В заколдованном диком лесу. Глава 7

Глава 7 (продолжение сказки Стругацких "Понедельник начинается в субботу"
       
Он так и сделал. После обеда, а если точнее, то ближе к вечеру, потому как сморило его несносной дневной жарою после обеда, Александр отправился в терем Царевича.
Постучал щеколдой калитки и, не услышав ни звука, открыл и шагнул во двор. Высока была подворотня, запнулся и шлёпнулся на колени. Ещё подумал, что как-то не солидно получилось – представитель института так является в гости.

 Поднял голову и обомлел. Носом к его носу молча стоял здоровенный лохматый кобель и удивлённо смотрел ему в глаза. Привалов испугался и растерялся одновременно, он не знал, что делать, и автоматически выпалил:
– Здрасте!
Кобель отпрыгнул в сторону. Потом зевнул во всю зубастую пасть, отряхнулся, как после купания, и также молча полез в конуру, на которой сбоку висела позеленевшая медная пластинка с надписью славянской вязью: «Серый волк».

«Однако!», – подумал Александр. То, что «серый волк» скрылся в конуре, он понял как разрешение пройти и поднялся на крыльцо. Постучав, вошёл в дом и громко поздоровался. В ответ услышал кряхтение, с русской печи по деревянной лесенке спустился крепкий детина в рубахе в красно-зелёную клетку и джинсах:
– Здравствуйте! Не удивляйтеся, что я на печке в такую жару. Она не топлена, так там прохладно. А вы тот самый Привалов-наблюдатель, наверное?
– Я Привалов, а вы Иван Царевич?
– Дурак.
– Зачем так? Я же не знаком с вами!
– Вот я и знакомлюсь. Иван Дурак. Фамилие моё такое – Дурак. От немецкого «директ», «прямой» значить.
– Очень приятно. А хозяин где?
– Ой, не спрашивай!
Иван Дурак перешёл на ты.

– Да ты проходи, проходи. Присаживайся. В ногах правды нет!
Привалов и Иван подошли к широкому дубовому столу и уселись.
– А хозяин сего терема, мил человек, в командировке.
– Как в командировке? Его же секретарь правления утром в институте видела!
– А вот так, свет Александр Иваныч, говорил я ему, а он не послушал… Поехал к начальству. А начальство его – раз-два и в дамки, то бишь в командировку. И его, и Федота. Обоих значить, вот так вот. Начальство оно ить сразу видит, дела пытаешь, али от дела лытаешь. А тебе он по какой надобности?
– Так я ведь тоже в командировке. Задание у меня – составить беседу с Иваном Царевичем, согласно опросника. Беседу включить в отчёт. Отметить командировку его подписью и печатью.

– Ну, печать я тебе обеспечу. А вот насчёт беседы… Извиняй, я за его не ответчик.
Иван сунул руку в карман и вытащил испачканный в чернилах штемпель.
– Куды ставить?
Привалов достал бумагу.
– А подпишет кто?
– А я и подпишу. Мне он доверяет это дело. Смотрящим он меня оставил на хозяйстве…

 Дурак с размаху хлопнул штемпель о дубовый стол. Александр спрятал отмеченную командировку в карман и подумал, о том, что Камноедов явно не случайно отправил этих двух местных авторитетов в командировку.
 Он было уже собрался уходить, но Иван разговорился и принялся расспрашивать гостя о его работе, об институтском начальстве, о том, что оно, начальство, думает про выборы в Задлесе. И закончил вопросом к Александру, от которого тот впал в изумление.

– А вот ты, видать, не зря здесь наблюдатель? Видать, деловой человек. Наши кикиморы болтают, Привалов мол свои миллионы на выборах сделал. Облыжно бают, аль нет?
– К-какие миллионы?! – Саша чуть со скамьи не свалился.
– Брешут, балаболки. Я так и думал. И то правда, откуда у вас, учёных людей,  миллионы?
Иван взял с тарелки яблоко, предложил Привалову:
– Хочешь?
Тот помотал головой.

