Побег с острова Мудьюг

На фото: Партия русских заключённых разных сословий.[14] (слева); Михаил Антонович Валявкин (справа).

Остров Мудьюг, расположен в 35 километрах от Архангельска, в Двинской губе Белого моря. Названием своим он обязан одноимённой реке, впадающий в этот залив напротив острова. Наикратчайшее расстояние до материка около полутора километров. До ближайших населённых пунктов Кушкушара и Патракеевка около 4-5 километров.

Как пишет в своей публикации «Падение Архангельска», член Архангельского губисполкома А.Д. Метелев: «В истории оккупации Архангельска союзными войсками остров Мудьюг сыграл глубоко печальную роль. Сначала он являлся островом надежд, островом обороны: позднее, когда Север был захвачен бело-англичанами, он превратился в остров слёз, страданий и смерти сотен и сотен лучших рабочих и крестьян. Англо-белогвардейское правительство, со своим появлением на свет, превратило его в каторжную тюрьму для большевиков, заживо погребая всех, кто попадал туда».[1]

Нахождение здесь ссыльно-каторжной тюрьмы, было оправдано тем, что сбежать незаметно с острова, было практически невозможно. В зимний период, вся его окрестность хорошо просматривалась, в летний же период, необходимы были плавательные средства, чтобы переправиться на материк и добраться до ближайшего жилья, а там беглецов наверняка уже могли ждать вызванные из Архангельска солдаты. Конечно, можно было бы по воде добраться и до другой части материка, и, высадившись на берег уйти в лес, а затем добраться до регулярных частей Красной Армии. Поэтому мысли о побеге, всегда были в голове у узников тюрьмы.

«Представление о Мудьюге, неразрывно связано с представлением о высшем страдании, о высшей человеческой жестокости и неизбежной мучительной смерти… Кто попал на Мудьюг, тот живой труп, тот уже не вернётся к жизни.»[2] – эти слова принадлежат онежанину, Павлу Петровичу Рассказову. Он во время оккупации Севера, был отправлен в Мудьюжскую ссыльно-каторжную тюрьму, где находился до конца сентября 1919 года, когда вместе с другими заключёнными, в качестве заложника был вывезен во Францию.

Среди узников Мудьюга был и мой троюродный дед – Валявкин Михаил Антонович, сын запасного солдата д. Тепягинской, Городецкого сельского общества Посадной волости, Онежского уезда. Ещё на службе в царской армии Михаил сошёлся с революционерами, ведущими борьбу с самодержавием, а после революции, приехав в Архангельск, включился в борьбу с эсерами и меньшевиками, со всеми кто мешал претворению в жизнь декретов Советской власти, укреплению молодой Советской республики. В феврале 1918 года Валявкин – делегат Архангельского Совета рабочих и солдатских депутатов, член исполкома Архангельского городского Совета. С июля 1918 г. заведующий отделом Архангельской милиции, руководитель уголовного розыска и пожарной команды, комиссар милиции. Руководя милицией, М.А. Валявкин до последней минуты оставался на своём посту. А после оккупации интервентами Архангельска перешёл на нелегальное положение, участвовал в деятельности большевистского подполья. Оставаясь в подполье, он продолжал бороться, проявляя исключительную смелость и выдержку. Но выслеженный белогвардейской контрразведкой, отважный коммунист был схвачен и отправлен в каторжную тюрьму на острове Мудьюг.[3]

В материалах переписки с правительственным комиссаром Архангельской губернии, отделом юстиции Верховного управления Северной области, начальником Архангельского отдела Уголовного розыска, начальником тюрьмы и др. по вопросам ведения следствия, содержания арестованных, выяснению обстоятельств заключения и др., за период с 23(10) августа по 27(14) декабря 1918 г., в описи дел сданных в Особую Следственную Комиссию, под пунктом 15, значится Ком. Валявкин. Дела по этой описи, были приняты комиссией 23(10) августа 1918 года. На следующих двух листах, в списке лиц, среди которых на обоих листах так же есть фамилия Валявкин, в заголовке написано: «Задержать».[4] Данная запись даты не имеет. Таким образом, можно сказать, что Михаил Антонович был арестован после 23(10) августа.

