Московская недвижимость

У Фени закончилась картошка. Стала звонить. На другом конце трубка ответила голосом Ларисы Павловны: - Привезём!  Но Фене надо было самой поехать с Ларисой туда, где есть печка, чтобы предать огню бумаги, хранившиеся в книжном шкафу. Открывая шкаф и натыкаясь на них взглядом, Феня каждый раз словно поддых получает. Разорвать и выбросить почему-то не может. Дачи у неё больше нет, поэтому и напросилась к Ларисе Павловне. Та всё поняла: - Собирайтесь, через час я за вами заеду!

Феня принялась лихорадочно запихивать в пакет листки и листочки, по одному и скреплённые вместе. Бумаг было много и все - о Феде; они, словно живые, карабкались наверх, она боролась с ними. Наконец справилась - пакет распух. И она в изнеможении присела отдохнуть. Но сама настолько разволновалась, что скинув домашний халат, юбку на левую сторону надела. - А, поеду так! - ибо машина уже стояла под окном.

Минут через 20 приехали на место. Лариса ушла в дом растапливать печку, а Феня недолго постояла среди курочек, которые и её порой баловали домашними яичками. Вскоре печка, потрескивая, набрала силу. Лариса открыла дверцу и Феня, сидя на табуретке, стала подкармливать печку бумагой, убеждая себя, что всё делает правильно. Полностью душевная боль никогда не уйдёт, быть может, поддых она станет получать хотя бы через раз? Всё пакет пуст! Надо выйти на улицу! Лариса даёт ей палочку своей мамы и говорит: - Далеко не ходите!

А какое там далеко? Всё так знакомо! Лишь по истечении многих лет совершенно другое. Строений не осталось. Один только дом и тот не жилой - дача Ларисы Павловны. По едва заметной тропинке двигается Феня вперёд. Хоп, встала. Под ногами кучка камней - чёрных, обожжённых. - Чей же дом тут стоял? - размышляет.

И ... разулыбалась! Да здесь же Любка жила! Веселушка-хохотушка! Хоть иные чопорные мадамы и называли её безалаберной, только Любку это не задевало! - "Просто мадамам не о ком больше языки чесать!" - говаривала Любка. - "А я из тех девушек, которые не без славушки!" А славушка за Любкой по пятам бегала! Да и как не бегать, если на Любку загляделся статный парень, приехавший издалека. Бежала, не споткнувшись, когда парень устроился на комбинат и решил остаться здесь навсегда, ясно дело - из-за Любки. А уж когда дочка подрастала, становясь такой же пригожей, как Любка - тут для славушки разлюли-малина в полную силу зацвела.

А что Любка безалаберная - она и сама знает! Ну, например, заведёт стирку, нальёт в корыто горячей воды, сунется за мылом, а мыла-то нет! К кому бежать? Ясное дело - к Андреевне! У той мыло хозяйственное всегда сухонькое, на круглой печке лежит. Не на одну стирку куска хватает! Хоть Андреевна и скажет: - Люб, да я ж тебе ещё в прошлый раз одалживала... Но Любке некогда (вода в корыте стынет). Схватив мыло и на ходу бросив: - Андреевна, верну я тебе мыло, верну! - со всех ног мчится к своему корыту!

Вот Любка уже и дочку замуж выдала. И со своим Дролечкой, как называла мужа Любка, в ладу жили. Домишко вот только маловат стал, две ж семьи образовалось. А тут и жизнь новая подоспела. Откуда ни возьмись - ваучеры выдали. Любке эти бумажки ни к чему. Ей бы выспаться - внучок-то Антошенька день с ночью перепутал. Днём не слыхать, а ночью только на руках и не плачет! Молодые родители спят без просыпу, а Любка всю ночь на ногах: - "Аа, аа, аа-а!" До чего доакает, едва-едва утра дождётся.

