История Тамани часть 77

Оккупанты разрушили Темрюкский и Таманский музеи, разграбили и уничтожили экспонаты, а наиболее ценные, в том числе и саркофаг, отправили в Германию» (25). Особенно зверскую расправу над мирными жителями немцы учинили 16 февраля 1943 г. Группа таманцев (100 чел.) была расстреляна на окраине станицы. Палачи убили 19 детей, а несколько человек закопали в землю живыми. Были полностью уничтожены семьи местных жителей Добровольского, Кумейко, Колесника, Ковшаря и других.

Комментарий Виктора Яворского. проживающего, в городе-герое Одесса, май 2021 г.
Спасибо Николай, за подробную и правдивую информацию о нашей дорогой Тамани... когда я был маленьким я часто расспрашивал о войне мою бабуню Анастасию Фёдоровну Шевченко (дев.- Зубко)... и моего дядю ветерана Василия Ивановича Шахова ... Не знаю, где в их рассказах быль, а где-легенда... Ещё раз спасибо большое уважаемый за самоотверженный труд по истории Тамани.

ВОСПОМИНАНИЯ ТАМАНЦЕВ О ПЕРИОДЕ ОККУПАЦИИ
      
В конце февраля в ст-це Тамань было расстреляно 700 военнопленных, содержавшихся в полуразрушенных зданиях тузлинской грязелечебницы. Во время войны 1941–1945 гг. ст-ца Тамань была почти полностью разрушена. Домов довоенной постройки осталось совсем мало. Бои, в этих местах, прошли жестокие и кровопролитные. На берегу, во многих местах, до сих пор, видны следы окопов и воронок от разрывов снарядов и авиабомб. Из рассказа Александры Родионовны Немце–Петровской - Во время войны мы жили у бабушки с дедушкой, на окраине Тамани, по ул. Октябрьской. Мне в это время было 15 лет. В нашем доме стояли немецкие солдаты и 3 жандарма (полицая). Нам приходилось жить в подсобных строениях. Было страшно, голодно и холодно. Рвались мины, снаряды и бомбы. Собака начинала выть, когда летели бомбить немецкие самолёты. Однажды, бомба разорвалась совсем рядом, вылетели стёкла в домике.

Мы все: дедушка, бабушка, мама и я спрятались под кровати и столы, чтобы нас не завалило совсем. Меня ранило, я кричу: «Дедушка, «меня ранило», а он отвечает: «Лежи, внучка, мы тут все раненые». Бомбили очень часто и потому мы жили под постоянным страхом. На работы взрослых и подростков всегда гнали под конвоем. Когда в домике напивались жандармы, то начинали «охотится» за нашими девчонками. Приходилось убегать через заднее окно к соседям, прятаться в ямах, винограднике, в бурьяне, в сарае под сеном, где находилась корова. Однажды меня вместе с другими сверстниками собрали в колонию, для последующей отправки в Германию, но нам с подружкой Шурой Поздняковой удалось убежать. Долгое время мы скрывались на чердаке у подружки, где была двойная стена. В ней вытаскивался кирпичик и нам подавали какую-то еду, когда не было немцев. И вот пришло время, когда немцам надо было уходить и, они в своей злобе стали подрывать по станице хатки, домики. Нам пришлось прятаться в поле, в винограднике. Когда со стороны Бугаза показался первый наш танк, мы стали убегать, думали, что это немцы. Танкисты стали нам кричать: «Мы советские, стойте же». Тогда мы вернулись, увидели погоны, обрадовались, что наконец, дождались своих. После освобождения Тамани 3 октября 1943 г., войска двинулись дальше в сторону косы Чушка. Город-герой Керчь освободили только 11 апреля 1944 г., так что Тамань ещё часто продолжали бомбить, причём с обоих сторон. Станица была в страшной разрухе. На её улицах не осталось ни одного каменного дома.

Весь камень гитлеровцы вывезли за станицу, на аэродром, где использовали для укрепления взлётной полосы. Не могу сказать базировались ли на аэродроме бомбардировщики, но точно знаю, что там стояли немецкие истребители - "мессеры". Моя сестра Н.Р. Широкова (тогда ещё Герасимова) служила санитаркой на батарее, мыс Панагия, где был матросом-артиллеристом мой будущий муж Василий Немце–Петровский (знаменитая дальнобойная 743-я батарея капитан-лейтенанта С.Ф. Спахова - автор). Раньше Василий воевал на крейсере «Коминтерн». После войны мы с ним поженились, родили и воспитали двух дочерей - Людмилу и Лидию. У них давно уже свои дети и даже внуки. Одна живёт в Одессе, другая - в Тирасполе. Сейчас уже нет в живых моей опоры, моего мужа, но светлую о нём память и его любовь я несу через года. После освобождения Тамани моей сестре Нине пришлось работать на аэродроме в технической столовой официанткой. Всё находилось под землёй, в вырытых землянках. Когда она работала в дневную смену, то мне или маме (Герасимовой Анне Яковлевне) приходилось носить кормить грудью маленькую Светочку, а ночью её всегда сопровождал красноармеец; придёт она, покормит, и опять он вместе с ней следует до аэродрома. Наши самолёты ещё до самой победы находились в капонирах (ямах) и были закрыты сеткой зелёного цвета. Таковы были необходимые правила маскировки.