В материалах об арестованных и доставленных в Архангельскую тюрьму, имеется рапорт Помощнику Военного Генерал Губернатора по Гражданской части от Начальника Архангельской Губернской тюрьмы, где указано, что Валявкин Михаил прибыл в губернскую тюрьму 12 ноября 1918 г., выбыл из тюрьмы 19 ноября.[5]

В другом рапорте сообщается, что заключённый Валявкин, значится выбывшим на остров Мудьюг с 9 декабря 1918 года.[6]

С первых дней пребывания на Мудьюге, М.А. Валявкин с группой соратников стали готовиться к восстанию и побегу. Участники подготовки восстания стали собирать продукты, инструменты. Однако нашлись провокаторы, которые сообщили начальнику каторги об этих приготовлениях. Почти всех инициаторов побега бросили в карцеры. М.А. Валявкина привезли в Архангельск, и после длительных допросов и пыток, 4 сентября 1919 г., с группой других подпольщиков, расстреляли на Мхах.

После этого неудавшегося побега, за заключёнными усилили наблюдение и шпионаж, и всё же, несмотря на все принятые меры безопасности, узники организовали восстание и совершили новый побег, который вошёл в историю Гражданской войны как один из самых массовых и удачных.

Восстание заключённых Мудьюгской каторжной тюрьмы, началось в 14 часов 30 минут 15 сентября 1919 г. Начальник тюрьмы Судаков, в это время находился в Архангельске по делам службы, и его обязанности в это время исполнял помощник Воюшин. По его словам, нападение заключённых на надзирателей было неожиданным, хотя и были известны разговоры арестантов о намерении совершить побег. Но так как такие разговоры велись часто, а количество надзирателей было увеличено вдвое с 5-ти до 10-ти человек, да и на работы арестанты за пределы проволочного ограждения не посылались, то никак не предполагалось, побег будет совершён большой группой, да ещё днём.

Арестанты, работавшие во дворе тюрьмы, совершили нападение на надзирателей одновременно в трёх местах: в мастерской на старшего надзирателя Корженевского, у которого был отобран револьвер; на тюремном дворе на солдата военной милиции Матвеева и надзирателя Панкова, причём у них были отобраны винтовки; и на солдата особой роты военной милиции Саукова, находящегося на караульной вышке № 2, у него была отобрана винтовка. Кроме этого, был ещё отобран револьвер у солдата особой роты военной милиции Рака, который дежурил на кухне.

Таким образом, в руках восставших оказалось три винтовки и два револьвера с патронами. Далее они разбили замки, и освободили из тюрьмы всех заключённых. Группами и в одиночку они начали разбегаться по острову, в надежде достичь места, где стояли лодки, погрузившись на которые можно было переправиться на материк.

Вечером этого же дня на остров Мудьюг отправился пароход «Обь», на котором находились начальник Мудьюгской каторжной тюрьмы, заведующий тюремным отделением Архангельской Губернской тюрьмы и двадцать солдат Особой Роты Военной Милиции. Прибыв на Мудьюжский рейд, и обследовав с него остров, каких-либо тревожных явлений они не обнаружили, и поэтому дали сигнал вызывным свистком. На этот сигнал с острова выехала лодка с двумя надзирателями, которые доложили, что с острова убежало 53 человека, несколько заключённых были убиты при побеге, а из надзора никто не пострадал, и что в настоящее время на острове совершенно спокойно.

В это же время подошёл пароход «Лебедин», на котором находилось 80 человек солдат, при двух младших офицерах, и полковник Гайтман, который принял на себя всё командование и руководство по поимке бежавших заключённых.

По прибытию на остров были выставлены часовые, а на следующий день, на заре весь остров был осмотрен, но кроме 10 трупов убитых арестантов никого не было обнаружено.

16 сентября воинские части начали производить розыски бежавших узников. Особый Военный Суд приступил к производству разбора дела о массовом побеге заключённых с насилием над стражей. Во время следствия о происшествии 15 сентября, был проведён допрос, как надзирателей, так и помощника начальника тюрьмы.

Помощник Начальника Мудьюжской тюрьмы Н.В. Воюшин говорил, что 15 сентября он оставался за начальника тюрьмы Судакова, в виду отъезда последнего в Архангельск по делам службы. Нападение арестантов на надзор для него в то время было совершенно неожиданно, так как хотя и был замечен разговор между арестантами о намерении совершить побег, но этому не придавалось большого значения. Вообще разговоры о желании совершить побег между арестантами велись часто, но, ни в коем случае не предполагалось, что побег будет совершён. Во время нападения арестантов на надзор, Воюшин находился в вещевом цейхгаузе, и когда услышал шум и выстрелы, то немедленно прибыл в тюрьму (цейхгауз находился около 30 шагов от проволочного заграждения тюрьмы).

