Навсегда

Глава 1

Завтра начнется новая жизнь, завтра начнётся новая жизнь, твердил Паша. Два года назад он заполнил анкету на гражданство США, через полгода пришло сообщение, что он выиграл заветный приз, в проводимую раз в год лотерею. Счастливчик, подумал кто-то, за что ему такое везение? Негодяй и предатель, подумали иные. Есть такое слово Родина, она не продается. Паша ни с кем не спорил, не ввязывался в дискуссии. Зачем? Хотя у самого скребли кошки на душе. И ведь, никто не поверит. Для доброй половины знакомых, переезд на ПМЖ в самую развитую стану капитализма, несбыточная мечта.
Но сам Паша не знал счастье это или нет. Зачем ехать? Что ждет за океаном? Последние полтора года жизни прошли в бесконечных сомнениях. Во-первых, было страшно все бросать. Жили они с женой не хуже других.  В достатке. Была у них квартира в Подмосковье, маленький домик в деревне и неизменные 6 соток земли при нем. Детки учились в старших классах. Дочь закончила седьмой класс, сын – девятый. Им бы доучится в России. Но дети больше взрослых обрадовались грядущему переезду. На семейном совете, они подпрыгивали до потолка. Для них – это приключение, новая жизнь, новые перспективы.
- Ура! – закричала дочь, - это здорово, мне в классе все обзавидуются.
- Крутяк, - оценил сын, - годная тема, батя.
Дети схватили смартфоны, и смылись в свои комнаты, делится новостями в соцсетях. Паша остался наедине с женой на кухне.
- Лена, что скажешь? – спросил растерянный Паша.
- Да, нормально все, не парься. Ты мне скажи, почему ты мне не сказал сразу, когда подал анкету? Я бы уже полгода готовилась к отъезду.
- Если честно, то я не верил, что получится выиграть в лотерею. Шансы один на миллион. Можно сказать, что нам несказанно повезло.
- Родителей жалко, мама будет переживать. Брат у меня бестолочь, не заезжает и не звонит родителям даже по праздникам, - Лена подперла подборок кулачком, - а в остальном не жалко. Гори он все синим пламенем.
- У меня похожие мысли. Почему-то нам не обидно покидать Родину. Почему-то мы больше боимся неизвестности в новой стране. – констатировал Паша.
- Ты, как будто, не рад ехать в Америку?
- Скорее рад, почему же? Парадокс.  Прожил в России пятьдесят лет. Это были лучшие годы моей жизни – детство, юность, молодость, влюблённости, семья, рождение детей. Все это должно вызывать у меня чувство привязанности, тепла. А у меня лишь усталость от маразма, который вокруг. От того бесперспективняка, что нас окружает.
- Думаешь в Америке нет проблем и там сахарная жизнь?
- Я не идиот. Конечно, нет. Там есть проблемы, свои заморочки.
- Паша, давай спать, завтра трудный день. Голова кругом идет, не знаю с чего начать подготовку, - Лена встала из-за стола.
- Мы едем? Возражений нет? - спросил Паша.
- Конечно, едем. Такой шанс выпадает раз в жизни. Если не понравится, вернуться всегда успеем. Квартиру мы не продаем, жилье в России у нас остается. А это самое главное, - заключила жена.
Какая же Лена стала рассудительная и взрослая, подумал Паша. С женой он познакомился почти двадцать лет назад в поезде Москва - Санкт-Петербург. Паша ехал в командировку. Он проверял работу дистрибьютора в Северо-западном регионе. Лена ехала к школьной подружке на фестиваль «Белые ночи». Командировка была срочная, и Паша купил первый попавшийся билет в сидячий вагон на дневной поезд. Лена купила такой же билет заранее из экономии, и чтобы не так страшно было ехать одной.
Девушка села на место у окна, надела наушники погрузилась в музыку русского рока – Наутилус, Кино, ДДТ. Паша зашел в вагон в темно-синем костюме и красном галстуке, с богатым кожаным портфелем в руках. Небрежно окинул обстановку. Да, уж. Не Версаль. Не Версаль… Продираясь сквозь рассаживающихся пассажиров, Паша с трудом добрался до своего места, и обомлел…
У окна сидела нимфа, девушка его мечты. Темно-синие разодранные на коленках джинсы, черная футболка «КИНО», стрижка каре. На вид девушке было пятнадцать-шестнадцать лет. Паша в то время был серьезным работником огромного кондитерского холдинга, у него были перспективы роста на карьерной лестнице. Его окружали преуспевающие экономисты и менеджеры. Знакомые офисные девушки одевались в дорогие итальянские брючные костюмы, или строгие темно-синие юбки. И они были стандартно-сухие, без души и не заводили Пашу. На лбу у офисных девушек было написано: «Выгода и Карьера».
- Мама тебе разрешает ездить одной в поездах? – небрежно спросил Паша будущую жену.
«Интересно, такой вопрос нельзя квалифицировать как сексуальное домогательство к несовершеннолетней?» - подумал Паша. Лена смерила своего попутчика холодным взглядом снизу-вверх.
- А вам мама не забыла котлеток в дорожку положить? – не осталась в долгу попутчица.
- Угостить? – предложил Паша.
Он в то время жил с родителями, и мама действительно положила ему в дорогу сухой паек. «Теперь неудобно доставать свои бутерброды, подумал Паша, - видимо до Питера придется голодать».
- Я с незнакомыми дядьками не ем, - был ответ.
- Как хочешь.
Паша сел рядом с Леной, достал заготовленную книгу Братьев Стругацких, портфель поставил на пол, зажав его ногами. Он открыл книгу, но глаза косились на голые коленки, на выбивающие ритм красивые руки Лены. Длинные тонкие пальцы, неброский маникюр, достаточно короткие ногти для современной девушки. Когда Лена непроизвольно махнула рукой, Паша заметил твердые подушечки на концах пальцев. Играет на гитаре? Я пропал, подумал Паша.
«Красавчик», - подумала Лена. Стройная фигура, видимо спортом занимается, нет намека на животик, молодец. А духи, с ума можно сойти. Где же таких мужиков делают? Чего он молчит? Конечно, ему принцесс подавай. Простые русские девчонки не подходят. Лена изображала максимально независимое лицо, делала вид, что слушает музыку, хотя уже незаметно выключила звук, и ждала, ждала… Когда же, черт возьми он заговорит первый?
- Вы специально используете такой парфюм? Это оружие массового поражения? Кто вам посоветовал такой ужасный запах? – Лена сморщила неприятную гримасу.
- Вообще то это Хьюго Босс. Очень дорогая туалетная вода, - смутился Паша.
- Дорогая – не значит хорошая, - продолжила Лена.
- Извините, - стушевался Паша.
Удар был ниже пояса. Паша не знал, как дальше реагировать на этот выпад. Парфюм был действительно дорогой, все знакомые мужчины и женщины были в восторге от этого аромата. Это был новый тренд сезона. Ему он не очень нравился, если честно, но это было модно. Можно было и потерпеть.
Лена не ожидала такой легкой победы. Хотела поддеть и раззадорить парня, а он стушевался как маленький ребенок. Как мило.
- Это вы меня извините. Не такой уж он и противный, - отступила Лена, - что читаете?
- Братья Стругацкие «Пикник на обочине», - Паша продемонстрировал обложку попутчице.
- Понятно, - кивнула Лена, - меня Леной зовут. А вас?
- Меня Пашей, - смущенно ответил поверженный мужчина.
Не так должно начинаться знакомство с девушкой. Он должен взять инициативу в свои руки. Иначе не должно быть.
- Лена, сколько тебе лет? – первым делом надо разобраться не ребенок ли перед тобой. Этих акселераток сразу не поймешь.
- Месяц назад мне исполнилось двадцать лет, - ответила Лена, - молодо выгляжу?
«Слава богу», - подумал Паша.
- Да, очень молодо. Но это недостаток легко исправим. Время поправит, - пытался пошутить Паша.
- Извини, - добавил Паша, увидев, что девушка задумалась.
- Ничего, ты остроумно шутишь, это хорошо, - ответила Лена.
- Ты тоже прикольно остришь, - согласился Паша.
- А еще я крестиком вышиваю, - улыбнулась Лена.
- А я обожаю резьбу по дереву, - добавил Паша.
Ребята громко рассмеялись. Им сделала замечание пожилая пара с соседних мест. Паша с Леной извинились, понизили голос и продолжили знакомство. Лена рассказала Паше о том, что она играет на гитаре и пишет стихи, мечтает собрать свою рок-группу. Она едет в гости к лучшей школьной подруге, которая тоже пишет стихи. У них большие планы. Лена хочет поиграть с подругой, а может быть и показаться какому-нибудь продюсеру. Ведь Питер – это столица русского рока. Город живет и дышит музыкой, там стены, улицы и мосты принизаны роковыми пассажами. Там камни помнят Цоя, и в любой момент на Фонтанке можно встретить Кинчева или Гребенщикова. А Москва – это большая деревня, и там все крутится вокруг денег. Москва вырождается как духовный центр.
Паша рассказал, что жизнь у него намного скучнее. По окончании института он пошел работать на оптовый рынок продавцом, потом стал бригадиром на рынке в Тушино, под его руководством было три палатки. Затем он вырос до начальника отдела продаж, и перешел в крупную кондитерскую фирму. Так что образцов шоколадной продукции и просроченных сладостей у него дома завались. В студенческие годы он поигрывал на гитаре, но сейчас до нее руки не доходят. Старый инструмент валяется где-то на антресолях.
Паша проголодался и предложил мамины бутерброды Лене. Та с удовольствием слопала половину. Поблагодарила, извинилась, что сама про еду в дорогу не подумала. Под разговоры незаметно прошил семь часов пути. Книгу Паша так и не почитал, Лена плеер не слушала.
«Какая молодая и умная девушка! Какие у нее интересные взгляды и мысли!» - думал Паша.
«Пригласит он меня куда-нибудь сегодня вечером?» - гадала Лена.
Питер встретил столичных гостей теплой и сухой погодой, что можно было считать хорошим знаком. Они вместе вошли на станцию метро «Площадь Восстания». Паша спустился на две ступеньки ниже Лены и повернулся к ней лицом. Эскалатор спускался неимоверно долго и глубоко. Казалось, он никогда не закончится. И Паша думал, как здорово, что спуск длится вечно. Лене хотелось опереться руками о надежные плечи спутника. И она силой сдерживалась, чтобы не дать волю рукам. Так нельзя вести себя с почти незнакомым человеком. Они смотрели друг на друга и посылали мысленные послания.
- Ты мне очень нравишься, - говорили глаза Паши.
- Я вижу, это заметно по твоим глазам, - мысленно отвечала Лена.
- Что ты делаешь сегодня вечером?
- Пока не знаю. Есть предложения?
- Давай погуляем по ночному Питеру. Сейчас белые ночи, будет интересно.
- Но сейчас уже одиннадцать часов вечера…
- Тогда пошли прямо сейчас. А по нужным адресам поедем с утра, как откроют метро…
- Я согласна, - кивнула Лена.
- Ты чудо.
- А ты не будешь думать, что я слишком легкомысленная?
- Я буду думать, что ты заводная и легкая на подъем.
- А я буду думать, что ты дамский угодник и покоритель женских сердец.
- Мне кажется, что наша встреча не случайна.
- Время покажет…
Эскалатор наконец закончился. Паша мягко взял Лену за руку, и они поехали на станцию «Невский проспект». Они гуляли всю ночь по Невскому проспекту, по Дворцовой площади, постояли у ног атлантов, смотрели с набережной Невы на проплывающие сквозь разведенные мосты большие корабли. С каждой минутой росло ощущение, что Паша знает Лену долгие годы. Что она родная душа и та самая половинка.
- Я рад, что встретил тебя, - сказал Паша, когда пришло время прощаться.
- Вроде все правильно ты говоришь, но все не то, - хохоча говорила Лена.
- Что ты имеешь в виду?
- Понимаешь, я тоже рада, что встретила тебя. Иначе бы не провела с тобой ночь. Правда двусмысленно звучит? – Лена была неподражаемо прекрасна.
- Я попробую, - согласился Паша, - надо сказать что-нибудь оригинальное и искренне. Так?
- Понимаешь меня с полуслова.  Я в тебе не ошиблась.
- Знаешь, я ведь не хотел ехать в эту командировку. У меня было куча планов в Москве. Дни рождения, боулинги, вечеринки у друзей. Но наш дистрибьютор решил срочно разорвать контракт и переметнуться к конкурентам. В железнодорожных кассах не было ни одного нормального билета, кроме единственного сидячего места. Я думаю – это судьба, - слегка вибрирующим от волнения голосом сказал Паша.
- Ты слишком серьезный для такого момента, - ответила Лена, - но мне нравится.
- Я не хотел бы потерять тебя. Как я смогу найти тебя в этом городе? – спросил Паша.
- Приходи сегодня вечером на Невский проспект. Мы с девчонками рядом с Гостиным двором в переходе будем играть концерт.
- Запиши мой номер мобильного телефона, на всякий случай, - Паша продиктовал Лене десять цифр.
- Я не такая крутая, как ты, - засмеялась Лена, - если хочешь запиши мой домашний номер в Москве.
Паша записал. Обоим не хотелось расставаться. Легкое пожатие руки, и они разошлись в разные стороны. Паша поехал на «Гражданский проспект», Лена – на «Василеостровскую». Несмотря на бессонную ночь, Паша чувствовал себя бодро и энергично. Он заселился в забронированный номер гостинцы, принял душ и поехал на переговоры с питерскими партнёрами по бизнесу.
Оказалось, что проблема из-за которой питерские бизнесмены не хотели продолжать работать с компанией Паши, не стоила выеденного яйца. Полгода назад, один из учредителей Пашиной фирмы покинул состав акционеров и учредил собственную компанию. Он планировал увести ключевых клиентов за собой. Непорядочный конкурент распускал слухи, что Пашина компания стоит на грани разорения и скоро закроется. Поэтому надо срочно заключать новые контракты во избежание перебоев с поставками продукции.
Паша быстро разрулил сложившуюся ситуацию, предложил каталоги новых видов продукции, обрисовал перспективы дальнейшего безоблачного сотрудничества, презентовал свежую схему мотивации дистрибьютора. Партнёры с облегчением вздохнули, и подписали новый контракт. К обеду Паша был свободен.
Пашин директор, наставляя его в путь, просил не скупиться и сводить питерских партнёров в ресторан. Напоить, лечь костьми, убедить, но сохранить важный контракт. В изменившийся обстоятельствах Паша решил не устраивать поход по питейным заведениям и сохранить деньги фирмы. Зачем тратить деньги, если и без ресторана хорошо получилось? Паша отзвонился шефу, в двух слова рассказал об успехе и обрисовал сложившуюся ситуацию.
- Молодец, - похвалил его директор, - когда возвращаешься назад?
- Билеты имеются только на завтра, да и гостинца оплачена на два дня. Так что буду в Москве послезавтра, - безбожно врал Паша, билетов назад он еще не купил.
- Ну, добро, погуляй по культурной столице, - не возражал шеф.
Паша радостный в припрыжку поехал в центр, бродить по Невскому проспекту и ждать встречи с Леной. Глянув на себя в витрины магазинов, он подумал, что надо бы переодеться в более подобающий прикид. Зашел в первый попавшийся магазин одежды и купил там джинсы, кроссовки и рюкзак. Покидал старую одежду в рюкзак. Паша был готов к встрече со своей судьбой.
Время тянулось долго. Паша при расставании не уточнил в каком часу девчонки будут играть концерт. Что подразумевается в Питере под понятием «вечер»? Когда Пушкин завтракал в пять вечера, это утро? Или же день? Паша ходил кругами, по очереди проходя через переходы, которые можно отнести к понятию «в районе Гостиного двора».
Музыкантов в переходах было много. Паша подходил, вглядываясь в лица гитаристов. Девчонок среди них не было. Встречались все более бородатые мужики в затасканной джинсе. Интересно, а Лена будет только играть на гитаре или еще и петь? Иногда Паша останавливался и наслаждался мастерским исполнением музыки. Казалось, что в Москве не было столько музыкантов на улицах. Их там гоняют? Или Питерский воздух стимулирует на музицирование?
Примерно в шесть часов он сперва услышал свежие аккорды, а потом и увидел трио девушек – ритм, соло и барабанщицу. Лена пела и играла на гитаре. Паше понравилось. Лена понимала, о чем поет, чистый голос разлетался по переходу. Паша прорвался в первые ряды, Лена сразу его узнала, кивнула, как старому знакомому. Паша отбил все ладошки, подпевал знакомые песни, с удовольствием слушал никогда не слышанные мелодии, кидал деньги в раскрытый футляр. Концерт длился полтора часа. Вокруг харизматично-сексуальных девушек собралась толпа поклонников.
Паша по-доброму завидовал молодости и таланту уличных музыкантов. Почему у него так не сложилось? Ведь он же играл на гитаре, увлекался поэзией и театром. Его привлекала атмосфера дружности, сплоченности. Ведь это здорово, когда ты молод, и у тебя все получается. Когда все еще впереди и все возможно. Паша поймал себя на мысли, что рассуждает как старик. Ему всего лишь тридцать лет. Неужели он постарел, и у него все предначертано? Почему он последние десять лет строит успешную карьеру в коммерческой фирме, и зарабатывает на порядок больше этих юных гитаристов, но завидует их молодости и безбашенности? Что с ним случилось? Если хочешь играть на гитаре, иди учись, играй. В чем проблема? Ходи на Арбат, играй в переходах, создавай свою команду, прорывайся на музыкальный Олимп.
Паша смотрел на Лену, и понимал, что перед ним стоит практически незнакомая ему девушка. Она – неизведанный космос и цельная натура. Она делает то, что любит. И скорее всего по этой же причине все у нее в жизни будет хорошо. Она находится в полной гармонии с собой и окружающим миром. Она талантлива, амбициозна, ее ждут с распростертыми объятиями продюсеры России и мира. У нее есть хорошие друзья, наверняка есть парень. Они вчера стыдливо обходили эту тему. Зачем ей нужен Паша? Что он может ей дать? И сам себе отвечал, что скорее всего в музыкальном и творческом плане, он полный ноль. Наверное, эта симпатичная девочка останется его красивой мечтой.
С каждой минутой концерта росла виртуальная пропасть между Пашей и Леной. Восторг сменился апатией, Паша сел на корточки и прислонился к стене. Неужели он когда-то свернул не на ту дорожку? Мог бы он реализоваться, как творческая личность? Что для этого надо сделать? Получилось бы у него? Ведь творческий путь сладок своими горизонтами, но труден в воплощении. Надо уметь попадать своими стихами, песнями, картинами, фильмами в сокровенные струны души. У Лены этот талант был, он слышал и верил в каждое слово, в каждую ноту. У Паши есть талант? Достоин он этой девушки?
Лена пела:
- Одинокая птица, ты летишь высоко,
В антрацитовом небе бескрайних ночей…
«Напридумывал себе глупостей каких-то», - поймал себя на мысли Паша. Встал, неловко махнул рукой Лене. Та удивленно подняла брови. Паша развернулся и пошел сквозь толпу прочь. Музыка и пение прервалась на полуслове. Лена сняла гитару, кинулась за Пашей.
- Ты куда? – дернула она его за рукав.
- Привет, ты чудесно поешь, - сказал Паша.
- Спасибо, конечно, но ты куда? – повторила свой вопрос Лена.
- Знаешь, мне показалось, что всё это глупости. Я из другого мира. Я не музыкант, не певец, я тебе ничем не смогу помочь в жизни. У тебя своя жизнь, возможно есть парень. Мне надо ехать домой в Москву.
- Ты серьезно?
- Да, ты останешься красивой и несбыточной мечтой в моей жизни. Когда я увижу тебя на экране телевизора или на обложке модного журнала, буду гордится, что ехал с тобой на соседних креслах в поезде Москва-Питер.
- Паша, с чего ты так решил? Стой здесь, я сейчас.
Лена сбегала назад к друзьям музыкантам. Что-то быстро им объяснила и вернулась к Паше.
- Пойдем, угостишь меня чем-нибудь, - Лена взяла Пашу под локоть, и они вышли на Невский проспект.
Парочка зашла в первую попавшуюся Блинную, раскрашенную в ярко-оранжевые цвета. Они сели за столик в углу заведения.
- Здорово, что пришел, - начала Лена.
- Вы молодцы, людям нравятся ваши песни, - кивнул Паша.
- Спасибо, - ответила Лена.
- Я закончил дела в Питере. Переговоры прошли успешно, мне пора ехать домой, - сообщил Паша.
- Ты билеты уже купил? – спросила Лена.
- Еще нет, но сейчас пойду и куплю на ближайший поезд. Уеду в ночь, на этот раз. Завтра с утра буду дома.
- Что-то случилось?
- Я подумал, что мы слишком разные, чтобы у нас было какое-то общее будущее. Я – офисный планктон, ты - яркая творческая личность.
- Стой, стой, стой! Ну, что ты несешь всякую чушь? – Лена положила свою руку на ладонь Паши, - мы разные, это правда. Я не собираюсь за тебя замуж. Мне с тобой хорошо рядом. Это все. Мне не хочется, чтобы ты сейчас ушел. Если у тебя поезд через час, то давай я тебя провожу.
- Извини, я, наверное, себе многое нафантазировал. Смешно со стороны? – Паша поднял печальные и полные тоски глаза на Лену.
- Наоборот, ты добрый, искренний, милый. В тебе нет фальши, это мне импонирует. В моем музыкальном мире, как ты говоришь, полно негодяев и геев, полно похотливых мужчин и женщин нетрадиционной ориентации.  Не идеализируй мое окружение. Парня у меня сейчас нет. Обязательств у меня нет. У тебя есть девушка?
- Нет.
- Когда ты едешь в Москву?
- Планировал завтра, - ответил Паша.
- Давай я тебе покажу свой Питер. А завтра ты уедешь, и, может быть, мы не увидимся больше никогда, - Лена грустно улыбнулась.
- Я согласен. Можно я буду держать тебя за руку? – спросил Паша.
- Можно, – кивнула Лена, - пошли?
- Пошли.
Взявшись за руки, Лена и Паша поехали на станцию «Василеостровскую». Там подруга Лены снимала однокомнатную квартиру вместе с двумя однокурсницами. По деньгам выходило очень выгодно. Была такая мини-общага. Подругу звали Даша, она училась в Институте Культуры на актрису. В квартире царил творческий беспорядок, после концерта собрались друзья и отмечали выступление. В маленькую комнату набилось человек двадцать народу. В основном это были парни и девушки не старше двадцати лет. В кожанках, с дикими прическами, с пирсингом и в наколках. Собравшиеся болтали без умолку, пили пиво и курили сигареты.
Лена представила Пашу своей подруге, та кинула:
- Привет, проходи.
- Спасибо, - ответил Паша.
- Чувствуй себя как дома…
Паша присел на край дивана, взял в руки банку пива, чувствуя, что объедает и опивает небогатых студентов. Надо бы, зайти в магазин и купить что-нибудь к общему столу, пронеслась мысль. Какая-то пара кожанно-волосатых молодых людей целовалась посреди комнаты и, одновременно, танцевала медленный танец. На Пашу никто не обращал внимания, гости были заняты каждый своим делом. Лена ушла на кухню помогать Даше. Паша медленно потягивал пиво, изучил складки на портьерах, выучил рисунок на паркете. Он незаметно вышел из квартиры, и сходил в соседний магазинчик, купил там пару бутылок водки, колбасы, консервированных овощей и чипсов.
Дверь ему открыла расстроенная Лена.
- Я подумала, что ты сбежал.
- Я сходил в магазин. Подумал, что надо угостить питерских студентов, - передавая пакеты с продуктами, сообщил Паша, - налетайте.
Появление пакетов с едой и выпивкой оживило собравшихся ребят. Вечно голодные студенты налетели, разобрали, разложили покупки на столе. Подняли тост за московского гостя. Обстановка в квартире повеселела, парни и девчонки теперь подмигивали и кивали Паше.
- Спасибо, ты - король нашей вечеринки, - сообщила Лена.
- Ты обещала мне показать Питер, - вопросительно посмотрел Паша.
- Пошли, - Лена взяла Пашу за руку и потащила за собой.
Они вышли на лестничную клетку. Паша думал, что Лена поведет его вниз на улицу, но она потянула его наверх. Они поднялись на пыльный чердак. Пригибаясь и собирая многолетнюю паутину, ребята вышли через люк на крышу дома. От необычного вида захватило дух. Кругом были крыши, крыши, крыши. Красно-коричневого цвета. Паша узнал силуэт Исаакиевского собора, шпиль Петропавловской крепости.
- Здорово, - сказал завороженный Паша, - спасибо тебе за это.
Лена достала заготовленную подстилку, положила ее рядом с коньком крыши.
- Садись, смотри, - пригласила Лена.
На крышах домов они были не одни. Паша видел, что на соседних крышах попадались парочки или целые компании людей. Любители крыш что-то кричали, махали руками, но их не было слышно. Балтийский ветер срывал слова с губ и уносил ненужные слова в неизвестном направлении.
- Нравится? – спросила Лена.
- Да, очень, - ответил Паша.
- Когда я приезжаю в Питер, могу здесь сидеть часами, - сообщила Лена, - это и есть мой Питер. Я пыталась залезть на московские крыши, но там все совсем другое. И простор вроде есть, и ветер, и бескрайнее небо. Может морского воздуха не хватает?
- Часто бываешь в Питере? – поинтересовался Паша.
- Не так часто, как хотелось бы. Я учусь в Пединституте. Сюда приезжаю на крупные праздники: Новый год, майские, и на каникулы. Хочу перевестись в Питер учиться, но пока мама не пускает. Говорит, что тогда меня совсем не увидит.
- Она права?
- Думаю, да. Я бы в Москву вообще не ездила. Питер – по-настоящему мой город.
- Мне тоже нравится Питер: архитектура, люди, каналы, - согласился Паша, - но навсегда переезжать никогда не думал.
- Парадокс в том, что многие питерцы стремятся уехать из своего города. Они считают, что Питер ущербный и неполноценный. Многие люди считают, что все деньги в Москве, и потому надо ехать жить в патриархальную столицу и зарабатывать.
- Это правда, - согласился Паша.
- Не всё продается за деньги, – возразила Лена.
- Да, - кивнул Паша, - и это тоже правда.
Он прислонился спиной к вентиляционной трубе, глаза сомкнулись. Сказалась бессонная ночь, и Паша предательски заснул рядом с понравившейся девушкой. Ему снилось, что он летит на воздушном шаре. В большой корзине три на три метра. В начале он там был один. Паша схватил подзорную трубу, и принялся изучать округу. Справа по курсу проплывали поля, засеянные пшеницей. Желтое поле колыхалось под порывами ветра, как морская гладь.
Слева Паша увидел разукрашенные, как на картинке домики. На лужайках играли дети, взрослые жарили шашлыки и поливали газон. Кто-то играл в бадминтон. Кто-то просто лежал в шезлонгах и загорал. Красота, да и только.
- Нравится? – прозвучал голос сзади.
Паша от неожиданности дернулся.
- Н-Нравится, - заикаясь ответил Паша и медленно развернулся.
На борту корзины воздушного шара сидел Купидон с луком и стрелами. Ангелок, размером с ребенка-переростка десяти лет, был абсолютно голый и слишком толстый. За спиной виднелись небольшие рудиментарные крылышки.
- Влюбился? – спросил Купидон.
- П-похоже, да, - ответил Паша.
- Не благодари, - улыбнулся Купидон.
- Ну, почему же, спасибо тебе, - улыбнулся в ответ Паша, - это все подстроил ты?
- Специально для тебя. Идеальное совпадение характеров, вкусов, судьбы, генотипа. Вы еще сексом не занимались, а там вообще космос. Самому приятно после хорошо сделанной работы.
- Правда? – Паша заметил, что на месте половых органов у Купидона ровная белая кожа.
- Ты думаешь мы стреляем направо и налево бездумно? Ошибаешься, брателло. Целыми днями сидим в многотомных библиотеках. Изучаем возможных кандидатов на совместимость.
- Чего ж так много разводов и несчастных семей?
- В нашей канцелярии, как и у вас на земле, много халтурщиков. Во-первых, бывает предоставляют в базу данных неправильные сведения. Например, был такой случай у меня. Беру анкету, читаю: девушка, любит Есенина и розовый цвет. Спускаюсь, смотрю, а там рыжий бородатый мужик в розовом халатике красит губы. Канцелярская ошибка, и вся судьба у человека коту под хвост. Раньше, лет двести назад, людей на планете было меньше. Было меньше ошибок. Женились по любви один раз в жизни. Не было ни лесбиянства, ни пидерастии. А сейчас представляешь, народу много, штат не увеличивают, компьютеры не покупают, работаем по старинке – ручка, бумага, карандаш. Бардак, в общем. Результаты порою печальные, разводятся часто, девушки любят девушек, парни влюбляются в парней. Но в твоем случае, все по-другому. Я как увидел ваши анкеты: все, говорю, это правильный выбор.
- Не может быть, - возразил Паша.
- Еще как может. Я срочно организовывал тебе поездку в Питер. Устроил вас на соседние кресла в поезде. Бах! – стрелу ей под сердце. Бах! – тебе под ребра. Все, работа сделана. Сам рад, - Купидон потянулся, крылышки затрепетали, - а ты живи и радуйся.
- Спасибо, - кивнул Паша, - могу я чем-нибудь отблагодарить тебя?
- Ха-ха-ха, - звонким детским смехом залился Купидон, - порой смотрю я на людей, и думаю, что вы бесконечно испорчены, а порою, жалко вас как малых людей. «Могу я чем-нибудь отблагодарить тебя?» - кривляясь передразнил Купидон, - конечно, можешь!
- Каким образом? – спросил Паша.
- Ты заметил, что у меня нет половых признаков? – Купидон широко расставил ноги, демонстрируя голое причинное место.
- Да, - слегка кивнул Паша.
- Могу тебе сказать, что это не все отличия нашей природы от вашей. Но есть и много общего, - Купидон посерьезнел, развернулся, уперся обеими руками в поручни корзины, - понимаешь ли, я - алкоголик.
Купидон смачно сплюнул вниз. Паша смотрел на ангелочка удивленными глазами, не понимая, что происходит.
- Раз в год нам разрешается вселяясь в тела людей, с их разрешения, конечно, - продолжил Купидон, - бывать на земле. Мы изучаем нравы и обычаи людей. Когда мы подбираем пары, то лучше понимаем психологию и мотивы поведения. Так считается в нашей канцелярии.
- Не может быть, - выронил Паша.
- Может, может. Я до дрожи в коленках жду этот день. Смотри, - Купидон продемонстрировал, как трясутся его ноги и ладони, - за тысячелетия работы я пристрастился к алкоголю. И хочу попросить пустить меня к тебе в голову. Я мечтаю посетить вашу веселую вечеринку. Предупреждаю, что я нажрусь просто в хлам, буду вести себя нагло, хамски и непотребно. Но, на утро похмелья не будет, как и меня в твоей голове.
- Надо подумать, - нахмурился Паша, перспектива ходить в голове с мыслями Купидона мало привлекала.
С другой стороны, надо было отблагодарить человека за проделанную работу. Лена ему несказанно понравилась.
- Думать некогда, надо действовать.
- Куда денется моя личность? – спросил Паша.
- Никуда не денется. В твоей голове нас будет двое. Мы будем с тобой мило общаться и переговариваться. Соглашайся, будет весело, - Купидон широко раскинул объятия.
- Хорошо, была-не была, - согласился Паша.
В следующий момент Паша открыл глаза. Он лежал на плече у Лены.
- Привет, я прикорнул немного. Извини. Я за весь день не прилег ни на секундочку, - извинился Паша.
- Не извиняйся, все нормально. Я все понимаю, - улыбнулась Лена, - ты заснул всего на пару минут, что-то бормотал во сне.
«Теряем время», - прозвучало в голове у Паши.
- Я не могу так сразу, - сказал вслух Паша.
- Что ты не можешь? – недоуменно спросила Лена.
- Это я не тебе, извини, - смутился Паша.
«Как мне с тобой разговаривать?» - мысленно спросил Паша.
«Мысленно, а как же иначе? Давай поднимайся лежебока. Шланги горят!!!» - голос Купидона отзывался звонким эхом, как в пустой железной бочке.
- Пошли к столу, я что-то проголодался, - предложил Паша, встал и подал руку Лене.
- Пошли, - приятная девичья рука оказалась в ладони Паши.
«Она красивая», - оценил Лену Купидон.
Паша бросил оценивающий взгляд на фигуру девушки, на прическу, на лицо, на руки…
- Ты чего? – смутилась Лена.
- Ты – очень красивая, кроме того мне с тобой очень приятно и легко, - ответил Паша.
«У тебя вся жизнь впереди, романтик! А мне на всё про всё - одни сутки. Хватит трепаться», - негодовал Купидон.
«Не торопись», - мысленно ответил Паша.
Паша, аккуратно подстраховывая Лену, помог спуститься девушке с крыши. На вечеринке про них благополучно забыли, и были несколько удивлены возвращению московских гостей. Принесённый алкоголь был распит, закуска съедена. Парни и девчонки вели светские беседы, кое-кто танцевал медленные танцы посредине комнаты, кто-то обжимался у окна, прикрываясь занавесками.
Паша окинул взором комнату, заметил пустые водочные бутылки. В следующее мгновение, неожиданно для себя самого, он рванулся через всю комнату, и схватил с подоконника открытую банку с пивом. Паша с удивлением наблюдал, как его руки взяли банку, и вылили содержимое в рот. Тело его не слушалось, и жило своей жизнью.
«Хорошо, - услышал Паша голос Купидона, - немного кисловато. Давай сгоняем в магазин за коньячком».
«Я не могу так сразу, я же с девушкой. Что она обо мне подумает?» - несмело возразил Паша.
«Она тебя поймет, поверь мне», - Купидон потер рука об руку.
- Я сейчас вернусь, - кинул он удивлённой Лене.
Паша стремительно вышел из квартиры, и, перепрыгивая три ступеньки, забежал в знакомый магазин.
- Что будем брать? – вслух спросил Паша.
«Две бутылки водки для студентов, две – коньяка для меня, и еще чекушку прямо сейчас», - прозвучал ответ в голове.
- Хорошо. Закуску брать? – спросил Паша.
«Гастрономические изыски меня не заводят, можешь ничего не брать. Мне все равно», - ответил Купидон.
Паша передал заказ продавщице, та собрала бутылки в черный пакет.
«Дай ей на чай сто рублей», - потребовал голос в голове.
Паша покорно отделил от сдачи сотку и протянул продавщице. Та заулыбалась, и засунула мятую бумажку в карман фартука.
На ступенях крыльца магазина руки, не подчиняясь Паше, взяли чекушку, отвинтили крышку, и направили горлышко прямо в рот. Паша, со стороны наблюдал, как его тело напивалось.
«Хорошо, что меня не видит мама», - подумал он.
«Тебе стыдно за меня?»  - мысленно отрыгнув, спросил Купидон.
«Есть немного», – ответил Паша.
«Не очкуй, зато будет, что вспомнить», - возразил Купидон.
Паша вдруг запел незнакомым писклявым голосом:
- По аэродрому, по аэродрому,
Лайнер пробежал, как по судьбе
Для кого-то просто, нелетная погода…
«Прекрати, - взмолился Паша, - нас сейчас заберут в милицию».
- Не заберут. Я люблю вас, люди, - во все горло кричал Купидон.
Паша пытался взять в управление свой голос, но у него ничего не получилось. Ангел-сводник напрочь захватил управление голосовыми связками.
«Мы так не договаривались», - кричал Паша внутри себя.
- Какой ты нудный, оказывается, а в анкете написано – умный, спокойный и уравновешенный.
Паша с удивлением наблюдал, как шагает по асфальту, как раскидывает руки в разные стороны, как его родное тело совершенно не слушается. Выпитый алкоголь проник в кровь, картинка перед глазами поплыла. Купидон громко пел на весь подъезд:
- Приходите в мой дом,
Мои двери открыты,
А я буду вам петь, и вином угощать…
Входную дверь открыла Лена.
«Привет!» - пытался взять инициативу в свои руки Паша, но силы были не равны, и его тело прохрипело:
- Здорова, крошка!
Свободная рука хлопнула Лену по попе. Купидон попытался поцеловать девушку в щеку, но она увернулась. Купидон не расстроился. Дыхнув алкогольными парами на Лену, он проследовал вглубь квартиры.
- Привет, орлы! Я принес выпивку! – громко возвестил ангел-алкоголик.
Купидон вытащил одну бутылку коньяка из пакета. Облегчившийся пакет с покупками передал обрадованным халяве студентам.
- Веселимся, всю ночь до утра! – кричал спустившийся на землю небожитель.
Бутылка быстро пустела. Ноги подкашивались. Купидон обнимался со всеми подряд, танцевал и пел:
- Еще одна осталась ночь, у нас тобой…
Еще один раз прошепчу, любимый мо-о-ой…
Лена, не понимая волшебного превращения своего знакомого, забилась в угол комнаты и смотрела на происходящее с удивлением. Нет, он не был грубым, пошлым, злым или агрессивным. Но это был совсем другой человек. Неужели на него так влияет алкоголь?
Паша, между тем, допил одну бутылку, и принялся за другую. Не выпуская из рук заветный напиток, Паша-Купидон залез на стол и продолжил одиночный эротический танец. Собравшиеся хлопали, смеялись и веселились вместе с ним.
«Остановись!» - заплетающимся языком пытался возразить Паша. Купидон его не слышал. Как и любой алкоголик, ангел оказался самовлюбленным эгоистом. Захмелевшее сознание Паши, молча плакало, шептало слова извинения перед Леной.
Меж тем, тело Паши под управлением Купидона высунулось на половину из окна, и кричало на всю улицу:
- Россия, вперед, Оле, оле! Оле!!!!
Коньяк тек по губам, по пищеводу, разносился по всем частям тела, нарушая координацию, и лишая сил сопротивляться. И Паша, и Купидон одновременно отключились, завалившись спать на диване.
Паша открыл глаза примерно в шесть часов утра, от страшного сушняка. Удивительно, но голова совсем не болела. Самочувствие было нормальным, мысли свежими.
«Ты еще здесь?» - мысленно спросил Паша.
«Прошу, по тише! У меня все разламывается!» - услышал умоляющий стон Купидона.
Паша зашел в ванну, жадно присосался к крану с холодной водой. Затем умылся, посмотрел на себя в зеркало. Видимых последствий вчерашней пьянки, в виде синяков, ссадин и прочих увечий, не обнаружил. Паша вернулся в комнату. Сломанных люстр, столов и стульев после вчерашнего сабантуя он тоже не обнаружил. Пустых бутылок, стаканов, еды и прочего не было. Видимо перед сном, девчонки по-женски навели порядок в квартире и легли спать.
В единственной комнате было три спальных места: диван на котором спал Паша, и еще две односпальные кровати, на которых спали три девушки. В одной из девушек Паша узнал Дашу, хозяйку квартиры. Лены видно не было. Паша подошел к Даше и тихонечко ее разбудил.
- Извини, пожалуйста. Я вчера сильно набедокурил? – спросил он.
- Да, нет. Все нормально, - ответила Даша.
- А где Лена?
- Она уехала ночевать к знакомым. У нас тут свободных спальных мест не было. Тебя будить никто не решился, - заспанно улыбнулась Даша.
- Она ничего не передавала? – с надеждой спросил Паша.
- Не передавала.
- Где я могу ее найти?
- Я не знаю ни телефона, ни адреса куда она поехала, - ответила Даша.
- Я тогда пойду. Спасибо за ночлег. Передай, пожалуйста, когда ее увидишь, что мне очень жаль, что так получилось. Я буду ждать ее звонка, - сказал Паша.
- Ага, - ответила Даша, и провалилась в сон.
Паша нашел свой рюкзак с вещами и аккуратно вышел из квартиры, захлопнув дверь.
- Негодяй, я все сам испортил, - проклинал себя Паша, вышагивая по набережной Невы.
- Не кляни себя так сильно. От общей судьбы вы теперь не уйдете. Я обещаю, - возражал вслух Купидон.
- Может ты и ангел. Может быть, ты умеешь поражать сердца, но ты ни черта не понимаешь в женской психологии, - кричал Паша в сторону Финского залива.
- Просвети, меня безгрешного, - издевательски отвечал Купидон.
- Я испортил навсегда первое впечатление. Она теперь будет думать, что я алкоголик. А я не пьяница, это у тебя проблемы с горилкой.
С запада налетел сильный ветер, сгустились тучи, и пошел сильный ливень. Дождь был по-летнему теплый. Паша не прятался от дождя, подставляя потокам воды лицо и руки, и потому быстро промок до нитки.
«Мне пора. Прости если что не так. Мой босс сердится. Меня тоже по голове за такие проделки не погладят», - услышал в голове голос Паша.
«Ты же все равно отмажешься», - предположил Паша.
«Отмажусь, коенчно, но и ты не горюй. Все наладится. Лена будет по тебе тосковать, вы обязательно встретитесь, отношения наладятся. Поверь мне», - успокоил Пашу Купидон.
- Прощай, - вслух сказал Паша.
Паша почувствовал, как что-то покинуло его сознание, голова опустела, и внутри наступила тишина. Дождь прекратился. Паша пошел в сторону моста, перешел Неву, и по Невскому проспекту дошел до Московского вокзала. Пока он шел, выглянуло солнышко, ветер успокоился. Одежда по дороге почти высохла.
Паша купил билет до Москвы на ближайший поезд. Им оказалась уже знакомая «Ласточка». Поезд отправлялся в три часа дня. У Паши было впереди четыре часа времени. Он немного посидел на вокзале. А вдруг Лена поедет домой обратно на этом же поезде? Она обиделась на него? Как бы с ней поговорить? Может она уже вернулась к Даше? Паша сорвался, доехал до Дашиной квартиры на такси. Ему открыла заспанная Даша. На его немой вопрос, ответила, что Лена не звонила, не приезжала. Что она все передаст, пускай Паша не волнуется.
Паша рассказал, что уезжает сегодня в Москву в 15-16. Счастливо доехать, был ответ. Прощай. Пока-пока…
Было ли уважительной причиной, нахождение в голове ангела-алкоголика? Мог ли он ему отказать? Вероятно, мог. Паша вновь шагал по Невскому проспекту в сторону вокзала, подставляя лицо солнцу. Надо ли смириться с тем, что произошло? Нет. Нельзя. Паша должен найти Лену и извиниться. У него есть ее московский номер. Он дождётся пока она вернётся домой, найдет и поговорит. Он все объяснит, все расскажет. Лена его обязательно простит. Паша почти успокоился. За полчаса до отправления поезда, Паша с волнением зашел в вагон. А вдруг снова на соседнем месте будет Лена?
Но чуда не произошло. У окна на этот раз сидел седой старичок в очках и белой бородкой клинышком. Паша огляделся. Может Лена просто в этом же вагоне? Но знакомого лица нигде не было. Паша бросил рюкзак на свое кресло, и вышел на перрон. В голове крутились бредовые мысли: может, она узнала от Даши, что Паша уезжает, и приедет его проводить? Паша вышагивал вдоль своего вагона, опустив руки в брюки. Паша приподнимался на носках, высоко вытягивая шею. Порою ему казалось, что он видит знакомую прическу каре. Но, нет. Это был не она. Может она вон в том синем платке?  - Нет, опять не она.
- Молодой человек, мы отправляемся, - услышал он голос проводницы.
- Спасибо, - последний печальный взгляд в сторону вокзала.
Если бы Паша на перроне увидел Лену, он бросился ей навстречу, забыв про рюкзак, про работу, про обязательства. Но перрон почти опустел, пассажиры зашли в вагоны, редкие провожающие семенили прочь. Знакомой прически и знакомого силуэта нигде не было. Паша еще раз прошелся по вагону, вглядываясь в лица пассажиров. Опечаленный, он сел на свое место.
- Я думал, что вы останетесь в Питере, - сообщил старичок-попутчик.
- Я хотел бы, - пробормотал Паша.
- Не пришла? – поинтересовался старичок.
- Не пришла, - со вздохом ответил Паша.
- Все наладится, - сказал старичок, - меня зовут Иннокентий Петрович, я строитель по образованию.
- Очень приятно, а меня Паша. Я – дурак, по образованию и по призванию. В общем, гармонично развитая личность, - с грустью заключил Паша.
- Не стоит так себя корить. Жизнь сложная штука. Если вам суждено встретиться – вы обязательно встретитесь. Рано или поздно.
- Хорошо бы, - кивнул Паша.
- Искренне прошу прощения, что навязываюсь. Я не хочу лезть в душу со своими советами и нравоучениями. Но позвольте по-стариковски рассказать вам одну историю, - Иннокентий Петрович снял очки и протер стекла носовым платком.
- С удовольствием, - согласился Паша, надо было срочно отвлечься от пожирающих грустных мыслей.
- История про меня. Я последнее время много думаю об этом. Распирает с кем-нибудь поделиться соображениями, - старичок начал повествование с водружения очков на характерный нос с горбинкой, - история началась в далеком 1940-м году. Мне тогда было десять лет. Я жил в Питере, тогда он назывался Ленинград. Наша семья жила на 12-й линии Васильевского острова в огромной коммунальной квартире. Примерно за год до начала войны к нам приехала семья военного летчика с красивой дочкой Варей. Отец у нее был красавец, лейтенант, отличник боевой и политической подготовки. Раньше он служил в Монголии, а перед войной получил назначение в Ленинградский военный округ. Приехали они к нам ночью, я сквозь сон слышал, как солдатские сапоги ухают по коридору, и сильные руки таскают чемоданы, столы и стулья.
На утро я столкнулся в коридоре с красивой девочкой в пестром ситцевом платьице. Мы познакомились. Она мне сразу понравилась. Я ее представил нашей компании во дворе. Девочку звали Варя. Она оказалась веселой и активной девчонкой. Варя бегала с нами по свалкам и подвалам, лазила на крыши и играла в футбол. В общем не девчонка, а сорванец. Первого сентября мы пошли в одну и ту же школу. Мы вместе шли на занятия, и одновременно возвращались домой. До порога квартиры кроме меня ее обычно провождали пять-шесть парней. Я сгорал от ревности, но ничего поделать не мог. Решиться на какие-либо объяснения, не смел и стеснялся. Мне казалось, что я ей тоже нравился. Но видимо она тогда считала, что инициатива должна исходить от мужчины, а я робел. Так и ходил рядом, как поводырь, с завистью смотря на более решительных мальчишек.
Под Новый 1941-й год случилась беда. Вариного отца арестовали по обвинению в шпионаже. Всех Вариных поклонников как ветром сдуло. За спиной у нее шушукались и показывали пальцем. А мне было все равно, я любил ее такой, какой она была. Теперь мы ходили до школы и обратно вдвоем.
- Все шарахаются от меня, как от огня. Тебе не страшно со мной? – как-то спросила Варя.
- Нет, - не раздумывая, ответил я.
- Ты смелый и верный, - оценила она меня.
- А ты красивая, - не остался я в долгу.
- А ты всегда будешь меня любить? – вдруг спросила Варя.
- Да, - холодея от своей смелости, ответил я.
- А если меня расстреляют, как врага народа?
- Я в это никогда не поверю, - ответил я.
- Ты женишься на мне, когда вырастешь?  - последовал вопрос.
- Обязательно, - ответил я.
Наградой мне был несмелый и неловкий детский поцелуй в губы. Я закрыл глаза, и стоял минут пять, пытаясь запомнить свои первые эротические впечатления.
- Кеша, ты идешь домой? – вывел меня из ступора звонкий девичий смех.
С этого дня я часто получал свой законный поцелуй у дверей ее комнаты. По весне пришло известие, что ее отца расстреляли, как врага народа. Варина мама сильно заболела. Варя за ней ухаживала, и почти не ходила в школу. Я приносил ей задания, помогал делать уроки. Она меня предупреждала, что они с мамой вероятно скоро уедут из Ленинграда к бабушке в деревню, потому что у них отберут эту квартиру. Но началась война, квартиру не отобрали. В сентябре 41-го года мы какое-то время ходили в школу, потом занятия прекратились, детей потихоньку эвакуировали. Я уехал первый. Варя должна была выехать через два дня. Мы плакали, обнимались, целовались, клялись в вечной любви и дружбе. Обещали найти друг друга, чего бы это не стоило.
Я попал в детский дом в Киргизии. Своих родных, ни маму, ни папу я больше не видел. К нам в детский дом приезжало много детей из Ленинграда. Я всегда рассматривал вновь прибывших и расспрашивал: кто, откуда, не видели ли где-нибудь мою Варю? Известий от Вари не было.
После окончания войны, я поступил учиться я инженерно-строительный институт в Москве. Почти десять лет я писал письма и запросы в разные инстанции. Я искал ее всюду. Я специально ездил в Питер в нашу старую квартиру, нашел людей, которые помнили меня и моих родителей. Но про Варю никто ничего не мог сказать. Я зарегистрировался во всевозможных организациях ветеранов, блокадников, жертв репрессией, детдомовцев и прочих. Это не принесло результатов. У меня опустились руки. Я не знал, что делать. Где-то глубоко внутри я был убежден, что она жива. Она могла жить в глухой деревне в Сибири, или попасть в плен и остаться жить где-нибудь в Париже или Мюнхене. Примерно в пятьдесят пятом году я прекратил поиски. Я решил, что нам уготованы разные судьбы. 
В 1960-м году я женился на девушке, которую тоже звали Варей. Она мне чем-то напоминала девочку из предвоенного Ленинграда. Иногда я представлял, что женат именно на той девочке из соседней комнаты в коммунальной квартире. Жизнь продолжалась. У меня родились сын и дочка. Все пошло своим чередом. Военные раны стали забываться и затягиваться. Я много ездил по стране, строил БАМ и Байконур, Лужники и каток Медео в Казахстане. На пенсии осел в подмосковных Химках.
Иннокентий Петрович сделал паузу. Было видно, что он заново переживает важные моменты своей биографии.
- Вы так и не встретили свою Варю? – спросил Паша.
- Встретил, – ответил старичок, - месяц назад мне пришло письмо от Вари. Она писала, что случайно наткнулась на мое имя в списках детей-блокадников. Решила написать, и очень хочет встретиться.
- Не может быть, - удивился Паша.
- Может, еще как может. Оказывается, что она после войны сменила фамилию и имя. Носить фамилию врага народа было крайне непочетно. А скорее, опасно. Она взяла девичью фамилию матери, и сменила имя. Теперь ее зовут Дарья Степанова. Поэтому я не смог ее найти. Она прожила вполне достойную жизнь. Работала в школе. Преподавала русский язык и литературу. Сейчас у нее есть дети и внуки. Я, естественно, все бросил и поехал в Питер. Мы встретились у нее дома. Варин муж, истинно достойный человек, всегда сидел в сторонке или уходил в соседнюю комнату, чтобы не мешать нам предаваться воспоминаниям.
Она сказала, что сразу узнала меня. Я же никак не мог разглядеть в чертах почтенной старушки, ту юную девочку Варю. Лишь в тот момент, когда она напомнила наши общие происшествия из довоенного Ленинграда, я поверил, что это именно она. Наши жизни прошли параллельно, не пересекаясь. Я смотрел на нее, и думал, а могла ли жизнь пройти иначе? Почему судьба нас разлучила? У нас не должно быть общих детей? Ведь, я люблю свою жену, своих детей. Мне нравится наш дом. Я прожил интересную и насыщенную жизнь. Я смотрел на Варю, и поймал себя на мысли, что это все-таки чужая женщина, другая судьба. А потом я предположил, что война была подстроена для того, чтобы нас разлучить. Возможно наша встреча была ошибкой? И исправить это событие могла только мировая катастрофа, блокада и миллионы жизней.
- Это вы загнули, - вставил Паша, - у вас нет мании величия?
- Возможно, и так, - продолжил Иннокентий Петрович, - про войну, это через чур. Но разговаривая с моей детской возлюбленной, я поймал себя на мысли, что не хочу вместе с ней прожить жизнь и умереть в один день. Я вдруг отчётливо понял, что мне милее моя жена, и моя судьба. Я утвердился в мысли, что все произошло правильно. Я с тревогой и волнением ожидал нашей встречи с Варей, но с легким сердцем уехал домой.
- Слава богу, что все хорошо закончилось, - сопереживая попутчику, добавил Паша.
- Из всего выше сказанного, хочу сказать: что ни происходит, все к лучшему. И вы, Паша, не переживайте, все образуется наилучшим для вас образом, - заключил Иннокентий Петрович, повернулся к окну, и замолчал.
Под мерный перестук колес, Паша закрыл глаза, и постарался заснуть. Чему может научить история соседа? Что надо расслабиться и довериться спокойному ходу истории? Что Паша может сделать с могучими силами судьбы? Сорвать стоп-кран, пересесть на поезд в Питер, и дежурить у дверей квартиры, где он похабно напился? Нет, так делать Паша не будет. Надо довериться судьбе…