А тут ещё известие! Комбинат, где муж работал, закрыли. И на заводе, где зять только ошивался, т.е. баклуши бил, в числе первых под сокращение попал. Так в семье появились два безработных мужика. Дролечка у Любки хоть и пытался найти работу, но тщетно. Одно за другим предприятия шли ко дну. Так, Дролечка в новой жизни совсем сник и потянулся к винцу. Шабашку сшибёт, домой, качаясь, заявится. А зять - тот и не думал работу искать. Тестя, однако, подначил, что на центральной площади за ваучеры можно спиртиком разжиться. Ну, Дролечка и клюнул. И не только свой ваучер загнал, но и Любкин прихватил. Зять же, не промах на дармовщинку выпить, тут же с тестюшкой на площадь и отправился, где на два ваучера получили родственники 4 пол литры "чистейшего" спирта.

Домой их наготово доставили. Зять через пару дней оклемался. А вот Дролечка у Любки ушёл безвременно. Любка едва следом не отправилась. А хитрован-зять надумал уехать, да и жену молоденькую уговорил на пару податься в места далёкие, где на  свои ваучеры они получат хорошие дивиденды, от каких и Любке солидный куш перепадёт. Но для этого она должна с Антошкой остаться.

Родители, уехав, почему-то вскоре забыли, что их личный дивиденд просит кушать и много ещё чего мальцу надо, поэтому Любке и пришлось стать мамой-бабой. Любка не роптала, мадамам же объясняла, что в далёких местах жисть дорогая, дивиденды же - не велики! Но мадамы сомневались, тем более, что из веселушки-хохотушки Любка превратилась в озабоченную неулыбчивую клушу. Андреевна всячески её поддерживала: - Люба, не хмурься! Антошка растёт. Погляди - какой малыш славный! И перед мадамами голову не опускай!  Андреевна у них в округе как бы старейшина. Спор ли какой разрешить, или совет дать - тянутся к Андреевне.

Ну Любка и ожила чуток. Сама на рожон не лезла, но если видит, что мадамы не прочь побеседовать и вызвать её на откровенность, чтобы предотвратить вопросы, запоёт:

Дролечку мово сгубила
Перестройка Бесова.
По машине всем сулили,
Получили - Лешего!

И дальше пошла! Славушка, ясное дело, - следом! Мол: - "Любка на голову больная стала!"     - "А, пусть думают, как хотят! Ей бы Антошку поднять!" Не любила только, когда внук в магазине канючил: - "Баба, купи-и Чупа-чупс!" Вот тут Любка сердилась: - "Ещё чево? Я ж тебе говорила: - Чуба этово не проси!"

Когда же по телевизору показывали мультфильм про рыжего мальчика и с экрана звучало:

Рыжий, рыжий, конопатый
Убил дедушку лопатой!        А рыжий круглолицый мальчонка оправдывался:

А я дедушку не бил!
А я дедушку любил"

Любка, видя, что Антошка покатывается от смеха, обращалась уже к внуку: - Этот-то рыжий на лицо добрый, бескарахтерный а уж тот, который...       - А што, баушка, ещё один рыжий есть? Он што - и в самом деле дедушку убил? - уточняет внук.

- Есть, есть! И, спохватившись, воспитательную работу Любка завершает: - Отстань! Мал ещё про убивства знать!

Школу внук на отлично окончил и уехал в областной город. Поступил в институт, а вечерами и ночами подрабатывал, обещая Любке: - "Как только встану на ноги, заберу тебя к себе!" Любка не очень верила, уж больно неласково обошлась с нею эта новая жисть, с Андреевной, однако делилась: - "Может, и вправду дивиденд Антошка выйдет в люди, да и меня на старости пригреет?"     - И не сомневайся, Люба! Разве же он тебя бросит?            - А ты-то, Андреевна, куда  свой ваучер дела? - интересуется Любка.     - Да я уж и не помню! Кажись, родным отдала. Мне-то он зачем? А куда уж они его дели - я и не спрашивала!

Получив диплом, Антошку сразу взяли на фирму, где он практику проходил. А через пару лет и жильё у него появилось. И приехал Антошка за бабушкой своей! Перед отъездом Любка Дролечку свово навестила, всплакнула, попрощалась. И уехала Любка туда - куда позвал её внук. Навсегда ли уехала - славушка ничего не расскажет. Не взяла её Любка с собой. Сказала: - Оставайся тут! Ищи другую веселушку-хохотушку!

