Жёны моряков восьмидесятых

Глава из сборника «Забытый разговор, диалог восемьдесят третий»
Родным, соседям, близким и не только… посвящается.

Дела-дела…
дела – лишь пыль!
Слова? Слова!
хранят нам быль,
а с нею мысль
и нашу жизнь!..


     …
     – Вы знаете, подруги, – возбуждённо начинает разговор пухленькая миловидная шатенка, лет двадцати, с трудом пододвигая свою красную большую детскую коляску поближе к их прогулочным люкам сквозь свежее выпавший глубокий снег тротуара, – а я всё-таки задала ваш вопрос мужу.
     – Какой ещё вопрос? – равнодушно отмахивается высокая худосочная брюнетка-ровесница, озабочено качая хнычущего трехмесячного  сынишку в своей темно-синей изящной ге-де-эровской чудо-спаленке на высоких колёсах, которую обычно всегда в эти утренние часы выкатывает во двор, чтоб вместе с подружками-соседками, такими же, как и она, лейтенантскими жёнами, совершить утреннюю прогулку.
     – Да, как же? – почему-то возбуждается подошедшая. – Вы же всегда укоряете меня, мол, почему мой… почти каждый вечер дома, а ваши…
     – В лучшем случае раз в неделю, – мягко подсказывает, вскинув светлые бровки, третья на вид самая младшая, лет восемнадцати, белокурая, словно Снегурочка, девушка, также озабочено покачивая свою модную в конце восьмидесятых тёплую вельветовую коляску-люльку рижского завода с месячной дочуркой.
     – Вот-вот! – почему-то сникает первая.
     – Интересно, – заинтриговано загораются глаза второй. – И что же он сказал на это?
     – Да ясно что? – равнодушно выдыхает младшая.
     – Что… ясно! – дивится рыженькая.
     – Да, то и ясно... – невесело улыбается беленькая, – что нашим просто не повезло при распределении, попали в плавсостав, а там, знаешь ли, не забалуешь: то в море выход, то тревога по Базе о, а то штоомовое объявят – и всё…
     – Что всё? – не понимая, хмурит брови черненькая.
     – А то и всё: сход на берег плавсоставу запрещён, где бы ты, хотя б и в Минной гавани, не находился, пусть и в двух шагах от дома...
     – А мой, по-вашему, что?.. – сердится первая.
     – Что-что?.. Не плавсостав, штабной, – презрительно давит в лицо подруге вторая, черненькая, – бездельник.
     – Это с чего ж ты так решила?
     – Да тут и решать нечего, – продолжает, разгорячившись. – У него же ни подчинённого личного состава, ни вверенной боевой материальной части, никакой ответственности.
     – А что есть?
     – Одни никчемные бумажки, да директивчики.
     – Это ж кто тебе всё это сказал?
     – Понятно кто, – вызывающе вскидывает голову худосочная, – муж.
     – Неправда… всё это! – сужает глаза, пухленькая. – Вы всё это сейчас  из зависти говорите.
     – Конечно из зависти, – осуждающе глянув на подругу-брюнетку, миролюбиво соглашается с шатенкой Снегурочка. – Нам, действительно очень завидно, что твой – дома, а наших – нет.
     – Так вот знайте, – не успокаивается подруга, – мой на всё это сказал, что весь плавсостав по ночам в заводскую общагу после автономки бегают, да пьют там безбожно, а домой не идут, потому как дома дети малые грудничковые по ночам спать не дают.
     – Ну, зачем ты так, – огорчёно вздыхает беленькая. – Нехорошо так говорить, обобщать.
     – Да откуда тебе знать-то, как на самом деле? – давит разгорячённая подруга. – Обманут, не дорого возьмут.
     – Ты так думаешь? – неожиданно отступает длинная.
     – Ну, конечно!
     – Да, враньё всё это! – уверенно обрывает подруг младшая.
     – Как знать, как знать?.. – ехидно качает головой штабная.
     – И знать тут нечего!
     – Ты уверена? – неожиданно врывается в разговор длинная.
     – Уверена.
     – Чем докажешь?
     – А и доказывать не стану, – смущённо улыбается девчонка. – Мой без ваших доказательств, если корабль в базе – каждую ночь со мной, чтобы там в базе не происходило.
     – В самоволке? – с ужасом вскидывает глаза подруга.
     – Да за это знаешь, что бывает? – задумчиво качает головой штабная.
     – Знаю…– с жаром выдыхает Снегурочка, счастливо сверкая глазами, – можешь так и передать своей штабной крысе: ничто и никто Феликса там… не удержит.
     И, рассердившись на подруг, а заодно и на себя за свою несдержанность и случайную болтливость, она отворачивается от них и уверенно толкает прочь свою замечательную коляску-люльку с драгоценным грузом, их с Феликсом первенца, по улице, где в это время никогда не видно мужчин…
17.12.2020г.


     Автор благодарит своего критика за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение имен, событий, диалогов, потому как рассказ, безусловно, является художественным, вымышленным, хотя и случайно подслушан в разговоре с ЕМЮ.
     Да, и ещё: рассказ написан на ходу по горячим следам и в нём вероятней всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ФБ), либо оставить их прямо под текстом.
     Спасибо за внимание и… сопереживание.