Звонок во спасение

Юля сидит на неудобном деревянном стуле под дверями операционной гинекологического отделения районной больницы. В операционной - тишина, только иногда слышно, как позвякивают металлические инструменты врача, вытаскивающие по частям живой плод из чрева очередной беременной женщины.

 
Она озябла от этих звуков. С вечера отдала врачу стационара направление от гинеколога на аборт, устроилась на ночлег в палате. Ольга Николаевна, врач средних лет, назначила на утро время операции. Вот теперь она сидит - ждёт, когда медсестра пригласит её. Всё здесь происходит буднично, по-деловому, без эмоций. У каждой женщины своя причина прервать беременность.


Юля никогда не делала аборты, Бог миловал. Сначала родила дочь, потом с мужем предохранялись. Когда дочка подросла, решили родить ещё одного ребёнка. Получился мальчик. Так что в их семье есть дочь и сын, как у многих. У друзей тоже по двое детей.


- Так сложилось в нашей стране, - думает Юля, - что детей в большинстве семей сейчас по двое - «золотой стандарт», вместо пяти-шести, как было у наших родителей. Знаю, что с двумя детьми прироста населения нет. Один ребёнок за маму, другой за папу, которые в своё время умрут, а где прирост?


Боятся женщины рожать детей, так как не уверенны в завтрашнем дне. С 1985 года в стране всё длятся перестройка, реформы - никакой стабильности. И деньги на будущее, на обучение детей страшно копить, могут «сгореть» в одночасье, как было уже при дефолте.


На третьего ребёнка решаются те, у кого два мальчика, но они очень хотят ещё девочку или наоборот. Но может так случиться, что и третий ребёнок будет того же пола, что и старшие.

 
Но они-то с мужем третью беременность не планировали - так получилось, не убереглись. Их с Денисом дети уже большие. Маша в следующем году окончит школу, Иван - тоже уже подросток. Разница в возрасте у детей - четыре года.
 
- Не успеет Маша институт закончить, как Ваньку надо будет отправлять на учёбу. Ох, и тяжело же нам придётся, - думает она.


Вот Юля уже и замёрзла в этом гулком больничном коридоре. Она плотнее запахивает свой махровый халат. Ноги в носках, но без тёплых колгот, стали ледышками. Лето заканчивается, отопление ещё не работает. Её немного трясёт: то ли от холода, то ли от волнения.


Беременная женщина небольшого роста, хрупкая, поэтому никто не даёт ей её возраста. На вид пациентке - от силы лет тридцать–тридцать пять. Но им с Денисом, обоим, уже чуть больше сорока. Супруг-то ещё в силе, крепкий. Для мужчины возраст в сорок лет очень даже хорош!

 
- Разменяли мы, однако, пятый десяток, какие могут быть роды в нашем возрасте? - оправдывает она себя. - Этих двух детей надо до ума довести. Образование сейчас платное, о бюджетных местах в вузе для них приходится только мечтать.


Опытные подружки говорили, что аборт делать сейчас не больно, не страшно и не долго. Если заплатишь денежку, поставят хороший наркоз - укол в вену. Посчитаешь до десяти, исчезнешь из жизни на полчаса. Проснёшься, а тебя уже почистили. Свобода попугаям!


Старшее женское поколение их большой семьи настаивало на аборте:
- Не потянете вы трёх детей! Девчонка поступит в институт, студентку надо будет учить, - как сговорившись, твердили ей мать и свекровь.

 
И только старшая сестра, Галя, её отговаривала:
- Рожай,  Юлька, не слушай ты этих бабушек, ещё успеете вырастить. Какие ваши годы! Вы ещё молодые. И материнский капитал получите.

 
Она старше Юли на десять лет и всё ещё считает младшую сестрёнку маленькой девочкой,  опекает её, как в детстве.
Муж тоже за роды, он поддерживает жену:
- Рожай, Юлечка! Старшие дети скоро уедут учиться в город. Будем маленького ребёнка растить, воспитывать. Не скучно хоть будет, а то будем сидеть, как старики.


Но он не категоричен, вынашивать-то беременность ей придётся, не ему. Ей и принимать окончательное решение. Вдруг у Юли начнутся проблемы со здоровьем? Но и любая операция – тоже риск.


Из кармана халата раздался мелодичный звонок мобильного телефона. Юля достала свой "Самсунг", взглянула на экран. На нём обозначился номер МТС Галины.


- Привет, Юль, ты где? – спросила сестра.
- Привет. Сижу под дверями операционной... Собралась на аборт.
- Ты что! С ума сошла? Не слушаешь меня? Уходи оттуда немедленно! Сегодня по гороскопу тебе, Водолею, нельзя никакие операции делать, даже зубы удалять! Мало ли что может случиться?


