Адам и Ева. Из предыстории сквозь историю к постис

АДАМ И ЕВА.
ИЗ ПРЕДЫСТОРИИ СКВОЗЬ ИСТОРИЮ К ПОСТИСТОРИИ
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОЭМА

   Чем поэтичнее, тем истинней.               
                Новалис

   Когда вам кажется:
      всё выдумал поэт,
   то так оно и есть,
      и в то же время – нет:
   его стихами истина вещает.

   Порой фантазия
      реальность прозревает,
   воображенье –
      интуиции сродни.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Твореньем Евы из ребра целостность нарушена была, целостность первичного человека Адама Кадмона.Змей выбрал для искушения слабую половину.

Когда бы Ева целомудренна была,
её бы Змея лесть не соблазнила,
запретного плода она бы не вкусила,
с Адамом вечно бы в раю жила.

Но как она вообразить могла,
к чему ведёт порыв её к познанью,
живя в раю добра.
Её беда, а не вина
в том, что к познанью зла
змеиная дорога привела.

Змей в тело душу человека заковал,
сыграв на любопытстве Евы,
и, совершив злодейство, ликовал.
Из рая изгнан был Адам,
вкусивший плод из рук беспечной девы.

АДАМ
За что нас Бог изгнал из рая?
ЕВА
Мне холодно. Я так несчастна.
АДАМ
Он нас предупреждал.
ЕВА
Я ноги исколола о шипы.
АДАМ
Давай, я вытащу занозы.
ЕВА
Бог нас не любит.
АДАМ
Но, может быть, мы сами виноваты?

Пока Адам и Ева были детьми Божьими в Его Царствии Небесном, они любили Бога и друг друга. Поддавшись искушению, они вышли из поля Божественной Любви (может, тогда, а не в момент создания Евы, была нарушена целостность, скреплённая Любовью). И только в их сущностных глубинах сохранилось воспоминание о райском блаженстве.

При каждой новой встрече в их душах оживало это воспоминание, и они устремлялись друг к другу в радостном порыве, вопреки всем преградам: ни условности, сложившиеся в обществе, ни разница в возрасте и сословном положении, ни принадлежность к враждующим кланам, ни пространственные и временные расстояния не могли остановить этого восторженного порыва любви.

ИСТОРИЯ

1. ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ И АТЛАНТИДА

ЦАРИЦА ДРЕВНЕГО ЕГИПТА (ЕВА)
Как дождь в пустыне ждут,
     так жду ответных слов.
Твоя улыбка будет мне ответом.
АДАМ
Я не могу принять твоих даров.
С другою связан я обетом.
ЦАРИЦА
Как можешь ты перечить мне, царице?
Как можно дар столь ценный отторгать?
Ты не отвергнешь царственной десницы.
Мою любовь, прошу тебя, принять.
АДАМ
Великая царица, извини,
но сердцу, как ни силься, не прикажешь.
Коль сомневаешься, то на своё взгляни.
Над сердцем не владыки – и цари.

   Адам, избегавший до этого взглядов царицы, смотрит на неё, и глаза их встречаются.

   Два взгляда встретились,
   казалось бы случайно,
   Любовью став на миг,
   покинув на мгновенье мирозданье.

ЦАРИЦА (Про себя)
Что чувствую, не передать словами!
Из глаз его струится благодать:
то боги поделились светом с нами!
За это счастье можно всё отдать.

   Через некоторое время.

ЦАРИЦА (Одна)
Возникает предо мною
уже много лет подряд
за столетий пеленою
в отдалённом прошлом взгляд.

Я пытаюсь вспомнить:
может быть, давно…
раньше мы встречались,
в прошлой жизни? Но…

Вот виденье, впрочем,
брезжит предо мной.
Но не знаю точно:
может, не со мной
всё это случилось?
Не могу понять.
Время быстрой лентой
двигается вспять…

Про Атлантиду вспомнить не могу.
Воспоминанья вместе с нею утонули.
С тех пор тысячелетья промелькнули.
Лишь помню: ты стоял на берегу,
а облака неслись, деревья гнулись...

Бурная стихия!
Хмурясь и свистя,
облака лихие
на меня летят.
Рокот моря ярый.
Ты – на берегу.
Сквозь порывы ветра
я к тебе бегу...

