Сайт современной художественной литературы
«Декамерон – 21 век»
представлен десятью литературными циклами,
каждый из которых имеет своё название,
и предназначен только для взрослых
На протяжении веков людей волновали одни и те же проблемы. Джованни Боккаччо в своём «Декамероне» очень ярко описал многие чаяния, судьбы и события, используя для этого форму историй конкретных людей. «Декамерон – 21 век» рассказывает о том же самом, но уже о людях, живущих в наше время. Что же касается формы изложения, то «Декамерон - 21 век» это немного пикантное, чуть - чуть грустное, временами немного весёлое и очень интересное чтиво. Для тех же, кто считает для себя невозможным услышать намёк даже на толику неприличия излагаемого, приведу слова самого Джованни Боккаччо, как первоисточника и основателя жанра. И, надеюсь, уж он-то является непререкаемым авторитетом для самых, что ни есть, неисправимых скептиков, святош и хулителей всего, что зачастую каждый из нас лелеет в своей памяти, дабы ненадолго, хоть и мысленно, вернуться в бесшабашные дни своей юности.
«Иные из нас скажут, что я позволил себе слишком большую вольность, заставив кого-то говорить и весьма часто выслушивать такие вещи, которые женщине честной не пристало ни говорить, ни слушать. Я с этим не согласен: любую вещь неприличную можно рассказать в приличных выражениях, и тогда она никого не оскорбит, а уж тут я, по-моему, был безупречен.
Положим, однако ж, что вы правы, - я не собираюсь с вами пререкаться, всё равно вы меня одолеете, - но в оправдание себе я могу сказать многое. Во-первых, если в какой-либо повести и есть что-либо непозволительное, значит, это требовали её особенности: ведь если посмотреть такие повести взглядом человека понимающего, то нельзя не прийти к заключению, что только так их и можно рассказать, а иначе они утратят свою форму».
«Натуры испорченные в каждом слове ищут тайный смысл, им и приличные слова не идут на пользу, а чистую душу слова не совсем приличные так же способны отравить, как грязь испачкать солнечные лучи, а нечистоты - осквернить красоту небесного свода».
«Пусть же все судят и рядят о моей книге, как им угодно, я же смиренно поблагодарив того, Кто помог привести долгий мой труд к желаемому концу, умолкаю. А вам, очаровательные дамы, дай Бог жить в мире и если чтение моей книги принесло вам хоть малую пользу, то вспоминайте обо мне».
Замечу, что Джованни Боккаччо здесь краток, весьма убедителен и крайне исчерпывающ. На сим заканчиваю.
С почтением к читателю:
Автор книги «Декамерон – 21 век»
Как было сказано выше, «Декамерон – 21 век» представлен десятью литературными циклами, которые распределены по томам:
ТОМ1 1. Истории, услышанные в мужской компании
ТОМ1 2. Исповедь одинокого сердца
ТОМ1 3. На острие времени
ТОМ2 4. Лицедеи
ТОМ3 5. Чёрная магия
ТОМ4 6. Фельетонист
ТОМ5 7. Иллюзия жизни «о»
ТОМ6 8. Бродяга «о»
ТОМ7 9. Время вора «о»
ТОМ 2 10. Нет пророка в своём отечестве «о»
(«о» - рукописные тексты находящиеся в стадии перевода в цифру)
ТОМ2
ЛИЦЕДЕИ
( В поисках актёрского счастья)
Литературный цикл содержит серию романов под общим названием:
Лицедеи
Каждая из представленных историй повествует о приключениях, нелёгкой судьбе и преданности двух актёров выбранной профессии.
Оглавление
Хорошенькая пьеса для двух покойных актёров
Играем Шекспира
Театр за колючей проволокой
Миссия выполнима
Дважды в одну реку не войдёшь
Турнэ
Свадьба с ветераном
Актёры на заказ
Шефская помощ колхозу
Тихая заводь
На зимние квартиры
Снова в профессии
Лицедеи
История первая:
Хорошенькая пьеса для двух покойных актёров.
Город «Н» в русской глубинке располагался вдали от шумных автомобильных трасс, и железнодорожных путей и больше походил на посёлок. Одна улица с десятком двухэтажных домов - это всё что напоминало город. А дальше короткие переулочки с одноэтажными деревянными строениями заканчивались огородами жителей. Маленькая речка рассекала город надвое, украшая местную архитектуру двумя низенькими деревянными мостами. Одним из зданий, в ряду прочих на центральной улице города, возвышался всеми двумя этажами деревянных стен - старый с облупленной краской дом культуры. Сегодня его стену украшала новая афиша, прибитая маленькими гвоздиками к доске объявлений. Двое пенсионеров, которые направлялись навестить друга, задержались у дверей дома культуры.
- Смотри, Иван! Кого-то в нашу глухомань занесло, – сказал сухой высокий старик, обращаясь к маленькому и толстому Ивану.
Дед Иван был глуховат и сразу не услышал, поскольку думал о своём.
- Слышишь, чего говорю-то: афишу, вон, новую повесили. Пойдём, посмотрим, - предложил попутчик Ивана.
- Пойдём, поглядим, на что там предлагают поглазеть, – согласился Иван.
Оба направились к афише.
«Однажды в нашем городе», - толстый Иван прочитал вслух написанное большими буквами название спектакля.
- А посмотри-ка кто в главных ролях задействован! – увидев написанное мелким шрифтом под заглавием пьесы, воскликнул тощий и высокий.
- Где? – поинтересовался Иван.
- Да вот же, под заглавием, – ответил тощий.
- Эх, очки-то я не взял! – вглядываясь в строчки текста, ворчал Иван.
- Михаил Михайлович Державный, Александр Александрович Ширкин. Я думал, они уже умерли. А гляди ж ты, живы, и на гастроли ездят, – осилив текст, удивился Иван.
- Я тоже так думал. Выходит, умерли они лишь наполовину: только для большой сцены. Для нашего захолустья и таких же дальних мест они ещё поживут, – высказал своё мнение тощий.
- Интересно было бы поглядеть. Помниться, в дни нашей молодости, они неплохими артистами были, даже по телевизору их показывали, – вспомнил былые дни артистов и свои за одно толстый.
- Сейчас к Федьке дойдём, может быть, его племянник нам контрамарки подкинет. Он же тут кино по выходным крутит, ему контрамарки наверняка дадут, – высказался тощий.
- Конечно, дадут, – поддакнул толстый. – И оба пенсионера пошли дальше.
Те два актёра, фамилии которых фигурировали на афише, расположились в предоставленных нанимателем апартаментах. По правде говоря, апартаменты были так себе – маленькая комнатёнка на втором этаже дома культуры, в котором им и предполагалось лицедействовать. Насчёт нанимателя тоже было не совсем правдой. Двумя часами раньше, они вдвоём долго уговаривали заведующего домом культуры на определённых условиях предоставить заведение на сегодняшний вечер под спектакль.
Заведующий сначала отказывался, ссылаясь на отсутствие местного начальника, без разрешения которого не проходило ни одного мероприятия в городке. Говорил, что дом культуры в аварийном состоянии и пол в зале, и на сцене прогнил. И, самое главное, в городской казне нет денег на предполагаемое культурное мероприятие. А без «золотого запаса», какое уж тут мероприятие – ни тебе банкет в честь знаменитостей организовать, ни достойно этим самым знаменитостям заплатить.
В свою очередь знаменитости уверяли, что и без банкета согласны нести культуру в широкие массы трудящихся, и плату возьмут чисто символическую, лишь для того, чтобы оправдать столь трудную дорогу по российскому бездорожью и связанные с путешествием расходы. В один голос они подтверждали, что давно прослышаны про столь замечательный городок и лишь желание посетить это достопримечательное место и порадовать местных любителей театральных представлений привели их сюда. От откровенной, но приятной для самолюбия провинциала лести заведующий растаял и дал своё принципиальное согласие. И в этом нельзя обвинять заведующего, поскольку известно, что любой житель самого - пресамого захолустья втайне гордится своей малой родиной, хотя нередко её же и ругает.
- Куда только вас разместить? – озвучил проблему наниматель.
- А нет ли у вас какой-нибудь комнатёнки для приезжих? – поинтересовался один из актёров.
- Две комнатёнки у меня в доме культуры имеются, да только они давно не ремонтировались и, опять же, не топлено в помещении, – поделился проблемой наниматель.
- А может, у вас ещё какое-нибудь помещение есть? Когда начальство из центра приезжает с проверкой, оно ведь где-то жить должно, - вступил в разговор второй актёр.
- С начальством и проще и сложней, на то оно и начальство, – с непонятной двусмысленной фразы начал объяснение наниматель.
- Так, значит, всё-таки помещение есть? - обрадовался актёр.
- Есть-то оно, есть, но и загвоздка одна имеется, – не торопясь раскрывать суть дела, объяснил наниматель.
- Мы понимаем, что здесь есть какой-то секрет. Но мы никому не скажем, – придав лицу выражение таинственности, какое, по мнению говорившего, должно быть у заговорщика, произнёс один из актёров.
- Есть у нас помещение для важных гостей. Это загородные апартаменты самого «головы» города. Служебные, конечно, апартаменты, - внёс ясность наниматель, почему-то назвав начальника «головой», возможно, почерпнув сие название из незабвенных произведений Н. В. Гоголя.
- Вот и славненько! Мы согласны, - сказал всё тот же актёр.
- Согласится ли сам «голова». Я этого знать не могу, он сейчас в отъезде. И ключи только у него. У меня нет ключей. Так что могу предложить лишь комнатку в доме культуры.
- Ладно, пусть будет в доме культуры. Только одно условие: проживание за счёт заведения, – выразил согласие сразу за двоих один из актёров.
- Я и хотел сказать вам это с самого начала, - обрадовал наниматель. - Когда думаете начинать играть спектакль?
Сам наниматель театралом не был, поскольку, в маленький захолустный городишко привозили лишь старые, давно надоевшие фильмы. Приезжала, правда, в посевную агитбригада, да местная самодеятельность иногда баловала зрителей весьма несъедобоваримым лицедейством.
- Часов в семь, думаю, будет в самый раз, - сказал один из актёров.
- Значит, завтра в семь? – уточнил наниматель.
- В семь, только не завтра, а сегодня, - поправил первый актёр.
- Как сегодня!? Никто из жителей города знать не будет о спектакле, – засомневался наниматель.
- У нас афиша заготовлена. Сейчас только сегодняшнее число поставим и можно вешать.
- Для нас приезд артистов редкость. Поэтому никто к дому культуры специально не подходит. Все с работы сразу домой идут. Вот если бы на выходной представление было запланировано, да ещё афиша заранее появилась, тогда другое дело, – высказался наниматель.
- Мы завтра собираемся дальше ехать. Гастроли, понимаете ли. Да и время сейчас детское: день на дворе. Кто захочет, успеет афишу увидеть, - сказал актёр, придав лицу серьёзное выражение, соответствующее важному моменту разговора.
- Если сегодня спектакль играть будете, тогда попозже начинать надо, – пожелал наниматель.
- Часов в девять, в десять?
- В девять поздно. Народ у нас рано спать ложится. Привык по солнышку вставать и спать ложится тоже по солнышку.
- Так, когда же? Если в семь рано, а в девять поздно, может в восемь?
- В восемь, пожалуй, в самый раз будет, – согласился наниматель.
- Вы знакомым сообщите, чтобы зрителей побольше пришло. А знакомые, в свою очередь, своим знакомым сообщат. Так зрителей и наберётся.
- Со зрителями не знаю, как получится. Городок у нас небольшой и население в основном преклонного возраста. Работающих не ахти, а пенсионеров много. У пенсионеров сами знаете, какие доходы.
- Вы считаете, что полного зала не будет? – заволновался актёр.
- Боюсь, что нет, – ответил наниматель и, впялив взгляд в потолок и, облизнув губы, видно, подсчитывая что-то в уме, уточнил:
- Половина была бы. Да что там половина! Хорошо бы на четверть набралось.
- Это нехорошо, кассы может не получиться, – высказал мнение второй актёр.
- Что там с кассой не получится? – не понял работодатель.
- Это мы о своём. Это на нашем, на актёрском, – пояснил первый актёр.
- Денег спектакль не соберёт, раз зрителей мало будет, - добавил второй актёр.
- Может и такое быть. Даже очень такое может быть, – поддакнул наниматель.
- Вот это и нехорошо. Актёр тоже человек. Актёр кушать хочет, – внёс ясность в суть проблемы первый актёр.
- Так что же вы хотите? – забеспокоился наниматель.
- Давайте, сразу договоримся о сумме. Тогда это решит проблему, – предложил первый актёр.
- Я на это не уполномочен. Помещение я могу разрешить использовать, а с деньгами не знаю. С деньгами «голова» всё решает.
- А когда его нет, кто решает? – продолжил тему первый актёр.
- У нас городок маленький, поэтому заместителя у него нет. Если что-то нужно выполнить, когда он в отъезде, мне поручают, – сознался наниматель.
- Вот, значит, как! Решать можете вы сами. Считайте, что вам поручили это дело. Я думаю, если бы ваш шеф знал о нашем приезде, то наверняка оставил бы распоряжение. В наше время мероприятие для поддержания культурного уровня жителей – государственная задача.
- Вы так думаете? – с сомнением в голосе спросил наниматель.
- По-другому и быть не может, – поддакнул второй актёр.
- Ну, это, смотря о какой сумме идёт речь. Я, конечно, кое-что могу, но весьма в ограниченных пределах, – скромно заметил наниматель.
- Мы на многое и не претендуем. Рубликов этак по сто дадите, мы и этому обрадуемся, – уточнил второй актёр.
- Побойтесь бога! Где же при нашей бедности такие деньжищи взять? - наниматель торговаться умел. Не зря ведь его оставлял вместо себя городской «голова».
- Нам на эти деньги до следующего гастрольного города добраться надо. Билет, командировочные и всё такое прочее. Сами понимаете, деньги нужны немалые, - первый актёр просто так сдаваться не собирался, намереваясь выторговать своё.
- Сто рублей я ещё наскребу, а больше вряд ли, – стоял насмерть наниматель.
- На сто рублей мы только доберёмся до другого города. А ещё надо покушать и за гостиницу заплатить. В кредит нынче не прожить, за всё сразу платить приходится, – обосновал требование второй актёр.
- Вы куда потом собираетесь? – поинтересовался наниматель.
- В город «К» поедим. Шестьдесят с гаком километров до него добираться, если по прямой. Только не знаю, есть туда прямая дорога или нет? – раскрыл проблему первый актёр.
- Это же в другом районе! Дорога туда есть, только она грунтовая. Километров пятнадцать до трассы по этой дороге добираться, – объяснил наниматель.
- А завтра никто из вашего города в том направление не поедет? - спросил первый актёр.
- Из наших никто. А вот к нам на молокозавод приедут. Молоко привезут из хозяйства, что в полукилометре от трассы. Туда можете с ними доехать, когда соберутся возвращаться. А дальше по трассе на автобусе. Он как раз в город вас привезёт, – объяснил наниматель.
- Хорошо, коли так. Но всё же сто рублей на двоих мало, – посетовал первый актёр.
- Рад бы больше дать, да нету. Бюджет наш оставляет желать лучшего. Сто рублёй всего и осталось, - открыл секрет наниматель.
- Ну что ж, будем считать формальности с оплатой и прочим улаженными. Только просьба к вам: принесите деньги к окончанию спектакля, – подвёл черту первый актёр.
Сославшись на дела, заведующий ушёл.
Разговор актёров с заведующим состоялся в маленькой комнатёнке на втором этаже, которая была кабинетом заведующего клубом. Клуб этот, почему-то именуемый в здешних местах домом культуры, поскольку, так значилось на вывеске перед входом, предлагал посетителям культуры не ахти, да и второй этаж представлял собой чердак, переделанный в мансарду с несколькими комнатёнками. Одним словом, это был типичный деревенский клуб, и только в глазах жителей городка, за неимением лучшего, он преображался в дом культуры.
Соседняя с кабинетом заведующего комната досталась в качестве временного жилья заезжим актёрам. Удобств там было по минимуму: два, с вылезшими пружинами, старых дивана, два видавших виды стула, стол на трёх ножках и двустворчатый гардероб из той же «антикварной» коллекции старьёвщика. Остальные удобства находились во дворе, как и положено в городишках, обходящихся без сложных коммуникаций канализации и городского коллектора.
- Умыться бы с дороги, – высказал пожелание первый актёр.
- Не сообразили спросить у заведующего. Ничего, сейчас найдём воду и помещение, где можно освежиться, – обнадёжил второй.
- Давай, сначала переоденемся. Пусть тело немного отдохнёт, – предложил первый.
- Ты, Миша, прав. Время у нас ещё есть. Можно и передохнуть, и всё такое прочее, коли, было бы это самое прочее, – сказал второй, обращаясь к первому.
- Давай-ка Саша вот что. Давай, чайку поставим, пить что-то после вчерашнего банкета охота, - пожелал Михаил, он же первый, отодвинув переодевание в последовательности действий на второе место.
- Чайку хорошо бы попить, но и для него вода нужна, - ответил Саша, который сейчас для опохмела не отказался бы даже от ста граммов местного, пахучего самогона.
- Где-то я графин видел. Вот только где? – озираясь по сторонам, скорее сам для себя, чем для коллеги, произнёс Миша.
- Графин был в другой комнате, где мы с заведующим разговаривали, - прояснил ситуацию Саша.
- А вот и чайник, но без ручки. Вон он на подоконнике, - увидев чайник, сказал Миша. Получилось как рояль в кустах, появившийся на подмостках в самый подходящий момент.
Саша повернулся к подоконнику и увидел чайник.
- Давай, плащи снимем и пойдём воду искать. Уж больно пить хочется. И умыться побыстрей неплохо бы. Лицо от дорожной пыли так и горит, – посетовал Саша, предложив тем изменить программу пребывания в негостеприимном жилище, окончательно перенеся переодевание на потом.
- Это не от пыли, а без опохмела оно у тебя горит, – поправил Миша.
Оба скинули плащи, пристроив их на диване.
- Бери чайник, да пошли, – велел Миша, взяв на себя роль старшего.
Оба актёра вышли из комнаты и, так как на втором этаже ничего похожего на водопроводный кран не обнаружилось, спустились на первый этаж.
- Слушай, тут тоже ничего нет. Похоже, они не умываются и чая не пьют, – попытался пошутить Александр.
- Да, город ещё тот. Ни тебе водопровода, ни канализации. И кто эту дыру городом назвал? – не восприняв шутку как надо, грустным голосом ответил Михаил.
- Пойдём на улицу. Вроде, я недалеко отсюда колонку видел, – предложил Александр.
- Ведро нам ещё нужно. Не будем же мы плескаться при всех у колонки. Публика в театр придёт и скажет: вон те, которые у колонки плескались голопузыми.
- Какое-то ведро у входа стоит, слева от двери.
- Помойное, наверное, а может для мусора, – предположил Михаил.
- Не похоже, оно всё в извёстке. Я сейчас посмотрю, – Александр подошёл к ведру и взял его.
- Это ведро использовалось для побелки, на дне ещё извёстка осталась. Не такое оно грязное, отмыть его и можно будет воды в нём принести, – предложил он.
- Бери его и пошли, – воспользовавшись правом старшего в компании, приказал Михаил.
- У меня руки заняты, я чайник тащу. Бери ты, - ответил Александр.
- Ладно, я возьму, – согласился Михаил.
- Вот гад! Он нас запер, – дёрнув за ручку входной двери, Александр сделал неприятное открытие.
- Точно запер? Может, дверь в другую сторону открывается или заедает?
Михаил сам подошёл к двери и подёргал.
- Да, заперта. Видно, этот заведующий не так прост, как кажется. Но чтобы запереть артистов, словно паршивых школяров! – возмущению Михаила не было предела и он, не найдя слов выразить засранцу заведующему своё «фэ», замолчал.
- Надо чёрный выход поискать. Может, там дверь открыта? - предположил Александр.
- Пойдём, посмотрим, где эта дверь есть, - огласился Михаил.
Оба актёра пошли искать чёрный, он же запасной выход.
- Должна где-то дверь быть. Так по правилам пожарной безопасности положено, – следуя за Александром, обосновывал поиски Михаил.
Они скоро нашли то, что искали. Но и запасной выход оказался запертым.
- Вот это фокус! Придётся лезть через окно. Не погибать же здесь от жажды.
Александр вытянул из гнезда шпингалет оконной рамы и, открыв створку самого окна, добрался до второго шпингалета на второй раме.
«За что мне такие муки?» – почувствовав пульсирующую боль в голове, подумал он.
- Давай, открывай, – не поняв причину остановки партнёра, поторопил Михаил.
- В голову вдарило. Эх, похмелиться бы сейчас!
- Выпить, говоришь!? Выпить сейчас мы можем только воды, и то до неё ещё добраться надо, – намекая на то, что в карманах у них ветер, сказал Михаил, также терзаемый головной болью.
Александр открыл окно, охая и кряхтя, полез на улицу сам. Дождавшись пока товарищ вылезет, последовал его примеру и Михаил. Ему было не очень удобно лезть в окно, мешало ведро, которое он держал в правой руке.
- Ведро взяли, а чайник там остался. Надо обратно лезть, - вспомнив, что поставил чайник на пол, чтобы не мешал открывать окно, а потом забыл взять,
- сказал Александр, когда Михаил был уже на улице.
- Помоем ведро и наберём воды. Хватит и на чай, и чтобы умыться.
- Стоять! Руки вверх! – раздался рядом строгий окрик.
Оба товарища с удивлением повернули головы в сторону, откуда раздался окрик. Перед ними стоял мужичок метр с кепкой, точнее сказать, с милицейской фуражкой. Больше ничего ни в одежде, ни в осанке не выказывало в нём милиционера.
- Руки вверх! Стрелять буду! – не унимался мужичок.
- Ты кто такой? - спросил Михаил, который, как и его напарник Александр, не собирался выполнять команды мужичка.
- Это я вас спрашиваю: по какому праву вы забрались в государственное здание?
- Понимаете, молодой человек, мы туда не забирались, – актёр сделал паузу, дав возможность вопрошавшему оценить ответ. Сказать по правде, он по привычке и тут играл роль подозреваемого и оправдывающегося, а не просто так объяснял. Он уже собирался продолжить, но тип в милицейской фуражке перебил.
- Я сказал: руки вверх, спиной к стене!
- Вы, молодой человек, не правы… - попытался привнести свою лепту объяснений Александр. Но и его на полуслове перебил шустрый мужичок.
- В окно вылезли и ведро спёрли. Вы пойманы с поличным, - подытожил он.
- Молодой человек! – с укоризной в голосе сказал Михаил и, собираясь внести ясность, шагнул в направление сердитого незнакомца.
- Стоять, я сказал! А то, как пальну, – припугнул мужичок в фуражке.
- Какое вы имеете право стрелять в безоружных? И за что, собственно, в нас стрелять? Да и не из пальца же вы собираетесь стрелять, - разозлившись, Михаил проявил агрессивность, правда, только в словах. Действительно, что нужно этому шкету от двух солидных мужей? Они были не только намного солидней по возрасту, но и по массе каждый тоже превосходил мужичка вдвое, а то и более.
- Попались, так помалкивайте. Сейчас я вас в отделение доставлю, там разберёмся, – стращал шкет.
- В отделение мы не пойдём. Некогда нам. У нас спектакль в вашем клубе сегодня вечером. А в окно мы лезли потому, что ваш заведующий, склеротик, по ошибки нас запер. Сейчас мы к колонке за водой пойдём. И никто нас остановить не сможет, - поставил всё на свои места Александр.
- Что тут у вас приключилось? – голос заведующего из открытого окна клуба, заставил всех троих повернуться на звук голоса.
- Вот, нас вроде как арестовали, – объяснил Михаил.
- Витя, всё в порядке. Это наши гости, артисты. Сегодня спектакль давать будут в доме культуры, - заведующий попытался объяснить суть проблемы маленькому Вите в милицейской фуражке.
- Вижу я, какие это артисты. В окно вылезли с казённым ведром. Жульё. Ничего, в отделение разберёмся, там мы их быстро расколем. Сами скажут кто из них артист, а кто доцент, – не сдавался Витя, намекая на озвученные кинематографом криминальные клички известных воровских авторитетов.
- Тебе же объяснили всё. Мы актёры, за водой собрались сходить, - внёс свою лепту в прояснение ситуации Михаил.
- А открытое окно, а украденное казённое ведро? Тут, по крайней мере, на пятнадцать суток потянет, - подытожил дотошный мелкий Витя - милиционер.
- Брось Витя гостей наших пугать. Говорю же тебе, что артисты они, спектакль в нашем клубе играть будут. Я их закрыл по оплошности. Привычка у меня такая: как из клуба ухожу, так дверь входную запираю. Вот они и полезли в окно: туалет на улице, вода на улице – поневоле полезешь. Хорошо, что я сообразил и обратно вернулся, не то беда, - изгалялся заведующий, даже забыв о солидности и назвав дом культуры клубом, словно не в городе жил, а в деревне. «Видно, большим начальником по местным понятиям считается Витя - милиционер. Вон как заведующий старается проблему миром решить. Другой бы начальник послал Витю к Едрёне Матрёне. А этот нет, разъясняет, и даже голос не повысил», - подумал Михаил.
Возможно, об этом же самом подумал и Александр.
- Ты свою службу разумей, а я уж со своей разберусь. Раз в окно лезли, значит, рыльце в пушку. Может, они там у тебя деньги спёрли? – предположил Витя.
- Какие деньги могут быть в старом, пустом клубе? Не было там таковых никогда, а сейчас тем более нет, - возразил заведующий.
- Есть или нет, а обшмонать надо. По закону надо, чтобы не думалось ни тебе, ни мне.
- Витя, брось, не позорь перед гостями. Артисты ведь они, а не домушники.
- Одно другому не помеха, – высказал сомнение Витя в фуражке.
- Пусть шмонает, да и покончим с этим, – торопил события Александр.
- Ладно, раз вы артисты, шмонать не буду, – пошёл на попятную Витя. – Только объясните мне, почему вы не пошли в дом, где наш глава города находится, а сразу в клуб направились?
- Мы не сразу в дом культуры направились. Сначала к местному начальству хотели попасть, – Михаил не стал позорить местный храм искусства затрапезным названием «Клуб».
Назвав заведение, как и было написано на фасаде здания, домом культуры, он подсознательно не соглашался с пренебрежительным отношением к актёрскому ремеслу, когда актёров называют актёришками. «Актёры - это творцы, воссоздающие знаменательные и великие моменты чей-то жизни, достойны самого высокого уважения. Действительно, в двух, трёх актах проживая зачастую целую эпоху, они становятся сами собой, лишь только занавес скроет сцену от глаз зрителей. А, может быть, именно в коллизиях сценического спектакля они и есть настоящие, и перерывы между спектаклями лишь вынужденное ожидание этого настоящего? И, как бы там ни было, ни актёры ли создатели магии настоящей жизни на подмостках сцены. Жизни, которой подражают обыватели провинциальных городков, представляя себя героями увиденных событий и тем, хоть и в воображение, вырываясь из серой обыденности скучного существования?» – так думал или хотел бы думать каждый из представителей многочисленной актёрской гильдии и, наверняка, Михаил и Александр не были в том исключением.
- И почему же не пошли? – хитро прищурив глаз, спросил Витя в фуражке.
- Мы то пошли, только не пустили нас туда, - ответил Михаил.
- Как это не пустили? Должны были пустить. Там милиция находится на первом этаже и комната прокурора тоже рядом. Туда всех пускают. А вот выпускают не всех, - пошутил Витя, чем, судя по появившейся хитреце в глазах, остался очень доволен.
- Закрыто было ваше здание. Как начальство уехало, так вы все по своим делишкам разбежались. Хорошо нас местный житель надоумил, куда надо пойти, - объяснил Александр.
- Я с утра там был, – оправдывался Витя, испугавшись, что начальство прознает и накажет. – Правда, отлучался ненадолго по служебным надобностям.
- Это заметно по вашей форме одежды, могли бы и не уточнять, - Александр не упустил возможность уколоть милиционера.
- Я вот вас за оскорбление при исполнении привлеку и за сопротивление представителю власти, - сформулировал провинности актёров Витя, видно, только понаслышке знавший о подобных статьях закона и посему трактовавший их так, как понял сам.
- Мы разобрались во всём. Так Виктор Михайлович? – заведующий домом культуры, который и сам был фигурой немалой во властных структурах города, явно пытался подольстить милиционеру Вите. В ответ тот пролепетал что-то не очень внятное. Тогда заведующий продолжил начатое, очевидно, боясь, как бы блюститель порядка не передумал.
- Сейчас они водички для чая наберут, умоются с дороги, а потом мы мировую выпьем. Я вот тут с собой захватил бутылочку и яичек прямо из-под курочек, да пирожков домашних. Давеча супруга испекла, – соблазнял милиционера заведующий.
- Извините, не могу. Служба, – отказался милиционер и, почему-то, наверное, от нервного перенапряжения, козырнув левой рукой, пошёл дальше, направляясь к свояку пить только что выгнанный самогон.
- Вода в клубе есть. Моё упущение, что вам про это не сказал. На первом этаже бак стоит на двадцать литров и кружка на цепочке рядом висит. Так что можете не ходить за водой, - предложил актёрам заведующий.
Михаил поставил ведро на подоконник и, выискивая приступочек для ноги, собрался лезть в окно сам.
- Зачем же в окно? Я дверь открыл, – улыбаясь, как и положено радушному хозяину, сообщил заведующий.
- Пойдём, свеженькой водички наберём, – дернув Михаила за рукав, показывая тем, что есть интимный разговор, позвал Александр.
- И то верно. Что старую пить? Мы свеженькой наберём, – поняв намёк, согласился Михаил.
- Мы сейчас подойдём, водички только наберём, – сказал нанимателю Александр.
- Хорошо, хорошо, я пока стаканчики помою. Я в своём кабинете буду, – продолжая улыбаться, понимая ситуацию, ответил наниматель.
- Далеко-то как до колонки. А казалось совсем рядом она, – прерывисто дыша от быстрой ходьбы, посетовал Михаил.
- Да уж, далековато. От ходьбы в голову так и вдаряет, - подтвердил Александр, который чувствовал себя не лучше.
Добравшись до колонки, он тут же припал к холодной струе.
- Ты зря холодную пьёшь. Не равён час, простудишься. И воду здесь наверняка не хлорируют, – высказал свои сомнения Михаил.
- Моей глотке уже ничего не повредит. Закалилась она в бесконечных странствиях. И водичка здесь, скажу тебе, как из родника, – ответил Александр, когда вдосталь напился.
Отбросив опасения, Михаил припал к струе, как только Александр освободил место.
- Да, водичка что надо. Только опохмела она не заменит, - удовлетворив жажду, тонко заметил Михаил.
- Наниматель нам намекал. Может, действительно, выпить принёс? – вспомнив слова заведующего, сказал Александр.
- Он прямо так и сказал: бутылку я вам принёс, – подтвердил Михаил.
- Так что же мы тогда тут делаем? Пойдём быстрей обратно, – задал резонный вопрос Александр и тут же предложил решение проблемы с головной болью.
- Поговорить надо. Обратно мы всегда успеем. Я вот что думаю, не надует ли он нас с оплатой?
- Ты же сам захотел, чтобы он заплатил нам сразу после спектакля. Можно было попросить, чтобы он заплатил перед спектаклем, – высказал своё мнение Александр.
- Я так договорился, чтобы его уговорить на спектакль. Потребуй я предоплаты, он мог отказаться. Нас-то он не знает. Может, мы авантюристы какие-нибудь. Деньги взяли бы и тю-тю.
- И то верно. Так что же делать? – проникнувшись ситуацией, спросил Александр.
- Делать нам особенно нечего. Спектакль играть будем, а потом уже о деньгах позаботимся.
- Это понятно, играть спектакль надо. Только как играть вдвоём?
- Сначала, давай, воды для чая принесём. Перекусим тем, что нам наниматель принёс.
- И выпьем, что он нам нальёт. Может, за рюмкой все наши сомнения сгладятся, - дополнил мысль Александр.
- Правильно говоришь, – Михаил похвалил Александра.
Наполнив ведро, актёры направились в обратный путь. Первым ведро нёс Михаил. Преодолев половину пути, он остановился, поставив ведро на землю.
- Давай, я понесу, – пожелал Александр и, взяв ведро, двинулся дальше.
Михаил плёлся за ним.
- Ты чего к заднему входу подошёл? Он же закрыт, – не понял маневра Михаил.
- Не перед парадной же дверью нам умываться!
- Мыло надо взять. Без мыла грязь не отмоешь, - справедливо заметил Михаил.
- Мы всё в гостинице оставили. Торопились сегодня, вот и забыли, – напомнил о столь прискорбном факте Александр.
- Может быть, в клубе есть? Пойдём, поглядим.
- Умоемся пока так. Если найдём мыло, можно будет повторить помывку, - внёс разумное предложение Александр.
Закончив с омовением, парочка направилась в кабинет заведующего.
- Я уже вас заждался. Хотел идти встречать. Подумал, что Витя участковый передумал и арестовал, - как только артисты переступили порог кабинета, их встретил репликой заведующий.
- Мы ополоснулись на улице. С дороги всегда хочется освежиться, смыть дорожную грязь. А этот сердитый молодой человек, который хотел нас арестовать, действительно участковый? – не сдержал любопытства Михаил.
- Да, участковый. Будь он неладен! Лезет куда не надо, а делом своим милицейским не занимается. Как говорят наши бабы: мала куча, да вонюча. Родственник он дальний для нашего районного милицейского начальства, вот и приходится терпеть.
- Не будем о скорбном, давайте, лучше с заздравной начнём, – не в силах оторвать взгляд от накрытого стола, середину которого украшал запотевший литровый штоф, наполненный прозрачной жидкостью, предложил Александр.
- Прошу, к столу. У меня уже всё готово. Огурчики свои, маринованные, картошечка варённая в мундире, сальце. Яички, правда, сырые, зато прямо из-под курочки. Я сам, грешным делом, люблю после стопарика сырым яичком закусить. Ясли вы не любите сырые, можно сварить, - суетился заведующий, пытаясь угодить заезжим из далёких столиц знаменитостям.
- Не стоит беспокоиться. Закуски много, так что проблема не актуальна, – успокоил гостеприимного хозяина Михаил.
Заведующий налил каждому по четверти стакана из литрового пузыря, и произнёс тост:
- За знакомство!
Сотрапезники чокнулись стаканами и, проглотив содержимое, занюхали чёрным хлебом. Заведующий тут же расколупал яичко и выпил его.
- Рекомендую, очень под это дело хорошо идёт, – посоветовал он.
- Мы пока огурчиком зажуём. А самогоночка, надо заметить, неплохая, совсем даже неплохая, - похвалил зелье Михаил.
- Сам делал. Люблю, знаете ли, поядрёнестее, чтобы дух перешибало. Примешь такой сто граммчиков, и сразу по телу благодать разливается, – объяснил свои гастрономические пристрастия заведующий.
- Насчёт благодати - это в самую точку. От души прямо отлегло, теперь и спектакль сыграть не худо будет, - почувствовав, как похорошело в больной, после вчерашних возлияний, голове, сказал Александр.
- Натан Вульфович Фунт - меня так зовут. А то, получается, договориться мы договорились, а кто есть «ху», неизвестно, - представился заведующий.
- Михаил Михайлович Державный, - указывая на Михаила, представил Александр.
- Александр Александрович Ширкин, – повторив жест, представил коллегу Михаил.
- Можно по-простому – Миша и Саша. У нас, у актёров, за кулисами всё просто. Время и нервы сберегает, – добавил Михаил.
- Вы меня, конечно, извините. Но вы оба для меня что-то недостижимое, звёздное, как сейчас принято говорить. Уважение ведь не купишь. А у нас, у деревенских, когда уважают человека, только по отчеству и кличат. Город наш, сами видите какой. Одно название только от города и есть, одним слово – деревня. А вы всенародно любимые артисты, и вдруг снизошли до общения с народом деревенским. Запросто сидите со мной, и разговоры разговаривайте. Так что уж извините, но иначе никак нельзя. Предлагаю тост за любовь, я имею в виду зрительскую любовь, - узрев некоторое удивление на лицах гостей, подкорректировал тост заведующий.
- Спасибо, не ожидал такое услышать в нашей русской глубинке. Прямо до слёз ваш тост прошибает, - театрально потянув носом, словно стараясь преодолеть порыв взаимного умиления со слезой, поблагодарил Михаил.
Заведующий, не дожидаясь окончания ответного слова, налил в стаканы по пятьдесят граммов и поднял свой стакан.
- Очень… – только и успел сказать Александр, когда все втроём, сместив, стаканы к центру, чокнулись.
«Ох, не прост этот заведующий: и речист не в меру, и доверием вороватого городского «головы» пользуется. Как его с такими способностями в глухомань занесло? Уж не внук ли он того самого Фунта, который ещё в романе «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова заведовал фирмой «Рога и копыта»»? – занюхивая хлебом, а потом, заедая огурчиком, подумал Михаил.
Приблизительно о том же самом думал Александр.
- Вы яичком закусывайте, сразу энергия по телу вместе с теплом разольётся. Одно помогает другому, как говорится, приятное с полезным, – рекомендовал заведующий.
Михаил не стал возражать, разбил яичко с тонкого конца и выпил. Александр разбил с толстого. Не то, чтобы он хотел всё делать по-своему. Просто получилось так.
- Я смотрю, у каждого из вас свой подход к делу, – обратив внимание на столь примечательный факт, высказался заведующий.
- А как же! Артист это индивидуальность, поэтому он и артист, – объяснил Александр, поняв реплику по-своему.
- Да, помню, играли мы с Александром миниатюры. А как раз были крепко после вчерашнего. Так он возьми и текст забудь. Но артист он и в Африке артист. Я ему подыграл, выкрутились, публика даже аплодировала, со сцены не хотела отпускать, – вспомнил Михаил. Правда, не уточнив, что миниатюрой он не совсем правильно назвал представление перед детской аудиторией на ёлке, в дни школьных каникул.
- Саш, мы про афишу совсем забыли, - вспомнил Михаил.
- Я помню, просто случай не представился, чтобы заняться этим, - ответил Александр.
- Так, давай, вывесим, время-то идёт.
- Давай, – согласился Александр.
- Извините, мы сейчас быстро всё сделаем, – извинился перед заведующим Михаил.
- Ничего страшного, делайте, что считаете нужным, – ответил заведующий.
Оба актёра ушли в свою комнату за афишей и, сделав всё как нужно - прицепив её на доске объявлений у парадного входа в дом культуры, вернулись к столу.
- Вывесили? – полюбопытствовал заведующий.
- Число и время начала спектакля на афише поставили, а потом прибили гвоздиками. Кнопок и клея не нашли, а гвоздики были вбиты в доску объявлений. Ничего, что мы ими воспользовались? – спросил Александр.
- Мы и сами так делаем. Так что всё нормально, – успокоил заведующий.
- Ну что, продолжим? – вопрошая и вместе с тем предлагая, изрёк Михаил.
- Усаживайтесь за стол, я уже заждался, – поторопил заведующий.
Выдержав паузу, видно, давно хотел узнать, да не складывалось, вспомнив, что о творчестве актёров, особенно в последнее время, не знает ничего, он спросил:
- Извините за любопытство, из какого города вы прибыли в наш?
- Мы прибыли сюда из города «Т» сегодня утром. Там в нашу честь банкет организовали, так что засиделись до полуночи. А с первыми петухами, сразу в путь, – объяснил Михаил и на сей раз, погрешив от истины.
Был у них после представления не банкет, а банальная пьянка после спектакля. Но в том городе они играли спектакль втроём и только обстоятельства заставили оставить третьего в гостинице. Сегодняшняя игра того же спектакля, ввиду отсутствия третьего актёра, могла во многом стать проблематичной.
- Я бывал в том городе, – сознался заведующий.
- Ну и как он вам? – для продления темы спросил Александр.
- Обычный провинциальный городишко. Ничего примечательного в нём нет, даже речки нет. Правда, городок побольше нашего, только дело не в размере, а в людях, – пояснил заведующий.
- Это правильно, люди всегда главное, – поддакнул Михаил.
- Да, речка - великое дело. У нас речка хоть и невелика, но рыбы в ней уйма. Хоть зимой, хоть летом, а без рыбы не будешь. Жалко, что вы ненадолго, а то на рыбалку бы сходили. Может, погостите у нас пару дней? Комната в полном вашем распоряжении будет, снасти я вам дам.
- Спасибо за предложение, но у нас работа, – поблагодарил Михаил.
- В каждом деле: хоть в рыбной ловле, хоть в заведование, хоть в игре на сцене нужно быть профессионалом. И не только профессионалом, но и фанатом, ведь только бескомпромиссное служение делу качество и даёт. Предлагаю тост за профессионалов, - предложил Александр, уводя заведующего от скользкой темы. Не равён ведь час, расспрашивать начнёт о житье-бытье теперешнем, а похвалиться им сейчас нечем.
Заведующий тут же налил каждому по пятьдесят граммов и, чокнувшись стаканами, троица дружно опрокинула в глотку обжигающую жидкость.
- Мне пора уже восвояси, – взглянув на часы, изрёк заведующий.
«Три часа уже», – повторив жест заведующего, отметил себе Михаил.
- Да, вот ещё что - надо выполнить одну формальность.
Из папки заведующий достал два экземпляра договора.
- Мне нужны ваши подписи вот здесь, – положив перед Михаилом бумагу, - и вот здесь, - положив такую же перед Александром, сказал он.
- Ручки не найдётся? – попросил Михаил.
Заведующий достал из папки две авторучки и положил перед актёрами.
- Ну вот, формальности соблюдены. Отдыхайте, до встречи на спектакле, – собравшись уходить, попрощался заведующий, когда, получив нужные подписи, спрятал бумаги в папку.
- Мы забыли об одном деле. Кто будет открывать, и закрывать занавес? И ещё: нам потребуется четыре стула и ширмочка, – сказал Михаил.
- Выполнить эти ваши дополнительные требования просто. Ширма вон, к стене прислонена. Правда, она не новая, но вполне приличная. Стулья здесь же можно взять. А с занавесом не знаю, как и быть.
- Плохой занавес, порванный? – полюбопытствовал Александр.
- У нас, его нету. Вроде, не нужен был, поэтому не покупали. Кино ведь и без занавеса можно крутить. И наша местная самодеятельность тоже без него вполне обходилась, – прояснил обстановку заведующий.
- Ладно, обойдёмся без занавеса. Нам не впервой, – успокоил Александр.
- Насчёт суммы не совсем понятно. Мы же подписали два различных документа, по сто рублей каждый. Значит, нам каждому по сто рублей причитается? – немного с опозданием уточнил Михаил.
- Просто, это два экземпляра. Мы, таким образом, списываем неучтённые суммы. Знаете, всегда при ведении хозяйства остаются некие суммы несписанными. Вот мы и списываем их. А сами деньги уже давно потрачены. Если вопросов больше нет, я пошёл. Ну, до вечера, – встав из-за стола, простился заведующий.
- До свидания, - простились оба актёра, одновременно, словно по команде, произнеся прощальное слово.
- Этот заведующий не так прост, как кажется, – заметил Александр, когда заведующий покинул комнату.
- Да, жучила ещё тот, – согласился Михаил.
- Подведём итоги. Ширма у нас есть, стулья тоже, нет только занавеса и освещения нормального, – подытожил Александр.
- И толстяка нашего нет. Кстати, стульев всего три, а не четыре, – добавил Михаил.
- Стул внизу возьмём, я видел у стены один подходящий стоял. А без нашего толстяка туго будет, но играть всё равно придётся. Как-нибудь выкрутимся, - без оптимизма в голосе, сказал Александр.
- Стулья, ширмы всё потом; и подумаем, как сыграть вдвоём, тоже потом. Устал я чего-то. Давай, покемарим часик, а потом начнём готовиться к спектаклю, - предложил Михаил.
- Часик вздремнуть не откажусь, – согласился Александр.
Перетащив оставшуюся закуску и почти опорожнённую бутылку в свою комнату, нужный для спектакля инвентарь трогать не стали, решив взять его позже. Перебравшись в свою комнату, актёры разлеглись на стареньких диванчиках, за неимением подушки положив голову на обитый тканью валик, выполняющий роль подлокотника. Оба, почти одновременно, засопели, собираясь как можно качественнее выспаться за выделенный для сна час.
Днём раньше трое актёров, отыграв спектакль, в гостиничном номере отмечали окончание гастролей в городе «Т». Собственно, гастролями, как таковыми, один сыгранный спектакль можно было назвать лишь с большой натяжкой. Но для солидности и поддержания престижа актёрской профессии актёры говорили с нанимателем именно о гастролях. Зрителей на первый спектакль набиралось не больше трети зала и такая ситуация до сих пор не являлась исключением ни в одном из гастрольных городов. Город «Т» тоже не стал исключением из правил. К тому же несговорчивый наниматель не дал согласия на приемлемый вариант договора. Обычно, актёрам удавалось договориться о сумме гонорара независимо от числа зрителей в зале. На сей раз, наниматель, в лице заведующего клубом, был непреклонен и не оплатил даже гостиницу. Зрителей на спектакль пришло немного, и те были в основном приглашёны администрацией клуба, и вошли в зал по контрамаркам. Сбор за спектакль едва покрыл сумму за аренду зала и, сидящей в гостиничном номере за столом троице, нечем было заплатить за гостиницу.
Если быть точным, то среди отмечающих окончание гастролей сидело за столом двое актёров, третий присутствующий таковым не являлся. Не так давно он работал пожарником в одном из домов культуры, который как-то посетили актёры в очередных своих гастрольных вояжах.
В тот злополучный день серьёзно заболел третий актёр труппы и был госпитализирован. Он должен был играть толстяка. Роль, даже для самого никудышного актёра, простенькая и даже пожарник, ежедневно стоящий в полном своём облачении за кулисами, мог бы с ней справится. По крайней мере так и решили два оказавшихся в затруднительном положении актёра. Они довольно быстро убедили пожарника в том, что он рождён для большой сцены и, не откладывая в долгий ящик, предложили прямо сегодня начать восхождение на Олимп славы. После принятых совместно с актёрами по сто пятьдесят грамм водки на грудь, пожарник сообщил, что он и сам давно решил бросить карьеру пожарного и заняться каким-нибудь творчеством.
Сказать по правде, он любил заложить за воротник и не проходило ни одного дня, чтобы горло служивого не освежалось горячительным. Начальство неоднократно ставило ему на вид непозволительность нетрезвого пребывания на боевом посту. Очевидно, у самого пожарного мнение о нормах поведения на посту было особое, как говорится в бессмертных строках современного пророка: «Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Узнав подробности о предлагаемой роли, он высказал пожелание, чтобы было всё по Станиславскому. По ходу пьесы персонажи пьют пиво, потом персонаж, которого предлагали играть пожарному, пьёт водку и самогонку, и он пожелал, чтобы всё происходило взаправду. Пожарный в этом стоял насмерть, и актёрам пришлось согласиться.
На первом спектакле с участием пожарного они очень волновались, боясь, как бы обильные возлияния не повредили качеству представления. Однако новоиспечённый актёр, приняв горячительного перед спектаклем, потом, приняв пивка по ходу действия, а потом ещё и водочки с самогоночкой, казался как нельзя гармоничным в своём пьяном актёрстве. Действительно, не лучше ли, чем изображать пьяного на сцены, просто быть им? По крайне мере так казалось самому пожарному.
На последнем совместно сыгранном спектакле, который состоялся в городе «Т», пожарный сил явно не рассчитал и в заключительной сцене двум актёрам пришлось его тащить по-настоящему. В гостинице он принял на грудь ещё по чуть-чуть и совершенно окосел. Тогда-то у двух актёров и созрел план на дальнейшую, но без пожарного, жизнь. Встав рано утром на другой день после пьянки, они будить коллегу не стали. Заплатить за гостиничный номер было нечем и, в качестве залога, актёры оставили сотоварища. Правда, чем будет расплачиваться оставшийся заложник, они не знали, но это было уже его дело. Взяв свой нехитрый скарб, они, прошмыгнув мимо дремлющего вахтёра и выйдя по-английски из гостиницы, направились к шоссе. Куда ехать им было всё равно. Первая остановившаяся попутка шла в направление города «Н», это и определило выбор следующего гастрольного маршрута. Не доехав километра, машина свернула в расположенную справа от дороги деревеньку. В город «Н» оба актёра вошли пешком. Слегка припудренные пылью плащи и видавшие виды шляпы с широкими полями выдавали профессию и состояние души. Наверное, для странствующего актёра ветер перемен также дорог, как и любовь зрителей. И ощущение причастности к чему-то волшебному, на сцене преображающему утомлённого дорогой актёра-скитальца, за несколько рублей готового рвать свою душу в усладу публики, в принца или короля и есть для него то главное, ради чего всё и происходит в этом подлунном мире.
- Второй час уже спим. Пора бы уже подумать о делах наших скорбных, - проснувшись первым, громко произнёс Михаил.
- Уже пора? - открыв глаза, спросил Александр.
- Уже пора. Давай-ка, подумаем, что и как на сцене расставить и самое главное, как такой спектакль вдвоём сыграть? – сказал Михаил, продолжая лежать на диване.
Обоим актёрам вставать не хотелось и, придумав повод ещё немного помять о диван бока, они лишь сменили позы: Михаил повернулся на другой бок так, чтобы видеть Александра, тоже самое сделал Александр.
- Давай, сначала подумаем о самом спектакле. Как расставить декорации и реквизиты решим потом, когда разберёмся с главным, – внёс коррективы Михаил.
- Времени у нас маловато, придётся додумывать по ходу спектакля. Сейчас определимся в принципе, - Александр тоже считал себя стратегом и всегда старался не отставать от Михаила, по крайней мере, предложений высказывал немало. – Кто будет читать текст от автора?
- Как обычно, начнёшь ты, я подхвачу. Придётся импровизировать по ходу пьесы. Слава богу, за столько лет мы текст выучили наизусть. Росту мы с тобой одинакового и комплекции тоже одинаковой. И даму нам с тобой нужно будет сыграть, и толстяка, и очередь на лестнице изображать придётся, – перечислил предстоящие трудности Михаил.
- Это как раз понятно. Не понятно другое: на сцене никуда не спрятаться. Нет занавеса, свет, освещающий сцену, не убавить, не прибавить, софитов нет. В общем, нет ничего, что позволяет нормально сыграть спектакль, – подвёл неутешительный итог Александр.
- Здесь ты прав. Только выбирать нам не приходится - на хлебушек заработать надо. Но при всех трудностях сыграем не хуже, чем раньше играли. Я вот что подумал: упустили мы с тобой несколько мелочей. Например: шайки у нас нет ни одной, а она нам для сцены в моечной нужна. Ведро у нас есть, а вот шайки нет. Что скажешь на это? – спросил Михаил.
- Я тоже об этом подумал. Кажется, одну шайку я видел на первом этаже. Она как раз под рукомойником стоит, про который нам заведующий сказал, - высказался Александр.
- Да, точно, припоминаю такое. Только мне показалось, что у таза нет одной ручки.
- Зато есть другая. В таком захолустье и это счастье, – без оптимизма в голосе добавил Александр.
- Ещё нам будет нужна бутылка и стаканы. И бутыль побольше чем пол-литровая. Слава богу, у нас всё это есть. Ну что, встаём?
- Давай, вставать, пора уже. Чайку надо поставить, а то что-то в горле пересохло, – пожелал Александр.
Оба актёра, кряхтя, сменили позу лёжа, на позу сидя, всё ещё не решаясь разорвать соблазнительную связь с диваном. Александр, согнув в локте руку, посмотрел на часы. Михаил в точности повторил жест.
- Ну что, чайку? – переспросил он.
- Давай, чайничек поставим. Воды принесли, кипятильник есть, и заварки немного оставалось.
- Точно оставалось? Что-то я этого не помню, – засомневался Михаил.
- Сейчас посмотрим, - сказал Александр. Налив воды в чайник без ручки и, за неимением поблизости газовой плиты, или даже маленькой электроплитки, вставил в воду кипятильник.
- Слушай, Михаил! Тут ни одной розетки нет, - пошарив глазами по стенам, обрадовал Александр.
- Розетки нет, зато есть провод, конец которого замотан изоляцией. Может, к нему подключиться? - предложил Михаил, показывая пальцем в сторону провода.
- Шандарахнуть может, - сомневался Александр.
- Может, – согласился Михаил.
- Что же делать? - не понимая, к чему клонит сотоварищ, спросил Александр.
- Подключаться, конечно, если чай пить собираемся.
- Всегда так, если что-нибудь опасное, так делать это мне приходится, – разматывая изоляцию, ворчал Александр.
Поставив чайник на пол прямо под проводом, Александр прислонил вилку к оголённому алюминию провода.
- Греется? - спросил Михаил.
- Пока непонятно. Пузыри пойдут, тогда станет ясно, - ответил Александр.
- Так и будешь стоять у провода, иди сюда, поговорим о деле, – позвал напарника Михаил.
- Если я отпущу, вилка упадёт.
- Закрепи её чем-нибудь и все дела.
- Постою так. Пока найдёшь чем закрепить, времени много пройдёт. Опять же, шандарахнуть может, когда прикручивать будешь. Ох, мать твою! Отвлёкся с разговорами, уже шандарахнуло, – отдёрнув руку, сообщил Александр, тут же принявшись растирать обожжённое током место.
- Плакал наш чай, – пошутил Михаил.
- Уж конечно, теперь придётся подождать, – продолжая трясти рукой, успокоил Александр.
Не прошло и минуты, как он снова взялся за вилку.
- Вот, а ты сомневался, – произнёс он, когда чайник стал выбрасывать из носика клубы пара.
- Заварка где-то у нас здесь была, – шаря по карманам дорожной сумки, нашёптывал Михаил.
- Заваривай прямо в чайник. Заварки мало, пускай получше пропарится, – предложил Александр, когда Михаил вытащил из кармана сумки малюсенький пакетик с заваркой.
- Я так и собирался сделать. Учёного учить, только портить, - прибауткой ответил Михаил.
Александр поставил чайник на стол, предварительно положив под него старую газету. Михаил насыпал в чайник заварки, вытряхнув всё до последней крошки. Закрыв крышкой, положил сверху полотенце.
- Через десять минут извольте откушать. Может, пока по рюмашке, как ты насчёт этого? – спросил Михаил.
- А, давай, по рюмашке. Для куража по одной будет в самый раз, - поддержал идею Александр.
За неимением рюмок, актёры разлили по пятьдесят граммов в гранёные стаканы и, чокнувшись, залпом выпили. Закусив яичком, как научил наниматель, актёры перешли на чай.
- Жалко, к чаю у нас ничего нет, – посетовал Михаил.
- Да, сейчас бы по пирожку с капусткой, да с грибками, - мечтал Александр, вспоминая недавний приём в одном из домов престарелых, где старушки, помнящие актёров ещё по временам их относительного триумфа, приготовили весьма горячую, не по возрасту, встречу.
- Это ты про дом устроенной старости вспомнил? Ничего, не переживай. Скоро и мы там будем, – обрадовал Михаил.
- Тьфу, на тебя. Только настроение испортил. Будем мы там или нет, сейчас не об этом надо думать, а о спектакле. А пирожки что? Пирожки сами купим, когда денег заработаем. И дом престарелых, тоже, кстати, не самое худшее место. Есть, правда, вариант и покруче. Как говорится, бывает хуже, но реже, – закончил на оптимистической ноте Александр, невпопад добавив известную поговорку.
- Хватит лирики, давай о деле.
- Кого е…ь на следующей неделе, – в шутку добавил Александр.
- Ладно тебе, кавалер тоже выискался с седыми я..и. Лучше скажи, что будем делать? – и, не дожидаясь ответа Александра, ответил сам. – Как всегда ничего. Кривая выведет куда-нибудь. Публика здесь, по всему видно, неискушённая. Всё, что ни подай, сожрёт.
- И я того же мнения. Но немного посуетиться придётся. Подтащим к сцене всё, что запланировали. А когда нужно будет, сами вынесем на сцену декорацию и реквизит. Помощников-то нам вряд ли дадут, – подытожил Александр.
- Сделаем всё в лучшем виде. Давай, сначала чаю попьём и потом сразу займёмся подготовкой.
- Здравая мысль, поддерживаю и одобряю, – голосом известного вождя поддержал идею Александр.
Михаил взял стакан немного остывшего чая и, почти не отрываясь, выпил.
- Не напился, – изрёк он, наливая второй стакан.
- Ты с этим делом поосторожнее. Не равён час, во время спектакля припрёт. Туалет, сам знаешь где, на улицу не набегаешься, – стращал Александр.
Михаил ничего не ответил. Он пил второй стакан чая не торопясь, как истинный знаток, смакуя каждый глоток душистой горячей жидкости.
Допив первый стакан, Александр налил второй. Михаил ничего не сказал, лишь улыбнулся.
- Вместе носиться в сортир будем. Публике ведь всё равно когда антракт устроят, – выдержав паузу, объяснил он свою улыбку.
- Время ещё есть, можно и с этим делом всё решить. А чай что, чай не водка, много не выпьешь, – с серьёзным выражением лица процитировал известную истину Александр.
- Я так понимаю: ты предлагаешь выпить?
- Можно, конечно, и выпить, только тогда после спектакля ни граммульки не останется. А после спектакля организм требует сто пятьдесят граммов, не меньше, иначе никак не расслабишься.
- Значит по сто граммов сейчас не будем? – уточнил Михаил.
- Значит не будем, – подтвердил Александр.
- Тогда начнём приготовления. Ты чай больше пить не будешь?
- Хватит уже, как говорится, пора и честь знать, – отставляя стакан, сказал Александр.
- Я ширмочку понесу, а ты стулья тащи. Лады? – напоследок Михаил сгладил начальственный тон вопросом. У него частенько проявлялась страсть кем-нибудь поруководить и, как он сам говорил, в нём погиб великий партийный лидер.
- Годится, – согласился Александр, нисколько не обидевшись на товарища. Ведь и ему тоже были свойственны маленькие слабости. А в их маленькой компании были-то всего ты, да я, да мы с тобой. Поэтому им частенько доставалось от себя же самих.
Оба встали из-за стола, один собрал ширму, другой сгрёб два стула.
- Слушай, а дверь в зал открыта? Может, наш забывчивый заведующий клубом, её не открыл? Припрёмся туда, а потом обратно всё тащи, – высказал сомнение Александр.
- Пойдём, сходим туда, за одно и проверим, – ответил Михаил и первым вышел за дверь.
Спустившись на первый этаж, оба компаньона подошли к двери зала.
- Ну вот, а ты боялся, – толкнув ногой дверь, отчего она хрустнула и слегка приоткрылась в сторону противоположную толчку ноги, так как открывалась на себя, а не в зал, обрадовал Михаил.
- Это вход в зал, а ещё должна быть запасная дверь у сцены, в которую актёры входят. Она нам больше подошла бы, – засомневался в правильности выбора двери Александр.
- Давай, сначала войдём, и уже после разберёмся в дверях, какая из них нам нужней, - предложил Михаил. Он зацепил ногой за дверь и, потеряв равновесие, чуть не упал.
- Вот, чёрт подери! Придётся руками открывать.
Михаил поставил ширму на пол, высвободил правую руку и открыл дверь.
- Прошу, - по театральному громко произнёс Михаил и тут же, подхватив ширму, сам ринулся в проём, будто не товарищу предлагал, а сам себе.
По проходу в центре зала он добрался до сцены, и остановился.
- Ты чего? - следовавший за ним Александр тоже остановился и спросил, не поняв маневра коллеги.
- Хотел на сцену забраться, а лестницы-то и нету, – объяснил причину своего замешательства Михаил.
- Деревня, что с них возьмёшь! Нам же сам заведующий клубом сказал, что здесь только кино и смотрят. А для фильмов и такая сцена сойдёт, – вставил реплику Александр, будто уже начал лицедействовать на сценических подмостках.
- А как же самодеятельность? - громко, словно отвечая по ходу спектакля, озадачил Михаил.
- Для самодеятельности и так сойдёт. На то она и самодеятельность, – как бы продолжая игру, сказал Александр.
- А не поискать ли нам боковой выход? – предложил Михаил, и положил ширму на сцену.
- Что его искать! Вон он, справа, – показывая кивком головы направление, куда надо смотреть, ответил Александр.
- Я имел в виду не то. Я хотел найти вход, чтобы нам незаметно от зрителей на сцену пробраться. А этот выход действительно запасной. Правая стена зал от улицы отделяет. Значит, дверь ведёт на улицу. Нам надо чтобы дверь вела в помещение клуба и желательно со сцены, – объяснил своё неудовольствие Михаил.
- Давай, на сцену влезем и посмотрим, где этот самый выход, - предложил Александр. Он поставил вплотную к сцене стул и первым полез на сцену.
За ним, кряхтя и охая, полез Михаил.
- Опять колено? – спросил Александр.
- Оно самое, будь оно неладно, - подтвердил Михаил.
- Играть сегодня сможешь?
- А куда я денусь? Конечно, смогу, не балет ведь у нас, - хромая на левую ногу, обнадёжил Михаил.
- Так, так. Нет здесь никакой двери, есть только небольшой закоулок, – более быстрый на ногу и первым добравшийся до левой части сцены, сообщил Александр.
- Справа посмотри, – велел Михаил. Он притормозил в середине сцены, и стоя растирал колено.
- Справа стена с улицей граничит. Там двери, ведущей во внутреннее помещение, быть не может, – возразил Александр.
- Посмотри, а вдруг есть, - попросил Михаил. Он и сам догадывался, что и там двери нет. Тем не менее он хотел знать это наверняка.
- Ничего здесь нет. Паутина одна в углу, - Александр добрался до правой стены, и обнаружил совсем не то, что искал.
- Надо было нам заведующему этому наказать женщину сюда прислать, чтобы хотя бы на сцене убралась. И в зале прибраться, тоже не помешает. Вон, шелуха от семечек везде валяется.
- Это точно. По всему выходит, убираться на сцене придётся нам самим, – подтвердил Александр.
- И не подумаю. Я не уборщица, - возразил Михаил.
- Я тебе и не предлагаю. Три своё колено, сам всё уберу. Швабру найду и уберу.
- Ну-ну, только не забывай, что мы ещё толком не подготовились к спектаклю, - потирая больное колено, напомнил Михаил.
- Вот, я уже и начал, – сказал Александр и подставил стул под задницу Михаила.
- Чего начал? – не понял Михаил.
- Не с чего, а с кого. С тебя я уже начал. Садись, приводи своё колено в порядок. Вдвоём мы, может, как-то сыграем, а я один уж никак не смогу. Сейчас пойду ещё один стул принесу и всё остальное. Кстати, надо нам ещё тот закоулок отгородить. По ходу спектакля куда-то прятаться нужно для смены костюма.
- Какого ещё костюма? – не понял Михаил, поскольку по ходу спектакля приходилось как раз не надевать костюм, а его снимать.
- Снимать или одевать на себя, а согласись, помещение, скрытое от глаз зрителя, необходимо.
- Иди, тащи стул, таз и остальное, что мы наметили, – велел Михаил.
- Сумку с вещами сюда принести? Я подумал, может тебе не ходить пока, отсидеться здесь, и колено быстрей пройдёт, - объяснил Александр.
- Не надо. Посижу немного и сам схожу переодеться.
Александр не стал спорить, пошёл за стулом и тазом.
Когда он принёс стул и таз, Михаил вспомнил о ведре.
- Ведро ещё нужно и пакет для пива, – напомни Михаил.
- Пойдём переодеваться и ведро захватим. А с пакетом я не знаю, как быть. У нас его нет.
- Найдём пакет, не в лесу ведь мы. У кого-нибудь из зрителей одолжим, - без признаков оптимизма в голосе, сказал Михаил.
- Сам дойти обратно в комнату сможешь?
- Доковыляю. Там у меня в сумке мазь есть хорошая. Продирает так, что мертвого с могилы поднимет, - похвалился Михаил.
- Это где же ты такой мазью разжился? Уж не поклонница ли из дома престарелых поднесла? – ухмыльнувшись, спросил Александр.
- Одна бабулька мазь мне в карман сунула, когда мы прощались со всеми в доме престарелых, - открыл секрет Михаил.
- И как же ты догадался, что это для твоего колена, а не хитрое приворотное зелье?
- Когда нас потчевали пирожками, она за столом рядом со мной сидела. Я колено под столом потёр, она и заметила.
- Чьё колено, её? - пошутил Александр.
- Кто о чем, а вшивый о бане. Она заметила и сказала, что у неё имеется рецепт одного очень хорошего средства. Я потом забыл про разговор. А она нет.
- Раньше поклонницы нам дарили цветы, а сейчас дарят мази от ревматизма. Хорошо, что не слабительное, – подвёл итог Александр.
- И сами наши поклонницы все уже с ревматизмом и запором. Так что не бери в голову, всё нормально.
- Хорошо то, что поклонницы у нас ещё остались. Иначе труба, пожалуйте на покой.
- Не будем о грустном. Ты ползи наверх, а я поищу метлу, да подмету, - сказал Александр.
- Ты только смотри, не улети, – пошутил Михаил, намекая на косвенное предназначение метлы в качестве летательного средства.
Михаил, опираясь руками о сидение стула, встал и, приволакивая левую ногу, словно у него была не нога, а деревянный протез, пошёл к краю сцены.
«Эка его прихватило. Хоть бы мазь помогла, не то спектакль придётся отменять», - глядя в след партнёру, подумал Александр.
- Помог бы что ли. Неловко на одной ноге со сцены прыгать, – так и не решив, с какой ноги начать спуск, попросил Михаил.
- Сейчас сделаем, – Александр слез со сцены и протянул Михаилу руку.
Михаил воспользовался предложенным и, навалившись на руку, словно на перила, кряхтя, полез вниз.
- Ты поаккуратней. Это ведь рука моя, а не перила.
- Сам предложил, а теперь ворчишь.
- Я же не думал, что ты на ней всей тушей повиснешь. Не пушинка ведь. Центнер, небось, весишь.
- Ты и сам не дохляк, весишь не меньше, - парировал намёк Михаил.
- Помог, и слава богу. Только теперь у тебя колено, а у меня рука.
- Пошли вместе, дам мазь потереть руку. Будет как новая.
- Иди-ка ты лучше сам за своей мазью. А я поищу швабру или метёлку, да приберусь.
- Закончишь, приходи. Надо ещё покумекать. Может, забыли чего для спектакля?
- Пренепременно приду. А ты чайничек сообрази, - проводил Михаила указанием Александр.
Михаил заковылял к выходу. Александр, поискав по углам зала что-нибудь для подметания и не найдя, направился в том же направлении. Добравшись до места, где совсем недавно находился таз, он обнаружил метлу с обломанной деревянной ручкой.
«Хоть и не швабра, а всё-таки подмести можно», – подумал он, взяв в руки видавшую виды метлу.
Вернувшись на сцену, Александр смахнул паутину по углам, и подмёл пол. Он составил стулья в угол, загородил их ширмой и пошёл за тазом и стулом, собираясь тоже перенести их в закоулок на сцене. Он доставил в закоулок всё, что было принесено, и подытожил: «Вроде всё, что хотели, сделали».
Александр направился в комнату к Михаилу.
- Помогает? – спросил он у напарника, появившись на пороге комнаты.
- Вроде полегче стало. На спектакле узнаю точно, – пошутил Михаил. Любил он такие чёрные шутки, но до сих пор никогда коллегу не подводил.
- Хорошо бы помогло, иначе с костылем под мышкой придётся играть.
- Ну, прямо уж так и с костылём! Хватит и трости, – продолжая в том же шутливом тоне, ответил Михаил.
- Можно и с тростью. Жалко, что в нашем актёрском реквизите трости нет.
- Если надо будет, найдём. Сейчас разотру получше, потом обезболивающее приму и всё станет нормально.
- С каких это пор ты таблетки глотать начал?
- Я не таблетки имел в виду. Вон обезболивающее, правда маловато его, но нам хватит, - Михаил посмотрел на початую литровую бутылку и его взгляд, доселе непроизвольно выдающий совсем нешуточную боль, потеплел. Видно, верил он в целительную силу универсального мужского снадобья.
- Меньше часа осталось. Пора переодеваться. Кстати, ты лицо готовить будешь?
- Для такой публики стараться! И уверяю тебя, для сцен в бане лицо ни к чему, там тело нужно, - Михаил старался шутить, чтобы забыть о боли.
- Насчёт тела у нас не забалуешь.
- Да, тела наши требуют правки, только нет уже таких инструментов, при помощи которых можно это сделать.
- Придётся довольствоваться тем, что имеем, – подвёл итог Александр.
- Это точно, – согласился Михаил.
Александр уселся на тот же диван, где уже устроился Михаил. Оба сидели несколько минут молча. Каждый думал о своём и, судя по выражению их лиц, не о самом приятном.
- Пора, – первым прервал молчание Михаил. Он любил командовать и не упускал случая показать кто здесь главный.
- Пора, – согласился Александр. Он не оспаривал права первенства напарника, для него это было не принципиально.
- Да, чуть не забыли – трико одеть нужно. Хороши мы были бы, если догола разделись бы перед зрителями. С молодыми телами это ещё куда ни шло. Новым направлением в искусстве объяснилось бы всё. А теперь нашими телами только старух по ночам пугать, – Михаил вспомнил о переодевании и по ходу дела развил мысль.
- Нужно быть оптимистом. Ну, показали бы мы свои голые жопы. Кому от этого хуже станет? Думаю, никому. Зато им и нам будет о чём вспоминать.
- Раньше надо было голой жопой публику заманивать. Глядишь, сейчас в столицах бы лицедействовал, – ни преминул пошутить Михаил.
- В то время за это, скорее всего, в солнечном Магадане определи бы мне место, а не в столицах.
- Эх, тогда бы нам это время!
- Или сейчас сбросить годков этак… – мечтал Михаил.
- И сейчас бы мы с тобой вполне «Голого жирафа» изобразили, - сказал Александр, подумав о волшебной возможности сбросить пару, тройку десятков лет.
- При чём здёсь «Голый жираф»?
- У Марка Твена в романе о Томе Сойере и Гельдбери Фине, правда, не помню в каком именно, в детстве ведь читал, ставили такой спектакль, – напомнил Александр.
- И хороший спектакль?
- Надувательство одно, почти как у нас. Там сюжет книги был такой: Том и Фин оправились путешествовать по Миссисипи на плоту. Через несколько дней к ним присоединились два бродяги. Причём, один из них намекал, что он королевских кровей. Так вот, в каждом проплываемом городке эти бродяги устраивали спектакль. Как положено, вывешивали афишу, продавали билеты. Когда публики набирался полный зал, они начинали спектакль. Сначала на сцену выходил молодой и стройный бродяга. Он рассказывал, что спектакль очень поучителен для детей и взрослых и еще говорил много всякого лестного для публики. Пока он говорил, его напарник, маленький и толстый бродяга, раздевался за ширмой в углу сцены. Закончив разминку публики, стройный заходил за ширму и, забрав вещи толстого и деньги за билеты, вылезал через окно и, обойдя строение, запирал входную дверь в зрительный зал. После чего направлялся к плоту, где его поджидали ребятишки. Маленький и толстый проходил по сцене голым туда и обратно и, добравшись до окна, вылезал на улицу, и давал дёру к плоту. Публика, когда понимала, что осталась в дураках, неслась вдогонку. Только дудки, мошенников уже и след простыл, - закончил рассказ Александр.
- Я не понял, зачем ты мне всё это рассказываешь?
- Не знаю. Может, напомнить хотел, а, может, сам хотел вспомнить впечатления далёкого детства золотого. Говорят, если думать о хорошем, для здоровья и вообще полезно, - объяснил экскурсию в детские воспоминания Александр.
- Я ничего о Томе Сойере не читал. Не пришлось как-то, - огорошил признанием Михаил.
- Не может быть такого! Ты, наверное, просто забыл.
- Точно не читал. Товарищ по школе рассказывал, про что эта книга, но лично я не читал. Моя мать была помешана на русской классике, так что я вместо детских книг читал Толстого, Тургенева и Достоевского, – открыл секрет своего детского воспитания Михаил.
- Я думаю, мы чем-то похожи на тех бродяг. Бежим вперёд, не разбирая дороги, и считаем, что далеко убежали. Только от себя не убежишь, кончилось наше творческое время. Пора на покой.
- Что-то у тебя сегодня настроение испортилось. С утра ты был молодцом. Выходит, воспоминания не в жилу, вредные они для тебя.
- Может, оно и так. Только согласись – ведь прав я.
- Прав или не прав, а жить надо дальше. Ничего, мы ещё потрепыхаемся, мы ещё покажем, что русские актёры, как деревья, умирают стоя, и, причём, на сцене, – пытался переломить пессимистическое настроение напарника Михаил.
- Сам знаю, что надо дальше жить. Но душа такой непутёвой жизни не принимает. Иногда хочется покоя. И это «иногда» случается всё чаще. Видно, старый я стал.
- Ничего, не горюй. Отыграем сегодня, водочкой разживёмся, закусочки сообразим, а там и душа согреется. Смотри, как у нас всё хорошо складывается: зал нашли, публика на спектакль придёт, и гонорар за выступление обещан неплохой.
- Прав ты, конечно, прав. О спектакле думать надо, – подвёл итог Александр и тяжело вздохнул, тем, поставив преграду череде грустных мыслей.
- Кстати, чем там всё у бродяг кончилось? – неожиданно спросил Михаил.
- У каких ещё бродяг? – не понял вопроса Александр.
- Ну, тех, что с Томом Сойером и этим, Фином, на плоту плыли?
- Плыли они до самого моря-океана. А как доплыли, каждый пошёл своей дорогой.
- И спектакли больше не играли?
- Спектакли они кончили играть немного раньше. Поймали всё-таки в одном из городков маленького и толстого, который голого жирафа играл. Вываляли его в смоле и перьями посыпали. Так что вид у него стал после этого случая совсем для представления неподходящий.
- Меньше часа осталось до нашего спектакля, давай, переодеваться, – напомнил Михаил.
Александр по тону напарника понял, что и для него вопрос о дальнейшей судьбе в творчестве давно и очень остро стоит ребром. Он чувствовал вину, что расслабился и испортил настроение напарнику, у которого и без этого проблемы со здоровьем.
- Как твоё колено? – выудив из сумки светло-серое трико, спросил он.
- Терпимо, жить буду. Но танцевать в ближайшее время вряд ли, – он криво улыбнулся. Сильная боль ещё не утихла, но он знал, что мазь скоро поможет.
Александр разделся до трусов и с осторожностью, чтобы не порвать старую подгнившую ткань, стал облачаться в трико. Закончив с этим, он, за неимением зеркала, осмотрел себя, насколько позволяла гибкость шеи и подвижность позвоночника. Расправив обнаруженные на трико складки, он остался вполне довольным.
- Ну что сидишь! Давай, одевайся, – обратился он к напарнику.
- На тебя смотрю и прямо любуюсь.
- В образ вхожу, пора уже. Скоро ведь на сцену выходить, - оправдывался Александр.
- Вот и я о том же. Пора, - осторожно вставая на больную ногу, согласился Михаил.
Он переоделся намного быстрей своего напарника. Поверх трико они снова надели свою повседневную одежу. Не тратя времени, нагрузившись всем необходимым для спектакля, оба направились в зал.
- Ты недостающий стул нашёл? – напомнил Михаил.
- Нет ещё. Нам и пакет где-то нужно найти. Ведро, кстати, тоже нужно принести. Воды в нем уже нет и оно нам может пригодится для другого.
- Я вспомнил, пакет у нас в сумке должен лежать. Я его туда сам клал, реквизит всё-таки.
- Придётся опять наверх идти. Не мог, что ли раньше вспомнить?
- Давай до сцены доберёмся, всё положим, а уж потом пойдёшь.
- Ладно, давай доберёмся, – согласился Александр.
Добравшись до сцены, они положили все принесённое прямо на пол.
- Иди за сумкой, тащи её сюда. Там разберёмся. А я пока всё приберу, – сказал Михаил.
- Иду уже. Ты тут не очень сильно шевелись, колено береги, – ответил Александр.
Александр, оставив напарника, направился к выходу из зала и уже почти в дверях столкнулся с заведующим.
- Принёс вам обещанное. Сейчас группа поддержки подойдёт, – не останавливаясь, направляясь прямиком к Михаилу, проговорил он на одном дыхании.
- Вот ваши денежки, – сказал он, остановившись у сцены в шаге от Михаила и, открыв видавший виды портфель, вытащил пачку рублей.
Он подержал немного в руках пачку, как будто прощался с ней и очень сожалел об этом.
- Прошу. Пересчитайте сейчас, чтобы потом недоразумений не было, – попросил он, передавая в руки Михаила пачку с потрёпанными рублёвками.
«Вот даёт заведующий! Ещё бы мелочью гонорар принёс. Но зато до спектакля расплатился, а не после, как договаривались. Это уже кое-что», – повернувшись к разговаривающим, подумал Александр. Он не собирался останавливаться, но взволнованный вид заведующего насторожил. Заведующий и Михаил стояли к сцене боком, всё происходящие там Александр видел, и слышал.
- Я вам верю и к тому же, времени нет на всякие глупости, – пытаясь положить в карман пачку денег, ответил Михаил. Рука заведующего перехватила двигающуюся к карману руку Михаила, что ещё больше насторожило Александра.
- Деньги это серьёзно, это даже очень серьёзно. Деньги счёт любят, – настаивал заведующий.
Михаил, положив пачку на возвышающуюся в полтуловища сцену, выполняющую сейчас функцию стола, сделал вид, что пересчитывает.
- Всё точно, как в аптеке, – подтвердил правильность суммы Михаил.
- Тщательно пересчитали? – в голосе заведующий слышались беспокойные нотки.
- Конечно точно - деньги счёт любят, – Михаил, чтобы отстал заведующего, повторил его же фразу.
«Ах, вот в чём дело! Заведующий хотел нам куклу подсунуть. Старый приём с пересчётом, но всегда срабатывает безотказно. Пересчитай Михаил поточней, рубля бы точно не хватило. И попади пачка в руки заведующего, он наверняка бы подсунул куклу», – строил догадки Александр.
Лишь после того, как Михаил положил пачку рублей в карман, Александр направился за сумкой.
Перешагнув проём двери, он нос к носу столкнулся с подозрительного вида мужичком в поношенном грязном плаще. Тот тоже внимательно наблюдал за происходящим у сцены и, судя по выражению лица, явно был недоволен результатом.
- Здравствуйте! – поздоровался Александр. Он знал, что в деревнях и маленьких населённых пунктах принято здороваться при встрече. В данном случае ему нужно было пройти, и «здравствуйте» вполне могло заменить неприемлемую в общение с люмпенизированной частью населения просьбу, типа: «не позволите ли вы мне пройти». Незнакомец посторонился и с некоторым опоздание процедил сквозь зубы:
- Здорово!
- Надо возвращаться быстрей. Не то с Михаилом могут сыграть злую шутку: в карман за пачкой рваных рублей залезть, а то и просто отнять. С такой публикой расслабляться нельзя, – решил Александр, быстрым шагом направляясь к лестнице.
Однако у лестницы он столкнулся ещё с пятью не менее подозрительными, небрежно одетыми личностями. Один из них вытаскивал зубами пробку из литровой бутылки с мутной жидкостью. Другой держал один на всех стакан и пару солёных огурцов.
«Вот это группа поддержки! Если на большой дороге встретишь таких, разве что о поддержке собственных штанов и вспомнишь, когда улепётывать от них будешь», - подумал Александр и на всякий случай тоже поздоровался с ними.
Сконцентрировавшая внимание на открываемой бутылке группа ничего не ответила. Видно, давно горело у них внутри, а тут спонсор объявился, и поправить головку принёс самогону за будущие клакерские услуги на спектакле.
«Надо все вещи перетащить. Раз у них с деньгами не получилось, значит, они на наше старое барахлишко позариться могут», - поднимаясь по лестнице, решил он.
Не мешкая, нагрузившись вещами, он направился обратно в зал. Проходя мимо компании, стоящей на том же месте, по появившемуся блеску в глазах определил: уже по первой приняли. Подсматривающий в дверь тоже был сейчас с ними. Компания проводила Александра недобрым взглядом.
«Значит контролирующий успел передать новость о проколе заведующего. Теперь всё, теперь от них поддержки не жди», - проскочив мимо группы, понял он.
Михаил, забравшись на сцену, хозяйничал, прикидывая, что и как расставить.
- Ты чего, весь наш скарб сюда притащил? В комнате ему было складней, – встретил он гонца вопросом.
- Тише говори, здесь везде уши, – понизив голос почти до шёпота, ответил Александр.
Он повернул голову к залу, выискивая глазами заведующего. Тот, устроившись на последнем ряду, делал вид, что роется в портфеле.
«Обмишурился заведующий. Теперь собутыльники не похвалят его, а то и, чего доброго, вздут. Вот и сидит здесь, неизвестно чего высиживает. Интересно, кто его надоумил нам куколку подсунуть? Уж не тот ли любопытный, что в дверях попался? А может, сам заведующий специалист по этой части? Сослали его, бедолагу, за проделки на сто первый километр, вот и осел здесь», – задержав взгляд на фигуре заведующего, думал Александр.
Тот заметил внимание со стороны сцены и, не отрывая взгляда от портфеля, нервно заёрзал на сидении.
- Там, в вестибюле, набилось какой-то рвани. Могут вещички наши тю-тю, смастетерить. Судя по заявлению заведующего о найме группы поддержки, это и есть обещанные нам клакеры, – сообщил новость Александр.
- Ты много пропустил, не видел, как заведующий хотел мне куколку устроить, – Михаил тоже опасливо взглянул в зал.
- Я видел. В дверях немного задержался, боялся, что ты не поймёшь.
- Старого воробья на мякине не проведёшь. Не на того напали. Но рубли, я тебе скажу, рвань одна. И где он таких набрал?
- Пробежался, наверное, по людишкам. За наше вечернее представление содрал. А нам про казну насвистел. Теперь уж не прикарманит наши кровные.
- Сплюнь, вечер ещё только начался, всякое может случиться. Ухо надо держать востро, иначе точно обуют. Кстати, стул ещё один нужен. Давай, сходи ещё раз, и будем готовиться. До спектакля осталось совсем ничего, - напомнил Михаил.
- Я схожу, а ты подумай, куда наши денежки спрятать. Нам раздеваться надо будет, а их в подштанники не положишь.
Александр слез со сцены и направился за стулом. Михаил удалился в укромный, уходящий отростком в бок, угол. Он намеревался выполнить самое нужно на сегодняшний день дело – спрятать деньги. В углу аппендикса лежали детали стульев, рассохшихся в клеевых соединениях, на которые поначалу оба актёра не обратили никакого внимания. Решая проблему с деньгами, он смотрел на деревяшки, и думал. По изменившемуся выражению его лица, стало понятно, что решение найдено.
Михаил нагнулся и поднял спинку стула. Потом он по очереди поднял все остальные части стула и, вставив в пазы, соединил все их вместе. Получился вполне пригодный для сидения стул. «Если его не таскать, а просто поставить к стене, можно без опасения усесться», – подумал он.
Таким же образом он собрал ещё два стула.
Между тем, заведующий так и остался сидеть в зале, наблюдая за артистами. Он видел, как Михаил удалился в аппендикс. Только вот наблюдать за действиями артиста он не мог. Александр скоро вернулся со стулом и присоединился к товарищу. Спрашивать о деньгах Александр не стал, справедливо полагая: то, о чём известно двоим, скоро узнают и другие. А этого он хотел меньше всего. Как известно, деньги делают человека в некотором смысле независимым. Сейчас, в сложившейся ситуации, некоторая доля независимости им не помешает. Он лишь спросил:
- У тебя всё в порядке?
- Конечно у меня всегда всё в порядке, – многозначительно взглянув на Александра, ответил Михаил.
- Пора начинать представление, – выдержав небольшую паузу, сказал Михаил.
- По времени пора. Но всё же придётся подождать. По моим наблюдениям в зале только один зритель – наш наниматель.
- Группа поддержки сейчас разминается в вестибюле. С ними будет уже семеро. Хотелось бы увидеть в зале других жителей городка. Надеюсь, они тоже придут посмотреть спектакль.
- Если никто больше не придёт, придётся перед этими образинами играть.
- В этом случае я предпочёл бы сыграть другой спектакль, например «Голого жирафа».
- Это было бы презабавно. Но мы не в Америке и поблизости нет большой реки и плота с двумя верными компаньонами, – согласился Александр, в то же время, намекая на невозможность благоприятного исхода предполагаемого мероприятия.
- К несчастью ты прав.
- А может быть, к счастью. Содержание нашего спектакля никто не знает. Если появится необходимость, будем импровизировать. Сейчас взгляну, что там делается в зале.
Словно пацан, подглядывающий в чужую дверь, Александр высунул за угол лишь одну голову, надеясь оставаться никем не замеченным.
- Человек десять уже расселось в зале. Только они почему-то ближе к стенам устроились. В середине никто не сел, – вернувшись на прежнюю позицию, доложил Александр.
- Это те, кто в группе поддержки? – спросил Михаил.
- Тех ещё не видно. Это, похоже, зрители, с которых по рублю собрали, может и по два.
- В середине видней. Обычно зритель старается сесть поближе к сцене и в центре зала. Совсем непонятно, почему они к стенкам жмутся. Может, гадость какую-нибудь задумали, или знают, что нам её утроят, поэтому и сели подальше, чтобы самим не досталось рикошетом, - предположил Михаил.
- Это вряд ли. Скорее всего, в центре будет сидеть группа поддержки и местная знать, – высказал свои соображения Александр.
- Не долго осталось ждать. Скоро всё узнаем наверняка, - подвёл черту Михаил.
На этом тема была исчерпана, и компаньоны минут пять просидели молча.
- Выгляни ещё раз, может быть народ уже подошёл, – по прошествию времени попросил Михаил.
Александр повторил маневр с подглядыванием и, высунувшись, тут же спрятался обратно.
- Ты чего? – не понял Михаил.
- Тише, к нам заведующий лезет на сцену, – предупредил Александр.
- Люди почти все собрались. Если вы готовы, то можно начинать, – сообщил появившийся перед актёрами заведующий.
- Мы готовы. Хорошо бы свет в зале убавить, – высказал пожелание Михаил.
- Начало спектакля кто объявит? – поинтересовался заведующий, никак не прореагировав на просьбу актёра.
- Первая сцена и будет началом. Обычно, мы не объявляем, в театре это на принято, – объяснил Александр.
- Может быть, оно и так. Только у нас публика неискушённая, всё-таки провинция, а не столица. Так что у нас принято объявлять. Если хотите, я сам объявить могу, – предложил заведующий.
- Если вам нетрудно, – согласился Михаил.
- Хорошо, я объявлю. Только есть одна загвоздка, – огорчил заведующий.
Оба актёра насторожились, подумав: «Уж, не о деньгах ли он?»
Выдержав паузу и так и не дождавшись разъяснений, Михаил спросил:
- В чём же состоит препятствие?
- Название у пьесы есть, на афише крупными буквами написано. А кто автор неизвестно, ничего по этому поводу на афише не указано, - сказал заведующий.
- Пьеса эта народная, автор неизвестен, – внёс ясность Михаил. Правда, он погрешил от истины, поскольку автор всё же был. Если быть точным, авторов было двое – он сам и Александр. Они долго искали пьесу на какую-нибудь наболевшую тему. И такую пьесу, чтобы играть её можно было вдвоём, максимум втроём. Как-то прочитав в местной прессе небольшой рассказик с подходящим сюжетом, они переделали его под пьесу. После каждого выступления сюжет обрастал всё новыми деталями и, в конце концов, пьеса получилась довольно большой и, как казалась самим авторам, весьма достойной.
- Значит автор Неизвестный. Так бы и написали в афише. Ну, ладно, раз забыли написать, сейчас объявим, – заведующий понял по-своему, посчитав, что автор и есть тот самый Неизвестный, который наваял скульптур по всему свету немерено. Действительно, а почему бы творческому человеку ещё и пьесы ни пописывать? По всему было видно, заведующий - человек интеллигентный, не зря ведь культурой руководит. Одним словом – несёт культуру в массы, как и положено по должности.
- Можно полюбопытствовать? Мы тут с коллегой гадаем, догадаться не можем: почему зрители рассаживаются по краям у самой стены, а в середине никого нет? Как мне известно, со средних мест лучше видно, - дабы разрешить одно из сомнений, спросил Михаил.
- Это проще простого. В нашем местном бюджете денег, сами понимаете, не густо. Вот и результат. Крыша потекла, а денег на ремонт не дали. Как раз над центром зала, ближе к сцене она и текла. Полы и балка под ними подгнили. Сначала садились и в центре, когда дождя нет. А когда Колька тракторист под пол провалился во время киносеанса, так садиться перестали, – объяснил заведующий.
- Прямо так и провалился? – дабы услышать подробности о столь знаменательном событии в местных пенатах, переспросил Александр.
- В темноте треск раздался и Колька исчез. Кстати, сам он даже не проснулся. Пьяный был, а пьяному, как известно, море по колено, – раскрыл секрет заведующий.
- Удачно. Кольке вашему, выходит, крепко повезло. Только непонятно почему его пьяного на киносеанс занесло? Для пьющего человека каждая копейка может стать последней недостающей для покупки бутылки. А билет в кино, как и вино, денег стоит, – допытывался Александр.
- Сам бы он ни за что не пошёл. Жена скандал подняла, что никуда он её не водит, и каждый день пьяным с работы приходит. У нас в кино в основном молодёжь ходит, чтобы на задних рядах пообниматься, да семечки полузгать. Взрослые предпочитают дома телевизор смотреть. А Зинка его на сносях в то время была, вот ей в голову и втемяшилось, что в кино ей надо сходить. У беременных бывают заскоки, лучше им не перечить, себе потом дороже станет.
Ну вот, смотрят они кино, Колька, известное дело, перед фильмом чекушечку засосал, чтобы спалось лучше. И тут, хрясть и Кольки нет. Зинка услышала треск досок и подпустила от страха. Думала, что потолок на неё падает. Поворачивается к Кольке за помощью, а его и след простыл. Вместо Кольки дырка в полу зияет. Она как заорёт, всех насмерть перепугала. Напряглась сильно и тут же родила. Темно в зале, она орёт благим матом, ребёнок родившийся пищит и народ не знает в чём дело. Повскакивали все с мест, кто кричит пожар, а кто спасите, помогите. Хорошо, что киномеханик Васька, который кино крутил, догадался свет включить в зале. Зинки тут же помогли, Кольку достали из-под пола. Отправили их вдвоём домой, вернее, втроём с новорожденным. Побежали за фельдшером, чтобы он новорожденного и Кольку провалившегося осмотрел на предмет всяких там телесных повреждений. Фельдшера нигде не нашли. Только на другой день его отловили, когда протрезвел и от свояка домой пришёл. Народ в тот день кино досматривать не стал, интереснее событие ведь произошло. Зато на другой день почти ползала зрителей пришло. Всем хотелось посмотреть на то место, где Колька сидел. С тех пор народ на фильмы похаживать стал, и деньги поднакопили на ремонт крыши. А на полы ещё нет, – заведующий разговорился. Видно, напряжение от неудачи с куклой взвинтило нервы и сейчас ему хотелось выговориться и расслабиться.
- Вы, кажется, хотели сделать объявление, – тактично наполнил заведующему Михаил.
- Да, пора, – подтвердил он сам и, вздохнув, будто шёл выполнять самую, что ни есть неприятную обязанность, вышел на середину сцены. Зал замер, ожидая сообщения. Выдержав паузу, он объявил:
- Сейчас вы увидите спектакль: «Однажды в нашем городе». Автор Эрнст Неизвестный. Роли исполняют два известных артиста – Михаил Державный и Александр Ширкин. Попросим.
Заведующий сам начал хлопать в ладоши, призывая зал поддержать его и помочь вызвать актёров. Зал дружно зааплодировал, и актёрам ничего не оставалось, как выйти на поклон.
- Михаил Державный, Александр Ширкин, - показывая рукой на актёра, ставшего от него слева и на актёра, ставшего справа, громко произнёс он.
После чего заведующий сошёл со сцены в зал, собираясь занять место в последнем ряду. Актёры, обескураженные столь беспардонным нарушением правил ведения спектакля, снова вернулись в невидимый из зала аппендикс. Действительно, где это видано, чтобы на поклон выходили до спектакля!? Однако замешательство было недолгим. Уже через пару минут Александр Ширкин, выйдя не середину сцены, начал читать текст «от автора».
- Осенью, как обычно, отключили горячую воду. Сам по себе факт ничего не значащий. Отключали ведь её летом, первый раз на месяц, чтобы подремонтировать коммуникации. Потом ещё раз на месяц для ремонта оборудования на ТЭЦ. А осенью отключили из-за того, что топливо не успели завести.
Обычно, после первой фразы в зале чувствовалось некоторое оживление. Люди сами не раз испытали всё, о чём собирались рассказать актёры. Им это было близко и знакомо. Сейчас не чувствовалось ничего, будто зал был пустой или в зале сидели глухие и по мимике никак не могли понять о чём, собственно, речь. На самом деле причина крылась в другом. В домах жителей городка не было подведено горячей воды, поскольку в городе отсутствовало горячее водоснабжения. Да что там горячей! Холодной воды можно было набрать лишь на колонке или в колодце. Речка, правда, имелась, и вода в ней текла не сильно грязная. При желании помыться вполне можно. Но купалась в ней только ребятня, которая театрами ещё не интересовалась. Реакция публики, вернее, её отсутствие, немного шокировала актёра, но лишь немного. Никто из зрителей не почувствовал этого, лишь его напарник по сегодняшним сценическим опусам уловил некоторую неуверенность в голосе. После секундной заминки, Михаил продолжил начатое напарником.
- Летом жарко и без горячей воды можно обойтись, например, в речке помыться. Осенью с этим хуже. Вода в речке уже холодная, не всякий в такую воду захочет лезть. Можно, конечно, воду нагреть на газовой плите и в ванне помыться. Но мытьё такое, прямо скажем, некачественное, грязь только по себе размажешь, да ещё простудишься, бегая с вёдрами из кухни в ванную. Ну, а для тех, кто в коммуналке живёт, проблема осложняется тем, что приходится мокрому в штаны запрыгивать. Голым ведь при народе ведро с горячей водой с кухни не принесёшь. Вот и потянулись толпы народа в баню. Там помоешься и попаришься, хворь выгонишь и чистым будешь.
После этой фразы текст «от автора» начал читать Александр.
- Только, как раз в это же время почему-то все бани, кроме одной, на ремонт закрылись. Так что народу двойное удовольствие – не только помоешься, но и в очереди настоишься.
Обычно, народ баню в выходной посещает, поскольку в другие дни на работу ходить надо. Хоть и хочется иной раз почаще, чем раз в неделю, помыться, но всё как-то не получается, не совмещается работа с баней. Народу на трамвайных остановках собирается много; кто куда едет: кто на рынок, кто в магазин, кто в баню – всем за выходной личные дела сделать хочется. Но у трамваев, похоже, в выходной тоже отдых, ждёшь его, ждёшь, а он всё не едет. Иногда за время ожидания город поперёк пройти смог бы, да только побыстрей хочется. Вот и стоит народ, ждёт, надеется.
Александр замолчал и уже через секунду Михаил продолжил читать текст.
Между тем народ в зале с удивлением смотрел на сцену, не понимая: о чём это они. Наверняка даже в провинции были свои театралы, и в их понимании спектакль - нечто принципиально другое, совсем непохожее на предоставляемое сейчас публике представление. Ну и тематика сегодняшнего представления совсем уже выходила из ряда вон. Наверное, многие думали: «Не о том они говорят, совсем не о том. Надо бы о нашем, о наболевшем». Что именно у них наболело, странствующие актёры не знали, поэтому продолжали начатую тему.
- Иван Васильевич стоял на остановке, ждал трамвая, чтобы в баню доехать. Скучно стоять, знакомых никого нет и поговорить не с кем. Только подумал об этом, смотрит, Василий Иванович подходит с сумкой и веником. Значит тоже в баню собрался.
Пока Михаил читал текст, Александр заглянул в аппендикс, служащий сегодня в качестве грим уборной и реквизиторской. На последней фразе, он вышел на сцену и, остановившись неподалёку от Михаила, сделал вид, что не видит сотоварища. Народ в зале заметно оживился, а некоторые дамы захихикали, стыдливо закрывая рот ладошкой. Причину оживления в зале актёры не поняли, но восприняли поддержку из зала как возрастающий интерес к спектаклю. На самом деле смех в зале вызвал веник, который Александр держал подмышкой. Из всех банных веников это был самый неказистый. Мало того, что на нём от долгой реквизиторской жизни осталось не большё двух десятков листочков. Ветки из него торчали веером, и неширокая перевязь выделялась грязно белым цветом, словно тёсёмка от мужских кальсон. Впрочем, она ей и являлась. Актёры взглянули друг на друга. Их взгляды говорили красноречивее слов: «Ну, наконец-то». Плохое тут же забылось, и голос Михаила зазвучал с интонациями более соответствующими роли.
«Когда-то в молодости в одной коммунальной квартире жили, а как получили отдельные квартиры, так с тех пор и не виделись», – подумал Иван Васильевич.
Увидев бывшего соседа, Василий Иванович подошёл, поздоровался. Спросил, давно ли трамвая не было. Узнал, что давно, успокоился. Значит скоро подойти должен. Пока трамвая нет, знакомые разговорились.
Повернувшись к Михаилу, который в этой сцене исполнял роль Ивана Васильевича, Александр продолжил:
- Воду горячую неделю как отключили. Когда включат неизвестно. Приходиться в баню тащиться, чтобы помыться по-человечески, – пожаловался Василий Иванович.
Михаил, чтобы публика не забыла, кто есть кто, поддерживая начинание Александра, совместил текст «от автора» и реплику исполняемого персонажа:
- А Иван Васильевич отвечает: «Горячая вода в доме, большое благо. Нет однако худа без добра. Я всё собирался начать в баню ходить, париться, как в те времена, когда мы с тобой в коммуналке жили. Но как-то недосуг было: то одно, то другое. А тут уже деваться некуда, поневоле пойдёшь. Так что правильно говорят, нет худа без добра... Рассказывай Василий Иванович, как жил, что летом этим делал. Сам-то я за лето много успел. Предприятие, в котором я работаю, летом простаивало, всех в административный отпуск выпихнули. Так я за лето ремонт в квартире сделал и на участке, который вот уже три года как взял, сарай построил».
Приняв эстафету, Александр, начал немного не с того места, коего требовал заученный долгой гастрольной жизнью спектакль. Пришлось выправляться, импровизируя по ходу пьесы.
- Василий Иванович ответил, что за лето наотдыхался за два года вперёд, поскольку контора, в которой работает, на лето закрылась. «Поехать можно было куда угодно, и в Крым и на Кавказ. Только мечты мечтами, а без денег никуда не уедешь. Зарплаты всё лето не было. Похудел на целых пять килограммов».
Он скосил глаза на свой оттопыривающий пальто живот.
«Одежда уже вся мешком на теле висит», – продолжил он жалобы на злодейку судьбу.
Александр замолчал и Михаил, восприняв заминку как намёк, продолжил спектакль. Он произнёс:
- Иван Васильевич тоже покосился на живот бывшего соседа и сказал, что и сам похудел, но насколько не знает. «Между прочим, лишний вес жизнь укорачивает. Теперь ходить стало легче, да и самочувствие улучшилось, словно на десяток лет помолодел».
Подхватив инициативу, Александр продолжил читать текст «от автора».
- Подошёл трамвай. Двери со скрипом открылись и часть пассажиров, с трудом протискиваясь к выходу, вылезла. Бывшим соседям повезло, толпа надавила сзади и они, затянутые в центр людского вихря, почти без усилий втиснулись в вагон.
Закончив читать текст, оба актёра шагнули в сторону, словно пропуская несущуюся навстречу толпу пассажиров и, зайдя за два принесённых заранее стула, представили так, будто они уже в вагоне. Михаил стоял впереди, Александр прижавшись к нему, пристроился сзади. Будь деревенские жители более искушёнными в городской однополой любви, наверняка подумали бы нехорошее.
- Иван Васильевич, подпираемый сзади Василием Ивановичем, продвигался к центру вагона, пока не упёрся в не сдвигаемое препятствие. Им оказалась высокая дородная дама.
Произнеся последнюю фразу, Александр поменял диспозицию, встав перед Михаилом на цыпочки, чтобы быть повыше. Подняв перед собой руки локтями вперёд, таким образом, изобразив дородную высокую даму с большой грудью, он замер. Когда приготовления были закончены, Михаил начал читать тест.
- Голова Ивана Васильевича оказалась как раз на уровне мощного бюста дамы. Подпираемый бывшим соседом, он очень скоро был притиснут к ней вплотную и голова оказалась в центре, между двумя предметами, бесспорно составляющими женскую гордость.
Когда Михаил закончил читать текст, Александр снова поменял позицию, пристроившись вплотную за Михаилом. В зале захихикали, а с задних рядов раздался свист. И то и другое, было уже неплохо. Значит публика не осталась равнодушной к стараниям актёров.
- На последнем ряду клакеры сидят. Это они нас освистали, – стоя вплотную за Михаилом, прошептал Александр.
- Что за клакеры? – не понял Михаил, поглощенный действием, забыв, о чём ему говорил перед спектаклем Александр.
- Нам о них заведующий говорил. Я их всех в вестибюле видел.
- Да, бог с ними, с клакерами. Кто будет тест дальше читать: ты или я?
- Говори ты, сейчас твоя очередь. Давай, публика вроде успокоилась, а то пауза слишком затянулась, – поторопил Александр.
Согласившись с доводами Александра, Михаил продолжил читать текст.
- Василию Ивановичу повезло меньше. Хотя он своим животом упирался в спину бывшего соседа, зато сзади был прижат к огромному животу толстого мужчины. Живот, словно от нервного тика, подёргивался, передавая вибрацию на спину Василия Ивановича и дальше на Ивана Васильевича.
Пока Михаил читал текст, Александр прогнувшись вперёд животом, словно действительно сзади него расположился мужик с отвратительно толстым брюхом, сделал несколько движений, которые должны изображать подрыгивание. Публика поняла движение по-своему и захихикала ещё громче. Александр вовремя сообразил, что подрыгивание можно не играть и прекратил дёргаться. В общем, ему изображать что-либо за спиной Михаила, было уже некогда. Постояв за спиной партнёра не более десяти секунд дольше, нежели Михаил читал тест, он снова занял позицию перед ним. Из-за спешки он забыл изобразить пышную грудь дамы. Но партнёр туже подсказал:
- Грудь. Руки подними.
Что Александр незамедлительно сделал. Оба уже поняли, что без третьего актёра хорошо спектакль не сыграть и всё может закончиться провалом. Однако им ничего не оставалось, как продолжать играть спектакль. В их актёрской карьере было всякое, и сыгранный сегодня спектакль мог вполне причислиться к ещё одному варианту «Голого жирафа», некогда сыгранному двумя авантюристами, о коих поведал в своей книге Марк Твен.
Дальше продолжил читать текст Александр. Он повернул голову к зрительному залу, дабы не говорить в лоб партнёру, и сказал:
- Дама, не понимая причину столь оригинального проявления внимания к своей персоне, выжидала, возможно, надеясь на дальнейшие более понятные действия мужчины. Так и не дождавшись ничего конкретного, она стала выказывать недовольство. Она возмущенно фыркнула и, не добившись нужного результата,
попросила: «Молодой человек! Вы не могли бы немного отодвинуться?»
Но молодой человек был плотно притиснут к даме и говорить мог лишь в том направлении, куда столь бесстыдным образом втиснулся его нос. Возможно, он пытался что-либо ответить вопрошавшей, но звуков из нужного места не раздавалось никаких. А может быть, он решил, что, отрыв рот, а потом, закрыв, вместо ответа, помимо своей воли, вполне может укусить даму, так плотно они стояли. Не дождавшись ответа, дама схватила нахала за ухо и больно дёрнула.
Александр, в этот момент, игравший даму, схватил, как того требовала роль, Михаила за ухо и дёрнул. При этом ему пришлось пожертвовать правой грудью. Рука-то ведь одна и та же – его рука, играла и грудь, и руку дамы. Потянув коллегу за ухо, она тут же вернулась на роль груди, восполнив временную потерю.
- Тихо ты, ухо-то не казённое! Оторвётся, обратно не пришьют. И поосторожней: ты-то на цыпочках стоишь, а я на полусогнутых. Ноги и так затекли, еле стою, колено прямо стреляет, – пожаловался Михаил.
- У меня тоже ступни ноют, не мальчики ведь уже, – ответил Александр и продолжил читать тест от автора.
- Нахалу, дабы спасти своё ухо, нужно было что-то немедленно ответить даме. Он с трудом задрал голову, отчего его подбородок упёрся даме между этих же пышных форм, и посмотрел на неё снизу вверх.
«Ба, кого я вижу, Лариса!» - воскликнул Михаил, исполняющий в данную минуту роль Ивана Васильевича.
Дама, которую играл Александр, скосила вниз глаза и не совсем женским голосом воскликнула: «Ванюша, сколько лет, сколько зим! А я тебя сразу-то не признала. За одной партой в школе сидели и надо же где встретились. С самой школы ведь не виделись».
«В школе ты была такая худышка», – произнёс Михаил реплику Ивана Васильевича. По роли он должен был показать, что у него очень устала шея. Голова Михаила, задранная лицом вверх, да ещё это самое лицо располагалось не между мягких, горячих дамских грудок, а между жёстких локтей Александра, очень напрягала шею. Так что играть ничего не пришлось, закончив фразу и замолчав, он с радостью опустил лицо в прежнее положение. Публика наверняка почувствовала, что актёру сразу же полегчало. Александр не понял маневра партнёра, поскольку, по роли тот должен сказать ещё кое-что. Он продолжал держать локти, ожидая, что Михаил вспомнит и всё исправит.
«Как ты живёшь? Замуж вышла, дети, наверное, есть?» – это ты мне должен сейчас сказать и голову опять подними, шёпотом подсказал Александр.
Шея Михаила ещё болела и перспектива снова стоять так, словно просишь у Бога, не радовала. Но он, как истинный сын изменчивой актёрской Фемиды, тут же задрал голову и произнёс:
«Как ты живёшь? Замуж вышла, дети, наверное, есть»?
Проговорив скороговоркой, как того требовала роль, Михаил опустил голову, снова уткнувшись в локти Александра.
- Бюст у тебя, прямо скажу, никудышный, жесткий какой-то. Всю морду лица мне отдавил. Как только муж с тобой живёт? - словно говорит не со своим партнёром, а с настоящеё Ларисой, шёпотом шутил Михаил.
- Ты лучше текст не забывай и вовремя говори что положено. Шутник тоже мне, – шёпотом одёрнул расшалившегося партнёра Александр.
Одно его порадовало: раз партнёр шутит, значит, спектакль пойдёт и дальше в нужном ключе.
«Детей двое: мальчик и девочка. Работаю заведующей в обувном магазине. Если что нужно, заходи, помогу. А муж вот он, сзади стоит. Едем на рынок, шапку ему присмотреть надо», – голосом Ларисы произнёс Александр.
- И голос у тебя противный. Как только муж такой голос терпит? – не удержался и ещё раз шутканул Михаил, стараясь говорить шёпотом и одним горлом, чтобы зрители ничего не заподозрили.
Сыграть мужа Ларисы не представлялось никакой возможности, зрители иначе не поймут - кто есть кто. Михаил повернул голову к зрителям и прочитал текст «от автора».
«Лариса, нам выходить?» - раздался голос из-под левой Ларисиной подмышки. Она оттопырила локоть и посмотрела на мужа, который был росточком не больше Ивана.
Александр еле успел среагировать, с небольшим опозданием изобразив, как дородная Лариса посмотрела на мужа. Публике сей казус показался забавным, и некоторые из них захихикали. Возможно, они считали, что смысл спектакля и состоит в череде таких вот казусов. Отчасти, они были правы, казусов в сегодняшнем спектакле могло набраться немерено.
Предоставив публики всего несколько секунд повеселиться, Александр, продолжающий изображать Ларису, произнёс: «Ну, Ванюша, пока!»
И, не остановившись на этом, продолжил читать текст «от автора».
- Лариса, словно ледокол, на покрытой тонким льдом реке, плавно развернулась и без видимых усилий заскользила к выходу в плотном людском потоке. Её маленький муж засеменил за ней, стараясь не отстать и не остаться застрявшим в этом спрессованном людском стаде.
Закончив читать текст «от автора», Александр величественно удалился в невидимый зрителям аппендикс. До самого исчезновения с видимой части сцены Александр продолжал держать локти, изображая грудь и, шагая маленькими шажками, вилял бёдрами. Мужская часть зрителей тут же отреагировала, засвистев и затопав ногами. Что это означало у местных театралов: одобрение или наоборот, актёры знать не могли. Поэтому подумали так, как им было приятней считать, отнеся внешнее проявление зрителей к поощрению.
Когда Александр скрылся, Михаил начал читать текст «от автора».
«Вот это женщина! - подумал Иван Васильевич. – Не зря в школе её и меня дразнили - жених и невеста. Сказалась всё-таки наша школьная дружба, мужа взяла маленького, как я. Видно, тогда уже знала, что маленькая блоха больней кусает».
- Не успел Иван Васильевич свои думы додумать, как сзади голос Василий Ивановича произнёс.
Александр засиживаться в аппендиксе не стал. Когда Михаил замолчал, закончив читать текст «от автора» на слове «произнёс», он уже подошёл к партнёру. Сыграв нужный по ходу спектакля эпизод и, за столь короткое время, снова преобразившись в Василия Ивановича, Александр подхватил инициативу. Теперь он произнёс:
«Давай, пробираться к выходу. А то нам на следующей остановке не успеть выйти. И от этого пузатого вибростенда не плохо бы отделиться. Он своим дёргающимся пузом всю душу из меня вытряс».
Сыграть пузатого вибростенда было некому, и Михаилу пришлось пояснять все действия последнего, подразумевая, что он всё-таки присутствует в вагоне трамвая. Михаил, приняв эстафету, продолжил чтение текста «от автора».
- Они стали протискиваться к выходу, однако пузатый вибростенд не отставал. Видно, ему на той же остановке выходить нужно было. Как только открылись двери, толпа народа вывалила из трамвая и понеслась по направлению к бане. Чтобы не быть последними, прибавили ходу Иван Васильевич и Василий Иванович.
Александр и Михаил, словно выступали в пантомиме, зашагали на месте, старательно работая руками. Публика оживилась, заподозрив, что сейчас начнётся нечто смешное. Огромная бабища, сидящая в первом ряду, лицом похожая на мужика, всё время лузгала семечки. Сейчас она замерла с повисшей на губе шелухой, открыв рот, напоминающий большую калошу. Александр и Михаил давно заприметили зрительницу в первом ряду, но спектакль отнимал все силы и внимание актёров. Сейчас, когда они изображали быструю ходьбу, их взоры как раз направились прямёхонько на колоритную фигуру зрительницы.
- Ну и образина! Прямо мужик, переодетый в юбку. Если бы после обильного возлияния в тёмном переулке встретил такую дамочку, всё равно приставать не стал бы, – шёпотом сказал напарнику Александр.
- Да, страшна, сил нет и здоровущая к тому же. Приложит любя оплеуху, мало не покажется. Столько не выпить, чтобы она привлекательной показалась, – согласился Михаил.
- Долго идём. Придти уже должны. Давай, дальше по ходу пьесы. А ты знаешь, я подумал, и решился: рискнул бы с такой в любовь поиграть. В жизни надо всё попробовать самому, чтобы знать чего себя лишаешь, – высказал своё мнение Александр.
- Тут ты в корне не прав. Идём не долго, да и пауза нам не помешает. Помнишь, как великие актёры говаривали: чем больше пауза, тем качественней игра. И с дамочкой ты очень смело решил. Попробовать в жизни хочется многое, но не говно же из-за этого жрать, – высказал несогласие Михаил.
- Говорили они совсем не так: чем лучше актёр, тем длиннее пауза. А насчёт дамочки, так это дело вкуса. Тебя кто-нибудь на руках носил? Не в детстве, конечно. То-то и оно. С такой есть шанс сей факт исправить. А пауза всё-таки затянулась.
Михаил внял замечанию товарища и продолжил читать текст «от автора».
- Бывшие соседи заскочили в кассу, купили билеты и лёгкой трусцой направились к дверям в раздевалку бани.
Оба актёра с имитации быстрого шага перешли на имитацию бега, показывая, что они торопятся. Слегка запыхавшись, Михаил продолжил говорить текст:
- Однако не тут то было. От самых входных дверей, вверх по лестнице до самой раздевалки, в два ряда стояла очередь.
«Ну вот, зря бежали. Всё равно в конце стоим», – произнёс реплику Александр, играющий Василия Ивановича, пристраиваясь в очереди за Иваном Васильевичем.
«Зря, да не зря», – изрёк Михаил, исполняющий роль Ивана Васильевича. Он только что изображал бегущего впереди и теперь, обежав вокруг стульев, остановился у первого стула. Александру пришлось повторить маневр коллеги и встать сзади.
«Всё-таки мы кое-кого из трамвая обогнали», - бодрым голосом, в пику жалобе Василия Ивановича, добавил он.
«Вот зараза! Я так больше не могу, - взревел Василий Иванович. - Опять этот пузатый вибростенд до меня и тут добрался».
Третьего актёра, которого так не хватало весь спектакль, хотя бы временно заменить было не с руки, и Михаил продолжил читать текст «от автора», лишь словесно описывая действия пузана.
- Тем временем, тот же из вагона, пузатый мужчина с подрыгивающим пузом, встал в очередь за Василием Ивановичем и, чтобы закрылась входная дверь, притиснулся вплотную к нему.
Михаил, выдержав паузу, чтобы публика смогла понять, где он читал текст «от автора», а где он уже Иван Васильевич, произнёс:
«Что за проблема! Поднимайся на мою ступеньку и стой рядом, тогда никто тебя трогать не будет».
«Как же не будет!? Те, кто помылся, будут спускаться по этой узкой лестнице. И куда мне тогда деваться?» - произнёс Александр и, как было положено по сценарию, с недовольным видом встал рядом с Иваном Васильевичем. Сейчас Александр снова был Василием Ивановичем. Только стоял он на самом деле не на ступеньке лестницы, а у стульев, изображавших лестницу. У зрителей должно быть хорошее воображение, чтобы представить всё так, как говорили актёры. Исполняемые актёрами персонажи стояли молча. Вот только Иван Васильевич стоял спокойно, отрешенно смотря вперёд. Василий Иванович вертел головой, всем своим видом выражая недовольство. На самом деле Александр, в данный момент изображающий Василия Ивановича, вглядывался в зал. Там, на последнем ряду сидели нанятые заведующим клакеры. Они внимательно наблюдали за происходящим на сцене, очевидно, ожидая приказаний нанимателя. Других зрителей спектакль не очень интересовал. Сбившись группками по интересам, публика перекидывалась в картишки. Некоторые, поставив на свободное сидение бутыль мутного самогона и пустив стакан по кругу, курили втихоря самокрутки, пуская дым под сиденья. А мужчина на втором ряду просто спал. Женщины что-то обсуждали, может быть, решая семейные проблемы или рассказывая друг другу новости. Лишь огромная мужеподобная бабища безотрывно пялилась на актёров. Но сейчас было не до неё.
«Что-то они нам приготовили. Вот только хорошее или плохое? Знать бы, тогда подстроились под их выходки. Как говорится, знать бы, где упадёшь, соломку бы подстелил», – разглядывая зал, думал Александр.
- Ты чего головой крутишь? Публика, наверное, не поймёт, чего ты там высматриваешь, – спросил Михаил, почти не шевеля губами.
- Всем наплевать на наш спектакль. Разве что бабища на первом ряду нами интересуется, да группа клакеров на последнем ряду. Они-то меня и беспокоят, - признался Александр.
- Это меня тоже беспокоит. Но играть всё равно нужно. Просто, надо быть начеку, – подвёл итог Михаил. Решив, что пора, он продолжил читать текст «от автора».
- Тем временем, народ, стоящий на лестнице, чтобы скоротать время, занимался кто чем. Кто читал газету, кто перекидывался в картишки. А компания из четырёх человек, разместившаяся на десять ступенек выше от Ивана Васильевича и Василия Ивановича играла в домино на чьём-то большом чемодане. Рядом с играющими стояло не совсем чистое, очевидно, взятое на прокат у уборщицы, ведро из которого они периодически отхлёбывали.
«Пивко, наверное, потягивают, – с завистью в голосе произнёс «пузатый вибростенд» - мужчина с огромным подрыгивающим животом. – Может и мы что-нибудь сообразим»?
«Да, сообразишь с тобой, как же. Тебе, с таким пузом, целое ведро пива на один глоток», – откликнулся Василий Иванович, которого в данный момент играл Александр.
«А знаете, как мы сделаем? – включился в разговор Иван Васильевич, которого играл Михаил. – Я сейчас сбегаю в пивнуху, и наполню тару.
Он показал целлофановый пакет объёмом с доброе ведро, который только что, с видом фокусника, выудил из кармана.
– Потом по очереди пить будем. Один держит, другой пьёт. Пьющему ведь не видно, сколько в пакете осталось, а тому, кто держит, видно. Вот он и будет регулировать. Как норму свою отпил, так он отнимет пакет».
К удивлению обоих актёров зал замер и практически вся находящаяся на спектакле публика, если не считать спящих и сильно захмелевших, уставилась на сцену. Видно, близка всем эта тема была. А может, интерес появился и захотелось побыстрей узнать, чем там дело кончилось. Пауза затянулась, и кто-то из клакеров мощно засвистел, отрабатывая гонорар. За что тут же получил по «фейсу», брошенным рукой кого-то из сидящих в зале, огрызком недоеденного помидора. Сей поступок актёров приободрил. Поняли они, что не только хулители в зале сидят.
Михаил продолжил читать текст «от автора».
- На том компания из трёх человек и порешила. Скинулись, и Иван Васильевич сбегал в пивнуху.
Михаил, игравший Ивана Васильевича, обошёл стулья и, поравнявшись с Александром, спросил, словно обращался сразу к двум стоящим на ступеньках: «Ну, кто первый пиво пить будет»?
Выдержав паузу, поскольку собирался говорить от лица другого персонажа, Александр продолжил:
«Давай, ты», – ответил пузатый, и взял у него пакет, чтобы держать.
Александр взял пакет, собираясь в данном эпизоде сыграть пузатого. Михаил припал к пакету, будто пиво пьёт и замер в позе пьющего минуты на две. Он периодически подрыгивал ногой, показывая насколько ему приятно это занятие. Зрители, с интересом наблюдавшие за происходящим на сцене, заволновались, беспокоясь, уж не захлебнулся ли пьющий пиво Иван Васильевич. Михаил оторвал голову от пакета и, не полностью распрямившись, произнёс, поясняя, что он сейчас сыграл.
- Пил Иван Васильевич, пил, а пузатый всё пакет не отнимает. Поднял он голову, оторвавшись от питья, а пузатый ему говорит.
Александр, который сейчас играл пузатого, произнёс от его имени реплику.
«Тебе ещё два литра пить осталось. Сейчас пить будешь или чуть погодя»?
«Я лучше на второй заход оставлю», – ответил Иван Васильевич, он же Михаил.
Дальше, по ходу пьесы Василий Иванович должен пить из пакета пиво. Но ему, а значит и Александру, который только сейчас сыграл пузатого и держал пакет, снова нужно становиться Василием Ивановичем, и уже самому пить из пакета. В этом-то и была проблема. Что подумает публика, если сейчас пузатого сыграет Михаил, предоставив возможность Александру снова стать Василием Ивановичем? Получался прямо какой-то голый жираф. Разве что голым никто по сцене не дефилировал, но ещё не вечер – то ли ещё будет.
Других вариантов не предвиделось и Михаил, на время простившись с ролью Ивана Васильевича, сыграл пузана, приняв из рук Александра пакет. Чтобы было понятно, кто есть кто. Пришлось по ходу пьесы импровизировать, нарушая основные каноны сценического исполнения спектакля. Михаил произнёс такие слова:
«Ну, теперь ты давай», – преложил Василию Ивановичу пузатый. Поняла публика, что он теперь пузатого играл или нет, никто из двоих актёров не почувствовал. Однако спектакль на этом не заканчивался и Александр, как того требовала роль, припал к пакету, что держал в руках Михаил. Выдержав минутную паузу, которою публика, судя по свисту в зале и топанью ногами, выдерживать не желала, Александр оторвался от пакета и сказал такие слова:
- Василий Иванович припал к пакету. Пил, пил, а пакет не отнимают. Пришлось на другой раз оставлять.
Ожидая перемены ролей, публика замерла, пытаясь не прозевать и сообразить, кто кого играть будет. Александр паузу затягивать не стал и, всё ещё оставаясь Василием Ивановичем, продолжил читать текст «от автора».
- Теперь очередь пузатого подошла пить. Василий Иванович держит, а пузатый знай себе сосёт, всё равно, что насос центробежный в огороде.
Закончив читать тест, оба актёра подготовили следующий, предусмотренный спектаклем, эпизод.
Александр сместился ближе к спинке стула и расположил пакет над этой самой спинкой, а Михаил, он же «пузатый», склонился над пакетом. Александр закончил приготовления и продолжил читать.
- Видит Василий Иванович, что пора уже опускать пакет, чтобы пузатый понял, долю, мол, свою высосал. Однако не тут-то было. Пузатый пил, да мордой своей бесстыжей прижал пакет сверху к перилам. Свесился пакет двумя горбами вокруг перил, ни вправо, ни влево его не подвинуть, не вниз опустить. А пузатый знай себе сосёт, ничего не слышит и не видит. Как оторвёшь его, коли до дармового добрался?
Публика никак не реагировала на происходящее на сцене и Александр удивлённо взглянул в зал. Обычно после этого эпизода публика смеялась. Сейчас же лица зрителей были напряжены ожиданием. Многие, наверное, ожидали потасовки. По крайней мере, в случае несправедливой делёжки в пивной, так они делали сами. Другие, в основном женская часть публики, надеялась услышать хорошую, выполненную с высоким актёрским мастерством и не мене высоким нервом, перепалку. Огромная мужеподобная дама в первом ряду сидела, уставившись на Александра, от напряжения открыв рот. Дородный мужчина, расположившийся за ней во втором ряду, который, судя по комплекции, вполне сгодился бы на роль пузана, хитро щуря глазки, тоже смотрел на Александра. Видно, и в его богатой на события жизни тоже было такое. Александр понял свою оплошность: ведь они ещё не доиграли эпизод, и продолжил читать.
- Остановился лишь, когда в перила носом уткнулся. Тогда только и очухался, на слова реагировать стал. Ругает его Василий Иванович почём зря. Пузатый голову опустил, виноват, мол. А у самого морда красная стала, глазки хитрющие. Видит, что Василий Иванович просто так не отстанет от него и говорит.
Михаил уже хотел произнести реплику, но в зале засвистели и затопали ногами. Видно, крепко публика рассердилась, определив действия персонажей в корне неправильными. Лишь крупная дама на первом ряду, громко засмеялась. Если бы не свет в зале, который не позволял ошибиться, что смеётся дама, можно было бы предположить, в зал забрёл ишак и выражает недовольство на понятном лишь ишакам языке. Толстый мужчина, похрюкивая от приступов охватившего его смеха, тряс весь ряд подрыгивающим в такт приступам смеха объёмным животом. Соседи смеющейся парочки, переключив своё внимание на столь неординарное проявления веселья, тоже захихикали.
«Это уже кое-что. По крайней мере, лучше, чем свист и тухлые помидоры по «фейсу»», – подумал Александр, уловив перемены в настроение публики.
- Дальше давай, только громко, – вполголоса сказал он Михаилу.
Михаил внятно и громко начал читать текст роли пузана, с опаской, помня о возможных, уже один раз имеющих место последствиях, краем глаза наблюдая за залом.
«Будет вам мужики о каком-то пиве горевать. У меня в сумке бутылка водки есть. Как помоемся, потом втроём из бутылки справедливость выровняем».
Публика затихла, услышав нечто интересное для себя.
Александр посмотрел в зал и, не меняя позы, очевидно, для того, чтобы в случае необходимости увернуться от летящего помидора, прямо в зал сказал реплику Василия Ивановича:
«Да, дождёшься от тебя. Сам водку проглотишь в бане, а нам скажешь, что забыл или глоток не рассчитал. Давай, рассчитывайся сейчас, пока запить есть чем».
Чтобы публика поняла, чем они собираются запивать водку, Александр, он же Василий Иванович, показал пакет с якобы недопитым пивом.
Одобрительный вдох прошёл по залу, и актёры поняли: пока всё идёт как надо.
- Пузатый достал бутылку и протянул её Ивану Васильевичу. По всему было видно, доверял ему больше, – Текст «от автора» прочитал Михаил. И чтобы все поняли, что именно он сейчас толстяк, протянул бутылку Александру, исполняющему в данном эпизоде роль Ивана Васильевича. Публике, видно, не понравилась столь резкая перекладка роли на одного и того же актёра, и по залу прошёл чуть слышный ропот.
А может, некоторые заволновались, не уловили этой перекладки и, не понимая, при чём здесь актёр Александр, который только что по сюжету пьесы был Василий Ивановичем, а тут вдруг возьми да стань Иваном Васильевичем. Ситуация могла стать критической и Александр поторопился сыграть следующую сцену. Александр резким жестом поднёс бутылку к своему рту, собираясь сыграть открывание зубами пробки водочной бутылки за торчащий хвостик. Но в самый ответственный момент рука у него дрогнула, и бутылка полетела на деревянный пол. Раздался звонкий звук разбившегося от удара стекла, и сердце Александра кольнуло нехорошее предчувствие. Зал замер, а некоторые даже привстали, словно третьими в очереди отглотнуть водочки были они. Александр наклонился за бутылкой, но вместо неё увидел лишь осколки. Ржавой шляпкой из пола торчал тот самый гвоздь, который сыграл роковую роль в актёрской судьбе бутылки. Когда зрители поняли что произошло с водочной бутылкой, волна возмущения прокатилась по рядам и первые помидоры, выпущенные уже нетвёрдой после возлияний рукой, полетели на сцену. Нанятые заведующим клакеры заволновались, не получая команды от нанимателя. Один из них, не разобравшись в ситуации, запулил помидором, целясь, как он сам предполагал, в одного из актёров. Только попал помидор совсем не в актёров. Лопнув при ударе о лоб повернувшегося к соседу сзади толстяка со второго ряда, помидор разлетелся, словно разорвавшаяся граната. Красные брызги достались всем вокруг, но больше всех пострадал толстяк. Мутная жидкость в стакане, который он принял от соседа и уже поднёс ко рту, разбавилась остатками тухлого помидора и стала совсем непригодной для потребления. От обиды и без того красное лицо толстяка покраснело ещё больше. Вычислить обидчика не составляло труда, тем более он собирался послать на сцену другой, более точный до цели помидор. Толстяк зло посмотрел на обидчика, всё ещё не решаясь отказаться от принятия на грудь испорченного, но очень желанного крепкого напитка. Второй помидор, разбившийся о тот же лоб и окончательно приведший напиток в непотребное состояние, разозлил толстяка до невозможности. Он издал звук, очень напоминающий гортанный клич разъярённого быка, и, встав со своего места, направился к обидчику. Он продолжал держать в руке стакан, наверное, собираясь от души угостить обидчика им же испорченным напитком, присовокупив в качестве закуски пару увесистых тумаков. Клакер быстро сообразил, чем ему это грозит, и в качестве предупреждающего о сопротивлении средства запулил ещё один помидор в лоб толстяка. На сей раз, он попал точно в намеченную цель, но желаемого не достиг. Толстяк продолжал двигаться по проходу, лишь смахнул с лица, попавшие в глаза и на мгновение ослепившие помидорные брызги. Внимание всех сидящих в зрительном зале секунду назад было приковано к спектаклю, происходящему на сцене, а сейчас перешло к сместившемуся в зал действию, и появление во входных дверях маленького милиционера Вити никто не заметил. Он уже минуту стоял в дверях, решая: остаться в зале, или отправиться домой. После посещения свояка его немного пошатывало, и если бы не взрывоопасная обстановка в зале, он уже шагал бы домой. Милиционер, зорко наблюдавший за происходящим в зале, напыжился, готовясь к упреждающим происшествие действиям. Но состояние стража порядка совсем не располагало к таковым. Это его не смущало. Он лишь ждал, когда толстяк, который на две головы, если не на три, превосходил милиционера ростом и вчетверо массой, подойдёт поближе. Сблизиться с объектом самостоятельно милиционер сейчас не мог, даже если бы очень захотел. Чтобы не раскачалась собранная в кулак решимость, он держался за косяк. Что делать со вторым участником конфликта, милиционер решил в одну секунду – ничего. Наверно, он рассудил так: клакера нанял заведующий, значит, он вроде бы тоже при исполнении, и посему объектом действий милиции быть не может. Когда толстяк поравнялся с милиционером, собираясь пробраться по ряду к обидчику, страж порядка икнул и, запихнув поглубже в карман поллитровку с самогоном, произнёс: «Прошу следовать за мной. Вы арестованы»! Для убедительности он икнул ещё раз.
Толстяк никак не прореагировал на заявление стража порядка и, отстранив его, завернул в проём последнего ряда. Но не тут-то было. Милиционер вцепился в рукав толстяка, жидкость в стакане и сам стакан полетели на пол. Это окончательно затуманило и без того убитые горем мозги толстяка. Он повернулся к новому обидчику, собираясь влепить увесистую оплеуху. Замах получился от души широким, только маленький рос милиционера Вити спас толстяка от посягательства на нашу доблестную милицию. Зато не ожидавшее ничего подобного лицо заведующего клубом, сидящего на последнем ряду, подвернулось совсем некстати. Получив оплеуху, он медленно сполз с сидения кресла, расположившись на полу в междурядье, и наблюдать за событиями уже не мог. Милиционер Витя был парень не промах и тут же отработанным милицейским приёмом: удар коленом по гениталиям нарушителя, нагнул его вперёд. Толстяк зарычал от боли и обиды, но предпринять что-либо в ответ пока не мог. Он лишь ближе придвинулся к милиционеру, придавив его к стене и едва не уронив. Милиционеру ничего не оставалось, как, обхватив толстяка за шею, повиснуть на нём. Толстяк, предполагая лёгкую победу, подобной прыти не ожидал. Двумя руками он вцепился в стража порядка, стараясь скинуть с шеи совсем нежеланную ношу. Только милиционер был не так прост. Он успел обхватить толстяка ногами и, высвободив правую руку, лупил нарушителя по загривку. Толстяк с усилием распрямился и, двинувшись вперёд, собрался размазать прилипалу по стене. Он ничего не видел из-за висящего на шее милиционера и двигался наугад. Вовремя оттолкнувшись ногой от стены, милиционер направил толстяка в вестибюль. Обнявшись, словно неразлучные друзья или любовники, они исчезли в проёме двери. В то же время в зале творилось что-то невообразимое. Две мирно беседовавшие дамы в пятом ряду, лишь только милиционер приступил к задержанию и начал одерживать верх, вернее оказался сверху – на шее у нарушителя, завопив, моментально вцепились друг другу в волосы. Другие пары, независимо от того, кто оказался рядом – мужчина или женщина, развлекались не лучше. В этом театральном действии лишь два актёра на сцене оказались не у дел. Оставаясь всё на том же месте, куда их привело действие незаконченной пьесы, они с интересом и в тоже время с оторопью в сердце наблюдали за происходящим.
- Не пора ли нам смываться? Голого жирафа мы, похоже, уже сыграли, – сказал Михаил.
- Да уж. И нам на орехи вполне могут выдать. Ойкнуть не успеешь, как всё получишь, – поддакнул Александр.
- Смотри, вон дамочка в первом ряду, что семечки весь спектакль лузгала, в потасовке не участвует, - Михаил обратил внимание напарника на сей интересный факт.
Дамочка, развернувшись к залу, с интересом наблюдала за событиями. Она продолжала лузгать семечки и потому, как она это делает, можно было определить, что в зале происходит нечто из ряда вон выходящее. Она то замирала, забыв проглотить облущенную семечку, то начинала грызть со скоростью семечко очистной машины.
- Выходит, не все зрители озверели, есть ещё здравомыслящие среди них, – заметил Михаил.
- Да уж. Приличные зрители ещё не перевелись. Для них можно и спектакль доиграть, – поддакнул Александр.
- Слушай, я вроде видел водочную бутылку в аппендиксе на сцене, где мы с тобой временно расположились, и вещи свои оставили. Я схожу, принесу. Для спектакля она ещё может пригодиться, - сказал Михаил.
- И то верно. Вполне может, пригодиться. По крайней мере, запастись надо, – поддакнул Александр.
Оставив Александра одного перед зрителями и стрелками помидорами, Михаил направился в аппендикс. На самом деле, пустая бутылка не была основной причиной. Бутылка была одной из причин и, может быть, желание смыться от обстрела помидорами и злобных, недовольных взглядов зрителей, перевешивало все остальные причины. Александр тоже с удовольствием покинул бы сцену, но Михаил его опередил с предложением принести бутылку. Александр тоже мог бы придумать что-нибудь наподобие. Но не идти же вдвоём за одной пустой ёмкостью! Приходилось стоять и ждать.
Михаил долго не возвращался и Александр начал беспокоиться: уж не случилось ли чего. С другой стороны, долгое отсутствие партнёра предоставляло возможность самому покинуть сцену, отправившись на его поиски. Что он с лёгким сердцем незамедлительно сделал.
- Ты чего тут застрял? Играть же дальше надо, – заглянув в аппендикс, начал он с вопроса.
- Я посмотрел в зал. Там народ развлекается без нас и, судя по энтузиазму, с которым они друг друга валтузят, мы тут лишние. По крайней мере, хотелось бы так думать в данной ситуации, – объяснил Михаил.
- Я думаю, что мы на сцене совсем не лишние. И, наверное, многие зрители считают также. Я имею в виду, мнение настоящих театралов, - ответил Александр.
- На сцене мы, может быть, и не лишние, а в потасовке, пожалуй, лишние. Что касается театралов, в зале я до сих пор их не заметил.
- Ладно, об этом мы потом поговорим, когда вылезем из этой задницы. Что нам делать сейчас, сказал бы кто мне об этом?
- Подождём, посмотрим, чем всё здесь закончится, - внёс рациональное предложение Михаил.
- Может, надо не ждать, а ноги делать отсюда, да побыстрей?
- Это нереально, хотя, возможно, и своевременно. Двери, ведущей со сцены в вестибюль здесь нет. Значит, нет двери в которую мы могли бы незаметно прошмыгнуть и смыться. А спустись мы в зал, как раз в самую гущу событий попадём. Тогда уж колотилок не избежать.
- Точно не избежать, - согласился Александр.
- Как ты думаешь, спектакль нам дадут доиграть?
- В этом не уверен. Но хотелось бы доиграть.
Александр выглянул из-за угла в зал.
- Ну что там, утихомирились они, наконец? - спросил Михаил.
- Пока нет и, судя по всему, ещё немного пошумят.
- Вот извращенцы! Места другого подраться не нашли.
Александр и Михаил обосновались в своём закутке, собираясь дождаться хоть какого-нибудь конца. Всякое могло случиться, но собственного конца оба как раз и не ждали, разве что окончания одного из приключений в очередной гастрольной поездке.
Между тем в зал вошёл пузатый верзила, который нёс на руках, словно маленького ребёнка, милиционера Витю. Тот мирно посапывал, видно, устал очень от служебных забот. Возможно, вместо штрафа и наказания разбушевавшегося хулигана, они выпили мировую, оприходовав принесённую милиционером бутылку самогона. Сейчас это не имело никакого значения, по крайней мере, для спящего милиционера.
Толстяк остановился у входа в зал, не зная, что делать: идти на своё место или, пристроив милиционера на сидении, ввязаться в гущу развернувшейся баталии. Возможно, он ещё не скоро решился бы на конкретные действия, но всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Маленькая тщедушного вида старушенция встала со своего места и негромко сказала лишь одну фразу: «Непослушных на укол». Но именно эта фраза тут же магически подействовала на дерущихся.
Зрители в зале успокоились. Как ни в чём не бывало, они восседали на своих местах, и актёры, спрятавшиеся в закутке и говорившие о делах своих скорбных, удивились воцарившей тишине, и замолчали. Михаил выглянул в зал.
- Ну что там? – спросил Александр, не дождавшись, пока Михаил закончит наблюдать, и вернётся в аппендикс.
- Пока неясно. Но все сидят на местах и смотрят на сцену.
- А заведующий там?
- Он в последнем ряду сидел. Что-то не видно его. А, вот он усаживается. Искал, видно, чего-то в междурядье. Ну и фингал у него под глазом здоровый появился. Видно, не поделил как надо гонорар. Забыл, видно, что тот, который музыку заказывает, деньги за неё платить обязан. Вот ему и наполнили о долге.
- А как там наша театралка?
- Сидит на том же месте, на сцену смотрит. Даже про семечки свои забыла.
Закончив наблюдения, Михаил вернулся на прежнее место.
- Коли так, нам продолжать спектакль надо, – высказал своё мнение Александр.
- Надо-то надо. А вдруг это подвох? Как выйдем на сцену, сейчас же в нас помидоры полетят, – засомневался Михаил.
- Да, всякое может статься, но придётся всё-таки играть. Другого выхода у нас просто нет, - заметил Александр.
- Был бы запасной выход, тогда другое дело, – поняв, что Александр говорит о двери со сцены, которой нет, поддакнул Михаил.
- Ну что ж, будем играть. С какой мизансцены начнём?
- Давай, с той, с которой закончили: с мизансцены с бутылкой, – предложил Михаил.
- Боюсь, что публика уже потеряла нить повествования и нам её уже не заинтересовать, – посетовал Александр.
- Ничего, заинтересуется. Помнится, сцена с бутылкой никого в зале не оставила равнодушным. А с неё-то мы и начнём, - повторил предложение Михаил.
- И то верно. Только я что-то забыл, кто из нас кем был в этой сцене? - спросил Александр.
- Так, сейчас вспомним. Ты сыграл толстяка. Текст «от автора» в этой сцене читал тоже ты. А я? Таак, я должен был сыграть Ивана Васильевича. Точно, так всё и было. Ты мне бутылку передал, а потом начался это бедлам в зале.
- Всё верно, после того, как бутылка разбилась, народ в зале просто озверел. Вот только с ролями было не так: ты играл толстяка, и читал текст «от автора». Я играл Ивана Васильевича. Когда ты мне бутылку передал, я её уронил на пол. А там гвоздь торчал, будь он неладен. Бутылка, знамо дело, вдребезги, – вспомнив как всё было, поправил Александр.
- Точно, вспомнил, пузана играл я. Теперь всё вспомнилось в деталях. Ну, что? Я беру бутылку и айда на сцену? Эх, судьба наша бекова! Так, бутылку я взял, пошли на сцену. Выхода другого у нас всё равно нет. Выход у нас один, через сцену, через спектакль, - обрадовал Михаил.
- Здесь ты прав, выход отсюда для нас только через спектакль. Такая уж, видно, наша судьба - судьбинушка. А всё-таки мы с тобой актёры и выход для нас самый, что ни есть актёрский. Согласен?
- Согласен, – ответил Михаил. Сейчас он согласился бы с чем угодно, лишь бы нашёлся другой выход со сцены, а не только через спектакль.
- Раз так, пошли.
Александр встал и без всяких предисловий отправился на сцену к выполняющим роль декораций стульям. Михаил, слегка прихрамывая, последовал за ним. Сейчас им предстояло пережить самый волнительный и ответственный момент: завладеть вниманием публики и заинтересовать игрой незаконченного спектакля.
Зрители молча смотрели на сцену, ожидая продолжения и Михаил, который сейчас должен был сыграть роль пузана, начал читать текст «от автора».
- Пузан достал бутылку и протянул её Ивану Васильевичу. По всему было видно, доверял ему больше.
Он протянул бутылку Александру. Тот взял бутылку, но торопиться не стал. Сделав вид, что рассматривает этикетку, он с опаской взглянул на пол. Коварный гвоздь располагался как раз под его ногами. Немного сместившись в сторону, Александр сыграл открывание пробки зубами. Посмотрев в зал, словно собирался призвать зрителей в сотрапезники, произнёс: «Ну вот, теперь и «за встречу» можно по-мужски выпить водочки. Пожалуй, начну с себя, чтобы не на кого было обижаться».
Приложившись к горлышку, он сделал несколько больших глотков, будто в бутылке и впрямь что-то булькало. Закончив пить, занюхал рукавом. Одобрительная тишина в зале подтвердила достоверность сыгранного. Теперь Иван Васильевич должен был передать бутылку Василию Ивановичу. Вот тут-то и крылась загвоздка, поскольку кроме партнёра - Михаила, сыграть Василия Ивановича было некому. Но потом, кто-то из двоих должен изобразить пузана. И получалось, что этим актёром будет Александр. Выходила путаница, поскольку только что пузана играл Михаил, и публика могла не разобраться и осерчать на актёров за столь фривольную трактовку пьесы. Секунду поразмыслив, Александр передавать бутылку не стал. Он начал читать текст «от автора», по ходу, в соответствии с сегодняшней ситуацией, подстраивать исполнение эпизода спектакля.
- Иван Васильевич передал бутылку Василию Ивановичу и только после этого отпил пиво из пакета.
Произнеся реплику, Александр протянул руку с бутылкой, будто собирался действительно передать бутылку Василию Ивановичу, и Михаил, как будто стал опять Василием Ивановичем, хотел было её перехватить. Но Александр повернулся на сто восемьдесят градусов, и сам стал на время Василием Ивановичем. А, став им, Александр продолжил читать текст «от автора».
- Василий Иванович выпил «за здоровье», занюхал об рукав.
Александр изобразил всё, что сейчас сказал. Потом продолжил читать текст.
- Увидев, что отпил маловато, выпил второй раз «за встречу». Когда бутылка досталась пузатому, в ней оставалось меньше одной трети.
Закончив фразу, Александр передал бутылку Михаилу, который, по разумения чтеца текста «от автора» должен был слушать этот текст и подыгрывать уже в образе пузана, не произнося ни слова, прямо как в пантомиме. Михаил понял ход и, приготовившись слушать, занял удобную позицию на сцене, чтобы зрителю было всё видно и понятно.
- Он с сожалением посмотрел на почти опорожнённую тару, - читал Александр, - не стал тратить время на слова, крутанул, чтобы водка пошла винтом и за два глотка выпил остатки. Было видно, что ему маловато – не хватает до нормы.
Пока Александр читал тест, Михаил изображал пузатого с бутылкой. Александр посматривал на партнёра, пытаясь текст синхронизировать с действием. Совмещения, как ни старался Александр, не получилось, хотя всё выглядело вполне прилично. По крайне мере публика, судя по одобрительным хлопкам где-то в середине правой стороны зала, осталась довольна.
Михаил сменил партнёра в роли чтеца «от автора»:
- Прошёл час, а собутыльники продвинулись меньше чем наполовину очереди.
Александр перехватил инициативу. То, что он остался в роли Василия Ивановича, публика могла не понять. Пришлось комбинировать, сочетая текст, произносимый Василием Ивановичем с текстом «от автора».
«Что же это такое! - стал возмущаться Василий Иванович. – Продвигаемся черепашьим шагом. Значит банщик за временем не следит, не выпроваживает моющихся, когда положенные два часа прошли. А мы тут ждём, простужаемся».
Никто на замечание Василия Ивановича не ответил. Поскольку, для поддержания разговора собеседника не нашлось, он замолчал.
Оба актёра старались в зал не смотреть, чтобы не расстраивать себя. Они успели убедиться в непостоянстве симпатий публики и теперь хотели лишь одного: доиграть спектакль до конца и уйти на отдых в отведённые заведующим апартаменты. После небольшой паузы, Михаил продолжил:
- Когда Ивана Васильевича от входа в раздевалку отделяло менее десяти человек, пузатый предложил: «Мужики! У меня уже хмель весь выветрился. Надо бы ещё на бутылку сброситься, чтобы после бани причаститься. Я бы один взял целую для себя, но ограничен в средствах. Вы-то сами как насчёт того, чтобы сообразить на троих после бани»?
Наступила очередь Александра лицедействовать. Он собирался подхватить инициативу и уже открыл рот, чтобы изречь нужную реплику. Но вместо этого он шёпотом сказал напарнику: «Посмотри, сзади».
Михаил испугано оглянулся, подозревая, что сзади него может происходить нечто для него опасное.
«Баба пи-пи!» – довольно громко повторила, сидящая в первом ряду, замеченная актёрами ещё в начале спектакля, истинная театралка.
Маленькая сухенькая старушка, сидящая рядом с театралкой, та самая, что остановила потасовку, и только сейчас, когда ей пришлось встать, замеченная актёрами, негромко сказала:
- Пойдём, Машенька, на улицу, там и сделаем пи-пи.
Машенька встала, огромным торсом загородив сцену для сидящих сзади зрителей. Странная парочка: огромного роста дурочка и сопровождавшая её бабулька, выйдя в проход, направились к выходу из зала.
- Наша театралка оказалась просто местной дурочкой, – Михаил шёпотом произнёс то же, что подумал Александр.
- То-то и оно. Мне даже начинает казаться, что мы мечем бисер перед свиньями: играем спектакль перед группой придурков, – подтвердил мысль Александр.
В зале начали волноваться, видно, причина затянувшейся паузы зрителям была непонятна. Спохватившись, Александр произнёс реплику:
«Всё бы тебе только на халяву выпить, так и смотри за тобой, чтобы не сжульничал», – проворчал Василий Иванович, вытаскивая из кармана кошелёк.
Дальше, по ходу пьесы, следовала реплика Ивана Васильевича. Александр, посчитав, что так будет лучше, взял её на себя.
«Побежишь сам, – сказал пузатому Иван Васильевич, отдавая свою долю денег. – И купи что-нибудь закусить. Весь день здесь торчим, не мешало бы подкрепиться».
Михаил продолжил рассказывать о том, что делал пузатый, роль которого он всё ещё исполнял:
- Пузатый взял деньги и пошёл за покупками. Его долго не было, и компаньоны стали волноваться. Когда от входа в раздевалку компаньонов отделял всего один человек, пузатый, наконец, появился.
«Купил»? – спросил Василий Иванович. Эту реплику и авторский текст произнёс Александр.
«Да, купил три», – ответил пузатый. Поддержал диалог Михаил, исполняющий роль пузатого.
Зал замер, даже шлепки, которые по разуменью актёров являлись аплодисментами заядлого театрала и те стихли. Некоторые, наиболее заинтересованные, привстали, боясь не услышать подробности. Актёры отметили себе эту странность, но вида не подали.
«Как три? Тебе только на одну давали»! – воскликнул Василий Иванович. Александр всё ещё оставался в роли Василия Ивановича, но в любой момент был готов пожертвовать имиджем и стать в рамках спектакля ещё кем-нибудь.
«На закуску я купил три конфетки, как раз каждому по штучке. А бутылку одну, на вторую денег уже не было, поскольку скидывались только на одну. Получилась небольшая экономия и нам ещё по кружке пива выходит», – ответил пузатый.
После реплики Михаила, который говорил за пузатого, по залу пошли смешки, а справа кто-то взвизгнул и захлопал в ладоши. Видно, ответ пузана всех порадовал своей находчивостью и каждый сочувствующий в зрительном зале, наверное, одобрил поступок гонца за водкой.
Выдержав небольшую паузу, Александр стал говорить «от автора».
- Василий Иванович ничего не ответил, поскольку давно понял, что другого от пузана ждать не приходилось. К тому же очередь подошла заходить в раздевалку, и стало не до разговоров.
- Давай, принесём ширму, и стулья расставим, - шепотом прервал Михаил лицедействования коллеги.
- Давай, – согласился тот, и оба направились к закутку.
Вся процедура заняла не больше минуты и публика не успела прореагировать на непонятный для непосвящённых перерыв.
- Ты слышал, в зале появился ещё один заядлый театрал. Он весь спектакль нам аплодировал, – Михаил сообщил Александру.
Александр наверняка тоже слышал доносящиеся из зала аплодисменты одного из зрителей. Михаилу было приятно думать, что есть ещё люди в этом захолустье, и хотелось этой приятной вестью поделиться с коллегой. К тому же это как-то компенсировало потерю самой колоритной театралки, которая оказалась местной дурочкой.
- Слышал я эти хлопки и тоже сначала думал как и ты. Посмотри вон туда, – кивнул он в сторону зала, в правую его половину.
И сейчас, несмотря на перерыв в действии спектакля, из зала доносились шлепки, очень похожие на аплодисменты. Михаил напряг зрение, пытаясь узреть того самого рьяного театрала.
В среднем ряду справа он увидел странную парочку: мужчину средних лет и такого же возраста даму. Голова мужчины была повёрнута к женщине. Похоже, спектакль не интересовал его вовсе. Он периодически высовывал язык, дразня даму, и тут же получал пощечину. Это объясняло причину шлепков, что очень разочаровывало актёров.
- Прямо дурдом какой-то, - заметил Михаил.
- В самую точку попал – дурдом, он и есть дурдом, - поддакнул Александр, не уточнив, в прямом или переносном смысле он говорит о дурдоме. Но сути это не меняло: спектакль мало кого из зрителей заинтересовал.
- А вот и твоя театралка возвращается в сопровождении бабульки. Сейчас на место сядут, тогда и продолжим представление, – пытался шутить Александр, но его голос выказывал совсем не игривое настроение.
- Кто сейчас начнёт: ты или я? – никак не прореагировав на шутку, спросил Михаил.
- Сейчас всё равно кто будет читать текст «от автора». Давай, я начну. Тем более двух персонажей подряд играл я.
- Иван Васильевич и пузан сразу устроились на свободные места, расположившись довольно близко, но по разные стороны разделённой перегородкой двойной лавки. Василий Иванович искал место поближе к ним, да проискался. Маленький шустрый цыганёнок, который стоял за ними, проскользнул следом и устроился на свободное место в самом углу раздевалки. Одевшихся и уходящих из раздевалки больше не было, и Василий Иванович сиротливо топтался у входа. Его компаньоны уже разделись, а он всё стоял и ждал.
Закончив читать текст, Александр так и остался стоять перед декорацией: ширмой и двух стульев по краям. Михаил зашёл за ширму и некоторое время не появлялся. Публика смотрела на ширму и гадала, не понимая, зачем прятаться от зала за матерчатую преграду, когда есть более надёжный закуток в виде аппендикса. Только когда Михаил появился одетым в одно лишь обтягивающее тело трико, публика поняла причину временного исчезновения актёра. Телесного цвета трико и должно было играть роль голого тела, публика не могла не понять этого. Обычно, при появлении на сцене хотя бы одного «голого» актёра по залу проносился шумок. Сейчас же не было ничего, и сей факт немного смутил Михаила. Он недолго пребывал в смущении и сейчас, как и в начале пьесы, исполняя роль Ивана Васильевича, произнёс такие слова.
- Иван Васильевич поманил пальцем Василия Ивановича. Когда тот подошёл, перевесил свою одежду на один крючок, освободив для Василия Ивановича другой. «Раздевайся здесь, в тесноте, зато рядом», – сказал он и пошёл в моечную.
Закончив реплику, Михаил снова скрылся за ширмой.
Александр разделся на публике. Собственно, другого варианта раздевания у него не было. В этом эпизоде спектакля ширма выполняла функцию моечной. Вот здесь и была тонкость, которую мог понять лишь настоящий театрал. Эпизодом раньше, когда Василий Иванович стоял перед входом в раздевалку, она выполняла функцию раздевалки. Поэтому-то Михаил и раздевался за ширмой. Сейчас, Михаил, а по сюжету Иван Васильевич, пригласив Александра, то бишь Василия Ивановича, предоставил ему возможность раздеться, воспользовавшись одним из крючков своего места в раздевалке. Сам же ушёл в моечную, на самом деле скрывшись за ширмой. Вот и получалось, что ширма, вернее, помещение за ней, сейчас и есть моечная. Поняв сей факт, настоящая театральная публика очень радовалась собственной прозорливости, и небольшой шумок, прокатившись по залу, всегда был тому подтверждением. В данном случае публика оставалась безучастной, как к появлению на сцене голого артиста, так и к сценическим метаморфозам самой из видных декораций спектакля: то бишь, ширме. Оба, Михаил и Александр, окончательно убедились, что публика к искушённым театралам никоем образом не относится. Мало того, перипетия событий в пьесе, столь ярко изображённых блистательной игрой актёров, непонятны и чужды взирающей на представление публике. Эти факты больно ударили по самолюбию актёров. У других сразу бы отпала охота играть спектакль, как того требовала актёрская совесть. Попросту говоря, они погнали бы дальше «халтуру». Но Михаила и Александра сие печальное откровение, напротив, подхлестнуло, и дальнейшее исполнение ролей стало просто блестящим, насколько позволяли обстоятельства и физические возможности лицедействующих индивидуумов.
Закончив с раздеванием, Александр, дабы публика поняла, что должно происходить дальше, по сюжету пьесы, произнёс такие слова:
- Василий Иванович разделся и так же поторопился в моечную. Оба его компаньона, пристроив свои моечные принадлежности: мыло с мочалкой на каменной лавке, рядом с наполненными горячей водой тазами, грелись в парилке. Свободных мест не было и тазиков тоже. Чтобы не тратить время даром, Василий Иванович положил мыло и мочалку на подоконник и пошёл погреться в парилку.
Михаил вышел из-за ширмы, держа стул перед собой. Поставив стул на пол перед ширмой, он уселся лицом к публике. Пауза по смене декораций продлилась недолго.
- Василий Иванович забрался на верхний полок парилки и уселся рядом с Иваном Васильевичем, – прокомментировал Александр то, что собирался сделать.
Александр подвинул свободный стул поближе к коллеге и также уселся лицом к публике. В данном эпизоде зрители уже знали, кто из актёров играет Ивана Васильевича, а кто Василия Ивановича, и поэтому текст от автора произносить не стали. Каждый из актёров произносил реплики своего персонажа и комментировал им же сказанное сам.
«Ну что, нашёл место и тазик в моечной?» - спросил Иван Васильевич.
«Нет, пока не нашёл. Места ещё никто не освободил. Я решил время на ожидание не тратить. Сейчас погреюсь в парилке, глядишь, место в моечной освободится», – объяснил Василий Иванович.
«Хорошо! Парком так тело и прогревает», – поделился ощущениями Иван Васильевич.
«А мне кажется маловато. Поддать не мешало бы», – голосом Александра пожелал Василий Иванович.
«А ты как считаешь?» – спросил Иван Васильевич у сидящего в уголке пузана.
«Неплохо, но можно и ещё поддать», – не открывая зажмуренных глаз, демократично заметил он. Хотя, не было понятно, что он подразумевал под словом «поддать», очень может статься, к парилке и горячему пару совсем не относящееся, – текст «от автора» и реплику пузана прочитал Михаил, которому после вопроса от имени Ивана Васильевича пришлось на время стать и всеми остальными нужными в эпизоде персонажами.
Михаил и Александр встали со стульев и, обойдя вокруг ширмы, снова появились перед зрителями. Этот маневр, по замыслу актёров, означал выход из парилки в моечный зал. Появились они вдвоём, а не втроём, как было во всех предыдущих исполнениях спектакля. Это не смутило актёров, и Александр прочитал такой текст:
- Когда все втроём вышли из парилки в моечную, свободных мест всё также не было. Совсем близко от прохода пожилой мужчина поливал лавку кипятком, смывая микробов, оставленных гражданином недавно закончившим мыться на том же самом месте. Было понятно, он только что вошёл в моечную, и ему повезло больше, чем Василию Ивановичу.
«Ну что с тобой делать! Если тебе сегодня не везёт, значит, это надолго. Клади свою мочалку и мыло на мою лавку. Кто-нибудь уйдёт, тогда переедешь», – изрёк Иван Васильевич, обращаясь к Василию Ивановичу.
На сей раз, Михаил озвучил лишь реплику Ивана Васильевича, а текст от автора опустил, надеясь на догадливость публики. А может, разочаровавшись в ней, решил больше не подсказывать, кто есть кто.
«Спасибо, но я ещё бы подождал», – ответил Александр и, поскольку он сейчас исполнял роль Василий Ивановича, сыграл перенос мочалки с подоконника на место на лавке в моечной своего бывшего соседа по квартире. Для чего подошёл к одному стулу, который по сюжету сейчас и был подоконником, перенёс мыло и мочалку на второй стул.
«Сейчас за веником схожу. Пора уже спинку попарить», – сказал Александр и в подтверждение своих намерений, зашёл за ширму, и появился с другой стороны. Теперь, он находился уже не в моечной, а в раздевалке. Взяв со стула веник, он снова зашёл за ширму и, появившись с другой стороны, очутился якобы в моечном зале. Публике самой предоставили возможность догадаться, что он сейчас сыграл Василия Ивановича, а его напарник по сцене сыграл Ивана Васильевича. Куда делся пузан, и что он делал всё это время, разъяснений не последовало. Но зал молчал, значит, все зрители поняли смысл сыгранного эпизода спектакля, и объяснений не потребовалось. Александр многозначительно взглянул на Михаила. Оба поняли друг друга и в душе посмеялись над зрителями, удовлетворившись небольшой актёрской местью.
Дальше текст «от автора» читал Александр.
- Василий Иванович задал веник кипятком, и троица опять пошла в парилку.
Александр и Михаил зашли за ширму с одной стороны и появились с другой, таким образом, очутившись в парилке. Михаил прихватил стоящий за ширмой стул. Он поставил его к свободным стульям перед ширмой. На другом, отдельно стоящим перед ширмой, стуле лежала одежда Александра. Она всё время находилась перед зрителями, хотя должна была появляться, когда актёры выходили в раздевалку. Это была накладка, но другого варианта не предполагалось по причине убогости декораций. Хорошо ещё, что публика не выражала своего недовольства столь грубому проявлению доморощенной режиссуры.
- Веник был один на троих и, поскольку Василий Иванович держал его в руках, пузатый попросил попарить ему спинку. Пузатый лёг на лавку, а Василий Иванович принялся парить его веником.
Александр прервал чтение текста «от автора» и Михаил, с трудом устроившись на сдвинутых стульях, сыграл пузатого, предоставив свою спину для экзекуций веником с несколькими листочками на высохших ветках. Александр старался не касаться тела, но получалось так не всегда. Тридцати секунд хватило, чтобы у Михаила зажгло спину, а веник потерял последние листочки.
- Потом пузатый вышел из парилки, и Иван Васильевич занял место на лавке, – продолжил чтение «от автора» Александр.
Михаил играть выход пузана из парилки в моечный зал не стал. Встав со стульев, Михаил обошёл вокруг Александра, и снова улёгся на стулья, только головой в другую сторону.
- Полегче только, полегче, а то всю спину розгами задрал, – убавив звук до минимума, высказал пожелание Михаил.
- Я тебе давно говорил, что реквизит надо обновить. Теперь уж делать нечего, терпи, – шёпотом ответил Александр и, надо думать, то была шутка.
Ещё минуту он играл Василия Ивановича, который парил спинку Ивану Васильевичу.
А через минуту Михаил встал и зашёл за ширму, собираясь там дождаться начала следующей мизансцены спектакля. Александр несколько раз хлопнул по себе веником и, смахнув со лба пот, произнёс такие слова.
- Василий Иванович попробовал париться сам. Он несколько раз взмахнул веником и, почувствовав, что устал, продолжать не стал. «Нужно посидеть в раздевалке, отдохнуть. Потом ещё раз зайду», – решил он, и направился в раздевалку.
Александр зашёл за ширму и некоторое время не показывался. Как только он исчез за ширмой из-за неё вышел Михаил и уселся на краешек стула с одеждой. Скоро из-за ширмы появился Александр. Он продолжил чтение текста «от автора».
- Иван Васильевич, завернувшись в простыню, сидел на краешке лавки, стараясь не мять развешанную на крючках собственную и компаньона одежду.
Михаил сидел на краешке стула, но без простыни. Публика никак не прореагировала на столь заметное отклонение исполняемой роли от читаемого текста. Александр ни на секунду не прерываясь, продолжил говорить.
- Пузатый разговаривал с двумя мужиками, которые, очевидно, уже закончили мыться и раскладывали закуску. Они достали трёхлитровую банку не совсем прозрачной жидкости и налили полный стакан. Пузатый взял его и, стараясь не расплескать, опрокинул себе в глотку, после чего крякнул и зажевал лучком.
«Самогоночку, наверное, пьют, – подумал Василий Иванович. - Вот ненасытная утроба! Дай ему волю, он один целую банку самогона вылакает».
Закончив говорить, Александр отошёл к краю ширмы и замер, повернувшись лицом к залу.
Михаил продолжал сидеть на стуле, выжидая, пока Александр займет позицию у противоположной части ширмы. Выдержав паузу, за которую напарник успел бы сыграть разочарованного в жизни, попавшего в водоворот неудач, остановившегося у входа в моечную Василия Ивановича, Михаил подхватил нить повествования и начал читать текст «от автора».
- Василий Иванович сиротливо стоял перед входом в моечную. Входящие и выходящие из моечной толкали стоящего на пути Василия Ивановича. Он с надеждой оглядывал зал, выискивая свободное место или того, кто собирался бы покинуть раздевалку.
Михаил встал и, предоставив Александру позаботиться о сценической судьбе Василия Ивановича самостоятельно, скрылся за ширмой.
Как только партнёр скрылся за ширмой, Александр продолжил читать текст «от автора».
- Простояв несколько минут на самом ходу, и не дождавшись места, Василий Иванович подумал: «Не досталось мне места ни в раздевалке, ни в моечной, так хоть веником своим в парилке попарю собственную спину, а не чужую».
Зайдя с одной стороны за ширму, он тут же вышел с другой, и как бы уже оказался в парилке.
Александр парил себя веником, приговаривая: «Ох, хорошо. Ох, здорово».
Намахавшись голым, без листьев, веником, Александр не вызвал у публики даже улыбки. Видно, спектакль был загублен окончательно. Оставалось лишь побыстрей закончить творческие мучения на сцене. «Даже на голый веник не реагируют. Я уже не говорю про голого мужика, яти их в душу», – подумал он, под голым мужиком подразумевая исполняемого им сейчас Василия Ивановича в парилке.
Александр снова зашёл за ширму и вышел уже через секунду с этой же стороны. Он подумал, что публике может понравиться нововведение, ведь раньше он всегда обходил вокруг ширмы.
Но и это никак не подействовало на зрителей, зал молчал. Александр продолжил играть следующую сцену.
- Василий Иванович вышел в зал и встал под холодный душ. «Пора начинать мыться, а то у меня одно место на двоих с моим бывшим соседом. Пока его нет, я вымоюсь. А когда он будет мыться, я оденусь», – подумал он.
Михаил вышел из-за ширмы с тазом. Он поставил таз на свободный стул, а сам встал рядом. Выждав пока Михаил закончит приготовления, Александр направился к тазу.
- Иван Васильевич уже успел вымыть голову, ноги и живот, – прокомментировал сей факт Михаил.
«Хорошо, что подошёл. Я уже помылся, только спинку осталось помыть. Давай-ка, потри мне по старой памяти. А я потом тебе потру, – Михаил, который сейчас был в образе Ивана Васильевича, протянул Александру якобы намыленную мочалку. На самом деле мочалка была сухой и вдобавок почти разорвалась надвое. Лишь несколько волокон мочалы не позволяли ей совсем разорваться. Публика наверняка видела разорванную мочалку в руках Михаила. Но и на этот раз актёры не услышали реакции зала, будто происходящее на сцене вдруг перестало забавлять. Михаил, наклонился над тазом, предоставив Александру возможность сыграть помывку спины. Что тот старательно играл целую минуту.
«Всё, спина блестит как котовые яйца», – прекратив тереть спину, игрёк Александр.
Сейчас, оба актёра сознательно упрощали сцены и реплики, пропуская текст «от автора», позволяющий зрителям без напряжения понимать смысл сыгранных сцен, и кто из актёров, кого из персонажей спектакля исполняет в данный момент. Причин для столь фривольного упрощения появилось несколько. Самая главная из них – зрителей перестал интересовать сам спектакль. Возможно, что спектакль на самом деле никого не интересовал с самого начала, но у актёров сложилось другое мнение. Для себя они определили, что после потасовки в зале, зритель стал реагировать на сценические перипетия героев спектакля как-то не так, или вовсе перестал реагировать. Правда, заядлая театралка, которая оказалась местной дурочкой, всё так же внимательно смотрела на сцену, только теперь этого актёрам было мало. Вторая причина состояла в желание актёров побыстрей закончить спектакль и смыться из дома культуры, и из самого злополучного городка.
«Пойду под душем помоюсь», – распрямившись, сказал Михаил. Он зашёл за ширму, поскольку никакого душа среди декораций не было. И появление пузана, потребного для игры следующего эпизода спектакля, удобнее было сыграть из-за ширмы.
Александр, чтобы подготовиться к следующему эпизоду, произнёс:
- Василий Иванович наполнил водой тазик, поставил его на освободившееся место и уже собирался потереть тело намыленной мочалкой, когда его кто-то потрогал за плечо. Василий Иванович обернулся. Перед ним стоял пузатый и протягивал свою мочалку. Было видно, что его немного покачивало, на лице маячило блаженно- глупое выражение.
Пока Александр говорил, к нему подошёл Михаил. Сейчас он исполнял роль пузана.
«Потри», – протянув мочалку, произнёс он.
Наклонившись, он опёрся о стул, который сейчас исполнял роль моечной лавки, попав одной рукой в тазик. Пока Александр тёр спину Михаила, тот старался правдивее сыграть пьяного. То у него начинали подкашиваться ноги, и Александру приходилось поддерживать и выправлять заваливающееся набок тело. То мощный храп извещал, что моемый заснул и сейчас примет горизонтальное положение, но уже на полу.
«Всё, иди под душ, освежись», – закончив тереть спину пузану, сказал Александр.
Михаил распрямился и, как того и требовала сцена помывки, направился за ширму.
Оставшись один перед зрителями, Александр начал рассказывать, что Василий Иванович сейчас делает в моечной.
- Помыв спины двоим коллегам, Василий Иванович принялся отмывать собственное тело.
Александр мокнул мочалку в пустой таз и натёр её несуществующим мылом. Затем потёр правую руку и правое плечо. Тоже проделал с левым плечом. Играть помывку спины он не рискнул, боясь, как бы мочалка не порвалась. Закончив помывочную пантомиму, он объяснил зрителям сыгранную сцену.
- Василий Иванович мыл всё основательно, не торопясь, надеясь, что за это время Иван Васильевич успеет одеться и место в раздевалке будет свободно. Когда Василий Иванович закончил мыться и вышел в раздевалку, Иван Васильевич в трусах и майке уже сидел на лавке на своём месте.
После этой фразы Александр, прихватив таз и мочалку, скрылся за ширмой. В то же самое время, Михаил, на котором поверх трико красовались майка и трусы, вышел из-за ширмы. Он вынес стул со своей одеждой и, поставив его перед ширмой, уселся сам. В руке у него оказалась бутылка из-под водки.
«Что же так долго? Мы тебя уже заждались, водка ведь прокиснет», – произнёс Михаил реплику Ивана Васильевича.
Обычно, при появление водочной бутылки или разговоре о выпивке в рамках действия спектакля, зал тут же оживлялся, будто зрители никогда ранее не вкушали родимую или вкушали очень давно и теперь захотели вспомнить забытый вкус. Сейчас что-то непонятное происходило со зрителями. По крайне мере оба актёра ощутили нарастающее напряжение зала. Дальше нужно было играть правдиво, без ошибок, чтобы зал не взорвался от возмущения и не сорвал заключительные сцены спектакля.
«Я мылся в моечной, спину-то мне потереть никто не пришёл, вот и провозился», – ответил Александр, он же Василий Иванович.
«Раз ты у нас сегодня в невезунчиках, пусть повезёт хотя бы в этом», – сказал Иван Васильевич, никак не прореагировав на замечание. Он налил в стакан из водочной бутылки, лишь немного не добрав до краёв, и, осторожно, стараясь не расплескать, протянул его Василию Ивановичу.
Конечно, в бутылке, как и в стакане ничего не прибавилось, но зритель должен был поверить, что стакан налит до краёв. Александр также осторожно принял стакан из рук Михаила.
«Что, прямо сразу целый стакан и даже без закуски?» - сыграв удивление на лице, спросил Александр, он же Василий Иванович.
«Да, совсем забыл. Вот три конфетки, одна из них твоя. И ещё по стакану пива на каждого есть. Так что не сомневайся, пей», – произнёс Михаил, показывая Александру и публике пустую ладонь, на которой якобы лежали конфеты.
В зале угадывалось некоторое оживление. Видно, многие из зрителей действие героев спектакля одобряли. Выходило, что к концу представления спектакль для публики становился всё интересней и интересней. Александр уже хотел сыграть опрокидывание содержимого стакана себе в глотку, когда Михаил шёпотом сказал: «Клакеры из зала подались. Чувствую, неспроста это».
«Чёрт-то с ними, с клакерами. Нам бы спектакль без приключений доиграть», –ответил Александр. Он стоял боком к зрительному залу, и видеть происходящее в зале не мог, тогда, как Михаил сидел к зрителям лицом и всё видел.
«Боюсь, они направились к нам в комнатёнку. Выжрут у нас весь самогон, и вещички сопрут», - высказал свои опасения Михаил.
«Самогона там немного, пусть жрут, мы не обеднеем от этого. А вещички наши все здесь, на сцене в аппендиксе лежат», - ответил Александр.
- Пей, не бойся. Втетерь по самое некуда. Вмажь по полной, – доносились возгласы публики из зала. Зрители заволновались, не понимая причины задержки, и подозревая Василия Ивановича в самом что ни есть гнусном поступке. А именно в том, что он собирается отказаться от прозрачной, сладенькой и полноценно заполнившей стакан волшебной жидкости, чего сами они, зрители, никогда не позволили бы себе сделать. Да что там сделать! Даже подумать о таком не помышляли бы.
Александр внял советам и, произнеся: «Ну, будем здравы!» – опрокинул в глотку содержимое стакана. Проглотив водку, он закашлялся.
«Не в то горло попало», – осипшим голосом сообщил он. После чего взял с протянутой руки конфетку и, положив в рот, пожевал, будто и вправду ел вкусную конфетку.
«Следующим буду я», – наливая стакан водки для себя, сказал Михаил.
Он всё ещё исполнял роль Ивана Васильевича.
Михаил не торопясь опрокинул в рот стакан водки, потом выдохнул в кулак и зажевал конфеткой. Он старательно чавкал, показывая как ему вкусно.
Ни один, ни другой актёр о пиве не вспоминал. Возможно, тому была причина – отсутствие пивной бутылки или иной тары с пивом. А может быть, к концу спектакля появилось чемоданное настроение, или наоборот пропало всякое настроение играть строго по сценарию перед толпой придурков, кретинов и хамов. Действительно, на сцене ещё остались следы от тухлых помидоров, и запах стоял, словно нагадило стадо баранов, коров и свиней, да ещё в придачу сам пастух оставил пахучие фигли-мигли. Что совсем не располагало к длительным творческим лицедействованиям.
«Хорошо! Жить хорошо, весело», – потянувшись на стуле, изрёк Михаил, сыграв оптимистическое настроение исполняемого персонажа – Ивана Васильевича.
«Осторожно, водку не пролей», - увидев, как наклонилась бутылка, предостерёг персонаж Александра.
«Не бойся, у меня всё под контролем», – успокоил персонаж Михаила, который и не собирался проливать водку, вполне контролируя ситуацию. Вот если бы он пролил водку, зрители в зале ему такого не простили бы и уже колотилок им, а не персонажем, наваляли от души. К счастью для обоих, этого не произошло.
«Эй, ты там ещё жив?» - повернув голову вполоборота к ширме, которая сейчас играла роль спинки, отделяющей лавку Ивана Васильевича от лавки, на которой сидел пузатый, спросил он.
Поскольку ни пузана, ни второй лавки на сцене вовсе не было, Александр прокомментировал всё, что делал их пузатый товарищ.
- Появившаяся над перегородкой рука, готовая подхватить стакан с водкой, подтвердила, что пузан жив. Иван Васильевич передал пузану бутылку. Тут же над перегородкой появилось донышко бутылки, видно, пузан, упразднив функцию стакана, выпил водку из горлышка.
«Ого, не слабо!» – произнёс Александр. Что в устах исполняемого им Василия Ивановича означало восхищение, а, возможно, и порицание. Кто их там разберёт в бане, от горячего пара разомлевших. Все ведь не без греха и выпить после баньки благим делом считается. Опять же для здоровья полезно.
«Ну что, одеваться?» - бодрым голосом Ивана Васильевича спросил Михаил.
«Да уж, пора», – подтвердил Александр, к концу спектакля думая уже как Василий Иванович.
«Вдвоём нам, стоя у одного места, никак не одеться. Если бы соседей не было, тогда другое дело. А так придётся ждать», – подумал он и, поймав себя на странных мыслях, ухмыльнулся. По-хорошему, свою мысль надо было ему озвучить, как думы Василия Ивановича, да ещё текст «от автора» присовокупить. Только что-то ему уже не хотелось выкаблучиваться. Поэтому он смолчал. К тому же вещи Александра лежали на соседнем стуле и ситуация получалась интересной, совсем не по спектаклю. Михаил тоже заметил нестыковку.
«А вот и место освободилось», – подыграл он партнёру.
«Ой, точно место освободилось. Теперь одеваться будет удобно. Сейчас я вещи перенесу», – сказал Александр, но вещи переносить не стал, а просто подошёл к другому стулу, на котором лежали его вещи. Никто из зрителей, на сей казус не прореагировал. По непонятным причинам зал реагировал лишь на всё связанное с выпивкой, будто потребление спиртных напитков являлось самым важным, самым интересным в обыденной жизни населения городка.
Оба актёра начали не торопясь одеваться. «Надо бы какой-нибудь разговор затеять. Иначе зритель от пантомимы устанет и чего доброго рассердится», – подумал Михаил. О том же самом подумал Александр.
«Ты сейчас домой?» – спросил Иван Васильевич голосом Михаила.
«Конечно. После баньки надо чаю горячего выпить, да на кушетке полежать. И жена, небось, уже заждалась», – ответил Василий Иванович голосом Александра.
«Помнишь, как было раньше, когда вместе в коммуналке жили? После баньки в рюмочную заходили», – голосом Ивана Васильевича напомнил Михаил.
«Да, было время. Чаёк с крендельками там попивали из самовара», – вспомнил былые времена сосед.
«И по рюмашке, а то и по две», – добавил Иван Васильевич.
«Тогда мы были моложе, и жизнь не казалась такой скучной и паршивой».
«Жалко, что рюмочную давно закрыли. Но можно ко мне домой зарулить, водочки выпьем и чайком, да с пирожком побалуемся», – предложил Иван Васильевич.
«Какой, там, домой к тебе! Нам ещё пузана на себе домой тащить», – Василий Иванович всё испортил, вылив ложку дёгтя в только что открытую Иваном Васильевичем бочку мёда, - прочитал текст Александр.
«А мы его с собой не возьмём. На кой он нам дома сдался».
«Я не то имел в виду. Мы пузана домой к нему самому попрём, а не к тебе».
«Что он несовершеннолетний? Сам дойдёт».
«Может, дойдёт, а может, и нет. Слышишь, как храпит? Заливается руладами, соловей прямо храпульный, да и только».
Михаил, исполняющий роль Ивана Васильевича, успел уже надеть на себя всё сверху, насколько позволяла поза, сидя на стуле, повернул голову к ширме, будто прислушивался. Он громко прохрапел и, на секунду повернув голову к зрителям, сказал: «Храпит, заливается. Точно соловей храпульный».
Снова повернув голову в сторону ширмы, храпнул ещё раз, будто и вправду храпит пузан за спинкой лавки.
«Во, даёт! Видно, сладко спит. Значит, сны вкусные видит, про самогон, небось. Во сне-то он точно один целый жбан самогона оприходовал», - Иван Васильевич голосом Михаила прокомментировал сон толстяка.
Александр театрально вскинул руку и, посмотрев на часы, от имени Василия Ивановича произнёс: «Время-то уже сколько! Пора домой отправляться».
Михаил тоже вскинул руку, повторив общеизвестный международный жест: «Да, надо поторапливаться», – взглянув на часы, согласился он от имени своего персонажа.
Александр встал со стула и одел брюки. Поставив правую ногу на стул, он облачил её в ботинок, потом тоже проделал с левой ногой. Михаил повторил все движения партнёра в точности, словно участвовал в конкурсе: делай как я, делай лучше, чем я.
«Готов»? – спросил Иван Васильевич голосом Михаила.
«Готов», – подтвердил персонаж Александра.
«Пойдём, посмотрим, как там наш толстенький», – от имени Ивана Васильевича предложил Михаил, по ходу дела придумывая реплики, подсознательно отодвигая следующий эпизод пьесы.
Александр понял затруднения партнёра. Он и сам не знал, как сыграть все следующие эпизоды. Ведь теперь на сцене их должно быть уже точно трое. Им вдвоём все оставшиеся эпизоды спектакля никоем образом не осилить. Они старались не смотреть в сторону зрительного зала, понимая, что теперь уже провала и позора не избежать. Столько было приложено усилий и когда почти всё осталось позади…
«Пойдём, посмотрим, как он там», – произнёс персонаж Александра, после небольшой паузы, словно обдумывал предложения соседа, решая соглашаться или нет.
Александр мельком взглянул на Михаила и всё понял. Действительно, выход напрашивался сам собой. Зачем всё играть, когда можно просто прочитать. Ведь были же моменты и немало моментов, когда они читали текст «от автора», заменяющий целые эпизоды спектакля.
Оба актёра дружно скрылись за ширмой.
«Ну вот, что я говорил!» – из-за ширмы раздался голос Александра, которого зрители должны были сейчас ассоциировать с исполняемой последние несколько минут ролью Василия Ивановича.
«Кажется, ты был прав. Спит, рубашку и свитер одел, а портки не одел. Хорошо ещё, что он их в руках держит, а не на них сидит. Такого кабана без подъёмного крана не поднять», – громко, дабы зрители не сомневались в происходящем за ширмой, то бишь за спинкой лавки, произнёс Михаил от имени Ивана Васильевича.
«Давай, помогай. Я брючину закатаю и ему на ногу одену. А ты ногу приподними», - раздался из-за ширмы голос, по всей видимости, Александра.
«Ты сначала брюки у него отбери. Вон как в них вцепился, словно стакан водки от халявщиков охраняет», - засомневался исполняемый Михаилом персонаж.
«Вот гад! Вцепился в свои портки, как бульдог в задницу обидчика», – голос Александра констатировал свою же неудачную попытку.
«Сейчас я его отвлеку», – пообещал персонаж Михаила.
«Это как же ты его отвлечёшь? Он же спит», – голосом Александра засомневался в успехе мероприятия Василий Иванович.
Актёры вошли в образы своих персонажей настолько, что вопросы и ответы, звучавшие из-за ширмы, казалось, принадлежали уже не самим актёрам, а были уже по-настоящему голосами Василия Ивановича и Ивана Васильевича. Да и сами актёры в это сейчас верили. Так что зрителям, слушающим разговор за ширмой, не надо было ничего додумывать.
«А вон бутылка под лавкой стоит. Сейчас мы её подберём», – пояснил из-за ширмы голос Михаила.
«Ну и что, пустая бутылка и больше ничего?» – спросил голос Александра.
«Выпить хочешь?» – голос Михаила спросил у пузана. Но публика не могла видеть, кому именно предлагали выпить, и что именно предлагали выпить.
«Он схватил бутылку. Ты смотри, он пьёт из пустой тары и, кажется, даже не проснулся», - выказал удивление голос Александра.
«А я что говорил! Бери быстрей его портки, пока он их отпустил, и занялся делом», – командовал голос Михаила.
«Готово, уже закатал. Ты ногу ему поднимай повыше, быстрей напялим портки», – в свою очередь понукал голос Александра.
«Как же, сдвинешь такого кабана! Он словно к земле прирос», - как будто безуспешно стараясь оторвать ногу пузана от пола, ворчал Иван Васильевич голосом Михаила.
«Как же ноги его от пола оторвать?» – видя тщетные усилия партнёра, вопрошал голос Александра.
«Как ты думаешь, жена у него есть?» – ни с того ни с сего, спросил Иван Васильевич.
«А что это тебя его жена заинтересовала?» – с подозрением в голосе спросил Василий Иванович.
«Ну, всё-таки, как ты думаешь, есть или нет?» – не унимался Иван Васильевич.
«Может, есть, а может, и нет», - разрешил сомнения Василий Иванович.
«Спасибо, ты мне очень помог, - поблагодарил Иван Васильевич. – Придётся рисковать».
«Ты того, поосторожней. Мы ведь с ним в разных весовых категориях», – предупредил Василий Иванович.
Персонаж Михаила ничего не ответил на предупреждение. И собравшись духом, насколько мог высоким голосом, сказал: «Дорогой, подними ноги, я помою пол».
Александр, вернее исполняемый им персонаж, не ожидал ничего подобного и, видно, от удивления остолбенел. Сам же Александр чуть не прыснул от смеха, когда понял смысл сказанного.
«Что стоишь! Одевай быстрей, пока он ноги поднял», – поторопил Иван Васильевич, когда совершенно неожиданно, по крайней мере, зрители так должны были подумать, пузан поднял ноги.
«Всё, готово. На ноги одел», – сообщил персонаж Александра.
«А дальше как?» – спросил персонаж Михаила, имея в виду сценарий развития событий в рамках театрального действа.
«Я думал, ты знаешь как. Лично я не представляю, каким образом можно на него штаны напялить, если его задницу от лавки не оторвать», – сознался персонаж Александра, и это было не по сценарию правдой.
«Как ты сказал? Если его задницу не оторвать от лавки...», – подытожил персонаж Михаила, которого, судя по доносившемуся из-за ширмы голосу, посетила спасительная идея.
«Что ты хочешь этим сказать? Я что-то не понимаю о чём ты», – персонаж Александра, сам выдавший подсказку, не понимал сути дела.
«Ты же сам всё сказал: штаны можно одеть, если оторвать задницу от лавки», – процитировал персонаж Михаила.
«Всё равно не понимаю», - сознался персонаж Александра. Он наверняка сам уже придумал, как надо надеть штаны на сидящего, и сейчас вся эта игра велась для публики в зале. Актёры натерпелись от невнимания зрителей, от откровенного вандализма по отношению к ним и сейчас пользовались возможностью покуражиться над обидчиками. Можно было лишь представить себе выражение лиц актёров, когда они растягивали второстепенный, пустяшный эпизод, играя на нервах зрителей. Возможно, никого в зале не возмутила явная халтура в режиссёрском решение расстановки акцентов на эпизодах спектакля. Но актёрам хотелось думать, что возмутила.
«Мы его поднимать не будем. Мы его просто поставим на четвереньки», – пояснил суть дела персонаж Михаила.
«Штаны мы на него наденем. А как на ноги потом поднимем? – спросил персонаж Александра. – Ещё ведь ботинки одеть ему надо будет».
«Поднимать его на ноги не будем. Если не захочет на четвереньках ползти, встанет сам», – уверенный в своей правоте сказал персонаж Михаила.
«Ладно, будь по-твоему. Осталось решить как уронить пузатого».
«Бери за правую руку, а я за левую. Взял? Теперь тяни. Ну вот, видишь как всё просто? Давай, штаны напялим, пока он чего-нибудь не начудил».
«Смотри, он даже не проснулся. Сейчас я ему ботинки одену».
«Одел. Теперь разбудим бедолагу. Эй, домой пора! Дом, домой», - почти кричал персонаж Михаила, дабы вызвать у зрителей ощущение правдивости происходящего за ширмой.
«Пошёл к чёрту! Наливай ещё по чуть-чуть», - ответил за толстяка Александр.
«Не к чёрту, а домой, – обращаясь к толстяку, поправил персонаж Михаила. – Если не собираешься здесь ночевать, пошли с нами».
«Ты гляди, понял и, кажется, глаза открыл», – произнёс персонаж Александра.
Из-за ширмы появился Михаил, исполняющий роль Ивана Васильевича, а за ним на четвереньках Александр, который сейчас изображал пузана, ползущего на четвереньках. Затем, по замыслу актёров, когда парочка снова скроется за ширмой, должен появиться Александр, теперь уже исполняющий роль Василия Ивановича, и, обойдя вокруг ширмы, скрыться за ней.
Пока актёры продолжали спектакль, из-за ширмы произнося диалоги, в зале тоже происходило некое действие. Актёры происходящего в зале видеть не могли и, вновь появившись перед зрителями, остановились, так и не доиграв задуманного. Александр, даже встал на ноги, с недоумением взирая со сцены. В таком же состояние прибывал Михаил, остановившись на полпути к другому концу ширмы.
Часть публики, сместившись со своих мест в проход, стояла двумя нестройными колонами. Двое здоровенных парней с невыразительными лицами, какие бывают у санитаров или постоянных клиентов домов потерянных надежд, а проще говоря, психушек, стояли впереди колонны. Ещё двое таких же парней замыкали колонну. Сухонькая старушка, держа за руку дурочку, Машу, очевидно, свою любимицу, выговаривала что-то одному из парней-санитаров, стоящему в конце колонны. По всему выходило, что она была старшей. Сидеть на своих местах осталось не так уж много зрителей. Если быть точным, не более десяти человек.
- Вы всёх построили? – вопрошала старушка.
- Всех, Марья Павловна, - ответил парень.
- И первую палату, и вторую? – продолжала она вопросы.
- И третью, и четвёртую, и пятую. Всех до одного построили.
- А Миша с Груней получается никто. Вы их здесь собираетесь оставить? – сердито выговорила старушка.
Парень посмотрел направо и увидел две торчащие головы в междурядье.
- Сейчас я им прятки устрою, – ворча себе под нос, он направился к парочке.
Добравшись до них, он схватил за ухо Мишу и, дёрнувшись за шарахнувшей в сторону женщиной, подцепил и её за ухо, наказав тем обоих, словно расшалившихся школьников. Парочкой оказались именно теми мужчиной и женщиной, которых актёры по ошибке зачислили в заядлые театралы. Это Миша высовывал язык, дразня Груню. Она не упускала ни одного случая дать обидчику по щекам.
- Теперь все, – поставив мужчину и женщину в колонну, доложил он.
- Теперь действительно все, – согласилась старушка. – Можно выводить на улицу и смотрите там, кого-нибудь не потеряйте.
- Витька, выводи, – высунувшись из-за толпящихся в проходе людей, крикнул парень.
Народ потянулся к выходу, и скоро в зале остались лишь истинные театралы. Среди них были спящий, сидя в кресле, милиционер Витя, пузатый дядя, который получил по лбу помидором и пытался подраться с милиционером и, непонятно по каким причинам задержавшиеся в зале, два старичка. Один старичок с сухой долговязой фигурой и вытянутым, как принято говорить в простонародье, лошадиным лицом, очень напоминал известного в прошлом комика Пата. Другой старичок, маленький и толстый с круглым, как тыква лицом, походил на Патошона. Они продолжали смотреть на сцену, ожидая продолжения спектакля. Наверное, это и были те самые театралы, которых весь спектакль пытались высмотреть в зале актёры, а увидели лишь под занавес. Актёры поняли желание оставшихся в зале истинных театралов и продолжили спектакль. Александр снова встал на четвереньки, и они оба скрылись за ширмой.
- Ну и дурдом! – только и успел тихо сказать Михаил.
Александр ничего не ответил. Встав с четверенек, Александр снова вышел на сцену, ведь он ещё не сыграл Василия Ивановича. Продефилировав по сцене перед оставшимися в зале зрителями, дойдя от одного края ширмы к другому, он снова скрылся за матерчатым укрытием.
- Ну что там дальше? – тихим голосом спросил он Михаила об очевидном.
- Дальше? Дальше будем доигрывать пьесу, – не вдаваясь в подробности, ответил Михаил.
- Как доигрывать, вот в чём вопрос. Без третьего актёра пьесу не доиграть. А прятаться за ширмой и оттуда вещать о событиях…
- Вариантов у нас несколько. Один ты сам отверг, осталось не так уж много.
Двусмысленность ответов Михаила начала раздражать Александра.
- Я и сам догадался, что вариантов стало на один меньше. Что и как конкретно будем делать, вернее, играть? Вот в чем вопрос.
- Выйдем на сцену и вдвоём расскажем, чем закончилась вся эта история. Если в зале остались настоящие театралы, они поймут, что по-другому нельзя. А раз поймут, значит, всё будет нормально. Теперь понятно, как будем дальше играть?
- Понятно, – ответил Александр.
- Раз понятно, тогда пошли.
Михаил первым вышел из-за ширмы. Немного отстав, следом появился Александр.
- Добравшись до лестницы, пузан опёрся о стойку перил, стараясь приподняться. Приподнявшись достаточно, чтобы достать до перил, опёршись о них, он принял вертикальное положение, – прочитал текст «от автора» для оставшихся зрителей Михаил.
- Иван Васильевич и Василий Иванович получили в раздевалке плащи и оделись. Потом помогли одеться толстяку, – продолжил Александр. Подхватив повествование, он как бы показывал, что исполняемый им персонаж играл не последнюю роль во всём этом мероприятии.
- Подхватив пузана под руки, троица посыпала вниз. На улице вся троица, раскачиваемая пузатым «маятником» в центре, передвигалась мелкими шажками, – продекламировал текст Михаил.
«Этак нас в вытрезвитель заметут, если милиционера повстречаем», – сказал Александр, высказывая опасения Василия Ивановича.
«Могут забрать. Обидно будет, если всю обедню испортят. Нужно на трамвай поторапливаться, чтобы не забрали», - в свою очередь от имени Ивана Васильевича сказал Михаил.
«Где уж нам поторапливаться с таким-то якорем! Свалился на нашу голову облом неподъёмный, тащи теперь его, надрывайся», - посетовал Василий Иванович, голосом Александра.
«Ничего, сейчас уже скоро. За угол осталось завернуть, да дорогу перейти. А там и трамвайчик», – с оптимизмом в голосе произнёс персонаж, исполняемый Михаилом.
«Да уж, проволоки такого через дорогу, вмиг машина переедет», - ворчал персонаж, исполняемый Александром.
- Тем не менее, троица удачно перебралась через дорогу и остановилась на трамвайной остановке. Трамвай не заставил себя долго ждать. Уже через пару минут, компаньоны втащили пузатого внутрь вагона и расположились на холодных трамвайных сидениях, – прочитал текст Михаил.
- Трамвай тронулся, унося пассажиров в другую часть города. Усевшись на сидение, пузан тут же заснул. Иван Васильевич смотрел в окно на проплывающие мимо здания, скверы, переулки. Давно он не ездил по этому маршруту и изменившийся в лучшую сторону, украшенный багрянцем опавших листьев город приятно радовал глаз. Частенько появляющаяся улыбка на его лице красноречиво говорила об этом. Напротив, лицо Василия Ивановича оставалось хмурым, по всему выходило – не нравилось ему здесь, - прочитал текст Александр.
- Проехав с десяток кварталов, трамвай приближался к нужной бывшим соседям остановке, - прочитал текст Михаил.
«Мне сейчас выходить», – предупредил Василий Иванович, голосом Александра.
«Я тоже на этой остановке выйду», – ответил Иван Васильевич и, повернув голову в направлении пузана, посмотрел как он там, - прочитал Михаил.
«Спит, как сурок», – тоже посмотрев на пузана, изрёк Василий Иванович, – прочитал Александр.
«Интересно, где ему выходить?» – задал себе вопрос Иван Васильевич, - прочитал Михаил.
«Наверное, уже проехал. Давай, его разбудим, а дальше он уж сам разберётся», – предложил Василий Иванович, - прочитал Александр.
«Эй, просыпайся! А то проспишь всё на свете», – подойдя к толстяку, громко сказал Иван Васильевич, - прочитал Михаил.
- Толстяк никак не прореагировал на голос, продолжая посапывать, - прокомментировал Михаил.
«Эй, вставай! Приехал уже», – Иван Васильевич повторил попытку разбудить толстяка, дополнив побудку небольшой встряской толстого тела. Он тряс толстяка за плечо, решив на сей раз, окончательно его разбудить, – прочитал текст Михаил.
- Трамвай начал притормаживать. «Буди его быстрей, выходить же нам надо», – поторопил Василий Иванович, - прочитал текст Александр.
- Иван Васильевич на секунду задумался и тут же реализовал идею. «Третьим будешь»? – вдруг спросил он толстяка. Толстяк сразу открыл один глаз и посмотрел на вопрошавшего. «А что, есть выпить»? – спросил он. На сей вопрос, Иван Васильевич ответил, но совсем не о том.
«Мы сейчас выходим. Ты смотри, не проспи свою остановку». Пузан внял предостережению и открыл второй глаз, – прочитал текст Михаил.
Александр продолжил.
- Пузан взглянул в окно. «Знакомый ландшафт», - произнёс он и встал с кресла. Как только двери открылись, он вышел из трамвая, направляясь прямиком к девятиэтажке и, добравшись до двери, исчез в подъезде. Бывшие соседи вышли из трамвая следом.
Пока толстяк не скрылся в подъезде, они смотрели ему вслед, будто и вправду обещали кому-то позаботиться о нём. А может, виной тому была мужская солидарность, когда выпив на троих, более трезвые помогали добраться до дома менее трезвым. Как только толстяк скрылся из вида, два соседа стали прощаться. «Ну, до встречи», – сказал Иван Васильевич.
«До свидания», – попрощался Василий Иванович. Каждый из них направился в свою сторону, - прочитал текст Михаил.
«Когда только воду горячую дадут? А то таскайся по разным баням, в очереди стой, время своё трать», – шагая домой, думал Василий Иванович, – прочитал текст Александр.
«Эх, хорошо после баньки! Сейчас приду домой, да чаю горячего напьюсь, и спать завалюсь, – думал Иван Васильевич, подходя к подъезду своего дома. – И время весело провели, и душой отдохнули. Вот бы в следующий выходной повторить»! – прочитал текст Михаил.
Спектакль закончился, но заключительной точки ещё не было. В театре эту функцию выполнял занавес. При отсутствии занавеса, окончание спектакля должно выглядеть по-другому. Но как оно должно выглядеть? Это проблему двум актёрам предстояло решить, и решить очень быстро. Они переглянулись и дружно направились за ширму. Михаил зашёл за ширму слева, Александр справа. Через пару секунд оба вышли с противоположных сторон и, пройдя несколько шагов, остановились в метре от края сцены.
- Мы сыграли спектакль для вас и надеемся, что в нём было много поучительного и интересного, – начал Михаил, не зная, что повторяет посвящённую спектаклю речь одного из авантюристов, о которых написал Марк Твен. А спектакль тот назывался «Голый жираф». Несколькими часами раньше актёры вспоминали об этом спектакле.
- Мы надеемся, что дети нашли там много ответов на свои недетские вопросы, и взрослые открыли для себя неизвестные ранее страницы жизни, - внёс свою лепту Александр. И сам же, глядя в зал, подумал: «Что-то меня понесло. Где тут дети, хотелось бы знать»?
- Все роли в спектакле исполняли Михаил Михайлович Державный, – произнёс Александр, указывая рукой на Михаила.
- И Александр Александрович Ширкин, - сказал Михаил, указывая рукой на Александра.
Оба актёра отвесили полупоклон и, повернувшись кругом, направились в свой закоулок.
- Подождём немного или сразу пойдём в нашу комнатёнку? – спросил Михаил, скорее для того, чтобы не молчать. Ответ он и сам знал. На самом деле идти было некуда. Та пустая комната, которую они покинули перед спектаклем, могла таить много неприятных неожиданностей, о которых вспоминать совсем не хотелось.
- Подождём, посмотрим, что там в зале. И вообще, надо подождать, – Александр понимал настроение партнёра. Он тоже не стал разглагольствовать на вполне понятную тему, отсюда и появилось это «вообще». Оба актёра, удалившись в аппендикс и, усевшись на стулья, просидели там пяток минут молча.
- Я посмотрю, может, последние зрители уже ушли, – сказал Александр, собираясь выглянуть за угол укрытия и посмотреть в зал. Он, кряхтя, встал со стула, на который только что уселся.
- Старость, не радость, – проворчал он.
- Что ты говоришь? – не расслышал Михаил.
- Пока ничего. Сейчас посмотрю, кто там остался, тогда скажу, – ответил Александр.
Он выглянул за угол и долго смотрел в зал.
- Ну что там? – спросил Михаил, когда Александр снова уселся на своё место.
- Так и сидят те двое. Ещё милиционер дремлет не заднем ряду, а с ним рядом пузатый мужик, что на третьем или на втором ряду сидел, - пояснил Александр.
- Уж, не про нашу ли душу он там сидит? – высказал предположение Михаил.
- Это пузатый что ли? – не понял Александр, о ком из зрителей говорит Михаил.
- Пузатый, скорее всего, просто местный чудак, каких здесь много. Я про милиционера говорю.
- Милиционер как раз нам не помеха. Ты видел, какой он подогретый в зал вошёл? – напомнил Александр.
- Видел и как он вошёл, и как на шее толстяка из зала выехал, и даже как его снова внёс в зал этот же толстяк, – ответил Михаил, хотя внос тела он вряд ли видел.
- Милиционер, он даже пьяный при исполнении состоит. Но, пожалуй, в этом случае ты прав, сейчас он нам не помеха, - согласился Александр.
- А те двое зрителей? – спросил Михаил.
- Те двое зрителей сидят в зале и смотрят на сцену.
- Интересно, чего они собираются там высмотреть? – скорее сам себе, нежели напарнику, задал вопрос Михаил.
- Кроме тебя и меня им высмотреть некого. Остаётся узнать, зачем мы им нужны?
- Давай, подойдём и спросим, не век же нам здесь сидеть, – предложил Михаил.
- Это мы всегда успеем сделать. Может, они выпить в тепле и тишине собираются, а мы с ненужными вопросами к ним попрёмся.
- Значит, будем ждать?
- Значит, будем ждать. Лично я ещё не отдохнул. Да и они, скорее всего к тому времени уйдут. Подождём ещё немного, – подвёл итог Александр.
- Спектакль мы отыграли, денег немного заработали, неплохо было бы это событие отметить. Что ты думаешь насчёт банкета?
- Лично я за, было бы чем отмечать. Как я помню, выпить у нас нечего.
- Насколько я помню, у нас там где-то было, - закончив о грустном, оба актёра заговорили о насущном.
- Я даже помню где. В выделенной нам завхозом коморке оставалась недопитая бутылка самогона, – напомнил Александр.
- Было такое, но сплыло. Неужели ты думаешь, нам оставили что-нибудь?
- Эти, как их там, клакеры?
- Наверняка они всё у нас вылакали. Проверим позже, когда выберемся отсюда. Но лично я даже и не проверял бы, – высказал своё мнение Михаил.
- Ты что же, предлагаешь просидеть здесь всю ночь?
- Думаю, не всю. Затемно отсюда надо уходить. Не равён час, нас где-нибудь клакеры подкараулят, деньги отниму, да ещё поддадут на орехи.
- Ты думаешь, до этого дойдёт?
- Не знаю, может и не дойдёт. Но подстраховаться надо. Не просто ведь так нас завхоз кинуть хотел. А раз не смог сразу, значит, может быть продолжение.
- Кстати, куда ты девал деньги? - полюбопытствовал Александр.
- А ты до сих пор не догадался?
- Нет, я просто про деньги на время забыл. Так надёжней было для сохранности денег.
- А, между прочим, мы с ними ни на минуту не расставались.
- Так ты их на себе носил? – высказал предположение Александр.
- На себе я их не ношу, но я на них сидел и ты, кстати, тоже.
- Так ты их… – Александр не стал озвучивать догадку, лишь похлопал по стулу, подразумевая, что деньги спрятаны за обивкой.
- Ты догадливый, – похвалил Михаил.
- Ты-то как сам догадался? Я бы ни за что не сообразил.
- Современных классиков читать надо, – намекая на роман Ильфа и Петрова, ответил Михаил.
- Теперь можно деньги достать из тайника. Не равён час, забудем забрать, – предложил Александр, ни преминув при том пошутить.
- Здесь ты не прав. Мы их, конечно, возьмём, но позже, когда убедимся в нашей безопасности, – поправил торопыгу Михаил.
- Так ты всё-таки думаешь…
- Бережёного Бог бережёт, сказала монашка, надевая на свечку презерватив. Выгляни в зал, и посмотри. Может быть, там, в зале, есть ответ, – посоветовал Михаил.
Александр выглянул из-за угла в зал и через секунду убрался обратно.
- Ну что, каков ответ? – спросил Михаил.
- Сидят все вчетвером, – ответил он.
- Значит, какой-то ответ есть. Но какой? Ничего, время покажет точней, - подвёл черту Михаил.
Александр снова уселся на стул, предполагая немного расслабится и отдохнуть, насколько позволяла ситуация и поза сидя. Михаил собирался сделать тоже самое. Он даже закрыл глаза, намереваясь вздремнуть. Минут десять они сосредоточенно отдыхали, и первым из них нарушил молчание Александр.
- А что если заведующий клубом наврал нам насчёт молоковоза? - не открывая глаз, усомнился он.
- Если он нам соврал, есть альтернатива.
- Думаешь, автобус отсюда пойдёт? – спросил об очевидно Александр.
- Раз здешнее село городом называется, автобус должен сюда приходить и отсюда уходить. Значит и автобусная станция где-то в городе есть.
- Так ты на автобусе хочешь уехать? – решил уточнить Александр.
- Хотеть-то я хочу. Но боюсь, этого не получится. Во-первых, оставаться здесь становится небезопасно. Да и автобус может идти совсем не туда, а нам завтра спектакль надо сыграть, иначе смерть нашим финансам, – Михаил задумался, не зная ещё, что причислить ко второму пункту.
- Мы можем где-нибудь пересидеть, тогда всё будет нормально, – возразил Александр.
- Пересидеть нам негде и пока будем ждать молоковоза, нас вычислят. Поэтому появляется, во-вторых. А во-вторых, будет вот что. Мы от неприятностей уйдём, как и пришли сюда – пешком.
- И молоковоза ждать не будем?
- И молоковоза ждать не будем, мы его поймаем, когда он уже пустым обратно в свою деревню пойдёт.
- А вдруг никакого молоковоза вовсе нет?
- Заведующему врать нам не представляло никакого резона. Это потом он куколку подкинуть попытался, да просчитался.
- Значит на молоковозе?
- Значит так, на молоковозе. Рискнём, больше нам ничего не остаётся.
На столь оптимистической ноте разговаривающие замолчали. Они продолжали сидеть с закрытыми глазами, продляя отдых. Но по напряжённым спинам становилась очевидной тщетность надежд на отдых.
Минут пять Александр сидел неподвижно. По прошествию столь незначительного времени он встал со стула и выглянул в зал.
- Сидят? – не открывая глаз, спросил Михаил.
- Все четверо там. Может, заведующий клубом киллеров для нас нанял?
- Киллерством на пенсии не занимаются, - Михаил намекнул на преклонный возраст двух старичков в зале. - К тому же, присутствие двух свидетелей при мокрых делах нежелательно.
- Почему свидетели? Они нам самоубийство устроят, а милиция и дружинник уже тут. Они подтвердят факт суицида, раз они свои, ручные.
- Не нагнетай. Итак всё прескверно. Однако итог закономерен. Всё к этому шло.
- Думаешь, итог? – по голосу Александра стало понятно настроение, - он обиделся.
Михаил понял его и, в душе надеясь на удачу и судьбу, сказал:
- На самом деле, думаю, что нет. Нам непременно повезёт, на том актёрское счастье и удача стоит. А без них нам никуда хода не будет.
- Так может без всяких там предисловий подойти к двум этим старичкам и всё выяснить?
- Раз по-другому не получается, так и надо сделать, – Михаил открыл глаза и потянулся.
- Ну что, пошли?
- А, пошли, – ответил Михаил, театрально поведя рукой, словно он сейчас был не Михаилом, а Верещагиным, таможенником из известного фильма «Белое солнце пустыни».
Он первым встал со стула, но вышел из укрытия вторым, оставляя пальму первенства Александру. Александр подошёл к краю сцены, и тут же вернулся обратно в укрытие, оставив Михаила на сцене в одиночестве и недоумении.
- Стул мы забыли, без стула придётся спрыгивать, а у тебя колено, – объяснил он Михаилу, снова подойдя к краю сцены, но уже со стулом.
Поставив стул на пол вплотную к сцене, он полез вниз. Михаил последовал его примеру. Александр подождал, пока Михаил спустился со сцены на пол. Смотря прямо перед собой, Александр пошёл по проходу к двери. Он краем глаза наблюдал за сидящими в зале зрителями, не зная ещё, что предпримет в случае опасности. Михаил в некотором отдалении следовал за ним.
- Здравствуйте! Мы вас уже заждались. Не хотели беспокоить, но начали бояться, что прокиснет, – кивнув на пол-литровую бутылку водки стоящую на сиденье кресла в окружение нехитрой закуски, произнёс маленький и толстый. Александр остановился и с некоторым опозданием поздоровался.
- Я что-то запамятовал. Никак не могу вспомнить: с кем имею честь говорить? - выдержав ещё одну паузу, по театральному чётко выговаривая слова, произнёс он.
- Мы давно знакомы. Только односторонне: я вас знаю по сыгранным ролям и вашего коллегу тоже знаю. Как неизвестного зрителя вы меня, естественно, не знаете, – выказав не дюжее остроумие, объяснил худой и тощий.
- Ну что ж, не скрою, приятно, коли так. Сейчас зритель избалован зрелищами, старых мастеров мало кто помнит, – признался Михаил, с явным намерением подольстить гостеприимным зрителям.
- Если не брезгаете нашим обществом, прошу к нашему шалашу, – боясь как бы артисты не пошли в свою комнату не удостоив вниманием пол-литровую бутылку беленького, пригласил маленький и толстый.
- За приглашение спасибо. Но удобно ли тут, в храме искусств? - усомнился Александр.
- Здесь я с вами вполне согласен. Это я насчёт того, что в храме никак нельзя. Но здесь совсем не храм. Кроме вас никто его освящать не приезжал. А раз вы единственные святители сего храма, значит, вам можно. А мы уж с вашего разрешения присоединимся, - выдвинул свою версию разрешения проблемы тощий и длинный.
- Умно придумано, и прямо замечательно сформулировано. А ты как думаешь? – повернувшись к Михаилу, спросил Александр.
- Полностью с тобой согласен. Думаю, не следует обижать зрителей, и готов внести свою скромную лепту усилий в столь нужном и благопристойном деле,
– выразил своё согласие Михаил.
- Однако есть одно препятствие, - Александр всегда старался выказать свою неординарную щепетильность. И здесь он не отступил от правил.
- Какое препятствие? Мы не видим здесь никаких препятствий, - возразил тощий и высокий, отвечая сразу за себя и напарника.
- Вон там, на последнем ряду, сидят милиционер и толстый мужчина, - Александр кивнул в сторону последнего ряда.
- Эти не в счёт. Они оба пьяные, пока проспятся, много времени пройдёт, – сказал толстый и маленький.
- Вы в этом уверены? – засомневался Михаил.
- На все сто. Не в первый раз видим этих субчиков, – ответил длинный и тощий.
- С толстым всё понятно. Но милиционер и пьяным показал себя молодцом. Мы имели счастье наблюдать во время спектакля, как он толстяка захомутал, – возразим Михаил.
- А потом толстяк захомутал милиционера. И сейчас оба находятся в гостях у очень зелёного змея. Бросьте, пустое всё это. Присоединяйтесь к нам и не сомневайтесь, всё будет хорошо, - успокоил маленький и толстый.
- Ладно, будь по-вашему, – согласился Михаил.
- Давайте представимся, а то некрасиво получается: мы сейчас вроде бы дружная компания, а вашего имени не знаем, – предложил Александр.
- Это можно. Мы местные пенсионеры. Я Федор Федорович, а он Иван Иванович, – кивнув на маленького и толстого, представил высокий и тощий.
- Михаил Михайлович, - представил партнёра Александр.
- Александр Александрович, – в свою очередь представил партнёра Михаил.
- Ну что ж, все формальности соблюдены. Теперь и по чарке не грех выпить, – подвёл черту тощий и высокий пенсионер Фёдор Фёдорович.
Он откупорил бутылку, потянув за торчащий хвостик пробки-бескозырки.
- У нас стограммовые гранёные стаканчики, такие в нашей деревне вместо рюмок на стол ставят, - разливая по стаканам, как бы извиняясь за непритязательную сервировку, сообщил он.
- Ну, за вас, за актёров! – подняв стакан, предложил тост пенсионер Иван Иванович.
- За неувядающее, вечное искусство театра, – дополнил тост Александр.
Актёры и зрители чокнулись стаканами и выпили заздравную.
- Вы закусывайте, не стесняйтесь. У нас всё своё, без химии на натуральном выращено, – жуя солёный огурец, подчивал гостей толстый Иван Иванович. Он пропустил одно слово, объясняющее натуральное происхождение продукта. Но и без того гости поняли, что говорится о дерьме.
- Огурчик очень хорош, с хренком с чесночком засолен. Капустка с клюковкой очень способствует. Сальца попробуйте, совсем недавно засолили. Лучок есть для любителей, - соблазнял угощением худой Федор Федорович.
- Спасибо за заботу, мы непременно всё попробуем, - хрустя огурчиком, обещал Михаил.
- Хороший здесь у вас народ, хлебосольный. Перед самым спектаклем нас заведующий домом культуры подчивал, теперь вот вы, – перед тем как перейти к расспросам о странностях сегодняшней публики, похвалил гостеприимных жителей городка Александр.
- Он вас угощал!? Никогда бы не подумал, что он способен на подобную щедрость, – удивился тощий Фёдор Фёдорович, переведя разговор совсем в иную плоскость.
- Правда? А мы уже подумали о преемственности русских хлебосольных традиций, - вызывая на откровенность, заметил Михаил.
- Да ну, что вы! Какой он русский, так обрусевший в нашей российской глубинке, – не вдаваясь в подробности, заметил толстый Иван Иванович.
- Так что же, он в гости не ходит и гостей не принимает? – придав лицу удивлённое выражение, спросил Александр.
- Он только начальство признаёт. С ним и якшается, – голос Фёдора Фёдоровича выдал негативное отношение к обсуждаемому субъекту. Видно, насолил тот чем-то пенсионеру.
- Кстати, он не так давно ушёл. И его группа поддержки тоже ушла с ним, – для прояснения ситуации, а самое главное, для выявления – кто есть кто, вставил реплику Михаил.
- Ушёл он или нет, я этого не знаю. Но раз такие дела, нужно проверить. Вы то сами как считаете? – задал вопрос тощий Фёдор Фёдорович.
- Есть подозрение, что для нас ещё не всё кончилось. Я имею в виду неприятности. Хотя, скажу честно, хорошенького понемножку. Нам уже этого хватило по самое некуда, – очень откровенно ответил Александр.
- Они правильно говорят, нужно сходить проверить, – поддакнул Михаил.
- Ну, так в чём дело? Сходи, – предложил Александр.
Михаил не ответил, но по выражению лица стало понятно настроение артиста. Пойти посмотреть и при этом запросто попасть в лапы нанятым клакерам, выступающим сейчас в роли громил, никому не захотелось бы, и он не являлся исключением.
Иван Иванович понял ситуацию и сказал следующее:
- Давайте, я схожу. Я местный, да ещё пенсионер, мне при любом раскладе тумаков не перепадёт.
- Он прав. Пусть сходит и проверит: ушли все или нет, – поддержал инициативу товарища Фёдор Фёдорович.
Михаил с подозрением взглянул на сотоварищей, прикидывая их возможную причастность к козням заведующего. «А зачем им обустраивать с нами встречу, коли они в доле? Да и не по возрасту им в провокаторах шестерить», – отверг он пришедшие на ум подозрения.
Иван Иванович вылез из ряда в проход и направился к входу. Оба актёра проводили добровольца взглядом. Он долго не возвращался, и актёры стали предполагать худшее.
- Что-то задерживается наш разведчик. Как бы ему там за нас не поддали, – с нотками сомнения в голосе сказал Александр.
- Он везучий, нечего с ним не случится, – опроверг опасения Александра тощий Фёдор Федорович. Но голос выдал волнение за судьбу друга.
Наконец в проёме двери появился Иван Иванович.
- Что так долго? Мы, было, уже подумали… – начал выказывать пришедшие на ум опасения Михаил.
- Никого нет в клубе. Я даже на второй этаж поднимался, – не позволив договорить Михаилу, сообщил маленький Иван Иванович.
- Так это очень хорошо, – заметил Михаил.
- Хорошо, да не очень. Заведующий все двери запер, – сообщил неприятную весть Иван Иванович.
- И входные тоже? – не понял о чём речь Александр.
- Я про входные и говорю. Другие я не проверял.
- За другими могут прятаться нанятые клакеры, или сам заведующий. Надо бы их тоже проверить, - высказал предположение Александр.
- Это вряд ли. Если он собирался встретиться с вами после спектакля, то я его увидел бы в вестибюле.
- А вы его не увидели, значит, он ушёл, – подсказал ответ Александр.
- Я про это и говорю, – подтвердил Иван Иванович.
- Раз всё в порядке, ваши недруги ушли, есть предложение продолжить, – высказал пожелание, словно находился на партийном собрании, Фёдор Фёдорович.
В подтверждение слов, он разлил по стаканам остатки водки.
- Я предлагаю выпить за удачу. За то, чтобы эта капризная дама от нас не отвернулась, – подняв стограммовый стакан, произнёс тост Александр.
- Да, внимание и благосклонность Фортуны нам сегодня необходимы и даже более чем во время спектакля, – подтвердил своё согласие с тостующим Михаил.
Сотрапезники выпили, закусили огурчиком и сальцем, глубокомысленно пожевали лучок.
- Жалко градусы кончились. Сейчас градусы очень даже на пользу идут, – высказал глубокую мысль Иван Иванович, но по хитреце в глазах становилось понятно, что-то здесь, насчёт градусов или их кончины в бутылке, не так.
- Да, ещё граммчиков сто пятьдесят совсем не лишними были бы, - согласился Александр.
- Что делать дальше думаете? - поинтересовался Федор Федорович, не выказав никакого беспокойства по поводу полного опустошения бутылки с градусами.
- Наше дело актёрское, знамо, что будем делать: играть дальше спектакли будем, – ответил Михаил, хоть и понял, что не о том речь.
- Я не о том. Как выбираться отсюда собираетесь, на автобусе или на попутке? – уточнил вопрос Федор Федорович.
- Сами видите, как всё обернулось. На автобусе уехать неплохо было бы, и на попутке тоже неплохо, если на легковушке. Не знаем пока что лучше. Вы то, как посоветуете? - прикинувшись простачком, спросил Михаил.
- Не знаю, что вам и присоветовать, и на то есть причина. На спектакле в зале зрители вели себя по-свински и, надо думать, к тому приложил руку заведующий. Чем-то вы его очень обидели. А он не из тех, кто прощает, – огорчил Фёдор Фёдорович.
- То-то и оно, что зуб у него на нас. Но мы тут не при чём. Он сам клакеров нанял и установку им дал до спектакля. Наше знакомство и посиделки за столом длились не более часа. За тот час мы его не обидели ни словом, ни делом. Однако по результатам, которые ещё на сцене остались, следует, что он на нас в обиде. А почему обиделся, точно не знаем - объяснил Михаил, намекая на остатки от тухлых помидор на сцене и неудавшуюся попытку заведующего подсунуть куклу.
- За спектакль он вам заплатил или нет ещё? – спросил тощий Фёдор Фёдорович.
Разговор о деньгах сразу насторожил актёров. «Уж не засланный ли казачёк выпытывает местонахождение денег?» - подумал каждый из них. Однако не ответить вопрошавшему было нельзя.
- Перед самым спектаклем он расплатился с нами. И вроде повода с нашей стороны для проявления его обиды не появилось, – не конкретизируя внимание на деталях процесса передачи денег, ответил Александр.
- А он сам не дал вам такой повод? – полюбопытствовал Фёдор Фёдорович.
- Он здесь хозяин, а мы лишь гости. Что можно хозяину, то гостю никак нельзя, - внёс свою лепту в пространный ответ Михаил.
- Не бойтесь, мы на вашей стороне. Мы этого деятеля видим не один год, и если не знать детали дела, можно принять неправильное решение. А это чревато, – Фёдор Фёдорович старался убедить актёров быть с ним откровенными, понимая, что они сейчас не уверены ни в чём.
У актёров появился шанс прояснить недостающие детали дела и, как утопающий хватается за соломинку, они решили рискнуть. Они переглянулись, что означало: держи ухо востро и не скажи лишнего.
- Мы просто своими проблемами не хотели вас нагружать. Но раз вы сами пожелали, извольте, – дипломатично заметил Александр.
Выдержав небольшую паузу, он продолжил:
- Разговор об условиях оплаты нашего актёрского труда, а так же о проживании, организации самого спектакля, происходил в кабинете заведующего за пять, шесть часов до представления.
«Во сказал-то! Сам запутался в словесах. По всему видно, пенсионеры эти не простачки, в самую суть влезть норовят. Вот только чем это нам грозит? - подумал Александр.
- Я почему пытаю. Хочу понять, как он вас собирался надуть, – объяснял Фёдор Фёдорович.
- Понять сие очень даже просто. Заведующий с нами встречался до спектакля три раза. Первый раз мы договорились о частностях проведения спектакля, в том числе об оплате. Заплатить он обещал сразу после спектакля. Как договорились обо всём, он тут же ушёл и двери входные запер, – продолжил рассказывать Александр.
- Понятно, ушёл подумать. Это очень на него похоже, – вставил реплику Фёдор Фёдорович.
- Очень даже может такое быть. Он не ждал нас, и уговорить его, разрешить нам сыграть спектакль и, особенно, заплатить за это, было нелегко, – Александр согласился с предположением Фёдор Фёдоровича.
- То-то и оно, что не ждал. Вот и пошёл поразмыслить, как самому остаться с барышами, – сказал Фёдор Фёдорович.
- Скажи о двойном вознаграждении, - напомнил Михаил партнёру.
- Обязательно скажу. Только не о двойном, а о половинном вознаграждение. Он пришёл к нам второй раз, буквально через час после первой встречи. Принёс выпивку и закуску, а так же договор с нами об оплате. Вернее, договоров было два: один с Михаилом, другой со мной. По каждому из договоров нам причиталось по сотне рублей.
- Каждому? - уточнил Фёдор Фёдорович.
- Каждому. Так было написано в договоре. Только заведующий тут же огорчил. Он трактовал так: нам на двоих всего сотня, а не как написано в договоре, каждому по сотне. Другая сотня уже, мол, истрачена и поэтому нам не обломится. Вариантов не предвиделось, пришлось согласиться.
- Понятно, по-другому и быть не могло. Отсюда и аттракцион невиданной щедрости, – констатировал Иван Иванович.
- Что за аттракцион? – не понял Александр.
- Это мы так шутим. Самогон, огурчики, яички и ещё всё такое, например, почти поклонение вашему таланту. Вас он хотел умаслить, чтобы не в обиде были и бдительность потеряли, – пояснил Фёдор Фёдорович.
- Тут один интересный факт возник по ходу дела, - включился в разговор Михаил.
- Ты имеешь в виду наше знакомство с милиционером? – спросил Александр.
- Да, его. И ещё появление как по волшебству заведующего. По-моему, надо рассказать. Сейчас все это кажется неспроста. Может быть, и само неожиданное появление стража порядка подстроено? – подтвердил Михаил, высказав сомнение по поводу случайности стечения обстоятельств.
- Я думаю, вряд ли. Но факт сам по себе интересный, можно о нём рассказать поподробнее, – одобрил Александр.
- Нам с дороги захотелось умыться и чайку попить. Мы помещение обошли, но воды не обнаружили. Дверь оказалась на запоре. Мы, не долго думая, полезли в окно. Как только вылезли на улицу, нас милиционер и сцапал. Не знаю, чем бы дело закончилось, может, уже в каталажке сидели бы за незаконное проникновение, но появился заведующий. Он выглянул в окно и объяснил милиционеру кто мы такие. Милиционер долго препирался, но всё же согласился нас не задерживать, – объяснил Михаил, не уточняя каким образом в помещении, снова появился заведующий.
- Вы потом куда пошли: воду искать, или сразу вернулись в помещение? – спросил Фёдор Фёдорович, который понял сам, что заведующий вошёл во входную дверь. Сначала, сам её запер, потом сам же её отпер.
- За водой пошли. А что, это важно? – полюбопытствовал Михаил.
- Это очень важно. Он надеялся на что-то подобное. Пока вы ходили за водой, он наверняка ваши вещи обшмонал. Он не знал точно кто вы на самом деле. Может, вы проверять его приехали по наущению вполне серьёзных государственных органов, – высказал парадоксальное предположение Фёдор Фёдорович.
- Это вряд ли. Он сам нам предлагал не ходить за водой к колонке, а помыться из питьевого бочка. Мы этот бочок поначалу не обнаружили. Вот он нам и предложил, – сомневался Михаил.
- Пока вы плескались бы у бочка, ему хватило бы времени сделать, что задумал. В этом не сомневайтесь, не первый год с ним дело имеем, - объяснил причину своих подозрений Фёдор Фёдорович.
- Так он удостоверился, что мы именно те, за кого себя выдаём, и успокоился, – понял Михаил.
- Скорее всего, он понял, что вы не те, кого он больше всего боится. Это будет правильнее, – поправил Фёдор Фёдорович. – Давайте, по порядку рассказываёте. Слушать вас становится всё интересней и интересней.
- Мы пошли, ведро воды набрали у колонки, принесли к дому культуры и помылись, - продолжил повествование Михаил.
- Я не понимаю, какое это имеет значение к нашей теперешней ситуации? Вы же нам хотели подсказать вариант отъезда из города, наиболее приемлемый в данном случае, – Александр, уставший за сегодняшний вечер, хотел покончить со всеми разговорами и удалиться в комнату отдохнуть.
- Не торопите события, ещё немного и вы сами поймёте, как следует поступить. Мы лишь пытаемся расставить события на свои места и дать им значимую для данной ситуации оценку, – объяснил своё любопытство Фёдор Фёдорович не праздностью сего недостойного проявления, а желанием докопаться до сути дела.
«Тоже мне Эркюль Пуаро доморощенный. Сидел дома бы на печи, да семечки лузгал. Нет, докопаться ему надо. А артисту после спектакля отдохнуть, значит, не надо?» – ворчал, не озвучивая вслух, Александр.
- Раз так, как вы говорите, значит, милиционер не случайная фигура. Он мог нас упрятать в каталажку, и дозвониться до областного центра. А там сказали бы кто мы такие, - выдвинул свою версию Михаил.
- Мог бы. Только заведующему этого не надо было. Для него самое главное облапошить, и нажиться. А милиционер в данном случае появился у клуба случайно, здесь не может быть вариантов. Давайте, дальше рассказывайте по ходу событий, – Фёдору Фёдоровичу хотелось услышать всё по порядку, тем самым продолжить череду сегодняшних развлечений и заодно помочь актёрам выбраться из трудной ситуации.
- Как помылись, пришли в комнату, где он уже стол накрыл. Выпили по одной, а может, по две, сейчас уже точно не скажу, и он нам дал на подпись по договору, – продолжил рассказ Александр.
- Не совсем так. Мы выпили пару чарок, потом пошли вешать афишу. Помнишь, мы ещё думали, чем её прикрепить? Ничего подходящего не нашли, прикрепили афишу к доске объявлений гвоздиками, – напомнил Михаил.
- Ну вот, у него времени проверить ваш «аусвайс» имелось предостаточно. Так что уж извините, он всё делал наверняка, – услышав про афишу, Фёдор Фёдорович напомнил о несанкционированной проверке документов заведующим у беспечных актёров.
- Может быть, оно так и было, а может, и нет. Только когда мы пришли обратно, он нам ещё по одной налил, а потом уже дал бумаги подписать, - уточнил Александр.
- И вы догадались, что он надул вас на половину суммы указанной в договоре? - спросил Иван Иванович, словно не слышал и половины разговора.
- Мы об этом уже рассказывали, – напомнил Михаил.
- Так, значит, подписали вы бумаги и что дальше? – торопил Фёдор Фёдорович, стараясь не упустить нить разговора и выудить из повествования важные с его точки зрения моменты.
- Что дальше, что дальше? А дальше мы стали о нужном для спектакля реквизите говорить, – вспомнил Александр.
- Вот теперь кое-что прорисовывается. Он чуть было вас втихую не облапошил. Если бы вы не начали о реквизите говорить, то и о деньгах разговор больше не состоялся бы. То есть, вы вполне могли не заметить наличие двух разных с юридической точки зрения бумаг. И посчитать, что подписываете два экземпляра одного и того же документа, – вывел суть дела Фёдор Фёдорович.
- А это уже мошенничество, уголовно наказуемое преступление. За это можно сразу определять в камеру и дело заводить. Точно Фёдор Фёдорович? – подвёл итог сказанному молчавший доселе и внимательно слушавший Иван Иванович.
- Не только можно, но и нужно. По нему, считай годков уж немало, тюрьма плачет, – подтвердил правильность выводов Фёдор Фёдорович.
- Я что-то не понимаю. Зачем нужно столь детальное описание событий? Разве это поможет нам беспрепятственно выехать из города? Опять же, после спектакля отдохнуть не мешало бы, – не выдержал Александр, высказав недовольство столь долгой задержкой на пути в арендованные на одну ночь апартаменты.
- Ещё немного терпения и вы сами поймёте, в чём здесь суть дела. Мы почти уже дошли до самого главного. Вы бы присели рядышком на кресла в соседнем ряду, в ногах правды нет. Оно и быстрее всё пойдёт, – предложил Фёдор Фёдорович.
Михаил и Александр, который уже не скрывал недовольную мину на лице, уселись на зрительские кресла.
- Вы говорили, что было три встречи с заведующим. Про две вы нам рассказали. Хотелось бы поподробнее узнать про третью, - высказал пожелание Фёдор Фёдорович.
- А чтобы вам не скучно было общаться с пенсионерами, можно ещё по пятьдесят, - предложил выпить Иван Иванович, ловким движением фокусника выудив из-под кресла запечатанную пол-литровую бутылку белого. Схватив пальцами за хвостик бескозырки, он открыл пробку.
- Прошу, – разлив по стаканам, пригласил Иван Иванович.
- Вот это другое дело! Даже настроение немного поднялось, - изрёк Александр и взял стакан.
- И в самом плохом, есть капелька хорошего. Не помню кто из великих это сказал, но, по-моему, очень даже правильно сказал, – взяв предложенный стакан с водкой, напомнил присутствующим Михаил.
- За что будем пить? – поинтересовался Иван Иванович.
- За всех нас, за то, чтобы всё сладилось. За то, чтобы зло было наказано, а правда, несмотря на все козни кривды, победила, - произнёс тост Александр.
- Хорошо сказано, - похвалил Фёдор Фёдорович.
Чокнувшись стаканами, единомышленники выпили.
- Значит вы хотите знать, что произошло дальше? Ну что ж, извольте, – начал рассказ Михаил. - После того, как мы подписали по экземпляру договора, он забрал бумаги и ушёл. Мы немного отдохнули и начали готовиться к спектаклю.
Михаил замолчал, не зная как поступить: рассказывать всё по порядку или сразу начать с появления завхоза в третий раз.
- Что-нибудь не так? – не поняв причину заминки в повествовании Михаила, спросил Фёдор Фёдорович.
- Да нет, всё нормально. Ладно, теперь о третьем визите заведующего. Тем более, третий раз он, не в пример первым двум, надолго приходил. Кстати, ушёл он после того третьего посещёния совсем недавно, – продолжил Михаил.
- Все зрители совсем недавно ушли, – удачно ввернул Иван Иванович.
- Вы правы, почти все зрители ушли. Кто хотел уйти, все ушли, – поправил Александр.
- Верно замечено, все ушли, кроме нас и двух пьянчуг. Вы намекаете, что это каким-то образом связано с затеями заведующего? - чтобы расставить все точки, спросил Фёдор Фёдорович.
- Не обижайтесь. Мой коллега лишь восстановил хронологию событий. Я и сам хотел рассказывать всё, включая моменты подготовки к спектаклю вплоть до появления заведующего. Но сейчас не буду этого делать. Лишняя информация лишь запутает дело, не выявив его сути. Заведующий появился перед самым началом спектакля, но вопреки условию договора, выдал нам деньги перед спектаклем, а не после, - наконец добравшись до сути, Михаил улыбнулся двум сидящим на соседнем ряду пенсионерам, показывая тем своё доверие и расположение.
Сидеть на креслах рядом, но впереди, фактически спиной к пенсионерам, было очень неудобно. Вполоборота повернуться к ним, это всё, что могло приблизить двух разговаривающих. Выражения лица Фёдора Фёдоровича оставалось слегка надменным, что скорее показывало его собственный характер, нежели отношение к актёрам, а, тем более, не обиду на прозрачный намёк обо всех, оставшихся в зале.
- Факт очень интересный, хотя, нужно признать, вполне закономерный. Я имею в виду время передачи денег: до спектакля, а не после. Момент передачи денег, всё, что происходило до и после этого очень важно для нашего дела. Поэтому, прошу собраться и вспомнить детали, – напомнил Фёдор Фёдорович главное условие успеха в нелёгком процессе выявления истины.
- Вы думаете, это нам поможет побыстрей убраться из города? – спросил Александр, всё ещё сомневающийся в необходимости выкапывать из памяти уже прошедшие и совсем не радостные события.
- Несомненно, и вдобавок поможет разоблачить мошенника, - подтвердил Фёдор Фёдорович.
- Я понимаю так: разоблачить, и уличить это не совсем одно и то же. Разоблачают, чтобы придать огласке и осудить, с последующим вынесением приговора. А уличить – взять за руку и, скорее всего без последствий для уличённого, – отпарировал Александр, которого сейчас всё раздражало. Даже початая бутылка водки, гостеприимно предоставленная пенсионерами, не смогла надолго исправить плохое настроение.
- Мы немного устали, так что не обижайтесь на нас. А тут ещё заведующий с группой клакеров неизвестно что дальше задумал. Одним словом, не по нашим актёрским талантам разгадывать местные тайны «Мадридского двора». Лично я считаю, что надо побыстрей закончить с дознаниями. Перейти к простому общению, даже ни как артист со зрителем, а как человек со здешних мест, с человеком приезжим. Я думаю, нам будет что рассказать друг другу, – высказал пожелание Михаил.
- Я вас прекрасно понимаю, и сам бы хотел того же. Но обстоятельства обязывают. Поэтому, давайте побыстрей закончим. И нам и вам от этого польза, Фёдор Фёдорович не сказал в чём именно польза, предоставив актёрам самим догадаться.
- Мы принесли в зал всё, что может пригодиться для спектакля и, не поднимаясь на сцену, положили вещи на пол. Мы забыли полиэтиленовый пакет, и Александр собрался вернуться за пакетом обратно в комнату. Я некстати потянул колено, и всё что связано с передвижениями за реквизитом приходилось делать Александру, – пояснил Михаил. – Так вот, я остался у сцены, он направился к двери. И тут в зал влетает заведующий и говорит, что деньги нам принёс. Александр у двери остановился, показалось ему подозрительным нервное состояние заведующего. А заведующий прямо ко мне подошёл. Стоим мы оба у сцены, он в портфель полез. С портфелем этим он в зал вошёл, в нём и деньги принёс. Достаёт он из портфеля пачку мятых рублёвок, перевязанных бумажной ленточкой. Подержал её немного в руках, а в глазах такое отчаяние, будто своё кровное отдаёт. Протягивает мне пачку и просит пересчитать. Говорит, что деньги счёт любят и пересчёт крайне необходим. Я пересчитывать деньги не хотел, сказал, что вполне ему доверяю. Но он насмерть стоял на своём. Пришлось сыграть пересчёт денег. Он внимательно смотрел, как я считаю. Я пересчитал и говорю, что всё в порядке. Он не поверил. Пересчитывай, говорит, ещё раз. Я быстро смякител, что он куколку подсунуть собирается, и пересчитывать не стал. Очень он расстроился, когда я пачку денег в карман положил. Выходить из зала он не стал, сел в кресло на последнем ряду, – рассказал Михаил всё, что помнил о моменте получения денег от завхоза.
Когда Михаил закончил рассказ, Александр не преминул дополнить повествование своими впечатлениями увиденного.
- Я немного до двери не дошёл, когда меня остановила нехорошая догадка. И я оказался в том прав. В проём двери выглядывал подозрительного вида мужик. Он неспроста занял удобную наблюдательную позицию, видно волновался за успех предприятия. Я повернулся к сцене и, сместившись от проёма двери, чтобы не мешать незнакомцу, стал наблюдать.
Александр замолчал, выискивая в памяти нечто не увиденное сразу, а сейчас по прошествию времени, возможно, осчастливившее нежданными откровениями.
- Смотрю, заведующий достаёт из портфеля пачку денег и передаёт её Михаилу. Я слова плохо слышу, далеко всё-таки и говорил он негромко. Но понимаю, что разговор о деньгах. Смотрю, какая-то заминка у них получилась и сразу не могу понять, в чём дело. У тут меня словно током прошибло. Испугался я, как бы заведующему не удалось нас надуть. Он, по всему выходило, нам куколку приготовил. Видно, сотни, которую он у нас ещё при втором своём посещение слямзил, показалось недостаточно. Так он решил последнее у артистов спереть. Я смотрю во все глаза, боюсь, как бы Михаил момента подмены не прозевал. Но Михаил показал себя молодцом, не дал заведующему не одного шанса. Когда разочарованный заведующий пошёл от сцены, я вышел из зала. В проёме двери я столкнулся с тем же незнакомым мужчиной, и увидел по его лицу насколько он расстроен и разозлён. Мне показалось, что любая просьбы или замечание приведёт его в ярость, и просьба пропустить меня в вестибюль, сместившись в сторону и, освободив проём, казалась неуместной. «Здравствуйте?» - приветствовал я его. Он не сразу отреагировал на мой возглас. Он зло смотрел на заведующего, будто не на человека облечённого весьма уважаемой в местных пенатах должностью, а провинившегося школяра.
Уступив мне дорогу, он лишь вслед процедил сквозь зубы: «Здорово». Я понял, что нам здесь не рады и может произойти всякое, для нас нехорошее. В вестибюле я увидел ещё несколько подобных подозрительных личностей, которые наливали в единственный на всех стакан самогонку. Я поднялся наверх, взял все наши вещи и вернулся обратно на сцену. Заведующий уже сидел на последнем ряду и, похоже, до начала спектакля никуда выходить не собирался. Я и Михаил зашли в маленький закоулок сбоку сцены, который и стал нашей костюмерной и всем остальным на всём протяжении спектакля. Появились мы на сцене, когда зал наполнился зрителями. После этого и начался спектакль.
Александр закончил говорить, но по виду актёра было понятно, он не совсем доволен своим рассказом и напряжённо думает, какими ещё фактами можно дополнить повествование.
- Ты забыл рассказать о начале спектакля, - напомнил Михаил.
- Я не стал рассказывать о самом начале спектакля и о том, как заведующий объявлял это начало. Все наши зрители должны были всё это видеть, – объяснил Александр.
- Мы немного задержались и самого начала спектакля не видели. Хотелось бы услышать об этом из ваших уст, – пожелал Фёдор Фёдорович.
- Раз так, я расскажу, - обещал Александр. - Мы сидели в аппендиксе, ждали пока народ зал заполнит. Тут видим, на сцену лезет заведующий. Мы сразу внутренне напряглись. Неудачная попытка всучить нам куклу, могла сподвигнуть заведующего ещё на какой-нибудь нехороший поступок.
- Народ уже собрался, если вы уже подготовились, можно начинать спектакль, – сказал он, с любопытством разглядывая наше убежище.
Мы были готовы и уже сами собирались выйти и начать представление, о чём сказали ему. Однако он объяснил нам, что необходимо объявить начало спектакля и представить актёров. Обычно, начало спектакля со сцены не объявляют. Всё, что необходимо знать зрителю о спектакле, включая его название и артистов, исполняющих роли, было написано на нашей афише. Открытие занавеса и начало первой сцены спектакля, само за себя говорит. Так что и объявлять ничего не надо. Но здесь занавеса на сцене нет. Это была небольшая проблема. Зато начало спектакля зрители определят сами, когда актёры выйдут на сцену и начнётся действие. Но заведующий настоял на своём: у нас, мол, не город, а маленький городок и нравы зрителей провинциальные, почти деревенские. Поэтому, объявлять нужно непременно и актёров представлять обязательно. Нам ничего другого не оставалось, как согласиться. Хотя, по правде говоря, чувство неловкости присутствовало. Согласитесь, выходить на поклон перед спектаклем, а не после, как принято в театральном, со своими условностями, мире, откровенный нонсенс.
После поклона заведующий сошёл со сцены, чтобы снова устроится на заднем ряду. Мы ушли в своё убежище, лишь через несколько минут начали представление, – закончил рассказ Александр.
- Ты забыл рассказать о разговоре с заведующим, когда он подошёл к нам с предложением начать спектакль, – напомнил Михаил.
- Я не стал пересказывать весь разговор, посчитав его не относящимся к делу. Но если ты считаешь необходимым пересказать всё, что ж расскажи, - ответил Александр.
- Нам показалось интересным то, как зрители расселись в зале. Все зрители жались к стенам, и никто не сидел близко к центру, рядом с проходом. Только на заднем ряду зрители расселись по всему ряду. Заведующий рассказал нам о прогнившей крыше и Кольке с беременной женой. Вы, наверное, сами слышали об этом случае? – напоследок поинтересовался Михаил.
- Да, был такой случай. После него деньги на ремонт крыши нашли, а пол так и не отремонтировали, – подтвердил Фёдор Фёдорович.
- Теперь у вас, надеюсь, полная картина событий. Ничего еще не надо рассказывать? - поинтересовался Александр, и по интонации голоса стало понятно - он готов послать добровольных дознавателей ко всем чертям. Так они ему надоели.
- Спасибо, я вполне удовлетворён. Давайте, примем ещё по одной и поговорим о том, как и когда лучше отъехать из города, – предложил Фёдор Фёдорович.
- Мы не против, – за двоих выразил согласие Михаил.
Иван Иванович разлил по стаканам и предложил выпить за нижеследующее:
- Выпьем за скорейшее разрешение всех наших проблем.
Компания, дружно взяв стаканы и чокнувшись гранёными звонками боками стограммовой посуды, выпила.
- Вы закусывайте. Спектакль много энергии отнял, необходимо подкрепление, – обеспокоенный плохим аппетитом актёров, предложил Иван Иванович.
Фёдор Фёдорович молчал, очевидно, раздумывая о нюансах дела. Он жевал сало и смотрел на пустую бутылку.
- Да, – сказал он, не отрывая взгляда от пустой тары.
- Как нам теперь поступить? Может, плюнуть на всё и завалиться спать? Как говорится, утро вечера мудренее, – ответил сам себе Александр.
- Можно и так. Но лучше сделать по-другому. Так и деньги, и вы сами целее будете, – не вдаваясь в подробности, ответил Фёдор Фёдорович.
- Это мудро. Очень ваш ответ нам помог, – с долей сарказма в голосе, отозвался Александр.
- Ещё нет, но скоро поможет. Я очень надеюсь на это, – ответил Фёдор Фёдорович.
- Нам вот что любопытно, – сменив тему, начал Михаил. – В зале сидело не так уж много зрителей, но из них выделялись несколько человек. По крайней мере мы на них даже со сцены обратили внимание.
- Ваше замечание очень любопытно. Ведь на самом деле среди зрителей никого достойного вашего внимания не было, - заметил Фёдор Фёдорович.
- Мы судили по внешним проявлениям. Например, рослая дама, сидящая в первом ряду перед самой сценой. Парочка в середине зала: он показывал даме язык, она каждый раз лупила его по щекам. Пузатый мужчина, что сейчас спит, устроившись на последнем ряду. Наконец, сам милиционер, - перечислил Александр зрителей неординарной внешности и поведения.
- И, наконец, сам заведующий со своей свитой из клакеров. Кстати, вы тоже преинтересные персонажи на подмостках жизни. И в театральном зале вас не было видно среди зрителей, но только во время спектакля. После окончания, среди всех колоритных представителей гомосапиенсов, вас можно было выделить разве что по скромному поведению. Но парадокс в том, что мы сейчас общаемся именно с вами, - дополнил Михаил.
- Что ж, вопрос задан, надо отвечать, – начал говорить Фёдор Фёдорович. -
- Начнём с нас самих. Я понял, что этот вопрос вас очень волнует. Надо было с этого начать общение. Нас извиняет то, что мы хотели просто получить у знаменитостей автографы и пообщаться, насколько это возможно при случайных встречах. Мы никоем образом не собирались напрягать вас своим навязчивым вниманием. Лишь в случае, если вы сами того захотите, немного поговорить. А сейчас, в сложившейся ситуации, наша помощь вам просто необходима и мы готовы оказать её.
- Чтобы не забылось, давайте с автографов начнём что ли. Где можно написать? - разрядил обстановку Михаил, стараясь сгладить негативное впечатление от капризов Александра.
- Ничего страшного, всё нормально. Мы сами виноваты, стали приставать к вам со своими предложениями и не учли сложившуюся обстановку, – неудачно, судя по выражению лица Фёдор Фёдоровича, высказался Иван Иванович. Очевидно, Фёдор Фёдорович думал иначе, но именно он продолжил дипломатическую часть сегодняшнего общения, стараясь сгладить негативные впечатления разговора.
- Мы были не в курсе всего здесь произошедшего. Поэтому получилась накладка, и возникло непонимание, - начал, было, он.
- Давайте, всё-таки поговорим о хорошем. Об автографе, например. Я не понял, на чём написать? – перебил Михаил.
- Мы надеялись, что у вас есть ваше фото или что-нибудь подходящее, – объяснил Иван Иванович.
- К сожалению, времена, когда нас узнавали на улице, прошли. Наши поклонницы и поклонники уже просто плохо видят, и многие ходят только по дому. Увы, мы должен вас огорчить, ни у меня, ни у Александра, фотографий с собой нет, – объяснил Михаил и грустно улыбнулся.
- И бумаги мы с собой тоже не захватили. Может, на водочных этикетках распишитесь. Их две, как раз одна для Фёдора, другая для меня, – предложил Иван Иванович.
- Можно и на этикетках. Кажется, мы ещё на водочных этикетках не расписывались никогда. Точно, Александр? – Михаил был на всё согласен, лишь бы замять намёк на недоверие, возникшее по вине обстоятельств и крайней усталости. Александр промолчал, но Михаил давно изучил его характер и в благополучном исходе дела был уверен.
- Что написать? – взяв в руки пустую бутылки из-под водки, спросил Михаил.
- Ну, что-то в таком роде… – Фёдор Фёдорович ненадолго задумался и продолжил. – В знак благодарности за помощь в трудном деле, старому почитателю нашего таланта Фёдору Фёдоровичу и ваша подпись. Я имею в виду, ваша и Александра Александровича подпись. Вот, возьмите фломастер, – Фёдор Фёдорович протянул фломастер Михаилу.
Михаил написал на водочной этикетке всё, о чём попросили.
- Теперь ты подпиши, - протягивая бутылку Александру, сказал он.
- Для меня вот на этой бутылке напишите. Только не забудьте написать Иван Иванович, - попросил сам Иван Иванович. Он выудил бутылку из-под кресла и передал её Александру.
- Вы бы лучше продиктовали, чтобы ошибки не вышло, – пожелал Александр.
- Мне это вот не надо – благодарность, помощь. Мне напишите так: «Нашему давнишнему почитателю Ивану Ивановичу от народных артистов: Державного М. М. и Ширкина А. А.», – попросил Иван Иванович.
- Я напишу, только насчёт народных неправда получится. Званий у нас, коими артистов послушных премируют, никаких не имеется, – огорчил Александр Александрович.
- Вы для народа всю свою жизнь спектакли играли. И в театрах, и на грубых подмостках летних эстрад, и, как сейчас, в грязных нетопленых клубах. Поэтому, вы самые, что ни есть настоящие, народные артисты. Народ сам вам это звание присвоил и никаким чиновникам от искусства это звание не отобрать. А то, что корочек не выдали, так ведь это не самое главное. Там, на небесах, где ведут учёт всему на земле, что в человеческих душах отголосок получило, цена особая имеется, – обрадовал Иван Иванович.
- Конечно, всё это скорее гипербола. Я имею в виду народность наших скромных персон. Но не скрою, слышать это приятно. А посему, огромное вам спасибо, – поблагодарил Александр.
- Я написал, почти как просили, чуть-чуть изменил текст для благозвучности. Теперь ты подпиши, – передавая бутылку Михаилу, велел он.
Настроение у Александра немного улучшилось. Хвалебное слово, сказанное в честь сыгравших спектакль актёров, возымело благотворное действие.
- Спасибо вам, теперь есть что внукам рассказать, – поблагодарил Иван Иванович.
- Вы меня прервали, когда я хотел представиться вам и представить своего товарища. Раньше не было такой необходимости. Я уже про эту сторону общения говорил. Я бывший следователь районной прокуратуры. Сейчас на пенсии, приехал жить на свою историческую родину. Родители умерли, и свой дом мне отписали. Теперь я в нём живу и, надо сказать, очень своей теперешней жизнью доволен. Зовут меня Фёдор Фёдорович Фёдоров, как и моего покойного отца и деда. Фёдор имя в нашем роду фамильное, всех первенцев Фёдорами называют. Мой товарищ Иван Иванович Иванов, друг детства. Вместе по нашему тогда ещё посёлку босяком бегали. Вместе в школу ходили. Потом я пошёл на юридический факультет, а он на экономический. Он здесь в нашем городке до самой пенсии отработал главным бухгалтером и экономистом при городской администрации. Так что он со всеми местными воротилами от администрации и их делишками знаком не понаслышке. Можно сказать, не раз ходил по лезвию ножа. Экономика в наших хозяйствах дело опасное. Она не исключает неустойчивого равновесия между сведением или, если всё по честному, не сведением годового баланса для разворованного бюджета, и тюремным сроком, особенно при таких начальниках.
- Между прочим, Иван имя тоже фамильное. И деда и отца Иванами звали. И меня, как первенца Иваном нарекли, – о себе добавил Иван Иванович.
- Очень приятно разговаривать со столь уважаемыми в вашем городке людьми, – не преминул сделать реверанс новым знакомым Михаил.
- Ну, теперь о деле, – напомнил Фёдор Фёдорович.
- Давайте, немного подождём о делах говорить. О деле ещё успеем. Понимаете, за время нашей актёрской жизни мы в разных переделках бывали, но для такой странной аудитории, какая сегодня присутствовала в зале, ещё не играли, – сознался Александр.
- Так вы хотите узнать, что за зрительская аудитория присутствовало сегодня в зале? – уточнил Иван Иванович.
- Вот об этом я и говорю. Поймите, мы всё ещё находимся в сомнении, провал это или успех. Я имею в виду сегодняшний спектакль и всё что с ним связано, – пояснил Александр.
- Я думал, сначала, найти для вас пути отступления из города, а уж потом, - начал старую песню Фёдор Фёдорович, но Александр его перебил.
- Это тоже очень важно для нас, но не в первую, а во вторую очередь. Мы, прежде всего артисты, а потом уже всё остальное. И как нас воспринял зритель, что происходило во время спектакля, и не только с нами, но и в зрительном зале важно для нас в первую очередь, – ещё раз объяснил очевидное для артистов и непостижимое для людей далёких от сцены, Александр.
- Среди зрителей, как вы успели заметить, присутствовали я и Иван Иванович. Нам спектакль очень понравился. Интересная трактовка сюжета, своеобразное вплетение авторского текста в диалоги персонажей, динамичная игра в плане смены ролей задействованных в спектакле актёров и можно было бы перечислять ещё долго. Одним словом, скучать не приходилось.
Единственно, что вызывает вопросы, так это декорации и неприспособленность сцены для показа спектакля. Так я думаю, в том вашей вины нет, – дипломатично заметил Фёдор Фёдорович.
Михаил понял из несказанного, что игра спектакля вдвоём не совсем удовлетворила эстетические запросы настоящий театралов, и поспешил объяснить.
- Обычно, мы этот спектакль играли втроём. В этом случае, смена ролей и появление одного и того же актёра в одной и той же сцене в разном сценическом воплощении происходила не так вызывающе заметно. К сожалению, наш третий партнёр неожиданно сильно заболел. А гастроли не отменишь, всё заранее учтено, пришлось нам исхитряться, играть вдвоём.
- Мы поняли, что у вас что-то не так, как обычно вы привыкли. Но на качество спектакля это обстоятельство если и сказалось, то незначительно. Лично я спектаклем доволен, - высказался Иван Иванович.
- Теперь об остальных зрителях. Заведующего вы, наверное, и сами в зале видели. Он весь спектакль сидел на последнем ряду. На том же ряду сидели нанятые им клакеры. Они-то и учинили все безобразия во время спектакля. Что за люди эти самые клакеры, спросите вы?
- Хотелось бы знать, – Михаил перебил Фёдор Фёдоровича замечанием.
Это Фёдора Фёдоровича не смутило. Он, покончив с персонами, дипломатично вынесенными в первую часть повествования, продолжил рассказывать о зрителях в зале.
- Несколько мужчин, в том числе и толстяк, который сейчас спит на заднем ряду, наши местные жители. И милиционер, кстати, в их числе. Из жительниц не пришёл никто. Видно, хозяйство не позволило выкроить время на посещение спектакля.
- Как же не пришёл никто!? На первом ряду сидела дама, и в зале тоже мы видели не одну зрительницу, – возразил Александр.
- В какой-то мере вы правы. Женщины в зале присутствовали. Но дамами я бы их не назвал.
- Мы имели возможность наблюдать, как они наравне с мужчинами участвовали в потасовке. Конечно дамам такое поведение не присуще, – заметил Михаил.
- Я не то имел в виду. По сути драка никого не украшает, тем более драка в театре, – Фёдор Фёдорович назвал клуб театром преднамеренно, поднимая тем престиж выступавших сегодня артистов. Он на мгновение задумался, не зная как сообщить актёрам об основном составе публики в зале. Михаил не понял причины остановки и спросил:
- Они что, иногородние?
- Иногородние тоже были в зале и местные были.
- Так значит, всё-таки дамы были? – сделал самостоятельный вывод Михаил.
- И да, и нет. Видели сухонькую старушку? Она ещё распоряжалась насчёт построения.
- Да, и ругала одного из мужчин, – подтвердил Михаил.
- Она ругала одного из санитаров. Эта старшая медсестра, – пояснил Фёдор Фёдорович.
- Вы хотите сказать, на спектакле сидели врачи и медсёстры из местной больницы? – спросил Михаил, стараясь отогнать неприятную догадку.
- Насчёт врачей не знаю, точно не скажу. А старшая медсестра и два мед брата, а может быть, даже все четыре, точно были на спектакле.
- А кто же тогда остальные? - предчувствуя неприятное известие, спросил Михаил.
- Остальные были пациентами. Наиболее спокойных привели на мероприятие. Видно, начальство посчитало, что общение с культурным наследием пойдёт им на пользу.
- Вы, наверное, хотели сказать, наиболее здоровых, или уже выздоравливающих? – поправил Михаил.
- Можно и так сказать. Но всё же, правильнее сказать, наиболее спокойных. Больница-то ведь с определённым профилем, – Фёдор Фёдорович никак не решался сообщить суть дела, но раз его приперли к стене, обстоятельства требовали полного прояснения ситуации. – Эта больница лечит людей с расстройством психики. Основной контингент там - люди злоупотребляющие алкоголем.
Михаил и Александр молчали. Это последняя капля негатива их добила.
- Да, дела. Всякое было в нашей жизни, но перед аудиторией из психов мы ещё не играли, – оттаяв, наконец, изрёк Александр.
- Это, конечно, нонсенс в нашей актёрской биографии. Но надо же когда-нибудь начинать, – Михаил постарался свести в шутку сей печальный факт.
- Вы зря так расстраиваетесь. Люди неполноценные, по воле рока ставшие изгоями общества, тоже вправе познать толику прекрасного, и вы с этим замечательно справились. И скажу ещё вот что, может быть, вас это немного приободрит. Человек с ущербной психикой, он как ребёнок. А уж если детская, условно детская, аудитория вас приняла, значит, спектакль и ваша актёрская работа дорогого стоят, - нашёл нужные аргументы и успокоил Фёдор Фёдорович.
- Оба актёра не подали вида, что последний вывод Фёдор Фёдоровича им понравился и приободрил. Но опытный глаз следователя уловил благую перемену настроения.
- Сейчас бы хорошо выпить за его величество зрителя. Чтобы, как говорится, он у вас всегда был, – внёс свою лепту в оптимистический прогноз Иван Иванович.
- Да, хороший, чуткий зритель для актёра великое дело. Выпить за это не худо было бы. И закуска, кстати осталась. Жаль, что выпить-то как раз и нечего, – тонко заметил Александр.
- Есть у меня бутылка водки. Только не магазинная, а самодельная. Но самогоночка первосортная, на калгане настоянная. Если не побрезгуете, то прошу, – Иван Иванович с видом фокусника выудил пол-литровую бутылку из внутреннего кармана своего широкого демисезонного пальто. Не дожидаясь одобрения, он разлил содержимое бутылки по стаканам, почти опорожнив тем пол-литровую тару.
- Предлагаю за его величество зрителя выпить стоя, – предложил Михаил и первым встал с кресла.
Его примеру последовали все остальные. Они чокнулись стаканами, и выпили обжигающую, пахучую, несмотря на колгановый настой, водку.
- Если бы не клакеры, будь они неладны, спектакль прошёл бы совсем по-другому, – заев сальцем, сказал Михаил.
- Да уж, они тухлыми помидорами всю сцену испоганили. Да ещё из-за них драка в зале случилась, – вспомнил Александр, держа в руке недогрызанный огурец.
- Не будем о грустном. Давайте-ка, поговорим о том, как вам отсюда выбираться. Я не уверен, что заведующий смирился с потерей. Он наверняка припас для ваших персон ещё одну гадость, – снова вернулся к оставленной теме Фёдор Фёдорович.
- Что и говорить! Мы успели убедиться в его способностях. Но хочется верить в хорошее, иначе жить просто страшно будет. А бояться нам ни к чему, нам своё, что богом отпущено, доиграть надо, – высказался Михаил.
- Вот и я о том же, – поддержал Фёдор Фёдорович. – Из всего сказанного следует, что вам нельзя ехать на автобусе. Ещё не успеете в него сесть, как вами займутся. Если на попутку ориентироваться, то они ходят по шоссе, а до него топать и топать. Именно в этом направление вас могут ждать. Но есть ещё один вариант.
Фёдор Фёдорович сделал паузу, как бы призывая актёров: сейчас будьте внимательны.
- Уж, не о молоковозе ли он хочет сказать? – подумал Александр. О том же самом подумал Михаил.
- Раз в день, утром, в наш город, на молокозавод, приезжает молоковоз из близлежащего колхоза. Он приедет к семи. Через час, а может и раньше, он поедет обратно. Можно с ним добраться до посёлка, а там до трассы рукой подать, – как и подумали актёры, Фёдор Фёдорович говорил о молоковозе.
- Мы уже в курсе. Нам об этом сам заведующий рассказал. И посоветовал ехать именно на молоковозе, - проинформировал Михаил, чем немало озадачил Фёдор Фёдоровича.
- Неужели об этом был разговор!? Я не подозревал в нём стратега. Всё что угодно, но только не стратега, – удивился Фёдор Фёдорович.
- Наверно, вы правы. Только должен вас разочаровать, мы сами попросили его подсказать, как можно быстрей и без хлопот добраться до города. Он сразу предложил вариант с молоковозом. И, надо думать, он неудачи с куклой ещё не предполагал, а может быть, и не думал тогда нам куклу подсовывать, - сообщил Александр.
- Всё обстоит хуже, чем я думал. Но, с другой стороны, всё поправимо, как говорится: и в самом плохом можно найти немного хорошего, - пошутил Фёдор Фёдорович.
- Можно мне сказать, – попросил Иван Иванович. - Я вот что думаю. У заведующего клубом всего пять - шесть помощников и вряд ли они захотят сидеть в засаде на предполагаемых направлениях отхода из-за этих ста рублей. Даже не из-за ста, девяносто девяти. А вот двоих наиболее рьяных он всё же уговорить мог.
- И что из этого следует? – спросил Александр, которому детективные измышления пенсионеров изрядно надоели. Но пенсионеры, соскучившиеся по реальным опасностям, не желали торопить время, и окончание их рассуждений можно было прождать ещё долго.
- Из этого следует: те двое будут ждать вас только здесь, у клуба, - сделал вывод Иван Иванович.
- Или уже ждут, – развил мысль Фёдор Фёдорович.
- Вы хотите сказать: двое сейчас торчат на холоде, и нас у дверей ждут? - уточнил Михаил.
- Не у дверей, у окна они ждут. Вы же рассказывали, как в окно вылезали и заведующий вас видел за этим занятием, – поправил Иван Иванович.
- Он видел нас уже на улице, – напомнил Михаил.
- Не важно. Он видел открытое окно и вас на улице. При том, запор на двери никто не открывал, – пояснил Иван Иванович.
- А если мы полезем в другое окно? – задал коварный вопрос Александр.
- Я думаю, другого запросто открывающегося окна нет. Наверняка все они забиты гвоздями, по причине дефицита бюджета. Отремонтировать рамы не на что и, поэтому, некому, – высказал свои соображения Фёдор Фёдорович.
- Получается, отсюда нам самим не выбраться, если только заведующий не отпустит. Значит актуальность вопроса о переезде в другой город отпадает. Зачем думать, на чём отсюда уехать, если уехать не дадут? - тонко заметил Александр.
- Я так не думаю, – не меняя серьезного выражения лица, обнадёжил Фёдор Фёдорович.
- Тогда я ничего не понимаю. Вы же сами сказали, что нас здесь стерегут, и как только полезем в окно сразу цап-царап, денежки отберут и по шеям надают, – сказал о своих сомнениях Михаил.
- Из окна можно вылезти незамеченным, если караульщиков отвлечь. Об этом надо подумать. А вот уезжать надо всё-таки на молоковозе. Надо будет вам из города затемно выйти и на дороге молоковоз подождать. Когда он обратно из города пойдёт, выйдите из кустов и проголосуете. Иван! Где им лучше схорониться? – спросил Фёдор Фёдорович.
- Как мост перейдёшь, кусты растут у реки. Там вполне можно схорониться до приезда молоковоза. И когда он в город поедет, они подсуетятся. Пусть не сомневаются, их там никто из городских жителей не увидит, – посоветовал Иван Иванович.
- А не близко ли от города будет? Вдруг кто увидит, как мы из города направляемся, и заведующему доложит? В русских городах и деревнях ещё с незапамятных времён доброхоты не переводились, – засомневался Александр.
- Да, в этом есть резон. Нужно подальше от города найти схорон. Так будет безопаснее и верней, – согласился Фёдор Фёдорович.
- Есть ещё одно подходящее место, оно у дальнего выпаса. Там рядом с лугом поля под злаковые находятся. С полей камни свозили в одно место и груды из этих камней заросли малиной и мелким кустарником. В зарослях вполне можно спрятаться. Идти, правда, до них далеко, километра три будет, – сообщил Иван Иванович.
- Далековато, но зато надёжно. Вряд ли кто захочет так далеко за сотню рваных рублей по грязи шлёпать, – подвёл черту Фёдор Фёдорович.
- Идти не захочет, а на машине или на мотоцикле вполне захочет, – возразил Александр.
- В Сицилийской или Чикагской мафии так бы и поступили. А о наших, доморощенных хулиганах вы слишком хорошо думаете, – успокоил Иван Иванович. Как местный житель он должен знать о хулиганах многое и не верить ему не было причины.
- Придётся вам поверить наслово. Но как выбраться отсюда? Может, напрасно мы плохо думаем о заведующем? Он ушёл, и нанятые им клакеры ушли тоже, – высказал сомнения Михаил.
- Это легко проверить. Только проверять будем позже, когда решим, как нам потом поступить, – сказал Фёдор Фёдорович.
- Становится всё интересней и интересней. Прямо Чикагский детектив какой-то, а не провинциальная история о ста рублях. Даже не о ста, а о девяносто девяти, - с грустной улыбкой сказал Михаил. – Устал я что-то от всего этого. Не знаю как вы, но я не воин. Я просто актёр; старый, уставший актёр.
- Ничего, не унывайте. Мы с вами. Хотя мы и простые пенсионеры, но нас уже четверо. А четыре умных мужчины кое-чего стоят. Не сомневайтесь, выкрутимся, – постарался поддержать боевой дух актёров Иван Иванович.
- Вам-то нечего беспокоиться. Вас никто не тронет, вы здесь свои, – поправил увлекшегося идеалиста Михаил.
- Точно, не тронут. Разве что по ошибке поддать могут. Вот на эту ошибку мы и надеемся, – объяснил Иван Иванович.
- Не понял, что вы хотите этим сказать? – спросил Александр.
- Дверь вам никто не откроет. Значит, вылезать придётся в окно, – объяснил Иван Иванович.
- Это и без ваших объяснений понятно. Вам, кстати, тоже через окно вылезать придётся. Не будите же вы ждать заведующего до второго пришествия. Вдруг он и завтра сюда не вернётся, что тогда? – сказал Александр, намекая на то, что и в этом мероприятие их сегодняшний квартет будет неразлучен.
- Значит вы поняли? – сделал вывод Иван Иванович.
- Что тут понимать? Только, должен заметить, в подобных действиях ошибки быть не может. Раз в окно полезем всей компанией, все и вылезем, - подтвердил Александр.
- Вот здесь суть вопроса. Тот, кто вылезет первым, не избежит внимания караулящих на улице, если они действительно там, – пояснил Иван Иванович.
- Если первыми полезете вы, а не мы, клакеры по ошибке схватят вас. Но как это поможет нам? – подключился к разговору Михаил.
- Вы будите об этом знать, – ответил Иван Иванович, что не объяснило решение самой проблемы: как незаметно улизнуть от караулящих и преследующих?
- И только-то! - воскликнул Александр.
- Поверьте, это уже немало. Если их нет, значит, вы сможете беспрепятственно вылезти в окно и идти дожидаться молоковоза, – включился в объяснения Фёдор Фёдорович.
- А если они там? – задал резонный вопрос Александр.
- А если они там, тогда надо посмотреть варианты, – ответил Фёдор Фёдорович.
- И что же это за варианты? – поинтересовался Михаил.
- К этому я и веду. Хорошо, что вы сами поняли. Вот теперь можно заняться обсуждением вариантов, – продолжил объяснения Фёдор Фёдорович. - Мы первыми вылезаем в окно, нас принимают за вас, и клакеры проявляют себя. Предположим, они подходят к нам и спрашивают о вас. Мы говорим, что артисты ещё в помещении, и клакеры продолжают ждать на улице.
- Если они не будут ждать на улице, а полезут через окно в помещение? – усомнился Михаил.
- Они не полезут в помещение. Им самое главное у вас денежки отобрать. А здесь, в клубе, деньги можно не найти. Нет ведь гарантии, что деньги будут при вас. Когда вы сами в окно полезете, деньги наверняка будут при вас. Так зачем им рисковать? – пояснил суть идеи Фёдор Фёдорович.
- А если всё-таки полезут? – не поверил приведённым аргументам Михаил.
- Если полезут… – Фёдор Фёдорович не был готов ответить сразу и небольшая пауза выдала сей момент. – Пусть лезут, им же хуже будет. Можно на этот случай стекло вытащить с внутренней рамы и подготовить стекло с наружной. Я покажу в какой. Как они полезут в открытое окно, вы вылезете через совсем другое окно. Они сначала заглянут в зал, потом пойдут в отведённые вам апартаменты, а потом уже будут искать по всему дому культуры.
- И когда поймут, что их надули, ринутся в погоню. В таком случае мы вылезем через открытое окно, после того, как они заберутся в помещение, – продолжил рассмотрение вариантов побега Михаил.
- Можно и так. Только лучше в другое окно, на улице может ждать третий клакер. Мы ведь не знаем точно, сколько их, – пояснил Фёдор Фёдорович.
- Вы же утверждали, что клакеров на улице только двое, – упрекнул Михаил.
- Я предположил, что клакеров на улице двое. На самом деле мы не знаем, сколько их. Надеюсь проверить свою догадку и очень скоро, – Фёдор Фёдорович был очень недоволен обилием вопросов, замедляющих рассмотрение вариантов. По крайней мере серьёзное выражение лица и морщины на лбу говорили об этом.
- Как я понял, вы сейчас полезете в окно. Там вас клакеры примут за нас и схватят. Сей факт вызывает большие сомнения: фигуры наши не совсем похожи. Опустим этот момент с фигурами и предположим, что всё произойдёт именно так. Что нам дальше делать, если они так и останутся нас караулить? - неудовлетворённый объяснениями пенсионеров, Александр хотел побыстрей выяснить все нюансы.
- Дайте мне объяснить всё до конца. Тогда быстрей придём к оптимальному решению. А дальше вам уже решать, соглашаться или не соглашаться. На чём мы остановились? Так, выходим мы через окно, нас тут же клакеры обнаруживают и спрашивают о вас. Мы говорим, что вы ещё внутри. Вы всё это видите и делаете выводы. Теперь рассмотрим первый вариант.
Вы будите милиционера и толстяка. Объясняете, что все уже ушли, и что по ошибке заведующий запер дверь. Оба разбуженных лезут в окно и тут же подвергаются нападению клакеров, которые думают, что это уж наверняка вы. Милиционер ещё не отошёл от злоупотребления горячительным и подобное обращение вряд ли стерпит. Он наверняка арестует наглецов. Пузан подсобит милиционеру и, что бы эти два субчика не говорили, как бы не объясняли свои поступки, в кутузке им сегодня быть наверняка, - излагал Фёдор Фёдорович.
- А что если милиционер клакеров не тронет? Или клакеры распознают милиционера, когда он окно преодолевать будет, и к нему не подойдут? - Михаил добавил свои вопросы к вариантам Фёдор Фёдоровича, убрав тем самым кажущуюся неоспоримой однозначность.
- На этот случай есть свои соображения. Вы можете вылезти через другое окно, предварительно подготовив стёкла, чтобы легко можно было их вынуть. Об окне я уже говорил и позже покажу, где именно оно находится. Или мы снова можем подойти к окну и сделать вид, что лезем обратно. Лезть мы будем долго и шумно, отвлекая внимание на себя. Что поможет вам вылезти через другое окно и уйти из города.
- Мне такой вариант совсем не нравится. Очень уж много в нём всяких если. К тому же, чтобы лезть обратно, нужна весомая причина, известная и понятная клакерам, - критиковал этот вариант побега Михаил.
- Есть и другие варианты. Например, так: сначала в окно вылезает милиционер с толстяком. Они арестовывают клакеров и путь свободен. Если они не арестовывают клакеров, может, ведь такое тоже статься, вылезаем я и Иван. Они не знают, кто лезет, и будут неотрывно наблюдать за нами. А мы уж постараемся их подольше задержать, чтобы вы успели стекло вынуть и в окно вылезти, – раскрыл суть другого варианта Фёдор Фёдорович.
- Это нам больше подходит. Здесь хоть всё однозначно: вынимай стекло, да лезь, – одобрил последний вариант Михаил.
- Тогда на нём и остановимся. Сейчас нужно определиться со временем, когда начинать. Остальное пройдёт само собой, – обращаясь к актёрам, предложил Фёдор Фёдорович.
- Вы так думаете? – не удержался от излишнего вопроса Михаил.
- Я на это надеюсь, и почти уверен в успехе, – поправил Фёдор Фёдорович.
- Поначалу я тоже уверовал в правильность второго варианта. Но сейчас так не думаю, – высказал своё мнение Александр.
- Поделитесь с нами, в чём тут загвоздка? – попросил Фёдор Фёдорович.
- Загвоздка очевидная: стёкла из окон можно вынуть лишь наружу, а не внутрь помещения, – объяснил Александр.
- Здесь вы абсолютно правы, если говорить об обычном доме, который хозяин с усердием и любовью строил для себя. Но клуб - не обычный дом. Его строили разные люди, стараясь заработать. Строили тяп-ляп и часто с кривых глаз. Поэтому, есть одно окно на первом этаже, стёкла в которое вставляются из помещения. Я же обещал именно это окно показать, – напомнил Фёдор Фёдорович.
- Давайте, с этого и начнём. Всё лучше будет, чём сидеть в зале и теории строить, – предложил Александр.
- Ладно, пошли, - позвал Фёдор Фёдорович, и встал с кресла.
Два актёра и два пенсионера вышли из зала.
- Сюда, направо, – указал направление Фёдор Фёдорович.
Обогнув лестницу, они завернули в узкий закоулок, закончившийся тупиком.
- Вот то окно, у которого стёкла внутрь вынимаются, – обрадовал Фёдор Фёдорович.
Проход был очень узкий, и все стояли друг за другом, словно в очереди. Актёры замыкали экскурсию, им приходилось вытягивать шею, дабы увидеть то самое окно.
- Убедились, теперь не будете спорить? – для порядка спросил Фёдор Фёдорович.
- Ваш город весь состоит из парадоксов: что люди, что строения в нём. Стёкла у этого окна, бесспорно, вытаскиваются внутрь. Но место здесь очень узкое и если нас заметят, деться уже отсюда некуда. Я доходчиво объясняю? – не без ехидства спросил Александр.
- В любом деле, так или иначе, приходится надеяться на удачу. Если всё правильно сделать, успех обеспечен, - подал голос Иван Иванович.
- Если правильно делать, тогда конечно. А кто знает, как оно правильно будет? Всё ведь построено на догадках, – вмешался в разговор Михаил.
- При нашем теперешнем положении всё должно быть наверняка. Иначе нечего и начинать, – Александр дополнил мысль Михаила.
- Вам решать, как правильнее сделать. Мы только попытались помочь советом. Если у вас есть соображения, поделитесь с нами. А мы подсобим, коли нужда будет, – предложил Иван Иванович.
- Для начала, давайте, отсюда выберемся, – сдавая назад, сказал Александр.
Из закоулка они вышли обратным порядком и остановились у лестницы на второй этаж.
- Мы с Михаилом на второй этаж в комнату заглянем, что заведующий нам отвёл. Вдруг мы чего-нибудь там забыли. Посмотрим сейчас, чтобы потом к этому вопросу не возвращаться. А вы нас подождите внизу, – предложил Александр.
- Мы в зале вас подождём. Только долго не задерживайтесь. Мы волноваться будем, думать, вдруг что-то случилось, – ответил Фёдор Фёдорович.
- Ладно, мы скоро, – обещал Михаил.
Пенсионеры направились в зал, актёры полезли вверх по лестнице.
- Что ты про всё это думаешь? – Михаил спросил Александр, когда оба вошли в тёмную, отведённую заведующим комнату.
Михаил включил свет и лишь тогда ответил:
- Самогон допили, бутылка вон пустая стоит. И всё что оставалось из съестного доедено.
- Я не про то. Я про наших помощников. Так ли они хотят нам помочь? Может, совсем наоборот? - уточнил вопрос Александр.
- Кто их разберёт. Может, хотят, а может, и нет. Других помощников у нас всё равно нет, придётся этим верить. Ясно одно, они очень хотят сыграть в помощь нуждающимся. Из прокуратуры - этот Фёдор Фёдорович, соскучился, видно, по оперативной работе, вот и загорелся открывшейся возможности вспомнить забытые ощущения. А его друг детства по старой памяти помогает. Привык, знать, на подхвате крутиться у товарища, - по-актёрски подвёл итог Михаил.
- Я тоже так думаю, но поостеречься надо, – высказал свое мнение Александр.
- Как ты считаешь, какой из вариантов лучше?
- Последний вариант лучше, но всё равно не очень. Будем додумывать по ходу дела. Ты, давай, посмотри повнимательней по углам, забыли тут чего или нет.
- Вроде нет, ничего нашего не осталось, - покрутив головой, сказал Михаил.
- Раз так, пошли вниз. Да, чуть не забыл: когда деньги доставать будем? - спросил Александр.
- В самый последний момент, когда вся братия, что в зале сейчас сидит, на улице окажется.
Михаил выключил свет и оба актёра, осторожно ступая в темноте, направились к лестнице.
- Темнотища, вроде до спектакля здесь лампочка горела.
- Наверное, уже вывернули. Жульё здесь одно кучкуется, подстать самому заведующему, - ответил Александр.
- Мы решили, что вариант с милиционером очень неплох, – сообщил Александр, когда оба актёра вошли в зал, и подошли к двум пенсионерам.
- Это когда милиционер с толстяком первым вылезает? – уточнил Фёдор Фёдорович.
- Да, именно этот вариант, – подтвердил Александр.
- Понятно, тогда о времени договоримся, – продолжил Фёдор Фёдорович.
- Здесь мы вам полностью доверяем. Вы местные и лучше знаете обстановку, – ответил Александр.
Фёдор Фёдорович взглянул на часы. Стрелки показывали четверть второго.
- Часа в четыре утра начнём. Вам меньше ждать до приезда молоковоза и караульщики устанут. Сейчас нужно отдохнуть, так что устраивайтесь поудобнее.
- Ну что ж, решение вполне разумное. Как ты думаешь? – обращаясь к Михаилу, спросил Александр.
- Вполне разумное, особенно в части предложения отдохнуть, – напоследок пошутил Михаил.
Пенсионеры и актёры устроились в креслах, собираясь немного вздремнуть. Напряжение последних часов отняло остаток сил, и все вчетвером скоро задремали.
Пробуждение произошло неожиданно.
- Что здесь происходит? Зачем? Кто разрешил? – услышали они над ухом.
Открыв глаза, они увидели маленького сердитого милиционера. Его пошатывало, но сердитый вид и строгие окрики показывали кто здесь главный.
- Голова болит, небось? – зная эту категорию людей, напрямик спросил Фёдор Фёдорович.
- А что, есть что-нибудь? - поинтересовался милиционер, сразу признав бывшего работника прокуратуры.
- Для вас сто граммов найдётся.
Фёдор Фёдорович выудил из-под кресла бутылку из-под водки с недопитыми остатками крепкого самогона.
- В стакан налить или из горла предпочитаете? – спросил он, но тут же подумал: «Какой ему стакан! Вон как его колотит. Прольёт всё, здесь только из горла можно». И, не дожидаясь ответа, протянул милиционеру бутылку.
Тот, не тратя время на ответ, опрокинул бутылку в рот. Сделав пару торопливых глотков, он выдохнул.
- Заешь? – спросил Фёдор Фёдорович, протягивая милиционеру бутерброд с салом.
- Нет. У меня даже вид еды сейчас вызывает совсем другое желание.
Милиционер сел рядом с Фёдор Фёдоровичем. Он молчал. Было понятно, что его теперешнее состояние не располагает к разговорам. Лишь через пять минут, когда жидкость, убрав озноб, теплом разлилась по жилам, спросил:
- Который час?
Вопрос прозвучал не совсем уместно, ничего ведь не стоило посмотреть на свои собственные наручные часы.
- Полчетвёртого уже, - ответил Фёдор Фёдорович.
- Так рано!? – воскликнул милиционер. Из чего работник прокуратуры понял, что милиционер не помнит, как сюда попал.
- Смотря для кого. Кому четыре часа рано, а кому очень поздно, – поправил милиционера Александр.
- Не понял! – повернув голову в сторону Александра и бросив на него взгляд мутных глаз, изрёк милиционер. Что на местном милицейском диалекте означало: не суйся в разговор, коли тебя не спрашивают. Но Александр не знал особенности милицейского диалекта и, расценив реплику как приглашение к разговору, принялся объяснять.
- Вот вы сказали рано. А придёте домой, жене покажется что поздно. Хотя время на часах одно и тоже, а каждому кажется по-своему.
Милиционер ничего не ответил. Напоминание о супруге, его дородной с пудовыми кулаками Любе, сейчас не доставило удовольствия. Он в деталях представил утреннее свидание с любимой и почти физически ощутил ласковое прикосновение её тяжёлых кулаков к своему челу.
Пауза затянулась и Фёдор Фёдорович, подождав немного, сказал:
- Ваш помощник ещё спит, как говорится, в здоровом теле, здоровый сон, - перефразировал он известный афоризм.
Сказав о помощнике, Фёдор Фёдорович повернул голову и посмотрел на толстяка. Милиционер тоже повернул голову и посмотрел на толстяка. По взгляду стало понятно, милиционер о своих недавних подвигах в доме культуре не помнил. Решив воспользоваться преимуществом, какое давало служба и чин, он спросил Фёдор Фёдоровича:
- Что вас так надолго задержало в клубе?
- Что задержало? В общем-то, случайность. Я с другом, - Фёдор Фёдорович для убедительности повествования посмотрел на Ивана Ивановича, - пришёл в клуб посмотреть спектакль с участием известных актёров. Задержались немного, чтобы автографы у актёров получить.
- Ну и как, получили? – посчитав рассказ слишком длинным, милиционер прервал Фёдор Фёдоровича.
- Да, актёры были так добры, что дали нам свои автографы, – подтвердил Фёдор Фёдорович.
- Раз получили, можно было домой отправиться. А почему не отправились? – с подозрением взглянув на пенсионеров, спросил милиционер.
- В том-то и проблема. Входную дверь заведующий закрыл, когда сам уходил из клуба, – объяснил Фёдор Фёдорович.
- Это непорядок! Почему он не сдал объект под охрану или сторожу не наказал дверь закрыть, когда все уйдут? – скорее для порядка спросил милиционер. Поскольку и сам прекрасно был осведомлён о бедственном финансовом положении города и, в том числе, дома культуры.
- Лично я этого не знаю. Может быть, потому, что никакого сторожа здесь отродясь не было. А может, ещё по какой причине, – высказался молчавший до сего времени Иван Иванович.
Милиционер удивлённо взглянул на говорившего и сам сказал:
- На что вы намекаете? Говорите без намёков, тогда мы, возможно, разберёмся.
Иван Иванович многозначительно посмотрел на Фёдор Фёдоровича, не зная стоит ли объяснять милиции нюансы дела. Фёдор Фёдорович понял намёк и решил открыться милиционеру, тем более по второму варианту побега из клуба милиции отводилась немалая роль.
- Проблема возникла не сейчас и даже не после спектакля, а намного раньше, – начал готовить почву Фёдор Фёдорович.
- О проблемах ваших я уже слышал, хотелось бы узнать подробности. То есть, узнать конкретно, кто и что здесь нарушает, – торопил дело милиционер. Было понятно, что ему сейчас не до несчастных актёров. Свои бы проблемы решить с супругой Любой, избежав тем колотилок и разборок в милицейской семейке. Но должность обязывала и он, тяжело вздохнув, как человек государственный, с трудом тащивший нелёгкую ношу служебных обязанностей, сердито взглянул на актёров.
- Я вам об этом и хотел рассказать, – продолжил Фёдор Фёдорович.
- Хотелось бы послушать самих потерпевших, а не их адвокатов. Тогда и разберёмся, кто здесь потерпевший, а кто наоборот, - сердито изрёк милиционер и потрогал голову, болела, видно, ещё.
Актёры не ожидали столь резкого поворота дела. Оба молчали, не зная как отвечать милиции в лице полупьяного маленького, сердитого Вити в фуражке.
- Молчите!? Хорошо. Тогда буду говорить я.
Милиционер замолчал, не зная, что именно нужно говорить в данных обстоятельствах.
- Так, так! – заполнил он паузу ничего не значащим восклицанием. Он снова вспомнил о своей строгой супруге Любе, и тут его осенила спасительная мысль. Что если сослаться на длительное общение с известными актёрами, например, на банкете. Действительно, почему бы местному представителю власти не присутствовать на столь знаменательном мероприятии. Найти бы только доказательства тому. Банкетов могло быть много и по разным поводам, что, в общем-то, частенько не позволяло участковому закончить день в трезвом состоянии. К оправданию участкового, это происходило не более семи раз в неделю.
«А что если автограф взять у артистов?» – наконец додумался он, как бы заодно проверяя версию, подкинутую ему местными почитателями театральных знаменитостей.
- Вы что-то говорили об автографах? – напомнил он двоим, выступающим в роли адвокатов, местным поклонникам театра.
- Да, мы дали автографы вот этим достойным жителям вашего города, – подтвердил Михаил Михайлович, который подумал, что вопрос адресован ему.
- Мы, это кто? – уточнил милиционер.
- Мы, это я - Михаил Михайлович Державный и мой коллега по сцене – Александр Александрович Ширкин.
- Не могли бы вы мне тоже дать автограф? - попросил милиционер.
- С удовольствием. На чём вам написать? – согласился Михаил Михайлович.
- А у вас ничего нет такого… Фотографии или театральной программки какой-нибудь? - спросил Витя милиционер.
- К сожалению, нет, – ответил Михаил Михайлович.
Милиционер принялся изучать содержимое своих карманов. Нечего из них не выудив, спросил:
- А для наших театралов, на чём автографы поставили?
Оба актёра переглянулись, не решаясь открыть весьма пикантную тайну автографа – «Полишинеля». Иван Иванович выручил обоих.
- У нас тоже ничего не было. Даже клочка бумажки не нашлось. Зато нашлось вот это.
Он достал из-под кресла бутылку водки и показал милиционеру.
- Давнишнему почитателю нашего скромного таланта Ивану Ивановичу от народных артистов Державного М. М. и Ширкина А. А., – прочитал он текст, написанный по диагонали на этикетке водочной бутылки.
- И что всё это значит, почему именно на этикетке водочной бутылки? – удивился милиционер.
- Ничего другого не нашли. И потом, что вас удивляет? Бутылка отнюдь не молочная и не из-под лимонада, а водочная. А на этикетке водочной бутылки очень даже по-мужски написать пожелание для другого мужчины, – вмешался в разговор Фёдор Фёдорович.
У милиционера, наконец, прояснилось в мозгу. Он подумал: «Вот это беспроигрышный вариант. Сама бутылка подтверждает моё присутствие на банкете, а автографы на ней, что банкет посвящён знаменитым артистам».
- А нет ли у вас ещё одной бутылки, чтобы на ней написать для меня, - поинтересовался милиционер.
Оба актёра переглянулись, не зная, что ответить милиционеру. Есть ещё бутылка или нет, они не ведали.
«Наверное, если поискать в зале, можно найти не одну», – подумал Александр.
«Зачем искать бутылку, коли у нас реквизиторская от спектакля осталась? Милиционеру будет приятно получить бутылку, которая в спектакле участие принимала», – подумал Михаил и уже хотел было предложить сей заманчивый вариант. Но возглас Ивана Ивановича опередил:
- У нас осталась бутылка из-под самогона. Помните, вы недавно сами изволили из неё откушать?
- Из-под самогона не хотелось бы. Мне бы водочную, – пожелал милиционер.
- До самогона в ней находилась водка. Даже этикетка не поцарапанной осталась, будто только вчера бутылка принесена из магазина, – обрадовал Иван Иванович. – Можете сами убедиться.
Иван Иванович протянул бутылку милиционеру. Тот, упершись одним пальцем в донышко, другим в горлышко, как в детективных фильмах следователи берут опорожнённую тару, дабы не испортить отпечатки, внимательно рассмотрел бутылку.
- Ну что ж, вполне, – изрёк он, поставив бутылку на свободное кресло.
- Как я понимаю, вы даёте добро? – спросил Фёдор Фёдорович.
- Правильно понимаете, – подтвердил милиционер.
Фёдор Фёдорович полез в карман и вытащил фломастер.
- Кто первым будет подписывать? – спросил он актёров.
- Давайте я, – протягивая руку за фломастером, пожелал Александр Александрович.
Взяв в правую руку фломастер, в левую пустую бутылку из-под водки, он спросил:
- Что вам написать, молодой человек?
- Я же сказал, автограф, – ответил милиционер, не очень понимая, о чём это он.
- Автограф не пишут, а ставят. А над автографом действительно пишут. Так вот, я хотел бы услышать ваши пожелания.
- Ну, я не знаю. Может быть, что-нибудь о милиции, - неуверенным голосом пожелал милиционер.
- Что-нибудь о милиции, - вслух повторил Александр Александрович и, взглянув на потолок, предложил:
- Например, так: «Настоящему милиционеру, участковому Виктору Васильевичу за неоценимую помощь в трудной ситуации».
- Можно и так. Только меня Виктором Михайловичем зовут, – внёс поправку милиционер.
- Значит, так и напишем, - сказал Александр Александрович и принялся выводить слова на бутылочной этикетке.
- Я свой автограф поставил. Теперь ты, Михаил, – напомнил Александр.
- Вот, получите, – протягивая бутылку милиционеру, сказал Михаил, после того, как поставил автограф.
Взяв бутылку, милиционер прочитал написанное.
- Вы довольны, молодой человек? - спросил Фёдор Фёдорович.
- В принципе, доволен, - ответил милиционер.
- А если отбросить принципы, то как? – тоном прокурора повторил вопрос Фёдор Фёдорович, и это подействовало даже на милиционера.
- Там что-то про трудную ситуацию написано, – пояснил милиционер.
- Хорошо что вы это заметили, – не теряя начальственного тона, похвалил Фёдор Фёдорович.
- Это, наверное, об инциденте у клуба, когда они вылезли из окна, – предположил милиционер.
- Вот это соображаловка у нашей милиции! Работает на все сто. Всё верно сказано, только не уже вылезали, а когда будут вылезать, - поправил Фёдор Фёдорович.
- Что значит: будут вылезать? Они же уже вылезали из окна, – не понял милиционер.
- Он написал то, что написал. И в написанном всё верно, - подтвердил Фёдор Фёдорович.
- Как же разгадать ваши парадоксы? Я в большом затруднении, - сознался милиционер.
- На самом деле всё очень просто. Дверь закрыта и нам, и актёрам, и вам придётся лезть в окно. Теперь понимаете, к чему я клоню? - спросил Фёдор Фёдорович.
- То, что мне придётся лезть через окно, я и сам знаю. Но причём здесь профессиональная помощь милиционера? – спросил милиционер.
- Вы очень торопливый молодой человек. Я как раз собирался вам поведать о том самом деле, - тоном наставника произнёс Фёдор Фёдорович.
- С этого надо было и начинать, – голосом обиженного школьника высказал претензии милиционер.
- Я уверен, что вы правильно воспримите ситуацию и, как единственный здесь действующий представитель нашей милиции, защитите пострадавших, - Фёдор Фёдорович на всякий случай напомнил милиционеру Вите его предназначение как стража порядка.
- Хватит загадки загадывать. Говорите, что тут у вас происходит, – разозлился милиционер от нравоучений сугубо гражданских лиц.
- Загадок здесь никаких нет. А вот что происходит у вас на участке? Как я понимаю, дом культуры тоже находится на вашем участке. Об этом сейчас и потолкуем, – свёл разговор к нужной теме Фёдор Фёдорович.
Милиционер ничего не ответил. Понял, видно, что сейчас был не прав.
- Давайте, я объясню товарищу милиционеру. Всё-таки я как-никак представляю потерпевшую сторону, – подал голос Александр.
- Я вас внимательно слушаю, но пока ничего не понимаю. От кого вас защищать и, главное, почему защищать, не пойму. И не мудрено: вы все тут вокруг да около политику наводите. А нужно просто рассказать всё как было на самом деле. Рассказать и всё, – наполнил милиционер.
- Вы сами видели, какое безобразие учинили нанятые заведующим клакеры. Но это конец, вернее середина истории. А было ещё и начало, – продолжил объяснения Александр.
- Кто кого нанимал, я знать не могу. Точной информацией я не владею, лишь косвенной. Разберёмся, будьте уверены, - обнадёжил милиционер.
- Так вы же сами видели, как клакеры помидорами кидались. Они же и драку в зале спровоцировали, – не удержался и вмешался в разговор Фёдор Фёдорович.
- Ну, допустим, видел. Только не понимаю, что это объясняет? - ответил милиционер.
- Александр Александрович продолжайте, рассказывайте, - спохватившись, попросил Фёдор Фёдорович.
- Согласно заключённому договору, за сыгранный спектакль заведующий обещал выдать нам сто рублей. Выдать должен был сразу после спектакля. Так вот, спектакль ещё не начался, а он принёс нам деньги и выдал, – сообщил Александр и собирался уже продолжить, но милиционер перебил.
- Значит преступление состоит в том, что заведующий выдал деньги до спектакля, а не после, как того требовал договор?
- Что ему объяснять! Он смеётся над нами, а мы ему втолковать пытаемся. Пусть сам в окно вылезает и получает всё по полной программе, – снова взял слово Фёдор Фёдорович.
- Что я должен получить? – насторожился милиционер.
- Того, кто полезет в окно, ждут тумаки. Теперь понимаете, почему мы все ещё здесь? – спросил Фёдор Фёдорович.
- Какие тумаки, кто посмеет? – не понял милиционер.
- Вы же не хотите слушать. А раз слушать не хотите, рассказывать не будем, – ответил за всех сразу Фёдор Фёдорович.
- За сокрытие вам не поздоровится. Рассказывайте сейчас же, не то я… – стращал милиционер. Сейчас он был горд за то, что оказался в нужный момент, в нужном месте, - именно там, где предполагалась раздача тумаков. Ему уже представлялось, как вышестоящее начальство сможет высоко оценить его профессиональное чутьё, добавив на погоны ещё одну лычку.
- Вы же не видите ни в чём состава преступления. Так что же стараться? – не сдавался Фёдор Фёдорович.
- Вы должны мне всё рассказать, а я решу есть состав или нету его, - требовал милиционер.
- Вы хотите сказать, что будете слушать? – спросил Александр, в душе смеясь над тем, как запросто они развели милиционера Витю, направив его интерес в нужное русло.
- Об этом я и толкую, – убеждал милиционер.
- Ладно, будь, по-вашему, но только не перебивайте, выслушайте рассказ до конца, – пожелал Александр.
- Валяйте, рассказывайте. Обещаю не перебивать, – пообещал милиционер.
- Тогда расскажу подробности сцены передачи денег, а вы сами поймёте, что к чему, - продолжил рассказывать Александр Александрович. – За час до начала представления, я и Михаил Михайлович стали готовиться к спектаклю. Сначала сами переоделись в театральный костюм. Потом нужный реквизит понесли на сцену. Тут Михаил Михайлович своё больное колено подвернул и оставшиеся приготовления, связанные с передвижением по помещению, легли полностью на меня. Михаил Михайлович остался у сцены, а я пошёл в комнату на второй этаж. Не успел я выйти в дверь, ведущую из зала в вестибюль, как едва не сбив меня, в зал влетел заведующий. Он сразу направился к Михаилу. Я почувствовал готовящийся подвох и остановился в дверях. И в тоже время в дверях появился некто неряшливо одетый, подозрительной внешности. Я немного сместился от проёма дери, чтобы не мешать незнакомцу и спрятаться от его недоброго взгляда.
Александр задумался, стараясь вспомнить всё произошедшее в деталях и не пропустить какого-нибудь на первый взгляд незначительного момента. Милиционер, тут же воспользовавшись паузой, спросил: «Заведующий прошёл мимо вас и ничего не сказал, сразу направился к Михаилу. Это значит, что главный среди вас Михаил, так?
- Мы главенство в делах не выделяем. Он одно делает, я другое. Когда много путешествуешь и живёшь холостяком, начинаешь понимать коллегу с полуслова. Иначе нельзя, иначе не будет труппы, и понимания на сцене от партнёра не добьёшься. А тогда искусству конец, – пояснил Александр.
- Тогда мне не всё понятно. Тогда получается, он сам Михаила в старшие выделил, – решил милиционер.
- Я вспомнил. Когда заведующий вошёл в дверь, он сказал мне, что привёл нанятых им клакеров и что принёс деньги за спектакль. Только сказав это, он направился к Михаилу. Я шёл по делам, а Михаил просто стоял у сцены. Я думаю, именно поэтому заведующий направился прямо к нему.
- Это объясняет некоторые моменты дела, - придав лицу серьёзное выражение, которое говорило бы о классе сыщика, согласился милиционер Витя.
- Так вот, стою я, смотрю, и незнакомец, остановившийся в дверном проёме, тоже смотрит. И заведующий, и Михаил стоят к нам боком, так что всё происходящее между ними хорошо видно. Заведующий открыл портфель, достал пачку денег и протянул Михаилу. Тот пересчитал и хотел уже в карман положить, но заведующий, судя по жестам, просит пересчитать второй раз. Чувствую, готовится к исполнению известный трюк с куклой, – Александр ещё не закончил, а милиционер опять его перебил.
- Что ещё за трюк, и откуда там кукла появилась? Вы мне голову не морочьте или про деньги рассказывайте или про кукол своих, - обиделся милиционер.
- Куклой называют поддельную пачку денег. А на самом деле поддельная пачка состоит из бумаги, вырезанной по формату банкнот, лишь первая и последняя в этой пачке денежка - настоящие банкноты. Иными словами, пачка бумаги обкладывается, как книжка обложками, двумя настоящими банкнотами. Это даже дети знают, если часто детективы по телевизору смотрели, – пояснил Михаил, посчитавший, что о самом моменте передачи денег лучше него никто не расскажет.
- Для детей, может, и понятно, а милицейский протокол, который должен появиться по завершению дела, требует определённости. Если горите о деньгах, то и называйте их деньгами. Если о куклах, то и называйте их игрушками. И не путайте мух с котлетами, - милиционер гордо поднял голову на двух столичных знаменитостей, посчитав себя победителем в этом почти схоластическом споре. Особенно, ему понравилась своя же последняя находка, фраза, которую он где-то не так давно услышал, но немного подзабыл суть, – о мухах и котлетах.
- Пусть будет игрушка. Хотя в милицейских протоколах слово «кукла» имеет несколько другой смысл. Но бог с ним, пусть будет игрушка для взрослых. Итак, игрушка для взрослых, она же кукла. Ничего вроде бы здесь такого нет: один дядя поиграл, изготовил эту куклу. Другой тоже поиграет, когда получит куклу вместо денег. Обрадуется ли он, когда вместо пачки денег обнаружит в своём кармане куклу, то бишь игрушку для взрослых? Вопрос с очевидным ответом, – пояснил Михаил суть проблемы и милиционер, кажется, стал понимать, о чём идёт речь. По крайней мере, он воскликнул:
- Так вы говорите о подлоге? Тогда другое дело. Если факт подлога состоялся и его можно доказать, значит, состав преступления налицо. Осталось лишь определить виновных и задержать их.
- Ну, наконец-то вы ухватили суть проблемы. Осталось лишь дослушать историю до конца, – не вдаваясь в подробности, рассчитывая добраться до сути дела, Михаил одобрил выводы милиционера.
- Я готов слушать дальше, если вы не откажитесь написать заявление и подтвердить показания в суде, – с очень серьёзным видом заявил милиционер.
- Уже четыре, даже начало пятого. Давайте, побыстрей покончим с формальностями, да и по домам двинем, – взглянув на часы, предложил Фёдор Фёдорович.
- Да, время уже немало, пора и честь знать, – поддакнул Иван Иванович.
- Я уже подошёл к самой сути. Пара минут, и я закончу, – обрадовал Михаил Михайлович. - Заведующий вынул из портфеля пачку денег и передал мне, с просьбой пересчитать. Я не хотел пересчитывать, но он настоял. Я сделал вид, что пересчитываю и, когда пересчитал, сказал, что всё в порядке. Он очень удивился и попросил пересчитать ещё раз. Этой просьбой он себя выдал с головой. Дело в том, что фокус с куклой, то есть с подлогом, предполагает недостачу одной банкноты в пачке. Получатель должен это заметить и высказать претензии. Тот, кто выдал деньги, в этом случае забирает пачку обратно, пересчитывает её и, как бы добавив недостающую сумму, возвращает получателю. Однако возвращает он совсем не ту пачку денег, а уже куклу. Вся процедура с пересчётом купюр и дальнейшие манипуляции с пачкой денег предназначены для отвлечения внимания и подмены. Со мной этого не произошло. Я сразу сообразил, в чём дело. Заведующий очень расстроился, но ничего предпринять тогда не мог. Он из зала выходить не стал, сразу сел на заднее сидение. А второй, наблюдавший за всей сценой, был тоже в курсе. Он просто рассвирепел, когда понял о проколе заведующего. По крайней мере морда у него, и без того красная, покраснела ещё больше. Я пачку сунул в карман, но боялся за судьбу денег. Ведь Александр вышел, и расстроенные неудачей клакеры могли их отнять у меня, – объяснил Михаил.
- Я тоже волновался, но раз направился из зала, решил не возвращаться. Иначе могло произойти прямо противоположное. Мой возврат мог спровоцировать кукловодов-неудачников на неправомочные действия. Нанятые заведующим клакеры в вестибюле разливали по стаканам самогон, и моё появление рядом с ними никаких последствий для меня же не возымело. Я взял все оставшиеся в комнате вещи и принёс их в нашу гримёрную. Михаил, слава богу, остался при своих, и моё отсутствие лишь напрягло мне и ему нервы, не повредив нашему пополнившемуся карману, – дополнил рассказ о недавних событиях Александр.
- Значит он хотел подсунуть куклу, но не смог. Хотел он или не хотел, а самого действия, как я понимаю, нет. Нет действия, нет состава преступления. Или вы хотите, чтобы я заведующего арестовал за не доложенный в пачку рубль? - в свою очередь изложил трактовку проблемы милиционер. Вернее, отсутствие самой проблемы, которую, как ему показалось, навязывали артисты и пенсионеры, руководствуясь исключительно чувством обиды.
- Вы всё правильно изложили, но проблема возникла как раз из-за прокола заведующего с куклой. Это и пытается втолковать вам Михаил и Александр. Я бы вас попросил набраться терпения и выслушать рассказ до конца. Продолжайте Михаил Михайлович, - по праву старшего и самого опытного, Фёдор Фёдорович урезонил самомнение стража порядка и направил дело в нужное русло.
- Вы ещё в чём-то хотите обвинить заведующего? - обидевшись за столь беспардонное вмешательство в дела милиции какого-то отставного следователя, участковый просто так не собирался отдавать инициативу, показывая это интонацией голоса и, как ему казалось, обескураживающим вопросом.
- С вашего разрешения я продолжу, – понимая щекотливость ситуации, сказал Михаил.
- Попробуйте меня убедить, – напустив на себя важный вид, изрёк милиционер.
- Заведующий очень расстроился от неудачного завершения кукольного спектакля. И, думаю, не только от этого. Похоже, он каким-то образом зависит от одного из клакеров, и случившаяся неудача может вылиться во что-то очень неприятное и болезненное.
- Вы думаете он в карты проигрался? - на свой манер оценив рассказанное, спросил милиционер.
- Вполне такое может быть. Но об этом лучше спросить у самого заведующего. Нам же остаётся только догадываться. Пока догадываться, и если немного повезёт, мы узнаем подробности, толкнувшие самого заведующего и его клакеров во все тяжкие.
- Вы думаете, всё так серьёзно? - не меняя очень серьёзного выражения лица, спросил милиционер.
- Возможно, но судите сами, – продолжил рассказ Михаил. – По поведению клакеров, а они ни один раз во время спектакля бросали помидоры на сцену, можно судить о данных им наставлениях. Кто им дал наставление бросаться помидорами – их старший клакер, который наблюдал за передачей мне денег, или сам заведующий велел, этого мы не знаем. Но зато есть сам факт вандализма. Насколько мне известно, клакеров нанимают, чтобы рукоплескать, либо освистать. А нас освистывать причин не было, разве что причина - сорвавшаяся операция с куклой. Теперь об окончание спектакля. Мы, как и положено, закончили спектакль поклоном. После чего все оставшиеся зрители, как правило, уходят. Заведующий тоже ушёл и нам ничего не сказал. А он должен был сказать, что уходит и нас на ночь запирает. Порядочные люди интересуются у артистов: собираются они ночевать в отведённой комнате или уйдут сейчас же? Мы собирались ночевать, но как бы мы вышли утром из запертого помещения? Так вот, он должен был нас предупредить, что дверь входную запирает и сказать, когда придёт её открывать. Либо нам отдать ключи и сказать, что с ними делать, когда утром выйдем из помещения и закроем входную дверь. Раз он этого не сделал, значит, он не собирался относиться к нам доброжелательно. А наоборот, возможно два амбала стерегут окно, ждут, когда мы вылезем через него на улицу. Там они нас цап-царап, побьют и денежки отнимут.
- Почему вы думаете, что кто-то должен ждать у окна? Не проще им самим сюда влезть и деньги у вас отнять? – засомневался милиционер.
- Влезть им сюда может и проще, но найдут ли они деньги? А когда мы будем вылезать из окна, денежки наверняка буду при нас, – пояснил долго молчавший Александр.
- В том, что вы сказали, есть какой-то смысл. Но всё равно, ваша версия построена на догадках, – высказался милиционер.
- Проверить догадки очень просто, достаточно вылезти в окно, – предложил вариант проверки Михаил.
- Так и надо сделать. Вы вылезете в окно, а мы поглядим, – предложил милиционер Витя.
- Там нас шмякнут тяжёлым предметом по кумполу, и денежки отнимут. А сами удерут в темноту. Ищи тогда ветра в поле, - не согласился с милиционером Александр.
- Не собираетесь же вы сидеть здесь вечно? – не понял намёка милиционер.
- Они не собираются здесь сидеть даже до утра. Но выйдут из клуба сразу после вас. Первыми должны полезть в окно вы со своим помощником. Сейчас темно и вас вполне примут за актёров. Зная всю подноготную дела, вы их тут же арестуете. Ваше начальство за задержание преступников вас непременно поощрит, – пояснил суть дела Фёдор Фёдорович.
- Это очень неплохая идея, – услышав про возможное поощрение начальства за профессиональные действия, согласился милиционер.
- Раз вы согласны, нужно договориться, когда начнём, - пока милиционер находился под впечатлением сказанного, внёс предложение Михаил.
- Я готов начать прямо сейчас, – приняв величественную, словно Наполеон перед началом битвы, осанку, сказал милиционер.
- Очень похвальна ваша готовность, но ваш помощник ещё не готов, – кивнув в сторону спящего толстяка, напомнил Фёдор Фёдорович.
- Я один могу в окно вылезть и задержать злодеев, – милиционер подтвердил готовность немедленно приступить к делу.
- Нужно чтобы вас было двое, только в этом случае караульщики на улице могут обмануться в темноте и принять вас за актёров. А дальше уже кто кого, – объяснил суть дела Фёдор Фёдорович.
- Тогда будите помощника, да приступим к делу. Время уже немало. Скоро светать начнёт. Пора начинать операция, – пожелал милиционер.
- Хорошо, так и сделаем. Но всё же разбудить помощника лучше вам самому. Он спросонок, да ещё с похмельной головой, вряд ли кого-нибудь узнает кроме вас, – объяснил свои пожелания Фёдор Фёдорович.
- Разумно, я сейчас же разбужу его, – милиционер встал с кресла и направился к толстяку.
- Просыпайся, домой пора идти, – хлопнув толстяка ладошкой по жирному загривку, громко произнёс милиционер.
Толстяк открыл глаза и впялил взгляд ещё не проснувшихся глаз в смотрящих на него незнакомых мужчин. Пожалев толстяка, Фёдор Фёдорович объяснил:
- Ты в клубе. Прикорнул немного после спектакля. Теперь пора по домам. Мы вот тоже собираемся домой.
Из всего сказанного толстяк понял, что он не дома. Он обеспокоено закрутил головой, стараясь вспомнить хоть что-нибудь.
- Тебя я где-то видел, – внимательно посмотрев на милиционера, сообщил он всей компании.
- Ещё бы ты меня не видел. Я ваш участковый, – поправив милицейскую фуражку, которая единственная подтверждала принадлежность заявителя к милицейскому сословию, представился милиционер.
- А, вот оно что! Выходит, я арестован? – заключил толстяк.
- Ты не арестован. Наоборот, ты мне здорово помог. Я даже тебе выражаю устную благодарность, – обрадовал толстяка милиционер.
- Так в чём же тогда дело? – переспросил толстяк.
- Домой пора идти. А дела у прокурора, но нам туда ещё рано, - пошутил милиционер, чем изрядно напугал толстяка. Тот даже встал, окончательно протрезвев. Видно, имел когда-то неполадки в биографии, а, скорее всего, по криминальной причине его имел когда-то сам прокурор. Он посмотрел на наручные часы и согласился:
- Да, уже пора домой. Так я пошёл?
Он не очень понял, что хочет от него милиционер, поэтому на всякий случай спросил разрешения.
- Дурак, куда ты пошёл? – милиционер озадачил непонятным восклицанием сомневающегося толстяка.
- Вы же сами сказали, что пора идти домой. Я и собираюсь пойти домой, – всё ещё не зная, смеются над ним или, правда, домой отпустят, объяснил свои желания толстяк.
- Дверь-то закрыта на замок, а ключ у заведующего, – объяснил, в чём загвоздка милиционер.
- Что же тогда делать? Может, есть запасной ключ? - высказал предположение толстяк.
- Может, и есть где-нибудь. Беда в том, что у нас этого ключа нет, – разговор с толстяком в покровительственно снисходительном тоне милиционеру нравился. Тут он чувствовал себя настоящим хозяином ситуации, и не торопился разрушать сею приятную для самолюбия иллюзию.
- Значит придётся ждать, когда нас отопрут, – толстяк предложил вариант выхода из создавшегося положения.
- Можно и так поступить. Но мы ждать не будем, – милиционер, немного понизив голос, словно боялся донести информацию не в те уши, открыл секрет выхода из помещения при закрытой выходной двери. – Мы в окно вылезем.
- А нас не арестуют? - засомневался толстяк.
- Кто это нас арестует, если я сам вылезать через окно буду? – удивился милиционер.
- Мало ли кто, может, кто приезжий из начальства, - пояснил причину своих сомнений толстяк.
- А что, говорили про приезд начальства? Ты сам про это слышал? – услышав неприятное известие, насторожился милиционер.
- Да нет, это я так, к слову, – ответил толстяк, испугавшись и не зная, что теперь ему будет за учинённое милиции беспокойство.
- Не знаешь, так молчал бы. А то ишь раскудахтался! Начальство, видите ли, приедет. Если оно и соберётся приехать, то уж тебе об этом не скажет. Оно мне скажет, как должностному лицу при исполнении, – приняв подобающую осанку, как только речь зашла о начальстве, на оптимистической ноте милиционер закончил наставления олухов.
- Когда пойдём? Ну, в окно вылезать, когда? – пытаясь исправить ситуацию, спросил толстяк.
- Прямо сейчас и двинем. Ты то сам готов в окно лезть или всё ещё боишься? – с ухмылкой глядя на толстяка, спросил милиционер.
- С вами мне ничего не страшно. Моя милиция меня бережёт, - известным афоризмом ответил толстяк.
- Будет тебе ёрничать! Пошли-ка лучше к окну. Да, вот ещё что. За окном нас могут ждать, так что держи ухо востро. Как дам команду, хватай их и держи, – наставлял помощника милиционер.
- А кто там нас ждать может? – не понял толстяк.
- Мы заодно и выясним это. Так что не оплошай.
Милиционер первым пошёл на выход из зала.
- Нужно свет в вестибюле выключить, чтобы с улицы не видно было, кто в окно лезет, – предложил Фёдор Фёдорович.
- Это мы сейчас сделаем. Вы сами вот что. Стойте где-нибудь рядом и наблюдайте за улицей. В случае надобности свидетелями по делу будете, – притормозив у проёма двери, пожелал милиционер.
- Давайте, приготовимся. А уже по команде начнём выполнять задуманное, – предложил Фёдор Фёдорович.
- И кто же будет командовать? – с некоторым недоверием в голосе спросил милиционер.
- Командовать должен тот, кто на всём продолжение оперативных мероприятий, находится немного в стороне и видит весь театр действий, - предложил Фёдор Фёдорович.
- Театр, значит. Дай вам волю, вы из всего театр сделаете. А нужен не театр, а порядок, – высказал свои замечания милиционер.
- Опытный оперативный работник знает, что значит театр в нашем деле. А впрочем, название не имеет значения. Самое главное сделать всё правильно, – постарался сгладить конфликт Фёдор Фёдорович.
- Ладно, пусть будет по-вашему. Но протокол составлять буду я сам. А вам отводится роль свидетелей, - подтвердил своё согласие милиционер, не преминув напомнить, кто есть кто.
- Мы тоже хотим посмотреть, как там будет на улице. Мы ведь не случайные здесь люди. Это ведь нас засада у окон караулит, – пожелал Михаил.
- Резонное желание. Вы можете занять наблюдательный пост у какого-нибудь окна. Но лучше не надо, вдруг вас увидят раньше времени. Тогда вся операция пойдёт псу под хвост, – объяснил ситуацию Фёдор Фёдорович.
- Хорошо. Мы пока высовываться не будем. Лишь потом, когда милиция вместе с дружинником схватят злодеев, посмотрим на них, – согласился Михаил.
- Все готовы? Тогда пошли в вестибюль. Вы, – обращаясь к милиционеру, командовал Фёдор Фёдорович, – как выйдите в вестибюль, сразу свет выключайте, чтобы нас в помещении не увидели. Окно вы уже видели. Через него днём актёры вылезали. Его нужно открыть.
Маленький милиционер Витя, за ним огромный пузатый толстяк, а следом пенсионеры, просочились через дверь в вестибюль. Актёры немного задержались в зале. На то у них имелась своя причина.
- Пока все ушли, давай, деньги достанем, – предложил Александр.
- Ты тут на стрёме постой, а я на сцену поднимусь. Деньги достану, заодно все наши вещи поднесу, – кардинально дополнил предложение Михаил.
- Во закрутились-то с этими тайнами Мадридского двора. Про вещи уже забыли. А дело-то всего в какой-то сотне. В столице из-за таких денег никто даже не плюнул бы. А тут голову готовы из-за сотни открутить. Вот что значит нищая деревня, – Александр высказался вслед идущему к сцене Михаилу.
Михаил, забыв про больное колено, смело полез на сцену. Буквально через минуту, он был уже при деньгах, и вещи ждали своих владельцев, уместившись в двух сумках и расположившись на краю сцены. Он уже собрался спрыгивать со сцены, когда вспомнил о колене и хоть и с небольшим опозданием потёр колено.
- Болит? – спросил об очевидном Александр.
- Болит, будь оно неладно, – подтвердил Михаил.
- Сам сможешь спуститься?
- Постараюсь, - усаживаясь на край сцены, ответил Михаил.
- Ну вот и всё, – осторожно сползя с края сцены на пол зрительного зала, сказал Михаил.
- К сожалению, всё, да не всё. Нам ещё из клуба сползти надо, – поправил оптимиста Александр.
- С деньгами всё в порядке. Половину возьми ты, – протянув Александру полпачки, сказал Михаил. – Половина останется у меня. Так будет надёжней.
- Давай-ка, наденем плащи и шляпы. Сейчас милиция дело сделает и нужно будет быстро линять отсюда.
Александр надел плащ, показывая пример товарищу.
- Пойдём быстрей, не то пропустим самое интересное. Должны же мы узнать в лицо своих героев, – поторопил Михаил, застёгивая пуговицы своего плаща.
- Пошли, только, как бы мы не напортили нашим героям.
- К какому окну подойти, чтобы всё увидеть и не помешать?
Боюсь, такого окна на первом этаже нет. Может, со второго посмотрим? Там с окна в коридоре будет хорошо видно.
- Далековато до окна, в которое вылезать нужно. Пока доберёмся до него, что-нибудь произойти может, – засомневался Михаил.
- У тебе есть другое предложение?
- В принципе, мы можем не смотреть. Что мы с тобой задержание никогда не видели? По телевизору, слава богу, детективы ещё показывают.
- Согласен. Пошли поближе к нашим храбрецам. А дальше будет видно, что нам делать, – предложил Александр и подхватил свою сумку.
- Пошли, – взяв свою сумку, согласился Михаил.
Оба, осторожно ступая на носки, пошли к выходу из зала, намереваясь незамеченными войти в вестибюль. Приоткрыв дверь, один за другим они погрузились в темноту вестибюля. Было темно и тихо.
- Что они, заснули, что ли здесь? - подумал Михаил. Об этом же самом подумал Александр.
Выйдя на середину помещения, они повернули направо к окну. Двое пенсионеров занимались приготовлениями. Они открыли окно и подставили стул, чтобы маленькому милиционеру удобней забраться на подоконник.
- Готовы? – закончив приготовления, спросил Фёдор Фёдорович.
- Всегда готовы, – ответил за двоих милиционер.
- Тогда с богом. Удачи вам, – пожелал Фёдор Фёдорович.
- Я первым полезу. Если нас ждут внизу, ты сразу увидишь, - обосновал своё желание толстяк.
- Давай! Как на землю спрыгнешь, я сразу полезу. Только не забудь сместиться в сторону, чтобы я на тебя не попал, – наставлял милиционер.
Толстяк, пыхтя и отдуваясь, полез в окно.
- Теперь я, – сказал милиционер и полез следом за толстяком.
Не успел толстяк спрыгнуть вниз, как с улицы донёсся глухой удар. Милиционер не стал думать о причине звука. Он поторопился спрыгнуть вниз. Звук глухого удара тут же повторился. В густых сумерках трудно было разобрать, что сейчас происходило на земле. Оба пенсионера напрягали зрение, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Сейчас, в сумраке ночи глаза не очень помогали разобраться в ситуации, важней были уши. Наконец снизу послышались голоса.
- Чёрт, это не они! – произнёс один голос с улицы.
- Как не они, а кто же это? – спросил второй голос.
- Вот этот толстый - местный пьянчужка. А маленький - участковый милиционер, - воскликнул первый голос.
- Вот это фокус! Что же нам с ними делать? - спросил второй голос.
- Посмотри, там, в клубе есть ещё кто-нибудь? – велел второй голос.
- Сейчас некогда заниматься этим. Давай, уберём этих недоумков, пока они не очухались. А другие сами к нам выползут, если не захотят сидеть там год, - предложил второй голос.
- И то дело. Давай, их подальше в кусты отволочём. Когда очухаются, пускай думают, откуда там очутились.
- Сначала, милиционера оттащим, потом этого кабана.
- Ты за ноги бери, а я за руки возьму.
Раздался звук удаляющихся шагов. Оба пенсионера заблаговременно присели, когда стало понятно, что случилось с группой задержания, смело шагнувшей на улицу.
- Что теперь делать будем? – спросил Иван Иванович.
- Не знаю, всё пошло не так, как планировали. Нужно это обмозговать, – ответил Фёдор Фёдорович.
- Мы всё слышали. Как я понимаю, времени у нас в обрез. Сейчас они вернутся и у нас, возможно, больше не будет шанса сбежать, – понизив голос до шёпота, сказал Александр.
- Тихо, они возвращаются, – предостерёг Иван Иванович.
- Нужно вдвоём за ноги его тащить, – предложил один с улицы.
- Лучше ты бери за ноги, а я возьму за руки, так складней будет тащить, – отверг предложение другой.
- Убедился? Лично я не собираюсь помимо простуды заработать ещё и грыжу, - ворчал первый.
- Ладно, будь по-твоему, берём его за ноги. И лучше поторопиться. Вдруг они очухаются раньше времени.
- Не очухаются, я их доской знатно приложил, – успокоил один другого.
- Нападение на сотрудника милиции при исполнении, это на хороший срок потянет. Это уже серьёзно, очень серьёзно, - не меняя позы, сообщил Фёдор Фёдорович, предназначая сказанное для ушей актёров.
- Вы, очевидно, правы, но только если мы попадём в свидетели, а не в жертвы насилия, - высказал своё мнение Михаил.
- Что вы этим хотите сказать? – не понял Фёдор Фёдорович.
- Лучше уйдём отсюда. Мы уже опоздали и что-либо изменить сейчас не можем, – предложил Михаил.
- Куда мы можем уйти? – не понял Фёдор Фёдорович.
- Пойдём в зал. Сделаем вид, что находились там и ничего не видели, - сказав это, Александр повернулся и пошёл в зал.
Остальным ничего не оставалось, как последовать за ним.
- Ну и чего мы этим достигнем? – когда всё вчетвером вошли в зал и закрыли дверь, спросил Фёдор Фёдорович. Он был недоволен, что всё пошло иначе. Но больше всего его расстроил тон Александра, который пытался командовать.
- Мы выиграли время. В данной ситуации это уже немало, – объяснил Александр.
- По-моему, нужно было воспользоваться ситуацией. Пока они тащили милиционера в кусты, вылезти в окно и спрятаться, – объяснил своё недовольство Фёдор Фёдорович.
- Рискованно было без подготовки. Не успели бы вылезти в окно, и вся наша подготовка и все жертвы были бы напрасны, – объяснил Александр.
- Но как быть с милиционером? Неужели мы его так и оставим в кустах? – пытался подействовать на гордость актёров Фёдор Фёдорович.
- Я не уверен, что мы сможем противостоять и скрутить двух амбалов даже вчетвером. Наши физические данные и состояние здоровья желают лучшего. Даже милиционер ничего не смог против них, – объяснил свою позицию Александр.
- Так что же вы предлагаете? - строго спросил Фёдор Фёдорович.
- Раз физически мы не можем противостоять амбалам, значит, надо действовать хитростью, – объяснил свою позицию Александр.
- Это как же мы на них хитростью воздействовать будем, коли мы здесь прячемся? – не понял идеи Фёдор Фёдорович.
- Мы здесь не прячемся. Здесь мы решаем, что делать дальше. И ушли мы от окна не потому, что испугались. Ушли, чтобы нас до времени не засекли. Раз мы их видим, а они нас не видят, значит, у нас преимущество, – внёс свою лепту в прояснения ситуации Михаил.
- Насчёт видимости - это смело сказано. На улице темень, даже собственный нос потерять можно, – возразил молчавший до сего времени Иван Иванович.
- Мы их не видели, здесь без возражений. Зато мы их слышали и знаем, где они находятся и, самое главное, знаем, что они против нас задумали, – ответил Михаил.
- И знаем, что для достижения своей цели они пойдут на всё. Вон как милиционера и его помощника по кумполу шандорахнули. Не скоро ещё они очухаются после такого удара, - добавил Иван Иванович, показывая своё согласие с оценкой ситуации.
- Вот народ пошёл! За какие-то сто рублей убить готовы, – посетовал Александр.
- За девяносто девять. Но я надеюсь, до этого не дойдёт, – внёс оптимистическую ноту в разговор Фёдор Фёдорович.
- Интересно, что там сейчас два амбала делают? Ведь получается интересная картина: раз они на милиционера набросились, значит, думали, что это мы вылезаем из окна. Из чего следует: они не знают сколько в зале оставалось людей на тот момент, когда входную дверь закрыл заведующий, – подвёл итог Михаил.
- Это мы с самого начала предполагали. Но вопросы всё же остаются. Почему заведующий, прежде чем входную дверь клуба закрыть, в зал не заглянул? Наверное, что-то его самого очень торопило. Вот только что? – задал вопрос Иван Иванович, хотя точно знал, что ни у кого из присутствующих нет на него ответа.
- Знать бы это, тогда и выход из создавшегося положения нашли более или менее приемлемый, - Михаил, очень внимательно слушающий всех оппонентов, поддержал умственный посыл Ивана Ивановича в предположениях: если бы да кабы, да росли в поле грибы.
- Давайте, уже что-нибудь решать. Судя по ситуации, времени у нас в обрез, – поторопил Фёдор Фёдорович.
- Мы не против, давайте, решать, – и сею здравую мысль поддержал Михаил.
После чего возникло непродолжительное молчание. Каждый продумывал свой вариант развязки, но для окончательного решения времени на размышления уже не оставалось.
- В нашем случае очевидно одно: отсюда нужно выбираться и как можно быстрей. Амбалы уже догадались, что в помещение, помимо актёров, могут находиться другие люди. Не будем их разочаровывать в ожиданиях. Фёдор Фёдорович и Иван Иванович сейчас пойдут в вестибюль, включат свет и, производя как можно больше шума, полезут в окно. Нужно постараться убедить амбалов, что вы сильно пьяны. Тогда, для вас это мероприятие с большей вероятностью закончится удачно, – предложил Александр.
- Я не понял, зачем свет надо включать? И вопрос помощи двоим, уже вылезшим на улицу, я не уловил в вашем проекте, – критиковал предложение Фёдор Фёдорович.
- Помощь двоим, уже вылезшим на улицу, пойдёт сама собой. Вы пошумите у окна, это привлечёт внимание амбалов к вашим персонам. Значит шуметь им самим уже нельзя, наоборот, нужно затаиться и ждать, чтобы не спугнуть. Ведь следом за вами они будут ждать нас. По крайней мере будут на это надеяться, - объяснил Александр.
- А зачем свет включать в вестибюле? – спросил Иван Иванович.
- Свет нужно включить, чтобы вас узнали и не отправили в кусты к милиционеру. А пьяными притворяться нужно по той же причине. С пьяного взятки гладки, опять же больше шансов, что вы ничего на улице не разглядели и про милиционера ничего не знаете, - втолковывал суть идеи Александр.
- Чтобы они поверили про милиционера, ну, будто мы его даже не видели, надо подождать подольше, – поправил план Александра Иван Иванович.
- Ждать мы как раз и не можем. Милиционер и его напарник могут очухаться. Тогда неизвестно чем всё для них и амбалов кончится. Амбалы это сами понимают. И ещё одно. Раз никто в окно не вылезает, полезут сюда они. Времени-то у них сейчас в обрез. Ясно, что при таком раскладе, нам ничего хорошего не светит, - пытался убедить оппонентов Александр.
- А если они нас там всё-таки возьмут в оборот? – высказал сомнения Иван Иванович.
- Бить они вас не будут. По крайне мере до того момента, пока не выяснят, где находимся мы, и что вы знаете о судьбе милиционера и его помощника. Вы прикинетесь очень пьяными, почти невменяемыми. Про милиционера, естественно, вы не знаете ничего, а нас вы видели только что. Мы пьяные спим на креслах в зале. Думаю, дальше у них вопросов к вам не возникнет. Они постараются вас побыстрей спровадить от окна и влезть в помещение, - продолжал объяснения Александр.
- Хорошо, пусть будет так. Остаётся вопрос с вами и милиционером. Как вам отсюда исчезнуть и как потом помочь милиционеру? Ведь они могут добить милиционера и напарника, – попытался выяснить всё до конца Иван Иванович.
- Милиционера они не тронут. Им мокруха ни к чему. Иначе сюда понаедут менты и уже тогда всем с шаловливыми ручками здесь несдобровать. Что касается нас, мы постараемся исчезнуть отсюда пока вы будите отвлекать амбалов. Не знаю, как мы это сделаем, но сделаем непременно, - обнадёжил Александр.
- Как всё-таки помочь милиционеру? Он ведь из-за нас пострадал, – повторно задал резонный вопрос Фёдор Фёдорович.
- Вы будете тянуть время. Это свяжет амбалам руки и выручит милиционера. Он за это время вполне может очухаться и позаботиться о себе. А насчёт того, что он невинно пострадал - это дудки. Его обязанность пресекать всяки попытки нарушения закона. Он в зале во время спектакля ничего не предпринял, а предпринял бы, всё могло сейчас по-другому складываться. Я развеял ваши сомнения? - спросил Александр.
- Не совсем. Но, как я понимаю, другого выхода нет? - Фёдор Федорович дал понять, что согласился с вариантом окончательно.
- Тогда приступим к нашему вызволению. Вы готовы начать немедленно?» – спросил Александр.
- Да, мы готовы. Лучше сразу начнём, иначе сомнения замучат, - ответил за двоих Фёдор Федорович.
- Мы выйдем первыми. Как поднимемся на второй этаж, сразу свет включайте на первом этаже, и к открытому окну подходите. Дальше вы знаете что делать. Ну, пошли, – не объясняя последней просьбы, сказал Александр.
Александр первым вышел в вестибюль, за ним проследовал Михаил и лишь потом пенсионеры: Фёдор Фёдорович и завершающий процессию Иван Иванович. Александр в темноте ринулся к лестнице. За ним еле поспевал Михаил. Лишь когда они оба забрались на второй этаж, Михаил задал волнующий его вопрос:
- Зачем мы на второй этаж забрались? Отсюда нам никуда не деться. Если только ты не имел в виду спрятаться здесь. Но тогда нас могут найти, это дело лишь времени.
- Внизу нас найдут ещё быстрей. Как ты сам успел заметить, второе окно, которое открывается внутрь помещения, видно из первого. Так что нам никоем образом нельзя находиться внизу, – объяснил свою мысль Александр.
- Ну и что? Сразу не заметят, зато потом, когда обследуют первый этаж, полезут на второй. А тут, даже теоретически, сбежать шансов нет никаких, – возразил Михаил.
- Ошибаешься. Давай, немного подождём, посмотрим, как пойдут дела у наших пенсионеров. Потом займёмся подготовкой, – предложил Александр.
- Подготовкой к чему? – не понял Михаил.
- Тихо! Сейчас посмотрим и послушаем, – одёрнул его Александр.
Пенсионеры, посчитав, что уже пора, включили свет. Нетвёрдым шагом они подошли к входной двери клуба. Фёдор Фёдорович схватился за ручку и дёрнул на себя.
- Ты не туда дёргаешь. Надо не дёргать, а толкать, - заплетающимся языком посоветовал Иван Иванович.
- Она туда открывается, а не сюда, – продолжая дёргать, ответил, растягивая как пьяный слова, Фёдор Фёдорович.
- Дай, я попробую, – отстраняя, Фёдор Фёдоровича, довольно громко произнёс Иван Иванович.
Он старательно толкал и дёргал дверь. Но закрытая на ключ дверь не хотела открываться.
- Закрыта на ключ. Будь она неладна! – прекратив напрягать своими усилиями дверь, сказал Иван Иванович.
- Не может быть! – громко произнёс Фёдор Фёдорович и, отстранив Иван Ивановича, сам принялся ломать дверь.
- Никак не хочет открываться, будь она неладна. Действительно, закрыта на ключ, – согласился с оппонентом Фёдор Фёдорович.
- А я что говорил! – воскликнул Иван Иванович.
- Придётся в окно вылезать. Пойдём, посмотрим, какое окно открывается, – предложил Фёдор Фёдорович.
- Пойдём, – согласился Иван Иванович.
Оба компаньона направились к окну.
- Смотри, да тут окно открыто! – громко, чтобы было слышно на улице, произнёс Иван Иванович.
- Точно открыто, наверное, закрыть забыли, – подойдя к окну и почти высунувшись на улицу, явно для тех, кто стоял внизу, сказал Фёдор Фёдорович.
- Посмотри, там высоко спрыгивать? А то у меня нога болит, - попросил Иван Иванович.
Фёдор Фёдорович ещё больше высунулся в окно и в этом положении, возможно, спугнув прячущихся под подоконником амбалов, прямо-таки заорал:
- Не видно ни черта. Тут запросто можно ноги переломать. Сейчас я вниз что-нибудь сброшу, тогда скажу, высоко от земли или нет.
- Сейчас найду чего-нибудь. Подожди немного, я быстро, – пообещал Иван Иванович.
- Молодцы пенсионеры. Если так же дальше пойдёт, у нас минут десять есть, - шёпотом сказал Александр.
- Десять минут до чего? – не понял намёка Михаил.
- До того, как мы смоемся отсюда, – объяснил очевидное Александр.
- Куда это мы со второго этажа смыться сможем? На крышу что ли? – продолжал спрашивать Михаил.
- Теперь уже можно заняться подготовкой. Пошли, покажу, - пригласил Александр, не объясняя, что именно будет показывать. Он повернулся и вместе с Михаилом направился в комнату, где они отдыхали перед спектаклем.
- Мы уже здесь были до спектакля, и всё своё отсюда забрали, – напомнил Михаил, не понимая причины, по которой нужно возвращаться на старые позиции.
- Сейчас всё сам поймёшь, – осторожно ступая в темноте, обещал Александр.
Он подошёл к окну и посмотрел сквозь стекло.
- Вот, посмотри сам, – сказал он, когда, заинтригованный недомолвками, к окну подошёл Михаил.
- Обычное окно на улицу, – констатировал он очевидный факт.
- Обычное окно на улицу. Но выходит оно в противоположную сторону тому окну, в которое сейчас вылезают пенсионеры и где их и, кстати, нас ждут амбалы, – объяснил Александр.
- Ну и что из этого следует? Для нас-то что с того?
- Если мы вылезем через него на улицу, нас караульщики не увидят, – объяснил идею Александр.
- Его ещё открыть надо. Даже если мы откроем его, до земли добрых пять метров. Я со своим коленом не спрыгну. Да и если бы не колено, земли не видно из-за темноты, разобьёшься наверняка, – возразил Михаил.
- Уже светает, скоро мы не сможем вылезти ни здесь, нигде ещё. Если ты был бы внимательным, увидел крышу навеса прямо под окном. Навес, если ты помнишь, расположен над крыльцом и подпирается двумя стойками, по которым мы можем слезть, – объяснил Александр.
- Ты думаешь, мы сможем тут спуститься? – засомневался Михаил.
- Разве у нас есть другой выход? Давай-ка поторопимся с приготовлениями. Посмотрим, что тут у нас есть для открытия окна?
Он потянул за шишечку шпингалета и тот, немного посопротивлявшись, поддался.
«Вверху никакого шпингалета нет. Интересно, что там у нас со второй рамой?» - думал он, по ходу дела рассматривая раму.
Александр открыл первую раму и занялся второй.
- Всё готово. Кто полезет первым? – спросил он, открыв обе рамы.
- Придётся первым лезть тебе. Когда спустишься на землю, мне поможешь. Я с больным коленом сам спрыгнуть не смогу. Если даже и рискну, после и шага не сделать будет, – объяснил решение Михаил.
- Ладно, первым полезу я. Ты пойдёшь следом. Только осторожней ступай на крышу. Она тоже может быть гнилой, – согласился Александр.
- А что делать с вещами? – спросил Михаил.
- Вещами придётся заняться тебе. Когда я спущусь на землю, выйдешь на крышу с вещами и подашь мне. Только не бросай, иначе нашумим, и всё пойдёт прахом.
Дав последние наставления, Александр взобрался на подоконник, и оттуда шагнул на крышу. Он без приключений добрался до края крыши и заглянул вниз.
«Довольно высоко. С земли высота навеса кажется меньше, чем сверху. Придётся сползать по поддерживающему крышу столбу. Хорошо, что он стоит с самого края», – думал Александр, прикидывая как лучше приступить к делу.
- Как там у тебя. Что-нибудь не так? – спросил Михаил, высунувшись в окно. Всё нормально, сейчас полезу вниз, – ответил Александр.
- Подожди меня. Я вылезу и помогу тебе.
Михаил выставил вещи на крышу, а затем вылез сам. Он подошёл к краю, и гнилая доска предательски затрещала под ним.
- Осторожней, не равён час, провалимся вдвоём. На грохот сбегутся не только наши сторожа, но и все жители городка. Садись прямо на покрытие крыши. Площадь будет больше, тогда, может быть, не провалимся, – предостерёг Александр.
Михаил уселся на крышу рядом с Александром.
- Я тебя поддержу, – взяв Александра за рукав, обещал он.
Александр перевернулся на живот и начал сползать вниз.
- Руку отпусти, мне надо за столб уцепиться, - попросил Александр.
- Ты уверен? – на всякий случай спросил Михаил.
- Отпускай, рука у меня не резиновая, до земли не дотянуться.
Михаил отпустил руку и Александр, кряхтя, полез вниз.
- Подавай вещи, только подавай осторожней, здесь высоко, – едва слышался голос снизу.
- Принимай, - тихо сказал Михаил, свесившись вниз. Он опустил сначала одну сумку, потом вторую.
- Взял. Теперь сам спускайся. Я подстрахую, – тихим голосом обещал Александр.
- Вот чёрт! Кажется, я пуговицу оторвал. Нужно поискать, другой-то у меня нет, – съехав вниз и оказавшись в объятиях Александра, выругался Михаил. Он ощупал место с остатками нитки, где совсем недавно была пришита пуговица, что подтвердило невесёлую догадку.
- Как твоё колено? - спросил Александр.
- Обошлось, вроде нормально.
- А я руку растянул.
- Как же тебя угораздило?
- Попробуй, подержи на руках такого кабана, – объяснил Александр.
- Я тебя не просил. Мог бы слезть и без твоей помощи.
- Как же, слез бы. А потом тащи тебя на себе, – ворчал Александр.
- Ладно, не ворчи. Лучше пошли отсюда, – предложил Михаил.
- Сейчас пойдём. Надо только определить, где наши караульщики.
- И как там наши пенсионеры. Они нас выручили, и нехорошо будет их бросать в трудную минуту, - дополнил мысль Михаил.
- С выводами подождем. Сейчас нужно самим определиться, - расставил приоритеты Александр.
Александр прислушался, стараясь различить хоть какой-нибудь голос или хотя бы шорох.
«Не нравится мне эта тишина. Что-то не так у пенсионеров пошло. А может, они ещё не вылезали, и амбалы затаились, чтобы не спугнуть?» - думал Александр, перебирая в уме разные варианты ситуаций. Про самые плохие думать он не хотел, но нервы были на пределе.
Михаил между тем встал на четвереньки и принялся изучать траву рядом с крыльцом.
«Нигде нет. Может, на крыше осталась? Не лезть же мне снова туда!» – рассуждал он, всё ещё оставаясь на коленях.
- Ты чего на коленях ползаешь, молишься что ли? – увидев Михаила, ползающего по траве на коленках, спросил Александр.
- Пуговицу потерял, только вот не знаю где.
- Нашёл время пуговицу искать. Не об этом сейчас думать надо.
- Ты прав. Темно ещё, ничего толком не видно.
- И не слышно, – добавил Александр.
- Почему ничего не слышно? Может, за угол стоит заглянуть. Посмотрим, что делают амбалы, и на пенсионеров поглядим.
- Заглянуть было бы неплохо. Но для этого надо точно знать, где находятся амбалы.
- И как же узнать, где находятся амбалы, если не посмотреть?
- Слушать надо. И темно ещё, хоть и светать начало.
- Послушай, не громко мы с тобой разговариваем? – забеспокоился Михаил.
- Мы шёпотом говорим, но лучше помолчать и послушать, - предложил Александр.
Вставший с колен Михаил замер рядом с Александром. Они простояли молча несколько минут. Михаил уже хотел было открыть рот, но тут из-за дома донеслись знакомые голоса.
- Я что, прыгать должен с этого окна? Давай стул. Сейчас его на землю поставим, тогда не так высоко будет, – говорил Иван Иванович, немного растягивая слова, словно он и вправду был крепко пьян.
- Давай, я сам поставлю, – ответил Фёдор Фёдорович не менее пьяным голосом.
«Вот почему ничего не было слышно. Они за стулом ходили», – понял причину Александр.
- Эй, вы чего воруете мебель из клуба!? – раздался из-за дома, где-то близко к пенсионерам, незнакомый голос.
- А вот и амбалы, – шёпотом сказал Михаил.
- Теперь можно уходить. Где амбалы мы знаем. Придётся сделать крюк, чтобы с ними не встретиться, – ответил Александр.
Подхватив сумку, Александр первым направился от клуба. Он пошёл по переулку, не зная, куда тот ведёт.
- Куда мы идём? – догнав Александра, спросил Михаил.
- Подальше отсюда.
- А потом?
- Потом? Потом мы пойдём к мосту через реку. Как перейдём, двинемся дальше.
- Туда, где будем молоковоз ждать? – желая знать весь маршрут до конца, спросил Михаил.
- Посмотрим. Надо сначала речку перейти, - Александр не был расположен к разговорам и отвечал с неохотой.
Оба актёра прошли до самого конца переулка. Они надеялись найти проулок, и повернуть к реке. Но переулок увел в сторону и, упёршись в ограду чьего-то огорода, закончился.
- Куда теперь? – задал сам себе вопрос Александр.
- Светает уже, нужно поторапливаться. Не равён час, нас амбалы хватятся. Тогда точно несдобровать, – напомнил Михаил.
- Сам знаю. Где-то здесь тропинка должна быть. По ней пойдём.
- Я никакой тропинки здесь не вижу, - выглядывая из-за плеча Александра, сказал Михаил.
- Ищи, не идти же нам по траве.
- Вроде здесь натоптано, - обрадовал Михаил, внимательно посмотрев под ноги.
- Раз нашёл, веди теперь ты, Сусанин. Только поторопись, нехорошо будет, если они догонят нас.
- Сил уже нет. Ведь мы почти сутки на ногах. А тут не асфальтовая мостовая, - направляясь вдоль огородов, ворчал Михаил.
Перепрыгивая через канавы, обходя грязные лужи, парочка продвигалась вперёд.
- Пора бы уже речке появиться. А то идём, идём и никак не придём. Может, мы вдоль неё идём? – усомнился в правильности выбранного направления Александр.
- Сам же говорил, что направление правильное, – не понял претензий Михаил.
- Говорил, но хотелось бы побыстрей добраться. Мы идём в обход вокруг всего города. Когда до места доберёмся, не то, что утро, полдень наступит.
- Ну и что ты предлагаешь? – остановившись и повернувшись к Александру, спросил Михаил.
- Ты не останавливайся, мы на ходу думать будем. Пока не придумали, нам одно надо: быстрей ноги переставлять.
- Может, ты сам вперед пойдёшь, там и подумаешь? – предложил Михаил, обидевшись на замечание Александра.
- Ладно, будем считать, произошла смена лидера. Посторонись.
Александр обошёл Михаила и споро зашагал прочь.
- Вот припустился! Ты сильно не гони, у меня колено, – в спину удаляющемуся Александру напомнил Михаил.
- Придётся потерпеть. Если мы мост перейти не успеем, и из города не уйдём до рассвета, нам не поздоровится.
- Может, ещё какая-нибудь улица параллельно центральной идёт? Давай, посмотрим, – предложил Михаил.
- Пока мы будем из одного в другой переулок шарахать, времени уйма уйдёт, и получится ещё хуже. Я тоже об этом подумал, но вовремя понял всю неперспективность. Так что давай, помолчим, чтобы не тратить на разговоры время и силы. Прибавим ходу и обгоним наших преследователей, – не останавливаясь, лишь немного убавив скорость, оставаясь спиной к Михаилу, подвёл итог Александр.
Михаил не всё расслышал, но понял как надо.
- Распухнет колено, тогда будешь меня на себе тащить. Узнаешь тогда… – так и не сказав, что узнает напарник, ворчал Михаил. Он изо всех сил старался не отставать, но у него плохо получалось. Когда впереди замаячила речка и чуть правей их траектории перемещения показался мост, одного ходока от другого отделяло расстояние в несколько десятков шагов. Не оборачиваясь, Александр направился к мосту. Уже ступив на деревянный настил, он обернулся. В светлеющем воздухе раннего утра фигура Михаила выделялась тёмным силуэтом.
«Худо дело. Совсем он ход потерял, колено, видно, здорово болит, - остановившись и повернувшись в сторону приближающегося напарника, подумал он.
- Как ты, живой ещё? – бодрым голосом, чтобы не выказать своего беспокойства, спросил он, когда расстояние уменьшилось до нескольких шагов.
Поравнявшись с Александром, Михаил остановился и, нагнувшись, потёр колено.
- Как видишь, почти жив - здоров, только вот колено совсем не гнётся. Видно, добавил, когда с крыши слезал, - ответил он.
- Идти дальше сможешь?
- Куда деваться, постараюсь доковылять.
- Давай, речку перейдём и вон в тех кустах отдохнём, – предложил Александр.
- Нас же пенсионеры предупреждали. Как бы нас там ни того.
- Ты прав, но стоять на мосту, который с противоположного конца города просматривается, - это ещё хуже. Здесь нас точно заметят, – объяснил своё предложение Александр.
- Пожалуй, ты прав. Поблизости других кустов нет, только вот эти на берегу. Спрятаться больше негде. И отдых нам необходим, хотя бы полчасика отдышаться.
- Тогда пошли. Не торопись, тут уже рядом, – сказал Александр и, показывая пример, сам двинулся по мосту.
Перебравшись на другую сторону, он свернул направо к кустам. Осторожно ступая по неровной, заросшей травой, поверхности берега, Александр убавил скорость. Он шёл немного впереди Михаила и тот, наблюдая за осторожными шагами Александра, мог запомнить все открытые ногами товарища неровности дороги. Углубившись в чащу кустов и низкорослых прибрежных деревьев, они остановились.
- Ненадёжное наше убежище: редковаты кусты и деревья низкие. С дороги могут увидеть, – оглядевшись, сделал вывод Михаил.
- Могут, если присматриваться будут. А мы не будем высовываться, а когда кто-нибудь пойдёт, присядем. Мы здесь задержимся ненадолго, отдохнём и дальше пойдём.
- Там посмотрим, – склонившись к колену, не очень уверенным тоном сказал Михаил.
- Очень болит? – уловив в голосе напарника сомнение, спросил Александр.
- Болеть-то оно болит. Но не в боли дело. Гнётся плохо, приходится идти как с протезом. А быстро на нём не пойдёшь, – объяснил Михаил.
- Может, отпустит, отдых ведь лечит.
- Ладно, давай, не заострять на мне внимание. Когда об этом не думаешь, легче становится, – попросил Михаил.
Александр огляделся, выискивая место, куда можно было бы сесть. Не найдя такового, он уселся на свою дорожную сумку. Михаил последовал его примеру.
- Теперь нас никто не заметит. Зато нам хорошо виден мост и дорога, – вглядываясь сквозь кусты, сделал вывод Александр.
- Конечно, не очень хорошо видно, но кое-что проглядывается. Машину не пропустим, это уж точно, – поправил товарища Михаил.
Исчерпав тему, оба замолчали. Пару минут длилось молчание, после чего Михаил спросил:
- Как ты думаешь, наши помощники выпутались?
- Они люди опытные, думаю, у них всё нормально прошло, – ответил Александр.
- Интересно, что там амбалы делают? Ждут они нас у окна или внутрь здания полезли?
- Это зависит от того – умные они или дураки.
- И как это повлияет на события? – не понял Михаил.
- Ты же сам слышал, как амбалы спрашивали наших пенсионеров, когда те стул на улицу выставили, – напомнил Александр.
- Да, было такое. Ну и что из этого следует?
- Из этого следует, что амбалы сразу пошли на контакт. А дальше можно только догадываться.
- Ты думаешь, амбалы их повязали?
- Вряд ли. Им мы нужны, вернее, им нужны наши деньги, – объяснил Александр.
- Не будут же они с ними беседы вести. Раз мы им нужны, они будут нас ждать на улице или внутрь через окно полезут, - высказал своё мнение Михаил.
- Пенсионеры постараются тянуть время. Они нам должны обеспечить возможность удрать подальше. Но сколько это займет времени, вернее, сколько отнимет у амбалов времени, мы не знаем. В любом случае время работает не на амбалов. Во-первых, могут очухаться милиционер с толстяком. Во-вторых, можем сбежать мы. Конечно пенсионеры скажут, что мы, вусмерть пьяные, спим в креслах, если их спросят об этом. Но амбалы могут не поверить. В третьих, если милиционер очухается, да пенсионеры присоединятся к нему, тогда будет много шума. Насчёт толку, это под вопросом, а шума точно будет много, - закончил свою версию развития событий Александр.
- А всё же интересно, полезут они в клуб нас искать или нет?
- Ты-то сам как думаешь?
- Убивать милиционера им ни к чему, слишком уж незначительна причина. Хотя тут бабушка надвое сказала, они ведь сами засветились. Зачем они пенсионерам показались? – пытался объяснять однозначность ситуации Михаил. Но сам же привёл аргументы, указывающие на возможность другого сценария развития событий.
- Ты правильно мыслишь. За сто рублей убить может только псих. С другой стороны, мы не знаем откуда эти амбалы. Может, они бывшие клиенты психушки? Отсюда и такое упорство в достижении столь убогой цели. Если так, алиби им обеспечено. Полечат их чуток и снова выпустят. У нас ведь к преступникам очень гуманен суд. Амбалы скажут, что появилась навязчивая идея выпить, а тут мы подвернулись со своими деньгами.
- Ты думаешь, нам грозила смертельная опасность? – удивился Михаил.
- Это только предположение. Я все же думаю, не грозила. Поддать нам могли за то, что так долго не появлялись на улице. А в остальном всё уже неважно.
- А милиционеру и пенсионерам не перепадёт за нас? – Михаилу не хотелось думать, что из-за них кто-нибудь ещё может пострадать.
- Хватит и одноного милиционера. Толстяку такая оплеуха, что комариный укус. Он просто ещё не протрезвел, поэтому и свалился. Что касается пенсионеров, так они ребята тёртые. Скорее всего они нашли способ наплести амбалам, и те, в полной уверенности в нашей пьяной неподвижности, полезли в клуб. Тем временем пенсионеры растолкали милиционера. Объяснили ему, как и что произошло. А дальше уже дело милиции, – закончил мысль Александр, высказав тем свою вполне оптимистическую версию.
- Хотелось бы узнать наверняка, как дальше развивались события.
- А ты пофантазируй, вариантов немного, угадать вполне можно, – предложил Александр. Ему и самому стало интересно узнать о развитии событий в недавно покинутом доме культуры.
- Наверняка они влезли в дом культуры, вошли в зал, а там нас нет. Они пошли искать по всем углам, по всем этажам. Нас не нашли и поторопились на улицу, собираясь с пристрастием допросить пенсионеров, – пофантазировал Михаил.
- Подошли к окну, а там милиционер, толстяк и два пенсионера, но уже не пьяные в дым, а трезвые. И милиционер говорит им ласково: «Тудыть - растудыть, мать вашу! Вылезайте из окна и пожалуйте в кутузку». Они хоть и амбалы, но люди скромные, на кутузку не претендующие, сразу дали задний ход. Милиционер парень азартный, мы сами убедились на спектакле, когда он толстяка сграбастал. Он полез за ними в окно. Толстяк сейчас сильно на них злой, по загривку ведь от них доской получил. Он тоже за ними полез в окно. А пенсионеры хоть люди опытные, но физически уже неспособные к подвигам. Они на улице остались окно сторожить. Доска, как холодное оружие, под окном осталась лежать, и пенсионеры вроде как при оружии оказались, в отличие от милиционера. Амбалам бежать некуда кроме как на второй этаж. Открытое окно, через которое мы вылезли, амбалы видели, когда нас искали. К нему-то они и ринуться. А дальше дело техники. Спрыгнут вниз на землю, и огородами убегать будут, чтобы спрятаться, – закончил совместно разработанную версию событий Александр.
- Ты думаешь, им удастся убежать?
- Думаю, удастся. Куда они побегут, это другой вопрос. Но очень бы не хотелось встретиться с ними здесь.
- Да уж, здесь ты абсолютно прав. Но мне всё-таки интересно, о чём они думали, когда подняли руку на милиционера? Он им этого никогда не простит.
Александр недолго думал и вот что ответил:
- Они на нас руку подняли, а совсем не на милиционера. В темноте не разглядели, кто высунулся из окна. Кстати, ты стоял не так далеко от окна и должен был слышать. А толстяка, наверное, специально вырубили. Деваться им уже некуда было. Милиционер, конечно, постарается им отомстить. Но, с другой стороны, он не сможет объяснить начальству все нюансы произошедшего, а без этого дела не сошьёшь. Значит милиционер будет мстить один, без помощи своей правоохранительной системы. Амбалы наверняка люди тёртые, понимают, что милиционер против них ничего серьёзного не предпримет. А со временем обида пройдёт и за бутылочкой, другой в компании милиционера можно будет повиниться и объяснить, что не за того приняли. С толстяком само собой проще договориться за той же бутылкой. Пенсионерам будет похуже. Они обманули амбалов, да ещё милиционеру настучали. Я уже не говорю, что они нам помогли сбежать. Но и они люди в городке свои. Водка всех примирит - и тех, и этих.
- Интересно, как быть с заведующим? Ведь он всю эту кашу заварил.
- С куклой нас надуть - это одно. А засаду выставлять на всю ночь на нас, словно мы воры какие, - это другое. Скорее всего, он к засаде не имеет никакого отношения. Наверное, сами амбалы захотели вернуть денежки. У таких обломов только один метод: дубиной по башке, денежки и вещи забрать и ходу.
- Но ведь именно заведующий клакеров нанял. Возможно, и он имеет отношение ко всем ночным происшествиям, – в противовес сказанному Александром, Михаил высказал серьёзные аргументы.
- Я видел, как один из клакеров наблюдал за передачей денег. Он увидел, что трюк с куклой не удался и очень обозлился. Не зря ведь заведующий уселся на задний ряд, после того, как передал тебе деньги и больше с этого места не сходил. Разве только за тем, чтобы объявить начало спектакля.
- А кто им велел в нас помидорами кидаться, если не он? – усомнился Михаил.
- Я думаю, тот, кто наблюдал за передачей денег, старший среди клакеров. Он и дал команду в нас швырять. Обозлился, видно, что денежки уплыли. Я подозреваю, наши деньги - это их зарплата за клакерство. Получается, твой отказ пересчитать деньги лишил их заработка. Отсюда все вытекающие последствия.
- И всё-таки я сомневаюсь насчёт заведующего.
- Точно утверждать ничего не берусь, но есть ещё один факт, говорящий в оправдание заведующего Я имею в виду засаду амбалов и все с этим связанное. Заведующий сбежал из зала очень быстро. Не посмотрел кто остался в зале и не попросил оставшихся в зале покинуть помещение. Он просто вышел и запер дверь. Поэтому амбалы были не в курсе, кто в зале находится, – поставил последний штрих в версии Александр.
- Всякое может быть. Поживём, увидим, - в свою очередь подвёл черту Михаил.
Наговорившись, оба сидели молча. Каждый думал о своём, и лишь одна мысль связывала их сейчас. Им обоим одинаково не хотелось тащиться целых пять, а то и семь километров по грязной просёлочной дороге.
- Слышишь, кажется, кто-то идёт по дороге? - напрягая слух, сказал Александр.
- Пожалуй, не идёт, а бежит и очень быстро, – прислушавшись к звуку топота долетающего до кустов, поправил товарища Михаил.
- Интересно, в город кто-то идёт или из города? По звуку этого не определить, - привставая с сумки, сказал Александр.
- Осторожно выглядывай, нас не должны заметить, – предупредил Михаил, который не двинулся с места и, потирая колено, указывал тем на причину своей неподвижности.
- Я осторожно, только посмотрю, кто там идёт, – обещал Александр.
Опираясь руками о колени, Александр завис на полусогнутых ногах, боясь сильно высунуться из кустов и быть замеченным.
- Что там такое, бежит кто-нибудь? – подождав немного, спросил Михаил.
- Не пойму пока. Никто ещё в поле зрения не появился.
Гулкие быстрые шаги по мосту, заставили Михаила вздрогнуть. Рука сама потянулась к Алексанру, непроизвольно предлагая спрятаться. Александр немного пригнулся, но сесть ниже пока не собирался.
- Похоже, два наших амбала. Одного из них я видел в зале. Это как раз тот, кто наблюдал за передачей денег. Он, наверное, был за старшего у клакеров, – понизив голос до шёпота, сообщил Александр.
Топот по мосту закончился и глухие, едва слышные торопливые шаги понеслись по дороге, унося беглецов дальше от городка. Зато к мосту со стороны городка и, судя по звукам шагов, так же быстро приближалось несколько человек.
- Ну, говнюки! Ну, суки! Я ещё вас достану. Я вас в тюрьме сгною, я вас… - не найдя подходящих слов высказать своё отношение к амбалам, бывшим клакерам, милиционер замолчал, лишь отдувался от быстрого бега.
Амбалы, опередившие милиционера на добрую сотню шагов, слышать его не могли. Но и всё, что сейчас смог сделать милиционер, – крепко ругнуться им вдогонку. Александр, закончив наблюдения, сел на свою сумку.
- Кто там ругается? – спросил Михаил.
- Известно кто – милиционер. Только его вопли амбалы уже не слышат. Они двинулись по той же дороге, по которой мы собираемся идти.
- Это очень плохо. Как бы нам с ними не повстречаться. А толстяка, который был с милиционером, сейчас нет?
- Толстяка я не видел. Но, судя по доносящемуся со стороны города топоту, он скоро будет. При его размерах быстрый бег противопоказан. Наверное, он сейчас где-то поблизости, - объяснил ситуацию Александр.
- Сейчас он доберётся до моста, и они вдвоём с милиционером погонятся за амбалами, - предположил Михаил.
- Это вряд ли. Милиционер от вчерашних возлияний чуть живой. И толстяк в таком же состоянии. Даже если бы амбалы изловчились и ещё пару раз отоварили эту же парочку доской по кумполу, то и в этом случае вряд ли у преследователей появилось бы желание гнаться за злодеями по грязной просёлочной дороге.
- Ты так думаешь?
- А тут и думать нечего. Сейчас они вдвоём вдогонку беглецам пошумят, душу отведут, да по домам отправятся.
- И амбалы тоже домой пойдут?
- За это не поручусь. Может, и не пойдут, а может, пойдут. И, потом, мы не знаем, где у них дом.
- Что же нам делать? Давай, выйдем к милиционеру. Он нас в обиду не даст. А днём сможем с удобствами уехать из города на автобусе, – предложил Михаил.
- Как раз этого нельзя делать ни в коем случае, – возразил Александр.
- А мне кажется, что выйди мы сейчас к милиционеру и все наши проблемы решаться сами собой.
- Ошибаешься, проблем у нас появится сверх головы. Мы для милиционера, в данной ситуации, свидетели. А потерпевший он сам и ещё толстяк. Хотя планировалось потерпевшими сделать нас. Я имею в виду планы амбалов. Раз мы свидетели, значит, нас заставят подписать протокол, который милиционер сгоряча напишет. Нас заставят пробыть в городке несколько дней, и наш гастрольный рейд пойдёт прахом. Плюс к этому, мы не знаем, что предпримет заведующий и оставшиеся в городе клакеры. Я думаю, что ничего приятного для нас в том не будет. У них рыльце в пушку и наше присутствие им как кость в горле. Ко всему прочему, милиционер передумает заводить дело на двух удравших амбалов. Иначе ему придётся объяснять начальству, каким образом его занесло на спектакль, и почему он заснул в зале. Если ещё откроется его прогул, отлынивание от служебных обязанностей днём, сам понимаешь, что вместо поощрения, он получит от начальства по шее. Такие вот пироги нам судьба приготовила. Не очень-то мне хочется их откушать, – объяснил Александр свою точку зрения.
- Ты, пожалуй, прав. Только от этой правды на душе становится погано. Сейчас бы выпить, да забыть все невзгоды и твою правду заодно.
- Правда эта не мною придумана. Уж такой для нас расклад на сегодня. Здесь можно лишь добавить в своё утешение, бывает хуже, но реже. А выпить мы непременно выпьем, как только отсюда уберёмся.
- Хорошо ещё, что деньги при нас и кости наши целы. Как говорила моя бабушка: были бы кости целы, а мясо нарастёт.
- Умная женщина была твоя бабушка. Вот и мы посидим, послушаем, как дальше будет. Целее сами останемся, – подвёл итог Александр.
Как и предполагал Александр, отведя душу, милиционер и толстяк убрались восвояси. Им ещё предстояло пережить главную на сегодня взбучку: от собственных жён.
Оба актёра, закрыв глаза, сидели молча на сумках. Они дремали вполглаза и пол-уха. Достала их сегодня судьба, закрутив в вихре интересных и опасных событий.
Время приближалось к семичасовой отметке, когда послышалось урчание двигателя грузового автомобиля.
- Слышишь! Кажется, молоковоз едет? - встрепенулся первым Михаил.
- Слышу. Когда подъедет поближе, посмотрим что это за молоковоз, – не открывая сомкнутых глаз, ответил Александр.
Михаил не стал ждать, встал с сумки и сам посмотрел на дорогу.
- Ещё не видно, – сообщил он.
- Людей поблизости нет? – спросил Александр.
- Нет никого. Поспать, наверное, любят жители города.
Александр открыл глаза и посмотрел на часы.
- Странно. Они где-то должны скотину пасти. Уже пора стаду пройти по мосту на выпас.
- Может, здесь никто скотину не держит, – высказал предположение Михаил.
- Зачем тогда им молокозавод? – Александр опроверг предположение Михаила резонным вопросом.
- Значит у них луг для выпаса не здесь, а где-нибудь ещё.
Александр ничего не ответил. Он встал, собираясь посмотреть на подъезжающую машину.
- Я думал, грузовик с цистерной приедет. А это бортовая.
- Для нас бортовая удобней. В кузове можно разместиться, – обрадовал напарника Михаил.
- Молоковоз ли это? Бидонов в кузове не видно, борта высокие. Наверное, для перевозки сена нарастили.
- Ты думаешь, приехал не молоковоз? – забеспокоился Михаил.
- Узнаем, когда машина назад пойдёт. Если через час в обратный путь тронется, значит, он.
- А если не тронется?
- Значит не он. Нам по большому счёту без разницы. Лишь бы в нужную нам сторону ехал и не отказался нас захватить.
- Ты прав. Только бы не захватил он ещё и клакеров по дороге. Ну да ладно, подождём немного. Тогда всё и определиться.
- Подождём, – снова усаживаясь на сумку, согласился Александр.
Михаил последовал его примеру. Оба снова закрыли глаза, собираясь вздремнуть перед дальней дорогой. Ничего другого им не оставалось, хотя пустой желудок урчанием напоминал, что пора подкрепиться. «Кто спит, тот обедает», – как-то изрёк один из умников, пополнив тем многомиллионное число афоризмов. Актёры, возможно, помнили об этом и сейчас успешно пользовались советом одного из мудрейших. Хотя, у некоторых скептиков вполне возникло бы сомнение: поможет ли сон насытиться, если время больше подходит для завтрака, нежели для обеда. Однако оба компаньона мирно посапывали, что, несомненно, убеждало в полной их уверенности в чудодействии сна. Лишь когда звук урчащего мотора снова достиг их ушей, оба открыли глаза.
- Кажется, возвращается, - сказал Михаил.
- Сейчас взглянем, кто там возвращается, – встав с сумки, ответил Александр. – Это грузовик. Тот или не тот, непонятно. Всё же очень похож на тот же самый: борта наращены, цвет газончика зелёный. Вполне может статься, что это наш грузовичок. Давай-ка подойдём поближе, не то он мимо проскочит.
Александр подхватил свою сумку и двинулся к мосту. Михаил тоже подцепил сумку и пошёл следом.
- Кажется, в кабине женщина сидит, – встав немного сзади Александра, заметил Михаил, лишь только машина въехала на мост, и сидящих в кабине стало хорошо видно.
- Наверное, сопровождающая груз. Но когда машина сюда ехала, я её не заметил. Может, далеко было? - сказал Александр.
Присутствие женщины в кабине их планы не меняло. Однако наличие представительницы самой любопытной половины человечества почему-то напрягло. Александр заранее поднял руку. Его примеру последовал Михаил. Поравнявшись с актёрами, машина остановилась.
- Вам куда надо? – приоткрыв окно, спросило женщина, блеснув на голосующих взглядом любопытных зелёных глаз.
- Нам надо до шоссе добраться, чтобы на автобус пересесть. Вы до шоссе доедите? – объяснил Александр суть дела.
- Мы полкилометра до шоссе не доедем – ответила женщина.
- Нас подбросите? – спросил Александр.
- Подбросим, – улыбнувшись незнакомцам, обещала женщина и, обращаясь к шофёру, как бы спрашивая разрешения, хотя было понятно, что верховодит здесь она, спросила его:
- Точно Иван, подбросим городских?
- Пусть залазят в кузов, если испачкаться не боятся, – разрешил шофёр Иван.
- Вот спасибо-то. Выручили нас, не пришлось пешком идти, – поблагодарил Михаил и первым забрался на ступеньку кабины, намереваясь с неё залезть в кузов.
- Вам лучше сзади в кузов забраться, впереди пустые бидоны стоят, – объяснила женщина и, хитро взглянув на Михаила, спросила:
- Вы случайно не артисты?
- Нет, мы не они, мы другие, – вздрогнув от неожиданного вопроса, ответил Михаил.
Он спустился со ступеньки и уже собирался направиться к кузову, когда женщина спросила ещё раз:
- Вы вчера на спектакле в клубе были?
- Нет, не были, – почти что хором ответили оба актёра.
- А жаль. Мне приёмщица на молокозаводе рассказала, что её муж на спектакль ходил. А там такое было, прямо ужас что было, - поделилась новостью женщина.
- Да, жаль, что не были. Мы не знали о спектакле, а то бы пошли, – не растерялся и ответил как надо Михаил.
- Пошли быстрей, нам сзади в кузов залезать надо, - собираясь последовать совету женщины, сказал он Александру.
- По-моему она что-то заподозрила, – когда они оба зашли сзади автомобиля, поделился подозрениями Михаил.
- Пусть, нам это уже не повредит. Лишь бы довезли. Помоги-ка мне залезть.
Александр бросил сумку в кузов и, схватившись за борт, задрал ногу, поставив ступню на сцепное устройство.
- Высоко больно, подтолкни, – попросил он.
Михаил тоже забросил свою сумку в кузов и подсадил Александра.
- Ё моё, тут дерьма полкузова! – забравшись в кузов, воскликнул Александр.
Протянув руку, он помог влезть в кузов Михаилу.
- Что ж делать, раз другого транспорта у нас нет, поедим в дерме. Тем более отступать поздно, мы уже в нём стоим.
- В дерме, да не в обиде, – пошутил Александр, переделав поговорку.
- Залезли? – спросил шофёр, заглянув в кузов.
- Залезли, можно трогать, – ответил Михаил.
Шофёр нырнул в кабину, хлопнула дверь. И, сильно дёрнув, машина тронулась.
- Мог бы поделикатней, чуть в грязь обратно не вывалил, – проворчал Михаил.
- После дерьма в кузове грязь покажется персидским ковром, - пошутил Александр.
- Я смотрю, у тебя настроение поднялось.
- А что ему не подняться? Мы вполне удачно выпутались и сейчас едем из этого вертепа навстречу нашей судьбе.
- Я надеюсь, впредь она будет более благосклонна к нам, – высказал пожелание Михаил.
- Брось, старик! Всё хорошо. Я уверен, что у нас дальше столь отчаянных приключений не будет, - стараясь придать голосу как можно больше оптимистической суровости, сказал Александр.
- Держись за борт, упадёшь ещё в дерьмо. Тогда уж нас, душистых таких, точно никто спектакль играть не наймёт, - схватившись двумя руками за правый борт, когда машину подбросило на очередном ухабе, посоветовал Михаил.
Александр, державшийся за тот же борт лишь одной рукой, последовал совету Михаила.
- Может быть, нам на бидоны сесть? – едва удерживаясь на одном месте и, подпрыгивая на ухабе вместе с прыгающим кузовом, отрывая от пола и поднимая ноги в прыжке почти до середины бортов, предложил Александр.
- Можно было бы сесть, если шофёр скорость автомобиля поубавит. А на просёлочной дороге, при такой скорости всю задницу разобьёшь, да ещё от прыжков на пятой точке радикулит прихватит.
- Давай, попросим водителя ехать потише, – предложил Александр.
- Как же, отсюда докричишься? Пустые бидоны как погремушки шумят. Я рядом с тобой стою, и то едва тебя слышу.
- Надо что-то делать. Не равён час, выкинет нас из кузова на каком-нибудь большом бугре.
- Шофер здесь не виноват, мы же в конце кузова стоим. А именно это место больше всего на ухабах подкидывает, – опустившись на дно кузова после очередного подброса, объяснил Михаил.
- Ты, наверное, прав, только нам от этого не легче. Того гляди подпрыгнувшим бидоном по ногам шандарахнет.
- Скорость километров тридцать в час, не больше, – продолжал развивать мысль Михаил.
- Дело не в скорости, а в неудобствах. Водитель мог бы и поаккуратнее машину вести.
- Наше дело стой и молчи, раз сами напросились в пассажиры.
- Можно подумать, у меня колено болит, а не у тебя.
- Не напоминай лучше. Когда не думаешь о нём, как-то полегче становится.
- А вот и дождик! Будь он неладен. Сейчас ещё и промочит до костей, - почувствовав прикосновение к лицу повлажневшего рассекаемого ими воздуха, воскликнул Александр.
- Это ещё не дождик. А так, оставшаяся от влажного утра взвешенная хмарь, - в Михаиле проснулся оптимист и он ни за что не хотел терять подаренного движением настроения.
Исчерпав запасы оптимизма Александр, напротив, превратился в пессимиста, опровергающего все оптимистические посылы коллеги.
- Мы совсем забыли о двух амбалах, которые продефилировали мимо нас, – напомнил Александр.
- Я помню о них. То, что они прошли мимо нас, ни о чём не говорит. По крайней мере, они не обязательно ждут машину на этой самой дороге, – Михаил не успел закончить говорить, когда машина поравнялась с густыми зарослями на краю дороги справа и из них вышли те самые амбалы. Они немного замешкались и, выбравшись из кустов, почти упёрлись носами в кузов автомобиля. Это обстоятельство их нисколько не смутило. Они заорали прямо в лица нависающих из кузова актёров. Буквально через секунду машина пронеслась мимо и продолжающие кричать амбалы остались на дороге сзади. Узнали они актёров или нет, об этом сами актёры не успели подумать. Замешательство прошло быстро и оба актёра, отпустив спасительный борт, словно по команде нагнулись и, почерпнув остатки навоза на днище кузова, заняли удобные для броска позиции. Ещё через секунду две руки метнули предназначенное амбалам дерьмо. Броски получились на удивление точными и амбалы, получив заряд вонючей жижи, залепившей рот и глаза, на какое-то время замолчали. Пока они протирали глаза и отплёвывались, автомобиль удалился на значительное расстояние.
- Теперь не догонят, – выбрасывая за борт приготовленную для броска вторую порцию дерьма, сказал Александр.
- Дулю им с маслом, а не наши денежки, – поддакнул Михаил, тоже выбрасывая за борт дерьмо, припасённое для повторного залпа.
- Выходит, совсем неплохо быстро ехать, – хватаясь за задний борт, чтобы не вывалиться из кузова, прыгнувшего на ухабе вверх, - констатировал Александр.
- Да уж, – подтвердил Михаил, исхитрившийся схватиться за правый борт.
- Давай, подгребай сюда. Там ты точно вывалишься, – позвал он напарника.
Александр, улучив момент, перебрался к правому борту.
- Если из нас душу не вытряхнет, дальше всё должно быть без опасных приключений, - сказал Александр, подтверждая тем, что и он заразился от Михаила приступом неистребимого оптимизма.
Очень хорошая, в понимание сельского водителя дорога, закончилась и началась просто хорошая, по которой мог проехать не только трактор с тележкой, но ещё и грузовой автомобиль. Водитель включил пониженную передачу, и автомобиль сильно замедлил ход. Это мало повлияло на плавность хода, и оба компаньона едва удерживали равновесие вплоть до самой остановки.
- Наконец-то приехали. Ещё немного и морская болезнь нам была бы обеспечена, - отцепляя затёкшие руки от деревянного борта, посетовал Михаил.
- Да, потрясло нас славно. Но, по-моему, лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Неизвестно куда бы обоих завела беседа, но водитель грузовика, вылезший из кабины на ступеньку, предупредил:
- Если вам на шоссе надо, здесь ближе всего. Пойдёте по тропинке у пролеска вдоль поля, и прямо на него выйдите.
- Спасибо что подбросили, мы так и сделаем. Кстати, вы не знаете расписание автобусов? Нам до города добраться надо, – спросил Александр, пока Михаил, сбросив на землю сумки, пытался вылезти сам.
- Расписание не знаю. Автобус утром ходит и днём тоже. Сам я не ездил, но моя жена ездила на автобусе в город к родственникам утром и как-то раз днём. Я думаю, доехать у вас проблем не будет, попуток идёт до города предостаточно, – обнадёжил водитель.
- Давай, поддержу, – придерживая Михаила за руку, предложил Александр.
Михаил, кряхтя, опустился на землю. Александр тут же последовал его примеру. Как только он достиг земли, машина двинулась дальше. Оба актёра на прощание махали рукой и смотрели вслед, пока поворот дороги не скрыл автомобиль за пролеском.
- Надо где-нибудь от дерьма отмыться. Ботинки все в дерме, руки и сумки тоже, – высказался Михаил.
- И плащи тоже в дерьме, – взглянув на полы своего плаща, добавил Александр.
- В таком виде нас точно в автобус не посадят. И вонючими никто из начальства к себе в кабинет для беседы не пустит. И уж конечно никто нам спектакль играть не позволит. Актёры с измазанными в дерьме ботинками не вызывают симпатии, - подвёл пессимистический итог Михаил.
- Насчёт последнего ты абсолютно прав. Зрители на первом ряду вряд ли дотерпят до середины спектакля, – вовремя ввернул Александр.
- Если они сами не скотники или золотари, – сказав эту фразу, Михаил засмеялся.
Александр к нему присоединился, и пока партнёры не насмеялись досыта, с места не двинулись. Смех снял напряжение от лихих событий последнего дня, и они даже прослезились, настолько им стало хорошо.
- Ну что, вперёд? - предложил Александр.
- Пошли, может, у дороги воду найдём, – согласился Михаил и первым направился по тропинке.
Они шли вдоль поля, где влажная почва налипала на подошвы ботинок, однако ни одной лужицы не попалось на их пути. Лишь добравшись до шоссе, они обнаружили в придорожной канаве маленькую лужицу с мутной водой.
- За неимением лучшего, придётся плескаться в этой грязи, – изрёк Александр, склоняясь над лужицей. Он помыл руки, опустив их в лужу. Потом, зачерпнув ладошкой воду, потёр испачканное место на плаще. Михаил наблюдал за ним, но сам лезть руками в грязную воду не решался.
- Ты чего ждёшь? Не равён час, машина поедет, а ты будешь не готов, - поторопил Александр.
- Вода такая грязная, я боюсь испачкаться.
- Может, оно и так, но запах от тебя станет намного слабей.
- Ладно, уговорил, – влезая руками в грязную воду, согласился Михаил.
- Кажется, всё, – констатировал Михаил, когда закончил с помывкой сумок.
- Но, по-моему, от нас не намного лучше стало пахнуть, – втянув носом воздух, добавил он.
- Это вода в луже теперь пахнет навозом, – объяснил парадокс Александр.
- Смотри, автобус идёт! – воскликнул Михаил, заметив движущийся по шоссе автобус.
- Это не рейсовый. По крайней мере на нём ничего не написано, – заметил он, когда автобус подъехал ближе.
- Какая разница! Бежим быстрей, не то придётся опять в навозном кузове ехать.
Александр первым ринулся на шоссе. Михаил немного отстал и присоединился к Александру, когда до автобуса оставалось не более двадцати метров. Две поднятые руки возымели действие.
Проскочив немного дальше двух стоящих на обочине актёров, автобус остановился. Актёры быстрым шагом добрались до открывшейся двери. Пазик, пыхтя выхлопной трубой, терпеливо ждал посадки новых пассажиров.
- До города довезёте? – первым поднявшись на ступеньку и не решаясь ещё войти внутрь, спросил Александр.
- Заходите, мы как раз туда едем, – предложил сидящий на первом сидении прилично одетый мужчина.
- Старший, наверное, – подумал Александр и без опаски полез в автобус.
- Вы в сам город или дальше? – спросил старший и потянул носом, почувствовав крепкий запах навоза.
- Мы в город. Нам надо навестить родные пенаты, – за двоих ответил Михаил.
Александр удивлённо посмотрел на него, не понимая, когда это у напарника появились родные пенаты в столь далёкой глубинке.
- Не волнуйся, это я о театре. Для меня и тебя он всюду, в том числе и в этом городишке, родной. Мы же всё-таки артисты, – понизив голос до шёпота, объяснил Михаил, когда оба устроились на правом сидении автобуса.
- Мы артисты и даже без «всё-таки». Но старший принял нас за скотников и не мудрено. Мы с тобой проехали почти десяток километров, стоя по щиколотку в навозе, а к запаху дерьма так и не привыкли, – ответил Александр.
- Да уж, свежаком прёт, будто мы сами только что навалили, – поддержал мысль Михаил.
От столь непосредственного восприятия, Александр чуть не прыснул от смеха.
Дама, сидящая на сидение через проход напротив покосилась на актёров и, потянув носом, отвернулась к окну. Всем своим видом показывая неуважительное отношение к бессовестным деревенским вонючкам.
- С этим надо что-то делать, иначе нас высадят по просьбе пассажиров, – шепотом сказал Александр, еле сдерживая приступы смеха.
- Выход один, открыть окно. Хоть и простудимся, зато до города доедем, – объяснил своё решение Михаил.
Будь, по-твоему, - сидящий у окна Александр привстал и приоткрыл окно.
- Не прошло и минуты, как сзади раздался женский голос:
- Молодой человек, вы не могли бы закрыть окно. На меня очень дует холодным воздухом.
Что-то знакомое промелькнуло в интонациях голоса и внутри Александра всё сжалось в преддверии очень далёких воспоминаний.
- Желание дамы - закон, – не поворачиваясь, произнёс Александр. Привстав, он не без труда закрыл окно.
- Спасибо, вы очень любезны, – поблагодарил всё тот же голос.
Александр замер, боясь разоблачения. Но голос молчал. Может, дама не узнала в мужчине весьма большой зрелости того юного стройного Сашу, который целый месяц ухлёстывал за молоденькой курсисткой экономических курсов. А может, она не хотела разочаровываться, испортив воспоминания о далёкой молодости разговором с незнакомым теперь, пожилым мужчиной, который когда-то был ей знаком и бесконечно дорог. По крайней мере так казалось в момент расставания.
Тогдашний послевоенный Ленинград с белыми ночами и красотой парков с мраморными статуями был колыбелью и матерью их наивной зарождающейся любви. Но лето кончилось, умчав его поступать в Московскую театральную студию. Она же осталась в Ленинграде. Резко начавшаяся в годы юношеского максимализма первая любовь оставила неизгладимый след. Однако след быстро потерялся среди событий бурной студенческой жизни. Лишь момент расставания на вокзале, когда они обещали любить друг друга вечно, да подаренный вышитый рукой девушки платок – всё что осязаемо осталось от целомудренной девичьей любви. Он подарил ей маленький серебряный крестик, который некогда одела на его шею родная матушка. Может, сейчас сидящая сзади женщина в руке сжимала этот крестик, моля бога дать ей силы преодолеть соблазн и не заговорить. Возможно, всё это лишь показалось Александру, и дама вовсе не была знакома с ним. Чтобы узнать правду, нужно было повернуться и заговорить. А этого ему хотелось меньше всего – об усопших, даже если это всего лишь воспоминания и чувства, либо хорошо, либо ничего.
Автобус, шурша шинами по вполне сносному в местном понимании асфальту, скоро довёз пассажиров до города. Михаил, думавший всю дорогу свои думы, повернулся к Александру и спросил:
- Где выходить будем?
- Да прямо здесь и выйдем, - и, реализовывая свою идею, Александр попросил водителя: - Если можно, остановите здесь.
Проехав перекрёсток, шофёр остановил автобус.
- Спасибо! Вы очень нас выручили, – покидая автобус, поблагодарил Михаил.
- Спасибо! – без всяких украшательств поблагодарил Александр.
Когда они вышли на обочину, и автобус тронулся, Михаил спросил:
- Когда сидящая сзади дама заговорила, ты побледнел, словно увидел приведение.
- Что-то вроде того, – не уточняя, что именно привело его в подобное состояние, ответил Александр.
- Ну, что делать будем? – спросил Михаил, хотя и сам прекрасно знал ответ.
- Что будем делать? Будем жить, играть спектакли, путешествовать по земле, встречаться с самым интересным и захватывающим. Мы же с тобой полны сил, – и, поняв, что слишком увлёкся, поправил текст. – Мы же ещё живы, в противовес нашей славе, которая умерла много лет назад. Земля пусть ей будет пухом. А раз мы живы, не будем терять времени. Идем искать антрепризу на сегодня, – начав с возвышенного, прозаически закончил Александр.
- Я бы предпочёл начать с тщательной помывки, можно даже у колонки. Никогда не забуду выражение лица дамы, которая сидела слева от нас.
Подхватив свои сумки, о чём-то разговаривая, иногда посмеиваясь, парочка двинулась навстречу своей нелёгкой, но прекрасной актёрской судьбе, искренне надеясь, что она ещё долго будет к ним благосклонна или хотя бы снисходительна.
Лицедеи
История вторая:
Играем Шекспира. (Спектакль для проверяющего)
Выйдя из автобуса в незнакомом городе, два актёра, Михаил и Александр, направились искать колонку.
- Где-то здесь должна быть. На окраинах всегда колонки ставят, – после того, как оба путешественника прошли с десяток переулков, обрадовал открытием Александр.
- Знать бы, где в этом городе окраина, тогда точно нашли бы, – продолжил тему Михаил, шагающий следом за Александром.
Они некоторое время шли молча, разглядывая одноэтажные строения пригорода, и Михаил, увидев в щель забора мелькнувшую тень местного жителя, немного отстал. Он надеялся, что некто за забором подойдёт поближе и можно будет спросить о местонахождении колонки. Его надежды не оправдались, но небольшая задержка перевела его диспозицию в их неразлучной паре в положение ведомого. Они так долго бродили по русской земле, посетили столько городов и посёлков в поисках актёрского счастья, что понимали друг друга с полуслова. Уже трудно было сказать кто они в большей степени: актёры или путешественники. Они сами сейчас уже не знали, что им больше по душе: лицедействовать или перемещаться по ещё неоткрытым ими уголкам земли, удивляясь и восхищаясь приспособляемости и изворотливости русских людей, обитающих в совсем непригодных для жизни жилищах на непролазных хлябях мокрой, заболоченной земли. С большим трудом добравшись до какого-нибудь забытого богом посёлка или маленького городка, они нарушали сонную незыблемость существования его обитателей, занимающихся тяжёлым, монотонным трудом, и привносили в их ненадолго ставшие зрительскими умы толику прекрасного, заставляющего удивляться и восхищаться. Возможность лицедействовать для жаждущих зрелищ людей, каждый раз меняя место проводимого спектакля, перемещая себя и творимое на сцене действие на десятки, а то и на сотни километров и было самым главным, как и неразделимым в их жизни.
- Надо спросить у кого-нибудь, тогда дело быстрей сладится, – внёс разумную идею Александр.
- Здесь ты в самую точку попал. Осталось лишь встретить кого-нибудь, - не преминул съязвить Михаил.
Из переулка навстречу им вышел дедулька с клюкой.
- Здравствуй дедушка! – приветствовал деда Александр. – Не подскажите, где тут колонку поближе найти?
- Чаво? Говорите громче, – поворачиваясь к говорившему заросшим щетиной ухом, попросил дед.
По всему выходило, дед был сильно тугим на ухо.
- Да, не везёт нам в этом городе. Колонку путную и то не найдёшь. А первый встретившийся прохожий и тот глухой, как тетерев, – стоя за Александром, бубнил под нос Михаил.
- Дедушка! Нам колонка нужна, вода, пить, - тоном выше, в ухо деду говорил Александр.
- А, выпить водки! - понял по-своему дед, и глаза его заблестели, как у молодого.
Видно помнил ещё свою бесшабашную юность, когда выпить с друзьями стакан, другой позволяло здоровье.
- По этой улице пойдёте, потом налево повернёте, а через квартал повернёте направо. Там гастроном будет с винным отделом и водка там имеется, – сообщил дед, махнув клюкой в ту сторону, откуда только что пришёл сам. Сообщая направление следования, дед оживился, даже горбатиться стал меньше, будто надеялся, что его пригласят третьим в компанию.
- Дедушка! Нам просто вода нужна: пить, колонка, – снова принялся объяснять Александр.
- Да, для водки сейчас жарковато. Пивко лучше пойдёт. Пивная подальше находится. Как выйдите к рыночной площади там увидите, – продолжил тему дед.
- Пиво - это хорошо. Но нам вода нужна. Пить можно и пиво, но для мытья вода лучше.
- А, вам помыться? Баня там же, на площади. Только сегодня женский день. Вас не пустят в баню, - объяснил дед, всем своим видом показывая обеспокоенность неразрешимостью проблемы для двух незнакомцев.
- Бог с ней, с баней. Мы у колонки помоемся. Не знаем только, где тут у вас колонка находится. Вы бы нам, милейший, указали направление, - выглянув из-за плеча Александра, вступил в разговор Михаил.
- Колодцы у нас во дворах. Да не знаю, кто пустит незнакомцев, – пояснил дед.
- А колонка? С ручкой такая, колонка, где находится? – на этот раз Александр жестом показал, будто нажимает на ручку колонки и дед, наконец, понял его.
- Колонка на рыночной площади. Как дойдёте, увидите.
- Спасибо дедушка. Дай бог тебе здоровья, - поблагодарил Александр.
- И долгих лет жизни, – добавил к изложенному Михаил.
Получив, что хотели, оба актёра пошли в указанном направлении. Дед долго смотрел в след, пока поворот в переулок налево не скрыл обоих. Не часто с глухим дедом столь долго разговаривали, и он сожалел, что незнакомцы так быстро его покинули. Постояв ещё немного, словно надёялся, что вернуться, он пошёл дальше.
- Повезло нам с глухим дедом. Почти полчаса не могли ему втолковать, – посетовал Михаил.
- Что есть, то есть. Зато мы теперь знаем, где находится магазин с винным отделом, пивная, баня и колонка. Лично я из этого перечня выбрал бы пивную. Очень организм жаждет опохмелиться, – высказал своё мнение о приоритетах в порядке посещения мест обетованных Александр.
- Я тоже не против пивком поправиться. Но сначала дерьмо с себя смоем, – внёс ясность в последовательность действий Михаил.
- Ладно, так и быть. Сначала помоемся, а потом непременно по пивку.
- В пивной, если повезёт, узнаем всё об антрепризе в местных пенатах. Может статься, кто-нибудь из завсегдатаев знает о местном театре не только где тот находится, – мечтал о насущном Михаил. Александр ничего не добавил к сказанному, знать был с напарником в мечтах солидарен.
Проследовав по указанному дедом маршруту, они скоро добрались до площади.
- А вот и колонка! – увидев чугунный столбик колонки посередине площади, воскликнул Михаил.
Вокруг колонки, двумя рядами расположились прилавки с разнообразной огородной, местного производства или привезённой издалека снедью. Несколько десятков продавцов, разложив на прилавках свой товар, терпеливо ждали покупателей.
Появление на площади двух незнакомцев вызвало оживление в торговых рядах. Первым предпринял попытку привлечь внимание потенциальных покупателей торгующий овощами и фруктами грузин.
- Посмотри, какие груши! Прямо тают во рту. Просто персик, а не груши. Подходи, не упускай свою удачу, я дёшево продам, – обращаясь к двум поравнявшимся с прилавком незнакомцам, заманивал грузин.
- Непременно подойдём. Только потом, как у колонки дорожную грязь отмоем. Кстати, колонка работает, есть там вода? – спросил Михаил.
- А как же, конечно есть, – ответил грузин.
- Почему она в самом центре площади стоит? По-моему, ей самое место с краю, - высказал своё мнение Александр.
- Слушай, почему с краю!? Вода самое главное для человека. А колонка эту воду даёт. Самое место ей в центре, чтобы все видели, чтобы все знали, - объяснил грузин.
- Теперь, когда мыться будем у колонки, все нас будут видеть и знать. Мы будем как бы на сцене, а не в моечной, – ворчал Михаил, направляясь к колонке следом за Александром.
- Это, в некотором смысле, символично, - добравшись первым до колонки, ответил Александр, – По сюжету, половина спектакля у нас в моечной проходит. И здесь мы у колонки как бы главные действующие лица. Сдаётся мне, у нас в этом городе выгорят неплохие гастроли. Как ты думаешь?
- Поживём, увидим. Надо быстрей ополоснуться, да в пивную идти. Голова уже начинает побаливать. Значит, пора принять на грудь горячительного, - высказался Михаил.
Скинув ботинки, Михаил приступил к помывке ног. Александр разулся и тоже начал мыть ноги.
- Вода просто ледяная. Так недолго и простудиться, – закончив с помывкой ног, изрёк Михаил.
- Да, холодновата водичка. Зато бодрит, – нашёл толику хорошего в столь вопиющем факте Александр.
- Теперь ботиночки можно помыть и носочки постирать, – прокомментировал планы на дальнейшие действия Михаил.
- Как бы внутрь вода не попала. Будешь потом весь день ходить и хлюпать, - засомневался в целесообразности помывки обуви Александр.
- Я как раз внутри и хотел помыть. Пока ехали в кузове грузовика, я несколько раз успел зачерпнуть ботинками навозной жижи. В ботинки навоза попало немало, и носки испачкались, – объяснил суть проблемы Михаил.
- А я не зачерпнул. Брюки только испачкал и плащ.
- Ты забыл назвать дорожные сумки и вещи в ней.
- Насчёт вещей не знаю, но сумку надо отмывать от дерьма. Вон как ещё воняет.
Нагнувшись к сумке, Александр потянул носом воздух.
- Да, надо мыть, – подтвердил он.
- Это точно. Мыть надо. Только нескладно мы тут расположились. Все на нас пялятся, как на диковинных зверей в зверинце.
- Хорошо, что здесь нет придурка, вроде Васи милиционера, который ещё вчера к нам приставал. Иначе уже прицепился бы, как репей к штанам, – вспомнил вчерашние приключения Александр и, видно, сглазил.
- Что вы здесь купание устроили!? Сейчас же прекратить, – совсем рядом раздался строгий окрик.
- Мы только ноги помыли. Сейчас брюки и плащи протрём водичкой и на этом закончим, – обещал Михаил строгому милиционеру, который неизвестно откуда появился и теперь призывал к порядку распоясавшихся граждан.
- Я сказал, прекратить! Здесь публичное место – базар, а не баня. А если помыться хочется, так баня рядом, – стоял на своём милиционер.
- Нам сказали, что сегодня в бане женский день. Так что помыться там не получится, – попытался объяснить суть проблемы Александр, – Вот мы и решили ополоснуться у колонки, которая для этого и предназначена. Я так думаю.
- Колонка предназначена, чтобы воду набирать. Тем более, здесь вокруг люди: женщины, дети. Я вам запретил мыться, а вы продолжаете. Платите штраф, - подвёл логическую черту милиционер.
Пока милиционер требовал прекращения помывки, оба актёра продолжали плескаться у колонки. Они отмыли сумки и приступили к отмыванию плащей.
«Вот привязался! Как говорится: мала куча, да вонюча. Сам росточком с ноготок, а гонору сверх меры. Неужели и в этом городе не нашлось рослого мужика, который пожелал бы милицейский мундир одеть? Одна мелочь в милиции служит. Понятно, почему хулиганы вольготно себя чувствуют. Такой шибзик настоящих хулиганов за километр обойдёт», – глядя на распалившегося сержанта милиции, думал Михаил.
- За что же штраф? Мы ничего не нарушили. А колонка, как я понимаю, для того и нужна, чтобы воду давать. А для чего вода используется: для питья или для помывки, это к делу не относится, – возразил маленькому милиционеру Александр.
- За нарушение общественного порядка и пререкание с вас по десять рублей штрафа с каждого, – подвёл итог в виде конкретной суммы милиционер.
- Милейший! Здесь запрещающих помывку надписей нет. А посему, мы ничего не нарушали и платить нам не за что, – отказался платить Михаил.
- Платите сколько велено. Не то я прибавлю за оскорбление при исполнении. Тогда не только штраф заплатите, но и в отделении в обезьяннике посидите, – запугивал милиционер, очевидно, посчитавший обращение «милейший» за самое гнусное оскорбление представителя доблестной милиции.
- По десять рублей с каждого не многовато будет? По трояку с носа и то много. На шесть рублей можно пол-литра водки купить и закуску приличную к выпивке, – привёл неоспоримый аргумент Александр.
- Вы это на что намекаете? Да я вас… – стращал милиционер.
- На то и намекаю. Вы же квитанцию на штраф нам не дадите? Известное дело, нет. А раз так, значит, на выпивку штраф пойдёт. Что, я не прав? – в свою очередь подвёл логический итог Александр.
Милиционер ничего не ответил. Только морда у него покраснела, приняв багровый оттенок. Видно, обиделся очень, и выпить, к тому же, хотелось до невозможности. Он со злобой во взгляде наблюдал за двумя несговорчивыми, явно нездешними личностями, которые нисколько не испугались грозного вида сержанта милиции. Дело осложнялось тем, что он не знал, как вести себя дальше. Однако пойти на попятную он не мог, боясь навсегда потерять репутацию строгого стража порядка и тем лишиться основного источника доходов. Два актёра так же не собирались уступать и сейчас, невзирая на запреты милиционера, продолжали помывку у колонки. Весь рынок наблюдал за развитием событий и, как и положено зрителям, симпатии разделились. Кто-то болел за сержанта, поскольку он был хоть и вредным, и алчным, но зато своим, местным. Актёры чувствовали внимание и симпатию части зрителей и не хотели их разочаровывать. С другой стороны, они понимали, – милиционер скорее костьми ляжет, нежели уступит. Поэтому, Александр, закончив с помывкой, достал из кармана шесть рублей и протянул их сержанту. Тот принял подношение и, произнеся напоследок дежурную фразу: «Вы тут заканчивайте со своей помывкой, не то я вас в отделение заберу», – ушёл.
Прошмыгнув между лотков торговых рядов, он исчез в переулке.
- В пивную сразу не пошёл, конспиратор. А чувствуется, что жаба у него горела, прожигала нутро до печёнки, - высказал своё мнение Александр.
- Может, он в гастроном двинет за бутылкой? – Михаил засомневался в правильности выводов Александра.
- Может, и в гастроном за бутылкой двинет, но сначала в пивную. Пожар внутри лучше всего тушить двумя кружками пива. Кстати, нам тоже пора заглянуть в пивную, – напомнил ранее принятый план Александр.
Подхватив дорожные сумки, оба двинулись по направлению к пивной.
Расположенная в летнем павильоне пивная, в простонародье называемая шайбой, гостеприимно распахнула двери перед двумя новыми посетителями, дыхнув на них волной перегорелых сивушных ароматов. Около каждого из столиков стояли посетители, держа в руках наполненные пенной жидкостью кружки. Они периодически отхлёбывали из них, не забывая в качестве закуски и приправы перекинуться парой фраз с соседями по столу. У раздачи стояли трое страждущих, ожидая своей очереди получить несколько кружек хмельного зелья. Именно туда – прямо к стойке бармена, направились двое вновь прибывших.
- По парочке возьмём? – уточнил Михаил, стоящий в очереди впереди Александра.
- Возьмём по три, чтобы второй раз не стоять и ещё возьмём что-нибудь закусить, – внёс коррективы Александр, пристроившийся следом за Михаилом и краем глаза наблюдавший за посетителями в зале.
За стеклом на витрине красовался единственный бутерброд с кусочком сыра, который выгнулся, как тот старичок с клюкой.
«Да, с закуской у них не густо. Тощий кусочек старого сыра совсем не то, что хотелось бы. Хоть бы с салом бутерброд был. Я уже не говорю о балычке и буженинке», – разглядывая прилавок и стоящего на раздаче тощего продавца – бармена, который ловко наливал пиво в кружки и, помимо пива, умудряясь на одну треть объёма заполнять их пеной, не озвучивая, рассуждал Александр.
Рядом с разливным штуцером стояла табличка с надписью: «Требуйте отстоя пива».
Никто из посетителей отстоя не требовал, поскольку огонь внутри от вчерашних возлияний сильно донимал похмеляющегося и никоем образом ждать не хотел.
«Обычно, бармены толстомордые, а этот тощий, будто на пене не зарабатывает по стольнику в день. И с рекламой у них тут не богато. В столичном баре наверняка висела бы надпись: «Пейте пиво пенное, будет морда здоровенная», - или что-то в том же роде», – разглядывая грязный пол питейного заведения, размышлял Михаил.
Ещё мальчиком, забравшись на чердак дома бабушки, он обнаружил старые дореволюционные журналы. В одном из них он нашёл рассказ, где действие происходит в пивной.
В той пивной на стене висела картинка: толстомордый мужик с румянцем во всю щёку держал в руке кружку пива с шапкой пены, возвышающейся над краями стеклянной посудины. А под рисунком имелась надпись: «Усё выпью».
Миша пробовал пиво на вкус ещё в шестилетнем возрасте и определил для себя, что вкус лимонада приятнее пивного. Ему тогда было невдомёк, почему взрослые пьют эту горечь, и надпись под рисунком ничего об этом ему не говорила. Позже, он просил бабушку рассказать о той, дореволюционной жизни. Он сознался, что лазал на чердак и просматривал старые журналы. В том числе прочитал и рассказ о посещении пивной. В нём рассказывалось, как, отработав смену, получив получку, питерский вагоновожатый заходил в пивную. Изрядно напившись пива и оставив в пивной аж целый гривенник, он покупал там же своим пятерым детям гостинец – связку баранок, причём на тот же гривенник. Повесив связку, как ожерелье, на шею, вагоновожатый шёл к себе домой, где его ждала супруга, уже приготовившая ужин, покормившая трёх коров и прочую домашнюю живность, и прибравшаяся во всех комнатах его большого, двухэтажного, рубленого дома.
Кто такой вагоновожатый Миша знал. Про пивную и про связку баранок было всё понятно. Но как можно всего на десять копеек напиться в пивной, да ещё гостинцев купить, он не понимал.
Бабушка объяснила, что тогда деньги были другими, и даже большая корова стоила три рубля. А вагоновожатый получал четырнадцать рублей, и это являлось в те времена большими деньгами. Трамваи только начинали менять популярную в ту пору среди пассажиров конку, и профессия вагоновожатого считалась трудной, как и модной, поэтому хорошо оплачивалась.
Миша не знал что такое конка. Бабушка рассказала, что конка напоминала трамвай. Вагончик тоже двигался по рельсам, только его двигало не электричество, а пара запряженных гнедых лошадок.
Бабушка редко рассказывала внуку о тех временах, дабы не смущать юный ум. Но в тот раз он узнал много нового из прошлой чужой жизни.
- Сейчас были бы такие цены, – находясь ещё под впечатлением тех воспоминаний, вполголоса произнёс он.
- Сколько будите брать? – не понял бармен, посчитав, что стоящий перед ним посетитель говорит именно для него.
- Это я так, не вам, – очнувшись от оцепенения, оправдывался он.
- Нам шесть кружек и что-нибудь закусить, – выручил стоящий следом Александр.
- Всё что имеется из закуски лежит на витрине, – наполняя кружки, сообщил бармен.
- Там только один бутерброд с сыром сомнительной свежести и больше ничего. Неужели у вас ничего больше нет? – вопросом выказал своё удивление Александр.
- Больше ничего нет. А бутерброд с сыром и тот один, - огорчил бармён.
- А чем же закусывать, если у вас ничего нет? – вступил в разговор Михаил.
- У нас здесь пиво закусывать не принято. У нас принято пивом водку запивать. А если охота поесть, гастроном рядом, - поведал местные нравы бармен, – С вас рубль пятьдесят.
Расплатившись, Михаил и Александр подхватили кружки и направились к столу, за которым пил пиво один из посетителей.
- Мы немножко просчитались. Нам надо было сначала в гастроном заглянуть, да прикупить съестного. А потом уже сюда. С утра маковой росинки во рту не было. Кишки прямо симфонию исполняют, так есть хочется, - поделился наболевшим Александр, когда оба компаньона добрались до стола и поставили принесённую посуду.
Михаил, слушая разглагольствования напарника, приложился к кружке, в два глотка высадив добрую половину. Выдохнув после принятия на грудь, он подтвердил правильный ход мыслей коллеги общеизвестной фразой:
- Хорошая мысля приходит опосля. Но самое главное для нас не желудок, а голова.
После столь весомого дополнения он продолжил успешные начинания, опорожнив кружку до самого дна. Александр, вняв мудрым мыслям напарника и, приложившись к кружке, с большим усердием высосал всё содержимое. Почувствовав некоторое облегчение, неприятные ощущения в голове начали утихать, он высказал свои сомнения насчёт ассортимента в гастрономе:
- Боюсь, что в гастрономе ничего достойного нет: лишь колбасный сыр, да ливерная колбаса.
- Очень такое может быть. Это же не столица, а провинциальный городок, – поддакнул Михаил.
- По правде говоря, я и от ливерной колбаски, да на кусочке свежеиспечённого чёрного хлеба, не отказался бы, – высказался Александр, сглотнув слюну при упоминании о съестном.
- Ливерную колбасу брать не советую. Тут намедни с друзьями выпивали и взяли на закуску ливерки, так моим корешам схудилось. Для меня, правда, всё обошлось. Брюхо у меня крепкое, – поставив на стол недопитую кружку, поведал сосед по столу.
Он был наголову выше актёров и это самое брюхо, про которое только что упомянул, имело весьма солидные размеры.
- Значит, остаётся только колбасный сыр. Но хотелось бы что-нибудь посущественнее, – поддерживая разговор, подал реплику Александр.
- Почему только колбасный сыр? В гастрономе есть очень неплохой студень. Да и в овощном отделе можно отовариться - кабачковая икра в стеклянных банках очень недурна. На хлебушек чёрный её намажешь, и под водочку получается самое то, – внёс ясность в суть дела сосед.
Упоминание о водке и закуске у обоих компаньонов вызвало приступ слюноотделения. Им ужас как захотелось отведать от местных щедрот провинциальной кулинарии.
- Вы так убедительно говорите, прямо чувствуешь безудержную потребность отведать и того и сего. Мы только приехали, как говорится, с корабля на бал. Вернее на банкет. Только одно расстраивает: банкет получается довольно убогим, – постарался объяснить незнакомцу суть проблемы Михаил.
- Так ведь гастроном рядом. Тут всё, как говориться, в наших руках, – сразу присовокупив себя к вновь прибывшей компании страждущих, подал намёк незнакомец.
- Не хотелось бы прерываться. Вот если бы тут, в заведении, съестное было. Тогда совсем другое дело. А прерываться, идти в гастроном, там в очереди стоять и потом снова сюда, долго получится и, прямо скажем, совсем нескладно, – объяснил парадоксальность ситуации Александр.
- Если есть деньги, можно и тут затариться. Тут местные промышляют продажей снеди к пиву. Балычком и икоркой, конечно, не торгуют, но вяленого леща приобрести можно. А если есть желание что-нибудь повкусней добыть, то на рынке всё что нужно сыщешь. Только всё вкусное дорого стоит, – раскрыл глаза двум приезжим добровольный гид - сосед по столику.
- Мы люди непритязательные, нам и вяленый лещ с голодухи, сейчас покажется не хуже осетрины. Если можешь, организуй это дело, а мы в накладе не останемся, - дал добро Михаил.
- Это мы мигом, – обещал сосед и взглянул направо в дальний угол пивной.
Там, за пустым столом, стоял мужичок, метр с кепкой. А под столиком, на полу, лежала объёмная сумка, в которой могло находиться что угодно, даже вяленые лещи.
Мужчина заметил направленный на него взгляд толстяка и вместо проявления беспокойства, кое должен испытывать продавец, заметив вопрошающий взгляд покупателя, состроил отвратительную гримасу. В ответ толстяк скривил губы, показывая тем своё отношение к продавцу.
Двое актёров с удивлением наблюдали эту сцену, напоминающую театральное действие в провинциальном театре.
- У него лещ закончился, – объяснил толстяк, что мало прояснило ситуацию и совсем уж не убедило актёров.
- Столь оригинальной пантомимы я давно не видел. Даже в цирке клоуны играют менее колоритно, – прокомментировал факт увиденного Александр.
- Что поделаешь! Таковы местные нравы. А насчёт театральности, это вы в самую точку. Позвольте представиться: бывший солист русской оперы Евгений Евгеньевич Огурцов, – придав лицу самое, что ни есть, торжественное выражение, представился толстяк.
- Выходит, мы коллеги! – подал реплику Михаил.
- Так вы тоже в опере пели? Очень рад встречи с собратьями по сценическому искусству, - выразил свой восторг по поводу встречи собратьев по сцене толстяк.
- Мы и сейчас спектакли играем, только не оперные, а драматические, – объяснил Александр.
- Так вы сюда на гастроли приехали? – спросил толстяк, с удивлением взглянув на двух преклонного возраста актёров.
- И да, и нет. Дело в том, что мы не представляем никакой официальной организации, – сказал Александр.
- Мы как бы сами по себе. Приезжаем в город и договариваемся с администрацией театра или дома культуры. А дальше, как принято говорить, наш выход, – дополнил картину из жизни странствующих артистов, которая в данной трактовке называлась бы: «Счастливый день артистов» - продолживший объяснять суть дела Михаил.
- Так вы не от организации, а сами по себе? Что заработали, то и ваше? – уточнил толстяк.
- Вот именно. Мы свободу любим, поэтому не хотим ни от кого зависеть. Мы себе и режиссёры, мы себе и администраторы. Приехали, договорились, спектакль отыграли, заработали и покатили дальше, - развивал мысль Михаил.
- С одной стороны - это неплохо: никто тебе не укажет на дверь и не скажет, что твоя сценическая карьера закончена. А с другой, можно запросто остаться голодным. Вдруг не удастся договориться ни в одном, ни в другом городе? Или сборов не будет, не придет зритель на спектакль, - на пессимистической ноте закончил мысль толстяк.
- И такое может быть и, кстати, бывает. Но, к счастью, очень редко. Чаще мы остаёмся не внакладе, и зритель уходит довольным, – продолжил объяснения Михаил.
- В коем веке в этом захолустье коллег по сцене встретил! Это надо бы обмыть. Да жалко в средствах я ограничен. В данный момент я пустой, – двигал тему в нужном направлении толстяк.
Он был столь убедителен, что оба актёра восприняли идею отметить неожиданную встречу, как очевидную необходимость, и даже готовы были взять на себя бремя финансирования столь важного мероприятия.
- Деньги, слава богу, имеются. Заработали вчера немного на гастролях. А вот организовать мероприятие, как положено, закупить там, что необходимо для банкета, это уж придётся вам самому. Мы тут ещё не ориентируемся, а вы местный, знаете, что и как. Согласны? – распределил роли каждого из участников планируемого банкета Александр.
- Ну что ж, я готов взять на себя закупку выпивки и закуски, - нисколько не колеблясь, согласился толстяк.
- Червонца на это мероприятие хватит? – отсчитывая десять рублёвых бумажек, скорее для проформы, спросил Александр.
- На литр «Московской» и закуску вполне. Можно даже «Столичной» закупить, только не знаю, есть ли она в магазине, – изложил краткий перечень покупок толстяк.
- Можно и «Столичной, – положив перед толстяком десять бумажек, одобрил Михаил. – Мы здесь подождём, только не очень долго за покупками ходи, а то мы слюной изойдём.
- Понял, сделаю всё как надо. Думаю, много времени это не займёт, – обнадёжил толстяк.
Взяв десять рублей, он, не откладывая, направился к выходу.
- Думаешь, вернётся? – когда за толстяком захлопнулась входная дверь пивной, Александр спросил Михаила.
- Надеюсь. Я вот что подумал. Для нашего спектакля нужен толстяк. Так давай пригласим его сыграть с нами сегодня спектакль. Он в опере пел, на сцену перед зрителями выходил. Значит, и тут сможет, – изложил свои мысли Михаил.
- А пел ли? Может, он для солидности сбрехнул? – засомневался Александр, что ничуть не смутило Михаила.
- Согласись, ведь и ты подумал, что его можно в качестве толстяка в нашем спектакле использовать. Роль простая, он должен справится. А пел он в опере или не пел, не суть важно. Лишь бы он захотел с нами спектакль сыграть.
- А если у него таланта на то не хватит? - обеспокоился сомнениями Александр.
- На такую роль хватит. По всему видно, – мужик он непростой. Только в нашем случае этого мало.
- Ты же сказал, что роль простая, и он вполне справится, – не поняв Михаила, удивился Александр.
- Я не о том. Мы ещё не нашли театр или дом культуры, который согласился бы предоставить нам сцену и оплатить наше выступление. Когда найдём, тогда и будем волноваться о способностях Евгения Евгеньевича Огурцова.
- Кто это такой – Евгений Евгеньевич Огурцов?
- Это и есть наш толстяк. Ты что же забыл? Он же нам представился. А, вот, мы нет. Нехорошо как-то вышло. Надо будет это дело исправить.
- У меня не сложилось впечатление, что он хочет знать наши имена. Я думаю, неспроста это.
- Что ты имеешь в виду? – не понял намёка Михаил.
- Ты видел какую рожу он мужику состроил?
- Конечно. Ты думаешь это условный знак?
- Не знаю. Может, знак, а может, нет. Только кажется мне, Евгеньевич – местный разводящий. Находит лохов и разводит их. Тем и зарабатывает на жизнь.
- Один, два раза он разведёт. А потом что? Городок здесь маленький, многие друг друга знают. А пьянчужки в пивной на рынке знают друг друга и подавно. Нет, здесь что-то не то. По крайней мере, если он лохов ищет, то не затем, чтобы их деньги взять и смыться. Скорее всего, он присоединяется к незнакомой компании и пьёт за их счёт, будто его пригласили.
- Кто же его будет приглашать? В его жбан десяток кружек влезет и ещё место под закуску останется.
- Вот именно, ты правильно сказал, – его никто не приглашает. Он сам себя приглашает. Внешность у него колоритная, язык подвешен хорошо. Лапши на уши навешает, только отгребай. И фигура у него подходящая, как ты заметил. Человека с такой фигурой выгнать из компании побоятся, накостылять может. Да и причину нужно вескую найти, чтобы человеку в насущном отказать.
- Слушай, у меня идея появилась. Давай расспросим того мужика, которому он рожу состроил.
- Я бы просто подождал, пока толстяк вернётся. Если захочет, он нам всё сам расскажет. А к мужику просто так не подъехать. Причина для этого нужна.
- Рыбки у него спросим, вот и причина появится.
Не откладывая в долгий ящик, Александр отправился к маленькому мужичку с большой сумкой, расположившемуся в углу пивной.
- Рыбки не продадите? – подойдя к мужичку с сумкой, спросил он.
Мужчина с опаской посмотрел на незнакомца, прикидывая: не из милиции ли или из бандитов он. Однако преклонный возраст вопрошавшего не соотносил его ни с одной из этих популярных профессий.
- Кто тебе сказал обо мне? – на всякий случай спросил он.
- За нашим столиком полный такой, Евгений Евгеньевич, который ушёл только что.
- Он из вашей компании?
- Нет, он сам по себе. Он уже за столиком стоял, когда мы подошли. В пивной вашей ничего нет из закуски, вот мы и спросили его, где можно съестным разжиться.
- Так вы его не знаете?
- Первый раз сегодня увидели.
- Ладно. Сколько вам – одного, двух? - спросил мужичёк.
- Рыба у вас вяленая или свеже-солёная?
- Вяленая, конечно. Кто же леща как селёдку солит?
- Крупный лещ или средний?
- Не так и не этак. По местным меркам - нормальный. Да, вот сам посмотри.
Мужчина открыл сумку, показывая товар. С десяток вяленых рыбок лежали в сумке.
- Вот этих пару рыбок, – заглянув в сумку, пожелал Александр.
- Эти по трояку штука. Побольше, по пяти рублей идут, – прокомментировал мужчина.
- Мне те, которые по трояку.
- Ты говорил пару? – уточнил мужчина. Видно, часто бывали случаи, когда, узнав цену, покупатель отчаливал ни с чем.
Отсчитав шесть рублей, Александр забрал лещёй.
- А вы сами того, кто с нами за столиком стоял, знаете? – спросил Александр у мужчины - торговца.
- Этого-то!? Так кто тут его не знает! Он в этой пивнухе считай год уже как прописался.
- Нормальный он мужик, верить ему можно?
- Верить или не верить, дело личное. Тут уж каждый сам решает. А вот денег дать далеко не каждому можно, – объяснил свою позицию в вопросах доверия мужчина.
- Вы считаете, что денег давать ему нельзя и верить тоже нельзя?
- Я бы не дал никому, а ему тем более.
- Уже были случаи? – попросил поведать подробности Александр.
- Тут давеча, третьего дня, выпивал он в компании каких-то залётных. Так они у меня пять лещей в долг взяли. Он поручился за них. Так ни они, ни он до сих пор денег не отдали.
- Да, выходит, вы правы. А я с напарником доверяю людям. Бывают иногда проколы, а всё равно верить хочется.
- Верить или не верить, дело ваше. Лично я сам предпочитаю рассчитываться сразу звонкой монетой и хочу, чтобы другие поступали так же.
- Что ж, очень здравая и правильная позиция. Ну, спасибо вам за рыбку, – поблагодарил Александр.
- Если понадобиться ещё, милости прошу. Я тут ещё долго буду. С понимающими людьми приятно иметь дело, - напутствовал продавец Александра, который, держа в каждой руке по лещу, направлялся за недавно покинутый столик к ожидавшему его Михаилу.
- Рыбку купил и узнал кое-что интересное о толстяке, – добравшись до столика и положив перед Михаилом двух вяленых лещёй, объявил он.
- Надеюсь, только хорошее? – предчувствуя поток неприятных разоблачений, пошутил Михаил.
- Продавец сказал, что толстяк третьего дня выпивал в компании каких-то залётных, и те взяли в долг лещёй, а потом не расплатились. Вот за это он на толстяка и осерчал.
- Почему он именно на толстяка осерчал? Ты же сказал, лещей у него брал кто-то из компании. Или всё-таки толстяк брал?
- Нет, не толстяк. Просто, толстяк за них поручился. Видно, они его угостили, вот он и замолвил за них словечко.
- Интересная информация. Значит, толстяк пользуется здесь авторитетом?
- Все из компании были продавцу неизвестны. Может, редко в эту пивную заходили. А может, вообще здесь никогда раньше не появлялись. А наш толстяк целый год регулярно посещал пивную. Примелькался здесь за год. Вот поэтому продавец его слову поверил.
- Теперь понятно. Непонятно, как он с нами поступит: вернётся сюда с гостинцами или кинет?
- Давай с рыбкой пивка попьём, а там уж как будет, так и будет.
Александр согласился с доводами Михаила, и некоторое время оба пили молча, не забывая класть в рот куски жирного вяленого леща.
- А ты насчёт театра ничего у него не спрашивал? – прервав молчание, спросил Михаил.
- Как-то не по теме было. Да и что может знать продавец лещей о театре, коли у него здесь в пивной и хлебное, и зрелищное место. Свой театр, одним словом. А театр, это же… – Александр замолчал, не найдя подходящих слов.
- О театре он, может быть, ничего не знает. А где находится здание театра, знать должен, раз он местный.
- Местный он или не местный, я не знаю, – выдвинул Александр контраргумент. – Да бог с ним, с продавцом. Вот придёт Евгеньевич, тогда узнаем.
- А вот и я! – произнёс известную водевильную фразу вернувшийся с гостинцами толстяк.
Увлёкшись беседой, два актёра не заметили его приближения, и голос оперного баса над ухом застал врасплох.
- Тебя только за смертью посылать, – пошутил Михаил, первым придя в себя от приятной, но всё же неожиданности.
- Каюсь, что долго ходил. Зато всё как положено: в дело вложено всё до копеечки, – ответил толстяк, очевидно, намекая на известную пословицу: Что пропито и пр…но, то в дело произведёно.
Покончив со вступительной частью, толстяк начал выкладывать на стол съестное и выпивку из одолженного у кого-то пакета. Две бутылки столичной водки, перекочевав из пакета на грязный стол пивной, сразу преобразили убогий вид пропахшего прокисшим пивом и подтухшей рыбой заведения. Само присутствие белоголовок, удачно дополнив компанию трёх страждущих мужчин, одной лишь вывеской на стройном, строгом силуэте привнесли в русское захолустье немного столичного лоска. О чём напоминала скромная этикетка с простенькой, бесхитростной надписью «Столичная». А значок, указывающий на сорокоградусную крепость, как бы подтверждал непогрешимое столичное качество, несмотря на провинциальное происхождение двух ядрёных озорниц в стеклянных костюмах. У всех троих мужчин при появлении двух старинных подружек приятно зажгло под ложечкой, и просветлел потупленный было заботами взгляд.
Следом за двумя подружками на стол из пакета перекочевала банка икры, только не ценной и дорогой с чёрными или красными икринками, а из местных, выращенных на огороде деликатесов.
- Я уж по своему вкусу распорядился. Икорка, хоть и не паюсная, кабачковая, но очень вкусная и питательная, – прокомментировал появление банки толстяк.
- Попробуем, какая она тут у вас, – выказал согласие с добровольным распорядителем – толстяком Михаил, наблюдающий за появлением из пакета продуктов, словно за каким-то захватывающим цирковым фокусом.
Далее из пакета появилась пара солёных огурцов и пакетик с капустой, а уже следом малюсенький кусочек солёного сала.
- У бабок на рынке брал. Торговались старушки вусмерть, будто остаток жизни своей никчёмной продавали, а не овощи с огорода, – сказал толстяк, чем объяснил причину столь долгого своего отсутствия.
- Это всё? – поторапливая толстяка, дабы закончить побыстрей с демонстрацией яств и желая поскорее их отведать, спросил Александр.
- Понимаю ваше нетерпение. Сам хочу побыстрей начать с заздравной. Но придётся ещё потерпеть. У меня ещё есть чем вас удивить, – огорчил торопливого толстяк.
Выдержав непродолжительную паузу, как и положено опытному игроку, он вытащил из пакета небольшой кусок, отрезанный от рульки колбасного сыра.
- Ну, всё, наконец? - вопрошал Михаил, почувствовав, от чрезмерного напряжения и затянувшегося ожидания, лёгкий приступ дурноты.
- Конечно, нет. Терпение, господа, терпение. Ещё немного и ваши надежды и ожидания окупятся сторицей, – по театральному растягивая слова, осадил торопыгу толстяк.
Он и сам хотел побыстрей приложиться к рюмке, но всякое коллективное мероприятие требует выполнение некоего ритуала, а выпивка на троих тем более.
- Так, что там у нас осталось? – заглядывая в пакет, произнёс он.
Оба актёра терпеливо ждали, справедливо полагая, что лишние вопросы лишь растянут мероприятие.
- Вот студень совсем свежий. Очень вам рекомендую отведать, – выкладывая из пакета на стол с полкилограмма студня, завёрнутого в белую бумажку, посоветовал толстяк, – Хлебушек чёрненький, тёплый ещё, с хрустящей корочкой, и конфетки для любителей.
Конфеток, которые в простонародье называют «Дунькина радость», а на этикетки в магазине им название подушечки, было ровно три, будто он точно знал, что к любителям относятся все члены сборной выпивох на троих. Впрочем, всех с определённой достоверностью можно отнести и к профессионалам, поскольку частые общения со стеклянным тренером закалили волю, подняв результат приёма «на грудь» до мастерского уровня. И всё же, каждый из троих предпочитал оставаться любителем, поскольку для истинных мастеров этого нелёгкого спорта, как правило, компании уже не требуется.
- Вот теперь уже всё. Приступим, господа? – спросил об очевидном толстяк.
Не дожидаясь одобрения партнёров, он откупорил бутылку, и по семьдесят граммов разлил в пустые пивные кружки.
- Тут уж извиняйте, стаканов и рюмок нет, – объяснил он свои действия.
- И кружки сойдут. Всё не из горла пить, – одобрил Александр.
- Ну, что ж, господа! Будем здравы! – поставил на стол наполовину полегчавшую бутылку и, взяв одну из кружек, изрёк толстяк.
- За знакомство! – предложил свою версию тоста Михаил.
- За знакомство! – поддержал коллегу Александр.
Чокнувшись кружками, все трое перелили содержимое кружек в рот.
- Крепка, зараза! – выдохнув, как и положено при употреблении крепких напитков, вернув уже пустую кружку на стол, похвалил бесцветное зелье толстяк. Отправив в рот одну из принесённых конфеток, он зачавкал. Михаил и Александр последовали его примеру.
- Люблю, чтобы прожгло и сразу дошло, – объяснил свой выбор закуски толстяк.
- Да, тут нельзя не согласиться: в голове сразу похорошело, – согласился Михаил.
Александр промолчал, но было видно, что он довольствовался конфеткой лишь из солидарности. На самом деле ему не терпелось приступить к трапезе.
- Кстати, насчёт выпивки на троих из горла. Был со мной такой интересный случай, – как заведено в компании, дабы заполнить паузу между первой и второй, толстяк предложил публике выслушать одну из поучительных историй.
- Я в ту пору в труппе, гастролирующей по союзу работал. В Ленинграде это было, в последний или предпоследний день гастролей. В спектакле, что наша трупа должна была вечером играть, я задействован не был. Мой последний выход на сцену в городе Ленинграде состоялся днём раньше. После этого я в компании коллег отметил, как и положено у нас актёров, окончание гастролей. Пили всякую гадость, лишь бы подешевле. Денег у нас не ахти имелось в карманах. Утром, на следующий день голова болела страшно, и организм требовал опохмелительных ста граммов. А в кармане у меня одна мелочь осталась, даже на чекушку не хватало. Я ещё раз пересчитал медяки в надежде, что ошибся и их окажется больше. Только надежды не оправдались. Хоть и говорят, будто деньги счёт любят, но мой пересчёт ошибки не выявил. Лишь подтвердил правильность начальной мысли: мне предстоит дорога в винный отдел для поиска ещё двоих.
Так я и сделал, не откладывая в долгий ящик отправился в гастроном. Второй страждущий уже дожидался меня, дефилируя у входа в винный отдел. Мы сразу поняли друг друга и уже дефилировали вдвоём, ожидая третьего.
Прервавшись на самом интересном месте, толстяк разлил по кружкам, на сей раз уполовинев размер дозы по отношению к предыдущему разливу, нацедив «итого» по тридцать граммов.
- Сначала захорошело, теперь отпускать стало. Надо добавить, – объяснил он побудительный мотив своих действий.
«Быстро у него голову отпустило. Хотя, с таким пузом литра не хватит, чтобы от чрева до головы что-нибудь дошло», – подумал Михаил, у которого с головой было всё в порядке.
Все трое взяли кружки.
- Предлагаю выпить за нас, за актёров. За нашу нелёгкую судьбу, за нашу удачу, – произнёс тост Михаил.
- За это грех не выпить, – согласился с тостующим толстяк.
- За то, чтобы в этом городке удача не отвернулась от нас, а наоборот, нам улыбнулась, – продолжил тост Михаил.
Никто возражать не стал. Чокнувшись кружками, троица выпила. Толстяк достал из кармана раскладной ножик и, отрезав от студня кусок, отправил его в рот. Два актёра обошлись кусочком сыра, разломив его на две части. Прожевав, толстяк порезал огурчики, хлеб и всё остальное, что должно быть разделено на дольки для удобства потребления.
- Лучше поздно, чем никогда. Сальца, вот, попробуйте. Очень оно с хлебом голод утоляет, - закончив запоздалые приготовления, предложил он.
- Непременно попробуем. А лучше им закусим. Под сало, да под солёный огурчик хорошо пойдёт, - ввернул реплику Михаил.
- Сейчас эта доза уляжется, тогда можно ещё на грудь принять. Ты что-то про Ленинградские гастроли рассказывал, да застрял на полпути, – напомнил толстяку о прерванном рассказе Александр.
Толстяк ненадолго задумался, настраиваясь на прерванную тему и, шумно выдохнув, продолжил рассказ.
- Гастроли были самые обычные. Утром проходила репетиция, а вечером играли спектакль. Народ не очень жаждал новых зрелищ, но зал пустым никогда не оставался. В Ленинграде много приезжих обитает, и желающие попасть в театр на оперу не переводились.
Отыграли мы все положенные спектакли, и в последний гастрольный день я в спектакле занят не был.
Толстяк не стал объяснять, почему он в заключительном спектакле участия не принимал. Видно, не в этом заключалась суть. Он лишь выдержал паузу, намереваясь тем ещё больше подогреть интерес у слушателей.
- Я в гостинице сидеть не стал. Отправился пошляться по городу. Могло ведь статься, что судьба никогда больше не забросит меня в Ленинград. Я долго ходил по улицам, останавливался у памятников в скверах, разглядывал витрины в магазинах и, в конечном счёте, устал. Время двигалось к вечеру и организм, для продолжения путешествия, требовал допинга. Рядом с тем местом, где я остановился, располагался большой гастроном. Сквозь толстое стекло витрин просматривались прилавки и снующие из отдела в отдел покупатели. В самом углу торгового зала гастронома находился винный отдел. Я напряг зрение, стараясь сквозь запылённые стёкла увидеть расположенные на полках за прилавком стройные ряды стеклянных бутылок с заманчивыми этикетками. Конечно, я не собирался дегустировать каждый из напитков, и даже на часть их не претендовал. Но мысль мужчины, однажды возникнув и обозначив себя, облекалась в эфемерное желание нечто вкусить. А стройные ряды стеклянных красавиц лишь подхлёстывали воображение.
Однако мои возможности в тот вечер были весьма ограничены. Гастрольные поездки не очень сильно пополняли мой карман, и эта поездка не являлась исключением. Как известно, у творческих людей возможности, в смысле материального, редко перекрывают потребности, и мой тощий кошелёк являлся тому подтверждением. Одним словом, как это не банально звучит, нужно было искать компаньонов. Я ещё раз посмотрел в зал в отдел вина и водки. Один из присутствующих одиноко стоял у окошка и отрешённо, через головы покупателей, смотрел на стройные ряды бутылок. Чутьё подсказало мне: этот одиноко стоящий покупатель - тот, кто мне нужен.
Подведя слушателей к кульминационному моменту, толстяк взял паузу. Сделав вид, будто пересохло в горле, он приложился к полупустой пивной кружке. Почти на минуту растянув процесс поглощения пива, он готовился преподнести слушателям главную часть повествования. Однако первым нарушил паузу Михаил.
- Вы сначала начали рассказывать, как пришли утром опохмеляться в гастроном и сразу нашли второго. А сей рассказ вдруг перенёс нас в вечернее время суток. Нам, конечно, всё равно. Рассказчик вы и всякие метаморфозы насчёт времени и места действия, дело ваше. Я лишь позволил себе напомнить о столь вопиющем парадоксе. Или я не прав?
- Утром не было ничего примечательного, о чём стоило бы вспоминать. Поэтому я закрыл тему, даже не закончив её. Но раз возникли вопросы, скажу, что третьего мы не дождались. Через полчаса пошли в хозяйственный магазин. Там разжились денатуратом. Двух глотков мне хватило, чтобы поправить здоровье. К тому же, затраты получились весьма невеликие. Так, на чём я остановился?
Толстяк задумался, стараясь вспомнить подробности, дабы второй раз не попасть впросак. Выручил его тот же Михаил.
- Вы закончили на том, что увидели в магазине того, кто был вам нужен, - напомнил он последние слова прерванного рассказа, сошедшие с уст рассказчика.
Получив подсказку, толстяк продолжил.
- Не откладывая задуманного, я направился к дверям гастронома.
«В компанию примете?» – подойдя почти вплотную к незнакомцу, спросил я.
Он, похоже, ждал кого-нибудь вроде меня и вопросу не удивился.
«У меня только рубль», – ответил он, объясняя какую сумму может вложить в дело.
«У меня тоже рубль. Значит, надо искать третьего с рублём», – подвёл я черту под сутью проблемы.
Он молча согласился, и мне ничего не оставалось, как составить ему компанию в созерцании выставленных на полках винного отдела стеклянных бутылок.
Мы простояли минут десять, выискивая подходящего посетителя. Но, к нашему огорчению, все вновь прибывшие уверено вставали к кассе.
Наконец, как нам показалось, появился третий. Мужчина в длинном, дорогом, модного покроя осеннем пальто вошёл в винный отдел и остановился перед прилавком. В другой ситуации мы вряд ли подошли бы к столь респектабельному джентльмену. Обычно, в таком прикиде ходят люди состоятельные и при покупке спиртного в напарниках не нуждаются. Но тогда ни один из нас об этом не подумал. Внутри горел огонь, мучительно сжигающий внутренности и рассудок готов был воспринимать всё лишь в нужном ракурсе. Одним словом, мы долго думать не стали и, не дожидаясь инициативы с его стороны, подошли с вопросом.
«Третьим будешь?» – подойдя к нему, спросил я напрямик.
Он с удивлением посмотрел на меня, будто не понимал о чём речь.
«Выпить хочет, стесняется сразу сознаться. Мужик, видать, не простой, старательно под интеллигента косит», – подумал я.
Не получив ответа, я переспросил: «Мужик, ты третьим будешь?»
«Третьим где?» – спросил он, чем, в свою очередь, удивил меня.
«Ты что нерусский что ли? Мы, вот, с товарищем выпить хотим. Но нам на бутылку не хватает. Если втроём скинуться, тогда хватит. Понял?» – объяснил я ему очевидный факт.
«Теперь понял», - сказал мужик, не ответив ни да, ни нет.
«Точно нерусский. Говорит с акцентом. Видно с Прибалтики, там у них всё ни как у людей», – решил я.
«Так будешь третьим или нет?» – задал я ещё раз сакраментальный вопрос.
«А что, здесь только на троих вино продают?» – спросил он и лицо его выдавало озабоченность.
«Точно чукча какая-то. Взрослый, вроде, мужик, а прописных истин не знает. Никакой там у них, в Прибалтике, цивилизации нет. Самого главного и то не знает», – выдержав небольшую паузу, с сарказмом глядя в упор на мужика думал я. Пусть, мол, знает, что мы, цивилизованные люди, о них, о Прибалтах, думаем.
«За деньги дадут и одному. Проблема только в самих деньгах или в их количестве», - продолжил я объяснения.
Мужик сразу заволновался.
«У меня только франки, на них вино продадут?» – спросил он, непроизвольно запустив руку в карман, как бы собираясь предъявить нам эти самые франки.
«Кто же в России на франки покупает!? У нас на рубли покупают, а не на какие-то там франки», – ответил я, чем ещё больше смутил мужика.
«Вот чукча Прибалтийская! Не мог узнать, что у нас рубли в ходу. А может он не с Прибалтики? Там у них, вроде, тоже рубли в магазине за товар берут. Значит, он не с Прибалтики, а из Финляндии. Да хрен редьки не слаще. Выходит, в третьи лица он нам не годится», - размышлял я, почти срифмовав свои же невесёлые мысли.
Он нам стал неинтересен. Однако чтобы прервать затянувшуюся паузу, я сказал: «Плохи твои дела. Даже на троих с тобой не выпьешь».
«Почему не выпьешь?» – прибалт или кто он там был, упорно делал вид, будто не понимает о чём, собственно, речь.
«Я же тебе русским языком говорю: у нас только на рубли отоваривают. Тебе надо в «Берёзку» топать. Там на твои нерусские рубли и выпить и закусить продадут».
«Я там уже был. Там всё очень дорого продаётся. Мне сказали, что тут дешевле намного», – продолжал играть в непонятки мужик, что меня начало злить. Тут выпить не знаешь как, а он знай своё гонит, придуривается.
«Шёл бы ты мужик отсюда, людей бы не отвлекал от дела», – посоветовал я ему, а попросту сказать, послал в жопу.
Другой бы обиделся. А этот уточняет: «Куда вы мне посоветуете сходить?»
Хотел я ему ещё посоветовать поконкретнее, да вовремя сообразил. Не может же взрослый мужик не понимать всей серьёзности момента и такое, ни где-нибудь, а в винном отделе гастронома, лепить. Значит, точно иностранец.
Тут мой напарник не выдержал и рот открыл.
«Вы сходите, деньги поменяйте. Тут как раз за углом гастронома меняла стоит. А как поменяете, так сразу и купите, что вам захочется».
Мужик поблагодарил и пошёл менялу искать. Я смекнул, что к чему, и говорю напарнику.
«Ты куда мужика послал? Это же уголовное дело, сразу статья за валютные операции ему светит».
А сам думаю: «Уж не засланный ли это мужичонка мне в напарники попался? Сам тут вроде третьего ищет, а на самом деле иностранцев пасёт и на всякие непотребства провоцирует. С ним надо поосторожней, не то меня до кучи к делу пристыкуют».
«Это же иностранец. На них наши законы не распространяются», - объяснил напарник, но нехорошие сомнения на его счёт всё-таки остались.
Я ничего не ответил, только подумал, что надеждам конец. Теперь снова третьего ждать надо. Только дождёшься ли в этой ситуации?
Не прошло и пяти минут, как мужик иностранный снова в винный отдел вошёл и сразу к нам.
«Я поменял на рубли. Теперь можно на троих», – сообщил он радостную для нас весть.
«Значит, - думаю, - ошибался я. Свой он мужик, хоть и иностранец».
«Давай рубль», – взял на себя инициативу мой напарник.
Иностранец рубль ему дал, я ему свою мелочь высыпал, и он пошёл в кассу пробивать.
«Взял, пойдём за угол, там выпьем», – получив по чеку бутылку водки в винном отделе и несколько конфеток в кондитерском, предложил напарник, покончивший с приятными и хлопотными приготовлениями.
«Мы что, прямо на улице пить будем? Может, лучше в кафе зайдём?» – предложил иностранец, снова нас удивив незнанием наших местных законов и обычаев.
«У нас так не принято. У нас сразу привлекут за распитие спиртных напитков в общественном месте. Мало не покажется, будь, уверен», – объяснил напарник прописные истины, которые даже пионеры в школе знают.
«Почему так? Кафе как раз для этого и предназначено», – не хотел понимать наших простых житейских истин иностранец.
«Ты уж поверь нам на слово. Самое лучшее, в тёмном углу за гастрономом устроиться. А то, что из горла придётся пить, так оно и лучше. Крепче прошибёт», – объяснил напарник, а иностранец, похоже, понял.
По крайней мере, спорить он не стал и последовал за нами.
Завернув за угол, мы остановились в тёмном углу между стеной гастронома и какого-то забора.
Напарник откупорил бутылку и протянул иностранцу. По праву гостя он был первым.
«Пей вот столько», – сказал он иностранцу, показав пальцем на бутылке, сколько нужно выпить, а сколько следует оставить. Иностранец, сделав два больших глотка, поперхнулся, пролив содержимое и опорожнив тем бутылку до половины.
«Вот чукча нерусская! Выпить из горла и то не умеешь. Ладно, давай сюда. На, закуси конфеткой», - отобрав бутылку и отдав иностранцу конфетку, напарник передал бутылку мне.
«Теперь ты, только не пролей. Не то мне нечего пить будет», – напутствовал он.
Я отпил половину из того, что оставалось, и передал бутылку напарнику. Он, не откладывая, встряхнул бутылку, закрутив оставшуюся жидкость винтом и, опрокинув бутылку в рот, одним глотком проглотил остатки.
«Хороша зараза, да маловато», – крякнув, изрёк он.
«Это моя вина, что мало осталось», - повинился иностранец.
«Что ж делать, сколько есть, столько и есть», - ответил напарник.
Не обижаться же, действительно, на гостя из-за границы. Он и так шёл к нашей, русской цивилизации семимильными шагами и при этом в первый раз не всё могло получаться гладко.
«Вы меня угостили, теперь я у вас в долгу», – ни с того, ни с сего сказал иностранец.
«Да ладно, придёт время и, может быть, сочтёмся», – с оптимизмом в голосе ответил я, предполагая, что заявление иностранца лишь дань вежливости.
Мы все втроём вышли из темноты на свет, снова оказавшись перед дверьми гастронома.
«Вы тут меня подождите. Я сейчас», – сказал иностранец, после чего скрылся за дверьми гастронома.
«Совестливый. Напортачил, теперь, наверное, пошёл должок возвращать», - высказал свою версию напарник.
Мы простояли пять минут и уже начали волноваться, когда из дверей гастронома вышел иностранец, держа в руке целлофановую сумку.
«Вы меня угостили, теперь я вас угощу. Прошу ко мне, если, конечно, вы не возражаете», - огорошил он предложением.
«Признаться, мы на это не рассчитывали. По правде сказать, мы об этом даже не думали. Чекушечка беленького или бутылочка крепкого красного, это куда ни шло. А на угощение мы не претендуем. Русский мужик не халявщик, хоть и выпить любит, но за свою выпивку всегда платит», – напарник, после небольшой паузы, за которую испытал всю гамму чувств, как мог, выразил эти самые чувства длинной тирадой.
«Ты, мужик, зря так. Мы не хотели от тебя столь значительных затрат. Подумаешь, немного водки пролилось! С кем не бывает? А ты вон что: к себе приглашаешь. Так у нас нельзя, сильно обидеть людей можно. У нас могут тебя неправильно понять и лицо набить. Хорошо, что мы не такие», – постарался я смягчить впечатления от спича моего русского напарника по мужскому выпивальному экстриму.
«Я от чистого сердца. Вы меня в свою компанию приняли. Я понял, что вы интересные люди и хотел бы с вами ещё немного пообщаться», – оправдывался иностранец.
«Во, даёт! Пообщаться он хочет. У нас, когда выпьешь, общаться можно только с женщинами. Общение с мужчинами у нас запрещено и преследуется по закону согласно известным статьям уголовного кодекса», - отбрил притязания иностранца мой напарник.
«Понимаешь, мы тебя не угощали. Мы на троих пили. Понимаешь, на троих, то есть поровну. Поровну сдаём, поровну пьём. А то, что немного пролилось, так это маленькая неприятность, но она принципа не меняет. Так что ты нам ничего не должен. Правильно, напарник?» – спросил я своего русского коллегу.
«Это, конечно, это у нас тоже бывает. Но очень редко, поскольку ребята могут обидеться, и у пролившего общую водку физиомордия частенько после этого опухает», – поддержал меня напарник, поскольку мои усилия в достижении приемлемых компромиссов мужского общения пришлись как раз впору.
«Ты иностранца-то не пугай. Он ведь впервые сегодня «строил». А, как говориться, первый блин комом, и первый глоток на троих, бывает, не в то горло попадает», – утихомирил я напарника, а иностранцу сказал: «Ладно, будем считать, никто никому больше не должен».
«Вы меня не так поняли. Я хочу с вами выпить в более приемлемой обстановке и поговорить о жизни. И только и всего», – объяснил иностранец, не очень понимая, отчего так сильно рассердились двое новых русских знакомых.
«Ладно, ты на нас не обижайся. Не привыкли мы к этому. Кстати, твоя супруга возражать не будет? Лично моя такой хай поднимет, мало не покажется», - сменил гнев на милость мой напарник.
«К сожалению, моя супруга осталась дома. Я вас к себе в гостиничный номер приглашаю», – рассеял наши сомнения иностранец.
«А соседи по комнате против не будут?» – продолжил выяснения напарник.
«У меня отдельный номер из двух комнат», – ответил иностранец.
«Дорогой, небось? Денег, наверное, больших стоит. Понятно, почему тебе на троих приходится. А я то думал, что только нам, русским на выпивку не хватает», – посочувствовал напарник.
Иностранец ничего не ответил, видно, не очень понял, о чём это он.
«Ну, что, пошли?» – дабы окончательно развеять все сомнения, спросил он.
«Пошли. А далеко идти? Может, лучше на метро?» - предложил я.
«Здесь недалеко», – успокоил он.
Полквартала мы прошли молча. И уже перед самым входом в фешенебельную гостиницу я заволновался.
Что вылилось в вопрос: «У вас во сколько посетителей выпроваживают?»
«Кого выпроваживают?» – не понял иностранец.
«В наших гостиницах посетители могут находиться у постояльцев только до одиннадцати», – сказал я то же самоё, только в другой форме.
«Я про это ничего не знаю. По-моему, в этой гостинице ничего такого нет», - развеял он мои сомнения.
«Какая-то неправильная гостиница. Не наша, видно, гостиница», – проговорил я в полголоса.
«Что, я не расслышал?» – попросил повторить иностранец.
«Всё в порядке. Это я сам с собой», - ответил я.
Мы вошли в никем не охраняемую дверь, ведущую в просторный вестибюль с колоннами и мягкими диванами вдоль стен. Откуда ни возьмись, к нам ринулись двое в одинаковых, дорогих костюмах.
«Граждане, сюда посторонним вход воспрещён», – отточенным движением взяв нас за рукава, почти хором изрекли они.
«Это мои гости», – сказал иностранец и двое сразу отошли.
«Ты кто?» – спросил мой русский напарник, подозревая самое нехорошее.
«Я гость, приехал к вам в Россию по приглашению», – ответил иностранец.
«А я, грешным делом, причислил тебя вот к этим», – высказал свои сомнения напарник, показывая глазами на двух отошедших.
Иностранец направился к портье, взял ключ от номера и мы проследовали за ним по широкой лестнице вверх на третий этаж. Дорогая шерстяная ковровая дорожка и белый свет скрытых в стенах светильников привносили в ощущения нечто нереальное, явно не предназначенное для русского человека, разве что он попал в приснившуюся сказку. Мы даже шли за иностранцем, стараясь ступать как можно осторожней, дабы не разрушать иллюзию сказки. Иностранец остановился у одной из дверей и отпер её.
«Прошу», – распахнув дверь и пропуская нас внутрь помещения, пригласил он нас войти.
Первая комната номера была большой. По крайней мере, я никогда не видел комнаты такой площади в наших обычных квартирах. Во вторую, он нас приглашать не стал. Очевидно, там располагалась спальня. Даже я знаю, что в спальню посторонних пускать не принято. Он открыл дверцу холодильника и содержимое сумки: две принесённых бутылки положил в холодильник. Из холодильника он вынул початую бутылку вермута и, взяв три стакана со стоящего рядом с холодильником столика, наполнил каждый до четверти.
«Прошу», – пригласил он отведать налитого пойла. – «Я, правда, не добавил льда. Но мне сказали, что русские со льдом ничего не пьют».
«За то, чтобы в этом гостеприимном доме никогда не переводилось спиртное, и удача никогда не покидала гостеприимного хозяина», – предложил я тост.
По русскому обычаю, мы чокнулись стаканами и выпили. Я и напарник выпили всё сразу, а иностранец лишь пригубил.
«Да, после водки, это не идёт», – обратив внимание на сей вопиющий факт, посочувствовал иностранцу мой напарник.
«Надо признать, что водка крепче. Но её употребление не вызывает никаких положительных эмоций. Более того, она противна. Хороший вермут или хорошее вино даёт наслаждение: и вкус и аромат и лёгкое дурманящее чувство», – поняв по-своему заявление гостя, объяснил иностранец.
«Здесь вы не правы. Водка это самый лучший мужской напиток. Стакан выпил, и сразу в голове наступает порядок, и нервы успокаиваются. А эта бармотуха никакого действия на голову не оказывает. Я не знаю, как вы можете её пить. Кстати, у вас есть что-нибудь покрепче?» – в свою очередь высказал своё видение проблемы мой напарник и, как утопающий хватается за соломинку, он последним вопросом выразил слабую надежду закончить сегодняшний день как обычно: полностью отдав последние силы в борьбе с зелёным змеем.
«У меня есть ликёр. Только он очень сладкий. Честно говоря, я сам его не люблю. Покупаю только для знакомой женщины», – иностранец посчитал недостойным спорить с гостем, и перечислил всё имеющееся крепкое спиртное, которым мог бы ублажить недовольного.
«Для пробы граммчиков по пятьдесят плеснул бы нам с напарником», – и от моего имени, как и от своего, высказал пожелание напарник.
Иностранец открыл холодильник и, вытащив початую бутылку ликёра, налил двум страждущим по четверти стакана.
«Я уж не буду ликёр пить. Лучше вермута выпью», – объяснил свои действия иностранец.
«Ну, за тебя, за дружбу народов», – изрёк я, обращаясь к иностранцу.
Мы чокнулись стаканами и выпили. Ликёр был тягучий, очень сладкий и от этого противный. Правда, довольно крепкий. Но лично я такое пойло не люблю.
«Хоть и крепкий, но отвратительно противный. Выходит, зря мы к тебе тащились. Нет у тебя ничего достойного лужёной глотки русского мужика. Но за заботу, спасибо. И за то, что уважил нас, спасибо», - не забыв вылить ложку дёгтя в приготовленную для нас бочку мёда, поблагодарил иностранца напарник.
«Не обижайтесь, это он шутит так. Ликер бесспорно хорош и вермут хорош тоже. Только не привыкли мы к подобным деликатесам. Мы больше крепкую водку предпочитаем. Выпьешь её стаканчик, другой и сразу внутри похорошеет, а на душе станет спокойно, будто и нет никаких невзгод», – объяснил я прописные истины хорошо знакомые нам, но не иностранцам.
«Я думал вам приятнее будет пить хорошее спиртное, а не крепкое пойло. У нас принято спиртным наслаждаться. Я хотел научить вас правильно оценивать прекрасное, хотя бы на вкус», – в свою очередь принялся объяснять иностранец.
«Ну, ты даёшь, учитель! Тут, как говориться, учёного учить, только портить. Не тяни, наливай нам своего хорошего вермута. А можно его и ликёрчиком сдобрить, тогда получиться и вкусно, и крепко, и не так приторно сладко», - предложил вариант коктейля напарник.
Я против этого возражать не стал, но иностранец заволновался.
«Это очень сильно может на голову подействовать. Враз можно опьянеть».
«Вот, наконец-то ты понял, самую суть допёр. Мы затем и пьём, чтобы крепче по мозгам шандорахнуло. И лично я ни за что не поверю, будто ты пьёшь не за этим», - постарался развеять опасения иностранца напарник.
Иностранец налил в наши стаканы того, что просили, а себе лишь долил вермута в стакан.
«Давайте выпьем за знакомство. Меня Евгений Евгеньевичем зовут», – предложил я, не забыв представиться.
«Меня Виктор Иванычем», - представился напарник.
«Я Ив и прошу без всяких церемоний», - представился иностранец.
Мы не стали настаивать, ведь каждый представился, как хотел и, звякнув стеклянными боками стаканов в ритуальном чоканье, опрокинули содержимое в рот.
«Вот теперь протянуло славно», – поставив стакан на столик, изрёк мой русский напарник, наконец, по достоинству оценив вкусы и пристрастия нашего иностранного гостя.
«Да, совсем недурно», – согласился я с ним.
«Я, признаюсь, всегда предполагал, что смешивать вермут с ликёром не совсем то, что вызывает восторг. По крайне мере, вкусовой букет каждого из напитков от этого теряет», - высказал свои сомнения Ив.
«Не знаю, как там с вкусовым букетом, но пробирает эта смесь славно. Лучшее действие имеет разве что чистый спирт. Кстати, у тебя спиртика не найдётся?» – мой напарник шёл к цели своим путём и вопрос насчёт спиртика прозвучал сам собой.
«К сожалению, нет. Но если вам нужно что-нибудь продезинфицировать, у меня есть хорошая туалетная вода», – ответил иностранец.
«Спасибо, он пошутил. Нас вполне устраивает вермут и ликёр», - поспешил я сгладить негативное впечатление о русских, поскольку мой напарник слишком фамильярно обращался к иностранцу и тому наверняка претило подобное обхождение.
Мой напарник хотел было что-то возразить, но я больно пхнул его локтём в бок и тут же стал говорить сам.
«Мне кажется, я вас где-то раньше видел. Мы случайно с вами нигде не встречались? Может быть, вы заходили к нам за кулисы после оперного спектакля?»
«Каюсь, но в оперном театре я не был. Хотел, было, сходить на спектакль, да всё недосуг. Каждый день или культурные мероприятия с гидом или концерт», – объяснил иностранец.
«Какие концерты вы посещаете? Случайно, не классической музыки?» – в свою очередь спросил я.
«Нет, я, видите ли, сам пою. Поэтому, не я посещаю, а ко мне приходит зритель».
«Так вы тот самый знаменитый Ив Мотан из Франции?» - наконец догадался я.
«Вы удивительно прозорливы. Я действительно тот самый Ив Монтан».
«Чтоб мне провалиться на этом месте! Да быть такого не может! Скажи я ребятам с моего завода, что с самим знаменитым Ивом Монтаном водку пил, так никто не поверит», - воскликнул мой русский напарник.
«Так у вас здесь есть свой завод?» – в свою очередь выказал удивление Ив Монтан.
«Я на заводе работаю токарем. Это у нас просто так принято говорить – мой завод. Хотя, может быть, и немножко мой. Я на нём уже второй десяток лет работаю и ребята, мои кореша, столько же работают. А у нас в России кто работает, тот ест и владеет всем, где работает. Как, впрочем, и ничем не владеет», – пытался объяснить суть вопроса мой напарник.
«Я что-то не очень понял. Наверное, я не так хорошо владею русским», - сознался иностранец.
«Я бы этого не сказал. Говорите вы с акцентом, но очень бегло и мы друг друга легко понимаем. Наверное, у вас был хороший учитель русского», – вставил я реплику.
«У меня действительно хороший учитель. Она из иммигранткой семьи и мы с ней много говорим по-русски».
«Я понял, что у вас здесь, в России, есть учитель?»
«Здесь я тоже говорю по-русски. У меня очаровательная учительница - гид».
«Вы не могли бы написать нам что-нибудь. Или автограф дать», – попросил мой напарник.
«У меня есть несколько моих фотографий. Я напишу для вас на них».
После этого он достал из ящика тумбочки папку и вытащил из неё две фотографии.
«Вот, возьмите», - написав на них и поставив автограф, сказал он.
