Как мушка в капле янтаря Часть 4

А в зале нашем тесном стулья заняты. 
Я сам себе шепчу из темноты: 
– Сидят же люди, знают всё, что знаешь ты, 
А раз они глядят, гляди и ты.    
Александр Аронов
Катенька поскребла ноготками в дверь комнаты, где жил Венька. Никто не ответил.
Пришлось тихонечко приоткрыть дверь.
Мальчишки занимались кто чем, в основном читали и писали конспекты в неудобных позах. Любимый лежал на своей кровати лицом к стенке, накрытый с головой одеялом.
Катя тихонько вошла, приложив палец к губам, чтобы ребята не рассекретили её вторжение, подошла на цыпочках к Веньке, нырнула к нему под одеяло и обняла.
Парень сжался в пружину но, чутко уловив родной запах, вдохнул и расслабился.
Катенька сделала попытку повернуть его к себе лицом. Венька пробурчал что-то невнятное, взял её за руку, но не обернулся. Тогда девушка дотронулась до лица любимого. Оно было мокрое.
– Извини, родной. Не хотела причинить тебе боль, так вышло. Ты тоже должен меня понять: что бы ни случилось, я всегда буду с тобой. Успокойся. Мы справимся. Ведь я по-настоящему тебя люблю. Сильно-сильно. Можешь не отвечать. У меня для тебя новость. Не знаю, как ты к ней отнесешься, но это секретная информация, не для чужих ушей. Только ты и я.
Венька напрягся, перестал хлюпать носом, остановил дыхание.
– Хорошая или плохая?
– Тебе решать, милый. Мне понравилась.
– Сейчас умоюсь. Только не смотри. Не хочу, чтобы ты видела меня слабым и жалким. Разнюнился как кисейная барышня. Думал, что у нас с тобой всё кончено. Я же не знал, что ты передумаешь, вернёшься.
– Дурашка моя. Как же я могу без тебя? Сама не знаю, что со мной было. Словно в пропасть провалилась и летела, летела. Давай не будем объясняться. Я тебя внизу, в вестибюле подожду.
Катя поцеловала Веньку в шею, провела рукой по обнажённой груди до пояса, запустила ладонь ниже, показав тем самым, что в их отношениях ничего не сломалось. Или напротив, изменилось всё. Выдержав небольшую паузу, девочка вдохнула возбуждающий аромат любимого мужчины, прижалась на мгновение ещё теснее и встала.
– Не задерживайся.
– Уже лечу, Катенька. Деньги брать?
– На твоё усмотрение. Можем в парке погулять, в скверике посидеть. Главное – ты и я. Или наоборот, но чтобы вместе. У нас с тобой есть что обсудить.
– Спасибо тебе, родная.
Как только Катя вышла, Венька утёрся полотенцем и поскакал в умывальник, прыжками, как антилопа. Через пять минут он уже целовал свою девочку и был счастлив.
По пути в кафе мороженое Катя смотрела на Веньку, он на неё. Взгляд у обоих был растерянный и загадочный, но вдохновлённый надеждой.
Девушка пыталась угадать реакцию любимого, юноша сгорал от любопытства, испытывая неловкость от того, что не может предположить даже приблизительно тему предстоящего разговора.
– Кать, ну ты хоть намекни. Так и до инфаркта довести можно. У меня без того от неожиданных новостей голова пухнет.
– Посмотри на меня внимательно. Ничего не замечаешь?
– Причёску сделала? Да нет, такая и была.
– Какой же ты невнимательный. А Авдотья Степановна сразу заметила. Так я и думала, тебе всё равно.
– У вас, женщин, другая реакция на события, иной источник любопытства. Вы замечаете то, что мы, мужчины, не способны видеть. Так устроен мир.
– Ах, вот оно значит как? А может вам просто не хочется ничего о нас знать?
– Катенька, не начинай. Ты загадываешь шараду, в которой неизвестно всё, и требуешь немедленно ответа. Если точнее, я и саму загадку пока не услышал. И как мне быть?
– Я считаю, что это – без-ра-л-чие.
– Ладно, поиграем в угадайку. Сколько у меня попыток?
– Одна. Другая уже удалась.
– Не понял. Ты мне уже эту задачку задавала?
– Не совсем так. Но что-то, предшествующее этому событию, всё же было.
– У тебя игривое настроение? Извини, Катенька, мне не до юмора: столько всего навалилось. То есть... да ладно… хочешь сказать… ну-ка, ну-ка…
– Не совсем точный диагноз, нужно сходить в женскую консультацию, но признаки верные.
– Так чего мы стоим: выясняем, нагнетаем? Пошли скорее. Тут же недалеко.
