Сказка-притча о строптивом море

Жило море, жило, не особо тужило.
Немного штормило, немного любило.
Спать в штиль ложилось, свободой хвалилось.
Глубины не знало, немного страдало.
На боку лежало, звёзды считало.
Солнцем восхищалось, за Луной плескалось.

        И однажды, захотелось морю посмотреть на себя,  узнать, какое оно на самом деле. Громыхнуло небо, и упал оттуда огромный плуг на его берег. Глубоко вошёл в землю по самую стойку. Покачался, повертелся, да и пропахал борозду по дну моря, разделив его на два. И стало море Левое и море Правое. Больно, ах, как больно стало морюшку! Обиделось оно на плуг, набросилось с претензиями и угрозами. Тогда плуг взял да и выплюнул каменные ядовитые зубья «Никогда», «Не верю», «Больно», «Одиночество» «Не будет», «Не хочу», «Боюсь». Воткнулись зубья в борозду и воздвигли непроходимую стену посредине моря.
      Осталось Левое море с чувствами и премудростью, а Правое  с движением и силой. Взбунтовалось Правое море без мудрости Левого, вышло из берегов и потекло по белу свету себя искать да испытывать.  Левое же осталось дома, пригорюнилось, затосковало без движения, заболотилось. Силы стало не хватать тину расчистить да камыш повыдёргивать. 
      Мало-помалу яд из зубьев выветрился, и стало Левое море правую половину чаши занимать. Обмелело без Правого, в открытых теперь крутых берегах намыло гротов и попрятало там свою боль, да печаль.

«Холодно, тоскливо… Ничего, привыкну!
Заменю само себе вторую половину…»
Но не тут-то было, не выходит ладом.
Ни Луна, ни Солнце не дают отрады.
Обмелела чаша, белый свет не милый.
Не допрыгнуть к звёздам — не хватает силы.
Загрустило море и запело песни,
Ко свому, ко Правому, посылая вести.

     А Правое море далеко утекло, исколесило полмира. Всё себя искало. Да вот незадача — искало-то оно себя в других. И всё ему было не так. То цвет не тот, то солёность другая, то чаша мала, то дно шершавое. И однажды, успокоившись, залегло оно в большом пустом карьере тишину послушать, о душе подумать. Задумалось о своей жизни, и услышало красивую, и кажется, знакомую мелодию. Выбралось из карьера потихонечку, и потекло в ту сторону, откуда приятный звук шёл. Приплыло Правое море на берег и видит: вот же она — его чаша, и песню прекрасно помнит, тоже её когда-то пело. «Вот же моё место! И чего я по свету шлялось, от добра добра искало? Домой хочу, соскучилось…» И крикнуло:
— Сейчас ка-а-а-к  прыгну!
      Испугалось Левое море, съёжилось, встало на дыбы, не пускает домой законного наследника. Пригорюнилось Правое море, притихло, свернулось калачиком на берегу и запело их общую песню. Стало Левое успокаиваться, на Правое поглядывать. Потихонечку утекла обида, ушёл страх. Присмотрелось Левое к Правому: «Вроде не злобное, не агрессивное, из чаши не гонит,  подчинить себе не хочет. А чего хочет?»  Прислушалось Левое море к песне Правого и прониклось его чуткостью да деликатностью.

Хочет вместе быть, мир морской творить.
Клады открывать, перлы доставать.
Радости вкушать с Солнцем и Луной.
К звёздам  воспарять, славя Мiр морской.

        Хорошо море пело, красиво, ласково. Успокоилось Левое море, подвинулось и впустило Правое в их общую чашу.
       Не спеша вливалось Правое, аккуратно, что бы Левое не зацепить. По пути силой своей, играючи размывало гроты тоски и печали. Стали они проникать друг в друга, разглядывать, узнавать по-новому. Вернулась сила и стала мягкой, движенье стало разумным, мудрость глубокой, а чувства переливчатыми.
     Вместе они навели порядок в чаше, разбили каменные зубья и стёрли их в морской песок. Потом засыпали этим песком, разделяющую их  борозду, и стала она похожа на шрам.
— Ничего! — сказали они. — С нашей заботой, терпеньем и любовью,  со временем исчезнет и он. Любая боль растворяется светом и любовью.
    Так, осторожно и нежно проникая друг в друга, они узнавали себя и, доверяя друг другу, сливались в одно целое. А когда стали этим целым, то Единое море в едином порыве обрушилось на огромный плуг и разбило его вдребезги. Крупные части солью разъело, а мелкие разнесло в пыль. Смотрит Единое море, а ему Луна улыбается и Солнце подмигивает. Как же оно раньше-то не замечало, что Мир всё время на него глядел и разговаривал с ним. Только, видать, оно не слышало. Теперь Единое море не только поняло, но и ощутило себя частью огромного Мира.
 
Так открылись выси, так открылись дали.
Звёзды стали ближе, ярко заблистали.
Сердце распахнулось, жемчуг обнажило.
А любовь всесильная два плюс два сложила.
    
        Вот так стало море счастливым, то есть ощутило себя с частью этого Мира. А вот единым с открывшимся прекрасным Миром ему ещё предстояло стать. С открытым сердцем и доброй душой это не трудно будет сделать. Главное, море теперь знает, кто оно на самом деле и какое.

Светлана Бойко
25.12.2020г.