Вдруг волна
всё скрыла...
Я стою одна
на краю обрыва.

Страшная неведомая сила
в неизвестное безжалостно уносит
то, что мне дороже жизни было.
Сердце сжалось и пощады просит.

«О сердце, что ж ты стонешь вновь?» –
ведь я его нашла,
во мне живёт любовь…

Он любит не меня!

Прекраснее меня твоя Жар-Птица,
что ты готов ослушаться меня?
Я докажу, что я – Царица,
что я могу любить…
   и жертвовать, любя.

Могла бы я соперницу отправить
в далёкие края
   иль замуж за кого,
но не хочу любимого печалить:
   для меня он дороже всего.

Пусть будет он с другой.
Я не несчастна буду.
Я счастлива уж тем,
   что я люблю.
И пусть любовь лишь
   царствует повсюду.
Любовь в сердцах
   мы наших сохраним.

2. ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ МИНУЛИ

   Если расстоянье мерить милями,
   мы с тобою очень далеки.
   Нитями незримыми
   связаны с любимыми
   всем земным преградам вопреки.

Адам верил в возможность изменения жизни людей к лучшему его волей, стремлением к справедливости, самоотверженным трудом. И готовился к значительным свершениям.

Возникшее в нём так неожиданно чувство к этой юной девушке, такой непосредственной, жизнерадостной и в то же время (по его внутренним ощущениям) мудрой какой-то врождённой мудростью, было совсем некстати.

Ева тоже влюбляется в Адама. Но её родители против этого брака.

На свидание, которое становится их последним свиданием, Ева идёт с чувством отчаянной решимости следовать за любимым хоть на край света, если он позовёт.

Пожертвовать своей жизнью ради всеобщего блага, даже толком не углубляясь, в чём оно заключается, для Адама дело решённое. Но взять на себя ответственность за жизнь и счастье этого нежного создания...

Стараясь не глядеть в устремлённые на него глаза Евы, он говорит о её молодости и неопытности, пряча своё истинное чувство.

– Вы меня не любите, – вырывается из неё горе крушения всех надежд с примесью оскорбленного его отказом самолюбия.

Видит Бог, каких усилий ему стоит не броситься к ней, не заключить её в свои объятья, осыпая поцелуями и словами признания.

Через несколько лет Ева выходит замуж. В её жизни внешне всё складывается хорошо, но чего-то главного не хватает. Иногда по вечерам томительное волнение закрадывается в душу. И тогда ночью ей снится Адам. И просыпается она счастливой.

В этот день она не находит себе места. Тоскливое предчувствие сжимает сердце. И вот, перед её глазами видение:

Адам со знаменем в руках на баррикаде. Раздаётся выстрел. Он падает.

И сердце Евы делает последний удар в его груди.

Но потом она чувствует тепло его руки. И жизнь возвращается к ней последним вздохом Адама:

– Мы встретимся.

Она верит. И слёзы блестят в её светящихся любовью и надеждой глазах.

Умереть когда-нибудь совсем не страшно.
Знанье утешает: все умрём.
Рухнула воздвигнутая к Небу башня,
и исчез великий Вавилон.

Умереть когда-нибудь не страшно –
страшно умирать вот здесь сейчас,
даже если жил ты бесшабашно.
Миг – и солнца свет навек погас.

А зажжётся ль в Горнем мире новый,
нового рожденья вечный свет?
Иль незыблем приговор суровый:
ни поблажек, ни смягчений нет?

Исключенье только для влюблённых:
их и смерть не может разлучить,
негасимым светом озарённых.
Лишь любя возможно вечно жить.

Потеря любовного единства страшнее смерти.

3. СТОЛЕТИЯ ПРОШЛИ

   И я слышу, как сердце цветёт.
                Фет

Оказавшись в незнакомой местности, Ева неожиданно встречает Адама.

Когда-то они жили в одном городе и часто виделись. Тогда эти встречи были самым главным и самым радостным в её жизни. Но Адам уехал.

И вот этот подарок! Судьбы? Провидения?

