Симбиоз

Наверное всё это сделала моя поганая привычка бить в дверь руками и ногами изо всех сил, вынести её плечом или снять с петель, а после виновато стоя в проёме спросить «можно ли мне войти»? Уточнить, можно потому, что я уже вошла, или может быть от того, что дверь была открыта заранее, так как ждали меня. Не поверить ни одному из ответов только потому, что кулаки разбиты в кровь, летящие щепки оставили под кожей занозы, на голове шишка, прямо по центру  упёртого лба. Можно поставить риторический вопрос, стоило ли вообще прошибать дверь, или же стоило ли затем спрашивать разрешения на вход. Только бессмысленно по сути любое разрешение, я так делала всегда. Это не просто привычка, это давно рефлекс, отравляющий мою жизнь своей безусловностью.
И сейчас, я уже внутри, сказала здравствуй, вытерла ноги о половую тряпку у входа, приставила остатки двери назад к дверной коробке и сделала шаг вперёд. Щеки горят. Боли нет, она исчезла не успев доставить дискомфорта. Кровь каплет на чистый пол, только что вымытый по случаю моего визита. Следует уточнить, я уже внутри тебя.
С разрешением или без такового, просто потому, что ты во мне живешь уже давно, как будто с рождения. С первым моим самостоятельным вдохом в легкие попала частица тебя, что проросла и укоренилась, а после вовсе обнаглела и заняла собой все свободное пространство. Да что там, даже не свободное было освобождено тобой от лишнего и не нужного, чтобы разрастись дальше. И нет, не одинаково. Здесь цветут кусты дикой розы, с ядовитыми  шипами и так прекрасно пахнущими, дурманящими бутонами. Чуть поодаль заросли крапивы, злой и жгучей, но в умеренных дозах даже полезной иногда. За забором лавандовое поле. Цветущее весь год, как пластмассовое, но невероятной красоты. Я поливаю его в надежде, что эти цветы живы и требуют ухода и только ты знаешь, искусственное оно или нет. Если да, то представляю, как ты смеешься каждый раз, когда видишь меня в резиновых сапогах и с лейкой. Я всё поливаю, даже крапиву. С той же упорностью, что и двери прошибаю.
Это в саду, в твоем саду. На окраине построенных тобой городов. Иногда я закрываю глаза, чтобы пройти по шумным улицам, нелепо, как и всё во мне, все в тех же резиновых сапогах, с ошметками глины на подошвах, забившейся в протектор. Поливать здесь ничего не нужно, но я все равно не выпускаю из рук тяжелую алюминиевую лейку, до краёв наполненную колодезной водой. Вдруг и здесь я найду цветы, которым нужна я, нужны мои помощь и поддержка, не смотря на их самобытность.
И хотя города эти построены во мне, я всегда буду в них гостьей. Непрошенной, не вписывающейся в городские стандарты. Хотя каюсь, стандарты тоже мои. И они настолько строги и суровы, что не оставляют мне ни шанса ни надежды им соответствовать.
Вокруг всегда ночь. Горят фонари. Свет из окон периодически сливается со светом фар проезжающих мимо автомобилей. Красиво здесь. Именно поэтому я так любою бродить по этим улицам, чтобы наесться и напиться этой красоты, до отрыжки, до тяжести в животе, до икоты и головокружения. Иногда я могу ходить по городу часами, забывшись и потерявшись во времени и календаре. Пока лейка не оттянет пальцы настолько, что их пронизывают тысячи раскаленных игл. Пальцы непроизвольно разжимаются, лейка падает на асфальт, вода растекается, превратившись в грязную лужу, а я открываю глаза.
Вижу потолок. Двадцать один квадратный метр потолка. Надоевшего за годы потолка. Вокруг ни сада, ни улиц, ни фонарей, ничего. Потолок.  Мой собственный, выше которого не прыгнуть, то ли от того, что я боюсь оказаться этажом выше, то ли потому, что это снова мой стандарт, в который я снова не вписываюсь. Искусственный предел. Да неееет. Это просто потолок. Потому что не может быть комнаты без потолка. Это была бы еще большая утопия, чем сад с крапивой и лавандовое поле.