Глава 2

В аэропорт Шереметьево счастливчиков должен был подвезти брат Лены – Егор. В пять утра раздался звонок, на пороге квартиры стоял брат.
- Ну, что эмигранты? Готовы? – широко улыбаясь, спросил Егор.
- Готовы, - ответила Лена, - помоги чемоданы поднести.
- Это мы легко, - Егор подхватил два черных чемодана и скрылся в дверном проеме.
- Присядем на дорожку? - спросила Лена.
- Присядем! Присядем. Присядем… - ответили по очереди Паша и дети.
Лена проверила выключены ли все розетки и выключатели. Как и следовало ожидать дети забыли выключить компьютеры. В темноте детской комнаты оба аппарата мигали разноцветными лампочками. Погладив рукой обои в прихожей, совсем новые – переклеивали два года назад, Лена выключила свет, закрыла входную дверь на оба замка. Ой, лишь бы все было хорошо. Сдалась Паше эта Америка? Хотя Лена сама всегда с радостью откликалась на фантазии, а не поехать ли им жить на ПМЖ в теплые страны? К родным стенам привыкаешь, и перестаешь ценить, что у тебя есть.
Невольно Лена вспоминала прошедшие годы. Было в них много интересного и веселого. Было и грустное. А куда ж без этого? Но больше, было доброго и светлого. Плохое забывается легче? Возможно. Хотела ли Лена ехать в Америку? И да, и нет. С одной стороны, жизнь в России становилась с каждым годом все труднее. Политический и экономический застой выражался в сокращении свобод и прав граждан. На фоне экономического развала, росли преступность – наркомания и бандитизм, государственный рэкет и неравенство людей перед законом. Лена, как интеллигентный человек остро чувствовала накапливающееся в обществе зло.
Из общественного вырастал личный и творческий застой. На выступлениях появлялись цензура и рекомендации: «это можно петь, а вот это лучше не надо». Творить и писать новые стихи становилось труднее с каждым годом. Лена ощущала физически, как ее сжимает пресс государственной машины. Поэтому ехать в Америку было вполне логично. Паша так и говорил:
- Это все для тебя, любимая. Переезд необходим для наших детей. Я хочу, чтобы наши потомки жили в свободном обществе.
- Наверно, ты прав, - соглашалась Лена.
С другой стороны, есть такое слово – Родина. Здесь все знакомо и понятно. Здесь твоя аудитория, и родной язык. Для поэта – язык, это все. Как можно писать и творить для людей с другим культурным кодом? Как можно шутить? На ее сомнения Паша обычно отвечал:
- В современном мире средства коммуникации развиты до такой степени, что не важно в какой стране ты находишься физически. Твоя аудитория тебя услышит и увидит через интернет.
- Наверно, ты прав, - отвечала Лена.
Лена села в машину на переднее сиденье. Руками обняла чехол с гитарой. Смотрела на мелькающие за окном перелески, фонари и постройки. Лена ловила себя на мысли, что в первый раз уезжает из страны с такими грустными мыслями. Когда они уезжали семьей в туристическую поездку, это было веселое приключение, возможность увидеть новую страну, новую культуру, новых людей, посмотреть архитектурные достопримечательности, и, что немаловажно, понежиться в теплом море и позагорать на мелком белом песке. От предвкушения новых впечатлений замирал дух и сладко мечталось.
- Все самые умные люди едут из России, - сказал Паша, - посмотри на представителей шоу-бизнеса. У всех имеется гражданство или вид на жительство. Звезды приезжают в Россию, чтобы заработать денег, а чуть что случиться, готовы бежать на новую родину.
- Наверно, ты прав, - кивала Лена.
Жаль оставлять родителей. Как теперь с ними видеться? Кто им поможет в трудную минуту? Лена всегда знала, что, если будет необходимость, она в течение получаса будет у мамы и папы с достаточным запасом денег, лекарств и заботы. Брат сможет ее заменить?
- Не волнуйся, в Америке средняя заработная плата в десять раз выше, чем в России. Ты всегда сможешь помочь родителям деньгами. Если будет необходимость, купишь билет до Москвы, и через двенадцать часов будешь в Шереметьево. Не переживай, - говорил Паша.
- Наверно, ты прав, - соглашалась Лена.
Паша всегда был добрым и чутким. За ним она была как за каменной стеной. С другим мужчиной она себя не представляла. Он поддерживал ее во всех начинаниях, легко разрушал сомнения и заряжал положительной энергией. На него можно было оставить детей на пару дней и не переживать. Единственно Паша никогда сам не звонил. Он все старался решить самостоятельно. А Лене оставалось жить в неведении. Так получилось с этими анкетами. Паша сознался только тогда, когда все было решено. Лене было немного обидно, потому что ее мнение вроде, как и не требовалось. Просто живи и радуйся. Почему ты не звонишь первым?
После знакомства с Пашей они обменялись телефонами. Лена ждала, когда этот уверенный и зрелый мужчина позвонит, пригласит ее на свидание, в кино, в театр, в зоопарк. Все равно куда, она готова была на любые приключения. Шли дни, а он не звонил. Молчание сводило с ума. Я ему не нравлюсь? У него есть другая девушка? Зачем врал, что нет отношений? Лена не находила себе места. Подруги звали в ночной клуб или прошвырнуться по магазинам. Но Лена сидела дома и писала грустные стихи про разлуку и не разделенную любовь с трагическим концом.
Когда она совсем отчаялась, взяла и набрала номер Паши. Трубку он взял буквально на второй гудок.
- Алло, слушаю вас, - ответил приятный мужской голос.
- Привет, Паша. Это Лена, - как можно более независимым голосом сообщила она в телефонную трубку.
- Привет, я как раз собирался тебе звонить, - отозвался Паша.
- Чего ж не звонил? – ехидно спросила Лена.
- Был занят. Минуту назад освободился. С тобой же не получится быстро поговорить? Мне так кажется, - весело ответил Паша.
- Длительность разговора зависит от тебя, - многозначительно ответила Лена.
- Наверно, ты права, - согласился Паша, - что делаешь завтра вечером? Не встретиться ли нам за чашкой чая?
- Пожалуй, я завтра свободна, - кокетливо ответила Лена.
- Я хочу тебе кое-что показать, - заинтриговал Паша, - я работаю до пяти вечера. Давай встретимся в районе шести часов на станции метро «Театральная». Хорошо?
- Я согласна, - внутренне обрадовалась Лена.
- Чем ты сейчас занята? – поинтересовался Паша.
- Пишу стихи, - ответила Лена.
- Можешь мне почитать немного?
- Я стесняюсь.
- Почему?
- Я плохо тебя знаю.
- Ты не уверена, что у нас будет все хорошо?
- Поживем-увидим…
- Тебя часто обижали?
- Бывало.
- Расскажешь мне потом?
- Если поверю, то все мое будет твоим.
- Здорово. А хочешь я тебе расскажу свою историю, в качестве эксперимента по налаживанию взаимопонимания.
- Хочу. История не страшная?
- Нет. Скорее поучительная и немного наивная.
- Давай. Я готова слушать.
- Итак, слушай. Один мальчик влюбился в девочку. Жили они в маленьком провинциальном городке. Их дома стояли напротив друг друга. Из окна мальчик любил наблюдать за окнами квартиры, где жила понравившаяся ему девочка через небольшой телескоп.
- Он подсматривал за ней? Это же нехорошо.
- Нехорошо, когда тайно и со злым умыслом. А у мальчика были только добрые стремления. Несмотря на это, мальчика терзали сомнения и муки совести. Тогда мальчик подошел на большой перемене к девочке и сказал, что часто наблюдает за ней через подзорную трубу.
- Они учились в одной школе?
- Да. Городок, где они жили, маленький и в нем была всего одна школа. Все дети этого города учились в одном месте. Мальчику было стыдно, а девочка совсем не обиделась и рассмеялась. Она сказала, что знает об этом давно, потому что у нее тоже имеется телескоп, и она с удовольствием осматривает близлежащие окрестности и окна соседнего дома.
- Как мальчик не заметил в свой телескоп, что девочка наблюдает за ним?
- Именно такой вопрос и задал мальчик девочке. Она ответила, что все очень просто. В их квартире есть темная комната, где никогда не зажигают свет и окна плотно зашторены. В шторах окна есть небольшая дырочка под трубу телескопа. Мальчик, вероятно, не заметил, когда она находилась в этой комнате. Не страшно ли ей одной находиться в темной комнате, спросил мальчик. Не страшно, ответила девочка. Девочка рассказала, что она кроме наблюдения за соседями любит наблюдать за звездами. Они договорились, что будут по вечерам наблюдать за небосводом одновременно.
- Но, если у них окна выходят лицом друг к другу, они будут наблюдать разные звезды.
- Это правда. Мальчик с девочкой не сразу сообразили это. И мальчику пришлось переместить свой наблюдательный пост на кухню, окна которой выходили на противоположную сторону дома. Теперь дети могли наблюдать одновременно за одними теми же небесными светилами.
- И смысл твоей притчи в том, что когда люди смотрят на одинаковые высокие цели, то могут потерять друг друга из вида?
- Нет. Смысл в другом. Дети устремляли мысли и взоры одновременно к одним и тем же звездам. Сердца их бились в унисон. Небесные светила это заметили. Со стороны звезд казалось, что за ними наблюдают из одного места. Наверно это любовь, подумали звезды, и послали в обратную сторону ответный сигнал добра, тепла и вечной нежности. Молодые восприимчивые детские сердца приняли эти послания. Они по-настоящему полюбили друг друга, а когда выросли, то поженились и нарожали кучу красивых и талантливых детей.
- Уже неплохо, - заметила Лена.
- Куда бы они не ехали, всегда возили с собой два футляра с телескопами. Они всегда перед сном смотрели на звезды, а те им посылали ответные послания. Мальчик и девочка прожили долгую и счастливую жизнь на Земле. Когда пришло время умирать, они превратились в лучики света и улетели на любимую Полярную звезду.
- Красиво, - оценила Лена.
- Да уж, – вздохнул Паша.
- Сам придумал? – спросила Лена.
- А похоже?
- Есть немного. Давно придумал?
- Это почти экспромт.
- Тогда вообще круто. Молодец, - похвалила Лена.
- У тебя на какую сторону выходят окна? – спросил Паша.
- Не знаю, никогда не думала об этом.
- Когда солнце светит в твои окна?
- Только по утрам, часов до одиннадцати.
- Здорово, вот и выяснили: твои окна выходят на восток.
- Как ты это понял?
- Элементарно, Ватсон. Солнце встает на востоке, оно там бывает с утра. Где-то в полдень оно показывает направление на юг. Вечером садится на западе. На севере солнце не бывает никогда.
- Как я люблю умных мужчин, - сообщила Лена.
- Это как раз про меня, - нескромно подтвердил Паша.
Паша и Лена рассмеялись. Поговорив еще немного, они попрощались, и пошли смотреть мечтательные сны и готовиться к завтрашнему дню. У Лены в памяти не остались воспоминаний от сновидения в тот день. Но она четко помнила, как готовилась к этому свиданию с будущим мужем. День у нее был полностью свободный, и она с наслаждением посвятила дневное время подготовке к встрече. Первым делом она приняла ванну с пеной. Потом сделала маникюр и педикюр, придирчиво накрутила прическу, и, естественно, не забыла про эротическое нижнее белье. Нет, о сексе не могло быть и речи. Но ощущение того, что у тебя под джинсами и водолазкой что-то нежное, шелковое, кружевное, черное и соблазнительное, будило воображение, рисовало картины страстного грехопадения, возбуждало и придавало всему происходящему незабываемый романический подтекст.
Стремительной походкой, легкая, сексуальная, волнующая встречных прохожих мужчин в возрасте шестнадцать плюс, Лена опоздала на встречу всего на двадцать пять минут. Пашу это нисколько не удивило, он с улыбкой посмотрел на циферблат электронных часов, и протянул букет из красных роз.
- Привет, - Лена улыбнулась пленительной улыбкой, - извини, я немного опоздала.
- Ничего страшного, - улыбнулся в ответ Паша, - у меня как раз было время повторить приветственную пламенную речь.
Паша засмотрелся на Лену, как будто не видел ее сто лет.
- Ты прекрасно выглядишь. Я немею от твоей красоты, - сказал Паша, смущаясь.
- Ну, и это твоя речь? – подколола влюбленного Пашу Лена.
- Нет, всему свое время. У нас богатая программа на сегодня. Пошли за мной, - Паша аккуратно взял Лену под локоть и потянул за собой.
Они проехали несколько остановок на метро до станции «Белорусская» и вышли на улицу Лесная. Паша шел и рассказывал, как опытный гид, про даты постройки встречающихся зданий. Кто в этих домах жил, какие важные исторические встречи и события здесь происходили. Лена внимательно слушала. Приятный тембр голоса Паши проникал в сознание, опутывал дурманом и манил, манил, манил…
Лена была готова уже на всё в любом укромном уголке. Если бы Паша завел ее в пустынный переулок, Ленина оборона бы не устояла и пяти минут. Но Паша был серьезным, и виду не подавал о своих сексуальных желаниях. Джентльмен, да и только. Они подошли к зданию сталинской постройки с вывеской «Дом Культуры «Салют». Паша открыл тяжелую входную дверь. Если на улице было довольно тихо и пустынно, то внутри на них обрушился шквал голосов и суеты. По фойе дома культуры бегали дети в чешках и черных трико, с гитарами и барабанами, в мексиканских шляпах и цыганских пёстрых юбках.
- Что здесь происходит? – спросила удивленная Лена.
- Это Дом Культуры. Здесь дети занимаются творчеством, - ответил Паша.
- А ты здесь причем? У тебя есть дети? – промелькнула странная мысль.
Ведь она ничего не знает про Пашу. Может он был женат? Может у него куча детей и богатая прошлая жизнь? Или он учитель танцев?
- Здесь занимается мой племянник Кирилл. Она танцует страстные испанские танцы. Это интересно, пойдем в зал.
Паша аккуратно протолкнул Лену в правильном направлении. Они прошли в зрительный зал, в нем было много народу – бабушки и мамы, сестры и братья выступающих. Мужчин было мало, но это и понятно. Мужчины заняты покорением мира, построением бизнеса, на крайний случай строительством дома, а это более важные дела нежели воспитание детей, и прочие несерьезные развлечения типа танцев и игры на балалайке. Удобные кресла были обиты красным ворсистым материалом. В зале горел неяркий свет. В воздухе витала атмосфера надвигающего значительного события. Паша и Лена сели в центре зала на последнем ряду.
«Для поцелуев?» - подумала Лена и посмотрела на Пашу.
«Всенепременно», - ответил кивком Паша.
Свет в зале потух. Голоса смолкли.
Поднялся занавес, на освещенную сцену выбежали маленькие детки в костюмах снежинок. Забавные, милые и органичные танцоры создали на сцене романтическую обстановку. В начале Лена сомневалась, а не будет ли Паша в темном зале распускать руки. Нет. Представление целиком захватило Пашу. На Лену он совсем не смотрел. И она, вздохнув, тоже прониклась неожиданно приятным концертом.
В середине представления Паша ненадолго вышел. Когда вернулся сиял, как начищенный самовар. Потом Паша показал своего племянника, мальчик хорошо танцевал испанский танец с кастаньетами. Под занавес концерта на сцену вышел конферансье с гитарой в руках.
- Дорогие друзья! – многозначительно начал ведущий, - у нас в зале сегодня присутствует поэт, автор песен и исполнитель Елена Круглова. Думаю, непозволительным расточительством было бы упустить такую возможность и не послушать молодого перспективного автора. Леночка, прошу вас на сцену!
Лена не поняла, что происходит. Паша встал, приглашая подругу на сцену.
- Споешь нам? – спросил Паша.
- Ты - идиот! – шепотом прошипела Лена, - я же не готовилась.
- Я уверен, у тебя получится, - улыбался Паша.
- Поприветствуем Леночку, - продолжал со сцены ведущий.
Зал дружно отозвался аплодисмнтами. Лена моментально взяла себя в руки, вышла на сцену. Взяла из рук конферансье гитару, поправила под себя ремень.
- Добрый вечер, уважаемые зрители! – начала Лена, - я не собиралась сегодня выступать. Но очень рада такой возможности, и с удовольствием спою вам несколько песен.
Лена аккуратно провела рукой по струнам. Волшебные звуки заполнили зал. Вслед за гитарой зазвучал голос, и помещение наполнилось Лениным сопрано. Паша с замиранием сердца следил за каждым движением будущей жены. Лена спела «Изгиб гитары желтой», «Виноградную косточку» и свою авторскую песню «Подсолнухи». Зал с благодарностью взрывался аплодисментами после каждого исполненного номера. Зрителям очень понравился исполнитель, и они не хотели отпускать Лену со сцены. Она исполнила еще две песни. Под непрекращающиеся овации и крики «Браво», Лена спустилась в зал к Паше.
- Ты была великолепна, - сказал на ушко Паша.
- Это подстава, - сообщила возмущенная и довольная Лена.
- Ты рождена для сцены, - добавил Паша.
- Надо было меня предупредить.
- Это был сюрприз.
Аплодисменты смолкли. Паша и Лена с обожанием посмотрели друг на друга. На сцене начался заключительный номер программы. Хор детей пел песню «Прекрасное далеко». На глазах у Лены выступили слезы. Звонкие детские голоса пробирались сквозь шелуху прожитых событий в самое сердце. Лена еще немного дулась на Пашу, но была в восторге от детского концерта и от неожиданно прекрасного собственного выступления.
После концерта парочка с трудом вышла на улицу. Улыбчивые бабушки и громкие дети подходили к ним со словами благодарности за замечательные песни и приятные мгновения.
- С каждой минутой, я все больше в тебя влюбляюсь, - сообщил Паша на ступеньках Дома Культуры, - чтобы ты ни делала или ни говорила, получается замечательно, талантливо, по-доброму.
- Спасибо, - немного смутилась Лена.
- Ты прости, что устроил твое выступление. Но я считаю, что самые ценные события нельзя запланировать. Самое важное в жизни происходит спонтанно. В этом ее прелесть, и трагизм. Нельзя предугадать любовь, смерть, рождение, радость и горе. Это происходит, как правило, само собой.
- Но ты же запланировал мое сегодняшнее выступление? – возразила Лена, - получается, что это запланированное удовольствие.
- Не совсем. Ты, как основной исполнитель, ничего не знала. Я же был наблюдателем со стороны. Противоречие действительно имеется: счастье нельзя запланировать, но к нему надо готовиться. Для того чтобы сегодняшнее выступление состоялось, должно было совпасть много событий: мы с тобой должны были встретиться, понравиться друг другу, в этот день в ДК «Салют» должен проходить смотр творческих коллективов. Но главное, что ты как певица и автор песен, должна была готова показать класс. А для этого ты долго занималась игре на гитаре, писала песни и стихи, заучивала слова, много репетировала и выступала перед людьми. И, о! Счастье! В какой-то случайный сто тысяч первый раз тебя ждет успех!
- Ты умный мужчина, ты – конечно прав, - согласилась Лена.
 - Спасибо. Это все из-за тебя. Благодаря тебе я становлюсь умнее, лучше и мудрее.
- А ты любишь играть на гитаре? - поинтересовалась Лена.
- Что ты? Нет, конечно. Мне медведь на ухо наступил. У меня была совершенно не музыкальная семья. Мои родители всю жизнь проработали на молочно-консервном заводе технологами. Делали сгущенку. Представляешь? Поэтому, у меня детство был не музыкальным, а сладким.
- Здорово, обожаю сгущенку. Жаль нельзя постоянно ею питаться, - Лена надула губки.
- Почему?
- Много сладкого вредно для кожи и фигуры, - с сожалением сообщила Лена.
- Тогда, понятно. Мое детство был посвящено спорту, я занимался в секции дзюдо, а еще я посещал кружок моделирования - вырезал из дерева модели кораблей и самолетов. Я тебе покажу свою коллекцию, когда решишься посетить мой дом, - улыбнулся Паша.
«Я готова, - подумала Лена, - но ты не должен об этом знать».
- Спасибо тебе за сегодняшний вечер, - сказала Лена на прощание у порога квартиры.
- Пожалуйста. Всегда рад. Ты мне очень нравишься, я не хотел бы с тобой расставаться, - взгрустнул Паша.
- Я тоже не хочу расставаться. Ты мне звони. Давай еще куда-нибудь сходим, - предложила Лена.
- Давай, - согласился Паша, - завтра?
- Завтра, - кивнула Лена.
- После работы…
- Да, часов в шесть…
- На том же месте?
- Я согласна…
Скромный поцелуй в щечку, робкие попытки объятий, смущение, пунцовые лица, тревога и надежда в глазах обоих…
- Пока…
- До завтра…
Секундная пауза, Лена не с первого раза попадает в замочную скважину. Паша с усилим разворачивается, и заставляет непослушные ноги шагать в противоположную сторону…
Лена рывком открывает дверь, захлопывает за собой. Еще минуту стоит с закрытыми глазами, прижавшись спиной к черному дерматину. Почему нельзя с легкостью отдастся течению событий? Почему надо соблюдать нормы морали и нравственности? Ведь и Паша, наверняка не подумает о Лене, как о доступной девушке, если они слишком быстро перейдут к постельным сценам. Мы хотим объединиться, и не хотим спешить одновременно, думала Лена. Приятное томление в низу живота постепенно проходило. Надо срочно кому-то выговориться.
Лена набрала телефон лучшей школьной подруги Маши.
- Я влюбилась, - сразу сообщила Лена.
- Поздравляю, - с легкой завистью ответила Маша.
- Он - красив, умен, обходителен, - причисляла достоинства Паши Лена.
- Кем работает? Сколько зарабатывает? - практично спросила Маша.
- Не знаю, я не спрашивала, - ответила Лена.
- Ну, и дура, - вставила Маша, - мужик, в первую очередь должен быть денежным. А потом все остальное. Он должен обеспечить тебя и ребёнка. Купить квартиру, машину, дачу.
- Выглядит он успешным, хорошо одевается. Не пьяница, не наркоман…
- Подруга, не вешай мне лапшу на уши. Не позволяй себя обмануть. Произвести впечатление на доверчивую глупышку вроде тебя не составит труда для опытного ловеласа. Потом, когда он получит от тебя секс, увидишь его настоящее лицо.
- Ты думаешь?
- Уверена. Поверь моему опыту.
- Может быть, у тебя печальный опыт, потому что ты себя негативно настраиваешься?
- Ты сомневаешься? Понимаешь, с мужиками как на минном поле – шаг вправо, шаг влево – провал хитроумно спланированной операции. Дашь раньше времени, будешь легко доступной девушкой, не дашь – будешь бесчувственным бревном и динамой. Но если уж ложиться в постель с мужиком, надо понимать ради чего ты это делаешь.
- Ну, тебя, Маша! Все у тебя пошло и расчетливо, - перебила подругу Лена, - все у тебя ради денег. А Паша не такой, он мне сегодня концерт устроил, цветы подарил, нежно мялся в прихожей, расчувствовался и еле ушел на ватных ногах.
- Не видела ты жизни, подруга.
- А ты видела? – спросила Лена.
- Я видела. Я своего Макса выбирала как породистого щенка. Из тысячи претендентов. Зато у него все есть: и стать, и наследство, и приличная работа. Вредных привычек нет, матом не ругается, с тещей дружит. Что еще надо?
- И ты счастлива?
- Да, - уверено сообщила Маша, - я знаю, что меня и ребенка ждет обеспеченное будущее, хорошее образование и медицинское обслуживание, московская квартира, приличная машина. Это хорошо.
- А второго ребенка не хочешь?
- Я бы родила. Но Макс против, пока…
- Ты его любишь?
- Макса? Да, люблю, уважаю и ценю.
- А мне твой Макс не нравится.
- Он тебе и не должен нравиться. Он мне должен нравиться. Я его выбирала для себя.
- Почему ты с ребенком летаешь в Турцию без мужа?
- Нам так удобно. Он едет с друзьями на рыбалку. Я еду в теплые страны на песчаные пляжи. Каждый в семье получает, чего больше хочет. На этом построено семейное счастье.
- Он тебе не изменяет на рыбалке с русалками?
- Нет. Я уверена, - Машин голос предательски дрогнул, - у меня там есть свой информатор – Степан, друг Макса. Он мне подробно рассказывает, куда ездили, с кем, сколько выпили. Я обо всем знаю.
- Так тебе Степан все и рассказал, - засомневалась Лена.
- Степан - мой друг детства. У меня с ним был раньше маленький роман, еще до Макса. Он в мою строну все еще не ровно дышит, и надеется на продолжение. Если бы там что-то было, он сразу бы доложил. Не сомневайся.
- Похоже, ты не сильно доверяешь любимому? И предпочитаешь все-таки проверять? Так?
- Именно. А как же иначе? Я считаю, что не зазорно проверить мужа. Все мужики кобели и хотят свалить налево. Это мужская природа. Против нее не попрешь. Главное, чтобы увлечения мужа не были в ущерб семье.
- То есть, ты допускаешь измену мужа?
- Да.
- И ты его простишь? – удивилась Лена.
- Конечно, прощу. Ради чего я буду портить жизнь себе и судьбу моему ребенку из-за какого-то глупого случайного секса по-пьяни? – удивилась Маша.
- Я бы, наверное, не простила, - предположила Лена.
- Значит, не любишь. Я не прощу, если он заведет вторую семью с ребенком на стороне. Или, если всерьез влюбится, - добавила Маша.
- Понятно.
- А, чтобы этого не произошло, надо немножко следить за мужем. Необходимо знать куда и с кем он идет. Поощрять его маленькие шалости, чтобы у него возникло ощущение свободы.
- Он у тебя как подопытная собачка на поводке.
- Да. Так и есть. Ты очень точно подметила.
- Я не хочу жить по твоим правилам, - воспротивилась Лена.
- Ты слишком молодая, у тебя ветер в голове. Поверь мне, я четыре года замужем. Я знаю, о чем говорю, - настаивала Маша, - мужика надо держать в напряжении. Тогда он сделает для тебя все, что нужно – звезды с небес достанет, королевой сделает, деньгами засыплет.
- Да, ну тебя Маша, не хочу я так жить, - сказала Лена.
Подруги еще долго разговаривали, Маша советовала проверить Пашу на стойкость и крепость чувств. Для этого надо было пригласить Пашу в гости на день рождения, например, и там продемонстрировать ему соперника, бывшего или потенциального воздыхателя. Посмотреть на Пашину реакцию. Затем надо было уехать или сделать вид, что уехала на пару недель. Желательно в этот момент собирать информацию: куда он ходит, с кем, надолго ли. Надо тщательно изучить его родственников, узнать фирму, на которой он работает, есть ли у него перспективы карьерного роста. Про будущего претендента на руку и сердце доверчивой девушке необходимо знать, как можно больше. Зачем тратить свои молодые годы на негодного жениха, ведь через десять лет на Лену никто не позарится, грудь обвиснет, по лицу пойдут морщины, ухажеров как ветром сдует.
Подруга говорила, вроде правильные и рациональные вещи. Умом Лена понимала, что так и надо делать. Необходимо взвесить достоинства и недоставки Паши. Проверить, а потом уже кидаться в омут любви, секса и брака с рождением детей и построением счастливого будущего. Но, в глубине души, Лена не хотела принимать такие доводы. Нельзя было начинать совместную жизнь с недоверия и проверки. А если Паша тоже будет ее проверять, и подкидывать Лене психологические провокации? Неужели семейная жизнь - это взаимное перетягивание каната, кто-кого? К концу разговора Лена уже пожалела, что позвонила лучшей подруге. Настроение испортилось, положительная энергия улетучилась, захотелось уснуть и забыться.
Разговор закончили на том, что Лена, конечно, взрослая женщина. Ей самой строить счастливую жизнь, но Маша решительно не поддерживает скоропалительных связей и недальновидных поступков подруги. Разговор с Машей продолжался почти три часа. К концу разговора горело ухо и стучало в висках.
В это же самое время, придя домой, Паша неоднократно пытался позвонить Лене и поговорить с ней, но телефон был занят. В мечтаниях и томлениях Паша заснул, не сказав Лене о самом главном – о переполнявших его чувствах.
Лена легла спать с тяжелым сердцем. В голове крутились фразы Маши о сволочной природе мужчин, что все они одинаковые и думают одним местом. Лене приснился сон, что она идет по необитаемому острову. Кругом дикая природа, пальмы, солнце, мелкий белый песок под ногами. На ней надета легкая белая туника, и ничего более. С пальм свисают щедрые гроздья бананов. Лена отломила себе три штуки, не спеша шла и жевала спелый банан. Утолив голод, она скинула легкую одежду и вошла в теплые воды Индийского океана. Почему Индийского? Потому. Просто она знала, что остров находится в центре Индийского океана. И все.
Выходя из воды, она увидела в сторонке легкий дымок от костра. Бронзовая кожа быстро высохла под лучами жаркого экваториального солнца. Лена накинула на себя тунику и поспешила в направлении костра. Метров за сто до костра проявились аппетитные запахи жареного мяса и специй. Подойдя к костру, она увидела двенадцать полуголых мужчин в набедренных повязках. Все они были практически одинаковые – загорелые, мускулистые, веселые, белозубые. Отличались только прическами и количеством перьев в волосах. Лицо у всех было Пашино. Лена растерялась.
- Приветствую тебя, наша госпожа, - практически хором сказали мужчины, - обед готов, просим к столу.
Лена увидела накрытый стол, сплетённый из веток бамбука. За ним стоял большой трон. На столешнице стояла дымящаяся еда на листьях лотоса вместо тарелок.
- Спасибо, - кивнула Лена, и царственно села на трон.
- Тринадцатый Паша уже ждет тебя в постели, - услужливо сообщил Паша Первый с одним пером в волосах.
- Спасибо, вы свободны, - величественно сообщила подданным Лена.
- Извини, наша королева, но мы не можем тебя покинуть. Злые и жадные игуаны могут нарушить твой обед. Мы должны тебя охранять.
- Хорошо, охраняйте, - согласилась Лена, и принялась разламывать большие куски мяса руками.
Двенадцать пар голодных мужских глаз не спускали с нее взгляда. В глазах этих полудиких аборигенов читался не столько пищевой голод, сколько сладострастный. Но, видимо, жесткие племенные обычаи не позволяли делать этим молодым и энергичным мужчинам, все что они хотели. Лена представила себе сколько энергии и гормонов кипит в молодых симпатичных телах. Набедренные повязки заметно топорщились ниже пояса.
- Чего же вы не кушаете со мной? -  спросила, слегка чавкая, Лена.
Она смутилась своему бескультурью, но, видимо, так было принято в этом месте. В чужой монастырь со своим уставом мне ходят.
- Мы не можем начать, пока ты не утолишь голод, - широко улыбаясь, ответил Паша Третий.
- Мы все съедим до последней крошки, когда ты полностью наешься, и подаришь свое тело тринадцатому, - с поклоном доложил Паша Седьмой.
- Хорошо, ждите, - величественно согласилась Лена, - выпить есть что-нибудь на этом острове?
Сразу три Паши метнулись за огромный белый камень, и вытащили оттуда коричневый бурдюк с вином. Паша Третий, кого-то он ей напоминал – вроде и Паша, а вроде в нем были другие черты, взял кокосовую скорлупу, и наполнил ее до краев ярко красным вином. Лена пригубила вино, на вкус оно оказалось вполне достойным.
- Неплохо, - оценила вслух вино Лена, и сделал большой глоток, - а танцы будут?
- Да, наша королева. Мы выполним любой твой каприз, - Паша Пятый согнулся в глубоком верноподданническом поклоне.
Откуда-то издалека полилась традиционная греческая музыка. Двенадцать молодцев выстроились в ряд, положили руки друг другу на плечи и пустить в пляс.
- А мне нравится тропическая жизнь, - Лена подняла кокосовый бокал с вином.
Танцоры высоко задирали ноги, сверкая бронзовыми ягодицами и черными кучерявыми волосами между ног. Лена захмелела, отставила вино, и пустилась с танец с мужчинами. Музыка сразу утихла.
- Нам нельзя быть сегодня вместе, - поникшим голосом сообщил Паша Двенадцатый, - сегодня очередь Паши Тринадцатого. Он тебя ждет. Иди к нему, если ты наелась.
- Я вам не игрушка, чтобы пускать меня по очереди, - возразила Лена, - Третий, иди ко мне!
- Нельзя! – взмолился Третий, - иди, моя королева, тебе там будет хорошо. Тринадцатый тебя ждет.
- Ну, и дурак, - Лена опрокинула недопитый бокал с вином.
Красное пятно растеклось по утрамбованному глиняному полу. Пятно напоминало очертаниями штат Флориду, полшестого…
«Символ?» - предположила Лена.
- Где мое ложе? – громко спросила королевна, пошатываясь от выпитого вина.
Двенадцать мужчин вытянули правую руку, указывая направление, куда следовало идти. Лена подняла затуманившийся взгляд, и увидела за частоколом рослых эвкалиптов золотистый шатер, высотой с трехэтажный коттедж.
- О! – оценила Лена видение, - это уже неплохо.
По тропинке, выложенной мраморными плитками, Лена вошла в шатер. За пологом шатра было прохладно. Внутри Лена увидела признаки цивилизации: на стене висел телевизор, под потолком вращался вентилятор, ровный пол был устлан приятным мягким ковром. По ходу движения стояла огромная пять на пять метров кровать, застеленная шелковыми простынями и окруженная полупрозрачным балдахином. Лена посмотрела вокруг. Рядом никого не было.
- Паша! Ты где? - громко спросила Лена, - тринадцатый!
Неожиданно приятные руки обняли ее сзади за плечи. Лена резко повернулась. Прямо перед не стоял Паша с тринадцатью перьями в волосах. Лена специально их пересчитала. В остальном Паша разительно отличался от всех остальных. Во-первых, он был одет в синий классический костюм, совсем как сегодня днем на концерте. Во-вторых, взгляд был совсем как у настоящего Паши, а не как у тех голодных неандертальцев у костра.
- Это я, Лена, - сказал Паша милым, теплым и родным голосом.
- Да. Я вижу, - кивнула Лена.
- Я настоящий, - сообщил Паша вдруг шепотом, - мужики на улице не настоящие.
- Почему? – недоверчиво отстранилась Лена.
- Ты должна мне верить, - Паша не сдвинулся с места, и лишь протянул Лене правую руку.
- Я хочу тебе верить, но почему именно тебе? На улице еще двенадцать таких же мужчин, как и ты. Все вы на одно лицо, имеете одинаковые телосложение, примерно одного возраста…
- Это только кажется. Мы все разные, - возразил Паша.
- Вы отличаетесь по количеству перьев в голове. И костюмчик у тебя поприличнее.
- Ну. Вот видишь! – радостно вскрикнул Паша, - ты заметила.
- На основании двух малозначительных внешних отличий, я должна тебе поверить, что ты совсем другой? Что ты настоящий? Нет! Давай исполняй свои обязанности.
Лена скинула с себя тунику, и шагнула стройной ногой на атласную кровать. Паша подхватил одежды Лены, догнал ее, накинул на голые плечи ускользающую ткань.
- Пойми же наконец, у нас нет времени. Нам надо бежать. Мы с тобой еще позанимаемся любовью. Обязательно. Я тебя люблю, и больше всего на свете хочу быть с тобой, в тебе. И другой жизни мне не надо. Поверь мне!
Паша тряс Лену за плечи. На глазах у него наворачивались слезы от бессилия и безысходности.
- Хорошо, хорошо, - согласилась Лена, запахивая тунику, - чего ты так кипятишься? Сказал бы сразу. Я пойду с тобой, только успокойся. По дороге, прошу тебя, объясни, что к чему, и почему мы должны бежать из этого райского места?
Паша схватил Лену за руку и потащил ее в дальний угол шатра.
- Сегодня очень необычный день для тебя. У тебя сегодня такие дни, когда ты должна забеременеть. Ты, наверное, представляешь, что это значит?
- Да, я понимаю, о чем ты говоришь, - кивнула Лена на бегу.
- Ты должна родить короля этого острова. На этом твоя миссия закончится. Тебя выселят в резервацию, где живут аборигены этого острова. На эту роль тебя выбрала специальная комиссия вождей. Из мужской части колонии были выбраны тринадцать претендентов на право стать мужским продолжателем рода.
- Это двенадцать полуголых мужиков на улице? -  спросила Лена.
- Да, - подтвердил Паша.
Они подбежали к задней стенке шатра. Паша нагнулся. Легко поднял ткань. Лена, нагнувшись, вышла под палящее солнце. Паша вышел за ней.
- К сожалению, на этом острове короткий женский век. После рождения наследника, ты никому не будешь нужна. Последние двенадцать циклов, почти год, ты пытаешься забеременеть, но безуспешно.
- Это были мои бывшие любовники?
- Да. Я появился здесь совсем недавно. Сегодня моя очередь быть твоим любовником. Но я не хочу быть обычным семяизвержателем. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Делить радости и горести, работу и отдых, растить общих детей, и, как это не банально звучит, умереть в один день с тобой… в твоих объятиях…
- Как романтично, - дыхания не хватало, Лена открытым ртом жадно хватала раскаленный воздух.
Паша тянул Лену вверх по узкой петляющей тропе. Пот лил в три ручья мокрая одежда прилипла к телу.
- Все твои бывшие не хотят, чтоб у на с тобой получился ребенок. Потому что тогда по законам племени их отправят на рудники, как негодных к продолжению рода людей.
- И тебя тоже?
- Мое положение беспроигрышное, - сообщил Паша.
- Как так?
- Если ребенок не получится, то вожди признают, что дело не в мужчинах. Это ты виновата. И тебя отправят на рудники, как негодную к продолжению рода. А меня в этом случае отправят вновь в племя, и цикл повториться заново с новой претенденткой на право выносить вождя племени.
- А если ребенок получится? – спросила Лена.
- В таком случае, ты воспитываешь ребенка до пяти лет. Потом его отбирают наставники. Затем тебя отправят спокойно доживать свой век в племени. Но у тебя уже никогда не будет семьи, мужа и детей. Запрещено.
- А какова твоя участь?
-  Я возвращаюсь в племя. Могу вновь стать претендентом на право быть зачинателем вождя, могу жениться, и жить обычной жизнью с другой женщиной попроще.
Паша и Лена выбежали на ровную площадку на склоне горы. Посреди нее стоял темно-синий вертолет. Лопасти слегка покачивались на ветру.
- Умеешь управлять? – спросил, улыбаясь, Паша.
Лена тяжело дышала. Чтобы восстановить дыхание, она сделала пару наклонов.
- Шутишь?
- Нисколечко, это наш единственный шанс бежать с этого острова, - сказал Паша.
Он подошел к вертолету. Дверь со стороны пилота легко открылась.
- Залезай с той стороны, - скомандовал Паша.
- Слушаюсь, капитан, - Лена козырнула, как бравый летчик, и легко взобралась на пассажирское кресло.
- Пристегнись, - продолжил командовать Паша.
Лена улыбнулась, ей понравилось подчиняться воле сильного и уверенного в себе мужчины. Несостоявшаяся мать короля с легкостью разобралась в конструкции ремней безопасности и защёлкнула их у себя на груди. Паша пробежал глазами по кнопочкам и индикаторам. Нашел замок зажигания, повернул ключ по часовой стрелке. Двигатель громко заурчал, выплюнув в воздух облако черного дыма. Лопасти сразу пришли в движение. Паша что-то говорил, но его не было слышно. Он нагнулся и протянул Лене наушники с микрофоном. Лена рассмеялась от своей неловкости и неопытности. Надев наушники, она вновь услышала слегка изменённый голос Паши.
- Летим на север. Там должна быть земля, - сообщил Паша.
- Я тебя люблю, - тихо себе под нос сказала Лена.
- Что? – не расслышал Паша.
- Неважно, - громко ответила Лена.
- Хорошо, - крикнул Паша.
Несмотря на наушники разговаривать было тяжело, приходилось кричать. Поэтому Лена, посмотрела на мужественный профиль Паши, и далее изучала красивейшие ландшафты из кабины вертолета. Тринадцатый взял штурвал в руки, потянул на себя, и вертолет оторвался от земли. Деревья и кустарники стали стремительно уменьшаться в размерах. Вертолёт слегка нагнулся вперед и полетел навстречу океану.
- О-ё! - крикнул Паша, - у нас получилось!
- Круто! – крикнула Лена, вскинув руки вверх.
Остров быстро уменьшился в размерах и остался позади. Под ногами мелькала бескрайняя океанская гладь. Из-за однообразия картинки, и несмотря на сильный шум двигателя, Лена закрыла глаза… И заснула…
Когда Лена открыла глаза, настойчивый лучик солнца бил прямо в лицо. Видимо, она вчера забыла зашторить окна. Бывает. Лена лежала, раскинувшись, на широкой кровати. В голове звучал стрекот вертолётных двигателей, перед глазами пробегала бескрайняя рябь океана. Она еще немного полежала, вспоминая небывалой реалистичности картинки из сна.
«Паша, Паша, Паша!» - мысленно повторяла она имя любимого. Слушать сердце, голову или подругу? Лена пошла на кухню. Чем бы позавтракать? Родители позавчера уехали на дачу. Будут не скоро. Ноги непроизвольно вырисовывали фигуры греческого танца Сиртаки. Что я собственно теряю? Если он после ночи любви изменится и станет другим, тогда и будет ясно, что за человек передо мной. Чем я рискую, собственно? Не в первый же раз… Паша мне нравится, думала Лена, он хороший. Красивый. Я хочу от него детей, чтобы они были похожи на него. Такие же умные и симпатичные…
Рука потянулась к телефону. Часы показывали десять тридцать утра. Паша должен быть в это время на работе. Лена набрала офисный номер. Трубку на второй гудок взяла секретарь.
- Павла Ивановича, пожалуйста, - робко попросила Лена.
- Какого Павла Ивановича? У нас их двое, - сообщила девушка-секретарь приятным голосом.
- Смеянова, - уточнила Лена.
- Минуточку. Соединяю, - услышала она в телефоне.
В трубке заиграла музыка «Полет шмеля». Паша долго не брал трубку. Музыка доигрывала до своего логического конца. Затем мелодия начиналась заново. Лена прослушала мелодию три с половиной раза. Занят? На совещании? На выезде? В командировке? Метались предположения в голове Лены.
- Алло, - наконец, ответил Паша.
- Привет, это Лена.
- Привет, не ожидал тебя услышать с утра, - засмущался Паша.
- Я много думала о тебе.
- Я тоже. Вчера целый вечер пытался тебе позвонить, но не смог. Телефон все время был занят. Кто у вас постоянно говорит так много, и с кем?
- Это я. Позвонила моя подружка Маша. Мы сплелись языками, и пока все проблемы не обсудили, не смогли повесить трубки.
- Меня обсуждали? – спросил Паша.
- А как же, - рассмеялась Лена, - про тебя говорили больше всего.
- Надеюсь, хорошее?
- Не надейся, что перед тобой какие-нибудь лизоблюды. Говорили всю правду, как она есть. И хорошее, и плохое.
- Я тебе обожаю.
- Это, конечно, хорошо. Но у меня к тебе серьёзный разговор.
- Я слушаю.
- Я не приду сегодня вечером к тебе на свидание.
- Почему.
- Не хочу.
- Что случилось? – опустившимся голосом спросил Паша.
- Потому что у меня родители уехали на дачу. Я одна дома.
- Ты не хочешь меня видеть? Я что-то сделал не так?
- Наоборот. Все так. У меня в жизни такого еще не было!
- Тогда в чем дело?
- Я хочу, чтобы ты приехал ко мне в гости. Сегодня. Не хочу бродить с тобой по городу.
Паша несколько секунд молчал, не веря своему счастью.
- Я тоже, - тихо сказал Паша.
- Что?
- Хочу с тобой не бродить по городу…
- У нас с тобой одинаковые желания?
- Видимо, да.
- Адрес знаешь?
- Знаю.
- Приезжай. Я тебя жду.
- Если я приеду пораньше, не прогонишь?
- Не прогоню…
- Тогда я побежал доделывать отчет. Приеду быстро, как только смогу. Не буду терять ни минуты…
- Пока.
- Целую и обнимаю, милая…
Лена положила трубку. Она все сделала правильно. По-другому нельзя.

Глава 3

Паша накануне провел волнительную ночь. Он вспоминал прошедший вечер, воображение рисовало любимые черты Лены. Паша вспоминал фразы, которые она говорила, как задорно смеялась. Всматривался в глаза, и думал о том, что она не сказала. Ему казалось, что между ними совсем нет преграды. Вернее, переборка настолько тонкая и зыбкая, что не составит особого труда ее преодолеть. Надо было только решиться и сделать шаг навстречу. Паша томился и сомневался, что он напрасно погряз в любовных фантазиях. Ведь Лена могла мечтать совсем о других отношениях.
Нет. Не может быть. Он видел в ее глазах именно то, что хотел. Тёплая ладошка и робкие прикосновения кричали, что надо быть смелее и решительнее. Мозгами Паша себя останавливал: не навреди! Не спеши! Излишним напором, можешь все испортить, испугать… Из-за спины вылезали сомнения и кричали: «Не тормози, парень! Девушки любят решительных и смелых, лучше пасть смертью храбрых при настойчивом штурме, чем от голода во время многомесячной осады слабо сопротивляющейся крепости!»
Как можно решиться и пригласить к себе домой понравившуюся девушку? Она же не дурочка? Лена сразу поймет, что ты ее приглашаешь заняться сексом. А что в этом плохого? Девушки не любят секс? Любят. Может быть больше, чем парни. Но тебе нужен не только секс, тебе нужны серьезные отношения, возможно, и семья, и дети, и долгие счастливые годы совместной жизни. Или ты боишься разочарования?
Да, ничего я не боюсь. Подумаешь, было пару раз, что после постели, не хотелось встречаться с девушкой. Боишься, что и на этот раз будет также? Вряд ли, так не может быть. Паша чувствовал всем сердцем, с Леной все будет по-другому. Просто не может быть иначе. Поэтому нельзя спешить. Нельзя проскочить принципиально важные этапы. Надо поближе познакомиться с Леной. Необходимо узнать ее мысли и желания, постараться разгадать сокровенные тайны.
Не усложняй, - кричали похотливые мысли. Все очень просто, ты мужчина, она женщина. Вас несомненно тянет друг к другу. Надо просто сделать, что предназначено природой. Доверься нам, все будет хорошо. Если и случится разочарование, то большой беды в этом нет. Не в первый раз и не в последний не складываются отношения у мужчины и женщины. Чем быстрее разочаруешься, тем быстрее начнешь новые отношения. Дерзай.
Днем Лена позвонила сама, и пригласила к себе домой, уязвив Пашино мужское самолюбие. Почему он первым не сделал этот решающий шаг? Минутный укол совести быстро прошел. Пашу захлестнуло волнение от предстоящей встречи с желанной, красивой, воздушной, неземной, очаровательной, соблазнительной, единственной, прекраснейшей их женщин. Надо побыстрее разгрести рабочие дела, и поспешить на свидание. Перед Пашей на столе лежала толстенная папка с квартальным отчетом продаж по регионам необъятной страны. Через три дня было назначено собрание акционеров компании. Паше завтра с утра надо предоставить обширный отчет.
Неприятная бумажная работа никогда не вызывала уважения у Паши. Вот и сейчас он откладывал ее на последний момент. Обычно, когда оставалось мало времени и отступать было некуда, Паша садился за отчет и делал его быстро, порой неаккуратно. По-хорошему, отчет надо было сделать еще вчера. Но Паша профукал и предыдущий день. Сидел и мечтал о встрече с Леной. Делать нечего, отступать тоже некуда. Паша налил себе большую чашку растворимого кофе, и принялся за работу.
Собравшись с силами, Паша настрочил отчёт за четыре часа. Такой производительности он не достигал ни разу. Паша не ходил на обед, не делал перерывов. Отключил телефон, чтобы его никто не отвлекал. Еще несколько минут на распечатку десяти экземпляров отчета, не забыть сохранить резервную копию.
- Максим Владимирович, - начал с порога директорского кабинета Паша, - я сделал отчет. Мне нужно сегодня пораньше уйти. Разрешите?
- Влюбился?  -спросил директор, поправляя очки.
- С чего вы решили? – смутился Паша.
- Светишься весь, как тульский самовар, - понимающе подмигнул Максим Владимирович.
- Если честно, то да. Вы правы.
- Хорошо. Раз сделал отчет, беги. Я проверю, если будут вопросы – завтра с утра поправим.
Паша пожал руку директору, и помчался на встречу своей судьбе. Не дождавшись лифта, Паша перепрыгивал через три ступеньки, обегал встречных прохожих. У входа в метро он выбрал букет из белых роз. Запыхавшийся, он стоял у входной двери квартиры, прикрываясь букетом цветов. Лена открыла дверь в черном обтягивающем платье. Ярко сверкающие глаза, выдавали всю палитру внутренних переживаний. Там было все и тревога, и обожание, и трепет, и волнение, и много-много всего другого.
Паша протянул цветы, и смело шагнул вперед. Лена не отступила, а, распахнув руки, растворилась в Пашиных объятиях. Течение времени на этом изменилось. Паша четко помнил каждое движение любимых рук, читал мысли по глазам и движению губ, шаловливые руки изучали округлые рельефы желанного тела. Чуть не забыв захлопнуть дверь, сплетенные влюбленные переместились в родительскую спальню на широченную кровать.
- Я тебя люблю, - шептал на ухо Паша.
- Я тебя тоже люблю, - подрагивая от возбуждения, отвечала Лена.
- Ты чудесная…
- Ты - мой мужчина…
- Ты – моя женщина…
- Ты можешь делать со мной все, что хочешь…
- А ты со мной…
Вдруг ставшая тесной одежда, соскользнула с разгоряченных тел. О, какое же это блаженство касаться любимой руками, языком, ногами… Ловить нежный взгляд, дышать одним воздухом, надолго замирать, сливаясь в глубоком поцелуе! Паша проникал, изучал, трогал, пробовал, был неутомим. Лена не отставала от любимого. Заканчивая один раз, влюбленные не останавливались и продолжали ласкать друг друга. Они вместе шли в ванную, на кухню, и вновь находили оригинальные возможности любить друг друга.
В этот вечер они мало разговаривали. Изможденные от любви и страсти, Паша и Лена заснули в объятиях глубоко за полночь. Было бы здорово, если бы в эту ночь им приснился один и тот же сон. Но ни Паша, ни Лена не помнили своих сновидений. Возможно, им снился райский сад, кругом тепло, фрукты и лето…
Паша проснулся первым. Лена лежала на его плече. Паша аккуратно освободился от объятий любимой женщины. Лег рядом и со стороны рассматривал свою мечту. Она была прекрасна. Тонкая, нежная, ранняя, свежая, и до последней клеточки его. Паше вдруг захотелось чихнуть, он напрягся, чтобы не разбудить Лену, но все равно получилось что-то типа «Кхм». Лена открыла глаза, радостно улыбнулась.
- Привет, - хлопая большими ресницами, сказала она.
- Привет, - ответил Паша.
- Давно проснулся? – Лена вновь прильнула к Пашиной груди.
- Недавно, - ответил Паша, - я смотрел на тебя. Ты самая красивая девушка на свете, особенно, когда спишь.
- Сомнительный комплимент, - рассмеялась Лена.
- Я не то имел ввиду, - в ответ рассмеялся Паша.
- Я поняла, что ты имел ввиду, - не соглашалась Лена.
Она схватила подушку, вскочила на ноги, явив Паше неприкрытую эротичность. Паша разинул рот, наслаждаясь прекрасным видом.
- Защищайся! – прокричала Лена.
На Пашу посыпался шквал подушечных оплеух. Он не защищался. Наоборот, Паша раскинул руки, подставляя Лене полную свободу действий, и писклявым голосом кричал:
- Помогите, кто может!
- Нет тебе пощады, покоритель женских сердец.
Подушка в руках Лены понималась и опускалась на Пашину грудь, ноги, на прикрывающие низ живота руки.
- Сдаюсь! – наигранно высоким голосом пропищал Паша.
- Ура! - Лена победно вскинула руки в верх, - отныне и во веки веков постановляю: Павел Иванович Несмеянов обязан при встрече смотреть мне в глаза, целовать меня в губы, и не только! Любить по многу раз. Приказ ясен?
- Ясен, моя госпожа, - кивнул Паша.
- И почему это мы не исполняем приказ? – картинно удивилась Лена.
Паша встал, обнял Лену, губы вновь нашли друг друга. Они снова любили. И это было прекрасно. Паша и Лена увлеклись, потеряли счет времени и чуть не забыли про работу. На завтрак совсем не осталось времени. Паша, на ходу завязывая галстук, выбежал из квартиры. Дождаться лифта не было никакой возможности. Стоять на месте, хоть какое-то непродолжительное время, не представлялось целесообразным. Надо было действовать, бежать, совершать поступки. Паша бежал по лестнице, догонял уходящий автобус, перепрыгивая ступеньки спустился вниз по эскалатору метро.
Люди в подземке улыбались и приветливо кивали ему при встрече. Какая-то бабушка замешкалась на перроне. Паша поддержал ее за локоть, помог занести большую хозяйственную сумку на колесиках, и аккуратно подтолкнул ее впереди себя в забитый битком вагон.
- Спасибо, тебе милок, - поблагодарила его старушка.
- Не за что, бабушка, - улыбаясь, ответил Паша.
- Не скромничай, есть за что, - бабушка сияла благодарной улыбкой, - сейчас редко встретишь взаимопомощь у людей. Все торопятся, бегут и спешат, по сторонам не смотрят.
Двери вагона закрылись, поезд стал набирать ход. В вагоне было достаточно шумно. Паше приходилось говорить громко, и нагибаться к старушке, чтобы ее услышать.
- Спасибо, - ответил Паша, - у меня сегодня хороший день. Люди вокруг счастливые и добрые. Мир прекрасен и удивителен. Я счастлив!
- Я вижу, - кивнула старушка, - влюбился?
- Да. Очень заметно? – спросил Паша.
- В глаза бросается. Вы будете счастливы, и проживёте долгую и счастливую жизнь, - сообщила бабушка, - у вас будет два ребеночка: мальчик и девочка.
- Только два? – рассмеялся Паша.
- Тебе мало? Не жадничай, - захихикала бабушка, - сейчас больше не принято рожать. В мире много соблазнов, искушений. Молодые люди хотят жить для себя, мир повидать, карьеру выстроить. На продолжение рода сил и времени не остаётся. Хотя, дети - самое главное в жизни.
- А если я хочу больше? – не унимался Паша.
- Если захочешь, то будет, - подтвердила старушка, - у тебя все получится. У хороших людей должно быть все хорошо в жизни.
- Спасибо, - громко ответил Паша.
Вагон остановился. Толпа народу схлынула на короткое время, затем вернулась, и стало еще теснее.
- Только не сильно радуйся, - предостерегла бабушка, - жизнь у вас будет сложной.
- Почему? – спросил Паша.
- Мир меняется. Вокруг много вранья, лжи и лицемерия. Приличным людям все сложнее оставаться достойными. Но ты справишься. Я вижу.
- Хорошо, - весело кивнул Паша, - Спасибо!
- Не уезжай только из страны, прошу тебя, - бабушка крепко схватила Пашу за руку, - я знаю будет тебе плохо. Будешь страдать и не верить в свое будущее. Но не уезжай. Не сможешь ты прижиться на чужбине.
- Нет у меня пока таких планов, - Пашу забавляли пророчества старушки.
- Появятся. Ну, да ладно. Я и так тебе слишком много рассказала, - серьезно произнесла старушка, - будь счастлив.
Старушка уверено приподняла хозяйственную сумку, перевернула ее с колес на бок. Взяла в правую руку, и четким шагом вышла на очередной остановке. Паша проводил собеседницу удивленным взглядом. Над дверью висела реклама: «Не тормози…» Паша громко рассмеялся. Попутчики покосились. Заметив взгляды со стороны, Паша постарался успокоиться. Он вышел на следующей остановке.
На улице стояла чудесная погода. Как бы подчеркивая торжественность момента, по небу ползли радостные серые тучки. Моросил теплый ласковый дождик. От метро до офиса Паше предстояло пройти минут десять пешком. Он шел по тротуару широкими шагами, подставляя освежающим каплям улыбающееся лицо. Сегодня он не ночевал дома. Зонтик не взял, и потому в офис зашел гордый и промокший до нитки. Но это Пашу не огорчило, а скорее, наоборот, развеселило.
В офис Паша вошел на пятнадцать минут раньше обычного. У входа рядом с сервером сидел сисадмин Андрей и ковырялся в останках старенького компьютера. В офисе больше никого не было.
- Привет, - весело пропел Паша.
- Здорово, коль не шутишь, - не отрываясь от внутренностей цифрового железа, ответил Андрей.
- Компьютеры могут предсказывать будущее? – спросил Паша.
- Нет, - флегматично ответил сисадмин, - а надо?
- Не знаю. Иногда хочу знать будущее, иногда хочется приятно удивиться происходящему, - задумчиво ответил Паша.