Принять общее руководство к преследованию бежавших арестантов он не мог. Во-первых, надзиратели уже до его прибытия действовали каждый в отдельности, и невозможно было их собрать под общую команду по преследованию заключённых. Во вторых он считал своё присутствие необходимым для водворения порядка в самой тюрьме, после чего он так же принял участие в поисках скрывшихся, причём им лично были обнаружены 8 человек арестантов, скрывшихся под домом для надзора. Что же касается того, что им не была организована погоня за скрывшимися арестантами с острова, то он этого не сделал в виду того, что боялся ослабить надзор за остальными заключёнными. Тем более что он предполагал, что бежавших встретят по ту сторону моря крестьяне Патракеевской волости, куда было сообщено о побеге.

Старший надзиратель Корженевский, находясь в слесарной мастерской, подвергся нападению арестантов, причём у него был насильственно отобран револьвер. При борьбе с арестантами они повредили ему горло, и ему удалось освободиться от них, оставив на руках у них свою шинель. После освобождения от арестантов, он принял участие в водворении порядка в тюрьме и в поисках заключённых.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Донат Петровский, стоявший на вышке № 1, заметил какое-то странное движение среди арестантов, но ни какого шума не слышал. Когда через несколько минут вдруг послышались выстрелы, он тоже стал стрелять в толпу арестантов, и в это время к нему на вышку прибежало шесть человек арестантов, которые стали требовать винтовку, но хотя он уже не имел патронов, сказал им, что будет стрелять, и они ушли. Через несколько минут он увидел, что к вышке бегут восемь человек, из них двое с винтовками, но так как он не имел патронов, был вынужден бежать в лес, и добежал до центральной телефонной станции. Во время бега по лесу за ним гнались арестанты, которые требовали от него винтовку. Чувствуя, что они могут его догнать и отобрать винтовку, он бросил её в озеро.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Фалилей Сауков, стоявший на посту на вышке № 2, увидев бежавших арестантов, испугался, так как из винтовки стрелять не умел, хотя ему в роте и показывали, как обходиться с винтовкой, но он из неё не стрелял, а потому и бежал. Во время бегства, неизвестный для него арестант, схватил его за горло и отобрал винтовку.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Василий Прилуцкий стоявший во время совершения побега арестантами на вышке № 3, не на площадке, а у входа на трап, когда увидел бежавших арестантов, сам сбежал с лестницы, а не был сброшен арестантами, и стал совместно с надзирателем Петровым стрелять в арестантов.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Иван Матвеев заявил, что он, стоя часовым у ворот, неожиданно подвергся нападению арестантов, которые отобрали у него винтовку с четырьмя патронами и убежали через ворота. Впоследствии вновь вооружившись винтовкой, он принял участие в поимке бежавших.

Надзиратель тюрьмы Раубо, наблюдавший за работами показал, что арестанты неожиданно для него, крикнувши «Ура!», накинулись на надзирателей. Он же, находясь в среде арестантов, не мог в них стрелять, и вынужден был отойти к надзирательскому помещению, которое находится приблизительно в 30 шагах, и стал стрелять оттуда.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Фёдор Попов, стоявший часовым у лазарета, увидев что его окружают арестанты, перелез через проволочное заграждение и стал оттуда стрелять в арестантов. Затем убежал, и таким образом добежал до южной части острова.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Степан Петров, находился возле караульного помещения, имея под своим надзором работающих арестантов. Испугавшись быть обнаруженным арестантами, так как они все вышли из бараков, перелез через проволочное заграждение и открыл по ним стрельбу.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Павел Михайловский, оставил заключённых, потому что боялся, что они отнимут у него винтовку, и, вырвавшись из их окружения, побежал в надзирательское помещение, откуда и открыл стрельбу по арестантам.

Солдат Особой Роты Военной Милиции Леон Рак, будучи дежурным по кухне, неожиданно подвергся нападению арестантов, которые отобрали у него револьвер. Вырвавшись от арестантов, он побежал в надзирательское помещение и начал стрельбу.

Надзиратель тюрьмы Михаил Антоницын, караулил работавших арестантов на электрической станции, и увидел, что вдруг арестанты, работавшие на дворе, напали на часовых, отобрали винтовки и набросились на него, причём было сделано два выстрела. Боясь быть обезоруженным, он побежал в лес, и таким образом добрался до центральной телефонной станции, где и оставался до следующего утра. На станции он просил телефониста сообщить в город о побеге арестантов, на что тот ответил, что в город уже сообщено. На станции он не скрывался, а его уговорили остаться там в помощь.

