Я не хрюкаю. Я сир, покашливаю

Когда же в России наступит весна и унесет кусок дерьма. Так исторически сложилось… мы все на круге будней дня. А мельница молотит, день от дня… попали мы как зерна в жернова… став частью пищи «колорадского» жука. В итоге "млеем" от дерьма, они ведь глистаманы. Живут внутри меня -тебя всеядные гурманы.  Мамон размышляя о материи… о луке репчатом… Извилины сплетая, расплетая в голове. Гвоздем проблема…- куда поставить бочку? Куда не ткнет, везде она не к месту.  Чего дурак, я курицею квохчу? Вопрос,- на вкус, вода на киселе. Поставил на тире. Впрямь одурел и ставить рано точку.

- Нюр! Куда её поставить? Ей место не найду.
Нюра, приоткрыв дверь. Повертела пальцем у виска: - Раньше надо было думать. Танцуй теперь пред нею гопака.  Прикрыла дверь, от мужа в спальне скрылась… она уж не сердилась… «Работа любит дурака!»
Мамон невзирая на оскорбительные выпады жены, продолжил кружить по двору в поисках надлежащего места для бочки. Неясно проговаривая излюбленные россиянином тупое слово… им резали когда-то хлеб. Знакомые тирады каждому из детства.

Пятровна посетив нужник…прошлась по двору… заглянула в курятник. и придерживаясь ясной мысли, в подоле отнесла два десятка яиц в дом. Блаженно- радостная вышла на крыльцо.
Мамон проблему с матом куролесил… поставил бочку на попа подставил лесенку, залез… обзор на ширь локтя. Пятровну заметив, ощерился, век видно не видал… и вот те на. Она жива и рядом.

-Мамон! Ты что там хрюкаешь.
- Я не хрюкаю! Я покашливаю!
-Да ты прямо… не тот ли журналист?
-Я пацифист. Мне армия дороже.
- О чем ты?
-Я патриот! Душа моя, оплот. А Нюра-дура застряла шипом в нервах. И потому ум задом на перед.
-Я понимаю, у тебя член в две моей пяди и яйца страусовы. А ума …- кот наплакал. Не уж-то ты не понял речь?
-Мне его речь, что печь. В трубе кирпич упал и дымоход вестимо перекрыт. Печь дымит… кто как не он мне в горести поможет?
-Кирпич упал не туда. Ему надо пасть на твою тупую голову. Кто тебе, когда помог? Ты кем работал?
-Электриком в колхозе.
-Какой ты на хер электрик, коль я, в твоих сенцах, уже три раза в темноте упала. Неужто трудно лампочку вкрутить. Это тебе он сказал: -Не хрюкай!
-Не мне, а журналисту.
-Какой же ты осел. Он нам сказал…-Не хрюкайте. Не уж-то ты не понял. Мы с тобой не люди…- свиньи.
-Как посмотреть. Не надо ломать камедь. Не надо сеять пудру.
- Смотрела я не ноне под загнеть. Там курочка снесла яйцо из перламутра. А вынесла на свет… о боже: - это просто мел, а курочка покакала подспудно. Включи свой мозг, вернее лампочку вверни…пока не сдохли упыри…- соплю утри. Вот мой тебе совет. Бочку по двору как дурень не таскай. Смекай, на что она тебе нужна? Где пригодится?
-Без советчиков обойдусь.
-Обойдись, обойдись. Я хоть баба дура, а бочку в сараюшке пристроила… зерно храню. Курочек кормлю. А ты мужик…бабе ноги задирать мастак… а дальше что?
-Совет твой принимаю к сведению. Погодь, сейчас я ворота промерю.
Мамон слетел с бочки, схватил стоящую у крыльца метлу. Стал ею замерять диаметр бочки. Замерил и метнулся к воротам сарая. Вернулся поставил метлу на место.
-Ну что? Нюра в бочке на метле в сарай влетит?
-Ворота на пол сантиметра уже. Я топориком чуть-чуть подрублю, шерхебелем подстрогаю. Все «окей!», для бочки в самый раз. Тебе спасибо. Я не ловелас, люблю работенку именно такую.
Не прошло и пол часа. Мамон был доволен. Бочку он внутрь сараюшки пропихнул. Поставил на три кирпича. Бочка в высоту, ему, аж до макушки. Беда одна, как к бочке подобраться. Придется строить лестницу, помост. Да ладно, авось не сяду я на гвоздь и все прилажу с прицелом на авось. Нежданно, нагадано от резкого вставания с колен… от темени в глазах, от страха…  он пошатнулся. Теряя ориентир, на черенок граблей руку положил,- облокотился. Черенок ракитный не выдержала большого веса. У муфты выше вилки черенок переломился. Мамон всем задом сел на грабли… вернее на их острые шипы, которые он сам бездумно заострил рубанком в зуб пилы.