- Я думаю, что мне не нужны ответы из несостоявшегося времени. Все равно, жизнь все переиначит, переделает под себя, - сообщил Андрей, оторвавшись от жесткого диска.
- Хочешь кофе? – спросил Паша.
- Сахара две ложки, - кивнул Андрей.
Андрей отложил отвертку, снял очки, взлохматил непослушные кучерявые волосы, затем небрежно собрали их в пучок на затылке.
- Что в сущности наша жизнь? – продолжил сисадмин, - набор обусловленных внешними факторам поступков. От нас практически ничего не зависит.
- Не начинай, умоляю тебя, - попросил Паша, - должна быть свобода воли, свобода выбора. Мы же люди, у нас есть разум. Мы иногда ошибаемся, иногда делаем правильные поступки.
- Правильно ты поступил или неправильно, кто оценивает? – не сдавался повелитель килобайтов, - оценка зависит от системы координат. Норма имеет смысл только здесь и сейчас. По сути, это заданные параметры в современном обществе. Если перенестись в другое общество, в дикие племена Африки, или в средние мало просвещенные века Европы, например, то привычные нормы изменятся до неузнаваемости. Там и здесь живут люди, тут и там рождаются, живут и умирают, строят карьеру, болеют, женятся, влюбляются. Но насколько у нас разные ценности и мотивации? Ты когда-нибудь думал об этом?
- Думал, - кивнул Паша, протягивая Андрею чашку с кофе, - уверен, что есть универсальные ценности. Та же любовь, например. Ты встречаешь девушку, красивую, смотришь в ее глаза, знакомишься, общаешься и через пять минут понимаешь, что больше не можешь без нее представить будущее. И подобная ситуация не раз была в прошлом, и можно надеяться, будет повторяться миллионы раз в будущем. Так что делаю вывод, что любовь – это универсальная ценность на все времена.
- Я, пожалуй, не соглашусь с тобой, - Андрей с причмокиванием глотнул из чашки, - во-первых, с течением времени сильно изменяются стандарты красоты. Было время, когда считались красивыми безгрудые девы, и модницы специально носили на груди металлические платины, чтобы не дай бог молочные железы не разрослись. Потом мода изменилась, и в моду пришли пышные формы. В Азии считают красивыми бледных людей, в Европе стремятся приобрести смуглый загар. Разные люди в разных культурах по-разному понимают слово «Красота». В первые мгновения знакомства, ты можешь влюбиться, а можешь отвернуться. Потому что человек не соответствует принятому эталону красоты. Хотя в тоже самое время, тот может считаться сверх красивым и привлекательным для человека другой культуры.
В офис стали подходить сотрудники. Косо поглядывали на праздно болтающих Пашу и Андрея. Надо было прекращать разговор.
- Интересная мысль. Давай продолжим следующий раз, - предложил Паша.
- Заметано, коллега, - Андрей поднял ладонь в знак приветствия.
Паша сел на рабочее место, включил компьютер. Сам мысленно продолжал беседу Андреем. Нравится тебе человек или не нравится зависит от воспитания, от культуры, в которой ты живешь. От мыслей и желаний о предполагаемом будущем. Хочешь ли ты детей? В каком направлении желаешь строить карьеру? Тебе должен нравиться человек, который совпадает по большинству направлений. Так должно быть. Но так ли это на самом деле? Паша вспомнил сон с Купидоном. Паша сам выбрал Лену? Или его судьбу выбрал какой-то переросток на небесах с луком и стрелами? Существует ли судьба и предопределённость, как говорит Андрей? На сколько я самостоятелен, чтобы изменить собственную линию жизни?
Размышления Паши прервал телефонный звонок.
- Алло, - взял трубку Паша.
- Несмеянов, зайди срочно ко мне, - грозно позвал его директор.
А вот не пойду, думал Паша, пока собирался к директору. Однако, взял папку с отчетом, карандаш, чистые листы для записей. Что он мне сделает? Уволит? Что я потеряю? Да ничего особенного. Пойду работать в Нестле. Меня давно туда переманивают. Зарплата точно будет больше. И перспективы. Фирма международная. Есть, конечно, минусы: привыкать надо к коллективу, вникать в их стандарты и правила внутреннего распорядка. Говорят, у них все строго, по западным технологиям. Примет ли его расхлябанная славянская душа такие судьбоносные изменения? Надо рисковать. Кто не пробует, тот сидит все время на заднице и никуда не двигается. Пока молодой надо искать. Все, решил. Сейчас зайду, и скажу: «Петр Иванович, я увольняюсь! К едрёной фене». Шеф удивится. Снимет очки. Руки заметно затрясутся в поисках опоры: «Паша, зачем ты торопишься? Дров легко наломать. Ты сперва подумай, а надо ли тебе увольняться? Давай мы тебе оклад поднимем. Я знаю, что ты засиделся на месте. Тебе нужен рост. Чем смогу, помогу. Не переживай. Я скоро уйду на повышение, ты - на мое место. Не волнуйся. Я давно к тебе присматриваюсь. Если ты покинешь офис - нам кранты. Ведь и работать без тебя здесь не с кем. Не бросай меня, умоляю». Петр Иванович кидается на колени, хватает Пашу за руки, нервно целует запястья…
- Меня вызывал, - которого бросил Паша секретарше.
Смело открыл тугую дверь, и, выдохнув, шагнул вперед. Петр Иванович сидел за столом, склонившись над отчетом.
- Добрый день, Петр Иванович, - начал Паша.
- Привет, - коротко ответил директор, - присаживайся.
- Я хотел с вами давно поговорить, -  робко продолжил Паша, - у нас не все хорошо в фирме. Мне кажется, надо внедрить новую системы мотивации сотрудников. У нас заработная плата совсем не зависит от успехов работника.
- Надо, чтобы зависела? – спокойно спросил шеф и перевернул лист отчета.
- Думаю, что необходимо. Если мы хотим завоёвывать рынок, увеличивать продажи, надо стимулировать работников на трудовые подвиги. Им за достижения результатов, необходимо выплачивать бонусы.
- А начинать надо с тебя, как я понимаю. Правильно?
- Неплохо бы, - улыбнулся Паша.
- Сядь, уже наконец. Не люблю, когда со мной разговаривают свысока, - директор отложил отчет в сторону, - ты знаешь, зачем я тебя вызвал?
Паша сел за стол. Положил руки перед собой, как прилежный ученик.
- Не знаю.
- Тогда давай сперва поговорим о том, чего я хочу. А ты мне напишешь предложения в бумажном виде по внедрению системы мотивации. Хорошо?
- Хорошо, - кивнул Паша, - есть какие-нибудь вопросы по отчету?
- Нет, с отчетом все хорошо. Замечаний пока не нет. Дело в другом, - директор поднялся, и подошел к окну, - у нас очень плохие продажи в Новосибирске и во всем Сибирском регионе. А регион перспективный. Наша продукция там представлена крайне слабо.
- Вот если бы внедрить новую систему мотивации, можно было бы заинтересовать персонал Новосибирского филиала работать лучше, - робко вставил Паша.
- Это все хорошо, конечно, - шеф развернулся лицом к Паше, уперся руками в стол, - не нашли мы там руководителя нормального. Не на кого опереться. Продажи идут спустя рукава. Динамики нет никакой. Планы не выполняются. Такое ощущение, что люди отбывают срок, а не работают.
- Сибирь, что вы хотите, - скаламбурил Паша, - дальше не сошлют.
- С тобой не соглашусь, - Петр Иванович не заметил шутки подчиненного, - сибиряки – народ серьезный и основательный. Я чувствую большие резервы в этом регионе. Надо менять директора филиала. Понимаешь?
- Понимаю. Давайте дадим объявление, откроем вакансию, - предложил Паша.
- Не могу я так сделать, - развел руками шеф, - пока буду искать нужного человека. Филиал работать совсем перестанет. Временного исполняющего нет. Положиться не на кого. Потеряем продажи на три месяца, новому человеку нужно будет начинать с пустого места.
- Что же делать? – Паша робко поднял глаза.
- Надо послать своего человека из Москвы.
- У нас есть такой человек в команде? – спросил Паша.
- Есть, - Петр Иванович пристально посмотрел на Пашу, - я московский офис аккуратно выращиваю. У меня всегда есть несколько перспективных сотрудников на все направления, которые могут при необходимости взять на себя ответственность и наладить работу. Новосибирский же директор разогнал всех стоящих сотрудников, чтобы они его не подсидели, наверное. И как результат, работать некому, продаж нет, перспектив нет. Сидит это чудик перед монитором в просторном офисе. Все кругом козлы. Один он хороший. Понимаешь меня?
- Да, кажется, понимаю, - согласился Паша.
- Тогда, может у тебя есть предложения? – с интересом посмотрел на него Петр Иванович.
- Какие предложения?
- По кандидатуре нового директора Новосибирского филиала.
- Вы мне предлагаете поехать в Новосибирск? – догадался Паша.
- Да, - кивнул шеф.
Самое время было встать и двинуть заготовленную речь. Уезжать сейчас из Москвы, когда у него только начались отношения с Леной, не представлялось возможным. Потерять главную любовь всей жизни, он не мог. Как он теперь будет жить без нее? Поедет ли она в Сибирь, как декабристка?
- Я должен подумать, - выдавил из себя Паша.
- Конечно, подумай, Павел Иванович, - шеф подошел к Паше со спины, погладил по плечам, - такое решение с кондачка не принимается. Тут надо все взвесить, обдумать и принять единственно правильно решение.
- А если я откажусь? – робко спросил Паша.
- Если откажешься. То тебе ничего не будет.
- В смысле: ни бонусов, ни повышение заработной платы, ни уважения?
- Правильно мыслишь, Паша. Ты должен меня понять, без тебя здесь, я справлюсь как-нибудь. А в Новосибе - мертвые продажи. Наши конкуренты бьют на сибирском фронте нас как хотят, а мы даже не сопротивляемся.
- Я подумаю, - Паша потёр виски.
- Подумай, возьми пару дней отгула. Собери вещи…
- Но Петр Иванович! Так нечестно, я еще не решил!
- Съемная трехкомнатная квартира в центре за счет фирмы, личный автомобиль, заработная плата в два раза больше, безлимитный мобильный телефон, полная медицинская страховка для тебя и твоей семьи. Это дополнительные плюсы, чтобы тебе легче было принимать решение.
- А вы умеете уговаривать, Петр Иванович, - Паша в уме рисовал картины нового жития в крупном сибирском городе, - я подумаю.
- Иди, думай.
Петр Иванович подал руку Паше, и углубился в изучение отчета. Паша задумчиво вышел из кабинета. Кивнул секретарше. Позвонить Лене или поговорить при встрече? Чего тянуть то? Паша набрал домашний номер Лены. К телефону долго никто не подходил. Потом Лена взяла трубку, слегка сонный голос произнес:
- Алло…
- Привет, это я.
- Привет, я так и думала, - ответила Лена.
- Я соскучился. Что ты делаешь?
- Ничего не делаю. Думаю, вспоминаю. Так много надо обдумать. Ко всему привыкнуть.
- Я хочу к тебе.
- А как же работа?
- Для меня ты важнее работы.
- Это, конечно, приятно слышать, но бросать работу не стоит. Как ты будешь обеспечивать наших детей?
- Ты беременна?
- Не знаю. Думаю, что пока нет. Но, что могу сказать точно, я хочу от тебя детей. Если я залечу, то буду рожать.
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже…
- Я сейчас приеду. Мне дали отгул на два дня. И мне надо с тобой поговорить серьезно не по телефону.
- Хорошо, приезжай.
- Лечу!
Паша бросил телефон, схватил портфель. Попрощался с коллегами, кивнул сисадмину Андрею, и выбежал из офиса. Погода разгулялась, на улице светило солнце. Настроение у Паши было чудесное. Одно омрачало, как уговорить Лену поехать с ним? Предложение от шефа было просто шикарным. Такие условия никогда не предложили бы ни в одной кондитерской фирме. Чем Лена могла бы заниматься, пускай и в крупном, но все-таки далеком от столицы городе? Знакомых нет, друзей нет. Беда, беда. Что же делать?
Существования без Лены, даже на короткое время, Паша себе уже не представлял. Всего каких-нибудь полгода назад он с легкостью уехал бы в любую долгосрочную командировку. Никто его не ждал дома, кроме родителей. Мама с папой бы поняли, и гордились таким назначением Паши. Не вовремя все как-то, подумал Паша. Лена коренная москвичка. Если бы в Питер? Тогда, другое дело.  Такую командировку и ссылкой-то не назовешь. Питер – это культурная столица, для творческого человека, может стать толчком для развития карьеры.
Новосибирск – третий по численности город в России, начал вспоминать Паша. Уже не плохо. Резко континентальный климат, зима – очень холодная, и достаточно теплое сухое лето, всплыли давно забытые школьные знания. Четыре с половиной часа на самолете - и ты в Москве. Паша вспомнил свою командировку в Новосибирск годичной давности. Город ему тогда понравился: чистенький, просторный. Есть метро. Люди культурные, интеллигентные не окают и не акают. Коренные новосибирцы говорят почти по-московски.
На выходе из метро, Паша купил букет красных роз.
- Вчера были белые, - отметила Лена, открывая дверь.
- Я не повторяюсь, - сказал Паша, и притянул Лену в объятия.
- Это здорово, - Лена прижалась к Пашиной груди.
Минут пять они стояли и целовались…
- Мне надо с тобой поговорить, - сказал Паша, насилу оторвавшись от нежных губ любимой.
- Это не подождет? – спросила разгоряченная Лена.
- Так будет честнее. Сперва разговор, потом все остальное.
- Тогда проходи на кухню. Будем чай пить, - вздохнула Лена, поправляя сбившуюся одежду.
Паша зашел на кухню, приятные желто-зелёные тона. Он вчера так и не дошёл до кухни, похоже. По крайней мере, обстановка ему была не знакома.
- Уютненько тут у вас, - отметил Паша.
- Цвета выбирала я, люблю яркие тона, - сообщила Лена, наливая воду в чайник.
- Не знаю с чего начать, - Паша заметно разволновался.
- Начни с главного, - предложила Лена.
- Выходи за меня замуж, - по-армейски отчеканил Паша.
Лена слегка вздрогнула, но, не прерывая движения, поставила чайник, открыла холодильник, достала масло и сыр. Села напротив Паши, подперев голову руками.
- Паш, а ты не торопишься?
- Думаю, что нет. У меня нет сомнений, что мы предназначены друг другу. Нам все равно не спрятаться и не найти другой дороги. Чего зря тянуть время?
- Мы, конечно, переспали. И все было великолепно, как никогда. И мне с тобой очень нравиться проводить время. Разговаривать и молчать, ходить и ездить в метро. И все такое. Я сейчас не вижу настоящего и будущего без тебя. Это правда. Но мне кажется, что надо поближе познакомиться. Надо представить тебя моим родителям, показать меня твоим. Должно пройти какое-то время.
- Не вопрос.
Паша взял телефон, набрал номер матери:
- Алло, мам, привет, - начал Паша.
- Привет, сынок, - ответила мать, - ты почему дома не ночевал? Почему не предупредил?
- Мам, прости. Я сейчас все объясню.
- Уж, постарайся, - слегка раздраженно предложила мать.
- Мам, вы с папой сегодня вечером никуда не собираетесь?
- Нет, вроде.
- Отлично. Я сегодня, хочу вас познакомить со своей невестой. Ее зовут Лена. Мы придем в гости в семь часов вечера. Хорошо?
На том конце провода повисла пауза. Мама не ожидала такого поворота событий. Конечно, сыну было уже тридцать лет. Он большой, взрослый, крепко стоит на ногах. И жениться, по всем канонам, пора. Но как она пропустила столь важный этап в жизни ее мальчика? Когда он познакомился с угонщицей? Когда успел походить на свидания? Как он ухаживал и завоевывал сердце избранницы-красавицы? Разве так бывает: Паша тридцать лет жил с мамой, и завтра он ни с того ни с сего возьмет и женится?
- Мам, чего ты молчишь? – спросил Паша.
- Неожиданно это, как-то, - ответила мать, - приходите раз вы все решили. Отцу сам позвонишь? Или как?
- Как скажешь. Могу позвонить. Как лучше сделать?
- Конечно, звони сам, - ответила мать, - ладно, пойду готовить праздничный ужин.
- Мама, много не готовь, не надо, - попросил Паша.
- Сама разберусь без сопливых. Женится он, видишь ли, - заворчала мама, и положила трубку.
Паша развел руки.
- Вот и все. Сегодня идем знакомиться с моими родителями. Если ты не против, предлагаю завтра с утра поехать к твоим. Все важные этапы пройдем за пару дней.
- Ты по-настоящему сумасшедший, но мне нравится, - мечтательно улыбнулась Лена.
- Ты согласна выйти за меня за муж? – с надеждой спросил Паша.
- Я подумаю. Посмотрю на твоих родителей, на реакцию моих, - увиливала от прямого ответа Лена.
- То есть, ты мне предлагаешь тебя представлять: «Мама, знакомься, это моя невеста, но она еще не решила выйдет ли за меня замуж. Поговори с ней, прошу тебя. От тебя зависит моя судьба». Верно?
Лена рассмеялась, поджав голые коленки к груди:
- Да. Давай так. Будет прикольно.
- Хорошо, я согласен, шалунья. Но я тебе должен сказать, почему тороплюсь. Я ведь все понимаю, мне тоже хочется постепенно проникать во все тайны нашего с тобой общения. Я хочу ходить за ручку, день за днем узнавать тебя, потом ходить в обнимку на свидания. В кино. В рестораны. И театры. Потом мы представили бы друг друга родителям, друзьям и родственникам. Мы постепенно обрастали бы общими воспоминаниями. И через год или два поженились бы без спешки. Но, к сожалению, у меня нет времени на это. И мне хочется, чтобы ты немедленно была со мной.
Паша посерьезнел, замолчал, собираясь с мыслями. Лена, не совсем понимая, что происходит, пожала плечами:
- Почему ты торопишься? Ты болен?
- Нет, что ты. Не волнуйся, со здоровьем все нормально.
- Ну, спасибо, а то я испугалась, - выдохнула Лена.
- Дело в другом. Мне предложили длительную командировку в другой город. В Новосибирск. Предложение очень выгодное по деньгам, трехкомнатная квартира в центре города, машина, личный шофёр, и все такое. Если ты не согласишься поехать со мной, то я откажусь. Потому что без тебя мне такая карьера не нужна.
Паша умоляюще смотрел на Лену. Чайник закипел и выключился. На подоконник за окном прилетел серый голубь и важно ходил туда-сюда. Паша подумал, что это хороший знак.
- Поэтому ты торопишься? Ты думаешь, что без штампика в паспорте я не поеду в Сибирь?
- Да. Нет. Не знаю, - растерялся Паша, - я шел к тебе и по дороге думал, что же делать. Как сделать, чтобы мы поехали вместе в Новосибирск. Потому что мне нравится это назначение. Но я совершенно не представляю, как тебя уговорить поехать со мной.
- Паша, меня не надо уговаривать. Представь на минутку, что я просто поеду с тобой в Сибирь, потому что хочу быть с тобой.
- Я был бы самым счастливым человеком в мире, - расплылся в улыбке Паша, - но я понимаю, что в Новосибирске у тебя нет ни друзей, ни знакомых, ни работы. Ты – творческий и активный человек, я не хочу тебя лишать собственной карьеры и развития.
- То есть ты обо мне думаешь и ставишь мои интересы выше своих?
- Я согласен жертвовать личными амбициями ради наших общих интересов.
- Я же могу выйти за тебя замуж, и отказаться ехать в глушь. Или наоборот, ты понимаешь? Хоть, я и москвичка в третьем поколении, мне здесь все знакомо.  Любой другой город в России – это ссылка, демарш и поражение. Правда?
- Я так не считаю, но в чем-то ты права.
Лена встала, достала чашки, налила чай. Предложила Паше нарезать хлеб и намазать бутерброды с маслом и сыром.
- Колбасы нет в холодильнике? – спросил Паша.
- Нет, для фигуры вредно. Привыкай, муженек, - улыбнулась Лена.
- Я на это согласен. Я откажусь от колбасы, не буду кушать вредную еду. Не отбирай только шашлыки и скумбрию холодного копчения. Умоляю, - Паша картинно рухнул на колени.
- Поднимайся, мясоед, - Лена подала Паше руку, - шашлыки я тоже люблю. Ты многого обо мне не знаешь.
- Расскажи, - Паша отряхнул колени, - я не тороплюсь.
- Ты отцу сперва позвони. Не торопиться он. У меня эпопея на тысячу и одну ночь. Не меньше.
Паша набрал рабочий номер отца.
- Алло, будьте добры, Ивана Сергеевича, - начал Паша, - это его сын спрашивает.
Лена взяла нож, и сама принялась намазывать бутерброды.
- Алло, папа, привет.
- Привет, сын, - ответил отец, - сто лет не звонил мне на работу. Что случилось?
- Жениться собрался, хочу сегодня вечером тебя познакомить со своей будущей женой, - ответил Паша.
- У меня сын жениться! – крикнул отец кому-то на том конце провода, - молодец. Погуляем! Мать-то в курсе?
- Да. Я ей звонил только что.
- Симпатичная?
- Очень.
- Тебе с ней хорошо?
- Да, пап, очень.
- Ты хорошо подумал? Не будешь потом жалеть?
- Не буду, - твердо ответил Паша.
- Ну, добро. У меня как раз по такому случаю есть классный тост. Приводи на смотрины. Оценим твой выбор, сынок.
- Спасибо, пап. До вечера.
- Пока.
Паша отложил телефон на край стола.
- Я отстрелялся, - гордо сообщил Паша, - теперь твоя очередь.
- Я нее буду звонить родителям, - сообщила Лена.
- Почему? – удивился Паша.
- Потому что у них на даче нет телефона, - рассмеялась Лена, - Купился? Купился! Ха-ха-ха!
- Я тебя обожаю, - Паша обнял смеющуюся Лену.
Влюблённые переместилась в спальню. И вновь в постели было прекрасно и нежно, как никогда. Паша удивлялся как может заниматься любовью долго и много раз подряд. Лишь изредка они прерывались на разговоры и совместные походы в душ. Лена рассказала Паше, что ее в Москве практически ничего не держит, нет ни работы, ни учебы. После окончания института она еще не успела никуда устроиться. Паша спросил про Питер и подругу Дашу, не ждут ли ее там творческие друзья. Лена поведала ему страшную тайну, что с Дашей они поссорились на сексуальной почве. Живя в Питере, Даша разочаровалась в мужчинах, и прониклась отношениями с девушками. В последнюю ее поездку в Питер, Даша пыталась затащить Лену в постель. На что Лена возмутилась, обозвала всех подруг Даши по матерному. Затем гетеросексуальная москвичка схватила свой рюкзачок, и убежала куда глаза глядят. Всю ночь до утра в одиночестве прошаталась по ночному Питеру. Под утро Лена вышла к Московскому вокзалу, и уехала на первом попавшейся электричке в сторону Москвы.
Дома она провалялась две недели в депрессии, потому что разрушились все творческие планы. Она себя целиком и полностью ассоциировала с Питером. С его свободным рок-н-рольным духом. Через пару недель Лена пришла в себя, защитила диплом, и на сегодняшний день готова идти работать в любую школу города Москвы преподавателем английского языка. Так что московскую школу вполне можно заменить на новосибирскую. Даже интересно пожить в далекой Сибири. Месяц назад, оказавшись на ступенях педагогического института с дипломом в руках, она вдруг поняла, что отмечать успешную сдачу не с кем. За пять лет обучения с одногруппниками Лена не сдружилась. Погружаясь в стихи и музыку, веселые студенческие годы прошли на берегах Невы вдали от Арбата и тенистых аллей города Моквы.
Лена позвонила паре школьных подруг. Одна была в отъезде. Другая лежала в больнице с аппендицитом. Тогда-то она вспомнила Пашу, странного попутчика, который сумел неожиданно понравиться, и в тот же день отвратительно разрушить впечатление о себе. Не позвонить ли ему, подумала она? Лена почти месяц мусолила эту мысль в голове, сомневалась, ведь у Паши тоже был ее телефон, и он не звонил. Почему? Может у него жена или девушка? Вполне вероятно, что он ее просто не помнит. Что случилось с ним в пьяном угаре в Питерской квартире? Лена кинула монету, выпала решка. Дальше Паша все знает.
- Я должен тебе рассказать страшную тайну, - заговорщицким тоном сообщил Паша, - если не расскажу, то будет нечестно. Ты должна знать ужасную правду о том злополучном и одновременно важном дне в нашей с тобой биографии.
- Я тебя слушаю, - сказала Лена, и поуютнее устроилась на Пашином плече.
Паша поведал Лене про сновидение и общение с Купидоном, про его пророчество, и про вселение в разум Паши ангела-алкоголика.
- Прошу, прости меня за поведение в тот вечер, но я ничего не мог поделать. На следующий день с утра я везде искал тебя, но Даша не знала адреса куда ты уехала. Бумажка с твоим телефоном намокла, и чернила потекли. Номер был утерян. Через три месяца я снова поехал в командировку в Питер, но Даши в квартире уже не было. Там жили совсем другие люди. Я два дна стоял на Невском проспекте, всматриваясь в глаза музыкантов. Но никого из твоих знакомых не встретил. Я часто бродил по Арбату или по Кузнецкому мосту, слушая уличных музыкантов, но нигде тебя не встретил. Я думал, что потерял тебя навсегда. Если бы ты не позвонила сама, я не знаю, что было бы. Хотя Купидон обещал, что мы обязательно встретимся рано или поздно, потому что мы предназначены друг другу судьбой.
- Как красиво и романтично, - Лена мечтательно смотрела в потолок, - я всегда верила, что есть ангелы-хранители и прочая потусторонняя жизнь. Хоть одним краешком глаза заглянуть бы туда!
- Представь, ты открываешь глаза, и на спинке кровати сидит жирный полуголый ангел. Трясет луком и влюблятельными стрелами. «Я же говорил», - говорит он.
- Здорово. Спасибо тебе, Купидончик, - Лена помахала воображаемому ангелу.
- Премного благодарю, - кивнул Паша, - я очень рад, что все получилось.
Занавеска на окне слегка качнулась. «Ветерок», - подумал Паша.
- Мы не опоздаем к родителям?  - вдруг вспомнила Лена.
-Блин! – вскочил Паша, - бежим скорее. Уже полседьмого. Опаздываем.
Молодые и беспечные влюбленные спешно собрались.
- Блин, я без прически! Что подумает обо мне твоя мать! – ужаснулась Лена, поглядев на себя в зеркало перед выходом.
- У тебя чудесный хвостик, - подбодрил Паша невесту.
- Ничего ты не понимаешь в женщинах, мальчишка, - отмахнулась Лена, - прорвемся. С другой стороны, чего из себя строить принцессу-недотрогу, если это не правда?
- Совершенно с тобой согласен, - кивнул Паша, - присядем на дорожку?
- Почему бы и нет? – согласилась Лена.
В лифте влюбленные заспорили как лучше ехать на метро или на такси. Лена настаивала на такси. Паша объяснял, что лучше и быстрее на метро, потому что сейчас в Москве вечерние пробки. Улыбнувшись, кинули «Камень, ножницы, бумагу». У Лены выпала «Бумага», в Паши – «Ножницы».  Рассмеявшись, они поехала на такси.
Улыбчивый парень таксист всю дорогу травил байки и анекдоты. Стоя в пробке на садовом кольце, спросил у влюблённых:
- Я вас еще не подвозил? Что-то лица знакомые.
- Нет, - ответил Паша, - мы в такси первый раз вместе.
- Как сказал классик, все счастливые пары похожи друг на друга, - заметил таксист, - вероятно, перепутал.
- Возможно, - подтвердила Лена.
- Долго еще нам стоять? – Паша заметно волновался.
- Вечер, Москва, все едут с работы, ничего не поделаешь, - ответил таксист лихо лавируя в потоке машин, - вот анекдот есть на эту тему:
Отец-армянин сыну:
- Ашот, а гдэ тот пистолэт Колт, каторый я подарил тэбэ на дэн
  рождэния?
- А папа, он мнэ нэ нужен, я его продал, купил сэбэ часы Ролыкс,
  пасматры, харощи часы!
- Да-а-а! (Пауза) Прэдстав, приходит к тэбэ нэгодяй и гаварит:
  "Я твой мама имел, я твой папа имел, дэда, бабку и вообщэ всю
   твою сэмью", что ты ему отвэтищь, "Пол-второго"???
- Извините за ненормативную лексику, - добавил таксист, и все рассмеялись.
Таксист действительно старался, и как мог объезжал пробки и заторы. В результате, Паша и Лена опоздали всего на пятнадцать минут, что можно признать, вполне допустимым по московским меркам.
- Надо было мне твоей маме цветы купить, - спохватилась Лена в лифте.
- А папе электробритву Харьков, - добавил Паша, - не волнуйся, все будет хорошо.
Паша нежно обнял Лену, поцеловал, погладил по попке, и нажал на кнопку звонка.
- Не буду открывать своим ключом, как будто мы пришли в гости, - пояснил Паша.
За дверью зашаркали ногами, зашептались.
- Ваня, иди сюда скорее, - услышали они голос матери.
- Иду, не кричи, - ответил отец.
Дверь распахнулась. За порогом квартиры в нарядной одежде стояли папа и мама Паши. Отец был в темно-синем костюме с галстуком в горошек, как у Ленина. Мама, Антонина Петровна, в строгом сером платье, которое, однако выгодно подчеркивало ее стройную фигуру. На вытянутых руках отец держал вышитое полотенце и круглый белый хлеб с солонкой наверху.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся Иван Сергеевич, - а вы думали будет все просто. Ешьте, дети дорогие!
- Папа, этот обычай для свадьбы, - возразил Паша.
- А мы сейчас отрепетируем, - не согласился отец, - отломи кусок хлеба благодатного, сколько душа просит.
- А мне нравится, - сказала Лена, и отломила небольшой кусочек хлеба.
Обмакнув в солонку, отправила его в рот. Скривилась, видимо много соли зачерпнула, затем рассмеялась. Паша нехотя последовал примеру невесты и отломил кусочек побольше, а в соль макнул поаккуратнее.
- Вообще это шутка, но отца твоего остановить невозможно, - сообщила мама, пока дети в сухомятку давились хлебом, - проходите в дом.
Иван Сергеевич не скрывал хорошего настроения, улыбка не сходила с лица.
- Ну, мать, здорово же: любовь-морковь, новая семья, ячейка общества. Совет да любовь, как говорится, - не мог остановиться от потока афоризмов и крылатых фраз отец.
- Что о тебе девушка подумает? – укоризненно толкнула отца в бок мама.
- Подумает, что та еще семейка, развернется и уйдёт. Так мы спасем дорогого сыночка от семейной кабалы и мещанского быта. Правда? – Иван Сергеевич, подмигнул Лене.
- А если мне понравится? – подыграла Лена.
- Тогда, милости просим в семью, - отец сделал широкий жест, приглашающий молодых внутрь квартиры.
- Мама, Папа, знакомитесь: это Лена.
- Ну, наконец-то. А то мы уже не знаем, как к твоей девушке обращаться, - съязвила мать, - Леночка, проходите. Вот вам тапочки, там у нас ванна, направо - туалет.
- Лена, мою маму зовут Антонина Петровна, папу - Иван Сергеевич, - закончил представление Паша.
- Очень приятно, - ответила Лена.
- Взаимно! – воскликнул отец.
Праздничный каравай из рук отца куда-то пропал. Иван Сергеевич стоял в предвкушении пиршества и зрелищ, потирая руки.
- Быстро за стол, а то все стынет, - громко возвестил глава семейства.
Неловкая толкотня в прихожей, Паша с Леной переоделись в домашние тапочки. Ногам стало приятно и уютно.
- Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба, - напевал Иван Сергеевич.
- Не обращай внимания на отца, он у нас хохмач, - шепотом на ушко сообщил Паша.
- А мне нравится, он прикольный, – также тихонечко ответила Лена.
Родители накрыли шикарный стол в большой комнате. Для этого был раздвинут коричневый стол-книжка. Сверкал фамильный хрусталь, фарфоровый сервиз наполнился салатами, нарезками и овощами с зеленью.
- Чем богаты, - Антонина Петрова широким жестом пригласила гостей за стол.
- Мам, зачем ты столько наготовила? Я же просил – давай сегодня попроще, - напомнил Паша.
- Я старалась, - развела руки мать.
- Антонина Петровна, а мне нравятся богато накрытые столы. Я такая голодная, что готова съесть кабана на сто килограмм, - поддержала будущую свекровь Лена.
Мать первый раз улыбнулась, оценив поддержку невестки.
- Ну, что по маленькой? За знакомство! – произнёс Иван Сергеевич, спешно разливая мужчинам коньячок, дамам красное грузинское вино Хванчкара.
- Мое любимое, - сообщила Лена, поднеся бокал и понюхав его.
- Пап, ты обещал тост, - напомнил Паша отцу.
- Я готов, - Иван Сергеевич встал с рюмкой в правой руке, - мои дорогие дети, я поднимаю этот тост за наше знакомство. Надеюсь, что у вас все получится. Конечно, не все будет гладко, будут проблемы, и даже ссоры. Но если есть в сердце любовь, вера и взаимоуважение, то вы сможете преодолеть препятствия, выпавшие на вашу долю. Надеюсь, что после сегодняшнего общения с тобой, Лена, мы не разочаруемся, а очаруемся. Хотелось еще надеяться, что наша семья, я и мама, тебе тоже понравимся. Ведь нам в дальнейшем много придётся делать вместе: растить внуков, встречать дни рождения, клеить обои в прихожей, ходить за грибами и ездить на дачу.
Отец поднял рюмку, мама смахнула слезу. Паша, скрипя стулом, встал, за ним потянулась Лена. Благородно зазвенел хрусталь. Мужчины выпили до дна, женщины пригубили вино. Мать ненавязчивым взглядом не переставала оценивать выбор сына. В принципе девушка ей нравилась и не нравилась одновременно – Лена была красива, хотя сейчас это не было большим достоинством, скорее наоборот. Будущая жена сына вела себя сдержанно, учтиво, сразу запомнила родителей по имени отчеству, потому что, вероятно, хитрая и лизоблюдка.
- Леночка, расскажи нам о себе, - предложил Иван Сергеевич, - можно я на «ты»?
- Да, конечно, - кивнула Лена, отправляя в рот аппетитный кусочек обжаренного с грибами мяса, - мои родители – школьные учителя. Я единственный в семье ребёнок...
Лена подробно рассказала про свою семью. Паше было тоже очень интересно, ведь он слышал Ленину биографию в первый раз. Лена родилась в Москве, всю жизнь прожила здесь. Поэтому не очень любит и ценит это город. В противовес столице, очень любит Питер с его геометрическими формами, набережными и фонтанами. В этом году она окончила педагогический институт, и теперь имеет диплом преподавателя английского и французского языков. В свободное время немного пишет стихи и песни. Ну, Паша, знает.  Бабушек и дедушек уже нет в живых. Генеалогические корни по маминой линий теряются на просторах Смоленской области. Папины родные из Поволжья. Трудового стажа Лена пока не имеет, и хочет с первого сентября устроиться в какую-нибудь школу учителем, и, тем самым, продолжить семейную династию.
- Здорово, - отметил Иван Сергеевич, - интеллигентные родители, хорошее образование. Леночка, видимо детей любит, раз выбрала такую профессию. Мать, ты как думаешь?
- Время покажет, - скоромно оценила достоинства невестки Антонина Петровна.
- По этому поводу у меня есть, что сказать. Наливай, Паша, - Иван Сергеевич встал, - я часто думаю, чтобы было, если бы я не встретил Тоню. Наверное, встретил бы другую женщину. Вероятно, женился и были бы дети. Возможно, я был счастлив или несчастлив. Может быть, пять раз развелся, и наделал бы ошибок. Брал бы деньги в долг, или пил напропалую. Возможно, уехал бы жить в Прибалтику или на Дальний Восток. Неизвестно. Но сейчас я благодарен судьбе, за то, что произошло в моей жизни именно так. Я люблю свою жену, своего сына. Ни секунды я не жалею о своем выборе. Я прожил счастливую жизнь. Так же, Тоня?
- Да, Ваня, - мама, еле сдерживаясь от слез, часто моргала глазами.
- Я хочу поднять этот бокал за благосклонную судьбу, что вас соединила. Слушайте свое сердцу, оно не подведет.
Повторился звон бокалов. Минутка на закусывание.
- Теперь я хочу узнать, как вы познакомились, - не унимался отец.
- В поезде Москва-Питер, - коротко сообщил Паша, - почти год назад.
- Вы уже год встречаетесь? – спросила мать, - почему ты нам ничего не рассказывал о Леночке?
- Мы познакомились год назад, а встречаемся немного меньше. Но это не имеет значения, - сбивчиво продолжил Паша.
- Я все сейчас объясню, - Лена взяла повествование в свои руки, - мы ехали вместе на дневном поезде «Красная стрела» на соседних креслах. И разговорились…
Лена в красках рассказала, как они сели на Ленинградском вокзале на соседние кресла спиной к Питеру и поехали назад, вглядываясь в удаляющуюся Москву и пригороды Подмосковья. Лена сообщила, как она проговорила треть суток с незнакомым молодым человеком на совершенно разные темы от погоды до политики и музыки. Это было самое интересное путешествие на поезде. Потом она рассказала, как ребята не пошли по своим ночным адресам, а гуляли всю ночь по не темнеющему ночному Питеру, как любовались набережной Невы, проплывающими кораблями и разводными мостами. С Пашей они беседовали всю ночь, и расстались под утро, и то только потому что Паша приехал в Питер по делам, ему надо было ехать на работу.
- А нам Паша до сегодняшнего дня ничего о тебе не рассказывал, - упрекнула Антонина Петровна сына.
- Просто он очень скромный, - поддержала любимого Лена.
- Слушал я вас, дети, - взял инициативу отец, - и не могу сдержать слов радости. Как будто сам стал молодым. Снова знакомлюсь с Тонькой, опять сижу под ее балконом. В который раз бегаю срывать цветы с клумбы у привокзальной площади. Ой, здорово же быть молодым! Леночка, давай поднимем следующий тост за тебя. За правильный выбор спутницы жизни. Живите долго и счастливо помогайте друг другу, уступайте, берегите. Жизнь слишком короткая, чтобы отравлять ее горестями. Только недавно, кажется, я бегал за Тоней по Арбату, а уже скоро внуки пойдут. Вижу, что ты душевный и добрый человек. За тебя!
- Дай бог, - добавила Антонина Петровна.
После третьей рюмки гости и хозяева захмелели. Пошли разговоры про политику, погоду, про правильное воспитание детей, про семейные рецепты квашения капусты и соления огурцов. Паша был заметно удивлен, но Лена квалифицированно поддерживала разговор на разные специфические темы. Под занавес вечера, Иван Сергеевич вспомнил, что Лена поет и пишет стихи.
- Леночка, исполни нам что-нибудь из своего репертуара, - попросил очарованный невесткой Иван Сергеевич.
- А есть гитара? – спросила Лена, - Паша говорил, что он не поет и не играет.
- Я не играю, но это не значит, что гитары нет, - включился Паша, - мама меня пыталась отдать в музыкальную школу. Я даже какое-то время ходил, но музыканта из меня не получилось.
- Жаль, мы бы с тобой спели дуэтом, - улыбнулась Лена.
Иван Сергеевич достал гитару с антресолей, смахнул пыль с чехла. Оказалось, что у гитары лопнула вторая струна.
- Ничего страшного, - успокоила всех Лена, - сыграем на пяти струнах.
Пим-пим-пим… Привычными движениями Лена быстро настроила залежавшийся инструмент. Комната наполнилась волшебными звуками гитары, а потом и звонким девичьим сопрано. Лена спела несколько своих песен, затем «Надежду» и «Эхо» Анна Герман. Паша смотрел на свою любовь с гордостью и обожанием. Если в начале вечера он переживал, что родители не поймут его выбора, будут придираться, и говорить всякие неприятности.  То сейчас он был уверен на все сто процентов, что не полюбить и не принять такую девушку, как Лена, просто невозможно. С каждым аккордом, с каждой строчкой песни Паша влюблялся все сильнее и сильнее. Антонина Петровна и Иван Сергеевич внимательно слушали пение Лены, знакомые песни пытались подпевать.
- Мне похоже пора домой, - отложив гитару сказала Лена, - уже поздно, у всех завтра тяжелый день.
- Всего-то одиннадцатый час, - возразил Иван Сергеевич.
- Нам пора, - сказал Паша, - мы завтра с утра едем к Лениным родителям. Они сейчас на даче.
- А как же работа? Ты опять не будешь ночевать дома?  - удивилась мать.
- На работе у меня - двухдневный отпуск. Мам, не удивляйся, - продолжил непутевый сын, - мы с Леной уже живем как мужчина с женщиной. Я не хочу ночевать отдельно от Лены. Совсем скоро мы будем мужем и женой официально. Я уже взрослый.
- Твои родители, Лена, не против таких внебрачных отношений? – не сдавалась мать.
- Они пока не знают, - ответила Лена, - думаю, что мы сможем понять друг друга.
- Тонечка, не приставай к молодым. Мы были не лучше в их время. Лучше скажи им тост на прощание, - решил смягчить обстановку Иван Сергеевич.
- Хорошо, - Антонина Петровна взяла в руки бокал с вином, - Паша я тебя люблю и желаю тебе только счастья и любви. Лена, я тебе отдаю самое лучшее, что у меня есть, своего сна. Береги его, люби, уважай, и тогда у нас тобой сложатся теплые отношения. Извини, если сегодня была несколько сдержанна.
- Я вас понимаю, - кивнула Лена, - все будет хорошо.
- За вас, молодые, - мать подняла бокал с вином.
- Горько! – вдруг крикнул Иван Сергеевич.
- Папа! Сейчас не свадьба, - возразил Паша.
- Какая жалость! - наигранно удивился отец.
- Ваня, держи себя в рамках приличия. Что о тебе подумает Лена? – строго поправила мужа Антонина Петровна.
- Все нормально. Я не подумаю плохо, - ответила Лена.
- Я тоже так думаю, - продолжил отец, - пускай лучше сейчас узнает, чем потом будет мучиться и ходить мимо нашего дома. Пашка же он весь в меня. Знай, Леночка, за кого замуж выходишь.
- Спасибо, я учту, - улыбнулась Лена.
Толкотня в прихожей. Поиск затерявшегося ботинка. «По аэродрому, по аэродрому», - напевал Иван Сергеевич. Неловкие объятия и поцелуи…
- У тебя хорошие родители, - сообщила Лена в лифте.
- Спасибо, - благодарно ответил Паша.
- У тебя мамины глаза, папин подбородок и нос, красавчик, - Лена поцеловала Пашу в нос.
- А ты в кого?
- Не уводи следствие в сторону. Про меня узнаешь завтра. Ты характером в кого? В папу?
- Думаю, что да.
- Твоя мама не скучает с таким папой. Веселый он у тебя. А мама строгая. Да?
- Мама очень добрая. Это она при тебе включила наставника. Вероятно, еще женская ревность. Ты же сына у нее уводишь.
- Я не увожу. Как сын ты останешься всегда ее ненаглядным мальчиком. Не волнуйся. Мне нужно от тебя совсем другое.
- Завтра объясни это своей маме. Думаю, что тещи своих зятьев тоже не долюбливают.
- Возможно. Такси или метро? – спросила Лена.
- Сюда ехали на такси, назад поедем на метро. Торопиться некуда. Согласна? – предложил Паша.
- Хорошо.
На эскалаторе метро прикольно обниматься. Паша стал на ступеньку ниже Лены. Его голова естественным образом упиралась в грудь невесты.  Шаловливые руки блуждали под курткой, изучая изгибы любимого тела.
- Паша, люди же увидят, не удобно, - вздрогнула Лена, когда Паша опустил руки на мягкую попу.
- Не переживай, всем по барабану. Никто в наш строну не смотрит, - возразил Паша.
- Смотрит. Вон посмотри - мужик пялится, - Лена показала глазами на мужчину сорока лет, который проехал по эскалатору наверх.
- Он уехал, и больше никогда в жизни мы его не увидим. Не переживай. Давай шалить, - подмигнул Паша.
- Давай, - кивнула Лена и запустила руки Паше под рубашку…
Эскалатор, к сожалению, быстро закончился. Не Питер все-таки. Дальше влюбленные пошли, держась за ручки, как школьники. Было безумно приятно идти, поглаживая родную теплую руку. Паша ежесекундно поглядывал на Лену, убеждаясь, что это не морок и любимая все еще рядом.
Иногда хочется затормозить время, крикнуть ему: «Остановись!» Сейчас было именно такое мгновение. Паша мысленно обратился к вселенскому разуму с просьбой остановить течение секунд.
- Я хочу остаться здесь, держась за твою руку и глядя тебе в глаза навечно, - сказал Паша на ушко Лене, - мне больше ничего не надо.
- Может лучше в постели, голенькими? – спросила счастливая Лена.
- Может быть, главное, чтобы вместе и навсегда, - не сводя глаз с любимой продолжил Паша.
Казалось время действительно замедлило свой бег. Размазанно мелькали фонари, входили и выходили пассажиры. Низкий голос диктора объявлял станции, растягивая окончания.  Паша не видел ничего, кроме глаз и лица своей любимой.
- Я тебя люблю, - медленно растягивая слова говорил Паша.
- И я тебя люблю, - также долго отвечала Лена.
Как они вышли из вагона, потом из метро, как доехали до дома, вошли в квартиру и оказались в постели, Паша не помнил. Неведомая сила обмотала влюбленных в прозрачный кокон и бережно доставила на широкую родительскую кровать. Кокон распался при соприкосновении с простыней, возникли звуки, прикосновения, свежий ветерок из открытого настежь окна…
В семь утра зазвонил будильник. Ни Паша, ни Лена не могли открыть глаза, потому что заснули они всего пару часов назад. Паша решил, что слишком рано ехать на дачу не стоит, перевел будильник на одиннадцать часов и мгновенно заснул. Так спят только счастливые, здоровые и безмятежные люди. Но проспать положенные часы им в этот день было не суждено.
Дело в том, что соседка по даче сообщила родителям Лены, Семену Игоревичу и Тамаре Викторовне, что ночами в их квартире творится черт знает что. Мобильных телефонов в ту пору еще не было. Лениным родителям пришлось ехать самим и разбираться. Рано с утра в семь часов они поднялись, и по росе дошли до железнодорожной станции. Ровно в девять тридцать утра родители вошли в московскую квартиру. В прихожей были раскиданы вещи: лифчик Лены, трусы Паши, колготки, носки…
- О, боже! - воскликнула Тамара Викторовна.
Если бы Паша или Лена услышали, что кто-то ходит по квартире, то еще можно было бы спасти ситуацию. Но они крепко спали и видели счастливые сны. Семен Игоревич прошел на кухню, там в раковине красовалась гора немытой посуды. Леночка себе никогда такого не позволяла. Как же так? И где она? Тамара Викторовна заглянула в комнату дочери, там был относительный порядок и заправленная кровать.
- Здесь никого нет, - сообщила она мужу.
- Ну, кто-то же устроил бардак, - громко возразил Семен Игоревич.
Глава семейства заглянул в ванную, затем в туалет. И лишь после этого распахнул дверь в свою собственную спальню. Что он увидел, его поразило до глубины души. Его маленькая девочка, доченька Леночка, которую он не видел голенькой с двухлетнего возраста, именно тогда он последний раз ее купал и держал за подмышки, видел ее гладкую розовую попку и голую писю, лежала на кровати абсолютно голая бесстыдно раскинув ноги, не прикрывая взрослую девичью грудь с крупными коричневыми сосками.
Но мало этого, рядом с ней лежал такой же голый мужчина с отвратительно волосатыми ногами. Они занимались сексом? На родительской кровати? Какое бесстыдство, наглость, невоспитанность! Семен Игоревич молча стоял и переводил взгляд с Лены на мужчину, и обратно.
- О, боже! – второй раз воскликнула Тамара Викторовна, - Сема, ты чего уставился?
- Я? А! О! – нечленораздельно смог выдавить из себя Семен Игоревич.
- Мама! Ты откуда здесь? – первой проснулась Лена, судорожно прикрывая наготу, - Папа! Отвернись немедленно!
- Нам необходимо объясниться, - строго сказала Тамара Викторовна, - ждем тебя и твоего жеребца на кухне через пять минут.
Родители вышли, и громко захлопнули дверь. От этого хлопка проснулся и Паша.
- Что случилось, любимая? – протирая глаза, спросил Паша, - что за шум?
- Просыпайся, Паша. Мы пропали. Ехать на дачу к родителям не надо.
- Почему? Ты выйдешь за меня без родительского благословения?
- Похоже, так и будет.
Лена впопыхах надевала на себя разбросанную одежду – трусы, блузка, платье отсутствовало. Где они покидали одежду? Попадающиеся мужские носки и штаны, она спешно кидала на кровать перед Пашей.
- Одевайся, Пашенька. Прошу тебя. Времени нет. Родители приехали!
- Родители? - в это мгновение до Паши дошло, что случилось.
- Будем знакомиться, - Лена накинула на плечи простыню, - жди здесь, я найду твою одежду.
На цыпочках Лена вышла в коридор, молча под испепеляющими взглядами родителей, собрала раскиданную одежду, и прошмыгнула обратно в спальню.
- Держи, - Лена кинула на кровать собранный кулек мятой одежды, - папу зовут Семен Игоревич, маму – Тамара Викторовна. Они учителя в школе. Люди интеллигентные и строгие. Поэтому будь аккуратен и учтив.
- Не переживай, - Паша погладил Лену по спине, - все будет хорошо. Зато не надо ехать на электричке. Представляешь, как было бы плохо, если бы мы не проспали, и в семь утра уехали на дачу? Приезжаем, а там никого нет. Мы обратно, а родители снова в деревню. Так и ездили бы туда-сюда, как дураки.
- Представляю, - нервно хохотнула Лена, поправляю прическу, - как я выгляжу?
- Шикарно. Я тебя люблю, - Паша обнял Лену, ласково поцеловал.
- Я тебя тоже. Только на это и остается надеяться, - Лена преданно посмотрела Паше в глаза, - теперь пути назад нет. Позади - Москва.
- Ладно, пошли на баррикады, - Паша обнял Лену за талию и пропустил вперед.
На кухне заметно пахло валокордином и шумел закипающий чайник.
- Здравствуйте, Семен Игоревич и Тамара Викторовна, - начал с порога Паша, - извините, что так получилось, но мы очень рады вас видеть. Меня зовут Паша, я жених вашей дочери.
- И давно ты жених? – сурово спросил Семен Игоревич.
- Мы знакомы с Леной уже около года. Я прошу вас извинить меня за столь необычное появление в вашей жизни. Мы просто не предполагали, что вы внезапно приедете. Именно сегодня мы собирались ехать к вам на дачу и представляться. Там же я планировал попросить руки вашей дочери.
- Ты беременна? – строго спросила Тамара Викторовна дочь.
- Нет. Пока, нет, - с улыбкой ответила Лена, - мам, ты не сердись, прошу тебя. Паша сказал правду. Мы вчера были в гостях у его родителей Паши. Приехали поздно, уснули.
- Дочь, помолчи, - прервал Семен Игоревич, - я хочу поговорить с твоим избранником. Как ты мог так поступить? Если ты любишь Лену, как ты мог ночевать в моей квартире, не имея на то веских оснований?
- Каких оснований? – не понял Паша.
- Если ты действительно любишь Лену, как ты мог поставить ее в столь двусмысленное положение? Думаешь только одним местом? Вы не женаты, чтоб спать вместе! Что нам прикажешь думать о дочери, и о тебе?
- Прошу простить меня, - перебил отца Паша, - я люблю вашу дочь. Собираюсь на ней жениться и прожить вместе до конца жизни. Она меня любит, на самом деле мы уже муж и жена. Все остальное условности, которые не имеют никакого значения.
Лена кивала на каждое сказанное Пашей слово, мило улыбалась. Семен Игоревич открыл рот от такой наглости, Тамара Викторовна начала оттаивать и слегка улыбнулась. Она видела, что молодые люди смущены, но они стояли, держась за руки, улыбались, были счастливы от того что вместе. Они видела, что Паша не врет и говорит искренние слова.
- Спали мы вместе потому что не понимаем и не хотим находиться отдельно, - продолжил Паша, - потому что каждую минуту, когда я не вижу Лену, считаю для себя потерянной и прожитой зря.
- Пап, ты не сердись на нас, - поддержала своего избранника Лена, - я его тоже очень люблю. И дала согласие выти за него замуж.
- Мнение родителей вас не интересует? – сурово спросил Семен Игоревич.
- Ну, почему же? Интересует, - Паша склонил голову, - Семен Игоревич, Тамара Викторовна, прошу руки вашей дочери.
- Ишь, какой быстрый, - слегка подобрев сказал отец, - я подумаю. Садись за стол и рассказывай, кто ты такой, с чем тебя едят.
- Папочка, я тебе обожаю, - вспрыснула Лена, - давайте чай пить.
- Чаем тут не отделаетесь, - Семен Игоревич снял куртку, передал ее жене, - Тома, неси подаренный на юбилей коньяк.
Лена спешно накрыла на стол, что было в холодильнике. Тамара Викторовна достала огородные дары с дачи – малосольные огурчики, маринованные грибочки, зелень и редиску. Мужчины сидели молча, и смотрели друг на друга. Затем Семен Игоревич разлил коньяк в четыре рюмки.
- Чего молчите, мальчики? – прервала тишину Тамара Викторовна.
- Ждем, когда вы накроете на стол, - буркнул Семён Игоревич.
- Мы уже готовы, - мать хлопнула себя по бедрам, потерла ладошки, - начинай, Паша. Мы тебя слушаем.
 - Минуточку. У меня вступительное слово, - вставил Семен Игоревич, - я люблю свою дочь больше всего на свете, и не позволю никому сломать ей судьбу. Рассказывай. Свое решение я скажу позже.
- Совершенно с вами согласен, - кивнул Паша, - мне тридцать лет, я работаю ведущим менеджером по продажам в крупной кондитерской компании…
Паша подробно рассказал свою биографию. Куда делась вчерашняя молчаливость? Почему со своими родителями он стеснялся, а с Лениными разговорился? Лена смотрела на Пашу влюбленными глазами, поглаживала его по коленке. Изредка переводила взгляд на маму, затем на папу. Постепенно родительские глаза добрели, смягчались. Семен Игоревич часто прерывал Пашу, и задавал уточняющие вопросы. Паша отвечал. Под разговоры налили еще по рюмке. Потом по третьей. Глаза заискрились. Тамара Викторовна по-матерински смотрела на Пашу. Он ей явно нравился. Роль суровой тещи в этой семье, как ни странно, больше подходила Семену Игоревичу.
- Зарабатываешь ты, значит, не плохо, - подвел итог беседы отец, - где собираетесь жить?
- Здесь мы подошли к самому главному моменту нашей беседы, - опустил глаза Паша, - дело в том, что меня по работе переводят в Новосибирск. Там мне предоставляется съемная трёхкомнатная квартира в центре города. Несколько лет мы проживём там. За это время я планирую скопить денег на квартиру в Москве или ближайшем Подмосковье.
- Мать, ты готова отправить дочь в Сибирь? – скорее весело, чем сурово спросил Семен Игоревич.
- Паша, а тебе обязательно ехать в Новосибирск? - спросила Тамара Викторовна.
- Не обязательно. Я могу, конечно, отказаться. Но предложение очень выгодное.
- А ты что скажешь, доченька? – спросил отец у Лены.
- Мне нравится предложение Паши, - сообщила Лена, - поехать в новый город, пожить там. Тем более мне все равно где работать в Москве или в Новосибирске. Такие же школы. Такие же дети.
- А ты бы за мной поехала, Тома? – вдруг смеясь спросил отец.
- А то я не ездила, - ответила Тамара Викторовна, - мы в молодости три года прожили с Семеном в Брянской области в городке Локоть. Мы смялись, что локти будем кусать, если туда не поедем. Поехали по распределению как молодые специалисты после института, пожили в общежитии. Тогда еще был Советский Союз. Весело было. О тех годах я совсем не жалею. Там и Леночка должна была родиться. Я на девятом месяце поехала в Москву к маме рожать. Поэтому она формально москвичка, а так лимитчица из Брянской области.
Семен Игоревич и Тамара Викторовна рассмеялись.
- Вот такая у нас семья, - Лена артистично вылила остатки коньяка по рюмкам, - я еще и алкоголичка.
- Ты мне об этом не рассказывала, - рассмеялся Паша.
Скопившееся напряжение вышло у всех групповым пятиминутным смехом.
- Женись, - сказал Семен Игоревич, вытирая слезы, - благословляю, ха-ха-ха!
- А ты, мам, что скажешь? – спросила раскрасневшаяся Лена.
- Плодитесь и размножайтесь, - махнула рукой веселая Тамара Викторовна.
Родители посидели немного и засобирались на дачу. Там, видите ли, много работы: поливать, полость, охранять, консервировать.
- На свадьбу не забудьте пригасить, - крикнул на прощание Семен Игоревич.
- Обязательно, - ответил Паша.
Влюбленные долго стояли, обнявшись в прихожей. Жизнь набирала обороты, менялась в лучшую строну. В глазах рябило и захватывало дух от надвигающихся событий.
- Боишься? – спросил Паша, поглаживая Лену по волосам.
- Есть немного. Я никогда не жила с мужчиной.
- Слабая отмазка. Нет таких людей, которые жили с рождения со своими мужчинами. Если мы любим друг друга, то все получится.
- Еще я никогда не жила долго и далеко от мамы. Кроме Москвы и Питера вообще не бывала в других городах России. Про заграницу никогда и речи не было.
- Не переживай, мы справимся, - Паша крепко прижал Лену, - поехали в ЗАГС, подадим заявление.
- Поехали, - согласилась Лена.
Заявление у них приняли, но день бракосочетания пришлось ждать больше месяца. Свадьбу назначили на конец августа. Через неделю после свадьбы Паша уехал в Новосибирск. Обустроился, и через три дня встретил в аэропорту Лену. Получилось длинное свадебное путешествие на несколько лет…

