Обоз с сеном -

Из повести «Здравствуйте, Вера Егоровна» выделил небольшой сюжет в виде рассказа о жизни людей из самой отдалённой глубинки Матушки России…

Простившись с теплом и солнцем, осенние туманы, с моросящими дождями, назойливо напоминали – осень, царствуя, по-серьёзному, вступила в свои права, напоминая жителям посёлка лесорубов готовиться к морозам.

Принимать же осенние дни с туманами и моросящими дождями не хотелось. Но, увы и ах! тут уже без выбора – радуйся и наслаждайся тем, как говорят – что бог послал.

Так, осенние дни, один за другим, приблизились к серьёзным холодам, доходившими, порою до -15 - засыпав белоснежным одеялом спящую землю.

Поселковая детвора, как и всегда и везде, первыми, проверяли прочность льда  и не только на лужах, но и на реке - каждое утро выходили с лопатами на основательно промороженный участок льда и очищали от наметённых за ночь сугробов, а после, обладатели коньков, мчались по крепкому уже льду со скоростью ветра.

Другие таскали за собой санки-салазки и мчались с крутояра в снежные сугробы под откосы берегов.

Старшие, по возрасту, становились на лыжи и распаренные лыжными гонками, соревновались в скорости - после мокрой осени, в дом-избу не дозваться.

Матерям приходилось по несколько раз, покидая тёплую избу, выходить и напоминать: «Пора домой, ночь на дворе»...

Декабрьским днём, перед обедом, разнесли ребятишки по посёлку весть: «Из дальнего колхоза, с названием «Заре навстречу», прибыл в посёлок «Таёжный» многочисленный обоз лошадей, запряжённых в сани-розвальни, за сеном.

Первыми навстречу с обозом, как и всегда, поспешила поселковая детвора и любуясь повозками и приезжими, радовались событию.

Заехав в посёлок по главной и единственной улице без названия, старший по обозу уладил вопрос с ночлегом в огромной комнате пустующего, на сей день, барака.

Оставив женщину, натопить печь-буржуйку и навести маломальский порядок в комнате барака, отправил обоз для загрузки сеном в заснеженные луга по берегам таёжной реки: к вечеру, загружённые сани-розвальни сеном, ровными рядами, установили с поднятыми вверх оглоблями.

Многочисленный коллектив сеновозчиков составляли  девушки и, женщины до тридцати лет, полным составом ввалился в натопленную комнату.

Разместившись на нарах,  сплошным настилом вдоль стены и, служившим местом для сна и отдыха сезонным рабочим-лесорубам - сегодня комната пустовала, так как сезонные рабочие ещё не прибыли, переговариваясь и шутя, ужинали.

Ужин составляли не хитрые продукты – кусок хлеба с солёным салом и луковицей сохранённой от мороза за пазухой.   

В барак на посиделки потянулись и жители посёлка: новые для посёлка люди, новые новости-вести: интересно же, послушать-пообщаться, а удастся так и повеселиться – молодёжь всё-таки...

Электрического света в посёлке никогда и не было, нет и радио, а о телевизоре и не слыхивали и не догадывались и, не знали такого слова, а также и не могли и предполагать, что это такое, телевизор.

Единственное, на что можно обратить внимание в комнате барака, так это многочисленные газеты «Труд», «Известия», «Правда» и, и конечно же, вездесущий журнал «Агитатор».

Он оставался, как правило, не читанным, просто, иногда кто-нибудь не вникая в суть написанного, перелистывал, или выдирая листы из него, вытирал руки после перекуса хлеба со свиным солёным салом и луковицей...

Столовой-то, или хотя бы какого-нибудь буфета, никогда не было, а в магазинчике, только хлеб местной выпечки и сахар, да водка-табак-махорка, соль – мыло - спички… вот и весь ассортимент социалистического магазина.

На посиделках играли в разные игры без всякого там массовика-затейника - в любом среднем коллективе обязательно находился весельчак-гармонист – он-то и был вместо массовика-затейника.

Тогда народ не был балован вниманием профессиональных «затейников» - лишь бы играла гармошка, а коль есть гармонь – музыка, то и доходило до танцев и даже до пляски с частушками и настроение создавали сами себе - вот и была возможность каждому показать свою даровитость природную и показать свой дар-талант.

Кто-то песней мог выразить себя, другой на гармошке сыграть, а кто-то и пляску-танец исполнить, а кто-то и рассказать байку, если приврать мастак...

Пошленько-дешёвенькие анекдоты рассказывать было не принято - обходились на вечеринках без них - жизненные запросы-то у всех на одном уровне...

Никто и ни перед кем не выделялся, кроме как голосовой активностью и умением сказать слово.