Надзиратель Афанасий Ермолин, будучи свободен от службы, и имея при себе оружие, находился в надзирательском помещении. Когда он услышал шум на дворе, вышел на двор и не заметил, как сразу был отрезан арестантами от надзирательского помещения. Но имея намерение примкнуть к надзирателям, бывшим в надзирательском помещении, он хотел зайти с другого хода, но тут ему встретился арестант Коновалов, который выстрелил в него, и ему оставалось только бежать в лес, откуда он и вышел к берегу сухого моря, где заметил на берегу около шести баркасов. Вскочив в один из них, он стал просить сидящую в нём женщину отвезти его на почту. В это время к нему подбежал надзиратель Александр Мезенцев, каким образом тот попал сюда, ему неизвестно. Намерения скрыться у него не было. О происшествии на острове им немедленно было сообщено начальнику почтово-телеграфного отделения, а также милиционеру.

Надзиратель Александр Мезенцев не будучи в наряде находился в надзирательном помещении, имея при себе револьвер. Когда он вышел из помещения, то сразу увидев себя окружённым арестантами, побежал в лес, и вышел к сухому морю. Дальнейшее показывает, что показал и надзиратель Ермолин. Револьвер им при бегстве был утерян и подобран другими надзирателями.

О намерении арестантов совершить побег, никому из опрошенных надзирателей не было известно, хотя караул был усилен, но по какой причине, им также не было известно. Надзиратель тюрьмы Панков не был опрошен в виду его отсутствия.

«Из настоящего видно, что Помощник Начальника тюрьмы Воюшин виновен в нераспорядительности и в не принятии меры к преследованию бежавших арестантов. А надзиратели-милиционеры виновны в не сознании в исполнении своего служебного долга» – такую характеристику случившемуся дал Начальник Тюремного Отделения Архангельской губернской тюрьмы.[7]

Утром 17 сентября, наряд из 20 солдат Особой Роты Военной Милиции, под руководством начальника тюремного отделения отправился в пос. Новая Лапоминка, что находился на материке, в 11 километрах южнее острова Мудьюг, так как там по слухам находились бежавшие узники. И действительно в районе Лапоминки, 17-го утром, находящимися там солдатами Архангельского запасного полка, под командованием офицера Устимовича, был задержан один из бежавших заключённых.

Итоги этого побега были следующими. Десять человек были убиты, один ранен, который через некоторое время умер. Тринадцать человек были задержаны, которые по приговору Особого Военного Суда были приговорены к смертной казни. Приговор был приведён в исполнение 17 октября, через два дня после побега. В течение второй половины сентября, было задержано ещё тринадцать человек, которых вернули обратно в тюрьму. В октябре-ноябре, в Пинежском районе были задержано ещё семеро беглецов. Одни из них были убиты при задержании, другие переданы Особому Военному Суду и впоследствии расстреляны, третьи доставлены в различные тюрьмы.

Общий список заключённых, сбежавших, убитых и задержанных во время побега 15 сентября, а так же задержанных в октябре-ноябре 1919 г. составил 77 человек, поэтому необходимо указать всех поимённо. Данный список составлен в алфавитном порядке по различным рапортам, которые находятся в архивном деле ГАРФ.