- Как же я уйду? Всё уже решено, оформлено, в палату устроилась. Врач в операционной уже работает. Скоро моя очередь, вот сижу - жду.
- Молча! Встала и ушла! Скажешь, что передумала! Врачи только обрадуются! Думаешь, им приятно детей убивать? Давай, быстрей, уходи! Пока тебя туда не затащили!


Удивлённая напором сестры, её уверенностью и опасным предсказанием гороскопа, Юля поднялась со скрипучего стула и пошла в палату. Она и сама ещё не была уверена в правильности своего убийственного решения. Потому быстро собрала мелкие вещи: зубную щётку, тюбик с зубной пастой, расчёску и пошла в гардероб.


Забрала  свои новые джинсы, блузку, туфли, любимую сумку. Стала здесь же одеваться, поёживаясь от холода, от волнения не сразу попадая в штанины. Торопилась с одним желанием - быстрее выйти на улицу, на солнце.


- Марья Алексеевна, передайте, пожалуйста, врачу, что я передумала делать аборт. Пусть так и запишет в истории болезни, - сказала она медсестре в форменном медицинском костюме, выдававшей ей вещи, надевая свои удобные туфли на низком каблуке.


- Вот и молодец, доченька, вот и умница! – похвалила её пожилая женщина с добрым спокойным лицом. - Передам, конечно, передам! Будь спокойна, не переживай!

*
Прошёл месяц, и Юля окончательно успокоилась. Она уже не терзалась сомнениями: «Быть или не быть ребёнку?». Погода в доме, в их большой семье, установилась спокойная и доброжелательная. Она ходила на свою "бумажную" работу, с удовольствием общалась с детьми и мужем.

В погожие дни они вместе ещё выезжали на отдых, подышать свежим воздухом на речку, где рыбачили, жарили вкусные шашлыки. И дети заметно подобрели, не раздражали маму. Им уже объявили о скором пополнении семьи, о появлении братика или сестрёнки.


Юля сходила на приём к гинекологу, встала на учёт по беременности. Позже пошла на ультразвуковое исследование, оно более точно определяет срок беременности. Врач УЗИ, приехавшая в их посёлок из калмыцких степей, за миллионом по программе "Земский доктор", долго водила «мышкой» по её, ещё не располневшему животу.


- Слушайте, по-моему, двойня. Два очага сильной эхолокации, - наконец сказала она симпатичной пожилой медсестре, записывавшей показания аппарата на больничном бланке. – Слышно два сердца. Одно сильней стучит, второе - слабее.


- Не может быть! - не поверила сказанному врачом Юлия. – Пожалуйста, ещё хорошенько посмотрите.
- А в роду двойни были? В вашем или супруга?
- Были. У мужа в родне есть двойняшки.
- Ну, тогда чему удивляться! Не надо больше вас сегодня беспокоить, лучше ещё придёте, попозже.

 
И  она продолжила диктовать медсестре параметры органов малого таза беременной женщины.
- Пишите. Размер матки... соответствует более позднему сроку беременности..


- Вот так новость! – думает Юля, одеваясь за ширмой, застёгивая сапоги. - Что Денис-то скажет? А про мать со свекровью лучше не думать! Начнут сейчас опять выговаривать: «Говорили тебе - делай аборт, не послушалась. Будете теперь нищету плодить!».

 
- Сами нарожали кучу детей, что одна, что другая, настрадались. Теперь нам не желают такой жизни. Я их понимаю, они хотят, как лучше, потому не обижаюсь на них.


Спустя месяц, желая проверить предсказания местных врачей, она сдала анализы, взяла направление у гинеколога и поехала на УЗИ в краевую столицу, в детский перинатальный центр. Ей рассказали подружки, а тем - их знакомые, что там работает толковый врач.

 
- Не русский, из народностей Севера - то ли нанаец, то ли ульч. Очень умный и опытный. Никогда не ошибается. Запишись и иди только к нему!


Шестнадцать часов они с Денисом тряслись в купе не скорого поезда, катившего их неспешно сквозь тайгу, мари и болота в краевой центр, что стоит на берегу великой и могучей реки. Та катит свои коричневые, цвета чая, воды, к Тихому океану, становясь всё шире и шире, по мере того, как приближается к нему. В тех местах совсем другая природа, теплее: растут дубы, местами - липы.

 
Под стук колёс хорошо думается. И Юля вспомнила свою поездку по Амуру в подростковом возрасте. В Николаевске-на-Амуре, что находится в устье реки, живут их родственники. Они с мамой ездили к ним в гости, за красной рыбой и икрой.