Мы взяли фотографии и стали прощаться. Он уговаривал нас остаться ещё, но мы посчитали, что лучше нам удалиться побыстрей и подальше. Такого человека наверняка пасли люди из конторы и всё что мы говорили, записывалось на магнитофонной плёнке. К тому же, было уже поздно, наступало время возврата восвояси. Выйдя из гостиницы, мы разошлись в разные стороны. Я думал, что после этого меня затаскают к следователю. Но всё обошлось».
- История поучительная. Но не пора ли нам выпить? - весьма своевременно заметил Михаил.
«Я уже что-то наподобие слышал. То ли про выпивку с Полем Робсоном, то ли ещё с кем. Одним словом, обычный пьяный трёп. Однако надо отметить, рассказано очень умело. Не зря его в компании принимают и поят. Вот он и старается, рассказывает», - подумал Александр.
Толстяк разлил по кружкам водку, до конца опорожнив первую бутылку.
«За ваш сегодняшний спектакль! Чтобы вам повезло с поиском антрепризы», - подняв свою кружку, произнёс он.
Двое актёров молча присоединились к нему. Чокнувшись стеклянными боками кружек, компаньоны выпили. Они молча закусили огурчиками и студнем. Друзья актёры не знали, как приступить к непростой теме о театре, предстоящем спектакле и вербовке толстяка в свою маленькую актёрскую трупу и поэтому молчали. Толстяк молчал, справедливо считая, что пора дать возможность двум другим собутыльникам рассказать свои истории.
Михаил осмотрелся по сторонам, будто боялся выдать тайну чужакам и определял для себя степень дозволенного в разговоре. Без всяких предисловий он приступил к задуманному.
- Вы тут, как я понимаю, давно обитаете. Знаете, наверное, как обстоят дела с местным театром? Кстати, есть в этом городе театр? – задал он вопрос, который по праву должен был стоять на первом месте.
- В том-то всё дело, что в этом городе театр есть. Только здание театра на ремонте, – ответил толстяк, что мало разъяснило проблему.
- А сам театр функционирует? Ну, играет там кто-нибудь спектакли? – продолжал вопросы Михаил.
- Пока нет. Когда ремонт закончат, тогда, наверное, будут.
- Да, попали. Выходит, зря сюда приехали, – выразил свою досаду Александр.
- Подожди ты, может, ещё не всё потеряно. Может, для нас сделают исключение, и театр откроют хотя бы на день, – одёрнул паникёра Михаил.
Толстяк, не дожидаясь вопроса, прояснил ситуацию.
- Не откроют. В театре пол перестилают. Пол вскрыли, и старые доски увезли, а новые уже как полгода привести не могут. Актёры труппы, которые там лицедействовали, объясняют любопытной публике сей парадокс, тем, что в городской казне деньги кончились. Поэтому ремонт временно приостановили. Когда деньги появятся никто не знает и проблема может перерасти из временной в постоянную.
- Выходит, нам действительно ничего не светит в этом городе, – подвёл неутешительный итог Михаил.
- В городе имеются два небольших клуба со сценой. Но зрительные залы небольшие. Даже если народ полностью заполнит зал, сборов может не получиться, – толстяк дал хоть какую-то надежду актёрам.
- Не помните, сколько там, в зале, мест для зрителей? – дабы знать, на что можно надеяться, спросил Михаил.
- Мест шестьдесят, может семьдесят будет, – ответил толстяк.
- Ладно, пусть будет шестьдесят мест. Не терять же целый вечер, – принял мудрое решение Михаил.
- У тебя есть кто-нибудь из знакомых, кто поможет договориться с заведующим клубом? - задал вопрос Александр.
- Зачем знакомый! А я на что? Не волнуйтесь, договоримся как надо, будьте уверены, - заверил толстяк.
- Если ты гарантируешь, что нам сдадут зал на вечер, то у нас к тебе будет предложение, – начал следующий этап дела Александр.
- Понимаешь, чтобы сыграть наш спектакль нужно три актёра. Как ты сам видишь, нас только трое. Вот если бы ты согласился сыграть с нами спектакль, – продолжил начинание напарника Михаил.
- Я бы с удовольствием вас выручил, но против этого два серьёзных обстоятельства. Во-первых, я давно не выходил на сцену. Да и выходил я только в опере. Во-вторых, как я понимаю, времени на репетицию не остаётся, - высказал серьёзные сомнения в возможности своего участия в пьесе Толстяк.
- Роль небольшая, хотя и довольно интересная и колоритная. Думаю, пару часов на подготовку к спектаклю вполне будет достаточно, – Михаил, сообразно ситуации, был весьма оптимистичен.
- Ну, не знаю. Не хотелось бы вас расстраивать, боюсь, что в этом качестве я не смогу соответствовать, – стараясь не обидеть, отказывался толстяк.
- Давайте, мы вам расскажем, о чём пьеса. А для начала сделаем то, что не сделали и что положено делать при встрече. Вы нам представились, а вот мы нет, – сказав самое главное, Михаил замолчал, обдумывая дальнейшее.
- Да, Михаил прав. Но теперь уж мы исправим ситуацию, – подхватил инициативу Александр. – Я, Александр Александрович Ширкин. Мой напарник, Михаил Михайлович Державный.
- Очень приятно, Евгений Евгеньевич Огурцов, – снова представился толстяк, боясь, как бы за разговорами они не забыли его имя.
- Теперь всё по правилам. Мы вам, а вы нам представились. Выходит, теперь мы знакомы, и это уже немало, – подвёл итог Михаил.
- Да, здесь с вами нельзя не согласится, – посмотрев на настенные часы, весящие над головой бармена, толстяк уточнил, – час десять уже как знакомы. А может и целых час пятьдесят.
- Надо же, как быстро время летит! – вставил реплику Александр, приняв затеянную коллегами игру, в которой он сам себе выбрал роль.
- Да, летит. Я предлагаю выпить за это. Ведь на самом деле прожитое время, не тянет нас к земле, а возвышает, даря мгновения, роли, любовь публики и, самое главное, оправдывает, казалось бы несбыточные надежды, сохраняя и приумножая в нас любовь к искусству. А это самое главное для актёра, – словно тост на юбилее, душевно сказал толстяк.
Каждый из присутствующих актёров чувствовал что-то подобное, но сказать так складно, выразив, что накопилось на душе, редко получалось.
- Хорошо сказано. До самого сердца пронимает, – одобрил удачный спич Михаил.
Толстяк откупорил непочатую бутылку водки и разлил по кружкам.
- За это грех не выпить. За нас, за баловней фортуны, за творцов настоящей жизни, за прорицателей истин, собранных мудрецами в веках. За нас, актёров, - взяв кружку, произнёс Александр.
Трое компаньонов выпили и долго стояли молча, физически ощущая, что всё это сказано именно о них, любимых.
- Да, о спектакле и о роли, – продолжил разговор о насущном Михаил.
- Сначала о спектакле. Пьеса о жителях города, в котором отключили горячую воду. На остановке трамвая встречаются двое старых знакомых, которые когда-то жили рядом, но с тех пор, как получили квартиры, не виделись. Они садятся в переполненный трамвай, и там один из знакомых встречает свою соседку по школьной парте. Обоим уже давно за тридцать, если не сказать смелее. Там же появляется персонаж, который, как и двое знакомых, сел в трамвай и которого сыграть предстоит тебе. Дабы не пересказывать всю пьесу, скажу, что все они едут мыться в баню и основные события происходят именно там. Ну, так как, берёшься нам помочь?
- Честно говоря, меня больше привлекает классика. Сыграть что-нибудь из произведений Шекспира, это другое дело. Сказать по правде, я готовил роль князя Игоря, да голос мой стал сильно меня подводить, – поведал толстяк и, дабы убедить, запел:
«О дайте, дайте мне свободу.
Я свой позор сумею искупить».
Голос действительно дал петуха. Видно, крепко толстяк в своё время голос подпортил.
- Мы бы и сами с удовольствием познакомили зрителей с Шекспиром. Но сейчас не до жира. Придётся играть то, что подготовлено, – обосновал свои доводы Михаил.
- Я бы предпочёл заняться режиссурой. Разве что выручить вас один разок решусь. Но я всё-таки склоняюсь к постановке незабвенного Шекспира. Все ведь мы читали его пьесы, и кое-что даже играли. Значит, не так уж мы неподготовлены.
Толстяк очень убедительно выстроил аргументы, и два друга чувствовали неоспоримость его слов, что сильно огорчало. Ведь на столь серьёзный репертуар может и вовсе не найтись зрителей. Да и сама подготовка спектакля, казалась им весьма проблематичной.
«Интересно, на какую роль он собирается претендовать? Уж, не на роль ли Ромео в пьесе «Ромео и Джульетта»? Или Гамлета в одноимённой пьесе. Я бы ему доверил лишь роль Фальстафа», – остановив взгляд на своей пустой кружке, размышлял о возникшей проблеме Александр.
- Это надо ещё обсуждать и анализировать. Но сначала договоримся с заведующим клубом. А там уже жизнь подскажет, – уйдя от сиюминутного решения, закрыл тему Михаил.
- Смотри, всё-таки пришёл, не постеснялся, – ни с того, ни с сего произнёс Александр.
- Кто там пришёл? - спросил Михаил, не поняв, о чём говорит Александр.
- Вон, наш милиционер за столиком стоит и пиво пьёт. А рядом с ним капитан, тоже пиво пьёт, – пояснил своё восклицание Александр.
Михаил взглянул в ту же сторону, куда смотрел Александр и внёс коррективы:
- Они и водочку трескают. А пиво так, в качестве закуски стоит. Не боятся они ничего, знать, чувствуют себя здесь хозяевами жизни, королями ситуации.
- Это вы про того маленького сержанта говорите? Он здесь частенько бывает, – дополнил картину толстяк.
- А капитан, что с ним за столиком? – спросил Михаил.
- Этот бывает реже. Я так понимаю, это его начальник. Сержант приглашает начальника выпить, дабы заслужить ещё одну лычку на погонах, - открыл местные тайны толстяк.
- Я вижу, вы довольно хорошо осведомлены, – высказал своё удивление Александр.
- Когда долго живёшь на одном месте и ходишь в одну и ту же пивную, узнаёшь о других людях, которых видишь там же, и это вполне естественно и очевидно. Кто-то чего-то скажет, другой продолжит и ты уже в курсе», - объяснил источники своей информации толстяк.
- А мы-то думали, он постесняется сюда придти, покуда мы здесь, - обращаясь к Александру, сказал Михаил.
- Честно говоря, я знал, что его это не остановит. Для него мы не люди, а граждане на его территории и, соответственно, запросто можем из граждан стать задержанными. И поэтому наше присутствие его нисколько не смущает, - Александр был объективен в оценки ситуации и, к сожалению для простых граждан, не отягощенных какой-либо должность в местных органов управления или хотя бы погонами сотрудника милиции, абсолютно прав.
- Вы знакомы с этим сержантом? А я думал, что вы ещё никого не знаете в нашем городе, если не считать меня, - удивился толстяк.
- Мы его толком не знаем. Даже как зовут, не знаем. Просто пришлось столкнуться с ним, как только мы появились на рыночной площади, - объяснил сей парадокс Михаил.
- Чувствую, встреча была не из приятных. Одно лишь может вас утешить: вы не первые попадаете в его потные, жаднючие ручонки, - толстяк постарался доходчиво объяснить суть вопроса и не избежал украшательства произносимых фраз. Видно, он тоже имел счастье познакомиться с сержантом, а посему, не испытывал к последнему ни малейшей симпатии. И в тоже время постарался выглядеть беспристрастным, что ему плохо удалось.
- Радости нам она не принесла, – имея в виду встречу с сержантом, пояснил Александр. – Мы у колонки немного ополоснулись от дорожной пыли. Так этот сержант появился ни весть откуда, и слупил с нас по трояку за нарушение общественного порядка. Сначала, хотел снять с нас по червонцу, только мы не дали.
- Могли бы и трояк не давать. За это он вас не убил бы, - дал запоздалый совет толстяк.
- За нами весь рынок наблюдал. Поэтому, не дать мы не могли. В противном случае сержант потерял бы престиж строгого стража порядка, а этого ему хотелось меньше всего. Он бы нас в обезьянник забрал, а там дело червонцем не ограничилось бы, – высказал своё мнение Михаил.
- Мы простые люди, а посему к нам всякая шушера, даже с лычками сержанта милиции, пристаёт. Знает, что жаловаться не пойдём, дороже себе станет, вот она и лютует, – посочувствовал толстяк, хотя и его, возможно, коснулась шершавой кожей милицейская длань.
- Ладно, давайте, лучше не будем о грустном. Давайте, выпьем за нас, за простых людей. Чтобы простому человеку легче стало жить, – предложил сменить тему Александр и конкретно указал, на что её нужно сменить.
- Очень своевременное предложение. Водки как раз пару раз чокнуться осталось. И закуски, дабы заживать горячительное, тоже на пару раз, – разливая водку по кружкам, комментировал он принятое решение.
В дверь пивной вошли трое новых клиентов. Шедший первым из них, увидев толстяка в компании двоих ему неизвестных, скорчил гримасу. Толстяк ответил ему тем же.
- Что, знакомые или друзья пришли? – снова увидев странную пантомиму, спросил Михаил.
- Таких друзей за х... и в музей. Будь они неладны, – насупившись, будто ему только что сообщили прескверное известие, ответил толстяк.
- Ладно, не будем о грустном. Давайте, выпьем за нас, за любимых, - дабы прервать выяснение, которое могло пойти по не желаемому руслу и дабы продолжить заздравные возлияния, предложил Александр.
Чокнувшись стеклянными боками кружек, вся троица дружно поднесла кружки к своим ртам, собираясь проглотить остатки водки. Однако один из только что вошедших, оказавшись как раз рядом с толстяком, сильно толкнул его в руку, держащую кружку с водкой. Толстяк, ударив кружкой себе по зубам, почти ничего не вылил в рот. Лишь его покрасневшая от гнева физиономия умылась остатками водки. Толстяк, не долго думая, со всего маха влепил оплеуху обидчику, заехав ему в лоб пустой кружкой. Обидчик рухнул, как подкошенный, а двое его собутыльников тут же бросились колотить толстяка. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что два актёра, вливающие в рот водку, едва не поперхнулись. Чувство актёрской солидарности ещё сильно было в них и, не раздумывая понапрасну, оба вцепились в нападавших, стараясь оттащить от толстяка. Однако на молодых и крепких нападавших усилия двух стареньких актёров не оказывали никакого серьёзного урона. Молодые с успехом продолжали лупить толстяка почём зря. Третий быстро очухался и, встав с пола, хотел было присоединиться к нападавшим. Окрик милиционера, а топом длинная трель милицейского свистка, быстро приостановила потасовку. Вдарив ещё по разу, трое мухой вылетели в дверь пивной, как и пришли.
- Опять вы общественный порядок нарушаете! Утром оголялись и мылись у всех на виду. А сейчас драку устроили, нехорошо. Придётся сопроводить вас в отделение, – стращал, подоспевший к оставшимся в пивной драчунам, маленький сержант.
Ему не хотелось покидать гостеприимную пивную, с накрытым столом, на котором стояла наполовину недопитая бутылка водки. Но присутствие непосредственного начальника, который оценивал правильность действий подчинённого, требовало неукоснительного выполнения служебных обязанностей.
Сам начальник, наблюдавший за действием сержанта, остался лишь отчасти доволен результатами, поскольку трое из шести участников потасовки смылись с места событий. Он, будучи уверенным в своём сотруднике, наблюдал издалека, оставаясь за столиком. Очевидно, капитан не хотел мешать своему подчинённому, зная о бульдожьей хватке последнего, когда преступник находится на расстояние одного, последнего шага. Лишь налив полный стакан водки, и опорожнив его, он присоединился к сержанту.
- Сейчас я позвоню в отделение, вызову машину, – оповестил он своего подчинённого.
Подойдя к стойке бара, он велел бармену дать ему телефон. Последний безропотно вытащил аппарат из-под стола, предоставив служивому возможность действовать.
- Мордашов, пришли машину к пивной, что на рыночной площади. Тут троих забияк надо в отделение забрать. Как не заводится? Я вам устрою, не заводится! Ещё вчера мне говорили! Ну и что с этих пор изменилось? – набрав номер, начальник говорил по телефону отрывисто, на то он и есть начальник. – Тогда пришли к пивной парочку сотрудников. Как все ушли? Ну и бардак! Приду, разберусь с вашими не заводящимися и ушедшими.
Актёры молча стояли у столика, понимая, что на сей раз попали по полной. Толстяк тяжело дышал, ещё не восстановившись после интенсивного отпихивания и махания руками. Он почти не пострадал от нападения хулиганов, лишь слегка поцарапанный нос да оторванная пуговица напоминали о случившемся инциденте. Актеры пострадали и того меньше. По крайней мере, внешне на них потасовка не сказалась нисколько.
«Нам рёбра намяли, а толстяку хоть бы что. Видно, выручила его объёмная прослойка на животе, никак его недоброжелатели не могли добраться на дистанцию атаки», – глядя на толстяка, думал Михаил.
- Ну, что, субчики - голубчики, доигрались!? Взрослые дяди, а ведёте себя как пацаны на толковище. Придётся вам пройти в отделение, – подойдя к драчунам, изрёк капитан.
- Мы тут не при чём. Они сами на него напали. А мы лишь защищались, – пытался объяснить ситуацию Михаил.
- Не надо мне объяснять, я сам всё видел. Он ударил человека кружкой и двое его дружков пришли на выручку. А вы уже сами ввязались в драку, – поведал свою трактовку увиденных событий капитан.
- Он меня толкнул, и я водку пролил, – объяснил причину начала потасовки толстяк.
- Ну, толкнул случайно. С кем не бывает. А вы сразу драться. Да не как-нибудь, а кружкой общественной. Она, между прочим, денег стоит, – продолжал корить капитан.
- Я же видел, он нарочно толкнул, – не сдавался толстяк.
- Он мог бы извиниться, да вы не дали такой возможности: сразу кружкой в лоб.
- Прям, извинился бы он! Я, может, чуть кружкой зубы не выбил. А для артиста зубы это всё равно, что для танцора ноги, – обосновал причину своего крайнего возмущения толстяк.
- В отделение пройдём, там и разберёмся, кто артист, а кто танцор. За одно посмотрим, что кому мешает. Сержант, ведите задержанных в отделение, – приказал капитан.
- Следуйте за мной и чтобы без глупостей, – сказал сержант и направился к двери.
Подхватив сумки, актёры пошли следом. Толстяк шёл за ними, а замыкал процессию сам капитан. Пока шли, актёры незаметно распихали оставшиеся деньги по заначкам. Видно, знали уже, что такое милицейская камера предварительного заключения и отдавать в чужие руки свои кровно заработанные деньги не собирались.
- Оформи их как положено и в камеру. Потом ко мне зайди, – приказал сержанту капитан, когда они вошли в помещение отделения милиции.
Капитан пошёл к себе в кабинет, а сержант занялся шмоном. Он отобрал у нарушителей весь имеющийся скарб, деньги, вывернул карманы, и снял брючные ремни.
- Ремни-то зачем? Мы же вешаться не собираемся, а штаны теперь всё время придётся руками держать, – возмущался толстяк.
- Тебе как раз не придётся держать портки, они на тебе и без ремня в натяг, – глядя на огромный живот толстяка, пошутил сержант.
- И чего я подтяжки не одел? Был бы сейчас полностью экипирован и в ус не дул, – в тему ответил на шутку сержанта Александр.
- Сколько вы нас тут собираетесь держать? Учтите, у нас вечером спектакль, если не отпустите, может получиться скандал, - стращал Михаил.
- С милицией не поскандалишь. А если затеете свару, то будете сидеть тут у меня до второго пришествия, - сержант, как и положено представителю нашей доблестной милиции, держал марку.
- Всё-таки хотелось бы побыстрей во всём разобраться. Вы не знаете, когда ваш начальник будет с нами говорить? – поинтересовался Александр.
- Насколько мне известно, говорить он с вами не собирался, – огорчил сержант, чем пробудил в присутствующих арестантах актёрский непокорный дух.
- Значит, вы с нами будете говорить? - уточнил Михаил.
- С вами никто говорить не собирался. А допросить, допросим. Будьте уверены.
Сержант открыл замок на обезьяннике, и троица заняла места с другой стороны решётки. Он снова запер их, после чего направился в кабинет к начальнику. В обезьяннике уже находились двое и, судя по их одежде и исходящему запаху, они давненько не мылись.
«Ну и вонь! Наверное, от этих бомжей так несёт. Да, повезло нам связаться с толстяком, теперь не знаешь, как всё и обернётся. От вони прямо с души воротит. От таких грязнуль можно что-нибудь подцепить», – увидев, как один из бомжей чешет укушенное вошкой место, думал Александр.
- Что теперь прикажите делать, если нам за хулиганство по пятнадцать суток влепят? Считай, всё пойдёт прахом, – обращаясь к толстяку, сказал Михаил, поскольку, как и Александр, считал его виноватым в их сегодняшней беде.
Толстяк, который, по всей видимости, обладал богатым жизненным опытом, попав в обезьянник, пристроился в дальнем углу на лавке, собираясь вздремнуть.
- Жизнь богаче, чем мы о ней думаем: от сумы и от тюрьмы никто не застрахован, – сообщил он известную истину, не открывая глаз.
- Ты хочешь сказать, что пятнадцатью сутками это дело не ограничится, можно и срок схлопотать? – попросил уточнить высказывание Михаил.
- Я ничего не хочу сказать. Надо просто подождать и всё станет ясно само собой.
- А как же сегодняшний спектакль, а как же наше турне? - не унимался Михаил.
Толстяк развёл руками, показывая, что на всё воля божья. А от наших хочу или не хочу, мало что зависит.
- Так, всё понятно. Сели мы в калошу капитально, - подвёл малоутешительный итог Михаил.
- Ты думаешь, всё так плохо? – спросил Александр, которого ответы толстяка тоже не удовлетворили.
- Ты же слышал ответы нашего эксперта по тюремным камерам. Он предлагает сидеть и ждать.
- Чего нам ждать? Нам ничего хорошего здесь не светит. Рвать надо отсюда и поскорей. Иначе действительно на нас всех собак навешают.
- Здесь ты прав. Только как это сделать?
- Нужно не сидеть сложа руки. И у самого начальства требовать аудиенции и разбираться с ним по закону.
- Здесь закона нет. Здесь по понятиям растолковывают всё, – не открывая глаз, объяснил толстяк.
- Это в тюрьме у заключённых всё по понятиям. А здесь милиция с милиционерами, у них должно быть всё по закону, – Михаил отпарировал ответ толстяка и, как ему показалось, весьма успешно.
- Тюрьма, милиция, один хрен по понятиям у них всё. С этим приходится нашему брату считаться, – не сдавал позиций толстяк.
- А это мы сейчас посмотрим, - сказал Михаил и тут же приступил к задуманному. - Дежурный! Позовите сюда вашего начальника.
Дежурный никак не прореагировал на пожелание сидельца, продолжая читать газету.
- Дежурный! Я вам говорю. Позовите немедленно начальника.
- Будешь орать, я на тебя наручники одену, да ещё заверну в позу «зю». Посмотрю, как ты после этого начальника захочешь увидеть, - не отрываясь от газеты, предупредил дежурный.
- Да что вы себе позволяете! Я жаловаться буду.
- Жалуйся, я слушаю. Только если орать будешь, я с тобой поговорю по-другому.
Взяв в правую руку резиновую дубинку, дежурный лупанул что было силы по столу.
- Это черт знает что, – только и смог сказать Михаил.
- Садись, отдохни пока. И не беспокойся, всё обойдётся. Меня за мою жизнь приводили в милицию ни раз, но дольше, чем до следующего утра, никогда не держали, – успокоил толстяк.
- Всю ночь тут сидеть, приятного мало. Мы и так, считай, сегодня не спали, всю ночь в дороге провели, – не уточняя подробности, пожаловался Михаил.
Толстяк ничего не ответил, видно, заснул уже. Михаил тоже замолчал, предоставив проведению самому позаботиться о них, невинно арестованных. Михаил почти заснул, когда голос того же мелкого сержанта позвал.
- Ей, гражданин! Толкни толстого соседа, что рядом с тобой, – приказал он Михаилу.
- Евгений Евгеньевич! По-моему, вас зовут, - дотронувшись до плеча толстяка, произнёс Михаил.
Толстяк приоткрыл один глаз и, увидев сержанта, сел прямей.
- Вот ты, встал и подошёл к двери! – смотря прямо на толстяка, скомандовал сержант.
- Вы мне говорите? – открыв второй глаз, уточнил толстяк.
- Кому же ещё, тебе, конечно. Вставай и на выход.
- Вы меня выпускаете? – не понял маневра толстяк.
- Ещё чего! Тебя хочет видеть начальник. Поторапливайся, он ждать не любит.
Толстяк нехотя встал и подошёл к выходу из обезьянника.
- Встань, как положено: руки за спину, – отпирая дверь, поучал сержант.
Толстяк спорить не стал, заложив руки за спину, покорно ожидал у двери.
- А нас когда к начальнику поведут? – дабы прояснить ситуацию, спросил Михаил.
- Когда надо будет, тогда и поведут, - ответил сержант. - Задержанный, следуйте за мной!
Дежурный отложил газету и, встав со своего места, принял у сержанта ключи. Дежурный вставил в замочную скважину внушительных размеров ключ, с лязганьем повернул. Заключённые снова оказались взаперти.
- Черте что! Этот толстый заварил кашу и его же на беседу повели. А мы, можно сказать, пострадавшие, и нам кукиш вместо беседы. Он, дабы себя выгородить, на нас всё свалит и тогда, сидеть нам тут, не пересидеть, – бубнил Михаил.
- Отдыхай, пока возможность такая есть. А там поглядим, кто сидеть будет, а кто не будет, – постарался успокоить товарища Александр.
- Мужик, у тебя закурить не найдётся? – придвинувшись вплотную к Александру, спросил бомж.
- Не курящий я, потому нет у меня папироски.
- Может, у твоего корешка есть?
- Он тоже не курит, – ответил Александр.
- Это зря. Курить очень даже нужно, – высказал парадоксальную мысль бомж.
- Это почему нужно курить? Я слышал, курение вредит здоровью.
- Врут. У меня знакомый был, так он курил одну за другой и здоровый был, как мерин.
- Почему был. А сейчас он где?
- Где ж ему быть!? Умер он давеча.
- Ты же говорил, он здоровяком был?
- Был-то он, был, но умер. Съел, наверное, чего-нибудь не то.
- Может, от пристрастия своего пагубного загнулся?
- Точно не от этого. В тот день он не курил, денег на курево не было. А когда не куришь, есть жуть как хочется. Вот и нажрался всякой гадости, – объяснил сермяжную правду жизни бомж.
Александр, насколько позволяла лавка, постарался от него отодвинуться. Однако маневр получился запоздалый, он почувствовал, как перепрыгнувшая на него живность больно укусила под лопаткой.
«Этого ещё не хватало! Мало того, что сидишь тут ни за что, так ещё завшивеешь весь», – подумал Александр и тут же полез за шиворот, надеясь выловить залётную гниду.
Не успел он закончить чесаться, как дремавший в углу Михаил, тоже полез рукой за воротник.
«И ему вошек перепало. Теперь помывкой у колонки не обойдёшься. Теперь баня нужна и горячая утюжка всей одежды. Иначе вошек не прогнать», – размышлял о постигшей напасти Александр.
Другая, видно, подружка первой, укусила его под другой лопаткой.
«Если сутки здесь просидишь, то провоняешь, как бомж и вшей на теле разведётся не меньше, чем у них. Надо что-то делать, знать бы только что», – пришёл к неутешительному выводу Александр, поскольку, что именно делать он не знал. Более того, он продолжал сидеть на лавке довольно близко от вшивого бомжа.
Почти час они просидели после ухода толстяка. По всему выходило: про них просто забыли.
Все сидельцы дремали в душной камере, когда лязгнувший замок металлической двери разбудил. Решётчатая дверь камеры открылась, впустив толстяка.
- Ну что, други мои! Думали, что Евгеньевич вас бросил? А он всё как можно лучше решил. Считайте, нам крупно повезло, - остановившись у двери и в упор глядя на актёров, хвалился толстяк.
- Да, решил ты всё наилучшим образом. Мы тут теперь недельки на две прописаны. Как говорится, казённой квартирой и работой по душе будем обеспечены на всё время пребывания, - возмутился наглым заявлениям толстяка Михаил.
- Вот именно, значит, вы суть уловили. Работа у нас будет, - поторопился подтвердить толстяк.
- Мы в этом ничуть не сомневаемся. Городок хоть и маленький, а грязных улиц хватает. Наметёмся до чёртиков, до грязных соплей. А что касается наших актёрских амбиций, так зрителей у нас будет - хоть отбавляй. Весь город придёт над нами потешаться, - на сей раз ответил Александр и тон выдавал его крайнее возбуждение, будто он действительно уже вжился в роль арестанта и говорил реплику с небывало высоким нервом.
- Ну, я совсем не об этом. Мне начальник сделал предложение и весьма серьёзное. Вам, кстати, тоже.
- Уж не о брачных узах ли речь? Ты вроде как бы за жениха или за невесту. А мы как бы два родственника. Или я не угадал? Ага, мы два шафера, - зло пошутил Михаил.
- Да ну вас. Я к вам с серьёзными намерениями, а вы, – толстяк сделал вид, что обиделся.
- Так мы не поняли, к нам предложение или к тебе? – продолжая в том же шутливом тоне, спросил Александр.
- Предложение для всех нас троих.
Толстяк уселся на лавку как раз между актёрами и продолжил уже вполголоса, будто делился страшной тайной.
- Давайте ко мне поближе, – подозвал он актёров.
По театральному осмотревшись по сторонам, он продолжил:
- Начальник отделения предложил нам выступить, - толстяк выдержал паузу, дабы иметь возможность насладиться произведённым на актёров эффектом.
Но Михаил успел опередить его, не дав благодетелю закончить начатую тему.
- Если так же, как в пивной, мы согласны. Но для этого нам потребуется водка и пиво. И меньше чем на литр и того и другого мы не согласимся.
- Только одно маленькое дополнение: по литру на каждого, - поддержал тему Александр.
Толстяк не прореагировал на шутку, продолжив:
- Начальник отделения предложил нам выступить на сцене.
- В смысле, сыграть спектакль? – уточнил суть вопроса Михаил.
- Можно спектакль, можно что-нибудь покомпактней, – подтвердил толстяк.
- Это что же, начальник отделения милиции хочет быть нашим импресарио? Сколько лет живу, никогда не слышал об импресарио в милицейских погонах. Хотя, новые веяния, всякое нынче может быть, - Александр готов был поверить в любую благую весть, лишь бы она давала надежду отрешить товарищей по несчастью от кутузки.
- Вы меня до конца выслушайте, а потом уже шутки шутите.
Толстяк ненадолго замолчал, дабы два актёра смогли прочувствовать серьёзность момента.
- У них, у работников этого отделения, возникли проблемы. К ним должен приехать проверяющий, – открыл суть проблемы толстяк.
- Это что же получается: ревизор по Гоголю, да и только. С чем мы начальника отделения и поздравляем. Уж получит он по полной программе от проверяющего, и поделом, нечего невиновных в кутузке гноить, - позлорадствовал над проблемами милиционеров Михаил.
- А при чём здесь мы и проверяющий? Я что-то не вижу связи, – спросил Александр.
- Я вам и пытаюсь втолковать. К ним приезжает проверяющий, и помимо всего прочего, будет смотреть выступление художественной милицейской самодеятельности, – наконец добрался до сути толстяк.
- Как я понимаю, самодеятельностью будем мы, – проявил незаурядную прозорливость Михаил.
- Ты всё правильно понял, – подтвердил правильность мысли толстяк.
- А я понял, но не совсем. Все милиционеры молодые или среднего возраста. Что про нас не скажешь, и гримом уже сей недостаток не исправишь. Значит, штатными сотрудниками мы являться не можем, – высказал свои сомнения Александр.
- Раз он нам предложил, значит, знает как всё оформить, чтобы у проверяющего вопросов не возникало. А если всё понятно, значит, будем выручать нашу милицию, - категорично ответил толстяк, что совсем не убедило актёров.
- Нам, конечно, всё понятно. Но что мы с этого иметь будем? - задал резонный вопрос Михаил.
- Когда пойдём к начальнику, тогда и обсудим этот вопрос, – дипломатично заметил толстяк.
- Когда пойдём, тогда уже поздно будет. Я предлагаю, за выступление надо попросить полную амнистию для нас троих, – Михаил, как и положено бродяге, хоть и бродяге-актёру, мыслил очень конкретно сообразной сложившейся ситуации.
- И сразу после выступления пусть нас освобождает, – Александр внёс существенное дополнение в предложение Михаила, понимая, что для бродяги самое главное свобода, поскольку ничего другого-то у него и нет.
- Я так понимаю, можно начальнику передать, что все мы согласны оказать помощь нашей доблестной милиции, - сделал вывод толстяк и, повысив голос, обратился к дежурному:
- Дежурный, передайте своему начальнику, что мы согласны.
- Не надо орать. Здесь надо тихо себя вести, не то вот эта дубинка придёт в гости к твоей спине, – огорчил дежурный толстяка.
Однако тот не собирался замолкать, поэтому сказал:
- Начальник очень рассердится, если не получит известие вовремя. А я постараюсь его об этом факте проинформировать.
- Он получит всё вовремя, но не от тебя. Если ты не замолкнешь, я познакомлю тебя с ней и немедленно, – для убедительности дежурный показал сидельцам резиновую дубинку.
- Ты можешь меня познакомить с кем угодно. Только сначала доложи начальнику. Он очень рассердится, если узнает о твоём отказе.
Толстяк был очень убедителен в своих заявлениях и просьбах. По крайней мере, дежурный сразу позвонил начальнику.
- Сейчас за вами придут. Ваше счастье, что начальнику нужны артисты. Не то я бы вас...
Дежурный лупанул резиновый дубинкой по столу, показывая, что он приготовил интересного для присутствующих. А на словах добавил:
- Ещё не вечер, уверен, что знакомство скоро состоится.
Вся троица сидела молча, не желая пререкаться с дежурным. Сейчас был не тот случай, чтобы свои права качать. Сейчас они были подневольными и даже больше: готовящимися ощутить все прелести милицейского, а затем судебного произвола. Кабы не нужны они стали, так проехало бы по их судьбе местное правосудие и не колыхнулось бы, не остановилось.
- Ну что, голубчики! Пошли на выход, – открыв дверь, позвал сержант.
- Руки можно за спину не закладывать, - предупредил он, когда толстяк, выйдя первым из обезьянника, заложил руки за спину.
- А нас когда отпустят? Мы тут уже второй день паримся, – выразил недовольство один из бомжей.
- Вы ещё посидите. Как я понимаю, вам, бомжам, торопиться некуда, – ответил сержант.
- Жрать охота, прикажи еды принести, – пожелал другой бомж.
- Здесь тебе не ресторан. Так обойдёшься, - огорчил просителя сержант.
- Мы свои права знаем, не первый раз эту тропинку протаптываем, – не унимался бомж.
Сержант ничего не ответил. Ему по большому счёту плевать было на бомжей, к тому же, все его подопечные уже вышли из-за решётки.
Как только они удалились, дежурный объяснил бомжам как надо себя вести, а самое главное, что их ждёт.
- Жрать будешь, когда на волю выйдешь. А выйдешь ты, когда личности ваши
гнусные установим.
- Так у нас же документов никаких нет. Как же можно личности наши установить?
- Запросы дадим по бывшему вашему месту обитания, там разберутся. Милиция это тебе не хухры-мухры.
- Это долго будет. А без еды и питья человек обойтись не может.
- Кто это здесь люди? Вы что ли, рвань подзаборная, вонючки помойные!
- Так не пойдёт начальник! Есть давай, - требовал один бомж.
- А меня в сортир своди, – потребовал другой бомж.
- Сейчас разбежался. Я вас сейчас.
Дежурный снова лупанул дубинкой по столу.
- Ну, смотри, я тебя предупредил, - проворчал бомж, и тут же на пол из его штанины потекло.
- Ах, ты засранец! Вот и сиди сам в своём дерьме, нюхай, – стращал дежурный.
Между тем, вся троица, сопровождаемая сержантом, подошла к кабинету начальника.
- Разрешите войти? - поменяв диспозицию: из аутсайдеров переместившись в форварды, заглянув в кабинет начальника, спросил сержант.
- Войдите, – разрешил начальник.
Сержант, пропустив вперёд актёров, вошёл в кабинет следом.
- Присаживайтесь, – пригласил сеть пришедших актёров начальник, будто пришли не арестанты, а важные гости.
Вошедшие не стали возражать, уселись за длинным столом, который торцом примыкал к столу начальника, образуя с ним большую русскую букву «т».
- Вам сержант объяснил суть дела? – спросил он.
- Да, объяснил в общих чертах, хотелось бы узнать детали, – за всех ответил Михаил.
Он не стал возражать начальнику и уточнять тоже не стал, поскольку объяснил ему и Александру вовсе не сержант, а толстяк. Но это не меняло сути проблемы.
- Как я понял, вы все артисты? Вот и хорошо. Завтра с утречка сыграете что-нибудь для нашего начальства, которое нашу самодеятельность проверять придёт, – начал говорить о деле начальник отделения.
- Мы думали сегодня играть нужно. А оказывается завтра. Долго нам ждать придётся. Нас это не очень устраивает, – высказал возражения Михаил.
- Что вас устраивает, а что нет, меня не волнует. Самое главное устраивало бы это меня, - огорчил начальник отделения.
- Нет, любезный! Артисты тоже люди и с ними считаться надо, – поддержал коллегу Александр.
Толстяк же сидел молча, видно, знал о нравах милицейских, считая – молчанье золото, всё целее будешь.
- Пока вы арестованные. А будете вы артистами или нет, и когда кем будете, мне решать.
- Ладно, тогда наши условия будут такими, – Михаил начал двигать тему в нужном направлении.
- Условия здесь ставлю я. А вам нужно сидеть, молчать в тряпочку и слушать меня.
Начальник выдержал паузу, дабы убедится, что до арестованных дошло. Потом продолжил.
- Насчёт репертуара нашей самодеятельности… – сказал начальник и снова замолчал.
По всему было понятно, что с выбором репертуара он ещё не определился. Все трое арестованных тоже молчали, втайне посмеиваясь над тупым начальником отделения, который наверняка не читал ничего, кроме сводок происшествий и протоколов.
- Что скажите граждане артисты? – так и не придумав ничего, спросил он.
- Что именно вы хотите от нас услышать? - наконец бросил реплику толстяк.
- Как это что? Я же сказал: репертуар, - выдал начальник, выказав свою полную некомпетентность в вопросах самодеятельного, да и всякого прочего искусства, что немного развеселило арестованных.
- Ладно, поговорим о репертуаре, – перехватил инициативу толстяк, -
Я думаю, начальству лучше будет представить что-нибудь из классики, какие-нибудь произведения Шекспира. Это и достойно и солидно. Одним словом - классика.
- Ну, не знаю. По-моему это уже чересчур. Милиция и Шекспир! Не поверит, что у нас это всерьёз. Сразу поймёт, что вы варяги. А не хотелось бы, – высказал слабые возражения начальник. Он сам толком не знал, что представить начальству в этой самой самодеятельности,
будь она неладна. Но Шекспир!
- Вот и хорошо, что не поверят. Сомневающийся начальник - это совсем даже неплохо. Значит, уже сам факт его поколебал. А дальше, как говорится, дело техники, вернее, нашего профессионализма в лицедействе.
- Я не понял, что там про лицедейство, – переспросил начальник, подозревая в значение слова «лицедейство» самое нехорошее. Например, какое-нибудь изощрённое мошенничество, почти как игра в напёрстки на его подведомственной территорий, да ещё без его, начальника, санкций.
- Я говорил о нашем профессионализме актёров. То есть, насколько мы профессионалы в своём деле, - пояснил толстяк.
Однако начальник всё сказанное понял по-своему.
- Мне не надо профессионально, мне надо по-любительски. Всё-таки художественная самодеятельность вам не большой театр и не цирк, – почему-то вспомнил о цирке начальник.
- Кстати, никто у вас фокусы показывать не умеет?
- Нет, к сожалению, не умеем мы фокусы показывать и на руках ходить тоже не умеем.
- Ладно, не умеете, так не умеете. А жаль, очень зрелищно и интересно наблюдать. Я помню, с сыном в цирк ходил, так очень у меня хорошее впечатление от посещения осталось.
- Пьесы, рассказы, стихи это мы можем. Только надо репертуар прямо сейчас согласовать и ещё нам надо немного порепетировать, - Михаил постарался закончить обсуждение общих моментов и перейти к деталям.
- Что-нибудь патриотическое о милиции хорошо бы. У вас есть что-нибудь на эту тему?
- В милиции и о самой милиции. По-моему это уже перебор. Я бы выбрал Шекспира. Пьесы старинные, здесь комар носа не подточит. А это немаловажный фактор, - уламывал начальника толстяк.
- А вы как думаете? – спросил начальник у двух других актёров.
- Мы полностью согласны с коллегой, – Михаил объявил добро идеям толстяка.
- Я тоже так считаю. Шекспир - это самое лучшее в данной ситуации, - открыл рот Александр, чем поставил жирную точку на возражениях начальника.
- Ладно, поверю вам. Ну, если подведёте! – наконец дал своё согласие начальник.
- Будьте уверены, всё сыграем в лучшем виде. Говорю вам, как режиссёр, – обнадёжил толстяк, заблаговременно причислив себя к режиссёрской касте, высвобождаясь тем от хлопотных будней актёрства.
Оба актёра посмотрели с удивлением на толстяка. Очень он в делах шустрым рисовался.
- Ну, раз договорились, идите репетируйте, - закончил тему начальник.
- Как я понимаю, мы где-то здесь, в милиции останемся репетировать? - спросил об очевидном факте Михаил.
- Ну, да. Сержант, отведите артистов обратно!
- Как обратно!? Мы не можем репетировать сидя в обезьяннике! – возмутился Михаил.
- Другого помещения я вам предоставить не могу. У нас с помещениями непросто – всё они заняты нашими сотрудниками.
- В обезьяннике у вас бомжи сидят. Мало того, что от них воняет, аж с души воротит. Так они ещё и вшивые и, кажется, нам немного их живности перепало, – пожаловался Михаил.
- Бомжей уберём. А с выведением вошек придётся подождать. Не время сейчас вошками заниматься, - сказал своё веское слово начальник.
- Как раз с вошками надо поторопиться. Заедят они нас. А как выступать будем, если кусают? Чесаться-то нельзя. Начальство может подумать, что не милиционеры мы, а из зоны гости, – возразил Михаил.
- Кстати, как вы нас в милиционеры запишите? Мы ведь по возрасту вряд ли потянем на сотрудников, – продолжить пытать Михаил.
- На внештатных потяните. Сержант, ведите актёров, мне сейчас уже надо в управление бежать.
- А что делать с бомжами? – спросил сержант, не зная как понимать последнее распоряжение начальника.
- Гони их взашей. Они и так у нас загостились.
- Последняя просьба. Нам бы книгу с пьесами Шекспира, - попросил Михаил.
- Зачем вам книга? Вы что, Шекспира читать собираетесь? Вам не читать, вам репетировать нужно?
- Понимаете, там тексты пьес. Мы ведь наизусть мало что помним, - объяснил непонятливому Михаил.
- Сержант, организуйте им книгу, – приказал начальник.
- Где же я её раздобуду, книжку эту? – испугался сержант, поскольку не только ничего из пьес Шекспира не читал, но и по школьной программе, учась в школе, начал читать «Му-му» Тургенева и то не закончил.
- Найдёте где-нибудь, может быть, в библиотеке есть.
- В нашей, которая в управлении? – уточнил сержант.
- В управлении только о преступниках, как там её, база данных, – вспомнил начальник тяжело запоминающиеся слова, – и инструкции с приказами по нашему ведомству. А Шекспира в городской библиотеке надо поискать. Всё, я пошёл. А вы идите пока в обезьянник. Там хоть и не сцена, а всё как театр бывает: такие персонажи к нам попадают, - напоследок выдал начальник.
Начальник вышел из помещения первым. А следом за ним вышли арестованные актёры, и уже замыкающим покинул помещение сержант.
- Всё поняли? Чтобы к сегодняшнему вечеру всё было отрепетировано! Вернётся начальник, будем с ним вас проверять, - шествуя сзади, стращал сержант.
- Это мы поняли и без тебя. Ты слышал, что начальник тебе приказал? Давай, выполняй, ищи томик пьес Шекспира, – ответил толстяк и тем, как сам ответил сержанту, остался очень доволен.
- Ты мне не указывай. Пока что я здесь сержант, а ты арестованный. Значит, молчи в тряпочку, чтобы лишнего не сболтнуть, – огрызнулся сержант.
Вся кавалькада подошла к обезьяннику, и сержант сказал дежурному:
- Начальник велел бомжей отпустить, а этих посадить под замок.
Дежурный открыл решётчатую дверь и приказал:
- Ну, вонючки, повезло вам. Выходи с вещами, не то передумаю.
- Куда нас сейчас, в тюрьму? – не понимая спросонок причину перемещений, спросил бомж.
- Прям, размечтался. Чтобы в тюрьму попасть, надо хорошо постараться. А такие как вы лодыри, да дурни до этого не допендрят. На свою помойку пойдёте дерьмо жрать, – объяснил дежурный.
Бомжи покинули обезьянник, а актёры заняли освободившиеся апартаменты.
- Тут на полу лужа вонючая. Скажите вашему персоналу, который помещение убирает, чтобы пол помыли, – попросил Михаил.
- У нищих слуг нет. Ничего, не графья, и так сойдёт, – отказал в просьбе дежурный.
- Вот вернётся ваш начальник, мы пожалуемся. Нам Шекспира репетировать для вашей же самодеятельности, а тут такое непотребство, - пригрозил толстяк.
- Мне плевать на вашего Шекспира и на ваши угрозы тоже плевать. Здесь я для вас начальник и других начальников, пока вы под подозрением, не будет.
- Это под каким мы подозрением? Между прочим, с сегодняшнего дня мы сотрудники милиции. Ваш начальник принял нас на работу. За тем к нему и ходили. А здесь сидим только для репетиции. Была бы у вас сцена, мы бы там репетировали. Раз сцены нет, получается это самое подходящее для репетиций место. Так как насчёт уборки? – придумав недостающие, убедительные аргументы, Михаил предпринял опасное для собственной спины препирательство.
Дежурный не очень поверил арестованному, но тряпку дал. Он правильно оценил ситуацию и решил подстраховаться. Михаил, носком ботинка направляя тряпку, вытер пол. После чего подтолкнул тряпку к решётчатой перегородке и выбросил вон, чтобы не воняла.
- Очень вам признателен, коллега, – поблагодарил он дежурного.
- Тамбовский волк тебе коллега, – вполголоса огрызнулся дежурный.
Закончив с уборкой помещения, Михаил обратился к коллегам.
- Шекспир это очень серьёзно. Тут надо хорошенько порепетировать, - высказал он свою точку зрения.
- Здесь ты прав. Только надо ещё выбрать пьесу, а потом уже будет всё остальное, - Александр внёс существенное дополнение, проясняющее суть дела.
- Это верно, удачный выбор пьесы наипервейшее условие успеха, – поддакнул толстяк, сразу определивший для себя в актёрской труппе место режиссёра.
- Я так понимаю, ты уже знаешь, какую пьесу играть будем? – не без сарказма в голосе спросил у толстяка Александр.
- Ещё сомневаюсь, но мысли есть, – ответил тот.
- Это хорошо, что мысли есть. Может, поделишься с нами, режиссёр? - попросил Михаил, понимая, что толстяк не знает, какую пьесу назвать.
- Сержант книгу принесёт, тогда и выберем, - постарался примирить всех Александр.
Ведь в сложившейся ситуации, лишние споры отнимут силы, не дав нужных ответов, а значит, необходимо вести себя спокойно, мирно.
- А если не принесёт? Или принесёт, но завтра? Тогда что? – задал резонный вопрос толстяк.
- Подождём пока, посидим, отдохнём. Больше для нас ничего здесь не предполагается. И еды пока тоже не предполагается, – высказал своё видение проблемы Михаил.
- Насчёт кормёжки мы забыли договориться. А зря. Горячая еда для странствующего артиста первое дело, – обеспокоился открывшейся проблемой толстяк.
- Придётся по поговорке действовать: кто спит, тот обедает, – напомнил прописную истину Александр.
- Сон, это хорошо. Но поесть не мешало бы, – не желая голодать даже один вечер, заметил толстяк.
- Сержант книгу принесёт, тогда мы его озадачим, – сказал Михаил и, немного задумавшись, добавил:
- Я думаю, нам нужно ориентироваться на постановку нескольких отрывков из разных пьес. Это будет складней. Если один отрывок не понравится, то другой отрывок придётся впору.
- Я думаю что-нибудь из «Гамлета», что-нибудь из «Ромео и Джульетты», можно из «Короля Лир»,– тут же внёс предложение, назвавшийся режиссёром, толстяк.
Михаил и Александр не ответили режиссёру. Они уселись поудобнее на лавке, собираясь вздремнуть.
- А, в общем, всё равно. Для проверяющих сойдёт, – думая о своём, озвучил толстяк.
Прошёл час, а сержант с книгой всё не появлялся.
- А что если он всё-таки книгу не найдёт? Это ведь провинция, а не столица, – не открывая глаз, озадачил вопросом Александр.
- Дался вам Шекспир. Можно что-нибудь другое сыграть. Тем более Шекспир на самом деле и не Шекспир вовсе, – ответил Михаил, чем ввёл в смущение остальных присутствующих.
- Как это понимать: Шекспир и тут же не Шекспир? Мне в корне не понятна постановка вопроса, - не открывая глаз, как и все остальные сокамерники, подал голос толстяк.
- А так и понимать: писал один, а подписался под этим другой, – прояснил суть дела Михаил.
- Я тоже что-то наподобие слышал. По-моему книжонка какого-то английского историка лет пять назад по рукам ходила. Сам я её не читал, но мне знакомый рассказывал, – поддержал тему Александр.
Однако и его замечание ничего не прояснило, и толстяк снова спросил:
- Что вы всё вокруг да около, давайте уж по существу. А то получится не очень здорово: сыграем спектакль Шекспира, а это и не Шекспир вовсе написал. Конфуз получится, ментов подведём, и они нам вместо амнистии срок добавят.
- Не волнуйся, они и так нам добавят. Вернее уже добавили. Если бы мы про свою причастность к актёрской братии смолчали, завтра утром уже шли бы по своим делам. А так нам для них играть спектакль надо, да ещё ни спасибо, ничего не получишь. Разве что действительно добавят срок, дабы не зазнавались и на воле не трепались про ментовскую фальсификацию, - огорчил присутствующих Михаил.
- Прямо ты радужные перспективы нарисовал для всех нас. Давай по существу, рассказывай, что там, у Шекспира получилось или не получилось, - боясь рассердить ментов и усугубить не завидное своё положение, настаивал толстяк.
- Сейчас расскажу. Только напомню: торопиться нам некуда, поскольку мы все находимся в одинаково стабильном состоянии, - начал с шарады Михаил.
- Что ты имеешь в виду? – не понял толстяк.
- А то и имею. Сидишь ты или стоишь, даже если ляжешь, всё равно сидишь. Сидишь у ментов за решёткой. Теперь понял? А что касается Шекспира, так тут история тёмная. Английский автор просто выразил сомнения, что все пьесы написал человек по имени Шекспир. По его разумению, тот Шекспир, на которого указывают историки, как на автора, не мог написать и одной пьесы. Он был трактирщиком и владельцем небольшой гостиницы и почти неграмотным. Он получил свою гостиницу в наследство уже в зрелом возрасте, будучи дальним родственником умершего владельца. Ему бы не досталась гостиница, но тогдашние его соплеменники поговаривали, будто он приложил некоторые усилия, чтобы другие родственники, которые могли претендовать на собственность, благополучно сгинули. Подробности не знаю, а посему врать не буду. Так вот, он выучился расписываться будучи уже в зрелых летах.
- Так кто же тогда пьесы писал? Надо ведь признать, что пьесы неплохие и их довольно много. Нужно было потратить уйму времени, на что не каждый, даже очень грамотный, решится, - перебил Михаила толстяк, которому сам процесс общения с сотоварищами доставлял не меньшее удовольствие, нежели внимание рассказу коллеги.
- Я как раз и подошёл к разъяснению сего парадокса. Сразу оговорюсь, – этого точно никто и сейчас не знает. Доказательства остались лишь косвенные, видно, сам автор не очень хотел прояснять истину. Сам процесс написания был ему дороже славы, – продолжил Михаил, но толстяк всё же снова перебил его.
- Да, ветшают людские нравы, мельчают. Теперь, ради славы, готовы на всё, убьют, даже не задумываясь.
- Дай человеку договорить. Сам ведь просил рассказать о Шекспире. Лично мне всё равно кто пьесу написал: Шекспир или не Шекспир, лишь бы пьеса была хорошая, – одёрнул толстяка Александр.
- Историк лишь предполагает, кто это мог бы быть. В результате логического анализа он был склонен думать на одного Английского дипломата. И вот почему. Дипломат был послан с дипломатической миссией в Италию и в это время пишется пьеса о Ромео и Джульетте, и театральные труппы начинают её играть. Ну и так далее, появление каждой из пьес, география действия и жизни героев соответствует географии перемещения сего дипломата. Правда, историк и тут высказал сомнение. С дипломатом ездила молодая женщина. Неизвестно какого она роду племени, какого звания – дворянского или холопского, известно только, что она умерла через неделю с голоду сразу после смерти дипломата. Он ей ничего не завещал, может быть, не хотел, а может, не успел. Сам дипломат был здоровьем хилый и умер, лишь только ему перевалило за сорок. Так вот, есть предположение, будто пьесы писала именно она.
- Значит, толком ничего неизвестно: Шекспир писал или не Шекспир. Тогда непонятно, как ему досталась вся слава? Кстати, почему этот дипломат никак о себе, и о своих занятиях не заявил?
- То, что не трактирщик писал, это точно. Не мог ограниченный, неграмотный человек так много знать о других странах, о существовании которых даже не подозревал. Тем более, придумывать столь витиеватые сюжеты не мог и подавно. А что касается славы, ту всё неоднозначно. Считалось, будто знатному человеку не пристало заниматься столь унизительным ремеслом, как написание пьес. Тогда ещё печатных станков не придумали, всё переписывалось вручную. Сам драматург расписывал для всей актерской труппы спектакль по ролям, причём, для каждого актёра в отдельности. Все труппы были странствующими, переезжали с места на место в поисках зрителей и денег. Драматург ездил с ними и писал прямо в фургоне свои нетленные произведения.
- А как же бюст Шекспира или кто он там? – поинтересовался толстяк.
- Про это ничего не скажу, не знаю. Но, вроде, бюст вылеплен с трактирщика Шекспира. Кстати, по-английски правильно говорить не Шекспир, а Шакспир, ударение на первом слоге. Так что мы поклоняемся не тем богам. Не зря, знать, говорят: не создавай себе кумира, – закончил рассказывать Михаил.
В обезьяннике снова воцарила тишина. Наверное, актёры находились под впечатлением, обдумывая мысли о тленности своего существования, и мимолётности сладких моментов актёрской славы. Да и есть ли она на самом деле? И нужна ли она кому-нибудь кроме них самих, коль даже столь великие забыты и обесчесчены фальсификацией исторических истин?
- Дежурный! Я хочу в туалет, – обращаясь к дежурному, заявил толстяк.
- Я туже хочу и давно, – поддержал коллегу Михаил.
- А уж как я хочу, сил нет, как хочу, – не отстал и в этом начинании Александр.
- Всем сразу по туалетам ходить не положено. Да и не поведу я никого. Я пост оставить не могу для таких пустяков, - обосновал отказ дежурный.
- Что ж теперь в штаны навалить? Ты бы сам пивка попил с полведра, а потом уж нам пример воздержания показывал, – выговаривал молодому дежурному толстяк.
- Я понимаю ваши проблемы, но придётся подождать сержанта. Он придёт и вас выведет облегчиться, – отказал дежурный.
- Сейчас мы к решётке подойдём и как дадим в три струи. До тебя может и не долетит, зато дотечёт. Вот ты и сам тогда освежишься, - пообещал толстяк и тут же встал с лавки.
- Но, но. Я вам за это срок до года добавлю. Будите тут сидеть и ждать освобождение или суда. А ничего вам не будет и в помине, - ответил дежурный и ухмылка на лице, показала самодовольство – ущучил все-таки.
- Пусть нам не будет ничего, не всем же счастье выпадает. Зато тебе отольётся сполна, уж будь уверен, - сообщил радостную для дежурного весть Михаил.
Он и Александр, поддержав толстяка, подошли к решётке и уже расстёгивали ширинки.
- Прекратите сейчас же! Я же пошутил. Ещё интеллигенция называется, шуток не понимаете. Раз вы теперь не арестованные, а сотрудники, тогда можно и в туалет сходить, – складно обосновал своё поражение дежурный, сведя всё к шутке.
- Эх, молодой человек! С этим не шутят. Вам отец не говорил, не учил прописным истинам? А ведь это главное, это надо знать: срать и родить - нельзя погодить. Я уже не говорю насчёт пописать, – придав голосу назидательный тон, выговаривал толстяк школяру в милицейских погонах.
- Ну, раз вы сотрудники… – открывая дверь, бубнил себе под нос дежурный.
- Веди, Сусанин, - первым выйдя в дверь, изрёк Михаил.
Он первым подошёл к двери туалета, рассчитанного на одного человека, и быстро управился, освободив место для Александра. Толстяку пришлось довольствоваться местом последнего в очереди.
- Сразу настроение поднялось. Теперь я не против немного перекусить. А уже после этого и порепетировать можно, – высказался о насущном Михаил.
- Я не уполномочен решать подобные проблемы. Придётся ждать сержанта, - во избежание дальнейших эксцессов предупредил актёров дежурный.
- Мне что-то не охота идти обратно в обёзьянник. Может посидим здесь на стульях? В коридоре их достаточно. Лично я предпочту репетировать здесь, воздух свежий и решётки на психику не давят, – Александр решил закрепить успех, добившись ещё одной немаловажной уступки от дежурного.
- Давайте в обезьянник. Я без начальника вопрос о месте вашего размещения решить не могу, – для убедительности дежурный дотронулся до кобуры с пистолетом, показывая тем свою решимость любой ценой выполнить долг милиционера.
- Ладно, пусть будет по-вашему. Нам и там неплохо, только воняет немного. А так, прямо номер люкс в гостинице «Советская», – Михаил решил не ссориться с дежурным. Не равен час, начальник передумает или приезд проверяющего отменится. Тогда актёры будут не нужны, но сей факт не гарантирует быстрого освобождения.
- Что делать будем? - спросил толстяк, когда решётчатая дверь закрылась за тремя вошедшими в камеру актёрами.
- Пока книгу не принесли, ничего. А уж как принесут, начнём репетицию, – ответил толстяку Михаил.
- Может быть, обсудим какую пьесу играть? Или какие пьесы играть, если нужно готовить несколько спектаклей? - вживаясь в роль демократичного режиссёра, предложил толстяк.
- Ты очень далеко заглядываешь в будущее. А как говорят наши друзья японцы: прошлое прошло, будущее ещё не наступило, и наступит ли неизвестно, значит, наверняка есть лишь настоящее, – огорчил прагматичными взглядами на жизнь Александр.
- Ты уж совсем пессимист. Я думал, мы заранее рассмотрим возможное развитие событий, – возразил толстяк и по голосу стало понятно, самозванный режиссёр обиделся.
- Какое может быть развитие событий в ментовке для тех, кто за решёткой сидит? Здесь вариантов только два: или сразу на волю, или сразу в тюрьму, - пояснил суть вопроса Михаил.
- А нам, насколько я понял, предложили третий вариант, – не сдавался толстяк.
- Вариант всё тот же. Просто, за нашу свободу будем платить мы своей актёрской игрой, – объяснил свою позицию Александр.
- Все эти разговоры беспочвенны и вредны для нас. Лично я доволен, что мы в качестве сотрудников милиции будем участвовать в художественной самодеятельности. Они ведь могли заставить нас банк грабить, устроив при этом показательную и заведомо успешную операцию по обезвреживанию налётчиков. А приехавший ненароком проверяющий наблюдал бы за успешными действиями милицейского подразделения, – дополнил общую картину Михаил, высказав тем своё мнение и, намереваясь убедить коллег не расслабляться, дабы расставить все точки над «и» вплоть до последней строчки в написанном для них судьбой сценарии жизни.
Однако появившийся в отделении сержант, сразу подошёл к решётке, чем прекратил споры актёров.
- Книгу я вам раздобыл. Так что теперь не отвертитесь, будете выступать перед проверяющим, перед личным составом и тем, на кого укажут, – обрадовал сержант.
- Мы так не договаривались. Для проверяющего сыграем, а там увольте, - возразил толстяк.
- Что вам скажут, то и будете делать. А сейчас репетируйте. Времени у вас в обрез, – сказал своё веское слово сержант.
- Точно, времени у нас в обрез. Поэтому, нам нужно более приемлемое для репетиций помещение, еда и питьё. Я понятно излагаю? – ответил Михаил на замечание сержанта, чем ничуть его не смутил.
- Я не уполномочен решать ваши проблемы. Книжку я принёс, а в остальном - дело ваше. Подведёте начальника, вам же хуже будет, – сообщил своё видение проблемы сержант.
- Когда начальник отделения появится? – спросил Александр.
- Когда освободится, тогда и появится. Может и не прийти, всё от обстоятельств зависит.
- Каких ещё обстоятельств? Он же обещал прийти, - попросил уточнить замечание Михаил.
- Служба у нас такая, не знаешь, куда тебя пошлют через минуту. Если сможет, придёт. А не придёт, значит, начальство сильно озадачило.
- Очень доходчиво объяснил. Придётся, не дожидаясь начальника, прямо сейчас, тебе идти в гастроном. Понимаешь, кушать очень хочется, – объяснил проблему Михаил.
- Не дождётесь. Репетируйте, пока я не разозлился, и не наподдавал подзатыльников, - пригрозил сержант.
- Придёт твой начальник, а мы скажем, что ты нам еду не купил, поэтому мы не смогли подготовиться к спектаклю. На голодное брюхо не очень-то порепетируешь. Как ты думаешь, это известие очень его обрадует? – Михаил дополнил просьбу весомыми аргументами, что тут же возымело действие.
- Я что, на свои кровные должен вам жратву покупать? У нас тут не гостиница и даже не тюрьма. Тут пайка для задержанных не предусмотрена, – высказал сержант слабые возражения.
- Купишь нам колбаски. Ты милиционер, тебе в гастрономе из-под прилавка продадут. Если откажут, скажешь, что для начальника. Ну и пива там возьми бутылочного, бутылочек девять. У них в загашнике для своих всегда пивко найдётся. Да, хлебца чёрненького прихвати, только посвежее. Водочки неплохо бы прикупить, - напутствовал толстяк.
- Ананасов тебе не надо, дядя? – зло спросил сержант.
- Ананасов не надо, а это купишь, – выдавая сержанту восемь рублей, велел Михаил. – И сдачу не забудь вернуть, нам ещё завтра прохарчиться потребуется.
Взяв деньги, милиционер отправился выполнять заказ.
- Так уже веселее будет. Сержант вернётся, и поедим на славу. А пока давайте выберем, из каких пьес будем отрывки исполнять, – воспользовавшись правом режиссёра диктовать свою волю актёрам, начал говорить о деле толстяк.
- Я немного обмозговал суть дела, когда все сидели, дремали. И вот к чему пришёл. Проверяющий вряд ли захочет долго смотреть на нашу самодеятельность. Поэтому, сможем ограничиться одной пьесой, – внёс предложение Александр.
- Как одной? Ты же сам совсем недавно говорил, что лучше сыграть несколько отрывков из разных пьес, – удивился Михаил.
- Да, говорил, но сейчас считаю – лучше из одной пьесы несколько отрывков подготовить, чем по одному из разных пьес, - толком не объясняя причину, подтвердил Александр.
- Я не вижу здесь никакой принципиальной разницы. Всё зависит от длины текстов выбранных отрывков из пьесы. А из одной они пьесы или из нескольких, это уже сути не меняет, - толстяк постарался опровергнуть заявление Михаила, но вместо этого определил формулу подхода к делу.
- Не скажи. Если куски из разных пьес надёргать, зритель не поймёт, какие отрывки к чему относятся. И нам проще, когда выстроен почти весь спектакль лишь на одной пьесе, - обосновал сделанный выбор Александр.
- И какую же пьесу выбрать? – задал очевидный вопрос толстяк.
- Конечно «Гамлет», здесь не может быть двух мнений, – ответил Михаил.
- Я надеюсь, вы не собираетесь играть всю пьесу от начала до самого конца? - толстяк был настойчив в достижение истины, будто и вправду являлся самым настоящим режиссёром.
- Для проверяющего и тридцати минут будет достаточно. Сыграем несколько ключевых моментов, остальные события пьесы: до и после этих моментов кратко перескажем, – внёс свою лепту в выяснение истины Александр.
- Но это не будет спектаклем в классической трактовке самого Шекспира, - попытался наставить коллег на путь истины толстяк или просто хотел показать кто здесь главный.
- Пусть, зато в понимании проверяющего наше выступление будет самой, что ни есть, настоящей самодеятельностью. А это и есть наша, вернее, поставленная начальником отделения, задача. Что и требовалось доказать, – подвёл черту Михаил, чем, в полном мере, убедил двух внимающих ему заинтересованных лица. Остальных заинтересованных лиц он уговаривать не собирался, предполагая в нужное время поставить их перед фактом.
- Ну, добре! «Гамлет» тоже не самый плохой вариант. Надеюсь, нашим спектаклем и проверяющий, и сам начальник останутся довольны. С какого места начнём? - толстяк согласился с доводами Михаила, чем выполнил основную задачу режиссёра в предстоящем деле.
Однако само построение спектакля оставалось под вопросом. Для мало-мальски нормальной репетиции попросту не было времени. Оставалось рассчитывать лишь на удачу и долгий актёрский опыт в подобных делах.
- Порепетировать толком мы не успеем, поэтому разделим задачи. Ты будешь рассказывать своими словами последовательность событий вплоть до наших с Александром реплик, – обращаясь к толстяку, распределил обязанности Михаил. – Ну, а я с Александром, как и положено, будем играть спектакль Шекспировским слогом.
- Позвольте, я же режиссёр! А режиссёру не положено в спектакле участвовать, по крайней мере, на сцене, – сомневался в целесообразности распределённых обязанностей толстяк.
- Сейчас ты и режиссёр, и актёр, и всё остальное. А, прежде всего, ты наш товарищ по несчастью. И не забывай, что именно ты нас в эту историю втравил. Ещё неизвестно, чем она для нас закончится. Хорошо, если только одним спектаклем для проверяющего, – осадил амбиции толстяка Михаил.
- Ладно, пусть будет по-вашему. Только я не помню точно, о чём там шла речь, – сознался толстяк.
- Так бы сразу и сказал, что «Гамлета» не читал. А то заладил: «Я режиссёр и мне сыграть спектакль за подло», – веско заметил Александр, применив ненормативную в кругах интеллигенции лексику. Видно, сами стены казённого заведения и видавшая виды решётка непроизвольно ассоциировались с тюремными порядками и требовали соответствующего мышления и разговора. Оставалось лишь разобраться: кто есть кто и чьё место у входа, а чьё у параши. Отчасти, Михаил начал прилагать определённые усилия, указав толстяку его истинное место. И, с учётом сложившейся ситуации, был абсолютно прав в выбранном пути по достижению желаемого, как и необходимого.
- Сейчас начнём с нашего текста. Реплики, конечно, не запомнить, но суфлёр, надо думать, у нас есть, - продолжил говорить о деле Михаил.
- И кто же у нас суфлёр? – подозревая самое для себя нехорошее, спросил толстяк.
- Кто же ещё? Ты, конечно. Других кандидатов, как видишь, нет, – озадачил толстяка Михаил.
- Я ещё и суфлёром обязан быть! Не много ли для одного?
- Мы с Александром спектакль играть будем. А текст кто подскажет? Из нас троих остаёшься ты. Вот ты и подскажешь. Логика ясна? - спросил недовольного Михаил.
На сей раз, тот промолчал.
- Вот и славненько. Теперь посмотрим текст.
Михаил открыл книгу на странице начала пьесы и принялся искать подходящие реплики для себя и Александра.
- Я думаю, нам потребуется бумага и ручка или карандаш. Чтобы получилось быстрей, надо сразу записывать текст для нашего режиссёра. Ему потом будет проще: прочитает на бумажке и уже не собьётся, - предложил Александр.
- Пожалуй, ты прав. Сейчас мы спросим у дежурного, - согласился Михаил и, повысив голос, дабы привлечь внимание полусонного дежурного, попросил:
- Милейший, не будите ли вы так добры, дать нам бумагу и карандаш! Появилась необходимость для репетиционного процесса записывать некоторые фразы на бумаге.
Дежурный закрутил головой, выискивая этого самого милейшего. До сих пор его называли по-разному и даже неприличными словами, но никто не называл его милейшим. Чисто теоретически, он мог быть для кого-то милейшим, но только не на службе.
- Это вы мне? – на всякий случай уточнил дежурный.
- Конечно, вам, если вы не сдали ещё дежурство, - подтвердил догадку Михаил.
- Вообще-то задержанным бумагу и карандаш выдавать не положено, – попытался отказать в просьбе дежурный.
- Мы не задержанные, а сотрудники вашего отделения. А посему, бумага и карандаш это сущая малость из того, что ваше начальство должно нам предоставить для подготовки к выступлению перед проверяющим. Так что потрудитесь выдать нам бумагу и карандаш и побыстрей, - обосновал требование Михаил, недовольный лишней затратой сил и нервов на сущую безделицу.
Дежурный порылся в столе и, обнаружив лишь старую тетрадку, в которой сотрудники расписывали «пулю», когда играли в карты, вырвал оставшиеся чистые странички.
- Вот вам бумага, только она в клеточку, а карандаш чернильный, других не имеется, – передавая сквозь решётку запрошенное, оправдывался дежурный.
- И на том спасибо. Ну что, коллеги, приступим? Я думаю, придётся нам просматривать книгу втроём, поскольку она одна. Освежить в памяти содержание каждому не помешает. Вот только с нашими габаритами не очень будет удобно. Но ничего, как говорится – в тесноте, да не в обиде.
Михаил сегодня оставался руководителем собрания двух своих коллег, и командовать всем пришлось ему поневоле.
- Я могу вам не мешать текст читать. Меня вполне устроит то, что вы напишите. А в этом деле, как и в любовном, третий всегда лишний, – попытался отвертеться толстяк.
- Ты же у нас режиссёр. А режиссёр должен знать предмет лучше всех. Как говорят бывалые режиссёры, видеть всё изнутри, – Михаил отверг добровольную жертву толстяка, чем огорчил самодеятельного режиссёра, но не очень.
Он всё равно надеялся найти способ отлынить и не напрягать голову чужими проблемами.
- Пробежимся по основным вехам событий, которые разворачиваются с первых страниц пьесы. А как определимся с первыми диалогами, так набросаем текст «от автора», - развернул свою программу подготовки к спектаклю Михаил.
- Кстати, я слышал, что Шекспир передрал у кого-то историю о принце датском «Гамлете»,- поделился своими знаниями толстяк.
- Можно посмотреть предисловие. Там наверняка что-то написано по этому поводу, – Михаил раскрыл предисловие и тут же увидел то, что искал.
- Вот, здесь написано. Оказывается, история о Гамлете не только Шекспиром написана, - начал он излагать. - Правда, в тех, до Шекспировских, историях принца звали Амлет, и принцем датским он не был. А был принцем в других государствах и жил в других веках, пораньше, чем рассказывает известное нам повествование. Да, вот ещё что, историй было две. Это ничего для нас не меняет, поскольку мы будем играть Шекспировского Гамлета. Надо признать: чертовски талантливо пьеса написана. Не зря ведь она играна на многих подмостках знаменитых театров в самых разных странах. Может быть, даже тех, название которых мы и не знаем. Так-то вот, господа! Ладно, лирическое отступление закончим и приступим к делам нашим насущным.
- Это совершенно верное решение. Пора бы уж сержанту появиться здесь с харчами. Не мешало бы подкрепиться перед столь серьёзным делом, – причислив к первому насущному делу трапезу, вовремя заметил толстяк-режиссёр.
- Кто о чём, а вшивый о бане. Успеешь ещё прихарчиться. Ночь длинная и холодная, так что побережём силы на репетицию. А на переваривание оставим наш короткий утренний сон, – словно выговаривая реплику в спектакле о трудном пути в творчестве странствующего актёра, Михаил прочитал наставление слабаку.
- Я не смогу так долго ждать кормёжки. У меня и сейчас желудок уже к позвоночнику прилип, – сознался толстяк.
Хотя, глядя на его объёмное пузо, трудно представить столь странные изменения во внутреннем устройстве организма весьма упитанного мужчины.
- Угомонитесь. Еды ещё нет, а на нет… Нет еды, нет проблем, – переделал поговорку Михаил под сею минутный момент.
- Вот и первая запись для нашего режиссёра, – прочитав несколько строк, сказал Михаил и, взяв карандаш, принялся писать.
- Получив извести о смерти своего отца – короля, Гамлет приезжает в Эльсинор. Переезд на родину занял почти два месяца. Отец лежит в сырой земле всего ничего, а вдова – мать Гамлета уже успела выйти замуж за дядю принца – брата умершего короля. Гамлет удручён смертью отца и ещё больше скорой, постыдной женитьбой матери. Стража, дежурившая ночью перед королевским дворцом, каждую ночь стала наблюдать появление призрака, внешне похожего на умершего короля. Друг Гамлета, Горацио, присоединившись к страже, тоже видел призрака. Он и стражники сообщают о том Гамлету. Тот хочет придти ночью и убедится в этом сам, - Михаил говорил вслух то, что писал, и дошёл до самого главного – начала спектакля.
- Теперь читаем реплики. Я за Гамлета, ты за Горацио. Нет, пожалуй, ещё рано. Допишу лучше текст для нашего режиссёра. А начнём мы с момента встречи Гамлета с Призраком.
Михаил снова стал записывать, произнося записанное вслух.
- Ночью Гамлет вместе с другом Горацио приходит к стоящему в дозоре стражнику, дабы самому увидеть призрака. И вот, в полночь, призрак появляется. Он зовёт Гамлета, приглашая рукой следовать за ним. Гамлет, несмотря на предупреждение друга об опасности, идёт за ним, – закончив писать, Михаил обращается к Александру.
- Теперь, я буду говорить за Гамлета, ты за призрака.
Гамлет, он же Михаил:
«Куда ведёшь? Я дальше не пойду».
Призрак, он же Александр:
«Так слушай».
Гамлет: «Я готов».
Призрак: «Уж близок час мой,
Когда в мучительный и серый пламень
Вернуться должен я».
Гамлет: «О бедный призрак!»
Призрак: «Нет, не жалей меня, но всей душой
Внимай мне».
Гамлет: «Говори; я буду слушать».
Призрак: «И должен отомстить, когда услышишь».
Гамлет: «Что?»
Призрак: «Я дух, я твой отец,
Приговорённый по ночам скитаться,
А днём томиться посреди огня,
Пока грехи моей земной природы
Не выжгутся дотла. Когда б не тайна
Моей темницы, я бы мог поведать
Такую повесть, что малейший звук
Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей,
Глаза как звёзды вырвал из орбит,
Разъял твои заплетшиеся кудри
И каждый волос водрузил стоймя,
Как иглы на взъярённом дикобразе;
Но вечное должно быть недоступно
Плотским ушам. О, слушай, слушай, слушай!
Коль ты отца когда-нибудь любил…»
Гамлет: «О боже!»
Призрак: «Отмсти за гнусное его убийство».
Гамлет: «Убийство?»
Призрак: «Убийство гнусно по себе; но это
Гнуснее всех и всех бесчеловечней».
Гамлет: «Скажи скорей, чтоб я на крыльях быстрых,
Как помысел, как страстные мечтанья,
Помчался к мести».
Призрак: «Вижу, ты готов;
Но даже будь ты вял, как тучный плевел,
Растущий мирно у летейских вод,
Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Гамлет:
Идёт молва, что я, уснув в саду,
Ужален был змеёй; так ухо Дании
Поддельной басней о моей кончине
Обмануто; но знай, мой сын достойный:
Поразивший твоего отца,
Надел его венец».
Гамлет: «О вещая моя душа! Мой дядя?»
«Да, этот блудный зверь, кровосмеситель,
Волшбой ума, коварства чёрным даром –
О гнусный ум и гнусный дар, что властны
Так обольщать! – склонил к постыдным ласкам
Мою, казалось, чистую жену;
О Гамлет, это ль не было паденьем!
Меня, чья благородная любовь
Шла неизменно об руку с обетом,
Мной данным при венчанье, променять
На жалкое творенье, чьи дары
Убоги пред моими!
Но как вовек не дрогнет добродетель,
Хотя бы грех ей льстил в обличьях рая;
Так похоть, будь с ней ангел лучезарный,
Пресытится и на небесном ложе,
Тоскуя по отбросам.
Но тише! Я почуял воздух утра;
Дай кратким быть. Когда я спал в саду,
Как то обычно делал пополудни,
Мой мирный час твой дядя подстерёг
С проклятым соком белены в сосуде
И тихо мне в преддверия ушей
Влил прокажающий настой, чьё свойство
Так глубоко враждебно нашей крови,
Что, быстрый, словно ртуть, он проникает
В природные врата и ходы тела
И свёртывает круто и внезапно,
Как если кислым капнуть в молоко,
Живую кровь; так было и с моею;
И мерзостные струпья облепили,
Как Лазарю, мгновенною коростой
Всё тело мне.
Так я во сне от братственной руки
Утратил жизнь, венец и королеву;
Я скошен был в цвету моих грехов,
Врасплох, непричащен и непомазан,
Не сведши счётов, призван был к ответу
Под бременем моих несовершенств.
О ужас! Ужас! О великий ужас!
Не потерпи, коль есть в тебе природа;
Не дай постели датских королей
Стать ложем блуда и кровосмешенья,
Но как бы это дело не повёл ты,
Не запятнай себя, не умышляй
На мать свою; с неё довольно неба
И терний, что в груди у ней живут,
Язвя и жаля. Но теперь прощай!
Уже светляк предвозвещает утро
И гасит свой ненужный огонёк;
Прощай, прощай и помни обо мне».
Гамлет: «О рать небес! Земля! И что ещё
Прибавить? Ад? Тьфу, нет! Стой, сердце, стой,
И не дряхлейте, мышцы, но меня
Несите твёрдо. – Помнить о тебе?
Да, бедный дух, пока гнездится память
В несчастном этом шаре. О тебе?
Ах, я с таблицы памяти моей
Все суетные записи сотру,
Все книжные слова, все отпечатки,
Что молодость и опыт сберегли;
И в книге мозга моего пребудет
Лишь твой завет, не смешанный ни с чем,
Что низменнее; да, клянуся небом!
О пагубная женщина! – Подлец,
Улыбчивый подлец, подлец проклятый! –
Мои таблички, - надо записать,
Что можно жить с улыбкой и с улыбкой
Быть подлецом; по крайней мере в Дании,
(Михаил сделал вид, что пишет)
Так, дядя, вот вы здесь. – Мой клич отныне:
«Прощай, прощай! И помни обо мне».
Я клятву дал».
- Я тут стоял, вас слушал и мало чего понял. Говорите вы как-то не по-русски. Не думаю, чтобы вот это понравилось проверяющему. Хотя бы убрали пародию на стихи и обычными словами рассказывали про всё, - высказал своё мнение сержант, который подошёл в момент последнего монолога Гамлета и актёры, увлечённые репетицией, его появление не заметили.
- Я не понял вас, молодой человек! О чём вы, собственно, говорите? Вы, что же, никаких пьес Шекспира не читали? А что касается русскости, то должен вас огорчить, – Шекспир англичанин и жил он в шестнадцатом веке.
- А я то понять не могу, почему всё так не по-русски. Так вот оказывается в чём дело! Он нерусский, да ещё из первобытного общества. Могли бы для спектакля что-нибудь поновей подобрать, – пожелал сержант, чем выказал свою первобытную необразованность.
- Что нам играть или не играть, не вам решать. Для этого начальник есть, он всё сам решит. Лучше поговорим о вашем задании. Вы нам поесть купили? – взялся выяснять отношения толстяк.
- Всё купил: и поесть и выпить купил, – обнадёжил сержант и протянул пакет через прутья решётки.
- Сейчас будем есть или немного позже? – спросил толстяк у коллег, надеясь на согласие немедленно приступить к трапезе.
- Подождём. Когда закончим первую часть репетиции, тогда и поедим, – ответил Михаил.
- Что ты имеешь в виду под первой частью репетиции? – попросил уточнить толстяк, крайне недовольный ответом.
- Когда первый раз пробежимся по тексту пьесы, тогда и кончится первая часть.
- Боюсь, это продлиться до ночи. Тогда и сил не останется на еду.
- Останется. И закончим мы быстрей, если отвлекаться не будем. Ну, что, дальше поехали?
- Давай дальше репетировать. А то, действительно, до ночи затянем. Нам же ещё выучить роли нужно. На одном суфлёрстве пьесу Шекспира не сыграть, – выразил своё мнение Александр.
- Здесь ты прав. Только выбирать нам не приходится. Времени очень мало и условия для репетиции никудышнее. И обидно немного, что придётся спектакль играть перед совершенно необразованной публикой, как заметил наш сержант, перескочившей каким-то чудом в наш век прямиком из стада неандертальцев, - заметил очевидный парадокс Михаил и толстяк тут же развил мысль.
- Мы будем как бы метать бисер перед свиньями. Становится вдвойне обидно, что настоящий театральный зритель не увидит нашей постановки.
- Это и обидно и, одновременно, отрадно. Как говорится, и в плохом, есть толика хорошего. Я не думаю, что наша завтрашняя игра порадовала бы настоящих любителей пьес Шекспира. Не потому, что мы бесталанные. А потому, что нет времени довести наше исполнение до бесспорно достойного самого Шекспировского слога и бессмертных Шекспировских страстей, – поразил глубиной мыли Александр, что вполне соответствовало духу Шекспировского гения и подтвердило зрелость ума претендентов на познание истин, и участие в знаменательном событии в культурной жизни маленького провинциального городка.
- Да, други мои! Шекспир - это как раз та мощь мироощущения, то величие духа, которого, зачастую, не хватает людям, чтобы почувствовать себя людьми, – продолжил мысль толстяк, чем немало удивил двоих актёров.
- Раз все осознали величие Шекспировских пьес, дабы не позорить его имя, продолжим репетицию, - уже с утвердительной ноткой в голосе сказал Михаил и погрузил свой взор в текст книги.
Два других актёра, воодушевлённые собственной причастностью к будущему великому лицедейству, поступили так же.
- Призрак уходит. Гамлет возвращается к Горацио и стражнику. Он заставляет их принести клятву молчания, – записал Михаил на листах бумаги.
Он принялся читать дальше, намереваясь предоставить возможность толстяку, прочитав написанное, рассказать о перипетиях сюжета двумя фразами, вплоть до следующего диалога Гамлета, когда он и Александр снова начнут играть роли Шекспировским языком.
- Полоний, придворный короля, замечает за Гамлетом одну странность: Гамлет стал заговариваться, словно обезумевший. Он считает, что причиной сего неразделённая любовь Гамлета к его дочери, Офелии. Он докладывает об этом королю. Король велит Полонию выяснить причину безумия Гамлета, а так же просит об этом бывших товарищей Гамлета по детским играм Гольденстерна и Розенкранца.
В Эльсинор приезжают странствующие актёры. Гамлет договаривается с ними о представление. Они должны будут на следующий день сыграть пьесу, в которой рассказывается о подлом убийстве короля.
Король спрашивает у Розенкранца и Гильденстерна, выяснили ли они причину, по которой Гамлет так печален. Узнав, что нет, он просит Офелию прояснить ситуацию. Офелия остаётся ждать Гамлета. Король и Полоний уходят. Входит Гамлет.
Михаил начинает произносить монолог Гамлета:
«Быть или не быть – таков вопрос;
Что благородней духом - покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть –
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, - как такой развязки
Не жаждать? Умереть, уснуть. Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чём трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, -
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны;
Кто снёс бы плети и глумленье века,
Гнёт сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей медливость,
Заносчивость властей и оскорбленья,
Чинимые безропотной заслуге,
Когда б он сам мог дать себе расчёт
Простым кинжалом? Кто бы плёлся с ношей,
Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,
Когда бы страх чего-то после смерти –
Безвестный край, откуда нет возврата
Земным скитальцам, - волю не смущал,
Внушая нам терпеть невзгоды наши
И не спешить к другим, от нас сокрытым?
Так трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет над налётом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия. Но тише!
Офелия? – В твоих молитвах, нимфа,
Всё, чем я грешен, помяни».
- Гамлет, встретив Офелию, заговаривает с ней. Он сообщает, что разлюбил и ей лучше отправиться в монастырь. Он разговаривает с ней, а король и Полоний подслушивают.
Король делает вывод, что Гамлет не столь безумен, как может показаться сначала. Он решает послать Гамлета в Англию и там извести, - изучив текст книги, Михаил записывает на листочке, дабы толстяк мог прочитать текст от автора.
- Может, не стоит пьесу до конца штудировать? Я не думаю, чтобы проверяющий выдержал хотя бы полчаса. А мы уже дальше ушли, – высказал свои соображения Александр.
- Мудро замечено. Лично я за то, чтобы остановиться на достигнутом и перекусить, – одобрил предложение толстяк.
- Мы этого не знаем: полчаса или час он соизволит лицезреть. Но готовиться надо как положено. Я за всю свою жизнь ни разу не схалтурил и сейчас, на старости лет, халтурить не собираюсь. Будем готовить спектакль, как подобает, – Михаил был в своих убеждениях непреклонен.
Однако вернувшийся в отделение начальник внёс свои коррективы в репетиционный процесс.
- Как там у вас идут дела с вашим «быть или не быть»? – поинтересовался он.
Было заметно, что он пришёл не в духе и навеселе.
«Наверное, в пивнуху по пути заглянул», – подумали все артисты «камерного» театра.
- Репетируем, ещё полностью всю пьесу не прошли, но уже близки к этому, – объявил толстяк.
- Вам было бы в пору сейчас другой спектакль сыграть. Только не Шекспира, а мой, – озадачил актёров начальник.
- Так вы бы раньше сказали. Мы бы с радостью, - чувствуя подвох, с энтузиазмом в голосе ответил толстяк.
- Раньше спектакль для проверяющего был важней, - сообщил начальник.
- А теперь для проверяющего спектакль играть не надо? Он что, передумал приезжать? – толстяк не понял причины перемены настроения начальника и пытался его разговорить.
- Если бы. Но и другие спектакли кто-то сыграть должен. И для вас нарисовался один подходящий.
- У нас всё так плохо? Ведь и в других отделениях не лучше, – влез в разговор дежурный.
- В других, это в других. Там, у всех начальников отделений, лапа наверху имеется. Их голыми руками не возьмёшь. Вот мне и сообщили, что в нашем отделении самая худшая раскрываемость, будь она неладна. Да ещё, до кучи, сегодня опозорился. Сержант мне не напомнил, а я забыл. У начальника управления сегодня именины. Все с подарками пришли, а я один, как дурак, без подарка. И это перед совещанием об итогах деятельности за отчётный период. Да ещё, на нашу голову, в нашем районе орудует шайка аферистов и карточных шулеров. Да не двое, а целых трое, – начальник выразительно посмотрел на троих, слушающих со вниманием, артистов.
- Да, знать бы раньше. Тогда можно было бы этих троих пустить паровозиком, и всё стало бы тип-топ, – высказался дежурный.
- Немного я поторопился с этой самодеятельностью. А жаль, - выразил сожаление начальник.
- Может, ещё не поздно переиграть? – дал намёк дежурный, что очень не понравилось трём актёрам.
- Поздно переигрывать. Раз я дыню за плохую раскрываемость уже получил, то сейчас самодеятельность важней, - обосновал непреклонность в выборе цели начальник.
- Так потом можно обратный ход дать, - посоветовал дежурный.
- Не знаю, не знаю. Время покажет.
- Аферистов этих вы сами в пивной видели. Ну, тех троих, что с нами дрались, – дал наводку толстяк.
- А ты откуда знаешь? Может, ты из их компании? – с явным подозрением в голосе спросил начальник.
- Я с ними не так давно выпивал. Они про разные свои дела меж собой говорили. Тогда я и скумекал, что к чему, - объяснил толстяк.
- Что же ты нам сразу не сказал, когда в пивной был? – возмутился начальник.
- Так вы и не спрашивали, - оправдывался толстяк.
- Вместо того чтобы честных людей в кутузку тащить, ловили бы жуликов и аферистов, – сердито выговорил начальнику Михаил.
- Нечего драку затевать в общественном месте. А будете права качать, я вас… – стращал начальник и, чтобы задержанные поняли, сжал кулак, показывая какая их может ждать доля.
- А как же обещание взять нас в общественные сотрудники? Кстати, надо бы нас уже оформить. Завтра на это времени может не оказаться, – направил Александр в нужное русло мысли начальника отделения милиции, дабы отвлечь его разгорячённый ум от всяческих необдуманных решений.
- Да, надо этим заняться. Сейчас сержанту поручу, – пробубнил себе под нос начальник.
Сержант, на свою беду, вышел навстречу недовольному начальнику и тут же получил по сусалам. Он хотел было открыть рот и спросить о чём-то начальника, но тот опередил.
- Ты что же мне не напомнил, что у начальника управления именины!? - начал он и, не дав ответить сержанту, добавил:
- Теперь надо постараться не ударить в грязь лицом, принять проверяющего по первому разряду.
- Книжку я принёс, актёры спектакль репетируют. Так что здесь всё в порядке, - почувствовав обиду начальника, начал перечислять свои заслуги сержант.
- Мне это без разницы. Актёры всё равно выступят. Хорошо или плохо, но за нашу самодеятельность сработают. А тебе надо к завтрашнему появлению проверяющего стол подготовить. Чтобы и водочки, и икорочки, и балычка, и всего, что положено, было вдосталь.
- На какую сумму рассчитывать? - уточнил сержант.
- А какая есть, на такую и рассчитывай. И не рублём меньше, – доходчиво объяснил начальник.
- А какая у нас сумма имеется? Я не в курсе, – сознался сержант, с преданностью собаки глядя в глаза начальнику.
- У нас никакой не имеется. У тебя эта сумма должна завестись. Не зря ведь я под твою крышу рынок отдал. Вот и собери. По червонцу с каждого возьмёшь, оно и хватит для текущих нужд.
- Так рынок сегодня уже закрылся. А вдруг завтра проверяющий с утра завалится? - забеспокоился сержант.
Сказать по правде, его не очень беспокоили сами поборы. Все рыночные торговцы знали его как строгого начальника, но лишнего не берущего. Однако один раз можно было собрать по максимуму. Сержант боялся, что начальник его не простит, не каждый, ведь, день начальник управления празднует именины.
- Завтра прямо с утра этим и займусь, – обещал сержант.
- А сейчас займись оформлением задержанных актёров. Возьмёшь у меня образец, напишешь что положено, а я подпишу.
- С какого числа оформлять?
- Оформлять их будешь… – начальник ненадолго задумался. – Оформляй их с первого числа этого месяца.
- Получается задним числом, – напомнил начальнику о данном факте сержант.
- Я знаю. Но обязательно с первого числа этого месяца, не раньше, - подтвердил правильность принятого решения начальник.
- Ладно, будет сделано, – заверил сержант.
- Пошли ко мне в кабинет. Дам тебе образец и документы задержанных.
Начальник направился к себе в кабинет. Сержант проследовал за ним.
- А лучше было бы их отправить паровозиком, – пробурчал себе под нос дежурный.
- Вот вам и козырная карта в щекотливых обстоятельствах. Если бы не нужда в нас, как актёрах для их ментовской самодеятельности, пошли бы мы паровозиком по нераскрытому делу. А чтобы сговорчивее стали, нас отлупцевали, голодом поморили, да спать не давали бы. Вот и вся козырная карта, – изрёк Михаил, когда начальник и сержант удалились.
Актёры внимательно слушали разговоры милиционеров, поскольку говорили о них, и всё поняли.
- Да уж, судьба Бекова! Насыпали бы нам по загривку больше некуда, да сроком наградили не за что. Вот и всё везение, вот и вся справедливость, – подтверждая справедливость мыслей Михаила, высказался Александр.
- Эх, послать бы этих ментов с их грёбаной самодеятельностью! Да нельзя. Тогда уж точно не подфартит. Ну, что, продолжим репетицию? - спросил толстяк, на время, забыв о насущных потребностях своей ненасытной утробы.
- На чём мы остановились? – задал сам себе вопрос Михаил.
- Надо в записи посмотреть. Тогда сразу всё понятно станет, – посоветовал Александр.
- С этими умниками милицейскими свяжешься, то, что знал, позабудешь. Ты им доброе хочешь сделать, а они тебя в чужое добро норовят мокнуть и объявить, что оно твоё, - к месту заметил Михаил и взглянул в исписанный листок.
Потом взглянул в книгу, определившись с моментом, на котором закончил.
Прочитав несколько страниц, Михаил написал на листке:
«Король, королева и придворные располагаются в зале. Там же находятся Гамлет и его друг Горацио, а так же Розенкранц и Гильдерстерн. Все готовы смотреть представление. Гамлет перед началом пьесы, дабы проверить правдивость слов призрака, попросил Горацио внимательно наблюдать за дядей, то же самое собираясь делать сам. Входят актёры, и пьеса начинается. Гамлет ложится у ног Офелии, положив голову на её колени.
Актёры исполняют пьесу, в которой брат короля, возжелав получить корону и королеву, задумал подлое. В пьесе, когда король, поговорив о любви и верности с королевой, засыпает под деревом в саду, некто подкрадывается к спящему и вливает в ухо яд.
Смотрящий пьесу король, возмущенный содержанием, встаёт и уходит. Королева и все придворные последовали за ним. Актёры прекращают игру. Остаются Гамлет и Горацио».
Закончив писать, Михаил читает монолог Гамлета:
«Олень подстреленный хрипит,
А лани – горя нет.
Тот – караулит, этот – спит.
Уж так утроен свет.
Неужто с этим, сударь мой, и с лесом перьев, - если в остальном судьба обошлась бы со мной, как турок, - да с парой прованских роз на прорезанных башмаках я не получил бы места в труппе актёров, сударь мой?»
- Читай за Горацио, – Михаил велел Александру и тот, глядя в текст, подхватил:
«С половинным паем».
Гамлет: «С целым, по-моему.
Мой милый Дамон, о, поверь,
На этом троне цвёл
Второй Юпитер; а теперь павлин».
Горацио: «Вы могли бы сказать в рифму».
Гамлет: «О дорогой Горацио, я за слова призрака
поручился бы тысячью золотых. Ты заметил?»
Горацио: «Очень хорошо, мой принц».
Гамлет: «При словах об отравлении?»
Горацио: «Я очень зорко следил за ним»
Михаил начал снова писать текст для толстяка.
«Розенкранц и Гильдерстерн возвращаются».
Михаил написал только одну строчку, как Александр его прервал вопросом:
- Текст от автора ты записываешь. А как мы найдём именно те места, которые нам читать нужно?
- Я их помечаю карандашом. Но потом надо будет расписать все тексты на бумаге. Каждую роль в отдельности написать и пометить реплики номерами, соответствующими последовательности их расположения по ходу пьесы. То есть, каждый будет знать за кем, вернее за каким номером, он будет говорить. Понимаешь, мы не всю пьесу даём, а усечённый вариант. Иначе, без нумерации, сами потом запутаемся, – объяснил Михаил.
- Но это займёт уйму времени. Мы даже за всю ночь вряд ли успеем, – усомнился в успехе дела Александр.
- Как мы оба будем читать с одной книги во время репетиции? А если во время спектакля появиться необходимость освежить память? Или у тебя есть ещё один вариант подготовки к спектаклю?
- Тогда нам потребуется ещё бумага. Иначе нам роли не расписать. Нужно спросить бумагу у начальника. Пусть с сержантом пришлёт пару десятков листов. И надо сейчас об этом позаботиться, не то забудем или начальник уйдёт куда-нибудь, – предложил Александр и сразу попросил дежурного.
- Эй, милейший! Сообщите своему начальнику, что нам нужно для спектакля двадцать листов писчей бумаги. Пусть пришлёт их сейчас с сержантом.
Дежурный тут же позвонил начальнику и передал просьбу. Убедившись в выполнении просьбы, актёры продолжили репетицию.
- Так, пожалуй, эту сцену пропустим, кратко записав её в текст от автора, – вслух рассуждал Михаил.
- Гамлет разыгрывает приступ безумия. Розенкранц сообщает ему, что мать ждет его в своих апартаментах для разговора. Он просит Гамлета объяснить причину своего безумия и, не получив ответа, пытается выведать, апеллируя к давнишней детской привязанности.
Михаил снова читает текст. Александр смотрит через плечо Михаила и тоже читает текст. Прочитав главу, Михаил снова пишет.
«Король даёт указание Розенкранцу и Гильдерстерну сопроводить Гамлета в Англию. Гамлет направляется в апартаменты матери, а Полоний, придворный короля, хочет спрятаться за портьеру и подслушать».
- Я уж, как начал, буду за Гамлета, а тебе придётся немного побыть королевой, - обращаясь к Александру, обрадовал Михаил.
- Конечно, тем более я на неё так похож. А может, всё-таки лучше он? – Александр кивнул на дремлющего толстяка.
- Нет, ты, – подтвердил первоначальный выбор Михаил, по театральному ткнув пальцем в Александра.
- Ладно, хватит досужих разговоров, начали. Я за Гамлета, - обозначил начало следующей сцены Михаил.
«Мать, мать, мать!»
- Будь по-твоему, я за королеву, – подтвердил своё согласие Александр. – Но сначала мне придётся немного побыть Полонием.
- Я сам за Полония скажу, и поясняющий текст тоже скажу, - пояснил распределение ролей Михаил.
Полоний: «Я вам ручаюсь; за меня не беспокойтесь.
Вы отойдите; он идёт я слышу».
«Королева предупреждает Полония и тот прячется за ковром».
Гамлет: «В чём дело, мать, скажите?»
Королева: «Сын, твой отец тобой обижен тяжко».
Гамлет: «Мать, мой отец обижен вами тяжко».
Королева: «Не отвечайте праздным языком».
Гамлет: «Не вопрошайте грешным языком».
Королева: «Что это значит, Гамлет?»
Гамлет: «Что вам надо?»
Королева: «Вы позабыли кто я?»
Гамлет: «Нет, клянусь,
Вы королева, дядина жена.
И – о, зачем так вышло! – вы мне мать».
Королева: «Так пусть же с вами говорят другие».
Гамлет: «Нет, сядьте; вы отсюда не уйдёте,
Пока я в зеркале не покажу вам
Всё сокровеннейшее, что в вас есть».
Королева: «Что хочешь ты? Меня убить ты хочешь?
О помогите!»
«Полоний за ковром», - произнёс поясняющий текст Михаил и закончил репликой Полония:
«Эй, люди! Помогите, помогите!»
Гамлет: «Что? Крыса?»
«Гамлет вынимает шпагу и пронзает ковёр», – читает текст от автора Михаил, поскольку никакой шпаги в руках у него нет и завтра тоже не будет.
Гамлет: «Ставлю золотой – мертва!»
«Полоний за ковром», - так же поясняет действие Михаил.
«Меня убили!»
Королева: «Боже, что ты сделал?»
Гамлет: «Я сам не знаю; Это был король?»
Королева: «Что за кровавый и шальной поступок!»
Гамлет: «Немногим хуже чем, в грехе проклятом.
Убив царя венчаться с царским братом».
Королева: «Убив царя?»
Гамлет: «Да мать, я так сказал.
«Гамлет откидывает ковёр и там обнаруживает Полония».
Ты, жалкий суетливый шут, прощай!
Я метил в высшего; прими свой жребий;
Вот как опасно быть не в меру шустрым.
Рук не ломайте. Тише! Я хочу
Ломать вам сердце; я его сломаю,
Когда оно доступно проницанью,
Когда оно проклятою привычкой
Насквозь не закалилось против чувств».
Королева: «Но что я сделала, что твой язык
Столь шумен предо мною?»
Гамлет: «Такое дело,
Которое питает лик стыда,
Зовёт невинность лгуньей, на челе
Святой любви сменяет розу язвой;
Преображает брачные обеты
В посулы игрока; такое дело,
Которое из плоти договоров
Изъемлет душу, веру превращает
В смешенье слов; лицо небес горит;
И эта крепь и плотная громада
С унылым взором, как перед Судом,
Скорбит о нём».
Королева: «Какое ж это дело,
Чьё предваренье так гремит и стонет?»
Гамлет: «Взгляните, вот портрет, и вот другой,
Искусные подобия двух братьев,
Как несравненна прелесть этих черт;
Чело Зевеса; кудри Аполлона;
Взор; как у Марса, - властная гроза;
Осанкою – то сам гонец Меркурий
На небом лобызаемой скале;
Поистине такое сочетанье,
Где каждый бог вдавил свою печать,
Чтоб дать вселенной образ человека.
То был ваш муж. Теперь смотрите дальше.
Вот ваш супруг, как ржавый колос,
насмерть
Сразивший брата. Есть у вас глаза?
С такой горы пойти в таком болоте
Искать свой корм! О, есть у вас глаза?
То не любовь, затем что в ваши годы
Разгул в крови утих, - он присмирел
И связан разумом; а что за разум
Сравнит то с этим? Чувства есть у вас,
Раз есть движенья; только эти чувства
Разрушены; безумный различил бы,
И как бы чувства ни служили бреду,
У них бы все же явился некий выбор
Перед таким несходством. Что за бес
Запутал вас, играя с вами в жмурки?
Глаза без ощупи, слепая ощупь,
Слух без очей и рук, нюх без всего,
Любого чувства хилая частица
Так не сглупят.
О стыд! Где твой румянец? Ад мятежный,
Раз ты бесчинствуешь в костях матроны,
Пусть пламенная юность чистоту,
Как воск, растопит; не зови стыдом,
Когда могучий пыл идёт на приступ,
Раз сам мороз пылает и рассудок
Случает волю».
Королева: «О, довольно, Гамлет;
Ты мне глаза направил прямо в душу,
И в ней я вижу столько черных пятен,
Что их ничем не вывести».
- Возьмите свои бумаги. И распишитесь под последней строчкой, - протягивая сквозь решётку три листа бумаги, появившийся в разгар репетиции сержант, грубо прервал с трудом выстраиваемый репетиционный процесс.
- А что это? Нас хотят освободить досрочно? – глядя на сержанта, без тени иронии спросил толстяк.
- Сейчас, держи карман шире. Будь моя воля, я бы вас… – посулил сержант, очевидно вспомнив о своём недавнем позоре, случившимся по вине актёров.
- Так мы не согласны. Сначала подпишем бумаги о нашем освобождении, а потом всё остальное, – стоял на своём толстяк.
- Мы в этом с коллегой солидарны. Сначала бумаги об освобождении, это наше условие, – сразу и за себя и за Александра поддержал толстяка Михаил.
- Подписывайте немедленно, не то хуже будет! – пообещал сержант, зло взглянув на актёра.
Он и так сегодня изрядно напортачил, подставив своего непосредственного начальника под гнев более высокого начальства. А тут ещё неповиновение задержанных и отсюда, сразу вытекающее из этого следствие - невыполнение подчинённым приказа начальника. Столько ляпов за день могут истолковываться начальником как бунт, и это как минимум грозит потерей доверия у этого самого начальника.
Михаил сообразил, в чём тут дело и отчего служивый насмерть держит стойку. А посему, дал для сержанта установку.
- Если мы эти бумаги не подпишем, то другие и вовсе не сможем подписать. Так-то вот, молодой человек.
Тон был явно назидательным, и сержант крепко обиделся на умника, и сути проблемы не прочувствовал.
- Я не посмотрю что вы артисты. Возьму резиновую дубинку, да отхожу каждого почём зря, – сержант был последователен, насколько позволяли обстоятельства, но конфликт уверенно заходил в тупик.
- Вы меня неправильно поняли. Представьте себе, что подпишем мы бумаги, а потом обнаружится… - начал объяснять Михаил, но сержант его прервал.
- Подпишешь, будь, уверен – подпишешь. И не только эту, а всё что нужно будет, подпишешь.
- Конечно, подпишем. Но сначала решим с нашим задержанием и освобождением. Представьте, что вдруг, в самый неподходящий момент, найдутся протоколы о нашем задержании. Проверяющий их увидит, и прощай самодеятельность, - Александр продолжил объяснения для сержанта, но тот никак не хотел вникать в ситуацию.
- Нечего мне тут зубы заговаривать! Сыграете как миленькие. А надо будет, и спляшете, и споёте, - ответил тот.
- Я думаю, если проверяющему попадётся протокол о задержании, ваш начальник очень расстроится. А мы уж постараемся, чтобы ваш начальник узнал о нашем теперешнем разговоре. А, поди, он решит, будто вы его специально подставили. Что тогда? - внёс весомую лепту в уламывание сержанта толстяк.
- Вы ему скажите, что протокол о задержании лучше уничтожить. Как говорил наш любимый вождь: «Нет прецедента, нет проблем», – немного подправив текст, Михаил довёл суть дело до ушей заинтересованных лиц.
- А сыграть спектакль мы сможем на отлично. В этом будьте уверены. И бумаги ваши о нашем внештатном сотрудничестве в вашей епархии подпишем. Но сначала всё-таки доведите до начальника наше предложение. А ещё лучше расскажите о вашем предложении. Ведь это вы сами пришли, вернее сказать, выявили парадокс в нашем деле, – дипломатично заметил Александр.
- Какой ещё такой парадокс? - подозревая самое нехорошее, спросил сержант.
- А такой, что задержанные за драку актёры не могут быть внештатными сотрудниками милиции. По крайней мере, теми сотрудниками, о которых следует вспоминать вашему начальнику отделения милиции. И тем более, представлять таких вышестоящему начальству, - Михаил в объяснениях туповатому сержанту превзошёл сам себе. И это помогло.
- Ладно, я доложу. Ну, если это очередная провокация! – наконец, созрел сержант.
- Мы ещё вас попросим нам ручку принести. У нас карандаш и тот затупился. А писать нам предстоит ещё немало. Сами понимаете, роли нужно срочно расписать. А то, не равён час, забудешь что-нибудь. А этого не хотелось бы, – напутствовал сержанта Александр.
Тот ничего не ответил. Ушёл молча, как и пришёл.
- Я вас, конечно, поддерживаю в благих начинаниях. Но почему бы нам ни подписать бумагу о нашем приёме на работу внештатными сотрудниками? Она нам ничем не повредила бы, - когда сержант удалился, высказал свои сомнения Александр.
- Тут всё просто. Если будет оформлена бумага о нашем освобождении, а лучше, если не будет протокола о нашем задержании, в этом случае нас уже никто паровозиком никуда не отправит. А приказ о нашем приёме на работу они могут потом уничтожить. Доказывай потом, что ты не рецидивист с богатым криминальным стажем. В этом всё дело, – объяснил Михаил.
- Может, всё-таки поедим? Я уже скоро в обморок упаду от голода, – объявил толстяк, но даже столь серьёзным заявлением не произвело никакого впечатления на двух других обитателей обезьянника.
- Поедим, но чуть позже. Сейчас не время. Сначала бумаги подпишем, потом поработаем с незаконченным фрагментом мизансцены, вплоть до авторского текста, – постарался объяснить Михаил.
- Пока сержанта с бумагами нет, давайте всё-таки закончим, что начали, – предложил Александр.
Михаил не стал спрашивать согласия у толстяка. Открыв книгу на нужной странице, он продолжил, начав с монолога Гамлета.
«Нет, жить
В гнилом поту засаленной постели,
Варясь в разврате, нежась и любясь
На куче грязи…»
- Давай Александр, читай. Надеюсь, ты не забыл, что сейчас читаешь роль королевы, – напомнил Михаил.
Королева: «О, молчи, довольно!
Ты уши мне кинжалами пронзаешь.
О, пощади!»
Гамлет: «Убийца и холоп;
Смерд, мельче в двадцать раз одной десятой
Того, кто был вам мужем; шут на троне;
Вор, своровавший власть и государство,
Стянувший драгоценную корону
И сунувший её в карман!»
Королева: «Довольно»!
Гамлет: «Король из пестрых тряпок…»
- А вот тут тебе придется включиться и от автора читать и от призрака, – обращаясь к толстяку, огорчил Михаил. – Ну, что, давай, приступай, читай.
«Входит Призрак», - произнёс толстяк.
Михаил продолжает читать, исполняя роль Гамлета.
Гамлет: «Спаси меня и осени крылами,
О воинство небес! – Чего ты хочешь,
Блаженный образ?»
Королева: «Горе, он безумен!»
Гамлет: «Иль то упрёк медлительному сыну
За то, что упуская страсть и время,
Он не свершает страшный твой приказ?
Скажи!»
Толстяк читает за призрака.
Призрак: «Не забывай. Я посетил тебя,
Чтоб заострить притупленную волю.
Но, видишь, страх сошёл на мать твою.
О, стань меж ней и дум её бореньем;
Воображение мощно в тех, кто слаб;
Заговори с ней, Гамлет».
Гамлет: «Что с вами, госпожа?»
Королева: «Ах, что с тобой,
Что ты глаза вперяешь в пустоту
И бестелесный воздух вопрошаешь?
Из глаз твоих твой дух взирает дико;
И, словно полк, разбуженный тревогой,
Твои как бы живые волоса
Поднялись и стоят. О милый сын,
Пыл и огонь волненья окропи
Спокойствием холодным. Что ты видишь?»
Гамлет: «Его, его! Смотрите, как он бледен!
Его судьба и вид, воззвав к каменьям,
Растрогали бы их. – О, не смотри;
Твой скорбный облик отвратит меня
От грозных дел; то, что свершить я должен,
Свой цвет утратит; слёзы вместо крови!»
Королева: «С кем ты беседуешь?»
Гамлет: «Вы ничего
Не видите?»
Королева: «Нет, то, что есть, я вижу».
Гамлет: «И ничего не слышали?»
Королева: «Нас только».
Гамлет: «Да посмотрите же! Вот он уходит!
Отец в таком же виде, как при жизни!
Смотрите, вот он перешёл порог!
Толстяк произносит: «Призрак уходит».
- Молодец, не проспал, вовремя реплику подал, - похвалил толстяка Михаил.
Александр продолжает читать за королеву.
Королева: «То лишь созданье твоего же мозга;
В бесплотных грёзах умоисступленье
Весьма искусно».
Гамлет: ««Умоисступление»?
Мой пульс, как ваш, размеренно звучит
Такой же здравой музыкой; не бред
То, что сказал я: испытайте тут же,
И я вам всё дословно повторяю, -
А бред отпрянул бы. Мать, умоляю,
Не умащайте душу льстивой мазью,
Что это бред мой, а не ваш позор;
Она больное место лишь затянет,
Меж тем как порча всё внутри разъест
Незримо. Исповедайтесь пред небом,
Покайтесь в прошлом, стерегитесь впредь
И плевелы не удобряйте туком.
Простите мне такую добродетель;
Ведь добродетель в этот жирный век
Должна просить прощенье у порока,
Молить согбенно, чтоб ему помочь».
Королева: «О милый Гамлет, ты рассёк мне сердце».
Гамлет: «Отбросьте же дурную половину
И с лучшею живите в чистоте.
Покойной ночи; но не спите с дядей.
Раз нет её, займите добродетель.
Привычка – это чудище, что гложет
Все чувства, этот дьявол – всё же ангел
Тем, что свершенье благородных дел
Он точно так же наряжает в платье
Вполне к лицу. Сегодня воздержитесь,
И это вам невольно облегчит
Дальнейшую воздержанность; дальше – легче;
Обычай может смыть чекан природы
И дьявола смирить иль прочь извергнуть
С чудесной силой. Так, покойной ночи;
Когда возжаждите благословенья,
Я к вам за ним приду. – Что до него,
(указывает на Полония)
То я скорблю; но небеса велели,
Им, покарав меня и мной его,
Чтобы я стал бичом их и слугою.
О нём я позабочусь и отвечу
За смерть его. – Итак, покойной ночи,
Из жалости я должен быть жесток;
Плох первый шаг, но худший недалёк.
Ещё два слова».
Королева: «Что должна я делать?»
Гамлет: «Отнюдь не то, что я сейчас сказал;
Пусть вас король к себе в постель заманит;
Щипнёт за щёчку; мышкой назовёт;
А вы за грязный поцелуй, за ласку
Проклятых пальцев, гладящих вам шею,
Ему распутайте всё это дело, -
Что вовсе не безумен я, а просто
Хитёр безумно. Пусть он это знает;
Ведь как прекрасной, мудрой королеве
Скрыть от кота, нетопыря, от жабы
Такую тайну? Кто бы это мог?
Нет, вопреки рассудку и доверью,
Взберитесь с клеткою на крышу, птиц
Лететь пустите и, как та мартышка,
Для опыта залезьте в клетку сами
Да и сломайте шею».
Королева: «О, если речь – дыханье, а дыханье
Если наша жизнь, - поверь, во мне нет жизни,
Чтобы слова такие продышать».
Гамлет: «Я еду в Англию; вам говорили?»
Королева: «Я и забыла; это решено».
Гамлет: «Готовят письма; два моих собрата,
Которым я, как двум гадюкам верю,
Везут приказ; они должны расчистить
Дорогу к западне. Ну, что ж, пускай;
В том и забава, чтобы землекопа
Взорвать его же миной; плохо будет,
Коль я не вроюсь глубже их аршином,
Чтоб их пустить к луне; есть прелесть в том,
Когда две хитрости столкнуться лбом!
Вот кто теперь ускорит наши сборы;
Я оттащу подальше потроха. –
Мать, доброй ночи. Да, вельможа этот
Теперь спокоен, важен, молчалив,
А был болтливый плут, пока был жив. –
Ну, сударь мой, чтоб развязаться с вами…-
Покойной ночи, мать».
Толстяк читает текст от автора: «Уходят врозь, Гамлет, – волоча Полония».
После реплики толстяк вспомнил о еде.
- Может, пора поесть? Много ведь уже сделали.
- Сделали мы мало, но поесть не мешает. Ладно, доставай, что нам принесли, - чувствуя, что пора всем подкрепиться, согласился Михаил.
Толстяк тут же принялся раскладывать провиант на грязной лавке, предусмотрительно подстелив несколько белых листочков писчей бумаги.
- Протокол о вашем задержание уничтожен. Теперь будите подписывать? - спросил сержант, как всегда не вовремя появившийся рядом с обезьянником.
Толстяк на вновь появившегося никак не прореагировал, боясь, что и на сей раз трапеза отложится до лучших времён.
- А как мы об этом узнаем? Есть что-нибудь посущественнее слов? – поинтересовался Михаил.
- Ты что же, не веришь менту? – возмутился сержант.
- Верю. Но нас трое, а это уже коллектив. А коллектив требует серьёзного к себе отношения, – обосновал просьбу Михаил.
- Слова офицера будет достаточно? – спросил сержант.
- Вполне. Осталось лишь услышать это слово, – продолжил пытать Михаил.
- Даю вам слово. Теперь подписывайте, – протягивая ручку и папку с нужными бумагами, потребовал сержант.
- Когда нам удостоверения выдадут? – продолжая начатое дело, не поворачиваясь к сержанту, спросил толстяк.
- Зачем вам удостоверения? Не нужны вам никакие удостоверения, – проворчал сержант.
- Как это зачем? Если мы внештатные сотрудники милиции, то удостоверение у нас должно быть, – выразил своё мнение толстяк.
- Ладно, скажу об этом начальнику. Мы об этом просто не думали. Наверное, можно будет потом сделать каждому по удостоверению, – дабы не обострять проблемы, пошёл навстречу сержант.
- Ладно, поверим. Где подписывать? – повернувшись к сержанту, спросил толстяк.
Каждый из актёрской группы расписался и, передав папку сержанту, оставив лишь ручку, обратил внимание на приготовленные к потреблению яства.
Лишь толстяк напутствовал сержанта:
- Завтра к утру удостоверения нам приготовьте. И чтобы всё без обмана.
На этот раз трапеза не была столь изысканной, как совсем недавно в пивной. Но для утоления голода и такая вполне подходила.
- Пивко бутылочное, хоть и жигулёвское, а для нашего городишки это деликатес. И водочки прикупил. Хоть и мент, а жизнь нашу актёрскую понимает, - похвалил сержанта толстяк. Он к милиции добрых чувств не питал, значит, подобная похвала дорогого стоила. Жаль, что этого не слышал сам сержант, который сейчас находился в кабинете начальника, принимая на грудь всё, что тому захочется излить на подвернувшегося под руку сержанта.
- И колбаска недурна. Никогда не думал, что в магазинах провинциальных городов такую продают. Должен признаться, что до сего момента я об этом даже не подозревал. Думал, будто для простого люда лишь ливерную подвозят, - высказался о наболевшем Александр.
- И не только ливерную, но и колбасный сыр и студень. А кому и этого мало, в наших провинциальных городках есть рынок. Там такого можно купить, такого… – пытался урезонить зазнаек толстяк, но увидев, как Михаил отрезал кусок колбасы и отправил его в рот, сначала прервал речь, а потом одёрнул, – Михаил, это же не еда, это закуска! А посему, наливай.
- Разумное предложение и, самое главное, своевременное, – поддержал Михаил предложение толстяка и не только словом, но и действием.
Взяв в руки бутылку, он собирался разлить коллегам граммов по пятьдесят. Но, только откупорив бутылку, Михаил обнаружил отсутствие стаканов.
- Господа, придётся пить из горлышка: стаканы в нашей репетиционной отсутствуют, – предупредил о неприятности Михаил, сознательно переименовав их теперешнее временное пристанище.
- Этот момент мы упустили. Может, попросим дежурного организовать стаканчики? – предложил толстяк.
- Не будем отвлекать служивого по пустякам. Тем более, есть шанс вспомнить молодость. Согласитесь, давно ведь не пробовали пить водку из горлышка бутылки, – Александр отверг предложение толстяка, и никто из присутствующих не выказал своего несогласия.
- По чуть-чуть, – уточнил Михаил и, первым приложившись к горлышку, сделал два небольших глотка.
- Хорошо пошла, – сообщил он, выдохнув в кулак.
Александр принял эстафету и пока готовился, Михаил успел отрезать дольку от кусочка колбаски, тут же отправив её в рот.
- Ничего не порезано. Это неправильно, - сообщил он, принявшись за устранение сего недостатка.
Он нарезал хлеб большими кусками и маленькими колбасу, которой было не так уж много, как хотелось бы. Когда он закончил, толстяк уже сделал два своих глотка.
- Надо бы пиво ещё открыть. А то водку выпьем, и запивать будет нечего. А, как известно: водка без пива – деньги на ветер, – предложил толстяк, тут же приступив к осуществлению задуманного.
- Совершенно справедливое замечание. Как говориться – одобряю и поддерживаю, - дабы поддержать компанию, сказал Александр.
- Сейчас по бутербродику сжуём и с пивком по водочке вдарим. Так оно правильнее будет и своевременнее. В нашем репетиционном процессе куражу не хватает. А водочка как раз нам кураж даст, - Михаил внёс существенное замечание в порядок проведения трапезы, на самом деле пошутив. Но оба сотоварища восприняли сказанное очень серьёзно. Действительно, как можно было шутить столь серьёзными вещами? Ведь для актёра репетиция свята. А репетиция, совмещённая с выпивкой, свята вдвойне.
Толстяк, зацепив пробкой за прут решётки, открыл пивную бутылку.
- Почти не пролил, – похвалился он.
Михаил и Александр тоже открыли пробки на бутылках. Однако их усилия были менее успешными.
- Немного пролилось, но зато многое осталось, – с иронией в голосе заметил Михаил.
- Да уж, осталось, на чём моталось, – не заставив себя долго ждать, сказал Александр, понесший большие потери пенной жидкости из бутылки.
- Однако продолжим, – высказал предложение о регламенте мероприятия толстяк.
- Как говорится, объединим усилия, - поддержал толстяка Михаил.
Они чокнулись пивными бутылками, и выпили по глотку из горлышка.
- Давайте особенно не растягивать мероприятие. Нам ещё роли расписывать. Да и репетировать надо, если успеть хотим спектакль нормально подготовить, - напомнил о репетиции Александр.
- Нормально в любом случае не получится, даже если до утра просидим. Но постараться надо, иначе самим стыдно будет, – напомнил об актёрской чести Михаил.
- Если только нам перед самими же нами стыдно станет. Им ни до какого Шекспира дела нет. Им хоть фокусы, хоть стойку на голове покажи, лишь бы начальству понравилось. И потом, нас заставили играть. А раз мы не по доброй воле спектакль играем, значит, и спроса с нас никакого, – напомнил толстяк условия найма на работу.
- Здесь ты прав. Но всё же не хотелось бы гнать халтуру. Пусть не все сцены, но главные должны быть хорошо отрепетированы. Иначе, себя потом уважать не будем. Или я не прав? - Михаил в чём-то готов был согласиться с толстяком, но только не в главном. А это главное никогда не менялось ни для него, ни для Александра, независимо от зрительской аудитории. Ведь, в конечном итоге, самым главным критерием их сценического творчества было их же собственное понимание театрального действия, как такого.
- Давайте всё-таки разделим приятное и полезное, я имею в виду трапезу и выпивку, от всего остального. Закончим начатое застолье, а потом, с новыми силами приступим к репетиции, - внёс конструктивное предложение Александр.
Все присутствующие молча согласились. По крайней мере, они дружно налегли на колбасу.
- Помедленнее, господа! Это же не еда, а закуска и при ваших аппетитах скоро нечем будет закусывать. Давайте выпьем за то, чтобы завтра нам сопутствовала удача, – осадил толстяк увлёкшихся едой коллег. Из всех троих как раз именно ему завтра будет проще всего. Текст от автора читать, это не душу рвать, играя Гамлета. Конечно, и ему предстояло немного подыграть, когда в сцене был задействован и третий персонаж. Но это исполнение предполагалось не столь обременительным, по сравнению с задачами двух других актёров.
- Голод не тётка. К тому же, мы сегодня толком не отдохнули. Ещё, у нас была бессонная ночь, за нами гнались, а теперь мы в ментовке, в обезьяннике. К завтрашнему дню мы должны подготовить спектакль, да ещё какой: Гамлета самого Вильяма Шекспира. А ты нас хочешь попрекнуть проснувшимся аппетитом. Да нам сейчас буйвола мало на обед! Теперь, правда, уже
на ужин. Но выпить мы не отказываемся, и закусить тоже не против, – выговорился Михаил. Накипело, видно, на душе.
Первым взял в руки бутылку водки толстяк. Посмотрев на остатки жидкости в бутылке, толстяк приложился к горлышку. Отпив, сколько наметил, он передал бутылку Михаилу. Закусывать не стал, лишь пивом запил. Михаил и Александр воспользовались той же апробированной схемой.
- Теперь можно и покушать от души. Хлебушек и колбаска ещё остались, – снова влез со своими установками толстяк. Двум актёрам никаких установок не требовалось. Они тут же приступили к трапезе и остановились, когда провиант полностью был съеден.
- Мы уходим, а вы к завтрашнему спектаклю готовьтесь. Завтра для вас судьбоносный день наступит, – поравнявшись с обезьянником, начальник отделения напомнил актёрам об обязанностях.
- И для нас и для вас завтра день не простой будет. Так что для всех, в некотором смысле, и день, и спектакль судьбоносный. Кстати, как насчёт удостоверений? – воспользовавшись моментом, спросил о желаемом толстяк.
- Каких ещё удостоверений? – начальник не понял о чём это он, и поэтому спросил.
- Вам разве сержант не говорил? – выказал удивление толстяк.
- Они просят выдать им удостоверения внештатных сотрудников, – объяснил сержант, сопровождающий начальника отделения милиции.
- При чём здесь удостоверения? Вы мне зубы не заговаривайте, готовьте спектакль как надо. Если проверяющему не понравится, я с вас спрошу. Будьте уверены, спрошу, как положено, – осерчал начальник.
- Вы же нас во внештатные сотрудники приняли. Мы бумаги соответствующие подписали. Или я не так понял? – пытал о своём толстяк.
- Ну и что из того? Бумаги вы подписали, отрицать не буду. Так ведь это для дела, чтобы спектакль проверяющему показать, – объяснил начальник.
- Для дела или не для дела, а раз мы сотрудники, значит, удостоверения должны быть. И вам так будет спокойней. Поди, проверяющий захочет на наши удостоверения посмотреть, чтобы убедиться наверняка. А у нас их не будет. Что тогда? Непорядок будет, – пытался логически доказать свою правоту толстяк.
- Ладно, завтра вас сфотографируем и удостоверения выдадим, – сдался начальник.
Упоминание о возможных действиях проверяющего его убедили.
- Я на вас надеюсь. Встретимся завтра утром, там всё необходимое и обсудим. До завтра.
Начальник и сержант удалились, до завтрашнего утра покинув отделение.
- Я так понимаю, нам до самого утра репетировать, сидя в этом вонючем обезьяннике, - высказал своё видение перспектив Александр.
- Не обязательно до самого утра. Поспать немного не помешает. Завтра у нас тяжёлый день, с этим трудно не согласиться. Значит, нужно отдохнуть, – дополнил картину Михаил.
- А мы успеем подготовиться к спектаклю, если будем спать? – толстяк задал вопрос с очевидным ответом.
- Может, и не успеем. Но сейчас важнее силы сохранить, чем все роли отрепетировать и запомнить. Тем более, ранее мы пришли к выводу, что всю пьесу играть не придётся, - напомнил Михаил о недавнем разговоре на ту же тему.
- Так может, прямо сейчас и подремлем? – предложил толстяк.
- Подремлем, но потом, когда распишем то, что прочитали и пометили. Вот тогда, и только тогда, сделаем перерывчик. А потом уже пройдём всю пьесу до конца, – объяснил свою позицию Михаил.
- Я вполне согласен с Михаилом. Лучше сейчас немного поработать, а уже потом сделать перерыв. Так мы более продуктивно время потратим, – поддержал Александр.
- Тогда не будем терять времени, приступим к делам нашим насущным, – вспомнив, кто здесь режиссёр, предложил толстяк.
- Ну, что ж, раз все согласны, начнём. Поскольку ручка у меня, придётся мне первому писать. А как устану, смените меня. Кстати, у нас ещё карандаш есть. В принципе можно писать вдвоём, - дал установку Михаил.
Только, двое других, внимающих Михаилу, не всё поняли, и Александр спросил: - Я не понял, зачем вдвоём писать одно и тоже?
- Не одно и тоже. Я пишу монологи Гамлета. Вы остальные монологи, – объяснил Михаил.
- Всё-таки не совсем понятно, так сказать, смысл этого непонятен, - в свою очередь спросил толстяк.
- Смысл очевиден: дело пойдёт в два раза быстрей. Страница книги открыта, смотри в неё и пиши. В принципе, можно и втроём писать, будь такая необходимость. Только неудобно будет. Лавка у нас одна, стоит вдоль стены. Одному из нас придётся писать стоя, – пояснил Михаил.
- Я стоя писать не согласен, – справедливо полагая, что именно ему не хватит места на лавке рядом с книгой, высказал своё несогласие толстяк.
- Вот поэтому вдвоём и будем писать, - внёс ясность Михаил, но опять не все поняли идею.
- А кто же кого менять будет. Я что-то не просёк этого момента, – сознался толстяк, явно не желая быть причисленным к подменяющим, так же, не желая числиться основным писарчуком.
- Ты хочешь внести более рациональное предложение? – спросил Александр.
- Да нет, я просто хотел расставить все точки над «и», – оправдывался толстяк, но два актёра поняли по-своему: он просто намёкал, чтобы его не трогали понапрасну, поскольку судьба режиссёра трудна и непредсказуема.
- Начнём мы с Александром. А как устанем, ты подменишь, – сообщил пренеприятнейшую новость Михаил.
Толстяк не стал выяснять, кого он должен менять: одного или другого, или сразу двоих. Поудобней устроившись на лавке, он сразу закрыл глаза, собираясь подремать. Два же актёра, не откладывая, принялись строчить, каждый на отдельных листах бумаги.
Полчаса они трудились молча.
- Да, уж! – многозначительно и вместе с тем, с толикой сожаления, произнёс Михаил.
- Здесь я с тобой совершенно согласен, – в свою очередь поддержал коллегу Александр.
- Сейчас бы сто граммчиков, дело бы пошло быстрей, – развивал мысль Михаил.
- Я бы даже сказал смелей: граммчиков по сто пятьдесят и пусть дальше пишет режиссёр.
- А пускай он попишет, а мы отдохнём. На нас завтра ляжет основная нагрузка. Он же будет лишь наблюдать за ходом спектакля и иногда вставлять реплики за автора.
- Ты забыл, что у него ещё есть роль, правда, реплик совсем мало.
- Вот я и говорю, с нашей нагрузкой не сравнить.
- Я вот о чём подумал. Тексты ролей актёры писать не должны. Для этого в театре специальные люди имеются.
- Так то ж в театре. А мы пока в кутузке сидим.
- Это всё временно. И вообще, скажу тебе честно: я не писатель. В школе у меня по русскому и литературе не очень здорово получалось. Но свой твёрдый трояк имел, врать не буду. А в нашем возрасте не основные навыки, как правило, теряются.
- Так ты серьезно хочешь, чтобы все роли расписал режиссёр?
- Вот именно, пусть он все эти роли и расписывает. На то он и режиссёр.
- Хорошо, так и сделаем. Только есть в этом деле одна заковырка.
- Что за заковырка? Дело-то проще некуда, никаких заковырок быть не должно.
- Захочет ли он писать все роли? Таков вопрос, – почти по тексту пьесы объяснил Михаил.
- У меня тоже на этот счёт закрались сомнения. Но здесь только он сможет их прояснить.
- Я думаю, мы вдвоём его запросто уговорим. Он, конечно, мужик с характером. Но против двух наших характеров ему будет слабо.
- Если их рассматривать в сумме.
- Чего в сумме? – не понял Михаил.
- Ладно, давай будить. Больно сладко он спит, когда другие в поте лица своего трудятся.
- Точно, спит сладко, даже испытываешь некоторые угрызения совести за предстоящий по отношению к нему вандализм.
- Раз так, давай сами всё напишем, а он пусть спит. За одно и за нас выспится.
- Ну, уж нет! Нам ещё учить текст надо будет. А времени в обрез. Как раз на сон не хватит.
Михаил взял толстяка за правую руку, Александр за левую, и оба одновременно потянули толстое тело со скамейки на себя. Толстяк и не думал просыпаться. Он лишь соскользнул с лавки на грязный пол, но продолжал храпеть.
- Во, даёт! Жопой о пол шмякнулся, а всё равно спит, – высказал удивление по поводу обнаруженного феномена Михаил.
- Я бы тоже не проснулся, так спать хочется, – сознался о своих желаниях Александр.
- Не мудрено не проснуться, после дух бессонных ночей. Но сначала нужно заснуть.
- Эй, режиссёр, подъём! - закричал Михаил почти в ухо толстяку, одновременно тряся того за плечо.
- Что, зачем? - открыв глаза, но ещё не проснувшись, вопрошал толстяк.
- Ты с пола-то вставай, а что и зачем, мы тебе объясним, - произнёс Александр, и фраза дошла до разума режиссёра. Однако лицо режиссёра выражало испуг, что подтверждало неправильное толкование фразы.
«Будут бить!» – наверное, ощутив прикосновение пятой точки к полу, подумал толстяк.
- Просыпайся, пора уже менять нас, – дабы успокоить сомневающуюся душу толстяка, сказал Михаил.
- Как, зачем, менять? – озадачил вопросом толстяк.
- Ты что же не помнишь, где мы находимся, и что должны сделать? - удивился Михаил.
- А что, мы кому-то должны? – в свою очередь спросил толстяк.
- Здравствуйте, приехали! Кто нас сюда определил, а? И ещё говоришь, что ничего не помнишь! – возмутился Александр.
- Что-то припоминаю, но смутно, – сознался толстяк, а по лицу читалось, что он не врёт.
- У тебя что, временная амнезия? Раньше такого с тобой никогда не было? – спросил Михаил, полагая, что наличие нездорового на голову режиссёра в их и без того маленькой актёрской труппе, уже слишком переполняет череду и без того многочисленных, свалившихся им на голову, негативных событий.
- Я так крепко заснул, спал даже без сновидений. Прямо провалился куда-то. После такого сна, как правило, ничего не помнишь, - объяснил толстяк. – Вот только сейчас начинаю припоминать.
- Ты давай, быстрей вспоминай. Нам спать очень хочется, - заторопил толстяка Александр.
- Объясните ещё раз: чего вы от меня хотите?
- Не многого, лишь того, чтобы ты расписал роли для нас и для себя. Причём, все те места пьесы, о которых договорились, когда текст читали, – внёс разъяснения Михаил.
- Если бы это помнить, тогда другое дело. Боюсь, в этих делах пользы от меня не будет.
- Ещё как будет. Я на полях пометки делал. Сейчас покажу, что уже из ролей написано, и что надо написать. Потихоньку начнёшь. А как кончатся записи на полях, так нас разбудишь. Там мы сами дальше писать будем, – объяснил суть дела Александр.
Александр показал начало, с которого должен начинать карьеру писаря толстяк. Перелистывая страницы, он добрался до конца пометок на полях страниц.
- Мне такой объём до утра не осилить. А когда же спать? – возмутился толстяк.
- Захочешь спать, осилишь. Самое главное - начать. Как говориться, глаза боятся, руки делают, – успокоил толстяка Михаил.
- И смотри, не перепутай роли. Не то, на сцене позора не оберёмся. Особенно будет стыдно режиссёру, - не упустил случая пошутить Александр.
- Дерзай, а мы поспим пока, - напоследок, сказал Михаил, чем немного добавил хорошего настроения себе и Александру. Не всё ведь только им трудиться, пускай и другие расстараются.
Сидя на лавке, облокотившись на стену, Михаил и Александр спали. Им уже снился третий сон, и они готовились к просмотру четвёртого, когда чьи-то грубые руки растолкали их. Наверное, им снился один сон и, возможно, в нём они именно в этот момент играли в спектакле сцену в парилке.
- Не толкайся, а лучше дай мне веничек, - сквозь сон, попросил Михаил.
- Я и не толкаюсь, а рядом сижу на лавке. Веник наш приказал долго жить: листья все обсыпались, одни ветки остались, – очевидно, тоже не очень проснувшись, ответил Александр.
- Вы не в парилке и даже не в бане, - огорчил обоих толстяк, поскольку именно он сейчас будил двоих спящих актёров.
- А где же мы, на сцене? – почти одновременно спросили оба просыпающихся актёра.
- Ещё нет, но скоро там окажитесь, – ответил толстяк, чем ускорил пробуждение актёров.
- Не мог ещё дать поспать. Ночь ведь сейчас, – наконец проснувшись, пожурил толстяка Михаил.
- Значит, не мог. Не одному же мне в обезьяннике Шекспира штудировать!
- Мы же с тобой договаривались. Ты должен был роли расписывать и нас разбудить, когда текст, который уже прочитан на репетиции и помечен, на бумаге окажется, – напомнил толстяку Александр.
- Всё уже сделано. Так что можете дальше продолжать репетировать. Не забудьте только помечать чётче. Я в одном месте с трудом разобрался в ваших каракулях, – сообщил о проделанной работе толстяк, не забыв обязанности режиссёра, что вылилось в замечание по ходу проведения подготовительно-репетиционного процесса.
- Ты хочешь сказать, будто все роли расписал? - вопросом выказал недоверие Михаил.
- Не все, а только о которых договаривались. Два часа почти писал, много написал.
- Поверим на слово, но всё равно проверим. Нам ошибаться завтра нельзя. Не равен час, начальство осерчает. Тогда беда, – сидеть нам здесь не пересидеть, – тонко заметил Александр.
- Верить и проверить не совсем одно и тоже. Мне что делать? – спросил толстяк.
- Раз ты утверждаешь, будто всё написал, тогда садись спать, – открыл толстяку радужную перспективу Михаил.
- А если обнаружится, что я что-то пропустил? - поинтересовался толстяк.
- Не волнуйся, спи. Если что не так, сами подправим, - успокоил Александр.
- Очень вам признателен за разрешение вздремнуть. Хотелось бы знать, когда вы меня в следующий раз разбудите? - с некоторым сарказмом, дабы пробудить сомнения у напарников и выгадать для себя побольше, спросил толстяк.
- Пройдём до конца всю пьесу. Потом роли расписывать начнём. А как устанем, ты нас сменишь, - объяснил процедуру Михаил.
- И на том спасибо, – поудобней устраиваясь на лавке, поблагодарил толстяк.
- Хочешь ты того или нет, а ты сейчас в нашей труппе. И других вариантов не будет, не от нашей воли это зависит, – сообщил Михаил уже закрывшему глаза толстяку. Тот ничего не ответил, собираясь в самое ближайшее время заснуть.
- Теперь наш черёд потрудиться. Не будем терять времени, приступим к репетиции, - сказал сам себя Александр, дабы приободриться и, с чувством неотвратимого, продолжить начинания.
- С какого места начнём? – спросил Михаил.
- Это я тоже хотел бы знать. Вообще-то ты у нас руководишь репетиционным процессом.
- Процессом руководит режиссёр. Он и должен нам выдать установку, – пошутил Михаил, надеясь, что толстяк уже спит или, по крайне мере, сделает вид, что спит.
- Он уже спит. Придётся этот вопрос решать тебе, – подыграл Михаилу Александр, которому и без указаний была понятна вызванная лимитом времени установка на укороченную репетицию.
- Я ещё не сплю, – не открывая глаз, сообщил толстяк.
- Раз не спишь, давай указания. Ты же у нас режиссёр, - откликнулся Александр.
- До сих пор вы меня не спрашивали. Что хотели, то и творили.
- Тогда всё понятно было, а сейчас без режиссёрского напутствия никак не получается.
- Продолжайте с того места пьесы, на котором закончили. И всё у вас будет нормально.
- Прямо всё подряд, без сокращений? Не много ли придётся учить монологов?
- Немного сократите по ходу пьесы. Это уж вы сами решите, - выдал порцию руководящих советов режиссёр.
- Спасибо, что научил нас уму разуму. Теперь уж мы и одни сдюжим. Подготовим спектакль в лучшем виде, – с издёвкой в голосе поблагодарил толстяка Михаил.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь. Надеюсь на ваш профессионализм и здравый смысл, – выразил уверенность в успехе режиссёр.
- А как будем поступать на самом деле? – понизив голос, спросил Александр.
- Только так, как велел режиссёр: с профессионализмом и здравым смыслом, - ответил Михаил. Он не хотел больше отнимать время у себя, втягивая толстяка в ненужные разговоры.
Открыв томик пьес Вильяма Шекспира, Михаил углубился в чтение.
Не более пяти минут он читал, после чего, взглянув на Александра, заявил:
- Последнюю сцену отрепетируем, а всё до неё перескажем кратко. Думаю, это наиболее реально. Тогда успеем всё расписать, и время на репетицию ещё останется.
- Поспать, может быть, успеем, – дополнил мысль Александр.
- Надо сходить отлить. Вы как, компанию поддержите? – открыв глаза, спросил толстяк.
- Обязательно. Я и сам начал об этом подумывать, – сознался Александр.
- Дежурный, нам в туалет надо! – лёжа на лавке, позвал дежурного толстяк.
- Что ещё нужно? И чего вам не спиться? – подойдя к решётке, выговаривал дежурный.
- Нам в туалет нужно сходить, – повторил требование толстяк.
- Прямо всем сразу? – уточнил дежурный.
- Пиво пили все. Значит, и в туалет всем нужно идти, – объяснил непонятливому дежурному толстяк.
- Ладно, идите сами. Мне некогда вас сопровождать по сортирам, мне у телефона нужно находиться, - вставив ключ в замочную скважину двери обезьянника и повернув его, разрешил дежурный.
Один за другим артисты вышли из помещения с решёткой, направляясь в туалетную комнату.
- Только недолго там торчите, дело своё делайте и тут же возвращайтесь обратно в обезьянник, - уже вслед высказал пожелание дежурный.
- Не бойся, никуда мы не денемся, - успокоил дежурного толстяк.
Не прошло и полчаса, как актёры вернулись в обезьянник.
-Я спать, а вы как хотите, – усаживаясь на лавку, сообщил толстяк.
- Спокойной ночи. А мы порепетируем и попишем, раз ты не против нашего вклада в мировое искусство, – сказал Михаил, напоследок скрасив шуткой начало сна новоявленного режиссёра.
На сей раз, Михаилу никто не мешал читать книгу, и даже Александр, устроившийся рядом с ним на лавку, терпеливо ждал.
Буквально через десять минут Михаил начал записывать текст «от автора».
«Гамлет прячет убитого Полония в галерее. Король узнаёт о случившемся, и в тот же день отправляет Гамлета на корабле в Англию. Узнав о смерти отца, Офелия, дочь Полония, сходит с ума. Из Франции возвращается Лаэрт – сын Полония. Он жаждет мести. Король рассказывает ему подробности гибели его отца. Офелия хотела развесить венки на иве над рекой. Сук, на который она забралась, сломался, и она упала в воду и утонула. Гамлет, не добравшись до Англии, пересел на корабль идущий обратно в Данию. Он присылает письмо королю, королеве и своему другу Горацио. Король, из письма узнав, что Гамлет вернулся в Данию, задумал месть для принца и, посвятив Лаэрта в свои планы, делает его соучастником задуманного».
- Я смотрю, ты много пропустил. Если всё собрать вместе, не так уж много нам остаётся играть, – дабы разрядить обстановку, сказал Александр, заглянув в написанное.
- Чем меньше, тем лучше. Успеем тогда подготовиться, если текста меньше будет.
- Нас зритель может не понять. Не все ведь такие как сержант. Многие читали пьесы Шекспира. Я уже не говорю о фильме, где Гамлета Иннокентий Смоктуновский играл.
- Здесь я абсолютно спокоен. Текст от автора разъяснит все пропущенные нами моменты развития событий. А что касается времени игры на сцене, то это уже от нас зависит. Я думаю, мы частить не будем: всё декламации монологов сыграем с нужными паузами и необходимым ритмом.
- Думаешь, время спектакля получится приемлемым?
- Тут и думать нечего. Сейчас допишу текст от автора, и мы с тобой в две руки роли писать начнём.
- Я думал, ты уже закончил с авторским текстом.
- Да нет, ещё не совсем. Но скоро закончу.
Михаил продолжил писать текст «от автора».
«Гамлет встречается с Горацио на кладбище. Туда же приходит похоронная процессия, чтобы похоронить утонувшую Офелию. После похорон к нему подходит придворный и сообщает о пари, который заключили Лаэрт и король. Пари заключено на победу Гамлета в фехтовании на рапирах с Лаэртом. Гамлет соглашается. Гамлет возвращается в замок, в залу, где должен произойти поединок. В залу входят король, королева, Лаэрт и вельможи; Озорлик и другие приближённые с рапирами и рукавицами; в зале стоит стол и на нём кувшин с вином».
Михаил закончил писать, чтобы обсудить с Александром возникшую проблему. Он сам только что для себя открыл её появление в ходе будущего спектакля и как выйти из создавшегося положения ещё не знал.
- У нас тут одна проблема вырисовывается, – начал излагать Михаил.
- Бумага закончилась? - испугался Александр.
- Да нет, есть еще несколько листочков.
- Тогда в чём дело? – не понял сути проблемы Александр.
- В следующей сцене кто-то должен сыграть Гамлета, Лаэрта, короля, королеву, Озрлика, Горацио, Фортимбраса и ещё несколько персонажей. А нас всего двое, если только третьим не считать самого режиссёра. Но и это не выход. Пока я решения не придумал.
- Да, проблема. Я думаю, играть пьесу нам вся равно надо, – высказал своё мнение Александр.
- В этом никто не сомневается. Только вот как сыграть? Об этом речь.
Александр заглянул в книгу, собираясь прочитать хотя бы начало трудной сцены. Он надеялся, что решение само придёт в голову и они, наконец, приступят к завершающему этапу подготовки.
- Ладно, думай, не думай, а репетировать надо, - изрёк Михаил, собираясь предложить приемлемый вариант. – Я буду продолжать играть Гамлета, ты будешь играть Лаэрта. У него в этой сцене большее количество реплик, поэтому такой вариант кажется наиболее логичным. Остальных персонаже будет озвучивать режиссёр. Я думаю, он нам не откажет в этом.
- Ты хочешь сказать, что реплики других персонажей надо вписывать на те листочки, где записан текст «от автора»?
- Вот именно. Это я и хотел сказать, - подтвердил предположение коллеги Михаил.
- Тогда начнём писать. Я сейчас напишу ему реплику короля.
Александр взял исписанные листочки с авторским текстом, и продолжил писать.
Король: «Тебе вручаю эту руку, Гамлет».
Михаил продолжает писать роль Гамлета.
Гамлет: «Простите, сударь; я вас оскорбил;
Но вы простите мне как дворянин.
Собравшимся известно, да и вы,
Наверно, слышали, как я наказан
Мучительным недугом. Мой поступок,
Задевший вашу честь, природу, чувство, -
Я это заявляю, - был безумьем.
Кто оскорбил Лаэрта? Гамлет? Нет;
Ведь если Гамлет разлучён с собою
И оскорбляет друга, сам не свой,
То действует не Гамлет; Гамлет чист,
Но кто же действует? Его безумье.
Раз так, он сам из тех, кто оскорблён;
Сам бедный Гамлет во вражде с безумьем.
Здесь перед всеми,
Отрекшись от умышленного зла,
Пусть буду я прощен великодушно
За то, что я стрелу пустил над кровлей
И ранил брата».
Лаэрт: «Примирен мой дух,
Который должен бы всего сильнее
Взывать к отмщенью; но в вопросе чести
Я в стороне, и я не примирюсь,
Пока от старших судей строгой чести
Не получу пример и голос к миру,
В ограду имени. До той поры
Любовь я принимаю как любовь
И буду верен ей».
Гамлет: «Сердечно вторю
И буду честно биться в братской схватке. –
Подайте нам рапиры».
Лаэрт: «Мне одну».
Гамлет: «Моя неловкость вам послужит фольгой,
Чтоб мастерство, как в сумраке звезда,
Блеснуло ярче».
Лаэрт: «Вы смеётесь, принц».
Гамлет: «Клянусь рукой, что нет».
Король: «Подай рапиры, Озорлик. – Милый Гамлет,
Заклад тебе знаком?»
Гамлет: «Да, государь;
И ваш заклад на слабой стороне».
Король: «Я не боюсь; я видел вас обоих;
Он стал искусней, но даёт вперёд».
Лаэрт: «Нет, тяжела; нельзя ли мне другую?»
Гамлет: «Мне по руке. – Длина у всех одна?»
Озрик: «Да, принц».
Они готовятся к бою.
Король: «Вино на стол поставьте. – Если Гамлет
Наносит первый иль второй удар
Или даёт ответ при третьей схватке,
Из всех бойниц велеть открыть огонь;
За Гамлета Король подымет кубок,
В нём утопив жемчужину, ценнее
Той, что носили в датской диадеме
Четыре кроля. – Подайте кубки;
И пусть литавра говорит трубе,
Труба – сторожевому пушкарю,
Орудья - небу, небеса - земле:
«Король пьёт здравье Гамлета!» – Начнёмте. –
А вы следите зорким оком, судьи».
Гамлет: «Начнём».
Лаэрт: «Начнёмте, принц».
Бьются.
Гамлет: «Раз».
Лаэрт: «Нет».
Гамлет: «На суд».
Озрик: «Удар, отчётливый удар».
Лаэрт: «Что ж дальше?»
Король: «Постойте; выпьем. – Гамлет, жемчуг твой,
Пью за тебя.
Подайте кубок принцу».
Гамлет: «Сперва ещё сражусь; пока отставьте.
Начнём».
Бьются.
Гамлет: «Опять удар; ведь вы согласны?»
Лаэрт: «Задет, задет, я признаю».
Король: «Наш сын одерживает верх».
Королева: «Он тучен и одышлив. –
Вот Гамлет мой платок; лоб оботри;
За твой успех пьёт королева, Гамлет».
Гамлет: «Сударыня моя!..»
Король: «Не пей, Гертруда!»
Королева: «Мне хочется; простите сударь».
Король: (в сторону) «Отравленная чаша. Слишком поздно».
Гамлет: «Ещё я не решаюсь пить; потом».
Королева: «Приди, я оботру тебе лицо».
Лаэрт: «Мой государь, теперь я трону».
Король: «Вряд ли».
Лаэрт: (в сторону) «Почти что против совести, однако».
«Гамлет: «Ну, в третий раз, Лаэрт, и не шутите;
Деритесь с полной силой; я боюсь,
Вы неженкой считаете меня».
Лаэрт: «Вам кажется? Начнём».
Бьются.
Озрик: «Впустую, тот и этот».
Лаэрт: «Берегись!»
Лаэрт ранит Гамлета; затем в схватке они меняются
рапирами, и Гамлет ранит Лаэрта.
Король: «Разнять! Они забылись».
Гамлет: «Нет, ещё!»
Королева падает.
Озрик: «О, помогите королеве! Стойте!»
Горацио: «В крови тот и другой. – В чём дело, принц?»
Озерик: «Лаэрт, в чём дело?»
Лаэрт: «В свою же сеть кулик попался, Озрик;
Я сам своим наказан вероломством».
Гамлет: «Что с королевой?»
Король: «Видя кровь, она
Лишилась чувств».
Королева: «Нет, нет, питьё, питьё, -
О Гамлет мой, - питьё! Я отравилась».
Умирает.
Гамлет: «О злодеянье! – Эй! Закройте двери!
Предательство! Сыскать!»
Лаэрт: (падает) «Оно здесь, Гамлет. Гамлет, ты убит;
Нет зелья в мире, чтоб тебя спасти;
Ты не хранишь и получаса жизни;
Предательский снаряд – в твоей руке,
Наточен и отравлен; гнусным ковом
Сражён я сам; смотри, вот я лежу,
Чтобы не встать; погибла мать твоя;
Я не могу… Король… король виновен».
Гамлет: «Клинок отравлен тоже! –
Ну, так за дело, яд!»
Поражает короля.
Все: «Измена!»
Король: «Друзья, на помощь! Я ведь только ранен».
Гамлет: «Вот, блудодей, убийца окаянный,
Пей свой напиток! Вот твой жемчуг!
Ступай за матерью моей!»
Король умирает.
Лаэрт: «Расплата
Заслужена; он сам готовил яд. –
Простим друг друга, благородный Гамлет.
Да будешь ты в моей безвинен смерти
И моего отца, как я в твоей!»
Умирает.
Гамлет: «Будь чист пред небом! За тобой иду я. –
Я гибну, друг. – Прощайте, королева
Злосчастная! – Вам, трепетным и бледным,
Безмолвно созерцающим игру,
Когда б я мог (но смерть, свирепый страж,
Хватает быстро), о, я рассказал бы…-
Но всё равно, - Горацио, я гибну;
Ты жив; поведай правду обо мне
Неутолённым».
Горацио: «Этому не быть;
Я римлянин, не датчанин душою;
Есть влага в кубке».
Гамлет: «Если ты мужчина,
Дай кубок мне; оставь; дай, я хочу.
О друг, какое раненое имя,
Скрой тайна всё, осталось бы по мне!
Когда меня в своем хранил бы сердце,
То отстранись на время от блаженства,
Дыши в суровом мире, чтоб мою
Поведать повесть».
Марш вдали выстрелы за сценой.
Гамлет «Что за бранный шум?»
Озрик: «То юный Фортинбрас пришёл из Польши
С победою и этот залп даёт
В честь английских послов».
Гамлет: «Я умираю;
Могучий яд затмил мой дух; из Англии
Вестей мне не узнать. Но предрекаю;
Избрание падёт на Фортинбраса;
Мой голос умирающий – ему;
Так ты ему скажи и всех событий
Открой причину. Дальше – тишина».
Умирает.
Горацио: «Почил высокий дух. – Спи, милый принц.
Спи, убаюкан пеньем херувимов! –
Зачем всё ближе барабанный бой?»
Марш за сценой,
Входят Фортинбрас и английские послы, с барабанным боем,
знамёнами, и свита.
Фортимбрас: «Где это зрелище?»
Горацио: «Что ищет взор ваш?
Коль скорбь иль изумленье, - вы нашли».
Фортимбрас: «Вся эта кровь кричит о бойне, - Смерть!
О, что за пир подземный ты готовишь,
Надменная, что столько сильных мира
Сразила рядом?»
Первый посол: «Этот вид зловещ;
И английские вести опоздали;
Бесчувствен слух того, кто должен был
Услышать, что приказ его исполнен,
Что Розенкранц и Гильденстерн мертвы.
Чьих уст нам ждать признательность?»
Горацио: «Не этих,
Когда б они благодарить могли;
Он не требовал их казни.
Но так как прямо на кровавый суд
Вам из похода в Польшу, вам - из Англии
Пришлось поспеть, пусть на помост высокий
Положат трупы на виду у всех;
И я скажу незнающему свету,
Как всё произошло; то будет повесть
Бесчеловечных и кровавых дел,
Случайных кар, негаданных убийств,
Смертей, в нужде подстроенных лукавством,
И, наконец, коварных козней, павших
На головы зачинщиков. Всё это
Я изложу вам».
Фортинбрас: «Поспешим услышать
И созовём знатнейших на собранье.
А я, скорбя, своё приемлю счастье;
На это царство мне даны права,
И заявить их мне велит мой жребий».
Горацио: «Об этом также мне сказать придётся
Из уст того, чей голос многих скличет;
Но поспешим, пока толпа дика,
Чтоб не было ошибок, смут и бедствий».
Фортинбрас: «Пусть Гамлета поднимут на помост,
Как воина, четыре капитана;
Будь призван он, пример бы он явил
Высокоцарственный; и в час отхода
Пусть музыка и бравые обряды
Гремят о нем, -
Возьмите прочь тела. – Подобный вид
Пристоен в поле, здесь он тяготит. –
Войскам открыть пальбу».
Похоронный марш. Все уходят, унося тела, после чего раздаётся
пушечный залп.
- Фу, наконец-то мы закончили. Теперь что делать будем? – закончив писать, подал голос Александр.
- Сейчас всё разложим по исполнителям, а потом поспим, - предложил свой вариант Михаил.
- А репетировать сейчас не будем?
- Репетировать надо всем троим. Но сейчас ещё не время. Сначала поспим.
- Ну, что ж, спать, так спать. Я, признаться, и сам устал, – сознался Александр.
- Тогда давай раскладывать листочки. Не то мы до утра провозимся, и спать будет некогда.
- Время ещё есть, но поторопиться надо. Тут ты прав.
Оба актёра принялись за дело и скоро все листочки были разложены на три стопки, а потом разделены закладками и переложены в общую стопку.
Покончив с запланированным, они устроились на лавке и, закрыв глаза, постарались уснуть.
- Спите, значит! Я надеюсь, пьесу уже подготовили, - сквозь сон услышал Михаил.
- Который час? - не открывая глаз, спросил он.
- Уже половина девятого, взрослым дядям пора просыпаться, - ответил всё тот же голос.
«Знакомый голос, где-то я его уже слышал», - подумал Михаил и потянулся.
Лишь после этого он открыл глаза. Перед ним стоял начальник отделения. Очевидно, он только что вошёл и первым делом подошёл к обезьяннику.
- Всю ночь репетировали. Перед самым рассветом решили поспать, чтобы форму не потерять, - продолжая сидеть на лавке, сообщил Михаил.
- Давайте, просыпайтесь. Сейчас пойдёте умоетесь, а потом я распоряжусь, чтобы чайник поставили. Вот, вам кулёк с пирожками, моя жена вчера пирожков напекла.
Немного смущаясь, начальник передал Михаилу целлофановый пакет с пирожками. Видно, не часто ему приходилось что- либо давать страждущим. Чаще приходилось стращать, уличать и отбирать. Посему, сея благая процедура была для начальника в диковинку, и он чувствовал себя не в своей тарелке, будто совершал нечто недостойное для сотрудника доблестной милиции.
- Только предупредите дежурного, чтобы он нас открыл. А уж остальное мы сами организуем, - напомнил о нюансах дела Александр, который тоже проснулся и частично слышал разговор.
Лишь толстяк продолжал посапывать, не желая просыпаться в такую рань, и ничего из разговора не слышал.
- Не скажите, когда к вам проверяющий прибудет? - спросил Михаил.
- Точно не знаю. Но не сейчас, не утром. Думаю, часа три в запасе у нас имеются.
В связи с предстоящим мероприятием: смотром успехов художественной самодеятельности, начальник причислял актёров к своей команде, очень надеясь на их профессионализм. Как будет потом, после смотра, очевидным не было даже при благоприятном стечение обстоятельств, то бишь при положительной оценке проверяющего. Сам начальник ничего определённого для себя не решил, и актёрам приходилось рассчитывать лишь на порядочность сего государственного мужа. А с учётом нюансов работы милиции их дальнейшая судьба даже на самую ближайшую перспективу не просматривалась ни на день вперёд.
- У вас, когда дежурный по отделению меняется? - для порядка спросил Михаил.
- Утром меняются. А что? - не понял сути вопроса начальник.
- Старый дежурный всё, что нужно о нас знает, а новый не в курсе. Он может нас за обычных задержанных принять, и тогда появятся проблемы у нас всех, - пояснил суть дела Михаил.
- Я его предупрежу, - пообещал начальник.
- Ну так мы умываться идём? - в свою очередь спросил Александр.
- Да, умывайтесь, приводите себя в порядок и через два, три часа будьте в полной боевой готовности, - выдал наставление начальник.
- Пусть нам вещи отдадут. Там у нас мыло и зубные щётки и паста зубная, - попросил Александр, соврав лишь о мыле и зубной пасте, которые не так давно у них закончились.
- Я распоряжусь, - обещал начальник, не сказав, кому он отдаст подобные распоряжения.
- И ещё побриться не помешало бы. Так что горячая вода и наши бритвы нам очень будут кстати, - потрогав двухдневную щетину на подбородке, Александр напомнил о ещё одной проблеме.
Начальник ничего не ответил. Наверное, упоминание о бритве вызвало в нём нехорошие ассоциации, например о побеге. Хоть он и сам причислил актёров к внештатным сотрудникам, как того требовала жизненная необходимость, но изначально они были задержанными и подозреваемыми, а это существенно всё меняло.
- Будите своего третьего, я сейчас распоряжусь, - сказав это, он подошёл к дежурному, и что-то тихо начал ему внушать.
В общем-то, кроме начальника, дежурного и актёров в отделении сейчас не было никого. Сержант, скорее всего, уже промышлял на рыночной площади, собирая дань с продавцов. Ведь именно он должен был обеспечить сервировку стола для проверяющего и первый этап – сбор средств, в данной ситуации являлся определяющим для успеха столь авантюрного мероприятия. Ему следовало поторопиться, поскольку и вторая часть дела: непосредственная сервировка стола с предварительной закупкой необходимых яств, так же ложилось на его плечи.
- Эй, режиссёр! Просыпайся! Пора вставать, - почти в ухо спящему толстяку заорал Михаил.
- Не надо так кричать. Я не сплю, - не открывая глаз, сообщил толстяк.
- Сейчас нас выпустят отсюда, и мы все пойдём умываться. Жалко, что мыло у нас закончилось. Но ничего и простое омовение водой без мыла весьма полезное утренние мероприятие, - дабы что-то говорить, сообщил ближайшие перспективы Михаил.
- Я бы лучше чего-нибудь съел. В животе такой голод, будто целую вечность голодал, - сообщил о своих сокровенных желаниях толстяк.
- Начальник расщедрился, принёс нам из дома пирожков. После умывания нам чайничек вскипятят, тогда с горяченьким и поедим пирожков, - обнадёжил толстяка Михаил.
- А я бы прямо сейчас съел, даже без всякого чая, - заверил толстяк, и два других актёра поверили в серьёзность его намерений, подальше отодвинув кулёк с пирожками.
- Хорошая мысль и своевременная к тому же. Но сначала умываться, - стоял на своём Михаил.
- А чего нас не выпускают? Никак они передумали или нас за крепостных актёров держат? Так ничего у них не выйдет. Времена рабовладения давно закончились, - толстяк поднимал бучу с одной целью, убедить коллег начать день с немедленного поглощения пирожков.
- Сейчас откроют, и пойдём умываться. Быстрей умоемся, быстрей до пирожков доберёмся. Лично я так думаю, и в сухомятку пирожки есть не люблю, - поддержал Александр своего старого товарища по скитаниям.
- Дежурный, откройте, пожалуйста, нам дверь, - очень вежливо попросил Михаил.
- Сейчас журнал оформлю и открою. Подождите ещё немного, - ответил дежурный, действительно что-то записывая в журнал.
- Я же говорил, что он открывать нас не хочет. Сдаётся мне, что-то они нехорошее вместе с начальником задумали. Неспроста всё это, ох неспроста, - толстяк открыл глаза и стращал двух актёров домыслами, а сам высматривал кулёк с пирожками, прикидывая с какой они начинкой.
Закончив писать, дежурный отпер дверь.
- Ну, артисты – рецидивисты выходи по одному с вещами, - пошутил дежурный.
- Вещи наши у вас. Так что с вещами не получится. Вы бы нам, милейший, вещички то вернули. Ваш начальник нам это обещал, - Александр не упустил возможность напомнить о вещах.
- В сумках наши зубные щётки и бритвы. Без них умывание никак не получится, - пояснил необходимость возврата вещей Михаил.
- Раз не получится, зачем же я вас в туалет веду? Идите тогда обратно, - толи в шутку, толи всерьёз сказал дежурный.
- Так нам наши вещи сейчас не выдадут? - удивился непоследовательности начальства Михаил.
- Когда надо будет, тогда и выдадут. Так вы идёте или нет? - поторопил артистов дежурный.
Артисты молча по одному покинули никогда не бывающее пустым помещение.
- Так-то лучше, - закрывая пустую клетку, под обидным названием обезьянник, одобрил дежурный.
- А всё-таки, когда отдадут наши вещи? Может нам переодеться потребуется, - повторил вопрос Александр.
- Будете качать права, никуда не пойдёте, - строго одёрнул дежурный.
- Идём мы или нет? В сортир уже невтерпёж как хочется, - возмутился до сих пор не участвующий в полемике толстяк.
- Я вас не задерживаю, идите, - разрешил дежурный.
- Хоть в сортир без конвоя сходим и то дело, - к месту заметил толстяк, не по комплекции рванув в направление к туалету.
Перед сортиром троицу ожидал сам начальник.
- Вот порядки завели! Даже перед сортиром обыскивать собираются, - проворчал толстяк, неправильно истолковав причину дефилирования начальника у дверей туалета.
- Как раз вас то я и не задерживаю. Проходите, пожалуйста, гражданин режиссёр, - обладающий отменным слухом начальник очень вежливо ответил толстяку.
- А вам я щётки зубные принёс. Зубной пасты и мыла я не нашёл в ваших сумках, так что можете воспользоваться нашим мылом. Оно в туалете лежит в мыльнице, - раздавая щётки артистам, раскрыл обстоятельства дела начальник.
- Спасибо вам, конечно, за заботу, но мы и сами смогли бы в своих сумках разобраться, - поблагодарил заботливого начальника Михаил.
- Нам ещё бритвенные принадлежности нужны. Двухдневную щетину необходимо перед выступлением сбрить, - напомнил начальнику Александр.
- Умойтесь сначала, а потом уже бриться будите. Ну, не буду вам мешать. Умывайтесь, завтракайте и всё с подготовкой к представлению заканчивайте. Если что ещё нужно будет, я у себя в кабинете.
Не успели артисты открыть рот, как начальник скрылся за дверьми кабинета.
- Про бритьё так ничего конкретного и не сказал. Не доверяет он нам что ли? - заметил Михаил.
- По всему выходит, не доверяет. Боится, как бы мы не смылись раньше времени. Не то он, без самодеятельности, да ещё с самими худшими по городу показателями в раскрываемости, пропадёт. За такие огрехи в руководстве подразделением его запросто могут снять с должности, - подтвердил догадку коллеги Александр.
- Ты думаешь, он нам сумки и бритвенные принадлежности не выдаст, только из подозрения на наше желание смыться? Мы же ему повода так думать не давали, - удивился сему парадоксальному факту Михаил.
- Здесь ничего удивительного нет. Он нас силой заставляет делать то, что мы по его разумению делать не хотим. Значит, если он нам выдаст вещи, то мы запросто можем покинуть эту гостеприимную обитель даже спасибо не сказав. Теоретически, конечно, можем. Нам ещё выбраться отсюда на улицу надо и побыстрей смыться подальше из города.
- Да, пожалуй, в этом логика есть. С его точки зрения, конечно. Но причём здесь бритьё?
- А притом, что бритва тоже холодное оружие. Он рисковать не хочет ни на йоту, - Александр склонен был думать так о начальнике. Что, возможно, и на самом деле являлось правдой; для всей теперешней актёрской труппы не очень хорошей правдой.
- Думаешь, до этого дошло? Так ведь это паранойя!
- Это для нас с тобой паранойя. А для него обычная предосторожность. Он же мент и с подобными играми с бритвой сталкивался ни раз, - Александр пытался подвести под ситуацию теоретическую базу и тем сказать себе и сотоварищу, что всё нормально.
- Значит, нам бритв не дадут, и придётся на сцену вылезать с небритыми мордами? - подвёл неутешительный итог Михаил.
- Значит, не дадут. А насчёт небритых морд не знаю. Может, они нас сами побреют или в парикмахерскую бриться отведут. Не захотят же они перед проверяющим опозориться?!
Александр не хотел думать уж совсем плохо о нашей родной милиции и шанс на благополучный исход на всякий случай оставлял.
- Скоро он там? Нам ведь тоже сортир срочно требуется, - вспомнив о делах насущных, выразил недовольство Михаил.
- Он из всех нас самый упитанный и упитывался он наверняка вчера не только с нами. Так что думаю, нам придётся его ещё немного подождать.
- Хорошо если немного. На большее я не сдюжу, - на оптимистической ноте закончил Михаил.
«Не хватало ещё небритыми да с испачканным бельём на сцене выступать. Это уже будет похуже всех ранее случившихся с нами казусов, - подумал Александр. - Сколько толстяк в сортире просидит неизвестно, придётся Михаила отвлечь интересной беседой. Может, в данном случае поможет бельё чистым сохранить?»
- Я тут один смешной случай вспомнил, как раз в тему, - начал он воплощение задуманного. - Как-то в наш город приезжал музей восковых фигур из ленинградской кунсткамеры. Там восковые муляжи всяких уродцев привозили и некоторых знаменитых в своё время людей. Причём, не только тех, которые жили когда-то и уже умерли, но и тех которые и сейчас живут. Восковая фигура Петра Первого само - собой там выставлялась. Он длинный такой, аж на целых два метра вымахал. Только очень тонкий: носил сюртук сорок шестого размера и ботинки тридцать шестого размера это при таком-то росте. И лицо у него очень неприятное. Верхняя губа вдавлена, только усы немного сей недостаток и прикрывали.
Восковая копия карлицы там имелась, которая в восемнадцатом веке жила. Её рост составлял всего лишь тридцать восемь сантиметров. Она прожила до восемнадцати лет и умерла от пьянства. Отец таскал её по кабакам. Она там за выпивку на столах танцевала, в смысле выпивку для отца и для неё.
- Так ты говоришь, там наши современники в воске увековечены? А я из твоего рассказа понял - это всё люди прошедших веков, - перебил рассказчика Михаил.
- Сейчас и про наших современников расскажу, - обещал Александр и тут же приступил к повествованию. - Там экспонировалась копия шведа, рост которого достигал двух метров сорока сантиметров. Его вес составлял сто восемьдесят килограммов. И работал он охранником одного из баров в Капенгагине. По виду он казался худощавым, но вес говорит сам за себя. Копию с него сделали, вот по какой причине. Людей на земле высоких немало и даже есть почти такого же роста. По-моему где-то еще есть человек ростом два метра тридцать восемь сантиметров. А у шведа самый большой рост из всех гигантов. Но не это главное. Все остальные рослые люди просто длинные. А пропорции тела этого гиганта пропорциональные. Кисти, фаланги пальцев, размер черепа и даже его мужское достоинство пропорционально росту.
- Так ты хочешь сказать, что у него… Это какой же тогда у него должен быть? Наверное, не меньше чем у слона, - предположил Михаил.
- Или не меньше чем у осла. Но об этом можно только догадываться. Однако экскурсовод утверждает, что это именно так. Она рассказала о внезапной возникшей к нему любви у одной Голландки. Та даже развелась с мужем и вышла замуж за этого охранника. Какой рост у самой Голландки экскурсовод не сказала. Но для женщины рост не показатель. Самое главное, чтобы всё остальное было подстать мужскому росту.
Ещё экспонировалась фигура одного толстяка. Он побил мировой рекорд по весу и попал в книгу рекордов Гиннеса. К моменту достижения рекорда его вес составлял тонну сорок килограмм, и он уже не мог самостоятельно перемещаться.
- Это ж надо, тонну сорок килограмм! Сколько же пищи он должен был съедать, чтобы столь огромный вес наесть? - удивился Михаил.
- Много всего он ел. Экскурсовод говорила о его дневном рационе. Я лишь запомнил, что мяса он съедал в день семьдесят килограммов. А толстеть ему всё-таки пришлось бросить и начать худеть. Врачи его предупредили, если он будет продолжать столько жрать, то в одночасье умрёт. Так вот, он начал худеть и, в конце - концов, похудел до ста двадцати килограммов. Причём только его кожа весила семьдесят килограммов и висела мешком. Когда экскурсовод рассказывала, сколько ест сей обжора, маленькая девочка, которая присутствовала на экскурсии, спросила у мамы, зачем же он столь много ест, ведь потом надо будет очень долго какать. Ребёнок удивил экскурсантов не по годам развитым воображением. Но сам вопрос был по существу, он многих рассмешил.
- Ты что специально!? Если наш толстяк сейчас же не выйдет, я прямо тут рекорд установлю, - огорчил напарника Михаил.
Александр принялся стучать в дверь, взывая к совести толстяка:
- Эй, гражданин! Имейте совесть. Другим тоже туда надо.
- Выхожу уже. В сортире и то покоя нет. Человеку спокойно подумать не даёте, - из-за двери проворчал толстяк. Через минуту он вышел.
- Надумался уже. Дай теперь другим подумать, - одёрнул толстяка Михаил.
Теперь Михаил заперся, приняв эстафету от режиссёра.
«Для друга старался, а мне ведь тоже неплохо бы поторопиться в комнату раздумий», - почувствовав возрастающую необходимость в утреннем уединении, подумал Александр.
- Ну, вы тут умывайтесь, а я пойду в репетиционную. Пора заняться бумагами, разложить их по ролям и вообще, - сообщил о своих намерениях толстяк.
Александр понял, в чём тут дело и что подразумевается под этим "вообще". Он сказал толстяку:
- Мы все вместе должны держаться. Когда все умоемся, тогда и пойдём. А то дежурный наши дефилирования свободные по ментовке не так воспримет.
- А как он должен воспринимать? Я что-то не пойму о чём это ты?
- Ты как бы отвлекаешь дежурного, бдительность его притупляешь, пока мы тут делаем ноги из ментовки. Понял?
- По-моему ты немного усугубляешь проблему. А проблемы-то, может, и вовсе нет никакой.
- У нас сейчас проблема одна: всё правильно сделать и побыстрей убраться отсюда. Так что давай без самодеятельности, - последнюю фразу Александр произнёс сквозь зубы и толстяк почувствовал угрозу.
- Ладно, вместе, так вместе. Только недолго умывайтесь, есть очень хочется, - согласился толстяк.
Наконец и Михаил покинул туалет, уступив место Александру.
«Ну, наконец-то», - входя в комнату уединения, подумал Александр.
Он ненадолго задержал двоих уже умывшихся, и скоро вся троица вернулась к обжитому ими обезьяннику. Дежурный отпер дверь, впуская актёров домой.
- Ну вот мы снова дома! - пошутил толстяк.
Однако никто на шутку не откликнулся. У актёров дома не было вообще, и даже этот гадюшник и любоё другое место временного обитания можно было назвать домом. У толстяка, возможно, имелось какое-то более долговременное обиталище, но сей факт двум актёрам был неведом.
- Нам обещали горячий чай. Хотелось бы получить обещанное, - напомнил о чае Михаил.
- Сейчас чайник включу. Только заварки у меня нет, - ответил дежурный.
- Мы можем и кофе выпить. Надеюсь, кофе у вас найдётся? - спросил Александр.
- Кофе нет, сахара нет, горячую воду могу предложить, когда вода в чайнике закипит, - убавил претензии актёров дежурный.
- Уже обман начинается, в этом и есть вся суть ментовская, - сделал неутешительные вывод Александр.
- Да, они повернут, как им заблагорассудится, и ни на что не посмотрят. Они нас на цепь посадили и не скоро отпустят. Так-то вот господа, - поддержал коллегу Михаил, поскольку долгая жизнь его многому научила.
- Господа! Что за пессимистические настроения? Отыграем спектакль и по домам. А чай он не водка, его всё равно много не выпьешь. Давайте лучше к спектаклю подготовимся, время поджимает, - толстяк выказал небывалый оптимизм, но не зажёг им двух других актёров.
- Ты же есть хотел, а не репетировать. Быстро ты меняешь свои убеждения и желания, - выговорил толстяку Александр.
- Я не сказал репетировать. Я сказал подготовиться. А завтрак это тоже подготовка, - выкрутился толстяк.
- Хитёр, прямо Таллеран, да и только. Тебе не в режиссёры надо, а в дипломаты. А ещё лучше рыночным разводящим, который лохов на рынке разводит, -удачно заметил Михаил.
- Кстати, где наши пирожки? - не обнаружив на лавке кулёк с пирожками, озадачил всех вопросом толстяк.
- Точно ведь, кулька-то нету. Вот тебе и позавтракали! Остаётся нам побаловаться лишь чаем, без самого чая и без сахара, - тонко подметил Александр.
- Нужно у дежурного спросить, может он их забрал, - посоветовал толстяк.
- Вот сам и спроси. А мы посмотрим, как это у тебе получится, - ответил на замечание Михаил.
- А вот и спрошу.
- Спроси, спроси. Он тебе непременно ответит, - подначивал уверенного в себе режиссёра Михаил.
- Дежурный, скоро чайник вскипит? - как и обещал, спросил толстяк.
- Закипает уже, сейчас принесу, - обещал дежурный.
- Что же ты о пирожках не спросил, постеснялся, небось? - съехидничал Александр.
- Когда время придёт, тогда и спрошу, - напустив на себя сердитый вид, ответил толстяк.
- А сейчас, значит, время поесть пирожков не пришло? Или ты завтракать передумал? - не отставал от толстяка Михаил.
- Я же сказал: всему своё время.
- Ну да, ты же режиссёр, сам знаешь, когда и что надо делать. Теперь ход твоих мыслей понятен, - напоследок съязвил Михаил.
Актёры сидели молча, ожидая кипятка. Им не хотелось ничего делать на пустой желудок. Тем более, не хотелось готовить спектакль всего для двух зрителей – начальника отделения и проверяющего.
- А вот и кипяточек! Сейчас кружки принесу, и попьёте, - протягивая в приоткрытую дверь обезьянника чайник с горячей водой, обрадовал дежурный.
- Опять ты о пирожках не спросил! Или время ещё не пришло? - выговорил толстяку Михаил.
Толстяк ничего не ответил, всем своим видом показывая, что уколы актёров его нисколько не донимают.
- Вот три кружки и ваш кулёк. Я его в тумбочку спрятал, чтобы крысы не съели, - объяснил дежурный, принесший в обезьянник кружки и кулёк.
Толстяк взял на себя роль разводящего. Он разлил кипяток по кружкам и, выудив из кулька пирожок, тут же отправил его в рот.
- У меня пирожок с картошкой, - откусив половину и ещё не прожевав, объявил он двум своим коллегам.
- У меня с капустой, - сообщил Михаил, который тоже успел надкусить пирожок.
- У меня тоже с капустой. Надо сказать, очень неплохой пирожок, - в свою очередь сообщил Александр.
Покончив с первым пирожком, толстяк принялся за другой.
- У меня с картошкой, - снова сообщил толстяк.
Актёры едва успели расправиться с первым пирожком, когда толстяк принялся за третий.
- У меня снова с картошкой, - сообщил коллегам толстяк.
- Везёт тебе на картошку. Посмотрим, что нам на этот раз перепадёт, - ответил Михаил и выудил из кулька пирожок.
Александр последовал его примеру и тоже взял из кулька пирожок.
- У меня с капустой, - сообщил Михаил.
- И у меня с капустой, - сказал Александр, раскусив второй пирожок.
Толстяк в два укуса съел свой пирожок и полез в кулёк за следующим.
- Здесь один остался. Чтобы никому не было обидно, я его съем, - сообщил он.
Лишь проглотив и его, толстяк похвалился:
- Наконец-то и мне с капустой достался пирожок.
Выпив по кружке кипятку, актёры занялись приготовлением к спектаклю.
- Я напомню, что тексты ролей разложены в три стопки: для меня, для Александра и для Евгеньевича, - напомнил о главном Михаил.
- Значит, и для меня тоже всё разложено? - уточнил толстяк.
- Конечно, ещё вчера об этом договорились, - подтвердил Михаил.
- Ладно, посмотрю, что вы мне там понаписали, - тоном рассерженного режиссёра произнёс толстяк.
- Посмотри, посмотри, читать ведь придётся прелюдно всё написанное. И не только читать, но и с чувством, с толком, с расстановкой наизусть декламировать. Если что-то кому непонятно, то сейчас мы должны всё прояснить. В первую очередь последовательность диалогов, то есть, кто за кем читает. Это самое главное и самое слабое звено в нашей подготовке. Но я уверен в успехе дела, - напутствовал коллег Михаил.
Толстяк, он же режиссёр, смолчал. Он уже сказал всё своим партнёрам, теперь оставалось самое главное: воплотить режиссёрские замыслы на сцене перед зрителем.
Взяв причитающиеся каждому листочки, актёры начали подготовку к спектаклю. Для начала, каждый бегло просмотрел листочки и напротив непонятных по каким-либо причинам частей текста поставил знаки вопроса. После этого актёры приступили к совместной подготовке к спектаклю. Каждый читал свою реплику согласно необходимости хода спектакля, выясняя для себя неясные момент. Целых два часа продолжалась подготовка, но дело продвинулось лишь до половины запланированных действий спектакля.
- Давайте сделаем перерыв. Ещё немного и я совсем охрипну, - заявил толстяк, для убедительности несколько раз кашлянув в кулак.
- Ладно, пяток минут передохнём. Водички пока можно попить, - согласился с просьбой толстяка Михаил.
- Хорошо бы чего-нибудь на зуб положить. Есть ужас как хочется, - высказал пожелание толстяк, что никак не удивило актёров.
- Ты один почти все пирожки слопал, и двух часов ещё не прошло. У тебя что, в брюхе солитёр живёт? - удивился прожорливости режиссёра Александр.
- Я всё время есть хочу. Отсюда и ем много. Поэтому, я такой здоровый и жизнерадостный, - поделился своими секретами толстяк.
- Это видно по твоей фигуре. Мне только не понятно, почему у оперного певца глотка только для потребления съестного сутками может работать? А для актёрской специальности она и двух часов прослужить не может? - задал очевидный вопрос Михаил.
- Хочу заметить, что я не актёр, а бывший оперный певец. Бывший, понимаете вы, бывший, - последнее слово он произнёс почти по складам.
Появление в помещении отделения милиции сержанта заставило актёров на время забыть о репетиционном процессе.
- Сержант целых две корзины еды притащил. Может и нам чего-нибудь из принесённых яств перепадёт, - увидев сержанта, размечтался толстяк.
- Держи карман шире. Всё это для начальника отделения и для проверяющего предназначено, - огорчил толстяка Александр.
- Значит, нам достанутся объедки. Судя по размерам корзин, объедок останется немало, - толстяк был полон оптимизма, и хотя бы в мечтах позволил себе взлёт фантазии о предстоящем чревоугодии.
- Размечтался. Объедки достанутся сержанту. Должен же он что-то получить от приезда проверяющего кроме морального удовлетворения, - развеял надежды толстяка Михаил.
- Товарищ сержант! Вы про актёров не забывайте, они ведь тоже кушать хотят, - во след сержанту напомнил о хлебе насущном толстяк.
- Хотеть не вредно, а в некоторых случаях даже очень полезно, - не поворачиваясь и не останавливаясь, ответил сержант.
- Нам же скоро выступать со спектаклем. А для этого силы нужны, - толстяк пытался остановить сержанта и получить хоть что-нибудь на зуб. Но тот направился прямо к начальнику.
- Вот козёл! Совсем нас за людей не считает, - выругался толстяк.
- Ему надо начальству доложить о выполнении задания, да ещё самому стол накрыть, - объяснил проблему Михаил.
- Мне плевать, что ему нужно. Я есть хочу. И пока меня не накормят, выступать отказываюсь, - объявил толстяк.
- Ты не тому говоришь. Ты начальнику это скажи. Может, он испугается, и нам еду принесут. Мы тоже за компанию поедим, - постарался урезонить толстяка Михаил.
- Конечно, скажу. Сейчас вот пойду и скажу, - пообещал толстяк, но попыток встать не предпринимал.
- Дежурный! Нам бы ещё кипяточку. А то горло от говорильни пересохло, - попросил дежурного Александр.
- Сейчас сделаю. Только никуда не уходите. Чайничек дайте мне, - подойдя к решётке, попросил дежурный.
Михаил через незакрытую дверь передал чайник. Дежурный направился в туалет, собираясь наполнить чайник водой.
- Дежурный ушёл, дверь в обезьянник открыта, давайте смоемся отсюда, - предложил толстяк.
- Тебе можно, у тебя всё с собой. А у нас вещи отобрали. Сам понимаешь, без личных вещей долго не нагуляешь. Чтобы всё снова купить, большие деньги нужны. А где их взять? - прояснил ситуацию Михаил.
- Вы как хотите, а я пошёл. Мне здесь ничего не светит хорошего. Да и вам тоже, - объявил толстяк.
- Ну, уж нет. Или все вместе уходим, или остаёмся, - воспротивился решению толстяка Александр.
- За чем же дело стало? Пошли, - предложил толстяк и встал с лавки.
- Тебе Михаил всё объяснил. Мы сейчас уйти не можем. А без тебя нам спектакль не сыграть. Так что придётся тебе остаться, - Александр тоже встал и объяснялся с толстяком стоя.
- Это ваши проблемы, лично я здесь задерживаться не собираюсь, - настаивал на своём толстяк.
- Ты нас в это дело втравил, а теперь бросаешь! - возмутился Михаил.
- А пошли вы все к едрене фене, - толстяк сделал шаг к выходу, но Александр преградил ему путь.
- Никуда ты не пойдёшь, - объявил он своё решение.
- И кто же это меня задержит? Уж не ты ли?
Толстяк на целую голову возвышался над Александром, который едва ли представлял серьёзную преграду для дести пудовой туши.
- Задержим тебя мы оба, - объявил Михаил и тоже встал, собираясь помочь Александру. - Но думаю, этого не потребуется. Не такой человек Евгений Огурцов, чтобы товарищей в беде бросить. Тем более, остался час до нашего триумфа, да ещё нам предстоит пережить праздничный банкет. А вообще, как знаешь. Трудно нам без тебя будет, но мы сдюжим. Опять же на банкете посвободней будет без лишнего рта.
Банкет был очень серьезным аргументом в принятии решения и толстяк задумался. Возможно, он всё же ушёл бы, но не вовремя появившийся дежурный с чайником пресёк всякую мыль о побеге.
- Что это вы все повскакивали? Уж, не в бега ли собрались? - догадался он.
- Это мы спектакль репетируем. Нам по ходу пьесы необходимо стоять и стоя произносить монологи, - объяснил сомневающемуся Михаил.
- Ладно, репетируйте. Скоро уже состоится ваш дебют на наших подмостках, - обрадовал актёров дежурный.
- Уже известно, когда проверяющий придёт? - поинтересовался толстяк, предвкушая наступление долгих минут или даже нескольких часов, которые предстоит провести за банкетным столом.
- Все проверяющие появляются приблизительно в одно и тоже время. До него не так долго осталось, - сообщил он любопытным актёрам.
- А где играть будем? То есть, в каком помещении сцена будет, - дабы перейти к вопросу о банкете, любопытствовал толстяк.
Обычно неразговорчивый дежурный, на сей раз с охотой отвечал. Не то, чтобы он проникся симпатией к актёрам. Вовсе нет. Предстоящее появление начальства ничего хорошего для проверяемых не сулило, поскольку цель проверки заключалось именно в выявлении недостатков и наказании нерадивых исполнителей. Только форма этого наказания могла быть либо довольной жесткой, либо не очень жесткой, что во многом зависело от оказанного начальству приёму и тех установок, которое это самое начальство получило от своего непосредственного руководства. Второе никак не зависело от успехов проверяемого милицейского подразделения, и являлось прерогативой отношений местного начальника с вышестоящим начальством. Зато первая часть, то бишь банкет, могла немного поправить дело. По крайней мере, разомлевший от употребления яств и горячительных напитков проверяющий мог дать полезный совет, который немного помог бы начальнику отделения и избавил бы от серьёзных неприятностей в дальнейшем.
- Помещение, подходящее для спектакля, у нас одно: кабинет нашего начальника. Там и спектакль сыграете.
- А банкет где будет проходить? - не получив должного ответа, переспросил толстяк.
- Банкет будет там же. Сейчас сержант там старается, стол сервирует, - наконец сказал о главном для толстяка дежурный.
- Ну что ж, продолжим. На чём мы остановились? - придав лицу серьёзное выражение, как и подобает опытному режиссёру, спросил актёров толстяк.
Его вопрос остался без ответа, поскольку Михаил обратился к дежурному с вопросом.
- Нам обещали решить вопрос с бритьём. Мы уже два дня не брились и с такими физиономиями небритыми больше походим на преступников, нежели на внештатных сотрудников вашего милицейского коллектива.
Дежурный не сразу сообразил, о чём спрашивает актёр, и затянувшаяся пауза позволила толстяку задать ещё один вопрос.
- Насчёт удостоверений ещё надо выяснить. Обещали сегодня их выдать, а что-то не выдают.
- Не понял, каких удостоверений и что надо выяснить?» - в свою очередь спросил дежурный.
Он был очень недоволен тем, что актёры допекают ему, спрашивая о всяких глупостях. Ведь совсем скоро произойдёт очень важное и ответственное событие: приход проверяющего в подразделение.
- Вы вроде попить горяченького собирались. Или уже передумали пить? - дабы прервать череду ненужных вопросов, спросил сам дежурный.
- Почему же передумали? Обязательно попьём. Но и все вопросы нужно решить. Приход проверяющего, его встреча с сотрудниками подразделения, дело ответственное. Вот мы и хотим подготовиться к встрече подобающим образом, - объяснил суть дела Михаил.
Последний довод убедил проверяющего и он обещал всё выяснить, при этом не сказав, когда он собирается все это сделать.
Не прошло и пяти минут, как чайник закипел. Дежурный не поленился встать с места и передать чайник актёрам.
- Вот и хорошо, горяченького попьём, - выразил удовлетворение последним событием Александр.
- Чего уж тут хорошего! Мы не бриты, голодны, без удостоверений и сидим всё в той же кутузке. Тут впору в голос орать, требовать положенное и обещанное, а не умиляться на голый кипяток.
Толстяк выказал крайнюю категоричность в оценки происходящего и небольшие подвижки в выправление ситуации, ведущие к банкету и свободе, его совсем не умиляли.
- Кипяток лучше, чем ничего. Только это я и хотел сказать. А впрочем, если не хочешь попить горяченько, так не пей. Нам больше достанется, - задел толстяка за самое больное место Александр, собираясь обделить страждущего в причитающейся пайке горячей воды.
Толстяк ничего не ответил, лишь взял чайник и налил себе полную, до краёв кружку. После чего поставил чайник на лавку, предоставив актёрам позаботиться о себе самим.
Актёры молча пили кипяток, а дежурный накручивал диск телефона, пытаясь дозвониться до начальника. У начальника был всё время занят телефон, и дежурный не знал, что и подумать.
«Самому мне нельзя к начальнику идти. Увидит, что я пост покинул, тогда нравоучений не оберёшься, а то и выговор влепит, и ещё что-нибудь по самое не балуй. А вдруг, как уйду, завалится сюда проверяющий? Тогда могут и разжаловать. Придётся кого-нибудь из самих актёров посылать», - наконец дежурный принял правильное, как ему казалось, решение.
- Вот вы, подойдите сюда, - показывая пальцем на Александра, позвал дежурный.
- Я? - переспросил Михаил, которому казалось, что именно его зовут.
- Не вы, а вот вы? - снова показывая на Александра, повторил приглашение дежурный.
Александр встал с лавки и подошёл к дежурному.
- Вы меня звали? - на всякий случай переспросил он.
- Сходите сами к начальнику, и задайте свои вопросы. Мне нельзя покидать пост даже на минуту, - объяснил ситуацию дежурный.
- Ладно, я схожу к вашему начальству, - согласился Александр.
- Не к вашему, а к нашему, раз вы теперь наш внештатный сотрудник.
- Позвольте, я же здесь режиссёр. Мне и идти к начальнику, - из-за решётки подал реплику толстяк.
- А я здесь дежурный и мне решать, кто к кому должен идти. Вы пока условно наш сотрудник. Так, серединка на половинку. Наполовину задержанный, наполовину сотрудник и то по благоприятному стечению обстоятельств. Лучше сиди и не вякай, не то сейчас опять дверь запру.
- Это уже беспредел. Начальник нам обещал, значит, подчинённый должен выполнять, а не рассуждать. Вот пожалуюсь проверяющему, тогда мало не покажется, - ворчал толстяк.
- Ты иди, а ты помолчи лучше. Для тебя сейчас лишь я один и проверяющий, и царь и бог. Как решу, так и будет.
Дежурный замолчал, и толстяк решил помолчать до поры. Не равён час, реванш в его пользу ещё состоится. Тогда он покажет кто здесь царь, кто бог и кто отец родной.
Получив разрешение, Александр направился в кабинет начальника.
- Разрешите войти? – спросил он, предварительно постучав в дверь и, приоткрыв, просунул голову в приоткрывшийся проём.
- Войдите, - машинально разрешил просматривающий бумаги начальник отделения.
- Вы по какому вопросу? - ещё находясь под впечатлением просматриваемого материала и не узнав актёра, спросил начальник.
- Я, в связи с предстоящим спектаклем и всем с ним связанным, имею к вам несколько вопросов. Мне дежурный разрешил к вам обратиться, - на всякий случай разъяснил Александр.
- Раз я разрешил, так обращайтесь. Только недолго, у меня дел ещё очень много. Ну, так я вас слушаю, говорите.
- У меня несколько вопросов, которые необходимо разрешить до спектакля, так как успех спектакля напрямую зависит от их решения, - начал Александр.
- Многообещающее вступление, - заметил начальник. - Продолжайте, я вас слушаю очень внимательно.
- Нам необходимо привести себя в надлежащий вид, для чего нужно сегодня же побриться, - начал излагать Александр.
- Сержант, у нас бритва в отделение есть? - не откладывая в долгий ящик, спросил начальник у сержанта, в этот момент резавшего колбаску, распространяющую по помещению чесночно - копчёный дух.
У голодного Александра непроизвольно начался процесс слюноотделения, будто ему и в самом деле предложили занять место за банкетным столом, причём прямо сейчас.
- В моём столе есть механическая бритва, - утвердительно ответил сержант, ни на мгновение не прекращая процесса приготовления яств для начальства.
- Когда освободишься, дашь им бритву побриться. И зеркальце, если есть.
- Ладно, сделаем, - обещал сержант.
- Ещё хочу напомнить о выдачи удостоверений, подтверждающих наше внештатное сотрудничество. Вы вчера нам обещали, - напомнил об обещании Александр.
- Нужны фотографии, - вслух отметил себе начальник. - Сержант, когда они побреются, возьмёшь наш фотоаппарат и сфотографируешь их. Снимки мне принесёшь.
- Плёнку ещё проявлять нужно. А потом фотографии печатать, - напомнил сержант.
- Ладно, тогда возьми поляроид. Он у нас в вещьдоках на полке пылится. Там сразу фотографии получаются. В нем ещё плёнки на несколько кадров осталось, так что им хватит.
- Будет сделано, - продолжая заниматься приготовлением к банкету, согласился сержант.
- У тебя всё? - поторопил с вопросами начальник.
- На счёт помещения хочу сказать, - продолжил говорить Александр.
- А что там с помещением? Вы же ещё утром находились в обезьяннике. С ним чего-то не так стало? - не понял сути вопроса начальник.
- С обезьянником всё нормально. Нам сам обезьянник не подходит, - наконец добрался до сути дела Александр.
- Что-то я вас не пойму. До сих пор всё подходило, а теперь, значит, не подходит? Что же там у вас произошло?
- У нас ничего не произошло, а у вас может произойти и очень скоро.
Начальник оставил бумаги и уставился на актёра. Наверное, он подумал о самом плохом, что происходит в камерах с заключёнными. Например, когда заключённые ни с того ни с сего вешаются в камерах. Или того хуже: перерезают себе вены. Перед приходом проверяющего подобный факт, произойди он действительно в отделении, сразу перечёркнул бы все положительные факторы работы подразделения и никакой банкет уже не спас бы от наказания. За это могли даже уволить из органов самого начальника отделения.
Лишь после небольшой паузы начальник нашёл в себе силы переспросить:
- Так что же, черт возьми, случилось с вами?
- Проверяющий придёт, а мы за решёткой сидим, как преступники. Он к вам в кабинет войдёт, и мы туда же заявимся, и начнём пьесу играть. Это будет нездорово, совсем нездорово, - пытался объяснить суть дела Александр.
- Вы хотите сказать, что сыграть спектакль как следует не сможете? Так это не страшно. Вы нашу самодеятельность представляете, а самодеятельные артисты не должны играть как профессиональные. На то они и самодеятельность. А я то думал у вас что-то серьёзное. Надо поконкретнее говорить, покомпактнее. Докладывать начальнику уметь надо, а это вам не на сцене играть. Если у вас всё, то можете идти. Мне ещё с бумагами сидеть, - выговаривал артисту начальник, будто тот и вправду являлся сотрудником отделения.
- Нет, у меня не всё. Вы должны перевести нас из обезьянника в другое помещение без решёток. Сотрудники, как я понимаю, в обезьяннике сидеть не должны. Иначе у проверяющего могут появиться ненужные вопросы. И, прежде всего, придётся на них вам отвечать, - как мог понятней объяснил Александр.
- Ладно, переведём вас в другое помещение. Теперь, я надеюсь, у вас всё?
- Всё, но перевести нас в другое помещение нужно немедленно. Не равён час, проверяющий заявится, и нас увидит, тогда всё прахом пойдёт, - стращал Александр.
- Сержант, куда нам их сейчас девать? С помещениями-то у нас не густо. Все помещения маленькие и для репетиций не предназначены.
- Давайте, их определим в комнату, где мой стол стоит, - с ходу предложил сержант.
- Это не вариант. Она самая маленькая из всех, - сомневался начальник.
- Зато в ней нет ничего лишнего, - выделил основное преимущество своей комнаты сержант.
- Насчёт лишнего здесь ты прав. Лишнего там действительно ничего нет. Но захотят ли в ней находиться актёры?
- Нам, в принципе, всё равно, лишь бы не за решёткой, - поспешил высказать своё мнение Александр.
- Решётки у нас во всех помещениях, - к слову заметил начальник.
- Но они только на окнах, а не на дверях. А этот момент принципиально всё меняет. Мы действительно становимся сотрудниками, а не заключёнными, закрытыми от воли решётками и надёжными запорами, - объяснил разницу Александр.
- Сержант, займись этим сейчас. Потом придёшь и здесь продолжишь подготовку, - отдал распоряжение начальник.
Сержант и актёр вместе вышли из кабинета.
- Ну и нудный же ты мужик! Ужас, какой нудный, - шагая следом за актёром, выговаривал ему сержант.
Александр смолчал, хоть и имел желание ответить плюгавенькому сержанту по-мужски.
- Собирайтесь. Сейчас я вас в другое помещение поведу, - подойдя к двум актёрам, оставшимся в обезьяннике, объявил сержант.
- А побриться нам устроят? - спросил Михаил.
- Там же и побреетесь. Ничего здесь не оставляйте, я вас обратно сюда не поведу. И без вас забот полон рот, - строго сказал сержант.
- Нам поесть дадут перед выступлением или нет? Есть очень хочется, - напомнил об обеде толстяк.
- Сейчас не до вас. С едой придётся пока повременить, - огорчил актёров сержант.
- В туалет не плохо бы зайти. После чая чего-то туда потянуло, - свёл просьбу в шутку Михаил.
- В туалет, пожалуйста. Он как раз у нас на пути, - соблаговолил согласиться сержант. - Ну что, готовы? Тогда пошли.
На сей раз, сержант шёл впереди, актёрский коллектив следовал за ним. Лишь у туалета колонна распалась, Михаил первым вошёл в маленькое, всем необходимое помещение. Затем, согласно очереди, его посетил Александр и уже последним надолго задержал всех толстяк.
- Заходите сюда и не шумите. Здесь перегородка тонкая, - предупредил сержант и открыл дверь в маленькое помещение с двумя столами и двумя стульями.
- Здесь только два стула, а нас трое. Нельзя ли нам ещё один стул принести? – режиссёр попросил сержанта.
- Нельзя. Нет у нас в отделении лишней мебели. Если нужно, можно и на столе посидеть, - ладно, располагайте, я пошёл.
- Вы обещали нам дать бритву и зеркало, - напомнил об обещании Александр.
- В верхнем ящике стола у окна. Там механическая бритва и зеркальце в старой косметичке.
- Вы сказали в косметичке? - переспросил Михаил.
- Да, я сказал в косметичке. У вас что, со слухом не в порядке? - рассердился сержант.
- Со слухом, слава Богу, всё в порядке. Я просто не предполагал, что в милиции работают сотрудники мужского пола, не такие как все, - огорошил выводами Михаил.
Сержант уловил в интонации сказанного издёвку, но вида не подал. Лишь переспросил:
- Что вы имеете в виду? Говорите ясней.
- Не такие как все мужчины пользуются косметичкой, дабы красить губы и припудривать носик. Я уже не говорю о необходимости пользования румянами и тональными кремами. В общем, это целая наука. И надо сказать, непростая наука. Нам, актёрам, тоже приходится наносить грим, но цели у нас совсем другие. Нам на сцене нужно создать определённый образ и правильно наложенный грим позволяет усилить эффект внутреннего перевоплощения, - попытался объяснить Михаил, не затрагивая при этом более кардинальные признаки, отличающие просто мужчин, от не таких мужчин.
- Я понял, что вы имеете в виду. Но это косметичка не моя, а моей жены. Я её взял из-за зеркала и самого футляра. В него как раз механическая бритва помещается. Всё, хватит трепаться. Брейтесь, репетируйте, хоть на голове стойте, но через полчаса, чтобы все были побриты. Я приду вас всех фотографировать.
Сержант вышел и запер дверь на замок, оставив актёрский коллектив в малюсенькой комнатке.
- Зачем он нас запер? Здесь же уже душно, а нас целых трое и надышим мы ещё немало. Так ведь и задохнуться можно, - выразил недовольство толстяк.
- Запер он нас на всякий случай, чтобы мы не сбежали. А духота его мало волнует. Не он же сейчас в этой клетушке сидеть будет, - Александр высказал своё видение проблемы, но толстяка они не утихомирили.
- А если я снова в туалет захочу, что тогда? - продолжил он вариации на ту же тему.
- Он же тебе намекнул, как надо поступить, - начал объяснения Михаил. - Стены здесь тонкие, пукнешь громко или постучишь в стену, если пукнуть не получится. Он придёт и откроет.
- Вы как хотите, а я бриться буду, - сообщил о своём решении Александр и полез в верхний ящик стола.
- Не обманул сержант, косметичка и бритва в столе лежат, - сообщил он о находке.
Александр уселся на стул, завёл механическую бритву и принялся бриться.
Михаил тоже уселся на стул, собираясь последовать примеру коллеги.
Лишь толстяк оставался стоять.
- Вы уселись, а мне стоять приходится. Этот засранец даже стул для артиста пожалел принести, - ворчал он.
- Ну принёс бы он стул. Ты бы на него уселся и в комнате уже будет не пройти, не проехать, - пытался успокоить толстяка Михаил.
- Вам бы часик постоять, знали бы тогда, - не сдавал позиций толстяк.
- Нам и дольше стоять приходилось. А ты и пяти минут не стоишь. Если уж так устал, садись на стол. Твой рост позволяет сделать это без особого труда, - предложил вариант выхода из положения Михаил.
Толстяк так и сделал. Усевшись на стол, за которым брился Александр, стал ждать своей очереди.
- Хватит уже по физиономии елозить. Другим тоже бриться надо, - поторопил он Александра.
- Бритьё дело серьёзное, требует тщательности и внимания. А я, между прочим, и двух минут не бреюсь. Так что придётся немного подождать, - огорчил торопыгу Александр.
Минут пять Александр елозил бритвой по физиономии. Определив, что лучше всё равно не побриться, он закончил процедуру.
- Всё, этой бритвой лучше не побриться. Слабенькая она очень, намного слабей электрической, - объявил он двоим, ожидающим очереди.
Открыв крышку с блока ножей, он выдул на пол то, что сбрилось с его физиономии. Он поставил обратно крышку, и сдул попавшую на стол грязь.
- Держи, только не забудь пружину завести, - передавая бритву толстяку, сказал он.
- А зеркало где? - не получив полного комплекта принадлежностей для бритья, спросил он.
- Зеркало в косметичке. Да тебе оно и не нужно. Свою объёмную физиономию ты и на ощупь найдёшь, - пошутил Михаил.
- Смейтесь, смейтесь. Скоро я на вас смеяться начну. Как только спектакль играть начнём, так просто ухохочишься, - ответил толстяк.
Он завёл пружину бритвы и начал бриться.
- Играть спектакль нам всем троим нужно будет. Так что если и кто смеяться будет, то никак не мы. Уж поверь моему опыту, - огорчил толстяка Михаил.
- Скорей бы уж отыграть, да за стол сесть. Обедать уже давно пора, а мы ещё толком не завтракали, - ворчал толстяк.
- Тут ты прав, мы ещё толком не завтракали. Но и к спектаклю ещё не подготовились. Сейчас побреемся и продолжим репетицию, - Михаил добавил ещё один пункт в план мероприятий, предложенный толстяком.
- А нужна нам эта репетиция? Начальник вам русским языком сказал, что мы должны сойти за любителей и только. А вы уже замахивайтесь на профессиональное исполнение, - высказал своё несогласие толстяк.
- С одной убогой репетицией до профессионалов мы точно не дотянем. Не скатиться бы нам до неподготовленных любителей, вот в чём вопрос. Ты давай, брейся быстрей, да продолжим дела наши скорбные, - на минорной ноте закончил говорить Александр.
- Угораздило же меня с умниками связаться. Людей полон город, а я именно на них вышел, - продолжал ворчать толстяк.
- Это мы на тебя в пивной напоролись и сюда по твоей милости угодили. А теперь ты в нашей команде играть спектакль будешь. И что из этого следует? А следует то, что так было угодно проведению. Судьба одним словом, - Александр подвёл логическую черту под стечением последних событий и, возможно, тем убедил толстяка. По крайней мере, толстяк продолжал бриться молча. Когда закончил бриться, он передал бритву Михаилу. Ему самому пришлось вытряхивать из крышки сбритую толстяком щетину. Ещё через пять минут вся троица восседала в малюсеньком кабинете, но уже с побритыми физиономиями.
- Пора бы ему уже появиться, - имея в виду сержанта с фотоаппаратом, сказал толстяк.
Никто из присутствующих ему не ответил, больше не желая тратить силы на ненужные разговоры.
Около четверти часа троица провела в полном молчании, ожидая появление сержанта.
- Готовы? - открыв дверь, спросил сержант.
Увидев, что все побрились, сообщил радостную весть:
- Сейчас будем фотографироваться.
- Что, прямо здесь? - удивился толстяк, которому не терпелось покинуть душное помещение.
- Чем это помещение плохое? По-моему здесь совсем неплохо, - высказал своё мнение сержант.
- Фон нужен белый, а белой простыни я здесь не вижу, - продолжал критиковать толстяк.
- Для фотографии на удостоверение подойдёт любой фон. Кто из вас первым будет фотографироваться?
- Это у вас поляроид? Я слышал, что снимки поляроидом на документы не годятся, - толстяк по инерции продолжал критиковать сержанта, сам не зная, зачем это делает.
- Это не ваша проблема. Если хотите получить удостоверение, стул вот сюда к стене поставьте и садитесь сами.
Толстяк поставил стул к стене и уселся первым сам. Когда сержант его сфотографировал, спросил:
- Можно я в коридор выйду? Тут очень душно.
- Нет, нельзя. Все должны находиться в одном месте. Сейчас вас всех сфотографирую и пойду удостоверения готовить, а вы форточку откройте.
Сфотографировав всё трёх актёров, сержант ушёл, не забыв закрыть на ключ дверь в кабинет.
- Что теперь делать будем? - спросил коллег по актёрскому цеху толстяк.
- Тоже что делали, репетировать. Нам выступление никто не отменял. Или есть другое мнение? - в свою очередь спросил об очевидном факте Михаил.
- Я бы лучше отдохнул перед выступлением. Сами же говорили, что проверяющий вряд ли будет смотреть спектакль до конца. Его ждёт накрытый стол, и желание выпить и закусить вряд ли перетянет тяга к искусству. Лично я спектакль долго не смотрел бы. Выпить и закусить, да ещё под задушевную беседу с подчинённым, очень даже не худо. Как я понимаю, наш банкет ещё не скоро, поэтому предлагаю отдых, который, как утверждают древние мудрецы, частично заменяет обед, - высказал своё мнение толстяк.
- Ты хотел сказать: кто спит, тот обедает. В нашем случае это не подходит. Втроём на двух стульях не поспишь. И помещение не позволяет спать сразу всем троим – места не хватит. И хороший, нормальный актёр перед спектаклем не спит, а настраивается на спектакль, - Михаил мог бы ещё долго говорить о чувстве долга актёра перед искусством и зрителем, о высших целях, которые стоят перед исполнителем и о многом другом. Но вид жирного развалившего на стуле коллеги совсем не вдохновлял.
- Я нисколько не сомневался твоему выбору. Конечно, потрапезничать совсем не плохо, но гнать халтуру вместо нормального исполнения, это уже не по-нашему. Раз взялся играть пьесу, – умри, а сыграй, как положено, - покритиковал толстяка Александр.
- Не думал я, что вы такие формалисты. Надо знать, где и как следует играть. На сцене перед зрителями - это одно. А здесь, почти в заключении… Играть нас заставляют не по своей воле, а чтобы проверяющего потешить. Как говорят в зоне: не по договору, а по приговору, - пояснил своё настроение толстяк.
- Слава богу, приговора нам никто не объявлял и, надеюсь, не объявит. То, что мы ещё не властны уйти отсюда, так это нонсенс. Сыграем спектакль и уйдём. Получается, между несвободой и свободой стоит самая малость. Ради свободы человек может пойти на многое. А нам, актёрам, сыграть спектакль - раз плюнуть. Так что давайте репетировать, а там жизнь подскажет, что и как, - Михаил постарался сгладить конфликт, поэтому предлагал заняться делом немедленно. Он понимал зыбкость их теперешних надежд на благоприятный исход. Но очень хотел верить в хорошее, дабы эта вера помогла забыть о плохом.
- Все помнят, на каком месте мы закончили репетировать? - временно взяв на себя обязанности режиссёра, спросил Михаил. – Тогда продолжим.
Около часа они репетировали предстоящий спектакль и почти закончили, когда в комнату вернулся сержант.
- Вот ваши удостоверения. Распишитесь в получении, - положив на стол заполненные бланки и корочки удостоверений, обрадовал он.
- Проверяющий ещё не пришёл? - спросил Александр и поставил свою подпись.
- Нет, но с минуты на минуту должен быть, - ответил сержант.
- А для банкета всё уже готово? - поинтересовался толстяк.
- Ваше дело спектакль сыграть. А на банкетах сидеть дело начальства. Оно и трапезничать и банковать будет, - ответил сержант.
- Так что же, нам ничего с барского стола не достанется? - заволновался толстяк.
Собрав бланки, сержант вышел из помещения и запер дверь. Вопрос толстяка так и остался без ответа.
- Так будут нас кормить или не будут? - скорее себе, чем остальным, задал вопрос толстяк.
- Отсутствие ответа, тоже ответ, - объяснил ситуацию Александр.
- И что означает отсутствие ответа? - пытался до конца прояснить ситуацию толстяк.
- А то и означает: отсутствие оно и есть отсутствие. Нет ответа и обеда тоже нет, - дополнил картину для непонятливого Александр.
- На таких условиях я играть отказываюсь. Пусть сначала накормят, а потом уже дело спрашивают, - ворчал толстяк.
- Так ты до спектакля или после оного на обед претендуешь? - не удержавшись, съехидничал Александр.
- Можно и до и после. Это делу не помеха, - приняв вопрос за сочувствие, ответил толстяк.
- Вы в ментовке, а не в санатории. Давайте закончим репетицию, а потом помечтаем о свободе и банкете, - прервал говорунов Михаил.
Никто возражать не стал, и репетицию продолжили.
- Поздравляю вас с окончанием репетиции. Теперь-то уж никто не будет возражать, если я чуток вздремну? – когда текст пьесы дочитали до конца, сказал толстяк. Он был верен себе и, поудобнее устроившись на стуле, закрыл глаза. Не успел он и раза храпнуть, как в комнату влетел сержант.
- Проверяющий пришёл. Сейчас он в кабинете у начальника. Будьте готовы к нему в кабинет перейти и спектакль сыграть для проверяющего. Я позову, когда время придёт, - сообщил сержант и так же быстро, как и появился, скрылся за дверью.
- Будь готов! Всегда готов! - сказал Александр, вспомнив своё пионерское детство, предназначая реплику скрывшемуся за дверью милиционеру.
- Готовьтесь, следующий наш выход, - поддержал тему Михаил.
- Полчаса позора, но зато потом банкет, - высказал своё видение предстоящего события толстяк.
- Если нас пригласят, мы уж покажем себя, оторвёмся от души, - имея в виду банкет, изрёк Александр.
- Это уж непременно, - толстяк согласился с изречением Михаила, что не прояснило с каким именно: то ли с приглашением на банкет, то ли с тем, что он непременно оторвётся на этом самом банкете, показав стражам порядка, как пьют, и едят артисты.
- Все взяли свои листочки и посмотрели ещё раз. Если кому-то будет непонятно: кто за кем подаёт реплику, нужно выяснить сейчас. Потом поздно будет, - сделал последнее наставление Александр.
Толстяк хоть и числился режиссёром, возражать против наставления Александра не стал. Сейчас было не до амбиций.
- Я лично за себя не ручаюсь. Всё я не помню, а так, частями. Лучше тот, кто хорошо помнит последовательность реплик, будет подсказывать тому из нас, кому следующему нужно говорить, – предложил толстяк.
- У нас суфлёра нет. И сцены с суфлёрской будкой нет тоже. Так что придётся на себя самого рассчитывать. Кстати, всем говорилось, что нужно пометить на своих листочках перед каждой своёй репликой за какой чужой репликой она следует. Внимательно читайте, и всё будет нормально, - напомнил всем участникам спектакля Александр.
- Я что-то об этом ничего не помню. Никто мне о пометках не говорил, - огорчил всех присутствующих толстяк.
- Ещё бы ты помнил. Ты дрыхнул, а мы за тебя расписывали по ролям, и пометки на полях ставили, - сказал Михаил.
- Давайте не будем тратить время на пререкания. Времени у нас на это не осталось, - к месту заметил Александр и, показывая пример, первым из присутствующих уткнулся в листочки. Остальные последовали его примеру.
Не прошло и пяти минут, как дверь снова открылась, и сержант позвал.
- Берите, что надо для спектакля, и пошли. Вас уже ждут.
Первым из комнаты вышел Александр, за ним Михаил и замыкал процессию толстяк. Перед дверью кабинета начальника сержант остановился. Артисты, не нарушая колонны, по одному выстроились следом.
- Ну, с Богом, - сказал сержант и открыл дверь, впуская в кабинет артистов.
- Здравие желаем! – первым переступив порог, приветствовал начальство Александр.
Остальные, в том числе и сержант, вошли в помещение молча.
- Это артисты нашей самодеятельности, - внёс пояснения начальник отделения.
- Насчёт сержанта вопросов не возникает. А эти трое кто? - поинтересовался проверяющий.
- Они наши внештатные сотрудники. Кстати, очень не плохие сотрудники, - объяснил начальник отделения.
- Это что же, помоложе не нашлось? Или в городе трудно стало с молодыми кадрами? – высказал свои сомнения проверяющий.
- Молодые сотрудники в отделении имеются. Но что вот им делать, если ещё есть порох в пороховницах и осталось нереализованное желание послужить на благо торжества закона над беззаконьем? Вот мы и дали им возможность показать себя в деле. Кстати, все они заядлые театралы и это тоже оказалось для дела очень хорошо, - начальник отделения превзошёл сам себя, объясняя причину столь странного выбора сотрудников.
- Ну и что они у тебя имеют делать? – продолжал вопрошать проверяющий.
- Да практически всё. Вот сейчас они подготовили спектакль и нам его сейчас сыграют.
- И что же они играть будут? – спросил проверяющий, всё ещё не меняя начальственного тона.
- Это они сейчас сами скажут, - ответил начальник отделения, дав понять проверяющему, что его голыми руками не возьмёшь. Мы, мол, не такие, чай не лаптем щи хлебаем и, вообще, это, мол, вам не у Фенькиных ребят.
Проверяющий понял намёк и решил отработать по ситуации. Он получил установку от своего начальства о том, что должно появиться в отчёте о проверке подразделения. Сейчас надо было придумать, чем ущучить начальника отделения, чтобы выводы по поверки представлялись самому начальнику отделения, как послабленные для отделения, а для вышестоящего начальства они же представлялись, как очень принципиальные и жёсткие.
- Сейчас мы сыграем для вас, уважаемая публика, пьесу Вильяма Шекспира «Гамлет», - поведал о своих намерениях Александр.
- А, быть или не быть, – догадался проверяющий, покоробив слух актёров столь примитивным восприятием гениального творения Вильяма Шекспира.
«Получив известие о смерти отца – короля, Гамлет приезжает в Эльсинор. Переезд на родину занял почти два месяца. Отец уже лежит в сырой земле, а вдова – мать Гамлета уже успела выйти замуж за дядю принца – брата умершего короля. Гамлет удручён смертью отца и ещё больше скорой, постыдной женитьбой матери», - начал читать текст от автора Толстяк.
Прочитав, всё, что положено для вступления, толстяк передал эстафету Александру и Михаилу.
Спектакль шёл своим чередом и актёры, настроившись на исполнение, почти вжились в роль исполняемых персонажей.
Три зрителя: проверяющий, начальник отделения и сержант смотрели спектакль, но каждый из них действием мало интересовался. Их больше интересовали насущные проблемы, которые в большей или меньшей степени зависели от субъективных факторов.
Сержант, как самый младший чин из присутствующих в кабинете хотел, чтобы его старания были по достоинству оценены непосредственным начальником, или хотя бы как удовлетворительные. В тоже время оценка его непосредственного начальства зависела от того, будет ли доволен проверяющий. Конечно, сержант в основном отвечал за яства накрытого стола, но и всё прочее, что могло вызвать недовольство проверяющего, так или иначе, коснулось бы и его. Таким образом, шанс получить на орехи был более чем реален.
Начальник отделения тоже хотел получить от проверяющего, если и не высокую оценку деятельности отделения, то хотя бы удовлетворительную. Но уж никак не хотел увидеть губительные для собственной карьеры замечания в отчёте. А беспокоиться ему было отчего. По районам города, контролируемым отделением, очень много дел оставались не раскрытыми. Конечно, и в других отделениях имелись нераскрытые дела. Но почему-то таких дел по другим районным отделениям было меньше и начальство не сильно ругало за это. Сам начальник проверяемого сейчас отделения подозревал, что у других начальников отделений с вышестоящим начальством поддерживаются неформальные отношения. Он и сам был не против завести такие же с начальством, но не знал, как это сделать и что положить в основу этих отношений.
Если с первыми двумя зрителями всё более или менее было понятно, то с третьим, с проверяющим, дела обстояли совсем неоднозначно. С одной стороны вышестоящий начальник дал понять, как себя вести, и каковы должны быть результаты проверки отделения. Это указание начальства проверяющий готов был выполнить, если бы не одно «но». По правде говоря, этих «но» было значительно больше одного. По крайней мере, два весомых «но» вводили ум проверяющего в серьёзные сомнения.
Первое «но» возникало из сущего пустяка. Никто в этом мире не существует сам по себе, словно медведь в диком лесу. И проверяющий не был исключением. После успешного выполнения миссии, которое предначертало ему начальство, он вполне мог прослыть в среде сослуживцев кляузником и пакостником. А начальству продвигать сотрудника с подобной репутацией станет не выгодно, дабы не прослыть самому тем же самым. Значит, неукоснительное выполнение указаний начальства, как и невыполнение, могут привести к одному и тому же для самого проверяющего: к немилости вышестоящего начальства и соответствующим последствиям для карьеры. К тому же нет никакой гарантии, что его теперешний подопечный не обставит его самого по службе и, в конце концов, не станет и для него проверяющим.
Другое «но» было менее весомым, однако не учитывать его являлось непростительной глупостью. Тестем проверяемого был прокурор. Правда он был прокурором в другом городе, но прокурорская братия имеет длинный руки, и при милицейской службе всякое могло произойти. А, попав в руки регулируемого не только законами, но и личными амбициями правосудия наказания вряд ли удастся избежать.
Были и ещё другие аргументы, говорящие против суровых выводов проверки, например такие, как некогда совместное обучение проверяемого и проверяющего в милицейской академии. Однако в данных обстоятельства ностальгические воспоминания ими и оставались, ничего не решая в реальных делах и последующих событиях.
Проверяющий думал, как выйти сухим из воды, угодив и начальству и соблюдя все узаконенные в милицейских кругах понятия о величине укоряющих и поощряющих выводов проверок подразделений.
Не прошло и двадцати минут от начала спектакля, как проверяющий прервал действие.
- Спасибо! Вижу, что драматическое искусство в вашем отделении на высоте. Хорошо бы все другие показатели соответствовали такому же уровню, - многозначительно произнёс он.
Паузу, последующую после реплики проверяющего, никто не прервал, надеясь, что он ещё что-нибудь добавит к сказанному. Пришлось проверяющему самому продолжать говорить.
- Ладно, с драматическим искусством у вас всё в порядке. А что ещё можете показать в плане художественной самодеятельности?
- В смысле чего? – не поняв намёка, озадачился вопросом Александр.
- Я недавно проверял другое отделение. Так там один сотрудник чечётку бил. Другой выступал с художественным свистом. Кстати для милиционера номер со свистом очень актуален, - сказал проверяющий, то ли пошутив, толи просто к слову пришлось. Но на его шутку никто не прореагировал и он продолжил. – Слышал я, что в одном подразделении готовят для показа художественной самодеятельности акробатический номер. А как у вас с акробатикой?
На сей раз, ответил начальник отделения:
- Если бы мы знали, что это столь актуально, то подготовили бы непременно.
- Вот-вот, поработайте над этим, - одобрил проверяющий ход мыслей начальника отделения.
- Может, теперь к неофициальной части перейдём? – намекая на банкет, предложил начальник отделения.
- Это само собой, тем более официальную часть мы прошли, так сказать, просмотрели. Могу только пожелать вам в ближайшее время подтянуть показатели до приемлемого уровня.
- Так мы ещё не все бумаги просмотрели. Может быть, ещё над ними немного поработать? - предложил начальник отделения, показывая этим своё служебное рвение и, предвидя отказ проверяющего копаться в пыльных бумагах.
- А что, мы там что-нибудь новенькое обнаружим? Другие документы сразу прояснят картину и поднимут показатели раскрываемости?
- Да, в общем-то, нет, но всё-таки.
- Вот видите, так что нечего нам время на них терять. Кому надо, тот точно всё подсчитает, и сводки в управление перешлёт. Тем более я вам на слово верю. Однокашники ведь как-никак. Подведём итог всего, что у нас получилось, - проверяющий выдержал паузу, показывая тем важность момента, и продолжил. – Самодеятельность ваша неплохая. Но без огонька, без нашего милицейского задора, без инициативы, в конце концов. Я не зря так сказал: Шекспир - это хорошо для обычной самодеятельности. А для милицейской самодеятельности надо что-нибудь этакое, задорное. Потом состав артистов самодеятельности вызывает подозрение и вопросы. Почему только внештатные сотрудники? А где молодые сотрудники из штата отделения. Я понимаю, что у внештатных сотрудников времени больше для занятий самодеятельностью и опыта в таких делах больше. Но надо готовить и молодые кадры. Ведь мы работаем с людьми, со свидетелями, с преступниками и самодеятельность, то есть навыки перевоплощения, понимание этого процесса очень нам нужны. Я надеюсь, вы это понимаете и одобряете?
- Конечно, полностью с вами в этом согласен. Но большая занятость по службе иной раз не позволяет заняться искусством. Хотя, надо сказать, сама жизнь заставляет использовать подобные навыки. Вы совершенно точно указали на специфику работы со свидетелями и преступниками. И тут с вами нельзя не согласится, – начальник отделения превзошёл сам себя, стараясь подольстить проверяющему. И в тоже время в его речах прослеживалась толика сарказма. Оба понимали, что всё здесь сказанное, произносится для порядка, для соблюдения протокола, а попросту говоря, принято так при проверках и прочих посещениях начальством подшефных подразделений.
- Сами понимаете, что одной самодеятельностью положительную оценку проверки подразделения заслужить не получится. Самодеятельность самодеятельностью, но самое главное работа.
Проверяющий замолчал, сделав вид, будто думает о чём-то. И, видно быстро придумав, продолжил:
- Не хотелось бы делать негативные выводы, тем более записывать их в протоколе. Я вот что подумал, – подчёркивая важность момента, он снова выдержал паузу, позволяющую проверяемому ощутить весомость приносимых для него жертв. – В прошедшем месяце, на областном совещании, один из выступавших выдвинул неплохую идею. Что если милиция помимо карательных мер будет нести воспитательную функцию. И сказал при этом, что он под воспитательной функцией подразумевает. Так вот, одна из функций - это выполнение подшефных обязанностей. Например, в какой-нибудь колонии подразделения УФСИН провести выступления нашей художественной милицейской самодеятельности. Я думаю, пьеса Шекспира очень подошла бы. Если бы ваши сотрудники согласились бы на эту акцию, то есть это была бы как бы ваша инициатива, о которой я доложу, то результаты проверки не были столь вопиющими и последствия не такими плохими. Вы понимаете, к чему я клоню?
- Инициатива очень даже хорошая. Лично я за. Нужно с нашими сотрудниками поговорить, как они к этому относятся, и тогда вопрос полностью будет решён.
- Ну а чего откладывать? Вот они, здесь стоят и всё слышат. Что скажите на это?
- Мы на это не подписывались, - начал было толстяк.
Стоящий рядом Михаил ткнул его локтем и тот замолчал.
- Предложение неплохое. Нам, как артистом художественной самодеятельности, оно крайне интересно. Когда ведь ещё выдастся случай показать зрителю нашу театральную постановку? Нужно только согласовать сроки, - дипломатично ответил Александр.
- Как я понимаю, сотрудники согласны. А насчёт сроков своевременно подмечено. Постараюсь сегодня, максимум завтра, этот вопрос утрясти. Ну что, я думаю с самодеятельностью всё на сегодня. Отпускай своих орлов.
- Сержант, отведите их в свою комнату. Пусть они там меня подождут. Когда освобожусь, нам надо будет поговорить, – дал указание сержанту начальник подразделения.
- Пошли, подождём, - демократично дал команду сержант.
Трое артистов послушно вышли из комнаты.
- Мы так не договаривались. Вы собирались нас сразу после представления отпустить. И ещё банкет обещали, - напомнил об обещаниях толстяк, как только дверь кабинета начальника закрылась.
- Слышал, чего начальник приказал? Так вот, придётся с освобождением немного повременить.
- А когда для нас банкет будет? – снова напомнил о хлебе насущном толстяк.
- Насчёт банкета разговора не было. По крайней мере, со мной никто на эту тему не говорил.
- Как это не было!? Ты давай, начальнику напомни. Не гоже ведь артистов голодом морить. Голодный артист, плохой артист. Натощак только умирающего лебедя сыграть можно.
- Ладно, я с начальником погорю насчёт вашего довольствия. Что-нибудь придумаем. Голодными не останетесь. А сейчас сидите тихо, чтобы проверяющему не мешать, - напутствовал сержант, загоняя артистов в недавно покинутый ими, собственный кабинет.
Он запер дверь, и направился к кабинету начальника, дабы выполнить любое пожелание двух бухающих милиционеров, возникни таковое у них.
- Кажется, приглашения на банкет нам не дождаться, - высказал свои подозрения Михаил.
- Я же говорил - линять надо. Сейчас бы уже пивко в пивной попивали. Хоть сейчас послушайте меня. Дверь отопрём и ходу отсюда, - предлагал толстяк.
- Ты сам хотел непременно на банкет попасть. Неужели передумал? – подначивал толстяка Михаил.
- Ты же сам сказал, что банкета нам не будет, - толстяк напомнил Михаилу.
- А вдруг начальник передумает? Сейчас они немного посидят вдвоём и нас позовут для компании, чтобы веселей было, - Михаил смущал сомнениями толстяка.
- Позову или не позовут, нам не угадать. Мы своё дело сделали, и если бы они хотели нас пригласить за стол, то сказали бы уже об этом, - справившись с соблазнительной надеждой полакомиться за чужой счёт, сделал неутешительный вывод толстяк.
- Вот именно, дело мы уже сделали и нам предложили другое. Не за этим ли мы приехали в этот город, чтобы спектакли играть? – отрезвил вопросом двоих коллег Александр.
- Только не я. Спектакли играть в ментовке я не подписывался, – возразил толстяк. – Лично я при первой возможности смоюсь. В случае чего уеду в другой город. С выданным мне удостоверением внештатного сотрудника я уж точно не пропаду.
- Это если вас отсюда выпустят. А ели нет.… Если нет, придётся подчиниться грубой физической силе и остаться в нашей компании, - окончательно огорчил толстяка Александр.
- Я только частично с тобой согласен. Если нам заплатят за выступление, то я за. Если они платить не собираются, тогда… – уточнил свою точку зрения Михаил, дополнив сказанное понтомимой. Он развёл ладони рук и произвёл губами не совсем приличный звук. – И то, если они нас будут хорошо поить и кормить, это ещё пол беды. Но всё же лучше деньгами.
- А если они меня сейчас не накормят, я разнесу всю их менторскую обитель по кирпичику, - дополнил требования толстяк.
- Я надеюсь, никто из нас выпить и закусить не откажется. Так что мы все хотя бы в этом вопросе солидарны. Остаётся лишь поторопить наших тюремщиков с обедом, - постарался примирить всех Александр.
- Наконец я слышу слова не мальчика, но мужа. Вот только просто обед меня не устроит. Мы должны отметить наш триумф как положено – чаркой хорошего вина. Хотя лично я предпочитаю водку, - толстяк скорее для себя, чтобы примириться с мыслью о неволе, дополнил сказанное Александром.
- А сейчас, я хотел бы немного отдохнуть. Нами потрачено много сил на подготовку и на сам спектакль. А поскольку пока нам не предложено восстановить силы трапезой, можно просто поспать, - сказал Михаил.
- Ты изъясняешься как по писанному, словно произносишь заученную роль, - похвалил Александр.
- После того, как сыграешь хоть одну пьесу Шекспира, речь сама становится благородней, - оправдывался Михаил.
- Ладно, мы тебе прощаем, - пошутил толстяк. – Но всё же подумайте над моим предложением смыться отсюда и как можно быстрей.
- Предложение заманчивое, но нереальное, по крайней мере, для нас. Этот вопрос уже не раз обсуждался: не можем мы тут свои вещи оставить. Да и не расплатились ещё с нами за преставление. Если уж не деньгами, так пусть хоть накормят и напоят до отвала, - пояснил свою позицию Александр.
На этом разговоры закончились и вся троица, устроившись поудобнее, собиралась подремать.
Целый час они не разговаривали, пытаясь принять удобную позу и вздремнуть. Судя по тому, как часто они меняли позы, подремать всласть никому не удавалось.
- Скоро они про нас вспомнят? Ещё немного и среди нас может случиться акт каннибализма, - прервал молчание толстяк.
- Мы не против, и даже можем присоединиться, если на первое будет выбран сержант. Он хоть и шибсдик по комплекции, но взяток берёт много и поэтому ест всякую вкуснятину, которая другим не по карману. Значит, и сам он должен быть вкусным, - в шутку ответил Михаил.
- Надо еще чтобы он сюда пришёл. А вдруг он про нас забыл и на радостях вместе с начальником загуляет денька этак на два, на три. Что тогда нам делать? - озадачился резонным вопросом Александр.
- Тогда должен иметься запасной вариант: в качестве первого блюда на обед нужно выбрать кого-нибудь из своих. Кого-нибудь малоценного для нашей театральной труппы, который играть спектакли отказывается, и ко всему прочему втягивает остальных в свои тёмные делишки со всеми отягощающими последствиями, - подыграл Александру Михаил.
Они словно по команде уставились пристальным взглядом на толстяка. Толстяк заёрзал на столе, на котором сидел за неимением стула.
- Ваше единодушие радует, но я на это согласия не давал, - пытался возражать толстяк.
- Миша, ты когда-нибудь слышал, чтобы у супа, или жареного курёнка спрашивали согласие, прежде чем их съесть? – Александр спросил Михаила. - Лично я никогда.
- Я тоже никогда об этом не слышал. Я тут подумал: а зачем хорошее дело откладывать в долгий ящик? Не пора ли нам… – двигал тему в нужном направлении Михаил.
Александр понимал партнёра с полуслова, и оба одновременно сделали вид, будто собираются встать со стульев.
- Э, э! Вы это кончайте! Не такой человек Евгений Огурцов, что его запросто, без соли, съесть можно было, - поверив в серьезность намерений, завопил толстяк.
- Если только за солью дело встало! – произнёс Михаил так, будто знал где можно разжиться солью и тем убрать единственное препятствие отделяющее компаньонов от сытного обеда.
- Что за шум, а драки нет? - озадачил вопросом появившийся в комнате сержант.
Никто из присутствующих за разговорами не услышал, как сержант открывал ключом дверь.
- А вот и проблема с обедом решилась! – увидев сержанта, с радостью в голосе сказал толстяк.
Что он конкретно имел в виду, никто из присутствующих не понял. Одно прослеживалось наверняка: если сержант не пришёл обрадовать артистов обедом, то мог стать им сам, что более или менее решало проблему.
- Я вас пришёл порадовать другим: ваша судьба окончательно решилась, - сообщил сержант.
- Мы обо всём давно договорились с вашим шефом. Он обещал нас отпустить сразу после представления. Ты лучше скажи, как там с обедом? – спросил толстяк, чем ничуть не обескуражил сержанта.
- Я вам толкую о ваших перспективах, а вы все о жратве. Выслушайте сначала, а потом уже спрашивайте.
- Ты нам скажи, когда нас кормить будут? А лучше сразу без лишних объяснений накорми. Вот потом можешь нам байки рассказывать, сколько влезет, а захочешь, можешь спеть и сплясать, - стоял на своём толстяк и, похоже, пока ответ об обеде не будет произнесён сержантом, отставать не собирался.
- Вы замолчите, в конце концов, или нет!? – призвал к порядку строптивых актёров сержант.
- Нет, мы молчать не будем. Выполните свои обязательства, потом говорите, - не унимался толстяк.
- Об этом я и пришёл вам сообщить. А вы мне слова не даёте сказать.
- Ладно, говорите, мы вас слушаем, - смилостивился толстяк.
- Вам нужно будет завтра сыграть спектакль ещё раз, - огорчил актёров сержант, и хотел ещё что-то добавить, но толстяк снова перебил:
- Мы на это не подписывались. Вы обещали отпустить нас сразу после спектакля, но сначала накормить.
- Подожди, помолчи лучше. Пусть он договорит, - на сей раз, осадил толстяка Александр.
- Наше милицейское начальство обещало провести шефский спектакль силами сотрудников милиции. Завтра или после завтра нужно провести этот спектакль.
- Я так понимаю, сотрудниками милиции, которые будут играть спектакль, должны стать мы? – уточнил Александр.
- Я вам про это и толкую, и никак втолковать не могу.
- Мы поняли это, хотя, должен заметить, с нашими планами ваше предложение не совпадает. Теперь расскажите об оплате за наши услуги.
- Что об оплате? - выказал непонимание сержант.
- Вот и я спрашиваю: что с оплатой? Другими словами, сколько нам заплатят за спектакль?
- Об этом мне ничего неизвестно, - сознался сержант.
- А это ведь самое главное. Ведь не думаете же вы, будто мы пришли сюда лишь затем, чтобы развлечь вас исполнением спектакля и ничего не хотим получить взамен. Актёр такой же, как все смертные живой человек, и он тоже хочет кушать, ему нужна одежда и кров. И на всё это ему требуются деньги.
- Я хочу вам напомнить: сюда вы не добровольно пришли. Вас задержали и доставили в отделение. Так что вы задержанные, а не вольные менестрели, ядрён батон.
- Я то всё помню. А вот вы забыли свои обещания. Я напомню о них. Вы обещали отпустить нас сразу, как только мы сыграем спектакль. Не пора ли вам выполнить свои обещания: отпустить нас и отдать нам наши вещи.
- Ещё два дня мы можем вас продержать в отделении, и это всё будет по закону.
- Но по этому закону мы не должны играть для вас спектакли и участвовать в вашей самодеятельности. Но мы договорились с вашим начальником, а как говорится, уговор дороже денег, - напомнил о договорённостях с ментамии Александр.
- Захотим и заставим, и всё будите делать, как скажут, - пытался запугивать сержант.
- А вот после таких заявлений мы будем разговаривать только с начальником отделения. Если он сам с нами договорится, то другое дела. Теперь давай, иди, доложи начальнику о наших требованиях, - взял быка за рога Александр.
- Здесь условия ставлю я, - напоследок огрызнулся сержант.
Он снова запер дверь, очевидно, собираясь доложить начальнику о требованиях актёров.
- Ну что я говорил! Линять надо, и чем быстрей, тем лучше, - напомнил о недавнем разговоре толстяк.
- Говорил или не говорил, сейчас не в этом суть. Никто нас отсюда не выпустит, а если мы сбежим, вся милиция ринется искать нас. Мы лишь можем договориться, выторговав для себя максимально выгодные условия, - попытался прояснить ситуацию Михаил.
- О чём ты говоришь! Им наплевать на нас и все наши условия. Им лишь бы свои интересы соблюсти, а мы для них не люди, мы задержанные, почти что преступники. Мы здесь в тюрьме, а в тюрьме тюремщик царь и бог для заключённого, - вразумлял двоих идеалистов толстяк.
- В тюрьме сидят заключённые, а мы лишь задержанные на очень короткое время. Вот из чего я исхожу. Из того, что все мы свободные люди, - пояснил своё видение ситуации Александр.
- Сами милиционеры так не думают. И они правы. При нашем русском беспределе любой свободный гражданин запросто может сменить свою свободу на тюремную робу и не по своей воле, - стращал толстяк.
- Нам сейчас спорить не резон. Придёт начальник отделения и всё прояснится. Давайте лучше для разговора с ним силы побережём, - высказал конструктивное предложение Михаил.
Все спорщики замолчали, а значит, согласились с замечанием Михаила.
- У меня от споров во рту пересохло. Хоть бы воды принесли попить, - помолчав не белее пяти минут, высказался толстяк.
- Попить бы не помешало. Я от чая бы не отказался, - поддержал тему разговора Михаил.
- Самое время сейчас чайку с лимоном и крендельком выпить, - заметил Александр, но было понятно, что он надсмехается над мечтателями. – Вам ещё осталось пожелать кофе с какао для полного комплекта.
- Почему кофе с какао? Бокал шампанского выпить совсем неплохо. Или стаканчик ароматного вермута с шоколадкой, о котором нам поведал солист академических театров оперы и балета. А что вы предпочитаете принимать после удачного спектакля? - в конце своих пожеланий Михаил обратился к оперному певцу.
Тот ответил своеобразно, запев глухим голосом:
«О дайте, дайте мне свободу,
Я свой позор сумею искупить».
- Сознаёшь всё-таки, что был не прав. Значит, содержание в милицейском обезьяннике пошло тебе на пользу, - к месту заметил Михаил.
- Эх, темнота провинциальная! Это же классика, князь Игорь, а не какие-то там песенки. А сознаю я или не сознаю, это сугубо моё личное дело и никого это не касается, - огрызнулся толстяк.
- Значит, всё-таки не осознаёшь. А нас ни в чём неповинных из-за тебя сюда определили. Если бы не ты, гуляли бы мы на свободе, а не парились здесь с тобой, - укорял толстяка Михаил.
- Невиновных людей нет. Покопайся и у каждого найдётся скелет в шкафу, - толстяк не хотел считать себя виноватым, и придумывал всё новые доводы, объясняющие закономерность всего с ними тремя произошедшего.
- Об этом речи нет. Каждый за свой скелет ответит. Но зачем отвечать за скелет, который спрятал другой?
Звук поворачивающегося в замке ключа прервал споры. Дверь открылась, на пороге появился сержант с подносом.
- Начальник прислал вам немного выпить и закусить. Так что зря вы бузили, - сообщил он радостную весть трём страждущим.
- Если бы не требовали положенного, то и не получили бы, - опроверг заявление сержанта Михаил.
- Что-то не больно густо нам прислали. Могли бы расщедриться, - увидев на подносе одну бутылку водки и три тарелки с закуской, выговорил сержанту толстяк.
- Я надеюсь, это только лёгкий перекус. Всё остальное нам принесут чуть позже, - в шутку сказал Михаил.
На это замечание сержант никак не прореагировал. Поставив поднос на стол, он повернулся, собираясь выйти вон.
- Попить нам чего-нибудь принесите. После спектакля пить очень хочется, - попросил Александр.
- Сейчас чайник поставлю. Когда вскипит, принесу, - обещал сержант.
- И на том спасибо, - во след поблагодарил Александр.
Когда дверь закрылась, и щёлкнул закрываемый замок, толстяк сказал:
- Предлагаю по чуть - чуть. Если все за, то начнём, пожалуй.
Он разлил в три принесённых сержантом гранёных стакана по семьдесят граммов водки. Все трое дружно взяли стаканы и, как положено чокнувшись гранёными стеклянными боками стаканов, залпом выпили. Закусили дольками нарезанного солёного огурца.
- С чем у нас бутерброды? – взяв верхний бутерброд с салом, сам себе сказал толстяк.
- У вас с салом, а с чем у нас, сейчас посмотрим, - Михаил выудил бутерброд с самого низа стопки бутербродов. – У меня с колбасой.
- С колбасой это хорошо. Но и с салом неплохо. А ты чего не берёшь? – спросил толстяк Александра.
- Жду, пока вы место освободите. Я тоже с колбаской возьму, - ответил Александр.
- По три бутерброда на нос имеется. Это уже кое-что, – подал реплику толстяк.
- Огурчики, капустка, бутерброды - совсем неплохо для того, чтобы перекусить, - отметил столь положительный момент Михаил.
- Водки только маловато. Под эту закуску можно ведро водки выпить, - заметил толстяк, который уже дожёвывал бутерброд.
- Неизвестно, что нам предложат. Если опять готовиться придётся к завтрашнему спектаклю, то много водки сразу пить нельзя. Нужно по чуть-чуть потреблять, - напомнил о культуре пития Александр.
- Какой ещё спектакль? Лично я ни о каком спектакле не знаю, - дожевав бутерброд и взяв ещё один, на этот раз с колбасой, подал реплику толстяк.
- Я сказал, если предложат, а не уже предложили. Это две большие разницы, - поправил толстяка Александр.
- Про спектакль, который милиция в качестве шефов должна сыграть, проверяющий говорил. Но сам начальник отделения по этому поводу нам не сказал ничего, - снова принялся муссировать эту тему толстяк. – Что касается водки, то её как раз чуть- чуть и есть. Тут не спектакль приём водки на грудь регламентирует, а её отсутствие на нашем столе. Вот если бы её было больше, тогда другое дело. Тогда милости просим составить компанию и принять по чуть-чуть. А сейчас давай допьём остатки и на этом всё.
- Эка из тебя слов прёт немеренно, когда не на сцене. Хорошо бы и на сцене меньше стеснялся, и свои реплики без напоминаний говорил. А насчёт водки ты прав. Но хоть что-то нам досталось с барского стола, - сделал попытку разъяснить ситуацию Михаил.
- Раз все не против, разливаю, - оповестил всех толстяк.
Он сделал, как обещал, и все втроём взяли стаканы и залпом выпили.
После чего дружно набросились на бутерброды. Толстяк успел съесть два бутерброда, в то время как два других актёра управились лишь с одним. Толстяк не остановился на достигнутом, и принялся доедать всё остальное на тарелках. Он остановился, когда ничего не осталось.
- Попить бы чего-нибудь. Ужас как пить хочется. Когда же этот сержант нам чайничек принесёт? – ворчал толстяк.
- Не надо было столько лопать, тем более не надо было лопать солёное, - вместо сочувствия, выговорил обжоре Михаил.
- А я бы тоже чайку выпил. Давно уже пить хочется, - поддержал толстяка Александр.
Звук поворачивающего в замке ключа объявил, что к актёрам идут гости.
- Лёгок на помине, - увидев появившегося в двери сержанта, который держал в левой руке чайник, произнёс толстяк.
- Скажи-ка нам, мил человек! Долго нас в этой конуре держать будут? – спросил у вошедшего Алёксандр.
- А то давай разбежимся по домам и все дела. И вам хорошо – с нами возиться не надо, и нам хорошо - подальше от вас, - продолжил высказывать претензии сержанту толстяк.
- Пейте чай, потом всё решим, - ответил сержант.
- Когда это потом? Нам сейчас знать надо, - не отставал толстяк.
- Потом, это и есть потом. Тут сейчас побудьте, пока начальство не решило, - сдавая назад в дверь, пояснил сержант.
Звук поворачивающегося в замке ключа объявил, что пленники так ими и остались.
- Ничего не объяснил и смылся. Что значит: тут пока побудьте? Сколько можно в этой конуре находиться? – возмутился толстяк.
- Такая, видно, наша доля. Будем надеяться, что дальше для нас всё сложится лучше, - дабы утихомирить толстяка, с оптимизмом в голосе сказал Михаил.
- Вы можете надеяться, а я лучше сбегу отсюда. Меня тут ничего не держит, - ворчал толстяк.
Тем временем Александр налил в стакан кипятку и принялся дуть, надеясь остудить в стакане горячую воду.
- Вы пить собираетесь или всё так и будете обсуждать проблемы? А если не хотите, так мне больше достанется, - попытался утихомирить коллег Александр.
Он налил горячей воды ещё в два стакана, чтобы она немного остыла.
- Горячая! – сказал толстяк, схватив стакан всей пятернёй.
- Она быстро остынет. Я немногим раньше налил, а вода уже ни такая уж горячая, - успокоил коллег Александр.
Не дожидаясь, обжигаясь горячей жидкостью, толстяк выпил стакан, и налил другой.
- Ну и глотка у тебя лужёная! Прямо кипяток глотаешь и хоть бы что. Чувствуется тренированность в этом деле на более крепких и горячительных напитках, - с долей насмешки похвалил Михаил.
- А как же, работаем над собой. Я люблю всё доводить до совершенства. А потребление во внутрь требует неукоснительного соблюдения правил и без специфических навыков здесь не обойтись, – толстяк, как знаток в деле потребления во внутрь, неприминул похвалиться.
«Если учитывать размеры его необъятного пуза, то в этом трудно усомниться. Так что можно было и не объяснять», - подумал Александр.
Толстяк справился со вторым стаканом и налил третий.
«И куда в него столько лезет? Будто не пузо у него, а бездонная бочка. Надо ещё стакан себе налить, а то этот толстяк всё один высосет», - заканчивая с первым стаканом, подумал Михаил.
Когда он допил свой стакан с кипятком и налил следующий, в чайнике воды оставалось только на один стакан.
- Как раз тебе осталось на стакан, - сообщил он радостную весть Александру.
- Я тоже хочу. Ещё не очень напился, надо бы добавить, - сообщил толстяк.
- Ты уже три стакана выдул, а мы только по одному. Так что этот стакан воды не для тебя, - огорчил толстяка Михаил.
- А если я пить хочу? Что же теперь мне и стакана воды выпить нельзя? Мы чай не в пустыне Сахаре живём, - возмущался толстяк.
- Лично я помочь тебе ничем не могу. Если хочешь пить, зови сержанта. Пусть он для нас ещё один чайничек вскипятит, - сказал Михаил.
Александр, дабы не вводить толстяка в искушение, быстренько вылил остатки воды в свой стакан.
- Кстати, хорошая мысль. Надо призвать сержанта сюда. Пусть он нам немного послужит и водички вскипятит. Конечно, неплохо бы его послать ещё и за водочкой. Только где деньги взять? У вас деньжонок не осталось? – спросил толстяк, выразительно взглянув на Михаила.
- Осталось, но не для этого раза. Неизвестно ведь, что именно ждёт нас впереди. Поэтому, все деньги спускать за один раз вроде бы не резон, - объяснил свою позицию Александр.
- Это зря. Водочки выпить никогда не поздно, а лучше выпить пораньше, тогда и жить будет веселей, - толстяк был с мнением Александра не согласен. Но имея лишь один, и то совещательный, голос в их роковом треугольнике, желаемого не достиг. Чтобы получить хотя бы горячую воду, он принялся барабанить в дверь. Не прошло и двух минут, как на шум прибежал сержант.
- Что хулиганите, зачем стучите? - открыв дверь, сердитым голосом вопрошал он.
- Не напились ещё. Будь другом, вскипяти нам водички, - попроси толстяк.
- Тамбовский волк вам всем товарищ, а совсем не я, - огрызнулся недовольный сержант.
- Но чайку-то можно вскипятить. Для этого не обязательно товарищем быть, можно оставаться просто гражданином, - схохмил Александр.
- Ладно, чайник вскипячу. Но больше вы от меня ничего не получите. Это я вам теперь обещаю, - пообещал сержант.
Взяв чайник, он снова запер дверь, оставив всех троих актёров в маленьком душном помещении.
- Про водку забыли сказать. Он ведь не знает, что она у нас уже закончилась, - то ли в шутку, то ли помечтав о неосуществимом, напомнил толстяк. – Сказали бы ему, глядишь и принёс бы бутылочку.
- Принесёт, держи карман шире. За наши деньги не принес бы. Он своего начальника боится, - пояснил Михаил.
- Причём здесь водка и начальник? – не понял толстяк.
- Точно сказать не могу, но связь есть, - пояснил, как мог, Михаил.
- Я думаю, пока начальник находится в отделении и сержант здесь же должен торчать. Возможно, начальник ждёт звонка от проверяющего. От этого будет зависеть наша дальнейшая судьба. В свою очередь сержант ждёт указаний начальника, - предложил своё объяснение ситуации Александр.
- Это понятно. Непонятно почему водки нельзя нам принести? Раз нельзя купить, пусть из своих запасов принесут, - толстяк никак не хотел смириться в отказе желаемого.
- Придёт сержант, ты ему ещё раз напомни. Может, он и принесёт водочки и чего-нибудь закусить, - пошутил Михаил.
Но толстяк не хотел шутить, если речь шла о водке. Он всегда говорил, что пиво - это так, баловство. А водка - это очень серьёзно.
- А вот и спрошу, - сказал он, чем выказал своё принципиальное отношение к проблеме.
- Спроси, спроси. А мы послушаем, что он тебе ответит, - подначивал Михаил.
- Не сомневайся, я обязательно спрошу, - обещал толстяк.
- Нужно поговорить с начальником отделения. Пусть он прояснит ситуацию, - сменил тему Александр.
- Сержант появится, и мы у него спросим. Пусть разъяснит наши перспективы на дальнейшее существование в этом вертепе, - поддержал тему Михаил, которому тоже изрядно надоело нытьё и бесполезное выяснение отношений, инициируемые толстяком.
- Вы же сами говорили, будто он ждёт указания начальника. Так откуда ему знать про это, коли команды не поступило? – резонно заметил толстяк.
- Всё что мы здесь наговорили – наши предположения и ничего более. Возможно, он держит нас в неведение, чтобы мы не взбунтовались. Можно догадаться, что никто не будет радоваться, если его не отпустили бы из кутузки, хотя по уговору должны были отпустить. Вместо этого хотят от него невесть чего, - начал объяснять Александр.
- Это мы и без твоего философствования знаем. И про то, что проверяющий ещё не позвонил, догадаться нетрудно. Не сам же проверяющий эту тему перетирает. Он её с большими начальниками перетереть должен, а потом уже сюда в отделение позвонить. Я даже не знаю, когда всё это решится, ведь кого-то из начальства может не быть на месте, - высказался толстяк. – Нам надо не о том говорить с сержантом. Надо чтобы наши условия содержания были приемлемые. Опять же о питание нужно договориться. Действительно не сидеть же голодными!
- И про это спросим и про другое тоже спросим, - ответил Михаил. Толстяк его изрядно раздражал, и нежданное недавнее знакомство с этим актёром оперных театров воспринималось сейчас как досадный факт.
Звук поворачивающегося в двери ключа прервал разговоры. Отрылась дверь, и на пороге появился сержант.
- Пейте, потом я вас переведу в другое помещение, - сообщил он.
- Это в какое ещё помещение!? – спросил толстяк.
- Здесь тесновато и кабинет мне самому нужен. Посидите пока в обезьяннике, - открыл тайну сержант.
- Как в обезьяннике!? Мы в обезьянник больше не пойдём, - от своего имени, сообщил о решении толстяк.
- А кто вас спрашивает? Отведём как миленьких, и будете в обезьяннике сидеть, сколько потребуется, - огрызнулся сержант.
Ему совсем не хотелось спорить с актёрами. Поэтому, поставив на стол чайник, сержант стал сдавать назад, собираясь выйти в коридор и запереть дверь.
- И долго нам в обезьяннике придётся торчать? - во след удаляющемуся сержанту спросил Александр, но ответа не получил.
- Чтоб вас всех тут проверяющие своими проверками замучили. Чтоб вам никто взяток не давал, и жили бы вы на одну зарплату, - во след удалившемуся сержанту ругался толстяк.
- Ты это брось. Не то я тебя за хулиганство ещё на пятнадцать суток определю, - уже из-за двери стращал сержант.
- Вот-вот, только и могут другим людям гадости делать. А что-нибудь полезное для людей сделать, что их служебными обязанностями определено, так этого не дождёшься, - ворчал толстяк.
- Давайте, попьем чайку. Хоть он и без заварки, зато горяченький, - предложил Михаил.
- И то, правда, - поддержал Александр. – Давайте, не будем о грустном. Попьём, пока есть чего пить.
Он взял чайник и налил горячей воды в три стакана.
- Прошу, господа! – предложил он партнёрам.
- Премного благодарен, - неожиданно для двух актёров поблагодарил толстяк, и взял стакан.
Никто из них не ожидал ничего подобного от опустившегося некогда служившего в театре оперного певца.
«Столь изысканных выражений я от него услышать не ожидал. Неужели он смирился и собирается принять всё уготованное судьбой безропотно? Думаю, нет, быть такого не может. Здесь какой-то подвох или хитрость», - подумал Александр, взяв стакан следом за толстяком, но с некоторой задержкой, вызванной промелькнувшими в голове сомнениями.
«Значит, он уже подумал и нашёл вариант выполнить задуманное. Надо держать ухо востро. Если он сбежит, нам Гамлета уже не сыграть», - взяв стакан следом за Александром, подумал Михаил.
Толстяк тут же начал пить обжигающую, горячую воду. Михаил попробовал отхлебнуть из стакана, но, ошпарив нёбо, тут же выплюнул воду на пол.
- Кажется, нёбо обжёг. Теперь кожа слезет, - сказал Михаил. – И как ты такой кипяток пьёшь? Ума не приложу.
Михаил поставил стакан обратно на стол, собираясь дождаться пока вода в нём немного остынет. Александр тоже не стал рисковать и поставил свой стакан на стол.
- Здесь дело в привычке, ну и способностях, конечно, - поделился тайной глотания кипятка толстяк. – Вы видели, как люди по раскалённым углям ходят и огонь глотают? И ничего с ними не происходит. А почему? Потому что они умеют это делать. Они специальную тренировку проводят. И способности у них к этому есть. Вот взять, к примеру, меня. У меня тоже способности есть, даже можно сказать, что таланты имеются ко многому. Например, я петь хорошо могу. Отсюда и мои успехи на оперной сцене. С нужными людьми запросто могу найти общий язык, значит, в деловых кругах мне цены нет.
Толстяк начал хвалится, и это он любил делать больше всего. Чем дольше он говорил, тем труднее ему было остановиться.
«Ну и враль! Как начнёт сказки рассказывать, так не остановишь. Пусть хоть об этом говорит, чем о своих претензиях к нашим «тюремщикам». И так без него тошно, а тут всё время тебе напоминают, что ты лох. Хотя, судя по произошедшим с нами событиям за последние сутки, мы лохи дважды», – слушая толстяка, думал Александр.
Вода в стакане немного остыла, и оба актёра взяли стаканы со стола, собираясь попить от души.
- Остыла уже? – спросил толстяк и, не дождавшись ответа, сказал: Ещё стаканчик выпить не худо. Если не едой, то хоть водой брюхо заполню. На некоторое время появится ощущение, будто сытно поел.
Теперь актёры поняли, почему толстяк столь жаден до воды. Он хотел наполнить желудок, тем утолив жгущее ощущение в желудке.
«А мы то зачем столько воды глотаем? Голод мы немного утолили, а вода, если её неумеренное количество употребить, она всё равно дырочку найдёт. Хорошо, если она найдёт её тогда, когда мы будем не на сцене. А если на сцене припрёт? Неизвестно ведь когда нас спектакль играть заставят, про который проверяющий говорил», - попивая воду из стакана, думал Михаил.
- Пожалуй, я напился. Пока больше не буду воду пить, - объявил о своём решении Михаил.
- Мне тоже пока не хочется, - поддержал его Александр.
- А я ещё стаканчик выдую. Лишнее в нашем положении никогда лишнем не станет, - сообщил толстяк и налил себе ещё один стаканчик кипятка.
«Обоссытся ведь! Как пить дать обоссытся. Этому даже и пить не надо давать. Сам всё найдёт», - глядя на толстяка, думал Александр.
Толстяк выпил стакан кипятка и спросил:
- Ну и что вы решили?
- Решать пока нечего. Для нормального решения нужно знать обстановку. Нужно ещё с начальником отделения поговорить. Возможно, после разговора всё координально изменится, - сообщил свои мысли Михаил.
- Ну - ну, дерзай. А я смоюсь, если подвернётся такая возможность. А пока я не собираюсь ни в какой обезьянник. Пусть хоть конвойных присылают, я всё равно в клетку не пойду, - сообщил о своём решении толстяк и сказал это таким тоном, будто выпил не литр воды, а литр водки.
- Как говорится, бог в помощь. Только с милицией, да ещё у неё же в гостях, так нельзя. Они уговаривать умеют даже самых несговорчивых. А потом заставят признаться во всех числящихся за отделением нераскрытых преступлениях. Так что лучше немного подождать с акцией протеста. Целей будешь, и больше шансов останется на свободе оказаться, - пытался урезонить бунтаря Александр.
- Мы все свободные люди и акт насилия над личностью должен получить достойный отпор, по крайней мере, я так думаю, - сообщил о своих убеждениях толстяк.
- Иметь собственные убеждения - это очень не просто, и говорит о высокой нравственности. А в наше время иметь собственные убеждения и отстаивать их - это требует ещё и гражданского мужества, - похвалил толстяка Александр.
Он вовсе не был уверен в том, что толстяк говорит правду, а не рисуется перед ними. Даже за столь непродолжительное время знакомства оба актёра узнали характер толстяка со многих сторон. Актёры ничуть не сомневались, что всё сказанное толстяком лишь очередное представление именно для них. Правдой могло быть лишь одно: толстяк наверняка воспользуется возможностью смыться, представься такая ему.
- Сержант собирался отвести нас в обезьянник, как только мы попьём чай. Если никто больше пить не будет, может, позовём его? – преложил Михаил, который совсем не хотел менять хоть и маленький, но зато чистый кабинет, на грязную вонючую камеру. Ему просто хотелось движения, хоть каких-то событий, а не бесплодных разговоров. Ему хотелось оказаться в коридоре и, проходя мимо кабинета начальника, заглянуть туда, чтобы получить все необходимые объяснения. И ещё – его начинал бесить толстяк, его манера рисоваться перед другими, его беспардонное враньё, в которое он настойчиво прелагал поверить двум умудрённым опытом актёрам, грубо подтасовывая известные всем факты.
- Кто-нибудь ещё будет пить? – спросил толстяк.
- Лично я пасс, - ответил Михаил.
- Я тоже не хочу. Напился уже от пуза. Если ты ещё не напился, пей, не стесняйся, - предложил толстяку Александр.
- А что, я такой. Я могу, - согласился проглотить стаканчик - другой толстяк.
«Интересно, куда только в тебя столько лезет?» – подумал Михаил.
Толстяк не стал откладывать в долгий ящик, налил ещё один стаканчик и выпил.
- Ну вот, теперь порядок, - поставив опорожнённый стакан на стол, сообщил он.
Послышался звук открывающего замок ключа. Открылась дверь, и появившийся на пороге сержант сообщил:
- Сейчас проследуем в обезьянник. Там подождёте пока начальник отделения ни договориться о помещении для вас.
- А что за помещение? – поинтересовался Михаил.
- Ещё не знаю. Как будет известно самому начальнику, так и вы узнаете, - сказал сержант. – И советую вам подчиняться указаниям начальника отделения. Не то глупостей опять наделаете, десятью годами тюрьмы за это не расплатитесь.
- Какую замечательную перспективу вы нам нарисовали! Мы просто в восхищении, - заметил Александр.
- В восхищении вы или нет мне это по барабану. Выходи по одному строиться, - приказал сержант.
- Мне срочно нужно в туалет, - напомнил о потребностях толстяк.
- Ничего, потерпишь, - отказал в просьбе сержант.
- Не получится потерпеть. Этот процесс никто самостоятельно регулировать не может. А коли так, веди меня в туалет быстрей, - стоял на своём толстяк, выговорив последнюю фразу тоном выше. Что явственно говорило о безмерном возрастании вышеупомянутой потребности.
- Ладно, пошли. А вы здесь пока побудьте, – велел сержант, очевидно, вспомнив и собственные заморочки в данном вопросе, когда приходилось на холоде подолгу находиться в засаде и терпеть.
Когда толстяк вышел из помещения, сержант запер дверь.
- Похоже, толстяк хочет реализовать свой план побега, - сообщил своё мнение Александр.
- Может быть. То, что ему действительно нужно в туалет - вполне очевидный факт. После полутора литров воды не мудрено обоссаться, - сказал Михаил. – Кстати, я и сам не отказался бы посетить сие заведения, хотя выпил много меньше нашего толстяка.
- Здесь я с тобой солидарен. Я тоже хотел бы начать с посещения туалета, - поддержал коллегу Александр.
- Вот мы и скажем сержанту, когда он тут появится, что нам тоже в туалет нужно, - внёс конструктивное предложение Михаил.
- Я тут немного поразмыслил на досуге и пришёл к выводу, что в нашей жизни происходит какой-то перелом. Только что он нам принесёт: хорошее или плохое - пока не прослеживается, - поделился своими мыслями Александр.
- Ты имеешь в виду наше пребывание в ментовке?
- И это тоже. Но, думаю, всё началось значительно раньше. Сначала спектакль не принёс нам никаких денег, и мы остались должны гостинице. Потом оставили нашего толстяка на съедение гостиничного начальства, а сами смылись. Дурацкие гастроли в богом забытом городишке, который и городом-то не назовёшь. Спектакль перед дурочками из местного дурдома. Бегство и погоня за нами. И, наконец, приключения в этом городе. Я думаю, что нужно нам что-то делать. Иначе с порочного круга не сорваться.
- Да, если судьба к тебе неблагосклонна, то надо притормозить или смыться куда-нибудь с её всевидящих глаз.
- Вот именно, всевидящих. Как от такой глазастой спрячешься?
- Я предлагаю на время затаиться. Прикинуться, будто мы сдались и больше не собираемся странствовать по гастролям.
- Ты собираешься бросить играть?
- Не совсем так. Помнишь, мы с тобой как-то посетили дом престарелых? Так вот, там нас ещё помнят. Помнят свою и нашу молодость и всегда нам будут рады.
- Конечно, можно переключиться на посещение учреждений финансируемых собесом, но там ничего не заработаешь.
- Насчёт заработка ты прав. Но зато нас там накормят, предоставят помещение, чтобы переночевать. И, кстати, мы можем встретить кого-нибудь из наших старых знакомых. Многие ведь, как и мы, без семьи. Ездили всю жизнь по гастролям, жили, как и мы, в гостиницах. Поэтому нет, и не было у них ни кола, ни двора.
- Здесь ты прав, но хотелось бы ещё раз испытать свой фарт.
- Не спорю, хотелось бы.
Оба замолчали. Невесёлые думы одолели головы этих неисправимых оптимистов и искателей зрительского внимания и понимания. Но недолго длилось их молчание. Звук поворачивающего ключа и появившийся на пороге сержант, прервал грустное течение мыслей.
- Собирайтесь. Сейчас я вас отведу в обезьянник, - сказал сержант.
- Нищему собраться только подпоясаться. Мы готовы, пошли, - за двоих ответил Александр.
- Только сначала мы в туалет заглянем. После стольких стаканов воды нам лучше поторопиться, - объяснил суть вопроса Михаил.
- Знал бы, что вы все разом обоссытесь, не принёс бы второй чайник, - ворчал сержант. – Ладно, выходи по одному. Сейчас вас в сортир отведу. Но недолго. А то ваш коллега все рекорды побил по продолжительности посещения сортиров.
Когда оба актёра вышли из кабинета, сержант запер дверь.
- Пойдёте по очереди. Сначала зайдёт один, потом, когда первый выйдет, пойдёт другой, - объяснил правила сержант, будто и правда общался с дебилами.
- Вот спасибо-то, а мы и не знали сами как надо, - в шутку поблагодарил Михаил.
- Поговорите у меня, поговорите. Прямо сейчас в обезьянник пойдёте, минуя сортир, - припугнул сержант.
- Я первым пойду согласно вашего предписания, - пошутил Александр. Но сержант воспринял всё по-настоящему, будто и вправду актёры воспринимают его всерьёз, а его предписание тем более.
- Смотри недолго там, - на всякий случай повторил предупреждение сержант.
- Это как пойдёт, тут уж никто регулировать процесс не может, - входя в туалет, предупредил сержанта Александр.
- Связался с вами, засранцами. Лучше бы вас не арестовывал, - проворчал на замечание сержант.
- Не переживай так сержант. Все образуется, со временем, - успокаивал служивого Михаил.
Не прошло и пяти минут, как из туалета вышел Александр, и зашёл туда Михаил. Во след ему сержант не сказал ничего назидательного.
- А вот и я! – выйдя из туалетной комнаты, изрёк Михаил, словно он находился не в ментовской, а вышел в костюме клоуна на арену цирка.
- Нагляделся тут на вас, самому захотелось, - проворчал себе под нос сержант.
- Так в чём же дело стало? Давай, иди, а мы подождём, - предложил Михаил.
- Я туда зайду, а вы смоетесь. Нет уж, так не пойдёт. Лучше потерплю, - отказался от заманчивого предложения сержант.
- Смотри, в этом деле лучше поторопиться. Не равен час, оконфузишься, - стращал сержанта Михаил.
- Пошли! – дал команду сержант, но буквально через пять шагов ойкнул и пулей полетел к заветной двери. – Ждите меня здесь, - уже перед дверью велел он.
- Ладно уж, подождём, - обещал Александр, когда дверь за сержантом закрылась.
- Нас ругался, а сам сидит и сидит, будто так и надо, - вслух заметил Михаил.
- Действие начальства не обсуждается, - появившись из-за двери и услышав предназначающееся ему, сказал сержант. – А теперь, шагом марш.
Все втроём они пошли по лестнице вниз на первый этаж.
- Где же он!? – подойдя к пустому обезьяннику, воскликнул сержант.
- Дежурный, где он? – повысив голос, будто это могло быстрей отвергнуть подозрение, спросил сержант.
- Не понял, про кого речь? – совсем невпопад с точки зрения сержанта, в свою очередь спросил дежурный.
- По-моему я привел сюда задержанного. Так я спрашиваю, где он? - вопил сержант.
- Не знаю, здесь был. Ты же ничего не сказал, - оправдывался дежурный, начиная осознавать, что не зря сержант разорался.
- Так где он может быть? – всё ещё не теряя надежды, вопрошал сержант.
- Я понял, что актёры отработали, сыграли спектакль. Вы же при мне договаривались, что они станут не задержанными, а нашими внештатными сотрудниками. А как спектакль сыграют, так сразу свободны, - пояснил дежурный.
- Так ты его не запер? – продолжал спрашивать сержант.
- Не запер. Зачем запирать нашего же сотрудника?
- Какой он к чёрту сотрудник! Это же так, для правдоподобности было сделано, чтобы проверяющий ничего не заподозрил. Так куда же он делся, можешь ты по-человечески мне объяснить?
- Он сказал, что тут душно и что он подождёт на улице.
Сержант сорвался с места и ринулся на улицу.
Буквально через минуту он влетел обратно. Затолкав актёров в обезьянник, он сам запер дверь.
- Хоть эти не сбегут, – объяснил он свои действия.
- А тот-то на улице? - прикинувшись простаком, спросил дежурный.
Сержант зыркнул на дежурного, зло процедив:
- Это у нашего начальника спросишь. Заодно объяснишь, почему ты такой болван.
- Сержант! Вы что себе позволяете? – покраснев, воскликнул дежурный, который носил погоны младшего лейтенанта и тем очень гордился. Но фактически больший вес в отделении милиции имел сержант, поскольку он являлся правой рукой начальника.
Не удостоив дежурного ответом, сержант помчался вверх по лестнице, намереваясь быстрей доложить начальнику.
- Там толстый сбежал, - ворвавшись без разрешения в кабинет к начальнику, доложил сержант.
Начальник в это время разговаривал по телефону и поэтому заявление сержанта не воспринял. Он показал рукой, чтобы тот повременил с заявлениями и подождал.
- Ладно, всё понял. Ну, до встречи, - попрощался он и положил трубку.
- Что там у тебя? – спросил он сержанта.
- Толстяк сбежал. Нужно немедленно объявить его в розыск. Далеко он уйти не мог, да и спрятаться ему негде. Городок у нас маленький, здесь каждый на виду. А такая личность и подавно, – пытался смягчить реакцию начальника сержант.
- Толстяк - это упитанный артист, так? – уточнил начальник, и по тону голоса ничего хорошего сержанту не светило.
- Да, он самый. Я отвёл его в обезьянник, как вы велели, а дежурный его упустил.
- Что значит упустил?
- Он его не запер. А тот хитрым оказался, сказал, что в отделении душно, поэтому пожелал выйти на улицу свежим воздухом подышать.
- Ты что же ничего не объяснил дежурному?
- Я думал он в курсе. Да и когда я объяснял бы ему? У меня там наверху ещё двое оставались, к ним я и поторопился вернуться.
- А почему ты сразу всех троих в обезьянник не привёл?
- Толстый в туалет попросился. Я его в туалет отвёл, а потом сразу вниз в обезьянник повёл. Надо срочно его в розыск объявлять, не то потом наищемся.
- Ты ещё скажи, что нужно вознаграждение назначить тому, кто его сдаст.
- Это было бы наверняка. Мы бы его вмиг сцапали.
- Объявить его в розыск мы не можем. Он оформлен нашим сотрудником, и мы его показывали проверяющему. Рисковать нам нельзя. Вдруг он узнает в разыскиваемом гражданине актёра, которого совсем недавно здесь, в отделении, видел. Придётся тебе самому постараться и его найти, раз сам упустил толстяка.
- Есть найти толстяка, - по-военному отрапортовал сержант и дёрнулся к двери.
- Подожди немного, я тебе ещё не передал, что мне проверяющий сказал.
Он обещал машину прислать за актёрами, чтобы их забрать.
- Куда он их забрать собирается? – поинтересовался сержант.
- Здесь всё немного изменилось. Теперь они в тюрьме будут самодеятельность показывать не от управления. Теперь сами заключённые будут свою самодеятельность проверяющему показывать, - объяснил начальник.
- Я не понял, а наши актёры в качестве кого там представление играть будут?
- А ты догадайся сам, - намекнул начальник.
- Неужели их, как гостей к хозяину оформят? А как же выданные им удостоверения внештатных сотрудников милиции?
- Это уже не наши проблемы. Это пусть начальство само решает.
- А если актёры не согласятся, что тогда?
- Уговорят, там хорошие специалисты имеются по этой части. Они всё сделают как надо. Одна у нас сейчас проблема остаётся: как нам объяснить исчезновение одного актёра?
- А очень просто. Можно ничего не объяснять. Скажем, что больше нет актёров. Пусть радуются этим двум оставшимся.
- Это не выход. Чего-чего, а спрашивать наше начальство умеет. Попробуй ему не ответить.
- Сам знаю. А что если сказать, что третий актёр заболел и пока играть не может. Когда, мол, выздоровеет, тогда, пожалуйста.
- Ты его найди, тогда объяснять ничего не придётся. У тебя ровно час. Проверяющий обещал через час машину прислать.
- Понял, пошёл искать пропажу, - сержант больше задерживаться не стал.
Покинув кабинет, сержант рванул к лестнице. Он торопился и, без задержки миновав дежурного и двух актёров в обезьяннике, вышел на улицу.
- Побег нашего толстяка сломал все их планы. Как бы нам от этого худо не было, - увидев, как сержант покидает помещение, высказался Александр.
- Без проблем не обойтись. Спектакль нам без третьего актёра не сыграть. А что-то другое готовить уже нет ни времени, ни сил, ни желания, - ответил Михаил.
- Как ты думаешь, когда они с нами займутся? Накормят что ли, объяснят, что и как для нас дальше будет. Да и отдохнуть немного не помешает. Всю ночь ведь, считай, не спали, - сказал Александр.
- Остаётся только гадать, когда они нами займутся. Подозреваю, что наша судьба их меньше всего интересует. Им бы сейчас свою жопу спасти.
- Это ты о сбежавшем толстяке?
- Сбежавший толстяк - это лишь эпизод в череде событий. Он не в нашу и не в их пользу. Он просто эпизод.
- Я всё-таки надеюсь, что мы им очень нужны сейчас, и они будут нас если не лелеять, то, по крайней мере, обеспечат нормальные условия существования.
- Хорошо бы так. Но у меня есть серьезные сомнения. Если они обещали, а сами не выполнили обещания, то ничего не помешает им отказываться от договорённостей и впредь. Тем более и договорённостей с нами никаких не было. Лучше бы нас отпустили сейчас и делу конец.
- Может, зря мы не сбежали, как предлагал толстяк?
- Ему можно, он местный. И документов у него при себе никаких не было, и вещей тоже не было. А как мы с тобой без вещей и паспортов будем жить?
- Да, без паспортов нам никак нельзя. И без наших вещей тоже никуда. На наши теперешние гонорары ничего приличного не купишь.
Оба замолчали, ожидая, что кто-нибудь, наконец, займётся ими и объяснит, что от них сейчас хотят. Им было невдомёк, какую подлянку уготовала для них судьба. Усевшись на лавку, они стали ждать.
Минут через сорок, сержант с такой же поспешности войдя в помещение и проскочив мимо обезьянника, направился к лестнице.
- Один прибежал, без толстяка. Не думаю, что тот стоит на улице, и ждёт пока позовут, - подал голос Михаил.
- Значит, не нашёл он нашего толстенького. А может, и нашёл, да тот отказался с ним идти. Сержант намного меньше толстяка и принудить силой идти за ним вряд ли сможет.
- Раз так торопится, значит, есть, о чём сообщить начальнику. Интересно, что он такого узнал о нашем толстяке, что несётся так, будто ему задницу скипидаром намазали.
- Я думаю, мы скоро всё узнаем. Только подфартит ли нам от этого, вот это вопрос?
- Остаётся только надеяться, что подфартит.
Сержант, добравшись до кабинета начальника, влетел туда без стука.
- Он уехал из города. Нужно объявить его в розыск и немедленно, - доложил он ситуацию.
- Я же тебе объяснял: мы не можем объявить его в розыск. Да и не простое это дело. Два, три дня на это уйдёт. А нам надо сейчас, немедленно. Тебе нужно было остановить какую-нибудь машину и догнать его.
- Я тоже так сначала хотел сделать. Но потом подумал: он уехал раньше меня минут на двадцать. Значит, уехал от этого места километров на пятьдесят. Через десять километров от того места начинается развилка, одна дорога разделяется сразу на целых три дороги. И потом мне могли соврать. Он мог уехать совсем в другую сторону, или вообще никуда не уезжать из города.
- Иногда подумать полезно. Только надо чаще думать до того, а не после. Так что ты теперь предлагаешь, как мы из этой жопы вылезем?
- Придётся сказать, что толстый актёр, заболел. А на нет и суда нет.
- Как мы объясним, куда он девался из отделения? Мы же его заболевшее тело предоставить не сможем?
- Скажем, что отпустили его домой. Они запросто могут поверить в это.
- А если они захотят узнать его адрес и навестить нашего толстяка дома?
- Ну и пусть навещают. Мы то тут при чём?
- Ты что совсем уже? Мы же его адреса не знаем.
- Нам и знать это ни к чему. Об этом должны знать его коллеги актёры.
- Мы не можем не знать адреса нашего сотрудника. Его адрес должен быть записан в личном деле, раз мы его оформили. А у нас адреса нет. Вот всё и выплывет. Кстати, а почему у нас нет его адреса? Ты же их оформлял. Так вот и объясни, почему их адреса не записал?
- У актёров в паспорте никакой адрес не записан, будто они и вправду нигде не живут. У толстяка вовсе документов нет. Да и когда мне было всё это записывать? Мы же торопились быстрей их оформить.
- Ладно, приведи ко мне актёров. Может, они прояснят нам вопрос с пропиской.
Ничего не сказав, сержант вышел из кабинета, собираясь выполнить указания начальника. Сержант обиделся на начальника, который откровенно старался повесить все проколы на своего подчинённого.
- Выходи по одному. Руки за спину, - открыв дверь обезьянника, скомандовал сержант.
- Мы что тебе, заключённые? Мы, между прочим, ваши сотрудники и у нас есть права, - попытался урезонить сержанта Михаил.
- Сейчас я вас в кабинет начальника доставлю. Он вам разъяснит, какие вы сотрудники и что у вас за права, - сквозь зубы зло процедил сержант.
- Мы и сами хотели навестить начальника и потолковать за жизнь. Мы ведь свои обязательства выполнили. А вы что? Вы всё норовите сыграть с нами в непонятки. А это недостойно для любого мужика, который слово дал, а потом нарушил. За это раньше на дуэль вызывали, - сказал своё веское слово Александр.
- Вот там он вас и на дуэль вызовет, и все другое изобразит, - съехидничал сержант. – Чего стоим? Шагом марш!
Двое актёров поднялись по лестнице и по второму этажу направились к кабинету начальника. Сержант шествовал следом. Михаил шёл первым. Он без церемоний открыл дверь в кабинет и вошёл. Все остальные вошли следом и молча встали.
- Вызывали? – прервав паузу, спросил Александр.
- Да, вызывал, - поддержав предложенную Александром схему отношений, подтвердил начальник.
Он взглянул на вошедших, будто собирался сообщить им что-то очень важное, требующее ответственного отношения к информации и, может быть, даже жертвенного служения идеи установления справедливого правопорядка.
- Как я вам говорил, и повторяю, как честным сотрудникам нашего подразделения, нужно сыграть ещё один спектакль, - начал он свою речь.
- Мы уже слушали и поняли, что нужно сыграть спектакль для вашего, извиняюсь, нашего милицейского управления, - прервал начальника Михаил.
- Вы меня сначала выслушайте, а потом уж будете комментировать, - сделал замечание торопыге начальник. – Спектакль сыграть нужно, но не для нашего управления. И даже не от нашего управления. То есть я хочу сказать, что вы не будете представлены якобы сотрудниками нашего управления и не будете от их имени играть спектакль для подшефного учреждения системы исправления и наказания.
- То есть нам теперь спектакль играть не нужно? – спросил, как и понял, Михаил.
- Я же просил меня не перебивать. Играть всё равно нужно. Играть нужно в том же подшефном учреждении. Но у вас, как у актёров, будет другой статус.
- Уж не зэками ли вы нам хотите преложить стать!? Я что-то не пойму, к чему вы клоните? – озадачился вопросом Михаил.
- Вы как были нашими сотрудниками, так ими и останетесь. Но у сотрудников есть обязанности, в том числе и служебные. Вот и у вас они теперь появятся. Фактически вы будете участвовать сразу в двух спектаклях. В первом случае вы сыграете заключённых. Не беспокойтесь, это будет всего лишь несколько дней. И во втором, от имени этих заключённых, вернее бучи влитыми в коллектив заключённых, вы сыграете спектакль от этого самого коллектива. Иными словами, вы будете участвовать в самодеятельности от заключённых этого учреждения, представляя свои самодеятельные театральные и эстрадные постановки проверяющему и всем служащим и заключённым в том числе.
- Ловко вы нас в заключённые перевели! Ещё и суда не было, а нас уже в тюрьму определят, - возмутился Михаил.
- Вы совсем всё не так представляете себе. Вы будете на задании. Как у нас оперативников говорят – в командировке, - пояснил принципиальное отличие начальник.
- Это сути не меняет, если нас в командировке в камеру к зекам посадят. Нас там в момент расколют и на куски порвут. Вот вам и весь спектакль будет. Вернее, ничего не будет, лишь одно смертоубийство, - веско аргументировал свои сомнения Александр.
- Этот момент предусмотрели: у вас будет отдельная камера.
- А хавать мы тоже будем отдельно? Или официанта нам собственного предусмотрели? - продолжал вопрошать Михаил.
- Вам еду в камеру принесут. За это не беспокойтесь. Тут всё будет как надо. У нас сейчас лишь одна проблема: ваш коллега самовольно покинул наше отделение и, похоже, обратно возвращаться не собирается. А без него, как я понимаю, спектакль не сыграть. Значит, его надо срочно вернуть. Вы должны знать его домашний адрес. Ну, так я жду, - закончил столь неожиданным образом начальник.
- Мы его адреса не знаем и даже не уверены, что он у него есть. Мы с ним в пивной познакомились и раньше никогда не встречались. А в пивной никто ни у кого адреса не спрашивает. Так что уж извините, - огорчил начальника Михаил.
- Так может, он говорил вам, где обитает? Не под забором же он ночует?
- Об этом разговора не было. Да нас это и не интересовало. Нам больше хотелось узнать о городе и, в частности, где в городе находится театр или хотя бы клуб какой-нибудь, - объяснил ситуацию Александр.
- Это вам ещё зачем? – в свою очередь удивился начальник, для которого подобный интерес о местах скопления народа вызывал определённые подозрения. Поскольку в таких местах нехорошим дядям удобней всего было чистить горожанам карманы от лишних денег, воровать с вешалок принадлежащую зрителям одежду и совершать прочие противоправные действия.
- Мы хотели спектакль сыграть и место для этого подыскивали, - объяснил любопытному Михаил.
- Вы же без третьего актёра спектакль играть не можете, или всё-таки можете? - допытывался до истины начальник.
- Мы надеялись в городе найти ещё одного актёра. Как вы знаете, мы его нашли, - напомнил о толстяке Михаил.
- Так что же теперь делать, если у вас опять третьего актёра нет? - задал резонный вопрос начальник.
- А ничего не делать. Отпустить нас как обещали и все дела, - предложил выход из создавшегося положения Михаил.
- Это я буду решать сам, когда вас отпускать и отпускать ли. А сейчас за вами придёт машина, и вы поедете выполнять задание. У нас здесь не частная лавочка и, между прочим, вы сами напросились в сотрудники. Теперь нечего не попишешь, – служба есть служба, - вразумлял вновь испечённых сотрудников начальник.
- Так мы можем заявление написать об увольнении, если это так принципиально для вас, - предложил Александр выход из создавшегося положения.
- Здесь начальник решает, кому оставаться служить, а кому уволиться. Я надеюсь это вам понятно. И ещё хочу предупредить вас. Чтобы ваша дальнейшая служба пошла нормально, подумайте над моими словами.
- Мы только и делаем, что об этом думаем. Только ничего путного придумать не можем. Старые мы уже родине служить на вашем поприще. Нам бы что-нибудь поспокойней, - сказал Михаил.
- То, что вы думаете - это уже хорошо. Но думать надо не о том. Вам завтра, может, после завтра надо на сцену выходить, а репертуар ещё не подобран. Или есть уже соображения по этому поводу?
- Мы над этим ещё не думали, - начал оправдываться Михаил.
Но тут зазвонил телефон, и начальник поднял трубку.
- Начальник отделения слушает! – сказал он в трубку.
Выслушав сообщение, он положил трубку и сказал:
- За артистами пришла машина, давай, выводи их на улицу и грузи, - приказал начальник сержанту.
- А наши вещи и документы? – спросил Александр. – Вы нам должны их вернуть.
- Ваши вещи и документы пока останутся у нас. Так будет лучше для дела. Про вас никто в зоне лишнего не узнает, и вы целей будете. А как с заданием справитесь, так сразу к нам вернётесь. Тут и получите и деньги и документы. Как я уже говорил, всё в ваших руках.
- Ну что, можно выводить? - спросил сержант.
- Я же сказал, выводи. И смотри за ними в оба. Головой отвечаешь, - предупредил начальник.
- Ну, самодеятельность, пошли. Повезло вам сегодня, сейчас вас накормят и напоят, и спать уложат. А вы для них сказку сыграете, тем и начальство потешете. А хорошо всё сделаете, вам там и баньку натопят и водочки поднесут, - следуя за актёрами, наставлял сержант.
«Мели Емеля, твоя неделя», - неторопливо продвигаясь к выходу из ментовки, думал Михаил.
«Учи, учи, глядишь и самому эта наука пригодиться. С такими аппетитами на взятки и тебе туда самому путь заказан», - думал Александр.
Они вышли на улицу, и сержант сдал актёров под охрану работников УФСИНА. Те посадили актёров в газончик с отделением для перевозки зеков и зарешёченным задним окном и повезли. Оба актёра молчали, понимая, что очередное поворотное коленце в их судьбе на сей раз не сулит им радужных перспектив, по крайней мере, в ближайшем будущем. И что ждёт их впереди на нелёгких дорогах в поисках убежавшего неведомо куда счастья - одному Богу известно. Но неоспоримо было лишь одно: они двигались даже сейчас, находясь под бдительным оком охраны, а, значит, жили и ещё, возможно, на их нелёгком пути окажется хотя бы ненадолго так необходимый им оазис с живительной водой и укрытием от невзгод.
Лицедеи
История третья:
Театр за колючей проволокой (Миссия выполнима)
Черный воронок, во чреве которого сидели два актёра и два сопровождающих в форме
сотрудников учреждения системы ФСИН, мчался по городу.
- Как ты думаешь, куда нас везут? - наконец нарушил молчание Михаил.
- Ты же сам слышал, что говорил начальник. Нас в тюрьму везут, - не открывая глаз, ответил Александр.
- Я и сам знаю, что не в санаторий. Я спрашиваю: за город нас везут или тюрьма в городе находится? - уточнил вопрос Михаил.
- Да какая разница! Тюрьма, она везде тюрьма.
- Но всё-таки интересно знать точный адрес. А то везут, словно картошку, неизвестно куда. Им ведь, наверное, всё про нас сказали. Или не сказали?
- Приедем и всё узнаем. Даже если сопровождающим не сказали, начальник учреждения должен быть в курсе. Если и не в люкс поселят, то, по крайней мере, отдельная камера нам обеспечена, - напоследок пошутил Александр.
- Прекратить разговоры! – зло одёрнул говорунов здоровенный сержант, сидящий на заднем сидении газика.
«Значит, не сказали», - отметил себе Михаил, и сделанное им открытие совсем не радовало.
Газончик начал тормозить и, резко повернув направо, остановился и посигналил. Раздался скрип несмазанных петель, который бывает при открывании тяжёлых металлических ворот. Газик снова рванул с места, но очень скоро остановился. Водитель тут же выключил двигатель.
«Похоже, уже приехали», - подумал Александр.
Задняя дверь газончика открылась, выпуская артистов.
- Выходи по одному! - скомандовал конвоир.
- Куда нас сейчас? – спустившись из тесной кабины на землю, спросил Михаил.
- Прекратить разговоры! – приказал конвоир, и по тому, как это было сказано, стало понятно, что в случае чего он может и вдарить.
- Веди их оформляться. Все сопроводительные документы у меня, – предупредил конвоира один из вылезших из газона сопровождающих.
- Шагом марш! – скомандовал конвоир.
Поскольку в помещёние вела одна дверь, Александр направился прямо к ней.
За ним следовал Михаил, а замыкал всю процессию конвоир.
«Двор небольшой. Значит, тюрьма если и расположена на территории города, то где-нибудь на окраине», - отметил себе Михаил.
Их ввели в комнату, в углу которой стоял стол, а за столом сидел мужчина с сержантскими лычками. Буквально через минуту в эту же комнату вошёл сопровождающий с бумагами.
- Вот их документы, оформляй, - положив перед сидящим за столом сержантом папку с бумагами, сказал он.
- Насчёт нас должны были позвонить, - робко начал Михаил.
- Гражданин Державный Михаил Михайлович и гражданин Ширкин Александр Александрович, - зачитал сидящий за столом. – Почему не отвечаем? Что сразу в карцер захотели?
- Мы ещё здешних порядков не знаем, - пытался оправдываться Михаил.
- Вы что же только первую ходку делаете? Или прикидываетесь? – посмотрев недобрым взглядом на двух вновь прибывших, без намёка на доверие, спросил сидевший за столом сержант.
- Первый раз пришлось. А до этого раза всё как-то не складывалось, -
ответил Михаил, явно подыгрывая сержанту.
- Поздновато вы эту науку начали осваивать. Надо бы вам было пораньше сюда попасть. Но ничего, все когда-то начинали. Вы эту науку быстро освоите. А понравится, сами сюда проситься станете, - напоследок пошутил сержант.
- Мы, в общем-то, не по своей воле… – начал объяснять суть дела Александр. Но сержант прервал его:
- Это понятно. Сюда редко кто по своей воле хочет попасть. Чисто теоретически такое возможно. Но я до сих пор ничего подобного не встречал.
- Нам бы помыться для начала. А то сидели в одной камере с бомжами и вошек подцепили, - сразу за двоих высказал пожелание Александр.
Сержант ничего не ответил. Придав лицу серьёзное выражение, он начал всё сначала.
- Гражданин Державный Михаил Михайлович! - произнёс сержант.
- Здесь, - ответил Михаил.
- Гражданин Ширкин Александр Александрович! - таким же строгим голосом, вопрошал сержант.
- Здесь, - приняв стойку смирно, ответил Александр.
Открыв журнал, сержант что-то туда записал.
- Сейчас вас отведут помыться, переоденут, а потом уже определят в камеру. Деньги и ценные вещи сдайте мне.
Аба актёры сняли часы, вынули из кармана все заначенные наличные деньги и положили на стол перед сержантом. Он записал представленное в журнал и, выдвинув два маленьких ящичка из шкафчика, сложил всё туда.
- Камеру уже для нас подготовили? – попытался ещё раз уточнить детали Михаил.
- Для таких, как вы, у нас камеры всегда наготове, - сержант то ли пошутил, то ли действительно ничего не знал о специальной миссии вновь прибывших.
Неприятное подозрение смущало умы актёров, но им хотелось верить лишь в хорошее. С другой стороны, что уж здесь хорошего, коли уже в тюрьме сидишь?
«Наверное, для конспирации не хочет раскрывать суть дела. Значит, и мне тоже надо промолчать», - решил Михаил.
- Конвой! – позвал конвойного сержант.
Конвойный тут же вошёл в помещение.
- Отведи их к Хабибуллину. Пусть он их помоет и переоденет, – приказал конвойному сержант.
- А потом их куда? – спросил конвойный.
- Куда их потом? - повторил вопрос сержант. – Сейчас посмотрю, куда их определить.
Он взял другой журнал и открыл его.
В третьей камере как раз двоих не хватает до полного комплекта.
- Так их в третью потом? – уточнил конвойный. – Там же смотрящим Доцент, а он их прессовать будет по полной программе.
- Ты что так о них заботишься? Уж не родственник ли ты им? – пошутил сержант.
- Не хочу, чтобы к нам опять комиссия приезжала, и всё тут вынюхивала. Помнишь, как в прошлом году в третьей камере один повесился. Правда не смогли доказать что он это не сам сделал. Но мы то в курсе, - напомнил о прошлогодних событиях конвойный.
- Да, не хотелось бы. Так куда же их деть? – сержант ещё раз пролистал весь журнал. – Есть ещё два места, но в разных камерах. Можем туда их распихать.
- Мы по жизни друзья. Нас лучше в одну камеру, - подал голос Михаил.
- Когда нас сюда направляли, то обещали предоставить отдельную камеру, - сказал Александр.
- Что ты заладил со своей отдельной камерой! – возмутился сержант.
Но произнёс это не очень уверенным голосом, подумав при этом: «Уж не авторитет ли это какой-нибудь известный? Может, действительно за них начальнику слово замолвили? Только кого сейчас спросишь, коли начальник уехал в управу, а когда прибудет - одному богу известно».
- Ладно, веди их к Хабибуллину. Я решу, куда их определить. Потом скажу тебе, когда решу, - нашёл выход из создавшейся ситуации сержант.
- Граждане заключённые, пошли переодеваться и мыться, - по тону сержанта определив, что тут дело не чисто, как умел вежливо сказал конвоир.
Два актёра, а теперь заключённые, пошли к какому-то Хабибуллину, который должен был устроить им помывку, а потом переодеть в тюремную одежду. Конвоир следовал за ними. Он не очень-то опасался двух возрастных заключённых и поэтому при прохождении многочисленных тюремных железных дверей выполнял инструкции чисто формально.
- Вот, привел к тебе вновь прибывших в наше учреждение. Сержант велел их помыть и переодеть, - передал указания сержанта конвоир, когда вошёл в каптёрку к Хабибуллину.
- С каких это пор у нас командует сержант? У нас что, никого больше из командиров нет? – не выпуская из рук кружки с горячим чаем, высказал удивление прапорщик.
- Командиров у нас навалом. Но в данный момент все уехали в управу, не знаю, правда, зачем. Если ты хочешь ждать команду более высокопоставленного начальника, жди. Но я свои функции выполнил. Обратно к сержанту их не поведу, - огорчил Хабибуллина конвоир.
- Раздевайтесь, - обращаясь к актёрам, приказал Хабибуллин.
- Совсем раздеваться? – дабы уточнить смысл приказа, спросил Михаил.
- Совсем, - подтвердил догадку Михаила прапорщик Хабибуллин.
- Одежду куда складывать? - не обнаружив поблизости ни табуретки, ни лавки, спросил Михаил.
- Вот сюда кладите? - подвинув ногой поближе к актёрам пластмассовую корзину, ответил Хабибуллин.
- Так она же помнётся! – не согласившись с предложением сержанта, воскликнул Михаил.
- Вам здесь долго парится, успеет ещё отвисеться. А перед этим мы её обработаем, чтобы всю живность убить. Правильно говорю, начальник? – назвав конвоира начальником, Хабибуллин пошутил, но только наполовину.
Как говорится, плох тот подчинённый, который не мечтает выбиться в начальники, хотя бы в самые маленькие начальники, например, такие как прапорщик Хабибуллин.
- А теперь нам куда? – раздевшись догола, стоя перед двумя тюремщиками и стыдливо прикрывая свою висящую мужскую длань, спросил Михаил.
Хабибуллин, наконец, поставил на стол свою кружку и встал. Он подошёл к шкафу и, открыв дверку, взял с полки портняжную линейку – сантиметр.
- Сейчас я вас обмерю, чтобы знать, какого размера одежонку вам выдать, - подойдя почти вплотную к Михаилу, объяснил он свои действия.
Обмерив одного и второго актёра, прапорщик подошёл к столу, и что-то записал в журнале.
- Распишитесь вот здесь и вот здесь, - пододвинув журнал на край стола, и ткнув пальцем в те места страницы, где надо расписаться, сказал он.
- Это мы за что сейчас расписываемся? – поинтересовался Александр.
- За сданную гражданскую одежду, - ответил прапорщик.
- А казённую нам когда выдадут? - поставив свою подпись следом за Александром, спросил Михаил.
- Сейчас подберу. Нового обмундирования у меня нет. Из поношенного, но приличного, смогу что-нибудь для вас найти, - объяснил свои дальнейшие действия прапорщик.
- А с обувью как быть. Тоже будете обмерять или нам на слово поверите? – поинтересовался Михаил.
- С обувкой у нас проблемы. Она положенного срока не выхаживает. Ничего, что-нибудь подберём, - обнадёжил прапорщик. – Вот на эту картонку ногу поставьте, а я посмотрю.
Оба актёра по очереди поставили ногу на брошенную на пол картонку с линиями и циферками рядом с ними. Хабибуллин стоял рядом и смотрел. Определив, что хотел, он тут же сделал заметки в журнале.
- Сейчас отведёшь их в моечную. Там в бойлерах вода ещё не остыла, им хватит помыться, - дал указание конвоиру прапорщик.
- Я их мыться не поведу. Тебя приказано их помыть вот ты и выполняй. Я их покараулить могу, а нянчиться с ними не буду. Не моя это работа, - отказался конвоир.
- Ты у меня повыступай ещё! Я сейчас здесь старший по званию и сержант мне не указ, - разозлился прапорщик.
Сержант хоть и меньший чин, нежели прапорщик, зато он был ближе к начальству. Это самое начальство поручало сержанту ответственные задания, которые мог выполнить лишь человек, пользующийся особым доверием.
Конвоир ничего больше не добавил к сказанному, всем своим видом показывая прапорщику, что он по этому поводу думает. Прапорщик открыл небольшой шкафчик и вынул два маленьких кусочка мыла, а также две весьма потрёпанные мочалки.
- Я их отведу в моечную сам. А ты будешь стоять у дверей моечной и охранять. Охранять и сопровождать - это ведь твоя работа, - прапорщик не упустил возможность ущипнуть конвоира, но тот смолчал.
- Следуйте за мной, - приказал он двум новым зэкам, и направился к двери.
«Что же нам так голыми и идти?» - подумал Михаил.
Наверное, тоже подумал и Александр, что не помешало обоим проследовать за прапорщиком. Замыкал процессию конвоир.
Они вышли в коридор с бетонными полами и буквально за несколько шагов добрались до другой двери. За ней-то и оказалась небольшая раздевалка.
- Вот мыло и мочалки. А вот вход в моечную, - показав рукой, куда надо идти мыться, сообщил прапорщик. – У вас час времени. Ровно через час вы должны быть помытыми и дожидаться меня в раздевалке. Я приду и принесу одежду и обувь.
- А вытираться нам чем? – спросил Александр.
- Полотенца я тоже принесу. Советую вести себя хорошо. Охранник будет вас охранять за дверью и сбежать вам не даст. Я пошёл, мойтесь.
Оставив двух артистов одних в раздевалке, прапорщик вышел за дверь.
- Пошли мыться. Только я не уверен, смоем мы этим мылом вошек или нет, - высказал свои сомнения Александр.
Михаил понюхал мыло и сказал:
- Пахнет ядовито. Наверное, это мыло не простое. Может, оно как раз используется для того, чтобы вошек выводить.
- Может, и так, - тоже понюхав мыло, поддакнул Александр. – А может, и нет.
Они вошли в моечную, которая оказалась душевой с двумя кабинками, и которая возможно предназначалась для персонала тюрьмы. По причине малого и неожиданного поступления новых заключённых, моечную сейчас использовали для помывки вновь поступивших.
- А вода не ахти какая горячая! - открыв кран горячей воды, воскликнул Михаил.
- Ничего, мы и этой на халяву помоемся. Лишь бы не холодная была, - сказал Александр.
Забравшись под тёплую воду душа, он намочил тело. Лишь затем намочил мочалку и стал мылить её мылом.
- Давай, сначала я тебе спину потру, потом ты мне, - предложил он Михаилу.
- Я сначала голову вымою, а потом тело мыть начну. Как все части тела вымою, потом уже и до спины очередь дойдёт, - объяснил план действий Михаил.
- Скажешь, когда нужно будет. Кстати, хочу заметить - наше появление в тюрьме начинается с бани. По-моему это символично, прямо как будто на сцене спектакль играем. Тебе не кажется, что судьба нам даёт понять.
- Знать бы, что она даёт нам понять. Но я думаю, не в ней дело. Просто помывка является обязательной процедурой для всех зэков, которые прибывают в тюрьму, и собираются облачиться в казённые одежды.
- Кстати как ты думаешь, нам наши вещи и деньги потом отдадут?
- Ты имеешь в виду милицию или тюрьму?
- Да я вообще, не уточняя, спросил. Ну, скажем, в тюрьме?
- Не знаю. Но хотелось бы, чтоб отдали. Самоё главное, неизвестно когда это произойдёт.
- Здесь я с тобой вполне согласен. Нам начальник отделения обещал отдельную камеру, а выходит совсем не так. Значит, врал всё и хорошего теперь не жди.
- Раз начал обманывать, теперь не остановится. Я раньше знал, что человек запросто может в тюрьму попасть. Но чтобы без суда в тюрьму запихнули, об этом никогда не слыхал.
- Что делать будем? Нам в этой ситуации нужно все в деталях обмозговать.
- Выбора у нас нет никакого, мы от наших тюремщиков полностью зависим. Поэтому думай - не думай, а из тюрьмы запросто никто не отпустит. Выходит, сюда попасть очень даже просто, а вот выйти на свободу…
- Я немножко о другом. Нас хотят в камеру определить, где какой-то Доцент сидит. По словам сержанта, этот Доцент просто зверь.
- В тюрьме ангелы не сидят, тем более в общих камерах таковых быть не может.
Но лучше в камеру вместе с особо злыми не попадать.
- Когда вымоемся, и нас оденут в тюремную робу, нужно ещё раз напомнить об отдельной камере.
- Это сработает, если начальник тюрьмы в тюрьму вернётся.
- Я бы не против разделить с ним камеру. Я имею в виду, что он будем третьим в нашей камерной компании сидеть на соседней койке в тюремном костюмчике.
- Было бы весьма забавно увидеть бывшего главного тюремщика в роли заключённого. Но боюсь, это нам мало поможет.
- Это ещё почему?
- Если он будет сидеть рядом с нами, то кто нас отпустит потом из тюрьмы? Ведь только он знает, зачем мы тут находимся.
- По тому, как нас здесь встретили, этого не скажешь. Лично я теперь ни за что не поручусь. Ведь если он знал, то почему о нашем скором появлении в тюрьме персонал не предупредил? Может быть, пока опасается за преждевременную утечку информации?
- Слушай, потри мне спинку. Я думаю уже пора полностью домывать себя. А не то придут за нами, а мы всё ещё в мыльной пене.
- Совершенно с тобой согласен. Вот только насчёт мыльной пены ты загнул. Из малюсенького обмылка мыльной пены хватит разве что стыд спрятать. Кстати не мешало бы воде быть погорячее.
- В тюрьме жаловаться себе дороже выйдет. Хорошо, что она тёпленькая, а не ледяная.
Потерев мочалкой друг другу спины, и ополоснувшись водой, актёры закончили помывку и переместились из моечной в раздевалку.
- Где этот Хабибуллин? Пора бы ему принести нам одежду и полотенце, - проворчал Михаил.
- Может, он стесняется, за дверью стоит и ждёт нашего разрешения войти, - пошутил Александр.
- Ты так думаешь? Давай, позовём его, - подыграл ему Михаил.
- Можно и позвать. Не мёрзнуть же здесь нам! - понимая, что Михаил пошутил, Александр всё равно решил подать голос:
- Конвойный, скоро нам одежду и полотенца принесут?
- Прапорщик ещё не пришёл. Видно не подобрал для вас одежонку, – из-за двери сообщил конвоир.
- Так сходите и позовите его. Нам холодно стоять голыми, - потребовал Александр.
- Не положено покидать пост. Мне приказано охранять, я охраняю. А по вашим поручениям бегать - это не по мне.
- Он хочет, чтобы мы дали ему на лапу, - сделал вывод Михаил.
- У нас нет денег, - напомнил Михаилу Александр.
- Тогда придётся ждать голыми.
- Не хватало нам ещё простудиться! – сказал Александр и чихнул.
- Ты с этим кончай. Нам болеть никак нельзя. Нам надо спектакль здесь отыграть и быстрей выйти отсюда, - предупредил Михаил и тоже чихнул.
- Здесь третьего не дано: или требовать, чтобы прапорщик с одеждой быстрей сюда пришёл, или ждать голыми и простужаться.
- Выбор небогатый. А правильнее сказать - выбора никакого нет.
Актёры и дальше развивали бы данную тему, если бы дверь не открылась, и не вошёл в раздевалку прапорщик. Он положил на лавку два драненьких вафельных полотенца и изрядно поношенную тюремную одежду. Ботинки были не лучше. Правда, принёс он вместо двух пар целых десять, но в этом случае диалектический закон перехода количества в качество не сработал.
- Это что же, лучше одежонки не нашлось? - выказал своё неудовольствие Михаил.
- И ботиночки могли бы поновей принести. В этих и недели не проходишь, подошвы потеряешь, - поддержал критику Александр.
Прапорщик от такой наглости лишился дара речи. Он хотел ответить наглецам как положено. Ведь раньше никто из заключённых ничего подобного с прапорщиком не позволял. Но смолчал, вовремя сообразив, что так отвечать могут лишь непростые зэки, а лишь те, для которых тюрьма - дом родной.
Актёры вытерлись, насколько это позволяли сделать два малюсеньких, вафельных полотенца.
- Лучше не получится, - сказал сам себе Александр и отложил полотенце.
- Давай разбираться, кому тут что предназначено, - перекладывая вещи и разглядывая их, произнёс Александр.
- Майки и трусы, кажется, одного размера, - определил наблюдающий за процедурой Михаил.
- Тем лучше, обойдёмся без примерок, - пошутил Александр и, взглянув на маячившего рядом прапорщика, пожелал: Вы, милейший, нам бы кофейку сообразили, нежели здесь отсвечивать. Горяченького хочется принять после баньки.
Прапорщик чуть не задохнулся от прилива возмущения, но и на этот раз сдержался. Он проворчал себе под нос:
- Ещё вам какое с чаем и шампанским. А дулю с маслом проглотить не желаете?
- О чём это вы, милейший!? Вы бы лучше поторопились. Не то приедет начальник и прознает, как вы нас приняли. А это, знаете ли, попахивает дисциплинарным взысканием, а то и того хуже: переводом на другую должность, - Александр пуганул самым страшным для Хабибуллина событием, которое прапорщику-кладовщику может привидеться лишь в кошмарных снах.
- У нас здесь кофе не уважают. У нас все чай любят пить, - наконец, подавив приступ возмущения, подал голос прапорщик.
- Ну что ж, чай, так чай. Будьте добреньки, сделайте нам два стаканчика с сахаром и лимоном.
- С сахаром могу, а лимона у меня не имеется. Тут уж не обессудьте, - ответил прапорщик.
Он решил немного подстраховаться и частично выполнить просьбу зэков. Не равен час, окажется, что они мошенники с большим весом и не только в «камерном» криминальном обществе.
Прапорщик вышел, оставив двух актёров наедине, если не считать подслушивающего из-за двери конвоира. Ему было приятно, что важному прапорщику Хабибуллину двое зэков утёрли нос.
- Ты тут смотри в оба. Если что, головой за них ответишь, - на конвоира выплеснул Хабибуллин накопившееся возмущение.
«Отвечу, отвечу. Но только не тебе, индюку надутому», - подумал конвойный, на заявление прапорщика.
- Зря ты так с ним. Не равен час, что наша программа пребывания здесь совсем другая и нам она ещё неведомая, - в поздний след одёрнул коллегу Михаил.
- Ты думаешь…
- Очень может быть. Посадили нас сюда по чужому делу, за чужие грехи. А начальству отпишут, что дело закрыто и виновные наказаны.
- Не хотелось бы, но всё говорит об этом. Приняли нас не так, как начальник отделения обещал. И сам начальник тюрьмы почему-то отсутствует именно в момент нашего прибытия в его родное учреждение.
- Ты имеешь ввиду дело этих кидал, с которыми мы в пивной подрались?
- Может быть, может быть. Но не в этом дело. Если нам срок припаяют за других, детали уже не важны.
- Как это неважны, вдруг это дело расстрельное, - об убийстве.
- Или о хищении в особо крупных размерах. Я надеюсь, что наши подозрения так ими и останутся. Нам сейчас нужно о другом подумать.
- О чём же ещё думать? Мы и так все по уши в дерьме.
- Нас сейчас в камеру поведут. А там самодур Доцент заправляет. Он нас не знает, мы его тоже не знаем. Как только нас в камеру впихнут, мы сразу среди зэков окажемся.
- Ты мне всё это преподносишь, будто открытие делаешь. Конечно, нам к зэкам в гости придётся идти, а не к тёще на блины.
Да я не о том. Нам нужно придумать, как вести себя в камере, чтобы нас не трогали или хотя бы не били.
- Теперь я понял, о чём ты хочешь сказать. Только давай сначала оденемся, потом подумаем. Замёрз я уже.
- Ладно, давай одеваться. Тем более можно одеваться и думать, - согласился Михаил.
- А курточка-то великовата. Зато ботиночки в самый раз, - заметил Александр.
- И мне ботинки подошли. Кто-то хорошо их для меня разносил.
- Как ты считаешь: тот, кто для тебя разнашивал ботинки хороший человек или плохой?
- Этого точно сказать нельзя. С дугой стороны, раз он сидел в тюрьме, значит, было за что. А раз было, за что его посадить, значит, он нехороший человек, хоть и разносил для меня ботинки.
- А вот, например, взять нас. Мы с тобой сейчас в тюрьме, так какие мы с тобой хорошие или плохие?
- При чём здесь мы? Нас вообще ни за что в тюрьму загребли.
- Вот видишь, значит, не только одни плохие люди в тюрьмах сидят. И хорошие люди в тюрьме встречаются и иногда они для таких же хороших людей ботинки разнашивают.
- Это я понял. Не понял, к чему всё это ты говорил?
- А вот это как раз самое главное. Раз мы себе доказали, что и в тюрьме хорошие люди сидят, значит, так и будем считать впредь.
- Не понял, зачем нам так считать, если в тюрьме сидят и плохие люди? Судя по всему, в этой самой тюрьме их больше чем хороших.
- А мы будем считать, что все хорошие и вести себя будем соответственно.
- Я думаю, это не пройдёт. В тюремных камерах свои правила поведения. Всё там держится на страхе, и власть пахана тоже на страхе. А ты, как я понимаю, хочешь, чтобы люди просто уважали друг друга, почти как на свободе всё было бы.
- Вот именно. Мы будем уважать их, они будут уважать нас. И дел-то всего - наливай да пей.
- Ничего из этого не выйдет. Нас посчитают за слабаков и начнут прессовать с первых минут появления в камере. Я предлагаю другое.
- Интересный расклад. Не знаю, что и сказать. Но, возможно, ты прав.
- Мы войдём в камеру, и будем вести себя так, будто мы главные. А все они лишь шестёрки.
- Думаешь, это сработает? По-моему здесь одной уверенности в себе маловато будет. Здесь реальная сила нужна. А где её взять?
- А нам она не нужна. Ты же со мной в карты не раз играл. Мы друг друга знаем давно и, тем не менее, оба применяем один известным приём. И что самое интересное - он срабатывает.
- И что же это за приём такой, осмелюсь спросить?
- Этот приём называется блеф. Да, не удивляйся, именно блеф.
- И чем поможет нам блеф в данной ситуации. Уж, не в карты ли ты собираешься в камере с заключёнными играть?
- Конечно, не собираюсь. У них ведь все карты краплёные. Мы будем вести себя в камере как хозяева, хотя прав на то у нас нет, и помощи в самой тюрьме и на воле тоже нет. Но они этого не знают. Это и будет наш блеф.
- А как нам себя вести? Ведь мы с тобой даже по фене говорить не умеем.
- Мы же с тобой творческие люди, актёры. Там, на месте, сообразим.
- Ладно, я согласен. Блеф, так блеф. Хотя, надо признать, в одном ты ошибся.
- Я предложил лишь вариант выживания в тюрьме и только. А насчёт того, что у нас, в конечном счёте, получится или не получится, - это непредсказуемо. Но постараться стоит, ведь на кону наша собственная жизнь.
- Я не про то, вернее и о том тоже. Я хотел заметить: у нас поддержка есть. И сила за нами стоит немалая. Мы сюда присланы для того, чтобы самодеятельность в тюряге смогла перед проверяющим достойно себя показать.
- Не спорю, так должно было бы быть. Но будет ли? Вот это самое «но» всё портит. Мы точно не знаем, правду ли нам говорил начальник отделения, сплавляя нас сюда. Может, мы не спектакль сюда играть присланы, а до кучи, чтобы план по наполнению тюрем выполнить.
- Давай, не будем усложнять, а примем более симпатичную для нас версию. Тогда всё упрощается.
- Ладно, пусть будет по-твоему. Кстати, что-то прапорщик с чаем не возвращается.
Дверь открылась, и в проёме показался сначала поднос, а уже потом несший его прапорщик.
- Как просили, чай с сахаром. Ещё сухариков из ржаного хлеба вам захватил. Куда поднос поставить?
- Поставь на лавку. Мы сейчас чайку попьём, а потом уже дальше двинем. Насколько я помню, сержант должен сообщить, в какую камеру нас определят, - напомнил Михаил.
- Он ещё не сообщал. Вы тут чай пейте, а я сейчас до него дойду. Раз обещал определиться с вашим расселением, пусть расселяет.
- Да, хорошо было бы это знать. Но можешь не торопиться, мы чайку попьём, посидим тут. А в камеру мы ещё успеем наведаться. Кстати, чем тут у вас народ занимается? - спросил Михаил.
- В смысле? – не понял вопроса прапорщик, поскольку представлял, что в тюрьме основное занятие для зэков сидеть, в смысле отбывания срока заключения под стражей.
- Не лес же они у вас тут пилят, в самом деле?
- У нас тут сапожное производство. Мы для колоний обувь шьём, - с гордостью сообщил прапорщик.
- Мог бы и догадаться, сапожник всегда без сапог. То-то смотрю, нам поношенные ботинки выдали, да и те из кирзы, - прокомментировал сообщение прапорщика Михаил.
- Ну, я пошёл, - сообщил прапорщик и вышел из раздевалки.
- Может быть, нам повезёт, постояльцы камеры будут ещё на работе?
- Значит, у нас будет несколько минут, чтобы побыть в камере одним и осмотреться, - отметил благоприятный момент Александр.
- Не думаю, чтобы это нам помогло. Хотя, с другой стороны, не мы к ним входить будем, а они к нам.
- Ты хочешь сказать, мы как бы будем хозяевами, а они к нам в гости придут?
- Вот именно, мы хозяева и нужно вести себя в камере, как хозяева.
- Думаешь, это сработает?
- Не знаю. Поживём, увидим, - подвёл итог новой стратегии поведения в камере Михаил.
- Здесь ты прав, если поживём, то увидим.
- Давай, не будем раньше времени унывать. Нам ещё предстоит много всего прожить. Так что лучше побережём нервы, и не будем суетиться.
Оба актёра замолчали. Им больше не хотелось думать о плохом. Устроившись на лавке рядом с подносом, они стали чаёвничать.
- А чаёк-то неплох! Не иначе индийский, - пригубив из чашки, определил Михаил.
- Да, расщедрился прапорщик. Наверное, из своих запасов нам дефицит подкинул. И надо сказать, сухарики совсем даже ничего. Очень вкусные сухарики получаются, - похвалил угощение прапорщика Александр.
- Наша первая трапеза в тюрьме и, думаю, не последняя. Хорошо бы и следующие трапезы были не хуже.
- С голодухи и плесневелый сухарь за пряник сойдёт.
Закончив восхваление первой тюремной трапезы, актёры допили чай молча.
- Я не против повторить. Ещё бы чашечку, другую выпил с удовольствием, - заметил Михаил.
- Я бы не только чаю выпил. Но и чего-нибудь посущественнее. У нас ведь сегодня знаменательный день: первый день в тюрьме.
- Да, по этому поводу по сто пятьдесят граммчиков принять не худо было бы. Жалко толстяка сейчас с нами нет, он бы сбегал, - напоследок пошутил Михаил.
Оба снова замолчали. Сейчас им было не до шуток и ожидание чего-то страшного, неизбежного ужасом наполняло душу.
Прапорщик долго не возвращался, и актёры начали волноваться.
- Долго они вопрос нашей прописки решают. Может, место нам найти никак не могут в тюремных стенах и по этому поводу намерены нас досрочно отпустить или пустить в расход, - высказал предположение Михаил.
- Вариант нашего досрочного освобождения мне больше нравится. Я бы даже прямо сейчас, без тюремного ужина ушёл.
- Я бы тоже. Но деньги и документы я им ни в коем случае не оставлю.
- Вещи наши тоже не худо бы забрать. Но всё это несбыточные мечты. Не понятно другое: почему за нами никто не приходит?
- Слушай, а может быть, какая-нибудь комиссия нагрянула, которая определила, что нас незаконно в тюрьме держат? Представляешь, сейчас открывается дверь, и главный тюремщик сообщает нам: вы свободны, приносим вам наши извинения за незаконное содержание под стражей.
- Хорошо бы всё так и произошло. Но думаю, нас ждёт совсем другое известие.
- Надеюсь тоже приятное?
- Это с какой стороны посмотреть. Если в плане развития событий, может быть. А если с учётом неизбежности, нежелательных, неприятных встреч…
- Ты думаешь, нас в камеру посадят, где смотрящим Доцент?
- Ты же сам слышал, как сержант перебирал разные варианты. Попасть нам обоим вместе в одну камеру вариант был один – в камеру к Доценту.
- Я помню. Но всё же надеюсь на скорейшее возвращение начальника тюрьмы. В его интересах сохранить нас живыми и здоровыми.
- Я тоже на это надеюсь. Хотя, если бы ему очень надо было, он давно позвонил бы сержанту или ещё кому-нибудь.
- Здесь ты совершенно прав. Ладно, что-то мы с тобой излишне разволновались. Нам ведь и не из таких передряг приходилось выпутываться.
- Да уж, приходилось. Помнишь, когда мы только начали странствовать и у нас поначалу дела не шли, решили мы подработать в колхозе. Договорились с председателем, что он за наше выступление в клубе заплатит картошкой и мясом. Мы тогда с тобой так сильно изголодались, что согласны были и на это убогое вознаграждение.
- Точно, было у нас такое, но давно. Я, кстати, не помню, что мы тогда с тобой сыграли в том клубе?
- По-моему мы исполняли отрывки из разных спектаклей.
- А сам клуб был сырой и холодный. Это же происходило осенью, и погода стояла настоящая осенняя: с моросящим дождичком и холодным ветром.
- А поселились мы у бабки карелки. Она нам какое-то варево приготовила, утверждая, что это щи. Мы с тобой есть это не смогли, настолько они были вонючими.
- Я уже не помню, заплатил нам тогда председатель или нет.
- В том-то и дело что не заплатил.
- Да, припоминаю, как всё было. Мы ждали обещанного два дня, да так и не дождались.
- А помнишь, как мы смылись из той деревни?
- Мы с тобой решили взять хоть что-то. Поймали на птичьем дворе курицу и голову ей свернули.
- А как удирали, помнишь?
- Птичница увидела и крик подняла. Скотник и ещё какой-то мужик с вилами за нами погнались. Ну и припустились мы с тобой тогда. Сами не рады были, что колхозную курицу украли.
- Только побежали мы с тобой не в ту сторону. В той стороне, куда мы неслись, дорога заканчивалась у пилорамы, а за пилорамой начиналось непроходимое болото.
- Мы с тобой до болота добрались, вернее до пилорамы. А там трое мужиков из этой же деревни брёвна на доски распускали. Как они увидели, что за нами деревенские бегут, они пилить бросили и стали смотреть и решать, кому помогать.
- Хорошо мы с тобой сообразили, чем всё это для нас может плохо кончиться.
- Сообразить-то мы с тобой сообразили, но ситуация была аховая. На наше счастье случай нам помог.
- Да, запряжённая в телегу лошадка нас здорово выручила. Можно сказать, от гибели нас спасла.
- Я помню, ты её мигом отвязал и мы, как в вестерне, рванули прямо на преследователей. Они не ожидали такой прыти ни от нас, ни от лошадки. Еле с пути успели отпрыгнуть.
- Мы проскочили всю деревню за считанные секунды и ещё пару километров гнали лошадь размашистой рысью.
- Потом бросили лошадь и через чащобу пробрались на шоссе. Потом ехали на попутке. А потом ночью жгли костёр и жарили курицу.
- Да, было время. Но тогда мы сами были моложе и лучше качеством. И тогда мы были на свободе, не то, что сейчас.
Это воспоминание немного приободрило актёров. Поскольку ничего так не поднимает настроение, как воспоминание о былых лихих событиях и успешное их преодоление. Со временем даже самое плохое, что было в твоей жизни, обретает другой смысл и становится твоим неотъемлемым прошлым и успешным опытом в преодолении трудностей.
- Ну, повезло вам. Собирайтесь, сам начальник нашего учреждения хочет вас видеть, - войдя в дверь, сообщил прапорщик.
- Вот видишь, всё налаживается. Сейчас мы с ним обо всём договоримся. И с камерой, и с кормёжкой, и со спектаклем сейчас решим, - обнадёжил коллегу Михаил.
- Вы идёте или всё так и будете тут сидеть, и рассуждать? – одёрнул говорунов прапорщик.
- Поднос и посуду здесь оставляем или с собой брать? – спросил Александр.
- Возьми с собой, что бы мне лишний раз сюда не таскаться. Да, не забудь захватить мокрые полотенца, мыло и мочалки, - приказал прапорщик. – И приберитесь здесь, чтобы другим приятно было сюда зайти.
- А лишние ботинки куда девать? Тут ещё восемь пар осталось, - спросил Михаил.
- Тоже захватите с собой, в мешок их положи. Мы их в каптёрку закинем.
Забрав с собой всё, что велел прапорщик, актёры вышли в коридор.
- Конвойный, сопроводите заключённых в кабинет начальника тюрьмы, - приказал прапорщик.
- Нам же ещё занести вам в каптёрку веши надо, - напомнил прапорщику Александр.
- Разговоры прекратить! – одёрнул заключённых прапорщик.
У своей каптёрки он, открыв дверь, заставил Михаила забросить мешок в помещение. Забрав поднос со стаканами, полотенцами и мочалками на нём, он вошёл в каптёрку сам. Дальше актёры пошли лишь в сопровождении конвойного.
- Далеко ещё? – преодолев несколько зарешёченных дверей, спросил Михаил.
- Скоро уже придём. А сейчас лучше помолчи, если неприятностей не хочешь.
Повернув по коридору и пройдя несколько шагов, они остановились у двери.
- Лицом к стене, руки за спину, - приказал конвойный.
Когда актёры выполнили команду, он постучал в дверь.
- Войдите, - раздался голос из-за двери.
Конвоир сначала впустил заключённых, а потом вошёл сам.
- Вы останьтесь здесь, - обращаясь к актёрам, приказал начальник, - А вы, сопровождающий, подождите за дверью.
Начальник носил майорские погоны, и лёгкая проседь в поредевших волосах некогда густой шевелюры говорила, что и ему скоро выходит срок идти на свободные харчи пенсионера. Однако небольшой рост и крепкая стать напротив утверждали обратное: многое такой ещё сможет на нелёгком поприще руководителя учреждения воспитания и наказания.
- Почему не представляетесь? – спросил он у актёров, когда конвоир вышел за дверь.
- Мы ещё тюремных порядков не знаем, - оправдывался Михаил.
- Нам никто не объяснял, что и когда надо отвечать на вопрос начальника, - дополнил объяснение Александр.
- Отвечать надо так: осужденный такой-то, статья такая-то. Теперь представьтесь, как положено, - пожелал начальник.
- Мы ещё не осуждены. Не за что нас осудить. И поэтому никакой статьи нам неизвестно, - объяснил суть вопроса Михаил.
- Кого они мне присылают!? Ни статьи своей не знают, ни суда не признают. За такие дела карцер полагается, - возмутился начальник зоны.
- Мы вообще-то не заключённые, а актёры. Присланные к вам в помощь, дабы было что показывать комиссии, которая приедет вас инспектировать и смотреть вашу художественную самодеятельность. Начальник отделения милиции, который нас сюда прислал, сказал, что вы в курсе, - объяснил причины возникшего парадокса Александр.
- Так вы не осужденные? – удивился начальник зоны.
- Мы внештатные сотрудники отделения милиции. И нас прислали вам помочь, - продолжал объяснения Александр.
- Тогда почему вы в казённой одежде?
- Нас здесь переодели. Я не знаю почему, но думаю, чтобы мы выглядели правдоподобнее. Будто мы и вправду здесь у вас отдыхаем, - высказал свою версию Михаил.
- Ладно, я сейчас позвоню. Пусть мне детали объяснят, - сказал начальник и принялся накручивать диск телефона.
- Тут двое вновь поступивших к нам заключённых говорят, будто они от тебя.
Что ты на это скажешь? - дозвонившись до начальника отделения милиции, спросил майор.
- Я к тебе никаких заключённых не посылал, - ответил начальник отделения и был абсолютно прав, поскольку он послал в зону двоих актёров, оформленных внештатными сотрудниками.
- Я так и думал. Ну, будь здоров, - поблагодарил майор и положил трубку.
- Он сказал, что никаких заключённых ко мне не посылал. Что вы теперь на это скажите? – майор в упор уставился на двух актёров, собираясь добиться от них истины любым путём.
- Всё правильно он сказал: заключённых он не посылал, а послал двух актёров, которые должны сыграть роль заключённых. И цель этого маскарада, - помощь в организации самодеятельности, – объяснил, как мог тупому майору, Александр.
- Тоже мне Торопунька и Штепсель. Мне тут хватает самодеятельности от своих засранцев. Не знаешь, куда от неё деваться, настолько все эти засранцы достали: не хотят соблюдать правила поведения в тюрьме. То отпетушат кого-нибудь, то убьют, прямо сладу с ними нет, - пожаловался майор.
- Фигурально говоря, у вас всё здесь самодеятельность. Паханы зону держат, а не те, кому положено по должности за порядком следить. Распустили вы их и сами распустились при их фактическом самоуправлении. Так что нечего валить с больной головы на здоровую, - разошёлся Александр, что очень не понравилось майору.
- Да я вас за такие слова…, - стращал он, но Александр перебил его.
- Вам в управление про нас должны были сказать. Предполагалось, что три актёра приедут, но один заболел, и приехало два. Конечно, два хуже, чем три, но всё равно радоваться этому надо, ведь есть шанс спасти свою задницу от ещё одной неприятности. А не нужна наша помощь, так мы с удовольствием отчалим отсюда. Не у одного тебя проблемы с самодеятельностью. Наша помощь всем нужна.
Столь пламенная речь немного охладила майора. Он ничего больше говорить не стал вновь прибывшим, а принялся снова названивать в отделение.
- Это опять я. Поговорил с твоими орлами и не знаю, что и делать. Получается, что они прямо облагодетельствовали меня от лица нашей доблестной милиции и заодно управления. Ты вот что мне лучше объясни: документы какие есть у твоих орлов? Могут они подтвердить, что действительно являются внештатными сотрудниками милиции?
- Я документы у них отобрал и в отделении оставил. Так надёжнее будет, для конспирации полезней. Кстати, не меня за это благодари, а управу нашу ментовскую. Они решили тебе подсобить, чтобы областным проверяющим было чего посмотреть в твоей тюремной самодеятельности. Так что я тут не причём, мне приказали, я выполнил. Моих ребятишек не обижай. Устрой их по высшему разряду, они тебе за это добром отплатят, вернее номерами самодеятельности. Что ты от них получить хочешь в смысле самодеятельности, думай сам. Ну что, ещё что-нибудь от меня услышать хочешь?
- Да нет, всё теперь понятно. Ладно, будем думать. Если тебе от меня что потребуется, сделаю, коли смогу. Теперь я твой должник. Ну, бывай.
Находясь на другом конце провода, закончив разговор, начальник отделения положил трубку.
«Что он для меня может сделать? Да ничего полезного. Разве только посадить в не очень вонючую камеру с не очень злыми дядьками. А ну его к лешему! Я пока в его казённые апартаменты не тороплюсь», - подумал начальник отделения, с облегчением вздохнув, радуясь в душе, что ещё до сих пор на свободе. Он надеялся, что его минует сия чаша, хотя, как говорят мудрейшие из людей: от тюрьмы и от суммы никто не застрахован.
Начальник тюрьмы молча смотрел на подарок из управления: двух престарелых актёров и думал, что и как он сможет выгадать в сложившейся ситуации.
С одной стороны, наличие профессиональных актёров в тюремной самодеятельности факт сам по себе хороший. Но на этом всё хорошее заканчивалось. Количество заключённых в тюрьме должно строго соответствовать списочному составу и любая проверка выявит фальсификацию.
Значит, использовать актёров в открытую будет весьма затруднительно. Но актёров, которые прилюдно выйдут играть на сцене, не спрячешь, не запрёшь в тёмный чулан. А значит, придётся объяснять, кто они такие и что делают в тюрьме.
«Вот если бы их можно было спрятать», – навязчивая мысль о невозможном, продолжая крутиться в голове майора, никак не желала реализоваться во что-то обыденное и, потому, воспринималась весьма парадоксально.
- Как же мне их спрятать? – тихо произнёс начальник, но этого малого звука хватило, чтобы его услышали актёры.
- Это вы о нас думаете? Так сказать мысли вслух? – задал резонный вопрос Михаил.
- Да, думаю. От вас больше проблем, чем толку. Что мне с вами прикажите делать? – ответил начальник.
- Отправить обратно, раз мы тут не к месту пришлись, - посоветовал Александр озадаченному государственному от тюремного ведомства мужу.
- Поумней что-нибудь нельзя услышать?
- Можно и поумней. Только какой резон нам, простым внештатным сотрудникам милиции наставлять на путь истины самого начальника тюрьмы? – задал резонный вопрос Александр.
- Прямой резон. Что вы передо мной комедию ломаете!? Вы же здесь не по своей воле. По своей воле ни один внештатный сотрудник не поедет в тюрьму. Значит, за вами есть грешки, и вы кровно заинтересованы их замять.
- Не совсем так, как вы говорите, но отрицать не будем: доля правды в этом есть, - согласился Александр с доводами начальника тюрьмы.
- Ну и что проку мне от вашего признания! Что делать-то мне? Вот в чём вопрос.
- Вы прямо Шекспировским слогом говорите. Кстати недавно нам пришлось говорить так же, но только на сцене. Мы в ментовке для проверяющего Гамлета исполняли. Вот только повторить то же самое на вашей тюремной сцене будет сложно: в ментовке мы играли спектакль втроём. Вдвоём Гамлета не сыграть, - объяснил ситуацию Михаил.
- Сыграете и Гамлета и всё что нужно тоже сыграете. Как мне всё со списочным составом обустроить, да так, чтобы комар носа не подточил? – второй раз озвучил суть проблемы начальник тюрьмы, что говорило о многом.
- Варианты есть. Только надо все их хорошенько со всех сторон рассмотреть, - не раскрывая сути этих самых вариантов, Михаил зародил надежду у начальника тюрьмы.
- Ну что замолчал? Раз сказал «а», так говори уже «б». Посмотрим, что там у тебя за варианты припасены, - пожелал начальник.
- Самый простой вариант, вывести нас из зоны, временно, конечно. А потом, когда проверяющий приедет, привести обратно в зону. Привести под чужими фамилиями, под фамилиями каких-нибудь реальных зэков. Под этими фамилиями и будем выступать в самодеятельности, - предложил вариант решения проблемы Александр.
- А что с самими зэками делать, под фамилиями которых вы выступать будете?
- Здесь возможны разные решения. Вы их в санчасть определяете подлечиться. Я думаю, они не откажутся отдохнуть немного, - предложил Михаил.
Но начальник и тут нашёл недостатки.
- Проверяющий наверняка в санчасть сунется, и фамилии больных посмотрит. Нет, так дело не выгорит, нужно что-то другое придумать.
- Тут неясно основное: когда проверяющий приедет? Сколько у нас времени будет для подготовки к спектаклю. И ещё одно обстоятельство нам неясно: из ваших подопечных будет кто-нибудь участвовать в спектакле? - попросил уточнить исходные обстоятельства Михаил.
- Может завтра приехать, а может послезавтра. Точно это неизвестно. Но всё должно быть готово к завтрашнему дню.
- А кто ещё кроме нас будет принимать участие в самодеятельности?
- Был у нас неплохой состав самодеятельности в том году. Но многие откинулись. Теперь осталось всего несколько человек, - начальник ненадолго задумался, вспоминая, кто у него имеется в наличии в настоящий момент. - Так, один чечётку бьёт, другой свистит, – художественный свист исполняет, и ещё один участвовал в спектакле о Ленине. То был не совсем спектакль, а отрывки из разных известных спектаклей о Ленине. Патриотические темы спектаклей всегда начальство ценит высоко.
- Можно и об Ильиче сыграть. Но старый спектакль проверяющему вряд ли понравится. Не в смысле темы, а в смысле повторения одного и того же сюжета каждый год. Надо бы что-нибудь новенькое сыграть, - высказал своё мнение Александр.
- Если сможете подготовить что-нибудь интересное за один сегодняшний день, я буду не против.
- Мы тоже не против. Для начала нам надо подкрепиться. А новое подготовить можно, даже нужно. И у меня, кажется, есть идея, - подал голос Александр.
- Так что всё-таки за идея? – поспешил спросить начальник.
- Она только что пришла мне в голову и требует хотя бы незначительного времени для обдумывания. Я обязательно её донесу до ваших ушей, но чуть позже, - заинтриговал начальника Михаил.
- Времени у нас очень мало. Так что давай, как есть, - торопил начальник.
- И всё-таки я прошу дать мне совсем немного времени для обдумывания. Тогда всё получится по высшему разряду, и начальство останется довольным, - тянул резину Михаил. Он хорошо чувствовал обстановку и как истинный, и достойный служитель мельпомены моментально понял ситуацию, и вжился в роль бывалого зэка. Александр ещё полностью не понял смысл его игры, но как опытный партнёр по театральным подмосткам ожидал момента для удачной реплики.
- Да, я понимаю своего коллегу и тоже прошу вас немного подождать. А пока велите подать что-нибудь к столу. Вы ездили к начальству, а после столь важных визитов, чертовски хочется есть. Да и нам не помешает подкрепиться. Боюсь, потом на это времени не останется, надо будет репетировать и репетировать.
Начальник нажал на звонок под столом. Тут же в кабинет влетел конвоир, наверно, предполагая, что начальнику нужна помощь.
- Позови сюда сержанта, – приказал начальник.
- Слушаюсь, - ответил конвоир и вышел за дверь.
- Для спектакля сколько людей вам потребуется? – дабы скрасить ожидание, спросил начальник.
- Нам потребуются актёры. Немного, но очень способных, кого-нибудь из ваших подопечных, - напускал туману Александр.
- Это всё как-то расплывчато, неконкретно. У нас здесь тюрьма, а не богадельня, здесь всё точно должно быть. Я заранее должен знать: сколько заключённых, где находятся в данный момент.
- Будете знать. Дайте только срок, - обнадёжил начальника Михаил, а сам подумал: «Хорошо, что начальник тюрьмы сам срок дать не может, а то бы точно дал двоим залётным актёрам по максимуму».
- Ладно, поговорим потом, когда вы созреете. Только зрейте побыстрей, - согласился подождать начальник.
Сержант долго не шёл и начальник начал нервничать.
- Разрешите войти? – приоткрыв дверь и увидев двух посторонних в кабинете шефа, спросил он.
- Принеси поесть и попить чего-нибудь. На троих принеси, - не ответив на вопрос, велел начальник.
- Им с общей кухни принести?
- Нет, принеси то же, что и мне. И первое не забудь принести, ну и всё что положено, - велел начальник.
Сержант ушёл, собираясь выполнить приказание.
- Давайте оговорим детали нашей помощи. Мы отыграем спектакль, и вы нас сразу отвозите обратно туда же, откуда привезли, - выставил условия Михаил.
- Ваше начальство сюда вас прислало, и забирать обратно ему же. Я только могу согласовать день отъезда, когда дело будет сделано. Я не понимаю, почему возник вопрос об этом. Ваше начальство, когда сюда вас посылало, должно было чётче поставить задачу, - высказал своё удивление начальник.
- Всё так и есть. Но когда закончится это мероприятие, начальство знать не могло. Вы сами не знаете, когда оно начнётся, а уж когда закончится тем более, - объяснил суть вопроса Александр, по ходу дела придумывая благоприятные для себя обстоятельства.
- Ну что ж, коли так, тогда согласую вопрос вашего здесь пребывая, с вашим начальством. Теперь у вас всё?
- Пока всё. А там по ходу дела могут появиться вопросы, - напомнил о непредсказуемости любого дела Михаил.
- У вас, здесь, во сколько подают обед? – спросил Александр о хлебе насущном.
- Вы будете питаться отдельно. Мой повар приготовит обед и на вас.
- Это было бы недурно, прямо скажем, очень недурно. Какие блюда сегодня нам подадут? – поинтересовался сегодняшним меню Михаил.
- На первое щи, а что на второе не знаю. Но можете не беспокоиться, мой повар готовит отменно. В нашем учреждении всё образцовое, на том и стоим, - не без гордости отметил начальник.
- Очень отрадно слышать это. Мы с нетерпением ждём возможности убедиться в этом самим. Кстати откройте секрет, где вы такого повара нашли? - поинтересовался Михаил.
Он и Александр хотели разговорить начальника и тем расположить его к себе. А подобревший начальник много лучше злого, это любой зэк из зоны подтвердит. Вот только может ли старый хитрый начальник зоны хотя бы ненадолго стать добрым к своим, осужденным на позор, подопечным? Это вряд ли. Но два актёра об этом не знали. Не знали они и того, что всех своих подчинённых начальник зоны ценил не больше зэков. Правда, было одно исключение из правил – сержант, который фактически являлся денщиком сего великого в зоне начальника. Но это был особый случай, и, к тому же, для актёров неведомый.
Начальник взглянул на актёра, и во взгляде читалось если не презрение, то уж точно не уважение. Сейчас ему приходилось объяснять очевидные факты.
- Ему шесть лет дали. До того, как попал сюда, он шеф поваром в ресторане работал. Вот я его в свои повара и определил. Жалко, что ему скоро выходить. Лично я бы его тут ещё годков десять продержал. Самое место ему тут быть, - последнее замечание начальника очень не понравилось актёрам.
Они оба отметили себе специфику мышления тюремного начальника и решили впредь быть осторожней. Не равен час, их выступление тоже понравится начальнику, и он решит их задержать в столь гостеприимном учреждении годков этак на десять. Тогда об освобождении даже мечтать не придётся, поскольку через десять лет перед ними, скорее всего, гостеприимно распахнёт свои заржавленные ворота тюремное кладбище.
- Я вот чего хотел спросить: как тут у вас с театральным реквизитом? – сменил тему Александр.
- Что с реквизитом? – повторил вопрос начальник, который никогда не влезал в подобные проблемы. На то у него имелся заместитель, предназначенный именно для решения таких вот вопросов.
- Я хотел спросить: есть у вас в учреждении театральный реквизит для спектакля? Костюмы, декорация и всё прочее, короче всё, что нужно для вашей художественной самодеятельности? – уточнил вопрос Александр.
- Точно не скажу. Сержант придёт, он должен знать об этом, - сознался в своём неведении начальник, чем нисколько не удивил актёров.
Сержант с подносом, появившись в кабинете начальника, прервал череду ненужных вопросов и ответов, которые задают друг другу, дабы скрасить время ожидания. А в компании начальника тюрьмы подобные вопросы могут расцениваться последним не однозначно. Для говорящего они могут стать нежелательными откровениями, и вызвать негативные последствия. Вот после этого и не верь в народную мудрость: от сумы и от тюрьмы не зарекайся.
Он поставил поднос на стол в углу кабинета и спросил:
- Обедать будете за этим столом или приказать принести другой?
- За этим пообедаем, - ответил начальник.
Сержант сгрузил с подноса графин с водкой, три тарелки щей, тарелку с нарезанным салом, положил у каждой тарелки приборы и поставил по гранёному стакану.
- Второе и компот принесу немного позже. Повар только поставил мясо на огонь, - объяснил сержант причину неполного комплекта яств.
- Ладно, добре, - одобрил начальник. – Ты нам вот что скажи: есть у нас реквизит?
Сержант не понял, о чём спрашивает начальник, и удивлённо посмотрел на него.
- Декорации, костюмы для спектакля и прочее необходимое, - пояснил суть вопроса Михаил.
- Для прошлого смотра художественной самодеятельности что-то делали сами осужденные. А что сейчас осталось, точно не скажу. Выяснить можно будет. По-моему что-то у прапорщика в каптёрке лежит, - объяснил сержант.
- Будь добр, выясни, - попросил Александр.
- Вы хотите постановку, что демонстрировалась в прошлый раз на смотре художественной самодеятельности повторить? Так это не получится. Три основных исполнителя откинулись не так давно, - огорчил сержант.
- Мы вовсе не имеем ничего такого в виду. Просто когда начинаешь новое дело, надо знать, что у тебя в прикупе лежит, - объяснил, как мог Михаил.
- Ладно, иди за вторым и за одно узнай, что тебя просили, - велел начальник. И, обращаясь к актёрам, преложил:
- Прошу к столу.
Начальник тюрьмы и два актёра в тюремных робах уселись за столом. Наверное, впервые в истории тюрем заключённые и начальник тюрьмы, находящийся ещё при своей должности, сидели за одним столом и ели одинаковые блюда. Чисто теоретически такое событие могло состояться, но только когда сам теперешний начальник станет бывшим начальником тюрьмы и займет место «отдыхающего» в местном учреждении, предназначенном для исправления всяких нехороших дядей. Правда, сидящие сейчас за столом заключённые были лишь понарошку, как принято на сцене в спектакле, заключены под стражу. Но вид подобного зрелища, если бы их увидел посторонний, не становился от этого менее экзотичен.
Начальник на правах хозяина налил водку в гранёные стаканы из графина.
«По полному наливает. Начальник этот, по всему видно, экстримал, от него можно ждать всякого. Надо держать ухо востро», - подумал Михаил.
Александр подумал о чём-то наподобие, но протеста, против того, чтобы принять по полному стакану водки не ощутил.
- Ну что ж, начало неплохое. Выпьем за дальнейшие успехи в нашем предстоящем мероприятии! - предложил начальник тюрьмы и, подняв стакан, первым выпил до дна.
- За успехи! - поддержал тост Михаил и тоже опрокинул стакан в рот.
- За успехи! – повторил Александр и последним опрокинул стакан в рот.
- Заедайте сальцем. Это сало из нашего собственного хозяйства. Можно сказать экологически чистый продукт, – не без гордости сообщил начальник тюрьмы.
- Сальце совсем недурно. Прямо во рту тает, - похвалил сало Михаил.
- А мы думали, что у вас в учреждении только пошивочная мастерская функционирует. Даже не подозревали, что ещё и свиноводческая ферма имеется, - сыграл удивление Александр.
Начальник пододвинул ближе к себе тарелку со щами и громко, по-деревенски стал есть. Лишь располовинев содержимое тарелки ответил:
- У нас не только свиноферма, у нас и огороды имеются. Так что лучок, морковка, свекла и картошка на столе заключённых ими самими выращены. Так сказать, трудовое воспитание в действии. Поэтому мы из числа передовых учреждений не выходим уже много лет, - похвалился начальник, забыв лишь упомянуть, что и его домашний стол пополняется из тех же запасов, что и стол заключённых. Отчасти это было справедливо: заключенные отбывали здесь сколько назначено. А начальник находился в тюрьме почти всё своё служебное время и если перевести это в годы настоящего заключения, то срок выходил немалый. Получалось, что самый главный заключённый здесь был он, начальник.
Актёры по примеру начальника тоже ели щи и скоро тарелки трапезничавших оказались пустыми.
- Отличные щи, сразу чувствуется хорошая поварская школа, - похвалил щи Александр.
- Никто повторить не хочет? - на всякий случай спросил начальник.
- Спасибо, наелся. Тарелка оказалась очень глубокой, так что хватило, - отказался Михаил.
- Я тоже наелся, - отказался Александр.
- Раз все наелись, а другого блюда нам не принесли, поговорим о предстоящем спектакле, - предложил начальник, который как раз ожидал подобного момента. – Вы говорили, что у вас есть сценарий?
- Сценария как такового у нас нет. Слишком мало было времени для его написания. Зато есть общие соображения, которые позволят сделать всё, как надо, - объяснил суть проблемы Михаил.
Александр продолжил излагать план, переключившись от общих соображений к его деталям.
- Я думаю, сделаем так…
Он как опытный актёр выдержал паузу, показывая, что сейчас будет самое главное, лишь затем продолжил.
- Нужно сыграть новый спектакль. Я подчёркиваю: не старый со старым реквизитом, а новый и желательно, ввиду малости оставшегося времени на подготовку, вовсе без реквизита и с одой лишь репетицией.
- Это вполне очевидный факт. Но что из этого следует? Какое представление наш проверяющий будет смотреть? - чувствуя, что его просто дурят и тянут время, начальник пытался добиться конкретного ответа.
- Он будет смотреть то представление, которое мы и ваши подопечные ему представим, - высказал свои мысли Михаил.
- Нельзя ли поконкретней сформулировать? Ведь сегодня уже должна состоятся репетиция, а надо ещё людей отобрать. Одеть их надо, подготовить, - торопил начальник.
- Вот сейчас вы самое главное сказали: их одеть надо. А во что одеть? Значит, надо придумать такой спектакль, который бы не потребовал особых усилий и затрат, - продолжал тянуть время Александр.
- Я всё это и сам знаю. Вы давайте, объясните мне, что это будет за представление? Название что ли скажите или про что оно будет, - требовал объяснений начальник.
- Я думаю так: поставим новый спектакль и назовём его «День подготовки к празднику» или «Подготовка к празднику». В общем, что-то в этом роде, - наконец, выдал тайну Александр.
- А в чём суть этого вашего праздника, вернее, подготовки к празднику?
- Суть подготовки к празднику, как раз и состоит в этой самой подготовке, - начал раскрывать замысел спектакля Александр.
- Что мы всё вокруг да около! Приходится из вас словно клещами истину вытаскивать. Давайте, излагайте план по порядку, иначе у нас взаимопонимания не получится и придётся вас в камеру определять к Доценту, чтобы он у вас сам истину выпытал, - напоследок пригрозил начальник.
Вошёл сержант, притащив на подносе три тарелки, на каждой из которых был бифштекс с картошкой. Три стакана с компотом из сухофруктов тоже перекочевали с подноса на стол.
- Я ещё нужен? – закончив с сервировкой, спросил сержант.
- Ты узнал о реквизите для спектакля? - не ответив на вопрос, спросил сам начальник.
- Практически ничего не осталось. Костюм, в котором Ленин ходил, потом френч Сталина и, по-моему, всё, - огорчил начальника сержант.
- Ну что ж, хоть это осталось. Значит, не с пустыми руками начинать, - с долей оптимизма в голосе произнёс Михаил.
- Можете идти. Но далеко не уходите, вы скоро мне понадобитесь, - подняв взгляд на сержанта, предупредил начальник.
Сержант, прихватив поднос, вышел за дверь.
- Под горячее ещё по сто пятьдесят надо принять, если вы не против, - взяв графин, сказал начальник.
Никто из присутствующих против не был и вместо обещанных сто пятидесяти граммов, начальник снова налил каждому по полному стакану.
«Этот точно максималист и экстримал одновременно. Второй раз наливает по полному стакану, а ведь ещё надо работать, репетировать. Хотя в таком бардаке, какой в наших тюрьмах, на трезвую голову не разберёшься. Здесь всё ненастоящее, показушное. А настоящее по камерам спрятано и, как ни странно, сами тюремщики этим пользуется. Вот и сейчас начальник тюрьмы нас Доцентом пугает. А зря пугает. Он ведь сам власти «доцентской» боится и считается с ней. А нам это может пригодиться: и власть его, доцентская, может помочь, а может и помешать. Раз так, нужно нам с Михаилом к этому самому Доценту подъехать и потолковать. Если всё действительно так, как я думаю, обеспечить удачное выступление самодеятельности всего за день подготовки, может помочь только его реальная власть», - размышлял о насущных делах Александр.
- За процветания нашего дела! – произнёс тост начальник, имея в виду своё тюремное дело.
Актёры согласились с тостующим, но имея в виду своё актёрское дело и, присоединившись к поднявшему свой стакан начальнику, тоже подняли свои стаканы. А следом за начальником, опрокинувшим в рот стакан, опрокинули стаканы в рот и актёры. После этого все дружно набросились на бифштекс, но каждый в своей тарелке. Трапезничавшие ели молча. Даже начальник не пытался приставать с вопросами к актёрам, очевидно, дозволяя им самим без его начальственного соизволения справиться с задачей подготовки самодеятельного спектакля. Лишь закончив с бифштексом и выпив компот, он спросил последний раз.
- Вкратце расскажите мне о подготовке спектакля, и что потребуется от меня?
- Вкратце смысл спектакля будет такой: скоро наступит праздник и к празднику нужно серьёзно подготовиться. Сами осужденные хотят подготовиться к празднику, встретив его трудовыми успехами. Они проводят собрание и решают подойти к знаменательной дате достойно. Но некоторые не хотят хорошо работать, и даже вовсе не хотят работать. Но всё-таки побеждает мнение коллектива. На праздник заключённые готовят спектакль о нашей революции, вернее о некоторых событиях из жизни наших вождей. Из чего прослеживается связь времён, преемственность идей о развитии нашего социалистического, самого справедливого общества в мире. Все мизансцены построены так, чтобы события раскрывались методом совмещения и наложения. Сейчас окончательного постановочного решения нет, и, возможно, ещё какой-нибудь сюжет возникнет в процессе репетиции. А насчёт процесса самой подготовки к спектаклю тут надо ещё думать. Но ясно одно: нам нужны способные и, самое главное, желающие участвовать в представлении люди, - развивал мысль Александр, но начальник ничего толком не воспринял. Он лишь поправил речистого актёра:
- У нас тут люди не сидят. У нас осужденные на исправлении находятся. А кто из них хочет или не хочет участвовать, это не важно. Если вы определите, кто из наших осужденных вам нужен, мы дадим добро. А не захочет, заставим, у нас с этим строго, - объяснил актёрам начальник.
- Тот актёр, который в прошлом самодеятельном спектакле исполнял роль Ленина, где находится? В какой камере? – спросил Михаил.
- Он сейчас в камере, где смотрящим Доцент, - объяснил начальник, всё ещё не понимая, к чему клонит Михаил.
- А тот актёр, который исполнял роль Сталина, где он сейчас? - продолжал вопросы Михаил.
- Увы! Мы его теперь не достанем. Он откинулся.
- Костюм Сталина есть, значит, надо найти актёра на эту роль, - вполголоса проговорил Михаил.
- Если потребуется, то и Сталина среди осужденных найдём, - высказался начальник, но прозвучало это весьма парадоксально.
Действительно: Сталин – вождь мирового пролетариата, и вдруг осужденный.
Конечно, начальник не то имел в виду, но понять можно было именно так, и в те самые Сталинские времена, он вполне мог получить приз от десяти и выше строгого режима.
- Чечёточник и свистун в какой камере у вас находятся? – спросил Михаил.
- Оба они у Доцента. Считай все оставшиеся артисты там. В других камерах из артистов сейчас никого нет, - ответил начальник, чем заставил удивиться присутствующих у него в кабинете актёров.
Обозначился ещё один парадокс: в тюрьме самый жестоким паханом был Доцент, и в то же время все актёры сидели с ним в камере. Вряд ли просто так этот самый Доцент взял бы на себя обязанность обеспечивать тюремную самодеятельность актёрскими кадрами, не будь на то веская причина. Оба актёра подумали о возможном наличии таковой, но истинные мотивы им были ещё непонятны.
Александр решил выведать этот секрет у начальника или, если тот сам не знает, попробовать догадаться о мотивах, двигающих Доцентом.
- Я смотрю, все ваши актёры в одной камере собраны. Наверно, на то есть свои причины? Нам с вашими актёрами предстоит работать, поэтому хотелось бы заранее узнать некоторые вещи о столь вопиющем факте, которые бы нам помогли наладить нужные для дела контакты, - озадачил начальника Александр.
- Я не пойму, что вы от меня хотите!? - ответил начальник, и по тону ответа чувствовалось нарастающее возмущение и нетерпение. Действительно, разговоров много, а дел ещё никаких не сделано.
- Всё очень просто. Раз нам придётся работать с осужденными, хотелось бы узнать о них. Времени мало, поэтому надо информировать нас поконкретнее и покороче. Начнём с Доцента, поскольку именно у него в камере собраны все актёры и сдаётся мне - это неспроста. В статьях мы не разбираемся, а вот срок и сколько каждому осужденному осталось нас интересует, - объяснил Михаил, что им хотелось бы знать.
- Доценту осталось десять лет сидеть. Отсидел уже пять, - начал давать «показания» начальник.
- Он сам в самодеятельности участвовал и если участвовал, то в качестве кого?
- Сам он на сцене не выступал. Но участие принимал как распорядитель и режиссёр. Он образования театрального не имеет, но выбора у нас в тюрьме нет. Так что его помощь оказалось нелишней и, надо признать, он со своей задачей справился неплохо.
- Актёр, который Ленина играл, кто он, расскажите о нём?
- Промокашка. В шестёрках он у Доцента. Срок у него был восемь лет. Осталось пять. Ленина он хорошо сыграл. Талант у него есть, это даже проверяющий отметил.
- Я тут немного не понял: шестёрка, а Ленина доверили сыграть. Непорядок, Ленин это же…, – пошутил Михаил, прервав объяснение, будто и вправду не нашёл высоких слов, характеризующих вождя пролетариата.
Но начальник воспринял всё это серьёзно и тут же стал оправдываться:
- Он очень на Ленина по виду похож. И даже немного картавит. Не было у нас другой кандидатуры более подходящей для этой роли. Вот и выбрали его по ряду признаков и не ошиблись, раз сам проверяющий похвалил, - начальник для убедительности ещё раз напомнил о мнение проверяющего.
- Нам потребуется человек десять заключённых. Одни будут исполнять сольные номера. Другие потребуются для массовки. Мы своё слово сказали, теперь ваша очередь, - высказав пожелания, Михаил передал начальнику возможность самому выбрать актёров из числа своих тюремных подопечных.
- Я не понял: вам чечёточник, свистун и Ленин нужны?
- Актёры, которые уже себя на сцене показали, бесспорно нужны для спектакля. Но ещё нужны будут несколько человек, имеющие способности к лицедейству. Вот об этих людях мы и хотели бы услышать от вас, - уточнил суть дела Александр.
- Чего-чего, а лицедеев среди наших постояльцев пруд пруди. Здесь и мошенники и кидалы, и представители всяких других воровских специальностей, в которых главное запудрить мозги жертвам. Всех их у нас немеренно.
- Тут надо учесть, что всех актёров нужно собрать в одно место, что времени очень мало осталось для подготовки спектакля, и что людей надо немедленно оторвать от того дела, которым они заняты сейчас, - Михаил продолжил выстраивать требования для успешного решения первой части задачи: подбора подходящих для спектакля актёров из числа заключённых.
- Я так понимаю, что все они должны быть собраны в одной камере. Это можно организовать. Но кого конкретно выбрать, я затрудняюсь сказать. Не потому, что плохо знаю своих постояльцев. А потому, что не владею вашими критериями отбора для актёрского ремесла.
- Это самая трудная часть подготовки к спектаклю. Мы не знаем ваших подопечных, и реально помочь вам скомплектовать актёрскую труппу не сможем. Значит, придётся и здесь рисковать, надеясь на ваше удачное силовое решение, - последним заявлением Михаил облегчил задачу начальника.
- Можно спросить у сержанта. Он с заключёнными больше чем я общается и сможет подсказать, кто из них на что способен. Сейчас я его позову, - начальник нажал на кнопку и в помещение тут же вошёл караульный.
- Позови ко мне сержанта. Пусть он со стола уберёт, - дал указание караульному начальник.
Караульный вышел, намереваясь немедленно приступить к выполнению поручения.
- С помещением нужно решить. Нам ведь нужно будет где-то репетировать, - напомнил ещё об одной проблеме Александр.
- У нас есть актовый зал. Можно и там устроится, - предложил вариант начальник.
- Хорошо бы там репетировать. Люди будут ориентироваться на сцене, на которой им выступать придётся. Но сейчас уже дело к вечеру, значит, репетировать придётся в ночные часы. Если, конечно, необходимо подготовиться к завтрашнему дню. С точки зрения организации репетиционного процесса вариант неплохой. Но возникают другие проблемы, которые так же нужно решать, - последней фразой Александр озадачил начальника.
- Какие ещё проблемы надо решать? Вроде мы все уже оговорили, - начальнику хотелось, чтобы все разговоры уже закончились и два свалившихся на его голову актёра ушли выполнять поставленную задачу. Но ставить саму задачу, а тем более, организовывать, договариваться и делать всякое прочее, необходимое для нормального репетиционного процесса начальнику сейчас не хотелось. Он устал за сегодняшний день и ждал момента окончания работы, собираясь поехать домой на домашний ужин и всякое прочее, что положено потом, после ужина для женатого человека.
- Репетировать придётся в ночное время. Для этого необходимо обеспечить охрану актового зала, чтобы ваши подопечные не разбежались, - начал перечислять возникающие проблемы Михаил. А начальник, слушая разглагольствования актёра, думал: «Не мои подопечные, а ваши, поскольку вам будут даны для репетиции, значит, с вас и спрос. Ан, нет, всё-таки мои подопечные. Если натворят чего или сбегут, то кто будет отвечать? Всё равно с меня первого спросят. Здесь надо серьёзно всё обмозговать. Ничего, сейчас сержант придёт, ему и карты в руки».
- Люди придут после работы усталые. А отдохнуть им не придётся, значит, для подкрепления им потребуется дополнительное питание. Нужно будет в зал принести термос с горячим чаем и какой-нибудь еды. Мне нужны будут бумага и ручки, чтобы роли расписывать. Когда начнём готовиться, я в рабочем порядке скажу, что ещё потребуется, - закончил излагать Михаил.
- Разрешите войти! - открыв дверь кабинета, спросил разрешения сержант.
- Приберись тут, - дал указание начальник.
Пока сержант собирал со стола, складывая на поднос грязную посуду, все молчали, будто им и вправду было что скрывать.
- Отнеси посуду, потом приходи обратно. У меня к тебе будет поручение, - велел начальник и сержант, захватив поднос, вышел из помещения, молчаливо дав согласие исполнить приказание с требуемым служебным рвением.
- Я думаю, мы все вопросы решим как надо. Людей и помещение вам предоставим, а всё остальное будет зависеть от вас, - перейдя на официальный тон, сообщил начальник.
Не прошло и пяти минут, как сержант вернулся.
- Вот они, - движением головы показал начальник, - присланы к нам помогать с самодеятельностью. Они сами актёры и переодели мы их в наши тюремные одежды, чтобы они могли выступать от нашего учреждения в качестве наших постоянных клиентов. Понимаешь о чём я? - спросил начальник, и сержант в знак согласия кивнул.
- Надо их с нашими местными артистами свести, с теми, которые в прошлом году в самодеятельности участвовали. И ещё для спектакля надо будет подобрать человек пять - семь, сколько получится. И насчёт помещения, где им репетировать ещё не решили. Я думаю определить их в наш актовый зал. С охраной только надо будет решить, - начальник не хотел показывать себя лохом и разговаривал с сержантом начальственным тоном. Но было понятно, он ждёт от сержанта подсказки в принятии непростых решений.
- Три оставшихся актёра сейчас в камере, там, где смотрящим Доцент. Два осужденных, которые в самодеятельности участвовали, а сейчас откинулись, тоже там находились, - начал объяснять сержант, но начальник перебил его.
- Это что же получается! Все актёры, что в том году в нашей художественной самодеятельности участвовали, в камере вместе с Доцентом находились? - спросил начальник, будто и вправду ничего такого раньше не слышал.
- Да, все они под началом Доцента находились, и он у них считался вроде художественного руководителя. Я так мыслю: надо нам сначала к ним в камеру наведаться. Если никого подходящего там не найдётся, то можно дальше по другим камерам пройтись. Кстати, у Доцента камера большая. Там и репетировать можно, если другого помещения нет, - позволил себе дать совет сержант.
Начальник и не думал обижаться. Он поддержал предложение сержанта: начать с посещения камеры Доцента, сказав следующее:
- Ну что ж, предложение дельное. Когда там осужденные после смены в камеру возвращаются?
- Они сначала в столовую на ужин пойдут, а потом уж по камерам, - напомнил распорядок сержант.
- Может, стоит сначала с самим Доцентом поговорить. Рассказать ему о нас двоих и сообщить наш план поиска актёров из числа заключённых. Ну и всё остальное, что нужно тоже объяснить. Опять же нам афишировать всю кухню подготовки самодеятельного спектакля ни к чему. А если всё в одной камере организовать, то возможность утечки информации будет минимальная, - высказал свои соображения Александр.
- Это совсем неочевидный факт, - имея в виду утечку информации из камеры, возразил начальник. – Если сами осужденные будут заинтересованы, чтобы всё осталось шито-крыто, то тогда никто не узнает, может быть. А может, и узнает. У нас в каждой камере стукачи имеются, и сами заключённые об этом знают. Некоторые из смотрящих умело стукачей используют. Ведь информация от стукачей идет в обе стороны: как от них к нам, так и от нас к ним. И если бы только так она шла. Но бывает информация идёт от них ко всем остальным осужденным. В этом всё дело.
- Вы же сказали, что смотрящие знают своих стукачей, значит, и Доцент знает. Он сможет принять меры и информация никуда не пойдёт. Тем более по нашему плану все наши действия должны начаться именно с камеры, где Доцент смотрящим, - Михаил продолжил тему рационального подхода к организации репетиций, начатую Александром. – А чтобы не тратить время, нужно прямо сейчас позвать сюда Доцента. Где он сейчас работает? Пусть сегодня пораньше закончит, ещё ведь всю ночь трудиться придётся.
Начальник с сержантом переглянулись. Им было странно слышать такое от умудрённого жизненным опытом актёра. Действительно, каким тёмным надо быть, чтобы не знать порядки в тюрьме: вору в законе работать за подло.
- Сержант, сходи за Доцентом. Приведи его сюда, только ничего по дороге не говори. Пусть до поры ничего не знает, - приказал начальник.
Сержант ушёл. Михаил, как только за сержантом захлопнулась дверь, высказал такую мысль:
- Я слышал, Доцент у вас самый суровый смотрящий. Так он этого стукачка вмиг нейтрализует. И будет всё шито-крыто.
- Очень может быть. Только в этом случае будет плохо всем нам. Я имею в виду руководство. Труп не иголка, его просто так не спрячешь. Хотя варианты есть, - как-то странно взглянув на Михаила, сказал начальник.
«Уж не имеет ли он ввиду меня. Не в качестве трупа, конечно, а в качестве замены вновь представившегося. Тогда всё действительно будет шито-крыто. Надо будет этому делу воспрепятствовать по мере сил. Здесь дело пахнет серьёзными для меня последствиями. Надо подумать, как этого избежать», - мысли одна за другой посещали голову Михаила, оставаясь, тем не менее, без ответа.
- Я думаю, первую часть репетиции следует проводить в камере. Там можно будет в случае надобности отдохнуть. Как я понял, в камере есть место для нас двоих. С питанием там проще решить вопрос: стол есть, кружки ложки есть, - заранее, ещё до разговора с Доцентом, предложил вариант развития событий Александр.
- Может быть, сделаем и таким образом. Но об этом говорить ещё рано, подождать нужно. И вообще, серьёзные дела с кондачка не делаются, - начальник урезонил актёров, торопящихся принять решение без нужных на то оснований.
- Ладно, подождём. Только мне казалось, что вы сами торопитесь решить проблему, - заметил Михаил.
- Я не тороплюсь. Я очень тороплюсь, потому что времени очень мало осталось. Но это не значит, что я пойду на принятие поспешных, неправильных решений, - пояснил свою позицию начальник.
После столь конкретного объяснения, трое присутствующих в кабинете замолчали. Действительно, о чём было ещё говорить, коли нету данных для принятия решений. А эти самые данные, в лице смотрящего по прозвищу Доцент, не торопился появиться в кабинете.
Только через полчаса, в дверь вошёл сержант.
- Заключённый доставлен. Разрешите ввести? – спросил он.
- Разрешаю, - ответил начальник.
- Конвой, введите заключённого! – приказал сержант конвойному, который вместе с заключённым ожидал в коридоре.
В помещение вошел невзрачный, небольшого расточка мужичок с круглым крестьянским лицом. Тюремная давно не стираная роба висела на нём мешком.
Ничего в его облике ни героического, ни ужасного не было, и за что его уважали и боялись заключённые, оставалось непонятным.
- Осужденный Шматко Николай Николаевич, статья сто сорок четвёртая прим, – доложил он начальнику.
- Что нам делать с тобой осужденный Шматко Николай Николаевич? – задал вопрос начальник и впялил взгляд в низкорослого Доцента.
Доцент молчал, очевидно, ему было не впервой выслушивать подобные вопросы и длительные нравоучения. Начальник тоже молчал, хоть и знал, что ответа не будет. Да и кто мог дать ответ на два извечных русских вопроса: кто виноват, и что делать? Частично первый вопрос помог решить прокурор, почти полностью заполнив заключёнными тюремные камеры. А второй вопрос оставался открытым, по крайней мере, для тюремного начальства. Для самих осужденных всё было очевидно. Действительно, для них в тюрьме оставалось всё едино: лежишь ты, стоишь или ешь, а всё равно сидишь. А посему торопиться им было некуда и, считаясь с этим весомым фактом, строилось всё их тюремное существование.
- Кто там сейчас у тебя в камере? – так и не дождавшись ответа Доцента, спросил начальник.
- Все прежние остались, никого нового не поместили, - уклончиво ответил Доцент.
- Я спрашиваю о тех, кто в прошлом году участвовал в художественной самодеятельности. Ты, кажется, сам был художественным руководителем, - напомнил Доценту о прошлогодних хлопотах начальник.
- То в прошлом году было, а значит, уже прошло. А что прошло, того уже не вернёшь, - уклончиво ответил Доцент. По всему выходило, что помимо склонности к совершению преступлению, он был ещё местным, доморощенным философом.
- Так как же насчёт участников самодеятельности? Сколько их осталось?
- Вы же сами всё знаете, так чего спрашиваете? - огрызнулся Доцент, предполагая, что его собираются убрать из смотрящих, поместив в другую камеру.
- Я то знаю, но хотелось бы услышать от тебя. Ведь ты там смотрящим, или уже надоело им быть?
- Меня смотрящим не вы назначали, не вам меня и смещать. А что до оставшихся участников самодеятельности, так их у меня в камере трое.
Один Ленина играл, другой чечётку бил, третий свистел, остальные уже откинулись, ищи теперь их свищи, - наконец соизволил ответить Доцент.
- Теперь актёров будет на два больше. Вот два товарища прибыли к нам, чтобы подготовить спектакль. Проверяющий может скоро к нам наведаться. Не исключено, что это произойдёт завтра. Так что времени на подготовку мало осталось. Сценарий спектакля у них имеется, они всё объяснят. Надо бы ещё кого-нибудь к этому делу из твоих подключить. Кого, думаешь, можно будет в актёры определить?
- Надо с людьми поговорить. Одно дело срок тянуть, а другое перед начальством на сцене выступать. Здесь хорошо подумать надо.
- Думать уже некогда. Я со своей стороны приму меры: едой вас обеспечу, от работы на время подготовки освобожу. Так что ваше дело будет только к спектаклю готовиться.
- Давайте вместе пройдём к вашим коллегам и поговорим. Пусть они выскажут своё мнение по этому поводу, - встрял в разговор Михаил.
Оба разговаривающих посмотрели на Михаила, и взгляд их выражал похожее мнение о встрявшем в разговор. Только человек ни разу не сидевший или не относящийся к тюремщикам хотя бы самого низкого звания мог не знать, что в камере всё решает пахан. А вне камеры прессует охранник, навязывая свою волю. Михаил сам почувствовал бестактность своего предложения и больше встревать не стал. А начальник, дабы всё окончательно встало на своё место, решил прояснить ситуацию, рассказав о подкреплении в виде двух актёров.
- Два актёра, которые будут нам помогать наладить самодеятельность, вольно наёмные. Они не осужденные и никогда не сидели, поэтому наших дел не понимают, - объяснил начальник.
Оба актёра действительно никогда не сидели, но и они неприятно удивились, услышав, что начальник тюрьмы и какой-то там пахан, числящийся смотрящим в камере, имеют общие дела. Вот так система исправления и наказания! Вот так воровской общак, помогающий уладить дела с Кумом, чтобы вольготно жилось попавшим в тюрьму ворам! Вот так якобы не признанные в гражданском обществе воровские авторитеты! Только из всего услышанного становилось непонятно: кто есть кто? И оба актёра почувствовали себя очень неуютно, осознав, что скоро они окажутся в полной власти непредсказуемого Доцента.
- Ладно, я с корешами этот вопрос перетру. Думаю, решим всё как надо, но условия наши будут другими, - расставил всё на свои места Доцент, объяснив
кто на данный момент кем является.
- Если ваши условия будут приемлемы и не нарушат устоев нашего режимного учреждения, тогда дело решится быстро, - обещал начальник.
- Не нарушат, это я могу гарантировать, - подтвердил Доцент.
- Я жду вашего решения, - вместо «до свидания» сказал начальник. – Конвойный!
Когда конвойный появился в кабинете, начальник приказал:
- Уведите осужденного.
- Его сейчас куда, в камеру? – войдя в кабинет к начальнику и получив указание, которое могло иметь неоднозначное решение, спросил конвойный.
- У нас сейчас по распорядку ужин. Вот и отведите его в столовую, - приказал начальник.
- Слушаюсь! – ответил конвойный начальнику. А потом скомандовал Доценту: -
- Осужденный Шматко, на выход!
Осужденный и конвойный удалились, оставив в кабинете двух актёров, сержанта и самого хозяина кабинета. Сержант стоял, переминаясь с ноги на ногу, ожидая указаний начальника. Но начальник не торопился их отдавать. Ситуация складывалась неоднозначная и подумать было необходимо.
С одной стороны дело сдвинулось с мёртвой точки, и Доцент взялся решить проблему силами одной своей камеры. С другой, оставался вопрос о том, как объяснить проверяющему появление двух новых зэков, на которых нет никаких документов, подтверждающих права по отбыванию срока? Тем более срока у них и вовсе не было.
Опять же, отъезд начальника учреждения домой откладывался, поскольку надо было сделать необходимые распоряжения. Эта задержка отъезда домой более всего огорчала самого начальника. А самое главное, ещё не было получено официальное согласие участия в мероприятии от самого Доцента.
Начальник обвёл взглядом присутствующих в кабинете, которые, по его мнению, сейчас были лишними здесь.
- Сержант, вот что, - начал он. – Пока мы формально с Доцентом не договорились, проведи актёров по нашей территории. Покажи им наш актовый зал. За кулисы своди, покажи всё, что у нас есть достопримечательного. Можешь даже показать им цех. Не равен час, им самим придется там работать. Ещё часа два осталось до того, как Доцент со мной свяжется. Времени уйма. Можно сделать много полезного. Не сидеть же им, в самом деле, тут у меня в кабинете и скучать. А потом, когда всё покажешь, приводи ко мне. Мы тут решим, как дальше им быть. Да и особенно их не свети на территории. Лучше будет, если их меньше народа увидит, а лучше всего чтобы никто не видел.
Сержант понял намёк начальника и тут же увёл актёров. Для начала он повёл их в актовый зал, поскольку сейчас там никого не было.
Актовый зал находился в том же здании, и путь оказался недолог. Открыв ключом дверь, сержант сначала впустил актёров, а затем вошёл сам.
- Вот это и есть наш актовый зал. Небольшой, но вполне пригодный и для собраний и для представлений. Сцена небольшая, но нам всегда хватало места для артистов. За кулисами есть небольшая комнатёнка, так что при смене мизансцены можно будет уходить туда и оттуда же появляться. Хотите посмотреть? – спросил он и не получив ещё ответа, сам пошёл к сцене, собираясь на неё забраться.
- Хотелось бы посмотреть, - в поздний след, шествуя за сержантом, молвил Михаил. Замыкал процессию Александр.
Сержант прошёл вдоль сцены и в нерешительности остановился.
- Что-нибудь не так? – спросил Александр у сержанта.
- Да всё так. Только кто-то лестницу в три ступеньки, что здесь стояла спёр, - объяснил причину своего расстройства сержант.
- Ничего страшного, мы люди привычные и не на таких высоких сценах играть приходилось, - с оптимизмом в голосе сказал Михаил.
- Сыграть можно и на крыше, но туда нужно ещё забраться, - ответил сержант, но предпринимать попытку влезть на сцену не стал.
- Да, высоковато, - подойдя вплотную к сцене, констатировал Александр.
- Может, табуретка где-нибудь поблизости имеется? – спросил Михаил, и сам посмотрел по сторонам.
- Тут мебель вся к полу привинчена. В общественных местах в учреждениях подобного типа это правило, - объяснил ситуацию сержант.
- Да, тяжёлый случай. Так что же делать будем? – задал один из извечных вопросов Александр.
- Сейчас заберёмся, - пообещал сержант и, опёршись о край сцены руками, встал коленом на крашеные доски.
Встав на ноги, он предложил актёрам следовать за собой.
- Давайте руку, помогу вам подняться на сцену, - протянув руку Михаилу, сержант помог ему взобраться. Потом он таким же образом помог влезть на сцену Александру.
- Сцена прямо скажем небольшая. На ней человек пять, семь могут разместиться и что-то ещё изобразить, - определил для себя Михаил, о чём и поведал остальным.
- Пойдёмте, я покажу вам помещение за сценой, - позвал сержант и первым направился за кулисы.
- Ну что ж пойдём, посмотрим, - согласился Александр и двинулся следом за сержантом.
Михаил немного задержался на сцене, стараясь представить, каким образом стоит расположить актёров, при самых многолюдных моментах их участия в спектакле.
- Нужно будет всё точно просчитать, вплоть до каждого шага, - пробубнил он себе под нос.
Это не помешало ему проследовать за сержантом. Он нашёл обоих, сержанта и Александра, в небольшой комнате, которая смогла бы вместить не более десяти человек.
«Этого помещения вполне хватит. Ведь для спектакля даже и десяти человек может не потребоваться», - отметил себе Михаил.
- Какая программа ознакомления с вашим учреждением нас ждёт? – усевшись в комнате на свободный стул, спросил Александр.
- Я не знаю, что вы хотите увидеть, поэтому программы у меня нет. Если хотите, я вам покажу цех, где обувь шьют. Но думаю, это вам ни к чему. А впрочем, сами решайте, - объяснил ситуацию сержант.
- Вот, что, товарищ сержант! - вспомнив своё военное прошлое, которое заключалось в трёхлетнеё срочной службе в армии, обратился к сержанту Александр. – Ты нам лучше принеси бумаги и пару ручек. Пока мы тут у сцены находимся, надо над сценарием спектакля поработать. А то в камеру придём, а сказать по ведению спектакля нечего будет.
- Пока я буду ходить, вы не сбежите? - спросил сержант у актёров.
- Мы не для того сюда присланы, чтобы от работы бегать. Мы тут спектакль собираемся играть. А для актёра спектакль - это святое, - объяснил суть вопроса Михаил.
- Так что не сомневайся, иди и возвращайся быстрей. Сейчас каждая минута дорога. Жаль, мы у вашего начальника не сообразили спросить насчёт бумаги и не попросили поделиться с нами ещё и авторучками, - высказал сожаление Александр.
- Ладно, поверю на слово. Ждите меня здесь, я скоро, – велел сержант и направился искать авторучки и бумагу.
- У тебя какие-нибудь идеи есть, как к спектаклю зэков пристегнуть? – спросил Александр.
- Есть, но весьма расплывчатые. А у тебя? – в свою очередь спросил Михаил.
- Тоже ничего конкретного, только общие идеи. Но ничего, вдвоём мы справимся, - уверил коллегу Александр.
- Я того же мнения. Сержант вернётся, и начнём писать сценарий. Но об одном мы всё-таки забыли попросить сержанта: принести нам горячего чайку. Тогда всё уж точно сладилось бы, - то ли в шутку, то ли действительно сожалея об этом, сказал Михаил.
- Чай делу не помеха, придётся посылать сержанта ещё раз. Только на этот раз не за бумагой, а за чаем, - поддержал коллегу Александр.
- Ну и где он там ходит? Его только за смертью посылать! – пошутил Михаил.
- Да, видно, в тюрьме бумага не главное и найти её большого труда стоит, - съязвил Александр.
Оба актёра ни на минуту не забывали, где они находятся и что путь на свободу, обещанный им начальником отделения милиции, проходит через сыгранный в тюрьме спектакль для проверяющего. Но они отнюдь не были уверены, что всё будет именно так, как обещано. Очередной начальник вполне может выставить свои условия, которые два заключённых, несмотря на то, что они заключены понарошку, обязаны будут выполнить, дабы открыть себе путь на свободу. А если станется, им предложат нечто неприличное или того хуже – преступное? Здесь намечался вопрос с неоднозначным ответом, если этот ответ вообще может появиться в принципе.
- Еле нашёл бумагу. Только у меня не чистые листы бумаги, а в линейку. Вам это не помешает? – спросил запыхавшийся от быстрой ходьбы сержант, который пулей влетел в помещение.
Наверное, он очень торопился, боясь, как бы актёры действительно не дали дёру. А теперь, увидев актёров сидящими на стульях в комнате, в которой они оставались ждать, у него отлегло от сердца.
- Авторучки принёс? – вместо подтверждающего ответа, спросил Александр.
- А как же!? Как заказывали, – выкладывая из кармана на маленький столик две ручки, обрадовал сержант.
- Тетрадку-то давай. Сейчас писать будем, - сержант всё ещё держал в руке тетрадку в линейку, и Михаил поторопил его.
- Пожалуйста, получите, - протягивая Михаилу тетрадку, сказал сержант.
- Вот и хорошо. Теперь потрудимся господа. Когда начальник нас к себе ждёт? – спросил у сержанта Михаил.
Сержант взглянул на часы.
- Часа два у вас есть, но не больше, - сообщил он.
- Вот и славненько, нам хватит. Точно Александр?
- Для того чтобы набросать идею хватит и меньшего. А когда репетицию начнём, тогда уже уточним текст. Если смотришь со стороны, лучше определяются реплики. Да и времени осталось в обрез, некогда рассусоливать, - чтобы успокоить сержанта, расписал в понятных постороннему подробностях творческий процесс создания шедевра Александр.
Оба актёра понимали друг друга без слов. Присутствие сержанта их немного сковывало. Поскольку всю реальную кухню приготовления к спектаклю не должен видеть никто кроме актёров. Тем более смотреть на подготовку спектакля, для которого и сценарий ещё не написан, видеть все муки выбора, все сомнения в воплощении задуманного неинтересно для непрофессионалов.
- Ещё одна просьба к тебе есть. После обеда пить очень хочется. Ты не принесёшь нам чайку? Можно даже без сахара. Только принеси чайничек и два стакана. Чтобы потом ещё раз бегать не пришлось, - попросил сержанта Михаил.
- Сейчас отдышусь. Вы своими просьбами меня загоняете совсем. Думайте что вам ещё нужно, третий раз я никуда уже не пойду, - предупредил сержант.
- Пока ничего больше не нужно, кроме чая. Иди смело, чайник неси. А мы при случае твоему начальнику тебя похвалим, - обещал Александр.
- Нужна мне ваша похвала, как от дохлого осла уши. Я и сам на неплохом счету у начальства, - огрызнулся сержант.
- Это мы и сами заметили. Ну, удачи тебе, сержант. Ждём тебя с чаем, - отправил за чаем сержанта Михаил, не дав ему как следует отдышаться.
- Ладно, чёрт с вами. Пойду за чаем. Но если обманите и сбежите, лично сам буду дубиной по вашим горбам лупить. И тогда уже вас в настоящие осужденные определят, - на всякий случай стращал сержант.
- Иди уже, оратор тоже мне, прости господи. Да долго не ходи, быстро возвращайся, – пить очень хочется, - напутствовал говоруна Михаил.
Когда сержант ушёл, Михаил спросил коллегу:
- Мысли о предстоящей постановке имеются? Если есть какие-нибудь дельные, – говори.
- Да мысли известные, они у нас на двоих одни: сыграть как надо, а потом смыться из этого гостеприимного заведения к Едрёне Матрёне.
- Мысли у тебя хорошие. Я и сам о том же подумал. Но я говорю о сценарии. Есть у тебя мысли по самому сценарию?
- Конечно, наверное, такие же, как у тебя, - уклончиво ответил Александр.
- Ну а всё-таки: название, основные идеи и всё такое?
- Конкретно я сказать не могу. Это мы с тобой перед начальником изображали знающих, что ставить будем. А что на самом деле ставить, вот это вопрос.
- Здесь ты в самую точку, самую, так сказать, суть затронул.
- Кое-что, конечно, сказать о спектакле можно. Во-первых, для спектакля не должно требоваться никаких других костюмов, кроме тех, которые есть, - начал раскладывать всё по полочкам Александр, дабы из этого вывести более конкретные условия и постановочные решения.
- Во-вторых, он должен иметь простую сюжетную линию, дабы в спектакле можно было ограничиться многочисленной массовкой и малым числом актёров, - продолжил мысль Михаил.
- В-третьих, спектакль должен включать номера, которые были подготовлены для показа самодеятельности в прошлом году. Я имею в виду вариант, - если и артисты еще не откинулись, а сидят здесь, в тюряге, - подхватил инициативу Александр.
- В-четвёртых, основная нагрузка в спектакле должна ложиться на нас. Тогда нам меньше с самодеятельными артистами мороки будет, - придумал ещё одно требование Михаил.
- Можно ещё придумать и пятое, и шестое требование. Давай всё-таки на этом остановимся и подытожим, что имеем, - остановил полёт фантазии обоих Александр.
- Я думаю, нужно начать с чего-то осязаемого, например, с уже подготовленных артистов с их номерами, - высказал конструктивное предложение Михаил, но развивать его не стал, предоставив возможность Александру сказать своё веское слово.
- У нас есть «Ленин», правда, неизвестно, что, какой сюжет, он в качестве Ленина играл в спектакле. Об этом спросим у самого «Ленина». Есть товарищ, который бил чечётку. Но сама по себе чечётка существовать не может. Для неё музыка нужна, поскольку сама чечётка уподобляется игре на ударных, только играют не руками, а ногами. Ещё есть товарищ свистун. Но что он высвистывает совсем непонятно. Поторопились мы с тобой сержанта прогонять. Надо было у него про этих товарищей артистов разузнать, а потом уже за чаем посылать.
- Да, тут ты прав, нужно было. Только всё получается как всегда: хорошая мысля, приходит опосля.
- Мудрое замечание. Но оно нам не поможет, к сожалению. Однако кое-какие мысли всё же посетили мою голову. Помнишь фильм «Карнавальная ночь»? Ничего тебе это не подсказывает?
- Ты имеешь в виду, что и нам нужно поставить спектакль на похожую тему?
- Вот именно. Тогда все имеющиеся номера художественной самодеятельности нам пригодятся.
- Значит, ты предлагаешь поставить спектакль «Карнавальная ночь», только не в доме культуры действие будет происходить, а в тюрьме? Идея неплохая, но не рано ли мы будем вспоминать о встрече нового года? Ведь, насколько я помню, фильм именно о подготовке к встрече нового года и о самой встречи нового года, - засомневался в целесообразности развития темы Александр.
- Не обязательно о встрече нового года. Вернее совсем не о встрече нового года. Скажем - о подготовке к какому-нибудь празднику, и проведении самого праздника. Кстати мы с тобой раньше о чём-то подобном думали.
- В принципе идея неплохая. Не знаю, понравится ли она нашему работодателю?
- А мы ему ничего не скажем. И может быть, даже не покажем.
- Здесь я сомневаюсь. Он заинтересованное лицо и первым делом прибежит смотреть репетицию.
- Это если у него на просмотр репетиции будет время. Приедет проверяющий завтра и уже станет не до просмотров. А потом я хочу напомнить одну известную поговорку: дарёному коню в зубы не смотрят.
- Это мудро. Вот только не знаю, сработает ли. Начальник тюрьмы здесь ещё и хозяин.
- Ладно, давай отбросим лирику и приступим к сочинительству сценария.
- Я не против. Давай приступим.
- Я так понимаю, у нас в основном одна форма одежды – тюремная роба.
- Хочу заметить, для спектакля не самая плохая одежда.
- Да, припоминаю, нечто патриотическое шло в одном из московских театров. По-моему пьеса была об узниках немецкого концлагеря.
- Была такая пьеса, но для нас это ничего не даёт. Хотя, если ты имеешь ввиду…
- Я ничего в виду не имел. Но мысль может быть интересной. Например, почему бы нам ни поставить спектакль о концлагере?
- Такое у нас не пройдёт. Тюрьма и концлагерь по большому счёту чем-то похожи. Проверяющий может понять всё не так и нам уж точно не поздоровится.
- Тут ты прав, значит, оставляем первый вариант: спектакль о подготовке к празднику.
- А на счёт тюремных роб я вот что хочу сказать: раз действие происходит в тюрьме, значит, все осужденные должны носить тюремные робы. Я думаю, наш спектакль должен начинаться так.
На сцену выходит группа заключённых. Они стоят боком к сцене, один из них поворачивается к остальным заключённым лицом. Это лидер среди заключённых. Он говорит: «Скоро наступит общенародный праздник, а мы едва вытягиваем план по пошиву обуви. А всё из-за того, что слишком много времени тратим на перекуры и наладку оборудования перед работой. Я предлагаю сократить перекуры до минимума, и после смены ненадолго задерживаться, чтобы смазать и наладить оборудование для следующего рабочего дня».
- Начало хорошее, но очень уж как-то по-казённому получается. Что-то вроде партийного собрания выходит.
- Я так и задумал. Начальству это наверняка понравится. Мол, у нас в исправительных учреждениях действует почти что партийная ячейка из перевоспитавшихся и осознавших свою неправоту заключённых. Конечно, в этом ничего от правды нет. Но цель постановки может быть не только в том, чтобы воссоздать реальные события; но и в том, чтобы показать, как всё может быть хорошо с перевоспитанием в исправительных учреждениях. А именно: достигнуто осознание правопорядка осужденными; они включились в трудовые будни передовой части трудящихся, что выражается в их стремлении поддержать общий порыв трудящихся в создании материальных ценностей в нашей стране. И это как бы закономерный процесс в нашей социалистической стране даже для осужденных, которые находятся в тюрьме и ещё только начинают отдавать долги за содеянное ранее преступление.
- Очень витиевато рассуждаешь. Но если ты уверен, дуй дальше по ходу пьесы.
- Ну вот, пошли далее: предложил, значит, лидер план, как производительность поднять. После чего он снова поворачивается ко всем спиной и уходит со сцены. Остальные следуют за ним и тоже покидают сцену. Небольшая пауза, скажем минуту, или секунд тридцать, отделяют первую сцену от последующей. На сцену снова выходит группа заключённых. Они опять стоят боком к зрителям. Лидер, который говорил в первой мизансцене, поворачивается к ним лицом и произносит:
«Вчера мы решили сократить перерывы и результат уже налицо. Каждый из нас сшил за смену ещё по одной паре ботинок. Вот что значит захотеть трудиться с огоньком, будто мы и вправду работаем на воле, на сдельщине. Я думаю, наш трудовой вклад в общее дело по строительству нашего социалистического общества не пропадёт даром, в том числе и для нас. Конечно, не в ближайших материальных благах это для нас вылезет, но потом, когда мы выйдем на свободу, будет, о чём вспоминать. У нас ещё один вопрос остаётся открытым. К празднику нужно подготовить несколько номеров художественной самодеятельности. Без праздничного концерта и праздник праздником не назовёшь. Давайте сознавайтесь: кто из вас какие таланты имеет. Я не спрашиваю о тех талантах после неудачного проявления которых вы срок получили. А тех, которые не стыдно будет другим показать со сцены».
- Кстати, кто будет лидера играть, ты или я?
- А вот и не угадал. Лидера будет играть сам Доцент. Он реальный лидер, ему и карты в руки.
- Ну, не знаю! Согласится ли он? Ведь призывы к увеличению производительности труда совсем не то, чем должен занимать смотрящий в камере, тем более такой крутой авторитет как Доцент.
- Во-первых, это всё понарошку, для спектакля. Во-вторых, ему самому решать. А предложить, я ему предложу. Согласится он или нет - его дело.
- Ладно, коли так. Давай дальше развивай мысль.
- Я то разовью. А ты пока запиши основное, чтобы нам потом не забыть. В камере, это тебе не у тёщи на блинах. Там вспоминать некогда будет.
- Ну что ж, запишу, конечно. Мне записывать не впервой.
Он принялся записывать в тетрадь то, что запомнил.
- Эй, принимайте чайник и стаканы. Мне с занятыми руками на сцену не влезть, - раздался голос из зала и Михаилу он показался знакомым.
- Кто бы это мог быть? - вполголоса задал он себе вопрос так, будто произносил реплику, исполняя роль на сцене. – Александр сходи, посмотри кто там.
- Я пишу, сходи лучше ты, - нашёл повод отказаться Александр.
- Вот так всегда. Если нужно выполнить какое-нибудь ответственное задание, так это непременно мне, - проворчал Михаил, но всё же встал и пошёл на сцену выручать сержанта.
- Ба, кто бы мог подумать! Да это сержант собственной персоной, - подойдя к краю сцены, сказал он. – Ставьте чайник и стаканы на сцену и давайте руку.
Сержант поставил всё принесённое на сцену и протянул руку Михаилу. Тот взял его за руку и втянул на сцену.
- Ну и тяжёлый вы, батенька! – непреминул заметить Михаил. – Берите чайник со стаканами и идёмте чай пить.
- Непременно-с, слушаюсь, - подыграл актёру сержант, услужливо поддакнув и склонив голову набок, как подобает подобострастному слуге.
Актёр, сделав вид, будто не заметил, пошёл в комнатёнку к оставленному в одиночестве Александру. Сержант, подхватив принесённое, проследовал за ним.
- Написал? – войдя в комнату, спросил у Александра Михаил.
- Написал, - оторвав взгляд от текста и взглянув на Михаила, ответил Александр.
- Давайте чай пить, пока он горячий, - предложил сержант.
- Ну что ж, предложение дельное и своевременное, - поддержал предложение сержанта Михаил. – Чай заварен или надо заваривать?
- Я не стал заваривать. Не знаю, как вы любите: послабее или покрепче, - вытаскивая пачку из кармана, объяснил сержант.
- А как тут у вас принято чай пить? – поинтересовался Михаил.
- У нас любят покрепче. А некоторые несколько пачек в чайник насыпают и долго его кипятят. Получается чифир. От него все зэки балдеют, - ответил сержант.
- Чифирить мы не будем. А вот чаёк покрепче нам не помешает, - выбрал вариант заварки чая Михаил.
Сержант вскрыл пачку чая и половину высыпал в чайник.
- Пять минут настоится, и можно будет пить, - сказал он.
- Пять минут не пять часов, можно и подождать, - одобрил вариант заварки Михаил. – А скажи-ка нам любезный: много ли у вас в тюрьме паханов уровня Доцента? – предполагая с пользой заполнить образовавшуюся паузу, спросил у сержанта Михаил.
- Сейчас нет никого. Один он у нас такой, - ответил сержант, чем немало порадовал Михаила, предполагающего услышать что-то наподобие.
- А раньше были?
- Здесь многие были. Да только сплыли. Кто откинулся, кто сгинул в стенах тюрьмы.
- Неужели и такие случаи у вас бывали? – услышав подобное, удивился Михаил.
- Бывали случаи. Здесь, как и на свободе, идёт борьба за власть, и даже борьба идёт круче, чем на свободе. Здесь вообще все вместе находятся, и деться друг от друга им некуда: тюрьма колючей проволокой обнесена. Так что самый эффективный вариант…, – сержант провёл рукой около собственного горла, будто действительно перерезает горло, или показывал этим общепринятым жестом бескомпромиссность злодейки судьбы.
- Сурово тут у вас. Прямо как в джунглях, - вступил в разговор Александр, который до сих пор голоса не подавал.
- У нас хуже. В джунглях есть шанс убежать и спрятаться. А здесь всё на виду и спрятаться негде, - объяснил непонятливым сержант.
- Наверное, уже заварилось. Давай, разливай», - прервал беседу Михаил, зашедшую в нежелательную для постороннего область тюремных тайн.
- Ещё надо немного подождать, - пытался возражать сержант.
- Лей, ты много чая высыпал, нам крепости хватит и останется, - велел сержанту Михаил.
Сержант спорить не стал, налил каждому из присутствующих по стакану.
- Хорош чаёк, душистый да крепкий, - отхлебнув из стакана, похвалил чай Александр.
- Только очень горячий, - отхлебнув чай из своего стакана и обжёгшись, заметил Михаил.
- Зря не подождали, чай немного не дошёл. Крепости ему не хватает, - высказал своё мнение сержант.
Дальше всё втроём пили чай молча.
- Ещё по стаканчику? - закончив с первым стаканом, предложил сержант.
- А давай ещё по одному, - несмотря на выступившие капельки пота на лбу, согласился Михаил.
Александр поддержал предложение молча. Сержант разлил по стаканам чай, и все трое приступили к чаепитию.
- Вот теперь в самый раз. Дошёл чаёк, и крепость стала на уровне, - похвалил чай сержант.
- По-моему такой же и остался. Я, честно говоря, улучшений не ощущаю, - высказал своё мнение Михаил.
Александр пил молча. Видно его мало интересовало мнение коллег. Ему просто хотелось пить, и он удовлетворял жажду, чем подвернулось.
Закончив пить и поставив на стол стакан, Михаил сказал:
- Вот теперь можно и продолжить. Ты, Александр, готов записывать?
- Всегда готов! - по-пионерски, но без подобающего энтузиазма в голосе, ответил Александр.
- А вы что уже начали репетицию? - прервал вопросом продолжение работы над сценарием сержант.
- Конечно, мы уже начали. Но не репетицию, а работу над сценарием, - ответил Михаил, и тут же придумал, как избавится хотя бы на время от сержанта. – Ты бы ещё нам чайничек сообразил. Опять же полпачки чая осталась. Не пропадать же ей, в самом деле. И, кстати, тебе надо вашего начальника навестить. Может нас пора в камеру к Доценту вести. А мы всё тут сидим, ждём в море погоды.
- Ладно, ещё чайничек я сделаю. А к начальнику рано идти. Я за временем слежу. За этим не сомневайтесь, - обнадёжил сержант.
Прихватив чайник, он ушёл.
- Так, на чём мы закончили? – скорее себе, нежели Александру, задал вопрос Михаил.
- Сейчас скажу, - открыв тетрадь, обещал Александр. – Лидер среди осужденных спросил своих о том, кто из них что-нибудь может изобразить. В смысле сыграть на сцене в праздничном концерте.
- Понял, записывай дальше, - сказал Михаил.
Толпа промолчала, и лидер переспросил ещё раз.
«Ну что, смелых нет? Вот ты, Валерик! Когда ты в настроении, то в камере или ещё где цыганочку можешь сбацать и даже чечётку изобразить. Вот взял бы, да и удивил всех со сцены своим уменьем».
«Одно дело для своих в камере выпендриться, а другое выступить на сцене перед всеми, да ещё перед начальством. Боязно как-то, не уверен я», - ответил Валерик.
«Ладно, выступишь перед всеми. Мы в тебя верим, да и пора тебе своими талантами начинать всех людей радовать, а не только нас одних», - обосновал своё решение лидер.
- Я записал всё, что ты сказал. Но очень сомневаюсь, что это пойдёт. Во-первых, тон пахана уж очень демократичен. В тюрьме со своей братвой пахан так не разговаривает. И ещё, в тюрьме никто друг друга по именам не называет. В тюрьме сидят не Валерики, Альберты и прочие. А Доценты, Промокашки, Хмыри и прочие неприятные личности, то бишь аборигены преступного мира. Даже я это знаю, хоть и не сидел, - раскритиковал сценариста Александр.
- Я и сам без твоих напоминаний это знаю. Но мы же готовим спектакль для начальства и проверяющего. А для них самое главное, чтобы видимость благополучного перевоспитания осужденных была соблюдена. Вот это и есть то самое главное в нашей постановке, что должно понравиться начальству. Поэтому у меня в сценарии не пахан, а лидер. Не Промокашка или Вонючка, а
Валерик. И всё в нашей постановке будет чинно и благопристойно, - объяснил ход своих мыслей Михаил.
- Я не думаю, что это понравится пахану. После таких реплик его никто в тюрьме уважать не будет, будто он и вправду опущенный, - заявил Александр.
- Я объясню пахану, почему всё в спектакле должно выглядеть именно так. Он и сам, скорее всего, станет в этом очень заинтересованным, поскольку, посмотрев спектакль и оценив волшебную силу искусства, начальство может решить вопрос о досрочном освобождении из-под стражи. А, в конечном счёте, выйти на свободу пораньше, для каждого заключённого - самое главное, - раскрыл самую суть Михаил.
- Раз ты так в этом уверен, мне остаётся лишь согласиться. Давай писать сценарий дальше. Времени очень мало на всё осталось, - напоследок поторопил Александр.
- Давай дальше записывай и не отставай, я такую глупость второй раз повторить не смогу, а тем более придумать, - напугал коллегу Михаил.
«Теперь поговорим о тебе, Виктор, - лидер посмотрел на худого заключённого, стоящего понурив голову. Видно, тот догадывался, что с него тоже потребует выступить с номером на сцене. – Ты можешь любой мотивчик высвистеть. Нас ты не раз радовал своим уменьем. А что если тебе тоже выступить на сцене и ещё раз порадовать нас своим талантом?»
«Не знаю, сумею ли я при всех свистеть, да ещё начальство развлекать? Тут надо что-то особое придумать, чтобы художественный свист был как на настоящем концерте», - выказал своё понимание проблемы свистун Виктор.
«Насколько я знаю, ты любой мотив насвистеть можешь и птицам подражать
тоже можешь. Остаётся только выбрать, что ты на сцене свистеть станешь, - настаивал на своём предложении лидер.
«Всё это для выступления не годится. Тут надо что-то такое…», - свистун пытался объяснить всем, что именно надо свистеть со сцены. Но, то ли из-за скудости собственного словарного запаса, то ли из-за того, что не знал сам репертуара профессиональных свистунов, он так и не смог объяснить.
«Ты бы нам насвистел что-нибудь, а мы уж общими усилиями определим какой из свистов лучше», - предложил один из толпы зэков, который, очевидно, о
репертуаре свистунов вовсе не имел никакого представления.
Свистун послушался советчика и начал насвистывать мелодию. Тот, кто предложил ему показать свой талант, прервал:
«Что-то не то получается. Может, голоса птичек разных изобразить, как будто утро в лесу?»
Свистун начал подрожать пению птиц, но и тут его прервали.
«Репетировать будем немного погодя. А сейчас надо набрать хоть десяток номеров. Иначе концерт получится короткий. И будет не концерт, а какой-то концертик», - сказал лидер.
«Я насчёт свистуна сказать хочу. Я на воле несколько раз в театре был и видел, как один артист свистел под музыку. Звучала запись какой-то мелодии, а он как бы ей подсвистывал», - объяснил один из толпы зэков.
«Будет тебе врать-то. Ты на воле между пятью своими отсидками был несколько месяцев. Насколько я знаю, ты специалист по карманной тяге. А работать лучше всего в трамваях, троллейбусах и автобусах, а не в каких-то там театрах», - усомнился в правдивости слов советчика свистун.
«Во-первых, я не в каких-то там театрах был. А смотрел спектакль в театре эстрады. Там кстати и работать лучше всего. Все зрители выходят из зала под впечатлением и ничего не замечают. Во-вторых, я не профессиональный вор, а любитель, поэтому часто попадаюсь», - объяснил любитель театров, он же вор любитель.
«Надо навыки своей профессии совершенствовать, а не надеяться на авось», - дал совет свистун.
«Все замолчали! – прикрикнул на разговорчивых лидер. – Я тоже слышал что-то наподобие. По телевизору показывали концерт, в котором исполнялся художественный свист под аккомпанемент. И эта мелодия называлась «Соловей» композитора Алябьева. Вот этим соловьём ты и будешь. А запись мелодии мы достанем. Начальство на то и поставлено, чтобы помогать нам в таких делах.
С чечёточником и свистуном мы, слава богу, разобрались. Кто ещё хочет принять участие в праздничном концерте?»
Выдержав почти минутную паузу, лидер спросил у зэка, игравшего в прошлом году Ленина - вождя всего мирового пролетариата:
«А ты чего молчишь? Ты же в прошлом году Ленина в спектакле играл».
«В прошлом году играл. Но в спектакле должен быть Сталин и ещё несколько партийных лидеров», - напомнил зэк, игравший Ленина.
«Партия и Ленин – близнецы братья,
Я говорю Ленин, подразумеваю партия,
Я говорю партия, подразумеваю Ленин»
- процитировал стихи лидер, видно, когда-то хорошо их знавший.
«Отрывок из спектакля сыграем, и Сталина тоже сыграем. Кто хочет в спектакле Сталиным быть?»
Пауза ожидания ответа не принесла.
«Ладно, сам Сталина сыграю. Тем более мне его идеи устройства нашего советского общества близки. Я их неукоснительно соблюдаю, поэтому я и здесь. Та-ак, кто-нибудь ещё хочет выступить в праздничном концерте?»
«Мы можем отрывок из Шекспировского Гамлета сыграть», - подал голос один из толпы.
«Мы - это кто?» – спросил лидер.
«Я и вот он», - указав рукой на соседа, сказал зэк из толпы.
«Хорошо, сыграете своего Гамлета. Номеров в спектакле получается не густо, но пока и этого довольно. Надо прикинуть, сколько это займёт времени. Я думаю, нужно добавить в спектакль что-нибудь символичное и патриотичное, например, стихи о советском паспорте. У всех у нас, его сейчас нет. А каждый из нас хочет выйти на волю и обзавестись паспортом. Опять же советский паспорт это ксива, что надо, жителям других государств на зависть».
Толпа осужденных покидает сцену, собираясь заняться репетицией к спектаклю.
- Я так понимаю, двое, которые Гамлета собираются играть, это ты и я? - оторвавшись от занятия писаря, спросил Александр.
- Всё правильно ты понимаешь. Думаю, вариант с Гамлетом для нас самый лучший. Или у тебя есть другое мнение? – в свою очередь задал вопрос Михаил.
- Есть много натяжек в твоём тексте. Но, думаю, для самодеятельности в тюрьме вполне сойдёт.
- Хорошо, что ты так думаешь. Иначе у нас передумывать заново времени не хватит. Раз мы оба считаем работу по сценарию законченной, то можно и в камеру к Доценту податься, - выдал резюме Михаил.
- Закончен, да не совсем. Мы показали подготовку к праздничному концерту. А теперь нужно сам праздничный концерт показать.
- Это мы уже в камере доработаем. Но связку для понятности действия спектакля придумать надо.
- В смысле? – не понял Александр.
- Пиши.
На сцену выходит лидер и ещё один из заключённых.
«Как ты думаешь, по времени нормально будет, если полный спектакль полутора часа займёт?» - спрашивает он у лидера.
«Думаю, будет достаточно. Все номера и мизансцены на репетиции выполнялись уверенно, если так же будет на самом спектакле, – успех обеспечен», - ответил лидер.
«А кто у нас будет объявлять номера?»
«Надо кого-нибудь назначить конферансье. Я совсем забыл, что у нас его нет».
«Так у нас вроде все заняты: кто номер исполняет, кто в массовке участвует. Никого лишнего не осталось».
«Да, задача не из лёгких. А что если в конферансье определить, одного из тех, кто в конце спектакля Гамлета исполняют? Он всех до себя объявит, а потом и сам в спектакле Гамлета сыграет».
«По-моему мысль хорошая. Когда концерт начнём, народ уже в зале собирается?»
«Скоро уже. Сейчас последние зрители в зал войдут и начнём».
Двое разговаривающих уходят со сцены.
Через несколько минут занавес открывается и конферансье объявляет первый номер, - Михаил замолчал, но Александр, который не понял, что на сей раз пока всё, продолжал ожидать.
- Дальше-то что? – не выдержав, спросил он.
- Пока всё. Дальше будет видно по репетиции. Там мы реальную программу концерта определим, но никак не раньше, - объяснил Михаил, которому и самому всё оставалось непонятно.
Ведь успех их дела зависел от многих субъективных данных. Доцент может не собрать нужное количество актёров в своей камере; начальство может не согласиться на его условия; и ещё множество всяких "если", про которые два друга актёра в тюремных робах даже не догадывались. Михаил старался держаться бодро, будто в чём- чём, а в успехе мероприятия был абсолютно уверен. Настоящий актёр всегда сможет сыграть уверенность и убедить другого актёра даже в том, чего на самом деле ещё нет. Возможно Александр, хорошо знавший Михаила, чувствовал реальную обстановку и зыбкость перспектив на будущий успех спектакля. Но, как истинный сын Мельпомены, он подыгрывал коллеге, достоверно исполняя роль верящего в непременный успех этого безнадёжного дела.
Сержант, вернувшийся с чайником кипятка, прервал затянувшуюся паузу.
- Вода только что закипела. Пить будете? – с порога спросил он.
- Заваривай, выпьем ещё чайку, пока время есть, - за двоих ответил Александр.
Сержант высыпал оставшиеся полпачки в чайник и стал ждать.
- К начальнику ходил или ещё нет? - спросил Михаил, дабы прояснить обстановку.
- Зашёл. Он велел вас в камеру отвести, когда чай попьёте.
- К Доценту или ещё куда? – продолжал спрашивать Михаил.
- К Доценту, у него камера самая большая и для репетиций больше всего подходит. Там и отдохнуть сможете, когда устанете: два спальных места для вас есть.
- Значит, начальник с Доцентом обо всём договорились, и начальник все условия Доцента обещал выполнить, - подвёл итог Михаил.
- Не обо всём они договорились, и далеко не все условия осужденных будут удовлетворены, но компромисс достигнут. Всё необходимое для репетиции уже доставлено.
- А сам начальник сейчас у себя?
- Начальник отбыл домой. Если что-то потребуется ещё сверх того, что уже приготовлено, обращайтесь ко мне. Ну а если всё-таки начальник нужен, тогда завтра с утра. Ну что, чай пить будем?
- Будем, но пускай он подольше заварится, - не желая так быстро покидать сцену, дабы сменить её на тюремную камеру, ответил Михаил.
- Поняли, значит, что чаёк должен свой аромат отдать воде? Только после этого чай можно чаем считать и пить его будет одно удовольствие, - поучал сержант.
Актёрам было всё равно, и они молчали.
Подождав положенные пять минут, сержант разлил чай по стаканам. Все трое присутствующих взяли по стакану чая и начали пить.
- Как у вас со сценарием, продвигается? – спросил сержант, отхлёбывая чай.
- Основные моменты набросали. Когда будем репетировать с вашими подопечными, подкорректируем, если нужно будет, – объяснил Александр.
- Одна поправочка: не с вашими подопечными, а с нашими. Вы ведь теперь в команде, - поправил сержант.
- Мы здесь в командировке, присланы вам помочь. Так что над формулировкой надо будет поработать. Но не в этом суть. А в том, как нас примут в камере. От этого будет зависеть успех всего нашего и вашего мероприятия, - объяснил непонятливому Михаил.
- Примут вас, как надо и будут делать всё, как скажите. Это ведь и в их интересах, - успокоил сержант.
- Как надо - это хорошо. Вопрос остаётся в том, устроит ли нас их приём. Я слышал, что после прописки в камере, прописываемые долго придти в себя не могут. А ваше начальство на все безобразия смотрит сквозь пальцы и ничего не предпринимает. Выгоднее им ничего не делать, - высказал опасения Александр.
- Вас всё это не касается. Раз я говорю, как надо примут, значит, так оно и будет, - уже с обидой в голосе повторился сержант.
Но два актёра не очень поверили его похвальбе, хотя им очень хотелось поверить.
- Давай ещё по стаканчику. Когда ещё придётся отведать хорошего чайку, да посидеть рядком в хорошей компании, - немного польстил сержанту Михаил, который надеялся, что не всё в словах сержанта похвальба и хоть какая-то доля правды в них имеется.
- Можно и ещё по одному принять, - согласился сержант и налил каждому по полному стакану чая.
- Вот спасибо-то уважил. Теперь всю ночь можно не пить, - поблагодарил сержанта Михаил.
- Не пить всю ночь я, пожалуй, соглашусь. А вот не писать всю ночь не получится. По правде сказать, я уже сейчас хочу писать, - сознался Михаил.
- Это ещё что, я уже очень хочу писать и если в ближайшие пять минут этого не сделаю, то описаюсь прямо в штаны, - в свою очередь сознался Александр.
- Допивайте свой чай и пошли. Так и быть отведу вас в туалет, - обещал сержант, которому вовсе не хотелось отвечать перед начальством ещё и за то, что два актёра наделали в штаны.
Закончив с чаем, все торопливо вышли из комнатёнки на сцену. А со сцену слезли на доски пола тюремного актового зала.
- И где тут у вас нужное мне заведение? - спросил у сержанта Михаил.
- Как выйдем из зала, оно сразу будет в коридоре, - объяснил сержант и оба актёра неудержимо ринулись в двери.
Заведением оказалось небольшая комнатёнка в два писсуара и два толчка.
- Вот теперь и жизнь краше кажется, - выйдя из заведения в коридор, изрёк Михаил. – Иногда человеку так мало для счастья надо.
- Теперь нам куда, в камеру? - для порядка уточнил Александр.
- Готовы? - спросил у актёров сержант.
- Можно запускать. Сейчас мы покажем всем вашим авторитетам, что такое настоящий русский актёр. Они у нас поиграют от души. Покажут правду матку по Станиславскому. Будет у вас ещё один театр, - напоследок обещал Александр.
- Раз так, тогда пошли, - сказал сержант и без всяких задержек и проволочек повёл актёров в камеру.
Проведя актёров через решётчатые двери и длинные коридоры, сержант привёл их к последней запертой двери. Она отделяла их мир относительной свободы от мира зэков с крепкими запорами на закрытых дверях и злющими надзирателями, наблюдающими из-за решётки.
Сержант отпер дверь и впустил актёров внутрь камеры.
- Репетируйте как надо. Может, всё это уже завтра понадобится, - напутствовал актёров сержант.
Скрипнула дверь камеры, лязгнул запирающийся замок и два актёра остались перед целой сворой зэков, пялящихся на них.
- Здравствуйте! - приветствовал всех Михаил. – Нас прислали к вам в помощь…, - начал он объяснение причин своего появления перед камерным обществом, но один из заключённых его прервал.
- Лучше бы водки прислали. Скучно здесь без водки-то, - сказал он.
- Ладно тебе, Промокашка. Ты лучше помолчи, дай новым людям сказать. Пусть объяснят: кто они такие и зачем к нам пожаловали, - остановил Промокашку Доцент.
- А разве с вами не договорились? Нас уверяли, что всё согласовано и вы в курсе, - высказал удивление Александр.
- Конечно, с нами договаривались, но полностью не договорились. Всё будет зависеть от того, что вы нам пропоёте, - сообщил пренеприятнейшую новость Доцент.
- Мы пришли сюда к вам, чтобы подготовить спектакль или, как принято говорить, – праздничный концерт вашей самодеятельности. Мы думали вам это самим интересно и что вы готовы прямо сейчас начать репетицию, - Михаил объяснил ситуацию, как сам её понимал.
- Падлой буду, но с ментами в одной камере находиться не хочу! Нет таких прав у ментов, чтобы с нами, ворами в одной камере париться. Совсем они оборзели. Они же нам срок впаяют, а потом в наше законное обиталище влазят. Нигде от них покоя нет, - возмущался Промокашка.
- Что на это скажите? – напрямик спросил Доцент.
- Я не знаю про кого говорил этот уважаемый осужденный, а мы к вам со всей душой. Даже сценарий уже написали и хотели вам его прочитать, - дабы умаслить рассерженных заключённых, начал говорить о деле Александр.
- Это мы потом послушаем. Ты нам на вопрос ответь, - не отставал Доцент.
- Какой вопрос, можно повторить? – попросил Михаил, который не очень понимал, что от них хочет сборище почему-то рассерженных дядей в вонючих, мятых, полосатых костюмах.
- Как вы, менты, дошли до жизни такой, что с нами, с ворами, в одной камере собираетесь сидеть? – повторил Доцент.
- Ах, вы про это? Так мы не менты, мы совсем даже не менты, - ответил на вопрос Михаил.
Но Доцента ответ не устроил, и он спросил снова:
- Как я понимаю, внештатный сотрудник милиции это тот же мент. Только по собственным убеждениям мент и за свою службу денег не получает.
- Может быть оно и так. Но мы на самом деле никакого отношения к сотрудникам милиции не имеем: ни к внештатным, ни к действительным сотрудникам, - как смог ответил Михаил.
- Что-то я не догоняю. Мне сказали, что вы внештатные сотрудники милиции, присланы к нам помочь, устроить художественную самодеятельность к приезду проверяющего. Так или не так? - поставил вопрос ребром Доцент.
- Мы присланы к вам помогать, но мы не менты. Не по своей воле мы в тюрьме оказались. У нас такое же направление в подобное заведение, как и у вас, - пытался объясниться ситуацию Михаил, но ещё больше запутался.
- Так вы тоже осужденные? По какой статье чалитесь? – задал провокационный вопрос Промокашка.
- Ладно, расскажу всё по порядку, как дело было. Я и мой напарник - странствующие актёры. Мы по разным городам ездим, и спектакли играем, тем и зарабатываем. Когда в этот долбаный городишко приехали, мы сразу в пивную пошли, чтобы пивка попить и разузнать насчёт клуба или театра. В пивной познакомились с одним местным. Он нам рассказал, что требовалось. Только не успели мы этим воспользоваться. Пришли в пивную три громилы и пристали к нашему новому знакомцу. Завязалась драка, мы помогать знакомому стали. Тут нас менты всех повязали и в милицию доставили. Как назло к ним, в отделение милиции, на другой день проверяющий должен был приехать, чтобы посмотреть ментовскую художественную самодеятельность. Как прознали про то, что мы профессиональные актёры, сказали, что завтра же выпустят, если мы от имени ментов спектакль для проверяющего сыграем. А не то обещали нам пятнадцать суток за хулиганство припаять. Пришлось согласиться, - Михаил ненадолго замолчал, придумывая, что и как рассказывать дальше.
- А почему нам малява пришла, что вы внештатные сотрудники милиции? Или это неправда? – своими маленькими глазками буравчиками смотря прямо в глаза Михаила, спросил Доцент.
- Это правда, но только наполовину. Для ментов это полправды, а для нас и вовсе неправда, - ответил Александр и хотел продолжить, но Промокашка прервал его.
- Ты, дядя, ври да не завирайся. Мы мусорков за версту чуем, нас не облапошишь.
- Мы и не думали никого обманывать. А впрочем, судите сами...
Проверяющий тоже не дурак. Его на понял - понял не возьмёшь. Он первым делом взглянул на разные бумажки в отделении милиции, которое проверять приехал. Вот местные менты и подстраховались: приняли нас на один день во внештатные сотрудники. Поверяющий убедился, что его не надули, и на том успокоился, - рассказал, как дело было, Михаил.
- Ну, с ментовкой, положим, всё понятно. А как вас сюда занесло? Неужели после того, что вы для ментов сделали, вам вместо благодарности они срок припаяли? - спросил Доцент.
- Нас должны были выпустить сразу после спектакля. Но обманули и не выпустили. Наш третий, с которым в пивной познакомились, умудрился сбежать. А нам сбежать не удалось, - продолжил рассказ Александр.
- Так вас, значит, из-за него наказали? Вот менты гады! Не на грош им верить нельзя, - возмутился Промокашка.
- Да нет, не из-за него. Начальник отделения милиции, для которого мы спектакль сыграли, здорово проштрафился. Он в управу ездил, а про день рождения начальника управы совсем забыл. К тому же, у него самая плохая раскрываемость из всех отделений города. Вот проверяющий и воспользовался этим. Проверяющий был из управы, а управа обещала помочь одному из учреждений УВСИН в организации самодеятельности или что-то в этом роде. Я сам толком не знаю в чём именно. Но результат налицо: мы безвинно виноватые уже в тюрьме сидим. Суда не было, обвинение не предъявлено, а тюремные ворота закрылись за нами. Что дальше они с нами сотворят одному богу известно. Так что сами думайте кто мы на самом деле. Лично я ни за что не поручусь, - на столь оптимистической ноте закончил рассказ Михаил.
- А чем докажешь, что всё тут пропетое тобой правда, - усомнился Промокашка.
- Век воли не видать, если я хоть на пол столько соврал, - побожился на тюремный манер Михаил.
Промокашке такой ответ показался весьма убедительным.
- Ну что братва делать будем? – спросил он присутствующих.
- Пусть Доцент скажет. Как он решит, так и будет, - прервал Промокашку один из присутствующих в камере, который лучше других знал закон.
Доцент заговорил не сразу. Он выдержал значительную паузу и только тогда спросил:
- Есть у кого-нибудь сомнения в том, что они сказали?
- У меня нет, вроде складно базарили, и всё по уму складывается, - ответил за всех Промокашка.
- Вот именно, по уму всё складывается. Слишком все по писанному, как будто специально им всё заранее написали. Что ты на это скажешь? - спросил тощий зэк-законник у Доцента.
- Я думаю, они сказали правду. Вопрос лишь в том: устраивает нас их правда. Начальник учреждения просил меня посодействовать в организации самодеятельного представления. Я поговорил с вами и согласился. Нам в помощь выделили двоих опытных актёров. У нас были к ним вопросы. Они нам на них ответили. Сейчас мы не узнаем, сколько правды и сколько неправды в их ответе. Узнаем после. А пока воспользуемся их помощью и выполним пожелания начальника. Тем более на многие наши требования он ответил согласием. Что скажите? – закончил вопросом Доцент.
- Пусть делают, что должны, - ответил за всех законник.
- Какой у вас план подготовки к спектаклю? – задал вопрос Доцент.
- До того как придти к вам, мы зашли в зал. Посмотрели сцену, чтобы знать её размеры и конфигурацию. Там мы сели за стол и написали сценарий спектакля. Не всё написали, конечно, а так, приблизительно. В процессе работы над спектаклем появятся изменения. Там и подправим сценарий. Я предлагаю сейчас послушать основные тезисы сценария, распределить роли и начать репетировать, - изложил свои мысли Михаил.
- Сценарий мы послушаем, а там дальше решим что делать, - дал добро на первую часть плана подготовки к спектаклю Доцент.
Михаил едва справился с желанием возразить, но, решив не спорить с реальной силой, промолчал.
- Проходите сюда. Садитесь за стол. Сейчас чифирнём за встречу. А потом начнём помалу, - Доцент чувствовал себя здесь, в камере, хозяином и вёл себя соответственно.
Оба актёра воспользовались предложением и уселись за стол.
- Промокашка, уважь гостей. Налей им по кружке чифиру, – велел Доцент.
- Вы уж извиняйте нас, что не в фарфоровую чашку наливаю, а в алюминиевую кружку. Только нас здесь сервизами, да разносолами не балуют, - разливая по кружкам, шутил Промокашка.
- Насколько нам известно, вы в прошлом году в спектакле Ленина играли? – спросил Промокашку Александр.
- Было дело. Мне в жизни на воле и не такое приходилось, - начал хвалиться Промокашка.
- Промокашка завянь. Пусть гости спокойно попьют, а потом уже займёмся делами нашими скорбными, - одёрнул шестёрку Доцент.
Он не хотел забивать головы сокамерников лишней сейчас лабудой. Доцент был опытный вожак и знал когда и что следует делать и говорить. Он специально предоставлял возможность актёрам привыкнуть к обстановке камеры, надолго закрытой на запор от внешнего мира и даже от помощи охранников. И сокамерникам, чтобы привыкнуть к мысли о присутствии в их закрытом мирке двух посторонних, тоже требовалось время. Для этих целей, как раз чаепитие по тюремному было самым верным ходом. Все чаёвничавшие, в число которых входили два актёра, Доцент и два его кореша, пили молча, лишь отдуваясь по-стариковски после каждого глотка горячей жидкости.
- Вот теперь можно и поговорить, - поставив кружку на стол, заявил Доцент. – Излагайте ваш план подготовки, а мы в случае чего подправим. Вы лучше нас знаете театральную кухню. А мы вполне ориентируемся в тюремной.
- Прежде чем читать сам сценарий, я расскажу идею, которая заложена в постановку самодеятельного спектакля. Идея такая. Сам спектакль как бы делится на две части: подготовка спектакля и сам спектакль, – начал излагать Михаил, но Промокашка перебил его.
- Мы это и сами знаем. Для этого не надо быть режиссёром. Сначала к спектаклю готовятся, а потом его играют. И никак не наоборот.
- Я не с того начал объяснения. Ладно, сейчас исправлю дело.
В общем, спектакль, который мы начнём готовить для проверяющего, будет рассказывать, а вернее показывать, как мы готовились к празднику в плане производственных достижений и непосредственно подготовки самого спектакля, - продолжил объяснения Михаил.
- Это про то, сколько мы сапог и ботинок сшили? Про это что ли? - снова перебил Промокашка.
- И про это тоже. Ты не перебивай. Когда до конца расскажем, всё встанет на свои места. Сначала в спектакле показано, как мы репетируем, выбираем номера и исполнителей. А потом уже сам спектакль, как и положено, идёт своим чередом, - не выдержав молчания, стал помогать в рассказе о сценарии Александр.
- Это что же получается, мы все номера будем дважды исполнять? – снова спросил Промокашка.
- Конечно, нет. Для этого и сценарий пишется, чтобы всё было тип-топ, - перешёл на более понятный для зэков язык Михаил.
- Ну, так бы сразу и сказал. А то репетиция, репетиция. А хрен-то нам эта репетиция. Мы и без неё любой замок, как целку, за один оборот, - напомнил местную присказку Промокашка.
- Для самого спектакля нам нужны актёры, которые будут исполнять следующие роли, и выступать в следующих амплуа: лидер сознательной части осужденных, чечёточник, мастер художественного свиста, Ленина, Сталина, исполнитель стихов о советском паспорте, исполнитель роли Гамлета и Лоэрта в отрывке Шекспировской пьесы Гамлет. Пожалуй, всё. Теперь нужно определить: кто какую роль будет исполнять. Я никого здесь не знаю. Поэтому послушаю ваши предложения, - закончил интересным заявлением Михаил.
- Что ответим на предложение нашего режиссёра? - спросил братву Доцент.
Но братва скромно молчала, очевидно, стремление поучаствовать в спектакле у них встречало сильное сопротивление, уступая желанию отдохнуть после работы.
- Что тут думать, - ответил за всех законник. – Ленин, он же Промокашка здесь, в камере. Чечёточник и свистун тоже здесь. Остальных нужно выбрать. Я думаю здесь много талантов, есть из кого выбрать.
- Пьесу Гамлет будем исполнять я и Александр, - внёс предложение кандидатур Михаил. – В роли лидера хотелось бы видеть вашего настоящего вожака – Доцента. Если, конечно, он согласен исполнить эту роль. Ну а роль Сталина сами думайте, кому исполнять.
- Я ту пьесу видел. Там как бы рассказывается о преемственности политики Ленина уже во времена правления великого Сталина. Сталин сидит в своём кабинете и рассуждает о роли народа в историческом развитии социалистического строя. Он как бы беседует с Лениным. Спорит с ним, доказывая свою правоту. В этой сцене Сталин главный. А как не главному здесь, в камере, сыграть главного в стране. Я думаю, роль Сталина нужно исполнять мне, - сообщил о своём решении Доцент.
- Осталось найти чтеца, который прочтёт стихи о советском паспорте, - подвёл итог распределению ролей Михаил.
- А чего его искать. Законник у нас все патриотические стихи наизусть шпарит. Пусть он и перед начальством блеснёт своими способностями, - подал голос Промокашка.
- Правду товарищ говорит? Вы действительно хороший чтец и помните это стихотворение наизусть? - обращаясь к законнику, спросил Михаил.
- Когда-то я его знал. Если нужно и сейчас вспомню.
- А вы согласитесь его читать со сцены? – уточнил интересующий факт Михаил.
- Можно и со сцены почитать. Мне всё едино. Если Доцент скажет, я почитаю, - обнадёжил законник.
- У нас участие в самодеятельности дело добровольное. Но я думаю, раз у тебя возникла такая мысль, надо непременно её реализовать. Лично я препятствий никаких не вижу, - выказал себя демократом Доцент.
- Вот и ладненько. Полный комплект актёров мы набрали, Теперь я прочитаю наброски сценария. Почему я сказал наброски, а не сценарий. Сценарий должен появится в своём окончательном варианте только после того, как мы хотя бы раз прорепетируем все номера, - подхватил инициативу Михаил, но Промокашка снова перебил его.
- Хотелось бы услышать полный список мероприятий. Братва устала после смены и хочет не только всё отрепетировать, но и похавать от щедрот хозяина, отдохнуть и оттянуться.
- По этому поводу я ничего сказать не могу. Я не в курсе, что у вас имеется насчёт похавать, и про возможности удовлетворения других потребностей тоже сказать ничего не могу. Может быть, кто-нибудь из авторитетных людей хочет открыть своё видения проблемы, - Михаил предложил прояснить планы на времяпрепровождения в камере кому-нибудь из авторитетов.
- Раз речь зашла об этом, я скажу, как мы поступим. Сейчас мы послушаем сценарий, может быть, что-нибудь изменим, если возникнет такая необходимость. Потом мы отдохнём. Поспим до пяти часов утра. Как встанем, перекусим и начнём уже репетицию номеров. Я думаю, что так будет складней и для дела и для нас. Что скажите на такой вариант? - спросил Доцент у Михаила.
Доцент был уверен в своей правоте, поскольку уже имел опыт проведения репетиций спектакля тюремной самодеятельности в прошлом году.
- Ничего сказать против не могу, - подтвердил предложения Доцента Михаил.
- Тогда начнём слушать сценарий, а потом поглядим, - дал команду Доцент.
- Александр, прочти, что мы там напридумывали. Пусть пацаны послушают. Может, у них какие-нибудь пожелания по сценарию появятся, - попросил Михаил.
- Всё читать или основное. Я имею в виду все реплики или только действия персонажей и пояснения, - спросил Александр, хотя точно знал, что нужно читать всё. На то он и сценарий, чтобы знать его и следовать согласно заранее расписанным действиям, и знать, когда говорить реплики. Но он боялся, как бы Доцент, которого сосватали на роль лидера, не обиделся. Обычному человеку было бы лестно выказать себя очень правильным и произносить реплики, озвучивая очень правильные мысли. Но Доцент был вором в законе, да ещё смотрящим, а значит, и мысли, и взгляды на жизнь имел совсем другие, что явствовало из его криминальной биографии. К тому же, в закрытой на замок камере с обидчиком, который посмел от имени самого смотрящего признать, что столь правильные мысли исходили именно от этого закоренелого преступника, было абсолютным абсурдом, как и непростительным легкомыслием со стороны обидчика. За такое и опустить могут запросто. А то и вовсе повесить на крюк в потолке. Поэтому он и взывал к Михаилу в надежде услышать одобрение или понимание всего, что может ждать их обоих впереди. Или того хуже, что именно впереди их может ничего не ждать хорошего, а лишь одно плохое. Оставалось возлагать надежды на бога, да на то, что все плохое быстро проходит, как, впрочем, и хорошее.
Все слушали сценарий молча. По правде говоря, написанное не являлось сценарием в прямом смысле этого слова. Текст изобиловал диалогами и прочими не свойственными сценарию моментами. Но сейчас всё это было неважно. Самое главное, что по писанному выходило одно: для репетиции и для самого спектакля текст полностью удовлетворял требованиям процесса подготовки.
Почти час Александр читал сценарий и ни один из слушающих не перебил.
- В общем, и целом понятно. Есть кое-какие моменты, которые стоит перетереть. Но это оставим на завтра. А теперь всем отдыхать. Подъём будет в шесть утра, а может быть, и в пять. Кто хочет выспаться, ложитесь сразу в койку, - сказал Доцент и, обращаясь к актёрам, добавил:
- Вам освободили нижние места. Можете вздремнуть несколько часов до побудки.
- Очень мы вам за это признательны. По правде сказать, мы уже двое суток на ногах. Отдохнуть было некогда и негде. А завтра с новыми силами приступим. Думаю, за один прогон всё подобьём. Даже если что-то не очень будет получаться, не страшно. Для художественной самодеятельности это не самое главное. Самое главное, - что номера сделаны, и артисты старались выступить как можно лучше. А получилось или не получилось, это мнение субъективное. Я думаю, зритель здесь зрелищами не избалован, значит, поймёт как надо. А там глядишь, и проверяющему понравится. А раз проверяющий останется довольным, то и вашему начальнику нечего будет огорчаться, - разошёлся молчавший до этого времени Александр.
- Короче Склифосовский! Спать ложись и другим кимарить не мешай, - подал голос Промокашка.
- Действительно, давай, поспим. А то, как напомнили про сон, у меня сразу глаза слипаться стали. Столько всего ведь произошло за последние дни, да и поспать толком не выходило, - торопил Михаил.
- Вот здесь вы нам места освободили? - подойдя к нижнему ярусу двух ярусных коек, спросил Михаил.
- Да, они самые, - ответил на вопрос Промокашка.
- Так на кроватях даже матрасов нет. Нам что же на железных сетках спать? – возмутился Михаил.
- Надо позвать охранника. Он доложит, и вам матрасы и бельё выдадут. Я не знаю, почему вам сразу всё это не дали. Обычно когда в камеру отправляют, ты сам всё на себе и тянешь, - прояснил ситуацию Промокашка.
- Помоги им сам. Они наших правил не знают, да и знать им не надо, - обращаясь к Промокашке, велел Доцент.
Промокашка слез с верхнего яруса и направился к двери. Повернувшись спиной, он несколько раз ударил в дверь ногой. Буквально через минуту окошко открылось, и охранник спросил:
- Чего нарушаешь, зачем стучишь?
- Для актёров нужны матрасы и бельё. Им сразу не выдали, а они спать хотят, - пояснил Промокашка.
Охранник закрыл окошко, ничего не ответив.
- Сейчас начальству доложит, а оно даст команду. Это у нас скоро не делается. Так что смело можете укладываться на сетку, - сделал неоптимистический прогноз Промокашка.
Вопреки его прогнозам, вся процедура доклада начальству заняла не более двадцати минут.
Дверь открылась и охранник, не заходя в камеру, из открытой двери приказал:
- Державный, Ширкин на выход.
Михаил и Александр послушно направились к двери.
- Куда идти за матрасами и бельём? – выйдя из камеры, спросил Михаил.
- Лицом к стене, руки за спину! – скомандовал охранник и, судя по строгому голосу, он вполне мог команду, поданную голосом, продублировать дубинкой висящей на ремешке у него сбоку.
Закрыв дверь, охранник скомандовал: - Направо! Шагом марш!
- Дожили, по тюрьме нас, невиновных, словно закоренелых преступников под охраной водят. Осталось лишь заковать в кандалы и приковать к кайлу, чтобы всё время оставаться при деле, - ворчал Михаил.
- Будете ворчать, вас действительно посадят на цепь и опустят в рудник, - стращал идущий следом охранник.
- Не опустят. У вас здесь рудника нет, - возразил Михаил.
- Для такого случая непременно выроют, - ответил охранник, у которого, очевидно, несмотря на специфику профессии, осталось чувство юмора.
- Мы актёры, а не заключённые, - вступился за репутацию обоих Александр.
- Может быть вы и актёры. Тут я спорить не стану. Но сейчас вы в робе заключённых, значит, вы или заключённые или играете роль заключённых. В любом случае вы должны вести себя согласно принятых в тюрьме правил.
- По вашим правилам, может быть, положена вечерняя порка. А мы к такому обращению не привыкли. Я ещё раз повторю: мы актёры и работаем здесь по приказу вашего начальства и с согласия самых заключённых, - ещё раз напомнил Александр.
- Я в курсе. Но всё равно придётся подчиняться общим правилам. Если вы не заключённые, а актёры, так сыграйте заключённых и всё встанет на свои места, - посоветовал охранник.
Оба актёра промолчали. Они и так находились в незавидном положении, а лишнее препирательство ни к чему хорошему бы не привело. Охранник, ведь, ни в чём не виноват, и ему всё равно кого вести по коридору. Он много лет подавал одни и те же команды, как того требовала инструкция. Так почему сегодня для каких-то выскочек он должен делать исключение?
- Стоять! Лицом к стене, - подал команду охранник.
Он нажал на кнопку расположенную рядом с дверью, набрал код, и она тут же распахнулась, будто их ждали.
- Заходите! – приказал охранник.
В помещение никого не было и актёры, перешагнув через порог, остановились.
- Проходите и берите по матрасу. Бельё выдать не смогу. Тот, кто выдаёт бельё, ушёл домой, и запер шкаф, - объявил охранник.
- Нужна ещё подушка и хотя бы полотенце, чтобы её покрыть. Не спать же нам на грязной ткани! – пожелал Михаил.
- Подушки вон слева от матрасов лежат. А где полотенце взять я не знаю, - сознался в своей некомпетентности охранник.
- А вот висят на крючке как раз два полотенца. Они вполне чистые и сухие. Мы их тоже возьмём, - сказал Михаил.
- Берите, да пошли обратно, - велел охранник. – Кстати, про одеяла забыли. Где же тут у него одеяла?
- На тумбочке как раз два драненьких одеяла лежат. Хоть бы и такие, всё будет чем прикрыться, - воскликнул Михаил, и забрал с тумбочки два одеяла.
- Давайте только без формальностей пойдём обратно. Мы устали и хочется побыстрей добраться до камеры и лечь спать, - высказался Александр.
Охранник ничего не ответил. Актёры взяли по матрасу, по подушке, по одеялу и по полотенцу, и вышли из помещения. Они послушно ждали у двери в коридоре, пока охранник закрывал дверь каптёрки.
- Ну, актёры, полотёры! Пошли обратно в камеру. Там вас уже заждались, - пошутил охранник, и вся троица двинулась в обратный путь.
Тащить матрас было неудобно. Он то и дело выскальзывал из рук, и это обстоятельство сильно замедляло скорость передвижения. До камеры они добрались сильно взопревшими.
Охранник посмотрел в глазок камеры и, убедившись, что там всё в порядке, открыл дверь. Актёры вошли внутрь, и дверь за ними закрылась. В камере горело дежурное освещение и актёры, стараясь не шуметь, постелили на кровати матрасы с одеялом и положили подушки.
- Наконец-то можно вытянуть ноги и поспать по-человечески, - Михаил сообщил о своей радости своему напарнику.
- Да уж, поспим, как следует, - разделил радость напарника Александр.
Они оба улеглись на узкие неудобные ложа, собираясь вздремнуть на все сто. Но вопреки ожиданиям сон не приходил. Им никогда ранее не случалось спать в тюрьме, и первая ночь в столь неприятном заведении воспринималась как нечто необычное и противоестественное.
- Душно, не спится что-то, - почувствовав, что напарник тоже не спит, сказал Михаил.
- Не часто нам в тюрьму попадать приходилось, поэтому и не спится. А поспать надо, иначе завтра будем бледно выглядеть, - сообщил своё мнение Александр.
- Да, надо постараться заснуть, - сказал Михаил и начал считать до ста. Это иногда помогало ему заснуть. Он надеялся, что и в этот раз поможет. Однако, досчитав до цифры сто, он и не думал засыпать.
- Надо до тысячи считать, может быть, засну в процессе счёта, - мысленно сказал он сам себе.
Но и тут ему не повезло. Счёт до тысячи требовал большего напряжения ума, дабы не сбиться и не начинать сначала. Перевалив за пятьсот, он остановился.
- Ты спишь? - как можно тише спросил он Александра.
- Нет ещё. Пока не получается, - так же тихо ответил Александр.
- Значит, рано мы спать легли. Могли бы ещё немного поработать с массовкой и с солистами. Всё завтра меньше работы было бы.
- Хорошая мысля приходит опосля, - в тему заметил Александр.
- Тут одно дело у меня не сделанное на ночь возникло. Не знаешь, где тут у них туалет?
- Точно не знаю. Но может быть вон за той перегородкой? – посмотрев в сторону перегородки, которая как раз выгораживала искомое место, предположил Александр.
- Пойду проверю, - поднимаясь с кровати, сказал Михаил.
- Я с тобой. Тоже надо это же дело сегодня закончить. А завтра будут новые дела, - пошутил Александр, поднимаясь с кровати, как и его напарник.
Михаил неторопливым шагом направился к намеченной цели. Александр в некотором отдалении следовал сзади. Когда Михаил присел, удостоверившись в правильности своих предположений, Александр остановился. И лишь Михаил встал, собираясь покинуть туалетный толчок, он направился на смену.
Закончив с неотложным, оба актёра снова улеглись на свои места.
- Вот мне чего не хватало! – почувствовав, как сон начинает овладевать сознанием, подумал Михаил.
- Хорошо бы проснуться и уже находиться где-нибудь далеко отсюда, даже в каком-нибудь затрапезном клубе. А всё, что произошло с нами за последние три дня, отнести к проявлениям воспоминания страшного сна, - находясь уже не в состояние бодрствования и ещё не в состояние сна, а где-то посередине, думал Александр.
Оба актёра видели по десятому сну, когда их бесцеремонно растолкали.
- Пора вставать, - сообщил им Промокашка, который как раз и будил их.
Оба актёра, открыв глаза, не сразу вспомнили, где находятся.
- Умыться где тут у вас можно? – спросил у Промокашки Михаил.
- А вон раковина и кран рядом с рундуком. Там и умоетесь. Есть ещё умывальная комната, но нас туда не скоро поведут.
- Жаль у нас ни мыла, ни зубных щёток, ни зубной пасты нет, - напомнил о потерях Михаил.
- Хорошо, что кран есть с водой. А самое главное осталось что умывать. При столь стремительном движении событий, мы запросто могли лишиться даже жизни, - посетовал Александр.
- Живы ещё, и слава Богу, - напомнил о главном Михаил.
- Все уже умылись и вас ждут. Умывайтесь быстрей, да немного пошамаем. А потом уж и за дело примемся, - поторапливал Промокашка.
Оба актёра так и спали одетыми. Поэтому, встав с постели, сразу и направились к умывальнику.
- Тут и обмылок имеется. Наверное, по тюремным нормам это соответствует набору разнообразного мыла и шампуней в каком-нибудь фешенебельном отеле, - заметил Михаил.
- Это-то ладно. Чему мы сами сейчас будем соответствовать, вот это вопрос, - подбросил тему для размышления Александр.
- Чему-нибудь будем. Тюрьма ведь здесь, а не дворец съездов, и это главное.
Умывшись, актёры подошли к столу.
- Садитесь. Сейчас чаю с сухарями попьём и приступим к репетиции, - пригласил актёров за стол Доцент.
- Спасибо за приглашение. С утречка чайку попить милое дело, - поблагодарил Михаил.
- Особенно в хорошей компании, - поддакнул Александр.
Он не стал спрашивать, – будут ли, и когда, если будут, пить чай другие. Здесь задавать лишние вопросы не принято. Если пахан посчитает нужным, он сам скажет.
Актёры, не торопясь, выпили по стакану чая, проглотив вместе с ним сухарь из черняшки.
- Ещё будете? - имея в виду чай, спросил Доцент.
- Спасибо, больше не хочется, - поблагодарил Александр.
- Тогда приступим к нашим делам. Вчера мы выслушали сценарий и у нас возникли вопросы, - один за всех начал говорить Доцент.
- Мы готовы ответить на вопросы, если сможем, - обещал Михаил.
- Вы говорили, какие номера будут в спектакле, а кто конкретно будет объявлять эти номера, не сказали. Я думаю, нужно начать с выбора конферансье, - предложил Доцент.
- Я не знаю кто из ваших талантами богат. Поэтому выбор за вами, - Михаил преложил вариант решения проблемы.
- Я думаю, вести спектакль должен профессионал. А значит, кто-нибудь из вас. Ваш номер в самом конце спектакля, так что это не помешает, - сказал своё веское слово Доцент.
- Ладно, пусть будет так. Кстати, мы можем вести спектакль вдвоём, например, как Торопунька и Штепсель. Напишем текст, которым будем заполнять паузы, пока актёры готовятся к выходу на сцену. Это оживит спектакль, - Михаил тут же нашёл преимущества ведения спектакля вдвоём.
- С какого номера начнём репетицию? – спросил доцент.
- Давайте начнём с массовки, когда лидер вместе с группой товарищей выходит на сцену и начинает решать ряд вопросов, - предложил Михаил.
- Ты только напомни пацанам, как всё должно происходить?
- Давайте лучше сначала готовые номера посмотрим, а уже потом новые репетировать начнём. По крайней мере, пара номеров у нас будет готова к показу, - предложил молчавший до сей поры Александр.
- Я без музыки свистеть не могу, - тут же откликнулся местный мастер художественного свиста.
- Тебе сейчас всё до конца не надо исполнять, но основные мотивы помнить должен и без музыки, - возразил Михаил.
- Давай-ка, посвисти нам немного. А то в камере тихо, словно в склепе. Снова в сон тянет, - подал голос Промокашка.
- Да пошел ты! - огрызнулся свистун, но Доцент поддержал Промокашку.
- Покажи нам, что свистеть не разучился. А то мы на тебя понадеемся, а ты свистеть не сможешь и всех нас опозоришь.
С Доцентом свистун спорить не стал, высвистел, сколько помнил, из произведения Алябьева «Соловей».
- Теперь видим, что свистеть не разучился. Как в актовый зал выйдем из камеры, так под музыку вдоволь насвистишься. Режиссёр, говори, кто там у нас следующий? - спросил Доцент.
- Давайте чечёточника посмотрим. Номер ведь его в прошлом году в концерт художественной самодеятельности был включён. А с тех пор, небось, плясать не приходилось, - определил следующего участника Михаил.
- Мне тоже аккомпанемент нужен, я без этого не смогу. И пол здесь бетонный, я ноги об него отобью, - отказался выступить чечёточник.
- Если ты нам сейчас не спляшешь, я сам тебе ноги отобью, - пригрозил Доцент.
Танцор сделал несколько "па" и задробил по бетону. Звук получался глухой, и впечатление от танца оставалось не очень хорошее.
- Я же говорил, что звука толком здесь не услышать. Пол нужен деревянный и ботинки соответствующие, а не эти говнодавы, - ворчал танцор.
- Тот, кто умеет и на навозной куче в валенках спляшет. А плохому танцору всегда яйца мешают, - подал голос Промокашка.
Танцор было дёрнулся влепить тому оплеуху, но сосед его удержал.
- Вот мы сейчас посмотрим, как ты Ленина будешь играть. А то других критиковать, все горазды, а сами ни хрена не умеете, - подначил Промокашку танцор.
- Это я то ничего не умею? – с пол оборота завёлся Промокашка.
- Завянь, и помолчи, пока тебя не спросят, - цыкнул на Промокашку Доцент.
- Что у нас следующим номером идёт?
- Стихи о советском паспорте. Кто-то должен их прочитать.
- Не понял. Кто их должен прочитать? – спросил Доцент.
- Я думаю, кто-то из ваших. Я напишу на листочке, чтец запомнит и продекламирует со сцены, - объяснил, как всё нужно сделать, Михаил.
Людям в камере, не задействованным сейчас в репетиции, надоело бездействие, и они начали что-то между собою обсуждать.
- Не шумите. Видите, мешаете режиссёру работать. Наговориться ещё успеете, когда на работу выведут, - стращал Доцент.
- Нас же обещали от работы освободить на время репетиции. Или не всех обещали освободить? – спросил один из толпы.
- Всех, кто будет репетировать и в спектакле участвовать. А не болтать и мешать всем остальным, - разъяснил проблему Доцент. – Кто хочет прочитать стихи о советском паспорте? Не слышу голосов желающих. О паспорте все должны захотеть прочитать. У нас его сейчас нет, так хоть поговорить о нём не худо было бы, – напоследок пошутил Доцент.
Даже после столь долгого разъяснения никто не пожелал донести правду о советском паспорте.
- Ну что Филька молчишь? У тебя голос как из бочки, всех проймёт, когда прочитаешь о паспорте, - обратился он к коренастому рябому мужичку.
- Я бы прочитал, только запоминаю плохо, - попытался отказаться мужичок.
- Ничего страшного. Подучишь немного, а если забудешь, подскажем. Не впервой.
- Вроде вчера другого нашли, который согласился о паспорте этом стихи прочитать, - пытался отмазаться Филька. – Да вот же он сидит, законник.
- То было вчера, а то сегодня. Я говорю, что читать стихи будешь ты, - для верности восприятия Доцент ткнул в Фильку пальцем.
- Мне бы лучше прямо по шпаргалке читать. Боюсь, что с запоминанием выйдут проблемы. Так что уж извиняйте.
- Ладно, здесь надо подумать, - сказал Михаил, и пауза после этой фразы показала начало процесса мышления.
- Есть один вариант, - подал голос Александр. – Нужно на сцену поставить пюпитр.
- Насколько мне известно, пюпитр ставится для нот. А чтобы его ставили для шпаргалок чтеца, об этом я не слышал, - принялся критиковать коллегу Михаил.
- Тут тоже вариант есть. Нужно в программе концерта перед чтецом поставить выступление свистуна. Он то и будет смотреть якобы в ноты. А потом пюпитр останется на сцене. Мы ведь запросто можем забыть и пюпитр не убрать. Выйдет чтец, и начнёт декламировать стихотворение по бумажке. При этом все будет выглядеть вполне прилично, и никто не догадается.
- Может быть это вариант, но надо ещё подумать, - не соглашаясь сразу с предложением коллеги, показывая тем, кто здесь режиссёр, ответил Михаил.
- Теперь сцена из спектакля, где как бы встречаются два вождя, и один другому даёт наказ, - напомнил о следующем номере концерта Михаил.
- Вроде в том году не так играли. Ленин был, Сталин был, и ещё другие соратники были, - напомнил о прошлогоднем представлении Промокашка.
- Я и не говорил, что всё должно быть один к одному как в прошлом году.
Сейчас в сцене будет задействованы только два актёра. Один будет играть Ленина, это вы. Другой будет играть Сталина. Вот на роль Сталина нужно выбрать подходящую кандидатуру, - Михаил высказал своё видение номера программы спектакля, в котором актёры исполняют вождей пролетариата.
- И на роль соратников нужно тоже кого-то выбрать, - снова подал голос Промокашка.
- Соратников в этом году не будет. Оставим их в году прошедшем, - тонко пошутил Михаил, но Промокашка юмора не понял.
- Как это не будет соратников? Они там тоже говорят, и я им отвечаю. А если их не будет, кому я отвечать буду? – требовал разъяснений Промокашка.
- Я всё потом разъясню. А сейчас надо подумать, кто Сталина сыграть сможет. Сталин человек бесспорно талантливый, волевой. Столь огромной страной мог управлять только человек неординарных способностей. С другой стороны, он, как и любой высший руководитель, фигура слабая, поскольку зависит от своих подчинённых, от их объективных докладов о положении в стране. И, кроме того, Сталин фигура трагическая, поскольку он являлся заложником того режима, которому служил, и который ни без его усилий установился в стране, - Михаил пытался объяснить слушающим его зэкам всю трудность выбора актёра на роль Сталина.
