Физколлоидная алхимия. Таинственный продавец

  Призрак надвигающийся сессии навис над Юлькой  свинцовой  грозовой тучей. Громовые раскаты маминого гнева,грозили  перейти в натуральное стихийное бедствие с блокировкой всех счетов  и лишением  права на пользование  Масяней,без которой Юлька жизни себе не представляла. Она выезжала на ней в любую погоду,даже в полное отсутствие этой самой погоды.Любила погонять  в тишине,слушаяслушая лишь звук мотора, становясь с автомобилем единым целым,и тот покорно подчинялся  девушке, редко показывал свой непокорный характер, даже с   часто мигающей  топливной лампочкой,всегда добирался до заправки, чем снискал у хозяйки неподдельную любовь и привязанность.
- Завалишь сессию, останешься без машины, - мамин вердикт был категоричен.
Юлька брела по пустынной зимней аллее старого парка  и пыталась найти подходящее объяснение заранее, зная точно ,что ей не сдать ненавистную физколлоидную химию. Еще препод  какой-то странный, лохматый, с отстраненным взглядом. Иногда казалось, что он вовсе присутствует не на занятии, а где-то там, в одной из своих реторт, в самом центре химической реакции.
 Договориться  с  Плюмбомом  было не возможно. Прозвище тащилось за преподавателем из одного поколения студентов  в другое и уже никто не помнил ,что общего было у профессора кафедры с этим химическим элементом, разве что его тяжелый как свинец характер .Придавленная  неподъемными как  восемьдесят второй элемент периодической системы думами, Юлька не заметила, что короткий зимний день сменился  стремительно надвигающимися сумерками. В мягком свете парковых фонарей  кружили  в нескончаемом хороводе снежинки .До парковки, где коротала свой день преданная Масяня ,оставались считанные метры. В самом конце аллеи, под последним  фонарем  был  раскинут  небольшой  столик. В парке  не было принято  разворачивать  уличную  торговлю. Одиноко стоящий  прилавок  привлек  девушку  нагромождением  всякой  всячины. Юлька  с интересом  стала рассматривать  песочные часы в медном корпусе, старинный ключ с вензелями и отломанной бородкой, фарфоровую  балерину, кружащую   в своем  бесконечном  фуэте, веер  с  иероглифами, карманное зеркальце   с перламутровой крышкой, множество костяных пуговиц. Гильотина ненавистного экзамена  отодвинулась на задний план, Юльке нестерпимо  захотелось  оставить  у себя  немного  этого  великолепия ,она  с  превеликим  удовольствием  забрала  бы  большую  часть  старого  барахла, даже  не  понимая,  что  именно  так  ее притягивало  в этом  антиквариате.
     Девушка  отложила  песочные  часы, зеркальце  и  свиток  пожелтевшей  от  времени  бумаги  с латинскими  письменами и вопросительно  подняла  глаза  на продавца, на  которого до  последнего  не  обращала  никакого  внимания. По другую сторону  прилавка  стоял  он, повелитель  реторт  и мензурок.
- Кирилл  Львович? - Юлька  так  и застыла  с  полуоткрытым  кошельком  в  руках  и крайнем  недоумением  на лице.
- Вы  ошиблись, милое  дитя, разрешите  представиться, Дмитрий  Иванович, вы  сделали  неплохой  выбор, но  должен  вас  огорчить. Вы  можете  оставить  у  себя  только  одну  вещь,  таковы  правила, увы.

  Юлька  слегка   расстроилась. Она  не  совсем  понимала, что  будет  делать  с этим  старым  барахлом, но  вещи  явно  манили  ее, каждая  отзывалась ,имела  свой  голос, свою  историю,  которую  ей  не терпелось  узнать. Немного подумав, она  прижала  к  груди  песочные  часы.


- Вы сделали  правильный  выбор,  время  самое  ценное ,что  только  может  быть, уж  поверьте  мне, старику.

  Истошный визг  Масяниной  сигнализации заставил  Юльку  бегом  броситься  к машине .Парковка  была  почти  пустой ,звук сигнализации затих, как только Юлька  подошла  к автомобилю. Не  обнаружив  ничего  подозрительного, девушка вернулась, чтобы  расплатиться  за  покупку, но  под  фонарем  не  было  ни  стола, ни  близнеца Плюмбума. Только  слегка  утоптанный  снег  и   часы  в  Юлькиных  руках  говорили  о том,  что  события  последнего  часа  не  были  миражом.

    Всю  дорогу  домой  Юлька  старалась  понять, куда  подевался  старик, и что так  нехорошо  вышло, за  часы  то  она  не  заплатила.