Стоит Феня одна-одинёшенька, опёрлась на палку и так уж ей не хочется с местечка этого уходить. Что-то держит её здесь! Уж не смех ли веселушки-хохотушки?

А всенародная ваучеризация в тот, приснопамятный год, сулила всем гражданам Советского Союза богатства несусветные (ну-ка, каждому -машину "Волга") От этого новая жизнь, на пороге которой они стояли, манила невиданными доселе излишествами; шаландами, полными не только кефали, но и осетрами, да и другими прелестями - в каких купались буржуины. О буржуинах советские дети в книжках читали. Просто не верилось, что все прелести "отцам перестройки" достанутся!

Пришла как-то Феня на площадь посмотреть - не появилось ли в магазинах что-то новенькое? Нет, не появилось. В продуктовом - трёхлитровые банки с берёзовым соком, в хозяйственном же - мётлы, гвозди, железные вёдра для мусора. Два ведра и 5 мётел (про запас) Феня купила накануне. Гвозди ей не нужны. Это - прерогатива Феди. Обошла пустой магазин вдоль и поперёк - что бы ещё прикупить? Пусто! Вышла на улицу. Увидела, что у двух прилавков толпятся женщины. Подошла и она. Два молодых продавца, разговаривая с акцентом, своим товаром завлекают покупателей. Феня увидела мужские сорочки. Подумала: - Куплю Феде! Женщины рассматривали детскую одежду - красочную. Интересовались - откуда товар?

- Полша! - отвечают продавцы. Женщинам одежда нравится, но "кусается" цена и выручка у продавцов невелика. Подходит очередь Фени. - А мне вот эту, в клеточку, покажите! Продавец достаёт сорочку. - Нет, малА!  - А вот эту?   - Тоже малА! Говорит: - Мне нужен 50-й     - А-а, эсть, эсть! - продавец роется в сумке. Феня терпеливо ждёт. Перед глазами яркая жёлто-зелёная клетка, рукав - до колен, на воротнике размер - много ХХХ... - БЭРЫТЕ, 50-й! - уверяет продавец. - Нет, не надо! - отказывается Феня, представив себе, как на неё глянет Федя, когда она развернёт перед ним этого попугая! Дальше следуют ещё две-три сорочки, но все или маломерки, или на ... буйвола!  И  заверения, что это 50-й, Феню не убеждают. Продавцы, теперь уже оба, переговариваясь на своём языке, недовольны. Они ж не знали, что в этом городке такая никудышная торговля,- у людей просто нет денег. А Феня и купила бы рубашку, но размера не нашла. Продавец же сердит и видя, что все его потуги напрасны, в сердцах бросает: - БЭРЫ ТАК! ДАРУ!  Феня, смеясь, от подарка отказывается: - Нет, Нет! Спасибо не надо! - площадь покидает. При этом рассуждает: - У Феди рубашек - дюжина, если не не больше. Просто хотела обновку ему купить. И не беда, что не купила.

Недавно Федя заикнулся, что в Ленинград ехать надо. Полученные ваучеры не спешил Федя в дело пустить. А тут пришёл с работы и говорит: - Феня, ваучеры вложим в "Московскую недвижимость", но это нужно сделать  в Ленинграде на Главпочтамте. Так они на своём стареньком ушастом "Запорожце" отправились ваучеры свои менять на "Московскую недвижимость". По дороге в Ленинград Феня мужа разговорами не донимала. Не любит Федя, когда она его отвлекает. На трассе много знаков и в дороге он сосредоточен.

Зато сама Феня за 5 часов так уж размечталась, можно сказать - всё распределила, подсчитала - какую прибыль принесут им ваучеры. И всё равно один ваучер (из четырёх) не знала - куда приспособить? Слишком велика была прибыль! Ну, вот, смотри! - говорила Феня себе:

один ваучер - машина "Волга". Наконец-то "Запорожец", какой Федя купил уже подержанным и на котором они сами уже столько всего перевозили, а он всё ещё, хоть и скрипит, пищит и тяжко вздыхает - уйдёт на покой;

второй ваучер - "Московская недвижимость" - квартира в Москве будет обменена на Ленинград. Это ваучер дочки. Она же в коммунальной квартире живёт. А тут, благодаря обмену, переедет в отдельную;

третий ваучер - прибыль от него уйдёт на обстановку в квартире и др. хозяйственные нужды.