Однако столь много противоречий сразу никак не хотели воспринимать живущие по понятиям зэки, что отразилось в вопросе Промокашки.
- Ты нам скажи по-простому начальник, кем по-нашему Сталин был: фраером, в законе, или так, шестёрка?
- Сталин - это Сталин. И больше тут ничего не добавишь, - уклончиво ответил Михаил. – А вот кто из вас сыграть его сумеет, это вопрос непростой. Хотя ответ напрашивается сам собой.
- Так если среди наших такого перца нет, так может ты сам Сталина сыграешь? – задал вопрос Промокашка.
- Я спектакль веду, потом я в следующем номере играю. Так что никак не получится.
- Ты же бакланил, будто ты актёр! А актёры должны уметь сыграть всё, - приставал к Михаилу Промокашка.
- Если я Сталина сыграю, то мне уже нельзя будет в тот же день в этом же спектакле Гамлета сыграть. Меня все будут Сталиным воспринимать. С другой стороны, мне не успеть переодеться. Тут ещё много проблем: вопрос размера кителя, который шился по меркам другого актёра. Так что при всей благости побуждений никак такое не получится.
- Так кому же из нас Сталина играть? Я не могу, потому что я Ленин. Значит, Сталина будет играть другой, не я, - логически обосновал заявление Промокашка.
Он изрядно надоел Михаилу своими репликами не к месту, мешающими вести дело к завершающему концу или, как говорят истинные служители театральной мельпомены, к закрытию занавеса.
- Раз вы сомневаетесь, я предложу кандидатуру сам. По-моему Сталина может сыграть лишь сам Доцент. Об этом варианте мы вчера упоминали. Доцент здесь почти что Сталин, поэтому многое в образе вождя будет ему знакомо. К тому же он сам занимался режиссурой прошлогоднего спектакля, а это говорит о наивысшей зрелости в плане осмысления образа и наибольшей проницательности в плане понимания сути актёрской профессии, - предложил кандидатуру смотрящего Михаил, при этом стараясь максимально польстить Доценту.
- Я не знаю, что и ответить. Но всё же скажу. Предложение это требуёт осмысления. Короче, я с ребятами эту тему перетру, тогда отвечу, - сказал смотрящий, который сам уже думал об этом важном решении, и дал вчера предварительное согласие попробовать себя в роли Сталина.
- Конечно, конечно перетрите эту тему. Посоветоваться с коллективом всегда бывает полезно. А я в свою очередь подготовлю сценарий и реплики для Ленина и Сталина. Теперь последний номер. В нём будем участвовать только мы: я и Александр. Мы покажем сцену из пьесы Шекспира «Гамлет», - пояснил Михаил.
- Я Гамлета когда-то видел. Не помню, правда, про что, но видел. Вы всего Гамлета будете играть или нет? – поинтересовался Промокашка.
- Нет, не всего. Только сцену дуэли Гамлета с Лоэртом.
- Это плохо. Я бы хотел посмотреть всего Гамлета. Пока находишься здесь, в тюрьме, время есть посмотреть. А на волю выйдешь, некогда будет, - посетовал Промокашка.
- Это точно. На воле других дел много, - поддакнул расположившийся рядом с Промокашкой мужичёк.
Михаил ничего не ответил приставучему Промокашке, который своими вопросами здорово тормозил продвижение репетиционного процесса.
- Как я понимаю репетировать отдельные сценки мы не готовы: то музыки нет, то диалоги ещё не расписаны. Попробуем пройти сцену с массовкой, - предложил Михаил. – Выходите в центр на свободное место. Для массовки нужно шесть человек. Вы будете изображать возвращающихся после смены осужденных. Впереди всёх должен идти лидер. Им будет Доцент, тогда всё будет реально, без обмана. Так, ну что притихли? Давайте, выходите, не стесняйтесь. Ладно, если сомневаетесь в своих актёрских способностях, я сам назначу, - так и не дождавшись инициативы со стороны осужденных, предупредил Михаил. – Выходи ты, ты, ты и вот ты.
Михаил указывал пальцем на сидевших, и они послушно вставали.
- Так, четыре есть. Осталось всего двоих найти. Ладно, давайте, выходите вот вы двое.
- Мы в массовке не можем участвовать. Нам в первых номерах концерта участвовать нужно, - сообщил один из выбранных зэков, которыми оказались танцор и свистун.
- Участвовать в массовке будем все. Вернее сказать, все те, которые потом на сцену выйдут. Все успеют свои номера показать. Как я говорил, наш спектакль разбит фактически на три части. Правильнее было бы сказать на три мизансцены, но сейчас я могу ошибиться. Поскольку мизансцен может быть больше, то я говорю о трёх частях. Но не в этом суть. Кстати, я и мой напарник тоже в массовке будут участвовать, – не успел Михаил закончить объяснения, как открылась дверь, и прозвучала команда:
- Выходи строиться!
- Не понял. Что это за дела, куда нас зовут? – причислив себя ко всем остальным, будто он и вправду настоящий заключённый, спросил Александр.
- Как обычно, - ответил проходивший мимо зэк. – Сначала умываться, потом шамать. Идите и вы. Место вам найдём, не обидим. Повар у нас из второго отряда. Свой парень, каши половник, другой нальёт.
- Ладно, коли так. Пойдём, поедим, - за двоих ответил Александр.
Они, как и все остальные, вышли из камеры, не забыв прихватить сценарий. Зэки уже стояли в строю, и они пристроились в хвосте строя.
- Шагом марш! – скомандовал офицер, и зэки пошли в умывальню.
- Всегда вас так водят строем или только по праздникам? – поинтересовался Михаил у идущего впереди зэка.
- По праздникам. Сейчас, наверное, перед вами стараются. А может, хотят поднять боевой дух перед приездом начальства. Да кто их тут поймёт, - объяснил он, вполоборота поворачивая назад голову.
- Разговорчики в строю! – одёрнул говорунов командир.
Перед умывальником строй остановился, и половина людей зашла умываться. Когда они вышли, зашла другая половина. Михаил и Александр умылись ещё раз.
- У меня такое впечатление, будто я насквозь пропитался грязью и никак не могу отмыться, - поделился впечатлениями Александр.
- Я чувствую нечто аналогичное, - поддакнул Михаил.
- Становись в колонну подвое! - командовал командир.
- А теперь нас куда поведут? – становясь в строй, спросил у бывалого зэка Александр.
- Шамать должны отвести. Хотя сегодня всякое может быть. Сегодня всё не по правилам, - ответил зэк.
Действительно всех повели в столовую, на местном жаргоне в тошниловку.
- Садитесь за мой стол, - пригласил актёров Доцент. Для чего отсадил двоих из-за своего стола, за соседний стол.
- Что у вас обычно подают утром на завтрак? – поинтересовался Михаил.
- По-разному бывает. Сейчас увидим, что нам тут приготовили, - ответил сосед по столу.
Разводящий поставил на стол кастрюлю, из которой долетал дух пшённой каши.
- А вот и кашка! Щи да каша – пища наша, - пошутил сидящий рядом зэк.
Разводящий разложил всем по мискам кашу. Попробовав из своей миски, Михаил определил: «Пшённая каша на воде. Но вкусно, рассыпчатая каша и вполне съедобная. Маслица только не хватает».
Глядя на других, он моментально уплёл полную миску. Потом все пили чай с кусочком хлеба их отрубей. Ничего другого к завтраку зэкам не полагалось.
- Могли бы по такому случаю что-нибудь посущественнее приготовить. Нам же весь день репетировать, а вечером, возможно, спектакль играть придётся, - ворчал себе под нос Александр.
В одном он был не прав: как раз ничего посущественнее местное начальство организовать не могло, и повар тут был ни при чём. Причина прояснялась во вполне тривиально факте: на продовольственном складе ничего существенного, о чём думал Александр, не хранилось.
- Выходи строится! – подал команду местный начальник.
«Интересно, куда нас сейчас?» – вылезая из-за стола, подумал Михаил.
Все заключённые пошли на улицу, где построились в две шеренги.
Михаил и Александр тоже встали в строй. Заключённых пересчитали и развели кого куда. Группу художественной самодеятельности отвели в актовый зал.
- Ну вот, теперь хоть в человеческих условиях порепетируем! – войдя в зал, воскликнул Александр.
- Давайте все на сцену. Начнём всё по порядку: сначала первая сцена с массовкой, а потом уже дальше как положено по сценарию, - принялся командовать Михаил.
Зэки полезли на сцену, актёры остались в зрительном зале.
- Все помнят, что надо делать или не все? - спросил Михаил.
- Давай, перед каждой сценой, зачитывай, что там у тебя есть. Мы послушаем, а потом сыграем спектакль, как надо, - преложил Доцент.
- Сейчас уходите со сцены в комнату, а потом снова выходите. Доцент должен впереди всех выйти. Что делать и говорить я скажу. Но сейчас нужно всё запоминать. Времени повторить репетицию у нас больше не будет.
Группа заключённых, выделенных режиссёром для массовки, ушла со сцены в маленькую комнатёнку, расположенную за сценой. Выдержав минутную паузу, режиссёр позвал:
- Группа выходит снова на сцену. Впереди всех идёт Доцент.
Сначала на сцену вышел Доцент, а следом, в некотором отдалении, появились все остальные актёры из массовки.
- Вышли на центр сцены, остановились. Покучнее встали. Доцент поворачивается к ним лицом и говорит…
Доцент, отойди на шаг назад. Теперь можно начинать говорить.
- Что мне говорить? Я как раз эту реплику, что в этой сцене, не помню совершенно. Ты мне напомни. А вообще для нашего спектакля нужен суфлёр, иначе провалимся. Я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из актёров слова реплик персонажей помнит.
- Хорошо, слушайте и запоминайте. Повторять не буду, и суфлёра у нас не будет, суфлёрской ямы здесь не предусмотрено. Лидер говорит всем присутствующим:
- Скоро наступит общенародный праздник, а мы едва вытягиваем план по пошиву обуви. А всё из-за того, что слишком много времени тратим на перекуры и наладку оборудования перед работой. Я предлагаю сократить перекуры до минимума, и после смены ненадолго задерживаться, чтобы смазать и наладить оборудование.
- Это, по-твоему, те слова, которые пахан нам, блатной братве, говорить должен!? Ты, видно, совсем по нашенскому не догоняешь, - снова влез со своей критикой Промокашка.
- Не пахан, а лидер. Это же спектакль, а не сходка. Слушайте, давайте работать. И прошу меня не перебивать. Времени на критику не осталось. Или вы верите мне, и делаете, как я скажу. Или разбегаемся, и тогда всё придумывайте сами, – возмутился Михаил.
- Молчи, Промокашка! Сейчас он здесь главный. Ну а кто потом главным будет, это мы поглядим. Давай, продолжай, - велел Доцент Михаилу, из чего стало понятно, кто на самом деле здесь главный.
- Вы запомнили, что я вам говорил? – спросил у Доцента Михаил.
- В принципе, запомнил.
- Повторить сможете?
- В точности не смогу. Шпаргалка нужна или подсказка, - ответил Доцент.
- Читай вот здесь, - встав и подойдя к сцене, Михаил протянул сценарий Доценту.
Доцент прочитал с выражением всё, что предлагалось. После чего отдал сценарий обратно режиссёру.
- Нехорошо у нас получается. Придётся всё же суфлировать, - вполголоса сказал Александр.
- Хорошо бы просуфлировать выступление. Но кто будет суфлировать и куда суфлёра девать? - поддержал разговор Михаил.
- Нам-то что делать? Стоять, что ли здесь или уходить? – спросил Промокашка, у которого, по всей видимости, как у всякого непоседы, было шило в заднице.
- Идите в комнату за сценой, я сейчас к вам подгребу, - дал указание Михаил.
- Или мне придётся суфлировать или тебе. Один из нас будет номера объявлять, а другой суфлировать, - сказал Михаил.
- Тогда суфлировать тебе. Ты всё это придумал, тебе и флаг в руки.
- Ладно, пусть буду я. Но куда мне спрятаться, чтобы зрители не видели?
- А зачем прятаться? Ты же тоже в массовке участвуешь. Вот прямо из группы товарищей и будешь всем подсказывать.
Если бы я всё сам помнил. Но я могу ошибиться или забыть. А читать с листа перед всем зрительным залом было бы неэтично.
- Этично, неэтично. Какая разница!? Пусть и этому радуются.
- А что если за занавесом спрятаться и оттуда подсказывать?
- Можно, но не очень здорово получится. Получится, что между суфлёром и лидером будет находиться массовка. Боюсь, что лидер не услышит суфлёра.
- Можно массовку и лидера развернуть на сто восемьдесят. Тогда и суфлёру удобно говорить лидеру, и когда обратно пойдут, лидер снова впереди окажется. Ладно, пойду в комнатёнку. Всех снова попрошу на сцену выйти и всё сначала сыграть, - объявил Михаил и, кряхтя, полез на сцену.
- Давайте, пройдём сцену ещё раз. Вы сейчас прочитайте текст и запомните его.
Потом снова все выходите на сцену. Лидер выходит последним и как раз оказывается около меня. Я буду стоять за занавесом и подсказывать, что дальше делать. Читаем и пошли на выход.
Доцент снова взял в руки сценарий и прочитал. После этого Михаил забрал сценарий и скомандовал:
- Теперь все на выход. Доцент идёт сзади.
Михаил направился следом и, устроившись за занавесом, начал читать текст.
Доцент повторял текст за Михаилом, потом, сказав всё, что положено, все ушли со сцены. Михаил отправился следом.
- Тридцать секунд, максимум минута перерыв и снова все выходим. Читай свою следующую реплику. Как закончишь, пойдём все опять на сцену, - торопил Доцента Михаил.
- Да тут минут на десять читать, не меньше, - заглянув в текст, возразил Доцент.
- Тут не только твоя реплика. Тут ещё чечёточник должен участвовать в диалоге, - огорчил присутствующих Михаил.
- Нам всё это за один раз не выучить. Значит, нужна шпаргалка, - внёс интересное предложение чечёточник.
- Я и есть ваша шпаргалка, - возразил Михаил.
- Когда совершенно не знаешь слов роли, суфлёр не поможет. Здесь действительно нужна шпаргалка, - стоял на своём чечёточник.
- И как ты себе всё это представляешь? – дабы разоблачить фантазёра, спросил Михаил.
- Вы бы лучше мне читать не мешали. А то у меня и так на слова память не ахти, а тут вы ещё бухтите над ухом, - проворчал Доцент.
- Ладно, учтём. Но пусть расскажет про свои шпаргалки, коли начал, - разрешил высказаться чечёточнику Михаил.
- Можно записать крупными буквами на маленьких кусочках бумаги и спрятать их за обшлаг рукава. Или вообще написать на ладони.
- А как всё это можно прочитать, чтобы из зала не заметили? – всё ещё не веря в такую возможность решения проблемы, спросил Михаил.
- Кто умеет, всё сможет. Если хотите, я покажу, - ответил чечёточник.
- Ладно, вот твоя реплика. Записывай, - согласился Михаил.
- Ручку дайте.
- Бери, пиши, - протягивая ручку чечёточнику, сказал Михаил.
- Скоро вы там, чего застряли? - раздался голос Александра из зрительного зала. Он никак не мог понять, почему пауза затянулась, и какие функции сейчас нужно выполнять ему.
- Сейчас выйдем. Мы ещё не готовы, - подал голос Михаил.
- Ну вот, готово, - отдавая ручку Михаилу, объявил чечёточник.
- Раз готовы, пошли. Сначала выходит массовка, потом Доцент. Я следом за вами. Буду, как в прошлый раз, суфлировать вам из-за занавеса.
Все послушно отправились на сцену. Когда все встали на сцене, как того требовала мизансцена, Михаил подал голос, стараясь, чтобы дальше ушей Доцента звук не шёл.
- Вчера мы решили сократить перерывы и результат налицо. Каждый из нас за смену сшил ещё по одной паре ботинок. Вот что значит трудиться с огоньком! Будто мы и вправду работаем на воле, на сдельщине. Я думаю, наш трудовой вклад в общее дело по строительству нашего социалистического общества не пропадёт даром, в том числе и для нас. Конечно, не в получение ближайших материальных благах это для нас вылезет. Но потом, когда мы выйдем на свободу, будет о чём вспоминать.
У нас ещё один вопрос остаётся открытым. К празднику нужно подготовить несколько номеров художественной самодеятельности. Без праздничного концерта и праздник праздником не назовёшь. Давайте, сознавайтесь: кто из вас какие таланты имеет? Я не спрашиваю о тех талантах, после проявления которых вы срок получили. Я спрашиваю про те таланты, которые не стыдно будет со сцены показывать.
Закончив суфлировать монолог лидера, Михаил предупредил Доцента и всех остальных:
- Пауза тридцать секунд.
Подождав эти самые тридцать секунд, Михаил продолжил суфлировать роль лидера.
- Ну что, смелых нет? Вот ты, Валерик! Когда ты в настроении, то в камере или ещё где, цыганочку можешь сбацать или чечётку изобразить. Вот взял бы, да и со сцены удивил всех зрителей своим уменьем.
- Теперь Валерик говорит, - из-за занавеса пояснил порядок диалогов Михаил.
- Одно дело для своих в камере выпендриваться, - произнёс Михаил, но Валерик молчал по неизвестной для суфлирующего причине.
- Повторяй, чего я тебе говорю. Или что там у тебя, язык отнялся? - прикрикнул Михаил, пытаясь вразумить непонятливого или испугавшегося Валерика.
- Одно дело для своих в камере выпендриваться, - снова просуфлировал Михаил.
- Одно дело для своих в камере выпендриваться, а другое выступать на сцене перед всеми, да ещё перед начальством. Боязно как-то, не уверен я, - вспомнив про свою шпаргалку, прочитал текст Валерик.
- Теперь Доцент говорит, - дал команду Михаил и начал суфлировать.
- Ладно, выступишь перед всеми. Мы в тебя верим, да и пора тебе начинать своими талантами людей радовать, - повторил за Михаилом Доцент.
- Сейчас сделаем перерыв. Что-то надо придумать иначе мы до второго пришествия репетировать будем без всякого толка, - прервал репетицию Михаил, вторую фразу сказав себе под нос.
- Ребята хотят покурить. С утра ведь не курили ещё, - в качестве адвоката от всех присутствующих выступил Промокашка.
- Ладно, курите. Тем более я не знаю, как решить проблему с вашими мозгами. Запомнить несколько фраз для вас - непосильная задача, – проворчал Михаил.
- Так мы ничего не успеем. Они не могут запомнить даже несколько фраз. А нужно запомнить ещё немало, - высказал своё мнение Александр.
- Нам для курева нужно урну принести, - напомнил Промокашка.
- Ну так принесите! В чём проблема? – недовольным голосом, что отвлекли по пустякам от решения насущной проблемы, спросил Михаил.
- Урна находится в коридоре. А нам туда запрещено выходить, – объяснил Промокашка.
- Так вы что же хотите, чтобы я принёс её? – возмутился такой наглостью Михаил.
- Вы не заключённый. Вам за нарушение ничего не будет.
- Ладно, я схожу, - взял на себя решение проблемы Александр.
Только он вылез из двери в коридор, охранник, карауливший выход, остановил.
- Ребята покурить хотят, мне урну нужно взять, - объяснил цель своего визита в коридор Александр.
- Вот урна стоит. Забирай и уходи, - разрешил сержант.
- А что если кому-нибудь приспичит в туалет, тогда как быть? – задал резонный вопрос охраннику Александр.
- Мне указаний на этот счёт не поступало. Ничего страшного, если приспичит, их дело, - ответил охранник.
- В штаны наложат, тогда начальство поддаст нам обоим. Сраный артист на сцене никому не нужен. От него дурно пахнет, и он сам будет чувствовать себя как обосравшийся, поскольку он и будет обосравшимся, - объяснил суть проблемы Александр.
- Не положено, значит, не положено. Начальство прикажет, только тогда можно будет, но не раньше, - ответил охранник.
- Вот ваша урна. Курите, а мы с Михаилом обмозгуем, как дальше репетицию проводить, - поставив на пол сцены урну, сказал Александр.
- Пока ты ходил, я кое-что придумал. Времени на подготовку уйдёт побольше, зато повторять не придётся, - обрадовал напарника Михаил.
- И что же это за нововведение? – спросил Александр.
- Всё очень просто: они будут читать каждый свою роль по шпаргалкам.
- Это понятно, не понятно куда шпаргалку спрятать, чтобы её зрители не видели. Я уже не говорю о том, что читать по шпаргалке и произносить отрепетированный монолог не одно и тоже.
- Да брось ты! Сейчас не до жиру. Хоть что-то сделать, хоть что-то спасти.
- А самое главное, свою задницу спасти, - поддержал Михаила Александр.
- Ну что, покурили? – спросил курящих цыгарки зэков Александр.
- Нет ещё. Курить - не плюнуть, за раз не сделать, - ответил один из курильщиков.
- Пусть покурят. Минута ничего не решает, - сказал Михаил.
- Минута не решает, - ответил Александр, - но за одной минутой тянется другая, а это уже часы. Это уже серьёзно: за час можно многое сделать.
- Если с технологией пользования шпаргалками всё понятно: надо прочитать по писанному незаметно. Но кто эти шпаргалки писать будет? – задался вопросом Михаил.
- Я подозреваю, что у них с чистописанием так же плохо, как с памятью.
- Значит, придётся писать нам.
- Вот именно. Придётся писать нам. Только сможем мы столько всего сделать сами?
- А у нас есть выбор? Вот именно, что нет. Значит, будем работать.
- Пусть ещё покурят. А мы начнём писать шпаргалки.
- Ладно, пойдём писать. Может, получится нечто путное.
Оставив зэков курить, оба актёра направились в комнатку за сценой писать шпаргалки. Они уселись за стол и приступили к делу. Писать шпаргалки не составило труда. У них уже было написано всё, что требуется сказать и изобразить на сцене, каждому из актёров. Оставалось лишь написать каждому индивидуально на отдельном листочке бумаги.
Они увлеклись работой и написали по паре листочков, когда в комнату заглянул делегат от зэков, он же Промокашка.
- А мы вас потеряли! Вы ушли и ничего нам не сказали, что нам делать сейчас.
- Подождите немного. Сейчас допишем, тогда уж дальше репетировать будем.
- Так и передать пацанам?
- Так и передай. Пусть, мол, немного подождут. А мы, когда допишем все шпаргалки, вас позовём. Иди, так и передай им.
- Долго ждать нужно будет или нет? – спросил Промокашка.
- Сколько надо, столько и будите ждать, - ответил Михаил.
- Понял, - произнёс Промокашка, после чего отправился обратно.
- Боюсь, долго мы провозимся тут. Нужно поторопиться, - высказался Александр.
- Можно разделить работу на несколько частей. Тогда всё пойдёт быстрей, - предложил вариант убыстрения дела Михаил.
- Я не понял, в чём собственно суть убыстрения? – спросил Александр.
- Мы напишем часть шпаргалок. Потом проведём часть репетиции спектакля, на которую напишем шпаргалки. Потом опять сядем писать шпаргалки. И так далее.
- Я всё-таки не понял, в чём мы выигрываем?
- Выигрываем мы на перерывах. Когда начнём писать следующую партию шпаргалок, наши актёры будут перекусывать. И легче им по частям, с перерывами, всё усваивать. Теперь понял?
- Теперь понял. Давай дальше писать, да репетицию продолжим. Не то зэки от безделья чего-нибудь начудят.
Оба актёра, периодически заглядывая в уже написанный текст, продолжили работу. Но уже через десять минут они прекратили своё занятие.
- Пожалуй, для первой части репетиции хватит, – высказал своё мнение Александр.
- Да, пожалуй, хватит. Пусть они немного мозги напрягут, а потом посмотрим.
- Как ты думаешь, начальник заглянет к нам посмотреть репетицию? - складывая бумажки в стопочку, спросил напарника Александр.
- Если ему совсем уж не безразлично, то заглянет. Должен ведь он знать, как у нас идут дела.
- Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что ему всё до фени. Не убедила меня наша с ним беседа. Похоже, он воспринимает всю затею с нашим участием в самодеятельности не как дар свыше, - Александр показал глазами наверх, что совсем не прояснило его изначальную мысль: то ли он имел в виду высочайшее соизволение начальства, то ли чудесный дар создателя. – А как нечто неприятное, но нужное. И ведёт себя так, будто из-за этой самой необходимости он только нас и помиловал. Что скажешь на это?
- Мне тоже так показалось. Но прийти он обязан именно из-за этой самой необходимости. Ведь если мы вместе с его тюремным контингентом обосремся, ему отвалят от души и совсем не шоколада. А ему сего дара совсем не охота получить.
- Ладно, пошли работать, а там поглядим, - поднимаясь со стула, сказал Александр.
- Ну как, готовы продолжать репетицию? - выйдя на сцену, спросил зэков Михаил.
Те, переместившись со сцены в зал, уже скрашивали досуг игрой в карты.
- Нам по барабану, что делать, а лучше ничего не делать. У нас всё одно: сидишь, лежишь, или работаешь, а срок всё равно идёт и от твоих усилий не убавляется, - напомнил известную истину Промокашка.
- А вот и неправда ваша. Начальству понравится наше выступление, глядишь, оно срок вам и скостит. Так что прекращайте отдыхать, залазьте на сцену репетировать, - поддержал коллегу Александр, уличив в неправде, как ему казалось, Промокашку.
Но тот и не собирался сдаваться.
- Брешешь нам и даже не краснеешь. Вас сюда как раз за хорошее исполнение ролей в спектакле определили. Судя по вашему опыту, после удачно сыгранного спектакля, нам пожизненный срок припаяют, чтобы мы всю оставшуюся жизнь в тюряге спектакли играли.
- Угомонись Промокашка! Актёры дело говорят. Пойдём все на сцену репетировать, а там уже поглядим, кто кому припаяет, - сказал своё веское слово Доцент.
Никто спорить с ним не пожелал, даже картёжники, отложив незаконченную партию, полезли на сцену.
- Внимание, слушайте все! Повторять не буду. Репетировать и играть спектакль будем по шпаргалкам. У каждого будет на руках шпаргалка, в которой написаны диалоги. Вернее, та часть диалога, которую говорит актёр, исполняющий данного персонажа. Я буду суфлировать для подстраховки и помимо этого буду сообщать, кому пора вступать в диалог. С этим всё понятно?
Все актёры-зэки дружно промолчали, из чего Михаил заключил: понятно всем или непонятно всем сразу. Тем не менее, он продолжил:
- Молчание знак согласия, - озвучил он, забыв сказать, с чем именно согласие он в конкретном случае определил. - Начнём с того момента, с которого прервались. А сейчас возьмите свои шпаргалки с диалогами и вставайте, так же как стояли до перерыва.
Александр раздал заготовленные бумажки с диалогами, и зэки встали толпой.
- На чём мы там закончили? - вполголоса сам себе сказал Михаил. И вспомнив, произнёс уже громко. – Сейчас репетируем диалог лидера со свистуном. Начинает лидер.
Подождав минуту, Михаил произнёс вполголоса:
- Теперь поговорим о тебе, Виктор.
Доцент понял, с какого места надо говорить. Как только голос Михаила утих, он начал произносить свою реплику.
- Теперь поговорим о тебе, Виктор. Ты можешь любой мотивчик просвистеть. Нас ты не раз радовал своим уменьем. А что если тебе тоже выступить на сцене и ещё раз порадовать нас своим талантом?
- Теперь говорит свистун Виктор, - стараясь говорить тихо, командовал Михаил.
Виктор пристроил шпаргалку за спиной стоящего рядом в массовке артиста так, чтобы из зала никто не догадался о наличии таковой и начал читать.
- Не знаю, сумею ли я при всех зрителях в зале профессионально свистеть. К тому же в зале и начальство будет сидеть и оценивать. Тут надо что-то особое придумать, что-то достойное для этого случая.
- Теперь доцент, - подал голос из-за занавеса Михаил.
- За качество исполнения лично я могу поручиться. Я слышал, как ты птицам подражал, и сложные мотивчики насвистывал. Для концертного номера лишь остаётся выбрать то, что ты со сцены свистеть станешь.
- Теперь свистун говорит, - дал команду Михаил.
- Всё это для выступления не годится. Тут надо что-то такое…
- Реплика из толпы. У кого шпаргалка, пусть прочитает текст, - забыв у кого на руках текст, дал команду Михаил.
- Ты бы нам насвистел что-нибудь… – напомнил Михаил.
- Ты бы нам насвистел что-нибудь, а мы уж общими усилиями определим, какой из свистов лучше, - поддававшись команде режиссёра, произнёс один из стоящих в толпе.
- Теперь свистун должен просвистеть фрагменты двух каких-нибудь мелодий, - дал подсказку Михаил, стараясь говорить как можно тише.
Свистун начал насвистывать мелодию. Все молча внимали ему. Лишь Михаил, выдержав минутную паузу, вполголоса произнёс:
- Теперь советчик говорит реплику. Читай её по шпаргалке.
Никто реплику произносить не стал, видно не знали, кто есть тот самый советчик.
- На шпаргалке написано: советчик. Только что, перед тем, как свистун свистеть начал, он реплику произносил. Вы уж запоминайте свой сценический псевдоним, а то и мои подсказки ничего не дадут, - выговорил советчику Михаил.
- Так мне чего, говорить сейчас? – переспросил непонятливый советчик.
- Конечно, говорить, я же про это и толкую, - подтвердил Михаил. – Свистун продолжай свистеть, а ты говори.
- Что-то не получается как надо было бы для выступления. Не впечатляет всё это. Может, голоса птичек разных изобразить? Как будто сейчас утро в лесу, - наконец, произнёс свою реплику советчик.
- Свистун, давай птичкам подражай, - снова просуфлировал Михаил.
Свистун начал подрожать утренней трели соловья. Но его снова прервали.
- Теперь реплика лидера, - суфлировал Михаил.
- Репетировать будем немного погодя. А сейчас надо набрать хоть десяток номеров и, как я понимаю, артисты все здесь стоят. Если не наберём номеров, то концерт получится коротким, прямо концертик какой-то получится, а не концерт. А нужно чтобы концерт получился хорошим, достойным.
Один зэк из толпы подал голос, даже не дождавшись команды Михаила.
- Я насчёт свистуна сказать хочу. Я на воле несколько раз в театре был, и видел, как один артист свистел по музыку. Звучала запись какой-то мелодии, а он как бы её подсвистывал.
- Теперь реплика свистуна, - подал команду Михаил, и подсказал начало реплики. – Будет тебе врать-то.
Свистун, вняв команде, начал читать по шпаргалке.
- Будет тебе врать-то. Ты на воле между тремя своими отсидками гулял несколько месяцев. Насколько я знаю, ты специалист по карманной тяге. А работать лучше всего в трамваях, троллейбусах и автобусах, а не в каких-то там театрах.
Начало следующей реплики Михаилу подсказывать не пришлось. Он просто не успел ничего сказать, как актёр-зэк начал читать свой диалог.
- Во-первых, я не в каких-то там театрах был. Я смотрел спектакль в театре эстрады. Там, кстати, и работать лучше всего. Все зрители выходят из зала под впечатлением и ничего не замечают. Во-вторых, я не профессиональный вор, а любитель, поэтому часто попадаюсь.
- Надо навыки своей профессии совершенствовать, а не надеяться на авось, - посоветовал, согласно сценарию, зэк-актёр.
- Теперь лидер, - напомнил Михаил.
- Все замолчали! – согласно сценарию, гаркнул на разговорчивых лидер, он же Доцент. – Я тоже слышал что-то наподобие про художественный свист. И эта мелодия называлась «Соловей» композитора Алябьева. Вот этим соловьём ты и будешь. А запись мелодии мы достанем. Начальство на то и поставлено, чтобы помогать нам в таких делах. С чечёточником и свистуном мы разобрались. Кто ещё хочет принять участие в праздничном концерте?
- Теперь пауза около половины минуты. Потом реплика лидера, - предупредил Михаил.
- А ты чего молчишь? Ты же в прошлом году Ленина в спектакле играл.
Промокашка, который и был тем самым актёром, который в прошлом году Ленин играл, ответил:
- В прошлом году играл. Но в спектакле должен быть Сталин и ещё несколько партийных лидеров.
Партия и Ленин – близнецы братья,
Я говорю Ленин, подразумеваю партия,
Я говорю партия, подразумеваю Ленина,
- процитировал стихи лидер. – Отрывок из спектакля сыграем, и Сталина тоже сыграем. Кто хочет в спектакле Сталиным быть?
- Пауза. Потом снова лидер, - из-за занавеса напомнил Михаил.
- Ладно, сам Сталина сыграю. Тем более мне его идеи устройства нашего советского общества близки. Я их неукоснительно соблюдаю, поэтому я и здесь.
Ну что ж, и с этим разобрались. Кто-нибудь ещё хочет выступить в праздничном концерте?
- Мы можем отрывок из Шекспировской пьесы «Гамлет» сыграть, - подал реплику Александр.
- Мы - это кто? – спросил лидер.
- Я и мой кореш, - ответил на вопрос Александр.
- Хорошо, сыграете своего Гамлета. Номеров в спектакле получается не густо, но пока и этого довольно. Надо прикинуть, сколько времени займёт исполнение номеров. Я думаю, нужно добавить в спектакль что-нибудь символическое и патриотическое, например стихи о советском паспорте. У всех нас, его сейчас нет. А каждый из нас хочет выйти на волю и обзавестись паспортом. Опять же советский паспорт – это ксива что надо, жителям других государств на зависть.
- Теперь всё уходят со сцены, - напомнил собравшимся на сцене Михаил.
Все находящиеся на сцене артисты-зэки направились за кулисы.
Александр и Михаил остались одни.
- Теперь как спектакль строить будем? – задал вопрос Михаил.
- Мы же обо всём с тобой договорились. Или у тебя появились сомнения?
- Появились. Неизвестно когда прибудет проверяющий и потребуется наши услуги.
- Это было ясно с самого начала. Так что же изменилось сейчас?
- Я не думал, что так туго пойдёт репетиция. Если репетировать всё, что задумывалось изначально, нам одного дня не хватит.
- Пусть так. Но всё же надо продолжать репетицию спектакля по ранее задуманному сценарию.
- А если не успеем?
- Это не столь важно. Я думаю, проверяющий не будет смотреть весь спектакль до самого конца. Тем более, где этот самый конец никто из зрителей знать не будет.
- У нас следующая часть спектакля рассказывает, как проходит подготовка к праздничному концерту. Теперь осталось придумать, подготовку каких номеров будем показывать.
- Помнишь, как в фильме Карнавальная ночь? Там вся соль в том, что директор дома культуры, где разворачиваются события – комический персонаж. Он ходит, проверяет готовность номеров и критикует. Всё это должно выглядеть очень смешно.
- Насчёт смешного не знаю. Уместно ли будет смешить присутствующих. Здесь больше любят патриотическую тематику. И у нас она присутствует: стихи о советском паспорте, сцена, в которой участвуют Ленин и Сталин.
-Да, наверное, ты всё-таки прав. Смешить не стоит, но о процессе подготовки спектакля должно что-то быть. Пусть немного, но всё же… Вопрос в том, как это показать?
- Долго думать об этом нам некогда. Давай сделаем так…
- Вот именно. Сделать-то мы сделаем, знать бы как. А с другой стороны давай не рассуждать, а делать. Первый номер нашей программы чечёточник. Если показать, как он репетирует, то на него никто уже как бы в концерте смотреть не захочет: не интересно будет. Немного показать можно, но не более. Идём дальше. Следующим номером предполагали выпустить свистуна. Вот здесь меня гложут сомнения: стоит ли его показывать до самого выступления.
- Сядем писать сценарий дальше, что-нибудь придумается.
- Нас люди ждут, надо поторапливаться, писать.
- Тогда пошли писать, за нас всё равно никто не напишет.
- Сейчас скажу доценту, чтобы они ещё раз пробежались по тексту и хотя бы последовательность усвоили без подсказок.
Оба актёра пошли к зэкам объяснять, что тем нужно сделать, пока актёры будут писать сценарий дальше. Объяснив, они снова вернулись в зал и уселись в кресла первого ряда. Почти час они, не прерываясь, расписывали спектакль по ролям. Лишь появившийся на сцене шестёрка, Промокашка, прервал занятие актёров.
- Пацаны спрашивают, сколько ещё ждать? – без всякого вступления спросил Промокашка.
- Сейчас заканчиваем уже. У вас-то как дела? – поинтересовался Михаил.
- У нас всё тип-топ. Ребята роли свои освоили, ждут продолжения.
- Иди, скажи, что придём сейчас, - велел Александр. – Освоили они уже. А смогут ли спектакль играть, чтобы нам стыдно за них не было? – проворчал он, когда Промокашка пошёл сообщит своим.
Актёры писали ещё минут десять.
- Пойдём к нашим артистам, пора новое им репетировать. Пусть потрудятся немного, мозги свои напрягут. Авось что-то путное получится и нам, наконец, сделают полную амнистию, - коверкая фразы на Одесский манер, сказал Михаил.
- Как настроение, потрудимся на благо нашего казённого дома? – появившись перед братвой, пошутил Михаил.
Братва встретила его гробовым молчанием, видно, обидел её чем-то.
«Не по понятиям присвоил себе роль пахана. А ведь меня никто не короновал и не уполномочивал», - понял свою ошибку Михаил.
- Мы вот тут с братвой посоветовались и решили отправить делегата к начальству, - озадачил артистов Доцент.
- На предмет чего делегировать хотите представителя? – поинтересовался Александр.
- Мы не представителя хотим послать, а делегата. А это две большие разницы, - принялся объяснять Промокашка.
- Ну так я и спрашиваю: какие требования начальству делегат выложит? – уточнил вопрос Михаил.
- Вот ты и будешь делегатом, раз такой умный, - огорчил Михаила Доцент.
- Мы на это не подписывались. Мы спектакль для проверяющего обещали организовать, - напомнил об уговоре Александр.
- Это вы с начальством договаривались. А у нас с ними был другой уговор, - осадил артиста Доцент.
- Можно поподробнее. Делегат должен знать, зачем его посылают, - поставил свои условия Михаил.
- Раз уже условия ставишь, значит, согласен. Мы вот что от начальства хотим: чтобы нас отпускали в сортир, жратвы подкинули хорошей. А то ребята с голодухи совсем память потеряли, что им не скажи, тут же забывают. Сам видишь, что не многого мы хотим, - объяснил ситуацию Доцент.
– Когда нужно идти? – спросил Михаил.
- Да прямо сейчас и иди. И поторопи начальство с решением, многим уже отлить требуется, - указал неотложную причину переговоров Доцент.
- Так я пошёл? – поставил точку в разговоре Михаил.
- Иди, а товарищ твой с нами останется и будет с нами дальше репетировать. Ты там поторопись, иначе спектакль не получится, а начальству из-за этого провала вставят по самое не балуй, - напутствовал делегата Доцент.
Михаил направился к выходу из зала.
- Мне к начальнику надо, - объяснил он стоящему у дверей охраннику.
- Не велено. Зайдите обратно в помещение, - огорчил отказом охранник.
- Людям в сортир нужно сходить, а вы не пускаете. Значит, этот вопрос нужно с начальством перетереть, - настаивал на своём Михаил.
- Мне пост покидать нельзя. Когда сменщик придёт, тогда я пойду к начальству и доложу.
«А вдруг не пойдёт он к начальнику и не доложит, что тогда?» – подумал Михаил.
- Скоро сменщик придёт вас сменить?
- Через двадцать минут должен появиться. А сейчас зайдите в помещение, не то применю силу, - пугал охранник.
- Я с вами к начальству пойду, так лучше будет и быстрей дело решиться.
- Я тебе пойду! Я тебе сейчас харю-то разукрашу! – замахиваясь резиновой палкой, стращал охранник.
- Не имеете права. Я не заключённый, а режиссёр спектакля, - предупредил охранника Михаил, при этом напустив на себя серьёзный вид.
- Сам в тюремной робе, а мне ещё мозги хочешь запудрить. Да я тебе за обман!
Однако никаких действий не последовало. Охранник если и не знал точно, то догадывался, что перед ним стоит не простой зэк, а может быть и вправду не зэк.
- Я всё- таки подожду здесь. И вам лучше мне не препятствовать, если от начальства не хотите получить на орехи. Спектакль художественной самодеятельности для проверяющего подготовить, – это для вашего руководства очень важно. Искусственно создавать неприемлемые условия для репетиционного процесса очень неосмотрительно, - в свою очередь стращал охранника Михаил.
Охранник молчал, посчитав, что нечего тратить слова на неизвестного режиссёра в одежде заключённого. Михаил тоже молчал, довольный, что не побили и не прогнали. Как и обещал охранник, через двадцать минут подошёл сменщик.
- Здорово Петро! – приветствовал он охранника. – Что тут около тебя этот гусь делает?
Петро объяснять ничего не стал, лишь пробурчал:
- Чем вопросы задавать, лучше бы приходил вовремя. Десять минут лишнего из-за тебя перестоял, – и, обращаясь к Михаилу, приказал: - Руки за спину, вперёд шагом марш! Иди впереди и не дёргайся. А то не посмотрю, что ты режиссёр, отоварю по спине резиновой дубиной.
Михаил ничего ему не ответил. Он решил с тупым охранником больше не разговаривать. Через пару минут они добрались до дверей кабинета начальника.
- Стой! Ну, если соврал…
Охранник постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, приоткрыл её.
- А в кабинете нет никого. Не повело тебе режиссёр, - огорчил охранник.
- Подождать надо. Так просто я отсюда не уйду.
- Ты мне ещё условия ставить будешь!
- Что за условия? – раздался голос сзади.
- Да вот, режиссёр, до вас попросился, - повернувшись к подошедшему сзади начальнику, ответил охранник.
- Заходите в кабинет. А вы подождите здесь, - распорядился начальник и первым вошёл в кабинет.
- Что за нужда заставила вас прервать репетицию? – спросил он без всяких предисловий.
- Вот именно, нужда, - ответил Михаил. - Вернее сказать потребность или, если хотите, потребности.
- В тюрьме никаких потребностей быть не должно, если я их не разрешил, - строгим голосом сказал начальник.
- К сожалению, эти потребности даже вы не можете запретить.
- И что же это за потребности такие?
- Наши актёры просятся в туалет.
- И вы из-за такой ерунды пришли ко мне? А не проще было им самим сходить по нужде в отведённое для этого место?
- В том-то и дело что нет. Не пускает их охранник в туалет.
- Кто стоял на посту?
- Охранник, что привёл меня сюда, как раз на посту стоял.
Начальник подошёл к двери и, выглянув, приказал:
- Зайди в кабинет.
- Это вы стояли на посту?
- Да, я. Только что я сменился.
- Что там за проблемы у вас были с заключёнными? Почему они не могут в туалет сходить по нужде?
- Мне было приказано охранять вход в актовый зал и никого не выпускать до особых распоряжений.
- А почему вы запретили им ходить в туалет?
- Я же говорю, что мне было велено никого из зала не выпускать. А туалет находится вне зала, в коридоре.
- Поэтому я к вам пришёл, чтобы вы дали разрешение на посещение туалета, - Михаил прервал разговор охранника с начальником. – И ещё одна просьба: прислать какой-нибудь еды. Ваши тюремные актёры настолько истощены, что репетиционный процесс идёт очень туго. Они просто ничего не в состоянии запомнить.
- Ладно, я распоряжусь. Вам еду принесут. Но на деликатесы не рассчитывайте. У нас на складе ничего такого нет.
- А на счёт туалета… Охранник проводит вас до зала, и передаст стоящему на посту моё распоряжение.
- То есть в туалёт людям можно ходить? – уточнил Михаил.
- Не людям, а заключённым. И не ходить, а справлять нужды в туалете. И выходить из помещения только по одному.
- Разрешите выполнять? - спросил разрешение охранник.
- Идите, выполняйте, - подтвердил начальник.
Охранник и Михаил вышли из кабинета.
- Руки за спину. Вперёд пошёл, - приказал Михаилу охранник. – Веди теперь тебя, - ворчал охранник, который, вместо того, чтобы отдыхать в караулке, тащился по вонючим тюремным коридорам.
Через пару минут они добрались до актового зала.
- Ты чего вернулся? – удивился только что сменившийся охранник.
- Да вот, надо было его обратно привести и тебе приказ передать.
- Какой такой приказ? – не понял сменившийся охранник.
- В общем, начальник разрешил пускать в туалет по одному.
- Они толпятся у двери, права качают, что им срочно в сортир нужно. Теперь пусть в сортир идут, если разрешение есть, - поделился проблемой охранник. – Эй, вы! Можете в сортир сходить, только по одному идите.
Несмотря на предупреждение, сразу двое зэков вылетели из-за двери и понеслись к сортиру.
- Вот засранцы! Несмотря на предупреждение, сразу вдвоём в сортир пошли, – выразил недовольство сменившийся охранник.
- Ну я пошёл. Оставляю тебё режиссёра. Теперь ты за него отвечаешь, - сказал сопровождавший Михаила охранник и направился в караулку.
- Александр, как тут у вас дела? – войдя в помещение актового зала, спросил Михаил.
- Сам видишь, все в сортир рванули. А эти в очереди стоят, ждут, когда сами туда попадут.
- Я не об этом. Я спрашиваю, как проходит репетиционный процесс?
- Никак он не проходит. Как только ты ушёл все сразу к двери. Чуть не передрались, решая, кто первым в сортир пойдёт.
- Так вы совсем не репетировали?
- Я же говорю, что все в очередь ринулись. Кстати, я и сам не против посетить туалет.
- Удивил. Я тоже схожу, рас случай представился. Но с репетицией горим синим пламенем.
- Что, всё так серьёзно?
- Может быть, очень даже может быть.
- Ты у Кума не уточнял, когда проверяющий приедет?
- Нет, не уточнял. Но он торопил. Он же нам с самого начала сказал, что проверяющий может появиться уже сегодня.
- Тогда дело худо. Им в голову ничего не вдолбить, а с одной репетиции вообще никакого толку не будет. А обвинят в провале нас.
- Не хотелось бы провала. Нам ничего другого не остаётся, как продолжать репетицию. А там видно будет, может быть, ещё подфартит и проверяющий появится только через неделю.
- Ты, что же, целую неделю здесь хочешь провести?
- Я не хочу. Я же сказал - если.
- И так плохо получается и этак. Только выбора у нас нет никакого.
- Это точно, выбора нет. Хотя нет, есть выбор. Отказать к чёртовой матери и всё тут.
- Так нас за это запрут здесь навечно.
- Выходит, и такого выбора у нас нет. Значит, будем репетировать.
Оба актёра говорили вполголоса, стоя на приличном расстоянии от всех остальных, чтобы никто не слышал.
- Ещё двое осталось, потом мы пойдём, - не по теме сказал Александр.
- Ты про что? – не понял Михаил.
- Да всё про то же. Или ты в туалет идти передумал?
- Как можно! Обязательно надо сходить. Только зря ты напомнил.
- Что, так невтерпёж?
- Вроде того. Пойдём, в очередь встанем.
Оба актёра подошли к двери, пристроившись за двумя страждущими.
- Ну менты, совсем озверели! – притаптывая от нетерпения, ругался один из очереди. – Разные пакости от них были, но чтобы в сортир живого человека не пускать!
- Ещё немного и разорвёт. Кто тогда спектакль играть будет? – возмущался второй.
Чтобы разрядить обстановку, Михаил стал рассказывать:
Со мной случай один был. Пошли мы всей актёрской труппой на демонстрацию. Холодно было в тот день. Мы для согрева изрядно приняли, когда стояли, ждали своей очереди перед трибунами пройти. Только мы ещё малость квакнули, как наша колонна пошла. Пока то, да сё, полчаса прошло. И вот мы почти подошли к трибунам, а многим уже невтерпёж, как пописать хочется. Ладно бы мужской коллектив был, но дамы тоже присутствовали в колонне. Я думаю, что же делать? Ведь так и недолго штаны испортить. Тут, к счастью, дождик брызнул. Ну я и решился. На той демонстрации мне выдали транспарант на длинной ручке. Я транспарант опустил пониже, чтобы ручка как раз у ширинки была. Изловчился, расстегнул, кончик высунул и по ручке стал сливать. А мы уже мимо трибуны идём. В мегафон ведущий всякие лозунги кричит, славит нашу партию, приветствует проходящих мимо демонстрантов, а я, знай себе, сливаю. Прошли мы мимо трибуны, я как раз и закончил. Хорошо, что никто не заметил. А то плохо было бы. Запросто могли мне политическое дело пришить и сослать, куда Макар телят не гонял. Это ведь как посмотреть: с одной стороны - мне по нужде приспичило, а с другой – выходит, хулиганские действия совершил, писнул на всю их агитацию да еще прямо перед представителями партии и правительства.
- Будет тебе об этом и так невтерпёж. А тут ты со своими рассказами, - выговорил рассказчику впечатлительный Александр.
- Я вас хотел отвлечь от мыслей по этому вопросу, чтобы время скоротать, - оправдывался Михаил.
- Если ещё раз про это скажешь, я тебе по кумполу надаю и на тебе наделаю, - пригрозил подпрыгивающий от нетерпения зэк.
- Ты что! Это же наш режиссёр, - одёрнул страждущего стоящий следом зэк.
В дверь вошёл справивший нужду, и страждущий пулей вылетел в коридор.
- Ну вот, скоро и наша очередь подойдёт, - констатировал факт Михаил.
Скоро пошёл в туалет стоящий перед актёрами зэк. Актёрам осталось ждать совсем немного.
- Что там насчёт шамовки начальник сказал? Скоро нам поесть принесут? – спросил у Михаила куривший у сцены Промокашка.
- Начальник обещал едой обеспечить. Но когда, об этом мы не говорили. Я думаю, это само собой разумеющийся факт: чем быстрей, тем лучше.
- Это ты так думаешь. А что об этом думает сам начальник?
- Наверное, так же и думает. Разговаривать на эту тему, не было времени, не то вы все тут обоссались бы.
- Я же просил, - зажавшись, напомнил Александр.
- Извини, вылетело.
В зал вернулся ещё один страждущий и Александр незамедлительно отбыл по известному адресу.
- А что нам принесут, начальник ничего не говорил? – продолжил вопросы Промокашка.
- Не говорил. Вы должны лучше знать, что приносят в таких случаях.
- Пока ещё никто нам ничего не приносил. Это будет впервые.
Дверь открылась, и двое заключённых в сопровождении охранника внесли бак с горячим чаем и две матерчатые сумки.
- Доцент, сами тут маракуйте. И начальник велел поторопиться с репетицией. Если что будет не так, он с вас шкуру спустит, - напутствовал зэков охранник.
Не прощаясь, все трое ушли.
Промокашка, посмотри, что там, в сумках, - велел Доцент.
- Четыре банки тушёнки, сухарики, кружки и ложки. А чем банки открывать? – заглянув в сумки, сказал Промокашка.
- Не бойся, откроем. Я думаю, сейчас самое время перекусить. А потом уж с новыми силами продолжим, - преложил Доцент.
Никто возражать не стал. Михаил предусмотрительно смолчал. Он и сам был не против перекусить.
Доцент из потайного кармана достал ложку с заточенной как нож ручкой и, передав её Промокашке, приказал:
- Открывай банки.
Промокашка ловко открыл все четыре банки с тушёнкой.
Вернулся из туалета Александр и туда отправился Михаил.
«Медленно идут дела. Если так и дальше пойдёт, к спектаклю подготовиться не успеем», - делая свои дела, думал Михаил.
- Нам на двоих целую банку тушёнки дали. Бери ложку, сейчас есть будем, - Александр встретил радостным известием вернувшего из туалета Михаила.
- Банку тушёнки, говоришь, дали? Банка тушёнки - это хорошо, это очень даже здорово. Только что мы начальнику предъявим, когда он с проверкой нагрянет? – высказал свои опасения Михаил.
- Все едят, и мы поедим, а там как получится. Давай, не стесняйся, ешь, - поторопил Александр.
Они быстро управились с банкой тушёнки.
- Жаль, хлеба нет. С сухариками только чай можно пить, - посетовал Александр.
- Чай тоже попить хорошо, а если он к тому же сладкий, то и для мозгов полезно. Нашей братве есть больше сладкого не помешало бы, - пространно намекнул Михаил.
- Вот чай, а вот сухарики. Пейте, теперь уж не скоро придётся повторить, - Промокашка поухаживал за актёрами и непреминул высказаться.
- Спасибо, очень ты наш уважил, - поблагодарил Александр.
Не успели они закончить чаёвничать, как дверь открылась, и вошёл начальник в сопровождении сержанта.
- Так, чаёвничаем, значит, - отметил начальник, строго взглянул на рассевшихся зэков.
- Решили перекусить, пока чай не остыл, - ответил Доцент, с которого и был спрос за всё.
- Как у вас репетиция спектакля идёт? За два часа уложитесь? – спросил он, на сей раз у режиссёра.
- Хотелось бы побольше порепетировать. Но если обстоятельства требуют, можно и за два часа управиться, - ответил на вопрос Михаил.
- Вот и хорошо. Через два часа, когда у вас тут всё будет отрепетировано, вам в столовой накроют обед. Обедать будите отдельно от всех остальных. Постараемся вас сытнее накормить. Доцент, я надеюсь на тебя, - сказал начальник и вышел.
Режиссёр, всё слышал? Давай, готовь нас, чтобы начальство не расстроилось, - велел Доцент режиссёру.
«Я то подготовлю, да будете ли вы готовы? За это не поручусь», - подумал Михаил.
О чём-то вспомнив, Михаил припустил за начальником. Он словно чёрт из табакерки вылетел из двери и охранник не успел даже ойкнуть. В несколько шагов догнав начальника, он сказал:
- Один вопрос с вами не решили.
Начальник остановился, намереваясь выслушать режиссёра.
- У нас номер в спектакле есть, где местный мастер художественного свиста, должен свистеть, под музыку Алябьева. То произведение Алябеьева называется "Соловей".
- Я не против, пусть свистит, - разрешил начальник.
- Тут вот в чём дело: у нас нет самой музыки. Иными словами, у нас нет ни пластинки, ни магнитофонной ленты этого произведения. Вы не могли бы - посодействовать, в смысле достать пластинку или ленту.
- Вам не кажется, что подобная просьба совсем не ко времени? Не до этого мне сейчас.
- Очень нужно. Спектакль скоро играть, а у нас музыки нет, - объяснил насущную необходимость Михаил.
- Ладно, постараюсь достать вам музыку, - согласился попробовать достать музыку начальник.
- Спасибо, - поблагодарил начальника режиссёр и быстрым шагом удалился в сторону актового зала.
- Ну что ж, продолжим, - едва войдя в дверь, обозначил продолжение репетиции Михаил. – Доцент и Промокашка давайте на сцену. Вот ваши реплики.
Михаил протянул каждому по листочку.
- Сейчас зайдите за кулисы, а потом оба выходите, - велел режиссёр.
- Сразу выходить? – уточнил Промокашка.
- Сразу, - подтвердил режиссёр.
Согласно сценарию, Промокашка и Доцент появились из-за кулис. Только один появился с правой стороны сцены, а другой с левой.
- Революционный привет товарищу Сталину, - приветствовал Промокашка Доцента, который должен был играть товарища Сталина.
- Революционный привет товарищу Ленину, - приветствовал Доцент Промокашку, который должен был играть товарища Ленина.
- А почему сегодня вы не в своём френче, - поинтересовался Ленин.
- Портной сейчас над ним трудится, - коверкая слова на грузинский манер, ответил Доцент. – Должен скоро закончить.
- Так, так. Значит, говорите, скоро должен закончить? – засунув большие пальцы рук за карманчики жилетки и, наклонив голову набок, как это делал настоящий вождь пролетариата, картавя, спросил Ленин.
- Собственно сейчас я собирался к нему зайти на примерку.
- А когда будем с вами смотреть готовность концертных номеров?
- Я думал, вы сами хотите проконтролировать.
- Конечно, я сам проконтролирую. Но ваше присутствие архи важно. Ведь всё это очень символично: я начал наше рабоче-крестьянское дело, а вы, как продолжатель дела революции, должны быть в курсе и подхватить наше трудовое, красное знамя.
- Я согласен, товарищ Ленин.
- Жду вас с нетерпением, товарищ Сталин.
Ленин и Сталин уходят за кулисы.
- Ну как? Теперь вроде попали в тему или не попали? – спросил у коллеги Михаил.
- По-моему бред. Пока не услышишь текст из чужих уст, написанный тобой же, не понимаешь всю глубину идиотизма, - высказался Александр.
- Здесь ты прав. Но зато всё патриотично выглядит: один вождь передаёт другому руководство новым делом. Которое, в данном случае, и есть проверка готовности артистов к спектаклю.
- Слушай, а это даже неплохо. Пусть два вождя и дальше появляются перед зрителями и рассказывают.
- Рассказывают, говоришь, - Михаил потрогал подбородок, словно аксакал бородку. Что говорило о возникновение нового режиссёрского видения спектакля. – А пусть они выйдут на сцену и поделятся перед зрителями своими впечатлениями от просмотра номеров спектакля. Ведь перед тем, как удалиться со сцены они как раз собирались этим заняться.
- Я как раз это имел в виду. Только текст надо заново писать.
- Начнём?
- А давай, начнём, - согласился Александр.
Не откладывая в долгий ящик, они уселись в кресла зрительного зала, и принялись строчить на листах бумаги. Не дождавшись команды режиссёра, на сцену вышли Доцент и Промокашка.
- Что дальше делать? – спросил непоседливый Промокашка.
- Немного подождите, сейчас вам текст подготовим, - ответил любопытному Михаил.
- А нам что делать? – спросил один из сидящих в зале зэков.
- Сидите и ждите. Когда нужно будет, мы вас позовём, - обещал Александр.
Оба актёра торопились и, периодически заглядывая в листочки друг друга, скоро закончили писать.
- Обменяемся, - предложил Александр.
Они обменялись листочками и прочитали то, что написали в них.
- А что, кажется неплохо, - кашлянув в кулак, сказал Михаил.
Да уж, - подтвердил Александр.
- Сойдёт для тюрьмы, - пошутил Александр. – Надеюсь, нас самих в тюрьму за это не определят.
- Конечно, нет, мы же уже здесь. Разве что в какою-нибудь менее комфортабельную тюрьму сошлют.
- Всё время забываю, что мы уже находимся в столь гостеприимном доме. Однако давай продолжать репетицию.
- Давай, время не ждёт, и проверяющий тоже ждать не будет.
Оба актёра подправили текст и передали листочки с текстами Промокашке и Доценту.
- Ну что, Ленин и Сталин, давайте сначала за кулисы, а потом выходите. Как выйдите на сцену, начнёте говорить всё, что положено по сценарию, - пользуясь правами режиссёра, объяснил Михаил.
- Может, мы сначала прочитаем написанное на листочке, а уже потом зайдём и выйдем? – высказал свои претензии Промокашка.
- Ладно, читайте, - разрешил Михаил.
- Всё понятно? – спросил он, когда исполнители вождей закончили читать.
- Вроде всё, - ответил за двоих Промокашка. Доцент предпочёл смолчать.
- Раз всё понятно, начинайте, - напутствовал режиссёр.
- Товарищ Сталин! Очень хорошо на вас френч сидит, - репликой начал сцену Промокашка.
- Да, неплохо. Портной изрядно постарался, а я было хотел премировать его поездкой по бесплатной путёвке в Сибирь. Но вовремя определил – он здесь нужней.
- Какие планы у нас будут сейчас?
- Товарищ Ленин, я хотел бы сначала выслушать ваше мнение. Вы, как главный и первый наш лидер, имеете на это все права.
- Ну что ж, раз вы настаиваете, - согласился товарищ Ленин, соблюдая тем принципы социалистической демократии, и ещё больше скосив набок голову. – Тогда нужно начать проверку готовности артистов к выступлению.
- Пока мой френч не был готов, я с пользой потратил время. Не все номера, но многие посмотрел.
- И что скажите о готовности к спектаклю?
- Не всё ещё на должном уровне, но время есть исправить недостатки.
- Я предлагаю проверить те номера, которые не вы, не я не видели.
- Согласен.
Оба вождя: Ленин и Сталин, уходят со сцены.
- Теперь дальше писать надо, - констатировал очевидный факт Александр.
- А мы то когда репетировать будем? – спросил один из сидящих в зале зэков.
- Не сомневайтесь, скоро и до вас очередь дойдёт. Кстати, я не вижу, чтобы кто-нибудь готовил свои номера. Чечёточнику пора бы начать репетицию, - сказал своё слово Александр.
- Я готов хоть сейчас, - начал объяснять чечёточник.
Но Михаил перебил его:
- Вот и займитесь делом. Кстати, и другим артистам тоже не мешает порепетировать.
- Я и говорю, что готов репетировать. Но мне обещали более подходящие для степа ботинки. И музыка нужна подходящая, а её до сих пор нет, - напомнил о невыполненном обещании степист.
- Мне тоже музыка нужна. Я без неё свистеть не могу, - сказал свистун.
- О чечёточнике я как раз и забыл. Может быть, снова к начальнику наведаться? – Михаил вполголоса сказал Александру.
- Давай дальше со сценарием продвинемся, а уже потом к начальнику пойдём.
- Дальше со сценарием всё понятно. Дальше уже должен начинаться сам спектакль.
- Раз музыки нет, давай посмотрим номер, где стихи о советском паспорте гражданин с зычным голосом читать будет.
- Надо ещё написать текст для конферансье.
- Неужели забудешь?
- Не в этом дело. Просто так положено. А насчёт того, забудешь текст или нет, тоже бабка надвое сказала. Мы который день уже толком не отдыхаем, переживаем по всякой ерунде, так недолго и собственное имя забыть.
- Ты считаешь всё ерундой? И даже наше пребывание в тюрьме ерунда?
- Не ерунда, конечно. Но мы живы и это главное.
- Ну так будем мы репетировать или не будем? – снова подал голос ожидающий репетиции зэк.
- Ты что в спектакле должен исполнять? – спросил у нетерпеливого Михаил.
- Я стихотворение о советском паспорте должен прочитать. Вы пюпитр обещали, чтобы я стихотворение читал.
- Когда говорят, прочитать со сцены, - это не значит прочитать по бумажке. Это значит, продекламировать с выражением заученный и отрепетированный текст.
А ты текст выучил?
- Когда бы я его выучил, если мне его только-только написали?
- Так нечего вякать, сиди и учи.
- Так я и учу. Только не учится у меня ничего. Я ещё до школы тугой на память был. А сейчас и вовсе ничего из прочитанного запомнить не могу.
- И как же ты собираешься стихи декламировать?
- Прочитаю по написанному, и все дела.
- Так надо же с выражение прочитать, чтобы каждого до печёнки, до кишок проняло.
- Вот я и хотел порепетировать, чтобы, значит, проняло.
- Иди на сцену, проникновенный ты наш.
- Прямо сейчас идти?
- Сам же просил. Иди, не стесняйся, здесь все свои.
- Может, я потом, ну не первым?
- Иди, иди. Тут, как говорится, самое главное сразу не обосраться.
Чтец встал и с явной неохотой пошёл к сцене.
- Мне на сцену залезать или тут у сцены можно?
- Давай, делать всё по-настоящему. Залазь на сцену и со сцены читай стихи.
- А сейчас на что мне бумажку положить?
- Какую ещё бумажку? – не понял Михаил.
- На которой стихи написаны, - объяснил чтец.
- В руках держи, раз выучить не в состоянии.
Зэк, кряхтя, полез на сцену.
- Начинать? – встав лицом к зрителям, спросил чтец.
- Конечно, начинать. Давай, мы ждём, - поторопил чтеца Александр.
Чтец взглянул в бумажку и, запинаясь, начал читать текст.
- Стоп, это никуда не годится. Это же стихи о советском паспорте. О том самом паспорте, которого у вас сейчас нет, и который вы очень хотите получить после отбытия срока. Так и читай с выражением, чтобы это желание возникло у всех сомневающихся.
- Тут написано неразборчиво, - оправдывался чтец.
- Плохому танцору вечно что-то мешает. Надо было своей рукой стихи переписать, тогда бы и читалось лучше.
- У меня листочка бумаги не было. И с чистописанием я не очень.
- Давай уж, читай стихи, неграмотный ты наш. А мы послушаем, насколько сильно ты паспорт получить хочешь.
Чтец снова принялся читать, стараясь не сбиваться и не заикаться.
- Это уже лучше, но ещё работать и работать.
- Вы бы показали как надо, а я понятливый, сразу дело лучше пойдёт.
Александр встал и пошёл к сцене.
- Слушай и запоминай, - взобравшись на сцену и встав рядом с чтецом, сказал он.
Выдержав небольшую паузу, он начал читать. Не успел он дойти и до половины стихотворения, как дверь в зал открылась, и вошёл сержант.
«Неужели уже приехал проверяющий!» – промелькнуло в голове у Александра.
Сержант направился прямо к Михаилу. Александр замолчал, ожидая сообщений.
- Начальник послал сообщить, что музыки он не достал. Зато договорился с пианистом, он мелодию подыграет, - поведал он Михаилу.
- Ну что ж, может быть это выход, - думая о спектакле, произнёс Михаил. – Когда ждать этого тапера?
- Не понял, кого ждать? – услышав незнакомое слово, спросил сержант.
- Пианист когда здесь появится? Нам нужно репетировать, и музыка необходима уже сейчас.
- Не знаю, начальник мне ничего не сказал. Наверно, уже скоро пианиста доставят.
- Доставят под конвоем, так что ли? – стараясь разрядить обстановку, пошутил Михаил.
- Ну да, я вроде так и сказал.
- Ты хочешь сказать, что пианист - осужденный из другой тюрьмы?
- Только не осужденный, а осужденная, - поправил сержант.
- Пианист женщина? – наконец дошло до Михаила.
- Ну да, осужденная из женской колонии. Больше никого найти не удалось.
- Дурдом, да и только. Ладно, пусть будет осужденная. Лишь бы она быстрей сюда приехала и смогла подыграть. Нам ещё для чечёточника мелодию необходимо подобрать. Кстати, чечёточнику нужна нормальная обувь, иначе он выступать не сможет. Передай это начальнику или сам займись проблемой, - велел Михаил.
Обувь должна сохраниться с прошлогоднего выступления. Я ботинки сам принесу. Это все ваши пожелания?
Пока всё, а там видно будет. И с тапером, то есть пианистом, поторопитесь. Очень музыка нужна.
Сержант ушел, оставив концертную бригаду продолжать репетицию.
- Мне-то что делать? – спросил чтец, когда сержант ушёл.
- Прочитай ещё раз, но с выражением, как положено, - ответил на вопрос Михаил.
- С самого начала?
- Естественно, с самого начала.
- Чтец начал декламировать, стараясь подражать стилю Александра.
- Вот это уже лучше, - похвалил Михаил, когда чтец замолчал. – Садись на место и готовься. Перепиши текст, выучи его, и всё будет хорошо.
- А когда мы будем репетировать? Или нам так и маячить на сцене без дела? – спросил Промокашка, который, вместе с Доцентом, стоял на сцене у кулис и наблюдал.
- Когда надо, тогда и будете. А пока можете в зал спуститься. На сцену поднимаются свистун и чечёточник. У вас будет двадцать минут, чтобы потренироваться на сцене. Потом репетировать на сцене начнут другие.
- А как же без музыки? Нам музыка нужна для репетиции.
- Напойте сами или попросите кого-нибудь другого напеть мотив.
Два зэка актёра пошли на сцену, собираясь выполнить указания режиссёра.
- А нам надо заняться сценарием. Роли для Ленина и Сталина ещё не расписаны.
А уже пора бы.
- У тебя есть идеи? – Александр спросил Михаила.
- Насчёт того, что должен Ленин говорить Сталину или наоборот?
- Да, что-то конкретное написать для этих персонажей.
- Ни малейшего понятия не имею.
- Я тоже не имею.
- Плохо мы ещё знаем нашу историю. А вообще, что они могли сказать друг другу?
- Думаю, ничего хорошего. Они терпеть друг друга не могли.
- Но всё же что-то мы должны придумать, иначе спектакля не сыграть.
- Точно не сыграть. Может, спросить того, кто в той сцене играл.
- Так ведь только один Ленин остался с прошлогоднего спектакля. Ладно, давай, спросим у него.
- Промокашка пойди сюда, - позвал Михаил.
- Ну что ещё!? – подойдя к режиссёру, воскликнул Промокашка.
- Расскажи нам о прошлогоднем спектакле, - попросил Александр.
- Что о нём рассказывать! Обычный спектакль. Свистун выступал, чечётку исполняли. Да вы сами всё знаете.
- Ты нам о своей роли расскажи поподробнее, - уточнил просьбу Михаил.
- А что, роль как роль. Ленина я играл.
- Это мы и без тебя знаем. Ты нам подробности расскажи. Кто ещё участвовал в сцене, о чём говорили, - пытал Михаил.
- Кто участвовал? Я участвовал, ещё трое участвовали, но они уже откинулись.
- Ты персонажей назови, тех, что в той сцене были, - попросил Александр.
- Никаких персонажей там не было. Я был, ещё трое были.
- Ну ты и тёмный! Не знаешь, что актёры играют на сцене в образе персонажей, - огорчил Промокашку Михаил.
- Чего ты обзываешься! Я не посмотрю, что ты режиссёр. Как дам по кумполу.
- Ладно, не шуми. Время идёт и сейчас не до разборок. Давай по порядку. В сцене ты играл Ленина, кто-то играл Сталина. Сталин и Ленин в пьесе – персонажи. Так вот я и спрашиваю: какие ещё персонажи присутствовали на сцене? – пытался получить ответ Михаил.
- Насколько я знаю, Ленин и Сталин – это вожди мирового пролетариата, а не какие-то там персонажи. Мне один авторитетный вор рассказывал, что за такие вот «персонажи» вышак раньше давали.
- Ладно, пусть будет по-твоему. Только скажи, кто кроме Ленина и Сталина на сцене был? – внёс свою лепту вопросов Александр.
- Мужик ещё какой-то был, да, и ещё другой мужик позже выходил на сцену.
- Мужик тот с бородой был или без.
- Это который на сцене был или который выходил?
- Который на сцене был.
- На сцене был с бородой, - наконец вспомнил Промокашка.
- А цвет бороды какой был: чёрный или рыжий?
- Цвет не скажу. Темно там было. Но, по-моему, тёмный цвет был, никак не рыжий.
- Ну хоть что-то прояснилось.
- И борода у него была от уха до уха, - вспомнил подробности Промокашка.
- Если я правильно понял, - это был Карл Маркс.
- Точно, вроде Маркс у него погоняло было.
- А что говорил этот мужик?
- Я уж не помню точно. Но что-то умное по теме говорил.
- А ты сам чего говорил?
- Всё что написали, то и говорил.
- Ладно, с тобой всё понятно. А мужик, который позже выходил, кто он?
- Вы лучше у Доцента спросите. Он тогда режиссёром был, может он чего помнит.
- Иди уж, садись, и Доцента позови, - велел Промокашке Михаил.
Получив предложение, Доцент нехотя встал.
- Присаживайтесь, - пригласил Доцента Михаил.
- Вы для нас уже написали?
- Нет, ещё не написали. Поэтому-то мы вас и позвали. Вы были режиссёром прошлогоднего спектакля и должны помнить мизансцену, где участвовал Ленин и Сталин. Нас интересует полный список участников в этой сцене, и хотелось бы знать, если не реплики, то хотя бы приблизительно, о чём речь.
- Ленин, Сталин, Маркс и Энгельс. Реплик я не помню. Но речь шла о тех наставлениях, который каждый из теоретиков давал своим последователям на следующем историческом отрезке. И давал определение и понимание следующих исторических отрезков или что-то в этом роде. Я сам в марксисткой теории не силён. Это нам замполит собственноручно написал текст. С него и спрашивайте, если подробности интересуют.
- Чтобы всё это обыграть одной мизансцены будет недостаточно. Тут даже одного спектакля мало будет. Люди изучают наследие всю жизнь и никак изучить не могут, - высказал своё мнение Александр.
- Очень любопытно знать, что же это за наставления такие, - высказал пожелание Михаил.
- Ничем не могу вам помочь. Я же уже сказал, их написал наш замполит. После того как спектакль посмотрел проверяющий, замполита перевели с повышением, - раскрыл секрет Доцент.
- Тебе не кажется, что мы погорячились вождей выставлять на сцене?
- Очень может быть. Но теперь обратного хода нет, - огорчил коллегу Михаил.
- Это ещё почему?
- Знает о наших планах начальник и вряд ли поймёт, если столь выигрышной патриотической мизансцены в спектакле не будет.
- Да, задачка для простаков не решаемая. Но мы и не из таких передряг выходили.
- Слушай, Доцент! Ты режиссёром был, мы сейчас режиссурой занялись, так, может, на троих сообразим что-нибудь?
- Сообразить можно. Но быстро не получится. Пока нужному человека деньги передадим, пока он принесёт, много времени утечёт.
- Мы не о том. Выпить мы после спектакля сообразим. А сейчас нужно что-то придумать для сцены, где Ленин и Сталин общаются.
- Это уж вы сами придумывайте. А я в политике не копенгаген. Так что уж извиняйте. Я ещё вам нужен? – спросил Доцент.
- Нужен, но немного погодя. Не оправдал ты наших надежд. Но ничего, сами с усами, - закончил прибауткой Михаил.
Доцент, не прощаясь, покинул актёров, снова устроившись на прежнее место.
- Отказаться от этого номера мы уже не можем? Так? – начал с вопроса Александр.
- Не можем. Начальник знает и без этого номера наш спектакль очень коротким станет.
- Ладно, давай сделаем так. Пусть у нас Ленин и Сталин как бы сами по себе будут.
- Не понял. Как это сами по себе?
- На сцене они не разговаривать друг с другом будут, а просто говорить.
- Не понял. Они по очереди на сцену выходить что ли будут?
- Зачем, выйдут оба. Один выйдет справа сцены, другой слева.
- Ну и что это меняет? Я не понимаю, к чему ты клонишь?
- Они как бы находятся в своём временном поле. Поэтому просто сами по себе рассуждают, и друг с другом не пересекаются.
- Интересное решение. А что дальше?
- Они будут говорить о своём. Ленин будет говорить о задачах в строительстве нового государства. Сталин о Ленинском наказе и о уже произошедших свершениях. Вот приблизительно так.
- Осталось узнать, что действительно могли говорить не персонажи спектакля, а настоящие Ленин и Сталин.
- К сожалению, мы уже этого не узнаем. Остаётся придумать то, о чём они будут говорить на сцене.
- Давай, писать. Ты за Ленина, я за Сталина.
- Давай. Только наоборот: ты за Ленина, я за Сталина.
- Согласен. Ну что, поехали.
Оба актёра ненадолго глубокомысленно взглянули на потолок и принялись за дело. Не прошло и пяти минут, как Михаил закончил писать.
- Я не знаю, что ещё можно написать, - честно сознался он.
- Нужно перенять опыт. Поменяемся листочками?
- Давай, поменяемся, - согласился Михаил. Они частенько использовали этот метод, и он неизменно приносил свои плоды. Вот и сейчас каждый из них прочитал то, что написал другой. А потом дополнил появившимися мыслями на чужой счёт. Казалось бы, – сам метод ничего положительного дать не мог. Но выходило иначе. Каждый, кто когда-нибудь давал советы, знает, с какой лёгкостью мы это делаем. И в этом случае получалось, что один другому, правда в письменном виде, давал советы.
- Я закончил, - сообщил Александр.
- Я тоже закончил.
Они снова поменялись листочками. Каждый из них прочитал написанное, и остался доволен сделанными дополнениями.
- Будем отдавать нашим актёрам, или ещё поработаем над текстом? – спросил Александр.
- По-моему вполне прилично написано за столь короткое время.
- Вот именно. Если с такой оговоркой, то я согласен.
- Ленин и Сталин подойдите сюда! – позвал актёров Михаил. -
Вот вам каждому по листочку. Прочитайте и давайте на сцену репетировать.
- Я так понимаю, – это текст для моей роли? – спросил Промокашка.
- Догадливый ты. Они самые, тексты для ваших ролей.
- Не гони, режиссёр. Нам нужно прочитать, кое-чего запомнить. А потом уже со сцены перед начальством кривляться.
- Ладно, почитайте, подумайте. Но сначала послушайте. Ленин выходит на сцену из правого угла. Сталин из левого, - начал объяснение Михаил.
- Это когда лицом к сцене с левого, или когда спиной? – прервал режиссёра Промокашка.
- Когда спиной. Дослушай до конца. Потом будешь вопросы задавать, - одёрнул любопытного Михаил. – Останавливайтесь в метре от края сцены. Первым начинает говорить Ленин. Когда Ленин закончит, начнёт говорить Сталин.
- А когда Сталин закончит? – снова спросил Промокашка.
- Когда Сталин закончит, вы оба покинете сцену, - объяснил Михаил.
- Тут ещё один момент не ясен, - продолжил говорить Промокашка.
- Это какой же тебе момент не ясен, ядрён батон?
- Вы сказали: Ленин выходит слева, а Сталин справа. Так справа на сцену не выйти. Только слева можно.
- Сталин пройдёт вдоль задней стенки сцены и окажется справа. Что ещё не ясно?
Зэки молчали.
- Молчание - знак согласия. А раз все согласны, читайте роль, готовьтесь к выступлению, - Михаил закончил объяснения, и тяжело вдохнул. Не простое это дело быть режиссёром в тюремном театре. Тем более если тебя принуждают заниматься творчеством и при этом ты не получаешь никаких дивидендов. (Если не считать оплатой досрочное освобождение от бессрочного срока отсидки, присвоенного тебе нехорошим дядей неизвестно за что.)
- Мне всё это мероприятие начинает надоедать. Эх, водочки бы сейчас граммчиков по сто, да закусочки повкусней! Может, тогда не так всё воспринималось бы. Может, радостнее наше творчество казалось бы нам самим, несмотря на то, что мы в тюрьме? – воскликнул Александр, разрядившись на всех присутствующих и на все обстоятельства тем, что на душе наболело.
- Где наша призрачная независимость, если любой мент нас забрать за малейшую провинность может, да ещё срок припаять без суда и следствия?
Напиться бы сейчас с тоски, да наплевать на все их ментовско-тюремные проблемы, - поддержал товарища Михаил.
- Уважаемые! Мы тут слышали, что вы выпить желаете? Вы уж не обессудьте, но тюрьма тем и отличается от воли, что здесь один пукнит, а все уже про это знают. Так в этом деле мы сможем вам помочь, - обратился к актёрам один зэк из массовки.
- Мы очень вам признательны. Но пукать пока не собираемся, тем более сообщать об этом, - с иронией в голосе, ответил Михаил.
- Э...э, уважаемый! Зачем так говоришь? Ты же понимаешь, о чём я.
- Ну, положим, понимаю. Так что с того? Что это изменит?
- Изменит, говорю тебе, изменит. Ребята наши тоже немного расслабиться хотят. Очень всех этот спектакль напряг. Так что если не передумали, сейчас выпивку организуем.
- Очень хорошо говоришь. Знать бы, как такое сотворить.
- Ничего вам знать не надо. Мы сами всё организуем. Что ты по этому поводу думаешь, Доцент?
- Думаю, идея хорошая. Но насчёт закуски не уверен. Наши тюремные доставалы дефицита закуской не торгуют. Разве что он своим, принесённым на обед салом поделиться, - ответил Доцент.
- Ладненько, сейчас мы всё организуем, - объявил зэк и направился к выходу.
Он юркнул за дверь, но уже через минуту вернулся.
- Скоро принесут. Как раз мимо двери нужный человечек проходил, - сообщил он всем присутствующим.
- Что мы сейчас сами делать будем? Может, нам тоже порепетировать сцену дуэли? – задался вопросом Александр. Он совсем запутался, поскольку заранее продуманный репетиционный план срывался из-за недоработок снабжения.
- Хорошо, что ты насчёт дуэли напомнил. Насколько я понимаю, дуэль происходит на рапирах. Поэтому если не рапиры, то хотя бы шпаги нам будут нужны, - наконец вспомнил о своих нуждах Михаил.
- Сомневаюсь я, что у них в тюрьме есть холодное оружие.
- Если в тюрьме нет, так пускай достанут, если хотят спектакль сделать, как положено.
- Не дадут нам ни рапир, ни сабель. Им лишние проблемы не нужны.
- Тогда проблемы появятся у нас.
- Собственно говоря, мне уже всё равно. Я уже готов и палками фехтовать.
- Скорей бы уж тапера привезли. Весь репетиционный процесс нам срывают.
- Словно услышав пожелания, дверь распахнулась и восемь зэков, облепивших со всех сторон пианино, втащили его в зал.
- Куда ставить его? – спросил один из них.
- Сцена маленькая, туда поставить не получится. Пианино много пространства займёт. Ставьте перед сценой. Там место есть как раз для пианино.
Зэки потащили пианино к сцене.
- Ставьте в правый угол, - распорядился Михаил. – Осталось переодеть чечёточника в нормальные ботинки и тапера посадить за пианино.
В зал вошёл сержант.
- Ботинки для чечёточника. Немного пересохли, но если их почистить, они будут ещё годными, - бросив ботинки на стул в зале, сказал он.
Сержант, можно вас на минутку, - позвал сержанта Михаил.
Сержант с явной неохотой подошёл к Михаилу.
- Я и мой коллега в спектакле играем сцену дуэли Гамлета с Лаэртом. Нам для исполнения этой сцены нужны рапиры или шпаги, - озадачил сержанта Михаил.
- Я то тут при чём? Нужны, значит, нужны. С этим вопросом вам надо к начальнику обращаться, а не ко мне. Я оружием не распоряжаюсь.
- Хорошо, мы обратимся. А вы не знаете, когда пианистка придёт аккомпанировать? – спросил Александр.
- Наверное, скоро придёт. Её сейчас начальник инструктирует.
- А вы не в курсе: она «Соловей» Алябьева знает? – продолжал вопрошать Александр.
- Это вы у неё сами спросите и про соловья и про басни. Однако хочу заметить, что соловья баснями не кормят, - мельком взглянув на часы, сказал сержант, намекая на приближающееся время обеда.
- А он прав. Скоро у нас обед будет. Максимум час до него осталось. А что нам начальник насчёт обеда сказал? Что время репетиции у нас только до обеда, - напомнил о хлебе насущном Михаил.
- Тогда мы уже ничего не успеваем. Тогда мы катастрофически прогораем со спектаклем, - сделал вывод Александр.
- Ну не скажи. Мы только наш собственный номер не репетировали. Всё остальное, хоть и не как хотелось бы, прошли по разику. Значит, люди чего-нибудь показать смогут. Я надеюсь, не опозорят.
- Вот именно, – не опозорят. А качественного спектакля уже не получится.
- С самодеятельными артистами, за рекордно короткое время, да ещё в тюрьме. Скажешь тоже.
- Обидно всё это. Мы столько раз спектакль играли и никогда не были так близки к провалу, как сейчас. Позор на наши седины.
- Подожди ты причитать! Мы сделали всё, что смогли. И ещё кое- что успеем сделать, – ещё не вечер.
- Ты бы ещё добавил: утро вечера мудренее.
- И добавлю. Не в этом дело, не о том мы с тобой говорим. А представляешь, просыпаемся мы утром, и нам говорят: вы свободны.
- Только ты забыл уточнить, что просыпаемся мы в тюремной камере. Я готов прямо после спектакля, несмотря на темноту, отбыть подальше отсюда.
- Отбудем, непременно отбудем, дай только срок.
- Этого ещё не хватало: в тюрьму уже посадили, а вот со сроком вышла осечка. Нет у нас срока, бессрочные мы с тобой.
- Ну нету и не надо. Раз срока нет, значит, мы свободны. Давай, не будем давить на свой же мозоль, и без этого погано на душе.
Пока актёры разговаривали, Промокашка на минутку вышел за дверь, а вернулся уже с целлофановым пакетом.
- Зови режиссёров. Пусть они немного порадуются, - принимая у Промокашки пакет, распорядился Доцент.
- Граждане режиссёры, давай подгребай к нам. Наша мама пришла, молочка принесла от бешенной коровки, - пригласил их Промокашка.
- Пойдём, помянем наше доброе имя, - сказал Михаил.
- Лучше выпьем за успех нашего безнадёжного дела, - предложил свой вариант тоста Александр.
Они оба направились к Доценту.
- По сто пятьдесят хватит? – наливая из бутылки в три стакана для смазки дела, спросил Доцент.
- В самый раз будет, - ответил Михаил.
- За что пьём? – подняв стакан вместе с актёрами, спросил Доцент.
- За успехи в нашем предстоящем деле, - предложил тост Михаил.
- За свободу, за волю, за нашу долю, - Александр высказал своё мнение.
- Значит, за досрочно условное, цэ дило, - поняв тост по-своему, одобрил Доцент.
Все трое чокнулись и как по команде опрокинули в рот.
- Берите сальце, домашнее. Сам вертухай его, можно сказать, от сердца оторвал.
Нарезанное малюсенькими кусочками сало занимало не больше пол ладони, и предназначалось на закуску для каждого. Поэтому актёры довольствовались одним малюсеньким кусочком.
- Ребятам налей по сто пятьдесят, а мы пока потолкуем с режиссёрами, - дал распоряжение Промокашки Доцент.
Они отошли в сторонку для разговора.
- Скоро обед и времени для репетиции не остаётся совсем. Как вы думаете, сможем мы выступить и не обосраться? – спросил Доцент.
- Такой шанс есть. Но ребята у вас хорошие, понимают, что в случае провала, вместо благодарности, начальство им устроит зону строгого режима. Поэтому провала не произойдёт. Репетировали мы мало, но и сами номера простенькие, - начал втирать очки Михаил.
- Ой, ли? Ты в этом уверен! Вот у меня такой уверенности нет. С музыкой ещё не репетировали, ребята ролей не знают. А если провалят номер, спрос будет прежде всего с вас, - стращал Доцент.
- Известное дело с нас. Начальство нам за это, - начал объяснять Михаил, но Доцент его перебил.
- У начальства свои дела, а у нас свои. Ребята поверили вам, как своим. Значит, и спросят с вас как со своих, - обрадовал актёров Доцент.
- Не бойся, всё будет в порядке, - заверил строго пахана Михаил.
Доцент отошёл к своим, оставив двоих актёров в полном трансе.
- Этого нам ещё не хватало для ощущения полноты счастья. Придётся из кожи вылезти, но провала не допустить, - сказал Александр.
- Если бы только от нас это зависело. В данном случае тут как повезёт. Но пока нам везёт как…
- И не говори. Будем надеяться, что и дальше фортуна не оставит нас, - пытался шутить Александр.
- Сплюнь! – одёрнул шутника Михаил.
Оба актёра сплюнули через левое плечо.
- Вот теперь всё будет очень хорошо, - чтобы привлечь любопытную даму удачу, сказал Михаил.
- Конечно, никто в этом ни чуточки не сомневается, - поддержал коллегу Александр.
Дверь открылась и в помещение вошла средних лет дама в сопровождении сержанта.
- Фу, накурили-то здесь, словно весь день цигарки смолили, - показывая, кто здесь главный, выказал неудовольствие сержант.
- Ой, посмотрите, кто к нам пришёл! Какая вы из себя красивая! Позвольте ручку поцеловать? – с явной целью потешить заскучавших зэков, начал представление Промокашка.
Он встал со своего места и, вышагивая, как петух в курятнике, направилась к даме.
- Ну-ка сядь сейчас же на место! Не то я тебе, - замахнувшись резиновой дубинкой, припугнул сержант.
- Ой, простите! Я не знал, что вы замужем, - сдав назад, извинился Промокашка. Он предвидел реакцию сержант и знал, что никакой ручки ему целовать не придётся.
- Это Марья Ивановна, она будет аккомпанировать на рояле. Прошу её не обижать. А кто попробует, того я очень сильно огорчу, - начал выговаривать сержант. – Режиссёр, подойдите, объясните, что сейчас нужно пианистке делать.
Михаил и Александр подошли к даме.
- Вы что же вдвоём режиссируете? – удивился он.
- В общем, да. Времени мало, приходится вдвоём всё придумывать и воплощать. Так быстрей получается, - ответил за двоих Михаил.
- А что сейчас вам надо сделать прежде всего, - это проверить инструмент. Убедиться, исправен ли он, - объяснил первоочередную задачу Александр.
- Времени у нас осталось на всё про всё час, так что официальную часть, кто есть кто, отставим для более подходящего момента. А сейчас перейдём к делу, если вы не против. Рояль вон там, - кивнул Михаил в сторону рояля.
Дама ничего не ответила, сразу направилась к роялю.
- Тут стула нет, - сказала она.
- Там в коридоре стул стоит. Я сейчас принесу, - взялся услужить сержант.
- Мне специальный стул нужен: на одной ножке и чтобы вращался, - потребовала дама.
- Где же мы такой стул возьмём? А почему же его вместе с роялем не привезли? – спросил сержант.
- Наверное, в спешке забыли. Теперь уж не знаю, как быть, - сомневалась дама.
- Придётся пока простым стулом обойтись. А за вашим стулом мы пошлём, но попозже, - обещал сержант.
- Он направился к двери и скоро снова появился в зале. Поставив стул у рояля, он предложил:
- Теперь можете проверять.
- Дама уселась за рояль, откинула крышку с клавиш и, со вниманием взглянув в потолок, приступила к исполнению. Все замерли, ожидая услышать что-нибудь приличествующее этим тюремным сценам. Но дама несколько раз подряд проиграла гамму, пробежавшись пальцами от первого до последнего клавиша.
- Так-то и я смогу, - как только дама закончила проверку, произнёс Промокашка.
- Инструмент исправен. Что вы хотели от меня услышать, какое произведение надо исполнить? – без всякого перехода спросила дама.
- Она задала вопрос сержанту, и он не знал, что ей ответить. Образовавшейся паузой воспользовался Промокашка.
- А Мурку сбацать сможешь? – спросил он.
- Я такую гадость не играю, - не поворачивая головы, ответила она.
«Дама не простая. С ней по душам не поговоришь. Похоже, она из учителей будет. У них все другие в учениках ходят, а они сами непререкаемые авторитеты», - подумал Михаил.
- У нас в концерте есть номер, где артист выступает с художественным свистом.
Мы полагали его выступление сопровождать фонограммой произведения Алябьева «Соловей». Фонограмму не достали и поэтому вся надежда на вас, - дипломатично начал Александр.
- Это все пожелания? – поинтересовалась дама.
- К сожалению, нет. Надо бы ещё подобрать мелодию для стэписта. Ну, танцора, который чечётку бьёт. Подобрать нам надо что-нибудь бодрое. Вы, наверное, в этом лучше нас разбираетесь, - стараясь расположить к себе даму, Михаил предоставлял ей как бы право выбора. Хотя сам точно знал, что именно нужно для каждого номера концертной программы.
- Наверное, лучше разбираюсь, - подтвердила его предположение дама. – Испанский танец подойдёт?
- Наиграйте нам, а мы подумаем, - дипломатично заметил Михаил. – Но это ещё не всё. Перед выступлением артиста, читающего стихи о советском паспорте,
хотелось бы, чтобы вы наиграли что-нибудь патриотическое.
- Гимн Советского Союза что ли?
- Гимн, конечно, хорошо, но очень уж официально. Нужно что-нибудь серьезное, но не гимн. Я в музыкальных произведениях не очень ориентируюсь. Надеюсь на вашу подсказку.
- Что-нибудь ещё?
- Ещё есть номер, когда на сцену выходят Ленин и Сталин. Ленин, разговаривая как бы сам с собой, ставит первейшие задачи для построения первого в мире государства рабочих и крестьян. Здесь бы надо что-нибудь свойственное эпохе.
Или то, что любил слушать Ленин. Например, Аппассионато, - Александр дополнил мысль Михаила.
- А вот после выступления Сталина, в довершение слов о выполнении наказов Ильича, можно и гимн, - продолжил фантазировать Михаил.
- Много вы от меня хотите. А говорите, что времени мало на подготовку. Я могу не успеть, - высказала сомнения дама. – Давайте, излагайте все ваши требования до конца.
- Последняя сцена спектакля у нас - поединок Гамлета с Лаэртом. Для предания настроения хотелось бы перед ней какую-нибудь мелодию из средневековья. Но это лишь пожелание. Самое главное - обеспечить музыкой два первых номера: художественный свист и чечётку, - закончил излагать требования Михаил.
- Всё это можно сделать. Но для этого нужно время и ноты, - огорчила Михаила дама.
- А у вас там, в вашей тюрьме, нигде нот нет? - спросил Михаил.
- У меня там есть, но не всё, что вам нужно.
- Почему вы их сейчас с собой не взяли?
- Налетели как коршуны, скрутили и в машину. Я даже пообедать не успела. Да что пообедать! Я стирку не успела закончить.
- Причём здесь стирка? – не понял сержант.
- В нашем учреждении я прачкой работаю.
- Кого нам присылают? Просили пианистку, прислали прачку. Ну полный бардак! – возмутился сержант.
- Я и есть пианистка. Я до тюрьмы преподавателем в музыкальной школе работала. Преподавала по классу фортепьяно.
- А сейчас чего можете без нот исполнить?
- Давно я за фортепьяно не сидела, определённо ничего сказать не могу. Надо попробовать.
- Так пробуйте. Оставляю её на вас, - обратился он к двум актёрам. - За неё головой отвечаете. А я к начальнику. Не взяла она, видите ли, - бурча себе под нос, направился к двери сержант.
- Доверяет вам сержант. Значит, вы при начальстве состоите, - сделала вывод пианистка.
- Нет, мы сами по себе. Просто мы странствующие актёры, а сейчас нам поручили взять на себя режиссуру спектакля, - начал объяснять суть дела Александр.
- Да какие вы странствующие! Вы сидячие актёры. У хозяина ведь сидите. Так что не надо мне заливать.
- Видите ли, вы не совсем правы. Нас попросили, и мы согласились, - ещё более запутал объяснения Михаил.
Но дама была настроена агрессивно, и понимать ничего не желала.
- Вас попросили сесть в тюрьму и поставить здесь спектакль. И вы, конечно, с радостью согласились? Бред, - вынесла она окончательное определение.
- Прошу прощение за нескромный вопрос: вас, не по вашему ли желанию к хозяину определили? – Михаил решил поставить все точки над «и», чтобы потом не возникало вопросов и недомолвок.
- Естественно, нет. Я даже могу сказать, за что меня посадили: за то, что я женщин люблю.
- Здесь ничего удивительного нет. Мы тоже женщин любим.
- Но вы мужчины, а я женщина. Парадокс в том, что любим мы всё тех же женщин. Только для вас это не наказуемо, а мне срок впаяли.
- Раз так, скажу правду. Нас забрали в милицию за драку. Обещали выпустить на другой день, если мы, вместо ментов, для проверяющего покажем какие-нибудь номера художественной самодеятельности. Для этого нас временно произвели из хулиганов во внештатные сотрудники милиции. Мы показали, да излишне хорошо. Проверяющему понравилось, он попросил начальника милиции помочь в организации самодеятельности в тюрьме. Вот нас и произвели уже из внештатных сотрудников милиции в заключённых. Но обещали после спектакля освободить.
- Грустная ваша история. Думаю, и в этот раз вас надуют и ещё куда-нибудь определят. Сейчас проверки по всем тюрьмам идут, и от помощи режиссёра никакой начальник не откажется. Ладно, я сейчас попробую по памяти подобрать то, что вы заказали. Так что лучше мне не мешайте, если хотите, чтобы толк получился.
- Пробуйте, мешать не будем, - обещал Михаил.
Дама ударила по клавишам и, судя по извлекаемым звукам, пока у неё не очень здорово получалось.
- Давай, займёмся сценой дуэли Гамлета с Лаэртом, - предложил Михаил.
Они отошли к последнему ряду, предоставив самодеятельным актёрами и таперу полную самостоятельность.
- Насколько я помню, речь идёт о соревновании, турнире Гамлета с Лаэртом, - внёс ясность Александр.
- Я говорил о дуэли для краткости. А пьесу я помню. Так вот, в сцене должны участвовать секундант, король – дядя Гамлета, и Гертруда - мать Гамлета. У всех них есть реплики. Кроме того, они должны присутствовать на сцене физически. То есть зритель должен их видеть. Что скажешь на это, вопрошал Михаил.
- Мне почему-то казалось, что можно обойтись без них.
- Хорошо бы. Это избавит нас от многих проблем.
- Так давай откажемся. Сыграем сцену без них.
- Как ты себе это представляешь? Лично у меня мозги от всего здесь происходящего просто плавятся. Я задыхаюсь от спёртого воздуха тюремного помещения, от сволочизма людей, которыё призваны бороться с этим самым сволочизмом. От тупости наших подневольных актёров и животного страха маленьких начальников, перед большими начальниками. А пуще всего оттого, что для всех них человек - это просто букашка, которую можно в банку посадить и глумиться, - высказал наболевшее Михаил.
- А вот этого не надо. Нам сейчас раскисать нельзя. Я думаю, надо сделать так:
мы расскажем, что Гамлет по ошибке убил отца Лаэрта и Лаэрт жаждет отомстить. Король предлагает Лаэрту вызвать Гамлета на турнир. Сам король отравил шпагу Лаэрта, чтобы тот мог даже царапиной убить Гамлета. Кроме этого король собирается отравить вино, которое будет пить Гамлет. Помимо Гамлета на поединке собираются присутствовать: король, королева, секундант и несколько придворных. И так, на другой день всё было готово к поединку. Король, королева, придворные уселись, собираясь смотреть. И так далее, - закончил Александр.
- Как рабочий вариант принять можно. Расписывать его будем? – спросил Михаил.
- Даже не знаю. С одной стороны расписать всё заранее надо бы. А с другой, на всё это времени нет.
- Значит, не будем. Послушай, что-то наша пианистка фальшивит. Даже я это слышу, а чуткое ухо начальника услышит фальшь наверняка. Что делать будем?
- Сейчас мы её с двумя артистами состыкуем. Пусть она стэписту подыграет, а потом для свистуна расстарается.
Оба актёра направились к пианистке. Пианистка не обращала ни на кого внимания, тарабанила, что было духу, по клавишам.
- Я смотрю, у вас уже неплохо получается, - подбодрил пианистку Михаил.
- Ни черта у меня не получается. Давно на пианино не играла, - приостановив репетицию, созналась пианистка.
- А вы у себя в учреждении такой возможности не имеете? Я думал, что раз там есть пианино, то всё намного проще.
- За два года я только один раз играла на пианино. И то к начальнику приехали внуки. Я играла, а они вокруг елочки скакали.
- Странно, почему вам не дают возможности поиграть? – высказал своё удивление Михаил. – Ведь и в вашем учреждении должна быть художественная самодеятельность.
- Пианино стоит в кабинете у начальника. Он мог бы мне разрешить, но с условиями.
- Пристаёт? Конечно, вы женщина видная, да ещё музыкант. Многие мужчины хотели бы за вами поухаживать.
- Насчёт приставания вы в самую точку попали. Только начальник у нас женщина.
- Ну у вас там и порядки! Ладно бы мужик приставал, это вроде бы нормально. Но женщина начальник предлагает свою любовь!
- Мужчина, женщина не в этом суть. Если один человек не переносит другого, зачем приставать?
- Значит, она вам мстит. И сюда вас направила не иначе из тех же побуждений.
- Думаю, в последнем случае вы не правы. Сюда она меня направила не по симпатии или антипатии. Хотя и не без этого. Здесь ещё какие-то цели преследуются. Нетрудно догадаться какие именно. Ладно, отбросим лирику. Говорите, что вы сейчас от меня хотите?
- Вы не могли бы сейчас сыграть мелодию для нашего стэписта. Вы говорили о мексиканском танце.
- Да, пожалуйста.
Пианистка начала играть танец. Но степист словно не слышал мелодии и отплясывал невпопад.
- Стоп! – скомандовал Михаил. – Она, между прочим, для вас играет. А вы будто не слышите.
- Так это она для меня? Тогда другое дело. А то я и не знал, что это для меня, - ответил стэпист.
- Приготовься. А вы не могли бы сначала, - повернувшись к пианистке, попросил Михаил.
Пианистка снова начала играть и стэпист иногда попадал в такт. Когда мелодия смолкла, Александр заметил странную закономерность:
- У вас танец лучше без музыки получается. Может ну её музыку-то.
Не уловив в голосе Александра издёвку, стэпист ответил:
- Так-то оно так, но без музыки нельзя, танец смотреться не будет.
- Ну так старайся. Времени в обрез, а ты в такт попасть не можешь, будто у тебя слуха нет, - отругал бездарного степиста Михаил.
- А вы откуда про это узнали?
- Про что я узнал? Не понял, что ты имеешь в виду?
- Про слух вы откуда-то узнали. У меня его отродясь не было.
- Так как же ты собираешься без слуха танцевать?
- Ну так танцевал же до сих пор.
- Дурдом, да и только. Не знаю, как теперь быть с этим номером концерта? Получается, нет у нас танцора, - констатировал печальный факт Михаил.
- Да не расстраивайтесь вы так. Я запросто станцую. Мне только ритм или такт, не знаю, как правильно сказать, нужно видеть. А там дело техники.
- Объясни, что ты имеешь в виду?
- Сейчас покажу.
- Промокашка, ты сейчас не занят? Давай, показывай мне такт, когда пианистка играть начнёт.
Промокашка приготовился, подняв большой палец правой руки вверх.
- Все готовы? Тогда начали, - скомандовал Михаил.
- Пианистка заиграла. Промокашка в такт мелодии крутил кистью. А танцор, посматривая на Промокашку, выделывал коленца.
- Это уже лучше. Это можно уже показать со сцены серьёзным людям, - чтобы приободрить исполнителей, а самое главное себя, похвалил Михаил.
- Давайте, для закрепления ещё раз пройдёмся. Все готовы? – командовал Михаил.
- Дайте пару минут отдохнуть, ноги уже гудят, - попросил стэпист.
- Ладно, отдохните, потом продолжим, - согласился Михаил.
- Вы «Соловей» Алябьева сыграть без нот сможете? – спросил он пианистку.
- Сыграть не могу. А наиграть несколько музыкальных фраз реально.
- Ещё раз пройдём со стэпистом, потом займёмся художественным свистом, - дал установку Михаил.
Пианистка начала играть, и по качеству исполнения было понятно: всё ей тут очень не нравится.
- Что они там с нотами тянут? Пора бы их уже привести, - проворчал Александр.
- Не так давно за ними поехали. Привезут ещё. Куда они денутся? Рано или поздно, но всё равно привезут, - успокоил коллегу Михаил.
- Вот именно, рано или поздно. Не стало бы совсем поздно. Не привезут, пианистка ничего сыграть не сможет, а всыпят за провал нам.
- Точно, все грехи на нас повесят, здесь уж к бабке не ходи. Для стэписта она сыграет, а дальше будем сами выкручиваться.
- С остальными номерами можно без музыки. А как художественный свист без музыки оставить?
- Не знаю ещё. А что если…
- Начал, так говори. Что ты имел в виду?
- Мы можем свой оркестр организовать. Помимо номеров уже запланированных, ещё и оркестр свой будет. А это уже высший уровень. Наличие тюремного оркестра, набранного из самих заключённых, я тебе скажу…
- Проверяющий уже плохо не оценит самодеятельность. Здесь я с тобой соглашусь. Но об оркестре я до сих пор ничего не слышал. Ты думаешь, у них он имеется в наличии?
- Я этого не знаю. Но время его организовать у нас есть.
Александр с подозрением посмотрел на Михаила, наверное, подумав: «Уж не повредился ли он умом от безысходности?»
- Не знаю, не знаю. Можем, опросить наших артистов кто из них умеет играть на каких-либо музыкальных инструментах. Но у меня есть серьёзные сомнения, - высказался он.
- Ты меня не понял. Я совсем не то имел в виду. Дело-то всё проще пареной репы. Я говорил о шумовом оркестре.
- Не понимаю, про что ты говоришь. Постой, постой, кажется, я припоминаю. Был такой кукольный спектакль театра Образцова. Там музыканты играли на разных немыслимых для оркестра инструментах. Даже сливной бачок унитаза использовался как инструмент. Ты говорил именно об этом?
- Конечно, нет. Барабан, трещотки, кастаньеты и даже просто табуретка вполне сойдёт за шумовой инструмент.
- Теперь понял. Кстати, я слышал совсем другой оркестр. У оркестрантов вовсе не было никаких инструментов. Они своими голосовыми данными изображали инструменты. Один изображал контрабас. Другой трубу, третий ещё что-то.
- Вот именно что-то. На самом деле трубы имеются разные: от корнета, до баса. И тут дирижёр нужен и артисты с феноменальными способностями и не менее феноменальным слухом. У нас даже элементарно нет времени, чтобы отобрать способных музыкантов из имеющегося контингента зэков. И контингент тоже очень ограниченной численности: раз, два и обчёлся.
- Есть другая идея насчёт оркестра. Оркестр будет не шумовой, и не такой, про который я говорил. Он будет смешанный. Один будет отбивать ритм. Другой играть на губах как на трубе, и тритий ещё как-нибудь. Ну хотя бы так: тумба, тумба, тумба, - напоследок попытался пояснить мысль Александр.
- Мы отвлеклись от репетиции. Об оркестре подумаем потом. А сейчас нужно узнать, когда нам ноты привезут.
- Действительно, пора бы им нас известить, как обстоят дела.
Оба актёра поняли, что увлеклись мечтами о несбыточном и пора возвращаться с небес на землю.
Пианист закончила играть для стэписта и Михаил, воспользовавшись паузой, спросил:
- Уважаемая! Я хотел бы прояснить одно обстоятельство: на какие произведения у вас ноты имеются, и где эти нотные тетради лежат?
- С чем связан вопрос? Я что-то вас не понимаю.
- Меня, как, наверное, и вас, волнует успех спектакля. Успех зависит и от вашего музицирования. А значит, от того привезут сюда вовремя ваши нотные тетради или не привезут. Поэтому возникают вопросы. Первый, найдут ли они в вашем учреждении эти самые тетради? Второй, сколько времени займёт дорога туда и обратно, и сколько времени займут сами поиски?
- Пусть это ментов беспокоит. Лишь замечу, если менты захотят, то могут найти даже иголку в стоге сена. А если не захотят или им прикажут, то и собственную соплю на своём подбородке не увидят.
- Ладно, спрошу так: ваши нотные тетради в вашей тумбочки лежат?
- Конечно, нет. Кто же мне разрешит их туда положить?
- А где лежат ваши нотные тетради?
- Ну ты меня прямо за лохушку держишь. Не уж-то не знаешь, что все личные вещи хранятся в камере хранения.
- В какой ещё камере хранения?
- Когда в тюрьму определяют, личные вещи отбираются и в ячейку камеры хранения определяются на сохранение.
- Ах, это! Ну конечно я об этом знаю. Знает ли об этом тот, кто поехал за вашими нотными тетрадями?
- Не тупой же он совсем. Об этом каждый охранник в тюрьме знать должен.
- Знает ли он где искать ваши нотные тетради? В этом я как раз не уверен.
В зал быстрым шагом вошёл сам начальник.
- Позвонил ваш начальник. Он спрашивает про ваши нотные тетради, - сказал он.
- Что именно он хочет знать? - будто не поняла о чём речь, спросила пианистка.
- Где лежат ваши нотные тетради? – уточнил вопрос начальник.
- В камере хранения. Где же им ещё быть?
- Вы хотите сказать, что их отобрали, как вас поместили в учреждение. И с тех пор нотные тетради лежат в камере хранения?
- Я так и сказала.
Начальника возмутило, что какая-то зэчка выставила его идиотом. Он еле сдержал порыв возмущения и чтобы скрыть эмоции, вышел за дверь.
- Кажется, теперь привезут, - поделился догадкой Александр.
- Теперь точно привезут. Но до этого момента у нас остаётся время. Чем сейчас заниматься будем? – скорее себе, чем кому-либо задал вопрос Михаил.
- Репетицией спектакля будем заниматься. Чем ещё кроме репетиции можно заниматься, если до спектакля осталось очень мало времени?
- Хотелось бы знать поточнее о времени на подготовку, - пожелал Михаил и, обращаясь к пианистке попросил:
- Вы не могли бы подыграть для нашего свистуна? Хотя бы немного. Ноты не скоро ещё привезут, а время быстро идёт.
- Несколько музыкальных фраз, не более.
- Свистун на сцену. Приготовьтесь, сейчас под аккомпанемент исполните несколько музыкальных фраз.
Как только свистун залез на сцену и принял подобающую позу, приготовившись начать исполнение, Михаил дал команду:
- Начали!
Пианистка ударила по клавишам, бравурным игрой стараясь компенсировать плохое исполнение произведение.
- А говорила без нот не может, - дабы сгладит неловкость от услышанного, как бы извиняясь за саму пианистку, произнёс Александр.
Но видно сглазил. Как только он закончил говорить, пианистка остановилась.
Немного выждав, Михаил спросил:
- Что же вы замолчали? Продолжайте, продолжайте и продолжайте. Нам репетировать надо и уже даже не сегодня, вчера. Мы вас очень просим.
- Я могу только повторить. Дальше не помню, - огорчила пианистка.
- Так что же вы замолчали? Повторяйте, - просил Михаил, очевидно впопыхах перепутав смысл слов: повторить и продолжать.
- И пианистка пошла навстречу и повторила, да так бравурно, так безобразно плохо, что дальше некуда. На сей раз, исполнение вызвало шок безмолвия не только у двух режиссёров, но и у самого исполнителя свиста соловьиного.
- Я, наверное, чего-то не поняла? Я старалась, исполняла, а ваш соловей ни разу не свистнул. Он что, охрип на свист? Или теперь слово режиссёра нечего не значит? – неприменула съязвить по поводу исполнителей и режиссёров, пианистка.
- Я думал, вы дальше продолжите музыкальную тему. А вы изволили повторить. Никто из нас такого не ожидал, - пытался объясниться Александр, излагая свою мысль изыскано высоким слогом, каким и положено изъясняться с дамами в модных салонах. Но в тюрьме подобное обращение может восприниматься как оскорбление. И оскорбившего ждёт совсем не добрый ответ, а самая мерзкая брань, а может быть и крутые тумаки.
- Ты кому это сейчас говорил, плесень? – даже не назвав Александра режиссёром, спросила пианистка.
Александр повернул голову налево, потом направо, недоумевая, кому это могла сказать пианистка.
- Больше так мне не говори, обижусь, и играть ничего не стану, - дополнила сказанное пианистка, сразу уточнив адресата своей первой фразы.
Александр стерпел и не стал отвечать на оскорбление. По правде говоря, воевать с дамами он был не горазд. Он по жизни старался держаться от них подальше, так как профессия актёра, если он к тому же он странствующий, ни с какими дамами, а тем более с тем, что рождается от подобного плодотворного союза, никоем образом не совмещалась. Но пофлиртовать, запудрить даме мозги, выудить у неё признание в любви, он был не против. А посему от всего остального, что перепадает мужчине от женщины, Александр имел иммунитет, и воспринимал это как неприятное, но обязательное приложение.
Выручил Александра Михаил:
- Мы вас не поняли. Думали, вы сможете вспомнить ещё несколько музыкальных фраз. Но раз нет. На нет и суда нет. Будем ждать ноты. Пока можете отдыхать.
- Граждане артисты! Сейчас мы порепетируем номера, для которых музыка не нужна. Вернее, которые можно сыграть без музыкального сопровождения.
Чтец, который читает стихи о советском паспорте, подойдите к нам. Номер, где фигурирует Ленин со Сталиным, исполнителей прошу на сцену, - распорядился Михаил. – Горим мы синим пламенем из-за этой музыки. Вот если бы фонограмма у нас была.
- Кто будет Сталина с Лениным прослушивать, ты или я? – для уточнения обязанностей, спросил Александр.
- Давай, я пойду. А ты поработай с нашим паспортистом, - не удержался и пошутил напоследок Михаил. – Добейся от него нужного результата, чтобы всех зэков от его проникновенного декламирования до печёнок проняло. А особенно начальство проняло и чтобы оно сразу начало испытывать непреодолимую потребность выпить во славу Советского паспорта. Глядишь, и нам играть не придётся.
- Серьёзные пожелания. Буду стараться их выполнить. А там уж как получится.
- Вот именно, как получится. Как говорится, хотели как лучше, а получилось как всегда. Это нам и требуется сейчас.
К режиссёрам подошёл зэк, который в спектакле должен был читать стихи о паспорте.
- Чего звал, начальник? – спросил он.
- Сейчас вот с ним порепетируешь. Надо чтобы стихотворение начальство за душу брало. Понял? – показывать пальцем Михаил не стал, и так всё было понятно.
Сам Михаил направился к сцене, на которую уже залезли Промокашка и Доцент.
- Оба сначала зайдите за сцену, потом выходите. После небольшой паузы начинает говорить Ленин. В общем, делаем всё, как я вас учил.
Полчаса два режиссёра натаскивали своих подопечных и позанимались бы ещё, если не сержант.
- Всем выходи строится в коридор, - поставленным командным голосом произнёс он.
- Мы ещё не закончили репетицию. Нам надо все номера ещё по разику прогнать и ноты нам не успели подвести, - пытался возразить Михаил.
- По приказу начальника ваш обед был задержан на час. А сейчас уже больше часа прошло, - пояснил сержант.
- А после обеда нас куда? Продолжать репетировать будем или всех в камеру? – допытывался Михаил.
- Начальник по этому поводу указаний не дал. Как пообедаете, тогда он и скажет, как дальше быть с вами.
- А как со мной? – подала голос пианистка. – Я тоже есть хочу.
- О вас разговора не было. Видно, упустил этот момент начальник.
- Может, её с собой возьмём. Пусть поест. Ведь там, где двоим еды нашлось, найдётся и третьему. Тем более её ведь тоже кормить надо, - предложил Александр.
- Начальство указаний не дало, значит, не положено.
- А как вы её тут одну оставите? Лишнего охранника у вас нет. А если с собой её взять, она на виду будет. Считай, что вопрос решён, - добил сержанта логикой Михаил.
- А что я с ней потом делать буду? – задал вопрос совсем не к месту сержант.
- Этого я тебе не скажу. Начальник должен был вас проинструктировать на этот счёт, - огорчил Михаил отказом решить проблему полностью.
Но выискался один, который нашёл, что посоветовать несообразительному сержанту. Воспользовавшись образовавшейся паузой, Промокашка подал голос:
- Кто девушку кормит, тот её и танцует.
- Так она же розовая! – воскликнул другой из толпы зэков.
- А он её как эскимо будет пробовать на язык, - вторил ему Промокашка.
Вся толпа громко засмеялась, а сержант покраснел от злости. Он сдержался, решив отыграться потом по полной.
- Вы тоже выходите строится, - сказал он пианистке.
- Это мне вместе с мужиками в строю стоять! Да никогда, - огорчила сержанта пианистка.
- Я не прошу тебя встать первой. Ты же сама просила накормить. Вот и вставай за нашими режиссёрами. Все пойдут в столовую есть и ты с ними. Так нормально будет? – превзошёл сам себя в красноречии сержант.
Пианистка ничего не ответила, но со стула встала. Все вышли в коридор, и она вышла тоже. Уже в столовой она потребовала:
- Мне принесите обед за отдельный стол.
Когда все поели, сержант подал команду:
- Встать, выходи строиться!
Все встали, лишь пианистка осталась сидеть.
- Что, не всех касается команда? – суровым голосом изрёк сержант.
- Своим охламонам приказывай, а даму надо просить, - одёрнула грубияна пианистка.
- Поговори у меня ещё. Я тебя так попрошу, век будешь помнить, - стращал сержант.
- Действительно, пошли с нами. Сейчас ноты принесут. Порепетируем. Потом начальство приедет, будет нашу работу смотреть. Пошли, - позвал Михаил.
- А куда мы сейчас пойдём? – задала вопрос пианистка.
- Пойдём туда же, откуда только что пришли. Или вас не устраивает актовый зал? Так вы только скажите. Сержант тут же ваше пожелание передаст начальнику, - изгалялся, как мог, Михаил.
- Пошли, джентльмен тюремный, - согласилась пианистка.
Место послеобеденного нахождения самодеятельных артистов было определено и сержант, не имея ничего против, сопроводил всех до актового зала.
- Мне нужно в туалет, - едва вошли в зал, обратилась к сержанту пианистка.
- Идёмте, я вас отведу туда, - сам сержант вызвался услужить даме.
Он делал это не из побуждений истинного джентльмена, а боясь каких-нибудь неприятных неожиданностей. Хоть дама и розовая, но вокруг голодные мужики и как бы чего нежелательного не вышло. Дама в сопровождении сержанта удалилась.
- Нужны ноты. Без них нет уверенности в успехе, - высказал своё мнение Александр.
- Кто бы об этом спорил. Только хочу напомнить: нам их обещали привести и, надо думать, скоро уже доставят сюда.
- Хотелось бы побыстрей. Приедет проверяющий, и уже некогда будет репетировать.
Дверь в зал открылась, впуская посыльного от начальника. Погоны прапорщика украшали сего мужа.
- Проверяющий приехал. Начальник велел вам передать, чтобы были готовы.
Когда они отправятся спектакль смотреть, вас предупредят отдельно, - сообщил он пренеприятнейшую новость, которою все самодеятельные тюремные актёры ожидали.
Выполнив поручение, курьер ушёл, оставив актёров осмысливать услышанное. Полная тишина в зале, длившаяся несколько минут, подтвердила, что осмысление далось не просто.
- И что ему мешало завтра приехать! – восклицанием прервал тишину Михаил.
- Но ничего, час, а то и два у нас в запасе имеются. Можем порепетировать с пользой для спектакля, - с деланным оптимизмом, произнёс Александр.
- Перед смертью не надышишься. Так стоит ли зря время терять? – подал голос Промокашка.
- А кто это здесь умирать собрался? Лично я ещё поживу и думаю совсем неплохо поживу, - вставил своё веское слово Доцент.
- Так, значит, всё-таки репетировать? – желая быть во всём демократичным, Михаил спросил у Доцента. А как было не спросить, если ты уже сидишь в клетке с крокодилом да ещё перед самой его пастью? Уж лучше пусть он откроет её, чтобы ответить, а не для того чтобы проглотить.
- И репетировать, и отдыхать будем, но в разное время, - уклончиво ответил Доцент.
- Нужно, прежде всего, разобраться с музыкальным сопровождением, - высказал пожелание Александр.
- Ноты привезут, вот и посмотрим. А пока надо ждать их поступление, - сказал Доцент.
- Я не к тому. Я к другому. Пианистка уже который год на пианино не играла. Её суставы от постоянного соприкосновения с холодной водой распухли. Так спрашивается: сможет ли качество её исполнения даже по нотам соответствовать или не сможет.
- Соответствовать чему? – не понял Доцент.
- Требованиям качества исполнения и ничему более.
- Осталось немного до выяснения истины. Давайте подождём саму пианистку и её ноты, - ещё раз повторил мысль Доцент.
В зал вошёл прапорщик. От нёс стул на одной ножке и портфель с нотами.
- Я вам ноты принёс. Где пианистка? – спросил он присутствующих в зале.
- Она вышла в туалет. Её сержант повёл. Вы должны были встретить сержанта в коридоре, - объяснил ситуацию Михаил.
- Нет там никого. Только ефрейтор стоит у входа, - озадачил ответом прапорщик.
- Быть такого не может! Не провалился же он под землю, - удивился Михаил.
- Не может, но его там нет.
- Уёдинились голубки. Не иначе она у него интервью берёт или он у неё, - высказал предположение Промокашка.
- Давно они ушли? – поинтересовался прапорщик.
- Минут десять будет, а может, и поболее, - ответил Михаил.
«Вот сержант засранец! Знает, что каждая минута дорога сейчас. А где-то его носит, будто он не заинтересован в благополучном исходе нашего безнадёжного предприятия», - подумал Михаил, однако, не предполагая со стороны сержанта ничего этакого, неприличного.
Как бывает в заранее срежиссированных спектаклях с неожиданными событиями, дверь открылась, впуская пианистку, а за ней следом сержанта.
- Я принёс стул и ноты. Ноты в портфеле лежат, - сообщил прапорщик.
Посмотрите, есть там то, что нам нужно, - попросил пианистку Михаил.
Пианистка открыла портфель и вынула пачку нотной бумаги исписанную нотами. Пролистав всю пачку, сообщила:
- Испанский танец есть, «Солей» Алябьева есть, Аппассионато не все части есть. Так, что там ещё нужно было?
- Гимн Советского Союза и что-нибудь средневековое, для постановки сцены из пьесы Шекспира «Гамлет». Пожалуй, это всё, - напомнил пожелания Михаил.
- Гимн я и так помню. А что касается средних веков, тут орган нужен. Органная музыка лучше всего настраивает на нужную эпоху. Только где его взять, орган этот, - сообщила пианистка.
Закончив изучение содержимого портфеля, она снова всё сложила в него. Потом взяла принесённый прапорщиком стул на одной ножке и отнесла к пианино.
- Вспомните «Соловей» Алябьева, потом нужно будет с нашим мастером художественного свиста порепетировать, - дал указание Михаил.
Пианистка уселась на стул и, выудив из портфеля нужную папку, положила перед собой. Просмотрев ноты, пианистка начала играть. По качеству исполнения все поняли: репетировать придётся долго. Однако она недолго мучила инструмент и вскоре сообщила:
- Я готова аккомпанировать.
- Свистун на сцену. Приготовьтесь, - громким решительным голосом, каким и должен говорит режиссёр, сказал Михаил.
Свистун забрался на сцену и встал в позу, готовясь войти в образ самого настоящего соловья. Он как взаправдашний артист кивнул пианистке и та начала. Первые аккорды показались присутствующей публике не такими уж корявыми, да и сам соловей был неплох. Зато когда произведение близилось к концу, пианистка сбилась, соловей сбился тоже, и дальше никак не мог попасть в такт.
- Начало хорошее, но концовка никуда не годится. Давайте пройдёмся ещё раз, - оценил качество исполнения режиссёр.
- Нужно ноты для соловья написать. Ему свистеть будет складней по нотам, - высказала пожелание пианистка.
- Не нужны мне никакие ноты. Я в них не бельмеса. Я лучше на слух воспринимаю. Ещё порепетируем и я уже не собьюсь, - обещал свистун.
- Тогда приготовьтесь пройтись ещё раз, - дал указание режиссёр.
На сей раз, соловей готовился дольше. Михаил уже собирался поторопить, когда он кивнул пианистке.
Исполнение получилось лучше, чем в первый раз. Но до совершенства было далеко, как до амнистии.
- Ещё бы разок, но времени уже нет на это. Сейчас стэпист покажет нам класс. А потом решим, что лучше посмотреть из приготовленных номеров. Стэпист, давай на сцену, - дал команду Михаил. – Когда будешь готов, поднимешь правую руку.
Стэпист готовился долго, очень долго. Михаил ждал начала, ждал, и уже собирался поторопить, когда спэпист поднял руку. Пианистка заиграла, и танец начался.
«Неплохо работает, очень даже неплохо», - подумал Михаил.
Промокашка крутил кистью, и всё шло как надо.
- Можно с удовлетворением констатировать, что этот номер подготовлен очень неплохо, - констатировал Михаил столь радостное открытие.
- Сержант! Всё же одну проблему мы так и не решили, - подал голос Александр.
- Это какую же? Я что-то нерешённой проблемы ни одной не вижу.
- Для спектакля нужны костюмы Ленина и Сталина. Я до сих пор их не наблюдаю.
- Точно, про них забыли. Сейчас схожу принесу, - пообещал сержант.
Он встал и отправился за костюмами.
«Ещё подгонять по размеру надо, а потом уже надевать. Кстати в первой части спектакля все находящиеся на сцене должны предстать перед зрителями в тюремных робах. А потом уже по ходу действия происходит переодевание в одежды, необходимые для исполнения ролей. Как бы у нас ещё заминок по причине переодеваний не получилось бы», - подумал Михаил.
- Нам тоже нужны подобающие одежды. Иначе Шекспира не сыграть, - напомнил Александр.
- Костюмы для нашей мизансцены вообще получить не реально. Придётся играть в чём есть. Я думаю, качество исполнения от этого не пострадает.
- Как будет восприниматься зрителями наша вольная трактовка Шекспира? Вот в чём дело.
- А никак. Наверняка никто из тех, кто будет на наше представление смотреть, ничего подобного не читал.
- Ты думаешь проверяющий…
- Конечно. Он из этой же среды и вряд ли кроме фильма Гамлет что-либо знает о произведениях Шекспира. А вот с оружием у нас получилась промашка. Пусть нам хотя бы палки принесут.
- Или ручки от швабр. А что? Они одинаковой длины, значит, подойдут.
- Сержант убежал, и наша просьба может долго остаться невыполненной.
- Да бог с ней, с просьбой. Лишь бы к началу нашей сцены поднесли.
- Принесут, куда они денутся.
На этом тема была исчерпана, и оба актёра замолчали. Но им недолго пришлось отдыхать от разговоров.
- Я смогу сыграть Аппассионато, но не всю, - сообщила пианистка. – Пальцы уже не те, что раньше. Отвыкли.
- Всю не надо. Вы только обозначьте тему. Можно начать играть, как Ленин на сцену выйдет. И второй раз, когда он закончит говорить. Потом Сталин скажет несколько фраз. После того как он закончит говорить, вы начнёте играть гимн Советского Союза. Можно тоже не весь проиграть, - высказал своё видение спектакля Михаил.
- Давайте, я начну, а вы скажете, достаточно ли будет этого.
- Ну что ж, давайте, - дал согласие Михаил.
Пианистка начала играть, заняв внимание слушающих на целую минуту.
Исполнение не казалось гладким, но и в таком виде спектакля не портило.
- Вполне, очень даже неплохо, - подбодрил пианистку Александр.
- По длительности в самый раз. А в принципе можно и покороче, но и так здорово, - внёс свою долю дифирамбов Михаил.
«Позорище-то какой! Но делать нечего, придётся довольствоваться тем, что имеешь. Самодеятельность всё-таки. И хорошо, что зрителей в тюрьму без объявления им судьёй срока не пускают. Иначе на воле после всех этих самодеятельностей тюремных не покажешься: на сцене обычного, не тюремного театра тухлыми яйцами закидают», - подумал Михаил.
В зал вошёл сержант.
- Одежонку для Ленина и Сталина принёс.
- Ленин и Сталин возьмите одежду и идите мерить, - приказал Михаил.
Промокашка взял две вешалки с вещами и вместе с Доцентом пошёл за кулисы.
- Как ты думаешь, костюмы им подойдут? – чтобы разрядить обстановку, спросил Александр.
- Надеюсь на это. Больше ничего не остаётся, как надеяться на лучшее, - ответил Михаил.
- Ладно, будем считать, что всё идёт нормально. Даже если это не так, уже ничего не изменить. Что у нас ещё до конца не готово? Ах да, нам нужны две палки вместо рапир, - Александр посмотрел на сержанта. – Сержант, нам рапиры нужны или хотя бы палки. Раз рапир не предвидится, мы на палках сражаться будем. Не подумай нехорошего. Я имел в виду сцену в спектакле, в которой Гамлет и Лаэрт бьются на рапирах.
Сержант снова направился к двери, собираясь отыскать две палки одинаковой длины.
- Гоняют туда, сюда, словно пацана. Когда только это всё кончится? – ворчал сержант.
Пока сержант ходил на розыск палок, в зал пришёл посыльный от начальника.
- Через час будьте готовы. Проверяющий может сходу заглянуть в зал. И чтобы всё было, как положено. Начальник вам передал, что ваше будущее зависит от вас самих, - сказал он.
После сделанных сообщений он удалился.
- Ничего себе предупрежденице. Значит, ничего толком не договорено и ничего нам не обещано. Может, сделаем ему подарок: уйдём отсюда, и пусть сами выкручиваются? – предложил Михаил.
- Надо бы их наказать. Но тут не только пострадает начальство, но и ничем не провинившиеся перед нами зэки. А я этого не хотел бы, - ответил Александр.
- Я того же мнения. Просто спросил на всякий случай. А с зэками нам ссориться нельзя. Во-первых, они пострадают ни за что. Во-вторых, их натравят на нас, и когда мы будем в камере вместе с ними…
- Вот именно. Здесь к гадалке не ходи. Несмотря ни на что будем продолжать.
- Будем продолжать, - согласился Михаил. - А сейчас посмотрим, что там с костюмами.
Вскоре Ленин и Сталин предстали перед режиссёрами.
- Очень даже ничего. В данном случае главное, чтобы костюмчик сидел. Это уже половина успеха, - высказался Михаил.
- Повернитесь, таак. Теперь в другую сторону. Ну вот, все нормально. Идите, переодевайтесь в свою одежду, - велел Александр.
- А зачем мы сейчас переодевались? – возмутился Промокашка.
- Переодевались, чтобы мы могли убедиться, что костюмы в порядке. А начало спектакля не требует каких-то особых одежд. Все актёры должны быть одеты в ваши повседневные тюремные одежды. Теперь понятно? – закончил вопросом Александр.
Сталин с Лениным ничего больше не сказали. Они снова ушли переодеваться.
- Сейчас нам сержант палки притаранет и всё, мы готовы начинать, - сообщил Михаил.
- Мы то готовы, а будут ли готовы они? – ответил Александр, намекая на рассевшихся в зале самодеятельных тёремных актёров.
- Это определит сам спектакль. Деваться всем нам некуда. Так что всё будет нормально.
- Да, лишь бы начальству понравилось, а там хоть трава не расти.
- Мы переоделись. Костюмы оставили за кулисами, - появившись снова перед режиссёрами, сообщил Доцент.
- Правильно. Пусть костюмы остаются там. После каждой сцены все актёры будут уходить за кулисы. Значит, всё необходимое для спектакля должно находится там, - подтвердил правильность решения Александр.
- Сейчас все участвующие в первой мизансцене поднимаются на сцену.
Пройдём её полностью. А потом последовательно пройдём все другие мизансцены, вплоть до показа отдельных номеров. Все помнят, как надо шпаргалки держать? Запомните: держать шпаргалку надо так, чтобы её не было видно зрителям, - напомнил о главном Михаил. – А теперь все зашли за кулисы.
Разместив всех участников самодеятельности в комнатке за кулисами, Михаил начал с прогона первой мизансцены. Потом прогнал вторую и так вплоть до отдельных номеров.
Небольшие сбои случались, но Михаил надеялся на удачу. Когда приходилось выходить на сцену для выступления перед публикой, его организм мобилизовался и самые непростые мизансцены проходили на ура. Того же он ожидал от остальных актёров.
- Надеюсь на вас. По всему сейчас стало понятно, что готовность к спектаклю у нашей самодеятельной труппы на троечку. Думаю, в процессе выступления качество ниже не упадёт, а наоборот повысится. А если бы нас смотрел сам Станиславский, то сказал бы в качестве похвалы: «Верю», - напоследок пошутил Михаил. Но зэки шутки не поняли. Может, не знали, кто такой Станиславский и чему он должен поверить. А может быть, любые слова в стенах столь гостеприимного дома для них ничего не значили. Вот если бы подобные слова сказал прокурор…
- Всем отдыхать. Можете расположиться за сценой, пока начальства нет. Думаю, теперь уж недолго осталось ждать, - обозначил дальнейший распорядок Михаил.
- А как там можно отдыхать? Там даже сесть не на что, - подал голос Промокашка.
- Как-нибудь приспособитесь, вам, небось, не впервой, - ответил Михаил. Репетиционный процесс его изрядно утомил и он предполагал, что до спектакля осталось немного времени, которое позволит ему хотя бы помолчать и обдумать все возможные нюансы. Михаил уселся в кресло и закрыл глаза. Александр сделал то же самое. Однако не прошло и двух минут, как их потревожили.
- Я палки принёс. Не очень, правда, ровные удалось раздобыть, но, по-моему, для спектакля сойдут, - войдя в зал, объявил сержант.
Оба актёра одновременно открыли глаза и взглянули сначала на сержанта, потом на палки.
- Поприличней палок не нашлось? Ну хотя бы без сучков, - выговорил сержанту Александр.
- Ничего другого не нашёл. А за сучки не переживайте, их из зала никто не разглядит.
- Я не о том. Палки могут сломаться в самый неподходящий момент. А этого не хотелось бы, - пояснил суть претензии Михаил.
- Не переживайте вы так, всё они выдержат, - пообещал сержант.
- Положи их на сцену в правый угол. Когда нужно будет, мы их возьмём, - снова закрывая глаза и погружаясь в самосозерцание, велел Михаил.
Сержант вышел в коридор, собираясь предупредить появление проверяющего в сопровождении начальника. Сержанту оставался неясен один момент: когда придут в зал проверяющий с начальником, сразу начинать спектакль или чуть погодя. С одной стороны, если спектакль будут смотреть только проверяющий с начальником, то по их приходу в зал правильней всего будет начать спектакль. С другой стороны в зале должен ещё кто-то помимо них присутствовать. Или свободные от дежурства служащие или зэки должны в зале быть. Но по этому поводу начальник ничего не говорил. В прошлом году на спектакле зэки присутствовали, значит, и в этом году должны присутствовать тоже.
«Может, он закрутился и не успел меня предупредить. А может, он понадеялся на меня. По его разумению всё я сам должен организовать: и зэков в зал привести, и охрану соответствующую обеспечить и всё прочее устроить», - стоя в коридоре, думал сержант.
Для выяснения назревших вопросов неплохо было бы поговорить с самим начальником. Но как раз этого сержант сделать не мог. Как бы он стал обращаться и задавать подобные вопросы в присутствии проверяющего? Начальник бы ему этого никогда не простил. Значит, сержанту придётся брать на себя ответственность и поторапливаться с принятием и выполнение собственных решений. Он взглянул на наручные часы. Сейчас зэки заканчивали работу и через пятнадцать минут должны были отправиться на ужин. После ужина, заполучить их в качестве зрителей было бы в самый раз. Оставалось только обеспечить их охрану и надеяться, что окончание ужина и приход в зал начальства совпадут по времени.
- Всё- таки придётся до начальника дойти. В одиночку мне все эти вопросы не поднять, - наконец принял решение сержант.
Он точно не знал, где сейчас находится начальник, поэтому поиски решил начать с его кабинета и не ошибся. Начальник с проверяющим находились там.
Закончив обход учреждения, они сидели за накрытым столом.
- Разрешите войти? – появившись в кабинете, спросил разрешения сержант.
- Я как раз вас жду с докладом, - вместо ответа, сказал начальник и многозначительно посмотрел на сержанта.
- Согласно действующего распорядка, осужденные закончили работу и направляются на ужин.
Осужденные, занятые в спектакле, находятся в актовом зале и ждут ваших указаний, - доложил сержант.
- Через час мы подойдём в зал. К этому времени те, кто пожелает посмотреть спектакль должны сидеть в зале, актёры пусть будут готовы начать спектакль. Вам всё понятно?
- Так точно. Разрешите идти?
- Идите, - разрешил начальник.
Получив распоряжения, сержант направился их выполнять.
Сначала он решил направиться к осужденным в столовую. На эту часть распоряжений он затратил полчаса, за которые решил вопрос охраны и определил нужное количество осужденных, собирающихся посмотреть спектакль. Только после этого он вернулся в зал.
- Заждались совсем. Говорили, что через час придут, а прошло полтора, или даже больше, - Михаил выказал сержанту своё недовольство.
- Сейчас осужденные придут, а потом уж и начальник с проверяющим подгребут, - сообщил сержант. – У вас всё готово?
- У нас давно всё готово, - обнадёжил Михаил.
- Тогда ждём. Будьте начеку, - предупредил сержант.
- Пойдём ко всем нашим, - определив всех актёров зэков в своё актёрское братство, предложил Александр.
- Пойдём всех предупредим, - согласился Михаил.
Оба актёра встали и направились к сцене.
Буквально через десять минут в зал вошла группа осужденных и расселась по местам. Ещё через пять минут в зал пришли начальник и проверяющий.
- Можно начинать, - проходя мимо сержанта, сказал начальник.
Сержант подошёл к выключателям и убавил в зале свет. Это был знак начинать спектакль.
Всё, как и было написано в сценарии, началось с массовки. Вышли все, включая самого Доцента. В первой мизансцене артисты показали себя молодцами. Михаил остался доволен. Дальше спектакль тоже шёл гладко, даже тапёр играла значительно лучше, чем на репетиции. Больше всего Михаил опасался за исполнение мизансцены двух вождей. Но Ленин со Сталиным, несмотря на очень короткую репетицию этой мизансцены, выглядели вполне убедительно.
Неприятные неожиданности начались именно тогда, когда их уже не ждешь. Михаил и Александр играли сцену турнира из пьесы Гамлет, когда палка, исполняющая функцию рапиры, сломалась по сучку. Поскольку она сломалась у Михаила, Александру пришлось сломать свою, чтобы уравновесить шансы.
Когда после спектакля все артисты вышли на поклон, зрители долго аплодировали. Даже сам проверяющий несколько раз хлопнул в свои начальственные ладони.
- Похоже, начальство осталось довольно, - сделал вывод сам Доцент. А уж он знал что говорит. Как только все зрители-зэки разошлись по камерам, и самих артистов отправили в камеру.
- Я думал, вас прямо в зале амнистируют. А вас опять с нами в камеру запихнули, высказал свою удивление Промокашка, когда за всеми артистами со скрипом закрылась дверь камеры.
- Сейчас начальнику не до нас. И для правдивости легенды нужно чтобы мы вернулись в камеру, - объяснил Александр.
- Что ещё за легенда? Ты про это не говорил, - сомневался Промокашка.
- Ты просто забыл. Когда мы первый раз пришли в вашу камеру, - начал объяснять Михаил, но Промокашка и тут его перебил.
- Не ваша, а наша, раз вы с нами в ней паритесь, - поправил он Михаила.
- Конечно, наша. Так вот, когда я и Александр первый раз появились в нашей камере, мы рассказывали подробности нашего превращения сначала из актёров во внештатные сотрудники милиции, потом из внештатных сотрудников в заключённых. Поскольку мы заключённые лишь понарошку, то факт нашего заключения и есть легенда. Теперь понял?
- Ни хрена я не понял. Ты говоришь как поганый мент, а не как заключённый-вор. Если ты нашенский, то и объясняй по нашенскому – по понятиям.
- Ладно, можно и по понятиям. Я здесь в камере сижу не по приговору, а по уговору. Когда проверяющий уедет, мы выйдем на свободу. Может быть, из соображения безопасности для задницы начальника, нас отпустят только утром. Но пока ничего определённого сказать не могу, - закончил объяснения Михаил.
- Зато я могу. Нашему начальству плевать на вас и все свои обещания тоже.
Сидеть вам вместе с нами в камере всю ночь, - огорчил своими догадками Промокашка.
- Ты наших режиссёров не огорчай. А то, что они сейчас с нами, это даже лучше: есть возможность отметить успех нашего безнадёжного дела, - сказал своё веское слово Доцент.
- Я тут удочку забрасывал. Так мне отказали. Говорят, кум запретил, - сообщил об ужесточении порядков Промокашка.
- Это ничего не значит. Просто цена выросла, - объяснил более опытный в таких делах Доцент.
- Значит, отпразднуем наши успехи? – воскликнул Промокашка.
Скоро в камеру открылась дверь, и посылка нашла своих адресатов.
- Я предлагаю выпить за наших режиссёров, - сказал Доцент, когда накрыли стол и разлили водку по стаканам. - Без их помощи нам трудно было бы подготовить спектакль. За наших режиссёров!
Все подняли стаканы, чокнулись с режиссёром.
- У нас бы ничего не получилось, не будь вы столь способными. Я предлагаю выпить за профессию актёра, и за всех актёров, чей блистательный талант проявился сегодня перед зрителями и начальством, - преложил тост Александр.
Праздник продолжался до тех пор, пока не кончилась водка.
Утром у всех болела голова, но настроение было хорошее. Актёры с нетерпением ждали освобождения. Заключённые тоже надеялись на более лояльное отношение к ним начальства. А некоторые надеялись на скорое условно-досрочное. Но что конкретно ждало каждого впереди, не знал никто.
Едва оба актёра справили свою утреннюю нужду, посетив отхожее место и умывальник, дверь в камеру открылась, и появившийся на пороге сержант приказал:
- Державный и Ширкин на выход с вещами.
Поскольку у них ничего с собой не было, оба сразу подошли к сержанту.
- Матрасы и одеяло брать? – спросил Александр.
- Не надо, без вас всё соберут, - ответил сержант.
Оба актёра повернулись к оставшимся в камере и попрощались, после чего вышли в коридор. Пока сержант запирал дверь камеры, они стояли, заложив руки за спину и повернувшись лицом к стене.
- Сейчас нас куда? – стоя лицом к стене, осмелился спросить Михаил.
- Вас хочет видеть начальник, - нарушая инструкцию, запрещающую говорить сопровождающему с сопровождаемым заключённым, ответил сержант.
- А вы не знаете, нас прямо сейчас отпустят или сначала на завтрак проводят, - спросил Александр.
- Придёте к начальнику, он вам все объяснит, - ответил сержант.
- Актёры доставлены, - всунув голову в проём двери, доложил сержант.
- Заводи в кабинет, раз они доставлены. И сам заходи, - велел начальник.
- Хочу вас поблагодарить за успешное проведение мероприятия, - начал речь начальник, когда два актёра и сержант вошли в кабинет. – Проверяющий остался доволен, и общая оценка проверки вытянула на хорошо. Я доложу вашему начальству, и оно поощрит вас по служебной линии.
- Спасибо за столь высокую оценку нашего скромного вклада в общий успех. Но не могли бы вы нам сказать: когда нас отвезут обратно в отделение? – закончил вопросом на животрепещущую тему Александр.
- Сейчас позавтракаем, отметим успех и поговорим обо всём, - уклончиво ответил начальник. По тону сказанного актёры поняли, – есть какое-то препятствие, мешающее их скорейшему возвращению на поприще свободных служителей мельпомены. Но торопить начальника не осмелились, намереваясь дождаться от него разъяснений за праздничным столом. При этом подумав:
«Права была пианистка. Женская интуиция её не подвела. А хотелось бы иначе.
Как бы теперь нам не пришлось ещё в какой-нибудь тюрьме спектакли ставить».
- Я с поваром договорился, он уже нам приготовил всё что нужно. Будь добр, сходи на кухню, принеси, - в несвойственной для себя манере попросил сержанта начальник, что свидетельствовало о его благодушном настроении.
- К столу из наших запасов принести? – уточнил сержант.
- Я уже всё взял. В моём холодильнике стоит, охлаждается, - сообщил начальник.
- Ну-с садитесь, рассказывайте, что вам в нашем учреждении понравилось, а что нет, - спросил начальник, когда сержант ушёл за едой.
- Нам не с чем сравнивать. Мы впервые побывали в стенах тюрьмы, - сообщил о своих затруднениях Михаил.
- Теперь вы будете представлять себе, что такое тюрьма. В творчестве вам все впечатления могут пригодиться. Ну, так всё-таки, что вам особенно не понравилось?
- Если честно, то сам факт пребывания в тюрьме очень не понравился. А в остальном всё здесь организованно неплохо, порядок на высоте и прочие необходимые для тюрьмы атрибуты на высоте, - спас ситуацию Александр.
- Ну, насчёт пребывания в стенах тюрьмы, так это дело привычки. Я без малого тридцать лет в тюрьме и ничего, привык. Кстати у нас есть несколько заключённых, которые провели в стенах тюрьмы более тридцати лет.
- Очень интересный факт. Но не думаю, что им здесь нравится или они не захотят выходить на волю, поскольку привыкли жить в тюрьме, - заметил столь курьёзное обстоятельство Михаил.
- Этого я утверждать не могу. Но хочу заметить: тюрьма их дом родной. Здесь они провели больше лет, нежели на воле.
- Хочу напомнить, что мы не осужденные, а вольно нанятые, - вставил реплику Александр. – И, надеюсь, тюремный срок мы уже заработать не сможем.
- А жаль. Наша самодеятельность от вашего присутствия только выиграла бы.
- Вы нам всё-таки не ответили: когда нас отвезут назад?
- Могу только одно сказать, – не сегодня.
- Как это не сегодня? Мы свои обязательства выполнили и неплохо выполнили. Теперь по уговору нас должны отвести назад, - напомнил суть вопроса Михаил.
- Про уговор вы правильно сказали. Но уговор можно переговорить. Тем более уговор не со мой был. Так что, какие ко мне претензии могут быть?
- Это, смотря кто решение принял о нашей задержке? А уговор он и в тюрьме уговор. Как говорят: уговор дороже денег.
- Ладно, скажу вам, как всё было. Пианистку вы сами видели, она осужденная, прибыла к нам из женской тюрьмы. Так вот, мне её ссудили на время с условием, что от меня будет помощь в организации самодеятельности для их учреждения.
- Позвольте! Но вы должны были у нас спросить, хотим мы этого или нет, а потом уже принимать решение. Ко всему прочему, насколько я понял из объяснения пианистки, то учреждение предназначено для осужденных женщин, - высказался о сим нонсенсе, Александр.
- Я с вашим начальством в отделении милиции договорился. Он сказал, что не против. А насчёт ориентации учреждения, так это принципиального значения не имеет. Я же не на племя вас посылаю, а помочь в организации спектакля. Что вы там будете делать: ставить спектакль как режиссёры или сами соберётесь играть роль, это неважно. Важно то, что я выполню уговор.
- Это возмутительно. Мы протестуем против насилия. Мало того, что нас ни за что в тюрьму загнали, так ещё теперь в женскую повезут. Мы отказываемся ехать в женскую тюрьму, - возмутился Михаил.
- А я то считал вас интеллигентными людьми. А может, вы женщин не любите? Может, вы голубые?
- Это мы женщин не любим? Женщин мы любим, когда на это есть время и силы. Но тюрьма - это совсем другое. Там женщина подневольная. Там её не то, что любить, пожалеть некому, - сказал Александр.
- Ну так поезжайте и пожалейте, или полюбите, сделайте, что вам больше по душе.
- Я так понимаю, у нас выбора нет? – уточнил Михаил.
- Нет. В любом случае, силой или по доброй воле вас туда доставят.
- А в качестве кого мы туда поедим: в качестве внештатных сотрудников милиции или в качестве осужденных из вашего учреждения? – спросил Александр.
- Вы туда поедите в качестве режиссёров. Но из нашего учреждения и под охраной.
- А почему всё-таки не как внештатные сотрудники милиции? Нас бы этот вариант устроил больше, - продолжал спрашивать Александр.
- Во-первых, вас могут узнать как заключённых моего учреждения. Тот же проверяющий может узнать. А во-вторых, просили меня, и уговор был со мной. А я свои обещания выполняю. У меня вы проходите как осужденные, так что ими и оставайтесь.
- Последний вопрос: когда нас повезут? – задал вопрос Михаил.
- Позавтракаем и поедете. Начальница просила меня не затягивать вашу отправку.
- В кабинет вошёл сержант с полным подносом закуски. Начальник достал из холодильника два литровых штофа водки, и трапеза началась.
Через час два весьма захмелевших актёра в сопровождении сержанта вышли во двор. Там их уже ждал газик, оборудованный для перевозки заключённых.
- Удачи вам! – напутствовал их сержант, который и закрыл за ними дверь газика.
Мотор заурчал, и газик тронулся со двора.
Лицедеи
История четвёртая:
Миссия выполнима
Газик то разгонялся, то притормаживал перед крутыми поворотами и ухабами на дороге, что не спасало пассажиров от сильной тряски. Казалось, кто-то специально испортил дорогу, чтобы проезжающим доставить максимум неудобств. На самом деле это была обычная российская дорога, которая у водителей считалась нормальной. Но это казалось только российскому водителю и, как-то раз, проезжающий по одной из таких вот дорог иностранный поэт, как и положено поэту, воскликнул в рифму: Эх, российские дороги, семь загибов на версту!
Два пассажира, сидящие в газике на жёстких сидениях, дремали. Последние сутки стали для них настоящим испытанием, и уставший организм требовал немедленного отдыха. К тому же, сказывалось недавнее возлиянье с начальником тюрьмы по поводу успешного прохождения этой самой тюрьмой, между прочим, во всех официальных документах именуемой учреждением за номером №№, серьёзной проверки. В том числе проверялась и тюремная художественная самодеятельность в готовности нести культуру в массы заключённых. С учётом того, что на самом деле всё находилось в убогом, упадочном виде, свершившееся и вовсе казалось триумфом и чудом. И два волшебника, сотворившие это самое чудо ехали в неизвестном для них направлении, собираясь сотворить ещё одно самодеятельное чудо. Но чудо ряженое уже в женские, а не в мужские одежды. Сами они ничего такого о себе не думали. Ведь совершать чудеса было их профессией. Действительно, разве не чудо, когда зрители, только что оторвавшиеся от своей скучной жизни и усевшись в зале, уже через несколько минут, лишь только отроется занавес, переносятся в другую эпоху, вместе с героями спектакля проживая чужую, доселе неведомую для них жизнь.
- Интересно, долго нас будут везти на этом костотрясе?- подал голос Михаил.
- Наверное, до тех пор, пока не привезут, - ответил Александр.
- Вот именно, когда не привезут. Ещё хотелось бы знать, где это находится?
- Я думаю, где-то уже недалеко. Иначе нас не на машине, а на самолёте повезли бы.
- Не слышал, чтобы заключённых везли на самолёте.
- А мы не заключённые. Мы актёры и режиссёры.
- Но только не для этих упырей.
- Кого ты имеешь в виду?
- А то ты не знаешь! Всё их же: наших гостеприимных тюремщиков.
- Ладно, не будем о грустном. Лично я хочу спать. Когда ещё придётся покемарить?
- Я не против. Давай, поспим ещё немного.
Газик продолжал свой путь. Актёры дремали, держась руками за подпрыгивающие вместе с машиной сиденья. Сон давал им возможность на время забыться, и побыть в том месте и в то время, которые они выбрали сами.
Скоро газик затормозил и остановился. Раздался скрип металлических петель открывающихся тюремных ворот. Газик снова поехал вперёд, но скоро опять остановился. Открылась дверь, и женский голос приказал:
- Выходи по одному.
- Мы уже приехали? – спросил Михаил у дамы, одетой в казённые одежды служащего учреждения УФСИН с лычками сержанта.
- Разговорчики! – зло одёрнула она.
«Пожалуй, лучше смолчать. Не зря ведь молва утверждает, что женщины более жестокие, чем мужчины», - подумал Александр, и спрашивать больше ничего не стал.
- К двери шагом марш! - скомандовала дама.
Дверь в здание вела одна, поэтому оба актёра, следуя друг за другом, направились прямо к ней.
«Интересно, знает эта дама, что мы не заключённые, а простые актёры? Судя по всему, нет. И начальница вряд ли знает эту тайну. Женщине нельзя доверять, даже если она носит погоны майора и является начальником учреждения для людей в тюремных робах», - подумал Михаил.
«Дама сопровождает одна двоих мужиков и даже не боится. Значит, не впервой ей приходится этим заниматься», - отметил себе Александр.
Поднявшись на второй этаж, актёры, сопровождаемые дамой- конвоиром, вошли в кабинет к начальнику.
- Здравствуйте! – как культурный человек, Михаил поздоровался с дамой-начальником.
Начальник ничего не ответил на приветствие. Она продолжала сидеть за столом, рассматривая какие-то фотографии.
«Хоть бы сесть предложила. Не мальчики ведь и с дороги устали», - подумал Михаил.
- Я представляла вас иначе. Совсем не такими, - не глядя на актёров, сказала она.
«Сама на нас даже не взглянула. А ещё какие-то претензии высказывает. Сама-то не весть какая: маленькая толстая тётка сорока с лишним лет, - опытным взглядом оценил даму Александр. – Конечно, мы не мальчики, но ещё можем тряхнуть стариной. Только стоит ли для такой вообще чем-нибудь трясти?»
- По какой статье, какой срок, сколько ещё осталось? Что молчите? Представляйтесь по всей форме, - велела строгая начальник.
- Я Михаил Державный, а мой коллега Александр Ширкин. Актёры мы, присланы по договорённости вам на помощь. Спектакль будем ставить с вашими артистами.
- Ты и твой кореш прежде всего осужденные. А кем вы будите в учреждении, это начальник решает. Он может вас определить говно чистить, а может, и артистом назначить, - начальник открыла тайны тюремных перевоплощений для «отдыхающих». – Статью, срок и сколько осталось?
- Нет у нас ни статьи, ни срока. Неужели непонятно зачем мы тут, в вашей женской обители оказались? – ответил Александр рассерженной начальнице.
- Да как вы разговаривайте! – начальница встала из-за стола и направилась к стоящим по стойке смирно актёрам. Она была маленькая, толстая и едва доставала актёрам до плеча. Казалось, будь у неё хлыст, так она непременно пустила бы его в дело.
– Да вы пьяны! Не будь вы мне нужны, я бы вас в карцер определила. И пахнет от вас не весть чем.
Она прошлась мимо них туда-сюда и, обращаясь к сопровождающему, приказала:
- Сначала отведи их помыться. Да банщиц выдели двоих из надёжных. Потом я решу, что с ними делать.
- С нами делать ничего не надо. Мы с вашими актерами будем ставить спектакль. Или, пока нас сюда везли, что-то изменилось? – попытался пролить свет на ближайшую перспективу Михаил.
Начальница ничего не ответила. Она повернулась к вопрошавшему спиной, не собираясь более тратить своё драгоценное время на разговоры.
- Направо, шагом марш! – командовала сопровождающая.
- У вас сегодня банный день? – спросил Александр у сопровождающей.
- Разговорчики! Ещё раз рот откроешь, не посмотрю что ты актёр. Получишь дубиной по загривку, - предупредила сопровождающая.
Они спустились на первый этаж, вышли на улицу, чтобы тут же войти в дверь небольшого одноэтажного здания.
Сопровождающая открыла ключом дверку в стене и приказала:
- Заходите сюда.
- Так это же стенной шкаф! Что мы в нём забыли? – возмутился Александр.
- Заходите, будете ждать, пока я не вернусь.
- Тут тесно и света нет, - пытался и дальше возражать Александр.
- Ну-ка старпёры, быстро в шкаф! – и, не дожидаясь ответа, она подтолкнула в шкаф сначала Михаила, потом Александра.
Щёлкнул ключ, закрывающий замок, и актёры остались одни в полной темноте.
- Всякое в нашей жизни случалось, но в тесном шкафу меня ни разу не запирали, даже когда в молодости посещал чужих жён, - посетовал Александр.
- Да, это уже слишком. Словно двух пацанов наказали. За это не худо наказать гнусную, жирную начальницу тюрьмы.
- Нас здесь быстрей накажут. Или ты забыл, где мы находимся?
- Неужели мы не совладаем с несколькими непотребными дамочками? Мужики мы или нет?
- Совладать мы сможем. А вот справиться с ними нет. Их тут много, а нас всего двое.
- Нас мало, но мы мужики, а они бабы. А мужик всегда бабе фору даст, даже несмотря на возраст.
- Ты неправильно выстроил отношение. Не мы мужики, а они бабы. А мы заключённые, а они наши тюремщики. И в этом всё дело.
- Ты, наверное, забыл, что мы не заключённые, а попали сюда по ошибке?
- Я этого не забыл. Но нашим теперешним тюремщикам на это плевать. Для них мы заключённые и точка. Никакие доводы их не свернут. Им выгодно, что мы у них под каблуком.
- Здесь ты прав. Так что же нам делать?
- То, зачем мы сюда приехали: помочь подготовить спектакль.
- Даже если к нам будут относиться по-хамски?
- Придётся работать и в этих условиях. Можно делать вид, будто нам всё равно, как к нам относятся, и делать своё дело. Но делать его не торопясь, не переживая и не напрягаясь. Пусть они сами напрягаются и нервничают.
- Наверное, ты прав. Но так хочется сделать этой жирной свинье что-нибудь гадкое. Даже, несмотря на то, что это не по-мужски.
- За нами ещё станется. А не по-мужски это или нет…. С другой стороны, она и не женщина вовсе, а нечто среднее.
- Начальник тюрьмы женщиной быть не может. Тот, кто других держит за решёткой, - просто тюремщик без половых признаков.
- Я вообще-то не то имел в виду. Я говорил, что она сама любит женщин. А если женщина любит женщину – то, кто она?
- Не в этом суть. А в том, что мы именно во власти этой самой розовой бабы.
- Если она мужчин ненавидит, то и нам у неё несладко будет.
- А мы к ней не на блины приехали. Если она будет хамить, то и от нас мало толку будет. И результат нашего репетиционного процесса может стать совсем непредсказуемым.
- Поживём, увидим. А сейчас, давай, помолчим. Воздуха в шкафу не очень много. Если они не поторопятся, мы просто задохнёмся.
Ждать пришлось не более десяти минут. Но когда ждёшь в запертом пространстве, и воздуха остаётся всё меньше и меньше, время тянется особенно долго. Щёлкнул поворачиваемый в замке ключ, и дверца открылась.
- Ну, наконец-то. Ещё немного времени прошло бы, и нас можно было бы вообще не открывать, - старался шутить Михаил.
Помимо открывшей дверцу женщины-конвоира, которая сопровождала их и закрыла в шкафу, в помещении находилось ещё три дамы.
- О, да тут три дамы! Рад приветствовать вас, прекрасные незнакомки! - по театральному растягивая слова, произнёс Александр.
Столь изысканное обращение никак не тронуло женские сердца. Они даже головы не повернули в сторону говорившего.
- Разденьте их и постирайте их тряпьё. Потом в сушилку отнесите, пусть оно просохнет, - командовала дама-конвоир.
- Позвольте, а в чём же мы останемся? У нас же кроме этого тряпья ничего нет, - пытался возражать Михаил, но его никто не слушал.
- После того как бельё высохнет, погладьте его, - продолжила давать указания дама-конвоир. - И принесите сюда, когда будет готово. Нужно же их во что-то одеть.
- За два часа я постирать успею. Но высохнет ли их бельё? А погладить я вовсе не смогу. Для всего процесса мне нужно не меньше четырёх часов, - возразила одна из женщин.
- Кто из вас чего успеет и сможет - мне решать. А теперь приступайте, - дала команду дама-конвоир.
Две женщины, одетые в тюремные робы, приблизились к двум актёрам и ловкие руки за секунды расстегнули все имеющиеся пуговицы. Оба актёра вцепились в собственные брюки, собираясь спасти хоть это.
- Что вы собираетесь с нами делать!? – вне себя от возмущения вопрошал Михаил.
- Да, что собственно вы от нас хотите? – вторил ему Александр.
- Что можно получить от двух старых мужиков? – спросила дама-конвоир. И сама же ответила: - Ни-че-го.
- Если вы от нас ничего не хотите, зачем тогда раздеваете? – продолжил вопросы Михаил.
- Вас будут мыть. Чтобы вы не принесли сюда какую-нибудь заразу, - объяснила дама-конвоир.
- Вы скажите, где нам можно раздеться, и мы сами разденемся, - пожелал Александр.
- Здесь раздевайте. А вы чего стоите!? Раздевайтесь и в моечную. Вам поручено помыть этих клоунов, так выполняйте. Подготовьте там всё что нужно, - отдавала распоряжения дама-конвоир.
- Это что же, в моечной дамы будут!? – возмутился Михаил.
- Они не просто будут. Они будут вас мыть. А теперь без разговоров сбрасывайте штаны и марш в моечную. Если будете артачиться, вас силой помоют.
- Стыдливо отвернувшись, Михаил и Александр разделись. После чего направились в моечную.
- Вы уже должны быть в бане. А вы ещё здесь. Ну-ка быстро! – цыкнула на двух зэчек конвоир.
- А ты бери их вещи и неси стирать. Начальница велела через два часа доставить этих актёров к ней, так что поторопись, - сердито выговорила конвоир стоящей рядом зэчке.
Зэчка ничего не сказала, сложила разбросанную по лавке одежду и вышла с ней вон. Её никто не сопровождал, видно, она пользовалась доверием у начальницы.
- Мыла нет, мочалки нет, даже тазов нет. Как мыться будем? – задал вопрос Александр, даже не надеясь получить вразумительный ответ.
Михаил подошёл к крану и открыл.
- Горяченькая идёт. Можно просто водичкой помыться, - предложил он.
- А как её с холодной смешивать? Или ты предлагаешь кипятком мыться?
- Душа здесь нет. Жаль, могли бы сделать для людей душевую кабину.
- Заключённых только в книжках с обычными свободными людьми на равных определяют. На самом деле за решёткой их за людей не считают.
- Это точно, за людей не считают. Я думаю, не пошутила она, что нас будут мыть две тётки.
- Нет, не пошутила, она никогда не шутит, - ответила одна из вошедших в моечную женщин.
Михаил и Александр стыдливо отвернулись, и Михаил сообщил Александру:
- Да они же голые!
Одна из женщин услышала, что сказал Михаил, и ответила:
- Конечно, голые! А как мы должны в бане ходить?
Михаил ничего не ответил. Он продолжал стоять, повернувшись спиной к дамам.
- Ну что стоите как два козла!? Берите тазы и мыться. Или нам вас мыть придётся самим.
- А где нам тазы взять? Мы смотрели и не нашли, - спросил Михаил.
- Ещё нам нужны мочалки и мыло, - дополнил сказанное Александр.
- Повернитесь к нам лицом и возьмите, - велела голая дама.
- А по-другому нельзя? Например, положить всё на лавочку и самим уйти? – спросил Александр.
- Мы сами помоемся, раз такой случай выпал. Так что никуда мы от вас не денемся. Опять же вместе мы лучше время проведём, - обрадовала голая дама.
- Мы тут не за этим, - попытался образумить даму Михаил.
- Одно другому не мешает. Так вы будете тазы брать?
- Будем, - согласился Александр и повернулся к дамам.
Михаил тоже повернулся к дамам.
- Ну, было бы из-за чего скандалить! – взглянув на причинное место, воскликнула дама.
Схватив тазы, мочалки и мыло, актёры тут же отвернулись. Они налили в тазы горячей воды и принялись за помывку тела.
Женщины тоже налили в тазы воды и начали мыться. Они не обращали никакого внимания на голых мужчин. Александр с интересом посмотрел на странных женщин, которых не мучил стыд и не съедало любопытство. Михаил тоже периодически посматривал на женщин, которые вполне могли передумать и навалиться. А тогда уже придётся соответствовать и удовлетворять накопленные за годы отсидки их неаскетические желания. Ни Михаила, ни Александра неаскетические желанья сегодня не посещали. Они устали от шквала событий и непредсказуемости даже самого ближайшего будущего.
Но дамы опасений двух актёров не подтвердили. Закончив с помывкой рук, ног и некоторых известных частей женского тела, она принялись натирать спины друг другу. Скоро дамы закончили мыться и вместо того, чтобы уйти в раздевалку, принялись целоваться. Стало ясно, какова ориентация дам.
Актёров этот факт и радовал и огорчал одновременно. Радовал потому, что не нужно было тратить силы на двух голодных до мужской любви дам. И огорчал, поскольку каждому мужчине приятно думать о собственной привлекательности у представителей противоположного пола.
Скоро лобзания возбудили дам, и одна из них, уложив другую на каменную лавку, начала целовать у неё вовсе не предназначенное для поцелуев сугубо женское место.
«Фу, какое мерзкое зрелище!» - подумал Александр.
Хотя сам в молодые годы несколько раз делал с дамами нечто подобное. Но тогда всё это казалось ему гармоничным и логичным, заканчивающимся, как и положено, нормальной плотской любовью. А та небольшая прелюдия, которая должна была лишь распалить даму, так прелюдией и оставалась.
- Может, нам уже одежду постирали и высушили? – спросил сам у себя Михаил.
- Может быть. Хотя вряд ли. Времени мало прошло, - вполголоса ответил Александр.
- Если не высушили нашу одежду, тогда надо ещё помыться. Если просто так голым ждать, замёрзнешь.
- Я вот что думаю: неужели здесь все бабы розовые?
- На твой вопрос у меня ответа нет. Но то, что нас с розовыми сюда для нашей же безопасности определили, это на все сто.
- Ты имеешь в виду - в баню определили.
- Ну да. А я что-то другое сказал?
- Скорей бы уж нам одежду принесли. Смотреть на них, - вырвет того гляди.
Одна дама тонко завизжала, что сразу напрягло актёров.
«А, поди, как подумают, что это мы женщин скрутили и истязаем по полной программе. Так ведь могут только за одни подозрения прийти и накостылять», - думали оба актёра.
Дамы, между тем, поменялись местами. Теперь нижняя оказалась сверху и уже она сама целовала такое же место у своей подруги.
Актёры взяли свои опустевшие тазики, и пошли наполнять их к кранам с горячей и холодной водой. Они полили себя и наполнили тазы снова.
«Так долго не протянем. Ещё пару раз обольём себя и баста. А дальше что?» – подумал Александр. Он снова наполнил таз.
- Пойду ещё раз намылюсь. Когда столько времени в бане удастся провести? - поделился мыслями с коллегой Александр.
- Пожалуй, ты прав. Помыться ещё раз не помешает, - согласился с ним Михаил.
Оба актёра, старались не смотреть на любвеобильных женщин. Только это у них плохо получалось и глаз нет-нет, да и косил в запретную сторону. Между тем, дамы вели себя весьма раскованно, будто в помещении кроме них никого не было. От женских вздохов и сами актёры воспылали обострённой симпатией к женскому полу, что даже не очень внимательному, будь он в тоже время в том же месте, сразу бы бросилось в глаза. Актёры старались мыться, сильно наклонившись вперёд, надеясь спрятать некоторые неуправляемые сейчас, топорщащиеся части тела. Дамы закончили со своими розовыми делами, встали с лавки.
- Идите сюда, мы вам поможем, - сказала одна из них.
- В чём вы нам хотите помочь? – спросил Михаил.
- В том, что у вас оттопыривается. Мы ведь не звери какие и не лохи, понятие имеем, что мужику надо. Ну, давайте, пока у вас охота есть и у нас она ещё не прошла, - объяснила суть дела одна из голых дам.
В довершении к сказанному, обе дамы нагнулись над лавкой, предоставив мужчинам заднюю свою часть в весьма соблазнительном виде.
- Придётся исполнять, - пошутил Михаил.
- Это точно, - подтвердил Александр, и оба направились к дамам.
Вся любовная баталия заняла не более десяти минут. После неё оба актёра почувствовали лёгкое облегчение и небольшую потерю сил. Дамы быстренько вымыли из себя всё, что перепало им от актёров. И, казалось бы, на этом контакты противоположных полов закончились, но дамы предложили:
- Ложитесь на лавки, мы сейчас вас помассируем.
Актёры не знали, что дамы имеют в виду, ведь терминология на тюремном сленге совсем не такая, как на воле. На всякий случай они улеглись на лавки на живот. Дамы намылили мужчинам спины, и принялись их массировать.
Не прошло и десяти минут, как в моечную заглянула конвоир.
- Заканчивайте с помывкой. Сейчас одежду принесут, - сказала она.
Два часа ещё не прошло, но конвоиру надоело сидеть в раздевалке, и она решила заглянуть в моечную. «Вид старых голых мужчин - развлечение не ахти, но для женской тюрьмы сойдёт», - наверное, решила она. Конвоир не сразу убралась обратно, а лишь после того, как две дамы окатили намыленных актёров из тазиков и последние встали с лавки.
- Пойдём вытираться, - предложил Михаил.
- Пойдём, - согласился Александр.
Голые дамы остались в моечной. Они, как ранее было предписано конвоиром, принялись наводить в моечной порядок.
- Ну и полотенца у вас! - воскликнул Михаил, увидев то, чем должен был вытереться, - у меня носовой платок больше.
- Раз не нравится, вот и вытирайся своим платком, - ответила конвоир. Она всё ещё надеялась чем-нибудь развлечься с мужчинами. На худой конец хотя бы перепалкой.
- Я бы так и сделал, да у меня всё отобрали. Кроме меня самого, у меня ничего нет, - пытался шутить Михаил.
Конвоир шутки не восприняла, лишь посоветовала:
- Раз нечего нет, так и нечего кочевряжиться. Не нравится вытералка, подожди, пока высохнешь.
- Я бы подождал, да холодно тут у вас. Боюсь, простужусь. Кто тогда вам спектакль срежиссирует?
Конвоир ничего не ответила. От нечего делать она принялась настукивать дубинкой по широкой, мясистой ладошке.
Александр краем глаза видел, чем занимается конвоир, но подобный жест устрашения никакого впечатления на него не возымел.
«Мы нужны вам живёхонькие и целёхонькие. Так что постучи-ка лучше по своей тупой башке. Тогда точно что-нибудь произойдёт. По крайней мере, своих подопечных в камерах не так сильно лупцевать будешь», - думал Александр.
Вафельное полотенце быстро намокло и каждому из актёров пришлось воспользоваться советом конвоира о естественном высыхании на воздухе.
- У вас ещё полотенец нет? – на всякий случай спросил Александр.
- Одно полотенце в одну харю. Больше у нас не выделяют, - сердитым голосом ответила конвоир.
- А как же у вас женщины свои длинные волосы вытирают? – собираясь вывести конвоира на чистую воду, спросил Михаил.
- У нас нет здесь никаких женщин, у нас есть осужденные.
- Вы себя к женщинам уже не относите? Это весьма странно для обычного человека. Но мы-то понимаем, что удивляться здесь нечему: служба для истинного служаки превыше всяких половых предрассудков, - пошутил Михаил.
Однако дама восприняла это вполне серьёзно.
- Сразу видно, что вы из интеллигенции, понятие имеете. А местные авторитеты только о своей репутации и пекутся. Не понимают они, что и для нас, служащих, репутация превыше всего. Иначе уважать не будут. А раз так, то ничего хорошего из этого не получится, - пыталась объяснить конвоир.
Дверь открылась и в раздевалку вошла заключённая с одеждой актёров.
- Долго, очень долго ходите, - выговорила вернувшейся зэчке конвоир.
Та ничего не ответила, видно, знала её характер, и связываться не хотела.
- Я ещё нужна? - положив одежду на сидение стула, спросила зэчка.
- Пусть сначала оденутся. Я на них посмотрю, потом решу нужна ты мне или нет. А вы, двое давайте, поторапливайтесь. Нас уже ждут.
- Нам бы чайку после бани выпить. В горле пересохло, неплохо бы промочить, - высказал пожелание Александр.
- Может вам ещё водки с девочками? Или какое с пирожком пожелаете? – поинтересовалась конвоир, зло зыркнув на распоясавшихся мужчин.
- В женской бане ещё и женщин выписывать!? Вот это ново и, самое главное, оригинально. Но про водку в самый раз будет. И заметьте - не я первым об этом сказал, - представляя, что за этим последует, всё же не сдержался и сказал Михаил.
- Я вам сейчас устрою водку и селёдку. Сейчас вы у меня кипятком писать будете, - распаляла себя конвоир.
- А вот этого никак нельзя. Мы тогда вашему учреждению ничем помочь не сможем, и ваша начальница останется недовольной. А недовольная начальница….
- Одевайтесь быстрей и пошли. Вам опаздывать никак нельзя. Наша начальница не любит ждать, - поторопила конвоир.
- Ваша начальница не любит ждать. А накажет за опоздание она вас, а не нас, - поправил конвоира Александр, где надо заменив слово - наша, на другое слово - ваша. Чем вызвал у конвоира ряд наводящих вопросов.
- Это ещё почему? – удивилась конвоир.
- Мы люди подневольные. Нам прикажут, и мы, сей минут, будем. А раз одежду задержали и всякие прочие задержки происходили, то вина в том не наша, а ваша, - дополнил мысль Михаил.
- Это кто здесь люди!? Вы что ли, козлы вонючие, вши тюремные, - не найдя никаких достойных аргументов, чтобы дать отпор нахалу, ругалась конвоир.
- Вы уж выберите что-нибудь одно: или козлы, или вши, - подлил масло в огонь Александр. Он понимал, что его интеллект намного выше интеллекта конвоира, а вдвоём с коллегой они для неё и вовсе недосягаемы. К тому же, ничего она им не сделает. Кишка тонка у неё, и так жирно нагадить своей начальнице побоится. Но конвоира очень слова актёров обидели. И обиженная женщина уже не могла думать ни о чём другом, как только о месте вредным, въедливым, старым мужикам.
- Сейчас я вам покажу, кто здесь козлы, а кто вши, - совсем потеряв нить логики, прошипела конвоир.
- Ой, мы прямо все дрожим. Да скажи мы, что опоздание по вашей вине произошло, что это козни ваши, чтобы нагадить ей, начальнице, так она вас в бараний рог согнёт. А вспомнить что-нибудь плохое одна женщина о другой запросто сможет. Да хотя бы то, что у вас платье лучше было на вечеринке, чем у неё. Или что вам молодой проверяющий глазки строил, а не ей, или что-нибудь в этом роде. Мало ли всякого за время совместной службы произошло, - стращал Александр разозлившуюся даму, уже готовую пустить в ход резиновую дубинку.
- Встать, выходи строится! – чтобы выпустить пар, командовала конвоир.
Но актёры и не думали торопиться. Они продолжали преспокойно шнуровать ботинки.
- Ну, вот мы и готовы, - закончив шнуровку, сообщил Михаил.
- Женщина, пошли к начальнице! Пора уже нам за дело приниматься, - предложил Александр конвоиру, опешившему от наглости зэков.
Они самостоятельно вышли в коридор и, перейдя из одного здания в другое, двинулись в нужном направлении. Конвоир едва успевала за ними. Лишь у самого кабинета конвоир опомнилась.
- Стоять, смирно! И смотрите у меня, если что-нибудь не по делу вякните…. Я вам устрою настоящую тюрьму, и не посмотрю на вашу незаменимость, - стращала конвоир.
- Разрешите? Я режиссёров привела, - приоткрыв дверь кабинета начальника, сообщила конвоир.
- Заводи их, сейчас разбираться с ними будем, - велела начальник.
«Чего с нами разбираться? Нас кормить надо, а не обижать. Хотя раз мы в тюрьме, значит, нас уже обидели», - услышав, что сказала начальница, подумал Михаил.
«Не думал, что на старости лет в женскую тюрьму попаду, да ещё под начало бабы-начальницы. Расскажи мне кто-нибудь об этом неделей раньше, не поверил бы ни за что», - думал Александр.
- Заходите в кабинет! – приказала конвоир.
Оба актёра послушно выполнили команду. Они предстали перед грозными очами маленькой толстой начальницы, встав во фронт прямо перед столом.
- Так, так. Помылись, значит? - сказала начальник, но совсем не для того, чтобы услышать ответ. Однако актёры поняли иначе:
- Так точно! Помылись, как вы велели, - почти хором ответили актёры.
- Хорошо помылись? – для порядка продолжала спрашивать начальница.
- Так точно, хорошо помылись, - так же хором ответили актёры.
- Отвечаете хором. Значит, коллектив у вас слаженный. Это уже кое-что.
- Так точно, слаженный! – продолжая в том же духе, ответили актёры.
- Надеюсь, что так же слаженно пройдут и репетиции.
- Будем стараться товарищ начальник, - хором отрапортовали актёры. Они мгновенно вошли в роль полностью управляемых подчинённых, в душе посмеивающихся над легковерностью начальницы. Но начальница была опытной волчицей тюремного управления и сразу заподозрила актёров в неискренности.
- Вы мне тут петрушек не корчите! Не на сцене чай. Лучше расскажите, что вы там у себя в тюрьме ставили?
- Вы имеете в виду спектакль? – уточнил Михаил.
- А что я ещё могу иметь в виду, если вы для этого приехали сюда?
- Нас сюда привезли насильно. А это две больших разницы, - поправил начальницу Александр, ввернув фразу на Одесский манер.
- Будете хамить, я вас в холодный карцер определю. Или лучше того, отдам голодным женщинам на ночь. Они-то уж от души повеселятся.
- Этого никак нельзя. Это же не гуманно, - выразил протест Михаил.
- Зато эффективно. После одной ночи вы всё сделаете, чтобы не попасть к ним на вторую ночь.
- Или наоборот, всё сделаем, чтобы попасть повторно, - внёс поправку Александр.
- Это вряд ли. Скорее всего, попадать повторно к ним у вас не будет никакого резона. За одну ночь у вас всё сотрётся или произойдёт ещё худший вариант: у вас оторвут все выступающие части.
- Для этих целей вам надо было выбрать братков помоложе. Мы же скромные служители мельпомены и ничего более, - ответил Александр.
Начальница выдержала многозначительную паузу и начала снова, да так, будто ничего ещё не говорила.
- Я слышала, вы там у себя поставили спектакль такой, как фильм «Карнавальная ночь». Не знаю, правда, как вы спектакль назвали.
- «Карнавальный день», - пошутил Михаил, но начальница и не думала шутить.
- Пусть будет «Карнавальный день», не в названии суть. Но я бы хотела наш спектакль видеть в более качественном исполнении.
- И чтобы проверяющий оценил его выше, нежели наш спектакль, который он уже посмотрел, - дополнил мысль Александр.
- Вот именно. Это мне от вас и нужно, - подтвердила начальница.
- Здесь вы не оригинальны. Все начальники хотят аналогичного. Только в том и загвоздка, что не простое дело подготовить спектакль. Тем более за столь короткое время, - сказал об очевидных трудностях Михаил. Но начальница ничего не хотела слушать.
- Мне нужен результат. Детали - это уже ваше дело.
- Позвольте! Здесь вы не правы. Мы ведь можем вдвоём спектакль сыграть, и он даже лучше понравиться проверяющему. Но тогда где здесь будет художественная самодеятельность осужденных женской колонии? – закончил вопросом Александр.
- Вы должны с нашими осужденными отрепетировать все номера. Тогда спектакль будет нашей самодеятельностью, - внесла ясность начальница.
- Это как раз понятно. Не понятно с репертуаром, - уточнил вопрос Михаил.
- Я же вам только что сказала: спектакль должен быть таким же, как фильм «Карнавальная ночь».
- Понимаете, в кинофильме «Карнавальная ночь» рассказывалось о подготовке к праздничному концерту для новогоднего вечера. А сейчас, насколько я понимаю, до нового года далеко и проверяющий вот-вот приедет, - сказал Александр.
- Я сказала как «Карнавальная ночь». Это не одно и тоже, а совсем разное.
- Чтобы всё было быстро, и спектакль получился на нужном уровне, нам необходимо кое-что знать о ваших подопечных, - начал объяснять Михаил.
- Что именно вы хотите знать? – насторожилась начальница.
- Ничего противозаконного, - заверил Александр. – Нам необходимо знать какие постановки играл ваш самодеятельный театр? Кто в них участвовал? И почему вам хочется, чтобы спектакль напоминал фильм «Карнавальная ночь»?
- Отвечу на последний вопрос. У нас есть коллектив танцоров. А его в обычный спектакль не пришьёшь. Певцы есть неплохие. У всех репертуар уже отрепетирован.
- Суть понятна. А кто нам ответит на два других вопроса? – спросил Михаил.
- Сержант вам всё расскажет и познакомит с нашими актёрами.
- Ещё вопрос. Где мы будем размещаться? Ведь может статься, нам придётся пробыть здесь несколько суток. Где мы будем столоваться? И последний вопрос: нельзя ли нам сейчас чайку организовать? Пить после бани очень хочется.
- Я уже распорядилась. Сержант всё вам покажет и организует. Если больше вопросов нет, можете идти.
Два актёра и конвоир вышли из кабинета.
«Даже чаем не угостила. Судя по всему, ничего хорошего нам здесь не светит», - подумал Михаил.
«Всё-таки мужик мужика лучше понимает, даже если один из них зэк, а другой «кум». А эта фря, не то, что водочки актёрам не налила, простой воды пожалела. Будь она неладна!» - думал Александр.
- Ты слышала, что тебе начальница сказала? Сначала нас напои, а потом уже будем знакомиться с вашими зэчками-артистками, - Михаил напомнил конвоиру указания начальника. Но конвоир ничего не ответила, и все трое продолжали идти по коридору.
- Да, чай в первую очередь. А актёрки потом. Кстати хочу отметить: ваши банщицы были совсем даже ничего. Сначала они нам не понравились. Но первое впечатление было неправильным, душевными они оказались женщинами, - продолжил тему Александр.
- Сейчас будет вам ещё десяток душевных, только это вряд ли вам понравится, - проворчала конвоир.
- Десяток душевных женщин для нас двоих - просто замечательно. Но сначала начнём с чая, - ещё раз напомнил конвоиру Михаил.
- Достали своим чаем! Сейчас в столовую заглянем, там и попьёте.
- Вот это дело! Я смотрю, вы просто душка. Хотя, надо сказать, вид у вас солидный, как и положено конвоиру. А от конвоира никто никакой душевности и не ждёт. Отсюда делаю выводы: вы редкая женщина и заслуживаете большего, - пел дифирамбы Александр. Его старания не прошли даром, и суровость мужеподобного конвоира таяла на глазах.
Они спустились на первый этаж и вошли в просторное помещение, пропахшее подтухшей рыбой и прогорклым маслом.
- Клава, чай у вас горячий? – обращаясь к толстой женщине, хлопочущей у плиты, спросил конвоир.
- Горячий, только что чайник кипел, - ответила толстуха.
- Берите вон там по кружке и наливайте из чайника, - дала указания конвоир двум подопечным, - и мне не забудьте налить. Вот только сахар у нас в дефиците, его по счету выдают.
- И без сахара хорошо попьём. Нам так сильно пить хочется, что мы и чаю без сахара обрадуемся. А вот от сухарика мы бы не отказались, - хитро намекнул Михаил.
- Клава, у вас сухарики остались? – спросила конвоир.
- Для вас всегда найдутся, - услужливо ответила толстуха.
Актёры налили три кружки чая и устроились за столом. Конвоир взяла у них предназначенную ей кружку и уселась за соседним столом. Толстуха тут же принесла ей небольшую кастрюльку, наполовину заполненную сухарями из чёрного хлеба.
- Отсыпьте себе сухарей, - подала голос конвоир.
- Премного благодарен, - зачерпывая сухари пятернёй из кастрюльки, поблагодарил Александр.
Он высыпал сухари прямо на стол.
- Когда нам ещё с тобой придётся в женской тюрьме посидеть, да чайку с сухариками попить? – пошутил Михаил.
- Надеюсь что не скоро. Однако надо сказать, нам тут перепало всего понемножку, как говориться, нет худа без добра. Это я к тому, что нам никогда бы в голову не пришла мысль мыться в женской бане. А тут, в женской тюрьме прямо силой заставили в женскую баню сходить, да ещё с банщицами вместе, - почти шёпотом сказал Александр.
- Вы там что шепчетесь!? - забеспокоилась конвоир.
- Да вот, хотим ещё по стаканчику чая попросить, да не знаем, дадут ли, - соврал Михаил.
- Можете ещё по стакану чая взять. Но поторопитесь, нам уже идти надо.
- Не извольте беспокоиться. Мы скоренько, - по старорежимному ответил Александр.
- Не хотел бы я, чтобы актёрки оказались такими же добрыми, как банщицы. Иначе нам спектакль и за неделю не подготовить, - стараясь говорить как можно тише, поделился он с напарником.
- Это точно, - подтвердил напарник.
- Допивайте и пошли. Мы и так много времени потеряли, - торопила сержант-конвоир.
- Сейчас уже идём. Допиваем уже, - ответил Михаил.
Сделав пару глотков из кружек, они пошли за конвоиром.
- Я вас отведу в актовый зал. Там вы дождётесь наших артистов. Я надеюсь, вам можно доверять? – убавив ход, спросила сержант.
- Конечно, мы о ваших девичьих секретах никому не скажем, - пошутил Михаил, - подтверди.
- Могила, - подтвердил Александр.
Конвоир посмотрела на актёров, и взгляд её выражал совсем не растерянность, которую положено передавать взгляду девушки, случайно разболтавшей о своих девичьих секретах.
- Вы будете ждать в зале одни. И не советую со мной в прятки играть. Если я вернусь и вас не найду здесь….
- Ну что вы! Как вы могли так о нас подумать? – успокаивал конвоира Михаил.
- И потом, куда мы можем деться с подводной лодки? – пошутил Александр.
- Что ещё за подводная лодка? У нас здесь негде ей быть. Тут поблизости даже речки нет, - не поняла присказку конвоир.
- У нас к вам деликатный вопрос имеется, - начал издалека Михаил.
С конвоиром никто на подобные темы не говорил, и слов таких не произносил. Она даже споткнулась, в довершении ко всему уже сказанному артистами, ожидая услышать что-нибудь архи неприличное.
- Да не переживайте вы так, дело-то житейское, - продолжил говорить Михаил.
- Что ещё за деликатное житейское дело? Да я вам за такие слова знаете что!?
- Мы никоем образом не хотели вас обидеть. Да как бы мы посмели нехорошо обращаться со столь достойной женщиной, - пробовал поправить дело Александр.
- Мы просто хотели попросить вас об одолжении. Нам в туалет надо зайти. Понимаете, чаю попили от души, и теперь организм просит разрядки, - наконец сказал о сути проблемы Михаил.
- Здесь только женский туалет есть.
- Нам не впервой. Ой, я не то хотел сказать. Я хотел сказать, раз мы в женской бане побывали, так почему бы нам ни посетить женский туалет? В общем, мы за, - закончил объяснения Александр.
- Заходите в эту дверь. И долго там не сидите. Если чего задумаете, я войду, проверю.
- Очень вам признательны, - поблагодарил за обоих Михаил, при этом подумав:
«И что она проверять собирается? Уж не в книгу ли рекордов Гиннеса она надеется занести наши выдающиеся достижения?»
- Тоже мне Торопунька и Штепсель. По горькому перцу им в жопу, - по-своему, по тюремному, выразилась конвоир, когда оба актёра скрылись за дверью.
- Надо нам с ней поаккуратней. Я смотрю, что здесь, в тюрьме, мало кто чувством юмора обладает. А тюремный персонал и вовсе его лишён, - заметил Михаил.
- Тут ты прав, - делая своё дело, поддакнул Александр, - в тюрьме шутить - себе дороже.
- Ну, вот мы и готовы, - выйдя в коридор, сообщил Михаил.
- Сюда заходите, - указывая на дверь, приказала конвоир.
Михаил и Александр зашли в небольшой зал. Мест для зрителей в нем было не боле сотни, что подтверждало догадку актёров, о небольшом численном составе заключённых.
- Вот здесь и будьте. А я схожу, приведу наших актёров, - велела конвоир и вышла в коридор.
- А мы пока осмотрим сцену и помещения за сценой. Для нас это может быть полезно, - предложил Михаил.
- Раз у нас есть время, нужно его использовать на благо. Правда, я предпочёл бы посидеть, отдохнуть. Но можно сначала полазить по сцене, - согласился Александр.
- Сначала не мешало бы перекусить. А потом уже всё остальное, - высказал сожаление Михаил.
- На собственном опыте убеждаюсь, что тюрьма тюрьме рознь, - сказал Александр.
- По сравнению с этой, в той тюрьме нас принимали по-царски: и водочки подносили, и закуски для тюрьмы вовсе неплохие были, - напомнил Михаил.
- О банкете в кабинете начальника и говорить нечего. Всё было прелестно.
- Да, уж! – глубокомысленно поддакнул Михаил.
- Лично мне даже из-за негостеприимного приёма хочется взбунтоваться.
- Точно, давай взбунтуемся, - поддержал коллегу Михаил.
- Сейчас только осмотрим помещения за сценой и сразу начнём бунт.
- Решено?
- Решено, - подтвердил Александр.
Оба полезли на сцену и к своему удивлению обнаружили абсолютно идентичное расположение всего на сцене, словно их провезли по кругу и снова возвратили в ту же тюрьму, сменив лишь персонал и контингент.
- Наверное, обе тюрьмы по одному проекту строили. Поэтому, всё здесь похоже.
- Ещё парочку однотипных тюрем посетим, и станут они нам как дом родной.
- Ну и шуточки у тебя! Будто ты и вправду местный завсегдатай.
- Станешь тут завсегдатаем. Из одной тюрьмы в другую перевозят. И тапер в своё время говорил, что никто нам не даст гарантии.
- Что за гарантии? – не понял Александр.
- Гарантия для нас сейчас самое главное: отыграем и свободны.
- Ах, ты в этом смысле!
- Конечно, в этом. Ты же сам знаешь, и говорил об этом.
- Нет базара, - по тюремному ответил Михаил, - а теперь пойдём вздремнём. Говорят, что сон обед заменяет. Воспользуемся хорошим советом.
Они слезли со сцены и устроились на жёстких сиденьях зрительного зала.
Со сном у них было всё в порядке, и скоро храп нарушил тишину помещения.
- Спите голубчики! – раздался уже знакомый голос над ухом Александра.
Мужеподобная сержант-конвоир, присутствовала в зале в единственном числе. Она-то и устроила актёрам побудку.
- Что такое, что случилось? – встретил вопросом Александр нависшее над ним широкое лицо.
- А ничего не случилось. Всё у нас в порядке.
- Помнится, вы собирались привести сюда актёрок. Так, где они?
- Сейчас они придут сюда. Как узнали, что режиссёры мужики, так взмолились дать им возможность причипуриться. Кому же хочется перед мужиками растрепайкой предстать? Бабы - одним словом.
- Мы хотели выяснить с вами один вопрос: когда нас на довольствие поставят, и когда кормить будут? – задал вопрос Михаил.
- Кормить вас будут в столовой, где все остальные питаются. В ужин вас и покормят.
- А как же обед? – допытывался Михаил и, как лицо архи заинтересованное, впялил взгляд в конвоира.
- А что обед? Обед состоится по расписанию. Вернее, уже состоялся по расписанию.
- Почему нас не покормили? Мы ведь на вас работать будем, а не на дядю.
- Ничего, голодные злее будете. Наших тёток лучше погоняете. Так что всё на пользу пойдёт.
- Голодными работать отказываемся. Здесь не Освенцим, а раз так, нас кормить должны, - качал права Александр.
- Кто у вас спрашивает? Будете как миленькие работать. А заартачитесь, вас наши девки быстро приструнят. Сами потом не обрадуетесь.
- Когда мужик голоден, у него все мысли о еде, а не о деле. Значит, наше пустое брюхо мешать в работе станет. Отсюда получается, что вам выгоднее нас кормить, и кормить хорошо, - подвёл логическую черту под проблемой Михаил.
- Я сейчас ничего решить не могу. А начальник учреждения велела поставить вас на довольствие с ужина. И то мы нарушаем: в списочном составе заключённых и персонала вас нет, значит, и кормить вас, мы не имеем права.
- Эксплуатировать нас - пожалуйста, а кормить, значит, нельзя. Здесь что-то не стыкуется, - изрядно разозлившись на всё тюремное начальство, сердитым голосом говорил Михаил.
Вошедшие в зал дамы в тюремных робах прервали интересную дискуссию.
- Все пришли? – переключившись на вновь пришедших, спросила конвоир.
- Все, - подтвердила молодая худенькая женщина.
- Вот два режиссёра, они вам всё объяснят, - сказала конвоир, сняв с себя груз ответственности. Она уселась на сидение около самой двери, предоставив полную творческую свободу режиссёрам.
Те не спешили начинать работу. Они внимательно разглядывали пришедших женщин, очевидно, прикидывая, какая из них для каких театральных нужд могла бы сгодиться.
- Ну-с, давайте знакомится. Меня зовут - Михаил Михайлович Державный. Моего коллегу - Александр Александрович Ширкин. Мы пришли сюда, чтобы поставить спектакль художественной самодеятельности. Но для этого мы должны кое-что знать о вас. Вернее, о ваших успехах на подмостках сцены.
Нас интересует, в каких спектаклях или номерах художественной самодеятельности вы участвовали? Начнём с вас, - он указал рукой на худенькую молодую женщину.
- Я танцую в ансамбле народного танца. Танцевала в ансамбле народного танца, - вспомнив, где она находится, поправила себя женщина.
- Ещё есть кто-нибудь из ансамбля, - спросил Александр.
- Мы из ансамбля, - ответили ещё трое.
- Что вы можете? Рассказывайте, - попросил женщин Александр.
- Танцевать можем, - ответила худенькая женщина.
- А ещё что? – допытывался Александр.
- Можем не танцевать, - сказала в шутку всё та же женщина.
На сей раз, подала голос конвоир:
- Вы тут не острите! Отвечайте, как положено.
- Мне не понятно про что вы спрашиваете: о выступлениях на сцене, или так, вообще хотите знать о наших способностях?
- Я понял. А скажите-ка мне, какой номер вы исполняли в прошлом году на смотре художественной самодеятельности? – снова задал вопрос Александр.
- Никакой не исполняли. Нас в прошлом году здесь ещё не было.
- Понятно. Теперь, давайте, остальные рассказывайте о своих амплуа, о том, что в прошлом году на смотре исполняли?
- Мы ставили спектакль Ромео и Джульетта, только не полный, а в усечённом варианте, - ответила одна из присутствующих актрис.
- Кто был Джульеттой, кто Ромео?
- Джульеттой была я, - созналась небольшого роста дама, - а Ромео уже откинулась.
- Ладно, с этим всё понятно. Я спросил, чтобы иметь представление о вашем актёрском стаже. Ваш опыт игры на сцене очень может пригодиться сейчас.
- Можно спросить? – подала голос актриса, игравшая в прошлом году Джульетту.
- Спрашивайте. Если я смогу, то отвечу вам, - обещал Александр.
- Какой спектакль будем репетировать? – спросила женщина.
- Раз возник вопрос, надо его решать. Начальник вашего учреждения пожелал видеть спектакль, созвучный с популярным кинофильмом «Карнавальная ночь». Как вы помните, в этом кинофильме рассказывается о подготовке новогоднего концерта и показан сам концерт. Нам, конечно, не о встречи нового года спектакль ставить надо. А, скажем, о подготовке к какому-нибудь празднику.
Например, о подготовке к смотру художественной самодеятельности.
- А сам спектакль? – спросила одна из женщин.
- Что спектакль? – не понял Александр.
- А сам спектакль показывать будем? – уточнила вопрос женщина.
- Конечно, мы затем и собираемся заняться репетицией, чтобы потом показать спектакль зрителям.
- Я не о том. Вы сказали, мы будем в нашем самодеятельном представлении показывать подготовку к спектаклю. А уже готовый спектакль? Ну, как в фильме было?
- Конечно, всё у нас будет как надо. Но сейчас не это главное. Сейчас нужно определить, кто какой номер исполнять будет. Поэтому я хотел бы подробно от вас самих услышать о том, кто может спеть или продекламировать стихи, или ещё что-то. Мне тогда легче будет собрать концерт из отдельных номеров. И получится у нас что-то наподобие фильма. Я надеюсь, всем ясна моя просьба? – Александр выдержал небольшую паузу, после чего закончил. - Вижу всем всё ясно. Поэтому прошу по очереди рассказать о своих талантах.
- Я могу стихи декламировать, - сообщила женщина, игравшая в прошлом году Джульетту.
Стихи - это хорошо, стихи очень даже здорово. Насчёт репертуара чуть попозже поговорим. Кто может петь. Я имею в виду настоящее пение. Если и не на уровне профессионалов, то хотя бы на хорошем любительском уровне. Может, ещё какие-нибудь таланты у кого-нибудь имеются, например, фокусы показывать?
Да, самое главное: есть у вас женский оркестр или музыкальный ансамбль? – спросил Александр, но вопрос остался без ответа. – Нет? Это плохо, очень плохо. Так кто из вас может петь? Начальник говорила что-то о вокальном коллективе. Поднимите руки, кто поёт. Ага, четверо. Получается вокальный квартет.
- А я умею на гитаре играть, и немного пою, - с некоторым опозданием призналась одна из актрис.
- Ну вот, уже что-то. Ещё бы одну гитаристку или …. Слушайте, а где у нас пианистка? Почему её здесь нет?
Никто на вопрос не ответил и Александр повторил его, обращаясь уже к конвоиру:
- Где у вас пианистка, почему она не включена в состав актёров?
- Она скоро придёт. Доделает свою работу и придёт, - объяснила конвоир.
- Какую ещё работу? Вы что же хотите, чтобы спектакль провалился?
- Она не успела достирать. Вот достирает и придёт сюда. Сейчас она не нужна, аккомпанировать-то ещё не скоро потребуется.
- Надо было бросить свои дела и всем придти сюда. Или для неё указания начальника ничего не значат?
- Стирать - её работа. Она прачкой работает. А если она норму не выполнит, вполне может в карцер загреметь.
- Ну, у вас и порядки! Чуть чего и сразу в карцер извольте. А права заключённых на отдых?
- Вы тут демагогию не разводите. А то я не посмотрю что вы режиссёр….
- А я не посмотрю, что вы тут надзираете. Я могу и министру вашему жалобу накатать. Мы не так давно давали в министерстве концерт и на банкете, после концерта, министр предлагал свою помощь, если будут какие-нибудь трудности, - пытался блефовать Александр.
«Значит, пианистка прачкой работает. Она нам одежду старила, а я не узнал её. Вот что значит обстановка. Конечно, когда голым стоишь, тут не до наблюдений», - подумал Михаил.
Конвоир не очень поверила услышанному, но ничего в ответ не сказала.
- Пока номеров получается не много, даже если включить в их список гитаристку и певицу, - взял слово Михаил. – А где их ещё взять?
- У меня возникла интересная мысль, - пауза, которую тянул Александр, говорила о качестве мысли. – Начальник пожелала видеть сходство спектакля с фильмом «Карнавальная ночь». Значит, мы можем показать такие же, как в фильме номера художественной самодеятельности.
- А что! В этом есть рациональное зерно. Если так, нужно вспомнить сам фильм, - предложил Александр.
- Может быть, предложите нам сесть, пока вы тут будете вспоминать? – спросила одна из актёрок.
- Посидите пока. А мы номера выберем для концерта, - согласился Михаил.
Под впечатлением от всего услышанного, Александр стоял, задумавшись, и Михаил пришёл к нему на помощь.
- Больше никаких талантов ни у кого из присутствующих нет? – на всякий случай уточнил он.
- Ему никто из актёрок не ответил. Значит, все таланты уже назвались, и перед режиссёрами стояла непростая задача, выявить из оставшегося числа бездарностей хоть сколько-нибудь пригодных для игры на сцене. Ещё предстояло придумать амплуа, в котором эти не сознавшиеся таланты будут участвовать.
- Кажется, вспомнил, - сообщил Александр и многозначительно взглянул в зал. -
Там были два клоуна, фокусник, чтец басен, женщина пела….
Александр замолчал, пытаясь вспомнить, кто ещё выступал в том фильме.
- А ещё там играл джаз-оркестр, девушки официантки пели песенку. Людмила Гурченко пела песенку про пять минут, да ещё там выступал лектор. Помнишь, как он смотрел на небо и говорил о звёздочках? – дополнил Михаил. – Нам несколько комедийных персонажей не помешают.
- Самое главное забыли: в фильме был директор, его секретарша и электрик, он же конферансье, ведущий концерт, - сказал Александр.
- Но мы же не будем следовать сценарию фильма, и повторять его целиком на сцене? – задал важный вопрос Михаил, и тут же сам на него ответил. – Конечно, мы не будем заниматься плагиатом. Но кое-что рациональное из сюжета возьмём.
- Мы забыли о самом главном: у нашего спектакля должно быть название, - напомнил об упущении Александр.
- Если мы говорим не об отдельных номерах, а о спектакле, то название обязательно нужно, - подтвердил мысль Александр.
- Конечно, о спектакле. О чём ещё можно говорить?
- Никаких соображений нет на этот счёт?
- На этот счёт, нет никаких счётов, - пошутил Михаил. - Хорошо бы назвать его «Карнавальная ночь». Но это уже было до нас.
- «Карнавальная ночь» было бы неплохо. Название не привязывает ни к какому-либо конкретному празднику, это хорошо. А что если назвать спектакль «Карнавальная ночь в тюрьме»? – предложил Александр.
- Слово тюрьма режет слух, но точно определяет место проведения карнавала.
- Заменим слово тюрьма, на слово учреждение и всё будет нормально. Карнавальная ночь в учреждении…. Номер ещё указать и всё встанет на свои места.
- Карнавальная ночь в учреждении. В этом названии присутствует что-то позитивное. Пусть так и будет.
- Мы с тобой кое-что упустили. Нам потребуется бумага и ручка или карандаш.
Давай, попросим принести уважаемого сержанта нам ручку и бумагу.
- Принесете нам бумагу и ручку, пожалуйста, - попросил Михаил конвоира.
- Мне начальник ничего о бумаге и ручке не говорила. Я никуда отсюда не пойду, - возразила конвоир.
- Пойдёте, милейшая, пойдёте. Или мы не сможем расписать реплики для артистов, а это сорвёт репетиционный процесс и сам спектакль. За это по головке не погладят.
- А почему вы не сказали начальнику, когда находились в его кабинете?
- Она нас не спрашивала. Да и мы сами не сразу вспомнили. С вашим начальником поговоришь пару минут и забудешь про всё на свете.
- Ладно. Но без меня чтобы тут никаких беспорядков не было. Когда вернусь, проверю.
Конвоир ушла, а два актёра начали придумывать какие номера будут в спектакле и в какой последовательности их поставить.
- Давай, выберем кого-нибудь для клоунады, - предложил Михаил.
- А репризы, которые клоуны будут произносить, напишем потом? – спросил - Александр и взглянул на актёрок, подсознательно выбирая из них две подходящие кандидатуры.
- Я предполагал взять уже готовые репризы. В фильме клоуны что-то говорили. Остаётся, вспомнить, что и номер готов.
- Мы вам не мешаем? – спросила одна из актёрок. – А то мы пошли бы по своим делам, а вы сами тут управитесь.
- Придётся вам немного подождать. У нас не было времени на подготовку, приходится всё шить на живую нитку, - использовал портняжный термин Александр. – Вы лучше подумайте, кто из вас хочет быть клоунессами.
- Насколько я помню, текст репризы был простенький, - начал вспоминать Михаил. – Выходят на сцену два клоуна: Бим и Бом, и один другому говорит:
- Бим, я женюсь.
- Поздравляю тебя и твою невесту, - говорит Бим.
Бом начинает плакать.
- А почему ты плачешь? – спрашивает Бим.
- Потому что я женюсь не на своей невесте. Я женюсь на другой, - отвечает Бом.
- А что по этому поводу говорит невеста?
- Она ещё не знает.
- По-моему репризы в фильме были другие. Но смысл тот же. Только мне кажется, для нашего спектакля они не подойдут, - возразил Александр.
- Это ещё почему? – удивился Михаил.
- Женщины будут говорить о невесте, будто они и вправду мужчины? Либо женщин надо будет переодевать в мужскую одежду, либо текст менять. Смысл оставлять, а говорить о свадьбе и женихе.
- То есть ты предлагаешь текст вообще другой написать?
- Конечно, об этом я и хотел сказать.
- У тебя уже есть идеи?
- Пока нет, но, думаю, скоро появятся.
- Скоро - это не ответ. Нужно уже сейчас.
- Ладно. А что ты скажешь на это? Пчёлка, пчёлка дай мне мёду.
- Это стая шутка, когда одна из клоунесс набирает в рот воды, а другая просит: пчёлка, пчёлка дай мне мёду?
- Да, она самая, - подтвердил догадку Михаил.
- Так у неё борода длиннее, чем у Карабаса Барабаса из детской сказки. Смеяться никто на это не будет.
- Шутки - не люди, шутки не старятся. Они бывают либо плохими, и тогда о них скоро забывают. Либо хорошими, и тогда они всё время в ходу.
Ладно, пусть будут пчёлки, а там поглядим, - согласился Александр. - А теперь давай выберем из наших актёрок тех, кто будет в клоунаде участвовать.
- Желающие попробовать себя в клоунаде, прошу выйти сюда, - объявил Михаил, но никто из присутствующих дам не двинулся с места.
- Смелых нет. Ладно, будем искать. Танцоры прошу встать! Певица тоже встаньте. Так, кто там у нас ещё есть? Одна будет стихи читать, пусть она тоже встанет. Все кто стоит пересядьте на задние ряды. А вот вы и вы, - Михаил указал пальцем на двоих, сидящих рядом зэчек.
- Мы никогда клоунами не были, не знаем, получится ли? – высказала сомнение одна из женщин.
- Всё когда-то приходится делать впервые, - напомнил Михаил известную истину. – А чтобы знать точно, нужно вам самим попробовать. Решено, вы будете участвовать в клоунаде.
- Начальница говорила, что у вас есть свой хор. По данным опроса, одна играет на гитаре и поёт. Четыре, как сами признались, тоже поют, - перехватил инициативу Александр, дав возможность Михаилу перевести дух. – Помните песенку официанток?
Ах Таня, Таня, Танечка с ней случай был такой
Служила наша Танечка в столовой заводской.
Работница питания, приставлена к борщам,
На Танечку внимания никто не обращал.
И так далее. Эту песенку нужно спеть, да так, чтобы все подумали, что вы в столовой работаете. Кто из вас эту песенку петь будет? Давайте, смелей.
- Мы поём под гитару, но чтобы песню спеть на сцене, нужно долго репетировать. А прямо так, с ходу, не знаю…,- сомневалась одна из актёрок.
- Очень даже хорошо спеть на сцене. Для дела хорошо. А аккомпанировать вам будет пианист, и это вам не гитара, это уже серьёзно. Кстати когда пианистка всё-таки появится в зале? Пора бы уж ей здесь быть.
Конвоир, которая как раз входила в зал, ничего не ответила. Она уже сообщала режиссёрам причину отсутствия пианистки, и повторять не собиралась. Конвоир уселась в кресло у двери, положив на сидение расположенного рядом кресла, бумагу и две ручки.
- Кто у нас поёт, встаньте.
Четыре женщины встали.
- Вот и хорошо, квартет, так квартет. Можете сесть.
- У меня появилась интересная мысль, - сообщил Михаил. Нам нужно что-то или, может быть, кто-то, что свяжет все номера самодеятельности, в том числе и показ подготовки номеров.
- Такой человек есть на каждом концерте. Он называется конферансье, - напомнил всем присутствующим известную истину Александр.
- Я немножко не о том. Я о том, что появившаяся необходимость в подготовке номеров концерта – это наступающий праздник: предстоящая карнавальная ночь. А начальник - это тот человек, который будет ходить, и проверять готовность номеров к предстоящему празднику. Значит, как я и говорил, есть что-то, то есть причина, и кто-то, то есть проверяющий, он же начальник, - закончил мысль Михаил.
- Ты ничего нового не открыл. По сути дела так же было в фильме «Карнавальная ночь», - усомнился в новизне решения Александр.
- Так-то оно так, но есть принципиальное отличие. В фильме контролем занимается директор дома культуры. А у нас контролировать будет сам начальник. Смекаешь, к чему я веду? – спросил коллегу Михаил.
- Ты думаешь, она согласиться принять участие в спектакле?
- Нет, конечно. Никто её об этом просить не будет. У нас начальника сыграет актриса, - сообщил о своём решении Михаил.
- Даже не знаю, что тебе ответить. Думаю, начальнику это не понравится. Начальник учреждения и вдруг в нелицеприятном комедийном амплуа.
- Здесь ты меня не понял. Начальник в спектакле такой же, как в жизни: серьёзный, ответственный и так далее.
- Серьёзные начальники хороши в жизни. А как это будет смотреться в праздничном спектакле? Вопрос с неоднозначным ответом.
- Ты не уловил главного. Здесь как бы сам начальник будет смотреть номера. Значит, мы безболезненно можем показать номера, сомнительные в плане приличий, но показать их как бы в процессе подготовки. А строгий начальник их запретит и в сам концерт не включит. Смекаешь, какие появляются возможности?
- Если так, то может получиться очень неплохо.
- Что там неплохо! Получится очень даже хорошо.
- Ну, а те номера, которые он просмотрит и не запретит, придётся показывать дважды?
- Не совсем так. Мы можем лишь намекнуть, что он просмотрел их. Или можем показать номер, и начальник, как бы, его одобрит. Но при этом внесёт свои замечания. А в результате в концерте покажем совсем другой номер. Например, танцевальный номер сначала будет один, а уже в самом концерте другой.
- Не понял сути. Как это один, а потом совсем другой?
- Два разных танца покажет танцевальный ансамбль. Например, сначала вальс, а потом, уже на концерте, гопак. Я не силён в репертуаре и тонкостях исполнения танцевального ансамбля, но суть я тебе объяснил. Понятно?
- Понятно. Давай продумаем всё в деталях, а потом уже займёмся непосредственно самими номерами.
Михаил подошёл к конвоиру и взял бумагу и ручку. С этого момента им надо было писать, чтобы самим не забыть с трудом придумываемый сценарий спектакля.
- Кто хочет сыграть начальника учреждения? – повернувшись лицом к сидящим актёрам, спросил Михаил.
Никто ему не ответил. Может быть, они не ожидали подобного вопроса, а может быть, в их среде это считалось за подло.
«Таак, никто, значит, не хочет играть роль начальника учреждения. Будем назначать сами, - вглядываясь в фигуры и лица актёров, думал он. – Ага, вроде вот эта подойдёт. Маленькая, толстенькая и в лице что-то похожее есть. Если её хорошенько загримировать, внешне получится очень похоже. Только бы она смогла сыграть начальника».
- Вот вы подойдите ко мне, - показав на нужную актрису, велел Михаил.
- Я? – переспросила актриса.
- Да, вы. Выходите сюда, не стесняйтесь.
- Я пою под гитару и сама себе аккомпанирую. Вы, наверное, просто забыли, - напомнила женщина.
- Ничего я не забыл. Споёте обязательно. А сейчас подойдите ко мне.
- Женщина не посмела ослушаться. Она подозревала, что именно ей предложат роль начальника, и заранее робела.
- Очень хорошо, очень, - оглядев её со всех сторон, сказал Михаил.
- Что именно вам во мне понравилось? – спросила женщина.
- Вам не говорили, что вы очень похожи на начальника вашего учреждения?
- Нет, никогда не говорили. Зачем? Нам и одного начальника много.
- Я хотел бы предложить роль начальника вам. Как вы на это смотрите?
- Я уже участвую в концерте, пою под гитару.
- Одно другому не помешает. Спектакль будет построен так, что вы сможете сыграть роль и исполнить песню не пересекаясь со своим персонажем.
- У меня не получится. Я раньше ничего подобного не играла.
- Вот и хорошо, попробуете себя в новой роли. И ничего не бойтесь, мы поможем, за тем сюда и присланы. Значит, решено. Пока можете сесть. Ещё нам нужен конферансье. Ладно, это сейчас не к спеху. А в случае чего я смогу сам быть конферансье.
Михаил в задумчивости посмотрел на конвоира. Но ничего не сказал.
- Давай, всё-таки набросаем спектакль вчерне. А потом займёмся деталями, - прервал раздумье коллеги Александр.
- Давай, набросаем. У меня уже сложилось кое-что. Осталось вдвоём обмозговать, и дело сделано, - сказал Михаил.
Оба подошли к сцене и, разложив листы бумаги на досках сцены как на столе, стали развивать тему.
- Мизансцена первая, - написал Михаил.
На сцене стоит стол, стул, что должно изображать кабинет начальника учреждения. Стол стоит боком к зрительному залу. За столом сидит сам начальник. Входит сержант.
- Как у нас обстоят дела с подготовкой к спектаклю? – спрашивает начальник.
- Практически все номера готовы, - отвечает сержант.
- Я не поняла, готовы они или нет? – переспросила начальник.
- Так точно, все номера подготовлены к показу, - отрапортовала сержант.
- Это другое дело. Чем сейчас наши артисты заняты?
- Репетируют, шлифуют перед спектаклем мастерство.
- Вот и хорошо. Пойдём посмотрим, как это у них получается.
Начальница встаёт из-за стола и вместе с сержантом выходит из кабинета.
- Как тебе такое начало? – поинтересовался Михаил.
- Нормально, очень даже нормально выходит, - ответил Александр.
- Что будет дальше, я ещё не придумал, - сознался Михаил.
- Давай, я попробую, - предложил Александр.
Он взял ручку и начал писать.
Мизансцена вторая.
- Две клоунессы с колпаками на головах стоят на сцене. Входит начальник и сержант.
- Что вы нам приготовили показать? – спрашивает сержант.
- У нас два номера готовы, - сообщила одна клоунесса.
- Покажите нам всё, что подготовили.
- Оба номера показывать? – уточнила клоунесса.
- Оба, сначала один, потом второй.
Клоунессы встают боком к сцене напротив друг друга на расстоянии трёх шагов.
- Здравствуй, Кнопка! – приветствует одна другую.
- Здравствуй, Пуговка! – отвечает другая и всхлипывает.
- Почему ты плачешь?
- Я выхожу замуж.
- Поздравляю тебя и твоего жениха. Свадьба - радостное событие, но почему ты плачешь?
- Жениха поздравлять не надо. Я выхожу не за него.
- Он, наверное, очень расстроен?
- Не знаю, я ему ещё не говорила.
- Что-то я не очень понимаю ваши репризы, - начала критиковать клоунесс начальница. - Невеста сообщает, что она выходит замуж. Но оказывается она выходит замуж не за своего жениха, а за кого-то другого. Да ещё плачет, когда сообщает об этом своей подруге. Я не вижу здесь ни смысла, ни юмора. И мрачно всё это как-то выглядит. Надо вам над этим номером поработать.
- А, может быть, вот так лучше будет? - попробовала сходу исправить ситуацию клоунесса.
- Здравствуй, Кнопка! – начала она снова.
- Здравствуй, Пуговка! – отвечает другая и хихикает.
- Почему ты смеёшься?
- Я выхожу замуж.
- Поздравляю тебя и твоего жениха. Но, всё-таки, почему ты смеёшься?
- Жениха поздравлять не надо. Я выхожу не за него.
- Он, наверное, очень расстроен?
- Не знаю, я ему об этом ещё не говорила.
- Это ещё хуже. Помимо того, что невеста выходит замуж не за своего жениха, так она ещё всё время смеётся, как дурочка. В таком виде этот номер я показывать со сцены не разрешаю. Вы говорили, что у вас ещё есть номер?
Давайте, показывайте его, - велела начальница.
Одна клоунесса говорит другой:
- Давай, поиграем в пчелу и трутня.
- А как играют в пчелу и трутня? – спрашивает другая клоунесса.
- Пчёлка летает весь день от цветка к цветку и собирает мёд. А когда прилетает к улью, то трутень просит её:
- Пчёлка, пчёлка дай мне мёду.
- И пчёлка даёт мёд?
- Конечно, даёт. На то и существуют пчёлы, чтобы мёд давать.
- Чур, я буду пчёлкой, - говорит клоунесса, которая предлагала сыграть в эту игру.
- А я буду трутнем, и мне пчёлка принесёт мёду, - соглашается вторая клоунесса.
Клоунесса, изображающая пчёлку, замахала руками, будто она и вправду полетела. А клоунесса, изображающая трутня, осталась на месте. Пчёлка незаметно набрала в рот воды из открытой бутылки и, помахав ещё немного руками-крыльями, подлетела к трутню.
- Пчёлка, пчёлка дай мне мёду, - попросил трутень.
И пчёлка тут же брызнула на трутня водой изо рта.
- Ах, ты так! – воскликнула клоунесса, исполняющая роль трутня, - теперь я буду пчёлкой, а ты трутнем.
Клоунесса-пчёлка замахал руками. Она незаметно набрала в рот воду из бутылки. Клоунесса-трутень тоже набрала воду из бутылки. Пчёлка еще немного полетала и подлетела к трутню. Она долго ждала, пока трутень не попросит дать ему мёду. Но трутень молчал, словно в рот воды набрал.
Тогда пчёлка выплюнула изо рта воду и спросила:
- Почему ты не говоришь: пчёлка, пчёлка дай мне мёду?
Услышав просьбу, трутень, будто он был сейчас пчёлкой, выплюнул изо рта всю воду на просящего. Обрызганная клоунесса поняла, что её обманули дважды, и погналась за другой клоунессой. Обе скрылись за сценой.
- Этот номер тоже никуда не годится. Для детского сада было бы в самый раз. Но у нас серьёзный концерт. Начальство его смотреть приедет, а вы будете, как дети водой брызгаться! Этот номер я тоже показывать со сцены запрещаю.
Сержант! Что там у других артистов готово? Давайте, сходим, посмотрим, - пожелала начальник.
Вместе с сержантом она уходит со сцены за кулисы.
- Кто у нас клоунессы? Идите сюда, перепишите слова, и будете учить текст, - сказал Александр.
- А тому, кто исполняет роль начальника, нужно идти писать? – спросила актриса, которой совсем недавно поручили играть роль начальника.
- Нет, пока не надо. Потом перепишешь. Сначала нужно роль собрать до конца. И только тогда писать текст, - пытался объяснить Александр.
- А почему исполнительницы клоунесс могут писать? – продолжала спрашивать исполнительница роли начальницы.
- Их роль уже закончена. Дальше спектакль пойдёт без них, - ответил Александр. А подошедшим к сцене исполнительницам роли клоунесс велел: - Берите по листу бумаги, ручку и давайте переписывать вот с этих двух листочков.
- А можно нам взять две ручки? - попросила одна из актёрок.
- Нельзя! Мне тоже чем-то писать надо, - ответил Александр.
- Кто будет роль сержанта исполнять? – спросила актриса, которой поручили исполнять роль начальницы.
- Кого назначу, тот и будет. А пока мы ещё немного поработаем над сценарием спектакля. Михаил, я думаю, начальница должна посмотреть чтеца, который будет читать стихи, - предложил Александр.
- Почему именно чтеца, а не танцоров или певиц? – поинтересовался Михаил.
- Чтец компактней всех других выступает. Ему не нужна вся сцена и по времени недолго длится выступление. Поэтому пусть он читает.
- Хорошо, пусть будет чтец. А что он у нас читать будет?
- Стихи, как мы и предполагали с самого начала. Ладно, продолжим писать.
Александр взял чистый лист бумаги и продолжил писать сценарий спектакля.
Мизансцена третья.
На сцене стоит чтец. Он читает стихи:
Я из лесу вышел, был сильный мороз.
Гляжу, поднимается в гору
Лошадка, везущая хвороста воз.
Из-за кулис выходит начальник в сопровождении сержанта.
- Везущие хвороста воз, говоришь? – начальник прерывает чтеца.
- Ну, да. Так в стихотворении написано. Я так и сказала, - оправдывался чтец.
- Я это стихотворение помню. Но оно годится только для школьников, чтобы читать его на уроке литературы, - критиковала начальница.
- А что же тогда читать? – спросила чтец.
- Надо читать что-то более подходящее моменту. Например, стихи о советском паспорте.
- Можно и о паспорте. Только мне надо самой текст прочитать, чтобы перед публикой не опозориться, - пожелал чтец.
- Давай, читай, как его помнишь. В случае чего мы тебя поправим, - велел начальник.
Чтец начала читать стихи, но скоро запнулась. Видно ей действительно требовалось освежить память.
- Вижу и этот номер не готов. Если так и дальше пойдёт, то концерт точно сорвём.
- Мне только раз прочитать и я запомню, - заверил чтец.
- Ну, так в чём же дело? Прочитайте.
- В библиотеке нашего учреждения нет стихотворения о советском паспорте, - объяснила чтец. – А то я его точно уже читала бы.
- Сержант! Обеспечьте артистку всем необходимым. А вы постарайтесь текст выучить. Пошли, посмотрим другие номера самодеятельности.
Начальник и сержант уходят.
- Тот, кто читает стихи, будет читать на сцене стихотворение о советском паспорте, - повернувшись к сидящем в зале актёру-чтице, сообщил Александр.
- Я не поняла. Что за стихи вы сказали нужно читать? – переспросила актриса.
- Есть такое стихотворение у Маяковского, которое называется: Стихи о Советском паспорте. Вот его-то ты и будешь читать, или декламировать, это уж как тебе приятней называть своё выступление, - пояснил Александр.
- Сказали бы, где мне книжку взять? - подала реплику актриса.
- У вас в библиотеке должна быть. А если у вас нет, то в городской библиотеке книжку возьмут и принесут для вас.
- Вообще стихи Маяковского грубоваты. Не для женского исполнения они, - сказала актриса.
- Ничего подобного. Стихи очень хорошие, патриотические. А то, что их декламировать будет женщина, так они от этого факта только выиграют, - Михаил нашёл убедительный аргумент, чтобы успокоить женщину.
- Дальше у нас что по сценарию? - спросил Михаил.
- Давай, думать вместе, - ответил Александр.
- Давай, попробуем, подумаем, - согласился Михаил.
- Как ты думаешь: процесс проверки всех номеров начальником стоит подробно показывать?
- Пока точно не знаю. Начнём дальше писать, а там видно будет.
- Если будем показывать процесс проверки начальником не целиком, то на каком номере остановимся?
- Только не на пении. Лучше показать подготовку танцевального ансамбля. Например, сначала показать, как артисты разминаются у станка.
- И как раз в этот момент входит начальник. Попробуем написать?
- Давай, напишем. Может, толково получится.
Александр начал писать дальше.
Мизансцена четвёртая.
В репетиционном помещении разминаются у станка артисты танцевального ансамбля Берёзка. В помещение входит начальник и сержант.
- Здесь все артисты или некоторые ещё не пришли? – спрашивает начальник.
- Все здесь на репетиции, - отвечает одна из упражняющихся у станка.
- Маловато вас здесь. Я думала вас больше, ансамбль всё-таки, а не квартет, - насчитав всего лишь четырёх артисток, высказала недовольство начальник.
- Нас столько и было с самого начала. Так что все здесь, - ещё раз подтвердила артистка полное наличие состава ансамбля.
- Я так понимаю, вы здесь командуете? – пользуясь военной терминологией, спросила начальник.
- Да, я руковожу репетицией, - ответила актриса.
- А вот скажите мне руководитель, что у вас из номеров готово?
- Несколько танцев можем исполнить: молдавский танец, украинский гопак, венгерский танец. Есть только одна проблема: для исполнения танца нужны костюмы и партнёры-мужчины.
- Что значит партнёры-мужчины? Это вы о чём? – подняв кверху брови в знак удивления, спросила начальница.
- Народные танцы танцуют в паре с мужчиной. Вы сами, наверное, видели по телевизору, что народные танцы исполняются одновременно и мужчинами, и женщинами.
- Танцоров мужчин в нашем учреждении нет. И в мужском учреждении тоже танцоров нет. Так что обходитесь без мужчин.
- Но тогда я не знаю, что нам показывать.
- Ты же только что сказала, что можешь показать три танца, вот и показывай.
- Тогда мужские партии придётся исполнять нашим же танцовщицам.
- В женском учреждении всегда мужскую партию исполняет женщина. Это закон, - напомнила известную истину начальник.
- Хорошо, пусть будет по-вашему. Сейчас закончим разминку и покажем вам венгерский танец.
- Не сейчас закончим, а немедленно заканчиваем, - настаивала начальница.
- Разминка займёт не более пяти минут. Нам нужно растянуться, чтобы травмы не получить при исполнении танца.
- Хорошо, но не более пяти минут, - согласилась начальник.
Пять минут прошли и танцовщицы встали в пары.
Руководитель кивнула пианистке, и та заиграла танец.
Пары пошли выделывать "па", но часто сбивались с такта.
- Хватит. Я вижу, что вы не готовы, - сказала начальник.
- Мы старались, готовились. Но раньше никто из нас мужские партии не танцевал, - объяснила причину сбоев руководитель ансамбля.
- О чём вы раньше думали? Почему не готовились, как следует?
- Мы не знали, что нам одним, без пары с мужчиной-солистом придётся танцевать.
- Может быть, в вашем репертуаре есть танец без мужчин? Я смотрела балет, и там балерины танцевали без всяких солистов-мужчин.
- Танец маленьких лебедей одни женщины танцуют. Но для исполнения танца нужны пуанты и белые крепдешиновые платья.
- У нас на складе ничего этого нет. А как-то без них нельзя?
- Никак не получится без них. В балете всё очень строго: и сам танец, и одежда балерины. Придётся нам народные танцы танцевать. Но и здесь одежда нужна особая. Если, к примеру, венгерский танец исполняем, то на всех артистах венгерские костюмы должны быть одеты. Если украинский, то на девушках украинские сарафаны и на хлопцах шаровары должны быть одеты.
- Сержант, посмотрите, что у нас в каптёрке из одежды для актёров имеется. А если нет ничего подходящего, дайте им иголки и нитки, пусть сами сошьют, - пожелала начальник. - Ладно, дам вам шанс. Репетируйте, чтобы всё стало как надо. Если подведёте, всех накажу.
- Можете не беспокоиться, мы будем стараться.
Сержант и начальник уходят.
- Поняли девочки? Ничего нам за успех не обещали, лишь наказанье за провал. Но мы никому не дадим такого шанса. Точно? – все дружно смолчали. – Раз так, давайте репетировать.
Танцовщицы уходят со сцены. На сцену выходят начальник и сержант.
- Как ты оцениваешь готовность к концерту? – задала вопрос начальник.
- В общем, все номера на твёрдую троечку вытягивают.
- А нужно чтобы на пятёрочку. Проследите, чтобы у них было всё необходимое для репетиций и выступления.
- Время ещё есть. Я думаю, они смогут подтянуться.
Ничего не сказав, начальник уходит. Сержант тоже уходит, но направляется в другую сторону.
Александр поставил точку и протянул листочки Михаилу.
- Перечитай и, если с чем-нибудь не согласен, поправь.
- Вроде, неплохо, - просмотрев написанное, одобрил Михаил.
- Теперь пусть те актрисы, что начальника играют и сержанта, идут сюда переписывать, - сказал Александр.
- Мы роль сержанта никому не дали, - напомнил Михаил.
- У нас все люди задействованы. Разве что одну певицу из квартета загрузить?
- Конечно, можно её задействовать. Её выступление в составе квартета будет в последней части спектакля. А покуда суть да дело, она успеет в сержантах походить.
- Та, что начальника играет идите сюда. Переписывать будете роль. И та, что с ней рядом сидит, пусть тоже идёт сюда, она сержанта сыграет, - позвал актрис Михаил.
- Я же пою, - напомнила актриса.
- Поёшь ты после. А сначала сыграешь сержанта. Иди, тоже будешь переписывать, - повторил приглашение Михаил.
- Обе женщины подошли к сцене. Михаил дал им по ручке, по листу бумаги и показал, что нужно переписать.
- Мы закончили с той частью спектакля, в которой рассказывается о подготовке к праздничному концерту. Теперь надо подумать об основной части спектакля. С какого номера надо начать, каким закончить. И что дать в середине, - просветил Александр.
- Ну, спасибо! Открыл мне глаза. А сам я никак не могу додуматься, что же дальше-то, - съязвил Михаил.
- Я просто обозначил проблемы. Решать нам их с тобой вместе. Но пока лично я ничего конкретного сказать не могу. В том числе не могу сказать, с какого номера рационально начать представление, - сознался Александр.
- Насчёт рациональности ничего толком сказать не могу. Только знаю одно, начинать надо с начала. Выйдет конферансье и объявит номер. А может что-нибудь расскажет, публику повеселит. Или поздравит всех с праздником и пожелает всякого, превсякого.
- Хорошо, что напомнил о конферансье. Нам надо кого-то подходящего в конферансье определить. Но, по-моему, у нас проблема. Все актрисы заняты, а конферансье не может совмещать выступление в другом номере. Он весь спектакль нужен. Каждый номер объявить должен.
- А без конферансье никак не получится. Так что же делать?
- У нас нет нормального тапера, нет конферансье, нет сценария. Мне весь этот бардак начинает надоедать, - вполголоса сказал Александр.
- А мне уже заканчивает надоедать. Придётся срочно трясти сержанта. Пусть она расстарается и приведёт кого-нибудь подходящего на роль конферансье.
- Когда её озадачим?
- Да прямо сейчас и озадачим.
Михаил направился к сержанту.
- Нам нужна актриса, которая будет конферансье.
- У вас здесь достаточно актрис. Выберете кого-нибудь из них, - ответила сержант.
- Все заняты в спектакле. А конферансье - это особый случай. Здесь любая не подойдёт. Да что я вас учу! Вы сами своих подопечных знаете как облупленных. Вот и подумайте о кандидатуре. И поторопите тапера. Он нам скоро понадобится.
Закончив объяснения с сержантом, Михаил вернулся к Александру.
- Что-нибудь уже придумал? – спросил Михаил.
- Нет. Никак не могу начать. Я вот что думаю, нужно просто написать весь список номеров концерта. Подумать, какое настроение несёт каждый из них и может быть это позволит нам выбрать порядок номеров наиболее правильно.
- Как закончите, садитесь на место и постарайтесь запомнить свои реплики, - сказал Александр двум переписывающим текст актрисам.
- Мы уже написали, - ответила одна из них.
- Ручки нам оставьте и идите на своё место.
Актрисы ушли, оставив режиссёров в творческом одиночестве.
- Так, значит, пишем всё подряд, - произнёс вслух совместно принятое решение Александр.
- Начнём с певиц, - предложил Михаил.
- Давай с певиц, - согласился Александр. - Не вижу особой разницы с чего начинать.
- Певица под гитару. Пока о репертуаре ничего не знаем. А нам уже пора определить подходящую песенку.
- Квартет певиц. Тоже ничего не знаем о репертуаре.
- Песня «Пять минут» – не знаю, как эта песня на самом деле называется.
- Теперь танцоры. С танцами у нас похуже: один танцевальный ансамбль из четырёх человек.
- Один чтец и больше у нас ничего нет.
- Маловато для полноценного концерта. Нужно ещё какой-нибудь номер программы ввести. Вот только какой? – озадачился вопросом Михаил.
- Мы же с тобой драматические актёры. Давай поставим какую-нибудь сценку. Чтобы помимо концертных номеров, было ещё что-то более подходящее для самодеятельного театра, - высказался Александр.
- Мысль, конечно, интересная. Но о чём и главное с кем нам сделать сценку? И времени у нас в обрез, чтобы реализовать задуманное. И задуманного ещё пока нет.
- Здесь я с тобой соглашусь. Задуманного у нас нет. Мы ведь как думали: спросим, кто из актрис может петь, танцевать, декламировать и на целый спектакль их умений хватит. А вышло не так.
- Давай ещё раз попробуем обратиться к логике. Первая часть спектакля у нас рассказывает о подготовке к спектаклю. Показали, как проходит подготовка и баста, сразу за ней начинается следующая часть, которая и есть сам праздничный концерт. По-моему не хватает некой связки.
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Я и сам пока не понимаю. Ладно, будем рассуждать так: артисты репетировали, устали. Им нужно отдохнуть перед спектаклем: набраться сил, переосмыслить образ героя, который они будут воплощать на сцене. Ну, что-то вот такое….
- Понял. Мы поставим сценку, где актёры отдыхают перед спектаклем.
- И нужно подчеркнуть, что они не только актёры, но ещё и осужденные, которые уверенно идут по пути исправления. Это начальству должно понравится.
- Ну, ты и завернул! Как же это всё показать в одной сценке?
- То, что они осужденные проявится в названии сценки. Например, выйдет конферансье и объявит: отдых актёров учреждения №… пред спектаклем самодеятельного театра.
- С конферансье ты погорячился, рано его ещё выпускать.
- Это ещё почему?
- Конферансье появится, когда концерт начнётся. А мы договорились, что это сценка как раз перед самым концертом будет показана.
- Так может её в сам концерт включить? И назвать: осужденные учреждения №… на отдыхе.
- Нет, лучше сделать, как мы хотели изначально. Пустим сценку перед самим концертом. И получится у нас спектакль из трёх частей. В первой части мы показываем, как начальник ходит и проверяет готовность номеров к спектаклю.
Во второй, как артисты отдыхают перед концертом. И в третьей, уже идёт сам концерт.
- Осталось написать саму сценку.
- Ты как всегда прав. Вот и давай писать сценку, будь она неладна.
Оба актёра замолчали, стараясь представить сценку в лицах и диалогах.
Наконец Михаил созрел.
- Я думаю, все актеры, которые будут в концерте участвовать, должны присутствовать в этой сцене, - сказал он.
- Все, да не все. Некоторые играют две роли. Например, сержанта и начальника, и ещё в концерте участвуют, - возразил Александр.
- Ничего страшного не произойдёт, если они будут на сцене. Никто ведь не знает, что они две роли тянут. И потом, мы показываем отдых актёров, а не отдых персонажей.
- Тут ты, пожалуй, прав. Я перемудрил с логикой.
- Пишем, - Михаил взял ручку. – На сцене стоят стулья. На них сидят актёры.
- Ко всем сегодня начальник с проверкой приходил? – спрашивает первая актриса.
Никто ей не ответил, из чего можно сделать вывод, что приходил он ко всем.
- Раз уже приходил, можно немного отдохнуть, - снова подала голос актриса.
- Сколько времени у нас осталось до спектакля? – спросила вторая актриса.
- Часа два, не больше, - ответила первая.
- И что мы все два часа так и будем тут сидеть? – спросила вторая.
- А что ещё остаётся делать? Нам другого занятия никто не предлагает, - ответила третья. – Или ты хочешь в цех попроситься и немного пошить?
- Можно и в цех. Но я предлагаю другое. Чем сидеть и волноваться, лучше давайте споём, - она взяла гитару и сыграла несколько аккордов, проверяя, настроена ли семиструнная подруга. Она запела:
Между пальцами года, пролетели как вода,
Между каплями года, кап, кап.
Все сначала слушали молча. Потом один голос, потом второй поддержали певицу. После первой песни спели ещё одну. Целый час прошёл в песнопениях.
- Эх, девочки, хорошо-то как! – воскликнула вторая, когда первая отложила гитару. – Когда попоёшь, на душе хорошо становится. И хочется сделать что-нибудь хорошее, чтобы всем людям стало хорошо.
- Для начала не нужно делать плохого. Научится не делать этого - для нас самое главное сейчас, - сказала первая.
- А теперь что делать будем, петь или просто посидим? – спросила третья.
- Петь уже не хочется. Нужно подготовиться к спектаклю: вспомнить текст, немножко причипуриться, и собраться духом. Это лучше сделать каждой самостоятельно, - высказала своё мнение первая.
- Лично я не отказалась бы от услуг гримёра, - сказала вторая.
- Да, тебя загримировать не помешало бы, - подтвердила третья.
- Сама бы на себя посмотрела! Тоже мне, Бриджит Бордо, - огрызнулась вторая.
- Девочки! Давайте не будем ссориться. Нам нужно поберечь силы и темперамент для спектакля, - одёрнула ссорящихся первая.
- А насчёт гримёра нам надо будет подумать. В следующий раз гримёр, а может и не один, у нас должен быть, - высказалась вторая.
- Да где же его взять? У нас с этой специализацией никого в зоне нет, - напомнила третья.
- Ничего страшного. Вырастим в своём коллективе. Мы же все специальность швеи-мотористки освоили. А гримёр - тоже специальность. Немного подучиться и всё будет в ажуре, - сказала первая. – А теперь лично я немного подремлю. Вернее сказать, посижу с закрытыми глазами. Мне это всегда помогало сосредоточиться.
Все сидящие закрывают глаза, надеясь, что им тоже удастся сосредоточиться.
- Ну, как тебе? – поставив точку, спросил Михаил.
- Ты знаешь, очень даже неплохо. Только одно меня не устраивает. Та, что под гитару будет на отдыхе песни петь, потом со своими песнопениями в самом концерте не нужна. Иначе получится повтор.
- Согласен. Кстати, она в спектакле уже роль исполняет, играет начальника. Вот и ладненько.
- Но у нас одна неувязочка возникает: номеров становится ещё меньше.
- С одной стороны ты прав. А с другой, почему у нас танцевальный ансамбль должен танцевать только один танец? Пусть он танцует два или три танца. Так же и вокальный ансамбль может исполнить несколько песен. И потом, сам концерт идёт третьей частью спектакля. Проверяющий к тому времени устанет от самодеятельности, и будет дожидаться самого главного – банкета.
- Ты как всегда в самую точку. Значит, на этом и порешим?
- Значит, порешим. А сейчас нам срочно нужен тапер и сведения о репертуаре танцевального, а также вокального ансамбля.
- Сержант, когда тапер появится? – громко спросил Александр.
- Она уже должна быть здесь. Наверно, скоро будет.
- Мне не надо наверно. Мне нужно точно.
Сержант ничего не ответила нахалу. Да и что было ему отвечать. Он здесь хоть и режиссёр, но зато зэк. Она хоть и простой сержант, а стережёт его именно она, а не наоборот. Её лицо выражало сейчас полное равнодушие ко всему происходящему. Ведь её обязанность заключалась в том, чтобы никто из заключённых не убежал. А с этим было всё в порядке.
- Здесь нам ничего не добиться. По крайней мере, я понял: за пианисткой она не побежит.
- Вокальный ансамбль подойдите к нам, - позвал Александр.
Четыре актрисы подошли к режиссёрам.
- Вот вам лист бумаги, напишите свой репертуар, - велел Александр.
- Что надо написать? – не поняла актриса.
- Напишите название песен, которые ваш ансамбль будет исполнять в концерте.
- Ладно, напишу. Ещё что-нибудь? – переспросила актриса, когда почувствовала на себе взгляд Михаила.
Но Михаилу было не до неё. Он старался представить себе, как будет смотреться на сцене исполняющий шлягеры ансамбль.
- Что там у нас получилось? – подождав пока вокалистка закончит, спросил он.
И, взглянув на лист через плечо актрисы, произнёс:
- Я думал у вас репертуар о-го-го. А у вас все-то четыре песни.
- У нас больше песен. Но только за эти четыре ручаемся, - ответила написавшая.
- Вы их как исполняли: без аккомпанемента или пианистка подыгрывала?
- По-разному. И без аккомпанемента пели и с ним.
- Вам ещё нужно будет спеть песню официантки. Помните:
Ах Таня, Таня, Танечка,
С ней случай был такой
Служила наша Танечка
В столовой заводской
Работница питания
Представлена к борщам.
На Танечку внимания
Никто не обращал.
- Знаем эту песню. Если пианистка подыграет, то споём.
- Опять нужна пианистка. Так, где же она, эта пианистка!? Ладно, садитесь пока. Пианистка придёт, тогда репертуар согласуем.
- Теперь актрисы из танцевального ансамбля идите сюда.
- Ну что, девчонки, танцевать не передумали?
- Нет, не передумали, - ответила самая шустрая из них. – А что, есть новое решение, переключить нас с танцев на пение?
- Будете танцевать. И много танцевать. Я лишь хотел уточнить репертуар.
- У нас народные танцы. Молдавский, венгерский, украинский. Какой вам нужен?
- И всё это вы сможете станцевать.
- Сможем. Нужно только порепетировать, чтобы вспомнить движения.
- Придёт пианистка и порепетируете. Меня вот что интересует, когда вы раньше танцевали, вам пианистка играла?
- Всякое бывало. Но в основном репетировали под фонограмму.
- Вы меня не поняли. Я спрашиваю о репетициях танцев в учреждении.
- Здесь мы никогда раньше не репетировали. Не приходилось ещё.
- Напиши на листочке, какие танцы вы будете на сцене танцевать. А когда пианистка придёт, я у неё спрошу, сможет ли она вам подыграть.
Актриса принялась писать на листочке бумаги, а Михаил смотрел на листок через её плечо. Когда она начала записывать пятый танец, он сказал:
- Хватит и четырёх. Я даже думаю, что и трёх танцев хватит.
- Я хотела записать все танцы, которые мы сможем исполнить, - объяснила она.
- Можете пока садиться, - поставил точку Михаил.
- А что будем делать с чтецом стихов? Он у нас должен читать стихи о советском паспорте, - напомнил Александр.
- Раз должен, пусть читает, - высказал своё мнение Михаил.
- Стихи о советском паспорте как-то не совмещаются с тематикой концерта. У нас лирическое направление номеров, и патриотические стихи будут не в теме.
- Здесь ты, пожалуй, прав. Может быть, тогда вообще не выпускать на сцену чтеца?
- Ну его, пусть отдыхает.
- Нет, всё-таки чтец нужен, - немного подумав, заявил Михаил. - Если чтеца убрать, концерт будет состоять из выступления двух коллективов: танцевального и вокального. Очень убого будет выглядеть.
- Тогда надо другой репертуар чтецу подобрать, чтобы всё в тему шло.
- Здесь ты прав, надо подобрать. Не понятно только какой репертуар.
- А мы сейчас у неё самой спросим.
- Подойдите к нам, - подозвал артистку-чтеца Михаил.
- Мы подумали и решили стихи о советском паспорте в концерт не включать. Нужны другие стихи, более подходящие к концепции концерта, с номерами исполняемыми только женщинами. Мы с этой проблемой раньше не сталкивались. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу? – изложил проблему Александр.
- По поводу концепции? – уточнила вопрос артистка.
- По поводу стихов. Какие вы стихи знаете?
- Я знаю много всяких стихов. И матерные стихи знаю, и частушки знаю.
- Матерные не нужны. А вот о любви, о материнском долге, о женщине с большой буквы были бы в самый раз.
- У меня есть подходящие стихи, которые я сама написала о любимой.
- Вы сказали о любимой? Я не ослышался? – удивился Михаил.
- Ну да, о любимой, - подтвердила актриса-чтец.
Нет, о любимой не надо. Нам бы что-нибудь из классики поэзии. Такого у вас нет? – ещё раз спросил Михаил.
- Из классики говорите? Из классики лучше, чем Ромео и Джульетта Шекспира не найти, - сообщила она.
- Мы говорим о концертном номере. А тут получится многочасовой спектакль.
- Можно поставить одну сцену, которую вы посчитаете главной во всём спектакле, - посоветовала актриса.
- И какая сцена главная в спектакле? – спросил мнение женщины Михаил.
- Для меня главная та, где Ромео первый раз объясняется Джульетте в любви.
А для вас другая может быть главной. Дело вкуса.
- Не в этом суть. Главная сцена в спектакле та, которая задаёт тон, к которой ведёт весь замысел автора, и которая однозначно определяет суть данного произведения, - высказал свою точку зрения Александр.
- Вот видите, как вы всё хорошо объяснили. Вы же режиссёр, должны чувствовать и понимать как режиссёр. Но всё же, какая сцена самая главная в спектакле?
- В данном случае лучше сказать не о самой главной, а о самых главных мизансценах. Мне так кажется.
- Почему всё-таки не одна, а несколько? – спросила женщина.
- Одна сцена не даёт полноценную картину событий. Это лишь эпизод. Не буду отрицать, что это значимый эпизод. Только он эпизодом и остаётся.
- Так что же вы предлагаете?
- Поставим предложенную вами мизансцену.
- Я что-то не поняла? Вы сказали, одной сцены недостаточно.
- Мы объявим, что это лишь мизансцена. Это первое. И второе: многие читали или смотрели в театре пьесу Шекспира Ромео и Джульетта. Значит, в объяснениях сути событий нужда отпадет. Поэтому можно ограничиться мизансценой.
- Теперь понятно. Я ещё вам нужна?
- Садись пока. Потом уточним задачу, - ответил Михаил.
- Только вы учтите, для этой мизансцены нужна Джульетта и Ромео. Придётся вам кого-нибудь на роль Ромео назначать.
- Не беспокойся за нас, назначим, - обещал Михаил.
Женщина отошла и Александр спросил:
- Кого определим на роль Ромео?
- Михаил ответил не сразу. Он мельком взглянул на сидящих в зрительном зале актёров и сказал:
- Нужен кто-то по внешнему виду похожий на юношу.
- Ты хочешь среди женщин выбрать на роль Ромео?
- Само собой. В женской тюрьме юноши не сидят. Или ты хотел сам Ромео сыграть?
- Куда уж мне! Я могу только дедушку Ромео сыграть. Или сыграть Ромео на пенсии. Только по пьесе он погибает, значит, и такой возможности у меня нет, - ответил Михаил.
- Вариантов нет. Из актрис будем выбирать?
- Будем выбирать из зэчек. Но среди актрис, сидящих в зале, я не увидел подходящего лица. Разве что вон та, которая во втором ряду слева сидит.
- По-моему она из танцоров.
- Ты прав, она из танцевального ансамбля. Но у неё лицо мальчика.
- Зато фигура маленькой девочки.
- Вот и хорошо. У маленькой девочки ещё ничего женского не выросло. Её проще в мальчика нарядить.
- Вот именно – в мальчика. А нам нужен юноша.
- Мальчик, юноша, какая разница? Самое главное не девочка.
- Она ростом меньше и стройней актрисы, исполняющей роль Джульетты. Согласись, Ромео должен выглядеть посолидней своей возлюбленной.
- Выглядеть, а не быть солидней. Театр позволяет достичь подобного зрительного эффекта.
- Ладно, уговорил. Пусть будет она у нас Ромео.
- Подойдите сюда. Да, да вот вы, - указывая пальцем, подтвердил Михаил.
Женщина подошла к двум мужчинам.
- Вы из танцевального ансамбля? – начал с вопроса Михаил.
- Да, я из танцевального ансамбля, - подтвердила женщина.
- Вы бы не хотели попробовать себя в роли драматической актрисы?
- Вы хотите, чтобы я сыграла роль драматической актрисы?
- Не сыграли роль драматической актрисы, а сыграли бы Ромео в спектакле Ромео и Джульетта.
- А кто будет танцевать Джульетту?
- В нашем спектакле Джульетта не танцует, - огорчил женщину Александр.
- Так это будет не балетный спектакль?
- Нет, не балетный. Изъясняться надо будет не жестами танца, а самыми простыми человеческими словами.
- Не знаю даже. Я никогда ничего подобного не пробовала.
- Вот и хорошо, попробуете. Может у вас талант драматической актрисы, а вы об этом даже не догадываетесь, - сказал Александр.
- Мы же вас не просто так выбрали из общей массы. Ваше лицо говорит о срытом таланте. И поверьте нам, старым актёрам, мы знаем в этом толк. По-моему вас ждёт успех на подмостках драматического театра, - внёс свою лепту в уговоры Михаил.
- Вы так думаете? – с сомнением в голосе, спросила женщина.
- Лично я в этом ни минуты не сомневаюсь. И мой коллега тоже так думает.
- Я подумывала о смене профессии, мне ведь уже лет немало. Но играть в театре драматические роли, это слишком.
- Вы же артистка. Только артистка балета.
- Я солистка танцевального ансамбля народных танцев, - напомнила женщина.
- Так это ещё лучше. Ведь передать колорит народного танца, найти изюминку, выражающую сущность отдельного народа – это сверхзадача. Это архи сложно и архи трудно передать пластикой танца. А вы всё это смогли, - лил фимиам на тщеславие танцовщицы Михаил и очень в этом преуспел. По крайней мере, она ответила:
- Если вы так думаете, я согласна. Но как быть с танцами? Нас в ансамбле и так мало: всего четыре человека.
- Вы будете танцевать, как и ранее задумывалось. А сцена из спектакля Ромео и Джульета будет исполняться самой последней в концерте. Так что вы всё успеете: и выступить в составе танцевального ансамбля и Ромео сыграть.
- Ну, как же, ведь у меня не останется времени, чтобы подготовиться. А нужно загримироваться, переодеться и настроиться на выступление. Я просто ничего этого не успею сделать.
- Не волнуйтесь, всё успеете. Мы вам это обещаем. Всё будет как надо. Не забывайте, мы же профессионалы. На решении подобного рода проблем собаку съели. Пока идите, садитесь на место, и не волнуйтесь. Когда надо будет, мы вас вызовем для репетиции.
Женщина пошла на своё место.
- Ну, мы с тобой накрутили! Как теперь раскручивать будем? – скорее сам себя, нежели партнёра, спросил Михаил.
- Так и будем: медленно и методично. Небось, нам всё это не впервой, - ответил Александр. – Прорвёмся.
В зал вошла пианистка и сразу направилась к сержанту.
- Тебя наши режиссёры заждались. Спрашивали меня, когда ты появишься и начнёшь играть, - сказала конвоир.
- Ну, вот я появилась. Только играть сейчас я не буду, - огорчила пианистка.
- Это ещё почему? – спросил Михаил.
- Не на чем мне играть. Пианино стоит у начальника в кабинете. А тут я его что-то не вижу.
- Пусть начальник прикажет, чтобы пианино сюда переместили. Иначе репетиция не сможет состояться, - сказал Александр.
- Это уж вы с начальником договаривайтесь. А моё дело телячье, - огорчила пианистка.
- Сержант! Нужно начальнику доложить о необходимости доставки пианино в актовый зал, - попросил сержанта Александр.
На что сержант ответила:
- Недавно вас к начальнику водила. Так что же вы этот вопрос тогда не решили?
- Мы думали, что пианино у вас в зале стоит. А до поры его чем-нибудь закрыли для большей сохранности, - пояснил Михаил. – Нам же никто не говорил об отсутствие пианино в актовом зале. Поэтому, до поры этого вопроса не возникало.
- Раз у вас не возникало, так у нас и подавно не возникало. Сейчас я вас никуда не поведу и сама не пойду. Через полчаса на ужин надо идти. Если начальник не уехала домой, то вопрос можно будет решить. А если уехала… - объяснила сержант, после последней фразы разведя руками.
- Я не понял: если начальник уехала, то что? – спросил Михаил.
- То вопрос откладывается до завтрашнего утра, - сообщила сержант.
- До утра никак нельзя. Нам вечером репетировать надо. Но без инструмента и пианиста это сделать будет невозможно. А что если проверяющий завтра приедет уже с утра? – задал вопрос Александр.
- Я сама ничего решить не могу. Так что выкручивайтесь сами.
- Хорошо сказано! А самое главное, правдиво. Вам всё до фени, а нам, значит, самим нужно выкручиваться. Нет, мои дорогие. Это нам до фени, хоть мы здесь торчим именно из-за вас. А вот вам не должно быть всё равно. Вам надо своё учреждение представить проверяющему в лучшем виде, да ещё художественную самодеятельность показать как надо, - отверг высказывания сержанта Александр.
- У вас же есть часть спектакля, где пианистка не нужна. Так ими сейчас и займитесь, - пробовала поучать сержант.
- Есть в спектакле такие места. Но есть и другие, которые без музыки смысла не имеют, например танцы и хоровое пение. Чтобы успешно выступить в концерте, актёрам надо репетировать, - пытался отстоять своё мнение Михаил.
- Всё-таки придётся подождать. А после ужина я вас к начальнику отведу.
- А если ничего с пианино не получится ни сегодня, ни завтра? – пытался оценить ситуацию Михаил.
- Здесь я вам ничего сказать не могу. Не мой это вопрос. Подождите до встречи с начальником. Она вам разъяснит ситуацию, - ответила сержант.
- Ладно, давай займёмся репертуаром, - первым поставил точку в выяснении вопроса об инструменте Александр, предложив двигаться дальше согласно потребности репетиционного процесса. – Пусть пианистка посмотрит репертуар. Ей же в любом случае играть придётся.
Михаил передал пианистке два листочка, написанные танцовщицами и певцами.
- Всё это мне знакомо. Но нужны ноты, - сообщила она двум режиссёрам.
- Вы говорили, что у вас где-то здесь были ноты, - напомнил пианистке Михаил.
- Когда я это говорила? Я только что вошла в зал и ничего подобного не заявляла.
- Двумя днями раньше. Вы тогда приезжали в учреждение для мужчин. Помните, наверное, как для спектакля играли? – напомнил пианистке о недавних событиях Александр.
- Помню, что аккомпанировала. Но в данном случае всёго, что необходимо для указанного репертуара, у меня нет. Нужно в библиотеку сходить, - ответила пианистка.
- В вашу библиотеку, которая в вашем учреждении? – спросил Александр.
- В нашей библиотеке вообще никаких нот нет. Нужно в городскую ехать.
- Вы думаете, что там ноты есть?
- Не знаю, может, есть, а может, и нет. Я там ни разу не была.
- Что значит не была? Вы же преподавателем музыки были до командировки в эту гостеприимную обитель. А преподавателю ноты нужны. Вы просто забыли. Забыли ведь? – утопающий хватается за соломинку, а Михаил за очень подходящую мысль.
- Ничего я не забыла. Я в этом городе никогда раньше не была.
- Я думал, вы местная.
- Нет, здесь вы ошибаетесь. Я не местная.
- Почему же нам так не везёт? Инструмента нет, ноты, и те не достанешь, - посетовал Александр.
- Бог на вас, наверное, обиделся. Жить надо было честно, тогда бы и дела шли как надо, - прокомментировала пианистка заявление Александра.
- Бог он всё видит. И наши страдания видит, как мы тут с вашим отстоем возимся, - в отместку ответил Александр.
- Это мы то отстой! – почти хором возмутились актрисы.
- Вы нас не так поняли. И потом, мы грехов, что нам тут приписывают, не совершали, - пытаясь опровергнуть случайно сказанные слова, оправдывался Михаил.
- Да мы за такие слова знаете, что с вами сделаем? И не надейтесь, что охрана вас спасёт, - стращала сразу за всех обиженных пианистка.
- Знаем, и просим простить нас за неправильно сказанные слова. Именно неправильно сказанные. Поскольку, они предназначались не для таких милых дам, а имели отношения лишь к этому учреждению, - продолжал дипломатическую речь Михаил.
- Кто это ещё собирается иметь отношения с нашим учреждением? – преодолев дремоту, возмутилась конвоир. Она подразумевала под словом отношение нечто очень конкретное и неприличное.
- Никаких отношений с вашим учреждением мы иметь не собираемся…, - вступил в полемику Александр, но конвоир прервала.
- Конечно, с нашим учреждением мы вам ничего такого не позволим. У вас своё учреждение имеется, вот его и имейте.
- Никакого учреждения у нас нет. Но не в этом суть. Давайте прекратим разговор на эту тему. Нам надо о спектакле думать и только о нём, - попытался урезонить женщин Александр.
- Сами оскорбляете всех, а потом…, - ворчала конвоир.
- Мы ещё раз у вас просим прощение и давайте считать это недоразумение исчерпанным. А сейчас займёмся делом, - Михаил взял листочки с наброском сценария спектакля и продолжил. – Спектакль, который мы с вами будем готовить, состоит из трёх частей. В первой части начальник учрежденья, и сержант ходят и проверяют готовность номеров концерта. Они будут проверять клоунаду и танцевальный ансамбль.
- Во второй части будет показано, как все артисты, занятые в концерте, сидят и дожидаются начала концерта. На посиделках будет петь песни певица под гитару.
- Третья часть - это и есть собственно сам концерт. Он будет состоять из нескольких номеров. Сначала выступит танцевальный ансамбль. Четыре танца они покажут. Потом выступит вокальный ансамбль. За ними исполнение четырёх песен. И последним номером будет сцена из спектакля Ромео и Джульетта.
- Каждый из участвующих в концерте артистов должен чётко знать свою роль и выучить наизусть диалоги, если для исполняемой ими роли таковые требуются.
Всем всё ясно?
Артисты промолчали. Может быть, соглашаясь со всем сказанным, а может, и нет. Просто спорить не хотели, поэтому и молчали.
- Тот, кто ещё реплик своих ролей не знает, пусть подойдёт ко мне и перепишет для себя. Всем всё понятно? – спросил Михаил.
- Придётся всё отложить на потом. Сейчас нужно идти на ужин, - напомнила о распорядке дня конвоир.
Приунывшие было артисты, сразу оживились. Ужин и связанный с ним перерыв устраивал многих больше, чем репетиционный процесс.
- Выходи строится! – подала команду конвоир.
Женщины встали в проходе между рядами в колонну по одному.
- А вы чего ждёте? – обращаясь к режиссёрам, спросила конвоир.
- И нам тоже в строй вставать? – уточнил приказ Александр.
- Я для всех осужденных команду давала. Или вы себя кем-то другим считаете?
Михаил и Александр ничего говорить не стали. Они послушно встали в строй, замкнув колонну.
- Шагом марш! – подала команду конвоир, и колонна двинулась на выход.
Конвоир шла следом за колонной, и Михаилу не составило труда перед самыми дверьми столовой напомнить об обещании.
- Вы обещали организовать встречу с начальником, - без всяких вступлений напомнил он.
- Обещанного три года ждут. Марш в столовую! – надвигаясь на подавшего реплику актёра всей своей грозной фигурой, строгим голосом скомандовала конвоир.
«Пусть вам будет хуже. Я пытался вас вразумить», - заходя в дверь, думал Михаил.
- Вы садитесь вот за этот стол, - указывая на стоящий у стены столик, размером с тумбочку, приказала режиссёрам конвоир, когда вся колонна добралась до столовой.
- Ну что стоите как неприкаянные? – выговорила режиссёрам конвоир.
- Здесь нет стульев. Нам сесть не на что, - за двоих ответил Михаил.
- Раз вам сесть не на что, будете жрать стоя.
«Вот это гостеприимство! Одним словом - тюрьма», - подумал Александр.
- Принеси им поесть, - обращаясь к женщине, стоящей на раздаче, велела конвоир.
Уже через минуту перед каждым режиссёром стояло по полной тарелке макарон. Вторым блюдом стол заполнили два стакана чая без сахара и четыре кусочка хлеба. Место на столе не осталось даже для вилок, и те преспокойно лежали поверх горки макарон.
«Пустые макароны и чай без сахара. Ужин, прямо скажем, не очень. Но зато макарон положили от души. Качеством не взяли, зато количество на высоте», - ковыряя вилкой макароны, думал Михаил.
- Мы забыли спросить о ночлеге. Как я понимаю, нам придётся ночевать здесь, в женской тюрьме, - подал голос Александр.
- Говори тише. Здесь везде уши, - на всякий случай одёрнул коллегу Михаил.
- Ты думаешь, нас подслушивают?
- Бабы который год сидят взаперти. А тут такая возможность выпала. Не каждый день им удаётся подслушать, что говорят мужики.
- Здесь ты, пожалуй, прав. Но что ты думаешь о ночлеге?
- Пока ничего не думаю. А ты считаешь, есть предпосылки? - он не стал договаривать, и так было очевидно, о чём он хотел сказать.
- Мы с тобой всё думали о деле. Но пора бы нам подумать о себе. Если бабы будут столь же гостеприимны, как и в бане, нам несдобровать.
- Может быть, очень даже такое может быть.
Оба замолчали и доели макароны молча. Лишь отхлебнув глоток чая, Михаил сказал:
- Когда пойдём к начальнику насчёт пианино, спросим о ночлеге.
- Это если она не ушла домой.
- А если ушла домой, что тогда делать будем?
- Не знаю. Там уж решим по обстановке.
- Ну что, закончили ужинать? Тогда пошли к начальнику, - сказала конвоир, которая как-то неожиданно появилась рядом с режиссёрами.
- А как же остальные? – напомнил об остальных актёрах Михаил.
- За них не беспокойся. Ими займутся. А пока мы ходить по начальству будем, они свои дела сделают, и вернуться в зал. Или вы не думали продолжать репетицию после ужина?
- Ну как же! Думали, конечно, - ответил за двоих Александр.
- Хорошо, коли так, - одобрила конвоир.
Они подошли к дверям кабинета начальника. Конвоир постучала.
- Войдите! - раздалось из-за двери.
Все трое вошли в кабинет.
- Мы вас хотели спросить насчёт пианино, - начал говорить Михаил.
- При чём здесь пианино? Вы должны репетировать с нашими осужденными, а не задавать мне глупые вопросы.
- Дело в том, что пианино нужно для репетиции. Хор и танцевальный ансамбль без аккомпанемента обойтись не могут. Тапер у вас имеется, недостаёт только инструмента.
- Так вы хотите, чтобы пианино было доставлено в актовый зал?
- Именно так. И не просто доставлено, а сегодня доставлено в актовый зал.
- И кто же его, по-вашему, должен туда доставить?
- Этого я сказать не могу. Это не в моей компетенции.
- Здесь мужская сила нужна. Женщины такое сделать не смогут.
- Вам видней. Только если вы имеете в виду нас, то мы тоже не сможем.
- Вас я в виду не имею. Я просто рассуждаю вслух.
- Наши бабы смогут его докатить. Зал на этом же этаже находится, поэтому поднимать его не надо, - не ко времени влезла в разговор конвоир.
Её заявление начальника не обрадовало. Ведь на пианино играла её внучка, которая частенько навещала бабушку на работе.
- Ладно, попробуем справиться своими силами, без привлечения мужчин, - наконец дала добро начальник.
- Через полчаса не поздно будет подойти? – спросила конвоир.
- Не поздно. Если у вас всё, можете идти.
- У нас не всё. У нас вопрос о нашем ночлеге не решен, - подал голос Михаил.
- Не знаю, что там у вас. У нас вопрос давно решён. Будете ночевать в комнате свиданий. Она находится рядом с постом охраны, там вас никто не побеспокоит, - в упор глядя на режиссёров, сообщила приятную новость начальник.
- У нас только одна кровать в комнате. Смогут ли они вдвоём на одной кровати выспаться? – высказала свои опасения конвоир.
Начальник не любила, когда ей задают ненужные вопросы, а тем более смотрят прямо в глаза. Конвоир уже не раз испытывала гнев начальницы на себе и сейчас, когда напоминала о кровати, смотрела перед собой в пол. В другом случае она не посмела бы сказать ничего похожего, но сейчас неуспех концерта мог здорово навредить. А не выспавшиеся режиссёры увеличивали риски совершения негативного события.
Начальник сердито посмотрела на подчинённую, и во взгляде читалось неудовольствие. Она ответила:
- Кровать там полутороспальная. Если захотят выспаться, то выспятся.
- У нас ещё дело к вам есть. Для аккомпанемента пианисту нужны ноты. Нам сказали, в вашей библиотеке таких нот нет. Нужно за нотами ехать в городскую библиотеку, - сообщил о проблеме Александр.
Начальница одарила его сердитым взглядом и спросила:
- Раньше вы об этом мне сказать не могли. Где я в это время ноты найду? Все библиотеки уже давно закрыты.
- Когда мы первый раз к вам заходили, мы ещё о нотах ничего не знали. Поэтому вопрос о нотах не стоял, - начал объяснять Александр.
Но начальница закончить объяснения ему не позволила.
- Нужно было сразу прийти ко мне, как только проблема определилась. А не тянуть до последнего, до ночи. Какие всё-таки мужики бестолочи! – напоследок заметила она.
- Пианистка пришла в зал перед самым ужином. До её прихода мы ничего не знали об отсутствии нот и вам доложить не могли, - объяснил Александр.
- А вы почему не доложили? – прицепилась начальница к конвоиру.
- Я тоже ничего о проблеме не знала. Мне никто об этом не говорил, - доложила конвоир, но её объяснения не убедили начальника. А может быть, начальница хотела хотя бы на мгновение снять с себя тяжесть ответственности, обвинив другого в своих же грехах:
- Я же вам поручила организовать репетиционный процесс. И вы всё должны были предусмотреть.
- Виновата, не успела ещё вникнуть во все проблемы. Я думаю, что завтра обязательно у пианистки ноты будут, - повинилась конвоир, и начальник смилостивилась.
- Ладно, что сделано, то сделано. Но завтра с утра отправьте кого-нибудь в городскую библиотеку. Сами оставайтесь здесь и проследите за репетиционным процессом. Я завтра с утра буду в управе, так что придётся тут побыть без меня. Если у вас всё, то можете идти.
- Значит, через полчасика я к вам за пианино зайду? – уточнила конвоир.
- Я вас буду ждать.
- Кругом, на выход шагом марш! – подала команду конвоир. Следом за двумя режиссёрами, она вышла из кабинета начальника в коридор.
- Сейчас нас куда поведёте? – не по форме задал вопрос Михаил.
Конвоир смирилась с нарушениями со стороны режиссёров заведённого в тюрьме порядка, и поэтому ответила, не одёргивая нахалов:
- В зал вас веду. А куда вы думали?
- Мы и думали что в зал. Только нельзя ли нам по пути зайти в туалет?
- Что уже невтерпёж? – съехидничала конвоир.
- Конечно, уже организм требует, долго ведь мы репетировали с вашими подопечными. И ужин опять же, - объяснил причину Александр.
- Так и быть, пущу вас в туалет. Но не долго там сидите. Иначе в следующий раз не пойдёте, - стращала конвоир.
- Мы долго там не будем. Всё должно быть в пределах правил, - обнадёжил Александр.
Конвоир остановилась у обшарпанной двери. Сначала Михаил, а потом Александр посетили это заветное место.
- А теперь марш в зал. Подготовьте там свои бумажки и ждите, никуда не уходите. Я пойду организую доставку пианино в зал.
Конвоир ушла, а оба актёра зашли в зал.
- Совсем забыл начальнику сказать! – хлопнув себя по лбу, воскликнул Михаил.
- Ты про что? – не понял заявление коллеги Александр.
- Нам ещё томик Шекспира нужен, чтобы сцену из Ромео и Джульетты поставить, - в поздний след напомнил Михаил.
- Точно, про это мы забыли сказать. Из-за пианино всё получается, нервничаешь по пустякам, вот и забываешь, - Александр нашёл объяснение забывчивости коллеги.
- Насчёт нервов - это ты в самую точку. Но причина наших нервов не только в отсутствие пианино. Нам ещё в милиции все нервы вымотали. А потом мужская тюрьма, теперь женская.
- Ты бы ещё вспомнил наши гастроли, и директора клуба, который почему-то домом культуры назвали.
- Ты абсолютно прав: культуры там ни на грош.
- Там у нас только деньги хотели отнять, да ничего у них не получилось.
- А тут и деньги и свободу отняли. Полный беспредел.
Оба замолчали.
- Давай сядем. Настояться мы ещё успеем, - предложил Михаил.
- Как раз насидеться мы ещё успеем. Лично я уже насиделся. Теперь хочу на волю.
- В переносном смысле этого слова, я тоже насиделся.
- Я вот что думаю. Может, нам сходить к начальнику самим. Сейчас бабы пойдут к ней пианино тащить, а мы скажем о книге с трагедиями Шекспира.
- Ты забываешь, что мы в тюрьме. А в тюрьме без конвоира нам перемещаться не положено. Нас за это накажут по-настоящему и конвоира накажут за то, что она нас одних оставила без присмотра. Она нам за это устроит весёлую жизнь, будь спокоен.
- Пожалуй, ты прав. Придётся подождать до завтра. Тем более, завтра наша конвоир будет отправлять человека в библиотеку. Вот мы ей и напомним о книге.
- Ладно, пусть будет по-твоему. К тому же нам не придётся сейчас помогать бабам тащить пианино.
- Выходит, прав тот, кто утверждает, что в любом плохом событии можно найти чего-нибудь хорошее.
- Или не очень плохое, - поправил коллегу Михаил. – Давай, воспользуемся передышкой, сядем и ещё раз просмотрим всё, что написали.
- Давай, - согласился Александр.
Они взяли листочки и, усевшись на стулья первого ряда, стали просматривать написанное.
- У нас ещё нет конферансье, - вспомнил Александр.
- Нужно кого-нибудь назначить. Вот только кого?
- Это вопрос. У нас все имеющиеся в наличии актёры уже заняты в спектакле и некоторые уже по две роли тянут.
- Думаешь, из них уже никого не назначить?
- Думай, не думай, а нужен подходящий человек. У конферансье особый талант должен быть. Здесь далеко не любой актёр справиться сможет.
- Придётся просить конвоира привести ещё одну зэчку, которая и будет концерт вести.
- Ты уверен, что у них есть такая?
- Не в чём я не уверен. Но по-другому никак не получится. Конвоир приведёт, а способна ли зэчка или нет, решать нам.
- А что если она окажется неспособной?
- Другую нам приведут. Это дело будущего, давай поговорим о делах наших насущных.
- Это о каких же? – не понял Александр, о чём хочет поговорить напарник.
- Как нам дальше быть? Вот в чём вопрос.
- Ты прямо Шекспировским слогом начал говорить. А как нам дальше быть - обстоятельства подскажут.
- Да я не о концерте. Вот пройдёт концерт и куда нас после этого?
- После концерта нас повезут обратно.
- Вот это и не понятно. Во-первых, куда нас повезут? Часть наших вещей
находится в ментовке. Одежда и другая часть вещей в тюрьме. Во-вторых, кто нас повезёт обратно и, самое главное, когда повезёт?
- Повезут нас сразу после концерта. Я так думаю.
- Кто это нам сказал? Никто нам об этом не говорил. А ведь кто-то должен дать команду, чтобы нас обратно отправили и ещё маршрут указать, куда нас сначала, а куда потом привести.
- Так за чем же дело стало? Пусть дадут такую команду.
- Давай вспомним, как всё было. В ментовке нас сами менты заставили от их же имени спектакль сыграть. Потом проверяющий инициировал наше дальнейшее турне по местам обетованным. Сначала мы поставили спектакль в мужской тюрьме. А потом нас отправили за тем же самым в женскую тюрьму.
- Это и так понятно.
- Вот именно. Непонятно, кто нас велел отправить в женскую тюрьму: тот же самый проверяющий или кто-то другой? Я хочу знать, кто всем этим руководил? Тогда и вопрос нашего возращения: сроки возвращения и маршрут - будет не трудно согласовать.
- Думаешь, нам такую возможность предоставят?
- Не знаю. Но если у начальника женского учреждения возникнут вопросы на тему нашего возвращения, мы могли бы ей подсказать, с кем надо связаться.
- Ты очень сложно закрутил. Я думаю, всё будет намного проще. Нас просто посадят в газик и повезут. Нам остаётся лишь дождаться этого момента.
- Хорошо если было бы всё так.
Оба замолчали. Минутная пауза переключила мысли обоих режиссёров на вопросы подготовки представления.
- Мы упустили одно важное обстоятельство. Мы не знаем ни одного
из наших актёров по имени, - нарушил молчание Михаил.
- В тот момент лишняя информация нам только мешала бы. А сейчас самое время это упущение устранить.
- Сначала давай распишем, сколько артистов, в каких номерах участвует.
- Ты прав, написать нужно. Но сначала составим общий список: имя, основное амплуа. У нас ведь актёры не только в рамках своего амплуа задействованы.
Чтобы не получилось неразберихи, именно общий список поможет в этом.
- Согласен, давай вспоминать. А потом, напротив каждой записи, останется поставить имя.
- Пианист, певица под гитару, четыре танцовщицы, четыре солистки вокального ансамбля, - начал писать Михаил. – Кто там у нас ещё есть?
- Две клоунессы, исполнительница роли Джульетты. Всё, больше нет никого, - подсказал Александр.
- А мне казалось, что актрис у нас в спектакле задействовано больше. А их-то всего ничего.
- У нас персонажей больше чем актрис. Мы этот факт учтём. Актрис, конечно, маловато, но ничего и с таким количеством спектакль поставим неплохой. Нам не впервой решать неразрешимые задачи и до сих пор сбоев не было.
- У нас не определена кандидатура конферансье, - напомнил о проблеме Михаил.
- Ты всё-таки думаешь попросить прислать кого-нибудь помимо уже присутствующих?
- Можно и таким образом к делу подойти. А можно выбрать из уже приданных для спектакля актрис.
- Мы же с тобой этот вариант рассматривали. Получалось, что все заняты и не смогут выступить в качестве конферансье.
- Я подумал, и понял, что мы ошибались. Актриса, которая исполняет в первой части спектакля роль начальницы, во второй играет на гитаре и поёт, в третей части вовсе не задействована.
- Она у нас в двух частях спектакля играет разные роли, а ты хочешь, чтобы она в третьей части ещё роль конферансье исполнила?
- А почему бы нет. Кто-то должен выполнять функцию конферансье. Она начинающая актриса, не то, что мы, старые зубры. Ей должно быть лестно доверие опытных режиссёров.
- Не знаю, согласится ли. Попробовать можно, но справится ли она?
- Этого сказать никто не сможет. Однако думаю, она справится. Выйти на сцену и объявить - не такое уж сложное дело.
Дверь открылась и вошла конвоир.
- Помогите шпингалет второй двери открыть, - попросила она.
Михаил вместе с Александром подошли к двери.
- Здесь отвёртка нужна. Пальцем не подцепить, - потянув за шпингалет, сказал Александр.
- Может быть ключом получиться открыть?
- Давайте, попробуем, - согласился Александр.
Он взял из рук конвоира ключ и, подцепив им шпингалет, без труда открыл дверь.
- Готово, можно заносить, - сказал он.
- Сейчас пианино привезут, - сообщила конвоир.
Действительно послышался скрип маленьких несмазанных колес. Из-за поворота показался край пианино чёрного цвета. Следом за ним появился весь состав актрис предстоящего спектакля. Они делали вид, что усердно толкают инструмент. Но и этого показного усилия хватало для продвижения инструмента вперёд.
«Правильно их выбрали актрисами. Вон как правдоподобного они толкают пианино. Если не приглядываться, пожалеешь несчастных, так ведь не по силам напрягаются», - глядя на женщин, думал Михаил.
Женщины вкатили инструмент в зал и остановили его у сцены.
- Вот сюда, правее, - велела подвинуть инструмент конвоир.
«Я почему-то инструмент представлял на сцене, как принято при аккомпанировании певцам, - подумал Александр. – С другой стороны, сцена должна быть большой. На маленькой сцене инструмент займёт её половину».
- Чтобы не забыть, давайте сразу решим вопрос о завтрашней поездке в библиотеку, - без всякого вступления, сказал Михаил стоящей рядом сержанту-конвоиру.
- Я сама всё решу. Мне начальник поручила организовать поездку завтра утром, так не мельтешите под ногами, - ответила конвоир.
- Я хотел уточнить, что именно нужно взять в библиотеке.
- Напишите список. Тот, кто поедет, привезёт заявленное в списке.
- Хорошо, сейчас я напишу список необходимой литературы, - согласился Михаил.
- Давай, составим список литературы, за которой поедут завтра в библиотеку, - предложил Михаил.
- У нас уже всё написано. Нам только переписать начисто и всё, - напомнил Александр. – Сейчас я этим займусь.
Он взял чистый лист бумаги и принялся писать.
Михаил смотрел через плечо и как только Александр остановился, напомнил:
- Ромео и Джультта Шекспира не забудь записать. Напиши, что это пьеса, а не музыка.
- Думаешь, они настолько тёмные?
- Кто их знает? Здесь тюрьма всё-таки, а не академия наук.
Михаил закончил писать и подошёл к сержанту.
- Вот список. В нём написано всё, что нужно для спектакля, - протягивая сержанту листочек, - сказал Михаил.
- Хорошо, завтра за этим поедут. А вы занимайтесь репетицией. У вас ещё три часа до отбоя, - сообщила сержант.
- Этим мы и занимаемся. Сейчас список актёров составим, роли распределим и начнём.
- Уже столько времени прошло, а у вас роли не распределены, - выговорила им сержант.
- Роли уже распределены. Осталось на бумагу записать и можно продолжать репетицию.
- Если распределены, так и продолжайте.
Михаил прекратил полемику с сержантом. Он подошёл к Александру и пожаловался, стараясь говорить как можно тише:
- Достала. Лучше держаться от начальства подальше, нервы целей будут.
- Я уже написал «рыбу». Сейчас заполним все недостающие главы и начнём репетировать.
- С кого начнём? – для порядка спросил Михаил.
- А вот с первой позиции и начнём, - сообщил Александр и, повернувшись к актрисам, сказал. – Сейчас я буду называть роли, а тот, кто назначен их исполнять, называйте своё имя. Потом я расскажу о спектакле. А затем каждый перепишет слова своей роли, если таковые имеются. Всем понятно?
- А для сцены из спектакля Ромео и Джульетта текст уже написан? – спросила исполнительница роли Ромео.
- Пока нет. Книгу с пьесой привезут завтра из библиотеки, и текст напишем. Пока без этого есть что репетировать. Ещё вопросы есть? Если вопросов нет, приступим.
Александр посмотрел в листочек и произнёс:
Исполнительница роли начальника, она же исполнительница песен под гитару, она же конферансье.
- Насчёт конферансье мы не договаривались, - не назвав своего имени, воскликнула актриса.
- Об этом поговорим чуть позже. А сейчас назовите своё имя.
- Катерина Кузьмина, - ответила актриса. – А насчёт конферансье я всё равно не согласна.
- Я же сказал, потом обсудим. Исполнительница роли сержанта, ваше имя.
- Татьяна. А фамилию говорить?
- Нет, фамилия нам не нужна.
- Теперь клоунессы. По очереди говорите, как вас зовут.
- Надежда, - сказала та, что выше ростом.
- Надя, - сообщили вторая, ростом поменьше.
- Две Нади. Так и запишем.
- Теперь танцевальный ансамбль.
- У нас у всех одинаковое имя: Валя, - сразу за всех сообщила артистка танцевального ансамбля.
- Вокальный ансамбль. Ну, что приуныли? Сейчас закончим с формальной частью и начнём репетицию.
- Нас всех Танями зовут, - сообщила одна из актрис ансамбля.
- Удачно у вас с именем получается. Захочешь сказать что-нибудь всем сразу: Татьяны давай-ка так. А если нужно одной что-либо сообщить тут уж беда. Придётся подходить и пальцем тыкать, - к месту заметил Михаил.
- И последнее, - продолжил опрос Александр. - Джульетта.
- Джульетта, - ответили исполнительница роли Джульетты.
- Я знаю, что вы исполняете роль Джульетты. Но хотелось бы ещё ваше имя узнать.
- Она у нас по жизни Джульетта, - ответила одна из артисток вокального ансамбля.
- Я же не спрашиваю у вас кто она по жизни. Я спрашиваю её имя.
- Меня зовут Джульетта. Так было в паспорте записано, - уточнила сама Джульетта.
Хорошо, Джульетта, так Джульетта, - ворчал Александр, записывая имя актрисы. – Ну и Ромео у нас будет Валя из танцевального ансамбля. Наконец-то всё утряслось, - и уже громко продолжил:
- Формальную часть мы закончили. Теперь перейдём непосредственно к самому концерту. Из скольких частей он будет состоять, как будет построен, об этом вам сейчас расскажем.
- Ранее мы говорили вам об этом. Напомню вам основные моменты, - начал излагать Александр.
- Спектакль состоит из трёх частей. В первой части начальник вместе с сержантом проверяют готовность артистов к выступлению. В этой части спектакля показано, как они приходят посмотреть клоунесс, а потом танцевальный ансамбль.
- А других артистов они посещать не будут? – поинтересовалась одна из клоунесс.
- Будут. Вернее сказать, как бы будут. Это подразумевается, но на сцене не показывается, - объяснил Александр. Во второй части все артисты сидят и ждут начала концерта.
- Это понятно и так. Раз время до концерта остаётся, приходится всем ждать. Не понятно в чём суть этой вашей второй части, - снова спросила клоунесса.
- Вы не понимаете? Вы все, участники концерта, будите находиться на сцене и петь под гитару. И не только. Когда возьмёте сценарий, всё поймёте. А сейчас дайте мне договорить.
Третья часть - это собственно сам праздничный концерт. Выходит конферансье и объявляет, что первым номером выступает танцевальный ансамбль. Ансамбль исполнит четыре танца и всё. После этого выступит вокальный ансамбль. Он исполнит четыре песни. И, наконец, сцена из спектакля Ромео и Джульетта. Она собственно и завершит концерт.
Теперь о ролях в первой части спектакля. Начальник – Катерина. Сержант – Татьяна, - Александр взглянул в зал на сидящих актёров, проверяя, слушают его или нет. Все актёры смотрели на него, и он продолжил. Первая клоунесса – Надежда. Вторая клоунесса – ещё одна Надежда. Танцевальный ансамбль – там все Валентины. Это все, кто принимает участие в первой части спектакля.
Вторая часть спектакля. Здесь все актрисы сидят и как бы ждут начала концерта.
- А здесь кто, какую роль будет играть? – просила одна из актрис.
- Вы будите играть роль актрис, которые будут ждать начала концерта.
- Я что-то не поняла. А как же те роли, которые вы раньше распределили?
- Всё сказанное остаётся в силе. Но здесь вы будете просто актрисами, то есть будете играть сами себя. Понятно?
- Не совсем, - созналась актриса.
Когда начнём репетировать, вы всё поймёте, - обещал Александр.
- И, наконец, третья часть спектакля. Конферансье – Катерина.
- Вы обещали на счёт конферансье ещё подумать. Я и так уже две роли исполняю, - подала голос Катя.
- Я уже подумал. Конферансье будешь ты.
Танцевальный ансамбль, здесь всё ясно, здесь все Валентины. Вокальный – все Татьяны. Последний номер концерта – сценка из спектакля Ромео и Джульетта. Ромео – Валентина из танцевального ансамбля. Джульетта – она же Джульетта из вашего учреждения. С этим всё.
- Теперь займёмся составлением шпаргалок, по которым вы будете учить роли, - взял на себя инициативу Михаил. – Подойдите сюда исполнительница роли начальника, исполнительница роли сержанта. Исполнительницы ролей клоунес тоже прошу подойти ко мне. Ну и все, кто участвует в танцевальном ансамбле.
- А остальным? – раздался вопрос из зала.
- Дойдём и до остальных. Но только после. Ну же дамы, подходите, не стесняйтесь.
- Берите ручки, бумагу и переписывайте свои роли, - повторил задание Александр.
- А что нужно писать? – спросила актриса, исполняющая роль сержанта.
- Вот ваши листочки. Если ничего не писали раньше, то прямо сейчас приступайте, - дал указание Александр.
- Тут только две ручки, - подала голос клоунесса.
- Пока берите листочки и читайте, учите роль. Когда ручки освободятся, перепишите для себя.
- А нам что писать? – спросила одна из солисток танцевального ансамбля.
- Пусть одна из вас напишет, что вам делать нужно в первой части спектакля. Тем более роль со словами только у одной солистки из вашего ансамбля.
Застрочили по бумаге ручки, переписывая слова роли. Уже через двадцать минут работа была выполнена.
- Мы закончили. Что нам теперь делать? – спросила солистка танцевального ансамбля, которая переписывала роль.
- Как я понимаю, роль руководителя ансамбля выпала вам? – спросил Александр.
- Да, руководителем ансамбля буду я, - скромно заметила дама.
- Вот и славненько. По сценарию, когда начальник приходит к вам с проверкой, ансамбль занимается у станка. Сейчас возьмите всех солистов ансамбля и где-нибудь в сторонке порепетируйте эту часть сцены. Пока придётся репетировать без музыки.
- Я не очень поняла, где и зачем нам сейчас репетировать? Ведь сначала должен войти начальник и попросить показать что-нибудь из подготовленного репертуара.
- Потом всё сопряжем. А пока сами порепетируйте. Не мне вам объяснять, что занятия у станка для танцора необходимы. А позвольте спросить, когда вы в последний раз стояли у станка? Можете не объяснять. Теперь понятно, что и зачем надо делать? Пока вы будете разминаться, мы другие сцены пройдём. Может быть, и вашу сцену, когда приходит начальник, и вы показывайте ему танец, пройдём до конца. Ну, а если не успеем…, - Александр развёл руками, показывая, что на всё воля Господня.
- А другим нужно что-нибудь переписывать? – раздался голос из зала.
- В принципе, нужно. Но не сейчас, а чуть попозже. Сейчас у нас текстов нужных нет, и для аккомпанемента нот нет. Посидите, отдохните немного.
А сейчас исполнительница роли начальника и сержанта давайте на сцену и роли свои, на бумажке записанные, не забудьте прихватить.
- Нам прямо на сцену взбираться? – уточнила исполнительница роли начальника.
- Да, на сцену. Вам ещё потребуется стул и стол. Ведь действие происходит в кабинете начальника. Стола я не вижу, а вот стул есть.
Александр взял в зале отдельно стоящий стул и поставил на сцену.
- Теперь исполнительница роли начальница пусть сядет на стул. Начальник склонилась над бумагами и тут входит сержант. Дальше давайте по сценарию.
- Ну, давайте, садитесь на стул. Так, представьте, что перед вами стол. Теперь сержант входит в кабинет. Входит, а не стоит истуканом перед столом. Отойдите в правый угол сцены и оттуда направляйтесь к начальнику.
Вот так уже лучше. Теперь начальник.
- Как у вас обстоят дела с подготовкой к спектаклю? - спросил начальник.
- Практически все номера готовы, - ответила сержант.
- Я не поняла, готовы или нет?
- Так точно! Все номера подготовлены к показу.
- Это другое дело. Чем сейчас наши артисты заняты?
- Репетируют. Шлифуют перед спектаклем мастерство.
- Вот и хорошо. Посмотрим, как это у них получается.
- Теперь начальник встаёт и вместе с сержантом выходит из кабинета, - подсказал Александр.
- Ну что я скажу: неплохо, очень даже неплохо. Но начальнику нужно говорить более уверенно. А сержанту надо держаться более расковано. Очень вы напряжены, - покритиковал игру актёров Александр. - Сейчас садитесь, и ещё поработайте над своими ролями.
- Я не поняла, как нам работать над ролью, если мы будем сидеть в уголке? – спросила исполнительница роли начальника.
- Почитайте роль, и подумайте, как её лучше сыграть, - дал совет Александр.
- А я где-то слышала, что для достоверного исполнения роли нужно стать тем человеком, которого играешь, - сообщила исполнительница роли сержанта.
- Можно и так. Это зависит от того, какую театральную школу вы прошли.
- Мы учились в обычной общеобразовательной школе. А не в какой-то там театральной, - сказала исполнительница роли сержанта.
- Вот и займитесь, пока я буду следующие номера спектакля просматривать, - поставил точку в разговоре Александр, не собираясь тратить время на объяснение сути сказанного им самим.
- Клоунессы, вы готовы? – спросил он сидящих в зале актрис.
- Текст мы причитали, но без подсказки вряд ли обойдёмся, - честно созналась одна из них.
- Ты зря посадил на место в зале начальницу и сержанта. Они в следующем эпизоде тоже принимают участие, - напомнил об упущении Михаил.
- Точно, они же с проверкой приходят на репетицию к клоунессам, - вспомнил Александр.
- Дамы, давайте обратно. Вы тоже принимаете участие в следующем эпизоде, - напомнил актрисам Александр.
- А я то думаю, почему нас на место отправили? - высказалась актриса, исполняющая роль сержанта.
- Давайте, поторопитесь. Время идёт, а нам надо так много сделать.
- Я надеюсь, все помнят слова своих ролей?
- Когда это мы успели их выучить? У нас не было для этого времени, - ответила одна из клоунесс.
- Даю вам пять минут. Через пять минут, чтобы говорили без запинок.
- А если мы не запомним, что тогда? – поинтересовалась клоунесса.
- Тогда нечего было в артисты идти. Артист без хорошей памяти это нонсенс.
- А мы думали совсем не так. Артист должен уметь играть на сцене, а не зубрить написанную каким-то придурком роль, - возразила клоунесса.
- Чтобы сыграть на сцене, надо как минимум помнить то, что нужно говорить. И помимо этого нужно помнить, когда надо говорить и, самое главное, как надо говорить. Если вы так не думаете, нечего вам на сцене делать, - рассердился на глупых женщин Александр. – И давайте прекратим дискуссию на эту тему. Сейчас важнее прочитать ещё раз свою роль.
На сей раз, никто не ответил Александру. Все актрисы углубились в чтение, стараясь лучше запомнить слова своей роли.
- Михаил! Пока я буду заниматься репетицией оставшихся мизансцен первой части концерта, подготовь материалы для следующей части концерта. Потом актёры перепишут для себя слова своей роли и выучат их. Александр подошёл к первому ряду и уселся на стул.
- Прождав более пяти минут, Александр спросил:
- Вы уже прочитали?
- Прочитали, но мало чего запомнили, - созналась клоунесса.
- То, что прочитали - это хорошо, но зря не запомнили. Суфлёра у нас нет, и не предвидится, - огорчил актрис Александр.
- Запомним всё что нужно, только не сразу, - с оптимизмом в голосе, ответила клоунесса.
- Плохо если сразу не получается. Вдруг завтра днём приедет проверяющий, и запоминать будет некогда.
- Что завтра, что после завтра, нам всё едино, - открыла тайну исполнительница роли сержанта.
- Тогда идите на сцену, раз вам всё едино, - предложил Александр.
Актрисы послушно полезли на сцену.
- Клоунессы встаньте на середине сцены. А начальник с сержантом отойдите в угол.
- Как встать: лицом к залу или лицом друг к другу? - спросила клоунесса.
- Встаньте лицом друг к другу, - ответил на вопрос Александр.
- Теперь начальник и сержант идите по направлению к клоунессам. Так, теперь останавливайтесь. В следующий раз останавливайтесь так, чтобы фигуры клоунесс не загораживали вас от зрителей.
Подождав немного, Александр сказал:
- Я жду ваших реплик, начинайте.
- А кто начинает? – спросила одна из клоунесс.
- Начинает говорить сержант. Это вы должны накрепко запомнить, иначе ничего толкового не получится, - ответил Александр.
- Что вы нам приготовили показать? – спрашивает сержант.
- У нас два номера готовы, - сообщила клоунесса.
- Покажите нам что подготовили.
- Оба показывать? – уточнила клоунесса.
- Оба, сначала один, потом другой.
Клоунессы расходятся в разные концы сцены, после чего идут навстречу друг другу. Не доходя трёх шагов, они останавливаются.
- Здравствуй, Кнопка! – приветствует одна другую.
- Здравствуй, Пуговка! – ответила другая.
- Почему ты плачешь?
- Я выхожу замуж.
- Поздравляю тебя и твоего жениха. Свадьба - радостное событие, но почему ты плачешь?
- Жениха поздравлять не надо. Я выхожу не за него.
- Он, наверное, очень расстроен?
- Не знаю, я ему еще об этом не говорила.
- Что-то я не очень понимаю ваши репризы, - начала критиковать клоунесс начальница. – Невеста сообщает, что она выходит замуж. Но оказывается она выходит замуж не за своего жениха, а за кого-то другого, да ещё плачет при этом. Я не вижу здесь ни смысла, ни юмора. И мрачно всё это как-то выглядит. Надо вам над этим номером ещё поработать.
- А может быть, вот так лучше будет? – попробовала сходу исправить ситуацию клоунесса.
- Здравствуй, Кнопка! – начала представление клоунесса.
- Здравствуй, Пуговка! – отвечает другая и хихикает.
- Почему ты смеёшься?
- Я выхожу замуж.
- Поздравляю тебя и твоего жениха. Но всё-таки, почему ты смеёшься?
- Жениха поздравлять не надо. Я выхожу не за него, это очень смешно.
- Он, наверное, очень расстроен?
- Не знаю, я ему об этом ещё не говорила.
Это ещё хуже, - начала критиковать начальник. – Помимо того, что невеста выходит замуж не за своего жениха, так она ещё всё время смеётся, как дурочка. В таком виде я показывать этот номер со сцены не разрешаю. Вы говорили, что у вас есть ещё один подготовленный номер. Давайте, показывайте его.
- Нужно выдержать небольшую паузу и только после этого говорить, - дал наставление Михаил, который во время репетиции просматривал тексты для следующих мизансцен, но не забывал прислушиваться к тому, что происходило на сцене.
Все находящиеся на сцене повернули головы в сторону говорившего. Александр поддержал коллегу, сказав:
- Михаил верно говорит. По всем правилам сценического искусства здесь положена пауза. Так, выдержали паузу и продолжили сцену.
- Давай поиграем в пчёлку и трутня, - предлагает одна клоунесса другой.
- А как играют в пчёлку и трутня? – спрашивает другая клоунесса.
- Пчёлка летает весь день от цветка к цветку и собирает мёд. А когда прилетает к улью, то трутень просит её:
- Пчёлка, пчёлка дай мне мёду.
- И пчёлка даёт мёд?
- Конечно, даёт. На то и существуют пчёлы, чтобы мёд давать.
- Чур, я буду пчёлкой, - говорит клоунесса, которая предложила сыграть в эту игру.
- А я буду трутнем, и мне пчёлка принесёт мёду, - соглашается вторая клоунесса.
Клоунесса, изображающая пчёлку, замахала руками, будто она и вправду полетела. А клоунесса, изображающая трутня, осталась на месте.
- Здесь мне нужно незаметно набрать в рот воды из бутылки. А бутылки с водой у меня нет, - остановившись, сообщает клоунесса, изображающая пчёлку.
- В спектакле бутылка непременно будет. А сейчас сделаем так. Трутень смотрит вниз и не видит, что делает пчёлка. В это время пчёлка отпивает из бутылки, - начал объяснения Александр.
- Отпивает или набирает в рот? – прервала Александра одна из клоунесс.
- Конечно, набирает в рот. Затем она подлетает к трутню и ждёт его просьбы. А дальше всё по сценарию.
Клоунесса-пчёлка сделала вид, будто набирает воду из бутылки. Потом она подлетела к клоунессе-трутню.
- Пчёлка, пчёлка дай мне мёду, - попросил трутень.
И пчёлка дала ему мёд, выплюнув в трутня воду.
- Ах, так! - воскликнула клоунесса, исполняющая роль трутня. – Теперь я буду пчёлкой, а ты трутнем.
Другая клоунесса-пчёлка замахала руками и отошла в сторонку. Она незаметно набрала в рот воду из бутылки. Клоунесса трутень тоже набрала воду из бутылки. Пчёлка ещё немного полетала и подлетела к трутню. Она долго ждала, пока трутень не попросит дать ей мёду. Но трутень молчал, словно в рот воды набрал. Тогда пчёлка выплюнула на пол изо рта воду и спросила:
- Почему ты не говоришь: пчёлка, пчёлка дай мне мёду.
Услышав просьбу, трутень, словно он сейчас был пчёлкой, выплюнул изо рта всю воду на просящего. Обрызганная клоунесса поняла, что её обманули дважды, и погналась за другой клоунессой. Обе скрылись за сценой.
Когда клоунессы вернулись обратно на сцену, исполнительница роли начальника сказала:
- Это тоже никуда не годится. Для детского сада было бы в самый раз. Но у нас серьёзный концерт. Проверяющий его смотреть придёт, а вы будете, как дети, водой брызгаться! Этот номер я тоже показывать со сцены запрещаю. Что там у других артистов готово? Давайте, пойдём, посмотрим.
- Всё уходят со сцены. Не забывайте, что нужно освободить место на сцене для следующего действия спектакля, - напомнил Александр. – Михаил у нас всё готово для прогона следующей сцены?
- Сцена вся расписана по ролям. Нужно исполнителей спросить, готовы они или нет.
- Напомни всем присутствующим, в чём суть следующей мизансцены, - попросил Александр.
- Суть очень простая. Начальник и сержант входят в помещение, где репетирует танцевальный ансамбль. В сценарии всё написано.
- Все подготовились? – спросил Александр. Не получив ответа, дал команду:
- Танцевальный ансамбль на сцену.
Артистки танцевального ансамбля, встали с мест и направились на сцену.
- Теперь начальник и сержант уйдите вглубь сцены. А солисты танцевального ансамбля пусть расположатся у воображаемого станка. Будто они разминаются перед репетицией, - распоряжался Александр. – Начальник и сержант выходите на середину сцены и говорите свою реплику.
Начальник с сержантом вышли из угла цены на середину.
- Здесь все артисты или некоторые ещё не пришли? – спросила начальник.
- Все здесь на репетиции, - отвечала одна из упражняющихся у станка.
- Маловато вас здесь. Я думала вас больше, ансамбль всё-таки, не квартет, - насчитав всего лишь четырех артистов, выказала недовольство начальник.
- Нас столько же и было с самого начала. Так что все солисты здесь, - ответила солистка.
- Я так понимаю, вы здесь командуете? – спросила начальник.
- Да я руковожу репетицией, - ответила солистка.
- А вот скажите мне руководитель, что у вас из номеров готово?
- Несколько танцев можем исполнить: молдавский танец, украинский гопак, венгерский танец. Однако есть проблемы: для исполнения танца нужны костюмы и партнёры-мужчины.
- Что значит партнёры-мужчины? Это вы о чём? – подняв кверху брови в знак удивления, спросила начальница.
- Народные танцы танцуют солистки в паре с солистами. Вы сами, наверное, видели по телевизору, что народные танцы исполняются одновременно и мужчинами и женщинами?
- Танцоров мужчин в нашем учреждении нет. И в мужском учреждении тоже танцоров нет. Так что обходитесь без мужчин.
- Но тогда я не знаю, что нам показывать.
- Ты же только что сказала, что можешь показать три танца. Вот и показывай.
- Тогда мужские партии придётся исполнять нашим же танцовщицам.
- В женском учреждении всегда мужскую партию исполняет женщина. Это закон, - напомнила известную истину начальница.
- Хорошо, пусть будет по-вашему. Сейчас закончим разминку у станка и покажем вам венгерский танец.
- Не сейчас закончим, а немедленно заканчиваем, - настаивала начальница.
- Разминка займёт не более пяти минут. Нам нужно растянуться, чтобы травмы не получить при исполнении танца.
- Хорошо, но не более пяти минут, - согласилась начальник.
Пять минут танцовщицы упражнялись у станка, а сержант и начальник терпеливо стояли рядом, ожидая начало танца. Наконец танцовщицы встали в пары.
- Ну что стоите, не танцуете? – задал вопрос наблюдавший за репетицией Александр, когда прошла одна минута ожидания и пошла следующая.
- Ждём начала музыкального сопровождения, - объяснила солистка - руководитель ансамбля.
- Где у нас пианистка? – оглядываясь, сам себе задал вопрос Александр.
Пианистка сидела за роялем и смотрела на сцену.
- Вы можете сыграть венгерский танец? – спросил он пианистку.
- Я же вам говорила, мне ноты нужны.
- А на память без нот?
- Можно попробовать. Но за качество исполнения не ручаюсь.
- Сейчас не о качестве речь, просто, чтобы было. Давайте, пробуйте.
- Нам сразу включаться или подождать? – спросила руководитель ансамбля.
- Подождать. Пусть пианист попробует, приноровится. А потом ещё раз сыграет для вас, - объяснил Александр.
Пианистка начала с гаммы, собираясь размять пальцы. Лишь после разминки что-то напоминающее венгерский танец достигло ушей присутствующих.
«Мелодия едва узнаваемая. Если это и венгерский танец, то в исполнение неумехи или новичка», - подумал Михаил.
- Неплохо, очень неплохо. Немного порепетировать и будет как надо, - подбодрил пианистку Александр.
- Никуда не годится моё исполнение. Целый год я толком не играла на инструменте. И пальцы от брязганья в воде словно деревянные, ничего не чувствуют, - посетовала пианистка.
- А суставы как, не болят? – спросил Михаил.
- Болят. Весь день руки напрягаешь, да ещё в холодной воде приходится полоскать.
- Мы непременно поговорим с вашим руководством. Думаю, оно пойдёт нам навстречу и переведёт вас на более приемлемую для пианистки работу, - обещал Михаил, будто и вправду его голос имел вес для местного начальства.
- Нам под такую музыку не сплясать, - подала голос руководитель ансамбля.
- Что, значит, не сплясать!? Вы хотели услышать венгерский танец, так вот он, - начал сердиться Александр.
- Это не венгерский танец, а что-то похожее на венгерский танец. А нам нужно очень четкое музыкальное сопровождение. Ведь у нас каждое "па" совпадет с ритмом музыки венгерского танца, - пыталась объяснить руководитель.
- Если вас не устраивает моё сопровождение, я играть не буду. Мне от этого ещё лучше, мучиться не придётся, - обиделась пианист.
- Завтра с утра вы будете отдохнувшей, и руки будут слушаться вас как надо. Ноты привезут, и сыграете венгерский танец на отлично, - успокаивал пианиста Александр.
- А как нам быть? Без музыкального сопровождения мы танцевать не сможем, - огорчила руководитель ансамбля.
- Вы же помните мелодию? Напевайте её, чтобы все остальные слышали. Вот вам и сопровождение. По крайней мере, танец сейчас показать сможете. Давайте, попробуйте, - предложил Александр, хоть сам очень сомневался в успехе предложенного.
- Ну, не знаю. Я раньше никогда не пела, - высказала сомнение руководитель.
- Вам и не нужно петь. Вы просто напевайте, чтобы ваши солисты могли уловить ритм и такт, и всё. Например, там-тарам там, там-тарам там. Поняли? Ну и отлично. Давайте, соберитесь, и покажите нам, на что вы способны, - на сей раз, превзошёл сам себя Александр в умении уговаривания женщин.
Солисты ансамбля встали в пары, и под дружное «там-тарам там», начали танцевать.
Они часто сбивались, будто только что выучили нужные "па" и ещё не достигли автоматизма в выполнении движений.
- Для показа достаточно, - прервал танец Александр. – Начальник, теперь ваша реплика. Продолжайте с того места, где прервались.
- Хватит. Я вижу, что вы не готовы, - сказала начальник.
- Мы старались, готовились. Но раньше никто из нас мужские партии не танцевал, - объяснила причину сбоев руководитель ансамбля.
- О чём вы раньше думали, почему не готовились?
- Мы не знали, что нам, одним женщинам, без пары с мужчиной-солистом придётся танцевать.
- Может быть, в вашем репертуаре есть танец без мужчин? Я смотрела балет, и там балерины танцевали без всяких солистов-мужчин.
- Танец маленьких лебедей одни женщины танцуют. Но для исполнения танца нужны пуанты и белые крепдешиновые платья.
- У нас на складе ничего этого нет. А как-то без них нельзя?
- Никак не получится без них. В балете всё очень строго: и сам танец, и одежда балерины. Придётся нам народные танцы танцевать. Но и здесь одежда нужна особая. Если, к примеру, венгерский танец исполняем, то на всех солистах венгерские костюмы должны быть одеты. Если украинский, то на девушках сарафаны и на хлопцах шаровары.
- Сержант! Посмотрите, что у нас в каптёрке из одежды для актёров имеется. А если нет ничего подходящего, дайте им иголки и нитки, пусть сами сошьют, - пожелала начальник. – Ладно, дам вам шанс. Репетируйте, чтобы всё стало как надо. Но если подведёте, всех накажу.
- Можете не беспокоиться, мы будем стараться.
Сержант и начальник уходят в дальний угол сцены. Солисты танцевального ансамбля остаются стоять на сцене. Александр смотрит на них, ждёт следующих реплик. Но солисты упорно продолжают молчать.
- Я жду, - напоминает Александр.
- Мы станцевали то, что у вас по сценарию было запланировано, - ответила руководитель ансамбля.
- У вас осталось ещё несколько реплик. Извольте их произнести, - напомнил Александр.
- Мы забыли, - созналась руководитель ансамбля.
- Где ваши листочки с репликами? Возьмите их и прочитайте, - преложил путь решения проблемы Александр.
- У нас они на стульях остались.
- Кто-нибудь принесите им листочки, - дал команду Александр.
- Одна из участниц вокального ансамбля встала и поднесла листочки к сцене, передав их в руки руководителя танцевального ансамбля.
- Читайте что там написано, - поторопил Александр.
- Поняли девочки? – начала читать руководитель ансамбля. – Ничего нам за успех не обещали, лишь за провал. Но мы не дадим начальнику такого шанса. Точно?
Все дружно смолчали.
- Раз так, давайте репетировать.
- Сейчас солисты ансамбля уходят со сцены. На середину сцены выходят начальник и сержант, и говорят реплики, согласно сценария, - напомнил Александр.
Танцовщицы спустились в зал. На середину сцены вышли начальник и сержант.
- Как вы оцениваете готовность к концерту? – задал вопрос начальник.
- В общем, все номера на твёрдую троечку вытягивают.
- А нужно чтобы на пятёрочку. Проследите, чтобы у них было всё необходимое для репетиций и выступления.
- Время ещё есть. Я думаю, они ещё смогут подтянуться.
- Начальник и сержант уходят, - напомнил Александр.
Пока исполнительница роли сержанта и исполнительница роли начальника слезали со сцены, Михаил напомнил Александру:
- У нас ещё чтец был.
- Был, да сплыл. Он никак не вписывается в концертные номера. Я считаю, его номер надо из концертной программы исключить, - высказал своё мнение Александр.
- Согласен. Обойдёмся без него. Давай дальше работать.
- У нас репетиция следующей сцены…. Кстати, надо напомнить всем присутствующим артистам, кто из них участвует в ней.
- Так все и будут участвовать.
- Вот и надо об этом напомнить.
- Товарищи, внимание! Сейчас несколько слов о второй части спектакля.
- Напоминаю суть. В этой части принимают участие все артисты. Вы сидите, отдыхаете перед концертом. Гитаристка играет вам на гитаре, вы подпеваете.
Ну и реплики по ходу действия говорите. Суть понятна?
- А где мы сидим, отдыхаем? - спросил голос из зала.
- На сцене сидите и как бы отдыхаете. То есть, вы играете в спектакле, и показывайте, как вы отдыхаете. Теперь понятно?
- Теперь понятно, - подтвердил голос из зала.
- Ну и, слава Богу. У всех реплики переписаны, все сценарий помнят?
- Нет, не у всех, - ответила за всех исполнительница роли начальника.
- Вот листочки, вот ручка. Идите сюда и переписывайте. Только не толпитесь, подходите подвое.
Подошли две актрисы и посмотрели текст.
- Здесь все сидят на сцене на стульях. Правда, я не знаю, где вы столько стульев возьмёте, - покритиковала одна из подошедших.
- В вашем учреждении возьмём. А что, у вас есть сомнения по этому поводу? – тон, с которым ответил Михаил, выказывал крайнюю степень раздражения. Что можно было объяснить одним словом: достали.
- У нас свободной мебелишки не очень. Могут возникнуть проблемы, - пояснила актриса.
- А вы за нас не волнуйтесь. В крайнем случае, мы вас прямо на пол посадим.
Ещё вопросы есть?
- Здесь разговариваю только трое. Кто эти трое мы не знаем. Так почему именно нам нужно писать? – спросила вторая из подошедших.
- Насколько я помню, там разговаривают действительно трое. Но это сейчас неважно. Так вот, двоими из них будете вы, - огорчил женщин Михаил.
- А мы как узнаем, что именно из диалогов нам писать? - спросила первая из подошедших.
- Сначала разговаривают трое: две артистки и исполнительница песен на гитаре. Исполнительница песен на гитаре у нас уже есть. Значит, вы те двое, которые с ней разговаривают. Какая из вас будет первой, какая второй решайте сами, - объяснил Михаил.
Артистки переписали роль и уселись на место.
- Исполнительница роли начальника, она же гитаристка подойдите сюда, - позвал Михаил, когда две артистки закончили писать и сели на свои места в зале. – Вам нужно подумать о репертуаре. Первой песней должна быть песня Булата Окуджавы: Между пальцами года. Знаете такую?
- Знаю. Давно, правда, не пела её. Здесь подобные песни не в чести, - ответила гитаристка.
- Ещё надо подобрать пять песен, но приличных. Об этом мы ещё поговорим. А сейчас прочитайте сценарий и перепишите свои реплики. Сейчас я вам их покажу.
Михаил посмотрел исписанные листочки и, обнаружив нужные места текста, сказал:
- Вот здесь и здесь. Пишите пока. А как напишите, поговорим о репертуаре.
Гитаристка ещё не закончила писать, как сержант-конвоир предупредила:
- Через пять минут заканчиваем репетицию и выходим строится.
- Позвольте узнать, почему строиться? – поинтересовался Александр.
- Потому что нельзя нарушать распорядок. Через пятнадцать минут отбой, - ответила сержант.
«Как быстро время пролетело! Ничегошеньки мы сегодня не успели», - подумал Михаил.
- Перед тем, как мы разойдёмся на отдых, хочу поблагодарить всех за репетицию. Надеюсь, что и завтра мы поработаем так же плодотворно, как и сегодня. Думаю, наши совместные усилия не пройдут даром, а позволят показать зрителям хороший спектакль, - поблагодарил всех присутствующих Александр.
- А что делать с листочками, где наши реплики записаны? – раздался голос из зала.
- Чтобы они не потерялись, можно их сдать на хранение мне. Только не забудьте листочки подписать. А тот, кто хочет подучить роль в ночное время может взять листочки с собой, - предложил вариант решения вопроса Александр.
Взять листочки с собой никто не захотел, и скоро у Александра в руках оказалась пачка исписанных листочков бумаги.
- Выходи строиться! - подала команду сержант. – В две шеренги становись!
Михаил и Александр пристроились в самом конце колонны.
- Направо! Шагом марш!
И вся колонна двинулась на выход.
«Нам с ними не по пути. А всё равно приходится идти следом», - подумал Александр, шагая вместе с колонной.
«Как бы сержант не ошиблась и не запихнула нас вместе с бабами в одну камеру. В мужской тюрьме это могло сойти для нас почти бесследно. А в женской так не получится. Будь я помоложе, и то не рискнул бы даже одну ночь провести вместе с сильно проголодавшимися женщинами», - размышлял Михаил о превратностях судьбы.
- Идите веселей, не отставайте, - подгоняла сержант двух режиссёров, плетущихся в хвосте колонны.
- А нас когда поведёте на ночлег? – спросил у сурового сержанта Михаил.
- Сначала их устрою, а уж потом вами займусь, - ответила сержант. – Что, не терпится растянуться на мягкой постели?
- Скрывать не будем, за сегодняшний день мы очень устали. И свидание с мягкой постелью - самое желанное сейчас, - сознался Михаил.
- Ничего, недолго уже осталось. Скоро придём, и вы завалитесь на боковую.
- Скорей бы уж! – воскликнул Александр.
- Тяжело в ученье, легко в бою, - произнесла сержант известную истину.
На это справедливое замечание оба актёра никак не прореагировали. Они молча шагали за колонной. Сержант распределила заключённых по камерам. Потом повела режиссёров в комнату, выделенную для них.
- Нам бы по пути в туалет заглянуть. Запастись надо, и умыться перед сном не помешает, - попросил Михаил.
- Раньше надо было говорить. Теперь терпите, покуда не придём, - огорчила сержант.
- А там туалет есть? – на всякий случай уточнил Михаил.
- Конечно, есть. Хорошо будет дежурить охране, когда туалета поблизости нет, - объяснила сержант. – Поэтому туалет предусмотрен в помещение.
«Тогда подождём. Авось по прибытию нас отпустят туда сходить порезвиться», - подумал Александр.
Они вышли из пятиэтажного здания и тут же вошли в одноэтажное.
«Когда приехали, я этого одноэтажного здания не заметил. И откуда оно тут выросло?» – подумал Александр.
В здание располагалось караульное помещение и комната свиданий, предназначенная для встреч замужних осужденных женщин со своими мужьями. Помимо этих двух помещений, были ещё двери, которые вели в другие комнаты. Но двум режиссёрам было неизвестно предназначение комнат.
Сержант взяла ключи у дневального и открыла дверь.
- Заходите, - велела она.
- А как же умыться и в туалет сходить? – напомнил Александр.
- Сначала зайдите в комнату, всё остальное позже.
Михаил и Александр послушно зашли в комнату. Сержант последовала за ними.
- Будете спать вот на этой кровати. Стол стулья и шкаф для одежды здесь имеются. По местным понятиям эта хаза всё равно, что в гранд отеле "Национал" номер люкс для молодожёнов, - сообщила сержант.
- Какой уж тут номер люкс! Комната не более десяти квадратных метров, одна кровать на двоих и стёкла зарешёчены, - воскликнул Михаил.
- Здесь располагаются парочки, чтобы спать вдвоём. Поэтому одной кровати вполне достаточно. Я вижу, вам новое постельное бельё застелили.
- Так как будет насчёт туалета?
- Достали со своим туалетом. Мне уже идти надо, а вы всё пристаёте. Ладно, идите уж. Вот в эту дверь, только недолго, - сержант показала рукой на дверь, за которой находился туалет.
Михаил, а затем Александр посетили заведение.
- Спасибо вам большое за заботу, - в шутку поблагодарил Михаил, когда вернулся в комнату.
Сержант восприняла заявление Михаила вполне серьёзно, ответив ему:
- Это моя работа, - и спрятав смущение за паузой, добавила, - передаю вас дневальному. Если что потребуется, обращайтесь прямо к ней.
- А как к ней обращаться? – поинтересовался Александр.
- Очень просто к ней обращаться: товарищ сержант.
- Хотелось бы не так официально, а как-то помягче.
- Её фамилия Цибуля, а зовут Горпина Дермидондовна.
- Ещё одна просьба. Нельзя ли нам водички в комнату организовать? А то не дай Бог захочется ночью пить, и придётся из-за такой малости человека тревожить.
- На столе графин стоит с водой. Ну, теперь-то я надеюсь всё?
- Практически да. Только вы бы нас представили. Неловко как-то без взаимного представления к красивой барышне с вопросами лезть.
- Сейчас, - сержант вышла и скоро вернулась, но уже в сопровождении дородной дамы в форменной одежде служащёй учреждения УФСИН с лычками сержанта.
- Это Михаил, а это Александр, - представила она двоих режиссёров. – Оставляю их на ваше попечение. А это сержант Гарпина Дермидондовна. Я вас покидаю до утра. Утром приду за вами.
Закончив знакомить, конвоир-сержант ушла.
- Устали, наверное, за день? – для порядка спросила Гарпина Дермидондовна.
- Есть немного. Поспим и завтра будем в форме, - ответил Михаил.
- Не буду вам мешать, - обещала Гарпина Дермидондовна. Но любопытство взяло верх, и она спросила: - А, правда говорят, что вы профессиональные актёры?
- Правда. Только сейчас мы помогаем ставить спектакль.
- А сами в нём играть будете?
- Нет, не будем. Проверяющий приедет смотреть вашу художественную самодеятельность, и мы здесь лишние.
А я думала, что будете. Не обязательно ведь ему говорить, что вы не наши.
- Так-то оно так, но у нас при всём желании не получится. Фигуры у нас не такие, как нужно.
- По-моему фигуры у вас очень даже неплохие.
- За комплимент, конечно, спасибо. Но мы на женщин мало похожи. А мужчины в вашем заведении почему-то не отдыхают.
- Ладно, пойду я. А вы не стесняйтесь, если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь.
- Непременно так и сделаем. Спокойного вам дежурства, - напоследок пожелал Александр.
Сержант вышла, закрыв дверь на ключ.
- Вот так разрешила к ней обращаться! А сама дверь на ключ закрыла, - возмутился Михаил.
- Всё правильно. Мы же в тюрьме, а не в гостинице. Давай, спать укладываться.
- Давай, - согласился Михаил.
- Они разделись до трусов и влезли под одеяло. Растянутая панцирная сетка пузырём свисала почти до пола. Они оба съезжали к центру, мешая друг другу. Но усталость последних дней взяла своё, и скоро маленькое помещение наполнил звук дуэта по храпу.
- Не прошло и часа, как Александр проснулся. За последний час он раз пятьдесят поменял позу. В помещении было душно, и липкий пот вместе с намятыми боками совсем не способствовали восстановлению сил. Он сел на кровать. Михаил тоже проснулся и, оторвав голову от подушки, спросил:
- Ты чего?
- Бока все намял и душно тут.
- Душно, - согласился Михаил. - Надо форточку открыть.
- Сейчас попробую. Если, конечно, она открывается тут.
Он подошёл к окну и потянул за шпингалет форточки. Но форточка не поддалась.
«Разбухла она что ли?» – подумал Александр, ещё раз потянув за шпингалет.
- Не поддаётся. Либо разбухла, либо забита. Лично я в закупоренном помещении до утра сидеть не собираюсь. Просто так, на кровати, заснуть не получится. А заснуть навсегда здесь вполне возможно, - сказал он.
- Давай, постучим в дверь. Пусть нам эта Гарпина Дермидондовна или дверь откроет, или форточку. Задохнёмся ведь здесь.
«Ладно, если другого выхода нет, надо стучать в дверь», - решил Александр и подошёл к двери.
Он постучал сначала несильно и, не получив отклика от дежурной, постучал сильней.
«Спит, наверное. Видно придётся пропадать здесь ни за что», - подумал он и, не согласившись со столь пораженческой мыслью, забарабанил по двери.
- Иду, иду, - услышал он голос дежурной.
- В чём дело, вам что-нибудь нужно? – открыв дверь, спросила дежурная.
- Здесь так душно, что мы просто задыхаемся. Необходимо срочно проветрить помещение, - объяснил Александр.
- И кровать неудобная. Всё время крутишься, никак не можешь толком заснуть, - дополнил список претензий Михаил.
- У меня есть рецепт как вам здесь выспаться. Не знаю, согласитесь ли?
- Мы согласны, если это не сильно повредит нашему здоровью, - ответил за двоих Александр.
- Я думаю, не повредит. Я сейчас, - обнадёжила дежурная.
Она вышла из комнаты и даже не закрыла дверь.
Через минуту она вернулась с сумкой в руках.
- Вот самогоночка, сало, лучок, свежий хлеб, - выкладывая на стол из сумки припасы, приговаривала она.
- Спасибо вам, но мы сейчас не сможем расплатиться. У нас отобрали все наши деньги, - огорчил хлебосольную дежурную Михаил.
- Да что вы! Какие деньги? Вы тут у меня гости дорогие. Не каждый день видишь таких знаменитостей. Я то вас помню, телевизор с измальства любила смотреть. Так что я ваша давнишняя поклонница. А как моя мама вас любила! – нарезая ломтями сало, не умолкала дежурная. – Ужас как она вас любила.
- Мы часто гастролируем. И так же часто нам встречаются люди, которое помнят наши сценические успехи, - прервал говорунью Александр.
- Как вы хорошо сказали: сценические успехи. Я бы так не смогла. Так вы давно уже по гастролям не ездили? Сколько вам ещё осталось гостить у кума? – не сдержав приступа любопытства, спросила она.
- В каком смысле? – не понял вопроса Михаил.
- Ну, сколько вам ещё осталось сидеть? – уточнила дежурная.
- Спектакль поставим, и на другой день откинемся, - на тюремном жаргоне ответил Александр.
- Так вам за это срок скостят? Это хорошо. Только бы не обманули. А то знаете, когда о вас долго было ничего неизвестно, поговаривали, что вы погибли. То ли на корабле утонули, то ли на самолёте разбились. А вы, оказывается, у нас, в смысле от нашей системы УФСИН, отдыхали. Это ничего. Это лучше, чем разбиться или утонуть. Как говорят у нас в деревне: тот, кто в тюрьме не побывал, жизни не повидал. А как выйдите, что будете делать, опять в артисты пойдёте?
- Опять пойдём. Будем по городам ездить, людей своим искусством радовать. Мало, ведь, сейчас стало артистов по русской глубинке ездит.
- Правду говорите, мало ездят. Иной раз так хочется хороший спектакль в живую, не по телевизору, посмотреть. А никто к нам не едет. Вы первые за последние десять лет к нам приехали. А чтобы с простым народом за стол сесть….
- Правильно говорите, зазнались наши народные артисты. Забыли о своих народных корнях, - поддакнул Александр.
- Ну вот, всё готово. Садитесь, угощайтесь. Если позволите, я с вами сяду.
- О чём речь. Без вас мы бы сидели взаперти в душном помещении. Вы, можно сказать, нас спасли от неминуемой гибели.
- Прямо, так уж и спасла, - зардевшись от смущения, ответила дежурная.
- Гарпина Дермидодовна садитесь уже. А то от изобилия яств у нас неудержимое слюноотделение началось. Вот только стаканами мы не богаты. Стакан всего один, - посетовал Михаил.
- Так в чём дело! Я сейчас стаканы принесу, - обещала дежурная и вышла из помещения.
«Воистину правду говорят: не знаешь, где найдёшь, где потеряешь», - подумал Александр.
Дежурная вскоре появилась с четырьмя стаканами.
- Один запасной. Это мудро. Вдруг кто-нибудь к нам в гости заглянет, - пошутил Александр.
- У меня самогоночка крепкая. Если кто запивать будет, так запасной стакан уже есть, - объяснила дежурная.
- Предлагаю выпить за встречу. Не часто ведь в тюрьме удаётся посидеть за столом с хорошим, душевным человеком, - налив из литровой бутылки по четверти стакана, преложил Александр.
Участники встречи, как положено, чокнулись и выпили.
- Вы закусывайте. Здесь всё свежее, домашнее, - забеспокоилась дежурная, когда актёры лишь занюхали хлебом проглоченную самогонку.
- Хорошая у вас самогонка, крепкая и чистая как слеза, - похвалил зелье Михаил.
- Мы такого уже давненько не пробовали, - сознался Александр.
- Да, нынче плохо стали водку делать. Только сам и выгонишь как надо, - посетовала дежурная, оправдывая своё кустарное зелье.
- Вы из зерна или из сахара делаете, - поинтересовался Александр.
- Ставлю из зерна. Но у меня такой рецепт, что сахар всё равно надо добавлять.
- А дрожжи или томатную пасту кладёте?
- Нет, не кладу. Сутки залитое водой зерно открытым стоит. А потом его под водяной затвор и оно ровно двадцать один день ходит.
- Очень оригинальная технология. И, судя по результатам, очень эффективная, - похвалил уменье дежурной Александр.
- Прелагаю поднять бокалы за ваши таланты, - сказал Михаил.
- Мои таланты обычные. У нас в деревне многие это могут. Я прелагаю выпить за таланты всех здесь присутствующих, - изменила тост дежурная.
- Михаил разлил по четверти стакана, и они выпили. На сей раз, актёры съели по куску сала и заели долькой лука.
- Хорошее сальце, свежее. И лучок сладкий, можно его как яблоко кушать, - сказал Александр и без всякого перехода спросил:
- Мы всего день в женской тюрьме пробыли и чувствуем себя здесь очень неуютно. Конечно, когда женщин за решёткой держат, это очень напрягает. Но нам показались странными порядки и отношения в самой женской среде. Как вы сами всё это воспринимаете?
- Я уже привыкла и много не замечаю. Но некоторые индивидуумы удивляют и меня. Вот, например, есть у нас Катя Кузьмина. Она недавно к нам поступила и девка вроде бы неплохая, тихая и исполнительная. Только статья у неё не женская, - начала рассказ дежурная.
- Убийство? – поинтересовался Михаил.
- Нет, за убийство у нас много сидит. Кто пьяницу мужа зарезал за побои, кто неверного любовника за измены.
- Сейфы бомбила или бандитизмом занималась?
- Да нет же.
- Неужели наркотиками баловалась? Нет? Значит, проституцией занималась.
- Да что вы! Проституции у нас в стране нет. Хотя многие женщины за деньги дают. Но статьи в законодательстве такой нет, чтобы в тюрьму сажать за продажную любовь.
- Сдаёмся. Не знаем, что и думать, - сознался Михаил в своём бессилии отгадать причину заключения под стражу Кузьминой Екатерины.
- Неудобно говорить про такое. Конечно, как дело было на самом деле, никто не знает. Я могу лишь повторить то, что слышала.
- Вы нас прямо заинтриговали. Очень хочется услышать ваш рассказ. Ведь вы говорите, что дело необычное. Вы давно здесь служите и видели много, и если оно даже для вас особенное, значит, нам оно и вовсе будет казаться уникальным и крайне любопытным, - пытался успокоить дежурную Михаил, чтобы та не передумала и рассказала всё как есть.
Дежурная вздохнула тяжело. Не простое ведь дело раскрывать чужие тайны. Но и держать их долго в себе для дородной общительной толстушки и вовсе было невыносимо.
- Она поступила к нам в прошлом году. Вы должны знать, что в зоне всех заключённых делят по понятиям. Я имею в виду, сами заключённые устанавливают свои законы, основанные на понятиях. Заправляет здесь вор в законе, которого местные авторитеты назначают смотрящим. Остальные заключённые делятся в зависимости от того, по какой статье осуждены и сколько раз были в тюрьме. Вы это и сами прекрасно знаете. Так вот, Катя Кузьмина пришла к нам по такой статье, что наши авторитеты не смогли определить её ни в какую группу.
- Вы нас заинтриговали. Мы думали, что если суд вынес определение преступлению и назначил меру пресечения, то уж авторитеты в зоне вынесут своё определение легко. До сих пор мы ни с чем подобным не сталкивались.
- сказал Михаил, воспользовавшись паузой в рассказе дежурной.
- Я думаю, до сих пор не одна из женщин не была осуждена по этой статье.
Дежурная снова замолчала, и Михаил поторопил её, сказав:
- Я, кажется, догадываюсь, по какой статье её осудили, и с нетерпение жду от вас подтверждения моёй догадки.
- Да, её осудили за мужеложство, - наконец выдала дежурная.
Актёры ожидали услышать всё что угодно. Но чтобы женщину осудили по чисто мужской статье!?
- Случай парадоксальный. Представляю, как это восприняло местное камерное общество.
- Сначала мы, служащие учреждения, были в шоке. Наш начальник не знала, что ей делать. Ведь осужденных по такой статье в тюрьме, мягко говоря, ждёт не очень спокойная жизнь.
- По-моему вы смягчили ситуацию, сказав о некомфортной жизни заключённого с подобной статьёй. Его могут просто убить, устроив как бы самоубийство, - высказал свои сомнения Александр.
- Здесь вы не совсем правы. Это в мужской тюрьме не любят насильников и детоубийц, и с ними часто случается подобные казусы. Но ведь женщина сама потенциально является объектом насилия. А та женщина, которая смогла изнасиловать мужика, да ещё в извращенной форме….
- Мы понимает суть вопроса. Иными словами, вы хотите сказать, что если на воле женщина негативно воспринимает факт насилия над собой, то в тюрьме всё по-другому? Зачастую, она ждёт, чтобы над ней совершили половое насилие, даже если насильник женщина, физиологически располагающая чем-то похожим на гениталии мужчины, - с большим трудом объяснил Александр сей парадокс так, как его и положено понимать опытному мужчине.
- Вы думаете, она сама насиловала мужчин? Ну что вы! Женщине нечем это сделать, к сожалению, - дежурная опровергла догадку Александра.
- Насколько я знаю, некоторые женщины могут это сделать. Я сам был знаком с женщиной, у которой имелся клитор, не при женщинах будет сказано, весьма внушительных размеров. Конечно, он был тонковат, зато в длину, в момент возбуждения, достигал десяти сантиметров, - поделился своими знаниями о женщинах Михаил.
- Ну, вы меня прямо в краску вводите! Давайте лучше выпьем за ваши успехи в постановке предстоящего концерта, - предложила дежурная.
Михаил разлил по стаканам, на сей раз, плеснув каждому по чуть-чуть. Он хотел услышать рассказ дежурной о Катерине Кузьминой до конца, и остаток спиртного был некоторой гарантией того, что женщина не уйдёт, так и не договорив.
- Будем здоровы и того же пожелаем нашему безнадёжному предприятию! – в шутку сказал Александр.
- Это он шутит. Но доля истины есть даже в столь пессимистическом взгляде на проблему. А всё-таки выпьем мы за артистов, которые будут исполнять разные роли и номера в предстоящем спектакле. Чтобы у них всё получилось! – поправил коллегу Михаил.
- А так же за всех хороших людей, и особенно за присутствующих здесь, - сказал Александр.
Они выпили, и некоторое время сидели молча. Мужчины ждали продолжения рассказа. А женщина не знала - продолжать ли ей или уже сказано достаточно.
- Понимаете, спектакль это такое дело…, - начал говорить Михаил, но замолчал, не зная чем закончить фразу.
- Это как в разведку сходить, а может быть даже похлеще будет. Вы выходите на сцену, на вас смотрят тысячи глаз, и тут уж извольте соответствовать. Иначе провал и общественное презрение. За вас на сцене никто не сыграет и никто вам не поможет. Такая она актёрская профессия. Поэтому, нам важно знать, с кем мы будем на сцене играть роль, - подвёл логическую черту Александр.
- Так вы будете сами играть? - спросила дежурная, собираясь схитрить и увести артистов от скользкой темы.
- Мы только ставим спектакль в качестве режиссёров. Но от этого суть не меняется и наша просьба, рассказать об актёрах и, конкретно, о Катерине Кузьминой, остаётся актуальной и категоричной, - стоял на своём Александр.
После небольшой паузы, которая позволила дежурной осмыслить просьбу и возможные последствия для своей репутации, она начала рассказ.
- Статья для осужденных нашего учреждения была не типичная. Наш начальник запросила все материалы по её делу. Когда получили дело, многое прояснилось. Кузьмина росла в еврейской семье, и воспитание получила неплохое. Вы, наверное, знаете, что евреи своих детей учат в музыкальных школах, языкам тоже обучают. И в институт стараются устроить. Кузьмина училась в университете, собиралась стать преподавателем русского языка.
- С университетом всё понятно, и с музыкальной школой тоже понятно. Не понятно, почему она из еврейской семьи? Судя по фамилии это не очевидно. И не ясно, как это всё объясняет статью за мужеложство? – прервал рассказ дежурной Михаил, подозревая, что сказанное ей, для них ничего нового не откроет, лишь подтвердит уже известные факты.
- Её отец фамилию сменил, когда женился на её матери. Не так объяснила: он взял фамилию жены. Но это сути семейных отношений не изменило: в еврейской семье дети чтут еврейские законы и обычаи, и слушаются старших. Я думаю, из-за этого всё так и получилось.
- Много вы всего узнали по данному делу за столь короткое время, - похвалил дежурную Александр.
- Не такое уж короткое время прошло, а целый год почти. А то, что я знаю кое-что - не моя заслуга. Наша начальница всё сама разузнала.
- Обычно такие подробности биографии доверяют лишь бумаге. И они широкой огласке не подлежат. Мне непонятно, как в вашем учреждении об этом узнали? – задал резонный вопрос Михаил.
- Вы что - мне не верите? - обиделась дежурная.
- Конечно, верим. Но хотелось бы знать доподлинно, - объяснил Александр. – Мы должны быть уверены в достоверности сказанного. Нам это очень важно знать.
- Я вам и рассказываю. Если будете всё время меня перебивать, никогда конца истории не услышите, - предупредила дежурная.
- Мы не произнесём больше ни слова, - обещал Михаил.
- Девушки в подростковом возрасте часто влюбляются. Им кажется, что любовь растянется на всю жизнь, отсюда и все безумства происходят в нежном возрасте. Так вот, Катя влюбилась в юношу.
- А что в этом плохого? – не сдержав обещания, спросил Михаил.
- Ничего в этом плохого нет. Но для родителей наступают непростые времена.
Дочка думает не об учёбе, а о своём молодом человеке. Домой поздно приходит.
А что они с юношей делают допоздна? Хорошо если только целуются. Сейчас молодые ребята и девушки зачастую идут дальше поцелуев. Родители поговорили со своей дочкой, и она обещала ничего такого со своим молодым человеком не делать, а беречь себя до замужества. К тому же молодой человек был не их еврейской крови и, поэтому, даже в потенциальные мужья не годился для молодой еврейки. Только получилось не совсем так, как хотели родители. Все молодые люди, знакомые этой парочки, делились впечатлениями. А ребята, друзья молодого человека, рассказывали ему, как и что они со своими девушками делают в темноте. И тогда молодой человек поставил условие: либо они в темноте будут делать, что и все. Либо он от неё уйдёт, чтобы найти девушку без всяких комплексов. Тогда-то она и решилась.
Дежурная замолчало, собираясь набраться сил перед самым главным. Но Александр не понял этого и, чтобы услышать историю до конца, поторопил:
- Ну и на что она решилась?
- Она решила дать ему то, что он просил.
Дежурная снова замолчала, словно дразнила двух сгорающих от любопытства мужчин.
- Значит, она всё-таки нарушила данное отцу обещание, - сделал вывод Михаил.
- Нет, не нарушила, - возразила дежурная.
- Тогда она обманула своего кавалера, - предположил Александр.
- Нет, она не обманула никого из дорогих ей людей. Она от более взрослых подруг слышала, что их молодые люди, помимо предназначенного для любви места, просят позволить им воспользоваться анальным отверстием девушки. Некоторые девушки соглашались один разок из любопытства. И что её удивило, не многие из них сказали, что это неприятно. А некоторые были не против повторить ещё раз. Она узнала, что нужно делать, чтобы не было больно. Смазав попу вазелином, она пошла на свидание со своим парнем. Он никогда не пробовал женщин, и когда в нужный момент она направила его озорника в нужное ей место, он не определил подвоха. Поначалу она немного боялась. Но потом ей стало приятно. И с тех пор, придя на свидание, она сама старалась получить от своего парня несколько приятных минут. Только её счастье продолжалось недолго. Как-то раз у них что-то не сложилось, и парень понял, в чём дело. Он очень на неё обиделся за обман. Но ему всегда было приятно с ней, и это обстоятельство решило дело. Потом он пробовал её уговорить дать ему по нормальному. Но она говорила, что слово, данное отцу, не нарушит. Поначалу он обижался, но потом смирился и пользовался тем, что ему давали. Всё было бы у них хорошо, но, как-то раз, он выпил со своим дружком и по пьянке рассказал всё о своей нетрадиционной любви. Его дружок оказался непорядочным и стал шантажировать Катю. Он говорил, что расскажет всем, и в том числе в комсомольской организации, о её нетрадиционной любви. А за молчание он хотел получить от неё…. Сами понимаете что. Огласка могла ей навредить, и тогда дальнейшее обучение в университете накрывалось большим медным тазом. Взяв с него слово молчать, она встретилась с ним, и дала ему.
Но он захотел встретиться ещё, а потом ещё раз. Всё могло стать очень плохо для неё в случае отказа. А если продолжать встречаться сразу с двумя, хорошего тоже не жди. Но она нашла в себе мужество и отказала наглецу. Он в отместку всё-таки рассказал молодому человеку, Катиному дролю, о своих встречах с Катей.
Тот очень обиделся на Катю, порвал с ней и стал распостронять о ней грязные слухи. Его друг вторил ему, рассказывая о Кате самые гнусные небылицы. В результате Катю выгнали из комсомола, а потом из университета. А потом, по инициативе горкома комсомола, устроили над ней показательный суд. И вот она с пятериком оказалась у нас.
- А парней, с которыми она любилась в извращённой форме, не осудили? – поинтересовался Михаил.
- В том-то и дело, что нет. Они оба проходили по делу как свидетели.
Их посчитали жертвами её коварства. Сказали, что это она сама вовлекла их в преступную и общественно порицаемую связь.
- Да, лихо у нас дело шьют. Не успеешь глазом моргнуть, а тебя уже осудили ни за что, - к месту заметил Александр.
- Я предлагаю выпить за наш, за самый гуманный и справедливый суд в мире! – разлив по чуть-чуть в стаканы, предложил тост Михаил.
Они выпили и, закусив, долго молчали, думая каждый о своём.
- У вас, наверное, тоже подобные случаи отмечены годами приговора? – собираясь узнать кое-что интересное, спросила дежурная.
- У нас всё намного прозаичнее, - говоря за подобное этому, но мужское учреждение УФСИН, ответил Александр. – У нас всё больше по уголовным делам сидят. По любовным делам никого нет. Любовь больше присуща женским натурам. А мужики народ грубый и на тонкие чувства, особенно в местах лишения свободы, не способный. Есть, конечно, отдельные личности, замещающие отсутствующих женщин. Но здесь все по принуждению, а не по любви. Это у вас в учреждении многие женщины любят женщин. И любовь у них взаимная. Я и мой коллега успели в этом убедиться. И, как нам кажется, здесь это явление приняло массовый характер.
Александр умело вёл дежурную к новому откровению. Лицо женщины выдавало тайные мысли: она явно что-то вспомнила, и ей не терпелось поскорей поделиться этим с мужчинами. Она начала с вопроса.
- Вам, наверное, уже кто-нибудь говорил?
- Никто нам об этом не говорил. Но мы сами уже видели, как всё происходит на самом деле, - заинтриговал ответом Михаил и дежурная повелась на мужскую хитрость.
- Я тут давно работаю, но ничего такого до сих пор не видела, - высказала сомнение дежурная.
- Тут есть несколько обстоятельств, почему столь вопиющее явление, как любовь женщины к женщине, не проявилась явно, да так, чтобы вы могли воочию сами всё наблюдать. К слову скажу, даже нам, мужчинам, наблюдать такое не очень интересно, - начал подводить теоретическую базу Михаил. – Во-первых, как мне кажется, вы женщина с общепринятой в нашем обществе ориентацией. Другими словами, вы предпочитаете, чтобы вас любил мужчина. Так? – и, не дожидаясь ответа, продолжил. - А значит, проявлением любви со стороны женщин не интересуетесь и не замечаете. Во-вторых, сами женщины знают об этом и стараются не смущать вас своим вниманием. Есть ещё в третьих, и в четвёртых, но я не буду заострять на них внимание. Есть результат: ваш глаз не видел в вашем учреждении проявлений нетрадиционной любви и это неоспоримый факт, подтверждённый вами же.
- А как же вашему глазу удалось это увидеть? Ведь вы, насколько мне известно, прибыли к нам только сегодня и уже столь многое узнали?
- Это произошло само собой. Нас отправили мыться в бане, и две отдыхающие в вашем санатории были выделены нам в помощь, - сообщил Михаил.
- И как же они вам помогали? – поинтересовалась дежурная.
- Честно говоря, никак, - соврал Александр. Он не хотел смущать женщину ненужными подробностями. Ведь сами женщины позволили им, двум мужикам, воспользоваться их телом, лишь из сострадания. – Они были сильно заняты друг другом. Ну, вы понимаете, о чём я?
- Говорят, в нашем учреждении такое бывает, - согласилась выдать тайну дежурная.
- Не буду оспаривать ваше заявление. Но должен признать, подобные подозрения появились у меня ещё до приезда сюда. И тапер, присланный для помощи из вашего учреждения, в наше учреждение, рассказал нам много интересного. В частности, что ваш начальник учреждения любит женщин. А это, согласитесь, характеризует атмосферу взаимоотношений в самом учреждении, - открыл секрет получения информации Михаил.
- Ну и что же, по-вашему, за атмосфера в нашем учреждении? - с обидой в голосе спросила дежурная.
- А вот такая, какая есть атмосфера. И никакой больше атмосферы здесь нет, - уклончиво ответил Александр. Он не стал усугублять ответ нелестными определениями. Кто знает, тот поймёт, был смысл его ответа.
- Вы должны понять: женщины проводят здесь не один год. Они стареют здесь быстрей, чем на воле. А кто будет их старых там, на воле, любить? Вот и приходится им искать утешение у себе подобных, - начала объяснять дежурная.
«Тогда уж лучше сказать утехи, а не утешения, - подумал Михаил. – Только ведь и на воле они пристрастий своих не меняют и продолжают влюбляться только в женщин. А это неправильно».
- Многие женщины этим здесь грешат. Но не многие любят по-настоящему. Хотя были у нас исключения из правил, - перешла дежурная к интересующему мужчин рассказу.
Паузой, последующей после столь интересного заявления, мужчины не воспользовались. Они благоразумно промолчали, и дежурная продолжила рассказ.
- Были у нас тут две женщины. На воле они занимались неблаговидными делами и за это попали к нам. Говорили, что они до отсидки были как Бонни и Клайд. Только те были традиционной парой – он мужчиной, а она женщиной. А в нашем случае они обе были женщинами. Но это не мешало им любить друг друга. В тюрьме они держались особняком от других. А у нас этого не любят, и поначалу им здорово доставалось. Но они всё равно продолжали держаться особняком от других, и особенно настырных обидчиков ловили где-нибудь в укромном месте и избивали до полусмерти. Один раз их выловили по отдельности и начали бить. Может быть, целью было убить непокорных. Но одна из них, когда её повали на пол, умудрилась свалить двоих из нападавших, и зубами перервала им сонные артерии. Второй из этой влюблённой пары, сломали нос, но она сражалась как львица, изрядно покалечив всех нападавших. Кое-как всё произошедшее нашему начальству удалось замять, но той, которая убила двоих, добавили срок. Посчитали, что она действовала обороняясь, а так бы дали вышку. Когда пришло время одной из них откинуться, она попросила оставить её, пока не придёт срок откинутся другой. Но начальства не смогло, или не захотело им помочь. Тогда одна из них совершила побег, только не на волю, а, наоборот, с воли в тюрьму. Было всё так: по завершении срока, она вышла на волю. А на другой день…. Представляете, утром открываем дверь камеры, а они обе лежат в одной кровати. Конечно, её опять выпроводили за ворота. Но перед этим спросили, почему она сбежала с воли сюда, а не наоборот - её подруга сбежала из тюрьмы на волю. Она сказала, что сбежавшую будут преследовать согласно законам, и могут быстро найти и вернуть обратно. А сбежавшую с воли в тюрьму, по закону не накажет никто, и искать никто не станет. Значит, по её мнению, она приняла правильное решение.
Дежурная замолчала, и Александр позволил себе высказать замечание.
- Ничего подобного никогда не слышал. Наверное, в вашей системе исполнения наказания подобного никогда не было. Хотелось бы услышать конец истории. Ведь получается, тюрьма разлучила их на несколько долгих лет.
- За убийство могли дать высшую меру. Но в данном случае учли факт вынужденной обороны, - продолжила рассказ дежурная. - А что до второй откинувшейся, то она совершила на воле новое преступление и снова попала к нам. Через несколько лет они откинулись с разницей в сроках в несколько месяцев. Об их дальнейшей судьбе нам ничего неизвестно. Здесь они больше не появлялись. То ли грабить стали более успешно, то ли завязали с преступной деятельностью и стали жить честно.
- Интересные вещи вы нам рассказали, - заметил Михаил. - С другой стороны всё это как-то припахивает тухлятиной. Я понимаю, когда мужчина и женщина любят друг друга. Это вполне естественно. Но когда женщина любит женщину! Для удовлетворения потребностей интимные отношения между представителями одинакового пола ещё как-то могут быть оправданы. Но любовь, это что-то возвышенное, даже таинственное, освещённое благодатью Бога, имеющая целью продления рода человеческого. Именно любовь заставляет людей идти на лишения, чтобы в детях увидеть продолжение сути любимой тобой женщины, если ты мужчина. Или продолжения сути любимого тобой мужчины, если ты женщина.
- Хорошо вы сказали о любви. Видно, сами пережили это наяву, а не в театре.
А что касается истории любви женщины к женщине, так не я её придумала. Жизнь сама всё расставила по местам. А настоящая это была любовь или нет, никто из людей сказать не сможет. То божественный промысел и не людям об этом судить и промысел тот осуждать, - ответила дежурная на замечание Михаила.
- Совершенно с вами согласен. Давайте, выпьем за любовь, - предложил Михаил и разлил остатки самогона по стаканам.
Они выпили, и дежурная засобиралась восвояси. Она прихватила с собой пустую бутылку из-под самогона, чтобы никто не догадался.
- Вы нас не пустите погулять в туалет? – догнал Михаил вопросом дежурную, которая уже перешагнула порог комнаты.
- Идите, только недолго, - разрешила она. - Потом я вас запру. По инструкции так положено.
Оба актёра направились в туалет. Сделав неотложные дела, они снова вернулись в комнату. Пожелав спокойной ночи, дежурная заперла дверь.
- После небольшой дозы спиртного есть шанс заснуть, - поделился мыслью Михаил.
Но Александр думал сейчас о другом.
«Это надо же! В женской тюрьме женщины сидят за мужеложство. Понятно если по своим женским, розовым делишкам. Но за мужеложство! Это уже перебор. Как дальше с ними репетицию проводить, если они все тут извращенцы?»
- Ты спать будешь сегодня? Нам не так уж много времени осталось до подъёма, - напомнил мыслителю Михаил.
Да, да, сейчас. Боюсь только, не засну. Мысли всякие в голову лезут.
- А ты не думай о плохом. Сейчас нам самое главное выспаться. А завтра подумаем, как нам дальше строить репетиционный процесс. Лично я собираюсь использовать оставшееся время для сна. И тебе советую сделать то же самое.
Михаил улёгся на кровать и повернулся набок.
Александр внял советам коллеги. Он пристроился рядом. Было так же неудобно спать на одной на двоих старой узкой кровати, но выпитая самогонка и накопившаяся усталость сделали своё дело. Скоро дуэт из двух храпящих мужских глоток наполнил маленькую комнату сильным неприятным звуком.
Стук в дверь не разбудил двух спящих. Он повторился снова. Значит, стучавший надеялся добиться своего, не открывая двери. Утренние часы для сна были самые сладки, и никто из актёров не подал голоса. Тогда в замке раздался звук поворачивающегося ключа, и в комнату вошла конвоир.
«Фу, ну и дух тут у них! Мужики, что с них взять?» – подумала она.
Она оставила дверь открытой и прямо с порога подала команду:
- Подъём, выходи строиться!
Оба актёра тут же сели на кровати.
- Что, где? – спросонок вопрошал Михаил.
Он не понял, что от него хотят. И более того, он не понял, где сейчас находится.
- Вставайте, и умываться идите. Через десять минут завтрак, а потом на репетицию, - сообщил конвоир.
«Так мы репетируем. Но в каком спектакле и, главное, какую роль?» - подумал Александр, но расспрашивать не стал.
Оба актёра надели брюки, рубашки и отправились умываться.
«Так мы же не играем, а в качестве режиссёров помогаем ставить спектакль», - наконец Александр вспомнил, зачем они тут находятся.
Почистить зубы, по причине отсутствия зубных щеток, им не удалось, зато обмылок был в их распоряжении. Чем они неприминули воспользоваться.
- Мы почти готовы, - когда вернулись в комнату за остальной одеждой, сообщил конвоиру Михаил.
- Одевайтесь и пошли. Время не ждёт, нам надо многое сегодня сделать, - поторопила конвоир.
- Немного терпения и мы предстанем перед всем вашим женским сообществом, - ответил Александр. - Листочки бы не забыть.
Михаил сразу, как оделся, взял листочки. Конвоир повела актёров в столовую, где их накормили кашей за тем же маленьким столиком. Когда актёры пришли в столовую, женщины были уже там, и многие закончили есть. Они ожидали команды.
- Всем встать! - подала команду сержант. – Выходи строиться!
«Как мне надоела эта толстая тётка. Раскомандовалась: всем встать. Будто нельзя сначала культурно спросить, поели все или не поели. А потом предложить потрапезничавшим пойти по своим делам», – не озвучивая, выправлял своё настроение Михаил.
«Кашей несъедобной накормили. Да от неё запросто можно несварение получить. Хоть яичко и сто граммчиков для настроения выдали бы. А то иди, репетируй с этими бездарностями. А за это даже спасибо не услышишь, лишь угрозы одни», - думал Александр.
Построившись в колонну по одному, женщины, а за ними два присланных артиста, направились в актовый зал.
- Листочки не забыл? – повернув голову, Александр спросил идущего следом Михаила.
- Не забыл. Как можно их забыть? Ведь в них единственная надежда на положительный результат в нашем безнадёжном деле, - ответил он.
Разговорчики в строю, - одёрнула говорунов сержант.
Колона дошла до дверей актового зала и остановилась.
- Чего стоим, почему не заходим? – спросила дежурная.
- Так дверь закрыта, - ответила осужденная, стоящая первой в колонне.
- Сходи, принеси ключи. Скажешь, я послала, - велела дежурная.
Осужденная, стоящая в строю первой, пошла за ключами. И скоро все пришедшие вошли в зал.
- Ты помнишь, чем всё вчера закончилось? – задал вопрос Александр.
Он произнёс это тихо, будто говорил сам себе. Возможно, так оно и было. Но Михаил услышал и ответил:
- Точно не отвечу. Одно скажу, нужно всё снова повторить под музыку. А что можно сыграть без музыкального сопровождения, всё равно повторять нужно. Одного прогона мало, чтобы уверенно чувствовать себя на сцене.
- Нужно спросить сержанта, когда ноты привезут. А пока их нет, постараемся без музыки обойтись, - предложил Александр. И, обращаясь к сержанту, спросил: – Ноты ещё не привезли?
- Только что уехали. Когда привезут, не скажу. Наверное, не скоро, библиотека в десять часов открывается, не раньше. И ещё ведь найти надо их в библиотеке, а потом привести.
- Так что же нам прикажите делать? – поинтересовался Михаил.
- То же, что и делали - репетировать, - резонно ответила сержант.
- Ладно, будем репетировать. Но в этом случае всю ответственность за результат мы с себя снимаем, - огорчил сержанта Михаил. Но сержант вовсе не хотела огорчаться.
- Кто вам позволит снимать с себя ответственность? Это может сделать только суд. Даже мы, учреждения системы исполнения наказаний не можем позволить себе процедуру снятия ответственности. Мы можем только выполнять принятые судом решения, - сержант высказала всё это с самый серьёзным выражением лица.
Михаил с удивлением посмотрел на сержанта. Ничего подобного от младшего чина тюремных надзирателей он услышать не ожидал.
- Мы попробуем. Но смогут ли ваши подопечные подготовить свои номера без музыкального сопровождения, без костюмов и всего лишь за один репетиционный день? Вот за это мы поручиться не можем, - пошёл на попятную Михаил.
- Это не ваша забота. Спрашивать у нас, в учреждении, умеют, будьте уверены.
- Спрашивать многие умеют. А надо ещё научится отвечать и правильно ставить задачу, - проворчал себе под нос Михаил.
- Что вы сказали? Я не расслышала.
- Я о своём, о профессиональном. Вас это не касается, - объяснил Михаил.
- Нас всё касается. Так что извольте повторить внятно и понятно.
Но Михаил не стал повторять внятно и понятно, а просто отошёл в сторону.
- Придётся нам без музыкального сопровождения репетировать, - сказал он в пространство, никому собственно не предназначая данное сообщение.
- Как без музыкального сопровождения? – воскликнула одна из вокального квартета.
- Сержант говорит, что ноты прибудут нескоро. И пианисту самой надо будет отрепетировать как следует, а потом уже вам аккомпанировать. Сейчас надо выход найти. По-хорошему ноты подождать бы надо, да времени мало осталось, - попытался объяснить ситуацию Михаил.
- Без музыкального сопровождения мы репетировать не сможем.
- У нас есть ещё, чем заняться, - перехватил инициативу Александр. – Сейчас порепетируем сцену отдыха, когда все актрисы отдыхают перед спектаклем и поют под гитару. Короче говоря, будем репетировать вторую часть спектакля.
Гитара у нас есть, актрисы все здесь, можно начинать прямо сейчас.
- Сначала пусть прочитают сценарий, и слова своих ролей вспомнят. А потом уже можно и на сцене порепетировать. Или я не прав? – задал очевидный вопрос Михаил.
- В том-то и дело, что прав. Но я прав тоже. Времени осталось мало, надо поторапливаться, - напомнил Александр.
- Кто бы спорил, только не я, - заверил Михаил, а потом, повысив голос, объявил: – Всех, кто участвует во второй части спектакля, прошу разобрать свои листочки со сценариями и текстами ваших ролей.
- Напомните: кто в этой части спектакля должен участвовать? – раздался голос из зала.
- Напоминаю. Во второй части спектакля принимают участие все артисты, - напомнил Александр.
- Прямо все, все? – спросил тот же голос.
- Прямо все, все, - ответил Александр. – А что, у вас есть другие соображения?
Голос из зала мочал и Александр поторопил:
- Подходите, не стесняйтесь. Разбирайте свои листочки.
Однако народ, словно ещё не проснулся, листочки брать не торопился.
Ну что же вы, дамы? Я вас жду, - снова позвал Александр.
Первой подошла гитаристка. Она взяла из рук Александра все листочки и принялась их просматривать.
Это моё, - отложила она один листочек. - Это тоже для второй части, и это для второй части.
Остальные листочки она вернула Александру.
Может, ты все остальные листочки раздашь? – возвращая всю пачку гитаристке, предложил Александр.
Это тебе, а это тебе, - подойдя к актрисам, сидящим в креслах актового зала, передала она листочки.
Десяти минут вам хватит? – поинтересовался Михаил.
- Может, хватит, а может, нет. Лучше дайте нам пятнадцать минут.
- Хорошо, пусть будет пятнадцать, но не минуты больше, - стараясь ответить в шутливой форме, согласился Михаил.
- Нам надо самим вспомнить, как там по сценарию должно быть, - понизив голос, напомнил о главном Александр:
- Сейчас наши листочки просмотрим, и всё вспомним, - он вытащил из кармана два сложенных вчетверо листочка. - Кстати, на сцену надо бы какую-нибудь мебелишку поставить. Или они у нас на полу сидеть будут?
- С мебелью у них тут непросто. Может, прямо на пол посадим? По крайней мере, сейчас мы вряд ли стулья найдём. Нам сейчас самое главное гитаристку на стул усадить, чтобы ей удобно было на гитаре играть. Остальные как-нибудь устроятся. Ну что, пора девок на сцену загонять?
- Все прочитали? Тогда давайте на сцену. Не бойтесь, я подскажу в случае чего, - успокоил артисток Михаил.
Женщины одна за другой полезли на сцену.
- А что нам теперь делать? – спросила одна из них.
- Гитаристка пусть сядет на стул. Вон он стоит в углу. Только сначала стул надо ближе к середине сцены отнести.
Михаил подождал, пока передвинут стул.
- Чуть-чуть подвиньте его вглубь сцены. Вот так. Теперь гитаристка пусть на стул сядет.
Михаил внимательно посмотрел на сцену, представляя, как будут смотреться другие артисты, расположившиеся на полу.
- Гитаристка со стулом, развернитесь немного влево. Вот так хорошо. Теперь рассаживаются остальные.
- Здесь больше нет стульев. Нам, что же, на пол садиться? – спросила одна из актрис.
- Вот именно, на пол. Садитесь рядом со стулом, так, чтобы облокотиться было удобно. Следующие садитесь рядом, и тоже облокачивайтесь.
- Сказать легко. А как это сделать?
- Вы садитесь. А там поглядим, - успокоил Михаил.
Все артистки начали по очереди рассаживаться на полу. Когда последняя села, Михаил подытожил:
- Вот видите, всё у вас получилось. Всем нормально так сидеть? Ничего, немного придётся потерпеть. Как говорил очень известный в камерных кругах авторитет:
- В тюрьме всё едино: лежишь ли, стоишь ли, а все равно сидишь.
Теперь давайте по сценарию.
Пауза затянулась и, заглянув в сценарий, Михаил напомнил:
- Ко всем сегодня начальник с проверкой приходил? – с этой реплики начинается диалог. - Кто из вас должен говорить эту реплику?
- Я, – созналась одна их актрис.
- Ну, так начинайте, произносите реплику, - поторопил Михаил.
Актриса, выдержав положенную по сценарию паузу, произнесла вторую реплику:
- Раз уже приходил, можно немного отдохнуть.
- Сколько времени у нас осталось до спектакля? – спросила другая актриса.
- Часа два, три - не больше, - ответила первая.
- И что, мы все три часа так и будем тут сидеть? – спросила вторая.
- А что ещё нам остаётся делать? Нам другого занятия никто не предлагает, - сказала третья. – Или ты хочешь, в цех попросится и немного пошить?
- Можно и в цех, - ответила первая из начавших говорить. – Но я предлагаю другое. Чем сидеть и волноваться, лучше давайте споём.
Она взяла гитару и провела пальцами по струнам, а потом сыграла несколько аккордов, проверяя, настроена ли семиструнная подруга.
- А что мне петь? – прервав сценку, спросила первая актриса.
- Мы же обговорили репертуар, - ответил Михаил. - Вот и пойте первую песню из этого репертуара. А кто умеет петь и слова знает, пусть подпевает. Тогда это будет похоже не на сольный номер гитаристки, а на посиделки перед спектаклем. Давайте, не стесняйтесь.
Гитаристка начла петь. Два голоса стали ей подпевать. Закончив исполнение первой песни, гитаристка запела вторую. Когда закончилась вторая песня, гитаристка спросила:
- Ещё одну песню петь?
- Не одну надо петь, а хотя бы две песни. Тогда по времени получится что-то похожее на отдых перед спектаклем - внёс ясность Михаил.
- Хорошо, я спою ещё две пени, - согласилась гитаристка.
Она снова начала петь, исполнив две песни.
- Ну что замолчали. А где реплики? Что-то я их не слышу, - поторопил актрис Михаил.
- Эх, девочки, хорошо-то как! – воскликнула вторая. – Когда поёшь, на душе хорошо становится. И хочется сделать что-нибудь хорошее, чтобы людям стало хорошо.
- Для начала не нужно делать плохого. Научится не делать этого, для нас самое главное сейчас, - сказала первая.
- А теперь, что делать будем, петь или просто посидим? – спросила третья.
- Петь уже не хочется. Нужно подготовиться к спектаклю: вспомнить текст, немножко причипуриться, и собраться духом. Это лучше сделать каждой самостоятельно, - высказала своё мнение первая.
- Лично я не отказалась бы от услуг гримёра, - сказала вторая.
- Да, тебя загримировать не мешало бы, - подтвердила третья.
- Сама бы на себя посмотрела! Тоже мне - Бриджид Бордо, - огрызнулась вторая.
- Девочки, давайте, не будем ссориться! Нам нужно поберечь силы и темперамент для спектакля, - одёрнула ссорящихся первая.
- А насчёт гримёра нам надо будет подумать. В следующий раз гримёр, а может и не один, у нас должен быть, - высказалась вторая.
- Да где же его взять? У нас с этой специализацией никого в зоне нет, - напомнила третья.
- Ничего страшного. Вырастим в своём коллективе. Мы же все специальность швеи-мотористки освоили. А гримёр тоже специальность. Немного подучиться и всё будет в ажуре, - сказала первая. – А теперь, лично я немного подремлю. Вернее сказать, посижу с закрытыми глазами. Мне это всегда позволяло сосредоточиться.
- Ну вот, теперь всё как надо. Самое главное - не забыть свои реплики и посмелее себя ведите на сцене. Тогда у вас всё получится, - обнадёжил Михаил. – Всем спасибо. Теперь сцену освободите все, кроме танцевального ансамбля.
Актрисы не торопились покидать сцену. Они нехотя встали на ноги, и подошли к краю сцены.
- Ну, давайте, не задерживайте, - поторапливал Михаил.
- Когда все, кроме четверых оставшихся на сцене танцовщиц, спустились в зал, руководитель ансамбля спросила:
- Что нам делать на цене? Насколько мне известно, ноты для пианистки ещё не привезли.
- Позанимайтесь у станка. Разомнитесь. Порепетируйте, что можете без музыки. Ну что мне вас, профессионалов, учить. Учёного учить - только портить, - напомнил всем известную истину Михаил.
- Без музыки трудно будет, - заметила руководитель ансамбля.
- А кому сейчас легко? Нам всем предстоит серьёзное испытание. Так давайте подготовимся к нему и встретим трудности достойно, - подбадривал, как мог, Михаил.
- А мы когда репетировать будем? Время идёт, а мы ещё к спевке не приступали, - напомнила о себе представительница вокального квартета.
- Ну, так приступайте. Без музыкального сопровождения тоже петь можно, - на сей раз, подал голос Александр.
- Это нам что же, а капелла петь? При нашем репертуаре это очень трудно.
- Мы в вас верим. Вы справитесь. Один будет дирижировать и сам петь. А другие смотреть на него и подпевать, - попытался дать совет Александр.
- Квартет так не поёт. Квартет поёт слажено, словно один человек, только на разные голоса, - поправила одна из солисток.
- Вот и славненько. Вы всё прекрасно знаете сами. Остаётся только начать репетицию. Отойдёте в сторонку и потихоньку, душевно попоёте, - подсказал, как надо сделать, Александр.
- А мы не будем танцорам мешать репетировать? – высказала свои опасения певица ансамбля.
- Если в сторонку отойдёте и петь станете негромко, то не помешаете. Ну, давайте уж, начинайте репетицию, - настаивал на немедленном начале репетиции Александр.
Поскольку никакого свободного угла вдали от сцены не было, певицы сместились на последний ряд и начали петь там.
Михаил и Александр облегчённо вздохнули. Но голос со сцены заставил вздрогнуть обоих.
- Без станка у нас ничего не получается. Нужно что-то придумать.
- Придумайте, что он у вас есть. И продолжайте репетировать свободно, - посоветовал танцовщицам Михаил.
- Станок это перекладина, расположенная параллельно пола на высоте метр, метр двадцать. Мы должны за неё держаться рукой. А раз её нет, то и держаться не за что.
- Делайте что-нибудь другое. Разминайтесь без неё, - посоветовал Михаил. – Позже мы эту проблему решим. Кстати, один может держаться за спинку стула. Я понимаю, что низковато. Но другого пока предложить не могу.
Как меня всё это достало! - пожаловался он Александру. – Сил уже никаких нет участвовать в этом бардаке.
- Ни одного тебя достало. Только ведь придётся нам станок им обеспечить. А если нам начальник откажет, то нужно будет самим точить рубанком деревяшку и приспосабливать её на метр от пола. Раз обещали, бабы с нас не слезут.
- Спасибо, утешил. Но сначала мы всё же попросим начальника организовать установку станка. Не гоже нам за всё самим отдуваться. Пусть и она тоже напряжётся.
- Здесь ты абсолютно прав. Но осознание правоты нам вряд ли поможет. Помнишь, как она говорила: «Я определяю, кто, кем будет в моей тюрьме».
С начальником тюрьмы не поспоришь, если ты не инспектор, а лишь заключённый.
- Будем надеяться на удачу. Она нас не должна подвести, и, думаю, скоро нам привезут ноты и всё остальное.
- Хотелось бы. Пианистка должна подготовиться, а уж потом аккомпанировать всём по ходу действия.
- Непросто ей придётся. Танцорам аккомпанемент нужен, а уж певцам непременно аккомпанемент подавай. И на репетиции они без пианистки не смогут ничего толком подготовить.
- Да, парадокс. Одним словом можно эту ситуацию назвать - большая жопа.
- Ты помнишь, мы ещё спектакль Ромео и Джульетта не начинали репетировать.
- Как привезут книгу, подготовим тексты для актёров и сразу исполнителей Ромео с Джульеттой на сцену.
Михаил и Александр замолчали. Они оба хотели сейчас помолчать и набраться сил. Некоторое время они сидели молча. Потом Михаил вспомнил:
- Мы совсем забыли о конферансье. Надо бы его озадачить, пока у нас на это время есть.
- Пока я не знаю, чем его озадачивать. Может у тебя есть мысли? – спросил Александр.
- Я тоже не готов сходу выдать для него сценарий. Но давай поговорим с ним, вернее с ней, тогда и мысли появятся.
- Хорошо, сейчас мы её позовём и всё выясним.
Он посмотрел в зал и, остановив взгляд на полненькой актрисе, позвал:
- Вот вы! Подойдите сюда. Да, да, именно вы.
Актриса, выбранная стать конферансье, подошла к режиссёрам.
- Не забыли, что вам концерт вести? – начал с вопроса Александр.
- Я уже начальника играла, песни под гитару пела. А теперь ещё это. Я думала, вы уже нашли кого-нибудь другого на роль конферансье, - заявила актриса.
- Вы самая лучшая и вас заменить никто не сможет. Так что придётся вам выручать всех своих и нас за одно. Мы, конечно, можем настоять на вашей кандидатуре. Но не будем, раз вы не хотите, - дипломатично начал Александр.
- Вы считаете, без меня не получится?
- Без вашего участия будет всё намного хуже. Да и на кого вас заменить, пока даже не знаю.
- Ладно, я постараюсь не подвести.
- Это другое дело. Раз вы сами осознали необходимость собственного участия в концерте, да ещё в наиглавнейшей, наиважнейшей роли конферансье, это дорогого стоит.
- Я так понимаю, вы меня позвали, чтобы сценарий вручить. Так?
- Не совсем. Позвали вас, чтобы обсудить некоторые взаимно интересующие вопросы.
- Ну и что это за вопросы?
- Вопросы как раз связанные с концертом.
- Что-то вы темните. Наверное, у вас сценарий не готов. А я то думаю, что вы мне так славно поёте? – догадалась актриса.
- Не готов, - сознался Александр. – Но это поправимо. Втроём мы быстрей придумаем сценарий, и, я надеюсь, сценарий будет неплох. Начнём с перечисления номеров концерта. У нас выступает танцевальный ансамбль: исполняет четыре танца. Потом четыре песни исполняет вокальный квартет. А уже последним номером концерта будет сцена из спектакля: Ромео и Джульетта. Но самое главное - объявить начало концерта.
Александр замолчал, собираясь с мыслями. Актриса воспользовалась паузой, и задала вопрос:
- Как я понимаю, концерт приурочен к какому-то празднику. И даже посвящён этому празднику. Но в ближайшем будущем никаких подходящих праздников не предвидится. Не понятно, о каком празднике идёт речь?
- Вы правильно мыслите. Никакого общенародного праздника не предвидится.
Но помимо общенародных, есть праздники индивидуальные: день рождения, именины, юбилеи свадеб. Да мало ли какие ещё можно назвать знаменательные даты, - объяснил подход к делу Михаил.
- Так вы хотите объявить о празднике, посвящённом юбилею свадьбы?
- Почему юбилею свадьбы? Я же для примера сказал о свадьбе, чтобы вы поняли. А праздник у нас будет другой. Например, он будем посвящен дню начала социалистического соревнования среди осужденных на права называться лучшей по профессии.
Значит, так. Вы выйдите перед зрителями и объявите: «Начинаем праздничный концерт, посвящённый началу социалистического соревнования «Лучшая по профессии». А сейчас танцевальный ансамбль Берёзка исполнит украинский гопак».
Приблизительно вот так будите говорить.
- Вы бы мне точные слова написали. А я уж постараюсь не забыть.
- Ладно, давайте отойдём немного и порепетируем, чтобы другим не мешать. А Михаил напишет всё, что вам нужно говорить перед каждым номером.
Александр и актриса отошли от сцены, но желаемого не достигли. До всех остальных участников концерта их отделяло расстояние не более пяти метров.
- Давайте, начинайте говорить первую реплику, - сказал Александр.
- Какую реплику? – не поняла актриса.
- Представьте, что вы выходите на сцену и объявляете о начале праздничного концерта, а потом объявляете первый номер. Теперь поняли?
- Вы бы мне текст дали, а я бы объявила.
- Так я же вам говорил только что. Повторите мои слова и всё.
- Ну не знаю, получится ли.
- Пока не страшно ошибиться. Я поправлю. А перед зрителями ошибаться не нужно. Зритель этого не простит.
- Начинаем праздничный концерт, посвящённый началу социалистического соревнования «Лучшая по профессии». А сейчас танцевальный ансамбль Берёзка исполнит украинский гопак.
- Очень неплохо. Но говорить надо громко, только не кричать, а говорить. И объявлять, не торопясь, чётко произнося слова. А когда закончишь произносить первую фразу, отдели её от второй небольшой паузой. Давай ещё раз.
Актриса снова повторила свой текст. Получилось получше, но Александр остался недоволен.
- Уже лучше. Но почётче произноси слова. И паузу сделай чуть-чуть подольше. Давай ещё раз.
Актриса ещё повторила свой текст.
- Теперь лучше? – поинтересовалась она.
- Несравненно лучше. Но сейчас соберись, всё продумай и давай ещё раз.
Актриса выдержала минутную паузу, наверное, выполняя установку Александра, а потом повторила свой текст.
- Значительно лучше. Теперь пойдём, возьмём у Михаила все твои реплики и попробуем произнести их все.
Актриса хотела что-то возразить. Но Александр покинул её раньше, чем она успела открыть рот.
- Всё написал? – подойдя к Михаилу, спросил он.
- Сейчас заканчиваю, - ответил тот.
Взяв листочек с текстом, Александр вернулся к актрисе. Сначала он сам просмотрел написанное, лишь потом передал актрисе.
- Ты сначала прочитай, а потом порепетируем вместе.
- А вы тоже будете объявлять? – не поняла актриса.
- Нет, я объявлять не буду. Я буду помогать тебе, искать тот единственный образ, который ты должна донести в качестве конферансье до зрителей.
- А я думала конферансье - просто объявляет номера и всё.
- Всё правильно, он объявляет номера. Но многое зависит от того, как это сделать. Так вот, я помогу тебе сделать это хорошо.
Актриса прочитала написанное, и сказала:
- Я всё написанное не запомнила. По листочку прочитать смогу, но и только.
- Ничего, читайте по листочку.
Она снова начала объявлять номера концерта.
- Хватит или ещё повторить? – закончив объявлять, спросила она.
- Повторить, но чуть позже. Сначала я выскажу свои замечания.
Общее впечатление хорошее. Но нужно учесть, что объявление конферансье концертного номера начинает сам номер. То есть твоё объявление - как бы прелюдия. Вот это надо понимать. И ещё такое пожелание: не торопиться, говорить чётко и достаточно громко. Немного торжественности придать произнесённой фазе тоже не помешает.
- Вы столько всего наговорили! Наверное, качество моего конферанса никуда не годится. Попросту, это полный отстой. Может быть, мне не стоит больше пробовать, и вы найдёте на роль конферансье другую?
- Не надо так категорично воспринимать мною сказанное. Это лишь мои пожелания. А видеть в каждом подготовленном номере, в том числе и конферансе, идеальное исполнение, добиваться от артиста этого – прямая обязанность режиссёра. Я вас убедил?
- Ладно, я попробую ещё раз. Только я не совсем поняла насчёт торжественности. Это как по телевизору зачитывают правительственные поздравления всему народу? Или как-то по-другому?
- Хорошо, что ты спросила об этом. Торжественность, не значит помпезность. Я имею в виду, излишнюю торжественность, которая присуща только в самых главных поздравлениях и объявлениях об исполнении важных, что ни на есть судьбоносных, решений.
- Александр закончил говорить, но актриса продолжала молчать. Может быть, она ждала продолжения, а может быть, вовсе ничего не поняла и хотела услышать разъяснения.
- Ты со мной согласна? – разрядил напряжение Александр.
- Полностью. Только я не так много поняла из сказанного. А тем более не знаю, как мне теперь объявлять номера?
- Как объявляла, так и объявляй. Но проанализировать написанное, обдумать своё выступление, необходимо сейчас.
- Тогда я попробую ещё раз? – спросила разрешения актриса.
- Обязательно, - согласился Александр.
Актриса снова начала объявлять. Александр слушал её в пол уха. Он сейчас думал о другом.
«Пора бы посыльному появиться с нотами и текстами. Времени осталось очень мало, а может быть не осталось вовсе. Ещё мизансцену из спектакля Ромео и Джульетта ставить надо. Сначала нужно будет самому вспомнить. А как вспомню, распишу в листочках по ролям. С Михаилом на пару мы с этой частью работы быстро управимся».
- Ну, как теперь? – закончив объявлять, спросила актриса.
- Не зря я вас выбрал. Вы способная ученица. Пока отдохните, может статься, спектакль начнётся прямо сегодня. Так что силы ещё пригодятся. Можете садиться на место, а я займусь другими делами.
Актриса села на одно из кресел в зале, собираясь качественно отдохнуть.
- Пора бы уже посыльному появиться с нотами и текстами, - подойдя к Михаилу, заметил он.
- Я тоже думаю об этом. Как бы не получилось худо. Вдруг в библиотеке ничего необходимого для концерта нет? Что тогда? – задал очевидный вопрос Михаил.
- А ничего особенного. Поднимем вверх лапки и скажем: так, мол, и так, ничего без нот и текстов сделать не можем. Отсылайте нас обратно.
- Ты думаешь, нам ничего за это не будет? Или ты так шутишь?
- Какие уж тут шутки! Тут плакать впору. Только плакать нам не резон. Мы-то в этой ситуации ничего не теряем, у нас ничегошеньки сейчас нет. Свободу и ту отобрали. А человек, у которого нечего не осталось, в ответ на любые удары судьбы лишь смеётся.
- Если мы начнём смеяться, нам психушки не миновать. А это похуже тюрьмы будет. Не смеяться, ни плакать нам сейчас никак нельзя.
- Это я так, фигурально выразился. Но если обстоятельства выше человеческих возможностей, здесь уж ничего не попишешь. Ведь попали мы не по своей воле сначала в милицию, а потом в тюрьму. Значит, судьба наша такая.
- Не знал, что ты фаталистом стал. Я думал ты оптимист.
- Я оптимист, как и ты. Но против фактов не попрешь. А они констатируют всё не в нашу пользу.
Он развёл руками, показывая бессмысленность дальнейших споров.
В зал вошёл сержант с очень большим, выдающимся вперёд из-под гимнастёрки интеллектом и весьма внушительной диссертацией, оттопыривающей сзади юбку. Под мышкой она держала толстую, картонную папку.
- Всё что вы велели, доставлено, - доложила она. - Кому отдать папку?
- Давайте мне, - пожелала сержант-конвоир. – А вы можете идти.
Посыльная ушла. Сержант открыла папку и стала сверять привезённый заказ со своим списком.
- И правду всё привезла, - просмотрев содержимое папки, в полголоса произнесла она. – Пианистка, подойдите ко мне!
- Вот ваши ноты. Можете приступать к репетиции, - передавая пианистке ноты, сказала сержант.
- А нам тексты Шекспировской драмы Ромео и Джульетта привезли? – спросил Михаил, несколькими неторопливыми шагами приблизившись к сержанту.
- Привезли и Шекспира, и сборник стихов Маяковского. Получите.
Сержант протянула две книжке Михаилу.
- Спасибо на добром слове, - по театральному изобразив полупоклон, поблагодарил он сержанта.
- Но, но, без клоунады мне тут! – сурово одёрнула она.
Михаил никак не прореагировал на окрик. Он уже привык к взаимоотношениям в тюрьме, строго учитывающим субординацию. И слова на него сейчас мало действовали. Тем более он сам был мастером слова и владел своим искусством в совершенстве.
- А вот и тексты! – приблизившись к Александру, воскликнул он.
- Тексты - это хорошо. Будет над чем покорпеть пару часов. Ничего в этом, конечно, хорошего нет, но зато отвлечёмся, - ответил на его возглас Александр.
- Боюсь, пары часов у нас нет. Час от силы, не больше. Нам ещё песни вокального квартета прослушивать надо и танцы смотреть танцевального ансамбля.
- Ничего, прорвёмся. Не впервой такое делаем. И этот раз не хуже и не лучше остальных будет. Я в этом уверен.
- То, что ты уверен, - это хорошо. Но, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает. Нам надо славно потрудится, чтобы наши желания совпали с нашими возможностями.
- Кто бы спорил. А теперь давай займёмся делом.
Михаил начал листать томик Шекспира, выискивая нужную пьесу.
- А вот пьеса Ромео и Джульетта. Осталось найти нужное место и расписать по ролям, - сказал он.
- Как музыка мешает! Если бы тапер хотя бы не врала мелодию. А с таким исполнением нас даже в тюрьме освищут, - критиковал Александр.
- Да, мешает сосредоточиться. И так после всех событий в душе накопилось. Даже в голове пульсирует в знак протеста от этой, так называемой, музыки.
- Действительно, нельзя же так издеваться над творениями талантливых композиторов. Если бы они услышали, как их произведения исполняют современники, в гробу перевернулись бы.
- Ладно, перейдём к нашим баранам. Я хотел сказать, к нашей пьесе. Насколько я помню, мы собирались…, - Михаил ещё раз перевернул лист, перейдя на предыдущий. – Ага, вот оно: первое свидание Ромео и Джульетты. Таак, таак, в общем, минут на десять сценку можно растянуть.
- Дай-ка я взгляну.
Александр взял книгу у коллеги и просмотрел текст.
- Не более пятнадцати минут. Только не знаю, правильно ли мы решили ставить именно Шекспира. Сейчас я в этом очень сомневаюсь.
- Тебя что-то смущает?
- В том-то и дело, что смущает. Шекспир писал свои драмы стихами. Их учить надо наизусть. А для голов наших уставших и полуголодных актрис, это может стать непреодолимым препятствием.
- Я об этом сразу не подумал. Теперь поздно отступать. Надо идти до конца.
- Неспокойно у меня на душе. Может, придумаем что-нибудь попроще?
- Попрощё, говоришь!? Только для театра простых ролей и спектаклей не бывает. - Ты сам знаешь это. Либо всё отрепетировано, и спектакль играется легко и местами гениально. Либо исполнение актёров воспринимается зрителем как халтура.
- К сожалению, ты прав. Но это не даёт ответа на извечный вопрос: что делать?
- Придётся идти по задуманному пути до конца. Если уж и получится исполнение не очень профессиональное, то есть вариант отмазки. Шекспира всё-таки играем, а не сказу о репке.
- Насчёт сказки - это ты хорошо сказал.
- Да брось ты! Или ты думаешь?
- Сказку для взрослых показать не мешало бы. И, кстати, про репку не самая плохая из них.
- Я надеюсь, ты шутишь.
- Ничуть. Давай рассмотрим, о чём «Сказка о репке». Посадил дед репку. А в тюрьме все сидят. Значит, пьеса затрагивает весьма актуальную проблему.
Репка выросла большая, пребольшая. Эта фраза может говорить о полученном сроке.
- Я не понял, причём здесь срок?
- Репка - это персонаж сказки или, если хочешь, истории, которого посадил дед. Например, следователь по кличке Дед.
- Ладно, прикалываться! Нужно думать о деле, а не о ерунде.
- А зря. Неплохо бы получилось. И форма шутливая и содержание с намёками.
- Я помню эту хохму. Кажется, история заканчивается так: а потом Репа вышел и зарезал деда.
- Не то я имел в виду. Ну ладно, пусть будет Шекспир.
- Наконец-то у нас согласие. Давай роли расписывать, не то будет совсем не до этого. Ты, надеюсь, не забыл: нам ещё номера танцевального ансамбля просматривать надо. И вокальный квартет нужно будет прослушивать, будь он неладен.
- Ладно, уговорил. Давай расписывать роли.
- Кто будет за Ромео, а кто за Джульетту?
- Я уж за Ромео сработаю. А тебе полегче диалоги отдаю, за Джульетту.
- Пусть будет по-твоему. Писать, не исполнять со сцены.
- Начнём писать с того момента, когда Ромео пробирается в сад к Капулетти.
- Припоминаю. Потом Джульетта выходит на балкон и Ромео говорит с Джульеттой.
- Листочки у нас ещё есть. Надеюсь, их хватит. Поехали?
- Поехали, - согласился напарник. – Только давай писать по очереди.
- Мы пишем на разных листах за разных персонажей. Так почему именно по очереди, а не иначе?
- Перед каждой репликой мы будем ставить номер. Исполнители будут знать, когда и в какой последовательности нужно произносить реплики. Теперь понятно? Раз понятно, давай писать.
- Оба режиссёра застрочили по бумаге. Полчаса они честно трудились над диалогами и перевалили за половину мизансцены.
- Я думал, у нас пойдёт быстрей, - прервал молчание Михаил.
- Не так уж много осталось. Пианистка что есть мочи тарабанит по клавишам и мешает сосредоточиться. Будто это поможет ей быстрей освоить потерянные навыки, и позволит лучше выучить произведение.
- Да, раздражает она ужасно. И, думаю, не нас одних.
- Если так и дальше пойдёт, сделают ей сегодня ночь «тёмную».
- Не думаю. Она им нужна. Не справится она с акомпаниментом, и всё пойдёт прахом. Они не смогут танцевать, не смогут петь, вот тогда ей наверняка сделают «тёмную».
- Но всё равно очень противно.
- Продолжим?
- Продолжим. Ещё немного усилий и мы закончим.
Они снова принялись за работу. Оставшуюся часть они писали дольше. Но сей негативный факт, не испортил праздника в душе.
- Просмотрим и отдадим нашим артисткам. Пусть репетируют.
- Это точно. Пусть репетируют.
Они начали вычитывать написанное, и, увлёкшись, стали исполнять роли, будто и вправду сами собирались выйти на сцену. Для них самих всё было по-настоящему, и находящиеся рядом актрисы с любопытством посматривали в их сторону.
- По-моему неплохо! – воскликнул Александр.
- Вполне с тобой согласен. Теперь зовём актрис?
- Подойдите к нам, - обратился к актрисам Александр. И чтобы стало понятно, кого он зовёт, добавил:
- Те, что исполняют роли Ромео и Джулетты.
- Вот тексты реплик исполняемых вами ролей, - сказал он подошедшим актрисам. – Прочитайте, и, что будет непонятно, спросите. Потом начнём репетировать.
- А где нам расположиться? – спросила артистка, исполняющая роль Джульетты.
- Где удобно, там и располагайтесь, - ответил Александр.
Артистки отошли в сторонку и сели в зале на кресла. Однако ту актрису, что исполняла Ромео, попросили снова встать в пару. Ведь репетицию танцевального ансамбля, солисткой которого она являлась, никто не отменял.
- А мы чем сейчас займёмся? – спросил Михаил, что скорее являлось мыслями вслух, нежели вопросом.
- Что у нас дел мало? - ответил Александр, который в данной ситуации не представлял, кому из не подготовившихся артистов можно задать известный вопрос: «Что вы имеете предъявить почтенной публике на потеху?»
- Давай, спросим у пианистки, как у неё дела, - предложил Михаил.
- Давай, спросим. Но, судя по качеству исполнения, дела у неё обстоят не очень здорово.
Они оба подошли к пианистке и впялили на неё все свои четыре глаза. Пианистка как раз исполняла венгерский танец. Она стойко снесла столь бесцеремонное поведение и, лишь закончив играть, спросила:
- Вы мне что-то имеете сказать?
- Мы хотели спросить вас: как успехи в разучивании нужного репертуара? – подал голос Михаил.
- Хреново. Вы и сами всё должны слышать, если, конечно, медведь вам на ухо не наступил.
- Откровенность ваша радует. Но только сама откровенность. А вот успехи могли бы быть повесомее.
Александр хотел ещё что-то сказать, но пианистка прервала его.
- Вам бы надо с консерватории кого-нибудь вызвать.
- Мы вас не хотели обидеть. Конечно, столько времени без практики, да ещё суставы у вас болят от холодной воды. Но вы сыграли для концерта в мужской колонии очень неплохо. И тут у вас должно всё получиться. Успех концерта очень зависит от вашего исполнения. Я думаю, вы не хотите подвести своих коллег по самодеятельности, и будете стараться сыграть всё очень достойно.
- Ясли вы так переживаете за меня, то могли бы достать магнитофон и необходимые магнитофонные записи. Вот тогда проблем действительно не будет.
- Мы предлагали подобный вариант. Но ваше начальство мыслит иначе. Наверное, они не захотели обременять себя поисками, раз вы у них уже есть. И пианист тоже входит в зачёт по самодеятельности, что не скажешь о магнитофоне.
- Разве что. Но я могу не успеть подготовиться.
- На конкурс имени Чайковского не успеете. А подыграть вашему самодеятельному танцевальному коллективу запросто. А для вокального квартета сам бог велел подыграть и не оконфузиться.
- Складно вы поёте. Если бы всё так просто было.
- На самом деле всё просто. Надо постараться, и сыграть. Когда придёт время, получится само собой. А сейчас для танцоров сыграть сможете? Им пора под музыку репетировать.
- Мне бы ещё часик порепетировать.
- Нет у нас лишнего часика. Так что давайте, как есть. Ну что, попробуете?
- Ладно, уговорили. Пусть скажут, какой танец первым будут танцевать, - согласилась пианистка.
- Александр подошёл к сцене. Солистки танцевального ансамбля как раз заканчивали исполнение танца, название которого для всех присутствующих в зале так и осталось втайне.
- Ну что, девушки! Не надоело вам под тра-ля-ля отплясывать? Сейчас вам тапер подыграет, а вы уж постарайтесь. Да, какой танец вы будете танцевать первым?
- Отдышимся, а потом с венгерского начнём, - ответила руководитель ансамбля.
- Сколько времени вы будете отдыхать?
- Мы сами ей скажем, когда будем готовы.
- Так дело не пойдёт. Если долго будете отдыхать, пианистка с вокальным ансамблем репетировать начнёт. А когда освободится, уже с вами репетировать будет.
- Две минуты, не больше отдыхать будем. Я надеюсь - это нам можно?
- Ладно, договорились. Пианистка начнёт репетировать с вами. Через час я её у вас заберу.
- А как же мы без неё будем? За час нам ничего не сделать. Если бы один танец. Но четыре, за час никак не получится.
- Вокальному ансамблю тоже репетировать нужно. А вы после часовой репетиции выявите слабые места в подготовке и начнёте над ними работать.
- Без музыки, устранять недостатки!? Вы так говорите, будто мы исправляем огрехи вышивки на полотенце, а не танец репетируем, - пыталась доказать свою правоту руководитель ансамбля.
- Я понимаю, что задача не из лёгких. Но кому сейчас легко? Поэтому, не напрягайте себе нервы, репетируйте, пользуйтесь возможностью.
- А если мы всё-таки не успеем подготовиться?
- Время ещё есть. Вокальный ансамбль час попоёт, потом вы снова под аккомпанемент репетировать будете. Ну что, договорились?
Руководитель смолчала, из чего Александр заключил, что переговоры прошли успешно.
- А когда нам пианистка подыгрывать будет? – послышался голос из зала.
- Вокальный ансамбль с пианисткой начнёт репетировать через час, - ответил Александр.
- Почему только через час, а не через полчаса или прямо сейчас?
- Она начнёт аккомпанировать танцевальному ансамблю. А через час она ваша.
- И надолго она нашей будет?
- Тоже на час. Потом продолжит аккомпанировать танцевальному ансамблю.
- Вы имеете что-то сказать против?
- Конечно, имеем. Почему нам пианистку дают только на час, а танцорам на целых два часа? Мы с этим не согласны.
- Она закончит с танцорами и снова к вам придёт. По-другому не получится. Для концерта и ваш номер, и номер танцоров очень важны. Но пианистка у нас одна и приходится с этим считаться.
Закончив с объяснениями, Александр вернулся к Михаилу.
- Вроде всё утряслось. Как там наши актрисы, не подготовились ещё? – спросил Александр.
- Пока желание репетировать у них не проявилось. Может быть позже.
- У нас есть занятие – будем смотреть на репетицию танцоров.
Скоро танцоры встали в пары и под музыку начали танцевать.
- Ну и как тебе кажется исполнение танца? – спросил Михаил.
- К сожалению, мне не кажется. Всё выглядит ужасно.
- Зато гармонично, - пошутил Михаил, - и тапер играет из рук вон, и танцоры по качеству исполнения не отличаются в лучшую сторону. Получается порочная гармония.
- Насчёт порочной гармонии - ты в самую точку. Но это нам не поможет. Им тоже не поможет.
- Обычно, хороший актёр на публике играет свою роль намного лучше, нежели на репетиции. Я думаю, произойдёт именно этот вариант.
- Зато плохой актёр от страха может свою роль испортить и другим хорошо сыграть помешает.
- Можешь ты приободрить друга, когда захочешь. Я всё же надеюсь на профессионализм и здоровое самолюбие исполнителей. Два этих фактора – большая сила.
- Где ты тут профессионалов увидел? Здесь одни дилетанты и лохи. Разве что ты и я чего-то стоим.
- Вот именно. А мы, ты и я, сможем организовать и мобилизовать. Видишь, как складно получилось. Почти в рифму.
- Хорошо бы на самом деле так вышло. Но всё говорит об обратном.
- Мы же раньше договаривались с тобой: просто старательно делать своё дело. То есть репетировать спектакль с самодеятельными актёрами. Хочу заметить, у нас четыре профессиональных танцовщицы. А это уже кое-что.
- Ладно, займёмся-ка лучше делом. Наши актрисы, наверное, уже готовы. Сейчас я их об этом спрошу.
- Девушки! Как ваши дела?
Джульетта оторвала взгляд от исписанных листочков и посмотрела на подошедшего. Возможно, подобные вопросы на тюремном диалекте означали совсем другое, поэтому она не ответила вопрошавшему.
- Роли подготовили? – уточнил он вопрос.
- Прочитала, но до готовности ещё далеко, - ответила актриса.
- Времени у нас мало. Давайте начнём репетицию, а что ещё не усвоили, запомнится само собой. – А где исполнительница роли Ромео? Она ведь с тобой пошла готовиться.
- Так она же в танцевальном ансамбле ещё танцует. Вот её и позвали репетировать. Давайте пока со мной разберёмся.
Там мизансцена начинается с того, что Ромео пробирается в сад к Капулетти и подходит к балкону, - напоминает актриса, исполняющая роль Джульетты.
- Вот и хорошо. Значит, кое-что вы всё-таки помните. Это очень радует.
- Я не о том. Для спектакля нам нужен забор вокруг сада, сам сад и, наконец, балкон, на который вскоре должна будет выйти Джульетта.
- А вы представьте, что всё это есть: и балкон, и сад, и забор, наконец. Сейчас всё это неважно. Самое главное, что вы всё это хорошо себе представляете. Значит, сыграть сможете.
- Нам здесь остаться или на сцену выйти?
- Можете оставаться здесь. Тем более, сцена занята.
- А когда нам начинать играть спектакль?
- Да прямо сейчас и начинайте.
- Тогда зовите исполнительницу роли Ромео. Без неё никак не получится.
- Придётся немного подождать. Она закончит на сцене плясать, тогда я позову её. Мы пока посидим, подождём. А вы почитайте свою роль.
Актриса снова стала читать с листа, по-детски шевеля губами.
- Неудачно мы Ромео выбрали. Совсем забыли, что ей с ансамблем репетировать нужно, - заметил очевидный факт Михаил.
- Остальные наши актёры на мальчиков не похожи. Или ты забыл причину, по которой выбиралась актриса на роль Ромео? Как раз она на мальчика и на худенького юношу вполне потянет. А другие тётки, как их не ряди в мужские одежды, так тётками в мужской одежде и останутся.
- Это понятно. Но всё равно нескладно получилось. Время у нас есть, а репетировать с актёрами не можем: актёр, исполняющий роль Ромео, сейчас на сцене танцует.
- Нам ничего не остаётся, как дожидаться окончания репетиции танцоров.
- Полностью с тобой согласен.
Оба актёра, поглядывая на часы, ждали окончания.
Пора, - сказал Александр. – Надо переключить аккомпаниатора на другой репертуар. Для танцоров она час отыграла, теперь пусть час поиграет для вокального ансамбля.
- А кто пойдёт и ей об этом скажет?
- Я думаю, этим надо тебе заняться. Пока ты будешь с ними разбираться, я продумаю, как организовать репетиционный процесс с нашими драматическими актрисами.
- Ты думаешь, мне придётся разбираться?
- Придётся. Танцоры наверняка захотят ещё немного порепетировать с аккомпаниатором. А вокалисты тоже время отслеживают и уже нервничают, недоумевают, почему им не дают аккомпаниатора. Можешь сам на них взглянуть, и всё станет ясно.
Михаил взглянул на вокалистов, после чего внёс поправку в планы действий.
- Давай разберёмся с ситуацией, а потом займёмся репетицией с актёрами. Боюсь, мне одному с несколькими рассерженными и озабоченными дамочками не справиться.
- Ладно, так и быть, займёмся этим вместе. Сейчас решить вопрос с аккомпаниатором важней, - согласился Александр.
Они оба направились к пианистке.
- Уважаемая! Сейчас заканчивайте репетировать с танцорами. Надо будет подыграть вокальному квартету, - обратился к пианистке Михаил.
- Я не закончила играть танец. Видите, они только половину сплясали. Когда закончу, тогда всё что угодно, - не прекращая играть, ответила пианистка.
- А долго они плясать танец будут? – поинтересовался Александр.
- Пять минут будут. Народные танцы все долго исполняются. Ведь народный танец пляшут на празднике, где люди веселятся. А веселье, как правило, длится долго, - сообщила пианистка.
«Для концерта это хорошо. А вот сейчас лишнее время отнимать не очень здорово», - подумал Александр.
- Придётся подождать, - сказал он вслух, предназначая сказанное для ушей вокалистов.
- Да уж, тут ничего не попишешь, придётся, - поддакнул Михаил.
Вместо пяти минут они прождали десять. Лишь пианист сыграла заключительный аккорд, Михаил, обращаясь к танцорам, произнёс:
- Сейчас, как договорились, у вас перерыв. Пианист будет час играть для вокального квартета, потом вернётся к вам. Просьба, побыстрей освободить сцену для вокалистов. Исполнительница роли Ромео, подойдите к Джульетте. Пора начинать репетицию пьесы Шекспира.
- Нам что же, со сцены уходить!? – возмутилась руководитель ансамбля. – И почему вы у нас одного солиста отнимаете? У нас репетиция ещё не закончена, мы без аккомпанемента пока поработаем.
- Я так и сказал: «Уходите со сцены». Вокалистам тоже надо где-то разместится, - напомнил Михаил.
- Вокалистам всё равно где стоять. А нам двигаться надо, разучивать движения. Нам площадь сцены нужна, - объяснила руководитель.
- Ладно, сейчас с вокалистами поговорю. Если они согласятся, сцена ваша. А если нет…, - Михаил развёл руками, показывая, что он здесь скорее арбитр, нежели хозяин.
Михаил направился к вокалистам. Александр следовал за ним на шаг сзади.
- Сейчас вы будите репетировать с аккомпаниатором, - подойдя к вокалистам, сообщил Михаил. – Но танцевальный ансамбль просит оставить им сцену. Если вы можете репетировать не на сцене, а где-нибудь рядом, то это их очень выручит.
- В принципе нам всё равно, - ответила руководитель ансамбля. - Хотя нахождение на сцене во время репетиции мобилизует. С этой точки зрения нам нужна сцена. Но мы можем пойти на компромисс. Если они согласятся, то мы согласимся не прогонять их со сцены.
- Ну что ж, ваша позиция мне нужна. О каких условиях идёт речь? – уточнил Михаил.
- Пианистка будет в нашем распоряжении не час, а два часа. Тогда мы с большой радостью уступаем сцену.
- Они наверняка будут против. Но я могу добавить вам к оговорённому часу ещё минуток двадцать.
- Двадцать маловато будет. Давайте так: не вам, не нам. Пусть будет полчаса.
Ну что с вами поделаешь! Хорошо, репетируйте. А через час с половиной пианистка снова пойдёт к танцорам.
Оба актёра подошли к сцене.
- Можете оставаться на сцене. Они согласны, - не объясняя нюансов, сообщил Александр.
- А вы, уважаемая, - обращаясь к пианистке, начал Михаил, - переходите в распоряжение вокального ансамбля. С чего начинать, я думаю, вы сами с ними договоритесь. Исполнительница роли Ромео, спускайтесь в зал. Сейчас мы начнём репетировать отрывок пьесы Шекспира.
- А как нам быть? Мы без неё не сможем репетировать, - пыталась возражать руководитель танцевального ансамбля.
- Постарайтесь обойтись без неё. А как пианистка снова вам начнёт аккомпанировать, я верну вашу солистку, - обещал Михаил.
Закончив операцию «рокировка», как её нарекли бы военные, режиссёры вернулись к актрисам, исполнительницам ролей Ромео и Джульетты.
- Вы готовы начать? – спросил актрис Александр.
- Сейчас отдышусь, посмотрю свои бумажки, тогда смогу, - ответила исполнительница роли Ромео.
Михаил и Александр устроились рядом с актрисами, собираясь дождаться начала. Ждать пришлось недолго.
- Ромео перелезает через забор сада Капулетти, - начала говорить актриса, исполняющая роль Ромео. – Он подходит к балкону, смотрит на балкон и говорит:
Им по незнанью эта боль смешна.
Но что за блеск я вижу на балконе?
Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!
Стань у окна, убей луну соседством;
Она и так от зависти больна,
Что ты её затмила белизною.
- На балконе показывается Джульетта, - говорит актриса, исполняющая роль Джульетты.
Актриса, исполняющая роль Ромео, продолжила монолог.
Оставь служить богине чистоты.
Плат девственницы жалок и невзрачен.
Он не к лицу тебе. Сними его.
О милая! О жизнь моя! О радость!
Стоит, сама не зная, кто она.
Губами шевелит, но слов не слышно.
Пустое, существует взглядов речь!
О, как я глуп! С ней говорят другие.
Две самых ярких звёздочки, спеша
По делу с неба отлучиться, просят
Её глаза покамест посверкать.
Ах, если бы глаза её на деле
Переместились на небесный свод!
При их сиянье птицы бы запели,
Принявши ночь за солнечный восход.
Стоит одна, прижав ладонь к щеке.
О чём она задумалась украдкой?
О, быть бы на её руке перчаткой,
Перчаткой на руке!
- Неплохо, очень неплохо. Но Ромео влюблён, а в твоём исполнении этого не чувствуется. Влюблённый человек видит на балконе свою возлюбленную. Можно только догадываться до какого кипения доходит любовная страсть в его душе. Поэтому, произносить надо с чувством и страстью:
«О Милая! О жизнь моя! О радость!»
- Понятно?
- Это понятно, но Джультта не в моём вкусе, - оправдывалась актриса.
- Исполнение роли и то, что в жизни у тебя на самом деле – две большие разницы. Но раз ты взялась исполнять роль, то исполняй, как положено.
Давайте дальше по ходу пьесы.
(Джульетта)
О горе мне!
- Вот это другое дело. Дальше, - похвалил Михаил.
(Ромео)
Проговорила что-то. Светлый ангел,
Во мраке над моею головой
Ты реешь, как крылатый вестник неба
Вверху на недоступной высоте,
Над изумлённою толпой народа,
Которая следит за ним с земли.
- Уже лучше, ближе, более правдиво раскрывает состояние героя. Станиславский бы не сказал ещё своё знаменитоё «верю», но был бы близок к этому, - чтобы не расстраивать самодеятельных артистов, похвалил Александр.
(Джульетта)
Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!
Отринь отца да имя измени,
А если нет, меня женою сделай,
Чтоб Капулетти больше мне не быть.
(Ромео)
Прислушиваться дальше иль ответить?
(Джульетта)
Лишь это имя мне желает зла.
Ты б был собой, не будучи Монтекки.
Что если Монтекки? Разве так зовут
Лицо и плечи, ноги, грудь и руки?
Неужто больше нет других имён?
Что значит имя? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови её, хоть нет.
Ромео под любым названьем был бы
Тем верхом совершенств, какой он есть.
Зовись иначе как-нибудь, Ромео,
И всю меня бери тогда взамен!
- Как я просил, с чувством, с толком, с расстановкой, - напомнил Александр исполнительнице роли Ромео.
(Ромео)
О, по рукам! Теперь я твой избранник.
Я новое крещение приму,
Чтоб только назваться по-другому.
(Джульетта)
Кто это приникает в темноте
В мои заветные мечты?
(Ромео)
Не смею
Назвать по имени. Оно
Благодаря тебе мне ненавистно.
Когда б оно попалось мне в письме,
Я б разорвал бумагу с ним на клочья.
(Джульетта)
Десятка слов не сказано у нас,
А как уже знаком мне этот голос!
Ты не Ромео? Не Монтекки ты?
(Ромео)
Ни тот, ни этот: имена запретны.
(Джульетта)
Как ты сюда пробрался? Для чего?
Ограда высока и неприступна.
Тебе здесь неминуемая смерть,
Когда тебя найдут мои родные.
(Ромео)
Меня перенесла сюда любовь,
Её не останавливают стены.
В нужде она решается на всё.
И потому - что мне твои родные?
(Джульетта)
Они тебя увидят и убьют.
(Ромео)
Твой взгляд опасней двадцати кинжалов.
Взгляни с балкона дружелюбней вниз,
И это будет мне от них кольчугой.
(Джульетта)
Не попадись им только на глаза.
(Ромео)
Меня плащом укроет ночь. Была бы
Ты тепла со мною. Если ж нет,
Предпочитаю смерть от их ударов,
Чем долгий век без нежности твоей.
(Джульетта)
Кто показал тебе сюда дорогу?
(Ромео)
Её нашла любовь. Я не моряк,
Но если б ты была на крае света,
Не медля мига, я бы, не страшась,
Пустился в море за таким товаром.
(Джульетта)
Моё лицо спасает темнота,
А то б я, знаешь, со стыда сгорела,
Что ты узнал так много обо мне.
Хотела б я восстановить приличье,
Да поздно, притворяться ни к чему.
Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,
Что скажешь «да». Но ты не торопись.
Ведь ты обманешь. Говорят, Юпитер
Пренебрегает клятвами любви.
Не лги, Ромео. Это ведь не шутка.
Я легковерной, может быть, кажусь?
Ну ладно, я исправлю впечатленье
И откажу тебе в своей руке,
Чего не сделала бы добровольно.
Конечно, я так сильно влюблена,
Что глупою должна тебе казаться,
Но я честнее многих недотрог,
Которые разыгрывают скромниц.
Мне б следовало сдержаннее быть,
Но я не знала, что меня услышат.
Прости за пылкость и не принимай
Прямых речей за лёгкость и доступность.
(Ромео)
Мой друг, клянусь сияющей луной,
Посеребрившей кончики деревьев…
(Джульетта)
О, не клянись луною, в месяц раз
Меняющейся, - это путь к изменам.
(Ромео)
Так чем мне клясться?
(Джульетта)
Не клянись ничем
Или клянись собой, как высшим благом,
Которого достаточно для клятв.
(Ромео)
Клянусь, мой друг, когда бы это сердце…
(Джульетта)
Не надо, верю. Как ты мне не мил,
Мне страшно, как мы скоро сговорились.
Всё слишком второпях и сгоряча,
Как блеск зарниц, который потухает,
Едва сказать успеешь «блеск зарниц».
Спокойной ночи! Эта почка счастья
Готова к цвету в следующий раз.
Спокойной ночи! Я тебе желаю
Такого же пленительного сна,
Как светлый мир, которым я полна.
- Прервитесь пока, немного отдохните, - прервал актёров Александр.
- Сейчас мы играли лучше или так же? – не удержалась, и спросила исполнительница роли Ромео.
- Сыграли вы лучше, но можете ещё прибавить мастерства. Надо только захотеть, - ответил любопытной актрисе Александр.
- А чего ради мы прервали репетицию? Я что-то не понял смысла, - задал вопрос Михаил.
- Небольшая передышка для исполнителей. И нам надо кое-что сделать.
- Мы вроде уже всё расписали. Или ты хочешь кого-нибудь найти на роль няни Джульетты, которая должна из-за сцены подавать реплики? – строил догадки Михаил.
- Вопрос, конечно, интересный. Но сейчас актуально не это.
- Ты всё загадками говоришь. Давай по существу.
- Этого я и хочу. А ты меня вопросами забрасываешь, рта открыть не даёшь.
- Это я-то не даю!? Да ты всё время говоришь, я же, напротив, молчу.
- Успокойся, я пошутил. Просто нам надо временно переключиться на другой репертуар. Короче, нам надо посмотреть, что делают другие исполнители.
- Хорошо, давай, посмотрим.
Сделав, что задумали, актёры вернулись к прерванной репетиции пьесы Шекспира.
- Немного отдохнули, а теперь всё сначала. Я вас прерывать не буду, до самого окончания этой части. Начали.
Актёры снова начали произносить свои монологи. Закончив на нужном месте, Джульетта спросила:
- А что вы сейчас скажите о нашем исполнении?
- Многое исправили. Но ещё надо работать и работать.
- Так у нас же времени в обрез! – заметила о несоответствии исполнительница роли Ромео.
- И всё-таки надо постараться. Вы же актрисы и очень неплохие актрисы. Так покажите это всем зрителям в зале. Сделаем небольшой перерыв и продолжим репетицию.
- Вы готовы продолжать? – Александр спросил актрис, после двухминутного перерыва.
- Мы готовы. Напомните нам, с какого места продолжать?
- С того, на котором остановились.
- В том-то и дело, что мы не помним с какого именно.
- Это плохо. Нужно было запоминать. Но ничего, сейчас разберёмся. Дайте-ка ваши листочки, - попросил Александр.
Он взял из рук актрис листочки и принялся их внимательно изучать. Михаил заглядывал в них через плечо, стараясь помочь.
- Кажется, вот здесь, - произнёс Александр, ткнув пальцем в нужное место.
- Ромео, ваша реплика, - сказал он, и в это время заиграла пианист, и вокальный квартет запел на четыре голоса.
«Как громко они поют! Тут можно не услышать собственных мыслей», - подумал он.
(Ромео)
Но как оставить мне тебя так скоро?
(Джульетта)
А что прибавить к нашему сговору?
(Ромео)
Я клятву дал. Теперь клянись и ты.
(Джульетта)
Я первая клялась и сожалею,
Что дело в прошлом, а не впереди.
(Ромео)
Ты б эту клятву взять назад хотела?
(Джульетта)
Да, для того, чтоб дать её опять.
Мне не подвластно то, чем я владею.
Моя любовь без дна, а доброта –
Как ширь морская. Чем я больше трачу,
Тем становлюсь безбрежней и богаче.
(Голос кормилицы за сценой)
Джульетта! Иди уж спать пора.
(Джульетта)
Меня зовут. Я ухожу. Прощай. –
Иду, иду! – Прости, не забывай.
Я, может быть, вернусь ещё. Постой-ка.
(Уходит)
(Ромео)
Святая ночь, святая ночь! А вдруг
Всё это сон? Так непомерно счастье,
Так сказочно и чудно это всё!
(На балкон возвращается Джульетта)
(Джульетта)
Ещё два слова. Если ты, Ромео,
Решил на мне жениться не шутя,
Дай завтра знать, когда и где венчанье.
С утра к тебе придёт мой человек
Узнать на этот счёт твоё решенье.
Я всё добро сложу к твоим ногам
И за тобой последую повсюду.
(Кормилица) (за сценой)
Голубушка!
(Джульетта)
Иду! Сию минуту! –
А если у тебя в уме обман,
Тогда, тогда…
(Кормилица) (за сценой)
Голубушка!
(Джульетта)
Немедля
Оставь меня и больше не ходи.
Я завтра справлюсь.
(Ромео)
Я клянусь спасеньем…
(Джульетта)
Сто раз прощай.
(Уходит.)
(Ромео)
Сто тысяч раз
Вздохну с тоской вдали от милых глаз.
К подругам мы – как школьники домой,
А от подруг – как с сумкой в класс зимой.
(Направляется к выходу.)
(На балкон возвращается Джульетта.)
(Джульетта)
Ромео, где ты? Дудочку бы мне,
Чтоб эту птичку приманить обратно!
Но я в неволе, мне кричать нельзя,
А то б я эхо довела до хрипа
Немолчным повтореньем этих слов:
Ромео, где ты? Где же ты Ромео?
(Ромео)
Моя душа зовёт меня опять.
Как звонки ночью голоса влюблённых!
(Джульетта)
Ромео!
(Ромео)
Милая!
(Джульетта)
В каком часу
Послать мне завтра за ответом?
(Ромео)
В девять.
(Джульетта)
До этого ведь целых двадцать лет!
Мученье ждать… Что я сказать хотела?
(Ромео)
Припомни, я покамест постою.
(Джульетта)
Постой, покамест я опять забуду,
Чтоб только удержать тебя опять.
(Ромео)
Припоминай и забывай, покуда,
Себя не помня, буду я стоять.
(Джульетта)
Почти светает. Шел бы ты подальше.
А как скажи расстаться мне с тобой?
Ты как ручная птичка щеголихи,
Прикованная ниткою к руке.
Ей то дают взлететь на весь подвесок,
То тащат вниз на шёлковом шнурке.
Вот так и мы с тобой.
(Ромео)
Мне б так хотелось
Той птицей быть!
(Джульетта)
О, этого и я
Хотела бы, но я бы умертвила
Тебя своими ласками. Прощай!
Прощай, прощай, а разойтись нет мочи!
Так и твердить бы век: «Спокойной ночи».
(Уходит.)
(Ромео)
Прощай! Спокойный сон приди
И сладкий мир разлей в твоей груди!
А я к духовнику отправлюсь в келью
Поговорить о радости и деле.
(Уходит.)
- Пришлось мне самому подыграть вам. Пока у нас кормилицу исполнять некому, - объяснил Александр причину своего участия в сцене.
- А вы сами сыграйте в спектакле? Наши девочки этому будут только рады, - сказала исполнительница роли Джульетты.
- Девочки, может быть, обрадуются. А вот ваше начальство вряд ли.
- Почему вы так думаете?
- Во-первых, я к вашему учрежденью никакого отношения не имею: я не заключённый, и не служащий. Во-вторых, я мужчина. А для женской колонии это нонсенс. Придётся назначать кого-нибудь из ваших актрис исполнять роль кормилицы.
- Жаль, что вы не сможете с нами сыграть. А насчёт того, кого назначить, то назначить хоть её, - актриса кивнула на дремлющего конвоира.
- Вы хотите, чтобы она сыграла вместе с вами? – удивился Александр.
- А почему бы нет? Она служит здесь. Значит, имеет право представлять своё учреждение в художественной самодеятельности. Ведь нигде не сказано о том, что в художественной самодеятельности могут принимать участие только заключённые.
- В том, что вы сказали, есть рациональное зерно. Стоит попробовать.
- А правду говорят, что вы настоящие артисты? – спросила сидящая неподалёку исполнительница роли начальницы учреждения.
- Да, настоящие. Мы зарабатываем этим на жизнь и никогда, ничем другим больше не занимались.
- В данной ситуации в это трудно поверить. Но если вы уговорите нашего конвоира принять участие в концерте, то я, пожалуй, поверю.
- И это всё условие!? Что-то приз не впечатляет. А он должен вызывать у спорящих желанье победить.
В сознание женщины основной след оставило слово желанье. Она быстренько сообразила, чем можно соблазнить мужчину.
- Хорошо, - сказала она, - если вы выиграете пари, я вам дам обоим. Так будет нормально? – обещала исполнительница роли начальницы.
- Не знаю, что и ответить. Что я могу сказать по этому поводу? Здесь каждая готова нам дать, даже не споря. Без мужчин женщине тяжело, а тут такая возможность отличится и заодно нужду справить. Но дать нам непросто. Нужно найти некоторое количество времени без бдительного ока конвоира, и выбрать место, подходящее для этого дела.
- Я так понимаю: вы отказываетесь.
- Да нет, не отказываемся. Я просто указал на некоторые трудности выполнения условий спора.
- Тогда по рукам. Значит, договорились?
- Хватит шуток, давайте перейдём к делу.
- Я вовсе не шутила, и всё что сказала, выполню.
- Тут есть один нюанс. В случае нашего проигрыша, что мы будем вам должны?
- Сущую безделицу: дать девочкам немного своей любви.
- И насколько потянет это немного?
- Не беспокойтесь, вы справитесь, - уклончиво ответила женщина.
- Я так понимаю – это вызов? А мы привыкли держать удар. Так, Михаил?
Михаил промолчал, показывая тем своё одобрение.
- И всё-таки, давайте разберём итоги первой репетиции. В общем и целом, мизансцена удалась. Но есть некоторые нюансы, которые следует учитывать.
Между репликами персонажей должна быть небольшая пауза. А какая она должна быть, тут ваше чутьё и наш опыт должны подсказать. Дальнейшие репетиции помогут освоить это мастерство. Причём, хочу заметить, паузы разные по длительности. Про это тоже расскажу потом. А когда будем репетировать, вы поймёте и почувствуете всё сами. Теперь о дикции. Многие слова вы проговариваете невнятно. Это не значит, что вы должны говорить напыщенно, словно оратор на ассамблее. И говорить надо с чувством. Ведь разговаривают два влюблённых и зритель должен проникнуться сочувствием к героям спектакля, - Александр замолчал, вспоминая, что ещё хотел сказать.
Актриса, исполняющая роль Джульетты, высказала свои сомнения:
- Вы столько всего нелестного для нас наговорили! Получается, мы ничего не умеем, ничегошеньки у нас не получается. И вообще, мы бездарности.
- Я такого не говорил. Я позволил себе заметить, в каком направлении вам необходимо работать над ролью. Ничего в этом обидного нет. На репетиции, даже великим актёрам режиссёр делает замечания. Хороший актёр старается понять их смысл и по возможности выполнить пожелания режиссёра. От этого исполнение роли становится лучше. Иначе, зачем нужен режиссёр, если не для этого?
- Так вы считаете, у нас получится?
- У вас уже получилось. Но для профессионального уровня исполнения ещё далеко. Теперь понятно?
- Понятно. Не понятно, когда мы будем исправлять недостатки. Проверяющий может приехать в любой момент и тогда придётся выступать, как есть.
- Есть другая методика исполнения роли. Для максимальной достоверности вы на время спектакля должны стать тем человеком, которого играете. Иными словами, вы должны говорить как он, думать как он, и любить как он.
- Вот этот вариант перевоплощения мне больше нравится, - созналась актриса.
- Раз устраивает, то и придерживайтесь его. Возможно, для вас это будет более приемлемо.
- Заканчивайте репетицию. Приготовится к построению! - громким голосом произнесла конвоир.
- Мы ещё не закончили репетицию. Ещё пару часов, и мы по первому разу всё пройдём, - сказал Александр.
- Я и так задержала построение. К тому же обед ещё никто не отменял, - огорчила сержант.
- Обед подкрался незаметно, - пошутил Михаил. – Самое главное, чтобы у нас после обеда оставалось немного времени порепетировать.
- Подведём итог наших достижений. Первая часть спектакля один раз прогнана, - начал анализировать положение Александр.
- Вторая тоже прогнана один раз, - дополнил Михаил.
- Зато третья ни разу, - продолжил анализировать Александр.
- Здесь ты не прав. Мизансцену спектакля Ромео и Джульетта мы прогнали полностью, - напомнил Михаил.
- Зато остальные номера с аккомпанементом до конца не отрепетированы. А для третьей части, собственно самого концерта, они очень важны, - сказал Александр, и его голос выказывал совсем не оптимистическое настроение.
- Выходи строится! – раздался голос сержанта.
Артисты моментально закончили с репетициями. Они быстренько заняли место в строю. Оба режиссёра пристроились сзади.
- Шагом марш! – скомандовала сержант, и колонна направилась в столовую.
- Нам нелёгкое дело предстоит сделать, - с энтузиазмом поглощая щи, сказал Михаил. – Уговорить сержанта сыграть в одном спектакле вместе с заключёнными, это задачка похлеще, чем спектакль в тюряге смастетерить.
Оба актёра сидели на прежнем месте, за маленькой тумбочкой. Их обед сегодня состоял из щёй, макарон по-флотски и чая. Зато хлеба было подано ко всем этим блюдам аж целых полбуханки.
- Да, тут надо серьёзно подумать, чтобы наверняка. Если сразу не уговорим, тогда труба-дело. Нам тогда не о спектакле надо будет думать, а как бы ноги унести.
- Бабы своего не упустят. Мы же обещали выполнить их нехитрые желания, значит, придётся исполнять. И тут уже без вариантов: в любом случае нам перепадёт славно. Женщины наверняка нас не поделят. Кому-то покажется, что ей меньше досталось. Начнут выказывать недовольство, и сплетничать. А на стукачей тюрьма богата сверх меры. Начальство всё очень быстро узнает. Я думаю, нам это только навредит.
- Очень радостную перспективу ты нарисовал. Я думаю, всё у нас получится: и сержанта уговорим, и спектакль наши подопечные неплохо сыграют.
- Здесь я с тобой солидарен. Раз надо, значит надо. Уговорим, как миленькую. Надо только немного подумать.
- Мы уже говорили с ней. И кое-что о ней знаем. Сыграем на её тщеславии. Мы ведь уже намекнули на её особую роль в казённом учреждении. Остаётся лишь дать возможность себя проявить и самое главное убедить, что именно через спектакль начальство заметит какая она необыкновенная. Будем развивать тему в этом направлении. Когда дойдёт до дела, сообразим, нам не впервой уговаривать дамочек на разные глупости.
- Здесь ты абсолютно прав. Кстати, у нас ещё хлеб остался. Как раз по два кусочка на брата, - допивая жиденький чай, напомнил Михаил.
- Нужно заначить хлебушек. Неизвестно, что нас ждёт впереди.
Сержант прошлась между столами. Определив, что все поели, скомандовала:
- Встать, выходи строиться!
Построившихся артисток сержант повела совсем не в актовый зал.
«Куда это она нас ведёт?» – подумал Михаил.
- Мы сейчас разве не в актовый зал идём? – спросил Александр сержанта.
- Вы отправляйтесь в актовый зал, - вспомнив о режиссёрах, приказала сержант.
- А все остальные когда придут? – продолжил вопросы Александр.
- Остальные придут, когда надо будет, - сердито буркнула сержант, видно что-то было не по ней.
- Репетировать мы ещё будем, или теперь до самого спектакля перерыв? - добавил свою долю вопросов Михаил.
- Вот привязался! – огрызнулась сержант. - Женщинам необходимо после приёма пищи привести себя в порядок. Через полчасика все будут в зале.
- А вы тоже придёте?
- Куда же я без вас. Куда вы, туда и я.
- Как я вижу, вы самый ответственный и надёжный человек в вашем учреждении. Наверное, начальство очень вас ценит, коль поручает подобные задания.
- Как бы не так. Здесь как ниппель: ты им всё, а они тебе ничего.
- Не может такого быть. Просто оно ещё не решило, как вас поощрить. После этого задания вас наверняка заметят.
- Как бы ни так. Держи карман шире.
- На сей раз такого не должно случится. Ведь вы главная во всём репетиционном процессе. Но подстраховаться не мешало бы. Как придёте в зал, у нас будет дело к вам.
- Заинтриговав женщину, оба актёра направились в актовый зал.
По пути они тоже заглянули в известное место, справив послеобеденную нужду.
- Как ты думаешь, она клюнула? – задал насущный вопрос Михаил, когда они вернулись в актовый зал, и уселись в кресла.
- Куда она денется! Она же хочет быть замеченной. А тому, кто на сцене, незамеченным быть невозможно.
- Так, да не так. Она же будет реплики подавать из-за сцены. А там её никто не увидит.
- Зато хорошо услышат. Самое главное, её услышит начальник учреждения.
- Только будет ли начальник знать, что сержант в спектакле участвует? И неизвестно одобрит ли она участие в спектакле служащей учреждения.
- Всё зависит от качества объяснений.
- Что ты имеешь в виду?
- Нужно найти правильную причину. Вернее сказать, несколько причин, почему сержант должна участвовать в спектакле.
- И что же это за причины?
- Она будет контролировать проведение спектакля из-за сцены. Согласись, находясь там, получаешь больше возможностей. Я думаю, в этой части ей начальник не откажет. Ну и заодно, раз уж она уже находится за сценой, подыграет актёром - возьмёт на себя роль няни.
- Неплохой ход. Получается, всё вполне аргументировано.
- Вот и хорошо. Значит, дело выгорит.
Обговорив основные моменты, оба актёра замолчали. Они намеревались немного отдохнуть до появления актрис. Действительно, не прошло и полчаса, как в зал, в сопровождении сержанта, вошли актрисы.
- Что им сейчас делать? – спросила сержант.
- Продолжать репетицию. Сейчас очередь танцевального ансамбля репетировать с тапером. Вокальный ансамбль пусть попоёт а капелла, остальные будут вспоминать текст своей роли, - расставил всех по местам Александр.
- Почему сейчас танцевальный ансамбль будет репетировать с тапером? Сейчас наша очередь, - возмутилась одна из певиц вокального ансамбля.
- Вы до обеда репетировали. Сейчас их очередь, - ответил Александр.
- Ничего подобного. Во-первых, они тоже до обеда с пианисткой репетировали. Во-вторых, вы нам обещали пианистку на полтора часа. А она всего час нам играла.
- Всем молчать! Делать, что режиссёр велел, - сказала своё веское слово сержант.
Никто с сержантом спорить не стал, видно, знали её крутой нрав и не хотели нарываться. Когда артистки заняли свои места для продолжения репетиции, сержант подошла к режиссёрам, и спросила:
- Что вы мне хотели сказать?
- По-хорошему, нам надо с вами о многом поговорить, - придав лицу серьёзно-торжественное выражение, Михаил начал выполнять ранее принятый план.
- Ну, так я вас слушаю.
- Чтобы наш разговор не затягивался надолго, попытаюсь объяснить вам основную идею предложения, - Александр подхватил начинания Михаила. -
Когда концерт начнётся, всем процессом кто-то должен руководить. Вы понимаете о чём я? Вкратце объясняю, что руководителю нужно делать: напоминать, какой номер на очереди, напоминать кто из артистов должен выходить на сцену. Иногда даже подсказывать артистам, как расположиться на сцене, с какого места начать диалог и так далее.
- Я вас понимаю. Но для этого вы здесь и присутствуете. Ведь кроме режиссёра никто всего вами перечисленного сделать не сможет, - ответила сержант.
- Конечно, режиссёр сможет это сделать. Но это также сможет сделать и помощник режиссёра или, если хотите, распорядитель. Этим распорядителем вы и будете. Собственно вы уже и есть распорядитель, ведь, основные, самые главные решения принимаете именно вы.
- Как это, я? Я ничего такого не делаю, - опешила сержант.
- Вы решительно принижаете свою роль в руководстве всем репетиционным процессом и всеми остальными действиями, связанным с выполнением режима в вашем учреждении.
- Вы так считаете? – всё ещё не веря, что она является столь значительной фигурой, спросила сержант.
- Так оно на самом деле и есть. Так вы соглашаетесь взять на себя бремя руководства концертом?
- Подождите, а что будите делать вы? Или вы самоустраняетесь?
- Понимаете, в чем проблема ситуации. Мы не можем присутствовать в том месте, где будет находиться начальство, а тем более проверяющий. Иными словами нас не будет в этом помещении.
- А где же вы будете? – не поняла сержант.
- Мы будем там, где нас не сможет увидеть проверяющий. Согласитесь, что вашему начальству будет трудно объяснить, почему мы здесь, а самое главное, кто мы и как сюда попали.
- Да с этим вопросом недоработка получилась. Начальник ещё не придумала, что проверяющему сказать.
- А придумывать ничего и не надо. Раз проверяющий нас не увидит, значит, объяснять ничего не придётся. Как говаривал один очень авторитетный человек: нет человека, нет проблем.
- А что если начальник будет против, чтобы вы отсутствовали во время спектакля?
- Если спектаклем будите руководить вы, то она возражать не станет. Дело будет находиться в надёжных руках. И вы сами же говорили об отсутствии решения начальника по вопросу: как поступить с нами. Значит, и эта проблема решится.
- Я ещё недостаточно хорошо знаю сценарий.
- Репетиция ещё не закончена. Будет время над этим вопросом поработать. И мы вам напишем шпаргалку. Соглашайтесь. Ваше начальство наверняка одобрит вашу кандидатуру.
- Ну ладно, я согласна. Только объясните поподробнее, что я должна делать.
- В общем, ничего особенного. Вы должны находится за кулисами, и отслеживать все необходимые момента спектакля. И, соответственно, принимать меры в их корректировке, если что-то пойдёт не так. Но такого быть не должно: действия на сцене будут происходить одно за другим, согласно сценария. Актёры знают, что им делать и что говорить. Вы лишь будите им напоминать. Да, ещё один момент. В последней части спектакля, там, где Ромео и Джульетта, будут объясняться в любви, нужен еще один персонаж. Ничего особенного, лишь голос няни Джульетты из-за кулис. Вам ничего не будет стоить подать пару реплик.
Осуществлять общее руководство сержант согласилась, но подавать реплики, даже из-за кулис…
- Не знаю, смогу ли я сказать в зал со зрителями? - засомневалась сержант.
- Конечно, сможете. Вы же говорите всем присутствующим необходимые слова. И делаете это без всякого стеснения. Так и тут нужно сделать то же самое. Единственное отличие – слова будут другие. Хочу услышать ваше окончательное слово, ваше решительное «да».
- Ладно, я согласна, - дала согласие сержант.
- У нас ещё один вопрос не решён. Нужны разные сценические костюмы для наших артистов. Как с этим обстоят дела? – озадачил вопросом Михаил.
- Пока никак. Костюмов у нас нет никаких и за столь короткий срок их не сшить и тем более не найти в костюмерных театров. Да и кто даст? – ответила сержант.
- Это плохо. Это очень плохо. Как ваше начальство предполагает решить вопрос с одеждой артисток?
- Так уже вопрос решён: у каждой из них есть одежда.
- Вы имеете в виду одежду с личным номером на куртке?
- Да, именно её я имею в виду.
- Конечно, и такой вариант решения проблемы, тоже вариант. Но насколько спектакль потеряет от этого. А зрелищность? Её просто не будет.
- Другого пока ничего нет.
- Я надеюсь на это «пока». Оно немного обнадёживает. Может где-нибудь подфартит, и появится хотя бы часть костюмов.
На подобное замечание сержант никак не прореагировала, предпочитая смолчать.
Оба режиссёра отошли в сторонку от сержанта.
- Давай для сержанта шпаргалку набросаем. Пусть у неё будет перед глазами подробный сценарий, - предложил Михаил.
- И некоторое ключевые моменты надо будет указать, - добавил Александр.
- Я как раз именно это имел в виду.
Они принялись вспоминать сценарий и возможные нюансы, записывая всё это на бумаге. Режиссёры увлеклись делом, и почти его закончили, когда к ним подошла актриса и спросила:
- Ну и как, уговорили или нет?
Это она поспорила с режиссёрами, и ставки того спора по тюремным понятиям были высоки.
- А как же, конечно, уговорили. Здесь было без вариантов. Как говорится: дело мастера боится, - ответил Михаил.
- Значит, я вам проиграла, - заключила актриса из услышанного ответа.
- Значит, проиграла, - подтвердил догадку Михаил.
- Получается, я вам должна. Кто первый пойдёт со мной? – спросила она.
- Ты о чём, дочка? – придав лицу удивлённое выражение, - спросил Александр.
- Да всё о том же. Договор был такой: если я вам проиграю, то я должна вам обоим дать. Отсюда возник вопрос: кто первым пойдёт со мной? Или вы предпочитаете идти вдвоём?
- Мы тебя прощаем. Живи спокойно, - ответил Михаил.
- Здесь такое не пройдёт. В тюрьме законы строгие. Если вы откажетесь, меня накажут очень сурово. Могут даже инвалидом сделать. Вы же не хотите, чтобы я стала инвалидом?
- Конечно, не хотим. Вы такая милая девушка, вам ещё пожить надо по-человечески: замуж выйти, детишек нарожать.
- Раз не хотите мне сделать плохо, идите со мной.
- Наверное, ничего не получится. Здесь мы находимся под всевидящим оком сержанта. Опять же, дописать нам нужно то, что мы начали.
- Хорошо, допишите, а потом пойдём в комнатку за сценой. Она сейчас свободна.
- А что мы скажем сержанту?
- Скажите ей, что здесь шумно, поэтому пойдёте в комнатёнку со мной порепетировать роль, - тут же придумала актриса.
- Ладно, раз это нужно для твоей безопасности, мы постараемся, - обещал Михаил.
Они ещё немного поработали над шпаргалкой для сержанта, а когда закончили, подошли к ней.
- Вот, посмотрите. Всё вам здесь понятно? – протягивая сержанту два исписанных листочка, сказал Александр.
Сержант с недоверием взглянула на листочки.
- Написано как курица лапой, - проворчала она и углубилась в изучение предложенного текста.
- Вы их просмотрите, а потом, если у вас появятся вопросы, поговорим. Идёт? – дипломатично расставил точки над «и» Михаил.
- Хорошо. Идите, занимайтесь с актёрами. Чтобы они были готовы показать хороший спектакль, - дала указания сержант.
- Мы как раз собирались заняться с актрисой, у которой в спектакле больше всех ролей, - начал объяснения Александр.
- У неё три роли, - Михаил дополнил сказанное коллегой.
- Да у неё целых три роли и всё надо знать назубок. В зале шумно и мы хотим пойти в комнату за сценой и там порепетировать с ней. Вы ничего не будите иметь против этого?
- Раз вы считаете это необходимым, идите. Только без глупостей. Я знаю, что девки хотят, когда остаются наедине с мужчиной.
- Ну что вы. Мы не в том возрасте, когда тянет на безумства, - попытался усыпить бдительность сержанта Михаил.
- Вы не в том, - скользнув взглядом по изрядно подержанным лицам актёров, подтвердила сержант. – Зато она в том самом.
- Я надеюсь, до этого уровня наша репетиция не дойдёт, - заверил Михаил.
- Учтите, я проверю, - на всякий случай припугнула актёров сержант.
Подойдя к актрисе, Михаил сказал:
- Пойдёмте с нами в комнату за сценой. И листочки с текстами своих ролей не забудьте. Там не так шумно и репетировать будет намного лучше.
Актриса, Михаил и Александр направились к сцене. Сержант посмотрела им во след и ничего не сказала. Она посчитала присутствие сразу двух режиссёров в маленьком комнатке гарантией от всяких нехороших глупостей. Актрисы знали, в чём тут дело, и с завистью смотрели им во след. Каждая из них была не против занять место счастливицы и вспомнить, как это делается с мужчиной.
Как только Михаил и Александр в сопровождении актрисы вошли в комнату, Александр сказал:
- Ну, давай, начинай!
Он имел в виду работу над ролью, но актриса поняла по-своему. Она стянула с него штаны и тут же принялась целовать его спящего озорника. Как только он приподнял свою любопытную голову, она спустила свои штаны и, повернувшись задом к Александру, наклонилась, опёршись рукой о стол, а другой рукой ловко направила озорника в нужное место. Александру ничего не оставалось, как исполнять. Скоро женщина пискнула, обозначая окончание известного этапа, да и сам Александр почувствовал приятное расставание с мужской жидкостью.
- Теперь ты, - сказала актриса, имея в виду Михаила.
- Может быть, не надо? - робко протестовал он.
Но женщина ловко стянула с него штаны и повторила всю процедуру в точности. Через небольшое время и женщина, и Михаил закончили дело.
«Какое всё у неё крепкое. Вот что значит молодость», - натягивая штаны, подумал Михаил.
Александр многозначительно взглянул на Михаила, что-то говоря ему взглядом. И тут Михаил вспомнил ночной рассказ дежурной. Он ощутил неприятный запах: вазелина вперемешку с запахом д...а и понял в чём дело.
- Вы нам дали не туда? – имея в виду положенное для подобных общений с мужчиной женское место, спросил Михаил.
- Разве вам было неприятно? – вопросом ответила актриса.
- Да нет, приятно. Но это как-то не вписывается в наше представление о любви с женщиной, - дополнил сомнения Александр.
- В данном случае это не важно. Я вам сама позволила, вот и весь сказ.
- Так мы и не просили, - напомнил о предыстории отношений Михаил.
- Что сделано, то сделано. И забудем об этом. Давайте, займёмся моими ролями, - предложила актриса.
- Полчаса у нас есть. Потом надо будет поработать с другими артистами, - скорректировал репетиционный процесс Михаил.
Эти полчаса актриса произносила реплики. Актёры подыгрывали ей и поправляли, когда возникала такая необходимость. По окончанию репетиции, они втроём вышли на сцену, где репетировал танцевальный ансамбль. Именно в этот момент дверь в актовый зал открылась, впуская начальника в сопровождении двух сержантов.
Все замерли, приняв стойку смирно.
- Продолжайте, - велела она. - Я тут немного посижу, посмотрю, как у вас идут дела.
- Сейчас танцевальный ансамбль закончит репетицию под аккомпанемент, и пианистка перейдёт в распоряжение вокального ансамбля, - громко произнёс Александр, поведав тем начальнику планы репетиции.
- Можно пианистке с нами ещё немного побыть? Нам четвёртый танец надо хоть разок под музыку станцевать, - попросила одна из танцовщиц – руководитель ансамбля.
- Ладно, пусть будет по-вашему. Один танец отрепетируете, а потом уже вокальный ансамбль займётся своими делами, - дал добро Александр.
Никто из вокального ансамбля в присутствие начальника свои права на пианистку оспаривать не стал. И репетиция продолжилась в том же русле.
Оба режиссёра уселись в зале и наблюдали за репетицией издалека. Танцевальный ансамбль пытался сплясать гопак, и лишь с третьей попытки это ему удалось. Мужские партии для танцовщиц, на сей раз вынужденных танцевать за мужчин, были незнакомы.
- Без широченных шаровар на артистах этот танец многое теряет. Надо поинтересоваться у начальника насчёт костюмов. Может, костюмы уже доставлены, а актёры всё ещё в тюремных робах отплясывают, - Михаил поделился своими мыслями с Александром.
- Теперь пусть пианист займётся с вокальным ансамблем, - лишь только танцевальный ансамбль закончил последние "па", распорядился Михаил.
- Пианист тоже имеет право немного отдохнуть. У меня с непривычки пальцы уже одеревенели, - осмелилась подать голос пианистка.
- Сейчас солисты танцевального ансамбля будут покидать сцену, а солисты вокального ансамбля располагаться на сцене. Как раз пять минут выйдет для отдыха, - подвел теоретическое обоснование проблемы Александр.
- Можно к вам с вопросом? – приблизившись к начальнице, спросил Михаил.
- Смотря, что за вопрос, - ответила начальница.
- Вопрос по существу проблемы. Для артистов нужны разные костюмы. Список нами ранее предоставлялся. Хотелось бы знать, в какой стадии находится решение этого вопроса?
- Мною принято решение - этого вопроса не решать, - ответила начальник, почему-то выделив особо глагол «решать», но употребив его в отрицательной форме.
- В каком смысле не решать? Я не очень вас понимаю.
- Тут и понимать нечего. У нас на территории учреждения таких костюмов нет и сшить их не из чего, и времени на шитьё тоже нет.
- Но вы могли бы озадачиться поиском уже готовых костюмов. Есть же где-то театры, у которых имеются огромные гардеробы в костюмерных с уже неиспользуемыми в репертуаре костюмами. Есть дома культуры, в которых наверняка проводятся занятия в драматических кружках и танцевальных кружках. Может быть, есть карнавальные костюмы в тех же домах культуры. Ведь проводятся же в них карнавалы, как в любимом вами фильме «Карнавальная ночь».
- Вы что-то совсем заигрались в своих театрах. Это же в фильмах всё хорошо, да гладко. А в жизни ничего подобного не бывает. Лично я никогда ничего подобного не слышала и не видела.
- Это очень обидно слышать от столь уважаемого начальника. И начинаешь понимать, почему всё так плохо, несправедливо в нашем подлунном мире. Ведь если бы проводились карнавалы, если бы люди тратили свою жизнь на занятия в драматических кружках, познавая прекрасное, созданное человеческим гением, не было бы так много преступлений. Не было бы так много тюрем, в том числе и женских тюрем.
- Вы начинаете заговариваться. Это может плохо для вас кончится, - остановила начальник идеалистические измышления режиссёра. – Мне интересно знать, почему вы считаете несправедливым всю нашу систему наказаний и почему тюрьмы, где исправляют сознание оступившихся людей, это ненужные сооружения?
- Простите, но ничего подобного я не говорил. Я лишь хотел подчеркнуть роль прекрасного в формировании личности, - оправдывался Михаил.
- Вот именно, у нас здесь одни личности, а людей нет, - сердитым голосом заметила начальник. – Вы мне лучше расскажите, в каком состоянии готовности находится спектакль?
- Идёт репетиция номеров. Но в общем уже всё готово. Если подытожить, спектакль находится в стадии доводки.
- Доводки до чего? Я пока не увидела хорошей подготовки артистов. Здесь ещё работать и работать.
- Мы так и делаем. Артисты стараются, и когда ещё разочек пройдём все номера…
- Боюсь, времени на это уже нет. Проверяющий будет здесь ровно в шесть часов, - огорчила начальник.
- Мы будем стараться сделать всё как надо. И ваши артисты не подкачают. Когда приедет проверяющий, мы доложим вам о степени готовности.
- Доложить вам не получится. Я буду всё время с проверяющим, и появление двух личностей мужского пола в тюремных робах вызовет много ненужных вопросов у него.
- Так что же вы предлагаете?
- Пока не знаю. Но показывать вас проверяющему никак нельзя.
- Нам кажется, есть приемлемый вариант решения столь деликатного вопроса, - начал прощупывать тему Александр. Он хотел предложить вариант, разработанный вместе с Михаилом. Но сначала он хотел убедиться в том, что начальник не сделает им ничего плохого, а лучше всего нацелить начальника на мысль об отправки их самих восвояси.
- И что же это за вариант?
- Мы подумали, что может возникнуть подобная проблема. Хотя, по большому счёту, это и проблемой-то не назовёшь. Ведь нам всё равно возвращаться к себе придётся, как бы хорошо у вас здесь не было, - неприменул польстить начальнику Михаил. – Если вы нас отправите до спектакля, то нас не увидит проверяющий. Но это полдела.
Он замолчал, предоставляя начальнику возможность высказать сомнения или пожелания.
- Продолжайте, я слушаю ваши предложения.
- Кто-то должен руководить в наше отсутствие: следить, чтобы артисты вовремя выходили на сцену, правильно и своевременно произносили реплики и прочее и прочее. То есть он должен делать всё то, что и положено руководителям: режиссёру и его помощнику.
- Я всё это сама представляю. Только кто вас сможет заменить? В этом, по-моему, и состоит основное препятствие вашей досрочной отправки домой.
«Хорош дом. Если, конечно, не считать тюрьму своим родным домом. Отчасти это так: приютили, обобрали и выдали путёвку в жизнь. А то когда бы мы ещё режиссёрами побывали? Но тогда и кутузка милицейская тоже для нас дом родной. Это они первыми наш творческий путь нарисовали», - думал о парадоксальном Александр.
- Вопрос о времени отправки вам решать. Мы лишь внесли свою посильную лепту в дело подготовки спектакля. В том числе подготовили полноценного руководителя процессом ведения спектакля.
- И кто же это такой?
- Ваш сержант. Она уже дала согласие и попробовала себя в деле.
- Что-то вы заливаете! Как сержант сможет вас заменить?
- Она присутствовала при репетиции и знает о слабых местах не хуже нашего. К тому же она попробовала себя в деле. Нужно сказать, что у неё талант, схватывает всё на лету.
Начальник чувствовала, что здесь не всё так просто и очевидно, но желание видеть уже готовое и удачное решение проблем победило здравый смысл.
- Ну что ж, зовите сержанта. Я сама с ней поговорю, - велела начальник.
Оба режиссёра покинули начальника. Они подошли к сержанту, и Михаил обрадовал:
- С вами хочет поговорить начальник насчёт дальнейших перспектив, в том числе и служебных.
Сержант пошла к начальнику, а оба режиссёра выбрали местечко подальше от начальства и стали смотреть на репетирующих артистов.
Говорили сержант с начальником долго. По тому, как сердито поглядывала сержант в сторону режиссёров, они поняли, что не всё будет просто для них. И, возможно, с их отъездом возникнут проблемы. Но самое главное, проблемы могут возникнуть ещё до отъезда. А наличие двух десятков голодных злых женщин и вовсе могут стать непреодолимым кошмаром. Оба режиссёра чувствовали ситуацию, но предпочли не говорить на скользкие темы вслух. Они убедились в том, что даже у стен в тюрьме есть уши.
- Ты смотри! Квартет-то неплохо уже поёт. И пианист совсем недурно играет, - прервал молчание Михаил. Его угнетало бездействие, поэтому он открыл рот.
- В спектакле споют как надо. Я много раз замечал: если с первых сцен спектакль идёт по сценарию, неприятных неожиданностей не бывает, - включился в разговор Александр.
- Здесь ты абсолютно прав. И я смотрю, с каждым новым прогоном роли или номера профессионализм наших актёров всё больше проявляется.
- Времени маловато осталось, но уже уровень подготовленности неплохой. Тут уже на твёрдую троечку вытягивает. А некоторым номерам я бы даже поставил хорошо.
- Только мы не в школе и оценку им будет выставлять зритель.
- Это и хорошо, даже очень здорово. Это мы с точки зрения профессионалов оцениваем номера, а зритель - он как ребёнок. Он непосредственен и сопереживает события вместе с персонажами. Остаётся только увлечь его. А как раз за эту часть готовности каждого номера, каждой роли я хоть сейчас готов поставить пять.
Оба актёра говорили громко, чтобы окружающие слышали их разговор. Многие из актёров поверили в правдивость услышанного. Но разговор затевался не только для их ушей. Паузы в разговоре начальника с сержантом становились всё больше, так как обе со вниманием слушали разглагольствования двух режиссёров.
Обговорив всё, что было надо, начальник в сопровождении одного сержанта ушла. В помещение, помимо участвующих в спектакле артистов, сержанта-руководителя и режиссёров, остался ещё один пришедший вместе с начальником сержант. Цель его пребывания в помещении режиссёрам была не понятна. Это обстоятельство сильно их напрягало.
- Как ты думаешь, зачем она здесь осталась? – не поворачивая головы, вполголоса спросил Михаил.
- Известно зачем: за порядком следить, и ещё за нами, - ответил Александр, так же соблюдая меры предосторожности - прейдя на шёпот.
- Но для этого здесь находилась другой сержант. Теперь получается, что их двое.
- Другой сержант сейчас выполняет другие функции. Это сначала на нём лежала обязанность следить за порядком и соблюдением распорядка дня. А теперь сержант как бы заменяет нас. Он руководитель.
- Хотелось бы знать, справится она с руководством и вообще, как концерт пройдёт.
- А вот этого нам не надо. Мы сделали, что могли, теперь дело за ними: за актёрами и руководителями. А нам лучше отбыть отсюда, и побыстрей.
- Неужели тебя любопытство не мучает, и ты не хочешь узнать, как всё пройдёт?
- Нам сейчас нельзя расслабляться. Сам рассуди. Если пройдёт всё хорошо, поздравлять станут начальника зоны, как будто успех спектакля его заслуга. А если представление провалится, нам так хорошо обломится, что и говорить про это не хочется. Так что надо уезжать отсюда побыстрей и подальше.
- С тобой трудно не согласиться. Будем надеяться, нас сия чаша минует.
- Вот именно, надеяться. А уповать нам на удачу не стоит. Последние события говорят о плохом: отвернулась от нас удача. Хотелось бы думать, что это временно.
- Я вот что подумал: может, к руководителю новому подойдём, да расспросим её.
- Думаешь, она будет с нами разговаривать на подобную тему?
- А мы хитро подкатим. Спросим, есть ли у неё вопросы по написанному для неё сценарию спектакля.
- Ясное дело что нет. Иначе она сама к нам давно бы подошла.
- Ладно, давай смотреть репетицию.
- Может, начало ещё разок прогнать?
- Не стоит сейчас это делать. Мало времени осталось. Пусть лучше танцоры побольше порепетируют. Их танцы - самый зрелищный номер в нашем спектакле.
- Я боюсь, начало может испортить всё остальное. Всего ведь один прогон был.
- Здесь всё не так сложно. Я думаю, наши актёры справятся.
Непроизвольно, оба режиссёра думали об актёрах женской колонии как о своих, проверенных артистах актёрской странствующей гильдии. Вот только была ли подобная гильдия когда-нибудь кем-либо учреждена, никто из них не знал.
- Я ещё вот что хотел бы узнать: перед отправкой нас ужином накормят?
- Это вряд ли. Нас как можно быстрей прятать будут, чтобы проверяющий не увидел посторонних в тюрьме. Тут как говорится: нет человека, нет проблем.
- Ты думаешь, до этого дойдёт.
- Я не в том смысле. Мы ведь засвечены и в зоне и в ментовке. Нас в случае чего хватятся.
- Я в этом серьёзно сомневаюсь. От нас лишняя головная боль. Всем выгода выгорит от нашего внезапного исчезновения. Их тухлые тайны вместе с нами исчезнут.
- Да, картина не очень радужная. Но лучше будем оптимистами.
- Но только не дураками. Пусть перед отправкой они свяжутся с учреждением, из которого нас сюда привезли.
- А всё-таки хотелось бы поужинать перед отправкой.
- Хотелось бы. Боюсь, нам придётся заначенными кусками чёрного хлеба ужинать.
- Что-то мы с тобой разговорились. На нас начинают обращать внимание.
- Давай лучше помолчим, да понаблюдаем.
Оба режиссёра замолчали и сидели дальше молча.
Прошло около часа, а оба режиссёра не произнесли не слова. Их никто ни о чём не спрашивал, это предоставляло возможность немного отдохнуть горлу. Ведь профессия драматического актёра и режиссёра требует крепких глоток. Им, бедолагам, приходится всё время говорить, добиваясь качества от себя и от других. А голосовые связки не любят перегрузок и те, у кого они слабые, негодны для столь трудных публичных профессий. Конечно, есть и другие профессии, где нагрузка на голос столь же огромная. Например, профессия учителя. Но только для актёра одного сильного голоса мало. Качество и достоверность воплощения образа, вот что главное. А достигается это в основном замечательными свойствами голосов актёров, в совершенстве передающих чувства исполняемых ими персонажей. (К месту было бы заметить, что к клану актёров относятся политики. Но у них зрителей побольше. И доходы не зависят от кассовых сборов малюсенького театра. У политиков вся страна театр, и поморочить головы жителей для них - истинное удовольствие).
Дверь в актовый зал открылась, впуская дородную даму с сержантскими лычками на погонах. Она подошла к сидящему у входа сержанту и, наклонившись, что-то сказала ему на ухо.
Оба сержанта окинули взглядом зал, словно кого-то выискивая. Только что вошедший сержант громко сказала:
- Режиссёры, на выход!
- С вещами или без оных? – не удержался и пошутил Михаил.
- С вещами, - нисколько не колеблясь, ответила сержант.
- Раз с вещами, тогда пошли, - произнёс Александр. – Наконец-то и мы сподобились. У нас тоже погоняло появилось – режиссёры.
- Вот и хорошо, теперь и мы по всем тюремным понятиям свои. Ведь погоняло – режиссёр, ничуть не хуже погоняла - доцент.
- Ты ещё скажи, что теперь тюрьма наш дом родной.
- В данный момент так оно и есть. Тюрьма нам крышу и харч предоставила.
- Иди уже, философ, пока они не передумали.
- Стоять, руки за спину, - подала команду сержант, как только режиссёры подошли к ней.
- Куда нас сейчас? – поинтересовался Михаил.
- На Кудыкину гору.
- Нам бы сейчас в сортир заглянуть. А то обед, то сё. Как бы не оконфузиться, - высказал пожелания Александр.
- Можно, я их отпускала. Так что пусть сходят, - заступилась за режиссёров сержант- руководитель. – Когда они сюда с проверяющим придут, начальник не говорила?
- Нет, не говорила. Они пошли к ней в кабинет.
- Это плохо. Я не знаю, как мне поступить, - созналась сержант-руководитель.
- А в чём проблема? – поинтересовалась сержант.
