Тайны Африки... Пропавшие в дебрях

 
 
           В сложной и трагической истории открытия неведомой Африки наше  казачество оставило свои славные имена!
          Достаточно вспомнить авантюрного атамана вольных казаков Н.Ашинова из Царицына, основавшего с оренбургским казаком, архимандритом Паисием колонию на берегу Красного моря.
          Или казака Машкова, путешественника и  разведчика, проникшего к правителям Абиссинии (так называли Эфиопию) с особым поручением царя,  либо еще графа Абиссинской империи —  казака Н.Леонтьева, известного на международном уровне. О каждом из них можно написать  остросюжетный роман.
          Мы расскажем об одном опасном приключении, на которое рискнули несколько наших земляков в тропиках дикой Африки.
          Итак, в Абиссинии столкнулись алчные интересы Англии, Италии и Франции. Сильная Российская империя, благоволя стране «черных христиан-единоверцев», оказывала ей медицинскую и иную помощь.
          Еще бы — босоногая Абиссиния (единственная в Африке!) устояла перед мощным натиском колонизаторов.
          Однако и хитромудрая Россия была не против закрепиться на благодатном африканском материке. Россияне втайне планировали создавать здесь военные базы и расширять торговлю. Отправной точкой для распространения влияния в Африке была выбрана Абиссиния, богатая золотом, кофе, слоновыми бивнями, мускусом...
           Посему 1897 году, претерпев многие лишения, вступила в столицу Аддис-Абебу первая российская дипломатическая миссия на сотнях верблюдов и мулов!
           Торжественно и пышно встретил ее с роскошной свитой негус (то есть император) Менелик II. В состав миссии был введен полковник Л.К. Артамонов, имевший секретное задание Генерального штаба.
           Охранял миссию конвой отборных казаков с Дона и Урала под командой сотника Петра Краснова, будущего белого атамана Войска Донского.
           Возглавлял посольство тоже уроженец Дона, опытный дипломат П.Власов.
Он успешно преодолевал в Абиссинии козни завистливых иностранцев и интриги  недругов, местных вождей. Да так, что стал доверенным другом осторожного темнокожего Менелика, тяготевшего к великой северной России.
           Император Менелик, дерзко расширяя владения в Африке, двинул в нескольких направлениях отряды своих храбрых воинов-ашкеров.
           По его поручению полковник Артамонов должен был отправиться в огромную армию  надменного командующего Тасамы. С боями она должна была дойти до Белого Нила и завоевать неизвестную страну.
           Во время путешествия Артамонову предстояло выполнить секретное  задание Генерального штаба — составить географическую и военно-политическую карту, выполнить научные заказы российских ученых.
           Глава посольства Власов инструктировал полковника:
           - Копию карты этого похода передадите лично Менелику II. Проявляйте крайнюю настороженность.
            Сопровождать Артамонова в пекло зеленого ада вызвались казаки-добровольцы, в т.ч. Василий Архипов из Усть-Медведицкой станицы (г. Серафимович).
            - Вы будете первыми донцами, которые напоят коней из истоков Великого Нила, — напутствовал их Краснов, сам лихой кавалерист и рубака.
            И вот на заре 3 марта 1898 года небольшой караван из трех вооруженных европейцев в тропических шлемах, двух десятков эфиопов да дюжины мулов с поклажей покинул Аддис-Абебу.
            Впереди маячили дебри Африки, куда не ступала нога белого человека. Караван Артамонова, догоняя армию Тасамы, долго шел форсированным маршем через неведомые земли.
           Казаки и эфиопы преодолевали бурные реки, болота и чащи, кишащие гадами, разъяренными носорогами, карабкались над пропастями, по горным кряжам и мерзли у костров под рыканье голодных зверей.
           Ужасались белые:
           - Господи, вокруг разорение и голод, страшный мор уничтожил почти все живое, и люди пашут на людях!
           Архипов вспоминал: «Наши рубашки и шаровары страшно изодрались и имели вид нищенского рубища. Ремни ружей натирали нам плечи, едкая пыль производила нестерпимый зуд. Бороды и волосы наши отросли, лица огрубели и стали почти совсем черными...».
           Более того, всячески мешал соединению отряда с корпусом военачальника Тасамы его лукавый заместитель, тайно сотрудничающий с французами.
           Наконец, трое русских, оборванных и исхудалых, преодолев свыше 700 неимоверно тяжких верст, вступили с облегчением в лагерь Тасамы.
           Но абиссинский военачальник принял их за авантюристов-самозванцев и скомандовал:
          - Вытолкать этих  бродяг в шею!
           - Разве может полковник великого негуса Московского предстать в лохмотьях, на клячах-мулах и без сильного конвоя, —  возмущался он, возлежа в шатре.
           Недоразумение с трудом рассеялось, но пренебрежение к пришлым осталось. Русские нашли здесь отчаявшихся, понурых французов Февра и Потера, брошенных за ненадобностью своей французской экспедицией.