АЛЕКСЕЕВ Василий Алексеевич, не задержан.
АНДРЕЕВ Михаил Андреевич, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
АНДРЕЯНОВ Василий Ильич, не задержан.
АНЦИФЕРОВ Иосиф Егорович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
БАБУРИН Пётр Григорьевич, задержан в начале ноября, убит при повторном побеге. В рапорте Начальника Военно-Регистрационной Службы, от 08.11.1919 г. указывалось, что в деревне Петухово солдатами батальона народного ополчения были пойманы два каторжанина бежавших с Мудьюга. Пойманные назвались Поповым (см. ПОПОВ Прокопий Павлович) и Бабуриным. Около д. Остров, когда пароход шёл недалеко от берега, они совершили побег, выпрыгнув за борт парохода. Конвоировавший их солдат открыл по ним стрельбу, во время которой оба беглеца были убиты.[8]
БАРКОВСКИЙ Иван Беренктович, не задержан.
БАРСУКОВ Степан Иванович, задержан в первой половине октября. В донесении инспектору милиции Архангельской губернии указано, что 17.10.1919 г. Национальное Ополчение 3-й роты около Гбача Леуновской волости задержаны два сбежавших арестанта: Барсуков Степан и Вокуев Аким (см. ВОКУЕВ Аким Трофимович). Первый из них теми же солдатами Национального Ополчения отправлен в г. Пинегу, а второй – Вокуев, 18 октября умер в арестантском помещении при Леуновской волостной земской управе, и 19 октября похоронен в выше указанном районе.[9]
БЕЛОУСОВ Михаил Васильевич, не задержан.
БОРОЗДИН Григорий, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
БОЧКОВ Василий Егорович, не задержан.
ВОКУЕВ Аким Трофимович, задержан в первой половине октября. Умер 18.10.1919 г.
ВОЛОСЕВИЧ Иван, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ГОРОДОВ Василий Ильич, задержан в начале октября, доставлен в тюрьму.
ГУРЬЕВ Андрей, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ГУСЕВ Григорий Григорьевич, убит при побеге.
ДЕДОВ Александр Васильевич, не задержан.
ДЕНИСОВ Константин Петрович, задержан в начале ноября, доставлен в Архангельскую Губернскую тюрьму 14.11.1919 г.[10]
ДЕЦИК Аврам Филиппович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
ДОРОФЕЕВ Терентий Осипович, убит при побеге.
ДЬЯЧКОВ Никандр Андреевич, не задержан.
ЕВСТРАТОВ Петр Никонович, не задержан.
ЕРМОЛИН Григорий Акимович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
ЕРМОЛИН Яков, не задержан.
ЗАШИХИН Николай Александрович, не задержан. По первоначальному донесению помощника начальника Мудьюжской тюрьмы Воюшина, в списках был указан Щапов Степан Иванович, но при повторной проверке он оказался на месте, а не оказалось заключённого Зашихина.[11]
ЗЫКОВ Александр Арсентьевич, не задержан.
ИВАНОВ Пётр Васильевич, убит при побеге.
КАЗНИН Александр Николаевич, не задержан.
КАНЕВ Иван Филиппович, задержан в начале октября. Согласно телеграмме Начальника Штаба командующего войсками Северной области, от 4 октября, пойманные каторжане Канев Иван и Канев Пигасий (см. КАНЕВ Пигасий Михайлович), командующим войсками Пинежского района были преданы Особому Военному суду и приговорены к смертной казни 10.10.1919 г.[12]
КАНЕВ Пигасий Михайлович, задержан в начале октября, приговорён к смертной казни 10.10.1919 г.
КАШИРИН Иван Константинович, не задержан.
КИСЛЯКОВ Иван Амосович, не задержан.
КОЛЫВАНОВ Николай, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
КОМАИШКО Иосиф, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
КОНОВАЛОВ Георгий Васильевич, не задержан.
КРАСИЛЬНИКОВ Павел Степанович, не задержан.
КРАЮХИН Василий Яковлевич, не задержан.
КРУГЛЯК Иван Прокофьевич, не задержан.
КУЗМИЧЕВ Афанасий, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
КЫЧИН Иван Дмитриевич, не задержан.
ЛАНЕВ Михаил Владимирович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
ЛЕСУКОВ Федор Никифорович, не задержан.
МАРТЫНОВ Николай, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
МЯНД Густав Густович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
НАУМОВ Константин, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
НОСОВ Константин Матвеевич, задержан в начале октября, доставлен в тюрьму.
ОВСЯННИКОВ Степан, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ОПАРИН Фёдор, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ПАВЛОВСКИЙ Иван Иванович, не задержан.
ПАРУХИН Николай Васильевич, убит при побеге.
ПЕШКОВ Иван Андреевич, не задержан.
ПЛАСТИНИН Яков Григорьевич, убит при побеге.
ПОЗДЕЕВ Иосиф, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ПОПОВ Прокопий Павлович, задержан в начале ноября, убит при повторном побеге.
ПОСКАКУХИН Георгий Иванович, не задержан.
ПРУДОВ Андрей Иванович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
РЕПИН Николай Васильевич, не задержан.
РЮМИН Андрей Иванович, не задержан.
РЮМИН Илья Фёдорович, убит при побеге.
САФРОНОВ Иван Гаврилович, не задержан.
СИНИЦЫН Александр Степанович, не задержан.
СПЕШОВ Григорий Афанасьевич, не задержан.
СПЕШОВ Иван Афанасьевич, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму рыбаком Патракеевской волости.[13]
СТРЕЛКОВ Пётр Петрович, не задержан.
СУМКИН Дмитрий Андреевич, убит при побеге.
СУХАНОВ Иван Иванович, не задержан.

