Артур Шопенгауэр об учительстве и о самом себе

А что касается успеха!.. Те, кто преуспел, утешают меня в своей неудаче.

Байрон

***

Добродетель - чужестранка в этом мире. Безграничный эгоизм, коварство, злоба всегда составляют обычный порядок вещей. Мы неправы, когда обманываем на этот счёт молодёжь. Таким путём она лишь приобретёт впоследствии убеждение, что её учитель был первым обманщиком, с которым она столкнулась. Цель исправить самого питомца с помощью внушения, что другие люди прекрасны, не достигается. Лучше сказать так: большая часть людей плоха, но ты будь лучше. Таким образом он будет послан в мир вооружённым осторожностью и благоразумием, и ему не придётся лишь на горьком опыте убедиться в том, что учитель его обманывал и морочил.

***

Всякое незнание опасно, и за многие ошибки надо платить дорого. И это - большое счастье, если ты через всю жизнь и до самой смерти безнаказанно пронесёшь в своей голове какую нибудь ошибку.

***

Гордость очень нужна, как противовес наглости и бесстыдству людей, у которых нет уважения ни перед кем, кроме как перед их начальством, и которые всякого, кто не заставляет их каждое мгновение чувствовать их ничтожество, титулом, или орденом, или своим обращением, считают за равного себе, то есть за нечто недостойное. Поэтому следует всегда живо поддерживать в себе то презрение, которого в общем заслуживают люди, - путём беспрестанного размышления об их интеллектуальной неспособности и моральном убожестве, чтобы всегда считать их мысли, мнения и речи за ничто. Не должно быть места и возникающей из простого снисхождения любезности, а надо быть, как Гёте и как Лихтенштейн - со студентами. При такой любезности из снисхождения приносишь себя в жертву, а они считают, что это как раз и отвечает их достоинству. Основным тоном должно быть: "я не ровня вам, и я не намерен вести себя так, как если бы я был им".
Ты увидишь перед собой бесстыдное животное, если не будешь держать его в руках. "Пошути с рабом - и он тебе живо зад покажет". Стоит тебе игнорировать своё превосходство, как и он тут же готов игнорировать его. Ты должен смотреть на людей, как на существа, которые не равны тебе, и сообразно с этим держать их на известной дистанции.

***

В интеллектуальном отношении люди убоги, но при этом они не могут и не хотят терпеть чужого превосходства. "Ну и чёрт с ними" - говорили все великие умы и оставались одни.

***

Истинное превосходство - это умственное и нравственное; все другие виды его поддельны, мнимы, ложны, и хорошо давать им это чувствовать.

***

Каждому приходится независимо от того, что он представляет сам по себе и в действительности, играть ещё некую роль, которую возложила на него судьба извне - тем, что определила его сословное положение, его воспитание и условия его жизни... Как самый плохой актёр часто играет короля, а самый лучший - нищего, так это может случиться и в жизни, и здесь тоже было бы грубо смешивать актёра с его ролью.

***

Ты, мой друг, не забывай никогда, что ты - философ, призванный к этому природой и ни к чему иному. Поэтому не ходи никогда по стопам филистеров; ибо, если бы ты даже захотел стать им, ты никогда не мог бы этого сделать и остался бы только полуфилистером, неудавшимся созданием.
На радость другим, самому же себе на позор.
Филистер растворяется в жизни; ему поэтому хорошо в ней, он не хочет выходить за её пределы, да и не может, если бы даже хотел.
Философа жизнь далеко не удовлетворяет. он не хочет чувствовать себя в ней хорошо и не может, если бы даже хотел: он отказывается от неё, пропускает случай заполучить для себя её выгоды, удаляется от неё, чтобы обозреть её издалека и в целом, чтобы отобразить её; так развёртывает он свои силы, и это - лучшая часть его жизни.

***

Близкие знакомые часто становятся и бывают для меня чужды, а чужие часто - близки, и я говорю с ними со всеми одним и тем же языком, в то время как другие делают в этом отношении большие различия, - это, собственно, потому что я стою от всех далеко, что различие между случайно близким и далёким исчезает для меня.