Они идут по заброшенному парку. То тут, то там из травы выступают каменные изваяния с явными следами разрушения. Но Еву не привлекают древние статуи. Она целиком в настоящем счастье. Счастливая улыбка озаряет и лицо Адама.

Когда они останавливаются у скульптуры, которую можно принять за «Золотое руно», Адам наклоняется, достаёт из углубления в её основании золотую монету и протягивает Еве.

Преодолев привычную первую реакцию отказаться, она в радостном порыве предлагает (раз уж им достался этот нежданный дар) посетить самое красивое место на Земле.

Её воображение рисует похожий на храм замок в лесу, в отдалении домики с островерхими крышами, утопающие в цветущих садах. На открытых лицах местных жителей добрые улыбки.

Представляя всё это, Ева не перестаёт чувствовать плечо Адама, почти касающееся её плеча. В какой-то момент вспоминает о сумке, которая висела у неё на другом плече и не обнаруживает её. Сообщив Адаму о пропаже, она кидается на поиски.

Бежит по парку, не узнавая ни одного места.

Спохватившись, ищет глазами Адама – его нигде нет.

Придя в отчаяние от осознания несоизмеримости потерь, кричит:

– Адам!

Безликие люди не реагируют на её крик.

Душа Евы наполняется смертельной тоской.


Спасением приходит воспоминание, возвращающее к жизни:
Адам предваряет объяснением медитативную практику. Внезапно луч солнца освещает его лицо.

От солнца вспыхнули глаза.
Лучами ярко засияли
в них изумруд и бирюза...
Открылись неизведанные дали.

Сердце Евы засветилось таким же сиянием как и глаза Адама:

Быль – или мерещится
этот чудный миг?!
Моё сердце светится
светом глаз твоих!
Словно в небо лестница
тянется от них.

Ночью на грани между бодрствованием и сном перед её взором появляются чёрно-белые картины с ветвями деревьев и какими-то людьми...

Неожиданно серый будничный мир исчезает – в невероятно-радостном звучании (звучало имя Адам) стал возникать лабиринт из прямоугольников, разветвляющийся в обе стороны. На белом фоне прямоугольников на глазах видоизменялся ярко-красочный орнамент. Она попыталась войти в этот нерукотворный лабиринт, но утонула в звучании, которое, исходя из её сердца именем Адам, ширилось, становясь всёзаполняющим чувством любви ко всему. И она растворилась в этом беспредельном счастье.

При следующей встрече с Адамом Ева внезапно заговорила стихами:

Не ведая в какой пускаюсь путь,
когда глазам твоим я улыбалась,
вливалось солнце в сердце, растворяя грусть,
и радостью из сердца изливалось.

Неведомо за что наградой
пролился дождик золотой...

Она замолчала. А в глазах Адама светилось:

Окружены мы райским садом,
вернулись к Богу мы с тобой.

Путь к Богу для Евы только начинался. В значительной степени благодаря Адаму стали происходить подвижки на этом пути. Но она сомневалась в том, что способна отрешиться от земных радостей:

Мне в твоих глазах приоткрылся путь –
только б не забыть, только б не уснуть.
Я могу с тобой долететь до звёзд.
Только как уйти от земных мне грёз:
зелени травы в утренней росе,
яблони в цвету, солнца на сосне?
Слышишь, как журчат в камушках ручьи?
Можно ль улететь от любви Земли?

Но ведь путь к Богу не исключает, а, напротив, предполагает любовь к природе и всему живому. А отрешиться надобно от своей греховности. И прежде всего от душевного разброда: выйти на своё сущностное «Я», способное наблюдать за разнообразными стихийными проявлениями. Пониманием этого она была обязана Адаму. Но, судя по тому, что сейчас произошло, на сущностном уровне понимание не утвердилось.

Эта новая встреча! Счастливый сон? А может шанс на новое рожденье?

И как же она могла отвлечься от жизненноважного на мелочи, счастью предпочесть земные заботы?

Хаос в душе ещё не побеждён. Расплата – вновь любимого утрата.

Очнувшись, Ева увидела себя на поляне, окружённой молодыми берёзками с желтеющей листвой. В утратившей свежесть траве кусочком неба голубел цветок. В её сердце затеплилась надежда:

Запоздалый цветок.
Может, завтра завянет.
Поздней осени дар –
жизнь его коротка...
Но цветёт он пока.
Солнце небо румянит.
Розовеет заря для цветка.

