Очаков

Очаков

Большой цилиндрический снаряд пробил щит-мишень и разворотил землю на пару метров в историю. Вывернув при этом остатки древнегреческих амфор на свет божий.
Прямо в цель , подумал Петр Шмидт. Прикручивая запальную трубку к очередной бомбе.
Шел 1900 год.
На острове шли испытательные стрельбы его императорского величества черноморского флота. Крейсер "Очаков" с расстояния в 15 миль поразил все мишени на острове Березань.

Через 6 лет  лейтенант Шмидт будет расстрелян на этом самом острове.

1990 год. Я стою на острове, в составе экскурсионной группы.
Моряки с базы Очаков подрабатывают, сдавая в аренду армейские баркасы.

Я брожу по острову. Мириады глиняных черепков от амфор с оливковым маслом. На некоторых фрагменты рисунков. Все с радостью рассовыают по карманам и сумкам бесплатные сувениры.
Вечность у меня под ногами.
Рядом из глубин черного моря поднимаются миазмы сероводорода. И как только ветер начинает дуть в нашу сторону , все морщят носы и кашляют.
Обелиск расстреленным бунтовщикам тут же. 
Как и останки мишеней, поражающих своей железобетонной толщиной.
Ощущаешь себя пылинкой в этом мире.
Баркас даёт гудок. Пора отправляться в Очаков. Море начинает штормить.

Я ещё не знаю, что сегодня вечером в кафе , в Очакове, двое бывших зеков заколют меня заточками.
Когда я заступлюсь за честь моей любимой супруги Тамары.

На морской базе , на пирсе , заливаемом штормом, под одиноким фанарем сидел кот Гуталин. И смотрел в пучину волн.
Ветер рвал его на куски .
Но кот слился с пирсом. Они были монолитом. Монолитом
Жизни. Последней. Из девяти.