Я опускаю глаза и вижу тебя. Под этим самым потолком. Дверь всё так же разбита. «Какая это по счету дверь?» спрашиваю я тебя и ты хмуришь брови, сидя молча за столом. Рядом пустует стул. «Можно присесть?» снова спрошу я. Ты поджимаешь губы, а у меня поджимаются ноги, пересыхает во рту и я неуклюже иду к стулу. Сажусь и смотрю в твои глаза. «Ай-ай-ай, плохая девчонка, испортила дверь, зашла, не дождавшись приглашения» звучат голоса в моей голове. Я ёрзаю на стуле, который с каждой пробитой часами секундой становится всё более неудобным.
Ты молча смотришь на меня. Ни единой эмоции. Только ключи от двери, зажатые в кулаке правой руки, лежащей на столе, немного потрясывает от напряжения, что наполняет тебя целиком, по самое горлышко, аж не удаётся скрыть его, не смотря на твой профессионализм.
Мне хочется закрыть глаза и попасть в сад. Лучше упасть лицом в крапиву, чем покорно поддаться твоему сверлению, четко по центру шишки на лбу. Но я изо всех сил держу глаза раскрытыми, так, что они уже максимально вылуплены. Настолько широко, что дай мне подзатыльник и они выпадут на стол.
-«Ключи кому?» - тихонько спрошу я.
- «Тебе».
- «Я смогу открыть ими дверь? Когда захочу?»
- «Да»
- «И ты не против?»
- «Против»
- «Зачем же ты тогда даешь мне ключи?»
Но на этом диалог закончится. В очередной раз. Как заканчивается каждый диалог с тобой. Мне бы уже или молча взять ключи, или не выносить дверь. Вообще не приходить.
А я снова сижу и задаюсь вопросами, была ли дверь открыта. Если да, то зачем, чтоб я её не вышибла, или потому, что ты меня ждешь. А если дверь была закрыта, то зачем ключи? Или же дверь открыта, но ты ждешь не меня, а кого-то другого? А ключи кому, этому кому то или же мне? Если мне, то опять зачем, если меня не ждешь. Чтобы дверь целой сохранить? Зачем ты даешь мне ключи, но говоришь, что против того, чтобы я открыла ими дверь? Чтобы я больше не приходила?
Наверное только так со мной и можно. Дать мне ключи, чтобы больше меня не увидеть. Всему виной эта поганая привычка, сначала выломать дверь, а потом спросить «можно ли войти».
Я разозлюсь на себя, рыча. Вскочу со стула, вырву из руки ключи и брошу их в ведро, стоящее возле стола. Вцеплюсь зубами в шею, пронзив плоть, сделаю несколько глотков теплой крови и посмотрю тебе в глаза. Зажглись, заблестели, как студеная колодезная вода. Ты разожмешь кулаки, исчезнет напряжение.
Пульс. Показатель сокращения сердечной мышцы. Показатель жизни. Я слышу ход твоей крови. Слышу каждый удар сердца. Перестаю дышать. Мое сердце подхватывает этот ритм и синхронизируется с твоим. Невидимая паутина из капилляров прорастает между нами. Ты делаешь вдох, наполняя свои легкие воздухом, я же получаю кислород. Только так я могу получить кислород, только с чужой кровью, иначе я дышу и задыхаюсь. Только твоя кровь сладкая на вкус.
Я выпью столько, сколько за раз смогу вместить, обязательно оставив тебе на жизнь. Затем выйду за дверь, возьму лейку и вернусь назад к тебе.
«Пить хочешь?» - спрошу я.
«Ага» - тихонько пропищишь ты в ответ.
Я напою тебя прямо с носика, а что не влезет, вылью сверху на голову. Одежда вымокнет, мокрые волосы прилипнут к коже. Воздух взорвет запах роз.
- «Я обязательно приду, снова» - скажу я.
- «Приходи».
- «Ты будешь меня ждать?»
- «Нет».
- «Но ведь ты завянешь без воды, а я не выживу без твоей крови».
- «Ключи возьми»…