Яблоневый цвет

                ЯБЛОНЕВЫЙ  ЦВЕТ

     Был в моём детстве случай один. Надо признаться, что мечтательная девочка всегда искала в огороде, возле дома, себе местечко уединённое, таинственное, чтобы можно было там без опаски разложить своих тряпичных куколок и никто бы не нарушил и, тем более не строил насмешки над моей хаткой и тем, что я себе понапридумывала.
     В те годы вышло такое правительственное постановление, что семье колхозника можно держать огород в 30 соток, а семье артельщика – 25 соток. «Сельские горлопаны», как их мой дедушка называл, тут же ринулись с землемерной комиссией по селу «Отрезать излишки тех огородов, на которые ещё деды-прадеды глинобитные хаты строили. Но ведь беда в том, что сельские огороды были разработаны на склонах гор, где только какой клочок земли можно было отвоевать среди скал и чащоб. Там лошади с плугом пахать негде, а о тракторе и думать нечего. Где немного ровнее хозяева оставили себе, а где похуже земля – осталась дурниной зарастать. Ни людям, ни колхозу пользы такой указ не принёс. Но раз есть такой указ, его надо выполнять. Однако сельчане, которые помнили, чей это был огород, хоть и отрезанный, заходить в него и собирать упавшие яблоки или груши считали за воровство и позориться никто не хотел.
     Такой отрезанный кусок и возле нашего огорода был. Земля там была хорошая и через пару лет тот клин уже  было не узнать. С краю, от дороги, в огород полез шиповник. А там росла старая яблоня, усыхающая, склонённая ветром. Она-то и оказалась в плену у буйствующего шиповника. Но весна границ не знает и ничьих законов не признаёт. Время пришло и в огородах зацвели яблони. Прямо на стволе старой яблони, с растресканой от морозов корой,  обросшей зеленовато-серебристым лишайником, видимо, чтоб показать миру, что она ещё жива, там, где бы никто и не ожидал увидеть, вдруг появилось несколько листочков, а затем четыре бело-розовых цветочка. Расцвели они не сразу, а как бы соблюдали очерёдность.
     Я, малая, каждый день ходила проведывать ту яблоньку, хоть и не могла подойти к ней близко. Просто издали стояла и смотрела. Дедушка с бабушкой пришли посмотреть на то, что там их внучку привлекает и тоже увидели цветочки на старом стволе яблони, переглянулись. Бабушка пожала плечами и понимающе сказала: «Жить хочет. Наверное, последний год цветёт…» А дедушка поманил меня пальцем и шёпотом мне объяснил, что, дескать, сюда ходить не следует. «Смотри, там, в самом большом кусте шиповника птичка гнёздышко себе свила, это чтоб кошка до него не смогла добраться. Не надо пугать птичку, она деток своих из яичек высиживает…»
     Намного реже, но я всё равно ходила туда. Тихонько стояла, смотрела на яблоню и на всё вокруг. Птичка на маленькую девочку даже внимания не обращала. А когда расцвёл шиповник и стало в этом месте очень красиво, то я залезала на орех (грецкий) и уже оттуда смотрела. Пчёл боялась.
     Лето, как это обычно бывает, быстро прошло. На кустах шиповника появились красные ягодки, красивые, но невкусные. Меня же привлекали яблочки, которые зрели на старой яблоне. Из четырёх цветочков почему-то выросло три яблочка. Одно яблочко, самое маленькое, стало сохнуть и наконец упало на землю и затерялось в кустах шиповника. Осталось два яблочка, одно чуть больше и поменьше. То, что побольше, было красивое, даже бочок зарумянился. Но мой зоркий детский взгляд разглядел сбоку дырочку. Я даже дедушке пожаловалась. Бабушка тут же своё слово вставила: «Не будь красивой, будешь несчастливой!» Я даже обиделась на бабушкины слова. Помочь яблочку уже бы никто не смог. В ветреную ночь то яблоко упало и тоже потерялось. В густом шиповнике и думать было нечего его искать.
     Дедушка видел, как я расстроилась, когда упало второе яблочко и решил, что надо как-то придумать, чтоб спасти хотя бы третье. Он нашёл длинную жердь с рогулькой на конце, привязал к рогульке бабушкину корзинку и пошёл спасать яблочко. Жердь хоть и длинная была, но чуточку до яблони не доставала. Дедушка снял с завалинки старое рядно, набросил его на куст шиповника и, склонившись на него, поддел таки рогулькой то яблочко. Оно упало в корзинку. Но дедушка всё-таки разорвал себе рукав рубахи. Мама зашила ему рукав, в уж как ворчала бабушка, когда снимала рядно с куста, то я даже убежала подальше, чтобы этого не слышать.
     Дедушка объяснил мне, что яблочко ещё не зрелое и нужно подождать, чтоб оно налилось сладким соком. Я из газеты сделала ему гнёздышко и то яблоко лежало с той стороны стола, где мне было выделено место уроки учить.
     Но и то яблоко оказалось несчастливым. Однажды я пришла из школы. Ещё в сенях услышала в хате чужой мужской голос. Кто это был и что ему нужно было в нашем доме, этого за давностью лет уже не помню. Первое, что я увидела, когда перешагнула порог, что этот дядька, причмокивая, ел моё яблоко. Как я плакала, этого не передать. Тот мужик удивился, а потом сильно рассердился, дескать – ему яблоко пожалели и бросил недоеденное яблоко под печь. Наговорил всяких гадостей и хлопнул дверью. Все домашние были расстроены не меньше меня. Однако мама утешала меня:
     - Ты же слышала, он сказал, что взамен он принесёт нам целый мешок яблок…
     Но больше я этого мужика в нашей хате не видела и яблок мешок он, конечно же, не принёс. Да я уже и лицо его забыла, а яблоко помню, особенно  тот яблоневый цвет на стволе старой яблони.