Никого не судили - не рядили, не подсмеивались, не хихикали - все равны, ко всем с одинаковым подходом.

Провинциальная молодёжь отличалась скромностью - не была испорчена городом и умела веселиться - организатора не ждали.

Мужики, старшее поколение, в том числе и из постоянных жителей посёлка, не принимающие участия в играх - веселье, сидели на нарах в углу барака и таясь, разливали водочку, закусывая хлебом и луковицей, поглядывая на веселящуюся молодёжь.

Молодёжь и сама, изредка, пробовала пропустить по рюмочке водочки для веселья и храбрости: веселее на душе и легко в общение друг с другом, считали не только «старики», но и молодёжь.

Егор – бывший моря Балтийского флота, пришёл на посиделки в барак позднее остальных - веселье было в разгаре.

Парня по-особенному уважали местные и прибывшие из деревни и те, которые хорошо знали - привлекал к себе людей добрым характером, силой и привлекательной внешностью и некоторые, считали – наделённым богом мужской красотой.

Войдя в барак, осторожным взглядом осмотрел присутствующих и, присел на свободное место на нарах - он искал взглядом  Соньку – девушку, с которой проводил летнее время во время сенокосной поры; не увидав, вздохнул, не то от радости, не то от огорчения и потупив в пол глаза, остался безучастным к событиям вечера.

С той деревни, «Сычи», где жила Сонька, приехала только Варя Дятлова - знакомая по сенокосной поре и не более того - видал летом её, когда девчонки с той деревни, приходили в посёлок на вечёрку и не обращал на неё никакого внимания - Сонька затмила всех остальных.

Варя, так же как и он, не пела, не плясала и ничего не рассказывала: стесняясь, скромно сидела молча и от этого сильно страдала.

Варя, конечно же, безумно была влюблена в Егора и о том, что он сам сделает первый шаг, не надеялась.

Наблюдая за присутствующими, Варе захотелось, чтобы Егор подошёл к ней и спросил хотя бы о чём-нибудь.

В это время заиграла гармошка, и молодёжь выскочила на середину комнаты плясать.
Варя набралась смелости и придвинулась к нему и тихонько прошептала:

- Здравствуй, Егор.

Егор глянул без пристрастия и сухо поздоровался - просто сказал:

- Привет, - и опустив глаза в пол, продолжал сидеть в той же позе.

Варя не ожидала такой встречи – напридумывала сама себе многое к этому времени и надеялась на настоящую встречу.

Егор испытал неловкость и тоже мучился - Соньку хотелось повстречать, а тут девчонка другая, Варя.

Ночью, Варе не спалось: лежала в углу нар, зарывшись в овчинный тулуп-полушубок, мечтала о встрече - свиданье с Егором, но перед утром заснула.

Сколько длился сон, не запомнила: очнулась от команды старшего по обозу: Подъём, и в путь!»

Все вскочили с нагретых собственным теплом постелей и ёжась от холода, спешно надевали верхнюю одежду.

Обоз отправился в путь.

Варя, кутаясь в полушубок, сидела на возе сена, и, сожалела, что упустила момент приблизиться к объекту обожания.

По прибытию домой, в деревню «Сычи» с обозом сена, на второй же день, утром, Сонька прибежала к Вареньке с расспросами о Егоре – хотела узнать, как там парень выглядит и с кем время проводит, но встреча была с настороженностью и  откровенной  недоброжелательностью.

Варе не хотелось посвящать «подругу» в подробности поселкового вечера - стыдилась, да и звучали в голове слова Соньки в её адрес: «Парни тебя всегда обходить стороной будут».

Да совсем не доверяла «подруге» и не спешила посвящать в подробности вечера, проведённого в посёлке.

Она считала: «Так мало того, что пустит слух, ещё и от себя приврёт половину, что сама напридумывает, чтобы окончательно огорчить «подругу».

Тут Сонька проявила настойчивость и требовала посвятить её в события поселкового вечера...

Варя, правда, умолчала о том, что Егор не проявил к ней интереса и, всячески пыталась уйти от прямых вопросов назойливой «подруги - Соньки».

Наконец Сонька не выдержала и нервно дергаясь, выкрикнула:
«И поговорить-то с тобой не о чем, только глядишь бессмысленно, да глазами хлопаешь как»… и не договорив фразу до конца, вскочила с лавки и юркнула в открытую дверь, не сказав прощального слова...

Варя подошла до окна и увидала; «подруга», семеня валенками надетыми на босу ногу, даже чуть подпрыгивая по рыхлому снегу, поспешно удаляется в направление своего дома: «Так и посвятила тебя в те события вечера - не дождёшься… артистка!»..
27.02.2021года.