Л. Балашевич. Углубляясь в историю. ч. 17-я

На снимке: Президент К. Каллио, председатель Совета обороны К. Г. Маннергейм, министр обороны Ю. Ниукканен и др. на параде 16 мая 1938 года. Фото Вилхо Тервасмяки.

Активное противодействие политической элиты страны усилиям Маннергейма значительно увеличить расходы государственного бюджета на нужды обороны не означало, однако, что долгие восемь лет, прошедшие с момента назначения его на должность председателя Совета обороны и до начала зимней войны, не принесли никаких положительных результатов для повышения боеготовности Финляндии.
   По инициативе и под руководством Совета обороны была фактически заново создана организационная структура призыва военнообязанных в случае всеобщей или частичной мобилизации. Были созданы военные округа, что позволило децентрализовать эту работу и формировать новые части из резервистов непосредственно на местах с участием шюцкора. Эти мероприятия позволили резко ускорить формирование новых частей в случае войны и сделать эту работу более безопасной. Их своевременность стала особенно ясна перед началом войны. Совет обороны сразу отреагировал на полученную в начале октября Маннергеи;мом информацию о концентрации советских войск у границы и предложил  провести частичную мобилизацию. В четверг 11 октября 1939 министр обороны отдает приказ о всеобщеи; мобилизации. Через два дня издается декрет о трудовои; повинности всех граждан Финляндии от 18 до 60 лет. Одновременно началось размещение финских вои;ск на Карельском перешеи;ке, население которого было своевременно эвакуировано  в глубь страны. Офицеры и солдаты получили зимнее обмундирование и автоматы «Суоми». В стране введены карточки на хлеб и другие продукты питания. Финляндия была готова встретить противника.
     Были проведены инспекторские проверки и осуществлены важные организационные мероприятия также в самих вооружённых силах.  В частности, был наведен должный порядок в Военно-воздушных силах и заменён их командующий и было скорректировано финансирование военно-морского флота  в пользу сухопутной армии.
   По мнению Мартти Туртола, Маннергейм слишком пессимистично оценивал ситуацию,  так как «захлестнувший мир после Первой мировой войны пацифизм не повлиял на Финляндию. Положение было противоположным тому, что было в Дании, Норвегии и даже Швеции. Воля к защите страны была высокой и росла в течение всех 30-годов. Даже левые стали благосклонно относиться к воинской повинности и росту вооружений». Возможно, в какой-то мере он прав, поскольку положение Финляндии резко отличалось от положения других скандинавских стран, у которых не было такого агрессивного восточного соседа, как у Финляндии, и это понимали все. Может быть отчасти поэтому Совету обороны в 30-е годы удалось, несмотря на сопротивление пацифистов в правящих кругах,  увеличить финансирование обороны с 17,4 % государственного бюджета в 1926  году до 28% в 1938-м. Много это или мало, можно судить по тому, что  Россия планирует потратить на оборону в  2021 году  14,5% годового бюджета, т.е. почти вдвое меньшую долю.
   Сложнее всего для Совета обороны было добиться выделения денег на закупку за рубежом военной техники и снаряжения, цены на которые взлетели из-за агрессивной политики Гитлера. И это несмотря на то, что "когда Маннергейм  стал председателем Совета, состояние армии было плачевным.  Потенциально людей хватало на 15 дивизий, но оружия было только на 6, даже винтовками можно было вооружить только передовую линию обороны. Не хватало даже обмундирования.  Танковых войск не было вообще,  противовоздушных батарей только две, мало тяжелой артиллерии, военно-воздушные силы были в ужасном состоянии. Всё же усилиями Совета обороны в 30-е годы удалось закупить в Великобритании в общей сложности 34 танка «Виккерс», а в Швеции – 6 бронемашин,  и создать к началу войны  хоть и слабые, но собственные танковые войска, а также  организовать в городе Варкаус на производственной базе машиностроительного завода танкоремонтные мастерские. С 1938 года на вооружение армии начали поступать 37-мм противотанковые пушки Бофорса, производство которых было налажено в Финляндии. К началу зимней войны страна располагала уже 10-ю удовлетворительно вооружёнными дивизиями (Jurki Vesikanta. Puheenjohtaja uhkaili erolla. – Iltalehti historia, Mannerheim. – 2021 – 10, C. 49 – 51).
   Совет обороны успел немало сделать по строительству укреплений на Карельском перешейке, названных позже линией Маннергейма. Вот что писал об этом в мемуарах сам Маннергейм: «В начале июня 1939 года министру  обороны представлены планы укрепления на перешейке. Работы оценены в 621 миллион марок.    Народ прореагировал быстрее чиновников на возникшую   угрозу. Летом 1939 возникло целое народное добровольческое движение по укреплению обороны на перешейке. Представители всех слоев общества в течение 4-х месяцев проводили свои отпуска на строительстве укреплений, были собраны также большие суммы пожертвований на эти цели. В течение лета в основном работы велись по сооружению противотанковых препятствий». (Muistelmat, O.2, С. 105-106). 
   Маннергейму как председателю Совета обороны удалось получить также финансирование на обучение войск и проведение учений, которым он придавал ключевое значение в повышении боеготовности. В исторической литературе получили освещение в основном большие маневры, которые были проведены на Карельском перешейке буквально за четыре месяца до нападения Советского Союза, в июле 1939 года. Леонид Власов в книге о Маннергейме, выпущенной в серии «Жизнь замечательных людей», так писал о них: «В них участвовали 20 тысяч человек с учетом резервистов. Маневры проходили одновременно с подобными учениями в Германии и Италии. Руководил маневрами министр обороны Финляндии Юхо Ниукканен. Фельдмаршал Маннергеи;м и главныи; инспектор финскои; армии генерал-леи;тенант Сихво наблюдали за их проведением. На маневрах присутствовали все аккредитованные в Финляндии военные атташе, кроме советского, а также министр обороны Швеции Ше;льду». Не обошёл вниманием эти важные маневры и сам Маннергейм. Во втором томе «Воспоминаний» он писал: «В 1939 году были выделены деньги на проведение больших военных маневров, подготовка к которым началась ранней весной. Маневры решено было провести на Карельском перешейке в начале июля. Многие операции этих манёвров повторились потом летом 1941 года кровавой действительностью, которая привела к освобождению Выборга и окружению советских войск южнее города. … Тем не менее, даже иностранным наблюдателям было видно, как мало было приобретено оружия и снаряжения. Не было вообще противотанковых пушек. Было всего несколько десятков танков, часть из которых устарела, а часть новых, несмотря на усилия Совета обороны, не были вооружены. О военно-воздушных силах и говорить нечего. Оценка недостатков ещё более бросалась в глаза, если принять во внимание находившиеся по другую строну границы танковые и авиационные силы» (Muistelmat, O. 2, С. 108).
   Как видно даже из этого краткого перечня, несмотря на отсутствие понимания и поддержки со стороны правящей верхушки страны, принуждавших его несколько раз подавать в отставку, Маннергейм, как писал Ягершёльд, «до последнего боролся за укрепление обороны с учётом обострившейся ситуации в Европе». Даже такой критически настроенный к Маннергейму автор, как Мартти Туртола, дал высокую оценку усилиям Маннергейма на этом посту: «Нужно признать, что без активной и настойчивой работы главы Совета обороны Финляндия бы встретила зимнюю войну гораздо хуже вооружённой, чем это произошло в действительности». (Martti Turtola. Mannerheim. – Helsinki, 2016. – C. 195-207)