Новый стиль

Блестящая Ася Казанцева говорила как-то где-то про свои любимые книги.
Между прочим и Гузель Яхину назвала. Интервьюер указал ей на плохую критику, на стилистические огрехи, что мол так себе литература. Я тут, собственно, не об Яхиной вообще, Зулейха как Зулейха. Я о том, что Ася ему на это ответила.
Ответила Ася на это так:

-ну и что, что стилистические ошибки. Яхина их в следующем издании исправит.

Все остальные зубодробительные открытия века, перечисленные Асей в этом интервью, забылись моим увядающим мозгом минут через пять после окончания передачи. Сейчас столько интересных интервью, что мозг мой гордится уже не усвоенным объемом информации, а зыбытым. Эх, говорит он сам себе, какую же кучу всего я смог забыть! Молодец! В принципе, все эти зимние вечера перед ютубом можно было наполнить тупыми сериалами из нетфликса за 8 евро в месяц и не выпендриваться - эффект был бы тот же.

Но вернемся же к уважаемой Асе.
С одной стороны да. Над ней легко посмеяться. Мол, зачем Пушкину было мучиться с черновиками, издавал бы своего Онегина как есть, с коленки, а пох, раз платят - в следующем издании будет новая редакция, заплатят еще раз.
А Левушка наш Толстой - на хера было заставлять и без того многострадальную Сонечку сколько-там раз переписывать войны и миры - издавал бы все варианты по очереди. Народ бы все равно до дыр зачитал бы и Быков бы горячо спорил с Юзефовичами, какой варик удачнее.

Или вот представьте: пять воскресений с пятью разными концами с фото автора на каждом из завершающих этапов. Подобное, кстати, было - поздний Чехов переправил все свои уже давно изданные ранние рассказы для своего собрания сочинений (некоторые, говорят, зря).

И ведь, действительно, что такое есть бумажное издание? Всего лишь вариант цифрового. Не нравится нам чья-то проза - ничего, автор через пару лет духовно вырастет или редактора хорошего найдет, и будет вам под тем же названием новая песня о главном.
Снова будет презентация с шампанским за 50 гривен, кто-нибудь на виолончели сыграет, какая-то въедливая сука вылезет на сцену и скажет, что в третьем абзаце на стр. 28 у тебя, дорогой, тройной повтор и два однокоренных слова в одном предложении блять. А ты такой - ну Ок, в следующем издании исправлю, вы пока это купите, за 150, с автографом "самому въедливому критику моей бессмертной прозы от благодарного автора".
Будешь тут искренне благодарным, когда хоть одна сука тебя внимательно прочла.

Или, может, все же лучше по-старинке: написать текст, дать ему отстояться хоть месяцок, посмотреть потом на него незамыленным взглядом, почитать кому-нибудь, да хоть жене Сонечке, услышать его чужими ушами, разочароваться в себе, скомкать и сжечь (частично либо нахер целиком) или долго и мучительно исправлять, вымарывать и зачеркивать. Остаться, наконец, более или менее довольным собой (тоже, разумеется, временно) и - вот здесь-то и кроется гадкая мурена - выложить на прозеру. Ну или издать за свои деньги триста экземпляров и продавать на литвечерах. Может, потомки оценят.

А ведь права Ася, как есть права. Оставим тут за скобками саму нашу способность написать хороший текст даже после пятнадцати редакций, тут уж, извините, каждый умираит вадиночку. Асина правда не в этом.

Она в том, что мертвые сраму не имут. Автор-то, как известно, помер, как и бог веком ранее, ему уже не стыдно на этом голом пляже за обвисшие метафоры, за сеточки однокоренных в одном абзаце, за тухлый взгляд на мир, за никакой блефаропластикой не восстановимые эпитеты.

Автор произведения у нас теперь кто? Читатель! Его полуграмотное величество, что оно там в тексте увидело, то там в тексте и есть, оно не в курсе про композицию и темпоритм, оно не чувствует стиля, ему не кажутся в тексте некоторые слова своими, а некоторые чужими, оно не ощущает привкусов, аллюзий, второго плана, не различает кислое от соленого - сидит и жует.

Действительно, если я не отличаю Бордо от Медок, почему он должен отличать Бабеля от Бунина. По большому счету читатель тоже помер, и вовсе не от ковида. Тем, кто жует сегодня тексты, интересно лишь одно: "а что дальше-то с ними было, с героями, а?"

Наша яхина может улучшать стиль и дорисовывать эпитеты хоть в пятидесяти изданиях кряду, никто не заметит потери бойца точно как и приобретение нового, да что говорить, вместо Бордо и Медок нам можно бултыхнуть стакан Коблева (кстати, и ведь бултыхают), у нас компьютерные тексты выигрывают литературные конкурсы, иноязычная беллетристика публикуется буквально в гуглопереводах, караул кричи, ой! ай! А там, куда кричу - смерть, даже эха нет, пузырьки в теплой ряске, они уже следующую аудиокнижку наполовину проглотили и попердывают.

Последние лет десять я довольно много общаюсь с русскоязычной молодежью Одессы и Киева. И если раньше двадцатилетние люди еще отличали хороший текст от очень плохого (стихотворный или прозаический), то сейчас им реально можно выдать гуглоперевод Стивена Кинга за Льва Толстого. Многие из них пишут  на полном серьезе совершенно кошмарные стихи, такие я писал в третьем классе, они как-будто совсем не умеют пользоваться словами. Их посты в инстаграме трогательно беспомощны, до слез.

Для сторонников мовного закона это, наверное, уже почти победа. Но могут ли эти молодые люди внятно писать по-украински? Посты в инсте у них в основном на русском языке. Плохом.

И в самом конце: не спешите ставить лайк под этим постом. Возможно, я завтра или на днях нажму на "редактировать", все тут поменяю или, вообще, вклею какую-нибудь фигню с хромыми эпитетами, и выйдет, что вы лайкнули не то. Что написано в эфбе - то написано себе и может быть много раз переписано.   
И не только в эфбе.