Поздней осени дар –
это чувство живое.
Словно в осень весна
так нежданно пришла.
И душа расцвела.
Над зарёй голубое,
первозданное небо без дна.

Там, в бездонной глуби,
в бесконечности далей
не завянет цветок,
и любовь не умрёт;
там нет бед и утрат,
нет разлук и печалей.
Там божественный сад
вечным счастьем цветёт.

4. НОВАЯ ВСТРЕЧА

   Мы на словах признались в нелюбви –
   глаза же, встретившись,
      признанья те презрели.
   И их дуэт согласья полон был:
   – Я Вас люблю, – они друг другу пели.

Когда эта земная жизнь Евы, перевалив через половину, катилась, если не под явный уклон, то, во всяком случае, по накатанной наклонной плоскости, и она не задумывалась, что у этого движения может быть только одно направление к конечной станции с названием, которое меньше всего хотело бы слышать человеческое ухо, для её души открылась возможность преодолеть притяженье земли, изменить направление движения с медленного скольжения вниз на подъём и соответственно изменить станцию назначения.

Импульсом послужило событие, которое со стороны могло бы показаться незначительным, но, по её тогдашнему внутреннему восприятию, совершенно небывалое. И проводником в заоблачные высоты в отличие от Дантовского Вергилия, умудрённого жизнью и познаньями, оказался юнец – правда, легкокрылый.

Находясь вдвоем в маленьком помещении по восемь часов ежедневно, они вынуждены были терпеть друг друга. Это было не просто, учитывая свободолюбие и склонность к авторитарным проявлениям обоих.

При всём разнообразии интернетовских впечатлений (работой они не были перегружены) у Евы порой появлялось желание живого общения. На правах старшей она позволяла себе вторгаться в пространство своего молодого коллеги. В некоторых случаях это было оправдано. Например, когда то, что трудно назвать музыкой, вырываясь из его компьютера, дребезжало на металлических предметах и на её барабанных перепонках, она восклицала:

– Как можно такое слушать!?

– Я не лезу в ваши дела, и вы не лезьте в мои.

– Если тебе громыханье помогает работать, то мне мешает.

– А вы работаете? – произносит Адам с усмешкой.

– Я думаю, – и Ева действительно начинает думать… о письме интернетовского корреспондента.

Перепалки бывали и более напряжённые.

Случившееся в одно солнечное утро было полной неожиданностью для обоих.

Адам стоял у окна спиной к Еве. И вдруг он резко поворачивается и смотрит в её глаза своими большими миндалевидными глазами.

   Два взгляда встретились.
   Казалось бы, случайно.
   Любовью став на миг.
   Покинув на мгновенье мирозданье.

   Два взгляда встретились,
   слились в один
   и вечность обрели
   единым созерцаньем.

Происходит что-то удивительное. Она не может оторваться от этих глаз, попадает в какое-то неведомое измерение, новую вселенную, предвосхищение которой чем-то в ней, что больше мыслей, чувств, воображения, происходило иногда во сне.

Осуществилась надежда на казавшееся невозможным.

На расстоянии протянутой руки
в них чудное мгновение таилось.
Часы, и дни, и месяцы текли.
Могло и не случиться – но случилось.

Вдруг встретились глаза… и мир исчез.
Оборвалась на полуслове фраза.
Нечаянною щедростью небес
вмиг в невозможном оказались разом.

Их глаза встретились, как два странника из разных миров и разных времён, неожиданно заговоривших на одном языке и радостно поражённых этим.

Проникновение в запредельное длилось недолго в реальном по земным измерениям времени, но в Еве осталось осознание обретения бесконечно важного.

В глаза Адама, после их встречи с её глазами, всё время хотелось взглянуть. Она смотрела на них сбоку. Они были такими нежными, и длинные ресницы трепетали над ними.

Отношения Адама и Евы изменились. Они часто смеялись по разным поводам. Из его компьютера стала звучать музыка времён её молодости. Если кто-то заходил, когда они увлечённо говорили, они одновременно замолкали (хоть разговор и не был интимным, они не хотели постороннего вторжения).