Далее краткий рассказ другого жителя Тамани, тогда примерно семилетнего мальчика, Владимира Михайловича Павленко. Он с мамой жил на южной окраине станицы Тамань (ул. Мичурина). В их хате квартировали немецкие лётчики-истребители с того самого аэродрома. Вели они себя сдержанно и, когда однажды румынские солдаты попытались вывести со двора семьи Павленко дойную корову, то немцы, потрясая пистолетами, отбили бурёнку и прогнали наглых румын. В дальнейшем лётчики продолжали пить молоко, перепадало оно и истинным владельцам.

Раиса Григорьевна Малая 1928 г.р. свои воспоминания начала со слов - суровое время - суровые будни. Рассказывала о военных годах, о своём муже и послевоенном времени. Малый Григорий Николаевич родился 1 декабря 1918 г. в ст-це Тамань, где и прожил всю свою жизнь. В армию был призван 1 октября 1939 г. и проходил службу в 174 отдельном строительном батальоне г. Благовещенска до августа 1941 г. В сентябре 1941 г. был отправлен воевать на Белорусский фронт. Принимал участие в боях за освобождение крупного промышленного центра Польши г. Лодзь, за что ему была объявлена благодарность. Награждён медалью «За освобождение Варшавы». За отличия в боях при пересечении германской границы (Бранденбургская провинция), командованием также объявлена благодарность. И ещё две медали получил таманец Г.М. Малый - «За взятие Берлина» и «За Победу над Германией» в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. В ознаменование 40-летия Великой Победы награждался орденом «Отечественной войны 2-й степени», а также юбилейными медалями. После окончания войны был оставлен в Германии при комендатуре с мая 1945 г. по апрель 1946 г. Затем долгожданное возвращение в свой дом. Строение оказалось разрушенным, пришлось жить какое-то время с матерью и сёстрами в съёмном помещении. Поступил работать в Комсомольский рыбцех (это 9 км от ст-цы). Женился, жил с семьёй в землянке, там же на территории рыбцеха. Со временем, отстроили себе домик в самой Тамани. Всю жизнь проработал на одном месте, до самой пенсии. О войне рассказывал со слезами на глазах, особенно о переправе через р. Одер.

Ведь тогда утонула половина бойцов его подразделения (кто не умел плавать, тем более в холодной воде, кто был ранен или убит). Уходят от нас герои той страшной войны. Нет уже в живых и Григория Николаевича. Далее Раиса Григорьевна поведала о себе, о том тяжёлом времени. В школу пошла в 8 лет и, когда окончила 4 класса, стала работать в колхозе «Боец», на уборке хлопка. Нас в звене было 10 молоденьких девчонок. Зимой хлопок развозили по дворам и в домашних условиях люди его перебирали, а отходами топили печки. Когда пришло время посевной, у нас в бригаде был старик Сластёнов. Он брал мешок, насыпал в него два ведра пшеницы, цеплял его на шею и шёл по полю, засевая всё вокруг зерном. А мы следом шли и засыпали. Таким способом сеяли и ячмень. Когда пришло время уборки, то он вырос такой низкий, что пришлось его рвать руками. Причём рвали по ночам, так как днём было нельзя - он осыпался. По утрам, направляясь на работу, заходили на птичник, где брали в мешки куриный помёт. Затем это удобрение рассыпали по полю. Утром роса, а мы мокрые по пояс, но нам тогда было не больно, хотя зачастую мучил и голод и холод. Идёшь на работу, а в сумке чашка, ложка и верёвка. На поле кухарка поставит на камни котёл воды и сварит нам обед. И мы были этим довольны. Идём домой, и смотрим, где можно нарвать сухой травы. Наберёшь вязанку сухого сорняка домой, печку топить и нужно наносить на всю зиму, чтобы хватило. В военное время, нас молодёжь, на работу возили в Анапу. Ночью приезжала машина, и везли нас на аэродром, убирать снег. Нагружали его лопатами на машину.

Снега было много, по пояс. Ноги, руки мокрые, а какая тогда была одежда. После окончания войны, за станицей Тамань расчищали свой аэродром от камней, засыпали ямы, ровняли лётное поле. Вот примерно так мы и прожили свои молодые годы. Когда подросла дочь и начала учится в школе, я устроилась туда работать уборщицей. Проработала 20 лет техслужащей и 15 лет стажа в колхозе. С этим и ушла на пенсию. Записала Валентина Дмитриевна Капитонова.

Из рассказа Анастасии Булах. У моей бабушки - Гаражи Натальи Назаровны 1932 г. р. в семье было ещё две сестры и три брата. Речь пойдёт о старшем - Степане Назаровиче Гаража. Родственница Степана Алла Кузнецова (Гаража), прож. в Москве, уточнила информацию о Степане Кондратьевиче 1919 г. р. и любезно предоставила фото. Воевал танкистом, дважды горел в танке, был контужен. На фронте стал членом партии. После войны работал трактористом. Избирался депутатом, умер в 1994 г.? Далее продолжает Анастасия - В 1942 г. Степан вернулся с фронта домой, имея в теле до 40 осколков. Важно то, что он вынес из окружения знамя своей части и с ним прибыл в Тамань. Когда станицу оккупировали немцы, Степану не просто стало укрываться. Тем более, что местный полицай (возможно один из братьев Бедак) всякий раз обещал его выдать. Близким Степана с трудом удалось препроводить его на одну из оставленных и разрушенных нашими артиллеристами под станицей батарейных позиций (их было три). Там он и находился до прихода вначале октября 1943 г. частей Красной Армии. Тогда же над домом семьи Гаража и стало развеваться боевое Красное знамя, спасённое Степаном...

Продолжение следует в части  78                http://proza.ru/2021/06/10/278