- Начальник велел нам быть готовыми к шести. Часа три займёт сам спектакль. Но если спектакль начнётся позже, мы на ужин не успеем.
- Ну и что с того? Ужин каждый день бывает. А концерт для проверяющего даже не каждый год.
- Ты думаешь, нужно ждать появление начальника с проверяющим здесь, в зале?
- Конечно, тебе так и велено было сделать, - успокоила руководителя сержант.
- Шагом марш! – подала команду сержант и оба режиссёра вышли из зала.
- Вы обещали нас в сортир пустить, - поравнявшись с дверью туалетной комнаты, напомнил Михаил.
- Стой! – подала команду сержант. - На каждого засранца по три минуты. Первый пошёл.
Михаил первым заглянул в комнатку. Помимо обычных дел, он отмылся от остатков недавнего контакта с женщиной. Зашедший вторым в туалет Александр в точности повторил действия коллеги.
- Мы готовы, - сказал Александр, появившись на пороге туалетной комнаты. Он потянулся, словно разминал тело после долгого сна. – Как мало человеку нужно для счастья.
- Ну что, счастливчики! Пошли?
Оба режиссёра послушно зашагали дальше. В сопровождении сержанта они вышли на улицу.
- А теперь нас куда? – спросил Михаил.
На сей раз, сержант ответила:
- Домой вас сейчас повезут в вашу родную тюрьму.
- Никогда не подумал бы, что тюрьма мой дом родной, - высказался Александр.
- Никто про такое не думает, пока не случится, и пока судьба не загонит их туда, где им и положено быть, - сказала своё веское слово сержант.
Александр не стал отвечать на столь прозрачный намёк. Он лишь спросил:
- Нас сопровождать вы будете?
- Сопровождать вас буду я. И не думайте от меня сбежать! – последнюю фразу сержант произнесла сквозь зубы с явным намёком на последствия.
- Зачем нам сбегать, коль мы домой едим? Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше, - обрадовал сержанта Михаил.
- Стой! – подала команду сержант, остановив парочку около автомобиля для перевозки заключённых.
- Руки ваши давайте, - приказала она, держа в руках наручные браслеты.
- Заковывать-то зачем. Здесь такая дорога, что приходится за лавку держаться. А с браслетами не очень подержишься, - пытался возражать против насилия Михаил.
- Ничего, пусть у вас шишки на лбу появятся, чем у меня от вас проблемы возникнут, - надевая браслет на правую руку Михаилу и на левую Александру, пояснила сержант. – А теперь залезайте в машину.
Дверь за ними закрылась. Теперь они были одни в отсеке салона автомобиля с зарешёченными окнами. Заурчал двигатель, заскрипели петлями открывающиеся ворота, и автомобиль отправился в путь.
Лицедеи
История пятая:
Дважды в одну реку не войдёшь.
Газик, с оборудованным в кузове зарешёченным отделением для перевозки заключённых, трясся по пыльной дороге. В этом отделении, прикованные друг к другу одним браслетом, сидели два заключённых. Несколькими днями раньше они уже ехали в этом же самом газике по этой же самой дороге, только в противоположном направлении. Судя по тому, как их подбрасывало на жёсткой лавке, дорога не стала лучше.
- Будь она неладна - эта мегера! Сцепила нас наручниками, теперь, того гляди, с лавки свалишься, - ворчал один из заключённых - Михаил.
- Поганая баба, не то, что вчерашняя дежурная. Та бы нас точно не приковала, - высказал своё мнение второй заключённый – Александр.
Они с трудом удерживали свои тела от неожиданных секундных посылов вверх, схватившись за лавку одной рукой. Вторая рука каждого из них, обоюдно сцепленная браслетом, не могла принимать участия в удерживании тела.
- А я ещё хотел поспать. Какой тут спать! Тут, того гляди, шею свернёшь, - продолжал ворчать Михаил.
- От этой тряски у меня открылся зверский аппетит. Видно, всё, что в обед попало в живот, уже опустилось вниз, - пожаловался на голод Александр.
- Сочувствую тебе. Но у нас только по два кусочка чёрного хлеба на брата, - напомнил о продовольственном запасе Михаил. – А на счёт опускания пищи лучше не думать. Зелёную остановку нам вряд ли сделают. Тут без вариантов –терпи.
- Ну и нарисовал ты картину! Мне даже слегка захотелось выйти на зелёную остановку.
- Если только слегка. Как я понимаю, трапеза отменяется?
- Ну уж нет. Пусть лучше сильнее захочется на зелёную остановку выйти, но от трапезы отказываться нельзя. Когда ещё придётся покушать?
- Как приедем в мужскую тюрьму, так нас сразу и накормят.
- Насчёт этого я иллюзий не питаю. Кто мы для них сейчас? Тут ведь как: пока ты нужен, тебя кормят. А как вышел в тираж…
- Наверное, ты прав. Как там, у классиков, по этому поводу сказано? «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить».
Они достали хлеб и, отцепив руку от лавки, рискуя отправиться в свободный полёт по тесной кабине, принялись тщательно живать. Как не растягивали они удовольствие, а хлеб быстро закончился.
- Маловато получилось. Только начал во вкус входить, как хлеб и закончился.
- Здесь ты прав, вкус только один и почувствовали. К сожалению, всё хорошее быстро заканчивается.
- Ты не помнишь - сколько времени мы сюда ехали?
- Ты имеешь в виду - от мужской тюрьмы до женской?
- Да, до самой женской тюрьмы.
- Трудно сказать. Насколько я помню, мы с тобой спали.
- Это я как раз помню. Но всё-таки?
- Какая разница сколько это заняло времени! Всё равно рано или поздно, но приедем.
- Я просто хочу прикинуть: успеем ли мы в тюрьму к ужину.
- Угомонись. Если мы даже успеем, нас в столовую не поведут.
- Это ещё почему?
- Поздно уже. Начальство домой уехало. А без приказа начальства, нас на довольствие не поставят.
- Один раз покормить уважаемых людей, для этого никакого разрешения не нужно.
- Ну не знаю. Приедем, всё и выяснится.
Тема была исчерпана и, оба разговаривающихся замолчали. Они пытались подремать хоть немного. Это им плохо удавалось, поскольку дорога лучше не становилась. Наконец, автомобиль стал замедлять ход. А вскоре совсем остановился. Скрип открывающихся ворот подтвердил, что они достигли цели.
Машина въехала в ворота и остановилась окончательно. Открылась дверка зарешёченного отсека и прозвучала команда:
- Выходи по одному.
Сначала Михаил, а следом Александр вышли в знакомый двор. Браслет очень мешал перемешаться, и оба в нерешительности остановились у машины.
- Что встали? Шагом марш!
- А вы свой браслет не заберёте? Не то он потеряется и с вас начальство за него спросит по всей строгости, - принял попытку освободиться от оков Михаил.
Его напоминание возымело действие, и женщина-сержант сняла браслет.
Из двери здания вышел прапорщик мужского пола.
- Принимайте своих обратно. Сдаю по описи: два режиссёра подержанных, - напоследок пошутила сержант.
- Мне начальство никаких распоряжений по этому поводу не давало. Не знаю, как и быть, - прапорщик озадачил ответом сержанта.
- Вы их к нам доставили несколькими днями раньше, значит, они были ваши. А теперь мы их возвращаем. В чём тут проблема? Я не понимаю, - сказала сержант.
- Доставили их к вам, а не к нам. Начальству видней, зачем оно это сделало.
- Вы что, издеваетесь!? Неужели вы не знали, что двоих ваших заключённых-режиссёров доставили к нам, в женскою колонию, чтобы они помогли поставить спектакль нашей художественной самодеятельности?
- Я только сегодня вышел на дежурство из отпуска, - открыл секрет своего неведения прапорщик.
- Позовите кого-нибудь ещё. Есть, в конце концов, у вас дежурный офицер или как там он у вас называется?
- Я и есть дежурный офицер. Но до меня ничего подобного не доводили.
- Кончайте дурака валять! Забирайте своих и баста. А мне обратно ехать надо.
- Вы спросите у Доцента, он вам расскажет, кто мы, - подал голос Михаил.
- Молчать! Ты мне ещё советы давать будешь, - выплеснул на Михаила злобу прапорщик.
- Придётся вам начальству звонить и спрашивать об этих двоих, - намекнула дежурному сержант.
- Он сегодня к кому-то на юбилей собирался идти, даже раньше с работы ушёл. А как с ним связаться, я не знаю.
- Ну так что, мы так и будем во дворе стоять? – сердито заметила сержант.
- Вы когда к нам прибыли, и по какой статье срок отбываете? Я что-то вас не помню, - решил пойти по другому пути прапорщик.
- Понимаете, у нас статьи нет. А прибыли мы к вам четыре дня назад, - сообщил парадоксальную новость Александр.
- Я чего-то не понимаю. Как можно прибыть в тюрьму без статьи приговора? Может быть, вы мне объясните? – удивился прапорщик.
- Нас прислали к вам из отделения милиции, чтобы мы помогли вам организовать концерт художественной самодеятельности, - начал объяснять Михаил.
- Вы вообще меня запутали. Только что вы утверждали, что вас послали в женскую колонию в качестве режиссёров для постановки самодеятельного спектакля. Так? – начал докапываться до истины прапорщик.
- Так. Но сначала мы ставили спектакль у вас, - на сей раз, объяснил Александр.
- Раз вы оказались в нашем учреждении… - прапорщик не закончил мысль, поскольку начал сомневаться в законности присутствия посторонних лиц в тюрьме. А именно он был поставлен здесь для того, чтобы соблюдать права заключённых - не пересекаться со всякими личностями, не имеющими отношения к преступному миру.
- Да, вы правы. Нас сюда прислали лишь помочь вам. И прислали сюда из милиции, где мы числимся как внештатные сотрудники. Мы здесь инкогнито. Проверяющий знать не должен о нашем присутствии. Поэтому, на нас одежда по вашей тюремной моде, - не удержался и напоследок пошутил Михаил.
Но прапорщику было сейчас не до шуток. Начальство отсутствовало, и принятие столь сложного решения о статусе возвращённых режиссёров досаждало, словно заноза в заднице, и могло выйти прапорщику боком.
- Если мы вам не нужны, отправьте нас в отделение милиции. Только не забудьте выдать наши вещи, документы и одежонку, - Михаил предложил вариант решения проблемы.
- На это я пойти не могу. С начальством надо посоветоваться, - прапорщик честно признался в отсутствии у него полномочий.
- Тогда забирайте их и отпустите меня, - подала голос дама-сержант.
- Куда мне их на ночь определить? – вполголоса проговорил прапорщик.
- Мы ночевали в камере у Доцента. Там вся ваша труппа самодеятельных артистов размещалась, и начальство решило для более тесного знакомства пометить нас туда, - напомнил Михаил.
- А начальник не будет против этого решения? – забеспокоился прапорщик.
- Один раз нас туда помещали. Значит, и второй раз поместить туда же можно, - подвёл логическую черту Михаил.
- Ладно, пусть будет так, - согласился прапорщик.
- Тогда распишитесь в получении, - протягивая бланк сопроводиловки, попросила сержант.
Получив подпись, она села в машину и отправилась в обратный путь. Ей предстояло ещё несколько часов трястись по плохой дороге.
Прапорщик и режиссёры вошли в помещение.
- Вы нас прямо сразу в камеру? – спросил Михаил.
- А куда же ещё? Прямо в камеру и пойдём, - ответил прапорщик.
- Понимаете, мы уехали вечером из женской колонии и не успели поужинать. А есть очень хочется.
- Сочувствую, но помочь ничем не могу. Вы и здесь на ужин опоздали. Сейчас все уже спят.
- Нам бы хоть чаю с сухариками. Но сначала отведите нас в туалет, - попросил Александр.
- Сухариков и чай предложить не могу, на кухне уже никого нет. А в туалет отвести могу, если вы обещаете хорошо себя вести, - огорчил двух режиссёров прапорщик.
- Мы же порядочные люди. Нам и в голову ничего плохого прийти не может, - обещал Михаил.
Прапорщик остановился у двери туалета, и режиссёры по очереди сходили в нужную комнату.
- Сейчас я вам выдам по матрасу, и пойдём в камеру, - сообщил о ближайших планах прапорщик.
Задержавшись у кладовки и получив матрасы, вся троица направилась по направлению к камере.
Прапорщик шёл впереди налегке, а два режиссёра следовали за ним, нагруженные скатанными в рулон тощими матрасами. Но и столь незначительная ноша была им тяжела. Они очень устали за эти дни, им поскорей хотелось растянуться на старом, вонючем матрасе и заснуть. Наконец, они добрались до нужной двери. Прапорщик заглянул в глазок, стараясь разглядеть в свете тусклого освещения всё ли в порядке.
Загремели массивные ключи в связке, щёлкнул замок двери камеры и дверь распахнулась.
- Заходите. Занимайте два свободных места, а завтра рано утром я за вами приду, - пропуская в камеру двух режиссёров, сказал прапорщик.
Дверь за ними закрылась, и щёлкнувший закрывшийся замок отсёк путь отступления. Они постояли у двери, надеясь на внимание со стороны смотрящего – Доцента. Не дождавшись проявления внимания к своим персонам, они направились к свободным местам на нарах. Старясь не шуметь, они расстелили матрасы. Лежащий на нарах по соседству старожил камеры повернулся к ним лицом и изрёк:
- Ну что, сами пришли, иуды?
- Мы здесь уже ночевали. Мы режиссёры, ставили с вами спектакль. Вы должны нас помнить.
- Вас здесь помнят, и многие хотели видеть. Не думали мы, что так быстро удастся свидеться, - говоривший сел на нарах и Михаил увидел, что это Промокашка.
- Промокашка, здравствуй! Ты не признал нас что ли? – спросил Михаил.
- Признал. Как не признать?
- Что тут у вас вообще произошло? Где Доцент, где братки?
- Вот мы у вас и спросим, что происходит и где сейчас Доцент?
- Мы уехали в женскую тюрьму, а что тут у вас произошло в наше отсутствие, знать не можем. Два дня мы ставили с бабами спектакль. Устали, думали хоть здесь отдохнём. А получается, и здесь нам покоя нет.
- Так вы ничего не знаете?
- Мы знаем, что здесь нас приняли как своих. И думали, что и сейчас здесь нам будут рады. Объясните нам, а потом уже предъявы выставляйте.
- Выставим, будьте уверены, - подтвердил голос из дальнего угла камеры.
- Так где же всё-таки Доцент? Его в другую камеру перевели что ли?
- Как только вас увезли, Доцента вызвал к себе кум. А дальше его посадили в машину и увезли.
- Может быть, его досрочно освободили? Ведь должно же было начальство как-то отреагировать на его помощь в проведении концерта, - выдвинул версию Александр.
- Держи карман шире! Это мы им должны по жизни, они нам никогда. Они же нас за людей не считают.
- Что верно, то верно. Но всё-таки должны же они были вам объяснить, куда Доцента увозят. Ведь он здесь смотрящим был. А тюрьму без присмотра оставлять нельзя.
- Это ты правильно базаришь. Но им наши понятки по барабану. У них свои понятки.
- Ну всё-таки вам что-то должно быть известно? Не просто так, за здорово живёшь, его увозили.
- Прошёл слух, будто его повезли в пересыльную. Открылось, что по нескольким новым делам он соучастником проходит.
- Ну и здесь бы, в зоне, с ним следователь работал. Обычно так и делается.
- Только не в этом случае. Дела очень серьезные. Может вышак запросто засветить.
- Значит, что-то всё-таки известно. А вы говорите, что нет. Да ещё нас хотели обвинить в том, что мы и знать-то не могли. Вы лучше чайку бы нам организовали, а то нас ужином сегодня не кормили. Так хоть чайком побаловаться в приличной компании, - высказал пожелания Михаил.
- А что нам было думать, когда сразу после вашего отъезда забрали Доцента? – ответил Промокашка.
- Да всё что угодно, только не о нашем в том участии. Мы сами здесь по чужой воле, как и все вы. Но вам хоть зачитали приговор и сказали, за что и на сколько лет упекли за решётку. А мы не знаем, за какие грехи всё это терпим. Не знаем, когда для нас всё это кончится. А тут ещё вы со своими подозрениями.
- Вот это и подозрительно. Вы ничего незаконного не совершали, у вас срока нет, а вы здесь. Если бы вы были переодетыми ментами, то у вас не было бы срока, и вы не совершали бы преступления, за которое вас стоило бы посадить.
- Если вы нам не верите, убейте и все дела. Если верите, то напоите чаем. Так что вы решили?
- Хорошо, будем пить чай. Даже если вы… - Промокашка недоговорил, после паузы сказал: - Рябой, поставь чайничек. Сейчас чайку попьем с гостями.
- Вот и славно. А то мы от жажды сами бы умерли – ужас, как пить хочется.
- Пока вода будет кипятиться, расскажите, как там у вас в женской колонии всё прошло? – задал вопрос один из проснувшихся.
- А что там особенного в этой женской колонии? Да ничего: всё, как и положено в колониях. Приехали, помогли подготовить спектакль и уехали обратно к вам, - ответил на вопрос Александр.
- Расскажи всё с подробностями: как вас встретили, как там у вас с бабами было и вообще, - попросил всё тот же проснувшийся.
- Можно и подробности. Но сначала чай, - внёс поправку Александр.
- Кому нужны эти подробности. Расскажи лучше как там бабы? - сказал другой голос.
- Тебе не нужны подробности, а нам нужны. Пусть рассказывает с подробностями, - велел первый голос.
- Не ссорьтесь. Сядем пить чай и расскажем подробности, - постарался примирить всех Михаил.
- Как же я устал! Прямо сейчас заснул бы и до самого утра не просыпался, - вполголоса произнёс Александр.
Чайник скоро закипел. Промокашка на правах старшего заварил чефир.
- Садитесь к столу, - пригласил он актёров.
Актёры послушно сели за стол.
- Два сухаря из чёрного хлеба для вас есть. А более ничего. Как Доцента увезли, наш магазин тут же прикрыли, - сообщил нерадостные новости Промокашка.
- Это зря. Сейчас сто граммчиков для разговора были бы не лишними. Но и чаёк неплохо будет. Тем более чай крепкий, такой, как нам сейчас и надо, - напоследок Александр похвалил чай и заодно всё тюремное общество, предоставившее чай.
- Пейте, пока горячий. Потом, если захотите, то расскажите, нас потешите, - напомнил о чае Промокашка.
- Спасибо вам всем за то, что поверили, за то, что чаем напоили, - отхлёбывая из алюминиевой кружки, благодарил Михаил. - Мы ни минуты не сомневались в вашем гостеприимстве. Поэтому, как только мы сюда приехали, сразу попросились к вам в камеру.
- Может, всё-таки расскажите? – не дождавшись пока актёры закончат пить чай, ещё раз попросил любопытный.
- Раз есть такой интерес, обязательно расскажем, - обещал Михаил.
Он отпил ещё пару глотков и начал рассказ.
- Посадили нас в воронок и повезли. Дорога я вам скажу… Трясло так, что поспать не удалось ни минуты. Привозят нас в тюрьму, выходим мы из автомобиля и видим, что вроде никуда и не уезжали. Двор такой же, как здесь, и здание тюрьмы такое же. Вот только сержантские лычки напялены на толстых баб. Я имею в виду то, что встречают нас бабы ряженые в сержантов. В общем, там одни бабы и в форме охраны и в тюремных робах тоже бабы. А знаете почему? Да потому, что тюрьма там женская. То есть срок там тянут одни бабы и охраняют их тоже бабы, и начальник тюрьмы там баба.
- Да ну, не может быть! - подал голос кто-то со стороны дальних нар.
- Так вот, вылезли мы, и нас сразу баба-сержант в оборот взяла.
- Шагом марш! - говорит, и к начальнику нас повела.
Входим мы в кабинет, начальница на нас ноль внимания. Я, как человек культурный и к тому же актёр, то есть человек несущий культуру в массы, сразу с ней поздоровался. Вместо того чтобы вежливо мне ответить, она на меня набросилась. «Что вы себе позволяете!? – говорит. – Представьтесь, как положено». Я ей и говорю: «Я - Михаил Михайлович Державный, а мой коллега – Александр Александрович Ширкин». Тут она совсем взбеленилась. Вскочила со своего места и давай бегать по кабинету туда- сюда, туда- сюда.
- А как она сама? Ничего или так себе, - спросил один из любопытных. Пояснив при этом: - Никогда начальницы тюрьмы не видел. Ментовских баб, ну, тех, что в милицейской форме ходят, видел. А бабу начальника тюрьмы не видел никогда. Даже представить себе не могу, чтобы в тюрьме баба руководила.
Наверное, тюрьма после третьей ходки становилась для заключённых родным домом. Тюрьма была в их сознании если не святым местом, то скопищем достойных, освоившим разные воровские профессии авторитетных людей. А в воровском деле, как правило, женщина не требуется, и на дело её не берут, удачи не будет. А тут баба, мыслимое ли дело, – начальник самой тюрьмы.
- Баба, она и есть баба. Что об этом говорить. Давай дальше по теме, - высказал своё мнение другой заключённый.
Но Михаил и не думал выполнять различные пожелания. Он хорошо знал, что может быть интересно заключённым, сидящим в камерах без женской ласки.
- Так вот. Бегает она по кабинету и будь у неё в руках плётка, наверняка тогда нашим спинам несдобровать. Наконец остановилась она напротив нас и требует: «Фамилия, личный номер, по какой статье осуждены?»
- Я ей объясняю, что мы режиссёры, присланы помочь им спектакль поставить. А статьи и срока у нас не имеется, поскольку мы не осужденные. Она опять своё. Не понимает, что ей культурные люди объясняют. Она злится, а мы смеёмся в душе. Она такая маленькая, толстая, пыжится, старается напугать. А нам не страшно становится, а смешно. Но мы побороли в себе желание засмеяться, изобразили на лицах если не страх, то некоторое внутреннее напряжение.
- А что такое внутренне напряжение? – спросил голос с дальних нар.
- Внутренне напряжение, это когда тебя следователь колет, а ты стараешься не сказать ничего лишнего, - объяснил Михаил.
- Или когда тебе приспичило, а очко ещё занято, - дал своё объяснение один из заключённых.
- Ну так вот, - продолжил Михаил. - Стали мы ей подыгрывать, будто подчинились её воле, но объяснить, кто мы на самом деле и зачем прибыли так и не смогли. Толи в отместку, толи из вредности бабской послала она нас в баню отмываться. Привела нас в баню сержант и нам в помощь двух баб определила.
- Ну-ка давай поподробнее. Каких там сержант баб вам определила? – перебил всё тот же любопытный.
- Пришли мы в баню, а сержант нас заперла там и пошла за бабами из заключённых, - продолжил рассказ Михаил. Но любопытный снова перебил:
- А баня какая – женская или мужская?
- Конечно, женская. Тюрьма-то женская. Откуда в женской тюрьме мужики? В женской тюрьме только бабы находятся и баня там тоже женская.
- Никогда в женской бане не мылся, - пожаловался любопытный.
- Будешь перебивать, пиписку тебе оторвём, тогда помоешься, - обещал строгий слушатель.
Любопытный не ответил строгому, и Михаил продолжил рассказ.
- Через несколько минут сержант вернулась в сопровождение трёх женщин.
- Трёх? А говорил, что она за двумя пошла, - снова подал голос любопытный.
- Ну точно пиписку тебе оторвать нужно. Нормально послушать не даёшь, - сердитым голосом сказал строгий.
На этот раз Михаил не стал ждать, а продолжил:
- Сержант привела прачку, чтобы та постирала нашу одежду. И ещё двух женщин – банщиц. Нас заставила всё с себя снять, и наказала прачке выстирать и погладить нашу одежонку. На это определила ей два часа. Раздетые мы пошли в моечную. А за нами двинули две девки.
- Совсем голые? – спросил любопытный.
- Так они же в бане в моечную пошли, а не в магазин. А в моечную голыми заходят, - подтвердил Михаил.
- Я представляю, что вы там с ними делали, - снова подал голос любопытный.
- Мы в бане мылись, для того она и баня - пояснил Михаил.
- А как же голые бабы? Неужели не дали? – спросил кто-то лежащий на нарах.
- Бабы дали, а потом нам ещё и спинку помыли.
- Зря вы время тратили на помывку. Лучше бы с бабами подольше поякшались, - в поздний след подал совет любопытный.
- Нам хватило. И помыться хватило и с бабами покувыркаться, - Александр выручил Михаила. – Ты забываешь, что мы из женской тюрьмы ещё не уезжали. И среди голодных женщин всегда желающую найдёшь. Так чего нам было торопиться?
- Рассказывай дальше, как было. Допивай чефир и рассказывай, - подал голос Промокашка.
- Помылись мы, оделись, и нас снова сержант повела к начальнику тюрьмы.
- Она спросила, какой спектакль мы поставили у вас, то есть у нас. Поскольку мы приехали из вашей тюрьмы, то мы как бы ваши представители. Тут всё понятно, - продолжил рассказывать Михаил. – Мы подробно рассказали о спектакле, и она захотела, чтобы мы поставили спектакль в женской тюрьме, но лучше, чем в мужской.
- А какой спектакль вы собирались ставить? – спросил Промокашка.
- Она захотела, чтобы мы поставили спектакль наподобие фильма «Карнавальная ночь».
- Что-то я такого фильма не смотрел, - сознался Промокашка.
- Его раньше часто показывали по телевизору. Вы все наверняка его не раз видели. Там ещё Филиппов играет лектора, а директора дома культуры играет Игорь Ильинский, - пытался напомнить о фильме Михаил.
- Нет, не помню. Я вообще мало телевизор смотрел. На воле некогда и негде было. А в тюрьме раньше телевизор был редкостью, - объяснил свою непросвещённость Промокашка.
- Кто-нибудь видел фильм «Карнавальная ночь?» – спросил присутствующих Михаил.
- Я смотрел, - раздался одинокий голос. – Только я смотрел его не до конца. Меня как раз на середине картины из кинотеатра менты вывели. Я к соседу в карман залез, а он возьми, да подними шум. Как назло в зале два мена тоже фильм смотрели. Так они меня быстренько захомутали.
- Ну ладно, не в фильме дело. А идея у начальника тюрьма была такая, - продолжил рассказывать Михаил. – Поставить спектакль, в который можно включит уже готовые номера. У них в тюрьме сидели артисты из танцевального ансамбля. На воле они народные танцы исполняли. Вокальный квартет у них тоже был уже проверенный. Ну и сидело несколько баб, которые имели опыт участия в драматическом спектакле.
- Так вы из них сделали концерт? – снова спросил любопытный.
- Мы их включили в спектакль. Объясню, почему всё это называлось спектакль, а не концерт. Всё представление мы разбили на три части. В первой части начальник тюрьмы вместе с сержантом ходит и смотрит, как артисты репетируют свои концертные номера, - стал объяснять Михаил, но любопытный перебил:
- Так, значит, всё-таки концерт, а не спектакль? Тогда так надо и говорить – концерт. А то заладили спектакль, да спектакль. Мы тут и понять ничего не можем от твоего вранья.
- Дай договорить и всё станет ясно, - одёрнул любопытного Михаил. – Ну вот с мысли сбил.
- Ты говорил о первой части спектакля, - напомнил Александр. Давай я продолжу рассказ, а ты поправишь, если я ошибусь.
Михаил не стал возражать и Александр продолжил:
- Во второй части все актёры сидят на сцене и как бы отдыхают, готовятся к выступлению в концерте. Гитаристка – одна из актрис, начинает играть и петь, и часть актёров ей подпевает. Ну и третья часть спектакля собственно и есть самый настоящий концерт. Номера были такие: танцевальный ансамбль танцевал четыре разных танца, вокальный квартет пел четыре разных песни и две актрисы исполняли сцену первого свидания из спектакля Шекспира «Ромео и Джульетта».
- Это какого ещё Шекспира? Не того, который в соседней камере сидел, и в прошлом году откинулся? – задал весьма странный вопрос Промокашка.
- Не того. Тот здесь не сидел. А откинулся он три сотни лет назад, - пояснил Александр.
- Ну и как прошёл спектакль? Проверяющий и начальник тюрьмы остались довольны? – спросил Промокашка.
- Мы этого не знаем. Но спектакль был нормально отрепетирован, и сбоев произойти не могло, - ответил Михаил.
- Странно, почему вы не знаете? – удивился Промокашка.
- Нас отослали обратно сюда, когда приехал проверяющий, - сказал Александр.
- Совсем уже ничего не понимаю. Почему вас отослали? Ведь кто-то должен был руководить, чтобы актёры вовремя на сцену выходили и всё такое, - Промокашка засомневался в правильности действий начальства.
- Начальник боялась, что нас увидит проверяющий. Поэтому и отослала от греха подальше.
- Что-то я не врубаюсь. Вы же, как все заключённые, были одеты в тюремные робы. Так?
- Так-то так. Но мы мужского пола, а тюрьма женская.
- Теперь понятно. А кто же остался руководить?
- Мы бабе-сержанту шпаргалку написали и немного её натаскали. Вот она и осталась руководить.
- Вы там ночь провели. А где вы там ночевали? Как у нас, в камере? – спросил любопытный.
- С бабам в одной камере! Конечно, нет. Нас поместили в караульном помещении. Там комнатка с кроватью есть, - пояснил Михаил.
- А зря. Я бы с бабами в одной камере ночь провёл, раз такой случай выпал, - высказал своё мнение любопытный.
- Что от тебя к утру бы осталось? Разве что щетина, - прокомментировал желание любопытного Промокашка.
- У кого-нибудь есть ещё вопросы? – громко спросил Михаил. И не дожидаясь ответа: - Тогда спать. Два дня в бабском камерном обществе нас окончательно вымотали.
Оба актёра встали с лавки и отправились на нары спать. Не прошло и двух минут, как они заснули.
Утро началось для них командой подъём. Даже на жёсткой подстилке и без подушки они проспали без сновидений. А когда открыли глаза, не сразу поняли, где находятся.
- Выходи строиться! – подал команду прапорщик, и заключённые с сонными лицами отправились умываться.
- Интересно, нас здесь накормят? – Михаил задал вопрос, предназначая его Александру.
Но ответил ему Промокашка:
- Конечно, накормят. У нас повар утром целую кастрюлю овсянки на воде готовит. Всем хватит.
- Хорошо бы и нам хватило. Да ещё бы хлебушка и чайку крепенького, - высказал пожелания Александр.
- Будет вам и хлебушек и чаёк крепенький. Братва вас в обиду не даст, - обещал Промокашка. – У нас здесь актёров уважают. Вы ведь почти как мы: сначала деньги с публики собираете, а потом всех разводите.
Актёры не стали ничего возражать Промокашке. Он жил по понятиям и ничего другого давно уже не приемлил. А по понятиям сейчас он был главным, и перечить ему - себе дороже.
Заключённых снова построили, пересчитали и повели в столовую. Два актёра следовали в строю, и сопровождающий колону прапорщик не высказал недовольства.
Заключённые пришли в столовую и уселись за столы. Подали кашу, и актёрам тоже перепало. Они были очень голодными и в один момент уплели кашу. Кусок хлеба и стакан чая, дополнившие кашу, голод не утолил.
- Встать, выходи строится! – подал команду прапорщик.
- А нас сейчас куда? – осмелившись, спросил у прапорщика Михаил.
- На работу сейчас пойдём. Или ты забыл? – зло ответил прапорщик.
- Доложите о нас начальнику тюрьмы, - попросил Александр.
- А почему сразу ни министру? Или папе римскому? – ёрничал прапорщик.
- Мы актёры. Нас только переночевать в камеру поместили. Начальник очень на вас обидится, если вовремя не услышит о нас, - смущал прапорщика намёками на возможное наказание Михаил.
- Я знаю, что вы актёры и здесь у нас не прописаны. Но сейчас мне вас девать некуда. Придётся вместе со всеми побыть некоторое время. А потом, когда приедет начальник, я о вас доложу ему.
- Ну что ж и на том спасибо, - поблагодарил Михаил.
- За что вы меня благодарите? Я пока ничего для вас не сделал, - выразил удивление прапорщик.
- Вот за это и благодарим. Мы понимаем ваши трудности и готовы подчиняться вашим приказаниям, - обещал Александр.
- Шагом марш! - дал команду прапорщик.
Заключённые медленным шагом направились по своим рабочим местам. Сзади шли актёры. Замыкал процессию прапорщик. Никто из заключённых не выказывал недовольство и неповиновение, и прапорщику оставалось лишь сопровождать колону.
- Все по рабочим местам! – когда заключённые вошли в помещение сапожной мастерской, дал команду прапорщик.
- А нам что делать? – задал вопрос Михаил.
- Не мешать другим работать. Садитесь вон на те два стула и ждите, - ответил прапорщик.
- Может, мы поможем, ведь мы вместе на сцене спектакль сыграли. А это почти как в разведку сходить. И сейчас мы вполне сможем подсобить в общем деле, - предложил свои услуги Александр.
- То же, да не совсем. Сидите и ждите. А если невтерпёж, можете заготовки мастерам подносить. Я думаю, они не будут против, - разрешил прапорщик.
Михаил и Александр устроились на стульях и стали наблюдать.
Один из заключённых резал на механических ножницах заготовки из кожи и сваливал их в корзину. Потом те, кто из заготовок шил ботинки, подходили к этой корзине, и брали заготовки сколько требовалось. Михаил понял систему и попытался помогать – подтаскивал заготовки мастерам. Он натаскал лишних заготовок, но не тех, которые нужны были для изготовления всего ботинка. Их поднести он забывал или не понимал, что нужно мастеру. Мастерам самим приходилось пополнять недостающие запасы нужных заготовок кроя ботинок. И скоро Михаил понял, что его помощь ничего не меняет и никому толком не помогает. После этого он уже не пытался помогать. Александр и вовсе помогать и не пытался. Он сидел на стуле и просто смотрел.
- Наша помощь здесь не нужна. Им и без нас непросто. А мы будем перед ними мельтешить не по делу, - Михаил объяснил прекращение попыток помощи мастерам.
- Это было понятно с самого начала. Я тоже имел иллюзии. Но посмотрел на работу мастеров и всё понял. Поэтому не стал мешаться, - высказал своё видение проблемы Александр.
- А мне ты об этом не мог сказать?
- Я сам не сразу сообразил. А что касается тебя, так до нужного решения необходимо самому дойти. И тут я тебе не указ.
- И всё-таки мог бы сказать. А теперь и продолжать, и прекращать нескладно. В любом случае обо мне подумают нехорошо.
Александр ничего не ответил. Он не хотел напрягать умы работающих ненужной им философией. И его молчание красноречивей слов говорило:
«Пусть себе работают. А мы посидим, подождём и понаблюдаем».
Оба молчали целых полчаса.
- Интересно, когда приедет начальник? По всему выходит - ему уже пора быть, - подал голос Александр.
- Он же вчера на банкет ездил. Нам об этом вчера дежурный говорил. Или ты забыл?
- Не забыл. Понимаю, после банкета голова болит. Но на службу в любом случае нужно приезжать вовремя.
- Это же тюрьма, а не армия. В армии начальник подразделения должен приходить на подъём или хотя бы на построение. Им надо в любой момент боевую задачу выполнять. А в тюрьме самое главное ворота закрыть и выставить охрану, чтобы заключённые не разбежались.
- Понятно. Объяснил всё по понятиям. Ведь мы в тюрьме, а не в армии.
- Хорошо, что напомнил. Я уже забывать стал, где мы сейчас расположились.
- Как ты думаешь, он сразу нас отправит или помурыжит ещё?
- Немного ждать осталось. Скоро он приедет, и всё узнаем.
Однако ждать актёрам пришлось долго. Начальник приехал перед самым обедом. Прапорщик, как и обещал, доложил о них. Начальник распорядился выдать им вещи и отправить обратно в отделение милиции. Актёров погрузили в газончик для перевозки заключённых и повезли.
- Когда не надо, так они торопятся. А когда надо… Хоть бы покормили перед отправкой, - выказал недовольство Михаил.
- Да, поесть бы не помешало. Неизвестно ведь, как нас в отделении встретят.
- Наверняка за время нашего отсутствия там столовую не успели построить.
- Насчёт кормёжки в тюрьме лучше, чем в отделении милиции. Но я предпочёл бы вовсе не есть в тюрьмах и отделениях милиции. Мне сейчас и гастроном был бы милей любого самого шикарного ресторана.
- Помнится, кабачковая икра, и чёрный хлеб с хрустящей корочкой в последнее наше посещения пивной были очень недурны.
- От подобных воспоминаний можно слюной захлебнуться. Давай, больше о еде не говорить.
Уговор они не нарушали целых пять минут. Потом Михаил, как ни в чём не бывало, сказал:
- Как приедем, надо у ментов денег попросить. У нас денег не густо оставалось и до следующего нашего спектакля может не хватить. Ко всему прочему ведь именно по их заданию мы проделали весь этот тюремно-театральный тур. Кто-то нам должен заплатить за труды.
- Заплатить нам кто-то должен, - подтвердил своё согласие Александр. - Но менты вряд ли захотят даже говорить об этом. А уж заплатить! Они сами привыкли, что люди деньги им дают.
- И всё-таки я рискну. Они хотя бы задумаются. А если задумаются – это уже хорошо.
- И к чему подобный мыслительный процесс приведёт? Не к новому ли заданию для нас или сроку?
- Никто не скажет наверняка, как всё будет. Но если ничего не делать, так уж точно ничего не будет.
- Тут вопрос не в том. Делать или не делать, так вопрос не должен стоят. Но где, когда и, главное, что делать – это важно.
- Ты предлагаешь всё ментам простить и даже компенсацию с них не потребовать?
- Ты, наверное, забыл, как дело было. Они сначала хотели нас на пятнадцать суток определить. А потом передумали, обещали за спектакль отпустить.
- Но не отпустили, а послали в турне по тюрьмам.
Оба снова замолчали. Они понимали, что в их положении не стоит качать права в отделении милиции. Но так хотелось справедливости, а самое главное, хотелось верить, что справедливость не выдумана неудачниками, что она существует.
- Скорей бы уж приехать. Надоели мне эти переезды, - сказал Михаил.
- Здесь я с тобой соглашусь. Ужас как надоело по тюрьмам шляться.
- Может, спросим у сопровождающих - далеко ли осталось.
- Не стоит. Не ответят они нам точно. А неприятности огребём.
- Да уж. Я вот всё думаю, почему фортуна от нас отвернулась? Мы пред публикой душу рвём, великие страсти на потеху выставляем. А они, всякие там менты да тюремщики, нам срок хотят припаять. Это ли не подло?
- Что об этом говорить! Так было всегда. Но человек нашей профессии должен жить по закону вселенской любви. По крайней мере, на сцене.
- Ну ты и завернул! Давай от возвышенного перейдём к прозаичному. Подумаем о делах наших скорбных.
- Ты прав. Но иногда хочется почувствовать себя хорошим человеком, а не только хорошим артистом.
- Мы и так хорошие люди. Мы никому не делаем подлости, не живём за чей-то счёт. А небольшие хитрости, к которым заставляет прибегать жизненная ситуация, чтобы выжить, не делают нас плохими.
- Здесь ты в самую точку. Если хорошенько подумать, то мы почти как святые живём. Не завидуем, стяжательством не больны, живём как перелётные птицы, и ни кола у нас, ни двора нет.
- Насчёт святости это ты перебрал. А в остальном ты прав. Всё своё естество мы отдаём искусству.
- И у нас ещё много чего есть сказать другим.
Оба актёра старались доказать себе, что они люди нужные и полезные для человеческого общества. И что приключившиеся с ними неприятности – исключения из нормальной жизни странствующих актёров, а не наказание за небольшие, но постоянные грехи. Оба молчали. Долгое странствие вконец утомило обоих. А им ещё предстояло так много пережить и переосмыслить. Но от небольшой остановки, где-нибудь в уютной гостинице с хорошим рестораном и тёплым душем в номере, они бы не отказались. И денька три – четыре провели бы в гостеприимных апартаментах. Но, к сожалению, чудес не бывает, и отсутствие нужного количества денег снова заставит их искать антрепризу.
- Интересно, как там наш толстяк? – прервал молчание Михаил.
- А что с ним станется! Наверное, как всегда в пивной ошивается, за чужой счёт пиво пьёт, - высказал своё мнение Александр.
- Этот точно пиво пьёт. Но я о другом толстяке, который в гостинице остался.
- Да, нехорошо получилось у нас. Неприлично, вышло.
- Здесь ты прав. Но у нас не было другого выхода. За гостиницу не плачено и денег не было. Нас всех троих арестовали бы, но уже по серьёзной статье. А поскольку заступиться за нас и заплатить некому, сидели бы мы сейчас там бессрочно. А так хоть мы спаслись. А толстяку что? Он из любого положения вывернется, на то он и толстяк.
- Я думаю, за толстяка мы сейчас и отдуваемся. И не только за него.
- Очень может быть. Я надеюсь, скоро для нас чёрная полоса закончится и начнётся если не белая, то хотя бы серая.
- А как вылезем из ментовки, поедем, навестим толстяка. Выручать надо человека.
- Непременно поедем. Но сначала нужно денег заработать. У нас и до ментовки денег не густо было. А менты могут запросто зажать и наши гроши.
- Да, с заработками в этом городе у нас хуже всего.
- Куда уж хуже – одни убытки и неприятности. Не знаю, как нам на дорогу заработать.
- Давай не будем переживать заранее. Будем решать проблемы по мере их поступления. Приедем обратно в ментовку, тогда и озадачимся.
- Согласен. Но что-то долго мы едем. Не мешало бы водителю газу прибавить.
- Видно дорога не позволяет или техника дряхлая.
- Я думаю, и то и другое. По крайней мере, внешний вид нашего авто удручает.
- Честно говоря, меня удручает другое. Приедем мы в ментовку, когда там один дежурный останется. У куда нас тогда определят?
- Нет, в обезьянник ни за что. Мы им спектакль в ментовке сбацали, да ещё в двух тюрягах тоже спектакль сбацали. А они нас после всего этого в обезьянник!
- Я сам надеюсь на лучшее. Но против судьбы не попрёшь, если опоздаем…
- Спасибо, обнадёжил.
- Давай у водителя спросим. Он должен знать, когда на место прибудем.
- Ладно, поступим так, как решили.
Он застучал в переборку, надеясь, что его услышат. Действительно, его быстро услышали.
- Будете стучать, я вас наручниками к скобе прикую, - предупредил сопровождающий.
- Нам в туалет надо срочно. Невтерпёж уже.
Охранник ответил не сразу, видно прикинул, сколько ещё осталось до пункта назначения.
- Ладно, сейчас остановлю. Но выходить только по одному и не более двух минут, - предупредил охранник.
- Значит, путь до места назначения остался неблизкий. Иначе он сказал бы, что скоро приедем, а там уже всё что угодно.
- Если всё так, как я думаю, точно не успеем, - высказался Михаил.
- Не каркай. Может, не всё так плохо. Может, охранник хороший человек или не хочет выгребать после нас дерьмо из отсека.
- Ладно, как говорится, нет худа, без добра. Пописаем до отвала. Честно говоря, мне уже пора делать зелёную остановку.
- Мне тоже не помешает. Но точного ответа на вопрос: сколько ещё осталось ехать, - мы не получили.
- А, по-моему, получили. Не менее получаса ещё ехать. Если бы оставалось меньше, нам бы в просьбе отказали.
Автомобиль начал тормозить и скоро остановился. Отрылась дверь, и сопровождающий приказал:
- Выходи по одному!
Первым вылез Михаил и в нерешительности остановился.
- Ну что стоишь! Если отлить, давай у колеса. А если по большому вопросу, то залазь в кювет. В лес не пущу, - определил зону действия сопровождающий.
- Мне отлить, слава Богу, - сообщил Михаил и тут же приступил к делу.
Следующим повторил процедуру Александр, когда Михаил залез в кабину.
- Больше не простите, не остановлю, - закрывая дверь отсека для заключённых, предупредил сопровождающий.
- Машина поехала дальше, приближая всех пассажиров к городу и отделению милиции.
- Если он сказал, что больше не остановит, значит, ехать осталось недалеко, - сделал вывод Михаил.
- О чём сказал? – не понял Александр.
- Он сказал, что больше не остановит. Значит, до места назначения осталось недалеко, - пояснил Михаил.
- Это ничего не значит. Он просто предупредил, что больше не остановит.
- Может быть и так. Но мы уже долго едим. А когда нас везли в тюрьму, мы быстрей добрались.
- Лично я не помню, быстрей или нет. Мы много дорог отмахали за последние дни, и какая из них сколько километров тянется, сказать затрудняюсь. Здесь больше зависит от наших ощущений. Мы ведь даже в окно не смотрели, а дремали.
- Ну и что из того? Дремали, конечно, но приблизительно определиться можно.
- Я так думаю, вне зависимости от оставшегося расстояния, приедем мы поздно.
- Почему ты так думаешь?
- Здесь всё просто. Выехали мы поздно, перед самым обедом. Едем долго и ещё не приехали. Вывод напрашивается сам собой.
- Ты хочешь сказать, в ментовке нас встретит только дежурный?
- Ничего я сказать не хочу. Я лишь анализирую ситуацию. А вывод напрашивается соответствующий. Будем оптимистами, и нам непременно повезёт.
- Да уж, пока нам везёт как утопленнику.
- Здесь ты не прав: мы, в отличие от утопленника, ещё живы.
- Только этого нам и не хватало, с не отпущенными грехами предстать перед создателем.
- Я надеюсь, до этого не дойдёт.
Оба замолчали, почувствовав, что договорились до чего-то непозволительного, перешагнув зыбкую грань запретных тем. Газик между тем продолжал приближать актёров к цели и, судя по тряске, дорога лучше не становилась.
«Скорей бы уж приехать. Всю душу из меня дорога вытрясет», - подумал Александр.
Дорога утомила обоих актёров, и они задремали. Проснулись, когда автомобиль остановился. Дверь открылась, и сопровождающий скомандовал:
- Выходи по одному!
Оба актёра вышли из машины, очутившись у дверей отделения милиции. Вместе с сопровождающим они вошли внутрь помещения.
- Принимайте своих сотрудников, только в сопроводиловке распишитесь, - подойдя к дежурному, сказал сопровождающий.
- Каких ещё сотрудников? – не понял дежурный. И увидев актёров, воскликнул:
- Ах, этих! Так они не наши сотрудники.
- Не знаю, кто они вам будут, но прислали их от вас с условием вернуть. Вот я их возвращаю. А там уж вы сам решайте: кто они вам и что с ними делать, - объяснил свою позицию сопровождающий.
Получив подпись у дежурного, сопровождающий вышел на улицу.
Актёры и дежурный остались одни.
- Что же мне с вами делать? – озадачился вопросом дежурный.
- Начальству нужно доложить о нашем возвращении. А потом выдать наши вещи и всё что отобрали, и отпустить.
- Это начальству решать, что с вами делать. А мне этого решать не положено.
- Ну так доложите начальству, - предложил Михаил.
- Начальника нет на месте, и он может сегодня уже не появиться.
- Звоните ему домой или где он там, - подсказал Александр.
Дежурный ничего не ответил. Он принялся листать журнал.
- Так, так, - найдя нужное место, произнёс он.
- Так что с нами дальше будете делать? – спросил Михаил.
- Здесь сказано, что вы задержаны за драку. За это полагается пятнадцать суток.
Отправлю-ка я вас пока в обезьянник, - сделал вывод дежурный.
- Ваш начальник нас наказывать не стал. Мы спектакль за вас перед проверяющим сыграли. Поэтому здесь всё по честному, и никаких пятнадцати суток нам не полагается, - напомнил, как всё было Михаил.
- Разберёмся, - обещал дежурный.
- Разбирайтесь быстрей. Мы уже здесь, а у вас нет решения, что с нами делать, - торопил Михаил.
- Позвоню начальнику, пусть он думает. А моё дело исполнять, - ответил дежурный. – А сейчас, давайте, в обезьянник.
- Ни в какой обезьянник мы не пойдём. Мы здесь на лавочке посидим, - заявил Александр.
- Здесь я командую. Я расписался за вас, значит, несу ответственность.
- Несите на здоровье. Но мы свободные люди и добровольно за решётку не пойдём.
- Вас привезли под охраной из тюрьмы. А вы мне лапшу на уши вешаете. А ну быстро… - дежурный вытащил пистолет, собираясь в случае нужды применить столь весомый аргумент.
- Неужели стрелять будете? – попытался смутить дежурного Михаил.
- А вы проверьте, - посоветовал дежурный.
Но актёры проверять не стали. Сами пошли к знакомой решётке. На сей раз, им повезло больше, чем в прошлый: обезьянник был пуст.
«А пахнет здесь также гадко», - отметил себе Михаил, лишь только переступил порог.
Дежурный запер дверь. Теперь путь к отступлению был закрыт.
- Дозвонись побыстрей. Нам здесь сидеть не резон, ни за что ведь сидим, - поторопил дежурного Александр.
- Ни за что наказания не бывает. Раз сюда попали, значит, есть за что, - огрызнулся дежурный.
- Ах, так! Звони быстрей. Ни то мы взбунтуемся. Да так взбунтуемся, мало не покажется, - пригрозил Михаил.
- Да что вы можете, кому вы нужны, старые пердуны! Да отсиди вы тут хоть год, никто вас не хватится, настолько вы никчёмные и никому ненужные.
- Искусство несёт прекрасное людям. А мы, как вы говорите, старые пердуны, несём это прекрасное своим искусством перевоплощения. Искусство бессмертно и мы, его представители и проводники, каждый день живём в этом бессмертии, - говорил Александр.
Дежурный уже сидел на своём месте и накручивал диск телефона. Он не слышал последнюю фразу, сказанную Александром.
- Хорошо ты сказал, заткнул этому выскочке рот, - похвалил коллегу Михаил. – Только в одном он прав: нас действительно никто искать не будет, и никто даже не хватится.
- Самое главное мы сами себя не потеряли. У меня прямо-таки проснулся зверский аппетит к жизни. Я дьявольски как хочу выйти на сцену и сыграть спектакль, - поделился своими желаниями Александр.
- Насчёт аппетита ты в самую точку. Я бы тоже прямо сейчас на сцену… Но сначала нужно утолить физический голод, - дополнил мысль Михаил.
- Ты абсолютно прав. Голод, к сожалению, постоянный спутник гениев. Редко когда удаётся утолить голод как хочется, как мы того достойны. Чаще нам приходилось от голода страдать.
- Может быть, дежурного попросим организовать нам ужин?
- Он сейчас занят. К начальству пытается дозвониться. Если только потом.
- Боюсь, что мы погорячились. У нас денег нет, даже если было бы кого послать за провиантом…
- У них самих наверняка что-нибудь из еды имеется.
- Если только бутерброд, выданный женой на дежурство.
- К сожалению, в отделении милиции буфета нет и столовой, как в тюрьме, тоже нет. Но я всё равно рад.
- Это чему же ты радуешься?
- В ментовке мы, а не в тюрьме. В этом большая разница. В тюрьме срок тянут. А в ментовке ждут разбирательства начальства. Есть вероятность выйти сухим из воды.
- Ты хочешь сказать – не вшивым из обезьянника?
- Пусть будет из обезьянника, только бы побыстрей попасть на свободу.
- Дозвонится он, в конце концов, до начальника или нет!?
Оба актёра переключили своё внимание на дежурного. Они пытались понять - дозвонился он до начальника или нет, и что тот ответил ему.
- Если бы он дозвонился до начальства, сразу бы известил нас. Скандалы никому не нужны, - сказал Михаил, всё ещё глядя на дежурного.
- За исключением, если начальник не велел дежурному подержать нас до утра. В этом случае ему нечего торопиться с сообщениями.
- Надеюсь, ты ошибся. Но вероятность подобного факта имеется. Время уже не детское и начальнику сюда тащится не резон.
- Может быть, ты и прав. Но согласись, такой расклад нам не нужен. Сейчас не ночь и он мог бы появиться в отделении и отпустить нас.
Оба актёра увлеклись теоретическими рассуждениями, и никто из них не подумал о ночлеге. В незнакомом городе их могла приютить только гостиница для сельхоз. работников, если бы таковая имелась в городе.
- Кстати, если нас сейчас отпустят, куда мы пойдём? – озадачился вопросом Александр. Михаил, так же как Александр, города не знал и поэтому вопрос был скорее риторический.
Пусть сначала отпустят, а мы уж решим куда пойти.
- Я думаю, первым делом надо будет купить поесть. А потом куда-нибудь ночевать устроимся.
- Это если в наших карманах останутся деньги.
- Помнится, у нас кое-что оставалось.
- Вот именно – оставалось. Но осталось ли или нет, этого мы не знаем.
- Думаешь, нам деньги не возвратят?
- Ничего я не думаю. Но такой вариант вполне возможен.
- Это будет с их стороны свинством. Мы на них пахали, а они…
- Не нужно бежать впереди паровоза. Придёт время, и всё узнаем.
- Я всё-таки спрошу у дежурного.
- Дежурный! Дозвонился до начальника?
Дежурный не сразу ответил. Он старательно делал вид, будто занят изучением содержимого тетради и не собирается отвечать всяким заключённым под стражу антиобщественным элементам. Только на повторный вопрос он ответил:
- Начальник обещал скоро быть. Ждите.
- И сколько нам ждать? – не унимался Михаил.
- Ждите, - повторил дежурный. – Вам за решёткой торопиться некуда.
- А мы не торопимся. Но хотелось бы побыстрей. Никак нельзя сейчас решить вопрос нашей кормёжки? Есть ужас как хочется, - объяснил Александр.
- Как будто вы сами не знаете: в милиции своей столовой нет.
- Мы на столовую не претендуем. Нам бы с магазина что-нибудь принесли, - объяснил свои нехитрые желания Михаил.
- Если магазин открыт, то нет проблем. У вас деньги имеются?
- Вы что, издеваетесь!? Ваши коллеги у нас первым делом деньги отобрали.
- Начальник придёт и разберётся, ждите, - сказал дежурный.
- Ладно, будем ждать вашего начальника. Но не долго. Если он не придёт, мы уходим. Договорились?
Дежурный ничего не ответил. Он не хотел больше тратить силы и время на разговоры со вновь прибывшими.
Не прошло и двадцати минут, как появился начальник отделения.
- Принесло вас на мою голову. Завтра выходной, сегодня все нормальные люди отдыхают, а я по служебным надобностям шляюсь, - войдя в отделение милиции, ворчал начальник.
- Никто вас не принуждал за решётку нас определять. Сейчас бы дома сидели, чаи гоняли да телевизор смотрели, - ответил ворчуну Михаил.
- Не надо было общественный порядок нарушать. Вели бы себя нормально, здесь не сидели бы.
- Ладно, всё это дело прошлое, - дипломатично заметил Михаил. – Сейчас надо нас освобождать. Нехорошо ведь честных людей за решёткой держать.
- Освободить вас могу прямо сейчас. Но деньги и вещи выдадим только завтра, - сообщил актёрам начальник.
- А почему не сегодня? – спросил Александр. - Логично ведь было бы с нами сегодня решить все вопросы.
- Ключи у сержанта. Он по ошибке их с собой уволок, - объяснил начальник.
- Вы хотите сказать, у вас даже дубликата ключа нет?
- Дубликата действительно нет. Все дубликаты ключей потеряли, лишь один ключ остался.
- Так пошлите кого-нибудь за сержантом. Или позвоните ему, чтобы он ключ принёс.
- Телефона у него дома нет. Да и поздно уже. Завтра он сам на службу придёт и всё выдаст.
- А хотите, идите прямо сейчас. За вещами и деньгами завтра приходите.
- Без денег нас никто не приютит.
- Тогда оставайтесь здесь, в отделении. Здесь хоть и не гостиница, но всё же не улица. На лавках сможете переночевать.
- Пусть будет по-вашему. Поесть только что-нибудь дайте. Есть очень хочется и на сытый желудок спать лучше будет, - пояснил Михаил.
- Рубль у меня есть. Теперь нужно найти человека, который сходит в магазин и купит еду, - поделился проблемой начальник.
- Придётся вам самому сходить за покупками, либо нас пустить в магазин, - предложил варианты Александр.
- Я не пойду, а один из вас может сходить. Только надо поторопиться: через полчаса гастроном закроется.
- Ещё бы один рублик найти и тогда можно в гастроном смело идти, - поддержал последний вариант Михаил.
- У тебя рубля не найдётся до завтра? – спросил начальник отделения у дежурного.
- Рубля нет. Полтинник есть, - ответил дежурный.
- Давай, - велел начальник.
Получив рубль пятьдесят, Михаил отправился в гастроном. Он осмотрел прилавки разных отделов гастронома и понял, что для обычных людей ничего необычного и особо вкусного в магазине нет. Выпросив у продавщицы бумажный пакет, он наполнил его на все сто пятьдесят имеющихся в наличии копеек.
- Удачно сходил? – спросил Александр вернувшегося из магазина Михаила.
- Купил всё, что нужно для ужина и уложился в рубль пятьдесят. Истратил всё до копеечки. Только попить не купил. Надеюсь, чай нам здесь вскипятят, - ответил Михаил.
- Поставь чайник, - велел начальник дежурному.
- Газетку какую-нибудь не дадите? – попросил Михаил.
- У нас только вчерашняя, - ответил начальник.
- Нам газета нужна вместо скатерти. Здесь, в обезьяннике, лавки грязные, - объяснил Михаил.
- Сейчас дежурный вернётся, я его попрошу принести газету, - обещал начальник. Он был готов на многое, лишь бы до времени спрятать актёров от чужих глаз, а потом побыстрей выпроводить из города. Тогда никто не узнает о том, что на самом деле внештатные сотрудники - это заезжие актёры, никакого отношения к милиции не имеющие.
- У нас будет ещё одна просьба, - начал Александр, не подозревая, что милиционеру привычнее получать, нежели отдавать. - Мы поистратились за эти дни, и незначительные денежные вливания в наши карманы были бы очень кстати.
- К сожалению, наше отделение свободными денежными средствами не располагает, - сообщил неприятную новость начальник, скромно умолчав о небольших сумах, кои выделялись местными торговцами, как добровольные пожертвования нашей милиции и кои сержант, контролирующий порядок на территории рынка и собирающий пожертвования, приносил начальнику в кабинет.
- Нам не нужны ваши деньги. Мы сами можем заработать. Просто помогите договориться с клубом или что тут у вас в городе есть, чтобы нам разрешили сыграть спектакль. Билеты продадутся и нам будут денежки на дорогу, - объяснил суть дела Александр.
- Этого никак не получится, - начал объяснять начальник, пытаясь придумать подходящий повод отказать. – Завтра и после завтра выходной. В нашем городском клубе по выходным показывают фильм, а в парке танцы для молодёжи устраивают. Если их отменить, молодёжь не поймёт. Они к клубу подойдут, а там фильма нет, к танцплощадке подойдут, а там танцев нет. Из-за этого могут начаться беспорядки в городе. Да и народу на спектакль мало придёт. Никто ведь за один день не узнает о спектакле. А вот если через неделю, то можно будет обойти предприятия, рассказать людям о спектакле. Тогда и полный зал зрителей можно собрать.
- Нам здесь ещё неделю прохлаждаться никак нельзя. И так мы свой график турне запороли. И вы, кстати, тоже в этом виновны, - Александр попытался вызвать чувство вины у стража порядка.
- Вы сами кашу заварили, так нечего на других вину перекладывать. И убедительно вам советую побыстрей покинуть город. Поскольку, если в каких беспорядках замечены будете, то уж пятнадцатью сутками не отделаетесь. Тут уже три года получите и тогда в тюремной самодеятельности наиграетесь, - запугивал начальник. – С попуткой я вам помогу, а большего не просите.
- И всё-таки нам надо спектакль в вашем городе отыграть. Не важно где, и не важно сколько людей придёт смотреть, лишь бы денег дали достаточно, - настаивал на своём требовании Александр. – Без денег никуда не поедим.
- Ладно, поговорим об этом завтра, - обещал начальник, надеясь выиграть время и найти выход из создавшейся ситуации.
- Вы к нам присоединитесь? Я имею в виду трапезу, - предложил Михаил.
- Нет, спасибо. Я уже поужинал, - поблагодарил начальник.
- А он, дежурный, не хочет поужинать?
- Ему не положено есть на рабочем месте. На сытое брюхо может заснуть.
- Строго тут у вас. Не забалуешь.
- Да, у нас дисциплина и порядок, - похвалился милиционер.
- Куда поставить чайник? – спросил дежурный.
- Ставь прямо сюда, на лавку, - ответил Михаил.
- Ну, я с вами договорился обо всём. Завтра придёт сержант и выдаст всё, что сдали на хранение.
- А вы придете завтра? – спросил Михаил.
- Завтра я буду, дождитесь меня, если сержант раньше придёт. До завтра. А ты тут за ними присмотри, - уходя, напоследок велел дежурному начальник отделения милиции.
- Чайник принёс, а стаканы где? – напомнил Михаил. - И газетку какую-нибудь принеси на лавку подстелить. Грязно тут у вас.
- Сейчас принесу, - обещал дежурный. Он запер решётчатую дверь, перекрыв путь к отступлению актёрам, и направился за стаканами. Ходил он долго, за это время голодные актёры почти всё съели и с нетерпением ждали стаканы, чтобы запить горячей водой сухую пищу.
- Ну ты и гулять! Тебя только за смертью посылать. Давай уже стаканы, пить очень хочется, - поторопил Михаил.
Получив два гранёных стакана, они тут же разлили горячую воду. Заварки в предложенном чае, увы, не было.
- Начальник ушёл, может этот нам скажет что-нибудь толковое, - поделился мыслями Александр.
- Давай, попробуем. Всё равно придётся самим клуб искать. Так пусть лучше он сам всё расскажет. Это для начальника мы свидетели ненужные, а для него мы просто артисты, - согласился Михаил.
- Можно вас спросить? – обратился к дежурному Михаил.
Дежурный воспринимал присутствующих в отделении актеров, как неприятную необходимость и его реакция на вопрос подтвердила это:
- Ну что вам ещё нужно? Спали бы себе до утра.
- Мы хотели бы узнать - есть в вашем городе театр или клуб? А может быть, ни один клуб есть в вашем городе? – задал вопрос Михаил.
- Театра у нас нет. А клуб один имеется. Там вечером кино крутят.
- А молодёжь где у вас тусуется?
- Танцует что ли?
- Ну да, танцует.
- Летом у нас в парке танцплощадка работает. Там ансамбль по вечерам играет.
А в холодное время года танцы устраиваются в спортивном зале профессионально технического училища. А вам для какой надобности нужен клуб?
- Мы же люди театра, отношение к культуре имеем самое прямое. Вот и хотели побольше узнать о ваших культурных центрах.
- У нас ещё библиотека в городе есть. Только запамятовал, где она находится, - сообщил дежурный.
- То, что у вас в городе есть библиотека, мы ничуть не сомневались. И то, что кино крутят в клубе, тоже не сомневались. А вот скажите: где выступают гастролёры-артисты, когда приезжают в ваш город на гастроли.
- Известно где: там, где народа побольше. Но чаще всего на рынке.
- Прямо под отрытым небом играют спектакль? – удивился Александр.
- Конечно, под открытым небом. Рынок-то у нас открытый, иной раз они такой спектакль устроят…
- И кто к вам последний раз приезжал на гастроли?
- Кто последним приезжал, сказать затрудняюсь. А вот кого взяли на кармане, сказать могу.
- Так вы, наверное, гастролёров-карманников имели в виду?
- Ну да, я так и говорил. А вы разве не про них спрашивали?
- Нет, не про них. Я о настоящих артистах спрашиваю. Про тех, которые пьесы Шекспира играют и прочие известные театральные спектакли.
- Про этих ничего не скажу. Не помню я, чтобы кто-нибудь приезжал в город спектакль играть. В районный центр, в театр, нас на день милиции на автобусе возили. Там театр точно есть.
- Не может быть, чтобы в такой красивый город артисты не ездили, - Михаил попытался сыграть на патриотических чувствах дежурного.
- Вспомнил. В том году в наш город приезжали двое кукловодов. Они на рынке ширму поставили и начали кукольное представление. Как положено, шапку на землю положили и деньги собирали. Так мы их быстренько скрутили, протокол составили и выпроводили из города.
- С артистами так нельзя. Они же к вам приехали своим искусством порадовать жителей.
- У них никакого разрешения не было. Потом они нас, милицию высмеивали и люди смеялись. А смеяться над нами нельзя, авторитета нашего для граждан не будет.
- Ну, всё же вы погорячились. Надо как-то помягче с артистами. Они же народ творческий, душа у них ранимая.
- А чего они про нас… И потом, пока они представление показывали, один карманник подходил к толпе зевак и по карманам тырил. Сдаётся мне, он вместе с ними одна шайка-лейка.
- Вы как раз должны были это выяснить при задержании.
- Карманника нам взять не удалось. Но мы и так всё знали, без всяких допросов.
- Одно дело знать, а другое доказать. Где же призумция невиновности?
- У нас такая не действует. У нас призумция виновности работает.
- Что-то я такой не слышал. Может, просветите нас тёмных?
- Это очень просто. Задержан, значит виновен. А если хочешь оправдаться, докажи свою невиновность.
- Очень удобная позиция. Наверное, она очень неплохие результаты даёт?
- А то. Конечно, даёт. Наш начальник плохому не научит. Он милицейскую академию в самой Москве заканчивал.
- Неужели в Москве?
- Да, в Москве. У него и диплом имеется.
- Слушай, так вы, выходит, тех актёров раскололи?
- Мы учли, что они в нашем городе ничего до задержания не совершали и выслали их из города с попуткой.
- Это только частично решило проблему. Они из вашего города уехали и направились в другой город. А там они снова своё представление показывать будут и милицию позорить продолжат.
- Это вряд ли. Мы у них реквизит отобрали. Так что ширма и куклы у нас на складе хранятся.
- Это хорошо, что на складе. Во всём должен быть порядок, - похвалил Михаил.
- У нас насчёт порядка начальник строгий. Вещьдоки никому не отдаёт. Так на складе и лежат. А кому они там нужны, раз дело закрыто? – напоследок не удержался и посетовал дежурный.
- Конечно, никому, - поддакнул Александр, надеясь услышать ещё что-нибудь интересное.
- Вот и я начальнику говорил, что никому они не нужны. Он мне даже куклу милиционера не дал взять для пацана. Всё теперь так и лежит, пылится на складе, - ещё раз повторил про склад дежурный. Видно очень уж ему хотелось получить куклу милиционера.
- Я думаю, год - это достаточный срок для хранения вещьдоков. Ведь они год хранились? – уточнил Михаил.
- Да, уже год прошёл, - подтвердил дежурный.
- Так вы сказали, там хранится только ширма и куклы?
- Ну да. Только ширма и куклы.
- Мы могли бы помочь вам получить куклу милиционера. Начальник нас послушает. Но для этого нам нужно посмотреть, что там за реквизит хранится, - преследуя свои цели, обнадёжил дежурного Михаил.
- Не положено посторонним вещьдоки смотреть. Начальник этого не позволяет.
- Начальника здесь нет и мы ему ничего не скажем. И потом мы не посторонние. Мы спектакль играли для проверяющего за ваше отделение, и мы внештатные сотрудники милиции. Наши удостоверения у начальника в кабинете. Он их в сейф положил, поскольку мы выполняли секретную миссию. Завтра он нам всё обратно выдаст, и вы всё сами увидите.
- Дежурный в нерешительности молчал. Он хотел получить куклу, но ещё больше он боялся гнева начальника. Михаил понял причину сомнения дежурного и поставил жирную точку в деле соблазнения:
- Если бы начальник был ещё здесь, он наверняка разрешил бы взглянуть на вещьдоки. Тем более, ни по какому серьёзному делу они не проходили, и, значит, особых условий по содержанию и хранению к ним применятся не должно. Раз мы ваши сотрудники, то нам можно взглянуть на них.
- Но я не могу покинуть свой пост. Я в отделении один, - нашёл последний довод дежурный, пряча за причину отказа свой страх.
- Это вообще не проблема, - и тут нашёлся Михаил. - Мы ненадолго закроем входную дверь в отделение. За пять минут никто не умрёт. Кстати, почему вы один в отделении? Где дежурная оперативная группа?
- Вы насмотрелись фильмов, где все милиционеры в отделении днюют и ночуют. А нас всего-то четыре человека. Если все будут ещё и по ночам в отделении сидеть, то днём сил не останется работать. Если надо, я всех по телефону вызову.
- Так не у всех ваших дома телефоны есть. Я слышал, у сержанта телефона нет, - смутил дежурного Александр.
- Так всех и не надо. Я звоню начальнику, а он уж по своему усмотрению действует.
- И не жалко вам каждый раз начальника тревожить?
- Редко у нас бывает что-нибудь серьёзное. Городок у нас маленький, тихий. Если только по пьянке подерутся. Так они нам не звонят по ночам.
- А если ограбление или убийство?
- Этого, слава Богу, давно не было. Народ у нас небогатый, грабить здесь особенно некого. А убивать тем более не за что – все друг у друга на виду и все друг о друге многое знают. В случае чего, здесь не спрятаться.
- Ну так что, идём, реквизит посмотрим? А завтра мы эту тему с начальником перетрём, и считай, кукла твоя, - на тюремном жаргоне, словно он провёл в тюрьме не три дня, а целую вечность, обещал Михаил.
Дежурный медлил, всё ещё не решаясь на действие.
- Давай, иди закрой дверь, - дал команду к началу Михаил.
Дежурный встал и действительно пошёл закрывать дверь. Михаил и Александр переглянулись. «Сработало», – подумал каждый из них. Они сами точно не знали, зачем им это всё нужно. Но интуиция подсказывала, что всё может пригодиться. Дежурный взял ключи от комнаты, где хранились вещьдоки, потом отпер дверь обезьянника, и актёры вместе с дежурным подошли к неприметной обшарпанной двери. В жилых домах такие двери обычно ведут в чулан. Дежурный отпер дверь и открыл. Актёры вошли первыми в маленькое помещение. Лампочка, висящая в настенном светильнике, плохо освещала комнату. Это не помешало актёрам увидеть стоящие у стены ширму и видавший виды чемодан.
- Вот их ширма и чемодан, - пояснил дежурный. - А все куклы находятся в нём.
Михаил открыл чемодан.
- Би-ба-бо, - увидев куклы, определил Михаил.
- Что би-би? – не понял дежурный.
- Би-ба-бо называются у кукольников куклы, которые на руку надевают, - объяснил Михаил.
Он вытащил из чемодана нескольких кукол.
- Милиционер, петрушка, колобок, бабка с дедкой, и ещё не одетые куклы и одежда к ним. Видно актёры основательно готовились к спектаклям.
- Можно нам чемодан взять с собой? Мы никуда не денемся из закрытой клетки. А утром, ещё до прихода начальника, положим всё обратно. Никто знать об этом не будет, и у вас поятся возможность подарить сыну куклу милиционера, - интриговал дежурного Михаил.
- Смотрите здесь. Мы не договаривались с вами, чтобы кукол из комнаты выносить, - высказал несогласие дежурный.
- Вы же хотите куклу получить. Вот и дайте нам возможность попросить за вас.
- Я не понимаю, как это связано с просьбой, вынести из комнаты чемодан с куклами.
- А всё на самом деле очень просто. Я понимаю так: куклы находятся здесь, как наказание кукловодов за оскорбление милиции этими самыми кукловодами.
- Я тем более не понимаю о чём вы, - честно сознался дежурный.
- Кукловоды показывали кукольный спектакль, задевающий честь милиции. Так?
- Так, - подтвердил дежурный.
- Вы задержали кукловодов и кукол на месте совершения бесправных действий. Разрешения у них не было. Так?
- Так, - снова подтвердил дежурный.
- Вы задержали их и доставили в отделение. Доказать вину актёров-кукловодов не удалось. Их отпустили. За них наказание отбывают куклы. Они ведь тоже артисты, только неживые. Логично?
- В некотором смысле… - начал объяснять своё понимание дела дежурный. Но, не найдя нужных слов, замолчал.
- Так вот, самое время дать возможность им реабилитироваться.
- Так они же неизвестно где сейчас находятся, - имея в виду актёров-кукловодов, возразил дежурный.
- Я говорю о куклах. Актёры только ими водили над ширмой. А куклы играли все непристойности против милиции.
- Так кто же их водить будет? Ведь актёров-кукловодов здесь нет, - удивился дежурный.
- Тут самое главное, самая суть. Водить кукол будем мы: я и мой напарник.
Но нам нужно время, чтобы подготовить кукол и себя, и придумать восхваляющий милицию спектакль. Поэтому мы просим дать нам чемодан до утра. А утром вы его отнесёте обратно.
- И как это повлияет на возможность получения мною куклы милиционера? – спросил дежурный, который во всём сказанном не видел решения в пользу своего личного интереса.
- Ваш начальник обещал помочь нам с организацией нашего представления. И в то же время он не хочет, чтобы наши лица увидели некоторые личности. Я имею в виду тех, которые могут стукнуть проверяющему, сообщив, что мы очень слабо имеем отношение к вашему отделению милиции. На самом деле документы на нас, как внештатных сотрудников имеются, только они оформлены несколькими днями раньше указанной в них дате оформления. При данных обстоятельствах это очень напоминают липу. При всём при этом, формально, мы являемся внештатными сотрудниками милиции. Однако наши лица могут напомнить о недавних событиях… В общем, пока суд да дело, много воды утечёт, и много нервов перепортят вашему начальнику. А тут, за ширмой, нас никто не увидит. Это раз.
Кукольный спектакль будет поучителен: о положительной роли милиции в соблюдении правопорядка в городе и близлежащих окрестностях. Это два. И, самое главное, ваш начальник выполнит данное нам обещание без всяких страхов за последствия. Это три.
Можно ещё найти и четвертый, и пятый положительный момент, но я остановлюсь на третьем. Так вот, после спектакля куклы будут, как бы реабилитированы. Хранить их под замком не будет никакой нужды. Значит, вы сможете взять куклу милиционера. Логично?
- Логично, - с нотками сомнения в голосе, ответил дежурный.
- Мы можем взять чемодан?
- Ладно, берите. Только не повредите куклы, и утром я его у вас отберу. А сейчас идите в камеру, я вас запру.
Михаил взял чемодан, и оба актёра отправились в камеру. Дежурный запер за ними дверь камеры, лишь после этого пошёл отпирать входную дверь отделения милиции.
- И что мы будем со всем этим богатством делать? - спросил Александр у Михаила.
- Пока точно не скажу. Пока есть только некоторые соображения.
- Так поделись ими со мной.
- Начальник отделения милиции в этом городе нам сыграть спектакль не позволит. Значит, у нас не будет денег. А без денег мы никуда не сможем добраться, и нормально договорится о спектакле.
- Это я и сам знаю без тебя. Мне интересно знать, – зачем нам куклы?
- Ну как ты не понимаешь! Мы будем играть в этом городе, только не в настоящем спектакле, а в кукольном.
- По-моему у тебя от недоедания и усталости начались заскоки. Мы же никогда с куклами дел не имели. А тут тоже уметь надо с ними обращаться. И сценария у нас нет. Мы при всём желании не сможем.
- А я говорю, сможем. Ещё как хорошо сможем. Мы ведь не в театре будем спектакль показывать, а на рыночной площади. То есть у нас будет народный театр, с народной пьесой. Понимаешь?
- Понимаю. А не опозоримся мы на старости лет?
- Никак не опозоримся. Мы же с тобой профессионалы.
Оба смирились с мыслью, что кукольный спектакль на рыночный площади их единственный вариант заработать. Не побираться ведь им? Оба молчали, не в силах более говорить и думать.
- Давай часик вздремнём. А потом подумаем о спектакле, - предложил Михаил.
- Вздремнуть – это хорошо. Только через час мы вряд ли проснёмся.
- Так мы дежурного попросим разбудить нас.
Они так и сделали, и скоро храп в две актёрские глотки мешал дежурному разгадывать кроссворд.
Дежурный недолго сидел над кроссвордом. Он очень скоро задремал, уверенно сохраняя первоначальное положение на стуле. Лишь через два часа дежурный полностью проснулся.
- Эй, подъём! Два часа уже спите, - подойдя вплотную к решётке, громко произнёс он.
Но два уставших актёра даже не пошевелились.
- Тогда дежурный открыл дверь в обезьянник и вошёл. Он потряс Михаила за плечо. Тот открыл глаза и уставился ничего не понимающим взглядом на обшарпанную стену камеры. Михаил не сразу понял, где он находится.
- Неужели я ещё здесь! - наконец сказал он.
- Здесь, - подтвердил дежурный. – Куда ты от нас денешься?
- Действительно, от вас никуда, - согласился Михаил.
- Буди своего коллегу. Два часа уже спите, - известил дежурный.
- Александр, просыпайся! Пора спектаклем заняться. Куклы уже ждут нас, - сказал Михаил и для верности потряс Александра за плечо.
- Уже встаю, - не открывая глаз, ответил он. – Ох, грехи наши тяжкие! Самая большая моя мечта сейчас – выспаться. Лечь в мягкую постельку, да понежиться от души.
- Мечтать не вредно. Но пока в нашем распоряжении только жёсткие грязные лавки обезьянника. Сначала спектакль кукольный отрепетируем, потом сыграем, денег заработаем, а уже потом будут у нас тёплые мягкие постели и горячая еда.
- А побыстрей нельзя?
- Побыстрей не получится. Как говорят, быстро только кошки родятся.
- Ладно, встаю уже.
Александр сел на лавку.
- Сначала в туалет сходим, потом кипяточку выпьем. А уже потом всё остальное, - скорректировал он генеральный план освоения успеха, предложенного Михаилом.
- Дежурный! Нам в туалет надо сходить, умыться. И кипяточку бы горяченького потом выпить, - пожелал Александр.
- Возьмите чайник с собой. Там его нальёте. А когда принесёте, я в розетку включу, - обещал дежурный.
Актёры, прихватив чайник, направились в умывальник.
- Не знаю, как мы будем спектакль играть кукольный. Лично мне ничего в голову не приходит, - сознался Александр.
- Чайку попьем горяченького, сразу что-нибудь придумается. Горячее, оно всегда для творческого человека пользу приносит. Особенно по утрам.
- Одно положительное в нашем мероприятии уже есть: когда краснеть будем, нас никто из-за ширмы не увидит.
- Ладно, нельзя нам быть пессимистами. Нам ещё отсюда предстоит вырваться и желательно с деньгами.
Актёры умылись, и это их немного приободрило.
- А теперь чайку бы крепенького, - отдав наполненный водой чайник дежурному, пожелал Михаил.
- У меня где-то заварка была. Сейчас поищу, - обещал дежурный.
На сей раз, у него был резон угодить актёрам. Ещё бы, если у них получится уговорить начальника выдать им куклы и ширму, и спектакль пройдёт успешно, то кукла милиционера достанется ему.
Актёры открыли чемодан и начали раскладывать по лавкам куклы и одежду для них.
- А тут одежды много. Не догадаешься, кому из кукол, какую одевать, - подал голос Александр.
- Для нас это неважно. Какую оденем, та и будет. Это их хозяева знали, что каждой кукле больше к лицу. Для нас не это главное. Главное придумать спектакль.
- Разложим всё и подумаем. Куклы нам подскажут, какой спектакль лучше сыграть.
- Здесь колобок есть. Наверное, они для детской аудитории в детских садах играли. Может, и нам для детишек спектакль сыграть?
- Не получится сейчас. В выходной все детишки из детского сада домой уходят. Даже если был бы завтра не выходной, нужно сначала договориться с родителями. Без их согласия денег не дадут.
- А на рыночной площади спектакль должен играться более простой, на потребу разного люда. Даже можно сказать - примитивный спектакль. Чтобы зеваки не соскучились и не освистали. Он должен напоминать те представления на ярмарке, которые кукловоды показывали в прошлом веке.
- Знать бы, что они показывали. А сейчас нам придётся самим крепко подумать над сценарием.
- Вот и давай думать. Давай рассуждать так: на рынке люди, которым до нашего спектакля нет никакого дела. Одни пришли купить товар. Другие стоят и продают товар. Чтобы привлечь внимание нужно показать что-то интересное для этих двух категорий людей.
- Это как раз понятно. Непонятно, что придумать интересного.
- В том-то и дело что не интересного, а про другое. Я сначала неправильно высказался. А показать надо про то, что у всех наболело и вызывает одинаковый отклик.
- Не понимаю о чём ты? Интересное - это другое дело. А наболело…
- Например, идёт дождь каждый день, и уже целую неделю сыро. Всем дождь надоел.
- Про дождь понятно. Но как это показать?
- Это только пример. Второй пример, беспредел, творимый милицией, волнует всех. Вот это и показывали наши предшественники, владельцы кукол.
- Так их же за это взяли под стражу. А снова оказаться за решёткой я не хочу. Тем более мы обещали восхвалять милицию, а не порицать пороки в милицейских кругах.
- Третий пример, воровство на рынке. Это волнует многих покупателей. Ведь никто не хочет, чтобы у него из кармана деньги вытащили. Об этом можно сделать сюжет.
- Сюжет можно. Но весь спектакль на этом не построишь.
- Обычно спектакль начинается с зазывания. Петруша резким противным голосом призывает людей к вниманию, предлагая посмотреть кукольный спектакль. Например, вот так:
- Уважаемая публика, граждане и гражданки посмотрите наше представление всем на удивление!
Резкий голос актёра услышал дежурный. Он повернул голову в сторону голоса, не понимая, почему так изменился голос актёра.
- Да, впечатляет. Голосок у Петрушки что надо, - одобрил перевоплощение партнёра Михаил.
- Начало положено. Осталось сущая малость: придумать всё остальное.
- Действительно малость. А про вора-карманника можно сюжет вставить сразу. Петрушка, - как бы ведущий, рассказывает зрителям суть сценки. Только говорить Петрушка должен по-особому, не как обычный человек, а как кукла.
- Это понятно. Значит, ты будешь Петрушкой. Бери куклу Петрушки, надевай на руку. Надо начинать привыкать к куклам, - внёс предложение Михаил.
- Сейчас порепетируем сценку с вором-карманником и милиционером.
- Если есть карманный вор и милиционер, который будет его ловить, то нужен ещё покупатель, у которого карманный вор будет воровать из кармана.
Что там у нас из кукол имеется подходящего? – Михаил посмотрел на разложенные по лавкам куклы и, увидев куклу старухи, сказал: - Может быть, старуха будет покупателем?
- Можно и старуху. Но у нас получится много кукол одновременно участвующих в действиях. А у нас только две руки.
- Тогда ты спрячешь Петрушку и выведешь на сцену старуху.
- Значит, Петрушка не будет комментировать происходящее?
- Мы только начали придумывать. Что будет, а что не будет в спектакле пока об этом говорить рано.
- Для старухи нужна корзина или сумка. Она на рынке должна куда-то продукты складывать. Посмотрим, что тут в кукольном реквизите имеется, - он внимательно посмотрел разложенные на лавке одежды и принадлежности, и сказал: - Есть маленькая корзиночка.
- А кто из кукол вором будет?
- Никого подходящего не наблюдаю. Может деда из спектакля колобок нарядить?
- Давай, попробуем нарядить. Кепочку ему надеть, и будет что надо. А вот и кепочка. Она ему как раз впору пришлась.
- Милиционер готов, вор готов. Бабулька… А бабулька не готова. Как она будет в игрушечных руках корзинку держать?
- Корзинка игрушечная, значит, держать сможет, - он потрогал руку бабульки и сообщил. – У неё в руке проволочка вставлена. Ладошку согнуть и корзинка будет в руке держаться. Вот и всё. Давай начнём с того момента, когда старушка идёт по рынку вдоль прилавков, и товары смотрит.
Александр надел на руку куклу, покрепче закрепил в её руке корзинку и начал говорить:
- Идёт бабушка по рынку за товарами. И тот товар посмотрит и этот, а всё не то. Хочется ей товар подешевле, да получше купить.
Михаил приладил на руку куклу вора, который до этого был простым дедом из сказки Колобок, а может быть, ещё и роль деда в сказке Репка исполнял.
- Подними бабку повыше, чтобы все зрители её видели, - попросил он Александра.
- Зрителей у нас сегодня не густо. Так что можно не стараться, - возразил Александр.
- Здесь ты не прав. Нужно сразу привыкать делать всё как положено. Времени у нас мало осталось. Ты поднимешь куклу повыше, и мне удобней будет вора к ней подвести.
- Много ты мне замечаний сделал. Я уже нить спектакля потерял и текст забыл.
Давай сначала, когда бабка на рынок пришла, - предложил Михаил.
Александр задумался, вспоминая текст, который сам недавно говорил.
- Идёт бабушка по рынку за товарами. И тот товар посмотрит и этот, а всё не то.
Хочется ей товар подешевле, да получше купить.
- А навстречу ей идёт известный вор местный. Он совсем не простак и по карманам тырить мастак. Увидел он бабку с большой корзиной, и глазки у него загорелись. Корзина плетёная и большая, для хороших товаров предназначена и очень на толстый кошелёк отначена, - перехватил инициативу Михаил.
Как только Михаил замолк, придумывая продолжение, Александр продолжил.
- Бабушка остановилась у продавца и ну товары смотреть, руками трогать, да на свет их разглядывать.
Михаил заговорил за вора.
- А вор тут как тут. Тоже товарами интересуется, то справа, то слева бабки тусуется.
Теперь заговорил Александр.
- Бабушка выбрала товар подходящий и за кошелем потянулась в корзине лежащем.
- Только теперь корзина пуста, и только все и видели вора-плута, - подхватил Михаил.
- Бабка кричать, честных людей в свидетели призывать. Да только честной народ не очень горю помощник. Он для своего кошеля больше охранник и таможник, - сходу придумал Александр.
Оба замолчали. Не было у них договорённости, что и как дальше делать. Михаил прервал паузу, предложив вариант сценария.
- Теперь ты бабку клади на лавку и бери милиционера.
- То есть милиционером буду я? – уточнил Александр.
- В некотором смысле да. Ты будешь играть милиционера, вместе с куклой, конечно. А я пока побуду вором. Ведь его милиционер должен поймать и кошель бабушке вернуть.
Александр надел на руку куклу милиционера, но тут же снял.
- Ты чего? – не понял Михаил.
- Неправильно мы роли распределили. Бабка ещё нужна на сцене. Иначе как милиционер узнает о её горе? – сообщил о нестыковке Александр.
- Да, здесь есть над чем подумать. Ладно, давай я буду милиционером.
Михаил надел на руку куклу милиционера, на время положив куклу вора на лавку.
- Тут, откуда ни возьмись, появился милиционер, хулиганам гроза и пионерам пример. Он на нашем рынке единственный от воров защитник. Увидел он бабушку и сразу к ней.
- Что, - говорит, - бабуля у тебя приключилось? А может, лихо с тобой случилось?
- Ой, сынок, и не говори. Хотела я товаров да продуктов накупить, щи да кашу деду наварить. Да вор украл мой кошелёк и в нём все деньги уволок.
- Горю твоему мы поможем и вора этого запросто потревожим. Ты мне бабушка расскажи, каков он, вор, из себя. Мал или велик, рябой ли, кривой ли?
- Не видела я его. Товары я рассматривала. Заметила что вертлявый он, да мелкий. Разве что продавец, для выбранных мною товаров вдовец, вора видел.
- А ну говори, да всю правду выкладывай, не то из свидетеля пойдёшь у меня соучастником.
- По-моему мы с тобой заигрались. Где мы возьмём куклу продавца?
- Это точно подмечено, куклы у нас такой нет. А с продавцом складно бы получилось… Идея! На колобка шляпу напялим, и будет у нас пузатый продавец.
Бабку снимай с руки и надевай колобка. А вот и шляпка ему.
Александр снял бабку и надел на руку куклу продавца. Михаил водрузил на голову ему шляпку.
- Славно получилось. Очень он на толстого продавца смахивает. По-моему, я на рынке даже похожего продавца видел. Давай продолжать репетицию. Сейчас реплика продавца.
- Здесь один был вор вредитель, наших клиентов разоритель. Косым его кличат, - голосом Александра сообщил пузатый продавец.
- А теперь снова не получается. Я играл вора, теперь играю милиционера и надо снова вора играть. Иначе как показать, что милиционер погнался за вором, если вора на сцене не будет? Придётся либо тебе сейчас вора играть, либо милиционера. Тогда я снова вора буду играть.
- Не так, не эдак складно не получается. Потом бабульку снова придётся кому-то играть. Ведь милиционер должен будет отдавать ей кошелёк. Иначе публика не поймёт, отдал он кошелёк самой бабке или нет.
- Кому-то придется из нас сразу двумя руками играть. Иначе никак. Я думаю, сейчас вора должен сыграть ты.
- Это ещё почему?
- Потому что нужна сценка погони милиционера за вором. Потом милиционер его настигает и задерживает, заламывая руку. А потом подводит к бабке.
- И отдаёт бабке кошелёк?
- Нет, не отдаёт. Он приглашает бабку проследовать с ним в отделение. Ему нужно получить от бабки заявление о краже. Вора необходимо допросить и за решётку упрятать.
- А когда он бабке кошелёк отдаст? Ведь ей ещё для деда вещи и продукты покупать надо.
- Скоро возврат не получится. Кошелёк – это вещественное доказательство. Его только после суда выдадут. А деду придётся пока щёй и каши дожидаться.
- Неизвестно кого больше накажут: вора или бабушку. Ей своих денег ждать долго придётся.
- Вора, конечно. Ему срок за воровство дадут.
- Это как карта ляжет. Он может и отвертеться. На то он и вор.
Теперь попробуем всё это сыграть.
Михаил на вторую руку надел куклу вора и начал говорить только что придуманный текст.
- Пошёл искать милиционер вертлявого вора. И кошелёк смотреть под ближайшим забором. Идёт он, по сторонам посматривает. И вдруг видит вора, который по приметам очень похож. Заметил вор милиционера и повернул в другую сторону. Только и милиционер повернул за ним. Вор ходу прибавляет, от милиционера убегает. Вор бежит от милиционера, но милиционер не отстаёт, и местами почти достаёт. Вор спотыкается и милиционеру в руки попадается.
- Ага, попался злодей-разоритель, кошельков наших бабушек вредитель. А ну, пойдём в отделение и устроим тебе с повинной появление.
Только вор повиниться отказался. А пуще того, над милицией смеялся. Но милиционер опытный работник. Ведёт он вора дорогой не близкой, а сам посматривает на продавцов с товаром. Они кивнут, если и здесь вор провинился, и кошелёк умыкнул или, выпотрошив, от него освободился.
«А вот и кошель!» – отметил себе милиционер и остановился, будто к ботинку наклонился.
Тут вор рванул во весь опор, да был не простак наш милицейский мастак. Он вора на время операции с ботинком приковал наручниками к крючку забора.
Вор упал, орёт, ушибленную ногу трёт. Народ смотрит, потешается, а кое-кто милицией восхищается.
Повёл милиционер вора дальше. И скоро дошли они до бабушки, горестно на корзинке сидящей. Вор повёл себя вызывающе, ко всем проходящим мимо к справедливости взывающе. Но милиционер своё дело знает и к зевакам взывает:
- А ну-ка граждане прохожие, сейчас вы засвидетельствуете всё своими рожами, и не вздумайте отпираться, что не видели. Милиция не оставит этот факт без внимания и без надежды на ваше понимание. А ну-ка вор, на руку скор! Поищи то, что украл в своём кармане.
Полез вор в карман и понял в чём тут обман. Кошёлек, что у бабульки уволок, давно выкинут. А тут на тебе: кошелёк, словно навечно к карману прилип и его воровское умение компрометирует.
Александр надел на руку куклу бабушки и перехватил инициативу у Михаила.
Бабушка обрадовалась, кошелёк у вора выхватила. Отрыла его, а он пуст.
- Сынок! А где же денежки? - толи вора, толи милиционера спросила она.
- А ну-ка вор! Посмотри в другом кармане, - велел вору милиционер.
Но вор отказался подчиняться и ну над милиционером стал смеяться.
Милиционер сам полез в карман к вору и вытащил деньги.
- Сколько в кошельке было денег? – спросил милиционер бабульку.
- Да, почитай, рублей семнадцать болталось. Всё что от наших с дедом пенсий на прожитьё оставалось.
Милиционер посчитал деньги, как раз семнадцать рублей получалось.
- Сейчас пойдём в отделение и составим от тебя заявление. С собой прихватим вора злодея и двоих вот этих прохожих-ротозеев.
Ротозеи, не будь дураками, сразу заработали ногами. Только их и видели.
- Не везёт тебе служивый. И получишь ты от начальства нагоняй, вместо премий и письменных благодарностей, - посмеялся вор.
Но милиционер только усмехнулся. Он знал, что вор и тут лопухнулся. Повёл он вора и бабульку в отделение. И будьте уверены, все будет справедливо, вне всякого сомнения.
- Вроде ничего получилось, - закончив со сценкой, - заметил Михаил.
- Ничего-то ничего, но мало. Надо бы ещё что-нибудь добавить. И с прохожими не очень. Нет ведь у нас ни лишних рук, ни кукол прохожих сыграть.
- Прохожих можно не показывать. О них мы говорим.
- А тебе не кажется, что с текстом у нас не очень?
- В каком смысле?
- Да во всяких. У нас герои должны говорить, если нужно по ходу пьесы. В остальном, их поступки объясняют суть происходящего на сцене. А у нас получается, что мы часть действий просто словами объясняем.
- Здесь ты прав. Но тогда пьеса очень усложнится. И нам не хватит нескольких часов подготовки.
- Разве что так. Но мне не нравится всё это. Надо бы как-то получше придумать.
У нас нет другого варианта, как продолжать в том же ключе. Или я не прав?
- Прав. Но мне всё равно не нравится.
- Мне тоже не всё по душе. Но что делать, коль деньги нужны. И опять же народу на рынке развлечение будет устроено неплохое.
- Ну ладно. Пусть всё остаётся, как есть. Тем более всего не предусмотришь и не запомнишь.
- Здесь ты в самую точку. Но нам ещё нужно придумать какое-нибудь простенькое…
- Вот именно, простенько. Но простота подстать гениальности. Особенно в нашем актёрском деле. А нам надо придумать побыстрей. Времени и сил в обрез. Лично мне чертовски хочется спать и есть. Но спать хочется больше.
- Какой же сюжет придумать? Ума не приложу.
- А может быть сказку?
- Колобок у нас имеется. Но тогда при чём здесь милиция?
- А мы немножко изменим сказку и введём милиционера.
- В сказке Колобок милиционер!? Там медведь есть, волк есть и лиса есть. Причём здесь милиционер?
- Милиционер не при чём. Но будет при чём. Сюжет изменим.
- Тут ещё одна загвоздка: среди кукол я не видел ни медведя, ни лисы, ни волка.
- Тем более надо сюжет поменять.
- А название Колобок оставим?
- Название нам не нужно. Зрители уже будут стоять и смотреть.
- Так как же они узнают, что мы показываем сказку Колобок?
- Я думаю, сделать нужно не так. Нужно сыграть продолжение истории о продавцах и покупателях. А так же о милиционере.
- Как о милиционере? Он же у нас бабульку и задержанного повёл в отделение.
- Мы расскажем другую историю. Но это не значит, что следующая история начинается сразу после первой истории. События, о которых мы поведаем зрителю, могли произойти спустя несколько часов или несколько дней после первой истории.
- Можно и так. Тогда Колобок сыграет в спектакле ещё одну роль. Торговца он уже изображал, теперь сыграет сам себя.
- Осталось придумать сюжет и всё остальное.
- Да, как говорится, дело за малым.
Михаил надел на руку куклу бабульки и начал говорить, что в голову придёт.
- Сидит бабушка за прилавком, пирожки и сдобные булки продаёт. Народ к бабушке подходит, интересуется, что почём. Особенно часто бабушку спрашивают о большом пирожке. Он у бабушки на отдельном блюде стоял. Пирожок тот был круглым, с маленькими глазками из изюма, с носиком-кнопочкой из теста, с изюминкой вместо рта. Ушки у него тоже были из теста, а ручек и ножек не было вовсе.
- Вот подошёл к бабушке покупатель с вопросом.
- Давай, надевай какого-нибудь покупателя-куклу на руку, - велел Михаил.
- А кого я буду надевать? Здесь кроме деда никого подходящего нет.
- Вот его и надевай.
- Так он у нас вор. Его милиционер в милицию уволок и теперь уже не скоро выпустит.
- Да, он играл вора. А сейчас мы его переоденем, и будет он покупатель.
- А во что его переодеть?
- Ты уж сам посмотри, во что можно одеть. Вся кукольная одежда лежит на лавках. Его нужно переодеть так, чтобы вора из предыдущей истории в нём никто не узнал.
- Легко сказать, да нелегко сделать. Тут всего много, а чего нужно нет. Я ему бескозырку одену, будто он моряк, с печки бряк.
- Готов? Тогда начинай.
- Что начинать?
- Спрашивай бабульку о колобке. Будто он хочет колобка купить.
- Бабуля! Сколько стоит у тебя вот этот безрукий пирожок с глазами?
- Этот не продаётся.
- Я что-то не понимаю. Ты продаёшь пирожки и булки? Так? Значит, и этот должен продаваться. Чем он не товар, если из теста сделан?
Михаил надевает на руку колобка. Теперь всё стало, как положено в кукольном спектакле: все действующие лица находились на сцене.
- Он экспонат на витрине. Он покупателей привлекает и в этом его назначение.
- Ты бы бабушка ещё сказала, что он тебе как сынок. Давай-ка я у тебя его куплю. Я хорошую цену дам.
- Он покупателей привлекает, значит, торговать мне помогает. Чем не сынок, коли старушке в помощь?
Покупатель видит, что старуху не уговорить. Он решается на хитрость.
- Бабуля! Покажи, что там у тебя вон в той корзинке? – спрашивает покупатель и показывает на корзинку под прилавком.
Бабушка нагибается, покупатель бросает на прилавок червонец, хватает колобка и уходит, смешиваясь с толпой.
Бабулька распрямляется, а Колобка-то нет. Она смотрит влево, вправо, надеясь, что Колобок просто скатился с блюда. Но колобка нигде нет. И бабушка догадалась: Колобка украл покупатель. Её догадку подтвердили деньги, лежащие на прилавке. Она тут же заголосила: «Милиция, милиция!»
Милиционер тут же подошёл.
Теперь Александр надел на руку куклу милиционера.
- Что тут произошло? – спросил милиционер.
- Мужчина украл Колобка.
- Что украл? – не понял милиционер.
- У меня Колобок вот в этом блюде сидел. Мужчина-покупатель просил меня продать ему Колобка. Но я отказала. Колобок для меня не просто кукла из теста. - Он мне как родной сынок был. Ведь я его сама вылепила и выходила. Он всегда на рынке со мной был. Найдите его и верните мне.
- А вот деньги лежат. Покупатель за вашего колобка расплатился. Значит, он правильно его взял: заплатил, вот и взял.
- Я ему Колобка не продавала. Он меня попросил булку из корзины под прилавком достать. Пока я нагибалась за булкой, он Колобка украл. Верните мне его, моего сыночка.
- Если так стоит вопрос, я постараюсь, - обещал милиционер и отправился выполнять обещанное.
Идёт милиционер по рынку, головой крутит, ищет Колобка и вора, укравшего Колобка. И видит мужчину, который прячет в картонную коробку что-то круглое. Милиционер тут же подходит к мужчине и хвать его за руку. А в коробке оказался не колобок, а круглая люстра. Пошёл милиционер дальше и уже не надеялся найти бабушкиного Колобка. Но тут ему повезло. Он увидел сквозь прозрачную оболочку пакета то, что искал. Уже на выходе с рынка он увидел мужчину, который нёс в пакете Колобка. Он мужчину тут же задержал и к бабушке повёл для выяснения обстоятельств.
- Суховато получается. Мы больше рассказываем, чем показываем, - сказал Михаил.
- Это только намётки. Сам сценарий нужно корректировать. Нам работать и работать нужно, чтобы путное представление получилось, - заметил Александр.
Ещё целый час актёры мучались репетицией. Окончательно выдохшись, они решили немного прикорнуть. Но это немного продлилось до самого утра. И пробуждение их нельзя было назвать приятным. Их попросту растолкал дежурный и сонных заставил собирать чемодан, укладывая туда кукол и их приданное. Дежурный забрал чемодан и запер дверь обезьянника.
- Хоть бы в сортир сводил. А то запер, как будто мы заключённые, - ворчал Михаил.
- Сейчас он вернётся, и мы его попросим. Кстати, который сейчас час? – спросил Александр.
- Ты куда-нибудь торопишься?
- Утром обещал придти начальник и сержант. До их прихода нам нужно умыться, чаю попить, чтобы быть в форме.
- Дежурный нас разбудил не зря. Видно скоро они будут здесь.
- Тогда нам быстрей нужно в сортир сходить и всё остальное успеть. Что-то долго дежурный не идёт обратно. Как бы не стряслось чего.
- Ему тоже с утра нужно в сортир сходить. Сейчас справит нужду и придёт. А потом уж и мы пойдём.
- Скорей бы уж. Как начали говорить о сортире, мне сразу захотелось. Кстати, у нас поесть ничего не осталось?
- Одно с другим смешивать нельзя. Придём обратно, тогда и поедим. У нас, кажется, по паре кусков хлеба осталось.
Сержант пришёл только через десять минут. Он не собирался подходить к артистам, а подошёл к своему рабочему месту за пультом.
- А он к нам и не думает подходить. Надо его позвать. Пусть хоть чайник поставит.
- Милейший! Вы чайничек не поставите. Пить нам очень хочется, - из-за решётки подал голос Михаил.
- Дежурный закрутил головой, выискивая этого самого милейшего.
- И в сортир нас отпустите. Писать тоже очень хочется, - добавил от себя Александр.
- Ладно, сейчас открою. Заодно там и чайничек водой наполните, - согласился дежурный.
Он отпер дверь обезьянника и предупредил:
- Без глупостей у меня!
- Как можно, шеф! – в шутку ответил Михаил, за что получил косой взгляд дежурного.
- Ещё как можно. Но не нужно, я не советую, - стращал дежурный.
- Можете не беспокоиться. Мы вашего начальника и сержанта ждать будем. Они наши вещи вернуть должны, - постарался успокоить дежурного Михаил.
- Смотрите у меня! – уже во след предупредил дежурный.
Он старался больше для себя, нежели хотел воздействовать на актёров. Перед приходом начальника он внушал себе, что всё под контролем и хозяин здесь он. На самом деле он боялся, как бы актёры не проболтались. Тогда ему будет головомойка от начальника. А про куклу милиционера придётся забыть навсегда. Потом пойдут семейные разборки. Жена будет долго его позорить, что не выполнил данного сыну обещания принести домой куклу.
- Как ты думаешь, нам начальник позволит взять кукол на время? – вопросом озадачил коллегу Михаил.
- Если бы только взять. А нам ещё нужно получить у него добро на наш кукольный спектакль и сыграть его на контролируемой отделением милиции территории.
- Ты имел в виду рынок?
- Не сам рынок, а рыночную площадь. Там народу удобнее толпится и спектакль наш смотреть.
- Так разрешит он нам или не разрешит?
- Как будем уговаривать. Если он примет наши доводы или они станут для него невозможными, чтобы отказать нам…
- Я не понял последнюю часть фразы, когда ты говорил о невозможности отказать нам.
- Давай, выполним то, зачем пришли. А потом, на досуге, продолжим разговор.
- Если у нас будет на то время.
- Вот именно. Нам надо думать, как начальника уломать или всё обставить так, будто он сам нам предложил сыграть кукольный спектакль.
- Здравая мысль. А всё-таки ты не прав. Наше дело в большей степени зависит от везения.
Актёры уже стояли против туалета и Михаил, прервав дискуссию, вошёл в комнатку.
- Долго там не сиди. Я тоже хочу.
Однако ждать пришлось чуть ли не пятнадцать минут.
- Долго ты. На меня времени совсем не осталось. Придётся поторапливаться, не то начальник придёт, а нас нет. От неожиданности может родимчик родить.
- Попробуй сам помыться холодной водой, да зубы почистить без пасты и зубной щётки.
- Прямо сейчас и попробую, - обёщал Александр и закрыл за собой дверь в туалет.
Он провёл в комнате раздумий не меньше время, но вышел оттуда уже с наполненным водой чайником.
- Пошли, - сказал он. И актёры двинулись в обратный путь.
- Начальник ещё не пришёл? – спросил он у дежурного.
- Нет, - ответил тот.
- Тогда чайник поставь кипятиться, - попросил Александр дежурного.
- Вы не забудьте, что мне обещали, - забирая чайник, напомнил дежурный. – Начальник не должен знать, что вы тут ночью делали.
- Будьте уверены, мы не проболтаемся. Это даже в наших интересах. Если он узнает, что здесь было ночью, почувствует заговор. Тогда не о каких куклах, не о каких спектаклях не может быть и речи, - объяснил Михаил и напрасно потратил силы, дежурный его не слушал.
- Интересно, кто первым придёт: сержант или начальник? – спросил мнение коллеги Александр.
- Для нас это без разницы. Если начальник придёт вторым, нам сержант не даст наши вещи.
- Возможно, здесь ты прав. Но я не представляю, как мы будем уговаривать начальника дать нам кукол на время, да ещё разрешить сыграть спектакль. Для этого надо здорово постараться.
- Что-нибудь придумаем. Это для нас пару пустяков. Начнём как обычно, а потом поглядим.
Чайник вскипел, и актёры разлили по кружкам горячую воду.
- Заварочки надо попросить, - сказал Михаил.
- Если бы дежурный хотел, то дал бы нам заварки. А так, пока ему нет корысти для нас стараться. С куклой-милиционером и то неясно.
- Давай выпьём то, что есть - горячую воду. Горяченького утром испить вовсе не худо. Тем более у нас по два кусочка чёрненького хлебушка имеется.
Актёры выпили горячей воды, это их немного разморило. Спали то всего два часа.
- Пока никого нет, давай, подремим, - предложил Михаил.
- Давай, пока нам нечего делать, - согласился Александр и зевнул.
Они развалились на лавках и, несмотря на сердитые взгляды дежурного, быстро захрапели. Через некоторое время дежурный их беспардонно растолкал. Сколько времени проспали, актёры не знали, поскольку наручными часами не располагали.
- Поднимайтесь. Сейчас начальник придёт, - объяснил дежурный свои действия.
Действительно, только они сели на лавку и начали протирать сонные глаза, как пришёл начальник. Он подошёл к дежурному и тот доложил, что никаких происшествий за время дежурства не произошло. Лишь после этого он вспомнил о своей головной боли: двух гостящих в отделении актёрах.
- Ну как, не передумали уходить? А то, может быть, погостите ещё? – пошутил начальник.
- Спасибо за предложение, но надо дать возможность и другим гражданам погостить у вас, - ответил шуткой Михаил.
- Жаль, жаль. Мы так к вам привыкли, - продолжил шутить начальник.
- А ещё к нам привыкли в мужской и женской тюрьме. Но и там мест для желающих слишком мало, чтобы злоупотреблять гостеприимством. Так что лучше вы к нам, - пожелал Михаил.
- Ладно, сейчас сержант придёт и выдаст вам вещи. Как я обещал, выехать из города вам поможем, - напомнил о вчерашнем разговоре начальник.
- Мы не только о выезде говорили. Вы нам обещали помочь найти помещение, в котором мы сможем показать зрителям спектакль.
- Я вам этого не обещал. Я говорил, что подумаю, - напомнил начальник.
- У нас проблемы с наличными. Мало их у нас. Поэтому мы должны заработать. А поскольку мы артисты, то заработать можем, только сыграв спектакль.
- Нет и нет. Вам лучше уехать немедленно. Вас задержали при совершении хулиганских действий – драки. За это пятнадцать суток полагается. А поди как выплывет факт, что вы пятнадцать сток не отсидели. Так у вас будут неприятности и у меня они появятся, будьте уверены.
- Вы решили снабдить нас деньгами, и этим упростить дело? – задал вопрос Александр.
- В отделении денег нет. Так что извините, - начальник развёл руками, показывая актёром, что и это ему не по силам.
- Что касается пятнадцати суток, то, считай, половину мы отсидели. Могли же нас освободить досрочно за примерное поведение и ударный труд? А раз могли, значит, освободили, поскольку мы раньше на свободу выйдем, - привёл неоспоримые доводы Михаил.
- И, тем не менее, осторожность не помешает. Не разрешаю я вам выступать в нашем городе, вот и весь сказ, - огорчил начальник.
- Вы неправильно выстроили причинно-следственную связь, - сказал Александр, чем немало удивил милиционера. Ведь не о какой причинно-следственной связи он не то, что не говорил, не намекал даже на неё.
- Чего я там не выстроил? – озадачил он вопросом незамедлительно.
- Вы нас задержали за драку в общественном месте. Так? – начал объяснения Александр.
- Так, - подтвердил милиционер.
- За это мы должны были понести наказание. Так?
- Так, - снова согласился милиционер.
- Вы нас и наказали: заставили сидеть в обезьяннике и готовить спектакль для проверяющего. А потом мы этот спектакль сыграли для вас и проверяющего. Потом вы нас послали в мужскую тюрьму, чтобы мы и там занялись репетицией спектакля и проверяющий, посмотрев спектакль художественной самодеятельности заключённых, остался бы доволен. А потом ещё женская тюрьма и тоже репетиция спектакля для показа проверяющему самодеятельного эстрадно-театрального творчества заключённых. Эти задания посуровее положенных пятнадцати суток будут. Значит, с наказанием всё в порядке. Только вот загвоздка вышла: нельзя об этом никому говорить. И показывать публике нас тоже нельзя, поскольку прознать могут, что мы и вашими внештатными сотрудниками успели побывать и в тюрьме заключёнными побывали и ещё много всякого, чего и не было, может всплыть.
- Ты столько всего наговорил, что проще будет вас убрать. Как говорится - нет человека, нет проблем, - на всякий случай пуганул несговорчивых актёров милиционер.
- Есть другой выход, и очень даже хороший во всех отношениях выход. Мы тут поговорили с вашим дежурным, и он нам рассказал о прошлогоднем инциденте.
- Это о каком таком инциденте он вам рассказал? – насторожился милицейский начальник и зло зыркнул в сторону дежурного.
- Он рассказывал, что в прошлом году ваше отделение задержало группу актёров кукольного театра, которая показывала на рыночной площади непристойный спектакль. В нём высмеивалась наша милиция.
- Ну был такой случай. И что из этого следует? – перебил начальник.
- Тут дело в другом. Вы кукол арестовали как непосредственных исполнителей крамолы.
- Я не понимаю, к чему вы клоните?
- Я хочу сказать, что при наличии кукол мы смогли бы сыграть кукольный спектакль. Нас из-за ширмы никто не увидит.
- Это опять вы будите милицию позорить? Не позволю!
- Вовсе нет. Мы наоборот хотим показать, что милиция как раз помогает простым людям. Воров ловит и всяких там мошенников.
- А непростым, она что, не помогает?
- Я не так сказал. Я хотел сказать, что милиция защищает граждан.
- Насчёт граждан я согласен. С гражданами мы и имеем дело, - согласился милиционер.
- Мы сыграем кукольный спектакль, в котором будет показана положительная роль милиции в поддержании правопорядка.
- Вот это правильно. Здесь я с вами согласен. Милиция и правопорядок понятия неразрывные, - услышав знакомое слово, высказался милиционер.
- Значит, договорились, - стараясь закрепить успех, констатировал Михаил.
- Мы ещё ни о чём не договорились, - сопротивлялся милиционер.
- Мы сыграем кукольный спектакль. Я понял, вам эта идея понравилась.
- Объясните, что вы собираетесь играть, а самое главное - где? С помещением под театральное представление у нас тяжко. Даже кукольный спектакль поставить помещение не найдёшь.
- А мы на помещение не претендуем. Мы кукольный спектакль будем играть на базарной площади.
- Как это на площади!? На площади ничего такого делать не допускается.
- В прошлый раз, когда вы кукловодов арестовали, где они спектакль показывали?
- На базарной площади нарушали порядок. Поэтому это безобразие мы тут же пресекли.
- А мне изначально была дана другая информация.
- Это какая же информация была дана? – забеспокоился начальник, не поняв, куда клонит актёр.
- Мне сказали, что задержание было произведено по причине ненадлежащего репертуара. А не потому, что они играли представление на базарной площади.
- Какого ещё такого репертуара? – сохраняя строгость в голосе, спросил начальник.
- Они показывали спектакль, порочащий нашу милицию. Так вот именно на площади мы и хотим сыграть спектакль, который показал бы роль милиции в поддержании правопорядка.
- Начальнику понравилось выражение «поддержание правопорядка» и он не стал прерывать актёра. Небольшая пауза, которую актёр предоставил для реплики начальника, не потребовалась. Он продолжил.
- Цель этого спектакля - реабилитировать в глазах общественности кукольный театр как таковой. Сказать всем посетителям рынка, которые были свидетелями позорящей искусство акции, что действительное предназначение театрального искусства созидать и восхвалять, а не разрушать и глумиться. Я понятно излагаю? – словно учитель на уроке, строго спросил актёр.
Это подействовало и начальник, сменив раздражённый тон на благожелательный, подтвердил: «Да, понятно».
- Я думаю, что мы сможем прямо сегодня сыграть спектакль к всеобщему удовольствию публики и вас, лучших представителей вашего города – работников нашей многоуважаемой милиции.
- Когда это сегодня? То есть сейчас, в субботу? – спросил начальник.
- Не сейчас, конечно. А через три – четыре часа, когда наплыв покупателей на рынок будет наибольший, - ответил актёр и, не дав начальнику опомниться, поблагодарил. – Спасибо вам за понимание и поддержку. Мы с самого начала были в этом уверены. И теперь, когда вы высказали своё мнение, мы с честью выполним возложенную на нас миссию.
Актёр нашёл нужные интонации и фразы, напоминающие праздничную речь, произносимую с трибуны, и начальник почти согласился.
- Я не очень понял насчёт миссии. Какую миссию вы имели в виду? – спросил он.
- Я имел в виду самую великую миссию. Миссию нести искусство в массы трудящихся и как апофеоз, правду о нашей доблестной милиции, о её успехах в деле поддержания правопорядка, о профессионализме её сотрудников и ещё о многом, о чём должны знать граждане города.
- Ну что ж, начинание неплохое. Значит, правду в массы, говоришь! - начальник усмехнулся. Видно, не очень-то он хотел, чтобы широкие массы трудящихся знали правду о милиции, и, особенно, о некоторых её сотрудниках. Но апофеоз – это совсем другое дело. Апофеоз – это очень даже здорово.
– Ладно, но учтите, я буду наблюдать за всем вашим балаганом. И в случае чего… Мало не покажется.
- Будьте, уверены, всё сделаем как надо, по высшему разряду, - заверил актёр.
- Я пока в отделении побуду. А как сержант придёт, выдадим вам всё, что положено и можете приступать, - поставил точку в разговоре начальник и пошёл к себе в кабинет.
- Зря мы ему насчёт харчей ничего не сказали. Нехорошо как-то на пустое брюхо спектакль играть. Будешь только о еде и думать, - сказал Михаил.
- Начальника нельзя по всякой ерунде отвлекать от дел. Придёт сержант, тогда и сообразим поесть. Небось, у нас средств на хороший завтрак ещё осталось, - отозвался Александр.
- Я на это очень надеюсь. Жуть как есть хочется.
На этом разговор оборвался. Оба стали ждать появление сержанта.
Не прошло и получаса, как в отделение вошёл сержант.
- Тебя начальник в своём кабинете дожидается, - первым делом сообщил ему дежурный. – Вот этих сотрудников надо оформить.
Сержант посмотрел в сторону обезьянника и заметил:
- Так мы их уже оформляли за хулиганство.
- А теперь нужно оформить на выход. Иди к начальнику, он всё тебе объяснит, - поторопил сержанта дежурный.
Сержант тут же направился к начальнику.
- Ну вот, теперь наш вопрос мигом решат, - высказался Михаил.
- Как бы не стало хуже от поспешности. Не равён час, нас определят в постоянную трупу отделения милиции и, причём, без всякого довольствия, особенно без денежного.
- Сплюнь, накаркаешь же, - велел Михаил.
- Хорошо бы нам отдали наши кровные. Есть очень хочется.
- Отдадут, если сержант не зажмёт.
- На меня говоришь, а сам туда же. Нужно немедленно постучать по дереву.
Оба постучали по деревянной лавке.
Появился сержант. Он был зол.
- Что ещё за спектакль вы собираетесь играть сегодня? – начал он с вопроса.
- Кукольный. А вам разве начальник не объяснил? – удивился Михаил.
- Объяснил. Только я не понял при чём здесь вы и кукольный спектакль.
- Ничего удивительного. Мы ведь тоже поначалу не понимали, при чём здесь статья за хулиганство и два актёра, на которых напали хулиганы.
- А разве вам тогда не объяснили?
- Объяснили, но мы всё равно ничего не поняли, - передразнил Михаил наглого сержанта.
- Ещё пятнадцать суток вам влепят, тогда поймёте.
- Не за что нам пятнадцать суток лепить. Ни в чём мы не виноваты.
- Был бы человек, а статью для него подобрать дело техники, - обнадёжил сержант.
- Это мы уже поняли. Так что вы говорили насчёт нашего освобождения из-под стражи и о возвращении документов, вещей и денег? – задал насущный вопрос Александр.
- Я ничего не говорил. Это начальник говорил. Но здесь есть одно но, – он не сказал, когда именно нужно это сделать.
- Так он не сказал, что это нужно сделать сегодня?
- Он сказал - освободить. И насчёт реквизита конфискованного у кукловодов сказал. И теперь мне в свой выходной придётся торчать на площади, где вы будете свой долбаный спектакль играть. И вызвали меня сегодня не ко времени, я даже позавтракать не успел, - выказывал недовольство сержант.
- Вот и у нас такая же проблема, мы позавтракать не успели. Сейчас деньги получим и пойдем все втроём завтракать, - предложил Михаил.
- Завтракать вместе с задержанными я права не имею.
- Мы уже освобождённые. К тому же мы внештатные сотрудники милиции. А штатные с внештатными сотрудниками вполне могут позавтракать. Здесь, как говориться, комар носа не подточит, - подвёл теоретическую базу Михаил.
Сержант ничего не ответил. Но было понятно, что доводы актёра его убедили.
- Следуйте за мной, - велел сержант и направился по лестнице на второй этаж.
Актёры пошли следом. Он поднялся на второй этаж и остановился у знакомой двери, напоминающей дверь в чулан.
- Ждите здесь, - велел сержант.
Он отпер дверь и вошёл внутрь в помещение. Через пару минут он вышел, держа две видавших виды сумки.
- Вот ваши вещи, - поставив на пол сумки, сообщил он. – А вот ваши деньги. – Пошурудив в карманах и выудив несколько смятых трояков, добавил он.
«Денег должно быть вдвое больше», - отметил себе Михаил. Но говорить не стал, решив, что деньги не вернёшь, а неприятности наживёшь.
- А реквизит для спектакля, когда выдадите? – спросил Александр.
- Распоряжение начальника получено. Могу выдать прямо сейчас, - обрадовал актёров сержант.
- Пожалуй, так будет лучше. Мы получим реквизит, и будем ждать подходящего момента для выступления, - пояснил план действий Михаил.
- Вы должны будете реквизит вернуть.
- Само – собой, - обещал Александр. – Отыграем спектакль и принесём всё обратно в отделение.
- А что бы у вас не возникало желания смыться с реквизитом, я у вас возьму залог.
- Это какой ещё залог, - придав лицу удивлённое выражение, будто о залоге даже не догадывался, спросил Михаил.
- Лучше деньгами. Но можно и документы, паспорт, например.
- Деньгами мы с вами после спектакля поделимся. Заработаем и всё по честному разделим, - обещал Михаил.
- И какой процент перепадёт мне?
- Мы обещали вашему начальнику, тридцать процентов от заработка. Но как я понимаю, следить за порядком на представлении будете вы. Наверное, и деньги пойдут через вас. Начальник вряд ли будет присутствовать на представлении и все вопросы нам придётся решать с вами, - слегка соврав, пытался развивать тему Михаил.
- Контролирую территорию рынка я. Всё там от моего разрешения зависит, - похвалился сержант, и лицо его приняло надменное выражение.
- Вот и хорошо. Я думаю, мы сработаемся. Начнём играть спектакль в час или полвторого. А сейчас мы возьмём реквизит для спектакля и сходим поесть в кафе или столовую, - на самом интересном месте Михаил закончил рассказывать о планах на ближайшее будущее.
- Ладно, пошли, выдам реквизит, - обещал сержант.
- Сержант снова пошёл к нужной двери, а за ним следом с большими сумками шагали два актёра.
- Давайте ваши паспорта, - остановившись перед дверью, потребовал сержант.
А как же мы останемся без документов? Вдруг проверка документов, а у нас паспортов нет. Что тогда делать? – озадачил вопросом Михаил.
- Здесь, на рынке, я сам власть. Я сам у кого угодно документы проверю.
- А всё-таки, вдруг?
- Никаких вдруг. Давайте паспорта.
- Ладно, пусть будет так, - протягивая свой паспорт, сказал Александр.
Михаил тоже протянул свой паспорт. Сержант взял паспорта только после этого отпер дверь.
- Заходите, - пригласил сержант, распахнув перед актёрами дверь в тёмную комнату.
- Свет, где у вас включается? - шагнув в тёмную комнату, спросил Михаил.
Лампочка прямо над тобой. Поверни её, вкрути, - ответил сержант.
- Это что же, у вас экономия на выключателях? – бросив на пол сумку и подняв руки, спросил Михаил.
Он не сразу нашёл лампочку. Когда нашёл, вкрутил. Свет тут же зажёгся.
- Ну, ты прямо волшебник! – пошутил Александр.
- Смотрите, что вам здесь нужно и забирайте для своего спектакля. И давайте поторапливайтесь, я ещё сегодня не завтракал, - ещё раз напомнил сержант.
- Сочувствуем. Мы тоже не завтракали. Кстати, можете составить нам компанию. За одно будете нашим гидом. Мы ещё не успели узнать, где у вас что находится, - уже официально предложил сержанту Александр.
- Я не при деньгах, - сознался милиционер.
- Это вообще не проблема. На скромный завтрак у нас хватит даже на четверых. Так что прошу присоединиться к нам. Будем завтракать по привычной схеме: на троих.
- Я с утра не принимаю спиртного, - не поняв шутки, ответил сержант.
- Мы тоже с утра не принимаем. Разве что по кружечке пивка, для смазки пищевода, - успокоил служивого Михаил.
- Пивка можно. Тем более, сегодня суббота. Почти что выходной. А выходной должен отличаться от других дней недели, - согласился сержант.
- Значит, по пивку. Вот и ладненько. Пойдём в магазин заглянем, закусочки возьмём. Потом в пивную пойдём, там столики есть, - изложил план действий Александр.
- Вы берите что надо, да пошли. Время быстро пролетит, глазом моргнуть не успеешь, а уже куда-нибудь тебе пора идти, - высказал философскую мысль сержант.
- Сейчас уже возьмём, не сомневайся.
Актёры взяли что хотели. Милиционер спрятал их паспорта в ящик тумбочки, и вся троица направилась по ранее намеченному маршруту.
- Я предлагаю сначала зайти в гастроном. Там закусочкой разживёмся, - когда вся троица достигла рыночной площади, подал голос сержант.
- Здравая мысль, - поддержал сержанта Михаил. Он собирался зайти в гастроном и не сказал об этом, поскольку посчитал это само собой разумеющимся. К тому же сержанту льстило, что он здесь главный и посему имеет право отдавать команды сопровождающим в пивную актёрам.
- Хорошо бы там кабачковая икра была, - высказал пожелание Александр. На большее в провинциальном гастрономе рассчитывать было бы утопией. Кабачковая икра на горбушке чёрного хлеба скрадывала кисловатый привкус изделия местной пекарни. Воспоминание о кабачковой икре вызывало у актёров приступ слюноотделения, заставивший обоих сглотнуть.
- Да, хорошо бы она там была, - повторно сглотнув слюну, подтвердил солидарность в гастрономических пристрастиях Михаил.
- Там не только икорка, там ливерная колбаса имеется. И надо сказать, она совсем не дурна, - похвалился сержант, который наверняка хорошо помнил вкус ливерной колбаски, которую не раз потреблял под водочку и солёный огурчик.
- Ещё бы солёненький огурчик под пивко и было бы тип топ, - дополнил Александр список предпочтительных яств для завтрака.
- Да уж, ещё по плавленому сырку и завтрак холостяка будет полный, - пошутил Михаил.
- Столько еды сразу, для пивка будет многовато. Тут без бутылки водочки не обойтись, - пошутил Александр. Но сержант воспринял замечание вполне серьёзно.
- Если только одну поллитровочку, то можно, - разрешил сержант.
- Я сейчас огурчиками на рынке разживусь, а вы зайдите в гастроном. Встретимся в пивной, - принял решение сержант.
Оставив актёров, он направился к торговым рядам.
- В гастроном, шагом марш! Ать, два, ать два, - когда сержант отошёл на приличное расстояние, пошутил Михаил.
В гастрономе Михаил и Александр отоварились быстро и, не мешкая, направились в сторону пивной. Как и в прошлое их посещение этого популярного среди мужчин заведения, оно встретило их запахами прокисшего пива и подтухшей рыбы.
- По кружечке или по две возьмём? – перед самой стойкой бармена спросил один актёр другого.
- Конечно, по две. Не бегать же второй раз за пивом, в самом деле, - подтвердил очевидное решение спрашиваемый актёр.
Они взяли пиво и устроились за свободным столиком.
- Сержанта этого только за смертью посылать, - заметил Михаил. Ему очень хотелось отхлебнуть из пенной кружки, но заповеди интеллигента не позволяли начать пиршество без третьего компаньона.
- Сержанта нет, зато посмотри кто там, в углу, стоит, - вполголоса сказал Александр.
Уже понимая о ком речь, Михаил повернул голову. За столиком в полном одиночестве с уже пустой кружкой в руке, стоял толстяк. Его ничуть не смутило появление покинутых им в самый не походящий момент актёров. Заметив на себе взгляд и признав Михаила, он кивнул ему.
- Угораздило меня посмотреть. Лучше бы мы его в упор не замечали. А он нас приметил и, по-моему, собирается к нам подойти, - повернувшись к Александру, почти шепотом сказал Михаил.
Действительно, толстяк долго раскачиваться не стал. Он оставил, пустую кружку стоять на столе, а сам направился к столику актёров.
- Привет коллегам по цеху! – сказал он, поравнявшись со столом.
- Привет, привет! – ответил Михаил. – А мы уже и не надеялись тебя увидеть.
- Зря не надеялись. Я всегда здесь, в своей резиденции.
- Мы думали, раз ты без спроса ушёл, так придётся тебе затаиться на время, пока в милиции не забудут про инцидент, - объяснил Михаил.
- Мне прятаться не с чего. Я выполнил, что обещал и теперь свободен. А дополнительные требования они и есть дополнительные. Я под ними не подписывался, - объяснил свою позицию толстяк.
- Это твоя точка зрения. А как на это посмотрит местная милиция? – подначил толстяка Александр.
- Личное мнение может быть у каждого, даже у милиционера. Но от этого оно личным мнением быть не перестаёт, - объяснил толстяк. Он бы ещё чего-нибудь объяснил, но голос сержанта заставил всех оглянуться.
- Сбежавший нашёлся. Сейчас я тебя заарестую.
- А не за что меня арестовывать. Сейчас я общественного порядка не нарушаю. А что касается моего ухода из отделения милиции, так на то была договорённость: спектакль отыграю и свободен. Я так и сделал, - оправдывался толстяк.
- Надо бы тебя арестовать. Надо. Да жалко времени у меня на это нет. Занят я сегодня очень, - и выдержав небольшую паузу, сержант поторопил: - Давай, разливай, не тяни. Дел у нас ещё немерено, нужно поторапливаться. А посторонних я попрошу удалиться. У нас сейчас под закусочку разговор секретный будет.
- Так какой же я посторонний? Я свой, я же тоже из артистов, - не двигаясь с места, возразил толстяк.
- Был свой, а стал чужой. Не убежал бы, тогда и сейчас с нами компании водил бы. Сейчас нам с тобой лясы точить не досуг, нам скоро спектакль играть, - поведал новость сержант.
- Так я же вам просто необходим, я же артист, - обрадовался толстяк и по этому случаю сгрёб кружку пива, тут же опрокинув её в рот.
- У нас кукольный спектакль сегодня и ты будешь только мешать, - огорчил толстяка Михаил.
- Что, значит, мешать? – придав лицу удивлённое выражение и выцеливая ещё одну кружку пива, спросил толстяк.
- Мы находимся во время спектакля за ширмой, чтобы зрители видели только кукол. Ширмочка маленькая и если ты за ней спрячешься, то для нас места уже там не будет. Да и роли все уже распределены и отрепетированы. Как видишь, ты лишний.
- Так, может быть, я ещё для чего-нибудь сгожусь? – задал наводящий вопрос толстяк.
- Бери ещё одну кружку пива и до свидания, - разрешил толстяку сержант.
- Ещё сто граммчиков для тонуса, - увидев на столе пиллитровую бутылку водки, пожелал толстяк.
- Ладно, будет тебе сто граммчиков, - обещал сержант. Он открыл бутылку водки и налил толстяку в пустую кружку. Тот, не долго думая, отправил содержимое в рот. Прихватив с собой полпалки ливерной колбасы, пару огурцов и кружку пива, толстяк отправился обратно за только что покинутый им стол.
- Теперь и нам надо подкрепить силы. Время не ждёт, - сказал сержант.
Все трое подняли кружки и сделали по глотку. Отламывая по кусочку ливерной колбасы, возглавляемая сержантом, актёрская труппа приступила к трапезе.
- Ливерная колбаска неплохая. В прошлый раз мы её не брали, вижу, что зря не брали - поделился впечатлениями Михаил.
- Так нам толстяк сказал, будто ей отравится можно. Вот мы от неё и отказались, - напомнил суть вопроса Александр.
- Это зря. Я вот всегда ливерку беру. И никогда ничего от неё у меня не было, - сообщил сержант.
- Как говорится, - век живи, век учись. А дураком помрёшь, - напомнил известную истину Михаил.
- Помирать нам ещё рановато. Сейчас нам спектакль играть. И надо нам публику не разочаровать, - сказал Александр.
- Кстати, как там насчёт публики. Как вы оцениваете ситуацию на рыночной площади? Что подсказывает вам ваш долгий опыт и намётанный глаз? – обращаясь к сержанту, спросил Михаил.
Вместо ответа, сержант разлил по кружкам остатки водки и произнёс:
- Выпьем за наши успехи.
- Тост был произнесён, и новоявленные компаньоны дружно опрокинули в рот кружки. Закончив трапезу, они вышли из пивной.
- Пора начинать, - пользуясь правами старшего, определил сержант. – Вам лучше поставить ширму вон там.
- Вон там? – вытянув в указанную сторону руку, переспросил Михаил.
- Я и говорю, что вон там. Самое выигрышное место, - подтвердил сержант, однако не указав, чем же оно так выигрывает.
- Но если мы расположимся в том месте, у нас будет открыто всё со спины. А нужно, чтобы за ширмой нас со спины никто не видел. Иначе пропадает магия кукольного театра.
- Не знаю, как насчёт магии, а зрители будут смотреть на вас с нужной стороны. Тот, кто на рынок идёт, здесь не ходит, и спину вашу рассматривать не будет, - сообщил сержант. – Что же касается вашей магии, это вообще неважно. Никого из зрителей ваша магия не волнует. И вас волновать не должна. Вас должно волновать то, сколько вам денег заплатят. Кстати, как вы планируете деньги за представление собирать?
- Об этом мы ещё не думали, - сознался о пробеле в организации представления Михаил.
- Вот что значит гражданские лица! О самом главном вы и не подумали. А это самое первейшее, о чём надо думать, - напомнил о приоритетах сержант.
- Действительно, как-то надо нам о вознаграждении за исполненный спектакль подумать, - робко ответил Александр.
- Я думаю, после представления обойдём зрителей со шляпой. Кто сколько сможет, подаст нам на бедность, - высказал своё мнение Михаил.
- Во-первых, не на бедность, а за представление. Во-вторых, не кто, сколько может, а сколько положено. И в третьих, не в конце, а в процессе представления зрители должны кидать деньги, ну скажем, в картонную коробку. Так оно вернее будет: те, кто до конца не досмотрят, тоже смогут заплатить, - сержант полностью закрыл все поставленные вопросы по сбору денег, но Михаил всё же поинтересовался.
- Мне не понятно вот что. Вы сказали, платить будут сколько положено. Здесь нельзя ли пояснить?
- Если один бросит копейку, то и все остальные кинут в коробку мелочь. А если первый бросит червонец, то и другие подадут не менее рубля, - объяснил сержант.
- В теории это понятно. Только где взять такого первого, кто червонец в нашу коробку бросит? – спросил Михаил.
- Я могу быть этим первым. Не безвозмездно, конечно, - за спиной компаньонов раздался знакомый голос.
- Опять ты. Я вижу, никуда от тебя не денешься, - подал реплику Михаил.
- От меня никуда деваться и не надо. Я всегда буду в нужном месте в нужное время. Такова уж моя планида, - открыл секрет толстяк.
- Значит, ты свой червонец кинешь в нашу коробку первым? Это хорошо. Мы не будем против, если ты ещё и третьим или четвёртым кинешь червонец в нашу коробку, - высказался Михаил, хотя понимал, что толстяк имеет ввиду.
- Могу и пятым ещё бросить, если вы дадите мне три червонца, - сделал встречное предложение толстяк.
- Так червонцы мы должны тебе дать? Вот оно что! А я то думал, ты из своих сбережений пожертвуешь, - попытался смутить толстяка Александр. Но толстяк и не думал смущаться. С пафосом в голосе, он ответил:
- Я же вам говорил, что сейчас я на мели. А если бы у меня были деньги, неужто я с вами не поделился бы!
- Хорошо, дадим. Только не червонец, а трояк. Больше пока нет. Но я думаю, и трояка будет пока достаточно, - согласился Михаил, но трояка не дал.
- Ладно, так и быть выручу вас, - будто не он сам предложил, а его долго уговаривали, ответил толстяк.
- Раз функции распределены, можно обустраиваться, - подвёл черту сержант.
Это ширму что ли расставлять? - спросил сержанта Михаил.
- И ширму тоже. Самое главное вам самим удобно расположиться. Видишь вон там два пустых деревянных ящика? – последний вопрос сержанта относился к толстяку.
- Где? А, вижу, - ответил тот.
- Пока ты как зритель не занят, отнеси их вон туда, - велел сержант, показывая рукой, куда именно их надо отнести.
- Так мне же светится нельзя. Я же потом в зрителях должен быть, - попытался возразить толстяк.
- Раз должен, значит, будешь в зрителях. А пока тащи. Актёры к ящикам подойдут позже. Кстати, дайте ему трояк. И позаботьтесь о картонной коробке, - голосом, не терпящим возражений, командовал сержант.
- В смысле? – переспросил Михаил.
- Картонная коробка для денег. Я о ней вам говорил. Вон там огороженная забором свалка для рынка, там наверняка картонная коробка есть. Когда ширму поставите, сходите туда за коробкой.
Михаил выдал толстяку три рубля, и тот отправился за ящиками. Через пяток минут, после того как ящики оказались на нужном месте, актёры пошли ставить ширму. Вся подготовка к спектаклю заняла не более двадцати минут.
Может быть, пора уже начинать? - спросил у партнёра Михаил.
- Оба актёра разложили на одном из деревянных ящиков куклы, а на другом уселись сами.
- Ещё пяток минут подождём. Может, сержант какой-нибудь знак нам подаст, - ответил Александр.
- Вроде бы мы об этом не договаривались, - напомнил Михаил.
- Не договаривались, - согласился Александр. – Но давай подождём немного. В первый раз ведь мы кукольный спектакль играть будем. Это тебе не хухры-мухры.
Оба актёра сидели молча, набираясь духу. Потом, не торопясь, надели на руки куклы для первой сцены.
Александр высунул куклу Петрушки над ширмой и резким голосом произнёс:
- Уважаемая публика! Граждане и гражданки! Сейчас мы покажем представление всем на удивление. Оно назидательно для детей и взрослых, а так же для подростков и старичков со старушками. Смотрите и увидите много интересного про жизнь обычную повседневную и празднично - рыночную со всякими зверушками и заварушками.
Про зверушек Александр вставил для рифмы. Но, появившись в тексте, эти самые «зверушки» сбили Александра с мысли. Он замолчал, не зная, что ещё сказать от имени Петрушки. Михаил, восприняв паузу как приглашение для своего вступления, поднял над ширмой куклу бабульки и начал.
- Идёт бабулька по рынку, товары смотрит и выбирает продукты, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое для своего дедульки. Этот товар хорош и тот не плох, но хочется купить подешевле и побольше. Наконец, увидела она подходящий товар с небольшой ценой. Остановилась она около продавца и давай товар ругать, цену сбавлять. Бабушка говорит, а сама товары руками трогает, на свет разглядывает, выбирает который получше.
Александр снял с руки куклу Петрушку и надел куклу пузатого продавца. На последней фразе Михаила кукла продавца появилась над ширмой. Вспомнив про вора, Михаил надел куклу вора на другую руку и, переняв инициативу, начал говорить:
- А вор тут, как тут. Тоже товарами интересуется, то слева, то справа бабки тусуется.
- Бабушка выбрала товар подходящий, и за кошелём потянулась в корзине лежащем, - перехватил инициативу Александр.
Следующую фразу произнёс Михаил:
- Но теперь корзина пуста и только и видели вора плута.
Александр произнёс очередную фразу:
- Бабка кричать, честных людей в свидетели призывать. Да только честной народ не очень горю помощник. Он для своего кошелька больше охранник и таможник.
Дальше продолжил Михаил:
- Тут оттуда ни возьмись, появился милиционер, хулиганам гроза и пионерам пример. Он на нашем рынке единственный от воров защитник. Увидел он бабушку и сразу к ней.
- Что, - говорит, - бабуля у тебя приключилось? А может, лихо опят случилось?
Александр произнёс свою реплику:
- Ой, сынок, и не говори. Хотела я товаров, да продуктов накупить, щи да кашу деду наварить. Да вор украл мой кошелёк и в нём все деньги уволок.
Михаил начал говорить, когда Александр замолчал:
- Горю твоему мы поможем и вора этого запросто потревожим. Ты мне бабушка расскажи, каков он вор из себя. Мал или велик, рябой ли, кривой ли?
Александр подхватил:
- Не видела я его. Товары я рассматривала. Заметила, что вертлявый он, да мелкий. Разве что продавец, для выбранных мною товаров вдовец, вора видел.
Михаил заговорил за милиционера:
- А ну говори, да всю правду выкладывай. Не то из свидетелей попадёшь у меня в соучастники.
Александр заговорил за продавца:
- Здесь один был вор вредитель, наших клиентов разоритель. Косым его кличат.
Михаил снял куклу бабки с руки и одел куклу вора и начал говорить, рассказывая развитие событий пьесы.
- Пошёл милиционер искать вора, и кошелёк смотреть под ближайшим забором. Идёт он себе по рынку, по сторонам посматривает, и вдруг видит того, кто по приметам очень похож на вора. Заметил вор милиционера и повернул в другую сторону. Только и милиционер повернул за ним. Вор ходу прибавляет, от милиционера убегает. Вор быстро бежит от милиционера, но и милиционер не отстаёт и местами почти достаёт. Вор спотыкается и милиционеру в руки попадается. Милиционер говорит:
- Ага, попался злодей разоритель, кошельков наших бабушек вредитель. А ну, пойдём в отделение и устроим тебе с повинной появление.
Только вор повиниться отказался. А пуще того над милицией смеялся. Но милиционер был опытный работник. Ведёт он вора дорогой не близкой, а сам милиционер посматривает на продавцов с товаром. Они ему кивают, если и здесь вор провинился, и кошелёк умыкнул или, выпотрошив, от него освободился.
- А вот и кошель! – отметил себе милиционер и остановился, будто к ботинку наклонился.
Тут вор рванул во весь опор, да был не простак наш милицейский мастак. Он вора на время операции с ботинком приковал наручниками к крючку забора. Вор упал, орёт, ушибленную ногу трёт. Народ смотрит, потешается, а кое-кто милицией восхищается.
Повёл милиционер вора дальше. И скоро дошли они до бабушки, горестно на корзине сидящей. Вор повёл себя вызывающе, ко всем проходящим мимо к справедливости взывающе. Но милиционер своё дело знает и к зевакам с вопросом взывает.
Пока актёры играли спектакль, остальные компаньоны заняли исходные позиции. Милиционер встал в отдалении, спрятавшись от зевак за первым торговом рядом. Это не мешало ему видеть всё, что происходит на площади. Толстяк, напротив, расположился неподалёку от ширмы, выполняющей сейчас роль кукольного театра. Толстяк олицетворял сейчас зрителя первого ряда и старался вести себя соответственно, намереваясь привлечь к спектаклю как можно больше зевак. Всякий раз, когда по ходу действия пьесы появлялись новые персонажи, он восклицал:
- Ух, ты! А этот и вправду похож.
Он не говорил на кого именно был похож новый персонаж, но посетители рынка ненадолго останавливались, вглядывались в нового персонажа, и старались вспомнить, на кого же он похож. Так и не определив для себя степень сходства со знакомыми, они шли дальше, направляясь к нужным им товарам. Лишь пяток человек осталось следить за развитием событий на кукольной сцене. Среди них была бабулька с корзиной, очень похожая на персонаж спектакля. Коробка, стоящая перед ширмой, предназначенная для сбора денег со зрителей бесстыдно показывала своё неприкрыто дно.
Толстяк, наконец, решил, что час для сбора средств пробил. Он полез за трояком, но тут его рука пересеклась с чьей-то рукой, которая, скорее всего, уже побывала в его кармане. Толстяк не сразу сообразил, что же могло произойти. Он влез в карман, но трояка не обнаружил. Толстяк повернул голову в сторону обидчика. Подросток быстро уходил прочь.
«Вот гад! Когда только успел?» – подумал толстяк.
Он припустился следом, но подросток почувствовал погоню и прибавил скорость. Милиционер, стоящий на своём наблюдательном посту, не сразу понял, что произошло. Буквально через несколько секунд, бабушка, стоящая в толпе зевак, громко заверещала. От старухи в сторону торговых рядов, быстрым шагом направлялся небольшого расточка гражданин. Всё зрители сразу же потеряли интерес к спектаклю, переключившись на созерцание реальных событий.
- Кошелёк украли! – наконец, членораздельно произнесла старушка.
Наблюдавший за всем происходящим милиционер понял, что произошло и рванул с места наперерез вору. Тот не стал дожидаться, когда поймают, и тоже прибавил ходу. Многие покупатели на рынке, прервав поиск нужного товара, наблюдали за погоней. Но к их сожалению, толстяк, преследующий пацана, стырившего у него трояк, и милиционер, догоняющий вора, стащившего у бабушки кошелёк, скоро скрылись с глаз.
Зрителей не осталось вовсе и актёрам пришлось прервать спектакль.
- Не везёт нам в этом городе, - заметил Александр.
- Что верно, то верно. Раз сразу не заладилось, значит, толку уже не будет, - поддакнул Михаил.
- Ты уж больно сгустил краски. Нам ведь ещё надо на обратную дорогу денег заработать. А тут получается полный аллес капут.
- Ещё не вечер. Сейчас наш страж порядка вора поймает, и всё будет тип топ.
- Страж порядка тут погоду не делает. Нам нужно, чтобы толстяк поскорее вернулся. Он должен нам обеспечить нормальный сбор.
- Только я должен с прискорбием констатировать, похоже, у него наш трояк из кармана умыкнули.
- Ты так думаешь?
- А чего бы ему за пацаном бегать? Он шагом-то не очень, а тут припустил, как ошпаренный.
- А если не догонит и наш трояк не вернёт? У нас есть ещё деньги?
- Последний рубль остался.
- Да, дела. Но будем надеяться на лучшее. Кстати у меня тоже деньги есть. Вот, аж целых двенадцать рублей, - выудив из кармана деньги, сообщил он.
- У меня тут возникло одно неотложное дело. Я предлагаю воспользоваться паузой.
- Что ещё за дело?
- Дело известное, сходить, отлить. После пива очень хочется это сделать.
Михаил осмотрел окрестности и пришёл к неутешительному выводу, что поблизости подходящего для этого дела места нет.
- Давай, прямо здесь, - предложил он.
- Здесь нельзя. Нас могут засечь, тогда позора не оберёшься.
- А ты присядь и делай вид, будто шнурок на ботинке завязываешь, а сам делай своё дело. За ширмой нас не больно-то видно.
Александр воспользовался советом и первым принялся завязывать шнурок на ботинке. Потом, то же самое проделал Михаил. Всё было бы ничего, если бы лужа предательски не появилась из-за ширмы.
Неожиданно сзади ширмы подошёл запыхавшийся толстяк.
- Ну как, догнал пацана? – спросил Михаил.
- Какой там. Он до забора добежал и шмыг в какую-то дыру. Только его и видели.
- Как я понимаю: трояк наш тю-тю.
На последнее замечание толстяк не дал никаких комментариев.
- А что сейчас милиционер делает? Интересно, догнал он вора или нет? - задался вопросом Александр.
- В принципе, нам это все равно. Вопрос в другом: когда нам снова начать играть спектакль?
- Как раз нам не всё равно. Если он поймает вора, то ему потребуется свидетели. - А кого сейчас найдёшь? Захочет кто-нибудь в свидетели идти и по судам таскаться? То-то и оно, кроме нас заставить некого. А сидеть в этом городе и ждать суда несколько недель нам никак нельзя. Жить негде и не на что, и наше искусство никому здесь не нужно.
- Жильё нам обеспечат и проживание тоже. Так что ничего страшного не произойдёт.
- Конечно, обеспечат. Жить будем в обезьяннике или в тюрьме, там хоть баландой накормят.
- Надо постараться, чтобы этого не произошло.
- Что вы так переживаете. Скорее всего, милиционер вора не поймает. Не такой уж простак местный вор, чтобы в милицию попадать, - подал голос толстяк. Он всё ещё не мог отдышаться, и его реплика некстати прерывалась частыми вздохами.
К огорчению актёров, из торговых рядов появился милиционер. Он вёл вора, укравшего у бабульки кошелёк. Милиционер прямиком направился к актёрам.
- Задержан с поличным? Поздравляю! - приветствовал толстяк подошедшего милиционера.
- Рано радуетесь. Ничего у меня не было. Чистый я, - огорчил присутствующих вор.
- Кто чистый, а кто обосравшийся в отделение разберёмся, - ответил милиционер.
- Так ведь нет у вас ничего на меня. Отпускать меня надо, - оправдывался вор.
- Все видели, как ты у бабульки кошелёк спёр, - напомнил милиционер.
- Ваши замечание оскорбляет мои профессиональные качества. Никто ещё и никогда мне таких гадостей не говорил. Я работаю так, что комар носа не подточит, - возмутился вор.
- А тут прокололся. Все видели, как ты у бабушки кошелёк… - сказал миллицонер, но вор перебил, не дав закончить фразу.
- Кошелёк, кошелёк. Доказать надо это. А потом уже кошелёк…
- Не волнуйся, всё докажем. И свидетелей предоставим, - огорчил милиционер.
- Нет у тебя свидетелей. Не то бы ты не так говорил со мной.
- Как это нет? Вот они видели, - указывая на актёров, опроверг вора милиционер.
- Мы спектакль играли, и это поглощало всё наше внимание, - ответил Михаил.
- Вот видишь, и они ничего не видели, - вор не упустил возможность вставить слово.
- Всё они видели, и что нужно подпишут, - сообщил милиционер.
- Тут продавцы всё видели. Надеюсь, они не один раз наблюдали картину ограбления вот этим самым гражданином, - Александр постарался перевести мысли милиционера в нужное русло.
- Продавцов ещё уговорить надо. При их специальности это будет нелегко, - вор внёс сомнения в голову милиционера.
- Вот именно. Они стоят здесь весь день и никуда от своего товара деться не могут. Значит, в их интересах сказать суду правду и содействовать следствию. А тот из них, кто поможет следствию, будет пользоваться уважением и благосклонностью правоохранительных органов. А это очень серьёзный и весомый аргумент, чтобы его не проигнорировать, - высказал своё мнение Михаил.
- Я всё время на рынке и им лучше выказать уважение мне. Целей будут, - снова влез в разговор задержанный.
- Ты теперь будешь постоянно присутствовать в тюрьме, загулялся ты на воле. А в тюрьме тебе уважение окажут, будь, уверен, - приняв версию Михаила, ответил милиционер.
- Давайте, сворачивайтесь. Все пойдёте со мной, - дал команду милиционер.
- Возьмите вот его. Он вам поможет в отделении. А мы здесь присмотрим, чтобы никто из продавцов с рынка не ушёл и вообще, - предложил вариант распределения сил Александр.
- Оставь вас здесь, так вы сбежите, - засомневался милиционер.
- Мы спектакль будем играть и за обстановкой наблюдать. Всем ведь деньги нужны и свои люди в любом прибыльном деле тоже. А насчёт побега вы не правы. Документы наши у вас и договорились мы по-другому. А мужское слово дорого стоит, - уламывал милиционера Александр. Он старался говорить убедительно и его старания не пропали даром.
- Ладно, пусть будет по-вашему. Оставайтесь здесь, играйте свой спектакль и следите за порядком. Я вернусь и проверю. И чтобы денег заработали. А то ваша коробка так и стоит с непокрытым дном, - согласился милиционер.
- Ты бубульке помоги добраться до отделения милиции, - дал толстяку указание милиционер, - а где бабуля?
Милиционер посмотрел налево, потом направо, но бабульки не увидел.
- Потерпевшей нет, значит, и дела никакого нет, - обрадовался вор.
- А ты помолчи. В отделении разберёмся, и срок для тебя найдётся. Для хороших воров у нас в запасе всегда дела наготове, - огорчил вора милиционер.
- Не имеете права! Не по закону это, - возмутился вор.
- Не по закону, когда воры на свободе разгуливают. Вор должен сидеть в тюрьме, раз закон не позволяет раздавить его сразу, как клопа, - высказал наболевшее милиционер.
- Что вы без нас, воров, делали бы. Вас бы всех, ментов, сократили. А работать то вы не очень. Так что мы друг другу нужны. Ты меня беречь должен, а не давить, - продолжал философствовать вор.
- Помолчи лучше. А то я прямо сейчас огорчу тебя до невозможности, - милиционер пресёк разглагольствования вора. И обращаясь к толстяку, добавил:
- Ты подойди к продавцам крайнего ряда, да порасспрашивай, куда бабка пошла. Мне сейчас от него никак, мы с ним одной цепью связаны, - имея в виду вора, закончил милиционер.
- Ладно, мне нетрудно, - согласился толстяк и тут же направился к торговым рядам.
- Через пару минут он возвратился к стоящей у ширмы компании, неся в руках пакетик квашенной капустки, три солёных огурца и маленький кусочек солёного сала.
- Я зачем тебя посылал? А ты что! – тут же выговорил толстяку милиционер.
- Так это сами продавцы дали. Говорят, что это актёрам за представление, - объяснил толстяк.
- Всё это смахивает на взятку и, к тому же, закуску. А про бабку что-нибудь узнал? – спросил милиционер и сильно дёрнул рукой, прикованной наручниками к вору, когда тот хихикнул и поднёс несвободную руку ко рту.
- Обижаешь, начальник! Как же я могу задание милиции не выполнить? Бабка пошла вон туда, - поскольку руки у толстяка были заняты, он мотнул головой в нужную сторону.
- Так что же ты стоишь!? Беги за ней, - дал команду милиционер. И когда толстяк дёрнулся в указанную им же сторону, добавил, - а закусочку-то оставь. Иначе неправильно тебя могут истолковать. Да, и бабке скажи, когда её найдёшь, чтобы сюда шла. Кошелёк её нашли, пусть не переживает больше, раз всё обошлось.
Толстяк отдал продукты и направился искать бабульку.
- Так вы думаете здесь заработать? – от нечего делать спросил у актёров вор.
- Мы думаем сыграть здесь спектакль. А почтенная публика выскажет о спектакле своё мнение в виде небольшой оплаты за наши старания, - пояснил суть дела Михаил.
- Вряд ли она что-нибудь вам выложит. Про это забудьте. Они пришли на рынок товар подешевле купить, а совсем не ваш спектакль смотреть. У этой публики можно только отобрать. Но чтобы они добровольно отдали…
Михаил не согласился с мнение вора и поэтому возразил:
- Конечно, по карманам в толчее тырить - это эффективнее. Там можно сразу большой куш урвать. Но воровать у трудящихся масс, особенно у стариков, аморально. Вам бы, батенька, работать и работать, да нуждающимся пенсионерам милостыню подавать, а не по карманам тырить. А насчёт оплаты наших трудов, здесь вы не правы. Мы поучительное, интересное зрелище преподносим публике, и она это наверняка заметит и оценит. А потом, даже безголосым певцам подают, которые на улице песенки поют. Значит, народ ценит людей искусства. Здесь не может быть никаких если.
- Ну-ну, - съехидничал вор.
Сержант сильно дернул за браслет.
- Поговори у меня ещё, сейчас согну тебя дугой и ногу к руке прикую браслетом. Вот тогда подискутируешь, - стращал милиционер.
Наступила пауза, которую лишь через пять минут нарушил Александр:
- Что-то он задерживается. Видно, пока не удалось найти бабульку.
Милиционер ничего не ответил. Он и сам давно начал волноваться. Ведь если бабулька не найдётся, дело развалится, а милиционер окажется в дураках. Зато авторитет вора в преступной среде возрастёт безмерно.
Наконец, из-за торговых рядов показался толстяк, волокущий за руку упирающуюся старушку.
- Вот, нашёл около туалета. Приспичило бабке. Она из туалета выходит, а я сразу её цап-царап и сюда.
- Миленький, за что меня задержали? Ведь я ничего плохого никому не сделала, - обратилась старушка к милиционеру.
- Ты что, ей ничего не объяснил? – спросил милиционер у толстяка.
- Когда мне было ей объяснять? Она меня как увидела у выхода из туалета, так хотела обратно в дверь шмыгнуть. Испугалась что ли? А может, за ней какие-нибудь грехи по нарушению правопорядка водятся. Ты, сержант, в отделении бумаги-то проверь, - ответил толстяк.
- Бабушка, мы грабителя вашего задержали, и кошелёк нашли, - объяснил испуганной бабке милиционер.
- Ой, сыночек, спасибо! Давайте мне его быстрей, я пойду для обеда продукты закупать, - попросила бабулька.
- Так быстро вернуть кошелёк я вам не могу. Нужно протокол составить, свидетельские показания снять, а потом материалы в суд предоставить, - начал объяснять милиционер.
- Ну так составляйте свой протокол. А я должна всё купить и успеть приготовить обед, - настаивала на своей просьбе бабулька.
- Ваш кошелёк является вещественным доказательством. Он будет нужен для суда. Кстати, ваше присутствие на суде тоже необходимо, - огорчил милиционер.
- Я думала, вы только воров судите. А оказывается и потерпевших тоже. Так сегодня я получу кошелёк или нет? – продолжала допытываться бабулька.
- Боюсь, что не получите. И завтра тоже не выйдет ничего с кошельком. Только после суда вы его получите. А когда будет этот суд, я точно сказать не смогу. Теперь пошли всё в отделение. А вы, - милиционер обратился к актёрам, - смотрите, чтобы никто из свидетелей с рынка не ушёл.
Возглавляемая милиционером, кавалькада направилась в отделение милиции.
- Тоже мне, задание дал. Кабы знать, кто здесь свидетель, - проворчал Михаил, когда милиционер удалился на достаточное расстояние.
- Не переживай. Здесь любой продавец в свидетели сгодится. Они все с согласия милиции на рынке трудятся и в столь незначительной просьбе не откажут. Ты мне лучше скажи, когда нам спектакль играть, чтобы публика нас смотрела? – озадачил вопросом Александр.
- Да хоть прямо сейчас. Только нужно изменить вступление. Нужно сказать, спектакль основан на реальных событиях. Тогда у людей больше интереса будет к спектаклю, и денежки потекут рекой.
- Ты прав, немного отдышимся, и начнём. Не то основной наплыв покупателей пройдёт, и играть спектакль станет не для кого, - сделал правильный вывод Александр.
Они три раза проиграли весь спектакль, и их маленькая картонная коробка заполнилась медяками и мелкой серебряной монетой. Никто из зрителей не подал рубля, кидали в коробку лишь мелочь, и в результате сумма сборов оказалась маленькой.
- Что будем делать? – пересчитав медяки, спросил Александр.
- Не знаю, что нам делать, - честно сознался Михаил.
- Я бы сейчас чаю горячего выпил, - ответил сам на вопрос Александр.
- Ах, вот ты о чём! А я думал ты о работе говоришь.
- Я о работе и думал. Только ничего не придумал.
- Хорошо бы выпить по сто граммов водки с бутербродом.
- А потом чаю горяченького.
- Чаю, так чаю. Для этих целей нам наш толстяк пригодился бы.
- Толстяк?
- Не тот толстяк, а этот, который с милиционером ушел.
- Пора бы им появиться здесь. За час могли бы уже протоколов написать немеренно.
Оба актёра замолчали, очевидно, обдумывая как им обойтись без толстяка.
- Слушай, так у нас же закуска осталась, которую толстяк у продавцов прихватил. Может, я покараулю, а ты за бутылкой сгоняешь? – предложил Михаил.
- Эта мысль мне определённо нравится. Но нам ещё потребуется два стакана. А насчёт горячего чая ничего сказать определённого не могу. Не знаю, где можно чаем разжиться.
- Ладно, иди за водкой, а чай мы спросим у продавцов. Я видел, что у многих из них большие термоса с чаем есть. Они периодически прикладывались к кружкам с горячим чаем.
- С чего ты взял, что именно к кружкам с чаем прикладывались?
- С чаем или кофе точно не скажу. Но пар над кружкой видел.
Попросим их поделиться. Я думаю, не откажут они актёрам.
Александр взял немного медяков и отправился в магазин. Вернулся он из магазина с бутылкой водки и буханкой чёрного хлеба, только очень возмущённый.
- Представляешь, кассирша сначала не хотела медяки наши принимать. Мы старались, работали, душу можно сказать рвали, а она…
- Ладно, взяла и это самое главное. Вот про стаканы ты забыл и это плохо. Водку можно из горла, а чаю горячего теперь не попьёшь, - сделал неутешительный вывод Михаил.
- Почему не попьёшь? Я баночки принёс из-под майонеза, - Александр вынул из карманов две баночки.
- Ладно, разливай, начнём помалу, - сидя на корточках за ширмой, дал команду Михаил.
Александр открыл бутылку и налил по полбаночки.
- За успехи! – произнёс он и уже собирался поднести ко рту, как голос над ухом произнёс:
- Как я вовремя пришёл! Успел как раз к началу праздника. Налей и мне выпить за компанию.
Голос принадлежал толстяку, но оба актёра ему ничего не ответили, а продолжили прерванное дело. Они опрокинули содержимое баночек в рот, откусили понемногу от солёного огурца, лишь после этого толстяк услышал ответ.
- Пятьдесят граммов нальём. А на большее ты не заработал, - сказал Михаил и налил водки в баночку.
- Может, и мне плеснёте? - спросил милиционер. Он подошёл с другой стороны, и актёры, сидящие на корточках за ширмой, его не увидели.
- Нальём, конечно, - обещал Михаил и налил водки в другую баночку.
Милиционер присел рядом и под прикрытием ширмы опрокинул водку в рот. Он не стал закусывать такую малость, лишь крякнул в кулак. Толстяк выпил стоя. Ему некого было стесняться. Он доел остаток надкушенного актёрами огурца, и тем удовлетворился.
- Ну, как ваши дела? - для порядка спросил милиционер.
- Дела, как сажа бела. Вот всё, что собрали, - ответил Михаил и показал коробку с оставшимися медяками.
- Не густо наработали, - определил милиционер.
- Мы ещё раз хотим спектакль сыграть. Сейчас перекусим и сыграем, - сообщил Александр.
- Сколько раз вы его уже сыграли? – спросил милиционер.
- Три раза сыграли, но мы ещё сможем, - ответил Александр.
- Это ничего не изменит. Соберёте ещё несколько медяков, да и только, - высказал своё мнение милиционер.
- А если не играть, то даже медяков не получишь. Играть всё равно надо, если не сегодня, то в другой день, - пытался возражать Михаил.
- Это же не столица, а провинция. Городишка наш маленький и зрителей здесь не густо. Так что можно играть каждый день с утра до вечера, но это ничего не изменит, - подвёл черту милиционер.
- Но должен же быть какой-то выход для нас. Без денег нам оставаться никак нельзя, - сказал Александр.
- Сделаем так. Вы здесь подождите, а я пойду поговорю со свидетелями. Они у меня протокол подпишут. А потом я объясню продавцам, что надо поддержать актёров и собрать им денег за труды. А собирать пойдёт со мной вот он, - милиционер указал на толстяка.
- Вы думаете, этот вариант пройдёт? – с сомнением в голосе спросил Михаил.
- У меня всё пройдёт. Если надо будет, они у меня сами сыграют, и спляшут и споют, - обрадовал милиционер.
- Ну, пошли работать, - сказал он толстяку и добавил для актёров: – А вы пока отдохните, но не увлекайтесь. Нам по глоточку оставьте.
Милиционер и толстяк пошли по рядам. Два актёра остались в одиночестве у ширмы.
- Давай ещё по одной, да займёмся сборами. Нам ещё нужно реквизит в чемодан упаковать, - предложил Михаил.
- По одной - это можно. Но мы с тобой упустили один момент: чаю мы так и не испили, - напомнил Александр.
- Чай придётся отложить. Не гоже нам после сборов милиционером денег с продавцов к ним снова приставать, да ещё с каким-то чаем, - ответил Михаил.
- Здесь ты прав. Но, сказать по правде, пить очень хочется.
- Я надеюсь, они там недолго провозятся. Ты знаешь, я думаю, что неплохо, когда милиция на твоей стороне, да ещё для тебя же деньги добывает.
- Хорошо-то хорошо, вот только как они с нами делиться будут деньгами?
- Не будем о грустном, лучше подумаем, куда потом поедим.
- Ты имеешь в виду, после того, как нам выдадут вещи и документы?
- Конечно, после. Других вариантов не предвидится.
- Мы же говорили о возвращении к нашему толстяку. Или ты передумал?
- Я последнее время во всём стал сомневаться. Понимаешь, времени прошло много. Обрадуется он нашему появлению, и нужны ли мы ему будем? Вопрос совсем с неоднозначным ответом.
- А я бы все же рискнул. Мы перед ним виноваты, и это надо исправлять. Опять же у нас на душе легче станет. А если он не примет нас как старых друзей, так и поделом нам будет. Самое главное убедиться, что с ним всё хорошо.
- Если всё будет нормально, можно с ним спектакль сыграть. Нам третий не лишним будет.
Актёры прекратили разговоры, выпили по одной, закусили и стали ждать. Они пока не убрали ширму - хоть и слабое, но всё же укрытие от взоров любопытных.
- Ну вы и гулять! Мы уже вас потеряли, - при появлении милиционера и толстяка, воскликнул Михаил.
- Пока вы тут прохлаждались, мы работали, - ответил толстяк.
- И много наработали? – спросил Михаил.
- Достаточно наработали. Давайте, сворачивайтесь и пошли в отделение, - дал команду милиционер.
- А вы же хотели принять по соточке, - напомнил Михаил.
- Ладно, давай по соточке и пойдём, - согласился милиционер.
Михаил разлил по баночкам, и милиционер, и толстяк приняли на грудь.
Актёры собрали ширму и, возглавляемые сержантом, пошли в отделение милиции.
- Мы почти сто рублей с продавцов собрали, - обрадовал актёров толстяк.
- И мы сами со зрителей почти два червонца собрали, - поделился информацией Михаил.
- Так это у нас неплохо получится, - обрадовался толстяк.
- Поживём, увидим, что для кого получится, - проворчал себе под нос Михаил.
Следуя друг за другом, они добрались до отделения.
- Сначала весь реквизит положим на место, а потом перекусим по-взрослому, - наметил план действий сержант, когда вся кавалькада оказалась в отделении милиции.
- Реквизит, конечно, в первую очередь. Но потом выдайте нам документы и вещи, - попросил сержанта Михаил.
- И то, что нам причитается за труды, - добавил к сказанному толстяк.
- Я то думал, вы хотите побыстрей сеть за стол. В принципе мне всё равно, могу и выдать, - согласился сержант милиции.
Когда реквизит занял своё место в кладовке, вещи и документы вернулись к их владельцам, сержант заговорил о деньгах.
- У вас там было рублей двадцать, так? – для порядка спросил он.
- Да, собрали двадцать рублей медью. Часть из них потратили на водку и хлеб.
Всё что осталось лежит вот в этой коробке, - сообщил Михаил. – Хорошо бы сейчас чайничек поставить. Пить очень хочется.
Сержант на последние замечание не прореагировал. Он решил сначала покончить с формальностями.
- У нас есть ещё сто рублей. Я предлагаю поделить так. Вы оставляете мелочь себе, - сказал он актёрам.
- Тебе так и быть червонец выделяю за труды, - обещал он толстяку, который, судя по выражению лица, остался недоволен решением.
- Остаётся девяносто рублей. Из них кладу червонец на банкет, два червонца моих по праву, тридцать начальнику, остальное ваше, - обрадовал сержант решением проблемы дележа денег.
Он тут же выдал деньги, как и обещал.
- Сейчас ты бери червонец и организуй выпивку и закуску, - велел сержант толстяку. – А мы пока чайничек поставим.
Толстяк взял деньги и пошёл за покупками. А сержант и актёры устроились на лавке.
- А как насчёт чайничка? – напомнил Михаил.
- Сейчас поставлю чайничек, - обещал сержант и пошёл выполнять обещание.
- Как о чае подумал, так пить захотелось до невозможности, - пожаловался Михаил.
- Придётся потерпеть. Сержант только собирается поставить чайник, - предостерёг его Александр.
- Давай, подумаем, как и когда мы поедим отсюда, - напомнил о насущном вопросе Михаил.
- Самое главное мы решили уезжать. Остальное уже детали, - высказал своё мнение Александр.
- Мы хотели ехать искать нашего толстяка. Дело это хорошее, благое. Но денег у нас маловато. Это может привести к экстремальным ситуациям, и нам нужно будет думать о заработках, а не о поисках.
- У тебя есть другое предложение? Вроде мы договорились о дальнейших планах.
- Но тогда мы не знали, сколько в нашем кармане появится денег.
- На первые дни, если расходовать с умом, хватит.
- Конечно, поедим. Это я так, от голода.
- Честно говоря, я и сам большие сомнения испытываю. Но нам сомневаться нельзя. Это силы отнимает, а проблему не решает, усугубляет только проблему.
- Сейчас чайку попьём, выпьем, закусим, и на душе полегчает. А там уже в дорогу к новым спектаклям, благодарным зрителям. И новые места, где мы ещё не были, посетим, на людей посмотрим и себя покажем.
- И самое главное, удачу поймаем за хвост. А с удачей, да при наших талантах опять жизнь потечёт полноценным потоком, а не тоненьким ручейком.
- Что-то наш толстяк не торопится. Пора бы ему уже быть тут.
- Пора. Но, думаю, скоро будет. Не должен он милицию кинуть через колено.
- Кто там милицию кинуть хочет? – задал вопрос подошедший сержант.
- Это мы о разных случаях вспоминали, - соврал Михаил, - а как там наш чайничек?
- Чайничек вот он. Кружку у дежурного возьми, - велел милиционер.
Михаил сбегал к дежурному и вернулся уже с кружкой. Он торопливо налил кипятка из чайника.
- Это не чай, а кипяток, - высказал претензии Михаил.
- Конечно, кипяток. Заварки-то нет, - ответил милиционер.
Обжигаясь, Михаил начал пить.
- Очень пить хотелось, - опорожнив кружку, пояснил он.
- Он налил ещё одну кружку.
- Пить будешь? – спросил он Александра.
- Тот не ответил, а взял из рук Михаила кружку и жадными глотками выпил всё до капли.
- Даже полегчало на душе, - сказал он и поставил кружку на стол.
- Ваш компаньон что-то задерживается. Уже давно должен быть здесь, - выказал недовольство милиционер.
Буквально через минуту в отделение милиции вошёл запыхавшийся толстяк.
- Пришлось побегать, пока всё что нужно купил, - объяснил он.
Толстяк вытащил из-за пазухи две бутылки Московской водки и поставил на стол. Из позаимствованной видавшей виды рваной авоськи выложил трёхлитровую банку с пивом, полулитровую банку кабачковой икры, три огурца, немного дешёвого студня и большую луковицу, а так же буханку чёрного хлеба.
- Ах, да! – вспомнил он, и вынул из кармана небольшой кусочек сала, завёрнутый в тряпицу подозрительной чистоты.
- Молодец, уважил! – похвалил милиционер.
- Я так полагаю: приступим к трапезе немедленно, - внёс конструктивное предложение толстяк.
- У нас нет ни кружек, ни стаканов, - напомнил о проблеме Михаил. - Из чего мы пиво и водку пить будем?
- А раньше, на рыночной площади из чего-то ведь пили? – спросил милиционер.
- Точно ведь, у нас есть две баночки из-под майонеза, - подтвердил Михаил.
- И кружка эмалированная, - добавил милиционер. – Сейчас ещё гранёный стакан принесу, и с посудой будет полный порядок.
Он отлучился ненадолго и появился уже со стаканом.
- Теперь всё в порядке, можно приступать, - сказанное одновременно являлось и заявлением и, поскольку он сейчас был главным, приказом.
- Ну, начинать, так начинать, - согласился толстяк и принялся открывать бутылку водки.
- Так, так! Начальника, значит, позвать забыли, - голос начальника отделения застал всех врасплох и сержант тут же вскочил на ноги.
- Я в кабинете сижу, жду от вас доклада о проведённом мероприятии, а вы и не думаете докладывать, - разглядывая разложенные на столе яства, выговаривал начальник.
- Я как раз собирался к вам с докладом, - соврал сержант.
- Вижу, что собирались. Ну, раз я сам сюда пришёл, может быть, нальёте начальнику сто граммов? За одно расскажете, как прошло мероприятие.
- Присоединяйтесь, как говорится: начальству мы всегда рады, - роль хлебосольного хозяина примерил на себя толстяк. И обращаясь к сержанту, добавил:
- А ты сходи за стаканом. Видишь, у нас посуды не хватает.
- Сержант не стал спорить, даже не обласкал нахала осуждающим взглядом. А сразу пошёл в кабинет ещё за одним стаканом. Это давало ему возможность обдумать, как вести себя дальше.
- Дело наше, как вы ранее метко назвали его мероприятием, выгорело и, надо сказать, очень складно закончилось. Пока сержант ходит за стаканами, прелагаю по чуть-чуть. Тем более уже налито, - предложил толстяк и первым схватил стакан.
Все последовали примеру толстяка и махом опорожнили налитую в посуду водку.
- Спектакль прошел на уровне, на высоком уровне. Публика валом шла смотреть историю о милиции. И ко всему прочему мы задержали реального вора-карманника, - пока всё зажовывали водку нехитрой закуской, рассказывал толстяк.
- О пойманном воре я наслышан. А вот о вашем участии ничего не знал. Так вы все вместе помогали ловить вора? – уточнил милиционер.
- Не все, только я, - без лишней скромности ответил толстяк.
- Значит, только вы и сержант? – повторил вопрос начальник.
- Так точно, - по-военному ответил толстяк.
Подошёл сержант с чистым гранёным стаканом и поставил его на стол.
- Что ты замер, наливай, - дал команду толстяку сержант.
Толстяк разлил по стаканам и предложил тост:
- Давайте выпьем за нашу милицию. За то чтобы вы, милиционеры, как сегодня, всегда успешно справлялись с задачей наведения правопорядка в нашем городе. И чтобы вышестоящее начальство оценило ваш весомый вклад в это благое и нужное дело.
Все чокнулись друг с другом и выпили. Актёры налегли на закуску, поскольку очень проголодались. А толстяк опять налил по чуть-чуть.
- Ты не частишь? Закуски ещё много осталось, а выпивка исчезает чрезмерно быстро, - сделал замечание толстяку Михаил.
Толстяк по-своему понял сказанное и тут же исправил положение:
- Кто желает пивка или пивка с водочкой совместить? У нас ещё три литра пива остаётся, - напомнил толстяк.
Присутствующая публика никак не прореагировала на замечание, наверное, обдумывала предложение. Толстяк понял молчание, как одобрение последнего варианта и долил в налитую водку ещё и пива, заполнив тару до краёв.
- Теперь отлакируется как надо, - пояснил он, и, не дожидаясь, пока участники банкета прожуют, произнёс:
- Прелагаю выпить за начальника. За его успехи по службе. Ведь именно под его руководством отделение достигло столь высоких результатов по службе!
Заявление не отражало состояние дел в отделении милиции, но начальнику стало приятно от столь неприкрытой лести и его лицо в мгновение порозовело.
- Все выпили, и Михаил незаметно для остальных толкнул толстяка в бок. Это означало просьбу угомониться.
- Вы говорили, что можете подсобить нам с попуткой? - обратился к начальнику Александр.
- В принципе, могу подсобить. Через город транзитом транспорт проезжает и у многих пассажирские места свободны, - пояснил начальник.
- Это понятно, транзитом многие проезжают, если есть дорога. Но нам нужно в конкретное место и в конкретное время, - внёс ясность Михаил.
- Мог бы и не объяснять. И так понятно, что все люди едут не просто так, а к месту назначения с конкретной целью. Завтра понедельник и машины пойдут одна за другой. Вот завтра и отправитесь, куда вам нужно, - внёс окончательную ясность начальник отделения.
- До завтра ждать нам нет резона. Лучше ехать сегодня. А завтра в новом городе новый спектакль сыграем. Опять же, с товарищем нашим повидаться нужно. Он нас, наверное, заждался, - ответил Александр.
- Сегодня выходной и машин очень мало транзитом едут. У вас может ничего не получится с отъездом. Все-таки я советую подождать до завтра. Как говорится, утро вечера мудренее, - пытался отговорить актёров милиционер.
- Спасибо за предложение и гостеприимство. Но мы лучше пойдём, пора нам уже, - поставил точку в проблеме Михаил.
- Да, нам уже пора, - поддакнул Александр.
- А на посошок? – подал голос толстяк.
- На посошок можно, - согласился Михаил.
Толстяк тут же разлил по стаканам и предложил:
- Выпьем на дорожку. Как говорится - всего вам хорошего.
Компания выпила, закусила, и актёры покинули отделение милиции.
Они оба шли прочь подальше от опасного попечителя, и холодный воздух свободы наполнял лёгкие силой, а души надеждой.
- Я еле дождался. Так мне хотелось покинуть ментовский банкет и послать к чёрту всех ментов этого города.
- И не говори. Сто лет бы не видеть эти поганые ментовские рожи, - поддержал разговор Александр.
- Ладно, забудем всё, как кошмарный сон. Нам сейчас надо добраться до автобусной станции. А если автобуса на сегодня больше нет, то попутку поймаем на шоссе.
- Есть одна загвоздка, - смутил заявлением Александр. - Мы же хотим в город вернуться, где наш толстяк в гостинице остался. А как в тот город добраться, не знаем. Если бы у нас карта автомобильных дорог была.
- Мы сюда черте как ехали. Поэтому, не знаем, есть ли приличная дорога до нужного нам места, без этой русской хляби. Но кто нам помешает спросить. А любой местный водитель наверняка объяснит, как лучше добраться до места.
Они дошли до поворота улицы и увидели что искали.
- На обочине дороги стоял грузовичок, кузов которого покрывал тент. Капот у грузовичка был открыт и в моторе ковырялся маленького роста мужичок с измазанным в масле лицом.
- Здравствуйте! – поравнявшись с шофёром, поздоровался Михаил.
- Здорово, коль не шутишь, - ответил мужичок.
- Не подскажите, где у вас автобусная станция? – спросил Михаил.
- Как таковой у нас автобусной станции нет. Но из центра автобус к нам приезжает.
- А ещё откуда-нибудь автобус приезжает?
- Нет, только из центра. Это единственная приличная дорога. На ней хоть и плохое, но покрытие асфальтовое есть. Другие дороги грунтовые. По ним можно только в сухую погоду с горем пополам проехать. В слякоть только на тракторе и доедешь.
- Не знаете, сегодня автобус из центра придёт?
- Опоздали немножко. Он час назад как ушёл в центр.
- А попутки у вас ходят?
- Конечно, ходят. Но не часто. Сегодня выходной и попутку можно и вовсе не дождаться. А вам куда надо? – полюбопытствовал водитель.
- Нам в город, - Александр замялся. События последних дней вытеснили остальные воспоминания, в том числи и название нужного города.
- Городок, - помог ему Михаил.
- Знаю такой. Но вам лучше через областной центр ехать. Путь будет в несколько раз длинней, чем по прямой, зато по асфальту.
- А если по прямой добираться?
- По прямой? – мужичёк задумался. - Можно и по прямой. Доехать до деревни Прямухино, а там через лесок выйти к шоссе, и дальше на попутке километров двадцать не больше.
- А через лесок далеко идти? – поинтересовался Михаил.
- Да нет, близко. Километров пять, шесть.
- Значит, осталось найти попутку до Прямухино. Не знаете, туда кто-нибудь поедет в ближайшее время?
- Я поеду. Свечи почищу и поеду с женой свата навестить.
- Может быть, нас захватите?
- Да ради бога. Только вам придётся в кузове ехать.
- Нам в кузове не привыкать. Через час вы сказали?
- Да, может быть и раньше. Если хотите, можете прямо сейчас в кузов забираться. Там лавка есть, посидите, отдохнёте, - предложил шофёр.
- Постоим немного, посмотрим, а уж потом полезем в кузов, - ответил Михаил.
Актёры долго простояли молча, посматривая по сторонам.
- Погода портится. Не пошёл бы дождь. А то по грунтовке не очень проедешь, - взглянув на небо, наконец, высказался Александр.
- Да уж, дождь нам совсем не нужен. Нам же потом по мокрому лесу идти.
Забыли спросить, долго ли до деревни ехать, – напомнил Михаил и тут же спросил у шофёра, - Не скажите, сколько времени занимает дорога до деревни?
- Это как ехать будешь. Если шибко гнать, то быстро доберёшься. А если не торопиться, то долго добираться придётся.
- А сколько часов путешествие займёт?
- Часа три-четыре проездим, - уточнил шофёр.
- Это во сколько же мы в деревню приедем?
- Уже вечером приедете. Но и вечером можно попутку найти. А если не захотите на шоссе идти попутку ловить, то переночевать сможете в деревне.
- Там будет видно. Нужно сначала до места доехать, - проворчал Михаил.
- Ну вот, свечи почистил. Теперь умоюсь и можно ехать, - наконец обрадовал шофер.
Актёры полезли в кузов, надеясь на скорое отправление. Но ждать им пришлось добрых полчаса. Хлопнула правая дверь кабины, потом левая, заурчал мотор, и машина тронулась в путь. Сначала они ехали по шоссе. Потом свернули на грунтовку. Три часа тряски выветрили остатки спирта в крови, и когда машина остановилась, оба актёра были абсолютно трезвы. Это обстоятельство сильно усугубило дело. Теперь они полностью осознавали, какого дурака сваляли сегодня, на ночь глядя отправившись в дальний путь.
- Всё, приехали, - заглянув в кузов, обрадовал водитель.
- Нам сейчас в какую сторону идти? – спросил Михаил, продолжая сидеть на лавке.
- А вот сейчас выйдите и вон туда, через лесок пойдёте.
Водитель махнул рукой в ту сторону, куда должны пойти актёры.
Водитель ушёл в дом, к которому подъехал. Актёры, наконец, слезли с кузова на землю и теперь смотрели на расположенный в километре темнеющий силуэт леса.
- Темнеет уже, - отметил Александр.
- Да, ещё час и станет совсем темно, поёживаясь от холодного вечернего ветерка, норовящего забраться под плащ, добавил Михаил.
- Если поторопимся, через час будем на шоссе, - стараясь говорить уверенным голосом, произнёс Александр.
- Ну так пошли, - предложил Михаил.
- Пошли, - согласился Александр, и оба актёра двинулись в путь.
- Идём, идём, а до леса, сколько было, столько и осталось. Будто он заколдован и отъезжает от нас, - уже через десять минут ходьбы начал ворчать Михаил.
- Это для деревенских тут час с небольшим ходу. А для городского человека все три получатся, - поддержал разговор Александр.
- Спасибо, утешил. Так мы до шоссе к полночи подойдём.
- Можно вернуться и попроситься на ночлег. Нам шофер об этом говорил. Он сам может нас на ночь пристроить.
- Когда приехали в деревню, он об этом и не вспомнил. Видно, жаба сильно жгла, самогона не терпелось быстрей отведать.
- Да, в выходной в деревне все пьяные. Это уж будьте нате, - подтвердил мысль напарника Александр, - тут можно вместо ночлега по шеям схлопотать. Деревенские городских не больно жалуют.
- Значит, всё правильно. Нужно только побыстрей ногами перебирать.
Они немного прибавили ходу и скоро оказались у самого леса. Темный лес совсем не манил двух путников. Наоборот, тёмные силуэты деревьев выглядели устрашающе. Путникам вовсе не хотелось рисковать своими душами в обители кикимор и прочей лесной нечисти.
- Сколько, он говорил, по лесу надо пройти? – для поддержания таявшего оптимизма спросил Михаил.
- Ничего он про это не говорил. Лишь сказал, что весь путь должен занять чуть больше часа.
- Мы уже идём больше часа. А раз так, мы должны скоро выйти на шоссе. Кстати, вот и тропинка.
Они свернули к тропинке и, направившись по ней, углубились в лес. Вскоре тропинка резко свернула влево, но они упорно продолжали идти по ней.
- Мне кажется, что тропинка идёт вдоль поля, - подал голос идущий сзади Михаил.
- Мне тоже это же кажется. Но хотелось бы знать наверняка, - ответил Александр.
- Как узнаешь, коли не видно не зги. Тут впору ноги переломать об коряги. Давай ещё пройдём немного вперёд. Может, мы уже близко от цели.
Они прошли ещё с полкилометра, но тропинка так и петляла по зарослям леса.
- Предлагаю проверить, куда мы пришли, - предложил Михаил.
- Знать бы как это сделать, - отозвался Александр.
- Очень просто. Нужно свернуть налево и посмотреть.
- Не понял идеи. Почему сворачивать налево? Логичнее свернуть направо, раз тропинка повернула налево и, как мы предполагаем, идёт вдоль поля.
- Нужно проверить точно ли тропинка идёт вдоль поля, или всё-таки мы на верном пути. Поэтому нужно повернуть налево.
- Уйдём с тропинки, потом будем по буеракам ползать. А с тропинкой надёжнее. Куда-нибудь она должна привести.
- Вот именно, куда-нибудь.
Они снова пошли по тропинке и вскоре вышли на поле.
- Интересно, это то самое поле, по которому мы шли к лесу или другое, - озадачил вопросом Михаил.
- Я и сам хотел бы это знать. Но спросить здесь не у кого. Придётся действовать наобум, - высказал интересную мысль Александр.
- Наобум – это как? – не понял Михаил.
- Перейти поле и найти там шоссе.
- А если там никакого шоссе нет?
- Пока не дойдём своими ногами и не посмотрим, не узнаем истину.
- Ладно, пошли, - согласился Михаил.
Актёры двинулись напрямик через поле почти в полной темноте.
Через полкилометра они снова уткнулись в пролесок.
- Слушай, а не ходим ли мы по кругу? – высказал сомнение Михаил.
- Вот этого не скажу. Думаю, нам надо пойти через лесок, пока ещё хоть чего-то видно.
- Я думаю, нам надо здесь у леса расположиться и зажечь костёр, погреться, - предложил Михаил.
- А как же поиски шоссе? Мы же хотели сегодня добраться до города.
- Даже если мы доберёмся до шоссе, там вряд ли кто-нибудь проедет. Это же провинциальное шоссе, а не трасса Москва-Ленинград.
- Погреться и поесть было бы неплохо, - согласился Александр, - жаль, что еды у нас нет никакой. Или я про что-нибудь забыл?
- Я со стола стащил осьмушку хлеба и два кусочка сала, - открыл секрет Михаил.
- Это уже кое-что. Маловато, конечно, но с голоду не помрём. А где будем костёр разводить?
- Да вот здесь и разведём. Здесь как бы полянка: с трёх сторон деревья, с одной поле. Надо нам сухих веток набрать и мха сухого, тогда костёр легче развести будет.
- Задание твоё не простое. В темноте никаких веток не видно, ни сухих, ни мокрых. Придётся довериться интуиции, может она подскажет, где искать.
Не откладывая в долгий ящик, оба актёра принялись искать валежник. Они старательно прочёсывали окрестности, и скоро набралось достаточно дров на костёр. Михаил сложил шалашиком валежник и поджёг. Костёр начал разгораться.
- Хорошо бы сеном разжиться. Поспали бы чуть-чуть. Я, честно говоря, устал, - сознался Александр.
- Есть сейчас будешь? – спросил Михаил.
- Лучше оставить на завтра. Утром ужас как есть охота, - объяснил своё решение Александр.
- Вечером тоже есть хочется. Ладно, пока горит костёр можно подремать.
Они уселись на сумки и постарались ненадолго заснуть. Но даже кратковременный сон не снизошёл до них. Приходилось всё время следить за равновесием, чтобы не растянуться прямо на сырой земле. И костёр быстро прогорал и требовал ещё веток.
- Надо нам наломать валежник и немного поспать лёжа. Лично я, если не посплю, дойти до места не смогу, не говоря уже о спектакле, который мы собираемся играть.
- Вполне с тобой согласен. Пойдём за валежником.
Они наломали веток с ёлок, набрали сухих веток и устроились около костра.
Вскоре оба задремали. Проспали они недолго. Разбудил их протяжный волчий вой.
- Где-то совсем рядом воют, - прогоняя охвативший душу страх, - сказал Михаил.
- А шофёр о волках ничего не говорил, - ответил Александр.
- Если бы мы дошли до шоссе и поймали попутку, то были бы далеко отсюда.
- Если бы, да кабы, да росли в поле грибы. Сейчас в костерок ещё веток подбросим и никакие волки нам не страшны, - нарочито бодрым голосом, сказал Александр.
Обоим актёрам было не по себе от близкого присутствия хищников. Но они старались не показывать друг другу свой страх. До утра они больше не сомкнули глаз. Как только начало светать, они засобирались в дорогу.
- Есть будем? - спросил Михаил.
- Давай, пожуём. Не пропадать же добру.
Поев хлеба с солёным салом, им захотелось пить.
- Жалко, воды не захватили, - посетовал Александр, - может, когда пойдём через лес, нам ручеёк встретится.
- Может быть и такое. А может, и нет, и напьёмся мы с тобой только в городе.
- Будет тебе каркать, не то так и сбудется. А мне от твоих слов ещё больше захотелось пить.
Взяв помятые сумки, они тронулись в путь. На этот раз им повезло: уже через двадцать минут они вышли на дорогу. А через десять минут ехавший мимо грузовик остановился на их автостоп.
- До города подвезёшь? – спросил у водителя Михаил.
- Вам в другую сторону надо. Обратно я только вечером поеду, - огорчил ответом шофёр.
- Спасибо за подсказку. Счастливого пути, - пожелал водителю Михаил.
Актёры перешли на другую сторону и принялись ждать. Но мимо проносились легковушки, которые не хотели останавливаться на понятный всем знак автостопа. Наконец, из-за поворота показался автобус. Он остановился около актёров и, когда они вошли в салон, тронулся дальше. Лишь после этого Александр спросил у сидящей на переднем сидении женщины:
- Автобус в город идёт?
Получив положительный ответ, оба актёра уселись на свободное сидение.
- Пока они ехали, водитель как-то странно посматривал на новых пассажиров в зеркало заднего вида. Лишь перед самым городом всё прояснилось.
- Вы платить за проезд собираетесь? – по громкой связи спросил он актёров.
Михаил подошёл к водителю и спросил:
- Сколько с нас?
- Десять рублей, - ответил водитель автобуса.
Михаил тут же выложил ему всю сумму.
«Дорогой автобус, - отметил себе Михаил, - хотя по обшарпанному внешнему виду автобуса этого не подумаешь».
- Сколько взял за билет? – спросил Александр.
- Червонец на двоих, - ответил Михаил.
- Дорогой здесь транспорт и даже очень, - посетовал Александр.
- Сколько он с вас взял? – полюбопытствовала женщина.
- Десять рублей на двоих, - ответил Михаил.
- Это очень много. Даже до конечной остановки билет дешевле стоит.
Оба актёра промолчали и до самого города ехали молча. Не то чтобы они очень сожалели об обмане. Просто им было обидно, что их, людей искусства, норовят обидеть и обсчитать на каждом углу, как раз те, ради которых это самое искусство выносится на всеобщее обозрение.
Автобус въехал в город и, замедлив ход, по узким городским улочкам, направился к автобусной станции. Около будки продажи билетов, которая и являлась этой самой станцией, автобус остановился. Пассажиры вышли на улицу. Последними вышли актёры. Автобус был хоть каким-то подобием укрытия, и актёрам хотелось подольше побыть в четырёх не продуваемых стенах.
- Ну и видок у нас! В полутьме не так было заметно, какие мы чумазые. Дым от костра здорово нас разукрасил, - взглянув на Александра, заметил Михаил.
- Придётся начинать с водных процедур. Это стало уже традицией для нас, - заметил Александр.
- Не подскажите, где можно помыться? – спросил Михаил у прохожего.
- Даже не скажу. Можно в столовую зайти и там, в туалете, помыться, - ответил прохожий.
- И где эту столовую найти? – продолжал вопросы Михаил.
- Я хоть и местный, но точно не подскажу. Я дома питаюсь.
- А колонки поблизости нет?
- Наверное, где-нибудь на окраине колонка есть. Но где эта колонка находится, не знаю, - огорчил актёров прохожий.
- Что будем делать? – задал вопрос Михаил и сам же ответил, - пойдём колонку искать. Нам не впервой.
- Может, сразу в гостиницу направимся. Там наш толстяк ждёт, не дождётся, пока мы придём, - предложил Александр.
- Вряд ли мы найдём его в гостинице. Я думаю, он уже устроился на работу.
- Я что-то не заметил у толстяка тяги к труду. А к спирту у него очень сильная тяга.
- По одной из профессий он может работать даже пьяным. Я имею в виду профессию пожарника в каком-нибудь клубе.
- Так ты хочешь, чтобы мы нашли этот самый клуб?
- Сначала нужно привести себя в порядок.
- Тогда пойдём искать колонку.
- Согласен. Пойдём искать.
Подхватив сумки, оба актёра двинулись искать колонку. Они пошли по узкой улочке, мощёной булыжником. По их мнению, именно на таких вот улочках и должна находится колонка. Действительно, буквально через полкилометра актёры вышли к колонке. Александр посмотрел вдоль улицы налево, потом направо и никого не обнаружив, сказал:
- Если нам сегодня не помешают, это будет счастливым исключением.
Прежде чем ответить, Михаил осмотрелся.
- Вроде никого нет. Даже не верится, - сказал он.
Каждую минуту ожидая оклика, они умылись.
- Ты смотри, нам здесь начинает везти! – воскликнул Александр.
- Тихо ты, сглазишь, - одёрнул Михаил.
- Теперь куда пойдём: в гостиницу или клуб искать? – спросил Александр, хотя и сам знал ответ на вопрос.
- Зайдём лучше сначала в гостиницу. Возможно, там знают о толстяке. А если не знают, будем его искать сами, - предложил вариант поисков Михаил.
- Мне в принципе всё равно, с чего начинать поиски. Но я бы начал со столовой. Кушать очень хочется.
- Мы зайдём поесть, но после посещения гостиницы. А сейчас вперёд.
Оба актёра направились к гостинице, где неделей раньше они оставили толстяка. Они несколько раз сворачивали с одной улицы на другую и, наконец, вышли к гостинице.
- Всего неделя прошла, а мы забыли дорогу, - посетовал Михаил.
- Ничего удивительного в этом нет. Ведь в прошлый приезд мы толком не узнали город. За два дня это невозможно было сделать, если мы их провели в зале, играя спектакль и на банкете, отмечая успешное окончание спектакля, - высказал своё мнение Александр.
Они зашли в вестибюль и сразу направились к администратору.
- Мест нет, - огорчила она вновь прибывших.
- Мы только хотели спросить. Неделю назад у вас поселился толстый такой человек.
- Мы здесь справок не даём, - сказала администратор. – Если вы из органов, то и в этом случае должны назвать его имя, фамилию и число, когда он здесь проживал.
Выданное администратором пояснение подсказывало актёрам, как надо действовать.
- У нас где-то была квитанция, - сказал Михаил, - сейчас я её поищу.
Он порылся в сумке и в записной книжке нашёл квитанцию.
- Моя плохая привычка сохранять ненужные бумажки, на сей раз, оказала нам услугу. Вот его имя и фамилия, и дата вселения в гостиницу.
Михаил подошёл к журнальному столику у стены, взял журнал и снова вернулся к окошку администратора. Он положил журнал в окошко администратора, предварительно вложив в журнал червонец. Администратор взяла журнал и спрятала в своём столе. Она видела, как Михаил вложил в журнал червонец, и за эту сумму была готова предоставить просителю кое-какую информацию. Михаил назвал дату заселению и фамилию толстяка.
Помню этот случай, - сказала администратор. – Трое сняли комнату. Одним из этих троих был интересующее вас лицо.
- Мне хотелось бы знать, где сейчас находится это лицо.
- Точно сказать не могу. После того, как его забрали в милицию, прошла неделя. Но, поговаривают, он устроился пожарником в клубе.
- У вас всегда постояльцев в милицию забирают? Если я у вас поселюсь, меня тоже в милицию заберут?
- Ну что вы! Милицию мы вызываем только в крайнем случае: если постояльцы дебоширят, или не платят за номер и при этом не хотят выселяться.
- Так что сделал интересующий нас товарищ?
- Он не хотел платить за гостиницу и выселяться тоже не хотел.
- И чем же он мотивировал свой отказ?
- Он говорил, что деньги скоро привезут его друзья.
- И почему вы ему не поверили?
- Мы не обязаны верить. Мы обязаны следить за выполнением условий договора.
- Объясните.
- При заселении в гостиницу, вы расписываетесь под документом, который и есть договор с администрацией об условиях проживания. Никому из жильцов этот договор нарушать не положено. А вы, собственно, что так волнуетесь за него? - пристально взглянув на Михаила, задала коварный вопрос администратор. – А не вы ли с товарищем были теми двумя из трёх, которые сбежали и не заплатили, оставили своего пьяного товарища отвечать за всех?
- А что это меняет?
- Очень много меняет. Я сейчас милицию вызову, тогда узнаете, - стращала администратор.
- А что, друзья его так и не приехали, или он не заплатил?
- Насчёт друзей не знаю. Но он заплатил, позже заплатил.
- Так вы говорите, он может в клубе работать?
- Точно не скажу. Говорили так.
- Раз говорили, так оно и есть. Городок маленький, все друг о друге всё знают. Спасибо вам большое за информацию. Очень приятно было поговорить с вами. До свидания.
- До свидания, - во след уходящему Михаилу, тихо сказала администратор.
- Пошли, - поравнявшись с Александром, позвал Михаил.
- Они вышли из вестибюля на улицу.
- Сразу пойдём искать толстяка или сначала перекусим? – на всякий случай спросил Михаил.
- После всего, что я услышал, нужно подумать.
- Тогда пойдём, перекусим?
- Нужно найти какое-нибудь приличное и недорогое заведение.
- Два взаимоисключающих требования к подобным заведениям делают поиски такового особенно трудными.
- Ты прав, но есть всё равно надо.
- Я подозреваю, что мы его не найдём или найдём, когда обессилим от голода. Давай лучше сделаем как обычно: возьмём в магазине чего-нибудь на зуб и в пивную зайдём. Уж пивная наверняка есть в каждом городе и ничего неожиданного для нас там не будет.
- Это будет вернее. Кстати, когда мы шли в гостиницу, я видел продовольственный магазин.
- Так чего же мы стоим? Вперёд.
Они пошли по улице до продовольственного магазина. Там они купили хлеб, плавленых сырков. Больше ничего не привлекло их внимание.
- Ну и город, ну и магазин! Взять поесть нечего. Что же здесь жители едят? – возмутился Михаил.
- Сейчас мы у какого-нибудь проходящего мужика спросим, где находится пивная, - подал голос Александр.
«На удивление на улицах города очень мало прохожих. Словно вымерли все здесь, или срочно покинули гиблое место», - подумал Михаил. От этой мысли ему стало неуютно.
- В прошлый наш приезд, здесь было намного больше прохожих, - сказал он.
- В прошлый наш приезд, мы по городу не ходили. Мы сразу нашли антрепризу и стали готовиться к выступлению.
Да, да. Что-то припоминаю.
Навстречу актёрам из-за угла вышел мужчина средних лет. От него здорово припахивало спиртным.
- Уважаемый! Не подскажешь, где нам пивную найти? – задал вопрос Александр.
От неожиданности мужик остановился.
- Не местные что ли? – наконец выговорил мужик.
- Да, мы приезжие, - ответил Александр.
- А, приезжие. Тогда ладно. Значит, пойдёте сейчас направо, а нет, вам налево. Потом пряменько. А там уже увидите. Ну, бывайте.
Мужик нетвёрдой походкой пошёл дальше.
- Есть и в этом городе хорошие люди, - заметил Александр.
- Да уж. Мир не без добрых людей, - высказал свою точку зрения Михаил.
Оба актёра пошли по указанному маршруту. Скоро они увидели то, что искали.
«Пивной зал» – было написано на вывеске, висящей над входом неказистого одноэтажного здания. Прямо перед дверьми располагалась лужа с грязной вонючей жижей. Наверное, это было очень удобно для тех, кто набрался в пивной до поросячьего визга. Стоило поскользнуться и упасть в лужу, как полное соответствие с этим милым животным была достигнута.
- Нам сюда, - подал голос Михаил.
- Кто бы сомневался! Пошли, посетим местные места обетованные, да посмотрим на местных завсегдатаев пивных баталий, - войдя в образ прожигателя жизни, выговорил Александр.
Они прошли по краюшку лужи до самой двери. Михаил уже протянул руку, чтобы взять за ручку и открыть дверь, как дверь резко распахнулась, и некто широкий и толстый перегородил весь проём двери.
- Прочь с дороги, мелюзга! - произнёс незнакомец, но его голос для двух актёров показался знакомым.
- Михаил! Тебе не кажется этот голос знакомым? – нарочито громким голосом спросил Александр.
- А, это вы! Долго же я вас ждал. Ну, пойдём, потолкуем.
Толстяк медленно повернулся прямо в дверях и снова вошёл в пивную.
- Он подошёл к свободному, но неубранному столу.
- Я, надеюсь, вы при деньгах?
- Немного денег у нас имеется, - ответил Михаил.
- Тогда чего стоишь? Иди, возьми нам что-нибудь выпить.
- Сейчас принесу. Кстати, вы тут пока приберитесь на столе.
Михаил пошёл к стойке и скоро вернулся с четырьмя кружками пива.
За это время Александр убрал со стола, переставив грязную посуду на только что освободившийся соседний стол.
- Только четыре кружки взял!? – выказал недовольство толстяк.
- Не волнуйся, для тебя две, - успокоил толстяка Михаил.
Толстяк и не думал волноваться. Он взял кружку и за один приём выпил её.
- Теперь у меня только одна кружка, - напомнил толстяк.
- Сейчас возьму ещё пивка. Плохо, что с закуской у нас не очень, - посетовал Михаил.
- Я недавно перекусил. Так что можете не беспокоиться, - успокоил толстяк.
- А вот нам не удалось перекусить. А там, где мы были до приезда сюда, кормят и вовсе погано, - подал реплику Александр.
- Так надо было в магазин сходить или на рынок. Всё чего-нибудь надыбали бы на зуб, - в поздний след дал совет толстяк.
- Там, где мы были, ни до магазина, ни до рынка не добраться, - объяснил ситуацию Александр.
- Ну и занесло вас в глухомань. По мне лучше синица в руках, чем ваши вечные поиски актёрского счастья. Я сейчас снова пожарником устроился. Мне даже небольшой аванс выписали.
«Так вот откуда у него деньги появились. Значит, из аванса он долг гостинице заплатил», - подумал Александр.
- А где ты сейчас устроился на проживание? – поинтересовался Александр.
- Да там же в клубе, в котором и работаю. Там под лестницей небольшая комнатёнка имеется. Вот там я и обитаю. Тесновато, конечно. Но зато рядом с работой и платить никому не надо за жильё.
- Это очень удобно. Тем более в таком проживании есть свои преимущества: ты почти всё время находишься на работе, - похвалил предприимчивость толстяка Александр.
- Значит, вы поняли? За это надо выпить.
Толстяк взял кружку и так же, не отрываясь, выпил её до дна. Актёры лишь пригубили пиво.
- Я сейчас схожу ещё за пивом, - сказал Михаил и направился к стойке бара.
Уже через минуту он вернулся с четырьмя наполненными пивом кружками.
- Давайте, рассказывайте, что там с вами приключилось? – пожелал узнать о приключениях актёров толстяк. – Как вы из гостиницы смылись, так я ничего о вас не слышал.
- Тогда начнём с этого самого момента. То есть с момента, когда мы покинули гостиницу, - начал рассказ Михаил.
- Вот, вот. Начни с этого момента. А то бросили меня одного в гостинице, без денег и не появлялись больше недели, - прервал толстяк. Он всё ещё был зол на своих напарников по сцене.
- Как ты помнишь, мы в ту ночь отмечали наш успех почти до утра, - продолжил рассказ Михаил.
- Помню этот момент. Только успешным наше выступление не назовёшь. Успех всегда звоном монет в кармане подтверждается. А тут как раз всё наоборот, - толстяк попытался опровергнуть Михаила.
- То, что мы денег не заработали, это факт. Но это ничего не говорит об успехе или неуспехе нашего выступления. А успех был и не надо со мной спорить. Мы с Александром кое-что в этом понимаем. Так вот, мы проснулись утром и поняли, что должны тайно покинуть гостиницу. Иначе долг за проживание, сидя в милицейском обезьяннике, нам не отдать. А милиции нам было не миновать, так как денег у нас не было, и взять их в ближайшее время было неоткуда. Мы собирались уйти втроём, но ты был беспробудно пьян, и к нам присоединиться не смог. Вот поэтому мы ушли одни. Мы не собирались так надолго оставлять тебя. Мы хотели заработать денег и вернуться выручать тебя. Но судьба распорядилась иначе, и мы приехали только сейчас, спустя много дней.
Михаил ненадолго прервал рассказ и пригубил кружку с пивом. Он воспользовался перерывом, чтобы обдумать с чего начать рассказ. О первом спектакле в клубе, о том, как бежали из города от громил, он рассказывать не стал. Он не смог бы объяснить, почему с деньгами они не вернулись выручать толстяка из лап милиции. Михаил начал рассказ о посещение второго города, в котором их загребли в милицию. Толстяк слушал и не перебивал. Лишь когда Михаил закончил, позволил себе заметить:
- Вам похлестче моего досталось. Но и в плохом, есть небольшие радости жизни: перепало вам женских ласк и с милицейским начальником удосужились посидеть за одним столом за рюмкой водки. Ладно, что было, то прошло. Что вы собираетесь делать дальше?
Всё тоже: спектакли играть, - ответил за двоих Александр.
Я не то имел в виду, - пояснил толстяк. – Вы же сюда только сегодня приехали и, наверное, ещё не устроились на ночлег.
- Да, мы сразу пошли искать тебя. Поесть не успели, только вот сырками в магазине разжились, ничего больше подходящего не нашлось, - пожаловался на местные трудности Михаил.
- Это легко исправить, были бы деньги. Я тут времени даром не терял, обзавёлся кое-какими связями. Так что продукты добудем. Я не услышал от вас ответа: где вы собираетесь сегодня ночевать?
- Мы над этим ещё не думали, - честно ответил Александр.
Толстяк посмотрел на часы и сказал:
- Ну, мне пора на работу. Сегодня какое-то мероприятие в клубе. По-моему, будут кого-то чествовать. Так что я там должен присутствовать. Если хотите, можете пойти со мной.
- В клуб? – почему-то спросил об очевидном факте Михаил.
- Конечно, в клуб. А куда же ещё? Так вы пойдёте со мной?
- Ладно, пойдём. Сейчас на посошок выпьем ещё по кружечке пивка и сразу пойдём, - дал согласие Александр.
- Здравая мысль, - одобрил толстяк.
Михаил сходил за пивом. Компания быстренько оприходовала его и во вздёрнутом расположение духа отправилась в клуб.
- Слушай, а после чествования у вас в клубе застолье организовывают? – спросил у толстяка Михаил, следуя за ним в клуб.
Не могу сказать точно. Это первое чествование за всё время моей работы в этом клубе. По логике вещей, чествование должно проходить за праздничным столом. Раз они начнут поздравлять в актовом зале, как говорится, на сухую, где-то нужно будет продолжать уже с рюмкой в руках.
- Я смотрю, ты в логике здорово поднаторел. Но лучше деньгами, - пошутил Александр.
- Не понял! – отдуваясь от быстрой ходьбы, сказал толстяк.
- Я вот что подумал, - начал излагать суть пришедшей в голову идеи Александр.
- На чествовании наверняка потребуются развлечения. Вот ты нас и представишь как массовиков затейников с большим стажем и очень опытных. Мы уж постараемся им понравиться. И расплатятся с нами после выступления если не деньгами, то рюмкой водки и куском пирога.
- Я там никого не знаю. Вряд ли они захотят меня слушать. И потом мы не знаем, какому событию посвящено чествование, – пытался отказаться толстяк. – И чего вы ко мне пристали, словно банный лист к заднице.
- Это он с голодухи. Поест получше, и сам всё поймёт, - объяснил ситуацию Михаил.
- Вот именно. Придём в клуб, посмотрим, определим, в чём там дело. И всё станет понятно, - сказал Александр, который думал сейчас о своём собственном прошлом и настоящем и не очень вникал в суть дела.
Они подошли к двери клуба. Толстяк оглянулся, словно заговорщик, только после этого вошёл в помещение. Актёры вошли следом за ним.
- Кажется, ещё не началось, - понизив голос, сообщил толстяк.
Он подошёл к своей коморке и, заглянув на секунду за дверь, взял каску, тут же напялив её на голову.
- А теперь что? – шёпотом спросил Михаил.
- Теперь я пойду на рабочее место. Оно у меня справа от сцены. Там багор и ведро на стене висит. А под ним мой стул, - сообщил толстяк.
- А нам-то что делать? – озадачил вопросом Михаил.
- Не знаю, что вам делать, - честно ответил толстяк. – То, что вам нельзя делать я знаю, - вам нельзя шуметь. Если хотите, можете из-за занавеса в зал посмотреть.
- Ладно, пошли на сцену. Нам не впервой там присутствовать.
- Это зачем вам на сцене присутствовать? – с подозрением в голосе спросил толстяк.
- Ты же сам преложил нам посмотреть в зал из-за занавеса, - ответил Михаил.
- Ну и… - не понял толстяк.
- Мы пойдём и посмотрим. Интересно ведь узнать, что это за чествование, - ответил Александр.
- Ладно, идите за мной, - разрешил толстяк и двинулся на место работы.
- Я тут буду, а вы с той стороны занавеса встаньте, - добравшись до своего стула, сказал толстяк.
- Не забывай, ты обещал за нас похлопотать, - напомнил о разговоре Михаил, приписав желаемое за действительное, - за обещание толстяка.
Я обещал? Что-то такого не помню, - сказал толстяк.
Ты нас представишь, мы выступим, и после этого нас всех пригласят на банкет, - представил примерный ход предполагаемых событий Михаил.
Толстяк не сразу ответил. Он сам посмотрел в дырку в занавесе и объявил:
- Не началось ещё. Наверное, немного задерживаются.
- Ты точно знаешь, что именно сегодня будет проводиться мероприятие? – спросил Александр.
- Меня предупредили, поскольку я здесь не последнее лицо и моё присутствие необходимо…
- Ладно, мы верим тебе. Подождём ещё немного. Раз предупредили, значит, скоро начнётся мероприятие, - успокоил толстяка Михаил. Сам он не был уверен в сказанном, но если толстяк что-нибудь напутал, у них, по крайней мере, будет, где сегодня переночевать.
«Если всё-таки толстяк насвистел, надо будет бутылкой водки разжиться да чего-нибудь на зуб купить. Но если протянем ещё час, то разжиться можно будет в лучшем случае самогоном, а на закуску можно будет достать лишь зелени с чужого огорода», - отметил себе Михаил.
- Кстати, как ты нас собираешься представить? – поинтересовался Александр.
- Да как всегда. Скажу, что артисты тоже хотят поздравить юбиляра, - ответил толстяк.
- Можно и так. Но представлять нас надо до начала мероприятия. Ты ведь не будешь прерывать тамаду, говорящего со сцены поздравления, - пытался проиграть возможные ситуации Михаил.
- Не люблю фантазировать. Я человек конкретный. Придёт время, ситуация подскажет, - ответил толстяк.
Наконец в актовый зал начали входить люди и усаживаться в кресла. Уже через пять минут половина зала оказалась заполненной. На сцену вышел человек, одетый по-праздничному.
- Пора, иди договорись, пока он не начал. Потом будет поздно, - поторопил толстяка Александр.
- Сейчас нельзя, после надо, - огорчил отказом толстяк.
- Когда это после!? Сейчас он откроет собрание, и мы уже не сможем… - пытался возражать дальше Александр.
- Помолчите, - прервал спорщика толстяк, - дайте понять, о чём речь пойдёт.
Все находящиеся за сценой замолчали, ожидая начало собрания.
Вышедший на сцену гражданин начал собрание. Он долго говорил, приглашал на сцену людей из зала. Они тоже говорили, но присутствующие за занавесом не поняли ни слова.
- Ну и о чём тут речь? С чем же все они друг друга поздравляют? А, может быть, не поздравляют, а ругают? – приблизившись к толстяку, спросил Александр.
- Что-то я не пойму о чём они говорят, - честно сознался толстяк.
- Ещё бы ты понял! Они говорят на Иврите. Я и сам ничего не понимаю, хотя раньше слышал подобный говор ни раз, - огорчил толстяка Александр.
- Ну и как ты теперь думаешь разговаривать с этой публикой в зале? – ехидно спросил Михаил.
- А никак не думаю. Даже если я договорюсь с ними о вашем выступлении, вы всё равно не сможете говорить реплики на Иврите, - вывернулся толстяк.
- Получается не очень хорошо для нас всех, поскольку банкет отменяется, - огорчил сразу всех Михаил. Но толстяк и не думал расстраиваться.
- Как подсказывает мой жизненный опыт, никогда не нужно терять надежду. Может, они пригласят меня за стол, как представителя местной администрации, - изрёк он, и ухмыльнулся шутке.
- Никогда не слышал, чтобы еврейская община пригласила просто так кого-нибудь за стол. А тем паче иноверца, - высказал своё мнение Александр.
- Всё когда-то бывает в первый раз, - к месту заметил толстяк.
- Но не в этом случае. И вообще, у меня складывается мнение, что мы ненужные свидетели, - сказал Михаил.
- Да, ты прав. Лучше до времени не высовываться, - дополнил мысль Александр.
- То представляй вас, то не представляй. Вам не угодишь, - проворчал толстяк.
- У них мероприятие. И насколько я понимаю, они на появление артистов из-за кулис не рассчитывали. Давайте дождёмся перерыва, тогда попробуем предложить свои услуги, - высказал своё мнение Михаил.
- Я вот что подумал: мероприятие вроде этого нам не очень подходит. Нужна совсем другая обстановка. Если бы всё сразу проходило за столом, под заздравные тосты, - начал фантазировать толстяк.
- Тосты бывают не только заздравные, но и траурные, например, на поминках. И здесь мы можем выглядеть не хуже. Например, почему бы усопшему ни быть поклонником театрального искусства или даже почитателем нашего таланта? И почему бы нам ни сыграть для него в последний раз отрывки его любимых спектаклей? - предложил свой вариант применения актёрских талантов Михаил.
- Я много раз присутствовал на поминках и о таком пристрастии усопшего никто никогда не упоминал, - толстяк высказал сомнение в жизненности идеи.
- Здесь ты не прав. Об усопшем либо хорошее, либо ничего. А любить искусство - это очень хорошее качество, - согласился Михаил.
- Осталось только найти подходящее мероприятие, и дождаться, когда нас на него пригласят. Бред, да и только, - подвёл черту толстяк.
- Предложи что-нибудь получше, а мы послушаем, - рассердился Михаил.
- Раз мы сегодня на мероприятие не идём, нам нужно своё мероприятие организовать, - начал излагать толстяк.
- Это для тренировки, что ли? – съехидничал Александр.
- Вроде того, - согласился толстяк, - и ещё, чтобы выпить и закусить.
- Выпить и закусить, значит. А не послать ли нам гонца? Помнится, кто-то хвалился, что может организовать неплохой закусон, - намекая на толстяка, сказал Александр.
- Я сейчас не могу, я на службе, - отказался толстяк.
- Ничего страшного, мы тебя подменим на время, - обещал Александр.
- Этого не положено. Не могу я своего поста покинуть, даже если меня захочет заменить рота солдат, - гордо заявил толстяк.
- Высокое отношение к профессии. Но в этом случае мы остаёмся на сегодняшний вечер без выпивки и закуски, - Александр огорчил человека с высокими принципами. – Может быть, ты всё-таки хочешь рискнуть и подойти к гражданам, выступающим на сцене?
- Да, задачу вы мне задали. Ладно, я подумаю, - обещал толстяк.
- Только думай быстрей. Иначе мы всё равно не успеем, и придётся ложится спать на сухую, - предупредил Михаил.
- Будь по-вашему, я согласен. Каску оставляю вам. Деньги давайте? – дал согласие толстяк.
- Вот это другое дело. Это по-нашему, - похвалил толстяка Александр.
Михаил достал червонец и отдал толстяку.
- Не густо, могли бы и побольше выдать, - проворчал толстяк.
- Чем богаты, - ответил Михаил. – А ты вот что, давай-ка дуй, за чем послали, и особенно не задерживайся.
- Толстяк снял с головы каску и тут же отринул от должности, превратившись в одного из троих выпивох.
- Что брать на закуску? – спросил он.
- Что-нибудь повкусней, побольше и подешевле. Сам что ли не соображаешь? – получив каску от толстяка вместе с обязанностями пожарного, ответил Михаил.
- Понятно. Но тогда у нас на две бутылки денег хватит, - обрадовал толстяк.
- Ты давай иди уже и особенно там не увлекайся фантазиями. Литр водки – это хорошо. Но главное закуску не ущемить. Ты то здесь был, на вольных хлебах пробавлялся, а мы на хозяйской баланде оголодали. Сам понимаешь, закуска для нас сейчас нужна сытная и обильная, - дал последнее наставление Александр.
- Как не понять. Понимаю и сочувствую. Ну, я пошёл, - напоследок изрёк толстяк.
- Иди и помни, твоё будущее в наших руках, вернее на нашей голове, - сказал Михаил, и надел каску пожарного на голову.
Толстяк ушёл, оставив за кулисами двух актёров.
- И здесь нам не везёт. Видно полоса у нас чёрная пошла. Нужно пересидеть, переждать её, - подвёл итог последним событиям Александр.
- Не будем торопить события. Ещё не вечер. Посидим сегодня вечерком в новых апартаментах нашего пожарного, выпьем, закусим, а там что-нибудь в голову путное придёт, - с оптимизмом в голосе, сказал Михаил.
- И то верно. Ничего, прорвёмся. Как говорится – жизнь богаче на события, чем мы о ней думаем. Значит, будем ждать вдохновения и открытия откровения. Но хотелось бы как-то убыстрить события, - сказал Александр.
- Я думаю, немного приятных моментов скоро нас ожидает. Придёт толстяк, принесёт нам на зуб и тогда…
Михаил замолчал, и оставшиеся минуты ожидания они провели молча. Каждый думал о своём, личном, но только почти всё у них было общим. Лишь роли разделяли их и в то же время объединяли, поскольку персонаж, исполняемый одним, всегда по ходу действия пьесы каким-нибудь образом соотносился к другому персонажу, исполняемому другим. Этот кажущийся парадокс ещё больше сближал их духовно, и, может быть, именно эта духовность и была тем основным стержнем, который заставлял их жить жизнью странствующих актёров.
- Расстарался на все двести процентов, - появившись за кулисами, похвастал толстяк. – Кстати, эти, на сцене и в зале, не ушли?
- Ещё нет, но скоро уйдут. Не век же им здесь заседать, - ответил толстяку Михаил. Он точно не мог сказать, что именно происходит на сцене. С тех пор как он понял, что не заинтересует находящихся в зале, они тоже перестали его интересовать.
- А мы сейчас посмотрим, а мы сейчас определим, - запричитал толстяк и, не выпуская из рук принесённую с собой поклажу, припал глазом к дырке в занавесе.
- С чего это ты решил, что у них всё заканчивается? Лично я ничего такого не понял, - выказал неудовольствие увиденным толстяк.
- Всё закономерно. Я ничего не понимаю в пожарах, зато понимаю в людях. А посему, могу утверждать: собрание достигло своего апогея и начинает выдыхаться, - успокоил толстяка Михаил. – А если мне не веришь, спроси у Александра.
- Сговорились, да!? Нашли дурочка, да? - обиделся толстяк.
- Я чего-то не понял. Ты хочешь стоять тут до утра, охраняя кулисы от пожара? Или ты хочешь скорей сесть за праздничный стол? – спросил об очевидном факте Александр.
- Конечно, я хочу скорей сесть за праздничный стол, - наконец определился в желаниях толстяк.
- Вот именно. Сесть за праздничный стол, поесть и выпить хочется прямо сейчас. А сказать точнее, ужас как хочется, - внёс полную ясность в проблему Александр. – И поэтому приятней думать, что сборище в зале скоро отсюда слиняет. А если нет, надо им помочь. Например, выключить во всём здании свет.
- Ну, ты прямо террорист! – удивился толстяк.
- Да, я такой, особенно после тюремных гастролей, - Александр подтвердил правильный ход мысли толстяка.
- Так я вам ещё не договорил, - толстяк выдержал паузу, и продолжил. – Только я встал в очередь за водкой, за мной пристроился какой-то фраер. Я стою, задумался, в уме подсчитываю, на что у меня денег хватит. Я уже было свёл баланс, так он меня прерывает вопросом:
- Здесь, водку местную продают или завозят с центра?
- Я не сразу понял, что он имеет в виду. Вы же знаете, у нас в области несколько ликёроводочных заводов, и все они неплохую водку делают. По крайней мере, мужики её пьют за милую душу и в больших количествах. А некоторым только её, родимую, и подавай. Так вот, я ему отвечаю, что у нас несколько ликёроводочных заводов и все неплохую водку делают.
- А у нас в Сибири водка дрянь, - говорит он. - Отравиться запросто можно даже с одной выпитой бутылки. А спирт у нас очень хороший, питьевой, чуть слабея медицинского.
- Я в основном водку пью. И до сих пор никогда на качество не жаловался. На нехватку водки бывало, жаловался, а на качество никогда.
- Весёлый вы человек, - говорит он. – Наверное, на праздник водку берёте?
- Да, - говорю, - сегодня ко мне два друга приехали, два известных артиста. Вот мы и решили встречу обмыть.
- А у меня сегодня грустное событие, - говорит он. – Мать у меня умерла. Сегодня поминки.
- На поминки нужно много водки. Людей, наверное, придёт помянуть немало, - говорю я.
- Как раз нет. Пока что я один, - отвечает он.
- Да как же так!? А соседи, а родственники? – спрашиваю я.
- Родственники, кто уехал далеко, и след потерялся, кто умер. А соседи…
Мать недавно переехала из другого района, и знакомствами обзавестись не успела. И не очень-то она любила близко к себе незнакомых людей подпускать. На старости лет нелюдима она стала. Жила в однокомнатной квартире тихо и мирно. Любила она телевизор смотреть, особенно театральные постановки. Когда помоложе была, то в театр часто ходила. Даже для этого ездила в Москву и Ленинград.
- Да, тяжёлый у вас получается случай. Некому даже поплакаться в жилетку. Получается, вы один за праздничным столом, - посочувствовал я ему.
- Получается так, - отвечает он. - Здесь уж ничего не попишешь. Разве что вы ко мне присоединитесь. Конечно, на поминки не принято приглашать незнакомых людей. Но вы не совсем незнакомые. Мать любила театр и знала в лицо многих актёров. Так что, может быть, она знала и ваших двоих друзей актёров?
- Очень такое может быть. Даже можно утверждать, – наверняка она их знала.
- Я вон в том доме, квартира номер три на первом этаже. У меня икорка, балычок имеется. Приходите, разделите со мной трапезу, очень прошу, - говорит он.
- Я на него посмотрел, человек он вполне приличный. Почему бы нам не уважить его? Я обещал с вами потолковать на эту тему.
- Предложение на первый взгляд заманчивое. Но уж больно всё как-то зыбко, нет мотива, - высказал свои сомнения Александр.
- Действительно, какая ему корысть нас приглашать? Тут что-то не так, - Михаил поддержал Александра.
- А по мне всё так. У человека горе. Ему одиноко. Вот он и приглашает приличных людей, известных в актёрских кругах. И, между прочим, он сам сказал, что мы не посторонние. Его мать знала нас, вернее вас, - толстяку хотелось быстрей уговорить актёров и пойти уже отведать икорки и балычка под холодную водочку, которой незнакомец купил целых пять литров.
- Всё это как-то неубедительно, зыбко. Ну знала, даже, может быть, любила за талант. Только это интимное. Так при чем здесь поминки? Или я не прав? – Александру не хотелось связывать застолье с грустным событием, и душа его протестовала решительно. Но плоть исподтишка, голодным урчанием в животе, уговаривала согласиться. Толстяк, как опытный в таких делах человек, почувствовал: ещё немного и Александр сдастся.
- Тут вот ещё что. Понимаете, в память о своей матери, он хочет, чтобы люди думали о ней с уважением, а не как о сварливой злобной старухе. Ведь это затворничество и болезнь сделали её такой. Сами посудите, раз человек интересовался высоким искусством, разве он может быть плохим? Так поможем восстановить незаслуженно испоганенную репутацию светлого, хорошего человека, - толстяк превзошёл самого себя многократно, настолько желание от души выпить и закусить на холяву превзошло его обычное меланхоличное расположение духа.
- Ладно, уважим память усопшего и поддержим сына, скорбящего о смерти близкого человека, - за двоих Михаил дал согласие на участие в поминках.
- Раз все согласны, надо собираться. Я думаю, наш провиант нужно оставить здесь. Мы потом, когда вернёмся, сможем продолжить благие начинания, - высказался толстяк, продолжая держать принесённую снедь в руках.
- Насчёт провианта ты прав. Оставим всё в твоей коморке. Если, конечно, это надёжное место. А что касается отбытия с поста, тут не получится: собрание до сих пор не кончилось. Разве что ты останешься на посту, а мы пойдём, помянём, - Михаил огорчил до невозможности толстяка. Тот даже на какое-то время дар речи потерял.
- Так дело не пойдёт, - наконец сердито заявил толстяк. – Я это дело устроил, мне и идти вместе с вами. И потом, он вас не знает в лицо, а меня знает.
- Так это не имеет особого значения. Он нас пригласил через тебя. Ты нам передал приглашение, вот мы и придём. Мы представимся, кто есть такие, и всё будет в порядке, - объяснил суть вопроса Александр.
- Хотите товарища бросить! Конечно, вам не привыкать, - упрекнул толстяк.
- Мы пойдём с тобой с удовольствием и без всяких колебаний. Но ты ведь на посту. А долг превыше всего. Конечно, можно подождать ещё пару часов, пока сборище не закончится. Но твой незнакомец может решить, будто мы отказались. Ведь сообщить ему о задержке у нас нет возможности. Так как же нам быть? – задал актуальный вопрос Михаил.
- Да, задали вы мне головоломку, - посетовал толстяк.
- Вот и получается: либо мы пойдём туда без тебя, либо не пойдём вовсе, - объяснил свою позицию Михаил.
- Я нашёл выход, - объявил о своём решении толстяк. – Пусть теперь он за меня подежурит.
Толстяк снял с себя каску и одел на стоящий в углу мешок с песком.
- За всю мою долголетнюю службу пожарным никто меня никогда не искал, и ничего такого не случалось, - объяснил толстяк. – Надеюсь, и в этот раз всё пройдёт гладко.
- Хорошо бы так. Но лучше немного подождать. Вдруг ты понадобишься по срочному делу. Или собрание закончится очень скоро. Тогда со спокойной совестью пойдём все вместе на поминки, - Михаил предложил вариант выхода из создавшейся ситуации.
- Так вы же сами меня торопили. А теперь что? - удивился толстяк.
- И теперь мы торопимся. Но принять меры предосторожности, подстраховаться не помешает, - добавил Александр собственное разъяснение заявленного ранее.
- Ладно, пусть будет по-вашему, подождём немного, - согласился толстяк. – А пока время есть, давайте я наш провиант отнесу в комнату, уберу.
- Там есть куда всё это спрятать? – с сомнением в голосе спросил Михаил.
- А ты давай со мной, там и увидишь, - двинувшись по направлению к выходу из зала, предложил толстяк.
- Ладно, пошли прятать припасы, - согласился Михаил.
Толстяк привёл Михаила к комнатёнке под лестницей, которая, по всей видимости, была кладовкой для инвентаря уборщицы.
- Вот здесь мои апартаменты, - с гордостью сообщил он.
- Маловата комнатёнка. Как ты тут размещаешься? – удивился Михаил.
- Это снаружи кажется так. А изнутри складывается совсем другое впечатление, - сказал толстяк и открыл дверь в кладовку, чтобы Михаил имел возможность убедиться.
В углу действительно стояли швабры, а на полу валялась старая телогрейка, которая, скорее всего, выполняла для толстяка функцию кровати.
- Уютненько, - только и смог сказать Михаил.
- Мне хватает. И вас смогу разместить тут же, - фантазировал толстяк. Он нагнулся и положил всё принесённое под старую телогрейку.
- Теперь не пропадёт, - обнадёжил толстяк. – Пошли обратно, посмотрим, может, уже сборище закончилось.
Они снова вернулись за кулисы.
- Как тут дела? Собрание не закончилось, - толстяк спросил у Александра.
- Ещё не закончилось. И когда они выдохнутся не понятно. Нужно сейчас решаться: или уходить, или уже оставаться здесь до конца и удовлетвориться тем, что у нас имеется, - сказал Александр и в подтверждение своих слов ещё раз в дырку в занавесе посмотрел на сидящих в зале.
- Пойдём куда решили, - поставил точку толстяк. – Я своё на сегодня отработал.
- Вот это смело, вот это по-нашему, - похвалил Александр.
- Пошли быстрей, уже много времени потеряли, - торопил толстяк.
- Мы не против, пошли, - поддержал Михаил.
Все втроём дружно направились к выходу.
- А теперь куда? - первым выйдя на улицу, спросил Александр.
- Вроде бы вон туда, - указав рукой на двухэтажный дом, сказал толстяк.
- Вроде бы или точно туда? – спросил Михаил. Он предполагал, что может произойти нечто подобное. Ведь несколько недель проведённых на гастролях вместе с толстяком убрали всяческие иллюзии по поводу этого упитанного человека. Но сейчас голодные спазмы в желудки немного притупили память и изменили ощущения реальности.
- Ты это кончай! Вспоминай, давай, где может находиться тот человек? – Александр пытался заставить толстяка думать и вспоминать.
- Вы меня не путайте. Вечно вы торопите и путаете, - осерчал толстяк. Он и сам сейчас сомневался тот ли это дом, в котором проходят поминки.
- А что мы стоим на улице? Давайте зайдём в подъезд и проверим, - предложил Михаил.
- Здесь их два. В какой будем заходить в первую очередь? – спросил толстяк.
- Это ты нам должен был сказать. Раз ты не знаешь в какой, то разницы нет. Квартира находится на первом этаже, значит, варианты поиска сильно сужаются. Я имею в виду, что искать будем на первом этаже в каждом подъезде. Но стучать в дверь будешь ты сам, и спрашивать будешь сам.
- Почему я, а не вы? – пытался возражать толстяк.
- Ты говорил с человеком в магазине и нас уговорил тоже ты. Тебе и карты в руки, вернее кулак в дверь, - напоследок пошутил Михаил.
Толстяк замолчал и направился к ближайшему подъезду. Было понятно, толстяк обиделся.
Он постучал в первую дверь на первом этаже.
- Открыто, - послышалось из-за двери.
Толстяк открыл дверь и протиснулся в дверной проём. Через минуту он выглянул и позвал актёров:
- Заходите, нам сюда.
- Здравствуйте! Примите наши соболезнования, - первым войдя в комнату, сказал за двоих Михаил.
- Вы раздевайтесь, садитесь к столу, - пригласил незнакомец всех троих. – Одежду можете положить на стул в углу. Я ещё не успел навести тут порядок.
- Я смотрю, у вас стол накрыт от души. Наверное, без помощи женских рук не обошлось, - предположил толстяк.
- Нет, вы не угадали. Всё делал я сам. Привычка. У нас на севере женщины не приживаются, холодно им там, - сообщим незнакомец. – Мать давно хотела, чтобы я прекратил холостяковать. Но я надежд её не оправдал. Она меня одна, без отца растила, много работала и на работе допоздна пропадала. Я с малолетства привык хозяйство вести самостоятельно. Это мне потом здорово пригодилось.
Незнакомец замолчал, чтобы не нагружать гостей ненужными воспоминаниями. Лишь только вновь пришедшая троица разместилась за столом, он налил водки в пять рюмок. На одну положил кусок хлеба и поставил на тумбочку рядом с фотографией.
- Давайте выпьем за вновь усопшую, за светлую память о ней, - предложил толстяк.
- Пусть земля ей будет пухом, - добавил к сказанному Михаил.
Все выпили и после этого ненадолго замолчали. Толстяк навалил себе в тарелку винегрет, намазал кусок хлеба толстым слоем красной икры и, положив в рот большой кусок балыка, сосредоточено жевал. Михаил и Александр от него не отставали. Природа брала своё, и пробудившийся с новой силой, накопленный ранее голод заставил забыть приличия. Незнакомец же в задумчивости ковырял вилкой в тарелке и ничего не ел.
Удовлетворив первый приступ голода, троица вспомнила о скорбящем.
- Давайте ещё помянем, - предложил Михаил. – Жалко, конечно, что ни родственники, ни знакомые не смогли приехать, - посочувствовал он.
- Я с соседкой только перед вашим приходом говорил. Рассказал ей об увлечении матери театром. Сказал, что придут на поминки её любимые известные актёры, то есть вы. Получается, я не ошибся.
- Значит, соседка может подойти? – подал голос толстяк.
- Она обещала заглянуть, - подтвердил сын усопшей.
В дверь робко постучали.
- Наверно, это она, - предположил сын усопшей.
- Я открою, - обещал толстяк и уже собрался встать, но Александр его опередил.
- Я ближе к проходу, мне удобнее, - вызвался отрыть дверь Александр. Но причина замены была другой. Грозный вид толстяка вряд ли вызвал бы у престарелой женщины желание зайти.
- Здравствуйте! – поздоровался со старушкой Александр, как только открыл входную дверь.
- Здравствуйте! – ответила она, но не решилась войти. На её лице был вопрос: уместно ли сейчас заходить в квартиру и усаживаться к поминальному столу? А может быть, она увидела незнакомое лицо и решила не рисковать.
- Проходите, мы давно вас ждём, - пригласил он женщину.
Но незнакомое лицо открывшего дверь мужчины вызывало у соседки подозрение в нехороших намерениях.
- Я один из тех актеров, о которых говорил вам сын усопшей, - объяснил Александр, стараясь успокоить женщину.
- Извините, я по другому вопросу. Я только сегодня приехала от дочки и ещё не знала о смерти Клавдии Николаевны. Передайте сыну мои соболезнования, - сказала женщина.
- Я, конечно, передам. Но вам лучше самой войти и помянуть усопшую. Всё-таки вы были соседями, - преложил женщине Александр.
- Я в соседнем подъезде живу. Я старшая по дому и пришла взять деньги на уборку подъездов. У нас жильцы сами за уборку платят по пять рублей.
- Вот и объясните сыну усопшей суть проблемы. Проходите в квартиру. Раз вы старшая, то помянуть простую, рядовую жительницу вашего дома обязаны. А как же иначе!
- Я лучше попозже зайду. Сейчас меркантильные вопросы решать не удобно, обстоятельства не те.
- Что поделаешь, такова проза жизни. Всё время приходится мешать дела в кучу: и меркантильные, текущие и значительные. Вы всё-таки зайдите. Он, скорее всего, скоро уедет и не сможет больше с вами встретиться, - на всякий случай добавил от себя Александр неизвестный ему факт. Как часто бывает, именно он сработал, и старшая по дому зашла в квартиру.
- Здравствуйте, и примите мои соболезнования! – сказала старшая по дому, как только переступила порог комнаты.
- Присаживайтесь к столу! – оживился сын усопшей. - Помянем мою матушку.
Он начал наливать водку в рюмки, чтобы все тут же смогли помянуть.
- Я только сегодня приехала от дочки и о смерти Клавдии Николаевны ничего не знала, - снова начала пояснять причину своего прихода старшая по дому. – Я зашла, чтобы деньги собрать на уборщицу. Мы сами ей платим по пять рублей с квартиры.
Закончив разливать, сын достал из кармана пять рублей.
- Пожалуйста, - протягивая женщине деньги, сказал он.
- Ну, помянем усопшую. Светлой души был человек и очень она искусство любила. И не мудрено, светлая душа тянется к светлому и возвышенному. А как не гении человечества создают на бумаге великие произведения, и великие актёры доносят их до умов зрителей? За всех гениев кто был и будет в искусстве, за великих зрителей, ради которых это искусство создаётся! За великого зрителя усопшую Клавдию Николаевну! – немного коряво, но от души произнёс тост толстяк.
Михаил поддержал благие начинания, предложив выпить стоя. Что все и сделали. Старшая по дому немного оторопела от услышанного. Ведь никто в доме не догадывался, с какой великой соседкой всем посчастливилось жить рядом. И, самое главное, присутствие настоящих великих актёров подтверждало правдивость сказанного. Теперь с такими новостями собирать деньги по подъезду ей будет намного интереснее.
- Простите за любопытство. Мне ваши лица знакомы, а фамилий не припомню. Память не та стала, - закинула удочку старшая по дому.
- Вы имеете в виду фамилии актёров? - уточнил вопрос толстяк.
- Да, именно их, - подтвердила женщина.
- Я пожарный в клубе. Лишь в небольших постановках участвовал, как любитель. А вот они, двое, профессиональные актёры, - указав на Михаила и Александра, уточнил толстяк.
- Позвольте представиться, - привстав и кивнув головой, словно отпрыск княжеского рода на официальном представлении вышестоящему лицу, по театральному расставляя акценты, сказал Михаил. – Артист Ленконцерта, Михаил Михайлович Державный.
- Коллега по театральному цеху, Александр Александрович Ширкин, - в свою очередь представился Александр.
- Я вспомнила. Вы выступали в нашем городе. Мне знакомая говорила, приезжали, мол, актёры, спектакль показывали. Вот только название спектакля не помню.
- Да, было дело. И в вашем городе мы спектакль играли. Последний наш приезд мы играли спектакль: «Однажды в нашем городе», – Михаил напомнил забывчивой даме.
- Точно, «Однажды в нашем городе» назывался спектакль, - подтвердила женщина.
- Мы отвлеклись от цели нашего прихода сюда. Мы пришли, чтобы помянуть светлого человека. Так давайте помянем, - напомнил об общем долге толстяк.
Он сам разлил водку в рюмки, и все выпили за упокой вновь представившейся.
- Мне, к сожалению, пора домой, - сказала женщина, - Вы меня не проводите до двери? – попросила она Александра.
«Наверное, сказать что-то мне хочет», - подумал Александр.
Он встал и пошёл за женщиной до самой двери. Лишь приоткрыв выходную дверь, она объяснила свою просьбу:
- Там мне неудобно было говорить об этом. Я хотела вас пригласить. У моей племянницы завтра юбилей, сорок лет, и если бы все втроём пришли на юбилей, это было бы замечательным подарком для неё.
- Я за всех троих ответить не могу, - издалека начал Александр. Он понимал, что времени на разговор очень мало. Но и соглашаться сразу было бы неприличным. Поэтому он пошёл по нейтральному варианту. – Я поговорю со своими коллегами. Попробую их убедить. Но заранее ничего конкретного сказать не могу. Мы можем быть заняты вечером в спектакле. Сейчас идут переговоры. Только завтра будет полная ясность. Давайте адрес и время когда надо приходить. Но должны сами понимать, я ничего не обещаю, - ещё раз повторил Александр.
Женщина написала адрес на листочке, который выдрала из записной книжки, лежащей на тумбочке в прихожей, и отдала Александру. Простившись, она ушла.
«Однако чувствую, нам скоро придётся освоить новую специальность: свадебных генералов. Хорошо бы за неё платили знатно», - возвращаясь обратно в комнату, подумал Александр.
- Ушла? – для порядка спросил Михаил.
- Да, ушла. Торопилась очень, а то бы осталась ещё, - подтвердил Александр, стараясь найти такое оправдание для дамы, покинувшей поминальный стол, чтобы сыну почившей было не обидно.
Только Александр сел на своё место, как в дверь снова постучали.
- Наверное, забыла что-нибудь, - высказал Александр предположение, – и пошёл открывать дверь.
Он отворил дверь и увидел женщину, стоящую перед входной дверью, а за ней следом ещё одну.
- Я, наверное, не в ту квартиру постучала? – с вопросом в голосе сказала женщина.
Женщина была незнакома для Александра. В ответ он спросил:
- Вы, наверное, на поминки пришли?
- Да, нас сын почившей хозяйки позвал.
- Тогда вы правильно пришли. Я тоже на поминки приглашён сыном усопшей. Проходите.
Освобождая проход, Александр шагнул в сторону, насколько позволяло узкое помещение прихожей. Опасливо косясь на незнакомца, женщины прошли в комнату. Александр прикрыл дверь и пошёл следом.
- Присаживайтесь, - пригласил он женщин к столу.
- Присаживайтесь, - повторил приглашение сын усопшей. – Как говорится, чем богаты, тем и рады.
- Я с соседкой вместе зашла. Решили помянуть хорошего человека, - объяснила женщина.
- Вот и хорошо, - успокоил женщин толстяк. – Вам водочки налить?
- Да, налейте. Только немного, - пожелала за двоих одна из женщин.
Толстяк не внял женским пожеланиям и налил всем по полной рюмке. Он справедливо считал, водки много не бывает. Бывает только ограниченные возможности по потреблению этого замечательного напитка.
- Как представитель театрального искусства, того самого искусства, который так любила усопшая, предлагаю поднять бокалы за замечательную женщину, гениального зрителя и просто хорошего человека, - Михаил во многом повторил тост толстяка. Это не помешало всем присутствующим внимать говорившему с должным уважением. Выпив водки, присутствующие снова налегли на закуску.
«Выпили по полной за милую душу. У женщин вся скромность показная», - решил себе Михаил, когда женщины поставили на стол уже пустые рюмки.
- А вы, правда, артисты? – обращаясь к Александру, спросила одна из женщин.
- Да, мы артисты театра. Сейчас работаем в Ленконцерте в отделении антрепризы, - подтвердил вою принадлежность к актёрскому братству Александр. Но уточнять, кто из присутствующих есть кто, не стал.
- А что значит отделение антрепризы? – полюбопытствовала женщина.
- Антреприза? Это почти то же, что и договорные театральные представления. Но для актёра в антрепризе появляется больше возможностей. Здесь не только исполняются спектакли, о которых заранее договорилась местная администрация с нашей Ленконцертовской, но и те, о которых договорились сами актёры, находящиеся в творческой командировке. И с выбором репертуара позволяются большие вольности для исполнителя, - начал объяснять Михаил.
- Так вы у нас тоже спектакль играть будите? – полюбопытствовала женщина.
Очень может быть. Но мы отвлеклись. Может быть, сын усопшей хочет сказать? – предложил Михаил.
- Я хочу рассказать, какой она была хорошей матерью. Как и все дети, в раннем детском возрасте я часто болел, и она сама выхаживала меня, ночей не спала, а днём шла на работу. Отца у меня не было, и мать заменила для меня сразу двоих родителей. Я думаю, она из-за меня не вышла замуж, хотя предложений от поклонников у неё хватало. Это для любой женщины огромная жертва. Поднимем бокалы за замечательную мать, за прекрасную женщину и хорошего человека. Пусть ей земля будет пухом. Пусть ей достанется царствие небесное.
Все выпили и долго после тоста ели молча. Наверное, когда о своей усопшей матери говорит сын, то в душах слушавших происходит некоторое смятение. Ведь говорит человек, который наверняка знает сокровенное, а может, самое сокровенное и главное о человеке, о женщине-матери.
Женщины недолго просидели за столом. Они выпили за упокой ещё по одной и засобирались домой. Александр пошёл провожать их.
- Послезавтра у моей сестры будет торжество: серебряная свадьба. Я хочу пригласить вас всех придти на торжество. Как вы на это смотрите? – сказала женщина.
Александр ответил не сразу.
- Пообещать ничего не могу. Сейчас не знаю, будем ли свободны в этот вечер. Ничего еще не договорено и, может статься, в тот вечер у нас будет спектакль. Но я поговорю со своими товарищами по актёрскому цеху. Давайте адрес.
Женщина вырвала листок из той же записной книжки, из которой вырвала листок предыдущая посетительница, и записала адрес.
- Вот возьмите. Мы начнём праздник в пять часов. Приходите, пожалуйста. Мы очень будем ждать вас.
Женщины ушли. Александр вернулся в комнату. Пить и есть ему уже не хотелось, но толстяк не собирался заканчивать поминки. Он наливал, говорил тост и выпивал. Потом много ел. И снова, и снова повторял всё по кругу.
Лишь к утру, сын усопшей принял решение об окончании застолья, обосновав тем, что у него скоро автобус. Он поблагодарил актёров за поддержку, выдал им двадцать пять рублей на опохмел и выпроводил за дверь.
- Пойдём ко мне или заглянем ещё куда-нибудь? – спросил актёров толстяк.
- Лично я иду спать. Ужас как устал, - сознался Михаил.
- Я тоже хочу спать. Готов лечь спать даже на полу, - сказал Александр, словно был провидцем и знал, что ляжет на пол.
- Скучные вы люди! А я бы ещё сутки погулял, а довелось, так и двое суток погулял бы, - высказался толстяк.
Все втроём направились в клуб. Толстяк первым подошёл к входной двери клуба и потянул за ручку.
- Хм, закрыта, - после третьей попытки определил он.
- Эй, сторож! Открывай, - заорал он и стукнул ногой по деревянной двери.
- Напился, наверное, и спит без задних ног, - решил толстяк, и, что было сил, продолжил долбить по двери.
Но сторож не спал. Он сначала наблюдал из-за зарешёченного окна за компанией и надеялся, что она скоро выдохнется и уйдёт восвояси даже без его вмешательства. Сторож был старенький и тщедушный. Он мог лишь припугнуть хулиганов из окна и, в случае чего, вызвать наряд милиции.
- Прекратите хулиганить, не то я вызову наряд милиции, - не дождавшись, когда компания утихомирится, припугнул он из окна.
- Отец, отрывай. Это я, ваш пожарный, - подал голос толстяк.
- Не знаю никакого пожарного. Все нормальные пожарные спят уже, - отказал сторож.
Вот я и пришёл спать к себе в каморку. Живу я у вас в клубе, - объяснил суть дела толстяк.
Но сторож не собирался сдавать позиции. Он ответил толстяку:
- Никто у нас в клубе не живёт кроме сторожа, и жить не должен. А вас я, молодой человек, в первый раз вижу.
- Да ты глаза разуй! Я же пожарный. Каждый вечер за кулисами в клубе дежурю, - объяснял сторожу толстяк.
Сторож долго ничего не отвечал, будто и вправду всматривался в лицо говорившего из окна и собирался вспомнить пожарного. Но вспоминать ему было некого. Сторож заступал на смену поздно вечером. В это время почти все покидали здание клуба, а пожарный, закончив службу и изрядно выпив, уже спал. Поэтому эти два служителя искусств, вернее сказать, служащих при искусстве, никогда ранее не встречались. Время шло, а сторож дверь не открывал. Толстяк снова принялся за дверь, для начала вдарив ногой с разгона.
Больно ударив ногу, толстяк повторять попытку не стал.
- Он не откроет. Придётся идти в обход, - сообщил актёрам толстяк.
- Давайте где-нибудь в тёплом подъезде переждём. Уже пять утра и скоро двери клуба и без этого сторожа откроют, - предложил Михаил.
- Три часа в подъезде кантоваться, словно дворовая шпана или пьяницы. Нет уж, лучше через окно влезем. Я знаю, где есть окно, которое можно легко открыть, - предложил вариант проникновения в помещение толстяк.
- А не заберут нас как воров, за проникновение в казённое помещение? – озадачил вопросом Александр.
- Мы тут живём. Значит, мы не воры, а жильцы. Так что идите за мной и не сомневайтесь, - выдвинул интересную версию толстяк.
- Хорошо, поверим на этот раз. Веди, Сусанин, - сказал Михаил, и вся троица двинулась за угол.
Они прошли вдоль стены и повернули за следующий угол.
- Ты часом не заблудился? Мы скоро всё здание вокруг обогнём, а сторож за столь короткое время вряд ли переменит своё решение, - следуя за толстяком, критиковал его Михаил.
- Смейтесь, смейтесь. Потом благодарить меня будете, - ворчал себе под нос толстяк. – Где же это окошко? Ведь точно тут было.
- Что, окошко потерял? Может быть, оно не в этом здании было, а в соседнем? – подначивал толстяка Михаил.
- Смейтесь, смейтесь. А я всё равно его найду. Да вот же оно! – обрадовался толстяк, когда увидел то, что искал.
- Так это же окошко в подвал ведёт. И окошко решёткой закрыто, - засомневался в правильности выбора окна Михаил.
- Точно оно. Здесь сомнений быть не может. И, самое главное, оно открывается, - толстяк взялся за решётку и поднял её. Потом с превеликим трудом опустился в приямок, в которое собственно и выходило окно. Он толкнул раму, и окно открылось внутрь.
- Давайте сюда, - позвал он и полез в отрытое окошко.
- Ну и как там тебе? – поинтересовался Михаил.
- Нормально. Здесь тепло и темно. Идите сюда. Сейчас пройдём до выхода и попадём в сам клуб, - объяснил толстяк.
- Придётся лезть в окно. Не куковать же нам на холоде, - резонно заметил Михаил.
- Ну, тогда ты первым лезь. А я уже потом, - ответил Александр.
- Полезу. Но последний закрывает решётку и окно. Не забудь.
- Лезь, давай. Не то нам в темноте выхода не найти, если пожарный без нас выйдет из подвала.
Кряхтя, Михаил полез в приямок.
«И как он так ловко в окно залез?» - с трудом сгибаясь в три погибели и, пролезая в окно, думал Михаил.
Александру путь в подвал достался нелегче.
- Всё закрыл, - оказавшись в подвале, сообщил Александр. – А чего стоим? Давайте искать выход. Нам уже давно пора спать в тёплых постелях, а мы всё ещё здесь. Слушайте, а почему тут так темно и воняет чем-то гадким?
- Темно, потому что это подвал. А в подвале только при включённом свете становится светло, - ответил Михаил.
- Тогда включите свет. Сразу станет видно, куда надо идти.
- Знать бы, где он включается, - на сей раз, подал голос толстяк.
- Ты же сказал, что все ходы, выходы знаешь. Значит, обманул нас.
- Не обманул. Сейчас выход буду искать. У вас спички есть или зажигалка? – спросил толстяк.
- Спички тебе нужны? Сейчас поищу. Где-то у меня в кармане лежал коробок спичек, - обнадёжил Михаил.
Он обследовал карманы и в одном из них нашёл коробок. Михаил зажёг спичку, и слабый огонёк вырвал из темноты совсем немного пространства. Тёмные тени от свисающих с потолка труб уходили в таившуюся у стен темноту и тонули в ней.
- Определил где выход? – спросил Михаил.
- Кажется, вон там, - махнув рукой в сторону противоположной стены, сообщил толстяк.
- Лично я ничего не увидел. Может быть, не там, куда ты показываешь, а совсем в другом месте? – засомневался Михаил. Александр в разговор не встревал. Он здорово устал сегодня, и сил осталось только добраться до кровати и лечь спать.
- В общем, это неважно. Самое главное, что выход из подвала есть, - сообщил радостную новость толстяк.
- Раз так, может, ты пойдёшь и найдёшь выход? А уж мы подгребём к тебе, - сказал Михаил.
- Спички давай, - толстяк взял у Михаила спички и приступил к поискам.
Толстяк зажёг спичку, но слабый огонёк не смог помочь ему.
- Придётся идти на ощупь. Понавешали тут труб, запросто можно шишку набить, - ворчал толстяк. Он начал медленно продвигаться в сторону противоположной стены. Актёры остались стоять на месте, ожидая результатов поиска. Толстяк добрался до противоположной стены и пошёл вдоль неё. По доносящимся от него ругательствам было понятно, что путь толстяка нелёгок.
- Скоро ты там? – спросил Михаил у толстяка. – Мы уже устали ждать.
- Если такие торопливые, шли бы сами да искали, - сердито ответил толстяк.
- Ты нас сюда привёл, тебе и выводить нас отсюда, - ответил Михаил.
- Тогда имейте терпение. Я тут не у тёщи на блинах подъедаюсь, а ищу дверь, будь она неладна. Когда найду, вы новость узнаете первыми, - обрадовал торопыг толстяк.
- Спасибо, обнадёжил. А мы то думали, кому ты первыми скажешь? Оказывается, нам первым сообщишь, - пошутил Александр.
Толстяк зажёг спичку, и все увидели дверь.
- Дверь нашёл, идите сюда, - позвал толстяк.
- Не обманул. Нам первым сообщил. Сейчас придём к тебе, жди. Только ты нам посвети, а то неравен час… - подал голос Александр.
Толстяк зажёг спичку, но свет был только ориентиром. Освещал дорогу он плохо и актёры с превеликой осторожностью пошли по направлению к двери.
- Открывай, пора нам уже в твоей комнате спать, а не по вонючим подвалам шарахать, - добравшись до двери, велел толстяку Михаил.
- Я дёргал за ручку двери, а она не открывается, - поделился неприятным открытием толстяк.
- Так может толкать нужно, а не дёргать? – высказал свои соображения Михаил.
Толстяк вдарил плечом в дверь. Она чуть сыграла, но не открылась.
- Закрыта на замок, - обрадовал толстяк. – Наверно, с той стороны висячий замок повесили.
- Обрадовал ты нас. Надеюсь, ты ошибешься, и дверь просто заело. Дай-ка я вдарю.
Толстяк подвинулся, и Михаил сам попробовал вышибить дверь.
- Не идёт. Или она крепко заклинила или действительно закрыта на замок. В любом случае для нас это плохо, - после нескольких попыток, определил Михаил.
- Вы пробовали, теперь дайте мне, - попросил Александр. Может, у меня дело пойдёт успешнее.
Александр сначала подёргал за ручку. Убедившись, что в эту сторону дверь не откроешь, он отступил и с шага толкнул дверь ногой.
- Ну что, убедился? – прервал его попытки толстяк. – Если я со своим весом не открыл, то вам тут делать нечего.
- Ты лучше скажи, что нам вообще делать? Как выбраться отсюда? – задал вопрос Михаил.
- А ничего не делать. Сейчас сядем и подождём. Здесь не холодно и пару часов покемарить можно. А потом, когда дверь клуба откроется, мы выберемся из подвала и пройдём в мою комнату. А там как кому угодно. Лично я ещё немного посплю у себя в комнате, - представил план действий толстяк.
- Исчерпывающий план. Но зачем мы в подвал залезли? С таким же успехом мы могли переждать в подъезде, - возмутился Александр.
- И где мы здесь усядемся? Я что-то не вижу лавки, - добавил к словам коллеги Михаил.
- В углу лежат два ящика и доска. Положим на ящики доску и сядем. Время быстро пролетит. Так что считайте, вы уже у меня в комнате, - высказал своё видение проблемы толстяк.
- Я так понял: мы в подвале подремлем, сидя на доске. Потом вылезем и пойдём в клуб? Только пустят нас после подвала в клуб? Я в этом серьёзно сомневаюсь. Здесь ядрёный запах от протекающих канализационных труб, и мы пропахнем, как будто купались в этой самой канализации, - сказал Александр.
- За три часа не пропахнем. А если и будет запашёк, на свежем воздухе он быстро выветрится, - толстяк поправил предположение Александра.
- Мы ещё и дышим этой вонью. С нами ничего за три часа не приключится? – задал вопрос Михаил и сам же на него ответил. – Раз воняет, значит микробов здесь тьма-тмущая. Тут, какую угодно заразу подцепить можно.
- Ничего с нами не будет. А коли боитесь, так полезайте на улицу и торчите на холоде. Лично я здесь пережду. Мне к вони не привыкать. Я как никак пожарник, и не такое за свою жизнь видывал. Лучше помогите мне подтащить сюда ящики и доску. Здесь вроде почище, - сказал толстяк и зажёг спичку, собираясь увидеть в какую сторону идти за доской.
- Вроде вон туда, - определил он и направился в нужную сторону.
Он часто останавливался, зажигал спичку, и только рассмотрев, что у него под ногами, шёл дальше. Актёры следовали за ним попятам. Наконец вся компания добралась до нужного места. Толстяк ещё раз зажёг спичку.
- А ящички-то гниловаты. Могут нас троих не выдержать. И доска короткая, для троих не хватит, - взглянув на лежащий в углу мусор, определил Михаил.
- Чем богаты. Берите всё это, и пошли к двери. Там не дует и почище будет, - дал команду толстяк.
Компаньоны дружно взяли всё, что наметили и двинулись в обратном направлении.
- Ты спички зажигай. Ничего ведь не видно. Того гляди, головой какую-нибудь трубу снесёшь, - выразил недовольство Александр.
- Вы по ящичку несёте, а я доску пру. Двумя руками приходится её держать. У меня третьей руки не выросло, чтобы было чем спичку зажечь, – ответил толстяк.
- Так доску поставь торцом на пол и спичку зажги, - предложил Михаил.
- Я её поставлю в дерьмо на полу, она испачкается, а потом ты же в него сядешь, - отказался толстяк.
- Почему это я, - подал голос Михаил. – Может быть, ты сам вляпаешься.
- Ты, я, или он. Кому приятно вляпаться в дерьмо? Поэтому и не ставлю, и не зажигаю. Шагай осторожно, и ничего с тобой не произойдёт, - ответил толстяк.
За разговорами троица дошла до двери.
- Дошли же и без всяких приключений. Ставьте сюда ящики, - командовал толстяк.
- Куда ставить? Не видно ведь ничего. Сейчас-то можно зажечь спичку, - ещё раз попросил Михаил.
- Ладно, сейчас поставлю доску и зажгу спичку. Но если она попадёт в дерьмо, то испачканный конец твой, - обрадовал толстяк.
Михаил ничего не ответил. Он ждал. Толстяк зажёг спичку и оба актёра, прикинув длину доски, поставил на земляной пол ящики.
- Клади доску. Сейчас мы лавку испытаем, - пожелал Михаил. – Клади, клади, не стесняйся.
Толстяк продолжал держать спичку. Тогда Александр сам положил доску на ящики.
- Можно начинать испытания, - объявил он радостную весть.
Михаил тут же устроился на чистый конец доски. Александр пристроился рядом. Толстяку ничего не оставалось, как усесться на испачканный край доски.
Ящик затрещал, и вся компания опустилась немного ниже.
- Подо мной ящик сломался, - сообщил о неприятности толстяк.
- Кто бы в этом сомневался? - не двигаясь с места, ответил Михаил.
- Что будим делать? – задал резонный вопрос толстяк.
- Ничего делать не будем. Лично я подремал бы чуток, - огорчил толстяка Александр.
- Вам хорошо, вы сидите. А конец доски, на котором я сидел, опустился на землю, - сказал толстяк. – Теперь я вроде как на земле сижу.
- Не на земле, а на доске. Только немного ниже. Никто ведь не виноват, что ты такой толстый и тяжёлый, - напомнил о недостатках коллеги Михаил.
- При чём здесь толстый? Ящик с моей стороны был гнилой, вот он и сломался.
А с вашей стороны ящик хороший, - объяснил причину поломки толстяк.
- С чем тебя и поздравляю. Слушай, будь другом, помолчи. Дай поспать, - попросил Александр. – Мы за эти дни так устали, что сил никаких нет.
- Вы будите сидеть нормально. А я, значит, абы как, - возмутился толстяк.
- Ну ты и зануда! Ты тут ел, спал, а мы всё по тюрьмам, да по тюрьмам. Поэтому нам лучшие места. И потом, ты же говорил, что нам только три часа подождать. Вот и подождём, - уговаривал толстяка Александр.
- Не знаю, не знаю, может быть, и подождём. Кстати, о чём это ты там, на поминках с женщинами договаривался?
- О женских тайнах, если женщины тебе о них поведали, рассказывать другому неприлично. А уж выспрашивать об этом верх неприличия, - пошутил Александр.
- Прямо уж тайны женские они тебе рассказали, - высказал сомнение толстяк. - А потом, где ты тут видел приличное общество? Давай, колись. И твоему корешку Михе тоже будет интересно послушать.
- Ладно, если вы настаиваете.
Настаиваем, - за двоих ответил толстяк.
- Первая женщина пригласила нас завтра в шесть часов на юбилей, - сообщил Александр.
- И ты молчал!? – возмутился толстяк.
Подходящего момента не было вам сказать.
- Такую новость надо говорить сразу. Ведь всё это нужно обмозговать. Продумать, что и когда говорить, - поучал уму разуму толстяк.
- Так, по-твоему, я должен был при всех, прямо за поминальным столом…
- Мог бы как-нибудь незаметно сообщить.
- Дай человеку договорить. Потом будешь высказывать замечания, - прервал припирающихся Михаил.
- Я не против. Пусть договорит, - соблаговолил согласиться толстяк.
- Нас женщина пригласила к племяннице на юбилей, - начал рассказывать Александр. Но толстяк снова прервал его:
- Это мы уже слышали.
- Юбилей будет посвящён сорокалетию племянницы.
- Адрес она дала? – спросил толстяк.
- А как же, конечно, дала. Она адрес на листочке записала, - подтвердил Александр.
- Придётся тебе опять работу прогуливать, - напомнил толстяку Михаил.
- Завтра в клубе нет никаких мероприятий. Так что вечер у меня свободен, - обрадовал толстяк.
- А послезавтра? – спросил Александр.
- Что послезавтра? – не понял смысла вопроса толстяк.
- Послезавтра у тебя в клубе есть мероприятие? – повторил вопрос Александр.
- Не знаю. Может, будет что, а может, не будет. Начальство скажет. А почему ты спрашиваешь?
- У нас будет своё мероприятие. Вторая женщина, которую я провожал до двери, тоже нас пригласила. У её сестры будет серебряная свадьба послезавтра, - объяснил Александр.
- Я, конечно, постараюсь вырваться. От таких предложений нельзя отказываться, раз наши поклонники приглашают на праздник. Откажешься, обидеться могут.
- А теперь давайте поспим. Решение всех проблем отложим на потом, - предложил Михаил.
- Хорошо, давай, поспим, - согласился толстяк.
Целых два часа они сидели на доске и пытались заснуть.
- Фу, ноги затекли, - сдался первым толстяк.
Он встал с жесткого сидения и потянулся.
- Что, уже пора? – спросил Михаил, который находился в состоянии полудрёмы.
- Это, смотря куда ты собрался, - ответил толстяк.
- Отлить, а потом на волю выбираться, пока народ в городе не проснулся, - объяснил Михаил. - А то увидят, как мы из подвала вылезаем, и сразу сообщат, куда следует.
- Сейчас не те времена, чтобы нас, куда следует сдавать, - засомневался толстяк.
- Мы тоже так думали, пока «куда следует» не попали, - поддержал Александр коллегу. – Лично я прямо сейчас на улицу выберусь. А ты, как знаешь. Можешь вообще здесь оставаться жить. Пошли Михаил, нам уже пора. Вот только отолью и сразу на выход.
Оба актёра приступили к выполнению первой части плана, а, закончив её, направились к окну. Глаза уже привыкли к темноте подвала, а свет фонарей с улицы падал в окно, выделяя его светлым ориентиром. Толстяк немного отстал от них. Он замешкал с первой частью программы, и ему пришлось нагонять.
Михаил открыл окно и выглянул наружу.
- Есть там кто-нибудь рядом или нет? – спросил Александр.
- Отсюда невидно. Вот когда вылезу, тогда станет ясно. Ладно, я полез.
- Кряхтя, Михаил забрался на окно, а потом вылез на улицу.
- Никого нет, можете вылезать, - сообщил он.
Следующим вылез Александр и последним появился толстяк.
- Окно закрыл? – для порядка спросил Михаил.
- Закрыл. А как же не закрыть? Разморозит ведь трубы, когда морозы вдарят, - подтвердил толстяк.
- Молодец. Пошли теперь к тебе в коморку, - предложил Александр.
- Рано ещё. Дверь в клуб не успели открыть. Надо подождать. А пока можно зайти выпить чего-нибудь горячего, - предложил толстяк.
- Или горячительного, - поправил Александр. – Ну, веди, Сусанин.
- А куда пойдём? – почему-то спросил толстяк.
- Ты же сам сказал: туда, где горячего наливают. Так что веди. Мы не местные и куда идти, не знаем. А ты тут достаточно пробыл, - сказал Михаил. Но толстяк всех разочаровал.
- Я не знаю где в это время можно чаю или кофе горячего выпить. Я ходил вечером в пивную. Но больше водочкой баловался у себя к комнатёнке. А горяченьким разживался у нашего дворника в дворницкой. Он чаи гонять горазд.
Михаил понял как разрулить ситуацию и сказал:
- Вот кто нам поможет, дворник. Он с утра двор метёт и у него наверняка ключ от дверей имеется. Так ведь?
Толстяк понял, что вопрос предназначен ему и ответил:
- Дворницкая открывается снаружи, но с помещением клуба не связана. Из неё в клуб не войдёшь.
- Ладно, пусть не войдёшь. Но чаю попить он тебе не откажет? – задал вопрос Александр. И сам же ответил:
- Не откажет. Пошли к нему чайку попьём. А чтобы ему не было повода отказаться, посулим ему угощение водочкой. Но не сейчас, немного позже угостим. Сначала чай выпьем, потом отдохнём в твоих апартаментах. А уж потом и водочки выпьем, чтобы нужную форму набрать. Вечером пойдём на праздник.
- И это весь твой план? – спросил толстяк.
- Тебе не нравится? – уточнил Михаил.
План, как план. Но насколько он реален? Пойдём, узнаем это, - предложил толстяк.
Он отошёл от окна несколько шагов и потянул за ручку обшарпанной двери.
Она открылась, и на компанию пахнуло спертым воздухом никогда не проветриваемого помещения. Первым вошёл толстяк, и помещение убавилось наполовину. Михаилу и Александр едва втиснулись за толстяком.
- Здорово, Кузьмич! – поздоровался толстяк.
- Здравствуй, здравствуй! Дверь-то закрывайте. Не лето чай, - ответил Кузьмич. – Чего не спится тебе, али с похмелья мутит, на чаёк потянуло?
- Насчёт чая ты в самую точку. Только ты не обессудь, нас трое, - сообщил толстяк.
Кузьмич вытянул шею, стараясь увидеть, кто стоит за толстяком. Это оказалось непросто. Колоритная фигура пожарного надёжно закрывала стоящих сзади гостей.
Михаил выглянул из-за широкой спины пожарного и сказал:
- Извините, что потревожили вас ранним утром. Понимаете, обстоятельства. Мы возвращались домой, то есть к нему домой, - Михаил кивнул на пожарного, - а сторож не захотел нам открыть дверь клуба. Вот мы и промёрзли малость. Если угостите нас чаем, мы будем очень вам признательны. И за нами не заржавеет, в обед милости прошу к нашему шалашу. Пообедаем по-взрослому, как положено, с водочкой, с селёдочкой.
- А чего сразу ко мне не пришли. В тепле были бы. Ну да ладно, воды у меня много. Недавно запас цельную флягу. Заваркой тоже не обижен. Сейчас чайничек долью, закипит, тогда и попьём. А сейчас садитесь вон на ту лавку. Хоть и жесткая, а всё не стоять.
- Нам не привыкать. Мы на такие мелочи внимания не обращаем, - подал голос Александр.
- Давно вы на улице мёрзните? – для поддержания разговора, доливая в чайник воды, спросил Кузьмич.
- Давненько. Конечно, сейчас не зима, но ночью даже летом холодно. А уж сейчас и говорить нечего, - объяснил Александр.
- Наверное, вы не хотели меня будить. И напрасно, я к утру уже практически не сплю.
- Мы этого не знали, - объяснил Михаил, хотя понятия не имел, что Кузьмич спит в своей дворницкой.
- А ты что нам не сказал про Кузьмича? – спросил толстяка Михаил. – Ты должен был знать про его утренний сон и повести нас сразу к нему.
- Я как-то это упустил из вида, - честно признался толстяк.
- Понятно, не хотел тревожить друга по пустякам, - высказал предположение Александр.
- Да, у меня только три кружки и те алюминиевые. Так что придётся вам пить чай без меня, - обрадовал гостей дворник.
- Мы с Александром можем выпить из одной кружки, чай не графья, - поправил на свой манер Михаил.
- А я было стал сомневаться в вашем происхождении. Будь вы немного постарше, зуб бы дал, что вы из бывших, - сообщил о своих сомнениях дворник.
- И как же вы это определили, милейший? – поинтересовался Михаил логической цепью фактов, приведших дворника к столь странным выводам.
- Уж очень заковыристо вы изъясняетесь. Так раньше дворяне говорили. Опять же ваш ранний визит. Утром прохожих немного и в целях конспирации ваш ранний визит вполне объясним. И потом, мне почему-то кажется, будто одежда на вас с чужого плеча, - постарался складно объяснить свои подозрения дворник. – Только времена нынче другие, не то, что прежде были. Раньше за одни только подозрения могли в кутузку сгробастать, а потом без суда шлёпнуть.
- Глаз у вас намётанный, видно, давно дворником работаете, - высказал предположение Михаил.
- Сколько себя помню, столько и работаю, - уточнил Кузьмич.
- Похвально, очень похвально, - отметил похвалой Александр завидное постоянство в выборе профессии.
- Так это у нас в роду наследственное. У меня и отец дворником работал ещё при господах. И дед тоже в дворниках состоял. Так что наследственное это, - дополнил картину Кузьмич.
- А я то думаю, откуда у простого дворника такое знание людей? – сказал Александр.
- Дворнику положено всё замечать и в случае надобности сообщать куда надо. Это его первейшая обязанность. И лишь вторая запирать и отпирать въездные ворота и за чистотой на прилегающей территории следить. Так что у меня глаз - алмаз и ухо неплохое, - внёс ясность Кузьмич.
- Это же актёры. Им положено по роли по-барски изъясняться. Понимать надо, что для полного погружения в образ нужно всё время стараться из него же не выходить. Отсюда и словечки барские и стиль мышления их же. А костюмы просто помялись. Они ведь, я имею в виду актёров, за последнюю неделю, где только не были. Даже в тюрьме побывали, - испугавшись, что дворник сообщит куда следует, и вместе с актёрами загробастуют его самого, толстяк нашёл нужное, как ему казалось, объяснение.
- Значит, всё-таки не у одного меня подозрения возникли, раз в тюрьму вас забрали, - сказал дворник.
- Мы в тюрьме были по роду своей основной деятельности. Короче говоря, ставили в тюрьме спектакль. Работы много у нас было за последнее время. Поэтому и вид у нас не очень. Сами устали и за костюмами не ухаживали как надо, - объяснил Михаил.
- Здорово я вас на пушку взял, - сказал дворник, хитро ухмыльнувшись. – Костюмы ваши я не видел из-под плащей. Снимете плащи, тогда другое дело, тогда увижу. А вот и чайничек вскипел. Сейчас чаёк заварю, и прошу, извольте кушать.
- Я по-простому, прямо в чайнике завариваю. Это, конечно, не так вкусно, как в заварном фарфоровом чайнике, но тоже неплохо получается, - напоследок выдал Кузьмич.
Кузьмич открыл новую пачку чая и высыпал её целиком в чайник.
- Люблю крепкий чаёк. Очень он утром бодрит, и работа веселей идёт, - разговорился дворник.
- Насколько я понимаю, - это чифир. Такой в тюрьмах зэки пьют. Мы не так давно такой чай в тюрьме пробовали, - напомнил Михаил.
- Не чифир, а крепкий чай. Чифир варят, а я завариваю. Сами попробуете и тогда поймёте разницу, - пытался объяснить дворник.
- Я смотрю, вы совсем не тот, кем стараетесь казаться. Вы нас так ловко развели, что я склонен думать о вашем высшем образовании. Может быть, даже о двух высших образованьях, одно из которых вы получили в тюрьме. И ваше происхождение тоже вызывает вопросы. Я думаю, вы из дворян. Отсюда и выбор профессии. Действительно, кто же возьмёт на работу дворянина отсидевшего в тюрьме? Разве что дворником, - блеснул остроумием Александр.
Толстяк не понимал, что происходит, и слушал разговоры, открыв рот.
- Не будем о грустном. Кто кем был - это прошлое. А прошлое уже прошло. Давайте, займёмся делами, текущими – чаем, - предложил дворник и тут же налил в кружки чай.
- Вот спасибо. Так пить хотелось, - оттаял толстяк.
- Действительно, чай отменный. У меня такой никогда не получался, - отхлебнув из кружки горячего чая, - сознался Михаил.
- Тут весь фокус вот в чём, - Кузьмич начал рассказывать секрет заварки чая. – Сама заварка должна быть качественной. И заваривать чай нужно в большой ёмкости и, самое главное, не передержать. Если чаёк простоял больше получаса, это уже помои.
- Премудрое дело заваривать чай. Но у вас это замечательно получается. Вот только одно плохо, что вы с нами не пьёте. Я ещё пару глоточков сделаю и отдам кружку Михаилу, - предложил Александр. – А вы берите себе свободную кружку. Нам хватит. А если не хватит, мы ещё нальём. Мы не такие уж гурманы, нам и чай выдержанный без меры вкусен. Берите кружку, берите. А то нам неуютно будет в одну харю чай трескать, когда вы голодаете без чая.
- Ладно, поддержу вашу компанию, раз вы такие совестливые. Вот к чаю у меня ничего нет. Тут уж не обессудьте, - предупредил дворник.
- Ничего страшного, мы не голодны, - ответил за всех Александр.
- А я бы чего-нибудь съел, - сказал дворник. - Плохо, что у вас нет пирожков или булочек с маком. К утреннему чаю было бы в самый раз.
- В обед будут и булочки, и к булочкам всё, что положено. А сейчас извини, нет ничего съестного. Михаил взглянул на часы. – И магазины ещё не открывались. Придётся отложить трапезу до обеденного времени.
- Ну, мне пора за работу, - покончив с чаепитием, сообщил о своих намерениях дворник. – Пора заняться уборкой территории. А вы, если хотите, можете посидеть в моей коморке. Она мне ещё не скоро понадобится.
- Мы ещё по кружечке чая выпьем и пойдём, - сообщил о своём решении Михаил. - Наверное, к этому времени сторож уже откроет входную дверь в клуб.
- Попейте, в чайнике ещё остался горячий чай, - предложил дворник.
Он взял метлу и вышел на улицу.
- Чего мы тут остались? Здесь дышать нечем и я уже чая напился, - ворчал толстяк.
- На улице холодно и я ещё не согрелся. А здесь тепло, - объяснил ситуацию Александр. – Сейчас ещё рано, на улице холодно и сыро. Если мы проторчим час на улице, ангина нам обеспечена. И тогда голос пропадёт. А что делать немым актёрам на праздниках? Кто таких на праздники пригласит, а тем более, пустит в дом?
Последний довод толстяка убедил, и он целый час честно сидел на лавке и дремал.
- Может, пойдём уже? В это время двери должны быть открыты, - по прошествию времени заявил толстяк.
- Если бы ты знал наверняка. Но как я понимаю, ты рано не встаёшь. Ведь твоя работа заканчивается заполночь, так? – спросил Александр.
- Точно я не знаю, но уже пора отрывать. Ладно, подождём. Только я бы предпочёл лечь и вытянуть ноги. А у меня в коморке как раз можно поспать и никто нам не помешает, - соблазнял толстяк.
- Немного подождём, а потом пойдём к тебе в коморку. Нам тоже хочется вытянуть ноги и поспать, - ответил за двоих Михаил.
Долго они рассиживаться не стали, и уже через двадцать минут стояли перед дверью коморки пожарника. К удивлению последнего, на двери висел замок.
- Что стоишь? Открывай, - поторопил толстяка Михаил.
- Это не я замок повесил. Раньше его здесь не было, - заявил толстяк.
- Значит, кто-то позаботился о сохранности твоего жилища, - высказал предположение Михаил.
- Или своих мётел и тряпок, - ввернул свою версию Александр.
- У меня ключа нет, - огорчил компаньонов толстяк.
- Так пойди и принеси. Как я помню, ты нас в гости пригласил, а сам держишь гостей у порога.
- Знать бы у кого ключ, - пробормотал толстяк.
- Кстати, кто тебя поселил в эту коморку? – поинтересовался Александр, наверное, предполагая по ответу при помощи умозаключений определить местонахождения ключа.
- Я сам нашёл эту комнату, - ответил толстяк.
- Так тебя никто в коморку не поселял? – удивился Александр.
- Никто, - сознался толстяк, и своим ответом полностью перечеркнул надежды Александра найти ключ.
- Тогда ломай, - велел Александр.
- Что ломать? – не понял толстяк.
- Замок или ушки, в которые он вставлен, а можешь дверь сломать. Нам без разницы, - пояснил Михаил.
- Ломать? – переспросил толстяк.
- Ломай. С твоими лапищами это на раз. Ну! – поторопил Михаил.
Толстяк схватил замок сразу двумя руками и свернул его, словно шею у курёнка.
- Сначала гости, - подвинув толстяка в сторону, сказал Михаил.
Михаил, а следом Александр влезли в коморку. Толстяку места уже не осталось.
- Под телогрейкой наши запасы остались целыми, - плюхнувшись на телогрейку и ощутив под ней что-то твёрдое, сообщил Михаил.
Он выудил бутылки водки и провиант, припрятанный толстяком вчера поздно вечером, и подвинул запасы в самый угол. Александру достался краешек телогрейки, но он и этому был рад.
- Подвиньтесь, - протискиваясь в дверь, велел толстяк.
Александр, как мог, прижался к Михаилу.
Толстяк плюхнулся на пол рядом с ними, и только тогда два компаньона поняли, что такое теснота, которую в простонародье характеризуют словами: как селёдки в бочке.
- А кто будет дверь закрывать, - спросил Михаил?
- Только не я, - ответил толстяк. - Если я встану, то в темноте, когда снова буду ложиться, могу кого-нибудь сильно придавить.
- Давайте дверь не закрывать, а то задохнёмся. Дверь лишь приоткрыта и в этом углу темно. Никто сюда не сунется, - предложил Александр.
Ему никто не ответил. Только посапывание и похрапывание, да ещё теснота напоминали ему, что он здесь не один.
- Помнёмся мы тут, - засыпая, подумал Александр.
Он проснулся оттого, что сильно намял бок.
- Гдё я? – подумал он, и этот вопрос долго оставался без ответа.
Лишь постепенно, память вернулась к нему, и появился второй вопрос:
- Который сейчас час?
Двое его компаньонов продолжали спать. Пока их не интересовал ни один из вставших перед Александром вопросов.
- Неплохо бы повернуться на другой бок, - подумал он, - но сначала надо где-то отлить.
И то и другое предполагало определённые трудности при выполнении задуманного: он лежал стиснутый, словно в тисках. Александр попытался немного потеснить компаньонов и тем обеспечить себе нужное пространство. Но его попытки успехом не увенчались. Тогда он громко сказал:
- Рота подъём!
Но и эта команда не смогла пробудить двух взрослых ото сна.
- Кто хочет выпить и закусить, подъём, - подправил он команду.
Сначала дыхание спящих участилось, а потом Михаил открыл глаза и спросил:
- Который час?
- Сам не знаю. У меня бок затёк, а ещё я хочу отлить, - сообщил о причинах своего самоуправства Александр.
- Отлить было бы неплохо. Только я не знаю, где это у них здесь находится, - сознался Александр.
- Его будить не будем. Я приблизительно знаю, где в клубе должен быть туалет, - обрадовал Михаил. – Ты сейчас первым вставай, ну а я вторым встану.
Александр с большим трудом выполнил задуманное. Когда оказался на ногах, подал руку Михаилу.
- Пойдём искать туалет. Только тихо, - сказал Михаил и пошёл первым.
Они спустились на первый этаж и напротив лестницы увидели, что искали.
- Что дальше делать будем? - спросил один другого.
- Умоемся, приведём себя в порядок и пойдём будить толстяка.
- Я не в том смысле. Мы вечером пойдём на праздник? Или сейчас возьмём свои пожитки и поедим дальше искать антрепризу? – уточнил вопрос Александр.
- Сегодня пойдём закусим и выпьем на халяву. Когда ещё придётся? А странствовать пойдём послезавтра.
- Можно и так. Но спать в коморке я больше не буду. Очень уж там тесно.
- Да, хорошо бы найти подходящее жильё и желательно на халяву. А так, если подумать, не всё плохо: у нас же ещё четверной есть и обед куплен. Пошли будить толстяка и айда в дворницкую обедать. Кушать уже хочется.
- Мысль очень своевременная. Пошли будить.
Оба актёра снова направились к коморке. Глаза не сразу привыкли к темноте, и оба остановились у двери, всматриваясь в неосвещённое пространство помещения. До их ушей долетел булькающий звук, будто кто-то пил из бутылки.
- Да он уже водку пьёт! – воскликнул Михаил.
Звук тут же прекратился.
- Как я понял, ты уже проснулся? – спросил об очевидном Александр.
- И сразу за бутылку схватился, - добавил от себя Михаил.
- Да, проснулся оттого, что пить захотел, - подал голос толстяк.
- Только не пить ты захотел, а выпить, - поправил толстяка Михаил.
- Я забыл, что в бутылках водка. Думал там лимонад.
- Ладно, Джон наш лимонадный, вылезай. Надо нам идти в дворницкую, обедать по взрослому. И будь добр, захвати с собой все наши припасы, - велел Александр.
Кряхтя, толстяк вылез задним ходом.
- Ты смотри, он полбутылки уже выдул, - обратил внимание Михаил, увидев в руках толстяка располовининую бутылку водки.
- Зато целую бутылку оставил, - ответил толстяк. – И ещё полбутылки водки есть.
- Полторы бутылки на четверых – это несерьёзно. Придётся ещё закупаться, - предложил Михаил.
- Конечно, надо ещё пару бутылочек водочки прикупить. А то неудобно будет идти к Кузьмичу. Подумает, что мы жмоты, - сказал толстяк.
- Купим, только не две, а ещё одну. Не забывай, что вечером мы идем на банкет и к тому времени должны быть в форме, - напомнил о вечернем мероприятии Михаил.
- Полупустую нести с собой нехорошо. Придётся допивать, - сделал вывод толстяк и уже хотел допивать, но Михаил прервал его.
- Ты иди умойся, а мы немного тебе поможем в опорожнении бутылки. А то, если в одну харю водку пить, до вечерних мероприятий можно не дотянуть, - остановил толстяка Александр.
- Я думал, вы не хотите. Раз вы хотите, пожалуйста, - толстяк протянул Александру бутылку и лишь после этого встал на ноги.
- Нам бы где-нибудь погладить одежду. У вас тут нет гладильной комнаты? Где-то должны же гладить занавески на окна, занавес для сцены, - дал наводящие вопросы Михаил.
- Должны, - согласился толстяк. – Но я не знаю, где их гладят.
- Ладно, иди, приводи себя в порядок. Для посещения коморки дворника у нас вид вполне подходящий. А для появления на празднике, нужно всю одежонку гладить, - заключил Александр. - Спросим у дворника, может, он нам что-нибудь подскажет.
Толстяк ушёл.
- Будем по глоточку? – спросил Александр.
- Давай. Не то толстяк всё сам оприходует.
Александр сделал два больших глотка и отдал бутылку Михаилу. Тот повторил действия коллеги.
- Да тут ещё толстяку осталось на глоток. А хочешь, сам допей. Лично я больше не буду.
- Для опохмеления мне и этого много. Натощак больше нельзя, живот заболит. Пусть толстяк порадуется за всех разом, - решил Михаил.
- А вот и я. Вижу, не ждали, - изрёк толстяк, когда приблизился к актёрам.
- Как раз всё наоборот, ждали. А вот и подтверждение. Это тебе, - Михаил протянул толстяку бутылку с остатками водки.
Тот тут же опрокинул содержимое в рот.
- Ну вот, я готов, - известил он.
- Раз готов, пошли, - предложил Михаил.
- Нам ещё бутылку водки покупать, - напомнил толстяк.
- Вот тебе трояк. Ты в этом городе свой, тебе и покупать, - решил Александр.
Ладно, но придётся вам меня подождать, пока сбегаю. А хотите, со мной пойдём.
- Мы лучше подождём. Беги. Только мы на улице постоим, - отказался Михаил.
Все трое пошли к выходу. На улице толстяк завернул за угол, а оба актёра остались ждать его у входа в клуб.
- Тебе не кажется, что мы не то делаем. Одурели мы от свободы и не думаем о последствиях, - высказал свои соображения Михаил.
- Сейчас мы плывём по течению. Пока для нас так лучше. Отдохнём немного, а дальше всё пойдёт как надо.
- Я и сам так думаю. Но согласись, быть свадебными генералами это не то, к чему мы стремились всю жизнь. Вот это неприятно.
- Ладно, отбросим эмоции. Сходим сегодня, а завтра подумаем, что дальше делать. Может быть, завтра и не пойдём никуда.
- Если денег нам дадут, то какой-то смысл в этом есть. Если за выпивку и закуску будем отрабатывать… Сам понимаешь.
- Ладно, завтра решим.
Оба актёра замолчали и стали ждать появления толстяка.
- Купил. Пошли к Кузьмичу, - появившись из-за угла, не останавливаясь, сказал толстяк.
Не сбавляя скорости, он направился к коморке дворника. Актёры пошли следом.
Толстяк стучать в дверь не стал. Он, как хозяин, распахнул дверь и замер в проходе. Потом попятился назад, и оба актёра с разгона налетели на возникшее впереди препятствие.
- Ты чего? – спросил Михаил.
Толстяк ничего не ответил и, сдав назад на пару шагов, закрыл дверь. Актёры посторонились, и толстяк с недовольной миной на лице отошел к углу дома.
- Что-нибудь произошло? – думая о самом плохом, спросил Александр.
- Да уж, произошло, – зло ответил толстяк. – Мы к нему торопимся, с закуской с водкой идём. А он, вместо того, чтобы нас ожидать, бабу е…т.
- Ты про кого, про Кузьмича сейчас сказал? – попросил уточнить Михаил.
- А про кого же ещё, если мы к нему в дворницкую пришли?
- Ты подожди, не кипятись. Мы же на конкретное время с ним не договаривались, так? – задал вопрос Александр, и сам же на него ответил. – Не договаривались. Вот он и решил сделать ещё одно полезное дело.
- Это с бабой-то полезное дело!? Водку на бабу променять! – возмущался толстяк.
- Ничего он не променивал. Он сейчас закончит одно дело, и мы можем начать другое с его же участием, - стараясь говорить подчёркнуто миролюбиво, Александр обрисовал перспективы развития событий.
- А что с бабой делать? – задал вопрос толстяк.
- Ты говоришь о себе? – небольшой паузой, выдержанной Александром толстяк не воспользовался, и Александр продолжил:
- Если ты имеешь в виду то же, что сейчас делает с ней дворник, то я не отвечу. Это дело интимное, зависит от согласия ряда заинтересованных лиц: бабы, дворника, если он её хахаль, ну и тебя.
- Вот дурной, - выругался на непонятливость актёра толстяк. – Я говорю, примем мы её в нашу компанию или нет. В смысле выпивки, а не чего-то там…
- Ах, в смысле выпивки! Это сначала у неё надо спросить: согласна ли она принять участие в нашем застолье? - высказал своё мнение Михаил.
- Совсем вы не правы. Это мы сами сначала должны решить: примем мы её в компанию или нет, - поправил актёров толстяк.
- Давайте всё-таки подождём. Я думаю, они ненадолго нас задержат, - преложил Александр.
- А может, плюнем на этого дворника, да пойдём куда-нибудь в укромное местечко. Нам лучше будет, больше водки достанется, - толстяк, как всегда думал о главном, да упустил второстепенное, которое в других обстоятельствах могло поменяться местами с главным.
- Придёшь ты к нему завтра чай пить, а он тебя не пустит. Ты его сегодня обидишь, обещанной водки не нальешь, а он тебя завтра с чаем кинет, - стращал толстяка Михаил.
За разговорами они не заметили, как дверь открылась, и дама неопределённого возраста выпорхнула из двери дворницкой. Она пошла в другую сторону, чтобы не встретиться с толпой беседующих мужчин. Возможно, в других обстоятельствах она пошла бы прямо на них, чтобы обратить на себя внимание. Но сегодня она хотела продемонстрировать свою скромность и гордость, поскольку уже получила некоторый заряд бодрости от главного во дворе мужчины и в услугах прочих представителях мужского пола пока не нуждалась.
Из дверей выглянул Кузьмич и позвал:
- Эй, честная компания! Чего топчитесь? Заходите, коли пришли.
- Да как-то неудобно, - дипломатично заметил толстяк. – У тебя там гости, мы только мешать будем.
- Гости ушли. Так что можете смело заходить в мою коморку, - успокоил Кузьмич актёров.
Толстяк первым ринулся на приступ, настолько желание принять на грудь жгло ему нутро. Актёры немного отстали. Они оба думали об одном и том же:
«Коморка дворника больше подходит для ночлега, нежели чулан толстяка. И хорошо бы сегодняшнюю ночь провести в более комфортных условиях и выспаться. Вот если бы дворника удалось уговорить приютить нас хотя бы на ночь».
- Ну что, приступим? – не дожидаясь, пока все участники банкета займут места вокруг маленького столика, спросил толстяк.
Ему никто не ответил, и он достал принесённые продукты, взял лежащий на столе нож с не очень чистым лезвием и ловко покрошил закуску на куски, кусочки и ломти.
- Кто будет банковать сегодня? – спросил он и тут же получил исчерпывающий ответ.
- Ты и будешь. Лучшей кандидатуры нам не найти, - с долей иронии, ответил Михаил.
Толстяк разлил по кружкам, и все выпили по первой. Актёры навалились на закуску. Их измотанные странствиями организмы требовали незамедлительного притока калорий.
- Я смотрю, вы весь день на службе, - обращаясь к Кузьмичу, начал издалека Михаил.
- Я частенько здесь провожу весь день, и даже ночь. Живу на окраине, добираться далеко и долго. У меня там маленькая комнатёнка в коммуналке, и появляюсь там последнее время не часто, - объяснил Кузьмич.
- Собственное жильё иметь совсем неплохо. А мы с Михаилом всё время в пути. Гастроли проходят в разных городах, и нам всё время приходится переезжать с места на место. Иногда бывает негде переночевать. Не везде ведь есть свободные номера в гостиницах, - объяснил ситуацию Александр.
- У каждого своя путеводная звезда. Я раньше тоже долго не засиживался на одном месте. Всё быстро надоедало и хотелось найти место проживания получше. Но вместе с молодостью это прошло. От себя не убежишь. Самое главное, найти дело по душе, тогда всё будет как надо, и жить станет нескучно, - пояснил своё кредо Кузьмич.
- Вот за это надо выпить, - разливая по кружкам, предложил толстяк.
Они выпили, закусили, и Михаил продолжил разговор.
- А вот мы с Александром нашли себя в актёрстве. Но профессия требует перемены мест, поиска новых зрителей, страждущих зрелищ. К сожалению, не всегда получается так, как хочется. Вот вчера, мы так и не нашли ни подмостков, ни зрителей. Я даже не уверен, найдём ли мы их в этом городе, - поделился проблемой Михаил.
- Вы имеете в виду зрителей? – уточнил Кузьмич.
- Я имею в виду всё, что подразумевает антреприза. Это договор с театром или клубом об оплате за спектакль, который мы сыграем. И гарантированный найм жилья. Вот вчера мы ночевали у нашего друга. У него хоть комнатка не ахти какая большая, но он нас приютил.
- Я вижу, что приютил. Я предполагал, что в его чулане кроме него самого никто не уместится. А тут вы все в нём ночевали. Это почти рекорд.
- Сегодня нам нужно найти что-нибудь более подходящее. Да не знаю, получится ли. У вас в гостинице может не оказаться мест. По крайней мере, вчера их не было.
- А вы надолго к нам?
- Точно не скажу, как дела сладятся. Может, на три дня, а может, и меньше.
- Если не устроитесь, на пару дней я вас смогу приютить. Но если сегодня собираетесь пойти куда-нибудь, вам нужно привести себя в порядок.
- Вы правы, нам нужно погладить одежду. Вы не скажите, где это можно сделать?
- У меня есть старенький утюг и доска. Можете погладить одежду у меня в коморке.
- Очень вам будем признательны за это, - поблагодарил Александр.
- Что мы всё разговариваем, а про водку забыли. Давайте, выпьем и закусим, - остановил говорунов толстяк. Он уже налил в кружки, и ему хотелось выпить водки ещё раз.
Никто спорить не стал. Все выпили и закусили от души.
- Какие планы у вас на сегодня? – нарушил молчание Кузьмич.
- Сегодня мы приглашены в одну приватную компанию. Мы актёры и нам придётся продемонстрировать своё искусство лицедеев. Это хорошо. Плохо, что зрителей будет немного. А хотелось бы выступать в большом зале, чтобы не только избранные, но и остальные зрители могли приобщиться к великому таинству театра.
- Это вы хорошо сказали: великое таинство театра. Мне будет интересно с вами побеседовать. Буду вас ждать сегодня, - обещал Кузьмич.
- Не будем о вечном говорить всуе, - остановил разговаривающих толстяк, – давайте лучше выпьем по последней. А потом разойдёмся по интересам.
- Куда ты гонишь? Не даёшь поговорить с интересными людьми. Выпить мы успеем, но потом. А сейчас я вам хочу показать фотографии. Там есть немного о моей прошлой жизни. Конечно, показывать не очень знакомым людям своё сокровенное не очень умно. Но, как я понял, вы люди высоких моральных принципов. И к тому же, вы люди искусства, ваше актёрство несёт культуру в массы, что так же характеризует вас с хорошей стороны. У меня нет никого, кому бы я мог показать фотографии. А так иной раз хочется с кем-нибудь поделиться наболевшим. И как не случайным знакомым рассказывать о семейных тайнах, зная, что скоро ты незнакомцев не увидишь вовсе. Зато волнения души надолго оставят тебя в покое.
- Полностью с вами согласен. Я с удовольствием посмотрю фотографии в вашем семейной альбоме. Я думаю, Михаил придерживается того же мнения.
- Правда? Тогда я сейчас же достану альбом. Признаться, я давненько его не открывал, - сознался Кузьмич.
Кузьмич полез под кровать и вытащил покрытый пылью чемодан. Щелкнули замки, и толстый альбом с фотографиями перекочевал из чрева чемодана на стол. Кузьмич перелистовал старые страницы, иногда подолгу задерживался на каком-нибудь снимке. Указывая на изображённое на фотографии лицо, он объяснял, кто это есть. Актёры со вниманием слушали. Толстяк тоже поглядывал на фотографии.
Но было понятно, что он недоволен перерывом на банкете.
Наконец, фотографии в альбоме закончились. Кузьмич снова положил альбом в чемодан.
- Как вы относитесь к тому, чтобы продолжить банкет? – спросил толстяк.
- Наливай, - ответил Кузьмич. Просмотр фотографий и нахлынувшие воспоминания его растрогали. Водка сейчас была грубым, но надёжным врачевателем.
Пока толстяк разливал по кружкам, Александр спросил Кузьмича:
- Я хотел спросить. В альбоме есть детские фотографии, юношеские, и уже во взрослом возрасте. А в середине, между молодостью и зрелость нет. Вы специально не поместили их в альбом? Или так получилось случайно?
- Я не хотел бы сейчас об этом говорить. Может быть, потом, - отказал прояснить ситуацию Кузьмич.
- Что вы пристали к человеку! Берите кружки и давайте выпьем, - одёрнул любопытных толстяк.
Все выпили и доели остатки закуски.
- Ну, если вы не против, я откланяюсь. Пойду к себе вздремну. Вечером-то работать нужно и сил необходимо набраться, - попрощался толстяк и ушёл.
- А мы с вашего разрешения, воспользуемся утюгом и погладим одежду, - напомнил об обещании Михаил.
- Утюг стоит на полу рядом с кроватью. А доска вот она. Вы на ней сидели. Пока вы будете гладить, я навещу знакомого. Целый час вам мешать никто не будет.
Кузьмич вышел за дверь, оставив двоих актёров в одиночестве.
- Время терять не будем. Я первым поглажу, а потом ты, - установил очерёдность Михаил.
Он снял плащ и включил утюг. Тот скоро нагрелся, и плащ был тщательно выглажен.
- Будь другом, погладь и мой, - попросил Александр.
Михаил погладил второй плащ, потом брюки и пиджаки, и компаньоны полностью приготовились к встрече со зрителями.
- Неудобно как-то получилось. Как будто мы выпроводили хозяина из его же жилища, а сами остались, - сказал Михаил.
- Мы его не выпроваживали. Он сам пожелал уйти и через час вернуться. Можно предположить, что он не захотел нам мешать: помещение-то маленькое. Но, скорее всего, он захотел побыть один. Он сам сказал, что давно не заглядывал в альбом с фотографиями. Посмотрел их, и нахлынули воспоминания и, наверно, грустные. Ведь не зря говорят: не возвращайся туда, где был счастлив. А он нарушил запрет и в мыслях своих побывал в давно прошедших временах в бытность своего отрочества и юности.
- Наверное, ты прав. Но это его дела. А нам надо подумать о завтрашнем дне и о сегодняшнем вечере. Нужно наши вещи сюда перенести.
- Я тоже об этом подумал. Дождёмся хозяина и сходим за вещами. Интересно, что там делает толстяк?
- Он же сам сказал, что пойдёт вздремнуть.
- Что-то не верится. Сдаётся мне, заначил он чуток денежек с нашей закуски и прикупил у какой-нибудь бабки самогона. А сейчас в одну харю его трескает.
- Ты его уже совсем …
- Ладно, увидим. Дождёмся хозяина и увидим.
- Ты говорил о завтрашнем дне. У тебя есть какие-то конкретные предложения?
- Предложений нет. А мысли есть. Я думаю, мы на праздник сегодня сходим, а завтра поедим дальше.
- Почему ты так решил?
- Тут и решать нечего. Сын умершей нам денег подал, и накормил до отвала, поскольку мы его почти что спасли от позора. А для нас это было счастливым случаем. Насколько я знаю, счастливый случай редко повторяется. На то он и случай. На сегодняшний вечер нас женщина пригласила на праздник. Но она на нём не банкует. Даже если нам обрадуются, мы что-то интересное расскажем, а может быть, даже какие-то сценки из спектакля сыграем, нам всё равно не подадут.
- С чего ты это решил?
- Это опыт решил. А я бы и сам с милой душой принял несколько красненьких купюр. Вот только подадут ли нам?
- Кажется, я начинаю с тобой соглашаться. Но тогда мы будем работать за еду и выпивку, как опустившиеся опойки. Для толстяка это неплохо. А для нас нет.
- Значит, едем?
- Конечно, едем. В доме престарелых мы ещё успеем пожить. Лично я этому достойному заведению предпочту смерть прямо на сцене. Для актёра смерть во время спектакля самое лучшее окончание карьеры.
- Здесь я с тобой вполне согласен. Надеюсь, это произойдёт не скоро и у нас впереди ещё интересная актёрская жизнь.
Появление Кузьмича прервало разговоры.
- Спасибо вам. Мы уже погладили всё что хотели и ждём вас.
- Какие у вас сейчас планы? – поинтересовался Кузьмич.
- Мы решили воспользоваться вашим предложением: переночевать сегодня в вашей комнате. Сейчас сходим к пожарному в каморку и возьмём свои вещи. Перенесём их сюда, если вы не против.
- Приносите. Они здесь будут в целости и сохранности. Я сегодня больше никуда не пойду, так что можете не торопиться. А насчёт постели не сомневайтесь. Комнатка у меня маленькая, но место, где устроить постель, найдётся. У меня полутора спальный матрас есть. Его на полу расстелим, вот и постель будет.
- Ладно, добро. А мы вечером на работу сходим и, надеюсь, придём не с пустыми руками. Бог даст, поесть и выпить будет что. Ладно, мы за вещами пойдём.
Актёры ушли, оставив Кузьмича прибирать со стола.
Они вошли в клуб и направились к коморке толстяка. Уже у самой двери они услышали богатырский храп.
- Ну вот. Не врал он, спит, как сурок, - заметил Михаил.
Через несколько шагов, они учуяли тяжелый дух перегара. Ноги толстяка торчали из чулана. Сам он лежал на спине и спал. Рядом стояла литровая бутыль, на дне которой виднелось что-то мутное.
- Я думаю, будить мы его не будем, пусть спит, - преложил Александр.
- Конечно, пускай отдыхает. Наработаться он ещё успеет.
Александр осторожно, стараясь не наступить на длани спящего, влез в коморку. Он подал сумки Михаилу и также осторожно, пятясь задом, выбрался наружу.
- Как мы здесь втроём уместились, ума не приложу? Он один занял всю площадь на полу, - высказал удивление Михаил.
- Спьяну чего только не сотворишь. На другой день остаётся удивляться содеянному. Сам же знаешь. Кстати, пока мы здесь, давай переоденемся.
Покинув здание клуба, они снова вернулись в дворницкую.
- Как раз вовремя пришли. Я чай заварил, сейчас пить будем, - обрадовал Кузьмич. – Снимайте плащи, чтобы не помялись. Гвоздь в стене рядом с дверью.
Актёры скинул плащи, оставшись в вязанных свитерах.
- Я вижу, вы уже к зиме приготовились, свитера одели. Удобно в свитерах путешествовать, он меньше мнётся и тёплый, - похвалил хозяйственность актёров Кузьмич.
- Мы обычно в костюмах ходим. Но сейчас действительно не по погоде пиджак носить. Костюм больше подходит для какого-нибудь торжественного случая, а путешествовать лучше в шерстяном свитере, - объяснил вполне очевидные вещи Михаил.
- Красивые у вас свитера и совсем новые. Кто-то с душой и любовью их для вас вязал, - сказал Кузьмич. Он разлил чай по кружкам:
- Кто любит горяченький, прошу откушать. Лично я горячий люблю. Придёшь с холода, чайку горяченького кружечку выпьешь и на душе потеплеет. Для дворника горячий чай первое дело.
- Чаёк горячий – это хорошо. Для странствующего актёра тёплая одежда и горячий чай также необходимы, как и для вас, дворников. Мы ведь своим искусством людям душу согреваем, а тело мы уж себе сами греем. Свитера нам подарили совсем недавно. Не успели мы их затаскать.
- Жены, наверное, вязали. Только любящая женщина на такое способна, - предположил Кузьмич.
- Насчёт любящей женщины вы в самую точку попали, - подтвердил Александр. - Только не жёны нам вязали. При нашей кочевой жизни жёны не заводятся. Они долгой разлуки не выдерживают. У нас есть один подшефный дом престарелых, куда мы частенько с концертами заезжаем. Вот женщины нам и преподнесли подарок.
- Вы пейте чаёк, пейте, а то остынет, - предупредил Кузьмич.
Актёры, обжигаясь, сделали по глоточку.
- Хорош чаёк. Вкуснотища, а душистый! – похвалил Михаил, встрянув воздух носом.
«Вкус не плох. А запах не улавливается. Здесь дух в комнате тяжёлый, всё перебивает», - подумал Александр.
Не допив чай, Кузьмич засобирался. Хотя раньше утверждал, будто не пойдёт никуда. Видно передумал Кузьмич, знать причина на то у него появилась.
- Пойду немного уберусь на участке. Прохожие уже накидали всего, а всё должно быть чисто, - сообщил Кузьмич и вышел на улицу.
- Во сколько начало застолья, в шесть? – спросил Михаил.
- В шесть часов. Только я не помню, по поводу чего собираются. Когда придём, всё выяснится. Нам надо пиджаки из сумок достать и погладить, если они помялись.
- Точно. Времени осталось до выхода немного. Пора подготовиться.
Оба актёра вытащили из сумок пиджаки и погладили их. Кузьмич долго не возвращался. То ли работы было много, то ли смущать актёров не хотел.
Актёры поменяли свитера на пиджаки и сидели за столом, ждали начала мероприятия.
- Пожалуй, нам пора, - взглянув на часы, сообщил Александр.
- Они одели плащи, и вышли на улицу. Дворник как раз подходил к двери дворницкой.
- Мы пошли. Вернёмся поздно, - сообщил Михаил.
- Буду ждать вас обратно. Придёте, чай поставлю, - обещал актёрам Кузьмич.
- Забыли спросить у Кузьмича, где находится нужная нам улица, - вспомнил Александр, когда отошли на достаточное расстояние. – Как назло ни одного прохожего.
Они дошли до угла дома и посмотрели название улицы.
- Мы как раз по этой улице идём, - обрадовался Михаил.
- А вот и нужный нам дом. В каком подъезде квартира? – озадачился Александр.
- Подъездов всего два. Не в том, так в этом найдётся. Не заблудимся.
- Тогда пойдём в первый подъезд.
Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Увидев на двери нужный номер, Михаил нажал на звонок.
Дверь скоро открылась и выглянувшая в проём двери молодая женщина спросила:
- Вы к кому?
- Мы актёры. Нас пригласили на юбилей, - сообщил Михаил, в нужный момент вспомнив повод проводимого застолья.
- Я первый раз о вас слышу, здесь какая-то ошибка, - выразила недоверие женщина.
Михаил достал листочек и показал женщине.
- Клавдия Николаевна просила нас прийти на юбилей. Она хотела сделать подарок для юбилярши, своей племянницы, - объяснил Михаил. – Да вы у неё сами спросите, она вам всё объяснит.
- Она ещё не пришла. Кстати, где вы с ней познакомились?
- Мы вчера были на поминках у знакомого. У него мать умерла, - соврал про знакомого Михаил. – И Клавдия Николаевна тоже пришла помянуть. Нас актёров на поминках было трое. Мы вспоминали усопшую, как преданного театрального зрителя, ну и всё шло, как и было положено на поминках. Наверное, Клавдии Николаевне мы приглянулись. Я полагаю, её племянница тоже театралка.
- Племянница Клавдии Николаевны я. И театр меня не интересует. Я кино люблю.
Михаил и Александр не ожидали столь холодной встречи. Они сразу не нашли что ответить племяннице. Пауза спасла дело.
- Заходите, раз уж вы пришли. А где ваш третий? Вы сказали, вас должно быть трое.
- Да, вчера нас было трое. Но как раз тритий сегодня занят.
- Проходите, что у двери стоять? В ногах правды нет.
- Поздравляем вас с юбилеем! – поздравил женщину Александр.
- Вот здесь можете повесить свои плащи.
Актёры сняли плащи. Они находились почти в состоянии шока. Столь холодный, если не сказать больше, приём им никогда не оказывали. Актёры
в нерешительности топтались на месте, и хозяйка повторила приглашение.
- Проходите в комнату. Не выгонять же вас, в самом деле, - последняя фраза перечёркивала первую, и актёры готовы были прямо сейчас ретировать. Дама почувствовала это, и ещё раз повторила:
- Проходите, я просто пошутила. Раз вы приглашены моей тётей, значит, вы достойные люди и хорошие актёры. Моя тётя понимает в людях толк, и её приглашение лучшая для вас визитная карточка.
«Вот это другое дело», - подумали оба актёра.
- А что касается театра, так мне некогда и незачем его любить. Я попросту в театре никогда не была. В нашем городке нет театра, а я никогда из города не выезжала. Да проходите же вы!
Актёры прошли в комнату. Во всю длину комнаты стоял стол. Вокруг него сидели приглашённые.
«А сесть-то нам уже некуда. Гостей много, а мест вокруг стола уже нет. Разве что нас на кухне угостят?» – подумал Михаил.
- Это известные актёры. Давайте подвинемся и освободим для них место у стола.
Гости потеснились, и слева от стола образовалось одно место. Справа тоже получилось место, но только для очень худенького гостя.
- В тесноте, да не в обиде, - заметил один из гостей. – Может, актёры представятся. Любопытно знать кто они такие.
- Мы актеры Ленинградской антрепризы. Ездим по городам, играем спектакли, - за двоих представился Михаил. – Я, Михаил Михайлович Державный. Мой коллега, Александр Александрович Ширкин.
- Присаживайтесь, - хозяйка пригласила актёров сесть за стол.
- Гостям штрафную, - потребовал один из гостей.
- Тогда с тебя тост, - потребовал другой гость.
Разлили водку по рюмкам. Актёрам поставили самые большие рюмки. Гость произнёс тост и все выпили. Потом Михаил взял слово. Он говорил о юбилярше, о театре, но гостей не проняло. Потом он с Александром сыграл несколько миниатюр. Но и это не впечатлило гостей. По всей видимости, люди городка были очень далеки от искусства. Права оказалась хозяйка, сказав о себе, как о человеке, никогда не посещавшей театра, а потому равнодушной к театральному искусству и актёрам. Наверное, гости были такими же равнодушными к театральным новинкам, как и хозяйка. Актёры чувствовали себя лишними, и скоро встали из-за стола. Они объяснили, что им пора. Хозяйка простилась с актёрами и вручила на дорожку большой кусок пирога и бутылку водки. По пути к коморке Кузьмича актёры говорили о насущных проблемах и перспективах на ближайшее будущее.
- Ты оказался прав: денег нам больше никто не даст.
- Это было очевидно: городок маленький, провинциальный и амбиции у них такие же провинциальные. Так что самое большое местное вознаграждение – бутылка водки.
- Значит, завтра уезжаем?
- А что нам ещё остаётся?
- Толстяку скажем?
- Думаю не нужно этого делать. По большому счёту ему всё равно. А раз так, нечего его заранее расстраивать.
За разговорами они подошли к двери дворницкой.
- Не больно-то мы с тобой наработали. Хозяин будет недоволен, - озвучил мысль Михаил.
- Кузьмич мужик нормальный. Он поймёт, что больше добыть не удалось. Вот толстяк точно оговорил бы. Но он у себя в коморке спит, - ответил Александр.
Насчёт коморки он ошибся. Как только актёры распахнули дверь дворницкой, в нос ударил крепкий дух перегара.
- Наконец-то явились, не запылились. Давайте, вываливайте, что принесли. В глотке пересохло, промочить надо, - торопил толстяк, восседавший за столом в дворницкой.
- Смотри, наш пожарник уже заступил на дежурство. Никак не хочет взять выходной и отдохнуть, - пошутил Михаил.
- Я уже успел, и отдохнуть и отработать. Ну, давай, не томи душу.
- Пожалуйста! Чем богаты, тем и рады, - вынув из бумажного пакета бутылку водки и кусок пирога, Михаил поставил бутылку на стол, а кусок пирога отдал прямо в руки пожарного.
- И это всё за чем вы ходили!? – удивился толстяк.
- Это всё что нам дали, - поправил толстяка Александр.
- Надо было мне с вами идти. Уж я бы набрал выпивки побольше, - пожалел о своём отсутствии на банкете толстяк.
- Если бы ты с нами пошёл… Нас-то едва пустили. Наше появление восприняли без энтузиазма. Тётушка юбилярши не пришла на торжество, и о нашем приглашение никто не знал. Если бы увидели тебя, нас точно не впустили бы на порог, - объяснил толстяку Михаил.
- Пустили бы. Меня, да не пустили бы! Такого быть не может.
- Ладно, пусть бы тебя пустили. Но после того как увидели бы, сколько ты там съел и выпил, нас бы выставили вон без сожаления. Ладно, чего рассуждать было или не было. Ты говорил о жажде. Так наливай, - велел Александр.
Толстяк разлил бутылку по кружкам. Все взяли кружки и выпили. Каждый отламывал кусочек от четвертушки пирога и отправлял в рот. Кусок пирога был небольшой и он скоро кончился.
- Точно ничего больше нет? – закончив жевать, спросил толстяк.
- Нету, как это не прискорбно, - ответил Михаил.
- К сожалению, мне пора. Завтра много работы, нужно выспаться, - сообщил толстяк и встал с места.
- Опять будешь в подвале ночевать? – спросил Михаил.
- Нет, пойду к себе. Я договорился со сторожем. Сегодня он мне откроет. Ну, спокойной ночи, - простившись, толстяк удалился.
- Нам бы тоже неплохо было бы немного вздремнуть, - намекнул дворнику Михаил.
- Да, поздненько уже. Пора на боковую. Берите матрас, он полутора спальный, - сообщил уже известный факт дворник.
Михаил и Александр сдвинули мебель и разложили на полу матрас. А уже через пять минут все обитатели дворницкой спали.
Оба актёра проснулись почти одновременно. Они некоторое время лежали с открытыми глазами, не понимая, где находятся.
- А где Кузьмич? – спросил Михаил, когда в его поле зрения попало пустое ложе Кузьмича.
- Наверное, пошёл работать на своём участке, - предположил Александр.
- По-моему, нам пора вставать. Что ты по поводу этого думаешь?
- Мы в гостях, а не у себя дома. Поспали, отдохнули немного, теперь пора и честь знать. Я встаю.
Оба актёра почти одновременно встали с матраса и начали одеваться. Места для одевания сразу двоих было недостаточно, и они сильно мешали друг другу.
- Надо бы умыться и побриться, - озвучил свои мысли Михаил.
- И чая горячего выпить, - дополнил мысль Александр.
- Помыться по старой памяти можно у колонки. А вот с бритьём и с горячим чаем проблемы. Для одного и другого нужна горячая вода.
- Придётся подождать хозяина. Уходить по-английски для нас было бы невежливо и некрасиво.
- Я тоже такого же мнения. Тем более он нам чайничек поставит, и горячая вода у нас появится.
Оба актёра сообща скатали матрас, поместив его на место, а сами уселись за столом.
Им недолго пришлось ждать. Открылась дверь, и вошёл Кузьмич. Он принёс два ведра. Одно было наполнено доверху водой, другое оказалось пустым.
- За свежей водой ходил и заодно помои вылил. Канализации и водопровода у меня нет, приходится ходить к пожарному крану, что на улицу из помещения выведен, и к решётке ливневой канализации, - объяснил причину своего отсутствия Кузьмич. – Сейчас чайничек поставлю, и чаю попьём.
- Да, здесь вы затронули проблему, которую надо срочно решить, - дипломатично заметил Михаил. – Где мы можем найти туалет?
- Туалет есть в клубе. Но входную дверь ещё не открыли. Рано ещё. А пока пописать можете за углом. А я пока чайничек поставлю.
Получив нужный адрес, оба актёра вышли за дверь. Через несколько минут они вернулись в помещение.
- Я чайник уже поставил, скоро закипит, - сообщил радостную весть Кузьмич.
- Нам бы ещё побриться. Всё необходимое для бритья у нас имеется, не хватает только горячей воды. И пену надо куда-нибудь сливать.
- У меня для этих целей есть помойное ведро. Оно в вашем распоряжении.
Актёры достали из сумок бритвенные принадлежности и стали ждать, когда вода в чайнике закипит. Бритьё, умывание и чай, заняли у присутствующих добрый час. Остыв после чая, актёры посетили туалет в клубе.
- Теперь мы полностью готовы к отбытию, - подвёл итог Михаил.
- С пожарным прощаться не будем?
- Не будем. Он нас постарается раскрутить на банкет по поводу отъезда, а это займёт много времени. К тому же, скорее всего, он ещё спит.
- Тогда пойдём прощаться с Кузьмичом.
Они попрощались с Кузьмичом и, взяв вещи, пошли на автобусную остановку.
Уже через час они ехали в автобусе. Куда автобус идёт, они спросили перед самой посадкой. Им сейчас было всё равно куда ехать, лишь бы подальше от мест, где им патологически не везло, где их гастроли были нарушены непредвиденными обстоятельствами, сначала материализовавшимися в милиционеров, а потом в тюремщиков. Они смотрели в забрызганное грязью автобусное окно на подёрнутые красками осени пейзажи, на серые, невзрачные тёплые жилища людей, на проносящиеся мимо автомобили. И всё это уносилось назад в их недавнее прошлое. Что ждало самих актёров, им, да и никому другому известно не было. Но на душе у странствующих актёров было легко и хорошо. Они двигались своей нелёгкой дорогой, но это как раз и было самое главное для них. Они не ждали и не хотели нечего, кроме этой дороги и бесконечных антреприз в своей актёрской судьбе. Они были старыми и умными, и знали, что когда-нибудь всё должно было закончиться. Но они так же знали, что сегодняшний день только начинался, и много интересного могло ждать их именно сегодня.
Лицедеи
История шестая
Турне.
Все дороги когда-нибудь заканчиваются, и автобус, на котором путешествовали актёры, приехал в конечный пункт назначения, в город.
- Быстро приехали, - заметил Михаил.
- За три часа добрались. Я думал, дорога займёт больше времени, - в ответ сказал Александр.
- Ну, пошли, посмотрим, как тут всё стало.
- Да, давненько мы здесь не были. Может быть, за прошедшее время что-нибудь изменилось в этом городе?
- За два месяца вряд ли произошло что-нибудь существенное, но пройтись будет не лишним.
Оба актёра вышли из автобуса, замыкая толпу приехавших на место пассажиров. Ступив на землю, они остановились у дверей автобуса, не зная в какую сторону идти.
Первым прервал молчание Михаил:
- Ну что, начнём, как обычно?
- Ты имеешь в виду помывку у колонки, потом драку в пивной и посещение милиции, а затем турне по тюрьмам? – пошутил Александр.
- Колонку и пивную можно оставить в составе предполагаемых мероприятий.
Остальное лучше исключить. Или ты другого мнения?
- Значит, потом пойдём искать антрепризу. Я имею в виду после колонки и пивной.
- Конечно, пойдём. Но найдём ли всё, что хотим?
- Я вижу, на тебя сегодня напал приступ пессимизма.
- Ты просто забыл, что нам здесь ничего подобного не удавалось.
- Это ты забыл. Именно здесь, в этом городе, вернее в пригороде, мы посещали дом престарелых с шефским концертом.
- Я помню. Но антрепризой посещение дома престарелых не назовёшь. Там денег не платят.
- Денег не платят. Зато кормят, постираться и помыться можно не торопясь. И вечером у нас всегда есть зрители, которым мы никогда не наскучим. А когда нам надоест, можно дальше отправиться по гастролям.
- Значит, в дом престарелых?
- Нужно привести себя в порядок. У нас все рубашки грязные и бельё тоже. Опять же нужно сделать перерыв. Уж больно у нас последнее время всё нескладно получается. Так что посещение дома престарелых нам сейчас необходимо.
- Ладно, пойдём, но не сразу. Сначала приведём себя в порядок хотя бы у колонки и город надо посмотреть, давно, ведь, не были здесь.
- Точно, давно не были. Пошли отсюда. Что мы здесь встали, как неприкаянные? Сейчас отмыться нам надо от пыли, поесть. И появиться в доме престарелых нужно в лучшем виде. Чтобы мы у них вызывали радость от предвкушения предстоящего представления, а не жалость к двум уставшим, замызганным актёрам.
Подхватив сумки, оба актёра направился искать колонку. Скоро они нашли колонку на соседней улице.
- А вот и колоночка, и вокруг никого! – увидев колонку посредине улицы, воскликнул Михаил.
- Подозрительно здесь как-то, - пытался шутить Александр. – Мы сейчас освежаться у колонки собираемся, а ни зевак, ни милиции поблизости нет. По-моему, это ловушка.
Не успел он закончить фразу, как из-за угла вышла толпа женщин, а следом милиционер в фуражке с красным околышем.
- Ну вот, накаркал! – проворчал Михаил.
Бросив оценивающие взгляды на незнакомцев, женщины прошли мимо. Милиционер посмотрел на мужчин с подозрением. В его служебных обязанностях распознавание разыскиваемых преступных лиц было самым главным. Не углядев ничего подозрительно знакомого, милиционер прошёл мимо.
- Фу! Ты больше так не шути. Я был в полной уверенности, что милиционер пришёл по нашу душу, - сознался Михаил.
- Пока нас привлекать не за что.
- У них причина найдётся. Был бы человек, а дело придумается. Пойдём мыться, пока ещё кто-нибудь не нарисовался.
Актёры подошли к колонке и сняли плащи.
- Подержи ручку, а я помоюсь, - попросил Михаил. – А потом я тебе подержу.
Оба актёра помылись без приключений.
- Нам начинает везти в этом городе. Я думаю, здесь нас ждёт много интересного, - сказал Михаил, застёгивая плащ.
- Самое главное, чтобы нас не ждало много неинтересного, того, чего нам на дух не надо. Интересное мы сами сыщем, коли такое здесь имеется, - поправил мысль Александр.
- Ладно, согласен. А теперь пойдём, поедим. После омовения в самый раз будет подкрепиться.
- Да, сейчас пойдём в магазин, купим поесть. Может, столовую по пути повстречаем, тогда горяченького поедим. И будет всё просто замечательно.
- А в пивную мы не пойдём? Мы же собирались пивка попить, перекусить там и что-нибудь интересное разузнать.
- Придётся пивную не посещать. От нас будет разить пивом, а старушки в доме престарелых этого не любят и нас не поймут.
- Тогда пошли искать столовую или магазин, если столовая не попадётся.
- Кажется, я знаю, где нужно искать столовую.
- И где же её искать?
- Около фабрик, заводов или каких-нибудь иных учреждений, где работает много людей.
- Я не понял твоей идеи насчёт скопления людей.
- Логика очень проста: в обеденный перерыв люди должны иметь возможность где-нибудь быстро и недорого поесть.
- Остаётся найти фабрики и заводы. Я сомневаюсь, что в этом захолустном городке таковые имеются.
- Хорошо, тогда предложи ты что-нибудь получше.
- Я думаю так. В городе должно быть городское начальство. У этого начальства должен работать персонал. Понимаешь, куда я клоню?
- Пока не очень.
- Персонал в обеденный перерыв должен обедать. Значит, где-то недалеко от этого здания должна находиться столовая.
- Я не понимаю чем твоё предложение лучше моего?
- А тем, что начальство облюбовывает здания в центре города. А твои фабрики и заводы расположены большей частью по окраинам. Остаётся найти центральную площадь, и мы у цели.
- Кстати, столовая, а, скорее всего, буфет в государственных учреждениях закрытый. Он предназначен только для работников данного учреждения и размещается в стенах здания, в котором и находится это учреждение.
- Пошли уже. Мне больше по душе шагать к центру города, нежели шарахать по окраинам. И в последнем своём заявлении, ты не прав. На заводе столовая тоже может находиться на его территории.
- Хорошо, будь по-твоему. Идём в центр.
Подхватив сумки, актёры отравились на поиски столовой.
- Площадь имени Ленина. Самый центр. И где тут столовая? – остановившись напротив памятника Ленину, спросил Александр.
- Сейчас спросим у прохожего. Тогда будем знать точно.
По тротуару, на котором стояли актёры, шла женщина.
- Гражданка, не подскажите, здесь где-нибудь есть столовая? – задал вопрос Михаил.
Женщина остановилась, но ответ дала не сразу.
- Я сама в столовую не хожу, я дома ем, - объяснила она. – Но говорили, столовая есть в здании администрации. Только не знаю, пускают туда обедать людей с улицы.
- Мы приезжие, не знаем, где у вас администрация находится, - объяснил Михаил.
- Вы как раз стоите напротив здания администрации. Прейдёте улицу, мимо памятника пройдёте и как раз к главному входу выйдите.
- Спасибо вам большое, гражданка! – поблагодарил женщину Александр. – Может быть, вы нам ещё подскажите, где у вас артисты играют спектакли, когда на гастроли приезжают в ваш город?
- Вот этого не скажу. Давно здесь живу, но ни разу не слышала ни о каких артистах. У нас и помещения для их выступления подходящего нет.
- Даже дома культуры нет?
- Есть, только он в аварийном состоянии и зала там большого нет. Зальчик мест на тридцать есть, а может, и на меньшее количество зрителей.
- Очень маленький зальчик?
- Маленький. Но сначала и такого не было. Это потом, сломали перегородки между помещениями и сделали маленький зальчик, - разговорилась женщина.
- А как же проводятся мероприятия, которые требуют присутствия большого количества людей? – поинтересовался Михаил.
- Митинг что ли? Так митинги у нас на улице проводятся, - дополнила картину женщина и, подхватив сумки, пошла дальше.
- Ну что, убедился? Ничего тут не изменилось за время нашего отсутствия, - сказал Михаил.
- Я и сам подозревал, что всё здесь по-старому. Но хотелось убедиться в своих предположениях.
- А что ты хотел от захолустья? Это же провинция, а не столица.
- Давай, двигаться дальше по нашему плану: зайдём, поедим.
Оба актёра пересекли улицу, миновали памятник вождю пролетариата и подошли к массивным дубовым дверям. Михаил открыл дверь и вошёл внутрь. Перед турникетом его окликнул сержант милиции:
- Ваш пропуск!
- Мы в столовую пообедать, - сообщил Михаил.
- Столовая только для сотрудников учреждения, - огорчил милиционер.
- А нам сказали, что пускают людей со стороны, когда сотрудники отобедают.
- Вам неправильно сказали. Без пропусков в здание проход запрещён.
- Теперь будем знать. А где тут поблизости можно перекусить?
- На соседней улице в одном квартале отсюда расположено кафе - мороженное. Там есть кофе и пирожки, - сообщил дежурный сержант.
- А что-нибудь посущественнее, где можно съесть?
- Сразу не скажу. Одно знаю точно: поблизости тут ничего подходящего нет.
- Спасибо вам за подсказку, - поблагодарил Михаил.
Михаил и Александр вышли на улицу.
- Придётся и сегодня нам обходится без горячего супа, - заметил Александр.
- Зайдём в гастроном, купим там поесть. А потом зайдём в кафе и с горячим кофе и пирожками перекусим, - предложил Михаил.
- Это и есть твой план? Однако не очень он жизненный, - критиковал товарища Александр.
- Почему? Мне кажется план самый реалистичный.
- В местных магазинах ничего подходящего не продают.
- Если ты говоришь о докторской колбасе, то может быть. А в остальном, все провинциальные гастрономы похожи один на другой.
- Пошли, сами в этом убедимся. А вдруг здесь всё не так?
Актёры направились искать гастроном, надеясь, что в городе он не единственный и в него пускают не только начальство и членов городского профсоюза. Завернув в переулок, они увидели вывеску продовольственного магазина. Как опытные гастролёры они завернули за здание магазина и очутились уже перед другой дверью, ведущей в подсобку.
«А чем чёрт не шутит?» - подумал Александр и открыл дверь.
Его нос тут же уловил запах настоящей колбасы. Голод обострял обоняние и он, словно собака, точно взял след. Александр повернул по коридору, откуда шёл запах и очутился ещё перед одной дверью.
«Была, не была», - решил он и открыл дверь.
За дверью стояли ящики с колбасой, а за маленьким столом, сидел и что-то записывал в тетрадь, небольшого роста мужчина в синем халате с синими налокотниками, одетыми поверх рукавов.
Он повернул голову и вопрошающе посмотрел на вошедшего.
- Я от Иван Ивановича, - сообщил Александр.
Мужчина встал, бросил на весы палку колбасы и произнёс:
- С вас семь пятьдесят.
Александр вытащил из кармана восемь рублей и протянул мужчине. Мужчина взял деньги и протянул Александру палку колбасы.
- До свидания! – попрощался Александр и сдал назад.
- Пошли, - сказал он Михаилу, который оставался ждать в коридоре.
- Как удачно у нас получилось. Теперь еды на целую неделю хватит, - радостно изрёк Михаил, едва они вышли на улицу. – И как это тебе сегодня удалось сделать нужные покупки!? Всегда бы так.
- Чего только не сделаешь с голодухи, - ответил Александр. Он и сам не ожидал от себя такой прыти.
- Теперь в кафе, бутерброды кушать, - напомнил о втором пункте плана Михаил.
Оба актёра направились искать кафе, в котором подают горячий кофе и пирожки с капустой.
- Как там говорил сержант? Кафе находится недалеко от здания администрации, - напомнил о местонахождении кафе Михаил.
- По-моему, мы сделали крюк. Нам надо вернуться, а потом уже и до кафе доберёмся.
- Лично я уже не помню, в какую сторону надо идти. Сейчас спросим у какого-нибудь прохожего.
Девочка-подросток, которую остановили вопросом два взрослых дяди, в ответ лишь махнула рукой в сторону, куда нужно идти. И тут же упорхнула дальше.
- Дожили. Вызываем у школьниц страх, а не уважение к нашим сединам, - посетовал Александр.
- Ты бы видел себя со стороны, - начал объяснять Михаил. – У тебя был такой голодный взгляд, будто ты собирался съесть эту бедную девочку. Причем прямо здесь и даже не посолив. Другая могла запросто заорать от страха, призывая в защиту милицию.
- Ладно тебе шутить. Пошли быстрей в кафе, не то твои предположения о случае людоедства в захолустном городке сбудутся, и станут единственным событием, выделяющим этот городок среди прочих подобных захолустий.
- Ты прав, не дадим ему и этого шанса выпендриться, - имея в виду город, поддержал шутку Михаил.
Оба актёры споро зашагали к намеченной цели.
Кафе, а правильнее назвать это заведение, кафетерий, располагалось на первом этаже четырёхэтажного дома. В это время суток оно пустовало, и появление двух мужчин весьма зрелого возраста вызвало у буфетчицы подозрение: «Не выпивох ли, ищущих лишь крыши над головой, занесло сюда?»
Но оба вошедших в помещение мужчины подошли к стойке буфета и принялись разглядывать меню. Это немного успокоило буфетчицу.
- Пирожки у вас с чем? - наконец задал вопрос один из вошедших.
- Есть с капустой, есть с рисом и мясом, - ответила буфетчица.
Давайте нам четыре пирожка с капустой, два рогалика и два кофе, - сделал заказ Михаил.
- Кофе сейчас сварится. С вас рубль восемьдесят, - сообщила продавщица.
Александр взял пирожки и пошёл за столик, стоящий в углу на единственной длинной ножке, за которым можно было трапезничать лишь стоя.
- Я думал ты четыре кофе возьмёшь и четыре рогалика. У нас ведь хлеба для бутербродов нет, - напомнил Александр.
- Зато много колбасы, - напомнил Михаил. – А с голодухи много еды не бывает, особенно блюд, в которые добавляют фарш из мяса.
- Ты думаешь, в эту колбасу добавляли мяса?
- А как же иначе? По-другому и быть не может. Кстати, там где-то у тебя в сумке ножик должен быть.
- Нам его менты вернули?
- За одно и определишь, вернули или нет.
Изучение сумки привело к положительным результатам. Ножик был найден и несколько толстых ломтей докторской колбасы, немного уменьшив длину колбасной палки, аппетитно расположились перед трапезничавшими.
- Ну, приступим, - вовремя заметил Михаил и, взяв толстенький ломоть, откусил на всю ширину рта.
- Вкус… А запах… - ещё полностью не прожевав, только и смог сказать он.
- Если бы у нас к этому ещё и было. Вот тогда вкус и запах не пропал бы даром, - вставил своё веское слово Александр.
- Здесь ты прав. Но нам нельзя. Как говорится, искусство требует жертв, - намекнул о причинах вынужденного воздержания, Михаил.
- А может быть, ну его, этот дом престарелых. Сходим, возьмём бутылочку и отметим окончание наших ненормативных приключений, - предложил Александр.
- Как ты их назвал? Ненормативные приключения – это в самую точку. Но бутылочку сейчас нельзя. Нам тогда просто негде будет спать. А скоро и нечего будет есть. Деньги у нас на исходе, - напомнил о плачевном состоянии финансов Михаил.
- Эх, отыграть бы здесь пару спектаклей, да пару сотняшек срубить. Вот тогда бы уж мы душу-то отвели. Поели бы, попили, а потом закатились бы в другую область или вообще в другой регион, - размечтался Александр.
- Ты, давай, колбаску-то ешь, мечтатель ты наш.
- Сознайся, ведь ты думаешь так же и хочешь того же. Или я не прав?
- Прав, очень даже прав. Только думать об этом сейчас не стоит. Придёт время и всё у нас сладится. А если будем всё время терзаться по поводу наших временных неудач, так это зря: они ведь временные. Терзаний наших и здоровья не стоят. Так что, давай, покушаем в этом чистом и светлом кафе.
Они замолчали, и некоторое время просто ели, не разговаривая.
В кафе вошли двое мужчин и первым делом устроились за соседним столиком.
- Сейчас я пирожков возьму и бутылочку минералки, - сказал один другому.
Повесив сумку на крючок под столом, он пошёл к стойке буфета.
- Здравствуй, Клавочка! – приветствовал он буфетчицу, - из чего следовало, он здесь местный завсегдатай.
- Здравствуйте, Иван Иванович! – ответила дородная Клава. – Вы покушать или так, с товарищем поговорить? – состроив глазки Иван Ивановичу, спросила Клава.
- Заглянули тебя проведать. А как же без этого? - пошутил мужчина.
- Так уж и меня? - кокетничала Клава.
- Клавочка, сделай нам бутылочку минералки, пару стаканчиков. И вот пирожков. С чем у тебя пирожки?
- С мясом и рисом, и с капустой, - ответила Клава.
- С мясом не надо, а вот с капуточкой четыре штучки в самый раз будет.
Получив, что хотел, и расплатившись, мужчина вернулся к столику.
«Уж ни тот ли этот Иван Иванович? - на мгновение почувствовав неловкость за финт с колбасой, подумал Александр. – А с какой стати всякие там блатные будут колбаску докторскую трескать, а я, странствующий актёр, буду всю жизнь ливеркой довольствоваться? Ну, уж нет, господа хорошие! Тут уж вам дулю с маслом. Были вы графья местные, а теперь стали небылицей. Как говорил наш любимый вождь: кто был ничем, тот станет всем. Но и ничем мы тоже не были. Так что нам и становиться всем, собственно говоря, не нужно будет», – на оптимистической ноте закончил мыслительный процесс Александр.
- Ты чего так напрягся? – увидев на лбу Александр морщинки от напряженного мыслительного процесса, спросил Михаил.
- Да так, мысли всякие в голову лезут, - сознался Александр.
- Давай, ещё колбаски подрежем. Я что-то не наелся, - предпринял отвлекающий маневр Михаил.
- Если так дальше пойдёт, мы толстяка по обжорству догоним, - заметил Александр.
- Ну, до толстяка нам ещё далеко. Кстати, ты которого из них упомянул. Их много у нас побывало и все они на одно ненасытное пузо похожи.
Последнее сравнение развеселило Александра, и он улыбнулся.
- Я думаю, небольшое обжорство после недельного поста нам не повредит.
- Не повредит, - подтвердил Михаил.
Он вытащил палку колбасы из сумки и нарезал ещё несколько толстых кусков колбасы. Актёры продолжили трапезу.
А за соседним столиком мужчина, который оставался ждать товарища, пока тот отоварится у стойки буфета, достал из внутреннего кармана бутылку водки и открыл пробку. По всему выходило, угощает сегодня он.
- По чуть-чуть? – спросил он, когда коллега с пирожками и минералкой подгрёб к столу.
- Давай, по чуть-чуть, - дал добро другой мужчина.
Разливающий налил по сто граммов и после традиционного тоста, произнесённого разливающим: «Будем здравы!», - они выпили.
- Так что ты мне хотел сказать, зачем попросил о встрече в неформальной обстановке? – закусив порожком, спросил Иван Иванович.
- Не знаю с чего и начать, - начал второй мужчина.
- Начинай с начала, рассказывай всё, как есть, - предложил Иван Иванович.
- Был у меня на примете старенький дедушка. Он жил в доме престарелых уже довольно давно. Он из наших, из бывших, - как и велел Иван Иванович, начал рассказывать второй мужчина.
- Из партийных, что ли работников? Тогда я его должен знать, - заявил Иван Иванович.
Второй мужчина кинул взгляд на соседний столик и, увидев порезанную кусками докторскую колбасу, успокоился. Понял, наверное, рядом «свои» люди.
- Он был мелким партийно-хозяйственным деятелем местного масштаба. Это было ещё во времена Совнаркома. В общем, очень давно. Семьи у него не было, так что ему открывался прямой путь в дом престарелых.
- Ну и что там у тебя с этим бывшим работником Совнаркома приключилось? – поторопил с рассказом Иван Иванович.
- Да, в общем, ничего особенного. Умер он недавно. Вроде нормально себя чувствовал, а в один день скрутило.
- Со старым человеком это запросто может произойти. Лет ему, наверное, много было?
- Да, лет ему было немало. За сотню перевалило недавно.
- Я что-то не улавливаю в чём здесь проблема?
- У нас, в плане мероприятий, числится встреча школьников наших городских школ со старым большевиком, который Ленина видел, и с ним говорил. А теперь деда нет, и запланированное мероприятие срывается. Сам знаешь, план у нас святое. И того, кто план сорвёт, взгреют по самое не балуй. А то и совсем…
- Ну, ты прямо уж сгустил краски. Конечно, по головке не погладят, но чтобы…
Каждый из беседующих боялся назвать самое страшное – отрешение от должности. Ведь именно должность позволяла им жить достойно, как того они, с их же точки зрения, заслуживают. Тут уж про запретное вслух нельзя. Как говорится, не буди лихо пока оно тихо.
- С дедом понятно. А от меня ты что хочешь? – торопил Иван Иванович.
- Мне надо кого-нибудь найти вместо деда.
- Это очень непросто. Людей, которые с Лениным говорили и даже просто его видели, уже в живых нет.
- А я надеялся на вашу подсказку. Думал, вы кого-нибудь помните из наших партийно-хозяйственных старожилов и знаете, где их можно найти.
- Боюсь разочаровать. Нынче старики не в почёте. Вряд ли кто даст подобную информацию. Обычно мы к празднику им подарки и поздравления рассылали. Уже давно мне на подпись по этому вопросу никто бумаг не приносил. Значит, не осталось уже никого.
- Если так – беда. Хоть актёров нанимай на роль соратника Ленина.
- А что, мысль неплохая. Для школьников, ведь, всё равно, лишь бы старый был и складно говорил.
- Вы это серьёзно?
- Вполне. Может же к нам из другого района на время приехать соратник Ленина?
- А как прознают? И где сейчас актёра найдёшь. В нашем городе нельзя, да и нет здесь таких.
- Ты же говоришь, что отменить мероприятие никак нельзя. Вот и напряги мозги. Найди этого самого артиста, который роль старого Ленинца сыграет.
- Вы извините, что вмешиваемся. Но мы случайно слышали ваш разговор, - повернувшись к двум выпивающим мужчинам, сказал Александр.
- И что из этого следует? – спросил Иван Иванович, бросив на встрявшего в разговор недобрый взгляд.
- Мы как раз актёры, которых вы собираетесь найти, - объяснил Михаил.
- Я пока не понял, что вы за артисты? И хотелось бы знать, откуда вы сами и как тут появились? – продолжал задавать вопросы Иван Иванович.
- Мы приехали в этот город в надежде найти антрепризу, - пояснил цель своего визита Александр.
- Что найти? – не понял Иван Иванович.
- Мы странствующие актёры. Ездим по городам, играем спектакли и этим зарабатываем, - продолжил объяснения Михаил.
- Это понятно, в фильмах видели, как раньше в стародавние времена, актёры переезжали с места на место в поисках зрителей. А сами-то вы не местные?
- Нет, мы не отсюда.
- А вообще вы от какой организации работаете?
- Сейчас мы сами по себе. Сами выбираем куда поехать, сами едем, сами договариваемся и играем тоже сами.
- В нашем городе вы уже с кем-нибудь договорились?
- Нет, мы совсем недавно приехали.
- Вот и хорошо. Вы слышали о наших проблемах. Что вы на это скажете?
- На то, чтобы сыграть соратников Ленина? В спектакле это бы сошло. Но у нас есть паспорта с датами нашего рождения. Они опровергнут нашу принадлежность к соратникам вождя, - огорчил двух нанимателей Михаил.
- Если только в этом проблема, так они решаема.
- Вы хотите сказать, что изготовите нам фальшивые паспорта? – понизив голос, спросил Александр.
- Нет, этого я делать не буду. Всё значительно проще.
- Тогда объясните в чём тут суть? Или нашим паспортом никто не будет интересоваться?
- Мы так и сделаем, если вы согласитесь нам помочь, - ответил Иван Иванович.
- Всё зависит от суммы, которую мы за наше исполнение будем иметь. А также от того, где нам нужно будет выступать. Я имею в виду, перед какой аудиторией, или аудиториями нам надо будет появляться в качестве верных ленинцев?
- Аудиторий будет несколько, может быть, три, может, чуть больше. Выступать надо будет перед детьми в школах нашего города, - ответил мужчина, который пригласил Иван Ивановича для разговора.
- А как всё-таки насчёт оплаты? – напомнил о главном вопросе Александр.
- Десять рублей за выступление мы вполне можем обеспечить, - порадовал всё тот же мужчина.
- Десять рублей за выступление - это очень маленькая сумма. Получается по пяти рублей на каждого, - высказал неудовольствие Михаил.
- Я имел в виду десять рублей каждому, - попытался исправить ситуацию мужчина.
- Это уже лучше, но всё равно маловато. Надо бы сумму побольше выписать. Как я понял, мы выполняем задание особой важности, - Александр напомнил о важности выступления для самих заинтересованных лиц.
- Да какая там особая важность! - пытался сбить цену мужчина. – Обычное рядовое выступление. Многие ветераны великой отечественной войны перед школьниками выступают. И передовики производства тоже выступают перед школьниками. Даже космонавты не чураются детской аудитории.
- Но ведь вы хотите эксклюзивное: выступление ветеранов революции, соратников Ленина. Даже по сравнению с космонавтами они на два порядка выше стоят по общественной значимости. И стоимость подобного мероприятия намного выше всех остальных получается. Ведь наша старая гвардия, наши верные соратники и современники вождя мирового пролетариата не рухлядь какая-нибудь, а антиквариат в естественном человеческом обличии. А поэтому - они наша история, которая правдива и нетленна и никаким рублём её не измеришь, - напоследок витиевато завернул фразу Михаил.
- Я вижу с ораторскими способностями у вас всё в порядке. Но, к сожалению, больше червонца на каждого никак не получится. Мы не частная лавочка, а государственная организация и здесь торг неуместен. У нас десять рублей - самая большая ставка, и только ввиду исключительности выступающего, может быть сейчас применена, - напустил туману на денежную проблему Иван Иванович.
Не зря он занимал ответственный пост в местном городском правительстве и навыками крючкотворца владел в совершенстве.
- И на самом деле вы же не являетесь настоящими ветеранами революции. Вы же просто должны будете их сыграть, - в свою очередь попытался урезонить зарвавшихся актёров мужчина.
- Вот в этом и вся суть дела, - нашёл неоспоримый аргумент Александр. – Мы актёры, то есть творцы. А творчество должно оплачиваться по высшему разряду.
- Вот именно, творцы. А торгуетесь, словно семечки покупаете на рынке. Здесь торг неуместен. Мы вас нанимаем на работу, но с одним условием: вы должны будете о нашем соглашении молчать.
- Мы ещё не дали своего согласия, - Александр попытался продолжить торги за сумму вознаграждения. Но Иван Иванович не дал ему такой возможности.
- Вы уже слишком много знаете, чтобы просто так отказать нам, - сказал Иван Иванович, и небольшая пауза в полной мере дополнила недоговорённую фразу.
«Опять в тюрьму садиться. Ну, уж нет, господа хорошие! Этот номер у вас больше не пройдёт», - почти одновременно подумали об одном и том же оба актёра.
- Я думаю, вам следует согласиться с нашими условиями. Тем более в день у вас будет сразу несколько выступлений, а значит, и сумма за ваши услуги будет хорошая, - сообщил Иван Иванович, напоследок предложив: - Переходите за наш столик, нам нужно обговорить детали дела.
- У нас сумки и закуска разложена. Если вас не затруднит, давайте, вы к нам, - дипломатично предложил Михаил.
- Хорошо, - на правах главного согласился Иван Иванович, - можем и мы к вам перейти.
- Подхватив два оставшихся пирожка и располовиненную бутылку, оба мужчины перешли за столик актёров.
- Я думаю, нам удобней будет договориться, когда все расположатся рядом за одним столиком, - объяснил свою демократичную манеру поведения Иван Иванович, и объясняя тем свою временную мягкотелость по поводу выбора столика для переговоров.
- И меньше ушей будет нас слышать, - вполголоса сказал Михаил, по театральному «с подозрением» взглянув на буфетчицу Клаву.
- Она почти нечего не слышит. За это её попросили с нашего буфета, - успокоил присутствующих мужчина.
- И всё-таки лучше поостеречься. Лишние разговоры ни вам, ни нам не нужны, - показывая, что они уже в доску свои, сказал Александр.
- Теперь нужно оговорить детали, - предложил мужчина.
- Нам вот что непонятно, - не позволив мужчине договорить, начал Михаил. – Раз вы государственная организация, значит, нам деньги будут выдаваться по ведомости. А из этого получается, что мы их получим не сразу, а некоторое время спустя и в документах будут фигурировать наши паспортные данные.
- Я не вижу в этом ничего предосудительного. Так делалось всегда и, надеюсь, будет делаться и впредь. Это во многом упрощает отчётность, - успокоил актёров Иван Иванович.
- По документам будет легко установить подлог: мы слишком молодые для соратников Ильича. Кстати, об этом мы уже говорили. Нужно как-то по-другому вопрос решить, - подчеркнул возникающий парадокс Михаил.
- Нужно, нужно, - поддакнул мужчина и по тому, как он повторил дважды одно и то же слово, все поняли, что решения у него ещё нет.
- Получается, что мы своей невиданной честностью сами на себя обвинение выдвигаем. Лично я не знаю, как и быть, - сознался Александр, посчитав, что если и дело об их новом амплуа не выгорит, так хоть эти двое просто так, без последствий отвяжутся от них.
- Вопрос с ведомостью мы решим, так что ваших паспортов не потребуется. И заплатить можно будет прямо в день выступлений. Если такой вариант вас устраивает, то можно приступать к делу прямо с завтрашнего дня, - обрадовал мужчина.
- Если так, то можно поработать. Но у нас есть ещё вопросы, - предупредил Михаил, но Иван Иванович прервал.
- Я вижу, вы приходите к положительному результату. Когда утрясёте всё вопросы, сообщите мне детали дела, чтобы я был в курсе. Мне, к сожалению, пора возвращаться на службу.
- Иван Иванович давайте на посошок под колбаску, - предложил Александр, надеясь составить компанию в лице собственной персоны.
- Ну что ж, это можно, - соблаговолил согласиться Иван Иванович.
Мужчина разлил из бутылки на всех остатки водки, и компания выпила за знакомство.
- Пока вы не ушли, нужно решить вопрос с нашим проживанием. Мы ещё нигде не остановились и если у вас есть на примете приемлемое жильё для нас, то вопрос будет принципиально решён, - начал излагать Михаил, что сразу вызвало вопросы у нанимателей.
- Что вы имеете в виду, я не очень вас понимаю? – спросил Иван Иванович.
- Вопрос проживания у нас ещё не решён. Если вы предоставите нам жильё, то останется согласовать детали. Но это будет уже в рабочем порядке, - пояснил Александр.
- У тебя вроде было какое-то помещение? – обращаясь к мужчине, спросил Иван Иванович.
- Есть одно помещение, но не знаю, устроит ли оно актёров, - сообщил мужчина.
- А почему оно нас не должно устроить. Вы нам его покажите, а мы уж определимся, - пожелал посмотреть помещение Михаил.
- Помещение это – бывшая дворницкая. Оно располагается в подвальном помещении трёх этажного дома, - сообщил мужчина.
- А почему оно нас не должно устроить? Там есть где спать? – спросил Михаил.
- Да, там вполне хватит места на двоих. Но там не очень убрано, ведь сейчас это помещение используется как склад.
- То есть оно захламлено? – уточнил Михаил.
- Конечно, там много всего: мётла, лопаты, ломы. Но они компактно стоят в уголке. В общем, вполне прилично всё там обустроено.
- Ну что ж, приблизительно это мы и хотели с вами обсудить, - сказал Михаил.
- Раз вопрос решён, я пошёл. Значит, как договорились? – ещё раз переспросил актёров Иван Иванович.
- В общих чертах, - ответил Михаил.
- Тогда до свидания. Успехов вам, - попрощался Иван Иванович и вышел из кафе на улицу.
- Я предлагаю сразу направиться к месту проживания. Заодно обсудим детали дела, - предложил наниматель.
- Ладно, раз вы так считаете, пойдём к месту проживания, - согласился Михаил.
Александр убрал остатки колбасы и все втроем, возглавляемые нанимателем, отправились в путь. Они свернули в ближайший переулок, прошли через двор, вышли на соседний переулок, пересекли его и снова вошли во двор. Со стороны могло показаться, что они заметают следы.
- Далеко ещё идти? – спросил Александр.
- Да нет, пришли уже. Вы постойте на улице, а я загляну к коменданту, возьму ключ от подвала, - велел наниматель.
Он вошёл в подъезд и долго не выходил. Актёры переминались с ноги на ногу, не понимаю причину столь длительной заминки.
«Уж не развели ли нас как лохов? – подумал Михаил, хотя повода так думать не было никакого. – Зачем им нас обманывать? Ведь никакого прока им от этого нет. Разве что моральное удовлетворение. Старые мошенники оттачивают мастерство или развлекаются, поскольку в провинции с развлечениями не густо».
Из подъезда вышел наниматель и, ничего не объясняя, направился к дверям подвала. Он отпер дверь и пригласил:
- Прошу в апартаменты.
Пропустив вперёд себя актёров, он вошёл следом. Крутая лестница вела вниз и терялась в темноте. Пахло пылью и кошками.
- В конце лестницы справа выключатель, - предупредил он.
Михаил повернул фишку выключателя, и под низким потолком зажглась тусклая лампочка без абажура.
«Столь убогого жилища у нас ещё не было», - остановившись на последней ступеньке лестницы и озираясь по сторонам, подумал Михаил.
- Проходите, не стесняйтесь. Это теперь ваши апартаменты, - словно издеваясь над оторопевшими актёрами, сообщил наниматель.
Актёры подозревали, что коморка дворника мало походит на номер люкс гостиницы, но столь убогое жилище подходило разве что для местных бомжей.
В углу стены, перед которой заканчивалась лестница, стояли мётла и лопаты, наполовину загораживая проход. Стол, сколоченный из грубых досок покрывал слой пыли. А местом на двоих, о котором говорил работодатель, была старая полутороспальная кровать с грязным полутороспальным матрасом. Над провисшей панцирной сеткой лежал сколоченный из грубых досок помост.
- Условия, конечно, не ахти, но лучшего пока предоставить не могу, - сообщил наниматель. – Посуда, кастрюльки, чайник, всё есть в стенном шкафчике. Раковина и кран с водой тоже имеются. Если немного прибраться, жить можно.
- А хозяин этого жилища не заявится к нам с претензиями? – спросил Александр.
Хозяин не заявится. Он отдыхает в лечебнице. Он был исполнительным работником, даже грамоты имел. Но страсть приложиться к бутылке его сгубила, черти стали мерещиться во всех углах. Пришлось в разгар острого кризиса позаботиться о его здоровье нашей «домовой» общественности. Дали нам сигнал, а мы уж приняли меры.
- Ладно, с этим, положим, понятно. А с нашей предстоящей работой не очень. Нами нужны детали, так сказать нюансы, - напомнил о деле Михаил.
- Договоримся так: вы сейчас тут приберётесь, а я схожу в магазин и захвачу бутылку водки. Посидим за столом и всё обговорим, как говорится, в неформальной обстановке, - дал установку наниматель.
- В ваше отсутствие нас никто не попросит освободить помещение? – спросил Александр.
- С комендантом я договорился. Она в курсе. А никто другой здесь не распоряжается. Ну, я пошёл. Приду где-то через час, полтора. Сначала загляну на работу и предупрежу, что вернусь нескоро. Ну и распоряжения необходимые дам. Ведь вам деньги, как я понимаю, скоро понадобятся. А это непростое дело деньги подотчётные вывести из-под этого самого отчёта.
Объяснив актёрам, когда вернётся, наниматель ушёл.
- Ты ему веришь? - на всякий случай спросил Михаил.
- Так, серединка-наполовинку, - ответил Александр.
- Кстати, он нам так и не представился, - напомнил Михаил. - И мы ему тоже.
- Ещё не вечер. Давай-ка, прямо сейчас займёмся уборкой, и помоем грязную посуду, что в стенном шкафчике. Я никогда бы не подумал, что это висящее на стене сооружение можно шкафчиком назвать. Это что-то напоминающее ящик плотника для инструментов.
- Наверное, он и был им когда-то в прежней своей жизни. Этот хозяйственный дворник приспособил его в качестве шкафчика. Давай так: я пол подмету, а ты займись уборкой со стола и мытьём посуды. Я вижу старую исподнюю рубашку на кровати. Она вполне сойдёт за тряпку. И мыло хозяйственное на раковине лежит очень кстати.
Актёры принялись за уборку и, увлекшись делом, не заметили, как пролетело время. Мётлы заняли более компактное пространство, переместившись с прохода в угол. Стол стал чистым, насколько позволяли старые, пропитанные грязью доски. Лишь старый матрас на кровати остался смятым старым матрасом, несмотря на все старания актёров привести его в более пристойный вид.
- Я вижу, вы отлично справились с уборкой. До сих пор я не видел подвала дворника в столь привлекательном виде, - сообщил работодатель, неожиданно появившись за спиной актёров.
- Да уж помыли от души, - повернувшись к вошедшему, Михаил подтвердил правильность сделанных выводов.
- Тогда самое время накрывать стол, - сообщил приятную новость работодатель.
- Хорошее начало нашего продолжения знакомства, - витиевато высказался Александр, - ужас как хочется поговорить по душам о самом главном.
- И что вашим душенькам хочется услышать? - приняв игру, преложенную актёрами, спросил работодатель.
- О наших общих планах, конечно. И ещё у нас есть один нескромный вопрос. В подвале есть кран с холодной водой, раковина под ним, но, к сожалению, нет туалета, - дал намёк на растущие насущные потребности Михаил.
- Вы хотите спросить меня, где находится туалет?
- В общем да. И ещё мы хотели бы узнать, когда мы сможем туда отправиться, - конкретизировал вопрос Александр.
- У раковины нет сеточки и труба под ней намного толще обычной, той, которую устанавливают под раковиной. Насколько мне известно, все положенные в туалете дела дворник совершал именно в эту раковину.
- То есть вы хотите сказать…
- Вот именно это я и хочу сказать. Если вы собираетесь делать всё по полной программе, я ещё немного погуляю, - сообщил о своём решении работодатель.
Он выставил на стол бутылку водки и собрался уходить, но Михаил его остановил:
- Ничего серьёзного мы делать не собираемся. Лишь сходим по малой нужде. Я думаю, мужчины не должны быть столь щепетильны в этом вопросе. Кстати, предлагаю вам присоединиться в столь благом деле, обеспечив для себя некоторый запас, - подвёл теоретическую базу Михаил.
- Нет, нет, спасибо за предложение. Мне пока не нужно, - отказался работодатель.
- А мы, пожалуй, приобщимся, - сообщил о своём решении Михаил и первым приступил к намеченному делу. За ним тоже самое сделал Александр. Они помыли руки и присоединились к стоящему у стола работодателю.
- Вы присаживайтесь на топчан, а мы на табуретке пристроимся, - старался быть любезным Александр.
- Лучше, давайте, наоборот. Табуретка одна, и вам вдвоём удобней разместиться на топчане.
- Согласен, - ответил Михаил.
Александр согласился молча.
- Ну что ж, приступим, - по праву хозяина внёс предложение работодатель.
- Я предлагаю начать со знакомства. Ведь мы ещё не преставились друг другу, - напомнил Михаил.
- Это вы верно заметили, а главное, своевременно, - подтвердил своё согласие работодатель. – Я Владимир Абрамович Иванов. Работаю в администрации города, и как раз в круг моих обязанностей входит организация всякого рода встреч. Поэтому-то вы мне и понадобились.
- Я Михаил Михайлович Державный. А мой коллега Александр Александрович Ширкин. Профессию нашу и род занятий вы уже знаете. И причины, побудившие нас прибыть в ваш гостеприимный город, тоже знаете.
- Знаю, - подтвердил Иванов. – И очень рад нашему знакомству.
- Взаимно, - ответил Михаил. – Хорошо бы наше знакомство стало продуктивным, в смысле выполнения поставленных вами задач и надежд на успех.
- Ну что ж! Я вижу, вы люди серьёзные, дело своё знаете, значит, всё у нас сладится. Давайте, бутылочку откроем, да выпьем по одной, - предложил Иванов.
- Здравая мысль. Лично мы за, - одобрил план начала конспиративного собрания Михаил.
И действительно, ситуация напоминала эпизод в дворницкой незабвенного произведения Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Здесь так же, как и в романе, функционеры, собравшиеся в дворницкой, готовились к тайной операции. Как в плохих детективах, оставалось лишь придумать название этой тайной операции, например, «Операция ветеран», или «Встреча с ветеранами». Принципиальной роли само название не имело и сути дела не меняло. Но смысл предстоящего лицедействования подчёркивала.
Александр откупорил бутылку водки и разлил по стаканам, Михаил порезал колбаски и трое конспираторов подняли стаканы.
- За успех нашего дела! - придав голосу нужную тональность, которая должна подчёркивать важность момента и одновременно секретность предстоящего дела, произнёс Михаил.
Соратники опрокинули содержимое стаканов в рот и зажевали колбаской.
- Мы перед детской аудиторией выступали. Но выступать в качестве ветеранов не приходилось, - начал объяснять сложность проблемы Михаил.
- А по поводу чего были ваши выступление перед детьми? – поинтересовался Иванов.
- Детские утренники, празднование нового года с участием деда мороза в новогодние детские каникулы, - уточнил Михаил.
- Это для самых маленьких. А сейчас вам нужно выступить перед старшими школьниками. Вам заранее надо будет написать текст выступления.
- В этом как раз и проблема. Нам тексты пишет автор, а мы лишь их со сцены читаем. Вот если вы для нас сами их напишите, это другое дело.
- Я вам набросаю основные тезисы, - обещал работодатель. – А вы уже сами мысль разовьёте. Жизненный опыт у вас огромный, справитесь.
- Мы постараемся, - обещал Михаил.
- Вот именно, постарайтесь. Для детишек постарайтесь. А мы мероприятие подготовим заранее, доставим вас по адресу, а вам только речь останется произнести, – напомнил об обязанностях работодатель.
- Всё это понятно. Непонятно, что конкретно нужно говорить, - напомнил о проблеме Александр.
- Как я понимаю, это вам нужно от меня сегодня?
- Да, сегодня. Нам ведь подготовиться ещё нужно, - утвердительно ответил Александр.
- Задача не из лёгких. Я вам скажу лишь тезисы. А вы сами уже напишите речь доступную для умов школьников, - ещё раз дал обещание работодатель.
Он замолчал, стараясь придумать хоть один тезис и, судя по длине паузы, толком ничего сообразить не мог.
- Может по пятьдесят капель? – спросил Александр.
- Давай по пятьдесят. Сегодня трудный день, никак в себя придти не могу, - объяснил причину своего тугодумства работодатель.
- Это бывает. Ни с того ни с сего накатит и ничего толкового в голову не идёт. А когда не нужно, само в голову лезет и лезет, прямо спасу нет, - посочувствовал Михаил.
Александр разлил по стаканам водочки на глоток. Все выпили и закусили.
- Может быть, ну их тезисы. Скажете нам про что именно нужно рассказать школьникам, а мы уж постараемся, - предложил Александр.
- Рассказать надо про встречу с Лениным. Про то, как он бревно на субботнике нёс. Про выступление Ленина на собрании, про выступлении его на разных митингах. Про то, как детей любил и как, беседуя с несколькими беспризорниками, подвиг этих беспризорников начать правильную жизнь в новом пролетарском государстве. Ну и что-то в этом роде такого, что проверить невозможно и что вызывает умиление у слушателей, - объяснил суть вопроса работодатель.
- Вот теперь понятно о чём надо говорить. Только нам бы ещё определиться, в каком ключе преподносить: в назидательном или патриотическом, или ещё каком? - задал вопрос Михаил.
- Я думаю, ваш рассказ должен постепенно перетечь в наставления, в завещание великого Ленина нашей молодёжи, - ответил на вопрос работодатель.
- Когда нам ждать вашего завтрашнего визита? – спросил Михаил.
- В одиннадцать я буду у вас. Все дела на завтра отменю, и займусь сам вашим турне по школам. Это мероприятие для меня сейчас самое главное. Значит, я вас покидаю до одиннадцати завтрашнего дня, готовьтесь. Постарайтесь оправдать наши ожидания. До свидания, - попрощался работодатель, торопливо вставая из-за стола.
- До завтра, - попрощался Михаил.
Александр ничего не сказал, лишь проводил взглядом удаляющуюся фигуру работодателя.
- Он обращается с нами так, будто мы ему должны. Никакого уважения к старым опытным актёрам, - объяснил своё молчание Александр.
- Это было очень заметно, по крайней мере, когда мы переселились в этот подвал, - подтвердил Михаил.
- И какие из этого последуют выводы? – задал вопрос Александр.
- Как получаем деньги за работу, сразу нужно уезжать из города. Ведь фактически мы будем участвовать в мошенничестве, а он в подлоге, - высказал свои опасения Михаил.
- Я не очень понял насчёт подлога.
- Он нас будет представлять аудитории слушателей в качестве ветеранов революции. Значит, у него должны быть бумаги, которые подтвердят правдивость его слов.
- И откуда у него возьмутся такие бумаги? Мы же ему не сможем ничего достоверного заявленному предоставить.
- Конечно, не сможем. У нас есть лишь наши паспорта. Значит, он сам напишет всё как надо, и даты нашего рождения подправит. Это и есть подлог.
- А причём здесь мы и мошенничество? Я не вижу здесь параллелей.
Мы же будем участвовать в представлении под названием: «Встреча со старыми Ленинцами». А мы сами видели Ленина только в кино, и то в исполнении актёра, который не больше Ленин, чем мы с тобой соратники Ильича.
- Мы можем сказать, что исполняли роль соратников Ильича и это будет правдой. Нас для этого и нанимали. А как нас не нанять, коль мы профессиональные актёры?
- К сожалению, это слабый аргумент в нашу пользу и он нас не спасёт. Наш Иванов скажет, что это мы его запутали. А паспортов наших отродясь не видывал и заполнил необходимые бумаги с наших же слов. Порядочный он, мол, человек и поэтому на слово актёрам поверил. Как ты думаешь, кому поверят: нам или ему?
- Вопрос, конечно, интересный. Я даже затрудняюсь на него ответить.
- А тут ничего и отвечать не нужно. Он известный в городе человек, пользующийся авторитетом начальства и трудящихся масс. А мы гастролёры залётные. Нас знать никто не знает.
- Как это никто не знает. А в доме престарелых? Нас там хорошо знают, и многие помнят о нашем творчестве в молодые годы. Так что ты не прав, знают о нас и помнят.
- Эти престарелые личности уже тени в том реальном мире, который находится здесь, в городе. Их самих никто не помнит. Так что на них рассчитывать не приходится.
- Ну ты и нарисовал картину! Прямо собирай чемодан и чеши отсюда подальше.
- У нас нет выбора. Где-то нам надо подработать и жить где-то надо. В этом городе нам ничего не светило, а тут хоть какой-то вариант заработков. Надеюсь, всё для нас пройдёт хорошо. Иначе не стоило и начинать.
- Конечно, всё пройдет хорошо. Не затем наш работодатель нас нанял, чтобы самому провалиться. Для него провал равносилен расстрелу. Уволят ведь за провал. И нам волноваться не стоит. Лучше подумаем о нашей завтрашней работе.
- Есть какие-нибудь мысли на этот счёт?
- Мысли есть, слов нужных пока нет.
- Не понял. Что значит, мысли есть, а слов нет? Что-то ты не договариваешь?
- На самом деле всё просто. Все были пионерами, все слышали рассказы ветеранов о лихих годинах для нашего пролетарского государства. Только давно это было и помнится лишь сам факт рассказов на патриотическую тему. А самого рассказа никто не помнит. Или я не прав и ты ещё помнишь?
- Не помню я ничего. А даже бы и помнил, всё равно это не подошло бы. Тогда мы были наивными, поскольку воспитывались без телевидения. А сейчас по телевизору дети насмотрелись всякого непотребства. А уж то, что мы собираемся сделать, вернее, сказать, они видели ни раз. Тут детскую психологию знать надо, отсюда и будем исходить.
- Давай-ка, посидим, подумаем, может быть, общие тезисы, которые мы помним по этому вопросу, выльются во что-то конкретное, как раз по нашему выступлению.
Оба актёра замолчали, собираясь придумать для завтрашней беседы несколько нужных фраз.
- Придумал, я буду писать как соратник Ленина по партии. А ты напишешь, как будто ты видел в молодые годы Ленина на субботнике, где он, то знаменитое бревно на себе тащил. Выберем рассказ, который лучше нам понравится, с ним и будем выступать, - предложил Михаил.
- И сколько же нам годков сейчас должно быть, дедушка? – ехидно сощурив глаза и картавя, словно он исполнял роль Ленина, а не его соратника, спросил Александр.
- Для моего рассказа мне уже должно быть далеко за семьдесят. А для твоего варианта чуть более семидесяти. Нам не так уж много осталось для достижения ветеранского возраста, - не теряя чувство оптимизма, ответил Михаил.
- Это как посмотреть. Кому и год сроком покажется, а у кого и десятилетие пролетит одним днём.
- Одним днём! Это ты уж больно круто завернул. Если только ты не говоришь о тюрьме. Там каждый день может годом показаться, а год проходит, как один день, настолько каждый день, проведённый в тюрьме, похож на предыдущий.
- Значит, ты понял в чём парадокс? Давай, писать, время не ждёт.
Каждый из актёров, вооружившись листом бумаги и ручкой, начал писать речь для выступления перед школьниками. Уже через полчаса Михаил сообщил:
- В общих чертах я придумал, что нужно говорить.
- Ещё пару предложений и я закончу, - сказал Александр.
- Кто первым начнёт читать? – спросил Михаил.
- Давай, ты читай, а я послушаю, - пожелал Александр.
- Ладно, так и быть, начну я, - согласился Михаил.
- Здравствуйте дети! – начал Михаил. - Я хочу рассказать вам о Ленине.
- Начало хорошее, напоминает новогодние каникулы и наши выступления на детской елке, - пошутил Александр.
- Может, ты сам начнёшь, а я послушаю, - обиделся Михаил.
- Продолжай, я слушаю тебя с большим вниманием, - сказал Александр.
- Ладно, только не перебивай, а то у меня в основном одни тезисы записаны, и многое приходится импровизировать, - попросил Михаил.
- Вы знаете кто такой Ленин? – задал вопрос Михаил.
- Детей нет, я буду за них отвечать, - сообщил своё решение Александр.
- Ну и чего ты замолчал? Отвечай, коли обещал, - напомнил Михаил, не дождавшись ответа Александра.
- Ленин - это Владимир Ильич Ульянов, первый руководитель нашего рабоче-крестьянского государства.
- Правильно дети, вот об этом человеке я и хочу вам рассказать.
Я хочу рассказать о времени, когда Владимир Ильич ещё не был руководителем нашего государства, поскольку и государства ещё не было. Вы знаете, что наше государство образовалось после социалистической революции. Но чтобы осуществилась революция, нужно было проделать огромную работу по обучению рабочих и крестьян нашей марксисткой теории. Ленин вел марксистские кружки, что являлось запрещённой деятельностью. За это его арестовали и посадили в тюрьму. В то время Россией правил царь, который сам являлся крупным землевладельцем, и вся остальная земля тоже принадлежала группке землевладельцев, которая заставляла за сущие гроши работать на себя крестьян. Фабрики и заводы принадлежали фабрикантам, которые заставляли работать рабочих по двенадцать часов в день. Поэтому Ленин со своими единомышленниками собирался отобрать землю у помещиков и отдать её крестьянству. Отобрать фабрики и заводы у фабрикантов и сделать их государственной собственностью, а, значит, принадлежащими всему трудовому народу, так как государственная власть должна принадлежать трудящимся массам. Несмотря на гонения, несмотря на мощнейшую армию и многочисленную полицию в тогдашней царской России, Ленин возглавил революционное движение в России, которое победило в семнадцатом году. С этого самого времени началось строительство нашего государства: государства рабочих и крестьян. К сожалению, Ленин умер в двадцать втором году в самом начале нелёгкого пути строительства в России сильного индустриального государства. Ведь царизм оставил в наследие технически отсталую аграрную страну, и предстояло построить много фабрик и заводов, оснастить красную армию современным оружием и, самое главное, построить электростанции и электрифицировать всю страну. Ленин предложил план ГОЭЛРО по электрификации, но болезнь от ранения отравленной пулей и ранняя смерть не позволили ему увидеть результат претворения великих идей этого кардинального преобразования нашей России. Другие руководители государства продолжили задуманное нашим первым руководителем государства. И всё что у нас сейчас есть, вся полнота свобод, которые предоставляет советское государство каждому честному гражданину, в том числе право на труд, заложено в те далёкие годы революционных преобразований под руководством великого Ленина. Вы наша смена, наша надежда и оттого, как вы будите учиться, а затем как вы будете трудиться на благо нашей великой родины, зависит ваше будущее и будущее всего мирового пролетариата. Поэтому учитесь, овладевайте знаниями, как завещал нам великий Ленин.
- Ну, как? – спросил Михаил у притихшего Александра.
- Сильно, ничего не скажешь. Только это больше подходит для речи с трибуны перед взрослой аудиторией. Для детей это очень сёрьёзная речь.
- Я тоже так думаю. И в тоже время считаю, что с задачей справился. Нас представят как соратников Ильича, то есть людей, которые жили с вождём в одно время и выполняли нужную работу для строительства государства или строительства промышленных предприятий. А это совсем не значит, что мы ели с Лениным за одним столом и разговоры с ним умные вели. И потом мы как бы ветераны и рассказываем про Ленина и ту эпоху как умеем.
- Я тебя понял. Тогда моя речь должна быть более понятной для детей. Пусть не такой складной, как твоя, и не такой правильной, но дети должны извлечь для себя урок и сделать правильные выводы. То есть результатом наших с тобой выступлений должно стать улучшение успеваемости в школе и улучшение дисциплины школьников.
- Я тебе свою речь прочитал, теперь твоя очередь речь толкать.
- Надо поправить немного. Я же повторяться не должен, а поскольку я писал до того, как услышал твою речь… И что-то другое надо поставить во главу угла моего рассказа. Я сейчас подправлю текст и концовку перепишу, тогда и пообщаемся, - сообщил о своём решении Александр.
Пока Александр переписывал свою часть выступления, Михаил ещё раз пробежался по своим записям. Он сделал несколько добавлений в текст, сгладив непонятные для детского ума переходы.
- Скоро у тебя или нет? – задал он вопрос Александру.
- А мы куда-то торопимся? – не поднимая головы, чиркая на листах бумаги, в свою очередь спросил Александр.
- Наверное, да, торопимся.
- И куда же, если не секрет?
- Совсем даже не секрет: закончить с подготовкой и отдохнуть.
- Ага, ты, наверное, имеешь в виду купить водочки, чтобы выпить и закусить?
- Вот и не угадал. Я просто собираюсь отоспаться за все наши бессонные ночи.
- Долго же ты спать собираешься. Я думаю, если всё подытожить, то даже месяца на сон будет мало.
Некоторое время актёры не разговаривали: Александр был занят работой над текстом, а Михаил не хотел ему мешать. Наконец Александр закончил свою часть выступления.
- Я закончил, но не знаю, как всё это будет восприниматься детьми. Тут особый слог нужен, а я в детских темах не очень.
- Когда расскажем детям, тогда узнаем. Но для нас это не главное. Главное, чтобы нашему нанимателю понравилось, и чтобы он нам деньги за выступления заплатил.
- А самое главное, вовремя смыться, чтобы не поймали после и не посадили.
- И не побили, как тех авантюристов, которые вместе с Томом Сойером и Гекльберри Финном на плоту плыли по Миссисипи и спектакль «Голый жираф» играли.
- Это ты напоминаешь о произведении Марка Твена?
- Вот именно, о нём самом напоминаю.
Набольшая пауза отделила лирическое отступление от дела, и Александр приступил к демонстрации, а правильнее будет сказать, к декламации своей части выступления перед детской аудитории.
«Я расскажу вам, дети, как я первый раз увидел Ленина. Это было в одну из суббот, когда мы, комсомольцы, занимались уборкой территории. Это мероприятие с той поры стали называть субботниками и добровольцы, которые участвовали в них, ничего не получали за свой труд. Это было символично, ведь мы собирались строить коммунистическое общество, где любой труд почётен, как и бесплатен. Так вот, вышли мы всей нашей ячейкой на уборку территории, работаем себе и вдруг видим, идёт к нам человек небольшого расточка в сопровождении человека очень большого роста. Подошёл к нам человек небольшого роста и спрашивает: «Как настроение?» – при этом немного картавит.
Мы не знаем, кто с нами говорит, но отвечаем вежливо:
- Настроение, - говорим, - хорошее. Полезное же дело, делаем, город очищаем от всякого мусора.
Он продолжает вопросы задавать:
- А сколько, - говорит, - вам платят за вашу работу?
Мы отвечаем:
- Да несколько нам не платят. Мы трудимся совершенно бесплатно в своё свободное время.
Он дальше спрашивает:
- Вас, наверное, кто-то заставил работать бесплатно?
- Да нет, - отвечаем мы, - мы сами пришли, добровольно. Мы комсомольцы и решили на ячейке, что если не мы, то кто?
- Верно рассуждаете, товарищи. Если не мы, то кто? Расчищать надо мусор непременно и не только на улице, но и в умах граждан, ещё не осознавших исторической правды революции. А то, что вы работаете бесплатно, это очень хорошо, это очень даже здорово. Ведь это реальные уроки коммунизма.
И тут он видит, что два наших товарища, сгибаясь под тяжестью, несут на плечах здоровенное бревно. А мы заслушались нашего незнакомца и не видим их, и не помогаем. Незнакомец подходит к этим двоим и подставляет своё плечо под бревно. Так они втроём и несли бревно до самой обочины дороги, где потом сбросили его. Пока незнакомец нёс, рослый сопровождающий причитал: «Вам, говорит, Владимир Ильич, тяжёлого поднимать сейчас нельзя. Вы ведь не оправились ещё от болезни».
А Ильич, как сбросил бревно, так и пошёл дальше по своим делам.
После нам сказали, что к нам подходил сам Ленин».
Александр закончил излагать подготовленный материал, а Михаил продолжал ждать продолжения. Наконец он понял, что продолжение не будет, и спросил:
- Это всё?
- Да, я закончил. По-моему, достаточно.
- Вряд ли столь короткое выступление понравится нашему нанимателю.
- Если сложить твоё выступление и моё, получится не так уж мало.
- На пятнадцать минут вытягиваем. А надо на часик растянуть.
- Можно ещё подумать. Авось придумается.
- Да, подумай ещё. Наверное, тебе надо рассказать каким был Ленин, вернее Володя Ульянов, в молодые годы, когда учился в гимназии, а потом в университете.
- Так кто же это знать может? Чисто теоретически, такое возможно. Но соратник вряд ли знает об этом. Рассказ из моих уст о юности вождя, будет звучать очень некорректно. Я то ведь ещё моложе его. А посему, знать доподлинно ничего не могу. В то время, когда Володя Ульянов был юным, меня, то есть меня – соратника, ещё в природе не было. Не родился я ещё.
- Здесь у нас получается нестыковка… А вообще-то нет. Предположим, ты интересовался историей и нашёл о вожде исторические исследования. Из них ты и почерпнул информацию о юных годах Володи Ульянова.
- Ну, продолжай, а я послушаю.
- Ты бы лучше написал текст, а не слушал меня.
- Как же я могу написать, если ты ещё ничего не рассказывал?
- Ты хочешь сказать, что историю отличника гимназии Володи Ульянова вам в школе не рассказывали?
- Нет, конечно, а не то бы я знал.
- Я думал, во всех советских школах про это рассказывали. Получается, что не во всех, раз ты ничего не знаешь. Или ты просто забыл?
- Наверное, я болел, когда нам это рассказывали. Поэтому и не знаю о гимназисте Ульянове Володе.
- Так что же теперь делать?
- Ничего не делать. Сам напиши, и рассказывать будешь сам.
- Так это твой рассказ очень коротким получился. А мой как раз подлиней будет.
- Это ни о чём не говорит. Мой рассказ хоть и короткий, но конкретный. Он школьников учит хорошему, и Ленина выставляет в хорошем свете.
- Ладно, я напишу о молодых годах вождя. Но и тебе надо что-нибудь ещё придумать о деяниях нашего Ленина. Иначе твоё представление детям в качестве соратника Ленина будет очень неубедительно.
- Придётся придумывать. А куда деваться? Работа, есть работа.
Каждый из актёров взял по чистому листочку и начал творить, мелким подчерком расписывая будущую речь выступления. Они не торопились заканчивать своё творчество, предполагая, что закончивший первым начнёт читать своё произведение. А декламировать сегодня им уже не хотелось.
- Может, прервёмся и часик отдохнём. Я что-то устал, голова совсем не работает, - предложил Михаил.
- Я тоже тебе хотел предложить отдохнуть. Потом допишем, когда отдохнём.
- Жаль что кровать у нас одна.
- Зато широкая. Вдвоём вполне уместимся.
Михаил первым развалился на кровати и тут же сделал неутешительное открытие:
- Должен тебе сказать, кровать очень жёсткая.
- Я это и сам подозревал, - пристраиваясь следом за Михаилом, сообщил Александр.
Не прошло и пяти минут, как храп двух уставших актёров наполнил помещение. Лишь через полтора часа, Михаил проснулся и разбудил Александра.
- Полтора часа уже спим, - взглянув на наручные часы, сообщил Михаил.
- Да, пора вставать, - согласился Александр, но вставать не торопился.
- Чайку надо поставить, - сказал Михаил.
- Кипятильник у нас есть. Осталось найти кастрюльку или чайник, - продолжил мысль Александр.
- Мы и банкой обойдёмся. Воды только принесём и все дела.
- Ты забыл, у нас здесь, в подвале, кран с водой есть. Там и наберём воды.
- Хорошо. Тогда встаём?
- Встаём. Надо сейчас чаю попить, отлить, а потом доделать, что не доделали.
Александр лежал с края. Он встал первым. Вторым встал Михаил.
- А вон и розетка. А под ней плитка стоит, - сообщил Михаил.
- Где? Я что-то не вижу.
- На полу, в углу, стоит плитка. А над ней розетка.
- Кстати, у нас чая нет.
- Точно, мы чаем не запаслись. Придётся идти в магазин.
- Нужно умыться, привести себя в порядок и сходить в магазин. Закупимся, чтобы и вечером и завтра утром у нас было, что на зуб положить.
- Актёры умылись и, как решили, направились закупаться. За полчаса они успели всё приобрести, и вернулись в подвал.
- Продолжим наши благие начинания. Где тут у нас кастрюлька или чайник был? – осматривая недавно покинутое жилище, озвучивал свои мысли Михаил.
- Нужно чайник поискать. Не может нормальный человек без чайника жить, - заметил Александр.
- Насчёт нормальности я не уверен. Наниматель говорил, что от злоупотреблений горячительными напитками, дворнику начали черти мерещиться.
- А всё же я поищу.
- Вроде мы всё тут осмотрели и не нашли.
- Я знаю, где может быть чайник. Дворник был человек пьющий, и с похмелья ему наверняка очень хотелось пить. А значит, чайник должен стоять где-то рядом с кроватью.
- Александр нагнулся и заглянул под кровать.
- А вот и он! – вытаскивая из-под кровати чайник, воскликнул Александр.
Он помыл чайник под краном и налил в него воды.
- Включи плитку, - попросил он Михаила.
Михаил воткнул вилку в розетку и обрадовал:
- Работает. Тащи сюда чайник.
Чайник устроили на плитке, и скоро из носика стали вылетать клубы пара.
- Где заваривать будем? – спросил Михаил.
- У нас есть варианты?
- Конечно: можем заварить в стакане, можем заварить прямо в чайнике.
- Давай, по проверенному варианту в чайнике заварим.
- Давай, в чайнике, - согласился Михаил.
Александр заварил чай в чайнике, Михаил нарезал хлеба и колбаски, присовокупив к этому колбасный сыр и покрошив луковицу.
- Водочки не хватает, тогда бы получился ужин по-взрослому, - в шутку подытожил Михаил.
- Водочки было бы неплохо. Но у нас ещё есть дело. Нам текст надо дописать.
- Садись к столу. Почаёвничаем с бутербродами, потом продолжим делами заниматься.
Они разлили чай по стаканам и приступили к трапезе.
- Не помнишь, когда наш наниматель обещал придти за нами? – спросил Михаил.
- Обещал завтра придти.
- Это я помню. Но когда завтра: утром, в обед или ближе к вечеру?
- Что-то он говорил. Честно говоря, у меня вылетело из головы. Стареем, раньше с нами такого не было.
- Не в этом дело. Усталость сказывается. Мы столько дней толком не спали. Всё у нас было неопределённо. А тут вдруг подфартило. Вот и расслабились.
- Подфартило или нет, тут бабка надвое сказала. Можно ведь наши действия, в смысле выступление в качестве соратников Ленина, трактовать как мошенничество.
- А я другого мнения. Кстати об этом мы уже говорили. Мы ведь можем объяснить по-другому. Мы играем двух ветеранов. Это что-то наподобие представления на елке. Ведь там тебя не обвиняют в мошенничестве, хотя все точно знают, что ты ненастоящий дед мороз. На елке ты исполняешь роль деда мороза. И сейчас мы будем исполнять роли двух ветеранов, соратников Ленина.
- Логично, но не убедительно. Нам компетентные органы в этом могут не поверить. Контракта или договора на исполнения персонажей маленького представления перед детьми у нас нет. Отсюда все вытекающие последствия.
- Так, может, мы с работодателем подпишем такой договор?
- Захочет ли он об этом говорить? Я думаю, что нет. Сам посуди. Он каждый год организовывал выступление перед детской аудиторией приглашая соратника Ленина. И вдруг заменит его выступлением двух актёров, исполняющих роль соратников Ленина. Это совсем неравноценная замена. И что, собственно, он должен будет объявить публике, то есть детям? Будут ли они слушать двух актёров, вернее двух персонажей – соратников Ильича? Вопрос с неоднозначным ответом. Вот если бы мы сыграли спектакль о Ленине и его соратниках. Тогда другое дело. Но об этом мы с работодателем не договаривались. Боюсь, он на это тоже не пойдёт. Не тот уровень замены. Или изначально надо было выстроить наши с ним отношения по-другому: предлагать себя в качестве актёров спектакля о Ленине и его соратниках.
- Если бы они были – эти отношения. Мы лишь согласились на то, что он нам предложил.
- Слишком всё спонтанно произошло. Не было времени подумать. Вот и напортачили.
- Теперь негоже горевать. Надо готовится к завтрашним выступлениям, чтобы к нашему мнимому соратничеству комар носа не подточил.
- Помнится, работодатель говорил о нескольких выступлениях. Хотелось бы знать, сколько их у нас будет за день.
- Или за несколько дней. Если придётся задержаться в городе по просьбе нанимателя.
Оба актёра замолчали, решив не поднимать себе нервы пугающей неопределённостью. Они обожглись на самом верном деле и теперь боялись всего неопределённого.
- Может, продолжим то, что прервали? – спросил Михаил.
- Если ты говоришь не о выпивке и еде, то продолжим, - одобрил Александр. -
На чём мы остановились?
- Я взялся дописать текст для своего выступления. В нём я буду рассказывать о юности Володи Ульянова, а также о годах его учёбы в университете. Ты обещал вспомнить ещё какие-нибудь моменты из жизни вождя. Вернее, тех моментов, в которые ты имел возможность его лицезреть, а может, и совместно с ним участвовать в великих делах построения государства.
- Я всё это обещал? – удивился Александр.
- Конечно, обещал. А ты что, сомневаешься?
- Да всякое может статься с голодухи и усталости. У тебя уже что-нибудь готово? Я имею в виду из того, что ты хотел дописать.
- Написал как черновой вариант.
- А я ещё ничего не писал.
- Давай, я тебе почитаю, и у тебя что-нибудь придумается потом.
- Я не против, читай, - согласился Александр.
«Сейчас я расскажу вам о юных годах Володи Ульянова. Вам, наверное, рассказывали о том, что он учился в гимназии. В гимназии ученики изучали разные науки, такие, как географию, историю, литературу, грамматику. Много надо было наук освоить, и учиться было непросто. Но Володя Ульянов хорошо учился и окончил гимназию с золотой медалью. Я надеюсь, что вы тоже стараетесь хорошо учиться, чтобы быть достойными продолжателями дел Ульянова-Ленина.
После окончания гимназии Володя Ульянов поступил в университет на юридический факультет. В университете он хорошо изучил «право», и это помогло ему успешно управлять государством и определить основные направления развития страны. Но до революционных свершений, преобразовавших Россию в самое справедливое, самое честное для трудящихся государство, Владимиру Ильичу предстояло пройти нелёгкий путь от революционера-подпольщика, до руководителя государства рабочих и крестьян. И всё это время Владимир Ильич, не сворачивая, шёл к намеченной цели. Его не сломила ссылка и эмиграция. Его не сломило безденежье и предательство некогда преданных соратников. Даже в эмиграции, за тысячи километров от Родины, он не терял связи с Российским народом. Газета «Искра», которую выпускали революционеры в эмиграции, стала тем самым связующим звеном. Вы сами наверняка смотрели фильмы, в которых было показано, как распространялась газета искра в России. Сколько людей, революционеров, настоящих патриотов, погибло, выполняя это нелёгкое дело. В память о тех людях, об их идейном лидере, о нашем первом главе государства прошу всех встать и подтвердить, что ваша высшая цель в жизни – следовать заветам Ильича. Следовать делу Ленина будьте готовы».
- Приблизительно в таком вот ключе. Да, пионеры мне должны ответить: «Всегда готовы». Что ещё говорить, я не знаю. Самое лучшее было бы для нас – это дать нам уже заготовленные тексты. А мы бы прочитали как надо.
- Так ведь не дал он нам тексты. Самим приходится корпеть.
- Вот именно, что самим. Как там у тебя с продолжением обстоят дела?
- А то ты не знаешь, что никак. Ничего в голову не лезет. Хоть бы где подсказку найти. Я помню, в детстве нас возили в Горки, где музей Ленина был. Но ничего достопримечательного я там не видел. В основном нам говорили о болезни Ленина.
- Может, рассказать, как Ленин с детьми встречался. Придумаем то, чего и не было.
- Как мы с тобой об этом узнали? Если мы были теми детьми, с которыми он встречался, тогда другое дело. Но мы его соратники, поэтому даже теоретически не можем знать подробности этой встречи.
- Тогда я не знаю, что ещё можно рассказать.
- Придёт наш наниматель, выслушает нас и, может быть, что-нибудь подскажет путное. Он наверняка слушал всякие ветеранские россказни.
Молчание, последовавшее за обсуждением написанных речей, длилось недолго.
- А что если рассказать о слёте молодёжи и будто там выступал сам Ленин? – озвучил пришедшую в голову мысль Александр.
- Ты знаешь про такой слёт и знаешь, что там говорил Ленин? – спросил Михаил.
- Не знаю. Но и никто тоже не знает, был такой слёт и выступал ли на нём Ленин. В этом весь фокус.
- Здесь ты ошибаешься. Все события, связанные с первым вождём пролетариата, зафиксированы историками. И если был такой съезд, то наверняка и речь Ленина где-нибудь записана.
- Ну и пусть она записана. Но мы же очевидцы этого выступления. Нам ли не знать, что там, на слёте, происходило, и что Ленин говорил? Ну а некоторые подробности мы можем и не помнить. Мы ведь по легенде старенькие. И не в этом суть. А в том, что всё это было, и что это история, история нашего рабоче-крестьянского государства.
- Ты рассуждаешь так, будто ты и вправду старый соратник Ильича, по крайней мере, истинный продолжатель его идей.
- Все мы в той или иной мере продолжатели его идей. Живём мы тут, в том самом государстве. И, между прочим, живём по тем самым законом, которые были приняты в те далёкие времена.
- Что-то нас не туда понесло. Давай, подумаем о деле.
- Я не против, давай.
Пауза, продлившаяся добрых пять минут, подтвердила серьёзность намерений актёров. Первым нарушил тишину Александр.
Я сейчас начну импровизировать на заданную тему, а ты меня поправляй, если что-то покажется неубедительным. Правдивость для нас сейчас важнее правды, - сказал он.
«Вот вы скоро закончите школу и ворвётесь во взрослую жизнь. Вы ещё мало о ней знаете, но всё равно хотите быстрей повзрослеть. Мы тоже были молодыми и хотели быстрей повзрослеть и включиться во взрослую жизнь. Мы хотели быть полезными революции, но каждый в отдельности человек ничего толком не мог сделать один. Поэтому мы объединялись в молодёжные организации и партия, наши старшие товарищи, говорили нам, что нужно делать. Мы часто собирались по вечерам и спорили, и мечтали о том, какой станет наша страна и какой станет жизнь в этой стране. Как-то раз, по весне мы получили уведомление, что в Москве будет проводиться слёт молодёжи и что нам необходимо направить делегата на этот слёт. Намекнули, что там будет выступать сам Ленин. Мы долго решали: кого же из наших послать на слёт. Спорили до хрипоты, но так и ничего не выспорили. Все мы тогда были равны и чем-то особенным друг от друга не отличались. Наконец один из нас предложил бросить жребий. Так мы и сделали. Нарисовали на одной бумажке крестик, остальные оставили пустыми. Высыпали все эти бумажки в шапку и по очереди стали тащить бумажки. До меня все вытаскивали пустые бумажки, и вот я, с замиранием сердца, запускаю руку в шапку, вытаскиваю бумажку, а на ней крестик стоит. Все стали поздравлять меня, а я от наплыва чувств сказать ничего не могу. Ведь получалось, не кого-то другого, а именно меня наша ячейка на слёт посылает, на котором сам Ленин выступать будет.
Наконец наступает день слёта. Я захожу в огромный зал, каких ещё никогда не видывал, а там народу битком. Сидячие места все заняты, люди в проходах стоят, и даже на балконе не было ни одного стоячего места. Мне удалось пробиться до середины зала, и там я застрял. Сам себе думаю, что с этого места я всё услышу и будет что товарищам моим по ячейке рассказать. А народ шумит, ждет начала. Тут выходит на трибуну товарищ в кожанке и просит тишины. Все замолчали, ждут. На трибуну стали выходить разные товарищи и речи говорить. Говорили много о том, что нам, молодёжи, предстоит сделать. Говорили о великих свершениях революции, о том, что мы должны стать продолжателями дел наших отцов и много всякого говорили. Мы все в зале тихо себя вели, ждали, когда на трибуну Ленин выйдет. Только время шло, а он всё не появлялся. Ну, думаю, ошибочка вышла. Не приедет сегодня наш Ильич. Дел, видно, много у него, не до нас сейчас. И тут выходит этот в кожанке и объявляет: «Сейчас перед вами выступит Владимир Ильич Ленин». Зал взорвался. Кто сидел, повскакивали с места, всем хотелось увидеть вождя. Ленин вышел на трибуну и, не дожидаясь пока зал утихнет, начал говорить. Все тут же замолчали, стали слушать. Ленин говорил долго. Он рассказал о перспективах строительства нашего рабоче-крестьянского государства; о роли партии и задачах молодёжи в этом строительстве; о первоочередных задачах строительства новой индустрии. Все слушали раскрыв рот, так доходчиво, так ёмко и в тоже время просто и кратко мог объяснить только он.
Наконец он закончил говорить и зал взорвался овациями. Ленин быстро удалился, а мы продолжали пребывать под впечатлением всего услышанного. За час, который Ленин говорил с нами, мы стали словно другими людьми. Я сам почувствовал, что пришёл в зал ещё несмышлёным кутёнком, но вышел оттуда, если не зрелым взрослым, то тем человеком, который знает к чему надо стремиться, и что должно получится в результате моих усилий, и усилий миллионов, таких же, как я. Я был горд за себя, что именно я первый из всех своих товарищей узнал это. Я был горд за то, что у моей страны есть такой человек, который знает и понимает, как надо жить всем людям. У меня словно выросли крылья, и вся моя дальнейшая жизнь была нацелена на выполнение задач поставленных партией Ленина. Вам, молодёжи я хочу пожелать такой целенаправленности, такой же непоколебимой уверенности в правоте тех идей, тех идеалов, которые были у нас. И хочу пожелать вам успехов в вашей будущей взрослой жизни».
- Ну, как? – закончив речь, спросил Александр.
- Превзошёл все ожидания. Я чуть было не прослезил от твоей пламенной речи, - не без доли сарказма, ответил Михаил.
- Что, так плохо? – зная своего напарника, спросил Александр.
- Напротив, всё замечательно. Если бы я не знал тебя, то нисколько не сомневался, что ты действительно присутствовал на этом слёте молодёжи.
- Так ты думаешь, наш наниматель останется довольным?
- Это даже не обсуждается. Бесспорно, таких речей ни один здешний ветеран не произносил. Ты будешь первым.
- Это хорошо. Возможно, у нас появится более серьёзные заказы.
- Что ты имеешь в виду под словом заказы, и насколько нам усложнит жизнь эта самая серьёзность?
- Пока сам не знаю. Но ощущение присутствует, будто дело наше сладится.
- Запутал ты меня совсем. Давай-ка, запишем то, что будем говорить перед детской аудиторией. Не дай Бог, забудем, и всё пойдёт прахом. Зря будут наши мытарства.
Оба актёра понимали зыбкость своего теперешнего положения и чтобы не усугублять, принялись творить на бумаге, записывая речь для молодёжи школьного возраста.
По прошествию получаса Михаил возвестил:
- У меня всё.
- Счастливый. У меня, вот, не всё. Последняя моя речь был чистой импровизацией, и повторить её ещё раз крайне трудно, - объяснил свою медлительность Александр.
- На каком месте ты закончил?
- В том то и дело что не закончил. Не заканчивается у меня никак. Да и начало…
- Дай-ка я подшаманю, авось на двоих у нас что-то толковое получится, - предложил Михаил.
Он взял у Александра листочек и с удивлением констатировал:
- Этот ты смог только первое предложение написать?
- Вот именно. Я же не слушал, как ты, а сам говорил. Если бы я слушал, то запомнил бы. А тут все силы на импровизацию ушли, а на запоминание ничего не осталось, - огорчил напарника Александр.
- Так это же ты сам и говорил. Неужели ничего не помнишь?
- Давай, не усугублять. Если помнишь мою речь, запиши. А если нет, не приставай ко мне, а не то я даже намётки речи воспроизвести не смогу.
- Ладно, первую часть, ну ту, что до слёта, я хорошо запомнил. А дальше включились эмоции. Сам виноват, нечего было изгаляться. Попроще надо для детей, попроще.
На последнее замечание Александр не ответил. У него не было настроения на полемику, поскольку он здорово разозлился на себя. Раньше с ним такого не происходило. А теперь накопленная годами усталость давала о себе знать.
Периодически останавливаясь, чтобы бросить глубокомысленный взгляд на потолок, Михаил писал речь. Александр сначала тихо сидел за столом, но скоро сменил позу сидя на позу лёжа, развалившись на жёстком ложе. Он закрыл глаза, возможно, собираясь вздремнуть, а возможно, в состояние полусна надеясь вспомнить свою пламенную речь. Не пролежав и пятнадцати минут, он встал с ложа.
- Всё, теперь могу писать сам, - сообщил он напарнику.
- Вот и хорошо. Я практически закончил всё, что хотел написать.
Михаил уступил место за столом, и Александр застрочи по бумаге. Ещё через полчаса Александр поставил последнюю точку.
- Я написал. Но не знаю, хорошо ли получилось, - сообщил он Михаилу.
- Прочитай мне, а я оценю, - предложил Михаил.
- Я сам прочитаю от начала до конца, потом, подправлю. А потом всё остальное.
- Под всем остальным ты подразумеваешь меня, мою правку?
- Да, хорошо бы ты потом сам прочитал. Так оно складнее получится.
- Ладно, договорились. И как я понимаю, читать вслух ты не хочешь?
- Нет, не хочу. Считаю, наших правок будет достаточно. Честно говоря, я устал и хочу побыстрей закончить.
- Здравая мысль. Растянуться на мягкой кроватке, да поспать минуток шестьсот не худо было бы.
- Мечтать невредно. Но мягкой кроватки у нас в наличии нет. Только жёсткое ложе, да и то одно на двоих.
- Хорошо, я и на него согласен.
Александр приступил к правке текста, в то время как Михаил развалился на ложе. Он и не думал включать мыслительный процесс для подготовки к этапу своей правки текста. Он просто задремал, о чём известил богатырский храп, заполнивший подвальное помещение храпульными трелями.
- Пора вставать. Тексты ждут тебя, - толкая храпуна в бок, сообщил приятную новость Александр.
- Что? Кто? – ещё не открыв глаза, вопрошал Михаил.
- Фу, это ты? – задал он странный вопрос.
- А кого ты ещё хотел тут увидеть? Уж не чёрта ли лысого?
- Вроде того, - сознался Михаил. – Приснится же такое непотребство, прости господи.
- Что, тебе на полном серьёзе черти снились? Это, наверное, один из чертенят, которых здесь видел дворник. Все остальные чертенята убежали, а этот почему-то решил остаться.
- Смейся, смейся. Неизвестно, что тебе самому приснится, - обиделся Михаил.
- Я закончил. Можешь теперь сам читать и править речь, - сообщил Александр приятную новость.
Михаил протёр сухой рукой лицо, будто умывался, и пересел за стол.
- Ты, давай, вот что, - ещё не приступив к делу, пожелал он. – Ты давай, чайничек поставь. Пить что-то захотелось.
- Сей минут исполним, - словно играя роль полового в старинном трактире, ответил Александр. Он наполнил водой из-под крана чайник и поставил на плитку. Чайник скоро закипел, а Михаил продолжал читать текст. Как заметил Александр, правок он ещё не делал.
- Всё, закончил с твоей речью. Получилось вполне прилично, - сообщил Михаил, закончив читать текст.
- Я смотрю, ты только читал. Правок совсем не делал, - заметил странность в работе с тестом Александр.
- Здесь ничего удивительного нет. Ты его сам поправил. Я прочитал и согласился с твоей трактовкой. У каждого, ведь, должно быть своё мнение. К тому же, толкать речь нужно тебе, у меня другие речёвки, свои.
- Ты только из этих соображений не стал править? – уточнил Александр.
- Конечно, нет. Я же тебе сказал, что речь вполне на уровне. А для детской аудитории, она просто замечательная.
- Я предлагаю перекусить, чаю выпить и на боковую. Устал я сегодня, - сказал Александр.
- А как я устал! Просто слов нет. Поэтому поддерживаю и одобряю.
Они нарезали бутербродов, заварили чай и, усевшись рядком на жесткой кровати, стали есть.
- Так ты не вспомнил, во сколько завтра наниматель придёт? Как там его зовут, Иванов? – спросил Михаил.
- Утром придёт, а во сколько не скажу. Нам без разницы. Встанем утром, позавтракаем. Потом тексты повторим, и мы готовы ехать.
- Думаешь, он за нами на машине приедет?
- С одно стороны, транспорт - это вещь необходимая. Она прибывшему ветеранскому контингенту солидности добавляет. А с другой, город маленький, всё здесь рядом. Его за сорок минут поперёк пройти можно. Поэтому не знаю. Завтра всё увидим.
- Хорошо бы на машине за нами приехал. Конечно, и ногами можно дойти, они у нас, слава богу, ещё ходят. Но на машине лучше, нас меньше посторонних увидит, - выдвинул Михаил свою версию на тему лучше и хуже.
- Это как раз неважно. Кто нас здесь, в этом городе, знает? Мы, в основном, в доме престарелых торчали. А они не больно-то по городу ходят. Возраст у них и интересы все уже только в доме престарелых и остались.
- Вот уж не скажи. Персонал нас видел, а он в городе живёт. К старичкам в гости родственники приходили и могли нас видеть. Они тоже в городе живут.
- Персонал сейчас на работе. Родственники тоже на работе. Просто так, днём по городу мало кто шастает.
- А вдруг?
- Ну, увидят нас и что. Откуда они узнают, куда мы идём и зачем? Они взрослые и уже в школе не учатся. Значит, речь нашу слушать не будут.
- У них дети в школе могут учиться. И они сами могут в школе преподавать. А вот этого мы с тобой не учли. Ведь нас могут в самой школе опознать.
- Все варианты не учтёшь. Если всего бояться, надо сидеть в этом подвале как мыши и не высовываться.
- Что делать будем?
- А ничего. Придет завтра наш Иванов, а мы ему так, мол, и так, не пойдём в школу и всё.
- А если серьёзно?
- Если серьёзно, надо рисковать.
- Может, загримироваться под старичков?
- Бороды у нас где-то были. Но они не по моде, а по старинке – лопатой.
- Придётся поработать с гримом.
- Ну, с гримом, так с гримом.
Закончив трапезничать, оба актёра улеглись спать. Им необходимо было сейчас хорошо выспаться.
Ночью они ворочались, переваливаясь с намятого бока на отдохнувший бок. Усталость брала своё, и до самого утра оба не просыпались. Первым открыл глаза Михаил. Ему захотелось попить и отлить. Михаил лежал у стены, и чтобы выполнить задуманное, ему предстояло перебраться через Александра. Он привстал, перевернулся на живот. Встав на четвереньки, Михаил перенёс ногу, свесил её и собирался найти опору. Александр почувствовал нависающее над собой тело и открыл глаза.
- Что? – спросил он, и само по себе восклицание ничего не значило, лишь обозначился момент его просыпания.
- Решил тебя не будить, потихоньку на пол спуститься, - объяснил ситуацию Михаил.
- Раз уж я проснулся, не надо таких акробатических упражнений. Дуй обратно. Сейчас я встану, а потом уж ты.
Михаил последовал совету Александра, приняв первоначальное положение на постели. Александр сел, а Михаил устроился рядом.
- Я попить, - сказал Михаил.
- А я пописать сначала предпочту.
- Тогда пошли, - в шутку скомандовал Александр.
Один подошёл к столу, другой к раковине.
«Интересно, как тут по большому делают?» – поливая в раковину, думал Александр.
Закончив, он уступил место у раковины Михаилу.
- Чайничек поставь, - дал команду Михаил.
- Как только закончишь с неотложным делом, сразу и наберу водички.
- Слушай, нам с тобой нужно решить одну проблемку.
- Я, кажется, знаю какую.
- Ну что скажешь?
- Всё очень просто. Нам же работодатель всё объяснил.
- Прямо так вот…
- Не бойся, я отвернусь.
Распространившийся по помещению запах, и сильная струя воды из крана подтвердили удачное завершение дела.
- Я всё. Сейчас умоюсь и тебе уступлю.
- Слушай, а куда бумагу девать?
- Зачем тебе бумага, когда есть вода.
- И то верно. Вода же течёт. Кстати, чайничек ещё пуст.
- Так наполняй. Пока мыться будешь, он закипит.
Александр наполнил чайник и поставил на плитку.
Михаил отошёл от раковины и Александр приступил к делу, в точности повторив всё то, что делал Михаил.
- Что на завтрак есть будем? - спросил он Михаила, как только отошёл от раковины.
- Всё что осталось от ужина. Не знаю, колбаса у нас не испортилась за ночь?
- Заветрилась. Но испортиться вряд ли успела. Промыть её и можно есть, - дал рекомендацию Александр и тут же принялся её же выполнять.
- Приготовив бутерброды, оба актёра, а теперь соратники самого Ильича, приступили к трапезе.
- Горяченького бы сейчас съесть. А то мы холодное, да всухомятку едим, - размечтался Михаил.
- Да, хорошо бы, - поддержал коллегу Александр. – Лично я от кашки не отказался бы. Даже манной съел бы.
- А я больше гречневую люблю. Молочком её зальешь тепленьким, красота.
- Ешь бутерброд. У нас ещё по штуке на нос осталось, - прервал мечтания Александр.
- Хорошо хоть чаёк есть. Но ничего, денег заработаем, будет у нас и каша манная и гречневая, и колбаса будет и кофе с какао.
- Это точно, всё у нас будет. Но не сразу, а по мере поступления средств.
Кстати, нашему нанимателю пора бы появиться.
- Нет его и ладно. У нас будет время подготовиться к выступлению.
- Да вот прямо сейчас и начнём. Чайку попьём и начнём. Честно говоря, я бы подождал с подготовкой. Ведь неизвестно так ли мы написали. Нужно прочитать работодателю наши тексты, а как одобрит, мы потом подготовимся.
- Это в том случае если он захочет нас слушать и если у нас будет время на подготовку. А он может сказать, что уже пора ехать на встречу. Что-то мне говорит, что всё будет именно так.
- Кто бы спорил, пьём чай и приступаем, всё равно когда-то готовиться нужно. А всё остальное лирика. Конечно, наше теперешнее положение, я имею в виду заказ на соратников, необычно. Но мы профессионалы и вполне вытянем и не такое дело. Я так думаю.
Оба актёра допили чай молча. Не хотелось им больше ничего обсуждать.
- Ещё по стаканчику? – спросил Александр.
- Да, давай, ещё по одному выпьем, - согласился Михаил. Он понимал напарника и чувствовал его внутренний протест против подготовки речей, которые по сути ставили самих актёров в двусмысленное положение. С одной стороны, речи были правильные, призванные вызвать чувство гордости за свершение революции, что направило бы молодёжь по правильному жизненному руслу. Но с другой стороны выставление актёрами самих себя как соратников Ильича являлось откровенной ложью.
Они налили по стакану чая и долго пили.
- А всё-таки в этом деле пользы больше, чем вреда, - задумавшись и забывшись, вполголоса произнёс Михаил.
- Ты тоже об этом думаешь? - уловив смысл произнесённого, спросил Александр.
- Да, крутится в голове всякая дурь. Не нужно нам об этом сейчас думать. Надо о нашей предстоящей работе думать, - окончательно расставив приоритеты, и определив для себя цену предстоящего действа, как обычной актерской работы, сформулировал мысль Михаил.
- Вот это верно. Поработаем, - согласился Александр. – Я вот ещё о чём подумал. - Я рассказываю о двух встречах с Лениным, а ты ни разу. Получается, ты с Лениным не встречался вообще.
- И что из этого следует? – спросил Михаил.
- Я прелагаю тебе взять рассказ о встрече с Лениным на митинге. А я возьму на себя рассказ о юных годах Ильича, и будет у нас на каждого по одной встрече с Лениным, - обосновал своё предложение Александр.
- В этом есть рациональное зерно.
- Так ты согласен?
- Если тебе не жалко, я согласен, - подтвердил своё согласие Михаил.
Каждый из актёров взял листочки с текстами речей и начал работать с текстом, стараясь верней войти в роль. Целый час они занимались этим молча.
- Нужно вслух немного наговорить. Иначе можно напортачить, - предложил Михаил.
- Нужно. Но не знаю, стоит тратить силы перед самым выходом на подмостки, - усомнился Александр.
- И всё-таки нужно наговорить роль. Иначе получится халтура. Сам же всё знаешь, - объяснил своё заявление Михаил.
- Начинай, а я послушаю, - дал добро Александр.
Слегка ссутулившись и выдержав паузу, необходимую для погружения в образ, Михаил начал читать речь. Александр слушал и не перебивал. Оба актёра увлеклись и не заметили, как в помещение вошёл работодатель. Он остановился и, дослушав первую часть речи «соратника», позволил себе восклицание:
- Я вижу, подготовка у вас идёт полным ходом.
- Добрый день! А мы вас заждались, - откликнулся Михаил.
- Я пришёл, как договаривались, ровно в одиннадцать часов. Люблю пунктуальность и от других того же требую. Жизнь подтверждает, что пунктуальность не только дисциплинирует, но и мобилизует. Дело лучше идёт, когда всё делается строго по плану, - открыл своё кредо работодатель.
- В этом мы с вами солидарны. План и пунктуальность - великие двигатели самых неподъёмных дел, - подыграл работодателю Александр.
- Не буду вам мешать, продолжайте репетицию. А я посижу, послушаю, - предложил работодатель.
- Нам ещё не скоро выходить на работу? – спросил Михаил.
- Время ещё есть, - уклончиво ответил работодатель.
- У каждого из нас речь состоит из двух частей. Михаил прочитал первую часть, сейчас моя очередь читать, потом снова он продолжит, а закончу уже я сам.
- Хорошо, продолжайте.
Александр встал, и выразительно посмотрел на стену так, будто смотрел в зал на школьников. Выдержав пузу, он начал говорить. Работодатель устроился на табуретке и, достав из папочки листок, изучал его. Казалось, что он совсем не слушает. Но как только Александр замолчал, он напомнил о себе, сказав:
- Продолжайте, я слушаю.
Михаил продолжил свою часть выступления. Когда он закончил, начал Александр.
- У вас всё? – спросил работодатель, когда и Александр закончил со своей частью выступления.
- Всё, - подтвердил Александр.
Работодатель ничего не ответил. Его молчание было непонятно для актёров. Действительно, понравилось работодателю выступление или наоборот, не понравилось?
- Что скажите? – первым не выдержал неопределённости Михаил.
- Сейчас чаю выпьем и пойдём. Через тридцать минут у нас, - работодатель понял, что неточно определил меру ответственности и тут же поправил, - у вас выступление.
- Мы не о том. Понравилось то, что мы подготовили или есть какие-нибудь замечания? – спросил Александр.
- Начнём с того, что времени на исправления у нас нет, - начал объяснять работодатель.
- У нас нет времени, - поправил Михаил.
- Я так и сказал. Что касается качества, то здесь вам самим судить. Я никогда наших ветеранов не слушал, некогда было. Но по качеству произносимых текстов у меня претензий нет. По содержанию ничего сказать не могу, но не думаю, что преподавательский состав школы будет недовольным. Сам факт вашего появления уже большой плюс. Остальное уже детали, которые могут быть немного лучше или, наоборот, немного хуже.
«А он философ местного разлива от городской администрации. А вообще он прав, - подумал Михаил. – Ведь мы, хоть и понарошку, но представляем исторических лиц, которые самого Ленина видели. И это самое главное в нашем представлении».
- Ну, раз так, ставлю чайник, - сделал вывод Александр и, взяв чайник, направился к раковине, наполнять водой чайник.
- Далеко нам до школы идти? – спросил Михаил, пока Александр занимался чайником.
- Нет, недалеко, - ответил работодатель.
Было видно, что вопросы его раздражают.
- А мы на машине будем школы объезжать или пешком дойдём?
- Пешком.
- На машине было бы складней. И солидней получилось бы и быстрей, и нас бы меньше людей увидело, которым нас видеть не положено.
- Здесь я не понял. Кому вас видеть не положено?
- Мы в этом городе раньше уже бывали и нас могли запомнить.
- Ну и что из этого следует? Даже если кто-то вас увидит в городе, у вас на лбу не написано, что вы идёте выступать перед школьниками в качестве соратников Ильича.
- Здесь вы правы. Но мы тоже примем меры, загримируемся.
- Тоже выход. Но не переусердствуйте.
- Александр, нам ещё гримироваться. Если ты не передумал, - напомнил Михаил.
- Если нам скоро выходить, нужно начинать, - подтвердил своё решение Александр.
Оба открыли свои сумки, достали маленькие деревянные шкатулочки с тенями, кремом, кисточками и всем прочим, необходимым для наложения качественного грима. Уже через десять минут актёры закончили гримироваться.
- Да вас не узнать! Вы словно постарели сразу лет на двадцать. А он даже на все двадцать пять, - повернув голову в сторону Михаила, сказал работодатель.
- Мы готовы, можем отправляться в путь.
- Как я понимаю, чай отменяется, - заметил работодатель.
- Вовсе нет, сейчас организуем, - обещал Александр.
Прямо в закипевший чайник он насыпал заварки, и уже через пару минут компания попивала крепкий чай.
- Можно считать, разминка перед выступлением прошла успешно, - к месту заметил Михаил.
- Это да. Глотки мы уже разогрели. Осталось разогреть мозги, - внёс дополнение Александр.
- А вот это уже будете делать в дороге, - огорчил работодатель. – Нам надо сейчас выходить. Лучше пораньше придём, будет возможность сориентироваться на месте.
- Ну что ж, пошли, - согласился с доводами работодателя Михаил.
- А, пошли, - с некоторой задержкой, словно осмысливал услышанное, согласился Александр.
Двое «соратников» и работодатель вышли из помещения на улицу. Они пересекли двор, прошли по переулку до пересечения улиц и повернули направо.
- Здравствуйте! – поздоровалась со всеми сразу шедшая навстречу старушка.
- Нас начинают узнавать в этом городе. Это хороший знак, - пошутил Михаил.
- Видно, типаж выбран верно, и соратница дней наших суровых сразу признала в нас своих, - продолжил шутить Александр.
- По своему опыту знаю, если с вами на улице начали здороваться люди, значит, всё идёт хорошо, - подал голос работодатель.
- Раз вы это утверждаете, значит, нас ждёт успех, - подыграл работодателю Михаил.
- Нам ещё далеко? – спросил Александр.
- Почти пришли. Так что соберитесь, наверняка нас уже ждут.
- Если нас ждут, нужно поторопиться, - высказал своё мнение Михаил.
- Торопиться не нужно. Мы не опаздываем, - ответил работодатель.
Они подошли к двухэтажному зданию из красного кирпича, на котором висела табличка с надписью: «СРЕДНЯЯ ШКОЛА №6»
Значит, где-то должна быть школа за номером один, а так же все другие школы с номерами вплоть до шестого. Это обстоятельство отметили себе актёры, входя в дверь школы.
- Все уже собрались в актовом зале и ждут вас, - сообщил вахтёр, признав появившуюся в школе троицу.
- Здравствуй Петрович! – демократично поздоровался с вахтёром работодатель, намекая тем, насколько он близок к народу.
- Здравствуйте! - ответил вахтёр, - только я не Петрович, я Иванович.
- Пойдём в актовый зал. Раз все уже собрались, надо начинать, - показывая кто здесь главный, сказал работодатель.
Актёры не ответили. Переступив порог школы, они уже были не совсем Михаилом и Александром. По мере приближения к актовому залу, они всё больше ощущали себя современниками и соратниками Ильича.
- Здравствуйте! Все уже собрались, ждут вас, - встретив «соратников» в коридоре, приветствовала директриса.
- Здравствуйте! – ответил работодатель. – Сейчас я объявлю, и наши гости поделятся своими воспоминаниями о суровом революционном времени, и расскажут об Ильиче.
- Вот и хорошо, - ответила директриса, поскольку надо было что-то ответить. – Я сейчас вас представлю, а вы уже потом начнёте, как задумали. Ну, пошли.
Плавно покачивая объёмными бёдрами, директриса пошла к двери актового зала.
Два соратника и работодатель пошли следом. Все вчетвером поднялись на сцену. Заполненный детьми зал гудел, как потревоженный улей. На появление на сцене четырёх человек никто не прореагировал. Директриса внимательно посмотрела в зал, надеясь на помощь преподавателей в наведения порядка. Но преподаватели сами занимались разговорами и должного понимания не проявляли. Тогда директриса громким голосом объявила о приезде соратников самого Ильича.
Потом работодатель коротенько произнёс нужные для объявленного мероприятия слова. Актёры не торопились начинать своё выступление. Пауза, которая затянулась почти на минуту, напрягла нервы работодателя. Он с удивлением взглянул на актёров, не понимая причину долгой задержки. Наконец актёры начали говорить. Поначалу школьники слушали без интереса. Лишь когда каждый из «соратников», закончив первую часть выступления, перешёл ко второй, на лицах детей стал читаться интерес. По примеру преподавателей, школьники захлопали в ладоши, когда «соратники» закончили выступление. Директриса от имени школы поблагодарила «соратников» Ильича за содержательное выступление. На этом дебют актёров в новом амплуа закончился.
- Что скажите по поводу выступления? – спросил Александр, когда он, Михаил и работодатель покинули помещение школы.
- Я в вас не ошибся. Вы профессионалы в своём деле и честно заработали по червонцу, - ответил работодатель.
- А теперь какие у нас планы? – спросил Михаил.
- Планы, как я и ранее вам говорил, всё те же: ходить по школам и выступать, - сообщил работодатель. - Или вы уже устали?
- Нет, мы полны сил. Просто уточнили для ясности.
- Ну, если для ясности, тогда вперёд.
Троица прошла кварталов пять по центральной улице и завернула в переулок. По правую сторону по ходу перемещения они увидели небольшую двухэтажную деревянную школу.
- Нам сюда, - обрадовал работодатель.
И в этой школе они с успехом выступали. Только выступали они не в зале, по причине его отсутствия в школе, а в самом большом классе. Все ученики в класс не поместились и, как думали сами выступающие, здесь собрались самые достойные. Но всё было не так.
Как только актёры закончили выступление, один из школьников задал провокационный вопрос:
- А почему Владимира Ильича назвали Лениным, ведь его фамилия Ульянов?
Вопрос был задан с места и конкретно никому не адресовался. Ведь в этот момент на сцене находились четыре человека: два актёра, которые исполняли роль «соратников», директриса и представитель городской администрации, он же работодатель. Вопрос был очень неожиданным и коварным, и директриса, которая хотела поблагодарить от имени школы «соратников» Ильича, на время онемела, не зная, что ответить. Работодатель тоже не жаждал высказываться по столь скользкому вопросу и потому молчал. Выходило, отвечать на вопрос нужно было одному из актёров. Небольшая пауза, отделившая их ответ от вопроса дотошного школьника, позволила собраться с мыслями.
- Все вы знаете, что нашим революционерам, вплоть до самой революции, приходилось соблюдать конспирацию и всё собрания и совещания проводить в подполье. Поэтому они называли друг друга не по имени, а пользовались псевдонимами. Например, Иосив Висарионович Джугашвили назывался Сталиным, от слова сталь, так как был крепким и надёжный в делах как настоящая сталь. А Ленин - это тоже псевдоним, - пояснил Михаил, не расшифровывая время появления и смысл этого самого псевдонима.
Но любопытного школьника этот ответ не устроил. Он продолжил спрашивать.
- Если со Сталиным всё понятно, его псевдоним произошёл от слова сталь, то как быть с Лениным? От какого слова произошёл его псевдоним?
- Я думаю, просто так сложилось. Поэтому его и назвали Ленин, - высказал свои мысли по этому поводу Александр.
- А я слышал не так. Я слышал, что у них в марксистском кружке была Лена. Владимир Ульянов ей симпатизировал и оказывал всяческие знаки внимания.
В кружке было несколько человек по имени Владимир, и для того, чтобы отличать одного от другого, не называя фамилий, делали уточнение. Когда имели в виду Владимира Ульянова, то говорили Владимир Ленин, и все знали, кто это такой, - высказал свою версию школьник.
- Да кто вам такое мог сказать!? Что это вообще такое!? – возмутилась директриса.
Она боялась, как бы сегодняшние гости не подумали, что в среде преподавателей школы ведутся такие крамольные разговоры. А школьники подслушали разговоры взрослых, и теперь повторяют их.
Но Михаил ничуть не смутился. Он совершенно спокойно ответил:
- Ленин был человеком выдающимся, и все в кружке это чувствовали. Поэтому и назвали его Лениным, что олицетворяло всю огромную нашу Россию. А река Лена, по имени которой и получил свой псевдоним Ульянов Ленин, как раз и олицетворяет всю ширь, всю необъятность просторов Русской земли.
Директриса тут же подхватила инициативу, разом закрыв тему.
- Давайте, поблагодарим наших гостей за интересный рассказ и поаплодируем им, - сказала она.
Присутствующие дружно зааплодировали.
После этой школы актёры посетили ещё две. На этом их турне закончилось.
- На сегодня всё, - объявил приятную новость работодатель, когда они вышли из дверей четвёртой на сегодня школы.
- Завтра когда начнём? – спросил Михаил.
- Вы всё сегодня отработали. Так что свободны. Можете сегодня переночевать в подвале, а завтра уже каждый по своим планам. Пойдёмте в подвал, я вам деньги выдам.
- Я хочу спросить, - начал Александр. – Мы посетили школу номер шесть, потом номер один, номер семнадцать и номер три. Остальные школы мы не будем посещать?
- Все школы в нашем городе мы уже посетили.
- А почему такие номера у школ? Где пятнадцатая школа, одиннадцатая? – поинтересовался Михаил.
- Точно не скажу, почему именно школы с этими номерами остались. Наверное, так сложилось, - озадачил ответом работодатель. – Когда-то было много небольших по размеру школ. Потом маленькие здания снесли, построили большие здания школ. А номера менять не стали. Привыкли люди к этим номерам.
Остаток пути до подвала, приютившего актёров, троица прошла молча. Так же молча все прибывшие спустились в подвал.
- Как договорились, ваши восемьдесят рублей, - выложив на стол деньги, сказал работодатель. – Завтра, когда будете уходить, ключ оставите на столе. Комендант зайдёт в два часа, заберёт ключ и запрёт дверь.
- Удобно ли оставлять дверь незапертой? – позволил себе заметить Михаил.
- Здесь нет ничего ценного. Так что не стоит волноваться, - ответил работодатель.
Вскоре он простился и ушёл.
- Что скажешь? – прервав затянувшееся молчание, спросил Михаил.
- Начало неплохое, очень даже неплохое, - ответил Александр.
- Ты думаешь, будет и продолжение? – спросил Михаил.
- Кто знает, может и будет.
- А я бы не надеялся на это.
- И что бы сделал?
- Побыстрей уехал бы отсюда. Ведь про нас могут разузнать. А это будет чревато неприятностями.
- Здесь ты прав. Но помнится, мы хотели навестить дом престарелых. Или ты передумал?
- Даже не знаю, что и ответить тебе. С одной стороны, мы немного поправили свои денежные дела. Но мы не отдохнули, не привели свой гардероб в порядок, не постирали грязные вещи.
- Постирать вещи мы сможем прямо сейчас. Нужно только сходить в магазин за мылом и еды нужно купить на ужин и завтрашний завтрак.
- Мыло я видел где-то здесь, в коморке. Кажется, оно лежало на полке. Я имею в виду, хозяйственное мыло, - он подошёл к полке и увидел мыло. - Точно, вон оно лежит. Может быть, начнём стирку?
- Для стирки нужен хотя бы таз и ещё горячая вода.
- Сейчас найдём. Дворник ведь тоже в чём-то стирать должен был.
- Если он вообще стирал.
- Ладно, давай, поищем.
Михаил подошёл к стоящим в углу мётлам и стал их внимательно разглядывать.
- Что, выбираешь одну в качестве сувенира? – спросил он.
- По-моему я видел грязный таз там, где сейчас стоят мётлы, – ответил Михаил.
- Так их надо переставить, тогда и таз найдётся.
- Не хотелось бы делать пустую работу, я ведь точно утверждать не могу. Отнимешь мётлы, и окажется, что там ничего нет. Тогда будет обидно.
- Ладно, сначала посмотрим по всем углам, - предложил Александр.
Он заглянул под кровать, и необходимость переставлять мётла отпала: старый таз из оцинкованного железа лежал там.
- Ну вот, теперь можно стирать, - вытащив таз из-под кровати, сказал он. - Нам потребуется много горячей воды для стирки.
- Боюсь, придётся обходиться без оной. Негде и не в чем нам воду кипятить.
- Воду в тазу можно на плитке подогреть. Я думаю, он эту процедуру должен сдюжить.
- Долго же мы будем кипятить воду на плитке. Таз широкий, будет греться только в месте соприкосновения с плиткой. Остальная поверхность будет охлаждаться. Представляешь, сколько это займёт времени?
Однако без горячей воды стирать хозяйственным мылом было бесполезно. Решили подогревать воду, а не доводить её до кипения.
До наступления темноты в подвале шла стирка, и лишь заполночь всё бельё было постирано, прополоскано и развешано на верёвки для сушки.
- Как думаешь, до утра высохнет?
- До утра не знаю. А до нашего отбытия должно высохнуть. Другого варианта у нас нет, выпроводят нас после обеда.
- Ну что, спать?
- Пора уже на боковую. Сегодня тяжёлый день был. Лично я устал как никогда.
- Тогда спать.
Они улеглись на кровать и уже через пять минут заснули.
Проснулись они поздно. Солнечный лучик давно заглядывал в подвальное окно, пробиваясь в пыльное помещение через грязные стёкла. Они открыли глаза почти одновременно, уставившись на серый, давно не белёный потолок подвала.
- Да, давненько мы с тобой в такой помойке не ночевали. Это даже похлестче, чем в гостинице для колхозников с комнатой на тридцать мест, - первым подал голос Михаил.
- Ты забыл про стенной шкаф под лестницей и дворницкую, где нас приютил дворник, любитель крепкого чая.
- Ничего я не забыл. Но это было исключением из правил, а не правило. Но не в этом суть. Мы восприняли наше расселение в подвальчике как подарок судьбы. В другое время нас вряд ли такое предложение прельстило бы.
- Вот именно, в другое время. А сейчас нам выбирать не приходится. Кстати, ночевали мы с тобой и под открытым небом у костра. И ничего, как видишь, живы и здоровы пока.
- Вот именно, пока.
- Не будем пессимистами. Если честно, не так уж нам плохо сейчас. Не в тюрьме ведь мы. Мы свободны, деньги у нас есть, что захотим, то и будем делать.
- Кстати о тюрьме. Хорошо, что напомнил. Уходить нам надо отсюда, не то заметут и тогда уж…
- Не каркай. Пойду-ка я посмотрю, высохло бельё или нет.
- Посмотри, посмотри, а я пока умоюсь.
Пока Александр смотрел бельё, Михаил умылся.
- Сыровато ещё. Надо бы ему ещё повисеть, - сообщил Александр.
- Ну и пускай повисит, а мы пока позавтракаем.
Он развернул свёрнутый из газеты кулёк и определил:
- Скажу тебе, завтрак у нас не больно сытный получается. В основном фигурируют два блюда: хлеб и чай.
- И это хорошо. Значит, уходить будем налегке, - пошутил Александр.
Они доели остатки, напились чая. До двух часов осталась уйма времени.
- Вроде закончили, а уйти не можем. Бельё наше ещё не высохло, - указал на парадокс Михаил.
- Да, нездорово получается. Но ничего не попишешь, придётся ждать.
- Я не уверен, что оно здесь вообще досохнет. Сыровато в подвале.
- И что же нам тогда прикажешь делать?
- Известно что, надо бельё на улице развесить. Там оно точно дойдёт.
- Ну ты и нафантазировал! Это в наше детство весь город сушил бельё во дворах. А теперь за это оштрафуют.
- Это ёще почему? Где написано, что вывешивать бельё для сушки во дворах запрещено?
- Вот вывесишь, тогда узнаешь, где написано. Между прочим, я не видел ни в одном дворе вывешенного белья. А мы дворов сегодня прошли немало. И незачем нам на рожон лезть.
- Да я просто так про двор сказал, как вариант. Обидно если сырое бельё придётся в сумки класть. Оно протухнуть может.
- Надеюсь, не придётся.
- Хорошо бы.
Тема была исчерпана, и оба актёра замолчали.
Первым нарушил молчание Михаил.
- Кстати, мы ведь не придумали, что будем делать дальше.
- Это когда покинем столь гостеприимные апартаменты?
- Ну, да.
- Мы же с тобой решили уехать подальше отсюда.
- Вот я и спрашиваю: куда уехать?
- В какой город ехать я и сам не знаю. Мы на автобусную станцию придём, посмотрим расписание, посмотрим конечные пункты назначения, и выберем подходящий.
- А если все отправления утром, а с обеда нет ничего?
- Не будем гадать. Придём туда, и всё увидим сами.
Оба опять замолчали. Через некоторое время Михаил предложил:
- Давай, чайку выпьем. Когда у нас ещё будет возможность чайку самим вскипятить?
- А давай, - дал согласие Александр и пошёл ставить чайник.
Они долго вдумчиво пили чай с хлебом. Это заняло полчаса, но до отбытия оставалось ещё более двух часов, и вопрос просушки белья был не решён.
- Немыслимо долго тянется время, когда делать нечего, - заметил Александр.
- Парадокс в том, что это нам только кажется. На самом деле два часа иногда могут показаться мгновением, а иногда вечностью. Несмотря на то, что остаются всё теми же двумя часами.
- Вечностью - это когда пришёл к своей зазнобе и вдруг явился муж. Тебя в экстренном порядке она посадила в шкаф. Муж вошёл и сразу стал заниматься любовью с твоей зазнобой, а ты сидишь в душном шкафу тихо, как мышка, всё слышишь и мечтаешь поскорей выбраться из передряги.
- Не будем ворошить прошлое, тем более, нас ждёт блестящее будущее.
- Это разумно. Не будем ворошить. А будущее вовсе не видится мне блестящим. Да что говорить напраслину, поживём, увидим.
- Вот именно.
За разговорами время пролетело мухой.
- Слушай, а нам ведь пора выметаться отсюда, - взглянув на часы, напомнил Михаил.
- Да, полвторого уже. Скоро комендант придёт запирать подвал, - уточнил Александр.
Они тут же приступили к сборам и ровно через полчаса одетые, с собранными сумками стояли в подвале, готовясь покинуть гостеприимную подвальную обитель.
- Давай, присядем на дорожку, - предложил Михаил.
Он старался соблюдать обычаи, считая их необходимыми для того, чтобы удача не отвернулась от них.
Они немного посидели на жесткой кровати, после чего двинулись к выходу.
- Спасибо этому дому, пойдём к другому, - пошутил Александр, когда они оба поднимались по лестнице.
Михаил не любил подобных вольностей, предпочитая покидать жилище молча, поскольку боялся накликать беду.
Они поднялись во двор и не успели пройти и десяти шагов от дверей подвала, как из-за угла прямо на них вылетел майор милиции.
- Это вы ветераны, соратники Ильича? – без всяких церемоний спросил он актёров.
- Вы имеете в виду Владимира Ильича Ленина? – слегка ссутулясь и, придав голосу старческую сиплость, спросил Михаил.
- Ну да, Владимира Ильича Ленина, - подтвердил милиционер.
- А зачем вам потребовались ветераны, позвольте вас спросить? – выстраивая фразы на старый манер, слегка потрясывая голой, будто он и вправду очень стар, старческим фальцетом спросил Александр.
- Мне внук сказал, что вы у них в школе выступали. Вот я и навёл справки, где вас искать.
- Зачем нас искать? Мы вот они, и прятаться не собираемся. Нам сейчас уезжать нужно, так что уж не обессудьте.
- А вы не могли бы ещё задержаться? – спросил у актёров милиционер.
- Надолго ли задержаться и с какой целью? - попросил объяснений Александр.
- Понимаете, к нам в областное подразделение милиции прибыли выпускники школы милиции. Хотелось бы принять их в наши ряды как-то поторжественнее. Например, выступили бы ветераны нашей милиции и рассказали о наказах Ильича вновь созданной милиции первого пролетарского государства.
- Но мы рассказывали школьникам не об этом, - пытался возражать Михаил.
- Я знаю, что не об этом, - сказал милиционер. – Вот вы в послереволюционное время кем были, товарищ?
Вопрос застал Михаила врасплох, и пауза могла растянуться надолго. Его выручил Александр.
- Несколько лет я был оперуполномоченным. А потом меня перевели на партийно-хозяйственную работу.
- Ну вот, значит, всё-таки работали в органах. Тогда пойдёмте, я вас доставлю до места. За углом стоит наш милицейский газик. Я думаю, много времени это мероприятие не займёт, - обрадовал милиционер.
- Позвольте, как это не займёт? Ведь насколько я понимаю, вам ещё нужно собрать вместе своих новобранцев. А на это может уйти много времени, - пытался аргументировано возражать Михаил.
- В том и дело что все уже собраны. Они только час назад к нам прибыли. Поэтому и возникла идея пригласить ветеранов.
Посчитав, что вступительная часть переговоров закончена, милиционер направился к машине. Актёры послушно последовали за ним, боясь, что в случае их категорического отказа, последует настоятельная просьба милиционера предъявить документы. Актёров усадили на заднее сидение, и газик тронулся в путь. Буквально через десять минут их привезли на место. Милицейское начальство располагалось в неказистом одноэтажном доме, больше напоминающем старый барак.
«Без должного внимания у нас начальство относится к нуждам милиции. Вон какой неказистый дом им отвели, будто во всём городе здания поприличнее не нашлось», - подумал Михаил.
- Наше здание сейчас на капитальном ремонте, - объяснил милиционер, будто понял удивление ветеранов. – Нам это помещение временно дали. После окончания ремонта обещали перевести обратно.
- Всегда думаешь, что трудности в нашей жизни временные. Но годы быстро пробегают, а с трудностями борешься всю жизнь. Вот и получается, что нет ничего более постоянного, чем временные трудности, - философски заметил Александр, не забыв в середине фразы дать петуха старческим фальцетом, будто и вправду был очень стар, и голос не очень хорошо повиновался ему.
- Что есть, то есть. Но и тут мы работаем в полную силу, - похвалился милиционер. – Заходите внутрь, курсанты уже ждут вас.
- Да, нехорошо заставлять себя ждать, - поддакнул Михаил.
Они вошли в пропахший плесенью коридор и под скрип старых половых досок направились в помещение, отведённое курсантам. В небольшой душной комнатке, в которую наконец доковыляли актёры, их ожидали боле тридцати новобранцев с лычками сержантов на погонах.
- Ветераны нашей милиции согласились выступить перед вами. И рассказать о становлении милиции в начале пути нашего советского государства, - приведший актёров милиционер объявил о намерении ветеранов выступать перед собравшейся аудиторией. Конечно, милиционер наврал о намерениях ветеранов, поскольку намерения последних были совсем другие – смыться из города побыстрей и подальше. Но обстоятельства потребовали от милиционера сказать именно так.
Ветеранов усадили за стол перед собравшейся аудиторией. Все молчали, ожидая начала выступления. Новоявленные ветераны долго молчали, не зная с чего начать свой рассказ. Наконец Михаил начал рассказывать о встречах с Ильичём, почти то же, что говорил школьникам. Он лишь немного подкорректировал текст, учтя, что сейчас его слушают взрослые. Александр сделал то же самое, и они успешно выступили с двумя заранее подготовленными частями рассказа.
- Расскажите, как вы работали в милиции? – попросил один из курсантов, когда ветераны закончили говорить.
Александр начал рассказывать, как в бытность службы оперуполномоченным ловил воров и бандитов. Его рассказ не изобиловал красочными описаниями засад и облав. Но был вполне правдоподобен, поскольку основывался на историях, которые Александр в своё время читал в книгах о работе милиции.
Михаил тоже от своего имени добавил несколько историй, и на этом выступление ветеранов было закончено. Милицейское начальство поблагодарило ветеранов, и даже пожало им руки. После чего их отвезли на автовокзал на газике.
- Фу, еле выкрутились, - как только актёры остались одни, произнёс Михаил.
- Да, мы были на гране провала. Ты очень удачно решил начать с подготовленного рассказа, - похвалил Александр.
- А что было делать? Другого-то мы ничего не могли рассказать. Вот и пришлось…
- Зато потом как мы всё славно повернули на милицейскую тематику. В других обстоятельствах эта импровизация должна была бы войти в анналы истории, как шедевр остроумия и находчивости актёров.
- Прямо так уж и в анналы? Мы живы, здоровы и на свободе. А что ещё странствующему актёру нужно.
И почти хором оба сказали:
- Хорошую антрепризу.
- Значит, мы об одном и том же думаем, - заметил Михаил.
- А следует подумать ещё об одном: на сегодня все рейсы автобусов закончились, - глядя на расписание, сообщил Александр пренеприятнейшую весть.
- Точно закончились, - взглянув на расписание, подтвердил Михаил. - И что же нам теперь делать?
- Получается так, что делать нам особенно нечего. Ждать здесь до утра не будешь, ночи сейчас холодные. И деваться нам некуда. Разве что в гостиницу пойти или в какой-нибудь дом колхозника заглянуть.
- В дом колхозника говоришь? В дом колхозника можно заглянуть. Там наверняка места есть. А вот в гостинице их может не быть.
- Так может быть сразу и пойдём в дом колхозника? Устал я сегодня что-то. Отдохнуть хочется, завалится на кровать и заснуть.
- Ладно, уговорил. Пошли искать этот дом колхозника. Сейчас кого-нибудь спросим и пойдём.
Вечерело, потянуло прохладой. Редкие прохожие, к которым обращались актёры, не знали, где находится дом колхозника и даже не подозревали о существовании такого в городе. Настроение актёров упало, ведь впереди их ждала холодная осенняя ночь, а приюта для ночлега они ещё не нашли.
- И что мы будем теперь делать? – озадачил вопросом Михаил.
- Ждать, пока нам больше ничего не остаётся.
- А как никто нам ничего не скажет про этот самый дом колхозника. Может, здесь и нет такого вовсе, а мы к людям с расспросами пристаём.
- Вот мы и должны услышать об этом прискорбном факте от кого-нибудь из местных. А пока будем считать, что дом колхозника в этом городе есть.
- И что, правда есть?
- Я сказал, будем считать, что есть. А это не совсем тоже самое, когда знаешь наверняка.
- Ну вот, а я было обрадовался.
- Радоваться нам ещё рано, но и огорчаться тоже не следует. Мы люди бывалые и не из таких передряг выходили. А тут нам предстоит найти всего лишь жильё на одну ночь. Я думаю, мы справимся.
Пока актёры разговаривали, к ним подошёл подвыпивший мужчина в шляпе.
- Товарищи! – обратился он к актёрам. – Не скажите, когда придёт автобус?
- Конечно, скажем. Придёт он завтра и не часом раньше, - в шутливой форме ответил Михаил.
- А сегодня когда придёт автобус? – продолжал спрашивать мужчина.
- Сегодня не придёт. Он уже успел и придти, и снова уйти. К сожалению, это был последний автобус на сегодня.
- Шутите!? Вы то сами автобус ждёте, а со мной решили шутки шутить, - мужчина не обиделся на шутников, поскольку его состояние опьянения достигало второй стадии, когда кажется, что все люди братья.
- Мы опоздали на последний автобус и сейчас ждём кого-нибудь из местных, кто знает, где находится дом колхозника. Там мы собираемся устроиться на ночлег. Пока никто из местных нам не ответил на этот вопрос, - объяснил Михаил.
- Я не местный, в этом вам не повезло, - огорчил пьяненький мужичок. – Но я знаю, где находится дом колхозника.
- Мы будем очень вам благодарны, если вы укажите местонахождение дома колхозника, - попросил Александр.
- Дом колхозника тут недалеко, два квартала нужно пройти, - открыл секрет мужчина.
- А поточнее нельзя? - попросил Александр.
- Можно и поточней. Нужно идти вот туда, - мужчина махнул рукой в сторону, куда надо идти и тут же огорчил. – Имеет смысла вам туда идти, если у вас есть книжка колхозника. Если вы не имеете никакого отношения к селу, то вас не поселят.
- Вот здесь вы нас немного расстроили, но не очень, - ответил Михаил. – Мы хоть не имеем никакого отношения к проживающим в сельской местности, но надеемся уговорить администратора.
- Ну-ну, насколько я знаю Марью Петровну, - это бесполезно. Женщина старой закалки, просто кремень, а не женщина, - продолжал огорчать мужчина.
- Раз на раз не приходится. А вдруг? – пытался возражать Михаил.
- Здесь никаких вдруг не пройдёт. Помню, в прошлом году мы с Иваном задержались в городе. Ну и опоздали на последний автобус. Пошли мы устраиваться в дом колхозника на ночлег. А не тут-то было. Книжки колхозника мы дома забыли и она ни в какую. «Нет», - говорит, и все дела. Мы и так и этак, а она не соглашается. Напомнили ей, что недавно только ночевали, двух лет не прошло, как ночевали. И всё равно никак не соглашалась. Пришлось ночевать в парке, на лавочке. Хорошо ещё тёплое лето в ту пору стояло, а то беда.
Мужчина немного отошёл от истины. Книжек в тот день у них и вправду не было. Но это не явилось основной причиной отказа в поселении. В тот день, после выполнения задания председателя колхоза, они зашли в кафе и пообедали там по-взрослому: с водочкой и селёдочкой. Сил они не рассчитали, и пришли на ночлег в крепком подпитии. По пути они несколько раз падали в грязь и имели вид очень непрезентабельный. Марья Петровна побоялась пустить двуногих свиней в чистое помещение, дабы не вызвать недовольство других постояльцев. К тому же оба мужчины икали, что предвещало скорое обильное извержение сдобренного водкой обеда. Актёры этого нюанса не знали, а потому поверили пьяненькому мужчине наслово.
- А вы ей деньги предлагать пробовали? – Александр принял последнюю попытку поймать на неправде мужчину.
- Я же говорю, что всё бесполезно. Её не уговоришь.
- Я так понимаю, сегодня вы опоздали на последний автобус и теперь пойдёте устраиваться в дом колхозника. Может, вы замолвите за нас словечко?
Я надеюсь, на сей раз, вы книжку колхозника не забыли? – Михаил повернул тему разговора в нужное русло.
- Нет, не забыл. А насчёт протекции – это можно попробовать. Только если дело выгорит, с вас поллитровка.
- Хорошо бы выгорело. А на счёт угощения не сомневайтесь: всё будет как положено, - обещал Михаил. – Когда пойдём устраиваться?
- Да прямо сейчас и пойдём, - обнадёжил мужчина.
Он развернулся и нетвёрдой походкой направился к намеченной цели. Подхватив сумки, актёры двинулись за ним.
- А вот и дом колхозника, - остановившись напротив входа в дом колхозника, произнёс мужчина. – Сейчас пойдём в дом. Я буду говорить, а вы молчите. Сейчас всё от меня зависит, и я уж постараюсь.
Актёры смолчали. Им нужен был результат, и каким образом мужичок уговорит Марью Петровну поселить всех их троих, было неважно.
- Ну, так договорились? – на всякий случай уточнил мужчина.
- Договорились, - за двоих подтвердил Александр.
- Тогда пошли, - сказал мужчина, и смело шагнул к двери.
Он потянул за ручку, но дверь не поддалась. Он потянул ещё раз, и результат был тот же. Стоящие в отдаление актёры подошли к двери, когда поняли тщетность попыток мужчины.
- «Ремонт», - вслух прочитал Михаил написанную на двери надпись.
- Судя по тёмным окнам в помещении никого нет, - высказал предположение Александр.
- Как это нет!? Должны быть, - не поверил мужчина, и принялся стучать в дверь.
- Зря ты так. Дверь нам никто не откроет, поскольку нет там никого. А вот милицию прохожие вызвать могут. Сообщат в отделение, что трое неизвестных пытаются взломать дверь «Дома колхозника». И тогда нам камеры предварительного заключения не избежать, - Михаил попытался остановить мужчину напоминанием о не дремлющем оке милиции.
- Пусть откроют сначала, там разберёмся, кому чего не избежать, - продолжая колотить в дверь, ворчал мужчина.
- Не откроют нам дверь. Тут у них ремонт и, похоже, в помещении никого нет.
- Что значит ремонт, и никого нет? Должны быть круглые сутки. Иначе как они будут заселять, раз даже дежурного нет? – возразил мужчина. – И с чего вы, собственно, взяли, что тут ремонт?
- На двери написано мелом «ремонт». И свет не горит в окнах, значит, и правду ремонт, - объяснил Михаил.
Мужчина отстранился от двери и только тогда заметил надпись.
- Это ещё ничего не значит. Ремонт, может быть, давно был, а надпись забыли стереть. А, скорее всего, это кто-нибудь из пацанов созорничал. На заборе ведь тоже пишут мелом и это всегда неправда, - мужчина, как ему самому казалось, привёл очень убедительный аргумент и в подтверждение своей правоты ещё несколько раз сильно стукнул в дверь ногой.
- Самое надёжное, спросить о ремонте у кого-нибудь из местных. Они знают всё наверняка и вполне правдиво прояснят обстановку, - внёс предложение Александр.
- Пока местных что-то не видно. Не хотят местные здесь ходить, - ворчал пьяненький мужчинка.
- А мы подождём, кто-нибудь мимо да пойдёт, - стараясь придать голосу оптимистические нотки, сказал Михаил.
Они ждали недолго. Из-за угла вывернул идущий нетвёрдой походкой мужчина.
- Не скажите, почему закрыт «Дом колхозника»? – спросил мужчину Михаил.
- Так ремонт там, - ответил мужчина.
- Во всём доме ремонт и что, никого не селят? – продолжим вопросы Михаил.
- Насколько мне известно, никого.
- А не знаете, когда ремонт закончат?
Обилие вопросов заставило мужчину остановиться.
- Начали ремонт давно, ещё весной. А когда закончат, не знаю. Никто наверняка не скажет. Деньги у них закончились. Когда им деньги с центра перечислят, тогда и продолжат.
- Спасибо вам, вы нам очень помогли, - поблагодарил Михаил.
- Было бы совсем хорошо, если бы вы нам сказали, где находится недорогая гостиница, - попросил дать информацию Александр.
- Я сам гостиницами не пользуюсь, я местный. И какая там цена за место тоже не знаю. Это вы сами определите, какая она, дорогая или дешёвая. Гостиница у нас одна и то старая, престарая. Ещё до революции выстроенная. Сейчас пойдёте прямо и во второй переулок свернёте направо. Там увидите старое двухэтажное здание из красного кирпича. Вот это и есть гостиница, - объяснил мужчина и двинулся дальше.
- Спасибо вам! - во след поблагодарил его Михаил.
- Придётся идти в гостиницу на ночлег устраиваться. Других вариантов не наблюдается, - сказал Александр.
- У меня денег мало осталось, боюсь, на гостиницу не хватит, - выказал беспокойство пьяненький мужчина.
- А как же вы собирались без денег в дом колхозника устроиться? Насколько я понимаю, тут бесплатно не селят, - удивился Михаил.
- Здесь полтинник брали за ночлег. А в гостинице, небось, не меньше трояка за сутки возьмут. У меня таких денег нет, - честно сознался мужичок.
- Сейчас всё может быть. И цена за номер может отличаться в разы, - обрадовал Александр.
- Придётся что-нибудь другое для ночлега искать, - посетовал мужичок.
- Давайте, не будем загадывать. Пойдём, и всё узнаем. Самое главное, чтобы места свободные были, - заметил Михаил.
Подхватив вещи, троица направилась в сторону, указанную местным жителем.
«Кажется сюда», - добравшись до второго перекрёстка, решил шедший впереди всех Михаил.
Он повернул в переулок, и двое попутчиков повернули в переулок следом за ним.
- Это точно второй перекрёсток? Прохожий говорил о втором, - для порядка подал голос замыкающий процессию мужичок.
- Второй, считать мы умеем. А вот сказал он правду или ошибся, так это мы скоро узнаем, - ответил Александр.
Через минуту они добрались до двухэтажного здания, очень похожего на гостиницу, про которую говорил прохожий. Действительно над входом висела выцветшая вывеска: «Гостиница центральная».
Относительно чего она являлась центральной, не объяснялось. Хотя у проходящей мимо публики могли возникнуть вопросы, поскольку гостиница располагалась не в центре города, к тому была единственной, если не считать «Дом колхозника», гостиницей. Возможно, когда её воздвигали, она находилась в центре города. Но со временем город разросся, и появилась улица более широкая и значимая находящимися на ней учреждениями, которая и стала считаться центром города. Наших путников сие несоответствие содержания и местоположения гостиницы пока не волновало. Их беспокоил вопрос: есть ли в гостинице свободные места? По своему опыту актёры знали, что надпись на столике администратора: «свободных мест нет», совсем не означает их реальное отсутствие. Считалось признаком плохого тона, признаком провинциального захолустья не ставить на стол подобную табличку. Даже если в гостинице и вовсе никого не проживало, табличка стояла на нужном месте, просматриваемого с самого входа. Наличие таблички предоставляло возможность администратору получать свои чаевые, да и сам город, посещаемый многочисленными гостями, уже нельзя было назвать провинциальным захолустьем. Что очень льстило местным жителям.
