Почти библейская история

Мода в нашей непредсказуемо-стихийной стране всегда правила бал. Мода быть нищим и быть богатым, быть интеллектуалом или думать только о тряпках. Даже мода на эротику. Поэтому ничего удивительного в том, что вдруг всплыли и пошли гулять в огромных количествах по театральным и киноафишам имена Бабеля, Шолом-Алейхема, тогда как еще совсем недавно сами слова «еврей», «еврейская тема, произносились с понижением голоса.
 Григорий Горин, который инсцинировал рассказы и повести Шолом-Алейхема о Тевье для театра «Современник», написал другое произведение на ту же тему и  назвал его «ПОМИНАЛЬНАЯ МОЛИТВА».
***************
  Давно так не встречали у нас премьеру: давно не было в зале  столько смеха и слез, искренних человеческих эмоций. Да, режиссер Анатолий  Хасин буквально душу вложил в этот спектакль.  И музыкальное оформление Ильи Сакина было «точным попаданием в цель» - в сердца  зрителей. И сценография Виллена Нестерова - емкая, образная - была очень поэтична. Почти библейская история о молочнике Тевье, его жене Голде  и их пяти дочерях, и  о там, как в  деревне Анатовка недалеко от Киева жили русские, украинцы  и евреи... Дружно до поры до времени жили. Только одни справляли  субботу, а другие воскресенье,  и «умирать разбегались по разным кладбищам».  И кому это было нужно, чтобы кончилась эта дружба, чтобы люди стали покидать землю, где лежат в могилах их предки и рядом с домом - деревья, которые сажали их прадеды?

В постановке Анатолия Хасина эта история не только о бедах «избранного богом» (для бед и гонений?) народа. Это наша общая  история и наше настоящее, и  предупреждение на будущее, которое может стать в конце концов счастливым, но может и не наступить вовсе.

 Все люди на свете похожи и не похожи друг на друга так же, как неповторим каждый народ, каждая национальность: уважение к национальной культуре, вера, обычаям этого народа - то, что поможет выстоять миру.
Один народ не может быть счастлив за счет другого, иначе колесо истории повернется против него самого. И недаром режиссер ввел в свой спектакль то, чего нет в пьесе и ни в одной другой постановке,- русскую и еврейскую общины. Массовые сцены спектакля не только способствуют атмосфере действия, но и подчеркивают его главную мысль. Она же прекрасно читается и в оформлении: одно могучее дерево с мощными корнями, но разделенное занавесом на  две  половины. С одной стороны – могендовид -  (шестиконечная звезда), с другой - икона со свечой и сосновый крест. Русская церковная музыка и канторский распев, украинские танцы и еврейский фрейлехс...
 
   Простые люди не делают различий между собой. Какой же Тевье враг - он такой же мужик, как они сами, еле сводит концы с концами, работает день  и ночь? Но среди тех, кто пришел с погромом на свадьбу старшей дочери Тевье, были те же, кто танцевал с ним в трактире фрейлехс. Они плохо понимают, почему должны причинять зло своим соседям-евреям, и  сами не верят в то, что повторяют по  указанию своего бесноватого «идеологического лидера» (арт. Королева), которая ходит по деревням, сея вражду: «Христа продали, кровь младенцев в мацу кладут...»  Они пришли сюда поневоле, лишь имитировать погром,  о котором заранее предупредил Тевье урядник, но пришли...  А там уж нетрудно было  тоненькой барышне в  кожаной куртке спровоцировать погром настоящий.

 Но вот  уже другие времена в Анатовке: разделилась деревня на две половины. И как же не вовремя затеяла Хава выходить замуж за Федора. Он в  погромах  не участвовал, но он - "оттуда". Странно, но зрителям почему-то больше жаль Тевье и  его неутомимую  труженицу, острую  на язык, добрую и мудрую жену, чем вроде как во всём правых их детей

  Права Цейтл, когда выходит не за богатого Лейзера, а за недотепу Мотла – у нее  любовь. Но прав и Тевье, который живет по Библии: человек должен сделать все, чтобы выжили его потомки вплоть до седьмого колена.
 
 Права как будто и Годл, лишь на минуту прижавшись щекой к родителям и сестрам, уходящая, не оглядываясь, из родного дома, вслед за студентом-революционером Перчиком в Сибирь. Но почему-то не слишком симпатичен нам этот бескомпромиссный Перчик (в трактовке артиста Юрия Архангельского) с его утопическими идеями о всеобщем равенстве: все всем поровну разделить, невзирая на то, кто как работает, Что делал и кем стал этот самый Перчик в тридцатые-пятидесятые годы - уже достаточно известно.
 