А вот куда использовать прибыль от четвёртого ваучера - Феня так и не сообразила? Им с Федей ничего не надо! Недвижимость в 45 кв.метров у них есть. Домишко на огороде стоит. Ладно, потом решим - куда такие деньжищи девать?

Подъезжая к Ленинграду, оставила подсчёты Феня. В операционном зале Главпочтамта людей практически не было. Так, один-два человека у окошечек. - Почему же нет очереди? - удивилась Феня. Неужели всю "Московскую недвижимость" уже расхватали и мы опоздали? Федя подошёл к окошечку и что-то спросил у сидевшего за стеклом. Тот что-то ответил и куда-то вышел. У Фени в голове опять засвербило: - Интересно, а где машину нам получать? В Ленинграде или на завод нужно ехать? А "Московскую недвижимость" какую дадут? Будет ли возможность заранее увидеть её?

Ох! - встряхнула головой Феня. - Не твоя это забота! Федя тебе всё объяснит! В это время за окошечком появились двое мужчин, заговорили с Федей, тот передал им ваучеры! Через минуту Федя говорит: - Феня, дай кошелёк!  Феня передала мужу кошелёк. Федя какую-то сумму передал в окошечко. Взамен ему выдали 4 бумаги. Федя принялся внимательно изучать их, где на каждой чёрной жирной краской значилось: "Сертификат именных акций МН" и стояли шестизначные номера. Феня стояла рядом и вопросительно смотрела на мужа. Федя ничего не сказал ей, лишь взгляд какой-то растерянный у него был. Может, уже тогда он понял, что его - пятидесятилетнего мужика - главного конструктора развели на "Московской недвижимости" как последнего лоха! А может, ещё и не понял, лишь позднее дошло.

Они больше не разговаривали на эту тему. А потом Феня совсем забыла "Московскую недвижимость". Её близкие в Ленинграде обзавелись собственной недвижимостью. И для неё там места хватает. Просто уже в этом году она достала коробочку, где у них лежат дипломы, всевозможные удостоверения и наткнулась на незнакомый конверт, открыла, где и увидела "Московскую недвижимость" и там же квитанция к приходному ордеру на 2480 руб., которые Федя заплатил в Главпочтамте.

- Ах, молодцы! - развеселилась Феня - Такую аферу провернули! И даже за изготовление этих картинок (бумага, краска) солидный куш отхватили. Десять миллионов акций было выпущено. Похоже, что на ксероксе множили!

Да-а! А реформатор до сих пор на коне! Правда, волос уже не такой рыжий, местами потускнел. Зато взгляд, как и прежде, жёсткий! И реформы всё ещё в голове бушуют! Феня, когда видит его на экране, всегда Любку вспоминает и Федю своего, который говорил: - Когда я слышу от Рыжего про реформы - мне его хочется огреть лопатой! Ну, а Феня - она просто телевизор выключает!

Ей - в дожитии (раньше такого слова в русском языке Феня не встречала; оно, словно выкидыш, родилось во время реформ и недоношенным себя не ощущает) своей недвижимости в 45 метров с лихвой хватает. А после, и земельный надел у неё есть - в оградке у Феди!

А недавно Лариса Павловна позвонила ей и пригласила на юбилей: - "Я закажу такси, Вас привезут! И назад на такси отправлю!" Последний раз на юбилей в семье Ларисы Павловны они ходили вместе с Федей. Теперь же Феня одна не пойдёт. Хоть и встретят её приветливо, туда и назад привезут, только куда она - без Феди? Старается никого не обременять. Да и сама от волнения может праздничный наряд на левую сторону надеть. Хоть и не обидит её никто - стыда не оберётся! И, потом - убеждена что кикиморе лучше оставаться дома !!!


      Март 2021 г.    

      _