Для Евы невозможность земного семейного счастья из-за большой разницы в возрасте была гарантией того, что её чувству ничто не угрожает: ни ревность, ни желание захвата и удержания, ни даже опасение за неразделённость. Приподнятость этого чувства над повседневным сделали его бестелесным (чисто духовным) и радостным.

На Адама же Ева странно действовала. Он ей не доверял:

– Вы смотрите такими честными глазами (пребывая в уверенности, что искренни) и обманываете.

Сквозь возмущение её якобы неискренностью, явно звучавшее в его голосе, Еве – как ни странно – слышалось признание в любви.

В другой раз, когда он произнёс:

– Вы хуже наркотика. Наркотик можно не принимать, – в его голосе улавливалось страдание, в то время как на губах была блаженная улыбка.

Для неё он был лучше самого лучшего. Стоило представить его глаза, и спокойная чистая радость наполняла её сердце и любовью изливалась на всех и всё.

Счастье Евы видеть Адама длилось считанные дни. Обстоятельства так сложились, что ей пришлось уволиться.

Поначалу она очень переживала вынужденное расставание. Но его глаза и на расстоянии не утратили своё воздействие.

– Мы расстались,
но со мной теперь всегда
не подаренный,
и всё же твой подарок –
в невозможное зовущие глаза,
   нежность,
     и моя им благодарность, –

лилось из её сердца.

Через некоторое время. Ева набирает номер телефона Адама и молчит.

АДАМ
Говорите.

Ева так рада слышать голос Адама, что начинает улыбаться.

АДАМ
Вы смеётесь?
ЕВА
Давай вместе посмеёмся над моей глупостью. Мне так нравилось смеяться с тобой вместе.

Они смеются естественно и радостно.

ЕВА
Почему тебя так радует моя глупость?
АДАМ
Мне тоже нравится смеяться с вами всё равно над чем.

Продолжают смеяться.

ЕВА
Теперь мы смеёмся над нашей глупостью. Ведь смеяться всё равно над чем глупо.
АДАМ
Не думал, что буду так радоваться собственной глупости.
ЕВА
Мы радуемся не собственной глупости, а тому, что каждый из нас не одинок в своей глупости.
АДАМ
Смеяться над собственной глупостью совсем не так уж глупо.
ЕВА
Таким оборотом ты лишаешь нас повода для смеха.
АДАМ
А в чём же была ваша глупость, над которой вы предложили посмеяться?
ЕВА
Одно время я опасалась, что занимаюсь вампиризмом. Извини за высокий слог:

Ведь даже представляя
твои глаза в чреде счастливых грёз,
себя блаженством ощущаю
в любви, разлитой среди звёзд.

Хотела спросить у тебя, не ощущаешь ли ты оттока энергии. Но мой знакомый эзотерик уверил меня в том, что энергия Любви течёт с Небес.
АДАМ
К влюблённым Бог благоволит!?
ЕВА
Через твои глаза мне открывается окно в Небо.

5. В ПРЕИСПОДНЕЙ

ТЁМНЫЙ АНГЕЛ 1
Если наши успехи так и дальше пойдут, то скоро на планете Земля все будут наши.
ТЁМНЫЙ АНГЕЛ 2
Благодаря нашим глушителям, люди всё менее восприимчивы к светлым влияниям. Похоже, что и зримый приход Антихриста не понадобится: с нашей помощью он проникает в душу каждого.
ТЁМНЫЙ АНГЕЛ 1
Вот только с поэтами не так просто сладить. Им удаётся ловить Божественные лучи и создавать вокруг себя пространство любви и мира. Попадающие в это пространство, ускользают от нас.
ТЁМНЫЙ АНГЕЛ 2
Да ещё влюбленные, глядя в глаза друг другу, вспоминают о Рае.
ТЁМНЫЙ АНГЕЛ 1
Но и для них ловушки есть. Главное не дать им объединиться.


ЭПИЛОГ

Пройдя через множество воплощений и постепенно очищаясь от грехов, Адам и Ева заслужили прощение и возможность возвращения в рай, но они решили оставаться на Земле, пока люди будут нуждаться в их помощи для поиска пути к Богу.

ПОСТИСТОРИЯ

…