Глава 4

В провинции Лена с Пашей прожили почти четыре года. Поработать в школе у нее получилось меньше года. Через семь месяцев после начала учебного года, Лена ушла в декретный отпуск. По сложившейся семейной традиции рожать ездила к родителям в Москву. В положенный срок Лена родила здорового мальчика, вес - три восемьсот, рост - пятьдесят семь. Назвали Славой.
Не выходя из одного декретного отпуска Лена плавно перешла в другой. И в расчетный срок родила, опять же в московском роддоме девочку Полину, три триста на пятьдесят четыре. Через год после рождения дочери молодая семья вернулась в Москву. Вернее, в Подмосковье. В подмосковном Переделкино молодожены приобрели шикарную четырехкомнатную квартиру. Весело с шутками и прибаутками блудные москвичи вернулись на родину. Вхождение в новую квартиру сделали согласно традициям с перерезанием ленточки, с внесением молодой хозяйки дома на руках, с впусканием первым за порог квартиры соседского кота Барсика, взятого на прокат за бутылку конька «Арарат» пятилетней выдержки.
Паша с Леной широко отметили новоселье и возвращение в столицу. Чтобы вместить всех гостей, пришлось три недели подряд по субботам собирать застолья. Первое сделали для родных и близких. Второе – для друзей Лены, третье для друзей и сослуживцев Паши. Счастливые обладатели новой жилплощади щедро делились своими впечатлениями от жизни в далекой Сибири. Рассказывали, какие там зимой жуткие морозы, но хорошие, добрые и отзывчивые люди. Ведь в суровой Сибири по-иному не выжить, надо друг другу помогать и поддерживать.
Лена с Пашей гордо демонстрировали своих бегающих и весело кричащих детей. Не многие подруги могли похвастаться сложившимся семейным счастьем, детьми и своим домом. Многие жили на съемных квартирах, много работали, упорно выстраивали карьеру. О создании своего собственного очага не задумывались. Дети – это же обуза, это – бессонные ночи, болезни, распашонки и дурно пахнущие памперсы. Чтобы родить ребенка, пришлось бы на время оставить работу, а там никто ждать тебя не будет. Найдут замену. Через пару лет придется все начинать заново.
Собственную квартиру покупать – это тоже пережитки прошлого. Зачем? Лучше жить на съемной квартире. Можно спокойно переезжать в разные города, не думая о недвижимости – что с ней делать? Ремонтировать? Сдавать, убирать? А молодые люди должны быть мобильными и несвязанными обязательствами. Лена слушала подобные разговоры, кивала, разводила руками. Вот, мол какие мы несовременные, не подумали, не догадались. Ввязались во все тяжкие, детей нарожали. Да и квартиру купли. От детей, конечно, не избавишься, но квартиру всегда можно продать, если что. Главное не слишком много денег потерять при продаже. Для этого поиском выгодных покупателей надо заниматься прямо сейчас, чтобы было время перебирать варианты.
Московские гости, родственники, друзья и подруги порядком надоели советами и рекомендациями. Уставшие от почти месячного отмечания новоселья, Лена и Паша лежали на новой широченной кровати в просторной спальне собственной четырёхкомнатной квартиры. Дети тихо спали в соседней комнате.
- Ты счастлив? – спросила Лена, разместившись на груди Паши.
- Думаю, да, - Паша погладил Лену по спине, - устал немного от столичного новоселья.
- Теперь все закончилось, можно дальше спокойно жить. Чего ты хочешь от жизни?
- Много чего хочу. Всего сразу не расскажешь, - ответил Паша.
- Я не тороплюсь. Начни с самого главного, - Лена привстала и строго посмотрела Паше в глаза.
- Главное, у меня уже есть. Это ты и мои детки. Теперь моя задача в том, чтобы вырастить детей и сделать тебя счастливой. Ты достойна самого лучшего в этой жизни. Потому у меня вопрос к тебе: ты что хочешь добиться в жизни? Куда пойдешь работать? Что будешь делать со своими песнями и стихами?
- Я думаю. Теряюсь. Не знаю с чего начать.
- Почему? Не переживай, я тебе всегда помогу.
- Я знаю. Но в рассуждениях моих бездетных подруг есть своя логика. Без детей действительно проще строить карьеру. Ты ничем не связана, можешь работе посвящать все свое время, ездить в командировки, на учебу, в другие города…
- Давай представим, что у тебя нет детей. Что бы ты сделала?
- Вышла бы за тебя замуж и родила бы двух детей. А может трех…
- Я готов продолжить заниматься любимым делом, Паша крепко обнял Лену и положил ее на лопатки.
- Погоди, погоди. Ишь, расхрабрился. Не хочу сидеть дома, хочу пойти на работу. Тогда и решу, что буду делать дальше.
- Куда?
- Я преподаватель, Паша. В школу, к детям. Попробую найти какой-нибудь новомодный колледж, там зарплата побольше. И наши дети там могут учиться, они должны получить хорошее образование.
- Ты про деньги не думай, я смогу детей и тебя обеспечить, - прервал ее Паша.
- Я знаю. Но мне важно внутренне ощущение, что я полноценный член общества. Я тоже хочу зарабатывать много, тоже хочу строить карьеру. Я хочу быть и мамой, в первую очередь, и продвинутой бизнес-леди.
- Справишься? Всего нельзя успеть. Иногда надо выбирать, и от чего-то отказываться.
- Я понимаю, я ж не маленькая девочка. Я – мать двоих детей, между прочим.
- Я знаю, знаю. Сегодня ты будешь строгой учительницей. Хорошо?
- Нет. Я буду просто Леной. Люби меня такой какая я есть.
Несмотря на рождение детей, Лена не утратила девичьей фигуры, не растолстела, не обвисла. Тонкие длинные ноги и упругая грудь сводили с ума Пашу. Он часто ловил себя на подсматривании за женой, как она нагибается на кухне, или тянется на высокую полку шкафа. Лена знала это, видела любопытные взгляды Паши, подыгрывала ему, специально надевала дома обтягивающие лосины или которые платьица. И сейчас Паша гладил Лену по тонкому шёлковому пеньюару, который легко соскользнул с ее гладких плеч. Паша в которой раз не смог оторваться от манящих округлостей груди и волнительных поверхностей бедер, рук и живота…
Прошло уже больше пяти лет со дня свадьбы, но Паша и Лена не разочаровались и не успокоились. Они всегда искали и находили новые глубины в любимом человеке. Лена смотрела на Пашу, и иногда сама себе завидовала, что встретила такого мужчину.
Проштудировав объявления о вакансиях, Лена нашла в двадцати минутах от дома новообразовавшийся лицей, носящий высокое имя А.С. Пушкина. Штат преподавателей еще не был сформирован, и Лену с удовольствием приняли на работу. С первого сентября, Лена одев строгий темно-синий брючный костюм, вошла в свой второй по счету, а для ребят - шестой класс.
Забота о собственных детях во многом была доверена бабушкам. Тамара Викторовна приезжала рано утром в гости и сидела с маленькой Полиной, отводила в садик Славу. Лена приходила из школы к обеду, и отпускала бабушку домой. Антонина Петровна приезжала сидеть с внуками гораздо реже, но это только потому что Тамара Викторовна рвалась в процесс и никого не слушала. В конце концов все привыкли к такому порядку вещей.
Как и положено, преподавательский состав в лицее был преимущественно женский. Но были исключения. Предметом восхищения почти всего женского коллектива стал молодой учитель физики в восьмых и девятых классах Сергей Антонович Рыбаков. Высокий, красивый, с вьющимися черными волосами, спортивного телосложения. Он смело и оригинально высказывался на любые вопросы. В частности, с упоением рассказывал о преимуществах монархического строя в России.
- Русскому народу по своей природе противны идеи демократии. Нам нужен царь-батюшка, строгий, но справедливый. Кто бы из либералов или демократов ни пришёл к власти, все будут использовать полученные полномочия для достижения собственных корыстных целей.
- А царь будет думать о народе? – съязвил, уязвленный безоговорочным согласием женской половины коллектива, историк Петр Аристархович Буйнов.
- А царю этого не надо. Он не будет думать о выборах. Не будет прогибаться, чтобы понравиться электорату. Настоящий царь будет думать о народе, как о неразумном ребёнке. Заботиться о нем, воспитывать, помогать. Простому русскому человеку больше и не надо. Он будет рад свалить с себя тяжкое бремя выбора власти. Зачем думать, кому отдать голоса, если за тебя это сделал Господь Бог?
- Почему тогда сто лет назад помазанник Божий не думал о народе? – не унимался Петр Аристархович, - почему народ скинул такого хорошего царя в семнадцатом году?
- Это происки мирового империализма, - широко жестикулируя на радость женскому коллективу, продолжал Сергей Антонович, - враги России хотели разрушить великую империю. И они добились своего. Если бы не эта проклятая революция, наша страна сейчас была бы экономическим и технологическим лидером, достижения которой и не снились Соединённым Штатам. При царе Россия достигла небывалого могущества. В начале двадцатого столетия были заложены основы для экономического рывка. Коммунисты во главе с Лениным и Сталиным просто ловко воспользовались результатами царского правления.
- Вы глубоко ошибаетесь, - перебил его Петр Аристархович.
- Нет. Все очень просто, - продолжал Сергей Антонович, - вы в плену стереотипов, навязанных вам коммунистической пропагандой. Надо взглянуть шире на исторический процесс, и все встанет на свои места.
В это мгновение прозвучал звонок. Учителя один за другим взяли классные журналы, и разошлись по кабинетам. У Лены был свободный час, она осталась в учительской. Достала тетрадки и углубилась в проверку домашних заданий.
- А вы что думаете по этому поводу? – подсел рядом с Леной Сергей Антонович.
- У вас нет урока? - Лена строго подняла глаза на школьного мачо.
- Представьте, нет, - учитель физики сиял от своей неотразимости.
- Извините, мне надо работать, - Лена наклонилась над ученическими тетрадками.
- Я думаю, что это судьба, - продолжил Сергей Антонович, - я уже в пятый раз замечаю, что у нас одновременно нет уроков. Мы могли бы провести это время с большей пользой. Поближе познакомиться. Приятно поболтать.
- Сергей Антонович, вам заняться нечем? – Лена холодно посмотрела на учителя физики.
- Признаться, нечем, - кивнул тот в ответ, - надо сказать, что вы мне очень симпатичны. Мне нравятся подобный тип женщин – строгие, красивые, сексуальные, недоступные.
- А мне ваш тип мужчин не нравится, - ответила Лена, опустив глаза в тетрадки, - наглые, напыщенные, самовлюбленные нарциссы. Не мешайте мне, я занята!
- О! Я понял, понял, понял, - Сергей Антонович встал, - удаляюсь. Прошу прощения. Палку перегнул. Искренне прошу прощения.
Учитель физики встал, на показ раскланялся и скрылся из виду. Лена продолжила проверять задания. Через минуту она забыла про навязчивого физика. Но в конце урока, тот появился в учительской с большим букетом оранжевых хризантем.
- Милая, Елена Семеновна, - учитель физики на вытянутой руке держал огромный букет, - прошу меня простить, и в знак примирения принять от меня этот скоромный букет.
- И вы от меня отстанете? – спросила Лена.
- Я же не дебил, я все понимаю, - физик покорно склонил голову, - принимаю неминуемый удар судьбы. Будь, что будет.
Лена взяла букет и положила на край стола. Физик, высоко подняв голову, удалился из учительской. Прозвенел звонок, кабинет быстро наполнился преподавателями. Появление букета на Ленином столе не осталось незамеченным. Лена видела косые взгляды, и слышала перешептывания. Она положила проверенные тетрадки в стол, непроверенные - в сумку, и пошла на урок в 6А-класс. С открытием входной двери в кабинет английского языка, цветы и неприятный разговор с учителем физики полностью вылетели из головы. Придя в учительскую, она увидела, что букет цветов стоит в высокой вазе с водой.
Лена переставила букет на подоконник подальше от своего стола. «Зря я его не выкинула сразу», - подумала она. Появление и перемещение букета в учительской отразилось на атмосфере в коллективе. Лена почувствовала, что на нее смотрели как-то по-другому. Или ей показалось? Но в чем она виновата? Она ничего плохого не делала. Почему такое отношение? Завидуют, что Сергей Антонович обратил на нее внимание? Или осуждают, что она отвергла его ухаживания? Лена окинула изучающим взглядом учительскую. При встрече с ней глазами, педагоги отводили взор, как будто знали какую-то страшную тайну. Что делать? Лена не знала. На этом уроки у нее закончились. Лена собралась и пошла домой. На выходе из школьных ворот, ей перегородил дорогу большой черный джип. Открылась водительская дверь, из нее вышел Сергей Антонович…
- Елена Семеновна, я чувствую себя виноватым, - широко улыбался физик, - чтобы загладить свою вину, разрешите подвезти вас до дома.
- Не стоит, я живу недалеко, - Лена прошла мимо навязчивого ухажера.
Сергей Антонович пикнул сигнализацией и догнал Лену.
- Тогда разрешите я вас провожу, - не унимался учитель физики.
Лена кинула взгляд на школу. Сколько там любопытных глаз наблюдают за ними? О чем завтра будут говорить между собой в учительской?
- Сергей Антонович, что вам от меня надо? – не замедляя хода, спросила Лена.
- Я же вам все рассказал, - физик попытался завладеть сумкой Лены, - давайте я вам помогу поднести сумку. Тяжело же.
- Мне не тяжело, - Лена с трудом освободила сумку от рук настойчивого кавалера, - Сергей Антонович, я – замужем. Меня не интересуют отношения с другими мужчинами. Я люблю своего мужа. Вам ясно?
- Да. Ну и что? Любите своего мужа. Я же не против. Но меня же вы совершенно не знаете. Дайте шанс, и наша жизнь изменится.
- У меня двое детей. О вас я знаю достаточно, чтобы понимать – у нас нет будущего. Если вы не отстанете от меня, я закричу и вызову милицию! Вы мне надоели!
- Как вы прекрасны, когда сердитесь, - восхищенно произнёс Сергей Антонович, - когда я вас первый раз увидело в учительской, я сразу понял, что вы необыкновенная женщина.
- Вы меня не слышите? – ускоряла шаг спросила Лена, - идите к черту. Вы мне противны.
-  Я ухожу, но вы подумайте, - Сергей Антонович, запыхавшись, остановился, - я буду ждать сколько потребуется. Видит бог – мы предназначены друг для друга небесами. Не делайте ошибки, Елена Семеновна, жизнь слишком короткая, чтобы раскидываться такими шансами. Подумайте, а ваш муж тоже такой принципиальный? Он не позволяет себе на работе служебных романов? Он всегда вовремя приходит домой? У него от вас нет тайн?
- Придурок, - буркнула Лена под нос и повернула на вход в магазин, ей над было купить фрукты и хлеб домой.
Настроение было испорчено окончательно. Что он пристал? Чего ему надо? Неужели она подала физику какие-то невербальные знаки? Причем он ей явно не нравится. Напыщенный хлыщ. Самовлюблённый эгоист. Наверное, ему никто никогда не отказывал, он и завелся от одного вида недоступности. Чеканутый. Скользкий голосок в голове тихонечко покидывал вопросы: Чего же это ты завелась? Может тебе он нравится? Да, нет. Ага, конечно, не нравится?! Всем нравится, а тебе не нравится. Нет! Смолкни! Не нравится, и все. Мой Паша самый лучший! Самый лучший, потому что ты не знаешь с кем сравнивать.
Да, есть, подумала Лена. За пару лет до знакомства с Пашей, у Лены была сумасшедшая любовь. Она тогда училась на третьем курсе пединститута. Лена занималась в художественной самодеятельности родного ВУЗа, и они поехали давать концерт в военно-морское училище. Она пела, подыгрывала себе на гитаре, по окончании концерта к ней подошёл молодой курсант Володя, представился, предложил проводить. Он был старше ее на четыре года и в том году заканчивал училище. Володя должен был поехать служить на морские просторы Родины.
Лена влюбилась быстро, безрассудно и самозабвенно. И было в кого. Володя был высоким, крепким физически, умел постоять за себя, что продемонстрировал пару раз на темных улочках Москвы. Рядом с ним Лена чувствовал себя защищённой и уверенной. В общем, не мужчина, а герой. С таким можно на край света. Тем более он моряк, и увезет ее на белом лайнере по бирюзовым волнам за горизонт, только дай знать. Достаточно быстро Лена с Володей оказались в постели. Это было потрясающе, незабываемо, волшебно!
- Я хочу от тебе ребенка, - сообщила восторженная Лена, обнимая голый торс своего любимого.
- Не рано ли нам про детей думать? – удивился Володя.
- Ты же женишься на мне? – глаза Лены сверкали.
- Ну, да, - кивнул Володя.
- А ты меня любишь? – спросила неопытная в любовных играх девушка.
- Конечно, - ответил Володя.
- Нам надо срочно пожениться, - сообщила радостную новость Лена своему кавалеру.
- Это еще зачем? – Володя чуть не перевернулся.
- Ну ты же меня любишь? – захихикала Лена, - любишь, любишь. Я видела, ты меня не обманешь. Я про тебя все знаю. Нам надо жениться, я буду рожать тебе детей и ждать на берегу, пока ты будешь плавать по морям и покорять водные стихии.
- Ты серьезно? – спросил Володя.
- Конечно, - Лена не могла сдержать эмоций от переполняющих чувств, - я самый счастливый человек на Земле. Ты слышишь? Я тебя обожаю!
Володя задумался, молча собрался и, чмокнув на прощание Лену, уехал в общагу мореходки. Влюбленная Лена еще долго лежала на растерзанном диване и мечтательно смотрела в потолок. А там было все – и пальмы, и море, и теплый белый песочек, бананы и лазурные заливы, диковинные животные и ночи полные любви под незнакомыми созвездиями южного полушария. То, что Володя изменился в лице и ушел задумчивый, Лена тогда даже не заметила. Потом она часто думала и анализировала, что произошло в тот раз. Чем она оттолкнула любимого, чем напугала? Но не находила ответа. А Володя пропал. Он не звонил. День, два. Потом Лена сама пыталась позвонить в общагу, в деканат и найти курсанта Володю. Как фамилия? Точно не помню. Высокий такой, со светлыми волосами. Учится на последнем курсе. Кажется, Кусков, Крючков, а может быть Краснов… Девушка, не хулиганьте. Сперва определитесь, что вам надо, а потом звоните сюда. Пим-пим-пим…
Лена еще немного порыдала на диване, помнящем пылкие объятия влюбленных. Может он заболел? Ему нужна помощь? Лена перебирала варианты в голове. Что он просто сбежал, струсив перед необходимостью жениться и растить детей, такое в голову даже не приходило. Нет. Нет. Он не такой. Он сильный, справедливый, честный, любимый. Она просто не могла полюбить негодяя. Хорошие люди притягивают хороших. Это ясно, как белый день. Плохие пускай живут с плохими. Нам с ними не по пути, твердила Лена.
«Долго ли ты собираешься распускать сопли?» - подумала Лена. Надо действовать, надо спасать любовь. Влюбленная девушка собралась и поехала в общагу к Володе. Подошла к вахтерше, еще раз попыталась объяснить, кто ей нужен и узнать, где живет ее любимый. Но властительница проходного турникета разводила руками: мол, слишком мало информации, чтобы найти человека. Тут пол общаги подходит под твое описание, девочка. Делать нечего, Лена села на скамейку у входа в общежитие. Должен же он когда-нибудь прийти ночевать, или выйти на учебу?
Будущие бравые офицеры и гордость Военно-Морского Флота России входили и выходили из заветных металлических дверей. Но Володи среди ни не было. Лена просидела на скамейке до позднего вечера. Стало холодать, затем стемнело. Лена пошла в одиночестве домой. В голове перебирались варианты, объясняющие странное поведение курсанта Владимира. Он подрался, сломал себе ногу, сидит на гауптвахте, у него срочное секретное задание…
 На следующее утро она вновь сидела на скамейке, и внимательно вглядывалась в проходящих студентов. Порою ей казалось, вот он идет. Да. Это точно он, его походка. Фигура… Прическа… Но раз за разом при приближении черты Володи таяли и проступали совсем незнакомые лица молодых парней. Пару раз с ней пытались познакомиться. Но Лене это было не интересно, и дальше пары фраз разговоры не строились. Лена терялась в догадках и страдала от неизвестности.
Ближе к вечеру к ней подсел один из курсантов мореходки и спросил:
- Девушка, добрый день.
- Здравствуйте, - печально кивнула Лена.
- Вас зовут Лена? – спросил незнакомец.
- Да, - вздрогнула Лена, сейчас должно что-то произойти!
- Меня к вам послал Володя, - вежливо и спокойно продолжил разговор курсант мореходки.
- Кто? – Лена с тревогой подняла глаза на собеседника, - что с ним? Он заболел? Где он?
У Лена навернулись слезы, затряслись плечи…
- Вы не волнуйтесь. С ним все хорошо. Он жив и здоров. Да, что с ним случится…
- Слава богу, - с облегчением вздохнула Лена, - где он?
- Он в общаге.
- Проводите меня к нему. Срочно!
- Простите меня пожалуйста, возможно, это очень для вас тяжело. Но Володя не хочет вас видеть. Он просил передать, что вас не любит и не хочет видеть… Извините, но он женат. У него во Владивостоке есть жена и маленький ребенок…
- Что!? – из груди вырвался стон.
Четырёхдневное ожидание завершилось потоком слез. Лена поднялась и, размазывая по лицу косметику, побрела в сторону метро.
- Лена, вас проводить? – услышала она сзади.
- Нет, - прошептала она себе под нос, - теперь мне ничего не надо…
Как она оказалась дома, Лена не помнила. В голове всплывали размазанные картины, как к ней подошел милиционер, и спросил не надо ли ей помощь. Она ответила, что справится сама. Вспоминалось, что ей уступали место в вагоне метро. Люди расступались. Участливо кивали головой и сопровождали взглядами.
От вероломства, с которым Володя прошелся по ее неокрепшей юной душе, Лена страдала долго. Очень долго. Примерно месяц она думала о Володе каждый день. Строила планы, как его вернуть, поговорить с ним, рассказать, убедить. Он же просто ошибается. Вместе они справятся с любыми неприятностями. Ведь им же было хорошо вместе. А жена? А ребенок? Вероятно, это ошибки молодости. Бывает. Володя может развестись, и они заживут вместе, душа в душу. Его ребенка Лена будет любить как своего, она согласна взять его сыночка в свою семью.
Лена собиралась, одевалась. На пороге дома останавливалась, понимая безнадежность затеи. Страдания дочери не остались без внимания родителей. Лена рассказала матери историю любви. Тамара Викторина провела рядом с дочерью много вечеров, рассказывая ей семейные поучительные истории. Боль постепенно ушла. Образ Володи покрылся пылью и потускнел. Лена о нем вспоминала все реже и реже. Примерно через два месяц она смогла вернуться к нормальной жизни, пошла на занятия в институт. Написала серию страдальческих стихов и песен. В последствии она не любила вспоминать стихи этого периода. Слишком они была грустные и упаднические.
Жизнь продолжалась. Лена поклялась больше никогда не влюбляться и не доверяться красивым мужчинам. Не только красивым, вообще всем мужикам. Потому что они негодяи и подлецы. Думают одним местом. До встречи с Пашей, Лена так никогда по-настоящему и не влюблялась. Пару свиданий и поцелуев у подъезда, не в счет. Тем более удивительным для нее начался роман с Пашей. Она как будто бы забыла все свои разочарования и горести прошлых лет. Буквально с первых слов, с полувзгляда Лена поверила ему. Да. Это был именно ОН. Мужчина ее мечты. И Паша ни разу не разочаровал. Были, конечно, ссоры и мелкие стычки. Если честно, то Лена в них была виновата больше сама. Бывают такие дни у женщин, когда всё бесит и раздражает. И ничего нельзя поделать. Конечно, Паша не так на нее смотрел, и говорил совершенно не то, что надо было в этот момент. Это отвратительно и ужасно. Так мужчины не поступают. Но Паша всегда стойко переносил тяготы и лишения счастливой и необычной жизни рядом с шикарной и эмоциональной женщиной. Лена была за это ему очень благодарна.
Сергей Антонович рядом не стоял по достоинствам с ее мужем. Чего она тогда так расстроилась? Возможно, будут говорить в школе про нее всякие непотребности? Шушукаться за спиной? Ну, и пускай. Главное, не обращать внимания, и интерес к этой теме спадет сам собой через пару дней. Если, конечно, физик не продолжит подливать масло в огонь неуместными ухаживаниями. А он может продолжить. Это точно. Что тогда делать? Рассказать мужу? Пойти пожаловаться директору лицея на сексуальные домогательства коллеги? Можно ли с физиком договориться и объясниться по-человечески?
Что он еще крикнул ей напоследок? Уверена ли она в своём муже? Конечно, уверена. До этого мгновения, у Лены даже мысли о неверности Паши не возникало. Паша всегда внимателен к ней. Все выходные, за редким исключением, когда Паше надо съездить помочь родителям, они проводили вместе. Конечно, у Паши бывают редкие командировки. Ну, так это же работа. Что поделаешь? На работе задерживается он редко. Глаза никогда не прячет, по телефону разговаривать в соседнюю комнату не бежит. Запаха духов и следов от помады Лена не замечала. Все это напраслина, подвела итог Лена. Сергей Антонович - завистник и не далекий человек. Сам негодяй, по себе судит. Думает, что так поступают другие люди. А Паша не такой. Нет.
Перебирая в голове различные варианты своего и Пашиного поведения в сложившейся ситуации, Лена незаметно пришла домой. На встречу выбежала маленькая Полина, кинулась к маме на ручки.
- Мамочка, пишла, - доченька уткнулась Лене в коленки.
Она подняла Полину, поцеловала, прижалась к ее нежной розовой щеке. Какое еще надо доказательство любви? Зачем ей этот Сергей Антонович? И чего она себе надумала? Почему распереживалась? Все это наносное. Это пройдет. Останутся только ее семья, Паша и дети. И мама с папой. Лишь бы они не болели никогда.
- Ты какая-то странная, - заметила Тамара Викторовна, - у тебя все хорошо на работе?
- Да, спасибо, мам, - ответила Лена, не отрываясь от доченьки, - все хорошо. Все очень хо-ро-шо!
- Значит, мне показалось, - Тамара Викторовна пристально посмотрела на взрослую дочь, - сходить за Славиком?
- Ты, наверное, устала. Мы сами сходим. Правда, Полина?
- Павда, павда, - весело защебетала малышка.
- Тогда я поехала. Буду завтра, как обычно, - Тамара Викторовна обняла Лену.
- Спасибо тебе, мама, за все, - ответила Лена.
- Не за что. Мне с Полиной одно наслаждение, - ответила довольная бабушка.
- До завтра, мам, - кивнула на прощание Лена.
- Пока, мои хорошие, - попрощалась бабушка и поехала домой к дедушке.
И вроде все было хорошо, но что-то свербело на душе. Лена гнала грустные мысли прочь. Но они неумолимо возвращались и проникали внутрь, вытягивали тонкой ниточкой жизненную энергию. Лена проверила уроки, порисовала с Полиной. Вместе они сходили в детский садик за Славой. Втроем немного погуляли во дворе. Затем дома ждали папу с работы.
В полвосьмого вечера дверь открылась и вошел глава семейства. Лена с детьми вышла его встречать. Паша холодно поприветствовал семью. Голодный? Устал? Или ему кто-то уже что-то сообщил? У Лены пошла круговерть в голове. Кто? С кем Паша знаком из нашего лицея? Вроде ни с кем. С другой стороны, разве трудно узнать номер рабочего телефона Паши и позвонить ему на работу? Лена, пока Паша переодевался, накрыла на стол, отправила детей играть в детскую. Сама села напротив Паши, подперев голову руками.
- Как у тебя дела на работе? – аккуратно начала выведывать Лена информацию.
- Как обычно, - отмахнулся Паша.
- Как продажи? Как доля рынка? – не отставала Лена.
- Тебе больше нечего спросить? – удивился Паша, - ты лучше расскажи, как у тебя дела на работе? Как живет слаженный и дружный педагогический коллектив? У вас нормальные мужики-то есть в лицее, кроме директора?
- У нас директор женщина. Директриса. Ты чего это вдруг интересуешься нашим лицеем. Ни разу меня еще не спрашивал про мою работу, а тут разошелся?
- Очень вкусный борщ, - отметил Паша.
- Это моя мама приготовила.
- Передай ей привет, и всяческие благодарности, - добавил Паша.
- Хорошо. Передам. У нас не коллектив, а серпентарий. Всего пару человек нормальных: преподаватель французского Верка и химичка Алла Петровна, ей уже полтинник. Но она все равно адекватная и душевная тетка. С ними и можно поговорить на общечеловеческие темы.
- Ну, и хорошо. Все люди не могут быть хорошими. Есть пару человек с кем можно общаться, и это хорошо, - подытожил Паша.
- А у вас на работе есть нормальные люди, с которыми можно общаться на разные темы? Много у вас женщин в коллективе? – спросила Лена.
Она внимательно изучала реакцию Паша на каверзный вопрос. Муж сделал вид, что его этот вопрос не взволновал. Или он его действительно не волновал? Паша дожевал котлету, проглотил. И только после этого спокойно ответил.
- У меня на работе так мало времени для личного общения, что я затрудняюсь тебе ответить на этот вопрос. На общечеловеческие темы я порою общаюсь начальником отдел продаж Мишей или сисадмином Андреем. Коллектив у нас смешанный: примерно половина мужчин и половина девушек. Есть женщины в отделе маркетинга, секретарша, бухгалтерия. Куда ж без них. А к чему такой вопрос?
- Симпатичные?
- Кто? Девушки? – растерялся Паша, - да, наверное. Есть симпатичные. Есть – на любителя. Разные. Как и везде.
- Охмуряют они тебя? – не унималась Лена.
- Лен, ты чего такие вопросы задаешь? – Паша прекратил жевать, - что случилось?
- Что ты нервничаешь? – Лена заметила, что Паша взволновался – раскраснелись щеки, глаза заблестели, - приняты у вас на фирме служебные неформальные отношения?
- Ты чего ополоумела? – повысил голос Паша, - поесть спокойно не даешь!
- Отвечай быстро, - потребовала Лена, - кто она? Кто тебе строит глазки? Жена уже старая и никому не нужная? Ее в утиль?
- Лен, ты будешь долго извиняться, если сейчас же ни извинишься и не прекратишь, - Паша бросил вилку и вышел из кухни.
- Какие мы нежные! - крикнула Лена в след мужу.
Наверно я перегнула палку, подумала Лена. А чего это он так разволновался? Попала вопросами в точку? Или возвожу напраслину? Лена убрала со стола, помыла посуду. Сама себе надумала, сама разошлась, сама устроила скандал. Зачем? Что за дурацкий характер? Надо извиняться теперь? Блин! Лена пошла в ванную, смыла косметику. Вышла в детскую. Паша сидел на полу и играл с Полиной в кубики. Славик рисовал пальму и море за столом. Лена присела на край дивана.
- Паша, - позвала она мужа.
- Чего? –буркнула тот в ответ.
- Прости меня, я не права, - начала Лена, - не знаю, что на меня нашло. Я, наверное, устала, надумала разной белиберды. Кого не послушаешь, все изменяют друг другу на работе или с лучшими подругами. Весь мир погряз в грехе и разврате.
- И ты типа решила исправить ситуацию? Разорвать наши отношения, чтобы не было измен? Так?
- Нет. Не так.  Я просто устала, - опустила голову Лена, - я во всем виновата. Я должна тебе все рассказать.
- У тебя появился ухажер?
- Нет, что ты! – вскрикнула Лена, - Вернее все не так, как может показаться с первого взгляда… Ты меня совсем запутал…
- Лена, успокойся и расскажи все по порядку, - громко сказал Паша.
- В общем такая история. У нас в лицее есть преподаватель физики, мерзкий тип, Сергей Антонович…
Лена подробно рассказал про сегодняшнюю ситуацию, про цветы, про проводы до дома, про прощальные слова вдогонку…
- Понимаешь, я понимаю, что все это не закончится. Завтра он продолжит свою линию. Меня еще расстраивает, что все тетки в учительской будут додумывать, склонять мою фамилию налево и направо. А мне ничего не надо. Я просто хочу работать и давать детям знания. Все.
- Ну, да, я тебя понимаю, - согласился Паша.
- Мне в моей семье всего достаточно: и муж, и дети, и дом. Мне хочется состояться в карьере учителя. А коллеги по работе только и думают, как подглядеть в чужую замочную скважину, как будто в этом есть большой смысл. Чем больше ты трахнешь баб, тем ты круче, не заря землю топтал. Медаль тебе на грудь!
- У тебя очень образный язык. Тебе надо вернуться к написанию стихов. Зря ты сейчас мало занимаешься поэзией, - прервал жену Паша.
- Вот спасибо тебе. Я ему про Фому, он мне по Ерему! Мне сейчас не до стихов!
- Лена, я же правду говорю. Лицей не твой уровень. Он только называется громко, а и по сути – это простая совковая школа с ее недовольными и нереализованными, в большинстве случаев, преподавателями. А ты человек более высокого полета, тебе надо мир покорять, стадионы собирать, города и страны. Вообще тебе надо было выйти замуж за продюсера или за какого-нибудь супербогатого мужика. Он бы тебе помог сделать карьеру в шоу-бизнесе. Издал бы твои стихи, распространил их по миру, нанял бы переводчиков. Получила бы ты Нобелевскую премия по литературе, как Бродский.
- Издеваешься? Я тебя люблю. Это важнее всех премий вместе взятых, - Лена спустилась с дивана и подползла к Паше.
- И ты из-за этого разволновалась? – Паша ласково обнял Лену.
- Наверно, я не знаю. Я все думаю, мое это занятие преподавать в школе или не мое?
- Какие еще есть варианты?
- Я могла бы пойти работать в какой-нибудь Дом культуры. Там вести кружок песен или танцев. Я бы могла выступать со своими песнями. Возможно, у меня получилось бы напечатать сборник стихов. Еще хорошо бы поездить по фестивалям авторской песни. Стать известным автором-исполнителем, зарабатывать кучу денег, совершить мировое турне. Это в идеале, конечно…
- Круто, и что тебе мешает?
- Я не могу этим заняться. У меня семья, а жизнь артиста предполагает кочевую жизнь.  Вас потеряю, а я не хочу.
- И какой же выход?
- Не знаю, - Лена нежно прижалась к Паше, - ты меня должен сильно любить, я буду писать красивые стихи и песни. Они рано иди поздно найдут своего слушателя.
- Это легче легкого? Я согласен.
- Прости меня, я во всем виновата.
- Я знаю, - кивнул Паша.
- Ах, ты шалунишка! Мог бы не согласиться…
Лена схватила подушку с дивана и несильно хлопнула Пашу по голове. Паша сделал вид, что ранен, отполз к дивану. Там он схватил вторую подушку, и разразилось потешное побоище на подушках. Силы были, конечно, не равны. Но коварство и хитрость женщин не знает предела. Лена смогла повалить Пашу на спину, сесть ему на живот и схватка была выиграла за явным преимуществом женской половины семьи. Полина и Славик тоже подбежали и уселись на папины ноги и руки. Обездвиженный глава семейства сдался, и был вынужден целоваться с победительницей целых десять минут без перерыва. Такое жестокое наказание не каждый выдержит. Только, если сильно любит…
На следующий день Лена пришла на работу в полной решимости покончить с домогательствами Сергей Антоновича, и продолжить нормально работать. За пятнадцать минут до начала урока она вошла в учительскую. На ее столе стоял небольшой букетик незабудок в стакане с водой. Лена оглянулась, Сергей Антоновича нигде не было. Любопытные взгляды просвечивали насквозь и на потеху публике раздевали Лену догола. Она решительно взяла букетик, и чеканным шагом прошла до дверей в учительскую, где стояла мусорка. Широким жестом, чтобы не было сомнений в ее решимости, Лена отправила ненавистные цветы в черную бездну пластмассового ведра.
По учительской прошел шепоток, все коллеги сделал вид, что ничего не заметили, погрузившись в изучение тетрадей и журналов. Через минуту в кабинет вошел Сергей Антонович. Он был неотразим – белый костюм, широкополая шляпа, нестираемая улыбка, взор победителя, в руках букет белых роз. Уверенной походкой он проследовал к столу Лены. Коллеги-учителя оторвались от важных дел, и с замиранием ждали зрелища.
- Доброе утро, Елена Семеновна, - громко произнес Сергей Антонович и фамильярно присел на край стола, - это вам!
Физик протянул Лене цветы.
- Как же вы мне надоели! - Лена сжала голову руками, - что вам от меня надо?
- Леночка, вы мне крайне симпатичны. Я не могу скрывать своих чувств. Призываю вас обратить внимание на мои страдания и сжалиться, опустившись до общения с человеком, судьба которого полностью в ваших руках.
- Пойдите прочь! – громко сказала Лена, - если вы не прекратите свои домогательства, я буду вынуждена жаловаться начальству.
Лена встала и пошла в класс к ученикам. В учительской зашушукались. По общему тону, Лене показалось, что ее осуждают и восхищаются великолепным поступком Сергея Антоновича. Ведь он так красиво ухаживает, и вообще, он мужчина хоть куда, и машина есть, и сам красавец, умница, места дамам всегда уступает…
Лена с трудом провела урок. Ситуация с учителем физики не выходила из головы. Зачем ему это надо? Это блажь? Каприз? Есть даже среди учительского коллектива много свободных красивых девушек. Что ему надо от нее? Лена, конечно, красотка и харизматичная девушка, что правда, то правда, с гордостью отметила она про себя. Но она не хочет отношений с Сергеем Антоновичем. Не хочет, не хочет и все тут! Тяжелый урок закончился, Лена пришла в учительскую и обнаружила у себя на столе букет роз в хрустальной вазе. Лена развернулась, и решительными шагами направилась в кабинет директора лицея.
- Татьяна Апполлинарьевна, - прокричала с порога директорского кабинета Лена, - мне нужна ваша помощь!
- Елена Семёновна, что случилось? – директриса жестом предложила присесть, наполнила полстакана воды, и протянула его Лене, - рассказывайте. Я вас слушаю.
- Вы должны мне помочь, - задыхаясь от возмущения продолжила Лена, - я замужняя женщина, мать двоих детей. Я пришла в лицей работать и учить детей добру, английскому языку и справедливости. Мне не дает проходу Сергей Антонович, преподаватель физики, засыпает меня цветами, пытается провожать до дома и ухаживать. Я ему не давала никакого повода со мной так поступать. Он это делает демонстративно, на людях, широко и агрессивно.
- Вы хотите, чтобы он делал это тайно и незаметно для других?
- Нет, что вы!? Я хочу, чтобы он от меня отстал и не замечал меня вообще.
- Что ж, я вас услышала. Молодежь сейчас пошла невоспитанная, не то, что в наше время, - Татьяна Апполлинарьевна поправила высокий начес, - не умеют себя вести, ухаживать за женщинами. Избаловались. Возьмем даже этого Сергея Антоновича, из хорошей семьи, мама и папа работают в Министерстве образования Российской Федерации. Мальчик получил хорошее образование, стажировался во Франции в частном лицее. И у нас он, я думаю, ненадолго. Его, по всему видно, ждет хорошая успешная карьера.
- Зачем вы мне это рассказываете? – Лена непонимающе хлопала мокрыми ресницами.
- Я поговорю с Сергеем Антоновичем, голубушка, - директриса сняла очки, сложила руки в замок, - но не все в нашем лицее зависит от меня. Во многом благодаря родителям Сергея Антоновича наш лицей имеет такое хорошее государственное финансирование, и статус, и перспективы. Я очень дорожу нашим учебным заведением, это дело всей моей жизни.
- И что же? Мне надо заткнуться и терпеть домогательства зажравшегося мажора? – Лена сжала кулачки, пальцы побелели от напряжения.
- Я так не говорила. Я обещаю, что побеседую с Сергеем Антоновичем. Я убеждена, что мы найдем общий язык. Все будет хорошо, идите работайте, а то опоздаете на свой урок, - директриса водрузила очки на место и принялась листать журнал, показывая своим видом, что разговор окончен.
- Спасибо, - Лена задвинула стул и вышла из директорского кабинета.
В приемной на диване развязно развалившись сидел ослепительный Сергей Антонович.
- Какая встреча! – широко развел руки учитель физики, - свободна?
- Для вас, похоже всегда, - буркнула Лена, и вышла в коридор.
На душе скребли кошки. Как же так можно? Неужели в нашей стране все делается не по человеческим нормам, не по справедливости и честности, а по знакомству, по блату? И это начинается в школе! Как же мы будем учить и воспитывать детей, если учителя погрязли во вранье и подлости? Так было всегда? Или это началось в постсоветское время в современной России? Печально, ничего не скажешь. Закурить бы. Говорят, помогает при стрессах. Надо у Верки стрельнуть. Как часто бывает, не вовремя прозвенел звонок, и Лена, не покурив, пошла на урок.
Много говорить с детьми Лене не хотелось. Она дала детям задание переводить текст, а сама сидела и думала о сложившейся ситуации. Школа странное место, здесь мы получаем знания. Обитель знаний призвана научить детей всему, что пригодится в дальнейшем. Именно здесь, мы часто получаем несовместимые с нормальной психикой нравственные травмы. Практически в каждом классе есть изгои - дети, которых не принимают в компании. Такие дети страшно одинокие. Как правило, их видно из далека: это дети с лишним весом, с толстыми линзами очков, рыжие или веснушчатые. Одноклассники любят издеваться над ущербными детьми, в подростковом возрасте они очень агрессивные и злые.
Лена окинула взглядом свой седьмой-Б класс, на передней парте сидел толстяк Сидоров, рядом с ним было свободное место. Крепись, Сидоров, вырастешь, покажешь всем недругам, кто есть кто. О том, что среди учителей существуют изгои и одиночки, Лена раньше не подозревала. Что нужно, чтобы тебя не принял коллектив? Ты умная, талантливая, у тебя все хорошо в семье, есть любимый муж и двое детей. Мужчины оглядываются, когда ты проходишь мимо. Завидуют? Может быть. Но это слишком просто. А если я неправильно себя повела и чем-то оскорбила коллег по работе? Может, нарушила какие-то неписанные правила? Лена перебрала события последних рабочих дней в лицее, и ничего необычного не вспомнила.
Если бы она откликнулась на ухаживания Сергея Антоновича, то снискала бы мерзким поступком уважение коллектива? Выходит, так. Возможно, ее бы пожалели, поняв, что Лена далека от идеала. Жалких и убогих жалеют, им помогают. Сильных и непокорных боятся, завидуют. Имея компромат, на человека можно влиять. Склонив на одно неправое дело, всегда легко подтолкнуть ко второму и третьему. А там до рецидива недалеко. Куда-то меня не туда несет, спохватилась Лена…
- Татьяна Сергеевна, помогите, - взмолись Лена, подсевшись за стол к мудрой учительнице русского языка на перемене.
- Здравствуй, Леночка, - радостно улыбнувшись, ответила та, - присаживайся.
- У меня проблема. Второй день не могу спокойно работать, не получается нормально ходить на работу. Все время думаю, что меня скоро разорвет от злости…
- Слышала про твою проблему, - Татьяна Сергеевна посмотрела на Лену поверх очков, - эх, молодо-зелено. Мне бы твои проблемы, как говорится, я бы только радовалась, что мужики за тобой бегают.
- Я серьезно, Татьяна Сергеевна! Что делать?
- Все пройдет, не переживай. Ты же недавно работаешь в педагогическом коллективе? За долгие годы работы в разных школах, я пришла к выводу, что во многих проблемах преподавателей виновата наша разобщенность.
- Не поняла.
- А ты не перебивай, тогда и поймешь. Все преподаватели жуткие одиночки. Это где-то там в творческих коллективах или на фабриках есть содружество. Люди работают рука об руку, помогают друг другу. Общие проблемы сплачивают людей. Они объединяются и сообща решают великие проблемы. Понимаешь?
- Да, - кивнула Лена.
- А учителя всегда по одиночке. Один на один с классом, один на один с директором, с государством и нищетой… Приходишь в класс – перед тобой двадцать пять детей, и их надо покорить, заинтересовать, научить. Не получается, это твоя личная проблема. Ведь у Евгении Петровны все получается. Иди и работай. Можно, конечно, послушать, что говорят люди, что советуют коллеги. Но в итоге, сам идешь и побеждаешь непокорных учеников в одиночку. У нас нет друзей среди коллег. Мы дружим, как правило, с однокурсниками и друзьями детства.
- Печально, - с грустью согласилась Лена.
- Что тут поделаешь? – продолжила Татьяна Сергеевна, - нам сейчас в добавок платят смешные деньги. Если хочешь достойно жить, то подрабатывай или выгодно выходи замуж. Твой муж хорошо зарабатывает?
- Да, не жалуюсь, - кивнула Лена.
- И у меня тоже неплохо, работает на рынке, держит палатку на рынке строительных материалов. Не у всех так получается. Нищета толкает людей на мерзкие и подлые поступки. Только в Библии царствие Божие принадлежит бедным. А в жизни все наоборот: чем хуже человек живет, тем им легче манипулировать, можно показать фантик или разноцветное стеклышко - он пляшет и радуется. От бедности люди деградируют и скатываются к бездуховному существованию. Если тебе не на что купить еду, нет денег, чтобы собрать детей в школу, о какой душе можно говорить?
- Я с вами полностью согласна.
- И представь теперь себе коллектив таких угрюмых бедных людей. Приходишь ты – молодая, красивая, амбициозная, независимая. Работаешь не за зарплату. За интерес. Потому что дома сидеть – с ума сойдешь. Думаешь, что здесь в школе сможешь реализоваться, как личность. Параллельно с тобой в школу приходит Сергей Антонович, у него тоже богатые и влиятельные родители. Вся женская половина нашего коллектива пускает слюни: мне бы такого мужчину, я бы тогда зажила. А он почему-то из всего многообразия выбирает тебя. Ту, которая на него даже не смотрит. И тем самым ты плюешь в общественное мнение уязвленных и с падающей самооценкой женщин. Как они к тебе будут относиться?
- Наверное, плохо.
- Вот именно! Но и этого мало! На твоем месте готовы оказаться многие, а ты отказываешься от завидного ухажера. Тем самым бросаешь им вызов второй раз, демонстрируя своим поведением, что главное в жизни любовь и вечные человеческие ценности. Кто после этого будет тебя любить?
- Никто, - догадалась Лена.
- Могу тебя немного успокоить, что эта ненависть, или нелюбовь не продлится долго. Через пару недель про инцидент забудут. Придет какой-нибудь иной информационный повод, учителя перекинутся на новую жертву. В общем мой совет тебе такой: не обращай внимания. Не так много времени ты проводишь в компании учителей. Все больше с учениками или дома. Детей, я вижу, ты любишь, и дома у тебя все хорошо. Не печалься, жизнь не стоит на месте. Будешь скучать, подходи, поболтаем по-бабьи.
Татьяна Сергеевна подмигнула, водрузила на нос огромные черные очки.
- Извини, а сейчас мне пора на урок к моим сорванцам. Будем «Войну и мир» препарировать.
- Спасибо большое! Вы мне очень помогли, - Лена немного посидела и пошла на свой урок.
В принципе, Татьяна Сергеевна была права. Лена никогда не думала о школе, как о коллективе единомышленников. Школа – это дети, дети и еще раз дети. Лена зашла в класс, немного опоздав.
- Здравствуйте, дети! Кто из вас любит школу?
- Никто! Не я! Никогда, - весело зашумели дети.
- А теперь по-английски?
- Nobody! Not me! Never, - легко справились талантливые дети.
Все же с детьми проще, они еще не испортились. Дети чище, честнее и добрее, подумала Лена. За редким исключением, - добавила она мысленно, - в прочем, подтверждающим общее правило. Лене стало совсем легко, она почувствовала, что занимается любимым делом и находится на своем месте. Дети ответили ей искренними улыбками.
Сергей Антонович в этот день больше не попадался на глаза Лене. Может, все закончилось? Инцидент исчерпан, проехали? Так и получилось. Учитель физики ей больше не досаждал неуместными ухаживаниями, видимо подействовал разговор с директрисой. Сергей Антонович переключил внимание на молоденькую учительницу по биологии, худощавую блондинку с длинными прямыми волосами и вечно удивленным взглядом.
Но спокойная жизнь для Лены в лицее продолжалась не долго, всего пару недель. На следующий раз отличился ученик седьмого-Б класса Сидоров Алексей. Лена на уроке вполне спокойно сделала ему замечание, что он сидит на первой парте и не слушает преподавателя. Алексей сказал, что ему не интересен урок и вышел из класса. Ситуация неприятная, но бывает, случается. Что в этом такого? Через три дня Лену вызвала на ковер директриса.
- Добрый день, Елена Семёновна, - строго приветствовала ее директриса.
- Здравствуйте, Татьяна Апполлинарьевна, - робко ответила Лена.
- Присаживайтесь, разговор у нас предстоит долгий и неприятный, - директриса развела руки в стороны.
- Что случилось? – растерянно спросила Лена.
-Жалоба на вас поступила. Кричите и оскорбляете детей, - нарочито спокойно и грозно сообщила Татьяна Апполлинарьевна.
- Я? – удивилась Лена.
- Вот полюбуйтесь, - директриса протянула Лене листок с текстом.
Лена взяла лист белой бумаги, на нем от руки четким каллиграфическим подчерком была написано следующее:
«Сообщаю Вам, что учитель английского языка Елена Семёновна Смеянова на уроке публично оскорбляла моего сына Сидорова Алексея, чем нанесла ему жуткую психологическую травму. Она называла его «Неучем», «Недоумком» и «Бездарностью», после чего его демонстративно выставила из класса. Прошу принять меры. Мать вашего ученика, Сидорова Наталья Иосифовна».
По мере прочтения жалобы, у Лены на глазах наворачивались слезы, в душе росла волна возмущения от несправедливости и вранья.
- Такого не было! – выдавила из себе Лена, - зачем они так?
- Елена Семеновна, вот возьмите, - директриса протянула Лене бумажные салфетки, - у меня есть сигнал, я обязана прореагировать. Давайте для начала расскажите мне, как все было. А потом мы решим, как поступать.
Лена, как смогла, вытерла слезы, высморкалась, руки положила на колени и начала рассказ:
- В седьмом классе был урок английского языка. Алексей Сидоров сидит всегда на первой парте. Его в классе недолюбливают, с ним никто не дружит. Я его, наоборот, всегда поддерживала и жалела, потому что мне не нравится, когда травят кого-то. Он немного замкнутый, всегда в своем мире, но учится неплохо. Не отличник, конечно, но твердую четверку ему можно смело поставить. У меня никогда к нему не было претензий.
- И что же произошло на этот раз? – встряла Татьяна Апполлинарьевна.
- Я толком сама не поняла. На этот раз Алексей демонстративно решал домашнее задание по математике и не обращал на мои замечания никакого внимания. Я сказала ему один раз, другой. Он мне ответил, что ему английский язык не нужен, и вообще иностранный язык учить лучше методом погружения в культурную среду.
- Какой умный мальчик, - заметила директриса.
- Да. Вы к чему этого?
- Продолжайте, - махнула рукой Татьяна Апполлинарьевна.
- Я ему возразила, что у нас в лицее есть программа обучения детей. Что их родители заплатили за образование немалые деньги, и что если мы не дадим учащимся соответствующих знаний, то будет нечестно пред их мамами и папами. На это он мне ответил, что его не волнует мнение родителей. Он сам себе на уме. Тогда я ему предложила выбор: либо он занимается со всеми английским языком, либо он занимается собственными упражнения математикой в любом другом месте. Алексей встал и вышел из класса. Все.
- Вы думаете, что поступили правильно? – директриса пристально уставилась на Лену сквозь толстые линзы очков.
- Я уверена, что сделала все правильно. Что будет, если ученики на уроке будут заниматься своими делами и не обращать внимания на учителя и на занимающихся?
- Не знаю. Я пока не решила, как надо поступить правильно.
- Но вы же сам учитель, вы же все понимаете. Иногда надо учеников заставлять, иногда надо перебарывать их хулиганские выходки. Что в этом такого?
- У меня на уроках дети никогда не занимались ничем другим, кроме того, что я преподавала!
Между директрисой и Леной возникла непробиваемая стена. Лена все честно рассказала, но ее не услышали, или не хотели услышать.
- Родители Алексея Сидорова богатые и влиятельные люди? – потупив взгляд, спросила Лена.
- Это не имеет значения, - чеканно ответила Татьяна Апполлинарьевна, - сейчас нас должно волновать психологическое здоровье вашего ученика! У нас в лицее почти все дети имеют влиятельных или богатых родителей. И мы должны это понимать. У нас не простая среднеобразовательная школа в Бирюлево. У нас – Лицей имени Пушкина. Это звучит гордо, между прочим. И мы должны чутко и по-доброму относиться к нашим воспитанникам. Нельзя ломать нежные детские души, к каждому надо искать свой подход.
- Но я же ничего плохого не сделала, - робко произнесла Лена.
- Елена Семеновна, сейчас вы пойдете в учительскую, и напишите подробную объяснительную записку по этому инциденту. Я, к сожалению, вынуждена провести расследование и поговорить с учениками седьмого-Б класса, включая самого Алексея Сидорова. Я сообщу позднее мое решение. Идите!
Последнее слово прозвучало, как обвинительный приговор. Не помня себя, Лена встала и вышла из кабинета директрисы. В ящике стола она нашла чистый лист бумаги, ручки. Крупными буквами написала в верху листа «Объяснительная». Что же ей писать дальше? Почему с ней опять происходит какой-то бред? Может, преподавание - это не ее?
Мимо нее проходили учителя, заглядывали в лицо, что-то говорили и кивали. Лена машинально что-то говорила в ответ, не вдаваясь в суть. Она закрыла глаза, попыталась сконцентрироваться и восстановить нормальный порядок мыслей.
- Ленка, Смеянова! Привет! – где-то невдалеке возник знакомый голос.
«Уйдите от меня все!» - подумала Лена. По плечу кто-то тихонечко тронул. Лена открыла глаза. Перед ней сидела Верка, какая-никакая подруга. Верка выделялась из всего преподавательского состава смелостью и независимостью, могла рубануть правду-матку, носила дерзкую короткую прическу.
- Привет, говорю, - Верка беззаботно улыбалась.
- Привет, - Лена потерла ладонями глаза, лоб, виски.
- Чего горюем? Что пишем? – Верка взяла в руки лист из-под носа Лены, - кому чего объясняем?
- Все странно в этом мире. Я сама не понимаю.
- Тогда самое время поддать, - Верка заговорщицки подмигнула, - мой уехал, приглашаю на рюмку кофе и чашку коньяку. Поехали ко мне домой, посидим поговорим, надо иногда выбираться за порочный круг «дом-работа-дом». А?
- Не знаю, у меня мама дома. Дети… - вяло отмахнулась Лена.
- Мама посидит с детьми, если ты немного задержишься?
- Наверно, посидит, - покачала головой Лена.
- Тогда собирайся, такой шанс не каждый день бывает, - Верка схватила Лену за руку и поволокла в гардероб.
- Я сама, я сама, - нехотя сопротивлялась Лена.
Верка с мужем Виталиком жили в Солнцево. Подруга сама ездила за рулем. Так что через пятнадцать минут они были уже недалеко от Веркиной квартиры. Держа друг друга за ручку, подруги зашли в универсам, там шумно и с прибаутками купили овощей на закуску –«девчонки на диете, нам толстеть нельзя», минеральной воды – «надо соблюдать щелочной баланс организма», шоколадку, лимон, бутылку шампанского и коньяка – «это, чтобы два раза не бегать». Предвкушение незапланированной вечеринки веселило. Все неприятности отошли на второй план. Верка рассказывала, какие они сейчас приготовят блюда, как будет весело, что надо иногда собираться между собой «девчонками», без «этих грубых мужланов», ведь они нас все равно не поймут.
Хорошая, она Верка, подумала Лена. И как вовремя появилась? Вообще-то это важное свойство быть в том месте и в то время, когда это нужно. Лена смотрела на подругу: Верка излучала тепло, добро и уверенность в себе. Она была замужем, счастливо, детей правда не было. Но это вопрос времени. Они с мужем решили пока пожить для себя, а потомством обзавестись позже. Ее муж Виталик работал где-то в министерстве Атомной промышленности, имел хорошие перспективы, а сейчас улетел в командировку куда-то в Сибирь.
- В Новосибирск? – спросила Лена.
- Нет. Там какой-то закрытый город. Он мне даже название не называет. Это страшная государственная тайна!
- Я почти пять лет прожила в Сибири, теперь даже скучаю, там люди лучше… Мне кажется…
- Не скучай, все наладится, - Верка обняла подругу и прижалась к ней большим бюстом.
Верка жила в просторной квартире-студии. Это было молодёжно, модно, стильно.
- Здесь мы и живем, - Верка выгрузила пакет с едой на большой кухонный стол.
- Красотища! – оценила обстановку Лена.
- Чтобы сделать такой ремонт, мы обращались к специальному дизайнеру. Это сейчас модно. Деньжищ Виталик заплатил за все – немеряно!
- Оно того стоило, - Лена прошла по периметру квартиры.
Большой диван – «для плотских утех», огромный экран на стене – «кинотеатр на дому», кондиционер – «всегда хорошая погода в доме», дизайнерская мебель, мраморные полы… Лена вспомнила свою трёхкомнатную квартиру, у них было гораздо скоромнее, но теплее, домашнее, уютнее. У Верки было красивее, но как в офисе, холодновато, официально.
- Красивая у вас квартира, - сказала вслух Лена, и принялась помогать резать салаты.
Через несколько минут стол был накрыт, Верка разлила по бокалам шампанское и произнесла пламенный тост:
- Бог создал мужчин и женщин разными. Настолько разными, что мы порою не понимаем друг друга. Нас тянет друг к другу, но идеального объединения не бывает. К сожалению, или к радости, только женщина может понять женщину. У мужчин, вероятно, то же самое. Поэтому существуют мужские клубы, их попойки в гаражах и походы на футбол в мужских компаниях. Женщины в нашем обществе, почему-то обделены в этом смысле: для нас остается кухня и воспитание детей.
- Не соглашусь с тобой, бывает и по-другому, - прервала подругу Лена.
- Бывает, возможно, - согласилась Верка, - но эти единичные случаи, только подтверждает мои слова. Это бывает редко, катастрофически редко! Давай поднимем наш бокал за наше с тобой взаимопонимание, ты мне очень симпатична как человек, как коллега, как женщина, как подруга. За тебя!
- Давай, - Лена протянула свой бокал навстречу Веркиному.
Выпили, закусили. Верка раскраснелась, от жары расстегнула блузку ниже груди. Из разреза рвалась наружу сдавленная бюстгальтером грудь. Что нам стесняться, между девочками? Если бы здесь были мужики, тогда другое дело, надо за собой следить, и не позволять лишнего. А так можно по-настоящему расслабиться. Что мы женскую грудь не видели? Да, все нормально, конечно. Лена стыдливо поглядывала на подругу и отводила взгляд.
- Что у тебя случилось? – спросила Верка, - рассказывай.
- Жалобу на меня написали, - сообщила Лена и рассказала все, что было в классе и в директорском кабинете.
- Неприятная ситуация, - заключила Верка, - хотя, что ты могла сделать в такой ситуации?
- Вот именно! – поддакнула Лена, уже слегка захмелевшая.
- Что мы можем противопоставить оголтелому навету?  - Верка разлила остатки шампанского по бокалам.
- Что? – Лена резким движением головы откинула непослушную прядь назад.
- Ум, красоту, талант и взаимовыручку! За тебя! – блузка у Верки расстегнулась сама собой до пояса, огромная грудь плясала и жила своей жизнью на воле, никого не стесняясь.
- Спасибо! – Лена выпила шампанское, - что ты имеешь ввиду?
- Лучший способ защиты – это нападение. На каждую ихнюю провокативную бумаженцию, мы напишем свою важную бумагу. Я соберу подписи в твою поддержку, где напишем, что ты талантливый учитель, верный друг и вообще высоконравственная личность, образец для подражания. Эталон для женщины двадцать первого века. Во как!
- Думаешь это поможет? – усомнилась Лена.
- Еще как! Зло не должно оставаться безнаказанным. Я тебя не брошу, я спасу тебя! Дай, я тебя обниму!
Верка подошла к Лене и прижалась к ней своим невероятно сексуальным телом. «Что я думаю? Откуда такие мысли? – удивилась Лена, - Я уже совсем пьяная? Мне похоже пора домой».
Верка отпрянула. Слава богу, подруга не такая, и пошлых мыслей у нее наверняка в голове нет.
- Пойду-ка я переоденусь. Надоело в рабочей одежде, хочу в домашнее, - Верка встала и вихляя бедрами подошла к большому шкафу-купе, - извини, у нас тут все открыто, мы друг друга не стесняемся.
Верка на ходу стянула с себя блузку, затем юбку… Лена отвернулась, и глазами нашла огромное зеркало на противоположной стене комнаты, в котором во весь рост отражалась голая подруга. Широкими движениями подруга полностью разделась, накинула на себя просторный махровый халат… Верка кинула нетрезвый взгляд в зеркало, и встретившись глазами с Леной, улыбнулась. Лена резко отвернулась. Неужели заметила? Как неудобно!
- Не хочешь переодеться? – спросила Верка и вернулась с халатом розового цвета в руках.
- Нет, спасибо, - Лена завертела головой из стороны сторону, - засиделись мы с тобой. Мне уже пора домой. Меня там мама ждет…
- Фу, какая ты нехорошая, - Верка скорчила недовольную гримасу, - а еще подруга называется…
- Вер, мне правда уже пора. Маме потом еще домой ехать больше часа.
- Хорошо, хорошо. Давай по маленькой, посидим еще немного, и ты пойдешь, - Верка достала коньяк и большие коньячные рюмки.
- Не хорошо это – мешать шампанское с коньяком.
- Не смори что пьешь, смори с кем и за что, - остроумно выкрутилась Верка.
- И за что мы будем пить? – спросила Лена.
- Мы будем сейчас пить, дорогая Леночка, - Верка встала и резким движением перезапахнула халат, продемонстрировав отсутствие какого-либо намека на нижнее белье, - за нашу большую, не побоюсь этого слова, и нежную женскую дружбу.
- Давай, - махнула Лена.
Кто ж не мечтает об искренних и дружеских отношениях? Человек - это те люди, которые его окружают, это среда, которая его формирует. Если много друзей в жизни, твое существование втройне интереснее, насыщеннее, полноценнее. Хорошо, когда в трудную минуту есть к кому приклонить печальную голову, пролить малую слезу. Замечательно, когда есть люди, которые тебе безвозмездно помогут, поддержат, дадут ценный совет, протянут руку помощи. Да, за это можно выпить, согласилась Лена. Она чокнулась, и хотела выпить, но Верка ее внезапно остановила:
- Стоп! Стоп! Стоп! На брудершафт! Сейчас я хочу на брудершафт, - повторила Верка.
Верка встала, подошла к подруге, они скрестили руки. Неудобно склонившись выпили коньяк…
- До дна! до дна, - проконтролировала Верка.
Верка притянула Лену в объятия, и поцеловала в губы. Поцелуй длился слишком долго, так показалось Лене. Во рту она ощутила скользкий язык со вкусом конька. Лена открыла глаза, но Верка похоже не хотела останавливаться. Ее руки соскользнули на талию Лены, потом ниже. Вторая рука прошлась по груди, расстегивая кнопки…
- Ты чего? – Лена испугано отпрянула от Верки.
- Ты такая сладкая, - закосевшая Верка попыталась вернуть объятия.
- Стой! – вмиг протрезвев, жестко сказала Лена, - я не лесбиянка. Я мужчин люблю! Извини, Верка, я не по этой части.
Верка остановилась на полпути, мотнула головой.
- Да, да, да, - затараторила она, - глупость получилась. Ты не думай, я не такая, просто на меня что-то нашло.
- Хорошо, я понимаю, - кивнула Лена.
- Извини, извини, - Верка затянула руками халат, и бросилась в ванную.
Лена вздохнула, схватила себя за голову. Ей показалось? Да, нет же, она четко видела этот взгляд, чувствовала ее энергетику. В студенческой юности она уже попадала в компанию с нетрадиционными сексуальными наклонностями. Ощущения похожие. Наверное, Верка просто перепила, потеряла контроль, бывает. Надо идти домой. Лена собрала вещи, оделась, крикнула:
- Верка! Я пошла домой. До завтра!
- Захлопни просто дверь! Пока, - услышала она голос расстроенной подруги из ванной.
Посидели, называется. Отдохнули по полной. Расслабились. Лена перебирала в голове слова, которыми можно описать сложившуюся ситуацию. Вырвались из повседневности. Расширили границы миропонимания. Вышли за привычные границы поведения. Взглянули на проблемы брака и семьи, с другой стороны. Новое в восприятии женской дружбы…
На улице Лена поймала такси и через пятнадцать минут была дома. То ли в машине было слишком жарко и душно, но Лену от выпитого алкоголя разморило. Она еле попала ключом в дверь, и шумно ввалилась в квартиру.
- Мама! Мама пришла, - на встречу ей выбежал Славик.
Как здорово, бабушка уже забрала Славика из детского садика! Но как неудобно! Чувство стыда, навороченных ошибок нахлынуло с новой силой. Где она свернула на неправильную дорожку? Голова кружилась. В животе урчало, к горлу подступил ком. Лена аккуратно отодвинула Славика с пути, и, не раздеваясь, устремилась в туалет. Вся накопившаяся горечь и съеденная пища хлынула широким потоком в унитаз. Так мне и надо, пронеслась в голове мысль, пускай мне будет плохо, только так я смогу очиститься, и опять наступят благостные и счастливые времена.
- Леночка, что с тобой? – на звуки выбежала Тамара Викторовна, - ты заболела?
- Мама умирает? – растеряно спросил Славик.
По запаху перегара и утробным звукам, Тамара Викторовна догадалась о состоянии дочери и закрыла дверь в туалет.
- Славик, иди в детскую, мама скоро освободиться и придет к вам. Посмотри, что там делает Полина.
Бабушка спровадила Славика, принесла Лене полотенце, помогла ей освободиться от куртки и ботинок.
- Что случилось, Лена? – спросила после этого Тамара Викторовна, - я тебя такой еще ни разу не видела.
- Все нормально, мама, - заплетающимся языком ответила взрослая дочь, - я такой никогда и не была. Для меня это тоже новость.
Освободившись от лишнего содержимого желудка, Лене полегчало, и она смогла с помощью Тамары Викторовны перемеситься на диван в гостиную, где мгновенно заснула, лишь голова коснулась подушки. Вскорости с работы пришел Паша. Тамара Викторовна с рук на руки предала внуков и беспробудно спящую дочь ничего не понимающему мужу.
- Паша, ты только сильно не ругай Лену, у нее видимо, какая-то беда случилась, - настойчиво попросила запозднившаяся теща.
- Хорошо, Тамара Викторовна, не переживайте, - кивнул на прощание Паша, - разберемся. Бывает. Дело житейское.
- Я на тебя очень надеюсь, - нехотя пятясь к двери просила Тамара Викторовна, - с Леночкой такого никогда не было.
- Вы плохо знаете свою дочь, - попытался развеять шуткой напряженную ситуацию Паша, - она сильно изменилась за последние годы, повзрослела, помудрела…
- Да, ну тебя, шутник.  Я переживаю. Позвони мне, как Лена проспится и все расскажет. Хорошо?
- Обещаю, настучу незамедлительно. Сдам вашу дочь по полной, - лихо козырнул Паша.
Тамара Викторовна махнула на Пашу одной рукой, другой смахнула набежавшую слезу, и поехала обо всем рассказывать Семену Игоревичу. Паша почитал детям сказки, поиграл, уложил спать. Нежно перенес Лену на супружескую кровать, раздел, полюбовался на обнаженное пьяное тело любимой женщины. Отогнал мысли о грехопадении с ничего непомнящей красоткой. Нашел теплую байковую пижаму и аккуратно одел спящую Лену. Сам лег рядом, обнял мерно посапывающую супругу и заснул.
С утра Лена рассказала Паше о ситуации в лицее и о снятии стресса с лучшей подругой, поделилась сомнениями о сексуальной ориентации Верки.
- Как все запущенно, - подвел итог Паша, - может тебе уволится из лицея?
- И куда я пойду? В середине учебного года трудно устроиться, везде укомплектованный штат учителей.
- Так уж и везде? - засомневался Паша, - может стоит поискать?
- Я поищу. А вдруг, в другой школе будет тоже самое?
- Тогда тебе надо поменять профессию. Ты всю жизнь хочешь проработать в школе преподавателем?
- Вообще, хотела. Теперь не знаю, что-то не складывается у меня в этом лицее, – Лена пожала плечами.
- Ладно иди в школу, я Славика в детский садик отведу. Главное не переживай. Если что пойдешь переводчиком в Газпром.
- Ага, так меня там и ждут.
- Ждут, ждут, я тебе обещаю, - Паша крепко прижал к себе Лену.
Как ни странно, но голова практически не болела. Лена быстро набросала объяснительную записку, и пошла в школу. У входа на территорию лицея ее ждал сюрприз. Переминаясь с ноги на ногу, стоял Сидоров Алексей и искал глазами Елену Семеновну.
- Здравствуй, Алексей, - Лена остановилась перед учеником, - что ты здесь стоишь? Ждёшь кого-то?
- Добрый день, Елена Семеновна, - ответил Сидров, - я вас жду.
- Зачем?
- Хочу извиниться…
- За что?
- Я виноват. Просите меня, пожалуйста. Я не хотел, - сбивчиво продолжил Сидоров, - это все моя мама. Я хотел повыпендриваться, сказав ей, что я очень крутой, что могу запросто грубо разговаривать с учителями, что меня выгоняют из класса и мне все нипочем. Но она меня не так поняла, и накатала жалобу…
- Хорошо, - Лена сделала строгое лицо, хотя ее немного смешила рассказанная Алексеем история, - пойдем к директору, и все там расскажем. Хорошо?
- Нет, к директору я не могу, - вдруг пошел на попятную Сидоров, - я не могу ссориться с мамой. Если она обидеться, то лишит меня компьютера и посадит под домашний арест. И вас мне жалко, ведь я виноват. И пойти против родителей теперь не могу. И потом я вчера был у Татьяны Апполинарьевны, и подтвердил слова мамы. Я негодяй? Что мне делать?
Сидоров смотрел на Лену с надежной, что она сейчас легким взмахом руки решит все проблемы, справедливость восторжествует и домашнего компьютера он не лишится. Взрослые часто умеют все.
- Знаешь, Алексей, - Лена взяла ученика за руку, и они медленно пошли вдоль забора лицея, - у человека в жизни часто бывают ситуации, когда перед ним стоит выбор. Надо повернуть налево или наперво, а может быть пойти прямо. Часто после таких судьбоносных решений жизнь меняется кардинальным образом, ведь ты изменил направление своей судьбы выбрав тот или иной путь. И вернуться уже невозможно, и передумать нельзя. Время ушло, ситуация с выбором испарилась. Выбирая тот или иной путь, ты что-то приобретаешь, что-то теряешь. Я думаю, что правильно выбирать то, за что потом не будет стыдно. Хорошо бы пойти той дорогой, которая ведет к светлому и доброму. Понимаешь, о чем я?
- Да, - слишком активно затряс головой Алексей.
- Я, в свою очередь, не хочу на тебя давить и склонять на какую-либо сторону. Решай сам. Ты уже взрослый и умный мальчик.
Лена отпустила руку ученика, они подошли ко входной двери рядом.
- Могу только сказать, что для меня положение очень серьезное, - Лена улыбнулась, - мне во видимому, придется уволиться и поискать работу в другом месте.
- Я вам могу помочь материально, у меня есть деньги, - Сидоров судорожно выворачивал карманы в поисках наличности.
- Это не требуется, - остановила его Лена, - дело в другом, не всё решается деньгами.
- А моя мама говорит, что все проблемы можно решить деньгами.
- Многие. Но не все, - с сожалением сказала Лена, - давай сделаем так. Ты пойдешь учиться, как ни в чем не бывало. Я тебя прощаю. Не переживай, будь счастлив. А я пойду в учительскую. Будь, что будет. Уволят, так уволят. Сама увольняться не буду. Но если руководство решит, знать, так тому и быть.
- Вы точно на меня не обижаетесь? – прищурился Сидоров.
- Точно. Иди в класс, Алексей, - Лена потрепала Сидорова по челке, он развернулся и вприпрыжку побежал в школу.
С детьми легче договориться, подумала Лена. Они еще не испорчены. Все их желания на поверхности, хотя бывают редкостные экземпляры. Как же у Сидорова лихо заверчено в мозгах! Он хочет быть хорошим не только в глазах мамы и учителя, но и соблюсти свои интересы. Может поговорить с мамой Алексея? Поможет ли этот разговор? С другой стороны, лучше хоть что-то делать, чем просто лежать на берегу и ждать, когда мимо тебя проплывет труп ненавистного врага.
Мысли в голове Лены роились, надстраивались одна над другой. Отвергали себя же, приводили к разным выводам. Интересное у нее получается похмелье, однако, отметила про себя Лена. Что важнее семья или дом? Что должен выбрать Сидоров? Мама, какая бы она ни была, все равно самый близкий и родной человек. У нее могут быть новорусские интересы, цели, ценности. Общество стремительно меняется в современном мире. Раньше было проще, была советская культура, мораль и кодекс строителей коммунизма. Воровать и убивать плохо, работать на благо общества – хорошо. Под себя грести было не хорошо, стыдно и непочетно. Сейчас ситуация переменилась, а жаль. Теперь личная выгода превыше всего, и люди становятся хуже, злее и жаднее. Плохо ли это? Наверное, да. А что ты поделаешь? Ничего!
Ну, и ладно, главное в своем сердце сберечь островок добра и теплоты. Надо, чтобы Паша, дети, мама и папа жили долго в добре с радостными улыбками на лицах. Чтобы меньше тревожились, чтобы мечты сбывались, чтобы окружали их славные и любимые люди. Как-то приторно-сладко получается, подумала Лена пока шла по коридору в учительскую. Ну, и пусть. Жизнь поправит, если что не так. С младенчества растить и воспитывать людей в жадности и зависти, готовя их быть подлецами, разве правильно? С таким подходом к воспитанию детей Лена никогда не согласится. Она мысленно рубанула воздух правой рукой, и уверенно толкнула дверь в учительскую.
Постояв мгновение в дверях, Лена окинула взглядом педагогический коллектив лицея. Все занимались своими делами. Никто в сторону Лены не смотрел, не кинулся здороваться, радостно не раскинул руки для теплых объятий. Гневных взглядов и подлых смешков тоже не было. Может так и лучше? Нужна ли любовь равнодушных к ней людей? Лена поставила на стул сумку, и отправилась в кабинет директрисы с объяснительной запиской. Татьяны Апполлинарьевны у себя не оказалось, «она будет позже». Лена сдала с легкой душой объяснительную секретарю, и пошла сеять знания среди лицеистов.
Лена с тревогой поглядывала по сторонам, не видно ли где-нибудь Верки. Как вести с ней после вчерашнего? Действительно ли, ничего не было и ей только показалось? Но подруги нигде не было. Она прячется? Или у нее с утра нет уроков? Лена подумала, что бывает встречаешь какого-то человека каждый день по нескольку раз, везде он попадается на глаза, здоровается, общается. А потом происходит что-то, и ты не видишь его неделю, месяц, год… И ничего страшного не происходит. Так бывает со случайными людьми. Неужели Верка случайный человек? В принципе, она не плохая. Вообще, хороших людей больше. Наверное, пускай так будет. Лена совсем запуталась в рассуждениях. Переступив порог класса, мысли встали на место. В голове выстроился план урока, темы и слова, которые надо было выучить и рассказать.
- Good morning children! Sit down…
Директриса Лену к себе больше не вызывала. Преподаватели английского языка на дороге, видимо, не валялись. Лену не уволили, скандал до катастрофического размера не разросся. Через неделю про него все забыли. Татьяна Апполлинарьевна объявила учителям, что лицей ждет серьезная проверка из Министерства Просвещения РФ. Учителя схватились за головы и стали готовиться к новому испытанию. Параллельно в лицее был запущен конкурс на лучшего учителя года с назначение премии в размере трех месячных окладов. Глаза педагогов радостно заискрились потенциальной выгодой. Дух соперничества не сплотил коллектив, а наоборот разобщил. Возможно, этого и хотело руководство лицея. Пускай все работают, а профсоюзов с забастовками нам не надо. Потянулись относительно спокойные трудовые будни.