 
И та поездка, на белоснежном «Метеоре» - судне на подводных крыльях, хорошо ей запомнилась. А река впечатлила своим размахом, большой водой, мощью. На таком речном транспорте она ехала впервые, и он тоже сразил её своей лёгкостью, скоростью.

 
Тяжёлые волны бились в его днище, но «Метеору» они были нипочём. Он будто летел по воздуху, выставив по бокам свои подводные крылья, едва касаясь кормой воды. А за ней тянулась россыпь мельчайших брызг, в лучах солнца превращавшихся в радугу. Всё было так ново, необычно.

Она помнит, как на палубе, куда выходили покурить мужчины, ветер рвал волосы, вышибал из глаз слезу. Поэтому лучше стоять на боковом крыле, откуда производится посадка-высадка пассажиров. Здесь от ветра защищает борт самогО теплохода, если не высовывать голову. Но так и хочется выглянуть за борт, почувствовать ветер в лицо, запах речной воды, что Юлька периодически и делала.


Ездили они с мамой в начале сентября. Юля даже пропустила немного занятий в школе. В низовьях Амура тоже была осень, и девочка часами любовалась на синее бездонное небо, высокий правый берег реки, раскрашенный деревьями в жёлто-зелёные и лилово-красные пятна. Он напоминал палитру художника, смешавшего на ней свои удивительные яркие краски.


Иногда курс «Метеора» пролегал не далеко, как казалось, от берега, и тогда она удивлялась диким каменистым скалам, нависшим прямо над водой. На этих камнях росли деревья. В причудливых очертаниях скал ей чудились первобытные люди, такие же звери. Места эти до сих пор не обжитые, дикие.


Юля переходила на противоположное крыло, искала глазами низкий левый берег. Он терялся где-то вдали, среди многочисленных островов и проток, и трудно было понять, где же он находится на самом деле.

 
Продрогнув, она заходила в салон. Здесь - мягкие кресла с высокими спинками, белыми подголовниками, как в самолёте. Хотя и на самолётах она ещё не летала.
 
Во втором салоне есть буфет, где можно купить чай, растворимый кофе, газировку; горячую еду – котлету или жареную колбасу с подливкой, с макаронами, не говоря уже о булочках, бутербродах с сыром, сладостях. Мужчины покупали на разлив коньяк и закуску. Тут же, у стойки, выпивали его, ели бутерброды, макароны.

 
Между вторым и третьим салонами, направо - маленький туалет, к нему нужно спуститься с прогулочной ветреной палубы по крутой лестнице. Здесь сильно ощущается вибрация дизельных двигателей судна. Если твоё место в третьем салоне, кожа на лице дрожит от неё мелко-мелко, потом начинает чесаться. Поэтому лучше ехать в первом и втором салонах. Но билеты продаются без мест и проводники стараются заполнить сначала последний салон, чтобы нос судна был более лёгким.

Двигатели в самом низу речного корабля. Когда стоишь в очереди в туалет, вдруг неожиданно, рядом, открывается в полу люк и оттуда, как из грохочущей преисподней, появляется чумазый моторист. Бывает, что и вздрогнешь от неожиданности. А потом удивляешься - как можно работать в таком шуме? Наверное, и наушники не спасают рабочих?


Наблюдательная Юлька заметила, что «Метеор», подплывая по течению реки к очередной пристани, проходит немного дальше неё, описывает небольшую дугу и подходит к дебаркадерам всегда левым боком.  Почему теплоходу нельзя пристать правым, по ходу движения? Кто бы объяснил?


Он швартуется на несколько минут, забирает на крыло пассажиров. Зарычав, газует двигателями. Обдав средний салон синим дымом и тяжёлым, едким выхлопом дизтоплива, как сильный зверь, напрягается всем своим металлическим телом, дрожит, поднимает нос корпуса, разворачивается и легко устремляется по фарватеру, вниз по течению реки.


Теперь тоже осень, пока ещё тёплая, и такая же жёлто-красная, как тогда.


*
И вот она уже в кабинете ультразвуковой диагностики перинатального детского центра. Здесь, как обычно, в таких кабинетах, полумрак. Светится экран сканирующего аппарата. Слыша его лёгкое жужжание, беременная женщина разделась до пояса, легла на кушетку, накрытую синтетической, одноразовой голубой простынкой.

 
Врач - средних лет и среднего роста, плотного телосложения. В синем медицинском костюме, в голубой шапочке, надвинутой на лоб. Под ней не видно волос и причёски: седой, лысый? Не понятно. Он, действительно, из народностей Севера.
- Так вот он какой, светило, о котором идёт добрая слава! – думает Юля, разглядывая его лицо. - Крепкие губы, небольшой нос. Чисто выбрит.


