Повышение Простакова

   Протоптавшись пару минут в прихожей, старший научный сотрудник Института прикладной медицины Простаков собрался наконец с духом и толкнул дверь, украшенную бронзовой табличкой «Начальник управления».
- Вызывали, Петр Андреевич?
Просунув внутрь голову, он обнаружил шефа, сидящего за каким-то документом. Над ним, положив ему на плечо точно эполет свою взъерошенную челку, бесплотной тенью нависала фигура кадровички.
- Ааа, Простаков, очень кстати, очень, – обрадовался тот, - входи, любезный. Мы здесь как раз тебя обсуждаем. Да не тушуйся ты так, в хорошем, в хорошем смысле этого слова. Поведай-ка нам лучше, как ты относишься к карьерному росту в общем, - тут он лукаво подмигнул, - ну, и в частности тоже.
- А что, - продолжил Петр Андреевич, прочитав недоверие в круглых глазах подчинённого, - специалист ты, Простаков, знающий, на хорошем счету у нас, без привычек вредных. Без вредных ведь? То-то же. Пора, пора тебе в гору двигаться, засиделся ты что-то в старших, закис. Да и мне, если честно, стоило бы потихоньку о преемнике подумать. Возраст диктует свое, понимаешь. Ну что, пойдешь ко мне заместителем?
Когда до Простакова наконец дошло, что шеф не шутит, у него намокла от нечаянной радости спина, а в горле яростно запершило от ужаса, хотя, возможно, все было и наоборот.
   Если с радостью Простакова ситуация более или менее понятная, то сковавший его ужас, пожалуй, все же нуждается в дополнительных разъяснениях. На самом деле за пятнадцать лет безупречной службы он уже успел сродниться со своим неспешным нормированным рабочим днем, с уютным столиком за ширмой и даже привыкнуть к безразличному отношению окружающей его действительности. А тут на тебе - как снег на голову свалившаяся власть, в придачу другой статус, высокая ответственность, новые вызовы, одним словом - головная боль. Черт, черт, черт, как все это некстати! Хорошо, а если посмотреть на это с другой стороны - ниспосланная свыше власть, к тому же совсем другой статус, высокая ответственность, опять-таки новые вызовы... Ух! Но нет, все равно не надо, боязно, не справится он, осрамится. Пусть уж лучше так, как сейчас, с синицей в руках.
- Вообще к повышениям очень хорошо отношусь, - ответил наконец Простаков, стирая рукавом пот с пунцового лба, - я бы сказал, даже замечательно отношусь, что же касается в частности… - он замялся и с тоской посмотрел на дверь, - не мое это дело, Петр Андреевич. Наука, например, мое, а это не мое.
- Знаешь, что, Простаков, - поморщился шеф, - не стоит в таком вопросе рубить сплеча, подумай еще, пораскинь мозгами, торопить не буду, до конца рабочего дня время дам, а там уж не обессудь.

    Выйдя из кабинета, Простаков направил свои ватные стопы прямиком к двери с покосившимся вензелем «М», в животе у него неприятно урчало.
Простаков занял свободную кабинку. В соседнем отсеке он заметил порядком облезлые башмаки научного сотрудника его отдела и по совместительству своего ближайшего приятеля Федора.
- Скажи-ка мне, Федя, как ты относишься к служебным повышениям в общем, ну и в частности тоже, - начал он делиться распиравшей его грудь вестью.
- Не знаю, не думал, - глухо донеслось из смежной кабинки, - повода не было.
- А мне тут, к слову, шеф в замы предложил к нему двинуть, - торжественно произнес Простаков. - Эй, ты меня услышал хоть? В за - мы, чего молчишь?
- А что тут скажешь, поздравляю, - словно нехотя прокряхтел Федор.
- Только я отказался сразу. Надо оно мне тыщу лет, от дела еще от настоящего отвлекаться. Не за чины работаю как-никак, на благо науки и за ради светлого будущего, так сказать, человечества.
- Ну и зря, поднатужился бы чуток, а там, глядишь, и в министры бы вышел.
"Не верит, - подумалось Простакову, - конечно же, не верит. Издевается еще. Впрочем, оно и неудивительно. Я бы и сам на его месте себе не поверил бы".
- Дурак ты, Федя, - Простаков хлопнул дверью, нащупывая в кармане сигареты, - сам тужься, засранец.
- Странный он сегодня какой-то, - пожал плечами Федор и развернул газетку.

    В курительной комнате Простаков столкнулся с первой красавицей их института Аленой, с той, что из лаборатории плазмы, с той, которую он представлял себе в мечтах только обнаженной. Впрочем, не подумайте ничего такого. Простаков никогда не позволил бы себе с ней ничего лишнего, даже мысленно. Максимум послать вздох ей вослед, да и то украдкой. Потому что - кто она и кто он. Мало того, что она жар-птица, фея, так еще и папа у нее в Министерстве чей-то там зам. Короче говоря, у них с Простаковым сложилось примерно так, как поется в старой песне: «Он был титулярный советник, она генеральская дочь». То есть не сложилось вовсе.
Сейчас же он чувствовал себя гораздо смелее, предложение шефа как бы давало ему особое право, наделяло его чрезвычайными полномочиями.
- Салют, красавица, - подмигнул он ей игриво, - скучаешь?
В ответ Алена посмотрела сквозь него, не удостоив Простакова даже толикой своего внимания.
- Вот позвали меня перейти на управленческую работу, – сказал он после затянувшейся паузы, - шефу понадобились настоящие кадры. Только я все равно огорчил старика. Чистой наукой хочу заниматься. Но тем не менее приятно. Ценят меня, как видишь. Может, и тебе стоит, того, ко мне присмотреться?
- Ну да, ну да, присмотреться, - обдала его облаком дыма прелестница, - интересно только, к чему.
"Не верит, - подумал Простаков, - и эта тоже не верит".

