Свет очей

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


  - Ты меня совсем заморочила, - сказал пьяный, обращаясь к кому-то в сторону.
  - Ты с кем говорил? – удивлённая жена выглянула из комнаты. – Что ты встал, проходи, помогу раздеться.
  - Не помогай, сам.
Он выглядел не привлекательно совсем. Женщина, за которой он ухаживал когда-то была другой, вот и сидят друг против друга не узнавая своего прошлого счастья.
  - Нам бы расстаться, - промямлил муж.
  - Что уж, говори, где "нашёл другую, похорошевшую чужую..." – это были слова из песни, они подходили как нельзя лучше к его виду – виноватому, обозлённому, пьянь его не брала. – Ты, Алексей, проспись, потом поговорим.
  - Я не пьян, давай сейчас.
Жена обняла его голову.
  - Кому ты нужен такой, Алексей? Ведь молодость ушла: я постарела, ты не молод уже.
  - Я... – он поднял голову, посмотрел на жену, - молод ещё, свет очей: понимаешь? Она – мой свет очей.
  - Понимаю. Когда-то я была твоим...
  - Не перебивай: слышишь? Ты не была – она, да, только она: понимаешь?
  - Уйду я или ты?
 - Уходи ты, ей будет со мной здесь хорошо, - он немного заикался, сейчас говорил чисто.
  - Ухожу.
Жена встала.
  - Постой, дай обниму тебя в последний раз. Детям не говори, ни-ни, - он приложил палец к губам.
Она не узнавала мужа.
  - Алексей, ты?
Он набросился на неё, стал душить.

  - Здесь кто-то есть?
  - Возлюбленная, заходи, я только сейчас... выйду... подожди.
"Он копается в белье", - подумала вошедшая женщина.
Привлекательная? Нельзя было сказать "хороша", сколько-то "изюминки", разве.
  - Заходи, - повторил Алексей, - я сейчас... скоро, - мысли путались в его голове, он прятал труп жены: "Не лежать же ей здесь", - думал он и продолжал звать, - заходи.
  - Что ты здесь делаешь? – женщина легко впорхнула в комнату, он не ожидал.
  - Что ты... я сказал: "Жди".
Они стояли друг против друга – он держал за руку жену. Рука вздрагивала, было непонятно: то ли рука мужа конвульсивно дёргалась, то ли женщина была ещё живой.
  - Ты её убил? Ради меня? Ты сказал не живёшь с ней, - она заметила на пальце убитой обручальное кольцо, - жена ещё... я думала...
  - Нет, ты не так поняла, она не любила меня, понимаешь?
  - Ты трезв?
  - Я не пил давно, всё ради тебя, доро...
  - Не могу смотреть на всё это, ты убиваешь, если не любишь сам?
Женщина попятилась.
  - Ольга, постой, я тебя не пущу...
  - Не надо, не держи, - она хотела уйти.
Он зацепил её за юбку, потянул к себе. Она не удержалась, тело на полу, распластанное, лежало поперёк. Женщина споткнулась о него и с размаху ударилась головой о край стола, повалилась на тело и замерла, не дыша.
  - Ольга, Оленька, - кричал сумасшедший мужчина, - не причиняй себе боль! Это не я, Оленька, свет очей моих...
Похороны были незамысловаты: в один день хоронили любовницу и жену обезумевшего мужа. Он проводил время в раскаянии, думали многие, а он сочинял стихи ей, своей Оленьке. Он видел её, разговаривал с ней, шептал...  Доктора не знали, как назвать его помешательство. "Сошёл с ума на почве любви", - сказал мечтательно студент, ему поставили – "2".