Глава 5

После возвращения из Новосибирска Паша крепко задумался о создании собственного бизнеса. На основном месте работы все было хорошо, фирма развивалась, показывала серьезные темпы роста продаж и капитализации, занимала ранее свободные ниши рынка, в честной коммерческой борьбе теснила конкурентов. Заработная плата и бонусы росли. Но в душе возникла и разрослась мысль, а хорошо ли работать на дядю всю жизнь? Неужели в жизни не можешь сделать еще что-нибудь хорошее и основательное? Чего ты стоишь как личность сам? Неужели работать в хорошей команде – это все, на что тебя хватит?
И Паша начал думать и искать предложения о покупке готовых предприятий. Он заходил на разнообразные тематические сайты, рассчитывал бизнес-планы, чертил графики и посещал бизнес-тренинги. Для коммерческих идей Паша завел специальную синюю папку с черными тесемочками, куда складывал бумаги с расчетами. Папочка день ото дня толстела и утяжелялась, но реального проекта, в который бы поверил Паша все не было. Примерно в середине 2009 года, в самом разгаре очередного финансового кризиса Паша решил рассказать о своих мечтах Лене. А кому еще можно рассказать о бреде, который тебя гнетет долгие годы?
Как-то в теплый летний пятничный вечер Паша купил в универсаме торт «Полет», бутылку красного чилийского вина и три белые розы.
- Ничего себе? – удивилась Лена, - к чему розы? Что-нибудь случилось?
- У меня к тебе серьезный разговор, - Паша нежно обнял жену, - хочется сегодня особой атмосферы.
- Здорово, - Лена поставила цветы в высокую тонкую вазу на центр стола.
- Я так тебя не буду видеть, - Паша переставил цветы на подоконник.
Лена по-быстрому накрыла на стол – колбаса, овощи, сыр. Поставила вариться пельмени на плиту.
- Наливай, - сказала Лена, присаживаясь за стол напротив Паши.
- Я хотел бы поднять этот бокал за тебя, за мою верную и единственную спутницу по жизни, - высокопарно начал Паша.
- Спасибо, - смутилась Лена.
Чокнулись, закусили.
- Ну, рассказывай, - предложила Лена.
- Я долго и часто думаю, правильно ли я живу, - начал Паша, - смогу ли я в конце жизненного пути ответить себе, что я достиг всего, чего мог. Не прожигаю ли я жизнь напрасно?
- Почему у тебя такие мысли?
- Мне хочется сделать что-то важное, что останется потомкам, вселенной, детям или внукам.
- Что ты имеешь в виду? – попросила уточнить Лена.
- Я каждый день хожу на работу и неплохо зарабатываю. Но это все не мое. Я здесь работаю на хозяев бизнеса, они создали эту фирму и получают от ее деятельности хорошие дивиденды. Я хотел бы также: организовать предприятие, которое будет приносить доход. Я хочу создать такую схему управления бизнесом, чтобы не тратить все свободное время. Хочу, чтобы после меня этот бизнес достался Славику или Полине, или им обоим. Чтобы дети имели хороший старт, чтобы не работали ради денег, а могли иметь возможность реализовываться свободными личностями. Много путешествовали и покоряли мир добрыми делами…
- Ты сам себе сейчас немного противоречишь, - перебила Лена, - хочешь, чтобы они развивались независимо, и одновременно хочешь обременить их семейным бизнесом. Будет ли он им интересен? Может они захотят быть актерами или художниками, дизайнерами или журналистами? А ты их ставишь в жесткие рамки – продолжайте мое дело.
- Возможно, ты и права, - призадумался Паша, - что же делать?
- Ты должен себе сказать правду, что этот бизнес нужен тебе, в первую очередь. Конечно, может быть, когда-нибудь дети или внуки захотят продолжить семейное дело. Твоя фирма станет мировым брендом, будет котироваться на лондонской бирже, как Волмарт или Сони. Дай бог.
- Это было бы здорово, - согласился Паша, - но получится ли так, пока не понятно.
- Тогда мы сейчас беседуем о бизнесе, как о твоей личной самореализации.
- Да, я мечтаю создать свое дело, которое будет приносить доход.
- Создавай, я тебя поддерживаю в этом и любом начинании, - радостно воскликнула Лена, - наливай!
Паша долил в бокалы вина.
- Теперь я скажу тост, - Лена взяла вино в правую руку, - я хочу выпить за самого умного и предприимчивого мужчину в моей жизни. За тебя, Паша. Наша жизнь в последнее время стала напоминать рутину, мы слишком хорошо живем, у нас все налажено. Не знаю, как ты, но я знаю, что завтра будет также хорошо, как и вчера. А хочется чего-то нового, хочется приключений. Желательно с хорошим исходом! За новые возможности и новые горизонты!
- Ты не боишься променять комфорт и стабильность на возможности и перспективы?
- Не боюсь.  С таким мужчиной, как ты – мне ничего не страшно. Рассказывай, какие у тебя соображения по развитию семейного бизнеса.
Паша достал заветную синюю папку. Разложил ее на столе. Осторожно взял в руки первый листок.
- В начале я думал, что хорошо бы создать фирму, похожую на ту, в которой я сейчас работаю. Я в этом бизнесе все знаю: клиенты, поставщики, цены, наценки, конкуренты. Но потом я решил, что это не совсем честно, перед моими коллегами. Поэтому этот вариант отметаем.
- Ты благородный и порядочный человек, - высоко оценила Лена супруга.
- Спасибо, - важно поклонился Паша, - на том и стоим.
Далее Паша показал Лене проекты по производству сухариков, леденцов, жевательной резинки. Из сферы услуг были продемонстрированы сеть шиномонтажных мастерских, парикмахерских и бургер-закусочных. Паша не обошел сферу оптовых поставок китайского ширпотреба и тайваньской электроники. Паша доставал все новые и новые листки с расчетами и описаниями. Лена брала листки в руки, изучала графики и таблицы. Паша говорил, активно жестикулируя руками. Виртуальная бизнес-империя семьи Несмеяновых росла, ширилась и покоряла страны и континенты. Лена смотрела с любовью на мужа. Таким заинтересованным и возбуждённым новыми идеями она его давно не видела. И это было здорово.
Спустя пару часов беседы, закончилось вино и бизнес-проекты.
- Собственно, на этом все, - развел руками Паша, - что скажешь?
- Я скажу, что я тебя люблю, - радостно сообщила Лена.
Двухчасовая беседа нисколько ее не утомила. Она чувствовала во всем теле радостное возбуждение. На кухне царило радостное настроение и духовное единение двух любящих сердец.
- А про бизнес идеи что скажешь?
- Мне нравятся сухарики и леденцы. Шиномотажки и парикмахерские - не нравятся вообще. Еще, думаю, интересная тема с китайскими товарами…
Паша обнял жену, поднял ее на руки и бережно перенес на супружескую кровать. Бизнес совещание закончилось нежной и страстной любовью на белых простынях. Паша представлял себе, что они занимаются сексом в пятизвездочных отелях Майями или Дубая, в тропических широтах Доминиканы или Бали. Весь мир лежал у их ног, с ростом личного успешного бизнеса расступались препятствия и возникали новые неизведанные ранее возможности самореализации. Лена сможет выступать и петь свои песни в лучших концертных залах мира, Паша обязательно наймет ей лучших продюсеров, музыкантов и оранжировщиков. О талантливой поэтессе и певице в кратчайшие сроки узнает весь мир. Музыкальные премии, признание, и, как следствие, высокие гонорары будут наградой за любовь и талант Лены. Как же это здорово, думал Паша, засыпая с радостной улыбкой на губах.
Поразмыслив еще немного, Паша остановился на идее создания предприятие по производству сухариков. Почти сразу родилось название «Несмеяновские сухарики». Паша поискал готовые к продаже предприятия по производству сухариков, но не нашел. Зато легко нашлось бывшее в употреблении и потому недорогое оборудование. В подмосковном Селятино нашлось подходящее помещение. Надо было принимать решение и начинать действовать. Время в буквальном смысле слова превращалось в деньги. Пашу одновременно и тянуло на вольные хлеба, и страшил выход в открытый самостоятельный круиз. Сильно пугала неизвестность по продажам новой продукции. Где продавать новые сухарики? Кому продавать? Пойдут ли продажи? Паша на несколько дней потерял покой и сон. И тогда увидев страдания и мучения супруга, Лена подала идею о привлечении в состав акционеров человека, который обеспечит сбыт любой пищевой продукции.
Паша почесал затылок, подумал и решил, что таким человеком может быть либо директор его фирмы Петр Иванович, либо акционер – Максим Владимирович. Последнего Паша знал не очень хорошо, пару раз видел в офисе и на корпоративах. Оставив без внимания амбициозного директора, Паша мог получить скрытый саботаж. Его продукцию могли с неохотой включать в основной прайс-лист, ставить палки в колеса, и вообще посмеиваться над ретивым бывшим коллегой. Заинтересовав директора личной выгодой, Паша мог на многие годы позабыть о проблемах со сбытом продукции. Акционер компании мог даже об этом и не узнать, продаются сухарики и продаются. Какая разница какие и кто их производит. Главное, чтобы качество было подобающее и клиенты не жаловались.
Конечно, был риск, что Максим Владимирович узнает, что бывший ключевой сотрудник с директором мутит свой бизнес паразитируя на его компании. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское, как известно. Паша пригласил Петра Ивановича в ближайшую пятницу в ресторан с намеком о серьезном и выгодном предложении.
- Добрый вечер, Павел Иванович, - сказал запыхавшийся директор, усаживаясь за стол.
- Добрый вечер, Петр Иванович, - с достоинством ответил Паша.
- Я немало удивлён, что ты меня сюда пригласил. Что случилось? – пробормотал Петра Иванович, перелистывая меню.
- Очень важно дело. Хочу предложить вам совместный бизнес, - не долго раскачиваясь вывалил Паша.
- Ого! – директор оторвался от кожаной книжки со списком блюд, - продолжай.
- Я надумал создать новое предприятие по производству хлебных сухариков. И хочу вас пригласить в компаньоны. Мне очень важен ваш опыт в руководстве компании, а также важно сохранить тесные контакты с нашей компанией для реализации продукции через нашу сбытовую структуру.
Петр Иванович отложил карту вин, вытянулся, глаза его широко раскрылись, подбородок от удивления упал почти на стол…
- Ну, Несмеянов! Ну, и сукин сын! И ты думаешь, что я приму твое предложение?
- Я надеюсь, - вдруг отчего сробев, ответил Паша.
- И сколько ты мне хочешь предложить в уставняке? – взор Петра Ивановича налился холодной сталью.
Такого жесткого взгляда Паша еще не видел. Его глубоко поразила та стремительная перемена, которая произошла у него на глазах.
- Пятьдесят процентов, половину, равное партнёрство, - сообщил Паша, перебирая слова.
- А? Половину? – протянул Петр Иванович.
Взгляд его медленно заскользил поверх голов посетителей ресторана.
- Неплохо, неплохо, - прожигающий насквозь взгляд вернулся на Пашу, - цифры, расчеты есть?
- Есть, Петр Иванович, - Паша достал синюю папку из портфеля и выложил перед компаньоном на стол бумаги с записями.
Паша коротко рассказал о своей идее. Показал расчеты и прогнозы. На короткую презентацию ушло почти двадцать минут. Компаньоны между делом заказали еду и продолжали разговор про экономику будущего предприятия. Петр Иванович постепенно добрел, глаза его наполнялись теплотой и пониманием, в голове выстраивались схемы и рисовались кругленькие суммы дохода. Параллельно появлялись идеи и планы, куда можно потратить свалившиеся с небес купюры. Надо сказать, что Петр Иванович не был бедным человеком. Уже более пяти лет он возглавлял компанию. Заработная плата в коммерческой фирме позволял ему и семье жить безбедно. В последние годы Петр Иванович заметно улучшил жилищные условия, и приобрел квартиры подрастающему сыну и дочери. Каждый год он ездил с семьей на отдых в Турцию или Египет. Жена Петра Ивановича, не стесняясь ездила за покупками по магазинам на здоровенном джипе Лэнд Ровер. Но деньги никогда не бывают лишними, и Паша со своим предложением был как нельзя кстати.
- Я согласен, - Петр Иванович улыбнулся, когда принесли горячее.
- Это здорово, - Паша улыбнулся в ответ, заботливый официант разлил коньяк по рюмкам.
- Я должен тебя попросить только об одном, - Петр Иванович заговорщицки придвинулся к Паше, - об этом не должна узнать ни одна живая душа в нашем офисе.
- Как мы сможем это скрыть? Ведь мы же с вами будем акционерами компании, при заключении договора, мне надо будет принести в офис все учредительные документы. Там будет черным по белому написаны наши фамилии…
- Ха, ха, ха, - захрипел Петр Иванович, - молодо-зелено! Я все придумал. Тебе, конечно, придется уволится из нашей компании и занять место генерального директора нового предприятия. Но вторым акционером от меня будет моя жена Мария Алексеевна Чернова. Дашь ей какую-нибудь должность типа коммерческого директора. Она в бизнесе ни бум-бум, тебе мешать не будет. На работу ходить не будет, только за деньгами заезжать по мере надобности. У нас с ней разные фамилии, я – Белов, она – Чернова! Ха-ха-ха!
Петр Иванович залился смехом, схватил салфетку, прикрывая широко раскрытый рот с едой. Паша подумал в это мгновение, а не зря ли он предложил долю в придуманном им бизнесе по сути незнакомому человеку? Петр Иванович раскрывался в этот вечер с неизведанной ему стороны. Паша, конечно, проработал с шефом в одной фирме больше десяти лет, но ему казалось, что Петр Иванович несколько другой. Серьёзнее и добрее, что ли?
- Давай выпьем за успех нашего предприятия, - Петр Иванович вытер выступивший на лбу пот.
- Давайте, - кивнул Паша и разлил коньяк по рюмкам, не дожидаясь официанта.
- И давай, это… Как его… - продолжил, закусывая лимоном, Петр Иванович, - давай теперь на «Ты». Мы ж теперь компаньоны, коллеги, равные среди равных. Правда же?
- Давайте… Вернее, давай, - с трудом получилось у Паши.
- За это надо выпить отдельно, - предложил Петр, после этого тоста уже просто Петр.
В это вечер они наклюкались по полной. Петр оказался компанейским и веселым мужиком, когда выпьет. Он много балагурил, и рассказывал политические анекдоты. Потом заказал музыку и пошел в пляс, пригласил на медленный танец какую-то блондинку, отмечающую день рождение подруги за соседним столиком. Потом Паша потерял Петра из виду, посидел немного один, рассчитался с заведением. Пытался дозвониться компаньону, но тот не брал трубку. Паша еще немного посидел в баре, выпил чашку кофе Американо, и поехал домой на такси.
Он приехал домой усталый, немного протрезвевший, но все равно еще достаточно пьяный. Что-то его тяготило, от разговора с Петром остался неприятный осадок. Паше казалось, что он сделал что-то не так. Где-то в чем-то ошибся. Можно было, конечно, все остановить и не делать фирму, оставить все как есть. Сказать Петру Ивановичу, что передумал. Что бизнеса не будет, что жена не разрешает, родители не советуют, что денег нет… Бред какай-то, подумал Паша. «А тому ли я дала обещание любить?» - всплыла строчка из попсовой песни.
- Как прошла встреча? – спросила с порога Лена.
- Нормально, он согласился, - спотыкаясь о свои туфли ответил Паша, - давай обо всем завтра. Я смертельно устал, хочу в душ и спать.
Раздеваясь на ходу, Паша проследовал в душ.
- Папа какой-то странный, - заметил Славик.
- Иди спать, быстро! – цыкнула на сына Лена.
- Ой, ёй, ёй! Как страшно, - зашипел Славик и шмыгнул в свою комнату.
Паша, пошатываясь, разделся и принял душ. Затем доплелся до кровати и заснул ровно в тот момент, когда его голова коснулась подушки. Ему было жарко и душно, и, вероятно, поэтому ему приснился сон, где он ходил по кондитерскому цеху, с разных сторон пыхали жаром пекарные печи, на поддонах лежали остывающие хлеба. Пот струился по лицу, рубашка и штаны прилипли к телу. Хотя бы глоток свежего прохладного воздуха! Паша с трудом дошел до широкой входной двери, рванул ручку на себя. Тяжело и со скрипом дверь приоткрылась. Паша протиснулся в узкую щель. В соседнем помещении не стало прохладнее и легче. Посредине большого зала лежал огромный каравай черного хлеба. Он был высотой в человеческий рост, шириной метров пять. Вокруг хлеба с пилами и огромными тесаками суетились гномы в сказочных зеленых костюмах. Они разрезали и пилили каравай на тонкие длинные полоски, которые складывали на тележки.
«Какая странная технология!» - подумал Паша. Непрерывная цепь тележек, груженых хлебной лапшой уходила внутрь длинного коридора. Паша рассмотрел среди удаляющихся тележек знакомое лицо Купидона. Да, это был именно он – светлые вьющиеся волосы, белые сложенные крылья, колчан стрел и чёрный витиевато-гнутый лук. Они встретились глазами, Купидон неловко улыбнулся, извини мол, что так получилось, и стремительно прошмыгнул в подсобное помещение. Паша кинулся за ним. Почему ангел убегает? Зачем ему скрываться? Паша забежал в подсобку. Там никого не было. Отчего-то Паше стало тревожно, он побежал по коридору, заглядывая во все двери.
Открыв тринадцатую по счету дверь, он увидел Лену. Она сидела за столом и что-то печатала в клавиатуре.
 - Привет, - обрадовался Паша.
Лена, не отрываясь от монитора, холодно ответила:
- Мы знакомы?
- Да, я – Паша, твой муж. У нас двое детей – Полина и Славик. Неужели ты забыла?
Лена отодвинула клавиатуру. Поднялась из-за стола. Подошла в плотную к Паше.
- Да, я вспомнила, - сказала она, немного потеплев.
Только сейчас Паша заметил, что у Лены серо-голубые глаза.
- Это линзы? – спросил он.
- Нет, это мой нормальный цвет глаз, - Лена взяла Пашу за руки.
- У тебя же всегда были карие глаза, - Паша не мог сопротивляться.
- Какой же ты невнимательный! Паша, Пашенька, Пашуля, - Лена странно улыбалась и положила Пашины руки себе на талию.
Лена была очень красивая, кожа лучилась и пахла приятными цветочными и цитрусовыми ароматами.
- Ты сегодня очень необычная, - выдавил Паша, - я немного робею.
- Ничего, это пройдет, - сказала Лена и поцеловала Пашу в щеку.
Паша провел рукой по спине Лены, под тонким шелковым платьем не ощущалось нижнего белья. Пальцы легко улавливали знакомые изгибы манящего и любимого тела. Паше казалось, что он знает эту женщину, и в то же время, она казалась ему совершенно незнакомой. Его тянуло к ней, и он боялся. Как будто это было в первый раз. Как будто он никогда не обнимал Лену, никогда не ловил ее взгляд на себе.
- Я люблю тебя, - сказал Паша, и прильнул к ее губам.
- И я, - услышал он в ответ.
В следующее мгновение с плеч Лены бесшумно соскользнуло платье. Паша увидел перед собой красивую грудь с большими темными сосками, пожалуй, чуть больше, глаже и ровнее, чем в жизни. «Но это же сон, - подумал Паша, - во сне так бывает». Он взял манящую грудь Лены в свои ладони и жадно впился в нее губами. Лена томно вздохнула, и повлекла Пашу в кровать, которая оказалась у нее за спиной. Паша быстро освободился от одежды. После непродолжительных ласк, он овладел Леной. Любимая чутко откликалась на движения Паши, обвила его руками, бесстыдно раскинув ноги.
- Паша, Пашенька! О-ой! – шептала Лена на ухо.
- Леночка, Леночка, - монотонно произносил Паша.
Пот стекал по лицу и капал не красиво колыхающуюся грудь возлюбленной. Так продолжалось достаточно долго. Паша начал уставать, но никак не мог довести себя до оргазма.
- Все хорошо, любимый? – спросила Лена.
- У меня не получается, извини, - Паша лег рядом на спину.
- Ничего страшного, все будет хорошо, - услышал Паша напоследок, и проснулся…
В спальне было тихо и темно. Паша посмотрел на будильник – 2 часа 34 минуты. Рядом тихо посапывала настоящая Лена. Паша сходил в ванную, сменил промокшую пижаму, выпил литр холодной воды и таблетку анальгина. Почему я не курю? Иногда так хочется закурить. Паша постоял немного на кухне у окна, посмотрел на ночные звезды. Перед глазами стояла Лена из сна. Это была Лена и не Лена одновременно. Своя, и какая-то чужая. Паша почувствовал возбуждение. Пошел в спальню прижался к спящей жене. Лена быстро проснулась, они освободилась от одежды. Паша медленно и нежно сделал то, что не смог сделать во сне.
- А я так по тебе соскучился, - сказал он шепотом.
- Я тоже, - ответила Лена.
- Я тебя люблю, - Паша зарылся в мягких волосах любимой.
- Какой ты романтичный сегодня, - улыбнулась Лена.
Паша крепко обнял Лену, и они заснули счастливым безмятежным сном в следующее же мгновение. Лена, конечно, потом говорила, что долго не могла уснуть и хотела продолжать разговаривать. Но Паше в это не верилось. Как можно не хотеть спать в полчетвертого утра? Скоро же вставать, надо хорошенько выспаться, чтобы бодрым и веселым встретить новый день.
В семь утра их разбудили дети, которые проснулись и весело забегали в детской. Была суббота, на работу идти не надо, хотелось выспаться, понежиться в кровати. Но, наверное, не в этот раз, подумал Паша.
- Ты спишь? – тихо спросил он Лену.
- Уже нет, - донеслось из-под оделяла.
- Доброе утро, любимая.
- Доброе утро, но я хочу спать! – послышались жалобные нотки в голосе Лены.
- Сегодня у нас будет шикарный семейный день, - Паша подлез к Лене под одеяло, запустил руку под пижаму. Проверил, все ли на месте? Оказалось, что все здесь, и даже нетерпеливо ждет его касаний и поцелуев.
Паша губами и руками исследовал любимую с головы до ног.
- Только тихо, дети уже проснулись, - шепотом попросила Лена.
- Хорошо, - кивнул Паша.
Предательски скрипела кровать. Дети хихикали за дверью. Они догадываются, что делают родители? Возможно. В девять лет современная молодежь знает из интернета многое. Паша стащил матрас с кровати прямо на пол. Половая жизнь влюбленных приобрела новый буквальный смысл. На полу ничего не скрипело, не отвлекало от основного занятия, для которого бог создал людей – «плодиться и размножаться». Лена напряженно стискивала губы, сдерживая стоны внутри. Паша, заканчивая, уткнулся лицом в подушку, и победно зарычал в перьево-пуховую начинку наволочки.
- Тебе неудобно заниматься сексом, когда за дверью бегают дети? – спросил Паша, отдышавшись.
- Нет. Меня это не смущает. Мои дети всегда поймут маму, - ответила Лена, поглаживая мужа по груди, - это жизнь, пускай они все знают.
- Согласен, - Паша погладил Лену по волосам.
Чудесный субботний день продолжился в парке культуры и отдыха, куда по непривычно свободной от пробок Москве их доставило желтое такси. Дети веселились, ели сахарную вату, катались на аттракционах и паровозиках.
- Хочу мороженного, - закапризничала Полина.
- Минуту, - Паша оглянулся в поисках ларька с мороженным.
Метрах в пятистах он увидел соответствующую выверку.
- Я сейчас, - Паша поцеловал Лену и вприпрыжку побежал, огибая прохожих, за освежающей сладостью.
Отстояв небольшую очередь Паша купил пять эскимо на палочке. Паша развернулся и пошел назад, ища глазами Лену и детей. Но их нигде не было. Паша вернулся на место, где оставил минуту назад своих близких. Обернулся. Медленно посмотрел сквозь отдыхающих и мирно гуляющих москвичей и гостей столицы. Вдруг в толпе он увидел знакомый силуэт, прическу – черные волосы-каре. Он подошел к Лене сзади, тронул ее за плечо.
- Лена, а где дети? Почему вы ушли, не дождавшись меня?
- Дети, на каруселях, - ответил приятный, но незнакомый голос.
- Ой, извините, - вздрогнул от неожиданности Паша.
Перед ним стояла молодая, красивая, но совершенно чужая девушка. У нее было почти такое же бирюзовое платье, как у Лены.
- Да, ничего, - девушка улыбнулась.
- Я обознался, вы очень похожи издалека на мою жену, - выдавил из себя Паша, - я пошел за мороженным и потерял ее с детьми из виду.
- Бывает, - девушка пожала плечами.
- Извините еще раз, я пойду, - улыбнулся в ответ, переминаясь с ноги на ногу, Паша.
- Удачно вам найти своих, - девушка поправила волосы, которые непослушно закрыли глаза серо-голубого цвета.
Паша на мгновение замер, ощущение де-жавю было настолько остро, что он потерял дар речи и способность двигаться. Девушка развела руками. Через мгновение Паша отлип.
- Да, да. До свидания, - заикаясь вымолвил Паша, развернулся и пошел в противоположную сторону.
Где-то он видел эту девушку. Или показалось? Мало ли похожих людей? Просто у нее платье, как у Лены. Вот он и ошибся. А где же сама Лена? Где дети? Паша, держа на полувытянутых руках мороженное, шел сквозь толпу праздношатающихся людей. Через минуту он буквально натолкнулся на Славика и Полину, которые обнимали тревожно вглядывающуюся в даль Лену.
- Ты где был? Куда пропал? – спросила жена.
- Не знаю, я обернулся и там, где вас оставил, не нашел, - сконфуженно ответил Паша, - вот держите мороженное, а то оно скоро растает.
- Спасибо, папочка, - заверещали дети, радостно вскрывая фольгу.
- Мы никуда не уходили. Мы стоим здесь, где и стояли.
- Не сердись, - Паша поцеловал Лену, - там была очередь. Потом, видимо я немного заплутал. Голова шумит с бодуна.
- Я уже испугалась, вдруг тебе стало плохо, а телефон ты не берешь.
Паша хлопнул свободной рукой по карманам, телефона нигде не было.
- Я его, наверное, дома забыл, - рассмеялся растяпа.
- Правильно, зачем он тебе нужен? – упрекнула жена, - звонить по телефону глупо, он же у нас только как будильник работает. Да?
Может она что-то чувствует? Любящее сердце не обманешь, подумал Паша, обнял Лену, сжав свободной от мороженого рукой мягкую попу.
- Виноват, каюсь, прости…
- Хорошо, - смягчилась Лена, - идем кататься на катамаранах.
- Идем, идем, - радостно заверещали дети.
Придя на лодочную станцию Паша и Лена арендовали два двухместных катамарана. Паша катался на пару с Полиной, Лена – со Славиком. Славик бойко крутил педали и все норовил столкнуться, выиграв соперничество у папы. Лена смеялась и как могла помогала сыну. Паша не сильно сопротивлялся и поддавался Славику. Пускай у ребенка разовьется чувство самоуважения. Славик победит и вырастет победителем. В жизни пригодится. Маленькие победы над папой в детских соревнованиях, немного в поддавки, это хорошо. Так оно и начинается, думал, крутя педали, Паша.
Отплыв на середину пруда, Паша вновь вспомнил девушку с серо-голубыми глазами. Она удивительным образом напомнила ему ощущения из сна. А что было бы, если бы он тогда не встретил Лену в поезде Москва-Питер? С кем бы он сейчас катался на катамаранах? Кого носил бы на руках? К кому прижимался бы во сне?
Полина радостно заверещала, это Славик шел на таран. Паша отвлекся от фантазий и подналег на педали, чтобы поражение от юного Несмеянова не было таким уж обескураживающим. Прекрасная незнакомка вылетела из головы и больше не возвращалась.
- Какой-то ты сегодня задумчивый, - Лена спрыгнула с катамарана прямо в объятия к Паше, - что-нибудь случилось?
- Плохо спал, - уклончиво ответил Паша.
- Меньше надо пить, - улыбнулась Лена, - ничего страшного. Все пройдет. Сейчас поедем домой. Отдохнешь.
- Дети! Вы готовы ехать домой? Нагулялись? – обратился Паша к сыну и дочери.
- Нет! Нет! Только не это. Не хотим домой! – застрекотали дети.
- Давайте на дом закажем пиццу, сэндвичи и картошку фри! – заранее зная ответ, предложил Паша.
- Да! Да! Да! Мы согласны, - быстро переменили мнение дети.
Семейное общение перемесилось в уютную квартиру. После того, как пицца и картошка фри были уничтожены, Паша уединился в спальне и попытался заснуть. Он лежал и думал, насколько глубоко стоит посвящать свою любимую в проблемы, сомнения и раздумья? Он для Лены должен быть настоящим мужчиной, уверенным в себе, мудрым, умным и вообще олицетворять все лучшие качества. Если он будет сваливать на Лену гору ежедневных проблем, что же получится? Не мужчина, а нытик какой-нибудь? Не хочу, не буду. Не надо мне такого счастья. Сам подумаю, попереживаю и найду решение. Или взять этот дурацкий сон, и симпатичная девушка в парке? Зачем все рассказывать? Для меня это просто эпизод, который я через пару дней и не вспомню. А Лена может переживать, думать. Еще, не дай бог, ревновать вздумает. И с Петром Ивановичем разберусь сам. Начнем работать притремся, привыкнем друг к другу. Оба умные люди, найдем компромисс…
В понедельник Паша вышел на работу, как обычно. Еще через две недели 1уволился и полностью занялся делами нового предприятия. Он зарегистрировал новую фирму «Черные и Белые сухарики». На таком названии настояла Мария Алексеевна, новый формальный компаньон Паши по бизнесу. Паша самостоятельно заключал договора на поставку сырья и материалов, оформлял сертификаты и разрешения, подготавливал помещение для начала производства. Целыми днями он метался по Москве и Подмосковью. В таком бешенном темпе он еще никогда не работал.
Первой серьезной проблемой стало то, что Петр Иванович не мог внести половину Уставного капитала, необходимого для начала деятельности.
- Ты пойми, Паша, ведь я не готовился. Я не знал, что надо откладывать и копить. У меня практически нет накоплений. Войди в мое положение, пойми и прости. Если у тебя есть деньги внеси свои, потом сочтемся. Мы с тобой с стоим на пороге нового экономического чуда в России. Не скупись, компаньон!
И Паша не скупился, распечатал кубышки. Купил на свои деньги оборудование и необходимые комплектующие, оплатил шесть месяцев аренды помещения. Уже через пять месяцев, ровно первого декабря 2010 года было запущено производство, и выпущен первый пакетик с сухариками.
Поначалу, Паше пришлось буквально спать на производстве, потому что все шло не так как нужно – пакетики не заклеивались, вес сухариков гулял, упаковочные автоматы зажёвывали пленку, реле и предохранители горели. Подсобные помещения заполнились браком, убытки росли. Порою Паше казалось, что все пропало, и ничего не получится. Ежедневно звонил Петр Иванович, подгонял и интересовался проблемами. Паша рассказывал, приглашал компаньона поучаствовать в налаживании деятельности предприятия. Но Петр уклонялся, ссылаясь на сильную занятость, конспирацию, а также на отсутствие специальных знаний и навыков в пищевом производстве. Делать было нечего, Паша самостоятельно разбирался с окружившими его проблемами.
Постепенно количество барка уменьшилось до приемлемого уровня. Выпуск продукции наладился, и Паша стал появляться дома чаще. Иногда случались и выходные дни. Отдавая должное Петру Ивановичу, сбытовая структура старой Пашиной фирмы работала как часы, приняла, проглотила и распространила новую продукцию по всей необъятной России-матушке. Сухарики пришлись по вкусу клиентам и пошли вторичные заказы. Потребители заказывали новые вкусы и просили сделать упаковки разного размера. Примерно спустя четыре месяца после начала производства, Паша смело смог себе сказать, что все получилось – производство работало, продажи росли, выручка стабильно увеличивалась.
Примерно в это время на производстве появилась Мария Алексеевна и заявила, то она хочет работать коммерческим директором компании. Как основной акционер компании она имеет право участвовать в деятельности фирмы, для нее эта фабрика не простое вложение средств, а основной смысл ее жизни. Она хочет поднимать экономику страны, завоевывать новые рынки и инвестировать полученную прибыль в новые перспективные проекты.
- Что ты, Паша, думаешь о выходе на рынок Европы? – спросила Мария Алексеевна, усаживаясь красной обтягивающей юбкой в его директорское кресло.
- Думаю, что нас туда не пустят, - пытаясь остаться спокойным, ответил Паша.
- А мне одна моя подружка сказала, что европейский рынок – это то, за что стоит побороться, - Мария Алексеевна хлопала накладными ресницами и с умным видом перебирала бумаги на столе Паши, - а муж у нее, между прочим работает в Газпроме и пургу гнать не будет. Это я тебе авторитетно заявляю.
Паша сел на стул напротив жены Петра, подпер рукой подбородок.
- Вы хотите этим всерьез заняться? – спросил Паша.
- Да. Намерена, - Мария Алексеевна, не смущаясь, продолжала играть роль хозяйки компании, - в бизнесе как надо действовать? Надо смело занимать свободные ниши, топить конкурентов ценой и качеством, обеспечить бесперебойные поставки и задавить их креативным маркетингом. Все! Дело в шляпе, европейский рынок наш.
- У меня нет слов. Я бы самостоятельно до такого не дошел никогда!
- Я знаю. Но ты не отчаивайся. Для этого у тебя есть такой компаньон, как я. Вместе мы сила, так говорит Петя. И я с ним согласна!
- Откуда такие глубокие познания в производстве и маркетинге? – спросил Паша, - где вы работали до этого? Какое у вас образование?
- У меня очень хорошее образование Паша, - Мария Алексеевна по-товарищески наклонилась к Паше и продолжила полушепотом, - я закончила Московский Инженерный Строительный институт, специальность ПГС. Знаешь, что это такое?
- Нет, - Паша все никак не мог понять, шутит Мария Алексеевна или нет.
Может она сейчас встанет, рассмеется и выйдет легкой походкой в дверь, махнет рукой: «Я пошутила, просто проезжала мимо. Не переживай, я сейчас уеду и больше никогда сюда не вернусь. Зачем мне тебе портить жизнь?» Но нет, Мария Алексеева все сидела и уходить не собиралась.
- Промышленно-гражданское строительство. Все, что ты видишь вокруг себя – дома, фабрики и заводы построено специалистами моего института, - Мария Алексеевна широко жестикулировала, показывая руками налево, направо и вперед, - я некоторое время работала в НИИ. Но потом, когда встретила Петра и вышла за него замуж, родила двух детей и стала домохозяйкой. Но сейчас дети выросли, и во мне кипит жажда деятельности.
Мария Алексеевна встала, потянулась, пуговки красного пиджака еле сдерживали сдавленную грудь. Паша, улучив момент, прошмыгнул на свое рабочее место.
- Про маркетинг я знаю все! - Мария Алексеевна развернулась лицом к Паше, - я умею читать, Пашенька. Я прочитала Котлера, биографию Тойоты и Гейтса. Как работает настоящий бизнес я знаю не понаслышке. Со мной не пропадешь, будь уверен. В принципе там нет ничего сложного, главное не бояться трудностей.
- Это понятно, - согласился Паша.
- Ты мне оборудуй за недельку отдельный рабочий кабинет. Я со следующего понедельника вышла бы на работу, если ты не возражаешь.
- А если возражаю?
- Зря ты начинаешь новое дело со скандала. А нам же еще работать и работать. Совместный бизнес вести, это почти как жениться, тут должно быть взаимопонимание и доверие. Но я на тебя не обижаюсь. Ты – парень толковый, сработаемся.
- Поживем-увидим, - ответил Паша.
- Короче, не буду тебя долго томить. Мне к понедельнику нужно рабочее место с компьютером, в отдельном кабинете, с большим столом, где будут собираться на собрания все ключевые сотрудники нашего предприятия. Хорошо?
- Сожалению, но у меня нет денег сейчас, чтобы оборудовать вам кабинет. Я поговорю с Петром, может что-нибудь придумаем.
- Я тоже поговорю с Петром, - строго сказала Мария Алексеевна, - я уверена, что мы все решим и придумаем. В крайнем случае, отдашь мне свой кабинет, мне он для начала подойдет.
Жена Петра оглянулась вокруг, вздохнула.
- Хотя, конечно, сделать ремонт придётся. И картины надо повесить. Я море люблю, волны и скалы. Мрачновато у тебя здесь…
Паша молча смотрел на Марию Алексеевну. Что вообще происходит? Зачем? Почему?
- Я вижу, что ты меня услышал. Я поехала. До встречи, - Мария Алексеевна на прощание махнула рукой и вышла из кабинета.
Ему придется работать каждый день с этой теткой? Так не договаривались! Рука потянулась к телефону, надо срочно поговорить с Петром, пускай он заберет отсюда свою жену. Зачем эта бешенная женщина на фабрике? Она собирается покорять европейский рынок, видите ли. Ага, в Париже бегают французы в мыле и ищут «Несмеяновские сухарики», за большие деньги провозят контрабандой в нижнем белье. Немцы бросили пиво пить, потому что в Гамбурге нет наших сухариков. Европа прямо загибается без российской продукции! Паша кипел, злился, кинул дырокол в стену, но на этом не успокоился. Хорошо еще, что Паша не стал не звонить Петру, надо успокоиться. По горячим следам легко наломать дров. Потом не разгребешь!
Паша пошел в цех, в последние дни походы по производству его успокаивали. Он смотрел на дело своих рук, переполнялся гордостью и самоуважением. Он наконец достиг того, о чем мечтал. Стал предпринимателем, организовал производство и собрал коллектив единомышленников. Этим можно было гордиться. И это только начало. Как и куда он собирается развивать свое дело? Надо ли идти на европейский рынок? Почему не на китайский? Там тоже много людей? Может он просто приревновал свое детище к взбалмошной женщине, которая мыслит смело и амбициозно? Или Паша погряз в рутине и не видит перспектив родного бизнеса? А Мария со стороны видит?
Да, нет же. Все это глупость. Кто будет в Европу возить сухарики? Стоят копейки, груз слишком объемный. Логистические цены на конечный продукт будут ложиться слишком большой наценкой. Если уж и выходить на другой рынок, то проще организовать производство на территории Франции или Германии. Но это совсем другая история. Другие деньги и человеческие ресурсы. Паше сейчас было не до этого. Фирма только открылась, надо бы обрасти жирком. Накопить опыта, сейчас надо работать над качеством. Придумывать новые вкусы, совершенствовать упаковку, подумать над дизайном, запустить рекламу, провести трейдмаркетинговые акции по продвижению продукции. Сначала надо было закрепиться на российском рынке и сделать узнаваемый бренд.
И что же ему теперь делать? Успокоился? Отдышался? Пора звонить Петру, без компаньона с его женой вряд ли разберешься. Паша набрал Петра, тот скинул номер. Что такое? Перезвонил через пять минут – опять скинул. Блин, компаньон, так не делают! А вдруг у меня ЧП и срочно требуется твоя помощь? Паша плюнул и пошел заниматься производственными делами. Через полчаса Петр перезвонил.
- Алло, Пашка, привет! – услышал он в трубке телефона.
- Привет, Петр, я тебе звонил по поводу твоей жены, - ответил Паша.
- Что с моей женой? – неподдельно удивился Петр.
- Она приезжала ко мне сегодня на фабрику, - пытаясь сохранить самообладание, ответил Паша, - сказала, что хочет быть коммерческим директором. Петр, какой на хрен мне коммерческий директор? У нас еще нет прибыли и достаточно денег на текущую деятельность. У нас есть начальник отдела продаж, он со своими обязанностями вполне справляется.
- Не кричи, извини, компаньон, - прервал его Петр, - я забыл тебя предупредить. Да, Машка - взбалмошная баба. Но что я поделаю? Приперла меня к стенке, хочу, мол работать на фабрике, и все тут. Хуже, чем в сказке Пушкина. Я хотел тебе позвонить с утра. Но забегался. Закрутился. Забыл. Извини!
- То есть забыл? – удивился Паша, - а решение принял без меня? Со мной не надо согласовывать важные кадровые назначения? Из каких средств мне платить твоей жене заработную плату?
- Ну, да, некрасиво получилось, - согласился Петр, - но ты и меня пойми. Давай на чистоту.
- Давай, - согласился Паша.
- Мы с тобой равные партнеры?
- Равные. Только ты еще не внес деньги в уставный капитал.
- Это технические детали. Об этом мы уже говорили. Что ты заново начинаешь?
- Продолжай, - Паша заметно нервничал, чувствуя, как компаньон его разводит и умело плетет интригу.
- Ты работаешь в нашей общей фирме и получаешь заработную плату каждый месяц. Так?
- Да, так. Ты работаешь на прежнем месте и получаешь заработную плату в два раза больше. Полученную прибыль будем делить пополам. Не вижу здесь проблемы.
- Проблема есть в том, что ты получаешь из фирмы зарплату и прибыль, а я только прибыль. Это не совсем справедливо. Понимаешь?
- Не понимаю, о чем ты.
- Если Маша будет работать и получать такую же заработную плату, как и ты, наши доходы от общего бизнеса сравняются. И никто не будет пострадавшей стороной. Вот и все.
- Ты считаешь, что я получаю слишком большую заработную плату?
- Не важно большую или не большую. Главное, чтобы все было по-честному, по справедливости. Иначе возникнут недомолвки, обиды и претензии.
- А сейчас ты считаешь, что поступаешь честно, подсовывая мне человека, который не имеет соответствующей квалификации и не сможет полноценно работать? Зарплату она получать будет! лезть во все дела будет! Фактически мешать мне будет!
- Машка, она баба умная, тебе в работе не навредит. Поверь мне, - продолжил Петр, - обещаю, что с ней поговорю. Она сильно вникать в твою работу не станет. Давай так, она и на фабрику появляться не будет. Зарплату ей будешь начислять, а выдавать будешь половину суммы.
- Зачем?
- Вторую половину будешь направлять на погашение моей задолженности по вкладу в Уставный капитал.
- Петр, так ты долг погасишь только через несколько лет. Ты собираешься тянуть эту историю долго и нудно? – возмутился Паша.
- Ну, представь, принесу я сейчас деньги в кассу? Зачем они тебе нужны? Фирма работает, все крутится. Если бы деньги срочно были нужны, то я бы сразу и принес. Честное слово! Кроме того, прибыль пока буду получать половину от начисленного. Надо же нам сравняться по вкладам, чтобы все было по-честному?
- Я против. Мы так не договаривались. Ты должен в ближайшие дни принести остаток долга, и мне не нужна нагрузка в виде твоей жены!
- Зря ты, так Паша.
- Петр давай работать, а не плести интриги, - потребовал Паша.
- Так я и хочу работать, только, чтобы все было по-честному. Понимаешь?
- Мне надо подумать, - смягчился Паша.
- Подумай, Паша, подумай, - ответил Петр и повесил трубку.
Паше негодовал. Так порядочные люди себя не ведут! Почему Петр ему фактически выворачивает руки? Надо ли смириться? Или побороться? Что Паша может противопоставить? Формально, Петр такой же хозяин бизнеса, как и Паша. Имеет те же права и обязанности. Вот именно, что и обязанности тоже! С другой стороны, логика в словах Петра была. Правда, она была односторонняя. Не нужен им сейчас на производстве коммерческий директор! Не нужен! Рабочего кабинета нет! Средства на заработную плату, конечно, можно найти.
Паша поехал домой пораньше. Всю дорогу думал о разговоре с Петром. Паша мог бы поступить симметрично в подобной ситуации? Повесил бы на шею своему компаньону Лену с требованием начислять ей большую заработную плату, организовать просторный кабинет, еще бы и секретарша не помешала, или референт- мужчина, спортсмен с накачанным торсом? Что-то его не туда понесло. Фантазер! Вернее, бред несусветный. У Паши на производстве каждая копейка считанная.  Лишних трат не позволял, не брал на работу помощников, много делал сам. Работники совмещали обязанности двух или трех должностей. Конечно, так долго продолжаться не могло, и настал бы момент, когда бы в штатном расписании появились и коммерческий директор и финансовый, и офис-менеджер, и директор по маркетингу. И еще много чего. Но не так сразу? Все эти должности появлялись бы как коммерческая необходимость.
Паша зашел в супермаркет недалеко от дома и купил пиво, чипсы и воблу. Придя в квартиру, Паша включил телевизор, и, впервые за долгое время, смотрел всё подряд, переключая передачи. Лена, придя с работы, сильно удивилась, увидев мужа в спортивном костюме с пивом.
- Привет, что-то случилось на работе? – спросила Лена.
- Нет, там все нормально, - ответил Паша.
- С родителями?
- С ними тоже все хорошо. Все живы-здоровы, - грустно улыбнулся Паша.
- Тогда что случилось, может расскажешь?
- Просто устал, решил сделать выходной. Имею право.
- Хорошо, если так.
Лена недоверчиво посмотрела на Пашу. Молчит. Не хочет говорить, но что-то же произошло. Это же видно.
- Пиво будешь? – Паша потряс перед Леной начатой бутылкой.
- Буду, - кивнула Лена, - только вот детей накормлю.
Через двадцать минут Лена вернулась к Паше. В сиреневом спортивном костюме, с двумя хвостиками, как у пацанки.
- Классно выглядишь, - отметил Паша.
- Спасибо, - улыбнулась Лена, - наливай!
- Сто лет не смотрел телевизор, - сказал Паша, разливая пиво по кружкам, - столько много новых передач! И каналов так много! И давно телевидение изменилось?
- Тебе с какого момента рассказать? – рассмеялась Лена.
- Давай со смерти Влада Листьева. Светлая ему память!
- Ух, ты хватанул. Шутишь?
- Шучу.
- Расскажешь, что случилось?
- А надо?
- Надо.
- Зачем?
- Потому что мы семья. Если у тебя на сердце кошки скребутся, то и у меня не все в порядке.
- Хорошо, расскажу. Я наверно, просто устал. Много работал в последнее время. И потому слишком эмоционально воспринимаю мелкие проблемы.
Паша пересказал Лене сложившуюся ситуацию.
- И не хочется соглашаться, потому что вроде меня прогибают. И с другой стороны, чтобы сохранить мир внутри компании надо согласиться, - подвел итог Паша.
- Думаю, что надо согласиться, - подтвердила Лена, - если будешь упорствовать только навредишь и себе, и компании.
- Ленусик, а ты не хочешь ко мне на работу финансовым директором? – спросил Паша.
- Я? У меня нет соответствующего образования, и в финансах я ничего не понимаю, - расхохоталась Лена.
- Это как показывает российская практика, совсем не проблема. У нас министр вооруженных сил – директор мебельного магазина. Глава Роскосмоса – журналист. У Марии Алексеевны – тоже нет необходимого коммерческого образования. Хорошо, что хоть вышка есть. И то, ладно.
- Паша, я к тебе не пойду, - Лена помотала головой в разные стороны, -по крайней мере, еще пару лет. Мне детей до выпуска надо довести. У меня сейчас собрался славный класс. Очень талантливые дети. Я не могу их бросить на полпути.
- Жаль, мне тебя будет не хватать, - Паша немного захмелел, расслабился и глаза посоловели, - буду бороться с мировым злом в одиночку.
- Я тебя не оставлю одни на один с царством тьмы, - Лене, чтобы захмелеть, много и не требовалось выпить. Она быстро догнала Пашу
Паша, перебирая кнопки на пульте, наткнулся на канал «Теле путешествия». Длинноволосый исследователь древностей рассказывал про тайны египетских пирамид и показывал, как между двумя плитами невозможно вставить острое лезвие ножа, что должно было доказывать инопланетное происхождение древних памятников археологии.
- Слушай, может бросить все и поехать в путешествие в теплые страны? – пришла неожиданная мысль Паше.
- Я сейчас не могу, - возразила Лена, - у меня сейчас начало четверти.
- Скучно живем, обложили себя обязательствами и не видим мира вокруг нас. И жизнь не ждет, проходит, - Паша философски откинулся на спину.
- У тебя кризис среднего возраста.
- А хоть бы и так. Возраст все серьезнее, сил все меньше. Возможностей и времени не прибавляется…
- Ну, что-то ты раскис? - Лена погладила Пашу по голове, - тебе надо отдохнуть. Упаднические мысли от усталости…
«А гори он все синем пламенем», - подумал Паша и пошел спать. С утра он решил не принимать на работу Марию Алексеевну. Не нужен такой работник, и все тут! Он директор, имеет право. Приехал на работу, погрузился в производственные проблемы. Петр тоже не звонил. Может, все пройдет само собой, вкрадывалась предательская мысль? Но не прошло…
В следующий понедельник в десять утра на пороге Пашиного кабинета стояла Мария Алексеевна собственной персоной в черном брючном костюме с ярко-красной помадой на лице. Паша ждал этого и заранее придумал, как встретит компаньона по бизнесу.
- Здравствуйте, дорогая Мария Алексеевна, - Паша встал на встречу гостье, широко раскинул руки для приветствия, но потом скромно взял руку и поцеловал запястье Марии Алексеевны, - я ждал вас. Присаживайтесь.
Паша церемонно пододвинул стул и помог второму акционеру присесть за стол.
- Здравствуй, Паша, - ответила растерявшаяся от такого вежливого приема Мария Алексеевна, - я хотела тебя попросить, давай перейдем на «Ты». Не правильно нам между собой разговаривать официально. Надо внутри компании поддерживать корпоративный дух, товарищество и взаимопомощь. Правда же?
- И как же мне вас называть? Маша? – немного смутился Паша.
- Зови меня Мария, просто Мария, - ослепительно улыбнулась Мария Алексеевна.
- Хорошо, Мария.
- Скорее покажи мне мой кабинет. Мне не терпится погрузиться в работу!
- А кабинета нет, - сухо сообщил Паша.
Улыбка на лице Марии Алексеевны медленно угасла. Появились суровые морщинки вокруг глаз, рот скривился в злобной ухмылке…
- Как нет? Я не поняла, мы же договорились, что ты за неделю подготовишь мое рабочее место!
- Денег нет. Понимаешь ли, Мария, ты же наверно знаешь, что Петр не внес долю в уставный капитал? У меня сейчас каждая копейка на счету. Мы еще только начинаем работать, прибыли и резервов нет.
- Ты надо мной издеваешься? – грозно повысила голос Мария Алексеевна.
- Нисколечко, я все рассказал Петру. Мне казалось, что он меня понял, - Паша сделал вид, что ничего не понимает, - вообще он считает, что тебе не надо работать здесь. Достаточно получать заработную плату.
- Паша, я такой же акционер, как и ты! – Мария Алексеевна встала со стула, - я требую рабочее место, требую уважать мои интересы!
Паша от вероломного напора вжался в кресло. Может он не прав, пробежала предательская мысль? Может будет правильнее, если Мария Алексеевна здесь поработает?
- Паша, я пожалуюсь мужу. Держись, - Мария Алексеевна встала и с гордо поднятой головой ушла, громко хлопнув дверью.
- Ух! - громко выдохнул Паша.
Через пять минут ему позвонил Петр. Паша скинул номер. Петр перезвонил еще раз. Паша опять скинул. Он собирался перезвонить через час, но через сорок минут дверь его кабинета распахнулась и в кабинет вошел запыхавшийся и раскрасневшийся Петр.
- Здорово, компаньон, - ухнул с порога Петр.
- Привет, Петр, - Паша встал и протянул руку.
Петр сделал вид, что не заметил протянутой руки. Расстегнул дорогой костюм, расслабил галстук.
- Ты что творишь, Паша? – продолжил рассерженный Петр.
- Что я такое творю?
- Ты разрушаешь наш бизнес и мою семью! Вот, что ты творишь!
- Как так?
- Мне час назад позвонила Маша. Она сказала, что ты ей нахамил и нагрубил. Она хочет закрыть фирму, расторгнуть все договора и запустить процедуру банкротства нашей компании. А со мной, она видите ли разводится, потому что я тряпка, и не могу своей жене обеспечить нормальные условия для работы по призванию. Понимаешь?
- Петр, у меня нет денег, чтобы обустроить ей кабинет. У меня нет помещения под ее кабинет, разве что освободить свой, - перечислял проблемы Паша.
- Вот и освобождай, Паша, или придумай что-нибудь! – Петр кричал и носился по кабинету, - эта бешенная баба разорит наш еще не начавшийся бизнес. Ты понимаешь это? Я ничего не могу поделать. Ты же видел ее. Если честно, то я не ожидал от нее такой прыти. Двадцать лет сидела дома. Двадцать лет воспитывала детей, не отходя от плиты. А сейчас она хочет самореализоваться!  Но, благодаря тебе, моя жизнь летит в тартары!
Паша сидел и не понимал, что происходит. Эти двое людей, собирались, по всей видимости, свести его с ума. Надо было уступать?
- Хорошо, я постараюсь, - грустно выдавил из себя Паша.
Петр набрал номер жены, поставил на громкую связь.
- Алло, Маша привет, это я! - беззаботно начал Петр, - я обо всем договорился. Паша все сделает.
- Что тебе сказал это недоносок? – услышал Паша из телефона.
- Маша, ты на громкой связи! Паша сказал, что все сделает, он на все согласен. Паша, когда Маше выходить на работу? – обратился радостный Петр.
- В среду пускай приходит, - после секундной паузы сказал Паша.
- До свидания, мальчики, - Мария Алексеевна захохотала в трубку, - а ты говорил неудобно…
Мария Алексеевна положила трубку. Петр спрятал телефон во внутренний карман. Паша сидел и молча смотрел на Петра. Компаньон в ответ немигающими грустными глазами изучал Пашу. Так продолжалось пару минут.
- Чай? Кофе? – прервал молчание Паша.
- А пойдем-ка ты покажешь мне производство, раз уж так получилось, - предложил Петр.
- Пошли, - Паша пропустил компаньона вперед.
На фабрике Петр был в первый раз. Он дотошно изучал все закоулки и подсобные помещения. Задавал вопросы про производительность упаковочных автоматов, спрашивал, какая температура в печах, какая норма брака и какие планируются ввести новые вкусы сухариков.
- Ну, ты – молодец, - повторял Петр на каждом шагу.
Паше нравились похвалы, и он постепенно отошел от обиды.
- Петр, а может ты ко мне на фабрику вместо Маши? – родилось предложение у Паши.
- Нет, Паша, ты что? – эмоционально возразил Петр, - я с Машкой и так часто вижусь. Если она будет предо мной и на работе и дома, я умом тронусь. Даже не думай.
- То есть, такого варианта, чтобы она здесь не работала, ты не рассматриваешь вовсе? – спросил Паша.
- Нет. Теперь все всерьез и надолго. Отговорить Машку я не смогу. Даже не проси меня об этом. Есть только один вариант, если у нее ничего не получится или ей надоест сюда ходить, - Петр взял из большого черного ящика еще неостывшие сухарики со вкусом перца Чили, - Ух! Вкуснотища!!!
- Как этого добиться?
- Дружище, я не знаю. Но могу сказать тебе честно, если ты сможешь ее отсюда отвадить, то обижаться не буду. Поддерживаю тебя в этом вопросе. Но только тайно. О нашем уговоре, Машка знать не должна.
- Я подумаю.
- Не руби с горяча. Может еще сработаетесь. Машка, шубутная, но не вредная баба.
- Мне ее даже некуда посадить. Чтобы выполнить ваши условия, самому надо переехать в общий отдел к продавцам и кладовщикам. У нас здесь нет запасных кабинетов. Не предусмотрено конструкцией.
- А жаль, - перебил его Петр, - ты прикинь, что на перспективу надо бы выгородку сделать. Штат у тебя будет расти? Будет. Куда людей будешь размещать? Может и хорошо, что сейчас об этом подумал. Все, что ни происходит, все к лучшему, - Петр дружески похлопал Пашу по плечу.
- Ага, - скептически кивнул Паша.
- Слушай, я вот сейчас, о чем подумал. А давай устроим какой-нибудь сабантуй. Давай встретимся в выходные семьями, посидим, поближе познакомимся. Бухнем, алкоголь сближает. С Машкой наладишь рабочие отношения.
- Не боишься за Машку-то? Она у тебя женщина эффектная, с пятым размером груди.
- С четвертым, - поправил Петр, - не боюсь. Во-первых, она тебя старше лет на пять. Кроме того, за свою вторую половинку я уверен, она налево даже не посмотрит. Вредная бывает? Да. Мозг выносит первоклассно? Да. Но чтобы предательство или что-нибудь в этом роде, такого никогда! А ты уже запал что ли? Или боишься, что влюбишься? Тогда я ее на работу не пущу.
- Да, нет ты что? – нелепое предположение вогнало Пашу в краску, - я жену люблю. Нет, конечно. Даже не думай.
- Ну, и хорошо. Устроим совместный поход в ресторан в эту субботу? – спросил Петр.
- Давай созвонимся вечером, я у Лены спрошу, может у нее какие-нибудь планы есть, - попытался уклониться Паша от попойки с Петром.
- Договорились, коллега! – Петр энергично обнял партнера и уехал назад в офис так же стремительно, как и появился час назад на фабрике.
Хорошо это или плохо, когда есть люди, которые тебя выводят из равновесия? С одной стороны, не очень, ведь ты сердишься, нервничаешь. С другой стороны, в этом таится путь к развитию. Не замыленный взгляд Марии поможет по-новому осознать бизнес, дать ему новые импульсы для расширения. Одна голова хорошо, а две лучше, сидел и успокаивал себя Паша. Худой мир, лучше доброй войны, лезли в голову мудрые народные поговорки. Семь бед, один ответ. Бей бабу молотом, будет золотом…
Паша позвонил Лене и рассказал ей о предложении Петра устроить праздничный ужин в ресторане. Жена неожиданно обрадовалась:
- Ой, здорово! Мы с тобой уже почти год никуда не ходим. У меня вечерние платья покрылись слоем пыли, и туфли заросли паутиной!
- Так ты протирай почаще, - сострил Паша, - значит, ты не против?
- Нет, конечно! – последняя отговорка растаяла на глазах.
- Может, сходим вдвоем в театр или в кино? – нелепо предложил альтернативу Паша.
- Несмеянов, не увиливай, - радостно продолжила Лена, - совместные мероприятия скрепляют фирму. Вам надо чаще проводить время вместе. Вы же бизнес строите на года, не на пару месяцев.
- Согласен.
- Я думала между делом о твоем предприятии. На фирме надо завести праздничные даты - день основания компании, например. Этот день надо отмечать, дарить призы, устраивать конкурсы, передовикам производства – премии, акционерам – медали.
- Это будет на Новогоднем корпоративе.
- Нет, Несмеянов. Не жмоться. Новогодний праздник – это, само собой. Это у всех. У вашей фирмы должен быть еще праздник, не такой как у всех. Лучше летом, чтобы можно было выехать на природу. Покататься на теплоходе, пожарить шашлыки.
- Это обязательно? – Паша мысленно подсчитывал, во что обойдется подобный праздник с тройками и цыганами.
- Нет, конечно. В итоге, решать тебе. Но мне кажется, что будет весело, дружно, по-семейному. Я читала в интернете, что так делают во многих западных компаниях.
- Хорошо, я подумаю. Можно сделать праздником день основания фирмы – первое августа. Лето, тепло, есть повод.
- Молодец! Ладно, мне пора на урок. Пока, - Лена повесила трубку.
Паша положил перед собой смартфон. Лена подала мысль, о которой он не думал. Получается, она более креативная, чем он? Мария такая же? Паша сосредоточен на производственных проблемах, закупках, деньгах, прибыли. Для женщин, работа не просто доход, это еще времяпрепровождение, человеческое общение. Тогда умная женщина в фирме ему не повредит. Это как семья – должно быть два родителя, ребенок должен получать информацию от мужчины и от женщины. Тогда он вырастет полноценным человеком. Так и в бизнесе, получается.
Паша заказал в знакомой мебельной фирме стол, кресло и тумбочку. Обещали привезти в среду с утра. С рабочим компьютером оказалось посложнее – только в пятницу. Но, ничего, пару дней можно поработать с домашним ноутбуком, подумал Паша.
Как только он смирился с происходящим, что Мария будет работать с ним на фабрике, и что его рабочее место будет рядом с цехом, Паше полегчало. От сердца отлегло, снова можно было думать о перспективах, и о текущих проблемах. Паша достал план производственного помещения. Где же можно выгородить место под офис? Ведь он же действительно планировал в будущем увеличить штат отдела продаж, маркетинга, за ними подтянутся бухгалтера, финансовый директор, секретарша в мини-юбке. А что такое? Почему не нужна секретарша? Ведь это же лицо фирмы – приятный женский голос приветствует клиентов и сотрудников. Чай-кофе принести бизнес партнёру на переговоры разве не надо? Кто должен вести переписку -входящие-исходящие письма? Кто должен заказывать канцтовары и средства личной гигиены? Все он? Паша? Генеральный директор? Ему больше заняться нечем на производстве? Ну, вы даете. Будет секретарша, я сказал!
В субботу день как-то не задался. Для начала Паша с Леной проспали. Когда они открыли глаза был уже одиннадцатый час. Дети в этот день подозрительно мирно встали, достали кукурузные хлопья и тихо играли в компьютерные игры. Паше надо было съездить в супермаркет и купить на неделю продуктов. Лена сказала, что она занята, ее не трогать. Ей надо сделать прическу, на два часа она записана на маникюр и педикюр. А что? Не может же она, жена видного российского бизнесмена, идти в ресторан в чем попало, как вокзальная хабалка?
Затем Паша забыл большие хозяйственные сумки для продуктов, в супермаркете упаковал продукты в пластиковые пакеты. Пакеты рвались, продуты падали на асфальт, разбегались по багажнику машины. Все валилось из рук. Не включался утюг, на работал фен. Когда Паша хотел принять душ перед рестораном, выключилась горячая вода. Запонки не застегивались. Галстук завязывался некрасиво и криво. Любимый дезодорант закончился. Может он не хочет идти в ресторан? Или небеса против? Кто устраивает неприятности Паше?
Лена же, напротив, была счастлива. У нее все получалось. Платье сидело идеально, свежий маникюр радовал глаз, туфли не давили и не натирали, туалетная вода оригинально дополняла и без того совершенный образ. Как будто они не пара, подумал Паша. Почему у Лены все идет, как по маслу, а у него наоборот? Или им на семью выделено определённое количество везения, и сегодня просто день, когда всё Лене, а ему поменьше?
Заключительный взгляд на себя и на жену в зеркало. Паша явно проигрывал, за последние годы появился животик. Небольшой. Но все же было видно, что он расслабился. И не всегда следит за собой. Лена же была ослепительно прекрасна, молода и гармонична. Может остаться дома? Сорвать с нее украшения и элегантное платье? Если бы не пришедшая посидеть с детьми теща, он бы так и сделал. Паша усилием воли отогнал видения раскиданных по подушке красиво завитых Лениных волос.
- Присядем на дорожку? – предложил Паша.
- Давай, - Лена чрезвычайно сексуально изогнулась, чтобы не помять платье, не нарушить прическу, но совершить этот немыслимо неудобный и необходимый ритуал в прихожей.
- Вперёд, товарищи! – Паша по-ленински вскинул руку в направлении выхода.
В лифте Пашу еще раз посетило сомнение, а стоит ли идти куда-то и делить общество Лены с Петром и Марией? Не лучше ли уединиться в машине на заднем сидении, или снять номер в гостинце? Лена заметила раздевающий ее взгляд.
- Что ты так на меня смотришь? – спросила с лукавой улыбкой Лена.
- У меня есть желание не поехать в ресторан. А поехать с тобой куда-нибудь в Париж или Венецию. Ты потрясающе выглядишь. Я буду любить тебя всеми доступными мне частями тела, мы откроем новую главу в Камасутре.
- Шалунишка, - Лена кокетливо прижалась к Паше, - нельзя. Не сейчас. Вечером я вся твоя. Помечтай немного.
- Не томи! – с надрывом крикнул Паша и двери лифта открылись, - отдайся мне здесь и сейчас!
Две бабушки, ждавшие лифта не первом этаже, вздрогнули и отшатнулись от крика неистового любовника.
- Прошу прощения, мадам, - картинно извинился Паша, - это я не вам.
Лена рассмеялась и выбежала вперед Паши, цокая шпильками по мраморному полу лифтовой. Заказанное такси ждало у подъезда. Паша назвал адрес, и под романсово-шансонную музыку желтое такси их мчало по вечереющему Подмосковью в центр столицы. И хотя Паша с Леной опоздали к назначенному времени на пять минут, в ресторане они появились первыми. Вежливый официант проводил супругов к заказанному столику.
На столе лежали четыре папки, обтянутые коричневой кожей со списком блюд и напитков. Лена с Пашей уже наметили, что хотят есть и что желают пить, когда подошли Мария и Петр. Прибывшие поздоровались, извинились за опоздание: забыли выключить утюг, пришлось возвращаться, была озвучена версия задержки. Петр, как завсегдатай этого заведения, не глядя в меню, заказал блюда для себя и супруги. Попросил, побыстрее принести горячительные напитки, коньяк для мужчин, для Лены – красное вино. Что будет пить Мария? Коньяк. Еще, двести грамм коньяка, будьте добры, любезнейший.
Между Марией и Петром мелькали едва заметные молнии раздражения. Но это не мешало Марии выглядеть замечательно и сексуально. Одета она была в красное платье-декольте. Крупные украшения на руках и шее, пожалуй, старили ее, но придавали вес и достоинство. Скромные Ленины золотые цепочки и сережки подчеркивали ее более молодой возраст и тонкий вкус. Мария была старше Лены на пятнадцать лет, Паша знал это из учредительных документов. Скромничать было уже не нужно, крупногабаритные серьги и колье должно было поставить все точки над «и», кто-есть-кто за столом.
- Мария, вы прекрасно выглядите сегодня. В прочем, как и всегда, - рассыпался Паша комплементами.
- Спасибо, - дежурно улыбнулась Мария.
- Как доехали? – спросил Петр.
- Великолепно, - ответила Лена, - Москва непривычно пустая в субботу вечером.
- Не поспоришь, - кивнул Петр.
Официант принес алкоголь. Разлил по бокалам. Петр и Паша сопровождали процесс разлива заглатыванием слюны. Мария и Лена улыбались, изучали друг друга, им было не до напитков. Паша и Петр понимающе переглянулись.
- Прошу поднять бокалы, - начал Петр, - давайте поднимем тост за наше знакомство. Надо сказать, что, когда Паша пришел в нашу фирму, я даже не подозревал, во что выльется наше сотрудничество. Ты меня приятно удивил, компаньон. Рад, наконец, познакомиться с твоей очаровательной супругой. Уверен, что у вас такие же красивые и умные дети. Думаю, что наше совместное сотрудничество будет долгим и плодотворным. По крайней мере, я так хочу и сделаю все, что в моих силах.
- Здорово, - неожиданно эмоционально воскликнула Мария, - Ура!
Зазвенели бокалы, выпили.
- Анекдот, - не давая скучать, продолжил Петр, - Моисей довел народ израильский до Красного моря, но не знает, как им переправиться. Вызывает инженера. «Мы можем построить понтонный мост, - предлагает инженер. - А можно его сделать очень быстро? - Нет. На это понадобится несколько месяцев. Моисей вызывает пресс-секретаря. «На вашем месте - говорит пресс-секретарь, - я бы забрался на утес, воздел руки к небу, воззвал к Богу, и тогда воды бы расступились. Потом вы бы провели народ через образовавшийся проход и заставили воды снова сомкнуться перед египтянами. - Звучит неплохо, - говорит Моисей. - И ты думаешь, что у меня получится? - Особой уверенности нет, - отвечает пресс-секретарь, - но, если вы сделаете это, я организую вам публикацию в Ветхом завете.
Лена с Пашей учтиво посмеялись, Мария похлопала в ладоши.
- Мо-ло-дец, - сказала она, - оскорбляешь чувства верующих.
- Да, брось ты, не сердись уже, - Петр с мольбой посмотрел на Марию, - Извини меня, и давай радоваться.
- Что случилось? - спросил Паша.
- Вы видите перед собой самого глупого из людей, самого бездарного из ныне живущих. Только такой негодяй мог сказать любимой женщине, что красный цвет подчеркивает ее формы.
- Что такого? - непонимающе спросил Паша. Лена ухмыльнулась.
- Так завуалированно сказать, что я толстая еще надо постараться, - Мария наполнила себе опустевший бокал.
- Не обращайте на него внимания. Мария, вы – в чудесной форме, - встрял Паша. Лена с удивлением посмотрела на Пашу.
- Спасибо, Паша, но если вы продолжите в том же духе, то скандал ожидает уже вас, - Мария подмигнула Лене.
- Да, Паша, - подтвердила Лена, и жестом попросила мужа долить ей вина.
Выпили за прекрасных дам. Мужчины стоя, естественно. Принесли салаты, хачапури и сыры. Закусили. Петр предложил всем рассказать о себе, что считает нужным, ведь о личной жизни друг друга никто ничего не знает.
- Кто начнет? – спросил Петр.
- Давайте, я, - вызвалась Лена.
- Погнали, - махнул Петр.
Лена рассказала историю из своего детства. Ей тогда было около пяти лет. Поехали они с родителями в деревню к бабушке. Бабушка жила в далекой деревне в Смоленской области. Сначала надо было ехать на электричке три с половиной часа. Потом на автовокзале, который слава богу находился недалеко от железнодорожной станции, надо было подождать пару часов рейсового автобуса. Там был буфет, в котором продавали замечательные наборы для туристов. В прозрачном пакете лежало кольцо одесской колбасы, два вареных яйца, и две мягких булочки. Такой вкусной колбасы Лена не встречала нигде и никогда.
Два часа на автовокзале пролетели увлекательно и незабываемо. Как сейчас перед Леной стоят картины забивающихся битком автобусов, которые пыхтя и чихая, переваливаясь с кочки на кочку стартовали от маленького пандуса и уезжали по узкой извилистой улочке в небытие. Лена спрашивала папу, когда мы поедем? Папа отвечал, что надо подождать пустого автобуса, ведь он не хочет толкаться и потеть в жаре и духоте. Мы с мамой, видите ли, должны понять, что он не хочет после долгой разлуки с родиной приехать в деревню как жалкий оборванец. Он должен гордо сойти на знакомые с детства поля с персонального автобуса, который будет везти его до родного порога в совершенном одиночестве. Автобусы отъезжали, но народу не становилось меньше. Каждый автобус набивался почти битком и уезжал, обдав оставшихся облаком выхлопных газов. Лена почуяв неладное, подошла к папе и спросила: «Ты шутишь?» Он ответил, что он серьёзен, как никогда. Но раз ты такая нетерпеливая, то давай сядем в первый попавшийся автобус. В этом момент по расписанию подъехал наш автобус.
На мое удивление, в него не залезло много народу, нам с мамой даже удалось сесть на сидячие места. Весело покачиваясь на смоленских ухабах, наш лайнер двинулся в путь. Внутри автобуса стоял незабываемый запах бензина, технической резины и еще чего-то. Мне сперва очень нравилось вдыхать этот необычный аромат, но через пять минут меня укачало, и началась рвота. Прозрачный пакет из-под туристического набора, который папа благоразумно не выбросил, мгновенно наполнился содержимым моего желудка. Прошу прощения за столь не аппетитную деталь моего рассказа, но слов из песни не выкинешь, как говориться. Останавливать автобус и выходить среди поля нельзя, следующий автобус будет только через три часа, - сообщил папа. Держись, Лена! И Лена держалась. Спустя сорок минут езды, с бело-зеленым цветом лица мы вышли на нашей остановке.
Оказалось, что от остановки до дома бабушки надо пройти около трех с половиной километров. Идти я не могла. Папа посадил меня на шею, я обхватила его шевелюру руками, и держалась как могла. За спиной у него висел рюкзак с гостинцами. У мамы – две сумки: из Москвы едем, колбасу, майонез и сгущенку везем. Через час прогулки по красивейшим бескрайним полям и перелескам, мы подошли к дому бабушки. Я очень устала с дороги, меня положили на кровать, и через минуту я спала без задних ног.
Проснулась через пару часов в полутемной комнате без окон. На стене – три богатыря, вокруг меня – огромаднейшие пуховые подушки, подо мной пуховая перина. Я лежу невесомая во всей этой мягкости. Запах вокруг необычный – смесь берёзовых дров, трав и лампадочного масла. Представляете? За перегородкой сидит мама с папой и тихо разговаривают с бабушкой. Перегородка сантиметров двадцать не доходит до потолка. Я лежу и все слышу. Тот-то умер, а у того-то родился сын. У Сидорова корова умерла, у Петровых свадьба вчера закончилась, неделю гуляли. Жаль вы не успели, было бы веселье. Мне стало скучно слушать, я выбралась из мягких пуховых объятий. Вышла, щурясь на свет, в соседнюю комнату. Баба Марина меня обняла, похвалила, что хорошо спала. Наложила мне сырников с деревенской сметаной. Такой вкуснотищи я не ела больше нигде и никогда.
Потом мы долго сидели при свете желтоватой лампочки, которая спускалась с потолка на витом проводе. Рассматривали старые фотографии и коллекцию статуэток из слоников. Потом бабушка мне показала свою шкатулку с фамильными драгоценностями. Мне очень понравилась большая серебряная брошь с зелеными и ярко-синими камнями. Брошь ценности особой не имела, но была семейной реликвией, которая передавалась из поколения в поколение. Когда я вырасту, она достанется мне, пообещала бабушка. Родители побыли со мной выходные и уехали в Москву. Меня оставили у бабушки на целый месяц.
Я в то время смотрела фильм про Буратино. Мне запомнилась сцена, где Буратино закапывает в землю золотые монеты. Потом из них должно вырасти дерево и на нем как плоды, будут висеть много золотых монет. Я, почему-то, не помнила окончание этого эпизода и что потом было с этими монетами. Рядом с бабушкиным домом находилась песочная куча. Дети из соседних домов ходили в нее играть. Мы строили песчаные замки, дороги, реки и овраги. В общем, было песочное царство-государство. Оно периодически разрушалось дождем и ветром, но мы его отстраивали вновь и вновь. В один прекрасный день мне пришла великолепная мысль, что если посадить в песок драгоценную брошь бабушки, то она несомненно прорастет и таких брошек будет много. Можно будет подарить маме, папе, мне и даже тете Люде останется. Ей, поменьше размером, конечно.
Бабушка была в огороде, я ее не спросила и взяла брошь из бабушкиной шкатулки, которая стояла на полке серванта. Я закопала брошь, полила ее из лейки.  Спокойно ушла. Брошь не прорастала день, два. Я забеспокоилась. Чтобы не повредить корни, я не раскапывала то место. Полила еще. Потом подождала еще день. На следующий день, я не выдержала, и раскопала место посадки. Но, к сожалению, брошь пропала. Я кинулась ее искать, расспросила всех соседских мальчишек и девчонок. Никто не видел. Многие крутили у виска. Я поняла, что натворила ужасную беду. Мне стало стыдно и страшно, а вдруг бабушка заметит пропажу. Что теперь будет? Но я не проронила ни слова. Врать не могла. Сказать правду тоже.
Месяц прошел. Приехали родители. Во время вечерних семейных посиделок бабушка спросила, не видела ли я брошь, что-то бабушка ее не нашла в шкатулке. Я сказал, что не видела. Бабушка ответила, что, наверное, она ее по глупости куда-то перепрятала и забыла. Обязательно найдется, куда она денется, махнула рукой бабушка. Мы уехали.
Прошли годы. Бабушка заболела, и мы поехали к ней гости. Мне было уже восемнадцать лет, я была невеста. Как-то я осталась с бабушкой наедине. Она спросила меня, помню ли я брошь? Краска залила мое лицо. Я во всем созналась, просила меня простить. Слезы текли ручьем по лицу. Бабушка тихо улыбалась и гладила меня по голове. Знаю, знаю, говорила она с хрипотцой. Видела случайно, как ты вышла с брошкой из дома. Подсмотрела за тобой. После того, как ты полила землю. Я, конечно, пришла и откопала брошку. Я все ждала, когда ты расскажешь мне. Но ловить тебя за руку и стыдить не хотелось. Хорошо, что созналась сейчас, сказала она. А у самой так медленно по сухой морщинистой коже слезка добежала до уголка рта, и остановилась. Она ее рукой смахнула. Ну, тебя, говорит, расчувствовалась я чтой-то. Достань-ка мою шкатулку из серванта. Я достала. Передаю тебе по наследству все мои драгоценности, включая фамильную брошку, говорит. Мне теперь ни к чему, может и тебе не пригодятся. Но так положено. Так правильно. Храни, прошу тебя. И отдала мне шкатулку. Через два месяца бабушки не стало. Вот такая история.
Лена промокнула краем платка набухшие глаза. Мария махала на себя ладошками.
- Петя, сделай же хоть что-нибудь, - попросила она мужа.
- Ну, вы Леночка даете! Вам писать романы нужно, такой талант пропадает, - Петр разлил по бокалам напитки, - давайте выпьем за семейные ценности. За наших дедов и бабушек. За то, что они нам дали. За то, что не дали, но хотели. Светлая им память.
Выпили, официанты принесли горячее. Воздух наполнился аппетитными запахами специй, приправ и жареного мяса. Потекли слюнки.
- Здесь очень хороший шеф-повар, рекомендую, - сообщил Петр, - думаю, что вы сюда еще не раз придёте.
- Спасибо, - поблагодарила Лена.
Ловко орудуя вилками и ножами, Мария начала свою историю:
- Думаю, что можно продолжить нашу беседу, - она культурно отправила в рот маленький кусочек мяса, покачала головой – недурно, совсем недурно. Пока вы едите, я хочу рассказать мою историю. На ум сейчас приходит воспоминание из боевой юности. Тогда я училась на третьем курсе Инженерно-строительного института. У нас была летняя практика. Времена Советского Союза. Мы ездили по стройкам нашей необъятной Родины. Кстати, мы там неплохо подрабатывали. За то, чтобы мы учились и приобретали профессию, нам еще платили. Такого сейчас нет. А жаль. Итак, в то лето мы поехали в Советскую Прибалтику.
В те времена командировка в Ригу приравнивалась к заграничной поездке. Мы были счастливы и воодушевлены новым приключением. Я была молода, хорошо собой и чертовски популярна. Мужики ложились штабелями, я их упаковывала в пачки и складывала на заднем дворе института, потому что рядом с домом места уже не хватало. Специально для поездки в Ригу, я приобрела широкополую шляпу, джинсы и новые кроссовки Адидас. Это был самый писк молодежной моды. Десять часов на поезде, и мы в центре Риги. Молодые, беспечные. У меня был ухажер Ванька. Ну как ухажер? Таскался за мной. Я ему позволяла себя сопровождать, иногда подносил сумки, ждал у подъезда. Ни рыба, ни мясо, короче. На Прибалтику у меня были особые планы.
В советское время в Риге было все иначе: музыка западная, рестораны и бары – западные, мужчины с деньгами, женщины с украшениями. Если бы даже ничего не получилось, просто повариться в этой атмосфере, уже большая удача. В первый же вечер, мы с подружками отвязались от наших пацанов, и сбежали в старый город: Домский собор, Бейкер-стрит дом 12, Барон Мюнхгаузен и прочее. Мы надели самые клевые шмотки, я - в джинсе, макияж самый агрессивный. Сейчас, если вспомнить, выглядели мы как проститутки. Но мы этого не знали, и смело искали приключений на свою пятую точку.
Призывные огни ночных заведений, неоновые вывески, ненавязчивый джаз из окон. Кто мог устоять? Может кто и мог, но только не мы. Зашли в первое попавшееся кафе, берем меню. Самый дешёвый коктейль, как сейчас помню - стоит три рубля пятьдесят копеек. А мы из столицы. Нас так просто не возьмешь! Берем коктейли по пятерке. Мы ж не голодранцы какие-то. Приносят на подносе – высокие бокалы, по ободку сахарок, зонтик, долька лимона, внутри что-то слоисто-синее, как Рижский залив. Вкусно. Но мало. Мы – официант, еще по коктейлю. Принесли другого цвета, и тоже потрясающий вкус. Голова закружилась. Оглядываемся, а в заведении почти никого нет. А мы ж хотели знакомиться, расширять географию приключений. Чувствую время пропадает, деньги уплочены, а приключений нет. Непорядок. Мы шумим, галдим, попросили включить музыку. Модно танцуем. Кавалеров нет. Время к двенадцати, деньги заканчиваются. Общественный транспорт едет в депо. Надо заканчивать и перемещаться в общежитие. Я к официанту, где мол миллионеры? Где роскошная жизнь? Он мне – сегодня понедельник, приходите в пятницу.
Ладно, говорю, пошли домой. Садимся на наш трамвай номер двадцать два, и едем до нашей остановки «8 Дзеню», что в переводе означает восемь дятлов. Там брошенные нами ребята празднуют новоселье. Зря время они не теряли, устроили на детской площадке стол, в рижском универсаме купили грудинки, овощей, напитков и прочих вкусностей. На гитарах играют, песни поют. Местные не возмущаются, а наоборот активно участвуют.  Там было такое место, где много общежитий от разных предприятий Риги. Народ ехал в Прибалтику со всего Союза. Молодой, активный, задорный.
И там я увидела его. Петя, извини если что. Все это было задолго до того, как встретила тебя. Мужчина из моих снов стоял под березкой и болтал с друзьями. В белой приталенной рубашке, слегка расклешенные брюки, туфли на каблуках, были в то время в моде, широкий ремень, прическа как у Джо Дассена. Я глянула на него, и пропала. Сижу на скамейке. Мой Ванька тут как тут. Что тебе принести? Где ты была? Я не могу ничего сказать. Смотрю на Ингмара, так красавчика звали. И слова вымолвить не могу. Глазами хлоп-хлоп. Минут через пять он заметил глазеющую на него девчонку. Подошёл, галантно с легким акцентом пригласил на танец. Пугачева разрывается в колонках: «Меня узнайте вы, Маэстро!» Ноги у меня подкашиваются. Ингмар положил руку на талию. Ладошка прожигает насквозь. И смотреть на него не могу, и оторвать глаз не в силах. Вот что делать в таком случае?
Он мне: Как вас зовут? – Маша. Меня – Ингмар. Очень приятно. У вас приятные друзья и веселая компания. Спасибо. А вы, Ингмар здесь живете? Да. Живу и учусь. Мои родители пять лет назад приехали в Ригу работать. Мы из Элея, это город на юге Латвии, я – латыш. Живем здесь в общежитии, но скоро нам обещают отдельную квартиру. Я с каждым его словом таю и пропадаю. Слава богу, думаю, музыка закончилась. Он меня за ручку проводил до того места, где взял. Меня колотит. Что делать? Тут Ванька подбегает, давай мол выпьем, отметим приезд. Наливает портвейна, я залпом выпиваю граненый стакан. Семь бед – один ответ. Надо что-то делать. Алкоголь в голову, и я пропадаю с экранов радаров. Видимо, бессонная ночь накануне, четыре коктейля в баре и нервное напряжение сыграло свою роль.
Просыпаюсь рано с утра от жуткого сушняка. Огляделась. В постели лежу одна. Слава богу хоть так. Рядом в комнате другие девчонки сопят. Стала вспоминать, что было вчера. Вспомнила Ингмара. Понимаю, что перебрала. Как неудобно получилось! Что он теперь про меня подумает? Своими руками убить мечту, что может быт хуже? Смотрю на часы – шесть утра. До подъема еще час. Потом групповой выезд на практику. Переодеваюсь в спортивный костюм, две таблетки анальгина, и на пробежку.
Да. Да. Не удивляйтесь, я была в форме, и после пьянки могла бегать. Сил, конечно, не очень много, но постепенно кровь разгоняется. Энергия появляется. Я бегу, любуюсь красотами. Вдруг слышу: Маша! Маша! Оборачиваюсь, Ингмар бежит ко мне в кроссовках Ромика. Красавчик. Расплываюсь в улыбке. Вы вчера так рано ушли, говорит. Я не успел с вами наговориться. Так получилось. Сегодня много планов, отвечаю. Маша, говорит, вы мне очень понравились, жаль, что я сегодня уезжаю. В мозгу все рушится. Как? Почему? Куда? Я – студент, отвечает. У меня тоже практика. Еду в Харьков. Вернусь через месяц.
Он проводил меня до подъезда. Я поцеловала его легонько в щечку. Он немного удивился. Воспитанный был, или в семье не было принято. Не знаю. Через два часа он уехал. Практика прошла в грусти и печали. Ничего не могло меня отвлечь от мыслей об Ингмаре. Ванька все понял и отстал, переключился на мою однокурсницу Вальку. До конца нашей практики латышский Джо Дассен не появился. Я уехала в Москву. А сердце все равно не на месте. Завела роман, чтобы отвлечься. А Ингмар все равно стоит перед глазами и улыбается. Что тут делать? Написать письмо? Точного адреса не знаю.
До середины октября мучилась. Потом купила билет и поехала в Ригу. Приехала к нашей общаге. Там местные меня узнали. Привет, ты как тут? Проездом. Здорово, что приехала. Вы Ингмара не видели? Где он? Из девятого дома? Наверно. Им квартиру на прошлой неделе дали, они переехали. Куда? Где-то на юге Риги. А поточнее? Без понятия.
Два дня я бродила по новостройкам Риги. Искала свою судьбу. Смешно, правда? Ночевала на чердаках многоэтажек. На гостиницу денег у меня не было. Смотрю на себя - теряю человеческий облик. Три дня без душа. Надо ехать домой.
Мария на минуту замолчала. В душе теснились переживания молодости.
- Так и не встретила Ингмара? – спросил Паша.
- Встретила. От чего ж. Купила в магазине булку белого хлеба и бутылку кефира. Иду на остановку. Все думаю. Пора домой. Жую, запиваю, и тут он мне навстречу. Я его узнала издалека. Бутылку в кусты. Булку туда же. Волосы кое-как пригладила. Он меня тоже узнал. Привет, ты откуда здесь? Так, проездом. Здорово. Знакомься – это моя невеста Инара. Только в этот момент я заметила, что он не один. Как его девушка не сгорела от моего взгляда – не знаю. Поздравляю, говорю. Совет да любовь. Он: Спасибо. Прощай, говорю. Он – до свидания.
Я пулей на Рижский вокзал. Купила билет. Отправление было в два часа ночи. Слез не было. Я только себе долбила: дура, дура, дура! После этого у меня была депрессия почти три месяца, еле сдала зимнюю сессию. Спасибо Ваньке, помог сделать все проекты. Вот, как я могу любить, говорю я Пете – безрассудно, слепо, самозабвенно. Но никогда так делать не буду. Так и знай!
- А тебе и не надо, - отозвался Петр, - я тебя люблю и не отдам никому. Никогда не обижу.
- Как вам история? – после минутной паузы спросила Мария.
- Шикарно, - ответила Лена, - но Ингмар быстро нашел тебе замену.
- Прогрессивный Запад, у них там все просто, - защитил честь жены Петр.
- Надо за это выпить, - задумчиво добавил Паша, - у нас какой-то странный поход в ресторан получается. Но мне нравится.
- Да, уж. Я и не ожидал, что дамы наградят нас такими яркими воспоминаниями, - Петр разлил по бокалам напитки.
- Ты все это знал? – спросил Паша Петра.
- Да, знал. А что здесь такого? Маша сама рассказал эту историю, чтобы я больше ценил сокровище, которое мне досталось. Давайте поднимем эти бокалы за судьбоносные решения, которые мы совершаем. И которые позволили нам сегодня быть здесь в этой компании. Ведь все могло быть иначе, если бы кто-то сделал иной поворот на развилке судьбы.
- Вероятно, ты прав, - согласился Паша.
- Чтобы вы долго не скучали, я расскажу свою историю, - продолжил Петр, - так как я был зачинщиком этого эксперимента с рассказыванием историй. То, винюсь, я подготовился. И даже набросал себе небольшой конспект. Вот бумажка, - Петр помахал перед лицом Маши тетрадным листком, - началась история в далеком прошлом. В стране, которой сейчас уже нет. В то время я был еще ребенком. Мой папа был военным, и наша семья моталась по гарнизонам нашей необъятной отчизны, поверьте я знаю не понаслышке, о чем говорю – территория, действительно, необъятная.
Когда мне стукнуло одиннадцать лет, папу перевели в Балтийск. Есть такой город в Калининградской области. Жили мы в обычном военном городке, который не сильно отличался от множества таких же, в которых мы жили до сих пор. Я сразу попал в компанию сверстников Ваньки и Сережки. Они мне показали главные достопримечательности окрестностей Балтийска. В годы Великой Отечественной войны там проходили ожесточенные бои. Всё побережье, овраги, леса были в ту пору буквально усеяны патронами, минами, неразорвавшимися снарядами. Периодически на этих боеприпасах подрывались рыбаки, грибники и любопытные мальчишки. Спустя тридцать лет после окончания войны, боеприпасов оставалось все равно много. Их искали, собирали. Проводили разминирование, но полностью обезопасить побережье не получалось. Неугомонные следопыты раз за разом находили засыпанные дзоты с ящиками снарядов.
Ванька и Серёжка были из таких же археологов. Меня мгновенно затянула в водоворот событий тема поисков снарядов. Теперь я думаю, зачем? Это же опасно! Не дай бог мои дети так будут поступать! Куда смотрели наши папы и мамы? Не могу объяснить их беспечности. С другой стороны, возможно, нам надо было пройти эти испытания и выжить, чтобы быть достойными памяти предков. Не знаю.
У Ваньки был длинный металлический щуп. Он им протыкал песок, если щуп упирался во что-то твердое, мы вгрызались в землю и выкапывали снаряды. Попадались иногда и просто камни. Но, попадались и боеприпасы. И что ж мы делали со снарядами, спросите вы? Мы их разбирали. Самая ценная часть снаряда или мины – тротил. Мы его выплавляли. Для этого, берем снаряд, прощупываем его. Если он где-то проржавел, то просто расковыриваем, чтобы появилось отверстие. Если снаряд крепкий, то надо пилить. Но! – Петр поднял указательный палец, - очень аккуратно. Техника безопасности прежде всего. Если бы не моя аккуратность и внимательность, не сидел бы я тут перед вами.
Далее в глубине соснового бора, мы раскладывали костер. Брали большой железный чан, наливали туда воду. Снаряд клали в воду. Вода закипала. Температур кипения воды, как известно – сто градусов по Цельсию. Тротил плавится при температуре, вам это не известно, но я скажу – примерно восемьдесят градусов того же Цельсия. Надо подождать, когда снаряд нагреется, расплавленный тротил выльется из гильзы. Далее чан остывает, троил затвердевает. Разрезаем его она полоски, как пластилин. Все, у нас будут веселые выходные.
- Что вы делали с тротилом? – спросил Паша.
- Видели бы вы, как он горит? Это фейерверк. Можно просто поджигать. Можно делать маленькие бомбочки и подкидывать в костер. Можно мастерить ракеты, петарды. Это очень увлекательно.
- Никто не пострадал от ваших занятий? – спросила Лена.
- Пострадал. Сережка, - Петр, казалось, немного погрустнел. Или сделал вид, чтобы добавить драматизма в повествование?
- Однажды я уехал в город с родителями, и ребята пошли выплавлять тротил одни, без меня. Там такое дело, что выплавлять надо очень аккуратно. Если на тротил упадет хоть одна искра, то рванет мгновенно, ноги унести не успеешь. Обычно мы раскладывали костер, устанавливали конструкцию. Поджигали и уходили подальше. Возвращались, когда все прогорит. Нет огня – нет проблем. В тот день костер не собирался разгораться. То ли сырые дрова были. То ли ветер сильный. Но Сережке показалось, что костер не горит, и он пошел зажечь его заново. Но не успел. Когда он подошел к костру, шарахнуло так что его отбросило на пятьдесят метров. Оставшийся в живых Ванька получил взбучку и домашний арест. Меня тоже наказали, потому что знал, и не отговорил. Сережки мне до сих пор не хватает, хороший был парень. Много бы мог сделать в жизни. Вот собственно, и все, что я хотел вам рассказать.
- А с Ванькой встречаешься? – спросила Лена.
- Нет.
- Почему?
- Потому что этот негодяй променял Родину на теплое море, белый песок и вечно желтые бананы. Он эмигрировал пятнадцать лет назад. И сейчас живет в Калифорнии, в Америке. Созваниваемся раз в год. Двенадцатого августа. Это день гибели Сережки.
- У меня тоже друг недавно умер, - сказал Паша, - тоже, кстати Сережкой звали, умер от разрыва желчного пузыря. Не смогли спасти. Жаль. Жил в Туле.
- Человек очень хрупкое создание, - грустно добавила Мария, - Петя, а ты не мог бы выбрать для рассказа более смешную историю? Теперь мы сидим, как на похоронах.
- Я больше не буду, - встрепенулся Петр, - давайте помянем, не чокаясь, всех ушедших. Будем больше ценить живых.
Паша взял инициативу по разливу напитков на себя. Налил полные бокалы. Молча выпили. Пару минут помолчали.
- А вы что нам расскажете, Павел? - спросила Мария.
- Надо сказать, что застали меня предложением врасплох, - засмущался Паша, - с большим удовольствием всех слушал. И постоянно думал, чтобы мне рассказать. Ничего интересного и поучительного на ум не приходит.
- А вы расскажите неинтересное и непоучительное, - Мария кокетливо улыбнулась.
- Хорошо, я попробую, - Паша хлопнул в ладошки и потер руки, - дело было в далеком детстве. Мы поехали с отцом на рыбалку. Надо заметить, что отец никогда не увлекался ни охотой, ни рыбалкой. Не складировал на балконе рыболовные снасти. У него не было охотничьего ружья. Но в своей молодости он все попробовал, знал и умел. Но не любил. Так бывает. Когда заходили семейные разговоры, или во время встречи с гостями за праздничным столом, папа всегда поддерживал беседу, рассказывал свои похождения, живописал трофеи, повторял смешные, а порою и поучительные случаи из жизни охотника.
Когда мне было лет десять, я загорелся желанием порыбачить. Пристал к папе – поехали, да поехали. Он почти месяц терпел, отмахивался. Но потом сдался. Мама ему на ухо нашептывала, надо ребенку показать, чтобы знал. Другие отцы учат детей, а ты такой-сякой только о работе думаешь. Надо заниматься воспитанием ребенка. Он в семье живет, как будто без отца. Не стыдно тебе? Отцу стало неловко, и в один прекрасный субботний день мы поехали на электричке за город.
А надо знать моего отца. Он со всей своей инженерной дотошностью готовился к рыбалке целую неделю. Сперва на балконе появились два прорезиненных непромокаемых костюма для него и для меня, соответственно. Папа взял спецкостюмы на время у дяди Пети, папиного сослуживца, страстного рыбака. Мне костюм был великоват размеров на пять. Но это же не беда, главное в такой амуниции любой ураган не страшен. На рыбалке все может произойти. Надо быть готовым к любым испытаниям. Потом появились две удочки, финские, телескопические, на черном рынке такие стоили по сто рублей за штуку. Ближе к пятнице появились сачки, какая-то сетка, проволока, а также прочие запасы на всякий пожарный случай – грузила, леска, поплавки, блесна, катушки. В общем все знакомые помогали папе в его нелегком мероприятии чем могли.
Я ждал светлого дня субботы, как второго пришествия. Папа каждый день на ночь мне рассказывал про технику безопасности на водоемах. Я завел специальную тетрадку и записывал основные правила поведения в лесу, на водной и открытой местности. Все родственники, друзья, сослуживцы и просто знакомые были поставлены на уши и предупреждены: «Мы идём на рыбалку!» Понятное дело, мы должны своим походом удивить мир чудесами рыбацкой удачи. Как мы могли на руках донести весь улов, остается загадкой до сих пор. Но папа не сомневался, и я тоже верил в него и в себя. Мама собирала рецепты, куда девать принесенную нами рыбу. Ведь нельзя ее просто засолить и пустить на таранку? Можно сварить уху, можно заморозить, можно сделать консервы, наконец. Когда мы завалим рыбой всю ванна и кухню, будет поздно. Готовиться надо сейчас. И мама готовилась, собирала банки и крышки, купила специи для рыбы и пять килограмм поваренной соли.
 К вечеру пятницы я твердо знал, что папа не любит рыбалку только потому что рыбу надо куда-то девать. А это целая проблема. Не выбрасывать же ее? Не раздавать соседям и родственникам? Мне снились сны, где я удачливый рыбак, я ловлю много карасей и окуней, также мне попадается золотая рыбка, я загадываю три желания, чтобы на меня обратила внимание Ирка из моего класса. Чтобы я, когда вырасту, на ней женился, и у нас было трое детей. Все желания мгновенно сбываются. Рыбалка с молодой женой продолжается, рыбы с каждой минутой становится все больше и больше - щуки, усатые сомы и налимы, здоровенные лещи и судаки, форели и лососи, белуги и корюшка.
В электричке на нас странновато оглядывались – в полной амуниции, с рюкзаками, с удочками. Таких пассажиров больше не было. Наши шансы на удачную рыбалку росли с каждой минутой, конкурентов у нас не было. Мы проехали почти два часа до станции Балабаново. Потом ещё полчаса на автобусе. Затем полчаса пешком до реки. И во мы сидим на берегу красивейшей реки под названием Протва. Берег пустынный, рыбаков нет. Я забыл сказать, что было начало сентября. Дни стояли теплые, но уже не лето. Папа кинул мне коробок спичек, разводи костёр, сынок! Я – за рыбой! И скрылся в зарослях камыша. А наломал веток, установил котелок, запалил припасенные для этого случая газеты. Костерок задымил, зашипел и разгорелся. Все чин по чину. Дымок идет, вода в котелке закипает. Папы нет.
Я кричу: Папа! Папа! Ты где? - Тишина. Я немного напрягся. Мне стало боязно, что он пропал. Я осторожно пошёл в ту сторону, куда выдвинулся папа. Его путь хорошо прослеживался по примятой траве. Видимо, не часто здесь ходили люди. Вдруг слышу, кто-то продирается сквозь заросли, чертыхается, сапогами хлюпает: «Финское дерьмо, а говорили не ломается! Сто килограмм полезной нагрузки! Черта с два, в не сто килограмм! Обман! Кругом обман!»
Я испугался, спрятался в кустах, потом вижу – это отец идет, в руках остатки от удочки. Что случилось? Удочка сломалась. Как так получилось? Поскользнулся и случайно на нее наступил. Она сразу хрусть, и пополам. Рыбы то наловить успел? Какой там? Но, ты не волнуйся, папа сейчас все исправит. Хорошо. Мы вернулись к костру. Папа взял вторую удочку, и пошел к воде. Будем ловить прямо здесь. Я прошел, говорит, направо по течению почти километр, берег везде одинаковый. Только время зря потерял. Надо наверстывать.
Разложил удочку. Насадил червяка. Закинул. Сидит, ждет, я молчу наблюдаю за течением, а клева нет. Вообще. Полчаса проходит, час. Ни одной поклёвки. Костер прогорел, вода в котле остыла. Из еды мы с собой взяли только батон белого хлеба. Настоящие рыбаки на рыбалку еду не берут, потому что питаются исключительно наловленной рыбой. Зачем таскать с собой лишний вес, когда в реке полно еды. Надо ее просто достать.
Будем менять тактику, сказал отец. Держи удочку, сует мне. Я буду сооружать норот. Здорово, чего просто так сидеть на берегу? Норотом оно всё лучше и быстрее. Наконец-то запахло удачным уловом, а то я начал грешным делом думать, что папа не умеет ловить рыбу. Я взял удочку, забросил поплавок. Краем глаза наблюдаю за папой. Он из проволоки и сетки быстро соорудил ловушку для рыбы, кинул внутрь полбатона хлеба, привязал норот на веревку, зашел по пояс в воду и забросил снасть в воду. Удочка, это все для детей, это не серьезно, бубнит себе под нос отец. Настоящие рыбаки сетями ловят. С удочкой-то можно до второго пришествия сидеть, как дурак, а толку с того не будет. Разжигай костер, сынок, сейчас будет рыба. Куда она денется.
Я кинулся за хворостом, удочку оставил на берегу. Разжег костер. Папа радостный прыгает, песни поет: «Чунга Чанга лето круглый год!» На душе так здорово, что мы с отцом добываем пропитание. Если что не пропадем, накормим семью, еще на продажу наловим рыбы. Как ты думаешь, Паша, спрашивает, не пора ли доставать полный норот рыбы? Пора, я радостно отвечаю. Отец достает норот из воды, внутри две маленьких уклейки. Причем, хлеба внутри нет. Он видимо размок и его размыло течением.
Давай хлеб, говорит, надо еще раз попробовать. Пап, я есть хочу, можно я хлеб съем? Ты охренел? Мы сейчас наловим рыбы и наедимся вдоволь, как-то неубедительно успокоил меня отец. Он положил хлеб в чехол из сетки, чтобы тот не размывался водой, прицепил его внутри норота. Укрепил стенки, дополнительными кусками проволоки. Закинул. Сидим, уже грустные, ждем. А если не получится наловить рыбы? - спрашиваю я. Самое страшное в жизни, это не верить в себя, отвечает отец. Никогда не сдавайся, сынок. Не получится так, надо изменить подход, пробовать, пробовать, и еще раз пробовать. Правильный способ ловли рыбы обязательно найдется. Я думал, что ты умеешь ловит рыбу, говорю я. О рыбалке я знаю все, что нужно и даже больше, отвечает папа. Только нужно время и смекалка. А может здесь рыбы нет? Такого быть не может. Если речка есть, то рыба обязательно там. По-другому не бывает. Посидели еще немного, вытянули норот. Внутри плескались три уклейки по десять сантиметров длинной. На безрыбье. Как говориться… Что будем делать? - спрашивает отец. Не знаю, отвечаю.
Протва такая речка, надо сказать, неглубокая с достаточно быстрым течением. Вода прозрачная, дно видно. Мелкая рыбешка юркает туда-сюда. Крупная рыба, говорит отец не любит человеческого глаза. Она прячется в тине и кустах. Понятно, поддакиваю я. Сейчас все будет. Без рыбы мы домой не поедем, заверяет меня отец. Он сооружает большой сачок, диаметром около метра, из куска проволоки и сетки. Залезает в воду и ведет этим сачком вдоль берега.
Говорит мне шепотом, ты гони на меня рыбку. Как? - спрашиваю. Прыгай по кустам, по прибрежным камышам. Представьте себе такую картину: папа в прорезиненном костюме с большим сачком идет вдоль берега по воде по пояс. Я бегаю по камышам с криками и гиканьем. Папа периодически поднимает сачок, проверяет, а не попалась ли рыба в невод. Но она почему-то не попадалась. Потом дно стало слишком топким. Папа остановился. Что-то не получается, у меня, сынок, сегодня рыбки наловить. Извини, говорит.
Поехали домой, говорю. Поехали, соглашается. А сам грустный, грустный. Кое-как добрались до станции. Промок батя насквозь. Но не это его печалило, а то, что не смог показать сыну, как рыбу надо ловить. В электричку нас не хотели пускать. Но папа договорился, и мы поехали в тамбуре. Всю дорогу мне рассказывал, что надо следующий раз ехать на озеро, там вода стоячая, поплавок не сносит течением, и рыба может спокойно подойти к наживке и неспешна насадиться на крючок. В Протве течение быстрое, рыба не видит наживки, ее течением сносит. Спускаться на байдарках по такой реке хорошо, а рыбу ловить не удобно: речка не глубокая, а крупная рыба любит глубину.
На рыбалку мы с ним боше не ездили. Я так не пристрастился и не полюбил это занятие.
- А жаль, - сказал Петр, - на рыбалке бывает интересно. Мы с приятелем год назад двух здоровенных щук поймали на спиннинг. Помнишь, Маша?
- Помню, - скептически кивнула Мария, - две селедки по двадцать сантиметров.
- Минуточку внимания! - попросил Паша, - для меня это был ценный урок, кстати. Отец, несмотря на то, что ничего не получилось, не сдавался и боролся до последнего. Он испробовал несколько доступных способов. Я уверен, что если бы у него было еще немного времени и какие-то другие снасти, то он обязательно поймал бы рыбу. Никогда не сдаваться, к этому надо стремиться. Всегда есть возможность попробовать и найти новый подход к любой проблеме.
- Звучит как тост, - отметил Петр, поднимая бокал.
- Надо сказать, Павел что ваш рассказ был достойным завершением Петиного эксперимента, - подвела итог Мария, подняла бокал, - не будем сдаваться!
Лена положила Паше руку на колено, и ласково погладила:
- Тебе надо обязательно попробовать писать, у тебя неплохо получается, - сказала она на ушко.
- Что ж теперь всем становиться писателями? – усмехнулся Паша, - кто же работать будет и обеспечивать страну сухариками?
Душевный вечер продолжался. Коньяк закончился, Петр заказал еще. Потом Петр пригласил Марию на танец. Паша и Лена переглянулись, и пошли танцевать свой медленный танец.
- Приятные люди, - шепнула Лена Паше на ухо.
- Да, получилось очень интересно, – согласился Паша.
Все захмелели, Петр начал частить, и через некоторое время исчез.
- Где Петр? – спросил Паша Марию.
- У него всегда так, после определённого количества спиртного, тянет на приключения. Причем искать его сейчас бесполезно, под утро сам придет.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – спросил Паша.
- У каждого есть свои особенности. Я уже привыкла. Поеду я домой, до свидания. Рада была познакомиться, - Мария пошатываясь встала и направилась в раздевалку. Потом развернулась и подошла к столу, - у меня денег нет заплатить за стол. Ты, Павел, рассчитайся сам, пожалуйста. Потом сочтемся. Хорошо?
- Хорошо, - кивнул Паша.
Уходить, не оплачивая по своим счетам, похоже для Петра было привычным делом. А так все хорошо начиналось, подумал Паша. Где, кстати Лена? Паша обернулся, за столом он сидел один.
- Официант, счет, - крикнул Паша.
В это мгновение он увидел Лену. Уверенной походкой она шла через весь зал. Прекрасная, манящая, стройная, любимая!
- А где все?  - спросила Лена, присаживаясь.
- Ушли, - развел руками Паша.
- Так быстро? Я думала еще посидеть.
- Поедем домой, на сегодня веселье закончилось, - Паша положил необходимую сумму в папку для счета.
- Мне очень понравился сегодняшний веер, - сказала Лена, прижавшись к Паше в такси.
«Мне тоже понравилось, только платить за всех не хочется», - подумал Паша, но не сказал. Зачем расстраивать Лену?