***

Если бы я только мог отделаться от иллюзии: смотреть на отродье жаб и ехидн как на равных мне! Это мне очень помогло бы.

***

Что представляет собою величайшее наслаждение, какое только возможно для человека? - "Интуитивное познание истины". - Правильность этого ответа не возбуждает ни малейшего сомнения.

***

Мои величайшие радости - это те, которые идут из моей же души, и для меня ничто другое не может с ними сравниться. Поэтому, коль скоро я обладаю самим собою, я имею всё, ибо у меня есть главное; если же я не обладаю собою, я не имею ничего, сколько бы других вещей не было в моём обладании.

***

Моей величайшей славой было бы, если бы обо мне когда нибудь сказали, что я решил загадку, которую загадал Кант.

***

Жизнь идёт быстро, а ваше понимание медлительно; поэтому я не дождусь моей славы и не получу моей награды.

***

На 17 году моей жизни, безо всякой школьной учёности, я был также охвачен чувством мировой скорби, как Будда в своей юности, когда он узрел недуги, старость, страдание и смерть. Истина, которая громко и ясно говорила из мира, скоро преодолела и мне внушённые еврейские догмы, и в результате у меня получился вывод, что этот мир не мог быть делом некоего всеблагого существа, а несомненно - дело какого то дьявола, который воззвал к бытию твари для того, чтобы насладиться созерцанием их мук; на это указывали все данные, и вера, что это так, взяла у меня верх... Самое течение и исход бытия безусловно трагичны: невозможно отрицать в этом известной преднамеренности. Просветлённые страданием мы достигаем наконец отрицания воли к жизни, возвращаемся с ложного пути, приходим к спасению; та таинственная власть, которая правит нашей судьбой, олицетворяемая как провидение, позаботилась о том, чтобы причинять нам страдания за страданиями.
Моему молодому взору мир предстал, как создание дьявола. Но сама по себе эта таинственная власть и всемогущество - наша собственная воля, в той стадии, которая не входит в наше сознание, а страдание представляет собою цель жизни, но эта цель не последняя: она сама - средство благодати, и как таковое, страдание, нами самими приспособлено к нашему истинному и высшему благу.

***

Я иногда говорю с людьми, как ребёнок со своей куклой: дитя знает, что кукла не поймёт его речей, но всё таки создаёт себе путём приятного сознательного самообмана радость общения.

***

Пошлость - это клей, который цементирует людей. У кого его мало, тот отпадает. Когда в молодые годы мне пришлось испытать его впервые на себе, я не знал ещё, чего же мне, собственно, недостаёт.

***

Всякое сочувствие публики легко действует как помеха: порицание может дать повод слабым характером к ложной уступчивости, сильным - к ложному преувеличению своей оппозиционности.

***

Вмешиваться в философские споры моего времени мне так же не приходит в голову, как не приходит в голову спуститься на улицу к дерущейся черни и принять участие в общей свалке.

***

Они кричат о меланхолическом и безотрадном характере моей философии; но это объясняется исключительно тем, что я вместо того, чтобы выдумывать в качестве эквивалента их грехов некий будущий ад, показал, что там, где есть грехи, есть уже и нечто похожее на ад.

***

Полное невнимание, которое встретило себе моё творение, доказывает, что либо я не достоин был своего века, либо наоборот.

***

Согласно моей философии, этот мир представляет собою явление утверждения воли к жизни, - явление, которое имеет свою противоположность в отрицании её, - и наступление этого отрицания положит миру конец.

***

Потомство не обойдёт меня молчанием. Когда вымрут ваши низкие заговоры и умолкнут те гимны, которые вы попеременно поёте друг другу, - тогда будет применяться совершенно иной масштаб значительного и незначительного, чем в настоящее ничтожное время. Конечно, главная причина пренебрежения, которое встречает моя философия, заключается в том, что именно в моё время на месте философии и мышления была поставлена умопомрачающая протестантско-иезуитская официальная лжемудрость, приспособленная к тому, чтобы одурачивать умы, - беспримерная низость гегелевщины.