Не задерживаясь перед входом, Михаил подошёл к двери, открыл её и решительно преступил порог. Табличка с предупреждением: свободных мест нет, как того требовал этикет, стояла на столе администратора ближе к краю, как бы предупреждая: мест нет, но для вас может появиться шанс. Подхватив старю газету со стоящего в углу журнального столика, Михаил подошёл к дородной женщине, сидящей на месте администратора.
- Здравствуйте! - поздоровался он с женщиной.
- Здравствуйте! – не поднимая глаз от календаря, лежащего на столе, ответила женщина.
- Мы хотели бы поселиться в гостиницу, на одну ночь, - начал объяснять Михаил.
- Мы на ночь не селим. У нас оплата идёт из расчёта заселения на одни сутки, - продолжая глядеть на календарь, ответила женщина.
- Хорошо, поселите нас на одни сутки, - поправил просьбу Михаил.
- Нас - это кого?
- Троих человек, - уточнил Михаил.
- У нас, в гостинице, свободных мест нет. На табличке написано об этом, - наконец взглянув на посетителя, ответила женщина.
По своему опыту Михаил знал, что таким образом женщина даёт знак клиенту, дабы он её поуговаривал. Михаил принялся разруливать ситуацию, намереваясь подвести женщину к нужному решению.
- Знаю, знаю. У вас места забронированы для приезжающей завтра делегации, - сказал он то, что первым пришло ему в голову.
- И откуда вы это всё знаете? – подыграла ему женщина.
- Земля слухом полнится, - пространно ответил Михаил. – Значит, до утра можно переночевать у вас в гостинице, раз делегация прибудет только завтра, и, скорее всего, днём.
- Вы поймите, они уже оплатили номера. То есть с сегодняшнего вечера номера как бы заселены ими. Так по документам получается, – объяснила женщина.
- Я вас вполне понимаю, порядок, есть порядок. Но бывают особые случаи, когда человек, прибывший в ваш город, имеет особые полномочия и привилегии.
- Вы хотите сказать, что у вас такие полномочия есть?
- Вот именно. У меня такие полномочия есть, - Михаил подтвердил предположение женщины.
- И что же это за полномочия?
- У меня есть мандат с печатями и водяными знаками, подтверждающими его подлинность.
- А у ваших товарищей тоже мандат есть? – для порядка поинтересовалась женщина-администратор.
- Конечно, есть. У нас мандат один на троих.
Михаил незаметно вложил в газету десятирублёвую бумажку и положил газету перед администратором.
Она раскрыла газету, увидела бумажку и тут же скинула её в открытый ящик стола.
- Хорошо, я размещу вас. Но только на одну ночь, - обрадовала она. – Да и вот ещё что, номер двухместный, по размеру небольшой, но уютный.
- Вы, наверное, не поняли, нас трое, - напомнил Михаил.
- Я то как раз всё поняла. Это вы не в курсе: ваш мандат только на двоих. А если хотите поселиться втроём, можете взять у дежурной по этажу раскладушку. Тесновато будет в комнате, но одну ночь потерпеть можно. Но если у вас есть ещё один мандат на третьего, тогда другое дело, - объяснила суть проблемы администратор.
- Вы правы, одну ночь можно и на раскладушке поспать, - Михаил согласился с первым предложенным вариантом.
- Тогда давайте ваши паспорта и оплачивайте номер, - подсказала последовательность действий администратор.
- Спасибо вам, - Михаил поблагодарил женщину и повернулся к сопровождающим.
- Таможня даёт добро. Паспорта, давайте, - обрадовал он.
- У меня паспорта нет. У меня только книжка колхозника, - ответил мужчина.
- Давай книжку. Я думаю, если мы дадим два паспорта и одну книжку, то нас поселят, - высказал предположение Михаил.
- У нас два паспорта и одна книжка колхозника, - сообщил Михаил, снова повернувшись к администратору.
- Я вас двоих оформлю. А дежурной записку напишу, - соблаговолила согласиться администратор.
- Мы не против, - ответил Михаил.
Он понимал, что платить всё равно придётся за троих.
- Давайте, шесть рублей и можете заселяться, - протягивая Михаилу записку, сказала администратор.
Михаил вытащил из кармана шесть рублей и отдал администратору. Он был уверен, что и эти деньги пойдут в её карман.
- Пошли заселяться, - вполоборота повернувшись к стоящим неподалёку товарищам, сказал он, а потом ещё раз поблагодарил даму: «Большое вам спасибо от нашей честной компании».
Михаил повернулся и размеренным шагом направился к лестнице.
- Всё нормально прошло? – спросил Александр, шагая по лестнице следом за Михаилом.
- Не совсем. Нам номер на двоих дали.
- Как на двоих!? А как же он?
- Я не так сказал. Нам выделили двухместный номер.
- А почему не трёхместный или двухкомнатный.
- Этого я не знаю. Может, нет в наличии таких номеров. Пока неизвестно по этому вопросу ничего: может, нет, а может, и есть номера свободные. Скажу только, что она за больший номер с меня запросила бы большую сумму, чем дал ей. А деньги, как сам понимаешь, дело серьёзное.
- А куда мы его денем? – имея в виду незнакомца, спросил Александр.
- Администратор обещала подсобить, бумажку написала дежурной по этажу. Та должна нам выдать раскладушку.
Они остановились перед столом дежурной по этажу. За столом никого не было.
«Кого просить раскладушку выдать, где ключ, где она сама»? - подумал Александр.
- Странные тут порядки. Обычно ключ выдают сразу внизу, когда ты оплатишь номер. И дежурной по этажу почему-то нет, - ворчал Александр.
Он очень устал сегодня, и желание поскорей растянуться на мягкой койке пересиливало все другие желания.
- Придётся немного подождать. Я думаю, дальше туалета дежурная уйти не могла, - предположил Михаил.
- Дай-ка мне записку, - попросил Александр. - Может, там написан номер комнаты, куда нас собираются поселить?
Он взял скомканный листочек записки и развернул.
- Двадцать первый номер, - сообщил он. - Пойдём, посмотрим. А ключик мы у неё поищем.
Александр открыл ящик стола, но ключа не обнаружил.
Сопровождающий актёров мужчина не стал ждать результата в поиске ключа, а сразу отправился к двадцать первой комнате.
- Смотрите, ключ в двери снаружи торчит, - сообщил он.
Актёры отправились следом за ним. Мужчина потянул за ручку, и дверь открылась. Мужчина было вошёл в комнату, но тут же попятился назад. Михаил не ожидал подобного маневра и, столкнувшись с мужичком, выругался:
- Эх, мать твою так, ты уж реши, либо заходить, либо выходить.
- Там кто-то есть, - понизив голос до шёпота, сообщил он.
- Нам эту комнату выделили, значит, теперь она наша, - пояснил Михаил.
Но мужичок сдал назад и закрыл за собой дверь.
- Ты бы лучше свет в комнате включил. А там бы мы разобрались, кто сегодня должен находиться в комнате, - сердито заметил Михаил, которому мужичок несколько раз наступил на ногу.
- Похоже, там дежурная с мужчиной, - шёпотом сообщил мужичок и руками наглядно показал, что они делают в комнате.
- Да, ситуация! – воскликнул Михаил. – С одной стороны, правда на нашей стороне. Пусть освобождают комнату. А с другой, кто не бывал в подобной ситуации хотя бы раз в жизни? Придётся ждать.
- Я долго ждать не собираюсь, - сообщил Александр. – Ситуация, ситуацией, а баиньки ужас как хочется. Если они на всю ночь, то я не согласен.
- Никто здесь не согласен целую ночь в коридоре стоять. Но из приличия подождать нужно, - сказал Михаил.
- Хорошо, немного подождём, - согласился Александр.
Он отошёл к столу дежурной и уселся на него. Михаил и мужичок лишь немного сместились от двери, дабы не смущать парочку, если та соблаговолит в скорости появиться.
Первой из двери двадцать первого номера появилась дежурная. Нисколько не смущаясь, она проследовала к своему столу.
- Вы меня ждёте? – спросила дежурная у сидящего на столе Александра.
- Да мы вас ждём. Нам администратор выделил для поселения двадцать первый номер, - ответил Александр.
- Может, вы слезете с моего стола? – высказала пожелания дежурная.
- Это можно, - согласился Александр.
Он слез со стола и спросил: «Так как насчёт поселения?»
- У вас есть какой-нибудь документ, подтверждающий ваши слова?
- Вот записка, которую написал администратор, - сказал Александр, протягивая дежурной листочек.
Она прочитала написанное и сказала:
- Сейчас электрик сделает свет в комнате, тогда заселитесь.
- Нам ещё раскладушка нужна, - напомнил о своей персоне мужичок.
- Раскладушка стоит два рубля в сутки. Платите и забирайте.
- Ну и цены тут у вас! – воскликнул мужичок, но за деньгами в карман не полез.
- Я так понимаю, у тебя на раскладушку денег нет? – уточнил ситуацию Михаил.
- Нет, - подтвердил мужичок.
- Я могу заплатить за тебя. Но чем и когда ты расплачиваться будешь? Мы за тебя и так заплатили за номер, - укорял мужичка Михаил.
- У меня дома деньги есть. Мы можем завтра заехать ко мне домой, и я вам всё отдам, да ещё напою самогоночкой и накормлю до отвала.
- Это какой крюк надо делать! – к слову заметил Михаил.
- Да какой там крюк! Деревня почти на трассе стоит, - обрадовал мужичок.
- Ладно, потом поговорим, обмозгуем твоё предложение.
Михаил достал два рубля и протянул дежурной.
- Раскладушка вон в углу стоит, - сказала дежурная.
Из дверей номера вышел электрик.
- Всё сделал? – обратилась к нему с вопросом дежурная.
Мужчина с вопросом во взгляде посмотрел на дежурную.
- Ну вот и хорошо, - не получив ответа, сказала сама дежурная. – Можете заселяться. Ключ торчит в двери номера.
- А где мы возьмём для раскладушки матрас, одеяло и бельё? – задал вопрос мужичок.
- Этого я не знаю. У меня есть только раскладушка.
- Но кто-то ведь стелит новое бельё, а старое забирает?
- Да, есть такой человек. Это делает по утрам горничная. Но сейчас её нет.
- А матрас и одеяло кто выдаёт?
- У горничной есть только бельё. Матрас и одеяло разве что кастелянша выдаёт. Но её тоже сейчас нет.
- Так мне спать без матраса и одеяла? – возмутился мужичок.
- Вот так и спите без матраса и одеяла на одной раскладушке.
- Безобразие, - только и смог сказать в ответ мужичок.
Инцидент был исчерпан, и вся троица отправилась в номер.
- А тут и вправду места мало. Раскладушку можно поставить только между кроватей, но тогда места не остаётся вообще, - заметил Михаил.
- В тесноте да не в обиде, - разрядил обстановку мужичок. – Прежде чем устраиваться, давайте, познакомимся. Меня Иваном зовут.
- Прямо так уж Иваном и всё? – уточнил Михаил.
- Нет, конечно. Меня зовут Иваном Васильевичем Петровым из деревни Малые погорельцы.
- А мы ветераны, - сообщил Михаил.
Он хотел сказать актёры, но продолжал думать о недавнем своём дебюте в качестве ветерана, поэтому сказал ветераны. Исправлять ситуацию было поздно, как известно слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Он представился:
- Я Михаил Михайлович Державный и мой коллега Александр Александрович Ширкин.
- Очень приятно. Как я понял, вы пенсионеры?
Самому Ивану Васильевичу до пенсии было далеко. Выглядел он на неполные сорок лет, и о пенсионерах думал как о дряхлых стариках.
- Ветераны, - поправил Михаил.
- У нас, в колхозе, ударники коммунистического труда есть, а ветеранов нет. Ветераны – это, наверное, самые пресамые лучшие ударники.
- Да нет, ветераны сосем другое, - Михаил опроверг догадку колхозника..
- Вспомнил, по телевизору говорили о ветеранах партии, которые Ленина видели. Так вы из них?
- Что-то в этом роде, - ответил Михаил.
- И вы правда Ленина видели?
- Конечно, - подтвердил Михаил. Он уже вошёл в роль ветерана, и его понесло.
Александр с укоризной смотрел на своего коллегу ветерана. Но что-либо исправлять было поздно.
- Вот никогда не ожидал, что окажусь рядом с ветеранами, которые Ленина видели, да ещё буду с ними в одной комнате ночевать. У нас в колхозе этому ни за что не поверят. Эту встречу надо бы отметить. Да жалко денег у меня мало.
- Ну вы будете разбираться или нет? – подогнал окриком Александр, всё ещё стоящий в дверях малюсенькой комнаты.
- Я думаю, сначала надо поужинать, а потом уже укладывать постель и раскладывать раскладушку, - предложил свой план Михаил. – Если разложить раскладушку, то пройти будет нельзя. А как приспичит ночью, нам придётся перелезать через спинки кроватей.
- Лично я так устал, что лёг спать бы прямо сейчас и без всякого ужина, - сознался Александр.
- Я тоже устал, но ужин по-взрослому это святое. Опять же, ночью может захотеться есть. А холодильника с продуктами в номере не наблюдается, - объяснил свою позицию Михаил.
- Здесь ты прав. Но я в любом случае не пойду в магазин. Если только наш Иван Васильевич соизволит сходить. А мы пока отлежимся. Весь день ведь на ногах, гудят уже они, просят отдыха, - высказал пожелания Александр.
- Я схожу, только денег у меня мало, ровно на автобусный билет до моей деревни осталось, - согласился Иван Васильевич.
- Денег мы тебе дадим. Всё равно на тебя изрядно потратились, так чего теперь жалеть, - обещал дать денег Михаил.
Из кармана он вытащил червонец и протянул Ивану Васильевичу, сказав:
- Делегируем тебя гонцом в магазин.
- А что купить? – спросил гонец.
- Ничего особенного. Так, выпить, закусить. Сам сообразишь что купить, - уточнил Михаил.
Гонец вытащил авоську из потрёпанного портфеля, который всю дорогу не выпускал из рук, и сказал:
- Портфель я в номере оставлю. Я быстро.
Он ушёл, а Михаил, заправив кровать чистым бельём, улёгся на кровать и тут же захрапел. Александр сделал то же самое, и трели из двух глоток уставших актёров нарушали тишину пустой гостиницы.
- Подъём, ужин прибыл, - переступив порог комнаты, громко произнёс возвратившийся гонец. Ему пришлось трижды повторить, пока актёры открыли глаза. Они не сразу поняли, где находятся, поэтому, приподняв голову, долго смотрели на вошедшего.
- А, это ты!? – наконец-то придя в себя, произнёс Михаил.
- Конечно, я. А кому ещё навещать двух усталых ветеранов, как не мне? – шутил Иван Васильевич.
Он старался выглядеть весёлым, что ему неплохо удавалось.
- Только мне сон какой-то сниться начал, как ты пришёл и сон прогнал. Мог бы подождать немного, пока я до конца досмотрю. Шучу я. Давай, выкладывай на тумбочку всё, что купил, - поторопил Михаил.
- Я только в продовольственный завернул и купил поесть, - сообщил возвратившийся гонец.
- А водочки не купил? – напомнил Михаил.
- Винный отдел уже закрылся. Но мне сказали, где взять. Дежурная по этажу самогоночкой приторговывает. Я её на литровочку сейчас и расколол. Подешевле получилось, чем водки купить.
- Зато водкой не отравишься, а самогонкой запросто отравиться можно, - высказал сомнения Александр.
- Так надо пробовать, прежде чем покупать. Я пятьдесят граммов для пробы принял и скажу вам: самогоночка что надо. Правда сам я предпочитаю покрепче делать, но и такая тоже неплохо пойдёт.
- Не можем тебе не верить. В деревнях в самогонке разбираются и плохого не посоветуют, - с долей сарказма заметил Михаил.
- Так чего мы сидим? Давайте, порежем ливерную колбаску, сальца и что там у тебя ещё есть, да приступим к трапезе, - поторопил Александр.
Деревенский ловко покрошил всё принесённое на крупные ломти и трапезничающие обступили тумбочку, на которой стояла литровая бутыль самогона и лежала закуска.
- А стакан у нас только один и графин пустой, без воды. Давай-ка, раз ты начал дело, тебе и продолжать. Сходи к дежурной, два стаканчика принеси, и в графин воды налей, - дал команду Михаил.
- Сейчас, я мигом, - обещал деревенский и вышел из комнаты.
Действительно скоро он появился со стаканами и графином, наполненным водой.
- Вот теперь всё готово и можно начинать, - констатировал очевидный факт Михаил.
Деревенский налил по полному стакану, и присутствующие выпили за знакомство. После чего все налегли на сало и колбасу.
- Сало хорошее. Это у вас в гастрономе такое продают? – в промежутке между жеваниями спросил Михаил.
- Нет, это моё, домашнее. Брал с собой в дорогу, да не съел. А сейчас оно очень кстати пришлось, - объяснил деревенский.
- Я прелагаю выпить за успешное завершение сегодняшних дел, - поторопил беседующих Александр. – Допьём и сразу спать. Завтра нас рано поднимут, в этом не сомневайтесь.
- Тогда наливай, - дал указание Михаил.
Деревенский разлил остатки самогона и, чокнувшись, трапезничащие опрокинули самогонку в рот. Доели остатки ужина они молча.
- Ну что, баиньки? – напомнил о ближайших планах Михаил.
- Сейчас отолью и спать, - ответил деревенский.
- Пожалуй, мы приобщимся к мероприятию, чтобы ночью не вставать, - поддержал деревенского Михаил.
- Это мудро, - пошутил Александр. – Спасибо что напомнил, я бы сам ни за что не догадался.
Они вышли из комнаты и направились в конец коридора в туалет.
Михаил и Александр дольше деревенского задержались в туалете. Когда они вернулись в номер, раскладушка уже стояла между кроватей, и сам деревенский лежал на ней и спал.
- Вот это номер! – воскликнул Михаил. – И когда только он успел? Вроде мы недолго отсутствовали.
- Да, создал он нам проблему. Кстати, чего мы его с собой в гостиницу потащили? – задал вопрос Александр.
- Он нас обещал устроить в Дом колхозника. Вот мы его с собой и прихватили в гостиницу, - напомнил Александр.
- Так он же нас не устроил. Зачем было стараться? - толи в шутку, толи всерьёз заявил Михаил.
- Что сделано, то сделано. Теперь уж не исправить. Полезли на свои койки укладываться спать.
Стараясь не разбудить деревенского, они полезли на свои кровати. И напрасно они боялись, сейчас деревенского было не растолкать. Скоро богатырский храп
напомнил малюсенькую комнатку доверху.
До восьми утра все трое не просыпались. Первым проснулся деревенский. Он открыл глаза и долго смотрел в потолок, то ли вспоминая, где находится, то ли вспоминая, что сейчас нужно делать. Потом он тихо встал и пошёл в туалет. Со стороны могло показаться, будто он имеет злой умысел по отношению к ветеранам. На самом деле ему очень захотелось в туалет, и он торопился добраться туда первым. Вернувшись в комнату, он собрал раскладушку. Только после этого стал будить ветеранов.
- Ветераны, подъём! Нам уже пора уходить из гостиницы, только в этом случае
мы не встретимся с постояльцами, которые живут в этой комнате.
- Нам про это администратор ничего не говорила. Сейчас встанем, умоемся, потом позавтракаем. А потом уже всё остальное, - продолжая лежать на кровати, сообщил о своих планах Александр.
- Позавтракать не успеваем, наш автобус через час, и до него ещё добраться надо, - объяснил необходимость поторопиться деревенский житель.
- Без стакана горячего чая я не согласен никуда торопиться. Мы сейчас умываться пойдём, а ты уж к дежурной подрули. У неё наверняка чайничек припасён. Сама-то она без чая никуда, - дал указания Александр.
- Понял, сейчас сделаем, - обещал деревенский.
Ветераны встали, поправили постель и отправились в туалет умываться. Когда вернулись в номер, три стакана жиденького чая стояло на тумбочке.
- А к чаю что-нибудь есть? - поинтересовался Александр.
- По кусочку чёрного хлеба осталось, - ответил деревенский. – Но вы не горюйте. Вот приедем ко мне в деревню, там я уж вас накормлю. У меня в деревне всё своё, останетесь довольными.
Выпив чаю с хлебом, вся троица отправилась на автобусную остановку. Едва они добрались до остановки, подошёл автобус.
- Сейчас я билетами отоварюсь, - направляясь к окошку кассы, сказал Михаил.
- Не надо брать билеты. Мы прямо в автобусе водителю заплатим. Так дешевле выйдет, - объяснил деревенский.
- А как контролёр пойдёт и с нас штраф возьмёт? Тогда мало не покажется, - забеспокоился Александр.
- Сорок минут всего ехать. Наши деревенские всё время водителю платят и до сих пор никакого контролёра не видели. Не сомневайтесь, всё будет нормально, - обещал деревенский и первым полез в автобус.
Следом за ним в салон автобуса вошли Михаил и Александр.
«Народу что-то не ахти», - подумал Михаил, когда увидел, что в автобусе находятся только они трое.
- А где народ? Может быть, этот автобус привёз людей в город и обратно не поедет? – усомнился Александр.
- Он только из парка прибыл, и пассажиры ещё не успели подойти, - объяснил деревенский. – По дороге пассажиров набьётся много.
Вошедшие уселись на сидения в центре салона и стали ждать отправления.
Водитель посмотрел в зеркало на пассажиров и по громкой связи спросил:
- Вошедшие, за проезд платить будем?
- Я могу заплатить только за себя. У меня денег больше нет, - предупредил деревенский.
- Мы сами за себя заплатим, - сказал Михаил.
Он и деревенский пошли к водителю.
- Нам до Малых погорельцев, - протягивая два рубля, сказал деревенский.
- Говоришь нам, а сам платишь только за одного, - выговорил водитель.
- Я один, поэтому плачу за одного, - объяснил деревенский.
- Нам тоже до Малых погорельцев. За двоих, - протягивая четыре рубля, сказал Михаил.
Автобус простоял на остановке десять минут, за которые число пассажиров выросло до двенадцати. Наконец двери автобуса закрылись, и автобус тронулся в путь.
«Хорошо, что мы покидаем город. Теперь, в случае чего, нас будет непросто разыскать», – подумал Александр.
Асфальт на шоссе был разбит и автобус двигался небыстро, объезжая рытвины и трясясь на ухабах. Лишь через час он притормозил у грунтовой дороги.
- Кому на Малые погорельцы? – напомнил водитель пассажирам.
Деревенский и два актёра вышли из автобуса.
- Осталось совсем немного, и мы дома, - подбодрил актёров деревенский.
Однако его заявление актёров не вдохновило. Дорога, по которой им предстояло пройти совсем немного, как утверждал деревенский, была грунтовой с глубокой колеёй от грузовых машин.
- Сколько ты говорил до вашей деревни? – спросил Михаил.
- Ну, это как идти, - пространно заявил деревенский.
- Ты же говорил о трёх километрах.
- Где-то так оно и есть, - подтвердил деревенский.
- Понятно, значит, часа три нам тащится по этой дороге. Хоть бы попутка какая-нибудь нас подкинула, - ворчал Александр.
Два часа они честно перебирали ногами, но деревня так и не замаячила на горизонте.
- Всё, больше не могу. Отдохнуть требуется, - остановившись посреди дороги, объявил Александр.
- А я вообще больше не могу. Ногу натёр, - сообщил Михаил.
- Тогда, давайте, сюда, здесь дерево поваленное. На нём можно посидеть, отдохнуть, - предложил деревенский.
- Здесь у вас попутки ходят, или эта дорога непроезжая? – спросил Михаил.
- А как же, конечно, ездят. Но сейчас попутки может и не быть. Обычно утром машины идут и вечером тоже проезжают. А днём очень редко здесь ездят. Днём работать надо, - объяснил деревенский.
- А сейчас разве не утро? – удивился Михаил.
- Это у городских утро. А деревенские встают с солнышком и утро у них начинается в шесть утра, - сказал деревенский.
- Очень мы тебе признательны за объяснение. Значит, нам пешком и дальше топать? – уточнил Михаил.
- Осталось совсем немного. Половину пути мы уже прошли, - подбодрил деревенский.
- Как половину? Мы же два часа шли, это не меньше четырёх километров по прямой. А ты говорил, что до деревни три километра, - напомнил Александр.
- Так мы шли медленно. Если так идти, быстро никуда не дойдёшь.
- Причем здесь расстояние до деревни и скорость передвижения?
- Как это при чём? Чем быстрей идёшь, тем быстрей дойдёшь. А чем медленнее идёшь, дольше идти будешь.
- Как бы ты не шёл, а три километра никоем образом не могут перерасти в пять.
Деревенский на последнее утверждение ничего не ответил. Путники сидели на бревне и отдыхали. Стало очевидно, идти до деревни ещё далеко. А раз так, нужно набраться сил.
- Ну что, отдохнули? – спросил деревенский, на что актёры ответили дружным молчанием. - Пора уже идти. У меня дома осталось много дел и долго тут сидеть я не могу.
- А мы не отдохнули. Мы ещё посидим, - ответил Михаил.
- Тогда, давайте, так, я пойду, а вы отдохнёте. Когда полностью отдохнёте, пойдёте в деревню. Мой дом четвёртый по улице. Найти будет несложно, - свой вариант предложил деревенский.
- Ты нас позвал к себе, ты нас и поведёшь. По-другому будет просто неприлично, - Александр отверг план деревенского.
- Я не против. Пошли, - ответил деревенский.
- Пойдём, но позже. Сначала отдохнём, - вернулся на прежние позиции Михаил.
- Хорошо, - согласился деревенский. – Отдыхайте, но недолго.
- Ладно, пойдём, только небыстро пойдём. Ты молодой, да привычный, а мы старенькие, нам быстро ходить уже не положено, - дал согласие на дальнейшее движение Михаил.
- Если быстро не пойдём, долго будем идти, - предупредил деревенский.
- Лишь бы дойти до места, да за стол сесть потрапезничать. Есть ужас как хочется, - высказался Александр.
- Это как положено, - стараясь подбодрить старичков, обещал деревенский. - Дойдём до места и, перво-наперво, за стол сядем обедать. Там и щец поедим и самогоночки выпьем.
- Самогоночки говоришь? Самогоночки - это хорошо, - поддержал разговор Александр. – А супруга у тебя не будет против появления непрошеных гостей?
- Супруга у меня хорошая, гостей любит. Да и гости вы званые, с этим всё в порядке. А идти всё же лучше шибче, дома потом отдохнём, - высказал пожелание деревенский.
Они пошли быстрей и больше часа двигались молча.
- А вот и наша деревня! – воскликнул деревенский, когда поворот дороги открыл взору первые рубленые домики деревни.
Путники зашагали шибче, предвкушая скорое окончание мытарств, и уже через десять минут стояли перед домом их деревенского попутчика.
- Ну что стоим? - сказал сам себе деревенский, что выглядело, по крайней мере, странно. - Заходите.
«Значит, про жену он наврал. Боится получить на орехи. Ведь вчера он не приехал. А, наверное, обещал быть дома», – подумал Михаил и первым направился к дому.
Сейчас он был прикрытием для деревенского, который шёл к дому вторым. Замыкал процессию Александр.
«Наверное, никого дома нет, - подумал Михаил. – Иначе супруга уже появилась бы в дверях».
Да, видно, сглазил. Как только он ступил на первую ступеньку крыльца, дверь распахнулась, и в проёме появилась дородная баба. Увидев приближающуюся процессию, вместо того, чтобы освободить проход, она подбоченилась, намереваясь встретить пришлых, как положено. Михаил остановился, и следовавшие за ним тоже остановились.
- Явился! Тут за тебя волнуются, а ты шляешься. Опять с дружками пьянствовал, да ещё сюда их притащил. Морда твоя бесстыжая! – с нарастанием тона завопила баба.
- Здравствуйте! – поздоровался Михаил, надеясь хотя бы на короткое время отвлечь супругу деревенского. Но она не думала отвлекаться.
- Иди в дом, там договорим, - попытался взять инициативу деревенский.
- Ты ещё мне указывать будешь! – начала баба новую атаку на нерадивого супруга.
- Позвольте представиться, Михаил Михайлович Державный. Очень рад познакомится с вами воочию. Ваш супруг очень много лестного о вас говорил.
А то, что он задержался в городе на день сверх положенного, - наша вина. Пойдёмте в дом, нам есть что обсудить с вами, - Михаил говорил голосом человека уверенного в своей правоте и это возымело действие.
Женщина отступила на шаг, пропуская в дом гостей. Михаил прошёл в горницу, следом прошли все остальные и супруга вошла в горницу последней.
- Клавушка, - обратился к супруге деревенский, - организуй нам на стол самовар, да крендельков, с дороги ведь мы, устали.
Клава безропотно пошла на кухню ставить самовар. Наверное, подумала, что муж привёл домой очень важных персон.
- Я вижу супруга у вас строгая, но справедливая, - позволил себе заметить Александр.
- Это у неё не отнимешь, что есть, то есть. Накричит, да потом простит. Добрая она у меня, - всё ещё испытывая неловкость за супругу, ответил деревенский.
- Это хорошо, что у вас жена отходчивая. Для нашего брата, мужика, это первое дело. Не получается у нас ровно жить, обязательно где-нибудь да набедокуришь. А женщине во всём порядок нужен. Она же хозяйка, о благополучие семьи заботится, - вступил в разговор Александр.
- Я вот что думаю, вам надо перед нашими колхозниками выступить. Не зря ведь в такую даль тащились. А клуб у нас есть, в этом не сомневайтесь, - сменил тему деревенский.
- Давайте, сначала подкрепимся. А потом уже поговорим за жизнь, - оборвал скользкую тему Михаил.
- Можно я скажу жене, что вы ветераны, самого Ленина видели. И что вы пришли к нам в деревню по делу? – попросил деревенский.
- По твоему приглашению. Можешь сказать, что ты нас пригласил, - поправил Михаил.
- А зачем я вас пригласил? – не понял сути деревенский.
- Ну, скажем, чтобы долг отдать. Ведь ты нам должен. Михаил, сколько он нам должен? – спросил Александр.
- Если она узнает о долге, мне ещё перепадёт, - предупредил деревенский. – Надо придумать что-нибудь другое. Ладно, я пойду, помогу жене.
Деревенский ушёл, оставив актёров одних.
- Может статься, долг мы не получим. Да ещё придётся тащиться по дороге обратно пешком, - высказал пессимистическую мысль Михаил.
- Не хотелось бы такой развязки. Веру в человека нам никак нельзя терять, иначе дальше будет очень плохо и исключительно нам самим.
- Здесь я с тобой абсолютно согласен. Но обстоятельства диктуют, а против правды жизни не попрёшь.
- Обстоятельства - это сильно. Но всё можно подправить и тогда обстоятельства будут сами по себе, а мы сами с усами.
- Что-то последнюю твою мысль я не понял. Можно поподробнее.
- Предположим, он долг отдать не сможет сейчас. А лучше сказать, пока не сможет. Так что нам с этого обстоятельства?
- Ничего нам с этого хорошего не светит.
- Вот здесь ты неправ. Вернее сказать, не совсем прав. Он же не сказал, что совсем отказывается нам долг отдавать. А значит, нужно помочь ему.
- Это каким же образом? Может, нам самим себе долг вернуть?
- Он говорил о лекции для колхозников. А что если лекция будет платной?
- Это на какую же тему мы можем лекцию для колхозников прочитать? Уж не о способах ли увеличения урожайности картофеля? И потом, читать лекцию никто нас не просил, может быть, и не попросит. Колхозникам наши лекции по барабану и никто нам за неё не заплатит. А, может быть, никто и не придёт слушать. Кстати, у нас уже был негативный опыт выступления в колхозе.
- Вспомнил тоже. Это когда было! И мы там спектакль играли, да видно не тот сыграли. А тут мы будем выступать как ветераны партии, видевшие Ленина.
- Так ты всё-таки думаешь развивать ветеранское направление?
- По-моему, на ветеранов многие придут поглазеть. Это же почти как посмотреть на редких зверей в зоопарке: нас всего раз, два да обчёлся, так что эксклюзив гарантируем.
- В этом есть какое-то рациональное зерно. За неимением лучшего варианта, я с тобой соглашусь.
- Это и есть самый лучший вариант и верный. Вернее не придумаешь.
- Ладно, пусть будет так. Только как в этом случае он нам деньги отдаст?
- Есть одна мыслишка.
- Ну, так изложи, а я послушаю.
Актёры не успели договорить. Деревенский вошёл в горницу с дымящим самоваром, а следом вошла его супруга с большой деревянной тарелкой, на которой горкой лежали домашние пирожки, и всяческие самодельные крендельки да баранки. Всё это водрузили на центр стола.
- Извиняйте, чем богаты, тем и рады, - сказала супруга. – Вы как чай будете пить, из блюдечка или из стакана?
- Мы из стакана пить привыкли, - ответил Михаил.
- Тогда я вам в стаканы с подстаканниками налью. А я по старинке люблю, из блюдечка. Так вкуснее чай получается, - объяснила причину своего выбора супруга деревенского.
Она налила чай в три стакана, а себе в большую чашку. Из чашки она налила в блюдечко и, положив в рот кусочек сахара, прихлёбывала из блюдечка.
- Вы пирожки берите, пока горячие. А то остынут и станут невкусными, - увидев, что гости не уделяют должного внимая пирожкам, забеспокоилась хозяйка.
- Обязательно возьмём. Сейчас прямо и возьмём, - обещал Александр и тут же взял пирожок.
Он откусил и похвалил:
- Очень вкусный, так моя мама готовила.
- Вы к нам надолго или просто вам по пути? – не справившись с приступом любопытства, спросила женщина.
- Ты бы дала гостям чаю напиться, да накормила, а потом уже пытала, - выговорил супруге деревенский.
- И то верно. У меня обед почти готов. Щи немного не дошли. Если вы не торопитесь, обед будет готов через час и можно будет пообедать, - обедом соблазняла гостей хозяйка.
- Мы не торопимся, и с удовольствием примем ваше предложение отобедать, - дал согласие Михаил.
- Вот и хорошо, я сейчас пойду на кухню и подготовлю всё к обеду, - сообщила хозяйка.
- Давайте, сначала чаю попьём. А то мы оказываемся в неловком положении. Получается, что из-за нас вы чаю не попили и не поели пирожков. Вы уж нас не покидайте, по крайней мере, сейчас, - попросил хозяйку Александр.
- Мы сейчас чаю выпьем с пирожками, да дела наши мужские обсудим, - взял инициативу хозяин. – А часика через два можно будет и отобедать. Как вы на это смотрите? – обратился он к гостям.
- План очень правильный и реалистичный. Лишь бы он излишне не обременял хозяйку, - высказал пожелания Александр.
- Можно и через два часа. Как щи сварятся, я их в печь поставлю, чтобы не остыли, - сообщила свой план готовки обеда хозяйка.
- Так вы не на газе готовите? – удивился Михаил.
- Газа у нас в деревне нет. И свет частенько выключают. Так что остаётся керосинка, да русская печь. Печь привычнее и надёжнее, и обед в ней вкусней получается. Без русской печки в деревне делать нечего, - объяснила нюансы деревенской кулинарии хозяйка.
- Может быть, ещё по стаканчику, - предложил хозяин.
- Конечно, чай не водка, много не выпьешь, но стаканчик горячего чая, да с крендельком очень способствует, - объяснил Михаил, дополнив сказанное известной присказкой.
- Водочки не обещаю, но самогоночки перед обедом выпьем, - обещал хозяин.
Хозяйка осуждающе посмотрела на супруга.
- Мы по чуть-чуть, исключительно для аппетита и для поддержания здоровья на высоком уровне работоспособности, - пояснил хозяин.
- Если немножко, то я с вами выпью. Я хотела узнать, от чего чай? – не сдержав любопытства, задала вопрос хозяйка.
- Для чего пьют час? Так вы, наверное, и сами догадывайтесь. Пьют для того, чтобы напиться, - объяснил Михаил.
- Я хотела узнать, чему способствует чай? Зверобой или ещё какая трава известно для чего служат. А чай для чего? – уточнила вопрос хозяйка.
- В смысле целебных свойств не скажу. А вот со стаканом чая в кругу знакомых очень хорошо поговорить можно. Ну что там у нас с обещанным стаканом чая?
- Сейчас я всем налью, - обещала хозяйка и принялась наливать чай в стаканы. -
Вы пирожки не забывайте есть. А то, как принесла, так и не убавляется из блюда.
- Мы обязательно ещё съедим по пирожку, - обещал Михаил.
- По два пирожка, - поправил коллегу Александр.
- Очень большие у вас пирожки получились и очень вкусные, - похвалил Михаил. – Вроде уже наелся так, что пузо готово лопнуть. А нет, рука сама за следующим пирожком тянется.
- Вот и хорошо. Ешьте, поправляйтесь. Муж говорил, что вы самого Ленина видели и, как ветераны, будете выступать перед нашими колхозниками, - вернула к не отвеченному вопросу хозяйка.
- Есть такая мысль. Но пока мы с вашим председателем на эту тему не говорили. Если договоримся, вы об этом узнаете первыми, - обещал Александр.
- Что ж я вас заговорила-то совсем! Вы пирожки-то ешьте, - спохватилась хозяйка.
Чтобы не обижать хозяйку, актёры съели еще по два пирожка. Выпив целую чашку чая, хозяйка ушла на кухню, оставив мужчин одних.
- Так вы вправду хотите выступить перед нашими жителями? – спросил хозяин, как только хозяйка ушла на кухню заканчивать приготовления к обеду.
- А почему бы нет? - ответил Михаил. - Если договоримся об оплате, то можно выступить. У нас к вам тоже есть вопрос. Как и когда вы долг нам отдавать будете?
- Я ещё не придумал. Если вы хотите, я вам продуктами отдам.
- Мешок картошки, что ли?
- Ну почему картошкой? Хотя можно и картошкой.
- Мы очень вам признательны за картошку. Вот только мы старенькие и мешок картошки нам носить тяжело, даже если мы его вдвоём носить будем.
- Можно курочку вам в дорогу запечь, яичек пару десяточек, самогоночки, ну и ещё чего-нибудь из съестного, - преложил ещё один вариант расплаты хозяин.
- Предложение, конечно, интересное, и в качестве приложения к денежному долгу вполне приемлемо. Об этом ещё нужно думать, - начал излагать Александр. – Возможно, мы с вас ничего не возьмём, это покажет ближайшее будущие и, в частности, предстоящий разговор с председателем колхоза. А хотим мы сделать так. Как договоримся с председателем, попросим его причислить к нашему гонорару ещё червонец, который ты нам должен. Ты подтвердишь, что нам должен. А червонец этот он вычтет из твоей зарплаты, и всё будет правильно. Твоя супруга об этом ничего не узнает и тебе не придётся напрягаться, изыскивая возможность ужуливать из заплаты червонец.
Хозяин недолго думал. Он ответил так:
- Договориться с председателем можно. Но бухгалтер, она подруга жены, обязательно расскажет моей жене о вычете. Так что для меня разницы не будет.
- Ну, хорошо. Я всё понял, этот вариант отпадает. Я думаю так, мы тебя приютили, когда тебе деться некуда было. А ты нам оказал гостеприимство и если нужно будет, приютишь на день другой. Вот и получится, что мы будем квиты, - подвёл черту Михаил.
- Я думал, что так всё и будет. Я вас тут определю на несколько дней, отдохнёте хорошо. А потом уж дальше поедете.
Может быть, сходим в правление до обеда? - преложил Михаил. - Там с председателем поговорим. Он в вашем правлении когда бывает?
- Он утром совещание проводит, если в район не едет. А с обеда его может и не быть. Лучше завтра с утра пойти в правление.
- А если он в район соберётся? Нет, давай сейчас сходим. Авось нам повезёт, - стоял на своём Михаил.
- Ладно, будь по-вашему. Пойдём, сходим в правление, - согласился хозяин.
Гости и хозяин встали из-за стола. Чтобы выйти на улицу, им предстояло миновать кухню, где сейчас находилась жена, поскольку это была её территория в большом крестьянском доме.
- Вы уже уходите? А обед! – воскликнула хозяйка, увидев гостей, пересекающих кухню и направляющихся к двери.
- Мы скоро вернёмся, - успокоил хозяин супругу.
- Вы к председателю? – спросила хозяйка, не совладав с приступом любопытства.
- Да, хотим поговорить с председателем. Но не знаем на месте ли он, - ответил Михаил.
- Вряд ли вы там его застанете. Он только утром в правление заходит, - огорчила гостей хозяйка.
- Всё же мы надеемся застать там председателя. Ну, а если его не будет, кто-нибудь из присутствующих в правлении прояснит нам обстановку, - высказал свою точку зрения Александр.
- Раз собрались, конечно, сходите. Деревню нашу посмотрите. А если в правление никого не застанете, так не беда. Вечером можно заглянуть к бухгалтерше, и с ней поговорить. Она через два дома от нас живёт, – сказала хозяйка, старясь не обижать мужчин.
Мужчины вышли на улицу.
- Правление у нас в том же здании, где школа находится, - объяснил хозяин, будто гости знали, где находится школа.
Деревня растянулись одной улицей на добрый километр, и гости изрядно поработали ногами, прежде чем добрались до правления. Как и предполагала супруга, правление оказалось закрыто на замок.
- Зря пришли, закрыто, - подёргав за ручку двери, сказал хозяин.
- Пришли зря, а прошлись не зря, вашу деревню посмотрели, - смягчил впечатление Александр.
- А что это за бухгалтер, который может прояснить ситуацию? Может быть, лучше прямо к председателю домой сходить? Конечно, без приглашения начальство тревожить нехорошо, но вопрос необычен и требует безотлагательного решения, - полюбопытствовал Михаил, ко всему предложив другой вариант на проведение вечера.
Хозяин не сразу ответил на кажущуюся очевидной проблему. Дело было в том,
что мужское население деревни вечером пробовало выгнанный в воскресение крепкий напиток, и поэтому ложились спать рано. А некоторые, в том числе и председатель, начинали пробовать уже с утра и до вечера не дотягивали. Они укладывались спать очень рано и не всегда в свою тёплую постельку. Иногда они уставали раньше, чем успевали добраться до дома, и это создавало определённые проблемы.
- Нет, к председателю мы вечером не пойдём. Утром будет лучше всего зайти к нему в правление. А сейчас пойдём домой, пора уже перекусить, как положено.
- Вот и хорошо, пойдём, - поддержал хозяина Михаил.
- Я вам ещё не показал клуб, - вспомнил деревенский. Он было тронулся в обратный путь, но тут же остановился. – Клуб у нас в самом конце деревни.
- Спасибо за предложение. Клуб мы посмотрим, когда там будем выступать. А если не договоримся с председателем, то и смотреть не будем. За свою жизнь мы видели разные клубы и в таком количестве, что и не сосчитать, - объяснил свою позицию Михаил.
- Может, всё-таки сходим. Уже недалеко осталось, - настаивал хозяин.
- Сегодня мы непривычно много ходили. Устали мы сегодня и есть очень хочется. А там, дома, нас дожидаются горячие щи и холодненькая водочка, - объяснил причину своего отказа Михаил.
- Самогоночка, - поправил хозяин.
- Самогоночка ещё лучше, - выразил своё мнение Михаил.
- Да, пожалуй, вы правы. Нужно идти домой, - наконец согласился с доводами хозяин.
Отбросив сомнения, он отправился домой. Актёры едва поспевали за ним. Хозяин не стал останавливаться перед дверьми, а как достиг входа в дом, поднялся по ступеньки.
- Клава, как там у нас с обедом? – прямо с порога спросил он.
- Как и было: всё в порядке, - ответила супруга. – Сейчас щи дойдут до кондиции и можно садиться.
- Вот и хорошо. Как только закончишь, дай знать. А я пока пойду самогоночку налью в графин, - определил хозяин распределение сил при приготовлении обеда.
Хозяин, вместе с актёрами, прошёл в горницу. Актёры уселись за стол, приготовившись терпеливо ждать, тем более до обеда оставалось совсем немного. Хозяин, как и обещал, пошёл наливать самогонку.
- Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, - подал реплику Александр.
- Вот только нашли мы или потеряли – сразу не скажешь, - ответил Михаил.
- Отобедуем, потом уже всё остальное. По крайней мере в этом мы выиграли, а про всё остальное не скажу. Время покажет.
- Я думаю, всё будет хорошо.
- Если даже не получится, как хотим, у нас будет маленькая передышка.
Деревенского молочка попьём. В любом случае только от этого мы уже в выигрыше.
- Вот, самогоночка крепкая и чистая как слеза, - прервал беседу двух актёров хозяин, появившийся с графином в руках и тарелкой с солёными огурцами. – Сильно она для здоровья полезная, особенно перед едой. Я огурчиков солёненьких принёс на закуску. Мы можем прямо сейчас, чтобы время не терять, принять по сто граммов под огурчик. А потом ещё по сто под горячее.
- Очень здравая мысль, и очень своевременная, - похвалил хозяина Михаил.
- Так вы не против? – уточнил хозяин.
- Ну что вы! Мы только за.
- А я уж не знал, как вам предложить…
- Не надо церемоний, разливай, - подбодрил хозяина Михаил.
После вчерашнего у хозяина жгло нутро, и организм требовал немедленного опохмеления. Он едва дождался момента, когда обжигающая жидкость перетечёт в жаждущую крепких напитков утробу. Хозяин не стал откладывать дело и тут же разлил по стаканам по сто пятьдесят каждому.
- Выпьем за тружеников села, за наших неутомимых кормильцев! – предложил тост Александр.
Никто возражать не стал и, чокнувшись, все трое дружно опрокинули стаканы в рот.
- Вы закусывайте огурчиком, - выдохнув в кулак и прямо пятернёй подцепив с тарелки огурец, предложил хозяин. – Под самогоночку, самое что надо.
Михаил и Александр вилкой взяли по огурцу и весело захрустели этим просоленным овощем.
«Огурчик ядрёный, под стать самогонке», - ощутив во рту крепкий чесночный дух, подумал Александр.
- У меня особый рецепт приготовления солёных огурцов. Я люблю, чтоб чесноку было побольше. Некоторые ещё лист хрена добавляют. Но я его не жалую. Я на крепости самогонки не экономлю, поэтому мне хреновый лист без надобности, - хозяин поведал тайную рецептуру приготовления солёных огурцов.
- Да, хорошая, крепкая самогоночка и огурчик ядрёный, - подтвердил Михаил.
- Если хотите можно ещё по одной принять, - предложил хозяин.
- Обязательно примем, но потом, - отказался Михаил.
- А я ещё чуть-чуть приму, - сказал хозяин и тут же налил себе сто пятьдесят и торопливо выпил.
Он боялся жены. Она наверняка пресекла бы его попытку напиться в одиночку.
Он выдохнул в кулак и, пятернёй подцепив из тарелки солёный огурец, смачно захрустел.
- Вот теперь хорошо, сразу тепло потекло по жилам, - потирая левой рукой живот, произнёс хозяин. – Пора бы уже горячих щец отведать.
Он повернул голову в сторону кухни и громко спросил:
Клава, как там щи?
- Сейчас несу, - ответила она. – Иди, помоги мне посуду принести.
- Сейчас, - предупредил хозяин гостей, будто они не слышали то, что сказала жена, и отправился на кухню.
Через минуту супруга хозяина с кастрюлькой и сам хозяин с подставкой и тарелками вошли в столовую.
- Ставь подставку с моего края, - велела супруга. – Сходи, принеси приборы, видишь, ложек нет.
Хозяин отправился за ложками, а хозяйка открыла крышку кастрюльки, сразу наполнив комнату запахом наваристых деревенских щей.
- Половник захвати, - во след попросила она мужа.
- Обязательно что-нибудь да упустишь, - сказала она. – Схожу, хлеба нарежу. А то маловато, может не хватить.
Она снова удалилась на кухню. Оба супруга некоторое время не появлялись, видно, жена уловила в состоянии мужа определённые изменение, которые по опыту превышают триста граммов чистой самогонки.
Когда они появились в комнате, у следовавшего за супругой хозяина на лице была скорбная мина, но глазки выдавали его внутренне несогласие и желание принять немедленно на грудь ещё по чуть–чуть. Вооружившись половником, супруга налила каждому из присутствующих по полной тарелке. Супруг тоже времени не терял и разлил в четыре стакана ещё по сто пятьдесят.
- Последние, - объяснил он столь явное предпочтение именно к этому объёму налитого.
И чтобы не дать супруге опомниться, и выразить своё несогласие объёму налитого, поднял стакан и произнёс: «За знакомство!»
Все чокнулись и залпом выпили.
«Вон как супруга хряпнула самогоночки и не поморщилась. Видно, в деревне пить ядрёный самогон и малому и старому и даже жёнам плёвое дело. Сама жизнь на холоде их к этому подталкивает. Для согреву немного самогоночки очень даже кстати», - отметил себе Михаил.
Мужчины по инерции потянулись за огурцами. Хозяйка сразу черпанула ложкой горяченные щи и начала есть.
«Вот это да! Даже мужицкие лужённые глотки не выдерживают, а эта после крепчайшей самогонки кипяток ест. Такого в городе не увидишь», - зажовывая огурцом, думал Александр.
Закончив с огурцами, обедающие приступили к щам.
«А щи то пустые. Мясо в них не обнаруживается. Насколько я знаю, в деревне так не делают», - отметил себе Михаил.
- Вы ешьте, не стесняйтесь. Щей много наварено, - предупредила хозяйка.
Она посчитала редкие не по-деревенски взмахи ложек гостей признаком скромности. Но причина была в другом.
- Очень они горячие, прямо жаром так и пышет, - объяснил свою медлительность Михаил.
- Так в этом и весь вкус. Щи должны быть как огонь, только тогда они щи, - объяснил сермяжную правду хозяин.
- Всё это правильно, но мы отвыкли от всего настоящего. В городе всё дрек, - вставил иностранное словцо Александр.
- Что в городе? – не поняла хозяйка.
- Всё ненастоящее. Вернее, все не по правилам, - пояснил Михаил.
- Вы ешьте, а то остынет, - забеспокоился хозяйка.
- Очень вкусные щи, - похвалил Александр.
- Вы не стесняйтесь, ешьте. Щей много, я вам ещё подолью, - обнадёжила хозяйка.
Гости снова заработали ложками. Как только тарелки опустели, не спрашивая, хозяйка налила всем ещё щей.
- Спасибо, - поблагодарил Михаил.
- Очень вкусно, - похвалил Александр.
- Если захотите ещё щей, нужно будет подогреть, - сказала хозяйка и уже хотела встать и отправиться на кухню.
Но Михаил остановил:
- Щи очень вкусные, но мы так много есть не можем. Не привычные мы к этому.
- Может, ещё по сто граммов для аппетита? – воспользовавшись подходящей ситуацией, предложил хозяин.
- Всё ты со своей самогонкой, - цикнула на мужа хозяйка. – Тебе уже хватит, а гостям можно.
- Нет, нет, спасибо. Мы уже и наелись и напились, - ответил Михаил.
- Тогда чаю с крендельками? – спросила хозяйка.
- Пожалуй, было бы неплохо, - ответил Михаил.
- Пойду, самоварчик поставлю, - засуетилась хозяйка.
- Может, вам помочь? – проявил беспокойство Александр.
- Да что вы! Вы же гости. А для меня самовар поставить – плёвое дело. Сапог под рукой и муж заранее щепки заготовил. Он у меня хозяйственный, - напоследок похвалилась хозяйка.
Не откладывая, она ушла ставить самовар.
- Может, мы пока по чуть-чуть? – понизив голос, предложил хозяин.
- Пока не хочется. Наелись и напились уже по самое некуда, - сознался Михаил.
- А я бы ещё принял. Вечер долгий, а потом может случая не представится, - привёл весомый аргумент хозяин.
- Да, здесь есть о чём подумать, - глубокомысленно заметил Александр.
- Думайте быстрей. Моя скоро вернётся и тогда уже будет без вариантов, - предупредил хозяин.
- Ладно, думаю, наш долг, исходя из мужской солидарности, поддержать благие начинания, - изрёк Михаил, но хозяин мало чего понял, поэтому переспросил:
- Ну, так мне идти или нет?
- Идти и немедленно, - пояснил своё философское волеизъявление Михаил.
- Сейчас всё будет, - обещал хозяин и направился за самогоном.
- А не зря мы согласились? Хозяйке очень не понравится, если она поймёт, что мы делали в её отсутствие, - высказал сомнение Александр.
- Но ещё больше обиделся бы хозяин, посмей мы отказаться.
- Лавировать между двух мнений, тем более в семье, очень непростое и неблагодарное дело.
- Однако я думаю, сто граммов нам не повредят и ничего нового в наше состояние не привнесут.
- Остаётся застраховать себя от гнева хозяйки.
- И как же ты собираешься это сделать?
- Пока никак. Но как только хозяин принесёт выпить, нужно сразу же выпить и спрятать графин или бутылку. Смотря в чем принесёт хозяин выпивку.
- Мудрое решение. Признаться, я решил, ты какую-нибудь иезуитскую хитрость придумал.
- На самом деле всё гениальное просто.
Вошёл запыхавшийся хозяин с графином. Он сразу стал разливать самогон по стаканам.
- Еле нашёл. И когда она успела бутыль перепрятать? Но меня не обманешь, у меня на спиртное нюх, - разливая, хозяин объяснял своё продолжительное отсутствие.
- Ну, давайте, за здоровье, - поторопил партнёров Михаил, поскольку в данный момент, они были не просто банальными собутыльниками, но партнёрами по обману бдительных жён.
Они выпили по стакану и сразу закусили огурчиком. Хозяин тут же спрятал графин в стенной шкафчик.
- На самом видном месте графин будет в безопасности, - объяснил своё действие хозяин.
Он сел за стол, где продолжали сидеть актёры. Некоторое время они сидели молча.
- Ваша супруга говорила, что вечером сходит домой к бухгалтеру. Вы думаете, это поможет в наших завтрашних переговорах? – спросил Михаил.
Хозяин ответил не сразу. К нему никогда не обращались на вы, и никто не называл его жену супругой. Он мгновенно проникся к гостям уважением и без всяких доказательств поверил в их далёкое революционное прошлое, в котором они Ленина видели.
- Да она собиралась сходить к бухгалтеру. Это её подруга по школе. А подружкам всегда есть о чём поговорить.
- Значит, есть вариант разузнать новости? – уточнил вопрос Александр.
- Конечно, посплетничают немного, не без этого.
- Это кто это посплетничает? – застала врасплох хозяйка, появившись в комнате с пирожками на тарелке.
- Это мы о наших, деревенских, бабульках говорили, как они всем нашим, деревенским, кости перемывают, - соврал хозяин.
- Сходи, принеси самовар. Он уже готов, - велела хозяйка.
- А чай заварила?
- Заварка в заварном чайнике сверху самовара стоит. Ну, иди уже, чего расселся, - поторопила хозяйка.
Хозяин, соблюдая осторожность, встал из-за стола и, медленно ступая, пошёл на кухню за самоваром. Хозяйка с подозрением посмотрела ему во след.
«Последний стакан был лишним, - определил себе Александр. - Заставь его самого пройтись по избе, и он сейчас соблюдал бы осторожность».
- Вы к нам надолго? – задала хозяйка волнующий её вопрос.
- Зависит от результатов разговора с председателем, - ответил Михаил.
- А если вы договоритесь?
- Если договоримся, то проведём встречу и поедем дальше.
- А я думала, вы у нас пару дней погостите. У нас природа и воздух не то, что в городе.
- Да, воздух здесь живительный. Но у нас дела.
- Наверное, все хотят узнать о встрече с Лениным? – вышла на интересующую тему хозяйка.
- До сих пор проблем по этому вопросу у нас не было, - обтекаемо ответил Александр.
- Ну да, увидеть знаменитых людей многие хотят. А вы за границей бывали?
- В России необъятные просторы, тут работы непочатый край. Куда там каким-то за границам.
- Ну, всё-таки посмотреть было бы интересно.
- Это в молодые годы хочется объездить весь мир и на всё посмотреть, всё попробовать. А в наши годы уже всё воспринимается по-другому. Для нас нет милей родины. Как говорится, где родился, там и пригодился, - объяснил свою позицию Михаил.
- Неужели за границей никто не хочет узнать подробности о Ленине?
- В основной массе нет. Есть, конечно, прослойка населения, которая симпатизируют нашей родине, и всё, что с ней происходило, и что сейчас происходит, их интересует. Многие из них побывали в России как туристы, и узнали о жизни первого вождя нашего государства, посещая соответствующие музеи и мавзолей, - раскрыл суть вопроса Александр. – И наша встреча с Лениным тоже важна, поскольку дополняет образ вождя. Но только лишь дополняет. Все жители нашей родины знают о Ленине, поэтому наше дополнение вполне их устраивает и может жить самостоятельно без основной части экскурсии. В других странах это невозможно.
- Вы же сказали, что всё-таки небольшая группа людей в других странах есть, - напомнила хозяйка.
- Да, есть. Но это не меняет общепринятого подхода к рассказу об исторических личностях, - пытался вразумить хозяйку Александр.
Хозяин с самоваром появился как раз вовремя, чтобы прервать затянувшийся разговор. Он поставил на стол самовар и сказал:
- Клав, ты бы медка, да вареньица какого-нибудь выставила бы. У нас погреб ломится, а на столе пусто, - напомнил об основном законе гостеприимства хозяин.
Он не знал, о чём беседовала его супруга с гостями. Но боялся, как бы хитрая супруга не расколола гостей и не раскрыла его недавнюю не воздержанность к спиртному.
- Вот и слазай в погреб, и достань что нужно, - дала указание хозяйка.
- Как что, так сразу я, - возмутился хозяин.
- А кто же!? Ты же один в доме мужчина.
- Ладно, полезу. Но ты мне помоги. Одну банку я сам бы достал. А две нужно доставать из погреба по очереди. Одну ты у меня примешь, а со второй я уж как-нибудь справлюсь.
Хозяин и хозяйка вышли из комнаты, оставив актёров одних.
- Как ты думаешь, мы не очень загостились? – понизив голос, спросил Михаил.
- А что нам остаётся делать? Мы здесь не по своей воле, а исключительно по стечению обстоятельств.
- Эти обстоятельства мы могли бы обойти, если бы простили колхознику долг.
- Ты сам знаешь, дело не в долге, а в другом.
- Ну да, в другом. Мы себе не сознаёмся, что ехать нам некуда. А здесь, может, нам будет передышка. Или всё начнётся у нас снова именно отсюда. Ведь помнишь, как в молодости мы с тобой ходили по колхозам. Ты ведь тоже об этом думал?
- Думал. И, надеюсь, так всё и будет.
- Сейчас бы нам ещё по сто граммов, чтобы сбылось.
- Да, неплохо было бы.
- Вот придёт хозяин, мы его попросим выставить выпивку.
- То-то физиономия у хозяйки вытянется.
Оба прыснули со смеха. Сейчас им показалось это очень смешным.
- Но, к сожалению, нельзя. Хозяйку обижать нельзя, она на нас здорово обидится после этого.
Вошёл хозяин с банкой в руках. За ним следовала хозяйка со второй банкой.
- Вы, наверное, нас заждались? Но ничего, сейчас чайку с медком попьём, вот и славненько будет, - обещала хозяйка.
- А потом, когда попьём чайку, нужно сходить к бухгалтерше. Ты же обещала, - напомнил хозяин, и подмигнул двум своим сегодняшним гостям.
- Чайку попьём, и схожу, - сказала хозяйка.
Она разлила чай по стаканам, потом сходила на кухню за ложками и блюдечками под варенье.
Всё сосредоточено пили чай, не забывая о варенье и мёде.
- Медок хорош, так по телу благодать и разливается, - изрёк Михаил, дабы прервать затянувшуюся паузу и похвалить угощение.
- И малиновое варение прекрасное. Прямо лесной дух чувствуешь. Сразу видно, варил варенье мастер, - похвалил Александр хозяйку.
Она зарделась от похвалы и принялась объяснять:
- Варенье варить - это большая наука. Кажется, ничего в этом такого нет. Но хорошее варенье надо в большом медном тазу варить и всё время помешивать. А прежде чем варить, надо ягоды залить холодным сахарным сиропом и дать им пропитаться. Самое главное не дать варенью пригорать и вовремя пену снимать.
- Ну, ты, мать, даёшь! Рассказываешь гостям, будто они и вправду прямо сейчас начнут по твоему рецепту варенье варить, - выговорил хозяйке сам хозяин. – Ты бы нам разрешила ещё по сто граммов принять под сладкое. Вот это было бы дело.
- Тебе хватит, а гости, если им ещё требуется выпить, сами сказать могут, - сердито ответила хозяйка.
- Может, они стесняются, - канючил выпивку хозяин, стараясь показать, что у него в заначке выпивки нет.
- Ладно, я схожу в бухгалтерше, пока ещё не поздно. А ты посуду прибери, да чашки помой, - дала указания супруга.
- Ты там долго не торчи. Бурёнка придёт с выгула, её доить надо, - напомнил хозяин.
- Подумаешь, какая невидаль, Бурёнку приведут, - передразнила жена. – Приведут, значит, сам подоишь. Или разучился уже?
- Ты лучше пораньше возвращайся. Подоить-то я подою. Но бурёнка мне всё молоко не отдаст, - постарался придумать убедительный довод хозяин.
- Захочешь, всё возьмёшь, - ответила хозяйка.
- А если не всё молоко возьму, то удои сразу упадут, - пугал жену хозяин.
- С одного раза не упадут. Ну ладно, ты тут гостями занимайся, а я схожу, пока светло.
Хозяйка встала из-за стола и зашла в спальню, собираясь переодеться в праздничный наряд. Мужчины продолжали чинно пить чай, на самом деле дожидаясь, пока хозяйка покинет спальню и уберётся из дома. Через пять минут хозяйка вышла в новой кофточке и с подкрашенными губами.
- Ишь ты как нарядилась, причепурилась! - прокомментировал появление супруги хозяин.
- А как же, в гости иду, - ответила хозяйка. – Чтобы не хуже других быть.
Хозяйка продефилировала мимо, направляясь к входной двери.
- Правильно, знай наших! - воскликнул хозяин.
И когда хозяйка вышла, добавил: «Баба с возу, кобыле легче».
Он встал из-за стола и достал заначеный графинчик самогона.
- По чуть-чуть? – спросил он, и, не дожидаясь ответа, поскольку знал его, разлил по стаканам.
- Под сладкое, - уточнил хозяин.
- За что пьём? – спросил Михаил.
- Выпьем за ваш фарт, - предложил хозяин.
- За наш будущий фарт, - поправил хозяина Михаил.
Они выпили и заели медком.
- Огурчиком было лучше, - высказал своё мнение Александр.
- Неплохо, оригинально получается. Как будто пьёшь ликёр. Ты уже выпил, а глотку всё ещё жжёт, - рассказал о своих ощущениях Михаил.
- Это да, - поддакнул хозяин. – Может, сразу же повторим?
- Обязательно повторим, но чуть позже, - ответил Александр. – Я надеюсь, у нас есть немного времени.
- У нас много времени будет. Моя хозяйка ещё не скоро придёт, - обнадёжил гостей хозяин. – Они с подружкой языками сцепятся, не скоро их расцепишь.
- Значит, тебе придётся доить бурёнку, - огорчил хозяина Михаил.
- Конечно, придётся. Я в этом ничуть не сомневался. А напомнил о бурёнке моей дражайшей, только из-за того, чтобы она не вернулась на дойку, - открыл секрет хозяин.
- Я понимаю, здесь есть какой-то секрет. Но не понимаю в чём тут суть, - сознался Михаил.
- Это очень просто. Жена всё старается сделать так, чтобы нам, мужикам насолить. Ты ей одно, а она тебе другое, да ещё всё поперёк, всё напротив. Значит, бурёнку доить мне, - объяснил сермяжную правду жизни хозяин.
- Вот теперь понятно. Ну что ж, время у нас ещё есть. Только градусы заканчиваются, - взглянув на пустой на две трети графин с самогонкой, дополнил сказанное Михаил.
- У меня там ещё есть. Если не хватит, можно долить и продолжить, - обрадовал хозяин.
- Ну, это я просто обратил внимание на очевидный факт. И выпить ещё можно было бы, но твоя супруга вряд ли это одобрит, - высказал своё мнение Александр.
- А мы ей ничего не скажем, - предложил вариант действий хозяин.
- Боюсь, это не поможет. После всего выпитого мы вряд ли сможем соответствовать её представлению о трезвых ветеранах. А нам ведь с ней ещё говорить о предстоящем посещении председателя, - объяснил непреодолимые трудности при общении с женщиной, прими они ещё по чуть-чуть, но целый графин самогонки.
- Говорить с ней будет не о чем, - объяснил ситуацию хозяин. – Ничего она разузнать не сможет, поскольку и узнавать нечего.
- Не понял. Если нечего узнавать, зачем ты её послал туда? – удивился Михаил.
- Во-первых, чтобы она нам не мешала. Во-вторых, чтобы она рассказала о вашем приезде в деревню своей подруге, а та расскажет об этом председателю. Вот это и будет основная часть подготовки к вашему появлению в правлении, - сказал хозяин.
- Теперь мысль понятна. Я считаю, за это нужно выпить, - предложил Александр.
Хозяин разлил по стаканам, осталось только произнести тост.
- Нельзя огурчиков достать? Конечно, и мёдом можно закусывать, но это как-то не по-русски, не по-нашему, - попросил Михаил.
- Сейчас сделаем, - обещал хозяин и скрылся на кухне.
- У меня закралось подозрение, что продолжение банкета для нас будет уже лишним, - удивил высказыванием Михаил.
- Здесь ты прав. Но мы сами виноваты: нечего было подначивать хозяина. А ему лишь бы собутыльники нашлись.
- Придёт хозяйка и нам не поздоровится. Ей наше продолжение банкета точно не понравится.
- Не в этом дело. А в том, что она может лишить нас своей благосклонности и ночлега.
- Последнее обстоятельство очень важно. Однако надеюсь, сегодня она приютит нас в любом случае.
- Хотелось бы надеяться на это. Но с выпивкой надо быть осторожными.
- Знать бы как это сделать. Хозяин потребует поддержки в потреблении самогона, а отказать ему в компании, когда выпито немало, мы не сможем.
- Конечно, не сможем. Просто надо закусывать чем-нибудь. На голодное брюхо развезёт дальше некуда.
- Здесь я с тобой полностью согласен. Где взять закуску? Вопрос остаётся открытым.
- Да, на одних огурчиках не проедешь.
- Хозяин придёт, мы его спросим.
Актёры замолчали, так как разговаривать стало не о чем.
Вскоре вернулся хозяин с огурцами на тарелке.
- Я думал, вы уже разлили, - огорчился хозяин. – Но ничего, я сейчас сам налью.
Он налил в стаканы, и троица выпила по сто граммов под солёный огурец.
- Ещё на раз у нас есть, - разглядывая графин с самогоном, обрадовал хозяин.
- Это хорошо, что есть. Вечер предстоит длинный, может пригодиться, - тонко заметил Михаил.
- А не хватит, я ещё схожу, - обнадёжил хозяин.
- Мы вот о чём вас хотели спросить: нет ли у вас чего-нибудь на зуб, - намекнул Александр.
- Вы хотите ещё поесть? – уточнил суть просьбы хозяин.
- В общем да, если у вас принято есть вечером, - подтвердил догадку Михаил.
- У меня в погребе есть крынка кислого молока. Когда я ходил в женихах, я и мои кореша часто пили кислое молоко, после того, как примем самогонки. Перед танцами мы самогоночки вмажем, а потом запьём его кислым молоком. От этой процедуры сразу не пьянеешь. Мы были тогда малолетками, но девок на танец приглашать удавалось. Ребята повзрослей все в город поуезжали. А наши деревенские девки на танцы всё равно приходили. Танцевать им хотелось и, вообще, отвлечься от серой повседневности желали многие. Конечно, с пьяными малолетками никто танцевать не стал бы. Но самогонка после кислого молока долго не действовала. А когда нас начинало забирать, им уже было всё равно. Все мои сверстники выпивали. На танцах со взрослыми тётками иначе не интересно, куражу не будет.
- Давай, молока. Надеюсь, у нас с кислого молока животы болеть не будут, - согласился даже на такое угощение Михаил.
- А самогоночки ещё принести? – спросил хозяин, чтобы принести всё сразу и не ходить второй раз.
- Самогоночки уже достаточно, - остановил начинание хозяина Александр. - Если бы мы одни тут были, тогда можно. А перед твоей хозяйкой нам неудобно.
- Получается, что мы тебя провоцируем и спаиваем, - объяснил суть проблемы Михаил.
- Если только в этом дело, то вы зря отказываетесь, - попытался уговорить хозяин. – Ничего она вам не скажет.
- И в этом дело тоже. И ещё в том, что завтра мы должны быть в форме. А мы будем с крепкого бодуна, и в нашем возрасте этого уже не скроешь.
- Ладно, но если всё-таки передумаете, передумывайте быстрей, у нас мало времени.
- Спасибо за предложение, только передумывать нам не резон.
- Ну, как знаете, - с обидой в голосе сказал хозяин. Он отправился за молоком и скоро принёс располовиненную крынку.
- Вот, можно пить прямо через край, - сказал он. – Как раз на два раза хватит.
- Раз так, наливай самогоночки, - поторопил Михаил. - Выпьем по последней на сегодня.
Хозяин налил каждому совсем понемногу.
- Это чтобы на второй раз хватило, - объяснил он.
Все выпили и начали по очереди запивать кислым молоком.
- Ну и как вам это? - имея в виду запивание, спросил хозяин.
- За неимение лучшего, и так неплохо, - ответил Михаил.
- А тебе как? – спросил он Александра.
- Неплохо, но боюсь за свой живот, - сознался Александр.
- Не бойся, всё проверено, - успокоил хозяин, забыв, правда, сказать, что именно проверено и какой результат, помимо задержки опьянения, даёт употребление кислого молока.
- Надеюсь на это, не то мне всю ночь придется провести под кустом на свежем воздухе.
- Зачем под кустом!? У меня сортир на улице из досок сделан. Надо туда по большой нужде ходить.
- Теперь будем знать, куда нам ходить, - съёрничал Александр. – Кстати, тебе когда нужно будет бурёнку доить.
- Уже скоро пастух коров пригонит. Тогда и пойду доить.
- Вот перед этим мероприятием и примем по последней. А сейчас расскажи, что из себя представляет, как мужик, ваш председатель? – попросил Михаил.
- Ну как тут объяснишь!? Мужик он, как мужик. Выпить любит и дело знает. Всё у нас в колхозе тип-топ, всё как надо. Даже не знаю, что вам ещё рассказать.
- Спасибо тебе на этом. Твой рассказ нам очень поможет, - поблагодарил Михаил.
- Тут уж не обессудьте, рассказал что смог.
- А скажи-ка нам, заинтересуется ли он нашим предложением или нет? – продолжал задавать вопросы Александр.
- Лично я бы заинтересовался. Интересно ведь про Ленина послушать, да ещё услышать рассказ от людей, которые Ленина видели. Думаю, он заинтересуется.
- Вот спасибо-то на добром слове. Прямо настроение поднялось от народного оптимизма. Теперь можно и за удачу выпить, - высказался Александр.
Во дворе раздалось призывное мычание Бурёнки.
- Ну вот, сигнал подан, наливай, - прочувствовав момент, скомандовал Михаил.
Хозяин разлил остатки самогона по стаканам, все дружно выпили и тут же запили кислым молоком. После завершения развлекательно-питейной программы хозяин пошёл доить Бурёнку, предоставив гостям возможность побыть одним.
- Неспокойно у меня на душе и не знаю в чём причина, - поделился своими ощущениями Михаил.
- Причина как раз известна. Вместо того, чтобы спектакли играть, мы косим под видевших Ленина ветеранов.
- Теперь дело не выправить. Или надо смываться отсюда, или продолжать быть тем, чем мы себя объявили. То есть быть ветеранами, видевшими Ленина.
- Что мы и делаем.
- Вот именно.
- Тут есть ещё одно неудобство: мы не знаем, как вести себя с супругой хозяина, поскольку не знаем, как думают деревенские.
- Это для нас большое упущение. Нам ведь перед ними комедию ломать. Одно ясно, надо быть дружелюбными.
- Для конспирации надо бы чтобы хозяин со стола графин убрал. Придёт хозяйка и спросит, что тут графин на столе делает?
- Или не спросит, а сразу пропесочит хозяина. Пойду, схожу предупрежу его, - сказал Михаил.
Он так и сделал, встал из-за стола и отправился к хозяину.
- Вам ещё долго? – найдя хозяина в хлеву, спросил Михаил.
- Практически уже закончил. А что, есть желание принять сто грамм на грудь.
- Как раз наоборот. Вы забыли на столе пустой графин, и ваша жена наверняка спросит, зачем графин стоит на столе.
- Я сейчас приду, уберу, - обещал хозяин.
Михаил ушёл в дом.
- Ну что, он придёт убирать графин? – спросил Александр.
- Конечно, придёт. Кто же по доброй воле захочет получить взбучку?
- Знаешь, чего мне сейчас хочется?
- И чего же?
- Завалится спать. Я бы даже не побрезговал устроиться на сеновале.
- Скажешь тоже. Об отдыхе на сеновале можно только мечтать.
Тема была исчерпана, и до прихода хозяина актёры сидели молча.
Скоро в избу вернулся хозяин.
- Молочка парного не хотите? – с порога спросил он.
- А что, можно и молочка, - ответил Михаил, и повернулся к хозяину лицом.
- А как насчёт самогоночки? – продолжал вопросы хозяин.
- Самогоночки больше не хотим. А вот молочка с удовольствием выпьем, - на сей раз ответил Александр. – Графин не забудь убрать.
- Это непременно. Это в первую очередь, - согласился хозяин. Он взял графин и направился на кухню к настенному шкафчику. Оттуда он вернулся с пустой крынкой.
- Я молоко на мостках пока оставил. Там похолодней, - объяснил он, будто гости и впрямь знали, где находятся мостки. – Сейчас в крынку отолью, а вы уж сами себе в стаканы нальёте.
Он снова вышел из избы, но через пару минут вернулся с наполненной наполовину крынкой молока.
- Вот, наливайте, пейте, - поставив крынку на стол, предложил он.
Александр налил себе и Михаилу в пустые стаканы.
- Теплоё ещё и коровой пахнет, - сообщил он, когда залпом выпил целый стакан.
Михаил пил не торопясь, он любил от всего, в том числе и от еды, получать удовольствие.
- А вы сами молочка не хотите? – спросил он хозяина, когда опорожнил свой стакан.
- Сейчас нет. Честно говоря, я парное молоко не люблю. Пучит меня от парного молока. Топлёное молоко, другое дело. Его пью с удовольствием.
- Вы сами его делаете? – Александр задал неуместный по деревенским меркам вопрос.
Но хозяин понял вопрос по-своему.
- Нет, я готовки не касаюсь. Готовит у меня жена. Она у меня главный кулинар, - ответил хозяин.
- Кто тут у тебя кулинар? – с порога спросила вернувшаяся от подруги хозяйка. Она слышала лишь конец фразы мужа и не всё поняла.
- Я говорил, что люблю топлёное молоко. А гости спрашивали, кто у нас в доме его готовит. Вот я и ответил, что у нас в доме всё готовишь ты.
- Правильно ответил, - подтвердила супруга.
- Я смотрю, вы молочко парное пьёте. И правильно, это лучше, чем самогон трескать. Мой-то больше самогон предпочитает. Вот смотри на гостей и учись. Будешь пить молоко, а не свой самогон, тоже ветераном станешь, - сделала весьма странный вывод хозяйка.
- Я бы и так стал ветераном, если бы меня в прошлом году Емеля на уборочной не обставил, - ответил хозяин.
- Не ветераном ты бы стал, а ударником. И не обставил бы тебя Емеля, если бы ты два дня в уборочную водку не жрал, - разговор переходил в домашнюю разборку и присутствующие гости начали чувствовать себя как-то неуютно.
- Так то у племяша в городе свадьба была. Им, городским, наша посевная по барабану. У них в городе другое – план. А я не мог ни приехать на свадьбу, родня всё-таки, а не хухры-мухры.
- Вот именно, хухры-мухры, - передразнила супруга.
- Так ты ж со мной сама на свадьбе была. А теперь выговариваешь.
- Конечно, была. Нас же двоих приглашали. И если бы я отказалась, то ты бы там целую неделю проторчал.
- Ладно, будет об этом. Ты лучше расскажи гостям, что им ждать от завтрашнего визита к председателю?
- Сейчас в колхозе деньги есть. Так что договоритесь, - объяснила супруга.
Из её объяснений выходило, что всё в колхозе решают деньги: когда они есть, можно договориться с председателем, чтобы колхоз заплатил за выступление. Когда в колхозе денег не было, с председателем, наверное, тоже можно было договориться. Но в этом случае платить нужно было лично ему, а не наоборот.
- Вот и хорошо, значит, есть шанс договориться, - высказал удовлетворение Михаил.
- Только вы не с самого утра к нему идите. Пусть сначала он выпьет рассолу, а чуть погодя опохмелится. Как у него выпивка уляжется, так можно подходить к нему и говорить.
- Спасибо вам на добром слове. Спасибо вам за гостеприимство, угощение и заботу, - поблагодарил Михаил.
- Да что вы! Вот когда с председателем договоритесь, тогда и поблагодарите.
- Мы хотели вас спросить, во сколько у вас дома принято укладываться спать? Мы спрашиваем это к тому, чтобы не нарушать установившийся распорядок, - объяснил Михаил.
- В деревне всё по солнышку. Солнце встало, значит, и нам пора. А садиться, так и нам в постельку нужно укладываться. Сейчас уже скоро спать надо ложиться. Скотине корма дам, да тут немного приберусь и на сегодня всё, - сообщила о планах на вечер хозяйка.
- Тогда и нам пора. Погостили и пора честь знать, - закинул пробный камень Александр.
- Да куда вы на ночь глядя пойдёте? Можете у нас переночевать, да хоть бы на сеновале. Там места много. А чтобы вам не скучно было, так я вам составлю компанию, - предложил хозяин, по ходу дела смекнув, как можно и на сегодня избежать выполнения супружеских обязанностей.
- Гости пусть на сеновале ночуют. А ты будешь в доме спать. У нас, чай, кровать двуспальная, аккурат для тебя и меня предназначена, - решила супруга.
- Так мы тогда прямо сейчас на сеновал и отправимся, чтобы не мешаться. До завтра надо будет хорошенько выспаться, - попросился Александр.
- Я провожу их, покажу, где у нас сеновал, - вызвался сопровождать гостей хозяин.
- Покажешь, и сразу обратно. А то я тебя знаю, самогонку где-нибудь припрятал и сейчас распивать будешь, - хозяйка боялась, что её муж переберёт, и тогда выполнения супружеских обязанностей уже не дождёшься. – И курить на сеновале тоже нельзя, сгореть всё может.
- Мы некурящие, не уважаем мы это зелье, - ответил Михаил.
- Ну так мы пошли, - отпросился хозяин у суровой хозяйки.
- Спокойной ночи, - пожелал Михаил, прежде чем покинул избу.
- Спокойной ночи, - вторил ему Александр.
- Вы её не очень-то слушайте. Она только с виду строгая, а так она добрая, - следуя впереди гостей, объяснял хозяин. – Жалко, что я не с вами. Могли бы ещё немного себе позволить, - имея в виду самогон, сказал хозяин.
- А вы завтра на работу? – спросил Михаил.
- Я тракторист. Сейчас в отпуске. Я имею в виду сегодняшний день, - хозяин сказал правду.
Поскольку при запоях председатель оформлял колхозникам отпуск задним числом. Это позволяло избежать прогулов и не портило общую картину графика посещения работы. В колхозе каждый день было много работы, и отпуск выдавался только в самых экстренных случаях.
- А супруга завтра тоже на работу пойдёт? – продолжал спрашивать Михаил.
- Да, ей завтра рано выходить. Она телятницей работает. С утра сходит на ферму, а к обеду уже дома.
- Значит, мы вас завтра утром дома уже не застанем?
- Это как проснётесь. Можете и не застать. Я избу обычно не закрываю, если мы с женой не уезжаем куда-нибудь. Так что зайдёте, молочка выпьете и в правление.
Они зашли за дом и двинулись к сараю.
- У нас пристройка для животных маленькая. Поэтому сеновал расположен отдельно, - объяснил тракторист. – Лично мне так удобней, особенно летом. В избе спать жарко, а на сеновале красота. Уйдёшь на сеновал, бутылочку с собой прихватишь и до утра спишь.
- И супруга проверками не тревожит? – для поддержания разговора спросил Михаил.
- Супруга спит дома как сурок. Я же не сразу прикладываюсь, а выдержку даю. Когда она засыпает, тогда уж можно себе позволить.
- А как же вы узнаёте, что супруга спит? Может быть, она не спит, а так, притворяется? – Александр попытался выведать все тайны семейного быта.
- Так это очень просто. Ей вставать рано, поэтому она ложиться рано. А как только она на кровать ляжет, так сразу и захрапит. Захрапела, значит, спит.
- Ну что ж, я думаю, мы тоже быстро уснём. Устали мы за последние дни очень. Не простые для нас эти дни были, - сказал Михаил.
Хозяин приоткрыл ворота и пропустил внутрь гостей.
- Проходите, вот лестница стоит, прислоненная к сену. По ней сможете забраться на самый верх. Устраивайтесь, а я пошёл.
Хозяин вышел из сарая и прикрыл ворота.
- Полезли наверх. Нужно быстрей устраиваться, а то стемнеет, и будем с тобой барахтаться в сене в полной темноте.
- Полезли, - согласился Михаил и первым полез по лестнице.
Он долез до середины, и треск лестницы едва опередил момент его падения на Александра. Последний не успел даже ругнуться, как оба оказались на земле.
- Вот так лестница! – только и смог сказать Михаил. – Ты цел? – спросил он Александра.
- Вроде цел. Но точно не скажу, - продолжая лежать, ответил Александр.
Кряхтя, оба встали на ноги.
- Теперь наверх не забраться, - предположил Михаил и посмотрел наверх, туда, где сложенное сено почти достигало крыши.
- Может, не надо нам туда лезть? Посмотри, до потолка, вернее, до крыши осталось совсем ничего. Мы туда если и влезем, то уже не повернёмся даже на бок.
- И всё-таки надо лезть. На земле холодно спать, - обосновал своё утверждение Михаил.
- А если в сено зарыться?
- Оно лежит плотно, тяжело будет залезть в сено.
- Тогда надо лезть наверх. Я надеюсь, мы своим весом промнём сено, и расстояние до крыши станет больше.
- Хотелось бы знать, как туда залезть?
Михаил поднял располовиненую лестницу и приставил к торцу сена две половинки вместо одной.
- Теперь лестница достаёт лишь до половины. Так нам тоже не влезть, - разочаровано сказал Александр.
- Влезем. Я полезу по лестнице, стоящей слева. А ты лезь по стоящей справа, - Михаил предложил свой вариант влезания на сеновал.
- Я не понял сути. Ты думаешь, что если мы полезем по разным коротким лестницам, высота, на которую нам нужно забраться, уменьшится?
- Нет, конечно. Мы вместе залезем на верхние ступеньки, а потом я тебя подсажу. Ты заберёшься наверх и подашь мне руку. Теперь понял?
- Теперь понял. Только немного не так. Когда ты заберёшься, я подам тебе наверх наши сумки. А потом ты поможешь мне забраться.
- Дельное дополнение. Ну, так что, приступим?
- Давай, полезем, надо же нам как-то на ночлег устраиваться.
Через пару минут они были наверху и сумки находились там же.
- Фу, еле влезли. Видно, старые мы с тобой уже стали, - заметил очевидный факт Михаил.
- И в этом тоже есть истина. Но ещё и в том, что мы с тобой пьяные и изрядно уставшие. Утром всё то же самое мы сделали бы с тобой много легче.
- Наверное, но это совсем неочевидно. Ладно, давай, спать.
- Давай, спать. Обо всём, что нам нужно будет сделать, подумаем завтра.
Оба актёра замолчали, стараясь уснуть. Им не сразу это удалось. Лишь через четверть часа дружный храп двух глоток возвестил о переходе в состояние сна.
«Который теперь час?» - сквозь сон подумал Михаил.
Он хотел спросить Александра, почему-то забыв о своих наручных часах, которые всё также находились на его руке.
Он повернулся на бок и подумал:
«А бог с ним, со временем. Как говорится, счастливые часов не наблюдают. А мы с Сашкой счастливые, занимаемся любимым делом и всё нам нипочём».
Он снова начал засыпать и скоро сон охватил его, подарив ещё несколько безмятежных часов.
Луч света пробивался сквозь прореху крыши и, весело закручивая пылинки, падал на лоб Александра. Время шло, и скоро лучик сместился, слепя Александру глаза.
Александру снился сон, будто он шёл по тёмной дороге, и глаза его только-только привыкли к темноте, как приближающаяся машина ослепила светом фар.
«Вот ядрён батон! Только привык к темноте, а теперь ничего не вижу», - подумал Александр.
Он открыл глаза, и лучик света больно резанул. Александр отвернул голову в сторону. Пучок сена кольнул в щёку.
«Где я? Что со мной?» – увидев пыльный сеновал и нависающую сверху крышу буквально в метре от лица, подумал Александр.
Он смотрел на крышу и старался вспомнить.
«Ну да, мы же вчера вдвоём с Мишкой влезли на сеновал ночевать. Вот и он спит рядом. Сопит и даже не думает просыпаться. А нам ведь сегодня к председателю идти. Придётся будить», - решил Александр.
- Пора просыпаться. Подъём, - негромко сказал он.
- Я не сплю, - услышал он в ответ.
- То-то сап доносился до моих ушей. А я то думаю, кто это там так громко сопит? – сказал Александр.
- Пыльно здесь, вон нос и засорился. Отсюда и сап.
- Вот оно в чём дело! Пыльно, значит, здесь. Тогда нам надо слезать вниз и выходить на свежий воздух.
Михаил попытался сесть, но тут же упёрся головой в крышу.
- Да, тесновато здесь, апартаменты так себе, на люкс не вытягивают, - сказал он.
- Ты, наверное, забыл, что у нас сломалась лестница?
- Это я помню. Мы сюда по сломанной лестнице забрались, а спуститься - это не вверх лезть. Спускаться намного проще.
- Внизу два обломка лестницы стоят, - напомнил Александр. – Мы как раз при спуске на них напоремся.
- Не напоремся, мы немного в сторону сместимся.
- Если их внизу увидим, то сместимся. А так вполне можем на них сместиться.
- Ладно, не так всё плохо. Давай, не будем об этом думать, и всё у нас получится.
- Раз ты у нас оптимист, тебе первым вниз спускаться.
- Первыми спускаться нашим сумкам. Я подготовлю свою, а ты давай свою подготовь, - внёс предложение Михаил.
- Кто будет сумками распоряжаться?
- Ты предложил, тебе и карты в руки.
- Не карты, а сумки. Давай, твою.
- Почему это мою? Как что, так сразу мою.
- Не нервничай ты так. Сначала мою, а потом твою спустим вниз. Всё равно обе наши сумки внизу будут.
Александр взял сумку и сбросил вниз. Потом сбросил вниз другую.
- Упали на землю, лестницу не задели. Можно спускаться по их следу.
Он первым съехал вниз.
- Как ты там? Всё удачно? – не слыша ни слова от коллеги, спросил Михаил.
- Нормально. Только высоковато.
- Ты сенца там накидай, чтобы мне помягче было приземляться.
- Здесь немного сена есть. Тебе хватит, - раздался голос снизу.
- Ну, я поехал, - ответил голос сверху.
- Кажется, цел, - определил спустившийся на землю Михаил.
- Очень за тебя рад.
- За нас рад, - поправил коллегу Михаил.
- Не понял, почему за нас.
- А за кого ещё? Кроме нас здесь никого нет. Столько времени вместе бродим по дорогам, что мне иногда кажется, будто я с тобой одно целое.
- Интересная мысль, но не оригинальная. Мне иногда тоже так казалось, будто ты и я одно целое. Отчасти это на самом деле так и есть, если говорить о наших совместных приключения и скитаниях по российским городам и весям.
- Однако нам пора двигать в дом к нашему знакомому трактористу.
- Он говорил вчера о молоке, которое для нас оставит. Не припоминаю, где оно должно ждать нас?
- Как раз об этом он не говорил. Ан нет, говорил, - Михаил изменил утверждение на противоположное, - оно будет находиться в доме.
- Ну и горазд ты шутить! Это и без напоминания ясно.
- Тогда пошли молочка попьём.
- Пошли.
Стряхивая сено с одежды, оба актёра, а сейчас ветерана революции, видевшие самого Ленина, отправились к дому.
- И точно дверь не заперта, - добравшись до двери и потянув за ручку, сказал Михаил. – Теперь бы нам молоко найти.
- Заходи, чего в дверях застрял? - поторопил Александр.
- Неудобно как-то без хозяев в дом заходить.
- Об этом сейчас не надо думать. Тем более хозяин нам разрешил в его отсутствие молочка попить.
- А если участковый увидит, как мы в чужой дом ломимся? Догадываешься, что будет после этого?
- Заходи быстрей, потом обсудим все возможные варианты, - ещё раз поторопил Александр.
Уже в сенях он обогнал Михаила и первым вошёл на кухню. Трёхлитровая банка, наполовину заполненная молоком, стояла на столе. А рядом лежала четвертинка чёрного хлеба. Михаил достал из навесного шкафчика два стакана и налил в них молока.
- Прошу, - пригласил он коллегу испить молока.
- Хлебушек порезать бы надо, - напомнил Александр.
- Я так понимаю, весь хлеб предназначен для нас. Сейчас я разломлю кусок пополам, и резать уже не нужно будет.
Он так и сделал. Каждому досталось по большому аппетитному куску чёрного хлеба. Они пили не торопясь, периодически подливая молоко в стакан. И закончили трапезу, когда в банке ничего не осталось.
- И наелся и напился. Даже к председателю идти уже не хочется, - сознался Александр.
- Тебе не кажется, что мы выпили слишком много? – спросил Михаил.
- Не кажется. Мы ведь пили молоко, а не водку.
- В том то и дело. От молока может пронести.
- Ничего патологически страшного в этом не вижу. Здесь не город, а деревня, под каждым кустом можно.
- И всё-таки неаккуратно мы поступили.
- Сегодня хотелось есть, и похмелиться тоже надо было. А вчера мы по чуть-чуть вот и набрались до самых краёв. Трактористу всё нипочём, он молодой и здоровый как хряк. А мы люди пожилые, нам поостеречься надо.
- Ну и что же ты вчера не отказался от выпивки?
- А то ты сам не знаешь: не хотел обижать гостеприимного хозяина.
- Ладно, не будем о грустном. Отвлеклись мы от главной темы дня.
- Вот и хорошо, что отвлеклись. Чем больше думаешь о главном деле на сегодня, тем хуже получится. Лучше всего действовать по обстоятельствам и исключительно в рамках импровизации.
- Складно говоришь. Тогда пошли.
- Куда пошли?
- Импровизировать к председателю.
- Погоди, не гони коней. Нам нужно подготовиться, силами и мыслями собраться. Тут без утреннего посещения клозета не обойтись.
- Предусмотрительно и обстоятельно ты изложил проблемы. Пожалуй, я с тобой соглашусь.
Некоторое время они сидели молча и, вскоре, каждый из них выполнил первую часть неотложных утренних дел, да так складно, что у обоих полегчало на душе.
- Ну что, чувствуешь какой подъём настроения произошёл? Как будто в нашей жизни состоялось нечто главное. Да не когда-нибудь, а прямо сейчас, – отметил парадоксальный факт Александр.
- Вот что значит природа, свобода! Одним словом жизнь.
- И самое главное не торопить события. Всё должно идти своим чередом.
Закончив вступительные речи и тем разогрев себя для дела, актёры направились к правлению. Они шли не торопясь, не зная, успел ли председатель опохмелиться и придти в благостное расположение духа.
- Как ты думаешь, пора? – спросил Михаил, когда они подошли к правлению.
- То же самое я хотел спросить у тебя.
- Может, подождём немного?
- А зачем нам ждать. Не вижу в этом смысла. Мы же не знаем что и как, и сколько бы здесь ни стояли, не узнаем. И неудобно как-то на виду всей деревни маячить перед дверьми правления. Раз мы ветераны, свидетели революции, не должны мы маячить. Решительно надо действовать.
- Как в революцию. А зачем ты тогда у меня спрашивал?
- Для порядка. Мы же команда, а в команде должно быть согласие.
Посмотрев налево, потом направо, убедившись, что никто за ними не наблюдает, актёры вошли в правление.
Как и положено, перед дверьми кабинета председателя колхоза, за обшарпанным столом сидела секретарша. Старая с облупившейся краской машинка стояла на столе, нисколько не контрастируя с облезлой среднего возраста секретаршей. Секретарша, не обращая внимания на вошедших, вязала носок.
- Председатель у себя? – направляясь к дверям кабинета, спросил шедший впереди Михаил.
- У себя. Но сейчас он не принимает, - не поднимая глаз, сообщила секретарша.
«Значит, он сейчас принимает», - подумал Михаил.
Ситуация сложилась патовая. С одной стороны, актёрам не хотелось срывать процесс приёма председателем во внутрь горячительно-опохмелительного. А с другой, негоже было показывать свою нерешительность, которая в принципе не должна быть свойственна ветеранам революции.
- Скоро он сможет нас принять? – не найдя нужного решения, спросил Михаил.
- А вы, собственно, по какому вопросу? – подняв на актёров глаза, спросила секретарша.
Она никогда ранее не видела в деревне представших перед ней лиц и сейчас пребывала в нерешительности. Могло ведь статься, что приехало городское начальство и тогда ей перепадёт на орехи от председателя, что слишком поздно предупредила. И, в то же время, она могла схлопотать от председателя, если прервёт его опохмелительное занятие для представления людей ничтожных, с точки зрения начальства, не обрёменённых никакими должностями в городе.
- Мы ветераны революции. Мы прибыли сюда по рекомендации Ивана Ивановича, - сообщил Михаил.
Секретарша не знала, кто такой Иван Иванович, но слово рекомендация говорило о принадлежности к клану избранных, которых кто-то всегда рекомендует и устраивает на не хлопотные, хорошо оплачиваемые должности.
- А по какому вопросу вы к председателю? – тянула время секретарша.
Она всячески старалась отдалить развёртывание событий по первому варианту.
- Вопрос у нас сугубо конфиденциальный. Только сам председатель вправе решать придавать ли гласности полученные от нас сведения, - напустил туману Михаил.
Он знал, что решительный тон и непонятные казённые слова действуют на секретарш не хуже предъявленного мандата.
- Я сейчас доложу, - обещала секретарша.
Она выдвинула ящик стола, положила туда недовязанный носок, клубки шерсти и спицы. Потом вставила чистый лист бумаги в печатную машинку и, взглянув на себя в маленькое зеркальце, отправилась в кабинет к председателю. Приоткрыв дверь кабинета, секретарша доложила:
- Василий Иванович! К вам два посетителя, говорят, что они от Ивана Ивановича по конфиденциальному делу.
Председатель ответил не сразу. Видно, он не ждал никого сегодня ни от Ивана Ивановича, ни от Ивана Петровича и морально был готов лишь к приёму во внутрь, а не к приёму посетителей.
Наконец, преодолев внутренний протест, он изрёк: «Пусть заходят».
- Заходите, он вас примет, - продублировала секретарша ответ председателя.
Михаил и Александр вошли в кабинет.
Председатель сидел спиной к двери и лицом к окну за однотумбовым столом. Судя по расположению мебели, официальными приёмами он избалован не был.
- Так вы от Ивана Ивановича? – переспросил он, повернувшись к вошедшим.
- Да, мы от Ивана Ивановича. Мы ветераны революции, выступали в городе перед детской аудиторией, перед сотрудниками милиции и перед передовиками производства, - напоследок соврал Михаил.
- И какое у вас ко мне дело? – стараясь избавиться от выражения безразличия на лице, сменив его на заинтересованное, спросил председатель.
- Иван Иванович некоторым образом послал нас к вам в колхоз, попросив выступить перед колхозниками и рассказать о наших встречах с Ильичём, - объяснил Александр.
- Вы имеете в виду встречи с Владимиром Ильичём Лениным?
- Да, мы так и сказали. Мы встречались с Лениным много лет назад.
- Вы сегодня приехали? – чувствуя какой-то подвох и не понимая, какой именно, продолжал задавать вопросы председатель.
- Нет, мы приехали вчера днём, - ответил Михаил.
- Тогда почему вы ко мне сразу не подошли? – председатель старался выяснить, в связи с чем связан приезд к нему в колхоз двух ветеранов.
И у него возникло подозрение, что городское начальство затаило на него обиду, поэтому решило подковать политически. Ответ ветеранов был и вовсе непонятен председателю. Если бы ветеранов прислали из города, их отправили бы на машине и тогда они непременно доехали бы до правления ещё вчера. А поскольку ветераны не поехали сразу в правление, председатель верил сказанному ветеранами лишь наполовину.
Михаил понимал причину сомнений председателя, поэтому хотел начать объяснение кажущихся парадоксов. Но Александр его опередил.
- Когда мы закончили выступления в городе и прощались с Иван Ивановичем, - начал объяснять Александр, - он рекомендовал нам посетить с выступлениями ряд колхозов и в первую очередь ваше хозяйство. Мы ни сразу решили, с какого хозяйства начать, но помог случай. Мы встретили в городе вашего тракториста, это и решило дело. Он пригласил нас погостить у него, а заодно выступить перед жителями вашего поселения.
- Я понял. Значит, Иван Иванович рекомендовал… - начал было председатель, но Михаил перебил его.
- Мы пенсионеры, ветераны революции и люди немолодые и не очень здоровые. Мы давно нигде не служим. Как человек тактичный и умный, Иван Иванович мог нас лишь просить. Что он и сделал. Мы сразу ответа не дали, поэтому нашу поездку не организовали, как положено.
- Значит, вы хотите выступить? Сейчас подумаем.
- Хотелось бы выступить сегодня, например, в клубе, - Михаил подсказал сроки и место проведения выступления.
Председатель сделал вид, что задумался. Его раздумье длилось недолго.
- Я думаю, можно будет выступить сегодня, в восемь часов вечера в клубе. Объявление мы подготовим, людей оповестим. Так что дело будет за вами, - дал своё согласие председатель.
- И ещё хотелось бы решить один вопрос, - продолжил разговор Михаил. – Мы пенсионеры и поэтому не очень богатые люди. Хотелось бы за выступление получить небольшое денежное вознаграждение. Если, конечно, это возможно.
- Ну что ж, я думаю, двадцать рублей мы можем вам выписать. Если это вас устроит?
- Вполне устроит, - ответил Михаил.
- Тогда до встречи в клубе в восемь, - намекнул об окончании встречи председатель.
- До встречи, до свидания, - попрощался Михаил.
- До свидания, - попрощался Александр.
Михаил и Александр покинули кабинет.
- До свидания, - попрощались они с секретаршей.
- Вы решили свои вопросы? – не преодолев приступ любопытства, спросила секретарша.
- Да, решили. Сегодня мы вас приглашаем в клуб. Начало в восемь часов, - ответил Михаил.
Оба ветерана вышли из правления на улицу.
- Ты не находишь, что поведение всех деревенских по крайне мере странное? – задал вопрос Михаил.
- Что ты имеешь в виду? Лично я ничего особенного не заметил.
- Никто у нас не спросил документы. А мы, ведь, если сказать честно, не очень тянем на ветеранов.
- Здесь ты прав. Но и в городе никто из организаций, для которых мы выступали, у нас документов не спросил.
- Там другое дело. Там нас представлял известный в городе человек с непререкаемой репутацией. Верили ему, а не нам.
- А как же наше выступление в милиции?
- По большому счёту, им было всё равно. Самое главное, им надо было провести мероприятие.
- Пошли. А то мы тут стоим на виду всей деревни и никто из деревенских не понимает, почему мы застряли у правления.
- Пошли. Но идти нам некуда. Пристанища здесь у нас нет.
Оба актёра неторопливым шагом направились прочь от правления.
- Можем у дома подождать? Или в дом войти, и там подождать? - предложил Михаил.
- Ты бы ещё предложил на сеновале перекантоваться.
- Можно и на сеновале. По крайней мере, там выспаться можно.
- Ладно, что-нибудь придумаем. До восьми ещё долго, и хозяйка успеет до восьми подойти, и хозяин может подгрести самогоночки испить.
- Вот самогоночки до выступления не нужно. Нас могут не так понять. Хотя в деревне это обычное дело.
- Как ты думаешь, нам текст стоит подправлять с учётом деревенской аудитории?
- Пока ничего не скажу.
- Ни да, ни нет?
- Ни да, ни нет. Я ещё от впечатлений не отошёл. Разговор с председателем меня здорово напряг. Хотя, с другой стороны ничего необычного не произошло.
- Я тоже волновался. Наверное, мы с тобой сильно заигрались в ветеранов. По правде говоря, это не наше.
- Я думаю, мы сможем достойно провести сегодняшний спектакль, под названием: встреча с ветеранами революции.
Актёры дошли до приютившего их дома и в нерешительности остановились. Ведь у городских жителей заходить в чужой дом в отсутствие хозяев считалось неприличным. Этим утром, ещё толком не проснувшиеся, актёры не осознали всю степень неприличия. Сейчас никто из них не сознался в причинах своей нерешительности.
- Мы с тобой упустили один важный момент, - вспомнил Михаил. – Мы до сих пор не посмотрели местный клуб. А ведь нам скоро там выступать.
- Раньше бы нам вспомнить об этом. А сейчас придётся идти в обратном направлении.
- Да, придётся идти обратно.
- Я не понял, ты согласен идти обратно или нет?
- А у нас есть другой вариант? Конечно, на машине было бы лучше. Но у нас нет машины.
- Я вот что подумал. Клуб днём может быть закрыт на замок. Тогда наш поход окажется напрасным.
- Ничего не могу сказать по этому поводу. Но вчера тракторист хотел нас туда сводить. Может, там находится заведующий клубом или какие-нибудь кружки для детей работают. Тогда он должен быть открыт.
- Ты хочешь сказать, раз наш гостеприимный хозяин пожелал показать нам клуб…
- Очень может быть. А может, клуб вчера был закрыт и хозяин собирался лишь показать его снаружи. Деревенских не так просто понять. Они другие, не такие, как городские жители.
- Ну, так идём?
- Времени у нас много. Пойдём, посмотрим.
Актёры снова пошли в сторону правления. По утверждению тракториста, клуб находился на окраине деревни, и актёрам нужно было миновать правление и двигаться дальше.
- К председателю сейчас заходить не будем? – спросил Михаил, когда он и Александр поравнялись с правлением.
Ну, его. Я утром с ним наговорился.
- Тогда пойдём дальше. Я надеюсь, мы скоро до клуба доберёмся.
Актёры зашагали дальше и по истечению нескольких минут добрались до одноэтажного здания, над входом которого красовалась выгоревшая надпись «клуб».
- Сдаётся мне, этот клуб построили ещё первые комсомольцы до великой отечественной войны. Такое впечатление, что он погружается в землю и скоро уйдет туда весь, - высказал предположение Александр.
Они подошли вплотную к дверям.
«Замка нет, это уже обнадёживает», - подумал Михаил.
Он протянул руку к ручке двери и потянул на себя. Дверь со скрипом открылась, позволяя заглянуть в тёмное, сырое помещение.
«Хорошо тут пол не земляной, а деревянный», - отметил себе Михаил.
Пригнувшись, протискиваясь в узкую дверь, актёры вошли внутрь помещения.
Глаза не сразу привыкли к полутьме. Лишь через некоторое время они увидели большую комнату с рядами деревянных лавок. В конце комнаты, небольшим выступом возвышалась сцена, на которой при желании могли разместиться пять человек.
- Я ожидал что-то наподобие, сознался Александр.
- Всё не на улице выступать, а в тёплом помещении.
- Помещение вряд ли будут топить. Люди придут и согреют воздух своими теплыми телами.
- А так же несвежим дыханием и всякими прочими неэстетичными выхлопами, - пошутил Михаил.
- Не без этого. Нам надо побыстрей своё отработать и на воздух.
- Это точно. А ещё лучше сразу отправиться дальше.
- На ночь-то глядя!
- На ночь оправляться не очень здорово, но у меня неспокойно на душе. За столько лет наших скитаний я подвох чувствую заранее.
- Откуда ему взяться, этому подвоху? Это же непропёшная деревня, а не академ городок.
- И всё же на душе неспокойно.
- Тогда применим старый метод. Перед выступлением по соточке тяпнем, и всё будет хорошо.
- Ой, не получилось бы у нас спектакля «Голый жираф».
- Не нравишься ты мне сегодня. Ладно, потерпи немного. А завтра мы хозяина нашего уговорим на баньку. Попарим косточки и всё будет тип-топ.
- Мысль интересная. Думаю, нам хозяин не откажет. Ему тоже баня на руку станет, выпить после баньки сам бог велел и тут уже супруга не указ.
- Вот такой ты мне нравишься больше. Ну, что, в обратный путь?
- Пошли. Больше здесь нам делать нечего.
Они вышли из маленького старого клуба и отправились в обратный путь, к дому приютившего их тракториста. Всю дорогу они шли молча по опустевшей деревне.
- Странно, время обеденное, а деревня безлюдная, словно вымерли все, - высказался Александр, когда они оба достигли дома тракториста.
- Деревенский люд делами занимается. Они с земли кормятся, вот и ковыряются в ней весь день, - выдвинул свою версию Михаил.
- А старики дома сидят и в окошко смотрят. Не лето ведь сейчас, прохладно уже, - дополнил картину Александр.
- Пойдём в дом. Пора нам заняться подготовкой. Просмотрим тексты выступлений, а там само в голову придёт какие изменения сделать.
- Согласен. Нужно делом заняться, а то лезут в голову мысли всякие нехорошие.
- Нехорошие мысли нам не нужны. Нам хорошие подавай, чтобы по делу и к месту, - поддакнул Михаил и первым направился к входной двери дома.
Они прошли в столовую и, усевшись за стол, достали из сумок листочки с речами выступления.
«Эх, чайку бы! После вчерашнего самогона во рту пересохло», - глядя на листочек, думал Михаил.
- Ты чаю не хочешь? – словно угадав мысли товарища, спросил Александр.
- Да, хорошо было бы чайку выпить. Во рту пересохло, пора помочить горло.
- Пойду на кухню, чайник поставлю. Воспользуюсь электроплиткой, надеюсь, за это на меня хозяева не будут обижаться.
Александр ушёл ставить чайник. Михаил отложил листочки и стал ждать. Он уже понял, что в написанной речи ничего менять не нужно, кроме обращения к ребятишкам. Или вовсе нужно переписать речь, что в данных условиях становилось делом невыполнимым.
«Мы же позиционируем себя как ветеранов революции, а не как профессиональных лекторов из соответствующего общества. Значит, некоторые огрехи в нашей речи допустимы. Я думаю, колхозники к нам должны относиться снисходительно», - размышлял Михаил.
- Чайник я поставил. А где у них заварка, ума не приложу, - вернувшись в столовую, сообщил Александр. – Я смотрю, ты листы отложил. Неужели всё так безнадёжно?
- Вовсе нет. Просто я подумал и решил поменять самую малость. А для этого переписывать речь набело незачем.
- То есть ты переделывать не будешь.
- Нет, не буду. И тебе советую не переделывать. Всё равно мы не успеем переделать.
- Здесь ты прав. Хотелось сделать получше, а будет как всегда.
- Интересно, много народа придёт?
- Не так долго нам осталось ждать. Время придёт, и всё увидим сами.
Они снова замолчали, собираясь сначала попить чаю или в отсутствие заварки просто кипяточку.
- Кажется, закипает, - уловив сипение носика чайника, обрадовал Александр.
Он ушел на кухню и через пару минут вернулся с горячим чайником и двумя стаканами.
- Придётся пить с таком, поскольку у нас сахара нет, и булочки тоже нет, - сказал Александр.
Он поставил чайник на деревянную подставку на столе, стаканы устроил рядом.
Только после этого налил в каждый стакан кипяточку.
- Прошу, - преложил он начать водопитие.
- Помнится, у хозяйки был мёд и варенье, - напомнил Михаил.
- А также хлеб и заварка, - продолжил перечисление Александр. – Что было, то было. Как говорится, на чужой каравай рот не разевай.
- А жаль. Я бы с удовольствием отведал медку. Намазал бы на кусочек булочки и с чаем в самый раз пошло бы.
- Мечтать не вредно. Придут хозяева, тогда поглядим, а может быть, и поедим.
- Конечно, поедим. Мы же гости. А гостей положено ублажать, всякими яствами угощать.
- От твоих разговоров мне есть захотелось. Прямо хоть иди и ройся, ищи хозяйское угощение.
- Так, может быть, и вправду поискать?
- Хозяева знали, что уходят надолго. Если бы они хотели нас угостить, то оставили бы угощение где-нибудь на виду, да ещё предупредили бы. А раз нет, значит, придётся пить с таком.
- С таком, так с таком, - согласился Михаил.
Оба приступили к водопитию, отхлёбывая маленькими глоточками очень горячий кипяток.
Михаил прекратил водопитие и, высунув язык, часто задышал.
- Что-нибудь не так? – поинтересовался Александр.
- Хлебнул слишком много, язык кипятком обжёг, - после окончания процедуры ответил Михаил.
- Я тоже немного обжёгся. Но ничего, пройдёт.
Они выпили по стакану и налили ещё.
- По последнему? – как бы сам себе задал вопрос Михаил.
- Я вот что думаю, нам хозяин не сказал точно, когда вернётся с работы.
А до его прихода мы останемся голодными.
- Это очевидный факт. Правда, я надеюсь на скорое появление хозяйки. Хозяин говорил, что жена приходит домой раньше него. А насколько раньше, я думаю, мы скоро узнаем, - предположил Михаил.
- Скорей бы уж. Кушать что-то захотелось, - сознался Александр.
- Думаешь, щёй нам нальёт?
- Думаю, помимо щей, картошечки пожарит. А картошка по-деревенски, скажу тебе, это что-то.
- Ладно, мечты, мечтами, а как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Давай-ка, подумаем, как нам себя накормить, если хозяева придут поздно. Натощак-то не очень здорово будет выступать.
- Картошечкой можно разжиться и отворить её. Вот и обед у нас будет по-деревенски.
- Картошечки говоришь? Если только в поле, в буртах зарытую позаимствовать.
- Представляю, как мы с тобой в поле в ботиночках попрёмся. Да при всём народе рыться в буртах начнём. Нет, это нам не подходит.
- Тогда остаётся поискать у наших хозяев. Сварим картошку, а им скажем, что мы к обеду картошечку подготовили для них самих.
- Вариант неплохой, но картошку ещё найти нужно.
- А что её искать. В погреб надо слазать и картошки набрать.
- Без спроса у хозяев лазать в хозяйский погреб?
- У нас есть ещё варианты?
- Значит, всё-таки лезть?
- Значит, лезть.
- Пошли погреб искать.
- Он в кухне. Там коврик крышку погреба закрывает. Я видел, как хозяин туда лазал.
- Не нравиться мне всё это. Но есть всё же хочется и это тоже аргумент.
Оба актёра направились на кухню.
Михаил снял коврик и открыл дверцу люка.
Александр взял чугунок, стоящий на полке, и полез в погреб. Через пару минут он вылез с полным чугунком картошки.
- Не много ты нагрузил? С горкой ведь получилось, на две варки хватит.
- На всю компанию надо готовить. Деревенские после работы голодные придут. А мы им картошечки.
- К ней бы огурчиков солёненьких. Или сальца солёного с капусточкой.
- Это уже на усмотрение хозяев.
- В чём варить будем?
- Да в этом же котелке и сварим.
Они помыли картошку и половину поставили на электроплитку.
Не прошло и часа, как актёры ели варёную картошку.
- Хорошая картошечка, рассыпчатая, - нахваливал Михаил.
Они увлеклись и уплели целый котелок.
- Хозяевам ничего не осталось. Придётся варить ещё котелок картошки.
- Нам не привыкать, сварим в лучшем виде, - поддержал мысль Александр.
Они снова помыли картошку и поставили котелок на электроплитку.
- В печке получилась бы лучше. Но без хозяйки я не решусь печку трогать.
- В печке получилась бы тушёная картошечка. А это совсем другое дело, это объедение, а не картошка, - согласился Александр.
Картошка ещё не успела свариться, как вернулась домой хозяйка.
- Я вижу, вы хозяйством занимаетесь. Молодцы, - похвалила гостей хозяйка.
- Картошечку решили сварить к вашему приходу, чтобы вам сразу к столу сесть без хлопот на приготовление еды, - объяснил причину заботы о хозяйке Михаил.
- Это вроде как у меня сегодня праздник, - определила себе хозяйка.
- Ну, вроде того. Должно же быть что-то полезное для хозяйки от незваных гостей, - дополнил Александр объяснение Михаила.
- Ну как же, вы очень даже желанные гости, - опровергла утверждение Александр хозяйка дома. - Как узнают, кто у меня гостил, завидовать станут. А вы ходили сегодня к председателю?
- Ходили утром. Договорились в восемь часов выступить в клубе перед вашими односельчанами. Кстати, вы придёте? – поинтересовался Михаил.
- Может быть, приду, если с хозяйством управлюсь, - ответила хозяйка. – Ой, да что же это я! Вам скоро выступать, а вы ещё голодные у меня. Сейчас я вас щами накормлю, - спохватилась хозяйка.
Она ушла на кухню ставить на огонь щи. Для этого она разожгла печь и уже через час обед, состоящий из щей на первое, картошки с квашеной капустой на второе и чая из самовара на третье стоял на столе. Хозяйка разлила щи по тарелкам.
- Ну, гости дорогие, чем богаты, - пригласила к столу хозяйка. – Конечно, водки к столу подать было бы не грех, да мой облаум всю уже вылакал.
- Всё очень хорошо и без водки. Тем более перед выступлением пить не следует.
- Спаси Бог, - сказала хозяйка, и все присутствующие дружно заработали ложками.
Не успели они закончить с первым, как в дом вернулся хозяин.
- Как я вовремя пришёл. Словно чувствовал, что пора возвращаться, - прямо с порога выпалил он. – Только смотрю, обед у вас сегодня на сухую.
- Да уж, на сухую. Ты своим усердием прикладываться к бутылочке, всю водку в доме извёл, - отчитала хозяйка своего хозяина.
- А я думал, у нас ещё есть, - удивился хозяин.
- Оставишь ты, как же, держи карман шире, - сердито сказала хозяйка.
- И всё-таки у нас ещё осталось, - заявил хозяин и вышел на кухню.
- Ты мне пока щей тарелочку налей. А я умоюсь и принесу самогоночки, - пожелал хозяин уже с кухни.
Не прошло и трёх минут, как он сидел за столом, и разливал по стаканам самогонку из знакомого присутствующим графина.
- Ты особенно-то не усердствуй. Нашим гостям сегодня в восемь в клубе выступать, - предупредила хозяйка.
- Так, значит, всё-таки договорились. А я что вам говорил! Председатель у нас нормальный мужик и с народом поговорит, и выпить с простым работягой не чурается, - поведал тонкости местного руководства хозяин.
- Выпить вы все мастера, а дело сделать, не очень-то горазды.
- Мать, прекрати. Гости у нас всё-таки, - осадил супругу хозяин и гости так и не узнали, что же такого никак не могут сделать местные мужики.
- Может, вам ещё щец подлить под рюмочку-то? – предложила хозяйка.
- Если только полтарелочки, не больше, - согласился Михаил.
Хозяйка тут же исполнила пожелание, налила гостям по полтарелки щей.
- Ну, за успех вашего сегодняшнего выступления! - преложил тост хозяин, и все присутствующие единодушно его поддержали.
Гости, как заведено, сначала справились с первым блюдом, потом приступили ко второму, картошке.
- А капустка хорошая, ядрёная, - похвалил капусту Михаил.
- Жена у меня умеет капусту квасить. Ей рецепт по наследству от матери достался, - похвалился хозяин.
- Я много пробовал разных солений и квашеной капусты перепробовал немало, а ваша самая лучшая из всех, - разливал фимиам на тщеславие хозяйки Александр.
- Раньше, в послевоенное время, нам одни палочки ставили за работу и назывались они трудодни. Родителя наши только ими, этими трудоднями, и были богаты. А денег ни у кого не было. Считалось, что колхознику они ни к чему. Сам всё что нужно вырастит и съест, - начал объяснять хозяин. – А ведь ещё на какие-то шиши одеться надо было, да детишкам гостинец купить. Вот наши родители зимой Савраску запрягут и рано утром в город поедут. А до города часа четыре на санях ходу. Холод, ветер, снег, а они едут на колхозный рынок молоко, творог продавать, если он остаётся в хозяйстве. Сами недоедают, а продают. Ну и всякое прочее тоже в город везли. Квашеная капуста тоже в городе хорошо шла, если недорого просили и качества отменного она была. Вот родители и придумали свой рецепт, чтобы вкусней капуста была. Бочку на рынок привезут и всю за день продадут.
- Кажется, там ещё клюквенный сок добавлен, - попытался угадать Михаил.
- И клюквенный сок и антоновка и специи разные с нашего огорода, - открыл секрет хозяин. – Но тут пропорции надо выдержать. Иначе переборщишь, и ничего путного не получится.
- А ягодами вы не торговали, клюквой там или брусникой? – поинтересовался Александр.
- Ягоды собирать надо в лесу, да на болоте. Весна, лето и осень у крестьянина самое рабочее времечко. Если только детишки немного соберут, тогда клюва в доме появлялась. А на детском труде немного заработаешь. Тогда мы детишками были и как могли нашим родителям помогали. И в поле колоски собирали, и дома с животными помогали управиться и сено косить и убирать нашим отцам помогали. В лес тоже ходили и ягоды, да грибы собирали. Но на грибах, да ягодах не проживёшь. Баловство всё это, - закончил рассказ хозяин.
- Ты прямо заговорил гостей, - выговорила супругу хозяйка. – Пусть они спокойно поедят, да чайку попьют. Им же скоро перед народом выступать.
- Точно, сейчас вареньице принесу, - спохватился хозяин.
Он вышел на кухню и вернулся уже с банкой варенья.
- Малинового принёс, - объяснил он.
- А не распарит гостей? Им на улицу потом идти, - напомнила хозяйка.
- Время ещё есть. Успеем остыть, - успокоил хозяйку Михаил.
Хозяйка налила всем чай из самовара, и гости выпили аж по два стакана, не забывая о малиновом варенье.
- Фу, наелись, напились до отвала. Спасибо хозяину и хозяюшке, - поблагодарил за двоих Александр. - Пойдём на крылечко немного остынем перед выступлением.
- Я с вами, - пожелал хозяин.
- Дай гостям одним побыть, мыслями собраться, - одёрнула хозяйка. - И мне тут твоя помощь нужна. Убрать надо со стола, помыть всё. И скотину сейчас пригонят. Доить надо и кормить её, а не прохлаждаться. Сделаем всё быстро, тогда можно сходить, послушать, о чём будут говорить в клубе. Нигде ведь мы с тобой не бываем, ничего интересного не видим. А тут такой случай выпадает.
- Не будем вам мешать хозяйствовать. А вам, хозяюшка, большое спасибо за угощение и понимание. Да именно понимание и женскую интуицию, которые очень редко встречается и присущи лишь нашим русским женщинам, - сказал Михаил.
- Вот что значит ветеран, - повернувшись к мужу, сказала женщина. – Понимает нас, женщин, и выразиться может интеллигентно.
- А я чего, не выражаюсь что ли? Ещё как могу выражаться, - хозяин отверг утверждение супруги.
- Да, выражаешься так, что уши вянут. Иной раз подумаешь: лучше бы молчал, - дополнила своё утверждение хозяйка.
- Ну, тебя! Выражаешься, плохо. Не выражаешься, тоже плохо, - обиделся муж.
Ветераны отошли далеко от двери и больше не слышали, о чём говорили супруги.
- Кажется, наши хозяева поссорились, - сказал Александр.
- Как поссорились, так и помирятся. Нам только не надо встревать в их споры и всё будет хорошо, - высказал своё мнение Михаил.
- Это ладно, пусть сами разбираются. А вот о нашем предстоящем выступлении надо подумать, - сказал Александр.
- Мы же решили тексты не править и не переписывать, - возразил Михаил.
- Я не об этом. Мы с тобой ветераны революции, а выглядим как провинциальные актёры. Правда мы потрёпанные актёры, но всё равно до ветеранов не дотягиваем.
- И что же ты предлагаешь?
- Не привести ли в соответствие нашему предполагаемому возрасту наши лица?
- Ты предлагаешь воспользоваться гримом?
- Вот именно. Мы загримируемся, и будем выглядеть ветеранами.
- Об этом надо было подумать раньше.
- Что ты имеешь в виду?
- А то и имею. Нас видел не загримированными хозяин, хозяйка, секретарша и председатель. Наконец, нас видели жители деревни. А тут мы появимся загримированными.
- Здесь ты прав. Но наш вид может вызвать ненужные вопросы.
- Придётся рисковать. Другого варианта нет.
Оба замолчали, стараясь не думать о плохом.
- Пойдём, посидим где-нибудь, - предложил Михаил.
- Я предлагаю спрятаться на сеновале. Там нас никто не увидит и сесть можно на сено.
- Пошли, отдохнём.
Актёр направились к сараю с сеном.
- Сейчас сенца на землю кинем и сядем, - предложил Михаил.
Так они и сделали. Сели на сено на земле, прислонившись спиной на сложенное до крыши сено.
- Осталось три с половины часа до выступления. Я предлагаю подремать, - предложил Александр.
- Самое лучшее для нас сейчас время провождение, это подремать, - согласился Александр.
Они закрыли глаза, и некоторое время сидели, стараясь заснуть.
- Ты спишь? – спросил Михаил.
- Нет, не спится что-то, - ответил Александр.
- И мне тоже не спится. Мысли какие-то в голову лезут.
- И мне тоже думается о всяком. Нужно расслабиться.
- Не очень хорошо нам самогон помог. Выход один, всё-таки попробовать задремать.
Они снова замолчали, и на этот раз попытка оказалась на редкость удачной.
Актёры проспали больше, чем хотели, а когда открыли глаза, до выступления осталось не более двадцати минут.
- Ну мы и спать! - взглянув на часы, воскликнул Михаил.
Александр тот час проснулся и спросил:
- Который теперь час?
- Вставать пора. Через двадцать минут мы должны быть в клубе и стоять на сцене.
- Знал бы ты, как мне не хочется вставать. Но людей нельзя обманывать, придётся идти.
Они отчистили от сена свою одежду.
- Кажется, готовы, по крайней мере внешний вид на высоте.
- Внешний вид как у двух бродяг и себя обманывать нечего. Но для сельской местности сойдёт.
- Пошли потихоньку. Разойдёмся, разматренимся, а дальше всё само пойдёт.
Они пошли к правлению. Навстречу иногда попадались деревенские жители и по старой деревенской традиции, они здоровались с каждым встретившимся. Актёры шли споро. Уже перед самым клубом они замедлили шаг. Мужчины стояли перед клубом и курили. Актёры, проходя сквозь курильщиков, здоровались с каждым.
- А зритель-то сегодня возрастной, - вполголоса сказал Михаил.
- Да, молодых и вовсе нет, - также тихо ответил Александр.
Они прошли до сцены и остановились.
Обычно в таких мероприятиях нужен сопровождающий. А сейчас никого похожего на сопровождающего, который представил бы ветеранов, не было.
- Придётся как-то самим начинать, - вполголоса сказал Михаил.
- Часть людей курят на улице и помещение на одну треть постое. А мест здесь не более трёх десятков. Может быть, не все ещё подошли? – сомневался Александр.
Они долго бы ещё стояли, не зная, что делать. Дедулька, сидящий на лавке во втором ряду, подал голос:
- Это вы ветераны что ли?
- Мы дедушка, мы самые.
- Так чего не начинаете?
- Мы думали, нас представит кто-нибудь из ваших. Председатель или его секретарь, может быть, сейчас подойдёт или кто ещё из ваших.
- Председатель дома уже спит, а секретарша его сегодня в гостях у Нюрки.
- Так что посоветуешь, дедушка? – спросил Александр.
- Начинайте уже, народ заждался. Нам скоро спать уже ложиться. Завтра-то ведь вставать чуть свет на работу.
- Хорошо, может быть, вы нас представите? – попросил Александр.
- Как я вас представлю, коли первый раз сейчас вижу?
- Так что же нам делать? Самим представиться? – высказал очевидное действие Михаил.
- Нам уже сказали, что вы Ленина видели, - ответил дед. - Вот и расскажите нам, как было дело.
- Хорошо. Подождём, пока все войдут в клуб, тогда и начнём, - обещал Михаил.
- Не дождётесь вы их никогда, - огорчил дед.
- Это почему не дождёмся? – удивился Михаил.
- Они войдут в клуб, когда вы начнёте рассказывать. А пока будут курить и по сторонам глазеть.
- Тогда действительно надо начинать, - сделал вывод Александр.
- Уважаемые граждане и гражданки! Ваше руководство попросило нас рассказать о нашей встрече с Ульяновым Лениным. Мы согласились выступить перед вами, и рассказать о встречах с Лениным, - начал говорить Михаил.
Александр подхватил инициативу:
- Встреча с выдающимися людьми всегда запоминается, а встреча с самим Лениным не забывается никогда. Ведь Ленин человек, по инициативе которого создано наше государство рабочих и крестьян. Из тогдашней аграрной России усилиями наших граждан, под руководством партии, возглавляемой Лениным, а потом его соратниками, Сталиным, Хрущёвым, а сейчас Брежневым, возникло и развивалось наше сильное индустриальное государство. Наше государство выдержало натиск агрессии фашисткой Германии, и победило, несмотря на то, что против нашего государства воевала фактически вся Европа и Японское государство. Сейчас Советский Союз не помнит зла, причинённого злобной агрессией фашисткой Германии, а мирно сосуществует с другими государствами, поддерживает дружеские отношения с развивающимися странами и строит социалистическое общество, где воздаётся каждому по труду. В нашей стране нет буржуев, заставляющих людей работать на себя за гроши, забирающих львиную долю доходов себе в карман. В нашей стране каждый из многомиллионного населения работает на себя и на миллионы таких же, как он сам, тружеников. Но и каждый из этих миллионов населения работает на этого одного в равной мере, как и на себя. И всё что создано трудом, что будет создано в будущем, принадлежит этому одному труженику, так же как и всем остальным миллионам тружеников. Все мы вместе самые богатые люди на земле и самые счастливые, потому, что все мы едины, потому что все мы сплочены единой идеей создания самого лучшего, самого гуманного общества на земле. И начало всему этому положил Владимир Ильич Ульянов-Ленин.
Александр прервался, не зная, что говорить дальше. Пауза затянулась, и всё тот же дед напомнил об обещании.
- Это мы всё сами знаем. В газетах читывали и лектор к нам приезжал, который о международной обстановке нам докладывал. А вы, как мы поняли, хотели нам про Ленина рассказать. Так у меня есть вопрос.
Дед хитро прищурился и спросил: Ленин, он какой?
Оба ветерана не поняли в чём суть и переспросили:
- Что именно вас интересует? – попросил уточнить Михаил, поскольку на самом деле о Ленине он знал не больше других.
- Да, хотелось бы получить более конкретный вопрос, - поддержал коллегу Александр.
Дед обвёл взглядом зал, призывая в свидетели присутствующих, и повторил вопрос.
- Какой он Ленин, большой или маленький, кудрявый или плешивый, молодой или старый?
- Вопрос всё равно некорректный, - начал объяснения Михаил. – Но я постараюсь ответить.
- Когда Володя Ульянов был юным, он отличался от того пожилого человека, каким его запомнили люди Советской России и каким его запечатлела кинохроника. Как и все люди, он прожил от рождения до самой смерти и сначала был маленьким мальчиком с кудрявой головой. Потом юношей с пытливым умом и патриотическими мыслями о своей родине. А потом, будучи уже зрелым мужчиной, когда понял всю низость и отсталость помещикско - царского устройства государства, стал революционером, мечтавшим освободить от наёмного рабства людей труда и сделать радостной и счастливой их жизнь.
- Я не о том, - дед перебил Михаила. – Я хотел спросить, какой он был маленький или большой ростом? А то некоторые умники утверждают, после того, как побывали в мавзолее, что он маленький и рябой. А я думаю, он должен быть крупным и крепким, иначе как ему было с такой огромной страной управиться. Вон нашего конюха Ивана, пока оглоблей по загривку не заедешь, с похмелья не добудишься. А у него, у Ленина, таких Иванов было миллионы и каждому надо втолковать, вразумить, что к чему и зачем.
- Это вы, дедушка, правильно заметили, - взял слово Александр. - Иванов у нас в России миллионы и каждому надо втолковать. Одному человеку, даже самому сильному и здоровому, это не по силам. С Лениным к власти пришла партия большевиков, а сейчас она преобразована в Коммунистическую партию Советского Союза. В ней много талантливых, честных людей состоят, и они по мере сил разъясняют и личным примером учат других людей. А Ленин был человеком среднего роста, но очень умным и работоспособным. На посту руководителя партии и нашего государства он трудился денно и нощно. Я хоть немного прояснил ситуацию, ответил на ваш вопрос?
Пожилая женщина не позволила деду дальше вести свои разговоры. Она прикрикнула на деда.
- Кузьмич, ты тут не один! Если не хочешь слушать о встрече с Лениным, не мешай другим. А свои вопросы оставь на потом.
И обращаясь к ветеранам, сказала:
- Вы не слушайте его. Он у нас известный баламут, все старается смутить заезжих из города лекторов каверзными вопросами. Вы рассказывайте своё. Интересно, ведь, про Ленина послушать.
- Ну что ж. Если все такого же мнения, мы начнём рассказ, - обещал Александр и взглянул на Михаила, как бы приглашая его начать рассказывать.
Михаил кашлянул в кулак и начал говорить.
- Я расскажу вам о Ленине. Напомню, Ленин – это Владимир Ильич Ульянов, первый руководитель нашего рабоче-крестьянского государства. Я хочу рассказать о времени, когда Владимир Ильич ещё не был руководителем нашего государства, поскольку и государства ещё не было. Вы знаете, что наше государство образовалось после социалистической революции. Но чтобы осуществилась революция, нужно было проделать огромную работу по обучению рабочих и крестьян нашей марксисткой теории. Ленин вёл марксистские кружки, что являлось запрещённой деятельностью. За это его арестовали и посадили в тюрьму. В то время Россией правил царь, который сам являлся крупным землевладельцем, и вся остальная земля тоже принадлежала группке землевладельцев, которая заставляла за сущие гроши работать на себя крестьян. Фабрики и заводы принадлежали фабрикантами, которые заставляли работать рабочих по двенадцать часов в день. Поэтому Ленин со своими единомышленниками собирался отобрать землю у помещиков и отдать её крестьянству. Отобрать фабрики и заводы и сделать их государственной собственностью, а, значит, принадлежащими всему трудовому народу, так как государственная власть должна принадлежать трудящимся массам. Несмотря на гонения, несмотря на мощнейшую армию и многочисленную полицию в тогдашней царской России, Ленин возглавил революционное движение в России, которое победило в семнадцатом году. С этого самого времени началось строительство нашего государства: государства рабочих и крестьян. К сожалению, Ленин умер в двадцать втором году в самом начале нелёгкого пути строительства в России сильного индустриального государства. Ведь царизм оставил в наследие технически отсталую аграрную страну, и предстояло построить много фабрик и заводов, оснастить красную армию современным оружием и, самое главное, построить электростанции и электрифицировать всю страну. Ленин предложил план ГОЭЛРО по электрификации, но болезнь от ранения отравленной пулей и ранняя смерть не позволила ему увидеть результат претворения великих идей этого кардинального преобразования нашей России. Другие руководители государств продолжили задуманное нашим первым руководителем государства. И всё что у нас есть, вся полнота свобод, которые предоставляет советское государство каждому честному жителю, в том числе право на труд, заложено в те далёкие годы революционных преобразований под руководством великого Ленина. Вы представители нашего передового крестьянства должны помнить, как жили ваши деды и прадеды, и как изменилась к лучшему жизнь в деревне. Город, поставляет вам новейшую технику, чтобы вы могли вырастить хлеб, так необходимый городу, нашей красной армии. По сводкам местной власти все знают, что вы передовое хозяйство, которое с вниманием относится к подрастающему поколению будущих тружеников села. Я от себя лишь могу добавить: так держать селяне.
«Вот дал, - подумал Михаил. – Прямо речь произнёс, будто я на митинге, а не на встрече ветеранов».
- Это всё хорошо. Всё правильно сказано, - взял слово дед. - Но нам лектор на днях уже говорил что-то наподобие. Но вы то, ведь, не за этим нас собрали. Вы хотели рассказать нам о том, как с Лениным встречались. Так ведь? Или я чего-то не понял?
- Что ты к людям пристал, словно репей к заднице. Расскажут они ещё о встрече с Лениным и, может, ещё что-нибудь интересное расскажут, - одёрнула деда женщина.
- Мы не профессиональные лекторы. Мы просто ветераны революции и рассказываем, как можем. Извините, если что не так. А о встрече мы обязательно расскажем. Только вы уже потерпите, дослушайте наш рассказ, - взял слово Александр.
- Дед, вечно ты людей смущаешь. А они, ведь, к нам издалека прибыли по своей воле. И хотят нам рассказать об интересных событиях, чтобы мы были в курсе. А ты всё норовишь подначить, - вступился за ветеранов мужчина из первого ряда.
- Я спрашиваю о том, что всем интересно. Но если никому не интересно, я спрашивать не буду, - обиделся дед.
- Вот и хорошо, не спрашивай, дай людям закончить выступление, - посоветовал деду мужчина.
- С вашего разрешения мы продолжим, - сказал Александр.
Я расскажу вам, как первый раз увидел Ленина. Это было в одну из суббот, когда мы, занимались уборкой территории. Это мероприятие с той поры стали называть субботниками и добровольцы, которые участвовали в них, ничего не получали за свой труд. Это было символично, ведь мы собирались строить коммунистическое общество, где любой труд почётен, как и бесплатен. Так вот, вышли мы всей нашей ячейкой на уборку территории, работаем себе и вдруг видим, идёт к нам человек небольшого расточка в сопровождении человека очень большого роста. Подошёл человек небольшого роста и спрашивает: «Как настроение?» – при этом немного картавит.
Мы не знаем, кто с нами говорит, но отвечаем вежливо:
«Настроение, - говорим, - хорошее. Полезное же дело делаем, город очищаем от всякого мусора».
Он продолжает вопросы задавать:
«А сколько, - говорит, - вам платят за вашу работу?»
Мы отвечаем:
«Да нисколько нам не платят. Мы трудимся совершенно бесплатно в своё свободное время».
Он дальше спрашивает:
«Вас, наверное, кто-то заставил работать бесплатно?»
«Да нет, - отвечаем мы, - мы сами пришли, добровольно. Мы комсомольцы и решили на ячейке, что если не мы, то кто?»
«Верно рассуждаете, товарищи. Если не мы, то кто? Расчищать надо мусор непременно и не только на улице, но и в умах граждан, ещё не осознавших исторической правды революции. А то, что вы работаете, это очень хорошо, это очень даже здорово. Ведь это реальные уроки коммунизма».
И тут он видит, что два наших товарища, сгибаясь под тяжестью, несут на плечах здоровенное бревно. А мы заслушались нашего незнакомца и не видим их и не помогаем. Незнакомец подходит к этим двоим и подставляет своё плечо под бревно. Так они втроём и несли бревно до самой обочины дороги, где потом сбросили его. Пока незнакомец нёс, рослый сопровождающий причитал: «Вам, говорит, Владимир Ильич, тяжёлого поднимать сейчас нельзя. Вы ведь не оправились ещё от болезни».
А Ильич, как сбросил бревно, так и пошёл дальше по своим делам. После нам сказали, что к нам подходил сам Ленин.
- Вот это уже другое дело. Мы, конечно, слышали о бревне, которое Ленин нёс. Но с очевидцем встречаться не приходилось, - не выдержал и высказался дед.
Александр не дал ему шанса продолжить тему. Он начал свой рассказ.
- Сейчас я расскажу вам о юных годах Володи Ульянова и его жизненном пути. Вам, наверное, рассказывали о том, что он учился в гимназии. В гимназии ученики изучали разные науки, такие, как географию, историю, литературу, грамматику. Много надо было наук освоить, и учиться было непросто. Но Володя Ульянов хорошо учился и окончил гимназию с золотой медалью.
После окончания гимназии Володя Ульянов поступил в университет на юридический факультет. В университете он хорошо изучил «право», и это помогло ему успешно управлять государством и определить основные направления развития страны. Но для революционных свершений, преобразовавших Россию в самое справедливое, самое честное для трудящихся государство, Владимиру Ильичу предстояло пройти нелёгкий путь от революционера-подпольщика, до руководителя государства рабочих и крестьян.
И всё это время Владимир Ильич не сворачивая шёл к намеченной цели. Его не сломила ссылка и эмиграция. Его не сломило безденежья и предательство некоторых преданных ранее соратников. Даже в эмиграции, за тысячи километров от Родины, он не терял связи с Российским народом. Газета «Искра», которую выпускали революционеры в эмиграции, стала тем самым связующим звеном. Вы сами наверняка смотрели фильмы, в которых было показано, как распространилась газета «Искра» в России. Много людей, революционеров, настоящих патриотов, погибло, выполняя это нелёгкое дело.
Память о тех людях, об их идейном лидере, о нашем первом главе государства, всегда останется в наших сердцах.
- А сами-то вы Ленина видели? Вот коллега ваш, как я понял, Ленина видел. А про вас я ничего такого не понял, - обращаясь к Михаилу, задал вопрос дед.
Ни Александр, ни Михаил не стали тратить время на объяснения с любопытным дедом. Без всякой паузы Михаил продолжил выступление.
- Как и сейчас, так и во времена пролетарской революции, все молодые люди хотели быстрей повзрослеть и ворваться во взрослую жизнь. Мы, сверстники начала века, свидетели революции, были молодыми и тоже хотели быстрей повзрослеть и стать полезными революции. Но каждый в отдельности человек ничего толком не мог сделать один. Поэтому мы объединились в молодёжные организации и партия, наши старшие товарищи, говорили нам, что нужно делать. Мы часто собирались по вечерам и спорили, и мечтали о том, какой станет наша страна и какой станет жизнь в этой стране. Как-то раз, по весне мы получили уведомление, что в Москве будет проводиться слёт молодёжи и что нам необходимо направить делегата на этот слёт. Намекнули, что там будет выступать сам Ленин. Мы долго решали: кого же из наших послать на слёт. Спорили до хрипоты, но так и ничего не выспорили. Все мы тогда были равны и чем-то особенным друг от друга не отличались. Наконец один из нас предложил бросить жребий. Так мы и сделали. Нарисовали на одной бумажке крестик, остальные оставили пустыми. Высыпали все эти бумажки в шапку и по очереди стали тащить бумажки. До меня все вытаскивали пустые бумажки, и вот я, с замиранием сердца, запускаю руку в шапку, вытаскиваю бумажку, а на ней крестик стоит. Все стали поздравлять меня, а я от наплыва чувств сказать ничего не могу. Ведь получалось, не кого-то другого, а именно меня наша ячейка на слёт посылает, на котором сам Ленин выступать будет.
Наконец, наступает день слёта. Я захожу в огромный зал, каких ещё никогда не видывал, а там народу битком. Сидячие места все заняты, люди в проходах стоят, и даже на балконе не было ни одного стоячего места. Мне удалось пробиться до середины зала, и там я застрял. Сам себе думаю, что с этого места я всё услышу и будет мне что товарищам моим по ячейке рассказывать.
А народ шумит, ждёт начала. Тут выходит на трибуну товарищ в кожанке и просит тишины. Все замолчали, ждут. На трибуну стали выходить разные товарищи и речи говорить. Говорили много о том, что нам, молодёжи, предстоит сделать. Говорили о великих свершениях революции, о том, что мы должны стать продолжателями дел наших отцов и много всякого говорили. Мы все в зале тихо себя вели, ждали, когда на трибуну Ленин выйдет. Только время шло, а он всё не появлялся. Ну, думаю, ошибочка вышла. Не придёт сегодня наш Ильич. Дел, видно, много у него, не до нас сейчас. И тут выходит этот в кожанке и объявляет: «Сейчас перед вами выступит Владимир Ильич Ленин».
Зал взорвался. Кто сидел, повскакивали с места, всем хотелось увидеть вождя.
Ленин вышел на трибуну и, не дожидаясь пока зал утихнет, начал говорить.
Все тут же замолчали, стали слушать. Ленин говорил долго. Он рассказал о перспективах строительства нашего рабоче-крестьянского государства: о роли партии и задачах молодёжи в этом строительстве; о первоочередных задачах строительства новой индустрии. Все слушали раскрыв рот, так доходчиво, так ёмко и в тоже время просто, и кратко мог объяснить только он.
Наконец он закончил говорить и зал взорвался овациями. Ленин быстро удалился, а мы продолжали пребывать под впечатлением всего услышанного. За час, в течение которого Ленин говорил с нами, мы стали словно другими людьми. Я сам чувствовал, что пришёл в зал ещё несмышлёным кутёнком, но вышел оттуда если не зрелым взрослым, то тем человеком, который знает к чему надо стремиться, и что должно получится в результате моих усилий и усилий миллионов, таких же, как я. Я был горд за себя, что именно я первый из всех своих товарищей узнал это. Я был горд за то, что у моей страны есть такой человек, который знает и понимает, как надо жить всем людям. У меня словно выросли крылья, и вся моя дальнейшая жизнь была нацелена на выполнение задач поставленных партией Ленина. Всем вам я хочу пожелать такой же целенаправленности, такой же непоколебимой уверенности в правоте наших идей, тех идеалов, которые были у нас. Я хочу пожелать вам успехов в вашем нелёгком, очень нужном для всех людей труде.
Спасибо за внимание. Мы рассказали всё, что собирались рассказать. Надеюсь, наше выступление не вызвало у вас чувство неудовольствия.
Встала женщина из первого ряда и поблагодарила.
- Мы очень вам признательны за выступление. Вы рассказали нам много интересного и познавательного. Я думаю, все готовы поблагодарить вас за выступление и пожелать доброго здоровья и долголетия.
- Спасибо вам за добрые слова, - поблагодарил Михаил. – До свидания, и будьте счастливы.
Михаил подхватил под руку зазевавшегося Александра, и оба направились к выходу.
- Не иначе учительница, - следуя рядом с Михаилом, произнёс Александр.
Они вышли на улицу и размеренным шагом направились к дому приютившего их тракториста.
- Кто учительница? – переспросил Михаил.
- По-моему, нас поблагодарила местная учительница.
- С чего это ты решил?
- Учительницы как-то по особенному говорят, словно читают наставление всему классу.
- Что-то такое и я почувствовал. А впрочем, нам всё равно. Смылись побыстрей, и хорошо.
- Я не понял, зачем мы так рванули? Может быть, они хотели задать нам вопросы.
- Вот именно, вопросы. А вопросы для нас нежелательны.
- Это почему нежелательны?
- Ну ты прямо как только что родился. Что бы ты ответил, если они спросили бы тебя о возрасте?
- Не понял причём здесь возраст?
- Ты меня удивляешь. Последнее время ты ведёшь себя так, словно тебе память отшибло. Возраст для ветерана революции очень важен. Спрошу так: если ты родился в двадцатом году, а революция была в семнадцатом, мог бы ты быть участником революции? Молчишь? То-то и оно, нам больше нечего было там делать. А хочешь, можем вернуться. Расскажешь им, что мы всё это придумали. Надают нам тумаков, как в произведение Марка Твена «Путешествие по Миссисипи». И тогда уж даже наши хозяева апартаменты для ночлега не предоставят.
- Убедил. Пойдём домой.
- Хорошо бы, да дома у нас нет. А куда мы сейчас идём, то временное пристанище.
- Ну, совсем ты меня расстроил! Жилья и то нет. А я думаю так, где нас приняли на постой, там и наше жилище.
- В какой-то мере ты прав. Если смотреть в корень, все люди живут временно в своих жилищах. Выходит, они во временных пристанищах обитают. Сегодня живут в нём, а завтра уж нет.
- Всё это правильно, но что нам даёт подобное заявление?
- Ничего, кроме морального удовлетворения. Не мы одни такие бездомные. Весь мир таков.
- И что из этого выходит?
- А выходит вот что: мы осчастливили простых деревенских тружеников своим присутствием. Теперь им будет, что в старости вспоминать.
- Я понял твою мысль: мы слишком часто стали комплексовать. А это нам категорически противопоказано. Когда начинаешь сомневаться в основном, в выборе жизненного пути, всё остальное уже не так важно, поскольку становится просто фоном для нашей непутёвой жизни.
- А с чего ты взял, что наша жизнь непутёвая?
- Вот. Ты понял самую суть: в главном сомневаться нельзя.
- Никто и не сомневается. Колебания есть только в выборе второстепенного. Что не одно и то же.
- Может быть, немного погуляем? Не хочу я сразу идти к чужим людям и там ещё перед ними комедию ломать. Хочется хоть немного побыть самим собой и никем больше.
- Я где-то у забора палисадника лавочку видел. Там можно присесть. А вот она, как раз напротив нас.
- Присядем?
- Присядем.
Оба актёра так и сделали. Они сидели молча и смотрели на палисадник у дома через дорогу. Сейчас они чувствовали лёгкую усталость и внутреннюю умиротворённость. Наверное, что-то наподобие испытывают местные женщины, которые после тяжёлой деревенской работы сидят на лавочке, глазеют по сторонам и молча лузгают семечки.
- Хорошо в деревне. Тишина, воздух чистый, - прервал молчание Михаил.
- Немного коровьим навозом припахивает. Наверное, ферма недалеко, - поддержал разговор Александр.
- Это уже мелочи. А что до навоза, он здесь везде. Животных много вот они и теряют его повсюду.
- Значит, деревня живая, люди здесь живут и скот выращивают. А воздухом можно и в лесу подышать.
Оба засмеялись и, встав с лавки, пошли в дом к трактористу.
- Слушай, а он нас звал на ужин? - ещё не дойдя до дома, задался вопросом Михаил, остановившись на полпути.
- Он говорил о возможном посещении нашей лекции.
- По-моему не он говорил. А говорила супруга нашего тракториста.
- Точно, она ему велела помогать по хозяйству. А если бы они управились, то пришли бы послушать.
- Значит, не управились.
- А нам-то что делать?
- Что делать не знаю. А вот насчёт ужина ничего сказано не было.
- Придётся ложиться спать несолоно нахлебавшись.
- Так не годиться. Ложиться спать на пустой желудок после нашего триумфа!? - он посмотрел с хитрицой во взгляде на напарника.
- А почему бы нам ни зайти к ним домой и не поинтересоваться, почему они не пришли к нам на лекцию.
- Мысль хорошая, но несвоевременная. Давай, лучше поинтересуемся, как им показалось наше выступление.
- Так их же там не было!
- Мы могли там их не заметить. Не до того нам было.
- Можно и так. Тогда пошли в дом.
- А пошли.
Оба актёра неспешным шагом направились к дому тракториста.
Первым в дом вошёл Михаил. Александр проследовал за ним. В столовой никого не было, и оба вошедших остановились, едва переступив порог комнаты.
«Куда хозяева девались? Может, их нет дома? Помниться, хозяин говорил, что дверь запирается только в случае отъезда из деревни. Отрадно, что они из деревни не уехали», - размышлял Михаил.
«Как говорится, приплыли. Всякие варианты придумывали, чтобы правильно подъехать к столу, а хозяев-то и нет дома. Зато у нас появился вариант дома хозяев подождать. А это уже другой расклад получается: они к нам придут, хоть и в свой дом, а не мы к ним. Мы-то уже здесь, дома ждём», – подумал Александр.
Не успел он поделиться своими мыслями с Михаилом, как из кухни выглянул хозяин и воскликнул:
- Наконец-то вы пришли! А то мы вас заждались.
- Мойте руки и присаживайтесь к столу, - сказала хозяйка, вышедшая из двери кухни.
Она поставила на стол тарелку с хлебом, нарезанным крупными кусками.
- У нас всё готово, вас только и ждали, - сообщил хозяин.
Хозяйка снова скрылась на кухне и, проходя мимо супруга, цыкнула на него. Он тут же скрылся, освободив проход.
«Вот всё и разрешилось. А мы переживали, думали, с чего начать. А тут всё само пошло», - подумал Михаил.
- Ладно, подождём, - в поздний след обещал Александр.
Оба актёра уселись за пустой стол, как и пожелали хозяева. Ждать им пришлось недолго, скоро стол был сервирован, и несколько кастрюль и кастрюлек перекочевали с кухни на стол столовой.
- Первое кто-нибудь будет? – начала с вопроса хозяйка.
- Да, неплохо бы горяченького поесть, - ответил на вопрос Александр.
- Я тоже, пожалуй, съем, - пожелал Михаил. – Но мне лишь один половник.
- От самогоночки, надеюсь, не откажитесь? – спросил хозяин, разливая самогонку по стаканам из всем уже знакомого графина. – Надо ведь ваше выступление обмыть. Правильно жена?
- Приходила соседка, она ваше выступление слушала в клубе. Хвалила вас, говорила, что всем выступление понравилось, - сообщила супруга тракториста.
- А вы сами так и не ходили в клуб? – уточнил Михаил.
- Нет, не ходили. Мы к началу не успели, - пояснил хозяин.
- Мы с мужем решили по случаю вашего выступления в клубе ужин подготовить. Вот и не пошли, зато есть, что на зуб положить, - объяснила супруга.
- Очень здравое решение насчёт ужина, - поддержал хозяйку Михаил. – А что касается Ленина… О Ленине много рассказывали по радио, фильмов много снято было. Поэтому тема первого вождя пролетариата раскрыта основательно, каждый советский человек знает главное. И это главное, что Ленин основатель нашего государства и первый его руководитель и вдохновитель на великие свершения. Что-то я увлёкся. Давайте, перейдём к теме нашего сегодняшнего вечернего собрания: к ужину.
- Тогда предлагаю выпить за ваше успешное выступление, - взял слово хозяин.
- Наше выступление, конечно, прошло хорошо и это нужно отметить как успех.
Но я всё-таки прелагаю выпить за первого вождя нашего государства, Владимира Ильича Ульянова-Ленина, - внёс другое предложение Александр.
- За Ленина, - поддержал хозяин.
Он понял, как можно извлечь пользу из предложения Александра и поэтому не стал возражать и присоединять один тост к другому.
Все присутствующие выпили и заработали ложками.
Когда с супом было покончено, хозяин предложил:
- Предлагаю выпить за продолжателя идей Ленина, за его последователя, за Сталина, - неожиданно для всех предложил хозяин, и тут же разлил всем присутствующим по сто граммов самогона.
Хозяйка с укором посмотрела на своего супруга. Толи осуждала его за аполитичное предложение, ведь культ личности Сталина был развенчан на очередном пленуме самим Никитой Сергеевичем Хрущевым. Да и самого Хрущёва тоже в скорости развенчали. А, может быть, она укоряла супруга за неумеренное потребление спиртного, которое сильно вредило их нехитрой личной жизни.
Присутствующие спорить не стали и, не рассуждая, выпили за великого Сталина.
Хоть он и культ личности, а войну против гитлеровской Германии Россия под Сталинским руководством выиграла, став всего за девятнадцать довоенных лет его правления мощной индустриальной державой.
Все закусили огурчиком и капусткой.
- Ой, что же это я! – воскликнула хозяйка. – Картошку-то я вам не положила.
Она положила каждому в тарелку картошки крутой горкой, и предупредила:
- Если кому мало будет, картошки ещё много.
Все смолчали и хозяин, воспользовавшись минутным замешательством, разлил ещё по сто граммов самогона.
- Сталин много сделал полезного для России, но нельзя не отметить заслуги Никиты Сергеевича Хрущёва. Ведь именно он показал американцам Кузькину мать и ракеты поставил на Кубе. И Американцы отказались от своих планов размещать в Турции ракеты. Выпьем за бывшего руководителя нашего государства, Никиту Сергеевича Хрущёва.
Все подняли стаканы, и выпили за Хрущёва. После чего принялись за поедание картошки.
- За всех руководителей выпили, а главное, за выступление в клубе не выпили, - осудила хозяйка.
- Выпьем ещё, - обещал хозяин.
- Дорого яичко в христов день, - напомнила хозяйка известную истину. – Надо было с этого начинать. Тогда и самогонка ещё оставалась, и желание выпить было у всех.
- У меня и сейчас желание выпить осталось, - открыл секрет хозяин.
- У тебя-то осталось. О гостях надо думать, а не о себе. И самогонки уже нет, -
напомнила хозяйка.
- Самогонка у нас ещё имеется. Сейчас я принесу, - обещал хозяин.
Он взял опустевший графин и отправился в погреб пополнять емкость.
На сей раз, хозяйка предпочла смолчать. Что, мол, возьмёшь с моего алкоголика?
- Ну вот, что я говорил!? - воскликнул хозяин, вновь появившись в столовой, но уже с наполненным самогонкой графином.
- Я вам сейчас картошечки положу, - обещала хозяйка. - Картошечка у нас своя, рассыпчатая, на сале жареная.
- Спасибо, - получив добавку картошки, поблагодарил Михаил. – Очень вкусная у вас картошка.
- А с солёным огурцом, так просто объедение, - добавил к сказанному Александр.
- Капуста вам понравилась? Не очень острая? – поинтересовалась хозяйка.
- Капустка что надо. Под такую капустку можно литр выпить и не опьянеть, - похвалил капустку Михаил.
Хозяйка от удовольствия порозовела.
- Вы не стесняйтесь, накладывайте капустку. Я ещё из погреба достану.
Хозяин разлил самогонку по стаканам и, не дав супруге опомнится, сказал тост:
- Выпьем за нашего теперешнего руководителя, нашего дорогого Леонида Ильича Брежнева!
Все присутствующие ничего не сказали по поводу текста самого тоста. Они молча выпили за здравие Брежнева.
- А за сегодняшнее выступление пить не будем? – спросила хозяйка.
- Обязательно выпьем. Но сначала надо поесть горяченького, - ответил хозяин.
- А вы завтра что будете делать? Уедите или останетесь? – не сдержала любопытства хозяйка.
- Не думали ещё о завтрашнем дне, - ответил Михаил. – Завтра решим.
- Конечно, завтра, - обрадовался хозяин. – Утречком встанете и с чистой головой решите, что вам делать завтра. А теперь предлагаю выпить за ваш сегодняшний успех.
Хозяин наполнил стаканы самогоном и уже собирался поднять заздравную, как хозяйка напомнила.
- Ты же хотел повременить. Вот и дай гостям поесть горячего. А выпивка от тебя никуда не уйдёт.
Хозяин ничего не ответил, решив не возражать супруге. Он пару минут ковырялся в тарелке с картошкой, поглядывая на ветеранов, словно искал поддержки.
- Ну, давайте, под солёный огурчик выпьем за ваш успех, - снова предложил он.
Жена с укоризной посмотрела на него, но ничего не сказала.
Все выпили и, заев солёным огурцом, снова принялись за картошку.
- Пойду, самовар поставлю, - сказала хозяйка. - После солёного, вы, небось, пить хотите?
- Да, хорошо бы чайку попить горяченького, горло промочить, - высказал пожелание Михаил.
Супруга удалилась ставить самовар, а хозяин, подмигнув ветеранам, предложил:
- А мы, пока её нет, тяпнем по последней.
Не спрашивая согласия ветеранов, хозяин разлил по стаканам остатки самогона. Получилось по сто граммов на каждого.
- Давайте, выпьем за здоровье. Если оно будет, остальное всё приложится, - предложил тост хозяин.
Все выпили и закусили огурчиком. Ветераны принялись доедать картошку. После столь обильных возлияний, они уже чувствовали потребность в отдыхе и дабы хозяева не обиделись на их нетрезвое состояние, старались заесть картошкой, смягчив воздействие ядрёной, пахучей самогонки.
- Я бы уже спать пошёл. Устал что-то сегодня, - сознался Михаил.
- Я с тобой вполне солидарен, - поддакнул Александр.
- И чай пить не будите? – спросил хозяин.
- Нет, чайку надо выпить. Пить потом всё равно захочется. А где чаю возьмёшь на сеновале? – объяснил Михаил.
Ему самому ответ показался смешным и он хихикнул. Его поддержал Александр, тоже хихикнув.
«Ну и пьяные мы с Мишкой – подумал Александр. - Всё этот ядрёный самогон. От водки так не развозит».
- А может, ещё самогоночки? Я бегаю, - предложил хозяин.
- Самогонка твоя очень хорошего качества, но нам уже хватит. Старые мы помногу пить, - отказался Александр.
- Ну, как знаете. Я бы выпил, да в одиночку не хочется, - обиделся хозяин.
- Может быть, завтра выпьем. Я вас хотел спросить: вы когда баню топите, чтобы помыться? – задал вопрос Михаил.
- Вы помыться хотите? – догадался хозяин. – Обычно мы баню в субботу топим. Но если вы желаете, можно хоть завтра баню организовать.
- Не хотелось бы вас обременять. Но если это всё-таки возможно, мы будем вам безмерно благодарны.
- Хозяин вовремя сообразил, каким образом можно продлить праздники, не заслужив при этом порицания супруги.
- Тут недалеко, в соседней деревне, свояк у меня живёт. Завтра к нему сходим, договоримся насчёт бани.
- А будет ли удобно идти к нему с подобной просьбой? – забеспокоился Михаил.
- Мы к нему не с пустыми руками пойдём. Мы самогоночки прихватим. А он нам баню затопит. У него баня знатная, и попаритесь вдосталь, и намоетесь дочиста. Останетесь довольными.
- А далеко добираться до вашего свояка? – спросил Михаил.
- Нет, недалеко. Три километра от нашего дома до его дома.
- Это вы с такой точностью определяете расстояние? – удивился Михаил.
- Несколько лет назад он поставил на свой велосипед счётчик пройденного расстояния. Вот и получилось, что по счётчику на велосипеде три километра насчиталось.
- А деревня большая? – продолжал спрашивать Михаил.
- Была когда-то большая. А сейчас несколько домов жилых осталось, в которых местные круглый год живут. В остальных дачники только летом живут. Сейчас все они заколочены, а дачники в город съехали.
- Даже не знаем, удобно ли будет вас от работы отвлекать? И ведь могут вас завтра не отпустить, - высказал сомнения Александр.
- Вы завтра в правление пойдёте деньги получать, там скажите обо мне председателю. Он мужик с понятием, не откажет в просьбе. А я с утра съезжу, поработаю чуток, а потом приду за вами. Думаю, до двенадцати управлюсь.
- А не поздно в двенадцать идти к вашему свояку?
- Как раз в двенадцать в самый раз. Успеем баню протопить и попариться. А потом, как положено, выпьем и закусим на славу.
- Куда это вы собираетесь? – спросила супруга, не вовремя появившаяся в столовой.
- Да вот наших гостей хочу к свояку сводить и в бани попарить.
- Знаю я твои бани! – воскликнула хозяйка. - Опять будешь самогонку жрать.
- То есть ты не разрешаешь гостей в бане помыть? Это как-то не по-нашему, не по-русски, - покритиковал супругу хозяин.
- Иди, принеси самовар. Он уже готов, - вместо того, чтобы отвечать на оскорбление, велела хозяйка.
- А заварочный чайник нести? – чтобы сменить тему и отвести от себя гнев супруги, спросил хозяин.
- Ты не видишь, что я его принесла?
- А варенье нести?
- Пошли вместе, сразу всё и принесём - предложила хозяйка, и первой пошла на кухню.
Хозяин с хозяйкой удалились, оставив гостей в одиночестве.
- Зря мы затеяли разговор о бане. Из-за нас хозяин с хозяйкой поссорились, - тихо сказал Михаил.
- Милые бранятся, только тешатся. Помирятся ещё, об этом не переживай. А баня нам нужна, и не только чтобы помыться. А ещё и для того, чтобы обозначить начало перемен к лучшему, - объяснил свою точку зрения Александр.
- Думаешь, баня поможет?
- А как же! Если во что-то веришь и стремишься к этому, то обязательно получишь.
- В помещение вошли хозяин с самоваром и хозяйка с банкой варенья. Гостям пришлось прекратить разговоры.
- Вам покрепче налить или боитесь не заснуть? – прежде чем налить заварку в стаканы, спросила хозяйка.
- Нам покрепче, мы уже ничего не боимся, - ответил Александр.
- Свежий воздух деревни после городского отравленного воздуха действует лучше любого лекарства и снотворного, - объяснил суть вопроса Александр.
- Я вижу, вам у нас понравилось, - сделала вывод хозяйка. – А то оставайтесь у нас на недельку, попьёте молочка парного, свежим воздухом подышите. А когда надоест, то уж домой, в город.
- Спасибо за предложение, но не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством. И дела у нас ещё остались. А вот от баньки деревенской мы не отказались бы, - ответил Михаил, всё же рискнув вызвать повторный всплеск недовольства хозяйки.
Но к удивлению всех присутствующих она сменила гнев на милость.
- Если моего мужа председатель завтра отпустит, то к свояку сходите помыться. У свояка баня самая лучшая в округе. Там попаритесь и помоетесь на славу.
И, обращаясь к супругу, добавила:
- Но чтобы вечером дома был. На работу выходить нужно каждый день, не то правление опять тебя годовой премии лишит.
- Это непременно. Я так и хотел сделать, - сообщил хозяин.
- Знаю я твои намерения. Но чтобы вечером был дома, - оборвала хозяйка своего супруга.
- Мы обещаем вам доставить его вечером домой. Да и нам самим следующим утром надо восвояси собираться, - успокоил хозяйку Михаил.
Хозяйка с подозрением взглянула на говорившего. Но лишь сказала:
- Пейте чай, а то остынет.
- Варенье пробуйте, супруга сама собирала и сама варила. Вкусное и целебное варенье. Малина, она от тяжёлой хвори помогает, - не замедлил взять слово хозяин.
- Я вам в блюдечки положу, - обещала хозяйка и тут же выполнила обещанное.
- А вы сами-то себе положите, - увидев, что хозяйка положила только в два блюдечка для гостей, забеспокоился Александр.
- Я прямо в чашку люблю варенье класть, - объяснила хозяйка и, почерпнув ложкой из банки, плюхнула варенье себе в чашку.
- А вы что не кладёте себе? - обращаясь к хозяину, спросил Михаил.
- Я сладкое не люблю. У меня от сладкого живот болит. Не принимает моё брюхо сладости. Медок я только и жалую, - объяснил своё поведение хозяин. А сейчас и его не хочу.
- После такого количества горького, конечно, не захочешь, - сказала хозяйка.
Но хозяин на замечание супруги не ответил. Он громко отхлебнул из стакана, показывая тем, что отвечать на подобные замечания не намерен. Гости поддержали почин хозяина и тоже пили чай молча. Лишь справившись со стаканом чая, Михаил похвалил:
- Варенье просто замечательное. Никогда такого раньше не едал.
Хозяйке комплемент понравился, и она налила гостям ещё по стакану чая и добавила в блюдечко варенье. Этим чаепитие не ограничилось, а закончилось оно лишь на четвёртом стакане чая.
- Спасибо хозяюшка! – поблагодарил Михаил.
- Напились, наелись досыта, - поддержал коллегу Александр. – Пора и честь знать.
- Пойдёмте, провожу вас до сеновала, - обещал хозяин, которому и самому не терпелось побыстрей отлить.
- Только долго не задерживайся, возвращайся быстрей в избу, - хозяйка напутствовала супруга.
Пожелав спокойной ночи, гости удалились. Хозяин отравился вместе с ними, замыкая процессию.
- Может, я сбегаю, принесу выпить? – закинул удочку хозяин.
- Спасибо, нам уже на сегодня хватит, - ответил Михаил.
- А зря. Выпить перед сном очень даже полезно. Сон будет крепок, - соблазнял хозяин.
Никто из актёров не ответил. Им не хотелось сегодня говорить на эту тему.
Перед самыми воротами Александр вспомнил, что лестница сломана.
- У нас лестница сломалась, наверное, была гнилая, - сказал Александр. – У вас какой-нибудь другой нет?
- Другой лестницы у меня нет. У соседа есть высокая лестница. Она у него за домом лежала, - ответил хозяин.
- Может быть, попросить соседа одолжить нам лестницу? А утром мы бы отдали её, – предложил Михаил.
- Зачем просить? Так возьмём, - ответил хозяин. – Ждите здесь, я принесу.
Нетвёрдым шагом хозяин направился к дому соседа. Завернув за дом, он на некоторое время пропал из поля зрения.
- Долго его нет. Может быть, пойти, помочь? – предложил Михаил.
- Он не просил нас о помощи. Значит, хотел сам всё сделать, - ответил Александр.
Сначала из-за дома показался край лестницы. Актёры ждали появление самого хозяина, но лестница на некоторое время застряла на месте. Потом она медленно стала высовывать из-за дома по очереди все свои перекладины, пока не появился сам хозяин. Он медленно повернул лестницу и только после поворота пошёл по направлению к актёрам.
- Кустов насадили вокруг дома, не пройти, не проехать, - ворчал хозяин.
- Эта лестница даже великовата. Как бы она в крышу не упёрлась, - высказал опасение Михаил.
- Сейчас мы проверим, упрётся или нет, - принимая лестницу из рук хозяина, обещал Александр. – Ворота откройте.
Михаил приоткрыл ворота и Александр, цепляя лестницей за косяк и дверь, втащил её внутрь помещения.
- Смотри-ка, в самый раз оказалась, - сделал вывод Александр, когда прислонил лестницу к уложенному сену.
- По-моему, всё же великовата. Последняя ступенька оказалась выше верхушки скирды сена, - Михаил обратил внимание коллеги на вопиющий факт.
- Выше, не нижи. С высокой ступеньки можно спрыгнуть вниз.
- Если я вам больше не нужен, я пошёл, - сообщил хозяин, который обиделся на немужское, с точки зрения деревенского жителя, поведение ветеранов, которые без всякого нажима со стороны женщины, добровольно отказались от выпивки.
- Высоты не хватает. Крыша слишком низко, - не обращая внимания на сообщение хозяина, сказал Александр.
Хозяин, как и обещал, направился к дому.
- Не очень мы его обидели? – засомневался Михаил.
- Иначе от него не отвязаться. А напиваться до бесчувствия нам нельзя.
- Это точно. Такой прицепится словно клещ, и никак его не вразумишь.
- Я полез наверх. Когда залезу, ты лезь за мной.
- Я на всякий случай отолью. Сверху-то не очень пописаешь.
- Пожалуй, я к тебе присоединюсь. После поглощения литра жидкости писать всё время хочется.
- Не литра жидкости, а двух литров.
Оба вышли на улицу и с удовольствием сделали, что задумали.
- А теперь спать, - произнёс Михаил и первым полез наверх. Михаил полез следом. Скоро оба актёра спали, как сурки.
Утро встретило актёров хмурыми тучами и северным холодным ветром. Казалось, солнышко спряталось надолго, и выглянет только весной следующего года. В щели сеновала задувало, неприятно холодя поредевшую от времени шевелюру.
- Ты спишь? – спросил проснувшийся Михаил.
- Нет, уже не сплю, - ответил Александр.
- Чувствуешь, как погода испортилась. Скоро по улицам не походишь, холодно будет.
- Да уж. Осень скоро кончится, а там зимние снега все дороги завалит. Тогда не побродишь по хлябям и весям, сугробы всё завалят.
- Надо куда-то на зиму определяться на постой.
- Ты бы ещё сказал с пропиской. И конец нашей вольной жизни.
- Почему конец? Весной опять в дорогу двинем, спектакли поиграем.
- Если осядем, сняться с мели будет трудно. К хорошему быстро привыкаешь.
- Будем оптимистами, до снега ещё есть время. А значит…
- А, значит, нам пора вставать и собираться в дорогу.
- Слушай, что-то мне сегодня так погано. Вчера у нас что-нибудь было этакое?
- Этакого не было. Но самогонки мы выдули немало. Лично я бы с удовольствием опохмелился. Башка какая-то чугунная сегодня.
- Может, холодным ветром ночью надуло?
- Может, и надуло, а, может, от самогона остаточные явления. Пока не опохмелишься, не поймёшь.
- Так в чём же дело, пойдём.
- Куда пойдём?
- Похмеляться, конечно.
- Ты забыл, что мы в деревне. А в деревне только самогон, да и то его надо найти.
- Слушай, а магазин здесь есть?
- Не знаю, может, есть, а может, и нет. Спросить надо у кого-нибудь из местных.
- Так чего мы ждём, пошли, спросим.
- Вчера мы выступали перед деревенскими, как два ветерана Ленинской поры. А сегодня в лобаз придут два трясущихся с похмелья синяка.
- Так я не понял, ты что-то другое хочешь предложить?
- Предлагать ничего не буду, время покажет и подскажет. Знаю одно: нам пора вставать и приводить себя в порядок.
- А лобаз побоку?
- Сначала к председателю за вознаграждением. А потом поглядим.
- Опять нам холодной водицей похмеляться.
- Зато мы свободны. Помнишь, как в тюрьме побывали?
- Ну ты и вспомнил! Лучше думать о хорошем, глядишь и сбудется.
- Заболтались мы с тобой. Лично я встаю.
- Спускайся вниз. Я за тобой.
Михаил полез вниз. Когда он спустился, Александр вспомнил:
- Сумки с собой возьмём или тут пока оставим?
-С собой. Неизвестно что нас сегодня ждёт, - ответил Михаил.
- Тогда держи, - сказал Александр.
Он сбросил сначала одну сумку, потом другую. Только после этого слез сам.
- Насколько я помню, мы сегодня собирались в сопровождении тракториста пойти в другую деревню. Там у него свояк живёт, а у этого свояка баня хорошая имеется, - напомнил о сегодняшних планах Александр.
- И эту баню нам должен протопить свояк, чтобы мы, два ему неизвестных человека, могли помыться. И ты в это веришь?
- Так нам же вчера сам хозяин обещал. Или ты забыл?
- Помню я, помню. Но обещал он нам пьяным. А с пьяного взятки гладки.
- Ты думаешь, обманет?
- Ничего я не думаю. Но в этом деле слишком много зависит от случая.
- От какого ещё случая? Он нам баню обещал? Обещал. Значит, должен сделать.
- В том-то и дело, что ничего он нам не должен уже. Если говорить о денежном долге, то он отдал нам долг своим гостеприимством. Об остальном и говорить не стоит.
- Я всё-таки тебя не понимаю. Ты хочешь сказать, что мы сейчас возьмём у председателя деньги и пойдём восвояси?
- Я не о том. Слишком много получается натяжек. Как ты помнишь, сначала мы должны уговорить председателя отпустить с нами тракториста. Кто мы для председателя и почему он вдруг возьмёт, и отпустит тракториста с работы?
- Как это кто мы!? Мы ветераны, соратники Ильича.
- Даже если так, отпускать с работы тракториста только потому, что мы ветераны, ему резона нет.
- Как это нет?
- Ты сначала меня дослушай. А потом будешь возражать. Так вот, предположим, он тракториста отпустит. Пойдём мы в деревню к свояку, а его в деревни нет. Уехал свояк по делам и не скоро будет. Что тогда?
- Ну что тогда? Тракторист возьмёт, да сам баню натопит. Думаешь, деревенский мужик этого не сможет? Да и мы поможем ему в этом.
- А если свояк сидит у себя дома, но баню топить не захочет и трактористу нашему самому топить не позволит?
- Почему это не позволит?
- Мы же не знаем, какие у них отношения.
- Если бы, да кабы, да росли в поле грибы. Пойдём в дом умываться и чай пить. А после уже всё само собой определится.
- Пошли, оптимист ты наш.
- А что, я такой.
На этой оптимистической ноте разговор был закончен и два актёра, а сейчас ветерана, отправились в избу умываться. Мене чем через час оба актёра, умытые и попившие чая, шли по направлению к правлению, намереваясь получить обещанные председателем деньги. Не останавливаясь пред входной дверью правления, прямо с ходу, как будто они имели на то право, как бы обретенное долгим служением интересам государства, актёры вошли в помещение правления. Секретарша сидела за своим столом и ровным счётом ничего не делала.
- Здравствуйте! – приветствовала секретарша вошедших в помещение ветеранов.
- Здравствуйте! Председатель у себя? – спросил Михаил.
- У себя, - ответила секретарша.
Оба актёра прямиком направились к двери, ведущей в апартаменты председателя. Секретарша даже не дёрнулась, чтобы преградить путь. Она лишь напомнила:
- Я должна предупредить председателя о вашем приходе. Иначе он будет на меня в обиде. - Секретарша, полагая, что имеет дело с интеллигентами, совсем не волновалась.
- Конечно, - остановившись в шаге перед дверью, согласился Михаил.
Секретарша встала и, старательно виляя тощими бёдрами, направилась к двери.
- К вам пришли два ветерана, которые вчера приходили.
- Пусть войдут, - дал добро председатель.
- Здравствуйте! – поздоровался Михаил. – Мы пришли получить за выступление оговорённую вчера сумму.
- Да, я помню. Речь шла о двадцати рублях. Так?
- Да, именно так. Речь шла о двадцати рублях, - подтвердил Александр.
- Я уже отдал распоряжение. В десять часов бухгалтер принесёт деньги.
Михаил взглянул на наручные часы. До означенного времени оставалось полчаса.
- Я сам не был на вашем выступлении. Дела не позволили присутствовать. Но я наслышан, наши колхозники очень хорошо о вас отзывались. Я предлагаю отметить ваше удачное выступление, - заявил председатель.
Вчера председатель сильно перебрал и с самого сегодняшнего утра, он напрягал больную голову, выискивая причину, по которой можно было бы начать выпивать немедленно. Случай не заставил себя ждать, подвернувшись в виде двух прибывших за деньгами ветеранов. Чем он незамедлительно воспользовался.
Не вставая с кресла, он повернулся к сейфу, стоящему на тумбочке в углу.
Сейф уже был отперт и, потянув за массивную металлическую ручку, председатель открыл его. Сейф не содержал ничего ценного. Сказать точней, он содержал лишь пятилитровую бутыль мутного самогона, заполняющего её на половину и две конфетки рядом с ней.
- Присаживайтесь, - преложил председатель.
Помимо кресла председателя в помещении стоял лишь один стул, да и у того ножка была сломана. Поэтому никто из ветеранов не рискнул приземлиться на него. Оба остались стоять.
Председатель взял три стакана с нижней полки сейфа и переставил их на стол.
Только после этого он осторожно, чтобы не разбить, переместил бутыль из сейфа на стол. Было заметно, как трясутся у него руки.
«Председатель, наверное, тоже с перепоя. Вон как руки у него ходуном ходят. Да и мы сейчас не лучше выглядим. Однако нам повезло. С утра думали об опохмеление, а тут само в руки, вернее в глотку идёт», - глядя на председателя, думал Михаил.
Между тем председатель налил по полному стакану каждому из присутствующих.
- За наши успехи! - преложил тост председатель.
Оба ветерана с тостом согласились и, чокнувшись, вместе с председателем опрокинули стаканы в рот. По жилам сразу потекло тепло и начало отпускать напряженную вчерашней выпивкой голову.
Председатель откусил половинку конфетки-карамельки. Оставшуюся половинку в качестве закуски проглотил Михаил. Александр к последней конфетке не притронулся. Посчитав, что председателю она больше нужна, ведь ему предстояла одному допивать оставшиеся полтора литра самогона. А в таком деле без закуски нельзя. Александру пришлось занюхать самогон рукавом.
- Ну как вам показалось у нас в деревне? – для поддержания беседы спросил председатель. Он хотел спросить о ближайших планах ветеранов. Но в его больной ещё голове вопрос не сформировался, как хотелось, и само собой вылетело о родной деревни.
- Очень отзывчивые добрые люди у вас в деревне. И сама деревня выстроена на славу. Одним словом, славно тут у вас, - дабы не обидеть, правильно выстроил ответ Александр.
- Ну да, ну да. Деревня у нас… А вот приезжайте к нам лет этак через десять, - как когда-то Ленин предложил Герберту Уэлсу посетить СССР, повторился председатель. – И увидите всё своими глазами. Деревню будет не узнать.
- Боюсь, через десять лет нас самих будет не узнать. Ну, если всё-таки доживём, обязательно приедем, навестим ваши пенаты.
Последнее слово председатель не очень понял, но от этого лесть не стала кислой. Актёры ответили, теперь очередь говорить настала председателя.
Выдержав небольшую паузу, которая позволила придумать следующую фразу, председатель спросил:
- Вы ещё у нас побудите, - подразумевая пребывание в деревне, - или уедите.
- Немного побудем, а потом уедим, - не уточняя сроков, пространно ответил Михаил.
- Чтобы не мешать вам, мы подождём бухгалтера в соседней комнате, - помогая председателю закончить аудиенцию, сказал Михаил.
- До свидания, - попрощался Александр.
- До свидания, - ответил председатель.
- До свидания, - вторил ему Михаил.
Оба актёра вышли в комнату, где находился секретарь.
- Мы тут подождём немного, если вы не возражаете, - Михаил объяснил, что они собираются сейчас делать.
- Вы все вопросы с председателем решили? – не сдержав приступа любопытства, спросила секретарша.
- Решили. Теперь вот ждём бухгалтера. Она должна нам деньги принести. Так нам сказал председатель, - удовлетворил любопытство секретарши Александр.
Секретарше хотелось знать больше, и она полагала, что ветераны скрывают от неё самое интересное. Но как вытянуть у них подробности она не знала. Пауза затянулась, и секретарша уже собиралась нарушить тишину новым вопросом, как вошла бухгалтер. Она прямиком направилась к председателю.
«Вот так выгадали. Мы тут её ждём, а она сразу к председателю пошла, будто тут нас и в помине нет», - подумал Михаил.
Однако буквально через минуту бухгалтер вышла из кабинета с бумажкой в руках и сразу же приступила к делу.
- Распишитесь у меня в ведомости, - попросила она присутствующих ветеранов и положила лист на стол.
«Интересно, зачем нам расписываться, коли здесь не знают ни нашего имени, ни фамилии? Или всё-таки знают?» – подумал Михаил.
Однако на бумаге не было ни имен, ни фамилий. Это был просто чистый лист бумаги. На листе можно было написать всё что угодно: и признание в хищение, и благодарность, и денежный документ.
- Где расписываться? – спросил Александр.
- Да вот здесь распишитесь, - показав место на бумаге, где надо поставить подпись, сказала бухгалтер.
Александр расписался, и рядом расписался Михаил.
- Вот ваши деньги, - сказала бухгалтер и отдала ветеранам двадцать рублей.
- Спасибо, - почти хором поблагодарили ветераны. – До свидания, - добавили к сказанному они, и вышли из помещения правления.
- Теперь куда пойдём? – спросил Александр. – Может быть, ну её к лешему эту баню, пойдём дальше искать антрепризу?
- Эх, мать честная! Мы забыли нашего тракториста отпросить. Теперь действительно можно уходить из деревни.
- Ещё не поздно вернуться.
- Поздно. Председатель поймёт наше возвращение по-своему. Ведь у него в сейфе остался самогон. И он воспримет нашу просьбу лишь как отмазку, чтобы ещё раз угоститься мутной, вонючей самогонкой. Не хочу я ещё раз пробовать такое мерзкое пойло. Когда не знаешь что это такое, выпить можно. А когда знаешь, в глотку такое не затолкать.
- Я не понял. Ты не хочешь идти и просить за тракториста?
- Сейчас уже не хочу. Мы трактористу скажем, что до разговора о его отгуле дело не дошло. А там пусть сам решает.
- Хорошо, пошли к трактористу. Может, он нам напоследок щец нальёт.
- И самогоночки нацедит. У него не такая противная самогонка, как у председателя.
Поскольку оба актёра уже шли по направлению к дому тракториста, им не пришлось менять маршрут следования.
- Ты смотри, похоже, он уже дома, - сказал Михаил, когда он и Александр поравнялись с домом тракториста.
- С чего ты взял?
- Кажется, кто-то посмотрел на нас из-за занавески.
- Это могла быть его жена или местный вор.
- Ты бы ещё сказал любовник жены.
- Может и любовник. Ты считаешь деревенские этим не грешат?
- Акстись, на такую бабищу вряд ли кто позарится.
- С чего ты так решил? Есть же любители баб, которые побольше и потолще.
А жена тракториста для подобного любителя казалась бы идеальным женским воплощением красоты.
- Скажешь тоже. Сам-то ты, небось, на такую не позарился бы ни при каких обстоятельствах.
- Мы другое дело. Мы люди городские и воспитаны на субтильных или, по крайней мере, в меру полных образцах женской красоты.
- Так ты предлагаешь пока в дом не заходить?
- Это ещё почему?
- Мы войдём, а они там, сам понимаешь. И как нам после увиденного себя вести?
- Это вопрос. Чтобы не думалось, давай, зайдём в дом и проверим всё сами.
Михаил первым вошёл в дом и столкнулся с трактористом.
- Вы сказали председателю? – спросил он.
- Не успели. Теперь уже этого не исправить, - ответил Михаил.
- Не страшно, я уже освободился. Сегодня работы было немного.
- Так мы всё-таки пойдём к вашему свояку?
- Конечно, пойдём. Я соберу с собой всё что нужно, и двинемся в путь.
- Дорога будет нелёгкая. Надо бы перед дорогой подкрепиться, - напомнил Александр.
- Это правильная мысль. Надо перед дорогой выпить и закусить, - понял по-своему тракторист.
- И чего-нибудь горяченького съесть неплохо было бы, - закинул удочку Михаил.
- Сейчас всё будет, - обещал тракторист и пошёл на кухню.
- Вот и хорошо, - тихо сказал Александр. – Вопрос с обедом сам собой разрешился.
«Печку разжигать долго, наверное, на электроплитке щи греть будет. А с самоваром придётся повозиться. Сначала разжечь самовар нужно, потом сапогом угли раздувать, чтобы тяга лучше была. А напоследок чай заварить и чайничек заварной сверху поставить, чтобы крепче заварился. Нам, городским, с самоваром быстро не управиться. У деревенских уже сноровка выработана. Для них - это пара пустяков», - размышлял Михаил.
- Может быть, помочь надо хозяину? – высказал предположение Александр.
- Если бы нашей помощи хотели, то прямо так и сказали бы. Раз не сказали, значит, не хотели.
- Мы гости, поэтому нас напрягать и не стали.
- Не суетись. Раньше или позже мы за стол сядем и поедим.
- А всё же хотелось бы пораньше. Понимаешь, есть очень хочется.
Актёры уселись за стол и стали ждать. Хозяин появился в столовой нескоро.
- Самогоночки с собой я уже приготовил. А это нам сейчас выпить перед обедом, - поставив на стол графин с самогонкой, сообщил хозяин.
- Вы надолго не пропадайте, - предупредил Михаил, которому не терпелось отведать горячих щей.
- Самовар у меня почти готов, уже доходит. Щи тоже закипают. Хлеба сейчас принесу, и всё остальное принесу, и можно начинать, - сообщил о планах хозяин.
Как и обещал, сначала он принёс и поставил на стол хлеб. Затем на столе появилась кастрюля со щами и самовар. Каждый налил себе в миску щей, сколько душа пожелала и, выпив под дежурный тост: «Будем здоровы», - присутствующие дружно заработали ложками. Покончив с первой тарелкой щей и слегка пропотев, трапезничающие налили по второй. Под вторую выпили два раза и ещё в графине осталось по сто граммов на каждого.
- Не пропадать же добру, - разливая остатки в стаканы, объяснил хозяин.
Выпили по последней, запили горячим чаем, и стали собираться в путь.
- Хозяйка помоет посуду. Она дома будет, а нам ещё идти до свояка, - сместив грязную посуду на край стола, сказал хозяин.
- Кажется, всё взяли, самое главное самогон не забыли, - заглянув в корзину, которую приготовил, чтобы взять с собой, сообщил хозяин. – Ну, с богом. Через час, максиму через полтора должны быть там. Час мы на обед потеряли, поэтому надо поторапливаться.
Как сказано, так и сделано. Трое путников, во главе с местным трактористом, двинулись в путь. Они прошли вдоль деревни, и вышли на грязную, разбитую повозками и тракторами просёлочную дорогу. По уверению тракториста, предстояло преодолеть расстояние всего-то в три километра.
«Снова всё для нас заканчивается, а, может быть, начинается дорогой. Хотя какая разница заканчивается или начинается. Самое главное, мы в пути, в поиске. Правда, на сей раз мы не в поисках антрепризы, а всего лишь идём в баню к свояку тракториста. И компания у нас сейчас разношёрстая, не только актёры и к ним временно примкнувшие, но и люди самой необходимой профессии – хлеборобы. И всё это, мне кажется, весьма символично. Они нам хлеб, мы им зрелищ. И всё как в старину, всё как прежде, объединено два в одном и требование хлеба и зрелищ наша теперешняя команда выполнит с лихвой», - размышлял Михаил, следуя за неунывающим трактористом.
Он знал куда шёл, и что его ждало, было до тривиальности прозаично: застолье с самогоном и байками о былом. А что ждало актёров, одному богу было известно. И тем не менее оба старых представителя Мельпомены шли в эту неизвестность, надеясь, что удача или лёгкое везенье смилостивятся и предоставят им возможность творить историю на театральных подмостках хотя бы провинциального захолустья.
- А ну его всё сразу и навсегда, - тихо сказал Александр, который тоже думал о превратностях судьбы актёра. – Теперь только вперёд к нашему счастливому завтра, а так же послезавтра и послепослезавтра.
Путники шли, не останавливаясь, и впечатления и временные тяготы преодолеваемой пешком дороги вскорости отвлекли их от грустных мыслей.
Лицедеи.
История седьмая
Свадьба с ветераном.
Целый час актёры, возглавляемые местным трактористом, шли по просёлочной дороге.
- Может быть, отдохнём? – преложил Михаил, который начал отставать от группы.
- Чуть-чуть потерпите, мы почти пришли, - попросил тракторист.
Однако это почти растянулось ещё на полчаса, и когда три путника подошли к дому свояка, актёры тяжело дышали и едва переставляли уставшие от быстрой ходьбы ноги.
- Как удачно, что свояк дома! – воскликнул тракторист и, не останавливаясь, вошёл в избу.
Актёры остались на улице.
Переведя дух, Михаил сказал:
- Ходоки из нас никудышные. И на душе как-то неспокойно. Чувствую опять мы с тобой вляпались в какую-то авантюру, только пока непонятно в какую.
- Может быть, и так. Но, давай, не думать о грустном. Пока для нас ничего плохого не светит. Впереди баня. Парком тела наши прогреем, а потом выпьем, и всё плохое забудется.
- Забудется, но только на время. А хотелось бы навсегда, - проворчал Михаил. Сегодня на него снизошло плохое настроение, и он никак не хотел опять становиться оптимистом.
- Как раз насовсем, нам ещё рановато. Лучше, давай, поживём, помучаемся.
На замечание Михаил ничего не ответил. Он увидел лавочку под окнами дома и направился к ней. Александр последовал за ним. Усевшись на лавочку, они стали ждать. Тракторист долго не выходил из дома, и актёры начали волноваться: уж не зря ли притащились в такую даль.
- Давно со свояком не виделся, - сообщил тракторист, подойдя к ветеранам. – Сейчас мы с ним баньку организуем. А вы, если хотите, захотите в дом. Там его супруга чаёк приготовила. Она, намедни, пирожки испекла, будто знала о нашем приходе.
- Пирожки – это хорошо, - сообщил Михаил и первым встал с лавки. Он направился в дом.
- Пирожки - это здорово, - подтвердил Александр, и засеменил следом.
- Здравствуйте, хозяева! – с порога Михаил приветствовал хозяев, театральным полупоклоном.
- Здравствуйте! Проходите к столу, сейчас чай пить будем с пирожками, - предложила хозяйка.
– Ну, чего расселся! - поторопила она супруга. - Иди уж баню готовь. Вдвоём вы быстро управитесь и посветлу попаритесь.
«Серьёзная женщина, - подумал Александр. – У такой не забалуешь».
- Нам бы руки с дороги помыть, - попросил Александр.
- Рукомойник на кухне. И полотенчик рядом висит, - дала направление хозяйка.
Ветераны долго мылили руки, боясь, что не отмоются и испачкают полотенце хозяйки.
- Садитесь, я чай уже налила, - снова пригласила хозяйка, когда гости возвратились с кухни. – Пейте и пирожки берите.
- Не стоило беспокоиться. Мы и так своим появлением принесли вам много хлопот, - как истинный интеллигент, заметил Александр.
- Ну что вы! Такие знаменитые люди у нас редко бывают. Вы пирожки берите, не стесняйтесь, - сказала хозяйка, немного погрешив от истины, поскольку никто из знаменитостей, да что там знаменитостей, просто известных людей, никогда не были в этом доме.
Актёры взяли по пирожку и, откусив по кусочку, стали пить чай.
- Очень вкусные пирожки, - похвалил Михаил.
- Вам с картошкой или с грибами попались? – поинтересовалась хозяйка.
- С картошкой, - ответил Михаил.
- И мне с картошкой, - сказал Александр.
- Вы должны ещё с грибами попробовать. Они у меня лучше всего получаются, - посоветовала хозяйка.
- Обязательно попробуем, - согласился сразу за двоих Александр.
Они взяли ещё по пирожку, но снова попали на картошку. Они были голодны и с удовольствием слопали бы все пирожки, лежащие на тарелке. Пирожки и чай в стаканах ветеранов кончились одновременно, нисколько не насытив голодные желудки.
- Давайте, я вам ещё налью чаю, - предложила хозяйка.
От взгляда опытной женщины не укрылись голодные взгляды гостей на пирожки. Ей хотелось расспросить гостей о городской жизни, о последних новостях и всём том, чего так не хватает женщине, живущей в сельском захолустье. Но она не спешила с расспросами, стараясь сначала накормить голодных мужчин.
- Возьмите пирожки вот с этого края. Эти точно с грибами, - улыбнувшись гостям, сказала она.
- Спасибо! Непременно возьмём, - обнадёжил Михаил, и протянул руку за пирожком.
Александр тоже взял пирожок.
Хозяйка налила гостям ещё чаю и пирожки с грибами, которые уже надкусили гости, было чем запивать.
- Очень вкусно. Таких пирожков прежде мне никогда не доводилось пробовать, - Александр похвалил кулинарные способности хозяйки.
От удовольствия щёки хозяйки порозовели, украсив и без того красивую по-деревенски, полную женщину.
- С грибами всегда пирожки хорошими получаются, - сообщила хозяйка.
- К своему стыду, мы никогда не пробовали пирожки с грибами, - сознался Михаил.
- У нас появилась возможность это исправить, - от себя добавил Александр.
- Вы к нам надолго или только попариться? - наконец задала вопрос супруга
свояка.
- Пока не знаем. Но изначальная цель нашего сегодняшнего визита – попариться в бане, - ответил Михаил. – Но жизнь богаче на события, чем мы о ней думаем.
- Что вы имеете в виду? - услышав столь мудрёное высказывание, спросила хозяйка.
- Да вот взять хотя бы нас, - начал объяснять Александр, и хозяйка напряглась, предполагая услышать нечто интересное и пикантное. – Ещё позавчера мы не предполагали попасть в деревню и заниматься там просветительской деятельностью. А сегодня мы уже тут в бане париться будем. Вот такие метаморфозы.
Последняя фраза произвела на хозяйку неизгладимое впечатление и выказала крайнюю интеллигентность и учёность гостей. Ей тоже захотелось внести посильную лепту в интеллигентную беседу.
- У нас на ферме тоже такое бывает. С центральной усадьбы наш председатель велел нам повысить надои молока. А кормов дополнительно не выделил. На одном сене надоев не получишь. Вот наши и стали коров водой отпаивать и, чтобы они лучше пили, соли им больше добавляли. Животных заставить делать что-то, чего им не хочется, никак нельзя. И никакая вода тут не поможет, - начала рассказывать хозяйка.
- И как же вы поступили? Ведь, как я понимаю, указания начальства игнорировать нельзя, - Михаил подтолкнул женщину к дальнейшему рассказу.
- Всё очень просто. Я немного разбавляла молоко водой. Жирность молока немного падала, но всё равно была в норме, - объяснила женщина.
- Это очень смелое решение. О вашем новом методе увеличения надоев могли доложить начальству. Это вряд ли понравилось бы ему, - Михаил выказал своё восхищение смелостью женщины.
- Я не только своё молоко разбавляла. Я разбавляла молоко, надаиваемое со всей фермы.
- Это мудро, но всё равно смело, - заметил Михаил.
- Ой, что же я сижу! – воскликнула женщина. – Мне же ещё надо до вечерней дойки вам покушать приготовить.
- Если вы о нас заботитесь, то не стоит. Мы пирожков поедим с чаем и будем сыты, - успокоил женщину Александр.
- После бани за стол сядете. Выпивать будете. Значит, закуска должна быть сытной и обильной, - сказала хозяйка.
- Вы хорошая хозяйка и заботливая жена. Повезло вашему мужу, - снова похвалил хозяйку Александр.
Хозяйка зарделась и сказав:
- Вы тут не стесняйтесь, ешьте пирожки. У меня ещё испечёно, – хозяйка ушла на кухню.
Посидели ветераны за столом полчасика, поели пирожков и наелись досыта.
- Фу, наелся, напился. Спасибо большое хозяйке, - поделился своими ощущениями Александр.
- Я от тебя в этом не отстал, - заявил Михаил.
- Что теперь делать будем? – задал неожиданный вопрос Александр.
- А что нам делать? Ждать будем. Мужики вернутся, и в баню пойдём.
- Боюсь, ждать долго придётся. Я прелагаю пойти к мужикам и помочь с баней.
- Ты думаешь, им надо помогать?
- Я не думаю, что им нужна наша помощь. Но сидеть здесь, за столом - это не вариант.
- Да, надоест просто так сидеть за столом. Лучше побудем на воздухе.
Ветераны встали из-за стола, и вышли на улицу.
- Интересно, где та баня, которую они топят? – задал вопрос Михаил.
Александр тоже не знал, где находится баня, и вопрос Михаила звучал как бы самому себе.
- Баню обычно недалеко от дома строят. Значит, надо искать за домом в огороде, - предположил Александр.
Они обогнули дом, но строения, напоминающего баню, не обнаружили. Напротив, огород от дома до самого забора украшали лишь грядки, да одиноко стоящее строение для утреннего уединения.
- Где же она!? – удивившись увиденному, воскликнул Михаил.
- Надо было у хозяйки спросить. Да теперь неудобно возвращаться назад, - в поздний след заметил Михаил.
- Слушай, откуда-то дымом тянет. Печку кто-то топит. Может быть, это наш тракторист со свояком баню топят? – потянув носом и, уловив запах дыма, сказал Александр.
- Может быть. Но пока я не вижу, откуда тянет дымом, - ответил Михаил.
- Я, кажется, понял откуда. Видишь, за огородом почва уходит вниз как в овраге. Если там протекает ручей, значит, баня рядом.
- Ты думаешь, баня стоит у ручья?
- А где же ей быть? Вода рядом. А для деревенской бани вода первое дело. Её же натаскать надо на всех моющихся, нагреть и ещё холодненькой воды в запас принести, чтобы горячую разбавлять. Опять же в ручей хорошо после парилки мокнуться.
- Лично я не собираюсь макаться в ледяную воду. Радикулит запросто прихватит, а нам болеть никак нельзя.
- Чего мы стоим!? Пошли, посмотрим.
Оба актёра направились к видимому спуску и по мере того, как они приближались к нему, им сначала открылась покрытая дранью крыша низенькой одноэтажной избушки с дымящей трубой. А потом и всё рубленное одноэтажное сооружение на берегу ручья. Они пролезли в прореху в заборе и стали спускаться вниз. Уже на подходе к сооружению они увидели, как из его двери вышел свояк с ведром.
- Пришли помочь? – спросил он, и, не дожидаясь ответа, добавил. – Это хорошо, что пришли. Ведёрко возьмите и водички потаскайте в бак. Я немного принёс, но этого мало. А я сейчас ещё дровишек подкину в топку. Пока Иван не пришёл и не принёс сухих дров, придется вам немного размяться.
- Мы не против поработать. Сидеть в избе нам уже надоело, - сознался Михаил.
Свояк хитро взглянул на двух ветеранов, как бы говоря: «Знаю, знаю, от кого вы смылись. Любопытная деревенская баба своими вопросам кого хочешь достанет».
- Сейчас натаскаем. Нам не впервой, - обещал Михаил. – По два ведра нам дайте, и дело будет в шляпе.
- По два ведра не будет. У нас всего два ведра, - огорчил тракторист.
- Давайте, сколько есть, - согласился Михаил.
- Если хотите, можно бидонами таскать. В бане два бидона есть, - предложил другой вариант свояк.
- Мы лучше ведёрками потаскаем, - ответил Александр.
- Долго таскать придётся. Бидонами быстрей будет, - предупредил свояк.
- Нам торопиться некуда. Или баня уже готова? – поинтересовался Александр.
- Нет ещё. Топить надо часа два, не меньше, - сообщил свояк.
- То-то и оно, что топить два часа. Так что вёдрами в самый раз будет, - объяснил Михаил. Ему не хотелось напоминать, что они уже немолоды и боль в коленях и радикулит в пояснице их частые не званные гости.
Взяв вёдра, ветераны пошли к ручью за водой.
- Не очень они приветливо нас встретили. А могли быть повежливее. Мы ведь ветераны, а не колхозники с соседнего села, - высказал претензии Михаил.
- Да, не те нынче люди пошли, - проворчал по-стариковски Александр. – Но их тоже можно понять. Они же с нами не в театре встречаются. Мы с ними в бане мыться будем в чём мать родила. А в подобных ситуациях надо быть попроще.
- Хорошо, будем считать, что мы сами захотели приблизиться к народу, как раньше говорили, опроститься. А в этом случае, какие могут быть претензии?
- Вот и разобрались в ситуации. Давай, я на камушек встану и зачерпну. А ты меня подстрахуешь, принимать будешь наполненные вёдра.
Александр взял ведро и, шагнув широко, встал на скользкий камень, плоской пяткой торчащий из воды. Он зачерпнул ведром воду и подал Михаилу.
- Давай, второе ведро, - попросил он.
Проделав то же со вторым ведром, он вернулся на берег.
- Бери одно ведро, а я возьму второе, - сказал он, и, взяв наполненное водой ведро, пошел к бане.
Михаил со вторым ведром двинулся следом.
- Куда выливать? – спросил Александр у сидящего перед баней на лавочке свояка тракториста.
- В бане два бидона стоят. В них и выливайте.
Александр пригнулся, чтобы протиснуться в низкую дверь бани и, стараясь не дышать в наполненном дымом помещении, перелил воду из ведра в бидон.
Следующим в баню вошёл Михаил и пробыл там не дольше своего коллеги.
- Ну и дымно там! – выйдя из двери на воздух, сообщил он. – И как мы в таком дыму мыться будем?
- Дрова прогорят, и дым весь выйдет через окно в стене. В банях, которые по чёрному топятся, всегда дымно при горении дров. Иначе нельзя, стены не нагреются, - объяснил свояк.
- А мы потом в бане не угорим? – засомневался Александр.
- Всё проверено, не угорим, - подтвердил свояк.
- Я думал, по чёрному уже никто бани не топит. Все печки с трубами в бане строят, чтобы по белому протопить, - высказался Михаил.
- Почему ты так решил? – не понял свояк.
- Это при Петре первом брали налог с трубы. Вот люди и стали бани и свои избы топить по чёрному. Сколько времени прошло с тех пор, не перечесть. А у вас всё по старому, - объяснил причину своего удивления Михаил.
- По чёрному зимой хорошо баню топить, стены быстрей прокаливаются. А дым паром выдавливают, когда баню протопят, - дополнил картину свояк.
- Насколько я понимаю, дерево дым впитывает, а потом начинает отдавать. Вот это меня волнует. Но если вы даёте гарантию, тогда я спокоен, - поставил точку в разговоре Михаил.
Михаил и Александр снова пошли за водой.
- Два пустых бидона нам надо заполнить. Это всего десять вёдер. Нам по пять раз за водой сходить и всё, - сделал вывод Александр.
- Принесём воды, и можно будет передохнуть, - сказал Михаил.
- А ты уже устал?
- Нет, ещё не успел.
- Тогда непонятна твоя фраза насчёт отдыха.
- После пятого принесённого ведра ты меня поймёшь. И хорошо если ничего не заболит.
- Надеюсь, до этого не дойдёт.
- Хотелось бы верить.
Ветераны дошли до воды и, снова воспользовавшись камнем, набрали воды.
- Ну, как тебе второе ведро? – поднимаясь к бане по пологому склону, спросил Михаил.
- Так же, как и первое, ничуть не трудней.
- Это хорошо.
У входа в баню их встретил тракторист с охапкой дров. Он как раз собирался войти в баню и подкинуть дровишек в топку. Увидев ветеранов, несущих ведра с водой, тракторист остановился.
- Ну, зачем! – воскликнул он. – Мы бы сами воды натаскали.
- Ничего страшного, нам нетрудно, - ответил Михаил.
Он не стал продавать свояка тракториста, утверждая, что именно тот заставил их таскать вёдра с водой.
- Давайте, выливайте. А потом я дров подкину, - распределил тракторист последовательность действий.
Ветераны снова полезли в задымлённое помещение. Он вылили воду в бидоны и пулей вылетели из бани. Не задерживаясь, ветераны снова пошли за водой.
- Интересно, как он будет дрова подкладывать? Там же в дыму задохнёшься, - высказал соболезнования Михаил.
- Мы-то не задохнулись, и он не задохнётся, - ответил Александр.
- Мы вылили и ушли. А он там должен дольше пробыть.
- Он привычный, не первый раз баню топит.
Они снова воспользовались гостеприимностью плоского камня и набрали воду из ручья.
- Это какое ведро, третье или четвёртое? – спросил Михаил, когда оба ветерана направились к бане.
- У тебя третье. У нас шестое.
- Твою мысль я не понял. Как это третье, шестое?
- Что тут не понять? Мы несём третье ведро на каждого. Умножаем три на два, получается шесть.
- Значит, нам ещё по два ведра нужно принести. А я думал одно.
- Ты устал?
- Да нет, не устал.
- Можем отдохнуть. Нам торопиться некуда, баня ещё не готова.
- Лучше отнесём по два ведра и пойдём чаю попьём. Пить хочется.
- Можно и так.
За разговором они подошли к двери бани.
- Сейчас я сам вылью, - пожелал тракторист.
Он уже подкинул дровишек в топку и сидел на лавочке перед баней.
- Да мы вроде сами справлялись, - попытался отказаться Михаил.
- Я привычный, вылью в бидон и все дела, - отбирая ведро у Александра, сообщил тракторист.
Он метнулся в баню и через несколько секунд появился уже с пустым ведром.
- Ставьте на землю, - велел тракторист.
Александр поставил наполненное ведро на землю.
Тракторист поставил опорожнённое ведро на землю, схватил полное ведро и исчез в дымной бане.
- Ну вот и всё, - вынырнув из клубов дыма, сообщил он.
- Не всё, четыре ведра воды нужно принести, - ответил Александр.
- Я сам принесу. Вы отдыхайте, - велел тракторист.
- Мы не устали. Можем ещё за водой сходить, - вступил в разговор Михаил. Ему не хотелось идти за водой, но как человек интеллигентный, он не хотел перекладывать свои обязанности на другого.
- Вы наши гости и если вы растянете мышцы или у вас вступит в спину, хорошего будет мало. А тем паче вы наши ветераны, вы нам здоровенькими нужны.
- Ваши слова убедительны. Нам ничего не остаётся, как согласиться, - вежливо ответил Александр.
- Давненько мы не делали ничего подобного. Немного поработали и уже пить захотели, - объяснил Михаил своё следующее заявление. – Если вы сами собираетесь воды натаскать, мы, с вашего разрешения, пойдём в дом, чайку пойдём.
- Сходите, попейте. А мы баню протопим и вас позовём, - обещал тракторист.
Двое ветеранов пошли обратно в дом.
- Не зря мы в дом идём? – спросил Михаил.
- Сами так решили. Теперь придётся идти. Заодно чайку попьём. А на улице мы ещё поторчим, когда назад, в деревню тракториста, возвращаться будем.
- А ведь мы сами, по своей воле, ушли из дома. А теперь сами же в него возвращаемся.
- Точно замечено. Но чайку я бы выпил.
- С пирожками и вареньем?
- Нет, пирожки уже не полезут. Только чай.
Они вошли в дом. Хозяйка всё ещё хлопотала на кухне.
- А чаёк-то остыл. Подогреть бы надо, - дотронувшись до чайника, определил
Михаил.
- Не будем хозяйку от дел отвлекать. Попьем, как есть.
- И то верно, - согласился Михаил.
Каждый налил себе холодного кипятка и в несколько глотков выпил.
- Я, пожалуй, повторю, - сказал Михаил.
- А тебя поддержу.
Они выпили ещё по стакану.
Более делать было нечего, и они сидели за столом в чужой избе молча.
- Устал я чего-то. Ноги сейчас бы вытянул, да вздремнул часик, - нарушил молчание Михаил.
- А в доме престарелых после обеда всегда тихий час.
- Ты бы ещё тюрьму вспомнил.
- От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Так говорит поговорка, - напомнил Александр.
- Это для нас уже пройденный этап. Надеюсь, он не повторится.
- Хорошо бы так и было.
- Ну что будем делать?
- Ждать, когда нас мыться позовут.
- Скучно просто так сидеть и ждать.
- Можно вытянуть ноги и подремать. Мы же ветераны, а старым людям не грех днём вздремнуть.
- Да, стоит попробовать. Усталость за столько лет в теле накопилась, её просто так, без отдыха, не выгонишь.
Оба ветерана вытянули ноги и попытались задремать. Им почти удалось поймать нужное состояние, когда в избу вошёл тракторист.
- Собирайтесь, баня уже готова, - обрадовал он. – Свояк сейчас паром дым выгоняет. Через минут десять как раз можно будет заходить.
Причина многословности тракториста быстро проявилась. С его появлением в воздухе избы повис перегарный дух. Видно, он со свояком изрядно причастился, промыв нутро самогоном. Теперь для полного очищения не хватало лишь помыть тело мылом.
- Может, хотите перед банькой принять по чуть-чуть? – на всякий случай спросил он.
- Спасибо за предложение. Мы чаю напились и сейчас даже сто граммов будут лишними. Выпарится из нас в бане водичка, тогда принять по соточке будет в самый раз, - отказался Михаил.
- А зря. Я перед парилкой обязательно принимаю. Пот лучше из тела выходит и хворь с собой выносит, - похвалился тракторист.
Все втроём они отправились в баню.
- Ещё минут пяток подождать и можно раздеваться, - сообщил свояк, когда вся компания подошла к дверям бани.
«Раздеваться тут не очень удобно будет, - определил себе Александр. - Предбанник не больше метра шириной. Лавка трёх метровая во всю его длину, ещё больше сужает пространство помещения. Для двоих тут нормально, а четверым уже тесно. И банька сама три на четыре, не более».
- Ну что приуныли? Сейчас вас веничком отходим, и сразу настроение вернётся. Парок с веничком - они здорово способствуют и тонизируют, - напоследок свояк ввернул незнакомое, недавно услышанное по телевизору слово.
- Мы просто устали. Непривычные мы долго пешком ходить. Да и годы своё берут, - постарался найти правдоподобное объяснение Михаил.
- По правде сказать, мы тоже не приветствуем пешие прогулки. Мы больше на транспорте любим ездить, - сообщил тракторист. – Ведь мы со свояком кто? Мы трактористы. А когда в армии служили, были танкистами. Вот вы кем в армии были?
- Вы говорите о военных действиях в Гражданскую или в Великую Отечественную? – задал встречный вопрос Михаил.
Он собирался выиграть время, чтобы придумать для себя и Александра правдоподобную биографию.
- Я забыл, что вы тогда уже могли в советской армии служить, - как бы извиняясь, сказал тракторист.
- Что ты к людям пристал! Мы же в баню собрались, а не в отдел кадров биографию писать, - пристыдил тракториста свояк. – Попаримся, за стол сядем, и будет возможность за жизнь поговорить. Пойду-ка ещё парку поддам, да дверь закрою.
- Ты ещё отдушину не закрывал? – спросил тракторист.
- Нет ещё. Как войдём, так закрою, - обещал свояк.
- А не поздно будет? Стены выстудим, - проявил беспокойство тракторист.
- Стены прокалились, их не скоро ещё остудишь. Да и подстраховаться надо. Мы-то люди привычные, а наши гости нет, - объяснил свояк. – Как войдём, продушину закроем, на камни подкинем, и станет жарко.
- А я бы всё-таки закрыл, - пробормотал тракторист.
- Вы у нас гости, вам лучшие места, - пропуская гостей вперёд, отводя им места в углу предбанника, сказал свояк.
Ветераны вошли в предбанник и уселись на лавку. Они начали раздевание со снятия ботинок. Потом, привстав, сняли штаны, и только после этого все остальное.
- Заходите, я сейчас, - пригласил свояк, который не успел раздеться тогда, как гости уже стояли голыми.
Но предложение свояка выполнить было трудно. Две объёмные фигуры тракториста и его свояка занимали весь проход.
- Ладно, сейчас разденусь, и все войдём, - оценив ситуацию, изменил диспозицию свояк.
Сняв последнюю одежду, свояк и тракторист вошли в парилку. За ними последовали ветераны. Свояк полез закрывать продушину.
«А не так уж и жарко, чтобы париться», - определил себе Михаил.
- Сейчас парку поддадим, и сразу станет тепло, - словно угадывая мысли гостей, сказал свояк.
Он взял ковшик, зачерпнул кипящей воды из бака стоящего над очагом и плеснул на раскалённые камни. Пар сразу же наполнил баню, в момент подогрев воздух до нужной температуры.
- Ну, кто первый на лавку парится? – спросил свояк.
- Мы, сначала, погреемся, а уже потом можно и веничком, - пожелал Михаил.
- Ну а мы ждать не будем. Мы сразу на полати, - сказал свояк, и сам полез на парильную лавку. Он не стал ложиться, а сел на лавку.
- Веники под лавкой в предбаннике остались, - напомнил он трактористу. – Будь другом, принеси.
Тракторист вышел в предбанник, а свояк налил в шайку кипятка.
- Сейчас веничек распарим, и будет чем помахаться, - объяснил он свои действия стоящим в углу ветеранам.
«А баня маловата, для четверых места еле-еле хватает. Считай треть бани очаг с камнями и котлом занимает», - подумал Александр.
В баню вернулся тракторист с четырьмя вениками.
- Давай два мне. Я их в тазике запарю, - попросил свояк. – А эти два веника сам в тазик положи и горячей водичкой залей. Тазик на лавке в углу стоит.
Тракторист выполнил всё в точности и тоже сел на парильную лавку.
- Поддай-ка ещё парку, - попросил свояк.
Тракторист зачерпнул горячей воды из бака и плеснул на горячие камни. Пар запомнил всё помещение, неприятно обжигая кожу. Ветеранам стало невмоготу, они присели на корточки. Внизу воздух был не таким горячим, и они ненадолго избавились от обжигающей волны горячего пара. Тракторист и свояк вытащили по венику из горячей воды и ну себя хлестать, ну себя парить.
- Хорош парок, - похвалил тракторист.
Они с энтузиазмом парили своё тело и на время забыли о гостях.
- Поддай ещё, - снова попросил свояк.
Тракторист поддал ещё раз. Ветераны не стали ждать новой волны пара и быстро ретировались в предбанник.
- Да, отвыкли мы от русской бани, - уже в предбаннике сказал Михаил.
- Парок резковат, - ответил Александр. - Я даже не знаю, сможем ли мы в жаркой бане париться?
- А чего же не сможем? Сможем, но недолго.
- Поглядим. Попаримся, - заметил Михаил.
- Помоемся, - дополнил сказанное Александр.
Они продолжали стоять голыми в предбаннике, ожидая, пока позовут.
Наконец из дверей выглянул тракторист.
- Куда вы подевались? Заходите, сейчас вас парить будем, - преложил он.
- Может, не надо. Вы попаритесь, а мы потом помоемся, - засомневался Михаил.
- Как это не надо!? Обязательно надо. Без пара баня, не баня. Заходите, - пригласил тракторист.
- Ну, если вы настаиваете, - ответил Александр и первым переступил порог бани.
- Ложитесь на лавку, - обращаясь к Александру, предложил свояк.
Михаил, вошедший следом за Александром, остался стоять у двери.
- Только недолго, - укладываясь на лавку, попросил Александр. – Отвык я уже от русской бани.
- Не бойтесь, мы не впервой парим спины. Делать это умеем, - успокоил свояк.
Увлажнив веник в кипятке, свояк начал парить Александру спину. Закончив со спиной, он заставил Александра повернуться на спину, пропарил ему колени и всё что впереди.
- Ну, как? – спросил он, закончив процедуру.
- Как будто десяток годков сбросил, - ответил Александр.
- Теперь водичкой холодненькой окатитесь и отдохните, - предложил свояк.
- А сейчас я попарю, - сказал тракторист. – Ложитесь на лавку, - позвал он Михаила.
Александр наполнил шайку холодной водой и, вылив на себя воду, вышел в предбанник. Михаил занял освободившееся место на лавке. Тракторист долго и старательно парил его.
- Хорошо! Даже настроение улучшилось, - появившись в предбаннике рядом с Александром, поделился радостью Михаил.
- Пошли, ещё разочек попаримся, - предложил свояк Александру.
- Если только разочек, - согласился Александр.
- А мы следом пойдём, - предупредил Михаила тракторист, который вышел из бани, как только Александр и свояк вошли туда.
- После захода в парилку надо мыться начинать, - в свою очередь высказал пожелания Михаил.
- Рано после двух заходов мыться, - тракторист объяснил своё видение банного регламента. – Разочков пять, шесть попаримся, потом мыться начнём. А как помоемся, сразу по чуть-чуть примем. Вот тогда попотеем от души.
- Думаете, это поможет лучше парилки? – чтобы не молчать, спросил Михаил. Он не стал перечить трактористу насчёт количества заходов, правильно рассудив, время покажет.
- Не лучше парилки, а после парилки. Это не одно и то же, - объяснил непонятливому тракторист.
- Вы же говорили после помывки?
- Ну да, после помывки. Но и после парилки тоже.
- Получается два раза: после парилки и после помывки? - Михаил специально прикинулся тугодумом.
Трактористу нравилось чувствовать себя очень умным, и он старательно объяснял последовательность действий моющихся в бане.
- Сначала мы паримся, - снова начал он объяснения. – Потом мы моемся, и только после этого принимаем по чуть-чуть.
- Вот теперь понятно, - обрадовал тракториста Михаил.
- Скоро они там? Я уже замерзать стал, - проворчал тракторист.
- Они только зашли. Минут пять там будут, не меньше, - ответил Михаил словно прочитал мысли парильщиков в бане.
- Я прикинул, нам всем попариться надо часа два, не больше. Потом час на помывку, просохнуть, то да сё, часа четыре ещё уйдёт. А потом за столом посидеть надо, самогоночки попить. Этак нам домой ночью придётся возвращаться, - сделал неутешительный вывод тракторист.
- Скорее всего, так, - подтвердил правильность выводов Михаил.
- Вот я и тороплюсь, да не очень торопиться получается.
- Я вот что думаю. Вместо того чтобы нас парить, вы сами попарьтесь. Тогда дело быстрей пойдёт.
- Когда паришь другого, сам нагреваешься намного больше, - объяснил тракторист.
- Это как раз понятно. Вот только нагреваешься не в тех местах, где хотелось бы. Я имею в виду нагрев тела.
- Сейчас попарю ещё раз, гостей ведь надо уважать, а потом за себя примусь.
- Вот это правильно, - одобрил Михаил.
Пока они говорили, Александр напарился и вышел из парилки в сопровождении парильщика.
- Давайте, идите. А я к вам присоединюсь, - сказал свояк. – Пока разогрелся надо веничком и себя попарить.
- Но полок сейчас наш, - предупредил тракторист.
- Я на полок не претендую. Парьтесь на полке, а я на лавке устроюсь. Мне тепла хватит, как раз только-только баня прогрелась как надо, - сообщил свояк.
Последнее заявление свояка, сильно напрягло Михаила. Он и так едва выносил жаркий воздух бани. А если она ещё больше прогрелась…
- Пошли уже, - поторопил тракторист. – Время-то идёт.
- Я вот что подумал, - сказал Михаил, не трогаясь с места. – Может, вы сами попаритесь. А я уж потом, как-нибудь сам.
- Вы наш гость и как-нибудь мы вам париться не позволим. Не по-нашему это, не по-русски. Ну, пошли и не сомневайтесь, отпарим, как надо, - поставил точку в разговоре тракторист, и Михаилу ничего не оставалось, как подчиниться.
В бане было жарко, но терпимо и Михаил с честью выдержал испытание. Получив свою порцию ударов веником и освежившись шайкой холодной воды, он вышел в предбанник.
- Фу, теперь перерыв, - пожелал он.
- Отдыхайте. Я сейчас сам попарюсь. Как отдохнёте, намекните мне и продолжим, - сказал тракторист и снова скрылся за дверью парилки.
- Теперь наша очередь наступила париться, - свояк сообщил приятную новость Александру, высунув голову из приоткрытой двери бани.
- Вы, наверное, уже перегрелись? Отдохните, и я ещё немного отдохну, - ответил на предложение Александр.
- Если только пару минут, - ответил свояк. - Больше не надо, замёрзнешь. Кстати, вы не замёрзли? Давно ведь тут стоите.
- Пока не замёрз и даже не остыл. Потом погреться в баню зайду, но париться больше не хочу. Честно говоря, я бы мыться начал, но не хочется портить вам процесс, - ответил Александр.
- Смотрите, не простудитесь. Сейчас не лето, недолго и простыть, - предупредил свояк.
Свояк передумал отдыхать и снова скрылся в бане. Александр не успел ничего сказать ему во след.
- А он прав, можем замёрзнуть, - подал голос Михаил.
- У нас выбор невелик: либо тут на холоде стоять, либо в бане от крепкого пара окочуриться. Лично я третий раз подобную экзекуцию не вынесу.
- А когда-то нам нравилось в жаркой бане париться, - напомнил о былом Михаил.
- Было время, - согласился Александр. – Но тогда мы были моложе и лучше качеством.
- Минут через пять пойдём греться. Сколько сможем, столько в бане и просидим.
- Посмотрим. Они выйдут, тогда и решим.
Оба замолчали. Ждать пришлось больше пяти минут, а может быть, более десяти. Когда ждёшь, время тянется медленно.
- Чего не пришли? – появившись первым из двери бани, спросил свояк. – Мы вас ждали, хотели веничками попарить.
- Сейчас идём, но не париться, а греться. А вы ещё долго будите париться? – спросил у свояка Михаил.
- Я ещё пару раз зайду, а может, и на третий раз решусь.
- Я тоже хочу ещё попариться. Но задерживать вас не буду. Как только свояк закончит, и я закончу, - имея в виду парения в бане, сообщил тракторист.
Михаил и Александр вошли в баню, и горячий воздух вызвал озноб.
- Кажется, я замёрз. В тепле только и почувствуешь, сколько холода в тело вошло, - заметил парадоксальный факт Александр.
- Я меньше тебя в предбаннике стоял, и то почувствовал лёгкую зябкость, - сообщил свои ощущения Михаил.
- Поддавать будем?
- После бани обязательно, - пошутил Михаил. - А сейчас так посидим.
- Я веничком ноги погрею. Думаю, это будет нелишним.
И пяти минут не прошло, как в баню вернулись свояк и тракторист.
Они сразу же подкинули парку и оба ветерана не стали испытывать судьбу. Они тут же покинули жаркое помещение.
- Я бы прямо сейчас мыться начал. Честно говоря, я уже устал, - сознался Михаил.
- Я тоже устал. Но мы здесь гости. Мы можем только попросить.
- Ничего страшного, потерпим. Тем более скоро они напарятся, и мы пойдём помоемся, а потом за стол.
- Мечтать не вредно. А впрочем, помечтать иногда надо. Жизнь становится интересной, как будто и правда всё сбывается.
- Это точно, - согласился Михаил.
- Кстати, мы полотенце вытираться взяли? - усомнился Александр.
- А как же, я сам полотенце принёс. Или ты забыл?
- Вылетело из головы. Да, хороши бы мы были без полотенца. Мокрыми пришлось бы нам тут, в бане, сушиться.
- Раз полотенце взяли, теперь не придётся сушиться. А вот бельё чистое мы не взяли. Это наше упущение.
- Стирали мы с тобой, получается, зря.
- Нет, не зря. Мы сможем переодеться, когда в дом вернёмся.
- Это не факт, что нам удастся переодеться. Мы же в гостях, а не дома.
- Мы везде в гостях.
- Помоемся, придём в дом, тогда и решим, как поступить. А сейчас я бы пошёл мыться.
- Я бы тоже.
Михаил открыл дверь бани и заглянул внутрь. Свояк и тракторист продолжались париться.
- Мы мыться хотим. Вам ещё долго париться? - спросил он.
- Пару минут и выходим, - ответил свояк.
- Ещё заход будете делать?
- Нет, решили сворачиваться.
- Тогда подождём, - сказал Михаил и, сдав назад, закрыл дверь.
- Что, не пускают? – спросил Александр.
- Подождём. Они сейчас закончат париться, тогда зайдём.
- А когда они зайдут в следующий парильный заход, мы выйдем?
- Это и есть последний их заход. Они мне так сами сказали.
- Наконец-то. Я уже замерзать начал.
- Ничего страшного. Сейчас в баню зайдёшь и согреешься.
- Они не обидятся, что попариться вдоволь из-за нас не удаётся?
- Они сами так решили. Париться можно хоть каждый день, а с нами за столом посидеть вряд ли когда-нибудь ещё удастся.
- Будем оптимистами и им того же пожелаем.
- Я тебя не понял. Ты хочешь задержаться в деревне?
- Я говорил лишь о состоянии души. Пессимист говорит - прощай, оптимист – до свидания. И никто из них не знает, как всё сложиться на самом деле.
- Понятно. Психология – наука хитрая, сразу не разберёшься.
- Вот именно. И не будем о грустном.
Наконец свояк и тракторист, испуская клубы пара от распаренного тела, вышли из бани.
- Мы пошли мыться. Как охладитесь, подгребайте к нам. Сейчас надо побыстрей помыться, да к столу двигаться, - перед тем, как войти в дверь, обосновал свою торопливость Александр.
- Ты говоришь с ними, будто ни они хозяева, а мы гости, а совсем наоборот, - когда оба ветераны вошли в баню, заметил Михаил.
- Если хочешь что-нибудь для себя получить, нельзя мямлить, надо вести себя так, будто ты им оказываешь великую милость, позволяя вознаградить себя. Ты и сам, без моих нравоучений, это знаешь. А если бы мы не повели себя жёстко, то ждали бы до сих пор в холодном предбаннике. Тогда насморк от переохлаждения был бы обеспечен, а может, и чего-нибудь похуже, - объяснил оптимальную линию поведения Александр.
- Ты, конечно, прав. Но как они себя поведут после этого. Им вряд ли понравится наши претензии.
- Совсем даже не факт. Ты не учитываешь, что мы ветераны и общение с нами весьма почётно.
- Ладно, давай, мыться начнём.
Каждый из ветеранов налил для себя в тазик горячей воды из бака, разбавил холодненькой водичкой из бидона. Мочалка нашлась одна на двоих, и они тёрли по очереди друг другу спины. Только они закончили со спинами, в баню вернулись тракторист со свояком.
- Вы уже моетесь? - спросил тракторист об очевидном.
- Да, начали, - из вежливости ответил Михаил.
Он посчитал, что ему пора закрепить успешные начинания Александра.
- Вы мыться или париться? – на всякий случай спросил Александр.
- Помоемся, - ответил свояк.
- Тогда в очередь на мочалку после нас будете, - определил очерёдность Михаил.
- Мы мочалкой не моемся. Мы веником моемся, - объяснил тракторист.
- Это хорошо, ждать не придётся, - заметил Александр.
- Мы быстро помоемся. Вас не задержим, - обещал свояк.
- Вот и славненько. Значит, ждать никого не придётся, ни нам, ни вам, - сделал вывод Александр.
Все находящие в бане закончили разговоры и стали мыться. Не прошло и двадцати минут, как они уже вытирались в предбаннике.
- Ну, как вам баня? Понравилась? – для порядка спросил свояк.
- Спасибо вам, ублажили стариков, - поблагодарил Михаил.
- А вашему коллеге понравилась баня?
- Спасибо, очень понравилась, - ответил Александр.
- А нам показалось, что вы чем-то расстроены, - не удержался и заявил свояк.
- Мы просто устали. Старость сказывается и даже на хорошую баню сил не хватает.
- Ну, вы на себя наговариваете. Вы ещё полны сил, - польстил ветеранам тракторист.
- Это только видимость. Сил уже не так много осталось, - ответил Михаил.
- Сейчас пойдём в дом, посидим, выпьем, закусим, сил и прибавится, - свояк подбодрил ветеранов.
- Хозяйка, наверное, нас заждалась. Пора нам в дом возвращаться, - высказал своё мнение Александр.
- Так мы сейчас и пойдём, - обещал свояк. - Обсохнем чуть-чуть и вперёд.
- Лучше в доме обсохнуть. Здесь прохладно и можно простудиться, - к месту поправил Александр.
- И то правда. Пошли тогда в дом, - дал команду свояк.
Четверо помывшихся в бане пошли в дом.
«Интересно, хозяйка приготовила стол с горячими блюдами или нет. Неужели нам придётся закусывать заготовками из погреба?» – голову Михаила посетила странная мысль.
В данных обстоятельствах ему не престало высказывать претензии. Ведь он был гостем, а все подношения гостям предоставляются хозяевами совершенно добровольно. Здесь, как в поговорке, дарёному коню в зубы не смотрят.
В своё оправдание Михаил мог бы лишь сказать: «Горяченького очень хочется».
- Никому в туалет не надо? - на всякий случай уже перед порогом дома спросил свояк.
- Пожалуй, надо посетить, чтобы потом не дёргаться, - соблаговолил ответить Александр.
- Я тоже не против заглянуть, - поддержал инициативу Михаил.
Все повернули от дома снова в огород к отдельно стоящему небольшому строению. Тракторист, очевидно, из солидарности, тоже присоединился к компании. Он шёл за Михаилом. Михаил шёл первым, но перед строением притормозил, пропуская вперёд тракториста.
- Вы здесь гость, вам и быть первым, - галантно предложил тракторист, не желая воспользоваться добротой Михаила.
- Ну что вы, как можно!? – не уступал в галантности Михаил. – Только после вас.
Как по команде все трое посмотрели на свояка, как бы предлагая первым зайти ему.
- Ни в коме случае. Хозяин не должен заходить вперёд гостей, - не хотел уступать в галантности свояк.
- Ну вас всех. Тут не дождёшься, пока вы разберётесь, кто первым будет облагораживать сортир. Придётся вам помочь с решением. Первым буду я, - сказал Александр и вошёл в туалет.
- Вот теперь все будут вторыми и никому не обидно, - через минуту выйдя из строения, сообщил Александр.
Следующим зашёл свояк, потом заведение посетил Михаил и тракторист был последним. Закончив с необходимым мероприятием, все направились к дому.
- Руки бы помыть, - напомнил о такой надобности Михаил.
- В доме у рукомойника помоем, - обнадёжил свояк.
Он первым вошел в дом, а следом все остальные.
- Я уже вас потеряла! – воскликнула супруга свояка. – Думала за вами в баню идти. Жду, жду, а вы всё не появляетесь.
Супругу тянуло на разговор, но супруг прервал:
- Мы сейчас руки помоем, и ты накрывай на стол. Время к вечеру, а им ещё домой возвращаться.
- Разве они сегодня домой пойдут? Я думала, они у нас до завтра останутся.
- Нет, сегодня должны вернуться. Завтра Ивану на работу выходить. А ветераны тоже домой поедут, - раскрыл все обстоятельства дела свояк.
- Я думала, они на свадьбу к племяннику с нами вместе пойдут.
- Про свадьбу-то я ему ничего не сказал. Забыл совсем на радостях.
- А я думала, что всю родню уже оповестили.
- Значит, не всю. Сядем за стол, тогда и скажу. Пусть человек выпьет, расслабится, тогда уже…
- Ладно, иди руки помой. А я с угощением подсуечусь, - супруга поставила точку в разговоре.
Свояк ушёл мыть руки. Супруга пошла за приготовленными яствами.
- Кто руки помыл, давайте, к столу, - пригласил гостей свояк.
- Пойдём все вместе. Мойте руки, а мы подождём, - предложил Михаил.
- Хорошо, я сейчас, - свояк намылил руки и долго тёр одну о другую, как делают деревенские жители, не избалованные расточительным водопроводом, а пользующиеся экономными рукомойниками. Лишь потом он смыл мыло водой. Свояк вытер руки полотенцем и первым пошёл в столовую. Супруга уже сервировала стол, осталось лишь принести кастрюлю щей.
- Принеси с погреба солений и тарелку с хлебом с кухни принеси. Щи сейчас уже закипят, - жена встретила супруга указаниями и вышла.
- Сейчас принесу, - обещал свояк.
«А я самогоночки выставлю», - подумал тракторист и достал из стоящей в углу сумки трёхлитровую банку самогона.
- На вечер должно хватить, - вполголоса произнёс он.
- Что вы сказали? – не разобрав сказанного, спросил Михаил.
- Да вот, сомневаюсь, хватит ли нам отметить встречу.
- Самогон крепкий? – выдержав небольшую паузу, позволившую выбрать из всех вопросов самый главный, спросил Михаил.
- Крепкий, - дал утвердительный ответ тракторист.
- Тогда хватит, - Михаил успокоил тракториста.
- Ну, хватит, так хватит, а то я начал было сомневаться.
- Скоро мы всё проверим, - обнадёжил Александр.
- Нам для этого что нужно? - не без иронии сказал вступивший в разговор Александр. – Стаканчики чистые, закусочки хорошей и хлебушек для занюхивания.
Тракторист не понял подвоха и тут же ответил:
- Свояк пошёл за солениями и хлебушком. Как вернётся, сразу и начнём.
- А как же хозяйка? – некстати задал вопрос Михаил.
Но тракторист был опытный выпивоха. Он нашёлся сразу, и показал себя на высоте.
- Первый принятый стакан освежительный. Он только для тех, кто в бане мылся.
- Это мудро, - похвалил Александр. – Никого не ущемляет, и нас не задерживает. Я поражён вашей мудростью и проницательностью.
От неприкрытой лести и без того красное лицо тракториста покраснело ещё больше. Он тут же разомлел и даже пожелал приблизить момент, когда пригубит первый стакан самогона.
- Пойду, хлеба принесу, - сказал тракторист и направился на кухню.
«Вон как всё обернулось! А мы сомневались», - подумал Михаил.
- Может, за стол сядем? Устал я что-то, - высказал пожелание Александр.
- Ты, давай, не раскисай. Нам ещё в родную деревню тракториста возвращаться. Мы супруге обещали её мужа до дому доставить уже сегодня. А женщин обманывать нельзя, нехорошо это.
- А я бы тут остался ночевать. У тракториста нам ничего не светит. Так какая разница, откуда выбираться: из той деревни, или из этой?
Вернулся тракторист, и Александр ответить не успел.
- Хлеб на столе, свояк солений сейчас принесёт. Значит, можно разливать, - сделал вывод тракторист.
Он открыл крышку трёхлитровой банки и, осторожно обхватив её руками, стал наливать самогон в стаканы. Он боялся разлить или расплескать и капельки пота выступили на его лбу. Закончив, он поставил банку на стол.
- Когда банка доверху наполнена, очень трудно разливать, чтобы не пролить и не расплескать, - объяснил он нешуточную трудность своих действий.
С корзинкой в руках в помещение вошёл свояк.
- Много банок набралось, пришлось брать корзинку, - объяснил он причину, по которой выбрал столь экстравагантную поклажу.
Он поставил на стул корзинку и принялся выгружать на стол банки.
- Банки-то зачем на столе!? Мы что же, прямо из них есть будем? - высказался Михаил.
- Ты прав, надо на кухне из банок на тарелки переложить. А тарелки на праздничный стол поставить, - согласился свояк.
- И банок ты слишком много натащил. У нас столько водки нет, чтобы всё это съесть, - покритиковал тракторист.
- Грибочки к самогоночке нужны, капустка нужна, огурчики тоже не лишние. Наконец баночка красных помидоров и получается полная корзинка, - свояк объяснил очевидный с его токи зрения факт.
- Для грибочков нужен лучок и подсолнечное масло, - напомнил тракторист.
- Луковицу и подсолнечное масло я прихватил, - похвалился своей прозорливостью свояк.
- Вот и хорошо. Пошли на кухню, я тебе помогу, - обещал тракторист.
Свояк и тракторист удалились на кухню.
«Что-то много остановок до цели. Не к добру это. Сдаётся мне, в ближайшем будущем нас ждёт нечто совсем уж экстраординарное», - подумал Михаил.
- Всё как-то нескладно, прямо коряво идёт. Тебе не кажется? – вполголоса спросил Александр.
- Не кажется. Всё так и есть. Но нам сейчас не соскочить, придётся ветеранить до последнего, пока не отработаем по полной на радость новых друзей, - ответил Михаил.
- Всё верно говоришь, - подтвердил своё согласие Александр.
Дальше они ждали возвращения свояка и тракториста молча.
- Ну вот, можно начинать, - вернувшись в комнату и поставив тарелки на стол, радостно возвестил свояк.
Все присутствующие взяли стаканы со ста граммами самогона.
- За знакомство и чтобы здоровенькими быть! – по праву хозяина провозгласил свояк.
Чокнувшись, присутствующие выпили.
- Вы закусывайте, не стесняйтесь. Грибочки вот попробуйте, огурчики, помидорчики очень хороши. Здесь всё своё, всё натуральное, не то, что в городских магазинах, - свояк снова подал голос, стараясь перед именитыми гостями показать себя с лучшей стороны.
- Мы грибочки попробуем, - за двоих ответил Александр. – Не часто удаётся дары леса пробовать. В городе их не сыщешь ни за какие деньги.
- Что ж городские жители даже за грибами в лес не ходят? – удивился свояк.
- Наверное, ходят, но далеко не все, - дожевав подцепленный вилкой грибок, Александр объяснил своё заявление. – Не у всякого на это есть время и силы.
Мы когда-то любили в лес за грибочками сходить. Да теперь уже нам это не просто, возраст не тот.
Михаил и Александр похрустели ещё и огурчиком, и собирались было попробовать капустки с чёрным хлебом, как в комнату вошла хозяйка с кастрюлей щей.
- Сейчас горяченького поедим, - сказала хозяйка, после того, как поставила кастрюлю на стол. Она сразу принялась разливать щи по тарелкам.
Тракторист налил в стаканы ещё по сто граммов.
- Предлагаю выпить за хозяев этого дома, - произнёс тост тракторист.
- И за гостей, - продолжила тост хозяйка.
Все чокнулись, выпили, заели разными холодными закусками, и принялись за щи.
Ели молча, не торопясь, как и положено за обеденным столом.
- Кто ещё щей хочет? – спросила хозяйка, когда в тарелках трапезничающих показалось дно.
- Мы бы ещё по полтарелки съели, - отозвался Михаил.
Хозяйка налила по полной тарелке гостям, сказав:
- Сколько съедите.
- А ты не хочешь ещё тарелочку щец? – спросила она у тракториста.
- Я бы лучше выпил ещё немного. А щей не хочу. Объешься, и тяжело будет домой идти, - объяснил причину отказа тракторист.
- Так ты сегодня домой собираешься? А я думала, ты на свадьбу пришёл, - хозяйка удивила своим неожиданным заявлением.
- Ни о какой свадьбе я не слышал. Мне завтра на работу надо и жене я обещал вернуться сегодня вечером, - ответил тракторист, ещё не осознав какие перспективы могут открыться перед ним, захоти он пойти на свадьбу.
- Я думал, ты знаешь о свадьбе, - ещё больше удивил тракториста свояк.
- О какой свадьбе вы говорите? – спросил тракторист. – Объясните мне, наконец, в чём тут дело и почему я должен был придти на эту свадьбу?
- Ты помнишь Нюрку, мою крестницу? – спросил свояк у тракториста.
- Ту, которая живёт в Верхних Погорельцах?
- Её самую, - подтвердил свояк.
- Честно говоря, я плохо её помню. Последний раз видел её, когда она в школе училась. Кажется, она была рыженькой худенькой девчонкой.
- Рыженькой она так и осталась. А вот насчёт худобы не обрадую тебя.
- Наверное, повзрослела и поправилась? - предположил тракторист.
- Очень крепко поправилась. Работает на ферме дояркой, а хахаль у неё - местный тракторист, Федька.
- А Федька как относится к её полноте?
- А как ему относиться? Нормально он относится. Она девка крепкая, домашнее хозяйство любое потянет, не то, что худышки городские. И сам Федька парень нормальный. После работы любит выпить, как и положено трактористу. А в нашем деле, кто не пьёт, тот долго не живёт, замёрзнет на ветру да на холоде. Крестница его за выпивалки не пилит, понимает, что и как. А что ещё нужно нашему деревенскому мужику? Отработал, выпил, да к бабе под бочёк.
- Верно говоришь, - поддержал свояка тракторист и предложил: – Выпьем за понимание в семье.
Присутствующие чокнулись и выпили. Несколько минут безмолвного поглощение закуски говорило о многом. Жена свояка никогда не ругала мужа за излишнее усердие в употребление горькой. Ведь мужик он был хозяйственный и по-деревенски правильный. Она была довольна тем, что угадала мысли мужа и поведением своим не нарушала иллюзий супруга насчёт домашней иерархии отношения полов. Сам свояк остался очень довольным молчаливым одобрением присутствующих.
Тракторист продолжал осмысление известия о предстоящей свадьбе. Он пока не знал радоваться или огорчаться сложившимися обстоятельствами, поскольку его никто не позвал на знаменательное событие и даже не известил. Оба ветерана тоже молчали. Они не хотели мешать родственникам по-родственному решать свои дела.
Первым нарушил молчание тракторист.
- Это же надо! Даже не сообщили, - проворчал он.
- Тут такое дело. Может быть, это как-то их оправдает, - начал объяснения свояк, понимая, как сильно обиделся родственник. – Они решили пожениться совсем недавно. Пришли к родителям, и так прямо и сказали: хотим, мол, расписаться.
- Ты неправильно все рассказываешь, - супруга прервала мужа. – Мать заметила, что дочка стала быстро поправляться.
- Ну и что тут странного? Вы ведь говорили, дочка у них полная. И что из того, если она ещё больше поправилась: дело-то молодоё, деревенская девка, кровь с молоком, - выказал непонимание тракторист.
- Как ты не понимаешь! Она стала по-другому поправляться, не так, как положено, - пыталась объяснить хозяйка.
- Запутала ты всех совсем, - сердито сказал свояк. - Говори прямо, тут все свои.
- Живот у неё стал расти, а это в деревне не скроешь. Родить холостой девке -большой позор, - наконец правильно объяснила супруга.
- Теперь понятно, - удовлетворившись объяснением, сказал тракторист. – Дело срочное и времени у них было в обрез.
- Ну вот, сам всё, наверное, понял. Не успели они всех оповестить, поэтому и нестыковка, - снова взял слово свояк. – Я думаю, тебе обязательно надо пойти на свадьбу.
Трактористу очень хотелось присутствовать на свадьбе, угощая себя водочкой с нехитрой деревенской закуской. Но он не знал, как обойти очевидные препятствия. Ведь завтра ему нужно быть на работе, а уже сегодня, выполняя обещание, данное жене, вернуться домой.
- Здесь ты прав, - согласился он со свояком. – Долг родственника обязывает меня присутствовать на свадьбе. Но я обещал своей супруге сегодня придти домой, и ещё отпроситься надо у председателя. Он мужик нормальный, на свадьбу отпустит, только времени, чтобы с ним переговорить, уже нет. Ты ведь говоришь, свадьба завтра? – тракторист не упомянул об оповещение супруги, сказал лишь о председателе.
Выпивающему мужику всегда легче договориться с другим выпивающим мужиком, даже если он председатель, а ты - простой тракторист, нежели уговорить собственную жену.
- Если тебя волнует председатель, так это решаемо. Он сам завтра прибудет на свадьбу. Он кем-то, не знаю, правда, кем, приходиться жениху Федьке. Так что его присутствие будет обязательно вдвойне, как родственника и как председателя колхоза, - обрадовал свояк.
- Хорошо, коли так, - соизволил обрадоваться тракторист. – Но это только часть дела.
- А, ты, наверное, переживаешь, что нет возможности сообщить супруге? – высказал предположение свояк.
- Да нет же, не в том дело! Хотя и эта проблема остаётся открытой, - начал объяснения тракторист. – На свадьбу нехорошо идти без подарка.
- Вот здесь ты в самую точку. Мы с женой тоже думали, гадали, что подарить, потом решили отдать деньгами. Сотня, другая молодым в хозяйстве не помешает, - сказал свояк, не уточняя, какая именно сумма будет преподнесена молодожёнам от него и его супруги.
- К сожалению, у меня с собой денег нет, - сообщил тракторист. – Здесь есть над чем голову поломать.
- Вы совсем нас заговорили, - выказала недовольство супруга свояка. – Гости наши приуныли, слушая ваши «если, да кабы». Решительнее надо быть.
- И то правда. А не выпить ли нам? – предложил тракторист, отложив решение возникших проблем на потом.
Он разлил самогон по стаканам и произнёс:
- За молодых!
Все выпили и закусили солёными огурчиками, да грибками.
- Вообще–то за молодых завтра пить будем, - напомнила супруга свояка.
Она решила по-женски разрулить проблемы родственника, поэтому продолжила говорить:
- С председателем ты сможешь завтра на свадьбе договориться. Объяснишь что и как, он поймёт. За твоей супругой можно Кольку на мотоциклетке послать. Он ей сообщит о свадьбе и привезёт сюда. А что касается подарка, так это и того прощё. Приглашай своих ветеранов быть почётными гостями на свадьбе. Они будут почётными гостями со стороны невесты. Понятно?
- Не совсем. Пригласить наших гостей на свадьбу со стороны невесты – это я понял. А на счёт подарка не понял, - сознался тракторист.
- Что тут непонятно? – начала повторно объяснять жена свояка. – От жениха на свадьбе будет присутствовать почётный гость – председатель. От невесты будут присутствовать два почётных гостя – ветераны, которые Ленина видели.
- И всё-таки я чего-то не понимаю. Председатель – это понятно. Мы все под ним ходим. А ветераны на свадьбе… - снова взял слово тракторист.
- Раньше, чтобы придать празднику ещё более значимый вид, приглашали какое-нибудь известное лицо, на худой конец просто генерала. А если не было настоящего генерала, обряжали кого-нибудь в генеральскую форму, и ряженный был тем самым генералом. Ну, понял, наконец? – жена свояка посмотрела на тракториста, как будто подсказывала ответ на уроке в школе.
- А-а, - наконец догадался тракторист. – На свадьбу приглашали генерала, чтобы свадьба имела больший вес в глазах соседей.
- Вот именно, - подтвердила правильный ход мыслей жена свояка.
- Но у нас генерала нет, у нас есть ветераны. Это даже лучше. Генералов можно много найти, а ветеранов, которые самого Ленина видели, раз, два и обчёлся, - радостно возвестил тракторист.
- У нас как раз есть два ветерана, - напомнил всем о столь замечательном факте свояк. – Я предлагаю за это выпить.
Тракторист тут же разлил по стаканам самогон по чуть-чуть. Все чокнулись и выпили.
- А как же всё-таки быть с подарком? - похрустев огурчиком, спросил тракторист.
- Так это и будет подарком. Присутствие столь значительных особ в знаменательный день бракосочетания - это ли не лучший подарок? Многие ли из супругов могут похвастаться, что на их свадьбах присутствовали такие люди? Нет. А они смогут, - поставила точку в заключительном аккорде объяснений жена свояка.
- Надо у наших гостей спросить: согласны ли они пойти на свадьбу. А то вы уже всё решили, а людей не спросили, - наконец свояк вспомнил о самих ветеранах.
Все разом посмотрели на сидящих молча гостей.
- Так сразу не ответить на ваше предложение. Здесь серьёзно подумать надо. Взвесить, определиться. А тогда уже соглашаться или отказываться, - сказал Михаил так, чтобы не потерять лицо солидных, почти государственных мужей. По опыту он знал, что сразу соглашаться ни в коем случае нельзя. Предлагающий должен поуговаривать, понервничать, и лишь почти отчаявшись, получить положительный ответ от ветеранов, соблаговоливших войти в трудное положение предлагающих участвовать в мероприятии.
- Подумайте, но только недолго, - попросил тракторист. – Если не захотите, то мне вместе с вами нужно домой сегодня идти.
- Задачу вы нам задали, - вступил в разговор Александр. – Никак это с нашими планами не согласуется. Мы и так на два дня выбились из плана, когда согласились в деревню к Ивану заглянуть. А тут, как я подозреваю, даже одним днём не обойдёшься. Свадьбу в деревне несколько дней играют.
- Очень просим нас уважить. Свадьба – это свадьба. И она бывает у многих один раз в жизни. А ваше присутствие на свадьбе сделает событие особенно торжественным и незабываемым. В старости у людей будет что вспоминать и детям и внукам рассказывать, - внёс свою лепту в уговоры свояк.
- Чувствую, придётся соглашаться, - сказал Михаил и, обращаясь к Александру, спросил: – Ты что об этом думаешь?
- Ты прав, надо уважить людей, - растягивая для убедительности слова, ответил Александр.
- Вот и хорошо, - подвёл черту тракторист. – Давайте, выпьем за хороших людей, которых на нашей земле больше чем плохих.
Он разлил по стаканам остатки самогона. Все чокнулись, выпили и закусили, чем бог послал.
- Сейчас самовар организуем, чая попьём и спать, - озвучила планы хозяйка на дальнейшее проведения вечера. – Завтра рано вставать, наши-то деревенские дела никто не отменит и на праздники не спишет.
Хозяйка имела в виду ежедневный уход за животными и домашней птицей, которых в каждом деревенском доме было немало. Гости поняли всё именно так.
- Пойди, самовар поставь, - велела она супругу. – Из самовара чай вкусней будет пить, - объяснила она всем известную истину.
Супруг ушел ставить самовар, оставив за столом гостей и тракториста. Сама хозяйка, собрав со стола грязную посуду, удалилась на кухню.
- Так вы завтра за супругой посылать будете? – чтобы не сидеть молча, спросил у тракториста Михаил.
- Да, пошлю. Колька на мотоцикле съездит, привезёт жену сюда, - ответил тракторист.
- Думайте, она согласится приехать? – продолжал задавать вопросы Михаил.
- На свадьбу, конечно, приедет. Для баб свадьба первейший праздник. Захомутать мужика для них - ничего лучшего не бывает. Да и поболтать на свадьбе есть с кем, со всех мест родня съедется. А поболтать бабе - первейшее удовольствие. Договориться дома с подружкой, чтобы та скотину покормила и сразу сюда. Сами завтра увидите, - объяснял сермяжную правду жизни тракторист. После бани и самогона он немного разомлел, поэтому объяснял долго и сбивчиво.
- Да, женщины народ особый. У них совсем не так всё очевидно, как нам кажется, - поддакнул Александр.
- Во-во, совсем у них всё неочевидно. Вот и догадывайся, вот и ломай голову, что им надо, - поддержал мысль тракторист.
- Я хотел спросить: как вы нас представите вашей родне, - спросил Михаил.
- А так и представлю. Скажу что вы известные ветераны, соратники Владимира Ильича Ленина. Вас уже в нашем колхозе знают, поскольку на вашем выступлении в клубе многие присутствовали. А таких на свадьбе будет немало, - объяснил тракторист.
- Это будет не совсем правда. Мы не соратники Ильича. Мы его видели живьём. А это не одно и то же, - поправил Александр.
- Да какая разница! Видели, соратники или ещё что. Самое главное вы на свадьбе будете присутствовать. И все гости об этом будут знать, - объяснил суть дела тракторист.
- И всё же будет нехорошо, если кто-нибудь из гостей поинтересуется и попросит нас рассказать о совместной работе с Ильичём, - поставил заключительную точку в разговоре Александр.
- Ну, хорошо. Скажу, как вы просите, - обещал тракторист.
- Мы ещё хотели спросить: далеко идти до деревни, где свадьбу будут играть? – поинтересовался Михаил.
- Да нет, недалеко. Здесь можете не беспокоиться, поедим с комфортом. За нами придёт трактор с тракторной тележкой и довезёт до места. Наверное, вам никогда не приходилось ездить в тракторной тележке? – поинтересовался тракторист.
- Как раз приходилось. Но скажу прямо, удовольствие сомнительное. За время поездки натрясёшься по ухабам и напрыгаешься в телеге, - поделился впечатлениями Михаил.
- Зато не пешком идти. Как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти, - высказал своё мнение тракторист.
- Это в том случае, если есть гарантия доехать, а не вывалиться на очередном ухабе, - дал свои комментарии известной поговорке Михаил.
- Значит, вы согласны присутствовать на свадьбе? – для уточнения спросила вернувшаяся с кухни хозяйка.
- Да, согласны. Мы же уже это обсудили, - подтвердил Александр.
- А не передумаете, - никак не отставала хозяйка.
- Чего ты к людям пристала! Они же дали своё согласие, - одёрнул тракторист хозяйку.
- Мне показалось, что мы все неправы, принуждая их согласиться, - объяснила свою настырность хозяйка. – В другом случае они, возможно, не согласились бы.
- Мы согласились вполне сознательно. Конечно, мы не планировали ничего подобного. Но жизнь тем и интересна, что в ней есть место приятным неожиданностям, - попытался успокоить хозяйку Михаил. – А я думаю, свадьба – это всё-таки приятная неожиданность для не запланировано приглашённых на неё.
- Я надеюсь, наш ответ вас успокоил и убедил в нашей солидарности с женихом и невестой, а так же со всей уважаемой роднёй, - внёс свою лепту Александр.
Хозяйка, дабы скрыть неловкость, спросила:
- С чем хотите чай пить: с вареньем или с мёдом?
- Ставь всё на стол, всё и попробуем, - велел тракторист.
- Я у гостей спрашиваю, - обиделась хозяйка.
- Мы все здесь присутствующие гости и есть. Только они редкие гости, в этом разница, - уточнил тракторист.
Хозяйка отвечать трактористу не стала, переключив внимание на другое:
- Что-то наш чай задерживается. Ты бы сходил, помог ему. Глядишь, быстрей дело пошло бы.
- Ничего, не маленький. Сам справится, - проворчал тракторист.
Ему очень не понравилось то, что гостем здесь его не считают.
- Чего губы надул, - осадила тракториста хозяйка. – Ты нам не чужой, почти наш член семьи. Вот я и сказала так. Или ты нам уже чужим стал?
Тракторист нечего не ответил. Он не хотел выяснять отношения с хозяйкой, чтобы дело не дошло до ссоры. Видно, знал уже её характер.
- Конечно, ходишь к нам редко. Забывать свою родню стал, - не захотела останавливаться хозяйка.
Всех выручил хозяин, вошедший в столовую с самоваром в руках. Он поставил самовар на стол.
- Что за шум, а драки нет? – в шутку спросил он.
- Да так, - ответил тракторист. – Выясняем кто кому родней.
- Понятно. Я думаю, все мы родственники, поскольку произошли от одной обезьяны, - высказал своё видение проблемы свояк.
- Все мы произошли от Адама и Евы, - хозяйка поправила супруга.
- Пусть будет от Адама и Евы, что, в общем, не мешает им быть обезьянами, - всё равно по-своему повернул дело свояк. – Стаканы готовы, чай заварен в заварном чайнике. Осталось только разлить по стаканам. Кстати, ты бы принесла варенье что ли, - обращаясь к супруге, пожелал он и тем не предоставил ей возможность достойно ответить.
Супруга молча встала и ушла на кухню. Минут пять она отсутствовала и вернулась с банкой варенья.
- Если нужен мёд, полезай в погреб. Банка с мёдом у нас там стоит, - напомнила она супругу.
- Мы и с вареньем чай с удовольствием попьём, - остановил свояка Михаил.
- С вареньем, так с вареньем, - ответил свояк, ему не хотелось ещё раз покидать стол, чтобы лезть в холодный, тёмный погреб. – Тогда я наливаю чай.
- Байховый, - пригубив чай, определил Михаил.
- Этот чай нам в сельпо по ошибке, наверное, завезли. Так я первый его распробовал из местных и закупил пол ящика, - объяснил свояк.
- Ой, я розетки под варенье не принесла, - спохватилась хозяйка. – Сейчас схожу, принесу.
- Мы можем намазать варенье на хлеб. Лично мне так больше нравиться, - объяснил свои пристрастия Александр.
- Как раз хлеба осталось каждому по куску, - заметил Михаил.
Он намазал хлеб вареньем и, откусив, заметил:
- Очень вкусно.
Все присутствующие попробовали сделать так же.
- Очень неплохо, - прервав общее молчание, высказал своё мнение Александр о намазанном на булку варенье.
Он допил одну чашку чая и попросил налить ещё.
- Пить очень хочется, - объяснил он свою просьбу.
- Может быть, ещё хлеба принести? – забеспокоилась хозяйка, увидев, как гость пьёт чай без всего.
- Если вы для меня хотите хлеб принести, то спасибо вам за заботу. Но я хочу только пить. Варенье вкусное, спору нет. Но я больше не хочу варенье, – успокоил Александр хозяйку.
- Вы не стесняйтесь. Мне нетрудно сходить за хлебом, - уверила хозяйка.
- Спасибо за заботу, - повторил Александр. – Но я уже закончил чай пить. Допью этот стакан и всё.
- Я тоже ещё выпью стакан и всё, - сказал Михаил.
Все остальные сделали так же, покончив с чаепитием ещё одним стаканом чая.
- Больше никто ничего не хочет? – спросила хозяйка.
Присутствующие ответили дружным молчанием.
- Куда ты гостей наших ночевать определишь? – спросил собственную жену хозяин.
- В доме надо всем разместиться. Сейчас ночи холодные, на сеновале простудиться можно, - ответила хозяйка.
- Простужаться нам никак нельзя. Тогда всех вас подведём и молодожёнов не поздравим.
- А я пока со стола приберу, - уже во след уходящей супруге обещал свояк.
- А мы сходим проветримся, - вставил слово тракторист.
Тракторист и двое ветеранов вышли из дома и направились к одиноко стоящему в огороде строению. Забыв о законах гостеприимства, первым вошел в строение тракторист. После него, зашёл Михаил. А уже последним посетил строение Александр.
- Подышим немного свежим воздухом и пойдём на боковую, - предложил Михаил.
- Нужно подождать немного пока хозяева всё приберут и нам постелят, - подтвердил правильный ход мыслей тракторист.
- Хозяйка сказала, нам рано завтра нужно вставать, - напомнил Михаил. - Я и не знал, что в сельской местности рано расписываются.
- Это им рано вставать надо. А нам не надо, - уточнил сказанное хозяйкой тракторист.
- Они раньше нас пойдут, а мы после подойдём? Честно говоря, я думал, мы все вместе на свадьбу двинем, - сказал Александр.
- Пойдём на свадьбу все вместе, вернее, поедем все вместе. Я же уже говорил, что завтра за нами трактор с тракторной тележкой прибудет. А хозяева всегда раньше встают. Им надо с хозяйством своим разобраться, а хозяйке ещё и на ферму нужно сходить, - объяснил тракторист.
- Я думал, она завтра выходная, - сказал Михаил.
- Она, может, и выходная, только коровам это не объяснишь. Молоко у них надо каждый день отбирать, иначе заболеют, - пояснил правду крестьянской жизни тракторист.
- А что, заменить её некому? – удивился Александр.
- Их на ферме и так раз, два, да обчёлся. Некому их заменять. Однако баста, вроде уже время достаточно прошло, айда до дома, - дал команду тракторист.
Растянувшись гуськом, все трое пошли в дом свояка.
- Проходите, я только, только вам постелила, - встретила гостей хозяйка.
- Очень вас благодарим за гостеприимство, - Михаил не упустил случая поблагодарить хозяйку. – Мы так устали за последние дни, что ляжем в постель прямо сейчас.
- А я бы ещё выпил, - невнятно пробормотал тракторист, на что присутствующие внимания не обратили.
Все здесь знали его пристрастие к выпивке, и пожелание было вполне предсказуемо.
- Вам сюда, - тракторист указал ветеранам, в какую из комнат надо идти.
Сам он раздвинул занавеску за печкой и скрылся в темноте.
- Никогда бы не подумал, что в деревенской избе так много комнат, - вполголоса сказал Александр.
- А это не комнаты. Это выгородки в избе. Правда сама изба довольно большая, такие в деревнях строят редко. Топить в зимнее время надо хорошо и дров на топку уйдёт немерено. Раньше в деревнях семьи большие были, вот наши старики и расстроили избы дальше некуда, чтобы вся фамилия уместилась.
- Да, маленькую избу топить меньше надо. Но в большой просторнее.
- Если детей в семье много и места должно быть много, - заключил Александр.
- Я думаю, изба действительно досталась им от родителей. Тогда у всех семьи были о- го-го, по десять детей имели.
- Если было бы столько детей, куда они сейчас подевались?
- Не забывай, война недавно прошла, могли все полечь на поле брани.
- А девок тоже война забрала.
- И война, и женихи разобрали и в свои дома увели.
- Ну и фантазёр ты!
- Да ну тебя! Спать, давай, ложиться.
Ветераны быстро разделись и легли под одеяло.
Михаил лёг на диване, Александр устроился на раскладном кресле.
- Свет выключи, - попросил Михаил. – Выключатель как раз над тобой.
Александр встал, и повернул выключатель.
- Спокойной ночи! - пожелал он своему товарищу.
- Спокойной ночи! - ответил Михаил.
Уже через пять минут оба ветерана спали, позабыв все неприятности, постигшие их за последние дни, и тем более не помня о своей ветеранской роли на предстоящей деревенской свадьбе.
Следующим утром первым проснулся Михаил.
«Почему нас никто не будит»? - вспомнив, где находится, подумал он.
Он посмотрел на спящего Александра.
«Интересно, который сейчас час»? – подумал Михаил.
Он потянулся к стулу, на который перед тем, как лечь спать, сложил одежду и положил наручные часы.
«Уже семь. Интересно, хозяева дома или нет? - едва разглядев циферблат часов в полутёмной комнате, подумал он. – А впрочем, какая разница. Программа на сегодняшний день определена. Всё должно пойти, как задумано. Конечно, свадьба нам ничего не даёт, разве что поесть на стол выставят что-нибудь достойное этого праздника».
Он не заметил того момента, когда проснулся Александр. Он приподнялся на локтях, осматривая комнату. Александр ни сразу вспомнил всё, что за последний день произошло с ним.
- Ты спишь? - спросил он Михаила, всё ещё лежащего на диване.
- Нет уже. Вставать надо, умываться.
- А мы не будем хозяевам мешаться?
- Не знаю. Встанем, увидим. Валяться тоже не выход.
- Тогда, давай, вставать.
Оба ветерана свесили ноги и первым делом одели носки. Уже через несколько минут они были одеты.
- Пошли, посмотрим, - как бы продолжая тему, предложил Михаил и вышел из комнаты.
Александр проследовал за ним.
- Слушай, в доме никого нет, - определил Михаил, когда заглянул на кухню, а потом и в другие помещения дома.
- А за печкой? Иван за печку спать пошёл, - напомнил Александр.
- Сейчас посмотрю, - обещал Михаил и направился к занавеске.
- И тут никого нет, - сообщил он. – Такое впечатление, будто нас бросили.
- Если бы мы им были не нужны, так оно и было бы. Но мы им нужны, значит, скоро они вернуться.
- Пока, давай, себя чаем побалуем.
- На кухню надо заглянуть, может, мы сами сможем чай организовать.
- Ты считаешь, это так сложно?
- Здесь да, сложно. Плитка нужна и чайник. Самовар мы сами поставить не сможем.
- Так в чём же дело! Давай, заглянем на кухню.
Михаил вошёл на кухню и сразу обнаружил все, что было нужно.
- Плитка и чайник здесь есть. И чайник заполнен водой наполовину. Сейчас я её включу, - сообщал он Александру всё, что видел и собирался сделать.
Александр на кухню не пошёл. Он оставался перед дверью. Сейчас Александр чувствовал себя так, будто стоял на стрёме, когда другие хулиганы делали что-то нехорошие и кто-то из их числа, а сейчас это был он, должен смотреть по сторонам.
- Не знаю, где у них заварка, - посетовал Михаил.
- Потом найдём, выходи уже, - позвал Александр.
Он нервничал, будто и вправду стоял на стрёме.
- Ага, нашёл.
Михаил вышел с кухни.
- Теперь хоть чайку горяченького выпьем. И то дело, - произнёс Михаил так, будто роль играл.
Александр смолчал. Двойственное положение, в котором они частенько оказывались по вине хозяев или нанимателей, сегодня ему особенно не нравилось. Михаил понял, о чём он думает.
- Не наша вина, что хозяева поутру нас не обеспечили даже чаем, и нам, как ворам приходится у них на кухне чайник реквизировать. С другой стороны, здесь деревня. А в наших деревнях всё по-простому.
В помещение вошёл тракторист.
- Хорошо, что вы уже проснулись, будить вас не пришлось. Сейчас чай поставим и, по-моему, пирожки ещё остались от вчерашнего. С пирожками чайку хорошо попить будет.
- Мы чайник уже на плитку поставили. Чай скоро вскипит. А мы пока умоемся, - нисколько не смущаясь, ответил Михаил.
- Может, хозяев подождём? – предложил Александр. - Без хозяев у них тут хозяйничать как-то неудобно.
- Неудобно штаны через голову одевать. Да и я им не чужой. Так что не сомневайтесь, идите умываться, - успокоил тракторист.
Ветераны пошли умываться к рукомойнику на кухне.
- Немного бы подождали, и не пришлось бы хозяйничать в чужом доме, - пока Михаил умывался, ворчал Александр.
Михаил ничего ему отвечать не стал. Сейчас не резон было спорить.
Чайник закипел, и Михаил захватил его в столовую.
- Эх, сейчас бы сто граммов для поправки головы! - посетовал тракторист на отсутствие горячительного.
- Горячий чаёк тоже неплохо, - заметил Михаил.
Он высыпал половину пачки прямо в чайник.
- Я заварил покрепче. Сейчас нам это не помешает, - объяснил он свои действия.
Когда чай заварился, к столу вышел Александр.
- Ты как раз вовремя, - встретил его Михаил. – Сейчас чай будем пить с пирожком.
- Я не вижу стаканов на столе, - заметил присутствующим Александр. – А без стаканов какое уж чаепитие.
- Сейчас принесу с кухни стаканы, - обещал тракторист, и пошёл на кухню.
- Что-то у тебя за настроение совсем не праздничное? – спросил Михаил. – Нам с таким настроением на свадьбу нельзя. Там весёлым надо быть.
- На тракторе прокатимся, и настроение будет какое надо, - обещал Александр. - Мы ещё одно дело упустили с тобой сегодня.
- Это какое же? – на понял Михаил.
- Ты себя в зеркало видел?
- А чего мне на себя смотреть? Мы ветераны и наш старческий вид никого не удивит. Года, понимаешь ли.
- Я не о том. Мы с тобой заросли щетиной словно бродяги. А на свадьбе нужно соответствовать, - Александр не сказал, чему следует соответствовать, но и без этого было всё понятно.
Тракторист уже вернулся с кухни и слышал заявление Александра.
- Мне тоже надо побриться, - заявил он.
- У нас станок бритвенный есть, но бритва стала тупой, как топор, - ответил Александр.
- Придётся у свояка позаимствовать, - определился с выбором бритвенных принадлежностей тракторист.
- Может, чайку сначала попьём? – напомнил о недавних намерениях Михаил.
- Это непременно в первую очередь, - согласился тракторист.
Он разлил чай по стаканам и первым выпил почти залпом. Ветераны пили чай ненамного дольше.
- Я ещё стаканчик приму, - известил тракторист, и налил чай в свой стакан. -
Маловато вы вскипятили. Но вам ещё по стакану хватит.
Ветераны воспользовались советом и налили ещё по стакану.
На сей раз, все пили не торопясь и с пирожками.
- Нам горячая вода потребуется. Придётся чайник от чая освобождать, - заметил Михаил.
- А я бы не стал. Морду всё равно чем разогревать: водой ли, чаем ли, но чаем приятней, - высказал своё мнение тракторист. – И попить чайку можно будет, если охота придёт почаёвничать.
- Можно и так, - согласился Михаил. – Но у нас не решён вопрос с бритвенными принадлежностями.
- Здесь проблем нет. Я же уже говорил, что у свояка всё для бритья есть: бритва, мыло и помазок в шкафчике лежат, - сообщил тракторист. - Но есть одна заковырка, бритва опасная. К ней приноровиться нужно.
- Брились и такими бритвами, но давно это было. Отвыкли уже от такого бритья. Как бы нам с изрезанными физиономия на свадьбу не явиться, - высказал беспокойство Александр.
- Так что же ты предлагаешь? Должен же быть какой-то выход, - спросил присутствующих Михаил.
- Задача непростая, но разрешимая. Нужно попросить нас побрить того, кто хорошо опасной бритвой брить умеет, - заявил тракторист.
- И где же нам такого сыскать? А может, здесь поблизости цирюльня есть? – поинтересовался Михаил.
- Я чайничек подогреть на плитку поставлю, а там что-нибудь придумается, - тракторист взял чайник и пошёл на кухню.
- Интересно, куда свояк ушёл? – озадачил вопросом Михаил. - Он вчера ничего не говорил о том, что куда-то утром собирается идти.
- Чайничек поставил. Свояк придёт, тогда вопрос с бритьём решим, - обнадёжил тракторист, когда вернулся с кухни.
- Ты думаешь, он скоро вернётся? – спросил Александр.
- Должен уже придти. Он пошёл Кольку просить, чтобы тот к моей жене съездил и привёз её сюда. Вчера мы об этом говорили, - напомнил тракторист.
- Представляю, как она тебя ругала, когда ты вечером домой не явился, - высказался Александр.
- Вчера вряд ли. Она рано спать ложиться. А вот сегодня утром, когда меня в постели не обнаружила, наверняка вспомнила крепким словом. Этого она не упустит, - поправил тракторист.
- Я вижу, вы уже чаю попили, - сказал свояк, вошедший в столовую уже в приподнятом расположении духа.
Наверно, Колька, к которому он только что заходил, налил ему сто граммов для поправки здоровья. – Или не пили?
- Мы попили и ещё чайничек поставили. Скоро можно будет ещё чаю выпить, - сообщил тракторист.
- Ну что ж, можно и чаю выпить, но выпить водки было бы лучше, - поделился мыслями свояк.
- Так-то оно так. Но где же её, родимую, взять? Или ты принёс? – с надеждой во взгляде спросил тракторист.
- Не могу вас этим обрадовать, к сожалению. Но скоро наше сельпо откроется, там мы бутылочку беленькой сможем приобрести, - хитро взглянув на присутствующих, сообщил свояк.
- Хорошо, что вы быстро вернулись в дом, - взял слово Михаил. - У нас, у всех, возникла проблема. Надо побриться, а нечем.
- Так это дело очень просто поправить. У меня бритва есть. Кто первый, может начинать бриться прямо сейчас, - предложил свояк.
- У вас станок или опасная бритва? – спросил Александр, лишь для того, чтобы продолжить тему бритья.
- Опасная у меня бритва. Ещё с войны осталась. В деревне лезвии взять негде, вот и пользуюсь ей до сих пор, - пояснил свояк. – А что, у вас какие-то предубеждения есть к бритью опасной бритвой?
- Боюсь, есть, - ответил Михаил. - Давненько мы опасной бритвой не брились. А порезаться сегодня нам никак нельзя.
- Так, может, ты нам в этом подсобишь? – вступил в разговор тракторист. – Побреешь нас своей опасной бритвой.
- В другом случае отказался бы. Но Колька - человек, поправил ста граммами, теперь руки не трясутся. Только долго я брить вас всех буду. Часа два уйдёт, - объяснил свояк, и все поняли: он согласился.
Чайник закипел, и свояк налил себе стакан чая. В отличие от гостей, ему хватило одного. Он даже не съел ни одного пирожка, объяснив, своё нежелание есть, тем, что с похмелья в рот кусок не лезет.
- Кого первым брить будешь? – поинтересовался у свояка тракторист.
- Начну с себя, а потом всех по очереди, - сказал он.
Свояк поточил бритву о ремень, налил кипятка в стаканчик для бритья, добавил в него мыло и взбил пену. После этого намочил полотенце в кипятке и распарил лицо. Лишь следующим действием намылил лицо и стал бриться.
- Ну, вот и всё, - объявил он, рассматривая своё побритое лицо в зеркало.
- Кто первым будет? – спросил свояк, взглянув на троих претендентов. – Садитесь на табурет.
- Давай, с меня начинай, - ответил тракторист и пересел на табурет поближе к бритвенным принадлежностям. – Заодно потренируешься в бритье на чужой физиономии.
Свояк побрил тракториста, потом Михаила и последним был Александр.
Только они закончили с этим мыльным и опасным делом, вернулась с фермы жена свояка.
- Что-то твоя супруга задерживается, - высказала она недовольство трактористу. – Скоро за нами трактор придёт, а её всё нет.
- Так Колька ещё не вернулся, - ответил её же супруг. – Он должен был её привезти. Даже если они немного задержатся, то смогут прямо к правлению подъехать и поздравить молодых. Или сразу на свадьбу двинуть, если и ко времени регистрации брака не успеют.
- На столь важное событие должны успеть, - сердито ответила супруга.
- Важное, оно-то, важное. Только не для нас, - хитро усмехнувшись, сказал свояк.
- Это для кого: не для нас!? – не поняла супруга свояка.
- Не для нас, мужиков. Виданное ли дело, чтобы что-то стоящее, стоило как бутылка крепкого красного в сельмаге, - объяснил свояк.
Но его супруга всё равно не поняла. Ему пришлось повторить объяснение.
- За роспись в правление мы платим рубль пятьдесят. И в сельмаге за бутылку крепкого красного вина мы платим тоже рубль пятьдесят. Теперь поняла?
- Да я после этого с тобой разговаривать не буду, - обиделась супруга. – Да я…
- Он пошутит. Шутка у него такая. Да вы не обижайтесь, он, как и все мы, нервничает, вот и старается всех рассмешить, - постарался сгладить последствия от сказанного тракторист.
- То же мне нашли над чем шутить! – проворчала супруга и скрылась в спальне, собираясь приодеться к свадьбе.
- С женщинами насчёт свадьбы шутить нельзя. А с той, с которой сбираешься расписаться и, особенно, с той, с которой уже расписался, это очень опасно, - глубокомысленно впялив взгляд в потолок, заявил тракторист.
- А я думал, раз уже расписался, то терять нечего. Всё плохое уже позади, - огласил своё видение проблемы свояк.
- Это чревато, - снова повторил тракторист. – Жена - это щи, стирка и постель, ну ещё и хозяйство. А если её обидеть в самом главном, сравнив с бутылкой крепкого красного, то можно получить щи на собственную башку, да ещё в грязном ходить целый год. Я уже не говорю о справном ведении хозяйства.
- Ну, я думаю, до такого не дойдёт, - убеждённо ответил свояк.
- И всё же надо поостеречься. Кстати, как там сельмаг? – напомнил тракторист.
- А что с сельмагом? – не понял свояк.
- Когда сельмаг откроется, мы собирались сходить за бутылкой водки, - вполголоса произнёс тракторист.
Свояк не успел ответить, зато его супруга ответила вполне категорично:
- Выпивать будете за свадебным столом. А сейчас обойдётесь.
- Не больно-то и хотелось, - громко ответил свояк, при этом он развёл руками, показывая коллегам по несчастью: не получилось.
- Ты не помнишь, когда за нами тракторист обещал заехать? – всё ещё находясь в спальне, спросила супруга.
- А сколько сейчас времени? – в свою очередь спросил свояк.
- Откуда мне знать! Посмотри на часы и узнаешь, - сердито сказала супруга. Самое главное для неё сейчас было излить на кого-нибудь своё плохое настроение. На свадьбе такого блага ей вряд ли обломилось бы, и она пользовалась подручными средствами. Свояк знал свою супругу, поэтому шепотом сказал присутствующим:
- Пойдём на улицу.
Он первым на цыпочках направился к двери.
- Ну и сколько сейчас на часах? - тоном выше повторила супруга, что замечательным образом убыстрило передвижение свояка. Он пулей вылетел из дома. Все остальные повторили маневр с той же стремительностью.
- Наверное, опять с Манькой, дояркой поругалась, - свояк объяснил причину плохого настроения жены.
- И часто так у неё случается? – спросил тракторист.
- Да почти каждый день. Я привык уже. Просто я не хотел, чтобы вы присутствовали при этом, - пояснил свояк.
- Так мы в лавку не пойдём или пойдём? – напомнил тракторист.
Свояк взглянул на часы.
- У нас почти полчаса есть. Пошли, - дал он команду.
Все гуськом отправились к магазину.
- У меня только рубль, - перед самыми дверьми сказал свояк.
- У меня полтинник, - дополнил картину тракторист.
- Как я понимаю, не хватает около полутора рублей. Мы добавим, - обещал Михаил.
Свояк дёрнул за ручку двери магазина, но дверь не открылась.
- Не понял, - произнёс свояк.
- А чего тут не понять? Замок на двери висит, - указал на причину тракторист.
- А почему? – выдал свояк, чем разочаровал попутчиков, которые были уверены в нём, как в себе.
- Наверное, её тоже на свадьбу пригласили. Вот она сегодня магазин и не открывала, - предположил тракторист.
- Можно к продавщице зайти. Она здесь недалеко живёт. Для нетерпеливых она всегда водочку держит дома, чтобы в магазин ночью не бежать. Там мы водочки и купим, - предложил свояк.
Свояк бодро направился к дому продавщицы. Остальные последовали за ним. Они подошли к большой пятистенной избе.
- Давайте деньги, - притормозив, велел свояк.
Все безропотно вынули из карманов оговорённые суммы.
- А трояка хватит? – забеспокоился Михаил. – Это ведь продажа на дому и цена может быть другой.
- У нас всё по-честному. Это же деревня, тут брать мзду непринято, - объяснил непонятливым свояк.
Он вошёл в калитку и постучал в окошко. Ждать пришлось недолго и, когда окно распахнулось, он протянул три рубля и попросил:
- Семёновна! Бутылочку беленькой сделай.
- Ты разве сегодня на свадьбу не идёшь? - удивилась просьбе Семёновна.
- Иду. И мои друзья тоже идут. Поэтому надо для настроения одну на четверых принять.
- Попадёт тебе от твоей, - предупредила Семёновна.
- А как же! Конечно, попадёт, - подтвердил свояк.
Семёновна взяла трояк и исчезла в доме. Теперь её совесть была чиста, ведь она предупредила о последствиях.
- Сейчас, - повернувшись к коллегам, ожидавшим у забора палисадника, обнадёжил свояк.
Семёновна вернулась к окну уже с бутылкой белого. Она протянула покупателю бутылку и тут же захлопнула окошко.
- Московская, - направляясь к стоящим у забора палисадника, сказал свояк.
Ему не часто приходилось потреблять водку из магазина. Всё больше, из экономии, он пил самогон собственного изготовления. Поэтому сегодняшняя покупка бутылки белого поднимала настроение, подчёркивая праздничную атмосферу сегодняшнего дня.
- Где пить будем? – спросил Александр.
- Прямо здесь и выпьем, - предложил свояк.
- Прямо здесь!? – удивился Александр. – А что люди скажут?
- Ничего не скажут. Это же деревня, здесь в любое время дня и ночи пить можно. Только баловать нельзя. Выпил и веди себя хорошо, не буянь и не матерись.
- Так люди ж вокруг, дети, - предупредил Михаил о неприличном, со своей точки зрения, поведении в общественном месте.
Улица просматривалась со всех домов в деревне. Их могли увидеть за неблаговидным занятием, и обсудить на старушечьем, за семечками, сходе.
Свояк открыл бутылку и предложил выпить первым Александру.
- Пей, не сомневайся. Только помни, что и другие выпить хотят.
Александр прикинул сколько надо отпить и, опрокинув бутылку, сделал несколько глотков из горлышка. Закончив, он отдал бутылку свояку. Тот тут же приложился к горлышку и, закончив, отдал бутылку Михаилу.
Последним пил тракторист. Пустую бутылку он аккуратно поставил у забора.
- Ну вот, никто нам слова не сказал, - подтвердил правильность своих действий свояк, когда последние капли водки были выпиты.
- А теперь куда? – задал вопрос с очевидным ответом Михаил.
- Теперь вернёмся домой, и будем ждать приезда трактора. А как приедет, погрузимся и вперёд.
Вся группа тронулась в обратный путь. Первым шёл свояк, за ним следовал тракторист, а замыкали процессию два ветерана.
- Как ты думаешь, нам вещи следует с собой брать или лучше оставить в доме свояка? – спросил Михаил у Александра.
- С собой возьмём. Там где-нибудь у брачующихся пристроим.
- А я думаю, тут будет безопаснее оставить.
- Да что у нас брать!? Ничего ценного у нас нет. И, потом, мы не знаем, сколько дней свадьба продлиться. Может, она неделю будет, а то и две. Этак мы с тобой вусмерть сопьёмся. А нам некогда водку пить. Нам надо в путь собираться, искать, где спектакль сыграть, да денег на жизнь заработать.
- Ты, конечно, прав, но как-то всё неопределённо. Ничего мы не знаем наверняка.
- А нам и не надо знать наверняка. Нам надо знать главное: мы тут временно, задержались по просьбе наших, новых друзей на день, на два, не больше.
За разговорами путники дошли до дома свояка. Ветераны сразу вошли в дом забрать свои дорожные сумки. Супруга свояка всё ещё находилась в спальне, наводя последние косметические штрихи на раздобревшем, красном от ветра и солнца лице. Взяв сумки, ветераны тут же вышли на улицу.
Звук тарахтения дизельного мотора возвестил о приближении трактора.
- Как удачно мы всё провернули, - похвалил сам себя свояк, услышав знакомый звук.
Поравнявшись с домом свояка, колёсный трактор, тянущий тракторную тележку, остановился. Из кабины вылез средних лет мужчина с измазанными соляркой руками.
- Здорово, Петрович! – приветствовал он свояка, стараясь перекрыть голосом рокот работающего мотора.
- Здорово, Кузьмич! – ответил свояк.
- Ну, как, готовы или нет ещё? – для порядка спросил Кузьмич.
- Мы-то давно готовы. Ждем, пока хозяйка закончит праздничную примерку нарядов, - съязвил Петрович.
- Надо поторопить. Не равен час, опоздаем, - озаботился Кузьмич.
- Сейчас поторопим, - обещал свояк, и, придав голосу ласковое звучание, громко позвал:
- Дорогая! За нами уже приехали.
- Уже иду, - выходя в дверь, ответила супруга Петровича.
- Залезай в кабину, там меньше трясёт, - пригласил женщину тракторист. -
А вы все полезайте в телегу.
- Ты ещё за кем-нибудь заезжать будешь? – поинтересовался Петрович.
- Продавщицу надо взять и остальных тоже, - ответил тракторист Кузьмич.
- Они, наверное, уже уехали. А продавщица недавно дома была, - сообщил Петрович.
Супруга Петровича сурово взглянула на него, подозревая, что она чего-то недоглядела сегодня. Все полезли в тележку, и когда женщина заняла место рядом с трактористом, трактор тронулся. Он выехал на край деревни, развернулся и направился к дому продавщицы. Она уже ждала у палисадника. Мужчины помогли женщине залезть в тележку, и трактор тронулся в путь. Он выехал за деревню и погнал по лесной дороге. Тележка подпрыгивала на ухабах разбитой дороги, пассажиры держались за борта. Было тряско и неудобно, но никто не роптал, предвкушая скорое застолье с обильной выпивкой и закуской. Через полчаса трактор подъехал к старому правлению, у которого толпились приглашённые гости и родственники в ожидании жениха и невесты. Вновь прибывшие слезли с тележки и пополнили число ожидающих. Наконец появились жених в костюме из черного сукна и невеста в белом платье с фатой на голове.
Они вошли в помещение старого правления, которое использовалось в основном для подобных мероприятий, и свидетели проследовали за ними. Помещение было небольшим, и присутствие большого числа гостей сделало бы невозможным проведение праздничного события. Отец и мать брачующихся вошли лишь на порог, издалека наблюдая за процедурой бракосочетания. Двадцать минут гости и родственники брачующихся прибывали в ожидании, пока все имеющие отношения к свадьбе, в том числе и дама, выполняющая роль регистратора брака, не вышли на улицу.
- А теперь, дорогие гости прошу всех к праздничному столу, - пригласила всех присутствующих мать невесты.
Процессия, возглавляемая женихом и невестой, двинулась в известном только им направлении.
«Такую ораву ни в каком доме не разместить. Наверняка столы накрыты где-нибудь на улице, - размышлял Михаил. - Хорошо сегодня дождя нет и не так холодно. Хотя всем скоро будет всё равно. Примут по литру самогона, и трава не расти».
Процессию обогнал газик председателя. Он подъехал к дому невесты и остановился. Из газика вышел сам председатель и его супруга.
- Поздравляем со знаменательным событием - бракосочетанием! Желаем счастья и детишек побольше. Долгих лет совместном жизни в неге и согласии! Чтобы дом ваш был полной чашей, и чтобы единственной проблемой для вас было, куда девать деньги, - немного коряво, по-деревенски, за себя и за супругу поздравил председатель, когда молодожёны подошли к дому.
Супруга председателя поцеловала невесту и жениха. И процессия готова была продолжить путь, как раздалось тарахтение мотоцикла, и Колька, с супругой тракториста Ивана, подъехал к голове процессии.
Женщина слезла с заднего сидения и направилась к молодожёнам поздравлять. А Колька поставил старенький ИЖ- 49 на подножку, поздоровался со знакомыми из толпы и стал ждать дальнейшего развития событий. Он не захотел тратить время на ненужные, с его точки зрения, поздравления молодых, предпочитая, как и все прочие, проголосовать за эту свадьбу большим количеством выпитого и съеденного за свадебным столом.
- Проходите, гости дорогие, к праздничному столу, - ещё раз пригласила мать невесты.
Вереница потянулась через проход в заборе к столам, расставленным во дворе.
Жених и невеста стояли у прохода и принимали поздравления. Незнакомых гостей представляли молодожёнам те, кто их привёл. Когда подошла очередь ветеранов, тракторист представил именитых гостей:
- Хочу представить наших именитых гостей - это ветераны, которые видели самого Ленина, - начал говорить тракторист и запнулся.
Он не знал полные имена гостей. Ветераны поняли, в чём дело и перехватили инициативу.
- Михаил Михайлович Державный, - преставился молодожёнам Михаил.
- Александр Александрович Ширкин, - представился молодожёнам Александр.
- Поздравляем вас со знаменательной датой, одной из самых главных в жизни мужчины и женщины, дня бракосочетания! - не упустил возможности сказать поздравительные слова Михаил. – Желаем вам от имени нашего старшего поколения крепкой новой ячейки общества.
- И чтобы ваш труд на благо нашего самого справедливого в мире государства служил для быстрейшего построения идеального коммунистического общества, - придав голосу старческие глуховатые нотки, сказал Александр.
- И чтобы в доме вашем навсегда поселилось согласие и счастье, - дополнил свои слова Михаил.
- Пожелаю вам детишек побольше и крепкого здоровья, и чтобы дом ваш был наполнен достатком, как полная чаша на богатом столе, - дополнил свои слова Александр. – И чтобы радость и веселье никогда не покидали его гостеприимных стен.
Столь долгих поздравлений никто из гостей не произносил. Даже председатель ограничился лишь несколькими стандартными фразами. Сказав всё, что хотели, ветераны прошли к столам, предоставив другим гостям произносить заранее заготовленные праздничные поздравления. Тракторист шёл сзади ветеранов, очень гордый за приглашённых им гостей.
- Рассаживайтесь гости дорогие за стол, - суетилась у столов мать невесты.
Все гости, прошедшие сквозь ворота, сначала подходили к столу для подарков и, положив на стол принесённое, чаще всего клали конверты с деньгами, шли к накрытым столам. Но чем меньше оставалась вереница гостей за воротами, тем оригинальнее становились подарки. В числи таковых появились: мешок с тремя поросятами, которых тут же отнесли в хлев и выпустили из мешка; козлёнок неизвестного пока пола и маленькая брехучая собачонка, которая не упустила возможность показать собачий норов и изрядно полаела на гостей. Лишь когда собачке принесли миску с кусочком студня, она соблаговолила замолчать, и уже снисходительно смотрела на гостей, благосклонно виляя хвостиком. Когда во двор вошли все гости и подарки со стола перенесли в дом, а живые подарки разместили в хлеву, все расселись за столами и праздник начался.
Первым начал говорить отец жениха.
- Спасибо всем гостям, почтившим наш дом своим присутствием, - поблагодарил он гостей. - Спасибо нашему председателю, что согласился прервать свою многотрудную работу на благо нашего колхоза и пришёл сегодня к нам. Спасибо ветеранам, которые сиживали с самим Лениным за столом, а теперь вот пришли поздравить наших молодожёнов. Давайте, поднимем бокалы за всех присутствующих на нашем празднике, и особенно за наших молодожёнов, - сказал отец жениха и, отложив бумажку, по которой зачитал записанную заранее речь, взялся за стакан с самогоном. Все присутствующие с воодушевлением выпили и принялись за лёгкую закуску, - поскольку горячее ещё не поднесли.
За эту речь отец жениха заплатил аж целое ведро самогона колхозному сторожу, который в войну служил замполитом батальона и был мастером на подобные дела.
Речь получилась красочной и праздничной, и очень нравилась самому отцу невесты. Правда пришлось на ходу немного речь подкорректировать, вставив фразу о ветеранах, но в целом всё осталось без изменений. Сам создатель шедевра, сторож, написавший эту речь, был на седьмом небе, от счастья. Но правильнее было бы сказать, в седьмом стойле конюшни уже как три дня. Он с трудом поднимался к ночи, чтобы заступить на ночную вахту, но к утру, изрядно уставший и подогретый, снова отправлялся в стойло спать. Естественно, что по этой причине присутствовать на свадьбе он не мог. Но это не портило праздника в его душе. Что нельзя было сказать о его супруге, бабе Мани, которая ругала его почём зря, не стесняясь приходить в облюбованное сторожем стойло и произнося многословные проклятия на голову благоверного. Ведь теперь ей приходилось выполнять всю работу по дому, а в деревне без мужской руки это было очень нелегко. Но сегодня баба Маня находилась среди гостей за столом и принятые сто граммов первача, немного улучшили настроение.
- А твой-то сегодня опять гуляет? – спросила давнишняя подруга и завистница баба Фрося, сидящая напротив бабы Мани. – Мог бы по случаю свадьбы воздержаться, да сюда придти, поздравить молодых.
Баба Фрося рано потеряла супруга, который по пьяной лавочки утонул на рыбалке ещё в довоенное время. Новым супругом она не обзавелась, не было в деревне свободных мужиков, а поэтому жила одна и втайне завидовала бабе Мане. Как говориться, хоть плохонький мужичёк, а свой.
- Да ну его! Пусть погуляет, пока гуляется. А как выпивка закончится, домой придёт. По моим подсчётам, ведро уже на исходе, - сообщила баба Маня.
- А мне Кузьмич говорил, что ещё половина осталась, - не сдавалась баба Фрося, всё ещё надеясь подпортить настроение бабе Мане.
- Если Кузьмич нос в ведро сунул, там точно уже на дне осталось. Да ну их, мужиков. От них только одна шкода идёт. Если бы они в хозяйстве не нужны были, так и жили бы мы, не тужили, - объяснила свою точку зрения баба Маня.
- Слушай, мы с тобой сидим со своими торбами. Не потерять бы их, - шёпотом напомнил о нерешённой проблеме Михаил.
Он сидел за столом рядом с Александром, и дорожные сумки расположились под столом у ног своих владельцев.
- Мы же хотели их спрятать в доме у невесты, а тем не менее взяли с собой, - отметил свершившийся факт Александр.
- Некогда нам было их прятать. Но здесь оставлять тоже нельзя. Можем забыть, - сказал Михаил.
- Как будет возможность, надо их спрятать в стоге сена, - предложил вариант Александр.
- Подглядит кто-нибудь и пропали наши вещи, - высказал несогласие в выборе месте схрона Михаил.
- Точно. Надо бы в доме пристроить. Там надёжнее, - подтвердил большую надёжность нового места схрона Александр.
- Сейчас все допьяна наберутся и в любом доме вещички могут спереть, - Михаил высказал сомнения в сто процентной надёжности любого схрона для сумок с вещами.
Гости закончили закусывать и сидели, ожидая следующего тоста. Молодые чинно восседали во главе стола, не понимая причину затишья. Всех выручил председатель.
- Я хочу ещё раз поздравить молодых и пожелать им большого счастья и успехов в нашем непростом крестьянском труде. И напомнить вам, что мы крестьянствуем неспроста, а по призванию и гордимся этим высоким званием. Ведь крестьянское дело самое благородное, самое нужное на земле. Нет такого человека, который бы хлеб не ел, а хлеб растит кто – крестьянин. Молоко все любят пить, и его тоже наше крестьянское хозяйство производит. А мясо, а зерновые? Рубашки, скатерти, бельё постельное из льна ткут и оно служит по два десятилетия. А лён выращивает крестьянин. Много всего крестьянин делает. Выходит, мы людей кормим, одеваем и обуваем. Обувку-то тоже без крестьянского труда не сошьёшь. Кожа на наших коровах, да свиньях растёт. Значит, без нас люди просто с голоду помрут, и получается, что крестьянин самый главный на земле. Дед мой, отец, гордился тем, что на земле работал. И мы этим гордится должны, и работать, как следует, по-ударному. Наши молодожены хорошо трудятся, прямо скажу – ударно. Пришла директива нашей партии и правительства повысить надои, и наша молодёжь откликнулась и повысила. Нужно было увеличить урожайность с гектара, и комсомольский почин выполнил и эту задачу. Я горжусь, что руковожу такими людьми, в числе которых особое, почётное место занимают наши молодые. Давайте, поднимем бокалы за наших молодых! – тостом закончил речь председатель, забыв упомянуть, что увеличение надоев было достигнуто простым добавлением воды в молоко, а увеличение урожайности с гектара ненормативным расширение площади посевных площадей.
Все присутствующие с нетерпением ждали, когда председатель закончит говорить, чтобы ещё выпить самогону. И как только он закончил тостом речь, все опрокинули в рот гранёные стаканы и, зажевав, закричали молодым горько.
Ветераны тоже приобщились к общему поздравлению ста граммами самогона.
- Надо бы горячее подавать, холодными закусками аппетит не погасить, - проворчал Михаил.
- Я боюсь, сегодня до горячего не дойдёт. Вон все какие весёленькие стали. Им и без горячего хорошо, - расстроил своим заявлением Александр.
- Даже ясли и так, помечтать-то можно? - подал голос Михаил.
- Разве что помечтать. Честно говоря, я и сам от горяченького не отказался бы. Даже горячих щей поел бы, - сознался Александр.
- Я бы тоже поел. Но кто нам их даст? – поддержал коллегу в сокровенных желаниях Михаил.
- Получается, зря мы с тобой сюда пришли. Единственное, что нас могло привлечь – это еда. А её то тут и нету. Прямо хоть сейчас дёру давай, - сделал вывод Александр.
- А мы тут немного посидим, да и дадим ходу. Поздравили мол, пора и честь знать, - предложил Михаил.
Но тут тракторист Иван решил похвалиться приведёнными им на свадьбу гостями. Он встал и громко сказал:
- А теперь послушаем наших именитых гостей, ветеранов, соратников Ильича. Пусть они скажут своё напутственное слово молодожёнам.
Ветераны не ожидали такого поворота событий и на некоторое время лишились дара речи. Мало того, что их не предупредили заранее о регламенте и порядке произнесения напутственных речей и тостов. Так ещё неправильно назвали соратниками Ильича. Видно, приняв на грудь, тракторист забыл о чём договаривался с ветеранами.
- Наш друг немного был неточен. Мы не соратники Ильича. Мы жили с ним в одно время и видели его воочию, слышали его пламенные речи. Но если считать что мы участвовали в Ленинских планах строительства индустриального, сильного государства, то мы, как и много миллионов наших соотечественников являемся соратниками Ильича, - неожиданно для Александра, завернул речь Михаил.
Закончив объяснять, он замялся, потеряв нить поздравительной речи.
«Этак мы опозоримся, надо что-то придумать», - пришло в голову Александра, и на этом мысль оборвалась.
Михаил взглянул на Александра, как бы призывая его или подсказать или продолжить. Александр предпочёл первое.
- Наши встречи с Лениным, - шепотом сказал он, не представляя ещё, чем это может помочь.
- Мы уже рассказывали вашим землякам о незабываемых встречах с Лениным, как работали вместе с ним на субботнике и когда слушали его речь на слёте молодёжи. Нам это открыло глаза на наши цели в жизни, на то, каким будет наше государство. Мы многое успели воплотить в жизнь, построили заводы, новые города, перегородили плотинами реки и теперь во всех домах нашей необъятной родины есть свет лампочек Ильича. Многое мы сделали, но ещё больше предстоит сделать вам, нашим приемникам в деле достижения новых свершений, в которых, как правильно сказал председатель, особое место принадлежит хлеборобам. И вы, молодое поколение, достойно перехватив знамя революции, знамя победы… - Михаил запнулся и к всеобщей радости закончил тостом. – Так выпьем за нашу надежду и крепкую опору, за наших молодых.
Все тут же опрокинули в рот стаканы, и стали закусывать холодными закусками. Глупые не поняли, что хотел сказать ветеран. А умные поняли, что он специально не закончил речь, дабы не обидеть никого, поскольку сами гости знают о свершениях не хуже прочих. Но большинство не слушало, продолжая судачить или обсуждать с соседом последние политические новости и новости деревенского быта. По диапазону обсуждаемых тем, было понятно, что гости находятся в средней стадии опьянения, когда всё интересно, никто никого не слушает и любая тема может привести к взаимному уважению лишними проглоченными втихоря ста граммами, как и к бессмысленной жестокой драке.
Хозяйка почувствовала, что гостям нужна разрядка и подала знак гармонисту.
Тот вдарил русскую плясовую и деревенские дамы, покинув праздничные столы, сбились в круг. Кое-кто из мужской части гостей, не совладав с соблазном тряхнуть стариной, присоединились к общему веселью. Мужчины, оставшиеся за столом, избавившись от нудной опеки жен, тут же налили по полной, и для порядка крикнув горько, опрокинули пойло в рот. Молодожёнам тоже наскучило сидеть как на витрине под прицелом нетрезвых взглядов, и они присоединились к общему веселью. Молодая чинно выхаживала в центре круга танцующих, притоптывая и повизгивая, как того требует танец, а молодой, жарил вокруг неё вприсядку.
- Ты придумал, что будешь говорить? - Михаил спросил у Александра.
- Ты думаешь, мне тоже придётся поздравлять молодых?
- Конечно, придётся. За этим нас сюда и позвали.
- А я думал сам факт нашего присутствия на свадьбе чего-нибудь да стоит.
- Он как раз и цену имеет, благодаря нашим голосам в общем хоре поздравляющих. А деревенская ярмарка тщеславия не оставит в покое нашего тракториста. Он, наверняка, захочет ещё раз блеснуть своим знакомством с нами.
- Спасибо, утешил, - тихо произнёс Александр.
- Ты бы лучше сам вызвался произносить речь. Не то тебя, как и меня, застанут в самый неподходящий момент.
- Может, смоемся отсюда? Когда-то надо уходить.
- Ну, нет. Я без горячего никуда не двинусь. Хоть это будет оправданием нашей бессмысленной авантюре.
- Смысл в ней есть, по крайней мере, один: впечатления от увиденного.
- И выпитого, - добавил к сказанному Михаил.
- Ты бы ещё сказал - и съеденного. Но, боюсь, наши надежды на горячее блюда не оправдались.
- Свадьбы без горячих блюд не бывает.
- Если не считать горячими блюдами выпивку ядрёного самогона и драки.
- Сплюнь, нам этого только и не хватает для полного счастья.
- Не с нами же будут драться.
- Здесь всякое может случиться. В пьяной драке не главное кто кого и за что лупит. Здесь процесс превалирует над смыслом.
- Слушай, а может, пока все танцуют, займёмся нашими сумками?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты уже забыл, как мы хотели идти сумки прятать.
- Не забыл. Но ещё рано. Пойдём чуть позже под предлогом отлить за углом.
- Как бы не было поздно. Наберёмся тут, выпиваючи почти натощак, так и чего доброго и про сумки забудем.
- Сплюнь.
Гармонист закончил играть плясовую и начал Калинку-малинку. Смена мелодии количество танцующих не убавила.
- Все танцуют, - констатировал Михаил.
- Ты предлагаешь нам присоединиться к танцующим?
- Пока не хочется.
- Мне тоже не хочется. Честно говоря, я до танцев не охоч.
- Я тоже. Однако надо что-то съесть. Давай, винегретик с хлебцем навернём.
- А давай.
Михаил привстал и, потянувшись, подцепил миску с винегретом.
- Съедим по полной, - накладывая себе в тарелку, объявил он.
Закончив наполнение своей тарелки, он положил винегрет в тарелку Александра.
- Премного благодарен, - на старый манер поблагодарил Александр.
- Самогоночки под винегрет примем?
- Если только по чуть- чуть, - дал добро Александр.
Михаил налил каждому по сто граммов.
- В компанию примете? – поинтересовался сидящий напротив них дед.
Его здорово развезло, и он сидел, привалившись на руку. Услышав про выпивку, он сразу подал голос.
- Вы, наверное, хотите винегрета? – пошутил Михаил.
- И винегрета тоже. Наливай, - велел дед и икнул.
«Этого алкаша нам в компанию только и не хватало», - подумал Александр.
Михаил положил в тарелку деда винегрет. Александр налил в стакан деда сто граммов самогона. Но дед тут же запротестовал:
- Ты что, краёв не видишь что ли!? Лей до полного.
Ветераны взяли свои стаканы, и Михаил произнёс:
- За тебя, дед, за местного ветерана колхоза!
Деду тост понравился. Он встал и выпил стоя. Но силы тут же подвели его. Едва закончив пить, он зашатался и рухнул на лавку, приземлившись всклоченной бородёнкой в тарелку с винегретом.
- Спи дедушка, а мы поедим. Приятных тебе сновидений, - пожелал Михаил.
Гости танцевали недолго и скоро все снова сидели за столом. Разлили самогон, и кто-то из гостей закричал горько. Под вид целующихся молодожёнов все выпили и закусили. Дед поднял голову из тарелки с салатом, и, увидев всех гостей сидящими за столом, понял о своём упущении.
- Без деда Егора пить не следует, как следует, - сказал он почти в рифму и попросил сидящего напротив него через стол Михаила. - Плесни-ка мне в стакан самогона, - и тут же получил, что хотел.
Дед осмотрелся по сторонам и срывающимся голосом крикнул: «Горько»!
Он не стал дожидаться остальных и сразу выпил сам. Дед крякнул и, узрев сидящих напротив него двоих незнакомых, пытался рассказывать.
- Я вот что вам скажу, сынки, - глядя на ветеранов, начал он. – Иду я в сорок первом годе по лесу со своим псом Тишкой. А пёс вдруг ни с того ни с сего стал жаться к моим ногам. Вы не знали моего пса Тишку? - на всякий случай спросил он. И не получив ответ, который ему был скорей всего не нужен, продолжил. – Пёс всегда хорошо след дичи брал и мне в охоте помогал очень. Так вот, вместо того, чтобы носится туда- сюда, да след дичи вынюхивать, он притих. Думаю, что-то здесь не так. Или мишка где-то рядом бродит, или стая волков поблизости находится. Я шаги замедлил, иду крадучись, чтобы меня зверь не слышал. И вдруг пёс залаял. Да не как обычно, не звонко, а словно нутром: мол, предупреждаю тебя, то есть меня, об опасности. У меня ружьишко за плечами одноствольное, мелкой дробью заряженное, да охотничий нож. Вот и всё моё оружие. Ни против медведя, ни супротив волка она негоже. Но я вида не подаю, и веду себя как обычно, пусть зверьё меня боится, а мне их боятся нечего. Подхожу к дереву, чтобы осмотреться и отдохнуть, а тут прямо из-под опавших листьев вскакивает шпион и хвать за моё ружьё. Отнять, значит, хочет. Но я тоже ихнии заграничные приёмчики знаю. Я нож из ножен выхватил и к горлу ему приставил. Да пёс мой тоже помог, схватил шпиона за галифе и в сторону как дёрнет. Шпион и упал в эти же листья, так быстро, что я еле успел нож убрать. А не успел бы, так горло пополам и перерезал бы. Я ружьишко-то с плеча скинул и на него направил. «Руки вверх!» – говорю. Он то не знает, что ружьё дробью заряжено.
- Дед! А как же он лёжа руки-то поднял? – с долей ехидства спросил парень, сидящий рядом с дедом.
- Да вот так и поднял. Как поднял, как поднял, поднял и всё, - обиделся дед.
- Если он руки поднял, значит, он просил тебя поднять его самого с земли. И вовсе он не собирался сдаваться, - заметил ехидный парень.
- Раз он поднял руки, - значит, сдался, сказал дед.
- Чтобы сдаться, ему надо было руки вытянуть за голову, - поправил деда парень.
- Много ты понимаешь. Сопли подотри, потом учи, - огрызнулся дед.
- Врать, ты, дед, горазд, - заметил парень.
- А ну вас всех, - обиделся дед и взялся за стакан.
Михаил тут же налил ему самогона. Дед выпил, и забыл о чём только что говорил. Он запел матерную частушку, совсем не по теме торжества.
- Дед, ты не на пьяной посиделке, - одёрнула деда строгая бабулька.
Она слышала всё, что говорил дед, и видела, с кем он разговаривал. Наверняка она посчитала разговаривающих знакомыми деда, что отразилась в её заявлении.
- Вы бы своего дружка отвели проспаться, не то он тут нахулиганничает. Ишь, какую непристойность заголосил! Стыд, да и только.
Она не указывала, кого имеет в виду. Но ветераны поняли: она говорит именно для них.
- Есть возможность смыться с этой долбанной свадьбы, - тихо сказал Михаил.
- Не рано будет? – засомневался Александр.
- Не знаю. Но возможность у нас появилась именно сейчас, - ответил на вопрос Михаил.
- Голодными пешком по дороге идти!? Лично я пасс, - сказал Александр.
- Думаешь, никто не подвезёт?
- Свадьба в деревне – это событие. Даже если они сейчас не за столом сидят, а на работе работают, то вечером приедут поздравить молодых и выпить на холяву.
- Так они потом домой поедут. Мы с ними доберёмся.
- Не думаю, что это будет возможно.
- Это почему?
- Они будут очень пьяными и если даже поедут домой, а не здесь на сеновале завалятся, с ними ехать будет очень опасно. Тут запросто можно в ящик сыграть. Даже если они поедут домой после пьянки, так это будет ночью. И как мы ночью транспорт на шоссе найдём? Ехать нужно утром. Согласись что я прав.
- Тогда у нас появляется вариант смыться и спрятать сумки. А потом снова к столу вернуться.
- Знать бы куда их прятать.
- Когда выйдем из-за стола и отойдём подальше, решим куда спрятать.
- Ты думаешь, у нас получится?
- Другого раза может не быть.
Парень, который подначивал деда, наблюдал за переговорами двух ветеранов, но толком ничего не слышал. Он подумал, что ветераны хотят выполнить поручение бабки, и решил вмешаться.
- Вы не обращайте на бабку внимания. Она всегда всем недовольна, - сказал он.
- Мы думаем, куда бы его отвести отдохнуть. Не гоже гостю спать лицом в салате. Нужно ему отдохнуть где-нибудь в более удобном месте.
- Если вы действительно хотите устроить деда поудобней, то за домом стоит стог, накрытый зонтиком. Можете устроить его там.
- Спасибо за подсказку, мы непременно ей воспользуемся, - поблагодарил Александр.
- Ну, дед, пошли баиньки, - сказал Михаил деду, лежащему головой в тарелке с салатом и не подающему признаков жизни.
- А я хочу ещё выпить, - не отрывая головы от тарелки, заявил дед.
- Отдохнёшь, потом ещё выпьешь, - обещал Александр.
- А я хочу сейчас, - не сдавался дед.
Ветераны не стали отвечать деду. Прихватив свои сумки, они встали с лавки, и обошли стол. Дед понял, чем ему грозит такой маневр и, приподняв голову, схватил со стола располовиненную бутылку самогона. Ветераны подхватили деда под руки и поволокли к сеновалу. Как только они достигли цели и опустили деда на мягкую подстилку из сена, тот выказал себя молодцом. Он поднёс бутылку ко рту и залпом выпил остатки самогона. Закончив задуманное, дед отбросил бутылку и захрапел.
- Спит, - тихо произнёс Михаил.
Они отошли за стог.
- Дед хитрый, ты сам видел, - сказал Александр.
- Ну и что нам с того? – не понял Михаил.
- Он захрапел. А заснул ли? В полглаза он все равно видит и вполуха слышит.
- Я не пойму как это нас может коснуться?
- Очень просто нас может коснуться. Мы с сумками сюда пришли, а обратно уйдём без них. Смекаешь, о чём я?
- Нет, не смекаю. Объясни.
- Он увидит нас уже без сумок и поймёт, что сумки спрятаны где-то здесь.
- Нужны ему наши сумки! Думаю, нам опасаться нечего.
- Ладно, насчёт деда я с тобой соглашусь. Но сюда придут спать другие гости. И тогда может статься…
- Давай, прятать. Время идёт, и нас могут хватиться, - поторопил Михаил.
Они поглубже в сено зарыли сумки и направились обратно к столу. Пробраться незамеченными не удалось. Тракторист Иван увидел приближающихся ветеранов и громко спросил:
- Куда вы пропали? Мы уже вас заждались.
Заявление тракториста неприятно напрягло Александра. Он понял, чего от него хотят. Александра застали врасплох, и он не знал, что конкретно говорить. Пока ничего не произошло, оба ветерана сели за стол на прежнее место.
- Предоставим слово для напутствия молодоженов нашим ветеранам, - едва ветераны уселись за стол, произнёс тракторист, приглашая выступить именитых гостей перед собравшейся за праздничным столом пьяненькой аудиторией.
Александр встал, поскольку именно его очередь была поздравлять молодожёнов. Думать времени не было, и он начал импровизировать:
- Во-первых, я хочу выразить восхищение молодой, красивой паре молодожёнов. Они очень подходят друг другу и ростом и статью и прочими достоинствами, которые проявит время, проведённое в браке и докажет правильность выбора друг друга. Что же касается напутствия, то мой коллега говорил о великих стройках и великих свершениях, которые выпали на нашу долю. Молодым предстоит долгий путь по собственной дороге жизни. И я надеюсь, их ждёт много хорошего, и простое житейское счастье будет частой гостьей в их доме. Выбор пути очень серьёзное событие в жизни. Они уже начали свой трудовой путь, и председатель упоминал об этом. Они неплохо взяли старт, улучшив собственные качественные показатели в труде. Я надеюсь, и дальше у них с достижениями в труде будет всё хорошо. Остаётся пожелать им, чтобы в любви, в семейном быту у них было бы ещё лучше. Выпьем за молодожёнов, за любовь! – Александр закончил поздравление тостом.
Все выпили и закусили. Всех устроил не очень длинный тост. Но сами ветераны ждали большего. Они ждали появление горячих блюд.
- У меня от солёных огурцов и капусты скоро начнётся изжога, - поделился своими ощущениями Михаил.
- У меня, кажется, уже началась, - ответил Александр.
Гармонист снова заиграл популярную в народе мелодию и часть гостей, которая ещё могла активно веселиться, вышла из-за стола поплясать.
К ветеранам подошла мать невесты.
- Вы так хорошо сказали, так здорово, что слов нет выразить вам нашу благодарность, - начала женщина. - Большое счастье, что вы пришли на наш праздник.
Ветераны не стали перебивать женщину благодарностями от своего лица за радушный приём. Они предоставили возможность женщине полностью высказаться. Небольшая пауза, последующая за словами благодарности от её лица, вызвала у неё же неловкость. Женщина не знала, почему ветераны молчат. Может быть, они недовольны приёмом, оказанным сим знатным гостям, или им недоливают самогона, и молчание прямо указывает на недовольство по этому поводу. На всякий случай она спросила:
У вас всё есть? – и, не обнаружив бутылку рядом с ветеранами, уточнила. – Выпивка у вас не кончилась.
Вопрос прозвучал актуально, поскольку дед уволок бутылку самогона со стола. Но всё же вопрос был поставлен с некоторым опозданием. Мужичёк с корзинкой на руках, который обходил столы и доставал из корзинки бутылки, наполненные самогоном, выставляя их на стол и убирая опорожненную тару, именно в это мгновение поставил бутылку и перед ветеранами.
- Теперь с выпивкой всё в порядке, - наконец открыл рот Михаил. – Но у нас есть к вам нескромный вопрос. У вас на свадьбе в плане закусок горячее предусмотрено?
Не предоставив женщине возможности раскрыть рот для ответа, Александр начал объяснять.
- Понимаете, мы уже не первый день в дороге. А в дороге питание всё больше на ходу и всухомятку. Вот мой коллега и спросил о наболевшем. А что касается сытости, так вы не сомневайтесь, мы вполне сыты. За что вам очень благодарны. Хороший стол организовали, прямо скажем: образцово показательный стол.
Хозяйка почувствовала фальшь и тут же уверила гостей:
- Я уже было хотела горячее к столу выносить, да все бросились танцевать. А горячее долго стоять на открытом воздухе не может, остынет. Сейчас все напляшутся и за стол сядут. Тогда я с помощниками сразу и вынесу горячее.
- Если у вас нехватка в помощниках, мы можем подсобить, - предложить свои услуги Александр.
- Кормить гостей дело женское. Мы сами управимся. Вы, самое главное, кушайте, не стесняйтесь, - напоследок пожелала гостям хозяйка.
Возможно, она хотела пожелать гостям выпивать без стеснения, но не стала, посчитав, что уговаривать мужчин выпить не требуется. Они и так делают это без стеснения и с большой охотой.
- Ты думаешь, она обиделась? - спросил Александр.
- Не знаю, может быть, и так, - ответил Михаил. – Мы гости, и некоторые просьбы по отношению к хозяевам имеем право себе позволить.
- А с другой стороны, не скажи мы сейчас, так и сидели бы весь день без горячего на одной лишь капусте, да солёных огурцах, - поддержал коллегу Александр.
- Интересно, как там наш дед? – произнёс Михаил.
- Дед дрыхнет вовсю. Еще долго не проспится.
- Это не факт. В деревне воздух свежий и люди крепче городских. Им выкушать четверть самогона, а утром встать, как ни в чём не бывало – пара пустяков.
- Чего там все расплясались? Горячего что ли не хотят?
- Они, наверное, о горячем не знают.
- В деревне торопиться некуда. Работа у них рядом, ковыряйся себе в земле, да скотину в поле пастись выгоняй. Вот они никуда и не торопятся, растягивают удовольствие насколько можно.
- Ты больно деревенских жителей опростил. Как раз хозяйство со скотиной во дворе требует постоянного напряжения. Скотине ведь не объяснишь, почему сегодня доить её никто не придёт. Свадьба она только для людей свадьба. А для животных это не отговорка.
- Смотри, скоро ещё двоих к нашему деду отведут, - Александр обратил внимание на двух дремлющих за столом мужчин.
Горячего пришлось ждать ветеранам целых полчаса. Ровно столько продолжались пляски под гармошку. Зато хозяйка подошла к ветеранам в числе первых.
- Картошечка со свининкой, - объявила хозяйка и поставила десятилитровую кастрюлю на стол.
- Я прямо в ваши тарелочки положу, - обещала она и открыла крышку кастрюли.
Оттуда пахнуло запахом съестного так, что у голодных ветеранов начался непроизвольный процесс слюноотделения. Михаил, проглотив обильную слюну, с большим трудом ответил:
- Конечно, кладите, в животе всё равно перемешается.
Хозяйка и без разрешения положила бы в тарелку ветеранов картошку со свиной тушёнкой. Но дань вежливости со стороны ветеранов была соблюдена.
- И мне тоже положите, - услышали ветераны знакомый голос. – Под горячее сейчас можно будет славно выпить.
Пока хозяйка отвлекала ветеранов запахами горячей картошки с тушёнкой, дед вернулся на своё место.
- Ну что я говорил! – напомнил о споре Михаил. – Дед вот он, тут как тут.
- А мне кажется, это я говорил о необычайно быстром восстановлении жителей деревни после злоупотребления спиртным, - возразил Александр.
- Налейте старику остограммиться, - попросил дед.
- Сейчас сделаем, - обещал Михаил.
Он взял со стола бутылку и налил деду полный стакан самогона.
Хозяйка обошла стол и, добравшись до деда, положила ему в тарелку тёплой картошки со свиной тушёнкой. Двое помощниц, так же как и хозяйка, обходили гостей с кастрюлями. Когда все гости были обеспечены картошкой, председатель сказал тост, и все потянулись за стаканами. Под крики горько гости выпили, и некоторое время за праздничным столом слышалось лишь чавканье, да прихлёбывание. Даже гармонист на время отложил свою гармонь и с воодушевлением уплетал горячее угощение. Лишь дед, закусив двумя ложками, недовольно поглядывал по сторонам. Он был недоволен тем, что гости откровенно игнорировали свои прямые обязанности: пить за здоровье молодых.
- Ну и люди! Им бы только пожрать, - ворчал он.
Дед с надеждой посмотрел на ветеранов, надеясь найти понимание хотя бы у них. Но ветераны, как и все остальные, с энтузиазмом уплетали картошку.
- Фу. Наконец-то я наелся. За последнюю неделю это, пожалуй, первый раз, - высказался Михаил.
- А я, кажется, обожрался. Больше в меня ничего не влезет, - подал голос Александр.
- Это обманчивое ощущение. Сейчас картошка умнётся и можно будет повторить.
- Ты так думаешь?
- Уверен. А иначе и быть не может. Сам подумай, когда нам ещё придётся горяченького поесть.
- Думаю, нескоро. Картошка быстро остывает, и добавочная порция будет уже холодной.
- А я думаю, что добавочной порции не будет. По моим наблюдениям, кастрюли уже пусты.
- Печальный факт, коли ты прав.
- Я предлагаю выпить за молодых, - предложил двум ветеранам дед.
- Сейчас кто-нибудь тост скажет, и сразу выпьем, - обещал Михаил.
Он поухаживал за дедом, налил ему в стакан сто граммов самогона.
Дед от своих намерений не отказался. Он тотчас опрокинул стакан в рот, заел двумя ложками картошки и самостоятельно покинул стол. Без всякого аккомпанемента дед бросился в пляс. Его немного заносило. Он по-стариковски на полусогнутых ногах лишь обозначал коленца, которые молодые люди выделывают с лёгкостью. И всё это со стороны смотрелось очень забавно.
Народ решил поддержать деда и вышел из-за стола плясать. Скоро и гармонист вспомнил о своих обязанностях и дал жару. Дальше веселье с танцами под гармонь выглядело вполне гармонично.
- У нас опять перерыв, - заметил Михаил. – Что делать будем?
- А почему мы должны чего-то делать?
- Ты предлагаешь просто сидеть за столом?
- Можно и так. А можно ещё что-нибудь поесть.
- У тебя уже освободилось место в желудке?
- Немного освободилось. Я думаю, что нам надо поесть. Когда ещё представится возможность покушать на халяву.
- На столе осталась выпивка, да холодные закуски. А это совсем не еда моей мечты.
- Я думаю, горячее ещё раз принесут.
- Здесь не ресторан, где можно повторить заказ. Разве что принесут студень или что там у них посущественнее есть.
- Спросить-то не у кого. Тут наверняка кто-то должен знать, как распланировано подтаскивание закусок. Осталось найти такого человека.
- Не о том мы с тобой. Какие могут быть планы на деревенской свадьбе?
На столь оптимистической ноте разговор закончился, и ветераны продолжали сидеть молча.
К ветеранам подошёл пожилой мужчина и спросил:
- Скучаем?
И не получив ответа, предложил:
- Выпьем?
- А за что будем пить? – чтобы поддержать разговор, спросил Александр.
- Выпьем за мир во всём мире, - выдал незнакомец.
- Это замечательный тост и предложить его мог только замечательный человек. Вы ощущаете себя замечательным человеком? – попытался заговорить незнакомца Михаил.
Незнакомец не понял, чего от него хотят, поэтому повторил вопрос:
- Выпьем?
Михаил откликнулся на просьбу, налив мужчине полный стакан самогона. Себя и Александра он ограничил ста граммами. Мужчина на этот факт внимания не обратил. Он взял стакан, чокнулся с новыми собутыльниками и тут же опрокинул стакан в рот. Михаил протянул мужчине огурчик. Но тот отказался, лишь занюхал об рукав.
- А Ванька говорил, что вы важные ветераны и со мной пить не будете, - икнув, открыл секрет мужчина.
- Нужно было поспорить с ним, тогда бы вы оказались вдвойне правы, - в поздний след посоветовал Александр.
- А я так и сделал. Я поспорил с Ванькой и его брательником Мишкой. Теперь они мне каждый по литру должны, - сообщил мужчина. – Спасибо вам, не подвели.
Нетвёрдой походкой он пошёл назад к своему месту, чтобы сообщить спорщикам о своём успехе. Впрочем, они и сами всё видели.
- Кажется, мы становимся популярными, - заметил Михаил.
- Ничего удивительного, мы здесь безвылазно маячим. Хорошо, что мы не в камере, а на свадьбе. Здесь только на нас спорят, а в камере нас уже давно проиграли бы, - напомнил Александр.
- Могли проиграть. Но не проиграли же. И в тюрьме хорошие люди есть.
- Скажем так, в тюрьме есть люди с понятиями. С правильными понятиями.
- Не будем о грустном. Мы сейчас, слава Богу, не в тюрьме. Нам бы здесь свои проблемы решить. Или у тебя уже готово решение.
- Ты же сам знаешь, что нет. Мы с тобой раньше решили, что нужно делать. Мы решили остаться на свадьбе до утра. А там, как говорится, утро вечера мудренее.
- Я помню. Но как дождаться этого самого утра?
- Самое главное не высовываться. Мы должны быть как все.
- А вот этого уже не получится. Нас уже все знают как ветеранов, которые Ленина видели. Но если мы выйдем плясать, а потом напьемся до чёртиков и в салате заснём, то сразу своими станем и будем незаметны на фоне других гостей.
- Этого не хотелось бы.
- Чего не хотелось бы, своими стать?
- Нет, не этого. Не хотелось бы в салате спать. Лучше уж на сеновале или, на худой конец, в стогу поспать.
- Может, не будем ждать ночи, сейчас пойдём спать?
- Сейчас нельзя. Заметят наше отсутствие, искать пойдут. Вот если бы мы напились и нас, как мы деда, к стогу уволокли, тогда другое дело.
- Для ветеранов, которые Ленина видели, такой финал – позор. Нужно что-нибудь другое придумать.
- В чём же дело!? Придумай.
- Если бы всё было так просто. Тут случай подсказать должен.
- Какой ещё случай? Что-то не пойму я тебя.
- Я сам себя уже понять не могу. Давай, сидеть и праздновать. Что-нибудь придумается. А вот, давай, лучше винегретиком поправимся.
Каждый из актёров положил в свою тарелку по пять ложек винегрета, и на этом содержимое блюда с винегретом закончилось.
- Под стопарик поедим или просто так? – уточнил Михаил.
- Хватит нам уже стопариков. Так поедим, без стопарика, - ответил Александр.
Они быстро управились с винегретом, и снова стало нечего делать за столом.
- Ты не помнишь, в котором часу темнеет? – спросил Александр.
- А почему тебя это заинтересовало? – не понял Михаил.
- Когда стемнеет, все разойдутся по домам. В темноте не очень-то попразднуешь. Темно и холодно станет.
- Они свет включат, и станет светло. А насчёт холода и того проще, примут по стакану и танцевать.
- Это могут позволить себе молодые гости, а старики сидеть на холоде не захотят, - обосновал своё заявление Александр.
- Старики домой уйдут, остальные останутся. И подъедут ещё после работы те, кто не смогли сразу от работы отлынить или те, кого не пригласили, а очень хочется выпить на халяву.
- Нас это уже не касается.
- В каком смысле?
- В таком и не касается, что мы с тобой тоже старики и к тому времени пойдём спать.
- И то верно.
Танцы закончились, народ снова вернулся за стол. Хозяйка с помощниками скрылись в доме и через небольшое время появились с плошками полными студня. Они сразу стали обходить столы, и гости клали на свои тарелки кусочки студня. Всем не хватило и хозяйке пришлось возвращаться в дом за второй партией студня. Когда гостей обеспечили закуской, снова начали произноситься тосты в честь молодых и под крики горько, молодые целовались, а гости выпивали. Скоро присутствующие забыли о рангах гостей, и ветеранов больше никто не тревожил. Сейчас все стали одинаково пьяны, как и равны. Сами ветераны здорово набрались и не заметили, как стемнело. На столах зажгли керосиновые лампы, и стариков, уползших домой не без помощи доброхотов, заменила подъехавшая на тракторах молодёжь. Когда к свадебным развлечениям добавилась драка, возникшая неизвестно по какой причине и вовлекающая в свою бессмысленную кровавую мясорубку все больше людей, Михаил заметил:
- Тебе не кажется, что нам пора баиньки? Здесь уже без нас вполне обойдутся.
- Не кажется, нам точно уже пора, - поддержал коллегу Александр. – Но как мы доберёмся до стога?
- Как доберёмся, как доберёмся? Да вот так и доберёмся: пойдём мы к нему, - по тому, как Михаил строил фразы, Александр понял, что они оба уже в хорошей кондиции.
- Это я и сам понимаю. Но у нас на пути дерущиеся и, кажется, им сейчас всё равно кого лупить.
- Ты полагаешь, нам могут навалять?
- Конечно, нет. Я уверен, что нам точно наваляют.
- Мы же ветераны, которые самого Ленина видели.
- Это сначала мы были ветеранами, которые Ленина видели. А теперь мы подвернувшиеся для колотилок груши.
- Так ты считаешь, наши седины нас не защитят?
- Напротив. Наши седины привлекут того, кто слаб, и кому уже наваляли.
- Я не понимаю твою мысль.
- Чего уж тут понимать! Седины говорят о нашем преклонном возрасте. А возраст говорит о нашей старческой слабости.
- Я тут с тобой не согласен. Мы ещё о-го-го. Мы ещё знаешь…
- Это только с нашей точки зрения. У молодёжи свои представление об этике поведения и тут без вариантов. Вот слабый на нас и отыграется.
- Придётся сидеть и ждать пока всё закончится.
- Можно не дождаться. Ты заметил, что драка как бы перемещается с места на место?
- Что ты имеешь в виду?
- Двоих сидящих за столом прямо ударом по кумполу свалили наземь.
- Ты хочешь сказать…
- Пошли отсюда и побыстрей. В другую сторону сначала пойдём, а потом обойдём вкруголя и вернёмся к нашему стогу. Там и заночуем.
- Так что же мы сидим? Вперёд.
Ветераны покинули свои места вовремя. Сразу же по их отбытию драка сместилась к столам, и несколько дерущихся повалили своих оппонентов на стол именно в том месте, где только что сидели ветераны. А ветераны нетвёрдой походкой удалялись прочь от недавно столь гостеприимного места, не подозревая, чего они только что избежали. Им было не впервой применять известный тактический приём, когда, покинув место неблагоприятных для себя событий, они петляли словно зайцы, стараясь запутать следы и выйти в нужное безопасное место.
- Кажется, оторвались, - по прошествию нескольких минут хода заметил Михаил.
- В том-то и беда, что оторвались, - подал реплику Александр.
- Не вижу в том ничего плохого.
- И хорошего тоже немного. Темно и куда нас занесло одному богу известно.
- Ты в этом смысле.
- А в каком же ещё!? Или ты ориентируешься в пространстве, и мы скоро будем у цели?
- Боюсь, что нет, не обрадую тебя. И себя тоже, раз мы вместе плутаем по окрестностям.
- Пока ещё рано огорчаться. Сейчас сделаем крюк и выйдем к цели.
- Какой крюк! С двух сторон заборы. Ты уверен, что за ними не живут злые голодные собаки. А у нас запасных брюк нет. И задниц запасных тоже нет.
- Тоже мне проблема. Пройдём дальше до конца деревни, зайдём за огороды и вернёмся к дому, и нашему стогу уже шествуя в обратном направлении.
- Хорошо бы там можно было бы пройти. А если там болотинка?
- Если бы, да кабы, да росли в поле грибы. Скоро сами всё узнаем.
Выяснив отношения, ветераны шли дальше молча.
- Идем, идём, а заборы все не кончаются. Мне казалось, деревня не такая уж большая, - подал голос Александр.
- Лично я разглядеть не успел, но, судя по количеству гостей, деревня немаленькая, - возразил Михаил.
- Гости со всех окрестных деревень съехались и поэтому количество присутствующих на свадьбе гостей может сказать лишь о большом наличии родственников со стороны жениха и со стороны невесты.
- Может быть, ты и прав. Но откуда взялся это длиннющий забор?
- Слушай, а это не загородка скотного двора?
- Откуда я знаю. Ни черта ведь не видно.
- Вот и я сомневаюсь. Сунемся за загородку, а там нас бык дожидается.
- Прямо так уж и бык! – воскликнул Михаил и его голос выдавал сомнение.
- Всё равно нужно найти стог и там заночевать. Не то нам придётся коротать холодную ночь прямо в поле.
- Не хотелось бы. Можно крепко простудиться, тогда не до гастролей будет.
- Не сообразили мы взять с собой самогоночки. Выпили бы и никакой простуды.
- В этом можно усомниться. В нас уже по полведра самогона и я бы не сказал, что мне жарко.
- Делать нечего, пойдём дальше.
- Может, лучше вернуться? Не век же им драться.
- Кто их знает, когда всё закончится. Вполне возможно, что ещё нескоро они утихомирятся. Если попадётся один шабутной, мероприятие растянется до утра.
- Спасибо, умеешь ты успокоить.
Они прошли ещё немного вперёд, но загородка из длинных жердей не заканчивалась.
- Насколько я знаю, такой загородкой загораживают загоны или отгораживают поля, чтобы скотина, когда её гонят на выпас, не ринулась жрать растения на колхозном поле, - сказал Александр.
- Слушай, а ты подал неплохую мысль! – голос Михаил звучал в темноте, говоря, что они ещё вместе.
- И какую же я подал мысль? – не понял намёка Александр.
- Мы не загон обходим, огороженный загородкой. А идём внутри загородки, которая как раз и предотвращает доступ животных к растениям на колхозном поле.
- С чего ты сделал такой вывод? Я лично ничего подобного не говорил.
- Ну как же тут не догадаться! Слева от нас идёт загородка, и справа тоже идёт загородка. Мы уже давно идём между двух загородок.
- Может быть, справа и слева от нас загоны для скота. Один для телят или свиней, другой для коров.
- Это вряд ли. Скорее всего, мы идём по огороженному для скота коридору.
- Ты ещё скажи, что сейчас нас догонит бык.
- Сейчас не догонит. Но утром, когда коров погонят пастись, такой факт вполне реалистичен.
- Я не понял, что ты предлагаешь?
- В общем-то, ничего: продолжать идти вперёд. А там будет видно.
- Мы и так идём вперёд, но уже ни черта не видно. Честно говоря, я бы где-нибудь притулился, и поспал. Устал я чего-то, спать хочу.
- Сейчас придём и ляжем спать.
- Мы с тобой не определились окончательно: возвращаться обратно огородами к нашему стогу или искать стог здесь.
- Пройдём немного, тогда и определимся.
- Скорей бы уж!
- Не робей! Пока мы с тобой никогда удачу из рук не упускали.
На этой оптимистической ноте оба закончили разговор и, озираясь, боясь пропустить момент, когда загородка закончится, медленно передвигались вперёд. У них уже не оставалось сил на сомнения, но каждый из них не хотел в этом признаваться себе, тем более жаловаться товарищу.
- Ну вот, загородка закончилась, - воскликнул Михаил, определив момент окончания загородки как таковой.
- У меня тоже закончилась, - подал голос Александр, который контролировал наличие загородки справа.
- Закончилась или повернула направо? – попросил уточнить Михаил.
- А у тебя?
- У меня закончилась.
- У меня тоже закончилась.
- Значит, всё-таки коридор.
- Значит, коридор, - согласился Александр.
- А вот и стог, который мы с тобой так ожидали увидеть.
- Где? Я ничего не вижу.
- Едва читается силуэт. Подойдём поближе, тогда увидим.
Они повернули к стогу и через три десятка шагов увидели, что искали.
- Подходящий стог, - одобрил находку Михаил.
- Остаёмся на ночлег здесь?
- А что мы теряем? Там стог, тут стог. Какая разница?
Для изучения сегодняшней кровати из сена, они обошли стог вокруг. Никого не обнаружив, ветераны приложили последние усилия, чтобы зарыться в сене. Через несколько минут из стога раздавался богатырский храп.
Звук подъезжающего трактора ветераны уже не слышали. Трактор подъехал без телеги, но это не помешало разместиться в нём одной девушке и двум парням. Все приехавшие были изрядно пьяны. Однако две привезённые с собой бутылки самогона говорили о желании продолжать банкет.
- Куда вы меня привезли? – возмутилась девушка, когда её выгрузили из кабины трактора на реденькую мокрую траву.
- Ты же хотела на природу, вот тебя и привезли на природу, - заплетающимся языком ответил один из парней.
- Это же пастбище, где пастух коров пасёт, - вспомнила девушка место выгрузки.
- Каких коров? Где ты тут видишь коров? – пытался возражать один из парней.
Оба парня подхватили девушку под руки и доставили к стогу сена.
- Давай, лучше выпьем, - предложил один из парней.
Он первым приложился к бутылке и сделал несколько торопливых глотков.
- На, выпей, - протянул он бутылку девушке.
- Не хочу, - отвергла она предложение.
Тогда второй парень приложился к бутылке и оприходовал её до конца.
До головы хмель ещё не дошёл, и парни пока оставались при своих.
- Вторую прямо сейчас будем или подождём? – спросил один парень у другого.
- Конечно, сейчас, - ответил один из них. - Пусть она пьёт первой. Иначе точно не достанется.
- Пей, - предложил парень и протянул девушке бутылку.
На сей раз, девушка угощение приняла и, увлёкшись, проглотила почти всё содержимое.
- Эй, нам-то оставь маленько! - одернул парень, вручивший ей бутылку.
Для убыстрения дела парень сам отобрал бутылку у девушки. Он сделал несколько глотков из бутылки и отдал второму. Тот быстренько допил остатки.
- Посидим на сене? – спросил он.
Но мог бы не спрашивать. У всей компании ноги сами подкашивались.
- Посидим, - свалившись на задницу, согласилась девица.
Из-под неё тут же потекло.
- Ну вот, опять она обоссалась! – воскликнул парень, который неудачно опустился в вытекшую из-под девицы лужу.
- Да, теперь от тебя будет ссаками вонять, - обрадовал другой парень.
Сама девица что-то невнятное пробурчала в ответ. Она завалилась набок и сразу захрапела.
- Вода у тебя есть, чтобы её подмыть? – спросил один у другого, из чего прояснялась причина выезда на природу с девицей.
- Не знаю. Я давно в термос воды не заливал. Может, что-нибудь и осталось, - ответил другой.
- Схожу, посмотрю, - сказал парень и отправился к трактору.
Пока он ходил к трактору, его здорово развезло. Обратно он вернулся пошатываясь и уже с алюминиевым термосом.
- Я думал, ты её уже раздел, - пожурил товарища парень.
Его товарищ сидел на земле у стога, привалившись на руку.
- Я не хочу пачкаться, - нашёл он отговорку.
Но его физическое состояние говорило о другом. Сейчас он не смог бы раздеть даже себя.
Товарищ протянул ему термос, он отвернул крышку и отхлебнул испорченную протухшую воду.
- Фу, ты когда её наливал? - сделав глоток и выплюнув изо рта остатки воды, спросил он.
- Я же говорил, что не помню. Может, летом, а может, осенью. Да не помню я.
- Гадость ужасная и воняет, как из сортира.
- И для подмывание негодная? – забеспокоился парень.
- Не знаю. Наверное, для этого годна, носом же туда нам не лезть.
- Может, вообще её не подмывать?
- Так противно же с обоссаной.
- Ладно, давай, разденем её.
Он наклонился к девице и голова тут же перетянула, с маху врезавшись девице между ног.
- Ну вот, теперь тебе голову надо мыть.
- Не понял, зачем мне голову мыть?
- Ты же головой в её ссаки воткнулся, - напомнил один другому.
- Ссаки вниз, под неё стекли. А тут чисто.
- Подсоби, - попросил воткнувшийся головой.
Другой помог ему сесть рядом с девицей.
- Давай, вдвоём. Я расстегну, а потом её перекантуем и снимем трусы.
- Если они у неё есть, - заметил другой.
Хотя план действий был намечен, ни один, ни другой не пошевелились.
- Ну что, давай, - напомнил один другому.
Девица лежала, и снять платье с неё было довольно трудно.
- Ты её наклоняй, а я буду платье стаскивать, предложил один.
Всё процедура по стаскиванию платья отняла последние силы, и оба парня сидели, привалившись на девицу, словно на валик.
- Слушай, а я платье её порвал. Теперь она нас убьёт, - сообщил один другому.
- Разозлиться, когда увидит своё платье.
- Нельзя ей показывать разорванное.
- Ты предлагаешь зашить платье? – не понял парень.
- Прямо так и зашить. Спрячем его и всё.
- А как же она без платья? Ведь на ней кроме платья ничего не было.
Оба захихикали.
- Ну что, кто будет первым? - закончив смеяться, спросил один.
Из чего следовало, ему самому не очень-то хотелось быть первым, и даже вторым.
- Хочешь, начинай ты, - предложил другой.
- Немного погодя, - ответил парень. Он не хотел терять лицо, сообщая о своём нежелании сегодня заниматься чем либо кроме сна и выпивки.
- Да, нужно отдохнуть, - поддержал напарник.
Они недолго находились в положении сидя, скоро переместившись в положение лёжа. Это продолжалось недолго, холод ночного воздуха разбудил парней.
- Где это мы? – открыв глаза и увидев спящего рядом товарища, спросил парень.
- Что? – приподняв голову, спросил второй парень.
- Куда мы с тобой забрались? – повторно задал вопрос парень.
- В стогу мы, - ответил тот.
- Вижу что в стогу. А зачем мы сюда приехали?
Тут он увидел свернувшуюся калачиком голую деваху и в его голове стали закрадываться нехорошие предчувствия. Его товарищ тоже увидел деваху.
- А эта как тут оказалась? – спросил он.
- Ничего не помню, - сознался второй парень. – Тут без градусов не обойтись.
- А у нас есть?
- Не помню. Сейчас пойду, посмотрю, - обещал он.
С трудом встав на ноги, он отправился к трактору.
- Нету тут ничего, - исследовав кабину, сообщил он.
- Это плохо. Голова начинает болеть с похмелюги.
- Так, давай, поедим к свадебному столу. Там наверняка что-нибудь осталось.
- А не рано ещё? – засомневался парень.
- Раз мы проснулись, значит, в самый раз похмелиться.
- Я говорю про стол. Все гости разбрелись, а молодожёны и родственники ещё спят. Кто нам опохмелиться даст?
- Ты думаешь, другим похмелиться не требуется?
- Нет, конечно. Всем требуется.
- Тогда поехали.
- А с этой что делать?
- Слушай, а мы её не того? Не зря ведь она голая здесь лежит.
- Не помню я ничего. Она тоже, наверное, ничего не помнит. Оставим её здесь, пусть проспится.
- Она голая, замёрзнуть может.
- А мы её сеном покроем. В сене не замёрзнет. Вот, наверное, её платье.
Парень взял платье и положил в стог сена. Потом покрыл голую девицу сеном.
- Ну что, поехали? – спросил он.
- Поехали, - согласился второй парень.
Оба парня подошли к трактору и начали его заводить. Они наматывали бечёвку на маховик пускача и что было сил дёргали, но пускач не хотел заводиться.
- Ты кран топливный открыл? – наконец сообразил один из них.
- Нет, я думал, ты открыл, - ответил второй парень.
- Сейчас открою, и сразу заведётся, - обнадёжил парень. – Ну что замер? Дёргай.
Парень дёрнул, пускач заурчал, тут же подключился дизель.
- Гаси пускач, - напомнил один другому.
- Загасил уже, - ответил он.
- Ну тогда поехали отсюда, - сказал парень.
- Поехали, - согласился другой.
Они забрались в кабину трактора и уехали, оставив голую девицу досыпать в стогу. Два ветерана крепко спали и ничего не знали ни о девице, ни о двух парнях, оставивших девицу в чём мать родила. Первым проснулся Михаил. Он открыл глаза и не сразу понял, где находится.
- Спокойно, - сказал он себе. - Я ещё не в такой заднице бывал. А это просто сено. Но как я тут оказался? Сказал бы мне кто-нибудь.
- Саш, ты здесь? – подал он голос.
- А где же мне быть!? Здесь я, - ответил Александр.
- Ты чего-нибудь помнишь?
- Не понял, о чём ты?
- Как мы сюда попали? Лично я ничего не помню. Пить только очень хочется.
- Ты, наверно, удивишься. Мы сами сюда пришли.
- Давай, выбираться отсюда.
- Откинь сено и вылезай. Но, думаю, на улице ещё очень холодно.
- А который сейчас час?
- Это просто, нужно на часы посмотреть. На моих серебряных семь часов утра.
- В семь уже не должно быть холодно. Кстати, ты не помнишь, мы далеко от праздничного стола ушли? Попить бы, да поесть не помешало бы.
- Мечтать не вредно. А что касается семи часов, так на дворе осень. Холодно по утрам осенью. Насчёт того, далеко или близко ушли, не скажу. Шли мы долго, это я помню. Шли вдоль изгороди, которая вроде как загон загораживает или наоборот, коридор, по которому коровы идут.
- Фу, как в голове дурно и пить хочется, - напомнил о потребностях Михаил. – О коридоре я не понял. Причём здесь коридор?
- Давай, вылезем, и всё увидим, - ответил Александр и первым вылез из сена.
- Теперь всё понятно. Мы на поле, где коров пасут. А вон и коровы.
- Пастуха не видно? – спросил Михаил.
- Зачем тебе пастух. Он нам ничего не должен.
- Ты не понимаешь. У пастуха наверняка есть вода и самогонка.
Нам и то и другое сейчас просто необходимо.
- Вылезай, а там посмотрим, что есть правда из сказанного тобой. Я имею в виду про воду и самогонку.
Из сена показалась голова Михаила.
- Ну и помятые у нас рожи! – взглянув на Александра, заметил он.
- У всех гостей сейчас помятые рожи. На то и свадьба, чтобы немного помяться.
- Умыться бы.
- Да, ручей или пруд какой, нам сейчас не помешал бы.
Михаил собрался с силами и вылез из сена полностью.
- Да, прохладно. Даже немного трясёт.
- Это не от холода. Это с похмелья трясёт.
- Слушай, а где наши сумки?
Пауза подтвердила то, что и вопрошавший, и вопрошаемый о сумках напрочь забыли.
- Совсем мы с тобой плохие стали. В кои веки на свадьбу попали и сразу свои сумки потеряли.
- А я помню. Мы сумки в стогу спрятали.
- Так, давай, искать. Нам же к столам идти надо, похмеляться и завтракать.
- Насчёт завтрака не скажу ничего определённого. А вот выпить и закусить нам вполне могут, да что там могут, должны преложить.
- Значит, надо быстрей сумки искать.
- Мы сумки не здесь спрятали. Мы их в стогу, что у дома, спрятали.
- Вспомнил. Точно в стогу у дома спрятали. Там надо искать.
- Тогда пошли обратно к дому молодожёнов.
- Боюсь, не дойдём. Пить очень хочется.
- И писать тоже.
- Ой, напомнил, и мне ужас как захотелось. Но кустов здесь не наблюдается.
- Да кто нас здесь видит!
Оба ветерана расстегнули ширинки и дали в две струи. Недолго раздумывая, каждый из них начал и закончил дело по более серьёзному вопросу.
- Вот теперь можно и пастуха потревожить.
- Боюсь, что нет. Видишь кто маячит на горизонте? Кажется, он нас заметил.
Бык с кольцом в носу поглядел в сторону ветеранов. Расстояние в сотню метров разделяющее быка и ветеранов давало немного шансов для оптимистического состояния души.
- Боюсь, пастуха нам просто так не найти. А быка мы уже нашли, будь он неладен.
- Может, тогда у молодоженов попьём?
В сене кто-то зашебуршился и этот факт очень сильно напряг нервы ветеранов. Они оба посмотрели в сторону звука. Из сена высунулась голая нога. А потом появилась вторая и уже следом всё то, из чего ноги растут. И всё появившееся было совершенно голое.
- Слушай, да мы всю ночь спали с голой дамой! – воскликнул Михаил. – Это не мы её сюда привели?
- Нет, не мы. Если бы мы её привели, я бы помнил, - выставил неоспоримый аргумент Александр.
- Интересно, где её одежда?
- Может быть, она так и пришла сюда.
- Голой!
- Ну да, голой.
- Я надеюсь, ты шутишь.
- А что теперь нам плакать надо?
- Пока не знаю. Всякое может случиться.
- Я тебя перестал понимать. По-моему, нам срочно нужно похмелиться. Мы начинаем терять чувство реальности.
- Здесь я с тобой не соглашусь. Голая дама запросто может выставить нам счёт.
- С какой стати!?
- Пока не скажу. Но она голая и это могут привязать к нашему присутствию рядом с ней.
- Я предлагаю быстрей отсюда уйти.
- И бросить женщину голой в стогу? А если ей плохо и нужна помощь?
- Я тебя не понимаю. Что ты предлагаешь?
- Поговорить с ней. А потом определимся.
- Ты уверен?
- Мы же мужики и к женщинам у нас особое отношение. По крайней мере, так должно быть.
- Давай, сделаем так, мужчина ты наш особый.
- Ты считаешь, я не прав?
- Я уже ничего не считаю. Пить очень хочется, и выпить тоже хочется. Давай, уже, буди девушку.
Оба ветерана подошли к голой женщине, но вид открытых нараспашку голых потаённых женских частей тела смутил их.
- Ничего страшного, прикроем соломкой, - преложил вариант девичьей одежды Михаил.
Александр тут же исполнил задуманное.
- Ну вот. Теперь другое дело, - сообщил он.
- Одежонка не по моде. Разве что в деревне такое носят, - не удержался и пошутил Михаил.
- Девушка, просыпайтесь, пора на работу, - не дотрагиваясь до женщины, сказал он.
Женщина пожевала пересохшим ртом и, не открывая глаз, пьяным голосом ответила:
- А пошёл ты со своей работой. Я спать хочу, - и без всякого перехода потребовала. - Дай выпить. Я выпить хочу.
- Вот и поговорили! - воскликнул Александр.
- Лично я ждал чего-нибудь наподобие. От дамы, которая спит в стоге сена совершенно голая и к тому же одна, можно ждать всё, что угодно.
- И что нам теперь делать?
- Это вопрос. Отвечу правду: я не знаю.
- Хороший ответ. Спасибо тебе, твой ответ очень мне помог.
Пока ветераны думали, что делать с женщиной, бык немного приблизился к ним. Это заметил Михаил.
- Слушай! Тебе не кажется, бык гулял немного дальше?
- По-моему, он смотрит в нашу сторону. А не желает ли он с нами познакомиться поближе?
- Прямо так и с нами. Он же бык, а не корова. Он должен больше тяготеть к женскому полу. Как раз у нас одна голая дама имеется.
- Твоей логике трудно противопоставлять что-либо. Но я не думаю, что бык с такого большого расстояния рассмотрел детали. Женщина хоть и голая, но она лежит. А мы стоим и нас видно издалека.
- В твоих словах логика есть. Но хотелось бы думать иначе.
- Да, пусть он гуляет со своими коровами где-нибудь подальше.
- Слушай, да он пошёл в нашу сторону.
- Не думаю, что именно мы его заинтересовали.
Оба ветераны замолчали и неотрывно смотрели на приближающегося быка. Когда расстояние сократилось вдвое, они забеспокоились.
- Тебе не кажется, что нам пора?
- Не кажется, нам давно пора.
- А что будем с дамой делать?
- Кто бы мне самому это сказал.
Между тем бык немного прибавил скорость. А может, страх заставил ветеранов так подумать. Как говориться, у страха глаза велики.
- Надо уходить не торопясь. Не то бык за нами припустит, а с похмелья нам от него не уйти, - высказал свою точку зрения Михаил.
- Нам и на трезвую голову от него не уйти. Бык несётся на четырёх ногах, а у нас только две, - заметил столь вопиющий факт Александр.
- Пошли. Видишь, он остановился, и в задумчивости смотрит на нас.
- Даму с собой берём или пусть сама с быком разбирается?
- Ей с быком не совладать. Подцепит на рога и поминай, как звали.
- Значит, всё-таки берём?
- Придётся. Здесь же её не бросишь. Не тот момент.
- А во что её оденем?
- Честно говоря, не знаю. Если только в плащ завернуть.
Пока они рассуждали, бык перестал думать и рысцой ринулся выяснять отношения. Оба ветерана сразу же заметили перемены. Подхватив даму, Михаил за туловище, Александр за ноги, они рванули с места в галоп.
- Слушай, он сейчас добежит до конца изгороди и понесётся за нами по коридору, - еле переводя дыхание, сказал Александр.
- Не побежит. Мы же ушли с его территории, - не очень уверенным тоном произнёс Михаил.
- Хорошо бы ты оказался прав. Иначе нам крышка.
- Я представляю, что подумает тот, кто увидит нас со стороны. Два старика прут куда-то голую бабу. А за ними гонится разъярённый бычара.
- Не вижу здесь ничего смешного. Я же сзади и в случае чего первый удар достанется мне.
- Придётся бросить женщину на растерзание.
- Михаил! Надо быть джентльменом в любой ситуации. Даже в самой отчаянной.
- Ого! Да он повернул и бежит за нами по коридору.
- Так, может, он и не за нами?
- Я надеюсь, ты не собираешься дождаться его и спросить?
- Он нас догоняет. Ходу! Прибавь ходу!
Оба ветерана понеслись, что было духу. Но бык не собирался отставать.
- Бросай девку. Слегу оторвём, и путь быку перегородим, - высказал идею Михаил.
- Ты думаешь, это поможет? – не решаясь сделать задуманное, спросил Александр.
- Думать некогда. Давай, быстрей перегородим.
Михаил первым бросил девицу, и Александру ничего не оставалось, как подчиниться.
Они вернулись на несколько шагов назад и, схватив за жердь, огораживающую проход между двух столбов, оторвали один конец.
- Заводи её поперёк, - дал команду Михаил.
- Но Александр сам понял, что надо делать, и быстро управился с жердью.
- Побежали быстрей, - поторопил Александр. - Мы и так много времени потеряли. Бык уже на подходе.
Они снова подхватили девицу и бросились наутёк. Их торопливость была очень своевременной. Бык, не думая ни секунды, резво перепрыгнул преграду.
- Он уже близко, - сообщил Александр.
У обоих хватило соображения вывалиться из коридора за перегородку, не забыв пропихнуть туда же и девицу.
Девица немного пришла в себя, но её физическое состояние было ущербно и его хватило лишь на один вопрос:
- Что вам нужно, подонки!?
Вопрос сильно утомил её, и храп возвестил об этом.
Потеряв преследуемых, бык остановился.
Он повернул голову в сторону ветеранов и издал низкий, протяжный клич.
- Ну что догнал нас? – потеряв бдительность, спросил у быка Александр.
Бык опустил голову, исподлобья глядя на обидчика.
- Видишь, он смирился. Раз догнать нас нельзя, значит, ему надо возвращаться к своим коровам и охаживать их.
Очевидно, последняя фраза быку не понравилась. Он развернулся и пошёл обратно.
- Сейчас он отойдёт подальше и снова вернётся к коровам, - предположил Александр.
Но бык и не думал возвращаться к своим коровам. Он вернулся на исходную, и, обогнув последний столб в загородке, снова ринулся в бой, но уже со стороны ветеранов.
- Сейчас он будет здесь! – воскликнул Михаил. – Давай, обратно.
Они мгновенно перебрались в коридор между двумя слегами и, подхватив девицу, быстрым шагом направились к дому. Бык понял, что его надули, и со зла рванул во всю мочь обратно, намереваясь на этот раз непременно догнать обидчиков. Ветераны уже видели накрытые столы и в этой части дела могли бы считать свой маневр удачным, если бы не ноша. Пьяная, голая девица совсем не красила двоих бегущих. Напротив, многие могли подумать, что это неспроста. К счастью столы были ещё пусты. Оставалось преодолеть всего несколько шагов до первого стола, как из дома вышел незнакомый мужчина. Он был изрядно не по-утреннему пьян. Михаил и Александр, не договариваясь, сбросили девицу под первый стол.
«Кажется, пронесло», - подумал каждый из них, ощущая, что не только в переносом смысле могут похвалиться этим самым друг перед другом. Позывы в животе не заставили сомневаться в заявленном, и оба, не сбавляя хода, двинулись к заветному домику. Он оказался пуст, впустив в себя сразу двоих. И всё же очерёдность была соблюдена. Михаил, бежавший первым, был первым и здесь, но недолго. Отставший ровно на шаг Александр, почти с этим же временным интервалом, сменил Михаила.
- Фу, вроде полегчало, - быстро сделав дело, заметил он.
- Давненько мы не попадали в подобный переплёт, - заявил Александр. -
По-моему всё неплохо обошлось. Мы успели и штаны не запачкали.
- Я говорю о всей атмосфере свадьбы и наших ночных приключениях.
- Как раз ночью всё было хорошо. А утром не очень. Ты хочешь сказать о голой даме?
- И не только. Ты забыл, как мы драпали от быка?
- Такое долго не забудешь. Ну так не догнал же он нас.
- Ещё бы он нас догнал! А догнал бы, так мы с тобой уже не разговаривали бы. Кстати, что нам делать с девицей? Она же голая.
- И пьяная. Но именно теперь нам ничего с ней делать не надо. Она сейчас в надёжном месте.
Фразу прервала дама, открывшая дверь сортира.
- Совсем уже допились эти мужики, - выпалила открывшая дверь дородная дама. – В сортир и то подвое ходят, да ещё не запираются.
- Сейчас выходим, - обрадовал даму Михаил.
- Чуть было мы с тобой в голубые не попали. Если в деревне ославят, это будет уже навсегда.
Оба ветерана вышли из сортира колонной по одному.
- Здравствуйте! – поздоровался с дамой Михаил.
- Здравствуйте! – вторил ему Александр.
- Ну, дурдом! – ответила на приветствие дама.
Когда ветераны оказали в поле видимости праздничного стола, народ уже на четверть занял столы вчерашнего места пиршества.
- Я чего-то не понимаю? Или мы чего-нибудь пропустили? – подумал Михаил.
- Слушай, когда они за стол успели усесться? Когда мы с тобой с девицей подбегали, столы были пусты. Или нет? – высказался Александр.
- Я тоже в недоумении, - сознался Михаил. – Причём я удивляюсь дважды. Как они успели подойти так быстро? И с какой стати они уселись за стол в такую рань?
- Я бы ещё добавил: где сейчас находится голая дама?
- Про голую даму нам лучше забыть. Не дай Бог, она нас признает и тогда нам не отделаться, придётся оправдываться, а то ещё и доказывать свою невиновность.
- Как она нас может признать, когда мы вообще не имеем к ней никакого отношения?
- Вот и будет обидно. Но всё-таки…
- А что мы теряем, если все уже за столом? Мы хотели выпить и сейчас выпьем.
- Но сначала умоемся. Пойдём к рукомойнику.
Ветераны умылись и присоединились к утреннему застолью. Как раз в это время к столу подошли жених с невестой и под крики горько все, в том числе и ветераны, выпили.
«Похмелились, теперь бы жажду утолить», - подумал Михаил.
- Слушай, уже десять часов, - взглянув на часы соседа, сообщил Александр.
- Ты пить не хочешь? – спросил он.
- Очень хочу. Но на столе только выпивка и закуска.
- Слушай, уважаемый! - спросил Михаил соседа по столу. – Пить очень хочется. Не подскажешь, где можно попить?
- За домом колодец есть. Там вода чистая, колодезная, - сообщил сосед.
- Спасибо, - поблагодарил Михаил.
Получив информацию, оба ветерана отправились к колодцу.
- А мы о наших сумках уже забыли, - на полпути к цели напомнил Александр.
- Я не забыл. Только время ещё не пришло за сумками идти. Надо посидеть, невесту с женихом поздравить, попить, поесть.
- Как бы поздно не было. Мы просидим за столом, а наши сумки тю-тю.
- Ладно тебе каркать! Если их кто-то тю-тю, то это уже произошло. Днём никто воровать не будет.
- Вот я и хочу убедиться.
- Давай, сначала воды напьёмся, а потом уже подумаем, что и когда делать.
За спорами они добрались до колодца. Там из наполненного ведра пил дед.
- Что, водички захотелось испить? – утерев рот тыльной стороной ладони, спросил дед.
- Точно уважаемый, пить очень хочется, - подтвердил Михаил.
- А что же за столом выпить нечего? - хитро глядя на ветеранов, спросил дед.
- Да как нет? На столе выпивки полным-полно. Но воды нет, а пить и выпить не одно и тоже, хоть приходится тем же ртом глотать жидкость, - объяснил Александр.
- Мудрёно объясняешь. Видать, ты учёный человек. А мы тут, в деревне, академиев не кончали. У нас всё едино, что пить, что выпить. Вся разница в том, что нальют.
- Вот и я говорю - в этом самом разница. Ты, дед, хитёр, практически повторил мои слова. Прямо народная мудрость, да и только.
- Вот именно, мудрость, - ухмыльнулся дед.
Перехитрил, мол, городских, и довольный пошёл к накрытому столу.
Михаил первым припал к ведру и долго его не отпускал.
Следующим пил Александр. Он так же долго не мог оторваться от колодезной воды.
- Фу, сейчас лопну. Надо бы посидеть, в себя придти, - сказал Александр.
- А я ещё попью, жажду не утолил, - сообщил Михаил.
Александр отошёл к стене дома и, не обнаружив ничего подходящего для сидения, прислонился к стене.
- Я вижу, тебе немного поплохело, - присоединившись к Александру, заметил Михаил.
- С похмелья тяжело себя чувствуешь. Ты то как?
- Так же. Организм очень недоволен моим поведением.
- Может, пора прислушаться к нему и прерваться, заменив праздник отдыхом?
- Ты прав, но только отчасти. Лично я хочу что-нибудь поесть.
- Боюсь, сегодня мы приличной кормёжки не дождёмся.
- Ладно, будь по-твоему. Но пить надо меньше: только часть налитого в стакан.
- В деревне это не пройдёт. На нас могут обидеться.
- Лишь бы наш организм на нас не обиделся.
- Пошли к столу. Поедим немного, а потом уже за сумками пойдём.
Приняв решение, ветераны двинулись к праздничному столу.
- Ты чего не садишься? – не понял Михаил, когда Александр подошёл к лавке и остановился.
- Не помню, где были наши места, - ответил тот.
- Сейчас нам какая разница? Здесь места не именные, куда сядем, те и наши, - объяснил Михаил.
- И то верно, - согласился Александр.
Они уселись на лавку, и сами налили себе самогона в гранёные стаканы.
- Что-то все замерли. Не пьют и не едят. Может, ждут кого-то? – высказал удивление Михаил.
- Или чего-то, - подкорректировал Александр.
- Очень такое может быть. Стол надо украсить выпивкой и закуской. Глядишь, и нам перепадёт, - заметил Александр.
Действительно, из дома появилась хозяйка с корзинкой яиц.
- А вот и закуска. Ещё выпивки принесут, и пиршество будет в полном порядке, - прокомментировал Михаил.
Гости не замедлили прокричать горько. Пока молодые целовались, все приложились к стаканам. Ветераны уже стали забывать о своей утренней пробежке с голой девицей в качестве ноши, как произошло нечто из ряда вон.
Между целующимся женихом с невестой, едва обозначившись над столом, появилась растрёпанная рыжая голова. Она на секунду замерла, возможно, сомневаясь, стоит ли появляться на всеобщее обозрение. Но уже через секунду голова, а с ней голое женское тело высунулось поверх стола совершенно неприкрытой грудью. Всё это развернулось по направлению к невесте и, залепив ей в глаз кулаком, опрокинула бедолагу за лавку. Освободив место, деваха схватила жениха за волосья, и прижалось к его рту жарким поцелуем. Жених не оценил женского порыва, изловчившись, оттолкнул девицу. Та как-то сразу обиделась и ударом наотмашь сшибла жениха с лавки к валявшейся на земле невесте. Деваха ничуть не смущалась своей наготы. Она посмотрела на сидящих мутным взглядом нетрезвых глаз и, взяв со стола бутылку самогона, опрокинула её в рот и опорожнила. Не которое время она продолжала стоять с бутылкой в руке, непонимающим взглядом смотря на присутствующих. Гости тоже смотрели на неё, не отрываясь. Их словно столбняк поразил. Ветераны заметили у девицы появления рвотных позывов и, наверно, обрадовались, что сидят от молодожёнов достаточно далеко. Тем же, кто сидел близко, на сей раз не повезло. Изо рта девицы вылетело всё то, что она только что выпила вперемешку с остатками вчерашнего ужина. Всё это попало на лица сидящих рядом гостей, сильно преобразив их внешний вид. Они, наконец, опомнились, повскакивали со своих мест и с проклятиями на голову девицы отправились отмываться. Девице показалось обидным столь дурацкая потеря выпивки. Она взяла ещё одну бутылку с самогоном и выдула её до капельки. На сей раз, выпитое в ней прижилось и в голове у неё сразу похорошело. Она схватилась за край стола, стараясь предотвратить падение. Но это не помогло, и девица снова скрылась под столом.
- Вот это представление! Давненько мы такого не видели, - подал голос Михаил.
- И не говори. Нам всё больше самим приходилось представление разыгрывать, а тут целый бесплатный спектакль, - поддержал разговор Александр.
- Судя по количеству выпитого, кита должен был сделать ещё вчера кто-нибудь из гостей, - напомнил о вчерашнем дне Михаил.
- Деревенские народ прижимистый. Что они заглотят, то и переварят, - Александр опроверг заявление Михаила.
- А девица что ж не деревенская? – уличил в неологизме Михаил.
- Девица деревенская, но ещё несерьёзная. Бабы столь много не пьют на людях и, соответственно, не блюют. К тому же мы не знаем где и с кем она набралась. - Может, в неё силком влили, чтобы воспользоваться пьяным женским телом.
Не зря ведь она голая в стогу спала.
- По тому, как она сейчас вела себя, этого не скажешь. Такая сама всех мужиков обопьёт. Кстати, мне пришла одна мыслишка не в нашу пользу.
- Ну что замолчал, говори, раз уж начал.
- Зря мы с тобой затеяли здесь разговор о девице. Хоть и нет никого рядом с нами, а подслушать могут.
- Так какая у тебя мыслишка? Давай, колись.
- Я думаю, не зря ли мы её от стога утащили?
- Ну а как же бык?
- Бык - это серьёзно. Но я не о том. Вдруг в стогу рядом спал её дружёк. А мы его не заметили. Проснётся он, а милой нет. Скандал будет, если он дознается, кто его девку уволок. Да ещё привидится чего ему, будто мы на девицу виды имеем. Так недолго ни за что схлопотать.
- Мы его девку спасли от верной смерти. Он нам должен спасибо сказать.
- Лучше деньгами. А вообще, лучше не будем об этом. Не равен час, подслушают.
- Слушай, а где жених с невестой?
- Ты же сам всё видел.
- В том-то и дело что видел. Пора бы им появиться на своих метах.
Словно услышав пожелание ветеранов, жених с невестой встали с земли.
У каждого из молодожёнов красовался на лице синяк под глазом.
Жених принялся отряхивать свою молодую супругу. Но та отстранилась и со всего маха заехала суженному под глаз, асимметричев синяки на его лице.
- За что? – опешив, спросил он.
- Якшаешься со всякой рванью, которая голой под столом тебя поджидает. А ещё клялся, что меня любишь, - пустив слезу, заявила невеста гнусавым голосом.
- Я первый раз её вижу. Не знаю, что она тут делает, - пытался оправдаться жених.
Невеста залилась горькими слезами и захлёбываясь от рыданий, принялась колотить жениха. Присутствующие за столом женщины тут же пришли на помощь молодожёнам. Они увели невесту успокаивать в дом.
Мужская часть гостей, оставшаяся за столом, решили поддержать жениха по-мужски. Они налили жениху полный стакан самогона и вместе с ним, выпили за компанию.
Невеста долго не появлялась, и второй стакан самогона ещё больше успокоил жениха. А уж после третьего он запросто мог присоединиться к девице, валявшейся под столом. Ветераны тоже времени даром не теряли и слегка причастились самогоном, закусив четырьмя куриными яйцами.
- Ты ещё яичко съешь? – спросил Михаил, обращаясь к Александру.
- Нет уж, увольте, - ответил тот. – Ещё одно яичко и я сам закудахчу.
- Я тоже не хочу, - слегка заплетающимся языком ответил Михаил.
Им обоим поразительно быстро хватило несколько раз по сто самогона, чтобы придти в кондицию.
- После вчерашнего, самогон сильно цепляет, - сказал Александр.
- А мне показалось сегодня самогон крепче, поэтому и забирает, - высказал своё мнение Михаил.
Они забыли думать о своих сумках, заботясь лишь об удовлетворение основной сейчас потребности – чувстве голода.
- Интересно, принесут, в конце концов, горячее? Или нам опять сегодня обходиться холодными закусками? – подал голос Александр.
- Я думаю, варёные яички сейчас выполняли роль горячего. А раз так, на большее рассчитывать не приходится, - огорчил коллегу Михаил.
- Надеюсь, ты не прав. Просто сейчас непредвиденные обстоятельства на некоторое время прервали веселье.
- Хотел бы я быть оптимистом. Ладно, будем ждать горячего, и лучше это были бы горячие щи.
Прошло совсем немного времени, и все забыли о голой девице, валяющейся пьяной под столом. Но девица очень скоро проявила себя. Когда жених, изрядно подогретый, сидел на лавке в ожидании возвращения суженной, девица начала выползать из-под стола. Она снова выбрала то же направление, что и в первом своём появлении. Встав на четвереньки, она подползла к лавке и, опёршись о неё руками, стала подниматься в полный рост. Ей почти это удалось, но в последний момент, потеряв равновесие, она опустилась на лавку, развернувшись боком и оказавшись лицом к жениху.
- Ты гляди! Невеста-то голой пришла, - заметил сидящий неподалёку от ветеранов старичок. – Ну и нравы теперь у молодёжи! Тьфу, прямо одно бесстыдство, да и только.
Другой гость, не разобрав с пьяных глаз в чём дело, во всё горло заорал горько.
Жених призыв воспринял как команду к действию, и тут же изобразил на лице сидящей рядом женщины поцелуй, немного промахнувшись и попав вместо рта в щёку. Ветераны с недоумением взирали на происходящее, до конца не понимая, что происходит. Ведь только что именно из-за этой девицы произошла ссора жениха с невестой, а сейчас он сам целует голую деваху. А жениху по большому счёту было сейчас всё равно. Горько, значит, горько, и он с энтузиазмом выполнял свой жениховский долг. Он находился в том состояния, когда вполне мог бы поцеловать голую девицу не только в губы, но и в попу, расположив она оную на удобной для поцелуя высоте.
Самой девахе сейчас было не до поцелуев. Её сильно мутило, и как только жених закончил с выполнением обязанностей целовальника, деваха повторила уже известным манёвр: «сделала кита», блеванув на сидящих рядом с ними гостей. Те стали возмущаться, призывая на голову девицы все известные им напасти. Первые ряды снова поредели, поскольку гости отправились отмываться.
Невеста как раз выходила из дома и видела всё, начиная с предательского поцелую суженного. Вместо того чтобы заплакать, она прибавила хода. Лицо её побагровело, намекая на возможные с её стороны агрессивные действия.
- Ах ты свинья, боров ты недоделанный! - взревела она, лишь только очутилась рядом с сидящей на месте жениха и невесты парочкой.
Она не стала развивать дальше скандальную тему, а по-крестьянски размахнулась, собираясь для начала заехать в глаз обидчице. Однако манёвр не удался. Деваха едва сидела на лавке и когда невеста замахивалась, упала грудью на стол.
- А пошли вы все, козлы! – будучи уже на столе, пролепетала она.
Между тем удар, предназначенный девице, не пропал даром и, увеличив амплитуду, достался жениху, благополучно скинув последнего с лавки на землю. Невеста бросилась за ним наземь и, вцепившись ему в волосья, завизжала. По всему выходило, всё шло к большой драке. Действительно, жених тут же вскочил на ноги и вмазал собственной невесте под глаз. Кто-то из гостей бросил клич: наших бьют. И сидящие мирно гости вцепились друг в друга. Завязалась бессмысленная, жестока потасовка.
- Меня такое единодушие радует, - подал голос не участвующий в действиях сторон Михаил.
- А меня не очень, - ответил так же пока свободный от действий Александр.
- А не сходить ли нам водицы испить? – предложил вариант избежать участия в потасовке Михаил.
- Хорошая мысль, - поддержал идею Александр.
Оба встали и направились к колодцу. Но один из гостей, посчитав недостойным их бегство с поля боя, схватил лавку и с воплями бросился вдогонку. Ветераны вовремя заметили маневр и, как только преследователь приблизился к ним, расступились. Преследователь равновесия не удержал и с маху упал на лавку, которую выронил, сильно расквасив собственный нос. Ветераны же, посчитав свою лепту в общее дело свадебных развлечений достаточной, пошли дальше.
- Дикий однако здесь народ, - заметил Михаил.
- Народ здесь нормальный. Одним словом - народный народ: и выпить и подраться горазд.
- Да уж, горазд, - согласился Михаил.
Они дошли до колодца и, бросив ведро вниз, стали крутить ручку.
«Глубокий, видно, колодец», - накручивая ручку, думал Михаил.
Александр принял ведро и, поставив его на лавку, опустил в него лицо и стал пить.
- Студёная водица, - заметил он, уступая место у ведра Михаилу.
- И вкусная, не то, что в городе, - уже наклонившись к воде, сказал Александр.
Он так же как коллега пил воду, опустив лицо в ведро.
- Говорят, человек на девяносто процентов состоят из воды, и продолжительность жизни напрямую зависит от качества воды, которую мы пьём.
- Однако в деревне люди живут ненамного дольше городских жителей.
- От наследственности много зависит.
- И в деревне жизнь намного тяжелей городской. Всё надо самому вырастить. Дров и тех самому привести, да наколоть. А зимой каждый день печку топи.
- Нелегка жизнь в деревне, да немногие захотят променять своё деревенское житьё бытьё на городское.
- В деревне жить проще, труд в поле да на ферме дипломов о специальном образовании не требует.
- Куда мы сейчас?
- Сам не знаю. Может, пойдём отсюда подобру, поздорову?
- Как-то я к этому ещё не готов.
- Ещё или уже? Мне кажется, что уже. Набрались мы с утра не к месту. И после вчерашнего сил немного осталось. А дорога ведь неблизкая.
- Хорошо бы довёз кто-нибудь до трассы.
- Хорошо бы. Да кто от праздничного стола добровольно оторвётся?
Оба ветерана замолчали, не зная, на что решиться. И так выходило нескладно и этак. Надо было бы идти, да сил на то не было. Остаться, значит, опять набраться и заночевать в стогу. А что потом? Именно это самое потом и портило настроение.
- У меня появилась идея. Давай, заглянем в дом к хозяйке, которая кем-то там приходится молодожёнам? – предложил Михаил.
- И зачем мы туда заглядывать будем?
- Расскажем о голой девице.
- Это про то, как мы её нашли в стогу и сюда дотащили? Не думаю, чтобы наш рассказ обрадовал хозяйку, после всего того, что учинила девица.
- Про это мы рассказывать не будем. Мы расскажем, как девица первый раз вылезла из-под стола и как появилась второй раз. О драке тоже расскажем.
- Я не понял сути задуманного. Зачем нам лезть в это дело?
- Во-первых, мы туда уже влезли. Во-вторых, нам могут предложить поесть горяченького.
- Как я понял, поесть горяченького - это и есть причина нашего посещения хозяйки.
- Можно подумать, ты будешь против горячей еды.
- Я не против. Но именно в таком аппетитном результате предполагаемой миссии совсем не уверен.
- Но попробовать-то можно?
- Попробовать можно. Тем более сейчас возвращаться к столу и ввязываться в драку нам совсем не резон.
Оба ветерана приняли с их же точки зрения правильное решение и направились к дому хозяйки.
- Здравствуйте! Достатка и благоденствия вашему дому, - издалека начал Михаил, едва переступив порог и увидев хозяйку и ещё несколько старушек, сидящих у самовара.
- И вам не хворать, - ответила на приветствие хозяйка.
- Думаем, гадаем, что же самой хозяйки за праздничным столом нет? Вот и заглянули проведать, - соврал Александр.
Женщины молча взирали на вошедших, и было понятно, что те своим появлением прервали интересный разговор.
- Уж не помешали мы вам? Тогда извиняйте, мы сейчас же уйдём, - по-деревенски коверкая слова, прикинулся простачком Михаил.
- Да нет, не помешали, - оценив преклонный возраст гостей и сообразно их возрасту подумав о страсти стариков вне зависимости от пола посплетничать, хозяйка пригласила:
- Садитесь с нам чай пить.
- Премного благодарны, не откажемся испить горячего чая, - поблагодарил Александр.
Хозяйка налила по полному стакану чая каждому ветерану, и те уселись на длинную лавку с краешка стола.
- Хорош чаёк, крепкий, - отхлебнув чая, похвалил Михаил.
- Индийский чай «Три слона», - сообщилась хозяйка.
- То-то я смотрю, чай душистый, - заметил Александр.
- Мы вот к чему заглянули к вам, - начал Михаил и отхлебнул чая. Он как опытный рассказчик не тропил события, и вынужденная пауза только обострила внимание. – Там жених с невестой ссорятся.
Он не уточнил, где именно находится то самое «там». Но присутствующие женщины живо представили, где и как это произошло. Хозяйка пожелала узнать подробности, а посему спросила:
- Невеста уже села на своё место?
- Не совсем, - на сей раз, взял слово Александр.
Он, как и коллега, отхлебнул чая, потом вытер тыльной стороной ладони губы. Лишь после этого он продолжил.
– Она подошла к тому месту, где сидела до того, как покинула жениха и ушла в дом. Но на место не села.
- Как не села? Она же ушла к свадебному столу, чтобы сесть на своё место, - сообщила одна из старушек.
- Возможно, изначально, выйдя из дома, она собиралась сделать именно так. Но когда подошла ближе, передумала, - словно издеваясь над бабульками, тянул время Александр.
- Как же она передумала-то!? – не выдержала и подала голос хозяйка. – Там же ейный муж сидит и она, как молодая жена, должна сидеть рядом. Так что же она о себе думает-то?
- Да не беспокойтесь вы так, - пытался успокоить хозяйку Михаил. – Конечно, она хотела сесть рядом с женихом. Но вот незадача вышла: место рядом с женихом оказалось занято.
- Что значит занято? Кем оно может быть занято кроме невесты? – не поняла хозяйка.
- Вот и мы тоже смотрели и не понимали, почему место невесты занято не ей самой. И ответа у нас не было, - подлил масло в огонь Александр.
- Так в чём, всё-таки, дело? – попросила объяснить одна из старушек.
В силу своего возраста, она была абсолютно трезва, поскольку из горячительного могла принимать лишь горячий чай. Она понимала, что должно быть какое-то простое объяснение случившемуся.
- Вы помните из-за чего первый раз поссорились молодые супруги? Я напомню. Ни с того, ни с сего из-под стола вылезла голая деваха и, ударив невесту, полезла целовать жениха. Так вот, когда невеста вышла из дома, собираясь присоединиться к жениху за праздничным столом, голая деваха сидела на месте невесты, и целовалось с женихом.
- Вот стерва! Знает, что человек женился, а туда же, целоваться с чужим супругом, - воскликнула одна из женщин.
- А этот-то кобель! Баба к нему голая целоваться лезет, а он и рад стараться. Все мужики кобели и нет им веры никакой. Как дармовое учуют, сразу туда нырь. А ты жди его, волнуйся, - высказала всё, что накопилось на душе, другая женщина.
- Так они сейчас разобрались или нет? – спросила хозяйка.
- Точно не скажу, но разборка шла полным ходом. Даже к нам какой-то мужик с лавкой наперевес дёрнулся разбираться. Но не получилось у него, - уклончиво ответил Михаил.
- Там драка, что ли, сейчас? - наконец сообразила хозяйка.
- Сначала, жених с невестой, в смысле молодожёны, пытались разобраться, а потом уж все остальные стали им помогать разбираться в ситуации, - дополнил общую картину Михаил. – А нам, сами понимаете, не по возрасту с молодыми на понял - понял кулаками разговоры разговаривать.
- Нужно идти, успокаивать гостей, - предложила одна из присутствующих.
- Не нужно вам туда идти. Они сейчас отца родного растерзают, - предупредил женщин Михаил.
- Всё-таки я бы пошла, - высказала несогласие женщина.
- Раз опытные люди предупреждают, нужно подождать, - хозяйка согласилась с выводами Михаила.
- Мы рады, что хоть так можем вам помочь, - сказал Александр, надеясь на благодарность со стороны хозяйки, выраженную горячими щами или хотя бы варёной картошкой, поданными к столу.
- Да, лучше немного подождать. А когда всё уляжется, можно выйти к гостям с хлебом, солью, - поддержал коллегу Александр и продолжил уточнением. – Выпивка и закуска, если они на столах не кончились, отвлекают гостей от всяких глупостей значительно лучше уговоров и понуканий.
- Не часто в нашей глуши услышишь умных людей, – похвалила гостей хозяйка. – Давайте, я вам ещё чаю налью. Пирожки сейчас принесу.
Хозяйка налила чаю и пошла за пирожками.
Когда она возвратилась с тарелкой пирожков, Михаил спросил:
- Не сочтите за дерзость, с чем у вас пирожки?
- Пирожки с малиновым вареньем. Мы, женщины, сладенькое больше любим, - ответила хозяйка.
- Давненько мы пирожков с малиновым вареньем не едали. Наверное, очень вкусные пирожки? - успокоил хозяйку Александр.
- Возьмите пирожок и убедитесь сами. Берите, не стесняйтесь, - стараясь быть гостеприимной хозяйкой, поторопила она же.
- Обязательно возьмём и не по одному, - обещал Михаил и взял пирожок.
Александр тоже взял пирожок.
- Очень вкусный, - откусив кусок пирожка и прожевав, отметил Александр.
- Берите, не стесняйтесь, мы ещё принесём, - сказала одна из женщин.
Ветераны съели по пирожку и взяли ещё по одному.
«У меня от сладкого может изжога начаться, если пирожков наемся», - подумал Михаил.
Оба ветерана, съели по два пирожка, и запили стаканом чая.
- Может быть, ещё по стаканчику? – из вежливости спросила хозяйка.
- Спасибо за угощение. Наелись, напились. Очень вкусные пирожки, очень душистый чай, - поблагодарил Александр.
- К сожалению, больше нечем вас угостить. Через часик картошечка поспеет, и мы её с тушёнкой сделаем, - выдала секретные гастрономические перспективы одна из женщин.
- Наверное, вкусная очень будет ваша картошка. Если останемся за праздничным столом, непременно попробуем, - обещал Михаил, в то же время, интригуя присутствующих женщин неизвестной им информацией.
- А вы собираетесь покинуть нас в скором времени? – спросила хозяйка.
- Есть такая мысль. Но ещё до конца мы не решили, - сообщил женщинам Михаил.
- Оставайтесь, завтра уже поедете, - предложила одна из женщин.
- Вы серьёзно этого хотите? – как бы ещё сомневаясь оставаться или нет, спросил Михаил.
- Конечно, хотим. Молодые поссорились, а кто же, как не посторонние люди смогут их помирить? Тем более вы мудрые люди, да ещё ветераны, самого Ленина видели, - выдала все имеющиеся в наличии аргументы хозяйка.
- Раз вы так считаете, мы останемся, - решил за двоих Александр.
- Нужно посмотреть, на улице всё улеглось или нет? – попросила хозяйка, обращаясь ко всем присутствующим в доме.
- Сейчас посмотрим, - обещал Александр и тут же встал, чтобы выполнить обещанное. Но Михаил прервал его порыв вопросом:
- А если они ещё не закончили, что тогда?
- Если не закончили, пусть заканчивают, - дала совет присутствующая за столом бабулька.
- Это можно только подумать про себя в качестве благого пожелания дерущимся. А как драку остановить, кто мне скажет? – задал конкретный вопрос Михаил.
- Можно подойти и сказать, что драться, тем более на свадьбе, нехорошо, - снова подала голос бабуля.
Присутствующие дамы никак на совет не прореагировали. Видно, им не раз приходилось утихомиривать пришедших навеселе, разбуянившихся мужей. А в таких случаях советом не поможешь, тут или сила силу может сломить или, как говорится, результат налицо. А точнее сказать, результат проявится на женском лице, если она увернуться не успеет.
- Пойду, выгляну. Авось всё улеглось, и разговор получится лишним, - обещал Михаил и вышел из дома на крыльцо.
«Несколько человек ещё выясняют отношения, и любой подошедший будет принят подобающим образом», - заметил себе Михаил.
- Дерутся ещё, но дерущихся стало меньше, - сообщил он бабулькам, вернувшись в избу.
- Вот и надо сходить и попросить прекратить безобразие, - обрадовалась бабуля.
- Я предлагаю немного подождать. Надоест им драться, тогда вернёмся за стол, - сообщил о своём решении Александр.
Присутствующие ответили дружным молчанием. Они знали, как непросто пьяных уговаривать. Но сидеть, и ничего не предпринимать, тоже было нехорошо. Молчали и ветераны.
Наконец Александр предложил:
- Если нужно побыстрей прекратить драку, то у меня есть план. Нужно выйти всей гурьбой и с выпивкой и закуской подойти к столу. Только обойти дерущихся лучше стороной, и пройти подальше от них.
- И что это даст? Дерущиеся на нас внимания не обратят, - покритиковала всё та же старушка.
- Хороший вопрос, - похвалил Михаил. – А надо чтобы послушали.
- Вряд ли они слушать нас будут. Пьяному, как говорится, море по колено. Ты ему про Фому, он тебе про Ерёму. Трезвый пьяного не разумеет, - сразу вывалила набор поговорок хозяйка.
Женщинам явно не хотелось подходить к дерущимся и рисковать своей внешностью.
- На самом деле всё просто. Мы пойдём к столу и громко объявим:
«Кто хочет выпить за здоровье молодых и закусить горячим, просим к столу».
Половина гостей уже сидит за столом, ещё половина бросит драться и пойдёт к праздничному столу. А кто не пойдёт, значит, тому уже хватило выпивки. Бог им судья.
- Ну, не знаю, сработает ли ваше приглашение, - сомневалась хозяйка.
- У нас горячее ещё не готово, - дополнила картину бабулька.
- Это не имеет значение. Выпивка на столах будет, а для поздравительных тостов это главное, - успокоил Михаил. – Можно просто огурчиков, капусточки и ещё чего-нибудь принести.
- Я предлагаю дополнить приглашение гостей к столу фразой: уже налито, - предложил Александр.
- Ну, решайтесь, - поторопил Михаил.
- Что скажете, девочки? – спросила хозяйка присутствующих женщин.
Молчание затянулось, и Михаил поторопил:
- А что мы, собственно, теряем? – и сам же ответил. – Ровным счётом ничего. Сядем за стол, поздравим молодых. Всё веселей, чем дома сидеть.
Последний аргумент убедил сомневающихся. Ведь можно будет услышать много интересного про то, как чудили напившиеся гости, вернувшись домой будет что рассказать.
- А как же картошка? – вспомнила о варящейся картошке бабулька.
- Можно одного дома оставить варить картошку. Он доварит, воду сольёт и к нам за столом присоединиться. А потом уж пойдёте картошку с тушёнкой готовить. Ну, как вам такой вариант? – спросил Михаил.
- Умеете вы уговорить. Видно, не зря Ленина видели, - к месту заметила старушка, очень кокетливо взглянув на Михаила.
«А эта наверняка царя видела и не только Николая второго», - подумал Михаил.
Женщины продолжали сидеть, будто ветераны ещё не начинали их уговаривать. Было непонятно, по какой причине на них напал столбняк.
Михаил подождал немного и, кашлянув в кулак, сказал:
- Ну, девочки, кто что понесёт?
И на этот вопрос никто ему не ответил.
«Оглохли они что ли? Или разом отупели?» – подумал он.
- Мы решили взять с собой выпивку и холодные закуски. Так? – напомнил о планах на ближайшее время Александр. - Осталось решить совсем пустяшный вопрос: кто из нас понесёт самогоночку, кто огурчики, кто капусточку или ещё что-нибудь вкусненькое.
- А вы что хотите нести? – спросила любопытная бабуля.
- Да всё что угодно. Но было бы лучше, если бы мы шли пустыми. Тогда мы вас прикрывали бы, охраняли от нежелательных эксцессов, - ответил любопытной бабульке Михаил.
Однако даже после исчерпывающих заявлений женщины не начали собираться.
- Ах, да. Мы же не определили, кто из вас останется выполнять ответственную миссию: доваривать картошку, - вспомнил Александр.
- Я могу остаться. Не очень-то мне хочется на холодный ветер выходить, - созналась бабулька. – И ревматизм всё колени грызёт и грызёт, спасу нет.
- Я бы тоже осталась. Вдвоём мы картошку доварим и с тушёнкой её сделаем. Закроем её одеялом, она и не остынет. А как решите к столу подавать, нам гонца зашлёте. Там уж и мы с картошкой к столу подоспеем, - дополнила планы на ближайшее будущее другая бабулька.
- Я прямо восхищаюсь вами, - польстил женщинам Михаил. – У нас, на Руси, столько умных женщин. А с умницами да хозяюшками прилежными и нам, мужикам, свой век жить не худо.
От откровенной лести у всех женщин лица порозовели. Давненько им никто такого не говорил. Забыли они о мужской ласке и человеческой благодарности, поскольку почти с рождения трудились от зари до зари как ломовые лошади, и никто за это доброго слова в их адрес не говорил. А тут ветераны, что самого Ленина видели и такие слова…
- Ну что, бабаньки! Давайте, собираться, - сказала хозяйка, опомнившаяся первой из присутствующих. – Мы с Авдотьей пойдём к столу с гостинцами в сопровождение мужчин. А вы, Карповна и Петровна, остаётесь дома хозяйствовать.
Хозяйка с подружкой Авдотьей пошли на кухню и очень скоро появились с двумя корзинками. Одну, с бутылками, заткнутыми самодельными пробками, несла Авдотья. Другую, с банками солений, держала хозяйка.
- Ну, защитнички, пошли, - сказала хозяйка и первой вышла из дома.
За ней следовала подруга, потом шли Михаил и Александр.
- Давайте, сместимся к изгороди, а по изгороди пройдём к столу, - дал команду Михаил.
Дерущихся почти не осталось и те, что продолжали выяснять отношения, валялись в грязи, вцепившись друг в друга.
«Этих за стол приглашать не стоит. Очень уж они грязны», - отметил себе Михаил.
Группа беспрепятственно добралась до столов. Женщины принялись выкладывать принесённое, стараясь равномернее распределить выпивку и яства по гостям. Ветераны уселись на два свободных места и стали ждать окончания раздачи.
- Я думаю, приглашать уже никого не надо, - озвучил свои мысли Михаил.
- Так ведь не все за стол сели, - засомневался в правильности принятого решения Александр.
- Этим, на земле валяющимся, уже хватит. А вот с женихом и невестой придётся поработать, - заявил Михаил.
- Это в каком смысле? – не понял Александр.
- Ты сам взгляни на них, и всё поймёшь, - предложил коллеге Михаил.
Невеста и жених хоть и сидели рядом, но повернувшись друг от друга вполоборота. Вид у молодожёнов был совсем не праздничный. Испачканная в грязи порванная одежда не выказывала в них виновников торжества. А расцарапанные лица с огромными фингалами под обоими глазами совсем сбивала столку. Лишь гости знали наверняка, что они и есть – жених и невеста.
- Слушай, а где голая девица, что всех перессорила? – спросил Михаил.
- Ты меня спрашиваешь? Откуда мне знать? – не понял сути вопроса Александр.
- Я вот к чему. А вдруг она сейчас под столом сидит и снова захочет вылезти на поверхность? – объяснил причину своих сомнений Михаил.
- Не вылезет. Её увели отсыпаться в стог, - неожиданно ответил мужчина, сидящий напротив.
- Прямо голую повели!? - удивился Александр.
- Она вся в грязи. Кто же на грязную девку свою одежонку захочет одевать? – объяснил мужчина столь вопиюще - презрительное отношение к голому женскому телу.
- Так её там могут… - напомнил о возможных последствиях Александр.
- Конечно, могут. На то она и свадьба, чтобы женихаться, - высказал свою точку зрения мужчина.
- Так, может быть, девушка не хочет, – напомнил о правилах общения с женским полом Михаил. – А её - это самое.
- Так ведь пьяная она. У пьяной не поймёшь, хочет она или нет. Там, в стогу, все пьяные, а проспятся, ничего помнить не будут.
- Очень высокие здесь, у вас в деревне, отношения, - в шутку сказал Михаил
Но мужчина не понял юмора и поспешил возразить:
- Ну, где у нас в деревне может быть высота? Это у вас в городе высота, если на последнем этаже пятиэтажки в любовь играют. А у нас всё под кустом, да на сене. Разве что сеновал с двухэтажный дом. Так у нас такие сеновалы не строят. Земли вокруг видимо, не видимо. Так чего в небо лезть, Бога гневить? - напоследок заметил местный мужчина, ненароком вспомнив самого Бога.
- И то верно, - поддакнул Александр. – А что-то мы давно жениха с невестой не поздравляли. Может, нальём по сто граммов, да выпьем заздравную?
- Вот это вовремя. Я как раз то же самое хотел предложить, - сказал мужчина.
Михаил разлил по стаканам и громко заголосил: Горько! Горько! Горько!
Все гости тут же заорали: горько. И, как положено, выпили. Однако жених и невеста продолжали сидеть, повернувшись друг к другу спиной. Они и не думали целоваться, выказывая своим поведением полное неповиновение свадебным обычаям.
- Так не годится. Если гости на свадьбе кричат горько, значит, молодые должны целоваться, - возмутился мужчина.
Жених услышал мужчину и ответил:
- Не буду я целоваться с этой лярвой. Мало того, что она беременная, так ещё и дерётся.
- Ах ты ****юк! Целуешься со всякими голыми проститутками, а ещё хочешь на мне жениться. А что касается беременности, так это твой ребёнок, ты его мне сделал, - продолжая сидеть спиной к жениху, высказалась невеста.
- Прямо уж и мой. А мне вот тут сказали, чей он на самом деле, - жених решил и дальше злить невесту, в чём немало преуспел.
Она повернулась к нему и с визгом вцепилась в ненавистную сейчас физиономию ногтями. Подозрение в неверности, да ещё на свадьбе, было верхом неприличия по деревенским понятиям.
- Да отстань ты от меня, бешенная! - схватив руки женщины, оставившие на лице кровавые царапины, выругался жених.
- Милые бранятся, только тешатся, - вмешалась в разговор мать невесты. – Недоразумение на свадьбе к счастью.
- А что ж он с голой девкой целуется прямо при мне, - не хотела мириться невеста, и для убедительности пустила слезу, взвыв, как белуга.
- А ты приголубь невесту, - приказала тёща, мать невесты. – Видишь она расстроенная. А беременным расстраиваться нельзя, вредно им расстраиваться.
- Я же не виноват, что она меня поздравлять вылезла, тем более, не я же её на свадьбу пригласил, - оправдывался жених.
- А чего она голая? – невеста сдавала позиции обиженной невинности постепенно, собираясь всё до конца выяснить и извлечь выгоду для будущих семейных отношений.
Жених замялся, не зная, что тут можно ответить. Помог ему в этом Михаил.
- Гостей не одевают, они сами одетыми на свадьбу должны приходить. Ну, если кто из них голым пришёл, это уже на их совести.
- А почему она голая? – снова пустив слезу, требовала немедленного ответа невеста.
- Видно, нечего было на себя одеть, а всё равно пришла вас поздравлять, - Александр хотел свести весь инцидент к шутке.
Но именно его реплику невеста восприняла вполне серьёзно и перестала плакать.
- Вот и хорошо, вот и славно, - запела мать невесты. - А теперь поцелуйтесь и больше никогда не ссорьтесь.
Молодые поцеловались под радостные возгласы гостей.
- Горько! Горько! - снова и снова кричали они.
Мать невесты подошла к ветеранам и поблагодарила:
- Спасибо вам. Я уж не знала, как их помирить. Если бы не вы…
- Ну что вы! Вы и сами без нас прекрасно справились, - скромно потупив взор, ответил Михаил.
- Ой, что же это я! – спохватилась она. – Картошка, наверное, уже готова. Сейчас я всё принесу и вам в первую очередь картошечки положу.
- А картошечка с чем будет? – спросил сидящий напротив мужчина.
- Картошка с тушёнкой, - сердитым голосом ответил женщина, и направилась к дому.
- Горяченького съесть хорошо, - мечтательно произнёс мужчина.
- Я смотрю, здесь не только мы хотим есть, - к месту заметил Александр.
- Да, вы правы, не только вы. На наших деревенских свадьбах полно выпивки и всякой дрянной закуски. А вот полноценной еды не подают. Считается, что все приходят на свадьбу напиться, а то, что люди проводят в застолье по несколько дней и хотят есть, забывают.
- Очень отрадно встретить единомышленника, - заметил Михаил.
Гости опять завопили горько и ветеранам, как и всем остальным, пришлось выпить заздравную.
- А закусить придётся огурчиком, поскольку горячее ещё не подоспело, - заметил Александр.
- А что мы сидим? Давайте, танцевать, - пригласила всех танцевать старушка и первой покинула стол. – Ну, гармонист, давай, играй.
Гармонист заиграл цыганочку с выходом, и к бабульке присоединилось половина гостей.
- А что не танцуете? Весело ведь в компании поплясать, - поинтересовался мужчина, сидящий напротив ветеранов.
- Мы картошку ждём. Есть очень хочется. А когда поедим, всё равно танцевать не пойдём. Оттанцевали мы своё, - объяснил Михаил.
- Я тоже картошечки поем и потихоньку смоюсь, - сознался мужчина.
- Уйти не прощаясь - это неплохой вариант. Кстати, вчера я вас не видел в числе гостей. Правда, я могу и ошибиться, за столом много людей сидело, - сказал Александр.
- Вы правы, меня действительно здесь не было. Я только сегодня подошёл. Хочется поесть и выпить немного, - сознался незнакомый мужчина.
- Вот и мы хотим поесть и уйти. Хватит уже гулять, пора за дело приниматься, - в свою очередь открыл планы Михаил.
Наконец из дома вышла хозяйка с большой кастрюлей. Она направилась прямиком к ветеранам.
- Вот, картошечку горячую вам принесла, - почти пела она. - Очень вкусная картошка.
Поставив кастрюлю на стол, она положила ветеранам по полной тарелке картошки.
- И мне, пожалуйста, положите, - попросил мужчина и получил полтарелки картошки.
Закончив накладывать картошку ветеранам, хозяйка пошла дальше.
Не откладывая, ветераны приступили к трапезе.
- Давненько мы горячего не ели, - опустошив тарелку, произнёс Михаил.
- Честно говоря, я бы повторил, - сознался Александр.
- Я бы тоже повторил, - подал голос мужчина.
- Может быть, у неё осталось в кастрюле? Нужно попросить хозяйку положить нам ещё, - подал идею Михаил.
- Я сейчас подойду к хозяйке и попрошу положить нам добавки, - предложил мужчина.
Он встал из-за стола и, как и обещал, направился к хозяйке.
Она снова подошла к ветеранам и положила в их тарелки ещё картошки, но только по половине тарелки.
«Набирала со дна, значит, немного не рассчитала», - подумал Михаил.
«И на том спасибо», - не озвучивая, поблагодарил Александр.
- Спасибо этому дому, пойдём к другому, - поблагодарил хозяйку мужчина. -
- Неплохо бы попить чаю, или колодезной воды.
- Мы тоже хотим пить. Можем показать, где колодец, - предложил Михаил.
- Пойдём все к колодцу воду пить. А там уж кто куда, - сказал мужчина.
Все втроём они встали из-за стола и направились к колодцу.
- Вы к столу возвращаться не будете? - на всякий случай уточнил мужчина.
- Пока не знаем. Там по обстановке решим. Честно говоря, есть желание уехать отсюда. Да не знаем, какой транспорт здесь ходит, - открыл секрет Михаил.
- Отсюда ходит один транспорт: трактор с тележкой, - сообщил мужчина. – А вы куда собираетесь ехать?
- Нам надо до шоссе добраться. А там на автобус сесть, - дополнил картину Александр.
- Вам лучше утром ехать. С утра трактористам дают задание, и кто-нибудь из них может в ту сторону подкинуть. А сейчас хоть и не поздно, но не скажу, кто вам сможет помочь, - дал информацию мужчина, но услышанное ветеранов не обрадовало.
- Не хотелось бы ещё один день здесь сидеть. И потом, как мы узнаем, кто завтра поедет в нужную нам сторону? Мы никого из местных здесь не знаем, - поделился проблемой Михаил.
- Боюсь, и я вам в этом не помощник. Я учитель в местной школе, поэтому нужной для вас информацией не владею, - огорчил ветеранов мужчина.
- Вот поэтому мы сомневаемся. Не хочется нам десяток километров до шоссе идти, - полностью раскрыл карты Михаил.
- Расстояние поболее десяти. Прямой дороги нет, крюк получится на все пятнадцать, - сообщил мужчина.
Они дошли до колодца, и ведро почти полное уже стояло на лавке. Видно, не только им хотелось пить.
- Лучше свеженького набрать, - произнёс мужчина.
Он вылил воду из ведра и, бросив пустое ведро в колодец, принялся крутить ручку. Подхватив поднятое ведро, поставил его на лавку. Он первым принялся пить. Потом попили ветераны.
- Ну, я пошёл. Прощайте, наверное, не скоро ещё увидимся, - простился мужчина и пошёл прочь.
- А нам что делать? – задал вопрос Михаил.
- Сумки наши надо из сена откопать. А потом посмотрим: может, уйдём, а может, уедим, - ответил Александр.
- Уговорил, пойдём за сумками, - согласился Михаил.
Оба ветерана отправились к стогу, в котором они вчера зарыли сумки.
- Вроде здесь, а может не здесь, - приблизившись на расстояние двух шагов к стогу, подумал Михаил.
- Там кто-то спит, - вполголоса сказал Александр.
- Где? – не понял Михаил.
- Там, где мы сумки зарыли, - объяснил Александр.
- А мне кажется, что сумки мы зарыли вот здесь, - ответил Михаил, ткнув пальцем в предполагаемый схрон.
- Не догадались мы как-то пометить место, - посетовал Александр.
- Давай, поищем, - предложил Михаил и первым начал рыться в сене.
Александр тут же присоединился к нему. Они довольно долго рылись, стараясь обнаружить спрятанное.
- Я же говорил, что не тут мы сумки спрятали, - напомнил Александр.
- Очень может быть. Хотелось бы думать, что мы место не нашли, а не… - Михаил замолчал, намекая на самое плохое.
- Что ты имеешь в виду?
- Если сумки спёрли, мы с тобой уйдём отсюда голыми.
- Значит, просто не нашли. Сейчас пороемся в этом месте и найдём.
- А как же отдыхающий на сене товарищ?
- Придётся товарища побеспокоить. Ба! Да это наша дама. Она до сих пор не одета.
- Давай, рядом поищем, чтобы её не будить.
- Если сумки на том месте, где она отдыхает?
- Мы сами точно не знаем где они. Может статься, сейчас их найдём, и вопрос отпадёт.
Оба ветерана притупили к поискам: один искал слева от дамы, другой справа. Однако поиски не увенчались успехом. Пришлось потревожить даму, порывшись по всей длине тела распластанной голой женщины.
Это пробудило её, и смачная даже по деревенским понятиям фраза досталась им полностью. Но и за голой дамой сумок не обнаружилось. Ветераны обследовали весь стог по периметру и ничего не нашли. По правде сказать, они лишь теоретически допускали возможность потери сумок, и сам свершившийся факт привёл их в состояние шока. Всё что у них имелось в наличии, хранилось в сумках. Потеря была невосполнимой, так как восстановление утраченного требовало времени и большого количества денег. Ни того, ни другого у актёров не было в запасе. Они всегда обходились малым, поскольку жизнь их не баловала и давала всего по чуть-чуть.
- Что делать будем? – первым отошёл от шока Михаил.
- Хороший вопрос. Сказал бы мне кто-нибудь, что делают в подобных ситуациях.
- Слушай! А может, мы просто не нашли. Лежат наши сумки в стогу и нас дожидаются.
- Более тщательный поиск предполагает просев всего сена. Но этого нам хозяин не позволит сделать и не по силам нам искать иголку в стоге сена.
- Здесь я с тобой не согласен. Сумки это не иголка.
- Не иголка. И, тем не менее, мы их не нашли.
Разговор не привёл актёров к какому-либо решению, и они замолчали.
- Бывает хуже, но реже, - глубокомысленно произнёс Александр.
- Ну и что!? Пропали, так пропали. Самое главное мы живы и здоровы. Остальное детали, - стараясь быть оптимистом, сказал Михаил.
- Ты действительно так думаешь?
- А что нам ещё остаётся?
- Может быть, попробуем найти? Не пропали ведь они совсем. У кого-то лежат наши сумки и есть не просят.
- Если бы собаку - ищёйку сюда привести, тогда, возможно, результат был бы положительный. А так, мы действительно будем искать иголку в стоге сена.
- Но попробовать-то можно. Кто-нибудь видел, как наши сумки тащили.
- Это вряд ли. Все пьяные за столом сидели, а пьяному наши сумки по барабану.
- Что-то я от этих разговоров взопрел. Пойдём к колодцу умоемся и попьём.
Оба актёра направились к колодцу. Но не они одни захотели испить студёной водицы. Дед, который вчера отплясывал русского, выделывая смешные коленца, уже прикладывался к ведру.
- Здравствуйте вам, люди добрые! – поздоровался он.
- Здорово, коль не шутишь, - отозвался Михаил.
- Ну, я вижу, вы не в духе, - заметил дед. – Но ничего, студёной водицы выпьете, сразу полегчает.
- От этого не полегчает дедушка, - ответил Александр.
- Ну, испейте водицы. А потом, если настроение будет, мне расскажите. Может, и на душе полегчает, когда другому человеку поведаешь о своих проблемах.
- Рассказать можно. Но результат вряд ли будет от этого, если вы не Мегре местный.
- Кто такой Мегре я не знаю. Но, думаю, хороший человек, если вы его упоминаете добрым словом.
- Точно дед. Угадал. Мегре был хорошим человеком и особенно хорошим сыщиком. Но только во Франции, а не в России.
- Ну, тогда вы обратились по адресу. Не зря меня в деревне называют дед, всем ворам привет. Ну, пейте водицу, пейте. Я подожду.
Актёры по очереди прикладывались к ведру и выдули воды немало.
- По литру воды выпили. Очень вкусная вода, невозможно остановиться, - сообщил Александр.
- Да, давненько такой воды не пил, - сознался Михаил.
- Это наша особенная водица, колодезная, - сообщил дед. – Она от многих хворей помогает. А с похмелья она первейшее лекарство.
- Дед, ты, наверное, новости от нас узнать хочешь? А про своё уменье, как ты там про воров сказал, насвистел, чтобы языки нам развязать.
- Если у вас ничего не пропало, то и разговаривать не о чем, - обиделся дед.
- Ты что-то видел или слышал? Ну, давай, дед сознавайся, - пытал правду Михаил.
- Ничего я не видел и не слышал. А что и видел, и слышал, так то к делу не относиться, - стараясь заинтриговать, сообщил дед.
- Всё-таки что-то ты знаешь, а сказать стесняешься, - ещё раз повторился Михаил.
- Я с вами вместе за столом сидел. Видел всё тоже, что и вы.
- Ой, ли? Тебя, насколько я помню, мы же на сеновал и оттранспортировали пьяного, - напомнил деду Александр.
- Как раз этого-то я и не помню. Значит, вы больше меня знаете.
- Не придуривайся, дед, говори лучше что знаешь, - с угрозой в голосе, сказал Александр.
- Да объясните вы мне, наконец, в чём дело!?
- Когда мы тебя доставили к стогу, у нас были с собой сумки. Мы их спрятали в стогу, а теперь их там нет. Что ты на это скажешь?
- Ничего особенного я вам не сообщу. Если они там были, а теперь их там нет, и вы их оттуда не брали, значит, либо их перепрятали хулиганы, либо их украли воры.
- Не понял, откуда такая уверенность о хулиганах и ворах? – не понял сути вопроса Михаил.
- Как тут не понять? Понять это очень даже просто. Перепрятывают вещи только хулиганы из хулиганских побуждений. А воруют вещи воры, чтобы своровать и тем карман свой пополнить.
- Железная логика. Тут ничего не добавишь. Дед, ты прямо философ деревенский, - воскликнул Михаил.
Дед хитро ухмыльнулся, но не согласился с выводами актёров и поправил:
- Я не философ, я больше дела делать люблю. А если вы меня попросите, я вам дело это помогу разрешить. Я знаю тут многих и знаю чего от каждого можно ожидать. И про многих, про их нехитрое житьё бытьё, тоже знаю.
- Ты хочешь сказать… - начал излагать Александр, но дед перебил.
- Да, я могу помочь вам в этом деле. В смысле, поиска ваших сумок.
- И будет какой-нибудь результат? – не без ехидства спросил Михаил.
- Насчёт результата не знаю. А найти ваши сумки вариант есть.
- И какой же это вариант, хотелось бы знать? – спросил Михаил, намекая на затянувшийся разговор не по делу.
- Вариант самый реальный. Но мне нужно знать, что у вас находилось в сумках.
- Ничего особенного. В сумках лежали вещи, в основном бельё. Всего по чуть-чуть, ответил Михаил.
- А что-то ценное было: деньги, драгоценности или ещё что?
- Ничего там не было. Все наши деньги умещаются в наших карманах. И вещей мало. С собой весь гардероб не упрёшь, - объяснил суть проблемы Александр.
- Вопрос ваш непростой. Сложное дело получается.
- Это мы и сами знаем. Ищи теперь, свищи наши вещички, - выразил своё отношение к проблеме Михаил.
- Вот и поищем, вот и подумаем, где сейчас находятся ваши вещи.
- Ладно, дед, ищи, мы не против. Но даже если ты, в конце концов, найдёшь, фактор времени работает против нас, - сказал Александр.
- Я не понял, о каком факторе вы сказали?
- Объясню по-другому. Мы хотели уезжать, а наших сумок нет. А если бы были, то уехали бы. Теперь придётся ждать результатов поиска, - объяснил Александр.
- Я тянуть не буду. Если узнаю, сразу вам скажу.
- Спасибо на добром слове. Но хотелось бы знать конкретно, когда: сегодня, завтра, послезавтра или через неделю, - дополнил картину Михаил.
- Я думаю, сегодня уже кое-что прояснится.
- Ещё один вопрос у нас остался открытым, - поделился Михаил.
- Какой вопрос?
- Что нам сейчас делать? – спросил Александр у деда.
- Не совсем понял, о чём вы спрашиваете.
- Нам сейчас здесь ждать результата или в доме ждать, или снова за праздничный стол сесть? – спросил у деда Михаил.
- Дело это нескорое, тут подумать надо. А чтобы лучше думалось, градус нужен. Так уж у нас, у деревенских мужиков, заведено, чтобы правильное решение принять - выпей крепкого самогона.
- И лучше побольше, чтобы уж наверняка, - передразнил деда Михаил.
- Вот, сам ведь всё знаешь. Так что граждане мои дорогие, придётся нам немного за столом посидеть, самогоночки попить, - дед закончил обоснование возникшей необходимости выпить.
- И насколько потянет это немного? – поинтересовался Александр.
- Прямо сейчас ничего конкретного сказать не могу. Организм сам подскажет, что и как, - дед рассуждал вполне серьёзно, но актёры почему-то не верили ему и ждали, когда же он проколется.
- Ты, дед, прямо философ деревенский, хоть ты и сам о себе другого мнения. На всё у тебя ответ сыщется, - заметил Михаил.
- Сыщется, но не на всё. Если знать все ответы заранее, зачем тогда жить?
- И то верно. Зачем? - подыграл ему Александр.
- Вот в этом и есть сермяжная, самая наша, мужицкая, правда жизни. А кто её знает? Никто. Одному Богу и ведомо. А теперь, ребятушки, пошли за стол. Сядем как люди, молодых поздравим. А там поглядим.
- На что поглядим? - всё ещё не трогаясь с места, спросил Александр.
- На что будет глядеть, на то и поглядим.
Дед первым отправился к столу. Актёры не сразу пошли за ним.
«Только решили завязать на сегодня, а гляди ж ты, опять пьянствовать идём, - думал Александр. – Теперь и вещичек наших нет и настроения нет, а веселиться придётся, хотя бы напоказ».
«И чего мы на дедовские байки повелись? – думал Михаил. – Кто он такой, чтобы нам помогать и, главное, зачем ему это? Раз мотивации нет, значит, и ничего не будет для нас сделано».
Несмотря на противоречивые мысли, актёры пошли к столу. Они сели как в прошлый раз, напротив деда, мысленно преобразившись снова в ветеранов.
- Что-то стало горько, надо подсластить, - подал мысль дед и сам налил себе в стакан сто граммов самогонки.
Актёры, а теперь снова ветераны, тоже плеснули себе в стаканы самогоночки.
До возвращения ветеранов, гости долго сидели безмолвно, жевали принесённую хозяйкой картошку с тушёнкой. Предложение деда тут же поддержало несколько глоток, завопивших горько. Жених с невестой, понуро сидевшие с разукрашенными фингалами физиономиями без видимого удовольствия стали целоваться. Наверное, невеста, ища возможность забыть обиду, втихаря приложилась к рюмке. Но самогонка не помогла, крепко ошпарив кровоточащие душевные раны. Изрядно накативший самогоночки жених хотел продолжения банкета и по возможности подальше от невесты. Ни у неё, ни у него не было вариантов, кроме одного: продолжать сидеть за столом, изображая любящих молодожёнов. Отчасти так оно и было (в смысле любви), только он любил крепко выпить, а она любила слегка выпить и посудачить о соседях. Мать невесты понимала состояние молодых, но пока не знала, как лучше можно было бы оживить атмосферу свадьбы, и расшевелить понуро сидящих гостей, и, тем самым, отвлечь их от желания посудачить о недавней ссоре жениха с невестой. Самый простой способ был напоить всех гостей вусмерть. Но это бы означало полное окончание свадебных торжеств. Нужен был более приемлемый вариант, и, причём, немедленно. Тут взгляд её упал на ветеранов, которые уже один раз спасли положение, найдя причину, по какой жениху с невестой следует помириться. Она решила воспользоваться чем-то наподобие и второй раз. Она встала со своего места и подошла к ветеранам.
- У вас есть что выпить? Закуски хватает? - немного неуклюже начала она вопрошать.
- Спасибо! Всё просто замечательно, - как истинный джентльмен ответил Михаил.
- Может быть, ещё что-нибудь вам принести? – не зная как приступить к просьбе, спросила хозяйка.
- Мы очень вам признательны за заботу. Но, право, ваше беспокойство лишнее. Может быть, у вас есть к нам какие-нибудь просьбы или пожелания к нам? -
Михаил постарался помочь хозяйке выйти из неловкого положения.
Он чувствовал, что от них хотят речей или пожеланий, или ещё чего-нибудь наподобие. Поэтому, не дожидаясь просьбы хозяйки, он встал и сказал:
- Хочу пожелать новой молодой семье терпения и терпимости друг к другу. Вы сегодня получили урок взаимоотношения в семье, и он вас не очень порадовал. Но это не самое неприятное, что может ждать вас на жизненном пути, и, надеюсь, что до этого больше не дойдёт. Прежде всего, я хочу подчеркнуть, что несмотря на взаимные обиды, вы помирились и это правильно и символично. Это говорит о том, что вы любите друг друга и готовы к взаимопрощению. Однако хочу предостеречь от подобных методов выявления истины. Ведь на самом деле ничего страшного сегодня не произошло. Ни жених, ни невеста не виноваты в появлении из-под стола голой девицы. И всё же вы стали друг друга подозревать и обвинять. Конечно, очень скоро выяснится, как на самом деле она оказалась под столом и зачем вылезла в самый неподходящий момент, и в самом неподходящем месте. Надеюсь, впредь вы будите проявлять больше терпения и терпимости, и от этого ваша любовь только выиграет.
Александр боялся как бы Михаил, увлёкшись нравоучениями, не начал рассказывать правду о перемещение голой девицы, оказавшейся под столом по их вине. В этом случае им обоим тумаков не избежать, а жених с невестой всё равно уже получили своё на орехи. Так стоит ли из-за свершившегося негативного факта рисковать своим здоровьем и репутацией? Он подключился к нравоучению, встав и сменив на столь благом поприще Михаила.
- Не забывайте, что главная, великая цель брака - создание семьи, и насколько полноценно она будет существовать, как первичная и наиглавнейшая ячейка общества, зависит наше завтра. Ваши дети, а я надеюсь, что их будет немало, и все они будут красивы как мама и крепки здоровьем как отец, вырастут в счастье и достатке, поскольку вы извлечёте положительный урок в самом негативном сегодняшнем моменте и больше не будете столь категоричны в своем доказывании правоты. А посему, я предлагаю поднять бокалы за самое прекрасное, за самое главное, что есть в нашей жизни: за любовь, за семью крепкую этой любовью. Горько!
Все присутствующие поддержали оратора, громко заорав горько. Потом опрокинули в рот налитую в стаканы самогонку и заели её квашеной капустой и солёными огурчиками.
- Ну, вы и ораторы! – похвалил дед. – Я, правда, мало что понял, но говорили вы убедительно, прямо как лектор, который раз в год нас посещает и про всякие достижения рассказывает.
- Нас пригласили на свадьбу, как достойных, уважаемых людей и надо этому соответствовать. Отсюда и речи наши должны быть умными и правильными, - пояснил Михаил.
- Для разрядки обстановки надо поплясать, - сообщил дед и тут же встал с места. - Ну-ка гармонист сбацай чего-нибудь для души.
Специально для деда гармонист заиграл «Камаринскую».
Дед потешно отплясывал на полусогнутых в коленях ногах и, наверно, думал, что исполняет танец очень виртуозно. Но со стороны его танец смотрелся очень забавно и актёрам, сейчас преобразившимся в ветеранов, стоило большого труда сдерживать смех. Звуки гармони привлекли в круг танцующих половину гостей. Жених с невестой тоже вышли поплясать. Им сейчас требовалась физическая разрядка, позволяющая обуздать обиду без взаимного мордобоя.
Наигрыш Камаринской сменили аккорды цыганочки с выходом и вернули деда за стол.
Ох и наплясался я! – высказал он свой восторг. – А теперь надо выпить. Наливай!
Михаил налил каждому по половине стакана, и единомышленники в деле поиска воришки чокнулись и залпом выпили. Дед взял щепотку капустки и зажевал. Ветераны навернул по полной тарелки капусты с чёрным хлебом. Они всё ещё хотели есть.
- Ну что расселись! Наливай по второй, - приказал дед.
- А мы, часом, не частим. Все сядут поздравлять, а мы уже готовенькие, - засомневался в целесообразности столь интенсивного потребления самогона Александр.
- Не боись, всё путём. Если хотите найти свои вещички, надо ещё выпить, - напустил туману дед.
Обоим ветеранам было непонятно, как выпивка поможет в поиске утраченных вещей. Но дед вёл себя вполне уверенно и, очевидно, знал что делает.
Михаил налил всем, но по-разному. Деду он налил полстакана, себе же и Александру по четверти стакана. Дед возражать не стал, вернее, он даже не взглянул в стакан к соседям по столу. Ему было вполне достаточно самому остаться не обделённым.
«Сейчас хотя бы яичек что ли подали бы к столу. А то всё капустка, да огурчики. Скоро в животе салат получится из квашенных и солёных овощей», - думал Михаил.
Они выпили втроём и, в отличие от изрядно захмелевших ветеранов, дед оставался весьма бодрым.
«Надо меньше пить и больше есть. Не то нас самих придётся кому-нибудь из гостей до стога доставлять», - подумал Александр и икнул.
Однако дед не унимался и требовал продолжения банкета. Они были вынуждены снова налить ему и себе. Только на этот раз дед выпил, а они лишь пригубили.
Наплясавшись, гости стали возвращаться за стол. Жених с невестой снова сели на своё место. Первым делом все налили себе по сто граммов самогона и заорали: «Горько!»
Под поцелуй молодожёнов все выпили. Последней дозы деду хватило, чтобы упасть лицом на стол.
- Кажется, на этом расследование кражи наших вещёй завершилось, - тихо сказал Михаил.
- Очень может быть, - подтвердил своё согласие с доводами коллеги Александр.
- Есть у меня одна мыслишка, да пока не знаю, как её осуществить, - поделился с товарищем Михаил.
- И что это за мыслишка? – поинтересовался Александр.
- Нам придётся деда опять в стог отсыпаться тащить, - сказал Михаил.
- Это само собой. Ты только это имел в виду? – не понял сути Александр.
- И это тоже. Но самое главное в другом.
- Говори в чём, по-твоему, суть? – заинтересовался Александр.
- Мы в прошлый раз тоже деда к стогу доставили, и сумки с собой взяли. Деда мы пристроили в стогу и сумки спрятали. Так?
- Так, - согласился Александр. – И что же из этого следует?
- И в этот раз надо деда в стогу пристроить и сумки там же спрятать.
- Не понял, какие сумки мы будем прятать, а, главное, зачем?
- Мы как бы сумки будем прятать. А на самом деле спрячем то, что принесём.
- Объясни толком, что ты хочешь. Последнее время я плохо тебя понимаю.
- Возникла у меня такая идея: мы сумки в сено спрячем, а воришки это дело просекут, и за нашими вещичками придут. Мы будем за стогом наблюдать, и как только они наши вещички возьмут, мы их сразу же схватим.
- Тогда уж лучше пусть они нас приведут к тому месту, где наши сумки припрятаны. А вообще я сомневаюсь, что они повторно придут за вещичками. И даже если придут, не факт, что наши сумки взяли именно они.
- Очень может быть и такое. Но я другого варианта не вижу. Если у тебя есть предложение…
- Попробуем сделать, как ты говоришь. Но где нам сумки взять?
- Этого я не знаю. Но нам не обязательно сумки тащить. Можно что-то другое. Например, сумку с кастрюлькой, в которой картошку приносили.
- Кастрюлю хозяйка в руках несла. И сумки у неё с собой не было.
- И то верно. Надо придумать, как нам быть.
Оба ветерана заглянули под стол, подсознательно надеясь на то, что сумки всё ещё там, а остальное им привиделось. Но сумок под столом не оказалось. Зато они увидели пустой холщовый мешок, лежащий под столом совсем рядом с ними.
- Можно в мешок земли нагрести и с собой взять, когда деда в стог отсыпаться поволочём. Они подумают, будто в мешке лежит нечто ценное. А дальше дело техники, - предложил Михаил.
- Идея неплохая. Сейчас я нагнусь, как будто шнурок завязываю. А сам насыплю в мешок земли. Она вроде рыхлая тут, - сказал Александр и полез под стол.
Александр долго находился под столом, и Михаил поторопил его.
- Давай, скорей. На нас начинают обращать внимание.
- Я мешок подготовил, - снова усевшись на прежнем месте, сообщил Александр.
- Сейчас пойдём. Я деда подхвачу, а ты мешок бери.
- Деда вдвоём поволочём. Одному никак не справится.
- На тебя ляжет двойная нагрузка: дед и мешок с землёй.
- Ничего страшного, я справлюсь.
- Тогда пошли.
Оба ветерана встали из-за стола, не забыв прихватить мешок, и, обойдя стол, взяли деда под руки. Ветераны с дедом и мешком направились к стогу.
- Ты кого-нибудь видишь? – тихо спросил Михаил.
- Никого подозрительного не наблюдаю, - ответил Александр.
- Это плохо. Пора бы им появиться.
- Появятся, дай срок.
- Если сейчас не появятся, придётся ждать в каком-нибудь укрытии, чтобы нас не было видно.
- Мы с тобой так и планировали.
- Остаётся придумать, где прятаться.
Они добрались до стога сена. Теперь им предстояло выполнить задуманное.
- Деда, давай, сюда положим. А мешок спрячем у него в ногах.
- Ты думаешь, воры увидят, куда мы мешок спрячем?
- Не знаю. Может, увидят, а может, и нет. Всё равно надо прятать. Или ты хочешь привлечь их внимание как-то иначе?
- Сейчас привлеку. Влезу на стог, и буду извещать воров, куда мы мешок спрятали.
Ветераны прятали мешок, зарывая его в сено, и делали это долго и неуклюже.
- Теперь, кажется, сделали как надо, – вполголоса сказал Михаил, когда дело было сделано.
- Посмотрим, как у нас всё получится. Будем надеяться на удачу.
- Посмотрим, - согласился Михаил. – Удача нам сейчас очень нужна.
Они отошли на несколько шагов от места, где лежал дед и был спрятан мешок.
- Пошли, что мы тут стоим, отсвечиваем? – поторопил Александр.
- Я пока не знаю, куда нам спрятаться. У тебя есть мысли по этому поводу?
- Ума не приложу. Здесь открытое место и кроме дома хозяйки ничего поблизости нет.
- Вот и решение! – воскликнул Михаил. - Пойдём в дом к хозяйке.
- Ты думаешь нам лучше в доме отсидеться?
- Не отсидеться, а находиться в доме и наблюдать.
- Не знаю насколько это реально. В доме никого нет, а мы туда припрёмся.
- Ты, наверное, забыл, что в доме оставалась старушка.
- Не факт, что она сейчас дома. А хоть бы и так. Как мы объясним ей своё появление?
- Попросим её угостить нас чаем. Или ты считаешь, просьба напоить чаем очень подозрительна?
- Хорошо, пусть будет чай. Тем более старушке скучно и возможность посплетничать с нами, хотя бы о событиях на свадьбе, очень скрасит её пребывание в доме. Но вопрос в другом: как мы будем незаметно наблюдать за стогом?
- Пока не знаю. Но как-то наблюдать надо.
- Пойдём к дому, здесь, рядом со стогом, у меня соображаловка не работает. Может быть, в четырёх стенах голова лучше соображать будет.
- Пошли. Мы и так тут лишнего отстояли, - согласился Михаил.
Оба ветерана двинулись к дому. Перед самой дверью они остановились.
- Насчёт наблюдения за стогом ничего в голову не пришло? – спросил Александр.
- Ничего. Разве что правду сказать старушке.
- Для неё это новость будет сногсшибательной. Боюсь, она тут же унесётся из дома довести новость до подружек. А в этом случае секретность нашей операции пропадает.
- Да, могут спугнуть воров.
- Случай безвыходный, но не безнадёжный.
- Пойдём в дом, а там сообразим.
Ветераны вошли в дом и, действительно, старушка всё ещё находилась там.
- Здравствуйте! Чаем не угостите? Очень у вас чай вкусный, - на удивлённый взгляд старушки, объяснил причину своего появления Михаил.
Старушка не ждала гостей и поначалу опешила. Она не сразу ответила.
- Я похлёбку варю. Скоро половина гостей разойдётся, останутся в основном свои. Тогда и похлебаем, - сообщила старушка.
- Мы вам не помешаем. А если какая помощь нужна, так мы пожалуйста, с превеликим удовольствием, - предложил свои услуги Александр.
- Всё уже на плите и моё дело только не забывать помешивать, - сказала старушка.
- А как насчёт чая, угостите? – напомнил о просьбе Александр.
- Сейчас самовар поставлю, - обещала старушка.
Она ушла на кухню ставить самовар. Ветераны с небольшим интервалом по времени отправились следом.
- Давайте, мы вам поможем, - предложил Михаил.
- Вы не деревенские, а с самоваром обходиться непросто, - отказала старушка.
- А что-нибудь попроще самовара можно сделать? Например, если чайник на электроплитку поставить, - намекнул Александр.
- У нас днём электричества не бывает. А керосинку разжигать, так чая не дождёшься. И в чайнике воды не то, что в самоваре, не напьёшься досыта, - привела все за и против бабуля.
- Если это вас не затруднит, можно и самовар. Но мы подумали, что самовар всё-таки подготовить сложно, - пытался объяснить Михаил.
- Что ты, милок! Я с измальства самовар ставлю. Мой отец любил чаи погонять, а самовар для этого первое дело. Для меня самовар поставить проще всего, - объяснила старушка.
- Мы вам поможем поставить, - продолжал набиваться Михаил.
- Самовар я поставлю сама. А на стол принести это уж вы поможете, - объяснила старушка.
- Хорошо, только, давайте, не будем делать события из нашего чаепития. Сядем здесь, на кухне. И вам хорошо, похлёбку легче контролировать, когда рядом с кастрюлей находишься. И нам хорошо, уютно здесь, рядом с вами, - как мог подлизывался к бабульке Александр.
- Ну что вы! Как я могу вас, образованных людей, на кухне посадить? – пыталась отказаться старушка.
- Мы вас сами об этом просим, а гостям отказывать некрасиво, - заметил бабульке Михаил.
- Ладно, я пойду на улицу самовар ставить, а вы тут ждите, - велела старушка.
- А тут нельзя самовар поставить? – поинтересовался Александр.
- На улице все для этого приготовлено. Там мне складней самовар ставить. Сейчас я самовар водой налью, а вы мне его вынесете, - попросила старушка.
Старушка налила самовар, и два ветерана вынесли самовар на улицу и поставили его на маленький столик.
- Мы в дом пойдём, а когда нужно будет, вы нас позовёте, - предупредил старушку Михаил.
Ветераны ушли в дом, оставив старушку один на один с самоваром.
- Я не понял, почему мы на улице не остались? С того места хорошо стог виден, - спросил Александр.
- Нас тоже хорошо видно. А полезет вор воровать, коли нас увидит? – задал очевидный вопрос Михаил.
- А почему мы на кухне чай пить будем? - продолжил вопросы Александр. – За столом в столовой было бы лучше.
- Мы сюда зачем пришли? – задал вопрос Михаил и сам же на него ответил. – Чтобы скрытно наблюдать за стогом. А с кухни стог неплохо виден.
Александр взглянул в маленькое кухонное окошко и убедился, что коллега прав.
- Это ты хорошо придумал, - похвалил он Михаила.
- Не совсем хорошо, есть проблемы, - поправил тот.
- По-моему неплохо. Почему ты сам недоволен?
- Если воришки не придут в ближайшее время, мы их можем не увидеть.
- В окно неплохо видно. Лично я буду смотреть в оба.
- Во-первых, бабулька наверняка заметит наши взгляды в окошко. Во- вторых, мы чай не вечно пить будем, и придётся нам покинуть кухню, когда вода в самоваре кончится. Есть ещё в третьих, и в четвёртых. Мне продолжать?
- Здесь ты прав. Но вариант есть. Можно рассказать бабуле о нашей проблеме.
Не сразу, конечно. А когда вода кончится.
- Будем надеяться на лучшее, должно же нам в конце концов повезти.
- Как ты думаешь, уже пора идти к бабушке самовар нести?
- Рано ещё. По-моему она обещала нас позвать. Когда позовёт, тогда и пойдём.
Оба увлеклись разговором и забыли о наблюдении за стогом. Вспомнив, они сразу припали к окну.
- Фу, чуть всё дело не завалили, - посетовал Михаил.
- Ты уверен, что мы ничего не пропустили? – стараясь осмотреть пространство слева и справа от стога, спросил Александр.
- У тебя появились сомнения? Я сейчас выйду на улицу, там больше возможности увидеть кого-нибудь поблизости со стогом.
Михаил тут же выполнил задуманное: вышел на улицу. К счастью, никого рядом со стогом не наблюдалось.
- Рановато ты вышел, милок, - сказала бабуля. – Самовар ещё не готов.
- Мне послышался ваш голос. Я и вышел проверить, - объяснил причину своего появления Михаил.
- Скоро уже согреется. Надо только сапогом уголёк раздуть, - сказала бабушка.
- Я сейчас раздую, - обещал Михаил. Он взял лежащий на столике сапог и, надев его на самовар вместо трубы, начал качать воздух, сминая голенище, словно меха в кузне. Скоро вода в самоваре закипела.
- Заваривать в доме будете? – спросил он.
Не успела бабуля ответить, как из дома вылетел Александр и понёсся к стогу.
Михаил бросил сапог и понёсся следом.
- А самовар? – вдогонку убегающим ветеранам крикнула бабуля.
Александр добрался до стога и остановился. Сзади на него налетел Михаил.
- Ты чего бежал? – переводя дыхание, спросил он.
- Наш мешок вытащили из стога два пацана. Я боялся упустить их из вида, - ответил Александр.
- Так чего же ты остановился. Надо было их схватить.
- И что мы с этого будем иметь? Они бросят мешок с землёй и удерут. У нас задача посложней: найти место, куда они понесут мешок.
- Ну, определим место и что дальше?
Там могут быть и наши веши. А вот и место, куда они пошли.
Пацаны полезли по лестнице на сеновал у соседнего дома. Когда они скрылись из вида, ветераны пошли по их следу. Они шли молча, стараясь ступать как можно бесшумней. Когда ветераны достигли лестницы, старушка закричала им во след:
- Идите чай пить, самовар готов.
Но ветераны ей не ответили. Первым полез по лестнице Александр. Михаил полез следом. Они буквально влетели через дверцу в помещение сеновала и два пацана не успели ничего сделать. Михаил схватил одного, Александр другого. Половина дела была сделана.
- Попались, теперь вам от тюрьмы не отвертеться, - стал пугать Михаил.
- Нам нет ещё четырнадцати лет. Нас в тюрьму не возьмут, - ответил один из пацанов. Его голос не выказывал волнения.
- Есть колония для малолетних. Это похуже тюрьмы, - продолжал запугивать Михаил.
- Где наши сумки? – не выдержав нужной в таких случаях тактики, спросил Александр.
- Какие ещё сумки? Не знаем мы никаких сумок, - ушёл в несознанку пацан.
Александр увидел ручку сумки, торчащую из сена, и потянул за неё.
- А вот и сумка! - вытащив сумку за ручку, воскликнул Александр.
- А где ещё одна? – спросил Михаил.
- Вам нужно, вы сами ищите, - огрызнулся пацан.
Александр пошарил рукой в сене и выудил вторую сумку.
- А вещи где? – заглянув в сумку, спросил Александр.
- Не было никаких вещей, - подал голос второй пацан.
- Значит, сознаётесь в краже сумок? Так-так, очень хорошо. Это послужит доказательством, - начал играть роль следователя Михаил.
- Ничего мы не сознаёмся, - ответил за двоих более смелый парень. – Вы нас на понт не берите. Нас не расколоть.
- А вот скажу вашим отцам. Они вас ремнём отходят, там всё сами расскажите.
- А вот и не расскажем, - огрызнулся парень.
- Расскажите, будьте уверены, - обещал Александр.
- У меня отец в тюрьме, а у него отца и вовсе нет, - ответил за двоих смелый парень.
- Так зачем же вы наши сумки утащили? В них ничего для вас интересного нет.
- Мы думали, там денег много лежит, - пустив слезу, ответил более робкий парнишка.
- Зачем в деревне деньги? Здесь же за деньги купить нечего, - удивился Михаил.
- Мы хотели уехать отсюда подальше, - растирая кулаком слёзы, ответил пацан. - Нас в школе дразнят, и учительница двойки ставит.
- Это плохо если в школе дразнят. Ребята дразниться не должны, - высказался Александр. – И всё-таки, где вещи, что были в сумках?
- Там, в сене всё лежит, - ответил другой, когда понял, что отпираться нет смысла. – А вы про нас не расскажите?
- Не расскажем, если вы объясните нам, почему вы позарились на наши сумки? – спросил Михаил.
- Мы же сказали. Мы уехать хотели, - объяснил пацан.
- Давай, поподробнее, - велел Александр.
- Ваньку дразнят за отца. Его тюрьмой дразнят. А меня дразнят ублюдком, потому, что у меня и вовсе отца нет, - объяснил пацан.
- Ну какой ты ублюдок? Ты хороший мальчик, а вовсе не ублюдок. А у тебя отец хоть и в тюрьме, я думаю, неплохой он человек. Понимаешь, в жизни такое случается, что человека в тюрьму определяют. Срок выйдет, и он вернётся к вам в деревню. Ладно, помогите нам всё найти в сене и в сумки положить.
- А вы правда никому не скажете? – сомневался пацан.
- Правда. Ветераны никогда не врут, - ответил Александр.
Оба ветерана отпустили пацанов, и те, вместо того, чтобы помочь отыскать вещи, мухой вылетели в дверцу сеновала на улицу.
«Значит, не поверили нам пацаны», - подумал Михаил.
- Зря мы их отпустили, - сказал Александр.
- Они нам сказали всё. А вещи их не заинтересовали, значит, их надо искать здесь, на сеновале.
- Ты думаешь, вещи здесь?
- Надеюсь. Сам посуди, пацанов обычно интересует что-нибудь нужное для рукоделья, а также для игр, например, ножик или какие-нибудь электрические приборы. Насколько я помню, из электрических приборов у нас только кипятильник.
- Тогда, давай, искать наши вещи.
- Я думаю, они должны находиться где-то поблизости от сумок.
- Не вижу здесь связи.
- Какой смысл их прятать в другом месте?
- А зачем они вещи из сумок вытащили? Можно было их обратно в сумки положить и вместе с сумками спрятать.
- Не будем гадать. Давай, просто поищем.
Ветераны принялись рыться в сене. Они пропахали всё сено сверху на глубину локтя, но так и ничего не нашли.
- Поторопились мы их отпустить, - сделал вывод Михаил. – Сам видишь, что поторопились.
- Теперь нам их не достать. Даже если мы их найдём, что мы им предъявим?
Взрослые наверняка будут за них. Ведь мы пришлые, а они свои, местные.
- Надо самим додумать, куда они могли девать вещи.
- Задача не из лёгких.
- И всё-таки надо её решить. Иначе мы остаёмся без вещей и все наши усилия по их поиску пропали даром.
- Давай, рассуждать. Если наших вещей здесь нет, значит, они где-то в другом месте, но где-то недалеко. Таскать наши вещи далеко им было опасно.
- А почему наши сумки остались здесь, на сеновале?
- Они говорили о своём желание уехать отсюда. Поэтому им были нужны наши сумки.
- Знать бы, где искать.
- Где-то здесь, рядом с сеновалом спрятали. Смысла нет тащить вещи и прятать в другом месте, когда можно спрятать здесь.
- Ты думаешь, они наши вещи зарыли?
- Очень такое может быть.
- Тогда пойдём искать.
Оба ветерана взяли свои сумки и полезли по лестнице вниз.
- Ты, давай, вправо иди, а я влево, – дал команду Михаил, как только они оказались на земле. - Обшарим землю вокруг сеновала.
Лишь только Александр завернул за угол, как увидел бугорок свежекопаной земли.
«Кажется, нашёл», - подумал он.
Александр стал прямо руками раскапывать землю.
«Как собачка копаю. Хорошо ещё никто не видит, - думал он. – И хорошо было бы найти наши вещи».
Его старания не пропали даром. В земле действительно были зарыты их вещи. Когда он вытащил всё зарытое, Михаил успел обойти вокруг сеновала.
- А вот и вещички! – воскликнул он. – Здесь всё или чего-то не хватает?
- Кажется, всё, - ответил Александр. – А, нет, не всё. Нет перочинного ножа и кипятильника.
- Всё, как мы и предполагали.
- Всё, да не всё: вещи в земле испачканы, мятые и сырые.
- Это уже детали. Главное, что они есть. Не придётся заново покупать.
- Заново не придётся, а покупать придётся. Ты, надеюсь, не забыл, что скоро наступят холода. У нас из тёплой одежды ничего нет.
- Не трави душу. Я и сам это знаю. Деньги срочно нужны, много денег.
- Об этом потом. Нужно вещи стряхнуть, да положить в сумки. Кстати, мы чай пить пойдём?
- А что мы скажем бабушке?
- Вопрос непростой. Но ответ на него есть: скажем правду.
- Ты думаешь, ей понравится то, что мы её обманули?
- Не думаю, а знаю. Не понравится ей наше бегство. С самоваром её бросили. Как она без нас управилась?
- Пойдём чай пить, вот и узнаем, как управилась. О! Меня посетила идея.
- Ну что замолчал? Выкладывай свою идею.
Разговаривая, они отряхнули вещи и разложили по сумкам.
- А мы её и не будем обманывать. Почти не будем.
- Не понял, что значит твоё почти.
- Здесь и понимать нечего. Расскажем ей всё, как было. Но расскажем лишь о мешке. Понял суть?
- Ничего не понял. Объясни мне непонятливому.
- Мы бабушке расскажем, как оттащили в стог деда. И чтобы не тащиться с вещами в дом, оставили их там же. И вдруг ты увидел, как двое пацанов схватили наши вещи и наутёк. Вот мы и бросились за ними вдогонку.
- Ну что я скажу: складно врёшь. Самое главное, правдоподобно и всё объясняет. Только придём мы не с мешком, а с сумками. Давай, не уточнять, какие у нас были вещи. Ну, так что, идём чай пить?
- Пошли. Но объяснять бабушке будешь ты сам.
- Мы отсутствовали минут десять или около того. Значит, бабушка может ещё на улице находиться.
Но ветераны ошиблись. Когда они подошли к крыльцу дома ни бабушки, ни самовара на улице не было. Они остановились у крыльца, не зная на что решиться.
- Что будем делать? – спросил Михаил.
- А ты как считаешь? - вопросом на вопрос ответил Александр.
- Пойдём в дом, раз решили чаю попить. Небось не выгонят.
Михаил первым поднялся на крылечко и вошёл в дом.
За столом, на котором стоял самовар, сидели две женщины. Одна из них была уже знакомая ветеранам старушка.
- Здравствуйте, хозяюшки! – поздоровался он. – Гостей примете?
- Заходите пропащие. А я уж думала, не увижу вас более, и как самовар в дом занести не знала. Спасибо, хозяйка в дом вернулась узнать как у меня дела с похлёбкой.
- Просим прощения, что так получилось. Мы деда к стогу оттащили, чтобы проспался, и вещи там свои оставили, чтобы налегке ходить. А потом к вам чаю попить зашли, надеясь время скоротать и дождаться, когда дед очухается, чтобы его обратно к столу доставить, - начал рассказывать Михаил.
Он запнулся и Александр продолжил объяснения.
- Так вот, мы тут у вас были, когда в окно увидели, как какие-то два пацана наши вещи схватили и ходу. Мы сразу за ними бросились. Конечно, пацанов нам было не догнать, но помог случай. Кто-то вышел воришкам навстречу. Они, наверное, подумали, что тот с нами заодно. Побросали наши вещи и огородами убежали.
- А вы не видели, что за пацаны ваши вещи взяли? – спросила хозяйка.
Вопрос выдавал волнение женщины, видно, беспокоилась она за судьбу ребятишек.
- Нет, далеко было до них. Не разглядели мы. Да что теперь волноваться, вещи то у нас. Удачно всё получилось, - ответил Михаил, и его ответ успокоил хозяйку.
- Ну что ж, причина у вас уважительная и всё нам объясняет. Садитесь уже чай пить, - пригласила хозяйка.
- Мы только руки помоем, - попросил Михаил.
- На кухне рукомойник, - предупредила хозяйка.
- Мы знаем, - ответил Александр.
Ветераны поставили сумки у стены, и пошли мыть руки.
- Видишь, не всё так плохо, - вполголоса сказал Александр. – А местами даже хорошо.
- Садитесь к столу, - пригласила хозяйка, как только ветераны вернулись из кухни.
Хозяйка налила гостям по стакану чая, открыла крышку сахарницы с колотым сахаром.
- Пирожков возьмите, давеча сама пекла, - угостила пирожками старушка.
- Непременно попробуем, - обещал Александр.
Старушка пила чай, ненароком поглядывая на ветеранов, думая, что её взглядов никто не замечает. Но оба ветераны всё хорошо видели.
«Старушка явно чего-то хочет от нас. Хорошо, если не нас самих», - подумал Михаил.
На всякий случай он улыбнулся старушке, полагая только одной улыбкой её притязания удовлетворить.
«Зря ты так, она ведь подумает чёрте что. Я тут уже не смогу помочь, я тут буду уже третьим лишним», - не озвучивая, разговаривал с коллегой Михаил.
Тут старушка сама подала голос, изрядно напугав обоих ветеранов.
- Вы давеча говорили, что деда в стог отнесли проспаться? – спросила старушка.
- Ну да, мы говорили, - подтвердили Михаил. – Так ведь он пьяный совсем был и нам сосед подсказал, куда его определить. Вот мы и постарались. Не спать же ему в салате на столе.
- Я хотела вас спросить. У деда, того, что вы в стог положили, бородавки или родинки на левой щеке не было? – спросила старушка, внимательно смотря на ветеранов.
Вопрос застал ветеранов врасплох. Они не сразу ответили старушке.
- Точно не скажу, может быть, есть родинка, а может, и нет, - ответил Михаил.
- Я тоже к нему не приглядывался. Но, кажется, родинка была, - сказал Александр.
- Если родинка была, то это мой дед, - созналась старушка. – Вот я ему задам, когда очухается. У нас завтра свадьба, а он, видите ли, нажрался. Как он собирается завтра за столом сидеть?
- Позвольте! Я не совсем понял о свадьбе. Вернее то, чья завтра будет свадьба? – спросил Михаил.
- Моя с дедом будет свадьба. Серебряная, как её сейчас называют, - объяснила старушка.
- Это похвально, что о таком знаменательном событии не забыли, - похвалил Александр.
- Вот и я своему деду говорю: надо отмечать. И люди уже знают, интересуются.
А он знай талдычит, мы, мол, старые. Чего нам людей смешить? А я ему говорю, люди как раз рады будут на свадьбе погулять. Так он ни в какую. У меня всё давно для празднования готово, а он не готов. Прямо не знаю, что и делать. Как вы посоветуете?
- Раз всё у вас готово, и люди знают, значит, надо праздновать. А дед ваш в душе давно согласен. Просто упрямство не даёт ему признать, что он не прав, - сформулировал Михаил полуправду в удовольствие старушки.
- Спасибо на добром слове. Так я и поступлю, - поблагодарила хозяйка. – Вы чай то пейте, в самоваре кипятка полным-полно.
- Да, ещё по стаканчику мы бы выпили, - пожелал Михаил.
- Какие у вас планы на сегодня? - спросила хозяйка. – Я так понимаю, раз вы сумки с собой захватили, значит, за стол возвращаться не собираетесь?
- Да, мы хотели уже отправиться восвояси. Пора уже, погостили и хватит, - ответил Михаил.
А сам подумал: «Неспроста она у меня это спросила. Значит, хочет нам сделать предложение. Но какое, приемлемое или нет, вот в чём вопрос?»
- Вам лучше до завтра подождать. Уже поздно в дорогу собираться, если у вас нет своего транспорта, - объяснила ситуацию хозяйка.
- Вот и мы думаем, как нам до шоссе побыстрей добраться. Пока никак не получается придумать. Может быть, вы подскажите? Вы местные, всё здесь знаете, - попросил о подсказке Александр.
- Вам лучше завтра в путь отправляться. Завтра кто-нибудь поедет в ту сторону и вас захватит, - обнадёжила хозяйка.
- Я вам предлагаю другое, - обратилась к ветеранам старушка. – Я вас приглашаю на нашу свадьбу.
- Вы нас приглашаете на вашу свадьбу? – уточнил приглашение старушки Михаил, которого немного покоробило упоминание о нашей свадьбе.
Будто старушка имела в виду свадьбу с одним или сразу с двумя ветеранами и собственной старушечьей персоной.
- Да, завтра к обеду и начнём праздновать. Я думаю, дня за два управимся, - по-деловому определила старушка, будто говорила не о свадьбе, а об уборке картошки с огорода.
- Спасибо вам за приглашение, но мы бы хотели завтра утром отбыть, - сообщим о своём решении Александр.
- Завтра к обеду съедутся гости, а утром они поедут по домам. И вы с ними сможете уехать, - привела весомый аргумент старушка.
- Оставайтесь, - подключилась хозяйка. – Скоро похлёбка свариться, поедите горяченького. А переночевать сможете на сеновале. На другой день на свадьбе погуляете, а там уж со всеми гостями в путь.
- Ну, разве что на следующий день после свадьбы, но не позже, - согласился Михаил.
Хозяйка поняла, что уговорила и воскликнула:
- Ну и хорошо. Ещё час и будем есть похлёбку.
Михаил и Александр переглянулись. Конечно, такой вариант не очень их устраивал, но другого более внятного варианта у них на данный момент не было.
Хозяйка наполнила опустевшие стаканы ветеранов и пододвинула тарелку с пирожками поближе к ним. Ветераны не стали отказываться и взяли по пирожку. Похлёбка ещё не так скоро будет налита в миски, которые поставят перед ними, и пара пирожков всё равно не испортят аппетита.
- Спасибо! Очень вкусные пирожки, - поблагодарил Александр.
- Вы ешьте, не стесняйтесь. У нас пирожков много припасено, - сообщила старушка.
«Надо с собой в дорогу взять по паре пирожков», - подумал Михаил и взял с тарелки два пирожка.
Неизвестно что подумал Александр, но он тоже взял с тарелки два пирожка.
- А вы сегодня сами за праздничный стол пойдёте? – спросил Александр.
- Когда народ наберётся самогонки и расползётся по домам, тогда выйдем с кастрюлькой похлёбки. Своих надо накормить, чтобы завтра силы были у них садиться за другой праздничный стол, - поделилась планами на ближайшее будущее хозяйка.
- Мудрое решение, очень правильное решение, - похвалил хозяйку Михаил.
- И, надо сказать, очень своевременное решение. Многие за столом знай самогон глушат, а закусывать забывают. Тут без горяченького проблему не решить, - подал голос Александр.
Если вы не против, то можете здесь, в доме, время скоротать. Как похлёбка свариться, я вас накормлю, - предложила хозяйка.
- Мы не против, а даже очень за. Не по возрасту нам на улице долго сидеть. Нам, старичкам, больше в тепле посидеть хочется, - объяснил причину своей сговорчивости Михаил.
- Ну, не такие уж вы старички. Выглядите хорошо и ведёте себя бодрячками, - похвалила ветеранов старушка.
- Мы должны показывать пример молодёжи. Поэтому хандрить нам никак нельзя, - сказал Александр.
- Это правильно, - одобрила заявление ветерана старушка, очевидно, причислив и себя к старшему ветеранскому поколению. – Хандрить нам ни к чему, мы ещё многое можем.
Она посмотрела на Михаила оценивающим взглядом, словно девка на посиделках присматривающаяся к женихам.
«Куда уж тебе, старая, женихаться! Сидела бы на печи, да косточки грела. Дед твой, хоть и старый пень с подгнившим корешком, а твоих взглядов ой не одобрил бы», - уловив на себе недвусмысленный бабулькин взгляд, подумал Михаил.
- Пойду похлёбку помешаю, - вспомнила об обязанностях бабулька и отправилась на кухню.
- А вы от нас куда пойдёте? - не справившись с приступом любопытства, задала вопрос хозяйка. – В смысле, когда на завтрашней свадьбе отгуляете?
- Мы дальше пойдём. У нас ещё много дел осталось не сделанных, - пространно ответил Александр.
- А вы свою миссию ветеранов будете продолжать или уже закончили? - не получив то, что хотела, продолжала вопрошать хозяйка.