– Боюсь. Это вам хиханьки, а нам рожать.
– Поздно, любимая, пить Боржоми, когда почка отвалилась. Проект по созданию шедевра под названием сын утверждён. Осталось дождаться приёмной комиссии, чем мы сейчас и займёмся. Если не врёшь, с меня... с меня золотая цепочка, кулон, перстень… что угодно. Или всё сразу.
– Отдохни, откуда у тебя столько денег? Кстати, перстень у меня уже есть. Твоя мама подарила.
– Деньги – е-рун-да, дело наживное. Я для тебя теперь чего угодно добуду. Не хочешь перстень – браслет купим. Да хоть браслет. Если сын.
– А если нет?
– Тогда ночь любви и… и ужин в кафе.
– Какой ты подлиза. А если Авдотья Степановна ошиблась и я не беременна?
– Отсрочка, вопрос времени. Я же сказал: для тебя – что угодно. Наберёмся опыта и двойню замастырим. Пошли в консультацию.
– Так, значит так. Что с Алиной думаешь решать?
– С ней сложнее. Без Мирошникова мне не обойтись. Только у него есть выход на генетиков. Думаю, Алина не обманывает. Не знаю, в чём подвох, но сын явно от него. Алина авантюристка, этого у неё не отнять, но врать ей не с руки. Нужно разговаривать с ним. Другого выхода пока не вижу.
– Как же ты с ним собираешься беседу проводить? Что скажешь? Вроде того, что курил, но не в затяжку?
– Не знаю, что и как, но я сделал детальный расчёт. Моё отцовство имеет отрицательную вероятность. Ему я это смогу доказать, но будет ли он слушать, вот в чём вопрос? И потом, важно ли это для него? Нужен ему наследник или нет? Тут ведь не только во мне дело, Алину тоже выручать нужно. Она круче меня попала. Главное, что мне поверила ты. Остальное – мелочи жизни: построим, разрушим, нарисуем, сотрём. Вместе мы сила. Как же я люблю тебя, Катька, если бы ты знала.
– Скажи спасибо Авдотье Степановне, это она меня убедила.
– Не представляю, о ком ты говоришь.
– Познакомишься. Она нас в гости пригласила. Хочешь – давай сегодня сходим.
– Можно и сегодня. Но сначала женская консультация, потом всё прочее. Если подтвердится, возьмём шампанского и к Авдотье твоей, как ты сказала, Степановна? К ней, родимой. Она старая?
– Старше твоей мамы.
– А живёт зажиточно?
– Где там. Обычная пенсионерка.
– Значит, продуктов нужно купить.
Женщин в консультации было мало. Все разговаривали шёпотом, но информации за несколько минут вывалили вагон и маленькую тележку.
Беременность подтвердилась. К старушке ехали на такси, накупив деликатесов, насколько позволил скромный бюджет.
Авдотья Степановна гостям обрадовалась, принялась суетиться. За расспросами быстро приготовили шикарный студенческий ужин. Ребята были оживлённые, радостные.
Лишь один вопрос волновал и расстраивал их по-настоящему – перспектива обучения.
Обратно шли в обнимку, не в силах отклеиться друг от друга. Эмоции радости переполняли. Опьянение чувствами лишь подлило масла в огонь любви. Дело даже не в беременности: нежная романтическая связь родилась намного раньше, чем завязался плод.
Немного не доходя до общежития, уже в темноте, ребята проходили мимо столба, на котором красовались уличные часы. По освещённому пятачку под ним маячил туда-сюда парнишка во всём белом с огромным букетом длиннющих бордовых роз, который нервно  поглядывал на часы.
Увидев влюблённых, мальчишка пожал плечами, кисло улыбнулся и уверенно вручил Кате цветы.
– Это вам милая девушка. Еле дождался. У меня рука лёгкая. Этот букет принесёт удачу.
– Ну что вы, она обязательно придёт.
– Не в этой жизни. К сожалению так бывает. Просто девушка мне не поверила. Очень жаль. Береги невесту, она у тебя особенная. Не представляешь, как она на тебя смотрит.
– Знаю. И тебе удачи. Главное – не спеши делать выводы. Иногда, чтобы принять верное решение, нужно время.
– К сожалению, оно вышло. Завтра забирают в армию.
Катя ещё теснее прижалась к Веньке. Ей было стыдно, что тоже не поверила сразу.
– Представляешь, Венечка, мы с тобой чуть не потеряли целую жизнь. Правда, мы молодцы? Я тебя так люблю!
– Мы с тобой со всеми проблемами справимся. В выходной день к родителям поедем, хвастаться.
