Дважды крещённый

Этого скромного человека, с которым то и дело здоровались на улице люди разных возрастов, часто можно встретить в Слободзее – небольшом приднестровском городке, что находится недалеко от Тирасполя. А как же иначе, ведь ветеран Великой Отечественной войны Петр Иванович Морарь работал пять лет в районной газете, руководил полтора десятка лет столярным цехом райбыткомбината (сколько мальчишек в летнее время сбивало ящики в этом производственном подразделении), 20 лет отдал Кременчугскому перевалочному пункту, через который прошли десятки тысяч тонн томатов. В доперестроечное время Слободзейский района называли Донбассом Советского Союза. Будучи на пенсии, Петр Иванович постоянно встречался с трудовыми и школьными коллективами, вспоминал боевых друзей.
Родился П.И. Морарь в 1926 году в Слободзее. Вместе с соседскими мальчишками на "кетриши" (на камни - так слободзейцы называют часть берега у реки Днестр) ходил по воду, там же играл в воде в ловитки. Правда, заплывать далеко опасались, запрещали пограничники. Интересно, что ребята знали по именам всех стражей границы, а также когда, кто и где дежурит. Дружила ребятня с погранцами.
Два брата Федор и Терентий были значительно старше Петра, а младший Алексей был еще мал, чтобы участвовать в мальчишеских забавах. Зато с соседским пареньком Колькой Андрияновым были они не разлей вода. Вместе росли, зимними вечерами грелись на печке, летом плавали, гоняли в футбол.
Дружба с пограничниками у Петра вылилась в желание стать военным. После 9 класса он решил поступить в Краснодарское военное пехотное училище, послал туда документы и, к своему удивлению, был принят. Оставалось только ждать вызова. Рассказал родным. Они поддержали выбор юноши. Никто не знает, как сложилась бы судьба Петра Ивановича, если бы успел надеть он курсантскую форму, наверное, все было бы по-другому. Но в 1941 году началась Великая Отечественная война, которая разрушила мечты. Вспоминая годы оккупации, П.И. Морарь говорил:
— Стали в Слободзее распространяться малярия, сыпной тиф. Было очень тяжело, не хватало нужных медикаментов. Я и сам заболел, но в отличие от соседей выжил. Так, в оккупации терпя лишения, жила семья Морарь до 1944 года. 12 апреля Петр узнал от знакомых ребят радостную весть о том, что в село вошли солдаты Красной Армии. Он, быстро поднявшись на чердак, увидел через маленькое оконце, как наши солдаты тянут за собой пулеметы, спускаясь к Днестру. До своей смерти жил Петр Иванович в этом доме по улице Набережной, на чердак которого взобрался тогда в неполные 18 лет.
Сразу после освобождения Слободзеи началось форсирование реки, а затем — бои за Кицканский плацдарм, с которого разворачивались действия Ясско-Кишиневской операции. В это время немецкие самолеты стали бомбить переправу и Слободзею. Было такое ощущение, что земля ходит ходуном от взрывов. В один из таких дней погибли друзья Петра Ивановича — Андрей Флоря и Андрей Шинкарюк. Они были убиты под окнами нынешней музыкальной школы (в тот период здесь был призывной пункт). На этом месте сейчас стоит памятник. Вечером собрались дружившие с погибшими молодые слободзейцы и решили на следующий день пойти в военкомат, чтобы попасть в воинские части и гнать фашистов с родной земли. Собрал Петр немудреные пожитки, мать испекла ему в дорогу малай (лепешку из кукурузы). Утром, когда подошли к призывному пункту, его двор был заполнен желающими вступить в ряды Красной Армии. Составили список, в котором рядом с Петром числился и его лучший друг Николай Федорович Андриянов. Поручили одному из юношей передать список военным, ведающим призывом. Через какое-то время на порог вышел старший лейтенант, зачитал фамилии призванных на военную службу, которых построили в колонну и по Новосавицкой дороге через Владимировку маршем с сопровождающими отправили на украинский Котовск. В дороге у ослабленного малярией Петра поднялась высокая температура. Чтобы не отстать, к месту назначения добирался уже на подводе. Дальше — поездом в Подмосковье, где всех обули, одели, дали автоматы. Приняв присягу, П.