           А  огромная армия Тасамы под гром барабанов, невзирая на изможденных белых, двинулась вперед — к заветной цели Менелика II.
           «Однако точного маршрута в завоеванной стране никто не знает», — догадались белые. Проводники-негры или ошибались, или хитрили — и  войско то разворачивалось, то возвращалось назад. А из засад и зарослей вдруг летели отравленные стрелы. Удары копий пробивали людей насквозь и выворачивали внутренности солдатам. Армия шаталась под проливными ливнями. В топких низинах застревали и падали тысячи вьючных мулов и животных из захваченных стад.
          Европейцы слышали открытый ропот воинов, хотя в Африке не было солдат лучше абиссинцев:
          - Безумие идти дальше! Погибли храбрейшие, сотни раненых оттягивают руки носильщиков. Болезни косят всех подряд.
          Архипов рассказывал: «Мы перевязывали, вырезали осколки, бинтовали, даже делали ампутации — солдаты нас любили».
           Наши соотечественники упорно вели маршрутную съемку, с интересом изучали экзотический растительный и животный мир.
          Срочно собрался  у Тасамы военный совет, на который пригласили Артамонова в сопровождении донцов, одетых в казачьи мундиры.
           Вожди, насупясь, заявили:
            - Вся армия без толку ляжет здесь костьми!
            Артамонов  настойчиво убеждал:
            - Надо создать отряд из 1500 отборных воинов. С ним мы направимся к Нилу, выполняя волю негуса!
            Но даже бесстрашные абиссинцы считали его затею безумной и безнадежной.
            Однако  этот летучий отряд, включая трех русских и двух французов, дерзко углубился в грозные и дремучие пространства Центральной Африки.
            И бесследно исчез...
            В течение долгих месяцев мир не получал никаких известий о русской экспедиции.
            Она сгинула в дебрях Африки.
            Дипломат Власов, нахмурившись и скорбя, срочно сообщил об этом в Россию.
           Царь тут же повелел:
            - Немедля направить на их поиски бывалого путешественника — поручика Арнольди».
           Сей энергичный поручик донес из африканских далей:
           -Слава богу, Артамонов со спутниками живы! Их видели недалече от Белого Нила, но потом... их следы потерялись! Может, они погибли в водной пучине, на суше или в пламени пожаров...
             А тот летучий отряд абиссинцев с пятью европейцами отчаянно пробивался вперед.
            Путь отмечался трупами, ворохами черепов и костей — своих и чужих. Воины убивали и грабили, наводя ужас на население. Негритянки с младенцами, пав на землю, молили о пощаде, выдавливали из груди капли молока и протягивали, воя, победителям.   
           Озлобленный отряд во всем винил полковника Артамонова с казаками: «Это московы уговорили Тасаму послать нас на верную смерть к Белому Нилу».
           Теперь друзья стали врагами. Вдобавок французы переметнулись к недовольным.
           Архипов вспоминал: «Солдаты отворачивались от нас, и жутко становилось нам среди шумного и людного абиссинского лагеря. Страшно нам было одним в стане врагов. Малейшая ошибка, минута дремоты часового — и нас бы зарезали».
           Абиссинцы составили заговор, но доброжелатели предупредили Архипо (так называли здесь Архипова).
           «Всю ночь горели у нас фонари, и один из нас с обнаженной шашкой и винтовкой караулил покой остальных. Мы вспоминали с Щедровым дом, наше войско, знакомых, считали дни и версты и зорко следили за абиссинцами».
            Убоявшись гнева грозного Менелика, заговорщики напасть не рискнули, но грозили:
           - Собаки московы, предатели! И вы найдете себе ужасную смерть от наших копий! А русские продолжали упорно вести исследования затерянного мира.
            Наконец перед измученной армией блеснула серебряная гладь воды
           - Ура, братцы, Белый Нил! — обнимались, паля в небо из винтовок, белые путешественники. Абиссинцы, ликуя и пританцовывая, водрузили флаг свой на этом берегу.
            Глубокая и бурная река достигала местами в ширину 630 сажен. И никто из воинов, ни за какие вознаграждения(!), не решался плыть на другой берег, чтобы поставить там французское знамя, согласно договору.
            Эпилог отчаянной экспедиции описан красочно в газете «Русский инвалид» за 1899 год.
            Читаем: «Артамонов имел много случаев убедиться в презрительном мнении абиссинцев о мужестве и решимости всех белых, особенно после победы их над итальянцами... Услышав насмешки абиссинских солдат и опасаясь за умаление обаяния русского имени, Артамонов, перекрестившись, сам бросился в реку, не предупредив казаков. Видя своего начальника в реке, казаки без всяких приказаний, по собственному почину бросились за ним.