- Как бы не сложилось, ветеранами мы останемся. А хотелось бы стать кем-нибудь помоложе, - Михаил постарался свести ответ к шутке.
Но хозяйка восприняла ответ вполне серьёзно.
- Ничего плохого в том нет, что вы ветераны. Это почётно, - заявила она, ничего не сказав о прошедшей молодости, о воспоминании которой однозначно высказался Михаил.
- А вы потом домой? – снова спросила хозяйка. – Вас, наверное, жёны ждут, дети?
Михаил тут же пожалел о своей пассивности. Нужно было взять инициативу в свои руки и не допустить подобных вопросов. Теперь выпутаться без потери для имиджа ветеранам будет очень трудно. Но другого выхода, нежели удачно выпутаться, не было. Оба ветерана держали паузу, не зная с чего начать и чем кончить.
Наконец Александр созрел, ответив односложно.
- Ой, и не говорите. Всё это бередит душу, - произнёс он.
Ответ ничего не объяснял, и в то же время хозяйке не на что было обижаться. Ведь ответ всё-таки был получен.
- Интересно, как там похлёбка? – пришёл на помощь Михаил. – Что-то наша шеф повар долго не появляется?
- Наверное, не готово ещё, - сообщила хозяйка.
- А жаль, - посетовал Александр. – Так хочется горяченького поесть.
- Очень скоро я вас покормлю. Столько терпели, теперь уж осталось совсем немного, - успокаивала хозяйка.
- Давненько мы настоящей деревенской похлёбки не ели. Вкуснотища, наверное, неописуемая, - продолжал тему Михаил, боясь, как бы хозяйка снова не принялась расспрашивать.
- Да, похлёбка деревенская, да с чёрным хлебушком, прямо мечта путника, да и только, - подпел Александр.
- Вы правы, что-то она долго там, - озаботилась хозяйка. – Пойду, посмотрю, как там у неё дела?
Она не сразу встала со своего места, сначала прибралась на столе. Было понятно, что вопросы к ветеранам могут в скорости вернуться вместе с ней с кухни, куда она, в конце концов, отправилась.
- Еле выкрутились, - тихо сказал Михаил.
- Ещё не выкрутились, - ответил Александр. - Всё время, пока мы будем есть, вопросы могут задаваться любые. Надо самим какую-то тему развивать.
- Придумаем, дай время.
- Как раз времени-то у нас нет.
- Мы и не из таких передряг вылезали. Придумаем.
- Хорошо бы так. Я на твою интуицию надеюсь.
- А я на твою. Тут, как говорится: надежды юношу питают.
- Слушай, а может, расскажем, как с Иваном трактористом познакомились, как перед школьниками выступали?
- И как жили в подвале дворника.
- Про это не стоит.
- Значит, придётся импровизировать.
- Это нам не впервой. Самое главное начать. А там кривая выведет.
- Хозяйка почему-то не возвращается.
- Хозяйка хочет вернуться уже с кастрюлькой и нас порадовать похлёбкой.
- Ты так думаешь?
- Здесь и сомневаться нечего. Скоро мы всё это сами увидим.
- На этот раз хотелось бы тебе поверить. А как же иначе? – увидев ухмылку на лице коллеги, сказал он. – В хорошее надо верить.
- Мы с тобой так и делаем. Только факты получаются одни, а мечты совсем другими. Лишь иногда они совпадают. Но, к сожалению, это происходит крайне редко.
Как обычно, оба ошибались в деталях, поскольку с кухни вышла хозяйка с кастрюлькой похлёбки.
- Ну вот, как я и обещала, сейчас вас горяченьким угощу, - сообщила она.
- Сварилась уже!? Это очень хорошо, - восклицанием приветствовал похлёбку вместе с хозяйкой Михаил.
Бабуля вышла с кухни с четырьмя тарелками и нарезанной ломтями буханки чёрного хлеба.
- Мы тоже с вами поедим, а то всё о других заботишься, о себе забываешь, - сообщила бабуля.
- Хозяйке надо много сил на гостей тратить, но и пополнять силы не следует забывать, - похвалил решение женщин Александр.
Хозяйка налила похлёбку в тарелки, и все начали есть.
- Вкусная, наваристая похлёбка, - хвалил похлёбку Михаил.
- Из хвостов всегда наваристая получается, - подтвердила хозяйка.
- Из хвостов? - переспросил Михаил.
По выражению лица было понятно, что похлёбка из хвостов не его любимое блюдо.
- Ну да, из хвостов. Мы же телят сдаём на мясокомбинат, а если есть знакомства среди персонала мясокомбината, то и нам кое-что перепадает, - сообщила хозяйка.
- Когда знакомства есть, то конечно, - поддакнул Михаил.
Однако после раскрытия рецепта похлёбки аппетит у ветеранов поубавился.
- Вы ешьте, я вам ещё подолью, - обнадёжила бабулька.
- Мы с удовольствием, но после чая с пирожками ещё недостаточно места освободилось в желудке, - объяснил причину неспешного потребления горячего Александр.
Сами же хозяйки ели с явным удовольствием, прихлёбывая и чавкая.
- Мы поедим и, когда остынем после еды, пойдём гостей похлёбкой угостим, - сообщила о своих планах хозяйка. – Кастрюлька на столе останется. Если ещё похлёбки захотите, милости прощу.
- Спасибо, мы так и сделаем, - обещал Михаил.
Женщины управились с одной тарелкой похлёбки и налили себе по второй. Видно, деревенские женщины любили и умели поесть.
- Вы не видели, там, у стога, дед не проснулся? – прервал затянувшееся молчание Александр.
- Не скоро он проснётся. После вчерашнего, на свежие дрожжи забирает крепко, - сказала бабушка.
- Здесь нельзя с вами не согласиться. Действительно, по второму разу самогонка бьёт сильней. Я вот чего подумал: ему для опохмеления похлебки отведать тоже не худо будет, - позаботился о дедушке Михаил.
- Дома похлебает. Гости ещё два часика посидят, да все домой пойдут. Я помогу прибраться и тоже домой пойду. Деда со стога заберу, да пойду.
- Вот и хорошо. А то мы не знали, как поступить. По логике получается, мы деда в стог притащили, нам и забирать его оттуда. А если он ещё пьян, куда мы с ним? – объяснил проблему Александр.
- Теперь вам и волноваться не надо. Я всё сама сделаю, - обещала бабуля.
Тема бала исчерпана и в доме повисла тишина.
Михаил боялся, как бы женщины не стали снова их расспрашивать, поэтому заговорил сам.
- Я хотел спросить насчёт вашей серебряной свадьбы, - начал он, имея в виду серебряную свадьбу бабульки. - Удобно ли будет двум посторонним людям присутствовать на столь интимном мероприятии?
Бабулька немного смутилась, поскольку слово интимное в лексиконе деревенского жителя означало нечто неприличное.
- Ну, какоё это интимное мероприятие? – потупив взор заявила бабулька. – Это самая обыкновенная свадьба. Только на нашей свадьбе невеста и жених не молодёжь, а пеньки старые.
В свою очередь Михаил поспешил разуверить бабульку в очевидном:
- Ну что вы! Какие же вы старые? Вы очень даже ничего, очень хорошо выглядите.
Бабушка улыбнулась ему в ответ беззубым ртом, напугав явным приступом игривого настроения сразу обоих ветеранов.
«Михаил! Это ты зря. Бабушка может подумать что-нибудь этакое на тебя. Тогда уж нам от двух старушек-веселушек будет не отвертеться. Что пахнет политическим конфликтом в обще-деревенском масштабе», - подумал Александр.
- Вы наши гости, ветераны. Для вас за столом самое почётное место всегда найдётся, - помогла хозяйка своей бабульке - поварихе.
- Вы нас успокоили, - продолжил тему Александр. – Тогда нам нужно узнать, где будет празднование проходить?
- В моём доме и будет. Мы немолодые уже, чтобы на холоде сидеть. И народа у нас много меньше придёт. Так что уместимся, - заверила старушка.
- Это мы уже поняли. Нам бы узнать, где ваш дом находится? – уточнил вопрос Михаил.
- А вот он мой дом, рядом с сеновалом, - ответила бабуля.
- Так получается вы соседи? – удивился Александр.
- Ну да. Я в том доме, а дочка моя в этом живёт, - раскрыла все карты бабушка.
- А мы думали - это дом невесты, - сознался Михаил в своих заблуждениях.
- Так оно и есть. Но жить молодые будут в доме жениха. Всё для их совместной жизни мы там подготовили. Там лучше, и дом новей и просторней. Опять же молодым нужна самостоятельность, а в том доме они будут жить одни, - рассказала о перспективах молодой семьи хозяйка.
- Да, молодёжи надо быть одним. Только тогда нормальные отношения в семье выстроятся. А когда детишки пойдут, тогда уже и родители понадобятся, - начал развивать новую тему Михаил.
- В деревне детских садов нет. Приходится детей самим растить, - пожаловалась хозяйка.
- Я думаю, детям дома лучше. Конечно, в детском саду есть сверстники и проблема игр тоже в этом смысле решена. А если будут дома, то сверстников для игр они смогут найти на улице. У соседей тоже могут быть дети похожего возраста. В домашнем воспитании на самом деле есть неоспоримые преимущества. Дети в семье видят, что делают родители дома и слышат разговоры о работе. Это учит их и настраивает на взрослую жизнь, - достаточно долго развивал мысль Михаил.
- Всё правильно вы подметили. Но взрослые занимаются хозяйством, и дети зачастую просто мешают им заниматься домашними делами, - сказала бабушка.
- Нам пора в кастрюли похлёбку переливать и к праздничному столу идти, - поторопила хозяйка.
- И то верно, пошли, - согласилась бабулька.
- А вы не стесняйтесь, ешьте похлёбку, если проголодаетесь, - напутствовала ветеранов хозяйка.
- Вы надолго пойдёте к празднующим? – спросил хозяйку Александр.
- Немного посидим со всеми, - ответила хозяйка.
- Не знаю, стоит ли нам здесь сидеть одним. Без хозяев в доме сидеть как-то некрасиво, - высказался Михаил.
- Если хотите, можете пойти с нами к столу, - предложила бабулька.
- Мы люди немолодые, нам уже хватит праздников на сегодня, - объяснил свой отказ Александр.
- Тогда не знаю, что вам и предложить. Сами решите, что вам делать, - подвела черту хозяйка.
- Если вы не очень долго там будете, то мы дождёмся. А если мероприятие затянется, пойдём на сеновал спать, - раскрыл план на этот вечер Михаил.
- Хорошо, делайте, как знаете, - согласилась хозяйка.
Хозяйка и бабулька пошли на кухню. Они наполнили две больших кастрюльки, взяли хлеба и миски, и отправились к празднующим.
- Ты ещё будешь похлёбку есть? – спросил коллегу Михаил. – Смотри, ещё немного и варево совсем остынет.
- Вот именно, варево. Кстати, тебе не показалось, что варево припахивает?
- Показалось. Я отнёс сей факт к упрощённому рецепту приготовления похлёбки в деревне, лаврушку и морковку не положили, чтобы запах убрать.
- А мне кажется, что причина в другом. Хвосты она долго собирала. Да так долго, что они сгнить успели.
- Ты ещё скажи, что они опарышами покрылись, и хозяйка всё вместе сварила. С опарышами наваристее получилось.
- Ты всё сам сказал, и мне не пришлось ничего добавлять.
- Ты это прекращай, не то я прямо тут съеденную похлёбку по столу разолью.
- Не надо съеденную. Хозяйка на нас точно обидеться за это.
- Тогда помолчим. Меньше думаешь о всяких глупостях, меньше проблем.
- Они посидели молча, но недолго. Михаил предложил:
- Может чайку покрепче, чтобы брюхо промыть.
- Ты всё-таки думаешь…
- На всякий случай не помешает.
- Если только попозже. Сейчас не хочется.
- Хорошо, подождём. Но самовар разжигать придётся нам самим.
- А мы кипятильничек поставим.
- Ты уже забыл? Кипятильник у нас свистнули.
- Вот незадача! Придётся самовар разжигать.
Договорившись о планах на вечер, коллеги исчерпали тему. Делать было нечего, говорить не хотелось и они начала дремать.
Почти полчаса они находились в этом состоянии. Первым голос подал Михаил.
- Мы забыли о чае, - напомнил он.
- Я не забыл. Честно говоря, у меня в животе одна вода. Ещё водичку пить не хочется, - ответил Александр.
- Я тоже не испытываю особого желания чай пить. Давай, не будем самовар ставить, - предложил Михаил.
- А что ты думаешь насчёт хозяйки?
- Не понял, в каком смысле ты спрашиваешь?
- Ждать её или не ждать?
- Ах, в этом! Думаю, ждать не обязательно. К тому же помимо хозяйки сюда могут нагрянуть пьяные молодожёны. А видеть их столь близко да при ярком свете лично мне радости не доставит.
- Я бы тоже не хотел увидеть их в столь приватной обстановке.
- Может, пойдём на сеновал спать?
- Пойдём. Выспаться нам не помешает.
- Как-то надо сообщить хозяйке о своём уходе.
- Это сделать мы вряд ли сможем. Она за столом сидит. Я думаю, не надо этого делать. Она сама разрешила нам не дожидаться.
- Тогда пошли на сеновал.
Оба ветерана взяли свои сумки, и вышли из дома. Они прямиком отправились к сеновалу.
- Мы с тобой не обмозговали ещё одно дело, - напомнил о неразрешённых ещё проблемах Александр.
- Мы много дел не обмозговали, - высказал своё мнение Михаил.
- Я говорю о помятых, не глаженных плащах в сумках. Зря мы их вчера сняли и в сумку спрятали. Надо было прямо в плащах за столом сидеть.
- За праздничным столом в верхней одежде!? Скажешь тоже.
- Так на улице сейчас прохладно. Не лето ведь.
- Не лето, с этим нельзя не согласиться. Вот и надо было…
Оба ветерана подошли к сеновалу и остановились перед лестницей.
- Быстро дошли, - отметил этот факт Михаил.
- Сразу полезем или подождём?
- Отлить надо, а потом на сеновал спать.
- Правильно ты об этом вспомнил. Теперь не придётся ночью на землю слезать.
- Надеюсь, что не придётся.
Закончив с подготовкой, они осмотрелись и, не узрев ничего, что заслуживало бы их внимание, полезли по лестнице на сеновал.
- А здесь совсем неплохо! – первым ступив на сено, воскликнул Михаил.
- Смотря с чем сравнивать, - ответил Александр.
Он сегодня выступал в качестве оппонента и посему был всем недоволен. – Если со стогом, то здесь прямо гостиница для важных персон.
- А всё-таки на сеновале спать совсем неплохо. Честно сказать, мне больше нравиться здесь, нежели в душной, тесной избе.
- Может быть, профессию сменим. Начнём работать свадебными генералами.
- Только не генералами, а ветеранами. Впрочем, мы уже ими работаем. Разве не так?
- Работа – это когда деньги платят. А нам за наши труды не больно заплатили. Если не считать оплатой поганый самогон и холодною закуску из рациона бурёнок.
- Самогон я нахожу неплохим. Местная водка намного хуже. А с оплатой ты верно заметил: не платят нам. А могли бы договориться заранее о сумме.
- Мечтать не вредно. В деревне у людей денег не так много, как в городе. Здесь все оплаты производятся натурой или услугами.
- Ты имеешь в виду ту бабульку, которая на нас недвусмысленно пялилась?
- Кончай так шутить. Меня от одного намёка на подобную натуру чуть не вырвало. Натура в деревне – это самогон, сало, яички. Понял?
Ветераны разлеглись на сене и разговаривали для того, чтобы не находиться в гнетущей деревенской тишине, которая городскому человеку, привыкшему к постоянному шуму улиц, непривычно давит на уши.
- Ладно, ты мне вот что скажи, как мы будем выправлять ситуацию? – сменив тему разговора, спросил Александр.
- Не понял, что ты имеешь в виду?
- Как мы в грязных, мятых плащах пойдём?
- Ты про это? Ну как пойдём! Да никак не пойдём. Их надо выстирать и погладить. Потом можно и пойти в наших плащах. Только плащи уже не по сезону. Надо что-то более тёплое приобретать.
- Мы говорили с тобой на эту тему.
- Нет, мы ничего насчёт стирки и глажки не обсуждали. Или я забыл?
- Я говорю о тёплых вещах.
- Денег нет у нас на мечты подобного рода. Когда будут, тогда и помечтаем. А насчёт того, чтобы постираться, это можно организовать.
- Не вижу такой возможности в ближайшей перспективе. Или у тебя появилась какая-нибудь хитрая мыслишка?
- Не буду скрывать, появилась.
- Ну говори, не томи.
- Ты когда от дома шёл, ничего не приметил?
- Ничего особенного, дом как дом.
- А я приметил. Рядом с домом валялся старый медный таз. Он был не совсем чистый, но его можно отмыть.
- Ты это к чему? Зачем нам мыть таз?
- Мы вернёмся опять к колодцу, помоем таз и в нём постираем наши плащи. Мыло у нас есть.
- Опять тащиться к дому. Честно говоря, у меня нет никакого желания возвращаться.
- Дойти до колодца, не значит возвращаться. В дом-то мы не пойдём.
- А где мы будем сушить плащи. Где будем их гладить?
- Сушить будем здесь, на сеновале. Развесим получше, глядишь, и гладить не придётся.
- Ладно, уговорил пошли. Кстати сумки с собой берём или здесь оставим?
- Хватит, наоставлялись уже. Теперь сумки только с собой.
- С собой, так с собой. А я бы не тащил, тут спрятал. Зароем в сено и никто не догадается.
Оба ветераны нехотя встали с сена, зарыли сумки в сено, и полезли в окно на улицу.
- Слушай, а ведь у нас помимо плащей ещё вещи есть? – напомнил Михаил.
- Конечно, есть. Я об этом не забыл, ещё не дожил до такого состояния, чтобы забывать, - ответил Александр.
Но Михаил на замечание не обиделся. Он напомнил:
- Они в земле побывали вместе с плащами. Их тоже надо выстирать.
- Много слишком стирки получится. В ледяной воде руки застудим и чего доброго заболеем. Я считаю, вещи не такие уж грязные. Лично я свои вещи стряхнул, земля и ссыпалась. Не видно, что они в земле побывали.
- Ты думаешь, не стоит их сейчас стирать?
- Конечно, не стоит. Пока для этого нет возможностей. Устроимся в гостинице, где тёплая вода из-под крана течёт, вот тогда и постираемся.
- Ты мне о гостинице ничего не говорил раньше. Или я чего-то забыл?
- Это я чисто теоретически.
- Пошли стирать, теоретик ты наш.
Закончив разбирательства на столь оптимистической ноте, оба ветерана - актёра направились к колодцу.
- Ну и где тот таз? – спросил Александр, когда они достигли цели.
- Задумался и мимо проскочил. Сейчас принесу, - обещал Михаил.
Он завернул за угол дома и скоро вернулся с тазом в руках.
- Так он же грязный! – воскликнул Александр.
- Ничего страшного, сейчас помоем, - обнадёжил Михаил.
Он кинул пустое ведро в колодец и выудил уже полное.
- Сейчас помою, - ещё раз повторил он.
Он налил в таз воды и пучком травы начал отмывать таз. Мытьё таза заняло более десяти минут, и Александр с недовольным видом взирал на старания товарища молча. Он не хотел выказывать своё плохое настроение, полагая скоро снова добраться до сеновала и полностью отдать себя исцеляющему душевные и физические недуги сну.
- Ну вот, уже можно стирать, - закончив очистку таза, сказал он. –
Доставай мыло, да приступим.
Михаил первым начал стирать. Потом ещё зачерпнул воду из колодца и прополоскал плащ.
- Да, вода просто ледяная. Руки мёрзнут только так, - поделился он. – Теперь ты стирай. Я больше не могу в ледяной воде брязгаться, иначе заболею.
- Я и не прошу. Сам управлюсь, - ответил Александр, хотя на самом деле с удовольствием уступил бы свои обязанности Михаилу.
Он набрал воды и повторил все процедуры стирки, выполненные Михаилом, но уже со своим собственным плащом.
- Ты был прав, вода действительно ледяная, - подтвердил свои ощущения Александр.
- Неплохо бы нам самогоночкой согреться, - высказал свои желания Михаил.
- Я бы предпочёл горячий чай, - ответил Александр, мельком взглянув в сторону дома, где их двоих недавно угощали чаем с пирожками.
- Я бы тоже выпил чайку. Но нас никто не приглашал чаи гонять.
- Если хозяйка ещё не пришла, мы можем сами распорядиться.
- Заманчиво сейчас в хозяйском доме чайку испить. А, давай, рискнём.
- Давай. Вот только наши вещи.
- Что там насчёт наших вещей?
- Без присмотра наши вещи снова остались.
- Кто их там, на сеновале, найдёт?
- А то ты не знаешь кто.
- Второй раз лезть на сеновал пацаны побоятся. Рады, небось, радёшеньки, что взбучки избежали.
- Хотелось бы надеяться. Ладно, пошли в дом. Недолго там побудем, чайку сообразим и сразу обратно на сеновал.
Ветераны спрятали мыло и вещички у дома под старым тазом и пошли к крыльцу. Однако насчёт хозяев они ошиблись. Хозяйка и бабулька были уже дома.
- Явились, не запылились! - ласково встретила гостей бабулька.
На столе стоял дымящийся самовар и, судя по всему, сидящие за столом собирались пить чай.
- Чайком угостите? – сразу перешёл к делу Михаил. – В горле пересохло.
- Касатик! Может тебе для смазки горла лучше чего-нибудь покрепче принять? – задала наводящий вопрос бабулька, подозревая гостей в излишней скромности.
- Спасибо за предложение, нам сейчас горячего чайку в самый раз будет. Студёно на улице становится. Не подморозило бы, - ответил Александр.
- К утру может подморозить. Дело-то к зиме идёт, - напомнила хозяйка. – Да вы садитесь, чайком согрейтесь. Мы и сами на улице промёрзли. Не греют нас уже веселье и самогон. На горячий чай одна надежда.
- Мы вещички на сеновал отнесли и хотели спать укладываться. Но жажда нас погнала сюда, - Михаил не стал ничего говорить об их стирке у колодца, дабы не смущать дам ненужными подробностями.
Ветераны уселись за стол и хозяйка налила им по стакану душистого чая. Все присутствующие за столом сосредоточено пили.
- Спасибо! Напоили нас от души, - поблагодарил женщин Михаил, когда выпил целый стакан чая.
- А по второму не хотите испить? – задала провокационный вопрос хозяйка. – Один стакан чая у нас в деревне за чай не считается. Помнится, мой папанька по целому самовару выпивал. Утрётся полотенцем и снова пьёт.
Хозяйка разговорилась, а старушка, мать хозяйки, с укоризной посмотрела на неё, боясь, как бы та не сболтнула чего. Видно, им было что скрывать от посторонних.
Михаил уловил косой взгляд старушки и постарался выправить ситуацию:
- Раньше жили люди долго и были крепче нас теперешних. Мы с коллегой даже вдвоём самовар не осилим. Но по второму стаканчику выпить не откажемся.
Им тут же налили по второму стакану, и они с удовольствием выпили чай с сахаром. В городе давно уже не продавали сахар в головках, а в деревне он ещё водился в сельмагах. Чай из самовара, да с колотым сахаром был особенно вкусен.
- Ну прямо царское угощение. Спасибо вам хозяюшки за гостеприимство, за хорошее отношение и за мысли ваши добрые, - совсем по-театральному поблагодарил хозяек Александр.
Когда-то в молодые годы он играл в театре дядьку с большой бородой, который благодарил кого-то по ходу действия. Сам Александр уже не помнил кого тот благодарил, но тот дядька благодарил также громко и пафосно. Александру по большей части доставались подобные роли, которые не требовали особенной тонкой игры, оставляя актёрскую душу спящей.
- Может быть, еще по стаканчику? – из вежливости спросила хозяйка.
- Очень вам признательны за заботу, но нам хватит. Распаримся сильно и простудимся. На улице распаренным долго без насморка не пробудешь, - на сей раз, взял слово Михаил.
- Мы, пожалуй, пойдём. До завтра, - попрощался Михаил.
- До завтра, - вторил ему Александр.
- Вы завтра к нам на праздник приходите. Будем вас ждать, - вместо прощания напомнила старушка.
- Непременно будем, - обнадёжил старушку Александр.
Оба ветерана вышли из дома.
- Да, прохладно становится, - поёживаясь, заметил Александр.
- Особенно после горячего чая, - указав причину обострения в ощущениях холода, добавил Михаил.
Ветераны дошли до таза, и, забрав вещи, отправились на сеновал. Всю дорогу
они молчали. Лишь перед самой лестницей на сеновал, Михаил заметил:
- Не охота мне завтра идти ещё на один деревенский праздник.
- Взаимно, - поддержал коллегу Александр. – Но, во-первых, мы обещали быть, а, во-вторых, мы можем на празднике узнать нечто для нас полезное.
- Не понял насчёт полезного, объясни.
- Старушка говорила о транспорте до шоссе. На праздник приедет кто-нибудь из гостей на тракторе. Он нас и отвезёт.
- Это ещё не факт, - усомнился Михаил.
- Когда придём на праздник, тогда и узнаем. Собственно, нам ничего не грозит. Посидим, выпьем, гостей послушаем.
- А всё-таки?
- Мы теряем один день, зато можем выиграть быструю, бесплатную дорогу, - аргументировал всё ранее сказанное Михаил. – Ладно, полезли наверх. Поспим, а завтра посмотрим. Как говорится, утро вечера мудренее.
Оба ветерана полезли на сеновал. Через полчаса богатырский храп, раздававшийся с сеновала, возвестил, что они спят.
Утром Михаил проснулся от холода. Он спал, зарывшись в сено, но всё равно замёрз. «Зря мы не попросились в дом. В доме молодых мы не уместились бы, так старушка не отказала бы в своём доме нас на ночь определить», - подумал он.
Но тут же представил в красках, как эта самая старушка всю ночь его домогается, каким-то непостижимым образом приняв облик старой ведьмы. Только после этого он успокоился, посчитав правильным решение спать на сеновале. Михаил разгрёб сено и выглянул. Прямо над ним зловеще замаячил тёмный силуэт.
«Это ещё что за приведение!» – подумал он, слегка испугавшись, но, к счастью, вовремя вспомнил.
Это вчера он и Александр согнули из проволоки вешалки и, повесив на них мокрые плащи, подцепили за торчащие в потолке гвозди.
«Интересно, высохли они или нет? Сейчас проверим».
Михаил встал и шагнул к висящим плащам.
«Нет, сыроваты ещё», - пощупав плащ, определили он.
- Саш, ты вставать собираешься? Нам скоро надо быть на празднике, - громко произнёс он.
- Ещё утро, а нас приглашали лишь к обеду. Холодно сейчас, пусть на улице немного разогреет, - ответил Александр.
Михаил посмотрел на небо в прореху крыши.
- Небо тучами покрыто. Не думаю, что к обеду станет жарко, - заявил он и взглянул на то место, из которого раздавался голос Александра.
- Вот и надо подождать. Кстати, раз уж ты встал, пощупай наши плащи.
- Щупал. Они ещё мокрые.
- Ну вот, нам и одеться не во что.
- Они вряд ли высохнут до обеда. У меня такое впечатление, на улице минус.
- А плащи подмороженные или нет?
- Нет, не подмороженные. Здесь потеплей, чем на улице. Хоть на градус, но потеплей.
- Ну вот, сам себе противоречишь. Раз здесь теплей, значит, высохнут.
- Не знаю, не знаю. Может, и нет. Так ты вставать сейчас будешь?
- А зачем? Не хочу сидеть на сеновале и дрожать. Я лучше под сеном полежу. Всё теплей.
- А я под утро замёрз.
- Так зарывайся поглубже, и спи в позе эмбриона. Тогда согреешься.
- Надо попробовать, - согласился Михаил.
Он снова стал зарываться в сено. Скоро храп двух глоток разнёсся по окрестностям, возвещая о здоровом, крепом сне актёров-ветеранов.
Когда они проснулись во второй раз, уже наступил полдень. Первым на поверхность вылез Михаил.
- Теплей не стало. А хотелось бы, - сказал он.
- Что ты говоришь? - спросил Александр, всё ещё не решаясь выбраться на поверхность.
- Холодно, как и утром. Надо быстренько умыться, по возможности побриться и двигать в гости.
- Посмотри наши плащи. Как они сейчас?
Михаил пощупал плащи и ответил:
- Такие же, как утром, влажные. Суше становиться не хотят.
- Обидно. Но ничего, они в доме досохнут.
Александр решил встать, и его взлохмаченная с сеном в волосах голова появилась на поверхности.
- Ты прямо как чёрт из преисподни появился. Бабушка, будь она рядом, отдала бы Богу душу от страха.
- Не знаю, как насчёт Бога, но отдаться нам, она была не против. Видать, блудница в молодости была ещё та.
- Нельзя так о молодожёнах. Сегодня у неё святой день, а ты так нехорошо высказался.
- Насчёт святости не знаю. А насчёт молодожёнов поспорю. Ей сто лет в обед и замужем она давным-давно.
- А ну их, этих молодожёнов. Пускай себе тешатся. Нам надо умываться и за стол садиться. Остальное нас не касается. Как говориться, бьют – беги, дают – бери.
Александр вылез из сена. Актёры аккуратно сложили в сумки мокрые плащи и полезли на улицу.
- Заросли мы с тобой немного. Побриться не помешает.
- Пока нам бриться негде. А там поглядим.
Актёры направились к колодцу умываться. Ледяная вода взбодрила и заставила острее почувствовать холод осеннего дня.
- Однако как пробирает, - заметил Александр.
- Не лето, ведь, нынче. Сейчас в дом придём и согреемся.
- Как подумаю, что нам по холоду надо будет в город ехать, так ещё больше пробирает.
- Не вспоминай о грустном. Может, к нашему счастью завтра утром потеплеет.
- Хорошо бы. Но на это надежды мало. Вон какие тучи на небе.
- К ненастью. А всё-таки хочется потеплее погоду у Бога выпросить.
- К сожалению, тепло бывает летом, а не осенью.
- Ты здесь неправ. Бабье лето, как правило, тёплом балует людей.
- Не каждый год.
- Не каждый, но бывает ведь.
- Пошли быстрей, не то мы до срока станем дедами морозами. А до нового года ещё далеко.
- На деда мороза надо одежонку найти. Не знаю, как мы с тобой в этом году костюмами разживёмся.
- Рано ты новогодними заморочками озаботился. Погоди малость, нам ещё до нового года дожить надо.
- Доживём, нам не впервой проблемы решать.
За разговорами они дошли до дома молодожёнов, которые посеребрили свои прожитые совместно годы и собирались отмечать столь значимое событие.
Александр взглянул на Михаила и молвил:
- Ты сейчас как настоящий дед мороз. Нос синий, руки побелели от холода и вид промороженный, будто только из холодильника.
- У тебя вид не лучше.
- Раз так, значит, мы не очень будем выделяться.
- Не понял. Выделяться относительно кого?
- Мы друг от друга не будем выделяться.
- Раз так, тогда пошли в дом.
- Пошли.
Оба ветерана вошли в дом не стучась. Они не были нахалами и не хотели обидеть хозяев. Просто оба ветерана сильно замёрзли и желание побыстрей оказаться в тёплой крестьянской избе мухой подняло их по крутым ступенькам, и провело через не запертую дверь. Хозяйка уже готовила на кухне и не сразу заметила появление гостей.
- Здравствуйте! – поздоровался Михаил с хозяйкой.
- Здравствуйте! – поздоровался Александр.
- Какие вы замёршие! – удивилась хозяйка. – Сейчас надо теплей одеваться, холодно стало на улице.
У нас плащи постираны и ещё не высохли, - объяснил ситуацию Михаил.
- В плащах сейчас не время ходить. Сейчас в телогреечке в самый раз, - подал голос дед. Он сидел за занавеской в другой комнате и мог только слышать пришедших.
- Сейчас им надо для согреву по сто граммов налить, а то и все двести, - сделал вывод дед.
- И не проси. Сказала, что не налью до прихода гостей, - резко осекла старуха.
- Я не для себя прошу. Я о гостях думаю, - опроверг подозрения супруги дед.
- Не маленькие, они сами могут за себя сказать, - сердито ответила старуха.
- Ты людей не смущай. Налей и всё, - стоял на своём дед.
- Ладно, из уважения к гостям налью им по сто граммов, - наконец сдалась хозяйка.
- И мне налей. Нехорошо когда гостей подчуют, а хозяин сам не пьёт, – хозяин нашёл обоснование в необходимости выпить и ему.
- Ты и таком обойдёшься, - проворчала хозяйка.
- Никак нельзя таком. Наливай, тебе говорят! – прикрикнул хозяин.
- Ничего тебе не будет. Ишь раскричался, едри тебя в корень! - хозяйка не собиралась сдаваться.
По большому счёту ей было всё равно, но попавшая под хвост вожжа, никак не позволяла отступить. К тому же не каждый день удавалось поговорить с собственным мужем, поскольку рано утром он уходил на работу, а вечером приползал в состоянии полного бесчувствия от излишне употреблённого зелья, и для разговоров был негож.
- Глупая ты женщина! – продолжил с упрёков супруг. – Ну как ты не понимаешь, что позоришь своим отказом всю нашу фамилию. Ведь гости могут черте чего подумать. Если я, сам хозяин, с ними не пью, так то зелье не пригодное для потребления. Вот оно как выходит. И его только свиньям и лакать. А то и того хуже, подумают, что я им не рад, и то, что ты им не рада.
Последний довод сломал сопротивление хозяйки.
- Как это я не рада, коли сама же их пригласила!? – удивилась хозяйка.
Но у деда и на то был ответ.
- А вот не рада и всё. Вчера пьяная была, вот и пригласила, - подначил дед.
- Это кто вчера пьяный был, а!? – воскликнула хозяйка и подбоченилась, приняв женскую боевую стойку. – Это не я ли тебя домой из стога волокла, глаза твои бесстыжие.
- И не стыдно тебе при гостях скандал из-за ста граммов поднимать. Они ведь могут подумать, что ты жадная, - дед прямёхонько попал ещё в одну болевую точку, и супруга уже не в силах была сопротивляться коварному натиску.
- Да пей ты, хоть залейся. Всё равно наберёшься до поросячьего визга. Гостей бы хоть постеснялся, - проворчала хозяйка и налила самогону по половине в каждый из трёх стаканов.
- Ну, со свиданьицем! – произнёс дед, и первым схватил стакан.
У него заметно тряслись руки и, с трудом влив в утробу содержимое стакана, он крякнул, и занюхал об рукав. Скупая мужская слеза скатилась из глаза.
- Спасибо вам что пришли. Не то моя так и не дала бы выпить. А после вчерашнего опохмелиться требуется непременно. Вон на соседней улице Машка не дала Ваське опохмелиться, так он и представился. Доктор приезжал, сказал зря выпить не дали. Выпил, так был бы жив, - рассказал грустную историю дед.
Хозяйка слышала разговор и подала голос с кухни.
- И правильно, что не дала самогону пьянице этому. Он неделями пил, не просыхал. А выпил бы с утра, так опять на неделю зарядил бы, - проявила женскую солидарность хозяйка.
- Не понимаешь ты, что резко бросать нельзя. Помереть запросто можно. Он резко завязал и умер, - напомнил о грустном дед.
- Он бы и так помер. Синий весь был от пьянки, - напомнила хозяйка.
- Помер бы или не помер, то одному Богу ведомо. Давайте, вот что мужики. Давайте, помянем хорошего человека, моего корешка, Василия, царствие ему небесное, - предложил следующий повод выпить дед.
- Смотри дед, ты обещал не напиваться до прихода гостей, - напомнила хозяйка.
- Всё будет нормально. И к тому же, гости уже пришли. Или ты считаешь наших ветеранов, наших, так сказать, выдающихся товарищей, скажу больше, героев нашего времени, недостаточно компетентными, чтобы в нашей избе гостями быть? – дед превзошёл себя, выказывая явные таланты несостоявшегося оратора и политического деятеля.
- А ну тебя, балабол, - окончательно сдалась бабка.
Дед заглянул на кухню и вернулся с большой бутылью самогона.
«На четверть потянет», - отметил себе размер бутыли Михаил.
- Ты нам закусочку сооруди, - обращаясь к бабке, дед высказал очередное пожелание.
- Занята я сейчас. Поди на кухню, да сам настругай овощей. Я уже всё помыла, - ответила хозяйка.
- Всегда так. Как дурак и пьяница, так это мужик. А как работать то опять мужик. Вот она женская натура, вот такие они все бабы, едри их в корень, - отправляясь на кухню, ворчал дед, сетуя на паузу в благом деле. А как же, ведь поминать друга как-никак только что собирался.
Он настрогал овощей, что заняло не более пяти минут, сдобрил их подсолнечным масло, круто посолил и, добавив к закуске несколько больших ломтей чёрного хлеба, вернулся к столу. Он поставил принесённое на стол, потом сел сам и после небольшой паузы, позволившей вернуться к прерванному состоянию души, сказал:
- Ну, за моего другана, Ваську! Пусть земля ему будет пухом, а к райскому угощению пусть всегда ему нальют сто граммов нашенской крепкой деревенской самогонки.
Все присутствующие выпили не чокаясь, как того требовали обстоятельства.
Дед некоторое время сидел молча, видно, заново переживая потерю друга. Ветераны тоже молчали, чувствуя состояние души хозяина и не желая мешать ему вспоминать. К тому же пожелание было непростое, они никогда ранее не слышали ничего подобного.
- Так, говорите, плащи у вас мокрые? В плащах нынче не проходишь. Нужно шубейку уже доставать, скоро ледяная снежная позёмка по полям побежит, - наконец прервал молчание дед.
- Что делать, пока другого одеяния у нас нет, - за двоих ответил Михаил.
- Что делать, что делать, - вполголоса произнёс дед, и уже громко сказал: – А делать надо вот что. Я сейчас принесу вам безрукавные душегрейки из овчины. Они хоть старенькие и шубы не заменят, поскольку только спину да поясницу прикрывают, а всё теплей будет.
- Они же старые и моль их уже подъела. Стыдно в такие одежды гостей рядить, - из кухни подала голос бабуля.
Она внимательно слушала всё, о чём говорили мужики, и очень хотела встрять в разговор. Всё какое-то развлечение, стоя у плиты. А тут как раз выпал случай.
- Старые, зато тёплые. Лишь бы налезли, - высказал неоспоримые доводы дед и пошёл в чулан за обновами.
- А мы, давай, плащи повесим посушиться, - вполголоса, предложил напарнику Александр.
- Хозяйка! Куда можно сырые плащи повесить посушиться? – спросил Михаил.
- В прихожей, на вешалку, - сначала ответила хозяйка, но тут же спохватилась. – Лучше несите ко мне сюда, на кухню. Тут печь топится, они тут лучше высохнут.
Ветераны вытащили из сумок плащи и вошли на кухню.
- Куда повесить плащ? – спросил хозяйку Михаил.
- Вон, два гвоздя на стене. Как раз они рядышком вбиты, - указала на гвозди хозяйка.
Ветераны повесили плащи на гвозди, но с кухни не уходили. От большой русской печи шёл жар, который сейчас очень привлекал продрогших ветеранов.
- Тепло тут у вас, - объяснил причину своей задержки Михаил.
- И вкусным пахнет, - дополнил причину Александр.
- Совсем немного осталось времени до прихода остальных гостей, - на сей раз, бабка сразу отнесла присутствующих ветеранов к гостям, поскольку боялась их обидеть. – Как появятся, на стол накрою, и тогда все покушаем.
- Мы вам поможем на стол накрыть, - обещал Михаил.
- Да я сама привычная. На стол уже почитай, - бабка не стала уточнять сколько именно времени она занимается домашним хозяйством. Так как говорить о своём возрасте у женского населения не принято. Впрочем, испещрённое морщинами лицо крестьянки само выдавало возраст, – не один десяток лет собираю.
- Мы мешать не будем, сделаем всё, как скажите, - обнадёжил Михаил.
В комнату вернулся дед с покрытыми пылью обновами для ветеранов.
- Ты зачем сюда эту грязь притащил! – не удержала возмущение хозяйка. – По избе пылищу растащишь, опять придётся полы мыть.
- Сейчас на улице вытряхну, и будет как надо, - обещал дед. – А потом уж и гости померят одёжку.
- Мы с вами пойдём, поможем, - сказал Александр.
Михаил с укоризной посмотрел на него. Не хотелось ему опять выходить на холодную улицу. Но слово не воробей, все втроём вышли в дверь.
- Дед тряс одну из душегреек. Михаил тряс другую, потом похлопал по ней ладошкой, закончив тем процедуру очистки вещи от пыли.
- Вот теперь можете мерить, - сказал дед и передал душегрейку Александру.
Он осторожно, чтобы не порвать подгнившую основу, одел душегрейку. Михаил одел другую.
- Сидят как влитые, - в качестве благодарности и похвалы, сказал он.
- Они, конечно, не новые, но вам послужат. Забирайте их себе, - обрадовал дед.
- Насовсем? – удивился Михаил.
- Берите, - повторился дед. - У нас с бабкой новые есть. А эти нам не нужны, пусть теперь они вам послужат.
- Вот спасибо вам. Теперь уж мы не замёрзнем. Даже если до нуля похолодает, не продрогнем, - заметил Михаил.
- Да что там до нуля. До минуса если температура опустится, всё равно нам тепло будет, - внёс свою лепту в похвальную оду для деда Александр.
- Я рад, что вам услужил, - сказал дед, используя старорежимные дореволюционные фразы. – Теперь надо это дело обмыть.
Последняя фраза объясняла всё. Он просто нашёл причину выпить третий раз, не вызывая недовольство старухи. Или, по крайней мере, оправдывая тем свою неумеренность в употреблении горячительного по утрам.
- Ну что ж, дело сделано, и закрепить успех, как говорится, чтобы носилось долго, нам просто необходимо, - поддержал предложение деда Михаил, хотя с удовольствием проигнорировал бы и этот повод выпить.
- Ну что, старуха, посмотри на гостей и определи - хороша ли обнова, - едва компания вошла в избу, воскликнул дед.
Старуха выглянула с кухни и одобрила:
- Сидят хорошо. Только какая это обнова? Они же старые.
- Гости раньше наши старые душегрейки не надевали, значит, для них это обнова. Правильно я разумею, - обратился он к гостям.
- Всё верно, раньше мы их не одевали, - подтвердил Александр.
- Ну вот, что я и говорил! А раз это обнова, её обмыть надо, чтобы носилась долго. Так заведено на Руси. Не мы это правило придумали, не нам отменять, - подвёл черту дед.
Старуха ничего не ответила, лишь головой покачала. Знаем, мол, ваши законы. Чтобы повод найти выпить и не такую причину сыщите.
Дед искоса взглянул на супругу. Она ещё раз покачала головой, выражая тем своё мнение, и скрылась на кухне.
- Прошу за стол, - пригласил хозяин.
Разливать самогон дед никому не доверил, сам налил каждому по полному стакану.
- За то, чтобы вам в тепле ходить и чтобы вещь долго прослужила! – произнёс дед.
Они чокнулись и выпили.
«Многовато для столь незначительного события, - отметил себе Михаил, почувствовав, как затуманилась голова. – Хотя, когда холодно, теплая вещь - первое дело. Но всё же можно было бы поменьше принять на грудь».
Получив заряд хмельного и разомлев, все сидели молча. Лишь через некоторое время дед предложил:
- А не повторить ли нам?
- Немного погодя. Сразу будет слишком много. Гости придут, а мы никакие, - отказался Александр.
- Может быть, тогда на двоих? – дед спросил Михаила.
- Я тоже повременю, - ответил он.
- Ну, как знаете. Лично я приму ещё один стакан. Как говорится, один в поле не воин, - невпопад вспомнил дед поговорку.
Он налил полный стакан и разом хлобыстнул. Уже через несколько секунд голова деда покоилась на столе.
Гости не знали, что им делать в подобной ситуации, и сидели некоторое время молча.
- Пойдём на улицу проветримся. Не то я сам скоро на столе залягу, уж больно самогон у них ядрёный, - предложил Михаил.
Они встали из-за стола и осторожно, чтобы не шуметь, вышли в дверь на улицу.
Уже на улице услышали крик старухи.
- Ну что, паразит! Не мог что ли потерпеть? Опять раньше всех нажрался.
«Хорошо, что мы отказались. Не то спали бы рядом», - подумал каждый из ветеранов.
- Одежонку мы получили, праздник отметили, можно и по домам, - высказал предложение Михаил.
- Ты это серьёзно? – удивился Александр.
- Просто рассуждаю. С дедом мы выпили и перед хозяйкой появились и это тоже как бы поздравление. Ведь по её же просьбе мы прибыли на праздник и за стол сели. Не наша вина, что гости не пришли, - подвёл логическую черту Михаил.
- С одной стороны, ты прав. Но я всё же подождал бы.
- А ты не думаешь, что нам крепко достанется от хозяйки. Дед с нами пил, и напился вдугаря. Значит, мы в этом виноваты. По крайней мере, так будет думать она.
- Ко всему нами здесь сотворённому, мы ещё и смоемся. Это будет заключительной, жирной точкой, которая перечеркнёт всё хорошее, что мы здесь натворили.
- Я об этом не подумал. Хотя ничего особенного от наших персон здесь не прибавилось.
- Ну не скажи. На свадьбе мы были на высоте. Поздравляли очень даже складно и конфликт помогли урегулировать.
- Который сами же подготовили. Ведь девку мы притащили.
- Стечение обстоятельств. Здесь мы были бессильны супротив фортуны.
- Так что будем делать, останемся или сбежим?
- Сам не знаю. По совести надо остаться. А согласуясь с обстоятельствами, оба варианта становятся не так уж очевидными.
- Я подозреваю, у тебя есть третий вариант.
- Третьего варианта у меня нет. Но лучше нам остаться. Так будет правильнее. К тому же нам намекали, что после праздника нас довезут до трассы, где автобусы ходят.
- Аргумент весомый. Но что нам с дедом делать. На свадьбе он жених. С одной лишь невестой свадьба, не свадьба.
- Я надеюсь на самого деда. Он должен оклематься до прихода гостей.
- Хорошо бы так получилось. Иначе и мы здесь лишние.
Оба замолчали и долго сидели молча. Хозяйка выглянула из двери, обеспокоенная долгим отсутствием гостей.
- Идите чай пить. Не то он остынет и будет невкусным, – позвала она.
- Сейчас идём, - ответил Михаил. - Уходить сейчас при таком раскладе было бы верхом неприличия. Хорошо, что всё само разрешилось. Не то нам несдобровать.
Самовар стоял на столе и дымок от угольков слегка подпортил душный воздух избы. Хозяйка сидела рядом с самоваром, когда ветераны вошли в дом.
- Вы с вареньем чай пить будите или с сахаром? – спросила гостей хозяйка.
- С сахаром, - ответил Михаил.
- Я тоже с сахаром, - присоединился к коллеге Александр.
- Я, сама, грешным делом, с сахаром вприкуску чай пить люблю, - созналась хозяйка.
Она налила чай в стаканы с подстаканниками, и положила около блюдечка с сахаром щипчики для колки. Ветераны взяли по целому куску сахара, хозяйка расколола кусок на две части, и положила в рот маленький кусочек. Все сосредоточено пили молча.
- Может, по второй? – выпив стакан чая, спросила хозяйка.
- А что? Можно и по второй, - стараясь не перечить хозяйке в столь щекотливой ситуации, согласился Михаил.
Второй стакан чая актёры пили не торопясь, боясь, как бы не пришлось пить потом и третий. Хозяйка пила чай и горестно вздыхала, думая о позоре, который ждёт её по приходе гостей. Дед то ведь ещё не очухался от принятого на грудь.
- Прямо не знаю, как и быть, - наконец не выдержала она и озвучила проблему.
- Это вы о чём? – подыграл ей Александр, хоть и точно знал, о чём она хочет сказать.
- Да всё думаю, успеет он оклематься или нет?
- Непонятно, что именно вы имеете в виду, - дипломатично разыграл недоумение Михаил.
- Дед мой очухается до прихода гостей или нет? Не то придётся свадьбу отменять.
- Отменять ничего не надо. А дед ваш, знамо дело, сегодня на радостях перестарался. Так ведь на радостях, а не с горя. Свадьба у него всё-таки, - обосновал действия деда Михаил.
Но вместо положительного эффекта, «молодая» расстроилась ещё больше.
- Паразит он! Вот он кто, - заявила хозяйка. – У меня ведь тоже сегодня свадьба, а как без жениха её проведёшь?
Хозяйка выразительно посмотрела на Михаила. У того закрались нехорошие предчувствия. А как придёт хозяйке в голову пьяненького деда за праздничным столом на него, Михаила, заменить? Да потом пристанет и потребует провести с ней брачную ночь. Михаил, будучи натурой творческой с богатым воображением, представил всё в красках. Лицо его тут же выразило отношение к подобным приключениям гримасой брезгливости.
- Может, ещё чайку? – поняв по-своему, предложила хозяйка.
- Пока повременим. Гости придут, а мы уже готовы, не есть ни пить не сможем. Как тогда нам компанию поддержать?
- Чай не водка, от него не захмелеем, - высказалась хозяйка.
- Верно замечено, - поддакнул Александр. – Но всё же лучше поберечь усилия. - А с дедом, что делать вы спрашиваете? Да ничего делать не надо. Дед к спирту привычный. Он быстро хмелеет, зато и быстро отходит. Вчера на свадьбе мы в этом убедились.
- Это я знаю. Да только он на вчерашние дрожжи…
- Как он нам за столом сообщил, перерывов в потреблении самогона у него почитай уже годков десять не было. Это говорит о его тренированности и выносливости. Значит, и волноваться нечего.
- С тех пор как мы расписались, он каждый день потреблял вплоть до сегодняшнего времени. Ни разу, ни денька не пропустил.
- Ну вот, значит, всё будет хорошо, - обрадовал хозяйку Михаил.
Пока они пили чай и разговаривали, дед похрапывал в соседней комнате.
- А гостей в каком часу вы ожидаете? – для полного прояснения обстановки спросил Александр.
- Все разом не придут. У нас в деревне с этим просто, солнышко зашло, работу доделал и свободен, - объяснила хозяйка.
- Значит, уже скоро. Ну что ж, мы уже готовы, вы тоже в полной готовности. А к тому времени и ваш супруг за стол подгребёт, - окончательно подвёл черту Михаил.
- У вас всё готово для приёма гостей? Если нет, мы может подсобить, - предложил свою помощь Александр.
- Всё у меня давно готово.
- А гостей много будет? – поинтересовался Александр.
- Нет, немного. Только свои придут. Не больше двадцати человек будет.
- Двадцать человек - это уже солидно, - заметил Михаил.
- По нашим, деревенским, меркам двадцать человек – это немного. Все в избе разместимся.
Александр с недоверием окинул комнату, где они сейчас сидели. Хозяйка подтвердила его догадку.
- Вот здесь и сядем. Как говориться, в тесноте, да не в биде. До сих пор проблем с размещением гостей не было.
- Как мы поняли, гости придут ещё нескоро? – уточнил Михаил.
- Точно не скажу, но через час, не раньше, - подтвердила хозяйка.
- У нас к вам будет одна просьба, - издалека начал Михаил.
Хозяйка на дипломатичное вступление гостя никак не прореагировала, и Михаил продолжил:
- Мы сегодня рано встали, и лишний часик придавить где-нибудь на сеновале было бы для нас нелишним. А как гости придут, вы нас кликните. Идёт?
- Ну что ж, раз не выспались, можно отдохнуть на сеновале, - согласилась хозяйка. – Рядом с двором у нас сеновал.
- Ну так договорились? Как придут, сразу зовите, - ещё раз напомнил Александр.
Оба актёра вышли на улицу и, завернув за угол дома, вышли к сеновалу.
- А почему ты в доме не попросился отдохнуть? – перед самой дверью сеновала поинтересовался Александр.
- Где она нас в доме разместит? Ты видел у неё лишние три кровати?
- Нам бы хватило одной широкой.
- Где бы она с нами смогла бы притулиться. А тут мы на воле, никто нам не помеха.
- Зато в доме тепло. А на сеновале холодно.
- В сено заройся и будет тепло. Как я заметил, в доме у неё не топлено. Крестьяне дрова берегут, чтобы в морозы было чем топить. А на кухне в русской печи не больно-то протопишь, если еду готовишь.
- Ладно, поверю наслово, - пошутил Александр.
Он открыл воротину и первым вошёл в сарай.
- Придётся лезть наверх, - сказал он, увидев сложенное до самого верха сено.
- А влезем мы наверх? По-моему, сено уложено до самого потолка.
- А вот мы сейчас и проверим, - Александр первым полез по приставленной к скирде лестнице.
- Нормально, уместился. Залезай, и тебе тут местечко найдётся.
Оба актёра расположились на сеновале, и только лишь заняв горизонтальное положение, поняли насколько сильно устали. Они мгновенно заснули, и когда хозяйка принялась звать их вернуться в дом, не сразу услышали голос.
- Тебе не кажется, нас кто-то зовёт? – услышав первым голос хозяйки, спросил Михаил.
- Не кажется. Нас действительно зовут, если, конечно, мы ещё ветераны, - ответил Александр и первым полез вниз.
Следом спустился Михаил.
- Честно говоря, я бы ещё поспал. За стол садиться, уже охоты нет. Насиделся я уже за столом, - сообщил он своё мнение.
- Назвался груздём, полезай в кузов, - выдал известную пословицу Александр. - Надёюсь, мы последний раз ответеранем сегодня, а дальше будем снова актёрами служить коварной мельпомене.
- Вот именно, коварной.
- Раз мы с тобой выбрали этот нелёгкий путь, нечего сетовать. Надо идти до конца.
- Если всё так и дальше пойдёт, к концу мы с тобой придём одновременно и очень скоро.
- Надо быть оптимистами. Это ничего существенного не меняет, зато жить становится веселей. С верой в благоприятный исход нашего безнадёжного дела мы ещё поживём. А сейчас к колодцу умываться. У нас с тобой очень непрезентабельные физиономии после столь затяжных празднований.
- Если у меня такая же, как у тебя помятая рожа, то ты прав.
- Поверь мне наслово, такая же.
- Зато мы стали ближе к исполняемым нами ветеранам. Я имею в виду внешне.
- Ну почему же только внешне? Мы с тобой который день ветеранем? А, то-то и оно, что сразу не вспомнить, - не получив ответа, Александр сделал интересный вывод. – Значит мы уже с этой ролью срослись. А для большого артиста это всё равно что правда. Даже больше чем правда.
- Ты меня совсем убил своими измышлениями. Пойдём-ка лучше умоемся, да за стол сядем, - Михаил остановил поток философских мыслей Александра.
- Здесь ты прав. Надо доиграть с честью наши роли и в путь двинуться.
- Боюсь, двинемся в путь мы уже к ночи.
- Пусть будет так. Но выбираться отсюда надо как можно скорей. Иначе мы тут в своём ветеранском амплуа погрязнем.
Оба актёра пошли умываться к колодцу. Они выговорились и теперь всё делали молча, внутренне вживаясь в роль ветеранов, которую должны будут исполнять сейчас за праздничным столом.
- А вот и наши ветераны! – приветствовала хозяйка появившихся в избе актёров. Она была права на всё сто, если бы имела в виду их ветеранство в качестве актёров.
- Всем здравствуйте! - приветствовал сидящих за столом Александр, шедший первым.
Дед уже оклемался и сидел за столом рядом с хозяйкой.
- За вновь прибывших надо выпить, - высказал дед пожелание. Он ещё не совсем протрезвел и говорил заплетающимся языком.
- Поздравляем хозяина и хозяйку со знаменательным событием, серебряной свадьбой! Желаем и дальше здравствовать, - высказал пожелания молодожёнам Александр.
- Как говориться, жить, поживать, да добра наживать, - от себя добавил Михаил.
- Горько! Горько! – не надеясь на гостей, закричал сам дед.
Да только он немного не рассчитал, забыл, что под возгласы «горько» целоваться должны молодые, а пить будут гости. Забыл дед, что молодожён сейчас он.
Хозяйка возражать не стала, и сама сгребла деда в охапку, да поцеловала. От столь затяжного лобзание из деда вылетел последний хмель. Как только рот его освободился, он сам налил себе полный стакан самогона и молча выпил.
- Ты что, дед! – оговорил деда его собственный внучатый племянник. – Молча только на похоронах пьют. А ты здоровенький и бодрый. Не надо как на похоронах.
- Очёнь я свою супругу уважаю. Золотая она у меня. Поэтому и выпил полную, - объяснил дед, чем до слёз растрогал свою благоверную.
Она тут же сгребла деда и снова присосалась к нему беззубым ртом.
- Фу, окаянная, задушишь ведь, - едва вырвавшись из жениных объятий, оговорил дед.
- Ну вот, а говорил, что любишь! – упрекнула супруга.
- А как же? Конечно, люблю. Но поцелуи и всё такое прочее – это для молодёжи. А нам, старикам, за любовь положено рюмочку поднимать, - объяснил своё видение зрелой любви дед.
- То-то ты каждый день рюмочку поднимаешь, ни дня не пропускаешь, - намекнула супруга.
- Ну вот, поняла, наконец, - обрадовал дед. – А сейчас я предлагаю выпить за хозяйку, мою благоверную супругу уже ужас сколько много лет. За неё, родимую.
Дед налил стакан самогона и, чокнувшись с супругой и со всеми присутствующими гостями, выпил.
На столе стояло много закусок: салаты, квашенная капуста и студень. Хозяйка встала со своего места и принесла горячее: жаренную курицу с картошкой.
Гости принялись есть, утоляя нагулянный за день аппетит.
Скоро гостей потянуло на разговоры. Кто-то говорил с соседом или соседкой по столу, а некоторые развлекали рассказом сидящих рядом. Два актёра, исполняющие сейчас роль ветеранов, соратников Ленина, были не у дел. Но сей факт их, самих, очень устраивал. Они старательно жевали, запихивая в рот всё съестное, до чего могли дотянуться их руки. Актёры реально оценивали ситуацию и пользовались возможностью плотно подкрепиться. Ведь следующий приём пищи может состояться ох как не скоро. Между тем внучатый племянник рассказывал о своём друге, который не так давно перебрался в город.
- Я слышал, заработки у него не ахти, - дополнил рассказ сидящий напротив племянника мужчина. – Здесь то он на тракториста выучился и мог бы зарабатывать очень прилично.
- Где это ты видел у нас прилично зарабатывающего тракториста? – опроверг заявление мужчины племянник.
- В посевную и уборочную только работай, не ленись. Кто работает справно, тот и получает богато, - объяснил своё заявление мужчина.
- Вот, вот. Вкалывать надо в деревне с утра до ночи, тогда только и заработаешь, - сказал племянник.
- А в городе не надо? Там просто так, за красивые глаза деньги платят? – придумал весомый аргумент мужчина.
- Работать надо везде, - пояснил племянник. – Но в городе отработал свои часы и свободен. А в дереве такого нет.
- Ну, освободился он, и что потом? Хозяйства-то, небось, у него в городе нет. А как тогда жить? – мужчине казалось, будто он нашёл весомый аргумент и ущучил племянника.
- Там никакого хозяйства не надо. В городе в магазинах всё есть, были бы деньги, - пояснил племянник.
- Вот именно, были бы деньги. Да если всё в магазине покупать, никаких денег не напасёшься. Вот сколько он там, в своём городе получает? – спросил мужчина.
- Сейчас получает немного. Но это неважно на данный момент. Самое главное ему от работы предоставили общежитие и не надо снимать жильё и плотить сумасшедшие деньги, - сказал племянник.
- Ты сам себе противоречишь. То говоришь, за деньги можно всё купить, то говоришь, деньги неважны. Я что-то не улавливаю сути, - с долей недоверия в голосе, сказал мужчина.
- Конечно, деньги нужны всегда. Но их в городе можно заработать и не на работе, - объяснил племянник.
- Как не на работе! А где же тогда? – не понял мужчина.
- Город тем и хорош, что предоставляет много возможностей для заработков, - не раскрывая сути, объяснил племянник.
Мужчина никогда не жил в городе и считал городских жителей в основных их жизненных проявлениях хуже, нежели деревенских жителей. Ему было любопытно узнать, чем промышляют городские жители, зарабатывая деньги помимо работы.
- Он работает рабочим сцены в театре. А в новый год ходит по домам как дед мороз, - просветил деревенщину племянник.
- И за это ему деньги платят? – удивился мужчина. – Я думал, дедами мороза артисты театра работают, а не рабочие сцены.
- Он не так часто работает дедом морозом. У него есть свой конёк. Он договаривается с родителями детей и устраивает им кукольный спектакль на дому, - наконец открыл тайну племянник.
- Так он же не артист! Как его приглашают, коли так? – не понял сути мужчина.
- Они вдвоём с артистом ходят. Артисту нужен помощник, вот он и берёт его с собой.
- И много он таким способом зарабатывает? – поинтересовался мужчина.
- На жизнь хватает. По крайне мере он не жалуется на недостачу средств.
- Давайте, выпьем за наших хозяев, - прервав разговор с племянником, предложил мужчина. – Чтобы прожить им в здравии и радости не один десяток лет.
Все разлили по стаканам самогон и выпили. Мужчина встал из-за стола, поблагодарил хозяев за гостеприимство.
- Может, ещё немного посидишь? – как положено для соблюдения правил хорошего тона, спросила хозяйка.
- Рад бы остаться, да завтра мне рано в город с грузом ехать, - объяснил причину своего ухода мужчина.
- А вы нас с собой не возьмете в город? – спросил Михаил.
- Я на тракторе поеду. Телега у меня будет загружена, а в кабине только одному трактористу можно находиться. В городе милиция строгая, там надо всё по правилам делать.
- Жалко, коли так, - высказал сожаление Михаил.
- Я вас сейчас могу до дороги довести, если хотите, - предложил тракторист.
- Это очень хорошо. Мы согласны, - согласился Михаил.
- Так я не понял, сколько вас? – спросил тракторист.
- Нас двое, всего двое, - ответил Михаил.
- Я без телеги приехал. В кабине можно только вдвоём уместиться, - огорчил тракторист.
- Я однажды видел, как из кабины трактора вылезали четверо, - высказал сомнения Александр.
- Молодёжь и больше перевозит. Я так не умею, - сознался тракторист.
- А если не в кабине? – продолжал спрашивать Александр.
- Можно одному сзади на сцепку встать. Но это опасно, сорваться недолго, - объяснил вариант перевозки тракторист.
- Если так можно доехать, то мы согласны, - согласился Михаил.
- Один ко мне в кабину сядет, второй сзади на сцепке будет висеть, - оговорил расклад тракторист.
- А долго ли ехать? – спросил Михаил.
- Да нет, недолго. Меньше часа. Дорога только тряская.
- Ничего, мы привычные.
Актёры простились с гостями и хозяевами, и вышли за трактористом на улицу.
- Мы сумки в кабину положим. Есть там для этого место? – спросил у тракториста Михаил.
- Как договорились, один будет со мной в кабине. А второй сзади может прицепиться, - напомнил тракторист.
- А может быть, как-нибудь мы вдвоём влезем? – попросил тракториста Александр.
- Никак не получится. Вы лучше решите, кто ко мне в кабину полезет, да поедем быстрей. Дорога не близкая, и тряская. Быстрей тронемся, быстрей доедем, - обосновал свою торопливость тракторист.
- Ладно, давай, ты сначала в кабине поедешь. А потом, когда полпути проедем, ты меня сменишь на сцепке. А я уж дальше в кабине прокачусь. Тогда не очень устанем от дороги, - дал установку Александр.
- Если разобрались, рассаживайтесь, - определил точку отсчёта тракторист.
- Он первым полез в кабину трактора. Следом в кабину полез Михаил. Александр подал сумки и потом сам прицепился сзади.
«Да, тут загреметь запросто можно. И стоять особенно не на чем, и держаться особенно не за что», - подумал Александр.
- Трогай! – громко сказал он.
Электростартёром тракторист запустил пускач, потом заурчал дизельный двигатель и трактор, сильно дёрнув, пошёл вперёд.
Александр очень скоро понял, что погорячился, согласившись висеть сзади трактора. На каждом сильном ухабе его сильно подбрасывало, едва не скидывая с приступочки. Однако он продолжал держаться.
«В это окошко с залепленным грязью стеклом никто не заметит моего исчезновения. И придётся мне всю дорогу пешком пройти, если после этого живым останусь», - подумал он и после столь оптимистической мысли старался уже не ни о чём не думать, а просто из всех сил держаться.
Наконец трактор остановился.
«Фу, слава Богу, дождался», - решил Александр, покидая приступочек. Он подумал о договорённости, по которой он должен поменяться с Михаилом местами. То есть Александр должен занять место в кабине, а Михаил сменить его на прицепном устройстве.
- Принимай вещи, приехали, - известил высунувшийся из кабины Михаил.
- Как приехали? – не понял Александр. – Разве он нас не повезёт до дороги?
- Ему сейчас налево сворачивать. А нам ещё километр пешком идти, - сообщил Михаил не очень приятную новость.
- Как сворачивать? Мы так не договаривались, - возмутился Александр, но сумки принял.
А следом из трактора вывалился сам Михаил. Трактор тут же повернул налево и скрылся в темноте.
- Слушай, тебе не кажется, мы опять влезли в какую-то авантюру? – задал очевидный вопрос Александр.
- В каком смысле? – не понял вопроса Михаил.
- Холодно, темно. Мы на дороге, которая невесть куда ведёт, и ночевать нам негде. Тракторист и тот уехал.
- А, в этом смысле. Может быть, ты и прав. Но у нас вариантов других не предвиделось. Или ты хотел снова застрять в деревне и ночевать в стогу?
- Утром у нас снова появилась бы всё та же проблема: как добраться до шоссе, - рассмотрел альтернативный вариант Александр.
- Да, хрен редьки не слаще. Пошли к шоссе, может нам хоть там повезёт и нас подвезут до города.
Оба актёра подхватили свои сумки и пошли по дороге. Полчаса они шли по просёлочной дороге, которая привела к шоссе.
- Ты знаешь, в какую сторону нам ехать? – задал неожиданный вопрос Михаил.
- Вот в ту сторону, - махнул рукой Александр, показывая направление.
- А я не уверен. Вдруг шоссе петлю делает? Тогда нам в другую сторону.
- Поймаем машину, вот и узнаем, - ответил Александр.
Он и сам сейчас был ни в чём не уверен, и аховое положение, в котором они в очередной раз оказались, не добавляло оптимизма.
Полчаса на шоссе не было автомобилей, оно словно вымерло. Наконец вдалеке появились две фары. Несколько минут актёры ждали приближения транспорта. Зато, когда он приблизился на достаточное расстояние, актёры признали в тёмном, движущемся на них силуэте, большой грузовой автомобиль. К счастью, на сигнал автостопа он остановился.
- До города довезёте? – отрыв дверь кабины, спросил Михаил. – Нас двое.
- Садитесь. В тесноте да не в обиде, - согласился водитель.
- А с милицией никаких проблем не будет. Мы ведь втроём в кабине сидеть будем, - на всякий случай спросил выглянувший из-за спины коллеги Александр.
- Садитесь, - повторил водитель. – На сто пятьдесят седьмом ЗИЛе кабина трёхместная.
Оба актёра влезли в кабину грузовика, еле там разместившись.
- А кажется, что кабина маленькая, - подал голос Александр.
- Маловата, конечно, для троих. Но если недалеко ехать, можно потерпеть, - сказал водитель.
- Мы потерпим. Это так, мысли вслух, - постарался сгладить впечатление Михаил.
Водитель включил скорость и машина, надсадно ревя двигателем, двинулась по дороге. Водитель разогнал автомобиль до пятидесяти километров, и на этом все скоростные возможности автомобиля были исчерпаны.
- Маловата скорость. Наверное, загружена под завязку. Поэтому быстрей не идёт, - высказал предположение Александр.
- Это военная машина. У неё все мосты ведущие, потому что предназначена для грунтовых дорог. И пушку она должна за собой тащить. Для таких функций она подходит в самый раз. А скорость не её удел, - объяснил водитель причину небольшой скорости автомобиля.
- Так её максимальная скорость пятьдесят километров в час? – уточнил Александр.
- Пятьдесят пять, - поправил водитель. – Но машина только что с капитального ремонта, поэтому не гоню.
«Да, в гонках эта машина выиграет разве что у гужевой повозки, - отметил себе Михаил. – И не жарко здесь».
Словно угадав мысли Михаила, водитель сказал:
- Радиатор отопителя у меня потёк, как только я его включил. Прохладно, конечно, зато в сон не вгоняет.
- Так вы же сказали, машина с капиталки? – удивился Александр.
- Никто не проверил отопление. Вот и не выявили дефект. Ничего, как приеду, сниму радиатор и запаяю. Зимой-то не очень без отопления поездишь, - раскрыл суть дела водитель. – А вы с похорон, что ли едете?
- Почему с похорон, мы на свадьбе были, - ответил Михаил. – А почему вы спрашиваете?
- Дух от вас самогонный прёт, вот я и решил, что на похоронах были. У меня самого родственников много, приходится по несколько раз в год хоронить, - поделился наболевшим водитель. – А женили то кого?
- Сначала молодых женили, а потом на серебряной свадьбе гуляли, - сообщил Александр.
- Так вы, наверное, ни одну неделю гуляли?
- Три дня попили, поели. Больше уже не хочется, - сообщил Михаил.
Три часа провели актёры в кабине машины и когда прибыли в город, уже наступила ночь.
- Спасибо что подкинули, - поблагодарил водителя Александр. – А вы дальше или тоже приехали?
- Мне дальше. Я только к утру в наше хозяйство прибуду, - сообщил водитель.
- Ну, счастливо вам, - напутствовал водителя Александр.
Автомобиль уехал, оставив двух актёров на ночной улице спящего города.
Лицедеи
История восьмая
Актёры на заказ.
Два актёра стояли посреди незнакомого ночного города, не зная, в какую сторону направиться.
- Слушай! А что если нам организовать театр на дому? – озадачил вопросом Михаил.
- Ты это к чему? - не понял Александр, который думал сейчас о ночлеге.
- Мне запал рассказ племянника. Ты сам, наверное, помнишь?
- Какого еще племянника? – с раздражение в голосе спросил Александр. – Нам сейчас надо найти место ночлега. Это главное в данный момент.
- Всё это понятно. Только я не о том. Племянник рассказывал о своем друге, который переехал из деревни жить в город. Друг этот подрабатывал, играя кукольные спектакли по заказам родителей. Приходил к заказчику домой и развлекал детишек.
- Ну и что с того? Ну, развлекал. А нам-то чего с этого?
- Как ты не понимаешь? Ведь мы можем делать то же самое.
- Не можем.
- Это ещё почему?
- Кукол у нас нет, это раз. Нас никто не знает, и заказывать нам ничего не будет, это два. Куклы не наше амплуа. Я думал, ты сам догадался, это три. Можно привести ещё уйму аргументов против твоего предложения.
Михаил ненадолго задумался. А потом нашёл аргументы за предложенный вариант актёрской деятельности.
- А мы развесим объявления. Напишем всё обстоятельно, и дело будет в шляпе.
- Как бы мы в этой самой шляпе сами не оказались. Один раз нам уже подфартило.
- Что ты имеешь в виду?
- Я вижу, ты уже забыл о турне по тюрьмам?
- Такое не забывается. Раз так, то пошли искать ночлег. Холодно стоять на одном месте. А предложение о театральных представлениях на дому нужно обмозговать. И данных у нас нет никаких о городе. Думаю, завтра разберёмся, что к чему.
- А куда ты собираешься идти?
- Сам не знаю. Но хотелось бы немного поспать в тепле.
- Варианты обычные? Гостиница, зал ожидания на вокзале, подъезд дома с тёплой батареей. Ну, что там ещё можно выбрать?
- Я думаю, последний вариант наиболее реален для нас. Видишь пятиэтажный дом как раз на углу квартала?
- Вижу. Ну и что с того?
- Сейчас мы туда заглянем. Пару часов прикорнуть в тепле нам не повредит.
Оба актёра быстрым шагом направились к намеченной цели.
- А вот и тёплая батарея! – воскликнул Михаил, когда оба актёра вошли в подъезд пятиэтажного дома и поднялись на второй этаж.
- Да она чуть тёплая! Сильно экономят коммунальные службы на тепле.
- Пусть так, но погреться о батарею всё же можно. Я только сейчас понял, насколько сильно устал. Сесть бы на что-нибудь.
- А вон картонка и газета на подоконнике. Видно, влюблённые здесь проводили вечером время.
Оба актёра, разложив на полу газету и картонку, уселись у тёплой батареи.
После холодной улицы тепло батареи действовало на актёров лучше всякого снотворного. Они быстро заснули и проспали бы до самых петухов, но возвращающийся под утро гуляка споткнулся о вытянутые ноги.
- Вы что тут делаете? – не совсем трезвым голосом спросил он.
- Спим, - честно ответил проснувшийся первым Александр.
- А почему вы тут спите? – не унимался гуляка.
- Потому, что больше негде, - продолжал отвечать на расспросы Михаил.
- Вас что, жена домой не пускает? – удивился гуляка, представив ситуацию в знакомом для себя свете.
- Не пускает, - поддакнул Михаил.
- Эх, мать её, - начал ругаться прохожий, но тут же замолчал. Возможно, он испугался своей благоверной, которая могла услышать его собственное разглагольствование и домой не пустить. Гуляка молча полез вверх по лестнице, держась обеими руками за перила. Через минуту длинная трель звонка нарушила тишину подъезда. Никто дверь не открывал, и он продолжал нажимать на кнопку звонка снова и снова. Наконец из-за двери послышался приглушённый голос, который пустой подъезд достаточно сильно усиливал, да так, что два актёра могли слышать, не напрягая слух.
- Маша открой, я пришёл.
- Ты знаешь который сейчас час? – спросил голос из-за двери.
- Знаю, - подтвердил гость. – Я рад видеть тебя в любое время дня и ночи.
- Что-то не больно ты ко мне днём заходишь.
- Ну так я всё же пришёл, открой.
- Не открою. Мне завтра рано на работу вставать.
- Всем на работу вставать, - едва выговаривая слова, ответил гость.
- Ну, вот и, давай, иди домой спать к своей благоверной.
- Я к тебе хочу сейчас. Маша открой, я же люблю тебя.
- Вспоминаешь обо мне только когда выпьешь. А на трезвую голову тебя не дождёшься.
- Так это я для храбрости. Я же стесняюсь.
- Иди домой, пьяного тебя не пущу.
- Маша! Маша!
- Уходи, не то соседей разбудишь, и они вызовут милицию для усмирения. Всё, я спать пошла.
«Нам только милиции тут и не хватало», - подумал Михаил.
«Если этот пьянчужка будет и дальше в дверь ломиться, придётся нам менять место обитания на другой подъезд», - решил Александр.
Оба актёра уже не спали. Они ждали, чем дело кончится.
К их радости гость не стал настаивать и пошёл вниз. Он добрался до сидящих у батареи актёров и остановился. Его сильно пошатывало, но это не помешало ему высказаться.
- Видели? Не пустит она меня. А нужна она мне как…
Как она ему нужна, он сразу определить не смог, поэтому запнулся.
Михаил воспользовался заминкой и предложил:
- А почему бы вам действительно не пойти домой?
- Почему, почему. А потому, - объяснил гость, не проясняя тем ситуацию.
- Идите домой, там вас, наверное, жена заждалась, - более рационально поставив предложение, велел Александр. Он решил дать указание гостю, поскольку пьяная голова должна воспринять совет как должное.
Но гость не думал слушаться Александра. Он заявил:
- А вот никуда я не пойду. Здесь с вами останусь, и пусть Машке станет стыдно. - Может быть, всё-таки домой? - Михаил поддержал совет Александра.
- А был я уже дома, оттуда иду.
- И почему там не остались? – поинтересовался Михаил.
- Я бы остался, да меня это змеюка подколодная не пустила.
- Тёща что ли? – вытягивал из гостя объяснение Михаил.
- Какая ещё тёща!? Жена моя, Люба, шире дуба.
- Да, положение твоё швах. Неважное твое положение.
- А мы его сменим. Было положение стоя, а станет сидя, - не без доли иронии сказал гость и плюхнулся на пол рядом с актёрами. Буквально через пять секунд он захрапел.
- Нашему полку прибыло, - пошутил Александр.
- А хорошо ли это? Не выйдет нам через него что-нибудь нехорошее?
- Сам не знаю.
- Может, двинем отсюда подобру, поздорову?
- Не хотелось бы снова на холод выходить. Я бы утра дождался.
- Если он будет спать, а не буянить, то ладно.
- Подождём.
Актёры снова попытались задремать. Но их жёсткие ложа и соседство неизвестного не очень этому способствовали. Поначалу, когда они только пришли в подъезд, усталость быстро сморила их. Но сейчас, немного придя в себя после долгой дороги, им хотелось более комфортных условий. Всё решилось само-собой. Из-под храпящего мужчины потекла лужа прямо под актёров.
- Ну вот, называется, дождались утра, - высказался Михаил.
- Теперь уж придётся уходить, - поддержал коллегу Александр.
Они подхватили свои сумки, и вышли из подъезда.
- Рано ещё и холодно, - уже на улице заметил Михаил.
- Мы с тобой упустили одну возможность, - не ответив на реплику Михаила, произнёс Александр.
- Мы многое упустили, если обо всём помнить, то сбрендить можно от горя, - к месту заметил Михаил.
- Мы могли бы спросить у него о театре или клубах. Он местный и должен был бы знать о таких вещах.
- Очень в этом сомневаюсь. Если бы мы хотели узнать, где можно разжиться спиртным или как дойти до ближайшей пивной, вот тогда он нам ответил бы.
- Может быть, ты и прав. Но спросить все же надо было.
- У кого? У него? Да он лыка не вязал. Блекотал непотребное практически уже на автопилоте.
- И всё же надо было спросить. В таком состоянии он мог сказать то, что по трезвянке не посмел бы. Сам знаешь, как это бывает.
- Насчёт опыта ты прав. У нас он весьма богатый. Ты мне лучше скажи, куда мы идём?
За разговором актёры прошли целый квартал. И вопрос прозвучал очень вовремя.
- Не знаю. Главное знать, зачем мы идём туда, куда идём.
- И зачем?
- Не ожидал от тебя такого вопроса. Мы идём искать антрепризу.
- Это в четыре утра мы идём искать антрепризу? А я думал, мы идём найти подходящие место для отдыха. Лично я поспал бы ещё пару, тройку часов.
- А я бы поел что-нибудь питательное.
- Я бы тоже поел.
- Значит, цель намечена. Идём искать недорогое кафе или столовую.
Договорившись о цели поисков, актёры веселей зашагали по улице.
Не пройдя и сотни шагов, Михаил остановился.
- Ты чего? – не понял Александр.
- Четыре часа утра. Все магазины, столовые и кафе ещё закрыты.
- А на вокзале?
- Если в этом городе есть вокзал.
- А где ещё может быть буфет или столовая, которая и ночью работает?
- В каком-нибудь трамвайно – троллейбусном или автобусном парке. Они рано выезжают на маршрут и буфет должен работать.
- Должен, но не обязан.
- У тебя есть другое предложение?
- Я бы остановился на ночлеге. Поесть, конечно, хорошо бы. Но искать в четыре утра буфет в незнакомом городе занятие не для старых больных актёров.
- Раз мы уже идём, давай, пройдём ещё немного.
- Пошли.
Актёры снова пошли вперёд и скоро их поиски увенчались успехом.
- Смотри, вон за загородкой автобусы стоят. Кажется, у двух автобусов работают двигатели.
- Насколько я вижу, ворота караулит охранник. Я не думаю, будто он нас пропустит без пропуска.
- Слесаря здесь в ночную смену работают. Они наверняка в буфете питаются, а перед едой принимают для аппетита что-нибудь крепкое. Так у них заведено.
- Ну и что с того? Пусть принимают.
- Крепкое надо купить или в магазине или в аптеке. Значит, в заборе должна быть прореха.
- Ты предлагаешь через эту прореху пробраться на территорию автопарка?
А не скрутят нас за несанкционированное проникновение?
- Это же не режимный объект, а просто автопарк. Кому мы там нужны? Разве что буфетчице. У неё выручка вырастет от нашего посещения её буфета.
- Сомневаюсь я. Не хочется опять в милиции объясняться.
- Мне тоже не хочется. Давай, решать, идти или нет.
Они разговаривали и шли вдоль деревянного забора, огораживающего территорию автопарка. Вдруг рядом с ними отодвинулась доска, и в образовавшуюся прореху высунулось чумазое лицо слесаря. Он увидел незнакомых, и тут же сдал назад. Доска сама встала на место.
Михаил воспользовался моментом и, отодвинув доску, просунул голову в образовавшуюся брешь.
- У вас буфет сейчас работает? – спросил он у слесаря.
- Через полчаса откроется. А что? – от неожиданности слесарь сразу выложил что просили. Он то сам боялся, как бы не напороться на местное начальство или блюстителя закона. Слесарь собирался разжиться самогоном у бабки из расположенного рядом посёлка и затем позавтракать по-взрослому.
- Хотим позавтракать, да боимся, как бы нас не скрутили ваши охранники, - объяснил суть дела Михаил.
- У нас один охранник на воротах сидит. Он по территории не ходит. Так что идите, не сомневайтесь.
- Вы сказали через полчаса?
- У нас не очень распорядок в буфете соблюдается. Как народ пришёл, так и обслужат, - успокоил слесарь.
- Ну так мы войдём?
- Входите, не сомневайтесь, - повторил приглашение слесарь.
Как только актёры влезли в прореху, слесарь вылез на улицу и пошёл, куда намечал, оставив вновь прибывших в одиночестве.
- Эх, ядрёно корень! – воскликнул Александр. – Мы же не спросили где у них буфет.
- Ничего, сами найдём, - обнадёжил Михаил.
- Почти вся территория с места охранника просматривается. Как бы нас не засекли.
- Слесаря не засекли и нас не засекут.
- Слесарь здесь свой, а мы пришлые. В этом небольшая разница.
- А мы сейчас в тот ангар войдём. Там и спросим.
Дверь в ангар оказалась не запертой, и двое актёров без проблем вошли в помещение ремонтной мастерской. Они прошли по всей длине ангара до самых ворот, но так никого и не встретили.
- Куда они все подевались? – вполголоса произнёс Михаил.
- Наверное, все пошли есть в буфет, - предположил Александр.
- Или где-нибудь в каптёрке без задних ног дрыхнуть, пока начальство не видит, - высказал свою версию Михаил.
- И в том и другом случае нам спросить не у кого.
- Я думаю, буфет должен быть где-то близко или в самом здании правления.
- Как бы нам перед охраной не засветиться, - высказал опасения Александр.
- Мы не знаем, где находится правление. Придётся рисковать, на улицу выходить.
- Да тут тоже дверь на улицу есть! - когда оба актёра достигли выездных ворот, воскликнул Александр.
Он первым выглянул на улицу.
- А чего мы собственно боимся? На улице ещё не расцвело. Только за счёт ламп освещения можно хоть что-то разглядеть. А здание похожее на правление автобазы прямо по курсу. Метров тридцать до него будет.
- Ждать нам нечего, пошли уже, - поторопил Михаил.
Оба актёра вышли из ангара и быстрым шагом пошли к зданию правления. Они вошли в деревянную дубовую дверь, оказавшись в нешироком коридоре, и сразу их нос уловил запах съестного.
- Буфетом или столовой пахнет, - сказал Михаил. – Где-то тут он должен быть.
Они оба увидели открытую дверь. Именно за этой дверью находился буфет со столиками и стойкой буфетчицы.
- И здесь никого нет. Вымерли все что ли? – удивился Александр.
На голос к стойке вышли толстая буфетчица с обычным вопросом:
- Что заказывать будите?
- А что у вас есть? – на вопрос буфетчицы вопросом ответил Михаил.
- Меню на стенке висит, - сообщила буфетчица, не упустив возможности проворчать:
- Приходят, а сами не знают зачем.
- Нам два стакана чая, две яичницы и четыре кусочка хлеба, - перечислил Александр, глядя в меню.
- А чего-нибудь посущественнее там нет, - спросил Михаил, заглядывая через плечо Александра.
- Винегрет возьмите, - посоветовала буфетчица.
- Спасибо за предложение. Винегрета мы на всю оставшуюся жизнь наелись, - ответил Александр.
- Значит, две яичницы и чай, - повторила буфетчица.
- И четыре кусочка хлеба, - дополнил Александр.
Актёры уселись за стол и стали ждать. Лишь через двадцать минут буфетчица поставила на стойку две тарелки с яичницей и два стакана чая. Она взяла деньги и удалилась.
Актёры быстро расправились с завтраком, но голод не утолили.
- Я бы ещё чего-нибудь съел, - сознался Александр.
- Я бы тоже чего-нибудь съел.
- Одно радует, мы сегодня ещё где-нибудь поедим.
- А сейчас что будем делать?
- Сейчас надо найти место, где можно подремать.
- Здесь я с тобой солидарен.
Актёры встали из-за стола, и пошли на выход.
Они вышли на территорию и направились к известной прорехе. Но шли они минуя ангар, огибая его сзади.
- Смотри, в автобусе дверь открыта, - сказал Михаил, увидев стоящий у ангара автобус с открытой дверью.
- Ты предлагаешь зайти в автобус и отдохнуть?
- Пока мы найдём, где можно хотя бы просто поседеть на стуле или лавочке, совсем расцветёт. Тогда уже не подремать.
- А не заметут нас в автобусе? Он же на маршрут пойдёт, а мы в салоне сидим.
- Водитель будет двигатель запускать, тогда мы и выйдём.
- Ладно, уговорил.
Актёры вошли в автобус и устроились на заднем сидении. Было прохладно, но это не помешало им немного вздремнуть.
Оба открыли глаза, не понимая, что происходит. Автобус, покачиваясь на неровностях дороге, куда-то ехал.
- Тебе не кажется, что мы куда-то едим? – подал голос Михаил.
- Ты прав, мы куда-то едим. Надо у водителя спросить, куда он нас везёт, - ответил Александр.
- Я сомневаюсь, что он везёт именно нас. По-моему, он просто не заметил нас.
- Надо обозначит своё присутствие. Иначе он увезёт нас, куда Макар телят не гонял.
- Тогда пошли к водителю.
Оба актёра встали и направились к кабине водителя.
- Извините, уважаемый! - обратился к водителю Михаил, остановившись около кабины, отделённой он пассажирского салона прозрачной перегородкой.
Водитель дёрнулся, стараясь увидеть говорившего, чуть не вырулив на встречную полосу движения.
- Мы случайно оказались в вашем автобусе. Поэтому хотим узнать, куда вы едите. Нам, по большому счёту, всё равно, только из города не хотелось бы уезжать, - начал объяснения Александр.
- Когда вы успели войти в салон? – удивился водитель. – Я же нигде не останавливался.
- Мы покушали в вашем буфете, а потом решили посидеть, отдохнуть. Ничего нам не подвернулось, зато в вашем автобусе была открыта дверь. Мы и уселись на диван в самом конце салона. Честно говоря, мы немного вздремнули, со стариками так бывает. Вот и не заметили, как вы тронулись в путь, - как можно подробнее объяснил всё, как было Александр.
- Я на заправку еду. Там нужно будет всем выйти из салона. Так требуют правила, - ответил водитель.
- Мы сядем на задние сидения, нас и не увидят, - обнадёжил Михаил.
Он боялся, как бы водитель не высадил их насовсем, не пожелав дальше везти безбилетников.
- Лучше выйти. Но в данном случае можно и не выходить. Только учтите, я сегодня первый раз после капитального ремонта двигателя выехал. Прокачусь по кругу и в парк. Завтра уже на маршрут надо выходить, - объяснил водитель цель своего сегодняшнего рейса.
- Если вы не против, мы с вами покатаемся. В городе вашем мы первый раз, так что заодно посмотрим на городские постройки. А если вы нам немного расскажите, так это будет просто замечательно, - высказал пожелания Михаил.
- Я, конечно, могу вас покатать, - начал излагать суть дела многоопытный водитель, который на общении с людьми разных сословий собаку съел. На то он и общественный транспорт. – Но у меня могу быть неприятности. Вдруг на маршруте контролёр стоит. Увидит, что у меня пассажиры не обилечены и напишет на меня докладную.
- Так мы готовы купить билеты, раз с этим у вас строго, - тут же прореагировал на слова Александр.
- В том то и дело что не всё так просто. У меня в путевом листе записана поездка для заправки и обкатки. А если в салоне пассажиры, значит я подхалтуриваю. Это, как минимум, лишение квартальной премии. Получается ещё хуже для меня, - водитель раскрыл ситуацию полностью, забыв лишь сказать пути решения или преодоления подобных обстоятельств. Видно, он хотел от случайных пассажиров совсем не плату за билеты, а нечто более ощутимое для собственного кармана, а то и вовсе нечто совсем уж приятное для кармана и желудка.
Михаил сообразил, что именно хочет водитель. Он предложил:
- А, давайте, не по маршруту поедем. Обкатывать все равно где, лишь бы километраж соответствовал. Тогда контролёра не встретите. А мы вам заботу о нас компенсируем. Сегодня возьмём литровочку, да посидим в укромном местечке. Два дела сделаем, даже три: вы двигатель обкатаете, заправитесь; а мы город посмотрим да ещё отметим это дело.
- Даже не знаю, - начал ломаться водитель. Зато актёры знали наверняка, чем всё дело кончится. – Всё это так неожиданно. Надо бы, конечно, подумать, взвесить.
- Никакого криминала в наших и ваших действиях нет. Всё тут по закону. А вот обмыть ремонт движка – это обязательное условие его успешной эксплуатации. Или я неправ?
- Пожалуй, вы правы, но пока я сомневаюсь, - огорчил водитель.
- Не понимаю в чем загвоздка. Ведь мы все изложили честно, без утайки. Тут бояться нечего, можно сказать, здесь все свои, - приложил свою лепту уговоров Александр.
- Так-то оно, так. Да о вас ничего я не знаю. А вдруг вы ко мне с проверкой на предмет нецелевого использования общественного транспорта? Потом меня по начальству затаскают, да ещё следователь напишет свой вердикт, - продолжал упираться водитель.
- Мы гастролёры, приехали в этот город найти для себя дело по нашей специальности, - не совсем удачно объяснил Михаил, вызвав словом гастролёр негативные ассоциации у водителя, поскольку гастролировали в провинциальном городе в основном небритые неопрятного вида личности, различных воровских специальностей.
- Тогда вам надо показать местный рынок. Он небольшой, но в выходные там бывает многолюдно, - сказал водитель, чем немного удивил актёров.
- Рынок, конечно, интересен, если нужно что-нибудь купит. Но мы пока покупать ничего не собираемся. Мы ищем, где мог бы пригодиться наш актёрский талант, - огорошил водителя неожиданным признанием Александр.
- Так вы значит… - водитель замялся, забыв, как называется у воров специальность, когда два джентльмена воровской удачи разыгрывают интермедию, намереваясь обманом завладеть деньгами лоха. – Я думал, этим в основном цыгане занимаются. Оказываются не только они.
- Почему именно цыгане? Актёрская специальность чуть ли не самая древняя на земле. Тут многие национальности лицедействуют, - объяснил Михаил.
- Сейчас мы в посёлок въехали. У нас город так устроен, что сама центральная часть небольшая, а посёлков, которые около какого-нибудь производства построены, много. Но тут ничего достопримечательного нет. Только пара магазинов и всё, - свернув со скользкой темы, начал работу гида водитель.
- А есть у вас в городе театр или дворец культуры? – задал наводящий вопрос Александр.
- Театра у нас нет. Если вы имеете в виду театр, где поют или спектакли играют. Кинотеатр есть в центре города, а в посёлках есть клубы. Там по субботам кино крутят, а по воскресениям для молодёжи танцы устраивают. Но народ у нас рабочий, угрюмый. Мужики после работы распивают на троих и по домам расходятся отсыпаться до следующей смены. Только у них и развлечений, что в выходной сопровождать своих благоверных на рынок, да там пивка выпить в местной пивной, - разговорился водитель.
Автобус миновал посёлок и развернулся на круге.
- Ещё могу вам показать другой посёлок, если хотите. А нет, так поедим обратно в парк, - объявил о возможных вариантах водитель.
- Прокатимся немного, надо у гастронома остановиться и затариться, - пожелал Александр.
- До одиннадцати часов винный отдел закрыт. Водку можно только в посёлке купить с заднего хода в сельмаге. Но придётся немного, рубль или два переплатить. А хотите можно самогона купить у бабки. Она в том же посёлке торгует в любое время суток, - выложил возможные варианты водитель.
Лучше водочки и закуски какой-нибудь мясной. Мы в вашем буфете не больно-то наелись. Там только яичницей нас угостили, - ответил Михаил.
- В этом посёлке я никого не знаю. Но в другом, у меня есть блат в магазине, - похвалился водитель.
- Тем более надо ехать в посёлок. Там и затаримся, - подвёл черту Михаил.
- Надо, значит, поедим, - согласился водитель.
Автобус снова въехал в город и, миновав центр, выехал на окраину.
- Здесь до посёлка десять километров, - водитель предупредил пассажиров, сидящих на первом сидении.
Автобус подпрыгивал на ухабах давно не ремонтированной просёлочной дороги, то замедляясь перед очередной выбоиной, то ускоряясь на участке относительно хорошей дороги. Более получаса занял весь путь и когда автобус остановился перед сельмагом, двигатель закипел.
- Не обкатан ещё, как следует, - объяснил водитель. – Придётся ждать, когда остынет.
- До магазина далеко? – поинтересовался Михаил.
- Мы стоим как раз напротив. Можете сходить и выбрать, что приглянётся, - посоветовал водитель. – А я двигатель погляжу.
- Лучше было бы вам самому сходить. Вас здесь знают, а мы люди пришлые, могут нам и вовсе не открыть. Денег мы вам дадим, купите выпить и закусить. А двигатель, пока вы в магазин сходите, остынет. Ну что, лады? – сделал предложение водителю Александр.
- На какую сумму покупать? – спросил водитель, из чего следовало – он согласился.
- Вот вам десять рублей. Я думаю, на литр водки с закуской будет в самый раз, - Александр передал деньги водителю, и тот пошёл за покупками.
Только сначала он отправился в расположенный по соседству с магазином дом. Через некоторое время он вместе с дородной женщиной, очевидно продавщицей магазина, подошёл к дверям подсобки сельмага. А ещё через десять минут он вышел из той же двери со свёртком в руках.
- Всё закупил. Теперь можно ехать, - сообщил он и запустил двигатель, предварительно разместив покупки рядом со своим рабочим местом – под сидением.
«Наверное, боится, как бы мы не кинули его с выпивкой. Тёртый, видно, мужик», - подумал Александр.
- Мы сейчас в парк возвращаемся? – спросил Александр водителя автобуса.
- Да, собираюсь в парк заехать и автобус поставить. Надо ещё обороты холостого хода двигателя подрегулировать, - подтвердил водитель.
- А вы не боитесь, что вас прямо сейчас могут на маршрут отправить? – смущал вопросами Михаил.
- По договорённости меня только завтра на маршрут выпустят. А сегодня другие по маршруты ездят, - рассказал о планах начальства водитель.
- Это в том случае если сегодня не сломается автобус или не придёт срочный заказ на предоставление транспорта для перевозки людей. Или кто-нибудь из ваших коллег не совершит аварию и его не арестует милиция до выяснения обстоятельств дела, - стращал водителя Михаил.
- А то и просто кому-нибудь надоест кататься и он решит закончить работу на сегодня, сославшись на мнимую неисправность ходовой или собственное недомогание, - добавил ещё один вариант Александр.
- Вы так всё расписали, будто и вправду меня уже направили на незапланированные работы, - ответил водитель. – Конечно, возвращаться так рано на автобазу не хотелось бы. Но что делать, если на сегодня всё запланированное закончено?
- Точно закончено, может быть, чего-нибудь осталось? – попросил напрячь память Михаил.
- А почему это вас так беспокоит? Ведь если и отправят кого на работу, так это меня, а не вас, - напомнил о столь вопиющем факте водитель.
- Здесь вы совершенно правы, но нас это тоже касается. Мы собрались отметить ремонт и обкатку двигателя автобуса, а как раз этого-то мы и не сможем сделать без вашего участия. А коли так, нам придётся ждать окончания смены, согласитесь, что это не здорово, - объяснил самую суть дела Александр.
- Здесь я, пожалуй, соглашусь с вами. Но разве у меня есть варианты? – озадачил вопросом водитель.
- Варианты всегда есть. Например, приехать на автобазу после обеда и сразу же по приезду приступить к оному, то есть к обеду. А если всё-таки прибыть на базу утром, то начальство, если даже не отправит на линию, то обязательно загрузит какой-нибудь работой, но выпивать не даст, даже по столь уважительной причине, - сказал Михаил, чем поколебал желание водителя немедленно возвратиться на автобазу.
- И что же тогда мне делать, - задал откровенный вопрос водитель.
Вопрос прозвучал очень вовремя, так как автобус уже шёл по городу.
- Как я понимаю, обкатка это не десять пройденных километров, а по крайней мере сто, - дал намёк Александр.
- Вы хотите сказать, что мне надо ещё поездить по городу? – наконец понял водитель то, что он должен сейчас делать.
- Вот именно, поездить. Это сейчас самый разумный вариант, - дал утвердительный ответ Михаил. – Тем боле у вас двигатель перегревается.
- Это дорога плохая. Пришлось тащиться на пониженных передачах.
- Вы думаете, к завтрашнему дню дороги отремонтируют? Наверняка нет. Значит и завтра будет перегреваться двигатель вашего автобуса, - Александр привёл ещё один аргумент «за».
- Пожалуй, вы правы. Но если меня остановит сотрудник ГАИ, трудно будет объяснить, почему я не по маршруту езжу, а невесть где, - привёл аргумент против водитель.
- Вы же сказали, у вас путёвка есть, - напомнил водителю его же слова Михаил.
- Да, есть. Но с ГАИ не поспоришь. От них просто так не отделаешься, найдут до чего докопаться. Тем более автобус после ремонта, - сомневался водитель.
- Как я понимаю, вариантов только два: вернуться на автобазу или продолжать ездить и обкатывать двигатель. Нужно на что-то решаться, - подал голос Александр, которому стала надоедать нерешительность водителя.
- Есть ещё один вариант, - вдруг обрадовал Михаил. – Можно найти укромное местечко, загнать туда автобус и отстоятся до нужного времени.
- Такого варианта как раз и нету. Посмотрят на пробег по спидометру и спросят, где я пропадал столько времени, и что делал? – возразил водитель, чем ещё больше вызвал недовольство Александра.
- Вы решайте быстрей. Сейчас к автобазе подъедем, и будет поздно. К тому же нас туда не пропустят, - сказал Александр.
- Пропустят. Через дырку в заборе пройдёте, а там пропусков не спрашивают. А то и вовсе ляжете на дно пассажирского салона, и вас не заметят, - ответил водитель. – Но всё же, давайте, ещё покатаемся, а там будет видно.
Автобус проехал мимо ворот и двинулся вдоль забора.
«Наконец-то он на что-то решился. Никогда не думал, что среди водителей есть столь нерешительные люди. Эта специальность требует мгновенной реакции, и всё это слышать было странно. Может быть, мы устарели с нашими представлениями о характере человека, облечённого ответственностью соответствующих должностных требований сообразно специальности. Тут видишь явное несоответствие, и это удручает. Кому мы доверяем свою жизнь! Ведь транспорт - это риск и ответственность. Что-то я расфилософствовался. Старею, брюзжать уже начал. Или это у меня от усталости и недоедания?» – развлекал себя измышлениями Александр.
- Чего задумался? – спросил Михаил, заметив следы раздумий на челе Александра.
За долгую их совместную жизнь, полную плохих и хороших событий, он хорошо понимал товарища.
- Опять наш обед откладывается. Может, напрасно мы уговорили водителя не возвращаться на автобазу, а поездить ещё немного. Сейчас бы уже за столом сидели, - высказал свои сомнения Александр.
- Думаю не зря. Его к какому-нибудь делу приставили бы, и мы слонялись бы по автобазе, пока нас не изловили и не сдали в милицию. Нам это надо? – успокоил товарища Михаил.
- Скорее всего ты прав. Но всё же хочется побыстрей сесть за стол, а потом завалиться куда-нибудь спать. Устал я чего-то за последние дни наших скитаний.
- Я тоже устал. Но сначала надо выяснить всё по нашему делу. Ведь мы приехали сюда не к тёще на блины.
- Это точно. Но бывает иногда полезно забыть о проблемах и просто отдохнуть.
- Не надо так уж. А то я подумаю, будто ты хочешь определиться в дом престарелых.
- Когда-то надо будет и это. Я надеюсь, ещё не скоро появится такая надобность. Смотри, он снова выехал за город.
Автобус миновал черту города и выехал на загородное шоссе.
- Мы сейчас куда едим? – приблизившись к кабине водителя, спросил Александр.
- Я подумал, раз такое дело надо кореша навестить. Он в посёлке живёт недалеко от города. Недавно он откинулся и по вашим делам гастрольным может пригодиться, - огорошил водитель.
Александр ничего не сказал. Он вернулся на место, где сейчас сидел Михаил.
- Ну что он тебе сказал. Куда мы сейчас направляемся? – спросил Михаил.
Александр не сразу ответил и пауза, придав некоторую театральность в общение актёров, усилила эффект услышанного Михаилом из уст Александра.
- Он сказал, что едет к корешу, который только что откинулся и поэтому может быть полезен в наших гастрольных делах.
- Значит, его кореш тоже актёр. Он знает, где можно найти работу старым актёрам. Я имею в виду, где можно поставить спектакль.
- Какой ещё спектакль!? Кореш его откинулся из тюрьмы. А гастролями они называют на воровском сленге воровские дела.
- Это что же получается? Он нас за воров принял?
- Мы сказали ему, что приехали на гастроли. Вот он и подумал о воровских гастролях. Театра у них тут, в городе, нет и, соответственно, гастроли могут быть в городе только воровские.
А я и думаю, что он нам всё о рынках говорит? Думает мы по карманной тяге спецы.
- Дожили. Ветеранами побыть немного это одно. Всё же что-то сродни актёрской игре. А тут мы какие-то воришки с рынка. Это уже позор на нашу голову.
- Да не переживай ты так. Вот приедем мы к его корешу, и во всём разберёмся.
Им недолго пришлось ждать. Очень скоро автобус остановился около приземистого деревянного дома.
- Приехали. Сейчас я к нему загляну, а потом уж вас позову, - обещал водитель и вышел из автобуса.
Он направился к дому и, войдя в приземистую дверь, ненадолго исчез с поля зрения актёров.
- Хозяйка сказала, что он съехал второго дня, - вернувшись в автобус, обрадовал водитель. – Я был у него неделю назад, ничего такого он мне не говорил.
- Может, его на дело позвали. А тут надо хорошо подготовиться, - подыграв водителю, словно он был опытным вором, сказал Александр.
- Делать нечего, поехали обратно. Ещё часик покатаемся и тогда уже на базу, – определил регламент дальнейших действий водитель.
Автобус сдал задом, повернув в переулок, и, развернувшись, пошёл в обратном направлении.
«Интересно, который сейчас час? – подумал Михаил и сам же ответил на свой вопрос, взглянув на наручные часы. - Уже двенадцатый час. Долго же мы катались».
Александр заметил жест Михаила. Он спросил:
- И сколько сейчас?
- Двенадцатый час. Когда прибудем на автобазу, наступит обеденное время. Можно будет поесть по-взрослому.
- На это вся надежда. Честно говоря, я обеденное время давно почувствовал желудком.
- Если говорить про обед, я уже утром готов был приобщиться к особенностям местной кулинарии.
- Частично мы уже приобщились в местном буфете.
- Ты имеешь в виду яичницу?
- Её, родимую.
- Я не заметил что-либо особенное во вкусе яичницы. Если только буфетчица не плюнула нам в тарелку, дабы выказать своё отношение к пришлым.
- Сейчас мы наговорим всего, и есть от услышанного расхочется.
- Мой аппетит нечем не перебить. Кажется, съел бы целиком баранью ногу.
- Смотри, мы в город въехали. Скоро уже к автопарку подъедим.
- Городок, прямо скажем, не ахти, маленький и бедный городишко.
- Исходя только из первого впечатления о городе, точно не скажешь, как у нас сложатся гастроли. А вдруг какой-нибудь местный начальничек захочет нас нанять?
- Опять ветеранами работать! Честно говоря, не хочется.
- Почему обязательно ветеранами? Они могут нанять нас сыграть спектакль в приватной компании местных начальников или же для их семей в домашнем интерьере.
- Да, фантазёр ты у нас.
- Ты забыл, как на свадьбе один из гостей рассказывал о своём родственнике, который в город переехал жить?
- Ты говоришь о серебряной свадьбе?
- Да, на серебряной свадьбе он рассказывал, как его друг подрабатывал, играя спектакли на дому.
- Этот рассказ я помню. Но там было другое. Этот товарищ помогал профессиональному актёру играть спектакли на дому. Кукольные спекли.
Этого актёра знали, ему заказывали выступления. А кто нас знает, и кто нас закажет?
- Вот об этом стоит подумать. Возможно, что-то мы почерпнём из разговора с водителем. Выпьем, закусим, и разговор сам собой сладится.
- А как быть с куклами?
- Какими ещё куклами?
- Ты говорил о кукольных спектаклях. Актёр с тем самым товарищем, который в город из деревни переехал, играли кукольные спектакли. Значит, нам нужно где-то куклами разжиться.
- Мы будем играть спектакли, которые играли не раз. И не понадобятся нам куклы.
- Это какие же спектакли мы можем сыграть перед аудиторией детей и их родителей?
- Гамлет. Не весь спектакль, а избранные части. Помнишь, мы его ставили в тюрьме?
- Нашёл о чём вспоминать! Ты ещё скажи Ромео и Джульетта. Мы тоже его ставили в усечённом варианте. Только родители не будут в восторге, когда дети увидят такое.
- По-моему, неплохой спектакль. И детям посмотреть классическое произведение совсем не худо. Пусть приобщаются в прекрасному.
- Ребёнку в три, пять годков в пору посмотреть спектакль о трёх поросятах. Вот это для них классика.
- Ты бы ещё сказал Колобок. Кстати и его мы исполняли в кукольном варианте. Но можно и без кукол сыграть.
- Мечтать не вредно. Как же мы сказку Колобок без кукол сыграем?
- Сыграем и Колобок, и Три поросёнка, и Чёрта лысого с Чёртовой горы. Лишь бы деньги платили. Мы с тобой профессионалы и сможем всё.
- Мне бы твою уверенность. А пока нам ничего не светит, подумаешь, подумаешь, и опять в ветераны подашься.
- Можно и поветеранить. Но заказ на ветеранство в нашем исполнении больше не получить. Мне так кажется.
- Не будем загадывать. До момента истины осталось не так уж долго.
- Ты говоришь об обеде?
- Я говорю о доверительном разговоре под водочку с хорошей закуской.
- Твоё последнее замечание наиболее реально, и самое главное, выполнимо в ближайшее время. Я говорю про обед.
Беседующим актёрам пришлось прервать разговор, так как автобус подъехал к воротам автопарка. Им надо было спрятаться или выйти из автобуса. Но с последним они опоздали. Автобус затормозил перед воротами и остановился, и высадка посторонних из дверей автобуса не могла быть незамечена бдительным охранником. Пришлось актёрам лечь на не совсем чистый пол салона.
Ворота со скрипом поползли в сторону, отрывая проезд, и автобус въехал на территорию автопарка.
- Можно выходить, - сказал водитель, когда автобус припарковался и замолк двигатель.
- Ну и как, двигатель не греется? – спросил водителя Михаил, показывая тем обеспокоенность готовностью техники к новым трудовым подвигам.
- Нормально доехали, температура движка в норме, - ответил водитель. – Вы меня подождите у буфета, а я сбегаю в диспетчерскую, сдам путёвку, и приду.
- Мы в автобусе подождём. Тут уже не разминёмся, и обед в наше отсутствие никто не утащит, - почти открытым текстом сообщил Александр, что не доверяет незнакомому водителю.
Водитель ничего не ответил, значит согласился. А обижаться на воровских авторитетов, коим он считал своих пассажиров, и вовсе был не резон. Среди шоферского люда многие побывали за решёткой в силу своей непредсказуемой шоферской судьбе, и воры были как бы своими. А на своих, какая тут обида!?
По-моему, он обиделся, что мы как бы ему не доверяем, - высказал своё мнение Михаил.
- По мне лучше пусть обидится, чем мы с тобой останемся без обеда. Он мужик ушлый, вполне может надуть. А мы в автопарке не званные гости. Будем шуметь, если нас всё-таки надуют, быстро захомутают и сдадут куда надо.
- Трудно с тобой не согласиться. Сейчас обед важней личных отношений. Тем более сам сытный обед выстраивает личные отношения лучше всяких красивых слов.
- Если он сам нас не сдаст в руки охраны.
- Ты меня прямо обрадовал последним заявлением. Зачем ему сдавать нас охраннику? Ради того, чтобы самому всё съесть и выпить? Это абсурд. Мы в его автобусе сидим, а начнут нас в ментовке крутить, так мы его же и сдадим. Он же сам катал нас в автобусе, по доброй воле катал.
- Это я сказал для полной картины. Так сказать, рассмотрел все имеющиеся варианты.
- Если есть подозрения, можно из автобуса выйти и постоять где-нибудь в пределах видимости и подальше от посторонних глаз.
- Будет ещё хуже. Подумают, что мы на стрёме стоим, намереваясь украсть что-нибудь ценное.
- Что можно украсть в автопарке? Но и правда лучше не рисковать и здесь подождать водителя.
Они замолчали и дальше ждали водителя молча. Он появился только через полчаса.
- Бюрократия сплошная. Пока всё заполнил, сдал путевой лист, да к разным начальничкам наведался, чуть собственный обед не пропустил, - пожаловался водитель, когда влез в кабину автобуса, собираясь забрать припрятанный под сидением обед.
- Куда мы пойдём перекусить? – спросил у водителя Александр.
- Пойдём в буфет. Сейчас все разойдутся, и там будет самое безопасное место. Сядем в уголке, возьмём компотик водку запивать, стаканчики. Можно солёных огурчиков буфетчице заказать, у неё завсегда огурчики для нашего брата имеются, и приступим к обеду, - обрисовал радужную перспективу водитель.
- А вас не будут искать? Вы ведь ещё на работе? – спросил Михаил.
- Начальство у нас с понятием. Я дело сделал. Автобус подготовил к завтрашнему рейсу, теперь могу немного расслабиться, погулять в пределах нормы. Перед рейсом нас проверяют и если я на ночь выпью, завтра меня в рейс не выпустят. А принять я должен, поскольку автобус прошёл ремонт и это событие надо отметить, иначе нам удачи не видать, - всё разложил по полочкам водитель.
- Хорошо, коли так, - заметил Александр. – Тогда пошли в буфет обедать.
Оба актёра вышли из салона автобуса. Водитель закрыл дверь, и вся троица направилась в буфет.
Действительно, когда они пришли в знакомое уже актёрам помещение, занят был лишь один столик.
- Здорово, Вася! - поздоровался водитель с сидящим за столом здоровяком.
- Привет, - ответил тот. – Я слышал, ты сегодня выехал?
- Нет ещё. Обкатывал сегодня. На маршрут завтра пойду.
- Ну, счастливо тебе погулять, - пожелал Василий и, допив компот, покинул помещение буфета.
- Садитесь вот здесь, - водитель показал рукой на столик в углу. - Я сейчас.
Он оставил на стуле авоську с обедом, а сам пошёл к стойке буфета.
Актёры сидели за столом, и не предпринимали попыток вытащить из авоськи купленные для обеда яства. Они не знали принято ли здесь показывать всё, что принесли с собой и особенно водку. Во многих пунктах общественного питания приносить что-либо с собой считалось признаком плохого тона, и всячески такие попытки порицались, и пресекались самым суровым образом.
- А вот и компотик с огурчиками. Под водочку самое то, - объяснил водитель, ставя на стол три стакана компота и тарелку с нарезанными огурцами. – Я думал, вы уже всё приготовили. А вы сидите как не свои.
- Не знаем мы местных правил. Боимся тебя засветить. Нам то что, мы люди пришлые, укажут на дверь – уйдём. А тебе здесь работать.
- Не беспокойтесь. У нас всё по-простому. Начальство в нашу тошниловку не ходит, они предпочитаю в городе обедать. А своя шоферня не продаст. Все мы не раз себе позволяем расслабиться, и ничего в этом необычного нет. Водку, конечно, на стол ставить не надо, чтобы буфетчице нагоняя не было, а всё остальное выкладывайте. Я сейчас стаканчики и вилочки принесу и можно начинать.
Он подошёл к стойке и взял стоящие на подносе стаканы, присовокупив к ним вилки.
Между тем, Михаил достал ножик и принялся открывать банку тушёнки. Потом порезал хлеб и только после этого разрезал тонкими ломтями сало.
- Кабачковую икру надо открыть, - напомнил Александр, и Михаил отрыл банку кабачковой икры.
Водку водитель поставил у стены за столом. Он откупорил одну бутылку и налил по половине стакана.
- Ну, за знакомство! – произнёс водитель.
Всё чокнулись и выпили. Водитель занюхал хлебом и положил в рот кусок огурца. Актёры же сразу приступи к более калорийной пищи. Очень им хотелось есть. Они взяли по два куска сала, положили на чёрный хлеб и с отменным аппетитом стали уплетать.
- Давненько я такого сала не едал. Очень хорошее сало, - высказался Александр.
- Прямо во рту тает, - похвалил сало Михаил.
- Да, у хозяина такое не подают, - заметил водитель, видно, знал рацион в казённых хозяйских учреждениях.
Актёры поняли о чём он говорит, но смолчали. Откушав сальца, актёры намазали на хлеб толстый слой кабачковой икры и уже собирались есть, когда водитель предложил:
- Давайте, выпьем за наших товарищей, которые продолжают не по своей воле гостить у хозяина и пожелаем им побыстрей откинуться. Он налил по половине стакана каждому, а Михаил намазал хлеб кабачковой икрой и ему.
Они чокнулись и выпили.
«Если так дальше пойдёт, мы ничего полезного для себя не узнаем», - подумал Михаил.
«Очень он напирает на свою принадлежность к преступному миру и нас туда же отнёс. Но с другой стороны, мы в тюрьме побывали, даже в двух тюрьмах побывали. Хотя срока не получали и приговор нам судья не зачитывал. Теперь даже не знаешь, как считать, сидели мы или не сидели», - думал Александр.
Жалко кореша мы не застали, но ничего. Я вижу вы люди тёртые, знаете, как вам быть, - высказался водитель.
- Давайте, сначала поедим. А потом решим наши дела, - предложил Александр и в дополнение к сказанному, зачерпнул тушёнку из банки.
- Понимаю, дела ваши требуют молчания. Если захотите, сами расскажите, - водитель согласился с доводами Александра.
Все трое ели тушёнку и молчали.
- Может, ещё по чуть – чуть? - предложил водитель.
При молчаливом согласии сторон, водитель разлил водку по стаканам.
- За ваш отремонтированный двигатель, за шоферскую удачу! – предложил тост Михаил.
Трапезничающие чокнулись и выпили.
- Мы уже давно сидим за столом, а ещё не познакомились, - отметил парадоксальную ситуацию Александр.
- А ведь точно, я вам не представился, - вспомнил водитель. – Меня Иваном зовут.
- Михаил Михайлович, - представился Михаил, привстав со стула.
- Александр Александрович, - так же привстав со стула, представился Александр.
- Мы приехали в ваш город только сегодня ночью, - объявил время своего и Михаила прибытия в город Александр.
- Ночью только на попутке можно доехать, - заметил Иван.
- Мы на попутке и доехали. Нас подвёз водитель «ЗИЛа». Он транзитом проезжал город и высадил нас здесь, - сообщил Ивану Михаил.
- На сто пятьдесят седьмом? – поинтересовался водитель.
- Да, на сто пятьдесят седьмом, - подтвердил Михаил.
- Хорошая машина. Я на нём водителем был, когда в армии служил, - сообщил Иван. – Проходимость у неё отличная. По раскисшему полю идёт только так.
- Но идет по асфальту очень медленно. Водитель «ЗИЛа» разогнал машину до пятидесяти километров в час. Но говорил, что машина может бежать быстрей, пятьдесят пять километров в час.
- Да, скорость у неё не главное. Проходимость для военной машины важней, - подтвердил Иван.
Разговор на некоторое время замер, и присутствующие продолжили прерванный ненадолго обед.
- Хотел спросить: вы сюда издалека приехали? – не сдержав любопытства, спросил Иван.
Михаил не стал распинаться перед случайным знакомым, он лишь сказал:
- Мы на свадьбе были.
- Родственника выдавали? – поинтересовался Иван.
- Нет, нас пригласили как почётных гостей, - выдал секрет Александр.
- Мы там пробыли не более трех дней, - уточнил время пребывания на свадьбе Михаил.
- Не более четырёх, - поправил его Александр.
- Не более четырёх? – удивился Михаил. – А мне показалось всего три.
- Когда на свадьбе гуляешь, время быстро летит, - поделился своими впечатлениями Иван. – Я как-то у брата двоюродного гулял на свадьбе в его деревне, где родители живут. Так я запомнил только первый день и последний, когда домой собирался. А мне сказали, что я целую неделю на свадьбе был.
- Да, праздная жизнь затягивает и разлагает душу, поселяя туда лень и пренебрежение к чужим бедам, - заметил столь прискорбные факты Михаил.
- От людей вашей профессии странно слышать подобные речи, - высказал своё удивление Иван.
- Почему же? Напротив. Артистам свойственно анализировать поведение людей. Ведь артист прежде всего психолог. Он должен понять другого человека, чтобы правильно сыграть нужный характер, - поделился секретами актёрского мастерства Александр.
- Артист - достойное погоняло. У моего кореша по сравнению с вашим, так просто неприличное. Его гонореей нарекли. Но у них там всё не так, как у нас, - сказал Иван.
- Как я понимаю, вы говорите о тюрьме, намекая на погоняло своего кореша? – спросил Михаил.
- Да, по-моему, это очевидно. Может быть, вы не хотите об этом говорить? – с некоторой долей недовольства, спросил Иван.
- Можно, и о тюрьме поговорить. Но есть темы более интересные и важные, - намекнул Александр на то, что пора сменить тему.
- А я думал вам интересно поговорить со своими. Я тоже лямку тянул у хозяина и через три года откинулся по УДО.
- Поговорить с авторитетным человеком всегда интересно, - не совсем удачно начал Михаил, поскольку могло показаться, будто он причислил водителя к воровским авторитетам. – Но мы хотели бы узнать всё необходимое для осуществления будущих дел, а не возвращаться в прошлое. А что касается пребывания в санатории, то скрывать не будем, мы там побывали два раза.
Михаил сказал правду, но правда, правде рознь. Он не собирался рассказывать, что они попали в каждую из тюрем совсем не по приговору, а по милицейскому беспределу.
- Я тоже не в авторитете, но тогда мы и вовсе свои люди, - обрадовал актёров Иван. – Раз мы о старом закончили, можно поговорить о будущих делах.
- О делах, которые у прокурора и о делишках, которые у нас простых артистов, пока говорить не будем, - издалека начал Михаил, но водитель его перебил: - Понимаю, о делишкам тоже не будем, чтобы они не переросли в дела.
- Вот именно, - перехватил инициативу Михаил. – Нас интересует вот что…
- Михаил ненадолго замолчал, не находя нужных слов, которые могли бы обрисовать проблему.
Александру пришлось взять непростую миссию на себя.
- Один наш знакомый подрабатывает тем, что ходит по квартирам и играет спектакли. Он скорешился с местным актёром, которого жители знали по ролям в театре. Актёра приглашали играть спектакли для детей и для взрослых на вечеринках. Знакомый ходил с ним как помощник. Вот и мы хотели делать что-то наподобие.
- То есть вы хотите найти актёра и с ним ходить по квартирам? – переспросил водитель, не совсем поняв, что от него хотят.
- Мы артисты, то бишь сами актёры. Но нам нужны рекомендации, чтобы получить заказ на спектакль на дому, - пояснил суть дела Александр.
- Городишка наш маленький. Многие друг друга знают, и тут одними рекомендациями не обойдёшься, - огорчил актёров водитель.
- Очень такое может быть. Вам видней, - заметил Михаил.
- Лично я вам в этом деле не помощник. Многие знают о моей ходке к хозяину и не доверяют. Неважно за что ты чалился, раз в тюрьме побывал, значит доверять тебе нельзя. Вам надо кого-нибудь другого подыскать.
- Может быть, вы нам такого человека посоветуете? Помимо доверия к нему жителей города, он должен знать состоятельных людей, которые могут позволить себе нанять актёров для себя или своих детей.
- Я смотрю, вы соображаете, что к чему. Но у нас город маленький и вас могут очень быстро вычислить. Если, конечно, у вас нет какой-нибудь особой хитрости, чтобы со следа сбить.
- Ты зришь в самую точку. Но мы как раз и хотим, чтобы нас вычислили, тогда заказов на нас будет много. А насчёт хитрости, так жизнь учит, что вежливость и честность - самые лучшие алиби.
- Вы говорите как прокурор или адвокат. Чувствуется класс. Это не наша рвань, гопники, ети их мать. С вами можно иметь дело. Жалко, что я не в теме. Но я дал слово супруге не ввязываться. А если я обещал чего – могила, - объяснил свою позицию водитель.
- Людей с твёрдым словом не так уж много. Уважаю таких, - похвалил Михаил. – Но кого-нибудь нам подогнать сможешь?
- Это по заявленной теме? – уточнил водитель.
- По ней самой, другой пока не придумали, - ответил Михаил.
- Надо подумать. А пока, давайте, выпьем, - предложил водитель.
Он разлил водку по стаканам, единомышленники чокнулись и выпили.
Пауза для потребления закуски затянулась, но актёры не торопили водителя в его попытках придумать ответ на поставленный вопрос. Когда все купленное было съедено и выпито, водитель сказал:
- Есть у меня нужный вам человек. Но его придётся подождать. Он на работу выйдет только завтра. Сегодня у него отгул.
- И что это за человек? – попросил поподробнее рассказать о нём Александр.
- Он у нас на складе работает, выдаёт слесарям запчасти и инструмент, - сообщил водитель.
- Заведующий складом что ли? – догадался Михаил. -
- Вроде того, но не кладовщик и не заведующий. Хитро как-то у нас его должность определена. Надо думать, что эта нация не пропадёт, поскольку они друг друга во всём поддерживают, - объяснил водитель, но актёры этими объяснениями не удовлетворились.
- В чём проблемы? Говори уж всё как есть, - Александру не терпелось услышать полную информацию о кандидате в помощники.
- Он неплохой парень. Частенько нас выручает. Но за всё берёт с нас деньги, ничего даром не делает. А по национальности он еврей, - сообщил водитель.
- За всё деньги берёт и к тому же еврей, - повторил Александр. – Хороший, видно, он человек, раз ты его нам рекомендуешь.
- Я его только по работе знаю. Но у него много родни и знакомых в городе. Другого такого у нас на автобазе не сыскать. А то, что он деньги любит, так это вам на руку. Если ему посулить процент с ваших заработков, он может согласиться вам клиентов подыскивать.
- А точно ты его уговорить сможешь? – высказал обеспокоенность Александр.
- Другого кадра у меня для вас нет. Он мужик хитрый, если увидит для себя выгоду, непременно клюнет.
- Хорошо. Как и когда мы узнаем о результатах вашего с ним разговора? – спросил Михаил.
- Завтра я в утро. В два часа я закончу смену, так что к двум, или к половине третьего можно сюда подгребать. Другого предложить пока не могу.
- Ещё у нас есть один вопрос к тебе, - напряг слуг водителя новым вопросом Михаил. – Где у вас в городе можно устроиться на ночлег, чтобы недорого было и надёжно?
- Можно у моей тётки. У неё свой дом, - предложил водитель.
- Можно и у тётки, если это для тебя и для неё необременительно, - согласился на предложенный вариант Михаил.
- Но она за городом в посёлке живёт. Туда наш автобусный маршрут проходит. Так что добраться до города не будет проблем.
- Если за городом, проблемы могут появиться. Скорее всего, вечером, после рабочего дня, будем давать представления, и возвращаться придётся поздно. А будут ли ещё ходить автобусы? – озадачился вопросом Михаил.
- Должны ходить допоздна. В посёлках у нас производство находится. А рабочим после смены до дому добраться надо. Многие сейчас в городе живут и на автобусах добираются домой. Здесь у нас строго.
- Ладно, пусть будет к тётке. Она с кем в доме живёт? – поинтересовался Александр.
- Она одинокая. Дети разъехались, а муж давно умер. Никто вам мешать не будет.
- Ты с нами поедешь или дашь нам адрес и маляву напишешь тётке? – используя тюремный сленг, чтобы не выйти из роли бывалого, спросил Александр.
- Если возьмёте ещё бутылёк, то могу и сам вас доставить, - намекнул водитель Иван.
- Для такого дела возьмём непременно, - пообещал Александр. На самом деле ни ему, ни Михаилу выпивать не хотелось. Они достаточно выпили за последние дни, и накопившаяся усталость от бесконечных переездов давала о себе знать слипающимися глазами и налившейся тяжестью тела.
- Сейчас я перед начальством немного, в пределах часа подефилирую, и можно будет трогать в дорогу, - доложил о планах на ближайшие часы водитель.
- А нам где тебя ждать? – задал совсем не праздный вопрос Михаил.
- Хотите, у выхода из автобазы меня подождите, а хотите, где-нибудь здесь перекантуйтесь, - предложил варианты времяпрепровождения водитель.
- Мы лучше на автобазе подождём. По старой памяти пусти нас в автобус. Мы немного подремлем на сидениях. Почитай сутки уже на ногах, спать очень хочется. А как освободишься, зайдёшь за нами. Выйдем с территории автобазы, зайдём в магазин и сразу к твоей тётушке на постой пойдём устраиваться.
- Хорошо, пусть будет по-вашему, - согласился водитель.
Они допили водку, доели всё съестное на столе и, запив компотом, отправились к автобусу. К счастью, никто из начальства по пути не попался, и они благополучно устроились в салоне.
- Лучше чтобы вас никто не видел в автобусе, - уходя, напутствовал водитель.
- Мы ляжем на сидение и поспим. Так что никто не заподозрит присутствия посторонних, - ответил Михаил. – Ты только не забудь о своём обещании. Мы будем ждать.
Водитель ушёл, оставив актёров одних в автобусе.
- Не обманет? – подал голос Михаил.
Александр уже прилёг на сидение и, поэтому, отвечал лёжа:
- Какай ему резон нас обманывать? Наоборот, придти к нам снова у него сплошная выгода.
- И что же он выгадывает? Тем более он уже неплохо выгадал: поел, попил за наш счёт.
- А может, ещё и вечер неплохо провести. Мы ему водочки поставим и закуски купим. А если его тётка нам картошечки жареной приготовит, так будет просто замечательно.
- Размечтался, картошечки тебе. Отвёз бы нас до места, и то хорошо было бы. Ужас как хочется лечь на мягкую кроватку и ноги вытянуть.
- Я и сам не против выспаться. Есть у меня подозрения: завтрашний день будет у нас непростым.
- В смысле?
- В этом самом смысле и будет непростым. Нам завтра с его знакомым встречаться и нужно выглядеть очень убедительными.
- Лично я предпочитаю убедительным быть. Но ты к месту сказал о том, что нам следует привести себя в порядок.
- Быть или выглядеть, не всё ли равно? Самое главное уговорить его.
- Не могу с тобой не согласиться: уговорить нам надо его непременно. Деньги у нас заканчиваются, а больше перспектив на заработки у нас нет. Нам ещё вот что нужно: бритвы безопасные купить, у нас закончились, и кипятильничек на полкиловатта.
- Кипятильник - вещь необходимая, без неё в дороге чаю не попьёшь. Заварки тоже надо купить.
- Купим всё непременно. Только было бы в магазине всё, что нам нужно.
- Этот товар в городе должен быть.
- Насчёт бритв я не уверен. Те, которыми один раз и тот намучаешься бриться, есть всегда. А те, что бреют целый месяц, наищешься.
- Хватил сильно. Целый месяц опасная бритва не сдюжит.
- Ты забыл об Иранских бритвах. Нам как-то подарили целых две пачки и пол года брились ими.
- Мечтать не вредно. Здесь хоть какие-нибудь найти и то дело. У нас ведь никаких нет.
- Давай, поспим. Когда он за нами придёт, тогда и будем думать.
Оба актёра расположились на сиденьях и скоро задремали.
- Просыпайтесь, сейчас пойдём на выход, - предупредил вернувшийся за актёрами водитель.
- Уже надо идти? – спросил Михаил, которому показалось мгновением время проведённое на мягком диване.
- Да, я освободился, и сейчас поедем устраивать вас на постой, - водитель подтвердил догадку Михаила.
- Нам нужно будет в магазин заглянуть, сделать необходимые покупки, - предупредил Александр. Голос водителя разбудил и его. Он принял горизонтальное положение и потянулся.
- Это непременно, - подтвердил своё согласие водитель.
- Раз так, пошли, мы готовы, - дал добро Михаил.
- Пошли, - подтвердил правильность выбора водитель.
- Нам придётся в дырку в заборе лезть, - напомнил о проблеме Александр.
- Можете со мной выйти. Охранник внимательно смотрит на тех, кто входит и кто выезжает. А на тех, кто на своих двоих выходит с автобазы, он внимания не обращает, - поделился своими наблюдениями водитель.
- Мы с сумками выходить будем. В этом случае он обязан в наши сумки заглянуть. И наверняка спросит у нас кто мы такие? – Михаил отказался от предложения выйти через проходную.
- Хорошо, можете вылезти через дырку, только смотрите, чтобы вас не захомутали. Иногда мимо нашего забора менты проезжают в надежде кого-нибудь загробастать для выполнения плана поимки подозрительных личностей, - предупредил водитель.
- И часто менты отлавливают этих самых подозрительных личностей? – спросил Александр.
- Из наших, никого не поймали. Но других ловят. А если в их руки попадёшь, то они крутить тебя будут, пока не возьмёшь на себя пару, тройку нераскрытых дел, - предупредил водитель.
- Мы это и сами хорошо знаем. Но если человек не хочет, он не возьмёт на себя ничего, - объяснил своё видение проблемы Михаил.
- Когда на кону твоя жизнь в противовес твоей же свободе, многие выбирают потерю свободы, чтобы сохранить жизнь. Менты умеют уговаривать, будьте уверены, - стращал водитель.
- О ментовском беспределе мы знаем не понаслышке. Надеюсь, нам в ближайшее время это не грозит, - закончил на оптимистической ноте Михаил.
- Ладно, пошли. Время идёт и нам уже пора двигаться на выход, - дал последнее указание водитель. – Встретимся у проходной.
Водитель направился к проходной, актёры же прошли через ангар, и вышли к дырке в заборе.
- Держи сумку, я выгляну, - сказал Михаил, передавая сумку Александру.
Он сдвинул доску забора и тут же отпрянул.
- Что случилось? – спросил Александр, удивившись непоследовательностью действий Михаила.
- Как раз ментовская машина проезжала. Вылези мы минутой раньше и нас тут же сгробастали бы, - сообщил пренеприятную новость Михаил.
- А они не вернуться? – вопреки логике, спросил Александр.
Я этого знать не могу. Если они заметили нас, то могут и вернуться.
- Может, подождём? Им на машине проехать вокруг автобусного парка дело нескольких минут.
- Давай, подождём. Водитель без нас к тётке не поедет. Нас дожидаться будет.
Оба замерли, прислушиваясь к звукам с той стороны забора.
Михаил снова потянулся к доске в заборе, как звук работающего двигателя остановил руку на полпути. Лишь когда звук стал удаляться, он отодвинул доску и выглянул в дырку в заборе.
- Не зря ждали. Менты пошли на второй круг, - повернув голову к Александру, сообщил он.
- Надеюсь, третьего круга не будет, - высказался Александр.
- Нам только и остаётся что надеяться. Или подождём?
- Давай, выходить. У нас ничего подозрительного в сумках нет, там только вещи. Паспорта в порядке, боятся нам нечего. Пошли.
Михаил вылез в прореху забора, принял сумки. Александр высунул голову на улицу и посмотрел по сторонам. Лишь потом вылез на улицу.
- Пошли быстрей, - поторопил он.
Двое актёров быстрым шагом направились в сторону проходной. Водитель ждал неподалёку от въезда на автобазу.
- Долго вы шли, - выговорил он актёрам.
Мимо них проехал милицейский автомобиль, собираясь ещё раз объехать вокруг территории автобазы.
- Как мы удачно вышли. Чуть раньше или чуть позже вышли бы, уже сидели бы в ментовской машине, - к месту заметил Михаил.
- Вы из-за них задержались? – спросил водитель.
- Предупрежден, значит, вооружён, - повторил известную поговорку Михаил. – Мы ждали пока менты уедут. И чуть было не ошиблись. Только быстрые ноги помогли нам вовремя смыться.
- Вас могли замести лишь в момент выхода из автобазы через дырку в заборе. А так вы просто пешеходы, - сообщил им водитель вполне тривиальный факт.
- Кажется, вы сами пострадали от ментов, - напомнил Александр. – Так что знаете их методы и рисковать тут не нужно.
- Ладно, пошли на остановку. Ехать пора, - поторопил водитель.
- Пошли, - согласился Михаил. – Но сначала зайдём в магазин. Нам надо купить лезвии, кипятильник, водочки и съестное.
- В одном магазине всё это не купишь. Придётся немного походить по городу, - сообщил водитель и первым тронулся в путь.
Целый час у единомышленников ушёл на поиск и покупку всего необходимого.
И по прошествию этого часа они стояли на остановке в ожидании автобуса.
Полчаса ожиданий ни к чему не привели, автобус пока не появился.
- Что-то долго не появляется, - заметил водитель. – Раньше такого не было.
- Это потому что вы сами за рулём сидели, а не в салоне в кресле пассажира, - заметил Александр.
- Бывали иногда задержки по причине поломки автобуса, но тогда на маршрут выпускали другой, исправный автобус, - сообщил водитель.
- Пассажиру от этого не легче, - парировал Михаил.
Разговор прервал автобус, который присев на перегруженные рессоры, и немного накренившись на правую сторону, подъезжал к остановке.
- Подождём следующий. Сюда нам не влезть, - предположил водитель.
- Ну, уж нет! Давайте загружаться, - сказал Михаил. – Другого может вообще не быть. А пешком топать лично я не хочу.
Он первым полез в переполненный автобус. Следом полез Александр. Последним влез водитель-Иван, не совсем вписавшись в автобусный салон, оставив свою филейную часть на улице. Водитель автобуса несколько раз безуспешно пытался закрыть двери салона и после последней попытки по громкой связи попросил:
- Освободите двери, иначе автобус дальше не пойдёт.
Пассажиры постарались втянуть животы, и водитель-Иван полностью влез в набитое до предела людьми пространство автобуса. Автобус тронулся в путь, останавливаясь по ходу следования на всех обозначенных разметкой остановках городского транспорта. Каждый раз возникали проблемы с закрытием двери, и когда автобус выехал за город, прошло немало времени от момента посадки троих пассажиров, направляющихся к тётушке водителя-Ивана. По пути следования автобуса число пассажиров значительно поредело. Пассажиры высаживались на каждой остановке, и скоро в салоне автобуса остались лишь три компаньона.
- Приехали, - сообщил водитель.
Все трое вышли из светлого и не очень тёплого салона автобуса в тёмную, холодную ночь.
- Ничего невидно. Экономят здесь что ли на освещении? – проворчал Михаил.
- Это же посёлок, а не город. В городе и то не везде улицы освещены. У магазина фонарь зажигают, чтобы люди видели, куда им идти. Но еще рано. Осень, темнеет рано. Часа через два его включат, - объяснил местные правила водитель.
- Вы обещали отвести нас к своей тётушке, - напомнил Александр.
- Мы туда и идём, - подтвердил свои намерения водитель.
Они прошли по обочине дороги немного вперёд.
- Кажется здесь, - тихо произнёс водитель, чем немало удивил актёров.
- Вы не уверены, что здесь живёт ваша тётка? – не сдержав удивления, спросил Александр.
- Я в темноте к ней никогда не приезжал. И, честно говоря, не так часто я у неё бывал, - ещё больше огорчил актёров водитель.
- Раз приехали, пошли к тётке. Не поворачивать же в самом деле обратно, - принял решение Александр.
- Пошли, я не против, - сказал водитель и первым шагнул по направлению к калитке в заборе.
«Он меня удивляет всё больше и больше. Теперь я уже не уверен в обещании завтра предоставить нам компаньона», - подумал Михаил.
Водитель миновал полисадник и подошёл к двери бревенчатого дома. Он постучал в дверь и громко произнёс:
- Тётя Нюра! Открывай, свои.
К двери долго не подходили. Водитель снова постучал в дверь.
- Что-то не открывает. Ушла, наверное, куда-нибудь, - сделал вывод водитель.
- Или спит, или ушла. Свет в окнах не горит, - сообщил Михаил, поскольку стоял в некотором отдалении от дома и видел, что в доме света нет.
- Стучи ещё. Если спит, нужно разбудить, - посоветовал Александр.
Не успел водитель и пару раз стукнуть, как сзади раздался голос:
- Что вам нужно, молодые люди?
- Тётя Нюра! Мы к тебе, - повернувшись на голос, откликнулся водитель.
- Иван, ты? – узнав голос, спросила тётя Нюра.
- Я, постояльцев к тебе привёз. Возьмёшь? – сообщил водитель.
- Хорошие люди? – и, не дождавшись ответа, сказала:
- Если хорошие, возьму.
- Конечно, хорошие. Мы к тебе с гостинцами: водочки привезли, консервов, хлеба, в общем всего, что надо, – похвалился водитель.
Хозяйка отперла дверь и первой вошла в дом. Следом вошли Михаил и Александр. Водитель переступил порог дома последним. Хозяйка включила свет и тусклая люстра осветила убогую обстановку совсем незажиточной деревенской избы.
- Вы надолго к нам? – первым делом спросила хозяйка.
- На несколько дней думаем в городе задержаться, - ответил хозяйке Михаил не очень уверенным голосом, словно сам его обладатель сомневался: а не зря ли мы сюда приехали?
- Я только на неделю вас поселю, - сообщила хозяйка, ничем не обосновывая оговорённый срок.
- Почему именно на неделю? – вступил в разговор водитель. – Я думал, у тебя апартаменты всё время свободны.
- Я неправильно выразилась. Я поселю твоих знакомых с условием оплаты ими за целую неделю проживания, - объяснила она.
- Сколько у вас стоит день проживания? - спросил Александр.
- Не дорого, рубль в день, - ответила хозяйка.
- Значит за семь дней нужно заплатить четырнадцать рублей, - вслух подсчитал сумму Михаил.
- По семь рублей с каждого, - уточнила хозяйка. – Если вас двое, получается четырнадцать.
- Ну что ж, нас это устраивает. Если всё сложится, как мы предполагаем, то пробудем у вас дольше недели. На большее время приютите?
- На большее чем что? – не поняла вопроса хозяйка.
- Сейчас точно сказать не сможем. Ну, скажем, на две недели? – предложил вариант Александр.
- Тогда вам нужно оплатить сразу за две недели проживания, - выдвинула новые условия хозяйка.
- Тётя Нюра! Они ещё сами не знают. Завтра мы вам можем сказать точней, - вмешался в разговор водитель.
- Тогда оплачивайте за неделю проживания, - сообщила о своём решении хозяйка.
- Вот и договорились! – воскликнул водитель, недовольный стол длительным вступлением и с нетерпением ожидающий ужина. – А теперь тётя Нюра, пожарьте нам картошечки. У вас картошка получается просто объедение. А мы пока хлебушек порежем и консервы откроем. Вы с нами выпьете?
- Пятьдесят граммов выпью, - согласилась скрасить собственной персоной застолье тётя Нюра.
- Ну, иди, тётя Нюра, картошечки нам сделай, - ещё раз напомнил об ужине водитель.
- С лучком и на сале? – уточнила рецепт тётя Нюра.
- С лучком и на сале, - водитель подтвердил правильный ход мыслей хозяйки, - Нам рюмочки и тарелки под консервы принеси.
- Пойдём со мной на кухню, и возьмёшь что нужно, - предложила тётя Нюра.
Водитель и хозяйка ушли, оставив двоих актёров стоящими в комнате, которая очевидно была гостиной и столовой, в зависимости от обстоятельств.
«Хоть бы сесть предложили», - подумал Александр.
- Давай, сядем что ли. В ногах правды нет, - предложил сам Михаил.
Он отодвинул придвинутый к столу стул и сел. Александру пришлось сесть на стул, стоящий у стены, поскольку другого стула в комнате не было.
Они стали ждать возвращения водителя Ивана. Ждать им пришлось долго.
- Помог картошку почистить, - сообщил он, и поставил на стол тарелки с ложками и вилками, лежащими на них.
- Здесь только два стула, - сообщил о проблеме Михаил.
- Тётя Нюра! Где стулья можно взять? – громко спросил водитель.
- В комнате возьми, что слева, ответили хозяйка под аккомпанемент шкварчащей картошки.
- А рюмочки ты хотел принести, - напомнил об упущении Александр.
- Картошка пожарится, тогда и попросим у тёти Нюры рюмки, - сообщил о своих планах водитель.
- Так вы говорите, что завтра нам надо будет подъехать к проходной в районе двух часов? – наполнил о деле Михаил.
- Лучше заходите на территорию автобазы через известную вам прореху в заборе, - ответил водитель. – И, давайте, уже говорить друг другу ты. Мы ведь все кореша, раз гостили в санаториях нашего гостеприимного хозяина.
- Очень своевременное замечание. И, правда, нужно быть проще, и на жизнь смотреть шире, - подал голос Александр.
- Вы мне объясните, какие представления вы собираетесь устраивать? Мне завтра надо будет человека уламывать, так что лучше мне самому знать подробности, - обосновал свой вопрос водитель.
- Мы собираемся играть спектакли на дому заказчика, - начал объяснять Михаил и, узрев на лице водителя тень непонимания, принялся пояснять. – Нам заказывают придти домой, и развлечь присутствующих дома зрителей интересным спектаклем. Вот мы приходим и играем этот самым спектакль.
- Я не понял, откуда дома появятся зрители? - задал вопрос водитель. И по тому, как он его задал, стало понятно: он не понял сути.
- Любой, кто смотрит спектакль, является зрителем, - принялся объяснять Александр. – А где играется спектакль, на сцене в театре или дома перед праздничным столом - это уже детали.
- Так вы будете играть перед праздничным столом, то есть развлекать гостей как телевизор? – водитель объяснил по-своему, насколько он правильно понял тему.
- Не обязательно перед праздничным столом. Домочадцы и их гости могут просто сидеть на диване, на стульях, вообще на чём угодно сидеть и смотреть спектакль, который сыграем мы. То есть я и мой кореш, - дополнил объяснения Михаил, напоследок использовав приемлемую для выпускника тюремных академий терминологию. – Ведь по сути сам спектакль в какой-то мере и есть праздник. Я имею в виду состояние души настоящего театрала.
- В принципе, здесь не надо говорить о частностях. Я подразумеваю твой разговор с нашим будущим импресарио, - Александр попытался упростить объяснение, сделанное Михаилом, но только ещё больше усугубил непонятки.
- С каким ещё импресарио? – удивился водитель. – Нет у нас на базе никакого импресарио.
- Когда вы будете говорить со своим знакомым, - снова взялся за дело Михаил, -
скажите ему, что мы можем играть спектакль перед детьми и перед взрослыми. А где мы будем играть: на квартире ли, в детском саду ли, в клубе или ещё где, не имеет значения. Где он договориться сыграть, там и сыграем.
- Тогда мне нужно знать что вы собираетесь играть? – задал вопрос водитель, из которого следовало: он наконец понял, что от него хотят.
- Репертуар у нас широкий. Лучше не будем играть в испорченный телефон, а погорим об этом при личной встрече с вашим знакомым. Так устроит? – спросил Александр.
- Хорошо, пусть будет по-вашему, - согласился водитель.
– Что-то тётя Нюра со своей картошкой задерживается, - вспомнил он о насущный проблемах.
- Тётя Нюра, словно услышав слова водителя Ивана, появилась в комнате со сковородкой в руках. Она поставила на стол подставку и уже на неё водрузила сковородку.
- Стул мне не догадались поставить, - выговорила она.
К кому она обращалась: к водителю Ивану, или ко всем сразу, понять было невозможно.
- Из комнаты, из которой вы велели стулья взять, больше стульев не было, - ответил Иван.
- Ладно, сама принесу, - проворчала тётя Нюра, и направилась в другую комнату за стулом.
- Нехорошо получилось, после такого начинаешь чувствовать себя неловко, - высказался Михаил.
- Ну, упустили, виноваты. Что же теперь нас казнить за это? – вопрошал водитель так, будто находился на комсомольском собрании в ячейке автопарка.
- Казнить, конечно, не казнят. Но выпроводить могут, - высказал предположение Александр и тяжело вздохнул.
- Не нужно так обречёно. Моя тётушка не из таких. Мировая у меня тётушка, - нарочито громко, чтобы она услышала, произнёс водитель.
Тётя Нюра, держа стул перед собой, вернулась в комнату.
- Тётя Нюра! Рюмочки нам не дадите? – напомнил об упущении водитель.
- Возьми сам, знаешь ведь, где лежат, - разрешила она.
- Как можно было без вашего разрешения? – подлизывался водитель.
- Доставай уж, балабол. Гости, небось, заждались, когда можно будет принять для согрева. И мне пятьдесят граммов не забудь налить, - сказала Тётя.
- Нальём. Непременно нальём, - обещал водитель.
- Ну, со свиданьицем! – с некоторой задержкой, позволившей достать рюмки и разлить водку, сказал он.
Все чокнулись и принялись за жареную картошку, черпая её прямо из сковородки. Немного отъев, водитель снова принялся разливать по рюмкам.
- Тётя Нюра, вам наливать? – зная, что она не откажется, для приличия спросил водитель.
- Сосем немножко за компанию, - согласилась тётя Нюра.
- Чтобы не забыть, - воспользовавшись перерывом в питье и потреблении горячительного, Михаил достал из кармана деньги, и отслюнявил четырнадцать рублей.
- Вот, как договаривались за недельный постой, четырнадцать рублей, - прокомментировал он и положил перед хозяйкой деньги.
Хозяйка ничего не ответила. Лишь взяла деньги и положила их в кармашек фартука, в котором вышла из кухни и села за стол.
- За успех вашего дела! – произнёс водитель.
Все чокнулись и выпили. Вилкой водитель достал из банки парочку килек и положил на кусок чёрного хлеба, который тут же отправил в рот.
Остальные продолжили потребление жареной картошки.
- Вы к нам в командировку или по торговым делам? – не совладав с приступом любопытства, спросила хозяйка.
Актёры не спешили отвечать. Они ещё пару раз черпанули вилкой и, прожевав, Михаил начал объяснения.
- Ни то и ни это. Мы сами по себе, - ответ прозвучал вполне корректно, только он ничего не объяснял, ни на толику не удовлетворив любопытство хозяйки.
- Вы, наверное, уже на пенсии, правильно я угадала? – высказала предположение хозяйка.
- Мы старо выглядим, потому что жизнь у нас непростая. Актёры мы, а при этой профессии требуется много путешествовать, - попытался объяснить трудность актёрской судьба Александр.
- У моей знакомой дочка в театре бухгалтером служит. Они тоже на лето уезжают в театр другого города, - хозяйка похвалилась своими знакомствами в среде служителей Мельпомены.
- Тот, кто в театре служит, у них всё так, как вы сказали. У нас же театр антрепризы. То есть договорились мы спектакль сыграть в вашем городе, значит едем в ваш город. В другом городе договорились, едем в другой город. И так всю жизнь, - Михаил объяснил отличие в их собственной службе от службы в театре.
- Это вы так всю жизнь и ездите? – удивилась хозяйка, которая сама позволяла себе лишь однодневные путешествия в ближайший город за покупками.
- Так и ездим. Судьба наша такая. Да мы уже привыкли и другой жизни себе не представляем, - сознался в пристрастиях Александр.
- А в нашем городе вы будете в клубе играть? – поинтересовалась тётя Нюра.
- Пока не знаем. Ещё ни с кем из администрации не встречались по этому вопросу, - соврав лишь наполовину, ответил Михаил.
- Если хотите в нашем клубе, так там надо стулья выносить и сцену сколотить. Там молодёжь танцульки устраивает, и кино иногда крутят, - предложила известный ей вариант тётя Нюра. – А для этого сцена не нужна. Можно и без сцены вам сыграть, да не все вас увидят, друг дружке будут головами видимость закрывать.
- Спасибо за подсказку. Будем иметь в виду, - поблагодарил Александр.
- Ну, давайте, ещё по чуть-чуть, да мне пора домой двигать. Завтра рано вставать на смену, - прервал разговор, водитель.
Он разлил всем остатки водки и, взяв стакан, произнёс тост:
- За успехи!
Зажевав килечкой с хлебом, водитель стал прощаться.
- Тётя Нюра, до завтра. Точно не обещаю, но могу и приехать, - сказал он тёте Нюре, актёрам же напомнил:
– Вы завтра подгребайте, как договорились. Ну, бывайте.
Попрощавшись, он вышел на тёмную улицу. Ему ещё предстояло дождаться автобуса и доехать до города.
- Чай пить будете? – едва племянник покинул избу, спросила хозяйка.
- Хорошо бы чайку выпить, - дал согласие Михаил.
- Сейчас чайничек поставлю, да чай заварю, - обещала хозяйка и ушла на кухню.
- Чаю попьём и спать. У меня глаза просто слипаются, - сознался Александр.
- Я тоже жду, не дождусь, свидания с подушкой, - поддержал коллегу Михаил.
Хозяйки не было почти полчаса. Актёры успели попробовать кильку в томатном соусе, которую в прежние дореволюционные времена называли анчоус.
- Раньше на столах ресторанов её подавали как деликатес. А сейчас все наши магазины изобилуют этим самым деликатесом, - Михаил прокомментировал собственные размышления о кулинарных пристрастиях гурманов в прежние времена.
- Ничего здесь удивительного нет. Раньше стерлядь в реках ловили, икорку красную, да чёрную за еду не считали и простолюдины её с малюсеньким кусочком хлеба по полкило за раз трескали. А сейчас не сыщешь её нигде в обычных магазинах. Только у слуг народа в спец пайке, которые спец магазины им выдают, - к месту заметил Александр.
- Тогда был дефицит хлеба, поскольку частые неурожаи случались. Поэтому хлеб был в цене. Зато рыбы, дичи водилось много. А сейчас хлеб растят все существующие у нас колхозы. А реки загадили и отравили. Обмелели они от вырубки лесов. Слава Богу, с хлебом у нас редко бывают проколы, - высказал свою точку зрения Михаил.
- Я помню времена, в наши же послевоенные дни, когда в магазинах крабы, икра и осетры продавались. Да не очень-то их народ брал. Денег у людей было мало. Вот и покупали они что подешевле. Я до сих пор помню запах жарящейся камбалы. Мать её часто жарила, поскольку камбала была чуть ли не самой дешёвой рыбой. Кстати, неплохая рыба – камбала. Лично я и сейчас с удовольствием её бы навернул. Вкусной она мне казалось тогда и сейчас я своих вкусов придерживаюсь, - разговорился Александр.
- У тебя прямо целая философия по поводу продуктов на прилавках наших магазинов выстроена, - подначил Михаил.
- Не только у меня. Многие со мной согласились бы, по крайне мере я на это надеюсь.
- Ты о еде заговорил, и мне опять есть захотелось, - сознался Михаил.
- Картошка на сковороде осталась, и в консервных банках и половину не отъели.
- Неудобно без хозяйки, - проявил невиданную скромность Михаил.
- Она ушла из-за стола. Значит можно доедать без неё. Сам посуди, кабы она есть хотела, то не ушла бы.
- Железная у тебя логика. Тогда приступим.
- Приступим, - согласился Александр.
Они немного поели. Их всплеск голода был подавлен за несколько минут неспешной трапезы.
- У меня к чаю ничего нет, - едва войдя в комнату, сообщила хозяйка. – Только сахар.
- Мы даже сахар не будем. Сладкое в нашем возрасте есть вредно. Мы любим чай пить без сахара. Когда чувствуешь голод, тогда и с сахаром пьём. А сейчас мы наелись хорошо. Завтра, если у нас всё сладится с антрепризой, отметим начало нашего гастрольного тура тортиком, - обосновал свой отказ от сахара Михаил.
- Вы тоже сахар не будете? – поинтересовался у Александра хозяйка.
- В этом вопросе я со своим товарищем солидарен, - подтвердил свой отказ Александр.
Хозяйка налила чай и вся компания принялась чаёвничать.
- Вы ещё чай пить будете? – спросила хозяйка, когда новые постояльцы выпили первый стакан.
- Ещё по стаканчику выпьем, - дал ответ Михаил.
Со вторым стаканом оба постояльца расправились намного быстрей.
- Ещё чай будете пить? – спросила хозяйка, руководствуясь правилам гостеприимства, лишь только стаканы постояльцев опустели.
- Спасибо за угощение. Напились, наелись от души, - поблагодарил Александр. – Мы бы хотели отдохнуть. Но сначала хотим сходить проветриться. Не скажите, где у вас что находится?
- Выходите вон в эту дверь. У нас удобства во дворе. Здесь же до строительства посёлка была деревня и этот дом деревенским, ещё моим отцом построенный, - сообщила хозяйка, всё ещё повернувшись в пол оборота к нужной двери. Лишь ответив постояльцам, она приняла первоначальное положение – лицом к столу.
Оба актёра встали и незамедлительно отправились в указанном направлении, поскольку давно имели намерения отправиться именно туда.
Они вышли в дверь, оказавшись на помосте, который заканчивался ступенями, ведущими к жующим сено корове и двум овцам.
- И где же всё обещанное? – остановившись на мостке, вполголоса спросил Александр.
- Я знаю где. Всё здесь, сзади нас, - сказал Михаил.
Он вышел из помещения вторым. Ему было сподручно оказаться в нужном заведении первым, так как дверь находилась за его спиной. Чем он незамедлительно воспользовался.
- Давненько мы с тобой в настоящих деревенских избах с пристроенным к ним скотным двором не ночевали. Забываться всё стало. Стареем, - вторым посетив означенное заведение, бухтел себе под нос Александр.
Михаил подождал товарища, и они вместе вернулись в избу.
- Вам вот в той комнате постелено. Можете укладываться спать. Сама я рано ложусь и рано встаю. Животным нужно есть по расписанию и тут уж ничего не попишешь. Такая наша доля крестьянская, - начала объяснения хозяйка, и напоследок спросила:
- Вас будить надо или сами проснётесь?
- Мы часов в двенадцать в город поедем. Хотим выспаться за все бессонные ночи, - ответил Александр. – Но часиков в десять точно встанем.
- Я давно на пенсии и на работу не хожу. Как встанете, я вам чай приготовлю, - обещала хозяйка.
- Это было бы очень здорово. Мы пошли на боковую. Спокойной ночи! - пожелал хозяйке Михаил.
- Спокойной ночи! - вторил ему Александр.
Оба постояльца удалились в комнату.
Старый, видавший виды диван и такая же допотопная кровать с провисающей панцирной сеткой, были застелены свежим бельём. Актёры давненько не спали на таком. Они быстро разделись и залезли под ватные одеяла. Не прошло и минуты, как сон накрыл их с головой.
«Интересно, который сейчас час»? – задался вопросом Михаил, едва открыв глаза.
Сквозь занавеску пробивался неяркий свет пасмурного осеннего дня.
Михаил взглянул на часы, убедившись, что уже поздно. Стрелки часов подходили к десятичасовой отметке.
«Ну, мы и придавили сегодня»! – подумал он и сел на кровати.
Александр, устроившийся на ночлег на диване, продолжал спать.
«Надо вставать, - решил Михаил. – Не то разоспишься и проспишь час встречи».
Он не без усилия встал и стал одеваться.
Алёксандра решил пока не будить.
«Пусть поспит, пока возможность есть», - решил он.
Лишь одевшись, он громко произнёс:
- Александр! Уже десять часов. Я встаю, а ты как знаешь.
- Я тоже проснулся. Не хотел тебя будить, - сообщил Александр и сел на диван.
- Ты выспался? – задал вопрос Михаил.
- И да, и нет, - сообщил парадоксальный факт Александр. – Вроде уже выспался. Но я бы поел и ещё завалился спать. Усталость накопилась и её одним проведённым в кровати сном не утолишь. Нужна такая неделя, а то и две.
- Пока спали на улице в стогу, всё было нормально. А тут одну ночь в тёплой избе, да на чистых простынях поспали и сразу разомлели. Нам расслабляться нельзя. У нас деньги заканчиваются, - напоследок напомнил о неприятном факте Михаил.
- Здесь ты прав, но против естества не попрёшь. Мы с тобой два старых усталых актёра и этим всё сказано.
- Прямо вставай и дуй в дом престарелых. Так выходит из твоих заявлений.
- Нас туда не примут. Нужно направление в дом престарелых, а его нам долго ещё не получить.
- Здесь ты абсолютно прав. Но мы туда и не собирались, насколько я помню. По крайней мере я точно не собирался. Пойдём-ка умоемся и чаю попьём. А дальше жизнь подскажет, что нам следует делать.
Михаил пошёл умываться. Александр стал одеваться.
«Скитаемся чёрт знает где. Нам бы к какой-нибудь антрепризной группке от филармонии или ещё кого-нибудь пристать, тогда всё было бы иначе. И гостиницы и деньги на командировки у нас не переводились бы», - подумал Александр.
Он льстил себе, поскольку лучшей рекомендацией для вхождение в подобную группку является актёрская популярность, которой как раз ни у него, ни у Михаила не было. Самим же сколотить подобную антрепризную группу официально было невозможно. Инициатива снизу в советском государстве редко получала отклик у властителей. Для этого по крайней мере нужно было иметь кого-нибудь на верху карьерной лестницы среди ответственных за искусство государственных мужей, и обстоятельства, по которым этому должностному лицу было выгодно отработать в данном направлении. Но наши актёры слишком любили свободу, и подобных знакомств у них не могло быть в принципе.
«Что-то я размечтался, - укорил себя Александр. – Михаил прав. Жизнь подскажет, как надо поступать в нашей ситуации. Сколько было за наши скитания передряг, а мы ничего, живы и здоровы, а самое главное на свободе».
Александр оделся и в точности повторил маршрут Михаила.
Скоро оба сидели за столом и пили чай с сахаром и кусочком черствой булки.
- Уже без четверти двенадцать, - сказал Михаил. – Скоро нам ехать на встречу. Кстати, ты, когда брился, поцарапал правую щёку.
- Я знаю, - ответил Александр. – Бритва оказалась на удивление острая. А руки после вчерашнего не очень слушаются.
- Мы с тобой совсем избаловались. Каждый день водку пьём и помногу.
- Так обстоятельства складываются. Приходится пить за компанию.
- А нам уже следует меру знать. Немолодые мы уже, о здоровье нужно подумать.
- Тут не угадаешь что лучше. Если вообще не пить, мы бы часто простужались и болели бы. А тут примешь, и хворь мухой вылетает из тебя. Опять же за бутылкой легче контакт с местными наладить. Вот и думай, гадай, как лучше.
- И всё же надо поменьше. Одно дело, когда нас угощают и другое когда за свои пьёшь. Экономические соображения никак не обойдёшь.
- Метко замечено. Без денег не очень-то попьёшь.
- Вот-вот, и я о том же. Но сегодня нам предстоит выпивать за знакомство и скорее всего за свои кровные. А своих всё меньше и меньше.
- Я бы сказал: своих катастрофически мало осталось. Ещё немного и мы перейдём на китайский образ существования. Будем пить лишь на чужие.
Тема была исчерпана и минутная пауза подтвердила сей факт.
- У нас два часа времени до назначенной встречи. Что будем делать? – спросил Александр.
- Нам нужно продумать детали предстоящего разговора. Я считаю, нам лучше будет это сделать здесь, в доме.
- Ты говоришь о репертуаре?
- Да, я говорю о нашем репертуаре. Мы должны выглядеть солидно, поэтому надо хорошо подготовиться.
- Мы собирались устраивать представления, как для взрослых, так и для детей. Значит нашего репертуара должно быть достаточно: два или три спектакля нужно иметь в запасе.
- Два или три, это уже не качественное деление для нас. Спектакль он и есть спектакль.
- Это с нашей точки зрения, поскольку мы профессионалы. А с точки зрения зрителя, к которому относится наш предполагаемый доморощенный импресарио, сей факт совсем неочевиден. Кстати, куда хозяйка ушла?
- Она сказала, что пошла в магазин. Значит скоро придёт. Нам без посторонних ушей сейчас лучше все детали обсудить. Потом присутствие постороннего человека будет смущать, и всё время будешь думать, как бы не ляпнуть что-нибудь лишнее.
- Полностью с тобой согласен. Так, давай, наметим два, три варианта выступлений для взрослых и хотя бы один для детей.
- Почему для детей один?
- Ты, наверное, забыл, мы играем спектакли для взрослых. Для детей мы один раз спектакль ставили, и то он кукольный и весьма условно его можно назвать чисто детским спектаклем.
- Я бы его даже и детским не называл.
- Вот видишь, нет у нас ничего для детей.
- Колобок, Три поросёнка, все знают наизусть. Мы можем их исполнить.
- Не можем. Для ребёнка главное маска или костюм, то есть внешнее соответствие представляемому образу. У нас нет ни маски, ни костюма.
- Давай, сначала со взрослым репертуаром разберёмся.
- А что тут разбираться. Можем Ромео и Джульетту сыграть. Можем Гамлета.
Помнится, у нас был подготовлен укороченный вариант одной и другой пьесы.
- У нас нет шпаргалок. А без них мы как без рук.
- Плевать. Я думаю, эти произведения никто из нашей теперешней публики не читал. Поэтому некоторые отклонения от оригинала вполне допустимы.
- Даже если и так, подготовка нам предстоит нешуточная.
- Придётся и это преодолеть. Деньги иначе нам в ближайшее время не заработать.
- Я думаю, раньше, чем завтра нам ничего не светит.
- Скорее всего завтра тоже ничего, в смысле заработков, у нас не будет. Нашему импресарио нужно найти клиента, уговорить его, поскольку эта услуга, театр на дому, в городе новая. Мало кто представляет, что это такое. Как, впрочем, и мы сами.
- Мы ещё не уговорили импресарио, стать этим самый импресарио, а уже думаем о следующих шагах.
- Когда уговорим, и нужно будет ехать проводить спектакль, будет уже поздно готовиться.
- На сей раз мы лезем в какую-то совсем безрассудную авантюру.
- Почему ты так думаешь?
- За спектакль мы брали сто рублей. Это когда большой зал и зрителей в нём не меньше половины. А в данном случае нам больше червонца не заработать. Максимум два червонца. И то вряд ли. Город провинциальный, люди здесь бедные. Сам импресарио может запросить за свои услуги половину наших заработков.
- Тогда нам самим ничего не остаётся.
- Вот именно, ничего не остаётся. А должно остаться.
В избу вернулась хозяйка, прервав разговор двух актёров.
- Хлеб свежий завезли, сообщила она. Сейчас со свежим хлебцем чаю можно попить.
- Спасибо! Мы уже напились. Как-нибудь в другой раз, - вежливо отказался Михаил.
Александр взглянул на наручные часы и сообщил:
- Нам уже пора ехать. Пошли одеваться.
Михаил, дабы соблюсти приличие в отношениях, сказал:
- Вечером тортик привезём. Вот тогда уж непременно с тортом и хлебцем чай попьём.
Оба актёра зашли в комнату и через пять минут вышли из комнаты одетыми.
- До вечера! – перед тем как покинуть помещение, попрощался с хозяйкой Михаил.
- До вечера! – следом попрощался Александр.
Оба актёра вышли на улицу.
- Ветерок сегодня прохладный, - заметил о столь неприятном факторе Михаил.
- Скоро ледяной будет дуть. Зима на носу, - поддакнул Александр.
- Прямо скажем: зима подкралась незаметно.
- Радует, что она подкралась незаметно не только для нас. Сельское хозяйство и коммунальные службы города об этом факте даже не подозревали.
Актёры пошутили, и настроение сразу пошло вверх.
- Нам сегодня должно повезти. Я всегда чувствую удачу, - похвалился своими способностями Александр.
- Что же ты раньше их скрывал? Проявились бы они чуть пораньше, и наша жизнь стала бы не такой полосатой.
- Самое главное, что всё проявилось в нужный момент. Слушай, мы не проскочили остановку?
- Не знаю. Может и проскочили. Мы же остановку знаем только в ту сторону. А в эту не знаем.
- Давай, тут подождём. Одна остановка от другой не должна располагаться далеко.
Актёры остановились, собираясь дождаться приезда автобуса.
- Десять минут стоим, может у них перерыв на обед? – нарушил молчание Михаил.
- Полчаса интервал движения автобуса в провинциальном городе не интервал.
- Ты хочешь сказать, нам ещё долго ждать?
- Это как повезёт. Надеюсь, он нас не разочарует.
Не прошло и минуты после последней фразы, как из-за поворота показался автобус.
- А вот и карета за нами! – пошутил Александр.
Автобус проехал двух ожидающих целых тридцать метров и остановился. Им пришлось поторопиться, чтобы успеть сесть в него до того, как двери закроются.
В салоне они были одни, и лишь через две остановке вошло ещё трое.
«Рабочий посёлок. Днём все на работе», - прокомментировал себе Михаил.
- У нас ещё целый час останется до встречи, когда доберёмся до автобазы, - нарушил молчание Александр.
- Полчаса не больше, - поправил его Михаил.
- На холоде и полчаса покажется часом.
- Это ты точно подметил. И что ты предлагаешь взамен ожидания на холоде?
- Ничего не прелагаю. Просто констатирую факт.
- Где будем дожидаться? Может, в какое-нибудь кафе заглянем? Кофе с булочкой или что-нибудь посущественнее потребим.
- Если есть какое-нибудь поблизости, то зайдём, погреемся. В два часа наш водитель вернётся с маршрута. Опоздать он может, но появиться раньше вряд ли. Ему нужно будет с предполагаемым импресарио переговорить, а потом уже с нами встретиться. На всё время нужно.
- А если он сначала хочет с нами встретиться, а потом уже мы все вместе пойдём уговаривать кандидата?
- Мы успеем придти вовремя. Лишь бы были на автобазе все, кого мы собираемся там встретить. Кажется, нам на следующей остановке выходить.
- Кажется, или выходить?
- Пойдём к водителю и спросим.
Оба актёра подошли к кабине водителя, и Михаил спросил:
- Не скажите, на автобазу на какой остановке выходить?
- Вам надо было выходить на предыдущей остановке. Если сейчас выйдите, километр придётся назад идти, - огорчил водитель автобуса.
Автобус остановился на остановке и оба актёры вышли на улицу.
Проблема решилась сама собой. Нам как раз полчаса до автобазы идти.
- Ждать автобус не будем? Мы можем доехать остановку в обратном направлении.
- Не можем. Вдруг он долго не приедет? Тогда мы точно опоздаем. А так дойдём наверняка.
- Уговорил. Пошли пешком.
Не откладывая, актёры двинулись в обратный путь. Они подошли к прорехе в заборе ровно в два часа.
- Как раз успели, - отметил этот факт Михаил.
Он отжал в сторону доку и первым влез на территорию автобазы. Михаил влез следом.
- Куда нам теперь, - остановившись, задал вопрос Александр.
- Куда может пойти интеллигентный человек в этом вертепе солидола и запасных частей? Конечно в буфет. Водитель там запросто нас найдёт, я так думаю.
- Раз так, пошли в буфет, - согласился с железной логикой коллеги Александр.
Они прошли по уже известному им маршруту, добравшись до буфета уже в третьем часу.
- Всего на несколько минут опоздали. Но его тут нет, - переступив порог помещения буфета, заметил сей нелицеприятный факт Михаил.
- Не думаю, что он, не дождавшись нас к оговорённому времени, уже ушёл.
- Скорее всего он сюда ещё не приходил, - подтвердил своё согласие с версией коллеги Михаил.
- Нужно воспользоваться обозначившейся возможностью и поесть. Лично мне есть очень хочется.
- Взаимно. Помниться, здесь нам смогли предложить лишь яичницу.
- Надеюсь, сегодня нам предложат что-нибудь поинтереснее.
Они оба подошли к стойке буфетчицы и взглянули в меню. К их огорчению из горячих блюд в меню значилась лишь яичница.
- Что будете заказывать? – спросила буфетчица, вышедшая из-за перегородки.
- Нам две яичницы и чай, - ответил Михаил.
- Хлеб брать будете? – продолжала вопросы буфетчица.
- Четыре кусочка, пожалуйста, - ответил Михаил.
- У вас яичница из скольких яичек? – поинтересовался Александр.
- Как всегда, из одного, - ответила буфетчица, сохраняя надменное выражение лица. Выказывая тем, полное презрение бестолковым посетителям.
- А нельзя ли яичницу из двух яиц приготовить? - задал вопрос Михаил.
- Нельзя. Яичница готовится из одного яйца, - всё с тем же выражением лица ответила буфетчица. – А если хотите больше яиц. Заказывайте две яичницы.
- Тогда нам четыре яичницы, - внёс изменения в заказ Александр.
- Ещё что-нибудь заказывать будете? А то опять передумаете, - с издёвкой в голосе спросила буфетчица.
- Теперь всё заказали, что хотели, - подтвердил окончательный расклад Михаил.
Хмыкнув, буфетчица величественно удалилась.
- Из одного, из двух, какая разница? – проворчал Михаил.
- Видно, мы чего-то не понимаем, - сделал вывод Александр.
- Видно, не понимаем, - согласился Александр.
Буквально через пять минут актёры получили свой заказ.
- Ну вот, яичница из двух яиц на каждой из тарелок, - присев за столик, отметил столь примечательный факт Михаил. – А говорили, нет яичницы из двух яиц. Это что, спрошу я?
Буфетчица услышала ворчание клиента и ответила:
- В меню цена только для яичницы из одного яйца. Это-то понятно?
- Понятно, - ответил для буфетчицы Михаил, и вполголоса добавил для Александра. – Соображаловка у неё не работает, вот что я тебе скажу.
- Давай, поедим, пока они не пришли, - поторопил Александр и оказался прав.
Актёры ещё не успели расправиться с яичницей, как появился водитель Иван с потенциальным импресарио.
- День добрый! - поздоровался незнакомец, пришедший с Иваном.
Сам Иван не поздоровался, лишь сказал:
- Вот привёл вам нужного человека. Я ему вкратце объяснил в чём проблема. Ну, вы сами всё подробно ему расскажите.
- Для начала давайте представимся, - взял инициативу в свои руки Михаил. -
С Иваном мы уже познакомились, а вас как величать?
- Илья Львович, прошу любить и жаловать, - представил вновь пришедшего Иван.
- Александр Александрович Ширкин, - представился Александр.
- Михаил Михайлович Державный, - следом представился Михаил.
- Теперь, когда мы представились друг другу, перейдём к делу, - продолжил вести переговоры Михаил. – Я и мой коллега хотели бы в вашем городе играть спектакли на дому. Объясню, что я имею в виду, говоря о спектаклях на дому. Например, вы собираете друзей на какое-нибудь торжество и помимо обычного застолья хотите предоставить гостям запоминающееся зрелище. Этим зрелищем может быть сыгранный актёрами, то есть нами, спектакль. Разумеется, что спектакль будет не очень длинным, дабы не утомить публику и не очень дорогой, учитывая провинциальные доходы жителей вашего города. В общих чертах всё выглядит именно так, детали уточним в ходе наших переговоров.
- Вы конкретно скажите, чего хотите от Ильи Львовича? – напомнил о цели встречи Иван.
- Обязательно скажу. Я просто до этого момента ещё не дошёл.
Так вот, мы в городе никого не знаем, поэтому нам необходим человек, который бы мог найти нам клиентов, готовых заплатить нужную сумму.
- Я бы хотел сразу начать с финансовой части дела, - расставил приоритеты Илья. – Скажу сразу, я готов работать с вами, но моя доля должна быть не менее пятидесяти процентов от доходов.
- Пятьдесят процентов очень большая сумма. Объясняю почему. Предположим, мы работаем в городе две недели. Работаем каждый день по два спектакля, больше просто не успеем сыграть за вечер с учётом времени перемещения из квартиры одного заказчика в квартиру другого. Чтобы наша деятельность была не в убыток, с заказчика нужно брать не менее четырёх червонцев. А много ли людей в вашем городе захотят заплатить нам за услугу четыре червонца? Думаю, немного. Очень может статься, что никого. А ведь чтобы деятельность наша стала успешной цена наших услуг не должна превышать некоторую сумму. Я думаю, не более тридцати рублей.
- Сколько же вы мне намеренны отдавать? – спросил Илья.
- Треть будем отдавать. И поверьте мне – это справедливо и очень щедро с нашей стороны. Два спектакля в день и ваша двадцатка у вас в кармане. А в выходные мы можем играть большее количество спектаклей, например четыре.
- За четырнадцать дней сотни две выйдет? – уточнил Илья.
- Около того получится. Но во многом наши заработки будут зависеть от вас. Если найдёте нам желающих посмотреть спектакль на дому, то дальше вступаем мы. А мы уже не подведём: игра на сцене наша основная профессия, - обнадёжил Александр.
Илья молчал, может быть, он думал, а может быть, сомневался, стоит ли связываться с двумя незнакомыми дядьками.
- У нас репертуар обширный, - воспользовавшись образовавшейся паузой, вставил слово Михаил. - Мы и классические произведения играем, пьесы Шекспира, и современные. Можем детский спектакль сыграть, если нужно детей побаловать зрелищем.
- Я вот что подумал: без рекламы нам не обойтись, - как только Михаил закончил хвалиться, подал голос Илья.
- Да где же мы рекламу возьмём? – удивился Александр. - Разве что в газете напишем о приезде артистов и их новой услуге: театре на дому. Только кто у нас возьмёт это объявление? У вас, небось, все газеты партийные органы контролируют.
- Газета нам не потребуется, - отверг вариант газетной рекламы Илья. – В провинциальных городах мало кто газеты читает. Здесь надо сделать по-другому.
Небольшая пауза напрягла внимание всех единомышленников. Видно, Илья был не так прост, как могло показаться при первом взгляде. Он продолжил:
- Здесь нужно поступить по-другому. У нас город небольшой, многие знают многих. Здесь нужно сыграть на зависти и жадности.
Он снова замолчал и водитель Иван, не выдержав, первым спросил:
- Как это на жадности и зависти? Поясни.
- Как раз тут всё просто. Предположим, сыграли артисты для уважаемого всеми заведующего складом парфюмерных товаров. Его жена начала хвалиться, обзванивая знакомых по телефону и сообщая, что известные столичные артисты, специально прибывшие из столицы, сыграли у них спектакль. Естественно, знакомые начинают интересоваться, что да как. И выясняется, что артистов привёл я. На меня выходят эти самые знакомые и просят сыграть и для них.
- Это понятно, зависть заставит позвонить тебе. А при чём тут жадность? – не получив полного ответа, спросил водитель.
- Когда они мне позвонят, я сообщу им детали найма. Они ведь не думают, будто столичные актёры играют спектакли бесплатно. Такие люди сами за все свои услуги деньги берут и немалые. Так вот, я им сообщаю цену, которую заплатили хвалившиеся, ну, скажем, пятьдесят рублей за спектакль. Они просят договориться подешевле, поскольку это в их натуре торговаться. Договариваемся о тридцати рублях и дело в шляпе. Причём, прошу обратить внимание, чем больше вы сыграете спектаклей, тем больше появится желающих его увидеть. До определённого момента, конечно.
- А какой спектакль вы хотите продвигать? – поинтересовался Михаил.
Его, как исполнителя, волновал востребованный народом репертуар и всё с этим связанное, а именно: грим, декорации, костюмы хотя бы в том виде, в котором могут это себе позволить два странствующих, путешествующих налегке актёра.
- Сейчас нет никакой разницы, какой спектакль вы сыграете. Гамлета или ещё что-нибудь. Но все захотят увидеть именно тот, который вы исполните в первой квартире в приватном обществе домашних зрителей, - уточнил детали дела Илья, выказав при этом знание слабостей человека. Он работал на складе, и именно эти знания ему были крайне необходимы для успешного ведения порученного дела, как и для пополнения собственного кармана.
- Ну что ж, ваша концепция очень даже неплохая. Посмотрим, насколько она будет жизненной, то бишь успешной и денежной, - отметил во всеуслышанье Михаил.
- Я вот что подумал, - окрылённый одобрением столь почтенных граждан, сказал Илья. – У моей тётки сегодня именины. Будут все свои. Вот к ней-то мы сегодня и заглянем. А она уж постарается раззвонить по знакомым. Но есть один нюанс.
- И что это за нюанс? – поинтересовался Александр.
- А нюанс такой: вы сегодня будете работать бесплатно. Я вас как бы нанял, по крайней мере, так будет сказано тётушке. Но мы свои люди, поэтому для рекламных целей, сегодня играете лишь за тётушкино угощение. Она пироги печёт, пальчики оближешь. Ну что, идет такой вариант? – спросил Илья.
- А там выпить нальют? – поинтересовался водитель, предполагая составить компанию актёрам и сходить к тётушки на пирожки.
- Клюквенная настойка, несмеяновка, у моей тётушки получается как ни у кого в этом городе. Если ты к нам присоединишься, то нальёт непременно настоячки.
- Конечно, пойду. Мне тоже охота спектакль посмотреть, - изъявил желание водитель Иван.
- Нам хотелось узнать точно, когда и куда надо ехать? – попросил уточнить детали Александр.
- Я сейчас ей позвоню и всё выясню. Вы тут меня подождите, я скоро, - обещал Илья и отправился звонить.
Актёры допили уже остывший чай и стали ждать возвращения Ильи.
Водитель, выждав немного, сообщил:
- Я о ваших планах ему не сообщил. И о ваших непростых биографиях с ним не говорил.
«Ещё бы ты говорил. Во-первых, некогда было, времени оставалось в обрез, во-вторых, ты о нас ничего не знаешь», - не озвучивая, высказался Михаил.
- Я вам как корешам помогаю. Мы друг другу должны помогать, - дал объяснения своему бескорыстию водитель.
- Здесь ты в самую точку, - дабы не сидеть молча, похвалил его Александр.
- Может, мы пока по чуть-чуть, - предложил водитель, намекая на дармовое угощение.
- Подождём, что скажет наш новый компаньон Илья. Если к тётушке сегодня не идём, то можно будет себе позволить. А если идём, то придётся повременить. Зрелые дамы не любят, когда гости приходят к ним уже с душком. А у этой категории женщин нюх как у собаки. Так что лучше повременить до выяснения деталей дела, - отказал в вежливой форме Михаил.
- Долго он не появляется, - выказал недовольство водитель. – Может, его начальство тормознуло?
- Нам ничего не остаётся, как ждать. Кстати вы не хотите после смены покушать? – обращаясь к водителю, спросил Александр. - Буфетчица уже с недовольством смотрит в нашу сторону.
- Давно всё съели, а не уходим. Ей это непонятно, - поделился своими предположениями Михаил.
- У неё кроме яичницы ничего нет. А впрочем, можно и яичницу. Но я предпочёл бы пообедать по-взрослому, - согласился водитель.
- Уважаемая! – обратился к буфетчице Михаил. - Вы не сделаете нам ещё одну яичницу, два кусочка хлеба и чай.
Буфетчица молча удалилась выполнять заказ клиента, оставив свою буфетную стойку без всякого прикрытия.
- И всё же он слишком долго отсутствует. Придётся идти поискать его, - выказал беспокойство водитель.
- Сначала надо подкрепиться, а уже потом всё остальное. Я вашему протеже почему-то верю. И его неподдельный корыстный интерес подтверждает мою уверенность. Яичница будет готова через минуту, а в нашем деле хоть и решают минуты, но решающей минуты ещё не наступило, - закончил каламбуром Михаил.
Водитель мало чего понял, особенно его удивили вовсе незнакомые обороты, которых в наших тюрьмах ни за что не услышишь.
- Может быть, всё-таки сбегать? – спросил он, показывая вопросом полное несогласие с логикой излагавшего.
- После, Ваня, после. А сейчас подкрепишься. Голодным зимой ходить никак нельзя, особенно после работы, - дополнил мысли коллеги Александр.
У стойки появилась буфетчица с заказом.
- Возьмите свой заказ, - блеснув недобрым взглядом, сказала она.
Михаил подошёл к стойке и расплатился.
- Ну вот и яичница. Как съешь, Илья подгребёт сюда, - сообщил Михаил уже на более знакомом для водителя языке.
- На начальство напоролся. Пришлось сказать, что приспичило. И как назло он на соседнем рундуке пристроился. Я ждал пока он уйдёт, - сообщил Илья.
- Тётушке-то позвонил? – спросил водитель.
- Позвонил, - подтвердил Илья.
- Ну и что, она не против, пригласить нас на именины? – продолжал вопросы водитель.
- Она нас ждёт к пяти часам. Другие гости тоже к этому времени подойдут, - сообщил Илья.
- Почему так поздно? Нельзя ли пораньше встречу устроить? – попросил водитель.
- В гости вечером ходят. Тем более в числе приглашённых я сам. А мне до половины пятого работать, - ответил Илья.
- А что нам до пяти часов делать? Им тоже до пяти часов ждать придётся, - снова подал голос водитель.
- Это вы сами решайте, что вам делать. Ну, мне пора. Встречаемся половина пятого у проходной. Мне ещё надо будет цветы тёте купить, - сообщил Илья.
Он ушёл, оставив троицу приглашённых сидеть за столиком буфета.
- Что вы собираетесь делать оставшиеся два часа? – задал вопрос водитель.
- Известно что, дожидаться, - ответил Михаил.
На конкретный вопрос был дан конкретный ответ, но водителя он не устроил.
- Я тоже собираюсь дождаться Илью. Но весь вопрос в том, где это сделать? – уточнил вопрос водитель.
- Мы пока не знаем. Может быть, ты подскажешь, где лучше подождать? – в свою очередь спросил Александр, и оба актёра с серьезными выражениями лиц уставились на водителя.
Под пронизывающими взглядами актёров Иван чувствовал себя неуютно. Он ответил:
- Я ещё не знаю, как лучше поступить. С одной стороны, надо бы домой заехать и переодеться. Но с другой, меня жена из дома может не отпустить. Скажет, нечего шататься по гулянкам. Каждый день, мол, пьяный с работы приходишь, а сегодня в кое веке трезвым заявился, так опять, туда же, собираешься идти вино жрать. Поэтому я решил домой не ходить.
- Выходит нам незачем расставаться до половины пятого. А там и вовсе все вместе в гости пойдём, - обрадовался Михаил.
- Буфет закрывается на уборку, - поторопила гостей буфетчица, во всю мощь своих лёгких во всеуслышанье сообщив приятную новость.
- Пора нам отсюда уходить, раз хозяйка торопит, - к месту заметил Михаил.
- Пора, - подтвердил водитель. – Но куда вы пойдёте?
- Нам всё равно. Куда ты, туда и мы, - обрадовал неожиданным решением Александр.
- Тогда сделаем так. Вы ждите меня у проходной. Я отмоюсь получше от грязи, а потом выйду к вам. Управляя автобусом, всегда где-нибудь да приложишься, поскольку ни одного рейса не было, чтобы под капот заглядывать не требовалось.
- Я так понимаю, мы с той стороны ворот встречаемся? – уточнил Александр.
- Я так и сказал, - подтвердил водитель.
Все гости встали, собираясь покинуть помещение буфета.
- А потом, после встречи, куда пойдём? – спросил Михаил, намериваясь до конца выяснить, что их ждёт.
- Куда-нибудь пойдём. Да хоть в кафе заглянем. Недалеко от проходной есть одно подходящее, - предложил вариант время провождения водитель.
Актёры вышли из буфета и направились к дырке в заборе. Водитель пошёл в раздевалку, где имелся кран с водой, собираясь тщательно отмыться от грязи.
- Не зря мы напросились с ним вместе ждать до половины пятого? – задал вопрос Михаил.
- Почему ты так спросил? – не понял Александр.
- Нам сегодня спектакль играть. Нужно подготовиться.
- Ты хочешь сказать – порепетировать?
- Порепетировать не получиться, времени мало осталось. А вспомнить текст и то, что каждому из нас говорить надо будет, на это времени хватит.
- Теперь уже нам поздно менять место встречи. Придётся действовать по ранее утверждённому плану.
- Ты мне скажи, какую пьесу нам играть сегодня?
- Отрывки из какой пьесы нам играть сегодня? Так будет правильно поставить вопрос.
- Те, которые лучше помним. Или у тебя есть другое мнение?
- Другого мнения нет. Но какие мы лучше помним? Лично я всё понемногу позабыл, и выбрать будет затруднительно.
- В этом ты прав.
За разговорами актёры преодолели дырку в заборе, и подошли к проходной.
- Кажется, мы поторопились. Мы уже здесь, а его ещё нет, - сделал вывод Михаил.
- Гамлет, принц датский, звучит солидно. Можно сыграть несколько сцен. Другие спектакли Шекспира надо читать, потом сокращать, выделяя главные мизансцены. А Гамлет у нас уже по этому критерию проходил. Я думаю нам Гамлета надо сыграть.
- Я того же мнения. Остаётся кое-что освежить в памяти.
Пойдём в кафе и там займёмся воспоминаниями, - напоследок пошутил Михаил.
Им не пришлось долго ждать: из ворот автобазы вышел водитель Иван.
- Теперь я в порядке. Можно двигать в кафе, если вы не против, - сообщил он.
- Мы не против. На холоде не хочется торчать и подготовиться нужно к спектаклю, - объяснил водителю Александр.
- Я думал, артисты все роли наизусть помнят, - удивился водитель.
- Помнят, но не всё. К каждому спектаклю нужно готовиться. Для этого и устраиваются репетиции. Что мы стоим, пошли, - поторопил коллег Михаил.
- Сейчас дорогу перейдём и два квартала пешком, - тронувшись в путь, объяснил направление следования водитель.
- Хорошо, мы на всё согласны, пошли быстрей. Не то нам времени не хватит подготовиться, - поторопил Александр.
- Недавно думали, куда время девать до встречи с Ильёй, а теперь боитесь, что не успеете подготовиться, - высказал свои соображения водитель.
- В принципе, если нужно, мы можем сыграть спектакль прямо сейчас. Но всё же лучше быть наготове. Перестраховка в нашем деле не помешает, поскольку от качества нашего первого спектакля зависит, будем ли мы играть ещё где-нибудь по этой же схеме домашних спектаклей, - Михаил постарался как можно подробней описать все соображения по поводу первого спектакля.
Дальше до самого кафе они шли молча.
- Вот сюда заходите, - прежде чем войти в дверь небольшого помещения кафе -
мороженное, предупредил водитель.
Первым в дверь вошёл Михаил. Вторым переступил порог Александр. Прежде чем войти, водитель Иван посмотрел по сторонам. Наверное, он боялся, как бы кто-нибудь из знакомых не заметил его входящим в дверь кафе. Репутация для многих людей была превыше всего, очевидно, в их число входил и водитель.
Актёры сразу подошли к стойке.
- Ого, здесь кофе подают! – воскликнул Александр, сначала почувствовав запах кофе, а потом и увидев аппарат для варки этого напитка.
- Ты кофе будешь? - спросил он, повернувшись к Михаилу.
- С удовольствием выпью чашечку, - ответил Михаил.
- А вы кофе будете? – спросил Александр, у водителя, который собирался занять место у столика на длинной ножке.
- Нет, не буду. У меня после кофе изжога начинается. Я предпочёл бы кружку пива, - ответил водитель, не забыв подчеркнуть свои пристрастия в напитках.
- Два кофе, пожалуйста, и два кусочка сахара, - сделал заказ Александр. - А нам придётся за столиком стоять, - Александр обратил внимание Михаил на столь неприятный факт.
- Я это уже заметил. Но ничего, стоять нам недолго осталось, - ответил Михаил, стараясь выглядеть оптимистом.
- Я вот что подумал. Помниться, когда мы готовили спектакль Гамлет, то расписывали роли и, по-моему, у нас должен хоть один экземпляр сохраниться. Надо поискать в сумках листочки с текстом, - предложил Александр.
- Ты надеешься, что листочки у нас остались?
- Я в этом уверен. Они были завёрнуты в старой газете. По-моему, я видел эту газету, когда перебирал содержимое сумки.
- И что нам дадут листочки с текстом? – не понял сути Михаил.
- Мы их прочитаем, и будем знать, о чём говорить. Вернее будем знать, как играть спектакль.
- Но у нас очень мало времени для подготовки.
- Мы с тобой профессионалы. И к тому же мы уже играли этот спектакль.
- Ваш заказ, - поставив две чашки на стойку, напомнила буфетчица.
- Спасибо! – поблагодарил буфетчицу Александр и, положив деньги на прилавок, взял две чашки. – А теперь пойдём к нашему компаньону.
Оба актёра направились к столику.
- Все буду сидеть за столом и есть, пить. А когда едят, то не очень внимательно слушают и смотрят спектакль.
- Это не всегда так, - возразил Михаил. – Разве что надеяться на чудо, которое не позволит нам опозориться.
Актёры начали с того же, что и все другие посетители делают в кафе: выпили кофе.
- Благие пожелания на будущий успех не очень-то сбываются, сумки наши остались у хозяйки, - заметил Александр.
- Причём здесь сумки? – не понял Михаил.
- В сумках тексты, если они там действительно есть, - огорчил напарника Александр.
- Вы о чём? – спросил водитель.
Он словно неприкаянный стоял у столика и проклинал тот момент, когда предложил зайти в кафе.
«Лучше бы в пивную пошёл. Там хоть пивка попил бы», - подумал водитель.
- Мы текст не взяли. А нам надо освежить пьесу в памяти, - ответил Михаил.
- А что же вы не взяли текст с собой? – спросил водитель. – Ехали в город и не предусмотрели очевидного.
- В том то и дело, всё было не так очевидно. Мы ехали сюда для разговора. И вариантов было всего два, причём оба они одинаково вероятны, - объяснил Александр.
- Какие ещё два варианта? Я думал, вы серьёзно намеревались реализовать свой план, - водитель никак не хотел понять, что не всё возможно предусмотреть.
- Мы думали сегодня договориться с вашим Ильёй, или не договориться. Нам повезло, мы договорились. Но то, что именно сегодня придётся спектакль играть, предположить не могли. Поэтому сейчас мы съездим к хозяйке, возьмём тексты и сразу сюда, в кафе. А вы оба, ты с Ильёй, жди нас здесь. Постараемся побыстрей сгонять туда и обратно, - дал установку Михаил.
- Так нам же Илью надо у проходной встречать в половине пятого? – напомнил о договорённости водитель.
- Ты его встретишь и приведёшь сюда. Мы съездим и тоже сюда вернёмся, - повторил уже ранее сказанное Михаил.
- А если он не захочет сюда приходить? – высказал свои сомнения водитель.
- Захочет. Ему других вариантов не предоставлено, значит будет делать то, что попросим. Пойдём Михаил. Нам надо поторопиться, - поторопил Александр и первым направился к двери, не дав водителю возможность возразить протест ещё раз.
- Ловко мы его к ногтю пригвоздили, - уже на улице порадовался Александр.
- Когда денег заработаем, тогда и будем радоваться. А сейчас нам надо думать о деле, - сказал своё веское слово Михаил.
Они дошли до остановки автобуса и стали ждать. Не прошло и пяти минут, как автобус подошёл.
«Пока всё идёт хорошо. Дальше бы так шло», - подумал Михаил, садясь в автобус.
- Дома задерживаться будем? – задал вопрос Александр.
- Зачем нам задерживаться. Нам обратно ехать надо.
- Чаю попить и приодеться. Совсем мы с тобой забыли об обещании.
- Каком обещании, что ты имеешь в виду?
- Мы обещали хозяйке торт привезти. А женщин обманывать нельзя.
- Совсем вылетело из головы. Впрочем, мы можем торт привести вечером, когда со спектакля домой поедем.
- Не можем. Мы поедем не вечером, а ночью, особенно если нас будут почивать пирожками и несмеяновкой. А ночью торты не продаются, поскольку магазины все закрыты.
- Вот незадача! Не мог вспомнить раньше, когда мы в кафе сидели.
- А ты сам, что не вспомнил? Тут как по поговорке, хорошая мысля, приходит апосля.
- Так мы же из дома снова в кафе заглянем. Там-то мы торт и купим.
- Купить мы, конечно, можем. Только зачем?
- Как это зачем? Чтобы хозяйке отвести после спектакля. Сам же об этом говорил.
- Не понимаю, как ты себе это представляешь?
- Очень даже просто, сначала мы торт купим в кафе, а после окончания спектакля захватим торт с собой и отвезём хозяйке.
- Вопрос в том, где он будет во время представления?
- Странные ты вопросы задаёшь и с вполне очевидными ответами. Торт будет там же, где и мы. То есть торт будет всё время с нами.
- Если ты пришёл в гости с тортом, то его место на столе. А мы придём в гости к тётушке Ильи. Теперь понял?
- Ты хочешь сказать, что мы обязаны принёсённый торт тут же отдать на общее веселье?
- Ты считаешь по-другому? Странный у нас разговор с вполне очевидным результатом: он ничего не решает, поскольку гоняем одно и то же из пустого в порожнее.
- Пусть так. Только я не вижу другого варианта привести торт для хозяйки. Чувствую, сегодня нам придётся извиняться за не выполненное обещание.
- Завтра всё может повториться. Мы поедим на очередной спектакль и торт купить не сможем по тем же причинам.
- Да, ситуация.
Оба актёра замолчали, так как исчерпали тему. До своей остановки они ехали молча. Автобус затормозил и остановился на нужной остановке. Актёры вышли на улицу.
- Слушай, тут же в деревне магазин есть! – воскликнул Александр.
- Ты думаешь, в деревенском магазине торты продают?
- А чем чёрт не шутит! Заглянем в магазин и всё сами узнаем.
Оба актёра направились в магазин, тем более он располагался у дороги по ходу их движения к дому. Дверь в магазин была не заперта и оба актёра вошли в помещение, пропахшее печеньем и подсолнечным маслом.
- У вас торты есть? – спросил Александр, приблизившись к прилавку магазина, минуя очередь.
Продавщица в это время завешивала печенье для бабульки и одновременно беседовала с ней же о своих местных новостях. На вопрос вошедшего она никак не прореагировала.
- Гражданка! Я вас о чём-то спросил, – строгим голосом напомнил Александр.
- Когда очередь подойдёт, тогда и спрашивать будете. А сейчас займите вот за ней, - имея в виду бабушку, предложила продавщица.
- Что мне стоять, если у вас не окажется того, что мне нужно, - пытался возражать Александр.
Но продавщица больше не отвлекалась от интересующей темы, продолжая беседовать с бабушкой.
- Вот бардак! Ответить и то жалко, - пристроившись за бабушкой, ворчал Александр.
Скоро бабушка ушла, и Александр повторил вопрос:
- У вас торт есть?
- Три пятьдесят, - ответила продавщица.
Она нагнулась и достала из-под прилавка вафельный торт.
- У вас только такой? А другого, поинтересней нет? – спросил Александр.
- Другого нет. Берите этот, люди брали, пробовали, никто пока не жаловался, - объяснила продавщица непонимающим своего счастья покупателям.
Александр достал три пятьдесят и положил на прилавок.
- Спасибо! – поблагодарил он продавщицу.
- Пошли к хозяйке. Мы много времени в магазине потеряли, придётся всё остальное делать намного быстрей, - дал команду Александр.
- Это уж как пойдёт. Нашлись бы наши тексты, вот что главное, - ответил Михаил, ненароком взглянув на часы.
- Сколько на твоих, - спросил Александр, заметив жест Михаила.
- Без четверти четыре. Нам до срока не успеть.
- Лишь бы у нас всё сладилось, а небольшое опоздание только увеличивает желанность гостей.
- Я бы так не сказал. Не зря пословица утверждает: точность, вежливость королей.
- Как хорошо, что мы не короли.
- Пока мы не играли королей, но ещё не вечер.
- Боюсь, нам это уже не грозит.
- Как знать, как знать.
За разговорами актёры дошли до избы.
Прежде чем войти в дом, Михаил постучал в дверь.
Никто на стук не откликнулся, но Михаил не собирался сдаваться. Он дернул за ручку и к удивлению обоих актёров, дверь открылась.
«Уж не случилось ли чего»! – промелькнуло в голове у каждого из них.
Они с опаской вошли внутрь.
- Никого, - вполголоса сообщил Михаил, который шёл первым.
- Может, она вышла, и дверь забыла запереть? – предположил Александр, который шёл следом за Михаилом и его шёпот был хорошо слышан идущему впереди.
- Или здесь совершено злодейство, - так же тихо сообщил Михаил.
- Возможно, они ещё здесь, - дополнил версию коллеги Александр.
Оба остановились, не пройдя и десяти шагов, и стали прислушиваться.
«Почему свет не включен»? – подумал Михаил.
Об этом же подумал Александр.
Дверь в комнату была приоткрыта, и только два компаньона собрались двинуться в глубь помещения к своим сумкам, в комнате хозяйки послышались шаги. Всё произошло очень быстро, и они ничего не успели предпринять.
Из двери комнаты хозяйки вышла сама хозяйка, ослабив тем возросшее до нельзя напряжение нервов.
- Фу, напугали. Крадётесь словно воры. Меня чуть родимчик не хватил, - созналась хозяйка.
- А мы пришли домой, и, смотрим, дверь входная открыта. Вот и подумали о неладном. Хорошо, что вы просто дверь не закрыли. А почему вы дома без света? Пробки что ли перегорели? – поинтересовался Михаил.
- Я собралась идти в магазин и уже вышла на крыльцо, но вспомнила, что деньги не взяла. Поэтому я вернулась в свою комнату. Сейчас ещё светло и я включать свет не стала.
- А мы домой заехали, чтобы торт завести и тексты для спектакля взять, - сообщил о цели возврата домой Александр.
- Вы нас подождите, мы недолго. Потом вместе пойдём, - попросил хозяйку Михаил.
- Вы тоже в магазин хотите сходить? – по-своему поняла хозяйка.
- Нет, мы на остановку пойдём, нам в город надо, - просветил хозяйку Михаил.
- Вот, возьмите тортик. Мы его специально привезли, чтобы вечерком вместе с вами чаю попить, - сказал Михаил и протянул хозяйке тортик.
- Ой, что же мы без света стоим! - спохватилась хозяйка. Она положила на стол тортик и включила свет.
- Мы быстро, - обещал Александр, и оба актёра прошли в свою комнату.
- Ты не помнишь в твоей сумке или в моей? – спросил Михаил о текстах.
- Спроси что-нибудь попроще.
Оба начали рыться в своих сумках.
- Я нашёл какую-то газета. А вот и листочки, - Михаил принялся рассматривать исписанные корявыми строчками помятые листочки бумаги. – Кажется тут не все листочки. Но я не уверен. У тебя что-нибудь есть?
- Листочков нет. Ну что, поедим обратно или ещё повременим?
- Нужно листочки в какую-нибудь папочку положить. У хозяйки спросим. Может у неё папка есть.
Быстренько уложив сумки, оба актёра вышли к хозяйке.
- У вас какой-нибудь папочки нет? Нам надо листочки куда-нибудь положить, - попросил Александр хозяйку.
- Папки у меня нет. Но чистую газету я вам дать могу, - обещала хозяйка.
- Хорошо, можно и чистую газету, - согласился Михаил.
- Возьмите на тумбочке. Там несколько чистых газет лежит, - предложила хозяйка.
- Спасибо! – воспользовавшись предложением, Александр, которому надо было лишь протянуть руку, поблагодарил хозяйку и взял газету.
- Теперь можно идти, - сообщил хозяйке Михаил.
- Пошли, - согласилась хозяйка.
Актёры вышли на улицу первыми. Хозяйка задержалась у двери, чтобы запереть замок.
- До вечера, - попрощался Михаил.
- До вечера, - ответила она.
Актёры пошли на остановку автобуса, и тот не заставил себя ждать ни минуты. Они едва успели влезть в салон, как закрылись двери и автобус тронулся в путь.
- На сей раз нам, кажется, повезло, - к месту заметил Александр.
«Цыплят по осени считают», - подумал Михаил, как бы отвечая на серьёзное заявление Александра. И сам тут же ответил:
- Как раз сейчас осень. Вот и посчитаем.
- Надеюсь, нам дальше тоже будет везти, - добавил Александр, не дождавшись ответа коллеги.
- Правильно, нужно быть оптимистом, - наконец подал голос Михаил.
- Ты считаешь, нам в этом городе не везёт? – попросил всё же ответить на вопрос Александр.
- Ещё непонятно везёт или нет.
- Ну как же непонятно. Мы договорились о проведении спектаклей. Теперь от заказов на нас отбоя не будет.
- Мы не сыграли даже одного спектакля. А наш, так называемый, успех зависит от благосклонности тётушки. Понравимся мы ей, тогда она будет знакомым раззванивать и хвалиться тем, что на её именинах актёры играли спектакль.
- Понравимся мы ей или не понравимся, а знакомым она в любом случае будет звонить и хвалиться.
- Одна поправочка, не мы должны её понравиться, а наш спектакль.
- Как раз я был прав, женщины, особенно пожилые, в первую очередь обращают внимание на актёров и только во вторую на спектакль.
- Вид у нас не очень, вся надежда на наше мужское обаяние.
- Разве что на него и надежда. Давай, займёмся подготовкой. Нам ещё прочитать роль надо и сообразить, как лучше спектакль сыграть, чтобы тётушка осталась довольна, и нам не в тягость было.
Михаил быстро просмотрел исписанные листочки и подтвердил своё же мнение:
- Всё- таки листочков раньше было больше.
- Дай-ка посмотреть.
Александр просмотрел листочки и подтвердил:
- Кажется, ты прав. Но мы справимся.
Он распределил тексты по смыслу, ориентируясь по проставленной в момент написания нумерации. До приезда на нужную остановку оба актёра прочитали каждый свою часть тестов и уже знали, как построить спектакль.
- Начнём с того, что расскажем вкратце о событиях в датском замке. Продолжим с момента встречи Гамлета с приведением короля, его отца.
- Можно и так. Дальше по тексту или будем сокращать?
- Я надеюсь, сорока минут хватит, чтобы удовлетворить требования старой театралки.
- Лично я надеюсь на значительно меньшее время спектакля и большее для застолья.
- У меня появилась идея. Нужно совместить спектакль с застольем. Тогда всё пройдёт как по маслу.
- Не понимаю, каким образом можно совместить несовместимое?
- Мы, прямо сидя за столом, начнём декламацию. Ведь не будем же мы специальные костюмы одевать, грим накладывать. Нет у нас ничего для этого. И сама обстановка того не требует.
- Что ж, попробуем сделать, как ты говоришь. Наша остановка, пошли на выход.
Оба актёра вышли из автобуса.
- Интересно, ждут они в кафе или нет? – озвучил свои мысли Михаил.
- Ждать осталось недолго. Сейчас дойдём до места и всё узнаем, - ответил Александр.
Он мог бы ничего не говорить, но напряжение, усилия, которые никак не хотели преобразоваться в звонкую монету, посредством воплощения желания играть на публике и для публики, требовали немедленной разрядки. Сейчас наступал решающий момент, и от его перехода в конкретное событие зависело почти всё дальнейшее их благополучие.
«Заработаем денег и можно немного отдохнуть и осмотреться», - думал Михаил, стараясь быть самым истым оптимистом.
«Хорошо бы сладилось, как задумывалось, тогда наши усилия были не зря и лишения последних месяцев сторицей воздались бы значительным изобилием добытых средств», - тешил себя надеждой Александр.
Он немного слукавил, подумав лишь о последних месяцах лишений, они сопровождали актёров на всём протяжение актёрской деятельности. Это было отчасти закономерно и справедливо, поскольку лишения основной двигатель актёрского мастерства, заставляющие перемещаться на новые сценические площадки в поисках более благодарного и щедрого, в том числе и на денежное вознаграждение, зрителя. А что касается изобилия средств, так это и вовсе относилось к области фантазий, впрочем, совсем не чуждых представителям творческой профессии.
- Слушай, у меня такое сложилось впечатление… - начал было говорить Михаил, но Александр его прервал, воскликнув:
- Мы с тобой не по той улице идём.
- Я хотел тебе об этом же сказать, но ты опередил меня.
- Самое плохое для нас, мы не знаем на какой улице кафе. Или ты запомнил название улицы?
- Нет. Ничего я не запоминал. Не о том я тогда думал. И зачем было делать очевидное. Вышли на остановке и прошли два квартала до кафе и всё.
- А мы что с тобой сделали?
- Вышли на остановке и прошли два квартала.
- Где же тогда кафе, раз мы сделали всё правильно?
- Что же получается? Наверное, мы вышли не на той остановке.
- Когда мы шли к кафе, то шли пешком от проходной. Так?
- Так. И что нам это даёт?
- А то, что на этой остановке, на которой мы вылезли, не было никакой проходной.
- И точно, не было.
- Так зачем мы вылезли?
- Ты меня спрашиваешь?
- А кого же? Тут больше никого нет.
Навстречу актёрам, пошатываясь, шёл местный житель.
- Здравствуйте, уважаемый! Не подскажите, как пройти к ближайшему кафе? – спросил у прохожего Александр.
- А что тут где-то есть кафе? – не очень трезвым голосом ответил прохожий.
- А не скажите где автопарк? – Михаил попытался спросить о более приемлемых для мужского менталитета объектах.
- Я что вам справочное бюро? Найдите справочное бюро или милиционера и спрашивайте, - огрызнулся прохожий, не пожелавший выдать военную тайну «шпионам». Серьёзных объектов в городе было всего два: это автопарк и рынок. И каждый в городе знал, где они расположены. А тот, кто этого не знает, не вызывает доверия даже у пьяного. Он обогнул актёров и пошёл дальше.
- Вот свинья! – ругнулся Михаил. – Люди опаздывают, а он говорить не хочет.
- Пошли обратно. На улице, где проходит маршрут автобуса, проще будет узнать про автопарк, - предложил Александр.
- Время теряем. Ладно, пошли, вариантов всё равно нет. Этот город словно вымер.
Однако только они тронулись в путь, вдалеке показалась молодая женщина с тяжёлыми сумками.
- Вот мы сейчас всё узнаем, - обрадовался Александр.
Но его радость была преждевременна. Как только актёры приблизились к женщине на расстояние в два десятка шагов, она тут же перешла на другую сторону.
- Что тут они все с ума, что ли посходили!? – выказал недовольство Александр.
- Чёрт с ними, пошли быстрей, - поторопил напарника Михаил.
«Видок, наверное, у нас ещё тот. Под плащи поддеты дедовские душегрейки, в темноте кто хочешь испугается таких корявых монстров», - постарался прояснил для себя ситуацию Александр.
Они вышли на улицу, с которой начали поиск кафе.
- А вот и автобус! – воскликнул Александр, и первым бросился к открывшейся двери.
- Зачем мы опять в автобус сели? – едва оказавшись в автобусе следом за Александром, спросил Михаил.
- На автобусе мы быстрей доедим до нужной остановки, - объяснил причину своего поступка Александр.
- Нужно спросить у водителя. Не то мы опять куда-нибудь заедем, - предложил вариант действий Михаил.
- Скажите, на какой остановке нужно выходить, чтобы ближе к автопарку выйти? – спросил у водителя Михаил, добравшись до кабины.
- Вот на этой и выходите, - ответил водитель.
- То есть мы уже проехали? – испугался Михаил.
- Нет, не проехали. Сейчас автобус остановится, вот это и будет ваша остановка, - обнадёжил водитель.
- Спасибо, - поблагодарил водителя Михаил.
- Пошли, нам выходить, - дал команду Михаил и вышел в открывшуюся на остановке дверь.
Автобус уехал, оба актёра остались на остановке.
- Где у нас проходная? – Михаил, всматриваясь в полутёмную даль, искал признаки проходной.
- Что, не уверен, то ли это место? – задал провокационный вопрос Александр.
- Сейчас посмотрим где у нас что, - всё ещё не определив, правильно ли они сориентировались, сказал Михаил. – Да вот, там она. Если бы было посветлей, то сомнений не пришлось высказывать бы.
- Лично я ничего не вижу, - сомневался Александр.
- Нам водитель сказал, вот мы и вышли. Водитель здесь каждый день ездит и ошибиться не может, - оправдывался Михаил. – Или ты хочешь дойти до проходной и всё увидеть своими глазами?
- Некогда нам время тратить. Если туда, сюда проходим, нас могут не дождаться. Пойдём искать кафе.
Оба актёра отправились по знакомому маршруту.
- Кажется, нашли, - произнёс Александр, когда увидел знакомую дверь.
- Долго же вы ходили. Мы уже не знали, что и думать, - едва актёры переступили порог кафе, воскликнул водитель.
- Уговор дороже денег. Так нас учили, - на претензии присутствующих ответил Михаил. – Мы готовы идти с вами, если вы не передумали.
- Сейчас пойдём. Нужно будет зайти, купить цветов, - сказал Илья.
- В вашем городе есть магазин, где в это время года можно купить букет живых цветов? – Александр удивился заявлению Ильи.
- Конечно, есть. Он называется цветочный магазин. Но, к сожалению, сейчас там продают лишь комнатные растения в горшках, - ответил Илья.
- А где же вы собираетесь купить живые цветы? Как я понимаю, представители солнечной Грузии привозят цветочки лишь к восьмому марта, - к месту заметил Александр.
- Я бы и сам хотел это знать. Но не знаю пока, - совсем уж непонятно ответил Илья.
- Я предлагаю заменить букет коробкой хороших шоколадных конфет. Конечно, вместе с цветами это было бы что-то. Если цветов не достать, то бутылка шампанского немного добавит солидности, - высказал своё мнение Михаил.
- Ни того, ни другого, ни третьего у нас в наличии нет. И где всё это взять, я не знаю, - честно ответил Илья. – А как без этого в гости идти?
Илья развёл руками, показывая, насколько он в замешательстве.
- Всё это поправимо, были бы деньги, - развивал тему Михаил.
- Положим, деньги у меня есть. Но вопрос ещё и в том: сколько нужно денег? – объяснил по-своему Илья, выказав тем самым трепетное отношение к своим деньгам и намекнув на нежелание расставаться с ними.
- Сколько вам не жалко потратить на подарок? – поинтересовался Михаил.
- У меня есть с собой два червонца. Вот в этих пределах могу потратиться, - ответил Илья.
- Маловато, конечно. Но попробовать можно, - заявил Михаил.
- В каком смысле попробовать? – поинтересовался Илья.
- В самом прямом. В любом кафе есть и шампанское, и шоколадные конфеты в коробках. Даже если в меню на это нет и намёка. Нужно только уметь попросить, - сказал Михаил. – Могу вам помочь решить проблему прямо здесь.
- Буду вам очень признателен, если поможете мне с подарком, - попросил Илья.
- Хорошо, но придётся на приобретение подарков потратить ещё минут десять, пятнадцать, - сообщил Михаил и направился к стойке буфета.
- Два кофе, пару рогаликов, коробку шоколадных конфет и бутылку шампанского, - по-театральному тихим голосом, словно играл заговорщика, пришедшего на явочную точку, сделал заказ Михаил.
- Могу дать только кофе. Остальное поищите в другом месте, - посоветовала буфетчица.
- Спасибо вам за доброту, я знал, что вы не откажите, - будто не слышал ответа, Михаил поблагодарил буфетчицу.
- Вам же сказано… - немного повысив тон голоса, произнесла буфетчица. Но Михаил оборвал её на полуслове.
- Вон видите молодого человека? - не уточняя, кого именно имеет в виду, начал Михаил. – Он собирается навестить свою любимую тётю. Недавно у них случилась размолвка из-за сущего пустяка: он не согласился с трактовкой театральной постановки Шекспировского Гамлета, на которой настаивала его тётя. Видите ли, он и его тётя заядлые театралы и трактовка Гамлета им не безразлична. Казалось бы, что тут такого? Ну, уступил бы он своей тёте, и никакого конфликта не было бы. Так нет же, он стоял на своём, не считаясь с мнением родного человека. Знаете как бывает с близкими родственниками, которые очень любят друг друга? Как не парадоксально, они-то чаще всего и ссорятся по пустякам. Так вот, я немного отвлёкся от темы. Именно сегодня он собирался пойти к тёте и попросить прощения. Для этого он пригласил нас, артистов, пойти с ним и сыграть Гамлета перед тётей. Но для того чтобы пойти к ней, обязательно нужны шоколадные конфеты в праздничной упаковке и шампанское. Скажу вам по секрету, его тётя помимо театра любит шоколадные конфеты и шампанское. Вы меня понимаете?
Буфетчица слушала Михаила открыв рот, поскольку никогда ни о чём подобном с ней никто не говорил. Дабы развить успех, Михаил ограничился секундной паузой, после чего продолжил:
- Иван Иванович очень просил посодействовать.
Кто такой Иван Иванович и о чем он просил посодействовать, буфетчица не знала. Но на всякий случай решила не связываться. Она нагнулась под стойку, и что-то завернула в газету.
- С вас двадцать рублей, - тихо объявила она.
Михаил достал из кармана двадцать рублей и положил на буфетную стойку. В ответ буфетчица положила перед ним завёрнутые в газету два места, одно из которых напоминала коробку конфет, а другое бутылку шампанского.
Михаил был вполне удовлетворён, и напоминать о кофе с рогаликами не стал. Тем более не очень и хотелось.
- Пошли, - повернувшись к стоящим вокруг столика коллегам по мероприятию, сказал он, и первым направился к двери.
Уже на улице он передал племяннику конфеты и шампанское для тётушки.
- Как вам это удалось? – спросил племянник.
- Здесь нет ничего сверхъестественного: я просто сказал правду. А поскольку мир не без добрых людей, мне дали то, что попросил.
Племянник с недоверием посмотрел на актёра, но вместо благодарности сказал:
- Можно я вам двадцать рублей отдам с первых гонораров за спектакли?
Такой оборот дела Михаила не устраивал. Но отказать не представлялось никакой возможности. Уже выявленная ранее главная черта характера племянника – жадность, никак не способствовала развитию доверительных отношений.
- Конечно, - ответил Михаил, в душе ругая чрезмерную жадность потенциального импресарио.
- Мы пешком или на автобусе поедем? – дабы выплеснуть накопившееся недовольство от затягивания начала мероприятия, спросил водитель Иван.
- Ждать не будем, пойдём пешком. Пока автобус дождёшься, пока доедёшь вкруголя, да потом ещё пешком, много времени пройдёт. А мы напрямки пойдём. От кафе минут двадцать ходу, - дал объяснения племянник Илья.
После выслушанного объяснения вся четвёрка споро зашагала по тёмному городу.
«Тёмные в провинции улицы, того гляди споткнёшься и лоб расшибёшь», - споткнувшись об очередной ухаб на разбитой пешеходной дорожке, подумал Александр.
- Идём, идём и никак не придём. Скоро ещё? – ворчал водитель.
- Мы почти пришли. Осталось совсем немного, - успокоил Илья.
Они завернули во двор и вошли в подъезд пятиэтажного дома старой постройки.
На третьем этаже Илья позвонил в квартиру, расположенную на лестничной площадке справа. Ждать пришлось недолго. Дверь открылась и на пороге появилась именинница, раздобревшая старушка маленького роста с морщинистым лицом и умными подслеповатыми глазами старой интеллигентки.
- Здравствуйте тётя Фира! – поздоровался с тётушкой Илья. – С праздникам вас! Это вам. - Он протянул тёте коробку конфет и бутылку шампанского.
- Я к вам не один, вот мой коллега по работе Иван. А это актёры из столицы. Они спектакль играли и только - только освободились. Они согласились сделать вам приятное и сыграть спектакль для вас, - врал не переставая племянник.
- Проходите гости дорогие. Что в дверях стоять, сейчас чай будем пить с пирожками, - посторонившись, тётя Фира пригласила гостей зайти в квартиру.
- Поздравляю! – приветствовал тётю, едва поравнявшись с ней, Михаил и как галантный кавалер поцеловал старую сморщенную ручку женщины.
- Поздравляю, - в свою очередь приветствовал тётю Александр, в точности повторив все действия Михаила.
Судя по выражению лица, началом тётя осталась довольна.
- Одежду можно повесить в стенной шкаф, - предложила тётя. – Илья вам покажет.
Актёры сняли плащи и безрукавные душегрейки, подаренные в деревне на последнем их ветеранском застолье.
- Немного костюмы помялись, - заметил очевидный факт Александр.
- Немного в том случае, если бы мы сидели в темноте, - поправил коллегу Михаил. – А при свете они просто до неприличия мятые.
- Придётся идти как есть. Не гладится же сейчас: некогда, да и негде, - высказался по данному вопросу Александр.
- Не переживайте вы так. Здесь все свои, - попытался успокоить актёров Илья.
- А всё равно стыдно на празднике в таком виде появляться, - объяснил свою позицию Михаил.
Пока гости раздевались и приводили себя в порядок, тётушка поставила на стол недостающие приборы и чашки. Когда они вошли в залу двухкомнатной сталинской двушки, пять старушек, сидящих за праздничным столом и успевших знатно почаёвничать, разом повернули головы на вновь пришедших. Им было любопытно взглянуть на столичных знаменитостей.
- Здравствуйте! - приветствовал старушек Александр.
- Доброго вам здоровичка! - продолжил приветствие Михаил, как и положено артистам, сыгранным в долгих гастрольных поездках.
- Сейчас мы для вас сыграем пьесу Шекспира Гамлет, - объявил Александр.
- Сначала чай попейте. С холода ведь пришли. И племянник сказал, что вы сегодня уже играли, - прервала Александра тётя Фира. – А как отдохнёте и чаю попьёте, если желания будет, сыграете нам спектакль. Мы все тут заядлые театралки, да теперь уж нам до театров не добраться. В другие города надо на спектакль ехать, а здоровье от года к году не прибавляется.
- Садитесь за стол, - пригласил актёров Илья.
Поскольку он здесь присутствовал в качестве импресарио, актёры его послушались. Все вчетвером они расселись за столом, немного потеснив старушек.
- Так вы сейчас спектакль играли? – переспросила одна из старушек.
- Да, сейчас играли, - чтобы не подвести племянника, соврал Михаил.
- А вы его в клубе играли? – поинтересовалась другая старушка.
- Нет, не в клубе, - начал объяснять Александр. – Мы играли в приватной обстановке у одного из местных городских начальников.
- Тоже дома? – полюбопытствовала старушка.
- Да, мы играли Гамлета, - ответил Александр, не уточняя, где именно игрался спектакль.
- Их для этого и позвали, чтобы они дома у театралов играли. Это новое направление в камерном сценическом искусстве, - добавил свою лепту вранья племянник. – Все люди, к которым они приезжали в нашем городе, известны и, поэтому, фамилий называть непринято. Сами понимаете, номенклатура не любит огласки.
«В камере мы побывали, но вот играть спектакли там не приходилось. В тюрьме играли, здесь уж без дураков. Но не дай бог попасть туда ещё раз даже для такого благого дела», - подумал Александр.
- Давайте, чай с пирожками пить, - напомнила хозяйка. – А то чай остынет и будет невкусный.
Гости принялись за чай и пили некоторое время сохраняя молчание. Но одна из старушек – гостей не выдержала и спросила, очевидно забыв, что именно об этом только что говорилось.
- А вы нам тоже спектакль сыграете? – спросила она, повернув к актёрам наиболее слышащее ухо. Но поскольку она любым из своих ушей слышала лишь на троечку, то скосила подслеповатые глаза, собираясь понять по губам то, что не сможет разобрать из сказанного. Вид получился призабавный, будто она и впрямь корчила рожи для вновь пришедших. Будь это в менее торжественной обстановке, пришедшие на праздник мужчины прыснули бы со смеха.
- Обязательно сыграем. Для этого мы и пришли, - ответил Михаил. - Когда хозяйке будет угодно, мы начнём играть спектакль.
Некоторое время старушка продолжала смотреть на Михаила, хотя он давно закончил объяснения. Очевидно, она пыталась осмыслить данный для неё ответ.
Тем временем Михаил взял второй пирожок и откусил половину, основательно заполнив рот. Он никак не предполагал, что старушка продолжит вопросы. Но она снова спросила:
- А какой вы спектакль собираетесь нам сыграть? – и снова уставилась на Михаила.
Тот старался побыстрей прожевать пирожок и от торопливости чуть не подавился. Его выручил Александр.
- Мы сыграем для вас один из самых известных и знаменитых спектаклей Шекспира Гамлет.
Александр сказал это по-театральному широко, прямо хоть сейчас спектакль начинай. Впрочем, он так и подумал.
- Тетя Марфа, дайте гостям поесть. Времени ещё предостаточно, успеют они нам спектакль сыграть и много интересного смогут рассказать, - одёрнула старушку именинница. И обращаясь к гостям, добавила:
- Ешьте пирожки, не стесняйтесь. Я ещё принесу.
Вдохновлённый сказанным, Михаил отправил в рот третий пирожок.
Александр с укоризной посмотрел на него. Он и сам бы с удовольствием навернул бы ещё пяток штук. Только в тёплом помещении съеденные на голодный желудок пяток пирожков могут вызвать сонливость, а не вдохновение, которое им сегодня позарез как понадобится. Сегодня нужно понравиться всей собравшейся нафталиновой публике, которая будет хвалить их, и хвалиться подружкам и знакомым, насколько хороши были актёры и насколько интересен спектакль.
Хозяйка пошла на кухню и вернулась оттуда не только с пирожками. Она принесла шампанское и шоколадные конфеты.
- Сейчас я рюмочки принесу, и мы отметим именины, - обещала хозяйка и поставила бутылку на стол.
«Лучше что-нибудь покрепче выпить, чем эту шипучку глотать», - подумал водитель.
- Мы предлагаем сначала сыграть спектакль, а потом посидеть за праздничным столом. Чай мы попили и тут, как говориться, делу время, потехе час.
- А я хотела вас шампанским с конфетами угостить, - расстроилась хозяйка.
Она поставила на стол рюмочки и не сказала ни да, ни нет.
Михаил решил не уточнять желания именинницы. Спектакль сыграть для актёров сейчас было самое главное, и он объявил:
- Уважаемая публика! Предлагаем вашему вниманию пьесу Вильяма Шекспира Гамлет. Все роли будут исполнять народные артисты Михаил Михайлович Державный и Александр Александрович Ширкин. И так, мы начинаем.
Михаил всего лишь немного погрешил от истины, назвав себя и Александра народным артистом. Им никто не присваивал этого звания, но они были поистине народными артистами, поскольку не жалея душевных сил служили народу, потрясая души страждущих трагедиями, веселя комедиями.
Актёры вышли на свободное место и начали играть спектакль. Старушки давно не были в театре, и даже такое усечённое исполнение пьесы их потрясло. Особенно осталась довольной именинница. Ей никогда не дарили подобных подарков и её знакомым тоже никогда не дарили таких подарков. Последнее обстоятельство ей нравилось больше всего.
- Замечательно! Прекрасно! - глаголили бабульки, когда последние реплики были произнесены актёрами.
- А теперь всех прошу к столу. Сейчас будем пить шампанское, - пригласила всех к столу хозяйка. - Должна вам сознаться, лучших именин у меня никогда не было. Спасибо вам большое.
- Всегда рады услужить своим искусством почтеннейшей публике, - Александр ответил на благодарность хозяйки.
Александр и Михаил вернулись за стол.
- Мужчины! Поухаживайте за женщинами, займитесь шампанским, - напомнила о мужских обязанностях хозяйка.
Водитель Иван откупорил бутылку и разлил шампанское по фужерам, обделив лишь себя и племянника Илью.
- А что вы себе не налили? – спросила именинница, узрев явную добровольную дискриминацию Иваном собственной персоны.
- Я шипучку не люблю. Прошу прощения от пикантных подробностей, меня от шипучки пучит. Я предпочитаю что-нибудь покрепче, - объяснил свои вкусы Иван.
- А почему вы Илье не налили? – поинтересовалась одна из старушек.
- Я не пьющий, - ответил сам Илья.
- И даже шампанское не будете? – удивилась старушка.
- Нет, даже шампанское не буду. Я вот лучше сливового сока попью. У тёти Фиры он очень вкусным получается.
Илья сам налил сок в свой бокал.
- Могу предложить вам напиток покрепче, - предложила именинница любителю крепких напитков Ивану.
- Очень буду вам признателен, - дал своё согласие Иван. – Но мне неудобно вас отвлекать от праздничного стола, когда у всех уже налито и тост готов сорваться с уст.
- Я сейчас быстро, - словно извиняясь, сказала хозяйка, и направилась на кухню.
Пришлось всем гостям ждать хозяйку. Она вернулась с кухни уже с графином красноватой жидкости и стопариком. Хозяйка поставила графин на стол напротив Ивана. Он тут налил себе в стопку.
Никто не взял слово, и сама именинница на правах хозяйки произнесла тост.
- Я хочу поднять бокал за искусство, которое преображает нашу жизнь, облагораживает наши чувства, делает интересней нашу собственную жизнь. Хочу поблагодарить замечательных актёров, которые посетили нас сегодня, и после трудов праведных на ниве служения искусству, порадовали своим гениальным искусством старых театралов нашего города.
Небольшая пауза, которая прервала речь хозяйки, позволила продолжить тост Михаилу.
- От всех актёров России хочу поздравить заслуженного театрального зрителя, - Михаил толкнул Илью ногой под столом, прося помощи, - Фиру (Абрамовну, - подсказал Илья) Абрамовну с днём ангела. И если бы было такое же звание для зрителя – народный зритель России, то вам оно было бы наверняка присвоено.
За вас, Фира Абрамовна, за заслуженного зрителя, за замечательного человека, за гостеприимную хозяйку!
Все подняли бокалы и выпили. Иван выпил рюмку несмеяновки и тут же налил ещё одну. Поскольку на второй тост шампанского не было, он решил повторить один.
- За вас! – произнёс он и опрокинул рюмку в рот.
- Давайте, чаю попьём с конфетами, - предложила хозяйка.
- Очень здравое, и своевременное предложение, - поддержал предложение хозяйки Александр.
- Я сейчас чайник поставлю, - объявила о своих дальнейших действиях хозяйка и пошла на кухню.
- Мы не засиделись здесь? – вполголоса спросил Михаил у Ильи.
- Чаю попьём и пойдём. Нельзя так сразу уходить, не вежливо будет, - так же тихо ответил Илья.
- Как ты находишь наше выступление? – спросил Михаил, соблюдая конспирацию и говоря шёпотом.
- Самое главное бабушкам понравилось. Поговорим после того как выйдем отсюда, - поставил точку в разговоре Илья. Он боялся, как бы старушки не услышали, тогда надежды на новые заказы спектакля на дому останутся в области мечтаний.
- Я пойду, помогу тётушке, - намереваясь выяснить интересующий его вопрос, сказал Илья.
Он встал и направился на кухню. О чём он говорил со своей родственницей, осталось для всех остальных тайной.
«Скорей бы уж возвращались. Пауза затянулась и бабульки того гляди начнут задавать всякие каверзные вопросы. У старушек главный вопрос о жене и детях. Негоже будет нам, почти народным артистам, представать в образе закоренелых холостяков без намёка на детей и постоянного места жительства», - подумал Михаил и оказался прав. Старушки вовсе не собирались сидеть молча.
- Вы у нас в городе ещё погостите или сразу восвояси? – спросила одна из любопытных старушек.
- Есть ещё работа. Но, к сожалению, не на каждый день, - принимая игру в вопросы и ответы, сказал Михаил.
Сейчас его задача была тянуть время, отвечать на вопросы, при этом не просвещая старушек ни в каких сферах, касающихся самих актёров.
- Вы будете по квартирам ходить играть или в клубе поставите спектакль? – спросила другая любопытная старушка.
- Пока не знаем, но, думаю, скоро будем знать, - уклончиво ответил Михаил.
- Если будете играть в клубе, сообщите Илье, а он нас оповестит. Нам хочется ещё раз посмотреть ваш спектакль, - высказала пожелание старушка.
- Как определимся, обязательно вам сообщим, - обещал старушкам Михаил.
Наконец из кухни вышли Илья и хозяйка.
- У нас всё готово. Сейчас будем чай пить с конфетами и пирожками, - обрадовала хозяйка.
- Я лучше несмеяновки выпью, - проворчал Иван и налил себе полную рюмку, сетуя в душе на отсутствие стакана.
- За именинницу! – так же тихо произнёс Иван и опрокинул рюмку в рот.
Хозяйка налила в чашки горячий чай, и чаепитие началось.
- Очень вкусный чай, - похвалил чай Александр.
- Вы конфетку возьмите. Хороший шоколад даже для нашей провинции.
- Спасибо, обязательно возьмём, - за двоих ответил Михаил.
Михаил и Александр взяли по конфетке.
- Действительно, очень хороший шоколад, - положив конфету в рот и прожевав, подтвердил Александр.
Оба актёра ждали расспросов, предполагая услышать их от хозяйки. В отличие от старушек, которые имели возможность задать вопросы, она не слышала ничего из ответов актёров. Но вопросов не последовало, и чаепитие прошло чинно и благородно.
«Наверное, Илья постарался и ответил на все вопросы тётушки», – подумал Михаил.
- Спасибо за угощение, но нам пора, - поблагодарил гостеприимную хозяйку Александр.
- Да, нам пора. Завтра всем рано вставать, завтра рабочий день, - поддержал актёров Илья.
- Жалко, что вы так рано уходите. Мы, старушки, любопытные до всяких новостей в искусстве. Сказывается недостаток общения. Мы не работаем, дома сидим, только и собираемся вместе на посиделках. А тут такой случай выпал. Первый раз в жизни мы вот так, запросто с артистами за одним столом сидим.
И за это вам и моему племяннику большое спасибо от всех нас, заядлых театралок.
Илья первым встал из-за стола. Иван и актёры встали следом.
- До свидания! - простился со всеми Илья.
- До свидания! – простились все остальные.
- Ты меня не забывай, заходи почаще, - уже перед самыми дверьми попросила тётя Фира.
- Я завтра позвоню, - обещал Илья.
Уже на улице он сказал артистам:
- Завтра вы мне позвоните. Может быть, что-нибудь для вас будет.
- Во сколько звонить? – спросил Александр.
- Я часа в два тётушке позвоню. Она обещала знакомых обзвонить и найти что-нибудь для нас, - ответил Илья.
- Как тебе удалось её уговорить? – удивился Михаил.
- Мне не пришлось её уговаривать. Я только посетовал, что у вас заказы на спектакли заканчивается. У неё появился повод пообщаться с людьми по телефону, и для неё это главное.
- Хорошо, завтра мы позвоним в три часа. Это не поздно? – спросил Александр.
- Нет, в самый раз. Вот номер телефона, по которому можно звонить.
Илья положил в карман Михаила бумажку с телефонным номером.
Простившись, компания разошлась в разные стороны. Илья и Иван пошли по своим домам к своим жёнам. Актёры направились к остановке автобуса.
- Что-то я сегодня устал. Скорей бы уж добраться до дома и лечь в койку, - высказал пожелания Александр.
- Честно говоря, я тоже устал. Но нам ещё предстоит чаепитие с хозяйкой. Или ты забыл?
- Нет, не забыл. Но хотелось бы сразу в койку.
Он тяжело вздохнул, понимая, что чаепития не избежать. Поскольку нехорошо обижать женщину, тем более, если обещания уже даны.
Подошёл автобус. Актёры полезли в салон. Пассажиров было немного, и актёры смогли устроиться на сидение у окна.
- Как ты думаешь, наше выступление реально понравилось? – Михаил не удержался от вопроса, который не давал ему покоя.
- Наверное, понравилось. Но не в этом суть. Наше выступление было вполне профессионально. Нас представили как народных артистов. Мы пришли к женщине домой, сделав ей немыслимый, не по чину и не по заслугам подарок, - высказал свои соображения Александр.
- Насчёт подарка я не понял. Или ты имел в виду, что мы работали бесплатно?
- Для хозяйки наше выступление, предназначенное только для неё – событие, которого в её жизни никогда не было. А насчёт бесплатности ты не прав. Мы знатно заплатили своими нервами, своим личным временем. А если говорить о денежном вознаграждении, мы ещё и деньгами заплатили. Двадцать рублей, которые ты заплатил за шампанское и конфеты нам никто не вернул.
- Как ты думаешь, нам деньги вернут? Я говорю о двадцати рублях.
- Вернут. Пойдут у нас заработки и сразу вернут.
- А если не пойдут?
- Здесь без вариантов. Пойдут, ещё как пойдут. Тётушка всем раззвонит, и многие захотят заполучить нас.
- Вопрос, когда это состоится.
- Думаю, Илья постарается, чтобы это произошло побыстрей. Ему от этого прямая выгода, денежки в его карман тоже потекут.
- Тут есть одна заковырка. Даже не заковырка, а неопределённость. Положим, тётушка раззвонит своим знакомым, они пожелают наш спектакль заказать на дом. А как Илья будет с них деньги брать и как он будет деньги нам отдавать?
- Нам-то от этого ни холодно, ни жарко.
- Не скажи. Нам очень даже не всё равно. Если он вместе с нами будет на спектакли ходить, здесь всё понятно. Получит со зрителей деньги и с нами рассчитается. А если он с нами не будет ходить по заказам, как он деньги возьмёт с заказчиков и как с нами рассчитается?
- Об этом я не подумал. Впрочем, ему и не нужно с нами ходить. Заказчик может отдавать деньги нам. А мы уже поделимся с Ильёй.
- Это вариант. Но захочет ли сам Илья получать деньги через нас?
- Поживём, увидим.
На этой оптимистической ноте разговор закончился, и актёры до своей остановки ехали молча.
- Кажется, приехали, - озвучил догадку Михаил. – Пошли на выход.
Оба актёра вышли из автобуса на тёмное шоссе.
- Ну и темень! Такое впечатление, свет в посёлке отключили. Как бы нам не заблудиться, - высказал опасения Александр.
- Дом хозяйки на шоссе стоит. Пройдём немного вперёд и доберёмся до него.
- Попробуем. По крайней мере нам всё время прямо. Лишь бы его с другим домом не спутать.
Актёры двинулись в путь, надеясь в скором времени оказаться в тёплом жилище.
- Кажется, пришли, - поравнявшись с домом, обрадовал шедший первым Александр.
- По-моему, не этот дом. По-моему, другой. Мы до него ещё не дошли.
- А мне кажется, дошли. Сейчас проверим, - Александр открыл калитку и тут же услышал лай огромного кобеля.
- Наверное, ты прав. Там собаки не было, - согласился он.
- Или за время, что нас не было, завели собаку, - высказал предположение Михаил.
- Я думаю, проверять последнюю версию не будем. Лично у меня запасных штанов нет, - Александр сообщил своё мнение по столь серьёзному вопросу.
- У меня тоже штанов лишних нет, и задницы запасной так же не имеется. Пойдём дальше искать. Авось нам повезёт.
Актёры двинулись дальше.
- Этот дом тоже похож на наш. Но точно не скажу. Зайдём? – предложил Александр.
- Зайдём, - согласился Михаил.
Александр с опаской открыл калитку и вошёл. Лая не последовало, что говорила об отсутствии собаки, либо о том, что она спит. Он не торопясь направился к двери. Александр нашёл звонок и нажал. Он долго не отпускал, но к двери никто не подходил.
- Нет никого дома, - сообщил он. – Если бы кто-нибудь был в доме, то открыл бы. Трель звонка невозможно не услышать.
- Это вряд ли. Света нет, и звонок не работает. Стучать надо.
Александр послушался компаньона и принялся стучать в дверь.
- Иду, иду, - послышалось из-за двери. Звук шагов замер у двери и голос хозяйки спросил:
- Кто там?
- Свои, постояльцы ваши, - громко ответил Александр.
Лязгнул открывающийся засов, из приоткрывшейся двери показалась голова хозяйки.
- А я уж и не знала, когда вас ждать. Свет ещё вечером отключили и если бы не вы, я спать легла бы, - впуская постояльцев, говорила хозяйка. Она весь день просидела одна, и желание поболтать теперь вымещала на актёрах. - Теперь уж не лягу. Сейчас чайничек на плиту поставлю, и будем чай пить и ваш торт есть.
- Мы в свою комнату пойдём. Надо привести себя в порядок и немного отдохнуть, - вставил слово Михаил.
- Конечно, идите. Как чайник вскипит, я вас позову. У меня керосиновая лампа одна, я вам свечку отдам, - обещала хозяйка.
Наверное, она обёщала свечу, которую держала в руках. Точнее было сказать, половину свечи, поскольку от свечи осталась половина, но зато латуневый подсвечник, в который она была вставлена, позволял поставить свечу на стол, не остерегаясь поджечь что-нибудь.
- Спасибо, - поблагодарил Михаил. – А вы не знаете, когда электричество включат?
Нам не сообщают. Но до сих пор никогда больше суток без электричества нас не держали, - ответила хозяйка.
«Хорошо если так» - подумал Александр, надеясь на скорое включение электричества.
Михаил взял свечку из рук хозяйки, и актёры пошли в свою комнату.
- В темноте чувствуешь в полной мере, насколько сильно устал, - подчеркнул столь примечательный факт Александр.
- Я тоже это заметил. Но нам предстоит чаепитие вместе с хозяйкой. Придётся отдых отложить.
- А я несколько минут спину попрямлю. Чайник вскипит не скоро и небольшой отдых вполне можно себе позволить.
- Пожалуй, я с тобой в этом соглашусь.
Оба актёра улеглись на кроватях одетыми, и моментально захрапели.
- Просыпайтесь. Я уже заварила, - приоткрыв дверь в комнату актёров, громко сказала хозяйка.
Она ушла в гостиную, предоставив актёром возможность привести себя в порядок без лишних свидетелей.
- Что это было? – первым открыв глаза, спросил Михаил.
- Хозяйка наша зовёт чай пить. Или ты забыл?
- Лохоулись мы сегодня. И зачем только обещали ей торт привести. Спали бы уже без задних ног. А сейчас иди за хозяйский стол да развлекай её рассказами.
- Думаешь, придётся говорить про наш сегодняшний триумф?
- Не без этого. Одинокая женщина желает развлечься. В этом возрасте из развлечений одни сплетни и остались.
- Огорчил ты меня. Если затеять разговор, мы не скоро в койках окажемся.
- Это уж как пить дать.
Они нехотя сели на кровати, сменив положение лёжа, на положение сидя. Но это всё, на что у них хватило силы воли.
- Может, откажемся? Ей больше достанется.
- Это невозможно, тем более мы уже обещали.
- Умеешь ты настроение испортить. Ладно, пошли на чаепитие. Хотя, честно говоря, чая сегодня я напился дальше некуда.
- Придётся ещё попить чайку. Надеюсь, у неё не грузинский, а цейлонский или индийский.
Оба актёра встали и направились к столу.
- Мы сейчас руки помоем и сразу за стол, - обещал Михаил, объясняя свой маневр на кухню к рукомойнику.
- Хорошо, хорошо, - успокоила их хозяйка, предвкушая услышать за чаем что-нибудь интересное. – Я сейчас чай разолью. А как придёте, торт порежете, поухаживаете за женщиной.
Александр шёл следом за Михаилом, и вся тирада хозяйки досталась ему. Он соблаговолил ответить:
- Это уж обязательно. Поухаживать - это у нас в крови.
- Не очень ли ты раскавалерился? - цыкнул на него Михаил, как только оба оказались на кухне. – А как она подумает чего? Тогда как себя вести? Или ты этого и добиваешься?
- Окстись. Я просто веду себя так, как должен вести галантный джентльмен.
- Здесь же деревня. Какой здесь может быть джентльмен?
- Не бери в голову. Всё будет нормально.
- Ну, вот мы и готовы, - как только оба актёра вышли к столу, сказал Михаил. – Давайте, я торт разрежу. Как говориться, начнём с обязанностей, а затем уж перейдём к приятному.
Михаил взял инициативу в свои руки, собираясь и дальше не упускать её. Хозяйка осталась довольна тирадой Михаила, а ещё больше её порадовал темперамент, с которым Михаил взялся за дело.
- На сколько частей торт резать? – спросил Михаил.
- Рассчитывайте на всех нас, - объяснила сомневающемуся джентльмену хозяйка.
- Понял, разрежу на шесть частей. Как раз поровну получится.
- А не большие куски получатся? Не лучше ли будет помельче порезать? – Александр засомневался в правильности выбранного решения.
- Большому куску рот радуется. Режу на шесть кусков, - подтвердил своё решение Михаил.
Он взял нож и принялся за дело.
- Ну вот, ровно шесть кусков, - порадовался он результатом своих трудов.
Хозяйка налила чай в чашки.
- У меня песок в сахарнице. Кладите в чашку сахар, вот ложечки, - беспокоилась хозяйка.
- Спасибо вам большое, но мы без сахара чай пьём. А что касается сладкого, торт и так сладкий, - поблагодарил Александр.
- А я большая сластёна. Без сахара дня не живу, обязательно что-нибудь сладенькое на зуб должна положить, - призналась хозяйка.
Хозяйка положила в свой стакан четыре ложечки сахара и размешала.
- Берите торт, вот этот кусок прямо в рот просится, - продолжал угождать хозяйки Михаил.
Она взяла кусок торта и лишь после этого Александр и Михаил взяли по куску.
- Очень свежий торт и рассыпчатый, во рту тает, - похвалила хозяйка, будто и вправду ей предложили нечто особенное, а не вафельное чудо из соседнего поселкового магазина.
- Вы правы, торт очень свежий, - поддакнул хозяйке Михаил.
Они выпили по стакану, и хозяйка всем налила по второму.
- По стаканчику и хватит, - дал установку Александр. – Сегодня мы очень устали, дел много было.
- А вы в город сегодня ездили? – поинтересовалась хозяйка.
- Мы то? Ездили, - подтвердил Михаил.
- Мы, деревенские, редко в город выбираемся. Вот нам всё интересным и кажется.
- В общем ничего интересного здесь нет. Съездили в город, сделали свои дела и обратно к вам приехали.
- Иван говорил, что вы актёры. Так вы по своим актёрским делам ездили? - не желая удовлетворятся столь расплывчатыми объяснениями, спросила хозяйка.
- Мы ездили встречаться с вашим Иваном. Он обещал помочь нам с антрепризой, - объяснил Александр.
- С чем он вам обещал помочь? – не поняла хозяйка.
- Обещал помочь нам организовать спектакль, - пояснил Михаил.
- Я не знала, что Иван может что-то подобное сделать, - засомневалась хозяйка. – Я думала он только по запчастям специалист.
- Мы тоже не знали, поможет он нам или нет, - сказал Александр, скрыв подробности сегодняшнего вечера. – Вы пейте чай, а то остынет.
Хозяйка взяла ещё один кусок торта, актёры тоже взяли по куску, и чаепитие продолжилось. Чтобы окончательно удовлетворить любопытство, Александр продолжил объяснения:
- Он обещал нам помочь, и завтра мы с ним свяжемся. Может быть, и выгорит.
Актёры допили чай и, простившись с хозяйкой, пошли спать.
- Что-то я устал сегодня сверх меры. Как будто на мне воду возили, - пожаловался Михаил, когда устроился на кровати в горизонтальном положении.
В это время Александр тоже примерялся к дивану, собираясь последовать примеру коллеги. Он задержал процесс перехода в горизонтальное положение из подготовительного –сидя, которое больше подходило для беседы. Он ответил:
- Я тоже устал сегодня. Это у нас от нервов. Надеемся получить работу, а её нет, вот и переживаем напрасно. С другой стороны, что нам переживать? Богатыми мы с тобой не станем, а на кусок хлеба всегда заработаем. Не зря плебеи в древнем Риме требовали хлеба и зрелищ. Наши плебеи тоже хотят хлеба с маслом, и посмотреть что-нибудь интересное. А коли так, мы всегда отломим у них кусочек хлеба с маслом. Или я не прав?
На свой вопрос он ответа не получил, поскольку Михаил уже спал.
«Зря старался объяснить. Нужно спать ложиться, да выспаться получше. Завтра опять у нас может сложиться непростой день», - подумал Александр и влез под одеяло.
Несмотря на желание поспать подольше, оба актёра проснулись довольно рано, когда на улице было ещё темно.
- Ты спишь? – спросил Александр, услышав, как ворочается его сосед.
- Нет, уже не сплю. Проснулся и всё. Теперь лежу как дурак с открытыми глазами и заснуть не могу.
- Я тоже заснуть не могу. Вставать нам ещё рано. Делать в такую рань нечего.
- Точно нечего. Разве что перекусить.
- Причём здесь перекусить? Как я понимаю, чтобы перекусить, надо встать, умыться, а потом уже и перекусывать. Кстати, перекусывать нам как раз нечем. Нет у нас ничего для перекуса.
- Ну вот, всё испортил. Только я размечтался, представляя утренний завтрак, ты меня вернул на землю.
- Можем попить чаю. Заварка у нас имеется.
- Пустым чаем ещё больше пробудишь аппетит.
- Так что же нам делать?
- Пока не знаю. А давай, немного полежим, в голову дельная мысль и придёт.
Оба актёра повернулись на другой бок и продолжили лежать. Не прошло и четверти часа, как они снова заснули. Проспали они до десяти часов, но сон бодрости не прибавил.
- Пора вставать, - сказал Михаил и потянулся.
- Давно пора, - Александр подтвердил своё согласие с коллегой.
- А чего тогда мы лежим? - всё ещё находясь в постели, спросил Михаил.
- Неохота вставать с тёплой постели, да на холодный пол, - объяснил Александр то, что оба и без того знали.
- Неохота, а надо, - подтвердил свою готовность вставать Михаил.
Однако первым с кровати встал Александр.
- Одеваться, умываться и в город адрес узнать, - развернул громадьё планов Александр.
- Забыл про бритьё и чай, - напомнил Михаил.
- Ничего я не забывал. Просто имеется в виду, что всё остальное прилагается, - возразил Александр.
- К чему прилагается? – не понял Михаил.
- Да ну тебя. Я пошёл умываться.
- И я тоже, - вполголоса сказал Михаил, садясь на кровати.
Александр не слушал его. Он уже добрался до умывальника.
- Для бритья нужно водички вскипятить, - появившись рядом с Александром, напомнил Михаил.
- Вот и займись этим, - определил обязанности Михаил.
- А чего тут сложного? Чайник на газ поставлю и всех дел на копейку.
- Ничего что мы тут самоуправничаем? Надо бы хозяйку спросить, - высказал сомнение в правомерности самоуправства Михаил.
- Спрошу, если она дома. Только я думаю, это не тот случай, чтобы хозяйку беспокоить.
- Хорошо, не будем беспокоить, и с этим согласился Александр.
Он понимал, от чего раздражён его коллега и поэтому хотел сгладить все разногласия. На душе Александра было неспокойно. Ещё бы, у них осталось всего десять рублей, а перспективы пополнения карманов были очень расплывчаты.
Они побрились, выпили чаю и стали собираться в город.
- Подождём или сейчас поедем? – спросил Михаил.
Он знал ответ, но последние полчаса молчания стали давить на уши.
- Немного подождём. Не хочется по городу шляться, - поддержал игру в разговор Александр.
- Перекусить пойдём или подождём вечернего угощения? – имея в виду угощение хозяев, которые как бы уже пригласили актёров сыграть спектакль, спросил Михаил.
Александр не стал его разочаровывать, напоминая, что никаких договорённостей ещё нет. Им только предстоит получить заявку на спектакль, если, конечно, она состоялась молитвами искусителёй: Ильи и его тётушки.
- Через полчасика поедем в город. Позвоним Илье, адрес узнаем и время, когда нужно по этому адресу идти. А после уже перекусим, - изложил план действий Михаил.
- Пожалуй, так будет неплохо, - согласился с планом Александр.
- Что там неплохо! Будет все просто замечательно. Я в этом уверен на все сто.
- Значит, ждём? – для порядка уточнил Александр.
- Значит, ждём, - подтвердил неизменность планов Александр.
Они сидели на кроватях, читая листочки с текстами роли. «Сейчас самое главное настроиться на спектакль и найти нужное настроение, чтобы вспомнить его на спектакле, тогда и нужные слова роли потекут из уст сами собой», - понимали оба актёра.
Михаил взглянул на часы.
- Пора. Пошли на автобус.
Актёры накинули плащи и отправились на автобусную остановку. Через полчаса они прибыли в город.
- Нужно телефонную будку найти, - Александр напомнил о необходимости звонить Илье.
Они пошли вдоль дороги, по которой их только что вёз автобус, и первая телефонная будка оказалось с нерабочим телефоном. Вторая телефонная будка и вовсе не обрадовала, в ней отсутствовал телефонный аппарат.
- Так мы долго будем телефон искать. Может, пойдём в кафе, которое вчера посещали? – предложил Александр.
- Пойдём в кафе, попросим позвонить у буфетчицы. Я заметил аппарат у неё за стойкой.
- Она может не позволить им воспользоваться. Вот в чём дело.
- Это смотря как просить.
- Да как бы не просил, а буфетчица звонки посетителей по служебному телефону не приветствует. Так у них принято.
- Если заранее заплатить буфетчице за звонок, то, я думаю, возражений с её стороны не будет.
- В меню не указана эта услуга и сколько нужно заплатить, неизвестно. – Помнишь, как мы заказывали яичницу?
- Какую ещё яичницу? Мы в кафе яичницу не заказывали.
- В буфете автопарка заказывали. Помнишь?
- Помню. Но это было в затрапезном буфете. А тут кафе.
- Помещения разные, а люди одинаковые.
- Ты меня удивляешь. Кафе совсем другое дело. Здесь все люди с улицы. Делаешь заказ и сверх суммы платишь рубль за звонок.
- А не жирное ей будет рубль получить за простой телефонный звонок?
- Если хочешь получить от женщины что-то, нужно платить сразу и щедро. Тогда отказа не будет. Меньше рубля подать очень некрасиво будет. Больше рубля, тоже не то, много больно. В результате остаётся тот же один рубль, - немного и немало. К тому же рубль – бумажная денежка. Значит подать её – уже солидно.
- Убедил. Попробуем твой метод подкупа.
Не подкупа, а уважения. Ведь зарплата буфетчицы очень маленькая. Они только с обсчёта, да чаевых кормятся. Вот мы ей эти самые чаевые и подадим.
- Чаевые это не рубль. Чаевые это то, что от сдачи остаётся.
- Не будем спорить о деталях. Как получится, так и ладно.
За разговорами актёры дошли до кафе.
«Уже пора звонить. Время», - взглянув на часы перед самыми дверьми кафе, отметил себе Михаил.
Они вошли в кафе и направились к стойке буфета.
- Два кофе и два рогалика, - заказал Михаил.
- С вас рубль двадцать, - ставя на стойку заказ, предупредила буфетчица.
Михаил достал два рубля и положил на стойку.
- Спасибо! - поблагодарил он, что на общепринятом буфетном жаргоне, означало: сдачи не надо.
Буфетчица сгребла два рубля, даже глазом не моргнув.
- Я позвоню, - сообщил Михаил, намекая на дополнительную уже оплаченную услугу.
Он наклонился, и сам переставил телефонный аппарат на прилавок и тут же принялся накручивать диск.
- Вас слушают, - ответили на другом конце провода.
- Позовите Илью, - попросил Михаил.
- Илья! Тебя к телефону, - услышал он голос, зовущий абонента.
Целую минуту телефон безмолствовал. Михаил уже стал волноваться, подозревая, уж не перепутал ли он номер, как из трубки послышалось: «У аппарата».
- Я по поводу нашего дела. Это Михаил вам звонит.
Ответ прозвучал нескоро. Видно, Илья знался не только с одним человеком по имени Михаил.
- Это по поводу нашей вчерашней договорённости? – уточнил он.
- Да, насчёт заказов на спектакль.
- Я ещё тётушке не звонил. Сейчас я позвоню ей, а вы мне перезвоните через полчасика, - сказал Илья и тут же положил трубку.
- Спасибо, - поблагодарил буфетчицу Михаил и поставил телефонный аппарат на место.
- Как там наши дела? – спросил Александр, как только Михаил подошёл к столику.
- Дела ещё не определились. Он только собирается тётушке звонить, - сообщил новость Михаил.
- Что он раньше не мог позвонить тётке? Мы же договаривались на определённое время.
- За него не скажу. Но он просил перезвонить через полчаса. Придётся нам тут долго загорать, а потом ещё звонить по платному телефону буфетчицы.
- В городе все автоматы платные. Или ты забыл?
- Ничего я не забыл. Но в городе цена за звонок намного меньше, чем здесь. Придётся нам ещё раз кофе пить.
- Мы только на одном кофе разоримся. Ладно, давай пить, а то остынет.
Они не торопясь начали потягивать кофе из чашки. Только как они не растягивали удовольствие, а время определённое Ильей в получасовую паузу никак не заканчивалось. Буфетчица с недоверием посматривала в сторону актёров.
- Только десять минут прошло. Нам ещё двадцать минут ждать, - шёпотом, с видом заговорщика сказал Александр.
Буфетчица заволновалась. Боится за выручку. Не понимает она, почему мы не уходим.
- Придётся ещё заказывать кофе.
- Не разоримся мы на кофе. Лучше заказать чай, он дешевле.
- Если он здесь есть. Это же кафе, а не чайная. Есть другой вариант: объяснить ей причину, сказать, что ждём звонка.
- Думаешь, она нам поверит?
- Поверит или нет, не знаю. Но это лучше, чем она вызовет наряд милиции. Те могут и забрать нас в отделение. Тогда уж точно наш сегодняшний заработок накроется.
- Лично я предпочитаю более приемлемый и понятный для буфетчицы вариант: сделать ещё заказ. Тем более я не наелся.
- Я тоже. Но наши финансы оставляют желать лучшего. Здесь есть над чем поразмыслить.
Пока актёры думали, как им поступить, в помещение кафе вошли двое патрульных милиционеров. Актёры сразу же начали делать вид, что пьют кофе.
«Ну вот, дождались. Уже вызвала наряд», - подумал каждый из них.
Однако милиционеры направились не к актёрам, проверять документы, а к буфетной стойке.
- Два кофе, - заказал один из милиционеров.
Другой в это время окинул профессиональным взглядом маленький зал кафе.
«Всего-то три стола, а посмотрел, будто здесь полсотни посетителей, каждый из которых потенциально подозреваемый», - подумал Александр и в качестве серьёзного алиби затеял разговор.
- А помнишь ещё в том году, когда мы по первому льду на водохранилище ловили, ты щучку поймал? – как ни в чём не бывало, спросил он Михаила.
- Ну, помню, - недолго подумав, ответил Михаил.
Он на интуитивном уровне понял, что этот разговор затеян неспроста, а во имя их безопасности.
- Как ты думаешь, когда в этом году лёд станет?
- Это, смотря где. На реке нескоро. На озере пораньше, но там не очень клюёт. Видно, каждой зимой много рыбы от кислородного голодания погибает, а за лето только одни сикилявки вырастают.
Милиционеры взяли по чашечке кофе и устроились за соседним столиком.
Они замёрзли в длительных хождениях по городу и сейчас горячий кофе, и тёплый воздух помещения согревали их замёршие тела. Милиционеры пили не торопясь, стараясь пролить удовольствие как можно дольше.
- Дед Матвей говорил, что раньше он на том озере по двадцать килограммов рыбы вылавливал. Конечно, невесть чего попадалось. И ерша вылавливал и плотвичку, но для ухи самое то.
- Дед Матвей раза в два мог приврать. Десять кило, это я ещё поверю. А двадцать – это уже чересчур. Ты видел его ящик? Туда десять килограмм с трудом влезет. А про двадцать и говорить нечего.
- Я подозреваю, что тогда у него сил было побольше, и ящик повместительнее.
Оба актёра при упоминании об ухе сглотнули слюну. Давненько они горяченькой, наваристой ухи не едали.
- Надо будет мормышек прикупить. Я в прошлом году у берега частенько ловил, так за траву зацеплялось, и много потерял наживок.
- Я больше предпочитаю на мотеля ловить. А если соус приготовить, да им мотыля сдобрить, рыба на запах так и прёт. Мне рецепт того соуса дед Матвей открыл. Правда, я ещё не пробовал, но он утверждал, что это верняк.
- Нашёл, кого слушать. Вы, небось, под водочку разговоры вели? Насколько я его знаю, он на такие посулы горазд.
- Ты думаешь, насвистел дед?
- Как пить дать насвистел.
Милиционеры допили кофе и ушли. Разговоры о рыбалке сразу прекратились.
- Ты чего о рыбалке разговоры затеял? Если бы милиционеры любителями оказались, а мы с тобой в этом деле не в зуб ногой. Тогда что делать стали бы? Они бы нас за два хода раскололи бы.
- Но ведь не оказались и не раскололи. А рыбалка самая верная тема. Рыболов не может быть преступником. Он всеми днями с удочкой сидит и приступать закон ему некогда, если только выловит что-то не то или очень много. Но на наших водоёмах такое не грозит никому. В этом уж я разбираюсь.
Оба замолчали. В небольшой паузе для восстановления сил после недавней импровизации нуждались оба актёра.
- Сколько времени нам осталось ещё ждать? – спросил Александр, хоть и сам мог посмотреть на собственные наручные часы.
Михаил понимал состояние товарища, поэтому ответил весьма охотно.
- Меньше десяти минут нам ждать осталось. Двадцать прождали, прождём и остальные.
- А как там буфетчица? – спросил Александр.
Он стоял спиной к буфетной стойке, и видеть буфетчицу не мог.
- После посещения милиции она успокоилась. Раз милиционеры на наше присутствие никак не прореагировали, значит и ей боятся нечего. Сидим дальше.
- Хорошо бы посидеть. У меня ноги уже устали стоять, – пожаловался Александр.
- Придём в гости к заказчику, там и посидим. А пока и постоять не худо.
- Если он, этот заказчик, появится.
- Появится. Затем мы здесь и стоим. Я вот чего не понимаю: какой резон стараться для нас тётушке Ильи. Он сам понятно за что работает, а ей то, что с того?
- Я точно не скажу, чем он мог её умаслить. Но догадаться можно о причинах в бескорыстной помощи бедным актёрам. Она как бы принимает участие в нашей судьбе. То есть на данный момент играет роль ангела хранителя. Вернее ангела распространителя.
- Можно и так сказать. Но, кроме того, она звонит знакомым и просто знакомым её знакомых, то есть вовсе незнакомым людям, и в их глазах становится меценатом для знаменитых, столичных актёров. Так мы с тобой представились местной публике. А это значит, она растёт не только в собственных глазах, но и в глазах местной городской публики. А говоря на нашем актёрском языке, знатные горожане это не публика, а местная элита. Если только таковая вообще имеется в городе.
- Ну, ты и закрутил. Складно у тебя получилось, хоть и длинно, и вычурно. Однако нам пора звонить.
- Подождём пяток минут для верности. Как говориться, лучше перебдить, чем недобдить.
Они подождали несколько минут, и Михаил подошёл к стойке буфетчицы.
- Два кофе, пожалуйста, - заказал он.
Буфетчица налила две чашки, получив за них рубль.
- Я позвоню, - сообщил Михаил, после расплаты за кофе.
Он взял телефонный аппарат и поставил на стойку буфета.
- Только недолго, - на сей раз предупредила буфетчица. – Начальство нас за это ругает.
«Интересно за что начальство их ругает? За это вряд ли. А вот за недосдачу левой выручки наверняка», – подумал Михаил, накручивая диск телефонного аппарата.
Трубку взял сам Илья.
- Я насчёт нашего недавнего разговора. Это Михаил звонит, - напомнил он.
- Пишите адрес, - с ходу озадачил Илья.
Михаил достал из кармана плаща записную книжку и шариковую ручку.
- Я готов, диктуйте, - сообщил он Илье.
Илья продиктовал адрес и время посещения, предупредив, что деньги в размере тридцати рублей за выступление должны взять с заказчиков они сами.
- Только не опаздывайте. Такие люди этого не любят, - предупредил он.
- А как быть с завтрашним днём? Во сколько нам позвонить? – поинтересовался Михаил.
- Будьте полпятого в кафе, куда мы вчера заходили. Там встретимся и всё обговорим. Удачи вам сегодня.
Илья положил трубку.
- Спасибо! – поблагодарил Михаил сговорчивую буфетчицу.
Он поставил телефонный аппарат на место, взял чашки с кофе и вернулся за столик к Александру.
- Чем обрадуешь? – не дождавшись рассказа Михаила, спросил Александр.
- Адрес получен, в шесть мы должны быть на месте.
- А что за люди, для которых мы должны играть спектакль.
- Об этом он ничего не сказал. Но намекнул, что люди солидные. На это и будем ориентироваться.
- Насчёт денег что сказал?
- Тридцать рублей мы должны сами с них получить.
- А на завтра нам работа есть?
- Завтра мы с ним встречаемся в кафе полпятого.
- Сейчас три часа. У нас уйма времени. Что делать будем?
- Для начала выпьем кофе. А потом решим.
Они приступили к выполнению плана, в который входил горячий кофе.
- А кофе-то того. Не очень хороший кофе, - позволил себе критику Александр.
- Это же провинция, а не заграница. Хорошо хоть такой дали.
- Я думаю, здесь нам не стоит оставаться. Нужно поискать что-то поинтересней.
- Само - собой мы отсюда уйдём. Может нам в посёлок съездить?
- Поездка туда да обратно всё время съест. А нам нужно найти дом и квартиру по имеющемуся адресу. А мы города не знаем и вечером спросить будет не у кого.
- Здесь ты абсолютно прав. Но чем убить время, а самое главное, где мы будем всё это время торчать?
- Денег мы сегодня заработаем. Может, пойдём куда-нибудь, поедим?
- Так мы ели рогалики, пили кофе.
- Это не еда. Нужно поесть по-человечески.
- Или по-взрослому, с вином и пивом.
- После выступления сколько угодно. Но не получится у нас ничего с этим.
- Давай, спросим у буфетчицы. Она может нам толково подсказать.
- Ладно, давай, спросим.
Михаил уже имел контакты с буфетчицей, предоставив ей хорошие чаевые. Он зарекомендовал себя в глазах буфетной тигрицы как человек правильных понятий на суть дела и вполне мог получить исчерпывающие ответы на свой вопрос. Михаил направился к стойке, собираясь задать этот вопрос.
- Вы не скажите, где тут поблизости можно пообедать? – напрямую спросил он.
- На центральной площади есть ресторан. Можно пообедать там, - сообщила буфетчица.
- А столовая какая-нибудь общепитовская есть?
- Наверное, есть. На предприятие текстильном есть, - наконец вспомнила буфетчица. - Там пускают со стороны, когда свои поедят. Но не скажу, закрылась ли она, или ещё работает.
- Закрылась в смысле? – не понял Михаил.
- Время обеда там до двух или до трёх. Я в этом смысле сказала.
- Тогда уже закрылась. Спасибо вам за информацию.
- Ну, куда пойдём? – спросил Александр, когда Михаил вернулся за столик.
- Ресторан недалеко отсюда расположен. Кажется, она сказала, он находится на центральной площади.
- На ресторан у нас нет ни времени, ни денег. Нам чего-нибудь попроще.
- Тогда остаётся гастроном и сухомятка.
- Почему именно сухомятка? Возьмём поесть в гастрономе и сюда за кофе.
- У меня появилась идея. Нужно спросить, как пройти по указанному Ильёй адресу.
- Не много ли вопросов для одной представительницы буфетной мафии? Она ведь может и обидеться. Тем более, как я заметил, посетителей сегодня не густо.
- Да, вполне может подумать, что посетителей нет из-за нас. Есть у буфетчиц поверье о чёрном посетителе.
- Мы же не в чёрном.
- Это не имеет значения. Здесь подразумевается чёрная душа посетителя.
- Спрашивать будем?
- Будем.
Михаил снова отправился к буфетной стойке, и буфетчица смотрела на его приближение с нарастающим напряжением, пропорционально уменьшающемуся между ними расстоянию.
- Мы не очень хорошо знаем город и просим вас подсказать, как пройти до улицы Карла Макса, - выпалил он.
Буфетчица долго смотрела на вопрошавшего посетителя, и ничего не отвечала. То ли её поразило имя великого революционера и пролетарского мыслителя Карла Маркса. То ли сам вопрос вызвал немыслимое умственное напряжение буфетчицы. Михаилу пришлось повторить вопрос, но он произнёс его только наполовину, когда буфетчица, словно оттаяв, произнесла:
- Не надо меня смешить! Вы сейчас находитесь на той самой улице, которую спрашиваете.
- Большое вам спасибо, - поблагодарил Михаил и направился к двери.
- Наше вам человеческое спасибо, - поблагодарил Александр и последовал за Михаилом.
Они вышли на улицу и остановились.
- Кажется, она обиделась на нас, - подметил столь примечательный факт Михаил.
- Точно обиделась. Я бы не рискнул сегодня возвращаться сюда. Придётся обойтись сухомяткой.
- Не одно же кафе в этом городе. В самом гастрономе может быть кафетерий.
- Ну что ж, хорошо коли так. Пойдём искать гастроном с кафетерием.
Они прошли два квартала, и нашли гастроном. Но кафетерия в нём не оказалось.
- Можем газировку взять и ей запить, - предложил выход из положения Михаил.
- Мы ещё не купили то, что запивать нужно, - напомнил Александр. – Пойдём, посмотрим, что на прилавках из съестного имеется.
- Булочку возьмём, по сырку плавленому и бутылку газировки, - Александр перечислил имеющиеся на прилавке яства.
- И это всё? Мы не наедимся досыта, - высказал своё мнение Михаил.
- Вот и не надо нам досыта наедаться. На сытый желудок хорошо спиться, а спектакль играть нужно слегка голодным.
- Я уже сейчас не слегка голодный. Я очень хочу есть.
- Здесь всё равно купить больше нечего. Разве что в мясном отделе взять свиную голову, и на костре зажарить её, как это делали первобытные люди.
- Я бы съел чего-нибудь мясного, и лучше побольше и повкусней.
- Я бы тоже от шашлычка не отказался. Но здесь Россия, а не Кавказ. Здесь разве что квашенной капустой у бабки разживёшься, а не шашлычком у шашлычника.
Закончив гастрономические фантазии, оба направились по отделам закупаться.
- Приступим, - предложил начать трапезу Александр, когда всё что запланировали, было у них в руках.
Они начали есть сырки, но после двух укусов пришлось запивать газировкой.
- Суховат сырок. Жирность маленькая, - поделился своим мнением Александр.
- Точно маленькая, - согласился Михаил. – Пожадничали при изготовлении, вот он в рот и не лезет.
- А мы его булочкой заедим.
Александр тут же принялся воплощать в жизнь пришедшую в голову идею.
Он отломил булку и, откусив большой кусок, зажевал.
Мимо них проходили посетители гастронома, с удивлением взирая на двух беспардонных пожилых мужчины, которые прямо в гастрономе ели только что купленные яства. Конечно, ничего предосудительного они не делали, поскольку лишь распитие спиртных напитков в самом гастрономе строго запрещалось и осуждалось общественностью. А насчёт того, чтобы попробовать на зуб только что купленное съестное ничего не говорилось. Однако негласные законы общежития всё же осуждали подобные вольности.
- На нас смотрят, - заметил очевидный факт Михаил.
- Ну и пусть смотрят. Голодным людям теперь и поесть что ли нельзя?
- Поесть можно. Но всему время и место должно быть.
- И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю выйти на улицу и доесть там.
- На улице холодно. Не хочу я на улицу.
- Ничего, пяток минут нас потерпят. От этого никто ещё не умирал.
В гастроном зашли патрульные милиционеры, те самые, которые заходили в кафе, и направились к прилавку.
- Смотри, они опять пришли, - тихо произнёс Михаил.
Он стоял к залу лицом и видел появившихся в магазине милиционеров. Александр стоял к залу спиной, и видеть милиционеров не мог.
- Кто пришёл? – переспросил Александр.
- Милиционеры, которые в кафе приходили, сейчас по гастроному рассекают.
- Не нравится мне эти частые встречи. Пошли на выход, - принял решение Александр и первым направился к двери. Михаил последовал за ним.
- Не понял я, зачем было торопиться? – уже на улице, задал вопрос Александр. – Мы им вряд ли нужны. Они за покупками заглянули или погреться зашли.
- У милиционеров есть одно неприятное свойство: они лица хорошо запоминают. Наши физиономии они видели сегодня. Они могут не сразу вспомнить, по поводу чего им знакомы наши физиономии. Значит захотят познакомиться поближе. Это не в наших интересах.
- Пусть будет по-твоему. Но что мы будет делать несколько часов до спектакля?
- Сначала доедим и допьём, а потом уже придумается что-нибудь.
- Давай, отойдём подальше от входа. Иначе они столкнуться с нами уже третий раз.
Актёры обогнули здание, в котором размещался гастроном, и вошли во двор.
Кажется здесь подходящее место для продолжения трапезы, - заметил Александр.
- Не совсем подходящие, а всё-таки мы спрятаны от глаз прохожих и милиции.
Они дожевали сырки, поели булку и стали запивать газировкой. Михаил икнул после нескольких глотков.
- Холодно, от пузырей икота пронимает, - объяснил причину икоты Михаил.
Александр отхлебнул из бутылки и тоже икнул.
- Точно, пузыри вызывают икоту, - согласился Александр.
- Доедать булку будем? – спросил коллегу Михаил.
- Нужно поесть. Когда ещё придётся потрапезничать?
- Если нас после спектакля не накормят, то нескоро.
Они доели булку, и выпили остатки газировки.
- Сколько ещё осталось до начала спектакля, - задал вопрос Михаил, икнув, и посмотрел на часы.
- Два часа осталось, - известил он коллегу.
- Не до начала спектакля, а до нашего появления у заказчика, - поправил Михаил и тоже икнул.
- Что мы будем делать, как скоротаем эти два часа? - Александр снова икнул.
- Делать мы ничего не будем. Подождём, а потом пойдём к заказчику, - Михаил икнул, словно передразнивая Александра.
- Если мы будем торчать на улице, то замёрзнем и заболеем, - высказался Александр, икнув.
- Наверное, ты прав, - в подтверждение Михаил икнул. – Нам надо убираться с улицы, иначе мы вместо спектакля покажем дуэт икоты.
- Как раз это понятно. Остаётся найти место нашего пребывания.
- Пойдём в кафе, выпьем горячего кофе.
- Мы же не собирались туда возвращаться.
- Если у тебя есть другой вариант, тогда пойдём туда.
- Варианта нет. Но вряд ли буфетчица обрадуется нашему появлению.
- Мы придём в кафе как клиенты. Принесём ей свои деньги, значит она нам не откажет.
- Уговорил. Пошли в кафе.
С трудом сдерживая икоту, оба актёра направились к известному кафе. Они вошли в знакомую дверь и приблизились к стойке. Только Михаил открыл рот, собираясь заказать две чашечки кофе, как предательская икота перекрыла все остальные слова. Александр попытался спасти положение, открыл рот икнув.
- Сейчас я вам горяченького налью, - обещала буфетчица и нацедила в стакан кофе. А потом повторила со вторым стаканом.
Обжигаясь, жадно глотая, актёры выпили кофе, не отходя от стойки.
- Полегчало? – спросила буфетчица и налила им ещё по стакану.
- Очень помогло, - смог ответить Михаил.
Он вытащил из кармана рубль и положил на прилавок.
- Ещё сорок копеек, - поправила буфетчица.
Михаил положил перед ней последний рубль.
- Последний, - сообщил он Александру, когда, взяв по стакану кофе, они устроились у стола.
- У меня только мелочь осталась, - сказал Александр.
- Значит, случае чего, на автобусе доедим.
- Как раз случаев то нам и не нужно, это случае чего.
- Я с тобой согласен. Деньги нужно заработать, а у нас такая возможность появилась.
Они медленно потягивали кофе, зная, что на сегодня, пока не заработают, пить ничего не придётся.
- Если вам ещё надо, говорите, не стесняйтесь, - подала голос буфетчица. Ей очень понравилось жажда посетителей до кофе.
- Спасибо! – поблагодарил заботливую женщину Александр. – Нам пока хватит.
Буфетчице хотелось продать посетителям как можно больше стаканом с кофе. Посетителей у неё в кафе за весь день прошло немного, и до конца рабочего дня её нужно было набрать хотя бы плановую выручку.
- Наконец мы с тобой избавились от икоты. Теперь сыграть сможем, - заметил столь вопиющий факт Михаил.
- Сможем и обязательно сыграем. Нам бы только до этого заказчика добраться.
- Доберёмся. Немного постоим тут в тепле и доберёмся.
- Кстати сколько у нас ещё минут в запасе осталось?
- Поменьше часа. Города мы не знаем, так что нужно выйти заранее.
- Нам же буфетчица сказала, что улица Карла Маркса как раз там, где кафе.
- Это если все дома по порядку расположены. А если нет?
- Не будем гадать, раз не знаем толком. Вот пойдём искать, тогда и увидим.
- Через полчаса кафе закрывается, - сообщила буфетчица, выместив недовольство малыми сегодняшними заработками.
- А на вывеске кафе закрывается в семь, - почти шёпотом сообщил Александр.
- Значит сегодня она хочет закрыть кафе пораньше. Нас это устраивает, мы через десять минут уже уйдём.
- Всё-таки решил уйти пораньше? Это правильно, больше шансов не опоздать.
- Не в этом дело. Наше присутствие её раздражает.
- Какое нам дело до её нервов?
- Не скажи. У нас завтра встреча в её кафе.
- Так может здесь другая буфетчица завтра работать будет. Смена у них, понимаешь ли.
- Кафе маленькое, может, и нет здесь никакой сменщицы.
- Придём завтра и всё увидим. Ладно, не будем искушать судьбу, пошли отсюда.
Актёры вышли на улицу и направились искать нужный номер дома.
- В ту сторону мы идём? Может, в другую сторону идти надо? – засомневался Александр.
- Номера идут с нарастанием. А нашего номера ещё нет. Он дальше должен быть.
- Пошли дальше. Должны же мы найти указанный номер.
- В этом никто не сомневается. Сейчас должен уже показаться нужный.
- Какой нужен номер? Улица закончилась и номера тоже.
- Действительно, кончились. Наш номер следующим должен быть.
- Как говориться, приехали.
- Не приехали, а пришли. Нужно у местных спросить. Они должны знать.
- Подождём. Кто-нибудь пройдёт мимо и нам подскажет.
- Хорошо бы побыстрей прошёл этот самый прохожий.
- Ждать у нас особенно времени нет.
- Нескладно у нас сегодня дела идут.
- Пока они никак не идут. Дела наши зависли на адресе, которого нет.
- Есть он или нет, его мы ещё не знаем. Хотелось бы, чтобы он был, этот адрес.
- Ну, где прохожий? Куда он подевался?
- Слушай, у меня появилась идея.
- И какая твоя идея? Изложи, а я оценю.
- Идея очень даже простая. Мы пойдём в ту квартиру, номер которой нам дали.
- Не понял юмора. Причём тут та квартира? Адрес у нас не в этом доме, а в другом.
- В этом вся суть. Мы скажем, что ошиблись. Они нам подскажут, где наш дом искать.
- Так что же мы стоим? Пошли.
Михаил и Александр вошли в подъезд дома, номер которого был последним на этой улице и на единицу меньше указанного.
- Слушай, а наша квартира на пятом этаже, - изрёк Михаил.
- Хорошо бы она была действительно нашей, - следуя за Михаилом, вполголоса сказал Александр.
- Ну, звоним, - всё ещё сомневаясь в правильности принятого решения, произнёс Михаил.
Он нажал на кнопку звонка и долго не отпускал, будто и вправду от продолжительности трели звонка зависела правильность решения.
- Кто там? – послышался голос из-за двери.
- Это мы, пришли по вашей заявке, - ответил Михаил.
К его удивлению дверь открылась и женщина средних лет спросила:
- Вы актёры?
- Да, мы актёры. Пришли к вам, как и договаривались.
- Проходите, - пригласила войти хозяйка. – Можете вот здесь раздеться.
Она указала на вешалку у стены.
Актёры сняли плащи и безрукавные душегрейки из овечьих шкур.
- Как у нас вид? Не очень мы с тобой неприлично выглядим? – шёпотом спросил Михаил.
- По-моему, нормально. Мы же старые актёры, которые сделали одолжение этому семейству. А подарок не обсуждается.
- Хорош подарок. Тридцать рублей нам в карман положат за красивые глаза что ли?
- Чем ты недоволен? Тридцать рублей – это дань уважения и мы права не имеем сомневаться. Пошли, нас ждут.
Актёры вошли в комнату, в которой сидели несколько взрослых и одна девочка подросток. Они сидели на диване, на кресле и стульях у стены и никакого намёка на предполагаемый праздник, который без накрытого яствами стола в русских семьях просто таки не может состояться. Михаил и Александр остановились посреди комнаты и не сразу пришли в себя. Они ожидали увидеть накрытый стол, и всё что полагается. А сборище людей в комнате при полном отсутствии стола совсем ничего не объясняло.
- Простите, туда ли мы попали? – спросил Михаил, не объясняя, куда они собирались попасть.
- Вы попали туда, - ответила женщина, впустившая актёров.
- Мы актёры, пришли сыграть спектакль, - начал объяснять Александр.
- Вас-то мы и ждём, - ответил пожилой мужчина.
- Вы условия знаете? – на всякий случай спросил Михаил.
- Да, знаем. Вам сейчас отдать или после? – спросила женщина.
- После. Когда нам начинать? – спросил Александр.
- Если вы о спектакле, можете начинать, когда будете готовы.
- Мы готовы и можем начать прямо сейчас, - объявил Александр.
- Ну что ж, мы готовы смотреть вашу игру. Что вы нам покажите? – спросил мужчина.
- Мы хотим сыграть для вас пьесу Шекспира «Гамлет».
Актёра начали исполнять пьесу, а зрители безмолвно внимали им.
Актёры едва перевалили за половину часть того, что собирались показать зрителю, как хлопки благодарного зрите и возгласы «браво» прервали исполнение.
- Достаточно. Мы удовлетворены и очень благодарны вам за представление, - женщина объяснила причину, по которой прервался спектакль, что не очень удовлетворило актёров.
- Мы ещё не доиграли. Но если вам не понравилось… - начал выяснять отношения Михаил.
- Нет, нет, нам очень понравилось. Просто у нас к вам есть ещё одно дело, - огорошило женщина.
«Мы ни на какое дело не подписывались. Зачем нам ещё дело какое-то нужно», - подумал Александр.
Образовавшаяся пауза тяготила хозяев и актёров.
- Какое у вас дело к нам? Говорите, не стесняйтесь, - поторопил хозяев Михаил.
- Мы и не стесняемся, - откликнулся пожилой мужчина. – А дело у нас к вам такое: внучка у нас, хочет в театральный поступать, да не знает, как это успешней сделать. Вот мы и хотели расспросить вас о самом поступлении. Что читать перед экзаменаторами, на что обратить внимание при подготовке и как себя вести на комиссии? Собственно это мы и хотели спросить у вас.
- Хорошо, мы вам поможем. Где ваша внучка? Пусть она покажет себя.
- Вот она наша Танечка, - женщина положила руку на колено сидящей рядом девочки.
- Я хочу спросить саму Танечку, - начал порученное дело Александр. – Вы действительно хотите стать актрисой?
- Да, хочу, - чуть слышно ответила девочка.
- Вы сейчас в каком классе учитесь, - задал вопрос Михаил.
- Она заканчивает школу весной следующего года, - ответила за внучку бабушка.
- Значит есть время подготовиться. О том, как себя вести, что здесь скажешь?
Вести надо себя не вызывающе, вести надо себя естественно. А что читать комиссии – это дело индивидуальное. Многие читают басню.
- И этого достаточно? – удивилась бабушка.
- Тут не столь важно, что именно читать комиссии. Важно как читать. В комиссии опытные люди, они оценят и поймут, - объяснил Александр.
- И что Танечки подготовить для экзамена? – не сдавалась бабушка.
- Что она сейчас может нам продекламировать? Пусть что-нибудь почитает, - попросил Михаил.
- А что почитать? – чуть слышно подала голос Таня. – Может быть, басню?
- Очень хорошо, читайте басню, - одобрил выбор Михаил.
- Стрекоза и муравей, - объявила Таня и замолчала.
Пауза затянулась и Александр поторопил:
- Хороший выбор, слушаем басню «Стрекоза и муравей».
- Стрекоза и Муравей, - повторила Таня и через мгновение начала декламировать.
- Попрыгунья стрекоза лето красное пропела, - пробубнила она, немного шепелявя.
Слушающие ждали продолжения, но Таня, после небольшой паузы, снова повторила:
Попрыгунья стрекоза лето красное пропела,
Оглянуться не успела, а зима катит в глаза.
И дальше она продолжала бубнить скороговоркой, словно стеснялась.
Таня закончила и воцарившая тишина в квартире ничего не объясняла, лишь напрягала нервы.
Бабушка проявила инициативу.
- Ну и как вам наша девочка? – спросила она, хотя должна была бы спросить о качестве декламирования.
Наверное, для всех бабушек внучка кажется талантливой во всём, поэтому и был задан вопрос именно так.
Михаил не стал разубеждать бабашку в обратном, поэтому вполне дипломатично ответил:
- Неплохо, очень неплохо.
- Способности у вашей внучки есть. Но актёрская игра это репетиция, репетиция и ещё раз репетиция. Ещё нужно очень много работать над собой, - высказал своё мнение Александр.
- Значит вы считаете что стоит поступать в театральный институт? – спросил дедушка, который, возможно, думал не как бабушка.
Поступать или не поступать решать ей. А что касается актёрской профессии, то она не такая уж простая и феерическая, как может показаться. Мы играм в том случае, если нас приглашают выступить, если нас выбрали на роль в театре, и если нам дали роль в кино. То есть мы зависимы от своего таланта и случая, который помогает нам или мешает. В других профессиях эти факторы тоже присутствует, но в актёрской профессии они более всего проявляются, - изложил общеизвестные факты Михаил.
- А то, что у неё дикция хромает, это как? – не сдавался дедушка.
- Я же уже говорил, нужно много работать над собой, в том числе и над дикцией. Кстати, я знаю актёров, которые картавят и шепелявят. Во многих случаях эти самые недостатки становятся той самой индивидуальностью, из-за которой актёр пользуется большой популярностью. Но это бывает крайне редко. Так что лучше поработать над собой. А тот, кто много работает, многого добивается, - объяснил Александр.
- Всё что мы хотели от вас услышать, услышали. Спасибо вам, что посетили нас, - перехватила инициативу бабушка. – Пойдёмте, я вас провожу.
Актёры хотели напомнить хозяйке об оплате, но постеснялись. Однако только они вышли из комнаты в прихожую, бабушка выложила тридцать рублей. Михаил положил вознаграждение в карман, поблагодарив хозяйку.
- Ещё раз спасибо, - поблагодарила женщина, открыв дверь и выпроваживая гостей из квартиры.
- Можно себя поздравить с почином, - произнёс Михаил, спускаясь с лестницы.
- Почин у нас вчера состоялся, или ты забыл? – напомнил Александр.
- Вчера мы даром работали. А сегодня за деньги. Вот это я имел в виду.
- Раз это имел в виду, тогда ладно.
Они вышли на улицу и, ежась под порывами холодного ветра, направились к автобусной остановке.
- Как ты думаешь, автобусы до нашего посёлка ещё ходят? – спросил Михаил.
- Время непозднее, должны ходить, - ответил Александр.
- Холодно на улице становиться. Дело к зиме.
- Чувствуется, что подмораживает. Утром будет гололёд. Хорошо нам не надо рано в город ехать.
- Хорошо-то, хорошо. Но у нас ничего нет на завтрак.
- И на ужин тоже ничего нет.
- Ужин можно пропустить. Как говориться, ужин отдай врагу.
- А я бы не отдал и чего-нибудь навернул бы перед сном.
- Бабушкиных пирожков с чаем.
- И от этого не отказался бы. Но лучше что-нибудь посущественнее.
Может, заскочим в гастроном и купим себе на ужин…
- Ну что замолчал? Не знаешь, что можно купить в этом гастрономе? И я тоже не знаю, что здесь можно купить.
- Что же мы должны есть. Где же покупать еду, как не в гастрономе.
- На рынке покупать еду следует.
- Если бы нам было, где и когда готовить. Лично я предпочитаю пользоваться услугами общепита.
- Я тоже предпочитаю ими пользоваться. Почему-то мы таковых в городе не нашли.
- Мы особенно и не искали. Завтра попробуем подыскать подходящую пищевую точку.
- Успокоил. Я сегодня тоже есть хочу.
- Думаешь, ты меня удивил? Я тоже есть хочу. Может, завернём обратно в гастроном. Купим там хлеба, сырок возьмём, водички.
- Как ты упомянул о водичке и сырке, у меня чуть не повторился приступ икоты.
- Ладно, в гастроном не пойдём. Найдём булочную и купим хлеба и сахара. Чай с хлебом и сахаром очень способствует.
- И чему же чай способствует? Объясни мне непонятливому.
- Не чай как таковой. А чай с хлебом и сахаром. Способствует он умственной деятельности, тому, что нам нужно при нашей специальности. Суфлёров то у нас нет.
За разговорами они дошли до улицы, по которой ходил автобус нужного им маршрута.
- Автобуса не видно. Прохожий бы прошёл и нам о булочной подсказал.
Из-за угла вырулил не очень трезвый мужчина. Он с трудом уклонился от столкновения с актёрами.
- Послушайте, уважаемый? – дипломатично начал Михаил. – Не скажете где можно найти поблизости булочную?
- Поблизости нигде. Вам туда надо идти, - прохожий махнул рукой в ту сторону, куда следовало идти актёрам. Получалось, идти им надо было в противоположную их возвращению в дом хозяйки сторону.
- И далеко нам идти? – попросил уточнить расстояние Александр.
- Не очень. Минут десять, тридцать, - почему-то выбрал стол длинный интервал времени прохожий, очевидно представляя себя в разных кондиционных состояниях. – Но она может быть закрыта. Поздно уже.
Прохожий двинулся своей дорогой, оставив актёров в полной растерянности.
«А что если придём к магазину, а он уже закрыт? И время потеряем и промёрзнем на холодном ветру», - думал каждый из них.
Помог в принятии решения автобус, который шёл в сторону булочной, если прохожий не соврал и указал правильное направление.
Только автобус остановился, с шумом распахнув металлические двери, как актёры влезли в салон.
- Не скажите, где надо выходить, чтобы в булочную попасть? – спросил Александр у кондуктора.
- На следующей остановке выйдите и назад пойдёте до ближайшего переулка. На углу и будет располагаться булочная, - ответила кондуктор.
Она денег за проезд не взяла, посчитав неприличным брать деньги с пенсионеров, которые проехали всего лишь одну остановку.
- Спасибо тебе дочка, - покидая на следующей остановке автобус, поблагодарил кондуктора Михаил.
Дочка по возрасту ненамного отстала от «отца». Но такое обращение было принято у взрослых мужчин к кондуктору, подчёркивая тем общеизвестный факт: у женщин возраст задерживается на много лет на отметке двадцати пяти, вплоть до того момента, когда всем знавшим данную особу сообщают, что старушка умерла.
- Она сказала немного назад, и свернуть в переулок, - как только оба актёра вновь оказались на улице, напомнил Михаил.
- Очень такое может быть. Пошли, - ответил Александр и первым отправился в указанном направлении.
Они подошли к булочной в тот момент, когда продавщица переворачивала табличку с надписью «открыто», на другую сторону, где было написано «закрыто».
Она не успела вставить ключ в замочную скважину и запереть, как оказавшиеся у дверей в тот самый момент Михаил с Александром помешали её планам.
Александр оказался ближе к двери, и именно он, толкнув дверь от себя, воспрепятствовал закрытию двери на ключ.
- Булочная закрыта, - объявила продавщица и попыталась силой воспрепятствовать проникновению в помещение булочной столь беспардонным способом.
Александр был старше продавщицы, но мужская сила ещё не покинула его, и продавщице ничего не оставалось, как сдаться.
- Я же сказала, булочная закрыта, - повторила продавщица, уже в спину вошедшим.
- Дочка! Нам только булку белого, с утра во рту маковой росинки не было, - объяснил ситуацию Михаил.
- Ладно, давайте деньги и берите свою булку.
- Нам ещё пачку сахарку, дайте, пожалуйста, - попросил Александр.
- Хорошо, вот вам пачка сахара, - сдалась продавщица, - белого сколько вам?
- Две булки, - сглотнув слюну, ответил Александр.
- Только без сдачи давайте. Я уже кассу сняла, - попросила продавщица, и назвала сумму. – С вас три рубля.
Михаил полез в карман и выудил из него три червонца, один из которых был выдан им не одной бумажкой, а тремя трояками и одним рублём.
- Вот, пожалуйста, - поблагодарил он, притягивая продавщице трояк.
- Вы очень нас выручили, - в свою очередь поблагодарил продавщицу Александр.
Оба актёра вышли на улицу, и продавщица сразу закрыла дверь. Она была довольно, что в магазин ввалились голодные старички, а не бандиты, навещающие учреждение для совершения ограбления.
Актёры перешли на другую сторону улицы и, недолго подождав, сели в автобус.
- Надо было чаю взять хотя бы пачку. У нас-то один раз заварить осталось, - в поздний след вспомнил Михаил.
- Мы самое главное купили. А чаем завтра разживёмся.
- Давай, по кусочку хлеба съедим. Как запахло хлебом в булочной, так у меня прямо брюхо свело.
Каждый отломил по кусочку, убавив булку сразу наполовину.
- Сейчас бы чаю горячего, - мечтательно произнёс Александр.
- Приедем, будет тебе чай. Жуй лучше, тогда не так сухо будет казаться.
Они дожевали по куску булки и собирались уже доесть оставшуюся часть, когда автобус остановился на нужной им остановке.
- Чуть не проехали, - выходя из автобуса, сказал Михаил.
- Чуть не считается. Но нам надо быть повнимательнее. Если бы проскочили, целый километр обратно топать.
- А ты почём знаешь, что километр топать?
- Здесь за городом все остановки через километр. Вот и получается нужный результат.
Они дошли до дома хозяйки и остановились.
- Ты чего? – спросил Михаил следовавший за Александром и остановившийся, когда идущий первым ни с того ни с сего затормозил и встал как вкопанный.
- У нашей хозяйки свет не горит, - сообщил причину своей остановки Александр.
- Уже было так совсем недавно. Оказалось, свет в посёлке выключили.
- Не часто в посёлке свет выключают?
- Не факт, что сегодня выключили.
- Вот и я о том же.
- Что делать будем?
- А что нам остаётся. В дом пойдём. Не стоять же нам на ветру, в самом деле.
Оба актёры понимали момент истины и были готовы ко всяким открытиям, в том числе и неприятным. Хозяйка была человеком старым, и вполне смертным. Но не этот вариант волновал их. А что если бабульку ограбили или того хуже? В мозгу сразу возникали ассоциации с кровавыми разборками, типа зарубленной старухи проценщицы, которую зарубил один нехороший человек. Но и не это беспокоило актёров, а то, что к нехорошим людям, обидевшим бабульку, запросто могли причислить их самих. А методы работы милиции были хорошо известны им и сомнений, если самое худшее окажется реальностью, нисколько не вызывали. Осторожно ступая на цыпочках, они подкрались к двери. Идущий первым Александр на последней ступеньки споткнулся и ненароком толкнул дверь. К изумлению обоих дверь приоткрылась.
- Смотри, дверь не заперта, - шёпотом сообщил Михаил, идущий следом за Александром.
- Сам вижу, - ответил Александр.
- Чего встал? Пошли уже, - поторопил коллегу Михаил.
- А вдруг он ещё там?
Оба актёра думали об одном и том же, и вопросов задавать друг другу не потребовалось.
- Пошли потихоньку, - сказал Александр и первым перешагнул порог дома.
Оба оказались в тёмном, таящем неожиданности помещении.
Продвинувшись несколько шагов по прихожей, они остановились.
- Тихо. Ничего не слышно, - склонившись к уху Александра, сказал Михаил.
- Нет никого. Даже дыхание не слышно.
- Где-то тут должен быть выключатель, - напомнил Михаил.
Он шагнул к стене и пошарил рукой по стене. Загорелся свет, вовсе ничего не объясняя. Это ещё больше напрягло нервы.
- Может, она в спальне спит?
- А почему она дверь не заперла?
- Забыла или ещё что. Сейчас проверим.
Они прокрались к двери спальни хозяйки, и Александр тихонько приоткрыл дверь. Он долго смотрел в образовавшуюся щель.
- Ну что там? – спросил Михаил, который в щель не смотрел.
- Кажется, кто-то есть.
- Кажется, или есть.
- Есть, кажется. Или нет. Темно, не видно ничего.
Нужно войти и проверить.
- А если она в своей кровати. Как войдём, она и проснётся. Что она может подумать в этом случае?
- Да, пожалуй, ты прав. Не будем рисковать.
- И так плохо и этак. Придётся похозяйничать самим без разрешения хозяйки. Мы собирались чай с сахаром пить.
- А входную дверь закрывать будем?
- Конечно, надо закрыть. Не с отрытой же дверью спать.
- Слушай, а вдруг он здесь. Мы спать ляжем, а он нас того и ходу с нашими денежками.
- Перспектива не из приятных. Давай, делать всё по порядку. Сначала чай попьём с сахаром, а потом уж решим, что делать.
Оба актёра переместились на кухню, собираясь поставить чайник на огонь.
Михаил приоткрыл крышку чайника и заглянул внутрь.
- Полчайника воды. Можно не доливать, сообщил он.
- Ставь на плитку, - поторопил Александр.
Михаил поставил чайник на электроплитку и оба квартиранта стали ждать, когда закипит вода.
- Заварку принеси, она у нас в сумке лежит, - попросил Александр.
- А чего сам не сходишь? – обиделся Михаил.
- Мне нельзя, я чайник караулю и за дверью смотрю. Вдруг кто-нибудь из двери хозяйки нарисуется. Я тут его и засеку.
- А вдруг у неё дружок?
- Что ещё за дружок? Ну, ты сказанул! Такое подумал на старую женщину.
- Женщина старая только тогда, если на её прелести не находится желающих.
Так что здесь бабка надвое сказала.
- Хотелось бы верить. Пусть лучше любовник, чем душегуб из комнаты хозяйки выйдет.
- Закипел. Сейчас бы заварочки покрепче, да горячего чая с хлебушком.
- Это вполне в наших силах.
Михаил отправился в комнату за остатками чая. Александр ополоснул заварочный чайник кипятком и, посматривая в проём двери, стал ждать.
- Ты чего так долго? – встретил он появление на кухне Михаила.
- Ты точно уверен, что у нас заварка оставалась?
- Так ты не нашёл?
- Не нашёл. Наверное, её просто нет. Кончилась она у нас.
- А ведь ты прав. Вот и попили чайку.
- Придётся у хозяйки спросить.
- Долго ждать придётся. Неизвестно, когда она появится?
- Придётся самовольничать. Посмотрю в этой банке.
- Как ты точно угадал где находится чай. Да у тебя талант.
Александр насыпал чаю в заварной чайник и залил кипятком.
- Пара минут и можно пить, - сообщил Александр, когда чайник с заваркой уже стоял на столе.
- Скорей бы уж, пить очень хочется.
- Столько терпели, две минуты подождём.
- Когда всё перед тобой, сдерживаться очень трудно.
- Новую булку начнём или старую доедим?
- Половинка у нас осталась, вот её употребим. А целую на утро оставим.
Михаил разлил по стаканам чай, и актёры приступили чаёвничать.
- А чаёк-то того, старый чаёк. Выдохнулся уже, - заметил Александр, отпив полстакана.
- Дарёному коню в зубы не смотрят, - напомнил известную истину Михаил.
- А всё же хотелось бы посвежей.
- Завтра купим новую заварку и будет тебе посвежей.
- Уговорил. Подождём завтрашнего дня.
- Мы забыли о двери.
- Не понял, что мы забыли?
- О двери. Нужно не пропустить того, кто из неё выйдет.
- Помню я о двери. Но не уверен, что оттуда кто-нибудь появится.
- Посмотрим. Лично я спать ещё не собираюсь.
- А я бы с удовольствием прикорнул. Устал я чего-то.
- Ничего странного. Я тоже устал. Но при таком раскладе мне не заснуть.
- Убивец в доме – это серьёзно. Но нет здесь никакого убивца. Если бы он и был здесь, то его уже нет. Не дурак же он ждать пока его раскроют?
- Так чего мы не поймали его?
- Или он нас. Только ему этого не надо. Открыл окно и был таков.
- Значит надо посмотреть закрыто ли окно.
- Не надо ничего смотреть. А вот что с хозяйкой, почему она не закрыла входную дверь, узнать надо.
- Скучный ты человек. Убивца значит ловить не надо, а хозяйка сама вряд ли объявиться, если наши предположения окажутся реальностью.
Они допили чай.
- Ты ещё будешь чай пить? Лично я ещё стаканчик опрокину.
- Я тоже не откажусь. Тем более что больше ничего у нас на ужин нет.
- Вечером есть вредно. А насчёт чая ничего в прописных истинах не говорится.
Михаил налил по второму стакану. Они пили не торопясь, надеясь, что за это время загадки разрешаться само собой. Они уже заканчивали второй стакан, когда дверь в хозяйскую комнату открылась и вышла хозяйка в тёплом халате и косынкой на голове.
- Я прикорнула, и не слышали, как вы пришли, - сообщила она, увидев актёров, сидящих за столом.
- Мы удивились, что входная дверь открыта и волновались, не зная причины, по которой она открыта, - объяснил суть дела Александр.
- Я сегодня себя не очень хорошо чувствую, решила прилечь и заснула. А дверь я специально не закрыла. У вас ключей нет, а если я засну, то меня не добудишься.
- А вы не боитесь воров? – поинтересовался Михаил.
- У нас здесь воры не ходят. Нечего у нас им взять, - поведала хозяйка.
- Очень похвально, коли так, - похвалил Александр.
- Мы чай пьём. Не хотите с нами чайку выпить? – пригласил к столу Михаил.
- Водички попью, раз во рту пересохла. А чаю не хочу, - объяснила отказ хозяйка.
Они налила стакан кипятка из чайника, и нисколько не дожидаясь, пока вода остынет, выпила.
- Я спать пойду, а вы дверь входную заприте, если не заперли ещё, - пожелала хозяйка и снова пошла в свою комнату спать.
- Забыли мы ей сказать о заварке, - напомнил Александр.
- Что забыли? – переспросил Михаил, который задумался и не понял о чём речь.
- Мы заварку у хозяйки брали. Надо было её сказать об этом.
- Не будем столь мелочны. Завтра купим в городе заварку и отдадим. А ещё лучше тортик привезём. Тортику она больше обрадуется.
- Наверное, ты прав, но я всё же извинился бы за самоуправство.
- Извинимся, но позже. А сейчас спать. Дверь запрём и в койку.
Они заперли дверь, и пошли в свою комнату.
- Спать ляжем? – спросил Александр, будто у них было какое-то дело кроме этого.
- Само собой. Завтра нам опять полдня по городу болтаться, а вечером спектакль играть.
- Сегодня-то мы не очень поиграли.
- Самое главное нам заплатили. А то, что эту шепелявую девицу слушали, так это издержки нашей профессии.
- Хорошо бы и завтра для нас дело нашлось. Поработаем недельку, другую, а потом дальше поедем.
- Зима на носу. Особенно не попутешествуешь. Надо бы куда-нибудь надолго осесть. В тепле лучше жить, чем по холоду болтаться.
- Ты говоришь о доме престарелых?
- Почему именно о доме престарелых? Мы можем и по-другому устроиться.
- Знать бы, как по-другому можно устроиться.
- Придёт время, и всё будем знать. А пока, давай, спать.
- Что-то сон у меня отбило. И в животе урчит.
- Кроме чая и булочки в животе у нас ничего нет. У меня тоже в животе урчит. Но сегодня придётся спать натощак. Завтра столовую найдём и поедим.
- Хорошо бы столовую найти. Если так же плохо будем питаться, то можем заболеть. В нашем деле хорошее питание - первое дело.
- Поспрашиваем народ, кто-нибудь подскажет. Не может быть, чтобы в городе столовой не было. А можем и в ресторан зайти. Днём в ресторанах обслуживают как в простых столовых.
- Лично мне всё равно, лишь бы поесть от пуза и не очень дорого. Спросим где у них ресторан и зайдём. Завтра пораньше поедем, деньги на обед у нас есть.
- Поживём, увидим. А теперь, давай, спать. Нужно силы восстановить.
Оба актёра долго крутились на неудобных ложах, пытаясь заснуть. Но сон сжалился над ними, и серьёзный храп подтвердил это.
На другой день проснулись они в семь утра. Обоих разбудила потребность, вызванная вчерашним злоупотреблением хозяйским чаем. Первым с кровати вскочил Александр. Натянув штаны, он помчался по известному адресу. Михаил последовал за ним с интервалом в минуту, но вынужден был пританцовывать, дожидаясь своей очереди у заветной двери.
- Ну, ты и долго. Я чуть было штаны не испортил, - выговорил он коллеге, когда тот соизволил покинуть интимную комнатку.
Он пулей влетел на неостывший ещё помост и мгновенно снял штаны.
- Я решил всё сделать до кучи, чтобы не ходить дважды, - Александр сообщил причину своей задержки в комнате раздумий.
Но Михаил, занятый неотложным делом не слышал его жалких оправданий. Он сам торопился, вернее сказать, обстоятельства торопили его выполнить всё побыстрей.
Александр отправился приводить себя в порядок, правильно полагая, что и тут будет мешать Михаилу делать то же самое, но по-своему. Он уже закончил бриться, когда появился в доме Михаил.
- Меня торопил, а сам! – поставил на вид Александр.
- Это совсем другое дело. Тебя я ждал, а меня никто не ждал. Вот и весь сказ.
- Ловко ты дело повернул. Если так дальше пойдёт, я у тебя везде буду виноват.
- Кстати, а что ты умываться затеял? Время ещё раннее, лично я ещё вздремну часик, другой.
- Умыться можно и потом ещё раз. А бриться потом не надо будет, раз я уже побрился, - Александр нашёл толику рационального в своих действиях.
- Тогда и я побреюсь, - сообщил о своём решении Михаил.
Как только Александр освободил место, он начал бриться.
«Пойду в спальню. Нам ещё рано из дома выходить, значит можно отдохнуть», - подумал Александр.
Он улёгся на кровать и постарался заснуть. Скоро ему это удалось. Когда Михаил вернулся в спальню, Александр уже спал.
За компанию Михаил тоже скоро заснул. Оба поспали до десяти часов утра.
Два часа они потратили на умывание и чай, после чего поехали в город, собираясь найти столовую. Ещё в автобусе они пытались узнать сначала у пассажиров, потом у водителя автобуса, где можно пообедать. Им указали на ресторан в центре города с соответствующим названием «Центральный», но никто о столовой ничего конкретного сказать не смог. По рекомендации водителя автобуса они вышли близко к центру города, насколько позволил маршрут автобуса.
- Куда он сказал идти? – задал вопрос Михаил.
- Ты же сам всё слышал. К центру надо идти.
- Это я понял. Не понятно где центр, направо или налево идти.
- Вот об этом я не подумал. Но если мы вылезли где-то рядом с центром, значит центр недалеко.
- Серьёзные аналитические соображения от тебя не ожидал услышать. Ты меня просто огорошил.
- Ладно смеяться-то. Или ты считаешь, я не прав?
- Прав, конечно. Только крюк с десяток километров не входит в мои планы.
- Нужно ещё у кого-нибудь спросить. Вон девушка идёт. Сейчас у неё спросим.
- Спроси, если догонишь. А мне не по возрасту за девушками бегать.
Девушка вышла из-за угла и пошла в противоположную сторону той, где стояли актёры.
- Чего не побежал? Передумал?
- Передумал. Вон там центр.
- Почему ты так думаешь?
- Там площадь не иначе центральная. А на центральной площади должен быть ресторан «Центральный».
- А чего мы стоим? Пошли.
Оба актёры пошли в нужном направлении и скоро добрались до ресторана.
На двери висела табличка: «Свободных мест нет».
Актёры заглянули внутрь сквозь огромные стёкла и убедились в том, что ни одного посетителя нет.
«Наверное, со вчерашнего дня не успели убрать», - подумали они.
Они вошли в дверь, и подошли к раздевалке. Из тёмного угла тут же появился человек.
- Примите наши плащи и поддёвки, - Михаил встретил его просьбой.
Он безропотно принял одежду и выдал номерки.
Актёры направились в зал. Они уселись за столик у окна. Полчаса к ним никто не подходил и Александр начал возмущаться.
- Ну и порядки у них тут! Никто не хочет работать.
- Хоть бы меню принесли, - вторил ему Михаил.
Наконец к ним подошёл официант.
- Ресторан ещё не начал работу. На двери табличка висит. Или вы не видели?
- Видели. Но мы думали, это со вчерашнего дня не убрали. А сегодня никого здесь нет, - ответил Александр.
- Все места зарезервированы. Скоро люди придут обедать.
- Мы уже пришли и ждём начала обеда.
- Так это вы зарезервировали? – попытался сыграть удивление официант, но опытные актёры уловили фальшь.
- Нас накормят, или ещё не время обеда, по-вашему? – Михаил правильно выбрал интонацию и последнее слово отделил небольшой паузой, показывая тем, как разниться мнение официанта и его, посетителя.
Конечно, официанту было плевать на любого посетителя, если тот не прелагал чаевых и не был большим начальником. Но именно интонация и правильно расставленные акценты показывали кто, есть кто.
- Сейчас принесу, - обещал официант и, не объясняя, что именно собирается принести, скрылся.
- Давно бы так, - произнёс Александр, когда официанта след простыл.
Через десять минут он появился вновь, но уже с подносом в руках.
Поставив поднос на стол, официант переложил на стол хлеб, салат из капусты, борщ, зразы и компот.
- Спасибо! – поблагодарил Александр.
- Наверное, он принял нас не за тех, - высказал догадки Михаил.
- Самое главное он принёс поесть.
Они заработали вилками, потом ложками, и как только актёры закончили трапезу. Он положил счет на стол, на котором значилось четыре рубля, шестьдесят копеек. Михаил положил на стол пять рублей и поблагодарил:
- Спасибо! – что означало – сдачи не надо.
Актёры оделись в раздевалке, и вышли на улицу.
- Два часа дня. Что делать будем? – задал вопрос Александр, предлагая Михаилу принять решение вместе с ним.
- Давай, позвоним Илье. Может, у него что-нибудь есть для нас? – откликнулся на предложение Михаил.
- У нас была договорённость встретиться с Ильёй в кафе.
- Ты меня спросил, я ответил. Вот и всё.
- Мысль интересная, но я не понял сути.
- Суть как раз ясна. Мы хотим узнать о заявке для нас. Она может быть в неурочное время, днём.
- Ты думаешь, у него что-то есть для нас?
- Вот это мы и узнаем. Ну что, звоним?
- Как найдём телефон, можно позвонить. Насколько я помню, в этом городе с телефонными аппаратами проблема.
- Попробуем найти телефон. Не в кафе же для этого идти!
Актёры прошли почти километр, лишь тогда обнаружили телефонную будку.
- Давай, звони, - предложил Александр, увидев телефонную будку.
Михаил порылся в карманах и выудил две копейки. Он набрал нужный номер и стал ждать. Телефон долго никто не брал и Михаил уже собирался повесить трубку, когда услышал отклик:
- Вас слушают, - произнёс кто-то неизвестный.
- Здравствуйте! Позовите к телефону Илью, - попросил незнакомца Михаил.
Через минуту Илья подошёл к телефону.
- У телефона, - ответил он.
- Это Михаил звонит. Мы в город рано приехали и решили позвонить пораньше.
- Мы же договорились в кафе встретиться, - напомнил Илья.
- Это мы помним. Позвонили узнать, нет ли чего-нибудь днём. Мы бы могли уже приступить, если есть такая надобность.
- Я понял ваши пожелания. Сделаем так: вы мне позвоните через час сюда же. А созвонюсь с тётушкой за этот час. Ну, до свидание!
Илья положил трубку.
- Что он сказал? – спросил Александр, когда из телефонной будки вышел Михаил.
- Просил позвонить через час.
- А что-нибудь конкретное сказал?
- Насчёт предполагаемого заказа на нас? Насчёт заказов ничего не сказал. Для этого он и просил позвонить через час.
- Час болтаться неизвестно где.
- Мы болтаться не будем. Мы в кафе пойдём и оттуда позвоним.
- Отсюда до кафе путь неблизкий.
- Неблизкий, да и не далёкий. Пойдём потихоньку, кофейку выпьем, погреемся.
- Ладно, уговорил.
Оба актёра направились в сторону кафе.
- Я немного устал. Надо было на автобусе ехать, - высказал своё мнение Михаил.
- До автобусной остановки дойти надо. А потом от остановки, когда доедем, снова идти придётся и немало идти. Самое быстрое пешком. На ожидании автобуса мы с тобой четверть часа точно сэкономили.
- А я всё равно притомился.
- Не удивительно, возраст наш немолодой. Представь себе, я тоже подустал. Сейчас кофе выпьем, и нам станет намного легче.
Актёры вошли в кафетерий. Буфетчица стояла на своём месте, за стойкой.
Она неодобрительно посмотрела на вновь прибывших. Значит узнала вчерашних посетителей.
- Две чашечки кофе, пожалуйста, - заказал буфетчице Александр.
Она ещё раз взглянула на посетителя и, ничего не сказав, налила ему два кофе.
Александр взял чашки и отправился к столу.
- Горячий. То, что для нас сейчас надо, - сказал он.
- Для нас сейчас нужно побольше заказов на спектакль, - к месту заметил Михаил.
- Это само собой, но потом. А сейчас главнее горячий кофе.
Они пили кофе молча. У обоих испортилось настроение, и обсуждать какие- либо проблемы им не хотелось. Михаил посмотрел на часы, проверяя, не прошёл ли час, о котором договорились с Ильей.
- Звонить отсюда будем? – спросил он.
- Немного подождём и позвоним. Час - это весьма условный интервал. Пусть пройдёт больше времени.
Они постояли ещё немного, и Михаил пошёл звонить. Ему повезло, как раз в это время буфетчица отлучилась, нырнув в дверку, ведущую в подсобку.
Михаил дозвонился до Ильи и, судя по выражению лица, остался довольным.
- Дело выгорело, - сообщил он, подойдя к столику, за которым остался ждать Александр.
- Совсем? Пепел-то хоть остался? – понимая, что известие должно быть позитивным, пошутил Александр.
- По первому адресу мы должны сыграть в четыре, а по второму в шесть, - сообщил Михаил.
- А мы успеем с одного адреса добраться до другого? Нам впору такси заказывать, чтобы успеть.
- А это мысль! Если у хозяев есть телефон, а в этом городе ездит такси, то мы им воспользуемся.
- Не получится так, что мы все заработанные деньги таксисту оставим?
- Здесь же провинция, а не столица. А в провинции трояка хватит.
- Поживём, увидим. А сейчас надо отдохнуть, два спектакля в день – это не шуточки. Здоровья придётся потратить много.
- Ты что-то конкретное хочешь предложить?
- Нужно узнать, где наши адреса и как до них добраться. А потом отдохнуть, где-нибудь посидеть. Хотя бы на подоконнике, если ничего более подходящего не найдём.
- У кого бы спросить. У буфетчицы мы уже спрашивали, и она нас послала.
- Можно спросить у кого-нибудь на улице. Нам же не так много надо узнать, лишь расположение улицы и как к ней проехать.
- Сначала попробуем узнать и буфетчицы. А если не получится, то у прохожего.
- Я не против, иди, узнавай.
- А почему всё время я?
- Ты адрес знаешь, а я не знаю. Вот тебе и спрашивать.
Последний довод был весьма убедительный, и Михаил направился к буфетчице, намереваясь получить нужные сведения. Он немного волновался, боясь нарваться на грубость. Но буфетчица встретила его благосклонно.
- Ну вот, а ты сомневался. Она женщина добрая, хоть и ведёт себя строго. Хозяйство ведь тут у неё нешуточное, - нарочито громко, чтобы слышала буфетчица, сообщил Михаил, лишь только вернулся за столик к Александру.
- И что будем делать сейчас?
- Сейчас мы пойдём по первому адресу, а потом, когда найдём, устоимся где-нибудь, посидим, отдохнём. А как время придёт, пойдём по этому адресу.
- План весьма неопределённый. Я имею в виду в части отдыха.
- Если у тебя есть другой план, то излагай, я послушаю.
- Плана у меня нет. Я на твой согласен.
- Раз согласен, тогда пошли.
Оба актёра вышли из кафе и направились по первому адресу.
Они шли не торопясь, внимательно всматриваясь в названия улиц, боясь пропустить нужную.
- Долго идём. Уж не сбились ли мы с пути? – заявил о своих сомнениях Александр.
- Пока нет оснований так думать. Если сомневаешься, можно спросить у прохожих, - ответил Михаил.
Но спрашивать им ничего не пришлось. Следующая улица имела нужное им название.
- Ну вот, а ты сомневался, - напомнил о сомнениях коллеги Михаил.
- Ничего я не сомневался. Я просто не хотел блуждать по городу. Нам силы ещё пригодятся.
- Вот и я о том же. Сейчас найдём нужный нам дом и пойдём отдыхать.
А вот он, наш дом.
- Вот и хорошо. Теперь пойдём искать пристанище на оставшийся час.
- Полтора часа, а не час.
- Лишь бы найти местечко. Может, в подъезд? Посидим на подоконнике, погреемся у тёплой батареи. Нам ведь не впервой.
- Пошли в соседний подъезд. Нам всё равно, в каком подъезде сидеть, а ту всё рядом.
Оба актёра вошли в подъезд и поднялись на второй этаж.
«И подоконник невысоко и батарея тёплая под ним», - правильно оценил обстановку Александр.
- Это то, что нам нужно. Здесь и осядем, - предложил Михаил.
- А нас не засекут? Два взрослых дяди, неизвестно почему торчат в подъезде. Это может вызвать подозрения граждан.
- За час ничего не произойдёт, а потом пусть себе подозревают.
Они уселись на подоконник и стали ждать. За час, который они находились в подъезде, вышла из квартиры на третьем этаже старушка с собачкой. Когда они вышли из подъезда, старушка ещё не возвращалась.
- Долго нынче старушки с собачками гуляют, - заметил Александр.
- Подружку встретила, вот и сцепились языками. У старушек это запросто, - высказал свою версию Михаил.
- Осталось десять минут. Будем ждать до четырёх или сразу пойдём? – взглянув на часы, спросил Александр.
- Пойдём сразу. На этаж надо вползти, хорошо, если не на пятый. Раздеваться нам надо, подготовится к выступлению. На всё время нужно. И не забывай, нам по другому адресу идти надо, значит желательно побыстрей закончить с этим выступлением.
Определившись, актёры вошли в подъезд пятиэтажного дома и начали подъём.
- Накаркали сами себе. На пятом этаже нужная нам квартира находится, - когда они достигли пятого этажа, отметил сей печальный факт Александр.
- Об этом можно сожалеть на первом этаже. А когда мы на пятом, тут, как говорится, без комментариев.
Михаил нажал на звонок, и дверь сразу открыли, будто кто-то стоял у двери, ожидая гостей.
- Здравствуйте! Мы пришли по договорённости, - сообщил Александр открывшему дверь мужчине лет сорока пяти.
- Вы актёры? – уточнил мужчина.
- Да, мы актёры. Пришли сыграть для вас спектакль. Вы условия знаете? – для предотвращения недоразумений, спросил Михаил.
- Знаем. Мы вам должны за спектакль отдать двадцать рублей. Так?
- Да, совершенно точно, - подтвердил Александр.
- Проходите. Можете раздеться вот здесь, - мужчина показал рукой на вешалку, прибитую к стене.
- Спасибо. Мы через несколько минут будем готовы, - удостоверил Михаил.
Мужчина ушёл в комнату. Актёры сняли плащи и поддёвки, и вошли в комнату следом.
- Здравствуйте! – поздоровался со всеми Михаил.
- Здравствуйте! Добрый всем вечерок, - поздоровался с собравшейся в комнате компанией Александр.
- У нас именины у дочки, Танечки. Мы решили сделать ей приятное. Она ведь собирается в театральный поступать, поэтому ваш приход вдвойне приятен, - мужчина объяснил повод, по которому собрались гости.
«Двое взрослых всего, и семь девчонок, наверное, подружек именинницы», - отметил себе Александр.
«Поздравляем Танечку с праздником и предлагаем посмотреть спектакль Вильяма Шекспира «Гамлет» в нашем исполнении, - обозначил начало Александр.
После минутной паузы актёры начали спектакль. Зрители безмолвно внимали актёрской игре и самим артистам начало казаться, будто оваций им сегодня не дождаться. Это очень огорчало и подстёгивало играть как никогда ранее. Едва они закончили спектакль, благодарные зрители начали хлопать.
- Очень замечательно сыграно. Никогда ранее я не видел столь сильной трактовки пьесы. Спасибо вам большое, - поблагодарил мужчина. – У нас ещё есть к вам просьба. Вы посмотрите нашу Танечку, на предмет профпригодности к профессии актрисы.
- Ну что ж, конечно, посмотрим, - обещал Александр, хотя на самом деле он с удовольствием бы покинул столь гостеприимный дом. Тем более до следующего спектакля оставалось меньше часа.
- Давайте, попросим Танечку почитать нам стихи или басню, - предложил вариант Михаил.
- А какую басню вам прочитать? – пришепётывая, спросила Танечка.
- Стрекоза и муравей знаете? – навел на тему Михаил.
- Знаю, - подтвердила Танечка.
- Прошу, мы вас слушаем, - поторопил Александр.
Запинаясь и заикаясь, Танечка начала читать басню.
- Неплохо, очень неплохо, - соврал Александр. На самом деле басня была прочитана Танечкой ужасно плохо. – Но нужно ещё очень много работать. Задатки бесспорно есть. Но задатки, задатками, а талант требует развития. Хорошо бы вам нанять для девочки репетитора, вот тогда шанс поступить намного увеличится, - посоветовал Михаил. – К сожалению, нам пора. У нас ещё работа на сегодня не кончилась.
- Ну что ж. Жалко, что вы так рано уходите. Раз надо, то ничего не попишешь.
- До свидания! - попрощался со всеми присутствующими Михаил.
- До свидания! И успехов вам во всех ваших начинаниях, - Александр пожелал напоследок всем присутствующим.
Оба актёра пошли одеваться. Мужчина вышел за ними в прихожую.
- Вот, возьмите, спасибо вам большое, - протягивая двадцать рублей, поблагодарил актёров мужчина. – Вы Танечку обнадёжили, теперь она и сама поверила, что сможет поступить в театральный. Хотя мы раньше серьёзно в этом сомневались.
Актёры оделись и уже выходя в дверь они попрощались с хозяином ещё раз.
- Хороший мужик. Дочку свою любит. Понимает, что ничего у неё не получится, но всё равно нас попросил обнадёжить, - сказал Михаил, когда они вышли на улицу.
- По-моему, он просто ослеплён как все родители. Считает, что его Танечка самая лучшая, самая талантливая, - возразил Александр.
- Всё равно хороший мужик. Жена молчала, значит, он в доме хозяин.
- Сейчас нам куда?
- Нам надо торопиться. Двадцать минут осталось. Неужели и у них тоже девица в театральный поступать собирается?
- Это ты о ком?
- О нашем следующем заказе.
- Мы же хотели такси вызвать.
- С этими смотринами всё из головы вылетело. Теперь надо улицу найти. А там дело в шляпе, и делов-то, смотри дома по номерам.
- Где её только искать?
- Надо спросить у кого-нибудь.
- Так ты же спрашивал у буфетчицы. Что она тебе сказала?
- Она сказала, как выйдите из кафе, поверните направо и прямо идите.
- А как мы идём сейчас?
- Подожди, дай сообразить. Так, сейчас мы идём обратно. Нам надо развернуться и пойти в другую сторону.
- Так в чём же дело?
Они повернули и быстрым шагом направились искать нужную улицу. Почти двадцать минут они шли, пересекая переулки и улицы, пока не встретилась с нужным названием.
- Вот эта улица, вот этот дом, - процитировал строку из некогда известной песни Михаил. – Пошли быстрей. Мы здорово опаздываем.
- Здесь четыре подъезда. Нам в который?
- Сейчас посмотрим по номеру квартиры на первом этаже, - предложил план поиска Михаил и направился ко второму слева подъезду.
- Наша квартира на втором этаже, - определил он.
Оба актёра пошли по лестнице вверх.
- Давай, звони, - велел Александр, который шёл следом за Михаилом.
Но Михаил не спешил нажимать на звонок.
- Ты чего не звонишь? Звони, опаздываем ведь, - поторопил Михаил.
- Дай отдышаться. Мы ведь с тобой уже почитай как три часа на ногах. Усталость почувствовал, а значит надо собраться с силами. И предчувствие у меня нехорошее.
- Много у тебя сегодня всего: и усталость и предчувствие. А что у тебя за предчувствие? Раньше ничего подобного я от тебя не слышал.
- Не знаю. Видно, что-то новое мне открылось. Чувствую одно, нехорошая эта квартира. Чувствую, что нехорошая.
- Ты предлагаешь не ходить?
- Никак нельзя не ходить. Договорились, значит надо идти.
- Тогда звони. Время идёт и нам не стоит испытывать терпение заказчика.
«Придётся звонить. Мы во всяких передрягах бывали, и ничего уже нас не сломает и не удивит», - подумал Михаил и нажал на звонок.
Дверь долго не открывали, и Михаил второй раз нажал на звонок.
«Предчувствия начинают сбываться, - подумал Александр. – Дверь нам не открывают и откроют ли неизвестно».
Однако Александр ошибся, но только наполовину. Дверь открылась, но открыл её очень нетрезвый мужчина.
- Вы кто? – увидев две незнакомые личностей, спросил мужчина.
- Мы актёры. Нам дали ваш адрес, чтобы мы пришли и сыграли спектакль, - объяснил, как мог Михаил.
- Какой ещё спектакль? – не понял мужчина.
- Пьеса Шекспира «Гамлет», - помог коллеге Александр.
- А, быть или не быть, - понял мужчина.
- Эдик, кто там пришёл? – спросил голос женщины.
- Какие-то артисты. Они хотят играть спектакль, - сообщил мужчина.
- Пропусти их. Это ко мне, - велел женский голос.
- Проходите, - пригласил мужчина. – Можете повесить одежду вот на эту вешалку.
- Здравствуйте! – поздоровался со всеми присутствующими Михаил.
- Добрый всем вечерок! – поздоровался со всеми присутствующими Александр.
В комнате стоял накрытый стол, а за столом сидело около десяти гостей.
- Меня зовут Мария Васильевна, я хозяйка этой квартиры. У меня сегодня день рождения, поэтому я пригласила вас на праздник, - сообщила хозяйка.
- Садитесь за стол, - пригласил актёров пьяный мужчина. – Сейчас мы за хозяйку водочки выпьем.
- Мы хотели начать со спектакля. А потом можно будет и водочки, - ответил мужчине Михаил.
- За хозяйку надо выпить, а то она обидится. А спектакль потом сыграете, когда выпьете, - возразил пьяненький мужчина.
- Мы сделаем так, как хозяйка скажет, - поставил свои условия Михаил.
- Садитесь за стол. Поешьте, выпейте, а там поглядим, - пожелала хозяйка.
Актёры сели за стол. Им поставили по рюмке и по тарелке. В тарелку хозяйка положила салат и по дольке колбасы. Мужчина разлил водку по рюмкам.
- Ну, выпьем за Марию, за её восемнадцать лет, - произнёс мужчина, и все гости выпили и закусили.
- Так мы начнём, если вы не против? – спросил разрешения Александр.
- Что же вы всё торопитесь со своим спектаклем? Может, мы хотим просто с вами посидеть за одним столом. Не часто ведь удаётся выпить вместе с настоящими артистами.
- Выпить, конечно, можно. Но и дело надо сделать. Тут ведь как, у вас праздник, у нас работа. Тут каждому своё, - объяснил, как мог Александр.
За столом сидело поровну мужчин и женщин, и сообразно полу у присутствующих было своё мнение. Женщины сочувствовали актёрам, и любопытство подталкивало их к положительному решению – разрешить актёрам играть спектакль, удовлетворив тем своё любопытство.
Мужчин не интересовал спектакль, и они не хотели ни под каким видом прерывать праздник каким-то спектаклем. Женщин и мужчин было поровну, и соответственно никто из них не мог настоять на своём мнении с каким-либо значительным перевесом. Актёры поняли это и сами проявили инициативу, поскольку не привыкли получать деньги ни за что, а тем более не были уверены в получении денег без выполнения заказа, или попросту в случае не сыгранного спектакля. Они встали из-за стола, и вышли на свободное место в комнате. Место было недостаточно большим для исполнения пьесы, но в этой комнате на большее рассчитывать не приходилось. Не теряя времени, актёры начали исполнение пьесы. Публике ничего не оставалось, как внимать происходящему на импровизированной сцене. Часа актёрам хватило, чтобы полностью отыграть спектакль. Редкие хлопки известили актёров что некоторые сидящие за столом спектакль смотрели и остались в общем-то довольны. Остальные присутствующие откровенно дремали.
- Спасибо вам за представление, - поблагодарила хозяйка. - Мне спектакль очень понравился. Миша расплатись с актёрами, дай им двадцать рублей.
Это означало, что актёров за стол больше не пригласят, и они со спокойной совестью могут идти восвояси.
Миша, тот самый пьяненький мужчина, который открыл дверь и впустил актёров, встал из-за стола и подошёл к ним.
- Спасибо вам, что не почурались и пришли к нам на праздник, - поблагодарил он, и протянул актёрам двадцать рублей.
- Вам спасибо, - поблагодарил Александр.
- До свидания, - простился с подвыпившими гостями Михаил. Александр ничего не сказал и молча проследовал за ним в прихожую. Никто их провожать не пошёл, и актёры оделись в одиночестве.
Михаил заглянул в комнату и попрощался:
- До свидания! Закройте за нами дверь.
Михаил повернулся и пошёл на выход. За ним никто не последовал, но ему было всё равно. Он предупредил, а дальше их дело.
Неторопливо шагая по ступенькам, актёры спустились на первый этаж.
- Пожалели накормить голодных артистов. Нехорошие они люди, вот что я тебе скажу, - сделал выводы Михаил.
- У нас была возможность поесть и выпить, если бы не торопились сыграть спектакль, - возразил Александр.
- У нас не было никакой возможности. Если мы посидели бы немного дольше, неизвестно, чем для нас это закончилось. Нам не больно-то разносолов прелагали, и денег надо заработать было. Поэтому и торопились спектакль сыграть.
Актёры вышли на улицу и повернули в сторону автобусной остановки.
- Сейчас домой или куда-нибудь ещё? - задал наводящий вопрос Александр.
- Надо бы купить еду на завтра. Да боюсь, мы опоздали, магазины могут быть уже закрыты.
- В этом районе мы не знаем, где находится магазин. А то могли бы успеть до закрытия закупиться.
- Без десяти восемь, - взглянув на часы, сообщил Михаил. – Даже если мы у магазина стояли, двери закроют непременно перед нашим носом.
- Опять на голодное брюхо спать ложиться.
- Зато не растолстеем. Кстати, мы забыли купить чай. Хозяйке надо долг отдать.
Придётся завтра в сельмаг заходить с утра. Чай купим и булочку, а может и что-нибудь посущественнее в магазине найдётся.
- Кстати, мы правильно идём? Выйдем мы на автобусную остановку?
- Я знаю, как и ты. Кажется, идём в нужную сторону, но точно на сто процентов не поручусь.
- Можем пойти по направлению к кафе. Оттуда мы дорогу к автобусной остановке знаем.
- Это опять до кафе шлёпать!? Нет уж, уволь.
- Тогда пойдём наудачу. Может быть, повезёт.
- Спросить надо у прохожего. Местные должны про автобусные остановки всё знать.
- С этим у нас плохо получается. В этом городе не любят нас прохожие.
- Я предлагаю постоять на углу, подождать, кого-нибудь. Больше гарантий, что не придётся возвращаться обратно.
- Наверное, ты прав, но стоять на одном месте холодно и дождь начинается.
Они остановились на углу и стали ждать.
Наконец терпение актёров было вознаграждено, по улице в их сторону шёл мужчина. Его немного пошатывало, но он упорно двигался вперёд.
- Уважаемый! Не скажите, как пройти на автобусную остановку? – спросил у прохожего Михаил, когда тот поравнялся с двумя стоящими актёрами.
Не останавливаясь, прохожий махнул рукой, очевидно указывая в какую сторону надо идти.
- Получается нам надо идти налево. Но тогда мы выходим к кафе, - заметил странность маршрута Михаил.
- Может, он прав: улица поворачивает, и нам до остановки действительно нужно идти в ту сторону, - высказал предположение Александр.
- Не будем гадать. Поверим старожилу, - предложил Михаил и первым отправился в указанную прохожим сторону.
Они прошагали не более сотни метров, как им встретился ещё один прохожий. Он тоже находился в подпитии средней тяжести и на просьбу указать в каком направлении надо идти, махнул рукой, но не в том направлении, которое указал первый прохожий.
- Он в другую сторону указывает, так в какую нам идти? – усомнился Михаил.
- Может, он нам остановку другого автобуса указал?
- Может, и другого указал. Нам-то в какую сторону идти?
- Пойдём туда, где точно она есть.
- Ты имеешь в виду кафе?
- Конечно. Другого направления мы не знаем и местные жители нам невесть что указали.
- Уговорил, пошли.
Полчаса они шли молча. Кода дошли до улицы, на котором располагается кафе, повернули направо и поняли, что шли параллельно улице, по которой ходит автобус.
- Лишнего прошли, могли бы скостить, - посетовал Александр.
- Кабы знать, то давно дома были бы. Лучше пошли на остановку. Домой надо быстрей ехать. Отдыхать уже пора, а не по городу гулять.
Актёры дошли до остановки, а ещё через полчаса они ехали в автобусе в направлении дома.
- Сразу домой пойдём или зайдём в магазин, - забыв о времени, спросил Александр.
- Какой сейчас магазин? Время уже позднее, магазин
давно закрыт.
- Это не факт. В деревне такое может быть. Кто-нибудь из местных попросит и ему откроют.
Автобус остановился, и актёры вышли на проезжую дорогу.
- Ну и погода, дождь и холодный ветер. Осень, одним словом.
- Мы к магазину не пойдём?
- Я посмотрел, света в окне нет, значит он закрыт.
- Жалко, у меня появлялась слабая надежда на ужин.
- Как говорится: надежды юношу питают…
- Нужно что-нибудь посущественнее, одними надеждами сыт не будешь.
- Здесь ты прав, но всё существенное переносится на завтра.
Они подошли к дому, и дверь оказалась запертой.
Михаил постучал в дверь.
- На звонок нажми, - напомнил Александр.
- Так надёжнее. Звонок может не работать и будем нажимать до второго пришествия, - ответил Михаил, но на звонок нажал.
- Вот видишь, никто не открывает, - обернулся он к Александру и подчеркнул сей вопиющий факт.
- Жми ещё. Нам хозяйка намекала на свой крепкий сон. А вдруг она уже легла?
- В прошлый раз она дверь не запирала, - вполголоса произнёс Михаил, вспомнив вчерашний ложный инцидент.
- Он потянул за ручку двери и убедился, что она заперта.
- Заперта дверка, а вчера была открыта. К чему бы это?
- К тому, что сейчас поздно и деревенские все спят.
Михаил ещё раз постучал в дверь и нажал кнопку звонка.
- Замёрзнем мы у двери хозяйку дожидаючись, - проворчал он.
Подождав совсем немного, Михаил опять нажал на звонок.
- Иду, иду, - послышалось из-за двери.
Дверь распахнулась, и хозяйка в накинутой на ночнушку телогрейки открыла дверь.
- А я спать легла. Простудилась, видно, вот и почувствовала себя неважно. Всё боялась, что не услышу. Вы меня вчера напугали, пришлось на ключ дверь закрывать. Долго меня ждали?
- Нет, недолго, всего несколько минут, - ответил Михаил.
- Я дальше спать пойду. Если чай будете пить, сами хозяйствуйте, - предупредила хозяйка.
Актёры выпили чаю да улеглись спать.
На следующий день утро встретило их моросящим дождём. Вставать не хотелось, и лишь урчание в пустом желудке подняло их с постели.
- А говорят, кто спит, тот обедает. А мы даже позавтракать во сне не смогли. В животе так громко учит, что на улице, небось, слышно, - к месту заметил Александр.
- Сейчас умоемся и в магазин. Купим поесть, тогда и завтрак закатим, как положено, с горячим блюдом, а не как обычно с хлебом и чаем.
- Вот, вот, ты правильно сказал, с хлебом и чаем в качестве горячего. Что наиболее реалистично, чем всякие прочие разносолы.
- Смотри, накаркаешь. Будем мы сегодня опять хлебом, да чаем завтракать.
- А по мне лучше хлеб да чай, чем ни того, ни другого.
На этой оптимистичной ноте они закончили разговоры, умылись и пошли в магазин. К счастью для них, магазин оказался открытым.
- Нам хлеб чёрный и белый, - подойдя к прилавку, пожелал Александр. - Маслица сливочного, яичек десяток, пачку чая, пачку сахара.
- Хлеба нет, ещё не завезли, - огорчила актёров толстая продавщица. – За хлебом приходите после двух.
- Яички и масло у вас имеются? – напомнил о просьбе Александр.
- Яички есть. Вам десяток? – спросила продавщица, будто не слышала заказ Александра.
- Десяток яичек и сливочное масло, и чай. Да, сахар ещё.
Продавщица клала на прилавок заказанное, и каждый раз щёлкала костяшками счёт.
- А сливочное масло? – не увидев масла на прилавке, спросил Александр.
- Масла сливочного нет. Есть маргарин и подсолнечное в свою тару, - ответила продавщица.
- Давайте маргарин. А из мучного, ну баранки там или печенье какое-нибудь есть?
- Сушки есть, но они лежалые. Наши старушки их не берут, зубы у них сушки не переносят, вот и залежались.
- Давайте, сушки. Мы их в чае размочим, и зубы целыми останутся, - открыл секрет употребления сушек Александр.
- Чай у вас только такой? – спросил Александр, увидев стограммовую пачку грузинского чая от щедрот положенную продавщицей в общую, заказанную покупателем, кучку продуктов.
- Только такой, - подтвердила продавщица.
Расплатившись, актёры вернулись в избу.
- Ну, теперь поедим на славу, - предположил Михаил, выкладывая из авоськи продукты.
На завтрак у них была яичница, не было хлеба, но зато был чай с сахаром и сушками.
- У нас осталось четыре яйца, - после завтрака напомнил о заначке Михаил. – Давай, сварим их, и на ужин у нас будут варёные вкрутую яйца.
- Можно сварить. Они пару дней пролежат без проблем. Если вечером не съедим, то утром яичками позавтракаем, - предложил вариант утилизации продукта Михаил.
- Сейчас сварим, - ответил Александр и взял с полки маленькую кастрюльку из хозяйской утвари.
Он налил в кастрюльку воды, положил в неё яички и поставил на огонь.
- Когда мы в город поедем? Насколько я помню, мы с Ильёй на сегодня не договаривались, - напомнил Александр.
- Поедем, как и вчера. Нам выгоднее приехать пораньше. Пообедаем и напомним ему о нас. Я думаю, он и сегодня постарается обеспечить нас работой.
- У нас ещё уйма времени. Нужно заняться хозяйством. Одежду надо погладить, постираться.
- Здесь ты прав, надо. Но сначала разрешение у хозяйки необходимо спросить. Нам корыто нужно будет, мало купим в магазине. А вот где сушить бельё не знаю. На улице дождь и холодно. Она должна подсказать, если, конечно, разрешит нам постираться. Кстати, где наша хозяйка? Она нам ничего не говорила, что куда-то уедет.
- Пока её нет, нам ничего такого нельзя. Придётся отложить до её прибытия.
- А что нам делать, если она не приедет до нашего отъезда. Дверь надо закрывать, а у нас ключа нет.
- Хозяйка знает, что у нас ключа нет, значит рассчитывает скоро вернуться.
- Слушай, может она нам ключ оставила. Сейчас посмотрю на крючке вешалки.
Он подошёл к вешалке и убедился, что оказался прав.
- Здесь ключ, как я и предполагал.
- А куда мы его денем, когда дверь закроем?
- В деревне ключ кладут над дверью. Там место должно быть для ключа.
- Со стиркой не вышло, придётся заняться отдыхом.
- Придётся. Яички сварились, пойдём в комнату.
Оба актёра пошли в свою комнату.
От нечего делать они снова прилегли, и скоро здоровый сон накрыл их с головой.
«Я, кажется, переспал», - подумал Александр, когда проснулась.
Михаил ещё спал, и получалось, в комнате он один бодрствовал.
«Спит и ничего его не беспокоит. Кстати который сейчас час. Половина двенадцатого. У нас уйма времени. Сказать по правде, это у меня уйма времени. Для него время пролетит незаметно. Чем же мне заняться? Повторять роль не хочется, тем более никто нас толком не слушают. Все только делают вид что слушают. Так стоит ли стараться для них»! - размышлял Александр. На самом деле он давно играл для себя, и даже это не будет правдой. Он не играл Гамлета, он в те мгновения был им, а в следующее мгновение, читая монолог отца Гамлета, становился им тоже.
Александр просидел в комнате полчаса, пока его товарищ мирно посапывал.
Наконец он открыл глаза и первое, что он спросил:
- Который час?
- Часа ещё нет. Только лишь начало первого. Ты вставать будешь или ещё поспишь? – спросил Александр.
- Выспался за все дни недосыпа. Буду вставать.
- Мы когда в город поедем?
- К двум часам поедем. Да мы же с тобой это обсуждали. Нам надо с Ильёй поговорить. Пусть он нам опять два адреса даст.
- В столовую есть пойдём?
- Ты имеешь в виду в городе?
- Конечно. Мы Илью спросим, он нам скажет, где столовая.
- А если не скажет, в ресторан пойдём?
- Если не скажет, пойдём в ресторан. Есть где-то нужно. Может и сегодня повезёт, и нас пустят поесть в пустом ресторане.
- Интересно вчера вышло, ресторан пустой, табличка на дверях «мест нет», а нас не пускают. Будто и вправду всё занято.
- Такой обычай у всех ресторанов. И в провинциальных ресторанах исключений из правил не делают.
- Я пошёл умываться, заодно чайник поставлю.
- Мне тоже освежиться не помешает.
Оба актёра пошли к рукомойнику. Сначала они поставили на огонь чайник, а потом умылись.
- Новую заварку будем заваривать или со старой попьём? – спросил Михаил.
- Не будем жадничать, новую заварим.
Они заварили новую заварку, и сели чай пить. Дверь открылась и с холодным воздухом улицы в избу вошла хозяйка.
- Доброе утро! – поздоровалась она.
- Добрый день! – поправил хозяйку Михаил. – Мы вас уже потеряли.
- Садитесь с нами чай пить, - пригласил к столу Александр.
- Спасибо. Не откажусь горяченького выпить, - согласилась хозяйка. – Я в город ездила за покупками и немного продрогла.
Хозяйка сняла верхнюю одежду и принесла с кухни чашку. Михаил налил ей чашку чая.
- Мы в город тоже собираемся. Ждали вас, ведь как нам быть в случае вашего отсутствия, у нас понятия нет. Не договаривались мы как нам быть, если приспичит отлучиться. Ключ мы нашли, а куда его класть, когда дверь запрём, не знаем, - раскрыл все карты Михаил.
- Так я вам не сказала? Точно ведь не сказала, - вспомнила хозяйка. – Когда дверь закрою, я ключ над дверью кладу. Теперь вы будете знать.
- Спасибо вам, что сообщили о ключе. Мы бы никогда не догадались, - поблагодарил Александр. – Ещё стаканчик чая не хотите? Лично я ещё один стаканчик выпью и, думаю, мой напарник тоже не откажется.
- С вами за компанию и я выпью, - согласилась хозяйка.
Александр налил ещё по стакану всем присутствующим.
- Вы сегодня тоже хотите в город съёздить? – отхлебнув из стакана, поинтересовалась хозяйка.
Да, хотим, - подтвердил Михаил. – Сейчас чаю выпьем и поедем в город.
- А вы надолго? Во сколько мне вас обратно ждать? – спросила хозяйка.
- Надеемся что надолго. Но до десяти часов должны прибыть обратно.
- Хорошо, я чайник поставлю к вашему приезду, - обещала хозяйка.
- Вот и славно. После холодной улицы горячий чай будет очень кстати.
- Спасибо вам за компанию, пойдём мы уже собираться, - сказал Александр, и оба актёра ушли в свою комнату.
Они немного посидели на кроватях, остывая от чая.
- Давай, одеваться. Нам как раз времени осталось доехать до города, - поторопил Александр.
Актёры надели тёплые поддёвки и плащи, и вышли на улицу. Они направились к автобусной остановке. Как только подошёл автобус, они залезли в салон.
Пассажиров в автобусе было немного, и актёры смогли сесть на мягкое автобусное сидение.
- Мы сначала пойдём обедать или сначала позвоним? – задал вопрос Александр.
- Сначала позвонить нужно, ведь мы не знаем, где находится столовая.
- Мы можем не спрашивать, а пойти сразу в ресторан.
- Можем. Только будет ли там лучше, чем в столовой. Прошлый наш поход в ресторан мне не понравился: нас с неохотой обслужили. И само меню, скажу я тебе, не ахти.
- Провинциальный ресторан на столичный не должен походить. Не отравили и на том спасибо.
- А в столовой могут. Там на всём экономят: и на масле, используют комбижир, и на самих продуктах, всё самое дешёвое, не очень свежее.
- Так уж и несвежее. В столовой, между прочим, люди разные едят. И всем пища нравится.
- Положим, нравиться там нечему. Но все хотят есть и ходят в столовую, поскольку достатка нет, чтобы по ресторанам шастать.
- У нас деньги есть. Можем себе позволить поесть подороже, чем все остальные.
- Не будем загадывать. Приедем и всё выясним.
- Хорошо, доверимся случаю.
Они доехали до остановки, около которой находилась телефонная будка с исправным телефоном, и вышли на улицу.
«Давай, звонить, уже время вышло. Илья должен что-нибудь нам накопать», - думал Михаил, следуя к телефонной будке.
Будка оказалась свободной и он позвонил. Александр стоял на улице около будки и ждал результата.
- Ну как? – спросил он, когда Михаил закончил звонить и вышел.
- На сегодня у нас два адреса. Вот только время не очень удачное. Первое в шесть, а второе в восемь. Так что к десяти мы можем домой не попасть.
- А насчёт столовой ты спросил?
- Нет, не спросил. Как-то вылетело из головы. Меня больше беспокоит, как мы будем добираться до посёлка, если автобуса не будет?
- В это время он ещё должен ходить. Кстати, он ничего не говорил о встречи с нами? Мы же ему деньги должны передать.
- Здесь ты неправ. Это он нам был должен двадцать рублей. Когда шли к его тётушке, я купил для неё как раз на двадцать рублей шампанское и коробку шоколадных конфет.
- А я думал, он нас в кафе будет ждать.
- Может и будет, но не сегодня. На выходные он обещал постараться заказов для нас набрать побольше.
- Побольше - это сколько?
- Не знаю, что он имел в виду. Возможно, будем играть не два раза в день, а три раза.
- Три раза очень много. Нам не сдюжить.
- Сдюжим. Другого способа заработать у нас всё равно нет.
- Здесь ты прав. Нет у нас другого способа. Но это не значит, что себя загонять надо. Как говорится, поспешай не торопясь.
- От нас здесь мало чего зависит. Конечно, мы можем поставить свои условия. Не думаю, что они ему понравятся. Он хочет заработать на мероприятиях с нашим участием как можно больше. И вдруг мы начнём его ограничивать. Придётся нам потерпеть
- Плохо будет другое: если заказов вовсе не станет.
- Как это не станет? Тётушка ведь ему помогает искать клиентов.
- Это верно. Но у тётушки знакомых не весь город. А хоть бы и так, весь город. Да не все захотят нас дома принимать, да ещё деньги за это платить.
- Верно говоришь. Надеюсь, это произойдёт нескоро.
- Надейся, без надежды нельзя. Как говорится, надежда юношу питает.
- Куда мы сейчас? Как я понимаю, у нас остаётся уйма времени.
- Сейчас спросим у кого-нибудь из местных, где найти столовую. А если нам не скажут, пойдём обедать в ресторан.
- Лучше пойдём сразу в ресторан. Кормят там недорого и вполне сносно.
Приняв решение, актёры отправились по известному маршруту.
Ресторан встретил гостей всё той же табличкой на дверях, будто её никогда не снимали. Актёры, нисколько не смущаясь, прошли в зал и сели за столик, за которым они вчера обедали. К ним подошёл официант как к старым знакомым. Взяв заказ, он ушел исполнять.
- Вот видишь, мы становимся своими людьми в этом городе, - заметил Александр.
- Не своими, а проверенными. Хоть небольшую сумму чаевых, а всё равно даём. - Значит заслуживаем доверия.
- Сумма чаевых соответствует размеру заказа. И в провинциальном городе даже такая мелочь уже что-то значит.
- Не что-то, а вполне реальные деньги. Курочка по зёрнышку клюёт и к концу смены наклюёт неслабо.
- Это если будут посетители.
- Он же не один столик обслуживает. Вот и получится кое-что.
- Интересная теория.
- Мы с тобой тоже из этого исходим: тут сыграем, там сыграем, глядишь, на ужин и заработали.
- Если так рассуждать, то ты прав. Но и все другие люди поступают так же. Или я не прав?
- Конечно, прав. Просто я хотел показать тебе, насколько мы типичны в своих стремлениях.
- Я это и сам знаю.
Официант принёс заказ, и актёры приступили к трапезе. Весь обед занял не более часа. Расплатившись с официантом, предусмотрительно оставив ему немного чаевых, актёры вышли на улицу.
- Время без пятнадцати четыре. Что делать будем? – задал вопрос Михаил.
- Придётся в городе время скоротать. Домой съездить всё равно не успеем.
- Я не о том. Где коротать время будем?
- Спросим, как пройти на нужную нам улицу у прохожего.
- План понятен. Приступаем к реализации.
Долго ждать им не пришлось. Женщина с хозяйственными сумками объяснила им как пройти.
- Теперь мы узнали, куда нам надо идти. Что теперь? – спросил Михаил.
- Сделаем так же, как вчера. Пойдём искать улицу.
- Нам сказали о двух улицах. Какую ищем сейчас?
- Конечно ту, на которой у нас первый спектакль.
- А вторую тоже будем искать?
- Женщина сказала, вторая нужная нам улица, следующая за первой. Найдём первую, значит и вторая рядом. Понятно?
- Понятно. Будем что-нибудь из съестного для себя покупать?
- Надо бы купить. Да некуда нам это положить. Не будем же мы всё это по квартирам таскать.
- Надо нам завтра с утра в город съездить и закупиться. Привести всё в дом, а потом уже ехать в город на обед и звонить Илье.
- Если закупимся, можно дома пообедать. У нас же всё для этого будет.
- А всё-таки горячего поесть хотя бы раз в день крайне необходимо. Лично я предпочитаю сходить в ресторан. Не часто нам удаётся позволить себе поесть по-человечески.
- Завтра закупимся, а там поглядим, как поступить. Ну, пошли улицу искать.
Оба актёра направились по указанному маршруту. Через сорок минут они нашли то, что искали.
- Где эта улица, где этот дом? – процитировал Михаил. – Судя по номерам домов, нам налево.
Они дошли до нужного им номера и остановились.
- Этот дом какой-то не такой. Рядом пятиэтажки, а этот двухэтажный, - выказал своё удивление Михаил.
- Ничего здесь необычного нет, - возразил Александр.
- Почему ты так считаешь?
- Ты вывеску на двери прочитай, - посоветовал Александр.
- Ты же знаешь, что издалека я читать не мастак.
- Там написано – детский сад.
- Выходит нам сегодня перед детишками выступать.
- Совсем не факт. До шести всех детей обычно забирают. А помещение могут использовать для чего угодно. Почему бы людям не собраться и наш спектакль посмотреть?
- Об этом я не подумал. Ладно, пойдём в этот детский сад или подождём?
- Конечно, подождём. Нам заказано на шесть. Рядом дом с двумя подъездами, там и отсидимся.
Актёры вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Но выбор дома оказался неудачным. Окно располагалось под самым потолком, и не было ни малейшего намёка на подоконник.
- Придётся поискать другое место для ожидания, - сделал выводы Михаил.
- Может, никуда не пойдём? Осталось меньше часа. Проходим только без толку. А здесь тепло и не дует и с неба не капает, - высказал свою точку зрения Александр.
- Давай, не пойдём. В конце - концов можно на ступеньки сесть. На этот случай нужно газету с собой брать.
- Я за несколько дней ни одного киоска не видел.
- Это же провинция. Здесь новости не из газет узнают, здесь сарафанное радио всё распространяет.
- Не может быть, чтобы во всём городе ни одного киоска не было.
- Конечно, где-то они есть. Но где они, остаётся только гадать.
- Я знаю, где нужно искать газеты. Они должны находиться в почтовом ящике.
- Там все газеты чужие.
- А мы не претендуем на них. Мы на газете посидим, а потом вернём.
- А читать газету не будем?
- Можно и почитать, если там написано что-нибудь интересное. Кстати когда мы проходили мимо почтовых ящиков, я одну видел торчащей из ящика. Сейчас я схожу, принесу.
Александр отправился к почтовому ящику и очень скоро вернулся с газетой «Комсомольская правда».
- Сейчас почитаем, - сказал он и раскрыл газету.
- Ну и как? Что в мире интересного?
- Должен сознаться, ничего там интересного нет. Затишье что ли на дипломатическом фронте и не строят никаких грандиозных сооружений.
Придётся использовать по предназначению, как мы и предполагали.
Александр разделил газету на две подстилки, одну постелил на ступеньке для Михаила, другую для себя и сел сам.
- Садись, пока нет никого, - предложил он Михаилу.
- Испачкаем газету, как её читать будут?
- Ничего с ней не станется. Она ещё лучше будет. Ведь мы её не мнём, а разглаживаем. И потом там нет ничего интересного, а отпечатки наших главных частей живого тела её только украсят.
- Ладно шутить-то. Посидим, помолчим, пока никто не идёт по лестнице.
- Посидим, помолчим.
Двадцать минут их никто не тревожил. Но после двадцати минут хлопнула входная дверь и мужчина с женщиной стали подниматься на этаж.
Актёры дружно встали со ступенек и, прижавшись к стене, сделали вид, будто читают газету. Мужчина остановился у почтовых ящиков.
- Ты гляди, опять газету украли! – воскликнул он.
- Нужно чтобы наши газеты на почте оставляли. Тогда воровать не будут, - посоветовала женщина.
- А на почту ты будешь ходить? – спросил он женщину, но ответа не последовало.
Мужчина и женщина стали подниматься по лестнице. Михаил и Александр как по команде свернули газеты трубочкой и пошли вниз. Около почтового ящика они остановились и, сложив газету, положили в почтовый ящик.
- Ты чего с места рванул? – уже на улице спросил Александр.
- Так я с тобой за компанию пошёл. А потом представь себе, если бы он увидел номер своей квартиры на газете, которую мы читали?
- Да, нехорошо получилось бы.
- Не хорошо - не то слово. Орал бы на весь подъезд. А то и милицию вызвал бы.
- Милицию из-за газеты?
- Это же провинция, а не столица. Кто из-за газеты на вызов поедет?
- В том то и дело что провинция. Здесь никаких серьёзных событий не происходит, а тут подарок судьбы: факт кражи налицо, украденная газета в руках у подозреваемых.
- Нарисовал ты прямо жуткую картину. У нас алиби и никто его не опровергнет. Газету мы нашли лежащей на ступеньке.
- Для них твоё алиби ничего не значит. Тем более никто его подтвердить не сможет. А значит крути, верти нас как хочешь. Ты же сам знаешь, как это делается.
- Не будем о грустном. Сейчас без двадцати шесть. Нам скоро надо быть по адресу. Пошли ко входу. В нашем случае лучше не опаздывать.
Они подошли к дверям детского сада и стояли, ожидая своего часа.
- Нажимай на звонок. Время уже, - Александра поторопил Михаил, который стоял следом за ним.
- Уже нажал, сейчас должны открыть, если наш заказ не шутка.
- Мы деньги для нашего импресарио зарабатываем, а с деньгами не шутят.
- Это ты так думаешь, поскольку ты и я люди старой закалки.
Мысль не удалось закончить, поскольку именно в эту минуту открылась дверь.
- Здравствуйте! – поздоровался Александр. – Мы актёры, пришли по заявке.
Открывший им дверь дедушка с седыми усами, наверное, сторож, не сразу ответил. На его лице читалось удивление, что в свою очередь, словно в зеркале ту же эмоцию отразили лица актёров.
- Чего вы пришли? – переспросил он, подтвердив высказанное ранее опасение.
- Мы актёры, пришли по заявке спектакль играть, - повторил Александр.
- Подождите, я сейчас спрошу, - сказал сторож и закрыл дверь перед носом актёров.
- Мне это уже не нравится, - Михаил сообщил в затылок Александра.
- Подожди ты нервничать. Нервы нам ещё пригодятся. Он мог быть не в курсе, вот и пошёл разобраться, - имея в виду сторожа, высказал свою точку зрения Александр.
- Как же разбираться он пошёл! В саду, небось, всё начальство домой ушло. Ведь подозревал что это розыгрыш. Разыграли нашего Илью.
- Поживём, увидим, - под нос себе пробубнил Александр.
Он и сам начал сомневаться, но всё же надеялся на удачу.
Сторож долго не возвращался. Казалось, прошла вечность, хотя часы отсчитали всего лишь пять минут. Дверь снова открылась, и тот же дедушка с седыми усами предложил:
- Заходите. Вас ждут на втором этаже. Да ноги вытирайте, уборщица сегодня уже мыть полы не будет.
Актёры вошли в помещение и, как велел сторож, перво-наперво вытерли ноги о тряпку у входа.
- Лестница справа, - уточнил маршрут сторож.
Осторожно ступая по скрипящим ступенькам, актёры пошли вверх по лестнице. На этот раз первым шёл Михаил.
«Встреча не очень радушная, даже раздеться не предложили», - отметил он себе.
По мере того, как он поднимался по лестнице, сидящим в небольшом зальчике, куда приводила лестница, сначала показалась голова, с лицом, выражающим недовольство, потом туловище по пояс, и уже окончательно весь целиком Михаил. Сидящая на стуле толстая женщина, очевидно, начальница, поспешила успокоить появившегося перед ними актёра:
- Мы забыли предупредить Иваныча, вот он вас сразу и не впустил.
Само собой она имела в виду сторожа, которого, судя по всему, звали Иванычем.
«Здесь человек двадцать, и все женского пола. Не иначе весь полностью обслуживающий персонал», - отметил себе Александр.
- Здравствуйте милые дамы! – придав лицу торжественное выражение, поздоровался Михаил.
- Мы пришли к вам в гости, чтобы сыграть спектакль гениального Вильяма Шекспира «Гамлет, - поддержал коллегу Александр.
- Мы вас ждём с нетерпением, - начальница подтвердила правильность заявления актёра. – Не хотите чаю или кофе выпить?
Последняя фраза лишь подчёркивала уважительное отношение к профессии актёра, но не должна была пониматься ими буквально. Все с нетерпением ждали начала представления и промедление, даже на согревательную процедуру горячим кофе, вряд ли пришлось бы по душе присутствующим.
- Спасибо за предложение. Если только после спектакля. А сейчас, где мы можем раздеться? – спросил Александр.
- В соседней комнате есть раздевалка. Маша проводи гостей, - велела начальница.
Худосочная маленькая Маша встала со своего места.
- Идите сюда, - позвала она и первой направилась к нужной двери.
Актёры последовали за ней.
Они вошли в комнату, где на стене была прикреплена вешалка. Под присмотром Маши они сняли плащи и меховые поддёвки.
- Вешайте вот сюда, - предложила Маша, указывая на вешалку.
- Зеркало на противоположной стене, - сказала она, предполагая, что актёрам, как и женщинам, нужно привести себя в порядок.
- Спасибо, мы сейчас выйдем, - ответил женщине Михаил, намекая на то, что общение с зеркалом процедура интимная, требующая отсутствия посторонних глаз.
Маша удалилась, предоставив актёрам возможность поколдовать со своей внешностью.
- Столь значительную аудиторию взрослых в детском саду увидеть не рассчитывал, - признался Михаил.
- Честно говоря, у меня было подозрение, что нашими зрителями будут дети и придётся играть детский спектакль.
- Хорошо, что твои подозрения не подтвердились. Для детей мы смогли сыграть разве что спектакль «Колобок».
- Каждый из актёров заглянул в зеркало и, подправив причёску, стряхнул шерсть, вылезшую из старых душегреек.
- Я готов, пошли, - дал установку Михаил.
- Пошли, - согласился Александр.
Оба актёра, напоследок мельком взглянув в зеркало, вышли к зрителям.
Как и положено, актёры начали спектакль с паузы.
Только они собрались открыть рот, как директриса заговорила первой, испоганив порыв вдохновения, который должен был привести актёров в нужное для спектакля состояние.
- Шекспир наш любимый драматург. Мы зачастую занимались импровизацией, позволю себе сказать, проживали сюжет, повторяя заученные роли. Как мы это делали, вернее качество того как мы это делали большой роли не играло для нас. Ведь мы играли для себя и для нашего восприятия эпохи, духа так сказать, времени, не хватало одного - двух мужчин.
После упоминания о мужчинах, директриса прервала свою речь десяти секундной паузой, возможно, по её мнению позволявшей этим самым мужчинам прочувствовать торжественность момента, ознаменовавшего переход состояния души во вневременную ипостась.
Однако сами мужчины испытали лишь только оторопь, от столь странной для директрисы детского сада речи.
«Что это такое? Куда мы попали»? – промелькнула в головах у каждого из них.
- Мы забыли представиться: все кто у нас работает в детском садике, составляют наш самодеятельный театр. К сожалению, у нас в коллективе одни лишь женщины. Приходится нам самим играть все мужские роли. А теперь вы у нас в гостях и поэтому можно сыграть спектакль в более приемлемой трактовке. Если, конечно, вы не против.
- Хорошо, пусть будет по-вашему. Только у нас на сегодня ещё один вызов, - подал голос Александр. – В восемь мы должны быть по адресу.
- Мы знаем. Это мой домашний адрес. Так что можете не волноваться. Считайте что у вас сегодня два вызова, но по одному адресу. Само собой мы заплатим за два вызова, - объяснила ситуацию директриса. – А теперь представлю наших самодеятельных актёров. Вот Люба, Офелия, она же наш повар.
Толстенная Люба повариха никак не вызывала ассоциации, которые могла бы вызвать красавица Офелия.
Все присутствующие женщины исполняли какую-нибудь роль в спектакле и вроде все роли были уже распределены. А какую роль осталось играть каждому из актёров, они не поняли.
- Какую роль вы нам дадите сыграть? – поинтересовался Михаил.
- Гамлета и Горацио, если вы не против, - предложила директриса.
- Хорошо, давайте, сыграем пьесу, - согласился Михаил. – Если вы готовы, начнём.
Самодеятельные актёры встали со своих мест и приготовились к исполнению отрепетированных ролей. Двум профессиональным актёрам предстояло сильно постараться, чтобы соответствовать даже любительскому уровню игры самодеятельных артистов. Спектакль начался и два мужчины без проблем влились в актёрский коллектив.
Больше двух часов потребовалось, чтобы сыграть весь спектакль до конца. Закончив игру, все участники начали хлопать в ладоши. Поблагодарив актёров и расплатившись за два вызова, директриса и все актёры простились с профессионалами. Лишь когда оба актёра вышли на улицу, они почувствовали крайнюю усталость.
- Я никогда так не волновался и не напрягался со времени начала своей карьеры актёра, - высказался Михаил.
- Да уж. Устроили нам хороший экзамен на профессионализм, - подтвердил своё восприятие произошедшего Александр.
- Прямо скажем, приятная неожиданность поджидала нас сегодня. Я всё боялся слова роли забыть. Но организм напрягся до невозможности и всё без запинки выдал.
- У меня почти так же было. Честно говоря, меня чуть смех не разобрал, когда щекастая повариха басом начала говорить, изображая Офелию.
- Я вот что думаю, неплохо было бы сыграть такой компанией на большой публике. Представляешь, какой нас ждёт успех.
- Или тухлые помидоры. Этой вариант кажется мне наиболее реальным.
Пошли искать остановку автобуса?
- Я думаю, может быть, нам сходить поужинать?
- Поздно сейчас ужинать в городе. Надо нам домой ехать, не то придётся в подъезде до утра ночевать.
- Зачем в подъезде? Наймём такси, оно нас довезёт. До сих пор ни одного такси я в этом городе не видел.
- В ресторане должны знать, как вызвать такси.
- Пропьём и проедим все деньги, а этого нам нельзя. Нам надо заработать побольше.
- Ладно, пойдём автобусную остановку искать. А вообще душа праздника требует. Я бы сходил в ресторан поел.
- Отложим до лучших времён поход в ресторан. Пошли быстрей, холодно становится.
Оба актёра направились к автобусной остановке и через тридцать минут они ехали в автобусе по направлению к дому.
- Слушай, меня беспокоит один вопрос: когда мы деньги отдадим Илье. У нас его доля накопилась, пора рассчитываться.
- Он нас сам найдёт. Ведь это его знакомый нас к бабушке устроил. Или ты забыл?
- Не забыл. Просто нехорошо получается. Вроде как мы ему не отдаём деньги.
- Отдадим. Завтра позвоним и спросим когда и где деньги ему передать.
- Мы же завтра собрались с утра за покупками в город ехать.
- Я помню. Мы поедим, как и решили. Одно другому не помеха. Радует, что у нас дома есть что поесть. Честно говоря, я уже проголодался.
- После таких потрясений голод самая нормальная реакция организма.
- Кажется, мы подъезжаем. Как стемнеет, начинаешь сомневаться во всём, что касается места положения на тёмной загородной дороге.
Автобус остановился, и актёры вышли из автобуса на холодную улицу. Они поплелись к тёплому и поэтому желанному сейчас дому. Каждый из них мечтал выпить горячего чая и вытянуть усталые ноги, растянувшись на мягкой кровати под тёплым одеялом.
Когда наконец они добрались до дома, дверь оказалась закрытой. Михаил постучал в дверь и на всякий случай ещё и позвонил. Хозяйка не заставила постояльцев долго ждать у двери.
- Я не спала, ждала вашего возвращения, - едва актёры вошли в избу, сообщила хозяйка.
- К сожалению, мы сегодня без гостинцев. Поздно закончили спектакль и в магазин опоздали. Завтра с утра в город за продуктами съездим, тогда и тортиком запасёмся, - сообщил о завтрашних планах Александр.
- Я сегодня блины испекла, - обрадовала хозяйка. - Сейчас я вас побалую. Давно, небось, домашних блинов не едали?
- Честно говоря, мы давно ничего домашнего не ели. Работа у нас связана с командировками, поэтому нам домашняя пища перепадает не часто, - Михаил объяснил неприятные стороны своей профессии.
- Значит я не зря старалась. Будем есть блины с маслом. Раньше я со сметаной блины больше жаловала, да нынче корову не продержишь, комбикорм нынче дорог и косить сено для меня некому. А содержать скотину на всём покупном, так уж лучше сметану на рынке купить, - у хозяйки наболело, и она изрядно облегчила душу, поделившись своими проблемами.
- Блины только в блинной и поешь. Да не в каждом городе блинная есть, - для поддержания темы, сказал Александр.
За разговорами, актёры разделись у вешалки, и вымыли руки на кухне у рукомойника, готовясь к трапезе и чаепитию.
- В нашем городе блинной точно не было. Может быть, сейчас где-нибудь открыли. Но мне соседки не говорили, а они точно знали бы, - сообщила хозяйка.
- Я помню мы как-то на гастролях в городе зашли в блинную, - не уточняя в каком именно городе, что, в общем было и не важно, поделился впечатлениями Михаил. – Взяли меню, а там блины с сельдью, со сметаной, с паюсной икрой, с вареньем. Всё это изобилие и за неделю не перепробуешь.
Александр с удивлением взглянул на Михаила, поскольку не помнил, когда они блинами интересовались да ещё пробовали блины с разными солёными и сладкими приправами.
- Ну что вы стоите!? Садитесь к столу. Как говориться, соловья баснями не кормят, - пригласила за стол хозяйка.
- Спасибо за приглашение, - поблагодарил сразу за двоих Александр.
Актёры уселись за стол. Хозяйка поставила перед каждым из них по тарелке и положила по пять блинов.
- Если мало будет, я ещё положу, - обещала хозяйка.
На столе стояла тарелка с топлёным маслом.
- Маслицем блинчики поливайте, - напомнила она.
- Спасибо, непременно польём, - поблагодарил Михаил и, зачерпнув ложкой масло, полил блины себе и Александру.
- Очень вкусно, - похвалил хозяйку Михаил.
- Вы ешьте, не стесняйтесь, - поощряла на едальные подвиги хозяйка, но актёры чувствовали, что ей не общее застолье нужно и наконец её прорвало.
- Мне Иван говорил, что вы спектакль играть ездили? – спросила она.
- Да, ездили, - односложно ответил Александр.
- А какой спектакль вы играли? – поинтересовалась хозяйка.
- Мы играли пьесу Вильяма Шекспира «Гамлет», - Михаил удовлетворил любопытство хозяйки.
- А-а, Вильяма Шекспира, - повторила хозяйка, очевидно, не представляя, кто это такой.
- Зрителей сегодня на спектакле было много?
- Как раз сегодня зрителей у нас вообще не было, - огорошил ответом Михаил.
- Так вы сегодня играли или нет?
- Играли весь спектакль от начала до конца, - удовлетворил любопытство хозяйки Александр.
- Выходит вы сегодня как бы репетировали, раз зрителей нет.
- Можно сказать и так. И всё же это был настоящий спектакль, - сказал и вовсе парадоксальную вещь Михаил.
Александр предпочёл не напрягать хозяйку, и рассказал всё как было.
- Мы пришли по адресу, которым оказался детский садик. Сторож нас впустил не сразу, поскольку ему никто о нашем приходе не сообщал. Когда мы вошли, весь персонал находился на втором этаже. Мы как положено поздоровались со зрителями. Которые оказались вовсе не зрителями.
Александр замолчал, собираясь с мыслями. Но хозяйка не пожелала ждать развязки истории и спросила:
- А кто там был? Я думала они на спектакль пришли.
- На спектакль они не приходили, поскольку работали в этом здании. Так вот, там сидели работники детского сада и надо сказать, все женщины. Мы объявили какой спектакль собираемся играть, они нам время дали на подготовку. Когда хотели уже начинать спектакль они заявили что будут с нами вместе играть.
- Как это с вами вместе играть!? – высказала удивление хозяйка.
- У них там что-то наподобие самодеятельного театрального коллектива. Они сами роли все исполняли, а теперь у них появились шанс сыграть в компании с двумя профессиональными актёрами. Это и была цель нашего визита. А узнали мы об этом только когда пришли по адресу. Вот такие получились у нас пироги.
Александр специально рассказывал как можно проще, полагая, что именно так будет наиболее понятно хозяйке.
- А как вы сыграли спектакль, хорошо? – спросила хозяйка, не удовлетворившись столь коротким рассказом.
- Спектакль сыграли как никогда хорошо, все хлопали, - объяснил Александр.
- Кто хлопал? – не поняла хозяйка. – Ведь все присутствующие сами играли спектакль.
- Вот все они же и хлопали, - вставил слово Михаил.
- Ой, что же это я! – спохватилась хозяйка. – Давайте, я вам чаю налью.
Она налила в чашки чай и все чинно пили чай с сахаром.
- Спасибо вам! – поблагодарил хлебосольную хозяйку Михаил. – Наелись, напились, а теперь спать пойдём. Устали сегодня очень, организм требует положить его в горизонтальное положение.
- Понимаю вас. Я и сама сейчас собиралась лечь спать.
- Ну что ж, спокойной ночи! – пожелал хозяйке Михаил.
- Спасибо вам за угощение. Спокойной ночи! – в свою очередь пожелал Александр.
Оба актёра отправились себе в комнату, оставив хозяйку одну убирать со стола.
- Как ты думаешь, она обиделась на нас? – спросил Михаил, когда они пришли в комнату.
- Наверное, обиделась. Ведь ей хотелось говорить, а мы ушли спать.
- Мы весь день на ногах, играли спектакль, переживали, и она должна нас понять.
- Всё равно она обиделась. Завтра в город поедем и привезём продуктов и торт. Тогда и помиримся.
- Завтра мы два раза в город съездим и наверняка устанем. Вряд ли нам захочется вечером разговоры с хозяйкой разговаривать.
- Завтра нам спектакль играть и я надеюсь не один. Устанем, возможно, больше чем сегодня. Но и с хозяйкой надо пообщаться хотя бы из вежливости.
- Конечно, ты прав, но отдыхать тоже надо.
- Надо. Тортик завтра поедим с хозяйкой, и потом будем отдыхать.
- А я прямо сейчас буду отдыхать.
- Кто бы сомневался. Выспимся, а завтра всё сначала.
Храп через несколько минут доносящийся из комнаты актёров возвестил что обитатели комнаты спят.
На следующий день утром оба актёра, как и намечали, поехали в город за продуктами. Помимо съестного, к которому также можно было причислить маленький бисквитный тортик, актёры присовокупили бутылку водки, взятую в винном отделе гастронома исключительно для целебных целей.
- Давай, здесь пообедаем. Ресторан, конечно, хорошо, но шляться весь день по городу, ожидая время начала нашего спектакля, перспектива не ахти какая привлекательная.
- Можно и здесь поесть. Тем более мы всё, что нужно, купили. Сейчас чай поставим и сядем трапезничать.
Они поели и пошли отдохнуть в свою комнату.
- Часик поспим, а потом будем собираться, - перед тем как вздремнуть, Александр предложил вариант плана на ближайшее будущие.
- Как ты думаешь, у нас сегодня два спектакля будет или один?
- Надеюсь, что два.
- Я бы сегодня отдохнул на одном. Два играть что-то не хочется.
- За два платят в два раза больше. Хотя не могу с тобой не согласиться. Вчера нам устроили проверочку. Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, как мы с тобой смогли слова роли вспомнить.
- Неважно как, главное что смогли.
- Послезавтра у нас суббота. Очень может статься, придётся отдыхать в выходные, если желающих не найдут нас пригласить.
- Или наоборот, будет много заказов.
- Я думаю, сегодня мы всё узнаем.
- Почему именно сегодня?
- Илья в выходные вряд ли работает. Значит нам до него не дозвониться.
- Мы могли бы встретиться с ним в том же кафе. Там и договорились бы.
- Если его тётушка найдёт нам заказы.
- Тётушка у него молодец. Ведь это именно она нам всех заказчиков поставляет. - Нужно будет её поблагодарить и что-нибудь запоминающееся подарить.
- Придёт время и подарим. Нам не впервой.
Актёры замолчали, поскольку интересующаяся их тема себя исчерпала.
- Осталось дремать не более сорока минут, - сообщил Александр.
- Ты уж больно строг. Я предпочитаю себя не ограничивать. Решили час подремать, значит нужно его и подремать.
- Ладно, пусть будет час. Но лучше, не больше часа.
- Ты хочешь сказать - не проспать. За это можешь не волноваться, я не просплю.
- Вот и хорошо, значит подремим.
- Оба актёра улеглись на кроватях и закрыли глаза.
- Ты спишь? – через некоторое время спросим Михаил.
- Нет, не сплю. Мысли всякие одолевают.
- И что за мысли, те, которые одолевают?
- Лучше об этом не будем. Давай, поспим.
- Давай, поспим, время-то идёт, а мы ещё ни-ни.
- Вот именно, ни-ни.
Они замолчали и долго лежали молча, стараясь задремать.
Наконец им это удалось, и они вместо часа проспали целых два.
- Слушай, а время-то уже много, как бы нам не опоздать, - высказал опасение Михаил.
- Насколько я помню, наш импресарио работает до четырёх, если поторопимся, то успеем. А первый спектакль у нас раньше пяти не назначался.
Александр первым встал с койки и направился к умывальнику. Михаил последовал за ним. Уже через полчаса они подъезжали к нужной остановке в городе, где располагался уже знакомый актёрам телефонный аппарат.
- Пошли быстрей, время поджимает, - поторопил Александр, когда они вышли из автобуса.
Быстрым шагом актёры направились к телефонной будке.
- Слушай, а тут телефонной трубки нет. Оторвали её хулиганы, - заявил Михаил, как только вошёл в телефонную будку.
- Вот это фокус! – воскликнул Александр. - Где же теперь телефон найти и как позвонить Илье?
- Пока мы будем искать телефон, он с работы уйдёт. Поехали к проходной, встретим его там.
- Пошли быстрей, нам минут двадцать до проходной добираться, - поторопил Александр. – Пешком будет надёжней.
- Ладно, пошли. Если Илья не будет ждать у телефона нашего звонка, то проблем не будет, встретимся с ним у проходной.
- Сообразим по ходу дела. Сейчас надо быстрей ногами перебирать. Несмотря на решимость быстро идти, ноги не очень торопились выполнять задуманное.
«Наконец добрались», - переводя дыхание, подумал Александр.
- Как раз время выходить с работы, - сообщил приятную новость Михаил. – Тут мы его и поймаем.
- Хорошо, подождём, - согласился Александр.
Они простояли десять минут, но Илья так и не появился.
«Что-то тут не так. Он уже должен был выйти, если не вышел раньше», - подумал Михаил.
- Мне кажется, он ждёт нашего звонка у телефона, - сообщил свои догадки Александр.
- Нужно позвонить ему. Иначе будем ждать его тут, а он нас у телефона.
- Знать бы, где аппарат найти.
- Попросим охранника, чтобы он сообщил Илье о нашем приходе.
- Так мы же фамилию его не знаем. Как мы его попросим?
- Но мы знаем номер телефона. По нему пусть он и позвонит.
- Точно, пусть позвонит. Осталось его уговорить.
Не откладывая, Михаил направился к будке охранника. Он поднялся по лестнице и, наклонившись к окошку охранника, попросил:
- Уважаемый, позвоните, пожалуйста, нашему племяннику вот по этому телефону, - Михаил положил перед охранником спичечный коробок, на котором был написан номер телефона. – Он обещал нас дождаться, вернее, дождаться у телефона нашего звонка. Мы сами приезжие, а телефон в телефонной будке оказался сломан. Вернее сказать, его там вовсе не было. Тут недалеко было, и мы решили дойти до его работы сами.
Столь долгие объяснения утомили охранника, и отказывать, как решил сначала, он не стал. Решил, что проще позвонить племяннику вновь нарисовавшихся дяденек.
- Я номер набрал, говорите, - протягивая телефон Михаилу, сказал охранник.
- Илья! Мы у твоей работы, у проходной стоим, тебя ждём. Выходи, если свободен, - на вопрошающее «да» в телефонной трубке, ответил Михаил.
- Сейчас выйду, - обещал Илья.
- Спасибо, уважаемый! – поблагодарил охранника Михаил.
Актёры снова заняли выжидательную позицию перед въездными воротами.
- Не складно у нас сегодняшний день начался, - заметил Александр.
- Ну, не скажи. За продуктами в город съездили, отоварились по полной программе, а ты говоришь неудачно. А что телефон оборван в телефонной будке, так то не наша вина.
- Вот именно, не наша вина. Я говорю о провидении. Оно нас здорово в главном подставило.
- И здесь всё не так. Илья дождался нас, и сейчас мы с ним встретимся и получим адреса. А там уже дело известное: играй спектакль, да деньги получай.
- Вот именно, получай. А хотелось бы чего-нибудь поприличней и поденежней.
- Насчёт поденежней ты прав и я не могу с тобой не согласиться. Два червонца за спектакль маловато для профессионалов. Но кто виноват, что в городах нет даже самого малого помещения, где спектакль можно сыграть.
- И что бы мы с тобой сыграли? Опять спектакль «Однажды в нашем городе»?
- Почему именно этот спектакль? Мы могли бы сыграть какой-нибудь другой.
Какой именно спектакль они могли бы сыграть, так и не было произнесено, поскольку через проходную к ним навстречу вышел Илья.
- Я уже не надеялся вас сегодня дождаться, - протягивая руку, сначала Михаилу, а потом Александру, сказал он. – Время всё вышло, а вас нет и нет.
- Мы не смогли позвонить. Тот автомат, с которого мы обычно звонили, оказался сломан. А другие автоматы были ещё раньше сломаны. Вот мы и пошли своим ходом до проходной. Понадеялись тебя на проходной встретить. Потом только сообразили тебе позвонить от вашего вахтёра.
- Странно как это он согласился предоставить вам телефон? Он и с нами-то не общается, а с чужими…- выказал удивление Илья.
- Внушаем доверия, вот и позволил позвонить, - объяснил Александр.
- Ладно, теперь к делу, - начал говорить на интересующую всех тему Илья. - Вот вам адреса на сегодня. Через полчаса у вас начало. Отсюда два квартала надо пройти, чтобы до первого адреса добраться.
- А как нам его найти? Я имею в виду первый адрес? – попросил уточнения Александр.
- Дорогу перейдете и прямо вперёд. Другие адреса тоже неподалёку расположены, - сообщил Илья. – Тут, на листочке, записаны адреса на субботу и на воскресение. В субботу у вас четыре спектакля, и в воскресение тоже четыре. График плотный, на каждый спектакль по полтора часа получается с учётом переездов. Так уж получилось, придётся вам поторапливаться. Хорошо что город у нас маленький. Советую вам нанять машину, чтобы не нужно было ногами топать. Не зная города, трудно будет поспеть.
- Мысль верная, да только мы не знаем никого. Вы бы нам с машиной подсказали, - попросил помощи Александр.
- Есть у меня на примете один автолюбитель, да не знаю, есть ли у него время в выходные вас возить.
- Будьте добры, узнайте. А мы уж перед ним в долгу не останемся, - заверил Михаил.
- Не останетесь, это верно. Думаю, два червонца в день его убедят. Завтра у вас первый спектакль в час. Если к двенадцати он к вам, домой, не подъедет, значит облом.
- Нам бы поточнее узнать и желательно сегодня, - попросил Александр.
- Хорошо, позвоните ему завтра утром. У него дома телефон есть.
- Может быть, сегодня позвонить после спектакля? – спросил Александр.
- Сегодня я ему звонить буду. И то не знаю, как получится.
- Что, такая связь плохая? – удивился Михаил.
- Нет, связь нормальная. Только сегодня пятница и он отмечает по пятницам окончание рабочей недели. Бывает и увлечётся отмечанием, и его не добудишься.
- Хорошо, с этим понятно. А теперь, давайте, урегулируем денежные вопросы, - Михаил предложил самую интересную для Ильи тему. – Как и когда нам с вами расплатиться?
- Можете прямо сейчас. С учетом завтрашних заработков, давайте мне сто рублей.
- Мы с собой столько не взяли. Можем преложить лишь пятьдесят.
Михаил достал из кармана деньги и протянул Илье.
- Вроде всё решили, - подвёл черту Илья. – Тогда до встречи.
- А как на понедельник с заказами? – Александр притормозил Илью.
- Еще ничего нет. В понедельник созвонимся. Ну, пока.
Илья пошёл на автобусную остановку, актеры перешли через дорогу.
- Созвонится он с нами, эксплуататор, - проворчал Александр. – Зачем ты ему все наши деньги отдал? Нам самим ещё жить на них надо.
- Мы уже сегодня заработаем. И отдал я не все деньги, червонец у меня остался, - успокоил коллегу Михаил.
- Надо всегда страховаться. Отдал бы ему два червонца и все дела.
- Согласись, два червонца несерьёзно. И, давай, сменим тему. Нам надо думать о работе.
- Что о ней думать! Тем более у нас получается не работа, а форменная халтура.
- Я вижу, у тебя сегодня настроение испортилось. С чего бы это?
- Хочется чего-нибудь более серьёзного и стабильного.
- Этого все хотят, но не у всех получается. А так всё можно просто устроить, если детали опустить.
- Ты о чём? Не имеешь ли ты ввиду дом престарелых?
- Ты догадливый. А с другой стороны, чем не вариант? Уж там-то всё будет очень стабильно.
- Нет, нам ещё рано туда.
- Рано, так рано. Тогда пошли быстрей, не то опоздаем.
Они прибавили ходу, торопясь добраться до цели своего сегодняшнего вояжа.
- А вот и нужный нам дом! – воскликнул Михаил, остановившись у первого подъезда пятиэтажного дома.
- Номер квартиры есть?
- Конечно, и судя по номеру, это либо квартира на последнем этаже первого подъезда, либо во втором подъезде на первом этаже, в крайнем случае на втором.
- Тогда пошли во второй подъезд.
- Почему во второй, а не в первый?
- Во втором подъезде ниже подниматься.
- Раз так, пошли во второй.
Актёры направились во второй подъезд. Действительно квартира оказалась на первом этаже.
- Повезло, пониматься по лестнице не надо, - констатировал Александр.
Михаил нажал на звонок и стал ждать.
Им отрыла благовидного вида старушка. Она предложила актёрам раздеться и провела в комнату. Сегодня у семьи, куда пригласили актёров играть спектакль, был знаменательный день: юбилей у бабульки, которой стукнуло восемьдесят лет. Гости собрались под стать самой юбилярше и два актёра чувствовали себя словно в доме престарелых на шефском концерте. Перед спектаклем актёров напоили горячим чаем, а когда они закончили, напоили ещё раз. Юбилярша очень благодарила актёров, которые, по её утверждению, снова напомнили ей молодые годы, когда она сама ходила по театрам. Столь радушный приём вернул хорошее настроение, и на следующую заявку оба актёра шли бодрым шагом, словно молодые.
- Вот для таких зрителей хочется играть спектакль. И если бы у нас хоть раз в день были подобные зрители, то жизнь наша проживалась бы не зря, - глубокомысленно заметил Александр.
- Она и так проходит не зря. Мы много ездим и много видим. А для актёра видеть и понимать жизнь других людей просто необходимо. Ведь только тогда и прочувствуешь до конца исполняемого тобой в спектакле героя, когда проживёшь с людьми не один год и поймёшь много в этой жизни.
Они нашли следующий адрес и оказались в семье, где праздновали новоселье. Их приняли радушно, хотя и ничем не угостили.
- У нас ещё один адрес, - обрадовал Михаил, когда они вышли на улицу.
- Как ещё один адрес? Я думал, мы домой поедим.
- К сожалению пока не поедим. Мы пойдём ещё раз спектакль сыграем.
- А далеко нам идти?
- Этого не скажу. Сам не знаю. Спросить надо у кого-нибудь.
- Дай посмотреть, какой там у нас адрес, - попросил Александр.
Михаил достал из кармана листочек и развернул.
- Так мы на этой улице позавчера были, - напомнил Михаил.
- Точно ведь, были, - вспомнил Александр. – Но туда нам долго добираться. К назначенному часу не успеем.
- Самое главное, мы придём. А там уже разберёмся.
Оба актёра повернули налево и двинулись в нужном направлении. Они очень торопились, но уставшие за день ноги отказывались идти быстрей.
- Хорошо бы такси поймать, - немного отстав от Александра, лидера сегодняшней пешей прогулки, пожелал Михаил.
- До сих пор мы с такси не встречались. Я думаю, цивилизация в этом городе не докатилась до таких вершин как такси.
- Ну не скажи. Завтра нам такси обещали.
- Завтра нам левака обещали подогнать. Хоть левак и не совсем такси, но это уже кое-что.
- Нам бы сейчас хоть какое-нибудь кое-что встретить. Ноги совсем не хотят идти.
- С тобой трудно не согласиться. Но, кажется, наши надежды напрасны.
- Ничего не попишешь. Придётся и дальше на своих двоих топать.
Актёры вышли на нужную улицу и повернули направо.
- Слушай, а не тот это дом, где мы намедни были? – высказал предположение Михаил.
- Точно не скажу, но есть такое предчувствие. Сейчас на этаж поднимемся и там всё определиться.
Они вошли в подъезд и стали подниматься. Нужная им квартира находилась на последнем, пятом этаже.
- Кажется, точно были здесь, - подал голос Михаил.
- А мне не кажется. Точно здесь спектакль играли. Там ещё пьяненькие зрители у нас были.
- Тогда я не уверен правильно ли мы пришли. Зрители из той компании получились не ахти. Я серьёзно сомневаюсь, чтобы они второй раз нас вызвали. - Скорее всего Илья ошибся.
- Так мы сейчас уйдём, и проверять не будем?
- Проверить надо. А вдруг, действительно, заказывали.
Михаил нажал на звонок и долго не отпускал.
- Долго они там собираются, - простояв у двери несколько минут, заметил Михаил.
- Может, их дома нет. А мы звоним, ждём.
- Позвоню ещё раз. Пусть просыпаются, - Михаил снова нажал на звонок и на этот раз дверь сразу открылась.
В проёме двери показалась пьянющая мужская физиономия.
- Извините, наверное, мы ошиблись дверью, - Михаил не ожидал увидеть потенциального зрителя в столь крепком подпитии и непроизвольно постарался разрулить ситуацию.
- Нет, вы правильно пришли. Заходите, а то мы вас заждались, - заплетающимся языком пригласил актёров открывший дверь. – Мы ужё прилично размялись вас ожидаючи. В качестве основного блюда ждём ваш спектакль. Как разденетесь в зал заходите.
Мужчина удалился, предоставив актёрам возможность раздеться в одиночестве.
- Я раньше никогда не видел, чтобы зрители в театре были в таком крепком подпитии, - заметил Михаил.
- В том-то и дело, что здесь частная квартира, а не театр. В этом и есть основная разница.
- Есть разница или нет её, а всё равно надо уважать актёров и не напиваться до чёртиков.
- С его точки зрения, всё так и должно быть, поскольку он нам платит, а не наоборот. Да и не такой уж он пьяный. Видали мы и попьяней.
- Придётся с тобой согласиться. Пойдём уже к зрителям.
Актёры вошли в зал, где сидели раскрасневшиеся зрители с не очень трезвыми лицами.
- А что вы сегодня нам исполните? – спросила одна из дам.
Небольшое замешательство, которое выразилось в продолжительной паузе, немного напрягло собравшихся зрителей и один из них высказал пожелание:
- Только не надо быть или не быть. Мы в прошлый раз это видели.
- А что бы вы хотели увидеть сейчас? – наконец созрел для вопроса Михаил.
- Что-нибудь про любовь, - пожелала дама, первая спросившая актёров.
- Очень хорошо. Мы как раз собирались представить почтеннейшей публике очень интересный, познавательный спектакль «Ромео и Джульетта».
- Так это же Шекспир! – воскликнул один из гостей.
- Всё правильно. Это великое творения Вильяма Шекспира. И мы хотим побаловать женщин историей о любви. О самой прекрасном, что есть в жизни человека.
После такого вступления, вряд ли кто-либо стал бы возражать и требовать какую-нибудь другую пьесу. Однако сами актёры были не очень рады, поскольку всю пьесу они не знали. Лишь небольшие эпизоды пьесы они могли воспроизвести более-менее точно. Но и зрители находились в таком состоянии, когда лишь одно упоминание о великой пьесе могло привести их в восторг. На это и рассчитывали актёры.
Не откладывая, они начали, стараясь как можно точней придерживаться текста. Конечно, им приходилось сильно укорачивать мизансцены, но зрители смотрели, открыв рты, и претензий не высказывали. По крайней мере, сейчас не высказывали. Двое зрителей мужского пола пытались захрапеть, н дамы не позволили, больно толкнув их локотком под ребро. Когда изрядно взопревшие актёры закончили спектакль, все присутствующие долго хлопали, выражая тем свой восторг игре актёров. Получив положенный гонорар, актёры ушли.
- Ну и влипли мы сегодня! – едва они вышли на улицу, воскликнул Александр.
- Зато как выкрутились! Лично мне наша игра понравилась. Очень неплохо исполнен спектакль.
- С этим я, пожалуй, соглашусь. Но устал я сегодня, сил нет.
- А кто сказал, что будет легко?
- Вот именно, не просто нам денежки достаются. Слушай, а мы на автобус успеваем?
- В каком смысле?
- В таком, что он может уже на дальних загородных маршрутах не ходить.
- Это ты кончай. И без того на душе неспокойно из-за завтрашнего дня, а ты ещё нагнетаешь.
- Надеюсь, наши опасения насчёт автобуса напрасны. Сейчас придём на остановку и поедим.
- Давно бы так. О плохом нельзя думать, вдруг оно сбудется. Лучше о хорошем подумать, всё приятней, и на душе спокойней.
Остаток пути до автобусной остановки они прошли молча. Только они подошли, как подъехал автобус. «Удачно мы подошли», - подумал Александр, да, видно, сглазил.
- Автобус идёт до парка, - объявил водитель.
Михаил хотел сдать назад, но Александр удержал его.
- Давай, проедим до парка, как раз на две остановке будем ближе к дому. И у водителя надо спросить, когда следующий автобус пойдёт в наше захолустье.
- Уважаемый, не скажете, когда следующий автобус до посёлка пойдёт? – спросил Михаил, добравшись до кабины водителя.
- Завтра утром. Я сегодня на линии один, - огорчил водитель.
- У вас всегда так рано автобусы в автопарк возвращаются, - продолжал допытываться Михаил.
- Нет, не всегда. Сегодня автобус сломался, вот и приходится сходить с маршрута.
Но, судя по водочному запаху от водителя, сломался как раз он сам, а не автобус. Но это прискорбное обстоятельство дела не меняло.
- Конечная, - перед поворотом в автопарк, сообщил водитель.
Оба актёра вышли на улицу под холодный осенний ветер.
- Что делать будем? - задал извечный вопрос Михаил.
- Ты бы ещё спросил, кто виноват? - подыграл Александр.
- Зря ты ёрничаешь. Вот придётся нам до утра в подъезде прокантоваться, тогда посмотрю, что ты утром скажешь.
- А что тут скажешь? Ничего тут не скажешь. Но я бы лучше сначала на попутке попробовал добраться, чем в подъезде ночевать.
- Кстати, ты помнишь, как нам от автопарка до шоссе загородного добраться?
- А что тут помнить? Сейчас пойдём по улице, она нас к шоссе и приведёт.
- Я в этом не уверен. Насколько я помню, здесь несколько загородных посёлков и шоссе несколько. Какое из них наше?
- Я помню, какое наше. Там, на выезде, справа такое большое раскидистое дерево растёт.
- Это хорошая примета, если такое же раскидистое дерево не растёт справа от другого шоссе.
- Вряд ли растёт. Хотя, чисто теоретически…
- Вот именно, теоретически. Так что вариант с подъездом для нас наиболее вероятный.
- А я бы всё же попробовал попутку поймать. Не хочется мне в холодном подъезде всю ночь торчать. Тем более с утра у нас работа.
- Не с утра, а с часу. Но всё равно рано. Пошли к твоему шоссе. Как говориться, веди Сусанин.
- Только шоссе не моё, а наше.
- Хрен редьки не слаще. Пошли уже.
Оба актёра направились в ту сторону, где предполагали найти шоссе, начинающееся на окраине города.
- Ещё немного и я встану, - предупредил Александр.
- В каком смысле? – не понял Михаил.
- Устал, ноги дальше не идут.
- Нашёл чем удивить. У меня тоже не идут. Но я терплю, шагаю дальше и терплю.
- Слушай, а если мы попутку не встретим?
- Спроси что-нибудь попроще.
- Так я не понял, мы тогда пешком до нашего посёлка пойдём или где-нибудь в городе заляжем?
- Лучше об этом не думать. Когда думаешь о плохом, плохо и получается.
- Следуя твоей логике: думая о хорошем, хорошее и получается. Так?
- Очень может быть. Но я предпочитаю не заострять на проблеме свои мысли, если она от моих мыслей никак не зависит.
- Удобная позиция.
Тема была исчерпана, и два уставших актёра неторопливым шагом двигались по дороге молча. Сзади послышалось урчание двигателя грузового автомобиля. Свет двух тусклых автомобильных фар догонял двух актёров.
«Неужели повезло», - подумал каждый из них.
Они прижались к обочине, опасаясь быть не замеченными водителем. Две их поднятые руки просили о проезде автостопом. Автомобиль медленно приближался.
«Слишком медленно он едет, - подумал Михаил. – Или не торопится или автомобиль тихоходный, ещё в начале века грузы возил».
Когда автомобиль поравнялся с ними, то всё стало ясно. Старенькая довоенная полуторочка, в деревянной кабине которой сидел водитель с женщиной, ехала медленно по причине своей дряхлости. Скрип тормозов обрадовал актёров, возвестив о том, что машина останавливается.
Актёры быстрым шагом направились следом, надеясь уговорить водителя взять их с собой.
- Вы не в посёлок едете? – поравнявшись с кабиной, спросил Александр.
- Нет, не в посёлок. Я дальше в деревню поеду.
- Нас до посёлка захватите?
- Полезайте в кузов, только не высовывайтесь далеко, не то милиционер увидит и меня оштрафует, - сказал водитель.
- Спасибо вам, - поблагодарил Михаил и первым полез в кузов.
Александр полез следом. Он еще не совсем влез, как машина поехала.
В кузове лежало несколько ящиков. На них актёры сели.
- Давненько я такую машину не видел, - заметил Александр.
- Теперь её разве что в музее, да в захолустье увидишь. Но чтобы она ещё и ездила – это нонсенс.
- Значит нам повезло. Мы не только увидели авто-старину, но и прокатились на ней.
- Повезло нам не поэтому. В провинции поздно вечером транспорт по шоссе не ездит. А тут машина по пути.
Машина выехала на шоссе и также медленно стала удаляться от города.
- Что-то я дороги не узнаю. Может, он в другой посёлок едет? – забеспокоился Михаил.
- Темно сейчас, вот и не узнаём. Честно говоря, я не больно-то на дорогу смотрел, когда мы на автобусе ехали, и тем более сейчас, когда мы спиной к движению сидим.
- Если бы он в другой посёлок ехал, то он и сказал бы нам об этом.
- Насколько я помню, он сказал, что едет в деревню.
- Но через посёлок.
- Через посёлок, но в деревню.
- Поживём, увидим по пути нам или нет. Недолго ехать осталось.
Не прошло и получаса, как машина остановилась.
- Приехали, - остановив машину, сказал водитель.
- Спасибо, что подбросили, - поблагодарил Александр.
Они едва успели покинуть кузов, как машина тронулась в путь.
- Что скажешь, приехали мы в посёлок или нет?
- Нам водитель сказал об этом. Остаётся найти наш дом.
- Хозяйкин дом. Но я не вижу здесь никаких построек.
- Он просто нас немного не довёз. Вон первый дом.
- Теперь я тоже вижу его. Пошли быстрей к нашему дому, в смысле, к хозяйкиному. Спать очень хочется.
Они прошли вдоль посёлка и вошли в дом, который сейчас стал и немного их домом.
- Я попью и спать. Устал очень. Есть завтра уже буду, - сообщил о своих планах Михаил.
- Я тоже есть не буду. Дверь запер, можно и набоковую.
На кухне горел свет и, заглянув туда, Михаил увидел сидящую за столом хозяйку.
- Добрый вечер! – приветствовал её Михаил.
- Вы чай пить будите, - в качестве ответа спросила хозяйка. – Чайник только что вскипел, я уже чай заварила.
- Мы хотели сразу баиньки. Устали сегодня очень. Но раз чай уже готов, непременно выпьем. На улице сейчас прохладно и согреться горячем чаем первое дело, - дал согласие Александр.
Они вернулись к вешалке и сняли верхнюю одежду. Михаил пошёл в комнату за тортом, Александр на кухне мыл руки под рукомойником.
- А вот и тортик! – появившись с коробкой торта в руках, воскликнул Михаил.
Он поставил коробку на стол и тоже стал мыть руки.
- Присаживайтесь, я чашки вам уже поставила, - пригласила хозяйка, которой не терпелось послушать рассказ о сегодняшних приключениях актёров. Хозяйка жила в посёлке почти безвылазно и как пенсионерка общалось только со своими поселковыми бабульками. Все местные сплетни она слышала ни раз и в них было больше надуманного, чем правды. Ей хотелось услышать что-нибудь новенькое. Только в этом случае она могла бы претендовать на повышенный интерес в общении с ней местной женской публики. Что позволило бы занять место первой поселковой сплетницы, переплюнуть имеющую авторитет и внимание в известных женских кругах сплетницу Нюрку с крайнего дома.
- Ножа поострее у вас не найдётся? - попросил Александр. – Я хочу торт порезать.
- По какому поводу у нас сегодня торт? – поторопила события хозяйка.
- Повод весьма прозаичный: окончание трудовой недели. И в тоже время очень знаменательный: предвкушение двух законных выходных, - подал голос Михаил.
- Так у вас тоже выходной будет? – продолжала разговор хозяйка, положив перед Александром нож.
Александр сразу принялся за дело. Он раскрыл коробку и прямо в ней начал резать торт на куски, с большим трудом разделив политый глазурью бисквит на шесть частей.
- Как у всех советских людей в советском государстве у нас будут два выходных. Но разница небольшая есть в том, как человек труда и актёр проводят этот входной, - объяснял Михаил, не торопясь формулируя мысли, словно читал лекции перед аудиторией студентов. – Мы, актёры, развлекаем людей труда своим искусством именно в выходной. Так что наш талант и терпение завтра и послезавтра нам очень пригодятся.
- Так вы завтра тоже в город поедете? – спросила хозяйка.
- Обязательно. Завтра за нами обещали прислать машину, - не без гордости заметил Александр.
- Ой, что же это я! – спохватилась хозяйка, наконец осознав с какого ранга людьми ей приходиться общаться. Ведь по её понятиям машину присылают лишь за очень важными гражданами. Даже местный председатель колхоза хоть и ездил на служебном газике, так сам же и рулил. – Чай-то у нас стынет, сейчас я вам налью чашечку.
Она разлила чай по чашкам, и переложила кусок торта с коробки на блюдечко, показав гостям, как надо обходиться с тортом.
- Так, говорите, устали сегодня? Что же было много работы?
- Три спектакля за вечер сегодня сыграли. Но устали мы сегодня не только из-за нашей работы. После спектакля добирались на попутке. Хорошо, что есть ещё люди, которые попутчиков берут, да ещё денег не требуют, - ответил Михаил.
- У нас здесь такое бывает. Автобусов в парке немного и все старые, часто ломаются. Бывает, и в выходные автобуса не дождёшься. И попуток у нас на дороге не густо. Вам крупно повезло, что кто ехал в эту сторону.
- Нас подвёз пожилой мужчина на старенькой довоенной полуторке. Давненько мы уже таких машин не видели.
- Это не наш. Наверное, с другой области приехал к кому-нибудь.
- Он в деревню ехал и по пути нас высадил.
- До сих пор, ту машину никто из наших не видел, - подтвердила хозяйка. – А завтра вы рано поедите?
- Обещали до двенадцати за нами заехать. В двенадцать у нас спектакль. Потом ещё три спектакля нужно сыграть. Что сделаешь, выходные, все хотят приобщиться к прекрасному искусству театра, - поведал о планах на завтра Михаил.
- А вы завтра с нами хотите в город доехать? – спросил у хозяйки Александр.
- Нет, не хотела. В воскресение я в город за продуктами не езжу. В магазинах больно народу много. Лучше в будни съездить. Вы чай-то пейте. Не то он остынет.
Актёры принялись за чай. Они съели по куску торта, и выпили по две чашки чая. Пожелав хозяйки спокойной ночи, актёры отправились спать.
На следующий день они проснулись около десяти утра. Времени осталось мало, и актёры все делали быстро. Они успели привести себя в порядок и позавтракали. К началу двенадцатого они были готовы ехать в город. Вот только приедет ли за ними обещанный автомобиль, узнать не удосужились. Не было у них возможности позвонить по записанному Ильёй телефону водителя.
- Я предлагаю не ждать, а прямо сейчас ехать в город. Мы на первый спектакль приедем вовремя, - высказал своё мнение Михаил.
- А что нам делать со вторым, третьим и четвёртым спектаклем? Туда без такси нам не успеть, - ввел в сомнение Александр.
- А если он не приедет, что нам делать в этом случае?
- В этом случае нам делать ничего не придётся. Опоздаем мы везде, где только можно.
- Есть возможность не опаздывать, по крайней мере на первый спектакль.
- Если он сюда приедет, мы с ним разминёмся и уже не встретимся в городе.
- Может, ему наш первый адрес, где спектакль играть нужно, Илья дал. Тогда мы встретимся там.
- Не догадались мы договориться встретиться с ним на нашем первом адресе.
- Хорошая мысля, приходит апосля. Придётся ждать здесь.
- Уговорил, подождём.
Они уселись за стол и стали ждать.
Через пять минут Михаил вскочил и, подбежав к двери, приоткрыл её и выглянул на улицу.
- Невидно никого. Значит не подъехал ещё, - известил он Александра.
- Если он знает номер дома, то должен подъехать прямо сюда, - привёл свои соображения Александр.
- А если не знает? - предположил Михаил.
- Если не знает, подъедет к магазину.
- Почему к магазину? – не понял Михаил.
- Ты бы куда подъехал, если бы не знал номер дома в посёлке того, кто такси заказал. Или не знал, где известный тебе номер дома расположен?
- Конечно, я подъехал бы к магазину. Место известное всем. В случае чего, если с заказчиком разминёшься, можно спросить у кого-нибудь, где живёт или где его дом. Я имею в виду дом заказчика.
- Так чего мы сидим? Надо двигать к магазину. Оттуда дом просматривается и если даже он подрулит к дому, мы это увидим.
Оба актёра оделись и направились к магазину. Они не успели поравняться с искомым зданием, как к нему подъехал горбатый Запорожец. Из него вылез водитель и направился в магазин.
- А вот и наше такси! – воскликнул Михаил.
Они остановились около автомобиля и стали ждать. Водитель долго не выходил, и они начали волноваться.
- Чего он там застрял? Нам же ехать надо, - заметил Александр, посматривая на дверь магазина.
Водитель вышел из магазина, держа в руках два батона чёрного хлеба и один белого. Из кармана у него торчала бутылка водки.
«Вот даёт парень! Ему целый день баранку крутить, а он уже на вечер запасся горючим. Этот точно не пропадёт», - подумал Александр.
- Мы готовы. Надо уже поторапливаться, иначе опоздаем, - высказал претензии Михаил.
Мужик как-то странно взглянул на двух мужчин и ничего не ответил. Осознал видно. Он открыл незапертую дверь Запорожца, бросил на сидение пассажира хлеб и влез в машину сам. Водитель вставил в замок зажигания ключ и стал заводить машину.
- А нам-то куда садиться? – наклонившись к окну машины, спросил Михаил.
Водитель даже не взглянул на вопрошавшего, судорожно включил скорость и надавил на газ. Машина рванула с места и, развернувшись по дуге, пошла в ту сторону, откуда только что приехала.
- Вот это называется прислал машину! - воскликнул Александр, что должно было означать порицание.
- Теперь нам придётся идти на автобус, - сказал Михаил.
- Кто бы мог подумать о таком повороте событий? – задался вопросом с уже известным ответом Александр.
- Действительно, кто об этом мог подумать? – вторил ему Михаил.
- Слушай, а может быть это ни та машина? Наш просто не приехал.
- Не приехал или ещё не приехал? Это ни одно и то же.
- Но факт налицо. Мы стоим здесь, а не едем на автобусе или на машине.
- Я не понял тебя. Что нам сейчас делать?
- Не знаю. Теперь уже не знаю. Но лучше нам поторопиться. На первый спектакль опаздывать негоже.
- Вот с этим я полностью согласен.
По дороге мимо них проехал Запорожец. Это событие сначала привело их в состояние столбняка, а потом они оба рванули за машиной, будто и вправду могли догнать её. На их счастье автомобиль остановился напротив дома хозяйки. Через пару минут запыхавшиеся они подошли к автомобилю.
- Здравствуйте! – переводя дыхание, поздоровался с водителем Михаил. – Мы уже вас не ждали.
- Садитесь через дверь пассажира. Сейчас поедем, - предложил водитель и объяснил причину своего опоздания. – Аккумулятор сел, никак не мог машину зависти.
Михаил открыл дверь и, наклонив вперёд спинку переднего сидения, залез назад. Александр устроился на переднем сидении.
- Ну, что стоим? Поехали, - дал он команду водителю.
- Вы знаете условия? – до того как тронуться с места, спросил водитель.
- Знаем, поехали, по дороге потолкуем о деталях, - подтвердил о своей осведомлённости Михаил.
Водитель завёл двигатель и автомобиль тронулся. Только ехал он в противоположную нужному направлению сторону.
- Вы знаете куда ехать? – спросил Александр.
- Сейчас развернусь, - ответил водитель.
Действительно, на окраине посёлка он притормозил, а потом и вовсе остановился. Он сдал назад в проезд и, развернувшись, поехал по направлению к городу.
- Вы адрес знаете? – спросил Михаил водителя.
- Мне Илья продиктовал адреса на сегодня. На завтра вы мне сами скажите, - ответил водитель.
- Вот и хорошо. Я надеюсь, мы не опоздаем? – подал голос Александр.
- Если и опоздаем, то совсем чуть-чуть. Но можем и вовремя приехать, смотря, как ехать будем, - объяснил водитель.
- Лучше раньше, чем позже. Надеюсь, это объяснять не надо? - спросил об очевидном Александр.
- Я всё же хотел уточнить сумму оплаты, - между тем настаивал водитель.
- Хорошо, пусть будет по-вашему. Мы договорились с Ильёй, что он передаст вам условия: в день мы готовы платить вам двадцать рублей, - поведал о договорённостях Михаил.
- Он мне передал, но я на эти условия не согласился. Он посоветовал поговорить с вами, - сделал неприятное для актёров заявление водитель.
- Я слушаю ваше предложение, - поторопил водителя объясниться Михаил.
- Мне двадцать рублёй за день работы мало. Конечно, если судить по расстоянию, вроде бы неплохо. Но мне придётся в свой законный выходной сидеть за баранкой автомобиля вас дожидаючись. А потом ещё вас домой отвозить. Домой доберусь поздно, и на следующий день снова здорово. Я хочу за каждый адрес по червонцу.
- Что ж, претензии ваши нам понятны. Но отдать вам три-четыре червонца для нас многовато. И вот почему, - начал объяснять Александр, но водитель прервал его.
- На другую сумму я не соглашусь. Если вы не согласны, я отвезу вас, конечно, раз мы уже едем, червонец возьму и домой. А вы уж дальше без меня.
- Давайте, не будем нервничать, - взял на себя инициативу Михаил. – Мы же не отказываемся, хотя для нас это уже чересчур. Мы же спектакль играем за двадцатник. Десять с каждого спектакля отдаём Илье. Он нам адреса заказчиков сообщает, и, думаю, найти желающих посмотреть спектакль на дому не слишком просто. Десять отдадим вам, значит нам на двоих остаётся кукиш. Согласитесь – это не очень-то справедливо, - Александр попытался призвать к совести водителя.
Однако водитель не собирался идти на уступки.
- Я вам свои условия сказал, а вы уж думайте, - объявил он.
- Мы условия принимаем. А куда деваться, - последняя фраза Михаила предназначалась Александру, но тот с укоризной посмотрел ему в затылок, торговаться, мол, надо.
Оставшуюся часть пути водитель и пассажиры проделали молча.
- Приехали. Можете играть свой спектакль. Я здесь вас подожду, - сказал водитель.
- У нас полтора часа до следующего спектакля. Мы через час с небольшим выйдем, ты нас здесь жди, никуда не уезжай, - предупредил водителя Александр, который был очень зол на него и Михаила, поскольку самим актёром с каждого спектакля оставался шиш с маслом.
- Ты зря согласился. За червонец на двоих целый час душу рвать, занятие не для профессионалов. Это если нам тридцатник дадут. А последние разы нам двадцать рублей за спектакль давали. Надо было торговаться, - едва они отошли от машины, высказался Александр.
- Ты же сам понял, он торговаться не хотел. Он денег хотел. Вот и получил, что хотел. А стали бы торговаться, остались бы без машины и снова пешком, и вечером на попутке домой, если она будет эта попутка, - ответил Михаил.
- Всё равно обидно.
- Мы возьмём больше денег с заказчика. Скажем, что в выходной день заказ спектакля на червонец дороже. Я думаю, заказчик заплатит. Не будет в восторге от такого известия, но заплатит.
- Пожалуется Илье или кто там договаривался. Тётушка скорее всего договаривалась. Раззвонят по городу, и увеличение цены может нам повредить.
- Нам не может, а делу нашему может. Всё переврут, и никто не вспомнит о том, что тариф увеличивается лишь в выходной.
- Давай, не будет думать о грустном. Нужно подумать о предстоящем спектакле.
Актёры подошли к подъезду дома и вошли в подъезд.
- Какой этаж? – спросил Александр, будто и вправду Михаил знал на какой этаж нужно подниматься.
- Вот мы сейчас и узнаем. Нужно только по лестнице подняться, - ответил Михаил, и первый пошёл по лестнице вверх.
- Подняться нужно, - проворчал Александр. – Это я и сам знаю. Я думал в том путеводителе, что тебе дал Илья, всё в подробностях расписано.
- Расписано, но не всё. Но кое-что есть полезного. И мы этим непременно воспользуемся.
- Мы уже третий этаж прошли, а квартиру нужную не нашли. Может, нужно было в соседний подъезд зайти?
- Не волнуйся, мы уже почти пришли.
- Как я и предполагал, нужный нам адрес находится на последнем этаже.
- Это наш любимый этаж. На нём, как правило, нас ждёт сюрприз.
- И какой он этот сюрприз, приятный или не очень?
- Вот это мы сейчас и узнаем, - изрёк Михаил и решительно нажал на звонок.
Им тут же отрыли. В проёме двери стояла древняя старушка – божий одуванчик, и Михаила охватили сомнения.
- Извините, мы, наверное, не туда попали, - изрёк Михаил, будто старушка и вправду могла знать, куда следовало сегодня попасть этим двум незнакомым ей мужчинам.
- Вы, наверное, актёры. Если всё так, то вы пришли правильно, - обрадовала старушка и, не дождавшись подтверждения своего предположения, она пригласила. – Заходите, мы вас ждём. Можете здесь раздеться.
Она кивнула на вешалку у стены.
Актёры задержались у вешалки, а старушка пошла в комнату.
- Кажется, насчет сюрприза ты оказался прав, - тихо сказал Александр.
- Поглядим, что там ждёт нас, - имея в виду зрителей в комнате, так же тихо ответил Михаил.
Одёрнув одежду, они вошли в комнату. Там, на диване и в двух креслах, сидели дряхлые старушки. Они ждали актёров и подготовились к встрече с прекрасным, приодевшись в праздничные одежды из позапрошлого века и водрузив на головах замысловатые причёски из седых поредевших волос.
«Дом престарелых отдыхает», - подумал Михаил.
Некоторое замешательство актёров заметила открывшая дверь старушка. Она объяснила:
- У нас сегодня девишник. Решили наш ежемесячный сбор совместить с культурной программой. Вы, наверное, замёрзли? Чаю не хотите горячего?
- Спасибо, но сейчас нет, не хотим. Разве что после представления, - сказал Михаил.
- А что вы нам сыграете? – задала вопрос одна из сидящих на диване старушек.
Она была глуховата и поворачивалась к актёрам одним ухом, слышащим лучше другого.
- Мы хотим сыграть вам пьесу Шекспира «Гамлет», - объявил Александр.
Он выдержал небольшую паузу, стараясь понять, обрадовала ли зрителей услышанная ими весть.
Но старушки молча внимали на стоящих перед ними актёров.
Михаил и Александр дружное молчание зрителей восприняли как одобрение и начали спектакль, который занял чуть больше часа.
- А теперь чай, - лишь только актёры сыграли последнюю сцену, напомнила хозяйка.
Александр взглянул на часы. До следующего спектакля оставалось чуть больше двадцати минут.
- К сожалению, мы больше пяти минут оставаться у вас в гостях не можем. У нас скоро ещё один спектакль. Но кипячёной воды попить мы не откажемся, после спектакля всегда пить хочется, - объяснил ситуацию Михаил.
- У меня кипячёная вода в графине есть. Сейчас я вам принесу, - обещала хозяйка и отправилась на кухню.
Через минуту она появилась с двумя стаканами воды на подносе.
- Спасибо, - поблагодарил Александр, взяв с подноса два стакана.
Он передал один стакан Михаилу. Старушка ждала с подносом в руках, пока актёры не выпили воду. Они поставили пустые стаканы на поднос, поблагодарив ещё раз хозяйку.
- К сожалению, нам пора. До свидания! – простился со зрителями Михаил.
- До свидания! – простился Александр.
Хозяйка понесла пустые стаканы на кухню, актёры же пошли в прихожую одеваться.
- Слушай, а нам она не забыла заплатить? – задал вопрос Александр.
- Подождём немного, а потом напомним.
- Слушай, а увеличивать нашу зарплату за спектакль мы не будем?
- На тот лишний червонец, который с нас взял водитель?
- Вот именно, на червонец.
- Нет, не будем. Сейчас не тот случай. Если бы не наши пиявки, которым мы должны отстёгивать, я лично не взял бы с бабулек и рубля.
Хозяйка вошла в прихожую и, протягивая деньги, поблагодарила:
- Спасибо вам большое. Моим подружкам очень понравилось. Давненько мы ничего подобного не видели.
Михаил забрал деньги и простился с бабушкой. Оба актёра вышли на лестничную площадку.
- Как ты думаешь, им действительно понравилось? – задал вопрос Михаил.
- Им бы понравилось даже если бы мы сыграли спектакль «Три поросёнка».
Бабушки сто лет нигде не были и ничего не видели уже давно.
Они молча спустились на первый этаж и вышли на улицу. Запорожец стоял на том же месте, где они его оставили. Вот только водителя за рулём не было.
Актёры подошли вплотную к машине и заглянули в салон, надеясь, что водитель спит на заднем сидении.
- Куда он мог деваться? - выразил своё удивление Михаил.
Водитель появился из-за угла дома.
- Отлить за угол ходил, - пояснил он своё отсутствие.
- Я тоже не против сходить за угол, - подал голос Александр и тут же отправился по указанному адресу. Михаил отправился за ним.
- Не очень мы смело поступаем. Милиционер пойдёт и нас заберёт, - усомнился в правильности поступка Михаил.
- Не заберёт. Зачем ему старики актёры. Мы же не воруем?
- Не воруем. Но общественный порядок нарушаем.
Подобное сомнение не помешало ему сделать нужное дело.
- А теперь можно и спектакль сыграть, - заметил Александр, почувствовав приятное облегчение.
Они вернулись к автомобилю и влезли в салон.
- Ну, поехали, Сусанин, - устроившись на сидении, дал команду Александр.
Водитель запустил двигатель, но тронулся не сразу. Он подождал, когда двигатель прогреется.
- По второму адресу едем? – для порядка уточнил водитель, прежде чем включить скорость.
- По нему самому, - подтвердил Михаил.
Водитель включил скорость и тронулся в путь.
Он проехал до перекрёстка и повернул направо. Через пять минут, он остановился.
- Приехали, - объявил водитель.
- Ты нас здесь подождёшь или уедешь? – для порядка спросил Александр.
- Подожду минут двадцать, на тот случай если у вас не сладится. А если сладится, и вы начнёте работать, так я смогу отъехать на полчасика. Мне заправится надо. Вы бы мне денег выдали, чтобы было на что бензин купить, - попросил водитель.
- Двадцать рублей могу дать. Больше пока не могу, - дал принципиальное согласие Михаил.
- Ну что ж, двадцать рублей хватит. А то холодно на улице сидеть без подогрева. Если бензина будет полный бак, то можно печку разжечь, не жалея бензина. Она у меня автономная, без запуска двигателя работает, - объяснил водитель.
- А то я думаю, что у тебя в машине так холодно? – высказался Александр.
- Мы пошли, а ты, давай, по своему плану, - дал добро Михаил.
- А деньги? – напомнил водитель.
- Получите, - Михаил протянул двадцать рублей.
- Так я здесь буду, - на прощание обещал водитель.
Актёры пошли к дому, адрес которого был записан у них на листочке.
- Что у нас будет на этот раз? – выложил мысли вслух Александр.
- Спектакль у нас будет. А что ещё может быть? – задал контр вопрос Михаил.
- Я имею в виду зрителей. Не хотелось бы опять играть для дряхлых старушек, которые ничего не слышат, и мало что соображают.
- Недолго осталось до момента истины. Поднимемся на этаж и всё узнаем.
Они вошли в подъезд, но подниматься по лестнице не стали, нужная квартира находилась на первом этаже.
- Хоть сейчас нам повезло, не нужно лезть по лестнице.
- Повезло или нет, пока мы не знаем. Но сейчас узнаем.
Михаил подошёл к двери. Он нажал на звонок. Последнее время он выполнял роль первого в их маленьком коллективе.
- Жми ещё, - посоветовал Александр, когда на протяжении двух минут им так и открыли дверь.
«Кажется на этот раз облом», - подумал Михаил.
- Но и на этот раз он оказался неправ. Из-за двери послышался детский голосок:
- Мамы нет дома.
- Мамы нет дома, - передал слова малыша Михаил, повернувшись к стоящему за спиной Александру.
- А что насчёт нашего дела?
- Я повторил лишь то, что мне сказали из-за двери.
- Что-то здесь не так. Ты точно знаешь номер квартиры?
Михаил достал из кармана листочек и сверился с написанным.
- Номер квартиры тот же.
- А номер дома?
- Ты же сам видел номер. Вот он на листочке написан.
- Может мы всё-таки ошиблись?
- В чём же ошибка, кто мне скажет?
- Пойдем, спросим у водителя. Не перепутал ли он улицу?
Они вышли на улицу, но машины уже не было.
- Очень мило с его стороны. Он уже смылся.
- А как мы название улицы узнаем?
- Надо найти начало улицы, там и прочитаем название.
К их счастью им навстречу шла женщина с хозяйственной сумкой.
Михаил обратился к ней с вопросом, и женщина огорчила их, сказав, что нужная им улица в двух кварталах отсюда.
- Будем ждать машину или сами пойдём? – задал вопрос Александр, хотя ответ напрашивался сам собой.
- Нам ждать машину не резон. Мы и так уже опаздываем. Пошли быстрей.
- А если она тоже ошибается?
- Тогда вернёмся обратно, и будем ждать машину.
Быстрым шагом они пошли искать нужную улицу.
- И как же водитель мог так нас подставить? – едва переводя дыхание, спросил Александр.
- Придём обратно и разберёмся. А сейчас нам бы ещё раз не опозориться.
Они дошли до нужной улицы, нашли адрес дома и вошли в подъезд.
- А вот и наша квартирка. И тоже на первом этаже. Тебе этот факт ни на что не намекает? – задал провокационный вопрос Александр.
Михаил ничего не ответил. Он подошёл к двери и нажал на звонок.
Дверь открыл молодой мужчина.
- Вы актёры? – спросил он.
- Да, мы актёры. Пришли по заявке спектакль играть.
- Заходите, давно вас ждем. Заждались уже, - высказал свои претензии мужчина.
Актёры разделись у вешалки и прошли в комнату. На этот раз они увидели накрытый стол и сидящих вокруг него гостей. Публика, собравшаяся вокруг праздничного стола, была для актёров самая желанная в подобных обстоятельствах. Она совмещала пользу от принятых яств и крепких горячительных напитков с процессом приобщения к культурным шедеврам литературы, рассказанных языком театра. Публика в таких собраниях была не слишком притязательной к созерцаемым зрелищам. Как только актёры перешагнули порог комнаты, все сидящие за столом повернулись к вошедшим, что явилось командой для актёров начинать спектакль.
- Мы хотим сыграть для вас спектакль Вильяма Шекспира «Гамлет», - объявил Александр.
Публика восприняла известие молча, что должно было означать одобрение.
И актёры начали играть спектакль и, пройдя все сцены с успехом, закончили.
Они поклонились зрителем и удалились из комнаты в прихожую. К ним долго никто не подходил, и они начали волноваться, боясь, как бы им не забыли заплатить гонорар. Но волновались они напрасно. Хозяин вышел к ним и поблагодарил, выложив оговорённую сумму. Михаил спросил его, где искать улицу Гоголя. На этой улице располагался следующий по списку адрес, где им предстояло играть спектакль. Оказалось, что им нужно пройти всего-то один квартал. Простившись с хозяином, актёры вышли на улицу.
- Как ты думаешь, нам сейчас нужно идти по адресу, где машину оставили или сразу пойдём по адресу, где следующий спектакль нам играть? – остановившись у подъезда под козырьком, спросил Александр.
- Сложный выбор. Если пойдём к машине, неизвестно там ли она. Время наше вышло, мы не выходим. Что водитель должен подумать? – Михаил посмотрел на часы. – Мы уже должны быть по другому адресу.
- Не знаю, что он подумал, но проверил наверняка. Дойти до квартиры и позвонить, чтобы нас поторопить, ему не так сложно, раз он рядом с домом стоит.
- Не думаю, чтобы он это уже сделал. Время наше только-только вышло.
- Не только вышло, а давно вышло. Мы же должны доехать до следующего адреса, значит заканчивать спектакль нужно хотя бы за двадцать минут, до назначенного времени. Кстати мы ему так и сказали.
- Так что ты думаешь?
- Я думаю, он нас ждать больше не будет. Он ведь мог подумать, что мы могли передумать, поскольку делиться деньгами не каждый захочет. А он сам, судя по его требованию об оплате, человек алчный и жадный. Такие типы подозревают подобное качество во всех других людях.
- Тогда пойдём по следующему адресу?
- Так надёжней. По крайней мере, мы придём туда, опоздав лишь совсем немного.
Под неприятным моросящим дождём, подняв воротники плащей, актёры пошли дальше.
- А всё-таки мы правы наполовину, - заметил Михаил. – Сейчас-то мы дойдём, а как потом домой поедем?
- У нас есть телефон водителя. Он домой приедет, а мы ему позвоним.
- Это в том случае, если он заедет домой, и будет ждать нашего звонка. А если он поедет в гараж машину ставить и там ещё примет на грудь. Ведь в выходной в гараже грех не выпить.
- Тогда нам не повезло. По первому адресу мы могли и сами добраться. Время позволяло это сделать.
За разговорами, они дошли до места.
- Вот эта улица, вот этот дом, - Михаил процитировал строку известной песни, взглянув на название улицы и номер дома.
- Здесь три подъезда. Номер квартиры у нас имеется. Сейчас войдём в любой подъезд и узнаем, в какой нам надо, - рассказал о своих планах Александр.
Он вошёл в подъезд и тут же определился:
- Как удачно мы зашли, наша квартирка, кажется, на втором этаже.
Оба актёра медленно пошли вверх. Торопиться им было не резон, хотя время поджимало. Сил на то, чтобы сыграть спектакль, а им предстояло сыграть его сегодня два раза, оставалось крайне мало.
- Надо будет завтра взять с собой бутерброды что ли. Есть уже хочется и сил осталось только-только, чтобы не упасть от усталости, - высказал пожелание Михаил.
- А я прямо сегодня навернул бы бутербродик. Как говориться, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? - возразил заявителю Александр.
- Может, нас по этому адресу чаем напоят?
- Может и напоят. Нам не так долго осталось, чтобы проверить это.
Актёры поднялись на второй этаж и Михаил нажал на звонок.
Ждать долго не пришлось, дверь открыла маленькая девочка.
- Извините, мы, наверное, не туда попали, - извинился Михаил, сообразив, что маленькая девочка заказать спектакль не может.
- Проходите, раздевайтесь, - пригласила войти девочка, голосом лилипута.
«Для лилипутов мы ещё не играли», - отметил себе столь примечательный факт Александр.
- Нам-то какая разница, - словно понял мысли коллеги, воскликнул Михаил.
- Нам никакой разницы нет. А если накормят и напоят, то такой публики лично я сыграю с удовольствием.
Актёры сняли плащи и поддёвки и вошли в комнату. За столом сидели с десяток маленьких людей и если бы не седые прядки у некоторых малышей да сморщенные словно у обезьянок лица, можно было бы подумать, что проходят посиделки в детском саду.
- У нас вечерние посиделки за стаканом чая. Если вы не против, мы для вас нальём чашечку, - сказала маленькая женщина, которая открыла дверь.
При свете потолочной люстры актёры рассмотрели всю её целиком. Туловище, руки и ноги были у неё не больше чем у двухгодовалого ребёнка. Но сморщенное лицо, словно у старой обезьянки, говорило, что она далеко не девочка-подросток.
- Мы очень даже за. Не первый ведь заказ выполняем, - дал согласие Михаил.
Маленькая хозяйка пошла на кухню и очень скоро вынесла на подносе две чашки чая.
- Чай горячий, только у нас сахара нет. У нас печенье сладкое есть, - объявила хозяйка.
Поскольку мест за столом не было, актёры взяли с подноса чашки выпили стоя.
- А вы здесь по какому-то знаменательному случаю собрались? – спросил Александр.
- Нет, у нас никакого знаменательного события. Нам предложили посмотреть спектакль, мы и согласились, - объяснила хозяйка.
- Мы думали, раз вы собрались все вместе, значит повод есть, - подал голос Михаил.
- Живём мы в этой квартире, - сказала хозяйка и как обычно бывает, объяснение оказалось очень простым.
- Все в одной квартире? – не сдержал удивления Александр.
- Мы работали в одном цирке лилипутов. Ездили по разным городам на гастроли. В этом городе наш коллектив распустили. Что-то не заладилось у нашего циркового начальства с начальством из управления цирков. Вот мы и остались жить в этом городе. Нам местные власти квартиру и выдали.
- А вы сейчас где-нибудь работаете? – спросил Александр.
- Нет, не работаем. Мы все уже на пенсии, - ответила хозяйка.
- А другие артисты цирка? Насколько я знаю, коллектив цирка составляет до сотни человек, - спросил Александр.
- Другие артисты молодые. Они в другие цирковые коллективы устроились.
Актёры поставили пустые стаканы на стол, и Михаил объявил:
- А сейчас мы хотим представить вашему вниманию пьесу Вильяма Шекспира «Гамлет».
Небольшая пауза, выдержанная актёрами, должна была выявить несогласных, тех, кто был не согласен, чтобы актёры начинали играть пьесу прямо сейчас или тех, кто не хотел, чтобы им играли именно эту пьесу. Никто не воспользовался предоставленной возможностью, и актёры начали представление. Маленькие зрители смотрели пьесу, отрыв рот, будто никогда ничего подобного не видел и эту пьесу и подавно никто не читал. Возможно, так оно и было, ведь все жители однокомнатной квартиры воспитывались в специализированном детском интернате, где готовили артистов цирка различных специальностей. Наверное, среди теперешних зрителей были акробаты, жонглёры и даже клоуны и артисты других специальностей цирка. Разве что дрессировщиков крупных хищников среди них не было. Любой из известных хищников был во много раз выше самого крупного из лилипутов, и никоем образом не мог бы воспринимать это низкорослое существо в качестве вожака. Ведь только зрители человека в клетке воспринимают как дрессировщика, звери должны считать его вожаком, лишь в этом случае есть гарантия на успех.
Актёры, как и собирались, честно отыграли спектакль. Зрители принялись благодарить, высказывать свои восхищения.
- Это наша работа, - скромно заметил Михаил.
- Артист – это не работа, это призвание, - с гордостью в голосе, заметил один из сидящих за столом мужчина - лилипут.
- С вами трудно не согласится. Но одним призванием на хлеб не заработаешь. Приходиться выполнять свою актёрскую работу каждый день и очень стараться делать это хорошо, - сказал Александр.
Хозяйка поблагодарила актёров за спектакль и всучила тридцать рублей. Актёры собирались было уходить, но хозяйка их задержала вопросом:
- У нас к вам дело. Вернее не дело. В общем мы хотим тоже спектакли играть. Что вы об этом думаете?
- Вы же сами сказали: артист – это призвание. Если есть призвание, можно и спектакли играть. Вы были артистами цирка. Почему бы вам не стать театральными актёрами? – обнадёжил лилипутов Михаил.
- А какой репертуар вы нам посоветуете? – спросил один из зрителей.
- Вы мне объясните, зачем вам это. Тогда, может быть, я вам отвечу, - выставил условия Михаил.
- Мы хотим играть, чтобы снова работать актёрами и зарабатывать деньги, - честно созналась хозяйка.
- Есть спектакли для взрослых, есть спектакли для детей. В каждом случае имеются свои преимущества и недостатки. Лучше чтобы у вас были и те и другие спектакли, тогда ваша работа будет эффективнее и с точки зрения количества желающих посмотреть ваше представление и с точки зрения получения денег за спектакль. Насчёт репертуара вам не посоветую. Городок ваш провинциальный и другие рядом расположенные такие же. Что вашему зрителю будет по душе, никто не скажет. Попробуете, там сами определитесь. Кстати, где вы собираетесь играть? Я говорю о помещении.
На последний вопрос Михаила хозяйка не сразу ответила.
- Пока не знаю. Но, думаю, помещение мы найдём. Местная власть в конце -концов поможет.
- Ну что ж, удачи вам в новом начинании. А сейчас, к сожалению, нам пора. Работа не ждёт, - сообщил Александр.
Актёры простились и, одевшись у раздевалки в прихожей, вышли из квартиры.
Хозяйка проводила их до двери и долго смотрела им во след, пока они не скрылись из вида, повернув на следующий лестничный пролёт. Лишь на улице актёры позволили себе обсудить последний свой визит.
- Кажется, у нас появятся конкуренты, - заметил Александр.
- Это будет нескоро. А то, что мы забыли спросить, где найти улицу, на которой у нас ещё один спектакль сегодня должен быть, это уж точно не кажется.
- Вот мы лохонулись! Они должны были знать, где эта улица находится.
- Лилипутов увидели, вот и расслабились.
- А неплохо они устроились. Пенсии выправили, квартиру получили и живут себе, в ус не дуют.
- Так ведь их там, в квартире, не меньше одиннадцати. По крайней мере, я столько лилипутов насчитал.
- Не факт что они все там живут. Может, у них ещё жилплощадь есть.
- Скорее всего нет у них больше ничего. Но я не понял, где они спят. В комнате из мебели только стол да несколько стульев.
- Небогато живут, прямо скажем, небогато.
- Мы с тобой не о том говорим. Сейчас нам надо улицу искать, а не проблемы лилипутов решать.
- Вот и я тоже самое говорю, улицу искать надо. Сейчас бы прохожего встретить, тогда всё точно узнали бы. Посмотри адрес ещё раз.
- Слушай, адрес какой-то странный.
- И чем же адрес тебе странным показался?
- Улица есть, номер дома есть, а номера квартиры нет. Как мы в целом доме нужную нам квартиру найдём?
- Действительно, проблема. А может, ну его этот заказ. Поедем по домам. Поздно уже и есть уже хочется.
- Кажется, я понял. Это частный дом, а в частном доме номеров квартир нет.
- Как улица называется?
- Конечная. Название само намекает, что эта улица расположена где-то в конце.
- Скорее всего, она расположена на окраине города.
- Знать бы на какой окраине.
- Вот это мы и должны спросить у прохожего.
- Так никакого прохожего нет.
- Придётся немного подождать. Не идти же куда глаза глядят наобум?
Оба актёра стояли на тротуаре и крутили по сторонам головами, высматривая хоть какого-нибудь прохожего.
- Мы опоздаем, если ничего не предпримем, - заявил Александр.
- Может, пойдём на автобус? По пути кто-нибудь встретится. А если не встретится, то в автобусе у пассажира или у водителя узнаем. Тем более мы всё равно на транспорте поедем. Пешком в нашем возрасте не больно-то находишь.
- Пошли, - согласился Александр.
И оба актёра двинулись в путь. Пятнадцать минут они старательно перебирали ногами и развили скорость хода словно молодые. Они подошли к автобусной остановке вовремя. Автобус уже подходил к остановке. Как только двери открылись, актёры вошли в салон автобуса и направились сразу к водителю.
- Не подскажите, доедим мы до улицы Конечной? – спросил Александр.
- Не доедите. Вам надо в другую сторону, - огорчил водитель.
- Нам надо сесть в автобус, который идёт в другую сторону? – попросил уточнить Михаил.
- Я вам так и сказал, - ответил водитель.
На следующей остановке актёры вышли из автобуса, и перешли дорогу, собираясь сесть на автобус, идущий в противоположном направлении.
И на этот раз им повезло, автобус тут же подошёл к остановке, и открыл двери, впуская немногочисленных пассажиров.
- Скажите, мы доедем до улицы конечной? – добравшись до кабины водителя, спросил Михаил.
- Доедете, ещё несколько остановок надо проехать. Я скажу, когда выходить, - обещал водитель.
- Вот видишь, доедем, - Михаил повторил ответ водителя.
Они сели на сидение.
- Только мы едем от дома. Значит возвращаться сегодня нам придётся с самой крайней точки города, - обратил внимание на сей прискорбный факт Михаил.
- Это будет потом. А сейчас нам надо успеть или не очень сильно опоздать.
- К сожалению, не получится. Мы уже опаздываем. Могут на нас за опоздание обидеться.
- Я сейчас подумал, что зря мы поехали по последнему адресу. Нужно было домой ехать.
- Когда доберёмся до места, тогда и узнаем, зря или не зря.
- Кому надо на Конечную? Приехали, - объявил водитель.
Автобус остановился и актёры вышли.
- Темнотища, сразу понятно, что мы на окраине, - сказал Михаил.
- Улицу бы найти и этот грёбаный дом. Вот какая-то улица и дома на ней одноэтажные. У нас дом, какой у нас дом?
- Пятнадцатый дом. Улица идёт и направо и налево. Куда пойдём?
- Мы стоим на правой стороне. Сейчас посмотрим. Темно, плохо видно. Но, кажется, это и есть дом пятнадцать.
- Тогда звони.
- Думаешь, у них звонок есть?
- Посмотрим, может быть и есть. Нет, не видно звонка. Придётся стучать в окошко.
Михаил подошёл к окну и несколько раз стукнул в стекло.
- Ну что там? – поторопил Александр, стоящий следом за Михаилом.
- По-моему, в доме никого нет.
- Почему ты так решил?
- Света в доме нет.
- Наверное, это не тот дом. Пойдём к соседнему, там счастье попытаем.
Михаил не собирался покидать место у окна, намереваясь разобраться.
- Ты идёшь? – поторопил коллегу Александр.
Вместо ответа Михаил ещё раз постучал в стекло. Ему показалось, что занавеска приоткрылась, и за ней мелькнул белый лик хозяйки. Через полминуты зажёгся тусклый свет, который попадал в комнату из другого помещения, возможно коридора.
- Подойди к двери, - велел Михаил.
Александр не понял, поэтому переспросил:
- Не понял, куда подойти?
- К двери подойди. Может быть, хозяйка подойдёт и спросит.
- Чего спросит? - всё ещё оставаясь на месте, вопрошал Александр.
- К двери со стороны комнаты подойдёт и спросит: кто там?
- Понял, уже иду.
Александр тут же отравился к двери и сделал он это вовремя. Как только он подошёл к двери, женский голос из-за двери спросил: «Кто там?»
- Мы актёры, пришли по заявке спектакль играть.
Щёлкнула щеколда и дверь приоткрылась.
- Вы один? – спросила высунувшаяся в щель хозяйка.
- Нет, нас двое. А вас разве не предупредили?
- Предупредили. Подождите немного я сейчас, - попросила хозяйка и снова закрыла дверь.
- Ну что тут у вас? – спросил Михаил, покинув свой пост у окна и подойдя к Александру.
- Ушла. По-моему, она пошла одеваться.
- А точно мы туда попали?
- Она ничего не сказала, когда я сообщил ей, что мы пришли по заявке.
- Ладно, подождём.
- Подождём, - согласился Александр.
Хозяйка вышла только через десять минут.
- Я думала, вы уже не придёте и спать легла, - объявила хозяйка.
- К сожалению, мы остались без машины, поэтому долго добирались, - объяснил Александр, не уточняя детали. – Теперь уж не знаем, на чём домой добираться.
- Что же это я! Проходите в дом, - спохватилась хозяйка.
Александр, а за ним Михаил вошли в тёмные холодные сени и остановились, не зная куда дальше идти. Хозяйка обошла гостей и потянула за ручку невидимой в темноте двери.
- Проходите, - повторила она, пропуская гостей.
Актёры в той же последовательности вошли в комнату, которая играла роль зала.
- А вы, наверное, не одна хотела посмотреть спектакль? Я имею в виду, у вас здесь ещё кто-то ожидал нашего прихода? – задал наводящий вопрос Михаил.
- Нет, я ждала вас одна. Решила сама себе подарить подарок, - озадачила ответом хозяйка.
- Совсем, совсем одна? – не поверил Александр.
- А что здесь такого? Впрочем, если вам нужны зрители, я могу пригласить племянника. Он хоть не очень охоч до зрелищ, но у него есть мотоциклетка с коляской. Он сможет вас потом домой отвезти, - можно сказать пошла навстречу актёрам хозяйка.
- Вы хозяйка, как пожелаете, так и будет. Мы можем для вас одной сыграть. Можем и для племянника сыграть, если вы соблаговолите его пригласить, - дипломатично заявил Александр.
- Вы тут подождите, а я схожу за племянником, да намекну ему о ваших проблемах. А чтобы вам не скучно было меня ожидать, я сейчас чайник поставлю. Приду, как раз чайник вскипит, - сказала хозяйка и пошла на кухню чайник ставить.
- Мотоциклетка с коляской нам как-то не по возрасту и холодно сейчас на мотоциклах кататься, - Михаил высказал сомнение о целесообразности предложенного хозяйкой варианта доставки домой.
- Пусть будет мотоциклетка, да хоть кобыла с телегой, лишь бы до дома довезли, - поправил коллегу Александр.
- Телега ладно, на телегу я с радостью соглашусь. Но мотоциклетка совсем уж не наш транспорт, - возразил Михаил.
- Не будем обсуждать то, что мы ещё не имеем. Племянник-то ещё согласия не давал нас домой отвозить, - наконец высказал здравую мысль Александр.
- Я чайник поставила, пошла за племянником. Вы тут за чайником присмотрите, покуда я за племянником хожу, - попросила хозяйка и направилась к двери.
- Вы долго не ходите. Нам домой ещё нужно добраться, - предупредил хозяйку Михаил.
- Я быстро, - обещала хозяйка и вышла в дверь.
Некоторое время актёры сидели молча.
- Кажется, чайник закипает, - услышав звуки на кухне, предположил Александр.
- Я схожу, посмотрю, - обещал Михаил.
Он встал и отправился на кухню.
- Вот дела! Она чайник забыла поставить на огонь. И чайника я здесь никакого не вижу, - сообщил Михаил с кухни.
«Что-то здесь не так», - подумал Александр и сам пошёл на кухню.
- Тебе не кажется, что это какая-то поддельная хозяйка? – огорошил вопросом Михаил.
- Не знаю, я об этом не думал.
- А я подумал. С какой стати она из дома ушла ночью, оставив одних, двух незнакомых мужчин?
- Но она же сказала, что за племянником пошла. Он где-то здесь рядом живёт.
- Что-то здесь не так. А всё-таки интересно, это тот дом, который нам нужен?
- Не понял твоих сомнений. На наш вопрос хозяйка сказала, что это тот самый номер дома, который мы ищем.
- Она сказала не так. Мы ей говорили о том, что собираемся спектакль играть по заказу. Вот она нам и призналась, что хозяйка она.
- Как я понял, когда мы в окно стучали, она спала.
- Вот именно. Мы опоздали всего на полчаса, а она спать легла. Заметь, не стала дожидаться нас. Ведь мы могли приехать немного позже оговорённого времени. И приехали.
- Пошли быстрей отсюда. И отпечатки надо стереть со всего, что наши руки трогали.
Михаил схватил полотенце со стены и стал протирать ручки на дверях.
- Кажется, мы больше ни до чего не дотрагивались, - закончив дело, сообщил он.
- Мы вообще ни до чего не дотрагивались.
- Так зачем тогда я отпечатки стирал?
- Сразу всё не сообразишь. В запарке можно дел натворить, потом за месяц не расхлебаешь.
- Свет выключать будем?
- Нет, не надо ничего трогать. Пойдём так.
Актёры вышли на улицу и двинулись в том направление, откуда прибыли.
Они оба понимали, что нужно уйти подальше от этого опасного места. И если уж и садиться в автобус, то совсем на другой остановке. Они шли довольно долго и остановились, увидев табличку автобусной остановки.
- Вот здесь подождём, - предложил Михаил.
- Ты думаешь, мы ушли достаточно далеко?
- Точно, и ещё я думаю, автобус в нашу деревню ещё пойдёт и нас довезёт.
- Хорошо бы так и было.
В подтверждение сказанного фары автобуса, приближающегося к остановке, осветили двух запоздалых пассажиров.
Автобус остановился и отрыл двери, впустив в салон своих последних пассажиров. Актёры сели на сидение и всю дорогу проехали молча. Лишь выйдя на нужной им остановке, они позволили себе выговориться.
- Жаль, что у нас сегодня так получилось, - сказал Михаил. – Как ты думаешь, к нам завтра водитель приедет?
- Нам без разницы. Завтра мы ноги в руки и айда из города.
- А как же заказы?
- Забудь о заказах. Если всё так, как мы с тобой подумали, то милиция будет нас усиленно искать.
- Почему она будет нас искать, а не настоящего вора?
- Мы спрашивали у водителя улицу Конечную. А милиция будет делать опрос, в том числе и водителей общественного транспорта. Потом нас могли видеть входящими в дом или как мы рядом с домом крутились. Им проще уцепиться за то, что есть. А признание выколотить из любого в милиции мастаки.
- Ты думаешь, до этого дойдёт?
- Надеюсь, не дойдёт. Мы успеем уехать из города. Пока заявление потерпевшие напишут, пока свидетелей опросят, нас и след простыл.
- А я бы всё-таки рискнул, сходил бы по заявкам и денег ещё немного заработал.
- Рисковать нельзя. Даже если нас не расколют, то незаконное предпринимательство влепят. А я даже дня не хочу в ментовской предвариловке париться. Видели мы всё это уже.
- А вдруг мы ошиблись, и никто, никого не грабил, а открыла нам сама хозяйка?
- Ты заметил, когда мы входили в дом, в углу тёмного коридорчика стояли сумки?
- Нет, ничего такого я не заметил.
- Так вот, когда мы выходили, сумок уже не было.
- И о чём это говорит?
- О том, что их кто-то забрал. Или убрал.
- Забрал или убрал, а их там уже не было. Неспроста всё это, ох неспроста.
- Кстати, что мы завтра хозяйке скажем?
- А ничего мы ей не скажем. Мы с ней расплатились заранее, значит ничего ей недолжны.
- Всё равно предупредить надо о нашем отъезде.
- Не уверен. Возьмём сумки и уйдём. Самое главное, чтобы она нас не засекла. А лучше бы её на время нашего бегства дома не было.
- Я бы всё же предупредил.
- Не стоит этого делать. Во-первых, она может позвонить племяннику. А он за нами припустится. Мало того, что мы не рассчитались, так ещё и подводим его, спектакли не хотим играть у лиц, с которыми успели договориться. И, во-вторых, он может оказаться ответственным гражданином и сам на нас настучит.
- А что, если рассказать ему о нашем последнем приключении?
- Мы ведь сами не знаем, правы мы были или нет. А ему, прежде всего, важны не мы, а наши заработки. Кстати, я думал, ты об Илье говоришь, а племянник то нашей хозяйки Иван.
- Конечно об Илье. Я просто не о том подумал и оговорился. Кстати, у Ильи ведь нет домашнего телефона.
- Это он нам сказал. А что на самом деле, мы не знаем. Телефон может быть у соседей, у племянника нашей хозяйки. Да мало ли как она передаст информацию о нас. Самое главное, что передаст. И это может нам навредить.
- Давай, тогда скажем, что мы нашли квартиру в городе и туда переезжаем.
Это на тот случай, если она нас застукает.
- Вот это я и имел в виду.
За разговорами актёры подошли к дому хозяйки. Дверь оказалась открытой и актёры без труда попали в дом. Хозяйка сидела в столовой за столом и пила чай.
- Присоединяйтесь, чай ещё горячий, - пригласила она.
- Спасибо вам за приглашение. Не откажемся, - дал согласие Михаил.
Актёры сняли верхнюю одежду и умылись.
- Хорошо вечером дома за столом посидеть, да горячего чаю выпить, - похвалил хозяйку Александр.
- Вы мне говорите, во сколько дома будете. Я к этому времени чай приготовлю, - расщедрилась хозяйка.
- К сожалению, у нас не плановое ведение хозяйства. Но всё равно спасибо, - поблагодарил хозяйку Михаил.
