Часть 3

Как же тяжело просыпаться с похмелья. Всю ночь снилось, что я пью воду из стакана и не могу напиться. Хорошо, что утром вода настоящая. На моём водопое без животных. Проснулась одна, потому что проспала большую часть пар. Осталось то, что осталось. Да и хрен с ним. С неприязнью к себе заползаю в серую объемную кофту, чтобы спрятаться, урыться. Еда не лезет, потому успеваю добраться до двери кабинета раньше преподавателя.

На паре говорили про Ирвин Ялома. Инструкция о том, как принять смерть.Я была в своих мыслях, хоть тема меня и зацепила. Если вообще можно было за что-то зацепиться среди мыслей о сне и воде.

Как можно принять то, чего у тебя ещё нет? Ты можешь внушить себе принятие. Но когда смерть тебя по-настоящему настигнет, не когда тебе сообщат, что осталось всего пару месяцев, а именно придёт само неизбежное. Вот тогда, за секунду до, когда ты понимаешь, что сейчас три, два, один и всё случится, ты поймёшь, что не был готов к этому.

На моих руках никто не умирал, но я уверена, что умирают не с благоговением на лице, не с принятием. Черт возьми, но люди умирают с непристойным, жалким выражением лица, когда они встречают смерть ещё в сознании. И эти три, два, один, эти секунды до - они взорвут мой мозг отрицанием происходящего. Многие хотят умереть, но никто не хочет умирать, когда уже умирает.

Я проводила эту лекцию плавным сонным ходом мыслей и как можно скорее после ее окончания вышла в грязный серый коридор. Тут нет смерти, только если старый потолок не обрушится на твою голову. Мне захотелось закопаться в свои мысли, пришлось уйти обратно в общагу. До работы ещё долго, до смерти ещё дольше.

А что, если возьму и сделаю? Не так и просто. Резать себя? Больно и долго, я боюсь боли. Прыгать? Боюсь высоты. Газ? Взорву к черту всех. Петля? А кто вообще знает, как правильно её затягивать? Под машину? Скорее погибнут все остальные, нажимая на тормоза. Да к черту, тяжело быть самоубийцей. Не умею.

***

На работе забыли вызвать мне после смены такси. Пока его ждала, выкурила подряд три сигареты. Сделала сапогами на снегу пять цветочков. Два раза открыла мамино сообщение, чтобы ответить, почему я сегодня снова не позвонила, но закрыла и оставила без ответа.

В общагу вернулась поздно, почти в 2 часа ночи. Так сильно хотелось спать, что координация потерялась и я, не рассчитав траекторию, врезалась в стену коридора. Зайдя в комнату, стала на ощупь раздеваться, кто-то из девочек тяжко вздохнул и перевернулся. Как всегда, по ночам мне тут не рады. Со скрипом открыла дверцу тумбочки, стала гадать, что по форме больше похоже на мыльницу, а что на футляр от зубной щетки. Поняв, что к чему, выбралась на свет, в коридор. Входная дверь тоненько засвистела, надо бы завтра смазать ее растительным маслом.

Чищу зубы, слышу, что кто-то шумно заходит в секцию. В зеркало вижу проход в другой коридор. Мажорная девочка, что кладет зубную щетку прямо на раковину, кажется, привела гостей. В проеме появился парень. И не один. На его плече повисло безвольное тело, которое он скинул рядом с дверью комнаты. Мажорная девочка шепотом начала благодарить его, он промолчал, скрылся в проеме, услышала его уходящий шаг.

От происходящего зубная пена начала капать мне на футболку, я открыла кран, вода шумно полилась из него. Мажорная девочка оглянулась и пересеклась со мной взглядом в зеркале. Она начала быстро открывать ключом дверь, а затем, матерясь, начала трясти безвольное тело. Я собралась уходить. Но меня что-то остановило.

- Может помочь? - спросила я

Она кивнула. Я подошла поближе и в полутьме разглядела, что носителем тела являлась девушка с длинными черными волосами и стервозной внешностью. Стрелки на глазах заканчивались почти у висков, на ногах были сапоги до колен, а сразу за ними начиналась шубка. Неожиданный гость в этих местах.

Мы сразу поняли, что она не сдвинется с места, поднять ее мы тоже не смогли, поэтому с шумом начали затаскивать в комнату, держа за руки и ноги.

Пришлось устроить ей аттракцион с подъемом на кровать. Мы затаскивали верхнюю часть тела, а когда пытались затащить нижнюю, верхняя падала обратно на пол. И так по кругу. От таких американских горок она начала издавать рвотные звуки. Я отреагировала быстрее и успела принести тазик, пока ее рвота еще не вся оказалась на ковре.

Мы решили оставить ее тело там же. Немного раздели, сняв сапоги и шубку, укрыли пледом, под голову подложили мягкую игрушку (да, подушка у мажорной девочки была всего одна и только для нее).

- Спасибо тебе, - сказала мажорная девочка, - Только никому не говори. Понятно?

- Никогда не скажу, - ответила я и вышла из комнаты.

Взобравшись на кровать под тяжкие вздохи соседки снизу, я поняла, что только сейчас ловлю осознание произошедшего. Самое ужасное, что рассказать никому нельзя. И зачем вообще пообещала. Я закрыла глаза и, чувствуя недовольство, уснула.