    За обедом он, ужасаясь своей смелости, подсел за столик шефа.
- Приятного аппетита, Петр Андреевич.
- А, это ты, надумал уже? - поинтересовался шеф, кивнув в ответ на приветствие.
- Тут дело, собственно, вот в чем, - начал Простаков, когда поблизости собралась группа коллег, среди которых он с удовольствием обнаружил Федю и Алену. - Извиниться я хотел за…
Неожиданно в кармане у шефа что-то звякнуло.
- Погоди, - сказал шеф и уставился в свой телефон. Через пару минут он снова перевел взгляд на подчиненного.
- Давай, выкладывай, что там у тебя еще стряслось?
- Извиниться, в общем, хочу за свой отказ, - зычно произнес Простаков, так, чтобы заглушить доносившегося из динамиков Эннио Морриконе… - За свой отказ от должности заместителя начальника управления, - добавил он еще громче и стал озираться по сторонам, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова на окружающих. Рядом по-прежнему топтались какие-то люди, вот только Федора и Алены среди них уже не было.
- Наукой намерен заниматься потому что, - пояснил он упавшим голосом.
Блин, обидно-то как!
- Пустое, - ответил шеф, прожевав бифштекс. - Но если вдруг надумаешь, то у тебя, - он посмотрел себе на запястье, - у тебя есть еще три часа, чтобы успеть принести мне свое прошение о назначении на должность.
В общем, выстрел оказался очень громким, но произведён он был, увы, в воздух.

    Не прошло и четверти часа, как на лестничной площадке сложилась просто идеальная мизансцена для претворения плана Простакова в жизнь. Шеф, борясь с послеобеденной одышкой, медленно поднимался к себе в кабинет. Навстречу ему грациозно плыла с какими-то папками в руках Алена. Сам Простаков, стоя подле лестничного пролета, занимал Федору три штуки до получки. Почувствовав, потенциал текущего момента Простаков, не отпуская кисти приятеля, внезапно шагнул навстречу Петру Андреевичу, едва не сбив того с ног. Одновременно ему удалось преградить Аленин путь слегка обалдевшим Федей и создать на площадке искусственный затор.
- Мне так неудобно, что пришлось сегодня огорчить вас отказом стать вашим заместителем, Петр Андреевич, - проревел он скороговоркой. - А вы ничего не хотите мне сказать?
- О, Быкова, а я как раз тебя ищу! - обрадовался шеф, увидев Алену. - Загляни ко мне, как освободишься. Срочно нужна твоя консультация по вопросу синтеза глобулинов клетками ретикулоэндотелиальной системы костного мозга.
На несчастного Простакова он даже не взглянул.

   Впрочем, тот вовсе не отчаялся и продолжил настойчиво ловить свой шанс. И шанс вскоре его отблагодарил за усердие, послав ему шефа, одиноко стоящего в коридоре, рядом с "высокой" дверью своего кабинета. Не надеясь больше на его величество случай, Простаков заранее озаботился наличием под рукой средств технической поддержки.
- Вы, Петр Андреевич, того, извините меня за отказ стать вашим заместителем, - сказал он, незаметно активировав функцию звукозаписи на своем телефоне, - не держите зла.
- Ты мне уже надоел порядком, дурень, - пробурчал в ответ раздраженный шеф. - Так и будешь меня теперь донимать или все же положишь на стол заявление?
Прослушав запись и осознав, что ответ начальника получился довольно двусмысленным, Простаков изрядно приуныл. Неужели никто из сослуживцев так и не узнает, что он, Простаков, отказался от должности, хотя вполне мог бы стать большим начальником, их начальником.

    Все оставшееся до конца рабочего дня время Простаков нервно расхаживал по отделу, то и дело ловя на себе лукавые, как ему казалось, взгляды коллег и их уничижительные усмешки. Проходя мимо ядовито улыбающегося Федора, он заметил у того на компьютере используемую им в качестве заставки картину Флавицкого "Княжна Тараканова". Этот пошлый намек вывел Простакова из душевного равновесия окончательно.
- Ну уж нет, дудки! - вскипел он, укусив себя за губу, - Я вам всем сейчас докажу. Держитесь. Я покажу вам такую княжну Тараканову!

    Ровно в пять пополудни Простаков стоял перед шефом с листом бумаги в руках.
- Вот, принес, Петр Андреевич, подпишите, не сочтите за труд.
- Ну наконец-то, - усмехнулся шеф. - А то я уже подумал было - сдрейфил Простаков, облажался. Что встал-то? Давай уже клади сюда свой рапорт.
Шеф нацепил на нос очки и стал читать: «Настоящим удостоверяю, что я, Сохатый П. А., действительно предлагал Простакову должность заместителя начальника Управления разработки передовых технологий» …