Литераторы

Эпиграф:
Сейчас не то, но были, были счастливые времена и у писателей.

Собрание посвящено выработке программы и разделу некоторых портфелей, необходимых для организации дела. В тесной комнатушке, выделенной городской редакцией для самостийной литературы, негде упасть плевку. Тут ветераны и новички, сам редактор, товарищи из горкома, а также поэт-профессионал, прибывший в наш город недавно из Целинограда.
Решается судьба отраслевых кружков города. Дамочка средних лет, слывущая здесь прозаиком, поправляет тростиночками пальчиков изящные очки в золоченой оправе и говорит, стеснительно пряча взгляд где-то в районе пупка:
—Я полагаю, что в нашем городе не наберется и двух десятков талантливых товарищей. Именно поэтому все кружки надо распустить, а из самых даровитых создать настоящее литературное объединение.
Здравая мысль. Но в комнатушке поднимается ропот.  Больше всех негодует мастер с одного из заводов. Он — копия неандерталец с картинки в учебнике биологии. Квадратная, небритая харя, глазищи на выкате. Все это побагровело, глазищи вывалились из орбит. Он что-то хотел сказать. И сказал бы, наверное, но, к счастью, говорить, как следует, не умел. И так — чуть только прошлепал что-то невразумительное надутыми губами. Что, интересно, он мог написать, кроме Акта о приемке-сдаче?
Затем слово взял ветеран. Красивый галстук, строгий костюм, артистическая шевелюра с благородной сединкой.
—Наше объединение, — запел он бархатным голоском, — создал Кауфман. Прошу, дорогие мои, почтить его память вставанием. Что касается предыдущего оратора, — продолжил он, когда все снова сели, — я с ним, пожалуй, не соглашусь. У нас в городе много талантов. Нужно только ориентироваться на коренных.
—Возражаю! — вскочил уже не молодой поэт из Целинограда.
На лацкане его синего пиджака горделиво поблескивает золотистым гербом университетский ромбик.
—Я в вашем городе, товарищи, всего третий месяц. Написал уже тридцать стихов! И все о вашем городе, товарищи! Хорошем, товарищи, городе, который и мне очень нравится. Так что попрошу без дискриминации!
—Какая дискриминация? — перебивают его. — Нам нужно просто навести здесь порядок.
Реплика товарища из горкома:
—Правильно! А начать с изучения работ Ленина.
—Каких?
—«Партийная организация и партийная литература» и «Толстой как зеркало русской революции. Пора б уже знать!
Стон у окна:
—Какая «организация»? Какое «зеркало»? А Пушкин с Достоевским вам чем не пришлись?
Все прыснули:
—У нас есть авторитеты покруче!
Истеричный выкрик с галёрки:
—Кто?
—Кацман, например, Иван Маркыч.
А что он такого сделал?
—Стал членом Союза писателей от нашего города. В отличие от вас, молодой человек!
Мастер с завода, совсем охренев от высокого штиля собравшихся:
—Я, пожалуй, пойду.
Поэт из Целинограда:
—Я тоже. Литературой, смотрю, здесь не пахнет.
Дамочка-прозаик:
—Вот и славненько. Как сказал кто-то из великих, лучше меньше, да лучше!