Глава 6

Праздничные, как и будничные дни, постоянно подкидывали пищу для размышлений: а правильно ли ты живешь? Стоит ли профессия педагога того, чтобы потратить на нее жизнь? Вообще учитель - это профессия или призвание? Судя по общественному положению и получаемой заработной плате, профессия стремительно деградировала. Еще были свежи детские воспоминания о первом учителе Галине Ивановне, добрейшей женщине с не крашенными, а потому седыми в пятьдесят два года волосами. Честность и доброта, бескорыстие и любовь к детям, и много другого хорошего можно сказать про Галину Ивановну.
Может Лене так казалось, но учителей раньше ценили и уважали, они становились Героями труда, про нелегкий труд в школе снимали фильмы и писали книги. Педагоги несли разумное, доброе и светлое детям. Взамен, оставались в сердцах благодарных воспитанников, как морально-нравственные ориентиры на всю жизнь. Лена сидела в учительской и смотрела на коллег по лицею. Неужели она повзрослела и видит людей иначе, чем в детстве? Она обросла цинизмом и черствостью? Или люди изменились? Сменилась эпоха и теперь не нужны учителя, как проводники в «прекрасное далеко»? Суровые реалии рыночно-капиталистического мира вымыли из умов граждан некогда великой страны идеальные представления о любви, дружбе и братстве?
Справедливости ради, надо отметить, что порядочные люди среди учителей тоже встречались. Но раньше было стыдно быть плохим, индивидуалистом, жадным, черствым. Теперь это стало нормой. Может, люди стали честнее? Раньше притворялись, а теперь ведут себя отвратительно, но зато искренне. Лену повеселила эта мысль. Во всем надо видеть положительные стороны.  Сегодня Лена не спешила идти домой после уроков. Сидела в учительской, проверяла домашние задания. Готовилась к завтрашнему дню. На 17-00 было назначено родительское собрание.
Собрание никогда не начиналось вовремя – большие тётечки и дяденьки никогда не приходят к назначенному времени: много дел, забот, бизнес, встречи, стрелки. Постепенно стоянка рядом с лицеем наполнялась машинами представительского класса – Бентли, Мерседесы и БМВ. Лена позволила себе немного задержаться на десятьь минут. Почти полный класс взрослых. Здравствуйте – здравствуйте. Начинаем собрание. На повестке два вопроса – успеваемость и подготовка к Новогодним праздникам.
Лена окинула взглядом родителей. Можно ли по собравшимся, угадать кто-чей ребенок? Попробуем? На задней парте сидел крупный мужчина в кожаной куртке, короткая стрижка, типичный бандит, взгляд исподлобья. Папа Бочарова Ивана? Попробуем?
- Родители Ивана Бочарова здесь? – Лена вскользь посмотрела на класс.
- Я, - поднял руку «бандит».
Лена внутренне ликовала. Есть попадание в десяточку.
- Как вас зовут? – строго спросила Лена.
- Сергей, Сергей Алексеевич, - виновато ответил мужчина.
- Очень приятно с вами познакомиться, - сказала Лена, - в прошлый раз на собрание приходила мама Вани. Вы, конечно, знаете, что у нас были проблемы с поведением и с успеваемостью.
- Знаю. Что он еще натворил?
- Ничего не натворил. Я хотела сообщить, что Ваня изменился и стал лучше учиться, занятия больше не пропускает. Отметки у него хорошие.
Довольный отец расплылся в улыбке.
- Так это ж совсем другое дело. Это я с ним поговорил, вот он за ум и взялся.
- Ослабевать контроль за Ваней пока не стоит. Надо помочь ему закрепить успехи.
- Это мы завсегда, - Бочаров-старший довольно потирал руки, поглядывал вокруг с чувством гордости за сына, - Елена Семеновна, вы мне если что звоните, я сразу приму меры!
- Спасибо. Перейдем к следующему ученику. Есть родители Анжелики Обуховой?
- Есть, - лениво ответил толстоватая блондинка в обтягивающем платье.
- Ваша девочка совсем не делает уроки. На мои просьбы не реагирует. У нее накапливаются плохие оценки. Боюсь, мы не сможем ее аттестовать и перевести в следующий класс. Причем, девочка очень умная, способная, но не хочет учиться. И своим поведением подбивает подружек увиливать от уроков и домашних заданий.
- Зачем ей голову забивать разной чушью? – блондинка демонстративно выставила правую руку, обсыпанную дорогими кольцами.
- Не поняла?
- Девочке не обязательно хорошо учиться. Ей надо удачно выйти замуж. Это же элементарно, - блондинка торжествующе посмотрела на соседей слева и справа, - зачем делать заведомо ненужные вещи и травмировать детскую психику?
- Странно, - Лена не ожидала подобного ответа, - зачем же вы платите большие деньги за образование в лицее?
- Мы платим деньги, что бы вы учили нашу девочку, а не полоскали мне мозг. Если вы не переведете мою крошку в следующий класс, то я устрою вам такой скандал, что мало не покажется!
- Но может, вам все-таки поговорить с девочкой и объяснить, что стоит учиться? – Лена с трудом сдерживалась от необузданного невежества и хамства.
- Я не для того плачу деньги, чтобы занимать уроками с Анжеликой. Вам платят деньги, вы и занимайтесь. Нашли крайнего! Работать не хотят, а родители виноваты! Это ж надо такое придумать!
С задних пар послышалось недовольное шебуршание: «Дороговато! За такие деньжищи, должны нас облизывать!» Лена растерялась. Новая экономическая реальность встала перед ней грозовой стеной. Если ты платишь деньги, то ты хозяин положения. А Лена, выходит, просто выполняет работу для капиталистов. Скажут не трогай моего ребенка, значит не трогай. Будешь возмущаться, то…
- Я вас тут всех уволю в едреней фене, - разошлась блондинка, - как будто мне дома заняться больше нечем, как делать ваши тупые уроки.
- Я вас поняла, - стараясь сохранить спокойствие ответила Лена, - тогда у меня по успеваемости и поведению ваших детей вопросов нет.
- Давно бы так, - довольно заключила блондинка.
- А у меня есть вопрос, - поднял руку интеллигентного вида мужчина, - меня зовут Евгений Сергеевич Спицын. Я отец Моники Спицыной.
- Да. Очень приятно.
Лена была рада переменить тему, мужчина не выглядел агрессивным хамом. Скорее он напоминал младшего научного сотрудника из бывшего СССР, повседневный и приличный, но недорогой костюм, галстук, очки в толстой черной оправе.
- Как заметил предыдущий оратор, мы платим действительно немалые деньги, - по классу повторился недовольный гул, - поверьте мне, эти средства совсем не лишние в нашем семейном бюджете, так сказать. Мне кажется, что за такие деньги наша Моника получает недостаточно внимания. Ее успеваемость оставляет желать лучшего.
- Что вы имеет ввиду? Моника Спицына - отличница. К ее успеваемости и поведению нет никаких вопросов. Она образец подражания для других школьников.
- Она отличница только потому, что у вас чрезвычайно низкие стандарты обучения. Я не далее, как второго дня, провел тестирование Моники по английскому языку. Результаты меня ошеломили. Она совершенно не знает, что такое простое прошедшее время! Кроме того, откуда у нее это чудовищное рязанское произношение «the»?
«Рано обрадовалась, - подумала Лена, - кто меня дернул взять классное руководство?» Она глазами поискала благодарного Бочарова, но тот закрыл глаза, его эти разговоры не касались. За своих порвет любого, а в остальном хоть трава не расти. Брат-3, продолжение.
- Погодите, Евгений Сергеевич. Обучение происходит по заранее утверждённой программе. Моника вполне справляется с программой. Презенс Симпл я с Моникой повторю, обещаю.
- Понимаете, наша девочка, исключительно талантливая и способная. Мы с женой вкладываем в нее всю душу и силы. Я убежден, что ее ждет великое будущее. Мы планируем отправить ее учиться в Кембридж или Массачусетс. Отличное знание английского языка – это принципиальный вопрос. Здесь не может быт никаких компромиссов.
Недовольная блондинка обернулась к Спицыну, и прищурившись, изучила редкого, на ее взгляд, персонажа. Пожала плечами, и уткнулась в свой смартфон.
- К сожалению, вынужден констатировать, что теперь буду контролировать учёбу Моники, - продолжил Спицын-отец, - до недавнего времени, я доверял вашему образованию, но мое доверие вероломно разрушено расхлябанностью педагогов лицея.
- Хорошо, - прервала его Лена, - я записала ваши замечания.
- Это не замечания. Это – серьёзные претензии, за которыми могут последовать серьезные последствия.
- Уволите меня? – не выдержала Лена.
- Не исключено, - ответил недовольный отец Моники и сел на место.
- Спасибо за ваше неравнодушие, - съязвила Лена.
А что вы хотели? С волками жить, по волчьи выть. Конечно, хочется со всеми душа в душу. Откуда взять душевность, когда нарушены все нормы общественного поведения? Когда школа – это не общеобразовательное заведение, которое дает детям знания и полезные навыки, а обычный платный сервис. Я плачу деньги, ты выполняй свои обязанности. Не хочешь, или видишь свою работу иначе, - увольняйся. За порогом тучи безработных, не таких принципиальных педагогов. С чего вы решили, что я буду принципиальничать? И не подумаю. Скажите учить вашу доченьку, буду учить. Скажите не проверить домашние задания - всегда пожалуйста.
Дверь в класс резко распахнулась. В класс ввалилась пышущая дорогими французскими духами, стройная, на высоких каблуках, в натуральных мехах из шиншиллы, с безупречным макияжем и прической шикарная женщина около сорока лет.
- Ой, а вы уже начали? – без извинений начала вошедшая, - я мама Маргариты Ковальчук. Мне зову Инна Викторовна.
- Здравствуйте, - Лена попросила жестом опоздавшую сеть на свободное место.
- Разрешите мне сразу перейти к делу, пока я все не забыла, - подиумно виляя бедрами, Ковальчук-мать продефилировала на свободное место в третьем ряду, - не занято? Спасибо.
Инна Викторина сняла дорогие перчатки, положила их на край парты. Редкие мужчины-отцы встрепенулись. Оторвались от смартфонов. Инна Викторовна победно окинула класс, все слушали и смотрели в ее сторону. Можно было начинать говорить.
- Я не довольна, как учится наша дочь.
- И вы тоже? – вздохнула Лена.
- Я не одна такая? Значит, у вас серьёзные пробелы в образовании. Маргарита хорошо учится. Много сидит дома за уроками. Зачем вы столько задаете уроков? Кому это нужно? У нее совсем не остается времени на себя, на фитнес, на мальчиков, в конце концов. Когда ей ходить в парикмахерскую и на маникюр?
- Вы серьёзно? – поинтересовалась Лена.
- Серьезнее не куда! Мы с мужем требуем снизить учебную нагрузку на нашего ребенка!
- Но Маргарита хорошо учится. Ей нравится учиться. Она очень общительная девочка. И с мальчиками у нее все хорошо, как мне кажется.
- Но я-то лучше знаю, что нужно моему ребенку, - Инна Викторовна скрестила длинные пальцы с ярким маникюром у себя на груди, - в общем я все сказала. Продолжайте.
Лена сделал заметки в блокноте: «Еще одна дура». Как из открытых, добрых и ранимых детей, вырастают подобные взрослые? Где и когда происходит подмена? Или у людей происходит все наоборот: из прекрасной бабочки-ребенка вылупляется уродливая гусеница-взрослый? Не может так быть! Наверно, мне сегодня просто не повезло, подумала Лена.
Желая, побыстрее закончить собрание, Лена сообщила, что на Новогодние праздники планируется кроме новогодней елки организовать поездку в Петербург в Эрмитаж. Если родители не против, то просьба сдать на поездку по двадцать пять тысяч рублей. В цену включены проезд в обе стороны, питание, билеты в музеи. Принять решение и сдать деньги можно в течении недели. На сегодня - всё. Все свободны. Класс наполнился звуками передвигаемых стульев, скрежетом парт. Взрослые, совсем как дети, поспешили покинуть школьный кабинет. До свидания, Елена Семеновна. Всего доброго. До новых встреч…
Оставшись одна, Лена прошла по классу и поправила разномастно стоявшие стулья. Торопиться не хотелось. Прошедшее собрание навевало грустные мысли о бесперспективности обучения, о бессмысленности работы учителя, о падении нравов, об упадке национальной системы образования. Не надо вникать? Смириться? Принять окружающую среду, как есть? Не возмущаться? Все к тому идет, подумала Лена. Бесперспективно биться головой об стену, когда на тебя идет мощь государства с ее размытой идеологией и агрессивной пропагандисткой машиной. Похоже, надо найти себе более-менее приемлемую нишу, жить не выглядывая наружу, существовать одним днем.
Первые «души прекрасные порывы» остались в юности. Каждый прожитый день взрослой жизни разрушал остатки розовых иллюзий. Ну, и хрен с ним, Лена подняла высоко руку и резко опустила вниз. Собрала раскиданные по столу вещи, и направилась домой. На выходе из школы, под козырьком, ее ждал Бочаров Сергей Алексеевич.
- Елена Семеновна, разрешите вас проводить, - отец Вани Бочарова вышел из тени.
- А, это вы? – отшатнулась от неожиданности Лена.
- Темно уже. Вам должно быть страшно, - улыбнулся шкафоподобный родитель.
- Нет. Спасибо. Не надо. Я недалеко живу.
- Тем более! – Бочаров-старший протянул руки к сумке, - давайте я вам помогу поднести сумку. Тяжелая, наверное.
Темно. Холодно. Что делать в такой ситуации? Что на уме у этого Бочарова? Лена оглянулась. Вокруг никого нет.
- Несите, если хотите, - Лена отпустила ручки сумки.
- Тяжелая у вас работа, - поделился наблюдениями Бочаров-отец.
- Нормальная работа. У вас легче?
- У меня автосервис. Там все понятно. Прокололось колесо – поставил заплатку. Езжай дальше. У вас все сложно, работа с людьми. Сперва надо найти подход к детям. Потом к их родителям. У всех непростые характеры. А сейчас каждый второй крутой: на сивой кобыле не подъедешь.
- Это вы точно подметили, - согласилась Лена.
- Но вы держались молодцом.
- Спасибо.
- Мне про вас Ваня много рассказывает, что вы очень добрая, всегда помогаете детям. Сидите с ними и разбираетесь, если кто-то что-то не понимает.
- С детьми по-другому нельзя. Они чувствуют фальшь. Если с ними будешь неискренней, то они отвернутся и закроются. Обучения и контакта не получится.
- Он почти влюбился. Все время рассказывает: Елена Семеновна то, Елена Семеновна се…
- У детей часто бывает влюбленность в учителей. Но вы не волнуйтесь, я это вижу и не допущу перехода границ приличия. Детская влюбленность останется красивой сказкой. Это нормально.
- Я вижу. Знаю. Вы очень хорошая. Не мог удержаться, чтобы не сказать, что вы мне очень нравитесь. Как только вас увидел, то прямо голову потерял. Такой должна быть моя женщина.
- Извините?
- Вы только не обижайтесь, но я думаю, что негоже скрывать мысли и чувства. Нравитесь вы мне шибко, как женщина.
- Я замужем, - холодно сообщила Лена.
С ней ли это происходит? Почему она идет и слушает наглые речи этого человека? Страшно? Не особо. Скорее забавно. Что скажет Паша, если узнает, с кем жена гуляет от школы до дома?
- Елена Семёновна, вы только не переживайте и не пугайтесь. Я не насильник. Ничего с вами не сделаю. Я тоже женатый. Что с того? Сердцу не прикажешь. Если я в кого влюбляюсь, то это всерьез и надолго. Горы сверну ради любимого человека. Вот какой я!
- А еще вы скоромный. Так?
- Что проку с вашей скромности? Одни проблемы. Я понимаю, что вам мое признание, как снег на голову. Я не тороплю. Вы подумайте. Не рубите сгоряча, как говориться.
- А что скажет ваша жена?
- Люська то? А что она может сказать? Знаете, как у нас получилось? Я ж ее и не любил никогда. Дембельнулся из армии, пошли с пацанами на дискотеку, выпили там немножко. На утро проснулся в постели с Люськой. Привет- привет. Пока- пока. А через месяц меня находит, трясет перед лицом тестом с двумя полосками. И что мне делать? Я, как порядочный человек, женился. Не правильно я сделал?
- Правильно, конечно, - поддакнула Лена.
- И я говорю, что правильно. Только это не по любви. Я Люське так сразу и сказал: раз так получилось, виноват. Я тебя не брошу, ребенка рожай. Буду растить. Не требуй от меня верности и всего такого, букетов, променадов, цветов и поцелуев при Луне. Она на меня не обижается, если я загуляю где-нибудь. Куда с ребенком денется? Никуда. Люська вообще-то не красавица. Всем удобно: и ей со мной, плечо и опора, как никак. И мне неплохо: постирает одежонку вовремя. Еду сготовит. У нас, почитай, такой договор, чтобы всем было хорошо.
- А если вам жена изменит с другим мужчиной?
- Люська-то? Нет. Она не сможет. Куда ей? Ну, если вдруг, то я терпеть не буду. На фига мне блудливая жена? Под зад коленом и на улицу, торговать семечками.
- А я вам, как любовница нужна? – Лену забавляли рассуждения Бочарова-старшего.
- Елена Семеновна для вас я все, что прикажете. Звезду с неба. На руках носить буду. Ноги целовать. Пушинки сдувать. Если скажете жениться – женюсь. Люську брошу в один момент.
- Запутали вы меня совсем, Сергей Алексеевич. А сына Ваньку куда денете? У меня два ребенка. Я их от себя не отпущу. Примете женщину с детьми?
- Елена Семеновна, мне кажется, что вы надо мной посмеиваетесь. Так?
- Нисколечко. Просто хочу подробно узнать о ваших жизненных принципах.
- Спрашивайте, что хотите. Я человек прямой и открытый.
- Я вижу, - согласилась Лена, - я бы сказала, что через чур открытый. Но мы пришли. Спасибо, что проводили. Дальше я сама.
Бочаров-отец протянул сумку.
- Я вам в сумочку кинул визитку. Позвоните, если будут проблемы или не с кем поговорить. Примчусь сию минуту.
- Сергей Алексеевич, я думаю, что у нас с вами не получится ничего.  Вы не обижайтесь, но я мужа люблю. Меня другие мужчины не интересуют.
- Жаль, - развело руками Бочаров старший, - пойду напьюсь с горя.
- До свидания, - Лена взяла сумку и пошла в подъезд.
Надо было раньше с ним расстаться, подумала Лена. А если Паша увидит из окна, что ее кто-то провожает? Глупость какая-то. Я начинаю переживать? Чувствую себя виноватой? Бред!
Лена вошла в дом, приняла детей в объятия. Тамара Викторовна собралась и поехала домой. Паша с работы еще не пришел. Слава богу. Через пару минут о случайном попутчике Лена уже не вспоминала. Детям требовалась ее помощь в подготовке школьных заданий. Кроме того, у женщины дома много забот – стирка, уборка, готовка. Об ухажерах думать некогда.
Но мысль о супружеских изменах не пропала насовсем. Ночью, после обязательного супружеского секса, Лена долго лежала на спине и думала, зачем люди изменяют супругам? Самое простое, что приходит на ум, если не любят. Здесь все понятно, любовь настигнет нечаянно в пешеходном переходе, и никуда от нее не денешься. Ради любви надо бросать старые отношения, и идти навстречу своему счастью. Немного жаль супруга, но жить с нелюбимым человеком нет смыла. А дети? Они в чем виноваты? Если нелюбящие друг друга родители, ища плотских утех, наделали детишек? А потом разбежались? Детям останется травма на всю оставшуюся жизнь и неподобающий жизненный пример.
Не рожайте, девки, без любви. Мужикам хорошо, потешится вроде по любви. Разлюбил, одел трусы и сапоги, и пошел дальше по мужским делам. Извините, Люся, не поминайте лихом. А женщинам, делать аборт? А если у тебя больше не будет детей? Нет уж. Раз уж залетела, то рожай, воспитывай безотцовщину. Совет вам, девки, если хотите заниматься любовью, то пользуйтесь контрацептивами марки Пурекс, можно с пупырышками или усиками, со вкусом малины или клубники.
А если мужик попался кобелистый? И не пропускает ни одной юбки? Он видите ли полигамный. Он тебя любит, и соседку любит, и на подругу глаз положил, и еще полпланеты готов отыметь. Бывают ли женщины, которые готовы со всеми подряд? Интересно, Паша может изменить? Смотрит оценивающе на других женщин? Мысленно раздевает, кидает расфуфыренную блондинку на спину, сдирает с нее трусы…
Лена приподнялась на локте, пригляделась в ночи на лицо спящего рядом Паши. Мужики все козлы? Нет, Паша не такой. Паша другой. Он меня любит и не позволит разрушить наше счастье.
- Лен, чего не спишь? – спросил Паша, неожиданно открыв глаза.
- Ой, - вздрогнула Лена, - ты не спишь?
- Не сплю. А ты чего не спишь?
- У тебя на работе есть симпатичные сотрудницы, которые тебе строят глазки?
- Ну и вопрос в полдвенадцатого ночи! Что-то случилось?
- Не увиливай от ответа, отвечай! – потребовала Лена.
- Есть симпатичные. Может и строят глазки. Мне все равно, я на это не обращаю внимание. Устраивает таткой ответ?
- Нет. Потому что ты мне врешь!
- Это еще почему?
- Потому что мужики думают одним местом. Если перед тобой в интимной обстановке разденется стройная блондинка с третьим размером груди, неужели ты устоишь?
- А чего гадать? Давай пригласим блондинку, оставишь меня наедине с ней на пару часов. Все узнаешь. Проведем эксперимент?
-  Я так и знала, что ты такой же кобель, как и все мужики, - Лена расстроилась и отвернулась к Паше спиной, - не хочу с тобой разговаривать.
- То есть я еще и виноват? – возмутился Паша.
- Конечно, - буркнула Лена.
- А ты мне можешь изменить? У вас в школе есть симпатичные педагоги-мужчины?
- К твоему сведению, мужчин-педагогов в школе практически нет. Учитель – профессия женская!
- Вот мне бы туда! Я бы развернулся!
- Еще чего!
- Иди ко мне, - Паша подвинулся к Лене, обнял ее, погладил по попе, рукам, груди…
- Не приставай ко мне, - вяло отмахнулась Лена.
- Не могу. Я должен доказать серьезность своих чувств, - Паша запустил руку под ночнушку, раздвинул ноги…
Где-то в середине секса, Лене в очертаниях Паши пригрезился шкафоподобный Бочаров-отца:
- А-а-а! –закричала Лена и скинула Пашу с себя.
- Ты чего? – удивился Паша.
- Я хочу сверху, - быстро вышла из затруднительного положения Лена, - надо разнообразить наши позы. Не сердись.
- Хорошо, - согласился Паша, так было удобнее ласкать грудь и ноги Лены.
Пару дней Лена вспоминала незадачливый разговор с родителем Вани Бочарова. Затем забыла про него. Но через две недели опять вспомнила. Ревность и тема супружеских измен вновь грозовой тучей нависла над семейным благополучием Смеяновых. Паша собрался ехать на конференцию по пищевой промышленности в Питер на три дня. Командировался он не один, а с коммерческим директором Марией. Женщиной. Паша за ужином между делом сообщил о предстоящей поездке в Питер. Острая стрела ревности вонзилась где-то пониже лопатки, черная энергия вытекала из раны, отравляя существование.
Вся неделя до предстоящей командировки превратилась в шпионско-детективное расследование за повадками Паши. Почему пришел слишком рано? А теперь почему слишком поздно? Не слишком ли ты нарядно одеваешься для обычной рутинной работы? Почему галстук красный? А чего это ты такой довольный?
Лена тщательно принюхивалась и старалась уловить ароматы чужой женской косметики. Напрасно. Видимо, любовница мужа была слишком опытной и матёрой, чтобы бездарно прогореть. Паша вел себя крайне учтиво, любезно, старался в постели, в среду принес цветы просто так, мило целовал в шейку, гладил по спине и ягодицам, что явно показывало на его эротические похождения. Кто знает, тот Лену поймет. Сомнений не оставалось – Паша ей изменяет самым подлым и коварным способом: на работе, в своем кабинете. Месяц назад Паша хвастался, что купил в офис новенький черный диван, и теперь у него есть возможность посидеть и попить кофейку в непринужденной обстановке во время обеденного перерыва. Знаем, мы для чего покупают диваны в офис! Удобно же! Главное, чтобы сильно не скрипел.
Лена была уверена в изменах Паша на 100 процентов. Все сходилось и указывало, на блудливого мужичонка. Но фактов не доставало. Поймать Пашу с поличным не получалось. В четверг Лена специально заехала на работу к мужу в обеденное время. Зачем, удивился Паша? Проездом, к коллеге по работе. У нее юбилей, надо было отвезти подарок. Вот, решила на обратном пути заскочить, проведать тебя. Посмотреть диван. Так ли удобно на нем пить кофе, как ты рассказываешь? Присаживайся. Сейчас я заварю тебе кофе. У нас чудесный кофейный автомат. Думаю, домой такой же надо купить. Тебе с молоком или черный? Со сливками, если можно. Минуточку.
Пока Паша ходил на кухню, Лена присела на диван. Слегка попрыгала на нем. Не скрипит ли? Нет. Все тихо. Хороший диван. Рукой проверила на продавленность в середине. Следов неуемных оргий Лена не нашла. На столе у Паши стояла рамка с ее фотографией. Ничто не выдавало коварного изменника. Но нас так просто не возьмешь. Лена выпила кофе, поговорила про погоду. Где кабинет коммерческого директора? За стенкой. Удобно. У нас небольшая фирма. Все вопросы решаются быстро и без проволочек. Если надо, я могу зайти в ее кабинет, она может ко мне прийти. А вот мне кажется, что мужчина на должности коммерческого директора выглядел бы лучше, убедительнее. Я не права? Возможно, и так. Я не думал об этом. Ты же знаешь, что не я ее выбирал. Мне ее фактически навязал мой компаньон. Знаю. Но ты же не пустое место. Почему ты позволяешь собой понукать? Она здесь? Нет, Мария поехала в банк, мы собираемся взять кредит на пополнение оборотных средств. Понятно. Не вовремя я заехала.
Лена, расстроенная, уехала домой. Ничего не нашла. Пашу не застукала. Но ревность не утихала, а только усиливалась. Как вывести Пашу на чистую воду? Как поймать с поличным? Звонить и проверять каждый час, где он, с кем, когда будет дома? Слишком топорно. Не для того она заканчивала институт, и грызла гранит науки пять лет, чтобы сдаться при первом же препятствии. То, что Лена сейчас разрушает себя, свою душу, свою семью, она не думала. Главное, надо было восстановить справедливость. Нужны были доказательства, по сути свершившегося прелюбодеяния. Цена, силы и средства, потраченные на поиски, были не важны. Главное – это истина. Без правды в душе жить нельзя. Лена твердо это усвоила, еще в детском саду или в школе.
Уехать Паше в Питер без присмотра, наедине с коммерческим директором, так теперь изысканно называют элитных шлюх, Лена не могла. Надо было инкогнито ехать в Питер. Она подробно расспросила Пашу, где проводится конференция, в какой гостинице они останавливаются? Надеюсь в разных номерах? Конечно, странный вопрос. Ты меня в чем-то подозреваешь? Нет. Просто спросила. Имею право. Мне интересно. Никогда не ездила на конференции в Питер. Хочу все знать. Хорошо, хорошо. Чего ты так нервничаешь? Это я нервничаю? Ты на себя посмотри. Сам на себя последнее время не похож. Ведешь себя как размалеванный павлин, рубашечки меняешь пять раз на день, туалетные воды, глазки довольные.
- Изменяешь мне? – не выдержала Лена.
- Я?
- Ты. Не я же! Что? Сказать нечего? – во все стороны брызнули накопившиеся слезы.
- Мне нечего скрывать. Я честен перед тобой, - Паша обнял Лену, взял ее на руки, отнес в спальню, укрыл покрывалом, сам сел рядом, гладил по волосам и говорил, - мне нечего тебе сказать. Я тебя люблю. Люблю нашу семью, наших детей. Твоя подозрительность оскорбляет меня.
- Извини, не знаю, что на меня нашло, - Лене было и стыдно, и обидно. Неужели она все придумала?
- Мы должны друг другу доверять. Иначе жить вместе нельзя.
- Прости меня.
- Хорошо.
Паша уложил Лену спать. Упокоившись, она заснула. Паша созвонился с коммерческим директором и уехал на ночном поезде в Питер.  С хлопком входной двери Лена открыла глаза и не сомкнула их до утра. В ночных метаниях по пустой постели родился план, который должен расставить все точки над «и». Лена решила ехать в Питер. Она зашла в интернет. Нашила сайт конференции. Зарегистрировалась как участник несуществующей компании «Пищевик Подмосковья». Забронировала номер в пашиной гостинице. Сдала с утра Тамаре Викторовне детей. Сказала, что она уехала на конференцию на два дня. Мама удивилась, но промолчала. Дети взрослые, активные, у них свои дела, им виднее.
Лена собрала легкий рюкзачок в дорогу. Платок на голову. Черные очки, бежевый плащ и туфли-лодочки. Узнать ее с стороны будет непросто. Лена приехала на Ленинградский вокзал, взяла билет на скоростной поезд и в два часа дня вышла на Невский проспект из Московского вокзала города-героя Петербурга. Она заскочила в гостиницу, заселилась, и успела на вечерние выступления видных кондитеров современности. Пригибая голову вниз, Лена села на последнем ряду.
Она не слушала выступающих. Ее мало интересовали проблемы пищевой промышленности. Среди участников конференции Лена никак не могла найти мужа. Неужели они не удосужились побывать здесь и банально не вылезают из постели? Мерзавцы. Лена уже собралась покинуть зал и поехать в гостиницу, когда появился Паша. Он вошел с двумя бутылками воды в руках. Лена рухнула вниз на свое место. Поправила очки. Паша с извинениями продирался к своему месту. Отдал вторую бутылку крашенной напарнице, и сел рядом с ней. Попались голубчики! Паша периодически склонялся и что-то шептал разлучнице на ушко. Та в ответ улыбалась, гладила его по плечу. Картина вырисовывалась самая что ни на есть скверная. Подтверждались худшие догадки. Любовники не стеснялись, и вели себя вызывающе нагло. Теперь то Лена выведет их на чистую воду. Но спокойствие, только спокойствие. Надо предателей поймать с поличным. Так они выкрутятся. Надо застать их в постели!
В пять часов вечера выступления закончились. Участники конференции разбрелись кто-куда: в рестораны ужинать, осматривать местные достопримечательности, встречаться с одноклассниками и родными. Паша с Марией под ручку немного прогулялись и завернули в кафе в Гостином дворе. Лена про еду не думала. Есть не хотелось. Не до этого сейчас. Налопаюсь до пуза, когда все закончится. Без полноценной бутылки с ромом ужин не обойдется!
Паша со своей спутницей ужинали почти полтора часа. Они выбрали столик у окна с видом на Невский проспект. Без суеты изучили меню, заказали закуски, вели светскую беседу. Не торопятся гады. Конечно, у них вся ночь впереди! Лена видела, как Мария заливается смехом от удачных шуток Паши. Лена изучала проплывающие серые тучи, краем глаза следя за беззаботно болтающей парой. Официант принес им мясо с картошкой, салаты. Из напитков Лена разглядела вино для Марии и коньяк для Паши. Наконец, любовники насытились едой. Паша рассчитался наличными. Негодяй! Вот куда он тратит семейный бюджет?
Поедут в гостиницу? Может рвануть туда впереди них, и залечь в засаде, победно ворвавшись в номер в момент греховного несупружеского соития? Нет. Не пойдет. Лену так просто проведешь! Впереди по Невскому проспекту шла не простая изменщица, а коварная и подлая профурсетка. Она может заманить Пашу в подворотню и деморализовать его в грязной форме прямо на лестнице парадной. Глаз спускать нельзя. Лена перешла на противоположную сторону улицы, и незаметно продвигалась в сторону Невы, не спуская глаз с любовников.
Паша что-то громко рассказывал Марии, жестикулируя руками. Та преданными восторженными глазками смотрела на чужого мужчину, и кивала головой, поддакивала, хохотала. Кто может выдержать такое? Парочка дошла до Дворцовой площади. Здесь они сделали несколько фотографий. Затем вышли на берег Невы. Пофоткались еще. Если бы не внезапно брызнувший дождик, голубки ворковали до полуночи. Боясь промокнуть, Паша с Марией ускорили шаг в направлении метро. Лена едва за ними поспевала. Паша достал зонтик, и аккуратно расправил его над спутницей. Откуда он его взял? У Лены зонтика не было, и она мужественно подставила лицо холодным струям воды.
Изменщики вошли в метро. На минуту Лена потеряла их из виду. Затем отыскала на спускающемся эскалаторе. Они должны были сесть на зеленую ветку и поехать на станцию «Елизаровскую», потому что там находилась гостиница. Но в последний момент Паша с Марией сели на синюю ветку и поехали в неизвестном направлении. Лена не была готова к такому манёвру, растерялась, и не успела сесть в тот же поезд. Двери электрички закрылись, Лена осталась на станции.
Что делать? Ехать следом? На какой станции они выйдут? Лена поняла всю тщетность продолжения преследования. Так нелепо отстать, когда голубки были практически в руках! Мир вокруг Лены сузился. На глазах выступили слезы. Стало зябко и мокро. Не хотелось проигрывать, но это случилось. Не будет победного срывания покрывала с обнаженных разгорячённых тел. Не будет торжества правды и справедливости. Они ее перехитрили. Но зачем им ехать в другом направлении? Они не хотят совокупляться в гостиничном номере? Какие эстеты, однако!
Лена обняла себя за плечи, присела на корточки, прижавшись спиной к мраморной стене. Что теперь делать? Ехать в одиночестве в гостиницу? Какая теперь разница? Сейчас немного успокоюсь и поеду.
- Девушка, вам нужна помощь?
- Что? Мне?  -Лена руками вытерла слезы. Перед ней стоял мужчина средних лет приятной наружности, в костюме, с галстуком.
- Да. Вам.
- Думаю, что вряд ли сможете помочь. Но спасибо, - Лена протянула руку вверх, мужчина помог ей подняться на ноги.
- Вы не стесняйтесь. Я не тороплюсь, и с удовольствием помогу.
- Почему вы думаете, что я стесняюсь?
- Многие стесняются. Это нормально. Каждый думает, что он сам сможет справится с навалившимися проблемами. Но так бывает не всегда.
- Вы психолог? – Лена достала зеркальце, вытерла размазавшуюся тушь под глазами. Хорошо бы умыться и перекраситься, но пойдет и так.
- Нет. Я маркетолог.
- Тогда понятно. Проводите полевые исследования покупательского спроса?
Мужчина был спокоен, уверен в себе. Частичка уверенности и спокойствия перешла к Лене. Что с того, что Паша улизнул? Она их поймает в гостинице. Куда они от нее денутся?
- Вам до какой станции ехать?
- Станция «Елизаровская».
- Разрешите вас проводить?
- Отказаться можно? – съязвила Лена.
- Можно. Но не советую.
- Почему же?
- Потому что вы можете легко потеряться в незнакомом городе. Вы из Москвы? – мужчина доверительно улыбнулся.
- Как вы догадались?
- Питерцы из дома без зонтика не выходят, даже если с утра ослепительно светит солнце, - мужчина продемонстрировал свой зонтик.
- Ах, ну да. Как же я сразу не догадалась. Да, я из Москвы.
- Прошу вас, - мужчина жестом пригласил Лену вперед, - нам с вами по пути. Мне тоже на «Елизаровскую».
- Спасибо, - поблагодарила Лена.
Подошел вагон метро. Они зашли в открывшиеся двери. Из-за шума разговаривать было сложно. Лена незаметно изучала своего попутчика: начищенные ботинки, несмотря на дождь и слякоть, блестели первозданной чистотой. Отутюженные брюки - аккуратист. Дорогой кожаный портфель через плечо - офисный планктон, значит.
- Вы ужинали? – воспользовавшись минутой тишины, мужчина спросил на остановке.
- Нет. Я с незнакомыми мужчинами не ужинаю.
- Почему? Я же не предлагаю вам ничего такого. Меня, кстати, зовут Василий.
- Редкое имя, - улыбнулась Лена.
- Это точно. А вас?
- Лена.
- Вот и прекрасно.
Двери закрылись. Вагон наполнился звуками грохочущего состава. Василий улыбнулся. Лена в ответ отвернулась. Что-то много в последнее время ухажеров на мою голову, подумала она. Что остается делать? Паша где-то развлекается с Марией. Кто мешает в отместку провести время с Васей? Тем более она действительно проголодалась. Стоило подумать о еде, как желудок недовольно напомнил о себе: «Хочу жрать!» Лена вспомнила, что последний раз ела с утра в Москве. Надо поломаться немного, решали она, а потом согласиться на ужин в обществе Василия.
Новый знакомый вел себя крайне учтиво, вежливо, внушая доверие. Так ведут себя маньяки и насильники, подумала Лена. Они оплетают наивную жертву доверительной беседой, лишая ее возможности вовремя сопротивляться. Лена кинула мимолётный взгляд на Василия. Тот харизматично улыбнулся. Настоящий полковник! Была не была. Что она теряет? Все равно жизнь пошла наперекосяк.
- Елена, принимаете приглашение? – спросил Василий на выходе из метро.
- Вы женаты? – что-то часто она спрашивает эту фразу в последние дни, подумала Лена.
- Да, женат, - не раздумывая ответил Василий и продемонстрировал кольцо на безымянном пальце, - не знаю, что у вас случилось сегодня, но мне сегодня не зачем спешить домой. С женой я поругался, она уехала к маме. Мне может быть, поговорить нужнее, чем вам.
- Так у вас корыстный интерес?
- Да. Идем?
- Идем, - согласилась Лена, - чертовски хочется есть, не до сантиментов.
Они зашли в первую попавшуюся пельменную, взяли по бокалу пива и пельменей с говядиной и сыром. Никогда таких не ела, пронеслось в голове.
- Рассказывайте, - Василий поднял бокал.
- Я?
-Да. Вы же женщина. Вам надо выговориться. Представьте, что я ваша подружка. Расскажите о том, что накипело. Вам полегчает. Я в благодарность за историю дам мудрый совет, который вы завтра с утра забудете. Еще одно преимущество – мы с вами больше никогда не встретимся. Вам не придется краснеть и смущаться.
- Вы выбрали не правильную профессию, - Лена ответно подняла бокал с пенным напитком, - вам бы в психологи. Цены бы не было!
- Возможно и так, но теперь уж поздно менять фарватер.
- Боитесь перемен?
- Нет. Просто не считаю психологию своим призванием. Иначе, обязательно попробовал бы. Расскажите свою историю.
- Хорошо, слушайте…
Лена рассказала, что находится на задании по выявлению неверности мужа. Подробно рассказала о признаках и доказательствах измены. В красках рассказала о фиаско, которое ее постигло в метрополитене города Петербурга.
- Это все хорошо, но не понимаю, почему решили, что муж вам изменяет? - подвел итог Василий.
- Можно еще пива и пельменей? – спросила Лена, - здесь нельзя курить?
- Нет. Вы курите?
- Не курю, но сейчас бы покурила, - Лена слегка захмелела, - что вы за мужчина? У вас для дамы нет сигареты!
- Никуда не уходите, я мигом, - Василий встал и исчез из виду.
Как там мои детки? Почему я в Питере в пельменной с каким-то Василем пью пиво? Что скажут родители? Куда сморит школа? Это все Паша виноват. Довел жену, которая его на руках носила, пушинки сдувала, отдала самые лучшие годы жизни и сладко-трепетное девичье тело. Неблагодарный и низменный, как говорил Шопенгауэр: «Неблагодарность - свойство низменных натур!» Или он не так говорил? Какая разница? Чего-то в Питере потянуло на философию. Странный город.
Василий вернулся с двумя бокалами пива и двумя порциями пельменей.
- Классические, - сообщил он, пододвигая тарелку к Лене.
- Премного благодарю, месье, - Лена отправил первую пельменю в рот.
- Не стоит благодарности. На моем месте так поступил бы каждый.
- Питер культурная столица России?
- Во истину, - по церковно-славянски пробасил Василий.
- Правда, что Шнур учился в семинарии?
- Правда.
- Вот я и думаю, как в человеке совмещаются низменные и высокие порывы? Почему к примеру, вы сидите здесь и пялитесь на мои сиськи, а где-то у своей мамы плачет ваша беременная жена?
- Она не беременная, - возразил Василий, - она бы мне сказала.
- Ага. Думаете это так просто?
- А что тут такого? Мы женаты уже три года. Я ее люблю. У нас есть квартира. Денег на жизнь хватает. Почему она не скажет прямо, если это так?
- Василий! – Лена подняла бокал, - потому что это женщина. Как ее зовут?
- Галя.
- Потому что Галя – настоящая женщина. Поздравляю вас. Потому что первая беременность, это конец детства. За ней последует взрослая жизнь. У нее сложный выбор. Ваша Галя не хочет вас терять, и хочет продлить радостные минуты беззаботной юности. И мужа не хочет огорчать, и молчать не может. Поэтому поехала к маме.
- Ничего не понимаю. Вы все это придумали?
- Ваша Галя сейчас сидит с мамой на кухне, пьет чай и рассказывает, про две полоски, про то, что ее все бесит и как она боится беременности. А завтра с утра она вернется и все расскажет вам. Потому что нормальная мама вправит дочке мозги и расскажет, для чего в этот мир приходят женщины.
- Да, ладно!
- Спорим?
- На что?
- Если я угадала, то вы оплачиваете счет. Если я не права, то раскошелюсь я. Идет?
- Согласен, - Василий отхлебнул из бокала.
- Звоните.
Василий достал из внутреннего кармана пиджака смартфон. Набрал номер:
- Алло, Галя, не бросай трубку. Я хочу с тобой поговорить.
- Так нечестно, Василий, ставьте на громкую! –потребовала Лена.
- Хорошо, - Василий нажал кнопку громкой связи.
- Зачем ты мне звонишь? – послышались звуки Галиного голоса, - не звони мне больше. Не хочу тебя слышать.
- Почему? Я тебе люблю. Мне плохо без тебя, - попытался наладить разговор Василий.
- Если бы любил, то понял, - строго ответила Галя.
- Ты беременна?
- Что?
- Ты беременна? – повторил Василий.
- Как? Откуда ты? – Галя не могла подобрать слова, - ты видел тест в ванной? Почему молчал весь день? Чего ты мне треплешь нервы?
- Ты беременна? – мягко повторил Василий.
- Не ты же! Конечно, я беременна! – Галя шмыгнула носом и заплакала, - бессердечный.
- Я люблю тебя, а теперь вдвойне сильнее буду любить. Тебя и нашего сыночка.
- Дочку, - поправила Галя.
- Или дочку. Мне все равно.
- Какой же ты дурачина! Почему тебе всегда все равно? Дочка или сын – это большая разница!
- Но я люблю их обоих! И тебя! Здорово, если бы у нас получилась двойня – мальчик и девочка! Я еду!
Василий нажал отбой. Развел руки:
- Елена. Нет слов, - Василий поднял бокал, - за вашу интуицию и светлый ум!
- Нет. Давайте за вас, за вашу жену, за ваших детей! - Лена пеобдно улыбнулась. Она победила, - официант, счет!
- Прошу прощения, многоуважаемая Елена, мне надо торопиться. У меня жена беременная.
- Нет проблем.
- Я готов поверить, что в предположениях о похождениях вашего мужа, вы тоже недалеки от истины. Но надеюсь, что это не так. Он большой болван, если решил изменить такой женщине!
- Спасибо на добром слове! Но про моего мужа плохо говорить могу только я! Хорошо? – Лена погрозила указательным пальчиком.
- Спасибо за приятное общество, - Василий расплатился по счету и оставил тысячу рублей на чай, раскланялся и удалился.
Лена в одиночестве побрела в гостиницу. Хороший все-таки Василий. Как она догадалась про беременность жены? Лена хотела пошутить, а оказалось правдой. Бывает же так? Дождь давно закончился, тучи развеялись, в небе светили редкие звездочки. Лена шла по тротуару, прыгала в центр небольших асфальтных луж, разбрызгивая воду в разные стороны. Незамысловатое движение приносило искренний восторг и радость. Лена веселилась легко и беззаботно, как в детстве.
- Павел Смеянов в каком номере остановился?  - спросила у администратора гостинцы Лена.
- Вы кто ему будете?
- Жена.
- Паспорт покажете?
Лена протянула документ.
- Триста двенадцатый. Его позвать?
- Нет, спасибо, я сама.
Лена понялась в свой номер. Приняла душ. Переоделась в сухую одежду. Навела макияж. Только бы все оказалось выдумкой, твердила себе под нос. Отступать было некуда. Делать вид, что ничего не произошло, тоже глупо. Надо было прояснить ситуацию. Лена поднялась на третий этаж. 309, 310, 311, 312…
Лена постояла пару секунд перед дверью. Сейчас ее судьба разрушится, либо они будут на пенсии вспоминать и смеяться над безумной выходкой Лены в Питере. Тук-тук-тук. Тишина. Тук-тук-тук. Сердце вылетает из груди. Тук-тук-тук. Легкое шебуршание за дверью. Кто там? Тук-тук-тук. Сейчас-сейчас. Тук-тук-тук. Минуту. Дверь медленно подалась на Лену, она сделала шаг назад. В спортивном костюме в коридор вышел Паша.
- Лена? – удивился муж.
- Да. Ты не рад? – с трудом улыбнулась Лена.
- Ты откуда здесь? – Паша замер на пороге.
- Не впустишь меня? – напряжение нарастало.
- А, что же я такое говорю? Конечно, проходи, - Паша приобнял Лену, поцеловал и пропустил внутрь номера.
Лена деликатно сняла руку Паши со своей талии. Прошла в комнату. Внутри никого не было. Лена села на кресло, нога на ногу. Красивую ногу на красивую ногу!
- Не ожидал?
- Признаться, нет, - Паша подошел к Лене. Присел на корточки, положил руку на колено. Красивое колено! – я соскучился.
- Я тоже. Потому и приехала!
- Ты молодец!
- Я подумала, что мы с тобой так редко выходим из дома вместе. Дела, дом, работа. Проснулась, предупредила маму и махнула на Сапсане в Питер.
- Здорово!
- Пойдем куда-нибудь? Прошвырнемся по городу?
- Не поздно?
- Какой ты скучный, Павел Иванович!
- Все. Все. Все. Исправляюсь. Две минуты. Переоденусь и бежим на приключения!
Паша зашел в ванну, включил элетробритву. Пижон! Лена улыбнулась. Догадки не подтвердились. От Паши не пахло изменой. Абсолютно. Она все придумала? Наверно, да. Ну, ладно. В конце концов, в Питер приехала. На душе стало легко и спокойно. Лена закрыла глаза и безмятежно заснула. Сказались два бокала пива, бессонная ночь накануне и весь день на ногах. Когда Паша вышел из ванной, он не стал будить жену. Аккуратно перенес ее на кровать, раздел. Полюбовался красивым женским телом. Любимым красивым телом! Накрыл Лену одеялом. Сам устроился на кушетке.
Лене снились хорошие сны. Они с Пашей в легких светлых одеждах бродили по цветущему саду. Бело-розовые лепестки срывались с веток от случайных прикосновений. Сад был странным и волшебным. Рядом с цветками висели спелые плоды яблок и груш, слив и мандаринов. Паша был молодой, стройный и красивый. Лена в полупрозрачной накидке пыталась обнажить плечи, ноги, грудь. Глаза Паши сверкали от страсти. Лена смеялась. Они целовались и обнимались. Лена захотела отдаться прямо под роскошной белой яблоней. Но Паша тянул Лену вперед. Когда через ветки деревьев она увидела бело-коричневые стенки коттеджа, то проснулась, потому что захотела в туалет. Из зеркала над раковиной на Лену смотрело лицо с размазанной косметикой и слегка опухшими веками. Не пейте, девки, пиво на ночь! Уж, лучше рюмку коньяка. Почему мудрые мысли приходят слишком поздно?
Лена приняла душ, под струями воды помассировала лицо. Вытерлась, посмотрела в зеркало – уже лучше. Лена поцелуями разбудила Пашу. Затащила его к себе в постель, легко возбудила, и воспользовалась мужчиной по прямому назначению, то есть для удовольствия. Паша, признаться, был на высоте. Короткие разлуки идут на пользу супружескому сексу, подумала Лена. Не слишком ли часто думает Лена, спросите вы? Не думаю. Тем более не все люди могут похвастаться подобным качеством. Кроме нас с вами. Потерпите. Уже под утро супруги заснули на узкой односпальной кровати в обнимку, как в студенческие годы.
С утра Паша ушел на конференцию. А Лена долго нежилась в постели. Вчерашние страхи и переживания улетучились. В голове было ясно и приятно. В Питере с утра светило солнце. Что само по себе было неожиданно и приятно. Надо купить зонтик, на всякий случай. Паша с Леной договорились встретиться вечером у Гостиного двора, чтобы гулять всю ночь по злачным местам северной столицы. Лена отзвонилась маме, проверила все ли нормально дома, здоровы ли дети? Все было великолепно. Дети были довольны переменой обстановки и весело проводили время в обществе бабушки и дедушки. Впереди был прекрасный день, полностью свободный от забот взрослой жизни.
Лена вприпрыжку, как в детстве, выбежала на Невский проспект. Прохожие улыбались и кивали при встрече. Светофор включался на зеленый в нужный момент. Лена зашла в первый попавшийся бутик и купила по сумасшедшей скидке шикарный зонтик фиолетового цвета за смешные деньги. Дождя можно было не бояться. Лена пошла протоптанными туристическими тропами – Марсово поле, Атланты, Эрмитаж. В музее Лена провела больше трех часов, пока не закружилась голова от впечатлений. Ей очень понравился зал импрессионистов. Здесь она подолгу стояла и с замиранием сердца смотрела на графически-размытые, но эмоционально точные портеры и натюрморты. Умеют же люди. Вот мне бы так!
- Ты не соскучился без мня? – Лена отправила СМСку Паше.
- Соскучился, - ответ пришел слишком быстро, как будто Паша ждал сообщения от жены.
- Бросай все и выходи.
- Ты где?
- На Дворцовой площади.
- Никуда не уходи.
- Хорошо, любимый!
- Будь у Александровского столпа.
- Слушаюсь, мой хороший.