– Вот я говорю, – продолжал Дурак, откусив яблочко. – Кикиморы с пустого места болтать не станут, им до такого сроду не додуматься. Это их кто-то надоумил. Это я тебе точно говорю. Я человек прямой, и говорю завсегда прямо, как есть. Так что извиняй, если что не так.
– Так кто же такое мог придумать? Это же смешно. Ни в какие ворота…
– Кто такую кривду им поднёс, сказать не могу, не знаю. Это Леший может знать, у его с ими крепкое дружество. Но он не скажет… Не гляди, что он ярыжкой ходит.
Всю дорогу домой Привалов ломал голову над словами Дурака. «Заварили кашу с этими выборами, а я тут расхлёбывай. Тоже, нашли наблюдателя!»

 Где-то в лесу еле слышно побрякивал колокольчик.  Или показалось? Впереди захрустел валежник, и на тропу вышел мужик с хворостиной. Привалов узнал Лешего. Тот по-прежнему был босой, но кроссовок на плече уже не было. В лохматой бороде торчали иголки.
Он радостно приветствовал программиста:
– Здрав будь, Ляксандро Иваныч!
Привалов, не отвечая, приблизился. От Лешего густо несло сивухой.
– Что же ты, Лёша, тут шастаешь? – сердито спросил.
– Коровёнку я потерял. Ты не видал случаем? Всё время паслась на полянке, а тут умотала куда-то! Прикемарил-то всего на часок, а она и умотала, будто прилука в лесу для её. Худая коровёнка, нравная, взглянуть не на что, а всё бегат и бегат. Ищи вот её теперь!

– Скажи-ка мне, Лёша, что за разговоры такие идут про какие-то мои миллионы, а?
Леший замолчал, обошёл кругом Привалова, оглядывая его с головы до ног.
– Так вот ты какой, вящий наблюдатель! А мы-то уповали, из городу приехал, щас порядки наведёт… Только и пожили, что последние лет двадцать. А теперича опять, значить, старые порядки? Так выходит?
Привалов рассердился всерьёз и решил наехать:
– А ещё ответь мне, Лёша, как наблюдателю ответь, в обязательном порядке, куда делся вьетнамский учёный Хюинь Дык Вуй? А?

Привалов вспомнил, как в кино гестаповцы допрашивают партизан, и заорал благим матом:
– Отвечай, мерзавец, когда тебя спрашивает высший наблюдатель!!
Леший опешил, было заметно, что он испугался по-настоящему, аж присел. Вспомнил, видно, как ему пятки прижигали, заморгал и залепетал:
– Да ты чё, Иваныч, окстись, не ведаю я никого… При чём здесь я?
– Отвезу-ка я тебя, голубчика, завтра к Камноедову. Или к Кристобалю Хозевичу отвезу. Вот им ты и расскажешь, кто тут слухи распускает, кто выборы срывает… Это уже политика!

При слове «политика» Лешего затрясло, он взвизгнул:
– Причём здесь я?!
Но Привалова уже было не остановить. Он вошёл в роль, его несло.
– Не хотел по-хорошему, будет по-плохому. Ты был в НИИЧАВО на этаже «ноль»? Был, я знаю. Так вот, видел там виварий? Тебе там место обязательно найдётся!
Неожиданно для Привалова Леший бухнулся на колени и, беспощадно разя перегаром, стал хватать его за штаны:
– Не погуби, отец родной! Батюшко Ляксандро Иванович, видал я книжку на столе у Кащеева, «Приваловские миллионы» называется. Вот он и говорит, смотри, говорит, Лёша, каких нам наблюдателей присылают. Миллионеров! Про Хунь Дуя этого я и слыхом не слыхивал…

– Ну как с тобой разговаривать, тёмный? Это же Мамина-Сибиряка книжка. Классика!
– Не читаю я книжек, отец родной, ни маминых, ни папиных. Я думал, это Кащеева книжка. А хочешь, я корову тебе подарю, Иваныч? Хорошая корова, удойная…
– Иди ты, фермер…, – злость на него у Привалова как-то сразу пропала. Он обошёл Лешего и двинулся дальше по тропе. Потом обернулся:
– Я колокольчик слышал в той стороне. Наверное, твоя удойная ходит, ищет, кто бы её подоил.