Иван Иванович Суханов родился в деревне Пешельма Онежского уезда Архангельской губернии 9 ноября 1869 г. Три года обучался в Прилуцком сельском училище. С 12 лет работал наёмным рабочим на сплаве леса, дома занимался сельским хозяйством. В 1891 году в Онеге один месяц служил в роте ополчения. В 1916 году избирался волостным судьёй. Женился 9 февраля 1897 года на крестьянке д. Клещево Анне Григорьевне Барашниной. Бракосочетание состоялось в приходской Христорождественской церкви. Поручителями по жениху были крестьяне Пётр Васильевич Силин и Дмитрий Михайлович Кузнецов. По невесте: крестьянин Яков Андреевич Карлин и Степан Дмитриевич Кузнецов. В браке у Ивана и Анны родилось четверо детей. После Октябрьской революции, в гражданскую войну, Иван Иванович ушёл с красными частями. Вполне возможно, что в 1918 г. вступил в онежский партизанский отряд. Известий от него долгое время не было. Как потом оказалось, он был арестован и отправлен в Архангельск. По приговору интервентов он был осуждён на бессрочную каторгу и отправлен на остров Мудьюг. После побега Иван Иванович воевал в частях Красной Армии на Пинеге. Вернулся на родину, вероятно, через два месяца после побега. В декабре 1919 г. по рекомендации Е. Шайтанова и Н. Прищемихина он вступил кандидатом в члены РКП(б). Как указано в анкете от 24.08.1920 г., в 1920 году Иван Иванович возглавлял Клещевский сельский совет. Дата смерти не установлена.

ТИРОНОВ Степан Иванович, не задержан.
ТОРОПОВ Савва, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ХАБАРОВ Даниил, задержан, расстрелян по решению Особого Военного суда 17.09.1919 г.
ХАНТАНЗЕЙСКИЙ Григорий Васильевич, задержан в начале октября, доставлен в тюрьму.
ХУДЯКОВ Андрей Ануфриевич, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.
ЧЕРЕПАНОВ Сергей Петрович, не задержан.
ЧИСТЯКОВ Иван Кузьмич, убит при побеге.
ЧУПРОВ Иван Ильич, убит при побеге.
ЧУПРОВ Филипп Иванович, убит при побеге.
ШЕСТАКОВ Василий, умер от ран при ранении во время побега.
ШУМИЛОВ Степан Филиппович, не задержан.
ЮРЬЕВ Семён Герасимович, задержан в конце сентября, доставлен в тюрьму.

Из 77 человек указанных в данном списке, 33 человека задержаны не были. Им удалось добраться до регулярных частей Красной Армии, и продолжить дальше бороться с интервентами, до полного их изгнания с Русского Севера.

Используемые источники и литература

1. Метелев А.Д. Падение Архангельска. Остров Мудьюг. // Борьба за Советы на Севере (1918-1919). Истпарт Архангельского Губкома ВКП(б). Издание Кооп. Т-ва "ПРИЗЫВ", 1926. С.54.
2. Рассказов П.П. Записки заключённого. // Интервенция на Советском Севере 1918-1920 гг. Сборник. Архангельск, 1939. С.26.
3. Полуянов И. Комиссар милиции. // Незабываемые имена. Архангельск. 1967. С.45-47.
4. Государственный архив Российской Федерации  (ГАРФ). Ф.р3691. Оп.1. Д.105. ЛЛ.2-2об.; 3об.-4. // Переписка с правительственным комиссаром Архангельской губернии, отделом юстиции Верховного управления Северной области, начальником Архангельского отдела Уголовного розыска, начальником тюрьмы и др. по вопросам ведения следствия, содержания арестованных, выяснению обстоятельств заключения и др., 23 августа - 27 декабря 1918.
5. Там же. Ф.р4448.Оп.1. Д.19. Л.70. // Материалы (списки арестованных, рапорты, переписка) об арестованных, доставленных в Архангельскую тюрьму, 24 сентября 1918 - 6 февраля 1919.
6. Там же. Л.81об.
7. Там же. Ф.р3811. Оп.1. Д.597. ЛЛ.87-90об. // Переписка с губернскими, уездными и ссыльно-каторжными тюрьмами о побегах арестованных, 17 января 1919 - 2 января 1920.
8. Там же. Л.99.
9. Там же. Л.101.
10. Там же. Л.104.
11. Там же. Л.94.
12. Там же. Л.100.
13. Там же. Л.77.
14. «Остров смерти» — Мудьюг. [Электронный ресурс. Дата обращения 24.02.2021]