Озеро Белое

               
 На слуху - лучше всего  любой бытовой вопрос  решать через Президента. Смирнову повезло. Городские власти после двухлетнего молчания предоставили ему социальную путевку в подмосковный санаторий Озеро Белое.

Автовокзал а Котельниках. Потрепанный судьбой скиталец – Мерседес покатыми плечами растолкал ползучую гусеницу стремящихся  выкарабкаться из Москвы автомашин и вынуждено встал в общую очередь. Смирнов и еще таких же четверо счастливчиков затерялись между вздыбленными от безделья спинами кресел. Он занял место посредине салона у окна.

Холодно засияло вечернее небо. Выбравшись из закоулок столицы, водитель выключил внутреннее освещение, чтобы в предстоящем четырехчасовом пути пассажиры могли подремать. Смирнову давно не приходилось наблюдать  неприхотливую провинциальную жизнь. День только начинал прибавляться и был все еще коротким, давил на душевное состояние рано надвигающимися сумерками, склоняя к рваной дорожной дреме. 
За окном тянулись притихшие поселки. Мелькали огни сияющих желтыми вывесками многочисленных аптек, разноцветных ламп палаток с шаурмой и грилем – мест загородных развлечений, чем-то сконфузившихся  неживых автозаправочных станций. Очередной поселок заканчивался, начинали нудно тянуться перелески, и вновь мелькало жилье с редко встречающимся тусклым светом в печальных окнах. Было безжизненно и тоскливо.

Кирилл Анатольевич думал об устройстве быта в санатории, получении удобного номера с видом на лес, а главное , ради чего он ехал - строгого распорядка дня, приемлемого разнообразного питания и интенсивной ходьбы.Хотелось также оказаться за одним столом с симпатичными людьми.

Внезапно, словно звонок будильника, вдоль шоссе появились пылающие ярким желтым цветом кущи крохотных лампочек, цепляющихся за короны ветвистых деревьев. Вдоль пешеходной дорожки за красно-белым кирпичным забором стоял особняк. Салон Мерседеса изнутри осветился до неправдоподобной видимости.
- Поместье принадлежит местному авторитету,- привычным голосом пояснил водитель.

Наконец, автобус добрался до конечной остановки и опустел. Вдали, как многопалубный теплоход, полыхал свет окон санатория. Дежурный администратор  с неестественной радостью, оставшейся, по-видимому, с времен бывшего учредителя  «Норникель», встретила остатки дневного заезда и  занялась их размещением.

После утомительной дороги Смирнов спешил попасть в теплый номер, переодеться в легкую одежду и для завершения хлопот выпить заранее припасенного грузинского коньяку.

Утром, взглянув в окно, он увидел снежный простор, окруженный строевыми соснами. Из-за отсутствия людей и движений территория санатория казалась безнадежно отчаянной. Начал порошить снег, убеляя землю и перелески, будто сахарной пудрой, превращая окрестности сизо-белыми, просторными, просыпающимися от поземки. Все ожило, закружилось. Захотелось жить глазами.

Без привычки к распорядку дня быстро двигалось местное время В спортивном одеянии Смирнов спустился в столовую и обратился к диетсестре определить место столования. Через весь зал она привела его к дальнему столу, где уже находилась одинокая отдыхающая.

Они сидели лицом друг к другу по диагонали и незаметным взглядом Смирнов успел увидеть весьма миловидную женщину, на взгляд не более пятидесяти лет.
- Давайте знакомиться. Меня зовут Кирилл Анатольевич,- представился он.
- Я - не так официально, Евгения,- слегка улыбнувшись, ответила она и чуть распрямилась, невольно под тонкой кофтой обозначились бусинки груди. Кофта была   дымчатого цвета с бордовыми полосками. На тонкой золотой цепочке недорогой аквамариновый кулон. К мочкам маленьких ушей в тон кулону прижались сережки. Из расспроса выяснилось, что Евгения приехала в тот же день более ранним автобусом, значит за одним столом им предстояло провести  весь срок.

В послеобеденное время по распорядку предусматривался отдых. Кирилл лежал поверх убранной кровати и придумывал, как полезнее для здоровья и увлекательнее для души организовать свой отдых. В высоком от потолка до пола окне, в лучах солнца видна была игра поземки. По расчищенным дорожкам гуляющим шагом укрепляли здоровье отдыхающие. Кирилл Анатольевич облачился в теплые из грубой ткани брюки, шерстяной, вязаный свитер, надел зимние на толстой подошве ботинки и отправился знакомиться с лесом. Под распахнутым настежь небом заснеженная просека вела к высокорослым соснам. Разлапистые ветви с трудом выдерживали вес нахлобученных охапок снега и грациозно демонстрировали женственную красоту, будто хотели показать свою вечную привлекательность.