Венька понимал, что действовать нужно немедленно, пока события не начали нарастать лавинообразно.
Можно сколько угодно делать вид, что ничего страшного не происходит, проблемы способны не поместиться в том объёме, который ещё можно контролировать.
Если осложнения выползли из семьи Мирошниковых, значит оттуда и нужно начинать действовать. Важно дать правильную оценку событиям. Преодолевать препятствие можно лишь тогда, когда способен оценить его параметры. Какой смысл прыгать в длину, когда барьер имеет высотные ориентиры.
Ребёнок сам по себе не проблема. Он уже родился. Даже если чужой, вырастить дитя необходимо. Но чей это мальчик, кто его настоящий отец?
Окончательно исключать из списка претендентов Веньку пока нельзя, несмотря на очевидные казалось бы факты.
Авдотья Степановна долго слушала Веньку, его доводы, записывала на отдельных листочках даты, сопоставляла, перекладывала и, наконец, пригласила в гости старинного друга, криминального следователя с полувековым стажем.
Консилиум заседал за бутылочкой вина с чаем и пирожками довольно долго.
Вердикт однозначный – необходима повторная экспертиза.
На нескольких листках были набросаны вероятные версии возможных ошибок. Исключать варианты накладок и просчётов экспертизы, пока не доказана их состоятельность, невозможно.
Всё сходится на том, что необходима помощь самого главного фигуранта – Виктора Петровича Мирошникова.
Обеспечить его участие может только Венька, если сумеет без истерики и нервов с ним побеседовать, что совсем непросто.
Как бы там ни было, начинать с чего-то необходимо. И Венька решился.   
Виктор Петрович нервничал, но на крик не сорвался. Некоторое время он бойкотировал диалог, но неожиданно согласился, с одним условием – поговорить у него дома в присутствии Алины.
Важно было начать беседу, а уж там, куда кривая выведет.
Алина встретила Веньку отчуждённо: разнервничалась, но пригласила к столу. Виктор Петрович наблюдал за немым диалогом бывших возлюбленных, однако никакого вывода сделать не сумел.
– Алина, уйди с глаз долой, не топорщись. Видеть тебя не могу, золотко. Это же надо, так мужа провести? Я её как родную принял, наследнику обрадовался. Язык не поворачивается назвать эту падшую женщину так, как она того заслуживает. Заглянуть хотел в глаза твои безстыжие, на реакцию полюбоваться, когда любовника своего в моём доме увидишь.
– Извините, Виктор Петрович – факт моего участия в вышеозначенном процессе не доказан. Вы завязали с Алиной отношения, когда я был в стройотряде. У меня здесь выкладки с датами и выводами. Если успокоитесь, сможем сосредоточиться на фактах. Зачем усугублять и без того сложную ситуацию? Вот, смотрите: на этой таблице отображена вся информация по нашему обоюдному вопросу.
– У меня экспертиза, могу дать ознакомиться. Генетика – на-у-ка, молодой человек, точная, практически математика. У меня нет оснований не верить уважаемым коллегам. У них безупречная репутация.
– Не берусь оспаривать их профессионализм. Верю, что препараты изучали тщательно, со знанием дела. Однако допускаю фактор случайности. От него никто не застрахован. Полный, хотя в этом я не уверен, список возможных версий перед вами. Как видите, он чудовищно огромен. Мои консультанты, я, знаете ли, подошёл к вопросу со всей возможной ответственностью, так как он и меня касается. Список возможных оплошностей или погрешностей мне помогли набросать судебный эксперт и два криминальных следователя, которые в своё время вели схожие дела. Здесь не стоит вопрос верить или нет, решается судьба близких людей. Только вы имеете выход на научную базу генетиков. Официально такие экспертизы у нас ещё не проводят. Мне с этим вопросом будет разобраться куда сложнее. В ваших руках, Виктор Петрович, казнить или миловать… жену и сына.
– Я не господь бог. Не нужно меня уговаривать. Не так просто добиться повторной экспертизы. Конечно, работу вы провели довольно объёмную, тщательную, но она меня не впечатлила. И знаете почему? Вы мне не просто неприятны, противны, как человек, вторгшийся в мою личную жизнь и нанёсший личную обиду.
– Я не конфликтовать пришёл, договариваться. Оплачу экспертизу, даже если результаты окажутся в мою пользу.
– А нужно мне это или нет? У меня нервы на пределе. Я ещё никогда в жизни не чувствовал себя так отвратительно. Алина – первая и единственная женщина, которую я смог полюбить. Вы не представляете, чего мне стоило раскрыться перед ней, сделать предложение. Психология холостяка сидела во мне крепче бетонного фундамента. Мои душевные страдания невозможно возместить ничем. Так и знайте.