И. Морарь вместе с друзьями был отправлен для обучения на полигон в Горьковскую область. Через некоторое время наспех подготовленных солдат переправили на I Белорусский фронт, которым командовал маршал Г.К. Жуков. Петр Иванович участвовал в боевых действиях в составе 457-го зенитно-артиллерийского полка 74-й дивизии. Принял участие в крупнейшей наступательной операции от реки Вислы в Польше до реки Одер в Германии. В ходе нее форсировал Вислу, освобождал Варшаву, Краков и другие города и населенные пункты. У Одера за домами на возвышенности в пяти метрах от реки оборудовали пулеметчики свои позиции. Стояла тогда чудесная погода, река серебрилась, весна вступала в свои права. Вместе с другом детства Николаем прохаживался Петр по брустверу, вдыхая всей грудью свежий весенний воздух. Неожиданный налет немецкой авиации застал врасплох. На ухоженных чистых огородах позиции полка были, как на ладони. Бомбометанию ничто не мешало. Петр бросился в траншею, как нырял в детстве в родную днестровскую воду. Его легко ранило в ногу, контузило, завалило землей. Николай, не успев укрыться, получил тяжелое ранение в голову, попал в госпиталь, был комиссован и на шесть лет раньше оказался на родной улице Набережной в Слободзее.  Петра Ивановича за ноги вытащили из траншеи, он с трудом понимал, что происходит, словно окаменел. С действительностью связывали лишь громкие причитания неизвестной медсестры: "Мамочка, мамочка…". Она пыталась остановить кровь и перебинтовать голову Николая, которого вскоре унесли. А Петра по приказу командира взвода окунули с головой в реку, что несколько возвратило его к реальности. После этого омовения боевые друзья говорили ему, что долго будет жить, и стали звать "дважды крещенный". Искупав, посадили Петра в машину, надели изрешеченную пулями его шинель (она во время авианалета находилась на бруствере). Несколько дней пробыл Петр в кузове полуторки. Пришел в себя. За это время нашли ему новую шинель, а старая с его фамилией на обороте воротника долго еще смущала пассажиров полуторки, которые, прочитав фамилию владельца, задавали вопрос: "Что, погиб Морарь?"
Наступило время форсирования Одера. Ночью расчеты погрузили пулеметы в резиновые лодки и под обстрелом противника несколько раз пытались переправиться на противоположный берег. На глубине выше пояса их суденышки цепляли моторные лодки и на предельно возможной скорости мчали к намеченным участкам. Но стена пуль, которые, как капли частого дождя, врезались в воду, заставляла возвращаться на исходные позиции. Лишь днем, отойдя на 4-5 километров дальше, несколько пулеметных расчетов ступили на вражеский берег, значительная часть которого была завалена деревьями, срезанными на метровой высоте. Пробираться по таким завалам под огнем противника было непросто. Но пулеметчики справились с задачей. Всё новые и новые подразделения переправлялись через Одер. Приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина за прорыв обороны немцев на западном берегу Одера, принимавшему участие в боях П.И. Морарю объявлена благодарность. Ценит ветеран и благодарность за овладение столицей Германии — Берлином. Именно в ходе Берлинской операции прошел красноармеец из Слободзеи П.И. Морарь через Бранденбургские ворота. Многое перевидал этот символ Берлина и Германии, начиная со времен Наполеона. Покорен он был и нашим земляком.
Война оставила ветерану боевые награды, воспоминания о фронтовых днях и ночах, которые не давали покоя, будоражили душу, вызывая скупые слезы, и радость майских дней, среди которых для солдата Второй мировой П.И. Мораря День Великой Победы был важнее собственного дня рождения.
"Мы исполняли свой гражданский долг не ради наград и почестей, а ради жизни на земле", — говорил Петр Иванович. Трое его сыновей создали семьи, растят детей и внуков. Да, жизнь продолжается благодаря таким воинам Отчизны как Петр Иванович Морарь.
Олег Настасенко.