Судьба благоволила ему. По параллельной тропе навстречу шла Евгения. Он окликнул ее. Она взглянула вперед, улыбнулась и перебралась через снежный завал к нему.
Они шли молча, как бы мысленно стараясь приспособиться друг к другу. Открывалось широкое пространство для разговора.
- Вы уже хотели возвратиться? – поинтересовался Кирилл Анатольевич.
- Одной гулять скучно,- живо ответила Евгения,- раздумывала на счет
аренды лыж.
-Предлагаю вместе пройтись пешком. Здесь я был несколько лет назад. Хочу вспомнить здешние места. На огражденной территории санатория летом отдыхающие собирают грибы, малину – впечатление дикого леса. За забором по выходным разворачивается рынок, на котором можно приобрести своеобразные сувениры ручной работы.
Ей было интересно слушать уверенный, приятный тембр голоса нового знакомого.

–Вы замужем?- неожиданно спросил Кирилл. Вопрос не застал попутчицу врасплох. Она продолжала внимательно выбирать путь.
- Я замужем,  у меня двое детей- Маша пяти лет и Тамара – восьми, - сообщила Евгения. – Вот посмотрите. Она достала смартфон,  задержалась в поиске и протянула руку с семейной фотографией.

 – У вас хорошие девочки, умненькие личики, со вкусом одеты, - произнес Кирилл приятные слова для любой женщины. – Я при себе не имею фото и, к сожалению, не могу показать свою семью.
Они шли, перенося разговор о близких родных на природу, на гуляющих, на первые впечатления от обслуживающего персонала. Не хитрые для первого знакомства темы беседы позволяли сразу же без острых углов установить взаимопонимание, настроиться на приятное времяпровождение.    

В последующие дни после завтрака вместе ходили по обширной территории санатория. Послеобеденный перерыв каждый проводил по своему усмотрению. По окончании ужина шли в кинозал или на этаже в холе в небольшой аудитории смотрели телевизор. Так, заранее не договариваясь, сложилось постоянное общение. Совместно они справились со свободным временем. Чем все это должно было кончиться, Кирилл не знал и старался не думать. Естественно, разговор о будущем был неуместен. Они теперь знали, что у каждого была семья и временами между собой обменивались скудными новостями.  Евгении давно хотелось отвлечься от семейных забот и попасть в такую среду, где не надо было думать о ежедневных хлопотах.
- Расслабиться – как судьба ляжет, или как Бог пошлет,- про себя решила она.

Как то раз вместе забрели на окраину озера. Они остановились, хруп снега от шагов затих. Космическая тишина пугала безжизненностью.
- В сегодняшней жизни вы готовы увлечься?- неожиданно спросил Кирилл. Природа вызывала возвышенные, неземные чувства. Сейчас она объединяла их, превратила в одно целое создание.
- Влюбляться мне поздно. С такими морщинами видно, что я перевалила через пик возможных увлечений и мой удел – внуки,- с нескрываемым сожалением сказала Евгения.
 –Нет общих правил,- решил Кирилл успокоить собеседницу. – Я уверен, что человек чувствует себя старым, когда живет прошлым,  жалеет о содеянном. Софии Лорен говорила «Если женщина и в зрелые годы выглядит как молоденькая девушка, значит жизнь бесследно прошла мимо нее».

По прошествии половины срока отдыха однообразие быта  надоело. Казалось, время движется трусцой. Все предсказуемое стало безвкусным. При взаимной симпатии и сложившимся доверии где-то внутри пряталось желание легких, любовных флюид, и, не смотря на их отсутствие, они были приятно довольны каждым часом, проводимым вместе.

- Кирилл, мы ни разу не пытались сходить на танцы,- в шутливом тоне  предложила Женя. – Приглашаю вас.
Предложение застало Кирилла врасплох. За много лет вне танца движения были забыты. В глазах нравящейся ему женщины не хотелось портить сложившийся имидж галантного мужчины. Все же победило желание получить свежие эмоции.

Одновременно оба появились в танцевальном зале. Евгения поразила своим исходом. Миловидная, скромно подкрашенные бледно-розовой помадой губы, черные, как аккуратно вырезанные бархатные полоски, брови, она дышала простосердечностью и блаженством. Кирилл на белую сорочку  надел придававшей ему моложавость красный, кашемировый свитер. Темные шерстяные брюки и выходная обувь, взятая на всякий случай, внесли успокоение от участия в танцах. 

В зале все сияло, двигалось.  Известными мелодиями кормили до отвала. Пары то оживленно крутились, то слегка прижимались друг к другу, то образовывали круг, в центре которого появлялись наиболее отчаянные лица, движениями образовывая ритм танца и общее вдохновение. Рванул «квик степ», вызвавший волну желающих без стеснения двигаться  в стиле «как заблагорассудится». Согнутые руки, ноги, с качающейся из стороны в сторону головой затянули всех танцевать. В общем балагане Кириллу легче было разглядеть фигуру Жени, ее настрой на вечер.
Танец закончился и послышалась вновь музыка «гоп-стоп». Большинство ожидало танго, но некоторые разгоряченные  продолжили покачивать бедрами и нюхать пот.