Глава 7

Паша весело выбежал на площадь, распугивая прохожих и голубей. Жизнь волшебна, когда можно совершать прекрасные глупости. По брусчатке Дворцовой площади не спеша бродили красивые люди. Они смотрели на красивые фасады исторических зданий. Яркое солнце на фоне безоблачного голубого неба затейливо переливалось яркими лучами. Бывают минут, когда ощущаешь мировую гармонию. Это был такой день. Паша издалека узнал Лену. Она сидела на корточках и гладила темный камень брусчатки. Он уже было подбежал и весело обнял Лену. Как чуть поодаль увидел еще одну Лену. Та стояла, широко раскинув руки, и подставила радостное лицо лучам Солнца. Что за чертовщина? Паша обернулся. Справа стояла еще одна Лена, только в другой футболке и фотографировала на смартфон арку Генерального штаба.
Паша сбросил темп. Аккуратно подошел поближе к первой Лене, присмотрелся. Не она. Черты лица немного отличались. Очень похожа, но не она. Выдохнув, Паша подошел к Лене-фотографу, та высоким писклявым голосом закричала своему другу или мужу:
- Вадик, Вадик, смотри, смотри сюда.
Опять не та! Что ты будешь делать? Но есть еще одна Лена. Эта уж точно будет моей, подумал Паша, и направился к ловцу солнечных лучей…
- Лена. Привет! – тихо сказал Паша.
- Привет, - ответила Лена.
- Что делаешь?
- Я передаю вселенной импульс положительных эмоций. Хочу, чтобы мир стал лучше и добрее!
- Я тебя еле нашел. Не сразу узнал.
- Богатой буду.
- Я не возражаю, если моя жена будет богатой!
- Куда идем? – Лена повисла на мужественных плечах Паши.
- А как ты думаешь?
-  Ты – мужчина. Тебе решать.
- Тогда на Васильевский остров, на ту крышу, где мы сидели в первый день знакомства.
- Здорово!
Паша утонул во восторженных глазах Лены. Вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись, влюбленные супруги взяли друг друга за руки и пошли пешком через Дворцовый мост. Спешить им было некуда. Целая жизнь впереди.
- Помнишь, ты мне рассказывал, что тебе привиделся ангел, и сказал, что я – идеальная для тебе женщина?
- Конечно, помню.
- Спустя пятнадцать лет брака, ты веришь, что это правда?
- Честно?
- По-другому не надо. Говори правду, муж мой! – не унималась Лена.
- Сама хотела. Теперь не обижайся! Наши отношения нельзя назвать безоблачными. Правда же? Мы и ссоримся, и ругаемся, и обижаемся иногда друг на друга. Но мы всегда преодолеваем кризисы и идем вперед. Это хорошо.
- Ты намекаешь, что тебе подкинули девушку с изъянами?
- Нет. Послушай! Не перебивай меня. Что такое идеальные отношения? Что такое идеальная женщина для меня? Должна ли моя женщина быть бесконфликтной? Всегда мне уступать?
- Ишь чего удумал!
- Вот опять! Погоди, дай закончить мысль!
- Хорошо, хорошо. Молчу!
- Я думаю, что идеальная женщина должна быть такой, чтобы с ней было интересно жить. Вместе рожать детей. Рука об руку развиваться и строить планы на будущее. С ней здорово заниматься сексом и воровать яблоки из соседского сада. С ней можно пойти в полночь на кладбище и нежиться на ослепительных пляжах среди Тихого океана.
- Хочу на море!
- Не перебивай!
- Если я буду молчать тебе будет не интересно!
- Я знаю. С идеальной женщиной жизнь должна быть интересной и насыщенной. Думаю, что ты подходишь мне. Купидон не обманул.
- Я тебя тоже люблю!
Паша с Леной дошли до дома, где когда-то провели вечер с подружкой Дашей. За это время на входной двери появился домофон, и внутрь попасть стало сложнее, но все равно можно. Дождавшись, пока из дверей вышла какая-то бабушка с сумкой-тележкой, парочка смело нырнула внутрь подъезда. Стоп, точнее внутрь парадной. Звонить и стучать в дверь знакомой квартиры они не стали, вряд ли там живет кто-то из друзей юности. И собственник за пятнадцать может смениться, и жильцы, которые снимали квартиру более пятнадцати лет назад давно разъехались. Паша с Леной постояли в обнимку на этаже. Поохали, и пошли на верх, на крышу.
Но и здесь их ждала неудача. Чердак был закрыт на большой железный замок. Путь на крышу преграждала металлическая решетка, сваренная из толстенной арматуры. Говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. И это правда. Молодость прошла. Времена изменились. Из-за угрозы терроризма все чердаки и подвалы многоэтажек некогда великой страны были заколочены и закрыты на амбарные замки. Нет мировому терроризму! Враг будет разбит на подступах к нашей Родине. Надо вести войну на территории потенциального противника, Паше вспомнились многочисленные лозунги политической пропаганды родного государства, руководители которого в массе своей были родом из этого красивейшего города России.
Неужели суровый Питер, его дожди и пронизывающий холодный ветер вымывают из человека здоровые ростки души и заменяют ее на жадность и властность? Или дело не в городе? Дело в людях? Можно рассуждать, но именно питерцы стояли последние годы у власти. И это казалось закономерным. Какая-то мрачная сила и красота была в этом городе. Сколько больных поэтов и самоубийц видели мостовые этого города?
- Почему-то мне не хочется жить в Питере, - прервала его мысли Лена.
Супруги спустились по лестнице и вышли на улицу.
- Город, странным образом, меня тянет и пугает одновременно, - ответил Паша, - здесь думается и дышится по-другому. Атмосфера Питера дает толчок для развития, и гонит вызревших птенцов прочь от себя на поиски счастья на чужой сторонке.
- Но приезжать раз в пять лет хочется, - добавила Лена.
- Чтобы зарядиться первородной энергетикой! Город слишком молодой, еще не истлели кости первых строителей Питера. Нас как преступников тянет на место преступления. Еще и еще раз пережить яркие минуты эмоционального потрясения.
- А потом с радостью вернуться в теплые квартиры Москвы, и лежа под теплым пледом вспоминать, как шевелились волосы на спине от звуков питерских колодцев и парадных.
- Да. Именно так!
- Раньше я хотел переехать и жить в Питер.
- Нет!
- Ни за что!
- Никогда!
- Ха-ха-ха! – Паша с Леной рассмеялись.
Они до позднего вечера бродили по набережным и проспектам Питера. Забрались на смотровую площадку Исаакиевского собора. Катались по каналам и рекам Петербурга. Посетили музей Пушкина на Фонтанке. Посидели в кафе с видом на Неву. Почти в двенадцать часов ввалились в номер и мгновенно заснули, как только голова коснулась подушки. Встав с утра решили, что надо ехать домой на дневном поезде, не дожидаясь вечернего поезда. Лена соскучилась по детям. Ходить по Питеру надоело. Хотелось домой. Всё, о чем говорили на конференции, Паша знал. Ему стало не интересно, и он решил уехать домой пораньше.
- Лен, хочешь ли ты продолжить карьеру в школе или пойти поработать в коммерческой фирме?  - спросил Паша в сидячем вагоне поезда Питер-Москва.
- Почему ты меня спрашиваешь?
- Мне нужна твоя помощь. На работе нужен человек, который будет вести зарубежные контракты. Необходимые требования – честность и порядочность, а также хорошее знание английского языка. Ты – подходишь!
- Ты не боишься?
- Чего?
- Что твоя жена будет каждый день перед глазами и дома и на работе?
- Не боюсь.
- Зарплата приличная? В долларах или евро?
- В долларах. И побольше, чем у тебя в школе.
- Я должна подумать, - ответила Лена.
- Хорошо.
Под мерный перестук колес и пробегающие пейзажи за окном вагона размеренно думается. Хорош ли семейный бизнес, когда жена и муж работают в одной компании на общий интерес? Есть плюсы: жене можно доверять финансовые вопросы, не думая над тем, что сотрудник обманет и воспользуется твоей доверчивостью. И это хорошо. Но вести бизнес только на доверии нельзя. Предприятие должно развиваться, удовлетворяя интересы всех участников от директоров и акционеров до простого дворника и уборщицы. В фирме могут неоднозначно отнестись к родственным связям. Разные группы людей, имея собственные желания и интересы, сталкиваются лицом к лицу, конфликтуют, борются, строят карьеры. Когда на служебный рост какого-то сотрудника влияет его родственная принадлежность, а не деловые качества, могут возникать конфликты, снижающие эффективность бизнеса.
Другое дело, когда родственник – молодец: нос не задирает, дело знает, работает не ленясь, уважает интересы других людей. Будем надеяться, что Лена станет именно таким сотрудником, подумал Паша. Если что, он ее подстрахует и поправит. Паша повернулся к Лене. Та смотрела на пробегающие за окном пейзажи. В школу всегда можно будет вернуться. Талантливых учителей во все времена не хватает.
Лена думала почти неделю. В пятницу следующей недели Паша пришел домой пораньше. Были планы совместно с семьей провести вечер. Сходить в кино, в кафешке отравиться бургерами с картошкой-фри. Уже когда Паша ждал Лену в прихожей, на телефон пришёл звонок от начальника цеха:
- Павел Иванович, у нас проверка! Приезжайте срочно! - дрожащим голосом сообщил в трубку Николай Иванович.
- Что случилось? Кто пришел?
- Полиция. Проверяют все! Грозят закрытием и большими штрафами!
- Николай Иванович, еду! Постарайся ничего лишнего не говорить. Ссылайся на меня. Скажи им, что приеду – все отвечу! Хорошо?
- Хорошо. Я постараюсь.
Паша нажал отбой.
- Лена, на сегодня праздный вечер отменяется. К нам пришла полиция. Мне надо срочно на производство.
- Можно мне с тобой? – неожиданно для Паши спросила Лена.
- Это зрелище не для слабонервных. Ничего интересного нет.
- Ты же предлагал мне поработать у вас на фирме? Хочу поближе узнать тонкости производства. Лучшего случая не придумаешь.
- Хорошо, поехали. Только молчи и ничего проверяющим не рассказывай. Ты здесь ни причем. Ты мимо проезжала.
- Договорились, босс!
Дети остались дома. Немного обиделись, что их не берут с собой. Паша пообещал сходить в Макдак завтра. По дороге Паша позвонил Марии, рассказал ей о проверке, пригласил приехать на фабрику и поучаствовать в разруливании ситуации. Но Мария сославшись, что сидит в гостях за столом, сообщила, что не сможет приехать. «Но держи меня в курсе», - сказала она на прощание. Обязательно, ответил Паша.
- Не приедет? – спросила Лена.
- Нет.
- Может и к лучшему?
- Может быть. В бизнесе хочется иметь крепкие тылы, а от Марии постоянно ожидаешь подвоха. Как делить успехи, так она в первых рядах. Как решать проблемы, ей некогда.
- Не сердись. Побереги нервы, - Лена погладила Пашу по руке, - они тебе еще пригодятся.
- Хорошо. Ты права. Давай я проведу маленький инструктаж по правилам поведения с проверяющими органами.
- Давай. Ой, как интересно! – Лена заерзала от удовольствия на пассажирском кресле.
Паша посмотрел на Лену. Ребенок же еще! Может высадить ее где-нибудь по пути? Пускай едет домой.
- Слушай. Первое, что надо тебе понять – бизнес в России вести без нарушений невозможно. Всегда есть, за что наложить на предприятие штраф или иное взыскание. Законов много, организаций проверяющих – тридцать или сорок штук. Точно всех не упомню. Это не важно. Хороший проверяющий всегда найдет нарушения. Ибо это его работа. За это ему платят деньги. Наша задача, чтобы он не нашел много. Потому что, чем больше нарушений, тем больше штрафов. И наоборот.
- Ты будешь платить штрафы?
- Будет зависеть от ситуации. В последнее время все сложнее давать на лапу. Проверяющие боятся провокаций и подстав. Надо читать между строк, на что намекает товарищ майор. Штраф обычно больше, но спокойнее. Взятка может быть меньше и быстрее, но рискованнее.
- Можно пролететь, и попасть на статью за взяточничество?
- Можно. В такой стране живем. Россия – страна неограниченных возможностей. Здесь все можно, и в Сибирь на поселение, и в Лондон на ПМЖ. Вернемся в проверке. Первое – раз пришла проверка, то нас обязательно оштрафуют. По-другому не бывает. Наша задача минимизировать потери. Главное помалкивать и не сболтнуть лишнего. Какой бы ни был проверяющий, он мало, что знает о нашей деятельности. И важно не рассказать, за что фирму можно наказать. Они сейчас ходят по цехам, разговаривают с персоналом, смотрят документы, фотографируют. Обязательно кто-нибудь что-нибудь сболтнет.
- А ведь можно было сказать всем сотрудникам, чтобы не беседовали с проверяющими, - догадалась Лена.
- Я говорил, раздавал памятки, как общаться с проверяющими. Проводил инструктаж. На производстве мы сделали систему кодовых замков, случайный человек внутрь не пройдет. Не сможет беспрепятственно ходит по цехам и складам. Но что может противопоставить кладовщик Мария Семеновна пятидесяти лет наглому капитану полиции, который будет на нее орать и махать служебным удостоверением?
- Не знаю.
- Они тоже не с улицы пришли. Их тоже обучают. Проводят тренинги. Они вваливаются в помещение, всех пугают. Люди из страха начинают рассказывать, что можно и что нельзя. Тебе немного легче, ты ничего не знаешь о работе нашей фирмы, поэтому просто молчи. Слушай, думай, набирайся опыта.
- Паша, а ты боишься? – спросила Лена.
- Боюсь, - ответил, немного подумав, Паша, - я же человек. Главное, чтобы страх не сковал мысли. Прорвемся.
- Ты мой герой! Мой мужчина! – Лена с восхищением смотрела на своего будущего директора.
На стоянке у фабрики почти не было машин. Тем более полицейских. Шифруются. На служебных тачках на такие мероприятия не ездят. Паша припарковался, помог Лене выйти из машины. Заметно нервничал. На пропускном пункте вместе с охранником Серегой сидел незнакомый человек в черной кожаной куртке. Серега поздоровался. Мужчина представился, как капитан полиции. Предъявите документы. Не сочтите за хамство, но сперва покажите свое удостоверение. Хорошо, капитан полиции махнул перед глазами Паши раскрытую книжицу. Паша успел прочитать «Отдел по борьбе с эконмическими преступлениями».
- Я – директор этого предприятия. Павел Иванович Несмеянов. Вот мой паспорт, - Паша протянул документ капитану.
- Проходите, - разрешил продолжить движение капитан, изучая содержимое паспорта Паши.
- А паспорт?
- На выходе получите. Идите, - капитан демонстративно спрятал паспорт во внутренний карман.
- Хорошо, - нехотя согласился Паша, - где проверяющие?
- В бухгалтерии, - сообщил Серега.
Паша вошел в бухгалтерию. За столом главного бухгалтера сидел крупный мужчина в кожаной куртке коричневого цвета. Сама главбух Вероника Алексеевна стояла рядом, почтительно согнувшись, и показывала какие-то бумаги незнакомцу. На диване в углу сидела женщина в полицейской форме, на коленях у нее лежала большая общая тетрадь, в которой она делала пометки. Форма серого цвета выгодно подчеркивала особенности женской фигуры – стянутая форменным кителем грудь, юбка чуть выше гладких соблазнительных колен. Такой не хочется сопротивляться. Психология?
- Здравствуйте, - начал Паша с приветствия, - меня зовут Павел Иванович Несмеянов, я - директор.
- Очень приятно, - улыбнулся мужчина за столом, – меня зовите Евгением.
- Кто вы? На каком основании проверка? – продолжил Паша.
- Катенька, представьтесь, - попросил Евгений свою спутницу.
Женщина-полицейская встала, протянула Паше служебное удостоверение: лейтенант полиции, Екатерина Федоровна Пузырева. Отдел по борьбе с организованной преступностью. Город Химки, Московская область. Корочка не просрочена.
- Хорошо. А вы кто?
- Я помощник Екатерины. Мое звание и удостоверение не имеют значения.
- Постановление о проверке есть? – не унимался Паша.
- Зачем оно вам? – спросил Евгений.
- Нельзя просто так прийти на предприятие и проверять деятельность фирмы. Нужно постановление или какое-нибудь разрешение на проведение проверки.
- Да, вы, конечно, правы. Нужно. Для проверки. Но нам можно и без постановления.
- Почему?
- Мы - полиция. Согласно «Закону о полиции», можем проверять вас по оперативной разработке. У нас есть оперативная информация, что вы нарушаете закон, уважаемый Павел Иванович! Не кричите! Не надо. Давайте поговорим. Мы на предприятии уже второй час. Нам есть, чем с вами поделиться, - Евгений, вежливо обойдя Веронику Алексеевну, вышел из-за стола, - давайте отпустим наших дам погулять. Я вам все коротко изложу. Будем думать вместе, как выходить из сложившейся ситуации.
Главбух и Лена вышли из кабинета. За ними последней вышла лейтенант полиции Екатерина, передав свою тетрадку Евгению.
- Присаживайтесь, - мужчина в кожанке пригласил Пашу за стол.
- Вы не из нашего района. Вы не имеете право проверять наше предприятие, - Паша сел за стол, расставил ноги пошире, руки положил на стол, ему казалось, что он так выглядит более уверенно.
- Это Екатерина из города Химки. Она мой помощник.
- А вы кто? Покажите удостоверение, - потребовал Паша.
- Павел Иванович, не стоит. Не надо, - Евгений улыбнулся, - если я достану свое удостоверение, обратной дороги уже не будет. Уверяю вас, что так будет лучше для всех нас.
- У вас нет постановления о проверке.
- Павел Иванович, прекратите, прошу вас, - Евгений постучал указательным пальцем по столу, - постановление может появиться. И полиция придет из города Апрелевки. Не переживайте. Всё будет, стоит только захотеть. К делу! Мы не теряли времени, и за час с небольшим узнали о вашей фабрике очень много интересного.
- Любопытно узнать. Рассказывайте.
- Совсем другое дело. Узнаю делового человека. С вами приятно иметь дело! Начнем. Первое: на территории вашей фабрики мы обнаружили трех не оформленных работников. Как же так, Павел Иванович? Вы не платите налоги с заработной платы работников?
- Не может быть. Возможно документы потерялись. Мы найдем. Исправим. Дайте срок.
- Павел Иванович, обязательно исправите. Но сейчас все выглядит иначе. Не считайте нас за дураков. Конечно, завтра у вас будут все документы. Но сейчас, их нет. Мы это обязательно зафиксируем.
- Что дальше?
- Дальше мы встретили у вас на территории фабрики четырех гражданин Киргизии без соответствующего оформления.
- А если я позвоню в отдел по собственной безопасности полиции?
- Тогда вас замучают проверками на многие годы вперед. Вам оно надо? Зачем из-за глупой строптивости и жажды справедливости губить собственный бизнес, создаваемый годами с любовью и нежностью?
- И чего же вы хотите?
- Мы хотим, чтобы в России честные предприниматели вели честный и легальный бизнес.
- Я тоже бы хотел. Но нормативно-правовая база не оставляет шансов вести бизнес без нарушений.
- Законы пишут не дураки. Им виднее. Наша с вами задача соблюдать нормы закона, и жестоко карать нарушителей.
- Что от меня требуется?
- Павел Иванович, ну что же вы торопитесь? Я хотел вам рассказать, что в бухгалтерских документах мною обнаружены прелюбопытнейшие платежки на некие ООО «Пегас» и ЗАО «Кернас». Суммы большие, регулярные. Уходите от НДС?
- Это наши поставщики.
- Возможно.
- Я понял. Сколько?
- Правильно мыслите, Павел Иванович. Время – невосполнимый ресурс.
Евгений достал из внутреннего кармана дорогую ручку «Паркер» и написал в своей тетрадке цифру 10 000.
- Зеленый американский цвет меня вполне устроит, - добавил он, защелкнул ручку и спрятал ее на место.
- Дорогая ручка, - заметил Паша.
- Подарок жены на юбилей.
- У нас в кассе, вероятно, нет таких денег.
- Понимаю. Я могу подождать пару часов, - Евгений участливо улыбнулся, - погуляю по цехам. Просмотрю бухгалтерские проводки.
- Русскими принимаете?
- Мне все равно. Можно по курсу.
- Разрешите, я поговорю со своим бухгалтером?
- Да. Конечно.
Евгений встал, ценную тетрадку под мышку, и вышел из кабинета. Через минуту зашла Вероника Алексеевна. Паша совершал в голове нехитрые вычисления по переводу долларов в рубли и обратно. Аппетиты у полиции растут. Что поделаешь? Инфляция. Всего лет десять назад можно было откупиться от проверки за тысячу-полторы долларов. Стремимся в Европу к мировым ценностям.
- Вероника Алексеевна, сколько у нас денег в кассе?
- Я не знаю, Павел Иванович. Сейчас проверю, - главбух засуетилась. Дрожащими руками в сумочке нашла ключ от сейфа. Долго не могла попасть в замочную скважину.
- Вы не переживайте. Они назвали сумму. Мы сейчас заплатим, и они уйдут навсегда, - Паша успокаивал Веронику Алексеевну, и сам себе не верил.
- Павел Иванович, вы на меня не обижаетесь? – Вероника Алексеевна достала наличность, сверилась с записями кассовой книги.
- За что?
- Я испугалась, показала им бухгалтерские документы. Не надо было?
- Не надо. Не обижаюсь. Я бы тоже испугался, - успокоил Паша главбуха.
- В кассе есть 3500 долларов и 283 000 рублей, сообщила Вероника Алексеевна.
- Уже не плохо. Давайте мне все. Напишите - непредвиденные расходы.
Паша достал из своего кошелька деньги. Думал, знал, что проверка стоит денег, но не таких же. Из дома он взял сто тысяч рублей, на всякий случай. Еще пять тысяч были в кармане на мелкие расходы. Паша сложил на калькуляторе – получилось почти 10 000 долларов. Не хватало примерно 2000 рублей. Обойдется? Не будет же он из-за двух тысяч ждать два часа?
- Вероника Алексеевна, не хватает двух тысяч. Не одолжите? Я вам завтра верну.
- Конечно, конечно, - Вероника Алексеевна кинулась к своей сумочке. Достала четыре бумажки по пятьсот рублей, - вот, возьмите.
- Спасибо.
Паша еще раз пересчитал деньги. Стянул получившуюся пачку резинкой. Обмотал газетой «Коммерсант» за вчерашнее число. Получилось достаточно большой конверт. В долларах было бы компактнее и удобнее.
- Пластикового чёрного пакет нет? – поинтересовался Паша.
- Коричневый есть, - Вероника Алексеевна нагнулась и достала из-под стола пакет с бумагами. Вытащила из него подшитые пачки с авансовыми отчетами, - держите.
- Спасибо. Вероника Алексеевна, вы – незаменимый сотрудник.
- Да. Чего уж там, - смутилась главбух.
Паша вышел с пакетом в руке в коридор. Лена мирно беседовала с Евгением у стенда пожарной безопасности.
- Я готов, - Паша протянул пакет Евгению.
- Нет. Нет. Нет, - остановил его Евгений, - вы сейчас поедете с Василием, он вам все расскажет. Когда он отзвонится, мы освободим помещение.
- Хорошо. Поехали.
Василий жестом пригласил Пашу за собой. Она вышли на улицу. Сели в Ладу Калину серебристого цвета и поехали кататься по Апрелевке. Паше, казалось, что они бессмысленно нарезают круги. Василий проверяет нет ли за ними хвоста? Минут через пятнадцать машина затормозила на стоянке у большого супермаркета. Василий молча открыл бардачок.
- Назад я вас не повезу. Тарифом не предусмотрено, - сострил мент.
- Я доберусь, - кивнул Паша, положил пакет с деньгами в бардачок.
- Ну, и замечательно.
- Я свободен?
- Да. Всего хорошего.
- А позвонить на фабрику, чтобы остальные освободили помещение?
- Вы не волнуйтесь, - Василий расплылся в обворожительной голливудской улыбке, - я позвоню. До свидания.
Паша вышел из машины. Жигули, пару раз рыкнув мотором, с пробуксовкой лихо тронулись, и через минуту скрылись в потоке машин на Киевском шоссе. Куда ты несешься Лада Калина с нечестно заработанными деньгами? Почему мы променяли мечты о завоевании космоса на пачку зелени в бардачке? Почему молодые и здоровые мужики не покоряют космос и тайны науки, а сидят в засаде с радаром? «Отстань, Паша, - слышится с небес, - не было никогда на Руси порядка и справедливости, и теперь нечего начинать. Ты и сам не идеал, чего ж требуешь от окружающих хороших манер?»
- Возражаю! Я, вроде, еще ничего человечишко.
- Правда? А кто заглядывается на глубокие декольте Марии? Кто фантазирует о мимолетном сексе без обязательств?
- Я дальше фантазий не иду. Что с того? Мало ли, что я подумал. Я же ничего не сделал.
- А так ли это важно? Подумал, значит мысленно совершил преступление.
- Это все, что можешь мне предъявить?
- Паша, не строй из себя скучного идеального человека. Не надо. У тебя полно грехов. Ты зарабатываешь деньги как можешь. Налоги оптимизируешь? Не все платишь? И менты крутятся, как могут. Что умеют, то делают. Умеют отжимать деньги у бизнесменов, и отжимают. Это тоже не каждый сможет.
Не мы такие, страна такая? Страна из нас состоит, из каждого по отдельности ос своими недостатками и страхами. А вместе – мы непобедимая и нерушимая от края и до края Русь! Зато, нас весь мир боится. И чем же тут гордиться? Боятся, значит, уважают. Глупость! Боятся, значит, никогда не будут жить в мире, будут искать возможность уничтожить опасный режим. Мы никого не боимся! В России почему тяжело живется? Чтобы население держалось в тонусе. Случись мировая катастрофа, вся разнеженная Европа с Америкой сразу впадут в истерику и сгинут во тьме истории. А Русь, она всех переживет, выстоит, потому что нам никогда легко не жилось. Только в мечтах. Это мудрая политика государства. А ты думал, все от коррумпированности и жадности чиновников? Нет. Смотри на вещи позитивнее.
Зазвонил телефон. Лена.
- Алло, привет, - ответил Паша.
- Они ушли, - сообщила Лена, - ты где?
- Я на Киевском шоссе. Сейчас поймаю такси, приеду.
- Жду…
Паша огляделся. В процессе размышлений о России и справедливости, он вошёл в супермаркет и стоял у полок вино-водочного отдела. Граф Несмеянов, что будете-с употреблять-с на ужин? Коньячок-с, пожалуй, не откажусь. Возьму-ка две, а то боюсь не затянутся горящие шрамы на искореженной карме. Паша рассчитался на кассе карточкой. Снял в банкомате еще наличности для расчета с таксистом. Через десять минут от вошел в бухгалтерию родного предприятия. Вероника Алексеевна плакала, пила чай с мятой. На столе стоял открытый пузырек с корвалолом. Лена, как могла утешала, растревоженного бухгалтера.
- Павел Иванович, простите, - главбух шмыгнула носом, вытерла слезы, - я не специально, обычно я не плачу. У меня с утра состояние плаксивое. Леночка меня понимает.
Лена кивнула, женский организм – сложнее и эмоциональнее мужского.
- Коньячку, Вероника Алексеевна? – Паша продемонстрировал неоткрытую бутылку.
- Думаю, не помешает, - Вероника Алексеевна, не отрывая платка от лица, правой рукой заученным движением достала три рюмки из верхнего ящика стола, - только по чуть-чуть, Павел Иванович.
- Чисто для снятия стресса, - Паша легким движением скрутил пробку, разлил по полной рюмке девушкам, - я пока за рулем. Приму дома.
Вероника Алексеевна спрятала платок. Затем достала из того же ящика начатую шоколадку, разломала ее на квадратики, и выложила на фольге рядом с рюмками.
- Вздрогнем? – главбух смело взяла рюмку, чокнулась и залпом выпила.
- Что говорили менты без меня? – спросил Паша.
- Предложили абонентское обслуживание. Вот визитка, - Лена протянула Паше карточку.
- У нас все есть, - Паша швырнул карточку в урну, - еще что-то?
- Особо ничего. Интересовались, как идут продажи. Какой срок годности готовой продукции? Велики ли запасы материалов на складе? Покритиковали слегка президента и правительство, что не дают развиваться малому и среднему бизнесу.
- Какие они прогрессивные, однако.
- Это точно. Евгений, посоветовал внедрить на территории фабрики видеонаблюдение. Готов посодействовать и предложить знакомую фирму. С его слов, конечно, дороговато, но того стоит.
- Да этот человек – находка. Не было бы счастья, да несчастье помогло. 
Паша долил в опустевшие рюмки. Девушки выпили, взгрустнули от тяжкой доли почётного звания гражданина Российской федерации, и поехали по домам. Паша с Леной сперва подбросили по адресу Веронику Алексеевну, и только потом поехали к себе.
- Как тебе? – спросил Паша по дороге Лену, - какие впечатления?
- Странные.
- Поясни.
- Я смотрела на это все, беседовала с Евгением. Он вполне образованный и культурный человек. Уважает Пушкина. На ночь Достоевского читает. Любит Цоя, ДДТ и Наутилус. У него семья и маленькая дочка, в которой он души не чает. И в то же время, фактически зарабатывает на жизнь разбоем. У меня прямо разрыв мозга: как в человеке уживаются две совершенно противоположные личности?
- И я о том же. Величайшая беда современности в том, что внешние обстоятельства вынуждают жить не достойно, не честно и не порядочно. Мы теряем нравственно-этические ориентиры, которыми нас пичкали в детстве. Люди деградируют, страна и общество деградируют. Никто не думает о высоком и светлом. Нам надо пожрать до пуза и наворовать побольше, чтобы хватило на Мальдивские острова.
- И он не мучается морально-нравственным дилеммами. Быть или не быть – не его вопрос. Быть, и все тут! Дешево и прагматично. Сегодня мы вас. Завтра вы эти деньги соберете с доверчивых граждан, которые и без ваших сухариков отлично живут. Вы потребителям втюхиваете маркетинговый суррогат. Теперь поделитесь с нами, и все будут счастливы.
- Своеобразная философия, - согласился Паша, - у каждого своя ниша, где он обманывает окружающих. С их точки зрения, все живут нечестно, наживаясь на обществе. Задача в том, чтобы устроиться максимально удобно и отжать максимально много. Те, кто живет бедно - просто неудачники и слабаки.
- Грустно, - Лена по-детски сжала губки.
- Не печалься. Все будет хорошо. У нас с тобой прекрасная работа. Нам не приходиться отбирать деньги при помощи шантажа и провокаций. Мы честно продаем продукт, нам за него добровольно платят деньги.
- Я еще не решила, буду ли с тобой работать. Надо сказать, что сегодняшняя рекламная компания сильно подмочила высокую репутацию российского бизнеса.
- В школе лучше?
- В школу не приходят менты и не отбирают у директора деньги.
- Не факт. Ты с ними не сталкивалась. Думаю, что к вам приходят пожарники, СЭС, налоговая и еще тридцать четыре проверяющие организации.
- Может быть.
Вечером Паша позвонил компаньону Петру Ивановичу. Рассказал о происшествии. Тот выслушал, сказал, что Паша зря заплатил деньги. Надо было звонить в службу безопасности полиции. Этих мерзавцев сразу бы вывели на чистую воду. Это вообще могут быть ряженые полицейские, ты думаешь трудно сделать липовое удостоверение? Не трудно. Вот именно! А ты повелся, как мальчишка. Тебя обвели вокруг пальца. Надо быть пожестче, Паша. Наверное, ты прав, Петр.
От выпитого коньяка не становилось легче. Может Паша действительно лох? Доверчивый и наивный. Когда-нибудь жизнь его строго накажет. А сейчас иди спать, голосом Лены сказал кто-то сверху. Иду. Иду…
Спустя пару месяцев, несмотря на неудачную поездку на фабрику, Лена решилась на работу в фирме Паши. Ей хотелось сменить обстановку. Новые люди, новый опыт. Рост заработной платы, что немаловажно. Привлекали перспективы общения на живом английском языке с поставщиками. Проработав больше десяти лет в школе, она по большей части разговаривала на международном языке только с детьми и их родителями. Несколько смущала необходимость ежедневного времяпрепровождения с мужем: не надоедят ли они друг другу? Многие опытные люди утверждали, что это невозможно. Семейным людям необходимо иметь личный круг общения, маленькие тайны, свои места пребывания.
Но это было полбеды. Настоящая проблема пришла, откуда Лена не ожидала. Самое неприятное оказалось в том, что сложно терпеть любимого мужа, который одновременно твой начальник. Представьте себе: Паша заходит в кабинет к Лене и грозным тоном приказывает:
- Сделай мне срочно калькуляцию себестоимости на поставку пленки-флоупака из России и из Польши. Сравни ее с пленкой из Белоруссии. Срочно!
Ни тебе «Здравствуй, милая!», ни дорогая, ни любимая, ни желанная. Ничего! Ни слова доброты! Где поцелуи и обнимашки? Просто срочно подай результат. Обидно до слез. Лена расстраивалась, плакала. Звонила подружкам на старую работу, обещала бросить работу и вернуться в школу. Пашу, естественно, вечером ждал скандал и разбор полета. Паша сгребал Лену в охапку, нес на кровать, снимал обоюдный стресс. Потом долго объяснял, что он ничего плохого не хотел. На работе нет места для флирта, там работаем. Все нежности будут дома. Хорошо? Почему? Почему на работе нельзя быть нежным и галантным?
Потому что кругом люди. Что они подумают о нас? Потому что от этого будет страдать бизнес. Мы не должны вести себя, как муж и жена на работе. На фабрике нас ценят, как работников. Все сопли и нежности дома. Хорошо? Ну, ладно. Раз ты так хочешь - я постараюсь.
Лена старалась, и постепенно привыкла к Пашиной суровости на работе. Но и на этом проблемы не закончились. Лена на сошлась характером с Марией. До последнего момента Мария считалась вторым человеком на фирме. У нее высокая должность, она - акционер компании. И тут появляется молодая красивая конкурентка. Лена не сразу поняла, чего ей делить с Марией? Пашу что ли? Оказалось, не Пашу, а фирму. Лена с первого же дня не приняла доминирование Марии. Ранее на редких встречах, она была женой Паши. И это всех устраивало. Теперь же Лена вторглась на территорию, прочно оккупированную Марией. По штатному расписанию Лена подчинялась Паше напрямую. Мария, почему-то все время старалась показать свое более высокое положение, самоутвердиться, понизив статус Лены. Она постоянно давала Лене различные глупые поручения, просила сварить кофе или чай, как будто та девочка на побегушках. Зачем?
Мария не упускала случая подколоть Пашу, что он подкаблучник и не отходит далеко от женской юбки. Паша отшучивался, но осадок оставался. Напряжение в коллективе нарастало. Неужели он ошибся, пригласив Лену на работу?
Тем временем, приближались Новогодние праздники. Администрация фабрики готовилась к проведению праздничного корпоратива. Был заказан ресторан в центре Апрелевки, назначены ответственные за конкурсы и развлекательные программы. Паша закупил дорогой алкоголь со скидкой и новогодние подарки для сотрудников фирмы.
В день корпоратива у Лены заболел живот. Никакие таблетки не помогали, далеко от туалета отходить было опасно. Горько и обидно, но Лена осталась дома. «Не последний праздник, будут еще застолья. Как только ты поправишься, обещаю, свожу тебя в лучший ресторан», - пообещал Паша. Лена посмотрела на Пашу преданными глазами и отпустила его от койки. Без директора фирмы корпоратив не корпоратив.
Мария на банкет пришла в обтягивающем платье сиреневого цвета с глубоким декольте сверху, и высоким вырезом снизу. На чем держалось платье, оставалось загадкой для всех, кроме Марии. «Зачем порою дамы в возрасте наряжаются столь вызывающе?» - подумал Паша.
- Скучаешь без Лены? – Мария склонилась перед Пашей, демонстрируя выпирающие груди.
- Скучаю.
- Не возражаешь против моего общества?
- А Петр не придет?
- У них сегодня свой праздник. В Праге! Меня приглашал, между прочим, но дела нашей фирмы для меня важнее! – Мария присела рядом, оголив левую ногу значительно выше колена.
- Красивое платье, - отметил Паша, - не слишком вызывающее?
- Спасибо. А чего мне стесняться? Все натуральное. Все свое.
- Понятно, - кивнул Паша.
- Надо спешить, Паша, пока есть что показать. Годы летят, не успеешь оглянуться. Выпьем?
- Выпьем, - согласился Паша.
Он налил Марии бокал красного вина, себе – шампанского. Затем встал и произнес тост про успехи в бизнесе, про сплоченный и дружный коллектив, про невиданные перспективы, которые открываются перед всеми нами в грядущем будущем. Он очень рад и горд, что судьба свела с такими интересными и преданными друзьями!
На короткое время Мария пропала из его поля зрения. Паша участвовал в конкурсах, выиграл пищалку и магнит с календарем на Новый год. Периодически к нему подсаживались начальник охраны, главный бухгалтер, главный инженер и другие сотрудники. Со всеми Паша беседовал, поднимал заздравные тосты. Фотографировал происходящее веселье и отправлял Лене. Она должна быть в курсе, ее здесь не хватает, она тоже важная частичка коллектива.
- Потанцуем? –внезапно появилась обвешанная мишурой Мария.
- Охотно, - ответил пьяненький Паша.
Под медленную композицию «Отчего так жесток снег?» Мария с Пашей вышли в центр танцпола. Мария повисла на плечах Паши. Он еще старался дистанцироваться от пьяной женщины, но та не очень контролировала себя. Ярко красная помада оставляла следы на пашином пиджаке и на воротнике кипельно-белой рубашки. Мария хохотала и обдавала Пашу пьяными парами.
- Мария, ты бы поменьше пила сегодня, - попросил Паша, - что сотрудники скажут?
- Плевать! – Мария, с широким жестом сеятеля, чуть не повалилась вместе с Пашей на пол.
Захохотала. Подошла к столу. Взяла первый попавшийся бокал с вином. Разразилась пьяным тостом:
- За самого лучшего в мире начальника! За Пашу! За красавчика! За надёжного и верного товарища! За любящего мужа и хорошего отца! Ура! Товарищи и господа!
Подвыпившие сотрудники весело заулюлюкали. По очереди подошли к Паше, чокнулись персонально. Веселье продолжилось. Мария опять пропала. Но ненадолго. Кто-то сообщил Паше, что Мария ждет его рядом с женским туалетом, ей не здоровится. Паша прервал интереснейший разговор с главным инженером о политике и перспективах страны в науке и прорывных технологиях.
- Паша! Помоги мне, - Мария издали увидела Пашу.
- Что случилось?
- Мне не здоровится! Отвези меня домой!
- Давай я тебе вызову такси.
- Я одна не поеду. Ты знаешь, что они со мной сделают? Эти похотливые и алчные таксисты?
- Что?
- Воспользуются моим пьяным и девственно-непорочным телом. Мне его жаль.
- Кого? – переспросил Паша.
- Тела! Белого, сладкого, теплого, девичьего! Кого ж еще?
Паша оценил степень опьянения Марии. На ногах она не стояла. Ехать одной не рекомендовалось.
- Погоди немного, я сейчас, - сказал Паша.
- Возьми меня, - услышал он во след, - с собой… Паша…
Паша зашел к администратору, рассчитался за банкет. Оставил немного денег на непредвиденные расходы бухгалтеру. Всем пожелал счастья и успехов в Новом году. Затем уехал сопровождать Марию до дома. В такси она вела себя тихо. Привалилась пьяным телом к Паше и проспала всю дорогу. Паша с трудом растолкал Марию по приезду.
- Какая я пьяная! – сказала Мария, увидев себя в зеркале лифта.
- Бывает, - утешил Паша, поддерживая шатающуюся коллегу.
- Погоди, - Мария с трудом достала ключ от входной двери, с не первой попытки открыла дверь.
- Помоги мне, - Мария показала, что Паше надо снять с нее сапоги.
Паша снял сапоги, потом помог снять норковую шубу.
- Петра нет дома. Ты не волнуйся, - пошатываясь Мария поманила Пашу на кухню, - выпей со мной!
- Я не хочу больше, - возразил Паша.
- Кофе, дурачок! Кофе, - рассмеялась Мария.
- Только быстро. Мне уже домой пора.
- Не волнуйся. Я тебя надолго не задержу. Не соскучится твоя королевна!
- Я не волнуюсь, - Паша снял ботинки и прошел на кухню.
Дорогая мебель, дорогая посуда, шикарная люстра – все сверкало блеском и чистотой.
- Симпатичненько тут у вас, - оценил Паша обстановку.
- Все вот этими руками, – Мария поднесла ладони к лицу, включила кофе-машину, - тебе с молоком?
- Ага, - кивнул Паша.
- Ты сними пальто-то, неудобно же.
- Знобит немного. Я ненадолго.
- Петра нет. Знаешь, он еще ни с одного корпоратива не пришел домой вовремя. Мой блудливый муженек будет всю ночь сегодня шляться по своим ****ям. А я буду его верно ждать на широкой супружеской кровати. Это правильно, скажи мне?
- Конечно, нет, - согласился Паша, - ты сама ему позволяешь так себя вести. Правда же?
- Правда, Паша, правда, - Мария поставила перед Пашей чашку горячего кофе, - бутерброды, конфеты, печенье?
Мария выставила на стол кондитерское разнообразие.
- Только знаешь, как мне все это надоело? Но ничего поделать не могу, - продолжила Мария, - страшно мне уже что-то менять. Сперва страшно было остаться одной с детьми на руках. Теперь боюсь остаться одна без средств существования. Ведь все мое благополучие от мужа. Я это понимаю. Сама я ничего не стою, - Мария смахнула скупую слезу, - я всю молодость потратила на воспитание детей, и про личную карьеру не думала. А Петруша не гнушается показывать место, которого я достойна.
-  Ты ошибаешься. Петр тебя любит и ценит, - возразил Паша.
- Больше всего Петр любит себя, и только себя! Я все делаю для него, а он относится ко мне потребительски. Понимаешь?
- Немного, кажется, понимаю.
- Ну, вот, а он не понимает. Я для него худею, на диетах сижу, детей ему родила, еду готовлю, стираю, дом убираю. Чем я плохая жена?
- Ты – замечательная жена!
- Я для него татуировку на сиськах набила. Показать?
- Нет! Не надо!
- Это не страшно, - Мария по очереди стянула бретельки платья. Перед Пашиным лицом вывалилась приличного размера грудь, - смотри.
Мария подняла грудь. Чуть пониже груди витиеватым подчерком было написано «Для Петра творенье!»
- Ого, - Паша, прочитав, зажмурился.
Мария в следующее мгновение исчезла. И появилась через минуту, облачившись в белый махровый халат.
- А ты говоришь! – закончила она.
Повисла неловкая пауза. Паша молча пил кофе. Мария сопела и крошила попавшую в руки печенку.
- Я пойду? - спросил немного протрезвевший, то ли от увиденного, то ли от кофе, Паша.
- Уже? – Мария посмотрела на коллегу исподлобья, - у меня к тебе просьба. Выполнишь?
- Конечно, проси, что хочешь.
- Трахни меня, Паша! – Мария смотрела на Пашу совершенно серьезно, без эмоций, холодным расчетливым взглядом.
- Я?
- Ты. Ты. Я не шучу. Ты – красивый, молодой. Ты мне нравишься.
- Какое необычное предложение! – у Паши на лбу выступил пот.
- Я хочу Петру отомстить за мою поруганную честь. Это будет секс без обязательств. Я не скажу об этом Петру. Лене мы тоже не будем рассказывать. Это будет моя маленькая месть. Мое возмездие мужу за мою отравленную жизнь.
- Извини, Мария. Я не могу.
- Я тебе не нравлюсь?
- Почему же. Ты - симпатичная женщина. У тебя хорошая фигура.
- Тогда в чем же дело?
Мария распахнула халат. Под ним ничего не было. Паша оцепенел, глаза забегали вниз-вверг: грудь – волосатость в паху, волосы в паху – грудь и обратно. У Марии было красивое тело, уже немолодой взрослой женщины, манящие округлости пленили волю и разум. Мария сделала шаг вперед. Паша отшатнулся. В этот момент входная дверь распахнулась, раздался топот в прихожей. В квартиру ввалился Петр с тремя коллегами бывшей Пашиной фирмы. Мария мгновенно запахнула халат. Пьяные гости заполонили прихожую, затем кухню телами и голосами, в руках у них были бутылки с алкоголем, сетки с мандаринами, пластиковые бутылки с колой. Собутыльники радостно приветствовали Пашу. Петр сделал вид, что не заметил пикантной ситуации, в которой он застал жену и компаньона.
Пьянка завертелась с новой силой. Бывшие сослуживцы вспоминали смешные случаи из прошлой совместной работы. Спрашивали Пашу, как он устроился, тяжело ли делать сухарики. Паша все рассказывал и рассказывал, делился секретами производства. Сослуживцы сообщили, что его сухарики пользуются бешенной популярностью у покупателей. Это здорово, что Паша такую фирму создал. Молодец. Паша даже немного обрадовался внезапному продолжению вечера.
Домой он заявился под утро. Лена молча посмотрела на него не выспавшимися глазами, полными укора и обиды. Как ты мог, Паша? Где ты пропадал всю ночь? Почему не позвонил? Не предупредил? Паша оставил упреки без ответа, молча доплелся до кровати, и заснул мертвецким сном. Без сновидений и угрызений совести. Совесть проснулась позже, часам к трем дня. Паша проснулся от страшной головной боли и жуткого сушняка. Стоя над унитазом, Паша обнаружил, что он все еще в темно-синем праздничном костюме и ярко-алом галстуке. Проглотив две таблетки обезболивающего, Паша разделся и принял душ. Застирал воротничок белой рубашки со следами губной помады, наверно Марии. А чей еще? Лишь бы Лена не заметила!
А где она, кстати? Паша вышел из ванной, обмотанный полотенцем. В квартире было подозрительно тихо. Дети не галдели, не бегали. Телевизор на кухне не работал. Лена любила что-нибудь готовить с включенным телевизором. Паша заглянул в детскую – никого. На кухню - то же пусто. Сквозь разрывающую мозги головную боль, Пашу пронзила догадка – Лена его бросила. Она ждала его всю ночь. Дождалась, увидела его низость и нравственное падение. И ушла. Кому нужно мерзкое ничтожество? Надо ее срочно вернуть, промелькнула светлая мысль. Я позвоню, я все объясню. Буду валяться в ногах, она меня простит. Все еще можно исправить!
Паша кинулся искать мобильный телефон. В карманах пиджака его не было, в брюках не было. На вешалке в пальто – тоже пусто. Что же это такое? Вдруг из спальни послышался слабенький звонок его телефона. Паша рванулся. Дверь с грохотом распахнулась. Из-под подушки трясущимися руками Паша выхватил спасительный телефон. Звонила Лена:
- Привет, - Паша услышал свежий голос Лены.
- Привет, ты где? – дыхание Паши перехватило.
- Проснулся? – Паша пытался по голосу понять степень обиды Лены, но ничего не получилось. Лена говорила с ним совершенно нормальным голосом.
- Проснулся.
- Голова болит?
- Болит голова.
- Ты будешь за мной повторять?
- Я не буду за тобой повторять. Я тебя люблю, - выдавил из себя Паша и готов был разрыдаться. Неужели не все потеряно?
- Это самое главное, что я хотела от тебя сегодня услышать.
- Я рад. Тоже. Я, наверное, поступил…
- Ничего не слышно. Дети! Помолчите. Не слышу вашего папу! Павел Иванович, ты помнишь какие у нас на сегодня были планы?
- Помню. Вернее, не очень.
Паша сжал голову руками. Ну, да! Они хотели сегодня с детьми прогуляться по Москве, сходит в кино, затем съездить в гости к бабушке и дедушке.
- Помню! – закричал Паша во все горло, - помню!
- Тогда, приезжай к бабушке самостоятельно. Мы с детьми уже закончили, через сорок минут будем у мамы. Хорошо?
- Хорошо, любимая! Я тебя обожаю!
- Я тебе тоже.
- Целую! Обнимаю. Спешу. Лечу!
- Пока, - Лена нажала отбой, - ваш папа сошел с ума, - сказала она детям, но этого Паша уже не услышал.
Головная боль мгновенно отступила. Паша закружился в вальсе по комнате с воображаемой Леной. Быстро оделся, свитер, джинсы. Как же прекрасна жизнь! Когда тебя любят. Как ужасен мир без любимого человека! Без детей, без бабушек и дедушек! Паша по дороге купил букет из красных роз для любимой тещи, букет из белых роз – для любимой жены. Тестю Семену Игоревичу предназначалась бутылка виски Вильямс Лоусонз.
Опоздав всего на двадцать пять минут, Паша вошел в квартиру к родителям Лены. Навстречу выбежали дети. Папа приехал! Полина, Слава, здравствуйте! Крепкое рукопожатие тестя. Почтительный поцелуй теще в щечку. Долгое обнимание с любимой женой. Ты на меня не сердишься? Есть за что? Я поздно пришел. Не сержусь. Бывает. Сама виновата, что не смогла пойти с тобой на праздник. Со мной пришли бы домой вовремя, или по крайне мере, тусовались всю ночь вместе. Не хочу больше праздников без тебя! Паша, ты меня пугаешь! Что у вас там случилось? Ничего.  Я тебе потом расскажу. Давай за стол. Опять? Нет. Ты меня неправильно поняла. Пить я сегодня не буду. Только есть. Я проголодался. У твоей мамы чудесные вареники!
Перед сном Паша рассказал, как прошло отмечание Нового года с сотрудниками, опустив некоторые детали о переодевании Марии. Лена, если и немного обиделась, виду не подала. Проревев все утро в ванной, она пришла к выводу, что ссориться вредно и бессмысленно. Если любишь человека, а она любила Пашу, надо прощать и верить. А если не доверяешь избраннику, то значит, ты его не любишь. Не стоит тратить время и силы. Естественно, доброжелатели в первые же рабочие дни после новогодних праздников рассказали Лене о горячих танцах Паши и Марии на корпоративе. Впрочем, ничего более они не видели. Жизнь на фирме пошла своим чередом. Мария не переменила своего отношения к Лене. Все также придиралась и третировала. Лена сделала вывод, что ничего у них с Пашей не было. Любовницы мужей так себя не ведут.
Другое дело Петр. Он любил и умел затаскивать подвыпивших замужних женщин в постель. Застав Марию в халате на голое тело с одетым в пальто Пашей, виду не подал, но понял, что опоздай он минут на тридцать, застал бы благоверную в жарких объятиях с Пашей уже без пальто. Петр не стал об этом разговаривать с Марией, разбираться и строить сцены. Он знал свою привычку шляться по чужим спальням и номерам гостиниц. Но Мария так поступать не имеет права! Она женщина! Мать его детей! Петр должен отомстить обоим. Жене он отомстил довольно быстро, укатив на восьмое марта в служебно-эротическое путешествие в Швейцарию с новой секретаршей Мариной.
Паше отомстить было сложнее. Петр решил разрушить их совместный бизнес. Жаль, конечно. Но соперник должен быть повержен. Несостоявшийся рогоносец вышел на совет директоров с предложением наладить выпуск сухариков собственной торговой марки и отказаться от продаж продукции сторонних производителей, а именно «Несмеяновских сухариков». Он был очень убедителен, и через девять месяцев Пашина фирма лишилась контракта на продажу продукции со своим крупнейшим потребителем. Паша пытался восстановить договор, но безуспешно.
- Ничего не поделаешь, старик, - утешал его Петр в ресторане за счет Паши, - у каждой фирмы есть свой этап расцвета и заката. У нас с тобой было четыре жирных года, деньжищ мы заработали немеряно. Теперь надо мыслить стратегически и осваивать новые направления.
- Я не сдамся просто так, - возражал подвыпивший Паша, - я им докажу. Думаешь, хорошие и вкусные сухарики легко сделать? А вот фигушки! Знаешь, сколько я на производстве дней и ночей провел, прежде чем у меня получилось? Вот то-то и оно!
- Давай за тебя! У тебя все получится, - Петр наполнил бокалы, - у нас мощный коллектив, Машка, ты, вместе - сила. Прорвемся! Проклятые капиталисты еще пожалеют!
- Вот именно!
Петр получил при помощи Марии клиентскую базу Пашиной фирмы, и предложил покупателям новые сухарики за цену в двое ниже рыночной. Продажи «Несмеяновских сухариков» пошли резко вниз, склады наполнились непроданной готовой продукцией. Паша начал демпинговать, и продавать товар ниже себестоимости. Пришли убытки. Деньги фирмы таяли. Паше пришлось сокращать работников. Мария сама перестала приходить на работу. К середине следующего 2017 года, Паша остановил производство. Продал за бесценок остатки продукции. Погасил задолженности по налогам и заработным платам сотрудникам. Фирму закрыл. История «Несмеяновских сухариков» бесславно закончилась.
Паша долго анализировал, почему так получилось? Почему неплохо начиналось, и, в конце концов, довольно быстро закончилось? Про то, что это банальная месть Петра за деяния, которых Паша не совершал и не собирался совершать, он не догадался. Он искал причины в суровой и объективной руке рынка. Паша понял, что финансовый запас был слишком маловат, и он не мог противопоставить себя большим игрокам на рынке пищевых продуктов. Задним умом он понял, что надо больше времени и сил тратить на создание собственной сбытовой структуры, не полагаясь на договорённости с Петром. Оказалось, что крупной фирме легко создать аналогичное производство и заполнить рынок похожим товаром. Просто бизнес, ничего личного, решил Паша.
С Петром он сохранил прекрасные отношения. Здоровался. Периодически созванивался. Поздравлял с днём рождения, Новым годом и Рождеством. Но когда Паша решил вернуться на старую фирму обычным менеджером по продажам, у него не получилось.
- Нет вакансий, старик, - объяснил ему Петр, - у нас сейчас с этим строго. Кризис, понимаешь ли. Как только появится теплое местечко для тебя – сразу наберу.
- Спасибо тебе, Петр.
- Не стоит, мы же с тобой команда. У нас с тобой общий бизнес, а это почти как жениться.
- Да. Ты прав, - соглашался Паша.
Три месяца Паша просидел дома в полудепрессии. Думал. Выпивал. Отсыпался. Лена вернулась на работу в школу, педагогический коллектив лицея ей обрадовался. Хороших учителей не сыщешь днем с огнем. Паша за последние шесть лет привык быть директором и хозяином бизнеса. Сочетание вроде хорошее, но никому не нужное, как выяснилось после нескольких собеседований на руководящие посты в других компаниях. С одной стороны, прогоревший бизнес не давал большого веса в глазах работодателей. Ты же прогорел? И наш бизнес хочешь угробить? С другой стороны, никому не нужны самостоятельно мыслящие люди. Нужны исполнители. Бывший хозяин бизнеса, по определению, самостоятельная личность. Сложно с ним. На рынке труда полно других, более подходящих кандидатов.
Паша нашел работу в крупной российской компании по оптовой продаже алкогольной продукции. Известный бренд, солидный офис, не очень большая заработная плата, но есть перспектива роста и хорошие бонусы. Работа была нужна, особо выпендриваться Паша не стал. Согласился. Но проработал в этой компании бывший производитель сухариков всего два месяца. Не слился с коллективом. Вернее, не спился. Крупные производители российского алкоголя с остервенением боролись за доли рынка. Регулярно проводили трейд-маркетинговые акции. Не напрягая креативные таланты своих маркетологов, компании предлагали давно изъезженную схему: покупаешь четыре-пять бутылок/ящиков, получаешь подарочный, то есть бесплатный алкогольный сувенир. Сотрудники оптовой фирмы не спешили раздавать халявный алкоголь по бескрайним просторам России-матушки. Они объединяли в отчётности несколько мелких заказов, и подарки в основной массе оседали в офисе компании. Иногда с утра, почти всегда в обед и обязательно вечером проводились массовые дегустации продукции.
Паша по началу согласился и продегустировал ассортимент бонусного алкоголя. Но когда отказался от халявной выпивки, коллектив его не понял. Не пьешь, значит стукач, решили коллеги. Начались проблемы и подставы. Паша терял клиентов, они прекращали сотрудничать с Пашей и переходили на обслуживание к другому менеджеру. Странным образом в бухгалтерии задерживались платежи. Начальство не оценило работу Паши. Без поддержки коллег, Паша проваливал задание за заданием. Ему мягко намекнули, либо вливайся в коллектив, либо проваливай. Паша подумал, что у него нет второй печени, работа не приносила удовольствия, премии и бонусы ему не грозили. Он уволился по собственному желанию.
- Ну, и правильно сделал, - поддержала его Лена, - я промолчала, не хотела вмешиваться в твой выбор, но мне сразу не понравилась работа в алкогольной компании. Это как работа на дьявола. Алкоголь – это ж зло, а ты распространяешь за деньги пагубное зелье людям. Они спиваются, бросают семьи, умирают раньше срока в страшных муках. Брр! Плохая энергетика, в конце концов, тебя настигнет и погубит. Надо заниматься хорошими делами.
- Преподавать в школе?
- Да. Это - хорошая работа с точки зрения кармы. Ты несешь доброе и светлое в мир. Рано или поздно тебе воздастся за хорошие дела, - Лена обняла Пашу и поцеловала, - мне вон какого мужчину судьба подарила за мои поступки!
- Это кого? – прикололся Паша.
- Тебя, дурачина!
- Но я не могу работать в школе преподавателем. У меня нет педагогического образования и заработная плата не высокая. Мы не проживем на учительские деньги.
- Не обязательно в школу. Можно работать в строительной компании. Строить же это хорошо? Хорошо. Можно работать в медицине, но это тоже тебе не подходит. Можно работать в производстве и продаже продуктов питания - это хорошо. В общем, наркотики, проституция, табак и алкоголь – это плохо.
- Про проституцию, ты это здорово заметила, - Паша рассмеялся, - но я пока не собираюсь на панель!
Следующую работу Паша нашел в фирме по производству пластиковых окон нового турецкого бренда. Компания сулила серьезные перспективы и рост заработной платы в будущем. Агрессивные турецкие производители выходили на российский рынок, и теснили немецких и финских лидеров по производству пластиковых окон. Отлично, подумал Паша. Надо начать в новой перспективной компании. Развиваться вместе с ней. Стать нужным и ценным сотрудником, прошедшим карьерную лестницу с самых низов.
Паша работал замерщиком. Он ездил по объектам, снимал мерки, чертил эскизы окон, передавал заказы на производство. Может показаться, что не очень солидная работа, но это только начало, успокаивал себя Паша. Простой и не пафосный коллектив, состоящий в основном из киргизов и узбеков, почти не пьющий. Про политику никто не разговаривает, власть не ругают, вкалывают с утра до вечера. Получают заработную плату и довольны как слоны тому, что у них есть. Чего еще желать?
 Вспоминая свои разговоры с коллегами с предыдущих мест работы, Паша подумал, что интеллигенция страшно оторвалась от народа. Люди с высшим образованием вечно чем-то недовольны, стремятся разрушить существующий строй, разломать, как в семнадцатом году. А что дальше? Позитивной же повестки у оппозиции нет. Что строить дальше? У большевиков сто лет назад были цели, была идеология, были планы, была уверенность, что они на острие прогресса. Потому и победили. А сейчас надо работать и жизнь станет лучше, думал Паша, глядя на трудолюбивых жителей Средней Азии.
Все было бы хорошо, и Паша выстроил бы карьеру в оконной компании, но в один прекрасный момент, фирма исчезла. Прошло всего три месяца, как Паша устроился сюда на работу. Он приехал в офис с утра, как обычно, дверь закрыта. На улице сидит кучка знакомых азиатов на баулах и чемоданах, курят вонючий табак. Или не табак?
- Закрыто, - говорят и улыбаются бывшие работники.
- Почему?
- Не знаем. С утра нас выгнали охранники. Сказали, что аренда закончилась, - развели руками невольные переселенцы.
- Что будете делать?
- У меня брат в Мытищах работает на стройке торгового центра. Мы сейчас туда, - сообщил наиболее представительный из них, - поедешь с нами? Ты – хороший. Мы своих не бросаем.
- Нет, спасибо, - отказался Паша.
- Звони, если что, - крикнули ребята, подняли баулы на плечи и пошли на автобусную остановку.
Покорно-молчаливая процессия скрылась за углом. Паша достал телефон, попытался дозвониться до начальства. Где моя трудовая книжка? Надо бы расчёт заработной платы произвести. В сумке лежали деньги со вчерашних замеров. Что делать с ними? Никто не отвечал.
Паша поехал домой. Лена удивилась, застав мужа дома.
- Ну, и хорошо, - сказала Лена, выслушав Пашу, - не твоя это работа.
- Почему?
- Мне сразу не понравился этот турецкий бизнес.
- Почему молчала?
- Не хотела тебе мешать самостоятельно определиться.
- В следующий раз не стесняйся, говори свое мнение. Ты же моя жена, мне важно, что ты думаешь.
- Хорошо. Ты, кстати, верни деньги заказчикам. Ведь вы не сделаете им окна?
Паша неделю пытался вызвонить кого-нибудь из начальства. Не могли же они провалится сквозь землю? Где-то же они живут? По земле ходят? Но, вероятно, все вышестоящие сотрудники перенеслись в параллельную реальность. Паша о них больше никогда не слышал и на улице не встречал. Заказчикам деньги он вернул. Извинился. За фирму.
Тогда-то он в первый раз и задумался об эмиграции за границу. На сайте по трудоустройству попадались объявления о высокооплачиваемой работе в Европе и США. Паша просмотрел вакансии. Его трудовой опыт за границей не ценился. Можно было ехать за границу и начинать работу с самых низов – грузчиком, официантом, садовником, уборщиком, через год можно устроиться таксисом или водителем-дальнобойщиком.
Паша представил, что они живут на побережье Тихого океана в пригороде Лос-Анжелеса. Почему он раньше даже не мечтал жить за границей? Это же так здорово! Почему переселенческая мысль не приходила ему в голову? Есть такое слово Родина? Есть. Но в последнее время отчизна повернулась к своим гражданам пятой точкой. Многочисленные законы нивелировали демократические права и свободы на одной шестой части суши. Экономика падала, и не было этому конца. Руководители молча наблюдали за процессом и во всех бедах винили Запад. Дети состоятельных людей и чиновников учились за границей, возвращаться в родные пенаты не стремились. В последние годы на ПМЖ в страны развитого капитализма уезжали ученые, врачи, инженеры, деятели культуры. Россия лишалась своего генного потенциала, а соответственно и будущего.
- Я все придумал, - радостно встретил Паша Лену с работы.
- Здорово, рассказывай.
- Мы едем семьей жить в США. В Лос-Анжелес. Там тепло круглый год.
- Ты серьезно?
- Серьезнее некуда.
- Объясни мне все по порядку.
Паша подробно рассказал об эмиграции. Продемонстрировал видео успешно устроившихся людей на западе. Рассказ занял всего пятнадцать минут. Лена посмотрела на Пашу скептически:
- Не убедил.
- Мы должны сделать это ради наших детей! -  не унимался Паша, - ради их будущего. Они должны жить и растить свое потомство в нормальной свободной стране. Я задыхаюсь в России без перспектив и будущего!
- Ты детей-то спросил? Они уже взрослые. У них имеется свое мнение, друзья и планы. Ты не видишь ничего хорошего здесь? Ладно. Но дети могут видеть. Не думал об этом?
- Думал, - приврал Паша, - я им все расскажу и объясню. Уверен, им понравится.
- Сомневаюсь, у Полины мальчик недавно появился. Она вся светится. Думаю, что не обрадуется переезду в другую страну.
-  У Полины мальчик? Не рано ли ей еще? И что же они уже? Того?
- Не волнуйся. Еще не того. Не в этом дело. Ты сейчас думаешь только о себе. Ты не можешь пристроиться и думаешь, что найдешь счастье в Америке. Там его тоже нет.
- Я тебя не убедил?
- Нет.
- Хорошо. Я буду думать.
- Я тебе люблю, Паша. Я тоже не готова все бросить. Здесь мама, папа, друзья. Родной язык и березки, наконец! Не надо бежать отсюда, тщательно не обдумав последствия.
- Наверно, ты права, - согласился тогда Паша.
Но мысль о сказочном побережье Тихого океана уже не покидала. Вскорости Паша устроился на работу в агентство недвижимости менеджером по продажам. Несмотря на экономический кризис и спад экономики, люди покупали и продавали недвижимость. Квартирный вопрос, который испортил москвичей, дал Паше работу и относительно стабильный доход.