- Вы завтра тоже в город работать поедете? – поинтересовалась хозяйка.
- Собираемся съездить. Не с самого утра поедем, а к обеду ближе, - сообщил Александр.
- Я тоже хотела завтра в город поехать. Собиралась родственницу навестить. Только я с утра хотела съездить, - сказала хозяйка.
- Если мы с вами разминёмся, куда нам ключ от дома положить? – задал вопрос Михаил.
- Положите над дверью на наличник. Я там его всегда держу, когда из дома ухожу, - сказала хозяйка. – Вы чай-то пейте. А то он остынет.
Актёры выпили по чашке чая и пожелав хозяйке спокойной ночи, ушли спать. Они сразу легли в кровать и постарались заснуть. Из соображений конспирации, они не разговаривали. Каждый из актёров долго ворочался, стараясь отогнать невесёлые мысли, которые лезли в голову, норовя напрочь отогнать сон.
На другой день они проснулись рано. Однако вставать не торопились, хоть и вчерашний чай требовал поспешать. Хозяйка ещё не ушла и актёры с нетерпением ждали, когда захлопнется входная дверь. Как только это произошло, возвещая о том, что в доме остались лишь они, оба, словно подброшенные батутом, вскочили с кровати и наперегонки бросились к туалету. Михаил был немного проворней и первым заскочил в заветное помещение. Александр влетел в помещение следом не в силах ждать долее. С трудом разместившись в маленьком помещение, оба отметили себе, что в обыденных событиях есть свои радости. Дальше по плану были водные и мыльные процедуры у рукомойника, приведшие лица актёров к надлежащему виду. У них оставалось немного продуктов, и завтрак был недолгим и не очень сытным. Конечно, они могли бы поесть в городском ресторане, но ощущение того, что милицейские ищейки уже взяли след, не располагало к подобным мероприятиям. Актёры собрали сумки и, последний раз окинув комнату на предмет: не забыли ли чего, покинули дом. Они сразу отправились на автобусную остановку.
- В город поедим? – спросил Александр, понимая, что выбора нет, как только ехать в город и дальше на междугороднем автобусе отправляться дальше, куда глаза глядят.
Вопрос возникал из очевидного внутреннего несогласия перемещать себя снова к мнимой, а вполне могло статься, реальной опасности.
Михаил чувствовал что-то наподобие, и поэтому, ответил не сразу. Но форма ответа выдала его с головой.
- А куда ещё? Придётся ехать в город и если повезёт, сразу же дальше. В другую сторону ехать не на чем и незачем. Мы не знаем, куда ведёт дорога, и можем только время потерять.
- Здесь ты прав. Нужно в город ехать, - поддакнул Александр.
- А мы у водителя автобуса спросим, где междугородний транспорт останавливается. Он наверняка должен знать.
- Жалко денег не успели побольше заработать. А то могли бы на край света зарулить. Никто бы нас не достал.
- У нас работа публичная. Нам люди за нашу работу деньги платят и чем больше людей нас смотрят, тем должно нам лучше статься, от количества зрителей наша зарплата зависит.
- Здесь ты прав. Придётся нам уезжать в самую тьму тараканью. Может быть, даже в другую область. Или наоборот, приехать в большой город и там затеряться среди жителей.
- Было бы больше денег, тогда можно было бы переждать. А так нам надо деньги зарабатывать.
- Деньги, снова деньги. А, казалось бы, наша профессия творческая, от меркантильных интересов не завит.
- Работа не зависит. А мы зависим. Кушать хочется каждый день.
- Не могу с тобой не согласиться. Мне и сейчас кушать хочется.
- Доберёмся до места, тогда оторвёмся, перекусим от души.
Подошёл автобус, прервав бесконечную, животрепещущую тему.
Актёры уселись на свободные сидения и доехали до города. Лишь в самом городе Михаил подошёл к водителю и спросил:
- Не подскажите, где находится автовокзал междугородних перевозок?
- Как такого, вокзала нет. На следующей выходите и к рынку идите. Там остановка междугороднего автобуса, - сообщил водитель.
- Пошли, нам выходить на следующей остановке, - вернувшись к напарнику, сказал Михаил.
- Он сказал, где автовокзал?
- Сказал. Около рынка. Сейчас выйдем и пойдём туда.
Автобус остановился, актёры вышли на улицу.
- А в какую сторону идти он сказал?
- Спросим у какой-нибудь женщины. Они-то наверняка знают, где рынок, - ответил Михаил.
- Уважаемая! Не подскажите, как к рынку пройти? – спросил он у женщины с сумками.
- А вот туда идите. Два квартала пройдёте, там и рынок будет, - указала направление женщина.
- Я так и думал, - вполголоса произнёс Михаил.
- Что ты сказал? – не расслышал Александр.
- Пошли, тут недалеко, - ответил Михаил и пошёл в указанном направлении.
Александр последовал за ним.
- Они прошли два квартала и добрались до рынка.
- Я не вижу тут автовокзала. И не одного автобуса не вижу, - воскликнул Александр, следовавший за Михаилом.
- У них в городе нет автовокзала. Так сказал водитель автобуса. Сейчас подойдём поближе и всё узнаем.
- Может быть, в этой будке билеты продают?
Они подошли к будке, которая и вправду оказалась билетной кассой.
- Тут расписание висит, - подойдя к окошку, воскликнул Михаил, увидев расписание за стеклом остеклённой будки-кассы.
- Не подскажите, когда автобус подойдёт? – нагнувшись к окошку, спросил Александр.
- А вам куда нужно? – в свою очередь спросила кассир.
- Туда и нужно, - не объясняя куда именно, ответил Александр.
- Тогда через полчаса. А следующий через час. Можете сами посмотреть в расписании, - сказала кассир.
- Куда поедим? – спросил Александр, обращаясь к Михаилу.
- Поедим на следующем. Он как раз идёт в нужную нам сторону.
Александр сам взглянул на расписание.
- Точно, туда мы ещё не забирались, - согласился он. – Может, пока что-нибудь пожуём. В дороге не больно потрапезничаешь.
- Время у нас есть. Можно перекусить, - согласился Михаил. – Но в шалмане я бы не стал ничего есть. Там можно травануться, а нам этого никак нельзя.
- Значит как всегда. Сначала в магазин, а потом в пивную?
- Можно и так, если тут пивная есть.
- Тогда пошли искать магазин.
Они отошли от будки всего на два дома по переулку и нашли что искали. Закупившись без особых претензий и изысков, провинция всё-таки, не столица, они отправились дальше, искать пивную.
- Времени у нас осталось мало. Нужно нам опять к рынку идти, а там спросим, - предложил Александр.
- Наверняка пивная недалеко от рынка. Все городские достопримечательности вокруг рынка расположены. По крайней мере так заведено в русских городах.
- Хорошо коли так.
Согласовав маршрут, оба актёра повернули к рынку. Уже перед входом на рынок им повстречалась парочка не очень трезвых мужчин, от которых исходил пивной дух.
- Не скажите, где можно пивка выпить? – спросил у местных мужчин Михаил.
- В ворота войдёшь, и сразу направо поворачивай, там увидишь пивной зал, - указал адрес наиболее трезвый из них.
Актёры тут же отправились по указанному адресу. Пивной оказалось одноэтажное сооружение, очень напоминавшее средних размеров сарай. Судя по обшарпанной двери и оторванной ручке, вид сооружения не мешал местным любителям пива проводить здесь вечера, потягивая из пол-литровых кружек пенный напиток.
«Гиблое, видно, место. Ни один любитель выпить здесь в пиве утонул», - отметил себе Михаил.
Интуиция его не обманула. Лишь только он переступил порог, лица без какого либо выражения и признаков интеллекта, возвышались за столами над кружками пенного напитка.
Актёры сразу прошли к стойке и взяли две кружки пива.
- Пойдём вон за тот столик. Он как раз освободился, - предложил Александр.
Он взглянул на часы. Им оставалось меньше десяти минут до автобуса.
Придётся поторопиться у нас меньше десяти минут на еду, - предупредил он напарника.
Актёры приступили к трапезе, собираясь уложиться в оставшееся время. За соседним столиком стоял подозрительного вида мужчина, который никак не тянул на местного завсегдатая. Он больше походил на переодетого оперативника или, как раньше говорили, филёра на задании. Александр сразу уловил в нем это характерное ищейкам состояние скрытого внимания ко всему происходящему рядом. Но оперативник, видно, тоже был матёрый. Он, так же, понял, что два соседа, никоем образом не завсегдатаи пивного заведения, а люди совсем другого круга, нежели известные ему личности с рынка.
- Ну, всё, пора, - взглянув на часы, определил Александр.
Они отхлебнули из кружки последний раз и, подхватив сумки, вышли из пивной. Мужчина, стоящий за соседним столиком, тоже отхлебнул из кружки и, выждав пока два соседа немного отошли от пивной, двинулся за ними.
Михаил перед выходом из ворот рынка немного замешкался, завязывая развязавшийся шнурок ботинка. Мужчина, вышедший из дверей пивной, тоже остановился. Он достал сигарету и закурил.
Актёры тронулись в путь, и мужчина двинулся следом.
- Тебе не кажется, что за нами следят? – тихо спросил Александр.
- Не кажется. За нами действительно следят. Но причина неясна. К нашему делу это вряд ли относится.
- Почему ты так думаешь?
- Милиция так быстро не работает. Скорее всего, он работает наобум. Висяков у милицейских много и они пытаются разузнать хоть что-нибудь. Мы притащились в пивную, а там всегда находятся стукачи, иногда заходят сами оперативники. Нам просто не повезло. Надеюсь, он от нас скоро отстанет.
Актёры прибавили скорость, но и преследующий их мужчина не отставал.
- Кажется, успели, - посмотрев на часы перед самой автобусной кассой, сказал Михаил.
Автобус уже должен стоять на остановке, ждать пассажиров, - выказал удивление Михаил, и, обращаясь к кассиру, спросил:
- Скажите, автобус ещё не приходил?
- Нет, не приходил. Его минут за пять до отправления подают, - объяснила кассир.
- Так уже время ему отправляться, - удивился Александр. – Из расписания это следует.
- Расписание составлено на рабочие дни. А сейчас выходной. Сегодня ещё один автобус будет и всё.
- Через полтора часа? – переспросил Михаил, взглянув на расписание.
- Да, через полтора часа, - подтвердила кассир.
- Билеты ещё есть?
- Есть, - ответила кассир и, не дождавшись, спросила:
- Вы билеты брать будете?
- Мы билеты брать будем? – Михаил переспросил у Александра.
- Подумаем ещё. Вы же никуда не уходите?
- Нет, я буду на работе, - ответила кассир.
- Вот и хорошо. А мы подождём подхода автобуса. Если он действительно подойдёт, мы сразу билеты купим.
- Автобус у нас всегда подходит вовремя. Так что берите, не сомневайтесь, - обнадёжила кассир.
- Мы понадеялись, что автобус придёт, а он оказывается сегодня на отдыхе. Вот и верь теперь вашему расписанию. Лучше уж наверняка, чтобы не пришлось разочаровываться, - дипломатично заметил Михаил.
Оба актёра отошли от будки и остановились неподалёку. Они делали вид, будто искали что-то в своих сумках. Мужчина, следовавший за ними от самой пивной, подошёл к окну будки и что-то спросил у кассира.
«Этот точно по нашу душу пришёл. К чему бы это?» – подумал каждый из актёров.
- Что делать будем, - первым задал вопрос Михаил, немного опередив Александра, которой хотел спросить то же самое.
- Вот и я тоже думаю, что нам делать?
- Вообще у меня мысль есть. Но пока не додуманная мысль.
- Когда додумаешь, скажешь. А сейчас пошли отсюда. Нам здесь уже делать нечего.
- Правильно говоришь, нечего. Но что нам делать оставшиеся два часа?
- Не два, а полтора. Впрочем, уже меньше. Пошли отсюда. По ходу дела сообразим.
Актёры пошли сначала вдоль загородки рынка, а потом повернули направо.
- И долго он будет за нами плестись? Пописать и то постесняешься, - ворчал Михаил.
- Я бы тоже отлил где-нибудь. Пиво очень быстро наружу просится, потому, что холодное оно, да ещё этот Пинкертон привязался.
- Сейчас подворотню найдём и сразу без стеснения там же и отольём.
Как и хотели они дошли до подворотни и завернули в неё. Преследователь прибавил скорость и повернул за актёрами в подворотню в самый неподходящий момент, поскольку оба преследуемых с энтузиазмом поливали угол, нарушая тем общественный порядок. Преследователь сделал вид, будто идёт в дом и проследовал мимо.
- Как мы удачно зашли. Теперь он будет осторожен, и плестись за нами не сможет, - позлорадствовал Александр.
- Вызовет кого-нибудь из коллег, и тот будет плестись за нами.
- Я так думаю, незачем им за нами плестись. Мы же не преступники и наши портреты на стенде «Их разыскивает милиция» не висят.
- Это неизвестно. Может, что-то похожее на наши личины висит. Или мы подозрительно себя ведём, он и привязался.
- Кстати, а почему мы решили, что он милиционер. Может, он совсем наоборот.
- Вор что ли?
- Вот именно, вор.
- Ну и пусть вор. Мы не воры и не преступники. А уехать можно и на попутке.
- Это из провинциального города в воскресенье! Весьма нежизненный вариант.
К тому же мы не знаем, какая из дорог куда ведёт. Придём на шоссе, а оно приведёт нас в какую-нибудь деревню.
- В твоих словах есть рациональное зерно. Тогда пойдём брать билет на автобус?
- Конечно, нам ехать туда не резон. Близко от города и по названию наш конечный путь либо городишко меньше некуда, либо посёлок. Но нам сегодня больше никуда не доехать. Но сначала мы пойдём, выпьем горячего кофе. Я от этого преследования напрягся и вовсе замёрз. Даже знобит немного.
- Это от нервов тебя знобит. Пошли искать кафе, я тоже горяченького хочу.
- А как же наш сопровождающий?
- Да пусть себе идёт. Нам он не нужен. Не знаем мы его, и знать не хотим.
Я надеюсь, знакомиться он с нами не полезет.
Решив, что дальше делать, актёры пошли искать кафе. Однако кафе им не попадалось, зато они напоролись на кулинарию.
- Зайдём? Так если не кофе, то уж чаем с пирожками нас угостят, - преложил Александр, который первым увидел кулинарию на другой стороне улицы.
Михаил ничего не ответил, он перешёл на другую сторону улицы следом за Александром.
Перед тем как войти, Михаил посмотрел направо, преследователь остановился перед стендом с газетой и делал вид, будто читает.
«Никак не угомонится. Что ему делать нечего?» – подумал Михаил и вошёл в дверь.
- У вас кофе или чай есть? – спросил Александр, как только подошёл к прилавку.
- И кофе есть и чай найдётся, что вам налить? – спросила продавец.
- Кофе две чашки. А это что у вас? – Михаил посмотрел на прилавок.
- Пирожки с рисом и с капустой, - ответила она.
- По два пирожка с капустой и два с рисом, - заказал Михаил.
Получив заказ, он пошёл за столик, за которым уже расположился Александр.
- И почему мы раньше о таком замечательном заведении ничего не знали? – выразил сожаление Александр.
- Мы об этом городе мало чего узнали. О том месте, куда собираемся ехать, тоже ничего не знаем.
- Приедем на место и всё узнаем.
- Хорошо бы нам заранее узнать. А ещё бы лучше карту района достать. Знали бы куда ехать, и где это место находится.
- Достанем. Обязательно достанем, дай срок.
- Срок нам собирается дать тот, который на улице нас ждёт.
- Пусть ждёт, раз делать больше нечего. Давай, пить кофе, да пирожки трескать. Скоро уже наш автобус поедет по маршруту, надо нам поторапливаться.
Они пили кофе, ели пирожки и никуда не хотели ни идти или ехать.
В помещение вошли двое мужчины и каким-то чутьём актёры поняли, что один из них начальник, а другой подчинённый или водитель этого самого начальника.
«Председатель колхоза или какой-нибудь партийный деятель местного пошиба», – как-то само - собой возникло предположение в головах актёров.
Начальник устроился за столиком, а водитель подошёл к прилавку.
- Мне два кофе возьми и пару пирожков с капустой, - вдогонку пожелал начальник.
- Два кофе, стакан чая и два пирожка с капустой, - повторил продавцу водитель.
Взяв заказ, он вернулся к начальнику.
- Иван Иванович, ещё куда-нибудь заезжать будем? – спросил водитель, которому, судя по вопросу, изрядно надоело плутать по городу, и которому со стороны начальника разрешалась некоторая вольность.
- Нет, не будем. Сейчас кофе выпьем и поедем в хозяйство, - ответил он.
Актёры переглянулись.
- Простите! Мы случайно услышали ваши слова. Вы в хозяйство едете? – повернувшись к начальничку, спросил Михаил.
- А вы кто такие? - возомнив себе личностью значительной, строго спросил начальничек.
- Мы актёры. Мы ездим по городам и весям и несём культуру в массы. Играем спектакли разных авторов, в том числе и пьесы Шекспира.
- А я вам зачем понадобился? - спросил начальничек, хоть актёры не упомянули лично его самого.
Однако Михаил не торопился в точности отвечать на вопрос, соблюдая интригующую недосказанность на все почему и если. Он лишь намекнул:
- Сейчас нас послали в хозяйство, которое одно из лучших в области.
Кто послал и зачем послал, Михаил не сказал, но начальничка заинтриговал.
Он и в мыслях не мог допустить, что какое-то там хозяйство может быть лучше хозяйства, подчинённого ему лично.
- Так вам в хозяйство надо? – наконец сподобился понять начальничек.
- Да, мы собирались в хозяйство сегодня прибыть, - подтвердил Александр. - Так вы на транспорте?
- Газик у меня. А почему в воскресенье, а не в понедельник? – снова одолеваемый сомнениями, спросил Иван Иванович.
- В воскресенье выходной и все работники могут позволить себе культурно отдохнуть. Приедем мы в ваше хозяйство, все придут спектакль посмотреть, вот и отдохнут. Есть у вас большое помещение, где могут люди разместиться? – не упуская инициативу, спросил Александр.
- Найдём, - обещал Иван Иванович.
- А почему вы утром не приехали? – все ещё терзаемый сомнениями, нашёл ещё одну нестыковку Иван Иванович.
- Сегодня многие автобусные рейсы отменили. А причины тому неисправные автобусы, да изменения в расписании. Не предусмотрели мы таких нестыковок, - сказал Михаил.
- Я удовлетворил ваше любопытство? – вопросом Михаил постарался завершить разговор.
Иван Иванович ничего не ответил, что могло означать как согласие, так и несогласие. Михаил посчитал, как ему было удобно.
- Тогда что мы ждём? Поехали, - дал установку начальник.
Иван Иванович допил кофе и, дожёвывая пирожок, вышел на улицу. Актёры последовали за ним. На улице действительно стоял газик, и водитель уже запускал двигатель.
- Садитесь, - открыв дверь, и уступая дорогу актёрам в салон трёхдверного газика, сказал Иван Иванович.
Актёры устроились на откидной лавке за председателем, и газик тронулся.
Через несколько минут он выехал из города и по шоссе повёз актёров к новым приключениям. Куда приведёт их эта неезженая ими дорога, никто не мог сказать сейчас. Да это и не так важно было сейчас. Они двигались к новым удачам или разочарованиям. Но самое главное, они уходили от погони. Кто испытывал это хоть раз, знает, что ничего так не бодрит и не радует, как оставленная далеко сзади опасность.
Лицедеи
История девятая:
Шефская помощь колхозу
Пока газик мчался по шоссе, актёры, сидящие на задней лавке за председателем, молчали. Они даже в окно не смотрели, боясь увидеть автомобиль преследователей. Лишь когда газик затормозил, они как по команде посмотрели назад. К их облегчению, дорога да самого поворота была пуста.
- На хозяйство сейчас поворачиваем, - посчитал необходимым предупредить председатель, слегка обозначив поворот головы к актёрам.
Актёры встретили столь радостное известие молча. Председатель решил, что следует продолжить разговор.
- Вы к нам насколько дней: на один или больше? – спросил он.
- У нас несколько дней в запасе есть, - ответил Александр, надеясь услышать от председателя какое-нибудь интересное предложение.
- Я вот что подумал. Вы сегодня перед взрослыми выступите, а завтра перед нашими школьниками.
- Вы хотите, чтобы мы сыграли для детской аудитории детский спектакль? – попросил уточнить Михаил.
- Не обязательно детский. Какой-нибудь приемлемый для детского просмотра. Кстати, вы какой спектакль будете сегодня играть?
- Гамлета Вильяма Шекспира сегодня будет играть.
- Гамлета! – вырвалось у председателя довольно высоким тоном.
- Вы что-то имеете против? – спросил Александр.
- Нет, ничего против не имею. Я не ожидал, что у нас в деревне Гамлета будут исполнять, как в столичном театре. Так вы его можете и детям сыграть. Там нет ничего предосудительного для детей, насколько я знаю, только быть или не быть.
- Можно и детям сыграть. Но если такой же спектакль для детей играть, не проще ли будет всех собрать сегодня вечером вместе с родителями?
- У нас клуб маленький, а людей много. Не уместит он всех за один раз. За два раза и то не уместит. Одно тут спасение: сегодня воскресенье и многие уже с утра сами Гамлета играют. А баба ихняя, как там бишь её? Джульетту исполняет и бутылки с самогоном от мужика своего прячет. У нас кажную субботу и воскресенье свой Гамлет исполняется в весьма многочисленном ассортименте, - открыл горькую правду председатель.
- Не только в деревне труженики этим грешат. В городе не лучше, - поделился своими наблюдениями Александр.
- В городе беленькую пьют в гастрономе купленную. От этого государству только польза. А у нас самогон лакают, будь он неладен, - сказал председатель, и всем стало ясно, очень страдает сельское хозяйство от деревенского самогона.
Между тем машина подпрыгивала на ухабах грунтовой дороги, приближая пассажиров к конечной цели путешествия.
- Поосторожней, давай, - приказал председатель водителю, - не картошку везёшь.
- Всю дорогу разбили, а у меня раздатка не работает. Если медленно ехать застрять можем, - нашёл что ответить водитель.
- Ты же второго дня как с ремонта! – удивился председатель.
- Я сцепление менял. Приходится всё время на сцепление давить, чтобы бугорок плавно преодолеть. Вот оно и сгорает быстро, - непроизвольно водитель открыл истинную причину неаккуратной езды.
- Ладно, когда приедем, поговорим, - процедил сквозь зубы председатель, и, обращаясь к актёрам, спросил:
- Так вы не против будете завтра для детишек сыграть?
- Мы поняли, что сегодня для взрослых представление, а завтра для детишек?
- Да, так я и сказал, - подтвердил председатель.
- В принципе мы не против. Но есть одно «но», - начался объяснять Михаил.
- И какое же? – попросил уточнить председатель.
- Мы ехали играть один спектакль, а тут работы в два раза больше будет. И опять же проблемы проживания, - начал издалека Александр.
- Определим вас в лучшем виде, поселим. А насчёт оплаты договоримся. Не обижу, - соблазнял председатель.
- Приедем, осмотримся на месте, там и решим, - заявил Михаил, стараясь набить себе цену.
- Так мы, собственно, приехали, - сообщил водитель и, вынырнув из пролеска, машина пошла по дороге, ведущей через поле к расположенной на пригорке деревне.
- А вот и наше хозяйство! – заметно повеселев, воскликнул председатель.
Последний участок пути пассажиры преодолели молча. Миновав поле, газик въехал в деревню и остановился у правления.
- Сначала в правление зайдём. Я вас оформлю, как положено, а потом уж пойдём устраиваться на постой. А уж погодя, когда людей оповестим, поведу вас в наш клуб, - председатель развернул планов громадьё перед актёрами.
Он открыл дверь ключом, поскольку в выходной в помещение правления колхоза никого не было.
- Заходите, - пригласил он, распахнув дверь перед актёрами.
«Окучивает нас, будто боится, что сбежим. А куда мы денемся с подводной лодки?» – подумал Михаил.
В правлении было холодно, как на улице и никто из вошедших раздеваться не стал.
- Присаживайтесь и паспорта свои достаньте. Я сейчас вас оформлю, - повторился председатель.
Он отпер дверку сейфа и достал из него печать колхоза.
- Вот вам два листочка бумаги, пишите заявление о приёме на работу, - велел председатель.
- Так мы, вроде, никуда на работу устраиваться не собираемся, - пытался возражать Михаил.
- Это чистая формальность. Я вас оформлю рабочими на склад зерновых на месяц. Вы получку и получите.
- Мы не можем здесь месяц торчать. Нас в других местах ждут, - соврал Михаил.
- Так это чистая формальность. Вы в ведомости распишитесь, и будет откуда вам деньги начислить.
- Ну, если так, то можно и написать, - согласился Михаил.
- А как писать? На кого? – попросил уточнить Александр.
- Я вам сейчас продиктую. Готовы?
- Готовы, - подтвердил Михаил.
Председатель стал диктовать:
- Председателю колхоза «Заветы Ильича» Иван Ивановичу Иванову.
Прошу принять меня на должность рабочего склада.
Ставьте число и расписывайтесь. А там где роспись, на этой же строчке, пишите свои фамилию, имя, отчество. Давайте мне паспорта, я паспортные данные ваши запишу.
Председатель взял паспорта у актёров и занёс в ведомость паспортные данные.
Присовокупив к паспортам заявления, он положил паспорта в сейф.
- Паспорта наши отдайте, - напомнил об ошибке председателя Михаил.
Но тот и не думал ошибаться, поскольку приобщил паспорта вместе с заявлениями вполне сознательно.
- Деньги вам выдадим, и паспорта свои получите. Это я для бухгалтера взял, - пояснил он, однако актёры не поняли, зачем у них отобрали документ.
- Мы не поняли, зачем у нас отбирать паспорта? – спросил Александр. – В городе их проверяют и сразу отдают.
- То город, а то деревня. У нас здесь, понимаете ли, своя специфика.
- А когда нам деньги дадут за представление? – поинтересовался Михаил.
- Покажите спектакль и деньги получите. Если подольше у нас пробудете и ещё нам что-нибудь из своего репертуара исполните, так можем аванс выдать.
- Я не понял насчёт аванса? – попросил уточнить Михаил.
- В понедельник выйдет на работу бухгалтер и можно будет с авансом решить.
- А как быть с получкой? Когда нам её отдадут? – продолжал задавать вопросы Михаил.
- Как отработаете, так и получите. У нас всё по-честному.
- Кстати, мы не уточняли, какое нас ждёт вознаграждение? – вспомнил об упущении Михаил.
- У нас рабочим платят шестьдесят рублей.
- На каждого? – уточнил Михаил.
- Конечно, на каждого. Вы же каждый заявление о приёме на работу писали.
С формальной точки зрения мы всё выполняли. Теперь пойдёмте, я вас устрою на квартиру.
- Зачем нам на квартиру? – не понял Михаил.
- Вы ночевать где собираетесь? Не в поле же в стогу вам обитать, - пояснил председатель.
- А, в этом смысле. Тогда пошли устраиваться, - согласился Михаил. Председатель встал из-за стола и направился к выходу. Актёры последовали за ним.
Когда все покинули помещение, председатель запер дверь правления.
- Тут недалеко, - подбодрил он актёров и тронулся в путь.
Актёры последовали за ним.
Он миновал несколько домов и остановился у дома со старым, покосившимся крыльцом.
- Федоровна, ты дома? – громко позвал он хозяйку.
- Туточки я, - отозвалось из-за дома. – Сейчас выйду.
Не прошло и минуты, как из-за дома вышла хозяйка.
- Здорово Иван Иванович! – поздоровалась она с председателем. – Зачем пожаловал к бедной вдове?
- И тебе не хворать, - ответил он. – Дело у меня к тебе. Нужно вот их поселить на несколько дней.
- Я одна живу, - напомнила Федоровна председателю. – И двоих мужчин в моё бабье царство пускать как-то боязно. Что соседи скажут?
- Что они скажут? А ничего они не скажут. Двоих ведь ты пускаешь, не одного. А тебе в хозяйстве мужские руки могут очень даже пригодиться. А я тебе за это дровишками помогу. Зима на носу, а у тебя дров только до января.
- Когда холодно я на печке сплю. Она теплая. А что касается постояльцев, так если деньжат подкинут, я возьму их к себе. Тем более ты говоришь, что они ненадолго.
- Ненадолго, - подтвердил Михаил.
- Вот и хорошо, вот и ладненько, - обрадовался председатель. – Я к вам пришлю посыльного. Он сообщит планы на сегодняшний вечер. Ну, не буду вас больше задерживать, располагайтесь, отдыхайте. Федоровна отведи гостей в дом, покажи им всё.
Фёдоровна и два актёра вошли в дом. А председатель отправился оповещать колхозников о предстоящем спектакле и заодно найти помощницу, которая сыграет роль радио и вместо него оповестит всех ещё способных соображать и самостоятельно передвигаться после принятия на грудь.
- Я вам на полутороспальной кровати постелю. Сама-то я на печке сплю. Старые кости ноют, а на печке тепло и не так сильно всё болит, - объяснила гостям хозяйка.
- Нам неудобно отбирать вашу кровать. Может, у вас ещё спальное место есть? – спросил Михаил, стараясь не обижать хозяйку, отнимая у неё спальное место.
- А что там, за печкой? – поинтересовался Александр.
- Там у меня кухня. Но она маленькая. Стол да табуретки у меня там стоят.
Вы не сомневайтесь, я всё время на печке сплю. Дадите мне по рублику за день с места, я и обрадуюсь.
- Вы хотите сказать, что мы вам будем платить по два рубля в день? – уточнил Александр.
- Ну да, по два рубля в день, - подтвердила хозяйка.
- Хорошо, пусть будет по два рубля, но расчёт по факту. Получим аванс, который нам обещал вскорости выдать председатель, тогда и расплатимся, - Михаил принял условия, но и свои выдвинул.
- Ладно, пусть будет так. Я вам постелю, а вы пока умойтесь с дороги. Умывальник у меня на кухне.
Актёры поставили сумки у стены и отправились умываться.
- Сейчас постельное бельё вам застелю и чай поставлю. Вы, небось, с дороги пить хотите?
- От чая не откажемся. А если с пирожком, да с вареньем, то мы очень даже за, - Михаил подтвердил правильно угаданное желание хозяйкой дома.
- Пирожков нет. Если бы я знала о вашем приезде, то пирожки спекла бы. А вареньем я вас обязательно угощу. У меня сливовое есть и яблочное, - похвалилась хозяйка.
- Как думаешь, когда за нами придут? – спросил Александр, подумав о сегодняшнем спектакле.
- Надеюсь, никогда, - вполголоса ответил Михаил.
- Ты думаешь, спектакля сегодня не будет?
- Надеюсь, будет. Я не то имел в виду.
- Если ты про наше прошлое дело, то я тоже надеюсь.
Михаил приложил палец к губам, показывая, что не время сейчас говорить об этом. Оба актёры вышли в комнату.
- Всё, я вам постелила, - сообщила хозяйка. – Иду чайник ставить.
- Посидим немного. Не известно ведь когда за нами председатель придёт. Он может очень быстро здесь появиться, а может совсем не появится, если желающих не найдётся, - высказал свою точку зрения Михаил.
- Может, - поддакнул Александр. – Но всё равно придёт. В деревне до денег жадные, а нам заплатили.
- Не заплатили, а обещали заплатить. Когда заплатят, тогда и будут спрашивать. А сейчас каждый при своих.
- Не получится при своих. Мы на его территории и некоторым образом зависим от него.
- Ты прав только наполовину. Мы в его хозяйстве, но не в его власти.
Заплатит нам, тогда пусть претензии предъявляет.
- Не нравится мне всё это.
- Что именно?
- Зачем он нас на склад оформил рабочими?
- Ты именно против склада или вообще об оформлении на работу.
- Вообще. И паспорта наши он неспроста запер в сейфе.
- С паспортами нездорово получилось. Прямо скажем, нехорошо получилось.
- Завтра оформимся до конца, деньги получим и паспорта заберём.
- Хорошо бы так получилось. Честно говоря, у меня нехорошее предчувствие.
- Меня тоже что-то гложет. Такое состояние бывает, когда чувствуешь, что тебя хотят надуть, да не знаешь как этого избежать.
Оба актёра говорили очень тихо, чтобы хозяйка не смогла их услышать. Они сидели на лавке у стены, поскольку никакой другой мебели, пригодной для сидения, в избе не было.
«Никогда не видел такой убогой обстановки. Разве что в фильмах о крестьянском быте во времена Петра Первого», - подумал Михаил.
«Хорошо, что у хозяйки есть кровать с панцирной сеткой. А то спали бы на полу или на лавке», - подумал Александр.
- А вот и чай! Я заварила прямо в чайнике. Заварочный разбила, а купить всё никак не получается. В нашем сельмаге чайников не бывает, а в город всё недосуг съездить, - оправдывалась хозяйка.
- Ничего страшного, купите. Закажите тому, кто из вашего хозяйства в город поедет, и будет у вас чайник, - подбодрил хозяйку Александр.
Но, судя по убогой обстановке, не только это являлось причиной, а отсутствие средств. Ведь в колхозах пенсия очень маленькая выдавалась.
- Я вам в стаканы налью, - обещала хозяйка, и налила чай в гранёные стаканы. Себе она налила в чашку с трещиной на боку.
- Ой, ложечки-то я не принесла, - вспомнила она и вернулась на кухню. Оттуда она появилась уже с двумя чайными ложками и одной столовой, и банкой варенья.
- Лавку, давайте, поближе поставим к столу, - попросила хозяйка.
Актёры переставили лавку и вместе с хозяйкой уселись к столу.
- Хороший чай, душистый, и варенье вкусное, - похвалил хозяйское угощение Михаил.
- Я по особому рецепту варенье варю, поэтому и вкус особенный, - сообщила хозяйка.
Актёром хотелось съесть что-нибудь существенное, а не только хлебать воду с вареньем. Но у хозяйки не было даже хлеба. По крайней мере на столе его не наблюдалось.
- У вас сегодня магазин работает? – спросил Михаил.
- В выходной не работает, но если нужно, у продавщицы водка дома есть. Надо только в окошко постучать, - открыла местные тайны хозяйка.
- А хлеба у неё дома нет? – спросил Александр.
- Хлеб нам привозят два раза в неделю. Завтра днём хлеб привезут, - поведала о местных порядках хозяйка.
- Завтра обязательно воспользуемся привозом хлеба и купим. Но, к сожалению,
кушать хочется каждый день, - высказал своё мнение Александр.
- Я вам сегодня пирожки спеку. Тесто поставлю и печку протоплю, - обещала хозяйка.
- Да, печку протопить было бы неплохо. Прохладно у вас в избе, - заметил очевидный факт Михаил.
- Я не каждый день топлю. Берегу дрова на зиму, когда совсем холодно на улице станет, топлю чаще, - открыла секрет хозяйка. – Но раз мне председатель обещал дров привести, то можно не экономить.
- Мы немного прогуляемся, осмотримся, пока светло, - заявил хозяйке Михаил.
Александр с удивлением посмотрел на него. Выходить на холод в ближайшее время он не собирался.
- Мы немного погуляем и вернёмся, - пообещал Александр, поддержав тем коллегу.
- Долго не гуляйте, а то придёт председатель, а я не буду знать, где вас искать, - предупредила хозяйка.
- Мы далеко не пойдём. Если он неожиданно появится, мы будем поблизости.
Актёры встали из-за стола, и вышли на улицу, не забыв накинуть плащи и шерстяные поддёвки.
- На улице холодно. Зачем было выходить из дома? – выразил претензии Александр.
- Вместе с хозяйкой сидеть за столом и варенье трескать? Живот заболит от избытка сладкого, и поговорить надо без лишних ушей.
- В этом ты прав. Нам надо поговорить. Но от наших разговоров пока ничего не изменится.
- Мы ничего не знаем о реальных намерениях председателя. Что он задумал, вот в чём вопрос?
- За всю нашу актёрскую практику такого ещё не было. Нас оформили рабочими и паспорта отобрали. Если бы мы не попали в городе в передрягу, то ничего подобного не случилось бы. А сейчас, я чувствую, мы въехали в ещё большую жопу, чем та, которая нам светила до приезда сюда.
- Будет очень смешно, если наше городское приключение было только в нашем воображении.
- Нам нельзя было рисковать. Если бы нас захомутали, то повесили всех собак. У них нераскрытых дел всегда сверх горла. Состряпали бы нам дело годков этак на десять. Вот и проблема старости для нас была бы решена.
- Здесь трудно с тобой не согласиться. Но что нам делать сейчас?
- Подождём до завтра, а там решим, как нам быть.
- Думаешь, сегодняшний спектакль не состоится?
- Состоится. Мы же практически даром играем. Сумма за спектакль не была озвучена, а это с нашей стороны непозволительная ошибка. Нельзя нанимателя баловать. Он должен понимать, что и актёры кушать хотят.
- Скорей бы уж сказал, когда и где надо играть. А то жди, волнуйся.
- Волнения нам в любом случае не избежать. А вот то, что у нас нет своей отдельной комнаты, где бы мы могли отдохнуть до спектакля - это нездорово.
- Конечно, нездорово. Но мы здесь ненадолго. Я на это очень надеюсь.
- Я тоже надеюсь. Так вот, когда к нам председатель зайдёт, нужно его о деньгах спросить, когда он, мол, нам выдаст за работу.
- Деревенский житель особый. Он не любит давать обещания, если ему самому ещё не заплачено.
- Я тебя не понял. Кто ему платить должен, этому самому деревенскому жителю? Мы, что ли?
- Мы ему спектакль – это наша плата. Он нам за спектакль деньги даст – это его плата.
- Ну, если так, то я согласен.
- Вопрос в том, когда он нам деньги даст и сколько даст?
- Я смотрю, село у них небольшое. Возможно, ещё где-нибудь дома выстроены, помимо центральной усадьбы.
- Это ты к чему?
- А к тому, что в других деревнях колхоза люди живут и тоже хотят хлеба и зрелищ. Значит, председатель тоже может нас попросить сыграть и перед той дальней аудиторией.
- Сыграть-то мы сыграем, лишь бы денег заплатил.
- Ну что делать будем?
- Вообще или сегодня?
- И вообще и сегодня. Хорошо бы знать, что нас ждёт впереди. Прямо хоть к гадалке иди, чтобы она нам картишки раскинула.
- Лично я про свою судьбу знать не желаю. Страшно жить будет.
- Тут без вариантов: время придёт и узнаем. Недолго уже осталось.
На столь оптимистической ноте они закончили разговор и пошли вдоль деревни, собираясь посмотреть, что и как в данном населённом пункте.
- Интересно, где у них клуб? – задался вопросом Михаил.
- Я думаю, мы его узнаем, если нам встретится на пути здание значительных размеров, - заверил Александр.
- Очень может быть. Но пока нам ничего не повстречалось грандиозного, похожего на клуб. Скорее всего мы пошли не в ту сторону.
- Недолго повернуть обратно.
- Дойдём до конца деревни, а там уже обратно пойдём.
Очень скоро они добрались до последнего дома. Это было рубленое здание с фундаментом из подкатанных под первый венец камней, как делали в деревнях в стародавние времена вплоть до начала девятнадцатого века.
«Немного углы подгнили. Вовремя не отремонтировали, вот они до самого верха и сгнили. Уже на правую сторону заваливаться стало. Наверное, бабушка древняя здесь жила, а теперь уж никто за него не возьмётся. Зачем гнилухи трогать? Легче новое срубить», – думал Михаил, разглядывая старое рубленное сооружение.
- Ну, что делать будем? Может, обратно пойдём? – спросил Михаил.
- Спросить бы надо у кого-нибудь из местных, - ответил Александр.
- Надо бы. Пойдём обратно, кто-нибудь встретится.
Они пошли обратно, и со второго дома выбежала девочка подросток.
- Дочка! Не скажешь, где тут у вас клуб? – спросил у девочки Александр.
- Да вы же от него идёте, - ответила девочка.
- Это который клуб? – не понял Михаил.
- Да вон же он, самый крайний дом.
- Это полуразвалившееся здание и есть клуб? – удивился Александр.
- Нам обещали новый построить. Но пока денег и времени не хватает начать строительство. В следующем году, может быть, начнут, - объяснила девчонка.
- Спасибо, девочка! - поблагодарил Михаил.
Девочка мельком взглянула на незнакомого дядю, и, не ответив, пошла по своим делам.
Два актёра не ожидали увидеть развалюху вместо добротного здания. Они остановились, собираясь осмыслить увиденное.
- В это здание не то, что полдеревни не влезет, туда и четверти не войдёт, - выразил свою точку зрения Михаил.
- Председатель так нам и сказал. Не влезут, мол, туда все желающие. Надеюсь, он прав насчёт деревенских любителей выпить в выходной и они сегодня не придут на спектакль смотреть.
- Интересно, там сцена есть или нет. Забыли о сцене у девчонки спросить.
- Опыт в таких делах у нас большой, нужно будет, так мы и без сцены сыграем. Вот если зрители совсем не придут, тогда будет сложно играть Шекспира.
- Если заплатит, то мы можем для одной нашей хозяйки сыграть.
- Это было бы здорово. Но лучше сразу для всех тружеников села в клубе сыграть. Для отдельных личностей мы уже в городе наигрались.
- И не вспоминай. Как подумаешь, сколько могли ещё заработать, так нехорошо становится, обидно.
- Нужно будет местные газеты просмотреть. Там должны осветить событие, о котором мы думаем, как о нашем провале.
- Ты говоришь про случай, где нас могли классифицировать как воров?
- Про это самое. Но у меня всё-таки есть надежда, что мы немного сгустили краски.
- В душе я тоже надеюсь. И желаю нашей доблестной милиции найти настоящих преступников.
- Это в том случае, если есть преступление.
- Вот именно. А теперь пошли к нашей хозяйке. Вдруг к нам гонец приходил от председателя, а нас нет.
Оба актёра неторопливым шагом направились к дому хозяйки. Они думали сейчас не о спектакле, не о неприятном событии, которое заставило уехать из города. Они мечтали пообедать, вкусив первое, второе блюдо и, желательно на третье компот.
- А я бы сейчас от горячих щей не отказался бы. Я думаю, ты бы тоже не отказался.
- Ты очень прозорлив. Подметил, что не хлебом единым, я имею в виду духовную пишу, сыт актёр. А ещё и щами, и картошкой с котлетами.
- Хорошо бы хозяйка не пирожки нам спекла, а щами угостила.
- По моему восприятию хозяйка не больно много времени уделяет хозяйству. И щёй по-моему не варит.
- А чем же она питается? Без первого обед, не обед.
- Это для мужчин горячего поесть – первое дело. А для одинокой женщины вкусненькое милей всякого супа и щей.
- Рассуждать хорошо на голодный желудок. А если меня не покормят, я спектакль играть не смогу.
- Всё мы сможет, и даже думать об этом не смей. А поесть мы организуем. Попросим хозяйку сварить нам картошки, подсолнечным маслицем окропим и можно есть.
- Об этом мы не подумали. А пирожки, что она нам обещала, не скоро будут. Надо тесто поставить, чтоб оно поднялось, потом начинку приготовить для пирожков. Печку топить надо, это не в городе в духовке газовой пирожки пожарить.
- Пойдём уже обратно. Нас могут искать. И хозяйку надо попросить, картошку сварить.
- Здесь ты прав, только одно не учёл, за услугу надо платить.
- За какую услугу?
- Если нам приготовят еду, то с нас возьмут денежку.
- Ну и пусть. Не оставаться же голодными. Кстати, сколько мы ей посулим за то, что будем столоваться у неё?
- Смотря что она нам сготовит.
- Мы должны сформулировать какие-то требования или просьбы что ли.
- Сложно всё это. Просто придём и попросим есть. А там поглядим.
Я думаю, она сама нам цену своих услуг скажет.
За разговорами актёры дошли до дома.
Уже в сенцах они почувствовали запах жарящейся картошки.
«Наверное, себе ужин готовит, - решил каждый из них. – Видно, сегодня мы со своими просьбами опоздали».
Сглатывая слюну, они вошли в дом.
- Через десять минут ужинать будем. Я на керосинке картошку на сале жарю. Вы с дороги наверняка проголодались, а пирожки ещё не скоро будут. Вот я и решила пожарить, - сообщила хозяйка, выглянув с кухни.
- Вы очень прозорливая женщина. Мы уж было сами хотели попросить вас приготовить нам ужин, - раскрыл тайну Михаил.
Про ужин хозяйка поняла, а на счет прозорливости не совсем. Слово было ей незнакомое. Поэтому повторила:
- Минут десять и за стол сядем. Так уж вы пока никуда не уходите, дома побудьте.
- От такой вкуснотищи куда же мы пойдём? – вопрошал Александр и сам же ответил:
- Никуда не пойдём, здесь будем ждать.
- Вот и хорошо, - подтвердила правильность решения хозяйка.
Она снова скрылась на кухне, поскольку картошку на сале необходимо почаще перемешивать. Актёры уселись за стол на лавку, поскольку другой мебели для сидения в комнате просто не было.
- Забыли спросить о помощи, - вспомнил Михаил.
- Не понял, о какой помощи ты говоришь?
- Мы хотели помочь хозяйке. Или ты забыл?
- Не забыл, но только после ужина. Сейчас не о чём таком думать не могу, кроме жареной картошки, которая очень скоро перекочует со сковородки на мою тарелку.
- С тобой трудно не согласиться.
Им осталось подождать совсем немного, что они сделали молча.
Наконец хозяйка вошла в комнату, держа сковородку за ручку, обмотанную полотенцем. Под мышкой она прижимала дощечку.
Она положила дощечку на стол и поставила на неё сковородку.
- Я обычно ем прямо со сковородки, - сообщила хозяйка. – Картошка ещё продолжает скворчать на раскалённом чугуне и получается очень вкусно. Если вы не против, будем есть со сковородки.
- Мы не против, мы даже очень за, - подтвердил свою солидарность Михаил.
- Сейчас я ложки принесу, - предупредила хозяйка и вернулась на кухню.
У актёров так сильно взыграл аппетит, что они готовы были есть картошку прямо руками.
Хозяйка принесла ложки, но хлеба не было никакого.
«У неё ведь хлеба нет, - вспомнил Александр. – Придётся так, без хлеба, картошку есть».
Он черпанул ложкой в сковородке и, обжигаясь, положил в рот немного жаренной картошки.
- Очень вкусно, - похвалил он хозяйку, а сам подумал: «Жареной на сале картошки без хлеба много не съесть».
Хозяйка черпала картошку из сковородки с завидной методичностью и, пожевав изрядно прореженными зубами, глотала и черпала снова. Оба актёра сильно отставали от неё. Не потому что они наелись и не хотели есть, дело было в другом. Картошка на сковородке не сразу перестала скворчать и была непривычно горячей. К тому же картошка с приторно сальной пропиткой без хлеба плохо пролазила в горло.
«Как бы не случилось чего с желудком», - подумал Михаил.
- Вы чего не весело едите? – забеспокоилась хозяйка. – Надо быстрей есть, не то картошка остынет и будет невкусной.
- Картошка вкусная, но очень горячая и очень калорийная. Немного съели, и уже чувствуется насыщение. И, честно говоря, без хлеба обедать немного непривычно, - попытался успокоить хозяйку Александр.
- Поживёте у меня, привыкнете, - обещала хозяйка, не уточнив, к чему они должны привыкнуть.
Толи она имела в виду горячую картошку, пожаренную на сале так, что с неё тёк жир. А может, она имела в виду обед без хлеба или ещё что-то. Только пожить у хозяйки в планы актёров не входило. А напротив, актёры собирались максимально быстро покинуть гостеприимную обитель. Для этого не хватало лишь одной малости: получить паспорта и деньги в правлении.
Скоро общими усилиями с картошкой было покончено.
- Ещё раз вам большое спасибо, - поблагодарил хозяйку Михаил.
- Забыли вас спросить: к нам не приходили от председателя? – спросил Александр.
- Да нет, никто к вам не приходил. А что, кто-то должен был придти? – неосведомлённость хозяйки удивила актёров.
- Председатель обещал сообщить нам, когда назначено начало спектакля. Я думал вы в курсе, - сообщил Александр.
- Раз обещал, значит, сообщит, в этом не сомневайтесь, - успокоила хозяйка. – А сейчас отдыхайте.
«Хорошо бы отдохнуть, - подумал Михаил. – Вот только где? Не на лавке же сидеть, известие от председателя ожидаючи. И на кровать перед хозяйкой не завалишься».
- Вы не стесняйтесь, ложитесь на кровать, если спать хотите. Я вам не помешаю. Мне ещё печкой заниматься надо. Протопить сегодня хочу, чтобы в избе потеплее было, - сказала хозяйка.
«Может быть, действительно на кровать лечь? – подумал Александр. – Я бы немного поспал. Устал что-то за последнее время».
- Полчасика мы бы подремали, да неудобно нам валятся, когда вы хозяйством заниматься будете, - закинул удочку Михаил.
- Ничего страшного, ложитесь, отдыхайте, - успокоила хозяйка.
- Давай, отдохнём немного. Когда ещё председатель гонца пришлёт. А мы к тому времени будем сытые и отдохнувшие. Пришлёт гонца, ну и пусть: мы-то никуда не уходим и увидим его, когда в избу войдёт, - соблазнял Александр.
- Ладно, но только на полчасика. Полежим, потом встанем, - согласился Михаил.
Они сняли ботинки и легли в одежде поверх ватного одеяла.
- Если мы разоспимся, вы уж нас разбудите, - попросил хозяйку Михаил.
- Ладно, разбужу. Отдыхайте, не сомневайтесь, - пообещала хозяйка.
Панцирная сетка кровати сильно вытянулась под тяжестью двух актёров, и они лежали, привалившись друг на друга, словно в гамаке. Лежать было крайне неудобно, но этот факт не помешал им уже через минуту заснуть, наполнив избу богатырским храпом.
До того момента, покуда хозяйка не разбудила их, актёры не меняли позы. Проснувшись, они ни сразу поняли, где находятся, и, проспав час, думали, будто прошёл один миг.
- Интересно который сейчас час? – чуть слышно проговорил Михаил.
- Посыльный приходил к вам от председателя. Через час вам велено быть в клубе, - сообщила хозяйка.
- Только что приходил? – уточнил Александр.
- Нет. Он приходил, как только вы уснули, - ответила хозяйка.
- И долго мы спали? – пытался добиться истины Михаил.
- Да час прошёл, наверное, - обрадовала хозяйка.
Актёры, которые уже сменили положение и сидели на кровати, стали одевать ботинки.
- Где у вас туалет? – поинтересовался Александр.
- Во дворе, где же ему быть, - ответила хозяйка.
Оба актёра умылись у рукомойника и отправились на двор. Они вышли на улицу, но не обнаружили ничего хоть сколько-нибудь напоминающее деревенский туалет.
- Совсем бабка плохая, не помнит где у неё туалет, если он есть вообще в этом доме, - выразил недовольство Михаил.
Поскольку потребность могла в скорости проявить себя, они отлили прямо на угол дома. Только после этого они вернулись в дом одеваться.
- Вы не волнуйтесь у нас публика без претензий. Сама не очень торопится и других не очень торопит, - объяснила местные нравы хозяйка.
- Будем надеяться, что наше опоздание их не расстроит, - имея в виду зрителей, ответил Михаил.
- Не расстроит, конечно, не расстроит, - ещё раз подтвердила хозяйка.
Застегнув плащи, актёры отправились в клуб.
- Я думал, хозяйка отправится с нами, - шагая вдоль домов, сказал Александр.
- Старушки в деревне не привыкли к подобным зрелищам. И потом хозяйство у неё, печку надо протопить, - Михаил пытался объяснить нежелание хозяйки пойти в клуб.
- У других тоже хозяйство. Кому надо корову, кому козу доить. Кормить скотину надо и печки топить тоже надо.
- Там мужья есть, дети и сами колхозники, возможно, ещё в силе. Наша хозяйка уже старушка.
- Ну, не скажи. Это мы по сравнению с ней уже старики.
- Очень может статься, что ты прав. Тогда никакого объяснения у меня нет.
- У меня на самом деле тоже нет.
Придя к единому мнению, что как раз его то и нет, они прошли оставшееся расстояние до клуба молча.
Обшарпанная дверь клуба была открыта и перед входом курили двое сильно подвыпивших мужчины, одетых в телогрейки.
- Проходите мужики, не стесняйтесь. Сегодня вход бесплатный, - известил один из них.
Миновав мужчин, актёры вошли внутрь. В полутёмном помещении на обычных стульях сидели женщины, одетые в телогрейки и платки. Они лузгали семечки и были поглощены разговорами. В помещении было сыро и холодно.
«Пару часов выступлений и ангина обеспечена. Придётся одетыми играть, чтобы не замёрзнуть», - отметил себе Михаил.
«А сцены тут, считай, и нет. Наверное, клуб не для выступлений предназначен, а для культурного проведения досуга. Танцев, например», - подумал Александр, мельком осмотрев помещение.
Они прошли на то место, где должна была бы располагаться сцена и, повернувшись к зрителям, замерли.
Никто не прореагировал на появление незнакомцев, каждый продолжал разговоры с соседями.
- Председателя нет, - сообщил Александр. – Ждать его будем?
- Спроси что-нибудь попроще.
- Тогда подождём несколько минут, может быть, ещё кто-нибудь подойдёт.
В зал вошли две пары: жены насильно вели на культурное мероприятие своих мужей. Те едва переставляли ноги, видно, выходной их сильно утомил.
Подождав ещё немного, Михаил объявил:
- Сейчас мы сыграем для вас пьесу Вильяма Шекспира «Гамлет».
Зрители прекратили разговоры и уставились на стоящих перед ними актёров.
Две пришедшие недавно парочки устроились сзади и как только мужчины уселись на стулья, раздался храп. Одна из супруг толкнула своего суженного под ребро, и тот свалился со стула, однако храп не прекратился и никто на этот стул не сел. Оба актёра, которые уже входили в образ, немного оторопели от увиденного, впервые столкнувшись с полным равнодушием со стороны зрителей. Они снова со вниманием обратили взгляд в зал, надеясь найти у зрителей одобрение и поддержку. Пауза затянулась, и актёрам ничего не оставалось, как начать объявленное минутой назад представление. Очень скоро спектакль захватил самих актёров и зрители, вытянув шеи, молча внимали актёрам, словно они вправду преобразились в того, кого исполняли по ходу пьесы. Кажется, наступал переломный момент и спектакль удавался всё больше и больше. Но событие более зрелищное неожиданно прервало незримую связь актёров и зрителей.
Один из мужчин, которого привела на спектакль жена, с самого начала представления дремал. Но неожиданное выпитое в неимоверных количествах пойло попросилось наружу. Он словно кит выпустил фонтан вперёд, на всех зрителей, сидящих перед ним на стульях. Женщины вскочили со стульев и шарахнулись в стороны. Помещение наполнилось тлетворным запахом сивушных масел вперемежку с желудочным соком. Стулья были испорчены, воздух в помещении тоже был испорчен. Половина женщин направились к выходу, их испачканные стулья стали непригодными для сидения и просмотр спектакля для них на сегодня был окончен. Оставшиеся десять женщин не поняли, что произошло и продолжали сидеть. Актёры лишь ненадолго прервали спектакль, поначалу не восприняв всю серьёзность случившегося. Однако они боялись, как бы оставшиеся зрители не покинули клуб и поэтому продолжали представление. Актёрам самим чуть не схудилось от отвратительного запаха, но они стоически терпели и исполняли дальше. Поначалу женщины делали вид, что им всё ещё интересно. Но отравленный воздух всё более и более склонял их к побегу. Сначала одна, потом ещё две и, наконец, все остальные покинули помещение. Остался лишь один зритель, которому не мешал запах, и вообще ничего не мешало, поскольку он, лёжа на полу, спал.
- Может быть, и мы закончим? – прервав исполнение, спросил Михаил.
- Придётся заканчивать. Все наши зрители разбежались, и дух здесь ужасный.
Оба актёры двинулись на выход.
- А председатель так и не пришёл, - заметил Михаил.
- Возможно, он собирался придти попозже. Дела задержали, он и решил подойти к концу спектакля и нас поблагодарить.
- Да теперь уж не поблагодарит, некого благодарить.
- Кто знал, что всё так будет?
- Это точно, никто знать не мог о столь неблаговидном поступке зрителя.
- И всё же как-то неудобно спектакль прерывать не закончив. А если расскажут председателю, что мы спектакль не доиграли?
- Могут рассказать, но сначала они должны рассказать об инциденте. А закончили мы или нет, никто не видел, поскольку по известным причинам ушли все зрители.
Остаток пути до дома, актёры шли молча.
- Ну как спектакль прошёл? – спросила хозяйка, едва актёры переступили порог.
- Нормально прошёл. Человек двадцать пришло смотреть. Только вот председатель так и не появился, - ответил Михаил.
- Он у нас вечером в выходной дома сидит. Он всё неделю на людях вот и возникает желание уединиться хотя бы раз в неделю, - объяснила хозяйка.
- В деревне уединится непросто. Здесь всё на виду, - высказал свою точку зрения Александр.
- Как раз очень всё просто, особенно для мужиков. Бутылку взял, выпил, как следует, и он один до самого утра: никого в упор не видит. Это нашему брату, женщинам, уединятся сложно. Всё ведь хозяйство на нас, как тут уединишься? – посетовала хозяйка.
- Так он и не собирался приходить на спектакль? – из всего, что сказала хозяйка, понял Михаил. – Просто выпил хорошо и спать? Честно говоря, я был лучшего о нём мнении.
- Да он мужик хороший, совестливый. А выпить все горазды, особенно в выходной, - хозяйка открыла своё видение на проблему. – Да вы не расстраивайтесь, снимайте свои плащи, сейчас будем чай пить с пирожками.
- Так вы уже пирожки спекли!? – удивился Михаил.
- Тесто поднялось, вот я и спекла пирожки с картошкой и грибами. Хотела с вареньем ещё сделать. Да вот не успела. Теперь уж не сделаю, разве что завтра.
- К сожалению, мы у вас ненадолго, - огорчил хозяйку Михаил.
- А мне сказали, будто вы на склад рабочими устроились. Мужчин у нас в хозяйстве немного, всё больше выезжают на женской тяге. Вот я и порадовалась за наших бабёнок, два крепеньких мужичка им обломилось. А выходит, не обломилось, если вы, конечно, меня не разыгрываете.
- Нас оформили рабочими на складе. Но это для дела. Так нам объяснил ваш председатель. Он сказал, что за выступление он заплатит суммой, равной зарплате рабочего. Нам завтра для детей один спектакль сыграть, и мы свободны, - открыл карты Михаил.
- Если вы оформились рабочими, вряд ли вас завтра бригадир отпустит. Он у нас суровый, самого чёрта работать заставит, - хозяйка внесла тень сомнений в души актёров.
Но они не собирались унывать.
- Нам председатель обещал. А это человек в вашем хозяйстве посерьёзней какого-то так бригадира, - Михаилу казалось, что он убедил хозяйку. Однако она нисколько не смутилась:
- Здесь хозяин - бригадир. Председатель у нас для выезда в город. А в самом хозяйстве всё решает бригадир.
- Договорились с председателем, договоримся и с бригадиром, - нарочито уверенным голосом объявил Александр.
- Вот и хорошо, - соблаговолила согласиться хозяйка и ещё раз напомнила, – Раздевайтесь и чай садитесь пить с пирожками. Пирожки горячие с пыла, с жара, очень вкусные пирожки.
Актёры сняли верхнюю одежду и уселись за стол. Они старались не говорить на скользкую тему о причинах и времени пребывания в хозяйстве. Но молча пить чай было неприлично и на вопросы о спектакле пришлось отвечать со всеми подробностями. Они рассказали, как двое женщин привели подвыпивших мужей. Как один заснул и свалился, а другой устроил кита. И поведали о том, что произошло потом и как бесславно закончился спектакль. Они могли и не говорить о деталях. Но на другой день ей бы всё в деталях рассказали соседки. И тогда отношение к жильцам могло бы измениться не в их пользу. А так им могло достаться хотя бы сочувствие и, возможно, совет. Ведь местные нравы как не ей, старой жительнице села, знать.
- Вы говорили, завтра для детей спектакль играть собирались? – напомнила хозяйка.
- Да, директор так нам говорил, когда мы приехали сюда, - подтвердил Александр.
- А где будет спектакль? – поинтересовалась хозяйка.
- Этого он нам не говорил. Если у вас нет большого помещения для проведения спектакля, значит в клубе, - объяснил Михаил.
- В клубе теперь не выйдет. Даже если вымыть пол, то всё равно запах никуда не исчезнет. В щели между досок пола протекло и неделю от запаха не избавиться, - пояснила свои сомнения хозяйка.
- Тогда не знаю, где будем играть спектакль, - честно признался Михаил.
- Может быть, прямо в классе школы. У нас в деревне до четвёртого класса учат, - объяснила хозяйка.
Актёры разговаривали и ели пирожки.
- Вам второй стакан чая налить? – спросила хозяйка.
- Спасибо за угощение, наелись, напились. Теперь не грех отдохнуть. Знаете ли, спектакль много сил отнимает. Ведь актёр проживает вместе со своим персонажем от начала до конца, - пустился в объяснения Александр.
- Да вы ложитесь, отдыхайте. Печку я протопила, так что не помешаю вам. А я пока схожу по хозяйству похлопочу. Потом посуду нужно помыть. Сама я тоже рано ложусь. Привычка такая у деревенских: рано встаём и рано ложимся.
Как и обещала, хозяйка ушла на двор.
- Ну что делать будем? – спросил о планах Михаил.
- Спать ещё рано. Но нам ничего другого не остаётся, как лечь в кровать. Не сидеть же на лавке, в самом деле.
- Сначала надо сбегать отлить. Забыли спросить у хозяйки, где тут у неё удобства.
- Ты забыл, как мы на улице были по этому же вопросу.
- Я думаю, у неё есть удобства где-то поблизости. Нужно дверь найти, которая на двор ведёт.
- Это если есть такая дверь. А если нет?
- Кстати, где у неё двор? И есть ли он вообще?
Они вошли на кухню и увидели низенькую дверку.
«А не эта ли дверь?» – подумал Михаил, ничуть не удивившись её нахождению на кухне.
Он толкнул дверь и вышел из дома на мост и там обнаружил, что искал. Александр вышел следом. Сделав дело, они вернулись в избу.
- Сразу будем раздеваться и под одеяло ложиться? – спросил Михаил.
- Конечно, сразу. Разоспишься, потом и вовсе спать не захочешь.
- Честно говоря, как-то неудобно при хозяйке на кровати валяться.
- А что нам остаётся? Комната одна, как в обычной деревенской избе.
- Вот именно. Председатель мог бы нам и получше жильё подыскать. А так мы всё время на виду, словно у старшины на плацу на строевом смотре.
- Или в камере у надзирателя.
- А вот этого не надо. Я даже думать о таком варианте не хочу.
- Это я для сравнения. В голову так пришло.
- Лучше бы такое не приходило. Тьфу, тьфу, тьфу, - он три раза сплюнул. – Ладно, ночь переночевать и так сойдёт.
Актёры разделись и полезли под одеяло. Полутороспальное ложе с панцирной сеткой оказалось маловато для двух объёмных мужчин. Сетка провисала под тяжестью тел, и лежать в подобном гамаке было крайне неудобно. По этой причине они долго не могли заснуть, ворочались, ещё больше доставляя неудобства друг другу. Но переживания и события последних дней сильно утомили обоих, и они в конце концов уснули.
На другой день проснулись они рано. В избе было темно, и становилось непонятно спала ли хозяйка на печке или уже ушла по своим деревенским неотложным делам, связанным с заботами о блеющем, мычащем и кудахчущем хозяйстве.
- Вставать будем или ещё поспим? – спросил мнение коллеги Александр.
- Сам не знаю. Рано ещё. А с другой стороны, вроде выспался. Но на двор сходить уже хочется, тут уж без вариантов.
- Вполне с тобой согласен.
Они сели на кровати и, не одеваясь, а лишь надев ботинки, пошли на двор.
Когда вернулись в избу, горела лампочка под потолком, и неизвестный коренастый, с красным лицом, мужчина, одетый в чистую старую телогрейку, сидел у стола на лавке.
- Здравствуйте! – приветствовал мужчину Михаил.
Отсутствие одежды вызывало у обоих актёров чувство беззащитности, словно они и вправду были голые, а не в майках и трусах.
- Здравствуйте! – повернув головы в сторону вошедших, ответил мужчина, и сообщил: – Я бригадир.
- Вчера нам хозяйка говорила о вас, - стоя перед мужчиной, испытывая нарастающее чувство неловкости, словно выставленный на всеобщее обозрение любопытных, сообщил Александр. Он не знал, что следует делать в таких случаях: ложиться на койку и лезть под одеяло или начать одеваться.
- А мне о вас сообщил вчера председатель.
- И что же такого он вам сообщил? – исключительно для продолжения разговора, спросил Михаил.
- Он сказал, что привёз двух рабочих на склад и уже их оформил. Значит у вас сегодня первый рабочий день.
Последнее заявление бригадира вовсе не обрадовало актёров. Михаил попытался прояснить ситуацию:
- Мы актёры, приехали к вам спектакль сыграть. Кстати, вчера он уже состоялся для взрослой аудитории. А сегодня будет ещё один, для детей.
- Это в нерабочее время сколько угодно. Самодеятельность у нас, в колхозе, поощряется. Подготовите в артисты кого-нибудь из местных, и пошлём вас на слёт самодеятельных коллективов. У нас каждый год их в город на этот самый слёт запрашивают, а послать нам некого. А теперь, значит, будет кого.
- Вы, наверное, не поняли председателя. Он нас оформил, чтобы деньги списать, которые нам за выступление положены, - объяснил как мог Александр.
- У нас в колхозе так не делается. Раз записано в документах что рабочий, значит рабочий. Если бы было записано механизатор, тогда милости прошу за рычаги трактора. И других специальностей, кроме дояров, скотников и прочих сельхозрабочих у нас нема, - огорчил актёров бригадир.
- Вот поэтому-то мы и записаны рабочими. Сегодня рассчитаемся и уедем из вашего хозяйства, - Александр пытался вразумить непонятливого бригадира.
- У нас всё просто. Раз записано рабочий, значит, рабочий и должен работать, - стоял на своём бригадир. - Через час жду вас на зерновом складе.
Закончив с новыми рабочими, бригадир встал, собираясь выходить.
- Позвольте, а как же договорённость с председателем? – Михаил не терял надежды добиться истины.
- Председатель у себя в правлении командует. А я в своёй бригаде командир, - сказал, как отрезал, бригадир. – И не задерживайтесь, приходите на склад не позднее чем через час.
Не прощаясь, бригадир вышел из избы.
- Что это было? – всё ещё не веря своим ушам, спросил Михаил.
- Это было… Опять мы с тобой в очередную задницу попали, - высказал свою точку зрения Александр.
Он начал одеваться. Михаил тоже начал одеваться.
- Ты собираешься идти на склад лопатой махать или мешки таскать? – спросил Александр.
- Другого нам не дано. Сходим, посмотрим, тогда и будем делать выводы.
- А я бы не пошёл, пока с председателем не поговорил бы.
- Где председатель живёт, мы не знаем. И времени у нас на это нет.
- Спросим у кого-нибудь. Уж, наверное, все в колхозе знают, где председатель живёт.
- Поглядим, как у нас это получится. Нам ещё умыться надо, да кипяточка выпить.
- Жалко хозяйка вышла из дома. Она бы нам растолковала, как в таких случаях лучше делать.
- Это вряд ли. Но дом председателя бы точно указала бы.
- Кстати она нас предупреждала, что может случиться именно так, как произошло сегодня.
Они умылись, выпили холодного кипятка, и вышли на улицу.
- Ничего что мы дверь не заперли? - забеспокоился Михаил.
- Нам хозяйка ничего про это не говорила. Наверное, у них в деревне никто дверей не запирает.
- Может быть. Но нам нужно найти кого-то, кто знает, где председатель живёт.
На улице как назло никого не было, и они постучали в первую попавшуюся избу.
- Не скажите, где председатель живёт? – спросил Александр у появившегося в проёме приоткрывшейся двери некого незнакомца неопределённого пола с опухшей физиономией и рыжей шевелюрой.
- Он сегодня в город уехал, - сообщил некто срывающимся тонким голосом.
- А когда приедет, не подскажите? – продолжил задавать вопросы Александр.
- Не подскажу. Но сегодня точно его не будет, - ответил странный человек неопределённого пола.
- Спасибо! – поблагодарил Александр закрывшуюся перед носом дверь.
- А тебе не кажется, что это и был сам председатель? – спросил Михаил.
- Трудно сказать, кто это был. Но председатель нас знает, и не стал бы прятаться.
- В том случае, если он ничего не задумал против нас. А если задумал?
- Зачем это ему?
- Не знаю зачем. Ну а если ему нужны рабочие на складе?
- Из-за этого он будет целый месяц играть с нами в кошки мышки?
- Почему месяц, а не одну неделю или две?
- Потому что мы написали заявление на месяц.
- Не помню такого. В заявлении мы не указывали на какой срок работы хотим устроиться.
- Точно ведь не указывали. А может всё-таки указали? Но с этими делами нужно побыстрей разобраться. Кстати, мы не спросили где у них склад зерна.
- Наверно, не в самой деревне, а где-нибудь за ней.
- Знать бы в какую сторону идти.
За разговорами они дошли до конца деревни и увидели большой сарай.
- Тебе не кажется, что мы нашли то, что искали? – спросил Александр.
- Сейчас подойдём поближе и поглядим.
Они подошли к приоткрытой двери сарая и заглянули внутрь. К своему удивлению они увидели свою же хозяйку.
- А вы бригадира не видели или председателя? – чувствуя, что их надули, спросил Михаил.
- Бригадир уже определил задание на сегодня, - сообщила хозяйка рабочим-актёрам.
- И что же это за задание? – спросил Александр.
- Нужно переплатить вот это зерно.
- И кто это должен сделать?
- Вы, конечно. Для этого вас и взяли рабочими.
- Так тут же целых двадцать тон! – удивился Михаил.
- Двадцать две, - уточнила хозяйка.
- А вы здесь присутствуете в качестве кого? – проявил интерес Михаил.
- Я кладовщица.
- А мы, значит, в вашем подчинении. А мы-то думали, вы просто пенсионерка, - поделился своими заблуждениями Михаил.
Пенсионерка-кладовщица, она же хозяйка, ничего не ответила.
- Где у вас лопаты? – поинтересовался Михаил, который понял, трудотерапии им сегодня не избежать.
- А вот, в углу стоят, - ответила кладовщица.
Актёры взяли по лопате и начали дело. Они не торопились, понимая, что перелопатить двадцать две тонны зерна для старых актёров непросто.
- Вы продолжайте перекапывать. А я схожу домой, хозяйством займусь, - прервала работу актёров кладовщица неожиданным заявлением.
- Нам когда работу заканчивать? – поинтересовался Михаил.
- Когда перелопатите всё зерно, тогда и конец работе, - объяснила кладовщица.
- Так тут на неделю работы! – удивился заданию Александр.
- К нам мужики с шефского предприятия приезжали, так они за день зерно лопатили, - объяснила неограниченные аппетиты на чужую работу кладовщица.
- Так ведь те мужики наверняка молодые были и в работу втянутые. А мы люди в возрасте, мы актёры, а не рабочие. Наше дело играть спектакли, публику радовать, а не зерно лопатить, - объяснил кладовщице Михаил, да видно та не поняла или не хотела понимать.
- У нас бригадир выдаёт задание. Он так определил объём работы. Поэтому с ним разговаривайте. Он мне сказал, а я вам передала, так что все вопросы к нему, - хозяйка перекинула претензии с себя на бригадира.
- Мы у него уточним, если встретим, - обещал Михаил. – Но почему он нас послал зерно лопатить? Ведь мы актёры и ваш председатель об этом знал и договаривался с нами только о спектаклях, которые мы для сельчан сыграем.
- Ну как же так вы говорите! Вы ведь написали заявление о приёме на работу именно на зерновой склад, - напомнила о ситуации кладовщица.
- Мы рассказывали вам, как всё было на самом деле. А получается, что нас обманули. Так что же нам делать? – озадачился вопросом Александр.
- Ладно, моё дело вам сказать, а там уж сами разбирайтесь. Пошла я. Потом приду, ворота в складе запру.
Кладовщица, она же хозяйка актёров, ушла.
- Как тебе это нравиться? – лишь только кладовщица ушла, спросил Александр.
- Никак не нравиться. Я вот что думаю: как им удалось обвести нас вокруг пальца?
- Мы слишком доверчивые. Не надо было ни в коем случае паспорта отдавать.
- Как бы не так! Попробуй, не отдай такому. А потом ведь, он взял паспорта только посмотреть. Не отнимать же, в самом деле.
- Да, тут уж не знаешь, как сделать. Но судя по теперешней ситуации, правильнее было бы отнять.
- Мы лажанулись, и теперь надо придумать, как из этого выпутываться.
Напомним -ка председателю о нашем договоре.
- А он нам напомнит о другом договоре и ещё бумаги вывалит. Документ против слов всегда перевесит. Никакой юрист нам не поможет, если бы мы могли такового нанять для своей защиты.
- Куда ни кинь, везде мы дали маху.
- Остаётся написать заявление об увольнение. Мы так и сделаем, как только председателя найдём.
- Вот именно, если найдём.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Только то, что его сейчас в деревне нет.
- Или только для нас нет.
- Как бы нам не пришлось сейф вскрывать.
- Что значит вскрывать?
- Вскрывать, значит вскрывать.
- Это именно то, о чём я подумал?
- Пробираемся ночью в правление и вскрываем сейф, забираем наши заявления и паспорта, и ходу отсюда.
- План грандиозный. Только ни ты, ни я сейфы без ключа открывать не умеем.
- Ладно, тогда давай по-другому действовать.
- Как по-другому?
- Не знаю как по-другому. Я думал, у тебя есть план, раз ты мой раскритиковал.
- Нет, у меня плана никакого нет. Но лучше бы нам с председателем договориться. Ведь помимо того, что мы не домушники и не медвежатники, есть ещё одна трудность: мы живём под всевидящем оком хозяйки. А нам, при её непременном присутствии в доме, придётся ночью выходить на улицу, чтобы правление вскрывать.
- Да, проблемы, одни проблемы. Давай, лопатить, не то мы до утра не перелопатим. А нам это совсем не нужно.
Целый час актёры лопатили зерно и очень устали с непривычки.
- И как деревенские целыми днями зерно перелопачивают? Я уже устал, а мы ведь и четверти объёма не сделали.
- Да, не сделали, - согласился с коллегой Михаил. – А насчёт деревенских, я не знаю. Пожалуй, сейчас они сами зерно не лопатят. С города приезжают эту работу делать.
- Нам ещё три четверти объёма обрабатывать. Не знаю, как и закончить. Сил уже нет никаких.
- Нам сегодня колхозных детишек развлекать. Надо силы оставить в нужном количестве. Не то хороши мы будем, если едва живыми спектакль играть начнём.
- Скорее не сыграем, нежели сыграем. В таком состоянии нам молодого зрителя не заинтересовать. Вот если бы поесть хорошо…
- Я бы бросил лопату, да пошёл домой. Завтра ещё будет день, тогда и доделаем.
- Нужно ещё немного поработать, иначе хозяйка и бригадир нас не поймут.
- А не хотелось бы дальше лопатить, честное слово не хотелось бы.
- Знал бы ты, как я тебя понимаю.
Они снова принялись перекапывать зерно. Только скорость работы поубавилась. Ещё час они честно работали лопатами.
- Опять мы до половины не добрались, - едва они остановились, заметил Михаил.
- Медленно работаем. Так мы до конца дня вряд ли выполним порученное. Но ничего, сейчас передохнём и ещё покапаем, - Александр старался выглядеть бодреньким.
- Скучно мы с тобой время проводим. Бежали от возможного милицейского беспредела, а напоролись на беспредел колхозного председателя.
- Хрен редьки не слаще.
- Ну не скажи. Милицейский беспредел свободу ограничивает. А это, согласись, намного хуже.
- Можно подумать, у нас сейчас свободу не ограничили. Без паспорта мы далеко не уедем и денег за уже сделанное не получим.
- Я в том смысли, что нас в клетке не заперли и то хорошо.
- В каком-то плане ты прав. Но сути даже это обстоятельство не меняет. Мы с тобой странствующие актёры и всякое ущемление нашей свободы уничтожает самый смысл нашей актёрской профессии.
- Остаётся убыстрить наш побег.
- Сильно сказано. Знать бы как его убыстрить. Давай, ещё поработаем. Работа оптимизм развивает.
- И аппетит увеличивает.
Они снова принялись лопатить зерно и честно работали целый час.
- Всё, не могу больше! - бросив лопату, воскликнул Михаил. – Сил уже никаких нет и есть очень хочется.
- Очень тебя понимаю. Самому есть охота, сейчас бы один навернул целого барана или винегрета бадью. Пошли-ка мы до нашей хозяйки. Попросим её нам поесть приготовить. Кстати, ты не помнишь, она что-нибудь насчёт обеда перед уходом говорила?
- Не говорила. А надо бы. Рабочему человеку есть требуется.
- Пошли домой, и спросим у неё про обед.
Оба актёра - рабочие направились к дому хозяйки.
- Ну как, всё сделали? – спросила хозяйка, едва актёры переступили порог избы.
- Сделали всё что могли, - немного подкорректировал смысл ответа Михаил.
- Мойте руки, сейчас будем обедать, - обрадовала хозяйка.
- А что у нас на обед? – несмотря на распространившийся по избе капустный дух, явственно намекающий на русские щи, спросил Александр.
- Щи на обед. Пока горячие, надо поторопиться, - ответила хозяйка.
- Мы мигом, - обещал Михаил.
Оба актёра быстренько скинули плащи и поддёвки, и пошли к рукомойнику мыть руки. Закончив с помывкой, они уселись за стол. Хозяйка принесла тарелки, хлеб, потом принесла кастрюлю со щами. Она налила актёрам по полной тарелке духмяных парящих щей и обед начался.
- Давненько я таких вкусных щей не ел, - нахваливал щи Михаил.
- Да, щи отменные. Сейчас бы под это дело…- высказал свои пожелания Александр.
Хозяйка за стол с жильцами не села. Она или уже поела, или собиралась поесть позже и никак не прореагировала на заявление Александра.
- Мы вечером бутылочку белого возьмём и для сна, вместе с хозяйкой, примем по сто пятьдесят. Как ты на это смотришь? – задал прямой вопрос Михаил.
- Я только за. Но где мы её, родимую, возьмём, - ответил Александр.
- Это мы у нашей хозяйки спросим. Она наверняка знает, где взять, - прокомментировал Михаил.
Когда актёры покончили с тарелкой щей, хозяйка выглянула с кухни, каким-то образом точно определив момент опустошения посуды, и спросила:
- Кто хочет добавки? Говорите, не стесняйтесь.
- Если можно по полтарелочки, - пожелал Михаил.
- И мне тоже, - подтвердил своё желание Александр.
- Остыли немного, - предупредила хозяйка, наливая едокам в пику их просьбе по полной тарелке щёй.
- Вы не подскажите где можно водку купить? – спросил Александр. – Хотим отметить начало наших трудовых буден на ниве сельского хозяйства.
- Какой вы сказали ниве? – не поняла смысла сказанного хозяйка и поэтому переспросила.
- В вашем колхозе начали работать, - пояснил суть сказанного Михаил.
- Ах, в нашем колхозе! Это событие непременно надо отметить. Магазин у нас есть, там водка бывает. Но я бы вам посоветовала купить у бабки Степаниды своего, - хозяйка на мгновение замолчала, не зная, как отнесётся сама Степанида к появлению у своих окон незнакомых чужаков. Но потом решила раскрыть местный секрет приобретения во всех смыслах выгодного продукта, актёры вед, а не милиционеры спросили. – Направо, через два дома постучите в окно, скажите что от меня.
- А вы сами, почему не садитесь обедать? – поинтересовался Александр у хозяйки.
- Я перед вашим приходом щишек похлебала. Да мне теперь уж немного надо, половину тарелки вполне хватает, - объяснила хозяйка своё нежелание сесть с жильцами за один стол.
- Вечерком, мы надеемся, вы не откажитесь с нами выпить чарку, другую за здравие и за наши трудовые успехи на новой работе, - заранее пригласил хозяйку Михаил.
- Можно и отпраздновать, - согласилась она и тут же спросила:
- Вы точно закончили с зерном? Я к тому это спросила, что бригадир придёт, проверит. А он к выполнению задания относится строго.
- И что, в угол поставит, если не выполнили? – в шутку спросил Александр.
- В угол не поставит, но работу может не засчитать.
- Совсем не засчитать? Как это можно, коль люди работали, старались?
- Он у нас такой. Он всё может.
- Креста на нём нет, - возмутился Михаил.
- Это вы в самую точку. Он у нас секретарь партийной ячейки и креста не носит, - открыла страшный секрет хозяйка.
- Нехристь, одним словом, - сделал вывод Александр.
- Здесь не совсем верно, - хозяйка поняла непосредственно то, как было сказано. – Его, как и всех детей в деревне, крестили. Мы же на живой земле, под Богом живём. Тут нехристи делать нечего. Это он сам потом вступил в партию.
- Если честно, мы немного не доделали работу, устали очень и есть захотели. Раз вы советуете, мы после обеда сходим, доделаем, - обещал Михаил. – Отдохнём чуть-чуть после обеда и пойдём. Только у нас будет просьба к вам: если придут договариваться о спектакле, вы нам передадите.
- Что за спектакль? – не поняла хозяйка.
- Председатель просил нас сыграть спектакль для детей. Но когда играть и где нам конкретно не сказал. Вот мы и ждём известия от него, - объяснил Александр.
Хозяйка поспешила успокоить:
- Если вы и будете играть для детей, то скорее всего в следующие выходные. В будни им уроки учить надо, тут не до спектаклей.
- Почему не до спектаклей? В городе дети на спектакль и в будни ходят, - Александр усомнился в правильности выводов хозяйки.
- То в городе. У нас ребятишки по хозяйству родителям помогают. Им не до спектаклей, - поставила жирную точку в доказательствах правоты хозяйка. – Ну, ешьте, не отвлекайтесь. Не то щи совсем остынут и станут невкусными. А щи должны быть горячими, это в русских селениях издревле заведено.
Хозяйка ушла на кухню, чтобы не мешать трапезничаюшим. Михаил с Александром переглянулись. Вот как у них в деревнях строго: помнят наставление родителей и чтут традиции старины глубокой.
Актёры расправились со второй тарелкой супа и продолжали сидеть за столом.
- Что сейчас будем делать? – после небольшой паузы, отделяющей состояние предельной сытости – окончание трапезы, спросил Александр. Лично ему делать ничего не хотелось, разве что вздремнуть минуток шестьсот.
Михаил ответил не сразу. Ему пришлось с большим трудом преодолеть состояние послеобеденной полудрёмы, чтобы заставить себя открыть рот:
- С удовольствием бы ничего не делал. Но придётся всё-таки заняться.
Чем он собирался заняться, объяснений не последовало, но Александр его не торопил.
- Нужно идти доделывать то, что не доделали. Ещё нужно купить водки или самогона. Не знаю с чего начать, - наконец ответил он.
- Без трудодней мы обойдёмся, а вот без водки сегодня никак нельзя, - поделился мыслями Михаил.
- Тогда с неё, родимой, и начнём, - согласился Александр.
Однако добрых четверть часа оба находились всё в тех же позах.
Хозяйка выглянула из кухни, не понимая, что хотят жильцы.
- Может, чаю вам поставить? – спросила она.
- Пока не хочется. Попозже, как придём с работы, тогда непременно, - сразу за двоих ответил Михаил.
- Может, ещё чего хотите? – не отставала хозяйка.
- Пока ничего не хотим. Просто мы крепко поели, как долго уже не ели. Немного в животе уляжется, тогда пойдём трудиться дальше, - на сей раз ответил Александр.
- Мы же хотели сначала за водкой пойти, - напомнил о планах Михаил.
- Это уже детали дела, а что и в какой последовательности мы делать станем.
Они посидели немного ещё и, кряхтя, наконец встали из-за стола.
- Ну, пошли тётку Степаниду искать. Самогон у неё, небось, не из бездонной бочки течёт. Как бы его местные не разобрали, - высказал опасения Михаил.
- И то верно, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
- В данном случае, лучше рано, чем поздно, - поправил коллегу Михаил.
Актёры оделись и отправились на поиски. Только они вышли на крыльцо, как увидели подозрительного вида человека в грязной телогрейке, который торопился в том же направлении, которым и они собирались проследовать.
- Кажется, это наш конкурент, - предположил Александр, вполголоса озвучив мысль.
- Очень может быть. Скоро мы это узнаем.
Незнакомец прошёл два дома и завернул к третьему. Он постучал в окошко и уже через минуту, получив нечто в литровой бутылке и отдав деньги, шёл в обратном направлении. Он проследовал мимо актёров, нисколько не удивившись незнакомым лицам и не сказав обычное для деревенских жителей: «Здравствуйте»!
Все нюансы дела актёрам теперь были известны. Они воспользовались той же схемой и получили свою литровую бутылку самогона.
- Литровая бутылка самогона, как поллитровка водки стоит. Не зря к тёте Степаниде не зарастает народная тропа и люди идут на свет в окне её гостеприимного дома, - к месту заметил Александр.
- Как она по качеству будет? Вот в чём вопрос, - высказал сомнения Михаил выгоде нового приобретения.
- Вечером пробу снимем, тогда уж точно определим.
- Хозяйка порекомендовала нам этот напиток. Надо думать, он ненамного хуже напитка Богов.
Актёры вернулись в дом и отдали хозяйке бутылку самогона на сохранение.
- Нам ещё часа два лопатить, не меньше, - предупредил хозяйку Михаил для того, чтобы та не пришла закрывать ворота раньше времени.
- Не погорячились мы? Я думаю, нам за два часа не управиться, - сомневался Александр.
- Дольше нам не проработать. Или думаешь до темна в сарае торчать?
- Я бы с удовольствием туда не пошёл. Но пока нельзя нам бунтовать. Нас могут взять под настоящую опеку, а тогда нам не добыть паспорта и не сбежать.
- Ты прав. Но надорваться в первый день было бы не очень здорово.
- И во второй тоже.
- Я надеюсь, сегодня добыть паспорта и убраться подальше отсюда.
- Хорошо бы так и было.
За разговорами они дошли до сарая с зерном. Вооружившись лопатами, актёры продолжили дело. Через час пришёл с проверкой бригадир.
- Вы всё ещё ковыряетесь? – похвалил он упорство двух новых рабочих.
- Мы всё качественно делаем, чтобы переделывать не пришлось, - соврал бригадиру Михаил.
- А я вам хотел ещё работёнку дать. Вам на новом месте заработать надо, чтобы обустроиться было на что, - объяснил своё видение проблемы бригадир.
- Не всё сразу можно сделать, - ответил Михаил. – Понемногу заработаем. Какие наши годы?
- Вы не умничайте. Сами потом просить будете дать вам работу, - бригадир думал о новых рабочих как о простых деревенских мужиках.
- Мы ещё не втянулись. Поработаем немного у вас, тогда уж будем совсем по-другому себя вести, - успокоил бригадира Александр.
- Ну, давайте, доделывайте. А завтра я к вам с утра зайду и скажу, что надо будет делать, - на прощание сказал бригадир и, удаляясь, забыл попрощаться. Возможно, в деревнях принято здороваться при встрече, а не прощаться при расставании. Михаил точно не знал, как надо себя вести при расставании, поэтому уже в спину уходящему бригадиру произнёс:
- Покедова.
После ухода бригадира, актёры принялись за работу. Они здорово устали и перелопачивали уже не столь тщательно. Вместо часа, как они предполагали, работа заняла полтора часа.
- Устал сегодня до невозможности. Ещё полчаса и меня можно было бы тут же закапывать, - признался Александр.
- Я тоже устал. Но ничего, не ною ведь. Тем более у нас впереди отдых в хозяйском доме, - постарался выглядеть оптимистом Михаил.
- Здесь ты ошибся. Нам ночью надо будет в правление идти, выручать наши паспорта, - напомнил о планах на всю ночь Александр.
- Лично я бы проспал всю ночь, так я устал за сегодня.
- Немного отдохнём и пойдём правление грабить, - Александр предложил план действий на сегодня.
- Мы забыли про одно обстоятельство, правильно будет сказать мероприятие. Мы собирались выпить с хозяйкой и уже запаслись самогоном.
- Про обстоятельство тоже забыли.
- Какое ещё обстоятельство?
- Обстоятельство наше – хозяйское неусыпное око. Оно может помешать нам выполнить задуманное.
- Для неусыпного ока есть самогон. Она выпьет и заснёт.
- В данных обстоятельствах мы можем заснуть первыми.
- Почему ты так считаешь?
- Мы устали и даже без самогона можем заснуть без задних ног.
- Это серьёзный аргумент. Нужно что-то придумать.
- Пошли уже в дом. По пути додумаем.
Оба рабочих, в прошлом актёры, с трудом переставляя ноги, пошли к дому хозяйки.
«Только бы сегодня не пришли звать нас сыграть спектакль для детей», - уже перед самыми дверьми дома подумал Михаил, представив группу пионеров, ждущих в светёлке возвращения своих кумиров.
К облегчению актёров никто кроме хозяйки их не ждал.
- Долго вы там провозились. Нужно в деревне пошустрей работать иначе заработка не будет. Раздевайтесь, умывайтесь, а я пойду, ворота в сарай закрою,
когда приду, сядем ужинать.
Актёры скинули верхние одежды и решили начать с отдыха. Они рассудили так: пока хозяйка будет закрывать ворота склада, мы немного расправим спины. А уже потом, когда она придёт, станем умываться и ужинать, если снова предложат сесть за стол. В чём были, они плюхнулись на кровать и уже через минуту заснули. Проснулись от того, что хозяйка трясла их за плечи.
- Вставайте, бригадир пришёл задание вам выдать, - произнесла он совсем непонятные для проснувшихся актёров слова.
Актёры вернулись в реальный мир из сновиденческого, прямо с подмостков приснившегося театра. Как раз они играли заключительную сцену спектакля, когда пытались поднять с лавки в бане и одеть своего толстого знакомого. А тут перед ними оказалась старая, деревенского вида тётка.
- Что вы хотели, уважаемая? – спросил Михаил, стараясь выказать уважение незнакомой женщине.
- Бригадир пришёл, вас спрашивает, - снова повторила она причину, по которой беспардонно трясла актёров, стараясь разбудить.
- Что за бригадир и зачем мы ему понадобились, - спросил Михаил, поскольку не понимал, причём здесь он. Ведь в спектакле не было никого бригадира.
Хозяйка не стала тратить время на дальнейшие объяснения. Она сказала так:
- Вставайте, умывайтесь, завтрак уже готов.
Актёры нехотя встали с кровати. У них ныло всё тело, и лишь проснувшийся от упоминания о завтраке аппетит заставил поторопиться.
На лавке сидел незнакомый мужик, который, лишь только актёры встали с кровати, начал говорить:
- Вы сегодня будете затаривать мешки и потом отвезёте десять мешков на ферму.
- Почему мы должны затаривать мешки и, главное, где и зачем, да ещё на чём-то их отвозить? – спросил Александр, намереваясь поставить нахала на место.
- Вы вчера перепили что ли? – бригадир определил по своему, по-деревенски, причину временной амнезии.
- Нет, ничего они не пили. Как с работы пришли, они сразу спать завалились, даже ужинать не стали, - объяснила хозяйка. В то время как актёры приступили к утреннему омовению.
- Не пили, а ничего не помните, - выговорил рабочим бригадир, поскольку для него они были лишь рабочими на складе.
«Вот мы как значит вчера отдохнули. Сразу спать завалились. Старые мы стали, никой работы уже не тянем. Тут одно средство для нас реально – линять отсюда и чем быстрей, тем лучше», - размышлял Михаил, вспомнив о последних событиях, произошедших с ним и Александром.
- Затаривать будете кормовое зерно. Она покажет вам какое, - пояснил бригадир. – А свозить будете на телеге. Утром лошадь запряжёте и за пару ездок всё сделаете.
- Так, может, не сразу с утра лошадь запрягать? Мы мешки затарим, а уж потом… - начал высказывать свои соображения Михаил, но бригадир прервал его.
- Вам мешки затарить полчаса хватит, а потом придётся прерываться и идти на другой конец деревни лошадь запрягать. Так что уж лучше сразу с утра, - дал исчерпывающее объяснения бригадир. - С вами всё, пошёл дальше наряды раздавать.
Бригадир ушёл, оставив актёров вместе с хозяйкой.
- Умылись? Садитесь за стол, – дала команду хозяйка.
- Что у нас сегодня? – спросил Александр и потянул носом.
Он мог не делать этого. Дух картошки, пожаренной на сале, ни с чем не спутаешь.
- О, картошечка! – воскликнул Александр, словно в первый раз в меню деревенской кулинарии увидел, а правильнее сказать, учуял, картошку.
- Ещё вчера для вас пожарила, а вы спать завалились, – выговорила актёрам хозяйка.
- Так разбудили бы нас, и мы с радостью присоединились бы к вечерней трапезе, - Михаил легко парировал замечание хозяйки.
- Вы спали, как сурки. Не стала вас будить, умаялись ведь вчера, - объяснила свою вчерашнюю позицию хозяйка.
- На работе всегда устаёшь, если, конечно, честно работать. Вот мы честно работали, поэтому устали. А как в дом, в тепло с холода заходишь, всегда разморит. Это уж непреложный закон, тут уж ничего не поделаешь. В другой раз будите, не жалейте, - объяснил одну из сторон сермяжной правды жизни Михаил.
- Вы и сегодня сразу спать завалитесь? - уточнила хозяйка.
- Не должны. Если только немного полежим, спинку расправим. Мы же не молодые люди и физическая работа на холоде сильно нас утомляет. Так-то вот, - вдарился в объяснения Александр.
- Вы для аппетита сто граммчиков не будете? - на всякий случай спросила хозяйка.
- Да нет, с утра не хочется. А вечером выпьем непременно с вами за компанию. Надеюсь, вы нам в этом не откажите? – подлизался напоследок к хозяйке Михаил. Однако приглашение имело более глубокий смысл – споить хозяйку, чтобы она заснула и не мешала актёрам осваивать новую для них специальность медвежатников.
- Тогда я вам чаю налью, - предложила хозяйка, но тут же спохватившись спросила:
- Может быть, вы с утра холодное молоко предпочитаете? Так я сейчас принесу.
- Спасибо! Мы лучше горяченького чайку откушаем. С утра нужно себя немного взбодрить, чтобы дела делались веселей, – объяснил своё кредо Александр.
- Вы тоже чай будете? – спросила хозяйка у промолчавшего Михаила.
- Да, я чайку горяченького с удовольствием откушаю, - сообщил он свои утренние приоритеты.
Хозяйка поставила на стол сковороду жареной картошки, подала две ложки. Положила на стол нарезанный крупными ломтями хлеб. Но сама за стол не села.
- А вы с нами завтракать не будете? – из вежливости спросил Александр.
- Я с утра молочка выпью и сыта. Не привыкла я утром есть, в обед другое дело. Там щишек поесть милое дело, - сообщила о своих привычках хозяйка.
- Вот под щишки можно будет и сто граммов принять, - обрадовал хозяйку Михаил.
Не сдерживая позывов аппетита, оба актёра от души навернули жареной на сале картошечки и, запив чаем, стали собираться на работу.
- Вы с нами пойдёте или сразу на склад? – спросил у хозяйки Александр.
- Я хозяйством займусь, тут у меня ещё не всё сделано. А вы, как запряжёте, подъезжайте к дому. Я с вами до склада доеду, - предоставила расклад на сегодня хозяйка.
Она нисколько не усомнилась в том, что актёры могут запросто запрячь лошадь, поскольку любой, даже ребёнок, живущий в деревне, сможет с лёгкостью это сделать.
- Вы бы нам рассказали, где конюшня находится? – спросил Александр, когда накинул на себя верхние одежды.
- Сейчас выйдите из дома и пойдёте направо. Там увидите конюшню. Она рядом находится со старой фермой, - последний ориентир был для актёров бесполезен, только хозяйка не подумала об этом. – Спросите у наших, деревенских, если не найдёте. Но не беспокойтесь, у нас не заблудишься. Идите прямо и придёте к конюшне.
- А много там у вас лошадок? – спросил Александр.
- Раньше много было. А теперь только одна и осталась кобылка. Остальных всех извели, - сообщила хозяйка.
«Значит не ошибёмся какую из лошадок запрягать», - отметил себе Михаил.
- Ну, мы пошли, - сказал он, и оба актёра вышли из дома.
Они повернули направо, как им объяснила хозяйка, и пошли вдоль деревни.
- Темно ещё, ничего не видно. Насколько я помню, мы идем к клубу. А клуб последнее здание в деревне. Где там эта конюшня? Что-то напутала наша хозяйка, - отмеряя шагами расстояние, ворчал Михаил.
Они дошли до избы-клуба и остановились.
- Надо спросить у кого-нибудь из местных, - сказал Михаил, будто здесь, в деревне, помимо местных, могли проживать ещё и неместные.
- С утра никого в деревне не найдёшь. Колхозники на работе или своим хозяйством занимаются. Бабульки дома сидят, а детишки в школу пошли, - Александр перебрал всех возможных консультантов для дачи справки.
- Ты развернул просто радостную перспективу. Не знаю, что нам и делать, - сказал Михаил.
- Придётся подождать, - предложил план действий Александр.
- Как говориться, будем ждать в море погоды, - пошутил Михаил.
- Или в деревне рассвета, - поправил Александр.
- Что-то там чёрненькое белеется, - поддержал шутливую нотку Михаил.
- Или беленькое чернеется, - продолжил шутить Александр.
Они шли на работу не по своей воле, словно приговорённые к отбыванию срока преступники, но унывать и не собирались. За свою жизнь им приходилось выкручиваться из более серьёзных ситуаций. И сейчас всё случившееся воспринималось как временное приключение.
- Контур какой-то виднеется. Может быть, это конюшня и есть. Подойдём, посмотрим, - предложил Александр.
- Пойдём, посмотрим. Небось, не потеряемся.
- А потеряемся им же хуже. Кто зерно в их долбанном складе лопатить будет?
Последнее рассуждение вызвало смех у обоих. Хохотнув, они пошли по направлению к объекту. Чем ближе подходили актёры к объекту, тем явственнее вырисовывались контуры рубленного, с почерневшими стенами строения. Они подошли к торцу и старые, провисшие до земли ворота, говорили о долгой жизни этого здания.
- Как ты думаешь, это конюшня? – задал вопрос Михаил.
Он сказал больше для себя, поскольку Александр также не знал предназначение старого, покосившегося строения.
- Кто его знает. Судя по запущенному виду, строение никому не принадлежит, - после непродолжительного раздумья, выдал он.
- Не понял. Как оно может никому не принадлежать? Его же кто-то построил.
- Я хотел сказать, частному лицу оно не принадлежит. Колхозу может принадлежать. Это запросто.
- Не понял ход твоих мыслей. Почему частному лицу не может, а колхозу может принадлежать.
- Я же сказал, что внешний вид здания наталкивает на подобную мысль.
- Здесь я с тобой не согласен. В самой деревне дома, где древние бабульки проживают, находятся в состоянии не менее плачевном.
- То бабульки, а то конюшня. Кони уход и тепло любят.
- Если это конюшня, значит лошадка должна нас тут дожидаться.
Михаил не без труда приоткрыл воротину и проник внутрь. Александр прошмыгнул за ним. Глаза ни сразу привыкли к полутьме. Лишь по дыханию и шорохам в одном из стойл можно было догадаться – тут кто-то есть.
- Во втором стойле что-то виднеется, - озвучил свои догадки Михаил.
- Сам чую, темно только, ничего не видно.
- Подойдём поближе, - предложил Михаил.
Он немного остерегался, боясь неожиданного подвоха.
Они на цыпочках, стараясь не шуметь, подошли к стойлу и обнаружили там лошадку, жующую сено. Упряжь висела на стене и актёры, остановившись на почтительном расстоянии, обдумывали, как подойти к лошадке и надеть на неё что положено.
- Приступим? – спросил Михаил, не решаясь начать надевать упряжь на лошадку.
- Приступим. Знать бы, как это делать, - подал голос Александр.
- Два взрослых мужика уж, наверное, разберутся, как лошадь снарядить, - Михаил сам себя подбодрил, хоть и не имел ни малейшего представления как это сделать.
- Если лошадь будет спокойно стоять, тогда управимся, - поддержал коллегу Михаил.
Однако никто из них упряжь со стены не снял и продолжал стоять на том же месте.
- Берём, и надеваем, - дал команду Михаил.
- Берём, и надеваем, - повторил Александр.
Он первым шагнул к упряжи и, сняв её со стены, приблизился к лошади. Лошадь беспокойства не проявила и продолжала жевать сено. Это вдохновило Александра на подвиг. Он сказал:
- Давай, помогай. Хозяйка нас, наверно, уже заждалась.
Они принялись снаряжать лошадь. Но как ни старались, как ни исхитрялись, ничего у них не получалось.
- Мы с тобой не то делаем. Нужно лошадь сразу к телеге ставить, - усомнился в правильности действий Александр.
- Знать бы где телега стоит. Тогда и попробовать можно, - ответил Михаил.
- На улице должна стоять, а где бы ей ещё быть?
- А почему мы не видели телеги, когда подходили к конюшне?
- Значит она где-то за конюшней стоит. Мы-то с тобой лошадь искали, а не телегу, - нашёл рациональное объяснение Александр.
- Логично рассуждаешь. Но я бы предпочёл проконсультироваться у специалиста.
- Какого ещё специалиста, - не понял Александр.
- Местного, который знает, как лошадь запрячь.
- Ты забыл, как мы конюшню искали?
- Не понял, к чему ты это спросил?
- Я тебе напомнил о том, что никого из местных мы не встретили, когда собирались спросить местонахождении конюшни.
- Время прошло много. Кто-нибудь вышел на улицу. Вот его-то мы спросим.
- Или попросим нам помочь, - поддержал идею Александр.
- Тогда пойдём искать местного жителя, - предложил Михаил и первым направился к воротам.
Александр последовал за ним и, выйдя из конюшни, они снова добрались до домов деревни. У первого дома никого не было. Зато у второго дома во дворе играл маленький мальчик.
- Здравствуй! – поздоровался с мальчиком Михаил и спросил:
- Дома есть кто-нибудь?
- Все на работе, а бабушка в магазин пошла, - ответил мальчик.
- Это плохо, - вырвалось у Александра.
- А что вы хотели? – спросил мальчик, немного удивив актёров.
Сам вопрос выдавал его не по годам развитие. Возможно, маленький рост ввёл в заблуждение актёров, и лет ему было больше, чем казалось с первого, брошенного на него взгляда.
- Мы сами не местные, сейчас работаем на зернохранилище. А сегодня нас послали запрячь лошадь, чтобы отвести зерно на скотный двор. Беда в том, что мы не умеем запрягать лошадь, - Александр объяснил причину, по которой они вынуждены искать кого-нибудь из местных жителей, знающих толк в упряжи и всё с этим связанным.
- Так я вам могу помочь, - вызвался мальчик, - если вы меня потом по деревне прокатите.
- А ты умеешь запрягать лошадь? – удивился Михаил.
- Умею, - подтвердил мальчик. – Я отцу часто помогал запрягать и распрягать лошадь, когда нам её от колхоза давали вспахать огород.
- А бабушка не будет нас ругать за то, что ты нам помогаешь? – спросил Александр.
- Не будет. Она не скоро домой придёт. Сейчас у магазина своих подружек встретит и пока не наговориться домой не придёт, - успокоил мальчик.
- Раз так, помоги нам. А мы уж тебя через всю деревню прокатим, - обещал Михаил, пока ещё с трудом понимая, как мальчик со столь малым ростом сможет хомут на шею лошади одеть.
- Пошли, поможешь, если, конечно, не соврал, - пригласил мальчика Александр.
Два актёра и мальчик, шествующий впереди, отправились на конюшню, запрягать лошадку.
- Выводите лошадь к телеге и упряжь захватите, - командовал мальчик, словно он был здесь взрослым, а двое актёров мальчиками на подхвате.
Через несколько минут лошадь запрягли, и вся троица отправилась через всю деревню, чинно восседая в телеге. Мальчик держал вожжи, очень довольный своим увеличившимся до размеров взрослого статусом.
- Ты не далеко от дома уехал? Бабушка не будет волноваться? - Михаил напомнил мальчику о его семье.
- Доедем до склада и обратно домой пойду. А хотите, я с вами буду в извозчиках, - предложил мальчик свои услуги.
- Если бабушка тебя отпустит. Кстати, а в школу тебе не нужно идти? – вспомнил о школе Михаил.
- У нас учительница заболела. Сегодня занятий не будет, - ответил мальчик.
- И заменить учительницу некем? Разве в вашей школе только один учитель? – удивился Александр.
- Да, один. Здесь начальная школа, - объяснил мальчик.
- Дальше, в старших классах, учиться в город возят школьников? – поинтересовался Михаил.
- Не в город. Тут совхоз неподалёку есть. Там большая школа, двухэтажная - пояснил мальчик.
- Если учительница заболела, то неделю, не меньше, пропустите, - посочувствовал Александр.
- Нет, она может завтра выйти или послезавтра, - сообщил мальчик.
Михаил решил, что он или врёт или, в силу юного возраста, оптимистично смотрит на жизнь. Недоверие выразилось в вопросе.
- Неужели так мало надо времени для того, чтобы выздороветь? – удивился Александр.
- Муж ей фингал под глаз подставил. Замажет, и придёт в школу, - сообщил актёрам мальчик.
- Поворачивай назад, мы кладовщицу захватить забыли, - вспомнил Александр.
- Ты думаешь, она нас ждёт? – засомневался Михаил.
- Думаю, ждёт. Договорились ведь мы с ней. А женщин обманывать нехорошо, - подтвердил свою точку зрения Александр.
- Мне поворачивать? – спросил мальчик, который не очень понимал этих странных взрослых.
- Поворачивай, и к дому кладовщицы подъезжай, - велел Михаил.
У лошади нет задней скорости, поэтому мальчик поехал вперёд ещё немного, намереваясь найти широкое место, позволяющее развернуться, не останавливая движения.
- Вот здесь останови, - попросил Александр, когда телега, развернувшись и поменяв направление движения на противоположное, поравнялась с дверью дома кладовщицы.
- Ты сходишь или я схожу за ней? – спросил Александр.
- Сходи ты, я здесь подожду, - ответил Михаил.
Александр зашёл в избу и сразу столкнулся с хозяйкой.
- Мы подъехали. Можете выходить, - сообщил он.
- Сейчас выйду, - обещала хозяйка.
Александр вышел из дома и уселся на телегу.
- Ну что там она, идёт? – спросил для порядка Михаил.
- Идёт. Сказала, что сейчас выйдет, - сообщил Александр.
- Нам торопиться некуда. День только начался и нам могут выдать ещё задание. А этого не хотелось бы, - поделился мыслями Михаил.
- Трудно с тобой не согласиться. Однако и другой принцип неплох: отделался и к стороне, - поведал о подходящем принципе ведения дела Александр.
- Если ты говоришь об обеде, я очень даже за, - подтвердил свою солидарность Михаил.
- Насколько я помню, на обед у нас щишки. Горяченьких щишек навернуть вовсе неплохо, особенно после тяжёлой работы да с холода.
- Кто бы спорил.
Пока актёры говорили, мальчик молчал. Но едва кладовщица вышла из дома, он поздоровался. Хозяйка уселась на телегу, и вся компания тронулась в путь. Только тронулась она в обратную от нужной сторону.
- Разворачивай, - дал команду Михаил.
- Сейчас до проезда доедем, там пошире будет. Вот там и развернёмся, - обещал мальчик.
Когда они доехали до широкой части улицы, мальчик развернул повозку и поехал уже в нужном направлении.
- Тебя мамка не потеряет? – спросила у пацана кладовщица.
- Мамка сейчас на работе. Я дома с бабушкой, - дал неполную информацию мальчик, утаив факт отсутствия бабули в то время, когда он слинял из дома.
Кладовщица почувствовала подвох, поэтому продолжила допрос:
- Значит бабушка тебя отпустила?
Мальчик не хотел врать, поэтому смолчал. Ответил за него Михаил:
- Она в магазин пошла и ещё не вернулась.
Так она не знает что ты из дома сбежал не предупредив, где тебя искать? – возмутилась кладовщиц, проявив женскую солидарность в деле всех деревенских бабушек: воспитывать внуков как надо.
- Она знает, что дальше деревни мне деться некуда, - мальчик постарался найти весомый аргумент, упредив тем желание кладовщицы отослать его обратно домой.
Его попытка оказалось неудачной, что выразилось в назидательном тоне кладовщицы:
- Сейчас же иди домой. И чтобы без разрешения бабушки из дома не ногой.
Она отобрала вожжи у мальчика и тот, спрыгнув с телеги, понуро поплёлся обратно.
- А вы, тоже мне работнички, зачем пацана от дома увезли? – корила она актёров.
- Он сам вызвался нам помочь, - слегка погрешив от истины, объяснил ситуацию Михаил.
- Прямо уж так и сам? – усомнилась в правдивости мужских слов кладовщица.
Михаил не хотел чтобы недовольство хозяйки их поступком ухудшит и без того убогое существование. Посему посчитал правильным пуститься в объяснения:
- У нас возникли трудности при снаряжении повозки. Мы пошли найти кого-нибудь из местных себе в помощь.
- И не нашли ничего лучше чем заставить пацана, - сделали она выводы, которые также не устраивали актёров.
Александр взялся исправить мнение хозяйки о своих же жильцах.
- Мы не смогли запрячь лошадь, поэтому пошли в деревню найти помощника, - начал он объяснения. – Взрослых поблизости не обнаружили, лишь этот мальчик гулял рядом с домом. Мы у него спросили о взрослых. Он сказал, что все ушли на работу и, узнав в чём наши проблемы, вызвался помочь. Нужно сказать, запрягли лошадь мы сами. Он лишь подсказал, в какой последовательности и что надо делать.
- Взрослые, а лошадь запрячь не можете, - удивилась кладовщица.
- Теперь сможем. Раньше нам никто не показывал, как надо лошадь запрягать в телегу. Мы способные, покажи нам разок, тут же подхватим и уже никогда не забудем, - похвалился талантами Михаил.
- Ну, вот что способные. Сейчас затарите десять мешков зерна из дальней клети и завесите. Отвезёте всё это на скотный двор. Сгрузите куда скажут. Потом ещё десять мешков затарите и отвезёте в телятник. Третий раз тоже затарите десять мешков и отвезёте их в коровник, - кладовщица объясняла актёрам сегодняшнюю работу до самой остановки повозки.
- Трр, - потянув за вожжи, произнесла она.
Она привязала лошадь к столбу.
- А взвешивать надо? – поинтересовался Михаил.
- Что взвешивать? – переспросила кладовщица, поскольку переключилась на другие проблемы и думала о другом.
- Мешки надо взвешивать? – повторил вопрос Михаил.
- Я же сказала – надо, - ответила кладовщица бестолковым рабочим.
- Вы говорили про первую партию мешков. А я спрашиваю о второй партии, которую надо в телятник отвозить и о третьей партии, которая для коровника предназначена, - уточнил вопрос Михаил.
- Конечно, надо взвешивать. Зерно же списывать нужно. Значит вес указывать обязательно, - подтвердила кладовщица.
- А где мешки брать? – продолжал спрашивать Михаил.
- Сейчас я дам их вам, - обещала кладовщица.
Она отперла ворота и вошла в помещение склада. Рабочие вошли следом.
- Вон мешки в углу лежат, - указала кладовщица.
- А зерно откуда брать? – спросил Александр.
- Рядом с мешками клеть. Там и затаривайтесь. Ведро рядом с мешками лежит, - дала полную информацию кладовщица.
- Оттуда до весов далеко. Может быть, будем насыпать из той, которая поближе? – внёс предложение Михаил.
Но кладовщица его предложение отвергла.
- Для корма животных идёт только фуражное зерно, - объяснила она. – Как раз оно в той клети.
- И всё же хотелось бы поближе к весам, - проворчал Михаил.
Они взяли мешки и стали насыпать в них зерно, черпая ведром из кучи.
- Что вы делаете? Высыпайте всё обратно, - ни с того, ни с сего, приказала кладовщица.
- Зачем мы будем высыпать? Или вы уже передумали и зерно затаривать не нужно? – удивился приказанию Александр.
- Нужно затаривать. Но сначала следует взвесить мешки. Иначе как я потом вес высчитаю? Из общего веса нужно вычитать вес мешков, - сообщила двум неумехам кладовщица.
- Вы серьёзно? - не желая переделывать работу по многу раз, спросил Александр.
- Более чем. Высыпайте и несите сюда, - велела кладовщица.
- Ладно, высыплем. Но носить отсюда мешки и на весах взвешивание нам далеко.
- Затарите, потом телегу подгоните и погрузите на неё. А уже с телеги перегрузите на весы, - дала совет кладовщица.
- Так и сделаем. Вы взвешивайте, а мы затаривать начнём. Как все десять мешков затарим, так погрузим их на телегу и к вам подвезём.
Кладовщица ничего не ответила. Вся схема работы была ей давно известна. И по-своему, по-деревенски, она удивлялась этим тупым рабочим из города.
- Получается, что мы два раза одни и те же мешки грузить на телегу будем, - заметил сей прискорбный факт Михаил.
- Почему же два? Я тебя не понимаю, - честно сознался Александр.
- Сначала мы затарим мешки, потом погрузим на телегу, потом перегрузим на весы, а с весов снова загрузим телегу, - разложил всё по полочкам Михаил.
- Ах, ты это имел в виду! Я сначала не понял тебя, - сознался Александр.
Они высыпали из мешков набранное зерно, и потащили пустые мешки на весы.
Пока кладовщица взвешивала их, актёры вышли из склада, собираясь отвязать лошадь и завести её в помещение.
- Надо её через другие ворота завести, - высказал свои соображения Михаил.
- Не понял, зачем лошадь заводить через другую дверь? До другой двери идти и идти, а это уже открыта, - возразил коллеге Александр.
- У лошади нет заднего хода или ты забыл?
- Не забыл. Просто об этом не подумал.
- Я поеду к другим воротам, а ты попроси кладовщицу открыть ворота.
- Ты думаешь, они изнутри открываются?
- Я ничего не думаю. Попроси её открыть, а она скажет, как их открыть.
Михаил отвязал лошадь и, усевшись на телегу, двинулся к дальним воротам. Он быстро добрался до них и долго ждал Александра. Тот появился со связкой ключей.
- Сама не пошла, велела мне отпереть ворота, - сообщил Александр.
Он отпер замок и, открыл ворота, собираясь впустить внутрь лошадь, запряжённую в телегу.
- Но, милая! – Михаил дёрнул за вожжи, понукая лошадь двинуться вперёд.
Стук копыт по деревянному полу зернохранилища резонировал в сыром, холодном помещении.
«Как в старину по городским, мощёным деревом улицам, - подумал Михаил, вспомнив прочитанную в далёком детстве книгу о жителях города в средние века. – В деревнях мало что изменилось. Разве что дорогами вообще перестали заниматься. Не говоря уже о мостовых, которые не мостят ни деревом, ни камнем».
- Трр, - остановился у дальней клети Михаил.
- А мешки с весов забрать, - напомнил о пустых завешенных мешках Александр. - Нужно за ними заехать.
- Так принесём их.
- Я думал, мы для этого телегу на склад завели.
- Можно и подъехать. Но придётся ещё один круг сделать. Как ты помнишь, у лошади заднего хода нет.
Оба актёра взяли с весов взвешенные мешки и начали затаривать зерном.
- По сколько ведер насыпать? – спросил Александр, будто кто-то мог ему сейчас ответить.
- Сыплем, сколько влезет, - внёс предложение Михаил.
- Если так, нужно будет мешки завязывать.
- Конечно, нужно завязывать. Верёвки сейчас у кладовщицы спросим.
- Досыплем, тогда и спросим. Одному затаривать не с руки. Некому мешок держать, чтобы я без проблем ведром мог насыпать зерно.
Они насыпали все двадцать мешков, и Александр направился к кладовщице, которая ожидала у весов.
- У вас есть верёвки? Нам мешки завязать надо, чтобы зерно не просыпать, - спросил у кладовщицы Александр.
- На стенке, на гвозде висят, - сообщила кладовщица.
- На какой стене? – не понял Александр.
- Прямо за весами. Ты на них смотришь, - уточнила она.
«Закрыла своей тушей, а я должен их видеть», - не озвучивая, проворчал Александр.
Он взял верёвки и вернулся к Михаилу.
- Вот верёвки, - положив пучок верёвок на один из затареных мешков, сказал он. – Давай, завязывать.
Почти двадцать минут у них ушло на завязывание мешков, и ещё десять на погрузку в телегу.
- Ну и долго вы затаривали, - покритиковала рабочих кладовщица.
- Мы не только затаривали, а ещё завязывали и грузили мешки на телегу, - опроверг заявление кладовщицы Михаил.
- Теперь сгружайте на весы, - поторопила кладовщица. – Я тут с вами замёрзну, ожидая, пока вы управитесь.
Ничего, мы сейчас втянемся и нагоним, - толи в шутку, толи всерьёз обещал Александр.
Александр и Михаил вдвоём брали мешок и ставили на весы, пока в телеге не осталось ни одного.
- Можете взвешивать, - поторопил кладовщицу Александр, будто она сама не видела, как на телеге не осталось мешков, и они все перекочевали на весы.
Кладовщица навесила гирь на тягу противовеса весов и определила вес мешков с фуражом.
- Грузите на телегу, - приказала она, забыв прибавить «пожалуйста».
Актёры также вдвоём брали мешок и, не торопясь, клали на телегу.
- Ну и работнички, век тут с ними просидишь, - проворчала кладовщица.
«Заставили делать то, о чём не договаривались, так теперь уж терпите», - подумал Александр.
«Взять бы вас всех втроём: председателя, бригадира и кладовщицу, да заставить пару раз перелопатить всё зерно, а потом всё затарить и привезти. Вот тогда я бы на вас посмотрел. А то мучаете двух старых интеллигентов и ещё понукаете», - думал о всём случившемся Михаил.
- Теперь адрес нам укажите поточней. Мы тут пока ничего не знаем и в какую сторону ехать не ведаем. Как я помню, вы велели нам сейчас в коровник зерно отвезти, - попросил об одолжении Михаил.
- Адрес у нас один: выйдите за деревню и увидите коровник, а рядом телятник. Всё колхозное животноводческое хозяйство находится в одном месте, - кладовщица указала, куда надо ехать.
- Кому надо будет зерно сдавать?
- Там заведующая находится. Её найдёте и сдадите. Вот накладную отдадите ей, и пусть она подпись на втором экземпляре поставит. Сюда за второй партией приедете, мне накладную с подписью отдадите, - выдала последние наставления кладовщица.
- Мы поехали, - предупредил кладовщицу Михаил и тронул вожжи.
- Попали мы с тобой, - уже за воротами, сказал он. – Мне с каждым часом всё это нравится меньше и меньше.
- А мне с самого начала всё не нравилось. И председатель этот не нравился, и всё здесь в деревне ни как у людей, - выговорился Александр.
- Вот поэтому сегодня надо нам дело сделать.
- Это ты о паспортах?
- Конечно, о них. О чём же ещё?
- Инструментов у нас нет никаких.
- Не понял, зачем нам инструменты?
- Ты сейф пальцем собираешься вскрывать?
- Насчёт вскрывать, ничего не скажу. Нет у нас таких навыков. А вот ключи найти бы, тогда другое дело.
- Отмычку, я ещё понимаю. Но чтобы ключи!
- А почему бы нет. В деревнях ключи принято хранить недалеко от замка, на тот случай, если потеряется основной комплект ключей.
- Ты так думаешь?
- Надеюсь, что всё именно так. В городе, конечно, по-другому, по-городскому. А в деревни, по-деревенскому.
- И всё же надо будет запастись чем-то наподобие фомки.
- Может быть, в коровнике найдём подходящий инструмент.
- У нас ещё адрес в телятник и на скотный двор. Наверняка какую-нибудь железку обнаружим.
- Нам не просто железка нужна, а специальная, пригодная для вскрытия сейфов.
- Ты думаешь, тут отдыхал пьяный медвежатник и разбросал свои инструменты?
- Нет, конечно. Но всегда какую-нибудь железку в старом хламе обнаружишь. Или я не прав?
- Доедем до места, тогда всё станет ясно.
- К сожалению не всё.
За разговорами они доехали до коровника. Ворота в коровник были запахнуты, и, поскольку никакой двери в них не предусматривалось, Михаил спрыгнул с телеги и приоткрыл одну створку.
- Эй! Есть тут кто-нибудь? – громко произнёс он.
Ему никто не ответил.
- Нет никого, - выглянув на улицу, сообщил он Александру.
- Надо поискать внутри коровника, - предложил Александр. – Не везти же нам мешки обратно.
Александр слез с телеги и подошёл к стене коровника.
- Ты хочешь со мной внутрь зайти? – поинтересовался Михаил.
- Нет, я увидел кованный гвоздь. Он воткнут в стену. Не знаю, зачем он воткнут, ведь предназначение этого мне непонятно.
Михаил задержался у ворот и взглянул на удивительный гвоздь.
- Действительно гвоздь необычный. Такими гвоздями раньше в деревнях брёвна крепили.
- Давненько его кузнец выковал, а он всё ещё ничего, крепкий.
- Вот его я и возьму. Он нам очень даже пригодится.
- Я пойду заведующую поищу, - предупредил Михаил и скрылся за воротами.
Пока Александр вытаскивал кованный гвоздь из стены, Михаил двинулся по коровнику в поисках заведующей. Он прошёл весь коровник до противоположных ворот, но никого не обнаружил.
«Где-то должно быть потайное место, - решил для себя Михаил. – Остаётся найти его, а в нём должна находиться заведующая».
Обогнув последнее стойло, Михаил пошёл обратно по другой стороне.
Дверь, ведущая в подсобку, могла быть той самой, нужной Михаилу дверью, где ожидает привоза мешков с зерном заведующая. Михаил не стал стучать в дверь. Он открыл её и вошёл в подсобку.
«Странно и тут её нет», - едва успел подумать он, как куча грязной одежды в углу зашевелилась и из неё вылезло нечто, очень похожее на чумазого домового. От неожиданности Михаил подался к двери, подальше от незнакомого существа.
- Ждала вас, ждала, да немного прикорнула. Вставать каждый день приходится с петухами, вот и сморило, - заведующая объяснила своё неожиданное появление из груды тряпья.
- Куда нам мешки сгружать? – спросил Михаил, за вопросом пряча своё состояние испуга.
- Да вот сюда и сгружайте, - махнула рукой заведующая, указывая на дальний угол.
- От ворот далеко таскать будет, - высказал свои соображения Михаил.
- Подъезжайте к дверям подсобки, а от дверей таскать не так уж далеко. Наши бабы запросто мешки перетаскивают на своих спинах. А двум мужикам это вовсе нетрудно, - дала совет заведующая.
- А разве можно въезжать в коровник? – высказал своё невежество Михаил.
- Конечно. Так делается всегда, заезжайте в ворота, - разрешила заведующая.
- А как мы потом выйдем из коровника?
- Откроете ворота на противоположной стороне коровника и через них выйдите.
- Хорошо. Сейчас мы заедем, - обещал Михаил и направился к телеге.
- Сейчас заезжать будем, - предупредил он Александра, когда добрался до ворот.
Александр помог Михаилу открыть ворота и лошадка, приложив изрядное усилие, въехала в коровник.
- Трр, - поравнявшись с дверью, Михаил потянул за вожжи, остановив повозку.
- В эту дверь таскать будем? – спросил Александр, но мог бы и не спрашивать – дверь, ведущая в подсобку, была в единственном экземпляре.
Они вдвоём взяли мешок и потащили в подсобку. Через тридцать минут разгрузка была закончена.
- Распишитесь в накладной, - попросил кладовщицу Александр.
- Надо бы взвесить, - сначала заартачилась кладовщица. Но потом смилостивилась.
- Ладно, поверю на слово, - сказала она и поставила подпись в накладной.
- А вы не знаете, в телятнике кто-нибудь сейчас находится? Нам и туда нужно зерно завести, – Александр поинтересовался у заведующей.
- Если предварительная договорённость была, тогда вас ждать должны, - ответила заведующая.
- А как бы нам узнать была договорённость или нет? – попросил уточнить Михаил.
- Узнать проще простого. Сейчас туда загляните и будете знать, есть там кто или нет, - порекомендовала заведующая.
- Там тоже своя заведующая есть? Или у вас положена одна на весь животноводческих корпус? – попросил уточнить Михаил.
- Там своя заведующая. Да не знаю там ли она сейчас. Даже если она договаривалась с бригадиром сегодня корм подвезти, время ведь никто не уточнял. Она может уже домой уйти и дома домашним делами заниматься.
- Как же тогда быть? – задал вопрос Михаил, из чего заведующая определила: либо он дурачок, либо случайно в деревню попал и ничего о деревенском житье бытье не знает.
- Спросите где её дом и позовёте в телятник придти. У нас каждый знает, где заведующая телятником живёт.
- Так вы думаете, она домой ушла? А как же рабочий день? – удивился деревенскому укладу жизни Александр.
- Телятницы телят покормят утром и домой уходят. Потом ещё вечером кормить приходят.
- А как же уборка? Навоз тоже убрать нужно, - продолжал вопросы Михаил.
- Навоз убирает скотник. Если он не запил, значит всё убрано.
- Мы всё поняли. Поедем уже. Вы сами ворота закроете или нам закрыть? – напоследок спросил Александр.
- Через которые будете выезжать, вы сами закройте. А через которые въехали, я сама закрою, - ответила заведующая коровником.
- Вон как у деревенских просто, покормил и домой можешь отправляться за своей скотиной ходить. Кстати, ты гвоздь добыл? – задал вопрос Александр, когда покинув помещение коровника, телега двигалась прочь.
- Гвоздь добыл, - подтвердил свою удачу в добывании инструмента Александр. – Нужно было ещё ломом разжиться.
- Хорошо бы. Знать бы, где его взять, этот лом.
- Он в углу в подсобке стоял.
- Я его не заметил. Даже если бы заметил, как бы мы его при заведующей умыкнули. Сразу на нас подумали бы.
- С тобой трудно не согласиться. Как я вижу, мы едем на зерновой склад. А в телятник заглядывать не будем?
- Не будем. Мы скажем нашей хозяйке, что в телятнике нет никого. И спросим про обед. Должна же она нас покормить.
- Ты думаешь пора обедать?
- У меня в брюхе уже урчит. А этот сигнал точнее всего сообщает о потребности подкрепиться.
- С тобой трудно не согласиться. Лично я за обед.
Они вернулись на зерновой склад и никого там не застали.
- Вот даёт! Хоть бы предупредила, что уйдёт, - Александр возмутился отсутствием заведующей складом.
- И что мы будем делать?
- Сейчас лошадке поесть дадим. Пусть скотинка порадуется, зерна немного поест.
- А затаривать сейчас будем или кладовщицу подождём?
- Мешки взвешивать нужно, придётся ждать.
- Михаил набрал ведро зерна и поднёс к лошадиной морде. Та с удовольствием захрупала. Александр времени не тратил, прошёлся по тёмным углам помещения в поисках какой-нибудь полезной железки.
- Нашёл металлическую полосу. Да не знаю пригодиться ли, - вернувшись к Михаилу, сообщил он.
- Тонковата. Хотя не угадаешь, что нам может пригодиться.
- Как ты думаешь, кладовщица скоро придёт?
- Чего не знаю, того не знаю. Может, она до ветру ушла, а может, домой подалась. Поди её разбери.
- Давай, сходим до дому. Узнаем, как нам быть.
- Не сходим, а съездим. Лошадь нам на что дана? Она зерно доест, потом мы на ней домой съездим. Заодно хозяйку назад привезём.
- Если она дома.
- Само собой если она дома. Вдруг она нас обрадует, и отобедать вместе с ней пригласит. - Хорошо бы отобедать. На пустое брюхо нет желания работать.
- На полное тем более не будет желания работать.
- Желания не появиться, но сил наберёмся. Опять же время убьём.
- Насчёт времени я не понял. К чему ты это сказал?
- А к тому, что если мы управимся раньше, бригадир нам работу другую даст.
- Давеча он нам открытым текстом это сказал. Ты должен помнить.
- Я помню. И заведующая фермой нам намекнула.
- О чём она намекнула? Я не помню такого.
- Если скотник запьёт, кто будет дерьмо чистить?
- Ты думаешь, нас заставят?
- Тут и думать нечего. Конечно, заставят.
- Очень радужная перспектива в дерьме по колено лазать.
- Не только лазать, но и лопатой его на тележку или что там у них, грузить.
- Тогда торопиться не будем. С работой не будем, а с побегом будем.
- Вон как ты наше мероприятие по вызволению паспортов назвал – побег.
- Вызволение только часть плана. А уже после вызволения побег.
- В этот же день двинем или немного погодя?
- Ещё не знаю. Нужно с первой частью справиться, а уж потом остальное готовить.
- Лучше в этот же день, вернее, в эту же ночь. Не равен час паспортов хватятся, и нас трясти начнут.
- Всё не так просто, как кажется.
- Это ещё почему? По-моему, взял свои паспорта из сейфа и дёру, подальше отсюда.
- Мы не знаем что там в городе. Или ты забыл, как мы из города сбежали? Да тут ещё сейф вскрывать надо.
- Мы же из сейфа ничего кроме паспортов брать не обираемся.
- Мы то не собираемся, а поди председатель скажет будто у него из сейфа миллион пропал.
- Да быть такого не может! Откуда в колхозном сейфе миллион?
- Даже если не скажет, сам факт несанкционированного вскрытия сейфа уже уголовное преступление. Это понятно? - Это понятно. Только неправильно всё это. Паспорта у нас зажилили, значит имеем право.
- Имеем, да не очень. Одним словом, прокурор добавит.
Пока они разговаривали, кобылка подкрепилась.
- Поехали до дома, а там на сытый желудок определимся. Думать веселей будет.
Об актёра уселись на телегу и отправились к дому кладовщицы.
Привязав лошадь к загородке, актёры вошли в дом. Хозяйки дома не оказалось, и они было приуныли.
- Хоть и не поедим, зато в тепле посидим, - Александр нашёл толику положительного в создавшейся ситуации.
Они уселись на лавку, собираясь отдохнуть и, может быть, дождаться хозяйку.
Не прошло и десяти минут, как в дом вошла хозяйка. Она вошла со стороны двора, очевидно, чем-то занималась по хозяйству.
- Я думала, вы в мешки зерно затариваете, - удивилась она, увидев постояльцев.
- Как мы можем затаривать в мешки, если их не взвесили? - парировал замечание Михаил.
- Я же их взвесила и специально оставила на весах. Неужели не видели?
- Нет, не видели.
- Могли бы догадаться и взвесить ещё раз, если сомнения возникли.
- Вам надо было нас предупредить об этом. Но о мешках потом. Мы отвезли мешки в коровник. Вот подписанная накладная.
Михаил передал накладную хозяйке.
- Мы ещё хотели заехать в дом к заведующей телятником. Сказать ей: пусть она придёт в телятник и зерно примет, - сообщил о намерениях Михаил.
- Её там сейчас нет? – спросила хозяйка.
- Нам заведующая коровником сказала, что нет её на месте, - ответил Александр.
- Я скоро приду. Взвести мешки, и начинайте затаривать, - велела хозяйка.
- Мы вот что придумали, раз уж мы приехали домой, может, имеет смысл перекусить? – задал провокационный вопрос Михаил.
Хозяйка не сразу ответила. Александр воспользовался паузой и добавил:
- Нам ещё в два места везти мешки, а самих заведующих на месте нет.
Пока они придут, время много пройдёт. Имеет смысл подкрепиться сейчас, тем более водка уже второй день стоит, киснет.
- Если мы будем продолжать возить зерно, обед переместится на ужин. Вот только сил уже не останется даже на еду, - постарался не упустить инициативу Михаил.
- Вы хотите пообедать? – наконец поняла жильцов хозяйка.
- Ну конечно, мы хотим обедать. Если это вас не затруднит, мы просим разделить с нами трапезу.
Хозяйка смотрела на наглецов, вытаращив глаза и на мгновение онемев. Ведь это она приготовила обед, и это она приглашала постояльцев разделить с ней трапезу. А получалось, что её приглашали к её же обеду. Ей хотелось сказать что-нибудь резкое и весомое наглецам. Но она сдержалась и согласилась, сказав всего одно слово.
- Хорошо.
Она удалилась на кухню, актёры едва не прыснули от смеха ей во след.
Актёры переглянулись, торжествуя в душе.
«Сработало», - подумал каждый из них.
- Водку нужно бы охладить, - вспомнил Александр.
- Самогонку, - поправил коллегу Михаил. – Только негде хозяйке самогон остужать. У неё даже холодильника нет.
- Придётся пить тёплую, - сделал вывод Александр.
- Мы же сейчас по чуть-чуть. Остальное вечером, - напомнил о планах на вечер Михаил.
- Здесь ты прав, но тут уж как пойдёт. Если хозяйка захочет выпить достойно, ей уж не откажешь.
- Не думаю. Хотя, как говориться, аппетит приходит во время еды.
- Нужно у хозяйки посмотреть в сарае, я хотел сказать во дворе, - шепотом произнёс Александр.
- Я не понял, что ты там собираешься смотреть? – ответил Михаил, выказав полное непонимание оппонента.
- Я о сегодняшнем ночном деле.
- Хорошо бы посмотреть железки. Да как бы нас не засекли.
- Нужно ночью сходить и посмотреть.
- Ночью темно, а у нас нет фонаря. И за одну ночь два дела сделать нереально.
- Тогда нужно сходить туда днём.
- Мысль свежая. Осталось придумать, как это сделать.
- Ты поедешь на склад, а я посмотрю помещение.
- И как я объясню твоё отсутствие? Она сказала, что подойдёт чуть позже.
- Это было до того, как мы попросили нас накормить.
- И что это меняет? После сытного обеда она не захочет идти пешком. Она поедет с нами на телеге.
- Дело сложнее, чем кажется на первый взгляд.
- Да, здесь надо подумать. Ясно только одно, нам инструмент нужен более подходящий для дела, нежели есть у нас.
- Давай, помолчим и подумаем. Как говориться, утро вечера мудренее.
Они молчали вплоть до появления хозяйки с горячими щами.
- Я схожу за бутылкой, - предупредил Александр и, встав из-за стола,
направился к сумке с вещами.
- А я за стаканами схожу, - взяла встречные обязательства хозяйка.
Уже через минуту все сидели за столом.
- Разливай, - поторопил Александр.
Михаил налил по сто граммов в каждый стакан.
- Для аппетита вполне достаточно, - объяснил он выбранную дозировку.
- Ну, будем здоровы! – произнёс он.
Компания чокнулась гранёными стаканами и выпила, тут же приступив к трапезе.
- Вы с нами поедете или придёте чуть позже? – спросил Александр, когда с первым было закончено.
- Я с вами поеду. Минуты уже ничего не решают, - ответила хозяйка и спросила сама:
- Вы сейчас чаю не хотите?
- Пока не хотим. Вечером, после работы попьём. Да, ещё одно дело у нас осталось: нужно предупредить заведующую телятником.
- Это просто. Она живёт по пути к складу. Будем проезжать мимо её дома, я вам скажу, - обещала хозяйка.
- Все трое вышли из дома. Михаил отвязал лошадь и постарался развернуть её, собираясь двигаться в противоположную сторону. У него не получилось и Александру пришлось тащить телегу назад, а Михаилу осаживать лошадь назад. - Можно садиться, - дал команду Михаил и все дружно уселись на телегу.
Они проехали два дома, и хозяйка попросила остановиться.
- Я сама скажу ей, - обещала хозяйка и спрыгнула с телеги.
Уже через пять минут она вышла из дома и села на телегу.
- Поехали. Она подойдёт в телятник через полчаса, - сообщила она.
- Так вы сказали, пустые мешки уже взвешены? – чтобы не молчать, спросил Александр у хозяйки.
- Да, они лежат на весах.
- Тогда вам стоит взвесить следующую партию мешков. У вас будет на это время, пока мы затариваем мешки, - высказал пожелания Михаил.
- Можно и так. Запас никогда не помешает, - согласилась хозяйка.
Ворота оказались открытыми, поскольку их никто не закрывал, и телега с пассажирами въехала на склад.
- Мы с вашего разрешения остановимся здесь, у клети с зерном, - сообщил о своём решении Михаил.
- Принесите мне на весы пустые мешки и заберите другие пустые мешки,
те, которые я взвесила, - велела кладовщица.
- Не понял, зачем одни пустые мешки менять на другие, - спросил кладовщицу Михаил, забыв о недавней своей же просьбе. – Они же приблизительно одного веса.
- Те мешки я взвесила, вы в них будете сейчас зерно затаривать. А мешки, которые вы мне принесёте, я только буду взвешивать, и всё должно быть точно, а не приблизительно.
- Так и сделаем, - обещал Александр, и сам двинулся за взвешенными мешками.
- Как мы решим вопрос о поиске инструментов для наших ночных дел? – едва Михаил добрался до клети, спросил его Александр.
- Время ещё есть. Может быть, и раздобудем что-нибудь более подходящее, - ответил на вопрос Михаил.
- Мы хотели двор у хозяйки осмотреть, - напомнил Михаил.
- Сейчас не с руки. Она тут торчит, а когда поедем мешки отвозить, скорее всего домой уйдёт, раз другую партию мешков уже взвесила, - пришёл к заключению Александр.
- Я не понял, причём здесь партия взвешенных мешков? А если бы она их не взвесила, она что, домой не пошла бы?
- Возможно, пошла бы, а может быть, и нет. Когда мешки взвешены, у неё времени больше на посещение дома. Вот сейчас она затаренные мешки с зерном взвесит и домой пойдёт, и пока мы снова мешки не затарим, она нам ни к чему. Она будет нужна, чтобы взвесить уже затаренные зерном мешки. Таким образом получается, она может отсутствовать более продолжительное время, как раз пока мы будем затаривать последнюю партию. Понял?
- Не очень, - честно сознался Михаил. – Уж слишком ты запутал меня в своих если бы да кабы. А нам надо конкретно найти нужный инструмент.
- Здесь с тобой трудно не согласиться. Но пока к хозяйке нельзя. Она может вернуться домой и застукать лазутчика, шастающего по её двору.
- Насчёт застукать, ты прав. Придётся ночью на ощупь искать.
- Не обязательно. Если мы найдём на скотном дворе подходящий инструмент, так нам его и хватит.
- А если не найдём?
- Тогда и будем беспокоиться.
- А я подумал, будем искать, - Михаил позволил себе пошутить, но Александр шутку не воспринял.
- Ты держи мешки повыше, видишь, зерно сыплется мимо, - одёрнул он шутника.
- Я предпочитаю не торопиться. Не равен час заявится бригадир и всыплет нам ещё задание.
- Не всыплет. Мы с развозкой зерна до темноты провозимся.
- Я думал, мы раньше закончим.
- На скотный двор нам ещё зерно отвозить надо. А кто принимать у нас зерно будет, это пока неясно?
- Не знаю. Кто-то должен принять. Спросим у кладовщицы, когда соберёмся отвозить мешки на скотный двор.
За разговорами они насыпали все приготовленные для телятника мешки.
- Отдохнём малость, пусть спину отпустит, - пожелал Михаил.
- Завязывать ещё надо. Ты посиди, а я завяжу, - взял на себя работу Александр.
- Пару минут спину попрямим и вместе завяжем мешки, - повернул по-своему Михаил.
Оба актёра присели на мешки.
- Везите на взвешивание, да к стороне, - поторопила кладовщица. – Мне ещё дома дела надо поделать. И вам пораньше сегодня можно закончить, да отдохнуть подольше.
- Минута ничего не решает, - придумал весомый аргумент Михаил.
- От ситуации зависит, - нашла контраргумент кладовщица. Ей давно хотелось с кем-нибудь поговорить. Несмотря на значительное расстояние телеги до весов, она затеяла разговор.
- Это точно. Как говорится, бывает хуже, но реже. Мы сейчас продолжим, вы не волнуйтесь. Посидим две минутки, и сразу грузить начнём.
- Вот и хорошо, - ответила кладовщица и замолчала, поскольку ещё не придумала тему для продолжения разговора.
Помог ей Александр.
- Когда мы будем в последнем рейсе с мешками, вы не обессудьте на нашу просьбу картошечки пожарить. У вас, я думаю, знатная картошечка получается. Под водочку будет самое оно.
- Я и сама думала об этом, - созналась кладовщица. – Тогда вам следует поторопиться.
Михаил ещё не хотел покидать сидение из мешка, поэтому сказал:
- Мы поторопимся, да что толку? Нам же нужно кого-нибудь из телятника найти, вашу накладную подписывать нужно.
- Вы поедете отвозить мешки в телятник. Я в это время пойду домой схожу, по пути зайду к скотнице, которая сейчас вместо заведующей на скотном дворе, - обещала кладовщица.
- А где сама заведующая? – полюбопытствовал Александр.
- Запила. Уже вторую неделю не просыхает.
- Я думал, у вас только мужики пьют неделями. А тут женщина, - удивился Михаил.
- У нас в колхозе мужиков раз, два, да и обчёлся. Женщинам приходится разные мужские профессии осваивать. Отсюда и тяга к мужским порокам. Да мы уже привыкли всё сами делать. Получается, ты и баба и мужик.
- Давай, завязывать, - поторопил коллегу Александр. – Понимаешь, картошечки очень хочется поесть.
- Картошечки да на сале, да под водочку, - Михаил поддакнул коллеге, и приступил к завязыванию мешков.
- Теперь самое трудное, - пошутил Александр, а сам подумал:
«Для наших старых костей любой физический труд в тягость. А мешки волокать и вообще, смерти подобно. Но мы ничего, мы не сдаёмся».
Закончив завязывать, Михаил и Александр начали грузить мешки. Они вдвоём брали каждый мешок и ставили его на телегу.
- Тяжёлая это работа, из болота тащить бегемота, - пошутил Александр, но шутка никого не развеселила.
- Как подумаешь, что нам ещё раз сгружать мешки, потом опять загружать и ещё раз разгружать, так настроение сразу портится.
- Ты забыл про другую партию мешков. Нам с ними тоже придётся повозиться.
- Не забыл, но вспоминать лишний раз не хочу. Неправильно это, что старые актёры сменили специальность, в одночасье став грузчиками. Надо срочно что-то делать.
- Не что-то делать, а то, что мы наметили. Не то нас ещё в скотники определят или того хуже.
Оба замолчали, так как все силы уходили на погрузку мешков и на разговор сил не оставалось.
- Но, пошла, - дёрнул за вожжи Михаил, и лошадь засеменила к весам.
- Трр, - остановил он повозку, когда она достигла весов.
- Ты как заправский кучер. Скоро можно своё дело по извозу открывать. Теперь ведь лихачей в городе не увидишь. Всё больше машины по улицам снуют.
- Что там лихачи? – переспросила кладовщица. Ей было скучно торчать у весов, и любая тема казалась интересной.
- Мы про город. Раньше по городу много лошадок с повозками ходило. А теперь редко увидишь. Всё больше автомобили ездят.
- Мне отец рассказывал, как из нашей деревни мужики на заработок в город ездили в зиму. Специально для этого сани переделывали, чтобы седоку удобней было сидеть, - сообщила о своих воспоминаниях кладовщица.
- Мы и сами помним, да и приходилось не раз на розвальнях до места добираться.
- Автомобилю хорошая расчищенная дрога нужна. А лошадка везде пролезет и сани по снегу ещё лучше пойдут, - поделился своими впечатлениями о днях былых Александр.
Разговор мешал работе и на время перегрузки мешков на весы все молчали.
- Сейчас накладную выпишу, и можете ехать, - обрадовала кладовщица, закончив взвешивание.
- Сейчас, да не теперь, - к месту проворчал Михаил. – Мешки ещё с весов на телегу перегрузить надо.
Кладовщица отдала Александру накладную и ушла, оставив бедолаг грузить мешки с весов обратно на телегу.
- Как подумаешь о ещё одной партии мешков, так руки опускаются, - ухватывая край мешка, который с другой стороны ухватил Александр, жаловался Михаил.
- Ничего страшного. Не один ты тут такой. Вдвоём мешки таскать вдвойне веселей, - шутил Александр.
- Пока у нас всё пополам, - по-своему восприняв заявление Александра, подчеркнул сей замечательный факт Михаил.
- Так всё и должно быть. Мы же с тобой партнёры.
- Иногда надо иначе.
- Зачем портить давно узаконенную традицию?
- Ты хочешь сказать, что и женщину одну на двоих будем?
- Про это разговора не было. Но на необитаемом острове по обоюдному согласию возможен компромисс.
- Вон ты как завернул: на необитаемом острове. Мы в этой деревне хуже, чем на необитаемом острове. Там, на острове, никто хоть мешки таскать не заставит.
- И картошечки на сале не пожарит, и самогона не нальёт. Везде есть свои плюсы и минусы.
- Зато свобода, что хочешь, то и делай.
- Если есть что делать и, самое главное, повод для этого есть.
- Про повод ты сильно заметил. Про повод это ты в самую суть сунул.
- Ты хочешь сказать, я не прав?
- Ничего я не хочу. Скорей бы уж отсюда слинять.
- И всё-таки повод должен быть всегда.
- Хотелось бы знать, что же за повод такой, который всегда перед тобой впереди маячит?
- Повод очень даже тривиальный. Желание есть, голод. Отсюда и всё наши мытарства.
- Не совсем с тобой соглашусь. Утолить голод можно и не так сложно, как мы с тобой по жизни идём. Заработать можно и дворником, махая полдня метлой. А нам актёрство подавай.
- Здесь ты в самую точку. Так ведь мы оба с тобой одинаковые. Оба хотим работать по специальности, лучше сказать по нашему актёрскому призванию.
Заспорив, они бросили грузить, но вовремя спохватились.
- Давай, погрузим, да поедем. Быстрей закончим, быстрей на отдых уйдём, так нам хозяйка сказала, - напомнил о женской мудрости Александр.
- К деревенским будням, да с хитрым бригадиром, такое не пройдёт. Ты надеешься, а он все надежды порушит.
- Постараемся ему такого не позволить.
Они догрузили телегу и двинулись прочь со склада, собираясь навестить телятник. По всем признакам он находился дальше коровника. Туда-то и отправились два актёра.
- Как ты думаешь, скотница уже пришла? – от нечего делать задал вопрос Михаил.
- Приедем на место и увидим.
- Да, хотелось бы побыстрей разгрузиться, и следующую партию обработать.
- Это зависит не только от нас. Если кладовщица дома задержится, ничего ты не привезёшь. Даже если мы всё сами сделаем, затарим, взвесим, накладную нам никто уже не выпишет.
- И что же нам делать?
- Не торопиться и всё потечёт своей чередой. Как говорится, кто понял жизнь, тот не торопится.
- Посмотрим, как это будет с нами соотноситься.
- Не о том мы с тобой говорим.
- Сейчас как раз всё равно, чтобы мы не говорили, а паспорта у нас нет.
- Вернём наши паспорта, дай только срок.
- Насчёт срока нужно поостеречься. Мы на скользкое дело собрались, и альтернатива ему в гражданский кодекс не укладывается.
- За свои же паспорта! Ну, уж дудки. Собственно, кто нас здесь может застукать? Сторож? Я сомневаюсь в том, что он здесь правление охраняет. Там взять нечего. Председатель? Так он примет вечером на грудь граммчиков пятьсот и дрыхнет до утра. Нет у них на нас управы.
- Это справедливо в том случае, если милиции здесь нет.
- В деревне нет. В сельской местности один милиционер на половину района.
- Хорошо бы так и было.
- Нам нечего бояться, своё пойдём брать.
- Если только.
Лошадка, впряжённая в телегу, обогнула коровник и направилась к телятнику.
Перед воротами лошадь остановилась.
- Пойду, посмотрю скотницу. А ты осмотрись, может быть, что-нибудь для нашего ночного дела найдёшь.
Михаил приоткрыл ворота и вошёл внутрь. Он прошёл телятник до конца, но кроме телят никого не нашёл.
- Значит она ещё не пришла, - определил он и прошёлся по помещению ещё на предмет поиска нужных инструментов. – Ну и грязно здесь! Не убирают они что ли?
«Лопата есть совковая. Но лопата нам не нужна. Лом бы найти. Пока здесь нет никого, можно было бы лом умыкнуть», - рассуждал Михаил.
Ворота приоткрылись, и в телятник вошла женщина.
- Разгружаться подъезжайте со сторону улицы. Я уже сказала вашему напарнику, - сообщила она Михаилу, поравнявшись с ним.
Она открыла дверь в стене, которую Михаил не заметил, и вошла в помещение.
- Явилась, не запылилась, - проворчал Михаил.
Он был недоволен тем, что не нашёл хоть какие-то инструменты, пригодные для вскрытия сейфа. Однако при выходе Михаил увидел двухмиллиметровую проволочку, не более десяти сантиметров в длину.
- Это уже кое-что. Попробую из неё отмычку сделать, - обрадовался Михаил.
Он не имел ни малейшего представления о том, что из себя представляет отмычка и как ей нужно пользоваться. Но в фильмах он видел как актёры, играющие воров, открывали замок проволочками с закорючками на конце.
- Из одной проволочки отмычки не сделаешь, разве что одну отмычку. Внимательно разглядывая пол, Михаил пошёл искать ещё кусок проволоки. Ему повезло. Буквально через две минуты он нашёл такую же проволочку.
«Вот теперь живём», - подумал Михаил и вышел из телятника.
- Ну, где ты ходишь! Я уж думал, одному мешки разгружать придётся, - выговорил напарнику Александр.
- Я нашёл кое-что, - понизив голос, с видом заговорщика, сообщил о радостном событии Михаил.
Александр не понял, о чём он говорит, ведь в руках Михаила ничего не было.
- Я две проволочки нашёл, - раскрыл секрет Михаил.
- Бери мешок, вдвоём мы быстро разгрузим, - напомнил о деле Александр. Он всё ещё не мог понять причём здесь проволочка.
Михаил взялся за мешок. Александр схватил мешок с другого конца. В приоткрытую на улицу дверь, ведущую в подсобку, выглянула женщина. Она не поняла, почему мужики не таскают мешки в подсобку и решила поторопить.
- Вот сюда кладите, - посторонившись и пропустив мужчин с грузом в подсобку, показала она рукой место складирования.
Актёры положили мешок и вышли на улицу за вторым.
- Из проволочек можно отмычки сделать, - Михаил объяснил смысл своей радости.
- Ни ты, ни я отмычки делать не умеем. Тем более ими пользоваться.
- Всё бывает в первый раз. Теперь в самый раз попробовать.
- Хотелось бы что-нибудь понадёжнее найти.
- Фомка, конечно, надёжнее, но, к сожалению, не всё может открыть.
- Берём мешок, - дал команду Александр.
Они отнесли мешок в подсобку и вернулись за следующим.
- Попробуем, может быть, и у нас отмычкой открыть получится.
- Конечно, попробуем.
- Но ещё надо что-нибудь найти, для подстраховки.
Они таскали мешки один за другим, пока все не перетаскали.
- Поехали затариваться и грузиться. Теперь вся надежда на скотный двор. Вернее на то, что там найдём, - Александр не терял надежды, всем своим видом показывая зарождение оптимизма в недрах своего сознания. Он старался у Михаила вызвать такой же приступ оптимизма, который должен был ночью стать самой лучшей отмычкой.
- Сейчас поедем мимо коровника, надо внимательно на стены посмотреть. Может быть, ещё что-нибудь узреем, - выдал Александр.
- Разве что гвоздь ржавый или скобу, - подал голос Михаил.
- Скобу? Хорошо бы скобу найти. Она пригодилась бы ночью.
Вон какая-то торчит, - уже на самом углу коровника увидел Александр.
- Наверное, за неё лошадку привязывают, - предположил назначение скобы Михаил.
- Нам без разницы. Лишь бы из бревна вытащить.
Александр затормозил и сам схватился за скобу.
- Крепко сидит, не поддаётся, - сообщил он после первой попытки.
- Подцепить чем-нибудь её. Вот только чем?
- Вон полкирпича лежит. Попробуй расшатать, потом выбьешь.
- Лучше ломом поддеть. Рычагом оно легче пойдёт.
- Был бы этот рычаг, тогда другое дело
Рычага поблизости не было и Александр ударил по скобе кирпичом.
- Нисколько не пошевелилась, - сообщил он.
- Стучи ещё, авось расшатаешь, - посоветовал Михаил.
- Хорошо сказать, но тяжело сделать.
- Если было бы легко, я сделал бы сам.
Александр стучал по скобе довольно долго.
- Не поддаётся, - потянув что было сил за скобу, сообщил он. - Придётся мне помогать, - решил присоединить свои силы Михаил.
Они вдвоём ухватили за скобу и потянули.
- Не идёт, зараза, Без рычага нам её не вытащить.
- Жаль, придётся от этой затеи отказаться.
- Сделаем так: сначала съездим за мешками с зерном. Отвезём их, куда требуется. Если найдём из чего сделать рычаг, сюда вернёмся и скобу вывернем.
- Грандиозный план.
- Зря ёрничаешь. Можно подумать, у тебя есть идея лучше.
- Идей нет. Я, в принципе, и с твоим планом согласен.
- Раз ты согласен, тогда поехали.
Александр дёрнул вожжи, и телега вместе с актёрами отправилась на зерновой склад.
- Напрасно торопились, кладовщицы-то ещё нет, - выказал недовольство Михаил, когда телега въехала в помещение склада и остановилась на прежнем месте.
- Она нам пока не нужна. Сейчас мешки затаривать будем, - сказал Александр и двинулся к весам за мешками. Он схватил их в охапку и отправился обратно.
- Я как раз вовремя вернулась, - услышал он голос за спиной и только тогда вспомнил об упущении.
Но сначала он отнёс мешки до места загрузки.
- Мы забыли накладные подписать, - сообщил он кладовщице, стараясь говорить громко.
- Ничего страшного. Я зайду к ней, когда домой пойду, - обнадёжила кладовщица.
- Держи мешок, я насыпать буду, - распорядился Александр.
- Последняя ездка, - напомнил о хорошей новости Михаил, прежде чем взял мешок.
- А ещё одна затарка, потом погрузка, потом разгрузка на весы, потом погрузка на телегу, а после разгрузка на скотном дворе. Как тебе такой план? – предоставил полный расклад Александр.
- Наговорил-то, наговорил, сразу не запомнишь. А сказал бы – осталась одна ездка, и воспринималось событие намного радостнее, - покритиковал коллегу Михаил.
- Зато всё точно, ничего не утаил, - нашёл контраргумент Александр.
Михаил ничего не ответил, вздохнул только тяжело. Они затарили зерном мешки, завязали их и, погрузив на телегу, повезли взвешивать.
- Возьмите накладную, не то я забуду, - Александр протянул кладовщице накладную.
Актёры сгрузили мешки на весы, потом, после взвешивания, погрузили на телегу.
- Мы поехали отвозить мешки. А вы уж, как обещали, пригоните кого-нибудь на скотный двор, кто сможет принять мешки и накладную подписать, - напомнил кладовщице Михаил.
- Как вы уедете, я ворота закрою, - сказала кладовщица. – Вы, как разгрузите, поезжайте лошадь распрягать, а потом возвращайтесь ужинать.
- Так и сделаем. Только не забудьте, зайдите, как обещали к заведующей скотного двора, - ещё раз напомнил Александр.
Повозка с двумя актёрами выехала со склада.
- Что же мы ничего не взяли, чтобы скобу оторвать, - вспомнил о недавних намерениях Михаил.
- Не приглянулось ничего подходящего, вот и не взяли. А кабы было, взяли бы.
- На скотный двор приедем, там чего-нибудь надыбаем.
- Было бы чего взять, я бы уж не промахнулся.
- У нас и сейчас кое-что уже имеется. Так что не пропадём.
- Фомкой разжиться нужно. Тогда точно откроем.
За разговорами они доехали до огороженной изгородью территории.
- Это что ли скотный двор? – озадачился вопросом Александр.
- Кто его знает. Вроде в обозримом пространстве больше ничего подходящего не наблюдается.
- Сейчас ворота найдём, да въедем. А там разберёмся.
Они поехали вдоль загородки и очень скоро нашли ворота.
Михаил отрыл их, и повозка въехала на территорию.
- Не будут нас ругать за то, что мы самовольничаем? – выказал беспокойство Михаил.
- Не понял, в каком смысле самовольничаем?
- Хозяев нет, а мы на территорию въехали.
- Мы зерно привезли, которое скотинка есть будет. Нас не то, что ругать, нас благодарить нужно, да ещё с прилежанием благодарить.
- Запах здесь специфический. Наверное, свиней держат, - сказал Михаил, потянув носом.
- Конечно, держат. Вон две из сарая выбежали и на нас смотрят. Наверное, есть хотят. А мы полную телегу зерна привезли. Чутьё у свиней хорошее, говорят, лучше собачьего.
- Пусть понюхают, лишь бы нас с голодухи не сгрызли.
- Свиньи такие. Они могут съесть, если очень есть захотят.
- Уж лучше мы их поедим. Так оно вернее будет.
- Это для нас лучше, а для свиней?
- Мы с тобой опять не о том думаем. Нам надо для ночного мероприятия инструмент подобрать.
- Так в чём же дело? Иди, поищи.
- А ты не пойдёшь?
- Я здесь побуду. Нужно кому-то зерно от голодных животных охранять.
- Ладно, пойду искать, - согласился Александр.
Он спрыгнул с телеги и, не протопав и десяти шагов, вернулся обратно.
- Ты чего не пошёл? Передумал или испугался? – удивился поступку Михаил.
- Не то и не другое. Здесь в навозе утонешь. Без резиновых сапог делать нечего.
- Так что же делать? Как нам инструмент поискать?
- А ничего не делать. Ждать начальство и всё.
- Искать инструменты не будем?
- Пока не будем, а там что-нибудь сообразим.
Они оба сидели на телеге, ожидая хозяйку и не зная, что будут делать, если она не появится. Ведь нет никакой гарантии, что она сейчас дома и кладовщица сможет там найти её. Не сгружать же мешки, в самом деле. И куда их сгружать, если ворота склада уже закрыты. Разве что свинкам устроить праздник.
Одна из самых любопытных хрюшек, семеня на коротких ножках по глубокому, по брюхо, навозу, подбежала к телеге и понюхала измазанный в навозе ботинок Александра.
- Смотри, ты ей приглянулся. Я бы даже сказал смелее: она в тебя влюбилась с первого взгляда, - очень смело пошутил Михаил.
- Как она может в меня влюбиться? Она на меня даже не смотрит, а нюхает.
- Она меня на запах полюбила, а я её понюхать не решусь, - Михаил озвучил придуманное только что.
Не получив ничего на зуб, подрыгивая закорюченым хвостиком, свинка посеменила прочь.
- Ну вот, обиделась. Не выказал ей должного внимания, теперь у неё душевная травма на всю жизнь, - не унимался Михаил, стараясь развеселить напарника и повеселиться самому.
- Ничего страшного, тем более жизнь у неё не такая уж длинная, - ответил на шутку Александр. По голосу стало ясно – не очень он развеселился.
- Интересно, скоро она придёт? - вполголоса спросил Александр.
- Если ты о хозяйке этого прекрасного свинского места, то нет никаких гарантий, что она вообще придёт.
- Ей же, наверное, сказали о привозе мешков с зерном.
- Кстати, почему мешков с зерном, а не комбикорма? Обычно комбикормом кормят животных.
- Возможно, у них проблемы с помолом.
- Или с головой. Ведь комбикорм мелят из разного зерна, и смесь получается более питательной и полезной для животных.
- Это их дело. Нам сказали привести, вот мы и привезли.
- А должны были спектакль для детишек сыграть.
- Не дави на любимый мозоль.
Им пришлось ждать довольно-таки долго. Лишь через полчаса пришла хозяйка скотного двора.
- Долго вы не шли, - выговорил ей Александр. – Мы уже собирались скормить всё зерно свинкам. Одна с нами познакомилась, прибегала поздороваться.
Хозяйка скотного двора с недоверием взглянула на словоохотливого рабочего зернового склада. Она не понимала шуток о вполне серьёзном деле – выращивание свиней.
- Один мешок высыпите в кормушку, остальные везите в подсобку.
- А где у вас подсобка, - спросил о местонахождении указанного помещения Михаил.
- Поезжайте за мной, - сказала она и пошла по двору, почти по колено проваливаясь резиновыми сапогами в грязь, перемешанную со свиным навозом.
Она подошла к небольшому отдельно стоящему одноэтажному строению и отперла огромный висячий замок. Как только она открыла дверь, телега подъехала почти вплотную.
- И куда тут выгружать? – спросил Александр.
- Слезь с телеги да посмотри, - дала совет хозяйка.
- Я бы слез, да сапог у меня нет, а тут у вас утонишь в навозе.
- Как можно по нашим хлябям без сапог ходить? – удивилась хозяйка.
- Мы на зерновом складе работаем. Там хляби нет, - ответил Михаил.
- Очень рада за вас. Так вы разгружать будете?
- Будем. Сейчас что-нибудь под ноги бросить найдём и начнём разгружать, - обещал Александр.
- Двух досок хватит? – спросила хозяйка.
- Если они достаточно широкие, то хватит, - согласился Михаил, но тут же внёс другое предложение:
- Нужно вплотную подъехать к двери. Будем с телеги прямо в помещение сгружать. Тогда навоз месить не придётся.
- Дверь узковата. Вот если бы ворота были, а не дверь, тогда другое дело, - высказал пожелание Александр.
- Если бы, да кабы, - передразнила хозяйка, - Разгружайте быстрей, да к стороне.
- Но, - тронул вперёд лошадь Александр.
- Вы куда? – окрикнула хозяйка. – Вы что ж, разгружать передумали?
- Сейчас поближе подъедем и разгрузим, - обещал хозяйке Михаил.
Немного отъехав от строения, Александр заложил вираж, надеясь приблизиться к двери в конце маневра на приемлемое расстояние. Однако расстояние не уменьшилось. Толи вираж был рассчитан неправильно, толи лошадка подвела, не выполнив возложенную на неё ответственность. Александр загодя увидел ошибку и, не останавливаясь, проехал мимо двери.
- Вы чего, кататься сюда приехали? Ети вашу мать! - ласково обратилась к рабочим хозяйка.
Ни Михаил, ни Александр не ответил непонятливой бабе, за что получили тираду, состоящую совсем уж из неприличных слов, которые и повторять не хочется.
На этот раз Александр заложил вираж много большего радиуса, используя всю имеющуюся ширину скотного двора. Завершив разворот, он выровнял повозку, прицеливая её в угол строения. Манёвр получился почти удачным, если не считать, что сначала он чиркнул телегой по углу строения и едва не снёс перекошенную дверь кладовки.
- Ну вот, а вы сомневались, - успокоил хозяйку Александр.
Сначала Михаил, а затем Александр перебрались в узкую дверь, оказавшись в маленьком помещении с низенькими потолками. Там же находилась и сама хозяйка. Вся троица занимала чуть ли не половину места в помещении.
- Куда складировать? – спросил Александр.
- А вот сюда, – рукой указала хозяйка на угол помещения. – Подложите две дощечки, что я вам вынесла на улицу.
- Тут же уже есть две дощечки, - заметил очевидный факт Михаил.
- А нужно четыре, - ответила хозяйка.
Михаил уважил хозяйку и положил рядом с двумя ещё две дощечки.
Теперь оставалось самое трудное – перетащить мешки с телеги в угол помещения. Они с трудом оба умещались в проёме двери и, исхитрившись, взявшись вдвоём за мешок, тащили его в угол. Целых полчаса заняло перетаскивание мешков и когда они закончили, на улице начало темнеть.
- Ну вы и копуши! – вместо благодарности, сказала хозяйка.
- Теперь один мешок в кормушку на улице насыпьте, - велела она.
- Мы же все мешки сгрузили! – воскликнул Александр. – Не могли раньше сказать об этом?
- Я вам с самого начала об этом сказала.
- Мы забыли. А вы могли бы напомнить, - с недовольной ноткой в голосе, сказал Александр.
Михаил с Александром погрузили мешок и, усевшись на телегу, поехали к кормушке. Лишь только они стали сыпать из мешка в кормушку, во двор выбежали свинки. Они облепили кормушку со всех сторон, стараясь всунуть морду, и отхлебнуть от щедрот приехавших ненароком «меценатов».
Те, неудачливые свинки, которым не удалось занять место у кормушки, напирали на первых со своего второго ряда. Они всё ещё надеялись вытеснить кого-нибудь из стоящих впереди и занять его место. Но были и другие, которые знали своё лузерное место во втором ряду и не помышляли обставить или вытеснить кого-либо из более предприимчивых сородичей. Они зорко следили за стоящими впереди, и, как только съеденная пища, пройдя через всю свинку, появлялась сзади, они тут же слизывали её прямо из-под хвоста. Со стороны это выглядело не совсем эстетично и соблазнительно. Но свинкам нравилось вкушать пишу после первичной переработки и подобными комплексами они не страдали.
- Фу, поехали отсюда. Не то меня сейчас вырвет, - пожелал ускорить отъезд Михаил. - Это же надо, жрёт прямо из-под хвоста и даже не поперхнётся. Я после этого свинину есть не буду.
- Это ты зря. Я имею в виду не твоё отношение к увиденному. А о нашей пище, о щах, которые сварены на свинине и от этого получающиеся наваристыми и вкусными. Тут скорее дело привычки и не стоит думать о деталях и некоторых пикантных подробностях, - высказал свою точку зрения Александр.
- Я надеюсь, ты говорил не о пище из-под хвоста? – стараясь уйти от неприятной темы, прервал говоруна Михаил.
- А что ты имеешь в виду? Я вот что скажу: это для нас пища, приготовленная по экзотическим рецептам, кажется несъедобной. А для тех, кто ест её каждый день, подобная пища идёт только так. Они о другой пище и не помышляют.
- Да что ты говоришь! Поехали же отсюда, - поторопил напарника Михаил, которому надоело сидеть на телеге в нескольких метрах от пахучих, лакомящихся чем Бог послал свинках.
Александр дёрнул за вожжи, и лошадка зашагала прочь.
- Подождите меня. Я сейчас замок запру и с вами поеду. До дома, небось, довезёте, - крикнула рабочим хозяйка свинского двора.
- Ладно, подождём, - согласился Александр и остановил лошадь.
- Ну вот, опять мы под чужим каблуком, и даже сами уехать не можем, - ворчал Михаил.
- Радуйся, что она не призналась тебе в любви и не пригласила к себе в гости, - пошутил Александр.
- Она тебе намекала? – забеспокоился Михаил.
Ему не хотелось бы ещё тратить силы на отмазку от ухаживаний здоровенной, мужеподобной деревенской бабищи.
- Не бойся, мы не в её вкусе. Старые мы с тобой, и невзрачные. А бабы силу любят и молодость.
- Тогда почему у здоровых баб мужья щуплые и маленькие? – не поверил напарнику Михаил.
- Почему, почему. А потому, что они никого больше уломать не могут, только слабого и маленького у них и получается склонить на женитьбу.
- Тогда ты противоречишь сам себе.
- Пусть будет так. Но это не тот случай.
Пока они разговаривали, хозяйка скотного двора заперла замок и подошла к телеге.
- Поехали, - велела она. – А то я тут с вами проторчала. А мне домой надо.
«Всем домой надо. Знать бы, где этот самый дом», - подумал Александр и дёрнул за вожжи.
Лошадь подошла к закрытым воротам загона и остановилась. Александр спрыгнул с телеги, собираясь открыть ворота, и едва не пропорол ногу.
Наполовину сгнившая скоба оставшимся острым концом торчала вверх из земли.
- Вот дьявол! - воскликнул Александр, почувствовав скользнувший по ноге металл.
Михаил повернул к нему голову, ожидая объяснений.
- Чуть ногу железкой не пропорол, - сообщил Александр.
Он нагнулся и вытащил из земли половину скобы и бросил её на телегу.
На сей раз хозяйка с удивлением взглянула на рабочего: чего, мол, подбираешь всякую дрянь!
Александр ничего не ответил. Он открыл ворота, вывел повозку и снова закрыл ворота.
- Теперь говорите, куда надо ехать. Мы же не знаем, где находится ваш дом.
- А поезжайте в деревню. Первый дом мой и будет, - указала хозяйка.
Александр, как и было сказано, направил повозку в деревню.
- Накладную подпишите, - когда первый дом деревни появился на горизонте, вспомнил Александр и попросил хозяйку об услуге.
Хозяйка подписала накладную и спрыгнула с телеги.
- До свидания! – попрощался с ней Михаил.
- Теперь лошадку поедем распрягать, - определил дальнейшие планы Александр.
- А мы сами сможем? – спросил напарника Михаил.
- Сможем. Снять намного легче, нежели одеть. Сам не раз пробовал на дамах.
- Дамы, дамами, а лошадь - другое дело. Нужно нам повнимательнее снимать упряжь. В следующий раз, как лошадку запрягать придётся, будем знать наверняка.
- Это уж непременно. Однако надеюсь, нам больше подобные знания не пригодятся.
- Это почему?
- Уедем мы отсюда, и, надеюсь, навсегда.
- Я тоже надеюсь. Как говорится, надежды юношу питают.
- Давай-ка, мы разберёмся с инструментом раз одни, без свидетелей, остались.
- А что с ним разбираться! У нас сейчас в наличии: гвоздь кованный, образца древнего века, железка, две проволочки, и половина скобы.
- И это всё?
- Всё. А то ты сам не помнишь?
- Мне почему-то казалось, в нашей коллекции инструментов намного больше. А получается всего ничего.
- Всего ничего, да кое-что есть.
- Ты что-то ещё нашёл и мне не сказал? Я прав?
- Ничего я не нашёл кроме уже перечисленного.
- А к чему тогда только что прозвучали твои восторги?
- Во дворе хозяйки пошарим. Авось найдём что-нибудь подходящее.
- А если не найдём?
- Давай, прекратим этот разговор. Он меня начинает раздражать. Лично я надеюсь на удачу. До сих пор она вовремя вспоминала о нас.
- Ты бы ещё предложил поговорить о бабах, чтобы мысли переключить на другое.
- Ну что ж, вполне достойная тема для нашей мужской компании.
- О ком будем говорить?
- Да хотя бы о нашей хозяйке?
- Ты что, рехнулся! Ей же сто лет в обед.
- Не сто, а немногим больше шестидесяти. Но не годы главное её достоинство. А щи и картошечка на сале, которую она для нас сегодня приготовит.
- Я уж подумал, не рехнулся ли ты от безысходности и голода.
- Безысходности у нас никакой нет: в любую сторону, пожалуйста, хоть сейчас.
- Без паспортов?
- Опять ты о том же. Я вот что думаю. Нам надо сегодня пораньше с трапезой закончить, самогоночки с хозяйкой выпить, да спать завалиться. Тогда и начать можно раньше.
- На меня говоришь, а сам.
- Я уже о деле думаю, как и что лучше сделать для вызволения документов. А это совсем другое. Дело и неуверенность в этом самом деле никак не сопрягаются. Либо ты уверен в том, что делаешь, либо нет, тогда не надо и начинать. Нам следует быть оптимистами, и удача будет на нашей стороне.
Пока они говорили, лошадка привезла их к конюшне и встала у ворот. На последнем участке пути она сильно убыстрила шаг, предвкушая предстоящую сытную трапезу и теперь, стоя у ворот, наверное, с нетерпением ожидала, пока её рассупонят.
- Какая умная лошадка! Сама дорогу нашла к конюшне, - похвалил труженицу Михаил.
- Распрягать будем прямо здесь или там, где утром телега стояла?
- Лучше оставим телегу там же, где была.
Они повернули лошадку вправо и завернули за угол конюшни. Там-то они и распрягли лошадь. Они открыли ворота и впустили лошадь в конюшню. Она сама нашла своё стойло и с охотой встала на место. Положив ей побольше сена, актёры удалились, прикрыв за собой ворота.
- Теперь домой? – спросил Александр, хоть и знал ответ заранее.
- Картошку есть и самогонку пить, - подтвердил предположение Михаил.
- Есть уже хочется и давно.
- Ещё как хочется. Сейчас, кажется, съел бы целое ведро картошки.
- А я предпочёл бы баранью ногу.
- Губа не дурра. Каждый бы предпочёл баранью ногу вместо картошки.
- Может быть, попросим приготовить нам что-то мясное или куриное?
- Это вряд ли. Нас и так на халяву кормят. Если обнаглеть и просьбами напрягать хозяйку, вряд ли будет лучше.
- Лучше хозяйке или нам?
- Боюсь, в этом случае нас и вовсе с довольствия снимут.
- Мы не по своей воле здесь горбатимся, нам поблажка должна быть и в довольствие преференции.
- Не хозяйка же нас сфоловала, а председатель. К нему и претензии. А хозяйка по своей инициативе нас подкармливает.
- Ещё бы она нас не покармливала. Столовой в деревне нет. А где нам питаться?
- Самим готовить, как и положено двум холостякам.
- В деревнях работники столоваются у хозяев, так испокон веков было.
- Так это работники у хозяев, а мы рабочие в колхозе. А колхоз – общественная организация. Кому что принадлежит не понятно. Напротив, у хозяина всё ему, хозяину, и принадлежит.
- Ты что же, против общественной собственности?
- Почему же? Я даже очень за. Просто я объяснил разницу и то, почему хозяйку просить, а тем более требовать нам не резон.
- Как говорил в фильме Чкалов, когда беспосадочным прилётом прибыл в Америку на советском самолёте: «На меня работают двести сорок миллионов человек, как и я работаю на них». Вот это по-нашему, по-советски.
- Вопрос о жаренной картошке вырос в философские измышления о правомерности общественной и личной собственности. Это уже становится интересно.
- Не личной, а частной. Но для нас в данной ситуации всё едино. Как говориться, хрен редьки не слаще.
- Ну, не скажи. Мы с тобой подрядились работать в колхозе, а значит на благо общественной собственности и общественных отношений.
- Наш договор о найме на работу принадлежит всем и одновременно никому конкретно. Ты это хочешь сказать?
- Приблизительно. Но не это главное: кушать очень хочется, а с голодухи чего только не напридумываешь.
- Точно, голь на выдумки хитра.
За разговорами они дошли до дома хозяйки.
Дверь оказалась открытой и оба актёра без проблем вошли в избу.
- А вот и мы! – воскликнул Михаил, едва переступив порог дома.
Хозяйка выглянула с кухни.
- Я поставила картошку жариться. Мне осталось закончить с хозяйством и можно садиться за стол, - сообщила она.
- Мы сейчас умоемся и поможем картошку жарить. А вы в это время закончите с хозяйством. Вам их покормить надо, так ведь?
- Да, запарить еду и покормить, - подтвердила хозяйка. – Если поможете, всё будет готово много быстрей.
Актёры сняли верхнюю одежду, и пошли к рукомойнику мыть руки.
- Что делать? – приготовившись к работе на кухне, спросил хозяйку Михаил.
- Нужно за картошкой смотреть, чтобы не сгорела. Справитесь?
- Не сомневайтесь, справимся, и всё будет в лучшем виде, - обнадёжил Александр, тоже собираясь внести посильную лепту в подготовке ужина.
- Я пойду в хлев, а вы тут не зевайте. Упустите, картошка вмиг сгорит, - предупредила хозяйка. Она прихватила два ведра и пошла кормить животных.
Михаил, не теряя времени, взял в руки алюминиевую ложку, собираясь перемешать скворчащую картошку.
- Маху мы дали, - в поздний след спохватился Александр. – Нам надо было животных идти кормить. Под шумок поискали бы фомку или ещё что-нибудь.
- Не сообразили мы. А с другой стороны, мы не знаем, как и кого кормить надо. Тут без хозяйки не обойтись.
- В том-то и дело. С одной стороны, так и надо было бы сделать, а с другой, хозяйка там нужней.
- Теперь уж без вариантов. Пора картошку помешать, не то подожжём.
Орудуя ложкой, Михаил перемешал картошку. Он не удержался и, почерпнув картошку из сковородки, положил в рот.
- Не дошла ещё. Нужно немного подольше пожарить, - сообщил он компаньону.
- Точно не дошла? - как бы интересуясь результатом, усомнился Александр.
- Дайка, я сам попробую, - попросил он, едва сдерживая обильное слюноотделение.
Михаил почерпнул ложкой картошку из сковороды и позволил Александру попробовать.
- На мой вкус она в самый раз дошла. Может быть, мне попался прожаренный кусок?
- Наверное, так. Пусть пожарится побольше, хуже не будет.
- Смотри, пригорать начала, - обратил внимание коллеги Александр, едва ли не через десять минут после снятия пробы.
- Придётся заканчивать с жаркой. Тут не помешала бы консультация хозяйки. У неё опыт в таких делах богатый. Она бы нам точно казала, снимать или подождать снимать.
Михаил ещё раз зачерпнул ложкой картошку и попробовал.
- Будем считать, готово для употребления, - поставил он окончательный диагноз.
- Теперь нам хозяйку подождать, и будем за стол садиться.
- Это уж как хозяйка скажет. Кстати, пора за водкой сходить. В бутылки немного оставалось, по-моему. Как ты думаешь, нам на вечер хватит?
- Нам хватит с гарантией. Хватило бы хозяйке.
- Вот тут я не уверен. Как ты думаешь, сбегать ещё за одной или немного погодя?
- Погодя не получится. И сейчас не надо бегать.
- Вот тут я тебя не понимаю. То ты сомневаешься, говоришь, водки может не хватить. То ты не разрешаешь мне сходить за пополнением запасов.
- Нам водку вместе с хозяйкой пить.
- Ну и что с того? Нам не впервой с хозяйками водку трескать.
- Как ты не поймёшь, нам водку пить вместе с хозяйкой и если она откажется, придётся допивать бутылку нам, поскольку не принято в русском застолье водку оставлять.
- Ну и хорошо, нам больше достанется.
- Совсем это нехорошо. Мы будем пьяными, она же останется трезвой.
- Не понял такого парадокса: мужики напьются, а женщина останется трезвой?
- Вполне такое может случиться, если мы пить будем, а она не будет. Понял наконец?
- Хорошо, пойду, принесу всё оставшееся. Но смотри не пожалей потом.
Хозяйка не заставила себя долго ждать. Лишь только Александр вынес бутылку к столу, она вошла в дверь, ведущую со двора.
- У нас всё готово, - рапортовал Михаил хозяйке.
- Вот и хорошо. Сейчас ужинать будем, - обрадовала хозяйка.
Она помыла руки и принялась накрывать на стол. Когда подошла очередь ставить на стол картошку, она покритиковал повара:
- Картошка у тебя слегка пригорела. Надо было почаще перемешивать.
- Так я мешал очень часто. Тут скорее всего другое: я её промешивал не всю за раз, а только часть. Опыта не хватает кулинарного, в этом основная причина, - оправдывался Михаил.
- Ничего страшного, под водку всё проскочит, - смилостивилась хозяйка над неумехой поваром.
Все обитатели избушки уселись вокруг стола, предвкушая трапезу, вознаграждающую страждущих и голодных за дела полезные и праведные.
- Наливай, чего замер? – Михаил поторопил Александра.
- По сто граммов будет в самый раз, - определил дозу разового принятия на грудь Александр.
- Мне пятьдесят, - пожелала хозяйка.
- Мудрая мысль, по пятьдесят, так по пятьдесят, - скорректировал дозу Александр.
- Вот теперь можно прописаться в вашем гостеприимном доме по-настоящему, - изрёк Александр.
Хозяйка с вопросом во взгляде посмотрела на говорившего. Пришлось ему объяснять то, что он имеет в виду.
- В смысле, сегодня у нас ужин по-взрослому, а это в общепринятом понятии и есть прописка.
- Давайте, за прописку, - предложил тост Михаил.
Все выпили по пятьдесят граммов и приступили к картошке.
- Как вы думаете, нас завтра бригадир пошлёт на зерновой склад, или ещё куда? – прервал затянувшуюся паузу Александр.
- Не знаю, - честно созналась хозяйка. – Вроде бы на складе нечего больше делать. И возить зерно никуда не надо.
- Это становится интересно. Значит нас куда-то в другое место направят, не смотря на то, что мы рабочие зерносклада, - высказал удивление Михаил.
- Не будем гадать, - демократично заметил Александр. – Давайте, выпьем за удачу, которая иногда вспоминает о нас грешных.
- Ой, что же это я! – воскликнула хозяйка. – Я же огурчиков соленных на стол не поставила.
Она встала из-за стола и отправилась на кухню. Вернулась она через пару минут с тарелкой огурцов.
- Я чайник поставила, через минут двадцать можно будет пить, - сообщила она.
- Чай очень хорошо попить. Но сначала, давайте, допьём водочку. Под огурчик мы ещё не пили, - напомнил об упущении Михаил.
- И за хозяйку тоже не пили, - дополнил список упущений Александр. – Я предлагаю выпить за здоровье хозяйки.
Михаил налил по чуть-чуть и компания выпила.
- Какие у вас вкусные огурчики! – Михаил похвалил кулинарные способности хозяйки.
- А картошка просто пальчики оближешь, - внёс свою лепту в похвалу Александр.
- Ещё половина сковородки осталась. Что-то вы плохо едите, - упрекнула едоков хозяйка.
- Мы только начали ужинать, и выпить ещё осталось, - ответил на упрёк Михаил.
- Так, может быть, ещё по одной? - поторопил компанию Александр.
- Немного погодя, - пожелала хозяйка. – Вы очень мало ели, поешьте ещё.
- Огурчик – это хорошо. Но если вас не затруднит и если у вас есть, нельзя ли немножко лучку, - пожелал Александр. – Без лука картошечка становится не так вкусна. А вот с луком, да с солёненьком огурчиком – совсем другое дело.
- А я и не подумала. Торопилась и лук в картошку не положила. Сейчас принесу. Если вы любите свежий лук репка, у меня такой.
Хозяйка снова направилась на кухню.
- Вот, я его порезала. Забыла спросить, как вы любите – порезанный или целиком?
- По большому счёту нам всё равно. Лишь бы лук был не очень горький, - ответил Михаил.
- У меня лук очень сладкий. Самый лучший в нашей деревне лук, - хозяйка нахваливала слезолюбивый овощ.
- Сейчас попробуем ваш лук, - обещал Александр и положил дольку лука в рот.
Лук оказался не такой уж сладкий, но прожевав, Александр похвалил:
- Очень хороший лук.
Михаил тоже потянулся за луком. Он положил колечко лука в рот, пожевал, но ничего не сказал.
- Все трапезничающие снова принялись за картошку.
- Когда картошка остынет, не очень вкусно есть, - предупредила хозяйка.
- Немножко можно. А полностью она остыть не успеет, мы её до того времени съедим, - ответил Александр.
- Так, может, по последней? - напомнил об остатках алкоголя Михаил.
- Конечно, по последней, - согласился Александр. – Раз больше нет, выпьем и больше не будем.
Он разлил остатки самогона, не забыв стакан хозяйки. Она возражать не стала.
- За успехи в безнадёжном деле! – произнёс тост Михаил.
Хозяйка удивлённо посмотрела на Михаила.
- Это тост такой. Мы, мол, ничего не боимся и, несмотря на трудности, всё нам нипочём, - перевёл на деревенский диалог Александр.
Всё чокнулись и выпили последние граммы самогона. Александр мельком взглянул на хозяйку. Она сидела такая же трезвая, как до принятия на грудь.
«Если у меня в голове никакой шальности не появилось, то у здоровой деревенской бабы и вовсе ни в одном глазу. Значит неверна наша теория о спаивании хозяйки», - отметил себе Александр.
Хозяйка ушла за чаем и остатки жаренного картофеля доедали Михаил с Александром. Они переглянулись, понимая, что фокус с хозяйкой не удался и их собственный ранний отход ко сну, возможно, усыпит и хозяйку.
- Чаю попьём и баиньки, - напомнил о планах Александр.
- Это точно. Попьём и спать ляжем. Устал я сегодня, опять же завтра вставать рано.
- Может быть, от чая откажемся?
- Ну, нет. Чаю выпить надо. Лично я сильно пить хочу.
- Я тоже выпью с удовольствием.
- Ну вот. О чём тогда речь?
Хозяйка заваривала чай, и по этой причине отсутствовала долго.
- Я вам покрепче заварила. Или надо было некрепкий? – спохватилась хозяйка. - Сама-то я сплю хорошо, и чай мне не помеха. Не знаю как вы.
- Мы сегодня весь день на улице работали. Так что нам только до подушки добраться.
- Вот и хорошо. Так я вам покрепче наливаю.
- Чай покрепче, здоровье крепче станет, - высказал своё мнение Александр.
Хозяйка налила в три стакана крепкого горячего чая.
- Сейчас сахар принесу, - не обнаружив на столе сахарницы, обещала она.
- Я с вами вот о чём хотела поговорить, - вернувшись, хозяйка начала со вступления, да видно стеснялась поднимать намеченную тему, что отразилось в паузе, которой тут же воспользовался Михаил.
- Мы тоже с вами хотели поговорить. Мы у вас столоваемся, вы о нас заботитесь, готовите нам. Так нам нужно договориться об оплате. Сколько вы хотите за день?
- Возможно, хозяйка хотела поговорить о той же проблеме. Но напор Михаила, с которым он приступил к переговорам, обескуражил. Она ответила не сразу.
- Ну, по рублику с каждого дадите и ладно.
- Немало ли вам будет по рублику?
- По-нашему, по-деревенски в самый раз. У нас продукты в основном свои, покупаем в магазине хлеб, соль и сахар. Да ещё немного по мелочам.
- Хорошо, пусть будет рубль с носа. Мы согласны, - утвердил правильность запрашиваемой суммы Александр.
- Вы пейте чай, у меня целый чайник кипятка, - словно стесняясь денежной темы, напомнила хозяйка о чае.
- Мы чаёвничать любим. Пару стаканов оприходуем, - обрадовал хозяйку Михаил.
- Пейте сколько нужно, хоть весь чайник.
- Весь чайник нам никак нельзя. Спать ляжешь, а вместо сна будешь бегать на двор, - объяснил причину своей скромности Александр.
- Чайник на троих - это мало. Вот отец мой любил чайку попить. Тот за присест один весь десятилитровый самовар мог выдуть, - похвалилась своей родословной хозяйка.
- Раньше люди были крепче и на работу выносливее. Вот они и с чаем могли побаловаться от души, - поддакнул хозяйки Михаил.
- Честно говоря, я не представляю, как один человек мог такое сотворить. И самовара на десять литров никогда не видел, - открыл секрет своего неведенья Александр.
- Так я вам покажу. Он у меня в кладовке стоит, от тятеньки в наследство остался, - хозяйка дёрнулась, очевидно, собираясь немедленно выполнить обещанное. Михаил остановил её:
- Мы у вас долго гостить будем. Успеете ещё нам самовар показать.
- А вы что сахар не берёте? – спросила хозяйка, предположив о чрезвычайной скромности гостей.
- Мы без сахара чай пьём. Сахар вреден для нашего здоровья.
- Не слышала, чтобы сахар вредил кому-то. Разве что больным нельзя.
- Мы не больные. Просто нам кажется чай с сахаром не так сильно душист и ароматен, - сообщил общеизвестную истину Михаил.
- К нам один из города приезжал, он пил чай с солью. Так вкусней ему казалось, - поделилась своими знаниями о чайных рецептах хозяйка.
- Разных чудаков много. Но мы не из принципа чай без сахара пьём. Иногда сладенького хочется и сахар потребляем. Но чай всё же лучше пить сам по себе, - стоял на своём Михаил.
- Я всегда с сахаром пью или с вареньем, - подтвердила свои сладкие приоритеты хозяйка.
- С вареньем можно. А вот знатоки чайного дела говорят, что в саму чашку ничего кроме чая класть не надо, - напомнил о знатоках чайных церемоний Михаил.
- Как же не класть? Он же горький! – воскликнула хозяйка.
- Вы говорили, ваш отец любил почаёвничать. Он чай с чем пил? – задал коварный вопрос Александр.
- С сахаром. Он колол головку щипцами и пил вприкуску. Но чаще вообще без всего, - сообщила хозяйка. – В то время и сахар был не каждому по карману.
- Вот видите! Он знал в чае толк и не портил напиток сахаром. А вприкуску можно и то не всегда, - подвёл черту Александр. – Давайте, чай пить, не то остынет.
- И то верно, - поддержал коллегу Михаил.
Оба актёра взяли стаканы и принялись пить. Но хозяйка не собиралась успокаиваться. Она хотела понять наверняка и поэтому спросила:
- Я всё-таки не поняла, почему вприкуску можно, а в чашку сахар намешать нельзя?
- Когда пьёшь вприкуску, вкус чая не меняется. А если намешать прямо в чашку, то и аромата не почувствуешь, не то что вкуса, - Михаил объяснил подход профессионалов к чаепитию.
- А всё же мы, женщины, любим сладенькое, - пытаясь продлить разговор, сообщила хозяйка. Актёры ничего не ответили и продолжали пить чай.
- Может быть, вареньица достать, - нашла весомый аргумент хозяйка для поддержания беседы.
- Спасибо. В другой раз непременно. А сейчас мы по второму стакану выпьем и спать. Устали сегодня не по сделанной работе. Старые кости не хотят долго на холоде находиться. Вот и тянет нас в тёплую постель, - Александр совсем обескуражил хозяйку.
- Как хотите, - ответила хозяйка, и голос выдал женскую обиду.
- Вы на нас не обижайтесь. Мы ещё в работу не втянулись и тяжело нам в тёплой избе совладать со сном. Глаза сами так и закрываются. Но в следующий раз непременно отведаем вашего варенья. Как я слышал, в здешних местах местные дамы варить варенье большие мастерицы, - попытался сгладить негативное впечатление Михаил.
Хозяйка не поняла, причём здесь дамы и какое отношение она имеет к давно свергнутой белой аристократии, но мужская попытка примирения вызвала в её душе благостный отголосок. Она почти простила жильцов за отказ побеседовать с ней ещё немного.
Актёры допили чай и, пожелав хозяйке спокойной ночи, отправились спать.
Поскольку кровать находилась в той же комнате, где они трапезничали, хозяйка вышла на кухню, предоставив актёром возможность раздеться.
- Как бы нам не заснуть до утра, - выказал беспокойство Михаил, когда оба актёра укладывались спать.
- Можно постараться не заснуть, - предложил другой вариант Александр.
- Не зная насколько реально не спать. Я уже в полусне, - поделился ощущениями Михаил.
- Тогда не знаю, что и делать, - сознался Александр.
- Доверимся проведению. Оно нас сильно не подводило, - напомнил о прошлых событиях Михаил.
Они почти сразу заснули, едва их головы коснулись подушек.
Сон пролетел одним мгновением. Михаил открыл глаза, вокруг было темно. Память вернулась не сразу, сначала обозначившись вопросом: «Где я»?
Присутствие сопящего Александра, лежащего рядом на той же кровати, вернул память.
«Вставать надо, спит ли хозяйка»? – подумал Михаил.
Он повернул голову в сторону печки, на которой должна спать хозяйка.
Темнота не позволяла увидеть подробности.
«Глаза привыкнут к темноте, тогда будет понятно», - подумал он.
Александр повернулся на бок и проснулся. Он сразу же сел на кровати.
- Ты куда? – шепотом спросил Михаил.
- Пока никуда, - так же шепотом ответил Александр.
- А я хотел до ветру сбегать, - намекая на предварительную договорённость, ответил Михаил.
- Я тоже не против сходить и отлить. Нужно чего-нибудь накинуть на себя, не лето ведь.
Они оделись, как будто и не собирались после этого ложиться в кровать, и вышли во двор. Как и положено, они сначала посетили деревенский сортир. Лишь потом по лестнице спустились во двор.
- Не видно ничего, - подал голос Михаил.
- Ой, я, кажется, куда-то вступил, - ответил Александр.
- А я нашёл, - снова подал голос Михаил. – Что-то деревянное. Кажется это вилы.
- Хорошо не грабли. А то по лбу в самый раз в темноте схлопотать, - к месту заметил Александр.
- Надо стены прощупать и на полу посмотреть, - дал указание Михаил.
- Хорошо бы. Но тут помимо нас кое-то находится и занимает места на полу и вдоль стен.
- Ты кого имеешь в виду?
- Их совсем недавно хозяйка кормила.
- Ты говоришь о животных?
- О ком же ещё? Конечно, о них.
- Плохо, что ничего не видно.
- Точно, это очень плохо. Только я думаю, здесь ничего интересного нас не ждёт.
- Так, может быть, закончим лазать по дерьму и начнём готовиться к походу?
- Ты инструменты наши куда подевал?
- Спрятал под крыльцом. Не в дом же их, в самом деле, тащить.
- Теперь нам надо осторожно пройти по избе. Не дай Бог хозяйка проснётся. Как тогда мы оправдаемся?
- Тогда трудно будет соврать.
- Точно. Ну чего, возвращаемся?
- Пошли. Сейчас возьмём плащи и поддёвки. Жалко фонарика у нас нет.
- Спички есть. Это уже кое-что.
Оба актёра, закончив поиски в хлеву, направились в дом.
- Надо подошвы вытереть и ботинки протереть. Наследим и запах дерьма в дом принесём, - перед самой дверью, ведущей из хлева в дом, напомнил об оказии Михаил.
- Насчёт запаха ты неправ. Она почувствует запах навоза и только крепче спать будет. Свой, ведь, родной запах, колхозно-деревенский. Чего-чего, а дерьма в деревне хватает.
- Всё равно следы в избе нельзя оставлять. Она определит, куда мы лазали и куда пошли потом.
- Ты прямо ей собачий нюх приписываешь.
- У вдов нюх дай бог. Не хотелось бы нам это на себе почувствовать.
- Ты, давай, чисть быстрей. Не то застрянем тут до второго пришествия.
Отчистив навоз с обуви, коллеги вошли в избу. Как они не старались соблюсти конспирацию, а скрип половиц при полной тишине в комнате казался громким набатом для двух крадущихся личностей. И запах свежего навоза совсем не умиротворял нервную обстановку. Михаил случайно задел ногой за лавку и ойкнул, больно ударив ногу. Оба компаньона замерли. Лишь по прошествии минуты, за время которой не обнаружилось изменения состояния хозяйки, они продолжили путь до вешалки, где висела их верхняя одежда. Они сняли одежду с вешалки, и, на сей раз без шума, вышли на улицу. Михаил полез под крыльцо за инструментом и, взяв его, присоединился к Александру.
- Пошли? – спроси он так, будто ещё оставался вариант отменить намеченное мероприятие.
Александр ничего не ответил, лишь зашагал неторопливым шагом к правлению.
Михаил шёл следом. Они знали, что деревенские ложатся спать рано и безлунная тёмная ночь помогала им скрыть от любопытных взглядов свои преступные замыслы. Но опасаться надо было при любых преференциях, кто-то из старушек мог не спать и невзначай посмотреть в окно.
Добравшись до здания правления, Александр останавливаться не стал. Он прошёл чуть дальше и, повернув за угол, остановился.
- Ты чего? – не понял маневра Михаил.
- Бережёного Бог бережёт, - лаконично ответил Александр. – Нельзя показывать, куда мы шли. Пусть наблюдавший за нами останется в неведении.
- Ты думаешь, кто-то за нами наблюдал?
- Надеюсь, что нет. Однако теперь нам предстоит самое неприятное.
- В смысле? – не понял сказанного Михаил.
- Сейчас мы влезем на крыльцо, и будет открывать амбарный замок. Крыльцо просматривается издалека и нам надо быть предельно осторожными и быстро открыть замок.
- Про этот замок я как-то забыл. Как же нам его открывать?
- У тебя есть проволока. Ей и попробуем, - напомнил об инструментах Александр.
Он первым полез на крыльцо.
- Давай, проволоку, - поторопил коллегу Александр.
Он взял в одну руку две проволочки и попробовал открыть.
- И как это жулики делают? – ворчал он, безрезультатно пытаясь открыть замок.
- Не получается? – Михаил спросил Александра.
Он сам никогда не открывал замков отмычкой, и помочь Александру ничем не мог.
«А вдруг ключ где-то здесь спрятан? – подумал Михаил. – Некоторые прячут ключ от двери под ковриком. Недавняя наша хозяйка на притолоке над дверью. А вдруг и здесь ключ над дверью лежит и нас дожидается».
Чтобы проверить догадку, Михаил пошарил на притолоке и действительно обнаружил холодный предмет из металла. Он вытащил его, стёр пыль и паутину и обнаружил больших размеров ключ. Значит кто-то давным-давно положил его туда и забыл. Он пылился в потайном месте долгие годы. Будто всё это время специально дожидался Михаила.
«Большой больно. Будто от огромного навесного замка, какие раньше вешали на амбарах. А вдруг подойдёт».
Александр безуспешно старался отпереть замок отмычками, даже вспотел от напряжения.
- Отойди, дай, я попробую, - Михаил попросил посторониться Александра.
Тот сразу не понял, что от него хотят. Он посторонился и протянул Михаилу проволочки.
- У меня ключ, - обрадовал Михаил. - Я его над дверью нашёл. Здоровый какой-то. Но попробовать нужно, вдруг подойдёт.
Он вставил ключ в замок и тот спокойно влез в замочную скважину. Михаил постарался повернуть ключ и тот повернулся. Замок, словно по мановению волшебной палочки открылся.
- Так чего же ты молчал! – возмутился Александр.
- Я не молчал. Нашёл ключ и сразу же открыл им замок. Пошли внутрь, пока нас не засекли. Михаил первым открыл дверь и вошёл в правление. Александр последовал за ним. В помещении было темно и актёры не сразу сориентировались.
- Темно как здесь! Может, спичку зажжёшь, - предложил Михаил.
- Нельзя. Окна не завешаны. Нас запросто могут вычислит и застукать здесь. А тогда уже срока не избежать.
- Нужно немного привыкнуть к темноте. Не видно ничего здесь.
- Нам особенно рассматривать нечего. Только сейф найти нужно.
- И не только найти, но и открыть.
- Само собой. Откроем, возьмём свои документы и ходу.
- А вещи, которые у хозяйки остались, мы их что, просто оставим? Нам-то, небось, никто не подаст. Негоже и нам добром разбрасываться.
- Я не то имел в виду. Сначала само собой к хозяйке заглянем, вещи возьмём и ходу.
- Ладно, хватит мечтать, давай, сейф с паспортами искать.
В этот момент показалась луна, и комната наполнилась волшебным лунным светом.
- Этого только нам не хватало, - проворчал Михаил.
- Как раз вовремя, - противоречил ему Александр. – Теперь хоть что-то видно.
- И нас в правлении видно, - отметил этот неприятный факт Михаил. – И когда выйдем на крыльцо, нас будет видно за километр.
- Нам надо ещё дело сделать, а потом думать об уходе.
Михаил подошёл к сейфу и осмотрел замочную щель.
«Этот замок сложней навесного, но попробовать надо», - подумал Михаил.
- Дай отмычку, - попросил он, и, видя недоумение на лице Александра, пояснил:
- Две проволочки. Попробую ими открыть замок.
- Ты уверен? Не зря мы тратим время?
- Не знаю, Но попробовать нужно.
Михаил принялся ковыряться в замке.
- Не хватает ещё двух или трёх проволочек. Тогда можно было бы открыть замок. А двумя не получается, - уже через пар минут сделал он вывод.
- Сейчас я железками попробую, - сообщил Александр и принялся за дело.
- Только тихо, шум нам ни к чему, - предостерёг Михаил.
- Это как получится, - ответил Александр, поддевая скобой дверь.
- А я ключ поищу. Вдруг и для сейфа ключ куда-нибудь заныкали.
- Поищи, поищи. Может быть, и на этот раз повезёт.
- Я на это очень надеюсь.
Михаил методично открывал всевозможные ящички, заглядывал за дверки двух шкафчиков, но так ничего и не нашёл.
- Слушай, а сейф стоит на тумбочке. Надо в ней посмотреть, - пришла в голову Михаила интересная мысль.
Сейф стоял на тумбочке у стены, и Александр безрезультатно ковырялся с дверкой.
- Дай-ка я посмотрю, - Михаил попросил Александра сместиться в сторону.
- Ты дверку поцарапал, - заметил Михаил.
- Если только немного. Когда железкой в железе ковыряешь, трудно не повредить краску. Но на нём уже были царапины, так что новые не очень видны, - успокоил коллегу Александр.
Михаил открыл дверку тумбочки, вытащил ящик, но ключей не обнаружил.
- Нет тут ничего. Не знаю, как теперь будем открывать сейф, - посетовал Михаил.
- Я видел в одном фильме, как медвежатник открывал сейфовый замок кувалдой, - сообщил интересную мысль Александр.
- У нас кувалды нет, и шума будет на всю деревню.
- Можно молотком попробовать.
- У нас и молотка нет. Я думаю, молоток не подойдёт. Скорее всего удар должен быть мощным. Только кувалдой такой нанесёшь.
- Тогда что ты предлагаешь? Я этого не понял.
- Давай, сейф переставим на стол. Он небольшой и нам вполне по силам.
- А не лишнее мы делаем? Железо тягать дело нехитрое. А вот открыть, это совсем другое.
- Когда переставим, тогда что-нибудь сообразим.
- Та же вещь, но в другом ракурсе. В этом что-то есть.
Они с двух сторон схватили сейф и перенесли его на стол.
- Ну и что мы имеем? – задался вопросом Александр.
- Пока не знаю, - разглядывая дверку сейфа, ответил Михаил. – Но скоро узнаем.
Он подёргал за ручку дверки, словно перестановка могла отпереть замок.
- Не отпирается, - вполголоса произнёс он.
- А ты думал, она сама откроется?
- Не думал, но подозрения были. Придётся ещё раз замок дверки поковырять.
- А если дно посмотреть? Может быть, оно не такое прочное?
- Мысль интересная. Давай, посмотрим, - согласился Михаил и взялся за угол, захватив рукой заднюю стенку.
- Не может быть! – непроизвольно произнёс он.
Он заглянул на заднюю стенку сейфа и постукал по ней ногтём.
- По-моему задняя стенка неметаллическая.
- Что значит неметаллическая? Из чего же она?
- Вот и я думаю из чего. Я думаю, этот сейф самодельный. Местный сварщик варил его. Металла не хватило, вот и заднюю стенку сделали из чего было.
- Неметалл к металлу не приварить. Может быть, её сможем отвинтить или как там она прикреплена?
Оба принялись рассматривать стенку, но снаружи узлов крепления видно не было.
- Наверное, крепёж внутри. В этом случае, снаружи её не открыть.
- Если она вообще закреплена, а не подогнана и не вставлена плотно. Это же деревня, а не город. В деревне всё должно быть по-деревенски.
Он ударил кулаком по стенке, и она немного поддалась.
- Ну вот, что я говорил! Ещё немного и откроем.
- Если она вывалится внутрь, снаружи мы её не вставим, - предупредил о возможных последствиях Александр.
- Неважно, лишь бы вывалилась.
- Если полка не помешает.
- Насколько я помню, внутри сейфа полки не было.
- А мне этого не отложилось.
- Нам главное своё достать, а там неважно. Пусть она внутри и останется.
- А как придёт председатель, откроет дверь сейфа, да увидит что там внутри?
- Пусть откроет и увидит. К тому времени мы будем далеко.
- Тогда нужно вдавливать верхнюю часть стенки.
- Я вдавливаю там, где вдавливается. Кажется, уже застряло. Пойди, поищи деревяшку. Мы ей вдавим или вдарим. Сейф сразу откроется.
- Где здесь можно деревяшку найти? Дома деревяшки не валяются. Если только на улице посмотреть. Нет, нельзя лишний раз на крыльце светиться.
- Тогда поищи около печки. За печкой посмотри, может быть, полено заначино. Оно бы нам в самый раз подошло.
Александр пошёл посмотреть за печкой и вернулся с поленом.
«Теперь выбьем, как пить дать выбьем», - подумал Александр и принялся за выбивание задней дверки сейфа.
- А тут ничего нет, - озвучил он очень неприятное открытие.
- Как нечего нет? Посмотри, может быть, они сверху стенки оказались?
Михаил не стал ждать и сам полез в сейф.
- Тут вообще ничего нет. Вообще ничего.
- А где же наши паспорта? Мы же сами видели, как он клал их сюда.
- Значит уже забрал или перепрятал.
- Лучше бы перепрятал.
- Почему не забрал? Не понимаю в чём разница.
- Если перепрятал, то где-то здесь, в правлении, и у нас есть шанс их найти. А если забрал, то неизвестно где они сейчас. Возможно, даже не здесь.
- Ты всё больше меня радуешь.
- А уж как я сам радуюсь! И всё-таки, каков засранец этот председатель! Он словно предвидел возможность нашего посещения правления и забрал документы.
- Что интересно, наших заявлений тоже нет.
- А не взяла ли наши заявления и паспорта бухгалтер? Ей же нужно на нас документы оформлять.
- Или бригадир. Ему нужно нам наряды выдавать.
- Причём здесь бригадир?
- Не знаю. Может, и не причём. В любом случае остаётся без ответа вопрос: где нам искать наши документы?
- Сейчас поищем в правлении. А там, если не найдём, не знаю на кого и думать.
Как ты сам сказал, кандидатур несколько.
- Мы же уже искали в правлении.
- Искали мы ключ, а паспорта не искали. Так что, давай, начинать, время-то идёт.
- А сейф?
- Сейф на место поставим, когда поиски закончим. Обидно будет, если паспорта где-нибудь в правлении лежат, а мы их не найдём.
Оба актёра начали поиски. Они заглядывали в каждый ящик, смотрели за каждой дверкой, но так ничего и не нашли.
- Сейф на место поставить надо, - напомнил Михаил.
- Сначала стенку заднюю поставим, а уже после сейф.
Александр руками подтянул заднюю стенку сколько смог, но до начального положения было ещё далеко.
- Не встаёт на место. Туговато подогнана.
- Давай, на столе опрокинем на заднюю стенку.
- Ты думаешь, стенка сама на место встанет?
- Нет, конечно. Мы поленом постучим, она и опустится на место. Как молоток насаживают на рукоять или топор.
- Грохоту будет, вся деревня проснётся.
- Не проснётся. Деревяшка по дереву не сильный звук даёт. Попробуем.
Михаил начал стучать по краю сейфа. Звук ударов разносился по помещению, пугая самих актёров возможными последствиями. Несмотря на это, он, немного поворачивая сейф, обстучал его со всех сторон.
- Поставим сейф, как положено, на своё место, - попросил помочь Михаил, закончив с задней стенкой.
Они повернули сейф и перенесли его на тумбочку.
- Почти встала на место, - с опозданием отметил Александр.
- Если ты говоришь о задней стенке, то я соглашусь с тобой.
- Теперь что будем делать?
- Ничего не остаётся, как закрыть правление и пойти в избу к хозяйке досыпать.
- Смотри, тучки опять небо закрыли. Луну спрятали, и мы можем появиться на крыльце, не опасаясь, чтобы нас вычислили.
- Здесь нам делать нечего. А жаль. Столько усилий, а толку никакого. Пошли на выход.
Оба актёров вышли на крыльцо, и Михаил запер дверь. Ключ положил на то же место, с которого взял его.
Они не разговаривали, боясь, как бы их не услышали. Добравшись до избы, они тихо вошли внутрь. Хозяйка спала или делала вид что спала. Они быстро разделись и улеглись в койку.
Нервное напряжение отпустило не сразу. Лишь под утро они заснули.
- Вставайте, бригадир пришёл по вашу душу, - растолкала актёров хозяйка.
- Что, опять на зерновой склад? – спросонок спросил Александр.
- Нет, вам сегодня задание посерьезнее. Будете чистить телятник, – ответил бригадир.
- У нас нет сапог и нет одежды для грязных работ. И потом у вас там работает скотник, - привёл два весомых аргумента Михаил.
- Она с сегодняшнего дня в отпуске, - заявил бригадир.
- Не слышал, чтобы поздней осенью в деревне в отпуск уходили.
- Как вы запьёте, так и вас в отпуск отправят, - объяснил принцип построения графика отпусков бригадир.
- Мы не запьём, - заверил Александр.
- Это зря. Без отпусков будете трудиться, - огорчил бригадир.
- Нас наняли для работ на зерновом складе, а не для уборки навоза в телятнике, - заметил нестыковку Александр.
- В колхозе делают то, что бригадир велит, - сообщил сермяжную правду колхоза бригадир.
- Без сапог и одежды в скотники не пойдём, - выдвинул требования Михаил.
- Сапоги там, в подсобке, стоят. Насчёт рабочей одежды не скажу. Если только фартуки там же, - огорчил новых скотников бригадир.
- Без амуниции работать отказываемся, - стоял насмерть Александр.
- Зря вы это. Отработаете сегодня, и домой отдыхать. Работы там немного, максимум до обеда, - уговаривал новых скотников бригадир. – Наша скотница одна управлялась, а вас двое.
- Фартуки говорите? – для порядка переспросил Михаил, подозревая, что всё равно заставят. Ведь документы все у них, у начальства колхозного, и этот факт был не в пользу актёров.
- Значит сегодня работаете в телятнике, - ещё раз напомнил бригадир и вышел из избы.
- Придётся вставать, - подвёл итог Михаил, как только бригадир удалился из помещения.
- Об этом мы не договаривались, - в поздний след высказался Александр.
- Договаривались или нет, а вставать надо, - напомнил о суете жизни Михаил.
- Тогда пусть аванс выписывают. Нам с хозяйкой надо расплатиться, и для себя в лавке купить вкусненькое, - придумал аргумент обратного действия на начальство Александр.
- А не рано вам аванс? Всего третий день сегодня на работу выйдите, - хозяйка усомнилась в правильности требования новых колхозных работников.
- Мы тоже на всякие там телятники не подписывались. Если мы идём навстречу, пусть и нам сделают, как просим, - придумал свой весомый аргумент Александр.
- Бригадир должен вам наряд выписать, председатель подписать его, а уж наш бухгалтер выдаст вам деньги, - хозяйка объяснила всю цепочку оформления нужных документов.
- Сложно тут у вас, - отозвался Александр.
Он сел на кровати, собирая не восстановленные за время ночных бдений силы.
- У нас всё, как положено, - подтвердила хозяйка.
Ей нечасто выпадало счастье поговорить от души, и она старалась развивать обозначившуюся невзначай тему.
- Мы можем сегодня не встретить бригадира. Если он вам попадётся, пусть выпишет нам аванс по паре червонцев. Мы и с вами расплатимся, и будет на что в магазин сходить, - Михаил развил тему в нужном направлении.
- Если встречу, передам вашу просьбу, - обещала хозяйка. – Но два червонца он вряд ли выпишет. По червонцу, куда ни шло.
- Почему так мало? – удивился Александр.
По его разумению они заработали много больше. Ведь спектакль сыграли, два дня работали на зерновом складе, а сегодня пойдут дерьмо подгребать в телятнике.
- В зерновом складе рабочему платят по рубль пятьдесят за рабочий день, уборка телятника три рубля пятьдесят копеек. Даже с сегодняшними заработками у вас червонца не получается, - произвела подсчёты хозяйка.
- Мы ещё спектакль играли для ваших односельчан, - напомнил о недавно сыгранном спектакле Михаил.
- На спектакль с вами договор не составляли. Нет у нашего колхоза такой статьи расходов, - хозяйка огорчила до невозможности актёров.
- А зачем же тогда мы играли? – спросил хозяйку Михаил.
- Вы по своей доброй воле играли. Никто ведь вас не заставлял.
- Вон вы как всё повернули. Значит по своей доброй воле? А то, что ваш председатель договаривался с нами именно о спектакле, а не о зерновом складе, тем более телятнике, - Александр возмутился столь неприкрытым цинизмом и враньём.
- У нас только договор на бумаге засчитывается. А на словах договорённость не предъявить.
- Кем это он засчитывается, позвольте узнать? - пытался выяснить истину Михаил.
- Засчитывается в бухгалтерии, ей же предоставляется к оплате.
- Ловко тут у вас. А вот мы возьмём, да уйдём. Что тогда делать будете? – постарался припугнуть Александр.
- Мы-то ничего не будем. А вот что вы будете делать без документов? – проговорилась хозяйка, из чего следовало, что она была в курсе затей председателя.
- Я надеюсь, здесь живут порядочные люди и вернут нам документы, - напрямую, не юля, ответил Александр.
Хозяйка проговорилась, затронув тайну, наверное, известную всем в деревни и до сих пор неизвестную лишь самим пострадавшим. Она замкнулась, возможно, боясь выдать ещё какую-нибудь тайну.
- Вы нам на завтрак чаю согреете? – сменил тему Александр.
- Уже чайник вскипел. Умывайтесь и к столу, - сообщила хозяйка и удалилась на кухню.
Актёры умылись и сели за стол.
- Пока вы спали, я вам пирожки спекла, - порадовала хозяйка, поставив на стол тарелку с пирожками.
- С капустой, - сообщил всем присутствующим Михаил, откусив от пирожка.
- Очень вкусные, - похвалил хозяйку Александр, отведав пирожка. – Тем более нам нужен аванс. Не гоже нам в кредит у нашей хозяйки питаться. Надо срочно расплатиться.
- Я могу и подождать, – растаяв от похвалы, обещала хозяйка.
- Зачем ждать, когда можно прямо сегодня намекнуть бригадиру об авансе. Я думаю, он должен пойти нам навстречу. Ведь мы ещё ему не проставлялись за хорошие наряды на работу.
- Я знаю, где он бывает, и поговорю с ним, - обещала хозяйка.
Актёры съели по три пирожка и отправились в телятник. Им хотелось побыстрей закончить с грязным вонючим делом, но ещё больше хотелось вовсе не начинать грязное, вонючее дело, даже если оно помогает без болезней расти маленьким теляткам, чтобы вскоре перейти из грязного телятника в гастрономический отдел магазина в виде сосисок или колбасы.
- Я не понял, ты действительно хочешь бригадиру магарыч выставить? – шествуя рядом с Михаилом, спросил Александр.
- А я понял, это ты хотел ему магарыч поставить.
- Не хотел, но подумал об этом. Но цель совместной пьянки - не польстить ему, а выведать по нашему делу. Вдруг бы он проговорился и сказал у кого наши паспорта.
- Это в том случае, если он знает. А если нет?
- Мы этого не узнаем, пока не пообщаемся с ним по пьяному делу.
- Правильно рассуждаешь. Однако лично мне не хотелось бы с ним за одним столом сидеть. Не нравиться он мне.
- Жизнь завернёт так, что с самим чёртом пить водку сядешь.
- В таком случае очень хорошо, что она не завернула. А про паспорта наши узнаем, кто-нибудь да проговориться.
- Поскорей бы уж проговорились. А то как-то скучно без паспортов.
- Это точно.
За разговорами они дошли до телятника.
- Кто бы сказал, как нам в подсобку за сапогами попасть? – задал вопрос Михаил, только никто ему не ответил.
- Войдём внутрь и найдём дверь в подсобку.
- Давай, попробуем, - согласился Михаил и приоткрыл ворота, ведущие в телятник.
- Да тут утонешь. В сапогах едва проберёшься, а в ботинках и вовсе не пройти, - воскликнул он.
- За один день столько навалить! – выглядывая из-за спины Михаила, воскликнул Александр.
- Да уж, постарались от души, - согласился с коллегой Александр. – Пойдём со стороны улицы. Возможно, дверь в подсобку не заперта.
- Придётся ломиться в ту дверь. Здесь можно пройти только босяком, - высказал парадоксальную мысль Михаил.
- Босяком ходить не будем. На самый крайний случай, придётся идти за заведующей. Пусть подсобку открывает и выдаёт сапоги резиновые.
Они прикрыли ворота и направились вдоль здания телятника, собираясь войти с улицы прямо в подсобку. Неприметная дверь как раз в середине здания оказалась не запертой. Они вошли в неё и принялись искать резиновые сапоги.
- Вон, в углу стоят, - наконец заметил резиновую обувь Михаил. – Прямо в навозе и бросили, будто помыть не могли.
- Да влезут ли они нам на ноги? – засомневался Александр.
Он с брезгливым выражением лица взял один сапог и влез внутрь ладонью.
- Внутри в них мокро и грязно, - объявил он результат обследования.
- Ещё и носки испачкаем, а нам потом на ноги ботинки одевать, - напомнил о переодевании после работы Михаил.
- В таком разе можно не переодевать, а иди прямо в них домой.
- И вместе с навозом на сапогах ввалиться в дом.
- На крыльце снимем сапоги и всех дел -то.
- А ноги где мыть будем?
- Вода у хозяйки есть, займём малость и вымоем.
- А носки как будем стирать? Тоже в хозяйской воде.
- Можно до колодца дойти и там отмыться. Нам ведь не впервой.
- Насчёт привычки ты в самую точку. Но сейчас не лето. Холодно на улице и вода в колодце ледяная.
- Портяночки бы нам на смену, мы бы потом вернули.
- Размечтался. Кто нам в колхозе портянки даст. Это же самое распространённое нижнее бельё.
- Нужно поискать. Неужто они без портянок сапоги одевают?
- Я думаю, с портянками они сапоги одевают. Но сапоги они одевают дома, в них сюда приходят, в них же и уходят.
- А эти сапоги зачем здесь?
- Не знаю. Может быть, они для гостей. А может быть, негодные уже, да выбросить жалко. Стоят на всякий случай про запас.
- Лезть в мокрые, грязные сапоги совсем не здорово. А если они к тому же протекают?
- Картина безрадостная. А работать нужно.
- Я чего-то не понимаю. Почему мы должны работать на этот грёбаный колхоз, да ещё за рубль пятьдесят в день?
- Не должны, а обязаны согласно подписанному нами трудовому договору.
- Не должны мы и не обязаны никому. Это они нам должны за спектакль заплатить.
- Не будем о грустном. Паспорт выручим, тогда пошлём колхоз ко всем чертям. А сапоги придётся на голую ногу одевать, другого варианта нет.
- Фу, мерзко становится, как представишь, будто твоя нога лезет в навозную жижу.
- Навозная жижа - не самое неприятное, во что может попасть наша нога.
Михаил первым напялил сапоги.
- Скажу я тебе, не очень-то здорово. Они мне немного жмут и холодно ногам.
- Ничего, сейчас работать начнём и дело пойдёт, разогреемся. А что до размера, не на нашу ногу сапоги выданы. И мне немного жмут.
- А лопаты где возьмём?
- Лопаты, наверное, около бадьи.
- Около какой бадьи? Я вчера ничего не заметил.
- Ну как же! Сверху рельс идёт, а по нему на колёсиках прикреплена емкость.
- Ты же сказал бадья.
- В некотором смысле это и есть бадья. Она на колёсиках ездит по рельсу, мы её наполнять будем и везти на улицу.
- Так мы на улицу дерьмо будем вывозить?
- Сейчас всё увидим.
Актёры вошли в помещение телятника. В нос ударил резкий запах перебродившего навоза, вперемешку со свежим навозом.
- Амбре высший сорт. Как бы нам тут не задохнуться. Кстати, где ёмкость? Рельс вижу, а её как раз и нет.
- Наверное, тележка на улице осталась у выгребной ямы, в которую нам сбрасывать нужно.
- И лопат нет, не вижу я лопат.
- Пойдём, на улицу выйдем. Там и поглядим.
Оба актёра направились к воротам, за которыми по их разумению располагалась выгребная яма и бадья, подвешенная на рельсе. Они приоткрыли воротину и увидели что хотели.
- А лопат и тут нет. Без лопат мы грузить не сможем.
- Действительно, куда они лопаты девали? Вроде бы в подсобке не было.
- Мы не очень-то искали лопаты в подсобке. Мы сапоги высматривали.
Пойдём, посмотрим ещё раз.
- Пошли, посмотрим. Кстати, завозить бадью в телятник сейчас не будем?
- Пока нет. Вдруг лопат действительно нет. В этом случае и бадья не нужна, грузить-то нечем будет.
Они вошли в помещение телятника и направились к подсобке.
- После улицы, здесь находиться просто невыносимо. Не знаю, как терпят сами животные.
- Им привычно здесь. Навалили-то они сами.
- Ты хочешь сказать, своё дерьмо не пахнет? Это не тот случай, их здесь вон сколько, и чужого тоже предостаточно. Кстати, ты заметил, на улице подмораживает. Такое впечатление, что к вечеру пойдёт снег.
- А что ты хотел? Осень на дворе, а не лето. В этой местности зима наступает на две недели раньше, чем рядом, буквально в двадцати километрах отсюда.
- Откуда ты знаешь?
- Мы с тобой не раз пересекали зону осени, к зоне зимы, когда на автобусе осенью на гастроли ехали. Неужели ничего не помнишь?
- Что-то припоминаю. Но точно не скажу.
- А здесь точно никто не скажет. Область перехода есть каждый год, да только время перехода из осени в зиму каждый год меняется, то сдвигаясь вперед, то уходя назад, ближе к зиме.
Они вошли в подсобку и долго осматривали углы, поднимали куски брезента, заглядывали за бидоны, но так и ничего не обнаружили.
- Прямо хоть в коровник иди, занимай у них лопаты, - проворчал Михаил.
- Пойдём в помещении поищем. Может, они стояли у стены, а потом упали в навоз, поди, найди их теперь.
- А мы как найдём, если они в навоз упали?
- Придётся в сапогах потоптаться по навозу. Только так и прощупаешь.
- Веселенькое дело! Ручки у лопат будут в дерьме и как их руками после этого брать?
- Молча брать руками. Самое главное самим в дерьме не уделаться. Не то душистыми придём домой, и хозяйка нас не пустит. Скажет, не нужны мне такие грязнухи и вонючки.
- От неё тоже не духами прёт.
- Она в своём доме. Даже может посреди избы навалить, её за это никто не осудит.
- Как это никто? А мы как же?
- Мы квартиранты, которые не рубля не заплатили ни за постой, ни за харчи. Она запросто может нас выставить за неуплату.
- Не может.
- Это ещё почему?
- Председатель ей задание дал. А деньги нашу хозяйку никак не минуют. Нам же через кассу зарплату получать.
- Ну и что с того?
- А то, что зарплату нам будет выдавать их колхозный бухгалтер. Он сначала ей денег даст, а потом уже нам.
- Не положено так. Мы за сумму будем расписываться. Значит бухгалтер нам её и должна выдать.
- Я думаю, будет так. Бухгалтер нам выдаст сумму в присутствии хозяйки. Та у нас отберёт денежки и всех-то дел. Или будут две ведомости: в одной нам зарплата, в другой оплата услуг проживания и за харчи.
- Я не понял сути. В чём тут соль?
- Сначала и я сам не додумался. А теперь вижу, чем дальше мы здесь будем работать, тем больше должны останемся.
- Не понял твоей мысли до конца.
- Вот именно, до конца будем у них в рабстве пребывать. Вот оказывается в чём суть. Поэтому у нас паспорта отобрали и поэтому от нас председатель прячется.
- Не понял, объясни?
- Понимать тут особенно нечего. Мы с тобой заработали на складе по рубль пятьдесят.
- По три рубля. Мы два дня там работали.
- Я хочу сделать расклад за день. Так вот, мы заработали по рублю пятьдесят в один день и столько же в другой. А истратили по рублю за ночлег и по рублю за питание. Итого: нехватка составляет пятьдесят копеек каждый день. Чуешь, чем нам это грозит?
- Не понял юмора? Почему же у нас долги появляются? Мы же работаем, не сачкуем.
- Оплата нашего труда очень низкая. Поэтому на зерновом складе никто не работает. А работают скотниками, доярками, потому что у них по этим специальностям заработная плата в два раза выше, чем сейчас у нас с тобой.
- Сегодня мы можем заработать три пятьдесят.
- Три пятьдесят на двоих. На одного по рублю семидесяти пяти. Всё равно меньше, чем должны отдавать хозяйке.
- Значит нам аванс не дадут?
- Не знаю. Возможно, дадут.
- Тогда твоя логика неверна. Как бригадир может аванс нам выписать, коль мы по долгам никак рассчитаться не сможем?
- Мы с хозяйкой рассчитаться не сможем. А колхоз вроде бы не причём.
- Ты же сам говорил, нас рассчитывать в её присутствии будут.
- Я предположил. А будут или не будут, точно сказать нельзя. Скорее всего будут.
- Так что же нам делать?
- Идти искать лопаты. Нам нельзя сейчас бунтовать. Во-первых, у нас нет паспортов, во-вторых, мы не знаем, что там в городе происходит в связи с нашим делом.
- Не понял, о каком деле ты говоришь?
- Ты забыл, как мы сюда попали и от чего торопились скрыться?
- Ах, ты об этом. Скорее всего наши переживания были напрасными.
- Но я не хотел бы проверять твою гипотезу о напрасных переживаниях и подозрениях насчёт нашего привлечения по надуманному делу о нашем участии в якобы ограблениях.
- Тогда пойдём работать. Раньше закончим, раньше уйдём отсюда домой. Опять же меньше надышимся испражнениями животных. Не то побудешь здесь целый день, сам телёночком станешь.
- Не телёночком, а козлёночком. Так в сказке было.
- В какой ещё сказке?
- Ты, наверное, её уже не помнишь: об Алёнушке и её братце Иванушке.
- Почему же не помню? Помню я такую сказку. Раньше детям много жалостливых сказок читали, стараясь вызвать сострадание к ближнему.
- И много хороших людей от такого гуманного воспитания вырастало.
- Это точно, это неприложный факт. Но надо работать. Пошли искать лопаты.
Они вышли из подсобки и направились икать лопаты. Целый час они лазали по дерьму, мерея его глубину сапогами, пытаясь нащупать черенок, но находили лишь пустые бутылки из-под популярного в деревне напитка «Осенний сад».
- Я уж не знаю, где искать, - посетовал Михаил, хотя и сам Александр мог бы посетовать о том же самом.
- Посмотрим на улице, где бадья висит, - предложил Александр.
- Пошли, может, там найдём. Только мне не отложилось, где там она может находиться.
Они вышли из телятника и стали осматривать всё, что могли увидеть их глаза. На улице почти полностью рассвело.
- Да вот они, - воскликнул Михаил, увидев две торчащие из выгребной ямы ручки лопат.
- Вот это спрятали! Кто же до такого додумался? – удивился Александр.
- Может быть, их замачивали, чтобы не рассохлись, - предположил Михаил.
- Никогда до сих пор не слышал, что лопаты в дерьме вымачивают, - ответил Александр.
- Тяжёлые, - вытаскивая лопаты, поделился ощущениями Михаил.
- И все испачканные. Как их руками брать? И вытереть нечем.
- Сейчас найдём чем вытереть. О траву можно вытереть или о солому. Я видел в телятнике солому. Сейчас принесу. Ты пока их особенно не трогай.
Михаил пошёл за соломой в телятник. Александр остался ждать.
«Холодно. Сегодня ночью будет глубокий минус. Если ночью куда-то идти, замёрзнешь. Надо бы побег не пешим строем совершать, а на автомобиле или на тракторе. В общем, нужно какой-нибудь транспорт. А взять его негде. Хоть председательский газик угоняй. Как говорится, если срок уже предполагается, то небольшое дополнительное преступление не сильно повлияет на нашу судьбу. Чтобы ничего на нас не осталось в колхозной бухгалтерии, нужно и наши заявления вместе с паспортами изъять. Остаётся продумать, как это сделать», - размышлял Александр.
- Вот, принёс, - Михаил вывалил на землю большой пук соломы.
- Не много ли притащил?
- Пусть лучше останется, чем не хватит.
Михаил вытер одну лопату, Александр другую.
- Теперь можно начинать, - определил начало работ Александр.
- С конца начнём или отсюда, поближе к выходу?
- Конечно, поближе к выходу. Не хочется по дерьму ходить.
Они открыли ворота и закатили бадью внутрь помещения.
- Немного высоковато, могло бы быть пониже, - нагружая навоз в вагонетку, ворчал Александр.
- Всё какая-то механизация. Не то пришлось бы тачку возить или носилки носить, - ответил Михаил, будто претензии предназначались для него.
Почти полчаса ушло у них на то, чтобы наполнить вагонетку. Они струдом выкатили её на улицу.
- Много мы нагрузили. Тяжело двигать вагонетку, - сделал вывод Михаил.
- В другой раз будем знать, сколько нагружать.
- Теперь бы знать, как это выгрузить.
Александр обошёл вагонетку, высматривая приспособление, позволяющее опрокинуть её, высыпав содержимое в выгребную яму.
- А вот какой-то шпиндик торчит, - совершенно неожиданно обнаружил Михаил, лишь только взглянув на сопряжение подвесной тяги с осью.
- Думаешь, он открывает? – засомневался Александр. – Очень уж это простое устройство, ненадёжное.
- Попробуем, как оно работает, - сказал Михаил. – Нужно вдвоём держать, чтобы опрокинуть в нужную сторону.
Михаил потянул за шпиндик, он поддался и бадья стала опрокидываться, вываливая навоз в яму.
- Первый блин комом, а у нас хорошо получилось. Это заставляет думать с оптимизмом о нашем безнадёжном деле.
- Тем более осталось нам не больше пятидесяти бадей загрузить.
- Как говориться, с почином.
- Слушай, а мы ботинки в подсобке бросили. Не сопрут их у нас?
- Здесь же не горд. Здесь людей раз, два и обчёлся.
- Не скажи. Помнишь, как в одной деревне на свадьбе у нас вещи спёрли?
- Так-то же было на свадьбе, где нарда видимо - невидимо. И сперли у нас вещички пацаны.
- Ты думаешь, здесь пацанов нет?
- Да ну тебя. Об этом и думать не хочется. Мы же их спрятали под тряпку. Так что найти их непросто.
- Кому нужна наша старая обувка? Ей сто лет в обед.
- Погнали дальше грузить, нам ещё возить и возить.
- Надо торопиться, иначе к обеду не управимся.
- Это зависит от того, что обедом называть.
Они снова откатили бадью и стали нагружать.
- Интересно сколько в вагонетку входит? – поинтересовался Михаил.
- Судя по размерам бадьи, в неё не меньше куба входит.
- Тонну за раз волочём. Это очень много.
- Мы же решили меньше нагружать, вот и будем делать, как решили.
- Знаешь, у меня такое впечатление, что из телятника навоз дня три не вывозили. А нам бригадир сказал, будто она только что запила.
- Вполне возможно у них неделя не срок, вот и появилось это самое «только что».
- Тогда он нам должен заплатить не менее чем за три дня уборки. Дерьма тут кубов двадцать, а то и все тридцать будет.
- Ещё не вечер, в конце дня узнаем точно.
- Не понял. Как мы точно объём навоза определим?
- Сколько бадей, столько и кубов, если одну бадью считать за кубометр.
- Если только так.
За разговорами они нагрузили ещё одну бадью навоза и повезли вываливать.
- Ну вот, второй раз у нас складней получается. Поработаем тут с недельку и вовсе профессионалами по вычищению навоза станем, - пошутил Александр.
- Ты думаешь, нас целую неделю здесь работать заставят?
- Тут и думать нечего. Скотница запила, а запой в деревне это минимум две недели. Три дня она уже пьёт, если судить по наваленным животными кучам. Остаётся чуть дольше недели.
- Этого много. При такой работе выходных у нас не будет.
- Почему же не будет? КЗОТ ещё никто не отменял.
- Обед для животных тоже никто не отменял. А сытое животное должно куда-то ходить, в смысле гадить. Получится, два дня никто убирать за ними не будет.
- Правильно ты говоришь. Я про это не подумал.
- Это у нас третья бадья будет?
- Третья. А мы только – только от ворот вглубь отошли. Ну они и валить!
- Я надеюсь, ты не о колхозниках говоришь?
- Они бы смогли не хуже.
Закончив грузить третью бадью, они поволокли её на улицу.
- Почти полтора часа у нас заняла погрузка. Если тут двадцать тон, то каких-то десять часов работы и мы свободны.
- Заманчивая перспектива. Я думаю, нам стоит растянуть удовольствие на два дня.
- Вряд ли наше решение понравится бригадиру.
- Это его проблемы. Сам-то он не пошёл телятник чистить, а нас заставил, да ещё обманул. Сказал, что тут нам работы до обеда. Даже если очень торопиться, быстрей ненамного погрузишь, а набрызгаешь, перепачкаешься, а толку не будет.
- Своих они не обманывают. А нас пожалуйста.
- Предлагаю сделать перерыв. Иначе мы долго не протянем.
- С одной стороны, ты прав. А с другой, мы не успеем сегодня дочистить телятник.
- Поработаем, насколько сил хватит.
- Боюсь, хватит нас ненадолго. Бессонная ночь сил не прибавила.
- Если учесть перспективу будущей бессонной ночи…
- Сначала надо узнать, у кого находятся наши документы. Тогда и бессонная ночь будет проведена не зря.
- Трудно с тобой не согласиться, знать бы, как это сделать.
Они остановились на улице, собираясь там провести пять предназначенных для отдыха минут.
- Тут хоть вдохнуть можно без отвращения, - отметил положительный факт Михаил.
- Однако здесь холодно и сесть некуда, - Александр нашёл негативные стороны перерыва, проведённого на улице.
- Сейчас опять пойдём лопатами махать, там и согреемся.
- Сначала нужно отдышаться и немного замёрзнуть. А уже потом пойдём согреваться.
- Пойдём. Но это дело понятное. А вот как нам к делу приступить, чтобы выяснить, кто наши документы спрятал и где они сейчас находятся.
- Самое главное - где они сейчас находятся.
- Может быть, наша хозяйка что-нибудь по этому поводу прояснит.
- Она-то каким боком к этому делу привязана?
- Не знаю. Но она обещала напомнить бригадиру об авансе. Он наряд будет выписывать, а потом бухгалтер свои бухгалтерские документы оформлять и обоим наши документы потребуются.
- Если только они ей скажут сами. Вряд ли она сама догадается о местонахождении наших документов.
- Вечером напомним. Она наша хозяйка, должна позаботиться о наших деньгах, которые тут же станут её собственными.
- Не понял, почему они станут её собственными?
- Ты забыл о нашем долге: мы за каждый день проживания должный ей платить четыре рубля.
- По два рубля. А не четыре.
- Дважды два четыре. У нас с той общая бухгалтерия, поэтому четыре с нас возьмут, а не с каждого по два.
- Не понимаю в чём разница? Хозяйке всё равно в карман четыре рубля упадёт.
- Ей всё равно. А нам не всё равное: у нас всё пополам. В этом большая разница, в этом наш стиль жизни.
- Стиль – это хорошо. Где деньги взять, кто бы мне сказал?
- Вырвемся отсюда и денег заработаем. Нам только день продержаться.
- Да ночь простоять. А там ищи ветра в поле.
- Ну что, может, продолжим наше грязное дело?
Они поволокли емкость обратно в телятник.
- Ого! Смотри, сколько мы уже вычистили! – воскликнул Александр, оглянувшись назад, на тот путь, который они прошли от ворот до неубранного навоза.
- Ты в другую сторону посмотри. Там работы непочатый край.
- Не стоит расстраивать себя неясной перспективой. А вот на плоды трудов своих не худо посмотреть. Ты посмотри, мы только что выгребли, а он опять навалил!
Телёнок, задрав хвост, укладывал на цементный пол новые пахучие лепёшки.
- Это уже не наше дело. В лучшем случае свежачок завтра убираться будет и, скорее всего не нами.
- Насчёт нас или не нас, лучше не загадывать. Завтра скажут, кто чистить будет навоз.
- Мы хотели добыть документы и слинять. Тогда им дулю с маслом, а не наш горб в поддержку их хилого хозяйства.
- Так и сделаем, если наше дело выгорит.
Они заработали лопатами, наполняя дерьмом кубовую ёмкость.
Ещё полчаса ушло на наполнение ёмкости.
- Наконец-то. Я думал она никогда не наполниться, - сознался о пораженческой мысли Михаил. – Лопата за лопатой, она потихоньку и наполнилась. А хотелось бы побыстрей, жаль у нас нет знакомого старика Хотабыча.
Они повезли наполненную ёмкость выгружать в выгребную яму.
- Открывай, - дал команду Александр, но Михаил медлил.
- Что там у тебя, - спросил он Михаила.
- Шкворень заело. На него сильное давление. Такое впечатление будто загрузили с перекосом. Хотя это в принципе невозможно с учётом текучести навоза, - ответил Михаил.
- Подстрахуй, а я пойду, поищу какую-нибудь железку. Постучать надо, тогда отпустит, - сообщил о своём решении Александр и направился за железкой.
«Хорошо бы молоток найти или монтажку. Только нет здесь ничего, - подумал Александр и тут же сам себе ответил. – Придётся лопату тащить».
Он дошел до места недавней погрузки и, взяв лопату, тут же повернул назад.
- Вот, больше ничего не нашёл, - сказал Александр, протягивая лопату.
- Иди, держи. Я ударю, а ты смотри, чтобы ёмкость в нужную сторону ковырнулась, - велел Михаил.
- Всё, держу, - через минуту ответил Александр.
«А я попробую открыть. Авось получится», - подумал Михаил и вдарил по шкворню металлической лопатой.
Шкворень тут же отскочил и бадья начала переворачиваться, в самом конце обдав брызгами жидкого навоза обоих скотников.
«Вот теперь от меня будет навозом переть, как от настоящего скотника», - понял Михаил.
Пустую бадью они поставили в исходное положение, и заперли шкворнем.
- Перерыв, - громко объявил Александр. - Немного передохнём, а потом продолжим. Ещё успеем наработаться.
- Я не против. Но было бы ещё лучше пойти домой, есть уже хочется.
- Это у нас четвёртая. Четыре куба выгрузили из телятника.
- Осталось не более двадцати. Как говориться, начать и кончить.
- Сколько мы уже на работе? – спросил Александр. – Я к тому, что нам намекнули о работе до обеда. А мы обед уже переработали.
- А как же сама работа? Мы до половины не дошли, хоть и работаем больше четырёх часов.
- Я подозреваю, бригадир думал о нас как о молодых, я имею в виду нашу вполовину меньшую производительность, по сравнению с молодыми скотниками.
- Я с тобой не соглашусь. Мы выгрузили четыре бадьи. Если предположить вдвое большую производительность, то восемь бадей не соответствуют объёму всего навоза в телятнике. Но такое сильное увеличение производительности труда невозможно: скотники будут с ног до головы в навозе и всё равно не нагрузят.
- Бригадир обманул нас. Рассчитывает на нашу порядочность или дурость.
- Или что мы до обеда поработаем, а остальное завтра доделаем. Несколько дней не чистили, сейчас бы хоть как вычистить, как говориться не до жиру.
- Так ты считаешь, пора заканчивать?
- А ты так не считаешь?
- Я думаю, пару бадеек надо вытащить. Больше никак не получиться, есть очень хочется.
- Так и порешим. Две бадейки вывезем и домой.
- Давай, подольше отдохнём. Две бадьи мы в любом случае сдюжим и торопиться надорваться уже не надо.
Около десяти минут они отдыхали.
- Холодно, замерзать уже стал, - поделился проблемой Александр.
- Вспотели, а теперь на холоде стоим, - поддакнул Михаил. – Так недолго и простыть.
- Пошли, как-нибудь нагрузим, да и закончим это грязное дело, - предложил начать работу Александр.
Они поволокли бадью в телятник.
- Не очень много мы за сегодня сделали, - определил Александр, окинув свежим взглядом относительно чистый пол, над которым они успели поработать, и пол загаженный животными за несколько дней.
Михаил ничего не ответил. Он старался не думать о незаконченной грязной работе, не думать о ноющей спине, и тянущем ощущении во всех без исключения мышцах.
Они взялись за лопаты и с явной неохотой, с полным отсутствием энтузиазма начали грузить бадью. Погрузка на сей раз заняла больше получаса, и обоим актёрам хотелось именно на этом этапе закончить работы. Однако любой из них не хотел выглядеть слабым и поэтому не озвучивал свои сокровенные мысли. С каждым разом, с каждой новой бадьёй сил становилось меньше и сама бадья казалось тяжелей. Вот и сейчас они прикладывали немало усилий, чтобы двигать бадью к выгребной яме. Уже перед самыми воротами Михаил поскользнулся и чуть не упал.
- Иди вперёд к шкворню, - Александр напомнил ему о функции открывальщика шкворня на бадье с дермом.
Михаил ещё не успел дойти до шкворня, как бадья начала опрокидываться. Она едва высунулась из ворот и её коварное опрокидывание было совсем некстати и подразумевало повторную загрузку всего вывалившегося обратно в ёмкость.
- Держи! – непроизвольно крикнул Александр.
Одним рывком Михаил достиг торца бадьи, где торчал шкворень, который выпал из гнезда и больше не играл никакой роли в удерживании опрокидывающейся конструкции на месте. Он схватился за край бадьи, стараясь удержать её на месте. В какой-то момент ему вместе с Александром удалось остановить опрокидывание.
- Давай, на меня, - крикнул он Александру.
Остановившееся было продвижение бадьи из помещения на выход, потихоньку снова началось. Александр толкал бадью со всей силы. Михаил не мог подсобить ему в этом. Он удерживал от опрокидывания бадью и пока ему это удавалось. Михаил не видел насколько метров или сантиметров нужно продвинуться вперёд, чтобы произвести удачный, в выгребную яму, выброс навоза из бадьи.
- Ещё полметра осталось, - Александр предупредил Михаила.
- Быстрей бы уж, держать очень тяжело, - пожаловался Михаил.
Александр толкал бадью и помочь Михаилу удерживать бадью от опрокидывания не мог. Михаилу стоило больших усилий удерживать бадью в равновесии. Неожиданно бадья остановилась, и Михаил подумал, что уже приехали до нужного места выгрузки.
- У меня заело, - неожиданно огорчил Александр. – Если можешь, помоги.
Михаил дёрнул бадью на себя, нога поскользнулась на обледенелой дорожке и, потеряв опору, он не смог удерживать емкость с навозом. Она стала опрокидываться, не выехав полностью из помещения. Александр перехватил руки, стараясь помочь Михаилу удержать бадью. Михаил постарался сломить ситуацию. Он упёрся в край ёмкости со всей силы, ещё не успев поставить поскользнувшуюся ногу. Бадья своего движения не становила и словно неудачную подпорку выкинула Михаила в отхожую яму. Александр остался один сопротивляться опрокидывающейся махине. Он почувствовал, что надвигающийся на него сверху вес сломает пополам и едва успел отпрыгнуть. Край дорожки был скользок и очень мал для столь резкого маневра. Ноги Александра поскользнулись, и он оказался в выгребной яме в двух метрах от Михаила. Им обоим повезло в том, что оба стояли по сторонам бадьи, и вся масса навоза лишь вскользь коснулась плащей скотников.
- Кажется, нам сегодня повезло, - немного придя в себя, подал голос Михаил. Он продолжал стоять по самое не балуй в яме с дерьмом. Александр прибывал там же в той же позиции.
- Хорошо, что не на нас вылилось. Плащи только забрызгало, а поддевки нет. Иначе нам их не отмыть, - заметил столь благостный факт Александр.
- Я чувствую, как дерьмо затекает в сапоги и почти насквозь пропитало брюки. Давай, выбираться отсюда, - предложил вариант действий Михаил, ни слова не сказав, как это сделать.
Бадья, сделав своё чёрное дело, заняла начальное положение и варианта зацепиться за неё не было.
- Нет худа без добра. На сегодня наша работа закончилась, - нашёл немного хорошего в этом негативном событии Александр.
Михаил ничего не ответил. Он опёрся руками о скользкую дорожку и перенёс вес на руки. С большим трудом он вылез наполовину из дерьма и лёг животом на обледенелую дорожку. Затем извиваясь как червяк, втащил всё остальное на горизонтальную плоскость.
- Мне помоги, - напомнил о себе Александр.
Михаил встал на ноги и направился к Александру.
- Держи, - Михаил протянул руку коллеге.
- Сильно не дёргай. А то я снова свалюсь к тебе, - предупредил Михаил.
Он потянул Александра за руку, но вытащить не смог.
- Вес у тебя большой. Кто-то слишком много ест, - тонко заметил Михаил.
- Тащи уже, не стоять же мне здесь до второго пришествия, - поторопил Александр.
- Есть вариант вылезти намного раньше. Задери ногу и обопрись коленом о дорожку. Тогда я смогу помочь тебе, - предложил вариант помощи Михаил.
- Я не гимнаст чтобы так высоко колени задирать, - пытаясь поднять ногу, ворчал Александр.
- Ладно, остаётся ещё один вариант, - начал издалека Михаил.
- И какой же, - поинтересовался Александр, которому не терпелось покинуть липкую, вонючую ванну.
- Подождём, когда поверхность выгребной ямы замёрзнет. Я смогу подойти к тебе ближе и вырубить изо льда твои ноги, - пошутил Михаил.
- Неудачная шутка. Попробую повторить твой маневр. Ты в случае чего мне подсобишь, - предупредил Александр и опёрся руками о дорожку.
Михаил не стал дожидаться продолжения. Он потянул Александра за плечи и скоро тот стоял рядом с Михаилом.
- Что будем делать? – задал Александр неуместный вопрос.
- Делать мы как раз ничего не будем.
- Я хотел сказать, не делать, в смысле работы, а делать, в смысле делать, - попытался объяснить свой вопрос Александр.
- Лично я сейчас зайду в подсобку, возьму свои ботинки и пойду домой.
- А ботинки одевать не будешь?
- Нет, пойду в сапогах.
- А я бы снял носки, ноги помыл и пошёл бы в своих ботинках, а не в чужих сапогах.
- Где воды взять, чтобы ноги помыть? Вот в чём дело. И потом с брюк будет стекать в ботинки. Испортишь ботинки и что потом делать?
- Пожалуй, ты прав. Но хозяйка не пустит нас в дом в таком вонючем виде. Нужно найти место, где можно помыться.
- В деревне моются у колодца. Только сейчас не по погоде мыться ледяной водой.
- Нам бы баньку стопить, да постираться.
- Жаль у нас мыла нет хозяйственного.
- У хозяйки возьмём. Но насчёт бани не уверен. Не знаю, захотят ли деревенские зазнайки топить баню для двух городских вонючек.
- Почему это мы вонючки?
- Ты себя со стороны видел? А запах какой от нас.
- Запах от нас обычный, деревенский. Здесь, в деревне всё навозом пахнет. И насчёт видеть себя, ты тоже не прав. Как я могу себя видеть?
- А я тебя вижу и как твой друг говорю об этом.
- Ладно, пошли уже. Холодно на улице. Того гляди примёрзнем, - поторопил Александр.
Они вкатили бадью в телятник и закрыли ворота. Потом зашли в подсобку, взяли ботинки и направились домой.
- Что мы скажем хозяйке и как объясним свой внешний вид? – спросил Александр, не очень представляя себе, как можно будет разрешить данную ситуацию.
- Скажем правду, всё как было, - ответил Михаил.
- Скажем, что в дерьме искупались?
- Не так прямолинейно, но кое-что расскажем. Женщины любопытны, она за наш рассказ баню нам стопит, - высказал предположение Михаил.
- Если у неё баня есть, то может быть. А если нет?
- Придём в дом и узнаем.
- Вряд ли наше появление её обрадует.
- Нам всё равно обрадуется она или нет. Самое главное нам помощь получить.
- И лучше деньгами, - добавил от себя Александр.
- Только одними деньгами нас не устроит. Если помимо всего деньги дадут, тогда ладно.
- Были бы деньги, всё купили бы.
- Это же деревня. Здесь народ особый. У них всё своё и деньги не такую уж сильную роль играют. Здесь без хороших личных отношений не обойтись.
- А чем платить, как не деньгами?
- В деревне платить можно натуральным продуктом, услугами, когда ты им чего-нибудь починишь или построишь, или ещё что-нибудь сделаешь. В конце концов, если тебя уважают, то помогут.
- Но потом всё равно нужно будет расплатиться.
- Если у тебя есть такая возможность, то обязательно, а если нет, то так простят.
- Не скажи, люди разные бывают.
- Бывают, не могу с тобой не согласиться. Но хороших людей больше, чем плохих.
- Пошли быстрей. У меня брюки заиндевели.
- Не у одного тебя. У меня тоже заиндевели.
- Как мы в дом войдём, ума не приложу.
- Как есть, так и войдём. Других вариантов не вижу.
- Сколько раз с тобой по деревни идём, народ словно вымер.
- Колхозники работают. Но мы же встречали пацана. И бабульки на лавочке сидят, когда солнышко светит и тепло. В деревни у всех своё хозяйство, и как в городе никто по улицам не шастает.
- Конечно, грязь везде непролазная и улица всего одна.
- Это точно. А вот и дом! Сейчас хозяйку обрадуем.
Оба актёра-скотника дошли до крыльца и немного притормозили.
- Ты первым иди, - определил приоритеты Александр. – Я не знаю, что говорить. А ты можешь уговорить, если верить твоим же утверждениям.
«Была бы она дома, Не то придётся уговаривать самим себя. А нам без бани сегодня никак», - думал Михаил, поднимаясь на крыльцо.
Он вошёл в избу, принеся тяжёлый дух свежего и перебродившего навоза.
Михаил заглянул на кухню, там хозяйки не наблюдалось.
«Наверное, она на двор пошла. Оно и лучше. Там дух дай Боже какой тяжёлый. Мой его не сильно перебьёт», - подумал Михаил и направился на двор.
- Ты куда? – не понял манёвра Александр.
- Хозяйку ищу. Дома нет, может быть, она на двор пошла.
- Я тут постою, - предупредил о своём желании остаться Александр.
Михаил открыл дверь, ведущую на двор, и вышел в темноту.
«Если бы она была здесь, то горел бы свет», - подумал он и на всякий случай позвал:
- Алё! Есть здесь кто-нибудь?
Как он и предполагал, ему никто не ответил.
«Наверное, вышла из дома. Только скоро ли придёт»? – он вошел в избу и огорчил Михаила, - Нет её там.
- И что же нам делать? Теперь баню не дождёшься.
- Посмотрим. Можно воды вскипятить и помыться, если она до вечера не придёт.
- До вечера мы тут всё протухлим. И даже если начнём раньше мыться, у нас для этого помещения нет. На улице мыться очень холодно.
- На дворе можно помыться.
- Там не теплее, чем на улице. Разница только в стенах, которые спрячут нас от любопытных взглядов.
- Это как-нибудь сдюжим. А вот воды нам надо таскать в нашей не очень сухой одежде. Вот это проблема, так проблема.
- Подождём немного. Не то у нас очень нескладно получится: натаскаем воду, а хозяйка придёт, да ещё обрадует, что у неё баня протоплена и она только что оттуда.
- Это будет не очень хорошо. Хотя, что я говорю. Это будет здорово.
- Почему ты так решил?
- Мы пойдём мыться, и никого не надо будет уговаривать нам баню топить, она-то ведь натоплена будет.
- Если нам воду оставят. В деревнях с горячей водой напряжёнка, и хозяйки в бане стирают.
- Что нам гадать. Придёт хозяйка, тогда и узнаем.
- А сейчас нам даже сесть нельзя, всю лавку загадим. И переодеться тоже нельзя.
- Переодеваться нам не во что. Или ты забыл?
- У нас тянучки есть, в которых мы на сцене выступаем.
- Ну уж нет. Сценические костюмы трогать нельзя. Испортим, где потом возьмём?
- Как мы с бани пойдём? Нам тоже постираться нужно.
- Когда мы пойдём, темно уже будет. Если баня недалеко, накинем наши тёплые поддёвки и прямо в трусах домой пойдём.
- По деревни в трусах?
- А что! Можно и в трусах. Днём никого в деревне не встретишь, а ночью и подавно не встретишь.
- Не будем гадать, подождём немного.
- Ждать мокрым да ещё стоя не хочется. Сесть бы куда-нибудь.
- И снять пропитанные дерьмом брюки не плохо было бы.
- Ты напомнил мне, и тоже всё зачесалось от вонючей грязи.
- Я предлагаю подождать недолго. Согреемся и пойдём за водой. А там уж вскипятим и будем мыться.
- Единственный недостаток в таком мытье, воды мало для качественной помывки.
В дом вошла хозяйка.
- Уже закончили? – спросила она.
- Хватит на сегодня, - ответил Михаил, не совсем точно формулируя причину окончания работ.
- А что-то у нас так пахнет? – возмутилась хозяйка, и, взглянув на ноги, выговорила:
- Сапоги надо в сенях снимать.
- Извините, замёрзли на улице и сразу не сориентировались. У нас одна неприятность произошла. Крепление бадьи сломалось, мы хотели не допустить преждевременное опрокидывание, и бадья свалила нас в яму.
- А я то думаю, почему такой сильный запах навоза, - созналась в своём непонимании проблемы хозяйка и тем не мене сделала правильный вывод:
- Так вам теперь в бане надо помыться.
- Не только помыться, но и постираться. Мы здорово одежонку испачкали. Весь вопрос, где у вас в деревне помыться можно?
- Надо баню топить, - ответила хозяйка.
- У вас баня есть? – спросил у хозяйки Александр.
- Есть, правда я давно её не топила. У меня там сруб немного подгнил и в зимний период сильно не натопить. Так что я, в основном, у своей подруги моюсь в бане. У неё зятья баню готовят и мне самой делать ничего не надо. А для одинокой женщины это большая подмога.
- Так я не понял, в вашей бане мыться можно или вообще нельзя? – спросил у хозяйки Александр.
- Можно, прибраться там, и будет можно мыться, - ответила хозяйка. – Баня на берегу ручья стоит, с водой проблем не будет.
- Это хорошо. А как насчёт дров? – поинтересовался Михаил.
- Дрова надо принести, - сказала хозяйка.
- Понятно, раз никто там давно не мылся, то и дров там нет. Где их взять-то? Вы бы нам подсказали, - высказал пожелания Александр.
- У соседа моего можно взять. Он мужик хозяйственный, на всю зиму с запасом наготовил, - посоветовала хозяйка.
- Вы думаете, он нам может дать дров? – сомневался Александр.
- Конечно, может, - подтвердила хозяйка.
Но потому, как она это сказала, было ясно, что не всё так просто.
- Что мы ему за это будем должны? – поинтересовался Михаил.
- Обычно самогона стакан нальют и вся расплата, - поведала хозяйка.
- Мы вас попросим быть посредником в этом деле, - сделал предложение хозяйке Михаил, но она не поняла и переспросила:
- Кем вы хотите, чтобы я была?
Михаил понял свою оплошность и не стал повторять мудрёное слово.
- Вы бы с ним переговорили, замолвили за нас слово. Он вас знает и не откажет, - попытался он исправить положение. - И ещё к вам одна просьба будет. Мы в таком виде сейчас никуда пойти не сможем. Возьмите нам литровочку самогона. Будет и чем расплатиться, и чем здоровье поправить.
Михаил полез в карман и выудил мокрый, пропахший навозом трояк. Хозяйка безропотно приняла его и не выразила ни грамма неудовольствия. Ведь, как известно, деньги не пахнут.
- Я сейчас сбегаю к соседу. А вы тут ждите, - предупредила она, будто два испачканных в навозе скотника собирались незамедлительно смыться, предприняв вояж по деревенским прелестницам.
- Чайку бы сейчас горячего, - как только хозяйка ушла, пожелал Александр.
- Надо было у неё просить, пока она тут, в доме, находилась.
- Сразу не сориентировался. Мы же с тобой на навозном купании зациклились и забыли про другие радости жизни.
- Давай, сами чайник поставим.
- Такими-то руками и в столь неприглядном виде!
- Руки помоем, а вид тут не причём. Мы же не будем брюки вымачивать в чайнике?
- Это аргумент. Но не застукает она нас за неподобающим занятием?
- Чайник на плитку поставить – неподобающее занятие? Что же тогда подобающее?
- Дело не в чае, а в нашем испачканном облике. Ладно, ставим чайник. Она нескоро домой придёт, успеем.
- Думаешь, нескоро вернётся?
- Что ты хочешь от скучающей одинокой женщины? Пока она не расскажет подробности нашего позора, сюда не вернётся. К тому же ей в два места надо сходить: к соседу насчёт дров, и к самогонщице местной насчёт самогона.
Александр и Михаил пошли на кухню и поставили чайник на керосинку. Воды в нём было налито одна треть, и время до кипения по этому факту должно получиться минимальным.
- Скорее бы уж, - прождав десяток минут и не дождавшись закипания, проворчал Михаил.
- Можем не ждать. Вода почти сто градусов, а значит стерилизовалась. Лично я обойдусь кипяточком. Лишь бы он согрел моё остывшее нутро, - предложил убыстрить процесс Александр.
- Я тоже копяточка попью.
Они налили по стакану кипятка и выпили. Потом разлили остатки, получилось чуть больше полстакана, и выпили их.
- Я не напился, - сознался Михаил.
- Я бы тоже выпил ещё, - ответил Александр.
- Придёт хозяйка, попросим её поставить нам чайничек.
Михаил налил полный чайник и сам поставил кипятиться.
- Я думаю, она нас за это простит, - объяснил он свой поступок.
Как и предполагал Михаил, хозяйка вернулась через полчаса.
- Всё я вам купила, обо всём договорилась. Сейчас можете зайти за дровами и идти в баню. Ведро возьмите, - с порога она стала объяснять актёрам, что и как нужно сделать, но Михаил прервал её:
- Мы тут у вас похозяйничали, чайник поставили. Сейчас попьём и пойдём. Ещё будет к вам большая просьба: у нас с хозяйственным мылом проблема. Если у вас есть, займите кусочек мыла. А мы вам деньгами компенсируем. И, я надеюсь, вы покажите, где находится ваша баня.
- Сейчас я вам мыло дам, - спохватилась хозяйка и пошла на кухню.
- Вот, возьмите, - протягивая Михаилу кусок хозяйственного мыла, сказала она. – Чайник закипел, я чай заварила.
- А что насчёт нашей просьбы, попросить бригадира об авансе? – напомнил о просьбе Александр.
- Я ему говорила. Он сказал, что у него нет ваших документов.
- А как же, куда же они девались? – удивился Александр. – Заявления и наши паспорта забрал себе ваш председатель. Может быть, он всё передал вашему колхозному бухгалтеру?
- Я у неё спрашивала. У неё тоже ваших документов нет.
- Придётся нам сходить к председателю и напомнить, что не только у нас, у него тоже свои обязанности есть, - поделился мыслями Михаил.
- Не знаю, как у вас получится председателя повидать, - огорчила хозяйка.
- А в чём дело, он не каждый день принимает? – забеспокоился Александр.
- В том-то и дело что он каждый день принимает. Раньше он неплохим мужиком был. А как от него жена уехала, стал чрезмерно увлекаться выпивкой.
- Мы заметили, у вас, в деревне, выпивка - популярное развлечение, - пошутил Александр.
- Как и везде. У нас не святые живут, и вино пьют и всякое такое.
Хозяйка не договорила, вовремя спохватившись, очевидно, посчитав, что не все тайны положено знать пришлым рабочим.
- Так он сейчас где? Что-то по деревне он не ходил. По крайней мере мы его не видели, - Михаил пытался выяснить места обитания председателя.
- Он дома сидит. И то хорошо, что народ деревенский его в таком виде не наблюдает, - полностью не раскрывая суть дела, объяснила хозяйка.
- Вы считаете у него такой непотребный вид, что не гоже на людях показываться? – в свою очередь удивился услышанному Михаил.
- Сами посудите, видимое ли дело, чтобы председатель колхоза наряжался в халат жены да парик ещё одевал, словно шлюха какая, - не выдержала и нарушала обед молчания хозяйка.
- Неужели в парике! – сделал вид, будто удивился, Александр, а сам подумал, «Значит ту даму- мужика, насчёт которого у нас сомнения возникли, мы правильно вычислили. То и был председатель. Но он же тонким, женским голосом отвечал, вот в чём непонятки».
Сомнения развеяла хозяйка, заявив, при этом понизив голос, словно выдавала страшную тайну:
- Он женским голосом говорит, будто и вправду в него дух жены переселился.
«Странно всё это. Нас обманул, заставив за гроши на складе пахать да ещё скотником работать. А тут ещё в бабу переодевается и писклявым голосом отвечает. Это его дело и по большому счёту нам на это плевать. Но документы наши припрятал, с этим надо разобраться. Зайдём-ка мы к нему ночью. Придумать надо причину и наведываться», - размышлял Михаил.
- Ладно, нам сейчас главное с баней решить. Остальное потом, - поставил точку в разговоре Александр.
- А чай пить не будите? – напомнила хозяйка.
- Чаю выпьем и пойдём мыться в бане, - расставил все точки над «и» Михаил.
Хозяйка налила им чай в стаканы. Сама пить не стала.
- Я недавно чай пила. Пока не хочу, - объяснила она свой отказ присоединиться к чаепитию.
Актёры выпили по стакану и засобирались.
- Сейчас вещи свои возьмём и пойдём, - Михаил объяснил хозяйке последовательность действий.
Они взяли сумки, и Александр дал команду:
- Пошли, что ли, пока светло.
- У меня там свечка стоит в стеклянной банке. Если будет темно, зажжете её, - напомнила хозяйка.
- Чуть было спички не забыли, - спохватился Александр. – Вы коробок нам не одолжите?
- Конечно, одолжу, - обещала хозяйка и, вернувшись на кухню, вынесла постояльцам коробок спичек.
- Теперь, кажется, ничего не забыли, - подвёл итог Михаил, да только хозяйка в банных делах по-деревенски была опытнее, что отразилось в вопросе:
- Вытираться есть у вас чем?
- С этим проблемы. Маленькие полотенца для лица имеются. А больших, банных нет, - честно сознался Михаил.
- Я вам сейчас дам, - обещала хозяйка, кокетливо взглянув на постояльцев.
Если предварительно не было разговора о полотенце, можно было подумать черте что. Она открыла стоящий в углу комнаты сундук и вынула из него два очень старых, судя по множеству мелких дырочек в ткани, полотенца.
- Они хоть и старые, но крепкие, - обнадёжила она.
Однако вид полотенец говорил об обратном.
«Порвутся, потом не расплатимся. Нужно с этими полотенцами из крепкой ткани быть поосторожней», - подумал Александр.
- Веников у меня в бане нет. Сама я не любительница париться, поэтому не запасаю, – вспомнила хозяйка.
- Нам сегодня не до парения. Отмыться бы, да отстираться, - успокоил хозяйку Михаил.
- Ну, тогда пошли, - на сей раз хозяйка взяла инициативу в свои руки.
Захватив ведро, она первой вышла из дома и направилась к соседу. Постояльцы двигались следом.
- Берите вот с этой поленницы, - она показала откуда надо брать дрова.
Постояльцы взяли, сколько смогли.
«Двумя охапками дров баню не шибко натопишь. Тут ещё два раза по столько нужно», - подумал Михаил.
Хозяйка повернула к огородам и, миновав их, спустилась к узкому, не шире метра, ручью. На берегу стояла маленькая покосившаяся банька.
- Вот мы и пришли, - обрадовала хозяйка. - Воду рядом из ручья брать будете. Бак для нагревания воды тут сто литровый. Вам должно хватить. Дров подкладывайте понемногу. Иначе всё быстро прогорит и не нагреет ни воду, ни баню.
Хозяйка открыла дверку в предбанник, и на постояльцев дыхнул воздух давно не топленной, плесневелой избы.
- Тазы в бане, для холодной воды стоит молочный бидон. Но у вас проблем с холодной водой быть не должно, ручей рядом. Вот вам ведро воду из ручья натаскать, - сказала хозяйка. – Вроде всё сказала. Ну, я пойду.
Хозяйка двинула в обратный путь, оставив актёров у бани.
- Я воды принесу, а ты уберись внутри, чтобы не как в свинарнике нам находиться, - дал установку Михаил и двинулся к ручью за водой.
Александр зашёл в моечную, и обнаружил старый веник, потерявший уже все листочки с высохших веточек.
«Вот им-то я подмету», - подумал он и приступил к делу.
Скоро вернулся с наполненным ведром Михаил. Он вылил воду в нагревательный бак.
- Чего сумки в предбанник не внёс? Не равен час украдут, - выговорил он напарнику.
- Да кто здесь украдёт? В деревне захочешь, да никого за весь день не встретишь, - оправдывался перед коллегой Александр.
- Забыл, как у нас сумки украли? Я бы не хотел повторной кражи, - лаконично ответил Михаил. – Ладно. Подметай. Я сам занесу сумки в предбанник.
- А зачем мы сюда сумки притащили? – во след уходящему Михаилу спросил Александр.
- Мы постираемся, а переодеваться во что станем?
- Взяли бы необходимое, и пошли в баню.
- Это грязными-то руками и в таком свинском виде? Мы бы все перепачкали и на этом переодевание закончилось. А так мы вымоемся и чистыми руками в сумки полезем.
- Честно говоря, я думал, мы сегодня после омовения рванём отсюда подальше.
- Хорошо бы так, но у нас одежда не высохнет, и паспортов на руках нет.
- Ах да, паспорта ещё надо выручать, - вспомнил Александр.
- В том-то и дело что надо. Не будем загадывать. Сначала с баней разберёмся, а потом подумаем на чистую голову, - напоследок пошутил Михаил, показывая коллеге свою оптимистически настроенную, несломленную натуру.
Он ушёл ещё за ведром воды, Александр продолжил уборку.
«А пол-то здесь прогнил», - едва не провалившись на подгнившей доске, подумал Александр.
Михаил принёс ещё одно ведро и вылил в бак.
- Третье ведро принесу и печку разожгу, - сообщил он Михаилу.
- А ни мало воды нам будет? Бак не испортим? – засомневался в правильности решения Александр.
- Пока огонь будет разгораться, я ещё принесу воды. Полный бак налью, и бидон наполню.
- Лучше я сам разожгу. А ты воду таскай.
- Хорошо. Пусть будет так. У нас топора нет, лучины нечем настругать. С берёзовых полешек коры наковыряй, да часть прутиков от твоего веника нам печку разжечь помогут.
- Ты иди, я сам всё сделаю. Подмету весь пол, да весь веник можно на розжиг использовать.
Михаил пошёл ещё за водой, Александр продолжил уборку.
- Не подготовил ещё на растопку? – вернувшись с очередным ведром воды, поинтересовался Михаил.
- Закончу с одним делом, потом другим займусь.
- Смотри, время идёт. Стемнеет, тогда в темноте не больно-то намоешься и настираешься, - стращал коллегу Михаил.
- Не бойся, всё успеем. Кстати, хозяйка нам говорила о свечке.
- Да вон на окне, в банке пол-литровой, огарок свечи. Минут на тридцать не больше его хватит.
- А нам больше и не потребуется.
- Ну, ну, давай, в том же духе. Оптимизм тут не причём, тут законы физики не обойдёшь, сам по себе воздух светиться не будет. Нам стираться и мыться часа два, три придётся, а никак не полчаса.
- Неси ещё воды, а я уж не подведу, - в свою очередь поторопил товарища Александр.
К следующему принесённому ведру, Александр уже занимался обдиранием коры от полена.
- А ты сомневался. Сейчас ещё немного заготовлю и подожгу, - сообщил о своих успехах Михаил.
- Хорошенько сложи поленницы. Если первый раз не загорится, второй раз ещё сложней разжижать будет, - предупредил Александр.
- Сделаем как надо. Загорится только так.
- Я на тебя надеюсь, - выразил свою солидарность Михаил и направился за следующим ведром воды.
- Ты ещё не поджёг? - появившись очередной раз в бане, ёрничал Михаил.
- Ты велел хорошенько подготовиться. Вот я и готовлюсь.
- Я чего-то притомился воду носить. После трудового дня, без обеда и отдыха тяжеловато.
- Отдохни, огонь нескоро принесённое нагреет.
- С тобой трудно не согласиться, огня же ещё нет. А когда будет неизвестно.
- Сейчас буду складывать поленья. Пару минут и всё.
- Пожалуй, воспользуюсь твоим советом, посижу, отдохну.
- Отдохни, может, поможешь мне советом в деле растопки печки.
- Не только советом. Я сам сложу поленья и разожгу. Вдвоём дело быстрее пойдёт. Михаил воспользовался заготовленной берёзовой корой, сверху положил ненужный уже веник, потом уложил полешки так, чтобы огонь от горящей коры максимально охватывал дерево. Он чиркнул спичкой и поджёг кору. Огонёк из маленького, совсем слабого, скоро превратился в сильный. Тепло от огня приятно согревало и уже никуда не хотелось от него уходить.
- Не хочется от тепла уходить, а придётся, - сказал Александр и потому, как он это произнёс, выходило, он говорит правду.
- А ты не ходи. Посиди ещё, погрейся, - предложил Михаил.
- Я думаю, нам двоим надо на ручей идти.
- Зачем вдвоём ходить? Ведро-то у нас одно.
- Я не о том. Нам надо сначала в ручье плащи, брюки и всё остальное испачканное в навозе прополоскать. Так меньше воды потребуется в бане.
- Мысль интересная. Но сначала нужно воду и баню нагреть. Мы же голяком на улице будем находиться, замёрзнуть можем.
- Здесь ты прав. Только не можем замёрзнуть, а наверняка замёрзнем. Кстати я ещё не согрелся. А на улице нам голенькими придётся дефилировать.
- Тогда нужно воду носить. Потом некогда будет. Ты посиди, я схожу, - предложил Михаил.
- Ладно, ты три ведра принесёшь, потом я три принесу. Так и натаскаем воды на помывку и стирку.
- Я пошёл.
Михаил взял ведро и отправился за водой. Он больше Александра тратил время на каждое ведро. Михаил заметил это и предложил смениться уже после второго ведра. Но Александр отказался, посчитав неприличным всю нагрузку перекладывать на одного.
- Уже тёпленькая, - Михаил потрогал воду и обрадовался совсем очевидному факту.
Действительно, когда под баком горит огонь, ему трудно не нагреться.
Александр принёс три ведра воды, и Михаил продолжил дело. Закончив с нагревательным баком, он начал наливать молочный бидон.
- Через полчасика можно будет мыться. Вода уже тёплая, - сообщил Александр при очередном появлении Михаила с ведром воды.
- Я знаю. Я проверял температуру, пока ты воду таскал. Но нам сначала нужно на ручей идти, отмывать от дерьма наши вещи.
- Сейчас я ещё подброшу, первые дрова почти прогорели.
- Много не клади. Не то прогорят быстро и нам баню не нагреть.
- Я дотаскаю, осталось два ведра принести, и бидон будет полным, - сказал Михаил.
- Не очень-то нагрелась баня. Если раздеться, здесь замёрзнешь, - заметил Михаил, когда закончив носить воду, поставил ведро на пол в бане.
- Холодно на улице. Чтобы баню протопить нужно её целый день кочегарить.
- Как же мы в холоде мыться будем?
- Водой горячей будем поливаться, вот и не замёрзнем.
- Давай, ещё полешки подбросим и пойдём полоскаться на ручей.
- Я предлагаю сделать по-другому. Дров подбросим, потом пойдём ещё сходим за дровами.
- А спрашивать разрешение не будем?
- Спрашивать не будем, возьмём так, раз нам разрешили.
- Тогда нам будет не расплатиться с соседом.
- Литр самогона на троих участников - слишком мало. А две охапки дров из огромной поленницы - малость, про которую и говорить нечего.
- Придётся хозяйку отправлять за вторым литром самогона. Но всё-таки спросить надо бы.
- Пошли, нам самое главное отмыться и не простудиться. Вот сейчас подбросим дровишек и пойдём за дровами.
Оба скотника всё в тех же обгаженный плащах и сапогах отправились за дровами. Они прошли до ряда деревенских домов и, беспрепятственно разжившись дровишками, вернулись обратно.
- Теперь есть возможность протопить баню. А сейчас в бане не то, что мыться, просто одетыми находиться и то замёрзнешь. Дровишек подбросим в печку и можно на ручей идти полоскаться.
- Не хочется голяком идти.
- Не хочется, а придётся. Одеть нам нечего, да и не стоит на голое, испачканное в навозе, тело что-либо одевать и ещё одну одежонку портить. Мы это уже обсуждали.
- Пошли, полоскаться. Я почти согласен помёрзнуть. Вернёмся, сразу тёпленькой водичкой согреемся.
- Точно. Начнём сразу мыться.
Оба актёра сняли с себя испачканные одежды, оставшись лишь в исподнем. В таком виде они отправились стираться.
- А холодно голяком, ветерок не знойный, холодом так и обдаёт, - заметил столь неприятный факт Михаил.
- Ничего, сейчас в ледяной водичке побрязгаемся и вспотеем дрожавши.
- И водичка что надо, очень бодрит, - заметил Михаил, приступив к полосканию плаща.
- Это только начало. Ещё предстоит полоскание брюк и трусов.
- А ещё рубашки и майки, - Михаил дополнил перечень готовой к полосканию одежды.
- Мелкие вещи мы в бане помоем. А здесь крупные прополощем. Так быстрей получится, - высказал своё мнение Александр.
- Разумное предложение. Я обязательно им воспользуюсь.
Они прополоскали плащи и брюки, и вернулись в баню.
- Такое впечатление, что промёрз до костей. Сейчас бы в парилку погреться, - высказал пожелание Михаил.
- А мы где сейчас? Разве не в бане?
- Ты прав. Мы в старой, гнилой и холодной бане.
- Не такой уж гнилой и холодной. Сейчас дровишек подкинем, и совсем жарко станет.
- Надеюсь, ты прав. Нальём горячей водички в таз и согреемся, - он полез в бак и, погрузив палец в воду, воскликнул:
- Да в баке уже горячая вода! Ещё немного протопить и кипяток будет.
- Это хорошо. А вот баня не успела толком прогреться.
- Как ты думаешь, какая здесь температура?
- Градусов двадцать пять уже есть, а может быть, и все тридцать.
- Мне кажется меньше.
- Меньше тридцати или двадцати пяти?
- Не знаю. Но ощущения жары ещё нет?
- У нас остались дрова. Будем подкидывать помаленьку и не замёрзнем.
- Если только так. Я, пожалуй, сначала сам помоюсь. А потом постираюсь, - определил приоритеты Михаил, действием повторяя уже ранее озвученное.
- Я тоже сначала помоюсь. Согреться надо и хочется побыстрее смыть с себя налёт дерьма. Не то пропитаешься насквозь и будешь и дальше ходить, смердить.
- Это верное решение. Но сначала для поддержания процесса, дровишек подкинуть надо.
Михаил подкинул в печку ещё два полена.
- Сколько там у нас осталось поленьев?
- Штук восемь, десять не больше.
- На пару часов должно хватить.
- А больше нам и не надо.
- Не скажи. Неизвестно как дело пойдёт. Может быть, тут торчать придётся.
- Не хотелось бы. Кушать очень хочется. А хозяйка обещала нам ужин приготовить.
- Не помню такого. Самогон она нам купила, а ужин дело добровольное.
- Если самогон купила, то закуску должна приготовить.
- Хорошо бы поесть горяченького. Как подумаешь об этом, аппетит поднимается и в животе начинает урчать.
- Лучше о еде не думать. Мы сегодня с тобой без обеда и ужин нам только снится.
- Ты же сам говорил о закуске к выпивке.
- А нужно о еде. Закуска это нечто не очень объёмное. А еда, ужин, предполагает значительно большие объёмы и более питательную пищу.
- Закроем эту тему. Она очень раздражает, если нет возможности её быстро реализовать.
- Закрыть можно. Но не думать нельзя. Желудок еды требует.
- Быстрей помоемся, постираемся, быстрей на ужин пойдём.
- Тогда нужно торопиться.
- Торопиться нужно, но пойти нам на ужин не в чем. Наши одежды ещё не высохнут.
- Об этом я не подумал. Голод уже все мозги отключил.
- Вот что мы упустили: мочалок у нас нет.
- Можно старой майкой помыться.
- Можно и майкой, но мочалкой лучше.
Оба актёра старательно намыливали тело, передавая друг другу хозяйственное мыло.
- Спину мне намыль, - попросил Александр.
- Майкой тереть или так, руками?
- Ты сначала намыль, а потом тереть будешь.
- Я и спрашиваю, чем тереть, руками или майкой?
- Попробуй майкой. Всё лучше тело отмоется.
Михаил намылил коллеге спину, натёр майкой, выполняющей сейчас роль мочалки. Потом смыл спину горячей водой.
- Вот хорошо! Сразу согрелся, - сообщил о своих ощущениях Александр.
- Теперь мне помой, - попросил коллегу Михаил. – Помой по той же схеме.
- Как не стараемся, а жизнь нас к нашему же коронному спектаклю подводит. Вот и сейчас мы снова в бане то ли моемся, то ли спектакль играем, - свои странные ощущения реальности сообщил Александр, намыливая чужую спину.
- Ты-то сам как себя ощущаешь: в реальной жизни или всё ещё в спектакле завис?
- Так же как и ты. Да что там говорить, мы с тобой лучше, реальнее себя чувствуем, когда спектакль играем. Вот и не скажешь теперь, где мы. Скорее всего где-то посередине. Тело здесь, в этом холодном и лживом вертепе обитает, а душа там, в наших театрализованных действиях, остаётся.
- Точно ты сказал. Только доживать нам здесь придётся, да ещё выпутаться надо из той жопы, в которую попали.
- Не впервой, выпутаемся. Нам бы только день простоять, да ночь продержаться. Помоемся, постираемся, вещички повесим сушиться, а сами к хозяйке пойдём самогонку, да картошку кушать.
- Хорошо излагаешь. Вот только идти нам не в чем, одежда наша не высохнет.
- Облачимся в наши театральные трико, утеплимся душегрейками шерстяными, носки сухие оденем, да ботиночки напялим, и айда до хозяйки.
- Очень она нам обрадуется, когда в столь непотребном облике увидит.
- Нормальный облик. Другой одежды у нас всё равно нет. А раз так, пусть терпит, не голые же мы к ней припрёмся, в самом деле.
- Конечно, не голые, но и не очень сильно одетые.
- Это уже детали. Самое главное после баньки и трудов праведных, выпить и поесть. А поесть мы можем только у хозяйки. Значит всё оправдано. В конце концов не мы сами захотели дерьмо чистить. Нас послали на грязные работы. Вот и весь сказ.
- Ты бы ещё сказал, заставили в дерьме выкупаться.
- То несчастный случай на производстве. А от этого никто не застрахован.
- И то верно. Я вот что подумал. Председатель не первый день самогон пьёт и ему уже черти должны мерещиться. А мы к нему и заявимся под видом чертей. Видок у нас будет подходящий, и нам самый резон потребовать от него продать его собственную душу.
- На кой ляд нам его душа? Честно говоря, я сомневаюсь в том, что он её уже не продал.
- Здесь ты прав, его душонка нам ни к чему. А продал он её или нет, нам не ведомо, но поменяться с ним на его же душонку можем.
- Не понял идеи. Зачем с ним меняться и главное чем?
- Неужели не понял идеи? Мы поменяем его душонку на наши паспорта и заявления. Он же свою душу не захочет чертям отдавать. А мы ему предложим альтернативу. Мол, отдавай души других, тогда твою не тронем.
За разговорами они помылись и приступили к стирке белья.
- Я не понял одного, когда ты хочешь к председателю идти?
- Только после ужина и ничуть не раньше. Или ты другого мнения?
- Судя по тому, что нам придётся ужинать в позднее время, визит к председателю состоится и вовсе ночью.
- Нам и нужно ночью, тогда нас никто из деревенских не услышит и не увидит.
- Как я понял, мы должны будем изображать чертей. Но для чертей мы слишком чистые. Тут без более чертового внешнего вида не обойтись.
- Можно физиономии сажей вымазать. Так будет верней образ.
- Это ладно, вымажем. Но кто нас в дом председателя впустит?
- Как раз ты затронул самую слабую часть плана.
- Не самую слабую, а одну из самых слабых. Здесь всё в нашем плане под большим вопрос.
- Небольшой элемент авантюризма присутствует. Но такое дело без надежды на удачу не делается.
- Надо ещё нижнее бельё и носки постирать, - вспомнил Александр.
- Я помню. Но не помню, есть ли у меня запасные носки и трусы.
- Мы вместе в магазине покупали, и вместе последний раз бельё стирали. Поискать надо в сумке и всё.
- Поищем. Сумки чай недалеко, в предбаннике стоят.
- Смотри, огонь почти погас. Надо бы его поддержать ещё тремя полешками.
Прочувствовав момент, Александр пошёл за поленьями.
- Чуть огонь не упустили. Пришлось бы заново разжигать, - укладывая поленья в печку, заметил он.
- Сейчас значительно теплей стало, по сравнению с моментом начала нашей помывки.
- Это понятно, для этого и топим. У нас ещё одна проблема не решена: одежду сушить где будем, тут оставим или в избу возьмём?
- Пускай немного тут обтечёт, будем уходить, с собой заберём.
-Думаешь, в избе высохнет лучше?
- Не знаю. Ничего по этому поводу сказать не могу. Здесь, может быть, теплей, зато сырость. Там, в избе, не так сыро.
- В бане скоро тепло через прорехи вытянет. И оставлять тут боязно. Один раз мы уже теряли весь свой скарб.
- Тогда с собой возьмём?
- Надо бы. Но согласиться ли хозяйка нашу одежонку в доме сушить? Если нет, то на дворе она вовсе не высохнет. И получается, что варианта надёжного у нас нет. Как быть?
- Можно у неё спросить. Если не согласиться, нужно тут одежду оставлять.
- Как я помню, на дверях бани при нашем первом появлении висел амбарный замок. Вот если на замок дверь запереть, тогда одежду можно оставить тут.
- Надо подумать. С одной стороны, нам это выгодно. Тут тепло и наши брюки могут просохнуть до утра. А с другой стороны, мы не знаем, сохранит ли баня тепло достаточно долго.
- Баня не дом. Она рассчитана ненадолго, лишь на время пока печка горит. А потом тепло быстро улетучивается.
- То-то и оно что улетучивается. Но ругаться с хозяйкой тоже не вариант. Изба у неё маленькая, а мы притащим к ней вещи сушить и сырость разводить.
- И так плохо и этак, что делать двум старым актёрам с мокрыми одеждами?
- Что делать, как раз понятно - сушиться. Не понятно, где сушиться.
Дополощем и пойдём к хозяйке. Поговорить с ней надо.
- Я решил использовать момент: ещё раз водичкой тёплой себя ополоснуть. Когда ещё придётся в баню сходить? А тут одна треть бака горячей воды остаётся.
- В нагревательный бак нужно воды подлить. Она нагрелась, кипит и влажность повышает. Добавим холодной водички, и кипеть перестанет.
- Так мы же вроде уходить собрались. Значит печку гасить нужно и вода само собой кипеть перестанет.
- Но мы же не уходим и дрова остались. Если мыться ещё раз будем, лучше воды подлить и дровишек в печку подкинуть.
- Хорошо, давай, подкинем дровишек. Нагреет баню и наше бельишко высушит.
Михаил долил нагревательный бак, почти полностью опустошив молочный бидон с холодной водой.
- Вот, теперь долго не закипит, - сообщил он, потрогав рукой воду в нагревательном баке.
- Зато и мыться холодной водой не будешь, - в свою очередь, запустив руку в бак и потрогав воду, сказал Александр.
- Мы топим печку и вода нагреется. А там и заново можно мыться.
- Прополоскать бельё в тёпленькой водичке и то неплохо. Руки не замёрзнут, и бельё будет чище.
- Как не крути, а не получается у нас побыстрей за стол сесть. А хочется поскорей что-нибудь в собственную топку бросить.
- Так ты же сам сказал.
- Сказал. Правильнее сказать, констатировал. Ситуация такая, не объедешь её никак. Однако кушать хочется и это неоспоримый факт.
- С голодом не поспоришь. Не сообразили мы взять чего-нибудь из магазина. Сейчас бы в бане заморили червячка.
- У меня появлялась подобная мысль ещё дома. Но в том виде, в котором мы после навозного купания пребывали в избе, нам в магазин был путь заказан.
- Надо было бы обнаглеть и пойти что-нибудь купить в магазине.
- В поздний след мы всегда умные.
Оба актёры приступили к полосканию белья и скоро всё, что нужно было постирать и прополоскать, было постирано и прополоскано.
- Тепло в бане стало. Лично я предпочёл бы хозяйку сюда вызвать и ужин нам тут накрыть, - высказал свои мысли Михаил.
- Здравая мысль. Жалко, что это невыполнимо, - ответил Александр и, показывая крайнюю степень сожаления, потянул воздух носом.
- Жалко. Однако надо вытираться и собираться в путь - дорогу.
- А я бы ещё помылся, - Александр напомнил о недавнем разговоре. - Как-то неубедительно мы помылись. Ощущения чистоты нет. А хотелось бы, чтобы оно появилось.
- У нас воды холодной нет. Надо за ней к ручью сходить.
- Голяком придётся топать. Холодно и деревенские могут наши голые зады увидеть. Согласись, это неприятная часть дела.
- Сейчас на улице стемнело. Тут-то себя на ощупь находишь, и на улице, думаю, будет не лучше. Никто наши зады не разглядит.
- Нужно свечку зажечь. Тогда лучше будет, по крайней мере, в бане что-нибудь разглядишь.
- Нам особенно нечего разглядывать. Пока не надо зажигать, свечка совсем маленькая, потухнет, тогда и вовсе ничего не разглядим. Когда будем вещи развешивать, тогда и зажжем.
- Ты всё-таки решил здесь развесить?
- Наверное, так будет лучше. Ладно, я пошёл за водой. А ты полешки подкинь в печку. У нас их, вроде бы, еще немного оставалось.
Михаил взял ведро и отправился за водой к ручью. Александр принёс из предбанника три последних полена и положил в печку.
«Вот когда надо было начинать мыться. Нагрелась баня, и уходить отсюда не хочется», - подумал он. – Если бы не голод…
Вернулся Михаил с ведром воды и вылил воду в нагревательный бак.
- Я думал, ты в бидон хотел вылить, чтобы у нас холодная вода была, - Александр напомнил о первоначальных планах пополнения холодной воды.
- По инерции вылил. Придётся ещё раз сходить к ручью, - ответил Михаил, и тут же отправился снова за водой.
Александр сунул палец в бак. Вода в ней оказалась достаточно горячей, чтобы мыться ей, не разбавляя холодной.
«Одного ведра холодной будет мало. Два, три ведра потребуется», - подумал он.
Михаил вернулся с ведром воды и на сей раз вылил её в бидон.
- Надо бы ещё пару ведёрок принести, - напомнил о потребностях Александр.
- Сейчас не пойду. Замёрз. Боюсь, заболею, - ответил Михаил.
- Я сам схожу за водой. Авось не успею простудиться.
- На улице холодно. Я босяком ходил, земля просто ледник какой-то, - поделился ощущениями Михаил.
- Ничего страшного, за два раз не прошибёт.
Александр взял ведро и отправился к ручью.
- Действительно холодно стало. Такое впечатление, ноги вот-вот примёрзнут к земле, - пожаловался Александр, выливая воду в бидон.
- Может быть, не пойдёшь, хватит нам воды.
- Лучше подстраховаться. Не гоже потом намыленным за водой ходить.
- Смотри, не простудился бы. Будешь кашлять, а нам ещё на дело сегодня идти.
- И не говори. Представишь, как тебе придётся полуголым по холоду шастать, так сразу мурашки по телу.
- Не очень сегодня хороший день для ночных прогулок, но обстоятельства вынуждают нас торопиться.
- Ладно, пойду за водой, а то передумаю.
Александр снова пошёл за водой.
- Теперь можно помыться по второму разу и на ужин собираться, - вылив воду в бидон, с оптимизмом в голосе сообщил Александр.
- Может быть, свечку зажжём? Совсем уже ничего не видно, - Михаил предложил дать лучику света шанс посветить в тёмной бане.
- У нас мыла нет, в этом проблема.
- Мыло есть. Обмылок остался, нам как раз помыться хватит. И на подоконнике я ещё один обмылочек нашёл.
- Мы забыли одно дело доделать. Нам надо сапоги помыть.
- Какие ещё сапоги? – не понял намёка Михаил.
- Резиновые сапоги, в которых мы сюда пришли.
- В которых купались в навозе, - вспомнил о чём речь Михаил. - И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю сходить на ручей и помыть сапоги.
- А почему не здесь, воды у нас достаточно.
- Навоз очень неприятно пахнет и его здесь будет предостаточно. После того, как мы помоем сапоги, сами здесь задохнёмся от вони.
- Ты прав, надо идти на ручей. Холодно только на улице.
- Холодно. Но мы недолго там будем полоскаться. Сапоги не плащ, они не впитывают дерьмо. Значит отмыть их будет несложно.
- Пошли, зажигать свечу будем после возвращения с дела, так она целей останется.
- На улице совсем уж ничего не видно стало.
- Сейчас глаза к темноте привыкнут и увидим что надо.
Взяв в предбаннике обгаженные в навозе резиновые сапоги, они оправились к ручью.
- А водичка ещё холодней стала, словно русло откуда-то с гор своё начало берёт.
- Ты бы ещё сказал с ледника, - пошутил Александр, полоща рядом с Михаилом сапоги.
- Очень похоже на то. Один сапог я уже отмыл. Осталось помыть другой и это очень радует.
- Я тебя сейчас догоню. Вот уже закончил первый сапог.
- Ты внутри моешь?
- Конечно. Внутрь тоже навоз попал.
Они домыли сапоги и вернулись в баню.
- Холодно на улице. Не знаю, как мы будем голяком по деревне шлёпать. Не очень меня эта перспектива радует.
- Я свечку зажигаю. Всё веселей будет, - сообщил Александр и чиркнул спичку.
Первая спичка не зажглась, не зажглась и вторая. Лишь третья спичка осветила маленькое прокопченное помещение слабым огоньком.
- Теперь совсем другое дело. Теперь и помыться горяченькой водичкой можно.
- Не можно, а нужно. Огонь в печке почти погас и нам следует поторопиться.
- Да, температура скоро упадёт. Не замёрзнуть бы.
- Минут за двадцать управимся. Потом вещи развесим и пойдём ужинать.
Актёры намылились обмылком, смыли тело горячей водой и стали вытираться.
- Как я и говорил, не прошло и года, а мы уже вытираемся, - Михаил позволил себе пошутить.
- Интересно знать, что хозяйка приготовила нам на ужин.
- Картошка у неё со своего огорода. Тут даже думать нечего, картошку и приготовила.
- Картошку жарят на сале или масле. Это уже сложнее.
- Если она свиней держит, неужели салом не запасётся?
- Свиней у неё нет, это я точно знаю.
- Откуда тебе это известно, хотел бы я знать?
- А тут и знать нечего. Запах со двора идёт не свинский и никто не хрюкает.
- Серьёзный аргумент. Я думаю, если своих свиней нет, значит, с соседями на что-нибудь своё, с огорода, меняется. Или колхоз в этом плане ей помогает.
- Может быть и так, это нам неизвестно.
За разговорами они вытерли тело и начали одеваться.
- Да, хорошо мы будем выглядеть в тянучках цвета тела.
- Не в тянучках, а в сценических костюмах. Это не одно и то же.
- Это для нас самих тянучки исподнего цвета - сценические костюмы.
А для того, кто нас увидит – это форменное бесстыдство.
- Кто нас увидит в деревне ночью? Разве что хозяйка и, если повезёт, председатель.
- Выбора у нас нет, не сидеть же здесь всю ночь в ожидании, когда вещи высохнут.
- Здесь с тобой трудно не согласиться. Раз так, давай, вещи раскладывать. Не то свечка потухнет и нам уже толком не сделать дело.
- Ты прав, надо поторопиться. Но куда мы повесим одежду?
- Повесить здесь некуда. Положим на лавку.
- На лавку не очень здорово класть, может не высохнуть. Найти бы где-нибудь верёвку или проволоку.
- От проволоки останется ржавый след.
- Верёвка лучше, спору нет. Но где её взять?
- Вот именно. Поэтому придётся класть на лавку, а не вешать на верёвку.
- Придётся.
Они разложили одежду, не забыв пристроить бельё на печке.
- Теперь наденем ботинки и облачимся в шерстяные душегрейки.
- Ты прав, пора нам возвращаться.
Актёры оделись, заперли дверь и направились домой.
- Я всё-таки боюсь за целость наших вещей, - высказал опасение Михаил.
- Я тоже боюсь. Но у нас варианта другого нет.
Они подошли к двери дома своей хозяйки и ни сразу постучались в дверь. Им было неловко являться на глаза к старой женщине в исподнем. Поскольку их сценические костюмы были не чем иным, как немного переделанными кальсонами с кальсонной рубашкой. Лишь старые душегрейки, презентованные им щедрым деревенским дедком, немного облагораживали внешний вид актёров.
- Нормальный у нас вид, - в продолжение своих мыслей изрёк Михаил и только после высказывания постучал в дверь.
Им никто не открыл и нехорошие мысли стали помимо воли лезть в голову.
- Свет в доме не горит, - немного сдав назад, сообщил Александр.
- Это что же, ужин на сегодня отменяется!? - выделив самую главную часть окончания трудового дня, тоном, показывающим нарастающее возмущение несбывшимся надеждам, воскликнул Михаил.
- Время уже позднее. Скорее всего хозяйка нас не дождалась и легла спать. Стучи ещё, - велел Александр.
- Хорошо бы так и было, - проворчал Михаил и снова принялся стучать в дверь.
Через пару минут в избе загорелся свет. Дверь приоткрылась и в проём высунулась заспанная физиономия хозяйки.
- Я вас ждала много раньше. Вот решила прикорнуть и заснула, - объяснила ситуацию хозяйка.
- Мы со стиркой провозились, - ответил Александр, выглянув из-за спины Михаила.
Хозяйка сместилась, пропуская в дом мужчин.
- Ужинать будете? – спросила она, голосом выказав надежду на отказ.
- Если вас не затруднит, мы бы поели, - ответил Александр.
Хозяйка безропотно отправилась на кухню.
- Вы уж нас извините. Мы весь день ничего не ели, - извинился Михаил.
- Сосед приходил, вас спрашивал. Я ему стакан налила самогона. Он выпил и налил себе ещё, - сообщила хозяйка.
- Нам-то осталось? – спросил Александр и тут же пожалел, поняв всю бестактность вопроса.
- Я не пила ничего, - сообщила хозяйка, и голос её выдал возмущение.
- Вот и хорошо, что нас дождались. Сейчас мы вместе сядем и выпьем, как положено, - придав голосу примиряющую мягкость, сказал Михаил.
- Я вам поставлю, а сама есть не буду. Мне завтра вставать рано. Я завтра с бухгалтером в город поеду, - сообщила она.
- По делу или отгул взяли? – поинтересовался Александр.
- По своим делам поеду. В городе давно не была. Нужно для хозяйства кое-что прикупить, - огорчила она постояльцев.
Каждый из постояльцев подумал: «Как бы она не узнала чего о наших прошлых делах. Вдруг в городской газете или на доске объявлений наши портреты выставлены в разделе: Их разыскивает милиция».
- Так вы на голодный желудок хотите лечь спать? – Михаил попытался соблазнить хозяйку сесть за стол и выпить.
- Я перекусила и уже разоспалась. Не хочется прерываться, потом можно долго не заснуть, - ответила хозяйка.
- Если не хотите кушать с нами, может быть, для сна сто граммчиков? – предложил Александр.
- Я лучше быстрей лягу. Не то сон перебью, - отказалась хозяйка.
- Вы ложитесь, а мы всё сами организуем, - в довершение своих слов Михаил встал из-за стола и направился на кухню.
На электроплитке стояла сковородка с картошкой. Холодный чайник ждал своей очереди на столе. Половина буханки хлеба лежала рядом.
- Давайте, я вас сменю, - настаивал на своём Михаил.
- Вы точно справитесь? – из вежливости спросила хозяйка.
Она была не против уступить место у плиты.
- Конечно, справимся. Вы не сомневайтесь, идите спать, - успокоил он хозяйку.
- Вот вино, приборы возьмёте в шкафу, - в подтверждение своего согласия, сказала хозяйка, выставив из шкафчика располовиненую бутылку самогона.
- А вы завтра вернётесь? Нам-то как без вас в доме быть? – спросил он.
- Конечно, вернусь. У меня же скотина дома, - ответила хозяйка, подразумевая то ли обитателей своего двора, то ли проживающих в доме постояльцев, то ли и тех и других.
- И председатель вернётся?
- Председатель никуда не едет. Он здесь, дома, остаётся.
- Мы хотели с ним переговорить, - объяснил причину своего любопытства Михаил.
- Может быть, мне остаться и подогреть вам ужин? – перед уходом спросила хозяйка, как бы проявляя заботу о ближних.
- Не беспокойтесь. Идите спать, мы управимся, - ещё раз успокоил хозяйку Михаил.
Она пошла в комнату и, забравшись на печку, тут же захрапела.
«Никогда столь быстро хозяйка не засыпала и всегда храпела вполне умеренно. Наверное, второй стакан достался ей, а вовсе не так, как она утверждает, будто его проглотил сосед в качестве запивки первого», - подумал Михаил.
На кухню вошёл Александр.
- Чего не сидится за столом? Немножко осталось ждать, - выговорил ему Михаил.
- Не хочется сидеть за пустым столом, примета плохая.
- Ладно, не хочешь сидеть, тогда порежь хлеб, пока я картошку мешаю.
Александр начал с пробы готовности картошки. Он схватил пальцами немного картошки прямо из сковородки и оправил в рот.
- Сейчас будет готова. Режь хлеб, - поторопил коллегу Михаил.
Только после второго напоминания Александр принялся за дело.
- Возьми дощечку для сковородки и хлеб. Сейчас я сковородку принесу в комнату, и не забудь бутылку захватить.
- А ты не забудь чайник на плиту поставить, - напомнил о чае Александр. – Пить очень хочется.
- Я помню. Забыл спросить у хозяйки, где заварка, - в поздний след вспомнил Михаил.
- Мы и кипяточка за милую душу попьём. Нам для сна сегодня заварка не нужна. Без неё крепче заснём, - Александр нашёл немного положительных качеств в отсутствии необходимого.
- Как раз сегодня нам спать нельзя. У нас сегодня ночное рэн-дэ-ву.
- Не знаю, как нам это удастся. У меня уже сейчас глаза закрываются. А ты хочешь, чтобы после сытного ужина не спать?
- Немного поспать можно, даже нужно. Но только немного. Иначе мы останемся и сегодня без документов.
- С тобой трудно не согласиться. Но обстоятельства против нас.
- Ты имеешь в виду наше незапланированное купание и баню?
- Конечно. А что же ещё? Силы у нас отняло и, к тому же, весь день прошёл без еды. Как говорится, одно к одному.
- Ты бы ещё вспомнил недосып прошлой ночью.
- Да и недосып прошлой ночью. Постараемся сегодня не обмишуриться, но тут, как говориться, палка о двух концах.
- Ладно, пошли есть. Концы потом будем подсчитывать. Как говориться, концы по осени считают.
- Не концы, а цыплят.
- Кому что важней, то и считают.
Оба актёра перешли в комнату и набросились на еду.
- Когда не сразу после жарки, картошка не такая вкусная, - заметил столь удивительный факт Михаил.
- Сейчас по сто граммчиков и тут же картошка повкуснеет. Мы же с тобой не приняли для аппетита, сразу навалились на еду.
- Я бы сначала выпил воды. Во рту пересохло, а ещё эта приторная от сала картошка.
- Чайник не вскипел. Немного потерпи, потом горяченького попьёшь.
А пока самогонки махнём. В ней тоже вода есть.
- Я что-то не понял, какая в самогонке вода? В самогонке спирт.
Спирт и вода. Сейчас сам убедишься, - сказал он, и налил в стаканы по сто граммов.
- А что неполный, а только сто граммов?
- Много нам нельзя. Не то до утра проспим.
- Ладно, будь по-твоему. Как говорится, выпьем за успех нашего безнадёжного дела.
Они чокнулись и выпили, занюхав об рукав.
- Продолжим наше вкусное дело, - пошутил Александр и зачерпнул картошку, положив её в рот.
Они закончили трапезу вовремя, чайник закипел.
- А теперь чайку, - размечтался Михаил.
- Чая нет, кипяточек, - напомнил об отсутствие заварки Александр.
Он разлил кипяток по стаканам и, обжигаясь, начал пить.
- Как ты кипяток пьёшь? Горячо ведь, - удивился Михаил.
- Пить очень хочется.
- Я немного подожду. Пусть вода остынет.
Пока Михаил ждал остывания воды, Александр допил один стакан и налил второй.
- Тебе от кипятка плохо не будет? - выказал беспокойство Михаил.
- Какой может быть ущерб от кипятка? Да никакой, от него одна польза.
Он приступил ко второму стакану. Михаил начал пить первый стакан.
Закончив пить, Александр отнёс на кухню сковородку.
- Я спать, - сообщил он Михаилу.
- А допивать самогон не будем? – напомнил об остатках в бутылке Михаил.
- Будем. Но не сейчас. Он нам ещё пригодиться. Замёрзнем и будет чем согреться. Пару кусков хлеба и бутылку нужно заначить.
- Куда её спрятать? Сумки-то мы в бане оставили.
- Можно под кровать пока поставить. Придём после дела, выпьем.
- А хлеб куда девать?
- Хлеб на кухне оставим.
- Ладно, так и сделаем.
Как и обещал, Александр улёгся на кровать и очень быстро заснул. Михаил пристроился рядом уже со спящим Александром. Буквально через минуту он сам заснул.
Разбудил их свет потолочной лампы. Хозяйка собиралась отбыть в город и, встав заранее и покормив животных, одевалась в праздничные одежды.
- Спите, ещё рано вам вставать, – сказала она, заметив, что постояльцы уже проснулись.
- Бригадир ещё не пришёл? – поинтересовался Александр.
- Час можете спать спокойно, - ответила хозяйка, надеясь подбодрить постояльцев.
Однако получилось наоборот, сообщение лишь о часе форы до прихода бригадира постояльцев расстроило.
«Проспали всё сегодня. А хотели в гости сходить к председателю», - подумал Михаил.
В избу вошёл водитель.
- Готовы? – спросил он хозяйку.
- Сейчас выйду, - обещала она, и, подхватив сумку, вышла на улицу.
- А мы что делать будем? Бригадир придёт и нам уже никуда не сходить, - озадачил напарника Михаил.
- Ты думаешь, ещё не поздно?
- Поздно. Но если не использовать этот шанс, сегодня уже не получиться.
- А если на завтрашний день отложить?
- Ты забыл, почему мы сюда забрались? Если нас всё-таки разыскивают и наши физиономии развешаны по городу?
- Это вряд ли. Мы же фотографии свои никому не давали.
- А фоторобот, ты этот вариант не учитываешь?
- Ты очень хорошо думаешь о нашей милиции.
- И всё-таки надо бы поостеречься. Не то получится, что мы зря страдали.
- А если бригадир придёт, а нас нет?
- Наверно, вся деревня уже знает о нашем вчерашнем приключении.
- И что с того? Нам от этого не холодно, не жарко.
- Одежду испачкали, постирали вечером, и на работу не в чем идти, поскольку одежда ещё не высохла. Так ему и скажем.
- Для бригадира это не аргумент. Он скажет, одевайте другую одежду.
- А если у нас другой одежды нет?
- Ладно, мне и самому тут сидеть лишний день не хочется. Сейчас на улице темно и можно незаметно подойти к дому председателя.
- Есть одно обстоятельство, которое нам может помешать: колхозники встают рано, и, наверняка, они уже на ногах.
- Одни на ферме, другие свою скотину кормят. По улице никто не болтается.
- Проблема будет попасть в дом к председателю и времени у нас остаётся в обрез.
- Но всё-таки остаётся. Возможно, у нас помимо всего перечисленного есть один козырь.
- И какой же такой козырь у нас есть?
- Если председатель всю ночь пил, сейчас ему самое время с чертями поговорить.
- Разве только один и есть – этот самый козырь. Но это только в том случае, если он всю ночь пил.
- Будем надеяться, он ведёт обычный для алкоголика образ жизни.
- Давай, вставать. Время не ждёт, а нам надо ещё умыться и водички попить. После вчерашнего пить очень хочется.
- И ещё кое-что хочется.
- Мог бы не напоминать. Это само собой разумеющееся мероприятие.
Оба актёра встали и дружно отправились на мероприятие. Но Александр на сей раз оказался проворней.
- С облегченьецем, - приветствовал Александра, вышедшего из сортира, мнущийся перед дверьми Михаил.
- Хоть с чем-то можно себя поздравить и то дело, - проворчал Александр, направляясь к умывальнику.
Но сначала он поставил на плитку чайник, лишь потом принялся умываться.
«Однако всё у нас в последнее время шито белыми нитками. Никак мы в русло удачи не влезем, - размышлял Александр, намыливая лицо. – И побриться надо сегодня. Негоже с небритой рожей ходить, и непривычно как-то».
Но побриться ему не удалось. Бритву и всё необходимое для бритья они оставили в бане, в своих дорожных сумках.
- Вторая смена, - произнёс Михаил, вспомнив смешной эпизод французской комедии.
- Уже уступаю, - ответил Александр, смывая мыло с лица.
- А ты бриться не собираешься?
- Я подумал о бритье, да напрасно. Бритвы у нас остались в сумках. Теперь в бане нас дожидаются.
- Интересно, высохли наши одежды?
- Вряд ли. Мало времени прошло.
- Плохо, если не высохли. В чём мы сегодня ходить будем?
- Значит дома будем сидеть. Голыми же мы не пойдём на работу?
- Не пойдём. Только я не то имел в виду. Если мы документы выручим, нужно делать отсюда ноги. А если одежды не высохли, в чем тогда пойдём?
- Слушай, у хозяйки наверняка утюг электрический есть. Вот мы всю нашу одежду погладим, заодно и просушим.
- Мысль хорошая. Но мы не выполнили первую часть плана.
- Чайник закипает. Попьём и вперёд к победе в нашем безнадёжном деле.
Закончив с приготовлениями, выпив по стакану кипятка, актёры стали одеваться. На них уже были ботинки, нижнее бельё и сверху сценический костюм. Оставалось одеть лишь душегрейки.
- А мы ничего не забыли? – ни с того, ни с сего, спросил Александр.
- Да, забыли. Нужно внешний вид подкорректировать. Где тут у нас сажа?
Михаил вернулся к печке и нашёл, что искал. Он испачкал палец и вымазал лицо сажей. Александр сделал то же самое.
- Вот теперь хорошо. В темноте, если себя в зеркале увидишь, испугаешься.
- Да уж, рожи что надо. С похмелья взглянешь, можно запросто Богу душу отдать.
- Вот этого не нужно. Душонка председательская нам без надобности. Нам наше выручить и всё.
- Всё не получится. Они нам денег должны помимо наших документов. А денег сегодня нам не получить.
- Почему ты так думаешь?
- Предчувствие. Оно меня никогда ещё не подводило.
- А как насчёт наших документов? Что твоё предчувствие говорит?
- Я тебе потом скажу.
- Вот так всегда.
- Пошли уже, время-то идёт.
- Пошли и пусть нам повезёт.
Оба актёра вышли из дома.
- На улице было темно. Оба актёра неторопливым шагом перемещались в направлении дома председателя. Телесного цвета кальсоны белым пятном выделялись в темноте, изрядно подпортив условия конспирации. Их путь скоро окончился у входной двери дома председателя.
Михаил подошёл первым и подёргал за ручку двери.
- Не поддаётся? – шёпотом спросил Александр, стоящий следом за Михаилом.
- Заперта, - так же шёпотом ответил Михаил.
- Стучать будем?
- Не знаю надо ли. Если мы сейчас за чертей, то ненужно. Черти входят сами без спроса, и не через дверь.
- Хоть мы и не настоящие черти, но традиции нарушать нельзя.
- А что делать?
- Не знаю, как быть. Но что-то решиться нужно.
- Можно попробовать пройти в дом через заднюю дверь.
- Ты хочешь войти со двора?
- Ну да. Если входная дверь закрыта, значит надо пробовать войти в другую дверь. Или у тебя другое мнение.
- У меня мнения нет. Но как мы войдём на двор?
- Пошли, там сообразим.
Оба актёра обогнули дом и остановились у широкой двери, ведущей на двор, где у крестьян находятся домашние животные. Александр прислушался, приложив ухо к двери.
- Ты чего? – не понял смысла действий коллеги Михаил.
- Хочу понять, кто там у него живёт, - ответил он.
- Что услышал?
- В том-то и дело ничего не услышал. Тишина, словно никого там нет.
- Он холостяк, возможно, он ни животных, ни птицы не держит.
- Подёргай дверь, возможно, она не заперта.
- Подёргал уже, закрыта изнутри.
- Дайка я попробую, может, мне повезёт с дверью.
- Да, изнутри закрыто. По-моему закрыто на щеколду.
- Открыть можно?
- Если поддеть, то можно попробовать.
- Поддеть чем?
- Железкой, проволокой, что там у нас есть?
- Ничего нет. Мы ничего не взяли с собой.
- Об этом мы не подумали. Надо найти проволочку или железку.
Михаил и Александр на время отступили от двери и принялись изучать стены строения и лежащие рядом гнилые доски.
- В доске торчит длинный кованый гвоздь, по-моему, - сообщил Александр. – Сейчас я его выломаю.
- Ты чего возишься? Давай, быстрей, - не получив обещанного гвоздя, прослушав в течение минуты сопение Александра, поторопил его Михаил.
- Если так торопишься, попробуй сам.
- Дай мне твою доску.
- Она длинная. Возьми сам.
- Ладно, возьму сам, - согласился Александр и наклонился к доске.
- Так это не доска, а целая байдачина. Её только топором можно разворотить.
- Или фомкой вытащить гвоздь.
- Если бы фомка была, тогда другое дело.
- Я попробую расшатать гвоздь. Ну вот, пошло дело. Хорошо доска гнилая. Иначе не вытащить гвоздь.
Александр вставил гвоздь в щель между дверью и стеной. Теперь он без труда открыл щеколду.
В помещении скотного двора было темно и тихо.
«Действительно, никого нет», - подумал Александр, заглянув в помещение.
- Пошли, - подтолкнув в спину, поторопил коллегу Михаил.
Осторожно ступая по земляному полу, Александр вошёл в тёмное помещение.
Михаил вошёл за ним, предусмотрительно закрыв дверь.
- Не видно ничего, - тихо сказал Александр, неожиданно остановившись и получив толчок в спину, не успевшего среагировать Михаила.
Небольшая остановка не улучшила видимость.
- Шагай потихоньку, главное не нашуметь, - шёпотом командовал Михаил.
- Не вижу куда наступать, - также шёпотом ответил Александр.
- Не догадались спички взять, - в поздний слет вспомнил Михаил.
- Да, спички сейчас не помешали бы, - согласился Александр.
- Где-то должны быть ступеньки лестницы.
- Если они ещё есть в этом доме, - прокомментировал предположение Александр.
Он шагнул ещё раз, потом ещё и ещё, и упёрся в лестницу.
- Кажется, нашёл, если это они, - сообщил Александр.
Он ощупал препятствие и, убедившись в правильном предположении, полез по ступеням вверх.
- Не отставай, - поторопил он Михаила.
- А ты не торопись, я хотя бы по твоим светлым штанам ориентируюсь.
- Шутки тут неуместны. Не забывай, у нас впереди серьёзное дело.
- Вот именно, поэтому не торопись, не то я потеряюсь.
«Хоть бы дверь не была заперта», - подумал Александр, остановившись перед дверью, ведущей в дом из скотного двора.
Он нащупал ручку и потянул на себя. Дверь подалась, и в образовавшуюся щель на Александра не упал свет.
«И тут темно. А в темноте тоже не больно разглядишь», - думал Александр.
Михаил выглянул из-за плеча, стараясь увидеть, что там внутри в избе.
- Тихо ты! Не толкайся, - едва не потеряв равновесие, проворчал Александр.
- Заходим, не то сквозняк нас выдаст, - едва слышно предупредил Михаил.
Александр всё ещё не решался войти.
- Давай, я первый, - высказал пожелание Михаил и постарался подвинуть Александра.
Однако Александр не хотел уступать. Он настроился если не увидеть то, хотя бы услышать всё, что происходит в избе.
Александр медленно открыл дверь и не сразу переступил порог. Чувство опасности лучше капкана удерживало его на месте. Но через мгновения он сделал самый главный, разделяющий свободу от возможной статьи уголовного кодекса шаг. Михаил не отставал. Он сразу сместился в сторону, надеясь увидеть в темноте хоть что-то. Минуту полного ослепления сменила минута прозрения. Наконец он увидел хоть что-то.
За столом просматривался силуэт незнакомца в халате. Он сидел на стуле, облокотившись на стол и, по всей видимости, спал. На столе стояла початая литровая бутыль самогона. Михаил толкнул Александра в бок. У обоих возник вопрос, как приступить к делу. Для начала председателя надо было разбудить.
Но одно дело, когда один человек будит другого. Тут подходят все известные варианты. Другое, когда человека будит существо из подземного мира с рогами и копытами, да ещё с хвостом. Если учесть что ни рогов, ни копыт, ни даже хвоста у актёров, которые должны были исполнить роль чертей, не было, задача крайне осложнялась. Однако случай помог им. Свисающая вниз рука председателя держала стакан, видно, недавно она же подносила его ко рту. В какой-то момент рука ослабла, и стакан упал на пол, жалобно звякнув, соприкоснувшись с гвоздём. Председатель поднял голову и прислушался. Но проснулся ли он, или, продолжая спать, повинуясь внешнему звуку, лишь сменил позу? Актёров последний вариант не устраивал. Скоро наступит рассвет и страх перед темнотой и нечистью тьмы может пройти, вместе с первым солнечным лучиком. Михаил громко кашлянул и звук, вырвавшийся у него из горла не совеем напоминал кашель. Скорее всего он больше походил на нечто среднее между кашлем и рыком. Так шумят животные, когда, намереваясь съесть добытую пишу максимально быстро, подавятся, а потом кашляют совсем не по-человечьи, стараясь выбросить из горла застрявший кусок. Председатель услышал и, возможно, проснулся. По крайне мере он сел прямее и, повернув голову в сторону звука, спросил:
- Вы ко мне?
Возможно, он находился в состоянии сна и вопрос прозвучал по инерции, поскольку являлся дежурным вопросом, когда кто-нибудь из колхозников приходил к нему в правление. Актёры ничего не ответили, ожидая продолжения. Однако председатель разочаровал. Он снова опустил голову на стол и тут же захрапел.
«Если он пьян в стельку, пугать его бесполезно. Он ничего нам не скажет», - подумал Александр.
«Надо ещё пробовать разбудить председателя. Не понятно насколько он адекватен. Если всё-таки невменяем и не сможет вступить в диалог, мы можем и сами поискать», - думал Михаил, ещё не представляя, что надо сделать для определения дееспособности председателя.
Помог в разрешении сомнений Александр. Он прямо как собака зарычал. Михаил тут же поддержал его в хулиганских начинаниях.
Предатель снова оторвал голову от стола и прислушался. На сей раз он вопрошать не стал.
Придав голосу зловещее звучание, Михаил произнёс:
- Мы пришли за тобой.
Возможно, Михаил предполагал услышать вопрос наподобие: «А вы кто такие»? Но вопрос не прозвучал, и Александру пришло в голову развить успех. Ещё более свирепым и страшным голосом он повторил ранее произнесённую Михаилом фразу:
- Мы пришли за тобой.
Председатель повернул голову на голос и сказал:
- А, пошли.
Он попытался встать со стула, но силы оставили его. Он снова упал на стул и, опустившись грудью на стол, тут же захрапел.
Михаил толкнул Александра в бок, давай, мол, искать.
- Положим его на кровать, - шёпотом сказал Александр.
- Думаешь, он позволит? – высказал сомнение Михаил.
- Не знаю, нужно попробовать.
- Я бы его оставил за столом.
- Я не понял, в какой он кондиции. Засечёт, как мы ищем по всем углам свои документы, потом сможет нам выставить обвинение.
- А потянем его на кровать, а он проснётся? Но лучше бы не проснулся.
- По крайне мере мы его сможем положить на бок лицом к стенке. У него обзор меньше будет.
- Согласен. Одно положительное качество появится от перемещения председателя. Но где искать документы? Вот в чём проблема.
- Не одно положительное, а два: мы определим, насколько он адекватен.
- Ладно, попробуем сделать так.
Они подошли с двух сторон к председателю, но что-то их остановило. Они оба поняли несуразность своего решения и направились в другую комнату, где располагалась спальня.
- Мы сначала эту комнату осмотрим, - сообщил о причинах изменении решения Михаил. – Если мы сюда его оттащим, нам уже эту комнату нормально не проверить.
- Ты думаешь, наши паспорта здесь?
- Не знаю. Но проверить надо. Не в кухонном же шкафчике он их спрятал.
Рядом со старой кроватью с панцирной сеткой стояла обычная фанерная тумбочка. В неё сразу и полез Михаил. Он выдвинул верхний ящик и, запустив в него руку, нащупал папку.
- Кажется, что-то есть, - сообщил он Александру.
- Вытаскивай, сейчас посмотрим.
- Темно очень. Здесь только на ощупь.
Александр вытащил папку и стал развязывать тесёмки.
- Рви ты их, - поторопил его Михаил.
- Развязал, - сообщил он торопливому коллеге.
- Ну и что там?
- Похоже на паспорта. Надо посмотреть при свете.
- Берём папку и ходу отсюда.
- А если это не то, что мы ищем.
- Спички надо найти. Пошли на кухню.
Соблюдая осторожность, они направились на кухню. Председатель сидел за столом в той же позе. Они прошмыгнули мимо него и, войдя на кухню, нашли спички.
- Зажигай, из комнаты свет не виден, перегородка не пропустит.
Михаил чиркнул спичку, и слабый огонёк высветил содержимое папки.
- Берём папку и пошли, - предложил вариант окончания мероприятия Михаил.
- Папку положим на место. Возьмём наши документы и ходу, - поправил Александр.
Папка была в его руках и он, в рамках реализации идеи, направился в спальню.
Он положил уже пустую папку на место и отправился на выход. Михаил следовал за ним. Только выйдя на улицу, они ощутили некоторое облегчение души.
- Фу, я уже не надеялся на успех, - сознался Михаил.
- А я всегда был уверен в успехе. Однако светает. Надо домой поторопиться.
- По-моему на улице так же темно. А идти нам надо не домой, а в баню. Там наши вещи.
- Пожалуй, ты прав. Пошли в баню.
Они дошли до дома хозяйки и, повернув к ручью, вышли к бане.
- Открывай, - сказал Александр.
- Я думал у тебя ключ.
- Здравствуйте! Откуда он у меня? Он дома остался. Придётся домой идти.
- Пошли, раз он дома остался.
- Пошли, только бы нам бригадира не встретить.
Оба направились обратно в дом.
В доме было темно. Перед уходом они выключили свет, и отсутствие оного в помещении сейчас говорило и об отсутствии кого-либо в доме. Они открыли незапертую дверь и на цыпочках, словно боясь разбудить спящего, вошли в дом.
- Нет никого – сообщил другу Михаил. Он шёл первым и поторопился сообщить радостную весть.
- Я уже понял. Свет нужно включить.
- А я бы не включал, спать бы завалился.
- Мысль интересная. Мне, честно говоря, сейчас уже спать не хочется.
- А я бы вздремнул пару часиков. Мы прогуляли две ночи, и скоро организм потребует своё. А нам негде будет прикорнуть.
- Насчёт этого ты прав, точно негде будет расслабиться.
- И согреться надо, не лето ведь, а мы в исподнем шастали.
- Ну, не совсем в исподнем. На нас ещё душегрейки одеты.
- Лично я замёрз. Ты как хочешь, а я полежу.
- Не буду нарушать компанию. Нам по большому счёту тропиться некуда. Если бригадир заявится, так он нас и разбудит.
Оба актёра улеглись на кровать. Едва они стали засыпать, в избу вошёл бригадир. Он зажег свет.
- Чего не встаёте? На работу пора идти, горе работники, - порадовал он актёров.
- Так нам не в чем. Вы, наверное, уже слышали про нашу вчерашнюю оказию? – подал голос Михаил.
- Наслышан. Только это ничего не меняет. Вы ещё вчерашнюю работу не доделали, а уже сегодня для вас другой наряд.
- Так нам не надо идти в телятник? – обрадовался Михаил.
- Нужно. Но не знаю, следует ли мне вам ещё один наряд давать?
- Если нам идти в телятник, то нет. Нам до конца дня дерьмо вывозить, - высказал свою точку зрения Михаил.
- Долго вы собираетесь этим заниматься. Надо пошустрей, - высказал замечание бригадир.
- Мы здесь не причём. Надо было дерьмо каждый день убирать, а не копить его целую неделю, - в свою очередь высказал свои претензии Александр.
- Там неделей и не пахнет. Там от силы два дня не убирали.
- Пахнет там, дай Бог, как ядрёно, поскольку навалено животными по колено. Такую производительность за два дня телятам не достигнуть, даже если их кормить с утра до вечера. А значит неделю, не меньше дерьмо не убиралось. Нужно следить за подчинёнными вам людьми, тогда и не пришлось бы аврал устраивать, - высказал претензии Михаил.
- Телятником занимается заведующая. Она должна следить за порядком.
- Должна, а не следит. А мы за них отдуваемся. Собственно говоря, при чём здесь телятник и мы? – задал неприятный вопрос Александр.
- Заведующая телятником меня попросила.
- А чего ж она сама не поучаствовала в уборке? Да и попросила она вас слишком поздно, когда навоза по уши стало.
- Болеет она, вот и припозднилась. А что, собственно говоря, вас не устраивает? Вы здесь рабочие, вот и работайте, - спохватился бригадир и тут же поставил городских нахалов на место.
- Мы-то работаем. А вы, раз руководитель местный, руководите, как следует, - позволил себе дерзость Михаил.
- Чтобы через полчаса я вас видел в телятнике, - приказал бригадир тоном выше. И без того красное лицо его покраснело ещё больше. Он встал с лавки, собираясь выйти вон.
- Не знаем, как у нас это получится. Одежда наша ещё не высохла. А если её утюгом сушить, не меньше часа на это уйдёт, - огорчил бригадира Михаил.
- Значит через час должны быть на месте, - дал поблажку бригадир и вышел вон.
- Через час быть на месте, - передразнил бригадира Михаил. – А через три не хочешь? Хотел тебя спросить: ты куда наши паспорта положил?
- Под подушку, куда же ещё, ответил Александр. – Не на столе же им валяться. Хорошо бы мы были, если бригадир нас ужучил с паспортами.
- Ты думаешь, он знает, что председатель наши паспорта скоммунистил?
- Наверное, знает. Все они одна шайка, любят на дармовой, городской силе выезжать.
- Спать ещё будем или встанем?
- Вставать надо. Не то бригадир прибежит и разорётся. Всю подготовку к отъезду нарушит.
- Ты думаешь, сегодня двинуть в дорогу?
- Конечно, сегодня. Завтра будет поздно. Или председатель спохватится, или наша хозяйка привезёт из города известия о наших подвигах, или ещё что. Одним словом, нам здесь делать нечего. Как говорится, спасибо этому дому, пойдём к другому.
- Ну что ж, встаём и в баню.
- Я бы предпочёл начать с трапезы. А там, в бане, пусть немного ещё посохнет.
- Не знаю, не знаю. Наверняка из бани через прорехи всё тепло вытянуло. А тут, в доме, теплее может быть, чем в бане. И ругать нас за развешанные вещи некому, хозяйка-то уехала.
- Ладно, уговорил, пошли в баню.
Актёры встали и, запасшись ключом и сухими спичками, отправились в баню за вещами.
- Как похолодало-то! – воскликнул Александр, выйдя на улицу.
- После тёплого дома всегда так кажется.
- Кажется, просветлело. Если бы не хмурое утро, то веселее было бы на душе.
- Небо пасмурное, но по времени рано, для полноценного рассвета.
- Нам сейчас всё равно. Нам сейчас бельишко своё забрать, да поесть потом посытней. Не равен час придётся долго добираться до нового места обитания. Но добираться в любом лучше придётся.
- И средств у нас не густо осталось. Обманули нас в этом грёбанном колхозе вчистую.
- Ничего, нам сейчас сей факт погоды не делает. Заработаем ещё, успеем заработать в другом месте. Добраться только надо до этого места. Кстати, надо рожи умыть. О подушку сажа немного пообтёрлась, но всё равно чумазые мы с тобой. Как только бригадир на это внимания не обратил?
- Ему наши рожи без надобности. Он и негров бы запряг пожизненно на колхоз горбатиться. А вот хозяйка выдаст нам по первое число за грязные наволочки на подушке.
Они дошли до бани. Александр отпер замок и вошёл в помещение.
- А здесь теплее, чем на улице, - заметил он очевидный факт.
- Помещение, не улица. Здесь даже ветерка нет, поэтому кажется теплее.
Александр чиркнул спичку и зажёг остатки свечки.
- Совсем ничего не осталось от свечки. Как горит она - остаётся загадкой, - заметил он.
- Нам быстрее надо вещи собрать пока свет есть.
- Не очень-то вещички наши высохли. Брюки и плащи придётся утюжить для просушки.
- И бельё тоже не высохло.
- И бельё отутюжим.
Завернув бельё в плащи, прихватив сумки и резиновые сапоги, ополоснув грязные физиономии остатками воды в баке, актёры вернулись в дом. Хозяйки не было и они, воспользовавшись её отсутствием стали хозяйничать. Для начала они включили свет и поставили греться чайник.
- Картошку на чём жарить будем? – спросил Александр.
- А что у нас имеется для жарки?
- У нас ничего нет. У хозяйки надо искать.
- Если бы она хотела, то предупредила насчёт готовки завтрака. Раз ничего не сказала перед отъездом, значит нам не следует брать её продукты, - рассудил по справедливости Михаил.
- А если она забыла нам сказать? Или для неё подобные высказывания ни к чему, поскольку в деревне всё просто: нашёл из чего еду приготовить и действуй, готовь для себя.
- Если так, то другое дело. Имеем моральное право приготовить что-нибудь на зуб. Я думаю, нужно картошку сварить.
- К варёной картошке требуется маслице, хотя бы подсолнечное.
- А вот мы сейчас и посмотрим, есть масло в её хозяйстве или нет.
- Я даже не представляю, где надо смотреть, - сознался в своём неведении Александр.
- Я обратил внимание, куда она лазила за специями и всем прочим.
- И куда же она лазила?
- А вот шкафчик на кухне на стене висит. Там следует посмотреть.
Михаил полез в шкафчик и нашёл на дне бутылки немного подсолнечного масла.
- Масло очень мало. Мы его израсходуем, она нам может претензии выставить.
- Не сможет. Во-первых, мы ей платим за завтраки. Я хотел сказать, собираемся заплатить. Во-вторых, к её приходу домой здесь уже нас не будет.
- Второй вариант вернее, он мне больше нравиться.
- Мне тоже больше нравиться. Постараемся его реализовать.
- В этом случае нам надо торопиться. Мы же не знаем, когда она приедет домой.
Поехали они рано утром, и вернуться могут не поздно, аккурат после обеда.
- Придётся об отдыхе забыть. Один из нас будет гладить бельё, другой займётся приготовлением завтрака. Тогда уж будет наверняка.
- Не нужно загадывать, нужно просто дело делать и надеяться на удачу. Ведь у нас ещё одно препятствие осталось, бригадир. Он может зайти к нам, если не обнаружит на телятнике признаки работ по расчистки дерьма.
- Я надеюсь, он не дурачок, понимает, что нормальные люди в мокрых одеждах, да ещё и голодными на дерьмовые работы не пойдут.
- Здесь ничего тебе сказать не могу. Это же деревня, а не город. И мы для них самые неуважаемые люди. Шваль одним словом, и только потому, что родом из города и приехали к ним же дерьмо расчищать.
- Не дерьмо, а зерно лопатить.
- Это сути не меняет. Ладно, с этим всё понятно. Вернее было бы сказать, не понятно ничего. Давай-ка займёмся делами. Кстати нам надо ещё найти у хозяйки утюг. По логике, он должен стоять где-то на кухне.
- Да вот, на табуретке стоят два утюга. Один из них электрический.
- А второй какой? На углях что ли? У моей бабушки был такой.
- Нет, не на углях. Его нужно на плитке греть.
- Так мы можем вдвоём гладить.
- Можем, но сначала завтрак приготовим. Кушать очень хочется.
- С тобой трудно не согласиться. Масло нашли, остаётся найти картошку.
- В погреб за картошкой надо лезть.
- А здесь запасов нет? Может, на кухне картошка лежит.
- Сейчас проверим.
Аба актёра приступили к поиску, который результатов не дал.
- Нет нигде, - констатировал неприятный факт Михаил. – Придётся искать в повале.
- Сначала нужно найти сам подвал.
- Фундамент у дома невысокий. Скорее всего здесь в доме должен быть лаз.
Михаил сдвинул коврик на кухне и обнаружил небольшой люк.
Кольцо, за которое следует поднимать люк, давало подсказку.
«Сейчас открою, посмотрю, что там у нашей хозяйки», - подумал Михаил.
Он потянул за кольцо, и люк подался вверх, начав открывать лаз.
- Тут лестница ведёт вниз. Но очень темно внутри, - сообщил напарнику Михаил. - Обычно где-то на стенке выключатель должен находиться, который должен свет включать в подполе.
- Не знаю, на стенке не видно, - взглянув на стену, огорчил Александр.
Михаил запасся спичками и полез в подпол. Спустившись по лестнице вниз, он зажёг спичку.
- Нашёл, в мешке картошка лежит, - сообщил он. – Дай какую-нибудь тару картошку положить.
- Нужно было сразу брать сетку или ведро, - проворчал Александр, шаря глазами по кухонной утвари, прикидывая, что могло бы выполнить функцию ёмкости под картошку.
- Могу предложить только кастрюльку, - сообщил о результатах поиска Александр.
- Ладно, давай, кастрюльку, - согласился Михаил.
Он высунул из лаза руку и, получив тару, занялся перекладыванием картошки из мешка в кастрюльку. Через минуту из лаза сначала появилась рука с кастрюлькой, заполненной немытым картофелем. Затем вылез сам Михаил.
- Ну ты и наворотил от души, - оценил результаты добычи картофеля Александр.
- Это только кажется много. Свариться и покажется мало. Я считаю, много не мало, что останется от завтрака, с собой возьмём.
- Если так, то ладно. Я так понимаю, ты варить будешь?
- Могу я. Тут всё просто, картошку помыл, да в кастрюлю с водой положил. Огонь сам всё сварит. О, кажется, чайник закипает. Сейчас чайком побалуемся.
- К чаю по корочке хлеба неплохо было бы скушать.
- Мечтать не вредно. Ты бы ещё сказал с булочкой и вареньем. Лично я предпочитаю бутерброд с ветчиной или хотя бы с салом.
- От сала я тоже не откажусь. У нашей хозяйки где-то сало имеется. Она на сале жарила картошку.
- Вот именно, где-то было. Хлеб в шкафчике, а сало где?
- Может, в подполе?
- Там только овощи и соленья. А сало крысы за версту почувствуют. Сейчас бы их было в подполе по самый люк. Я думаю, у неё сало закончилось. Иначе она сказала бы где взять.
Александр взял электрический утюг и направился в комнату, собираясь проверить его на работоспособность. Он нашел розетку и включил утюг.
«Греется. Можно гладить с гарантией, не заботясь о нагреве утюга на плитке, - определил Александр. - Гладить можно на столе. Остаётся определить, что подложить под бельё и через чего гладить. Старого одеяла у нас нет, ткани тоже нет. Придётся использовать обычный вариант: старые газеты».
- У нас старые газеты есть? – заглянув на кухню, спросил Александр.
- Почитать хочешь? По-моему, сейчас не время, - то ли в шутку, то ли всерьёз ответил Михаил, и уже серьёзно добавил:
- Ты же знаешь, у нас газет не водится, разве что у хозяйки посмотреть.
- Посмотри, - разрешил Александр.
- Я картошкой занимаюсь. Поищи сам. Кстати, я чай заварил, скоро пить будем.
- Булочку не забудь из шкафчика достать и порезать, - напомнил Александр.
- Не забуду, сам хочу пить горячий чай с булочкой и с чем-нибудь ещё посытней.
- Ты на кухне газеты посмотри, а я комнате поищу.
- Ты думаешь, хозяйка газеты выписывает?
- Не знаю, может, и выписывает. Сейчас мы это узнаем.
Оба принялись за поиски, и первым газету обнаружил Александр, о чём тут же известил коллегу:
- Я нашёл несколько экземпляров.
- Надеюсь, твои газеты не менее интересные, нежели мои. Я тоже здесь кое-что обнаружил.
- Тащи их сюда, - велел Александр, - я сейчас буду гладить.
- Не сейчас, а после того, как мы чай попьём.
- Я не против. Тащи чайник на стол и всё что полагается, притащи.
- Сейчас, только домою картошку и поставлю на огонь. Это займёт не больше трёх минут.
- Очень убедительно говоришь. Придётся поверить тебе.
- Хочешь быстрей, помоги мне накрыть на стол.
- Ладно, придётся помочь, кушать очень хочется, а так хоть и не поем, зато чайку горяченького попью.
Он заглянул на кухню и, взяв чайник и стаканы, вернулся в комнату.
- Хлеб возьми, - напомнил об упущении Михаил.
- Сам принесёшь нарезанный и не задерживайся.
- Ладно, принесу. Куда мне деваться от своих обязанностей.
Каждый из актёров был немного на взводе. Не понятна была их дальнейшая судьба даже на один шаг вперёд. Они не знали, прибежит ли к ним бригадир, чтобы выгнать из дому на неоконченную вчера грязную работу. Они не знали удастся ли им сегодня отбыть из принявшего в рабство колхоза и разорвать этот замкнувшийся ни по их воли круг. Они много говорили о вещах вполне второстепенных, стремясь отогнать грустные пораженческие мысли. Им нельзя было сейчас проигрывать. Сегодня, сейчас, может быть, решалась их дальнейшая судьба, определяя быть ли им в актёрской профессии.
- Всё, картошка в кастрюле, а кастрюля на плитке, - с радостью сообщил коллеге Михаил.
- Теперь тебе ничего не помешает принести в столовую хлеб.
- Это точно. Сейчас уже несу.
Всё для чаепития стояло на столе, и актёры пили чай не торопясь. У них не было никаких определённых планов на то, что они будут делать завтра, поскольку и сегодняшний день оставался под вопросом. Однако ожидание незначительной поблажки судьбы, которая поможет освободиться от оков рабства, ни на минуту не покидало их грешные души.
- Ещё по одному стаканчику? – предложил Александр.
- Я не против, если к этому стаканчику будет ещё и кусочек хлеба.
Александр налил стакан чая себе и Михаилу.
- По куску хлеба мы можем себе позволить, - обрадовал Александр.
- Очень хорошо, как говориться, хлеб всему голова. А в дополнение к собственной, это неплохой довесок.
Они выпили ещё по стакану чая и ненадолго прервали интересное занятие.
- Я гладить начну, а ты картошку посмотри, - распределил обязанности Александр.
- На электроплитке она долго вариться будет, - Михаил сообщил неприятный момент деревенской кулинарной деятельности.
- Как закипит, недолго ей вариться. Тут самое главное не переваривать. Помнишь, как мы с тобой на костре готовили и картошечку печёную ели? Вкусная тогда получалась картошка, - напомнил о недавних событиях Александр.
- Было время, надеюсь, у нас ещё много впереди.
- Ладно, разбежались по срочным делам, время-то идёт.
- В кастрюльке вода закипела. Скоро картошка свариться, - озвучил радостную весть Михаил.
- К сожалению ещё не скоро. Я успею всё своё погладить, - ответил Александр. – Ты бы отдохнул, пока я глажу. А потом я отдохну, как ты гладить свои вещи начнёшь. Неизвестно сколько нам ещё на ногах придётся находиться.
- Я для начала побреюсь. Вода горячая в чайнике есть. Так что кожу распарю и тупой бритвой смогу побриться.
- И мне надо побриться.
- Давай, я побреюсь, и ты после меня сможешь побриться.
Михаил вытащил из сумки станок, заправил в него бритву и, налив в металлический ковшик горячей воды, пошёл к рукомойнику бриться, собираясь воспользоваться зеркальцем, висящим над ним.
- Я закончил бриться, - выглянув с кухни, сообщил коллеге Михаил. – Ты бриться будешь?
- Закончу гладить, тогда побреюсь. Бельё поглажено, и просушить осталось немного.
- Смотри, остынет вода, греть придётся.
- Как раз картошка сварится. Тогда чайник поставим, и снова вода нагреется.
- Как скажешь. А я пока полежу на кроватке. Как картошка сварится, толкнёшь меня, если засну.
- Ладно, договорились. Думаю, минут двадцать у тебя есть.
Михаил улёгся на кровать и скоро задремал. Разбудил его вовсе не Александр.
Голос бригадира совсем не ко времени раздался над ухом.
- Так вы вместо работы спать задумали. Я вас там ищу, а вы ту на кровати валяетесь.
В довершении сказанного, он схватил Михаила за плечо, намереваясь стащить с кровати на пол. Ему это почти удалось, если бы Михаил вовремя не среагировал и, стараясь сохранить равновесие, не оттолкнулся ногой от скандалиста. Бригадир не ожидал такой прыти и едва не упал на спину. Лишь вовремя повернувшаяся под задницей лавка позволила избежать падения.
На шум из кухни вышел Александр с одной намыленной щекой.
- Что за шум, а драки нет? - не совсем оценив ситуацию, спросил он.
- И ты тут! Вот я вам наряды-то составлю. Вы у меня в вечных должниках ходить будете, - уже остерегаясь распускать руки при появившемся численном преимуществе противоположной стороны, стращал бригадир.
-Уважаемый! мы на брудершафт не пили, чтобы с вами на «ты» переходить, - к месту заметил Александр.
- Сейчас же выходите на работу. Не то я.
- Не получится сейчас, - прервал бригадира Михаил. – У нас бельё не высохло. Как высохнет, мы сразу на улицу выйдем и на вашем телятнике дерьмо дочистим, - обещал Александр.
- Телятник не мой. Он колхозный, - поправил бригадир, который понял, что не на тех напал.
Их на испуг не возьмёшь, и на понял – понял на чистую воду не выведешь.
- Работа от нас никуда не убежит. Высушимся и сразу же приступим, - Михаил не сказал, к чему они собираются приступать. Обманывать ему не хотелось даже бригадира. Поэтому он обошёлся весьма неопределённым объяснением.
Даю вам ещё полчаса, - смилостивился бригадир, убедившись в тщетности более агрессивного метода воздействия.
- Вот это правильно, вот это в самый раз, - поддержал заявление бригадира Александр, тоже не углубляясь в суть выявленной проблемы.
Бригадир вышел на улицу, громко хлопнув дверью.
- Что это было? – вопрошал Михаил, приняв положение сидя.
- Сам не понял, удивляюсь на него. Надеюсь, он понял ситуацию и больше не заявится к нам, иначе драки не избежать.
- А что ты раньше не разбудил меня?
- Не успел. Прибежал бригадир и всё нарушил.
- Картошка уже поспела или нет?
- Картошка поспела, и чайник сейчас вскипит. Я побреюсь, и будем есть.
«Хорошо, надо умыться, да начинать гладить бельё, - подумал Михаил. – Но сначала поем».
Михаил встал с кровати и направился на кухню за картошкой.
- А чего воду не слил? – увидев картошку в кастрюле наполовину залитую водой, спросил он.
- Она совсем недавно сварилась, я ещё не успел.
- Ладно, сейчас сам солью. Сейчас хлеба нарежу и поедим. Потом посушу одежду, - развернул планов громадьё Михаил.
- Я твою одежонку тоже просушил.
- И бельё погладил? Или не погладил?
- И бельё погладил. Сейчас поедим и вперёд.
- Или назад в город.
- Конечно, в город. Деревней уже наелись. Только не в тот город, откуда сбежали.
- Я надеюсь, в России не один город, в котором наше искусство будет востребовано.
Михаил умылся и накрыл на стол. Актёры сели трапезничать.
- Хороша картошечка, - наворачивая политую подсолнечным маслом картошку, хвалил самую простую крестьянскую еду Александр.
Он предусмотрительно облущил пять картофелин и теперь, не торопясь, ел, не забывая откусывать от куска чёрного хлеба. Михаил облущил всего три картофелены, и сейчас, почувствовав неполное насыщение, облущивал ещё две.
- Сейчас бы для смазки горла не помешало бы сто граммчиков, - позволил себе помечтать Александр.
- Так у нас же есть. Мы вчера заначали, - вспомнил о вчерашних запасах Михаил.
- Да не может быть! Я такого не помню.
- Вот и хорошо. Радостней будет получить подарок.
- Ну, неси, волшебник ты наш.
Михаил дошёл до кровати, и нашёл стоящую около кроватной ножки бутылку.
- Вот, по сто граммов не получится, но по шестьдесят будет, - огорчил и одновременно обрадовал Михаил.
Александр разлил остатки по стаканам.
- Ну, за успехи в нашем безнадёжном, но важном деле! – произнёс тост Александр.
Они чокнулись и выпили, занюхав куском чёрного хлеба.
- Хорошо, что бригадир ушёл. Не то пришлось бы с ним делиться, - к месту заметил Михаил.
- Для деревенских - это не доза. Им не меньше стакана подавай.
- Под хорошую закуску можно и стакан принять. А под горячее даже два не лишними будут.
- Размечтался. Давай, поторопимся, чтобы нас никакой бригадир дома не застал. В дорогу нам уже пора.
- Это точно. Сейчас доедим, чайку попьём, пожитки свои соберём и в путь.
Для удачного выполнения далеко идущих планов они продолжили трапезу молча.
- Ну вот, и поели, и попили. Сейчас переоденемся и вперёд, - подвёл черту застольным радостям Александр.
- На ферму, вернее в телятник, заходить будем?
- Что мы там забыли?
- Сапоги резиновые надо бы вернуть.
- Вспомнил. Нам бы самим себе вернуть. Какие уж тут сапоги!
- Я тоже так думаю. Они нам больше должны. За спектакль, за три дня работы ни копейки не дали.
- Будем считать в качестве оплаты предоставленный хозяйкой ночлег и стол.
- Этого маловато, спору нет. Зато не так обидно, нежели остаться полными лохами.
- Трудно с тобой не согласиться. Послание какое-нибудь хозяйке оставим?
- Зачем мы будем её предупреждать. Нам это совсем ни к чему.
Актёры убрали со стола, переоделись, собрали пожитки.
- Светло стало. Теперь нам незаметно не удрать.
- Если пойдём сразу по дороге, то нас местные сдадут бригадиру.
- Тогда что нам остаётся?
- Не знаю. Нужно думать, как поступить. Не ждать же нам тут до вечера.
- Остаётся одно, пойти на работу в телятник.
- И снова по уши вымазаться в дерьме.
- Это как получится. Но оттуда мы сможем сбежать незамеченными.
- Не понял сути. Как ты себе это представляешь?
- На самом деле всё очень просто. Телятник расположен на отшибе, до деревни чуть ли не километр.
- Ну и что с того?
- А то, что из деревни плохо видно на таком большом расстоянии. И мы можем пойти в лесопосадку, которая в ста метрах от телятника, и нас никто не остановит.
- Но дорога находиться в другой стороне.
- Дорога нужна машинам. А на своих двоих мы и по лесу дойдём. Я заметил, что шоссе, по которому мы приехали, делает поворот. Мы как раз на него попадем, если пойдём через лесопосадку.
- Ты уверен?
- На пятьдесят процентов. Но разве у нас есть выбор? Или у тебя есть другой вариант?
- Вариантов у меня нет.
- Тогда возьмём наши вещи, сапоги резиновые и вперёд.
- А как мы объясним то, что тащим с собой наши пожитки?
- Во-первых, никто нас об этом не спросит. А во-вторых, если спросит, скажем, что это одежда переодеться. Все в деревне знают о нашей вчерашней оказии, и некоторая подстраховка с нашей стороны в плане запасной одежды никого не удивит.
- Пожалуй, я с тобой соглашусь. Тут, как говорится, нет худа, без добра. Ну что же мы стоим? Пошли.
- Пошли, время не ждёт. Заодно порадуем бригадира выходом на работу. Он, небось, уже этого не ждет от нас.
Актёры вышли на улицу и направились к телятнику. Они беспрепятственно дошли до объекта, не встретив никого по пути.
- Пока всё идёт хорошо, - подумал Михаил и, видно, сглазил.
Из подсобки вышла женщина в телогрейке. От неё сильно пахло то ли после вчерашнего пьянства, то ли от сегодняшнего опохмеления.
- Это вы, которые чистили вчера и не дочистили? – сурово спросила она.
- Мы чистили и не дочистили. И что с того? – в свою очередь задал вопрос Михаил.
- Теперь я вышла на работу и буду чистить сама, - заявила женщина, которую наверняка, после неудачи с актёрами, посетил бригадир и провёл профилактическую беседу с отрезвляющими зуботычинами.
- Так вы та самая скотница, которая запила и за которую заставили работать нас?
- Это не ваше дело. А теперь убирайтесь отсюда, - сердито потребовала женщина.
- С удовольствием уйдём отсюда. Мы никоем образом не хотим занять ваше место. Нас вполне устраивает наше собственное. Так мы пошли?
- Проваливайте. И не надейтесь, что вам заплатят за недоделанную работу.
- Никоем образом. Мы лишь бескорыстно хотели помочь вам.
Множество незнакомых слов вызвали у женщины временное онемение.
- Счастливо оставаться, - попрощался Михаил и, хохотнув, оба актёры пошли к лесопосадкам.
Трёх этажный мат женщины- скотницы во след удаляющимся мужчинам, послужил прощанием от благодарной поклонницы таланта актёров, быть вежливыми в любых обстоятельствах.
Актёры дошли до посадок и повернули направо, предполагая, что это направление приведёт их к шоссе.
- Опять по буеракам пробираться. Гладили, чистились и снова будешь весь в грязи, - ворчал Михаил, следуя за идущим впереди Александром.
- Немного терпения и мы у цели. А на шоссе поймаем попутку и тогда поедем с ветерком, - притормозив, чтобы иметь возможность общения, уговаривал коллегу Александр.
Скоро их путь пересекла земляная дорога. Она начиналась на поле и уводила в лес.
- Что это за дорога? – озвучил свои сомнения Александр.
- А почему бы ей не быть на нашем пути? Если она приведёт на шоссе, будет здорово. Нам не придётся пробираться по буеракам.
- В этом я не уверен. Но попробовать можно. Раз это дорога, значит она кому-то нужна и куда-то ведёт.
- Хорошо, тогда пошли по ней.
Оба актёра пошли по дороге, и уже через полчаса она привела их на шоссе.
Как и предполагалось, они поймали попутку – грузовик с будкой в кузове, который повёз их к новым приключениям.
- Пока нам везёт, - старясь заглушить звук шумного грузовика, сказал Михаил.
- Будем надеяться, что неприятности нас на время потеряют.
- Я просто в этом уверен. А теперь, давай, немного поспим.
Поудобней устроившись на деревянной лавке, актёры задремали. Они сильно устали за последние дни, и сон мгновенно завладел ими. Они проснулись, когда машина остановилась, и водитель по внутренней связи сообщил:
- Приехали. Можете выходить.
Актёры вылезли из автомобильной будки на улицу незнакомого города.
Лицедеи
История десятая:
Тихая заводь
- Что будем делать? – задал вопрос Михаил, едва они высадились из доставившего их в город автомобиля.
Его попутчик, Александр, ничего не ответил. Они оба знали, что должны делать. Им предстояло найти работу, найти место проживания и, по возможности, продлить время пребывания в городе значительно больше одного дня.
- Для начала нужно понять, что это за город, - наконец подал голос Александр.
- Или узнать у прохожего название города. А каков город для нас будет, это мы поймём не сразу. Для этого нужно время, - поправил Михаил, выдвинув своё видение проблемы.
- Здесь я с тобой не соглашусь. Раньше у нас в первый же день происходило определение взаимной любви между городскими властями и нашими скромными персонами.
- Подтверждаю, правильно говоришь. Но это скорее исключение, нежели правило.
- Последнее время слишком часто для нас происходят эти исключения. Но не будем о грустном. Пойдём уже куда-нибудь.
Оба актёра, Михаил Михайлович Державный и Александр Александрович Ширкин стояли на обочине дороги, ровно в том месте, где сошли с автомобиля. На этой улице городской окраины, окаймлённой деревянными одноэтажными строениями, не было тротуара, и сей факт подтверждал провинциальность населённого пункта. Постояв совсем немного на обочине и осмотревшись, они тронусь в путь, предполагая вскоре добраться до центральных улиц города.
- Может быть, зайдём перекусить? Время непозднее, надеюсь, сможем найти столовую или пивную.
- Я не против перекусить. Но у нас ещё много других дел.
- Как раз в общественных местах можно узнать много интересного. Насколько я помню, именно в местах общественного питания мы находили информацию о работе по специальности.
- Находили, и нужно сказать, не очень-то удачную работу.
- Зато она приносила нам деньги, а иногда моральное удовлетворение. Например, работа в качестве ветеранов. Мы очень убедительно сыграли эти роли и все, кто слушал нас, в обиде не были, и получили много позитивных эмоций от встречи с ветеранами.
- Давай, думать о том, что будет, а не о том, что было. Мы не такие уж старые, чтобы не верить в перспективу реализации нашего таланта, которая, вскорости, трансформируется в антрепризу с хорошей оплатой за работу.
- Пойдём быстрей, холодно на улице, а простывать нам нельзя.
Несколько минут актёры шли молча.
- Вот что значит захолустье: дома стоят, машины иногда проезжают мимо, а людей нет на улице, будто все вымерли или ушли на партсобрание.
- Почему именно на партсобрание? – удивился выводам Александр.
- А куда в провинции ходить? Других общественных мероприятий здесь не знают.
- Ты в корне неправ. А демонстрации? На них ходят всё способное самостоятельно передвигаться население.
- Разве что. Но нам желательно узнать о пристрастиях населения в области культурных развлечений.
- Тогда нам точно нужно в пивную. Она самое посещаемое населением место.
- Может быть. Но я говорил о культурных пристрастиях.
- В пивной говорят о мужских развлечениях: рыбалке, охоте и выпивке на лоне природы.
- И насколько такие разговоры будут полезны для нас?
- Если ты свой: охотник, рыболов, любитель выпивок, тебе посочувствуют, если у тебя проблемы, то помогут, когда помощь потребуется.
- Вряд ли помощь окажут. Посочувствовать, может быть. А помощь никто в пивных не оказывает, разве что кружку пива поднесут.
- Я бы и от этого подношения не отказался.
- Слава богу, у нас свои деньги есть. Мы и сами можем поднести. Кстати картошка и пара кусков хлеба у нас имеется, будет чем закусить.
- На сей раз подносить никому не надо. Помниться, мы толстяку поднесли и нас в милицию захомутали. А там и пошло, и поехало.
- Мы же договорились не заниматься воспоминаниями.
- Ты прав, но нужно остерегаться разного рода проходимцев и авантюристов. Именно в пивной таких деятелей можно запросто встретить.
- Долго мы идём и никак не придём. По-моему, пора свернуть с прямого пути.
- Знать бы, куда свернуть.
- Если в пивную, нужно сворачивать налево.
- А мне кажется, направо нужно сворачивать.
- Не важно. Самое главное свернуть. А там, как повезёт.
- Ладно, свернём направо. Здесь мы получаем преимущество: дорогу переходить не надо.
Актёры повернули направо, и скоро дорога закончилась, упершись в полуразвалившееся двухэтажное здание из красного кирпича.
- Я где-то уже это видел, - Михаил поделился своими ощущениями, остановившись в нескольких шагах от строения.
- Это называется де-жа –вю. Всегда кажется, будто бывал уже здесь и всё это видел. А на самом деле развалин в наших городах очень много. Немудрено засомневаться.
- Да нет, ты посмотри на эту стену. Видишь, трещина идёт от самого фундамента?
- Удивительное ли дело трещина. Фундамент просел, вот она и не замедлила появиться.
Я уже и сам стал сомневаться. Неужели ты прав?
- Конечно, я прав. Хотя всё может статься. Мы с тобой почитай уже четверть века по городам и весям путешествуем. За столь длительное время чего только ни видели. Одно плохо, пивной мы не нашли.
Из-за здания появились трое мальчишек. Они тащили потрёпанные портфели и, скорее всего, забрели на развалины в надежде схулиганить, или разжиться с точки зрения мальчишек чем-нибудь стоящим.
- Пацаны! Не скажите, что это за здание? – обратился к мальчишкам Михаил, всё ещё надеясь получить подтверждение своих догадок.
Ребята не сразу поняли, о чём речь, ведь в силу своего юного возраста они воспринимали всё как видели. Михаилу пришлось спросить по-другому:
- В этих развалинах, что раньше было?
- Насколько мы знаем, здесь всё время были развалены, - ответил самый смелый из троицы.
Ребятня ушла, оставив двух пожилых дяденек в сомнениях по поводу бывшего предназначения старого здания.
- Ну, что я говорил! Развалины, они и есть развалены, - изрёк Александр, тем подчёркивая свою правоту.
- Не скажи. До развалин, в нём люди жили. Или было какое-то производство.
- Ты бы ещё сказал баня.
- Не баня – это точно.
- Я не понял, почему тебя это так заинтересовало?
- Если это было тем, о чём я думаю, мы с тобой здесь отмечались. Давно это было, в пору нашей молодости.
- Мы и сейчас с тобой не такие уж старые.
- С нашей точки зрения ты прав. А с точки зрения школьников, которые только что нам повстречались, ты да я – дряхлые старики.
- Ты бы ещё детсадовцев в эксперты призвал.
- Для сравнения я так сказал, чтобы ты понял. Для молодёжи всё по-другому. А для нас почти вся жизнь в прошлом осталась.
- Не нравишься ты мне сегодня. Пошли пивную искать. Эх, не сообразили! Нужно было у пацанов о пивной спросить.
- Сам меня высмеял, а о пивной у пацанов хочешь спрашивать. Они лимонад по праздникам пьют. На кой ляд им в юном возрасте пивной интересоваться?
- Они вырастут скоро, раньше, чем ты думаешь. А мужчинам знать о местонахождении пивной положено, на то они и мужчины. И потом, у них отцы есть. А отец для пацана - пример для подражания. Отцы в пивную ходят, значит, здесь никакой тайны ни для кого нет.
- Но это уже неважно, пацаны ушли. Теперь, если кто встретится, спросим.
Актёры пошли обратно к дороге, с которой свернули. Скоро им повстречалась пожилая женщина с сумками.
- Здравствуйте! – поздоровался с женщиной Михаил. – Не подскажете, где тут можно покушать?
Женщина с подозрением посмотрела на мужчин. В захолустном городке, наверное, с подобным вопросом обращались к ней впервые.
- Мы приезжие. Сегодня только приехали в ваш город. Не ориентируемся ещё, - постарался сгладить первое впечатление Александр.
- Даже не подскажу, - женщина задумалась ненадолго. - Если только около рынка. По-моему, там кафе летнее находится. Не знаю, работает ли оно сейчас.
- А почему оно может не работать? Рынок не работает? – спросил женщину Михаил.
- Сезон закончился, поэтому может не работать, - объяснила женщина.
- А ещё есть что-нибудь помимо кафе? – задал наводящий вопрос Александр.
- Пивная где-то неподалёку от рынка расположена. Но там есть нечего, там только пиво.
- Спасибо вам. Так нам сейчас в какую сторону идти, чтобы выйти к рынку? – попросил указать направление Михаил.
- Сейчас дойдёте до дороги и повернёте направо. С километр надо до центра дойти, там увидите, - сообщила женщина.
- Спасибо вам, - поблагодарил Александр.
Женщина пошла дальше. Михаил с Александром отправились искать пивную. Им не очень-то хотелось пива. На улице стояла холодная погода и стакан горячего чая продрогший путник выпил бы с большим удовольствием, нежели кружку холодного пива. Но в пивной чай не подавали и неприхотливые странствующие актёры всегда довольствовались тем, что имелось в наличие.
- Долго идём, должны бы дойти, - переводя дыхание от быстрой ходьбы, немного притормозив, высказался Михаил.
- Медленно идём, поэтому не пришли ещё.
- Как же медленно? Тут едва дух переводишь.
- Это не показатель. Мы старые, уставшие, голодные актёры и нам уже не положено быстро ходить, чтобы здоровье не попортить. А показателем скорости, насколько я ещё помню школьную программу обучения, является количества километров пройденных за единицу времени.
- И какое же у тебя время?
- А время может быть разное. Нужно в минуту знать скорость, значит минута, нужно в час, значит один час нужен.
- Очень витиевато объясняешь.
- Не витиевато, а как учили, объясняю. Во, кажется, подходим.
- Почему ты так решил?
- А ты по сторонам посмотри. Дома подросли. Были одноэтажные, а стали двухэтажные.
- Разве что так. Скоро мы сами узнаем о твоей догадке. Кстати, ты говорил о нашем посещении того разваленного дома. Не напомнишь детали, я что-то запамятовал. Если это не показалось мне, мы были в этом городе.
- Очень такое может быть. Труднее сказать, где мы ещё не бывали. Так вот, мы были тут проездом с труппой, с которой тогда спектакли играли. В этом городе мы не гастролировали, а просто проезжали его. Так вот, по просьбе артистов, в городе сделали остановку, чтобы покушать и пополнить запасы воды и еды. Предполагалось пробыть здесь пару часов. Мы решили пройтись по городу, ноги размять. На автобусной станции был буфет и свою экскурсию мы решили начать с него.
- Столько лет прошло, а ты всё помнишь. Я иногда не помню, что вчера было, особенно если примешь перед сном хорошо.
- Тогда мы были молодыми и потреблением спиртных напитков не злоупотребляли.
- Мы и сейчас не злоупотребляем. Но в молодые годы всё было нипочём. Сколько бы ни приняли на грудь, на другой день просыпались как огурчики слабого засола.
- Так вот сели мы за столик и заказали себе немного водочки и закуску нехитрую. Но для наших тогдашних актёрских буден редкую и вкусную. Нас обслужила официантка молоденькая и буфетчица была тоже молодая и красивая. А при нашей цыганской жизни не до женского пола было, вернее не было или редко было у нас общение с прекрасной половиной человечества. А тут две симпатичные молодые особы нам глазки строят. В провинциальном городе, как в деревне, всё новости сразу становятся достоянием ушей сплетниц. Жили они себе в своём захолустье, не тужили, а тут в их тихую гавань приехал целый автобус актёров. Да ещё и двое из них молодых и симпатичных. И нам любая смазливая девчонка казалась тогда писаной красавицей. Они нам глазки строили, мы им, так и зацепились взаимными интересами. В общем закадрили мы их.
- Или они нас, что вернее. Вспомнил я этот случай.
- Ну, наконец-то! А то я подумал, что у тебя уже полный склероз, если ты даже таких событий не помнишь.
- Помню я, всё помню. Время шло к вечеру и девицы скоро заканчивали работу. Они-то нас и пригласили провести тот вечер вместе с ними в их апартаментах.
- Мы с тобой сомневаться не стали. Решили, что догоним своих коллег на другой день. Взяли из автобуса вещички и были таковы.
- И как раз в том здании, которое сейчас заброшено, общага была, куда мы все вчетвером отправились, прихватив водочку и закуску.
- Эти девицы жили в комнате вдвоём. Повеселились мы с тобой от души. Всю ночь на кроватях панцирными сеткам скрипели, соседям спать мешали. А под утро девицы на работу пошли и нас выставили.
- А мы тогда только во вкус вошли, и прекращать праздник души и тела не хотели.
- Хорошо девицы с местной фабрики со смены пришли в общагу и нас к себе позвали. Тогда мужского пола не очень-то было вдосталь, война многих выкосила. Вот девицы губёшки на нас и раскатали. А мы и рады стараться. Вместо ночи, целую неделю в общаге проторчали, пока деньги не кончились.
- Помнишь, как мы уезжали с общаги?
- Денег не было, а без денег даже на попутке не доедешь, вот мы и уговорили коменданта разрешить нам спектакль сыграть для обитателей общаги. Он нам разрешил за половину в свой карман вырученного нами вознаграждения.
- По-моему, мы тогда в ленинской комнате играли, правда, не помню какой спектакль. Бабы нам немного денежек собрали, и мы тронулись в путь.
- Это стало для нас переломным событием. В труппу нас обратно уже не приняли, и жизнь наша стала с тех пор вольной.
За разговорами они дошли до рынка.
- Как она говорила? Пивная на какой улице?
- Я подумал о кафе на автобусной станции. Может быть, его поищем?
- Общежитие разрушено. Я не думаю, что кафе до сих пор существует.
- Общежитие могли перенести в другое здание. А кафе приносит доход. Вряд ли его разрушили.
- У нас всё может быть. Я даже не удивлюсь, если и автобусная станция уже не существует.
- Не понял твоей мысли.
- Не в каждом же городке есть автобусная станция. Вполне хватит автобусной остановки.
- Если автопарка нет, то, может быть, ты прав. Но автобусы по городу должны ходить, иначе вообще никуда ни на чём не доедешь.
- Во-первых, это не факт. Мы видели города, где нет никакого городского транспорта.
Во-вторых, междугородние перевозки и перевозки в городе ни одно и то же.
- А вот и пивная. Ну что, зайдём или кафе будем искать.
- Зайдём, перекусим. А кафе мы ещё поищем. Спросим у кого-нибудь в пивной и будем уже знать наверняка.
Они вошли в пивную, до отказа заполненную любителями пива.
- Никогда не видел так много народа в очереди за пивом, - удивился Михаил.
- Это хорошо характеризует жителей города.
- Не понял твоей мысли. Объясни мне, тёмному, просвети вьюнош?
- Когда у жителей есть устойчивый интерес к чему бы то ни было, это хорошо. Свойство увлечённости может помочь в нашем деле.
- Вы последний? – спросил Александр, у стоящего в конце очереди мужчины.
- Я крайний, - ответил мужчина с синим носом. – А вы можете быть кем угодно и какими угодно.
В заявлении мужчины сквозила обида. Возможно, по причине пьянства он и вправду был последним в своей специальности. Ему часто напоминали об этом начальство и коллеги по цеху. И само слово «последний» для него играло роль красной тряпки, как для сердитого, пасущегося на пастбище, быка.
«Серьезный здесь народ, настоящий», - отметил себе Михаил и был прав.
Жители маленьких населённых пунктов знали каждого из живущих в нём в лицо и были почти родственниками. Любое проявление фамильярности приводило к жестокой обиде. Ведь известно, что самую жестокую обиду, по крайней мере так всё и воспринимается, наносят самые близкие родственники.
- По две кружки в руки, - предупредила барменша, пресекая попытку клиента взять больше кружек, чем упредила взрыв недовольства трясущейся от нетерпения публики и предотвратила обязательную в таких спорах драку.
- А мы сколько возьмём? – спросил коллегу Александр.
- Не будем портить общую картину, возьмём по две кружки. Иначе нас народ не поймёт и может возникнуть конфликт.
- Так что ты имел в виду, заявляя о пристрастиях местного населения?
- Может быть, они и к театральному искусству относятся так же трепетно.
- Не понял связи. Где пиво, а где театральное искусство?
- Хочется думать по-другому. Как говориться, надежда юношу питает.
- Мечтать не вредно. Кстати, хотелось бы знать, всегда у них в пивной много народа?
- Скажите, уважаемый! У вас всегда в пивной так много народа бывает? – спросил Александр стоящего впереди мужчину.
- Когда пиво привозят, всегда народу много, - объяснил он. – А вы что, не местные?
- Мы приезжие, час назад приехали. И часто пиво привозят?
- Два раза в неделю. На два дня хватает, а потом перерыв до следующего привоза.
- А почему чаще ни привозят, коли потребность есть?
- Значит больше не дают. У нас своего пивзавода нет. С другого города везут для нас.
- Худо дело. Без пива народу жить грустно.
- Конечно, худо, куда уж хуже. На одной водке разоришься. Чтобы себя человеком чувствовать, нужно хотя бы чекушку после работы выпить. А где столько денег взять?
- Нигде нашему человеку воли нет, хоть в городе, хоть в деревне, - посочувствовал Михаил.
- В деревне своё пьют, брагу поставил и пей сколько влезет, - поддержал разговор мужчина. – А в городе завистники заложат. Потом участковый подозрениями замучает.
- Зачастую закладывают те же, кто с тобой пил, - поддержал тему Александр.
Подошла очередь мужчины. Он взял две кружки пива и пошёл за столик. Следом взяли пиво Михаил с Александром.
- Тут и встать некуда, все столики заняты, - Михаил обратил внимание коллеги на столь прискорбный факт.
- Может, пойти на улицу? Я видел там двоих с кружками. Они сидели на ящиках и пили пиво, - сообщил о своих наблюдениях Александр.
- Я тоже видел. На улице холодно и положить еду не на что. Тут в тесноте, зато не дует.
- Значит, не пойдём?
- Значит, не пойдём. Подождём немного. В уголок отойдём и, как место за столиком освободится, мы сразу пристроимся.
Они отхлебнули немного пива из кружки. Им необходимо было показать жажду до пенного напитка, подтверждая тем свою принадлежность к многочисленному братству алкоголиков. Пиво оказалось кислым и противным. Лишь не избалованные жители провинциального захолустья могли пить такое, да ещё нахваливать похмеляющую голову жидкость.
«И как люди пьют такую гадость? После одной кружки потом с рундука не слезешь», - подумал Михаил.
Но посетителям пивной сомнения были неведомы и они, выпив по две кружки, думали, как бы ещё урвать кружечку прокисшего пива. Некоторые из местных, опорожнив свои две кружки, пытались снова занять очередь. Но бдительная буфетчица и менее ушлые посетители, которые тоже не против были продолжить праздник, не позволяли им сделать это. Конфликты возникали чуть ли не каждую минуту, едва не переходя в драку.
- Нам надо поскорее отсюда убраться. Иначе заметут в милицию, и все наши мытарства будут напрасными, - почти шёпотом поделился своими мыслями Михаил.
Два посетителя, стоящие за этим же столом, с подозрением покосились на вновь прибывших.
Один из них, очевидно, с хорошим слухом, успокоил:
- Нам самим тут менты ни к чему. Поэтому стараемся порядок в заведении блюсти. А все разборки только на улице. Там можно безобразничать сколько влезет. Нас уже это не касается.
- Спасибо за предупреждение, - поблагодарил словоохотливого соседа Михаил.
- Спасибо не булькает, - лаконично заметил второй незнакомец, стоящий за этим же столом.
Михаил подвинул одну из своих кружек говорливому соседу по столу.
- Угощайся, - предложил он, исключая всякое прочее толкование поступка. - Я вижу, вы не местные, - стал раскалывать незнакомец.
- И что если так? - ответил Александр, который определил криминальную или около криминальную сущность соседа, и знал как надо разговаривать с подобными типами.
- Значит вы наших порядков не знаете, - ответил подозрительный тип.
- Порядки везде одинаковые, мы их знаем, - успокоил соседа по столу Михаил. – А то, что мы приехали в город час назад, это правда.
- Вы бы нам рассказали, что у вас в городе интересного? - попросил соседа Михаил.
- А я не справочное бюро, - отказал сосед. - Но если наше знакомство подкрепить беленькой, можно и рассказать хорошим людям всё, что они заходят услышать.
Михаил ничего не ответил. Он достал из сумки четыре картофелины и два куска хлеба. Александр облущил одну картофелину, Михаил облущил другую и оба компаньона стали есть.
- Так я не понял, бутылочку поставите? – не получив подтверждения своего намёка, напрямую спросил сосед по столику.
- А за что мы тебе ставить должны? Ты нам ещё ничего не пропел, - ответил Михаил, отделив свой ответ от вопроса соседа продолжительной паузой, за которую он прожевал полный рот картошки.
- Если я вам расскажу, так вы можете обмануть, - подстраховался сосед.
- Я так думаю, любой на улице расскажет о своём городе. Всё зависит от того, как спросить, - огорчил Александр, и тут же приложился к кружке, намекая, насколько ему приятней потреблять пиво, нежели трепаться с соседом.
- Тебе же не просто информация нужна, а вполне конкретная. На улице такую не получишь, - сосед пытался обосновать ценность своей информации.
- Ничего страшного. Ты за нас не волнуйся, мы узнаем всё, что нужно, - ещё раз объяснил Александр, намекая тем соседу, чтобы отстал от них. Однако повод получить халявную выпивку сосед терять не хотел.
- Ты поспрашивай людей, тебе тут любой скажет, мы люди бывалые, - вступил в разговор второй, стоящий за столиком сосед.
- Нам это без надобности. Мы сами по себе, - огорчил Александр.
- Зачем тогда спрашивали? - продолжал сосед тему.
- О чём-то надо говорить. Обычно люди любят хвалить город, в котором живут и за это выпивки не требуют, - без всяких заковырок ответил Александр, что должно было охладить местных пьянчужек.
Действительно, местные допили своё пиво, и пошли к выходу. По пути один из них обменялся фразами со стоящим за другим столиком мужчиной, наверное, его корешем. Тот зло зыркнул на несговорчивых актёров.
- Уходить нам отсюда надо, - сообщил своё мнение Михаил, заметив этот злой взгляд.
- Сейчас доедим и пойдём, - ответил Александр, воспользовавшись временным отсутствием соседей.
- Я бы предпочёл поторопиться, - сказал Александр.
Уже через минуту оба актёра направились к выходу.
Им преградил путь тот самый свирепого вида человек, с которым говорил сосед по столику.
- Вы у нас впервые и по нашим правилам вам положено прописаться, - огорчил мужчина.
- Мы таких правил не знали - это раз. Мы уже поставили вашему знакомому – это два, - ответил Михаил, который предполагал, что может произойти что-то наподобие.
- Какому ещё знакомому!? – не желая проигрывать, воскликнул мужчина.
- Тому, с которым вы только что говорили, - объявил Александр и первым обогнул незнакомого мужчину, направившись на выход.
Все присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, и подобное поражение свирепого мужчины было для него равноценно потери авторитета. Михаил не упустил возможности смыться следом за Александром. Входную дверь никто из присутствующих не блокировал и оба актёра беспрепятственно оказались на улице.
- Пошли быстрей, не равен час, они за нами попрутся, - поторопил коллегу Михаил, подразумевая мужчин, недовольных отказом в дармовой выпивке.
Действительно, группа из трёх человек в некотором отдалении проследовала за актёрами. Их возможные действия пока были непонятны, но побудительный мотив, вполне очевиден.
- Что будем делать, куда пойдём? – спросил Александр.
- Ясно одно: оторваться от них мы не сможем, разве что на попутку сядем.
- Это хорошая мысль. Но пока не выполнимая, я не вижу ни одой попутки.
- Ещё не вечер. Может быть, проедет какая-нибудь.
- Нам нужно знать наверняка. На кону наше здоровье.
- Давненько мы в столь откровенном противодействии не участвовали. Похоже, варианта без потерь закончить конфликт у нас нет.
- В ближайшее отделение милиции надо идти. Там будет безопаснее всего.
- Ты шутишь!? Мы от милиции прятались в деревне, а ты предлагаешь самим туда заявиться.
- То, что нас кто-то ищет – не факт. А надёжнее всего прятаться там, где тебя никто не ждёт.
Им неожиданно повезло, на одном из одноэтажных домов висела вывеска «Милиция». Не раздумывая, оба актёра завернули к зданию. Не задерживаясь, они вошли внутрь и уселись на стулья в коридоре у одной из дверей.
Дежурный выглянул из своего окошка и спросил:
- Вы к Иванову?
- Да, к нему, - не растерялся и ответил Михаил.
- Он ушёл в дом престарелых. Уже может не вернуться сегодня.
- Ничего, мы не торопимся.
- Так если вы оттуда, то лучше ищите его там, у себя, - посоветовал дежурный, причислив обоих актёров к обитателям того самого дома.
- Мы немного посидим, отдохнём. Не юноши уже, дорога нас утомляет.
- Ладно, отдыхайте, - разрешил дежурный.
- Слушай, дежурный нам подсказал выход. Что если в дом престарелых пойти? – неожиданно предложил вариант Михаил.
- А как же быть с тем, что мы хотели поискать заказчика на наш спектакль?
- Какой сейчас спектакль? Ты же сам видишь, в какой мы оказались ситуации.
- И что же у нас за ситуация такая? Я что-то не пойму в чём тут суть.
- А суть в том, что местная шпана нас на улице дожидается и никакого спектакля сыграть не даст.
- Подождёт немного и уйдёт. Тогда и мы пойдём по своим делам.
- Время уже к вечеру. Нам сначала нужно место проживания найти, а потом уже всё остальное.
- Как раз с проживанием всё просто. Мы не раз такую проблему решали.
- В подъезде ночевать не хочется и на общей кровати ютиться нам негоже. Хочется на отдельной кровати поспать хотя бы ночь.
- Денег у нас мало осталось. В гостиницу, если есть она в этом городе, нас без документов о командировке не возьмут. С работой тоже полный туман. И потом, куда бы мы ни сунулись, везде есть любители пива. А они не сегодня, завтра в подробностях узнают об инциденте. И мы не знаем, есть ли в этом городе помещение, пригодное для показа театральных постановок, а значит, перспектива заработать остаётся весьма туманной.
- Из перечисленного тобой ничего особенного для нас в этом городе не предвидится. Мы приезжали в город и с нуля, без всякой предварительной договорённости, находили и жильё и антрепризу.
- Ты прав, находили. Но до сего времени никогда нас не поджидали поклонники ещё до начала самого спектакля. После спектакля было, отрицать не буду.
- Постарели мы с тобой, вот и начали бояться неожиданностей. А их при нашем образе жизни не избежать.
- Согласись, что неприятных неожиданностей не хочется иметь даже в молодом возрасте.
- Согласен. Но что это меняет?
- Я предлагаю сделать так: пойдём, сходим в дом престарелых, посмотрим кто там директор. Оценим, так сказать, обстановку. Может быть, директор сам предложит нам скрасить досуг обитателей. Например, предложит сыграть несколько спектаклей для стариков. Или организовать в доме самодеятельный театр. Начальство и над директором тоже есть, оно, может быть, само мечтало о славе актёра и препятствовать начинаниям не будет. И, возможно, уже есть подобные мнения о самодеятельных коллективах.
- Ну ты и нафантазировал!
- Хочется надеяться на лучшее. Кстати ты сам должен помнить о нашем визите в аналогичное заведение. И нас директриса там неплохо принимала.
- Я помню этот эпизод. Но таких директрис может быть одна на целый свет.
- Я считаю, попробовать стоит. В данных обстоятельствах это не самый худший вариант трудоустройства. Вернее сказать, временного обустройства жизни.
- Как подумаешь о доме престарелых, так твои заявления о временном периоде в нашей жизни становятся очень сомнительными. Нам самим уже скоро на пенсию и при отсутствии жилья и семьи подобное жилище может из временного превратиться в постоянное.
- Не самый худший вариант. По мне тюрьма намного хуже.
- Здесь ты прав, тюрьма хуже, мы в этом сами убедились. Но и наша временная обитель, при сволоче директоре, может стать тюрьмой. С одной только разницей от настоящей тюрьмы: из тюрьмы выходят на волю, когда срок заканчивается. А в доме престарелых обитание заканчивается только вместе с жизнью. А потом, закончив дела на этом свете, всех обитателей сего учреждения ждёт общая могила.
- Почему это общая, а не отдельная? Ты уж нас совсем в отстой определил.
- Не я определил, а жизнь такая: никто не захочет тратиться на двух стариков без родственников и друзей.
- Друзей мы, положим, заведём. И родственников тоже сможем завести. Женись на женщине с детьми и внуками, и будет у тебя семья.
- Одна загвоздка, у нас мало денег и зарабатывать много мы не можем. Никто нам платить много не собирается. А женщина без наличия денег в нашем кармане жить с нами не будет. Я имею в виду каждого из нас по отдельности. Если только не взять одну на двоих, вреде двоежёнства наоборот.
- Перспектива не радужная. Одно хорошо, хоть и временно, но жить будем и то дело.
- Пока неизвестно будем или нет. Если наши поклонники уйдут, тогда будем.
- А если не уйдут?
- Не знаю, хотелось бы ещё пожить. Нужно на улицу посмотреть, тогда узнаем наверняка.
Решение было принято, но никто из актёров не предпринял попыток встать и посмотреть в окно.
- Пойдём, посмотрим, – после нескольких минут молчания предложил Александр.
- Ты сходи, посмотри, а я здесь тебя подожду, - переиграл по-своему Михаил.
Александр встал со стула и направился к окну. Вся троица преследователей стояла на обочине дороги и курила. Видно, здорово их актёры обидели, и потребность спросить по полной нарастала пропорционально времени, прошедшему после расставания с преследуемыми.
- Стоят, ждут. А должны бы уже уйти, - вернувшись на место, огорчил он Михаила.
- Что же нам делать? – непроизвольно вырвалось у Михаила.
- Нам ничего не остаётся, как ждать.
- Только ждать? – не поверил коллеге Михаил.
- Можем выйти к ним и решить проблему, - предложил другой вариант Александр.
- Вряд ли их обрадуют наши предложения, вернее то, что мы сможем им предложить.
- А мы им ничего предлагать не будем. С какой стати мы им должны что-то предлагать?
- Значит будем ждать. Уйдут они отсюда, тогда и мы пойдём.
- Думаешь, уйдут?
- А куда им деваться? Не век же им под окнами нас караулить.
- Боюсь, будет уже много времени и нам своих проблем не решить. Даже с ночлегом могут возникнуть проблемы.
- Тут ещё одна неприятность может возникнуть. Нас просто попросят покинуть помещение.
- Да, в этом случае придётся выходить на улицу.
- У меня возникла идея. Нас причислили к обитателям дома престарелых. Этим мы и воспользуемся.
- Не понимаю тебя. Каким образом мы сможем этим воспользоваться, объясни мне?
- Может быть, кто-нибудь из милиционеров поедет в сторону дома престарелых. Тогда мы сможем доехать до места.
- Мысль неплохая. Остаётся узнать, кто поедет в ту сторону. Нужно у дежурного спросить.
- Когда спрашивать будем, сейчас или подождём немного?
- Подождём. Если наши поклонники уйдут, то и спрашивать не придётся. Тогда мы сами беспрепятственно выйдем отсюда.
- Хорошо, подождём. Но долго ждать нам нельзя. Стемнеет и никто нас на порог уже не пустит.
Актёры сидели молча. Они устали думать, решая задачу с неизвестными данными, непригодными для верного решения. Им хотелось побыстрей добраться до жилья, которое предоставит тёплую постель и хотя бы горячий чай перед сном. Минут двадцать оба сидели молча, ожидая благоприятного разрешения проблемы. Первым не выдержал Михаил. Он встал со своего места и посмотрел в окно. Преследователи продолжали дожидаться на улице.
- Не подскажете, кто-нибудь из ваших сотрудников не поедет в сторону дома престарелых? - спросил Михаил, угодливо склонившись к окну.
- Вроде нет. А в чём проблема?
- Думали, может быть, нас захватят, - объяснил причину вопроса Михаил.
- Тут всего пару километров пройти надо. Неужели не сможете? – удивился дежурный.
- Сможем, как не смочь. Только колени у нас болят, долго идти будем, - объяснил причину вопроса Михаил.
- Ладно, что-нибудь придумаем. Если Кузьмич завернёт в отделение, тогда можно будет устроить. Но ехать придётся на мотоцикле, - прояснил ситуацию дежурный.
- Только нас двое. Уместимся мы на мотоцикле?
- Один в коляске, другой на заднем сидении. Приехал бы только Кузьмич.
- Спасибо, мы подождём, - поблагодарил дежурного Михаил.
- Ну что там? – спросил Александр, лишь только Михаил уселся рядом.
- Обещал посодействовать, если Кузьмич на мотоцикле заедет в отделение.
- А если не заедет, что тогда?
- Вот тогда и будем думать. А сейчас подождём.
- Ты как после пива себя чувствуешь? - поинтересовался Александр.
- Наверное, так же, как и ты.
- Я в туалет хочу. Да не знаю, как сейчас и быть.
- А мы у дежурного спросим, где у них туалет.
- Неудобно как-то. Мы же в милиции всё-таки, а не в пивной.
- Мы старые люди и вопрос для нас вполне актуален. Или я не прав?
- Прав, только надо быстрей спросить. Не то случиться авария.
Михаил снова подошёл к дежурному.
- Извините, что отвлекаю, - сразу начал он с извинений. – Не скажите, где у вас туалет?
- В конце коридора правая дверь, - объяснил милиционер.
- Спасибо вам, - ещё раз поблагодарил Михаил.
- Пойдём в туалет, пока нам разрешили, - позвал Михаил коллегу и первым двинулся по направлению к туалету.
- Многого нам удалось добиться от представителя власти, - заметил Александр, следую за Михаилом.
- Вот когда за нами приедут и довезут до места, тогда можно будет подтвердить твои слова.
Дверь в туалет оказалась открытой, и Михаил уединился первым.
- Ну ты и сидеть! Я чуть было не начал жалобных просьб освободить побыстрей место раздумий.
- Я рад за тебя. Не то бы тебе пришлось, как в анекдоте сказать: «Эх, товарищ!»
Александр не стал отвечать на шутку и мухой влетел в комнату раздумий.
- На меня говорил, а сам, - к месту заметил Михаил, лишь только, отсидев чуть ли не полчаса, Александр вернулся на покинутый недавно стул.
- Я никогда больше не буду пить эту кислятину, - ответил Михаил. – Казалось, вместе с кишками меня вывернуло.
- Больше нам её пить не придётся. По крайне мере в этом городе мы от этой напасти застрахованы.
- И не только от этого. Мы от свободного перемещения по городу застрахованы. Как только захотим пройтись, за нами поклонники увяжутся. А там уж как повезёт.
- Не будем о грустном. Лучше подумаем, как нам директора уговорить, чтобы он захотел воспользоваться нашими услугами.
- Заранее придумывать - себе дороже. Тут поможет только импровизация. Как увидим директора, поймём, что надо говорить.
Не прошло и двадцати минут, как на улице раздался звук мотора тяжёлого мотоцикла. У здания милиции звук прекратился и в помещение вошёл невысокий, плотный милиционер с сержантскими лычками на погонах.
- Здорово, Иванович! – приветствовал он дежурного. – Партеичку в шахматишки сыграем?
- Одну можно, - согласился дежурный.
Сержант зашел за перегородку к дежурному и уселся за стол. Дежурный повернулся к нему и достал из стола шахматную доску. Он протянул две руки, зажав в кулаках по пешке.
Кузьмич указал на левую руку, и получил возможность играть белыми фигурами.
- Ты потом куда? - ответив на первый ход Кузьмича разменом пешек, спросил дежурный.
- Как всегда, домой. Меня жена со службы ждёт. Она у меня сейчас в положении и стала ужас какой ревнивой. А что?
- Да просто спросил. Хотя нет, не просто, - дежурный сделал ход слоном, только после этого ответил. – Тут два пенсионера следователя Иванова дожидаются. А Иванов в дом престарелых ушёл. А может и не туда, по крайне мере сказал, что в дом престарелых.
Сержант сделал ход, и дежурный тут же ответил, походив конём.
- Ты им сказал, что он не придёт? – Кузьмич толи спросил, толи посоветовал, как избавиться от навязчивых пенсионеров.
- Сказал. Они попросили найти им транспорт, чтобы добраться до дома престарелых.
- А прогуляться пешочком пару километров они не могли бы?
- Говорят, что ноги у них больные. Пенсионеры, одним словом, вот и весь сказ.
- Ну ладно, партию доиграем, и отвезу их. Мне почти по пути.
- Спасибо тебе, - поблагодарил дежурный.
- Интересно, договорились они или нет? Хорошо бы договорились, тогда проблемы решим. По крайне мере оторвёмся от преследователей, - подал голос Александр, которому стало невмоготу сидеть и молчать, дожидаясь невесть чего.
- Если ему по пути, почему бы нас не захватить?- высказал своё мнение Михаил.
- Если по пути, тогда захватит. Мотоцикл с коляской троих довезёт.
- А тем более нас только двое.
- С милиционером нас трое.
- Если и милиционера считать, то нас всё равно двое, а он третий. А это качественно меняет дело.
- Тут, как говориться, хрен редьки не слаще. Кстати, ты когда-нибудь ездил на мотоцикле?
- Нет, не приходилось. Честно говоря, не люблю я эту двухколёсную технику. Ненадёжное это транспортное средство.
- Странно, я думал, все мальчишки мечтают о мотоцикле. А ты почему-то не мечтал. Может быть, ты и велосипед в детстве у родителей не просил?
- Не знаю как ты, но я не просил.
- Очень странно, я первый раз встречаю человека, который бы не хотел иметь свой собственный велосипед.
- Честно говоря, я поначалу хотел заиметь собственный велосипед, но потом расхотел.
- Вот видишь, хотел всё- таки.
- Только я хотел трёхколёсный велосипед, а не двухколёсный.
- Это почему так?
- Маленьким был и видел, как ребятня состоятельных родителей на трёх колёсных велосипедах рассекает.
- Тебе в то время сколько лет было? Вряд ли больше десяти.
- В то время мне было меньше четырёх.
- А потом, когда повзрослел, почему тебе не захотелось двухколёсный велосипед?
- Случай один помог мне избавиться от хотелок. Тогда мы жили в комнатке, дверь которой выходила в общий коридор. И таких комнат, как наша, на одном коридоре было не менее тридцати. Целый этаж комнат, а в конце коридора общая кухня и один на всех туалет.
- Сейчас так в общежитиях устроено, все комнатки выходят в один коридор.
- Я не знаю, как называлось наше жильё. Может быть, общежитие, я маленький был и меня подобные вопросы мало интересовали. Но по коридору гоняла на великах ребятня. А ребятишки сам знаешь какие: покатались и там же бросили велики. Как-то раз я воспользовался отсутствием хозяина велика, и попытался прокатиться. Только мне достался не трёхколёсный, а двухколёсный велосипед. Помнишь, выпускали такие для детей? У них везде: на педалях, на втулках колёс стояли подшипники скольжения. Поэтому ход был страшно тяжелый. Я ничего этого тогда не знал и представлял, будто ездить на велосипеде проще простого. Велосипед стоял у стенки, и я без проблем взял его и переставил на середину коридора. Усевшись в седло, я нажал на педали, и петляя, чуть не падая, поехал вперёд. Мне представлялось, что если ехать быстрей, велосипед станет устойчивей. Я что было мочи давил на педали и всё было бы ничего, но навстречу мне из кухни вышла тётя Клава с кастрюлькой горячих щей. Всё внимание тёти Клавы было сконцентрировано на кастрюле, и стремительное приближение маленького велосипедиста она не замечала. У того детского велосипеда тормоза не были предусмотрены и варианта быстро остановиться у меня не было, разве что упасть на бок. Падать я боялся, поэтому давил на педали и, петляя, приближался. При таком раскладе столкновение стало неизбежным и через мгновение, я был облит горячими щами, велосипед от соприкосновения с ногой тёти Клавы получил восьмёрищу на переднем колесе, а тётя Клава ушиб ноги и заикание от страха. Как положено, мне потом досталось от матери по первое число, и первую неделю после события, я мог только стоять или только лежать. Вот с тех самых пор я больше не мечтал о велосипеде.
- Лупить маленьких детей непедагогично.
- Зато дёшево и практично. Очень хорошо отшибает всякую дурь из головы.
- Я думаю, матери твоей всё же стоило больших денег загладить твою вину.
- Да уж, немалых. Пришлось расплачиваться за пролитые щи и испорченный велосипед.
- И всё-таки твоя мать была неправа. Купила бы она тебе велосипед, когда ты просил об этом, и инцидента не было бы.
- В те времена всё было дефицитом. И денег на всё тоже не хватало. Мало платили тогда за работу, вот и весь сказ.
- Прямо скажем, невесёлая это история. А вот у меня всё было по-другому. Мне тоже родители велосипед купить не могли, так у моего товарища велосипед был и мы по очереди катались на нём. А потом, когда подрос, у одного парня во дворе завёлся мотоцикл. Так пацаны в очередь стояли, чтобы вечером протереть ветошью мотоцикл, когда парень возвращался с работы. Иногда за это он нас катал.
За разговорами пролетело время, и голос сержанта прозвучал неожиданно громко почти над ухом:
- Вы хотели со мной ехать?
- Если вас не затруднит, мы бы хотели вас просить, подбросить нас до места, - подтвердил Александр, не уточнив до какого именно места их надо подбросить.
- Пошли, подброшу, - согласился сержант. – Ну, Иванович, счастливо подежурить, - простился он с дежурным по отделению.
Актеры в сопровождении сержанта вышли из помещения милиции на улицу.
- Здорово, Кузьмич! – поздоровался с сержантом один из их недавних преследователей. – Куда ты их?
- Домой отвезу. Пора им уже на ужин, - не отвечая на приветствие, выдал тайну Кузьмич.
Преследователь не стал уточнять к кому домой повезёт актёров Кузьмич. Возможно, подозревая, что повезёт именно к себе домой. А раз так, лучше эту тему не развивать, власть - она и в милицейской форме - власть.
Кузьмич пару раз нажал ногой кикстартер и мотоцикл заурчал. Он уселся за руль и, включив первую передачу, тронулся в путь.
Александр схватился за резиновую ручку, стараясь не свалиться. Михаил устроился более комфортно. Он сидел в люльке, обхватив руками две сумки. Буквально через пять минут мотоцикл остановился перед дверьми общарпанного двухэтажного здания.
- Ну вот, я вас и доставил, - сообщил о прибытии на место сержант.
- Спасибо вам. Без вашей помощи мы долго бы ковыляли, - поблагодарил сержанта Михаил.
- До свидание? - во след урчащему, отправившемуся домой мотоциклу, предназначая сказанное ездоку, попрощался Александр.
- Ну что, пошли? – всё ещё смотря во след удаляющемуся мотоциклу, предложил он.
- В дом или от него? – попросил уточнить сказанное Михаил.
- Конечно, в дом. Мы за этим приехали, - ответил Александр, мельком взглянув на Михаила и как бы намекая: «Сам, мол, знаешь. Так чего оттягивать неизбежное?»
- Тогда пошли и пусть нам повезет, - сам себе пожелал удачи Михаил, и первым подошёл к двери.
Он потянул за ручку входной двери, и она поддалась.
«Открыто, это уже обнадёживает», - подумал Александр.
Они вошли в помещение, оказавшись в коридоре. В нос им шибанула смесь запаха перепрелой человеческой мочи и кошачьих испражнений, вызывая в душе тоскливую безнадёгу.
В коридоре никого не было, лишь голос из-за двери комнаты, расположенной рядом со входом, требовал открыть дверь, сдабривая требования замечательно смачным матом.
- Творческие здесь люди. Вон как матерный язык облагородили, - Александр обратил внимание коллеги на стол выдающийся факт.
- Что есть, то есть. Непонятно одно: почему столь выдающийся талант держат за закрытой дверью? У меня по этому поводу возникли подозрения, - сказал о своём сомнении Михаил.
- Не понял, о чём ты говоришь?
- Да всё о том же. Мы не знаем что за профиль у этого санатория, а, как говориться, не зная брода, не суйся в воду.
- Ты думаешь о том же, о чём и я?
- В заведениях для душевно больных запирают под замок постояльцев. А где ещё, в учреждениях какого профиля, запирают, я не знаю.
Из комнаты, на двери которой написано «Медсестринская», вышла пожилая сухонькая женщина.
Вы к кому? – спросила она.
- Хотели видеть заведующего, да не знаем туда ли попали. Это не дом престарелых? – в свою очередь задал вопрос Михаил.
- Да, это интернат, - подтвердила медсестра.
- С заведующим можно поговорить? – двигал тему Михаил.
- А зачем вам заведующий? – с подозрением взглянув на незнакомцев, спросила медсестра.
- Я же сказал вам, поговорить, обсудить некоторые вопросы, - не раскрывая сути, ответил Михаил.
- Сейчас заведующего нет. Я не знаю, подойдёт ли он.
- Уехал и ничего не сказал? – выказал удивление Михаил.
- Он уехал на обед, - уточнила медсестра.
- Сейчас скоро время ужина наступит. Значит скоро должен быть. Мы его подождём, - огорчил медсестру Михаил.
- Почему у вас так пахнет? - предъявил претензии Александр.
- Это же интернат. Тут старые люди живут. Многие ходить не могут вообще. Они под себя гадят и всё это нужно вовремя выносить. А нас, обслуживающего персонала, мало, - объясняла медсестра, на всякий случай страхуя себя от возможных неприятностей, если пришедшие относятся к какому-нибудь виду расплодившихся в последнее время начальников и проверяющих.
- А почему у вас заперт в комнате человек? – задал неприятный вопрос Александр, почувствовав настроение медсестры и подыгрывая в её подозрениях.
- Это наша постоялица. Она как напьётся, так начинает дебоширить. Мы её от всех отделяем и запираем под замок, чтобы других не терроризировала, - рассказала медсестра.
- Бабушка терроризирует? В этом позвольте усомниться, - перешёл в нападение Александр, подтверждая тем догадку медсестры в том, что перед ней люди непростые.
- Вы бы видели эту бабушку. Она полжизни в тюрьме отсидела, а сил у неё немерено. Мы её только втроём успокоить можем. И то с большим трудом.
- Бывают крепкие люди даже в преклонном возрасте, - Михаил подтвердил свою солидарность сказанному медсестрой. – Где мы можем подождать заведующего?
- У него кабинет на втором этаже. Он закрыт, но я вам стулья принесу, и вы сможете у кабинета подождать. Но он может не приехать сегодня.
- После обеда заведующий не возвращается на работу – это непорядок, - отметил столь негативный факт Александр, сохраняя серьёзное выражение лица.
- А вы не местные, не с нашего города? – спросила медсестра, выказывая тем свою заботу, а на самом деле не совладав с приступом любопытства.
- Мы приезжие, недавно приехали в город и сразу направились сюда, - объяснил Александр, не раскрыв самого главного: кто они и зачем пожаловали в интернат.
- Так вы, наверное, нигде не устроились? – продолжила вопросы медсестра, на самом деле стараясь как можно больше выудив информации о самих визитёрах.
- Мы ещё нигде не устраивались. Сначала надо дело сделать, а потом уже думать о ночлеге, - высказал своё мнение о приоритетах Михаил.
- У нас городок маленький, и с поселением даже на одну ночь могут возникнуть проблемы.
- Мы в курсе. Поговорим с вашим заведующим и вопрос с поселением решим, - ответил Александр.
- Так вы хотите определиться в интернат нашими постояльцами? – удивилась медсестра, поскольку такого ответа никак от визитёров не ожидала.
- Нет, у нас к вашему заведующему дело другого свойства, - не вдаваясь в объяснения, ещё больше напустил тумана Михаил.
- Пойдёмте, я вас провожу, - медсестра пошла впереди визитёров, старательно виляя тощими бёдрами.
Актёры последовали за ней. Они поднялись на второй этаж по старой обшарпанной лестнице и в конце коридора остановились у двери комнаты.
- Вот здесь кабинет заведующего, - объяснила медсестра. – Я сейчас стульчики вам принесу.
- И позвоните заведующему. Скажите, что его ждут, - вдогонку пожелал Михаил.
На последнее замечание медсестра никак не прореагировала. Она дошла до лестничной площадки и спустилась на нижний этаж.
- Ты погляди! Никак на нас не реагирует, - проворчал Михаил.
- Мы старые и ей неинтересны.
- Всё равно должна соблюдать хотя бы внешние приличия.
- Она и соблюдает в меру своего воспитания: сюда нас привела, стульчики обещала принести.
- Разве только это.
- Не только это, были и другие проявления интереса: она шла перед нами и тощей попой виляла, говоря этим, что всё может быть.
- Или не быть. Кстати, такой тощей попой виляй, не виляй, а симпатии у мужчины не вызовешь. По крайней мере мне её эротическая походка не приглянулась.
- Но запомнилась, раз ты об этом говоришь.
- Я лишь отвечаю на твои заявления.
- Не очень- то она торопиться нам стулья принести, - после двухминутной паузы заметил Михаил.
- Надо было нам самим стулья захватить.
- Кто мог знать, что они не где-то здесь, рядом?
- Может быть, спустимся вниз и принесём?
- Подождём немного, она ничего нам не сказала.
- С лестничной площадки в коридор высунулся сначала стул, а за ним вошёл в коридор хроменький старичок. Михаил тут же отправился к нему навстречу.
- Спасибо, - поблагодарил он старичка, схватив стул.
- Но старичок и не думал отдавать стул. Он крепко вцепился в ножки, не желая выпускать из рук старую обшарпанную мебель.
- Вам разве медсестра не сказала? – спросил Михаил.
- Это мой стул. Я его со своей комнаты брал.
- Мы и не претендуем на ваш стул. Мы посидим в коридоре, а потом мы стул вам опять отдадим.
- Это мой стул, - сердился дед и крепче вцепился в спинку стула.
- Хорошо, я не возьму вашего стула, - обещал Михаил и отпустил ножки стула.
- Дед продолжил путь, завернув в комнату по правую сторону от Михаила.
- Ошибочка вышла, - вернувшись к Александру, сообщил Михаил.
- Да уж, видел твою оказию. У дедушки пенсионера хотел стул отнять. Но ветераны у нас что надо, ничего своего не отдадут.
- Сейся, смейся. А одно у нас на двоих: ждать заведующего придётся стоя.
- Почему стоя? Нам медсестра обещала стулья принести.
- Но не принесла. Наверное, память у неё девичья.
- А мы ей напомним. Сейчас сами спустимся на первый этаж и напомним.
- Я предпочёл бы подождать. Обещала старым людям, пусть несёт.
- Здесь старых людей полный интернат. Молодых мало, а вот старых хоть пруд пруди.
- Нам это всё равно, пусть несёт.
- Как ты не понимаешь? Они привыкли на старых не реагировать. Надоели им старые.
- Ничего, нас они полюбят. Пошли.
- Тогда уж не они, а она. Но, честно говоря, она во мне не вызывает никаких волнений души, не люблю я злых тощих женщин.
- Нам главное стулья получить, а там посмотрим.
Актёрам не хотелось бегать по лестницам. Их проигнорировали и причина того была неизвестна, поэтому они не торопились. Могло статься, женщину задержали вполне объяснимые причины.
- Вниз нетрудно спуститься, а вот как мы со стульями вверх полезем? – посочувствовал сам себе Михаил.
- Были бы стулья, а там как-нибудь управились бы.
- Можно и внизу посидеть. Но тут везде пахнет так, просто с души воротит.
- А сам говорил, что скоро будем жить в доме престарелых. Тут и часа не просидишь, задохнёшься. А жить в такой вони невозможно.
- Может быть, пойдём отсюда? Не хочу я сам становиться столь душистым. Такие запахи впитываются намертво, не избавишься от них очень долго.
- Ты забыл, кто нас ждёт.
- Вот именно, никто нас не ждёт. И деваться нам некуда.
По пустому коридору нижнего этажа они дошли до медсестренской комнаты. Михаил постучал в дверь. Ему никто не ответил, и он постучал ещё раз.
- Никого тут нет, - объявил он Александру.
- Дверь открыта или заперта?
Михаил толкнул дверь, но она оказалась запертой.
- Верх гостеприимства, больше никак не скажешь, - заметил Александр.
- Интересно куда она девалась? – поинтересовался Александр, на что ему некому было ответить.
- Нам она не нужна, нам стулья нужны. Найдём стулья и сядем ждать, - лаконично заметил Михаил.
- Ты прав, остаётся найти стулья или ещё что-нибудь, на чём сидеть можно.
- Пока ничего не наблюдается. Я предлагаю поискать по комнатам.
- Придётся с тобой согласиться.
Они приняли решение, но выполнять его не торопились, надеясь на другой вариант разрешения проблемы.
- Интересно, куда она могла деваться? – как бы оправдывая нерешительность, озвучил мысли Александр.
- А самое главное, почему она ушла из комнаты?
- Если она спряталась от нас, боюсь, причины мы долго не узнаем.
- Узнаем, куда она денется?
- Пошли узнавать. Я прямо со следующей двери и начну.
Александр открыл первую дверь и тут же закрыл её.
- Нет медсестры? – спросил его Михаил.
- Нет. Зато есть старые бабки и одна из них сидит на горшке.
- У них тут проблемы с туалетом что ли?
- Скорее всего у них проблемы с ногами.
- Ладно, я в следующей комнате посмотрю, - обещал Михаил и первым схватился за грязную, липкую ручку двери.
- Заперто, - констатировал он сей печальный факт.
- Нам следуют поменять планы, - вдруг заявил Александр.
- Не понял, что за планы ты собираешься менять?
- Стулья надо искать, а не медсестру. По большому счёту она нам без надобности. Нам заведующий нужен и стулья, чтобы сидя его дожидаться.
- Я это уже и сам понял. Поэтому, в первую очередь в комнате смотрю стулья.
- И чего ты усмотрел?
- Я только в одну комнату заглянул. Там вообще стульев нет, одни панцирные кровати.
Бедно у них тут.
- Конечно, бедно. Так и должно быть: заведующему тоже что-то своровать нужно.
- У них должны быть стулья в столовой. Если у них такая есть.
- Вот именно, если есть. Мы можем сесть на подоконник. На первом этаже он расположен ниже, чем на втором.
- Пожалуй, ты прав. Нужно пользоваться тем, что имеешь, а не мечтать о несбыточном.
Актёры прекратили поиски и направились к подоконнику.
- Не очень удобно, он мог быть ещё ниже. Но лучше уж так сидеть, чем хорошо стоять.
- Мысль интересная. Честно говоря, я предпочёл бы вздремнуть в положение лёжа.
- Ты здесь не оригинален. Я бы предпочёл то же самое, а ещё перед сном покушать по-взрослому.
- Поесть у нас сегодня не получилось. Всё-таки зря мы не пошли искать что-нибудь посолидней пивной.
- Мы сильны задним умом. Вот только мы не знали, где искать что-нибудь посерьёзнее.
- Раньше в пивных мы всегда и поесть устраивали и попить. Здесь нам патологически не повезло.
- И надо сказать, не первый раз не повезло.
- Ты имеешь ввиду случай с пузатым?
- Он самый: случай с пузатым прилипалой.
- Один единственный раз не в счёт.
- Во-первых, не один, а уже второй. Но первый случай был с резонансом. Такой случай на всю жизнь запомнишь.
- Здесь ты прав. Лучше не думать о плохом, это беду накликает.
- О еде тоже лучше не думать. Тогда есть не так сильно хочется.
- А всё-таки хотелось бы знать, куда медсестра девалась?
- Когда-нибудь она появится, и мы у неё спросим.
- Вот здесь я с тобой полностью солидарен.
Они замолчали, и некоторое время сидели молча.
- Надо сказать, на подоконнике сидеть жестковато, - первым нарушил молчание Михаил.
- И прохладно. Вполне можно простату застудить.
- Подложить бы чего-нибудь тёпленькое под задницу. Тогда будет совсем другое дело.
- К сожалению, всё это только мечты.
- Не скажи. Придёт медсестра, и мы с неё потребуем ответа.
- Разве что ответа. Только хотелось бы чего-то более осязаемого.
- Я вижу, она тебе понравилась. Как говориться, любовь зла, полюбишь и козла.
- Здесь ты не прав. К ответу её призвать надо, но лишь для порядка. Пусть знает, как уважаемых людей разводить.
- Интересно, дождёмся мы сегодня заведующего или нет?
- У меня возникло подозрение, что не дождёмся. Медсестра нам что-то не договаривает.
Актёрам надоело сидеть на жёстком, и они стали прохаживаться по коридору, намереваясь размять ноги и согреться. Едва они прошлись туда, сюда, открылась дверь, и в коридор из комнаты вышел старичок в тянучках и майке. Он уткнулся в противоположную стену и остановился. Из его действий следовало: он плохо видит.
- Отведите меня в туалет, - попросил он, учуяв присутствие кого-то постороннего.
- Мы не местные, - отозвался Михаил. – Мы не знаем, где он у вас.
- А где медсестра? – спросил старичок.
- Мы не знаем. Мы сами её ищем, - объяснил Александр.
- Тогда вы меня отведите в туалет. Он у нас в конце коридора, - объяснил направление своего предстоящего перемещение старичок.
- Пошли, отведу, - обещал Михаил и, взяв старичка под руку, повёл его в туалет.
Он открыл дверь в загаженное помещение, в котором находилась раковина с позеленевшим от старости латунным краном, и унитаз с наметившейся трещиной и накрытый деревянной сидушкой.
- Проходи. Дальше сам обустраивайся, - пропуская старичка, сказал Михаил.
- Дальше я сам разберусь. Когда выйду, отведи меня обратно в комнату. Ладно?
- Отведу,- обещал Михаил и уже хотел сдать назад, когда старичок загрузил ещё одной просьбой:
- Ты тут бумажку посмотри. Может, за трубой спрятана, так ты мне её дай.
- Здесь нет никакой бумаги, ни за трубой, ни ещё где, - огорчил дедушку Михаил.
- Ладно, я водой вымою, - поменял решение старичок.
«Хорошо, что задницу не попросил подтереть и то ладно. Но придётся мне у сортира торчать. Зато буду знать куда бежать при возникшей неотложной потребности», - подумал Михаил, остановившись неподалёку от двери туалета.
Ждать пришлось долго. Наверное, для старичка поход в туалет был целым событием, и он не упустил возможности оторваться по полной. По крайне мере Михаил уже хотел постучать в дверь, чтобы удостовериться, не умер ли дедушка.
Дверь открылась, и дедушка вышел в коридор.
- Хорошо облегчился, - доверительно сообщил он.
- Очень за вас рад, - Михаил сообщил о своём благожелательном отношении к произошедшему событию, как и к самому деду.
- А вы медсестру ждёте? - спросил старичок, который справил потребность и теперь хотел развлечь себя разговором, решив развить известную ранее тему.
- Да, ждём, пока она появится, - сообщил старичку Михаил.
- Она долго может не появиться, - огорчил дедушка.
- Как это может долго не появиться? Как я понял, она сегодня дежурит. Или не она?
- Наверное, она, - ответил старичок, полностью не развеяв сомнений.
- Как это, наверное? – удивился Михаил. - Мы больше никого из персонала здесь не видели.
- Значит она дежурит, - согласился старичок.
- Может быть, вас в комнату довести? – Михаил напомнил старичку о необходимости возвращения в комнату.
- Это да, дойдём, - ответил старичок, но от разговоров отказываться не собирался. – Только вот какое дело: медсестра могла уйти. Она живёт недалеко и если дети за ней зашли, может закрыть дверь и пойти домой.
- Ну тут у вас и порядки!
- Она одна детей воспитывает. Приходится крутиться за двоих.
- Так вы считаете, она ушла и не придёт?
- Придёт, дела свои решит и придёт. А что вы от неё хотите?
- Мы пришли не к ней. Мы пришли к заведующему. Но его нет, и она нам обещала стулья принести, чтобы мы сидя ждали, и не принесла, - открыл тайну Михаил.
- Так вы хотите сюда устроиться? – удивился старичок. – Заведующий может сегодня уже не придти. Должен вас предупредить, здесь не очень хорошо живётся. Здесь в основном инвалиды.
- Так вы не рекомендуете сюда устраиваться? А что же сами тут осели? Как же это понимать?
- Я не по своей воле. Я в другом интернате раньше жил. Но нас, инвалидов, сюда перебросили.
- А там, в другом интернате лучше было?
- Конечно, лучше. Там Мария Павловна заведующая. Она хороший человек, и к нам по-человечески относилась.
- А в каком городе этот интернат находится?
- Так тут недалеко. Он за городом. Но за каким, не скажу, забыл, - огорчил отказом назвать точный адрес старичок.
- Ну, пойдём в комнату, тебя там, наверное, заждались, - Михаил подхватил старичка под руку и повёл к двери.
- Вот, твоя комната, - сообщил он старичку и, открыв дверь, проводил прямо в комнату.
Дед притормозил в дверях и, не удержавшись, дал совет:
- Вам надо к Марии Павловне проситься. Если вы не инвалиды, за которыми ухаживать надо, идите к ней. Там хорошо, душевно. И нянечки все такие вежливые и заботливые, как любимая мама.
- Спасибо дед, будем иметь ввиду. Но мы по другому вопросу к вашему заведующему пришли. Только теперь не знаем, стоит ли его ждать? Он сегодня может не придти, и охарактеризовал ты…
Михаил подтолкнул деда и закрыл за ним дверь.
- Что ты так долго с дедом возился? – выказал недовольство Александр.
- Не мог же я отказать инвалиду в помощи! Тем более время потрачено не зря: он мне много интересного рассказал.
- Ну и что он тебе интересного рассказал?
- Медсестра, скорее всего, ушла домой. Но непременно должна вернуться на дежурство.
- Я и сам об этом догадался, раз никого больше из медперсонала здесь нет.
- Заведующий наш сегодня не придёт, на девяносто девять процентов не придёт.
- Надеюсь – это все плохие новости на сегодня?
- Должен тебя огорчить, не все ещё новости. Этот интернат предназначен для размещения инвалидов и нам здесь ничего не светит.
- Мы и не собирались устраиваться на жительство.
- Но мы собирались устраиваться сюда как худруки или на ещё что-нибудь творческое, если какие-нибудь творческие должности у них есть.
- А как на твой взгляд должны выглядеть наши намерения?
- Я же уже сказал, нам здесь ничего не светит.
- И что ты предлагаешь? Не ждать нам заведующего или ждать?
- Не ждать. Он не придёт. А медсестра должна скоро появиться. Попросим её устроить нас на ночлег.
- Она же на дежурстве. Разве что заночевать в этом вонючем интернате.
- Лучше вне его стен. Но без помощи медсестры нам не обойтись. Она местная, должна знать, где можно найти ночлег.
- Честно говоря, я в этом сомневаюсь. Какой резон ей помогать неизвестным старичкам?
- Здесь ты неправ. Мы можем рассказать заведующему о поведении медсестры. А прогулки под луной в рабочее время он вряд ли одобрит.
- А если он знает и позволяет ей так вести себя? Ты такого варианта отношений не допускаешь?
- С какой стати? Объясни, я не понимаю в чём суть.
- Она женщина холостая. Понимаешь о чём я?
- Понимаю. Но если он старый и страшный, тут можно засомневаться.
- Как раз в этом случае ему ничего не остаётся, как пользоваться тем, что есть рядом. Медсестра не красавица и выбирать ей особенно не приходится.
- Не будем фантазировать. Она придёт, и всё узнаем.
- Я не думаю, что она захочет исповедоваться перед нами.
- Я имел ввиду только лишь ночлег. Её личные тайны нас не интересуют.
- Если только о ночлеге спрашивать, тогда, может быть, получим ответ.
- Нам ничего не остаётся, как снова усесться на подоконник.
- Или стоять у стенки и ждать.
- Лично я предпочитаю сидеть.
- Тогда пошли к подоконнику, неизвестно, сколько придётся сидеть.
Вопреки ожиданиям, сидеть пришлось недолго. Не прошло и четверти час, как щёлкнул замок входной двери, открылась дверь и в комнату вошла медсестра. Она старалась как можно меньше шуметь, но возглас Михаила заставил её вздрогнуть.
- Так, так! Мы вас ждём с обещанными стульями, а вы гуляете в рабочее время чёрт знает где.
- Я на минутку вышла… Чтобы осмотреть территорию вокруг здания, - соврала медсестра.
- Знаем мы какая у вас минутка. Нам-то врать нечего. Мы вас ни один час ждём, и, между прочим, вы нам стулья обещали. Обманывать гостей нехорошо.
- Только не говорите заведующему, - почему-то быстро сдалась женщина. - Он мне квартальную премию за это снимет.
- И правильно, пусть снимет и ещё выговор влепит. В следующий раз не будете обманывать, - сказал своё веское слово Александр.
- Тогда вот что я вам скажу: вон отсюда! Находиться здесь, в интернате, у вас нет никакого права.
- Откуда вы это знаете? Все проверяющие приезжают неожиданно, - запугивал Михаил.
- Вы непохожи на проверяющих. За время работы, я их повидала немало.
- Вот в этом-то вся суть. Если мы непохожи на типичных проверяющих, так в том самое главное. Мы хотели застать всех врасплох и, как я понимаю, застали, - напустил тумана Александр.
- У вас должны быть соответствующие документы. Вы готовы их предъявить? – нашла ответный ход медсестра.
- Всё у нас есть и предъявим документы кому надо и когда сочтём нужным, - ответил Александр, чем вызвал ёще большие подозрения медсестры.
- А вы не ряженные? Сами пришли ограбить интернат, а мне тут городите.
- Тогда почему мы вас не ограбили? У нас для этого было достаточно времени.
- А вот я сейчас вызову милицию, она и спросит у вас почему.
Однако медсестра не торопилась выполнять свои угрозы. Что-то её удерживало на месте, и актёры, наконец, поняли что именно. Прижавшись к двери внутри помещения, стоял средних лет мужчина.
- Я смотрю, вы постороннего привели, - заметил Александр, но медсестра прореагировала совсем не как заблудшая овечка.
- Кто вы такие, чтобы мне вопросы задавать?- с угрозой в голосе спросила она.
- Устройте нас на ночлег, и мы забудем всё, что здесь увидели. Завтра начнём нужные дела, а сегодня стемнело, и пора всем отдыхать, - предложил мировую Михаил.
- И вы ничего не скажете заведующему?
- Ничего не скажем заведующему, - обещал Александр.
- Не скажете, что сегодня приходили, тогда я подумаю.
- Идёт. Не скажем, что сегодня приходили. Он нас не видел, так что здесь проблем не будет.
- Дайте слово, - велела медсестра.
- Даём слово, что мы никогда в интернате не были, - успокоил медсестру Александр.
- А ваш товарищ даёт слово?
- Даю слово, можете в этом не сомневаться, - ответил Михаил.
- Я здесь останусь, а он вас устроит на ночлег, - заключила медсестра.
Она подошла к мужчине и негромко дала наставление.
- Устроишь их на верандочке у себя.
- Там же сейчас холодно, - возразил мужчина.
- Там двуспальная кровать с двумя матрасами и ватным одеялом. А то, что холодно, так они надышат, помещение маленькое, - объяснила медсестра. – Потом возвращайся сюда.
- Пойдёте с ним. Он вас устроит на ночлег, - уже громко, обращаясь к незнакомцам, сказала она.
- А далеко идти? – спросил Александр.
- Километр, не больше, - ответил мужчина.
- А что за жильё? – поинтересовался Михаил.
- Верандочка в частном доме. Она не отапливается, но там стоит двуспальная кровать с двумя матрасами и ватным одеялом. Помещение небольшое и скоро вы там надышите, - ответил мужчина.
- У вас грелки дома есть? – поинтересовался Михаил.
- Одна грелка найдётся.
- Нужно больше, хотя бы ещё две, - выставил требование Александр.
- Зачем так много, - спросил мужчина.
- Холодно на улице. И в не отапливаемом помещении тоже холодно. Мы хотим грелками согреть постель. В этом случае есть шанс не получить обострение радикулита, - ответил Александр.
- Наверное, в интернате есть грелки, - предположил мужчина.
- Я дам вам две грелки, - обещала медсестра, которая слышала разговор.
- Хорошо, давайте, да мы пойдём, - согласился Михаил. – Молодой человек, как вас называть?
- Зовите меня Василием, - ответил он. – Лариса, давай, быстрей. Итак много времени прошло.
Лариса отперла дверь медсестренской, выдав Василию две грелки, и через пять минут оба актёра следовали в полной темноте за местным Васей, обещавшим устроить на ночлег. Километровое расстояние вытянулось во все три километра, что среди деревенских жителей было обычным делом. Зато деревня располагалась рядом с трассой. С учётом их дальнейших передвижений на попутном автомобиле это являлось положительным фактором.
- Скоро уже придём на место? Ноги у нас устали, мочи нет шагать, - спросил провожатого Михаил.
Плетётесь еле- еле, шли бы нормально, давно были бы на месте, - ответил провожатый.
Они повернули налево и последний дом в переулке, и стал конечным пунктом их путешествия.
Рубленный деревенский домик в одну комнатку был совсем маленьким. Лишь верандочка небольших размеров, под стать самому домику, немного увеличивала суммарную площадь жилища.
- А можно нас в дом разметить? На улице не лето, холодно уже, - попросил пустить в дом Александр.
- В доме мои тётушки живут. Площадь избы очень маленькая и одной из них приходится спать на печке. Так что свободной остаётся только короткая лавка и маленький столик, - объяснил суть дела Василий.
- А как же вы ту умещаетесь? – Михаил не поверил заверениям провожатого.
- Я никак не умещаюсь. Работа у меня ночная, спать прихожу к утру. А днём, когда все обитатели бодрствуют, можно где хочешь покимарить, - ответил Василий.
- Молодец, выкрутился, - проворчал Александр. - А мог бы поскладней соврать.
- Да вы не бойтесь, не замёрзнете, - подбодрил двух незнакомцев провожатый.
Василий открыл своим ключом входную дверь и вошёл внутрь. Он сразу заглянул в дом к тётушкам, оставив актёров с их сумками на улице.
- Да уж, кровать не приведи Господь, - продолжал ворчать Александр, заглядывая с крыльца на верандочку. – Она разве что полутороспальная и одеяло драное.
- Одеял здесь два, но стареньких, ничего здесь не попишешь. Выбирать нам не приходится, время уже позднее, - вставил слово Михаил.
- Надо спросить, может, у кого-нибудь здесь, в деревне, более просторные апартаменты имеются? - Александр высказал пришедшую в голову мысль.
Из дома, на веранду, вышел провожатый.
- Я тётушкам сказал о вас. Они не против, чтобы вы переночевали, - обрадовал он.
- Может быть, где-то у вас в деревне можно устроиться в самой избе? Нам не хотелось бы жить на веранде, - Александр постарался переиграть вариант с ночлегом.
- Может быть, у кого-нибудь есть. Я не знаю. Не нравиться, ходите сами ищите, - рассердился Василий. Он торопился к зазнобе и не хотел больше тратить время на актёров.
- Хорошо, хорошо. Нас устраивает веранда. Только представьте нас тётушкам и попросите вскипятить для нас воды, чтобы грелки наполнить, - попросил об одолжении Михаил.
Василий снова вошёл в избу, а за ним следом впёрлись актёры с дорожными сумками. Они едва разместились на свободном пяточке в маленькой избе.
- Тётя Нюра, вот они переночуют сегодня на веранде, - громко, как для глухой, произнёс Василий.
Голова старой женщины, очевидно, принадлежащая тёте Нюре, высунулась с печки. Вторая старушка спала на кровати за печкой. Она никак на возглас племянника не прореагировала. В доме пахло мочой и кислыми щами, тусклая лампочка без абажура освещала убогий быт крестьянской избы.
«Хорошо, что мы в доме не ночуем. Задохнулись бы к утру в этой вони и духоте», - подумал Александр.
- Нам бы водички горячей для грелок, - напомнил о горячей воде Михаил, решив не спрашивать у старух ещё одну грелку.
- Ведро вот стоит с водой. Чайник на плитке стоит. Сами вскипятите воду, пусть тётушки отдыхают, - ответил сам Василий.
- Ладно, тогда всё в порядке. Но вы сами поставьте чайничек. Не хочется нам хозяйничать в чужом доме, - попросил Александр.
- Я поставлю, а снимите уже вы, - согласился племянник.
Он долил чайник и включил плитку.
- Я пошёл, а вы за чайником смотрите. Тётушки уже спать легли, но и на бодрствовании они не очень-то наблюдательные. Так что вы тут мне за всё отвечаете, - придав голосу угрожающие нотки, предупредил племянник.
- Всё будет нормально. Нам не впервой чайники ставить, - успокоил племянника Михаил.
- Пойду я. Пора уже возвращаться. Но смотрите, приду, проверю, - на прощание сказал племянник и, развернувшись, исчез в темноте.
- Пошли, посмотрим, что это за кровать, - позвал Александр, и первым вышел на веранду.
Михаил вышел следом. Они прикрыли дверь и занялись приготовлением ложа.
- Придётся одетыми ложиться в кровать, - высказал свою точку зрения Александр.
- Мятые все к утру будем, - заметил очевидный факт Михаил.
- Зато живые и здоровые, - нашёл толику положительного Александр. – Плащи снимем и ляжем в душегрейках и брюках.
- Живые будем, а здоровыми не знаю. Холодно ночью. Однако я не хотел бы в смятых брюках ходить. Нам ещё с людьми разговаривать, а мы будем выглядеть как бродяжки.
- Тогда можно брюки снять и трико одеть. Что касается холода, так мы с грелками перекантуемся. А совсем невмоготу станет, зайдём в дом и там до утра досидим. Лучше не выспаться, чем замёрзнуть.
- Я вот что думаю, поесть нам сегодня не удастся, но горяченького выпить неплохо будет.
- Если у бабок стаканы чистые найдём, то попьём кипяточку.
- Кстати, мы у них в доме свет не выключили.
- Чайник вскипит и выключим свет.
- Хорошо, что тут два матраса, больше шансов не замёрзнуть.
- Матрасы тонкие и вонючие, а так ничего. По крайней мере у нас есть крыша над головой.
- Скорей бы уж чайник вскипел. Спать очень хочется. А ещё грелками надо постель согревать.
- Ты в этом не одинок. Я тоже спать хочу. Но на холоде не поспишь, если под одеялом согреемся, то поспим.
- Мы же в деревне несколько ночей полуночничали. Вот организм и требует отдыха.
Михаил заглянул в избу, собираясь найти стаканы и посмотреть, не вскипел ли чайник.
Он нашёл лишь одну помятую алюминиевую кружку и, подхватив закипевший чайник, вышел на веранду.
- Всё, кушать подано, - обрадовал он.
- Ты нашёл что-то на зуб? – не понял радости коллеги Александр.
- Я нашёл одну кружку и то из алюминия. Сейчас помою её, и попьём горяченького.
Он помыл кружку из чайника и налил в неё горячей воды.
- Пей, я потом, - протягивая кружку Александру, сказал он.
- Горячая кружка, держать такую тяжело, руку жжёт. Кстати, нам хватит воды грелки залить?
- Хватит. Пей, давай, - поторопил его Михаил.
- Ты налей в грелки. Пусть они погреют постель, пока мы горяченьким погреемся.
- Ладно, будь по-твоему.
Михаил отвернул пробки и налил в грелки кипятка.
- Вот, теперь они нагреют постель, и спать будет не холодно, - сказал он, заворачивая обратно пробки у грелок.
Он положил грелки в постель и накрыл одеялом.
- Теперь нагреется, будь уверен, - сказал он.
- Там в чайнике ещё осталось кипяточка? – спросил Александр.
- Ты ещё хочешь попить? – спросил у коллеге Михаил.
- Нет, я напился. О тебе беспокоюсь, - ответил Александр.
- На половину кружки осталось. Больше нет, а на половину есть.
- Тогда наливай, пока не остыло.
- Вот если бы что-нибудь покрепче.
- Ты правда хочешь выпить?
- Нам не повредило бы крепкого выпить. Спать теплее было бы.
- А если закусить, тогда совсем тепло стало бы.
- Прямо вспотели бы, да и только. Но у нас ни выпивки, ни еды. Одна вода.
- Зато горячая.
- Это верно.
Михаил вылил остатки кипятка в кружку и выпил.
- Теперь отлить и спать, - сказал он.
- Чайник поставь в избу и свет выключи, - напомнил Александр.
- Свет я выключил, а чайник поставлю, - обещал Михаил.
Через четверть часа оба актёра лежали в холодной постели, стараясь согреться и заснуть.
- Холодно. Не заснуть нам на холоде, - сказал Александр.
- Ничего. Сейчас мы побольше согреем постель, а потом уж она нас греть будет.
- Хорошо бы так. Только я предпочёл бы в постели греться, а не постель согревать.
- Надо потерпеть немного. Скоро всё станет нормально.
- Придётся с головой под одеялом лежать. Тогда быстрей надышим.
- Грелки можно в ноги положить. Поясницу я уже нагрел, а ноги холодные.
- Если ноги нагреть, быстрей согреешься. Но поясница замёрзнет. А с радикулитом ходить нам нельзя. Мы не устроены и болеть нам тоже нельзя.
- Придётся с головой под одеялом лежать. Надышим под одеялом, и тепло станет спать.
Они накрылись одеялами с головой, но теория о более быстром нагреве долго не срабатывала, и целый час холод мешал им заснуть.
«Интересно сколько сейчас времени», - подумал Александр, почувствовав позывы в туалет.
Он лежал с краю и поэтому встать с постели мог беспрепятственно, почти не потревожив Михаила.
Что он и постарался незамедлительно выполнить.
«Ты уже встаёшь»? – спросил проснувшийся Михаил.
- Да, решил сделать утренний променад, - ответил Александр. – А я думал ты спишь.
- Я уже с полчаса как проснулся. Да не хотел тебя будить и на холод из-под одеяла вылезать не хочется.
- Темно на улице, значит ещё рано.
- Это не факт. Сейчас поздно светлеет.
- Плохо, что на веранде света нет. Луны сегодня не видно, не то, что вчера.
- Разве вчера луна светила? Мне что-то не отложилось.
- Мы же как-то вчера здесь ориентировались, хотя на улице было темно.
- Не знаю. Наверное, вчера было небо ясное, вот звёздочки нам и светили.
Александр не стал дольше говорить, а поторопился на улицу. Он завернул за угол дома и нашёл предназначенное для раздумий одиноко стоящее строение. Михаил не заставил себя долго ждать. Едва Александр вышел, он сразу занял освободившееся место.
«Надо где-то умыться, - следуя на веранду, подумал Александр. – У нас кружка осталась из алюминия. Зачерпну в ведре водички и умоюсь. Спать всё равно уже не хочется».
Он вошёл на веранду, отыскал на подоконнике кружку и наведался в дом к старухам. Он с трудом нашёл в темноте ведро с водой и зачерпнул. Александр вышел на улицу и как раз подоспел к омовению Михаил.
- Умываться будешь? - спросил его Александр.
- Полей на руки, - попросил он, подставив руки.
Александр плеснул ему и себе налил в ладошку. Воды хватило как раз, чтобы протереть глаза.
- Ещё, - попросил его Михаил.
- Александр плеснул ему в ладошки и продолжил умываться сам, на сей раз протерев одной рукой лицо.
Михаил забрал кружку и плеснул в ладошки Александру. Тот протёр лицо уже двумя руками. На этом умывание закончилось.
- Ты чайник на плиту не поставил? - спросил у коллеги Михаил.
- Не успел ещё, - ответил тот. – Сейчас поставлю.
В дополнение к обещанию он заглянул в дом и, кружкой черпая воду из ведра, наполнил чайник.
Поставив чайник на плитку, он включил вилку в розетку.
- Поставил? - для порядка спросил Михаил, когда Александр вернулся на веранду.
- Поставил, - ответил Александр и тут же спросил: – Ты время не посмотрел?
- Нет. Сейчас спичку зажгу и посмотрю, - обещал Михаил и, вытащив из кармана, висящего на гвозде плаща, коробок спичек, зажёг одну.
- Без пяти семь, - обрадовал он Александра.
- Рано ещё. Нам бы спать и спать, - заключил Александр, что уже ничего не меняло. По крайне мере Михаил это подтвердил:
- Мне уже не заснуть. Холодно и есть хочется.
- Кипяточку попьём и есть не так сильно будет хотеться.
- Вот если бы булочку к этому кипяточку, - размечтался Михаил. - Может быть, у бабок булку спросим?
- Ты же сам видел, какая тут голь перекатная живёт. Не хотелось бы их объедать.
- Так мы им денег дадим на целую булку или на две.
- Не знаю, есть ли у низ хлеб. Не хотелось бы из-за этого бабок будить, тем более в этом уверенности нет. А если даже есть хлеб и мы его заберём, кто потом для них за булкой пойдёт? Сами-то они уже, небось, из дома ни ногой.
- Уговорил, так, гольём, попьем водичку.
- Мы в городе перекусим. Там должно быть что-то из общепита, не деревня всё-таки.
- Один раз уже перекусили. Еле ноги унесли.
- Не каждый же раз нам подобное счастье должно выпадать. Найдём, где кофе с булочками подают и попируем малость.
- Это же провинция, а не столица. Какое здесь может быть кофе?
- Цикоривый, ячменный, желудёвый. А что, вполне может быть и настоящее. Мы же встречали настоящее в другом городе. Почему бы здесь такому не быть?
- Это скорее исключение, нежели правило. И не надо больше о еде, тема эта очень аппетит подстёгивает. А он у нас на три дня вперёд неудовлетворённый, - одёрнул он и тут же сам переключил тему разговора. - Бабкам скажем, что уходим, когда их покинуть соберёмся?
- Скажем. Им запереться надо будет на ключ. Хоть взять у них нечего, а мало ли какая рвань в здешних местах обитает. Кстати, нам брюки надо одеть. Не пойдём же мы по городу в исподнем!
- Переоденем, не забудем. А пока посмотри чайничек. Может, уже вскипел.
- Только поставили, подождать надо ещё немного.
- Тогда, давай, переодеваться.
Актёры сменили трико на брюки, одели плащи. Александр пошёл в дом за чайником и тут же вернулся.
- Готово, можно пить, - объявил он радостную весть, держа чайник, выпускающий из носика пар.
- Он налил четверть кружки и, обжигаясь, выпил сам.
Потом столько же налил Михаилу.
- Чего пожадничал? – пожурил он коллегу.
- Не пожадничал, а тебя пожалел, - объяснил он свой поступок. – Так меньше обожжёшься и быстрей выпьешь. Потом можно повторить. Лично я повторю ещё разочек.
Михаил выпил кипяток и попросил добавки. Потом попросил ещё раз.
- Кажется, наелся, но от тёплой, мягкой булочки всё равно не отказался бы, - сказал он, передавая кружку Александру.
Тот выпил в общей сложности целую кружку, после чего вернул чайник в дом.
- Ты не сказал им что мы уходим, - напомнил Михаил.
- А мы что, уходим сейчас?
- Если бы знать куда идти и точно быть уверенными что придём, то могли бы сейчас пойти.
- То-то и оно, что мы не знаем, куда нам сейчас двигать. А надеяться на авось - не тот случай.
- Это большое наше упущение. Нужно всё обдумать не торопясь.
- Как раз торопиться надо. Не так много у нас времени для принятия решения.
- Здесь ты, пожалуй, прав. Не идти же нам снова в интернат, где инвалиды живут!
- Конечно, нет. Но куда нам идти? Вот в чём вопрос.
- Как ты думаешь, стоит нам в этом городе работу искать?
- По специальности или любую?
- Теперь у нас много специальностей. Можем зерно лопатить, дерьмо из телятника возить, водителями кобылы можем работать, - стал перечислять освоенные специальности Михаил.
- Ты бы ещё добавил специальность домушников и медвежатников. Самая главная наша специальность - актёрская. Вот по этой специальности я работать не откажусь никогда. Остальное не имеет значения.
- Кто бы спорил. Я тоже за актёрскую профессию. Но трудно с этим становится раз от разу.
- Трудно, но всё-таки находим применение своим талантам. И, надеюсь, на этот раз тоже найдём.
- И я надеюсь. Вот поэтому и предлагаю подумать.
- Если говорить об этом городе, я не вижу в нём интереса для нас. Тем более у нас уже возникли проблемы. Я бы не хотел их усугублять.
Оба актёра некоторое время молчали.
- Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросил Александр.
- Я думаю о доме престарелых, где заведующей работает Мария Павловна. Там мы с тобой уже были и нас неплохо принимали.
- Я помню. Думаю, нам надо ехать именно туда. Ты что на это скажешь?
- Скажу, что ты прав. Нужно ехать туда. Остаётся узнать, на чём можно добраться в горд «К», ведь именно там находится нужное нам учреждение.
- Сейчас дойдём до города и узнаем.
- Зачем? Мы можем тормознуть попутку, и водитель нас просветит, как лучше добраться до города «К».
- Можно и так. Так что мы решим? Выступаем прямо сейчас или подождём?
- С одной стороны, не хочется в темноте на дороге торчать. А с другой, тут в холоде нам больше делать нечего.
- Через полчаса светать начнёт. Тогда проще нам поймать попутку будет.
- А всё же в город неплохо наведываться. Поели бы, попили горяченького, а там и в путь дорогу.
- Кабы знать, где поесть в этом городе можно было бы. Тогда другое дело. А мы ничего не знаем и можем опять напороться на неприятности.
- Сейчас все должны находиться на работе.
- Должны, но не обязаны. Я предпочту потерпеть, но остаться при своих.
- Тогда я говорю бабкам и пошли ловить попутку.
Не прошло и десяти минут, как оба актёра стояли на шоссе. А ещё через полчаса они сидели в кузове «Каблучка», который двигался в нужном им направлении. Почти два часа они тряслись от холода в не отапливаемом кузове и лишь надежда в скором времени оказаться в нужном месте в нужное время, согревала душу. Неожиданно «Каблучок» остановился и водитель открыл створки кузова легковушки.
- Я сейчас налево пойду, а вам на этой развилке направо надо, - сообщил он.
- Спасибо вам, - поблагодарим водителя Александр. – Нам далеко ещё добираться?
- Как ехать будете. По расстоянию недалеко. Каких-то двести километров, не больше, - сообщил водитель.
Водитель уехал, оставив актёров одних на дороге.
- В кузове хоть ветра не было. А ту всего продувает, - ворчал Михаил, притаптывая чтобы согреться.
- Тебе разве в щели не дуло? – удивился столь смелому заявлению коллеги Александр.
- Немножко было, но не так, как на улице.
- Почти так же дуло. Должен заметь, мы с тобой простуженные. А когда простудишься, почему-то резче воспринимается холодный ветер.
- У меня после ночёвки в холодном помещении спина тянет.
- У меня тоже тянет. Простыла моя спина.
- Говорил, надо было в избу идти.
- Просидели бы мы с тобой до утра, не выспались и спину бы не спасли. От сидения на лавке она не больно-то отдохнула бы. Я уже не говорю о нас самих.
- Куда ни посмотришь, что ни придумаешь, везде тупик.
- Тупик – это не помойка и не отхожее место. В тупике можно существовать, как и выйти из него.
- Философская мысль, ты прямо учёный, а не актёр.
- Жизнь всему научит и откроет со временем свои университеты.
- Насчёт университетов смело сказано и, самое главное, в тему. А скажи-ка мне учёный: почему по этой дороге никто не едет, все поворачивают налево.
- Я думаю, здесь ответ лежит на поверхности, - постарался поднять настроение Александр. – Не едят направо, потому что налево съездить совсем не худо.
- Это что-то новенькое. Лично я думаю иначе. Не ездят направо, потому что ездить некуда, нет там ничего стоящего.
- Ты думаешь, ошибся наш водитель?
- Думаю, ошибся. Не знаю, как нам теперь эту ошибку исправлять.
- Почему нам надо её исправлять? Мы ведь направо ещё не уехали.
- Я думаю, это не та дорога, по которой можно доехать хорошо до города «К». Должен быть другой маршрут.
- И что нам теперь делать прикажешь?
- Отойдём от развилки назад и будем тормозить всех подряд. Может быть, нам кто-нибудь прояснит обстановку.
- Ладно, пошли, отойдём. Может, действительно что-нибудь путное получится.
Они пошли в обратную сторону и прошли с полкилометра. Ходьба их немного разогрела.
Немного здесь машин проезжает, - заметил Александр, когда они остановились отлить.
- Здесь ждать будем или ещё пройдём? – спросил мнение коллеги Михаил.
- Уже достаточно далеко ушли, здесь подождём.
- А в какую сторону будем машины ловить: туда или обратно тоже будем ловить?
- Не знаю как лучше. Какую-нибудь поймаем, а там поглядим.
В довершение сказанного, Михаил поднял руку и остановил микроавтобус.
- Вы не в город «К» едете? – спросил он.
- Нет, не туда, - ответил водитель.
- Мы стоим уже довольно долго, и никто в ту сторону не проехал, - пожаловался Михаил.
- По этой дороге редко кто ездит. Она давно не ремонтировалась и большая её часть не имеет покрытия, - объяснил водитель.
- А по какой ездят, не скажите?
- Смотря откуда ехать.
- Мы находимся тут и нам надо доехать до места.
- Тогда вам надо либо назад, почти на сто километров отъехать, либо поехать по дороге влево. А там можно найти попутку в нужное вам место.
- Так вы нас не возьмёте пассажирами?
- Садитесь, я всё равно порожняком иду, - согласился водитель.
- А намного ли удлинится наш путь? – поинтересовался Михаил.
- Километров на сто пятьдесят. Но в другом случае вы можете прождать транспорт весь день, и не дождаться, - высказал своё мнение водитель.
- Мы едем, - лаконично ответил Михаил.
Александр стоял рядом и слышал весь разговор. Оба актёра сели в микроавтобус.
Автобус двинулся вперёд и на развилке повернул налево. Через час он остановился у населённого пункта поселкового типа.
- Я приехал, - сообщил водитель. – А вам ещё долго ехать.
- Спасибо вам. Мы постараемся сделать так, как вы советуете, - высказал своё согласие Михаил.
Водитель завернул направо на улицу посёлка.
- Опять надо ловить попутку. Жаль, что у нас нет карты, а то бы мы сами знали как добраться до места.
- Надо будет при первой возможности разжиться картой, - подтвердил своё согласие Александр.
- Спросим у кого-нибудь из местных, где можно хлебом разжиться, - напомнил о хлебе насущном Александр.
Михаил посмотрел по сторонам и его опытный глаз определил одно из строений как магазин.
- Я, кажется, знаю, куда надо идти. Вон деревянное здание похоже на магазин, отсюда вывеску видно, - сказал он и прямиком направился к магазину.
Александр последовал за ним. Действительно, здание оказалось магазином. Актёры купили в нём хлеба, конфет «подушечка» и банку кабачковой икры.
Они уселись на лавочке у магазина и приступили к трапезе.
- Кажется, жизнь налаживается, - произнёс Михаил, зачёрпывая икру единственной на двоих алюминиевой ложкой, позаимствованной у хозяйки-кладовщицы.
- Действительно, кажется, - проворчал Александр. – А хотелось бы по-настоящему.
Михаил продолжил развивать мысль о перспективах жизни:
- Мы свободны, у нас есть еда и скоро доберёмся до зимних квартир, и начнём размеренную оседлую жизнь.
- Вот именно, оседлую. А наша специальность нуждается в переездах и поиске зрителей, - высказал своё видение проблемы Александр.
- Зима пройдёт быстро, а там солнышко нагреет землю и подогреет наш интерес к странствиям. Как ты смотришь на это?
- Мечтать не вредно. Но нам предстоит устроиться, а потом всё остальное. И мы ещё даже не доехали и не знаем как лучше и на чём можно доехать до места.
- Всё мы знаем. Машин ходит по дорогам много. Дороги ведут во все стороны, значит и для нас найдётся подходящая, которая до места доведёт. Ты ешь, давай, и сразу настроение поднимется.
- Чаю горячего надо добыть. У какой-нибудь хозяйки спросить что ли.
- Мысль интересная, но не выполнимая. Кто с нами, незнакомыми бродягами, связываться будет?
Из ведра колодезной водой угостить или стаканчик для распития вина нам выдать, другое дело.
Вот если столовую найти, тогда и чай нам будет и какао с кофе.
- Про кофе ты загнул. А насчёт столовой мы сейчас спросим. Вон бабулька идёт.
- Бабушка! Не скажите, где тут у вас можно чаю попить? – спросил у бабушки Михаил, когда она поравнялась с ними.
- Не знаю, милок. У нас в посёлке кафе было, а сейчас не знаю, работает ли оно, - бабушка остановилась, почувствовав возможность поговорить и выведать что-нибудь новенькое, а потом поделиться новостями со своими подружками, что выразилось в вопросе. – А вы к нам приехали надолго или проездом тут?
- Проездом бабушка. Мы в город ехали, да наш водитель тут осел, завернул он на поселковую улицу, а нас высадил.
- А на чём вы ехали? Не на автобусе?
- На РАФ ике он нас привёз. Жаль, что очень короток оказался наш совместный путь.
- Это Васька приехал к нашей местной Нюрке, хахаль ейный. Она на ферме работает, а он баламут, каких свет не видывал.
- Вы бы нам сказали, где у вас кафе было. Мы бы сходили и посмотрели, может быть, оно сейчас работает.
- Так прямо по дороге идите и увидите. Оно как раз на дороге стоит. Но буфетчица кафе в город месяц назад уехала, а нашли ли другую, вместо неё, я не знаю, - сообщила бабулька.
- Спасибо бабушка, мы обязательно проверим, есть там кто или нет. До свидание! - попрощался Александр со словоохотливой бабушкой.
Она пошла дальше, недовольная коротким разговором, не выведала ведь ещё ничего толком.
- Сейчас пойдём или потом? – спросил Александр.
- Доедим. Здесь не так уж плохо. А там, может быть, закрыто и получится ни здесь, ни там.
- Хорошо, доедим, потом пойдём искать, - согласился Александр.
Они приложили совместные усилия, и скоро пустая банка перекочевала с лавки под неё.
- Фу, кажется, наелся. А казалось, и целого барана мало, чтобы насыть мою утробу.
- Хлеб с кабачковой икрой – очень насыщают, но ненадолго.
- Надеюсь, ужинать будем в доме-интернате у Марьи Павловны.
- Пить охота. Пойдём искать кафе. Может, нам повезёт на этот раз. Не всё же нам по пивным шляться, да с местной шпаной бодаться.
Оба актёра пошли вдоль шоссе, к тому месту, куда указала бабулька. Действительно, в конце посёлка у дороги стояло одноэтажное строение. Дверь в него была открыта, и актёры вошли внутрь помещения.
Три стареньких столика и пять таких же видавших виды стульев указывали назначение помещения. Роль стойки буфетчицы выполнял четвёртый столик, стоящий у стенки. Из приоткрытой двери, ведущей во вторую комнату, вкусно пахло пирогом, вызывая у голодных посетителей приступ слюноотделения.
- Есть здесь кто-нибудь? – громко спросил Александр.
- Сейчас я выйду к вам, - раздался голос из второй комнаты.
«Кухня, наверное», - подумал о предназначении второго помещения Михаил.
Через минуту к актёрам вышла молоденькая круглолицая женщина больше похожая на школьницу старших классов, чем матёрую, закалённую в многочисленных обсчётах и недовесах буфетчицу.
- Хозяйка, горяченьким чаем не угостишь? – попросил буфетчицу Михаил.
- И чаем угощу и блинами с вареньем. Любите блины с вареньем? – в свою очередь спросила буфетчица.
- А почему мы должны не любить блины с вареньем? Очень мы их даже любим, - ответил Александр.
- Так вам принести чаю и блины? - подвела «итого» буфетчица.
- По два стакана чая и по два блина, - уточнил заказ Александр.
Буфетчица исчезла за дверью кухни, намереваясь подготовить заказ посетителей. Актёры уселись за стол, собираясь в скором времени вкусить деревенских деликатесов.
- Давненько я блинов не едал, - заметил столь прискорбный факт Михаил.
- Немудрено. Блины только дома готовят, а у нас, бродяг, дома нет, - попытался объяснить сей курьёз Александр.
- Дома у нас нет, тут против правды не попрёшь. Но у нас есть блинные, в которых блины продают.
- Не понял, у кого это у нас? Я что-то такого не припоминаю.
- В городе блинные есть. А мы с тобой городские жители, поэтому я сказал - у нас. Или я неправ?
- Ни разу не видел ни одной блинной в городе. К тому же мы теперь не совсем городские. Последнее время нас всё больше в деревню сносит.
- И не говори. Прямо патологические метаморфозы в нашей актёрской биографии.
- Честно говоря, я бы блинков с чем-нибудь солёненьким откушал. Сладкое не очень люблю, - перевёл разговор на гастрономические темы Александр.
- Это ты зря. Например, брусничное варение очень даже вкусное. А в здешней болотистой местности клюквы и брусники видимо - невидимо.
- Если только с брусничным, тогда ничего, можно. Но с селёдочкой или с кусочком солёной осетрины было бы лучше.
- Ты бы ещё пожелал с паюсной икрой осетровых рыб.
- А что, и пожелаю. Имею на то право. За столько лет безупречной службы Мельпомене я имею право на некоторые преференции.
- Конечно, имеешь право , заслуженный ты наш. Кто бы здесь был против? Но и с вареньем неплохо, если ничего больше нет.
- Умеешь ты убеждать. Но как-то грустно становится от подобных доказательств правоты. Смахивает всё это на доказательства сути сермяжной правды жизни.
- Грустно или не очень, а такова действительность. Её одними нашими желаниями не изменить. Здесь много чего нужно сделать и предугадать. Трудно всё это, но попробовать можно. Кстати, ты должен помнить время, когда в магазинах икра была и рыба осетровых пород тоже водилась на прилавках, а не под ними.
- Однако хочу заметить, далеко не у всех денег хватало всё это покупать. Люди бедно жили. Старались не голодными быть и посему покупали то, что подешевле, да посытней.
- Что-то наша красавица буфетчица долго не появляется. Неужели о нас забыла?
- Наверное, печёт блины. А ведь прежде чем испечь, надо тесто затворить, печь растопить и варенье сварить.