            Благодаря Богу, весьма рискованная переправа в оба конца совершилась благополучно. Возвращаясь с той стороны, отнесенные течением почти на версту, они при выходе из реки едва не сделались жертвами крокодилов, бросившихся к ним из тростниковых зарослей, но успели выскочить на берег».
            Абиссинцы приветствовали русских криками радости и знаками уважения к их мужеству и отваге...
            Затем российские газеты известили:
            «Ныне полковник Артамонов с казаками прибыл в Петербург, и 27 марта сего года (имеется в виду 1899 год) в 2 часа 30 минут пополудни в Царском Селе они имели счастье представиться государю императору.
            Его Императорское Величество благодарил его и казаков за службу, причем собственноручно пожаловал казакам — младшему уряднику Архипову и старшему уряднику Щедрову — знаки отличия Св. Анны с бантом за совершенный ими подвиг».
           Представляете,  отважная экспедиция обследовала около пяти тысяч квадратных километров!
           Собрала необычайный материал о жизни и быте таинственных аборигенов, коллекции редких тропических растений и насекомых. Доставила в музеи России бесценный груз для изучения и обозрения.
           Артамонов убеждал ученое географическое общество:
           «Следует наградить Архипова и Щедрова за широкое содействие в сборе разных сведений о стране и населении». В ответ на казачьих мундирах засверкали серебряные медали.
          Восхищенный Менелик II вручил Артамонову почетный орден Эфиопской Звезды II степени.
          - О, русские львы! Для нас нет других помощников, кроме Бога и России. Мы братья по вере, неизменные друзья. Вы не предадите нас в руки врагов наших! — так благодарил император за помощь миссию Власова, которого он также щедро наградил.
            Да, а сотник Петр Краснов успешно добрался до Санкт-Петербурга с секретными депешами, за что получил орден Св. Станислава II степени.
Какова же дальнейшая судьба наших героев?
           Император Менелик отстоял независимость свободолюбивой Эфиопии.
           Тяжело разбитый параличом, он умер в 1913 году. Смерть его скрывали несколько лет, опасаясь смуты. Покоился он в мавзолее Аддис-Абебы.
              Власов, будучи послом в Иране, внезапно скончался после тяжелой болезни в 1903 году, похоронив перед этим в Абиссинии жену-англичанку.
             Артамонов хлебнул и лиха, и славы в сражениях китайской, русско-японской и Первой мировой войн, стал генералом. Умер, увы, в неизвестности в 1932 году в Ленинграде.
              Благодаря его сыну Ю.Артамонову (США, Флорида, Майами), нам стали известны  факты этой опасной экспедиции.
             Жизнь Петра Краснова, видного военачальника и писателя, была трагична. Во Вторую мировую войну он связал свою судьбу с Гитлеровским вермахтом. Он закончил ее в московской тюрьме Лефортово в 1947 году. На висельнице.
     Все  путешественики, Артамонов, Власов, Арнольди, Краснов — оставили после себя труды, где описаны их странствия и приключения, но хранятся эти рукописи еще в архивах, наших и зарубежных.
    Писатель Петр Краснов в популярной книге тех лет «Казаки в Абиссинии»  так отзывается об Архипове.
      «В опасную экспедицию-первый…. Любит дом и семью, но глубоко верит в свое предопределение. Один из тех людей, что замерзнет на посту, с факелом кинется в пороховой погреб. Плотный, сильный мужчина. Угрюмого и задумчивого характера; глаза, сверкающие из-под нависших бровей, скрывают добрую душу».
     В пламени гражданской войны на Дону между белым и красным казачеством, урядник Василий Архипов пошел за своим командиром, генералом  Красновым.
        Белого атамана Всевеликого Войска Донского Петра Краснова, «африканец» Архипов неотлучно сопровождал в поездках по взбудораженному Дону, на кипучих войсковых кругах в Новочеркасске.
      Телезрителям о дерзких экспедициях казаков в дебри  Африки рассказано автором в  передаче «Тайны старых архивов» по Волгоградскому областному телевидению.
   Интересно, помнят ли ныне в Эфиопии  отважных исследователей и друзей, этих донских казаков?..

 ... УДИВИТЕЛЬНО, в текущем 2021 году, в феврале, вдруг получаю письмо от правнучки Василия Архипова, которая отозвалась на ранее опубликованный мною рассказ о своем славном родиче!  Оказывается, он после Гражданской войны эмигрировал в сослуживцами-друзьями в Болгарию и в 1926 году был еще жив. Прислал оттуда весточку им , в Россию и свое фото - которое  правнучка  любезно прислала мне...
Скажу, что по многим моим историческим новеллам отзывались с разных краев света потомки  наших славных героев-земляков времен императорской России...
 Давайте и дальше беречь и сохранять историческую   честь и славу  наших донцов , волжан, россиян - просто для будущего. Для потомков.
© Copyright: Николай Бичехвост, 2012