Глава 8

Лена на старую работу вернулась с огромным удовольствием. Она соскучилась по деткам, по запаху школьных коридоров, по партам и цветочным горшкам на подоконниках. Лена стосковалась по мелким интригам в педагогическом коллективе. По сравнению с бурлящей эмоциями рыночной фирмой, здесь было спокойно и понятно, как дома после долгой разлуки. Старые обиды и раздоры забылись. Новые еще не появились. Лена устроила банкет для лучших друзей и коллег по случаю возвращения в родные стены. После уроков в каморке у трудовика накрыли стол. Лена заказала пиццу, в супермаркете купила фрукты и напитки.
- Здорово, что ты вернулась, Леночка, - поднял бокал с вином хозяин подсобного помещения Виктор Сергеевич, - школа всему голова. В ней мы постигаем жизнь, получаем знания. А некоторые, как мы, остаемся в ней на всю жизнь. Живем мы здесь, как в детстве, прошу заметить. Кто же во взрослом возрасте не мечтает хоть на мгновение вернуться в юные годы? А нам и мечтать не надо – это наша жизнь. Там за школьными стенами и не знают, что мы самые счастливые люди во вселенной. За нас! За учителей! За школьные годы чудесные!
- Браво, Виктор Сергеевич! – защебетал восторженный женский коллектив.
Женщин среди учителей всегда больше. Так уж заведено. По этой причине педагоги-мужчины ценятся на вес золота. Виктор Сергеевич пользовался заслуженным уважением у женской части учителей. Иметь в своем распоряжении каморку, где можно уединиться – несбыточная мечта для большинства работников школы, вынужденных быть всегда на глазах коллег.
- Я здесь ни разу не была, - сообщила Лена, озираясь по сторонам, изучая рубанки, стамески и зубила, развешанные на стенах каморки, - как здесь уютненько!
- То ли еще будет! Это Виктор Сергеевич нам презентовал свое убежище, как только ты ушла в коммерцию, - сообщила Верка.
- Леночка, расскажите нам про себя – как работалось? Почему вернулась? Что там в миру твориться? – спросила Елена Степановна - учитель биологии.
- В общем-то рассказывать особо не чего. Работала в фирме у мужа. Работа не сложная. Но частный бизнес нынче не в почете, постоянные проверки, штрафы за любые провинности. Нервности много. Конкуренты не дремлют. Отчего и пришлось закрыться. Муж теперь пытается устроиться где-нибудь менеджером. Закончилась моя сытая жизнь.
- Не печальтесь, Леночка, - продолжила Елена Степановна, - в школе может и зарплата поменьше, но стабильнее. Это важнее в наше неспокойное время.
- По детям соскучилась, - сообщила Лена, подливая вина в пластиковый стаканчик, - по домашним заданиям, по нелепым отмазкам двоечников, по умничкам-отличникам!
- Ты неисправимая идеалистка, - скептически заметил Верка, - но ничего, жизнь тебя поправит.
- Не поправит, - не согласилась Лена, - давайте выпьем за светлое будущее наших детей, за нашу страну, за позитивные изменения в стране!
- Что вы имеет ввиду, Леночка? – насторожилась Елена Степановна.
- В марте будут выборы, надо голосовать за нового президента.
- Меня лично устраивает старый президент, - голос Елены Степановы окрасился железными нотками, - я не хочу жить, как в девяностые. Вы, Леночка, слишком молоды, и возможно не помните, как в те годы жилось учителям!
- Помню, Елена Степановна, - восторженно продолжала Лена, - но вы же согласитесь, что школьная программа изменилась не в лучшую сторону. А этот ужасный ЕГЭ – вообще порождение врагов России!
- Леночка, остановитесь! Послушайте меня, умудрённого человека! Ваши слова не выйдут за пределы этой каморки, потому что здесь собрались крайне приличные и порядочные люди. Но, умоляю вас, будьте крайне острожный, высказывая прогрессивные взгляды в другом месте. Вас могут неправильно понять, это плохо отразится на вашей карьере в школе.
Лена слушала коллегу, открыв рот. Что с людьми происходит?
- У нас же гласность и свобода слова! Почему я не могу свободно говорить, что думаю?
- Леночка, вы мне, как доченька. Послушайте меня. Сейчас каждый второй ученик ходит со смартфоном, они нас тайно снимают, выкладывают в интернет, смеются, издеваются. Раньше такого не было. Вы знаете, сколько случаев по стране, когда – учителей уволили только за то, что они сфотографировались в купальнике или сказали что-то не то?
- Не знаю.
- Много! Через чур много! Мы живем в информационном веке.  За нами следят на каждом шагу. Будьте аккуратнее в высказываниях про политику, про нравы, про христианские ценности. Не дай бог вам оскорбить чувства верующих, клеймо на всю оставшуюся жизнь обеспечено. Не отмоетесь!
- Я вроде толерантна ко всем, - сконфузилась Лена.
- Елена Степановна, - прервал собравшихся трудовик Виктор Сергеевич, - давайте не будем о грустном. Мы сегодня собрались по прекрасному поводу выпить за нашу Леночку!
Все подняли бокалы, чокнулись. Веселье пошло своим чередом. Вспомнили смешные и забавные случаи из прошлых учебных годов. Рассказали запомнившиеся истории, которые Лена пропустила за последний год.
- Что-то изменилось за последний год с людьми, - сообщила Лена Верке, когда они шли вдвоем на остановку.
- Тебе кажется. Это ты попала в другую обстановку и изменилась. Думаю, что в коммерческой фирме тебе немножко мозги переформатировали. Не мы изменились. Ты изменилась.
- Может быть, - задумалась Лена.
В коммерческой фирме мужа все было честно: тот сотрудник, который приносит пользу общему делу, увеличивает доход и прибыль компании – тот молодец. Если не справляешься с поставленной задачей, юлить и лизоблюдничать, казаться героем бесполезно. В школе совсем другие ценности. Тебе платят заработную плату не за достигнутые результаты, а за отработанные часы. В коммерческой фирме прощались мелкие недостатки работников, их политические взгляды и даже нетрадиционную ориентацию, был такой случай, если ты хороший работник, если есть положительный результат. Паразитировать в коммерческой фирме долго не получится.
Другое дело школа или любая другая бюджетная организация – здесь на первый план выходит умение создать впечатление, вовремя произнести правильные слова. Вовремя промолчать. Не говорить неправильных слов. Важнее угодить начальству нежели хорошо работать.
- Ничего страшного. Акклиматизируешься. Привыкнешь, - успокоила Верка подругу.
- Не обращай внимания. Накатило что-то. Мне показалось в который раз, что попала в сказку. И в который раз обманулась. Жизнь меня опять по голове молотком! Ты видишь изменения к лучшему в стране?
- Нет. Не вижу. Они тебе нужны?
- Конечно. Меня с детства учили, что развитие идет от плохого к хорошему. От хорошего к еще более лучшему. А сейчас все наоборот.
- Вероятно, это не так. Бывают периоды регрессии. Наши потомки наверстают отставание.
- Обидно, что прогресс проходит мимо нас.
- Что ты готова сделать ради прогресса? Готова пожертвовать жизнью, как это делали революционеры сто лет назад? – Верка остановилась и посмотрела Лене прямо в глаза.
Лена задумалась. Семья, дети, муж, квартира, машина - все есть. Не голодает. До этого года на море летом ездили. Почему ей хочется, чтобы страна развивалась быстрее всех в мире? Зачем ей свобода слова и космические полеты на Марс? Почему политики должны жить в стране, как все, почему они должны лечиться в наших поликлиниках, почему дети чиновников должны учиться в наших бесплатных школах?
-  Наверно, нет. Не готова, - грустно признавать себя трусом, вздохнула Лена.
- Лично я думаю так: мне многое в нашем государстве не нравится. Если найдется человек, который организует движение против, я первая выйду за ним. Пока такого человека нет на горизонте. И говорить об этом бессмысленно!
- Давай создадим такую партию! Чего нам кого-то ждать?
- Иди ты, Лена, - махнула Верка.
Подруги расстались на остановке. Ехать им в разные стороны. «Прекрасное далёко» наступило, но оно было далёко от идеала. Из предсказаний Алисы разве что только русская спортсменка выиграла Уимблдонский турнир по большому теннису. Машины времени нет. На другие планеты не летаем. Телепортации нет. Классных летающих машинок тоже нет. Почему? Где мы свернули не на ту дорогу? Надо смириться и жить обычной жизнью? Забыть мечты детства?
В тяжких раздумьях Лена пришла домой. Паша был дома, сидел в компьютере и что-то печатал на клавиатуре.
- Расскажи мне про Америку, - Лена упала на диван, положив ноги на подлокотник.
- Что-то случилось? – Паша обернулся, снял очки.
- Ничего не случилось. Расскажи мне про Америку. Не могу больше разговаривать про Россию.
- Америка - страна больших возможностей. Крупнейшая мировая экономика. Население более трехсот миллионов человек. Многонациональное. Многоконфессиональное. Высокий уровень жизни. Хорошие пособия и социальные выплаты. Считается демократической страной с отсутствием цензуры и свободными независимыми средствами массовой информации.
- Сказка…
- Далеко не сказка, конечно. Там высокий уровень преступности. Надо много работать, чтобы чего-то достигнуть. Бедным жить легко. Но все стремятся много работать и жить более достойно, чем соседи. Там очень дорогая медицина. Дорогая недвижимость.
- Жесть…
- Там никто не лезет тебе в душу и не рассказывает о проблемах. Не принято. В Америке высокий уровень зарплаты. Самое лучшее высшее образование. В Макдональдсе кола стоит один доллар, и можно наливать стакан сколько хочешь раз. За один доллар можешь выпить хоть три литра, сколько в тебя влезет. Представляешь?
- Мечта Славика…
- В Америке очень дешевая одежда. Бутиковые кроссовки в два раза дешевле, чем в России. Кроме того, бывают распродажи. Вся компьютерная техника и телефоны дешевле.
- Полине понравится…
- В каждом крупном штате Америки есть русская община и русские школы, где нужна русские учителя.
- А это уже подходит для меня…
- И только мне там делать нечего, - сказал вдруг Паша, - английского языка не знаю. Я не ученый, не учитель, не доктор, не инженер. Мне прямая дорога в грузчики или уборщики.
- Я думаю, что ты справишься.
- Ты серьезно?
- Я не знаю. Я думаю. Но что-то мне подсказывает, что надо валить из страны. Что-то здесь прогнило. На выборах выберут старого президента. Жизнь еще ухудшится. Перспектив нет. О детях надо думать.
- Может с ними поговорим? Хотят они в Америку?
- Мы родители, и за них вправе решать подобные вопросы.
- Я тебя не узнаю. Что-то случилось на работе?
- Ничего.
Лена встала и пошла на кухню. Надо было готовить ужин. Большая семья требовала еды. В Америке, она слышала, принято заказывать готовую еду или ужинать в ресторанах. Это совсем не дорого, по сравнения с готовкой на кухне. И какая экономия времени!
Вечером Лена с Пашей презентовали свои мысли детям. Славик восторженно обрадовался идее переезда в Америку. Полина насупилась. Она не была готова бросить друзей. Что ее ждет в Америке? Это же совсем не рай. Кому мы там нужны?
- Еще есть время подумать. В любом случае переезд в другую страну – это длительный процесс. Всегда можно передумать. Давайте попробуем, - подвел итог Паша.
Каждый год правительство США разыгрывает лотерею для желающих эмигрировать из страны. Вероятность не большая, но есть счастливчики, которые получают просто так вид на жительство в богатейшей стране мира. Рискнем? Давай. Прорвемся!
Паша нашел нужный сайт в интернете и разместил анкету. Надо сперва испробовать удачу. Повезет или не повезёт? Если не получится с лотереей, можно уехать по туристической или рабочей визе. В любом случае, раз решили, будем искать варианты, решили на семейном совете. Полина в слезы, не поеду!
- Если не хочешь, можешь остаться с бабушкой, - предложил Паша.
- Я не оставлю здесь ребенка одного, - восстала Лена, - либо все вместе туда, либо все вместе здесь.
- Хорошо. Давайте отложим обсуждение и еще раз подумаем, - сказал, как отрезал глава семьи.
Лена думала, смотрела и читала заметки в интернете. Оказалось, что эмиграция в современном обществе – вполне распространённое явление. Переехавшие соотечественники охотно делились опытом обретения новой родины и выживания в первые дни на новом месте.
Через месяц Лену отправили на стажировку в Германию. На уровне правительств двух стран была придумана программа по обмену опытом. Не понятно, чему немцы хотели научиться в России, а Лена поездке обрадовалась.
- Приеду, посмотрю, расскажу, хорошо ли жить за границей, - сказала она на прощание семье, собрала чемодан и укатила на регулярном рейсе Люфт Ганзы.
Моросящий дождик, температура плюс восемь градусов – типичная мартовская погода для центральной Германии. Лена раскрыла заготовленный зонтик и решительно ступила на немецкую землю. После прохождения паспортного контроля их встретила местная делегация. Для полноценного погружения в немецкую действительность русских учителей разместили по семейным парам. Лене досталась немецкая учительница русского происхождения Марта Вебер.
- Я свободно говорю по-русски, - сообщила Марта, - я родилась в России. Переехала в Германию в возрасте пяти лет. Дома у нас до сих пор разговаривают по-русски.
- Здорово! Тяжело было приспосабливаться к жизни в новой стране?
- Я не помню. Была слишком маленькой. Папа тяжело переживал переезд. Мама полегче. Теперь-то все обустроилось.
Марта подъехала на серебристом Опеле к обычной многоэтажке, каких пруд пруди в Подмосковье. Пока ничего необычного, отметила Лена.
- Здесь мы будем жить.
Они поднялись на второй этаж по лестнице. Работа сидячая, надо двигаться, пояснила Марта. Чистенький подъезд. Неприятных запахов нет. Немцы – культурная нация. Ничего не скажешь. Аккуратная деревянная входная дверь. Жизнь в России приучила Лену, что первая дверь должна быть обязательно металлической с двумя-тремя замками, которая способна выдержать прямое попадание противотанкового снаряда. Не боитесь воров? Как-то не думала об этом. Не принято у нас. Простая дверь говорит, что внутри ничего ценного нет. Это же не банк. Металлическая дверь воспринимается, как провокация, как признание о несметных богатствах внутри. У нас в Германии все скромные. Даже богачи особо не афишируют богатства.
- Проходи, обувь можешь не снимать, - Марта пропустила внутрь гостью.
Лена все равно сняла кроссовки. Не смогла себя перебороть. Хозяева содержат дом в чистоте. Зачем мусорить? Внутри чистенько, уютненько, пахнет приятно. Мебель простая, не вычурная, из простого ДСП, ничего лишнего. Комнаты просторные.
- Располагайся. Здесь твоя комната, - Марта открыла дверь в соседнюю комнату, - ты голодная?
- Не особо, - скромно ответила Лена.
- Пойдем в кафе пообедаем. Сегодня у нас ознакомительный день с городом. Завтра с утра в школу.
- Это не дорого? – поинтересовалась Лена.
- Не дорого. Мы дома почти не готовим. Заказываем на дом или перекусываем в соседнем кафе. Я и готовить-то толком не умею. Разве что яичницу?
- У нас все по-другому.
- Я знаю. У меня родители до сих пор так живут. Привыкли еще в Союзе. Не хотят перевоспитываться.
- Хорошо, - Лена кинула рюкзак на диван, огляделась – обычная комната, - показывай, как вы здесь живете. Арабы не беспокоят?
- Кто?
- Ну. Беженцы из Африки и Ближнего Востока.
- У нас их почти нет.
- По российскому телевидению показывают, что прохода от них нет. Ходят по улицам и нагло пристают к коренным жителям.
- Все перевирают, как обычно. Не верь им. Я и сама-то, можно сказать эмигрантка. Ладно, давай про политику больше ни слова.
- Не любите про политику говорить? У нас – это обычная тема для разговора. Не пнуть президента и его правительство – дурной тон в интеллигентной компании.
- По-разному бывает. Лично меня это не волнует, - отмахнулась Марта, - у нас про Россию и вашего президента много говорят, и хорошего, и плохого. Но мы же не для этого с тобой встретились.
- Согласна. Пошли.
В кафе ели огроменные жареные сосиски с квашенной капустой. Пили немецкое пиво из больших стеклянных кружек. Несмотря на середину рабочего дня в кафе было достаточно много народа. Обеденное время, пояснила Марта. Почти все пили пиво, громко разговаривали и хохотали. Официантки в кружевных фартуках, улыбаясь, разносили подносы с едой и выпивкой. Лене казалось, что она попала на страницы немецких сказок о свинопасе и королевне. Было весело, душено и немного не всерьез.
Затем они пошли гулять по узким сказочным улочкам старого города. Ощущение неожиданного приключения усилилось. Жаль, что для полного счастья со мной нет Паши и детей, подумала Лена. Марта с удовольствием рассказывала истории и показывала достопримечательности города. В шесть часов стемнело, и девушки вернулись домой на такси. Дома их встретил гражданский муж Марты – Альберт.
- Гутен таг, - расплылся тот в широкой улыбке.
- Добрый день, - ответила Лена.
Альберт обнял Марту, что-то сказал ей на ушко.
- Альберт говорит. Что ты симпатичная, - перевела Марта.
- Скажи ему спасибо. Я пойду спать. Устала я сегодня. Хорошо?
- Да. Конечно. Спокойно ночи.
Лена ушла в свою комнату, легла. Но долго не могла уснуть. Сперва в соседней комнате громко работал телевизор. Альберт смотрел футбол. Когда футбол закончится, из соседней спальни понеслись охи и ахи Марты и Альберта. Они совершенно не стеснялись громко заниматься сексом. Они у себя дома. С какой стати немцы должны изменять свои привычки? Бурно закончив половой акт, Альберт напевая какую-то мелодию протопал в туалет. Не закрывая дверь, справил естественные потребности. Раскованность зашкаливала. Ох, уж эти свободные не закомплексованные германцы, подумала Лена. Может, это и хорошо? Чего стесняться? Что естественно, то небезобразно. Страшно захотелось в Россию, домой, к Паше. А если этот Альберт перепутает двери и зайдет в ее комнату? Лена встала. Проверила внутренние задвижки. Вроде, все закрыто. Первый удар нападения выдержит. Прорвемся. В сорок пятом мы их били. И сейчас не посрамим отечество!
Лена накрылась здоровенной подушкой с головой и заснула чутким беспокойным сном. Ей снилось, что она пробирается сквозь лес и кустарники, за ней гнались фрицы на мотоциклах. Трассирующие пули разрезали ночную мглу, освещая листья папоротника, под которыми пряталась Лена от внимательных глаз преследователей. Догнать ее немцы не смогли. Лена вышла на берег реки. Изредка выныривая на поверхность, чтобы набрать воздуха в легкие, она переправилась на другой берег. Погоня утихла. Выстрелы прекратились. Она спаслась.
Лена проснулась затемно. За дверью шушукались Марта и Альберт. Лучше бы вчера потише стонали от сладострастия! Где ты, Пашенька? Хочу домой! Не плакать, плакса. Хлопнула входная дверь. Через минуту в комнату к Лене постучала Марта.
- Лена, вставай. Нам пора в школу. Занятия начинаются восемь утра, - крикнула хозяйка квартиры из-за двери.
- Бегу! – Лена вскочила, как ужаленная.
- Кофе и бутерброды на столе, - сообщила Марта, и пропала в ванной.
- Спасибо, я тоже хочу в душ, - буркнула себе под нос Лена.
Надо предупреждать, что у вас так рано начинаются занятия. Лена взяла чашку кофе, и села рисовать себе лицо.
- Побежали, побежали, - не дала ей времени Марта, - опаздываем. Не хорошо это. Потом докрасишься. В школе вообще лучше не сильно краситься, не приветствуется.
- Как это?
- Вот так! – развела руками Марта.
Они прыгнули в автомобиль. Марта уверенно ехала знакомым маршрутом, только вот слишком медленно.
- За превышение скорости большие штрафы, - пояснила Марта, заметив вопросительный взгляд Лены, - кругом камеры.
- У нас тоже много камер, - с понимаем согласилась Лена.
Марта припарковалась на свободное место. Приложив магнитный пропуск, они вошли на территорию школы.
- Это школьный двор, прямо - учебный корпус, - показывала руками Марта, - сзади есть спортивная площадка, футбольное поле. Внутри справа -бассейн и волейбольный зал.
- Это хорошо, - Лену кольнула легкая зависть.
- Дети должны много двигаться, чтобы быть здоровыми и умными.
Кругом бегали дети. Обычные шумные и крикливые дети. Лена улыбнулась. Она хотела бы здесь работать. Это ее стихия. Родина там, где школа, подумала Лена. Учебный корпус напоминал типовые строения поздних советских времен: широкие коридоры, просторные классы, огромные окна. Прозвенел звонок, дети кинулись по своим местам. Марта подвела Лену к кабинету английского языка.
- Садись на последнюю парту. Смотри и слушай, - сказала Марта Лене.
- Hello, children! – приветствовала Марта детей.
Примерно шестой-седьмой класс, лет по двенадцать, оценила возраст Лена. Подбородок на ладонь. Как хорошо-то! Лена смотрела на детей, мысленно представляла, кто из них вырастет, кто чего достигнет. Дети в любой стране мира есть дети. Они еще не испорченные. Из них можно лепить кого угодно, как из глины. Предки этих детей выжгли пол-Европы, вытоптали Россию до Волги. Солдаты вермахта были когда-то милыми и несмышлёными детьми. Почему так случается? Кто ими управляет? Кто решает, какой путь выбрать? Сам человек так не сможет. Это должен быть кто-то большой и важный.
Через сорок пять минут урок не кончился. Спаренный урок, два раза по сорок пять минут, вспомнила Лена и погрузилась обратно в воспоминания и раздумья. Современные немцы, конечно, уже не такие. Они раскованные, толерантные, гуманные, добрые, успешные. Немецкая техника и технология на острие мирового технического прогресса. Как у них это получается? Секреты в школьном образовании? Лена смотрела на урок, ничего особенного. Она примерно также преподает иностранный язык в русской школе. И дети внешне очень похожи. Если абстрагироваться от немецкой речи, то вообще отличить невозможно. В чем разница между нами и ими?
Лене пришла в голову неожиданная мысль. Возможно дело в том, что русский человек очень широкий по всех смыслах. Мы знаем, как управлять государством, у нас любая кухарка может разбирается в законах, как известно. Наши люди самые крупные специалисты в профессиональном футболе. Наши мужики знают, как починить карбюратор и сменить резину на автомобиле. Мы знаем какие грибы съедобные, а какие условно-съедобные, и как сделать из абсолютно несъедобных вкусняшку. Мы знаем, как построить дом. Как и когда надо укладывать асфальт. Наши люди определяют по росе, будет ли урожай огурцов в этом году. Нас буквально распирает от знаний и умений. Мы можем все одновременно. В этом наша сила, и в этом наша беда, подумала Лена.
Немцы совсем другие. Если он инженер по двигателям внутреннего сгорания, то он хороший инженер именно в этой области, и ни черта не понимает в газотурбинных двигателях, а те более в сельском хозяйстве или выпекании тортов с яблоками. Каждый занимается своим делом, никто не лезет с советами как сделать лучше соседу, а вместе они напоминают хороший и слаженный механизм. Может и так.
Прозвенел звонок. Дети покинули класс. Через двадцать минут в кабинет ворвались новые сорванцы. Пролетели два спаренных урока. В половине третьего они с Мартой заглянули кафе, пообедали. Когда пришли домой, то услышали, что из спальни доносится скрипение кровати и любовные стоны. Лена удивилась:
- Что там происходит? – спросила она у Марты.
- Не знаю, вероятно Альберт зашел на обеденный перерыв, - спокойно ответила Марта, - любимый, мы пришли! – громко крикнула она.
- Гут, гут! – ответил ей из-за двери Альберт.
- Он что там делает? – не сдавалась Лена, - он там один?
- Я поняла, - рассмеялась Марта, - мы с Альбертом позволяем друг другу свободные отношения. Это прикольно.
- Ты не ревнуешь?
- Нет. Зачем? Мы взрослые люди. Если ему это приятно, зачем я буду мешать? Я тоже могу сходить налево, как это у вас называется.
Стоны за дверью меж тем не прекращались, амплитуда увеличивалась. Дело шло явно к развязке.
- Понятно. Дело ваше, - ответила Лена.
Марта подошла поближе к Лене. Взяла ее за руку.
- Я, кстати, люблю с мужчинами и с женщинами. Ты не думала об этом? Ты мне нравишься, у тебя классная попка и фигура. 
- Не думала, - Лена вырвала свою руку, - я пойду отдохну.
- Не обижайся, - крикнула в след Марта, - у нас дружеский секс без обязательств в порядке вещей. И никакого насилия, нет так нет. Главное - чтобы все было в радость!
- Я поняла, - Лена поставила чайник, надо бы выпить кофейку.
Со звериным рыком Альберта раскачивание кровати в спальне закончилось. Лена смотрела за окно. Марта присела за стол, достала школьные тетрадки для проверки. Раскрасневшийся и сияющий от удовольствия сперва вышел Альберт, за ним миниатюрная брюнетка в черной офисной юбке чуть выше колен. Брюнетка на ходу заправляла белую блузку.
- Гутен таг, - сказала она, улыбаясь.
- Гутен таг, - ответила ей Марта.
Альберт подошел к Марте. Погладил ее, поцеловал в губы, повернулся к Лене, подмигнул, взял за руку свою подружку и вышел из квартиры. Пора на работу. Обеденный перерыв заканчивается. Чайник закипел. У Лены слегка дрожали руки. Она такого не понимала. Культурный шок в полном смысле слова! Почему? Неужели Марту устраивает такая жизнь?
- Кофе и заварка в ящичке над раковиной, - сказала Марта, заметив, что Лена растерялась.
- Спасибо. А вы не планируете детей?
- Мы? – Марта повернулась к Лене, - у нас многие живут без детей.
- Почему?
- Не знаю. Так принято. Меня мама с папой совсем замучили: где наши внуки? Если бы я хотела, то родила уже давно. Мне сорок два года. Наверно, уже поздно.
- Мне сложно это понять, - Лена налила себе большую кружку кипятка, кинула туда пакетик чая, - тебе налить?
- Давай, - кивнул Марта, - мы тут все карьеристы, деловые, как говорит мой папа. Про детей подумать некогда. Лично мне детей хватает и на работе, в принципе. Зачем вечером слушать их неугомонные крики? Дома надо отдыхать!
- Понятно, - вздохнула Лена, - вернее, ничего не понятно!
- Не принимай близко к сердцу, - Марта заварила себе растворимый кофе, - у нас есть многодетные семьи, есть без детей. Кому что нравится.
- Давно ты с Альбертом живешь вместе?
- Примерно, - задумалась Марта, - примерно пять лет.
- Вам обоим за сорок, и вы не планируете заключать официальный брак, не собираетесь заводить детей. Так?
- Совершенно верно, - улыбаясь, ответила Марта.
- Мне вас не понять.
- А нас и не надо понимать. Живи своей жизнью, будь терпимее к мнению других людей. Вот и все.
- Договорились.
Лена пошла в комнату. Закрылась на задвижку. Ох, уж эта открытость! Противно. Хочу личное пространство! Хочу свою территорию! Наверняка же не все немцы такие? Да, Марта попалась слишком прогрессивная. Лена достала ноутбук, написала Паше жалостливое письмо, мол скучаю, не нахожу себе места, скорее бы домой к тебе на ручки, приласкать деток! Ответ пришел буквально через пять минут, пока Лена просматривала ленту новостей в «Одноклассниках». Паша писал, что ему дома одному неудобно, что плохо спит, скучает, на будущее предлагает ездить в поездки вдвоем, а лучше с детьми. Лена расчувствовалась, пустила едва заметную слезинку, улыбнулась.
Марта ходила по большой комнате за дверью туда-сюда и громко разговорила по телефону по-немецки. Лена ничего не понимала, о чем идет речь. Только отдельные слова: яволь – конечно, ауф видерзеен – до свидания, найн – нет.
- Я, я, гут, - закончила разговор по телефону Марта.
Через минуту она постучала в комнату к Лене:
- Лена, нас с тобой приглашает на ужин моя подружка Грета. Не желаешь развеяться?
- Отлично, - отозвалась успокоившаяся Лена, чего она как дура будет сидеть в четырех стенах одна? Приеду в Москву, насижусь в квартире. А пока надо ходить, смотреть, знакомиться со страной и людьми, - через пять минут я буду готова.
Лена на скорую руку подправила косметику, одела джинсы, кроссовки и толстовку желтого цвета. Все будет хорошо. Подумаешь, сексуальная революция. Мы тоже кой чего стоим в мировой цивилизации.
- Пошли, - Лена вышла из комнаты в боевом настроении.
С Гретой они встретились в центре города. Немка была полной противоположностью Марте. Крупных размеров блондинка, короткая стрижка, все время громко смеялась, улыбалась, как будто пыталась застолбить вокруг себя место: мое, не тронь. По-русски или по-английски она не говорила. Марта весь вечер говорила за троих: все, что говорила Грета Марта переводила на русский, и все, что говорила Лена, Марта тут же переводила на немецкий.
Чтобы согреться, подруги выпили глинтвейн прямо на улице. Вкусный, горячий, с запахом корицы, мгновенно разогнал тоску по родине, приободрил, развязал язык. Лена с упоением рассказывала Грете и Марте русские анекдоты, случаи из жизни и поучительные истории. Лена заметила, что подруги почти всегда держатся за руки, Грета слегка приобнимает Марту.
- Вы лесбиянки? – Лена спросила Марту напрямик.
- Нет. Мы - би. У Греты есть муж. Она его любит. У нее, как раз, есть двое детей, мальчик и девочка. Мы иногда встречаемся. Проводим время вместе. Она прикольная и весёлая. Мы часто просыпаемся в одной кровати.
Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь.
- Может еще глинтвейна? – предложила Лена.
- Гут, - ответила Грета.
- Давай, - согласилась Марта.
Они выпили еще по стаканчику. Стало совсем хорошо. Грета предложила показать русской гостье протестантский храм. Послушать органную музыку. Высокий готический собор, кажется, пятнадцатый или шестнадцатый век. Купили билеты. После прохладной сырой улицы, внутри было тепло. Девушки расположились в центре зала на удобных деревянных скамейках. В этом немцы нас перещеголяли. Почему в русских храмах не делают скамейки? Почему прихожане толпятся и отстаивают длинную службу на ногах? Это же тяжело, особенно для пожилых людей. Чтобы в церкви уместилось больше народу? Русский человек выносливый, справится и с этой напастью. Лена вспомнила, что когда ездили с Пашей в Египет, то заходили в православную коптскую церковь. Там скамейки были. Выходит, дело не в православии. Дело в «русском православии».
Лена оглянулась на своды и стены храма: белая штукатурка, коричневые углы и арки. Все скромно, без показухи и пафоса. Молодцы. Главное, чтобы бог был в душе, одобрила убранство храма Лена. Внезапно воздух пронзил мощный многоголосый аккорд средневекового оргАна. Люди смолкли, а если бы и продолжили разговаривать, то их не было слышно. Звуки музыки неслись со всех сторон одновременно, они отталкивались от стен и потолка, проникали глубоко внутрь Лены. Боже! Как-хорошо-то! Каждая клеточка тела вибрировала в унисон с волшебной музыкой Баха или Листа. Лена плохо знала и разбиралась в подобной музыке. Но ничего более откровенного до сих пор не испытывала.
Это было круче во сто крат, чем любой рок-концерт или опера. Музыка поднимала тебя на высоту птичьего полета. И с этой высоты показывала какие мелкие и ничтожные проблемы нас волнуют. Как все суетно и несерьезно. Надо думать, о больших делах, о великих свершениях. О душе, о вечном!  О Боге! Лена закрыла глаза, отдалась на волю музыке. Ей стало хорошо, тихо и покойно.
- Лена! Вставай, концерт закончился, - Марта толкнула Лену в бок.
Оказывается, Лена облокотилась на спинку спереди и заснула. То ли усталость и нервное напряжение, то ли глинтвейн, но она проспала почти весь концерт. Какая жалость! А можно я еще сюда приду? Можно, конечно. Только сейчас надо выйти. Лена с подругами покинула храм одной их последних. На улице вновь было зябко и сыро.
- Понравилось? – спросила Марта.
- Очень! – заторможено ответила Лена.
- Есть хочешь?
- Слона бы съела.
- Отлично.
Подруги зашли в кафе, заказали мясо, картошку-фри и пиво. Немцы каждый день пьют пиво? А про нас говорят, что русские алкоголики! Или это для меня устраиваются праздничные застолья? Мясо было чертовски вкусное, политое пикантным соусом: острым, сладким и кислым одновременно. Грета и Марта сидели напротив Лены, и совсем уже потеряли стыд. Строили глазки, обнимались, ненавязчиво касались друг друга. Или они провоцировали Лену? Это было смешно! Чтобы она, русская женщина традиционной закалки и страстная любительница харизматичных мужчин, поддалась на розовые приколы? Никогда в жизни!
За ужином Марта сообщила, что сегодня едет в гости с ночевкой к Грете. Ты с нами? Нет, спасибо. Я - домой. Хорошо. Девушки заказали такси, завезли Лену и уехали в ночь вдвоем. Лена поднялась в квартиру, Альберт был дома и смотрел футбол. Лена кивнула соседу и проследовала в свою комнату. Лишь бы он ко мне не приклеился, подумала Лена. Надоела мне немецкая сексуальная раскованность. Побыстрее бы уже домой! Дверь в ее комнату бесцеремонно распахнулась. Она забыла закрыться изнутри? Вот, черт!
- Добрый вечер, Елена, - сообщил Альберт на ломанном английском, не заставляя себя долго ждать.
- Здравствуйте, - ответила по-русски Лена.
- Я извиняться! Я смотрю ты сегодня она, - продолжил нелепо складывать слова Альберт, - я хотеть тебе предложить секс.
- Нет! Спасибо, - Лена выставила перед собой руки.
Массивная гора мышц остановилась и задумалась, так показалась Лене. 
- Серьезно? - улыбаясь, спросил Альберт.
- Абсолютно, - у Лены тряслись ноги, - уходи!
- Я правильно тебе понимать? Ты не хотеть секса?
- Да! Правильно!
- У тебя не было мужчины уже три дня. Ты отказываешься?
- Да, уходи! Я буду кричать!
- Зачем кричать, - Альберт отступил шаг назад, - я хотеть, как лучше. До свидания.
Альберт развел руки, непонимающе пожал плечами, развернулся и вышел из комнаты. Лена кинулась к двери и закрылась на задвижку. Упала на кровать и тяжело задышала. Похоже у них секс, это как зубы почистить. И мы кажемся им старомодными монахами, которые берегут свою нравственную чистоту непонятно для чего! Ладно, хрен с ними! Главное, что он не насильник. Я бы не справилась со здоровым мужиком! Как потом докажешь в чужой стране, что я не хотела? У них тут свои порядки, адвокаты и суды, ничего не понятно, кому жаловаться.
Лена еще долго лежала и думала, хочет ли она жить за границей или нет? Желает ли она, чтобы ее дети прониклись сексуальной свободой? Лена схватила смартфон, и излила душу мужу. Паша пожалел жену. Наказал, чтобы она держалась и хранила нравственность и чистоту, присущую русским людям. Лене полегчало, появилась какая-то гордость за страну и семейные ценности, господствующие на одной шестой части суши. Паша сообщил Лене, что США в противовес разнузданной Европе, более нравственная и патриархальная страна, хотя меньшинств и извращений там хватает.
- Думаю, что самое главное, что у тебя в голове. Если хочется, то в современной России можно легко найти и голубых, и розовых, и каких хочешь мастей, - успокоил ее Паша.
- Я сильно сомневаюсь, -  не унималась Лена.
- Тебе просто не повезло. Среди немцев тоже встречаются разные люди.
- Великая Римская империя развалилась из-за разврата и распущенности. Европе тоже недолго осталось!
- Не торопись. На наш век хватит.
- Куда мир катится?
- Не знаю. Каждое новое поколение считает, что миру настал капец. Что никогда не падали нравы и мораль, как при новом поколении.
- Но я же не про новое поколение. Я про наше. Здесь живут мои ровесники! Они сумасшедшие. Детей не хотят. Желают только жрать и трахаться. Это невыносимо!
- Не устраивай только революцию в Германии. Прошу тебя.
- Постараюсь.
Лена нажала отбой на телефоне. Роуминг в Европе дорогой. Дома все обсудим. Она обложилась огромными подушками. Накрылась одеялом и пледом сверху. Она в домике. Ее никто не тронет. Одно хорошо с этими европейцами – не навязчивые. Предложил позаниматься сексом, отказала, нет так нет, и хорошо, что с тобой дальше говорить. Пойду займусь своими делами. Главное, толерантность и терпимость. Может, все не так плохо и безнадежно? Будем жить, как говорил командир второй поющей эскадрильи.
Лене пришла мысль, что мировая цивилизация подошла к своему излому. Экология нарушена. Моря и воздух загрязнены, запасы нефти и газа заканчиваются. Население растет, ресурсы планеты тают. Рано или поздно наступят времена, когда начнутся массовая гибель людей по той или иной причине. До изобретения атомного оружия и антибиотиков, с регулированием народонаселения легко справлялись мировые войны и эпидемии. Теперь же природа придумает новый нетривиальный способ вмешаться в ход истории человечества. Неизвестный смертельный вирус? Метеорит? Пришествие инопланетян? Мутационное бесплодие?
Что делать простому русскому учителю в подобной ситуации? Быть обычным бесправным винтиком в многофакторной модели? Наблюдать, как рушится мир? Как погибают дети и страдают от смертельных болезней или бесплодия? Неужели нет иного позитивного пути развития планеты? А как же фантастические фильмы из ее детства? Как же колонизации других неизведанных, но пригодных для жизни человечества планет. Неужели не будет свободного и счастливого общества, где люди освобождены от изнурительного неблагодарного физического труда? Где люди творцы и покорители космических глубин? Жаль. Обидно, досадно, но ничего не поделаешь.
Лена заснула. Ей снился сон, будто она хиппи и участвует в мирной демонстрации в защиту экологии, за свободную любовь, за равенство и братство. Вдруг, на площадь выезжают танки, лязгая металлическими гусеницами. Они урчат, выбрасывая вверх струи черного дыма. Башня с дулом поворачивается туда-сюда. Хиппи, сторонники Лены, разбегаются в разные стороны. Умирать никто не хочет. За светлые идеалы можно только покричать на площади. Сложить головы, идти до конца – это не их путь. Лена тоже убегает. Она подскальзывается и падает на брусчатку, сбивая в кровь руки и коленки. Лена получает пинки и удары от своих же сподвижников. Те бегут прямо по ее рукам и ногам, спасая свои молодые тела. Друзья, называется! Лена, усилием воли, поднимается и движется вперед. Забегает в первый попавшийся подъезд, дальше вверх по лестнице. Обижаться и чинить разборки сейчас нельзя. Это смерти подобно.
Лена взбегает на верхний этаж. Открывает первую же дверь. О, боги! Она не заперта. Дверь легко распахивается. Лена пробегает коридор. Вбегает в большую комнату. За столом сидят мама и папа. Папа вдумчиво читает газету, мама спокойно вяжет носки.
- Привет, доченька, - говорит папа, глянув на дочь поверх очков.
- Папа! Мама! На улице –танки! – кричит Лена.
- Сегодня день Победы. Это парад, деточка, - мама откладывает спицы, - будешь рыбные котлеты? Я с утра нажарила.
- Сегодня третье марта.  Я точно знаю, - не унимается Лена.
- Какая разница, парад можно проводить в любой день! – спокойно добавляет папа.
Лена смотрит на родителей, они какие-то сонные и заторможенные.
- Папа, что происходит? – все вокруг вязкое и тягучее.
- Не волнуйся, доченька. Сядь. Поешь. Все образуется.
Лена, не снимая коричневой болоньевой куртки, садится за стол. На столе в огромной кастрюле плавают три карася. Они плещутся, иногда подпрыгивая над поверхностью.
- А где котлеты? – спрашивает Лена, не узнавая своего голоса.
В отражении серванта Лена видит, что в комнату бесшумно входят полицейские. Они крадутся к ней, в руках у них автоматы и большие дубинки. Лена молча переводит взгляд на папу. Он видит чужаков в дом и ничего ей не говорит, улыбается. Лена не верит своим глазам:
- Папа, почему?
В следующее мгновение ее руки схватывают цепкие лапы ментов. Они бесцеремонно заламывают локти за спину. На запястьях защелкиваются наручники.
- Вы арестованы за участие в несанкционированном митинге. Вы можете хранить молчание. Вы можете воспользоваться услугами адвоката. Все сказанное вами может быть обращено против вас…
Обида душит Лену. Глаза застилают слезы. Она просыпается. Влажная и склизкая простыня прилипла через мокрую пижаму к телу. Лена слишком сильно укрылась. Она откинула одело, очень быстро становится холодно. Немцы экономят на отоплении? Кошмарные видения из сна отступают на задний план. Перед глазами – темный потолок. Тишина. Германия. Второй этаж многоквартирного дома. Город Мюнхен. Лена переоделась, но до утра уже не заснула.
В семь часов ее подняла Марта. После школы Лена попросила не сопровождать ее по городу. Она сама побродит, посмотрит город, посетит музеи и выставки. Как хочешь. Успехов тебе. Лена, вооружившись картой с достопримечательностями вышла на маршрут. Оставшиеся три дня она свободными вечерами изучала старый город. Неизменно заходила послушать органную музыку. Лена посетила Новую и Старую пинакотеку, Английский сад и ботанический сад Нимфенбург, церковь Святого Петра и Новую ратушу.
Вдоволь находившись по немецкой земле, Лена с удовольствием вернулась на долгожданную родину.
- Никуда! Никуда я не поеду на постоянное место жительства! – твердила Лена, попав в объятия Паши.
- Почему?
- Понимаешь, там все чужое! Красиво, ухожено, аккуратненько, но мы как будто с разных планет!
- Не сгущай краски. Просто у тебя культурный шок. Это пройдет. Ты не должна думать только про себя. Подумай прежде всего о будущем наших детей и внуков.
- Не знаю, не знаю! Что-то в этой идее не так. Что-то меня напрягает. Как только подумаю о переезде, сразу в дрожь бросает!
- Хорошо, хорошо, - Паша обнял Лену и поцеловал, - не захочешь, не поедем. Делов-то!
- Зачем ты отрастил эту бороду? - за время отсутствия Лены, Паша отрастил широкую бороду.
- Не нравится?
- Не очень.
- Это сейчас модно, мужественно, харизматично.
- Я думала. Что харизма – это где-тио внутри, а не в бороде.
Через неделю состоялись выборы президента. В школе Лены находился избирательный участок. Треть преподавательского состава вошла в избирательную комиссию. Учителя на переменах и после уроков обсуждали ход выборов, подготовительные мероприятия. Лена подрабатывать в избирательной комиссии отказалась, полагая, что результаты выборов предрешены и это формальное мероприятие. Она заметила, как изменялись люди, участвующие в предвыборной компании. Выборщики оставались после уроков на политзанятия, проводили учения и распространяли листовки с приглашением на выборы.
- Самое главное, не быть безразличным, - сообщила Верка после очередного собрания актива выборщиков.
- Ты в это веришь? – скептически спросила Лена.
- Конечно, - браво подтвердила Верка.
- Я тебя совсем не узнаю. Откуда неподдельный энтузиазм?
- Понимаешь, состояние нашей страны, ее будущее, жизнь и здоровье детей, достойная старость стариков в наших руках. Надо сейчас сделать правильный выбор!
- Верка, ты ли это? – Лена сделала круглые глаза, - не узнаю тебя.
- Это я, - гордо отвела Верка, - я осознала жизнь по-новому. Россия великая страна, вместе с сильным и мудрым президентом нас ждет великое будущее!
- Верка! Ты скажи, что шутишь, или я пошла домой! – взмолилась Лена.
- Поверила? – улыбнулась Верка.
- Да.
- Мне тоже нравится. Мы как в театре или в параллельной реальности. Вроде в жизни, но не в серой и унылой, а в светлой и возвышенной.
- Не поняла?
- Все очень просто, - Верка схватила Лену за руки, - мир – это не то, что есть на самом деле. Это то, как мы его воспринимает в данный конкретный момент. Ты улыбаешься, и мир становится светлее. Плачешь – и все люди вокруг грустные.
- В избирательной комиссии вам таблетки никакие не дают?
- Нет, - мечтательно ответила Верка, - но я отвечаю за аптечку. Мне выделили десять тысяч рублей, чтобы купить необходимые медикаменты для оказания первой медицинской помощи: - анальгин, активированный уголь, валерьянку. В руководстве страны сидят далеко не дураки!
- Правда? Раньше я не замечала у тебя подобных идей.
- Пока этого не коснешься, со стороны кажется какие все дураки, надо делать не так, руководить государством не умеют, дебилы хреновы. А как только проникнешь внутрь системы, понимаешь, как здесь все логично и умно замешано! Все люди на своих местах, делают нужные дела, каждое действующее лицо появляется на сцене в нужный момент, говорит правильные и верные слова. Люди аплодируют. Все счастливы!
- У меня голова от тебя кружится. Я пойду домой. Я, наверное, пока вне системы, потому мне не понять истинной глубины твоих рассуждений.
- Приходи на наши политзанятия. Тебя просветят.
- Нет, уж спасибо. Мне моя голова дороже. До свидания, Верка!
- До свидания, Ленка!
Что творится с людьми? Как политтехнологи промывают мозги людям? Куда делся обычный здравый смысл? Где ваши мозги, самая читающая нация в мире? Почему и за что так бездарно сдаете свою страну? Лена шла пешком домой. Навстречу дул порывистый ветер, лицо щипали колючие снежинки. Она пришла домой, упала к Тамаре Васильевне в объятия и расплакалась как в детстве…

Глава 9

Паша на ночь часто рассказывал Лене, как живут эмигранты из России и других стран бывшего СССР в Америке. Молодые, успешные, уверенные в себе молодцы и молодухи сыпали с экрана компьютера полезными советами, как прожить на новом месте в первые дни. Куда можно пойти работать, как строить карьеру и снимать первое жилье. В конце видео настойчиво просили подписаться и ставить лайки за просмотр материала. Паша купил английский разговорник, и каждый день вечером приставал к Лене с просьбами помочь разобраться в произношении того или иного слова.
Через неделю занятий Пашу настигла апатия, он забросил английский. Взял листок чистой бумаги, выписал плюсы и минусы путешествия за границу. Получалось, что за переезд в другую развитую капиталистическую страну выступают политические свободы и высокий уровень жизни.
- Может это предательство? – спросил Паша Лену.
- Что ты имеешь в ввиду?
- За банку варенья и пачку печенья мы покидаем Родину в поисках счастливой жизни за океаном.
- Все люди хотят жить лучше. Это естественно.
- Да. Но неужели нельзя построить светлое и счастливое общество здесь? В России? Мы уедем отсюда, а талантливые, активные и предприимчивые американцы в Россию на смену нам не приедут.
- Русь ждет запустение и разруха, как в фильмах про апокалиптическое будущее? Мир меняется. Что поделаешь? Хорошая новость в том, что сейчас ты можешь жить в любой стране мира. Работать, творить и приносить пользу человечеству в целом. Надо уметь выходить за рамки национального мышления.
- А как же наша страна? – не сдавался Паша, - Наша земля? Память предков? Это теперь пустые слова? Мы уедем в США, станем гражданами чужого государства и по сути заживем по другую сторону линии фронта?
- Ты думаешь возможна реальная война между Америкой и Россией? Несмотря на пропаганду средств массовой информации, мне кажется, что технологически Россия отстает от прогрессивного мира во всех отношениях, включая вооружение.
- Как-то грустно.
- Не печалься, - Лена погладила Пашу по голове, - не за горами объединение всех стран мира под руководством общего мирового правительства.
- Какие высокие слова? – удивился Паша.
- Да. Мы тоже не лыком шиты. Так вот, объединение мировой экономики практически произошло. Немного грустно, что России в этом мире отводится роль сырьевого придатка. Но что ж теперь поделаешь? Не стоит отчаиваться. Можно поехать в ту же Америку, и жить на острие мирового прогресса.
- Предательства в этом нет?
- Идея национальных государств уходит в прошлое. Будущее за объединённым миром. Все люди на земном шаре будут жить по общим законам, будет одна валюта, одна экономика, одно правительство. Если и будут враги у человечества, то они будут общие для всех: цунами, вирусы, злобные инопланетяне.
- У нас наступило апокалиптическое будущее?
- Возможно и так. Я не знаю.
- Едем в Армерику? – спросил с надежной Паша.
На что он надеялся, на то, что Лена скажет не поедем или поедем? Он не знал. Паша потерялся. Он запутался в своих мыслях и идеях, вложенных с молоком матери. Как не будет национальных границ? Куда же денется Россия? Выходит, они не сберегли страну для потомков? А может это и хорошо? Зачем границы, таможни, валютные риски? Не об этом ли мечтали великие мыслители прошлого – Тоцкий, Маркс и Ленин? Может быть, объединённое человечество разрешит проблемы современного человека и дарует ему счастье?
- Нам же не надо решать эту задачку прямо сейчас? – с хитринкой спросила Лена.
- В мае опубликуют результаты лотереи. Если мы выиграем, то надо будет ехать, собирать документы, деньги, оформлять паспорта и прочее.
- Паша, я что-то не верю в лотереи. Не надо надеяться на чудо. Если мы решим ехать из России, надо поискать другие способы эмиграции.
- Ты как всегда права, - согласился Паша.
После закрытия бизнеса, Паша потерялся, так и не смог восстановится. Что-то надломилось в душе. Если раньше он смело шагал навстречу неприятностям. То теперь его терзали сомнения, а правильно ли он поступает, имеет ли он право решать судьбу детей. Не сломает ли он традиции семьи? Вообще имеет ли смысл держаться за жизнь в России? По его ощущению привычный мир действительно рушился, новый был туманный. Но мало того, грядущее его пугало и страшило еще сильнее. Он не находил себя в нем.
Когда Паша был более молодым, его не терзали муки выбора. Он начинал новое дело, смело кидался в круговорот событий с головой. Не получалось? Разворачивался. Брался за новое дело. И так до победного конца. Начать ли новое дело, сменить ли работу, получить ли дополнительное образование, потратить на эти все дела год, два или даже пять лет - не составляло проблем. Впереди уйма времени. Теперь совсем другое дело. Ему уже сорок восемь лет. Ему уже многое поздно, на много нет сил и времени. При выборе нельзя ошибиться. Переделать будет трудно. Пробники закончились.
Совсем другое дело Лена. Паше казалось, что его жена наоборот набирается сил и мудрости. Она уверенно и хладнокровно разбирается в ситуации, как будто знает наперед, что будет. Вот и сейчас Лена сообщила Паше предположительный ход событий в мировой истории. И, похоже, была права. Откуда она это узнала? В интернете насмотрелась? Сама додумалась? Кто-то умный сказал?
Паше надо было признать, что пошла вторая половина жизни. Не такая веселая и беззаботная, как первая с ее загулами и выплескивающейся через край энергией. Переступив сорокатрехлетний рубеж, Паша ощутил, что ускользают привычные радости жизни: активные работа и отдых, буйство красок и эмоций. Проявились болячки, что-то резало в животе – гастрит и язва, тянуло в пояснице - камни в почках. В постели с Леной не всегда получалось свежо, интересно и ярко, как в молодые годы. Что-то невидимое ускользало из жизни безвозвратно, чего-то было жаль. Уходило время, которого не вернуть, которое не остановить. Безжалостное, бесчувственное, обычное. Не он первый прошел этот рубеж. Многие мужчины, да и женщины проходили кризис среднего возраста. Такова природа человечества. Но от осознания проблемы, легче не становилось. Почему так устроен мир? Почему нельзя по-другому?
Кто придумал, что люди живут по 70-80 лет? Почему, например, нельзя жить тысячу лет? Тогда бы мне все надоело, думал Паша, и умирать нестрашно. Я попробовал бы стать ученым-физиком. Потом полетал бы на самолёте летчиком, посвятил бы лет пятьдесят археологии, научился бы играть на фортепиано, освоил тайны медицины. Да и много всего другого можно сделать за тысячу лет. Как мало человеку отведено на этом свете! Всего-то тридцать-сорок лет активной жизни. Не разгуляешься при таком раскладе. Чтобы состоятся в жизни, нельзя распыляться. Надо правильно выбрать образование и место работы. Если окажется, что к пятидесяти годам ты ошибся, значит, жизнь прошла зря. Второго шанса не будет. Суши весла.
Оглядываясь назад, Паша признавал, что начать собственный бизнес, было ошибкой. Он неправильно прочитал линии судьбы, тенденции в обществе и мире. В результате, потеряно драгоценное время, поезд возможностей вильнул хвостом и скрылся за поворотом.
Ну, что ты совсем расклеился? Паша, надо взять себя в руки! Еще повоюем. Надо выбрать умную тактику и стратегию. Сейчас самое главное дать правильный старт детям. Ученые и инженеры в России не нужны, не учат теперь на эти специальности. Успех и востребованность возможна на госслужбе, особенно в силовых структурах. Полине это вряд ли подходит. А Славику? Увлечение компьютерными стрелялками вряд ли можно сравнить с призванием быть военным или полицейским. И там, и там временами стреляют, конечно, но игра сильно отличается от реальной жизни. Нет. Паша не желал для сына такой карьеры.
Хорошо зарабатывают, выглядят успешными и яркими различного рода артисты и блогеры. За внешним блеском нескольких десятков звезд, спрятаны тысячи неудачных, потерянных людей, чей жизненный путь не столь успешный. Неизвестные артисты и художники пополняют стройные ряды алкоголиков и наркоманов, шизофреников и просто людей с расстроенной психикой. Идти в творческую профессию нужно только, если по-другому не получается, так решил Паша. Когда профессия сама выбирает тебя. Если можно избежать ее, и пойти в простые инженеры или учителя, надо уверенно шагать прочь от театра и кино.
Раньше Паша хотел быть бизнесменом. Сам себе хозяин. Доход ограничен только фантазией и деловой хваткой. Чем не профессия мечты? Но побывав предпринимателем в российских условиях, Паша разочаровался и не желал подобной доли детям. Еще с советских времен Паше нравились созидательные профессии: инженер, ученый, врач, учитель. Но в связи с развалом страны и экономики, почетные профессии превратились в ругательные. Что делать? Надо либо принять правила игры, либо делать революцию. На революцию у Паши не было сил, идей и сподвижников. Идея судьбоносного госпереворота отошла в тень так и не приняв четкие контуры. Логичным завершением о размышлениях будущих профессий для детей, был переезд в страну, где нужны созидательные профессии: Америка, Китай, Европа.
В конце мая Паша зашел на сайт лотереи и с удивлением обнаружил свою фамилию среди выигравших. Не может быть! Паша еще раз вышел с сайта. Зашел. Фамилия не исчезла. Все верно. Они попали в число лиц, которые могут собирать чемоданы и выезжать на ПМЖ в Соединённые Штаты Америки! У него получилось! У них получится! Все будет хорошо. Дети будут жить в самой свободной и развитой стране мира! Они станут гражданами мира!
- Лена, привет, - Паша набла номер жены, - мы в списках!
- Каких списках? – переспросила Лена.
- Мы выиграли лотерею! Одни шанс на миллион, и мы его получили!
- А если мы откажемся и не поедем?
- Насильно ехать никто не заставляет. Но второго раза может не быть. Собираем вещи и готовимся к отъезду.
- Не знаю, рада ли я, - опустошенно сообщила Лена, - ладно, вечером поговорим.
Паша весь день прыгал от счастья. Чему радовался собственно? Новым возможностям, новым свершениям. Теперь надо было что-то делать, двигаться. Завоёвывать новые земли, учить язык. Да, много всего! Детский сад, ей богу, улыбнулся сам себе Паша. Он зашел в супермаркет, купил торт к чаю, бутылку шампанского и коньяка. Будем праздновать маленькую победу!
- Че за праздник? – спросила Полина, не вынимая жвачку изо рта.
- Полиночка, милая, - Паша светился от радости, - мы выиграли в лотерею, и поедем жить в США.
- Я не против, - Славик занял место у окна, - Америка – это круто!
- Звучит как тост, - пробка шампанского с хлопком полетела за холодильник.
- Почему два бокала? - спросил Славик.
- Вы про себя намекаете? –Лена недовольно покосилась не детей.
- Да. Мы уже большие, - лукаво улыбнулась Полина.
- А что, мать, нальем подрастающему поколению? – Паша достал еще два бокала из шкафчика.
- Боже. Храни Америку! – прокричал Славик.
Родители с детьми сдвинули бокалы. Чокнулись.
- Только никому не рассказывайте, что мы детей спаиваем, а то в Америку не пустят, - сказал Паша, - там с этим строго. Алкоголь нельзя пить до двадцати одного года.
- Дети, Паша, я сомневаюсь, - сообщила Лена, подперев голову руками, - нужна ли нам эта Америка?
- Я тоже, - Полина пожала плечами, - как же друзья? Как школа?
- Там все будет новое, - возразил Паша, - можно общаться с друзьями по скайпу, можно в гости летать. Можно назад вернуться. Мы не теряем гражданство России навсегда. Если не понравится, можно вернуться. Но раз нам повезло, глупо отказываться. Лена, чего ты боишься?
- Я переживаю за родителей. Боюсь их оставить одних. Они уже старенькие. Вдруг, что случится, а меня не будет рядом?
- Если что-то срочное, в течение суток можешь прилететь сюда. Как из Хабаровска или Владивостока. Визу делать не надо, ты будешь иметь почти двойное гражданство.
- Нас не лишат российского паспорта?
- Нет! Даже американский паспорт не сразу дадут. Возможно, только через пять-семь лет. Пока предоставят вид на жительство. Гринкарту! Славик, ты чего молчишь?
- А мне что? Я согласен. Там дешевые кроссовки и айфоны. Можно мне еще шампанского? – Славик протянул пустой бокал.
- Нет. Достаточно! – ответил строгий и справедливый отец.
- Тогда я подумаю, - Славик слегка обиделся, демонстративно отодвинув пустой бокал.
- Я тоже боюсь, - Паша налил добавки себе и Лене, - тоже переживаю. Я уже не молод. Первое время на новом месте будет нелегко. Надо будет начинать с начала. Первая работа будет непрестижной – официантом или грузчиком. Но потом все настроится и образуется. Я уверен, что у нас получится.
Семейный разговор продолжался до глубокой ночи. Паша, Лена, Полина по кругу еще и еще раз вытаскивали на свет сомнения, сами же их разрушали. Поднимали новые проблемы и трудности, развенчивали их, и так по кругу. Только Славик равнодушно погрузился в телефон, сказав, что ему все по фигу. Решайте, я поддерживаю любое семейное решение.
На следующий день Паша сообщил новость родителям. Мама - в слезы. Иван Сергеевич обвинил Пашу в предательстве. А что ты ожидал? - спросила Лена. Хотел понимания. Не печалься, все образуется.
Родители Лены более спокойно отнеслись к изменениям в семье Несмеяновых. Пишите письма, чем сможем поможем. Спасибо. За не за что.
Потянулись дни и недели подготовки к переезду. Первым делом, сдали документы на новые паспорта. У старых истек срок годности. Посетили посольство США в Москве, где с ними побеседовали, провели инструктаж. Рядом с ними толкались в очередях такие же желающие свалить из отечества на чужбину. Понаблюдав, Паша разделил всех бедолаг на две категории: одни горели и светились от переполнявшего из счастья, другие же с потухшими глазами шли как на плаху. Они вроде хорохорились, подтрунивали над собой, радовались свалившемуся на них счастью. В тоже время, было видно, что не уверены в правильном выборе. Едут в Америку более полагаясь на судьбу и указующий перст небес, чем на личные желания и мечты.
Паша себя отнес ко второй категории. В посольстве предложили пройти недешевые подготовительные курсы, которые помогут быстрее адаптироваться в новой стране. Паша с Леной записались. Ходили, внимательно записывали советы в тетрадку, учили английский, покупали таблетки и антибиотики на первое время, потому что в Америке без рецепта купить многие лекарства невозможно. Паша как в тумане посещал работу. Все мысли и желания были далеко от Москвы. Несмеяновы продали машину и дачу, все деньги конвертировали в валюту США. Квартиру решили не продавать на случай, если решат вернуться, чтобы было где жить. Кроме того, недвижимость можно было сдать в аренду и получать небольшой, но стабильный доход. На первое время не помешает.
В аэропорт Шереметьево приехали за три часа до вылета. Без проблем прошли регистрацию, таможню, паспортный контроль. Никаких затруднений не возникло, если не считать, что пришлось отдать таможенникам две бутылки с минеральной водой. В зале вылета Паша увидел несколько знакомых лиц по американскому посольству и подготовительным курсам. Летят перелетные птицы, с грустью заметил Паша. Семья Несмеяновых заняла целый ряд из четырех кресел. Лена достала вареные яйца и бутерброды, надо было подкрепиться перед вылетом. Лететь до Лос-Анжелеса далеко и долго. Около тринадцати часов. Паша встал к прозрачной стене-окну, смотрел на взлетно-посадочную полосу аэропорта.
Работники аэропорта в оранжевых жилетах спокойно и с достоинством и делали повседневную работу. Для них аэропорт – это рутина, бытовуха. Каждый день мимо них проходят толпы из миллионов туристов и эмигрантов. Кто-то прилетает, кто-то улетает. Им нет дела до твоей разрушенной в хлам внутренней вселенной. Прощайте, березки. Прощай, хмурое неласковое небо! Паша вспомнил, как в детстве в деревне у бабушки они ребятами катались на велосипеде, привязав к раме ветку бузины. За проезжавшим велосипедом поднимался столб пыли, как от грузовика дяди Пети. Баба Даша через дорогу грозила им палкой: Не пылите, окаянные!
Знакомые с детства старики и старушки давно умерли. Их кости закопаны и смешались с родной землей на заросших соснами погостах. А куда ты везешь свои кости, Паша? Найдут ли он покой на далеком континенте с тайфунами и ураганами? Засосало под ложечкой, глаза наполнились влагой. Чтобы не заплакать, Паша отошел от окна, замотал головой, выбросив грустные мыли. Все будет хорошо. Впереди светлое и доброе. А как же иначе? Лена замоталась в шарф, и, казалось, спит. Паша сел рядом, погладил ее по коленке. Лена на ласку не ответила. Действительно спит? Дети погрузились в смартфоны. Писали прощальные сообщения друзьям и подругам.
Страдаю ради вас, детки! Ради вашего будущего, успокаивал себя Паша. «А может вернёмся, поручик Голицын? Зачем нам поручик чужая земля?» - навеяло грустный мотив. Да, что ты будешь делать? Сколько можно? – возмутился Паша. Не раскисать! Другие люди едут. Живут, и мы будем жить. Счастливо! С уверенностью в светлом будущем! Паша обратил внимание на семью, которая сидела прямо перед ними: папа, мама, два ребенка, немного моложе Полины и Славика. Тоже эмигранты? Похоже, да. Мужчину Паша определённо видел в посольстве. Да. Значит, тоже летят в Америку. И девушка, ему показалась смутно знакомой. Где-то он ее видел. Черные волосы, прическа каре. Красивая. Паша обернулся на Лену. Не видит ли она его мысленное любование чужой женой? Нет. Лена полулежала с закрытыми глазами.
Тоже летят в Америку? За новой жизнью? Не сложилось здесь. Паша подумал, что, возможно, жизнь этих незнакомых людей похожа на его, Пашину судьбу. Мужчина не смог реализоваться в России. Жена поехала за ним на край света. Как благородно! На секунду Паша встретился глазами с незнакомкой. Стоп-кадр. Паша опустил глаза. Посмотрел на носки своих ботинок, на пол – вон лежит скорлупа от куриных яиц. Кто ж так неаккуратно? Нагнулся. Поднял. Кинул взгляд на девушку. Та смотрела прямо на Пашу, но как бы мимо или внутрь его, не отводя взора. Красивые глаза. Задумалась? Тоже что-то вспомнила? Может они встречались где-то в прошлой или параллельной жизни?
Интересно, бывают ли вариации судьбы? Ведь еще все можно вернуть. Взять детей и поехать назад в Переделкино. Устроиться на работу. И жизнь потечет по привычному укладу. Да, несвобода. Да, нет свободных выборов. Будто в Америке они есть? Вдруг, Паша подумал, что есть такой Паша-дубль-два, который именно так и поступил. А его судьба пойдет по иному пути, навсегда изменив события в будущей жизни.
Паша-дубль-три сейчас может подойти к незнакомой девушке напротив. Решительно познакомиться. Сгрести ее в охапку и задушить страстным поцелуем. Что тут начнется? Ревнивый муж вскочит, даст по физиономии Паше. Лена проснется от шума. Когда жена поймет, что произошло, схватит детей и поедет домой к маме. Лена никогда не простит изменщика Пашу. Не его, дубль-три, конечно. Он с разбитой физиономией будет лежать на мраморном полу аэропорта. Кровь будет капать на белый воротник рубашки, расплываясь большим алым кругом. Кровь будет как очищение от всех жизненных неудач и невзгод, как символ начала новых и свежих изменений.
Над ним склонится девушка-незнакомка. Меня зовут Маша, скажет она. Летим в Америку? Я согласен, скажет Паша-дубль-три. Ласковыми нежными руками Маша вытрет Пашино лицо. Маленькие соленые капельки будут падать на Пашины щеки и лоб. Я тебя знаю давным-давно, скажет Паша. Конечно, кивнет девушка в ответ, помнишь Питер, Новосибирск, Москва? Я всегда была рядом. Ты меня совсем не замечал. Не может быть. Может, может. Ты слишком хороший и верный муж. Ты всегда был верен Лене. Ты знаешь, как зовут мою жену? Знаю, я все про тебя знаю. Я тоже хочу про тебя знать все-все! Пошли. Вот моя рука.
Паша с Машей, взявшись за руки шагают по трапу самолета рейса Москва - Лос-Анжелес. Легкая лирическая музыка. Финал. Не такой как вы хотели? А что с того? Жизнь полна сюрпризов.
- Объявляется посадка на рейс «Москва - Нью-Йорк». Пассажиров просим пройти на выход номер 17, - откуда-то с небес прозвучал мощный приговор диспетчера.
Паша открыл глаза, семья напротив засуетилась. Бородатый муж придирчиво посмотрел не оставили ли что-нибудь дети на сиденьях или на полу. Нет. Все взяли. Девушка еще раз глянула поверх Паши и скрылась в толпе пассажиров. Это все? А что ты хотел? Глупо думать, что можно изменить судьбу? Рассорится с Леной можно, сделав какой-нибудь глупый поступок. Это легко. А быстро создать что-то новое и хорошее - вряд ли. Паша сдержал себя и не пошел смотреть как незнакомка проходит посадку. Зачем? Еще раз посмотрел на Лену. Та спала, ничего не ведая, что семья чудом осталась в прежнем составе. Паша улыбнулся своей фантазии, и закрыл глаза. Будь, что будет. Надо довериться судьбе. И заснул…
- Это правда, - Паша услышал знакомый голос, - против предначертанного не попрешь.
Открыв глаза, он увидел перед собой Купидона. Стрелы. Лук. Перетяжки на сгибах рук. Все как полагается.
- Давно не виделись, - Паша от неожиданности сглотнул слюну.
- Уже догадался? – спросил Купидон.
- О чем?
- О чем, о чем? Не тупи, брателло! Ну, извини, - Купидон вскочил, заламывал руки и наматывал круги перед Пашей, в общем – раскаивался всеми доступными средствами.
- Постой. Объясни. Не мельтеши!
- Виноват! Не вели казнить! – ангел упал на колени, со стуком ударяя лбом в пол.
Короткие крылышки смешно тряслись за спиной, как будто он плакал. Купидон поднял лицо, он действительно расчувствовался. По лицу текли слезы. По щекам гуляли пунцовые пятна. Бровки домиком. Не простить его было невозможно.
- Постой, успокойся! – Паша поднял любовных дел ангела, посадил на сумку с куртками, - в чем дело? Рассказывай по порядку!
- Обещай не сердиться! – взмолился Купидон.
Это не сон? Паша глянул на Лену, она сидела с закрытыми глазами. Дети вроде не спали. Но никак не обращали на Пашу никакого внимания. Что такого? Ангел? Это каждый день происходит. А у папы так и вообще восемь раз на дню. Ничего удивительного!
- Не буду. Обещаю. Говори!
- Ну, ладно. Понимаешь? Я - Купидон. Я помогаю людям влюбляться друг в друга. Стреляю в сердца специальными стрелами. И я – алкоголик.
- Я помню, - кивнул Паша.
- Ты правда не обидишься?
- Нет! Говори, а то придушу, - этот мнущийся ангелок начинал бесить.
- Все вижу, вижу. Я перепутал…
- Что ты перепутал?
- Лену перепутал.
- Не понял?
- Я лишнего взял на грудь. Был пьян. Перепутал. Они так похожи. Твоя Лена и не твоя Лена. Это очень популярное имя, прошу заметить. Кого не спросишь, как тебя зовут? Лена. А тебя? - Лена. А тебя? – Сережа… Никакой фантазии.
- Ты уверен?
- Зуб даю. Я же ангел. У нас там все точно, ошибки практически невозможны.  Я навел справки, поднял базы данных на рожденных в двадцатом веке. Все сходится.
- Ничего не понимаю. Ты ошибаешься!
- Ни капельки. Твоя Лена только-что улетела в Нью-Йорк.
- Это была она?
Паша вскочил. Схватился за голову. Надо было что-то делать? Или уже поздно?
- Да. Это было она. И предвосхищая твой вопрос, отвечаю – поздно. Я проверил все вероятностные линии судьбы. Вы больше не встретитесь. Никогда. Финита.
- А до этого момента было возможно?
- Чисто теоретически? Да. Мало того, несколько раз вы встречались. Ты мог изменить судьбу. Помнишь, девушку в Парке Горького? Или на Дворцовой площади в Питере? Вы отдыхали в одном отеле в Египет. Но ты там пил слишком много спиртного, что, наверное, ничего не помнишь. Еще были мимолётные пересечения в торговых центрах, на выставках и в метро.
- А ты почему молчал?
- Я тебе не нянька! -  гордо воспрял алкоголик, - сам должен головой думать. Вы рождены свободными, и несете за поступки персональную ответственность.
- Я же тебе поверил! Я знал наверняка, что моя Лена – это выбор небес. Моя судьба! Моя звезда! Единственная и неповторимая! Как мне теперь жить дальше?
- Живи, как жил раньше, - Купидон погладил правое крыло.
- Ты врешь! Я тебе не верю! Опять налакался, алкаш? – Паша легко поднял Купидона над головой. Тот оказался почти невесомым.
- Поставь меня на землю, - писклявым голосом прокричал Купидон, - немедленно! Сию минуту! Узурпатор! Хам!
Паша медленно опустил ангела вниз.
- Давно бы так!
- Насколько мы не совместимы с моей женой? – Паша тяжело опустился прямо на гранитный пол. Купидон сел рядом, прислонился у нему спиной.
- Люди порою себя странно ведут. Подобные браки не редкость. Идеальная совместимость – очень редкий случай. У тебя был шанс.
- Говори прямо. Я должен знать. Я, в конце концов, имею право на правду!
- Ваша совместимость – двадцать два процента, - тихо ответил Купидон, - и сорок четыре сотых.
- А с той Леной?
- Девяносто девять и две десятых процента…
- Блин… А я все думал, почему мы так часто ссоримся? Почему меня она бесит? Я стал думать, что все нормально. Это просто так проявляется мое чувство не безразличия.
- Прости, братан. Выпьем? – Купидон достал из колчана початую чекушку коньяка.
- Нет, - Паша отодвинул протянутую бутылочку, - тебе одному маловато будет.
- Я теперь не пью. Меня после твоего случая закодировали, и перевели в животноводство. Стреляю по быкам и телкам. Обидно! Что в них стрелять? В огромную тушу попасть можно с закрытыми глазами. Так что не один ты пострадал. Я тоже в заднице.
- Сам виноват, сам и расхлебывай.
Паша встал, отряхнулся. Сел на кресло рядом со спящей Леной.
- Прощай. Иди с миром отсюда, - отмахнулся Паша от закодированного друга-алкоголика.
- Мне нужна помощь, - жалобно пропищал Купидон.
- Что еще? Какая?
- Подпиши бумагу, что не держишь на меня зла, что прощаешь. Тогда меня вновь могут перевести на человеческие амурные дела.
- Бред какой-то.
- Совсем не бред, - обиделся Купидон, - у нас с этим строго. Надо что бы пострадавшая сторона подтвердила отсутствие претензий. Не ставь на мне крест. Если с тобой что-нибудь случится, то я навечно останусь стрелять в животных. Это просто невыносимо! Я достоин большего!
- Давай бумагу, - Паша не хотел сопротивляться. Силы покинули его.
Купидон обрадовался. Подскочил. Из колчана достал свернутую в свиток бумагу. Выдернул из левого крыла перо. Протянул Паше.
- Что писать? Диктуй!
- Прошу простить Купидона. Зла и обиды не держу. Ходатайствую о снисхождении. Он хороший парень. Подпись – Павел Несмеянов. Дата. Расшифровка фамилия, имя, отчество.
Паша размашистыми буквами написал требуемый текст. Скрипнув пером, подписался. Протянул бумагу Купидону.
- Спасибочки! Пашенька! – ангел взглянул в текс. Сдул мелкие пылинки, скрутил бумагу в трубку, засунул в колчедан, - я побежал. Пока. Вернее, прощай.
- Почему? – спросил Паша.
- Что почему?
- Почему именно сейчас? Почему прощай? Мы больше не увидимся?
- Не хотел тебе говорить. Да и не принято это у нас.
- Говори. Я же пошел тебе навстречу.
- Хорошо. Хорошо. В общем, самолеты не самый безопасный вид транспорта. Есть вероятность, что ты не долетишь до берегов Америки. Но, это не точно! Не пугайся. У нас это обычное дело. Например, у Боинга, взорванного над Синайским полуостровом была вероятность благоприятного перелета больше семидесяти пяти процентов. А видишь, как вышло. Бах, и все.  Вообще я боюсь самолетов, и не летаю на них.
- Как же ты перемещаешься?
- У нас есть ангельские экспрессы. Спецтранспорт. Что-то типа телепортации.
- Понятно. Спасибо за честность.
- Не за что. Полетишь?
- А куда мне деваться?
- Ну, пока, брателло!
- Бывай, лучник!
Купидон крутанулся вокруг своей оси и пропал. Паша минуту смотрел на то место, где только-что был ангел. Потом откинулся на спину. Посмотрел на мило посапывающую рядом жену. Милое лицо. Нежная бархатистая кожа. Гладкие руки, каштановые волосы. Врет он все! Паша обнял Лену. Поцеловал. Наверняка, пьянчужка, опять все напутал.
- Объявляется посадка на рейс Москва – Лос-Анжелес. Пассажирам просьба пройти на посадку к выходу №17…
Паша аккуратно разбудил Лену. Какая милая она спросонья!
- Уже пора? – Лена грациозно потянулась, - я долго спала?
- Нет, что ты милая. Я хочу тебе что-то сказать.
- Говори, - глаза Лены искрились в предвкушении путешествия и новых впечатлений.
- Я тебя люблю, - Паша обнял, прижался к ней губами.
- Папа! Мама! – возмутилась Полина, - не здесь. Не сейчас.
- Я люблю твою мать, почему я должен стесняться выражать чувства?
- Надо идти на посадку, папа, - сообщил Славик, - Полина права, в самолёте нацелуетесь.
- Какие у нас строгие дети, - обрадовалась Лена, - все в папу.
- И маму, - добавил Паша.

Глава 10

Самолет набрал высоту. Паша выпил таблетку снотворного и сразу заснул. Лена с грустью посмотрела на мужа. А поговорить? Зачем тебе дурацкая борода? Мужчина. Лена пошамкала волосатость мужа. Упрямый! Смешной. Смеянов! В голове всплыл мужчина, сидевший напротив в аэропорту. Кого-то он ей напоминал. Но кого? Лена никак не могла вспомнить. Достлала книжку. Есть время почитать. А что еще делать в самолёте?
- Господа пассажиры. Наш самолет выполняет полет по маршруту Москва – Нью-Йорк… Температура за бортом…





Где-то на экваториальных островах Атлантического океана.
12.01.2021
 





Мои контактные данные:
Соболев Александр Викторович, Дата рождения 15.01.1971
Телефон: +7-906-642-10-51
Эл. Почта: alexsobl@yandex.ru