Золотая Гортань. Глава 2

Из цикла "Запредельные хроники".

– Получилось! – Отражение в зеркале широко улыбалось, глаза блестели, счастье лучилось, казалось, от каждой клеточки молодого лица.
Жора Плебс в обличии молодого иеромонаха Фотина бросился от туалетного столика к телефону. Правда, одежда вот-вот не расходилась по швам. С трудом стянув её с себя, Жора накинул шёлковый халат. Стало совсем хорошо!
– Да, размерчики-то у нас разные, придётся менять гардероб. А, ерунда!.
Взяв в руки телефон, Плебс набрал известный ему номер и не успел адресат на том конце мобильной связи произнести и слова, как Жора затараторил: «Колдун, ты чудо! Получилось! Я теперь молод, здоров и красив! Сейчас же тебе переведу оставшуюся сумму. Ну, теперь погуляем! Да, с меня богатая клиентура, это тебе бонусом!»
Закончив с Колдуном, Плебс набрал другой номер.
– Алё! Сева, привет! Это я Жора. Не перебивай, приезжай скорее, я тебе всё объясню! – Плебс позвонил своему давнему приятелю Севе Голиеву, тому самому, который прославился в сериале «Трудовик». У него чесались руки, чтобы ещё кому-нибудь рассказать, но он благоразумно решил пока остановиться только на Севе. В конце концов, именно он помогал ему выдвинуть иеромонаха Фотина в победители шоу «Золотая Гортань».
Через некоторое время раздался звонок в дверь и Жора побежал открывать. Это был Сева. Но только он двинулся в открытую Плебсом дверь, как тут же остановился, на его лице читалось удивлённое смущение.
– Ба… Батюшка? – Голиев, увидев перед собой иеромонаха в Жорином халате, обомлел.
– Да проходи ты – почти силой Жора затащил «трудовика» в квартиру. – Это я, Жора Плебс! Видишь?
– ???
– Колдун поменял нас телами. Правда пришлось выложить кругленькую сумму… Ты что, до сих пор не веришь?
Голиев не спешил отвечать, рот характерно искривился на его физиономии.
– Ну, хорошо. Спроси меня о том, что знаем только мы с тобой вдвоём…

Прошло не менее часа прежде, чем удалось достучаться до Севы, но зато потом он просто не давал Жоре покоя. Что да как, когда и где, и многое другое. А главное: «Я тоже хочу!»

Мы не будем, дорогой читатель, описывать всё безумие богемной жизни, в которое окунулся с головой известный шоумен Жора Плебс. Ведь нам  таковая известна лишь понаслышке. Скажем лишь, что артист в теле бедного иеромонаха объявил, что снимает сан и полностью посвящает себя концертной деятельности.
Был однако один пункт, который необходимо было решить до превращения и именно в нём заключался огромный риск для Жоры. Это его состояние. Как ни хотел пожилой, стареющий Жора стать молодым, но только не ценой всего нажитого непосильным трудом. Молодость без денег, не особо вдохновляла старого эпикурейца. К тому же был шанс получить обвинение в мошенничестве и ещё массу проблем.
После превращения люди начнут задаваться вопросом: почему это о. Фотин стал жить в квартире Плебса и пользоваться его  материальными благами? Этот вопрос надо было решить до ночи превращения. И вот как Жора всё устроил...

– Дорогой мой батюшка, отец Фотин, – начал Плебс, обнимая за плечи захмелевшего иеромонаха. – Ты же мне духовным отцом стал за последнее время.
О. Фотин был хоть и под градусом, но всё же немало удивился. Какой духовный отец? Какой батюшка? Он последнее время всё только визгливо покрикивал и нарочито неправильно называл его по имени «Фотиний». Неужели Плебс всё-таки проникся верой и понял, что к священнику относиться надо уважительно в соответствии с его саном? Конечно, о. Фотин сам влез в это гнездо театрально-концертной деятельности и внутренне понимал, что попав сюда, сложно требовать от этой публики церковных приличий, ведь не проповедовать он сюда пришёл, чтобы не говорил даже сам патриарх. Славы захотелось, обыкновенной человеческой славы. Но тут: отец, батюшка. Что это?
Молодой иеромонах покраснел от удовольствия и хотел уже сказать что-нибудь, душеспасительное, но Плебс не дал, продолжив свою масляную речь.
– Знаешь… Можно я на «ты»?
О. Фотин удивлённо кивнул. К нему и так этот крикливый ментор только на «ты» и обращался.
– Понимаешь, я повторюсь, ты мне ведь отцом духовным стал и я хочу всё своё состояние перевести на тебя. Прямо сейчас.
Вот это да! О. Фотин даже и сказать в ответ ничего не смог, только хлопал широко открытыми глазами.
Жора Плебс был очень богат, очень. Его состояние оценивалось многими нулями. В голове иеромонаха всё закружилось, мечты, словно молнии одна за другой быстро и ярко заблистали в восхищённом воображении, но вдруг вся эта радостная какофония мыслей прервалась словами Плебса: «Однако пока...»
«Пока? Что значит пока?» – в ушах стучало, о. Фотин с трудом пытался сосредоточиться, чтобы дослушать.
– Пока я не уйду в монастырь. Когда я буду в монастыре, тогда все мои деньги станут твоими.
«Вот те раз… Это значит никогда…» – о. Фотин понурил голову и с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Он понимал, что Плебс в монастырь не пойдёт ни за что. Даже если пойдёт, то сразу сообразит куда попал и вернётся назад. Нет, вот, если с ума сойдёт внезапно в монастыре, тогда есть шанс и то, так себе…

А план у Плебса был такой. После того, как Колдун подготовит перед превращением всё необходимое, он пишет завещание в пользу о. Фотина, нотариально заверяет и закрывает его в своём сейфе. Всем своим знакомым, по секрету, Жора сообщает, что хочет уйти в монастырь и оставить всё имущество о. Фотину. Если колдовство получится, тогда Плебс, оказавшись в теле о. Фотина, просто достаёт бумагу и пользуется своим добром. Если же ничего не выйдет, то документ он просто уничтожит, мало ли, что наобещал сдуру молодому иеромонаху и наговорил друзьям. Может это всё творческий кризис? Ведь никто кроме него не знает пароля от сейфа, а значит бумага с ценным обещанием целиком в своих руках.