***

Одобрение со стороны современной философской публики не может иметь для меня никакой цены; ибо эта публика показала, что у неё нет никакого чутья к настоящему, действительно хорошему, глубоко продуманному... Как же может радовать меня одобрение такой публики? В моих глазах оно имеет такую же цену, как, говоря словами Гагедорна, если "мне поклонится жид и улыбнется продажная женщина".

***

Министры просвещения не могли воспользоваться мною, и я благодарю небо, что я не таков, какой им был нужен. Собственно, они могут пользоваться только такими, которые дают собой пользоваться.

***

Они охотно почитали бы великих людей, если бы последние были в то же время и прощелыгами.

***

Я хотел бы, чтобы философы, которые придают добрым делам такую большую и исключительную ценность и считают их высшей целью человека, всё таки спросили себя по совести, не лежит ли в основе этой столь моральной догмы их какое нибудь своекорыстное намерение?..
Моя философия - единственная, которая выходит в этике за рамки добрых дел и знает нечто высшее, а именно - аскетизм. Добрые дела сводятся к уравнению своего и чужого блага, а иногда и к предпочтению чужого блага собственному. А каким образом это должно оказывать глубочайшее влияние на наше существование и на существование мира, - это остаётся таинственным, не поддаётся разгадке.

***

Изо всех философских этик невозможно было вывести аскетическую тенденцию христианства, потому что все философы были оптимисты.
Если христианство не заключает в себе ложного воззрения, а представляет самую лучшую этику, то это указывает на некое ложное воззрение во всех философских этиках, а это ложное воззрение - оптимизм.

***

Мои произведения состоят сплошь из статей, где меня заполняла какая нибудь мысль, которую я хотел, ради неё самой, зафиксировать путём записи. Вот почему он не пусты и не скучны, как произведения людей, которые садятся и пишут книгу, пот принятому плану, страницу за страницей.

***

Публика, состоящая из моих современников, слишком велика для меня, если я буду обращаться ко всем, и слишком мала, если я буду обращаться к тем, кто меня понимает.

***

Почему природа дала мне столько мыслей, и притом глубоких мыслей, если им не суждено встретить себе сочувствия у людей?

***

Я хорошо знаю, что всякий мыслящий человек считает своё время за самое жалкое; но я должен сознаться, что от этой иллюзии я не свободен.

***

Среди ничтожеств извольте быть скромным и притворяться, что смотришь и на себя как на ничтожество. Это было бы им весьма на руку. Но! Таков я.

***

Мои современники путём полного пренебрежения и невнимания к моим трудам и путём одновременного прославления посредственностей и бездарностей сделали всё возможное, чтобы заставить меня усомниться в самом себе. К счастью, это им не удалось, - иначе я перестал бы работать так, как я должен был бы, если бы мне надо было своими работами одновременно зарабатывать себе и на жизнь.

***

Судьба моей философии и судьба гётовского учения о цветах доказывают, какой жалкий и постыдный дух царит в немецкой учёной республике.

***

"Но ведь евреи - избранный народ божий". - Может быть, но о вкусах не спорят: не мой они избранный народ. Чего же больше? Евреи - избранный народ своего бога, а он - избранный бог своего народы: ну, и никого больше это не касается.

***

Часть публики, вероятно, заметила, как профессора философии и их собратья бросают в меня грязью и каменьями и при этом, в слабости своего рассудка, не предвидят, что и то, и другое вернётся на их собственную голову. Я, со своей стороны, смотрю на это, как человек, который, витая высоко над землёй на аэростате, смотрит в телескоп на усилия уличных мальчишек, которые руки себе вывёртывают, чтобы забросить в него камнем; и публика, со своей стороны, уже, конечно, заметила, что цель их - выбить из рук хорошее и всучить дурное.

***

Я был среди них, но не с ними.

Артур Шопенгауэр