Пятровна услышав мат Мамона в сараюшке. Съязвила: Не хрюкай,- выходи.
- Пятровна пособи,- я помираю.
За всю их памятную жизнь… никогда Мамон так жалостно помощь не просил. Неужто на косу ступил? Пятровна метнулась к дому Мамона, прошла калитку. Бог чем постучала в дверь.
-Нюр! Беда! Мамон умирает.
Нюра, растрепанная выскочила на крыльцо.
-Чего несешь. Кто умирает?
- Мамон зовет… помощи просит.
-Небось яйца опять дверьми прищемил.
Войдя в сараюшку бабам открылось диво. Бочка стояла в нужном месте. А Мамон, как поняли они, находился внутри, в бочке. Мычание и мат был слышен ведь оттуда.
- Мамон, ты где?
- Рифмуй... я тута…за бочкой.
 Обойдя бочку. Перед женщинами предстала интересная картина. Мамон сидел на острых зубьях грабельной колодки. Глаза на выкат. С пеной у рта мычал, стонал и плакал.

 Пятровна сразу поняла, тут беда большая. Нюра. Надо дурня поднимать и шило с жопы вынимать. Взяв Мамона под мышки с трудом перевернули, уложили грудью наземь. Пятровна посоветовала Нюре стать одной ногой Мамону на спину и разом с двух сторон выдернуть колодку с зубьями грабель, из кровавой плоти.  На раз, два, три. Они резко рванули и вытащили колодку с грабельными зубьями из мягкого места героя. Кровь быстро пропитала ему брюки. Пятровна тыча пальцем в ягодицу Мамона…
-Нюр смотри.
Один зуб граблей целехонький торчал в левой ягодице. Нюра разразилась бранью.
- Осел не доделанный. Просила его… зуб в граблях выпадает… приладь. Нет, все ему некогда.
-Что тут происходит?  В просвете двери стояла Мамона теща.
-Мама он на грабли упал, зад весь в крови, посмотри и зуб один еще в теле.
Дочка. Бяги, неси простынь, скорую зови… а то твой Гамлет от потери крови сдохнет. Самогон есть? Несите.
Мамон от боли, позора пал в беспамятство… ничтожно хрюкал, так он плакал. Пятровна оказалась шустрее и первой доставила спиртное.
Повернув Мамона на бок. Теща вставила ему в рот горлышко бутылки … стала медленно ему в рот спиртное вливать. Мамон ожил, кадык его двигался вверх-вниз, как зубья пилы на пилораме. Он проглатывал содержимое бутылки с такой скоростью, что у тещи от удивления лоб взмок. Выпив все, опустошив бутыль до дна. Мамон прикрыв глаза, причмокивая губами, искал ртом горлышко…с дополнительной порцией алкоголя. Поняв,что больше ему не будет дадено, и не предвидится. С хрипотцой в градусе запел: - «Бывали дни веселые, гулял я молодец…»
 Теща с любовью приложилась к исчадью ада… огрев его несколько раз по спине кулаком. – «Я тебе погуляю… молодес…»
Скорая прибыла быстро. Не шатко, не валко перенесли всем скопом, вернее перетащили пострадавшего…- пьяного Мамона в дом. Теща стащили с него штаны.  Медики обработали раны. Сделали укол от столбняка. Шофер, как единственный из мужчин. Надел медицинские перчатки, брезгливо прижав коленями торс Мамона. Одним рывком вытащил деревянный зуб из левой ягодицы. Обработав свежую рану, сделав перевязку…медики уехала. Оставив рецепт для Мамона, на сумму равную стоимости граблей и липовой бочки.

Нюре надоело пьяное бормотание и хрюканье Мамона. Она пригласила Пятровну и маму к столу… поставила на белоснежную скатерть штоф с прозрачным напитком. Достала хрустальные бокалы. Украсила всякую снедь зеленью… разлила по чуть- чуть в бокалы.
Теща повертев бокал… капнула каплю на клеенку…-За что пьем?
- Чтоб на грабли  мы реже наступали, и не хрюкали!
Выпили молча. Чтобы как-то развеять боль и грусть Нюра включила телевизор…
-Что ты там дочка увидеть хочешь? Как отче член свой дрочит? Как пляшут упыри?

В экране почти наш Мамон, только мал росточком, ядовито осматривая собеседника…промолвил:
- А ты чего хрюкаешь?
-Я не хрюкаю! я покашливаю! Ответил собеседник …покашливая в кулак. 
Мамон пьян- пьян, а смысл телеигры понял. Видать политзанятия Пятровны дают результат. Мамон пьяно, пиано промычал:
- Я не хрюкаю! Я сир, покашливаю!