О книге Джона Хоргана - Конец науки

Опубликовано в "Химии и жизни", 2002, № 6

Страдания научного  журналиста
Джон Хорган. КОНЕЦ НАУКИ. Взгляд на ограниченность знания на закате века науки.    СПб.: Амфора, 2001, 478 с. Перевод с английского М.В.Жуковой.

Лауреат Нобелевской премии по литературе за 1990 год мексиканский поэт и эссеист О.Пас недавно заметил, что «XX век будет последним, когда науке уделяют столь большое внимание». Такова, видимо, его реакция на фетишизацию науки и техники, наивную веру в их способность разрешить все человеческие проблемы. «Вот уже и радио изобрели, а счастья все нет» (И.Ильф).

Наука в прошедшем столетии совершила перевороты во многих сферах жизни, и ее прогресс идет безостановочно без каких-либо признаков замедления. Правда, в последнее время успехи относились главным образом к прикладным областям, а вот в фундаментальных проблемах дело обстоит хуже. Это чувствуют и ученые, и люди, пишущие о науке.

В 1996 году вышла книга сотрудника ведущего американского научно-популярного журнала «Scientific American» Джона Хоргана. По его профессиональному убеждению, развитие фундаментальной науки, прежде всего физики, замедлилось -- каждый ее новый шаг требует все больших финансовых средств и материальных ресурсов, то есть наблюдается насыщение. Из-за этого в самой науке появились черты кризиса, что выражается в сверхсложных, спекулятивных концепциях (абстрактные многомерные модели в физике частиц, теория «почкования» вселенных в космологии) или же в мелкотравчатых работах, но с претензией на сенсацию (вроде обнаружения жизни на Марсе).

Хорган называет все это «иронической наукой». Как мы знаем, в литературе, искусстве тоже время от времени происходит нечто похожее; в сущности, признаки упадка в разных областях культуры сходны: «Тут начинается великий сумрак слов, тут начинается дремучий лес фиглярства...» (Л.Арагон).

Конечно, процесс познания идет неравномерно -- революции сменяются периодами нормальной» науки, когда господствуют определенные парадигмы. Именно такое время мы, судя по всему, и переживаем. Но у Хоргана возникло ощущение, что причина тут глубже, -- ему кажется, что фундаментальная наука вообще в большой степени себя уже исчерпала и приблизилась к своей естественной границе.

Разговоры физиков о «финальной концепции», «теории всего сущего» начались в 60-е годы, когда им удалось объединить электромагнитные силы со слабыми и наметить контуры дальнейшей унификации сил. Так, Р.Фейнман говорил, что в недалеком будущем мы будем знать все основные законы природы и тут прогресс закончится -- ведь Америку можно открыть только один раз. Тогда же в обсуждение включились советские физики профессора А.С.Компанеец и В.С.Барашенков, а также философы, но над ними довлел ленинский тезис о «неисчерпаемости электрона».

Компанеец был более или менее согласен с Фейнманом, а Барашенков нет -- по его представлению, познание не имеет границ, на что указывает, в частности, теорема Геделя: как только мы захотим описать мир фиксированным набором аксиом, так в рамках этой же формальной системы возникнут вопросы, на которые в ней нельзя будет получить ответы. Говоря в шутку, в каждой логической системе, согласно К.Геделю, есть свое иррациональное зерно.

Мнение о приближении физики к концу не ново -- его высказывали еще на рубеже XIX и XX веков, то есть как раз перед началом революции в этой науке, а также по ее завершению. К примеру, в романе английского писателя и ученого Ч.Сноу «Поиски» (1934) один из героев-физиков сразу после создания квантовой механики говорит: «Основные законы физики и химии установлены теперь навечно... В известном смысле это уже завершенные науки... Мы подошли к пределу».

Итак, Хорган решил поставить вопрос ребром -- кончается фундаментальная наука или нет? За ответом он обратился к самым крупным, знаменитым ученым -- физикам, биологам, специалистам по хаосу и нелинейной динамике, философам и методологам науки. Журналист ездит по миру, встречается с ними и пытается обсудить волнующую его тему (что немного напоминает похождения Чичикова). Перечень его «жертв» впечатляет: Г.Стент, Ф.Крик, К.Поппер, Р.Пенроуз, Д.Бом, С.Вайнберг, Ф.Дайсон, Э.Виттен, С.Хокинг, Дж.Уилер, И.Пригожин... И представленная Хорганом галерея портретов этих ярких личностей -- самое ценное в его книге.

Ученые, как правило, поглощены своей работой и наверняка могли бы рассказать о ней что-то интересное, но вопрос о конце науки нередко их озадачивает. Однако никто не хочет выглядеть в глазах читателей солидного журнала простаком, не размышляющим над этой глубокой проблемой. В итоге интервьюер ни к какому определенному выводу не приходит и остается при своих сомнениях и опасениях.

Характерно, что химики лишены Хоргановых беспокойств. Так, прочтя его книгу, один из первооткрывателей фуллеренов Р.Смолли сказал: «Я уверен, что во Вселенной еще много сюрпризов для нас. По меньшей мере, 80% самых важных знаний о природе нам еще предстоит открыть».

Весь многовековой опыт изучения природы говорит о том, что она познаваема и число основных законов невелико (например, типов физических взаимодействий всего четыре, а не, скажем, 145). Рано или поздно они все станут известны, и на этом завершится начальный, подготовительный этап развития науки -- ее «нулевой цикл».

Затем наступит эра овладения сложными системами -- физическими, химическими, биологическими, социальными...  Преобразования охватят не только окружающую реальность, но и познающих субъектов. Возможно, уже через несколько поколений люди перестанут быть обязательно смертными -- это и чисто биологические способы поддержания жизни, и «пересадка» сознания на искусственный носитель. Возникнет новый вид Homo immortalis.

Иными словами, начнет меняться сама природа человека, его биологическая и духовная сущность. И тут действительно кончается наука, «...и дышат почва и судьба».