Тот выдавил немного специального липкого геля на её округлившийся живот, размазал и приложил к нему датчик. Его тёмные глаза, в узком разрезе век, внимательно всматриваются в размытые пятна, круги на экране: тёмные и светлые; пульсирующие, мигающие точки.
- Что он там видит, как разбирается? - удивляется Юля.

 
- Ну, дорогая мамочка, поздравляю! Двойня у вас,  – с улыбкой объявил врач Юле после недолгого осмотра. - Зря вы сомневались, не поверили вашим врачам. Теперь уже и пол детей можно определить. Два мальчика! Да, несомненно, два плода мужского пола. Хотите посмотреть?


Он ещё диктовал медсестре последние показания прибора, а ошеломлённая Юля уже стала подниматься с кушетки, неловко зацепив рукой простынку, потянув её за собой. Медсестра, видя растерянность женщины, подошла к ней. Взяв за локоть, помогла ей встать, довела до стула, усадила её.


- Посидите немного, успокойтесь - придите в себя, - вежливо сказала она и вернулась к столу.
Но Юле не хочется сидеть - ей нужно быстрее выйти из кабинета.


Она стала салфеткой вытирать гель с живота, одновременно размазывая слёзы по щекам.
- Вот это сюрприз! Для мужа и всей многочисленной родни. Они будут в шоке! – думает она.


- Что же вы плачете, Юлия Сергеевна, радоваться надо! Такое счастье вам привалило - два сына! – сказал ей, улыбаясь, врач, смуглое лицо которого расплывалось в глазах Юли за пеленой слёз.

 
От его слов она ещё сильнее захлюпала носом. Стала искать в маленькой красной сумочке носовой платок и удивлялась своим слезам: «Ну, вот. Вроде уже не девочка, а не сдержалась. Что-то нервы сдают в последнее время от всего этого».
- Доктор, как же мне не плакать? Я же чуть не убила их несколько месяцев назад! - со слезами в голосе ответила она.


Она идёт по коридору "перинаталки", слёзы текут из её глаз ручьём.
- Пусть текут, значит, так надо, - не стесняется Юля. – Надо выплакаться, дать волю эмоциям.


Очертания больничного интерьера расплываются перед её глазами. Внизу, на первом этаже, жену ждёт Денис. Его не пропустили выше из соображений безопасности – коронавирус! Но сейчас, спускаясь по лестнице,  Юля думает о сестре, разговаривает мысленно с ней:

 
- Сестра, милая, родная Галя, как же я благодарна тебе за тот твой телефонный звонок. Звонок во спасение! И как ты хорошо придумала с этим гороскопом, чтобы напугать меня! Признайся, что ты обманула меня! Не было никакого гороскопа, да? Ну, вот, теперь у тебя будут ещё два племянника.


Денис, увидев её, быстро встал, пошёл навстречу, с тревогой заглянул в заплаканные глаза. Улыбнулся, закружил её легонько, услышав подтверждённый диагноз насчёт двойни. Нет, не диагноз, беременность - это не болезнь, это особое состояние женщины - продолжение жизни, семейного счастья.


- Денис, дорогой, поставь меня на место! Это ещё не всё! Да, двойня, и это - два мальчика!
Услышав о двух пацанах, карие глаза Дениса засверкали яркими звёздами. Может, это слёзы блеснули в них?

- Ну, Юлька! Вот это сюрприз! - с радостью сказал он. - Я просто счастлив - любимая жена, дочка, трое сыновей! Кто бы мог подумать? Жизнь продолжается! Я бы сейчас сплясал, да неудобно, кругом люди!


- А я счастлива, что ты рад! Что мой любимый муж поддержал меня!
Юля читала, что в зрелом возрасте мужчины серьёзней относятся к своему отцовству, ответственней, и такая реакция мужа её очень порадовала. Первые, особенно ранние дети, для мужчин -  экспериментальные, живые игрушки.


Денис бережно помог ей одеться. Сам завязал красный, с цветами, шарф, спрятав его концы за отвороты зелёного пальто. Сдвинув со своего подбородка медицинскую маску, нежно расцеловал глаза и щёки Юли. Подкрашенные губы и симпатичный носик жены - тоже под медицинской маской. Тронул губами мочку маленького ушка с золотой сережкой, припал к завиткам на виске.

 
Одевшись, они вышли из детского центра и пошли, обнявшись, по широкой аллее, к выходу в город, навстречу осеннему, не жаркому солнцу. Оно тонуло в лёгкой дымке - на него можно было смотреть. Тёплые солнечные лучи ласкали их счастливые молодые лица. А красные листья клёнов и золотые, с берёз, плавно кружили в воздухе и с лёгким шорохом падали им под ноги.

4 ноября 2020