– Но это не аргумент, чтобы отказаться от собственного сына. Давайте расставим все точки над i, чтобы очистить совесть.
– Не смешите, Вениамин. Ваша версия требует доказательств, а их нет. Мало того, я их не желаю знать. Нанести обиду легко, исправить – не-воз-мож-но.
– Надо понимать это так, что вам наследник совсем ни к чему, молодая жена тоже по боку? В таком случае вы… ладно, не будем переходить на личности. Вы же знали, когда совратили девочку, что она моя невеста, что до свадьбы нам оставались считанные месяцы. Я ведь за тем и поехал в стройотряд, чтобы заработать на аренду комнаты и на свадьбу. Получается, вы подлец!
– Не порите чушь! Я никого не обманывал. Это вы меня поставили в неловкое положение, мало того, опозорили фактом преднамеренной измены.
– Которой не было, и быть не могло. Остыньте, пожалуйста, посмотрите на график. Все эти даты имеют документальное подтверждение. Я физически не мог быть сразу в нескольких местах. Это однозначно ваш сын. Так или иначе я это докажу, чего бы это мне ни стоило. Вам не удастся разрушить ещё одну семью. Кстати, моя невеста тоже беременна. Если мы не сумеем доказать мою версию, будут разрушены ещё две судьбы, в том числе моего ребёнка, причём не просто вероятного, а реально моего.
– Думаете та, другая девица, останется с вами, когда узнает всю правду?
– Правду пока не знает никто. А вы не хотите, чтобы на свет выплыли неблаговидные факты, как выгоняете на улицу жену и ребенка! Вы ведь член партии. Думаете, погладят по головке за такие кульбиты на семейном фронте?
– Не нужно давить на психику. Моя партийная совесть чиста, как слеза ребёнка. У меня официальный документ на руках. Думаете, кто-то поверит в ваши бредовые выкладки? Уверен, что нет. Аудиенция закончена. Ваш обман раскрыт.
– Ошибаетесь. Надеюсь, что не все настолько меркантильны, как вы?
– В чём, в чём это вы усмотрели мой расчёт? Я не нахожу, а теряю… в любом случае.
– Так давайте сделаем так, чтобы каждый остался при своих интересах. Я уверен, здесь кроется чудовищная ошибка, касающаяся всех нас. Необязательно быть друзьями, но помочь друг другу мы можем.
– Как, скажите на милость, усыновить вашего сына?
– Повторная экспертиза. Проверять нужно всех: вас, меня, Алину… и ребёнка. Только так можно узнать всю правду. Во всяком случае, большую часть истины, которая никому из нас достоверно не известна.
– Вы настойчивы, молодой человек. Для будущего учёного очень ценное качество. Не думайте, что сумели меня убедить, но заронить некоторую долю скепсиса, призрачное сомнение, сумели. Я должен подумать. Впрочем, давайте прозондируем почву. Прямо сейчас. Я позвоню. Мне тоже хочется знать правду.
– Аскольд Витольдович, это вас Мирошников беспокоит. У меня проблемка нарисовалась. Подробности при личной встрече. Нужна повторная генетическая экспертиза четырёх человек. Да. Это моя семья. Возникли некоторые сомнения. К вам никаких претензий, обещаю. Всё останется между нами. В любом случае вы не пострадаете. Обещаю. С меня поляна при любом результате. Замечательно. Завтра с утра перезвоню. Если результаты переговоров будут раньше, прошу меня уведомить. Буду обязан.
–  Ну вот, Вениамин, почти договорились. Руководство лабораторией в принципе не против экспертизы. Сегодня переговорят с вышестоящим начальством, а завтра, если срастётся, возьмут биоматериал на анализ. Алина, ты слышала? Я ведь знаю, что ты подслушиваешь. Не прячься. Этот… да-да, любовничек, пытается тебя выгородить. Молите Бога, чтобы он оказался прав. Не представляю, как вы смогли меня уговорить. Как бы мне жалеть не пришлось. Что за характер? Пишите расписку.
– Хорошо. Что писать?
– Обязательство. Вы же вызвались оплатить экспертизу. За язык не тянул. Должна же у меня быть хоть какая-то гарантия.
– Как я узнаю результат переговоров?
– Завтра в восемь часов утра встретимся на кафедре. Возможно, уже сегодня я буду в курсе решения руководства лабораторией. Надеюсь, мне не откажут.
– Огромное спасибо, Виктор Петрович. Не пожалеете. Весьма благодарен. Весьма!