  Любовь и ничто иное движет Хавой, которая для того, чтобы быть с любимым, крестится в русской церкви в Христину... Почему же столько горя приносит любовь в дом Тевье? Умирает, надорвавшись жизнью, отдав детям и мужу всю себя, Голда, отрекается от дочери-отступницы Тевье. И хотя в спектакле история эта кончается благополучно: узнав, что евреев выселяют  за черту оседлости, Хава  с Федором приходят разделить с родными их участь, но правдоподобней другой финал, как у Шолом-Алейхема: Хава с маленьким ребёнком приходит к отцу одна.  Увы, эта ситуация более узнаваема для нашего времени. Приходилось, например, видеть женщин-армянок с детьми, эвакуированных из Баку, а их мужья-азербайджанцы оставались в своем доме, в своём городе, среди своего народа.
 
  Нет, я отнюдь не считаю, что замуж нужно выходить по расчету, и уж тем более, не могу быть против интернациональных браков, иначе бы просто не было меня самой…  Впрочем, пусть зрители смотрят  понимают все душой. Этот мудрый спектакль прежде всего адресован сердцам.

 И все-таки в финале «Поминальной молитвы» звучит смех. Тот самый мудрый «смех сквозь слезы», что помог выстоять многострадальному народу все вековые испытания. Смеются и евреи, которые уезжают, и провожающие их русские, и в этом залог их общего спасения.

 В спектакле занят почти весь творческий состав театра. Поэтому трудно остановиться на каждой роли. Мне кажется, что в целом актерский ансамбль справился с трудной задачей - с  совершенно новым для него, самобытным материалом. Отрадно, что актеры, не заостряя внимание на внешних, интонационных национальных особенностях, избежали простой имитации. Между тем, национальный колорит, шолом-алейхемская атмосфера была донесена ненавязчиво и достоверно. Но, в общем, «Поминальная молитва» - прежде всего о  человеке и  человеческой судьбе, и  Евгений Поплавский, играя Тевье, создал такой обаятельный и  полнокровный образ, что вряд ли кому-то из заранее скептически настроенных театралов  (а такие были) придет в голову это отрицать.

   Его Тевье человечен, понятен и близок каждому со всеми свои ми горестями, радостями, заблуждениями. Он по-библейски мудр, и в богословском споре с русским священником (С. Крутов) нравственная победа на стороне Тевье. Поп этот жизнь положил, чтобы примирить две веры, два нации, но он не понимает, что, отрекаясь от своей веры, человек отрекается от своих корней, а без них  нет тебя самого.
 «Бог один, но пути к нему разные». «Какай же ты еврей, Тевье, ты же - наш мужик?» - говорит он. – «Я - русский человек еврейского происхождения, иудейского вероисповедания, - гордо отвечает ему Тевье, - вот моя троица. И ни от чего я не откажусь - ни от земли родной, ни от веры отцов».

   Да, по образу жизни, языку, на котором говорит, Тевье - русский, но он никогда не забывал своим корней - и значит он  еврей. Ах, если б  так рассуждали обезумевшие националисты в наших республиках, и  те, кто считает, что можно ненавидеть человека лишь за то, что  у него "другой формы череп». Великолепен Менахем-Мендл в исполнении Сергея  Симошина. Незнакомой прежде гранью раскрылась Лариса Соколова. Яркими, сочными красками рисуют своих героев Валерий  Ломако, Александр  Олешня, Валерий Дощечкин, Виктор  Зорькин. Запомнились Андрей Елфимов, Елена Петрова, Нина Полищук.
 
 Чего не хватило, на мой взгляд, некоторым исполнителям? Чувства юмора. Играть «смех сквозь слезы» невероятно трудно, это большое искусство, и оно удалось не всем. Актеры порой слишком прямолинейно ведут свои роли, и от этого теряются те бесчисленные россыпи неподражаемого шолом-алейхемского юмора - тонкого, мудрого, человечного.

 … Одну  из моих бабушек звали Сара, другую - Акулина, и обе половины моей крови болят и бунтуют, когда вижу, слышу любое проявление махрового национализма. Да кто же из нас может поручиться за «чистоту» своей крови? Ее не перельешь и не разделишь - она смешалась навеки. И кому это нужно фильтровать ее и сеять вражду? Зачем искать крайнего сейчас, когда наши силы и  разум нужны нам совсем для другого? Мудрые люди всех времен и народов всегда предупреждали мир о грядущем  Апокалипсисе, если мы не поймем простых истин и не научимся жить дружно на этой маленькой и не для всех еще благоустроенной планете.
 «Дом, разделившийся в себе, не устоит» - это из Ветхого Завета. И завещание одного из самых человечных писателей - Шолом-Алейхема («мир вам» - перевод этого имени, недаром он выбрал такой псевдоним) обращено к каждому. «...И пусть они читают по мне поминальную молитву на любом понятном им языке»...

(1990)

 https://www.youtube.com/watch?v=OQAcwmaYhdw