После минутного антракта зазвучала вкусное своими оттенками мелодия  аргентинского танго «Кумпарсита». Пары сомкнулись. Левой рукой Кирилл словил кисть Жени, другой обнял ее  призывчивую талию, впервые почувствовал тепло ее тела и мгновенно ощутил необычайную близость, желание крепче прижать к себе. Ее грудь через тонкую ткань приникла к нему, и неспешная мелодия безудержных эмоций рассыпалась по всему телу. Со времени Адама и Евы по проложенной тропе сближения был сделан еще один шаг. Евгения мило улыбалась. Кириллу с мучительным усилием хотелось осторожно, чтобы не разбить улыбку, поцеловать так близко дразнящую щечку, но он побоялся свою даму обидеть.
- Предлагаю зайти ко мне и выпить по рюмке коньяку,- осмелел Кирилл. Хотелось продлить этот мифический вечер. Теперь такой же шутливой фразой звучало предложение женщине зайти в номер к мужчине. Евгения мгновенно сбросила пыл от танцев. Лицо чуть утратило кокетство. Она доверчиво посмотрела ему в глаза.
– Согласна,- вновь оживилось она.
– Извините, в качестве закуски у меня только один апельсин,- постарался оправдать не получившийся широкий жест завершения танцевального вечера. Кирилл достал из чемодана предусмотренный комплект польских алюминиевых одна в одну вставленных стопок, достал одну. Вспомнил, вчера использованная им стопка ночевала снаружи, на столе. Обе протер бумажной салфеткой и до краев наполнил их.

- Спасибо вам за удачную мысль о танцах, за чудесный вечер. Заодно,  как тост, предлагаю обращаться друг к другу на «ты»! – торжественно поднял он походный сосуд и залпом выпил. Евгения застыла с поднятой стопкой, словно раздумывая над возможным последствием тоста. Кирилл ждал и, когда она выпила, наклонился и скороговоркой поцеловал ее в щеку. 
- Извини, это обычай …  без обязательного подтверждения, - сказал он, так и не узнав заготовлен ли был ее ответ.

Теперь, когда они бродили по лесу, Кирилл молча брал руку Евгении, чтобы помочь осилить толпящиеся в беспорядке сугробы  или сломанные ветви. На скользкой дороге словно супружеская пара ходили рука об руку. Они стали постоянно посещать танцевальный зал. Им нравилось испытывать близость, возникающую в танце, допускаемый самими танцующими рамки интима.

Как –то они сидели в холле, и Кирилл вспомнил слова подруги жены, которая во время летнего отпуска во французском Ментоне играла в теннис с постоянным местным партнером. Он был в значительно зрелых годах и однажды после игры, сидя в кафе под легким «шафе», предложил ей поласкаться. Слово  «поласкаться»  вызвало тогда у Кирилла непреоборимую фантазию, потому что подруга не хотела раскрывать при нем свои дальнейшие действия и промолчала. Теперь во время первого танца испытываемое блаженство от телесного контакта  с Евгенией Кирилл посчитал именно подобной  лаской.

Ласки такой же язык любви, как и признание. В танце Кирилл давал  волю своему воображению. Когда тела сливаются в объятиях, возникает особое взаимопонимание. Он знал, что с женщиной можно говорить телом, руками. Частями тела выражают страсть, нежность, даже шутливое настроение.

Евгения была на заоблачной высоте, будто по-настоящему так не взбиралась. Ее манила тайна, которая напряженно возникла между ними. Сейчас сердца дрожали в унисон. Она чувствовала ответные эмоции и стремилась показать себя во всей женской красоте.

Быстро проскользнуло отведенное для безделицы время. Ты принимаешь процедуры, наслаждаешься новой обстановкой, но налаженной жизни наступает конец.
- Почему ты грустишь? – обратился Кирилл к Жене.
- Я не грущу,- ответила она.
- Неправда,- продолжал настаивать он.
– Да, я грущу, потому что уже привыкла к тебе.

Толпа отдохнувших не спеша заполняла Мерседес. В люки автобуса грузили сумки, чемоданы.
- Дай мне, пожалуйста, свой номер телефона, на всякий случай. Я позвоню,- попросил  Кирилл.
Внезапно порывистым поцелуем она на мгновение приникла к его
губам, также решительно, не глядя в глаза, разорвала еще не успевший состояться вкус поцелуя и стремительно направилась к автобусу.

Впервые за три недели Кирилл Анатольевич и Евгения отпустили друг друга от себя.