В усадьбе на краю деревни 10

Эпизод 10 «Самогон»

У Надьки самогонщицы взорвался аппарат. Сама-то Надька не пострадала, а сыну ногу обварила, сильно обварила. Повезли в районную больницу, за 43 километра. Сельскую участковую-то «оптимизировали», то есть прикрыли – по причине отсутствия у государства денег, на лечение своих граждан. Ну вот, привезли. Пока искали дежурного врача, потом бегали покупать лекарства и перевязочные материалы (на это денег у державы, как оказалось, тоже нет), парень совсем занемог, на мать накинулся. «Ты это специально сделала, чтобы я к Светке не ходил», – кричит. Та в ответ. Третий день успокоиться не могут. Соседи их двор обходят, на всякий случай. «От этих оглашенных чего хочешь можно ожидать». А в разговорах весело говорят: «Поделом. За грехи им, чтоб мужиков наших не спаивали. Раз. Тащить из дому барахло в обмен на бутылку жужалки не вынуждали. Два».
Только Надька на эти разговоры плевать хотела. Она себя за «королевну» держит, а остальные, все село, «плюхгавые». Да, так и говорит «плюхгавые». Где она это слово услышала – загадка. Книг-то она сроду не читала, образование – еще то, а словарный запас, кроме матерных выражений, до недавнего времени ограничивался фразой «Короче, я, в шоке!» Чтобы не случилось – она в шоке. И вдруг – «плюхгавые». Чудеса.
В селе, странность одну заметили за Надькой. Хоть и любит она всеми командовать да учить уму разуму, однако, если ей кто покрепче попался, замолкает, и даже ростом мельчает. Была, и нет, как туман на болоте – исчезает, уплывает, растворяется – трусиха.
Баба Галя, как оттягала ее за патлы, (когда еще бабин муж был жив), чтобы в чужую мышку свою прячет. Буркнет что-то под нос, то ли здоровается, то ли проклинает, и шух, за ближайший угол. Баба Галя в ответ ни звука, ни жеста, она такая.
Баба Лена, подружка Галины, рассказывала Семеновне, соседке своей, как в молодости Галка, трех пьяных мужиков от сельмага до фермы хворостиной, как бычков, гнала. Поилка не работает, а они, тунеядцы, вино хлещут. Эх, как подняла, прут, да по спинам. Сама щупленька, мужикам до плеча не доставала, а те, не, сколько от боли, как от стыда, бегом, бегом, через тыны, огородами…бе-гу-т.
Пьяница, для бабы Гали – не человек, сорняк. Место под солнцем занимает, а пользы – ноль. Не то чтобы сама не употребляла, на праздники там, для лечения, по чуть-чуть, позволяла, но чтоб каждый день да до дна, ни-ни. Муж ее, тоже не любитель был в стакан смотреть. Да и вообще, в селе всегда выпивох хватало, но чтобы столько, и молодежь.
Теперь в селах центр культуры и образования– кафе, вместо школы и клуба. Да еще, вот такие, как Надька, самогонщица. А то, что у нее аппарат взорвался – поделом: нечего мужиков спаивать и заставлять их барахло тащить из дому в обмен на бутылку!