- Ты уж наговоришь. Я думаю, у неё всё готово. Наверняка всё значительно проще: она ждёт, пока чайник вскипит.
Наговорившись, актёры замолчали, намереваясь дальше ждать молча.
Действительно, не прошло и пяти минут в молчании, как из дверей вышли буфетчица с подносом в руках, на котором стояли четыре стакана чая и две тарелки с блинами. В маленькой чашке было налито варенье.
- У вас какое варенье? – спросил Александр у буфетчицы, в то время когда она переставляла принесённое с подноса на стол.
- Варенье брусничное. Очень вкусное варенье, сама готовила, - ответила буфетчица.
- Вы бы нам ложечки чайные принесли. Не гоже джентльменам пальцем намазывать на блины варенье, - попросил буфетчицу Михаил.
- Ой, забыла, - спохватилась буфетчица. – Я вам сахар не положила. Если вам нужно, принесу сахар и ложки.
- Варенье и сахар – это уже чересчур, - ответил буфетчице Александр.
- Какие в этой деревне отзывчивые буфетчицы! – как только буфетчица удалилась, воскликнул Александр.
- В посёлке, а не в деревне,– поправил коллегу Михаил.
- Самое главное, что есть такие. А в деревне или в посёлке роли не играет.
- Вот ваши ложки, - буфетчица положила две чайных ложки на стол.
- Должен вам сказать, у вас необычное кафе, - не упустил возможность сделать реверанс Михаил. - Столько раз в разные кафе заходил, а ни разу там меня блинами не угощали.
- Вы первые у меня посетители, - созналась буфетчица.
- Так вы совсем недавно тут работаете? – взглянув на пухлощёкую буфетчицу, спросил Александр.
- Сегодня первый день. Мне бабушка говорила, что ни одного клиента не будет, тем боле никто не захочет блины есть. Ведь дома каждый может их себе приготовить.
- Вот видите, значит, ваша бабушка ошиблась. Есть желающие на ваши блины. А если войдёт в моду у молодых людей водить сюда девушек, так от желающих посетить это заведение отбоя не будет, - подбодрил девушку Михаил.
- Спасибо вам, - поблагодарила буфетчица.
- Это вам спасибо за замечательные блины. Мы давненько ничего подобного не пробовали, - похвалил девушку Михаил и в подтверждение сказанного отправил в рот блин, сдобрив его брусничным вареньем.
- Вы думаете, сюда будут ходить люди? – буфетчица попросила ещё раз объяснить высказанную ранее мысль.
- Непременно будут: и проезжие, как мы и местные. А если поставите хорошую музыку, то народ будет в очередь стоять.
- Вы вправду не смеётесь? – всё ещё не верила буфетчица.
- Не смеёмся. Но многое будет зависеть от вас самой, - на сей раз ответил Михаил. – Вы нам вот что скажите, как нам лучше добраться до города «К».
- До города «К»? - повторила буфетчица и задумалась.
- Может быть, автобус отсюда ходит или мимо проходит рейсовый? – постарался вывести на нужную информацию Александр.
- Честно говоря, не знаю. Никогда из посёлка так далеко не уезжала, - огорчила актёров буфетчица.
- Может быть, от кого-нибудь слышали? – продолжал пытать Александр.
Пауза, последовавшая за вопросом, явилась лучшим ответом.
- Печально, коли так. А водитель, который привёз нас сюда, уверял, будто по этой дороге проезжает масса автомобилей, едущих в нужном нам направлении, - поделился сомнениями Михаил.
- Вам нужно у водителей спросить. Они ездят повсюду и должны знать, - посоветовала буфетчица.
- Мы так и сделаем, - дабы закончить разговор, обещал Александр.
- Кушайте, не буду вам мешать, - спохватилась буфетчица.
Но Михаил задержал её.
- Вы нас рассчитайте, чтобы вас не держать. Вдруг какая-нибудь машина мимо поедет и нам придётся поторопиться.
- С вас рубль двадцать, - долго не думая, объявила буфетчица.
Михаил тут же выложил запрашиваемую сумму.
- Ещё раз спасибо вам, - поблагодарил буфетчицу Михаил.
Буфетчица удалилась на кухню, актёры продолжили трапезу. Они доели блины с вареньем, выпили по два стакана чая и сидели на старых стульях за стареньким столом без всяких признаков скатерти вполне довольными.
- Даже никуда уходить не хочется, - поделился своими ощущениями Александр.
- А давай, останемся. Будем для трапезничащих спектакль играть, - в шутку предложил вариант трудоустройства Михаил.
- Не тот жанр, этим клиентов не привлечёшь. Если бы мы на гитарах играли или хотя бы на дудках, тогда другое дело.
- Да, теперь нам не резон переучиваться. Хотя, спеть сможем под нехитрый собственный аккомпанемент.
- Посидим немного и пойдём. Пора нам отправляться в путь дорогу.
- Ты прав, но хочется под крышей немного побыть. На улице ещё наторчимся.
- Конечно, наторчимся. Но доехать надо до ночи. А мы ещё неизвестно где.
Нескладно у нас получается.
- Согласен, нескладно. Но мы уже в пути и обратного хода нет.
- Доедем. Не по этой дороге, так по другой доберёмся.
- А вот этого не надо. Так мы можем ни один день проездить.
- Ещё посидим или пойдём уже?
- Пусть в животе уляжется. Успеем ещё на дороге настояться.
- Я вот на что обратил внимание, и этот факт меня беспокоит. Пока мы здесь сидели, ни одной машины не проехало. Как бы нам не застрять здесь.
- Не хотелось бы. С другой стороны, здесь лучше застрять, чем где-нибудь на развилке дорог под открытым небом.
- С тобой трудно не согласиться. Но я предпочёл бы доехать до места.
- Вон как тебя на осёдлую жизнь потянуло.
- Это с голода, да с холода. А наступит весна и опять потянет на приключения.
- Может, ещё по блинкам? Когда придётся вкусить такого.
- Давай, закажем по парочке. Машин всё равно нет, так лучше тут посидеть, чем на холоде без толку стоять.
Михаил встал из-за стола и подошёл к приоткрытой двери.
- Дочка, можно нам ещё блинов, - громко попросил он.
- Сколько вам блинов? – раздался голос с кухни.
- Так же по два блина с вареньем и по стакану чая.
- Придется подождать, пока чай согреется, - предупредила буфетчица.
Михаил вернулся на своё место.
- Ну что, принесёт она нам блинов? – спросил Александр, хотя и сам всё слышал.
- Просила подождать, чайник у неё остыл.
- Это понятно, подождём.
Оба актёра принялись смотреть в окно в надежде увидеть проезжающий мимо автомобиль. Вскоре им повезло, они увидели проезжающий мимо старый грузовой газончик. Но ехал он в противоположную нужной сторону.
- Жалко упустили автомобиль, - высказал сожаление Михаил.
- Так он же в другую сторону ехал, - заметил столь вопиющий факт Александр.
- Нам нужно узнать о дороге, на которую наш предыдущий водитель указал. А направление нам без разницы. Кстати, я уже стал сомневаться в правильности выбора дороги и направления.
- Вот это смелое заявление! Так, по-твоему, мы не в ту сторону ехали?
- Хорошо бы знать точно в какую сторону надо ехать. Или у тебя по этому поводу сомнений нет?
- Не хотелось бы терзать себя сомнениями. Но твои слова меня сильно напрягают.
- Поэтому надо спросить у водителя.
- Мы уже спрашивали двоих, и каждый из них сказал по-разному.
- Вот тут и задумаешься. А хотелось бы не думать, а просто ехать.
- Я думаю, мы скоро всё узнаем.
- Хорошо бы получить приятное известие.
- Лучше реальное и правильное. Тогда будем знать наверняка.
- Честно говоря, у меня возникли нехорошие предчувствия. Лучше бы их не возникало.
- Знание лучше, чем предчувствие.
- Лучше истина, а не знания, тем более предчувствия.
- Я вот что подумал. Нужно спросить у нашей буфетчицы насчёт карты местности.
- Или атласа автомобильных дорог. Может, у неё отец водитель или друг детства шофёр. Тогда будет нам истина.
- Что уж там до истины. Правду бы узнать.
- Сейчас выйдет буфетчица, и спросим у неё.
Актёры стали ждать, с нетерпением посматривая в окно.
- Вот ваши блины и чай, - обрадовала буфетчица, разгружая на стол содержимое подноса.
- Вы не скажите, где можно карту местности найти или атлас автомобильных дорог приобрести? – задал вопрос Михаил.
- У моих знакомых нет такого, - лаконично ответила буфетчица.
- У родителей, может быть, есть? – продолжал допытываться Михаил.
- У меня только бабушка, - потупив взор, ответила буфетчица.
- Может быть, у вашего парня есть? – вставил слово Александр.
- У меня нет парня, - огорчила буфетчица, и порозовевшие от интимной откровенности щёки девушки говорили о не испорченности юной души.
- Как нет парня!? Обычно в посёлках и деревнях у всех девчонок есть ухажёры, - засомневался в правдивости ответов Михаил и взгляд его выдавал недоверие.
- У нас почти все парни в город уезжают после восьмого класса из нашей восьмилетней школы. Там они в ПТУ учатся. А тот, кто не уезжает, здесь на водителя до армии выучится, а после армии в городе оседает. Мало кто хочет жить в нашем посёлке.
- Так у вас в посёлке мужского населения, получается, нет? – удивился Александр.
- Почему же нет? Есть. Но все они старые. Им уже по сорок лет, - сообщила неприятную новость буфетчица.
«Да, тяжёлый случай, - подумал Михаил. – Для этой девочки мы и вовсе древние старики».
- Вы нам вот что скажите: у вас всегда такое редкое движение на дорогах? – задал вопрос Михаил, пристально глядя в глаза девушки.
Девушка не поняла, о чём он говорит. Поэтому переспросила:
- Вы имеете в виду машины?
- У вас по дорогам что-то другое ездит? – в ответном вопросе Михаила звучало недовольство, и девушка почувствовала это.
- Трактора и машины по посёлку ездят. Повозки, запряжённые лошадьми, редко проезжают. Лошадок мало у нас осталось, извели почти всех лошадей, - дополнила она картину, перечислив имеющийся в деревне транспорт.
- И часто они ездят? - не получив того ответа, который надеялся услышать, спросил Александр.
- Кто, трактора? – не поняла вопроса буфетчица.
- Машины часто мимо проезжают? - Михаил подключился к выявлению истины.
- С утра проезжают транзитники, а к вечеру редко едут. У нас многие местные до обеда работают, а после обеда ставят машину как бы на ремонт, а сами в магазин за вином. Вы сами-то сегодня хотели ехать?
- Мы с утра ехали в город «К», доехали до развилки дороги, ведущей налево, и водитель нас высадил. Он сказал, что нам нужно направо. Направо долго никто не ехал, и мы остановили другую проезжавшую мимо машину. Водитель нас посадил в машину, и довёз сюда, в посёлок, объяснив, что нужная нам развилка дальше по трасе. Поэтому нам сейчас нужна попутка, которая довезёт до этой развилки. А ещё лучше найти попутную машину, которая прямо в город «К» едет, - Александр очень подробно рассказал о превратностях сегодняшнего путешествия.
- Не знаю чем вам помочь, - озаботилась проблемой буфетчица. – Но боюсь, вам сегодня не уехать.
- Не очень радужные перспективы вы нам нарисовали. Теперь незнаем как нам быть, - подвёл итог Михаил.
- А вы оставайтесь до завтра. С утра пораньше поедете в свой город «К».
- Спасибо за предложение. Только нам надо где-то переночевать. И обидно терять ещё один день на дорогу, - ответил Александр, понимая правоту буфетчицы.
- Если дело только в ночлеге, так я вас могу приютить на ночь. Думаю, бабушка обрадуется. Не каждый день к нам приезжают настоящие артисты.
- А кто у тебя бабушка, кем она работала? - поинтересовался Михаил.
- Она и сейчас работает. Она преподаёт русский язык и литературу в нашей поселковой школе, - открыла секрет буфетчица.
- Нам надо подумать, - сделал вывод Александр.
- Вы ешьте блины и заодно подумаете, - согласилась девушка.
Чтобы не мешать актёрам, девушка удалилась на кухню.
- Ну, что скажешь? – задал вопрос Михаил.
- Не знаю, что и ответить.
- Да уж будь добр, что-нибудь уж ответь.
- Девушка может быть права, и нам сегодня не уехать. Но меня волнует не только это, – Александр взял паузу, но Михаил торопился получить важный ответ, что прозвучало в вопросе:
- И что же тебя волнует?
- А волнуют меня два обстоятельства: даже если мы уедем, то вполне можем застрять на развилке. А если останемся, то может получиться и того хуже, - последнюю часть фразы Александр произнёс почти шёпотом.
- Про развилку всё понятно. Не будет машины, и застрянем там до утра. С учётом холодной, долгой ночи перспектива не радует. А вот по второму твоему заявлению…
Александр не дал договорить, приложив палец к губам.
- Уж очень легко она приняла решение, пригласив нас к себе домой переночевать, – шёпотом произнёс он.
- Ты думаешь, нас хотят там, - Михаил провёл рукой по горлу, указывая на свои самые нелепые подозрения.
- Надеюсь, до этого не дойдёт. Мотива нет нас…
- А наши вещи и деньги?
- У нас нет ни того не другого.
- Она этого не знает. Зато наши дорожные сумки весьма аппетитно выглядят с точки зрения возможного богатого их наполнения.
- Я всё-таки думаю, этот вариант исключён. Не маньячка же она! Ты на неё посмотри и всё станет ясно.
- Не скажи, в тихом омуте черти водятся.
- Я думаю, тут дело всё-таки в другом. Она узнала, что мы артисты и решила порадовать свою бабушку. Она же учительница литературы и пообщаться с коллегами ей будет небезынтересно.
- Не понял, причём здесь коллеги? У нас с ней разные профессии.
- Ну, уж не скажи. Она преподаёт литературу. А мы работаем с тем же литературным материалом, озвучивая его на сцене, облекая в наши живые чувства и действия.
- Насчёт действий и чувств ты хорошо сказал. Но вот насчёт материала неувязочка получается. С разными литературными материалами мы работаем.
- Тем не менее мы в какой-то мере родственные души.
- Вот именно что тем не менее.
- А, кстати, разве мы говорили о своей профессии? Я такого что-то не припоминаю.
- Не могу ни подтвердить твои сомнения, ни опровергнуть. Не помню я этого. Если только она услышала наши фантазии чтобы здесь, в кафе, спектакли играть. Но если ты хочешь, мы можем исправиться, немного рассказав ей о целях нашей поездки.
- О доме престарелых, что ли?
- Нет, не о доме престарелых, а о нашей актёрской профессии.
- Я вот что подумал: может у неё какие-нибудь не очень хорошие мотивы по отношению к нам.
- Мы уже рассматривали вопрос о маниакальном поведении.
- Я не про убийство. Понимаешь, у них здесь мужиков нет. Так может быть…
- Ты давно на себя в зеркало смотрел?
- Причём здесь зеркало? Маньячке ведь всё равно, лишь бы мужик был.
- Не буем фантазировать. Давай, блины есть. А когда девушка к нам подойдёт, мы ей расскажем кто мы такие. Я думаю, это должно развеять наши сомнения.
- Если машина поедет мимо, лично я бы рискнул, поехал бы до развилки.
Актёры принялись за поглощение блинов и варенья, и не заметили, как к ним подошла буфетчица.
- Я вспомнила, у нас дома глобус есть, - сказала она.
Оба актёра думали свои думки и не сразу поняли, о чём это она. Их выдал отрешённый взгляд,
обращённый к девушке.
- Вы спрашивали о карте. Так я подумала, может, вам глобус сгодиться? У моей бабушки глобус есть, - объяснила она.
- Если это глобус вашего района, то пригодиться. А если нет, то не пригодится: масштаб мелковат, - ответил девушке Михаил, вставив в ответ неуклюжую шутку.
- А разве бывают глобусы района? – глядя на актёров невинным взором, спросила буфетчица.
- До сих пор не видел. Но может быть, уже и такие глобусы изобрели. Наука ведь не стоит на месте, - придумал, как правильно ответить Михаил.
- У вас чай совсем остыл, - заметила буфетчица. – Давайте, я вам горяченького налью.
- Если вас не затруднит, - разрешил Александр.
Буфетчица взяла два стакана и скрылась на кухне.
- Слушай, не подольёт ли она нам в чай чего-нибудь вкусного, вроде клофелина? – выказал беспокойство Михаил.
- Не должна. Да и рано ещё для клофелина, - ответил Александр, из чего стало ясно: он не исключает и такого невероятного сценария развития событий.
- Всё- таки надо какого-нибудь водителя расспросить. Здесь наверняка местные опытные водители имеются.
- Мысль интересная, но мы никого здесь, в посёлке, не знаем. Если только нам буфетчица не подскажет. Кстати, она нас пригласила домой, а мы до сих пор не знаем, как её зовут.
И сами ей не представились.
- Пока не было повода. Ты же не будешь всем встречным, поперечным свою биографию рассказывать и знакомиться с ними.
- Вот, горяченького налила, - сообщила буфетчица, которая выпорхнула из дверей кухни, собираясь поставить стаканы на стол.
- Спасибо за чай и за приглашение, - поблагодарил Александр. – Мы вас хотели попросить об одолжении.
- Вы можете за вторую порцию блинов и чай не платить, - поняла по-своему буфетчица. – Всё за счёт заведения.
- Как можно так о нас думать! Мы всегда платим за свой чай, тем более с блинами, - обиделся Александр и выложил на стол рубль.
- Мы хотели попросить вас познакомить нас с каким-нибудь местным водителем, чтобы узнать о том, как нам лучше добраться до города «К», - объяснил суть просьбы Михаил.
- Не знаю, смогу ли я вам помочь. Знакомых таких у меня нет. Но вы сами можете повстречать какого-нибудь местного водителя, они как раз сейчас затариваются вином в магазине, - буфетчица предоставила адрес местонахождения водителей.
- Спасибо вам за информацию, но в данном случае она нам мало поможет. Чтобы получить ответ, надо угощать водителя в этом же магазине. А значит нужно пить самим, что пока для нас неприемлемо. Не хотим мы напиваться в незнакомом посёлке с незнакомыми людьми.
- Я вас понимаю, но помочь ничем не могу. Вы что-нибудь решили насчёт моего предложения о ночлеге?
- Мы почти согласны. Вот только нам необходимо познакомиться с вами и уточнить некоторые детали.
- Обо мне уточнить? – спросила буфетчица.
- О вас мы уже знаем. Вы сами нам почти всё о себе рассказали. А узнать нам надо о предстоящем пути: как лучше доехать и на чём доехать. Ну и представиться тоже нужно. Правда, в приличном обществе, принято, чтобы тебя представляли даме. Но нас представить даме некому, никто нас здесь не знает. Придётся самим выполнить эту функцию, - Михаил витиевато объяснил суть дела.
- Хорошо, я вам прощаю эту дерзость, можете сами представиться, - подыграла актёрам буфетчица, из чего следовало: она не так проста, как может показаться с первого взгляда.
- Моего коллегу зовут Михаил Михайлович Державный, - Александр всё же нашёл вариант, как выйти из положения. Правда он не был знакомым девушки, но и в данном случае это было лучше, чем ничего.
- Моего коллеге зовут Александр Александрович Ширкин, - представил коллегу Михаил, воспользовавшись той же схемой. - Оба мы странствующие артисты. А как зовут вас, прелестное дитя?
Щеки буфетчицы порозовели. Её никто до сих пор не называл так нежно. Присутствие двух, хоть и не очень внешне презентабельных служителей Мельпомены, из уст которых слетели столь непривычные для деревенской девушки слова, в корне поменяли отношение к сим персонам, значимым в понимании молодой неопытной девушки. Она ещё при появлении актёров в маленьком придорожном кафе почувствовала уважение к ним, возможно, вызванное статью и возрастом мужчин. Или что-то, и скорее всего так и было на самом деле в их облике, вызывало у людей неизбалованных, с открытой душой, чувство почтения к опыту честно прожитой жизни.
- Зовите меня просто Машей, - представилась девушка, и щёчки её ещё больше порозовели.
- И всё же хотелось бы величать вас по имени - отчеству. Вы прекрасная женщина, девушка и ваша непорочность, и красота просто вызывает в нас отклик уважения, - не согласился с предложением девушки Михаил называть её, как маленькую девочку, одним, без отчества, именем.
- Тогда зовите меня Марией Ивановной, - соблаговолила назваться девушка.
- Марья Ивановна, а вы в кафе сегодня долго будете работать? – задал вопрос Михаил.
- Не очень. Если посетителей не будет, то через пару часов можно закрываться, - ответила она.
- Это мы спрашиваем к тому, что не хотелось бы долго по вашему посёлку без толку шляться, - объяснил причину своего вопроса Михаил.
- Если хотите, я вам ещё блинов принесу, - предложила Маша.
- Блинов больше не хотим. Наелись уже до отвала, - сказал Александр.
- Ну, тогда я могла бы записку для бабушки написать. Она скоро должна домой со школы придти.
- У вас в школе в одну смену ученики учатся? – проявил интерес Михаил.
- В одну. Сейчас не так много учеников в школе. Вот до войны, как рассказывала бабушка, здесь в две смены учились. Людей в посёлке много жило и детей много в школу ходило.
- А ваша бабушка местная? Она тут, в посёлке, родилась? – поинтересовался биографией родственницы Михаил.
- Нет, она сюда по распределению попала. Так и осталась тут в школе работать.
- Значит ей много лет должно быть, если она довоенное время помнит, - высказал предположение Александр.
- Да, она уже на пенсии, но всё ещё работает в школе. Не больно-то молодёжь сейчас хочет в посёлки, да деревни ехать учительствовать.
Михаил не стал спрашивать о родителях девушки. Если её воспитывала бабушка, значит, произошло в девичьей судьбе что-то неприятное, а плохое вспоминать никому не хочется.
- Мы немного по посёлку походим, людей порасспрашиваем по нашему дорожному делу. А потом вернёмся сюда. Только ты дождись нас, не уходи. Не то мы понадеемся на тебя, и всё для нас станет сразу плохо. А хотелось бы наоборот, чтобы всё стало хорошо, - договорился с девушкой Александр.
- Ладно, не буду вам мешать, - обещала девушка и удалилась на кухню.
Актёры допили чай и встали, собираясь выйти на улицу и осмотреться. Они втайне надеялись на удачу, которая поможет им добраться сегодня до места и не придётся тогда ночевать в доме бабушки буфетчицы Маши.
- Вдоль дороги пойдём? – для порядка спросил Александр, когда они покинули здание кафе.
- Пойдём, посмотрим, может, кого-нибудь из местных разговорим, - ответил коллеге Михаил.
Не успели они сделать и шага, как из переулка выехала повозка, запряжённая в телегу рыжей кобылой.
- Трр, - поравнявшись со зданием кафе, остановил кобылку дедулька кучер.
- Ты гляди, уже открылась, - вслух произнёс он, и, привязав лошадку к берёзке, растущей вдоль дороги, прямиком направился в кафе.
«А вот и ещё один клиент у Машки», - подумал каждый из актёров, продолжая стоять недалеко от входа.
Они решили немного подождать деда и, если он пробудет недолго, то дождаться его и расспросить по интересующему их делу. Уже через пару минут он вышел на улицу, ворча себе под нос.
- Молодо- зелено. Надо же, в кафе даже вина нет. У Нюрки всегда для порядочного клиента выпивка имелась, а у этой только чай. На одном чае выручки не сделаешь.
- Здравствуйте! – поздоровался с дедушкой Михаил.
Дед с подозрение взглянул на чужаков, но всё же ответил:
- Здравствуй, коль не шутишь.
- А здесь раньше Нюрка работала? – переключил деда на знакомую тему Александр.
- Ну, работала. А ты что, знал её?
- Не знал, но слышал о ней.
- Ты вроде не местный, а о наших делах знаешь, - удивился дед.
- Мы тоже только что в кафе заходили. И нам буфетчица рассказала о том, что она сменила Нюру. Кстати, в кафе подают неплохие блины с вареньем. Мы пробовали, - для поддержания темы похвалился Михаил.
- Блины и моя старуха сможет спечь. А сто граммов она мне нипочём не поднесёт. Строгая она у меня на это дело, - пожаловался дед.
- Нам буфетчица сказала, что у вас на вино магазин богатый. Мол, все туда после работы заходят, - поделился своими знаниями о местных обычаях Александр.
- Магазин-то богатый, да не у каждого в кармане нужная сумма имеется, - объяснил дед свою проблему. – А тут можно было сто граммов или даже стакан вина хлобыстнуть, и нормальным дальше поехать.
- В этом плане в кафе очень правильно было придумано, - поддакнул деду Михаил.
- Вот именно, было. А теперь не знаешь, где и взять. Вы-то сами чего в кафе заходили? – дед имел некоторые подозрения, что встретил коллег по несчастью и теперь можно будет на паях взять бутылочку красненького в магазине, а то и вовсе незнакомцы угостят, отмечая нежданную встречу со старожилом посёлка.
- Мы заходили чаю попить. Заодно и блинами угостились, - объяснил деду Михаил.
- Так вы не местные что ли? – попросил подтвердить свою догадку дед.
- Не местные. Мы в город «К» едем, - полностью раскрыл карты Александр.
- В город «К»?! - удивился дед. – И как же вас в нашу глухомань занесло?
- Да вот занесло, - начал объяснения Михаил.- Мы сначала на одной попутке ехали, и водитель нас высадил у перекрёстка двух дорог. Сказал, что сам едет налево, а нам надо направо. Мы около этой развилки целый час прождали и никого не дождались. Тогда решили остановить первого, кто поедет мимо, не важно в какую сторону поедет. Как раз машина шла в сторону посёлка, и сам водитель сказал нам, что лучше ехать именно в эту сторону. Мол, тут есть ещё один поворот, по которому нам лучше всего и добираться до места.
- Так что же вы здесь, в нашем посёлке, застряли, а не поехали дальше? - не понял расклада дед.
- Мы бы поехали, - продолжил объяснения Михаил. – Да водитель в посёлок ехал. Он к своему дому свернул, а мы оказались при пиковом интересе.
- Не хорошо у вас вышло. Заехали черте куда, да ещё и не доехали, - витиевато высказался о сложившейся ситуации дед.
- Так мы неправильно ехали? Отсюда не доехать до места? – пытал правду Александр.
- Доехать можно отовсюду. Но это смотря сколько ехать и на чём ехать, - высказал интересную мысль дед.
- Мы что-то не поняли. Так можно по этим дорогам, что развилка разделяет, доехать или нельзя? – попросил уточнить Михаил.
- Скажу так, наши водители предпочитают сделать крюк и проехать по асфальту, чем трястись по ухабам, да ещё и застрять где-нибудь, - пояснил дед.
- Вы нас очень озадачили. Получается, нам не дождаться попутки, идущей в нужном нам направлении, - подвёл черту под услышанным Михаил.
- Этого не скажу, ситуации разные бывают. Можете дождаться, а можете и не дождаться, - разглагольствовал дед, и актёры не понимали, как им следует поступить.
- А тот крюк далеко отсюда будет? – задал вопрос Александр, и дед впялил на него удивлённый взгляд, не понимая о чём это он.
- Ну, вы сказали, что все водители предпочитают сделать крюк, чем ехать по плохой дороге. Так вы нам не могли бы объяснить, долго ли и далеко ли этот крюк делать и куда он выведет. В смысле на какую дорогу выводит этот крюк, - Михаил постарался спросить наиболее полно, так, чтобы дед понял, о чём его спрашивают.
- Выводит на хорошую дорогу. А далеко ли, это дело субъективное, - ввернул дед заумное слово. – Если бензина и времени много, так это ничего, это нормально.
- А в километрах сколько станется? – продолжал пытать правду Михаил.
- В километрах будет… - дед задумался и ответил не сразу. – Сто будет, а то и все двести.
- Много, значит, - сделал вывод Александр.
- Для машины это пустяк, а для моей лошадки многовато, - объяснил деревенскую теорию относительности дед.
- Так эта развилка выходит именно на то шоссе, про которое вы говорили? - наконец прозрел Александр.
- Да, так оно и есть, - подтвердил дед.
- И сколько километров, если ехать от развилки до того шоссе? – поймав суть, продолжал спрашивать Александр.
- На моей лошадке часа два будет, - ответил дед, приведя свою меру измерения расстояния.
- Плохо, что вы на своей лошадке туда не едите, - высказался Михаил.
- Сегодня я уже никуда не поеду. А завтра в ту сторону поеду, бригадира повезу к родне. Там у неё дочка родила, вот она меня и подрядила, - обрадовал дед.
- Частным образом порядила? – задал наводящий вопрос Михаил.
- Зачем же частным образом! От совхоза я работаю. Завтра с утра пораньше запрягу и вперёд. Дорога-то ведь долгая, до развилки почитай два часа и там час, - расписал завтрашнюю поездку дед.
- Так ты же говорил по развилке два часа до шоссе ехать? – не поверил деду Михаил.
- Это если до дороги ехать, - ответил дед.
- Тык ты завтра до шоссе не поедешь? – попросил уточнить Александр.
- Нет, в ту сторону поеду, но до самого шоссе не доеду. До деревни поеду, где у бабушки сейчас находится дочка бригадира, - открыл все карты дед.
- А до шоссе сколько от деревни будет? – спросил Александр.
- Она как раз посередине. Значит на моей лошадке будет час езды, - ответил дед и стал отвязывать лошадь.
- Так ты нас завтра с собой возьми. Нам как раз до шоссе добраться нужно, - попросил деда Александр.
- Это дело обмозговать надо, обговорить, чтобы всё было тип топ. А без красненького какой разговор? - поставил свои условия дед.
- В чём же проблема? Поехали в магазин. Сейчас красненького возьмём и накатим, а там и разговор пойдёт, глядишь, и договоримся, - предложил вариант решения проблем Михаил.
- Ну, так в чём дело? Садитесь, сейчас мигом до магазина домчим, - предложил дед.
Актёры уселись на телегу, дед взял под узцы лошадь и развернул в противоположную сторону, сместив повозку на другую сторону дороги.
- Сейчас мигом домчим, - повторил он своё обещание, и уселся впереди с правой стороны телеги.
Он дёрнул вожжи и лошадь пошла размеренным лошадиным шагом. Дед дёрнул ещё раз и лошадь прибавила хода, засеменив лёгкой трусцой.
Не прошло и двух минут, как дед затормозил у одноэтажного здания с вывеской «Магазин».
- Приехали, - сообщил он радостную весть.
- Я схожу, - обещал Михаил и слез с телеги.
- Я с тобой схожу поглядеть, - сказал дед, собираясь немного разлечься, осматривая выставленные на прилавке бутылки. Купить он сам ничего не мог ввиду отсутствия нужной суммы денег. А посмотреть на великолепие крепких напитков в стеклянной таре не мог отказать себе и частенько наведывался в магазин, дабы хоть издалека помолиться на желанный всеми деревенскими мужиками иконостас. Он вперёд Михаила прошмыгнул в дверь магазина, выказав тем не по годам сохранившуюся прыть. Бабулька, отоварившаяся у прилавка, отходила с наполненными кошёлками и путь к реализации мечты становился свободен.
- Иди сюда, я очередь занял! - поторопил дед задержавшегося в дверях Михаила.
Кроме них двоих в магазине никого не было, но дед не желал ни на минуту выпускать пойманную невзначай птицу счастья. Он окинул опытным взглядом предлагаемый к распитию товар и безошибочно выбрал нужный.
- Крепкое красное бери. Оно покрепче остального будет, и сахара в нем нет. Самое лучшее из имеющегося ассортимента. Остальное толи компот, толи ещё что, - велел дед.
«Рубль восемьдесят семь, - прочитал цену под бутылкой Михаил. – Бутылка вина даром, что девятнадцать градусов, так ещё в поллитровой таре. Придётся брать две и тогда по цене это сравняется с бутылкой водки. Выигрыш весьма сомнительный», - размышляя Михаил.
- Бери, не сомневайся, - настаивал на своём дед. – Осенний сад вообще гадость и вермут несусветная дрянь.
- Так может, лучше взять бутылку водки? – объяснил свои сомнения Михаил. – По цене будет как две твоего Крепкого красного.
- Водка, конечно, дело неплохое. Но под неё серьёзная закуска нужна. А если уж крепкого белого брать, так самогон ещё покрепче будет и подешевле. А всё же хочется чего-нибудь другого, нежели деревенский хлебный самогон. Красненького вина хочется. Опять же его закусывать не обязательно и, поэтому, качество выпивки становиться совсем другим.
- Вы будете что-нибудь брать? - поторопила дородная продавщица, которой надоели разговоры мужчин перед прилавком. Она была человеком действия, поскольку доход, а значит, и зарплата, в том числе и не учтённые от обвеса и пересортицы, зависела от объёмов проданного, где спиртное значилось особым образом.
- Две бутылочки Крепкого красного, - попросил продавщицу Михаил. – И шесть конфет «Подушечка».
- Мы по штукам не продаём конфеты, только по весу, - объявила продавщица, выставляя на прилавок две бутылки Крепкого красного. Она в посёлке была фигурой весьма значимой, и в понимании местных жителей воспринималась только вкупе с продовольственным магазином, в котором водилось столько всего вкусного и многими желанного, что вполне позволяло ей говорить о себе во множественном числе, как все цари и царьки нашей прошлой, старорежимной жизни. Помимо этого, любой из мужского алкогольного братства за пару бутылок красненького готов был сотворить с ней то, что со своей благоверной сотворял от силы раз в месяц, по причине собственной отрешённости от мира сего после принятия дозы алкоголя, на всём протяжении пребывания под крышей дома своего. Но в этом обители стеклянных бутылок с желанной жидкостью, каждый чувствовал себя женихом, предвкушая скорое воссоединение с жидкой, крепкой женушкой. Поэтому, небольшая отсрочка, по причине помощи самой главной жрице в сим храме удовлетворения потребностей насущных, не раздражала, и, несмотря на не привлекательные, весьма объёмные формы, выполнялась всеми безропотно и с прилежанием. Ведь наградой за это была всё та же чаровница в стеклянной упаковке.
- Тогда завести мне сто граммов подушечек, - поменял просьбу Михаил.
Продавщица ловким движением руки положила на весы шесть конфеток и стрелка на мгновение показала ровно сто граммов.
- С вас четыре рубля, - так же ловко сняв с тарелки весов конфеты, заворачивая их в бумажку, - обрадовала продавщица.
- Пожалуйста, - вежливо ответил Михаил и положил на прилавок запрашиваемую сумму. – До свидания, - простился он с продавщицей, но не получил ответа. К прилавку в это время подошли два других покупателя, возможно, собираясь повторить покупки, сделанные Михаилом.
- Пятак зажилила, - ворчал дед. – Ей надо не спасибо, пожалуйста, а вожжами пройтись вдоль вонялища, чтобы знала, как трудового человека обсчитывать.
- Не будем скаредными. Ей тоже надо своему благоверному на бутылочку за день торговли выкроить. А это при ограниченном числе покупателей непросто сделать.
- У неё и благоверного-то нет. Всё разные к ней шляются, - открыл местные тайны дед.
- Вот видишь, даже нет своего. А чужого нанять - больших денег стоит.
Они подошли к телеге и Александр спросил:
- Взяли?
- Взяли две Крепкого красного и закусить шесть конфеток, - обрадовал коллегу Михаил.
Они уселись на телегу и дед, дёрнув за вожжи, тронул повозку.
- Но, пошла, – прибавил он скорости лошадиному экипажу.
- Мы сейчас куда? – поинтересовался у деда Михаил.
- Куда, куда, домой, - ответил дед, своим суровым видом показывая отношение к глупым вопросам.
- А супруга не будет против. Всё-таки мы с ней незнакомы и не чай пить едем? – дабы оговорить все нюансы праздника вина, спросил Александр.
- У конюха одна жена - кобыла. А дом его - конюшня. Мы на конюшню едем. Там никто нам не помешает, даже супруга. Кобыла говорить еще не научилась. Ей овса задашь, она и довольна, ест, попёрдывает и делов-то - вони с брызгами, - напоследок пошутил дед.
- А что же, вы холостяк или вдовец? – поинтересовался Михаил.
- Нет, жива ещё моя змеюка. Иногда щи варит, а всё остальное время ворчит, да ругается, будто я не её же единоутробный муж, а злодей какой, - витиевато ответил дед.
Экипаж проехал почти до конца посёлка и повернул налево.
- Я думал, конюшня находится совсем рядом с вашим домом, - сообщил о своих мыслях Михаил.
- Дом мой дед ещё строил, когда я не то, что конюхом, никем не был. Я тогда ещё не родился. Вот если бы я был потомственным конюхом, тогда другое дело, - ответил конюх.
- В те времена в каждом крестьянском хозяйстве лошадка имелась. Иначе не вспашешь, не посеешь, - пояснил свои сомнения Александр. – И корова и лошадь под крышей стояли рядом с крестьянским домом.
- Стояли, спору нет. Да коллективизация всех в колхоз определила. Вот у меня тоска по лошадкам осталась, она и в конюхи определила. А теперь всё больше машины, да трактора в цене. Лошадка нынче не в почёте, так что я единственный в хозяйстве конюх и кучер на одной единственной лошадке. Поэтому едем в совхозную конюшню, а не в мою личную, - постарался наиболее общё описать проблему дед.
Вопрос о личном и общественном был полностью раскрыт дедом, и остаток пути компания молча добиралась до места. Как подъехали, дед выпряг лошадь. Потом открыл ворота конюшни и завёл внутрь лошадь. Актёры вошли следом за лошадкой. Дед завёл лошадь в ясли и насыпал овса в кормушку.
- Теперь и нам самим можно выпить, да о делах покалякать, - определил начало выпивалок дед.
- Мы стоя будем выпивать? – намекнул на потребность обустроиться более комфортабельным образом Михаил.
- Пойдём на сене устроимся, там мягко, - предложил конюх. – Я иной раз тут ночую, когда на улице не холодно.
Актёры поняли последнее признание деда по-своему: дед ночевал тут, когда сильно напивался и идти к жене-старухе в дом уже не мог. Дед показал пример, присев на сено, заполнявшее свободные ясли. Актёры устроились полулёжа рядом.
- Стаканчики нужны, - Михаил напомнил деду о потребной для выпивки посуде.
- Так это у нас имеется, - обнадёжил дед и, порывшись в сене рядом с собой, вытащил три алюминиевых солдатских кружки.
- Они же грязные! – воскликнул Александр, увидев пыльные кружки. - Помыл бы ты их что ли.
- Они просто запылились, - возразил дед и по очереди дунул в каждую из кружек. – Теперь чисто, можно наливать.
Михаил с подозрением взглянул на кружки, представив себе, сколько микробов осталось на них.
- Лей, не сомневайся, - поторопил дед, видно, внутри у него сильно горело.
Михаил откупорил бутылку и налил каждому по сто граммов.
- За знакомство, - предложил он тост.
Но дед отклонил его тост, возразив:
- Чтобы за знакомство пить, нужно сначала познакомиться.
- И то верно, мы же не представились, - вспомнил об упущении Михаил. - Однако это никогда не поздно сделать.
И сам стал первым знакомить с дедом своего коллегу Александра:
- Мой друг и коллега Александр Александрович Ширкин, - сделав указывающий жест, не позволяющий усомниться, кто есть кто, представил коллегу Михаил.
- Михаил Михайлович Державный, - в точности повторив жест Михаила, представил деду своего коллегу Александр.
- Вот теперь можно выпить за знакомство, а то уже от нетерпения скулы сводит, - пожаловался дед.
Однако Михаил разочаровал страждущего, заявив:
- Ещё нельзя за знакомство пить. Мы не знаем, с кем имеем дело. Вы нам ещё не представились.
- Слово-то какое – представились. Когда я представлюсь, меня не нужно будет знакомить, - покритиковал дед заезжих со своим уставом незнакомцев. - У нас всё просто, по-деревенски. Познакомились и сразу выпили за знакомство. Дед Кузьма меня зовут. Я местный конюх.
- Просто дед Кузьма? А по батюшке? – поинтересовался Александр.
- Зачем конюха по батюшке называть. У нас, в деревне, по батюшке разве что обматерят. Просто дед Кузьма и всё, - не пожелал раскрывать все козыри дед.
- Хорошо, дед Кузьма. Раз мы уже познакомились, так выпьем за знакомство, - и Михаил первым протянул свою кружку, чтобы другие могли о неё чокнуться.
Актёры выпили залпом, словно пили не вино, а водку или что покрепче. Дед пил не торопясь маленькими глоточками. Его руки заметно дрожали то ли от нетерпения, то ли от наступления долгожданного момента прикосновения к прекрасному, если, конечно, креплёное вино сравнивать с пахучей, мутной деревенской самогонкой. Не секрет, что многие деревенские жители предпочли бы вину именно мутный, крепкий самогон, за его сшибающее с ног действие. Наверное, ежедневные употребления здорово подносили дедовский организм, оставив ему лишь воспоминание о былых подвигах в баталиях с богом Бахусом, и сам процесс сейчас стал для деда не менее значимым, нежели внутреннее состояние, достигнутое в результате этого процесса.
- Ну, вот, другое дело! – воскликнул дед, оторвав ото рта кружку. Он не притронулся к конфетке, посчитав лишним закусывать вино, которое и само изготовлялось из натуральных, употребляемых для закуски продуктов. – Теперь можно и о деде потолковать.
Что имел в виду дед, актёры не понимали, поэтому смолчали, ожидая разъяснений. Однако дед не торопился просвещать чужаков.
- Хорошее винцо, - только и сказал он.
- По-моему, ничего особенного. Вино, как вино, - поделился своим мнением Михаил.
- Ну, не скажи. Вино не противное сладкое и не кислое, а самое что надо, к тому же крепкое, - похвалил вино дед.
- Это дело вкуса. Как говориться, на вкус и цвет товарищей нет, - тонко заметил Михаил. – Однако соловья баснями не кормят. Я предлагаю ещё по одной.
- Я не против, - согласился дед. – Только не гоним ли мы? Вино закончится, а времени поговорить не хватит.
- Хватит нам поговорить времени. А не хватит и бог с ним, в другой раз поговорим, - высказался Александр, чем вызвал недоумение у деда.
- Так вы тут надолго собираетесь осесть? А я понял, что вы завтра со мной хотите уехать. Неужели передумали? – удивился дед, поскольку не представлял, что кто-нибудь добровольно захочет остаться в их захолустном, брошенным на произвол судьбы властями, посёлке.
- Не передумали. Но в жизни всякое может случиться, не равён час свидимся.
- Это вряд ли, - высказал своё мнение дед.
- Почему так? – не поверил деду Михаил.
- Я старый уже и все мои ровесники уехали. А там и глядишь, мне в дорогу собираться, - ответил на вопрос дед. - Да и вы сами сюда вернётесь не скоро, если, конечно, вернётесь.
- А куда вы собрались переезжать, в город к детям? – задал вопрос и высказал предположение Михаил.
- Нет, не к детям. Здесь недалеко. Когда в посёлок въезжали, вы видели это место, - сообщил детали дед.
- Вы имеете ввиду местное кладбище? - догадался Александр. - Спорить не стану, все мы там будем. Но лучше, давайте, поживём. Я предлагаю выпить за здоровьё и нашу долгую, счастливую жизнь.
Михаил разлил по кружкам вино, полностью опорожнив первую бутылку.
- За здоровье и долгую счастливую жизнь! - повторил тост Александр и все трое участников банкета чокнулись и выпили.
- Так вам надо где-то переночевать, - сообразил дед. – Можете до завтра оставаться на сеновале. Зароетесь в сено и не замёрзнете.
- Спасибо за предложение, но нас уже пригласили, - отказался от дедовского предложения Александр, чем немало удивил деда, что вылилось в целый монолог в его исполнении.
- Вроде вы недавно приехали, и уже успели на ночлег определиться? Ловко у вас вышло. Наш-то местный народ не больно к чужакам благоволит. Или у вас здесь знакомые есть?
- Знакомых у нас не было в вашем посёлке. Но познакомиться мы уже успели, здесь ты прав, - не уточняя, открыл секрет Михаил.
- Так вы у них, значит, ночевать будете? – не решаясь спросить напрямую, пытал дед.
- Мы с буфетчицей разговорились. Объяснили причину своего приезда в посёлок. Вот она и пригласила нас к себе, - уточнил детали дела Александр.
- Она с бабушкой в одном доме живёт, - сообщил дед.
- Мы знаем, - подтвердил о своей осведомлённости Михаил. – Бабушка у неё учитель в вашей школе, литературу и русский язык преподаёт. Что вы о них скажете?
- А ничего не скажу. Живут замкнуто, почти ни с кем не общаются. А там кто их знает, - огорчил ответом дед. – Тут всякое может статься, как говориться, в тихом омуте черти водятся.
- Прямо так и черти? Если люди ведут себя прилично, не ходят в пивную и не пьют горькую, то в ваших пенатах это считается верхом подозрительности, - сделал вывод Михаил.
- Я не понял, про какие пенаты вы говорите? У нас таких в посёлке точно нет, - ответил дед, выказав свою сермяжную дремучесть.
- Я говорил о вашем посёлке, - объяснил парадокс терминологии Михаил.
- Я так и подумал, только сомневался, - сказал дед, подозревая, что ляпнул глупость.
- Мы вот что хотели бы узнать: что за человек бабушка буфетчицы? – задал вопрос Александр.
- Она учительница, преподаёт в школе, - ответил дед, посчитав это самой подробной характеристикой человека. Поскольку в его время, учитель считался как человеком очень образованным, так и очень строгим, почти тираном для маленьких учеников несмышлёнышей.
- Мы сами знаем, что она преподаёт в школе литературу и русский язык. Но не знаем даже, как её зовут, - раскрыл суть проблемы Александр.
- Я тоже не знаю. Сам я у неё не учился, потому, что я старше, чем она. Да и, честно говоря, у меня всего четыре класса окончено. В моё время дальше не учили. Для конюха четыре класса уже неплохо, - распинался дед.
- Конечно, неплохо, - решил переменить тему Александр. Он понял, что дед ничего не знает ни про учительницу, ни про её семью. – Я вот что предлагаю: давайте, выпьем за наших учителей. Если бы они знали, что пьют за них, то были бы довольны.
- А мой учитель вряд ли обрадовался бы. Но удивился бы точно, - удивил дед.
- И почему же он не обрадовался бы? Учителям нравится, когда о них бывшие ученики вспоминают. Даже если годы ученья были не самыми счастливыми, обычно, плохое забывается, а хорошее, наоборот, всплывает в памяти, - объяснил суть явления Михаил.
- Там и вспоминать нечего. Я был не самым прилежным учеником и учился неважно. А в нашей школе учитель наказывал за неуспеваемость и хулиганство одним образом – розгами, - дед поделился выстраданными собственной спиной методами обучения.
- Сурово у вас было в школе, - посочувствовал Михаил, пожалев, что начал говорить о школьных годах.
- У нас преподавали одни мужчины. В общем-то учитель, как таковой, был один. Лишь слово божье читал священник из местной церкви. Но сан не мешал ему вдалбливать слово божье в наши спины вымоченными гибкими розгами, - развивал всё туже тему дед.
- У нас одна учительница наказывала хулиганов длинной указкой. Но она была старенькая и её скоро отправили на пенсию. Остальные учителя ставили в угол, - рассказал о своих школьных годах Михаил.
- Что мы всё учителя, ученики. Конечно, молодость вспомнить неплохо, когда ты сам старым стал. Но зачем вспоминать плохое!? Давайте, выпьем за всё хорошее, что было в нашей жизни и за то хорошее, что ещё нас ожидает, - предложил тост Александр.
Михаил разлил вино по кружкам и все выпили. На некоторое время в конюшне воцарила тишина. Лишь было слышно, как хрустит лошадь, пережёвывая овёс, да пищат мыши где-то в своих норках. Дед посапывал, просматривая дежурный сон о выпивке или лошадях.
- Не пора нам к буфетчице возвращаться, - напомнил о планах на вечер Михаил. – Уйдёт она домой, ищи тогда её свищи.
- Домой к ней пойдём. Она нас позвала к себе, вот мы и заявимся в гости, - ответил Александр.
- Мы не знаем где она живёт, - напомнил Михаил им обоим известный факт.
- Спросим у конюха. Он местный, должен знать.
- Это не факт. Тот, у кого дети в школе учатся, знает. А он вряд ли знает, не похож он на счастливого папашку.
- А если мы к ней заявимся рано, придётся на улице торчать ни один час. В лучшем случае сидеть за столиком кафе. Согласись – это не лучший вариант.
- Может и такое статься. Припрутся к ней посетители и всё, накроются наши надежды на скорое обретение крыши над головой. Ей уже раньше не сорваться с работы.
- Не знаешь, как лучше поступить. Тут хоть и на холоде, зато на сене лежим и не так холодно, как на улице. Нужно что-то более рациональное придумать.
- Для придумывания у нас информации мало. Можно сильно ошибиться.
- А сейчас у нас выходит пустой разговор. Вроде и так неплохо и этак. А как надо – ответа нет.
Оба актёра замолчали, понимая беспочвенность каких-либо выводов. В данном случае можно только лишь угадать, если повезёт в очередной раз и судьба соблаговолит не пнуть больно в мягкое место.
Александр взглянул на часы.
- Через час пойдём. Если придётся ждать, то недолго. А если она соберётся раньше с работы уйти, мы в самый раз появимся перед её светлыми очами, - привёл Александр вразумительные доводы принятому решению.
- Я бы с тобой поспорил, да не буду. В любом случае все наши доводы прямое попадание пальцем в небо, - пояснил свою позицию Михаил.
- Хорошо хоть в небо, а не в жо… - парировал Александр.
- В жо… не самый плохой вариант. По крайней мере здесь всё более конкретно.
У них оставался час для отдыха, и они в полной мере им воспользовались, посапывая за компанию с конюхом, развалившись на сене.
- Кажется, нам пора, - первым отрыв глаза и сверившись с часами, заявил Александр.
- Тогда надо отправляться по направлению к кафе, - ответил Михаил.
- Деду надо напомнить о его обещании нас с собой завтра захватить, - напомнил о договорённости Михаил.
- Буди его, заспался уже, пора к бабушке на ужин отправляться, - велел Александр, поскольку Михаил лежал ближе к конюху.
- Я не сплю, - подал голос конюх. – А к жене мне ещё рано идти. Я тут немного побуду, а уж после пойду.
- Смотри, не засни здесь до утра. Не то простыть можешь, - предупредил деда Александр.
- Я не пьяный. А без градусов какой сон? – лаконично ответил он.
- Мы на тебя надеемся. Не подведи нас, - попросил об одолжении Михаил.
- Как договорились, так и будет. Вы сами не подведите, приходите к конюшне к пяти утра, - напомнил дед.
- А что так рано? – удивился Александр назначенному времени.
- Лошадь не машина. До места надо доехать, отдохнуть, поесть, потом обратно добраться до конюшни.
- Здесь нам остаётся лишь поверить тебе наслово, - заметил Михаил. – А что касается нас, мы завтра будем в пять утра. Можешь даже не сомневаться.
- А чего мне сомневаться? Моё дело простое – запряг и вперёд, - ответил дед.
- Вот правильный подход к жизни – запряг и вперёд, - похвалил деда Михаил. – Ну, мы пошли, покедова, - попрощался он.
Актёры встали, отряхнули приставшее к одежде сено и, подхватив сумки, направились к кафе, проведать буфетчицу Машу. Они вышли на большак – главную улицу посёлка и направились по известному адресу.
«Случае чего, можно вернуться в конюшню и переночевать на сене», - отметил себе Михаил.
- Если её не застанем на месте, пойдём искать дом учительницы или сразу вернёмся к деду на сеновал? – словно прочитал мысли коллеги, спросил Александр.
- Самого события ещё не случилось, а ты уже думаешь о плохом, - оговорил его Михаил, словно минуту назад не он подумал о том же самом.
- Случилось оно или нет, нам неведомо. Скоро придём на место и всё увидим, - отверг обвинение Александр.
Они вовремя подошли к кафе. Как раз в это время Маша запирала входную дверь.
«Сама обещала нас дождаться, а гляди-ка, уже смывается с работы», - подумал Михаил.
Маша заперла дверь и, повернувшись, собираясь уходить, нос к носу столкнулась с актёрами.
- Я ненадолго собралась уйти, - сказала она, нисколько при этом не смутившись. – Бабушка как раз должна придти с работы.
- А мы уже вернулись, - сообщил очевидный факт Александр.
- Если хотите, я вам открою? Пока я ходить буду, вы в помещении меня подождёте, – предложила буфетчица.
- Если вы недолго, мы лучше на улице подождём. Так честней будет, - отказался от предложения Михаил.
- Я не поняла, почему вы в помещении не хотите подождать? – поинтересовалась Маша.
- Если кто-нибудь придёт в кафе, мы скажем, что буфетчица сейчас придёт, и будем ждать вас вместе. А если мы будем находиться внутри, посетителю трудно будет объяснить, почему мы находимся в помещении кафе, в то время как буфетчица ходит неизвестно где. Чувствуете разницу? – пытался объяснить суть дела Михаил.
- Как знаете. Я постараюсь долго не ходить, - обещала буфетчица и ушла, оставив двух актёров дожидаться в море погоды.
- А не обманет она нас? – задался понятным вопросом Александр.
- Какой ей резон нас обманывать, когда она сама же нас и позвала в свой дом? – не понял причины возникновения вопроса Михаил.
- Здесь ничего необычного нет. Она сначала наобещала нам, а потом, когда мы удалились, передумала. Неизвестно как её бабушка относится к подобным встречам с незнакомыми мужчинами.
- Не мужчинами, а старичками. А со старичков никакого навара нет во всех смыслах.
- Прямо так уж и во всех?
- Ну, не во всех, но в основном нет.
- Спасибо тебе, успокоил и обнадёжил.
- Я сам в таком же взвешенном состоянии нахожусь. Поэтому, у нас на двоих одно большое спасибо.
- Не будем гадать, подождём. Мы сами отказались от дальнейшего перемещения к нашей намеченной цели.
- Мы бы, может быть, переместились, да не на чем. Ни одной машины уже как два часа не проехало ни в одну сторону.
- Это да. Здесь с фактами не поспоришь. Но я думаю, не всё так безнадёжно. Маша пошла к бабушке предупредить о нашем появлении, рассказать кто мы такие, и подготовится к нашему приходу.
- Ты бы ещё сказал, пирожки испечь к нашему появлению, да бутылку водки в магазине купить.
- Насчёт водки не скажу, а пирожки испечь – это вполне возможно. Ещё она может пригласить подружек. Появление артистов в их захолустье – событие неординарное и есть возможность похвалиться своими знакомствами.
- Вот здесь я с тобой, пожалуй, соглашусь. Это больше всего похоже на правду.
- Интересно, кроме нас сегодня кто-нибудь будет интересоваться кафе?
- А чего им интересоваться, если в кафе спиртного нет? Блины в деревне каждая хозяйка печёт.
- И самогонку тоже каждая хозяйка гонит к празднику, чтобы на магазинную белоголовку не тратиться.
- Очень такое даже может быть. Но кафе нужно ещё и для другого: например, взять в магазине бутылку, сесть в кафе за толик, заказать закуску в самом кафе, и посидеть по-человечески.
- Ты немного перепутал. Здесь же деревня, а не город. Здесь под каждым кустом своё кафе и, заметь, никаких участковых на сто вёрст в округе нет.
- Так-то оно так, но сейчас не по погоде в кустах сидеть.
- В кустах да, не по погоде. Но есть конюшни, сараи, мастерские, даже, наверное, пивная есть.
- Насчёт пивной ты загнул. В городе пиво наищешься, а в деревни его сроду не бывало. Разве что хозяйки сами крестьянского пива наварят.
- Что за сорт такой? Или ты имел в виду, то место, где это пиво произведено?
- Нет, сорт такой действительно существует. Пиво варится из корней пырея, травка такая вдоль дорог растёт. А готовиться из пырея оно так же, как из солода, то бишь перемолотых, пророщенных зёрен.
- Ты его пробовал?
- Один раз пробовал. Но ничего особенного не скажу. Обычное деревенское пиво. Немного кислит, немного брагой отдаёт и то, что оно из пырея, а не из пророщенного зерна, мною не определилось.
- Наверное, потому, что ты не такой уж сильный знаток сортов пива.
- Вот здесь ты попал в самую точку. Негде нам выучится на знатока. У нас производится Жигулёвское пиво и ещё пару сортов. На таком убогом ассортименте знатоком точно не станешь.
Наговорившись, актёры замолчали.
Мимо них шёл местный житель в телогрейке и грязных рабочих штанах. Он увидел двух незнакомцев около кафе и остановился рядом с ними.
- Не знаете, когда кафе откроется? – спросил он.
- Буфетчица сказала, скоро откроется, - сообщил ему Михаил.
- А сама-то она где? – поинтересовался незнакомец.
- Она отошла ненадолго, скоро придёт, - уточнил Александр.
- А не знаете там вино или пиво есть? – пытал дальше мужчина.
- Точно не скажу, но местный конюх совсем недавно заглядывал в кафе и остался очень недовольным, поскольку не нашёл ничего для себя достойного, - огорчил прохожего Михаил. – А что там есть и чего нет, нужно спрашивать у буфетчицы.
- Которой сейчас нет на месте, - добавил прохожий.
- Но которая скоро придёт на работу, - подкорректировал заявление прохожего Александр.
- Вы советуете подождать? – спросил прохожий, взглянув Михаилу в глаза, будто мог прочитать там ответ.
- Советовать я никому не могу. Тут каждый за себя, - ответил Михаил.
- Это что же, мне и посоветовать нельзя! Я что же, не такой как все? – возмутился прохожий.
Михаил понял, быть скандалу. От прохожего припахивало спиртным, и причина вспышки гнева стала вполне понятна: ему требовалось общение по-мужски жёсткое: с мордобоем и матом. Этот вариант общения в планы актёров не входили.
- Мы сейчас ненадолго отойдём. Покарауль тут нашу очередь. А то народ сейчас набежит и придётся ждать своей очереди до утра, - попросил прохожего Михаил.
Тот сразу успокоился. Получив ответственное задание, он становился как бы своим, можно сказать доверенным лицом.
- Мы на тебя рассчитываем, - направляясь прочь от кафе, предупредил прохожего Михаил.
- Что это было? – как только актёры отошли на десяток метров, спросил Александр.
- А ты бы предпочёл драку с местными хулиганами? Начни мы с ним одним, сейчас подтянулись бы его кореша.
- Не думаю, чтобы до этого дошло, - высказал свою точку зрения Александр.
- Я предпочитаю по такому деликатному делу вообще не думать. Поэтому, я и отошёл подальше. Глядишь, хулиган успокоится.
- А Маша подойдёт и нас не будет, что тогда?
- Мы найдём местечко, откуда можно видеть вход в кафе. Как только она подойдём, мы тут же подгребём. А там уж как получится.
Они дошли до переулка и завернули в него. Пройдя ещё с десяток шагов, актёры остановились.
- Отсюда не видно входа в кафе, - к месту заметил Александр.
- Подождём немного, пока прохожий потеряет бдительность. Или ему надоест ждать и он уйдёт. А тут уж и мы появимся в поле зрения.
- Грандиозный план.
- Не нравится, предложи свой.
- Ладно, не будем спорить о деталях. Нам самое главное, чтобы всё сладилось.
Они подождали десяток минут и пошли обратно. Прохожий всё ещё стоял перед закрытыми дверьми кафе. Значит, выходить в поле зрения незнакомца, было рано.
Они снова отошли на безопасную дистанцию.
- Не упустим мы нашу Машу? – высказал свои сомнения Александр.
- Не должны. Я думаю, она спросит у мужика о нас.
- Не факт, что он ей ответит.
- Это почему? Ведь мы просили сохранить нашу очередь.
- Не захочет или из вредности не ответит, когда узнает об отсутствии в кафе спиртного.
- Да, ситуация. Придётся вернуться.
- Подождём ещё минут десять, а потом пойдём.
- Ладно, будь по-твоему.
Они подождали минут десять, пятнадцать и отправились обратно. К их счастью, прохожий уже удалился.
- Тебе не кажется, что мы опоздали, и Маша нас не дождалась? – спросил Александр.
- Скоро узнаем. Немного осталось ждать.
- С чего ты решил, что мы скоро узнаем? Если она приходила и, не застав нас, ушла, то вряд ли вернётся. Мы обещали ждать её, а сами не дождались.
- Совсем всё не так. Мы ушли на время.
- Она этого не знает. Поэтому должна придти ещё раз. Ты сам видел её и мог бы догадаться о чувстве долга, которое в ней бабушка воспитала. К нашему счастью, бабушки по-другому не могут.
- Очень здравая мысль. Хорошо бы это было правдой.
Они подождали ещё немного.
- Вы, наверно, меня потеряли? – сзади услышали они голос Маши.
- Ждём, как договорились. Раз обещали, значит должны выполнить.
Маша пошла к двери, собираясь отпереть помещение.
- Пока вы ходили по своим делам, приходил клиент. Он хотел в кафе выпить вина или водки, может быть пива.
- Это не мой клиент. В кафе нет спиртного, - ответила Маша.
Она отперла дверь и вошла в помещение. Актёры последовали за ней, не зная, зачем они это делают.
- Бабушка сейчас хозяйством занялась, чтобы подготовиться к вашему приходу.
- Зачем такие хлопоты? Нам даже как-то неудобно, - корил Машу Михаил за излишнюю инициативность.
- Я рассказала ей о вашей актёрской профессии, она попросила меня сходить в магазин, а сама поставила тесто. К нам в гости придут ещё две её ученицы. Я вам говорю, чтобы вы знали.
Но придётся вам здесь немного побыть, пока бабушка приготовится.
- Мы могли бы помочь, - предложил Александр.
- Вы наши гости. Мы всё сами сделаем, - обнадёжила Маша.
- А сейчас бабушка одна там напрягается. Это не здорово. Надо будет пораньше пойти помочь по хозяйству. И вы бы могли помочь.
- Через час пойдём. Тогда и поможем, - сказала Маша. - Если хотите, я вам чай поставлю.
- Да, можно чайку попить, - дал согласие Михаил. – Но с пустыми руками негоже в гости идти. Нужно будет в магазин за тортом зайти. Есть в вашем магазине торты?
- Точно не скажу. Сама я никогда в магазине тортов не видела.
- Хоть конфет нужно купить. Есть в магазине хорошие конфеты?
- Точно не скажу, не знаю, - огорчила Маша.
- Так что же получается, тебе бабушка и конфет не покупала? – удивился Александр.
- Учительнице мало платят. Поэтому приходилось экономить, - открыла секрет Маша.
- Бедная девочка даже сладким была обделена, - сделал вывод Александр.
- Мне бабушка сама леденцы делала. У неё очень вкусные леденцы получались, - сказала Маша, и глаза её потеплели. Видно, любила она свою бабушку.
- В деревне сахар всегда дефицитом был. Местные его помногу закупали на варенье и на самогон, - напомнил о недавнем прошлом потребительской кооперации Михаил, поскольку все деревенские магазины входили именно в эту самую кооперацию.
- Бабушке всегда давали сахар. Она самогон не гнала, а для умственной работы сахар - первое дело, - Маша объяснила, в чём был неправ Михаил.
- Я помню, мама в детстве покупала колотый сахар. Ох и вкусный он был. Теперь такой не делают, - вдарился в воспоминания Михаил.
- У нас в прошлом году такой продавали, - вспомнила Маша.
- Как это в прошлом году? – засомневался Александр. - Этого сахара в продаже лет десять как уже нет.
- Его в город не завозили, поскольку он является сахаром сырцом для производства рафинада. Когда сахарную свёклу сварят, а потом выпарят воду из композиции, получался вот такой сахар.
Его раньше в конусах выпаривали, получалась пирамидка, которая в магазине называлась головка. Бабушка мне рассказывала, как они в магазине головками сахар покупали. Купит она целую головку килограмма на три и почти на год ей хватало. Я сахар в головках никогда не пробовала. А в кусках ела, очень он вкусный был. Жалко сейчас такой сахар не производят, - высказала сожаление Маша.
- Если в том году в магазин сахар завозили, значит, и в этом могут завести, - размечтался Михаил.
- Не завезут. Продавец сказала, что это последний. Тот завод, который этот сахар производил, закрылся. Оборудование на нём очень старое. А другие заводы работают по непрерывному циклу: на выходе рафинад получается, - Маша выказала не дюжие знания по технологии производства сахара, что от рядовой деревенской буфетчицы слышать было очень необычно.
- Я смотрю, вы очень интересуетесь технологией производства. Вам бы учиться дальше надо, - сделал вывод Михаил.
- У нас в посёлке очень хороший преподаватель по химии. Она раньше в городе химию в каком-то институте преподавала. А как вышла на пенсию, приехала в наш посёлок в родительский дом жить, - сообщила местные тайны Маша.
- Это очень похвально, когда дети, прожив жизнь и выйдя и на пенсию, хотя бы в преклонном возрасте возвращаются на родину к своим родителям, - похвалил действия учительницы Михаил, которому возвращаться было некуда: родители давным - давно умерли, а в их комнате в коммунальной квартире жили чужие люди.
- Она родителей живыми уж не застала, - сообщила печальные подробности Маша.
- Обычно городские жители неохотно меняют место жительств на деревню. Тут жить сложней, нужно много для себя делать и животных содержать, чтобы свести концы с концами, - пожалел деревенских жителей Михаил.
- У нас в посёлке не каждый скотину держит. Птицу многие разводят, с ней попроще. А что касается учительницы, так её городская пенсия, по сравнению с нашими, деревенскими, как небо и земля. Она многое себе может позволить на эти деньги, - объяснила уклад местной жизни Маша.
- Ладно, бог с ней, с учительницей. Ты нам вот что скажи. Обычно в семьях учителей профессия учителя является преемственной. Так почему ты в буфетчицы пошла? – поинтересовался кажущимся парадоксом Михаил.
- Я на следующий год в город поеду поступать. А пока надо денег на учёбу и всё прочее заработать, - открыла свою тайну Маша.
- В городе студенткам стипендию платят, - сообщил общеизвестный факт Михаил.
- На одну стипендию не проживёшь. Прокормиться можно, а ещё надо одеться, учебники купить и вообще… - Маша выказала вполне взрослый взгляд на свою дальнейшую жизнь.
- Ты права. Когда мало денег, жить тяжело. Тем более в городе, где множество всяких соблазнов, - заметил столь вопиющий факт Михаил. – Но чтобы заработать в кафе нужно много посетителей в день обслуживать. В вашем посёлке такого наплыва желающих может не быть, - огорчил девушку Александр.
- Пока этого не видно. Узнают об открытии кафе и пойдут на новое посмотреть, - раскрыла свой взгляд на перспективы торговой точки Маша.
- На блинах много не заработаешь. Нужно спиртное. Там можно немного разбавить, немного не долить, и, глядишь, чего-то и в кармане останется, - раскрыл секреты буфетного дела Михаил, будто сам когда-то стоял за буфетной стойкой.
- Вы научите, как в тюрьму попасть, - пошутила Маша, но сказала это как-то грустно. Возможно, она понимала, что без этого никуда, без обмана много не заработаешь. А ей предстояло заработать на пять лет обучения.
- Кто-то нам обещал чаю принести, - напомнил Маше Александр. Он всё это время молчал, не желая говорит о вполне банальных вещах. Его молчание, как бы подразумевало: все это знают, но не все будут говорить об очевидном.
- Сейчас чайник поставлю, - обещала Маша и скрылась на кухне. Она долго не появлялась, возможно, ожидая пока закипит чайник, возможно, не желая продолжать вышедший на неприятную тему разговор.
- Чего ты к девушке прицепился со своими нравоучениями? Она взрослая, сама разберётся, - выговорил коллеге Александр.
- Так разговор пошёл. Тут уж ничего не попишешь. А что касается взрослости, тут жизненная информация лишней не бывает. Пусть заранее знает, что её ждёт, - ответил Михаил. Он и сам понял непозволительную распущенность своих речей, ведь им предстояло напроситься на ночлег, и подобные вольности вряд ли прибавят шансов в столь деликатном деле.
- Надо нам подсуетиться насчёт конфет. Не гоже в гости к дамам идти с пустыми руками, - напомнил о необходимых приготовлениях Михаил.
- Ты бы ещё цветами разжился, - покритиковал коллегу Александр.
- И разжился бы. Но в деревне цветы только в поле растут. А сейчас трава-то вся пожухла. Что уж говорить о цветах, - пожалел о прошедшем лете Михаил.
- Мы не знаем, далеко ли расположен Машин дом. Как бы нам не пришлось в другую сторону к магазину идти, - высказал опасения Александр. Он и сам хотел предложить Михаилу запастись в магазине конфетами, лучше коробкой конфет, да не знал, есть ли такие в здешнем сельпо.
- Маша выйдет, мы у неё и спросим, - сказал Михаил.
В это время в помещение заглянули трое подвыпивших мужичков. Они сразу уселись за свободный стол.
- Эй, есть кто-нибудь? – не обращая внимания на сидящих за столом незнакомых стариков, громко позвал один из них.
Они заглянули сюда случайно, завидев открытую дверью и не очень надеясь на выполнение потребности долить за воротник. Но два сидящих за столом мужчины обнадёжили их ожидания. Действительно, если за столом кафе сидит мужчина, а тем более мужчин было двое, значит, здесь подают спиртное. Иначе что здесь вообще делать? Так бы рассуждал любой местный пьяница.
Не получив отклика, мужчина повторил вопрос:
- Ей, есть кто-нибудь?
На сей раз с кухни вышла Маша с подносом, на котором стояли два наполненных до краёв стакана. Цвет налитого не позволял определить содержимое стаканов, но у вновь пришедших было одно на уме.
- Дочка, нам тоже самое, только в тройном экземпляре, - пожелал один из троих.
Маша поставила чай на стол актёров и спросила:
- Вам с двумя кусочками сахара или с четырьмя?
- Насколько я в курсе, с сахаром только одеколон пьют, а не портвейн, - выказал свои глубокие познания в питейном деле вновь пришедший.
- Это чай. Если вам чаю, то я принесу, - обещала Маша.
- Дочка, какой чай! Нам портвейну по стакану на каждого, - пожелал вновь пришедший.
- В кафе нет ничего из спиртного. Мы только сегодня открылись и могу предложить только блины с вареньем и чай, - огорчила до невозможности местных пьяниц Маша. – Спиртное в магазине есть. Он ещё открыт, так что можете там отовариться.
- Во-первых, там портвейна нет. Во-вторых, продавщица сказала, что лимит на портвейн в этом квартале исчерпан. А пить ту дрянь, что стоит на витрине не хочется. Ты уж расстарайся, уважь мужчин, да выкати нам по стакану, - конючил пьяный мужчина.
- Пока мне вино не завозили. Как завезут, тогда пожалуйста, - огорчила Маша.
- Совсем ничего нет? – ещё раз спросил мужчина.
- Совсем ничего нет, - повторила Маша.
- А они что пьют? – не поверил он.
- Они пьют чай. Пить им очень хочется, - не повышая голос, объясняла Маша. Ей самой надоели пьяные жлобы, но ссорится она не хотела, не та была ситуация.
- Тогда нам тут делать нечего, - заключил один из мужчин. – Как завезёшь портвейну, дай знать.
Все трое мужчин удалились, но неприятный осадок остался. Молодую буфетчицу запросто могли обидеть пьяные мужики, и никто за неё не вступится. Такая уж суть публичной профессии буфетчицы – быть всё время на виду и общаться лишь с пьяными или очень пьяными посетителями.
- Весело тут у вас в кафе, - заметил Александр, едва посетители удалились. – Привяжутся, тогда добром не кончится.
- Как привяжутся, так и отвяжутся. Мы, поселковые, почти всех знаем. Если я пьянчугу сковородой огрею, жена мне только спасибо скажет. Она, небось, о своего пьяницу все скалки обломала, а толку чуть, пьёт ведь окаянный, - Маша рассуждала, как взрослая женщина. Этим отличалось деревенское воспитание, где все и всё на виду и никуда не скроешься от пристального взгляда соседей. Девочки в деревнях взрослею рано и эта закономерность вполне объяснимая, как и необходимая.
Актёры не торопясь пили чай. Маша сидела за тем же столом и молча ждала, не мешая гостям побыть наедине с собой.
- Нам надо в магазин дойти, - закончив с чаем, сообщил Александр. – Успеем мы до закрытия? - спросил он.
- Ещё час до закрытия остался. Успеете, - обнадёжила Маша.
- Это хорошо. Но стоит нам сейчас сходить или мы пойдём в ту же сторону и по пути зайдём в магазин? - продолжал вопрошать Александр.
- Пойдём в ту же сторону, только магазин немного дальше, - ответила Маша.
- Вот и хорошо. Если в течение получаса соберёмся уходить, то можно не дёргаться, тогда и зайдём, - сделал выводы Александр.
- Я сейчас на кухне приберусь и пойдём, - обещала Маша и удалилась на кухню, оставив актёров ждать её появления в зале кафе.
- Кажется, дождались, - высказался Михаил.
- Ты не заметил, по дороге машины не проезжали? – спросил Александр.
- Не заметил, - ответил Михаил. – По крайней мере звука проезжающего автомобиля не слышал.
- Ну и дыра! Даже автомобили не ездят.
- Надул нас последний водила. Посмеялся, наверное.
- Последний водила у нас был дед на телеге. Но он человек серьёзный, не должен надуть.
- Человек старой закалки. Если уж он закрепил обещание выпивкой, сделает непременно.
- Я в этом не сомневаюсь. Такие люди не меняются. Время идёт, эпохи проходят, а им хоть бы что.
- Ты у нас прямо философ, да и только.
- Тут станешь не только философом. Мы уже который день едем и всё доехать не можем.
- У нас вся жизнь - одна дорога, так что нам это не впервой.
- Но хотелось бы побыстрей добраться до места.
- Оно конечно. А с другой стороны, зачем торопиться? Как говорится, расслабься и получай удовольствие.
- Насчёт удовольствий не скажу, но посмотреть людей и себя показать, это сколько угодно.
- Зима на носу, пора определятся на зимние квартиры.
- Никто сего желания не оспаривает. Успеем ещё определиться. Скажу честно, у нас последнее время много проколов и это напрягает.
- Тем жизнь интересна, когда она непредсказуема.
- Соглашусь с тобой, но не полностью. Всему должен быть свой предел. А когда заворачивает чёрте куда и не знаешь что тебя ждёт: то ли тюрьма, то ли награда…
- Старые мы с тобой, радоваться разучились. А без радости, какая жизнь?
- Я бы порадовался, было бы чему.
- Живы, слава Богу. Этому и надо радоваться.
- Разве что.
- Это уже немало.
- Но хотелось ещё немного побольше земных радостей.
- Если захотелось, значит будет. Всё в нашей власти.
- Не всё, конечно, но кое-что можем.
- Я всё закончила, можно идти домой, - Маша вышла с кухни и положила конец бессмысленному разговору двух мужчин.
- Мы уже согласны на поход домой к твоей бабушке. Познакомиться с хорошим человеком – очень хорошее, благое дело. Но сначала зайдём в магазин за гостинцами, - напомнил о магазине Михаил.
Актёры встали из-за стола, и вся троица отправилась по известному Маше маршруту.
- Сейчас нам надо направо повернуть, предупредила Маша, не успели они пройти не более полукилометра.
- Мы договорились сначала в магазин зайти, - напомнил Михаил.
- Не знаю, мне с вами идти, или к бабушке помогать отправиться? – вслух высказала свои сомнения Маша.
- Вы скажите, куда нам идти и можете нас оставить, - согласился со вторым вариантом Александр.
- Четвёртый дом с правой стороны, - указала адрес Маша, и добавила, – Дом на две семьи, заходите в левую часть дома.
- Ладно, идите, а мы в магазин, - ещё раз повторил Александр.
- Я вас буду ждать. Долго не задерживайтесь, - предупредила Маша. Она, как культурная девушка, воспитанная бабушкой учительницей, при расставании нашла нужные слова.
- Сразу чувствуется воспитание. Если Маша попадёт в хорошие руки, из неё получится толк, - заявил Александр, едва Маша отошла от них на достаточное расстояние.
- Ты имеешь ввиду мужские руки?
- Я имею ввиду руки наставников, которые будут обучать Машу профессии, - внёс ясность Александр.
- Этого мало, ты сам знаешь. Ещё нужны мужские руки, которые научат любви.
- Личная жизнь девушки нас не должна волновать. Пусть подобные проблемы беспокоят бабушку.
- Вот как мы теперь относимся к хорошим, воспитанным девушкам, - пошутил Михаил.
- Мы теперь никак не относимся к девушкам, как и раньше никак не относились к ним, поскольку мы мужчины, - в свою очередь пошутил Александр. – Другое дело, как они относятся к нам: с симпатией или без оной.
- Здесь ты прав. Боюсь, они тоже никак к нам не относятся.
- Вот это и хорошо, это просто замечательно. Значит мы и дальше будем мужчинами, гуляющими сами по себе.
Хохотнув, они пошли дальше.
- Ну, что тут у нас есть? – переступив порог магазина, произнёс Михаил.
- Всё что имеется, на прилавке стоит, - ответила продавщица, приняв это обращение к своей персоне.
- А что не стоит на прилавке?
- Что не стоит, того нет в магазине.
- Понято. Значит это в подсобке. Так, нам, пожалуйста, конфет какие получше и тортик, - уверенным голосом потребовал Михаил.
- Всё что на прилавке лежит, - повторила продавщица.
- И под ним, а так же в подсобке, - решил добить продавщицу Михаил.
- Что вы себя позволяете! – возмутилась продавщица.
- А нам вас характеризовали очень даже хорошо, - замутил воду Михаил.
- Так вы от Василия Ивановича?
Михаил выразительно взглянул на продавщицу, что должно было означать да. И в то же время он не произнёс ни слова, значит в любой момент мог отказаться от необоснованных претензий.
- Вам килограмма хватит? – спросила продавщица, завешивая конфеты, покрытые шоколадной глазурью.
Она аккуратно завернула конфеты в обёрнутую бумагу и достала из-под прилавка вафельный тортик.
- С вас десять рублей, - сообщила она.
- Спасибо, - поблагодарил продавщицу Михаил, протягивая деньги и забирая покупки.
Оба актёры покинули магазин.
- Теперь к Маше в гости, - определил направление Александр. – Как ты её сделал.
- Я всего лишь высказал предположение о нахождении дефицитов. Остальное решила она сама.
- Почаще бы так. Тогда жить намного лучше будет.
- Совершенствовать мастерство надо. Тогда и проколов не будет.
- Вот бы нам также с антрепризой везло.
- Магазинов и продавщиц много. А театров и клубов мало, ещё меньше тех, кто нуждается в наших услугах в качестве актёров.
- Ладно, нам надо подумать, что мы можем продемонстрировать бабушке. Ведь от нас будут ожидать что-нибудь характерное для актёров.
- Спектакль играть нам вряд ли придётся. А стихи декламировать, рассказывать самые интересные случаи из актёрской жизни придётся.
- Если будут спрашивать об известных театрах и популярных актёрах, что тогда будем делать?
- Будем отвечать, другого нам не остаётся. Или ты хочешь выглядеть полным дибилом?
- Вряд ли они поверят нам, если расскажем о своей настоящей жизни, что телевизор и тот не смотрим и никого из известных актёров не знаем и никогда не знали. Вот потеха-то будет.
- Насчёт потехи ты прав. Боюсь, после таких признаний нам сегодня ночевать негде будет.
- Здёсь я совершенно с тобой согласен. Но выхода не вижу.
- Как я понял, ни бабушка, ни сама Маша из посёлка не выезжали. Нам проще буде придумывать.
- Врать будет проще. Здесь с тобой соглашусь. Но Маша говорила, к ним гости придут.
- Гости те же поселковые девочки. Только они школу немного раньше закончили, чем Маша.
А значит они такие же наивные дурочки, как и все остальные.
- Не будем загадывать, придём в гости и всё увидим.
Они повернули налево, и пошли по переулку.
- Кажется вот этот дом. Как она говорила? Нам нужно войти в ту часть дома, которая слева, - старался вспомнить недавнее Машино объяснение Александр.
- Пошли? – поторопил коллегу Михаил.
- Дай немного отдышаться, - попросил Александр. – И вечер ещё не наступил, чтобы все гости собрались под крышей.
- Постоим, посмотрим, - согласился Михаил. – Ещё успеем в душном помещении насидеться и нарассказываться.
- Честно говоря, я бы застолью предпочёл поваляться на кровати. А лучше даже заснуть минуток на шестьсот.
- Отдохнуть и я был бы не против. К сожалению, нам придётся веселить дам. В противном случае, нужно было оставаться в конюшне на сеновале.
- Если было бы лето, тогда другое дело. А на холоде не больно-то поспишь.
- Выспались бы, не впервой. В сено зарылся и спи себе сколько угодно.
- Честно говоря, я уже об этом варианте начинаю сожалеть.
- Интересно, дед ещё там или к своей старухе отбыл.
- Почему тебя это заинтересовало?
- Может, отменим поход к Машам и её бабушке, а направимся на сеновал?
- Не надо было конфет и тортов покупать. Дед таких жертв не оценит.
- Это точно. Ему бутылку подавай.
Они постояли немного, и пошли в дом.
Домик был небольшой: крылечко в две ступеньки вело на верандочку размером три на два метра. И сам дом, вернее та часть дома, в которой жила семья, была не намного больше.
«И где тут нас разместят? Тут и для двух женщин места не ахти, а что уж говорить, если мы здесь заночуем», - подумал каждый из актёров.
Михаил постучал в дверь.
- Хозяюшки, мы пришли! – громко сообщил он, не сказав хозяйкам кто такие эти самые мы.
Ответа не последовало, и он повернулся к Александру.
- Точно мы дом определили? Сдаётся мне, домик слишком мал, для проживания учительницы с внучкой, - высказал он предположение.
- Этого мы знать не можем. Маша нам указала на этот дом, насколько я помню, - ответил Александр.
- Везёт нам последнее время на микроскопические дома. Хотелось бы уже в нормальном доме побывать, - сказал Михаил и посмотрел на улицу в надежде увидеть кого-нибудь из соседей или прохожих.
- Пойдём, найдём кого-нибудь. Пусть он покажет, где учительница живёт, - заключил Александр.
- Я предлагаю другой вариант: будем сами искать Машу и её бабушку. Подойдём к следующему дому и постучим в дверь, - Михаил открыл вариант поиска дома.
- Очень здорово, просто гениально. Значит, мы будем ходить по домам, до тех пор, пока нами не заинтересуются местные собаки? – раскритиковал план Александр.
- Тогда остаётся выйти на улицу и ждать.
- Почему ждать, если можно спросить?
- Спросить можно, если есть кого. Вот мы и будем ждать либо появление Маши, либо появление прохожих.
- Очень хороший план, но мог быть и получше.
- Самый простой план. Как известно, всё простое самое реальное.
- Поглядим, как это всё будет.
Актёры пошли на улицу, собираясь дождаться прохожих.
- Слушай, а мы не на ту сторону пошли, - подал голос Михаил.
- Что значит не на ту сторону пошли?
- Мы шли от кафе, а теперь пришли от магазина.
- Всё правильно. Мы это обстоятельство учли и повернули в тот же переулок, но в другую сторону.
- Я не про то. Дом должен быть на другой стороне.
- Вот этот что ли? – Александр повернулся к дому, расположенному как раз напротив того дома, к которому они подходили. – Давай, это проверим.
Он первым направился к нужному дому. На их счастье из дома вышла хозяйка с помойным ведром, собираясь выбросить помои в помойную яму.
- Хозяйка, здравствуйте! – поздоровался с женщиной Михаил. – Не скажите, где живёт учительница литературы и русского?
- Бывшая учительница живёт в следующем доме, только по другую сторону улицы, - сообщила хозяйка и ушла в дом, не позволив незнакомцу спросить что-нибудь ещё.
- Я не понял. Она сказала бывшая. А Маша говорила, что бабушка преподаёт в школе. Значит это не та учительница, - заключил из услышанного Александр.
- Что значит не та учительница? В посёлке не может быть много учителей. В большом городе бывает много учителей, но не в посёлке.
- Я слышал то же что и ты. Пока попробуем найти ту учительницу, дом которой нам указали.
- Она указала на следующий дом по другой стороне переулка.
- Он тоже небольшой.
- Нам сейчас без разницы, пойдём, спросим.
- Пойдём. Надеюсь, там злая, голодная собака не ждёт двух старых актёров, в надежде подкрепиться нашими костями?
- Зря надеешься. Если бы там была собака, Маша нас предупредила бы.
- Если этот дом, тот самый. А если нет?
- Сейчас проверим.
- Ты имеешь ввиду собак?
- Я имею ввиду Машу и её бабушку. А так же нужный нам дом.
Они с опаской открыли калитку и, подождав недолго на нейтральной территории улицы, вошли в маленький дворик.
«У этого дома три ступени, а не две и верандочка побольше», - отметил себе Михаил.
Он первым подошёл к двери и постучал. На сей раз им не пришлось долго ждать. Дверь тут же открылась и Маша выговорила:
- Вы так долго отсутствовали, и я стала беспокоиться.
- Решили вас не напрягать своим скорым появлением. Вам, наверное, не хватило времени подготовиться, - ответил Александр.
- Пусть вас это не волнует. Мы уже заканчиваем. Проходите в дом.
Маша посторонилась, пропуская гостей.
- О! Здесь вкусно пахнет, - не упустил случая похвалить хозяек Михаил.
- Пирогами пахнет, - сообщила Маша. – Сейчас на стол ставить будем.
- Здравствуйте! Это вам, - Александр протянул пожилой женщине, вышедшей из-за печки, разделяющей избу на две неравные части, кулёк конфет и маленькую коробку с вафельным тортиком.
Бабушка взяла кулёк и коробку, и положила на стол.
- Спасибо, гости дорогие! Всё вкусное положим на стол, - объяснила она свои действия, и попросила:
- Маша, ты бы нас представила, - что прозвучало по старорежимному, частично раскрывая секрет о непролетарском происхождении бабушки, как и причину её длительное проживание в захолустном посёлке.
- Это моя бабушка, Мария Ивановна Игнатова, учитель русского и литературы в поселковой школе, - представила бабушку Маша, немного удивив актёров. Они не могли предположить, что бабушку звали так же, как внучку. Поскольку Маша не знала ничего об актёрах, им пришлось представляться самим.
- Михаил Михайлович Державный, - преставился Михаил, и, как делали офицеры царской армии, цокнул каблуками, будто на них и вправду были одеты шпоры, и кивнул одной лишь головой.
- Александр Александрович Ширкин, - представился Александр, полностью повторив все движения Михаила.
- Мы актёры. Проездом в вашем городе, - продолжил Михаил, лишь только Александр закончил представление собственной персоны.
Каждому из актёров вспомнилось незабвенное произведение Ильфа и Петрова, и тайное общество «Меча и орала», в котором главным был сам великий комбинатор. Они и сами немножко ощущали себя комбинаторами, хоть и не преследовали меркантильных целей по собственному обогащению, а только лишь добывали крохи, дабы и хлебом единым, а не только искусством, подкреплять свой бренный дух.
- Вы к нам спектакль играть приехали? – задала наводящий вопрос бабушка, решив проверить полученную от внучки информацию.
- Нет, мы проездом. А если сказать точней, в посёлок мы не собирались приезжать. Всё получилось случайно, - начал объяснения Александр.
- Вы садитесь за стол. Сейчас буду всё ставить, - дала указания бабушка.
- Неудобно сидеть за столом и вам мешать. Может быть, вам нужна наша помощь? – постарался соблюсти приличие Александр.
- Мы очень скоро всё закончим с приготовлениями. Садитесь и рассказывайте. Мы живём в глуши и ничего интересного не видим, - велела бабушка. Как любая учительница, она неприемлила неповиновения и актёры послушно уселись за стол.
- Так что вы хотите услышать? – дал наводящий вопрос Михаил.
- Вы начали рассказывать о своей поездке, - напомнила о прерванном разговоре бабушка.
- Мы собирались добраться до города «К», да вот заблудись. Решили воспользоваться попутным транспортом и скостить значительную часть расстояния. Мы доехали до развилки, которая должна была привести нас на основное шоссе, по которому доехать до места назначения проще простого, - Михаил замолчал, не зная как построить дальнейший рассказ. Бабушка помогла ему вопросом:
- Ну и что вам помешало добраться до этого самого шоссе?
- Мы долго простояли у развилки, не было ни одной попутной машины. Когда мы всё-таки машину остановили, оказалось, она шла не по нужной нам развилке, а в направление посёлка. Только тогда мы не знали, что по пути ещё есть и посёлок. Водитель объяснил, что нужная нам развилка расположена значительно дальше. Поэтому мы согласились ехать с ним до нужной нам развилки. Он сказал, что по той развилки довольно интенсивное движение. Но только лишь мы добрались до посёлка, он остановился, поскольку приехал на место, куда и собирался доехать.
Теперь нам нужно было снова искать попутку. Вот так мы оказались в вашем посёлке.
- Невесёлая история. Вас, наверное, вёз Колька Сидоров. Он ездит на микроавтобусе, - попробовала угадать бабушка.
- Да, мы ехали в посёлок на микроавтобусе. Возможно, это и был ваш Колька. Мы не знаем никого из посёлка, так что всё может быть.
- Колька большой шутник, он вполне может обмануть. Потом будет за рюмкой водки рассказывать собутыльникам, как надул городских, - огорчила бабушка. - Но ничего, завтра поедете в свой город и, даст Бог, доедете к вечеру.
- Хорошо бы так и было. А насчёт спектакля, мы бы не против сыграть, да только зрителей не собрать на просмотр. В городе с этим проблемы, что уж говорить о сельском поселении, к которым и ваш посёлок относится, - открыл суть дела Михаил.
- А вы от какого-то театра или от филармонии ездите? – поинтересовалась Маша.
- От филармонии, - соврал Александр. Ему не хотелось сообщать женщинам горькую правду. Они с удовольствием бы сейчас подрядились выступать от филармонии, где их вместе с другими артистами доставят на гастроли, поселят в гостинице и накормят обедом, да ещё и зарплату выдадут. Вот только нет такой филармонии, которая захотела бы воспользоваться их услугами. Возможно, чисто теоретически, такая организация где-нибудь да существовала, но о ней актёрам было неведомо.
- Вы, наверное, уже опаздываете в свою организации? – выказала озабоченность бабушка. – Ведь никто не может предположить о вашей столь длинной и трудной дороге.
- У нас был запас по времени. Поэтому в данном случае задержка нам не сильно навредит, - ответил Михаил, стараясь правильно выстраивать фразы.
- Ну что ж, у нас всё готово. Сейчас к нам должны две мои ученицы заглянуть. Вы не против? – из вежливости спросила бабушка.
- Мы лишь гости в вашем доме и полностью полагаемся на вас, - обтекаемо ответил Михаил. – Надеюсь, со стороны не будет выглядеть предосудительно, если дамы вечером побудут в компании двух пожилых мужчин.
- Ну какие же вы пожилые! - возразила бабушка, которая, судя по внешними виду, была лет на двадцать старше актёров. – Вы ещё довольно крепкие мужчины. Актёрская профессия требует много сил и тут без крепкого здоровья делать нечего.
- Здесь вы абсолютно правы. Сил тратится немало для воплощения образа, - согласился с бабушкой Михаил.
- Машенька, налей гостям чаю, - попросила внучку бабушка. – Они, небось, с дороги проголодались и продрогли.
- Вы не волнуйтесь. Мы в кафе перекусили, - успокоил бабушку Александр.
- Гости в нашем доме редкость, - открыла секрет бабушка. – Так что ничего вы нас не стесняете. Вы нам только в радость.
- Очень правильный жизненный подход. Общение должно развивать и облагораживать, - высказал умную мысль Михаил.
- Я всё хотела спросить: вы сами выбрали актёрскую профессию или это фамильное? – поинтересовалась Маша, чем ещё больше утвердила актёров в предположении, что бабушка из бывшего до революции класса господ. Ведь в те времена, актёрская профессия считалась для аристократов недостойным ремеслом. Это непроизвольно выдавал голос девушки.
- Я выбрал профессию вполне сознательно. Захотел стать актёром и стал, - отрыл секрет Александр.
- А у вас кто-нибудь в семье был актёром? – продолжала вопросы Маша.
- В семье нет, не было. Мама воспитатель детского сада, отец был военный, да погиб на войне, - рассказал подробности Александр.
- Но всё-таки как-то должно было у вас возникнуть желание идти именно в эту профессию? – пытала истину Маша.
- У нас в школе был драматический кружок, в который ходили только девчонки. Ребятам нравилось играть в футбол, заниматься техническим творчеством и всё такое. Я тоже, в силу тогдашнего своего возраста юношеских иллюзий, хотел стать лётчиком. Но для этого, чтобы поступить в лётное училище, нужны были хорошие оценки в школе. А у меня по русскому была тройка. Времени у ребетни не хватало, чтобы книжки читать. А без этого на одних лишь правилах правописания не вылезешь. Преподаватель русского как раз и вела драматический кружок в школе. У меня выходила тройка за год и коли так, перспектив на обучение в лётном училище становилось не ахти. Учительница мне предложила исправить тройку на четвёрку, если я сыграю в их школьном спектакле. Конечно, я должен был ещё и несколько диктантов написать, не всё так с этим вариантом было однозначно. Но вариант по дополнительным индивидуальным занятиям имелся. Вот я и решил воспользоваться им. Я стал ходить на репетиции и потихоньку сцена меня захватила. На показе спектакля приходили представители нашего ГОРАНО. Они высоко оценили наш спектакль. Вот и получилось, что вместо летного училища я поехал поступать в театральный.
- Ты гостя совсем заговорила. Налей им чаю, пусть они с чаем пирожков поедят. Вы с рисом пирожки любите? – поинтересовалась бабушка.
- Очень любим, - за двоих ответил Михаил.
- Маша налей гостям чаю, - ещё раз повторила бабушка.
- Вы тоже с нами садитесь. Одним в гостях за столом сидеть без хозяев не очень этично, - поторопил хозяек Александр.
- Сейчас девчонки придут, и все сядем, - обещала бабушка и как раз в этот момент в дверь постучали.
- А вот и девчонки! - обрадовала присутствующих Маша, и пошла открывать дверь.
В комнату вошли две женщины. По разумению актёров им можно было учиться в школе рабочей молодёжи, а не с сопливыми девчонками в классе, где преподавала бабушка. Даже окончившая школу Маша выглядела по сравнению с ними если не их дочкой, то уж очень младшей сестрой.
«Лет по тридцать обоим, не меньше», - отметил себе каждый из актёров, обратив внимание на вопиющий факт: ни на правой, ни на левой руке женщин не было кольца. Значит, они ещё не были замужем.
«Уж не эта ли цель приглашения их к столу с двумя мужчинами, холостыми средней упитанности и очень средним возрастом»? - подумалось самими мужчинами, хотя об их холостой жизни никто не знал. Разве что Маша увидела отсутствие обручальных колец на пальцах мужчин, и доложила об этом бабушке. Хотя многие женатые мужчины, отправляясь в командировку, снимают всякие там кольца, намереваясь хоть немного побыть холостяками.
- Здравствуйте всем! – поздоровались вновь прибывшие женщины.
- Раздевайтесь и садитесь к столу, - поторопила женщин бабушка.
Женщины скинули пальтишки и сели за стол.
- Сейчас будем чай с пирожками пить, - обрадовала бабушка и сразу отправилась к печке, намереваясь выполнить обещание.
- А вы, значит, Машины однокашники? - дабы не молчать, спросил женщин Михаил.
- Мы учились у Марии Ивановны немного раньше, - ответила одна из дам, не уточняя, насколько раньше происходило обучение. Женщины везде остаются верны себе, и даже в деревне разговор о женском возрасте относился к запретным темам.
- Маша, представила бы милых дам, - попросил Александр, не упустив возможность проявить себе в качестве галантного кавалера.
- Валя, Катя, - указывая рукой сначала на одну, а потом на другую, объявила Маша.
- Разрешите представиться, - встав из-за стола, как и положено галантному кавалеру, начал знакомство Михаил. – Я Михаил Михайлович Державный.
В довершение сказанного, он подошёл сначала к одной даме и поцеловал ей ручку, а потом к другой, и так же облазал её длань.
Щёки у дам порозовели и неприступная крепость – женская гордость, почти отрыла ворота. Действительно, тут было от чего обомлеть, ведь никто ранее ручек дамам не целовал.
- Разрешите представит своего друга, коллегу по актёрской профессии, Александра Александровича Ширкина, - продолжил знакомство Михаил.
Александр тут же встал и, подойдя к одной даме, поцеловал её ручку. Потом тоже проделал с ручкой другой дамы. Лишь закончив с поцелуями, оба актёра уселись на свои места. Маша и бабушка смотрели на перемещения и поступки актёров, раскрыв рот. Маша никогда не видела ничего подобного, и даже не могла представить себе, что такое может статься в её собственной жизни, а не на экране кинотеатра, да ещё и в фильме иностранного производства. Бабушка, наверное, видела галантное обращение кавалеров в прошлой своей жизни, но столь давно, что для неё поведение кавалеров явилось полной неожиданностью.
«Надо признать, для данного захолустья дамы очень даже ничего», - отметил себе каждый из актёров.
На самом деле дамы были самыми, что ни есть, разобычными русскими женщинами с крепкими телами и широкими ладонями, какие бывают у доярок или у тружениц других, нужных в сельской местности, специальностей. Их немного разбабевшие девичьи тела только выигрывали от полнокровной деревенской красоты.
- Позвольте спросить, а чем такие милые дамы занимаются в посёлке? Я имею в виду ваши теперешние профессиональные обязанности, – спросил Александр у двух женщин.
- Мы временно на ферме доярками работаем, - отрыла секрет Катя.
- Почему же временно? По-моему, самая что ни есть женская специальность, - польстил девушкам Михаил.
- Мы в театральный хотим поступать, но пока не знаем в какой, - сообщила общую девичью тайну Валя.
Михаил начал догадываться, почему у девушек на пальцах нет ни намёка на предстоящую женитьбу, ни каких либо последствий от уже состоявшихся свадеб. Никто из кавалеров, с их примитивными посылами и желаньями, девушек не устраивал. Они надеялись найти достойного мужчину в городе, в том, где будут учиться на артисток.
- Стать актёром – очень похвальное желание. Правда профессия эта непростая. Тут и везение должно быть и успех, иначе не стоит и начинать, - поделился сокровенным Михаил.
- Вы так думаете? - для поддержания разговора спросила Катя.
- Актёров выпускается много каждый год, но не всем выпадает случай сыграть Гамлета или Офелию, - объяснил в чём трудность профессии Михаил.
- А кто не хочет играть ни Гамлета, ни Офелию? Например, хочет получить амплуа комедийной актрисы, или ещё экстровагантней – трагикомической актрисы.
- Всякое в жизни может статься. Но есть ещё одна заковырка: не мы выбираем, какие роли играть, а нас выбирают, определяя какие роли нам играть, - в этом основная трудность. Надо уметь ждать, да только не каждому суждено дождаться.
- Так что же в таком случае делать? – спросила Катя, приняв всё сказанное близко к сердцу.
- В том-то и дело, что делать, в общем-то, по большому счёту, ничего не надо. Просто ждать и надеется, - постарался убедить в своей правоте Александр.
- И в вашей жизни так было? – попыталась вывести актёров на откровение Валя.
- Не буду отрицать, всякое было. Но мы до сих пор спектакли играем, - не удержался от самопохвалы Александр.
- А что вы делали для того, чтобы быстрей прошёл период вашего забвения? – спросила Валя, то ли собираясь набраться опыта, то ли собираясь вывести лгунишек на чистую воду.
- Мы сменили место работы. Иногда это мероприятие помогает, - ответил Михаил. Ему самому не нравилась тема и когда бабушка одёрнула девиц:
- Что вы пристали к людям! Пусть наедятся до сыта, до отвала, тогда уж можно и вопросы задавать.
Михаил с облегчением вздохнул и приналёг на пирожки, догоняя в этом почине коллегу по театральному ремеслу.
- И то верно, - спохватились девушки. - На пустой желудок не больно-то подескутируешь.
Они сами взяли по пирожку и, запивая чаем, съели. После работы они ещё не насытили свои здоровые крепкие организмы, и бабушкины пирожки очень выручили.
- А когда поступали в театральное, вы на комиссии стихотворение читали или басню? – не выдержала такта и задала вопрос Катя.
- Я уже не помню. Но что-то читал, это уж точно, - ответил на вопрос Михаил.
- А вы стихи любите? – спросила Валя.
- Декламировать - часть моей профессии. Я обязан стихи любить, - сказал Михаил и выразительно посмотрел на Александра, выручай, мол, а то меня бабы вопросами замучают.
- А какие стихи вы любите? – продолжила начинание подруги Катя.
- Есенина люблю, Блока, Пушкина, Лермонтова, Державина. К сожалению, редко приходится читать любимых поэтов, и последнее время декламировать и вовсе давно не приходилось, - ответил Михаил, поскольку вопрос был обращён к нему.
- А вы тоже любите стихи? – спросила уже у Александра Катя.
- Мы с коллегой в этом плане однолюбы. Точнее сказать, я люблю тех же авторов.
- У меня бабушка любит стихи и хорошо их читает наизусть, - встряла в разговор Маша.
- Это было давно. А сейчас память не та стала. Но всё же, кое-что я помню до сих пор, - открыла секрет бабушка.
- Мы помним, как Мария Ивановна на уроке литературы читала нам стихи, - вспомнила молодые годы Катя. – Мы тоже захотели так научиться. Многие тогда из нашего класса захотели выучится на артисток.
- И кто-нибудь из ваших школьных подруг реализовал свою мечту? – поинтересовался Александр, тем переключив внимании женщин на воспоминания.
- Кто там у нас был? – задала вопрос Валя и сама на него же ответила. – Женя, Валя, Люда, Нюра и - Люба. Все они замуж вышли и разъехались. Люба в посёлке осталась. Она за водителя Кольку вышла.
- Как я понимаю, никто из ваших подруг не реализовал свою мечту? – сделал выводы Александр.
- Детские мечты редко когда сбываются, - с грустью в голосе ответила Валя.
- Здесь вы правы. Если не прикладывать усилий для реализации своей мечты, она, как правило, не сбывается, - тонко заметил Михаил. – Однако вы сами не унываете и хотите реализоваться несмотря ни на что.
- Да, мы в следующем году поедем поступать, - гордо ответила Катя.
- А в этом году не ездили поступать? – поинтересовался Михаил.
- В этом году было много работы. Не собрались как-то. А в следующем непременно поедем поступать, - сообщила общий с подругой секрет Катя.
- Это правильно, свою мечту надо воплощать в жизнь всеми возможными средствами, - сообщил своё видение проблемы Александр.
- Кто ещё хочет пирожков? – спросила бабушка, уже, наверное, пожалев о приглашении бывших учениц.
Ей никто не ответил, и она, не упуская инициативу, стараясь завлечь в соревнование актёров, предложила:
- Давайте я вам стихи почитаю.
Никто из присутствующих за столом не возразил, и она начала читать стихотворения Александра Блока. Целых полчаса она читала стихи при полной тишине в комнате. Даже когда бабушка закончила, все боялись проронить хоть слово.
- Очень проникновенно читали, - похвалил учительницу Александр. – Ваши ученики были правы, вспоминая ваши школьные уроки. К сожалению, далеко не все учителя литературы так замечательно читают стихи.
- Вы преувеличиваете. Я на учительницу училась и читаю стихи вполне посредственно. Это у вас, у актёров, учат на курсе даже декламации, - ответила бабушка.
- Не буду отрицать, такое в программе обучения актёров предусмотрено. Давайте, я вам стихи Сергея Есенина почитаю, хоть и давно меня преподаватели обучали, а ещё навыки остались, - предложил Александр и начал читать: Шагане, ты моя Шагане.
Он прочитал с десяток стихотворений, а потом Михаил подхватил инициативу и читал стихотворения Пушкина и Лермонтова. Закончил, когда окончательно пересохло во рту.
- Можно ещё чаю? – попросил он у хозяйки.
«Интересно, где они нас спать собираются положить? Здесь всего две односпальных кровати и комната одна. Значит все будем размещаться в одной комнате, а это не здорово», - размышлял Александр, пока бабушка пошла ставить чайник.
- Вы угощайтесь конфетами, не стесняйтесь, - предложил оставшимся за столом женщинам Михаил. – Нам их из-под прилавка достала продавщица вашего поселкового магазина. Я чувствую – это очень серьёзный дефицит в вашей местности.
Женщины сидели зачарованные актёрским мастерством гостей и ответили не сразу.
- Хорошие конфеты в наш магазин завозят редко. Вам, можно сказать, повезло получить такие конфеты в нашем магазине, - сказала Валя, томный взором от впечатления услышанного обволакивая актёров, будто они и вправду помолодели сразу лет на тридцать.
- А вы завтра тут будете или уедите? – поинтересовалась Валя.
- Завтра нужно ехать, иначе опоздаем на гастроли, - ответил Александр.
- Вам, наверное, рано вставать нужно? – продолжала спрашивать Валя.
- Да раненько придётся вставать, - согласился Михаил.
- Нам приходится каждый день рано вставать на утреннюю дойку. Животные ждать не будут, им всё по расписанию надо делать, - сказала Валя и как-то странно посмотрела на актёров.
«Уж не предлагает ли она мне составить им компанию в совместном раннем, уже не раннем, судя по времени, укладывании спать»? - как бы в шутку подумал Михаил.
Но, в подтверждении его мыслей, Валя тут же спросила:
- Вы где на ночлег устроились?
- Пока нигде. Но есть варианты, - ответил Александр, поскольку вопрос относился и к нему.
- Если хотите, мы можем вас устроить на сегодняшнюю ночь, - предложила Катя.
Маша как-то по-женски подозрительно взглянула на девиц. Она-то понимала к чему они клонят, и боялась за непонятливость актёров.
Но Михаил не выказал беспокойства.
- Мы будем очень вам признательны, если вы нас устроите на ночлег, - сказал он.
- Если хотите, можем пойти прямо сейчас, - предложила Валя.
- Немного погодя. Чаю с тортиком и конфетами попьём, и можно отправляться на боковую, - сообщил он о своём решении.
Валя и Катя ничего не ответили, но было заметно их волнение. Ведь бабушка могла всё враз испортить. Однако, получив согласие, они остались ждать.
- Говорите кому покрепче, кому послабее чаю налить, - напомнила бабушка, разливая по стаканам сначала заварку, потом добавляя кипятка.
Не получив отклика, она налила всем одинаковой крепости чай.
- Сейчас тортик порежем, - сообщила бабушка и отправила Машу до кухонного стола за ножом.
- Если можно, мы тортик пропустим. Нам больше по сердцу пирожки, - открыл секрет в своих предпочтениях Михаил.
- Вы тоже предпочитаете пирожки? – хозяйка не упустила случая спросить у второго актёра.
- Домашнее лучше магазинного. Конечно, пирожки не сравняться ни с каким тортом. Лично я за пирожки, - ответил Александр и, наверное, надеясь, что за столь приятную откровенность, бабушка не будет против, отпустить актёров вместе с гостьями на ночлег по-взрослому.
- Вот и хорошо, нам больше достанется, - в шутку сказала она.
Маша разрезала торт и чаепитие началось. Было довольно поздно и всем присутствующим хотелось спать. Полусонное состояние не располагало к разговорам и застолье на сей раз проходило молча.
- Спасибо вам за гостеприимство, за хлеб, соль, и за интересно проведённый вечер, - стал прощаться Михаил. – Нам, к сожалению, пора.
- Так вы уже уходите? А я думала, вы у нас останетесь, - без энтузиазма в голосе сказала хозяйка.
- Очень вам признательны за заботу, но у нас уже всё договорено, - соврал Александр, но только наполовину соврал, ведь девицы намекали устроить на ночлег.
- До свидания, - попрощался Александр.
- До свидания, - попрощались с хозяйками девицы.
Актёры, сопровождаемые девицами, вышли на улицу.
- Так вы нас устроите на ночлег? – на случай непоняток спросил Александр.
- Устроим. Идите за нами, - велели девицы и первыми пошли по улице.
Актёрам ничего не оставалось, как следовать за ними.
Они прошли два переулка и свернули в третий.
- Нам далеко ещё идти? – спросил женщин Михаил.
- Нет, недалеко. Мы почти пришли, - оглянувшись на идущих следом мужчин, блеснув обнадёживающим взглядом, ответила Валя.
«А мы не на сеновал в конюшню идём? Дорога вроде бы та же. Но в темноте точно не скажу»,
- подумал Михаил.
«Может быть, зря мы согласились пойти с незнакомыми девицами? Неизвестно куда они нас собираются поселить и что у них на уме на самом деле. Впрочем, что на уме у девиц понять не сложно. Но хотелось бы знать наверняка», - размышлял Александр, следуя за дамами.
Наконец компания добралась до места, которым оказалась недавно покинутая конюшня.
Актёрам сразу вспомнилась повесть Гоголя «Вий». Только в их теперешней повести было два парубка и две ведьмы, если, конечно, две девушки-доярки иногда ведьмачили на конюшнях.
Всё это никак не ложилось на сегодняшние жизненные кондиции двух актёров, но всё равно напрягало нервы. Неизвестно ведь, что у девушек на уме, и жгучий темперамент некоторых современных представителей женской братии, были пострашнее ведьменских штучек дам прошлого века. В этом неоднократно убеждались актёры, по своим холостяцким привычкам встречаясь с темпераментными женщинами, проявившими себя томными взглядами, бросаемыми на мужчин.
- Мы будем ночевать на конюшне? – наконец догадался Александр и озвучил свою догадку.
- Там есть сеновал и довольно большой, - Катя подтвердила догадку Александра.
- Как-то не по погоде сейчас на сеновале ночевать, - заявил о своём мнении Михаил.
- На сеновале тепло, особенно если есть о кого погреться, - Катя объяснила в чём суть, уже не намекая, а предупреждая мужчин о дальнейших перспективах на хороший совместный отдых.
«Если всё так, как говорят дамы, тут не замёрзнешь, а наоборот вспотеешь. Вот только утром будут ли слушаться руки и ноги? Это вопрос с неоднозначным ответом», - думал Михаил.
Валя приоткрыла воротину конюшни и вошла внутрь. Следом Катя нырнули в проём. Уже во вторую очередь в конюшню вошли Михаил и Александр и остановились, попав в абсолютную темень.
- Идите сюда, - услышали они голос Кати.
- Ничего не видно. Тут запросто можно лоб расшибить, - отозвался Михаил.
- Идите, не бойтесь, - на сей раз позвала Катя.
Михаил сделал несколько шагов и остановился снова.
- Где вы? – позвал он женщин.
- Мы на сеновале. Да идите уже! Что вы темноты боитесь, словно дети малые, - выговорила нерешительным актёрам Валя.
Александр обогнул Михаила и пошёл на голос. Михаил двинулся за Александром след в след.
- Ну, наконец-то! – воскликнула Валя, когда оба актёра добрались до неё.
- Присаживайтесь рядом, - предложила она.
В это время Катя открывала бутылку зубами.
- Первыми будут гости, - предложила Катя, как только справилась с пробкой.
- Что это? - получив в руки открытую бутылку, спросил у женщины Михаил.
- Портвейн три семёрки, - ответила Катя. – Пей, не стесняйся, но учти, здесь на всех.
- Учту, как не учесть, - обещал Михаил и, приложившись к бутылке, сделал два глотка.
- Теперь ты, - определил он последовательность распития, передав бутылку Кате.
- Что так мало отпил? – толи спросила, толи выговорила Катя, получив бутылку.
- В темноте не видно. Боялся обидеть хозяек, поэтому подстраховался, - ответил Михаил. - Зато вам больше достанется.
- Нам хватит и без этого. Вы наши гости, поэтому вам и банковать, - удивила Катя, и сама, приложившись к бутылке, сделала несколько коротких глотков. По всему выходило, сеновал в конюшне был их постоянным местом уединения от людских глаз. А одни они там отдыхали или нет – дело десятое. Главное они нашли своё место в этой жизни.
- Неплохой портвейн, - наконец сподобился и похвалил вино Михаил. – В городе, наверное, брали?
- Почему в городе? Здесь, в нашем магазине отоваривались, - подала голос Валя.
- А мужики в кафе заходили сегодня вечером и портвейн требовали. Говорили, будто в магазине портвейн редко завозят и просили Машу им в этом деле посодействовать, - вспомнил недавнее посещение кафе Александр.
- Ну и как, посодействовала она им насчёт портвейна? – спросила Валя и получив бутылку, тут же опрокинула её в рот.
- Нет, не посодействовала. Сослалась на то, будто у неё нет спиртного, - ответил Александр и, получив почти пустую бутылку, выпил всё до конца.
- Для мужиков, возможно, портвейна нет, а для нас, для девочек, бывает. Мы сразу ящик берём. А пьянь местная бутылку и то вскладчину покупает. Не держатся у них в руках деньги, - пояснила причину всех мужских мытарств Катя.
- Если ящик взять, то надолго хватит, - поддержал женщин Александр.
- Нам как раз до следующего привоза портвейна хватает. Мы же не пьянь какая, а так, для настроения примем по чуть-чуть и все дела, - раскрыла девичью тайну Катя.
- Это похвально. Во всём надо меру знать, - похвалил, а может быть, предостерёг Михаил. Ведь по разумению мужчин, им предстояло пережить с прелестницами ночь любви, и вряд ли здесь были бы уместны хоть какие-то мысли об умеренном и целомудренном поведении. Судя по созревшей, достигшей наивысших форм женской красоте, актёрам предстояло вкусить сегодня нечто особенное.
- Пойдём подальше, - сказала Катя и потянула Михаила за руку.
«Значит я сегодня с Катей буду», - определил диспозицию Александр.
Он привстал и, сделав несколько шагов, снова плюхнулся на сено рядом с прелестницей. Она тут же обвила его за шею и поцеловала в щёку.
«Почему я?» – вопрос сам собой возник у него в голове.
- Ты мне понравился, - будто услышав мысли Михаила, ответила Катя, - У меня никогда не было знакомого актёра, - добавила она, раскрыв основную причину возникшей страсти.
Действительно, где в маленьком посёлке взяться актёру? И возможно, одноразовая дружба с актёром станет тем самым талисманом, который поможет ей поступить в театральный институт.
- Что же ты такой робкий? Обними меня, - взяла дело в свои руки Катя.
Она сама взяла руку Михаила и положила на свою пышную грудь. После непродолжительных лобзаний они перешли к основной части программы.
У Вали с Александром дела продвигались так же семимильными шагами и скоро два женских писка возвестили, что первая партия успешно завершилась. Однако дамы не думали прекращать игру, и тут же перешли ко второй партии. Потом была третья и четвёртая, а может ещё какая-нибудь. Актёры находились в полуобморочном состоянии и точно описать, что с ними происходило не смогли бы даже под пыткой.
К утру дамы покинули своих кавалеров, убравшись восвояси по причине утренней дойки. Они вернуться не обещали, и это обстоятельство ничуть не огорчило актёров. За пару часов спокойного сна им переснилась всякая дрянь. Даже две симпатичные ведьмочки, приснившиеся под утро и проскакавшие на спинах своих двуногих коней не превратились, как положено в таких вот случаях, в старых, страшных ведьм, поскольку появившийся в конюшне конюх непроизвольно разбудил актёров.
- Вы всё-таки сюда пришли? – задал он вопрос двум торчащим из сена головам и взирающим на него ещё неосмысленным, мутным взглядом.
- Это правильно. Сон на сене самый полезный, если сначала немного выпить. Я бы тоже на сене спал, кабы не старуха. Всё ей без меня в кровати холодно, - высказался конюх. - Вставайте. Сейчас коняга пожует немного, запрягу его и поедем, - видя, что головы не собираются просыпаться, поторопил он.
А может быть, решил проверить, не ошибся ли он, приняв две торчащие из сена головы за головы актёров, с которыми тут же, на сеновале, недавно выпивал.
Актёрам не хотелось вставать, но прохладное утро изрядно их поморозив, не предоставляло возможности понежится, не получив при этом простуду.
«Придётся вставать», - подумал каждый из проснувшихся актёров, но некоторое время позы не менял.
Первым из сена вылез Михаил.
- Где тут у вас можно умыться? – спросил он конюха, забыв поздороваться.
- А здрасте кто старику скажет? – одёрнул тот его.
- Здравствуй, дорогой, здравствуй! - исправился Михаил. – Скажи, пожалуйста, где у тебя тут можно умыться?
- А вон бочка стоит. Из неё на физиономию и плесни, - посоветовал дед.
Михаил подошёл к бочке с ледяной водой и, зачерпнув ладошками, плесну на лицо холодную жидкость.
«А водичка-то ледяная. Сразу скулы свело», - определил он.
Следом к бочке подошёл Александр.
- Ну и видок у вас! – поделился впечатлениями конюх. – Пили что ли всю ночь? – спросил он и голос его не скрывал подозрения и обиды, что не оставили ему хоть глоточек.
- Вроде того. Иначе на холоде не заснёшь, - ответил деду Михаил, чем ещё больше расстроил деда.
- Это да, сейчас без выпивки спать нельзя, прохладно, - обосновал он коварство гостей и немного успокоил себя, найдя логическое объяснение их поступку.
Конюх подошёл к кобыле, собираясь устроить ей завтрак, насыпал в торбу немного зерна.
- Эх ты, етить вашу мать, - выругался он. – Опять эти ведьмы нахулиганили. Видать, не одни вы здесь ночевали.
- С нами девицы приходили: Катя и Валя. Вы, наверное, знаете таких, - вступил в разговор Александр.
- Знаю, как не знать. Они, почитай, у меня тут в конюшне прописались. Как уговорят кавалера, так сразу сюда. А потом обязательно схулиганят, заплетут моему коняге гриву косичками и хвост тоже сплетут. А мне потом расплетай. Ведьмы одним словом, - определил их Кузьмич по-свойски.
- Да, нехорошо издеваться над бедными животными, - тонко заметил Михаил, не уточнив, кого он за животных держит.
- А что, они здесь недавно ночевали и тоже гриву заплели? – поинтересовался Александр.
- Двух недель не прошло, как они здесь с командировочным кувыркались, - посплетничал конюх.
- С двумя командировочными,- поправил конюха Михаил. – Я не знал, что к вам в посёлок командировочные заезжают.
- Бывает и у нас такое, что приезжают к нам в командировку. Зачем приезжают, не скажу, это начальство знает. А насчёт двоих вы неправы. Один он был, - стоял на своём дед.
- Один мужик на двоих девок! Разве что за компанию выпить вместе с ними на троих, - высказал предположение Александр. Он и Михаил почему-то льстили себе, думая, что девицы полюбили только их и, если и не были доселе целомудренны то, по крайне мере, перед тем мучились длительным воздержанием.
- Наверное, выпили на троих, но точно не скажу, не видел, - признался дед, наверняка сожалея о том, что не пригласили его выпивать хотя бы и четвёртым. – А потом у них любовь была.
- Прямо уж и любовь! – воскликнул Александр. - Я понимаю, когда на двоих мужчин одна женщина, это понять можно. Женщина повыносливее любого мужика в делах любви будет. А чтобы наоборот, тут мужик должен быть шибко на шишку ядрист.
- Не знаю, как там было: один на одну или один сразу на двух, но утром я, как вас тут сегодня, его застукал. Он лежал на сене без портков, и едва дышал от потери сил. Яйца синие, видать, они ему удавку на них накидывали, чтобы у него маячил подольше, а сами горцевали сверху на нём до самого утра. Мне даже пришлось ему портки натягивать, поскольку сам он не мог, вот до чего девки довели, - раскрыл все тайны дед.
- Это что же он такой пьяный был? Это сколько же надо вечером выпить, чтобы утром с сеновала не встать! – удивился парадоксальной ситуации Михаил.
- Пьяным он не был, хотя, может быть, от него и припахивало слегка, тут врать не буду. А что сил у него не осталось ни капли, это факт, - рассказывал дед, расплетая конскую гриву.
- С молодыми это случается. Как говориться, любовь зла, полюбишь и козла, - пошутил Александр.
- Какая уж тут любовь! – не согласился дед. – Летом к нам рабочие с города приезжали, помогали корма заготавливать и убирать урожай. Так Валька с Катькой как с цепи сорвались: каждый день на моём сеновале ночевали, даже мне некогда было на сене поваляться и винца выпить, - пожаловался дед.
- Прямо так уж совсем не получалось винца выпить? – засомневался Александр.
- Получалось, но всё равно не то, когда ты всё время напряжён, ведь в любой момент могли девки с парнями ко мне нагрянуть. Поэтому приходилось торопиться. Сами знаете, что в хорошем деле торопливость только вредит, - выложил дед всё, как есть.
- Здесь с тобой трудно не согласиться. Всё нужно делать не торопясь, с душой, - поддакнул деду Михаил. – Слушай, Кузьмич! Где можно тут у тебя попить? С утра пить очень хочется.
- У меня пойло есть только для лошади. В углу в бочке налито, - ответил дед, чем сильно огорчил актёров.
- А где же тогда попить? Неужели воды у тебя здесь больше нет? – не верил Михаил. – Где-то ж ты для лошадки воду набираешь?
- Здесь колодец недалеко. Там и набираю, - ответил дед.
- Так что же ты молчал! – возмутился Александр.
- Вы не спрашивали, я и не говорил. А спросили бы…
- Вот мы и спросили. Куда надо к колодцу идти? – допытывался Михаил.
- Сейчас из ворот выйдите и сразу направо идите. Там колодец увидите, - наконец выдал дед.
Александр и Михаил направились к воротам.
- Так мне вас ждать или нет? – вдогонку спросил дед.
- Конечно, ждать. Мы попьём и сразу придём обратно, - сообщил деду Михаил, которому хотелось не только пить.
Они оба сразу завернули за конюшню и в полутьме сделали, что не давало покоя. Лишь потом они направились к колодцу.
Колодец располагался недалеко. Они попили воды, ополоснулись и повернули назад.
- Ты не заметил, наши сумки на месте? – ни с того, ни с сего спросил Александр.
- Я про это утром не вспомнил. Но мне кажется, они на месте.
- Вот именно что кажется, - проворчал себе под нос Александр.
Они подошли к конюшне как раз вовремя. Конюх запряг лошадь, и она стояла на улице, ожидая команду.
- Сейчас сумки возьмём и можно трогать, - предупредил конюха Александр.
- Я вас двоих и жду. Сумки свои возьмёте, и поедем, - ответил конюх.
- А бригадира ждать разве не будем? – Михаил удивился ответу конюха.
- Не будем. Мы за ней поедем.
Актёры нашли сумки там, где их оставили вечером и вышли к телеге. Едва они положили сумки на телегу, конюх тронул вожжи и лошадь пошла. Актёры не успели сесть на телегу и, как и сам извозчик, шли рядом.
- Ты чего на телегу не садишься? – поинтересовался Александр, который был не против усесться на телегу прямо сейчас. Но непонятный поступок извозчика, который шёл своими ногами, а не ехал на телеге, вызывал вопросы и сомнения.
- Насижусь ещё. На хорошую дорогу выйдем, так и сядем все. А сейчас лошади надо ноги размять. Она ведь тоже спросонок, - объяснил извозчик прописные деревенские истины.
Они выехали на шоссе и направились в сторону, противоположную той, в которую нужно ехать.
«Наверное, за бригадиром едем» - подумал Михаил.
Действительно, из темноты на дорогу вышла крупная женщина средних лет.
- Здравствуй, Кузьмич! – поздоровалась она.
- Здравствуй, Семёновна! – ответил Кузьмич.
- А это что за люди? – спросила она, увидев двух мужчин, следовавших за телегой.
- Они попросились с нами. Им дальше до шоссе надо.
- Ладно, пусть едут, - дала добро бригадир, но тут же спохватилась, проявив бдительность, что отразилось в вопросе уже к самим попутчикам:
- Вы к нам, в посёлок, по какому вопросу приезжали?
- Мы проездом. Не думали в посёлке останавливаться, да попутку не нашли, - объяснил ситуацию Михаил.
- А в посёлок на чём приехали? - пожелала узнать бригадир.
- В посёлок приехали на попутке. Она в посёлок шла, там и осталась. А другой попутки в этот день не нашли. Вот и пришлось ждать до сегодняшнего дня. Хорошо, что Кузьмич вошёл в положение и согласился нас подкинуть.
- Вам куда надо доехать? – не поняв, куда их согласился подбросить Кузьмич, спросила бригадир.
Пока они говорили, Кузьмич развернул повозку, и все путешественники уселись на телегу.
- Мы едем в город «К», - Михаил ошарашил ответом бригадира.
- И как же вас занесло в наш посёлок? Он же совсем не по пути, - удивилась услышанному бригадир. – И куда вас Кузьмич обещал довести?
- До деревни, куда вы едете. А там мы пешочком пойдём, - успокоил бригадира Михаил.
- От деревни до города «К» очень далеко. Вам пешком не один день придётся идти, - обратила внимание на очевидный факт бригадир.
- Мы до шоссе пешком дойдём. Кузьмич рассказал нам как до него добраться. А там попутку или рейсовый автобус поймаем, - поделился планами Александр.
- От деревни до шоссе километров десять будет. Не слишком ли далеко пешком придётся идти? – удивилась бригадир.
- И здесь может попутка подвести нас, если такая пойдёт в нужную нам сторону, - постарался выглядеть оптимистом Михаил.
- Попутка вряд ли. По той дороге попутки не ездят, а если и ездят, то очень редко, - огорчила бригадир.
- Если лошадка, запряжённая в телегу, пойдёт в нужном нам направлении, мы и ей обрадуемся, - Александр подчеркнул свою непобедимую, можно сказать, дремучую веру в лучшее.
Некоторое время попутчики ехали молча. Лишь лошадка, изредка поднимая хвост, испускала длинные, пахучие трели, то ли показывая всем седокам своё отношение к ним, то ли жалуясь на некачественный овёс и попорченный таковым лошадиный желудок.
Повозка выехала из посёлка и направилась дальше по шоссе.
- Кузьмич, далеко до развилки ехать? – поинтересовался Александр.
- Не очень. Час и мы там, - ответил Кузьмич.
- А потом сколько ещё? – приставал с вопросами Александр.
- Потом повернём и поедем по дороге к деревне. Там ещё будет с час пути, - не раздумывая, ответил Кузьмич.
- Не час, а два. И до развилки больше часа ехать будем, - бригадир опровергла оптимистические заявления Кузьмича.
- Если поторопиться, за час доедем, - стоял на своём Кузьмич.
- Так-то если поторопиться. А мы ползём черепашьим шагом, - заявила бригадир.
- Дорога длинная и нас четверо на телеге. Лошадь устанет и обратно придётся только завтра ехать, - объяснил причину медленной скорости Кузьмич.
- Ничего страшного, отдохнёт твоя лошадка. Как приедем, овса поест. Кстати, ты овса для неё взял? – проявила беспокойство бригадир.
- Я для неё никогда не забываю корм взять, - похвалился Кузьмич. – Для себя я могу забыть еду захватить, а для неё никогда. Она же наша кормилица, без неё мне никуда.
- Прямо так уж никуда? – хитро сощурив глазки, спросила бригадир. – А мне сказали, что вчера с твоего сеновала, что в конюшне, две девицы под утро выпорхнули. Знать хулиганишь по ночам, от своей старухи с молодухами прячешься.
- Я всю ночь со своей благоверной в доме в постели провёл. Можешь у неё спросить, - оправдывался дед.
- Выходит, врут бабы? – спросила бригадир.
- Конечно, врут. От баб всегда вранья много. И вообще от них одна мокрота, да враньё, - сердито ответил дед.
Бригадир оглянулась на двух попутчиков. Мол, знаем мы кто с девками на сеновале ночевал.
Дед понял взгляд бригадира и опроверг подозрения.
- Они в доме учительницы ночевали. Только утром ко мне в конюшню пришли, - сообщил он.
- У неё же внучка и домик маленький, - высказала вслух свои сомнения бригадир. – Вы ей родственники что ли?
- Некоторым образом родственники. А что касается невеликой площади жилья, так тут как говориться, в тесноте, да не в обиде, - нашёл как правильно ответить Михаил.
- Я не поняла, кем вы ей приходитесь? – попросила разъяснений бригадир. Она нашла тему для разговора, да такую, которая вполне удовлетворяла её страсть к открытию чужих тайн. Теперь она не хотела, чтобы эта тема очень быстро заглохла.
- Скажем так, мы когда-то были знакомы, - соврал Михаил, найдя, как ему казалось, вполне безобидное объяснение.
- Любовники, значит, - неожиданно для Михаила определила степень личных отношений бригадир.
- Почему сразу любовники? Просто хорошие знакомые, - на этот раз ответил Александр. – Вы не допускаете, что у людей могут быть вполне нормальные отношения без этих вот…
- У нормальных людей могут. Но у старых аристократов вряд ли. У них всё не так, - зло ответила бригадир, возможно, в силу своего нестарого возраста она, проходя обучение у преподавателя русского, получала за знания двойки. – И скажите мне, как это вы, случайно попав в посёлок, сразу знакомую свою нашли? Это вам не кажется странным?
- Не кажется. Жизнь так устроена, что в ней есть много хорошего и встреча старых друзей одно из этих чудесных проявлений. А вы, гражданка, чем сплетни распространять, лучше бы позаботились о жилье заслуженного учителя. Нечто ей, заслуженной учительнице, до конца своих дней в такой убогой халупе ютиться? - постарался взять инициативу в свои руки Александр. Но бригадир не собиралась уступать ему.
- Она уже два года как не учительница. Она в школе уборщицей работает, - выдала бригадир, намереваясь этим заявлением сразить обоих заступников.
- Я знаю. Но почти всю свою трудовую жизнь, она преподавала в школе. И даже на пенсии не хочет сидеть без дела, поэтому уборщицей пошла в школу. Это говорит о высоком моральном статусе человека, - повернул в нужную сторону полученную информацию Михаил.
- А то, что она в институте благородных девиц училась - это вам как? – не сдавалась бригадир.
- Туда дураков не брали. А учились там лучшие из лучших. Повезло вашему посёлку с учителем русского, в самом институте благородных девиц училась. Во многих малых поселениях даже учителя начальных классов днём с огнём не сыщешь, которые лишь техникум окончили. А у вас выпускница института благородных девиц детей учит русской культуре. Радоваться вам надо и судьбу за это благодарить, а не поносить заслуженного человека, - окончательно добил бригадира Александр.
Она действительно на некоторое время замолчала. Но уже через минуту нашла, чем ответить:
- А то, что она взяла чужого ребёнка и объявила его своей внучкой это как?
- Это говорит о ней, как о человеке с активной жизненной позицией. Значит она действительно хороший человек, и не вам её судить. Вам благодарить судьбу надо за то, что такие люди в вашем посёлке живут, вас, бестолочей, учат и детей брошенных на воспитание к себе берут. А не взяла бы она, не удочерила эту девочку, где бы девочка была сейчас? В детском доме много сирот и никто с ними особенно не цацкается, - сказал Михаил.
Бригадир ничего не ответила. Она с удовольствием высадила бы попутчиков, да не её воля была в этом деле. И боязно было против двух мужиков на тёмной дороге бастовать. Так они и ехали до самого поворота дороги на развилку, ведущую в деревню. Ещё час езды по просёлку и они добрались до места. Уже после поворота начал моросит дождь и изрядно всех намочил.
- У тебя час времени, - сказала Кузьмичу бригадир, когда он остановил повозку у дома. – Через час соберусь, и поедем обратно. Скажи, где тебя искать?
- А вот там старый сарай для сена стоит. Он наполовину сеном заполнен и нам с кобылой там место найдётся, - сообщил о своём местопребывании дед. – Чай крыша в нём не течёт.
Не прощаясь, бригадир ушла.
- Вот мегера! – сказал дед. – А всё почему? Без мужика живёт, и никто в нашем посёлке топтать её не хочет.
- А куда её собственный мужик девался? Неужели бросил? Вообще не мудрено, очень уж она злая, - сделал вывод Михаил.
- Мужик у неё пил крепко и по пьянке под машину попал. А другого хахаля ей приманить не удалось. У нас в посёлке на мужиков дефицит.
- Я почему-то ей не сочувствую, - высказался Михаил.
- Ну и ладно. Я ей тоже не сочувствую. Все бабы к старости ведьмами становятся. А какой интерес у нас, мужиков, может быть к ведьме? Никакого, - подвёл черту дед. - Вы-то сейчас куда? Сразу пойдёте или подождёте малость, покуда дождь пройдёт?
- Подождём с тобой под крышей, может, дождь кончится. А потом уже пойдём до дороги, что в город «К» ведёт, - ответил Михаил.
- Тогда поехали в сарай, - сказал дед и тронул повозку.
Он развернулся и поехал на край села. Скоро взору путешественников открылось, в понимании сельчан, грандиознее сооружение. Сарай пятидесяти метров в длину, десяти в ширину, обшитый досками встык со множеством прорех, по замыслу строителя, должен был использоваться для сушки сена. Оно укладывалось небольшим слоем на лежаки, а ветерок, который редко когда не дует в открытой местности, продувая помещение, должен был сушить сено вне зависимости от погоды и времени года. Однако замыслам не суждено было сбыться. Другой сарай, где высушенное в первом сарае сено должно было складываться, так и не построили. То ли председатель рассорился с районным начальством, и оно перекрыло кислород, не перечислив колхозу ни рубля на новое строительство, то ли кто-то очень умный вспомнил, что именно этот колхоз является миллионером по долгам государству, как, впрочем, и все колхозы в округе, но денег больше не дали. И колхоз так и остался миллионером, не получив возможности выбиться в середнячки хотя бы по надою молока, используя местное сено в качестве кормов. Теперь сарай использовали не по назначению, а правильнее сказать, по другому назначению: в нём попросту складировали высушенное сено. Всё теперь делалось по старинке: утром косили траву, несколько дней её сушили, на ночь собирая в снопы, а днём снова разбрасывая, а потом уже собирали в скирды и уже к осени, скирду перевозили в сарай для хранения и использованием зимой в качестве корма для животных, когда до оставшихся в поле скирд из-за глубокого снега было не добраться. Процесс заготовки сена остался таким же трудоёмким, как и в стародавние времена и много сена запасти не удавалось даже с привлечением сезонной рабочей силы, присылаемой из городов. Помимо этого много сена пропадало, загнивая от длительных осенних дождей, и перспектив у хозяйства подняться с колен не оставалось никаких.
- Здоровый сарай. В таком можно целый конный эскадрон разместить, - высказал своё мнение Михаил.
- Нельзя, - ответил дед. – Стены в сарае решето, продует всех лошадок.
- А зачем же такой дырявый строили? – удивился непрактичности деревенских строителей Александр.
- Он и должен быть дырявым. Это сушилка для сена, - пояснил дед.
- А ты говорил сарай, - напомнил деду Михаил его же собственные слова.
- Говорил, - согласился дед. – Это он сейчас сарай. А раньше сушилкой был.
Дед слез с повозки и открыл ворота сарая. Взяв под узцы лошадь, завёл повозку в сарай. Михаил закрыл ворота. Вся компания оказалась в продуваемом сарае, зато над ними не капало.
- Переждём немного, обсохнем, - сказал о планах на ближайшее будущее дед.
- Думаешь, дождь скоро кончится? – поинтересовался у деда Александр.
- Этого я точно знать не могу, - ответил дед. – Но, по моему разумению, моросящий осенний дождь быстро не проходит. Он несколько дней моросить может.
- Спасибо, Кузьмич, обрадовал, - поблагодарил деда Михаил.
- Тут уж ничего не попишешь, что есть, то есть, - философски произнёс дед.
- А ты-то как сам поедешь под дождём? – поинтересовался Александр. – Ведьмочка за тобой придёт, и тут уж не отвертишься.
- Я домой поеду. Там меня ждёт милая, которую я с удовольствием оприходую, - открыл тайну дед.
- Как говорится, седина в бороду, бес в ребро. А нам давеча пел, что твоя милая чуть ли ни ведьма. А вон как всё складно выходит, - посмеялся над дедом Михаил.
- Эх вы, молодо – зелено! Стал бы к своей старухе торопиться, будто за всю жизнь не наслушался и не натерпелся от неё, - опроверг необоснованные подозрения дед.
- Тогда не понятно о ком ты говорил? Уж не о молодухах ли, что с нами ночью кувыркались? – высказал предположение Александр.
- Тьфу на них всех. Нужны больно они мне. Я тапереча их на дух не воспринимаю. Я говорил о даме другого рода. У неё шейка тоненькая, тело стройное и в руках она приятно воспринимается, - заинтриговал актёров дед.
- Если это не женщина, то кто же это? – выказал свою непонятливость Александр.
- Бутылка это. А вы подумали…
- Ну, дед, ты и конспиратор! Значит бутылку в сене заныкал, чтобы по возвращению принять на грудь, - наконец сделал правильные выводы Александр.
- Поживёшь с моё, еще не тому научишься. А насчёт вашего там консерватора…
- Не консерватора, а конспиратора, - поправил деда Михаил.
- А хрен-то с ним. Как говорится, хрен редьки не слаще. Тык вот, принимаю я исключительно по служебной надобности, - удивил ответом дед.
- Хорошая у тебя работа, если по служебной надобности требуется принимать градусы, - позавидовал деду Александр.
- Ты в самую точку попал. Как говориться, самую суть выковырил, - начал объяснения дед. – У меня транспорт без крыши, без отопления, не то, что у машин. Дождь, ветер, всё на меня попадает. А ехать всё равно надо. А поди я заболею от этой глупости, что на меня природа напускает, что тогда? А тогда никто за меня не поедет, не захотят они мытарства принимать. Значит нельзя мне болеть. Правильно я говорю? – попросил подтвердить правильный ход мыслей дед.
- Всё правильно ты говоришь, - выказал свою солидарность Михаил. – Нельзя тебе болеть.
- Вот и я говорю, нельзя. А значит нужно вовремя меры принимать. Вот я и принимаю и никогда не злоупотребляю. В меру, так сказать, принимаю, - достиг кульминации объяснений дед.
- Очень разумное твоё поведение. Можно сказать, образец в твоей профессии, - похвалил деда Александр.
- Вот вы поняли насущную необходимость внутреннего подогрева организма, а моя старуха никак этого понять не может. Ведьма, одним словом. Ведьма, она ведьма и есть и ничего тут не поделаешь, - с горечью в голосе изрёк дед.
- Скоро за тобой другая ведьмочка придёт, - напомнил деду о столь неприятном факте Михаил.
- И не напоминай об этих… Придут их двое, а не одна. Дочка её ещё будет с ребёнком. А это вдвойне хуже, - то ли пожаловался, то ли констатировал сей прискорбный факт дед. Чтобы переключить внимание на другую тему, дед напомнил:
- Вы садитесь на сено. В ногах правды нет. Я бы на вашем месте поспал. Дорога долгая, трудная, под дождём, а вы и так уже промокли.
- Правильно рассуждаешь, нам немного обсохнуть очень надо. Дорога долгая и где потом просушиться сможем, неизвестно, - озвучил проблему Александр.
- Подремлите, я тоже подремлю. Сейчас коняге корма задам и сам завалюсь, - дед встал с сена и, насыпав в торбу овса, подвесил её на лошадиную морду.
Актёры привалились на сене и тут же захрапели. Их разбудил шум. Дед выводил повозку из сарая, очевидно, собираясь тронуться в обратный путь.
- Ну, покедова. Счастливо вам добраться, а я домой поехал, - огорчил он актёров.
Отъезд деда означал одно: опять они остались вдвоём и без всякого транспорта.
Михаил встал с ложа из сена и закрыл за дедом ворота. На телеге уже сидела бригадир, и Михаил не стал ничего говорить деду, ведь было понятно всё и без слов. Пути их расходились и скорее всего навсегда. А скажешь ты прощальное слово или нет, уже не играло никакого значения, если верить фаталистам, всё предначертано заранее. А коли так, значит, тому и быть, чего не миновать.
- Уехал? – спросил Александр. Он продолжал лежать на сене, пригревшись и не желая расставаться с тёплой, сухой постелькой.
- Уехал, - ответил Михаил. – Скоро и нам пора трогать.
- А как там дождь? – поинтересовался Александр.
- Идёт дождь и прекращаться не собирается.
Михаил лёг на недавно покинутое место и постарался заснуть. Скоро ему это удалось.
Он проснулся, когда на улице начало темнеть.
«Весь день проспали. Теперь никуда не пойдёшь, не ночью ведь по дорогам шарахать», - подумал он.
Ему хотелось есть. Только где в деревне можно разжиться едой, он не представлял.
- Саш, ты спишь? – негромко позвал он.
- Уже нет. Нескладно у нас сегодня получилось. Ладно бы мы в городе или посёлке зависли, а тут глухая деревня. Есть ли в ней магазин? В этом большие сомнения, - высказался Александр.
- Почему ты думаешь, что магазина нет?
- Если бы магазин был, дед стал бы уговаривать нас на бутылочку. А он по этому вопросу не проронил ни слова.
- Может, у него проснулась совесть?
- Этого ожидать от деда вряд ли можно. Вот только есть в деревне магазин или нет, нам сейчас без разницы. Ночь на дворе и никто товары нам отпускать не будет.
- Не ночь, а вечер. Я вот о чём подумал. Здесь наверняка есть поле, на котором картошку сажали.
- Ну и что с того, если сажали. Нам то от этого какой прок?
- Когда картошку убирают, всё равно немного остаётся в земле. Вот мы её найдём и на костерке запечём.
- Даже если ты прав и есть такое поле, где мы его по темноте искать будем? И потом, где дрова возьмём?
- У тебя есть другой вариант едой разжиться?
- Нет у меня вариантов. Но и твой вариант не ахти.
- Какой – никакой, а вариант. Я считаю, стоит попробовать. Когда мы сюда ехали, рядом было вспаханное поле. С краюшку поля можно попробовать.
- А дождь не прекратился?
- Моросить понемногу. Когда костерок разожжём, то высушимся.
- Если только так. Пошли счастье пытать.
Актёры спрятали в сено сумки, и вышли на улицу, собираясь разжиться картошкой.
Они дошли до поля и ногами перевернули несколько комьев земли. Им достались две малюсеньких картошки-недомерки.
- Если так искать будем, то до ночи даже котелок картошки не наберём. И то она будет как горох, а не как картофель. Хорошую уже всю собрали, осталось одна мелочь и ту наищешься.
- Так что же делать?
- Как всегда два извечных вопроса: что делать, и кто виноват? Но в нашем случае всё проще. Надо бурты найти и немного оттуда себе взять.
- А сторож нам задницы солью не продырявит?
- Какой сторож в этой глуши! Тут только местные обитают, а они друг другу такого делать не будут.
- Ты меня почти убедил. Осталось найти этот самый бурт.
- На поле надо идти. Обычно бурт делают почти посередине.
Как и решили, они направились в поле. Скоро их усилие были вознаграждены, они нашли бугор, с торчащей из земли соломой. Обычно крестьяне закрывали ссыпанную кучей картошку соломой, а сверху присыпали землёй, чтобы ветер не сдул солому.
- Жалко нет у нас ничего, во что можно картошку положить, - посетовал Михаил, разгребая руками землю.
Он довольно скоро дорыл до картошки, и отковырял с десяток больших картофелин.
- Поищи что-нибудь, во что можно положить картофель, - попросил он Александра.
Александр обошёл бурт и вернулся с мятым ведром без дна.
- Вот, только его и нашёл, - показывая ведро, сообщил он.
- Так у него дна нет, - высказал претензии Михаил.
- Зато есть стенки. Это всё, что я нашёл. Сожмём немного, и картофель не вывалится.
Наполнив картофелем ёмкость, изготовленную из сплющенного ведра, они отправились к темному лесу, собираясь разжиться дровами. Ветки, валявшиеся на земле, были полугнилыми и мокрыми. Но других не было и актёрам пришлось воспользоваться тем, что имелось.
- Как мы такие мокрые ветки разжигать будем? – вопрос, произнесённый Михаилом, пока не имел ответа. Но обратная дорога надоумила обоих.
«У нас же сено сухое есть», - мысль пришла обоим почти одновременно.
- Придется разжигать костёр недалеко от сарая. Сено возьмём и пойдём разжигать костёр, - произнёс Михаил.
- Только надо подальше от сарая отойти, чтобы сено в нём не запалить и чтобы нас никто не засёк из деревенских, - сказал Александр.
- Это само-собой. Но что нам делать с этим противным моросящим дождём?
- От наших желаний мало что зависит. Так что выбирать не приходится.
- Нужно найти приямок. В нём нас точно не увидят.
- Но в приямке наверняка вода стоит.
- Это плохо, что там вода стоит. Получается и так плохо и этак. Остаётся придумать, как будет хорошо.
Наконец они добрались до сарая и, взяв по охапке сухого сена, устроились за сараем на небольшом расстоянии от него. Они положили сено, сверху накидали веток и подожгли.
Костёр тут же разгорелся.
- По-моему, дерева маловато. Углей мало будет, - высказал опасение Михаил.
- Хватит и этого. У нас всё равно больше нет.
- Посмотрим. Прогорит, и картошку зароем в угли.
- Эх, не сообразили. Надо было картошку прямо в ведре класть. Тогда бы она не сгорела и точно уж спеклась.
- Хорошая мысля, приходит опосля. Но, по-моему, и сейчас не поздно.
Он подсунул ведро под дрова.
- Вот теперь будет, что надо.
- Ты уверен, что не сгорит?
- Если и сгорит, то не всё. Кое-что останется нам на зуб.
- Интересно, из деревни огонь виден?
- Не знаю, виден он или нет. Если интересно, можешь дойти до деревни и посмотреть.
- Не пойду. В такую погоду никто из местных не захочет ходить на разведку до сарая.
- Тогда будем ждать картошечку. Одно плохо, у нас соли нет.
- И водочки для согрева не помешало бы.
- Я бы от горячего чая не отказался.
- Ты прав. Пить уже давно хочется. Найти бы где-нибудь ёмкость, да водички вскипятить.
- Я, кажется, в сарае видел старый чайник. Правда он без носика и без ручки. Не было бы дырок в днище. Наверное, он остался с того времени, когда этот сарай строили.
- А воду где возьмём?
- Воду, говоришь?
- Вода с неба падает. Подставим под слив, и будет нам на чай.
- Не забудь помыть чайник.
- Не учи учёного.
Александр отправился за чайником. Михаил остался у костра, собираясь подбросить дровишек, если эти прогорят. Только здесь можно было не переживать. Сырые дрова горели плохо, испуская едкий дым и потрескивая. Александр долго не приходил, и Михаил стал нервничать.
- Тебя только за смертью посылать, - высказался он, когда появился Александр.
- Сначала воду набирал, чтобы чайник помыть, потом, чтобы было на чай, - объяснил Александр.
- Я уж думал, не дождусь. Прогорит костёр раньше.
- Куда поставить чайник?
- Нужно бы повесить, да ручки нет. Ставь прямо в огонь. Потом он на углях дойдёт, - велел Михаил.
- Через полчаса будем есть и пить. Плохо, что не выпивать.
- Приедем на место, там и выпьем.
- Здесь ты неправ. В доме престарелых выпившие не в чести. Туда надо трезвым идти.
- Пожалуй, я с тобой соглашусь. Выпивать в том заведении себе дороже. Но есть одно но: возьмут ли нас туда.
- Если честно, лично я не хочу устраиваться туда на жительство.
- А мы туда на работу устроимся. Будем самодеятельность готовить к выступлениям или ещё что-нибудь придумаем.
- Зачем дому престарелых самодеятельность?
- А зачем милиции самодеятельность? Зачем тюрьме самодеятельность? Затем и дому престарелых от современных тенденций отставать нельзя.
- Лишь бы так же начальство думало. Оно в таких вот учреждениях крайне консервативно.
- Наша задача их просветить. Тогда они захотят с нами общаться.
- Хорошо бы так и было. Обычно всё получается не так, как планируешь.
В наших силах это изменить. А может быть, и у них сейчас всё по-другому.
Михаил подбросил три последние палки и актёры стали ждать.
Костёр почти догорел, когда вода в чайнике забулькала.
- Вскипела, можно пить, - определил момент готовности чая Михаил.
- Это очень хорошо. Но у нас нет заварки и кружки, - напомнил о грустном Александр.
- Насчёт чая не знаю, может быть, и нет у нас. А кружка алюминиевая имеется в единственном экземпляре.
- Не выкипит наш чай, пока угли остывать будут?
- Не должен. Они уже заканчивают гореть. Интересно, готова ли картошка?
- Это мы скоро узнаем, немного ждать осталось.
- Лично я сначала бы выпил воды, пить очень хочется.
- Я пойду за кружкой и вилку с ложкой принесу.
- Лучше отнесём всё в сарай. Там и поедим. Здесь мне не нравится, вымокнем ещё больше.
- Мысль правильная. Одна проблема: как мы горячий чайник понесём?
- Не знаю. Но как-то нести надо. А мы вот что сделаем. Мы сначала отопьём прямо здесь. Остатки отнесём в сарай, сено возьмём и отнесём.
- Тогда пойду за сеном и кружкой.
Через несколько минут они сместили чайник и налили кружку кипятка. Пили по очереди долго, слишком горячая оказалась вода.
- Ничего что вода с крыши? Не случится у нас из-за этого частая зелёная остановка?
- Не должно такого быть. Вода кипячёная, всё микробы сварились. Давай, так, я возьму чайник, а ты бери ведро с картошкой и пошли в сарай трапезничать.
С величайшими предосторожностями, чтобы не расплескать и не рассыпать, актёры донесли вскипевшее и спёкшееся в сарай. Они поставили принесённое на сено.
- Вот теперь можно приступать, - объявил радостную весть Михаил, и первым взял горячую, немного обугливавшуюся картошку.
- Горячее, - заметил он, дуя на картошку.
Он разломил овощ и откусил.
- А картошечка готова, спеклась. Вкусная получилась картошка, - сказал он.
Александр тоже схватил картофелину.
Действительно, горячая, - перекидывая горячую картофелину с одной руки на другую, подтвердил он.
- Зато вкусная и полезная, - прожевав откушенный кусок, добавил свои наблюдения Михаил.
- Это точно. С голодухи ещё не то съешь и вкуснее шоколада определишь.
- Что есть, то и можно поесть, - в рифму произнёс Михаил. – И очень хорошо картошечку на ужин…
- А также на обед и завтрак, - к месту добавил Александр.
- Ты прав, хотелось бы поразнообразнее. Но это будет тогда, когда в город доберёмся.
- Хотелось бы так думать. Но не будем мечтать, а приналяжем на картошечку.
Оба актёра начали есть, забыв о разговорах и скоро от картошки осталась одна шелуха.
- Быстро мы управились, - заметил Михаил. – А я думал на завтрак немного останется.
- Сильно шкурка подгорела, а так бы осталось немного. Нечего, завтра пораньше выйдем и доберёмся до шоссе без проблем.
- Не было бы завтра дождя. Вот тут мы можем дать маху, если на улице будет моросить.
- Здесь ты прав. Сейчас горяченького попьём и надо плащи сушить. У меня он мокрый.
- А чай уже остыл. Но ещё можно пить и не простудиться.
Александр отлил тёплой воды из чайника в кружку и выпил. Потом налил ещё кружку и отдал Михаилу.
- Пей, пока тёплая. Воды ещё можно набрать, а вскипятить не на чем. Разве что опять огонь придётся разводить.
Михаил допил воду и спрятал кружку в сумку.
- Я думаю, плащи можно в сено положить. Оно сухое и вытянет воду, - предложил Александр.
- Ты думаешь, в сене они высохнут?
- Если их просто повесить в сарае, то они наверняка не высохнут. Здесь холодно и сыро.
- А ты думаешь, в сене теплей будет?
- Конечно, теплей. Оно намокать будет и преть. А когда сено преет, оно тепло выделяет.
- Теоретически мне понятна идея. Но на самом деле я сомневаюсь в действенности этого метода.
- У нас другого варианта нет. Значит будем пользоваться тем, что есть. И в этом случае плащи не будут висеть у всех на виду, и стащить плащи будет сложней.
- Вот тут я с тобой, пожалуй, соглашусь.
- Тогда, давай, укладываться спать. Завтра нам рано вставать, а света у нас нет и придётся всё на ощупь делать.
- Ты прав, надо все тщательно уложить, чтобы потом долго не искать.
- И ещё есть одно соображение: надо подальше забраться от входа и там вещи спрятать. Так труднее будет до нас и наших вещей добраться. Да и подальше от входа – меньше неприятностей. Мы же не знаем, как тут у них заведено. Может быть, парочки по ночам шастают, может ведьмы в сарай с хлопцами или с другими ведьмами на мётлах прилетают ведьмачить.
- Скажешь тоже, ведьмачить. А в общем, ты прав, ляжем подальше от входа, так безопасней будет.
Актёры занялись приготовлениями и через полчаса уже спали, зарывшись в сено с головой.
Однако под утро их сон потревожили.
- Ты своей-то что сказал? – услышал Михаил женский голос.
- Сказал, что сегодня мне рано надо выехать, чтобы в посёлок съездить и успеть обратно вернуться до темна, - ответил мужской голос.
- А ты чего сказала? – спросил мужской голос.
- Я ничего не сказала. Он дрыхнет, когда я на ферму ухожу, и времени не наблюдает. А часом раньше я ушла или как обычно, никто не скажет. На ферму-то я вовремя приду, как раз один час остался, - объявил женский голос.
- Ох, и хитрая ты у меня, - похвалил мужской голос.
- А то. Я такая, - подтвердил правильность мысли мужчины женский голос.
Возня и всхлипывания известили, что от разговоров парочка перешла к действиям. Едва они закончили первую партию, в сарай вошла другая парочка.
- И зачем ты меня сюда привёл? Нужно было, как обычно, у меня дома, - кому-то выговаривала женщина.
- Дома в чужой постели совсем не то. Так и ждёшь, что твой вернётся домой за чем-нибудь. Какая уж тут любовь! – ответил мужской голос. – А здесь нас никто сроду не сыщет.
- Здесь холодно и темно, и мне всё равно на смену через час идти, - возразил женский голос.
После этого воцарила тишина. Стало ясно, мужчина закрыл женский рот поцелуем.
- Ну тебя. Ты прямо как пионер. Пошли быстрей на сено ляжем, - предложил женский голос.
Шелест мнущего сена и начавшиеся женские всхлипывания возвестили начало серьёзных взрослых отношений в любви.
- Моя зараза твоего Ваньку с собой притащила, - тихо произнёс мужской голос. – Интересно, давно это у них?
- Да, почитай, с самой свадьбы. Вся деревня об этом знает. Ты единственный, кто был в неведении, - женский голос огорчил до невозможности лежащего рядом мужчину.
- Ну, я ей сейчас задам. Будет знать, как от меня налево ходить, - прошипел мужчина.
- Тише ты! Меня выдашь, а дело не исправишь, - предупредила о последствиях женщина.
На какое-то время слова её подействовали отрезвляюще на мужскую, повинную голову.
Но когда супруга пришедшего раньше мужчины начала издавать восторженные рулады, резонирующие о шиферную кровлю сарая, он не выдержал.
Он вскочил со своего места в сене и заголосил:
- Ах ты, сука, ах ты, стерва! Я с утра до ночи работаю, а ты, а ты…
Мужчина на некоторое время замолчал, не зная как продолжать начатые обвинения. Однако пришедшая позже парочка своё дело не прекратила, о чём свидетельствовали громкие, на высокой ноте, женские рулады.
Лишь когда возмущенный муж с прекрасно поставленной матерной тирадой, натянув штаны на голый зад, пошёл разбираться с обидчиками, рулады прекратились. Мужчине удалось сделать лишь два шага, после чего, он, пойманный за штанину только что покинутой им женщиной, растянулся на сене, почти достигнув при этом лица собственной супруги, продолжающей лежать на сене, но уже не прикрытой сверху другим мужчиной.
- Ах ты дрянь! – выплюнув попавший в рот при падении клок сена, муж обругал собственную жену.
- А ты козёл. Вся деревня знает, что ты с Машкой женихался. Так что ты мне ничего не сделаешь, - объявила супруга.
- Как это он с моей Машкой женихался!? – в свою очередь выказал удивление мужчина, только что слезший с чужой жены.
- Вот так, и женихался. Похоже, вы единственные во всей деревни ничего не знали, - огорчила ещё и чужого мужа, чужая жена. – Стерва твоя Машка, вот что я тебе скажу.
- Сама ты стерва, - отозвалась Машка. – Стервой была, стервой и осталась.
- Это кто, я стерва!? – Машка встала с сена. – Вот ты стерва и есть.
- Штаны лучше натяни, не то что-нибудь надует, - предупредила женщина.
- Сама без портков, так что нечего про других, ты про себя расскажи, - посоветовала Маша.
- Так ты, значит, всё это время… - начал упрекать свою жену муж, который пришёл в первой паре.
- От тебя не дождёшься. Ты всё работаешь, а денег шиш. Теперь-то я знаю почему.
- Много ты знаешь. У нас, в колхозе, сколько ни работай, а денег всё равно больше не получишь. Так тебе с ним что, лучше? – постарался прояснить ситуацию мужчина.
- Чаше в три раза. Когда ничего нет, то о качестве думать не приходится. Тут хоть как, лишь бы было, - объяснила женщина.
- Что значит, не приходится!? – возмутился другой мужчина, который как раз пришёл с ней в последней паре. – Ты мне сама говорила, что я лучший.
- Ну, говорила. Мы, женщины, всегда так говорим, чтобы мужчину подбодрить. А так всё едино, если не влюблена. Когда влюблена, то там аж всю трясёт, как хочется, - объясняла женщина и чем больше она открывала женских тайн, тем больше мужчины чувствовали себя обманутыми, причём сразу обоими женщинами.
- Так ты, значит, со мной больше не хочешь? – сделал вывод лежащей теперь рядом со своей женой муж.
- Почему же не хочу? Очень даже хочу. Так ни у одного из вас по второму разу не допросишься, я уже не говорю о третьем и четвёртом, - женщина принялась критиковать мужчин.
- Ну ты и стерва! – только и смог сказать муж.
- Я женщина и меня любить надо как положено. Иди-ка сюда, дорогой, да покажи, на что ты способен, - велела женщина своему мужу.
- А как же я? – не понял столь смелой рокировки чужой муж, который только что был на ней.
- А ты иди и своей вставь. Она, небось, тоже голодная ещё, - посоветовала женщина.
- А ты чего разлёгся? Иди сюда и порты снимай, не застегнул ведь ещё,– поторопила она же.
Мужчина послушно встал и занял подготовительную позицию у ног жены.
- Ну и чего ты стоишь? Снимай порты. Снимай, я тебе говорю, и к делу приступай, мне скоро на работу идти, и свой скот ещё не кормлен.
Мужчина выполнил желание жены, и второй муж тоже занял нужную для дела позицию. Скоро две женских глотки испускали трогающие мужскую душу страстные трели.
- Выспишься тут, когда деревенским ёбаришкам по утрам неймётся, - проворчал Александр, когда обе пары тихо удалились из сарая.
- Я так понимаю, это адюльтер по-деревенски, - высунув голову из сена, громко произнёс Михаил, предназначая сказанное Александру.
- Надо думать, ты прав. Это действительно адюльтер по-деревенски. И как презабавно всё вышло. Словно в театре водевиль с тобой посмотрели.
- В этом плане да. Только выспаться нам не дали. Кстати, который сейчас час? Не пора нам вставать?
- Я бы ещё поспал, да есть уже хочется и дождь не стучит по крыше. Я думаю, надо умыться и вперёд к победе коммунизма.
- Я смотрю, ты идейным стал. Плохо то, что умыться нам нечем, воды у нас нет.
- Я вчера чайничек под слив поставил. Немного воды должно набраться. А насчёт идейности, так это к слову пришлось. Тем более на всех плакатах об этом написано. Значит скоро уже до коммунизма дойдём, если не споткнёмся.
- Конечно, дойдём. Кто в этом может сомневаться?
Оба актёра вылезли из своих укрытий и тут же стали искать зарытые в сено плащи и сумки.
- Мой плащ подсох, но всё же влажноват и слегка мятый, - сообщил Михаил, разглядывая плащ.
- Самое главное он не мокрый, а что мятый, так пойдём по дороге, он подсохнет и расправится.
На улице ещё не рассвело. Лишь луна тусклым светом освещала окрестности. Актёры умылись и, посчитав, что на сегодня гостей хватит, покинули своё временное пристанище. Они прошли вдоль деревни и, миновав последний дом, направились по дороге в неизведанное.
- Интересно, мы по той дороге идём или нет? – вполголоса произнёс Михаил.
- По той самой идём, - ответил ему Александр.
- С чего ты так уверен, что по той самой, а не по другой?
- Другой здесь нет. Или я что-то проглядел?
- Надо было у деда спросить. Он бы нам сказал точно.
- Так не поздно ещё вернуться и спросить у деревенских.
- Ты бы ещё сказал, нужно было спросить у тех, в сарае.
- Это было бы оригинально. Только он своей Машке вставил, а ты ему: «Не скажите, как пройти в библиотеку?»
- А что, он вполне мог бы ответить.
- Точно мог бы. А если не ответил бы, Машка нам наверняка дорогу указала бы.
- Только куда она нам её указала бы? Вот в чём вопрос.
- В светлое будущее, конечно.
- А, может быть, и с условием обещала бы указать дорогу.
- Не понял, что за условие ты имеешь ввиду?
- Ты же видел, как они со своими мужиками обошлись. И нас бы заставили исполнять.
- Ты думаешь, заставили бы?
- Вполне могло бы статься.
- Я думаю вряд ли. Свои мужики – это одно. А мы совсем другое.
- Свои, чужие. Какая им разница? Они же пожаловались на голод.
- Со своими мужиками какая-то логика есть. А с нами совсем не в ту степь.
- Успокойся. Шучу я.
- А как ты думаешь, они бы нас за это накормили бы?
- Нет, не накормили бы. Потому, что такого варианта не может быть даже теоретически.
- Я так не считаю. Пошли же с нами девицы.
- То девки- шалопутки. У них своих мужиков нет. Они любому х..ю радуются. Им не важно хоть ты командировочный, хоть заезжий случайно, хоть придурок, отправивший жену в санаторий у других мужиков интервью брать. А эти бабы замужние, у них хозяйство, наверное, дети есть. Вот если бы мы их засекли, а бабы нас за молчание накормили бы.
- Размечтался. Этот вариант ещё более нереальный. Что бы они своим мужикам сказали? Мол, эти нас застукали с чужими мужиками, поэтому, чтобы они вам не рассказали, мы их решили накормить. Бред, да и только.
- Не даёшь помечтать о сытном завтраке. А мог бы поддержать начинание.
- А так же помечтать о пропущенном вчера завтраке и обеде. Но от подобных мечтаний есть ещё больше хочется.
- Не совсем уж мы без ужина и обеда. Мы всё-таки блины позавчера ели, а вчера картошку печёную.
- Вот именно, всё-таки. А хотелось бы съесть нормальный обед с горячим первым, мясным вторым и вкусненьким третьим.
- Прекрати сейчас же! Нельзя так над голодным человеком издеваться. Можно от подобных мыслей слюной захлебнуться.
- Вот здесь я с тобой солидарен. Не стоит испытывать собственное терпение. Но первым делом, как доберёмся до города, пойдём в столовую и поедим.
- А ты думаешь там, в городе, столовая есть?
- Конечно, есть. Это же большой город. Не то что эти городки. Я бы их даже посёлками не назвал. Не знаю, почему их городами называют. Для солидности что ли?
- Не для солидности, а чтобы в области были как областной центральный город, так и маленькие городки.
- Я так и сказал: для солидности. Иначе зачем врать людям, которые только на карте могут область посмотреть, а не реально её объехать?
Некоторое время они шли молча.
- Как ты думаешь, мы уже пару километров прошли? – задал вопрос Михаил.
- Не только прошли, но и проехали, если ты говоришь относительно посёлка.
- Я говорю относительно деревни. Как бишь, её называют?
- А ты при въезде разве табличку не видел?
- Какую ещё табличку?
- Табличку с названием деревни: «Тихий омут».
- Если судить по тому, что увидели, то название в самую точку. Как говорится: в тихом омуте черти водятся. Хорошо бы они там и оставались. Хватит с нас всякой чертовщины. Хочется, чтобы всё дальше было по-человечески.
- Как ты думаешь, дождь сегодня будет или нет?
- Небо пасмурное, осеннее. Как бы снег не пошёл.
- Сейчас не холодно. Не должен пойти.
- Осень, всякое может быть. В одночасье похолодает и, пожалуйте, получите.
- Не хотелось бы. Когда доберёмся и устроимся, тогда уж можно.
- Я вижу, ты в полной уверенности, что всё будет хорошо: нас хорошо примут и на работу возьмут.
- А как же, конечно, возьмут. Где они ещё столь квалифицированные кадры возьмут? Нигде.
- Как бы нам дворниками ни предложили поработать. Тогда все наши надежды на продолжение службы по специальности пойдут прахом.
- А мне хоть бы и дворником. Лишь бы в тепле и сытости зиму перезимовать. Или ты забыл, как мы прошлую зиму бедовали. До последнего рубля проедались.
- И пропивались.
- Ну, это святое. Как говориться, что пропито и прое…о, то в дело произведено.
- Произведёно, то произведёно. Однако кушать хочется всегда.
- Вот это в самую точку.
За разговорами они преодолели значительную часть расстояния. Казалось, ещё немного и должна появиться лента шоссе.
- Мы с тобой уже больше часа идём, а до места не добрались. Тебе не кажется, что мы с пути сбились.
- Как же мы могли сбиться с пути, когда дорога тут всего одна?
- Дед сказал час до шоссе. А мы сколько идём?
- Дед на телеге едет. Ему что час, что два. За него лошадка копытами перебирает.
- Я думаю, дело не в этом. Для деревенских десять километров пройти, всё рано, что городскому километр. Отсюда неправильная оценка расстояния. Я думаю, мы лишь половину прошли.
- Ты прямо как Ильич. Как он говаривал: верной дорогой идёте, товарищи.
- А с другой, не очень всё здорово получается. Нам придётся пройти ещё столько же.
- Я думаю, с любой стороны хорошо получится. Мы к цели приближаемся, и мы не стоим, всё время в движении.
- Ты прав. Если считать, движение - это жизнь, мы в полном порядке. Но идти долго, без еды и отдыха в нашем возрасте, согласись, не здорово.
- Трудно с тобой ни согласиться. Ехать лучше, чем идти. Сейчас на шоссе выйдем и дальше на машине до самого места назначения доедем.
- Вот только назначения нам никто не давал.
- Не давал, и не надо. Мы сами его себе назначим. Так оно верней будет. Кстати, мы уже второй час идём. Не пора ли нам сделать привал?
- Привал подразумевает место, где можно к чему-нибудь привалиться. А тут ничего подходящего не наблюдается.
- В нескольких метрах от дороги лежит поваленное дерево. Я хотел предложить провести несколько минут сидя на нём.
- Так оно же, наверное, мокрое.
- Беседки с лавочками здесь не видно. Придётся воспользоваться тем, что есть.
Не теряя ни минуты, оба актёра направились к поваленному дереву и уселись на толстый ствол. Они сильно устали от ходьбы на пустой желудок и, едва усевшись, тут же закрыли глаза, собираясь немного вздремнуть. Уже расцвело и наличие бурелома в тёмном лесу за спиной их не напрягало. Но не прошло и десяти минут, как совсем рядом за спиной хрустнула ветка под ногами тяжёлого зверя или человека, не ищущего по известным причинам встречи с себе подобными. Оба актёра сразу открыли глаза, едва звук хрустнувшей ветки достиг их ушей.
- Пора дальше идти, - высказал своё мнение Михаил.
Александр считал так же, и оба актёра отправились в путь. Они шли молча, прислушиваясь к шорохам в лесу, с двух сторон окружавшем дорогу. Кратковременный отдых прибавил сил и после получаса ходьбы, лес стал редеть, а ещё через четверть часа они вышли на узкое, покрытое старым потрескавшимся асфальтом шоссе.
- Наконец-то! – воскликнул Михаил. – Я уж думал, нашей дороги не будет конца.
- Так мы ещё и не приехали, - напомнил коллеге Александр.
- Ехать одно, а идти другое. Я надеюсь, пеших прогулок у нас долго не будет. Старые мы с тобой по десятку километров пешком ходить.
- Кстати, нам в какую сторону нужно ехать? Я что-то не понимаю, где мы сейчас находимся.
- Я тоже пока не понимаю. Но скоро пойму.
- И как скоро ты это поймёшь?
- Как только попутку поймаю и спрошу у водителя, куда он держит путь.
- Мысль хорошая. Но не получится, как прошлый раз: завезут нас чёрте куда, да и бросят там?
- Когда-то нам должно повезти. Будем считать, с этого момент мы в везунчиках.
В довершение сказанного послышался звук мотора тяжёлого автомобиля, а через минуту из-за поворота появился автобус ПАЗ старого образца. В салоне сидели люди, которые ехали по своим делам. Но куда они ехали, пока оставалось неизвестно: на самом автобусе ничего разъясняющего направление, в котором он двигался, написано не было. Михаил поднял руку, предлагая водителю автобуса остановиться. Александр стоял рядом с Михаилом, не очень надеясь на правильную реакцию водителя на понятный всем шоферам жест. Однако водитель решил остановиться. Автобус с десяток метров проехал дальше актёров.
Они быстрым шагом подошли к двери. Дверь у такого автобуса открывается изнутри, и водитель слегка замешкал, вызвал сомнения актёров в побудительных мотивах, заставивших водителя остановить автобус.
«Не открывает чего-то. Значит не по нашу душу притормозил», - подумал Михаил.
В следующую секунду дверь открылась. Актёры подождали немного, собираясь пропустить того, кто будет выходить из автобуса.
«Никто не выходит. Значит по нашему требованию остановился», - сообразил Александр и первым полез в автобус.
- Вы не в город «К» направляетесь? – спросил у водителя Александр.
- Нет, не в город, - ответил водитель.
- Жаль. Нам надо в город «К» сегодня добраться, - дабы что-нибудь ответить, сказал Александр.
- Вы можете со мной ехать. Я по кольцевой дороге вокруг города поеду. Выйдите на развилке и на попутке доберётесь до города, - предложил водитель.
- Хорошо, так и сделаем. Вас червонец устроит за доставку? – наклонившись в отгороженную перегородкой кабину, спросил Александр и протянул червонец.
Водитель молча взял денежку и, закрыв дверь, тронул автобус с места.
Актёры уселись на свободное сидение.
- Как я понял, нас взяли на борт, - тихо сказал Михаил.
- Правильно ты понял. Он едет дальше города «К» и мы выйдем, когда будем проезжать мимо.
- Это хорошо. Теперь можно подремать. Говорят, сон заменяет обед.
- Разве что обед. А кто нам заменит завтрак?
- С завтраком точно одни проблемы. Надеюсь, до ужина мы поспеем в городскую столовую. Тогда уж и завтрак, и обед с ужином заедим.
- Я предпочёл бы по-другому. Просто поесть горячего. А что это будет, как эту трапезу назвать, не столь важно.
- Здесь ты в саму точку. Кстати, ты не спросил, скоро ли приедем?
- Нет, не спросил. Придётся ещё раз потревожить водителя.
Александр встал с места и снова подошёл к водителю.
- Вы не скажите, долго до города ехать? – спросил он.
- Дорога сильно разбита. Поэтому, точно сказать не могу. Я вас предупрежу, когда приедем, - сообщил водитель.
- Засветло приедем или уже по темноте? – попросил уточнить Александр.
- Приедем, - обнадёжил водитель, не уточняя, когда это событие произойдёт.
Александр вернулся на место.
- И что он сказал? – спросил у него Михаил.
- Сказал, засветло приедем. Когда подъезжать будем, он нас предупредит.
- Тогда можно смело покемарить.
- Правильно говоришь, можно покемарить.
Оба актёра закрыли глаза и постарались заснуть. Скоро им это удалось.
- Кому в город? Выходи, - незнакомый голос пробудил актёров.
«Ну мы и спать!» – подумал Александр.
«Где это мы? – вопрос, пришедший в голову Михаила, пока не имел ответа.
- Приехали. Отсюда сами доберётесь до города, - водитель увидел, как проснулись актёры и напомнил об уговоре.
Актёрам ничего не оставалось, как поверить ему.
- Пошли, - произнёс необходимое слово Михаил, заставившее обоих актёров встать с места.
- Спасибо, - поблагодарил водителя Михаил, прежде чем покинуть автобус.
- Спасибо, - вторил ему Александр, собираясь сделать то же самое.
Оба актёра вышли из автобуса на обочину и долго стояли, смотря во след удаляющемуся транспорту, ненадолго предоставившему крышу над головой. В какую сторону нужно идти они не знали.
- Что делать будем? – произнёс Михаил.
- Известно что, сначала надо побриться и помыться. А потом уже всё остальное, - ответил Александр.
- Я не то имел ввиду: как до города добираться будем?
- Пока не знаю. Нужно сначала понять с какой стороны город.
- В смысле?
- Он говорил про развилку. Что нам надо от неё к городу ехать.
- Не помню я этого. По-моему, ты перепутал. Это дед говорил нам о развилке. А тут просто дорога. Нужно местных поспрашивать.
- Это на загородном шоссе ты собираешься местных искать?
- Ну да. А кто тебе лучше местных укажет правильное направление?
- Водитель проезжающего транспорта может правильно обрисовать картину.
В это время впереди, метрах в двухстах, послышалось звяканье трамвайного звонка. Актёры посмотрели в направление звука. Два трамвайных вагона медленно переползали шоссе. Не сговариваясь, оба актёра направились к трамвайным путям. Очень скоро они увидели светофор, регулирующий движение на пересекающихся направлениях дорог. Одна колея трамвайных рельс пересекала полотно окружного шоссе.
- А тут в какую сторону ехать? – озадачился вопросом Михаил.
- Сейчас дойдём до остановки и спросим, - Александр предложил очевидный вариант действий.
Зажёгся зелёный сигнал светофора, открывая движение по шоссе, оставляя в данную минуту актёрам один вариант движение вдоль трамвайного полотна: повернуть направо. Что они и сделали.
- А почему мы повернули направо, а не налево? – поинтересовался идущий вторым Александр.
- Светофор запретил нам переходить шоссе. В данном случае нам всё равно. Спросим у вагоновожатого, будем знать точно, в какую сторону ехать.
- Тогда ладно, - согласился Александр.
Они дошли до таблички остановки, прикреплённой к металлическому столбу, и остановились, собираясь дождаться трамвая.
- Долго он не идёт, - сделал замечание Михаил.
- Тут одна колея. А значит, трамвай ждёт, прежде чем въехать на одноколейный участок пути, когда ушедший ранее по одноколейке трамвай не вернётся на участок с двумя колеями трамвайных путей.
- Я думал, при одноколейном движении должны быть карманы, где на небольшом участке проложена вторая колея и где встречные трамваи могли бы разминуться.
- Это же город, и расстояние в городе не такие уж большие, чтобы дополнительные развилки на пути устраивать.
- Ты так думаешь?
- А что тут думать? Так оно и есть. На последней остановке сделан круг, на котором один трамвай, ждёт другого. Как только этот другой трамвай приходит на круг, первый трамвай отправляется в путь.
- Ты думаешь, он не столкнётся с другим трамваем?
- Конечно, нет. Другой трамвай уже находится на конечной остановке.
- Так ты считаешь, тут работают только два трамвая?
- Нет, конечно. Их может быть четыре и больше. Трамваи ведь не только по одноколейке ходят. Они наверняка идут дальше в город.
- Нафантазировал, дальше некуда. А всего дел-то, что спросить у вагоновожатого.
- Нам никакой разницы нет, как трамвай идёт, и ждёт ли он на последней остановке.
- Ты отчасти прав.
- Конечно, я прав. Кто бы в этом сомневался?
- Но по маршруту этого трамвая расположено интересующее нас учреждение. Немного в сторону отойти надо и мы будем на месте.
- А мыться, бриться и есть мы, значит, не пойдём?
- Пойдём. Но лучше поедем.
Шум, передаваемый чугунными рельсами, возвестил о приближении трамвая.
Транспорт шёл в ту сторону, откуда сейчас пришли актёры. Трамвай проскрипел тормозами и остановился.
- Вы сейчас на вокзал не едете? – спросил у вагоновожатого Михаил, взобравшись на трамвайную ступеньку.
- Нет, сейчас трамвай идёт в другую сторону. Подождите пока развернёмся, и в обратную сторону поедем. Тогда до вокзала вас довезу, - ответил вагоновожатый, и трамвай пошёл дальше, едва Михаил освободил ступеньку.
- Чуть не увёз. Никакого уважения к пожилым людям, - проворчал Михаил.
- Ну вот, всё и прояснилось. Оказывается нам в другую сторону, - прокомментировал полученную информацию Михаил.
- Будем ждать?
- А что нам остаётся? Конечно, будем ждать.
- Может быть, изменим программу? Пойдём для начала поедим в столовую.
- Грязными в столовую? Нас в таком виде не пустят в помещение.
- В столовой едят. Это в ресторане танцуют помимо трапезы. В любой столовой должно быть место, где руки моют. Вот там мы ополоснёмся. А что не бритые - дело поправимое. После столовой доберёмся до вокзала, там, в туалетной комнате побреемся.
- Я пока не вижу здесь никакой столовой. Как увижу, можно будет и программу поменять.
- Вот это другое дело. А то сразу неконструктивную критику на моё предложение.
- Мечтать не вредно. Доедем до города, тогда и будем думать.
- А лучше сказать, будем выбирать.
- Можно и выбирать, если есть из чего.
- Долго там, на круге, трамвай ещё будет стоять? Мог бы и поторопиться.
- У них всё по графику. Вагоновожатый съест дежурный бутерброд, покемарит малость, и снова на маршрут.
- Давай, о еде не говорить. И так еле терпишь, того гляди с голодухи сознание потеряешь.
- Зато когда доберёмся, оттянемся от души.
- Скорей бы уж добраться до столовой.
- В трамвае спросим у городских. Они подскажут, куда лучше пойти, поесть.
Наконец гремя на стыках, потряхивая старым железным телом на изношенных металлических колёсах, к остановке подошёл трамвай. Только это был другой трамвай, не тот, что совсем недавно прошёл в противоположную сторону. Наверное, он ждал прихода своего железного собрата и, дождавшись, тронулся в путь.
Михаил и Александр забрались в салон первого вагона. Несколько офицеров сейчас были пассажирами, как и два пришлых актёра. Актёры бросили в кассу по три копейки и уселись на свободное место.
- Давно мы столь за дёшево не ездили, - заметил Александр.
- Настоящий пролетарский транспорт. Дёшево, сердито и довезёт до места в лучшем виде, - вторил ему Михаил.
- Только пролетариев нынче здесь не видно. Одни военные и интеллигенция в вагоне. Столовую мы хотели найти, но теперь не знаю, выгорит ли.
- Думаешь, военные не знают где в городе столовая?
- В гарнизоне военная столовая есть. А в городе у многих жёны живут, которые им щи варят.
- Не у всех военных жёны домашним хозяйством занимаются. У многих жёны сами на работу ходят. Там, на работе, и питаются в общепите.
- А дети как же? Их в столовую не наводишься. И накладно в столовой питаться, никакой зарплаты не хватит.
Пока актёры разговаривали, офицера вышли у первых же пятиэтажных домов.
- Ну вот, теперь и спросит не у кого. Были офицеры, да все вышли, - проворчал Михаил.
- В город въедем, тогда и спросим у пассажиров. Что толку было у офицеров спрашивать, коли до домов не доехали.
- Думаешь, пассажиры ещё будут?
- Конечно, будут. Это же город, а не деревня какая. Мы от города отвыкать стали, отсюда и сомнения. Уже который день по сельской местности путешествуем. Скоро у деревенских жителей своими станем.
На остановке в вагон вошли несколько человек мужского и женского пола. Судя по возрасту, они все работали на каком-нибудь расположенном неподалёку от остановки производстве.
- У них надо спросить, - немного понизив голос, предложил Михаил.
- Женщин спрашивать или мужчин?
- Всё равно. Но я бы спросил у женщин. Они до разговоров более охочи.
- Они до всего более охочи, - поправил напарника Александр. – Вот ты у них и спрашивай, разохоть их как следует.
- А что, возьму и спрошу.
- Вот и спроси. А я погляжу, как это у тебя получится.
Александр встал с места и подошёл к сидящей отдельно от всех женщине. Она искоса взглянула на подошедшего, стараясь не подавать вида, что нежданное внимание мужчины ей не безразлично.
- Здравствуйте! – начал с приветствия Александр. – Мы с товарищем только сегодня приехали в город и хотели бы перекусить. Не подскажите, где неподалёку есть кафе или столовая?
Женщина ответила не сразу. То ли вопрос её застал врасплох, то ли она не смогла быстро найти ответ. Причина продолжительной паузы осталась неизвестна Александру. Он уже собирался повторить вопрос, выбрав для этого несколько другой вариант подхода к незнакомой даме. Но женщина вовремя открыла рот.
- Даже сразу не скажу. Одну столовую мы уже проехали. Но туда вас могли бы не пустить. Она хоть и обслуживает людей с улицы, когда свои поели, но сейчас уже не обеденное время. А в городе где вам поближе будет… Пожалуй, вам надо проехать до центра, а там, на углу улицы Советской и Тверского проспекта есть столовая. Она долго работает, и вы ещё успеете перекусить.
- Спасибо за совет. Но мы не знаем, где находится улица Советская и Тверской проспект, - поблагодарил и одновременно посетовал Александр.
- Трамвай будет поворачивать направо. Но вам нужно будет выйти раньше, - ответила женщина, что не очень вразумило Александра. Он так и не понял, где нужно выходить. Вернее он не понял, как определить нужную для выхода остановку. Ведь если трамвай начнёт поворачивать направо, это будет означать одно: нужная остановка осталась позади.
- Вы мне знак дайте, когда подъедем, - попросил Александр женщину.
- Я раньше выхожу. Но вагоновожатый объявит остановку «Драматический театр», вот там вы и выходите, - дала точные указания женщина. – Перейдёте на другую сторону улицы, там дойдёте до угла. За углом сразу и будет столовая.
- Спасибо вам, - поблагодарил Александр и вернулся к Михаилу.
- И что нам сказала дама? – едва Александр приземлился рядом, спросил коллегу Михаил.
- Нам надо выходить на остановке «Драматический театр».
- А где эта остановка? Кто нам это скажет?
- Вагоновожатый объявит.
- Как же он объявит, если он ничего не говорит, а молча останавливает трамвай и так же молча продолжает движение.
- Спросим у пассажиров. В конце - концов у самого вагоновожатого можно будет спросить.
- Хорошая мысль. А женщина, с которой ты говорил, не может нам моргнуть?
- Нет, не может. Она выходит много раньше.
- Жаль. Это был бы беспроигрышный вариант, – пожалел Михаил.
Трамвай остановился, и женщина вышла, оставив актёров самим догадываться, на какой остановке нужно выходить.
- Хоть бы сказала, далеко ещё ехать, или нет, - в поздний след высказался Михаил.
Миновав пустыри, трамвай вошёл в районы с плотной застройкой.
- Сейчас пойду к вагоновожатому и спрошу, - сказал Михаил и встал с сидения.
Он подошёл к вагоновожатому и спросил:
- Уважаемый! Не подскажите, скоро будет остановка «Драматический театр»?
- Минут десять ещё ехать надо. Я скажу вам, когда надо будет выходить, - обещал вагоновожатый.
- Спасибо вам, - заранее поблагодарил Михаил вагоновожатого.
«Редко когда управляет трамваем мужик. Всё больше женщины на трамваях и троллейбусах ездят. А тут уже третьего подряд мужика вижу. Значит в городе работы для мужского населения не ахти. Это плохо», - возвращаясь на своё место, думал Михаил.
- И что он тебе сказал? - поинтересовался Александр, лишь только Михаил устроился рядом.
- Объявит он нашу остановку. Вот и весь сказ.
- Это разумно. Даже очень разумно, но трудно объяснимо. Ни одной остановки не объявляет, а тут возьмёт и объявит нашу.
- Что тут странного – это же часть его работы.
- Ну да, это же часть его работы, - поёрничал Александр.
- Вот именно, - подтвердил Михаил.
- С какой стороны улицы расположен Драматический театр?
- Это же тебе объясняли, а не мне.
- Драматический театр располагается справа. Так мне женщина объясняла.
- Тогда нам следует смотреть направо. Я думаю, мы театр должны узнать. Это же наше родное.
- Меня радует твой оптимизм. Может, мы для начала в театр заглянем и предложим свои услуги в качестве актёров?
- Во всех театрах собственных актёров пруд пруди. Ты же сам знаешь, как в театр попадают.
- Знаю, но хотелось бы надеяться на лучшее.
- Разве что на чудо. Вот если бы мы были знаменитыми или хотя бы популярными артистами, тогда шанс был бы.
- Я всё-таки надеюсь на вагоновожатого.
- Ты имеешь ввиду трудоустройство в театр?
- Шутник, однако. Остановку он нам должен указать или объявить, чтобы мы услышали.
Некоторое время актёры молчали. Лишь неуверенность в обещании вагоновожатого напрягало нервы.
- По-моему, нам пора, - высказался Александр.
- Если пора, пошли, - поддержал товарища Михаил.
Они подошли к вагоновожатому, собираясь услышать подтверждение своих подозрений.
- Нам скоро выходить? – спросил Александр.
- На следующей остановке будет Драматический театр, - ответил вагоновожатый, не поворачивая головы.
- Спасибо, - поблагодарил Александр.
На следующей остановке актёры вышли.
- Здание с колонами и афиша на стене висит. Сразу видно, что театр, а не какой-то там клуб.
- Областной город и этим всё сказано. Плохо, что мы чужие на этом празднике жизни.
- Пойдём для начала пообедаем. Сейчас перейдём дорогу и дойдём до угла. Как объяснила женщина, за углом находится столовая.
- Пошли в столовую. Надеюсь, там есть, что на зуб положить.
Актёры перешли через дорогу и направились в сторону столовой. Они дошли до угла и завернули за него. За углом действительно находился вход в столовую.
«До закрытия меньше часа осталось», - отметил себе Михаил, взглянув на табличку, висящую на стене дома, рядом с входной дверью.
«Интересно, осталось тут хоть что-нибудь для наших персон», - подумал Александр, переступая порог заведения следом за Михаилом.
Небольшой зал столовой был пуст. Видно, у жителей города не было привычки ужинать в столь убогом заведении общепита. Многие горожане ужинали дома. А те неугомонные, которым, даже на сон грядущий, требовалось посидеть за рюмкой хорошего вина в компание таких же неугомонных, предпочитали посещать ресторан или модное кафе. Лишь случайные изголодавшиеся командировочные или бродяги по собственной воле посещали столовую в вечернее время. Актёры сразу же направились к раздаче. По причине отсутствия посетителей, обслуживающий персонал тоже отсутствовал. Лишь кассирша не покидала своё рабочее место, вынужденно охраняя несданную ещё выручку. На вошедших кассирша не обратила ни малейшего внимания, продолжая читать книгу. Обычно поздние посетители приходили съесть на закуску к принесённой бутылке водки салатик или дешёвую котлетку. Для серьезного пополнения выручки такие посетители были бесполезны и у кассира интереса не вызывали.
Мельком взглянув на висящее на стене меню, Михаил задал вопрос:
- Есть кто-нибудь на раздаче?
- Маша, клиенты пришли, - громко позвала кассирша.
Минуты через две к раздаче вышла дородная Маша.
- Нам две порции котлет с картошкой, - начал заказывать Александр.
- Картошки нет. Есть макароны, - огорчила Маша.
- Давайте, с макаронами, - согласился Александр.
- Сколько вам порций? – попросила уточнить Маша.
- А котлеты у вас свежие? – поинтересовался Михаил.
- У нас всё свежее, - ответила Маша.
- Первое у вас есть? – продолжал вопросы Михаил.
- Только макароны с котлетой, - ответила толстая Маша.
- Тогда по две порции котлет с макаронами и по два стакана чая, - заказал Александр.
- Хлеб брать будите? – то ли напомнила, то ли выговорила Маша.
- Шесть кусочков, - заказал Александр.
- Восемь дайте, - от себя добавил Михаил.
Маша выдала заказанное, и Александр с Михаилом, поставив съестное на поднос, переместились к кассе.
- С вас два рубля, двадцать копеек, - заломила цену кассирша.
Александр выдал запрошенную сумму, подумав:
«Судя по меню, сумма должна быть меньше».
Михаил подхватил поднос и потащил к ближайшему столику. Александр взял приборы и присоединился к коллеге. Лишь только они начали трапезу, в столовую вошёл ещё один посетитель. Маша уже собиралась покинуть рабочее место и появление посетителя не вызвало у неё энтузиазма, что вполне внятно отразило Машино лицо.
- Мне котлету с макаронами и два стакана чая, - заказал он, не глядя в меню, видно, пользовался услугами столовой в вечернее время ни один раз, отчего точно знал меню заведения.
- Хлеб брать будите? – напомнила Маша.
- Два кусочка, пожалуйста, - вежливо ответил посетитель.
Он погрузил заказанное на поднос, расплатился с кассиром и устроился за столом, рядом с тем, за которым сидели актёры. Посетитель уселся спиной к кассиру, не предполагая наблюдать за ним.
Почему он так сделал, стало понятно в следующую минуту. Он выпил один из стаканов чая и, достав из-за пазухи пол-литровую бутылку водки, налил из неё в освободившийся стакан. После чего он сразу опорожнил стакан, и приступил к поглощению ужина.
«У этого ужин по-взрослому», - отметили себе актёры.
Посетитель надкусил котлетку и поперхнулся. Видно, кусок попал не в то горло, выдавив из бедолаги слезы и зелёные сопли. Дабы справиться с ситуацией, посетитель налил ещё один стакан водки и запил им. Однако результат получился не тот, которого он ожидал. Посетитель ещё больше закашлялся и большая зелёная сопля, словно макаронина съехала из носа в тарелку. Это не испортила аппетит у посетителя. Он запил кашель чаем, и продолжил есть котлету, перемежая кусочки этого изделия кулинарии, изготовленного из хлеба и субпродуктов с поглощением макарон. Он допил остатки водки, запил их чаем и был таков, оставив в одиночестве двух впечатлительных актёров, которые старались не думать о зелёной макаронине из носа посетителя, оставшейся на его тарелке.
«Однако надо доедать и уходить. Иначе нас просто отсюда выгонят. Мы уже задерживаем собравшийся по домам персонал столовой», - подумал Михаил и, подцепив несколько макаронин, отправил их в рот.
Александр с брезгливым видом посмотрел на Михаила, будто тот и вправду подцепил зелёное произведение только что покинувшего столовую посетителя.
- Ешь, когда ещё придётся нам отобедать. А самое главное, на что нам придётся обедать, - напомнил о бедственном финансовом положение Михаил.
- Да, нужно поесть, - согласился с товарищем Александр и, превознемогая брезгливость, продолжил трапезу.
- Твой вариант с помывкой рук здесь не прошёл, - напомнил о первоначальных намерениях Михаил.
- Не понял. Какой ещё вариант?
- Мы хотели для начала помыть руки и умыться.
- Во-первых, я про это забыл, как только почувствовал еду. Во-вторых, здесь нет раковины с краном.
- Странная столовая. А где по их мнению посетители должны руки мыть?
- Зальчик маленький, всего-то на девять столов, вот и пришлось экономить на самом необходимом.
- А что, нормы по гигиене теперь не для всех заведений общепита действуют?
- Этого не скажу. Но результат налицо.
- Мы закрываемся, - напомнила разговорившимся посетителям кассирша, наконец оторвав взгляд от книги.
Актёры налегли на макароны, допили чай и были таковы, покинув пахнущее прогорким жиром помещение.
- А теперь куда? – задал вопрос Михаил.
- Мы собирались заехать на вокзал и привести там себя в порядок. В парикмахерскую идти, у нас нет средств, - напомнил о невесёлых реалиях Александр.
- Ладно, поехали на вокзал. Но сдаётся мне, это не самое лучшее для нас место сейчас.
- Это ещё почему?
- Милиции там много ошивается. А наш вид сейчас не очень презентабельный.
- У тебя есть другой вариант?
- Нет у меня варианта.
- Вот именно, нет у нас вариантов. Значит едем на вокзал.
- Значит, едем, - согласился Михаил.
Актёры направились к уже известной им остановке трамвая.
- Интересно, какой трамвай до вокзала идёт? – озвучил пришедший на ум вопрос Михаил.
- Спросим у кого-нибудь, - ответил ему Александр.
- Вы не скажете, какой трамвай до вокзала идёт? – не упустил он шанса и спросил походящую мимо женщину.
- Вам нужен трамвай второго маршрута, - ответила женщина, остановившись около вопрошавшего.
- А другой маршрут нам не подойдёт? – спросил Александр.
- Подойдёт, но не с этой остановки. Вам надо пройти до угла, повернуть и ещё немного пройти до трамвайной остановки. Там до вокзала идёт трамвай пятого маршрута. Он из-за Волги приходит, - подробно объяснила женщина.
- Спасибо, - поблагодарил женщину Александр.
- Пожалуйста, - ответила женщина и, по привычке кокетливо блеснув взглядом на двух пожилых небритых мужчин, пошла дальше.
- Пойдём на ту остановку или здесь ждать будем? – Александр спросил мнение Михаила.
- Чего нам бегать? Здесь подождём. Так оно вернее будет.
- Ладно, будем ждать здесь, - согласился Александр.
Буквально через пять минут подошёл трамвай, и актёры вошли в его салон. Михаил сразу расплатился за проезд.
- Далеко ехать до вокзала? – спросил он у пассажира.
- Не проедите, вокзал конечная, - обрадовал пассажир.
Актёры уселись на свободное сидение и стали смотреть в окно, разглядывая проплывающие мимо дома и переулки. Они молчали, думая о том, что их ждёт в этом городе. Трамвай то разгонялся, преодолевая протяжённые участки пути, то тормозил, выполняя запланированные остановки, обозначенные разметкой и знаками над дорогой. Наконец добравшись до привокзального круга, позволяющего трамваю повернуть на обратный путь, он остановился.
- Вокзал, конечная, - объявила вагоновожатая и открыла двери вагона.
«На новом трамвае нам посчастливилось прокатиться. Определённо – это хороший знак», - подумал Михаил.
Вокзальное помещение, построенное ещё при царе Александре, располагалось между двух путей. Высокий металлический виадук вёл туда. К нему направились актёры.
- Давненько мне по столь высоким лестницам не приходилось подниматься, - ступив на ступеньки виадука, заметил Александр.
- Тяжеловато с непривычки. Здесь с тобой трудно не согласиться, - ответил Михаил, самостоятельно дополнив мысли коллеги.
- Надеюсь, сортир на вокзале с горячей водой, - в поздний след спохватился Александр. – Холодной мы не больно-то побреемся.
- Вот этого не знаю. В городе горячая вода должна быть во многих домах. А что касается вокзала…
- Об этом мы не подумали.
- Если бы и подумали бы, от этого кран с горячей водой там не прирос бы.
- А может, всё-таки он там имеется?
- Это, конечно, не столица. Но скоро мы всё узнаем. Сейчас только сортир найдём и узнаем.
Они спустились на платформу и направились к длинному зданию вокзала. В самом торце они увидели то, что искали. Одна дверь вела в заведение, обозначенная буковкой «Ж». Над дверью другой части заведения висела буковка «М». Актёры вошли под букву «М». При входе располагалась одна металлическая раковина с облупившейся эмалью. Почерневший от времени медный кран капал, оставляя в раковине желтый след растворённой в воде извести. Наличие второго крана с горячей водой не предполагалось. Во второй комнате, на стене, висел один писсуар, и два очка с металлическими подставками для ног позволяли производить естественные отправления только сидя на корточках.
- Тяжелый случай, - тонко заметил Михаил.
- Что делать будем? – задал исконно русский вопрос Александр.
- Для полной картины остаётся узнать, кто виноват.
- А что тут узнавать? При царе Александре строили, вот он и виноват, недоглядел.
- С этим всё понятно. Но как бриться в таком сортире, если на стене нет даже зеркала?
- С этим как раз всё можно решить: я тебя побрею, ты меня. А как быть с горячей водой? Без горячей воды мы все изрежемся.
- Да, проблема. А впрочем, и её можно решить. Здесь где-то должен быть буфет. Возьмём в буфете горячий чай без сахара и все дела.
- Думаешь, нам буфетчица позволит вынести стакан из буфетной?
- У нас своя тара имеется. Или ты забыл?
- Тогда пойдём искать буфет.
Актеры вышли из мужского сортира, и направились на поиски буфета. Они заглянули в первую дверь и увидели кассовый зал, в котором продавались билеты на поезда дальнего следования. Следующая дверь вела в ресторан и табличка со строгой надписью: мест нет, - говорила о бесперспективности попасть внутрь и получить хотя бы стакан горячего чая.
- Почему как ресторан, так всегда мест нет? - озвучил проблему Александр, но Михаил ничего ему не ответил и направился дальше.
Следующая дверь вела в зал ожидания, отделённый от буфета временной перегородкой. Туда-то и вошёл Михаил. Он сразу направился к стойке буфета. Александр последовал за ним. Два клиента стояли в очереди к буфетчице, и Михаил встал третьим. Уже через несколько минут он стоял перед вопрошающим взором опытной буфетной волчицы. Некоторая заторможенность нового клиента заставила её взять инициативу в свои руки.
- Что будете заказывать? - напомнила она клиенту о необходимости заказать хоть что-то.
- Мне два стакана кипятка или чая без сахара, - начал говорить Михаил, и столь убогое начало вызвало у буфетчицы волну недовольства.
- Чай только с сахаром отпускаем, - сообщила она.
- Хорошо, пусть будет с сахаром. Только сахар в чай не кладите. Не люблю я чай с сахаром пить, противно, - попросил об одолжении Михаил.
- А с чем же чай пить, как не с сахаром? С солью что ли? – оговорила буфетчица.
- Просто чай, без сахара и без соли. Так лучше букет улавливается, - Михаил сообщил известную истину, чем очень смутил буфетчицу, поскольку та кипятила заварку, экономя таким образом на количестве оной. Чай получался тёмным и безвкусным.
Она налила, как просили, два стакана чая и положила рядом четыре кусочка сахара.
- Что ещё? – поторопила она клиента.
- Всё, - ответил Михаил и положил на прилавок несколько монеток.
Буфетчица недовольно зыркнула на клиента, не оправдавшего надежд на хорошие чаевые, которые она выделяла сама себе с обвеса или обсчёта. Михаил с двумя стаканами чая отошел к столику. Там он достал из сумки алюминиевую кружку и перелил туда горячий чай.
- Пошли бриться, - позвал он Александра.
Они оба вернулись к общественному привокзальному сортиру. Только теперь перед входим в это необходимое для страждущих облегчения место стояла очередь. Михаил обогнул очередь и подошёл к двери сортира, на что тут же получил замечание.
- Ты что особенный? Очереди что ли не видишь? – одернул стоящий перед самой дверью мужчина с напряжённым лицом.
- Мне не за этим. Мне к раковине побриться, - ответил на замечание Михаил.
- Все не за этим. Вставай в очередь и как подойдёт, делай там что хочешь. Хоть брейся, хоть писай, хоть гадь, всё это будет твоё дело, - ответил мужчина.
Михаил окинул взглядом очередь. В очереди стояло с напряжёнными лицами около десяти человек.
«Пока ждать будем, чай остынет и всё тогда станет напрасным: и то, что мы приехали сюда, и то, что мы разжились горячим чаем, - подумал Михаил. – Придётся искать другое место для бритья».
- Откуда столько народу набежало, поезд что ли приехал? – спросил у мужчины Александр.
- Да, только что пришёл поезд из Ленинграда. Напоила нас продавщица чаем с не докипячёной водой, вот и бегаем теперь всем гуртом один за другим, - ответил мужчина, переминаясь с ноги на ногу.
На этом он закончил объяснения и, сорвавшись с места, подошёл к краю платформы и спрыгнул вниз, тут же спрятавшись от любопытных взглядов под платформу. Его примеру последовало ещё два человека, видно, торопились очень.
«Отчаянные люди, - подумал Михаил. – Ради того, чтобы не испортить бельё, готовы рисковать собственными жизнями, гадя почти что на самих железнодорожных путях. А поезд ждать их не будет, по расписанию подойдёт к платформе».
- Пойдём на лавочку что ли сядем, да там побреемся, раз уж здесь не удалось, - предложил Александр и первым отправился на поиски лавочки. Михаил последовал за ним.
В конце здания вокзала, с правой стороны, он обнаружил лавочку. Спинка её касалась самого здание и, казалось, два сидящих на ней человека никому мешать не будут. Александр первым уселся на лавочку и тут же полез в сумку за бритвенными принадлежностями. Михаил немного отстал. Он шёл не торопясь, боясь расплескать горячий чай из доверху наполненной кружки.
- Кто будет первым? – задал он некорректный вопрос, поскольку не уточнил, что имеет в виду: брить или бриться. По большому счёту они в любом случае были бы первыми, только один бриться, а другой, согласно принятому ранее решению, брить.
- Ты бриться, я брить, - расставил точки над «и» Александр. – Ставь кружку на лавку и сам садись.
Михаил уселся на лавку, но поза боком не очень была удобна для цирюльника. Однако если брить стоя, то низкая лавка и находящийся к тебе лицом клиент, и вовсе усложнял сам процесс бритья до невозможности. В такой позе клиента смог бы побрить разве что сам Фигаро – персонаж всем известной комедии и оперетты на эту же тему. Александр намылил лицо Михаилу и приступил к делу. Едва он закончил брить правую половину лица Михаила, открылась дверь, и на платформу вышел сержант милиции.
- Вы что здесь делаете!? – воскликнул он, увидев двух сидящих рядышком мужчин, один из которых был словно клоун, с лицом наполовину белым, тогда как другая половина сохраняла естественный, немного сизый от холода, цвет.
- Бреемся, - честно ответил Александр, поскольку считал бритьё даже на улице совсем не предосудительным действием.
- Сейчас же прекратить! – строго приказал страж порядка. – Устроили тут цирюльню, понимаете ли. Это же прямой вызов органам правопорядка.
- Не знал, что бритьё самое что ни есть главное хулиганство, - ответил Александр, приступая к бритью второй половины лица Михаила. – Мы-то думали, что не совершаем ничего такого, за что нас могут привлечь…
- А я вам говорю прекратить! – стоял на своём милиционер. – Вы же не где-то там бреетесь, а прямо под вывеской «Милиция» бреетесь. А это не одно и то же.
- Ни одно и то же с чем? - задал наводящий вопрос Александр, пытаясь запутать сержанта.
- Я вот вас сейчас заберу, тогда узнаете и с чем, и с кем, - огрызнулся милиционер, поскольку его слова не возымели никакого действия на бреющихся.
- Не за что нас забирать. Мы просто бреемся. А то, что рядом отделение милиции, так это и хорошо, значит нас никто не обидит, и никто у нас бритвы и помазки не отнимет. Верим мы в нашу милицию, - умасливал милиционера Александр, продолжая своё мыльное, острое до щетины действие.
- Вы что же дома не могли побриться? Или это ритуал такой, бриться у самой нашей милиции? – немного изменил тактику милиционер, собираясь логически доказать несуразность и аморальность действия граждан.
- Мы приезжие. Поэтому приходится бриться в походных условиях, - продолжал диалог Александр.
- А что в поезде нельзя было побриться? – задал наводящий вопрос милиционер, при помощи которого собирался вывести нарушителей на чистую воду.
- В поезде была проблема с горячей водой, - соврал Александр.
- Ладно, пусть в поезде была проблема с горячей водой, это можно понять. Но у нас есть туалет, где можно побриться. Так почему вы туда не пошли? – задал один из главных вопросов милиционер и потому, как мгновенно приняло надменное выражение его лицо, стало понятно: своим вопросом он остался очень доволен.
- Мы сначала так и сделали: пошли в мужской туалет, собираясь там побриться и всей бритвенной процедурой не мозолить глаза гражданам на вокзале. Но в туалете нет горячей воды. Поэтому мы зашли в буфет, разжились горячей водой и вернулись к туалету. Но там уже выстроилась очередь. Получалось не очень здорово. Пока мы попадём в туалет, вода остынет. Вот мы и уселись на лавочку, которую нашли, - объяснил обстоятельства дела Александр.
Из двери высунулась голова лейтенанта.
- Ты всё ещё здесь! – высказала она недовольство. – Пока ты за пирожками будешь ходить, чай остынет.
Сержант сорвался с места, но, опомнившись, притормозил, предупредив:
- Если, когда я приду, вы будете ещё здесь, заберу.
Он дошёл до дверей зала ожидания и скрылся там, собираясь посетить буфет, и разжиться пирожками, как велел лейтенант.
- Одну физиономию брить закончили, можем поменять место дислокации. Тем более нам нужна ещё горячая вода. Эта вся остыла и мыльной стала, - высказал свою точку зрения Александр. Он встал и вылил содержимое кружки в урну.
- Пошли за водой, - поторопил он Михаила.
Аба актёра снова направились в буфет.
Когда они вошли в зал ожидания, в конце которого, за перегородкой находился буфет, милиционер стоял с кульком пирожков над сидящим на лавочке неряшливо одетым мужчиной и читал ему нравоучение. Мужчина находился в полупьяном состоянии, и мало чего понимал. Однако это обстоятельство не смущало милиционера, и он продолжал своё дело. Два места в ряду лавок у окна освободились, и актёры пошли устраиваться.
- Подождём, пока он уйдёт, - сказал Михаил, имея в виду милиционера.
Не получив от мужчины ни разъяснений, ни документов, милиционер повел его в отделение милиции для разбирательства.
- Теперь можно за чаем сходить, - сказал Михаил и направился в буфет.
Буквально через пару минут он вернулся уже с кружкой доверху наполненной кипятком.
- Как это тебе удалось уговорить буфетчицу на кипяток? В прошлый раз она не соглашалась ни в какую, - удивился Александр.
- Всё очень просто. Для неё самое главное больше в карман положить. Я заплатил за чай, а попросил налить мне лишь кипяток. Хоть несколько монеток она выгадала. А так бы ничего не получила. Как говориться, с паршивой овцы хоть шерсти клок, - Михаил с удовольствием объяснил покладистость буфетчицы, похваляясь своей находчивостью.
- А я бы лучше чай заказал. У нас тогда бы сахар остался, - Александр поспешил упрекнуть в недальновидности коллегу.
- Вот сам бы и брал. А то всё самое ответственное мне делать приходится, - проворчал Михаил.
Александр нечего не ответил. Он сразу осознал свою неправоту. Ведь Михаил хотел как лучше, и ничего страшного, что получилось как всегда. Михаил намылил физиономию Александра и стал брить. Он ничего не говорил и Александр не вовремя подумал:
«Пусть молчит. Лишь бы не порезал», - и тут же получил царапину на физиономии.
- Поосторожней можно? Негоже будет с изрезанной физиономией на беседу к заведующему являться, - сделал он замечание цирюльнику.
- Не к Богу ведь, а к человеку с царапинами на физиамордии являться – дело житейское. Он, небось, и не такое видел.
- Но всё же хотелось бы остаться при своих.
Михаил ничего не ответил, лишь засопел, выказывая тем недовольство собой. Остальные части лица Александра он выбрил тщательно и аккуратно.
- Подожди, сейчас ещё раз пройдусь. Не очень здорово взяло. То ли бритва туповата, то ли щетина от длительного пребывания на улице стала как проволока, - предупредил коллегу Михаил и принялся намыливать лицо Александра второй раз.
- Скорее всего – это результат неаскетического образа жизни, - пытался шутить Александр.
Но Михаил заявление воспринял вполне серьёзно.
- Насчёт аскетизма ты неправ. Мы недоедаем, недосыпаем, на холоде ночуем и перемещаемся из одного места в другое, словно цыгане. А ты говоришь - неаскетично.
- Но при этом выпиваем и с женщинами балуемся.
- С женщинами скорее исключение, нежели правило. Ту, как говориться, и на старуху бывает проруха. А насчёт выпивки ты неправ. Без водки мы бы давно простудились и заболели. Дед извозчик правильно говорил, что выпивку его профессия требует. Вот и наша тоже требует. А потом, как снимать стресс от такой непутёвой жизни, от сцены, после погружения в гущу событий исполняемого тобой героя? Или ты считаешь, я неправ?
- С этой точки зрение прав. Но наше здоровье не железное и нам становится вредно так жить.
- Жить вообще вредно. Но от чего именно вредней или менее вредно, никто толком не знает. Одним словом, живём, как можем, - закончил на оптимистической ноте Михаил, одновременно завершив бритьё физиономии Александра.
- А теперь что делать будем? - отдав первенство лидера Михаилу, с учётом только что произнесённого им, спросил Александр.
- Для начала выльем мыльный раствор из кружки.
В довершение сказанного, Михаил встал и отправился на перрон к урне.
- Я предлагаю попить горячего чаю, тем более у нас сахар имеется и мы можем позволить себе выпить очень сладкий чай. А потом поедем устраиваться по известному нам адресу.
- Пошли, попьем чаю с пирожком. Не зря ведь милиционер пирожков набрал. Значит здесь выпечка должна быть неплохой.
Оба актёра направились к стойке буфета.
- Два стакана чая, - заказал Михаил, и буфетчица с подозрением взглянула на клиента, уж очень ему понравился чай, вываренный по общеизвестному среди буфетчиц рецепту.
- У вас пирожки с чем? – спросил Михаил и сам вопрос успокоил буфетчицу, отвергая возникшее предположение: «Уж не проверка ли это?».
- С капустой, - ответила буфетчица.
- Два пирожка, - заказал Михаил, но Александр его поправил:
- Бери четыре.
- Четыре пирожка, - изменил заказ Михаил.
- Так два или четыре? – выговорила буфетчица, зло зыркнув на покупателя.
- Четыре пирожка, - подтвердил последний заказ Михаил.
Получив, что просили, и расплатившись, актёры перешли к столику.
- Хорошо ещё у нас сержант паспорта не спросил, - высказался Александр.
- Ну и спросил бы, так ничего страшного не было бы.
- Не скажи. У нас в паспорте прописка не указана, поскольку мы с тобой жилья постоянного не имеем.
- Это детали. Паспорт у нас имеется, а это самое главное. По паспорту мы граждане СССР и весь сказ.
- Человек должен где-то жить. Иначе как его соответствующие органы искать будут?
- Как они будут искать – это их дело, это нас не касается.
- Ошибаешься. По закону у нас должна быть прописка. Иначе мы с тобой неизвестно где живём и неизвестно чем занимаемся. На этот случай у милиции одно мнение – воруем, поэтому и шляемся по свету.
- Не воруем, а спектакли играем. При необходимости всё объяснить можно.
- Можно, но не в милиции. Или ты сам в этом ещё не убедился? Мало тебе было их разнарядки по тюрьмам выполнять?
- К сожалению, вынужден согласиться: в милиции работают люди специфические, им всё время в обычном гражданине вор или бандит мерещится.
- Вот именно, мерещится. Вместо того, чтобы настоящих воров ловить и сажать, они план по раскрытию дубинкой из обычных граждан вышибают.
- Если бы дубинкой. А то и противогазом, у них, у милиционеров, это называется слоник. И всякие другие извращения пыточные применяются, словно в средние века живём, а не в двадцатом веке.
- Как говориться, времена меняются, а человек и его восприятие соседа остаются неизменными.
- С одной стороны, это неплохо: жизнь предсказуема. А с другой…
- Вот именно - с другой. Заканчиваем отсвечивать на вокзале, и поехали устраиваться на работу. Иначе здесь нас очень скоро очередной сержант к своим криминальным, не раскрытым делам подвяжет. А не хотелось бы снова доказывать, что ты сам не верблюд.
Актёры доели пирожки, допили сладкий чай и отправились к виадуку, собираясь с платформы перейти в город, и там, сев на трамвай, добраться до интересующего обоих учреждения.
- Старые мы с тобой стали, ноги совсем в гору не идут, - с трудом поднимаясь по ступенькам виадука, заметил Михаил.
- Ничего, отъедимся на казённых харчах, отдохнём, сразу здоровья прибавится, - морально поддержал коллегу Александр.
- Но не на тех харчах, на которых нас не так давно откармливали.
- Что ты всё заладил… Давно забыть это надо, как кошмарный сон.
- Ну, не скажи. Тут как карта ляжет. Как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Одним словом – судьба.
- Судьба эта уже не наша, мы её уже пробовали и наелись досыта. Или я не прав?
Они поднялись на самую верхотуру и, преодолев горизонтальный участок, начали спускаться.
- А спускаться намного легче, чем подниматься, - заметил Михаил.
- Ты это верно заметил. Мы с тобой скатываемся чёрте куда: то в тюрьму, то в ветераны, то в домушники.
- Я говорил о спуске в прямом, а не в переносном смысле. Мы ведь сейчас вниз идём.
- Лично мне не очень легко спускаться, колени побаливают.
- Это к погоде. Пасмурно, того гляди дождь пойдёт.
- Это к старости. Того гляди на пенсию пойдём.
- Заладил тоже: к старости. Не к старости, а к зрелости. Кроме нажитых болячек, мы приобрели огромный жизненный опыт, который ни за какие деньги не купишь.
- Отрадно слышать о несостоятельной роли денег в приобретении опыта. Тем более их у нас негусто. Тут, как говорится, хоть что-то нам на халяву обломилось.
- Не совсем халява получилась. В противовес поставлена вся наша жизнь и то, что кому он нужен наш опыт? Кроме нас самих, конечно.
- Любишь ты испортить даже самое светлое…
- Не в этом дело. Просто я стараюсь быть объективным, чтобы избежать ещё больших потерь.
- А вот и трамвайчик подходит!
- Но не наш. Нам двоечка нужна.
- Подождём.
Оба актёра стояли на трамвайной остановке, собираясь дождаться трамвая нужного маршрута. Они в душе надеялись на удачу, иначе им придётся снова носиться по городам и посёлкам, по холоду наступающей зимы, в поисках ночлега и пропитания.
- Нам бы надо гардеробчик к зиме новый справить, - поеживаясь на холодном ветру, заметил Александр.
- Ты прав. Плащи уже не по погоде носить, даже с поддёвкой. Но без презентованной дедом поддёвки было бы очень холодно.
- Зимние пальто надо купить.
- Мечтать невредно. Вот только не на что покупать. А если бы купили, куда мы всё это в теплое время года денем? С собой носить придётся. Представляешь, сколько сумок надо будет волочить?
- Представляю. Хоть в этом у нас преимущество: налегке можем по стране передвигаться.
Гремя на стыках, к остановке подошёл трамвай второго маршрута. Оба актёра полезли в салон.
- И тут холодно. Интересно, почему в трамваях отопления нет?
В новых трамваях есть. Там зимой отопление включают.
- Но окна в трамвае всё равно зимой всегда заиндевевшие.
- Пассажиров много с холоду заходит, разве всех отогреешь?
- Я думаю, дело в коротких расстояниях между остановками. Хоть и отопление есть в новых трамваях, а через открытые двери на остановках всё тепло улетучивается. А когда трамвай двери закрыл и начал двигаться, воздух нагреться не успевает.
- А сами пассажиры разве не надышат в салоне? От одного их дыхания должно быть тепло.
- Когда в часы пик людей в трамвае, как селёдок в бочке и то так не получается. Трамвай железный и не утеплённый. Только у водителя в кабинке тепло. Ему целую смену на холоде не просидеть, вот и поставили печку помощней для него.
- Хоть кому-то в этом трамвае тепло, плохо, что не нам.
- Вы билеты брать собираетесь? – голос трамвайного кондуктора, прозвучавший над ухом, прервал беседу.
- А как же! – подтвердил готовность оплатить проезд Михаил и протянул кондуктору шесть копеек.
Та взяла деньги, с осуждением взглянув на актёров. Небольшая задержка в выдачи билетов вызвала у Михаила вопрос:
- Что-то не так? Или цены на билеты выросли?
- Самим надо к кондуктору подходить и билеты брать, а не заставлять меня по салону за вами гоняться, – проворчала кондуктор и выдала два билета.
- Строгая дама, - заметил Александр.
- Профессия заставляет. У неё план начальство требует выполнять во что бы то ни стало, - оправдывал кондуктора Михаил.
- С одной стороны - это очень странно, требовать план с того, кто ничего не может сделать, кроме продажи билетов пассажирам.
- Вот это она и должна делать вовремя.
- А если за весь день пассажиров мало наберётся? Как в этом случае ей план выполнить?
- Начальство знает, сколько должно пассажиров пройти по этому маршруту. Из этой цифры исходит.
- Так ведь день на день не приходится.
- План рассматривается на месяц. Так в наших бухгалтериях заведено.
- А я думал, она каждый день деньги в бухгалтерию сдаёт.
- Она и сдаёт каждый день выручку, сразу как приедет с маршрута. Лишние деньги с собой возить - лишний риск. Гоп-стоп на неё налетит и все денежки тю-тю.
- Ты думаешь, на эту мелочь кто-нибудь позарится?
- Из мелочи получаются хорошие деньги. За смену трамвай перевезёт ни одну тысячу пассажиров. Это тысячи рублей выручки в карман государства.
- Прямо так уж и тысячи!
- Не тысячу, так полтысячи рублей привезёт. На выручку трамвайное депо содержится, трамваи покупаются и рельсы прокладываются. А ты говоришь - копейки. Не веришь, спроси у кондуктора.
- Она материально ответственное лицо. Подобный вопрос вызовет у неё подозрение.
- К тому же нам от этой информации никакого проку нет. Или мы меняем профессию актёров на трамвайных налётчиков?
- Скажешь тоже! Хватит и того, что нас чуть было в домушники не определили.
- Тогда спрашивать не будем.
- Не будем. На кой ляд нам чужие копейки? А всё-таки начальство наверняка ежедневную выручку отслеживает.
- Думаешь, отслеживает?
- А как же, конечно, отслеживает. Вдруг она начнёт выручку прикарманивать или в часы пик полениться пролазить между пассажиров и деньги с них за проезд собирать?
- С такими шикарными габаритами, как наша кондуктор, пролазить между пассажиров в часы пик непросто.
Последнюю фразу кондуктор, возможно, услышала или догадалась, что говорят о ней. Мельком брошенный на актёров взгляд подтверждал некоторые по этому поводу подозрения.
Актёры замолчали, исчерпав тему. На самом деле они думали о перспективах устройства в заведение, а разговоры на отвлечённые темы лишь на время затеняли беспокойство. Трамвай, миновав центр города, повернул налево.
«Теперь уже скоро приедем», - подумал каждый из актёров.
На остановке в трамвай вошли контролёры. Один вошёл в переднюю дверь, другой в заднюю дверь, максимально усложняя безбилетникам возможность сбежать, не заплатив штраф. Актёры восприняли появление контролёров спокойно, ведь они купили билеты.
- Ваши билетики, - вежливо попросила дама средних лет, подойдя к сидению, на котором устроились актёры.
Оба актёра никак не прореагировали на просьбу, предполагая, что билеты находятся не у него самого, а у коллеги.
- Так что, билетов нет? – уточнила вопрос контролёр. – Тогда будем оформлять штраф, - сказала она и достала из полевой сумки пачку бланков и ручку.
- Почему же нет? Есть у нас билеты, - огорчил контролёра Михаил.
- Показывайте ваши билеты, - ничуть не огорчившись, предложила контролёр.
- Билеты у тебя? – то ли спросил, то ли предположил Александр, обращаясь к коллеге.
- А я думал, у тебя, - ответил тот.
- Так вы брали билеты или нет? – пытала правду контролёр.
- Брали, можете у кондуктора спросить, - подтвердил Александр.
- Спрашивать я ни у кого не буду. Если брали, показывайте билеты. Если не брали, платите штраф, - лаконично заметила она.
Оба актёра полезли в карманы своих плащей. Минутный поиск билетов результата не принёс.
«Я же их в кармашек сумки положил», - вспомнил Михаил и, выудив билеты из кармашка, протянул их кондуктору.
Та молча надорвала билетики и, вернув их актёрам, продолжила проверку билетов у других пассажиров.
На сей раз ей со штрафами не повезло: у всех пассажиров были куплены билеты. С недовольной миной на лице контролёр покинула трамвай. Она получала премию за каждый выписанный штраф и сегодняшняя проверка ни на копейку не повысила её зарплату. Возможно, ей больше повезёт немного позже, когда рабочие с расположенных на окраине предприятий после смены поедут домой.
- Долго ещё ехать? – выказывая плохое настроение, задал вопрос Александр.
- Я помню лишь приблизительно. Ведь интернат расположен не на улице, по которой трамваи ходят. Я помню лишь район. Спросим, когда вылезем на остановке.
- Лучше спросим у вагоновожатого.
- Если вагоновожатый знает про интернат. Такие заведения не пользуются популярностью.
- Очень может быть. Но спросить стоит, чтобы нам лишнюю остановку не идти.
- Может быть, уже пора спрашивать?
- Нет, не пора. Хотя, заранее можно подстраховаться.
Оба актёра встали с сидений и направились к вагоновожатому.
- Не скажите, где нужно выходить, чтобы ближе от интерната для пожилых было? – спросил у вагоновожатого Михаил.
- Точно не скажу, но не раньше чем через две остановки. Как выйдите, идите налево, ответил вагоновожатый.
- Спасибо, - поблагодарил Михаил.
Актёры садиться не стали, ожидая нужной остановке стоя.
Наконец трамвай привёз их на нужную остановку. Двери открылись, и актёры вышли на холодный ветер продуваемой с пустыря городской окраины.
- У меня такое впечатление, что мы лишнюю остановку проехали, - высказал своё мнение Михаил.
- Так почему же мы раньше не вышли?
- Ты сам слышал ответ вагоновожатого. Так чего спрашиваешь? Вагоновожатый сказал, наверное, через две. А не через две, что ни одно и то же.
- У меня такого не отложилось. Теперь для нас без разницы, дойдём.
- Тогда вперёд.
Оба актёра решительным шагом направились к намеченной цели, очень надеясь на удачу, или, хотя бы, на удачное стечение обстоятельств. Они прошли по грязным улицам пригородных одноэтажек частного сектора и вышли на шоссе.
- Ты помнишь, что тогда было шоссе? – усомнился в правильности выбранного направления Александр.
- Точно не скажу, но что-то наподобие было.
- Нам надо знать точно. Никакого подобия адрес содержать не должен.
- Спросить бы у кого. Да никто вдоль шоссе не идёт, прямо хоть попутку лови.
- Ловить не надо. Мы шли по частному сектору и здание интерната не видели. Перейдём на другое сторону шоссе и посмотрим, что там за рощицей.
- Опять по полям и весям шляться!
- Это же не лес, а парковая зона. Это же город всё-таки, а не село.
- Вот именно, всё-таки, - проворчал Михаил, однако первым пересёк шоссе и двинулся по тропинке, ведущую вглубь парка.
Александр направился следом за ним. Очень скоро они наткнулись на ограждение городского кладбища.
- Ну вот, кладбища достигли, значит, направление правильное, - изрёк Михаил.
- С чего это ты решил, что правильное? Лично я никакой закономерности не усматриваю.
- Всё очень просто. Выход из подобных заведений для клиентов один: вперёд ногами. Отсюда и логика нам подсказывает…
- И больница тоже поставляет для кладбища клиентуру.
- Возможно и больница где-то рядом.
- Раз ты так уверен, веди, Сусанин.
Тропинка повела их вдоль ограждения и скоро, оставив позади ограждение кладбища, они вышли к другому ограждению, за которым находилась территория больницы. По территории шёл мужчина с костылём. Его-то они и окликнули. Мужчина объяснил, что интересующее их учреждение находиться чуть дальше. Не откладывая, актёры отправились к интернату. Двухэтажное здание серыми от старости стенами вызывало в душе отклик унынья. Всё говорило о безнадёге для обитателей и это чувство поубавило оптимизма у двух соискателей тёплого местечка художественного руководителя местной, интернатовской самодеятельности.
- Сразу пойдём или подождём немного? – притормозив у двери, спросил напарника Михаил.
Мы так долго сюда добирались, что не стоит медлить: время не ждёт. Или у тебя появились сомнения в целесообразности нашего появления в кабинете заведующего?
- Да нет. Я подумал, может из дверей выйдет кто-нибудь и я его расспрошу. Мы его расспросим, - поправил фразу Михаил.
- А что это даст, а главное, что изменит?
- Просто для выяснения обстановки…
- А если нас засекут? Неизвестно ведь, зачем два каких-то подозрительного вида мужчины торчат у двери. Вот возьмут, да и милицию вызовут.
- Этого не хотелось бы. Не для того мы проделали столь долгий путь, чтобы нас перед самыми дверьми захомутали.
- Тогда пошли. Там всё и узнаем.
Актёры вошли в не запертую дверь интерната и сразу наткнулись на пожилую женщину, идущую по коридору.
- Вам кого? - задала она вопрос.
- Нам директора, - ответил Михаил.
- Заведующего, - поправила женщина. - Его кабинет на втором этаже, но сейчас его нет.
- А когда он будет? – задал вопрос Михаил.
- Сегодня уже вряд ли. Обычно он бывает с утра до обеда. А потом уезжает в город по делам, - прояснила обстановку женщина.
- Раньше, насколько я помню, она сидела на работе допоздна, - усомнился в правдивости слов женщины, Александр.
- То было раньше, когда заведующей была Марья Павловна, - прокомментировала женщина замечание Александра.
- А сейчас разве не она? – удивился ответу Михаил.
- Сейчас Израиль Вульфович. Мария Павловна на пенсию ушла.
- При нашей последней встрече она ничего не говорила о желании покинуть рабочее место, - сказал Александр.
- Все не хотят покидать рабочее место. Да не всё от наших желаний зависит, - к месту заметила женщина.
- У неё всё было образцово-показательно. Не могли её просто так съесть, - высказался Александр, чем вызвал у женщины немой вопрос. Не думала она, что кто-то из посторонних может знать нюансы, посему не стала отвечать напрямую, остерегаясь провокаций.
- Возраст у неё был далеко за пенсионный. Опять же новые кадры со столицы прибыли на вступление на должность. Как говориться, всё сошлось. Но проводили её на заслуженный отдых с почестями, как положено заслуженному человеку, - сказала она. – Так что приходите завтра. Но хочу сразу предупредить, вакансий поместить человека в интернат нет. У нас всё переполнено.
- Спасибо вам за информацию. Мы совсем по другому вопросу к заведующему собирались зайти.
Спасибо вам ещё раз. До свидания! - поблагодарил Михаил и оба актёра удались через дверь, в которую несколько минут назад вошли.
- Положение наше не очень хорошее, но небезнадёжное, - заметил Александр, стараясь выглядеть оптимистом.
- Где уж тут хорошее! – воскликнул Михаил. – Положение наше – швах.
- Не надо преувеличивать потери. Может быть, этот новый заведующий - милейший человек, не хуже Марии Павловны.
- Хотелось бы так думать. Но у меня возникли подозрения, что это не так.
- Интересно получается. Ты ещё заведующего не видел, а уже выводы сделал.
- Тут и видеть никого не надо. Помнишь наше прошлое посещение этого богоугодного заведения?
- Помню. Ну и что с того?
- А то самое и есть, что обстановка в заведение о многом говорит.
- И какая сейчас обстановка и чем она отличается от той, которая раньше там была?
- А тем и отличается, что чисто тогда в помещение было и запаха этого ужасного: человеческой мочой вперемешку с кошачьей там не было.
- Ну не было, отрицать не стану. Но выводы только на основании этого прискорбного факта делать нельзя, получится не слишком объективная картина.
- Не скажи. Если в помещение не убирают как должно, значит и во всём остальном непорядок. А это говорит об отношении руководителя к своим обязанностям.
- Ты хочешь сказать…
- Вот именно, ему на постояльцев интерната наплевать.
- Это очень плохо и для нас. Может статься, ему и на нас будет плевать.
- Догадливый.
- Так что же делать?
- Не будем нарушать намеченного плана. Как говориться, утро вечера мудренее.
За разговорами они дошли до шоссе.
- Сейчас нам нужно где-то определиться на ночлег, - напомнил о насущной проблеме Михаил.
- Это ты правильно определил, осталось придумать, где остановиться.
- Не хотелось бы в подъезде ночевать. Но у меня есть подозрение, что другого варианта у нас не будет.
- Здесь ты неправ. В большом городе много гостинец, где можно определиться на ночь.
- Не соглашусь с тобой. Как правило, все номера в гостиницах заняты и денег у нас на ночлег уже нет.
- Тогда надо искать дом колхозника. Там цены за ночлег колхозные, а не городские.
- Кто же нас туда определит? Для заселения нужна хотя бы справка, что мы работаем в колхозе.
- Мы и работали в колхозе. А справка – просто формальность. Если половина гостиницы пустует, то нас поселят, если на лапу дать.
- Вот именно, если дать. А нам дать нечего.
- Трояк лишний найдётся.
- Мне кажется, даже три рубля для нас сейчас нелишние.
- Тогда остаётся проверенный вариант: устраиваться в подъёзде, у тёплой батареи.
- И всё-таки хочется поспать в тепле на мягкой кровати, на чистых простынях. Я думаю, мы с тобой это заслужили.
- Насчёт заслуг, я с тобой согласен. А чистые простыни в доме колхозника – это утопия. В лучшем случае, их после неоднократного использования погладили.
- И то ладно, погладили горячим утюгом, значит, продезинфицировали.
- Я думаю, нам на трамвай идти надо. Там и спросим где дом колхозника.
Актёры пересекли шоссе и мимо домов частного сектора, отправились на трамвайную остановку.
- Вы не знаете, как проехать в дом колхозника? – спросил Александр у женщины, ждущей трамвая на остановке.
- Точно не скажу. Знаю, что дом колхозника где-то в центре. По-моему, он где-то недалеко от старого автовокзала, - ответила женщина.
- А на каком трамвае нам лучше туда доехать?
- Вот на этот садитесь и выйдите у драмтеатра. Там спросите, как пройти к дому колхозника.
К остановке подошёл трамвай второго маршрута, и женщина полезла в вагон. Актёры полезли следом. Через три остановки женщина вышла.
- Значит нам до драмтеатра, - словно боясь забыть место назначения, произнёс Михаил.
- Она сказала до драмтеатра. А насколько это верно, узнаем по приезду, - ответил Александр.
Он с удовольствием поддержал тему, поскольку последние, полные неудач дни, здорово подкосили силу духа и веру в удачу. А, как известно, мысль, произнесённая вслух, становится почти реальностью.
Старый трамвай, постукивая железными колёсами по стыкам рельс, медленно двигался в город.
Он ненадолго останавливался на остановках, высаживая немногочисленных пассажиров. Время массового перемещения с работы закончилось, и теперь трамваи шли почти без пассажиров.
Актёрам не терпелось побыстрей добраться до места и тем решить проблему с ночлегом. Но от их желания сейчас ничего не зависело, разве что, выказав благожелательное отношение к гостиничному начальству, получить место ночлега без взятки. Наконец трамвай остановился около драмтеатра, и актёры вышли на улицу. Последние три остановки они находились в вагоне в единственном числе, и поскольку этот вагон был вторым в трамвайной сцепке, они не могли спросить у вагоновожатого точный адрес дома колхозника.
- Надо же, как назло трамвай без кондуктора. А мог бы быть, - проворчал себе под нос Михаил.
- Что ты сказал? – переспросил его Александр. Он задумался и не расслышал произнесённое товарищем.
- У кого-то надо спросить, - ответил Михаил.
- Пойдём, по дороге спросим, - предложил вариант действий Александр.
- Знать бы в какую сторону идти.
- Это точно. Куда идти, мы знаем, а в какую сторону… - Александр развёл руками, дополнив сказанное жестом.
Из-за угла, навстречу актёрам, вышел юноша, лет шестнадцати.
- Вы не скажите, как пройти к дому колхозника? – вежливо спросил Михаил.
- У нас в городе есть дом колхозника? – удивился юноша.
- Он где-то рядом со старым автовокзалом. Нам так сказали. Знать бы хоть в какой стороне этот старый автовокзал, - посетовал Михаил.
- По-моему, это вон там, - молодой человек махнул рукой в сторону, в которой, по его мнению, находился старый автовокзал.
- Спасибо и на этом, - поблагодарил юношу Михаил.
- Пожалуйста, - ответил юноша и продолжил свой путь.
- Что будем делать, сразу пойдём искать или ещё кого-нибудь будем ждать, чтобы узнать наверняка? – задал вопрос Александр.
- Городские жители не очень интересуются домом колхозника. Они могут просто не знать о таком.
- Значит, сразу пойдём искать, - сделал вывод Александр.
Актёры направились в указанном направлении. Они миновали квартал и сразу оказались на другой улице.
- Интересно, а теперь нам куда? – задал вопрос Александр, остановившись перед пешеходным переходом.
- Придётся ждать ещё кого-нибудь. Ни то забредём куда-нибудь не по теме, - ответил Михаил.
Ждать пришлось недолго. По той же стороне улицы, на которой стояли актёры, шла женщина с тяжёлыми сумками.
- Не подскажите, как пройти в дом колхозника? – спросил у женщины Александр.
- Сейчас улицу перейдёте и пряменько пойдёте. Пройдёте старый автовокзал, перейдёте на другую сторону улицы, пересечёте площадь и там увидите, - объяснила женщина.
- А где старый автовокзал, - поинтересовался Михаил.
- Идите прямо и справа увидите. Это здание ни с чем не спутаешь, - объяснила женщина и двинулась дальше.
- Спасибо, - уже в спину поблагодарил женщину Михаил.
Актёры двинулись в путь и скоро добрались до автовокзала, правда, как утверждала женщина, старого.
- Слушай, а что за длинное здание мы прошли? – задал вопрос Михаил, будто Александр и правду мог ответить любопытному.
- Какое ещё здание? – переспросил Александр. Он думал, как лучше умилостивить работника дома колхозника, чтобы поселиться там без дополнительных денежных потерь. Поэтому он шёл рядом с Михаилом, ничего не замечая, и полностью на него полагаясь.
- Справа было здание, непохожее на жилой дом, - пояснил Михаил.
- Ничего по этому поводу сказать не могу. Если так интересно, можно вернуться и посмотреть на вывеску, - предложил вариант решения проблемы Александр.
- Да я так, для общее развития, - оправдывался Михаил.
Александр ничего не ответил. Они молча пересекли площадь и остановились перед двухэтажным зданием, пытаясь угадать в нём нужное заведение. Однако никакой вывески на здании не висело, хоть и отсутствие цветочных горшков на подоконниках окон говорило о его не принадлежности к жилому фонду граждан с постоянной пропиской. Вход в здание располагался с правого торца. К нему-то и направились актёры. Но и над входом ничего не было написано, и на табличке в углу здания стоял лишь его номер. Малюсенькая прихожая, переходящая в узкий коридор встретила посетителей полным отсутствием персонала. Актёры посчитали, что ошиблись зданием и хотели сдать назад, как из коридора вышла им навстречу дородная дама и огорошила заявлением:
- Где вы ходите!? Я уже дверь закрывать хотела. Ждали бы тогда на улице допоздна, - выпалила она.
Актёры поначалу опешили и посему ничего не ответили. Это обстоятельство стало им на руку. Наверное, их приняли не за тех. Но сейчас всё им подходило, даже эта ошибка, лишь бы пустили переночевать.
- Давайте ваши паспорта, - велела она. – Я вас потом оформлю. Сейчас мне надо уйти.
Получив паспорта, она сунула их в ячейки стенда, предназначенного для хранения документов.
- Кровати застелены. Идите, устраивайтесь, - велела она и направилась к входной двери. Она вышла из помещения. Щелкнул замок, оповещая о запирании двери, как и было обещано. Актёры остались в прихожей одни.
- Пошли устраиваться, - предложил Александр.
- Пошли, - дал согласие Михаил.
Оба направились к узкому коридору.
Из коридора вели несколько дверей, но какая была нужна им? Этот оставалось вопросом без ответа.
Михаил шёл по коридору первым, и ему предстояло право выбора. Он остановился у первой двери, не решаясь открыть.
- Чего встал? Открывай, - поторопил следовавший за ним Александр.
- Ты уверен, что нам именно туда? – выказал сомнения Михаил.
- Отрывай, вот и узнаем туда или нет, - посоветовал Александр.
Михаил потянул за ручку двери.
- Закрыто, - констатировал он прискорбный факт.
- Пошли дальше, может, следующая дверь не заперта, - предположил Михаил.
- Сейчас проверим, - ответил Михаил и двинулся дальше.
- Где-то здесь должна быть дверь в туалет, - следуя за Михаилом, высказался Александр.
- Что, уже назрел вопрос? – услышав напоминание о нужном заведении, спросил Михаил.
- Будто у тебя не назрел, в это трудно поверить.
- Тогда будем искать это заведение. Насколько я разбираюсь в планировке, туалет должен быть где-то в конце коридора, - предположил Михаил и направился к последней двери коридора.
Добравшись до двери, он потянул за ручку. Дверь подалась, открыв вход в нужное помещение с одной раковиной, одним писсуаром и двумя толчками старого образца, на которых серьёзные дела можно делать лишь стоя на корточках. Михаил первым расположился у писсуара и, сделав дело, уступил место Александру.
- Ну, теперь можно подумать о ночлеге, - испытав благостное облечение, какое может испытывать мужчина, долго находившийся на холоде и наконец удовлетворивший естественную потребность, изрёк Михаил.
- Судя по интонации, ты знаешь, о чём говоришь, - ответил Александр.
Михаил вышел в коридор и первая дверь, которую он открыл на этот раз, вела из коридора в большую, уставленную кроватями комнату.
- Нам сюда, - повернувшись к Александру и понизив голос, произнёс Михаил.
Оба актёра вошли в комнату. Освещение в комнате было выключено, но свет из коридора высветил спящих в кроватях постояльцев. Характерный водочный перегар подтверждал, что они крепко спят и ещё нескоро проснуться.
- Интересно, кто это? – вполголоса задал вопрос Михаил.
- Известно кто: они как и мы, колхозники, - ответил Александр.
- Нас не за тех приняли. А поди они проснуться и всё обнаружится, - склонившись к уху Михаила, прошептал Александр.
- До утра не обнаружится. Нам всё равно никуда не деться, дверь-то закрыта. Давай-ка, спать ложиться, а утром пораньше встанем и сделаем отсюда ноги, - поставил точку в ненужных сейчас сомнениях Михаил.
- Мы ещё не заплатили за ночлег, - тихо напомнил Александр.
- С нас не спрашивали. Значит кто-то уже за нас заплатил, - логически обосновал сей странный факт Михаил.
- Тогда нам тем более здесь не стоит задерживаться, - выказал опасения Александр.
- Спать ужас как хочется. Нужно найти две свободные кровати и лечь спать, - ответил Михаил и направился вглубь комнаты.
Две кровати у окна оказались не занятыми. Он повернулся к Александру и махнул рукой, приглашая его занять соседнюю кровать. Александр прикрыл дверь, и в комнате стало темно. Лишь свет от уличного фонаря на высоком столбе, пробиваясь сквозь занавеску, позволял видеть хотя бы контуры стоящих в комнате вещей и избежать столкновения с ними.
Оба актёра быстро разделись и залезли под одеяло. В комнате было не очень тепло и старые застиранные шерстяные одеяла не очень хорошо грели. Но усталость последних дней путешествия быстро сморила обоих. Засыпая, Михаил задал себе установку проснуться ещё засветло.
Прошло несколько часов, и когда Михаил открыл глаза, ему показалось, что всего лишь миг назад он прилёг на кровать. В комнате было темно и, взглянув на циферблат часов, он не увидел стрелок.
« Который сейчас час? Не уж то утро наступило? - думал он. – Придётся встать и к окну подойти, иначе время не разглядеть».
Михаил ни сразу решился встать на холодный пол и минут пять лежал с открытыми глазами. Сон снова едва ни взял верх над ним.
«Засну, тогда, считай, всё пропало», - подумал он, и сел на кровати.
«А пол просто ледяной», - отметил он себе, что не помешало ему встать и приблизиться к окну.
Часы показывали половину шестого.
«Надо одеваться и будить Александра», - определил он последовательность действий.
Михаил долго одевал одежду, стараясь не скрипеть панцирной сеткой кровати. Лишь надев ботинки, он склонился над Александром и легко потряс его за плечо.
- Вставай, нам уже пора собираться, - тихо сказал он.
Александр сразу проснулся.
- Может, ещё поспим, темно ведь на улице, - предложил он.
- Вставай, иначе попадём под раздачу, - тихо напомнил Михаил.
Александр сел на кровать и начал одеваться. Михаилу казалось, что его коллега одевается очень медленно, но он терпеливо ждал, не проронив ни слова.
- Сумку бери и пошли, - напомнил он о вещах.
С сумкой в одной руке и верхней одежде на другой, они вышли в коридор. Не сговаривались, оба направились в туалет. За ночь пока они спали кто-то из подвыпивших постояльцев испортил там и без того несвежую атмосферу, испачкав содержимым желудка часть пола рядом с писсуаром. Михаил, а потом и Александр, сделав всё необходимое в месте раздумий, умылись.
- Плащи сейчас одевать будем или когда на улицу выйдем, - шепотом спросил Александр.
- Оденемся здесь. Так увереннее себя чувствуешь. А нам это очень пригодиться в разговоре с хозяйкой, которая нас заперла.
- Думаешь, она уже вернулась? – усомнился Александр.
- А как мы выйдем, если никого из персонала не будет и дверь окажется запертой? – вопросом на вопрос ответил Михаил. – Пошли уже, там и увидим.
Он первым направился к выходной двери, осторожно ступая на половицы старого рассохшегося пола.
В маленькой комнатке-вестибюле, лёжа на диванчике, сладко спала женщина. Она не походила на встретившую их вчера даму. Возможно, это была сменщица. Слабый ночник освещал диван со спящей на нём женщиной, вызывая в головах актёров сомнения: будить или не будить её. Однако кто-то должен был отпереть дверь и отдать паспорта.
Михаил увидел лежащие на тумбочки ключи и приложил палец к губам, призывая Александра к молчанию. Паспорта лежали в ячейке ящика для документов, и вариант выхода по-тихому оставался вполне реальным. Михаил взял паспорта, Александр взял ключи с тумбочки и приблизился к двери. На связке висело с десяток ключей, и поиск нужного мог занять немало времени. Как раз его-то сейчас и не было. Александр выбрал на связке самый крайний ключ и, сунув его в скважину, повернул. Замок щёлкнул и открылся.
«Повезло», - подумал он, отворяя дверь.
Он вышел на улицу, оставив ключ в замке. Александр вышел следом, аккуратно, чтобы не шуметь, притворив дверь.
- Что это было? - догнав Михаила, спросил он.
- Что ты имеешь в виду? – не понял вопроса Михаил.
- Всё, - не уточняя детали, ответил Александр.
- Ты имеешь ввиду наш ночлег?
- Да, я имею ввиду наш ночлег, - подтвердил он правильность догадки.
- Просто повезло. Должно же нам когда-то повезти. Ты-то сам как считаешь?
- Я надеюсь, мы наконец-то попали в полосу везенья. Хотелось бы подольше в ней пробыть, - высказал своё пожелание Александр.
- Здесь я с тобой вполне солидарен. Сегодня нам нужно везенье как никогда раньше. Мы ведь дом на зиму выбираем и уже наступающие холода не дают нам право на ошибку и неудачу.
- Как говориться, твоими устами мёд бы пить. Кстати я сейчас был бы не против выпить горячего чая, - напомнил о насущных проблемах Александр.
- Пойдём в известную нам столовую. Она должна быть уже открыта, - предложил подходящий вариант реализации нехитрых гастрономических желаний Михаил.
Оба актёра не торопясь отправились в уже известном направлении. Около двадцати минут занял их переход. Ко всеобщему огорчению дверь столовой оказалась заперта. На висящем на стене расписании работы столовой значилось время открытия в восемь часов.
Михаил взглянул на часы. Стрелки показывали без двадцати семь.
- Плохо ещё у нас заботятся о трудящихся массах. Работникам надо в восемь уже на рабочем месте быть, а столовая ещё не соизволила открыться. Что же ему теперь на работу голодным приходить!?- выказал недовольство Михаил.
- Может, на вокзал поедем? Там наверняка буфет уже работает, - предложил Александр.
- Честно говоря, на вокзал ехать нет никакого желания. Милиция там пристаёт неслабо. Лучше подождём.
- Холодно на улице ждать. Может, на трамвае поедем в интернат, там и подождём.
- Так ты предлагаешь на голодный желудок ехать?
- Раз ты не хочешь на вокзал, а столовая ещё закрыта, вариантов остаётся немного. В подъезде жилого дома можно подождать. Всего-то час и надо там потолкаться.
- Не можно, а как раз нельзя. Все жильцы на работу утром пойдут, а мы будем, как два бродяги, у батареи греться. Согласись – это не вариант.
- Тогда не знаю, что и предложить.
- Кажется, у меня возникла здравая мысль.
- Излагай свою мысль, коли она возникла. Не пропадать же добру, в самом деле. Но только не тяни ветер очень холодный, хочется побыстрей в тепло нырнуть.
- Идея очень простая: нужно пойти в булочную. Насколько я знаю, булочная открывается рано, чуть ли ни в семь утра.
- Целый час в булочной толкаться! Нас продавцы сдадут. Пожалуются заведующему, что два подозрительных типа отсвечивают в магазине и ничего не покупают.
- Во-первых, мы купим мягкую булку. Во-вторых, я предположил, что в булочной есть кафетерий и мы попьём кофе с булочкой. Вот нам и завтрак будет неплохой.
- Во-первых, во-вторых, ты бы ещё сказал в-третьих и в-четвёртых. Это же провинция, а не столица. Я сомневаюсь, что в какой-нибудь булочной этого маленького городка кафетерий есть.
- Предложи что-нибудь другое, если мои предложения не нравятся.
- Сейчас спросим у местного населения, где находится булочная, тогда всё и разъясниться.
- И не забудь спросить, есть ли там кафетерий. Только поторопись, я начинаю замерзать.
Как назло прохожих долго не было, а вывернувший из-за угла мужчина ответил, что по булочным не ходит. Зато следующие пешеходы: две симпатичные женщины дали точный адрес расположения булочной с кафетерием.
- Пойдём искать булочную на улице Урицкого, - взял на себя инициативу Михаил.
- Кто бы спорил. Конечно, пошли, заодно от ходьбы согреемся. Холодно нынче на ветру стоять.
- Как она там говорила?
- Она говорила о площади, на которой наш вождь дорогу указывает.
- Надеюсь, что не в булочную он путь показывает.
- Пошли искать вождя.
Актёры перешли шумный проспект и двинулись дальше. Скоро массивная фигура Ленина на гранитном постаменте обозначила отправную точку поворота.
- Они говорили, нам нужно повернуть налево, - напомнил о разговоре с женщинами Александр.
- Конечно, налево, женщины ведь, поэтому советы женские, - пошутил Михаил. – Значит нам направо. Как говорят, послушай женщину и поступи наоборот.
- Опять нужно дорогу переходить, а с утра машин в городе немерено.
- Боюсь это не единственная дорога, которую нам предстоит пересечь.
- Неприятно, конечно, с машинами наперегонки конкурировать. Но ничего страшного в этом не вижу, переходили, и будем переходить. Нам, самое главное, не останавливаться. Куда-нибудь кривая да выведет, - шутил Михаил.
Они перешли одну дорогу, потом другую, наконец попав на нужную им улицу.
- Ты смотри! – воскликнул Александр. – Мы уже стоим на улице Урицкого.
- Стоим, - подтвердил сей радостный факт Михаил. – Вот только никакого кафетерия и булочной я не наблюдаю.
- Значит не дошли ещё. Это же только начало улицы.
- Или её конец, - повернул проблемы строго наоборот Михаил.
- Какая разница начало или конец? Самое главное булочная с кафетерием на этой улице есть, - выказывая голосом не иссекаемый оптимизм, заметил Александр.
- Женщины сказали нам о булочной. А есть она или нет, мы скоро узнаем, - ответил Михаил, разбавив небольшой толикой пессимизма уверенность своего коллеги.
Александр первым двинулся в путь. Михаил поплёлся следом за ним.
Они не торопясь двигались по правому тротуару улицы, рассматривая вывески магазинов.
- Смотри, магазин называется «Рубин». Там, наверное, рубины продают. Может, зайдём, посмотрим? - предложил Александр.
- Как я понял, в нём продают что-то очень дорогое, раз его назвали как драгоценный камень. А вот зайти мы туда не сможем, - огорчил он Александра.
- Никто, ведь, не знает, что у нас денег нет. А раз это никому неведомо…
- Совсем не поэтому. Закрыт он ещё. На двери табличка висит: «Закрыто».
- Тогда, действительно, не сможем зайти.
- Я не понял, что ты там хочешь приобрести или посмотреть?
- В общем ничего особенного я там смотреть не собираюсь. Просто мы ходим по разным помойкам, ездим на пыльных автобусах. Хочется ненадолго остановиться и поглядеть на то, что люди ценят.
- Лучше уж в кино сходить или в картинную галерею. Это будет боле познавательно, нежели посещение магазина, где драгоценности продаются.
- Ты бы ещё сказал в исторический музей или в театр на спектакль.
- Тоже неплохая идея.
- А в магазин всё же иногда нужно наведываться. Это хорошо переключает на позитивные мысли. Начинаешь думать о себе намного лучше, понимаешь – ты не хуже других.
- Мы и так не хуже других, а местами и лучше. Или ты забыл – мы артисты, покорители чужих душ.
- Она говорила булочная справа или слева?
- Об этом женщина не говорила. Да и какая разница! Мы увидим вывеску, с какой бы стороны улицы она не находилась.
Они прошли по улице ещё немного и слева увидели рыбный магазин. На вывеске, весящей над входом, так и было написано «Рыбный». Витрину рыбного магазина украшали картонные жители моря, показывая сюжет из жизни морских обитателей. Крабы, выпучив глаза, смотрели на прохожих, креветки располагались рядом с ними. Большая, неизвестного вида рыба, открыв рот, собиралась проглотить проплывающую мимо, подвешенную на верёвке маленькую рыбёшку.
- Смотри, какой интересный магазин! – воскликнул Александр.
- Витрина оформлена очень талантливо. Могут же даже в провинциальных городах украсить простую рыбную лавку, словно произведение искусств.
- Зайти не хочешь, посмотреть как там внутри?
- Он ещё закрыт. Это же не булочная какая, а специализированный магазин.
- Жаль. Хотелось посмотреть, что там внутри.
- Зайдём ещё, если повезёт.
- В каком смысле повезёт?
- Устроимся с тобой работать в интернат, времени тогда будет сколько угодно, и ходи себе витрины рассматривай.
- Это ты про что?
- В каком смысле «про что»? Я не понял сути вопроса.
- Ты сказал, что будет время глазеть на витрины. А зайти внутрь и что-нибудь купить вкусненькое денег не будет?
- Надеюсь, будут у нас деньги и на вкусненькое, и на сладенькое, и даже на горькое.
- Спасибо, обнадёжил.
- Надежды юношей питают…
- А вот и нужная нам булочная, как раз на нашей стороне, переходить не надо.
- Судя по высоким витражам, заведение довольно высокого ранга для провинциального городка.
- Сейчас мы проверим твоё предположение.
Михаил, а следом Александр вошли в помещение булочной. Покупателей с утра было мало. Довольно большой зал булочной с трёх сторон ограничивали прилавки. Слева от входа продавали изделия хлебобулочной продукции. В середине, прямо напротив входа, торговали крупами и сахаром. Справа от входа располагался кафетерий. Один столик подтверждал правильность выводов вошедших в помещение актёров о предназначении прилавков, расположенных справа от входа.
- Ещё бы продавца за прилавок и можно кофе заказывать, - проворчал Михаил, остановившись посередине зала.
Александр принял более решительные меры по осуществлению задуманного. Он подошёл к левому прилавку и стал рассматривать предлагаемый ассортимент.
- Вот эта булочка вчерашняя или сегодняшняя? – спросил Александр, выбрав подходящую булку из предлагаемого ассортимента.
- Сегодня хлебобулочные изделия ещё не привозили, - ответила дородная продавщица, своей пышностью напоминающая булку по тринадцать копеек.
Александр полез в карман за мелочью. Продавщица уловила движение потенциального покупателя и предупредила: «Оплачивайте в кассу».
Александр подошёл к кассовому аппарату, который был установлен за прилавком центральной части булочной. Кассира за ним не было, и Александр позвал отсутствующего работника:
- Можно кассира позвать?
- Сейчас пробью, - сообщила продавец, которая только что отослала его пробивать за товар в кассу.
Она прошла за прилавками и, добравшись до кассы, вставила в кассовый аппарат ключ.
- Тринадцать копеек, - назвал нужную сумму Александр.
- Всё? – спросила продавец-кассир.
- Два кофе, если ваш кафетерий работает, - продолжил Александр.
- Что ещё? – уточнила кассир.
- Две булочки с маком. Я видел их на прилавке, но не узрел цену за булочку.
- С вас восемьдесят шест копеек, - озвучила продавец, подсчитав сумму за сделанные покупки.
Александр положил на тарелочку перед кассиром рубль и, получив сдачу, отошёл к прилавку с хлебобулочными изделиями, собираясь дождаться продавца. К кассиру выстроились покупатели, и снова стать продавцом ей предстояло нескоро.
К Александру подошёл Михаил.
- Магазин большой, а продавец всего один, - поделился он своими наблюдениями.
- Если бы так. Он ещё и кассир помимо выполнения функций продавца.
- Может, заведующего озадачить, чтобы она сюда ещё одного продавца послала? – предложил вариант решения проблемы Михаил.
Александр ничего не ответил, и Михаил, приняв его молчание за одобрение, громко произнёс:
- Где все продавцы в этом магазине? Позовите сюда заведующую, пусть она объяснит народу…
Он не успел договорить, как кассир прореагировала:
- Я заведующая, - созналась она.
- И где же тогда ваши продавцы, когда они в зал выйдут? – уточнил свои требования Михаил.
- Все болеют. Я одна работаю, хотя правильнее было магазин закрыть. Так что я покупателям одолжение делаю.
Все присутствующие в булочной покупатели промолчали. Закончив пробивать чеки за покупки, кассир – продавец – заведующая перешла к прилавку, выдав Александру булку и две булочки с маком.
- Спасибо, - поблагодарил продавца Александр, как бы извинившись за некорректность претензий Михаила.
- Теперь бы нам кофе дождаться, - проворчал Михаил, перемещаясь за Александром к прилавку кафетерия.
Александр передал одну из булочек Михаилу и начал есть сам. Он тщательно жевал, чтобы не подавиться, поглощая без чая и кофе слегка подсохшую булочку.
- Скоро нам чай нальют? Так недолго и подавиться без запивки булку треская, - ворчал Михаил, усердно пережёвывая сухой завтрак.
- Подожди немного. Освободится продавец, тогда и кофе и чай у нас будет, - предложил выход из положения Александр.
- Есть очень хочется, иначе я бы точно подождал, - ответил Михаил, смешно произнося слова полным ртом.
- Я и сам не против побыстрей получить чашку горячего кофе. А может ты чаю хотел?
- Не отказался бы и от чая.
- Я думаю, нам следует ещё и чай заказать. Одной чашкой кофе здесь жажду не погасить.
- Хорошая мысля, приходит опосля. Нам бы своё получить, а потом уже можно и повышать требования.
- Покупателей в булочной прибавилось. Боюсь, не скоро продавец до кафетерия доберётся.
- Она должна соблюдать очерёдность. Мы ведь давно чек пробили, а кто только сейчас пришёл должен быть обслужен после нас.
- Ты заметил кого-нибудь из посетителей неженского пола?
- Сейчас в булочной только женщины.
- Ну и что с того? Разве это что-нибудь меняет?
- Очень даже меняет. Все женщины очень торопятся и, посему, ты их никак не объедешь. Если им приспичило, они у тебя из горла вынут.
- Очередь в нашей стране – это святое. Поэтому мы честно потребуем своё.
- Ну что ж, логика тут есть, нужно попробовать.
- Сюда кто-нибудь подойдёт или нам до вечера тут стоять? - придав голосу оттенки значительности, какие обычно слышатся в голосе большого начальника, громко спросил Михаил.
Ему никто не ответил, толи не слышал никто, толи не хотел слышать рассерженного посетителя.
«Придётся идти самому», - решил Михаил и направился к прилавку с хлебобулочными изделиями, за которым обслуживала покупателей продавец.
- Вы нам кофе отпустите? – спросил он почти в лицо продавца, обойдя слева покупателя, которому отпускали товар.
Не ответить продавец не мог, однако не спешил открывать рот. Лишь обслужив покупателя, продавец ответила:
- Сейчас обслужу покупателей, потом к вам подойду.
- Так их будет бесконечное множество, на весь день хватит, - пытался возражать Михаил.
- Сначала нужно чек выбыть, а потом уже товар получать, - объяснила бабулька, стоящая последней к этому прилавку.
- Это я и сам знаю, - подтвердил знание порядка получения и оплаты товара Михаил.
- Если знаешь, чего шумишь? Сейчас она у этого прилавка обслужит тех, кто уже чеки пробил, потом к вам подойдёт.
- Хорошо бы так и было на самом деле. Только мы первые в очереди чек пробили.
- Не бегать же ей от одного прилавка к другому, так к концу дня ноги отвалятся, - ответила бабулька.
Михаил вернулся к Александру, и они стали ждать своей очереди. Наконец продавец вспомнила и о них.
- Что у вас? – спросила она, подойдя к прилавку кафетерия.
- У нас два кофе. И мы ещё два чая хотим пробить, - сообщил продавцу Александр.
- Придётся подождать немного, кофеварка ещё не включена и титан тоже не включён, - огорчила продавец.
- Ждать нам не внове, только пить очень хочется, - ответил Михаил.
Продавец включила титан и кофеварку, и направилась к кассовому аппарату, где её уже ожидали трое посетителей.
- Нам добейте за чай, - попытался влезть вперёд всех в очереди Михаил.
- Молодой человек! Соблюдайте очередь, - выговорила ему стоящая первой в очереди женщина.
- Мы уже стояли в очереди, нам просто добить, - пытался объяснить ситуацию Михаил.
- Все мы стоим за этим же самым. Вставайте в очередь и добивайте сколько угодно, - не уступала женщина.
Михаил занял очередь и через пару минут пробил чек за два чая.
- Теперь она нам не откажет выдать ещё и по два чая к заказанному кофе, - обрадовал он Александра.
Но ждать заказанного им пришлось целых двадцать минут. Только обслужив всех пробивших чеки, продавец вернулась к прилавку кафетерия.
- Спасибо, очень вам благодарны за кофе и чай, - принимая чашки, постарался пристыдить продавца Михаил.
Но работник торговли была тёртым калачом и подобные проявления недовольства обслуживанием совсем её не трогали. Она молча удалилась выполнять работу продавца, к которой на сегодня добавлялась работа кассира, буфетчицы кафетерия и заведующей.
- Теперь-то мы уже попьём кофе с чаем, - озвучил свои намерения Михаил.
- Да уж, попьём, - поддакнул Александр.
Они отламывали кусочки от булки и запивали их сначала кофе, а потом чаем.
- Вот теперь я напился, - определил своё физическое состояние Михаил.
- Я тоже напился и наелся. До обеда можно существовать очень даже ничего, - произнёс Александр, словно горячий кофе и чай пополнил ещё и оптимизм актёра.
- Теперь можно и в путь. Поедем с тобой устраиваться на работу, - определил дальнейшие жизненные перспективы Михаил.
Оба актёра вышли из булочной и направились к трамвайной остановке. На сей раз им подфартило, и трамвай второго номера маршрута скоро подошёл к остановке.
- Пока нам везёт, - первым залезая в трамвай, изрёк Михаил.
- Смотри не сглазь, - предостерёг Александр.
Они уселись на свободные сидения и до нужной остановки не проронили ни слова.
- Сразу пойдём в интернат? – задал очевидный вопрос Михаил.
- А чего ждать? Сразу пойдём, - подтвердил намерение Александр.
Они прошли по уже известному маршруту и остановились перед дверьми интерната. Обоих охватил лёгкий трепет души. Ведь им сейчас нужно было кардинально поменять свою непредсказуемую жизнь вечных скитальцев на осёдлую и предсказуемую.
- Интересно, пришёл он на работу или нет? – вполголоса произнёс мысли вслух Михаил.
- Войдём в интернат и узнаем, - так же вполголоса ответил Александр.
- Мы не продумали, как нам строить разговор с заведующим, - всё ещё не решаясь переступить порог, наполнил Михаил.
- Мы не думали, что заведующий здесь поменяется. Поэтому разговор со знакомым заведующим должен, по-нашему разумению, быть доверительным, насколько это возможно при такой ситуации. А теперь заведующий другой, и у нас нет никакой информации о нём. Поэтому заранее планировать что-то невозможно. Или я не прав?
- И всё же немного нам известно: он совсем непохож на предыдущего заведующего. По крайней мере, при прошлом заведующем, в помещении не было такого ужасного запаха в помещении. Это уже факт не в пользу нового руководства.
- И что это нам даёт?
- Пока не знаю. Но нам нужно быть начеку. Разговор может пойти не в нужном нам русле.
- Пойдём уже, не то нас не поймёт персонал. Двое нерешительных мужчин топчутся у входа – это ли ни странная картина!
Они вошли в помещение и остановились, не зная куда дальше идти. Тусклое освещение и отсутствие персонала немного напрягало. Со вчерашнего дня запах не изменился в лучшую сторону, что говорило о многом.
«Вымерли тут что ли все»? - подумал Михаил.
«Тихо как на кладбище», - промелькнуло в голове Александра.
Одна из дверей коридора медленно открылась и оттуда вышел худой старичок с палочкой.
Он шёл очень неуверенно, одной рукой опираясь на палочку, другой придерживаясь за стену.
Оба актёра сразу отмерли и ринулись к старичку.
- Вы не скажите, где найти вашего заведующего? – подсуетился и первым спросил Александр.
На трясущихся ногах дедушка продолжал свой путь и на вопрос никак не прореагировал.
Михаил взял дедушка под руку и повторил вопрос. Но вместо ответа тот попросил помочь ему добраться до туалета, что Михаил и сделал.
«Да, довели людей до ручки. На простые вопросы не могут ответить», - отметил себе Михаил, закончив взятую на себя миссию, сопроводив старичка до нужной двери.
- Совсем мне это не нравится, - как только Михаил вернулся к Александру, тот поделился своими мыслями.
- Ты думаешь, я в восторге от всего здесь увиденного? Если бы не наши намерения устроится тут на зиму, я бы близко к этому интернату не подошёл. Но у нас пока другого варианта нет.
- Может, плюнем на всё и пойдём искать что-нибудь более пристойное?
- Может и плюнем. Но сначала попробуем тут устроиться. Как говорится, попытка не пытка.
- Не лежит у меня душа тут оставаться.
- Не будем делать необоснованные выводы заранее.
- После того, что мы здесь увидели, ты считаешь…
- Ничего я не считаю. Но у нас патовая ситуация. И не забывай, сейчас зима не за горами. Летом я бы ещё с тобой согласился.
- Летом мы сюда бы не заглянули. Летом, как говорится, и под каждым тут кустом, нам готов и стол и дом.
- Нам бы узнать, где этот заведующий находится. А там уже куда кривая вынесет.
- Старичок обратно пойдёт, вот и спросим у него.
- Я бы на это не рассчитывал. Он же не ответил нам, значит и не ответит.
- Человеку приспичило. Тут не до ответов.
- Я думаю, дело в другом: он глухой как пень.
- Недолго осталось нам, чтобы это узнать. Но лучше узнать о том, где сейчас заведующий.
- Почему персонал интерната сейчас не видно? Вот что странно. Утром, как начальство приезжает, персонал на ушах стоит.
- Ты хочешь сказать, заведующего ещё нет и сегодня не будет?
- Нужно найти кого-нибудь из персонала и узнать наверняка.
- Это понятно. Где их искать? Вот в чём дело.
- Что вы тут бубните!? И кто вас пустил сюда? – резкий голос, раздавшийся сзади, заставил вздрогнуть.
- Мы пришли к заведующему, - ответил Александр, ещё не повернувшись на звук голоса.
Поскольку появившийся сзади персонаж мог оказаться «персоналом». Михаил и Александр повернулись и увидели женщину пенсионного возраста в синем халате.
- Вы не скажите, где можно найти кого-нибудь из персонала интерната? – задал вопрос Михаил.
- Так вам нужно кого-нибудь из персонала найти или нужен заведующий? – попросила уточнить женщина в синем халате.
- Нам нужен заведующий, но и кого-нибудь из персонала увидеть было бы тоже неплохо, - ответил Михаил, но полностью не удовлетворил любопытство женщины в халате, поскольку она снова спросила:
- Вам заведующий назначил встречу?
- Нет, он встречу нам не назначал. Мы вчера заходили в интернат, но заведующего не застали. Нам сказали, он будет сегодня утром.
- Не знаю, кто вам вчера сказал, только заведующего ещё нет.
- А не знаете, когда он приедет на работу? – попросил уточнить Александр.
- Ничего ответить по этому вопросу не могу. Может, кто-нибудь ещё знает о заведующем, - не обрадовала ответом женщина.
- А кто нам сможет ответить? Есть среди персонала доверенные у заведующего люди? - задал наводящий вопрос Михаил.
- В каком смысле? – не поняла вопрос женщина.
- В том смысле, что этот ответственный товарищ из персонала должен знать о заведующем. По крайней мере знать когда тот прибудет на работу.
- Сейчас Нюрку спрошу, может, она знает, когда заведующий придёт, - наконец пошла навстречу пожеланиям незнакомцев женщина в халате.
- Нюра! Просыпайся к тебе пришли, - изрекла она очёнь громким голосом, какой никак нельзя было ожидать, сообразуясь со столь тощим телом.
«Вот это голос! Прямо иерихонская труба, да и только», - подумал Александр.
«Таким голосом надо жуликов пугать. Они его лучше пистолета испугаются. Вот только бы Нюра нашлась, да нам про заведующего рассказала. Но будет ли от этого нам хорошо?» - подумал Михаил о ситуации, сложившейся сегодняшним утром.
Не прошло и двух минут, как одна из дверей открылась и в коридор высунулась сонная физиономия какого-то лица неопределённого пола. Лишь появившееся следом за лицом упитанное тело предлагало лёгкий намёк принадлежности к женской братии.
- Нюра! Вот они хотят видеть заведующего, - сообщила вновь появившейся женщина в синем халате.
- Я не знаю, есть ли у нас его фотография, - ответила Нюра, что говорило о её чувстве юмора.
- А что, всё так плохо? – вступил в разговор Михаил.
- Не знаю, как у вас, лично у нас всё нормально, - тут же ответила Нюра.
- Очень рады за вас. Но нам хотелось бы знать, когда ваш заведующий приедет на работу? – пожелал получить информацию Александр.
- Я бы тоже хотела знать, когда он приедет на работу, - огорчила вопрошавших Нюра.
- Я чувствую, здесь есть какая-то тайна. Можете не сомневаться, мы никому ни скажем, - обещал за двоих Михаил.
- Так всё-таки когда он приедет на работу? – повторил вопрос Александр.
- Я же сказа что не знаю. Он сегодня собирался в городе к начальству заехать. А когда сюда приедет этого сказать никто не может. Если хотите его сегодня увидеть, ждите, - наконец дала полную информацию Нюра.
- Мы не против подождать. Но вы уверены в том, что ваш заведующий сегодня приедет на работу? – спросил Александр.
- Что вам можно ещё сказать? Ждите, авось повезёт, - посоветовала Нюра.
- Где у вас можно подождать? – поинтересовался Михаил.
- У нас можно везде ждать, на улицу не выгоним, - обещала Нюра.
- Нам бы присесть где-нибудь. Тогда и ждать будет веселей, - продолжил разговор Михаил.
- Специальных апартаментов для ожидания у нас нет. Можете на подоконнике отдохнуть, если так сидеть охота. А не хотите на подоконнике, стены подпирайте, - огорчила до невозможности Нюра.
Михаил хотел было возмутится, предположив, что в интернате должна находиться столовая, в которой наверняка имеются столы и стулья. Но Александр принял другой план.
- Вы здесь недавно работаете? – спросил он Нюру.
- А почему это вас заинтересовало? – стараясь кокетничать, строила глазки Нюра.
- Как-то раз мы сюда уже приезжали, но вас здесь не видели. Конечно, вы могли быть в отпуске или где-то ещё. Но хотелось бы знать точно, - попросил уточнить Александр.
- Я вижу это важно для вас. Хотелось бы знать почему, - пытала правду Нюра.
- Видите ли, раньше здесь заведующим была Мария Павловна. Как я понял, вы тогда ещё здесь не работали. Это так?
- Да, я пришла сюда, когда здесь был уже новый заведующий. Все, кто со старым заведующим работали, уволились. А те, кто сами не уволились, их уволил новый заведующий. Потом он новый персонал набрал. Оно так и правильно, новые они и есть новые, от них пакостей меньше. По крайне мере не будут вспоминать старого заведующего и сравнивать его с новым.
- Здесь вы абсолютно правы, сравнивать никто не будет. Но, с другой стороны, опытные работники тоже нужны. Они всё здесь знают и могут многому научить, - высказал свои соображения Михаил. - Начальству видней, пусть у него головка по этому вопросу болит. А наше дело сторона, - ответила Нюра, выказав свою пассивную позицию по кадровому вопросу.
- У меня к вам вопрос весьма деликатный, может быть, даже очень деликатный, - Михаил очень смутил своим заявлением Нюру.
Однако Нюра справилась со смущением, которое возникло в предвкушении возможно чего-то пикантного, может быть, даже интимного.
- Мы люди простые, к таким нежным обращениям не привыкли, - отрезала она, непроизвольно потупив взор.
Михаил понял непозволительную бестактность своего заявления и постарался сгладить впечатление.
- Вы меня не так поняли. Я хотел спросить о заведующем. Какие у него интересы, какие привычки? Это должно быть очень важно, - пояснил он свою мысль.
- Я не поняла вашего вопроса. Если что нужно знать, спрашивайте конкретно, - строго ответила Нюра.
Она давно бы могла уйти, но поговорить с ещё не очень старыми мужчинами было ей приятно.
- Вы не замети, ваш заведующий искусством интересует? – наконец Александр спросил о чём думал.
- Про это наверняка не скажу. Но картины он не любит, это точно, - поделилась своими наблюдениями Нюра.
- Картины? Вы имеете ввиду живопись? – попросил уточнить Александр.
- У нас на стене весили две картины. На одной были нарисованы медведи на дереве, а на другой бушующее море, кажется, - Нюра начала объяснять, как понимала проявления нелюбви нового заведующего к живописи. – Так он заставил снять со стены эти картины.
- А какую причину назвал? – Александр попросил уточнить причину недовольства заведующего.
- А никакой не назвал. Велел снять и всё. Правда картины были старыми, пыльными, может быть, поэтому он заставил их снять, - сделала вывод Нюра.
- Так я не понял, картины были подлинниками или репродукциями? - попросил уточнить Михаил.
- Я не поняла, какими ещё продукциями? – не поняла вопроса Нюра, чем выказала свою дремучую невежественность.
«Какие здесь могут быть оригиналы! О чём это я?» - подумал Михаил.
- Ладно, я всё понял. Теперь нам надо дождаться заведующего и поговорить с ним, - подвёл черту Александр.
- Кстати, о чём вы с ним хотите поговорить? – проявила любопытство Нюра.
- Когда здесь заведующей была Мария Павловна, она предлагала нам поработать в интернате. Вот мы и приехали сюда. Только теперь уж не знаем, осталось ли в силе её приглашение? – объяснил суть проблемы Михаил.
- Так вы хотите дворником к нам устроится? Только ведь место одно, а вас двое, - высказала предположение Нюра.
- Думаете, двоих заведующий не возьмёт? – подыграл ей Михаил.
- У нас одна ставка дворника. Думаю, не возьмёт, - огорчила Нюра.
- А ещё какие-нибудь ставки у вас есть? – спросил Александр.
- Это вам нужно у заведующего спросить. Только он знает, есть свободные ставки или нет. Ну ладно, вы ждите, а я пошла. Засиделась я тут с вами, а у меня дел невпроворот, - сообщила Нюра и, стрельнув глазками, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
- Значит перспектива у нас есть, - как только Нюра скрылась из вида, сказал Александр.
- В каком смысле? – не понял Михаил заявление Александра.
- Дворником можем устроиться, - пояснил Александр.
- Ты устроишься, а я при тебе буду мальчиком на посылках. Так что ли? Мы же хотели художественными руководителями самодеятельности устроиться, - напомнил о недавних планах Михаил.
- Появится заведующий, мы его спросим. Вот только не знаю, стоит ли говорить о приглашении Марьи Павловны. Я так понял, новый заведующий предыдущего заведующего не жалует.
- Я тоже это понял по разговору с Нюрой. Но тогда нам необходимо придумать, как подойти к нужному нам вопросу.
Дверь туалета открылась, и в коридор вышел дед. Он, держась за стенку, передвигался по направлению к своей комнате. Актёры сразу же замолчали. На первый взгляд дед был глухой, как пень, но осторожность в словах была не лишней, в чём неоднократно убеждались они, прожив долгую, полную приключений жизнь. Как говорится, бережёного Бог бережёт.
- У тебя есть какой-нибудь план? – когда дед скрался за дверьми своей комнаты, спросил Александр.
- Не знаю даже, как и ответить. Наверное, всё-таки больше нет, чем есть.
- А какие-нибудь соображения как подкатить к заведующему?
- Можно поступить наоборот.
- Наоборот по отношению к чему?
- Представить так, будто мы ищем любую работу. Например, работу дворника. А потом предложить свои услуги как руководителей самодеятельности.
- Если все здесь такие же, как дед, то мы будем руководителем коллектива пенсий и пляски, только без плясок: плясать некому будет.
Оба замолчали, обдумывая и такой парадоксальный вариант.
- А что если самодеятельность будет не жителей интерната, а обслуживающего персонала? Ведь проводится же смотры самодеятельности среди работников речного флота или пожарных, - поделился идеей Михаил.
- Соображение, конечно, интересное. Но мне кажется, что персонала здесь не столь много, чтобы можно было среди них талантливых найти.
- Самодеятельность это не сборище талантов, а собрание инициативных единомышленников.
- Ты так думаешь?
- А что тут думать! Если бы они были талантливыми, то скоро бы стали профессиональными актёрами. А кто тогда будет хлеб растить, дороги ремонтировать и засорившуюся канализацию прочищать?
- Да, это вопрос вопросов. Но мне почему-то кажется, что прочищать канализацию в ближайшее время придётся нам.
- С чего ты это взял?
- Если нас и возьмут на работу в интернат то, как имеющихся в двукратном количестве представителей мужского рода, нам придётся делать всю мужскую работу. А прочистка засора канализации одна из них.
- Перспективу ты нарисовал не ахти. Прямо скажем, не очень хорошую перспективу нарисовал.
- Зато очень жизненную.
- Так как же насчёт самодеятельности быть?
- А никак. Представь, прочистим мы очередной рундук в сортире и сразу Гамлета играть. Как тебе это?
- Смешно, ничего тут не попишешь.
- Так что же нам делать?
- А ничего не делать. Заведующего подождём и наймёмся разнорабочими.
- Так что же нам про наше актёрство забыть?
- Ничем тебя порадовать не могу. Может и придётся забыть на некоторое время.
- Я вот что подумал. Откроет заведующий наши трудовые книжки, а там только об одной нашей специальности написано, об актёрской. И то проработали мы по ней меньше десяти лет.
- Это официально меньше десяти лет. А на самом деле сколько мы с тобой в профессии?
- Заведующий будет в трудовую книжку смотреть.
- Вот это-то и плохо.
Оба замолчали, не зная, какие ещё аргументы привести, чтобы заведующего уговорить нанять их по актёрской специальности.
- Я вот о чём подумал. Заведующий в наши трудовые книжки всё равно заглянет, так может, сразу будем говорить о руководстве художественной самодеятельностью? – неожиданно, после всех неутешительных выводов, предложил Александр.
- Мы же только что с тобой определили, что неким здесь руководить.
- В данном случае это неважно.
- Как это неважно? Зачем говорить о том, чего нет и быть не может?
- Если бы не наши трудовые, и мы бы уже окончательно отказались от мысли стать руководителями художественной самодеятельности, тогда другое дело. Но нам нужно будет объяснить ему кто мы такие, и почему мы столь мало лет отработали на государственной службе.
- Тогда надо придумать причину, по которой мы пришли именно к нему.
- Это как раз проще простого. Скажем, что слышали, будто скоро будут проводиться смотры художественной самодеятельности среди интернатов. Вот, мол, мы и пришли помочь. Не безвозмездно, конечно.
- А он нам предложит должность дворника и сантехника, и электрика за одну на двоих заработную плату.
- Если у него нет ставок, кроме ставки дворника, это очень даже реальный вариант.
- А как же руководство самодеятельностью?
- На общественных началах руководить будем. Здесь как пить дать.
- Это без денежного вознаграждения, как я понимаю. Я подозреваю, зарплата дворника не столь велика. Одна на двоих зарплата, да ещё мизерная, нам не прожить на неё вдвоём.
- Бабы местные подкормят. Помнишь, как на нас Нюра смотрела?
- Вот именно смотрела. А если они нас подкормят, то и попросят за это …
- Нет в этом ничего плохого. Иногда это тоже необходимо. Мы же с тобой мужчины.
- Ты бы ещё женскую тюрьму вспомнил.
- Неплохо там оттянулись.
- Ничего себе неплохо! Да если бы нас не охраняли, то не осталось от нас даже лоскутков кожи. Они же все там голодные и озверевшие.
- Здесь рядом город и неограниченная свобода перемещения. Так что озверевших здесь быть не должно.
- Сомневаюсь в этом. На тех образин, что мы с тобой сегодня увидели, вряд ли охотники найдутся.
- Тише говори. Не равён час услышат. А нам еще работать тут.
- Неизвестно будем мы здесь работать или нет.
- Нужно вести себя правильно, а будем мы здесь или нет… Я почему-то думаю, что будем.
- Может, ты скажешь, в качестве кого мы здесь поработаем?
- Недолго осталось ждать. Придёт заведующий, и всё узнаем.
Едва он закончил фразу, входная дверь открылась, и вошёл полный мужчина солидной внешности.
- Здравствуйте! – практически хором приветствовали актёры.
Мужчина взглянул на незнакомцев исподлобья и вместо ответного приветствия спросил:
- Вы кто?
- Мы пришли к заведующему договориться, - пояснил Александр, не ответив на вопрос мужчины.
- Я заведующий. Но насколько я помню, вас сюда никто не звал, - огорчил актёров заведующий.
- Мы, как говорится, по зову сердца, - честно сознался Михаил.
Ответ удивил заведующего, но он не подал вида, очевидно, посчитав, что люди эти непростые и лучше дать им возможность раскрыть карты.
- Пойдёмте в мой кабинет. Там и потолкуем, - пригласил заведующий и первым отправился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Актёры пошли за ним следом. Поднявшись на второй этаж, заведующий повернул направо, и подошёл к двери, на которой не было написано даже номера. Он вытащил из кармана ключ и отпер замок. После чего первым вошёл в помещение. Актёры приглашения войти не получили, поэтому проявили инициативу и сами вошли в помещение. Обстановка в комнатке была очень скромная. Старые стулья с потёртыми сидениями, такой же старенький шкаф для бумаг и вешалка, стоящая в углу, совсем не украшали белёные синим цветом стены. Лишь большой двух тумбовый стол намекал на то, что комната может служить кабинетом какому-нибудь начальничку.
Заведующий снял пальто и шляпу и, пристроив всё это на одноногой вешалке, стоящей в углу, уселся за стол. Теперь стало очевидно кто здесь заведующий.
«А как его звать, мы не поинтересовались. Хотя что-то по этому поводу нам говорили», - подумал Александр.
Заведующий молчал, занявшись изучением верхнего ящика стола, словно сам же не привёл в свой кабинет двух соискателей на работу в его интернате.
«Как же его зовут? Да, какая разница как его зовут! Что же он, свинья этакая, двум пожилым людям сесть не предложит?» - размышлял Михаил, в упор разглядывая заведующего.
Однако заведующий не торопился вникать в проблемы двух просителей и упорно их не замечал.
Целых пят минут он развлекал себя поисками, лишь по истечению этого времени, он поднял глаза и спросил: «Вы ко мне?» Будто и вправду в первый раз видел посетителей и не он сам провёл их в свой кабинет.
- Да, мы к вам, - подтвердил догадку заведующего Михаил, но продолжать не стал, ожидая следующих вопросов.
«Что же это такое!? Толи у него провалы памяти, толи у него провалы совести. Не знаю что и хуже», - отметил себе Александр.
- А по какому вопросу? – выдавил из себя заведующий.
- Мы как-то пересекались с предыдущей заведующей интернатом, - начал отвечать Александр и лицо нового заведующего заметно посерьёзнело.
Видно, не понравилось ему такое вступление незнакомцев. Михаил тоже не ожидал столь резкого начала и с осуждение взглянул на Александра. Пауза несколько затянулась, и Александр продолжил излагать суть дела:
- Она приглашала нас приехать к ней в интернат и помочь.
Заведующий ждал продолжения, но вовремя взятая Александром пауза напрягла нервы, что выдал его ответ, вместо вопроса, положенного по логике вещей.
- Её уже нет на посту заведующего интернатом.
- Мы это уже поняли. Скажу честно, мы о новом заведующем не знали. Однако сей факт дела не меняет, - вступил в игру, называемую большим блефом, Михаил.
- Это почему он дела не меняет? Как раз он всё кардинально меняет. Ведь я вас не звал, - огорчил актёров заведующий.
- Если вы узнаете суть дела, то поймёте, что не меняет, - подхватил инициативу Александр.
- Так не тяните кота за хвост и объясните мне суть дела, - потребовал заведующий.
- Вот это мы и собираемся сделать. За тем и пришли, - обещал Михаил и небольшая пауза, взятая им, как бы предоставляла возможность собраться с мыслями.
- Мария Павловна узнала, что скоро интернаты должны будут предоставить на смотр свою самодеятельность. Вот она и решила предложить нам подготовить в интернате номера художественной самодеятельности, - огорошил ответом Александр.
Чего угодно ждал заведующий, но только не смотра художественной самодеятельности.
Взглядом полным недоверия он обжог актёров.
- Я не понял, это что, шутка? – вопросом выразил он своё неприятие услышанному.
- Какая уж тут шутка! Всё вполне серьёзно. И вот ещё что: специальная комиссия будет принимать номера художественной самодеятельности и делать на основании увиденного выводы, - придумал весомый аргумент Михаил и тут же изложил его, ещё больше удивив заведующего.
- Где художественная самодеятельность, а где дом престарелых? У меня постояльцы едва ходят, а некоторые и вовсе не встают с постели. Им уже никакая самодеятельность не нужна, - заявил заведующий.
Оба актёра изобразили на лицах двоякость чувств: недоумение и негодование. Партия, мол, поручила вам, а вы…
Заведующий понял непозволительность своих суждений, и хотел было смягчить впечатление, ввернув что-нибудь патриотическое. Но Александр перехватил инициативу, начав разъяснения сомневающемуся уверенным в правоте голосом:
- Когда постояльцы заняты творчеством, они лучше себя чувствуют, потому что жизнь становится интереснее. А ведь в интернате проживают не какие-нибудь американцы или китайца, а наши советские люди, которые совсем недавно были активными членами общества – строителями социализма. А теперь что же им и самодеятельности не положено?
- Вы меня не так поняли, я не против самодеятельности. Но где взять руководителей? И ещё меня волнует такой факт: не будет ли нашим постояльцам это в тягость? – как бы выказал заботу о постояльцах заведующий.
- Во-первых, самодеятельность может быть не только лишь из постояльцев интерната. Она может быть с участием обслуживающего персонала. Как бы смешанного состава самодеятельность.
- Во-вторых, руководители самодеятельности у вас есть – это мы.
- В-третьих, мы готовы приступить к обязанностям руководителя самодеятельности хоть завтра, - Михаил разложил проблему по полочкам.
- В принципе я не против. Но только на общественных началах, без оплаты, - согласился заведующий, немного подпортив общее впечатление победы актёров, лишив их надежды на сытое существование.
Александр попробовал исправить ситуацию.
- Профессия должна кормить специалиста, и мы не исключение. Кстати ваша предшественница нам по-другому говорила.
- И что же она вам такого говорила, хотелось бы знать? - пожелал узнать подробности заведующий.
- Она обещала оплачивать нашу работу, обещала стол и кров, - Александр изложил суть якобы раньше состоявшегося разговора.
- Я не знаю, как она собиралась это сделать, - честно сознался заведующий. - У меня нет для этого фондов.
- Вот тут мы вам не советчики. Очевидно, она как-то собиралась решить эту проблему, изыскать нужные средства. А потом, если до этого не было самодеятельности в интернатах, то и фондов для обеспечения потребностей самодеятельности тоже не было, - высказал свои предположения Михаил.
- И что же мне с вами делать? - больше себе, нежели посетителям задал вопрос заведующий.
Актёры молчали, понимая серьёзность момента.
- Давайте ваши документы, - наконец сказал заведующий, что обнадёживало.
«Лёд тронулся господа присяжные заседатели», - подумал Михаил цитатой из незабвенного произведения Ильфа и Петрова..
Актёры положили перед заведующим приготовленные заранее паспорта, надеясь, что показывать трудовые книжки им не придётся. Однако заведующий не дал надеждам сбыться.
- И ваши трудовые книжки покажите мне, - огорчил он.
Актёры положили перед заведующим свои трудовые книжки, полагая, что просмотр записей о трудовой деятельности никого из присутствующих не обрадует. Заведующий недолго изучал записи в книжке, тем более у каждого из актёров она была в единственном экземпляре.
- Как я понял из записи, вы проработали по своей актёрской специальности всего девять лет, - в утвердительной манере начал излагать заведующий. – Это притом, что в следующем году вам на пенсию выходить. Не знаю почему именно вас выбрала Мария Павловна, для меня это загадка.
Начало не очень обнадёживало и продолжение не сулило ничего хорошего. Перспектива найма на работу по специальности и вовсе накрывалась медным тазом. Михаил постарался сгладить впечатление и переломить ситуацию.
- Мы не девять лет проработали по специальности, а всё время до сего дня несли культуру в массы. Это запись в трудовой не соответствует истине. Когда мы ушли из актёрского коллектива, трудовая нам стала больше не нужна. Поэтому и запись всего одна.
- Это вы неверно говорите. Записи в трудовой книжке очень даже нужны. По ним о вас будут судить и по ним будут пенсию назначать, - заведующий постарался довести известные ему житейские истины до разума актёров.
- Если так смотреть на проблему, то вы правы, - согласился с заведующим Александр. – Но есть ещё один аспект – это само творчество, то великое содержание актёрской профессии, которое помогает жить людям, из трусов делает героев, из негодяев ангенцев, потерявшему веру в свои силы даёт надежу, а страждущий обретает смысл жизни. Вот этому искусству мы бескорыстно служили всю свою жизнь. Может быть, это самое главное наше качество увидела Мария Павловна и призвала нас сюда.
Высокую ноту самовыражения в корне пресёк заведующий, спросив актёров:
- Вы перед заведующей здесь уже выступали?
- Не только перед заведующей. Мы играли спектакли перед всеми жителями интерната, и никто из присутствующих не остался без своей порции эмоций. Согласитесь, для человека, который не может себе позволить даже проехаться на трамвае по городу – это заменяет всё, что было раньше в его жизни, а теперь уже утеряно безвозвратно.
- Ну хорошо, положим, я вам поверил. Поверил, что вы хорошие актёры и способностью режиссуры не обделены. Но что это меняет? – завернул заведующий, представив проблему совсем в другой плоскости.
- Для нас ничего не меняет. А что это меняет для вас? – задал каверзный вопрос Михаил и дабы не подвергать свою судьбу лишними мытарствами, ответил сам. – А для вас меняется суть проблемы: вы берёте в свою команду проверенных, надёжных помощников в нелёгком деле обеспечения быта жителям интерната. И не только в плане примитивной жизнедеятельности, но и обеспечения пищи для души. А это ли не самое главное в вашей работе?
- Я во многом согласен с вами, но тут есть одна заковырка. У меня одно ставка дворника и мне нужен один дворник, а не два режиссера, - огорчил заведующий.
- А предыдущий дворник уволился? – поинтересовался Михаил.
- У нас территорию убирали сами жители интерната. Им же тоже надо было получать какую-то физическую нагрузку, – объяснил суть дела заведующий.
- А сейчас им расхотелось убирать территорию? Или вы даёте нам преференции по политическим мотивам? – задал неудобный вопрос Александр.
- Здоровье у пожилых людей не улучшается, а наоборот, ухудшается с возрастом. Теперь стало некому убирать территорию, - расставил точки заведующий.
- Даже если работать дворником, нам нужно работать вдвоём. Тогда и вашей самодеятельности складнее будет вдвоём заниматься, - высказал свои соображения Михаил.
- У вас есть где в городе остановиться? – поинтересовался заведующий.
- Нет, мы не местные. Жить нам в городе негде, - сознался Александр.
- У меня тоже лишней площади нет. Разве что подвальчик, в котором метла и прочий дворницкий инвентарь хранится. Но там лежак только на одного человека. Так что не знаю как вам помочь с размещением, - раскрыл проблему заведующий, из чего стало понятно, дворников он уже нашёл, а вот с жильём получался полный «аллес капут».
- Мы посмотрим, может быть, нам это помещение подойдёт, - пошёл на компромисс Александр.
- Но должен вас предупредить. У нас помимо дворницкой, много другой мужской работы. Если вы сможете и в этом деле быть полезными, я вас на работу приму.
- А что за мужская работа? – попросил уточнить Александр.
- Как обычно в подобных заведениях: лампочку ввернуть, кран починить. Да мало ли ещё что нужно будет.
- Это мы сможем. Жизнь нас всему научила, - дал добро Михаил.
- Ну раз так, пишите заявление о приёме на работу, - велел заведующий.
- А что писать? – попросил уточнить Александр.
«Заведующему интерната №5 Рабиновичу Израилю Вульфовичу.
Заявление.
Прошу принять меня на работу в качестве дворника на половину ставки.
Дата и подпись».
- продиктовал заведующий.
Получив заявление, заведующий велел:
- Идите сейчас к завхозу Нюре. Её комната на первом этаже. Скажите, что вы приняты дворниками. И пусть она вам ключ даст от подвальчика. Да, спросите у неё, может быть, что-нибудь сейчас нужно сделать.
- Ну мы пошли, - предупредил Александр.
- Да, идите. Потом, как устроитесь, ко мне зайдите, - приказал заведующий.
- Если Нюра - завхоз, то она для нас начальник, - едва покинув кабинет заведующего, Михаил сообщил пришедшую в голову мысль.
- С чего ты решил определить Нюру начальником? Понравилась она тебе что ли? – не без доли иронии ответил Александр.
Успех в сегодняшнем деле у них был лишь наполовину, поскольку заняться своим актёрским делом в ближайшее время пока не светило. Поэтому и настроение у Александра было так себе.
- Ты не переживай, - успокоил его Михаил, который и сам не очень-то радовался. – Это с виду она женщина суровая, под стать своим формам. Но, как правило, люди больших габаритов страшные снаружи, добрые внутри.
- Ты думаешь, сей факт что-то для нас изменит? Мы дворники и по совместительству, пойди, подай, принеси, сделай. А она завхоз – уважаемый человек.
- Я думал, мы по совместительству художественные руководители самодеятельности, а всё остальное называется: два мужика в женском коллективе.
- Пока неизвестно в каком мы коллективе. Тут, как говорится, поживём, увидим.
Актёры спустились на первый этаж и остановились, не зная, за какой дверью искать Нюру.
Но и на этот раз им подфартило. Нюра, которая находилась по служебным делам на втором этаже, вышла следом с проёма, ведущего на лестницу.
- Мы к вам, - обрадовал женщину Михаил.
- Заведующего дождались? – спросила Нюра.
- Дождались. Только что от него, - сообщил новость Александр.
- Я то вам зачем нужна, коли заведующего дождались? – не поняла Нюра.
- Он принял нас на работу дворниками, и просил передать вам, чтобы определили нас на постой, - Александр передал просьбу заведующего.
Нюра с нескрываемым удивлением взглянула на Александра. Её удивил не сам факт назначение на одну должность сразу двоих, а то, что заведующий попросил. До сих пор он никого не просил, пользуясь при разговоре с подчинёнными повелительным наклонением.
- У нас нет свободных помещений. Я не знаю, куда он вас собирался определить? – ещё раз удивилась Нюра.
- А мы вам скажем, - обещал женщине Михаил, и тут же выдал обещанное. – Нам определили для проживания место дворницкой. Вот туда мы и просим вас проводить принятых вновь дворников.
- Это же подвал и пол там земляной! - удивилась завхоз Нюра.
- Другого помещения нам не предложили, - напомнил обстоятельства дела Михаил. – Поэтому, давайте, не будем нервничать, а посмотрим помещение. Тем более альтернативы нет. Кстати, вы сами только что об этом сказали.
- Сейчас ключ возьму и пойдём. Но не уверена, что в дворницкой можно будет жить, - огорчила ещё раз завхоз Нюра.
Актёры ничего не ответили. Вариантов у них не было ни на работу, ни на место жительства. Искать другое жильё и работу не было ни времени, ни охоты. Нюру пришлось ждать добрых пяток минут. Она вышла к ним со связкой ключей и двумя лампочками.
- Всё перерыла, искала целую лампочку, - сообщила она.
- Закончились лампочки? – посочувствовал завхозу Александр.
- Редко покупают нам лампочки. Экономим на всём, - и, понизив голос, поделилась своими соображениями, не уточняя, кого имеет ввиду. – Говорят, раньше снабжение было лучше.
Завхоз первая вышла из помещения на улицу и, повернув направо, подошла к обитой железом двери-маломерке, в которую можно пролезть только согнувшись пополам. Загремела связка ключей, щёлкнул замок и, схватившись за металлическую ручку, заведующая приоткрыла скрипящую несмазанными петлями дверь.
- Тугая очень, - пожаловалась она, - не смазывали давно.
- Давайте, я открою, - предложил Александр и, схватившись за ручку, сменив уступившую место завхоза, со всей мочи потянул на себя.
Дверь открылась наполовину и встала. Александр дёрнул резким рывком и с оторванной ручкой в руках чуть не приземлился на пятую точку.
- Потом приделаем, - обещал он завхозу.
- Уже пролезть можно, - по своему оценила ситуацию завхоз и первой полезла в проём двери.
- Здесь темно, так что спускайтесь осторожно, за дверью ведут вниз несколько ступенек, - предупредила завхоз, оказавшись нутрии помещения.
- Темно, как у негра в ж… - тонко заметил Михаил, почувствовав как идущий последним Александр уткнулся ему в спину.
- Лампочку надо ввернуть, - из помещения, немного впереди актёров, раздался голос завхоза.
- Знать бы куда вворачивать, и была бы эта лампочка в наличии, - отозвался Михаил, продолжая играть роль галантного, насколько позволяли обстоятельства, кавалера.
- Лампочки у меня, а чтобы увидеть куда вворачивать, нужно посветить, - отозвалась завхоз.
- Вы намекаете на прискорбное обстоятельство: у вас нет фонарика, - озвучил свои догадки Александр.
- Нету. Фонарик у нас в хозяйстве вообще-то есть, но батареек к нему нету, - объяснила причину пребывания в темноте Нюра, и тут же посоветовала: – нужно спичку зажечь.
- Так в чём же дело? Зажигайте спичку, - ответил Михаил.
- У меня нет спичек , - призналась Нюра, чем нисколько не удивила актёров.
- У меня где-то завалялся коробок, - вполголоса произнёс Александр и полез в карман плаща, где и обнаружил то, что искал.
Александр зажёг спичку, и слабый огонёк осветил лишь спину Михаилу.
- Сюда идите, где-то здесь на потолке должна быть сгоревшая лампочка, - позвала Нюра.
Спичка погасла и Александр зажёг другую спичку.
- Сейчас я подойду, - осторожно ступая, обходя Михаила, обещал Александр.
- Вот сюда лампочку ввернуть надо, - кивнув головой на то место, где торчала сгоревшая лампочка, велела завхоз.
- А вы не пробовали выключатель включить? – высказав сомнение в правильности решения завхоза, спросил Александр.
- Смело вворачивайте новую лампочку. Выключатель тут не причём, - поторопила мужчин завхоз.
Александр вывернул старую сгоревшую лампочку, завхоз протянул ему лампочку, которую он тут же ввернул.
- Включайте выключатель, - дала команду завхоз. – Выключатель справа от двери.
Михаил повернул выключатель, но свет не загорелся.
- Значит причина не в лампочке, - сделал вывод Михаил.
Александр зажёг спичку и поднёс к только что ввёрнутой лампочке.
- Да тут спираль повреждена. Нужно другую лампочку ввернуть, - сообщил он присутствующим в подвале.
- Другая лампочка у меня есть. Но неизвестно цела она или нет, - обрадовала завхоз.
Александр снова зажёг спичку и поднёс к лампочке в руках завхоза.
- А вот у этой спираль цела, - сказал он. – Есть надежда зажечь свет.
Он ввернул целую лампочку, и свет тут же загорелся, осветив убогое, грязное помещение с земляным полом.
- Ну и как вы тут будете жить? – толи воскликнула, толи спросила Нюра.
- Самое главное не как жить, а с кем жить, - весьма двусмысленно ответил Михаил, и, очевидно, попал в точку, поскольку лёгкий румянец на щеках Нюры выдал её тайные мысли.
- Это сути не меняет. Здесь довольно-таки прохладно, пол земляной и потому в помещении сыро и даже кровати здесь нет, - перечислила Нюра часть негативных качеств подвального помещения.
- Зато не каплет, до работы рукой подать, кровати нет, но есть довольно широкие полати из досок. Убрать с них всякую ненужную дрянь и можно спать. И ещё одно немаловажное обстоятельство: до прелестниц, работающих в нашем учреждении, рукой подать, - напоследок подыграл Нюре Михаил, за что был удостоен со стороны Александра осуждающим взглядом, а со стороны Нюры кокетливым.
«Навяжется, мол, потом хрен отделаешься. А недовольная баба, да ещё твоя непосредственная начальница, вдвойне опаснее для нервов и здоровья», - как бы говорил его взгляд.
Зато последний довод о прелестницах убедил Нюру в том, что жить здесь можно.
- Ладно, - дала она добро. – Вы подумайте, что вам нужно для обустройства быта.
- А тут и думать нечего. Можем прямо сейчас сказать, - ответил Александр, которому хотелось закончить официальную часть и перейти к обустройству своего нового гнёздышка и последующему отдыху.
- Нам нужны два матраса, постельное бельё, две подушки, два стула и стол, – выложил он требования по благоустройству жилища.
- Постельное бельё я вам выдам, стулья и стол тоже, но в разобранном виде. Придётся клеить. Но с матрасами ничего не получится. Они все обгажены и вряд ли вам будет приятно спать на вонючих матрасах.
- Трудно с вами не согласиться. Я имею ввиду матрасы. Но согласитесь, без матрасов спать на голых досках тоже не очень приятно, - высказал свои соображения Михаил.
- Надо придумать , что постелить на доски, - предложила задачку для новосёлов Нюра.
- Если бы сейчас на дворе стояло лето… - начал фантазировать Михаил.
- Но сейчас не лето, - оборвал фантазии коллеги Александр. – Того гляди с неба полетят белые мухи. Так что вариант с сеном отпадает. Но постелить на доски необходимо, так теплей будет и мягче.
- У меня есть несколько рваных шерстяных одеял. Покрываться ими уже не будешь, а постелить на доски можно, - придумала свой вариант благоустройства жилища Нюра.
- Так что же мы тут ещё делаем? Пошли за одеялами и всем стальным, - поторопил завхоза Михаил.
Нюра первой покинула подвальное помещение. За ней вышли новосёлы.
- Вы тут постойте, - перед дверью комнаты, которая являлась толи кладовкой, толи складом, велела Нюра.
- Постоим, - обещал Александр, когда дверь комнаты закрылась за Нюрой.
Ждать её пришлось минут десять и актёры начали уже терять терпение, когда она вышла с бельём в руках, двумя подушками и скаткой одеял. Было понятно, человек мастер своего дела, поскольку даже двоим актёрам было бы непросто тащить всё это.
- Сейчас пойдём за мебелью, - сообщила она.
- Может быть, сначала занесём пастельные принадлежности в подвал? – предложил последовательность действий Александр.
- Смотрите сами. Я хотела сделать всё за один раз, - ответила Нюра.
- Тут всё рядом. Не будет сильно напрягать себя и разделим дело на несколько частей, - высказался Михаил.
- Хорошо, занесите в подвал. Всё равно нужно на улицу выходить и открывать другой подвал, - согласилась Нюра.
Михаил, а потом Александр забрали у Нюры постельные принадлежности и направились в подвал.
- Поторопились мы. Помост не освободили, положить вещи не на что, - посетовал Михаил.
- Кладём всё на сумки. А сейчас за мебелью, - принял командование на себя Михаил.
Устроив принесённое на сумках, актёры вышли на улицу.
- Идите сюда, открыть поможете, - позвала Нюра.
- А тут у вас что? – пытаясь провернуть ключ в заржавленном замке, вопрошал Михаил.
- Как всё запущено у женщин, - ворчал он, предпринимая одну попытку за другой. – Чёрта лысого отроешь этот замок.
- Не мучайся. Нужно шкворень вырвать, тогда замок не нужно открывать, - предложил вариант отпирания двери Александр.
- Вы мне запоры не ломайте. Как я потом дверь закрою? – выступила против неординарного решения Нюра.
- Мы её откроем, если она откроется. Мы же её и закроем. Такой вариант вас устроит? – спросил соизволения Александр.
- Ладно, но чтобы потом всё починили, - согласилась завхоз.
- Я, кажется, в нашем подвале лом и фомку видел. Сейчас принесу, - предупредил Александр и отправился за инструментом.
- Вот теперь мы её откроем, - сообщил он, вернувшись обратно к двери с фомкой.
- Посторонись, - приказал он и приступил к делу.
- Прошу, - Александр галантно пригласил завхоза войти в открытую дверь, как только закончил ломать притвор и отворил дверь.
- Давайте, лучше сами. Мне трудно будет подобрать детали для стульев и стола. Вы мужчины, вам и карты в руки, - огорчила актёров завхоз.
- А где здесь свет включается? – спросил Александр, всунув голову в проём открытой двери и в темноте мало что увидев.
- Там у нас свет не работает, - огорчила Нюра.
- Тоже лампочка сгорела? – предположил причину отсутствия света в помещении Михаил.
- Да нет. Тут, похоже, дело посерьёзнее, - открыла тайну Нюра.
- Значит выключатель, либо проводка неисправны, - перебрал все известные варианты Михаил.
- Вот вы и разбирайтесь почему света нет, - посоветовала Нюра.
- Разберёмся, но не сейчас. У нас нынче другие задачи наперёд стоят, - нашёлся как ответить Александр.
- Тогда ищите в темноте, - обиделась на отказ мужчин найти неисправность Нюра.
- Мы обязательно починим, но потом. Сейчас нам нужно гнёздышко своё обустроить, - пояснил причину отказа Михаил.
- Раз так, то ладно, - простила отказников Нюра. – Но за вами по случаю заселения простава.
- Это уж как положено. За нами не заржавеет, - обнадёжил женщину Михаил.
- Ловлю на слове, - согласилась Нюра. – Только вы спиртного не покупайте. У нас, хоть и в небольших количествах, спирт имеется. Нам отметить хватит, и что на зуб положить у нас тоже найдётся.
- Тогда неясно, какая наша роль будет в этом деле? Я имел ввиду проставу, - выказал свои непонятки Михаил.
- Для девочек тортик, конфетки купите. Вот и будет в самый раз, - намекнула, как надо проставляться в женском коллективе, Нюра.
- Это мы запросто организуем. Соберём всё, что надо для проживания и сразу организуем, - обнадёжил Александр. – Михаил, иди сюда. Я спичкой посвечу, а ты выбирай запчасти. Вытащим их на улицу и прикинем что и как.
- Я вам пока не нужна. Пойду к себе в кладовку. Надо порядок навести. А то искала для вас, торопилась и всё верх тормашками перевернула. Когда найдёте себе всё что нужно, закроете дверку. За клеем ко мне в кладовку зайдёте. Там у меня несколько плиток столярного клея есть, - предупредила Нюра и ушла в помещение.
Александр зажёг спичку, и первая партия разломанных частей, некогда бывших мебелью, не без помощи Михаила, перекочевали на улицу.
- Начнём собирать или ещё поковыряемся в хламье? – спросил о процедуре Александр.
- Недостаточно вытащили деталей. На два стула не хватит. А для стола и вовсе ничего не достали, - лаконично ответил Михаил, поскольку только он вытаскивал детали бывшей мебели, в то время как Александр просто светил спичкой.
- Ты учти, у меня осталось всего пять спичек, - предостерёг коллегу Александр.
- Ничего страшного, нам хватит. Сейчас всё для стульев вытащу и примусь за части стола.
Александр зажёг спичку, и поиски продолжились. Когда всё что нужно для сборки стульев и стола перекочевало на улицу, в спичечной коробке не осталось ни одной спички.
- Начнём собирать? – для проформы спросил Александр.
- А что нам ещё остаётся? Прикинем что и как, а потом и клеить можно, - объяснил план действий Михаил.
Вдвоём они быстро разобрались с деталями стульев и стола, почти полностью собрав мебель. Но собранное, лишённое скрепов, тут же разваливалось вновь на элементы конструкции.
- Что мы мучаемся! Пойдём за клеем, - напомнил о приглашении завхоза Михаил.
- Пойти–то мы пойдём, но нам придётся клей варить, прежде чем можно будет клеить, - Александр напомнил о технологии приготовления клея.
- Тогда нам сегодня не склеить, - усомнился в успехе сегодняшнего мероприятия Михаил.
Клей варить не так долго. Нужна ёмкость, кисточка и на чём воду в ёмкости греть.
- Сейчас дойдём и всё это спросим.
Оба актёра направились к завхозу.
- Как насчёт клея? – едва переступив порог кладовки, напомнил женщине Александр.
- Вот, я вам приготовила, - отозвалась она, указывая на лежащую на столе пластину столярного клея.
- А в чём варить клей? – поинтересовался Михаил.
- У вас в дворницкой должна быть старая кастрюлька для клея и электроплитка. Электророзетка там же на стене у входа, - выдала полную информацию Клава. – Как закончите дела с мебелью, подходите ко мне, решим все вопросы насчёт банкета.
- Договорились. Как закончим, обязательно заглянем, - обещал Михаил, а сам подумал: «И эта туда же, командовать. Хотя она какой-никакой начальник, имеет право».
Актёры вышли на улицу и перетащили всё отобранные части мебели в свою дворницкую. Лишние части они отнесли обратно в полуподвальную каптёрку и закрыли там дверь на запор.
- Я пойду, воды принесу, а ты определись с электроплиткой, проверь, работает ли, - распределил обязанности Михаил.
- Сделаю, - обещал Александр. – Но что будем делать, если плитка нерабочая?
- Ты проверь, а там уже решим, - велел Михаил.
Он взял кастрюльку и отправился за водой.
«Где её искать эту плитку? По крайней мере пока нигде плитку не видно», - размышлял Александр, вглядываясь в темные углы полуподвальной комнаты.
«В этом углу лопаты металлические и деревянные. В том видавшие виды мётла и черенки для лопат или метел. Нет ничего похожего на плитку. Придётся рыться в старом хламе», - решил Александр и направился к углу с мётлами.
Только приблизившись к углу, он увидел торчащий из-за мётел край деревянного ящика.
«Может быть, плитка в ящике»? – обнадёжил он себя.
Александр отодвинул в сторону мётла и вытащил ящик. В нём находился разный хлам, но зато сверху лежала электроплитка с открытой спиралью.
«Спираль собрана из нескольких кусков. Будет ли с ними работать плитка?» - отметил себе Александр.
- Я вижу, ты уже нашёл плитку, - отметил Михаил, вернувшийся с наполненной водой кастрюлькой и осторожно спускающийся по ступенькам, стараясь не расплескать воду.
- Нашёл, чего уж тут говорить. Только она в таком виде…
- Думаешь, работать не будет? – забеспокоился Михаил.
- Вот это сейчас проверим, розетку найдём и проверим.
- А что её искать! Вот она на стене у входа.
- Сейчас включу, - обещал Александр и, взяв плитку, отправился к электророзетке.
- Подожди, не включай, - притормозил его Михаил. – Нужно найти, где тут находится щит с предохранителями.
- Ты думаешь, может коротнуть? – догадался Александр.
- Может. Поэтому следует подготовиться.
- Я здесь, в подвале, электрощита не видел. Возможно, щит где-то в помещении.
- Сходи, спроси у завхоза. Она должна знать, где находится щит с пробками для подвального помещения, - отправил Александр к завхозу Михаила.
- Думаешь, она знает?
- Кто-то должен знать. Не санитарку же об этом спрашивать.
- Здесь логика есть. Пойду, спрошу, - согласился Михаил.
Он отправился обратно в помещение, намереваясь расспросить завхоза. Его долго не было, и Александр уже хотел идти выручать товарища.
- Щит я нашёл для всего здания, но в нём не подписано какой предохранитель какую цепь защищает, - сообщил Михаил, когда вернулся в подвал.
- И что нам в таком случае делать?
- А ничего не делать. Включай плитку, а там поглядим.
- Если свет вырубит, уже не поглядишь. Тогда только на ощупь.
- Включай, не сомневайся. Где искать, мы знаем, а дальше дело техники.
- Ладно, тогда включаю, - сообщил о намереньях Александр и включил вилку плитки в розетку.
Спираль тут же в нескольких местах заискрила и сразу перестала, испустив облачко копти каждым соединённым участком.
- Нагревается? – поинтересовался Михаил.
- Нагревается, - подтвердил догадку Александр. – Ставь кастрюльку, пока она не сгорела.
Михаил поставил кастрюльку на плитку и стал ждать. Потом, когда вода в кастрюльке закипела, разломал плитку клея и высыпал в кипящую воду.
- Надо бы щепку какую-нибудь найти, да клей мешать, чтобы не слипся, - обратился он к Александру.
- Это проще простого, - успокоил Александр и отломил прутик от метлы.
- Бери, мешай, - сказал он, протягивая Михаилу прутик.
Михаил взял прутик и принялся размешивать клей.
- Долго его мешать нужно? – поинтересовался Александр.
- Не знаю. Думаю, до тех пор надо мешать, пока клей из кусков плитки не перейдёт в раствор.
- Наверное, это будет долго, - предположил Александр.
- Очень такое может быть. Ты пока разберись с мебелью. Подготовь всё для склеивания, - дал задание коллеге Михаил.
- Я разберусь, - обещал Александр и напомнил об упущении. – Нам нужна будет бечёвка. После того, как соединение клеем намажем и соберём, нужно будет его закрепить.
- Ты хочешь бечёвкой завязывать?
- А чем ещё, по-твоему, можно соединение зафиксировать?
- Вот об этом я и не подумал, - осознал упущение Михаил.
- О том, что нужно чем-то фиксировать соединения? – спросил Александр, собираясь немного позубоскалить над недальновидностью коллеги.
- Нет. Но и об этом тоже.
- Мы где будем банкет устраивать?
- По месту прописки организовывается банкет.
- Вот именно, в подвале нужно всё организовать.
- Однако в подвале никакой мебели нет, и не скоро будет. Два дня клей должен будет сохнуть.
- Тогда придётся в помещение интерната стол накрывать.
- И нюхать этот тлетворный запах. Мне там ничего в рот не полезет.
- Нужно привыкать к запаху. Нам долго там придётся работать.
- Надеюсь, наша основная работа будет на улице.
- Ну не скажи. А репетиции самодеятельного театра где будешь проводить?
- До этого ещё не скоро дойдёт. А то и вовсе надо признать: про наш театр бабушка надвое сказала. Заведующих пока ничего не решил.
- Решит, куда он денется. Ну а репетиции можно будет в нашем подвале проводить.
- У нас как-то всё в куче получилось: и мебель и банкет и репетиции. Лучше остановимся сегодня на чём-нибудь одном.
- На одном не получится: нам мебель собрать нужно на клею. Потом банкет организовать и ещё к заведующему зайти. Он просил нас зайти к нему в кабинет, как устроимся. Ты должен помнить.
- К заведующему лучше до банкета зайти. У Нюры спросим, как тут принято: приглашать на банкет заведующего или он обойдётся без нашего банкета.
- Я думаю, он на местные посиделки не ходит. Не того полёта птица.
- Нюра нам объяснит, какого он полёта птица, если захочет.
Тема была исчерпана, и они замолчали. Михаил продолжал помешивать клей в банке.
- Ты бы сходил к Нюре, взял бечёвку. Скоро клей будет готов и нужно будет соединения скреплять,
- попросил коллегу Михаил.
- Схожу, но потом, - согласился Александр. – После того, как заправлю постель. Мы бросили всё и забыли. А потом может не хватить на это времени.
- Насчёт нехватки времени не знаю, но заправить наше ложе надо. Мы так долго были лишены элементарных удобств, что хочется непременно заиметь хотя бы ложе, - Михаил согласился с доводами коллеги.
Александр сгрёб хлам с помоста, смёл грязь и взял лежащие на сумках старые одеяла.
«Трудно будет их уложить, чтобы складок не получилось», - подумал он, и принялся комбинировать кусками старого одеяла, раскладывая их на помосте.
После десятка различных комбинаций, Александр нашёл нужный.
«Вот теперь складок меньше, на этом и остановлюсь», - решил он.
Простыня, постеленная сверху кусочков одела, не очень помогла сгладить неровности.
Тогда он убрал простыню и поверх кусков старого одеяла постелил целое.
«Придётся ещё одно одеяло у завхоза просить, - отметил он себе. – Но вот есть ли у неё ещё одно? Это вопрос. Однако другого выхода не вижу. Так хоть немного поглаже спать будет. Мягкости не прибавилось, но всё же».
- Ты скоро закончишь? У меня уже всё готово, - Михаил поторопил Александра.
- У меня тоже, - отозвался Александр, покрывая помост одеялом. – Постель готова. Но пришлось пожертвовать целым одеялом помимо лоскутов.
- Ты хочешь сказать, мы будем покрываться оба одним одеялом? – толи спросил, толи констатировал Михаил.
- Сейчас у Нюры попрошу ещё одно одеяло, - обещал исправить ситуацию Александр.
- И бечёвку не забудь, - напомнил ему Михаил.
Александр отправился к Нюре в кладовку, ещё не зная, какие привести аргументы, чтобы выпросить дополнительное одеяло. Ведь не дала же она ни третьего, ни четвёртого одеяла. Значит у неё были на это веские причины.
- Уже закончили обустраиваться? – Нюра встретила ходока вопросом.
- Ещё нет. Сейчас клей сварили и будем мебель склеивать. Да, ещё одно обстоятельство надо отрегулировать, - Александр постарался подготовить Нюру и небольшая пауза, вовремя взятая говорившим, включила любопытство женщины. – В подвале холодно и под одним одеялом нам будет совсем нежарко. Не думаю, что простуженные дворники будут работать лучше здоровых.
- Я не поняла последнюю вашу фразу? Вы так у меня ещё одеяло выпрашиваете? Я же вам дала два целых, - напомнила завхоз.
- Не отрицаю, изначально одеял было два, - пауза взятая Александром не устраивала женщину, что выразилось в вопросе.
- Так куда же девалось второе одеяло?
- Вообще-то оно никуда не девалось. Но покрываться нам вдвоём с напарником придётся одним на двоих одеялом.
- Опять вы меня путаете! Вы же сами сказали, одеял, как было два, так два и осталось. Почему тогда не покрыться ещё и вторым одеялом?
- Вот, мы подошли к самой сути вопроса, - придав лицу таинственное выражение, какое бывает у заговорщика, собирающегося поведать товарищу самую страшную тайну, сообщил женщине Александр. Но эта информация ничего не решала. Женщина готова была уже взорваться, выразив потоком нехороших слов своё нетерпение, как Александр начал детальное объяснение сего парадокса.
- Тут вот в чём дело. Деревянный помост очень жесткий и несколько кусков из старых одеял ненамного улучшили его мягкость. Пришлось одно из переданных вами целых одеял положить в качестве подстилки.
- И это вам очень помогло? Ну, стало мягче от этого ваше ложе или нет? – не без ехидства в голосе спросила Нюра.
- Должен сказать правду: мягкость увеличилась вдвое.
- Как это вдвое? – не поняла юмора Нюра.
- Тут всё очень просто. Если лоскутки одеяла увеличили мягкость нашего деревянного ложа, то второе одеяло увеличило толщину покрытия вдвое. Значит и мягкость увеличилась вдвое. Теперь понятно?
- Я сомневаюсь, что даже с двумя одеялами вам будет мягко спать, - высказала свои соображения Нюра.
- Здесь с вами трудно не согласиться. Но всё же мы увеличили мягкость ложа насколько могли. А посему просим вас выдать нам ещё одно одеяло, которым будем покрывать своё тело, лёжа на нашей деревянной кровати.
- У вас там ещё и деревянная кровать есть? – удивилась Нюра, которая раньше в подвале никакой кровати не видела.
- Я назвал помост кроватью, только и всего. Поскольку функционально это и есть наша кровать.
- Ну ты и путаник! Совсем меня запутал, - толи похвалила, толи выговорила Нюра.
- Всё очень просто: мне нужна бечёвка и одеяло, - напомнил о потребностях Александр.
- Бечёвку бери, одеяло дать не могу, они у меня в дефиците, - огорчила Нюра.
- Тогда мы замёрзнем и заболеем. Но это не самое главное. Мы сегодня собираемся устроить небольшой сабантуйчик и единственная мебель, на которой можно сидеть – наш помост, покрытый одеялом. Остальная мебель ещё к эксплуатации негодная. Мы только собираемся её клеить и бечёвкой связывать. А как мы девочек посадим на жёсткую, прежёсткую кровать? – расписывал в красках предстоящие неудобства Александр.
- Мы недолго посидим. Так что ничего страшного не произойдёт, - ответила Нюра, не оценив неординарность ситуации.
- Это как пойдёт. Бывало, что гости не только сидели. А на жестком ложе… - дал намёк Александр.
- Ладно, ещё одно я найти смогу. Но это всё, чем я в настоящий момент располагаю, - смилостивилась Нюра, наверное, представив себя в роли задержавшейся до утра гостьи.
- Я занесу потом одеяло сама. Найду и занесу, - обещала завхоз Нюра.
- Хорошо, будем надеяться на ваш жест доброй воли. К банкету начнём готовиться сразу, как закончим собирать мебель. Я думаю, за час управимся, - наговорил всего, что пришло на ум Александр.
- Потом о прописке поговорим, - повернула всё как ей надо Нюра.
- Хорошо, поговорим, - согласился Александр. – Я пошёл мебелью заниматься.
Александр пошёл к себе в подвал, если несколько часов, проведённых в подвале, позволяли считать подвал почти своим.
- Вот тебе бечёвка, - выложил он то, что принёс.
- Я вижу, одеяло тебе не выдали, - в шутку заметил Михаил.
- Без одеяла нам никак. Я уговорил Нюру, она обещала принести одеяло сама, - просветил Александр коллегу.
- Вот и хорошо. Заодно решим вопрос банкета, - вспомнил о банкете Михаил.
- Она это и сказала. Получается, вы одинаково мыслите с Нюрой.
- Нам надо поторапливаться, - напомнил о клейке мебели Михаил. – Сейчас будешь мне помогать. – Кстати, ты взял у Нюры кисточку для клея?
- Ты мне о кисточке ничего не сказал. Если бы ты сказал, я у неё спросил бы.
- Как это я забыл о кисточке!
- Ты хочешь меня ещё раз послать к Нюре?
- Не знаю, как и поступить. Может, самому сходить?
- Я не думаю, что у неё кисточки есть. Зачем в интернате кисточки для клея, если у них нет необходимого: даже лампочек нет, одеял и тех в обрез.
- Причём здесь лапочки и как они связаны с наличием кисточек для клея?
- И лампочки и кисточки за деньги покупаются. А денег у них в интернате нет. Как ты думаешь, что завхоз купит при общем дефиците, появись у него несколько лишних червонцев по хозяйственной статье?
- Как я понял, ты предлагаешь не тратить время, а клеить чем-нибудь другим?
- Прутиком можно клеить. Сейчас я прутик от метёлки отломаю.
За полчаса дворниками все соединения стульев и стола были склеены и закреплены бечёвками.
- Когда к заведующему пойдём? – озвучил мысль Александр, лишь только руки освободились от работы.
- Он велел зайти к нему сразу, как обустроимся. По-моему, сейчас самое время.
- Нам так и так к нему идти. Не будем откладывать неизбежное в долгий ящик.
- Ладно, пошли. Может, он чего-нибудь интересное нам скажет.
- Это ты на что намекаешь?
- Я не намекаю, а говорю о наших перспективах работы руководителями самодеятельности.
- Ты бы ещё сказал руководителей драматического кружка.
- Хрен редьки не слаще. Как не назови, лишь бы результат был.
Оба актёра – дворника покинули дворницкую и отправились к заведующему.
- К вам можно? - предварительно постучав в дверь, всунувшись в проём открытой им же двери, спросил Александр.
- Заходите, - не отрывая голову от разложенных на столе бумаг, пригласил заведующий.
Актёры вошли в кабинет и встали перед столом заведующего.
- Рассказывайте, - велел он.
- Что рассказывать? – не понял смысла вопроса Михаил.
- Вас поселили или нет ещё? – уточнил он вопрос.
- Да, мы устроились в дворницкой, - ответил Михаил.
- Жилищем довольны?
- Не отель, конечно, но жить можно. Да, Нюра, завхоз ваша, жаловалась на отсутствие лампочек. Одну мы ввернули, а больше у неё нет.
- Ладно, я себе помечу. Ещё что-нибудь ко мне у вас есть?
- Мы хотели спросить насчёт руководства самодеятельностью.
- По этому вопросу я ничего сказать не могу. Возможно, позже об этом поговорим.
- Мы больше не нужны? – спросил заведующего Александр.
- Скажите Клаве, чтобы она поставила вас на довольствие с завтрашнего дня, и с завтрашнего дня приступайте к работе, - вместо ответа, велел заведующий. – Когда будет нужно, я вас позову.
Актёры вышли в коридор.
- Ты заметил, сегодня запах не так сильно раздражает, - отметил парадоксальный факт Михаил.
- Пройдёт совсем немного времени и мы вообще вонь замечать не будем.
- Это вряд ли. К такому мерзкому запаху привыкнуть невозможно.
- Сейчас куда пойдём?
- К себе в дворницкую пойдём. А по пути заглянем к завхозу.
Они спустились на первый этаж, и подошли к двери кладовки.
- Ну и что ты встал перед дверью? Стучи, - поторопил Александр, когда Михаил остановился перед дверью и замер, прислушиваясь.
Михаил постучал в дверь, но из-за двери никто не отозвался.
- Нет никого, - прокомментировал ситуацию Михаил.
- Постучи ещё раз. Может, она не слышит или занята, - посоветовал Александр.
- Я постучу. Но вряд ли она там. Если было бы иначе, она отозвалась бы.
- Если рот занят, то ответить она не сможет.
- Не понял твой намёк. Пояснил бы, что ты имеешь ввиду?
- Что тут пояснять! Раз она не отзывается, значит ей некогда, - демократично исправил впечатление от ранее сказанного Александр.
- Вот здесь ты в самую точку, в самую суть попал.
- Пошли к себе. Она обещала сама нас навестить. Подождём немного. Если не придёт в нашу дворницкую, мы сами к ней наведаемся. Надо же будет сообщить ей о нашем предстоящем походе в магазин.
- И заодно спросить о том, как пройти в ближайший магазин.
- Правильно мыслишь. Пошли к себе.
Актёры больше не стали стучать в дверь, не желая мешать завхозу, предполагая, что их появление на пороге каптёрки в данный момент нежелательно для хозяйки помещения. Они повернули к двери и почти вышли на улицу, как навстречу им попалась та, которую искали.
- А я к вам ходила, - наткнувшись на выходивших из здания актёров, сообщила Нюра. – Одеяло вам принесла. Положила его на вашу кровать.
- Мы к заведующему заходили. Он нам велел навестить его кабинет, как только мы закончим обустройство в нашем новом жилище, - объяснил ситуацию Михаил.
- Ну и как, удачно сходили? – поинтересовалась Нюра.
- Сходили, доложили, потом к вам в каптёрку завернули, - на сей раз ответил Александр.
- И что он вам хорошего сказал? – полюбопытствовала Нюра.
- Ни хорошего, ни плохого не сказал. Ах, да, кое-что приятное он сообщил нам, - пауза, удержанная Михаилом на значительном интервале секунд, вызвала у Нюры вопрос.
- И что же такого хорошего может сказать наш заведующий? Почти год здесь работаю, а такого за ним не замечала.
- Он велел вам передать, чтобы вы поставили нас на довольствие с завтрашнего дня, - открыл секрет Александр.
- Раз велел, значит, поставим, - обещала Нюра. - Ещё что-нибудь существенное он вам не сказал?
- Сказал, чтобы с завтрашнего дня мы приступали к своим обязанностям, - дополнил картину Александр.
- С утра территорию уберите, потом по мере надобности будем вас использовать, - заявила Нюра, и фраза её прозвучала весьма двусмысленно, поскольку надобностей может возникнуть за весь день масса. Вот только будет ли этично все их выполнять двум немолодым мужчинам?
Наверное, такие вот нехорошие подозрения промелькнули в голове у обоих актёров.
- Да, забыли вам сказать. Мы сообщили заведующему о том, что лампочки кончились. Он обещал принять меры, - Михаил толи обрадовал, толи огорчил Нюру.
- Сейчас распишитесь у меня в ведомости и можете идти к себе в дворницкую, - велела Нюра и лицо её не выдало хозяйку ни одной наморщенной морщинкой на лбу.
Она обошла актёров и направилась к двери каптёрки. Нюра отперла дверь и вошла в помещение
- Заходите, расписывайтесь в ведомости. Я заранее уже всё подготовила, - велела она двум новым дворникам.
- Вот здесь? – ткнув ручкой в строчку напротив записи о количестве выданного имущества, спросил Александр.
- Вот здесь, здесь и здесь, - указав пальцем в нужные строчки ведомости, уточнила Нюра.
- Строго тут у вас, - похвалил завхоза Михаил.
- А как же иначе? Казённое имущество учёта требует, - ответила Нюра.
- Чуть не забыли ещё одно дело решить, - вовремя вспомнил Михаил. – Мы хотели спросить насчёт магазина, в котором можно торт купить для нашего сегодняшнего праздника. Подскажите такой магазин, чтобы недалеко было до него добираться.
- Есть такой магазин, но до него не так уж близко, - огорчила Нюра.
- Вы объясните, как до него добраться? - попросил указать место положения магазина Александр. – А мы уж расстараемся, добудем тортик.
- Идти придётся до трамвайной линии и на трамвае доехать до круга, - начала объяснять Нюра.
- Если можно поподробнее. Что за круг такой, объясните нам? - прервал завхоза Михаил.
- Там некоторые маршруты трамвая разворачиваются и идут обратно в город, - пояснила Нюра.
- Так нам нужно в сторону города ехать? – продолжал расспрашивать Михаил.
- Я и говорю, до круга. Там выйдите и на противоположную сторону улицы перейдёте. Зайдёте в булочную и тортик там купите. Теперь вам всё ясно? – придав голосу начальственную строгость, спросила Нюра.
- С тортиком всё ясно. Но нам бы ещё хотелось заглянуть в местный гастроном, - попросил указать адрес популярного в народе торгового заведения Александр.
- Пройдёте по улице в ту сторону, в которую ехали и увидите гастроном. Теперь всё или нет ещё?
- Теперь всё, - подтвердил Александр. – А нет, не всё. Мы насчёт проставы не договорились. Когда начнём праздник прописывания в вашем богоугодном заведении?
- Не в нашем, а теперь уже и вашем, - подчеркнула существенную разницу завхоз Нюра. – А вот когда начнём, точно сказать не могу.
- Хотя бы приблизительно знать. А там уже сориентируемся, - попросил уточнить время начала сабантуя Михаил.
- Сегодня заведующий вместе с бухгалтером будет в бухгалтерских делах разбираться. Со дня на день проверка приедет, так ему нужно концы в воду спрятать, - популярно объяснила Нюра.
- Я чего-то не понял юмора. Причём здесь проверка и наш сабантуй? Как я понял, заведующий не собирается составить нам компанию. Тогда мы можем в любое время начинать, зная, что начальство нас не застукает, - пояснил суть вопроса Михаил так, как сам понимал ситуацию.
- А чего тут непонятного? Заведующий просидит в своём кабинете допоздна и может в любой момент для уточнения моих записей по расходованию всяких материальных ценностей меня позвать. Есть вариант дождаться пока он домой уйдёт. Но нам не резон задерживаться после смены столь долго. Потом домой ни на чём не доедешь, - Нюра постаралась наиболее доходчиво объяснить суть дела.
- А что если в рабочее время, в конце смены отметить это событие? – предложил вариант Александр.
- Придётся так и сделать. Но в этом случае надолго отлучаться нельзя, всё будет на короткой ноге, - одобрила план Нюра.
- Ну вот и хорошо. На короткой, так на короткой. Тогда мы пошли закупаться. Нас сегодня никто не может тормознуть, поскольку рабочий день для нашего дворницкого брата наступит только завтра, - сказал Михаил, как собирается поступить, и оба актёра покинули помещение каптёрки.
- Забыли спросить у Нюры авоську, - в поздний след вспомнил Александр.
- Зачем у Нюры спрашивать? У нас своя авоська имеется. Или забыл? – напомнил о собственном хозяйстве Михаил.
- Забудешь тут… - проворчал Александр.
- Берём авоську, деньги и вперёд, - дал установку Михаил.
Через тридцать минут они ехали на трамвае в указанном Нюрой направлении.
- Не проедем мимо нашей булочной? – забеспокоился Александр.
- А мы сейчас у вагоновожатого спросим, - ответил Михаил и отправился спрашивать.
Александр проследовал за ним. Только спрашивать им не пришлось, поскольку трамвай остановился, и двери в вагоне распахнулись. В этот же момент, следующий навстречу трамвай начал разворот по проложенным кругом рельсам.
«Вот и круг», - подумал Михаил и первым вышел из трамвая.
- Ты чего вышел? Мы же не спросили у вагоновожатого, - напомнил об упущении Александр.
- Чего спрашивать коли и так понятно. А вот и булочная на другой стороне дороги, - повернувшись в нужную сторону, воскликнул Михаил. – Посмотрим, есть ли там тортик подобающих размеров.
Михаил пошёл через дорогу, пропуская одну машину за другой, остановился посередине. Это позволило Александру догнать его.
- Так мы будем стоять до второго пришествия, - проворчал он.
- Лучше подождать и дожить до второго пришествия, чем кончить жизнь прямо сейчас под колёсами автомобиля, - отозвался Михаил.
В колоне едущих машин образовался большой интервал, и актёры без риска перешли на другую сторону дороги. Не откладывая, они направились по направлению к булочной и, добравшись до дверей, вошли внутрь.
«Ну и где здесь торты»? - разглядывая прилавок с булками и хлебом, подумал Александр.
- Нам сказали, у вас тортики есть? - обратился к продавцу Михаил. – Вы не могли бы подсказать, где их следует искать.
- Их утром завозят. А к этому времени уже разбирают, - огорчила посетителей продавщица.
- Так у вас тортов нет? – попросил уточнить Михаил.
- Сейчас посмотрю, - обещала продавщица и нагнулась, собираясь проверить закрома под прилавком.
- Один остался на ваше счастье, - она достала небольших размеров вафельный торт. - Платите в кассу пять восемьдесят, - велела она.
- Ну что стоите? Будете брать или нет? - поторопила она покупателей.
- Будем брать, обязательно будем, - обещал Александр и направился к кассе.
- Нам бы хотелось что-нибудь посолидней, - в поздний след объяснил продавцу Михаил.
- Это вам нужно в гастроном идти, - продавщица сообщила адрес, где продавали торты посолидней.
- И там реально можно торт купить? – сомневался Михаил.
- Туда тоже утром торты завозят. Наверное, и у них к этому времени торты кончаются, - высказала предположение продавец.
Александр, который к этому времени стоял напротив кассира и собирался назвать сумму, повернулся к Михаилу и спросил:
- Так мне пробивать или в гастроном пойдём?
- Пробивай. Нас направили сюда, тут и будем брать,- ответил ему Михаил.
Александр пробил чек и получил торт у продавца.
- Всё, пошли дальше закупаться, - сообщил он Михаилу и вышел из магазина.
- Пойдём, - себе под нос повторил Михаил и, окинув прилавки взглядом, словно проверяя не забыл ли чего, направился следом.
Александр ждал его на улице.
- Она говорила, нужно пройти вперёд и где-то впереди будет гастроном, - сказал он Михаилу.
- Кажется всё так. Пошли уже, там увидим, - согласился с коллегой Михаил.
Неторопливым шагом они отправились искать гастроном. Кто понял жизнь, тот не торопится и поскольку они на практике не раз проверяли правильность этой прописной истины, оба дворника-актёра никуда не торопились. Скоро они увидели широкие окна и вывеску над входом, возвещающую прохожим, что они дошли до дверей гастронома. Не останавливаясь, они вошли в магазин. Отдел «колбасы», на прилавке которого сиротливо лежала лишь ливерная колбаса, они прошли без остановки. Молочный отдел так же не привлёк их внимание. Зато винный отдел, расположенный в самом конце правого крыла магазина, был удостоен внимательнейшими изучающими взглядами своих постоянных почитателей, к числу которых присоединились два старых актёра.
- Ты смотри, Столичная на витрине стоит, - обратил внимание товарища Михаил. - Последнее время именно Столичная стала дефицитом.
- Будем брать? – спросил Александр, тоже отметив себе столь знаменательный для провинциального города факт.
- У нас сегодня знаменательное событие, в некотором смысле праздник. Поэтому Столичная будет в самый раз, - подтвердил догадку коллеги Михаил.
- Две будем брать или одну? – Александр попросил поделиться своим мнением.
- Хотелось бы две, но наше финансовое положение оставляет желать лучшего. Вот когда получим первую заработную плату, тогда можно будет позволить себе взять две.
- В этом я не уверен.
- В чём это ты не уверен, объясни?
- Ты видел размер нашей заработной платы?
- Откуда! Мы её ещё не получали.
- Ты расписывался под бумагой, где было сказано, что заработная плата дворника шестьдесят рублей. По тридцать на нос получается за целый месяц работы.
- Не понимаю, как нам размер заработной платы может помешать купить пару пузырей водки?
- С нас вычтут подоходный, за проживание, за питание. Ты думаешь, нам что-нибудь останется на карман? Тут впору думать, как долг отдавать.
- Какой ещё долг?
- Боюсь, нам заработной платы не хватит даже на то, что я перечислил. Тем более не хватит на водку.
- Так что же нам делать?
- Пока покупать бутылку водки и идти обратно. А в остальном жизнь покажет как поступит и где ещё заработать.
- Ты картину нарисовал очень мрачную.
- Так получается на самом деле, по крайней мере вырисовывается на бумаге. А как случится на самом деле, будет зависеть от нас самих.
Михаил подошёл к кассе и пробил чек на бутылку Столичной водки.
- Получим свою бутылку и отправимся восвояси, - успокоил он Александра, разволновавшегося от не радужных перспектив на дальнейшую жизнь.
Они молча вышли из гастронома и подошли к остановке трамвая.
- Закуски мы не купили, - посетовал Александр. – Хоть бы кабачковой икры взяли что ли. Завхоз обещала позаботиться о закуске, я что-то не очень верю ей.
- Ещё не поздно вернуться и купить кабачковой икры. Но тогда надо и хлеба купить в булочной.
Ты иди в гастроном за кабачковой икрой, а я схожу в булочную и куплю хлеба, сахара и пачку чая.
- Мы вечерком еще чайку себе сообразим. Купи тогда уж и булку. Чай с чёрным хлебом пить я не люблю. С булочкой другое дело.
Выдав друг другу задание, актёры разошлись за покупками, однако не договорившись о месте встречи. Оба осознали это, когда с новыми приобретениями вышли на улицу.
«И где теперь его ждать: на этой остановке или на той»? – озадачил себе вопросом Александр, вышедший из гастронома с пол-литровой стеклянной банкой кабачковой икры.
К сожалению, ответить ему на вопрос было некому, поскольку Михаил находился ещё в булочной, приобретая чёрный и белый хлеб, а так же полукилограммовую пачку сахара.
Александр вглядывался вдаль, стараясь увидеть Михаила, стоящего на трамвайной остановке, но идущие по тротуару люди, пасмурная погода и значительное расстояние до остановки не позволяли этого сделать.
Вскоре из булочной вышел Михаил, затаренный всем необходимый для успешного проведения праздника и последующего чаепития. Он подошёл к остановке трамвая и стал ждать появления Александра. Ему казалось само собой разумеющимся фактом, что к нему должен подойти Александр, поскольку нужное направление движения трамвая было от гастронома к булочной.
Однако Александр сомневался, стоит ли ему идти по направлению к Михаилу, поэтому ждал его на остановке напротив выхода из гастронома.
Через двадцать минут им надоело ждать друг друга. Михаил пошел навстречу к Александру, Александр пошёл навстречу к Михаилу. Их встреча произошла строго посередине между двух трамвайных остановок одного направления.
- Ну и чего ты не шёл? – первым высказался Михаил.
- Ты не сказал, что я к тебе должен был подойти. Вот я и ждал тебя на остановке.
- Молодец. Теперь нам надо пройти половину остановки, прежде чем сядем на трамвай. С учётом того, что нам предстоит ещё добираться почти два километра от трамвая до интерната, поход получится не таким уж слабым.
- Всё это ерунда. Главное, мы закупились и собираемся идти обратно. А там нас ждёт праздничный ужин.
- Размечтался. Ты бы ещё сказал девочки и шампанское.
- Ну, в какой-то мере это правда.
- Не девочки и шампанское нас ждёт, и праздничный ужин, а водка и закуска об рукав. Вот это будет верней.
- По мне кабачковая икра совсем неплохая закуска.
- Разве что так.
Актёры добрались до остановки напротив булочной. Подошёл трамвай, и они двинулись в обратный путь.
«Интересно, что бабы нам приготовили на закуску», - подумал Александр, сидя на холодном сидении трамвая и наблюдая в трамвайное окно проплывающие мимо пейзажи городской окраины.
«Вроде областной город. А люди в старых гнилых деревянных домах живут и ходят до ветру, как при царе «Горохе». Цивилизация их не коснулась и, скорее всего, не затронет до последних дней жизни. Не торопятся у нас людям новое жильё строить, - размышлял Михаил, сидя на холодном трамвайном сидении рядом с Александром. – Забыли мы спросить, сколько баб к нам придёт отмечать. Посуда ведь нужна будет и вообще… Если только Нюра сама о посуде позаботится. Как приедем, нужно этот вопрос с ней уточнить. Но, думаю, она и сама справится. Спирт и закуску нам обещала, значит и посуду не забудет».
- Нам выходить, - напомнил он Александру, поднимаясь с сиденья.
- Я знаю, - отозвался Александр, покидая трамвайное сидение следом за Михаилом.
Они вышли на промозглую холодную улицу и направились к интернату, который целую долгую зиму обещал быть их домом.
- Хорошо, что нам помещение нашли при интернате, - в продолжение своих мыслей, сказал Михаил.
- Если таковым можно называть наш подвал. У него ведь даже пол не настелен.
- А если бы нам ничего не дали? Это лучше было бы?
- Не лучше. Но этот вариант с подвалом не ахти. Начнутся морозы, тогда с земляным полом нам несдобровать.
- Придумаем как облегчить себе жизнь. Обогреватель раздобудем, который в каптёрках на стройках используют. Отгородим место ночлега, в конце концов.
- Обогреватели, которые на стройках применяют, тока потребляют немерено. Проводка может не выдержать.
- Ещё не вечер, подберём какую нужно грелку.
- Я вот что думаю, нам нужно будет в соседнюю больницу наведаться, - после небольшой паузы, озвучил мысль Александр.
- Ты думаешь, у них нужный нам обогреватель есть?
- Я не об этом хотел сказать. Мы можем и там подрядится дворниками. Работы у нас будет больше и денег тоже будет больше. Мы сможем нормально жить и немного подкопить.
- Если у них вакансия есть.
- Обычно на зиму дворников набирают. Летом своих знакомых берут, а зимой снег тяжело убирать. Вот знакомые и уходят, а мы их заменим.
- Не надорвёмся мы, работая на двух работах?
- Надеюсь, что нет.
Они прошли частный сектор, и вышли на шоссе. Редкие машины проезжали мимо актёров и, блеснув фарами, исчезали в полутьме.
- Как ты думаешь, дамы уже ждут нас? – задал вопрос Михаил.
- Я об этом не думаю. Я думаю о том, что неплохо было бы перекусить. Есть ужас как хочется.
- Ничего удивительного. Мы ели только утром.
- Не ели, а кофе пили с булкой. Это не еда, а так, червячка заморить.
- Вот именно, червячка.
и сейчас булку съел.
- Дамы обещали накормить нас. Нужно только немного потерпеть.
- Дама, а не дамы обещала нам закуску принести. А наесться и закусить ни одно и тоже.
- Умеешь ты расстроить. Нет чтобы поддержать меня в заблуждениях.
- У нас и своя еда имеется. До завтра доживём. Зато завтра мы уже на довольствие поставлены. Наедимся досыта.
- Манной кашей не наешься. А утром вряд ли что-то другое интернатовским жителям дают.
- Утром манная каша и чай, зато в обед горяченьких щей отведаем, да котлеток с макаронами поедим.
- Ты про компот забыл. Пошли быстрей домой в наш подвал. Чайничек там поставим, да чайку с сахаром и булочкой попьём.
Пропустив машины на шоссе, актёры перешли дорогу и направились к интернату. Очень скоро уставшие и голодные они вошли в оборудованный под жилище дворницкий подвал.
- Что сейчас делать будем? – спросил Александр, выкладывая на стол принесённые яства.
- Ты уверен, что стол не развалится? Клей ведь ещё не схватился, - проявил беспокойство Михаил.
- Вес невелик, ничего с ним не будет, - успокоил коллегу Александр. – Так я не понял, что нам сейчас делать, и во сколько бабы к нам придут праздновать?
- Когда придут, тогда и ладно. А сейчас нам надо чайничек поставить. Да чайком побаловаться.
- Я бы чего-нибудь съел.
- Я бы тоже. Но у нас еды нет.
- Как же нет, когда мы только что целую авоську притащили?
- То не еда, то закуска. Но чай с сахаром и булочкой позволить себе можем. Мы же с тобой так и определились раньше. Или ты забыл?
- Чай это хорошо. Где бы нам чайником разжиться?
- Так у нас же есть чайник. Вот он около стола стоит. Его помыть и в дело пустить только и осталось.
- Ты имеешь ввиду вот этот чайник без ручки?
- Этот самый. Другого здесь не наблюдается.
- Без ручки неудобно будет пользоваться чайником.
- Нам сейчас и такой сгодится. Лишь бы не протекал.
- Вот этого про чайник-инвалид сказать нельзя. Если его сюда определили, значит он совсем негож для своего прямого назначения.
- Пока не попробуешь, точно знать не будешь. Ладно, сам схожу, воды в него налью. Там и станет понятно гож он или негож.
Михаил взял чайник и отправился его проверять. А если чайник окажется всё-таки гож, принести в нём водичку и поставить кипятиться на электроплитку.
- Загляни к Нюре. Пусть скажет, когда их ждать и уточни - сколько их будет? – Александр в поздний след напомнил о ближайших планах на культурный отдых.
Михаил долго не возвращался и Александр стал волноваться.
- Что так долго? – спросил Александр, когда Михаил вернулся с наполненным водой чайником.
- Отмывал долго чайник. Не из грязного же пить. К счастью, он оказался целым.
- Не совсем целым, раз у него ручки нет, - поправил коллегу Александр.
- Самое главное, он не дырявый. А без ручки он или с оной, на процесс кипячение сей факт не скажется. Кстати, где у нас электроплитка?
- Да вот же она у розетки, а на ней стоит кастрюлька с клеем.
- Жалко что кастрюльку загадили. Могли бы в ней при случае супчик сварить.
- Не могли бы. У неё эмаль сколота и ржавчина на месте скола. И, потом, незачем нам супчик варить, коли мы на довольствие в интернате будем числиться.
Михаил снял кастрюльку с электроплитки, поставил чайник и включил вилку в розетку.
- Официально нас поставить на довольствие не могут, - огорчил Михаил, закончив с чайником.
- Почему это не могут? Нам заведующий обещал.
- Дворник не тот человек, которого за счёт интерната кормить надо. Дворник за свою работу зарплату получает.
- А кого же здесь кормить положено? Заведующего что ли одного?
- Кормить положено постояльцев интерната, у них за это пенсии отбирают. Возможно, обслуживающий персонал, который сутки в интернате дежурит. Но тут точно не скажу.
- Если так, что же они нам на закуску принесут?
- Скорее всего принесут то, что недоели постояльцы.
- Ты такие заявления кончай. У меня даже при устойчивом чувстве голода, временно отбило желание закусывать оставшимися объедками.
- Ну и зря. Как говорится, остатки всегда сладки. Только не остатками они сами, я имею ввиду персонал, питаются. Просто заранее отначивают себе от пайки постояльцев.
- Это не этично, но не так противно есть отначенное, нежели недоеденное.
- Согласен, не этично, зато выгодно и практично. А что касается отбросов, то если не знаешь происхождение еды, с голодухи съешь всё за милую душу. Кстати, ты думаешь, в ресторане тебе всё прямо уж такое свежее и никем не тронутое подают?
- Ресторан-то хоть не трогай. Там ценой твоё право на свежее и нетронутое защищено. Если и о ресторане так думать, то где же есть?
- Чем дороже еда, тем интересней её украсть и больше с этого можно наварить в свой карман.
- Хватит о приятном. Дай мне нож, я хлеб порежу.
Скоро чайник закипел. Михаил насыпал заварку прямо в закипевший чайник по причине отсутствия специального заварочного чайника.
- У нас только одна чашка, вернее кружка, - напомнил Александр.
- Да, хорошо бы разжиться стаканами. Нам для чая нужно парочку стаканов и для сегодняшнего праздника еще пяток.
- Ты думаешь, столько народа придёт?
- Не знаю. Может, придёт, а может, и нет. Нюра появится, разъяснит. Тебе надо было к ней зайти и договориться.
- Разве я тебе не сказал? Я дверь в каптёрку подёргал, потом постучал в дверь. Никто мне не открыл.
- Вышла куда-нибудь. Она же говорила, что заведующий занимается бухгалтерией. Может и её для уточнения данных позвали.
- Или к ней кто-нибудь зашёл, и пришлось уединиться.
- Уединяться или не уединяться – это её дело. А вот то, что она к нам не заглянула, это плохо.
- Чаю попьём, тогда и будем думать.
Михаил достал из сумки поленце, чтобы держать горячий чайник, алюминиевую кружку, сполоснул её кипятком из чайника и налил чай.
- Если хочешь, пей первым. Я горячее не люблю, - предложил он Александру.
- Я тоже кипяток не уважаю. Горячего выпить можно, когда холодно. Пусть чай чуть- чуть остынет, тогда и попью. Пока пару кусочков сахара в кипяток кину. С булочкой сладкий чай станет очень питательным.
- Тебя послушать, так ничего лучше нет горячего чая с сахаром и булочкой.
- Когда нет ничего, то и это неплохо. Остаётся уповать на наших гостей, надеяться, что они принесут нам нечто вкусное и питательное и в больших количествах.
- Надежда юношу питает. Но тут я с тобой солидарен. Пусть несут много вкусного, но не объедков.
- К сожалению об этом спрашивать не этично. Но они тоже будут есть принесённое.
- Ты хочешь сказать, они сами объедки есть не будут?
- Вот именно, не будут.
- Я в этом сомневаюсь. Видишь ли, обслуга пользуется тем, что удаётся урвать. Если украсть не удаётся, они доедают недоеденное.
- Кажется, уже остыло.
Обжигаясь, Михаил стал пить чай. Лишь отпив несколько глотков, он вспомнил о хлебе. Пары кусочков хватило, чтобы допить кружку до конца.
Он налил чай в опустевшую кружку и спросил: «Тебе с сахаром?»
- Да, если вас не затруднит, - соблюдая этикет, будто они находились на приёме у высокопоставленных особ, а не в дворницком подвале, ответил Александр.
- Нисколько не затруднит. Вам три или четыре кусочка? – дипломатично перейдя на «вы», спросил Михаил.
- Три, пожалуйста, - уточнил просьбу Александр.
- Пожалуйста, получите, - сказал Михаил, после того как положил в кружку три кусочка сахара.
- Я очень вам признателен, - поблагодарил Александр и взял кружку.
Он подул на горячий чай и попробовал отхлебнуть из кружки.
- Очень горячо, - сообщил он, придётся подождать, пока остынет.
- Подуй на воду, она и остынет, - посоветовал Александр, как будто его напарник не догадывался о такой возможности охладить напиток.
- Лучше уж на улицу вынести. Там холодно и чай быстрей остынет.
- Кстати насчёт холодной улицы. Нам надо водку охладить, чтобы не столь противно пить было.
- Нет, на улицу бутылку выносить нельзя. А поди увидит кто и нашу бутылку украдёт?
- Опасность есть. Но в подвале её охладить негде.
- Здесь ты не прав. Потрогай землю и убедишься, что она ледяная.
- Так ты предлагаешь положить бутылку водки на землю?
- Ну да, об этом я и толкую. Сейчас я сам её выложу.
Он вытащил бутылку водки из авоськи и положил на землю под столом.
- Там никто её не раздавит, - объяснил он выбор места.
- Интересно, остыло уже или нет? – озвучил мысль Михаил. – Пить очень хочется.
- Вряд ли. Мало времени прошло.
Однако Михаил не стал ждать и, схватив кружку за ручку, отхлебнул.
- Горячее ещё, - сделав короткий глоток, прокомментировал он.
- Всего-то пять минут подождать надо. За это время ничего не произойдёт.
Но Михаил не хотел ждать и отхлебнул ещё раз. Потом взял со стола кусочек белого хлеба и принялся есть. Лишь справившись с хлебом, он отхлебнул из кружки ещё раз.
- Не обжёгся? – посочувствовал коллеге Александр.
- Нет, привык уже, - ответил Михаил и, взяв со стола второй кусок хлеба, отправил его в рот.
Едва он справился с ним, в дворницкую вошла Нюра.
- Чаёвничайте? - для завязки разговора сказала Нюра. – А я вас потеряла. Недавно заглянула к вам в повал, открыто всё, а вас нет.
- Мы ходили в булочную торт покупать. А как уходили, мы дверь прикрыли, - объяснил суть дела Михаил и в довершение сказанного отпил из кружки.
- Запирать дверь нужно на замок. Тут шляются разные люди и могут что-нибудь стащить, - объяснила Нюра причину своего недовольства.
- Мы ненадолго уходили и, потом, кто додумается по подвалам лазать, да ещё под домом престарелых? – заметил несоразмерность повода и последствий Александр.
- Интерната, а не дома престарелых, - поправила Нюра.
- Ладно, пусть будет интерната, но это сути не меняет. Нам вот что хотелось бы узнать, - пауза, вызванная отпитием чая из кружки Михаилом, повисла многозначительной тишиной. После нескольких глотков, он продолжил. – Когда вас ожидать на нашу прописку?
- Сначала нужно всё приготовить, а потом уже определятся со временем, - ответила Нюра, чем немного удивила виновников торжества.
- Не совсем понятна такая очерёдность решений. С нашей точки зрения сначала нужно договориться, а уже потом готовиться к оговорённому времени начала праздника, - за двоих ответил завхозу Михаил.
- В том-то и дело, что сейчас нельзя точно сказать о времени начала праздника. Я же вам объясняла ситуацию.
- Да, да, помним, - подтвердил свою осведомлённость Александр. – Раз дело обстоит так, можно приготовиться, а вы подойдёте, когда сможете. Но очень не затягивайте. Мы с самого утра не ели, не пили и можем не выдержать, ожидая гостей у подготовленных к употреблению продуктов. Мы купили в магазине бутылку водки, икорки кабачковой, хлеба чёрного. И чтобы подготовить нам такую малость потребуется не более двух минут.
- В течение часа мы к вам заглянем. Ждите, - обещала Нюра и отправилась на улицу, очевидно, собираясь вернуться на рабочее место, и предупредить участвующий в празднике персонал.
- Она ничего не сказала о закуске и спирте, - как только Нюра ушла, напомнил Александр о недавних заверениях завхоза.
- Проставляемся мы. Они нам ничего не должны, - напомнил правила Михаил.
- Тогда зачем она обещала принести спирт и закуску?
- Тут ничего сказать не могу. Может, передумала, а может, забыла. Память-то девичья. У нас всего хватит. Не десяток же их придёт.
- Этого мы не знаем. Может придти целый десяток.
- Вряд ли. Их в смену не так много работает.
- Разве что. Но тут у нас и на пятерых не хватит.
- Не напиваться же они к нам зайдут, а так, познакомиться.
- И всё-таки зачем она нас в заблуждение ввела? Бабы придут к нашему убогому столу и подумают, что мы жмоты.
- Не жмоты, а с небольшими остатками средств. И потом, Нюра, ведь, может принести всё, что обещала. Не обязательно каждое посещение подвала об этом говорить.
- Разве что сподобится принести. Иначе хоть снова в магазин беги.
На этом разговор был закончен. Актёры разложили на столе всё что купили. Положили на стол перочинный нож, которым собирались резать хлеб и открывать банку с кабачковой икрой.
- О рюмках мы ей не сказали, - вспомнил Александр.
- Сама должна понимать. В нашем хозяйстве нет тарелок, вилок ложек и рюмок. Бабы о таком не забывают. Принесёт, тут как раз и сомневаться не надо.
- Нам ничего не остаётся, лишь надеяться на Нюрено чутьё хозяйки.
- Или выпивохи на халяву, что ближе к теме с учётом сложившейся ситуации.
- Проставляться вновь поступившим на работу – это традиция. Так что здесь ты не прав.
- Прав я или неправ, а на пустой желудок никакие мысли не идут на пользу: ни хорошие, ни плохие.
- Желудок и мысли… Это что-то новенькое.
- Ладно. Как говорится, поживём, увидим. А там и глядишь, желудок набьём или на халяву спиртика выпьем.
- Вот это другое дело! В нашей ситуации нельзя быть пессимистом.
Некоторое время актёры сидели на кровати молча.
- Прошло уже двадцать минут, как Нюра ушла, - подал голос Михаил.
- Наше дело телячье. Придёт сюда вместе с другим персоналом, тогда и будем суетиться.
- Я вот о чём подумал: может быть, нам воды в чайник набрать и прокипятить. Тогда будет чем спирт запивать.
- Если даже чайник успеет закипеть до появления гостей, то вода будет горячей. А запивать спирт кипятком, мало найдётся охотников.
- У нас половина чайника кипячёной воды осталась. Если придёт немного народа, вполне может хватить воды.
- Ну вот, а сам хотел чайник ставить. Принесли бы спирт, а чем запивать найдём.
- Честно говоря, я бы от выпивки отказался в пользу хорошей горячей еды. Сколько мы уже горячего не ели? А хотелось бы, чтобы бабы не спирт нам принесли, а щей горяченьких, да котлет домашних.
- Мечтать не вредно, мечтатель. А принесут они нам пару огурцов и пару кусочков хлеба. Хорошо ещё если спирт захватят.
- Не будем заранее себя расстраивать. Лично мне приятней думать о горячих щах, чем о двух кусочках хлеба на обед.
- Не будет, так не будем. Просто подождём, но недолго. Если они ещё час не придут, начнём без них. Хлебушка с икоркой отведаем, водочкой запьём. А потом чаёк выпьем горячий с булочкой.
- Пожалуй, я тебя поддержу.
- Не понял, в чём ты меня собираешься поддержать?
- Трапезничать я тоже желаю, вот в чём. Тут и объяснений никаких не нужно. Я так же, как и ты, очень голоден.
- Теперь-то наконец и тебя проняло.
- Меня давно проняло, только я не ною, а жду.
Актёры начали ссориться, но, к счастью, вовремя поняли, что это им не нужно.
«Придётся ждать баб. Никуда от них не денешься», - подумал Михаил.
- Ничего, подождём, - словно услышав мысли Михаила, вполголоса произнёс Александр.
Они снова принялись ждать гостей. А ещё через полчаса пять пожилых женщин с подержанными лицами, которые бывают у людей, что не могут обеспечить себе качественную сытую жизнь, вошли в помещение полуподвала и значительно заполнили собой помещение.
- Здравствуйте! – приветствовал вновь прибывших Михаил.
- Приветствую вас в нашем скромном жилище! – приветствовал от собственной персоны Александр.
- Проходите, не стесняйтесь, - пригласил женщин Михаил, будто они и вправду испытывали неловкость, что по внешнему виду вновь прибывших предположить было никак нельзя. Напротив, их изрядно подержанная внешность говорила о зрелости и опытности дам преодолевать незначительные, а так же значительные неурядицы.
- Садитесь на кровать. Места маловато, но, как говорится, в тесно, да не в обиде, - пригласил занять более удобную позиция Михаил. – Стол у нас ещё не готов для серьёзной эксплуатации, не склеился ещё, но немного припасов на себе сдюжит.
- Да, садитесь, не стесняйтесь, - продублировал приглашение Александр, и тут же принялся открывать ножом банку с кабачковой икрой.
Размещение дам на кровати подразумевало длительное нахождение мужчин в положении стоя, поскольку никакой другой мебели, на которую можно приземлиться, не было. В качестве распорядителей и угощающих это обстоятельство мужчинам не мешало.
- Я тут принесла на стол, - сообщила Нюра, выкладывая из малюсенького кулька пару огурцов, пару луковиц и чекушку со спиртом.
Александр сразу порезал огурчики, лук и принялся резать хлеб.
- А стаканчики вы не догадались принести? – напомнил о нуждах праздничного стола Михаил.
- А как же! Принесли. Маша! Поставь стаканчики на стол, - напомнила завхоз Нюра.
- Кажется, всё готово, можно начинать, - определил состояние готовности Александр, закончив резать хлеб.
- Осталось познакомиться и можно начинать, - внёс изменения в программу Михаил. – Начнём с нас, поскольку мы здесь люди новые. Меня зовут Михаил Михайлович Державный. Моего коллегу зовут Александр Александрович Ширкин. Мы ваши новые дворники.
- Вы оба дворники? – попросила уточнить дородная дама, сидящая с краю.
- Оба, но на полставки, - подтвердил догадку дамы Михаил.
- А теперь наш завхоз, с которым мы уже имели честь познакомиться, представит посетивших нас дам, - развил дальнейший план знакомств Михаил.
Нюра сидела с краю и, сообразуясь с местом расположения на помосте, начала представлять дам.
Она указывала рукой и называла:
- Это наша уборщица Маша. Это наша уборщица Даша. Это наша нянечка Клава. Это наша нянечка Вера.
- Хотелось бы знать сотрудников по имени отчеству, - высказал пожелания Александр.
- У нас всё запросто. Если хотите посолидней обращаться, можно называть тётя Маша или тётя Даша. Со временем узнаем друг друга получше, - заключила Нюра и, наверное, была права.
Александр откупорил бутылку водки и разлил по семи стаканам.
- Ну, выпьем за знакомство! - предложил он тост.
- За знакомство! – повторил тост Михаил.
Все присутствующие чокнулись и выпили. Михаил положил дольку огурца в рот и занюхал кусочком хлеба.
- Вы давно здесь работаете? - спросил Александр, стараясь завязать разговор и выведать интересующие данные об интернате и самих сотрудниках.
- Мы работаем не более года, - ответила одна из сидящих на кровати.
- Значит со старым заведующим никто не работал? – чтобы удостовериться в правдивости сказанного, переспросил Александр.
- Вы Марию Павловну имеете ввиду? - попросила уточнить вопрос тётя Маша.
- Да её самую, - ответил Михаил.
- Я при ней работала. Только сам момент увольнения старого заведующего и поступление на службу нового я не застала, - пояснила тётя Маша.
- Я вас не совсем понял. Если вы и сейчас здесь работаете, как же вы могли пропустить столь знаменательный момент? – удивился столь необычным обстоятельствам Михаил.
- Здесь нет ничего необычного. Я в тот год получила пенсию и уходить не собиралась. А сестра возьми да пришли мне письмо. «Я, мол, ложусь в больницу и с детьми остаться некому. Приезжай в деревню и помоги». Сестра у меня в деревне живёт. Вот и пришлось мне в деревню к сестре ехать. Полгода я там пробыла, за скотиной ходила, детей кормила и в школу отправляла. Как сестра из больницы выписалась и в себя пришла, я в город вернулась. Пришла обратно устраиваться на работу в интернат. Тут как раз вакансия была. Никто ведь не хочет за нашу зарплату работать. Заведующим в то время уже стал Рабинович.
- Теперь понятно почему вы как бы остались. Нюра сказала нам, что все кто с Марией Павловной работали поувольнялись. Получается, вы единственная из персонала старожил интерната.
- А вы тоже знали Марию Павловну? – полюбопытствовала тётя Маша.
- Да мы её знали. Вы нас должны были запомнить. Мы в прошлом году к вам в интернат приезжали играть для ваших постояльцев спектакли, - напомнил о своём посещение интерната Михаил.
- А я всё думаю, где вас могла видеть? Лица ваши мне вроде бы знакомы, - созналась тётя Маша.
- Так вы артисты. А почему тогда вы дворники сейчас?
- Это долго объяснять, - подал голос Александр.
Но женщин заело любопытство, что проявилось в вопросе Нюры: «А всё-таки почему»?
- На самом деле здесь никакой тайны нет. Мы приехали сюда в качестве художественных руководителей художественной самодеятельности. Так мы договаривались с Марией Павловной.
А ваш новый заведующий перестраховался. Говорит ставок таких у него нет, а есть ставка дворника и то одна, - пояснил суть дела Михаил.
- Так вы художественными руководителями не будете? – пожелала узнать детали тётя Маша.
- Наверное, будем, но на общественных началах. Дело в том, что заведующий ещё не решил нужна ли интернату самодеятельность. А пока у нас есть вполне мужское дело – дворницкое, - объяснил любопытным женщинам Александр.
- У нас в интернате много мужской работы. Только мужчин в нашем интернате раз, два да и обчёлся, - поделилась наболевшим тётя Даша.
- У нас вообще нет мужчин. А заведующий не в счёт. Он здесь не мужик, а руководитель, - объяснила нюансы местного быта Нюра. – Вся надежда на вас. Так что вы у нас теперь на все руки и за это надо выпить.
- Я спирт без запивки пить не могу, - высказала условие тётя Даша.
- У нас есть вода в чайнике. Правда он заполнен лишь наполовину, но по глоточку хватит на всех, - обнадёжил Александр. – Я сейчас воду налью в алюминиевую кружку. А закусывать можно кабачковой икрой, намазанной на хлеб.
- Я всем сейчас сделаю бутерброды, - обещал Михаил и тут же приступил к делу.
Он зачерпывал ложкой икру из банки и намазывал на чёрный хлеб. Пока он занимался бутербродами, Нюра разлила спирт по стаканам. Каждому досталось почти по сорок граммов.
- Давайте, выпьем за то, чтобы нам хорошо жилось и работалось здесь, - предложил тост Михаил.
Все чокнулись и, приняв на грудь, по очереди запивали водой из кружки.
- Берите бутерброды, не стесняйтесь, - напомнил о закуске Михаил.
- Давненько я кабачковую икру не ела, - откусив кусок от бутерброда, сообщила тётя Маша.
- А почему давно не ели? Не любите кабачковую икру? – поинтересовался Александр.
- Когда здесь работала, нас кормили. В деревне, когда у сестры жила, там всё своё с огорода. Поэтому до икры дело не доходило, - пояснила тётя Маша.
- Вы тут старожил, почти единственный в своём роде, - начал говорить Михаил и хотел продолжить, но тётя Маша его перебила.
- Не почти единственный, а единственный. Так получилось.
- Я хотел поинтересоваться. Раньше у вас в интернате была столовая и свой повар. Пахло на первом этаже прогорклым маслом и несвежей рыбой. А сейчас пахнет перепрелой человеческой мочой. Такое впечатление, будто столовой на первом этаже нет. Мне непонятно куда её перевели?- задал вопрос Михаил.
- Никуда её не перевели. Её просто напросто не стало, - ответила тётя Маша.
- Как это не стало? А кто же готовит для постояльцев? Где они едят? – не понял ответа тёти Маши Михаил.
- А вот так не стало и всё. Это уже в моё отсутствие произошло. Мне сказали, что заведующий решил две эти освободившиеся комнаты, которые играли роль кухни и столовой, отдать под размещение новых постояльцев, - пояснила тётя Маша. – Он считает, для интерната так выгоднее. С них же всю пенсию забирают, и повару платить не нужно.
- А кто же вам готовит, если своего повара нет? – удивился Александр такому странному решению заведующего.
- Никто не готовит. В кулинарии готовое берём, - ответила Нюра.
- Кстати, у нас ещё тортик есть. Сейчас чайник поставим и будем чай пить с тортом, - Михаил напомнил о дальнейшей программе праздника.
- Одного чайника мало будет на такую ораву, - к месту сказала Нюра. – Нужно ещё один чайник.
- Но у нас всего один и тот без ручки. Одним словом не чайник, а инвалид, - поставил на вид проблему Александр.
- Сейчас вся организуем, - обещала Нюра. – Даша! Бери у них чайник, а я возьму чайник у себя в каптёрке. Пойдём, принесём воды, да тут поставим кипятиться.
- У нас только одна розетка, - напомнил о возможной проблеме использования электроприборов Михаил.
- Я тройник возьму. Тогда и одной розетки хватит, - ответила Нюра, и вместе с тётей Дашей они вышли из подвального помещения.
- Долго ждать придётся. Пока ещё чайник закипит, - предупредил гостей Михаил.
- Мы всё на сегодня сделали. Если и будет что-то срочное, то Маша передаст. Пока она в интернате… - тётя Даша, не закончив объяснений, замолчала.
- Я сейчас тортик порежу, - озвучил свои намерения Александр, дабы прервать повисшую в воздухе паузу.
- Так вы говорите, вам еду из кулинарии носят? – продлил тему разговора Михаил.
- Да, нам каждый день оттуда привозят еду, - подтвердила тётя Даша.
- И в выходные привозят? – пытал дальше Михаил.
- У них выходных теперь нет. Они каждый день работают.
- Наверное, ругают вашего заведующего почём зря?
- Этого мы не знаем. Но свой повар лучше бы приготовил и нам, персоналу, что-нибудь перепало бы. А так только имеешь, что от порций нарежешь. Иногда просто есть нечего, - жаловалась тётя Даша.
- Свой повар, он и есть свой, - поддакнул Михаил. – Так если такое дело, обожглись на этой кулинарии, снова наняли бы повара.
- Это не мы решаем, а заведующий. Он считает, кулинария выгоднее. Два помещения освободились, там шестнадцать человек разместились, а это шестнадцать пенсий. И даже если бы он захотел сейчас взять повара, то помещений лишних нет, - объяснила тётя Даша.
- Печальный случай. Но я знаю одно, если что-то разрушают, то не для того, чтобы потом восстанавливать. Однако не будем о грустном. Лучше поговорим о будущем. Например, о ваших талантах в актёрском деле, - неожиданно для гостей, завернул Михаил и, для разъяснения сказанного, добавил. – Я говорю о перспективах участия в художественной самодеятельности.
Никто из гостей ему не ответил. Наверное, они были весьма скромного мнения о собственных талантах и не думали о том, чтобы блистать на театральных подмостках.
Обстановку разрядила появившаяся с чайником тётя Маша.
- Я наполнила чайник, можно включать, - объявила она.
Чайник был с ручкой и встроенной электрической спиралью.
«А где же наш чайник без ручки?» - едва подумал Михаил, как тётя Маша сама рассказала о возникших проблемах.
- Едва мы вошли в интернат, к Нюре подошла бухгалтер. Нюру заведующий позвал к себе, а бухгалтершу послал за ней. Чайник свой она мне дала, я его водой наполнила и ваш чайник тоже наполнила.
- Сейчас где он, наш чайник? - попросил уточнить Михаил.
- Он на окне в туалете остался. Нужно сходить за ним и принести сюда, - ответила тётя Маша.
- Я схожу за ним, - обещал Михаил и оправился за чайником.
- А сама Нюра когда вернётся? – едва Михаил покинул помещение, спросил Александр.
- Как заведующий отпустит, так она и придёт сюда, - ответила тётя Нюра.
- Надеюсь, она к чаю придёт тортика поесть. Кстати, нужно включить чайник, время-то идёт.
Александр воткнул вилку в электророзетку и только тогда вспомнил о тройнике.
- Нюра тройник не передавала? – спросил он.
- Нет, не передавала, - ответила тётя Маша.
- Придётся по очереди кипятить, плитку-то теперь не включить, - сделал вывод Александр.
Вскоре Михаил появился с чайником без ручки.
- Тройник у нас есть или нет? – спросил Михаил, глядя на Александра.
- О тройнике забыли. Придётся кипятить по очереди, - повторил он сказанное тётей Машей.
- По очереди, так по очереди, - согласился он и поставил чайник на плитку, только включить плитку было некуда.
- Мы в ваш город приезжали давно и пробыли недолго. Нам бы хотелось узнать побольше о культурной жизни в городе, - дабы скоротать время, придумал тему для разговора Михаил.
- Что бы вы хотели узнать? – отозвалась тётя Маша.
- Какие театры в городе есть? Что в них идёт? Что в кинотеатрах идёт? Может быть, какие-нибудь культурные мероприятия проходят в городе: фестивали, смотры художественной самодеятельности, ну и всякое такое прочее, - уточнил вопрос Михаил.
- Какие у нас в городе театры есть? Так у нас в городе их два: Драматический театр и театр юного зрителя. Я в прошлом году ходил в драматический театр смотреть спектакль «Стакан воды». Моя своячельница достала два бесплатных билета и пригласила меня. А в новогодние праздники ходила в ТЮЗ, водила внука на ёлку. Там ему подарок дали. Дед мороз хороводы водил, снегурочка была, зайчики вокруг елки скакали, - что знала о театрах рассказала тётя Маша.
- А что в ваших кинотеатрах идёт? - попросил продолжить рассказ Александр.
- Мы по кинотеатрам не ходим. Это молодёжи интересно в темноте обжиматься. А мы люди занятые. Тем более если надо фильм посмотреть, включил телевизор да смотри, - поделилась своими взглядами на киноискусство тётя Даша.
- А мы думали, посоветуете нам на что следует посмотреть. Мы ведь люди неместные и знать о репертуаре кинотеатров не можем, - объяснил корень проблемы Михаил.
- В каждом районе есть кинотеатр и одни и те же фильмы месяцами идут в них, переходя из одного в другой.
- Так во всех городах делают. Кстати мы тоже в кино не ходим. Некогда нам фильмы смотреть, - сказал Александр.
- У нас тут, в интернате, каждый день своё кино: то одно, то другое. Поработаете тут год, тогда и насмотритесь, - вступила в разговор молчавшая до сих пор тётя Вера.
- Чайник уже закипает. Заварим и можно чай с тортиком пить, - снова переключил общее внимание Михаил.
- Вы торт в булочной брали? – поинтересовалась тётя Вера.
- Да в булочной. Нам Нюра подсказала. Мы-то здесь не ориентируемся и сами долго бы торт искали, - ответил Александр, и тут же переключился к вопросу о чае. – Заварного чайника у нас нет, придётся заваривать прямо в обычном чайнике. Так что вы говорите как заваривать, крепко или не очень.
- Нам средне, чтобы не горько было, - пожелала тётя Вера.
- Вот и готов чайничек. Сейчас плитку включу и заварю, - раскрыл предполагаемую последовательность действий Михаил.
Пока Михаил занимался приготовлениями, публика молчала.
«Что-то Нюра задерживается. Пора бы ей появиться», - подумал Михаил, возвращаясь к гостям.
- Что будем делать, если Нюра ещё долго не придёт? – спросил Александр и сам же предложил варианты. – Ждать будем или чаю с тортом попьём?
Никто из персонала не ответил, не желая брать на себя ответственность за принятие решения. Долгая жизнь в рабском обличие прислуги напрочь отучила их, по крайней мере на людях, высказывать своё мнение.
- Я думаю, семеро одного не ждут. Если Нюра не придёт в ближайшие пять минут, будем пить чай, - принял ответственность на себя Михаил.
- А если она вообще не сможет сегодня придти? – озадачила вопросом тётя Маша.
- Тем более мы окажемся правы, - подтвердил уверенность в своей правоте Михаил.
- Я думаю, тогда ей надо отнести кусочек торта, - объяснила причину своих сомнений тётя Маша.
- Очень правильное решение. Мы так и поступим. А теперь я разолью чай по стаканами. Конечно, следовало бы подождать ещё немного, но это было бы правильно в том случае, если бы чай заваривался в заварном чайнике. А мы заварили в обычном чайнике и поэтому чай может стать слишком крепким.
Он взял чайник и разлил чай по стаканам.
- Берите торт, не стесняйтесь, - Михаил поторопил гостей.
Он сам взял стакан и отхлебнул глоточек.
«Ещё горячее, - определил он. – Придётся подождать».
Он взял кусок торта и откусил.
«А тортик-то суховат. Но и такой с голодухи пойдёт за милую душу», - подумал Михаил и принялся есть.
Потом он запил сладость во рту немного остывшим чаем и гости поступили также. Все закончили пить чай с тортом, а Нюра так и не появилась. Тётя Маша захватила кусок торта для Нюры и вся компания удалилась.
- Устал я сегодня что-то. Не лечь ли нам пораньше спать? Как ты думаешь? - обратился он к Александру.
- Сейчас дверь прикрою, и можно на боковую, - согласился Александр.
Уже через полчаса оба дворника-актёра спали на жёстком ложе.
Лицедеи
История одиннадцатая:
На зимние квартиры
Утро выдалось холодное, и в подвале с земляным полом было нежарко. Первым проснулся Михаил. Он долго лежал с открытыми глазами, не решаясь встать на холодный земляной пол. Находиться на дощаном помосте, покрытым двумя слоями потертых шерстяных одеял было жестко. Однако под шерстяным одеялом было намного теплей, чем без него стоять во влажном воздухе подвала и, несмотря на возникшую потребность сбегать в кустики, Михаил продолжал лежать до последнего. Чтобы встать с помоста, ему надо было разбудить Александра, который спал с краю и перегораживал путь к благам цивилизации в виде писсуара и унитаза на первом этаже интерната.
«Придётся будить. Иначе никак», - понял Михаил, и толкнул в бок Александра.
- Что, уже приехали? – спросонок спросил он, не разобравшись, где сейчас находится.
Наверное, жесткое ложе напоминало ему полку в плацкартном вагоне.
- Приехали, пора вставать и прямиком направляться в туалет, пока не произошло непоправимое, - поторопил товарища Михаил.
- Так мы не в поезде? – попросил уточнить дислокацию Александр.
- Нет, не в поезде. Однако спешу тебя обрадовать: мы уже приехали. Подвинься, я слезу с нашёй деревянной кровати, - поторопил товарища Михаил.
Кряхтя, преодолевая тянущую боль в намятом о жёсткое ложе боку, Александр сел.
Михаил сел рядом и, нащупав ногой ботинки, влез в них.
- Я скоро, - обещал он, направляясь к низенькой, ведущей из подвала двери.
- Свет включи, и чайник с собой возьми. Водой его наполнишь. Когда вернёшься, чай поставим, - напутствовал товарища Александр, который окончательно проснулся и вспомнил, где и зачем они здесь находятся.
Свет, включённый Михаилом, осветил низкий, с земляным полом подвал. Александр взглянул на часы.
«Половина шестого. Нам ещё спать и спать. Приспичило ему слишком рано», - отметил себе Александр и снова завалился на помост, решив, что хоть и жёстко, а лежать на жёстком ложе лучше, нежели сидеть.
Пока Михаил отсутствовал, Александр успел задремать.
«Говорил чайник поставь, а сам дрыхнуть. Нехорошо так поступать, не по-товарищески», - подумал Михаил, вернувшись в подвал и увидев спящего Александра.
Михаил включил плитку в розетку и поставил на неё греться чайник. Ему тоже хотелось спать, но он решил, что можно будет отдохнуть потом. А сейчас нужно попить чаю и отправиться во двор, выполнять свои дворницкие обязанности.
«Отдохнуть от трудов праведных, всегда можно успеть и днём», - окончательно определился он.
Когда чайник закипел, Михаил разбудил Александра.
- Вставай, пора нам за работу приниматься, - поторопил товарища Михаил.
- Что так рано? Темно ведь ещё на улице, - проворчал Александр.
Он сел на помост и потянулся.
- Рано, не поздно. За рано нас не осудят. А за поздно могут выгнать с работы, - объяснил свою торопливость Михаил. – И вообще, надо себя показать. Пусть все видят, что мы не лодыри.
- Я так понял, никому это не надо знать. Лодыри мы или нет, а размер нашей заработной платы от этого не зависит. Может, всё-таки торопиться не будем? Ведь недоспали ещё, а не выспавшийся человек ничего позитивного делать не может, - ворчал Александр.
- Может. Метлой махать можно в любом состоянии, даже пьяным, - опроверг заявление товарища Александр. – Но это нам не грозит, после вчерашнего лично я ни в одном глазу.
- Да, вчера выпивки маловато было. Если бы не наша бутылка водки, то вечер встречи с персоналом прошёл бы на сухую. А так всё же кое-что на зуб было, - напомнил о вчерашнем вечере Михаил, и поторопил Александра. – Ты сейчас сходи, умойся, и чай будем пить с булочкой.
- По-моему, бабы вчера больше тортику обрадовались, а не водке, - высказал своё мнение Александр. – Я сейчас приду, а ты пока бутерброды нам сделай с остатками кабачковой икры. Всё посытнее будет.
Александр направился к двери, собираясь повторить маршрут Михаила.
- Лично я очень надеюсь на завтрак. Одними бутербродами сыт не будешь, - напомнил о приятном Михаил.
- С манной каши не очень-то насытишься, - оппонировал ему Александр.
- А я с утра кашку очень уважаю, если она горячая, а к ней ещё кусочек хлеба с маслом присовокуплен, - Михаил был настроен сегодня на позитив, надеясь, что сегодняшний день станет не только первым на новой работе, но и удачным во всех смыслах.
- Мечтай, мечтатель. Масло с хлебом ему захотелось. Маргарина бы дали, да кашу не забыли посахарить, - ворчал Александр, выходя в дверь на улицу.
Он не выспался, а посему настроение было не ахти.
Пока Александр отсутствовал, Чайник вскипел. Михаил высыпал заварку прямо в чайник, поскольку заварного чайника в хозяйстве не наблюдалось.
«Хлеб остался, а банка кабачковой икры пуста. Вчера всю съели. Придётся хлеб без всего с чаем есть. Надеюсь, что это только разминка перед завтраком. Забыли спросить, когда у них завтрак. Не равен час можно пропустить мероприятие. А не хотелось бы. Первый наш завтрак в стенах интерната сам по себе является событием знаменательным. Что-то Александр застрял в туалете. Может быть, туда очередь и он ждёт, когда придёт его черёд?» - пока Александр отсутствовал, Михаил развлекал себя размышлением на различные темы.
«Сколько его ждать можно!? Не пить же мне чай в одиночестве?» - возмущался Михаил.
Он прилёг на помост, полагая, что ждать лучше лёжа, чем сидя.
- Меня разбудил, а сам спать завалился. Хорош гусь! – раздалось над ухом Михаила.
- Долго ходишь. Я, уж было, один собрался чаю попить, да на улицу выйти метлой помахать.
- Ври да не завирайся, на улице было слышно, как ты храпел, - съехидничал Александр. – Если умываться не пойдёшь, давай, чай пить.
- Давай, - согласился Михаил.
После вчерашнего у них остались стаканы. В них и был налит чай.
- Наш стол не развалится? – сомневался Александр.
- Не развалится, хоть мы его только вчера склеили. Вчера же за ним пировали и ничего.
- Ладно, пусть стоит. А со стульями придётся подождать. Им ведь целый центнер на себе держать нужно.
- Кого ты в центнер весом определил? Мы сами поменьше будем. Нам до центнера есть и есть. А при нашей жизни это цифра недостижима.
- Сейчас у нас более спокойная жизнь начнётся. Можем немного поправиться.
- При нашей зарплате поправиться? Это утопия. Похудеть можем, а поправиться вряд ли.
- Да, наверное, ты прав. Нам надо будет ещё какую-нибудь работёнку подыскать.
- Не какую-то, а по специальности.
- Надеешься, что кто-то захочет смотреть наши спектакли?
- Я не о том говорю.
- А, ты думаешь, наши режиссерские способности пригодятся?
- Всё ты не о том. Надо думать более реалистично. В данных обстоятельствах лучше синица в руках, чем журавль в небе.
- Я бы предпочёл иметь не синицу в руках, а деньги, и желательно большую сумму.
- Кто бы с тобой спорил. Только на паперти стоять я не согласен. А вот реальная специальность, которая позволит нам немного заработать, у нас имеется.
- Две из них ты отринул. Какая же у нас специальность осталась?
- А ты не догадываешься?
- Нет, не догадываюсь. Поделился бы, догадливый ты наш.
- Мы с тобой дворники. Вот ими и можем наняться ещё куда-нибудь.
- Мы начинающие дворники, дилетанты, одним словом.
- Неважно, дилетанты или не дилетанты. Дворник, он и в Африке дворник.
- В Африке снега нет. А снег - ох как нелегко убирать. Здесь сила и здоровье нужно. А у нас с этим не очень здорово дело обстоит.
- Ладно, хватит философий. Давай, чай допивать, да пойдём практиковаться по новой специальности.
Два новоявленных дворника допили чай, немного посидели на своих жёстких полатях, чтобы остыть после приёма горячего чая, да пошли на улицу.
- С какого конца двора начнём мести? – спросил мнение товарища Михаил.
- Всё равно с какого. Да хоть прямо отсюда и начнём.
Оба дворника, устроившись один за другим, начали мести двор.
- Метём уже полчаса или около того, а никого на улице нет. Тебе не кажется это странным? – задал вопрос Михаил.
- Ничего странного в этом не вижу. Рано ещё и народ на работу не торопится.
Александр взглянул на часы и уточнил время:
- Восьмой час уже. Пора бы на работу собираться.
- Они и собираются, но только дома. А как соберутся, на улицу выйдут. Давай, доделаем своё дело, а потом уже и на других посмотрим.
Они продолжили уборку территории и общими усилиями скоро закончили дело.
- После работы мне есть захотелось, - поделился проблемой Михаил.
- Мне и до работы есть хотелось. Но подозреваю, что наша работа на сегодня только начинается, - ответил Александр.
- Как это начинается? Мы же территорию убрали. А дворники только это делают.
- Придут бабы на работу в интернат и найдут нам занятие. Тебя об этом заведующий предупреждал.
- Ладно, пусть находят, но только после завтрака, - дал согласие Михаил.
- Интересно, кто завтрак с кулинарии привозит?
- Я не понял твоего интереса по этому вопросу? Ведь самое главное, чтобы его привезли, - наполнил о главном в этом деле Михаил.
- Да нет, ты тут неправ. Я не думаю, чтобы кулинария сама привозит завтраки. У неё другие функции. А если не они, тогда кто?
- Ты думаешь, интернатская обслуга сама завтрак с кулинарии привозит?
- С одной стороны, это должно быть именно так. А с другой, я не вижу на территории интерната ни одного транспортного средства, на котором бы привозили еду.
- Ты имеешь в виду автомобиль? – не понял сути дела Михаил.
- Не обязательно автомобиль. Грузовой мотороллер, типа «Муравей», вполне справился бы с этой задачей.
- Или лошадка, запряжённая в телегу или сани, в зависимости от времени года, вполне сгодилась бы.
- Ты бы ещё сказал, что нянечки еду из кулинарии на тележке привозят.
- Может быть, и на тележке, если до кулинарии недалеко.
- Холодно на улице стоять. Пойдём к себе в подвал. Там потеплей будет, - предложил Александр.
- Там ненамного теплей. А сырость от земляного пола просто зашкаливает.
- Зато там не дует. Опять же, можно горячего чайку хватануть.
- Это да. Чаю можно хватанут, но уже без хлеба. Мы последний кусок съели за утренним чаепитием.
Дворники только собрались покинуть продуваемое ветрами место работы, как на горизонте нарисовался заведующий интернатом.
- Здравствуйте! – поздоровались с заведующим оба дворника.
- Здравствуйте, - ответил им заведующий. – Я смотрю, вы с утра уже территорию убрали.
- Да, решили с утра пораньше чистоту навести. Как говорится, кто раньше встаёт, тому бог подаёт, - за двоих ответил Михаил и, не сдержавшись, добавил. - Так и вы сами ни свет, ни заря уже на работе.
Заведующий зыркнул на Михаила, но ничего по поводу своего раннего приходу на работу
не сказал. А сообщил он не очень приятную новость для дворников:
- Я вчера упустил одно обстоятельство. Сейчас нужно будет привести завтрак из кулинарии, вы помогите нашим нянечкам это сделать.
- А на чём вести завтрак нужно? – попросил уточнить Александр.
- Вести нужно на тележке. Она под лестницей стоит. А выписка будет у нянечки или завхоза, если она успеет подойти, - сообщил директор.
- Далеко до кулинарии от интерната? – поинтересовался Михаил.
- Женщины за полчаса получить всё успевают и до интерната довести.
Заведующий пошёл в здание интерната, а дворники уже во след ему сообщили:
- Если что, мы у себя в подсобке будем.
Они тоже покинули холодную улицу, вернувшись в свой подвал.
- Ну вот, а ты сомневался. Нашли нам дело на весь день. Теперь просто так не отойдёшь. Мы с тобой на постоянной привязи будем у заведующего, - неудачно пошутил Александр.
- Не понял, что ещё за привязь ты придумал?
- Я надеюсь, в интернате трёхразовое питание. Значит три ездки за день нам предстоит сделать в кулинарию: перед завтраком, перед обедом, перед ужином. Согласись, что эта небольшая дополнительная нагрузка, вкупе к нашей дворницкой, отнимет немало времени и сил.
- Чтобы это утверждать, нужно попробовать. И потом не обязательно что только мы будем еду возить из кулинарии.
- Хотелось бы знать, кто это будет за нас делать?
- А кто это делал до нашего появления? Вот тот и будет.
- Нас для всяких таких дел наняли, да ещё жильё предоставили.
- Жильё, прямо сажем, так себе. А сказать честно, никуда не годное жильё. Что же касается кулинарии, то мы можем привозить продукты по очереди.
- Не понял, что ты имеешь в виду?
- Один раз я съёзжу с нянечкой. Другой раз ты съездишь с завхозом.
- Почему это ты с нянечкой, а я с завхозом?
- Можно наоборот. Лично мне всё равно. С завхозом даже лучше. Она баба мощная, случае чего подсобит.
- Хитрый ты, вон как вывернул.
- Но я не о том. У нас не будет времени, чтобы на другой работе подработать.
- Найдём возможность, подработаем. Ведь не думают же они, что мы за шестьдесят рублей на двоих будем весь день на них пахать?
- Ещё кормёжка и проживание.
- Не понял причём здесь это?
- Кормёжка и проживание бесплатно вкупе к этим шестидесяти рублям на двоих.
- Во-первых, это ещё не факт. С этого заведующего станется, может запросто вычесть.
Во-вторых, все остальные работы в нашем дворницком договоре не присутствуют. Можем и послать.
- Можем. Но не будем рисковать, пока альтернативы у нас нет. Жить где-то надо. Есть что-то надо. Я уже не говорю о необходимости иметь карманные деньги.
Дверь открылась и женский силуэт, обрисовавшийся в проёме двери, позвал:
- Заведующий велел взять вас в кулинарию. Пошли, уже пора ехать за завтраком.
- Сейчас идём, - обещал Михаил и первым двинулся к двери.
Александр последовал за ним.
- Тележку возьмите под лестницей, - едва дворники вышли на улицу, дала указание медсестра.
«Этой у нас на проставе вчера не было», - отметил себе каждый из дворников.
- Извините за бестактный вопрос, - обратился Александр к женщине. – Как вас звать, величать? Конечно, лучше было бы, чтобы нас представили друг другу, но обстоятельства требуют поторопиться.
Медсестра взглянула на дворников с нисхождением. Мол, ещё одних клоунов наняли. Сама она вела себе с достоинством, как и следует даме, облечённой хотя бы самой маленькой властью, а тем более под её надзор попадали два придурка – дворника.
- Меня зовут Марья Петровна. Я старшая медицинская сестра, - назвалась дама.
- Тогда позвольте и нам преставиться, - перехватил инициативу Михаил. – Я Михаил Михайлович, а мой напарник Александр Александрович.
- Значит вы дядя Миша, а он дядя Саша, - переиначила по-своему старшая медсестра.
- Можно и так нас называть, - демократично согласился дядя Миша.
- Я знаю, вы наши новые дворники – разнорабочие, - удивила добавкой к специальности в штатном расписании старшая медсестра, о которой, об этой добавке, новоиспечённые дворники даже не догадывались.
- Вы отчасти правы. Мы ваши новые дворники, но не разнорабочие, а актёры и режиссеры. Будем ставить с вашими подопечными спектакль. А дворники мы потому, что нужно было как-то нас оформить. Ну и само собой для того, чтобы помогать вашему женскому коллективу, - добавил солидности и загадочности для представления собственных персон Михаил.
- Берите тележку, и пойдём. А о ваших планах на режиссуру в стенах нашей богадельни поговорим, как говориться, по ходу пьесы, - старшая медсестра подыграла дворникам, претендующим на более солидный статус в трудовом коллективе.
«Так мы ещё и разнорабочие. Ни много ли для столь солидной заработной платы? Нужно будет с заведующим о нашем материальном обеспечении переговорить», - подумал каждый из дворников.
Они вытащили одноосную тележку на улицу и тут же получили следующее распоряжение от медсестры:
- Пойдёмте со мной. Нужно кастрюли взять и на тележку поставить.
Медсестра вошла в здание и оба дворника проследовали за ней. Она отперла дверь в маленькую подсобку, и каждый из дворников получил в руки по две кастрюли. Одну кастрюлю старшая медсестра взяла сама. Когда кастрюли разместили на тележке, место осталось максимум ещё для одной кастрюли.
«А как же обед возить, если на завтрак уже пять кастрюль требуется, а место на тележке осталось только для одной?» – подумал Михаил.
- Документы все взяли? – напомнил Александр женщине.
- Всё нормально. Документы при мне, можно отправляться, - успокоила женщина.
- А далеко нам ехать? Я имею в виду, ехать до кулинарии, - попросил уточнить маршрут Александр.
- Нет, недалеко. Сейчас сами увидите, - обещала женщина.
Александр взялся за ручку, Михаил пристроился сзади тележки, намереваясь подстраховать, на тот случай, если одна из кастрюль будет сползать, и процессия тронулась. Впереди шла женщина, за ней Александр с тележкой и уже замыкал Михаил. Пока дорога была покрыта асфальтом, тащить тележку было нетрудно. Процессия добралась до шоссе, но пересекать его не стала, а повернула направо, и покатила по обочине.
- Мы разве не в город поедем? – поинтересовался Александр.
- Мы итак в черте города, - ответила женщина.
- Формально, да. Но насколько я понимаю, мы сейчас двигаемся в сторону посёлка, - высказал предположение Александр.
- Кулинария находится на въезде в посёлок. Меньше километра нам проехать нужно, - наконец объяснила женщина.
- Если так далеко идти, нам за полчаса не управиться, - сомневался Александр.
- Раньше успевали и теперь успеем, если, конечно, ворон считать не будем, - обнадёжила женщина.
- Тогда надо поторапливаться. Нам самим хочется позавтракать, а голод, как известно, не тётка, пирожков не нажарит и сам собой не пройдёт, - поддал голос Михаил.
Ещё раз повернув направо и перебравшись на тротуар, они пошли быстрей и скоро вывеска «Кулинария» над входом, возвестила, что цель достигнута. Оставалось только войти внутрь и загрузиться.
- Вы идите к запасному выходу с другой стороны здания. А я зайду с парадного входа и открою вам дверь, - дала последние указания женщина.
- Так нам значит к входу в подсобку? – уточнил вопрос Александр.
- Ждите, вам откроют, - обнадёжила женщина и направилась к двери в помещение под вывеской «Кулинария». Как и велели, оба дворника завернули за угол, и подошли к обитой железом двери.
Пришлось ждать несколько минут, пока дверь открылась.
- Несите сюда кастрюли, - велела женщина, высунувшись в открытую дверь.
Оба дворника занесли кастрюли на небольшую кухоньку. Повар в белом колпаке заполнила кастрюльки, и дворники снова загрузили их в тележку.
- Поехали малой скоростью, - дал сам себе указания Михаил.
- А нашу сопровождающую ждать не будем? – спросил Александр.
- А чего её ждать? Мы загрузились и теперь наше дело довести продукты до места назначения без потерь.
- И как можно быстрей, - дополнил Александр.
- Самое главное без потерь. Не то старушкам есть нечего будет и нам, кстати, тоже, - поправил товарища Михаил. – А сопровождающая налегке пойдёт. Если есть в том необходимость, она сама нас догонит.
Неторопливо, стараясь не уронить и не расплескать, перемещая за ручку тележку, Михаил и Александр двинулись по направлению к интернату. Уже через пару минут женщина догнала их.
- Вы каждый день с утра ходите получать продуктами? – поинтересовался Михаил.
- Когда работаю, тогда каждый день, - ответила женщина.
- А вы можете не каждый день работать? – интересовался Михаил.
- Я тоже живой человек, могу быть занята ещё какими-то другими делами. А что вам так интересно чем я занимаюсь?
- Вчера по случаю нашего трудоустройства в интернате проводился небольшой банкетец. А вас на нём не было. Вот я и хочу узнать почему?
- Наверное, это мероприятие проводилось уже вечером?
- Да, вечером. А вы вечером заняты уже другими делами?
- Вечером, после обеда я работаю в больнице.
- То есть вы там подрабатываете по вечерам? – догадался Александр.
- Скорее всего я в интернате подрабатываю с утра. А в больнице работаю по вечерам.
- А как там у вас с вакансиями? – включился в разговор Александр.
- Вы о каких вакансиях спрашиваете? – не поняла вопроса женщина. – У вас ещё и медицинское образование есть?
- Чего нет, того нет. Мы в своё время театральный заканчивали.
- Не могу вас порадовать. Скорее всего наоборот: у нас в больнице театральной студии нет.
- Мы хотели узнать о другом: у вас в больнице дворник не требуется? – прояснил дело Михаил.
- Дворник у нас есть. Старенький, правда, мужчина. Собирался увольняться. Подметать он ещё может, а вот снег убирать в период обильных зимних снегопадов ему тяжело.
- Тогда у нас к вам просьба: как он уволится, дайте нам знать, - попросил Александр.
- С этим вопросом вам лучше к нашему завхозу подойти. Он будет иметь вас в виду.
- Ладно, так и сделаем. Только подскажите, когда нам лучше к вашему завхозу подойти? – спросил Михаил.
- Как будет у вас время, так и подходите. Он с утра и до вечера на рабочем месте.
- Тогда скажите, где его кабинет? – поинтересовался Михаил.
- Со служебного входа как войдёте на первый этаж, так и увидите. Если не будет в кабинете, значит он на территории. Ну что я вам объясняю, вы ведь тоже теперь по хозяйственной части работаете, должны всё сами понимать.
- Спасибо вам за консультацию. Мы непременно зайдём к вашему завхозу в самое ближайшее время, - поблагодарил женщину Михаил.
За разговорами они добрались до интерната.
- Теперь куда кастрюли тащить? – не получив указаний, спросил у женщины Александр, когда все трое добрались до двери в интернат.
- Идите за мной, - велела женщина и первой вошла в здание интерната.
Она открыла дверь одной из комнат первого этажа. Михаил и Александр поставили на стол по кастрюле, которые внесли в помещение.
- Сейчас мы остальные внесём, - предупредил Александр, дабы избежать недопонимания, и не оказаться с кастрюлями перед закрытой дверью.
- Никуда отсюда не уходите, - в шутку заметил Михаил, обращаясь к нянечке, которая находилась в комнате, очевидно, собираясь раскладывать принесённую еду по тарелкам.
Дворники внесли ещё по кастрюльке, и Михаил пошёл за последней, ожидающей своей очереди на тележке.
- Я вот что хочу сказать. Нам вчера заведующий обещал кормёжку, то есть поставить нас с напарником на довольствие. Хотелось бы с утра немного покушать горяченького, - напомнил об обещании начальства Александр.
- Мне никто о вас не говорил, - огорчила нянечка. - А кто вы у нас в интернате?
- Мы оформлены дворниками и рабочими по зданию, - слегка приврал Александр. – Вот старшая медсестра знает.
Однако старшая медсестра уже ушла, намереваясь отнести оформленный наряд на получение продуктов в бухгалтерию, и подтвердить правоту сказанного Александром в данный момент было некому. Но нянечка поверила на слово и нагрузила две тарелки изрядным количеством манной каши.
- Потом тарелки занесите сюда, - предупредила она.
- А пару кусочков хлеба можно? – напомнил о хлебе насущном притащивший кастрюлю с улицы Михаил.
- Возьмите батон и отрежьте себе, - дала согласие нянечка.
Михаил двумя срезами отначил треть от батона и, прихватив тарелки с кашей и ложки, оба дворника отправились в дворницкую завтракать.
- Можно считать, что нас окончательно утвердили, - высказался Михаил, едва они переступили порог дворницкой.
- Самое главное нас поставили на довольствие. А это немаловажное событие, - добавил к сказанному Александр.
- Главное, что мы при должности, зарплате и жильё казённое имеется, - продолжил волну оптимистических высказываний Михаил.
- Давай, есть уже. Каша и без этого остыла, а холодной она невкусная, - поторопил напарника Александр.
Они уселись на помост, разломили на две части хлеб и начали есть.
- Как я и предполагал, каша холодная, - посетовал Александр.
- Сахара пожалели, сволочи. Даже на инвалидах и то стараются экономить.
- Зато соли не пожалели. От души насыпали, - снова о каше продолжил Александр.
- Хоть её, родимую, не пожалели. И немудрено, соль дешевле сахара, - заметил Михаил.
- Намного дешевле, - согласился Александр. - А так всё сегодня хорошо начиналось: убрали территорию рано, заведующий нас увидел и отметил наше служебное рвение. А эти сволочи настроение испортили: холодную, солёную кашу подсунули.
Несмотря на высказанное недовольство оба дворника моментально смолотили кашу, оставив тарелки образцово чистыми.
- Чайку поставим? – уточнил мнение напарника Михаил.
- Поставим. Но сначала надо сходить за водой, - напомнил Александр об отсутствии воды в чайнике.
- Я сейчас схожу. Но хочу заметить, нам надо иметь свои запасы, - сказал Михаил, но Александр не понял о чём он.
Александр так и спросил:
- Ты о чём сейчас говорил? Я не очень тебя понял.
- Я говорил о ведре с чистой водой. Если бы оно у нас было, то не надо было всё время бегать с чайником за водой. И умыться в случае чего можно прямо в нашей дворницкой.
- Тогда и помойное ведро нужно завести. Похолодает, и будешь носиться писать через улицу в здание интерната.
- Здесь я с тобой полностью согласен. Остаётся озадачить завхоза.
- Если у неё ведра есть. Я понял, в интернате всё в дефиците. Ладно, пошёл я за водой, - Михаил вышел, оставив Александра оного в помещении.
«Когда похолодает, нам здесь несладко придётся. Труба отопления здесь проходит, но земля сырая и за счёт этого жарко не будет. Неужели нам придётся снова жилище для себя искать? Ладно, не будем горевать заранее, время покажет», - на этой оптимистической ноте Александр стал просто ждать, оставив хорошие и плохие мысли на потом.
Ждать ему пришлось довольно-таки долго.
- Ну ты и торопыга! - пожурил он напарника, когда тот перешагнул порог дворницкой.
- Я к завхозу заходил. Только я из нашей обители вышел, как она на работу идёт. Я её тут же в оборот и взял, - поведал свою историю Михаил.
- Ну и каков результат? – не удержался и поторопил Александр.
- Она попросила нас в двух помещениях лампочки ввернуть, - выдал Михаил, чем немало удивил напарника.
- Я думал, ты с ней о вёдрах шёл поговорить. А ты задание шёл получить. Я так понимаю, мы ещё и электрики, с зарплатой половинного дворника.
- Ну, зачем ты так. Она нас попросила, и я думаю, взаимные услуги все работники интерната должны друг другу предоставлять.
- Я надеюсь, ты не об этом самом говоришь?
- Да ну тебя. Я о серьёзном говорю, а тебе всё шуточки. Так вот, когда она меня попросила лампочки ввернуть, кстати, она их на свои деньги купила, я спросил её о вёдрах.
- Ну, спросил о вёдрах. И каков результат?
- Нет у неё лишних вёдер. Я думаю, мы можем сами купить ведро, а помойное найдём где-нибудь.
- Этого следовало ожидать. А насчёт «купить» я не уверен. Хватит у нас денег, чтобы покупать ведра? Думаю, не хватит. До первой получки придётся подождать.
- Мне в голову пришла мысль, как мы сможем раздобыть помойное ведро.
- Ну и как мы его сможем раздобыть? Будь ласков, просвети, «въюнош».
- Мы возьмём ведро, которое течёт. Понимаешь о чём я?
- Не понимаю. Если ведро течёт, то это уже не ведро и оно никому не нужно.
- Не скажи. Так вот, берём мы такое ведро и проливаем дно ведра горячим битумом. Его на любой стройке навалом. Ведро перестаёт течь, а нам это только и надо.
- Остаётся дело за малым: найти такое ведро.
- Вот именно, дело за малым, - поддакнул Михаил.
- Ставь уже чайник, мечтатель, - поторопил Александр.
Михаил поставил чайник на плитку и включил её в розетку.
- Я вот что думаю, - пока чайник, ожидаемый двумя актёрами, не подавал сигналов, выбрасывая пар из носика, начал говорить Александр. – Сегодня нам необходимо навестить завхоза, чтобы он имел нас ввиду.
- Я только что был у него и он, вернее, она, уже имеет нас ввиду, собираясь снабдить лампочками для двух туалетов.
- Я считал, ты об этом тоже думаешь. Я говорю о завхозе в больнице. Помнишь, нам старшая медсестра поведала о старом, больном дворнике, который обирается увольняться?
- Помню, конечно. Так ты считаешь нам надо эту вакансию не упустить?
- А ты считаешь, что она нам ни к чему? Тогда где ещё нам можно будет заработать?
- Как тебя сказать? Вроде бы устраиваться ещё на одну работу нужно. А с другой стороны, пока неясно как у нас здесь всё сложится.
- Давай, рассуждать так: деньги нам нужны - это очевидно. Другой работы на горизонте пока не предвидится. Значит надо устраиваться дворниками в больницу.
- Это только одна сторона медали. Но ещё есть и другая.
- И какая же сторона ещё есть? Просвети, не побрезгуй.
- А такая и есть. Мы с тобой тоже старые и не очень здоровые. А на двух участках придётся снег чистить и, возможно, и днём и ночью, если снег будет идти и днём и ночью.
- Такова дворницкая судьба. За просто так деньги никто не платит.
- Я не всё ещё сказал. Мы хотели спектакль для интернатских поставить, а для этого нужно время и силы. Я уже не говорю о мелких и крупных поручениях завхоза и заведующего интернатом.
- Последнюю часть твоей фразы я не понял. Объясни.
- Продукты получать нам, похоже, поручили на постоянной основе. И лампочки ввернуть и ещё чего-нибудь поручат выполнить. Уже чайник вскипел. Я прямо туда заварю?
- Заваривай прямо туда, раз заварного чайника у нас нет. Много не клади заварки. Не так много у нас её осталось.
- Ну, уж на заварку то найдём. Она не так дорого стоит. Займём у персонала, вот и выкрутимся.
- У этого персонала у самих шиш в кармане.
- А мы по рублику, вот и назанимаем сколько нужно.
- Я смотрю, ты оптимист сегодня.
- И не только сегодня. Я вообще в душе оптимист. Без этого нам нельзя, пропадёшь.
- Вот здесь я с тобой полностью согласен.
Михаил насыпал немного заварки в чайник и оба стали ждать.
- Пять минут уже прошло, как заварили, - напомнил о времени, Александр. – Можно разливать чай.
- Положено не меньше пятнадцати минут чай заваривать. Не то он будет очень слаб.
- В тюрьме его час варят.
- И высыпают в чайник целую пачку. Нам такого счастья не нужно.
- Здесь ты прав. Мы же с тобой не в тюрьме.
- И, надеюсь, скоро туда не попадём.
- Я надеюсь, мы туда вообще не попадём.
- А как же поговорка: от тюрьмы и от сумы не зарекайся?
- У нас с тобой такая пёстрая жизнь была, столько приключений на каждый год выпадало, что пребывание в тюрьме по сравнению со всем этим было бы сродни санаторию.
- Здесь ты прав. Нам в тюрьму ни к чему. Как ты помнишь, мы там уже были, правда в роли ряженных, а не заключённых.
- Вот на этой оптимистической ноте, давай, и закончим столь скользкую тему. Разливай уже.
Кто кому дал указание, получилось не очень понятно. Поэтому каждый налил себе в стакан столько чаю, сколько захотел.
- Горячий, - заметил Михаил, пригубив дымящийся напиток.
- Ещё бы. Только что вскипел. Нужно малость обождать. А ты чего сахар не кладёшь?
- С сахаром не напьёшься.
- Так мы ещё чайку поставим и попьём всласть.
- Всласть много не получится. Во-первых, сахару у нас мало осталось. Во-вторых, чувствую, нас сегодня припашут основательно.
- И на чём основываются твои чувства?
- Заведующий готовится встречать проверяющих. А перед появлением сих облачённых властью лиц необходимо навести максимальный марафет, насколько позволяют средства и обстоятельства.
- Я так понимаю, средства давно прибраны к рукам и лишние на ум пошли. Заведующему ничего не остаётся, как через доверенных лиц найти иной подход к проверяющему.
- Признаю. Задача эта не из лёгких. Интернат не то учреждение, с которого можно в свой карман хорошие деньги отначивать. Поэтому и проверяющим много не отвалишь. Значит нужно как-то усилить эффект, скрадывая тем недостаточное количество денежных средств.
- Например, хорошей своевременной выпивкой, если проверяющий мужчина.
- А если женщина?
- Если женщина, очевидно, есть ещё какие-то методы. Но я о них ничего не знаю. Слушай, а как заведующий скроет ужасную вонь, которую чувствуешь едва переступишь порог интерната?
- Наверное, во всех интернатах такая же вонь. Я подозреваю, проверяющие уже привыкли к столь мерзкой вони. А вот отсутствие её в интернате вызовет массу подозрений. Ведь если удалось скрыть даже вонь, что же тогда говорить о финансах и прочих проверяемых параметрах жизнедеятельности интерната.
- Ты серьёзно так думаешь?
- Куда уж серьёзней, если материально ответственное лицо, вместо того чтобы лампочки из интерната домой перетаскивать, их покупает на свои деньги для интерната, а не для себя. Хотя и это она по должности и сути не должна делать, если считает себя состоявшейся в профессии.
- Да, это уже ни в какие ворота не лезет. Представляю, как всё здесь запущено.
Александр отхлебнул немного остывший чай. Михаил подхватил инициативу.
В помещение вошла кладовщица Нюра. Её покрасневшее лицо говорило, что она чем-то расстроена.
- Я вам лампочки принесла. Замените сгоревшие в туалете на первом этаже и в туалете на втором этаже, - велела она и выложила на стол две шестидесяти ватные лампочки.
– Я пойду по комнатам с обходам. Если что ищите меня на этажах.
- Что там слышно насчёт проверяющих? Когда они заявятся? – задал вопрос Михаил.
- Скорее всего завтра. Сегодня нужно все подбить, - как своим ответила без утайки Нюра.
- Так вы говорите ведра у вас нет, даже старого, помойного? – задал вопрос Александр, собираясь ещё раз коснуться интересующей мужчин темы и, возможно, получить вопрошаемое.
- К сожалению, нет у меня лишних ведер.
- А какое-нибудь старое, которое течёт, есть у вас?
- Если ведро потекло, его уже нельзя использовать. Мы такие вёдра списываем и выбрасываем.
- Жаль. Не хотелось бы ночью по надобности в здание интерната бегать. Неудобно это и идти далеко через холодную улицу, если учесть что в этой ситуации приходится торопиться, - высказался Александр.
- Сегодня заведующий отругал меня за то, что двери в интернат были всю ночь открыты.
Завтра нам придётся двери запирать, - поделилась проблемой Нюра.
- А как же нам в кустики бегать, если двери будут закрыты? – выказал удивление Михаил.
- Придётся постучать в дверь. По-другому никак.
- Достучишься до ваших нянек. Они, небось, сладко спят ночью, - высказался Александр.
- Когда возникнет необходимость побыстрей посетить туалет, достучишься.
- Ладно. С вами всё понятно. А нам придётся самим о себе позаботиться, - сделал вывод Александр.
- Вы с лампочками не откладывайте. Чай попьёте, и сразу идите менять, - прежде чем уйти из дворницкой, поторопила Нюра.
- Мы так и планировали. А вы с нами чаю выпить не хотите? Пирожных, правда, у нас нет. Но сахар имеется, - предложил женщине Александр.
- Спасибо. Но сейчас некогда.
Женщина вышла, оставив дворников одних.
- Забыли спросить, нужно ли нам за обедом ехать. Если нужно, то когда ехать? – напомнил о новой возложенной на них функции Александр.
- Спросим ещё. Но если не наша очередь получать обед, лично я не обижусь, - сказал Михаил.
Они допили чай и, захватив пустые тарелки и лампочки, пошли выполнять задание.
В первую очередь они заглянули в комнатку, где нянечка занималась распределением завтрака по порциям, согласно имеющегося списочному составу интерната.
- Вот ваши тарелки и ложки, - сказала нянечка.
- Спасибо, было очень вкусно, - закончив трапезу, поблагодарил нянечку Михаил, будто именно она готовила завтрак.
- Ты не запамятовал случаем, не она завтрак готовила, а повар в кулинарии. Она лишь порции в тарелки раскладывает, - едва они вышли из комнатки, напомнил Александр.
- Порции накладывать для нас, в данном случае самое главное, - пояснил смысл своего заблуждения Михаил.
- Здесь я с тобой, пожалуй, соглашусь. Хочу заметить, ты меня удивил. Очень ты быстро всё стал схватывать и ориентироваться в обстоятельствах.
- Когда обстоятельства требуют ещё и ещё, не то скажешь. А ели всё это надо провернуть на фоне постоянного голода, то тут можно совершить чудеса дипломатии.
- А у меня на фоне голода голова совсем перестаёт работать, - сознался Александр.
- Тяжкое наследие прошлого. В нашем подсознании всегда останется Ленинград военной поры. Тяжёлое было время, многие голодали и умерли от голода.
- Не будем о грустном. Пойдём, дело сделаем и к заведующему заглянем. Некоторые обстоятельства требуют разъяснения, - напомнил об обязанностях по электрике Михаил.
Они заглянули в туалет, который как раз в это время был свободен.
- Для начала нужно отлить, - первым перешагнув порог туалета, сказал Александр.
- Кто бы спорил, - согласился Михаил и изготовился, собираясь в качестве второго номера поддержать коллегу. – Подвинься, тут помимо тебя есть желающие.
- Сначала лампочку ввернём, а уже потом хоть сто желающих пусть сюда заходят.
- Сам сделал дело, а мне, получается, нельзя!
- Я не возражаю, делай своё дело. Просто я подумал, ты говоришь о ком-то другом.
Михаил ничего не ответил. Он лишь отстранил с пути Александра и с удовольствием сделал задуманное.
- Мы забыли спросить Нюру о стремянке. Лампочки без стремянки менять не очень удобно, - напомнил об упущении Михаил.
- Так ты считаешь, сначала нужно Нюру найти?
- Можно и найти. Но нам сначала нужно дело сделать, - ответил Михаил.
- Последнее время я тебя понять не могу. Ты только что говорил о стремянке. Как мы без стремянки будем лампочки менять?
- Не факт, что у них есть стремянка. А лампочка в туалетной комнате на стене висит, и достать её мы сможем со стула, либо по-другому.
- Со стула понятно. Но и стулья в этом заведении дефицит. Придётся мне тебя или тебе меня подсаживать.
- Как это подсаживать. Я не понимаю, как может сходу один другого подсадить?
- Вставай на коленки, а я на тебя заберусь. Вот и будет живой стул.
- Ну уж нет. У меня колени болят. Лучше уж ты снизу, а я сверху.
- Вообще-то у меня тоже колени болят. Но в отличие от тебя я терпеть умею.
Михаил встал на колени, Александр влез ему на спину и начал выворачивать лампочку.
- Скоро ты там? У меня спина не чугунная.
- Лампочка заела. Не хочет выворачиваться, - сообщил напарник.
- Может, ты встанешь в интересную позу, а я на тебя залезу?
- Ну уж нет. Сейчас я её одолею, - обещал Александр.
- Цоколь остался, а стекляшка оторвалась, - сообщил неприятное известие Александр.
- И что теперь делать? – задал один из вечных вопросов Михаил.
- Что делать, что делать, - повторил Александр. - Выворачивать, конечно.
- Осторожно за цоколь берись. Он может быть под напряжением.
Предупреждение прозвучало очень вовремя, поскольку в следующую секунду электрический разряд поразил все звенья пирамиды. Александра, в качестве верхней части пирамиды как ветром сдуло.
- Ты как? – задал он резонный вопрос.
- Как видишь, живой. Нужно сказать, электрический разряд здорово освежает. Сонливость как рукой сняло.
- А как теперь выворачивать цоколь будем?
- Выключатель выключи и постарайся найти стул, табуретку или на худой конец ящик.
- Сейчас идти искать? - спросил Александр, который сейчас чувствовал себя виноватым.
- Иди сейчас, а я сам выключатель выключу, - определил обязанности каждого Михаил.
Он нашёл выключатель и выключил электричество. Но это не гарантировало, что отключилась именно фаза, а не нулевой провод. Однако если подставка, с которой он будет выворачивать застрявший в патроне цоколь, деревянная, то безопасность будет гарантирована.
- Ящик под лестницей нашёл, - сообщил Александр и поставил этот самый ящик под патрон.
- Сухой, - озвучил то, что думал Михаил.
- Ты полезешь или я полезу? – спросил Александр.
- Я полезу, - подтвердил своё решение Михаил.
- Чтобы вывернуть цоколь из патрона, нужны хотя бы пассатижи, - выказал свои познания в электрике Александр.
- Здесь ты прав. Но я попробую разобрать сам патрон. Если получится, пассатижи не понадобятся, - Михаил объяснил, как будет действовать.
Он влез на ящик и со второй попытки справился с патроном. Потом собрал его снова и, взяв у Александра лампочку, ввернул её.
- Ну вот, начало положено. Теперь мы ещё и электрики. Надо бы заведующего потрясти. Пусть нам денежное содержание увеличивает, - высказался Михаил.
- А не зря мы права качать собираемся? Если он обидится, нам тут уже не работать, - сомневался Александр.
- Сообразим по обстоятельствам. Но заявиться к заведующему всё равно нужно. Мы же не знаем ехать ли нам на тележке за обедом и когда надо ехать. Пусть нам скажет прямо, какие помимо дворницких обязанности нам вменяются. А там и о плате наших дополнительных нагрузок спросить можно.
- Если так, тогда можно и спросить, - согласился Александр.
Закончив с лампочкой на первом этаже, оба дворника пошли на второй.
- Вот это другое дело. Сразу вывернулась, - обрадовал напарника Александр, который сам влез на ящик и вывернул лампочку. – Лампочку целую давай. А эту возьми.
- Теперь можно к заведующему идти. Пусть он нам объяснит, что мы ещё помимо дворницкой работы делать должны, - напомнил о предстоящем характере разговора Михаил.
- Пошли. Чего встал? – Михаил поторопил Александра, который остановился у окна в торце коридора и высматривал что-то на улице.
- Я смотрю на территорию больницы. Вроде не убирал никто, а чисто, - ответил Александр.
- И что из этого следует? – не понял намёка Михаил.
- Если двор чистый, значит, кто-то его убирает.
- Отсюда видно только часть территории. А потом нам же старшая медсестра сказала, дворник у них есть. Он же не прямо сейчас собрался увольняться, а когда снег пойдёт.
- Так мы к заведующему идём или нет? – понимая, что причина, по которой напарник тянет время совсем не в желании увидеть дворника на территории больницы.
- Я не знаю, стоит ли нам настаивать на дополнительной оплате или нет, - сознался он в истинных причинах задержки.
- Мы же не собираемся требовать ответа в ультимативной форме. Мы лишь спросим его.
- Спросить можно. А требовать нельзя. Не тот у нас статус, чтобы права качать, - Александр был сегодня крайне нерешителен.
Зимние холода были не за горами и ночевать в подъездах, что было бы неизбежным при их безденежье, ему не хотелось. А с другой стороны, жить как приживалка, не получая нормальной заработной платы за свой труд тоже был не вариант.
Михаил и Александр подошли к кабинету заведующего интернатом, и постучали в дверь.
- Я занят, - раздалось из-за двери.
Михаил постучал в дверь ещё раз.
- Я же сказал, что занят, - повторил из-за двери заведующий.
- Видишь, он занят. Придётся придти в другой раз, - сказал Александр, испытывая некоторое облегчение от того, что неприятный разговор отложился.
- Не придётся. Нам насчёт обеда нужно узнать. А это дело не терпит отлагательств. Подождём прямо здесь, - проявил волю Михаил, и Александр с ним согласился.
Из-за двери кабинета заведующего потянуло запахом дефицитного бразильского кофе, и причина занятости заведующего стала очевидной. Он пил бразильский кофе и не хотел чтобы ему мешали. Весь персонал знал о пристрастиях заведующего к различным пищевым дефицитам и его ревностное отношение к собственным, такого рода, тайнам. Поэтому во время гастрономических перерывов начальства старались не мешать.
- Как ты думаешь, он кофе с коньком пьет или так, гольём? – понизав голос до шёпота, поинтересовался мнением коллеги Александр.
- Коньяком не пахнет. Я думаю, он кофе с бутербродами трескает. Это скорее всего, - так же шёпотом ответил Михаил.
Услышав о бутербродах, Александр сглотнул слюну. Не больно–то он насытил свой желудок холодной, солёной кашей да стаканом чая с булочкой.
«Сейчас бы шашлычок, да вина хорошего стакан. Тогда и жить веселее было бы», - подумал он.
- Как ты думаешь, на обед нам жареного мяса с картошкой дадут? – в продолжение своих мыслей спросил он Михаила.
- Какое мясо в доме престарелых! Кусочек рыбы с макаронами дали бы, и то подобная щедрость руководства под большим вопросом. А вот морковные котлеты получить на обед вполне реально, - огорчил прямолинейным ответом Михаил.
- А я бы мяса съел. С морковных котлет не очень-то поработаешь, - высказался Александр.
- Так ведь бабушки и дедушки здесь не работают. Они лежать в своих обгаженных койках и ждут своего конца, - Михаил был до жестокости честен.
Не нравилось ему такое положение дел. А что было делать, если он и сам был стар и запросто мог огрести такую же незавидную судьбу?
- Грустно всё это слышать. А ведь наверняка у каждого из них дети есть, которые от стариков отказались. Сами-то дети жили в неге и тепле, родители их баловали, всё для детей делали, последним делились. А потом бац, и нет их, детей с ответной сыновей любовью. Состарились родители и кроме квартир с них уже не взять ничего. Вот сослали сюда, в интернат, чтобы ещё немного с родительского поиметь, - Александру передалось настроение партнёра, поскольку жизнь в творчестве важна пониманием того, кто рядом с тобой идёт по жизни, и рядом с тобой стоит на сцене, разрывая надвое свою душу перед безразличной к чужой боли толпой.
- Ты прав, грустно всё это. Но такова правда жизни и ничегошеньки тут не поделаешь. Однако нам не следует поддаваться эмоциям и унывать. Детей у нас нет, квартир тоже нет. Поэтому сослать нас в подобное заведение некому. Тем более попасть сюда можно только по блату. А у нас и блата нет. Так что придётся оставаться на свободе, пока сил хватит, - сделал вывод Михаил.
- А когда не хватит сил, что тогда?
- Тогда ничего. Тогда ложись и умирай. Лично я в ближайшее время умирать не собираюсь. И незачем нам умирать. Наша жизнь становится всё интересней и интересней. А чего ты о мясе заговорил? Ты что-нибудь имеешь в виду или просто к слову пришлось?
- Сам знаешь, голод не тётка. Когда в животе пусто, лезут в голову всякие мысли. Вот и вспомнилось мне, как в Грузии нас шашлыком кормили.
- Да, было время. Люди тогда ценили искусство и того, кто нёс его в массы, встречали как лучших друзей. А сейчас всё измельчало, посерело как-то. Ни тебе настоящих ценителей не осталось, ни тебе уважения к самим актёрам и подавно не осталось. Кстати, когда с заведующим будем насчёт нашей актёрской и режиссерской миссии говорить?
- Всему своё время. Будь уверен, поговорим. Сначала вопросы о наших текущих делах решим. Тебе не кажется, что заведующий уже освободился от кофе и бутербродов?
Михаил снова постучал в дверь кабинета заведующего. Щёлкнул замок двери и дверь приоткрылась.
- Заходите. Говорите, что у вас? Только быстрей, у меня мало времени, – предупредил заведующий.
- Мы вас долго не задержим. Спросим и сразу уйдём, - обещал Михаил.
- Что вы хотели спросить? Спрашивайте, - разрешил заведующий.
- Мы в интернате дворниками оформлены, так? – начал спрашивать Михаил.
- Так, - согласился заведующий. – Вы же сами заявление написали, а я его подписал.
- А продукты возить – это тоже обязанность дворника? – на сей раз задал вопрос Александр.
- Я же вас предупреждал, что вам придётся выполнять ещё некоторые обязанности, поскольку коллектив у нас в основном женский. Мужских рук, кроме ваших, у нас нет. Вы с этим согласились. Тогда я не понимаю в чём дело?
- Мы не отказываемся от мужской работы. Например, только что мы лампочки перегоревшие меняли на хорошие. Эта разовая работа и нечего страшного в том нет, если мы её сделаем, - начал разъяснения Михаил, но заведующий его перебил:
- Тогда я не понимаю в чём претензии? Или претензий нет?
- Возить продукты из кулинарии три раза в день. Вот в этом проблема, - объяснил суть претензий Александр.
- Может быть, вы считаете перевозку продуктов на тележке – женским делом?
- Мы этого не говорили. Но здесь есть нюанс: получается, мы заняты весь день. Причём доплаты нам никакой не положено.
- Я не понял вашу мысль. Сначала вы согласились, а сейчас отказывайтесь? – выказал удивление заведующий.
- Если мы будем привозить в интернат из кулинарии продукты, то окажемся привязанными по времени и поэтому никуда не отойдёшь, - объяснил, как мог Александр.
- И что дальше? Я вас не понимаю.
- Зарплата у дворников маленькая. На одну зарплату, да ещё вдвоём не проживёшь. Нужно ещё куда-то устраиваться, - раскрыл полную картину Михаил.
- Можете устраиваться, если это будет не в ущерб основной работе. А вообще хорошенько подумайте. Здесь вас будут кормить, жильём вас обеспечили. Так что вам ещё нужно?
- Для взрослых мужчин, которые на тяжёлой физической работе работают, питание должно быть на уровне. Поэтому, рацион дома престарелых не очень подходит для нас. Придётся докупать в гастрономе колбасу и другие мясные изделия. К сожалению это дорого стоит.
- Всё стоит недёшево. За многое приходится платить, - напомнил о правде жизни заведующий. – У вас ко мне всё?
- Нет, не всё, - продолжил вопросы Михаил. – Нас интересует, есть ли у вас в штатном расписании электрик, сантехник, рабочий по зданию? Не может быть, чтобы таковых не имелось.
- По каждой их этих специальностей штатной единицы нет. Всё вместе это называется рабочий по зданию, - наконец пояснил ситуацию заведующий.
- А можно нам устроиться рабочим по зданию, хотя бы на полставки? – спросил Александр, глядя на заведующего, как учили, подобострастным взглядом.
- Нет, нельзя, - отрезал заведующий.
- Мы выполняем дополнительную работу, так? – начал излагать Михаил, и, не получив одобрения от заведующего, продолжил. – А вам не кажется, что эта самая дополнительная работа и есть то, что мы за кого-то выполняем отдельные и не отдельные поручения?
- Нет, не кажется, - ответил завидующий, тут же пояснив нестыковку. -
Это и есть работа рабочего по зданию.
- Вы сами сказали «работа». А по нашему советскому законодательству любая работа должна оплачиваться, если не оговорены дополнительные условия, - завернул мысль Михаил и сам этому удивился.
Поскольку подобную фразу следовало бы ожидать от крючкотвора адвоката, а не странствующего актёра, а ныне дворника.
- Вы правильно заметили: если не оговорены особые условия. А мы их оговорили, и вы согласились с ними. Или я не прав?
- Отчасти правы. Такой разговор был, - подтвердил Александр.
- Вот видите! Был же разговор. А теперь идите и не мешайте работать. Сегодня много ещё сделать нужно, - поторопил дворников заведующий.
- Ещё два слова. Разговор был, никто этого не отрицает. Но разговор был о разовых услугах. И, согласитесь, возить три раза в день еду из кулинарии не разовая услуга, а постоянная, вменённая нам обязанность. Значит либо она должна оплачиваться как постоянная обязанность, либо её не должно быть, по крайне мере для нас.
- Так вы хотите, чтобы женщины еду на себе таскали. И это я слышу от мужчин, - постарался сыграть на мужском самолюбии заведующий.
- Причём здесь это!? Мы от работы не отказываемся. Но тогда хоть немного деньжат подкиньте нам. Например, пол ставки рабочего по зданию, - подсказал выход из положения Александр. – Мы и этому обрадуемся.
- Вы-то, может быть, и обрадуетесь. А я нет. Ставка эта занята, - огорчил до невозможности заведующий.
- Так не должно быть. Если мы работу рабочего по здания выполняем, то должны хоть что-то с этого иметь, - обосновал своё заявление Михаил.
- Должны-то, должны, но выполнено ваше желание быть не может. Занята уже эта ставка. На неё другой человек оформлен, - раскрыл все карты заведующий.
- Тогда почему работаем мы, а деньги получает другой? Это ли не парадокс? – Александр усомнился в правильности решения заведующего.
- Тот, кто расписывается в получении денег, их не получает, - заведующий всё больше открывал технологию дела и это обстоятельство его сильно раздражало. С другой стороны, его приперли фактами, и что было лучше: сказать всю правду или соврать – бабушка надвое сказала.
- Маленькие деньги решают большие проблемы. А эти деньги ещё добыть надо. Интернат это же не гастроном. Тут на пересортицу продуктов и плановые потери не сошлёшься. Это понимать нужно, иначе никогда начальниками не станете, - заведующий в сердцах открыл страшный секрет ведения дел в социалистическом хозяйстве. – А теперь идите и так времени отняли у меня немерено. Завхоза ко мне пришлите.
- Забыли спросить: когда нам за обедом в кулинарию ехать? - вспомнил Александр.
- Вам завхоз скажет, - заведующий взглянул на наручные часы и продолжил:
- С территории интерната не уходите. Уже скоро нужно будет ехать.
- А можно нам ещё на одну работу устроиться, - повторил прозвучавший ранее вопрос Александр, – в какой-нибудь другой организации?
- Можно, но без ущерба для основной работы, - разрешил заведующий. – Идите, идите уже! И завхоза ко мне немедленно.
Дворники сдали назад и, выйдя в коридор, прикрыли дверь. Они тут же пошли искать завхоза Нюру. От разговора с заведующим они находились под сильным впечатлением. Ведь разговор проходил очень резко, и требования для начальственного уха были крайне неприятными. А, с другой стороны, разговор, разговором, а кушать хочется всегда и желательно почаще и посытней. А для этого деньги нужны. Куда уж без них, родимых. Ведь коммунизм ещё не построен, а при социализме, даже при самом что ни есть развитом, за всё деньги платить нужно.
- Может быть, в соседнюю больницу заглянем? Зайдём к завхозу и предложим свои кандидатуры, - внёс предложение Александр.
От сильных впечатлений разговора с начальством ему словно память отшибло и два последних замечание из начальственных уст пролетели через ушные отверстия насквозь.
- Нам Нюру найти нужно, и заведующий предупредил, чтобы с территории не уходили, - напомнил о предупреждении начальства Михаил.
- Так Нюру найти недолго. Она же сама сказала нам, что искать её нужно на этажах, - вспомнил наставление завхоза Александр.
- Ты забыл сколько комнат на каждом этаже? Если в каждую заглядывать до вечера искать будем, - огорчил Михаил.
- Тогда записку оставим на двери её комнатки и нянечек предупредим, что завхоза к себе заведующий требует. А сами в это время к завхозу в больницу смотаемся. Я думаю, за полчаса управимся, и никто нашего отсутствия не заметит.
- А если заметят и к тому же Нюра не появится у заведующего в ближайшее время? А ведь он велел позвать её немедленно.
За разговором они дошли до дверей кабинета завхоза, который одновременно играл роль склада, где хранились запасы чистого белья.
- На чём бы написать? – вслух озвучил проблему Александр.
- Чем бы написать? - внёс свою лепту в озвучивание возникших проблем Михаил.
Но писать им не пришлось. Дверь открылась и с занавесками, сложенными стопочкой, вышла Нюра.
Она не ожидала наткнуться на дворников и поэтому задержка в выдачи нового задания, позволила дворникам сказать первыми:
- Вас срочно к себе требует заведующий - выпалил Александр.
- Подержите занавески, да не помните. Освобожусь, поможете мне повесить, - озадачила она мужчин.
Она передала в руки Александру стопку занавесок и уже направилась к заведующему, когда Михаил напомнил об обеде:
- Нам заведующий сказал, что скоро нужно будет за обедом в кулинарию ехать. Вы должны нам сказать, когда следует отправляться. И документами нас снабдить, если сами не пойдёте получать за компанию.
- Ждите, вернусь, тогда и всё сделаем, - остановившись и повернувшись лишь вполоборота, сообщила Нюра.
- А если вас заведующий надолго задержит, что делать нам и как быть с обедом? -
вопрос Александра пришёлся в тыловую область завхоза, которая на оный не прореагировала.
- Ждите, одним словом, - сам себе ответил Александр. – Вот и сходили, устроились на подработку.
- Не переживай, наше от нас никуда не уйдёт, - подбодрил товарища Михаил.
- Здесь ты прав. Но когда оно приблизится к нам? Вопрос с неоднозначным ответом. А как подумаю, что у нас могут появиться дополнительные деньги и аванс могут выдать прямо сейчас, так в животе становится одиноко и тоскливо от сознания, что до этого момента ещё далеко.
- Никогда о такой реакции на аванс не слышал. Ты открыл новое направление в раскрытие сути чувственных желаний человека, - толи пошутил, толи действительно похвалил товарища Михаил.
- Ещё пару дней по утру холодной солёной манной каши поешь, и у тебя откроется, может даже, почище моего.
- Здесь ты прав, завтракать солёной, холодной манной кашей премерзко. Но это лучше чем ничего.
- Слушай, я не понял, нам здесь, в коридоре что ли торчать в обнимку с со стопкой занавесок. А если она целый час не придёт?
- Будет не очень здорово.
- Будет очень нездорово. Одно дело помочь вешать занавески, другое, как двум идиотам отсвечивать в коридоре в обнимку со стопкой занавесок. Ты это не находишь?
- Мне ответить нечего. Отчасти ты прав. Но нам поручили быть здесь, а мы люди подневольные. Что нам велено, должны исполнять.
- Ну, уж дудки! Лично я пойду к себе в подвал.
- А как же занавески? Куда их деть?
- Они с нами в подвал пойдут.
- Слушай! Кажется Нюра забыла запереть дверь. Давай, у неё в комнатке её и подождём.
- А давай, подождём.
Оба дворника вошли в Нюрин кабинет и, пристроив стопку занавесок на стуле, сами присели на столе. В помещение было тепло и душно, и оба товарища сразу же, попав в тихое, уютное место, погрузились в полудрёму. Они едва удерживались на столе, мгновенно выправляя положение тел, заснувших и готовых свалиться на пол. Едва слышные шаги в коридоре очень резко врывались в здоровый сон дворников. Тяжёлые шаги по старым доскам давно не ремонтируемого пола в коридоре не вызвали у двоих ожидающих никаких ассоциаций. Им было тепло и хорошо, состояние, которое последнее время редко доставалось им в утешение.
Наконец дверь маленькой комнатёнки распахнулась, и голос Нюры пробудил обоих, ждущих указаний дворников.
- Я их ищу, а они тут прохлаждаются! – выговорила дворникам Нюра.
- А где занавески, что я вам отдала? – не увидев стопки занавесок в руках двоих мужчин, испугала себя догадками Нюра.
- Здесь они. На стуле лежат, - ответил Александр, как человек, которому поручили обеспечить сохранность легко мнущегося декоративного материала, и тут же задал уточняющий вопрос:
– Нам сейчас занавески вешать?
- Какие сейчас занавески! – тоном выше Нюра опровергла догадки Александра. – Уже пора ехать за обедом.
- Хорошо, ехать, так ехать, вам видней, - выказал свою покладистость Александр.
- А вы с нами пойдёте или нам одним ехать? – попросил конкретики Михаил.
- Конечно, я с вами пойду. Кто-то должен бумаги оформить на получение продуктов, - ответила Нюра.
- Вот и хорошо, вместе дорога веселей будет, - пошутил Михаил, но Нюра шутки не оценила, поторопив:
- Ну и чего вы сидите! Выходите из комнаты и берите тележку.
Обоих дворников со стола как ветром сдуло. Они вышли из комнаты и направились в лестнице за тележкой.
- Занавески-то зачем взял? Положи на место! - Нюра прикрикнула на Александра, который, как ответственный за порученное дело, схватил пачку отглаженных штор, поскольку команды об отмене его функций, как держателя стопки занавесок, никто не отменял.
- Вот уж не повезёт тому, кто такую тёщу обретёт, - проворчал себе под нос Александр.
- Нам это никоем образом не грозит. Даже если у неё есть дочка, мы для женитьбы уже староваты, - высказал своё мнения по поводу женитьбы на молоденькой Михаил.
- Ну, не скажи. Сейчас у деятелей культуры очень модно жениться на молоденьких. Говорят, от этого у самого жениха кровь молодеет, - сообщил о своих познаниях в амурных делах Александр.
- Мы с тобой не деятели культуры, а дворники. Чтобы старые дворники женились на молоденьких! О таком беспутстве я никогда не слышал.
- Так мы же ещё и актёры, - напомнил о недавнем прошлом Александр.
- К счастью здесь в это никто не верит. Так что нам и подавно общение с молодой тёщей не грозит.
- Вы ещё здесь ковыряетесь! – голос завхоза Нюры, раздавшийся совсем рядом, заставил вздрогнуть и колесо тележки, зацепившееся за торчащую из бетона проволоку, мгновенно было освобождено.
- Поторапливайтесь, зятьки, - не без ехидства произнесла Нюра, видно подслушав последнюю часть разговора мужчин.
Михаил и Александр, подхватив тележку на руки, мигом вынесли её во двор.
- Мы готовы. Можем ехать, - доложил новоиспечённой начальнице по транспортировке обедов и ужинов, Михаил.
- Вижу, что вы готовы. Но я не готова. Или поездка в кулинарию за завтраком вас ничему не научила? – тирада, отпущенная для дворников, а сейчас работников транспортного отдела по доставке пищи, не содержала никакой информации. Однако заставила мужчин вспомнить.
- Нужно кастрюли погрузить, - озвучил проблему Михаил.
- Так идите и принесите кастрюли, - поторопила Нюра.
- Вы бы нам сказали какие, а мы уж расстараемся, - попросил Александр.
- Там нянечка в комнате подготовки хозяйничает. Она знает, какие кастрюли нужно брать, - напутствовала работников транспортного отдела Нюра.
Оба дворника, оставив тележку на улице, пошли за кастрюлями.
- Нам нужны кастрюли для обеда, - сказал Михаил, едва переступив порог комнатёнке, где нянечка обычно готовила порции, зачёрпывая из кастрюли привезённую к очередной трапезе еду.
- Берите сами, все кастрюли вымытые, - разрешила нянечка, поскольку поняла вопрос именно как просьбу разрешить забрать кастрюли.
- Мы сами видим, что кастрюли чистые. Вы нам конкретно укажите, какие нужно брать, - дополнил вопрос Александр.
- Так откуда я могу это знать? Это вы сами должны знать, какие кастрюли для обеда годятся, - огорошила ответом нянечка.
- Мы этого знать не можем. Мы первый раз за обедом поедем, - сообщил причину сомнений Михаил.
- А я тем более не знаю. У меня меню предстоящего обеда нет, и какие блюда вы повезёте, я не знаю,
- Так что же нам делать прикажите? – вопрос Александра в данной ситуации ответа не предполагал.
Но нянечка всё же ответила:
- Сходите, возьмите меню на сегодняшний обед. Там указан перечень блюд и количество порций.
- А где всё это нам взять? – не понял намёка Александр.
- Вас послали получать обед. Значит у вас должна быть накладная, - окончательно прояснила суть дела нянечка.
- Мы не получать едем, мы только тягловая сила, которая на тележке сюда обед припрёт, - наконец добрался до главного момента дела Александр.
- С вами кого-то послали? – задала вопрос нянечка и сама же на него ответила:
- Вот у него и спросите.
- Берём пять самых больших кастрюль. Если мы ошиблись, Нюра нас поправит, - принял решение Михаил.
Михаил поместил кастрюлю поменьше внутрь большой кастрюли и теперь оба дворника могли вынести все пять кастрюль за один раз.
- Долго вы там были, я уже хотела за вами идти, - выговорила мужчинам Нюра.
Было заметно, что ей нравится, когда можно покомандовать мужчинами. А это говорило, что либо у неё нет своего домашнего мужчины, либо у неё большой зуб на всю мужскую братию, мало интересующеюся крупной, некрасивой женщиной. Загрузив кастрюли на тележку, процессия двинулась в путь.
- Вы накладные не забыли взять? – для завязки разговора спросил Александр.
Нюра шла впереди, а оба дворника, держась за ручку тележки, один справа, другой слева, шли следом. Вопрос пришёлся в тыловую часть Нюры и, отскочив обратно в вопрошавшего, другого эффекта не возымел.
Александр поначалу хотел повторить вопрос, но потом передумал. Нюра держала в руках папку, в которой могли находиться различного рода документы, в том числе и накладные на получение обеда на весь интернат. Поэтому Александр задал другой вопрос на более близкую и приятную тему: непосредственно о блюдах, которые повара кулинарии приготовили для страждущих обитателей интерната, а значит и для самого Александра.
- Вы не знаете, что будет подаваться на сегодняшний обед? – направление вопроса осталось без изменения, поскольку последовательность членов двигающейся группы сохранилась. Однако Нюра на сей раз не стала отмалчиваться и, не поворачиваясь, прямо на ходу, ответила:
- Что приготовят, то и будет. Когда будем получать, увидим. А что, не терпеться вкусить местных деликатесов?
- Как я понимаю, вы точное меню блюд не заказываете? – наседал с вопросами Александр, оставив без внимания ехидную реплику завхоза.
- Любопытный ты, - констатировала очевидный факт Нюра. – Хоть это к делу не относится, отвечу так: есть сумма затрат на питание на день. Вот в эту сумму повар из кулинарии должен уложиться.
«И украсть в свой карман, иначе повар будет не повар, если он немного для себя ни отначит, да ещё со своим начальством ни поделится. А может быть, и заведующему интерната что-нибудь тоже перепадает. Ведь не зря он такую схему обеспечения горячим питанием придумал. К тому же именно он подписывает процентовки и сам договор с кулинарией», - получив ответ Нюры, переосмысливал услышанное Александр.
- Да, система ниппель, - вслух произнёс он.
- Что? Какая ещё система? – переспросила Нюра.
Она наверняка знала все нюансы подобных дел, но что именно понял Александр, узнать было крайне интересно.
- Это я так, вспомнил систему Станиславского, - неудачно соврал Александр.
- Что ещё за система такая? Это что-то к приготовлению пищи имеет отношение? – проявила свою полную дремучесть Нюра.
Она была типичным представителем своего клана: мало зарабатывающим, старающимся хоть что-нибудь подтянуть для себя вне зарплаты, дабы свести концы с концами, и проводящим всё своё время на работе. Именно от отработанных часов зависела её заработная плата, поэтому ни сил, ни денег больше ни на что не оставалось.
- Это относится к нашей актёрской профессии, - всё ещё ощущая себя актёром, Александр сообщил Нюре.
- Никогда не слышала, чтобы дворник и актёр было одной специальностью. Или вы говорите не об этом? – спросила Нюра, в которой разговор пробудил женскую любознательность.
- Да, не об этом. Мы пришли к вашему заведующему, чтобы предложить свои услуги в качестве актёров и режиссёров для интернатской самодеятельности. Но ввиду отсутствия ставок в штатном расписании, он предложил нам единственно свободную – дворников. Вот мы и совмещаем, - сообщил завхозу Александр.
- Да что ты говоришь! Никогда бы не подумала, что режиссёры нашу территорию метут. Или это необходимое условие вхождение в образ? – съехидничала Нюра.
- Смейтесь, смейтесь. Художника каждый может обидеть, - изрёк Александр известную истину.
- Так вы ещё и художник! Кто бы мог подумать! – надсмехалась Нюра.
У неё появилась возможность развлечься, вот она и воспользовалась ситуацией. Она слегка поворачивала голову, отвечая Александру, что подтверждало факт улучшение настроения. За разговорами они добрались до места.
- Я к заведующему кулинарии зайду, а вы у служебного входа подождите. Когда все формальности уладятся, я позову вас грузить, - дала указания Нюра.
- А кастрюли когда заносить на кухню. Как я понял, их заполнить обеденными блюдами надо? – спросил Михаил.
- Кастрюли сразу занесите и ждите меня на улице, - ответила Нюра.
- Тогда вы нам дверь подсобки откройте. В прошлый раз, утром, она заперта была, - предупредил Михаил.
- Хорошо, открою, - пообещала Нюра, и вошла в помещение кулинарии через парадный вход.
- Ты чего завёлся? Какие мы для них актёры! Дворники мы, вот и весь сказ, - одёрнул коллегу Михаил.
- Я не думал, что ты сдался. Я думал, ты надеешься снова заняться специальностью, - высказался Александр.
- Я не сдался. Но надо знать с кем, о чём говорить можно. А завхозу до нашей специальности до лампочки. Для неё мы разнорабочие, а не какие-то там актёры, которые в её хозяйстве бесполезны.
- Наболело, вот и понесло не туда. Но я считаю, в ближайшее время нам надо поговорить с заведующим интернатом и выяснить наши перспективы.
- А сегодня ты ещё не наговорился и не выяснил наши перспективы? По-моему, сегодняшний разговор был исчерпывающим. Если только не произойдёт чего-то такого, что изменит отношение к нашему предложению.
- Ты имеешь ввиду какое-нибудь событие, которое для нас будет…
- Вот именно, событие.
- Не вижу ничего в ближайшее время полезного для нашего дела.
- Есть такое событие. Завтра проверяющие в интернат придут и начнут проверять. А они пока не найдут хоть что-то, не уйдут. Иначе их начальство будет недовольно.
- Нам же заведующий объяснил систему: маленькие деньги решают большие проблемы.
- Говорил, но он не упомянул самого главного: недостатки проверяющие находят не для того, чтобы их устраняли, а для того, чтобы за них платили.
А почему? А потому, что начальство само когда-то начинало простыми инспектирующими и всё должно знать наперёд.
- Оно и знает, и свою долю с каждой проверки получает. А недостатки должны фиксироваться и документально оформляться. Ведь над местным начальником есть ещё более высокое начальство.
- Дядя Миша! Дядя Саша! Долго я вас ждать буду!? – голос Нюры, раздавшийся из-за угла прервал разговоры двух актёров, мгновенно понизив их до уровня разнорабочих.
Они тут же отправились на голос.
- Где вы ходите!? Я уж думала, заблудились в трёх соснах, - пожурила дворников Нюра.
- Не в двух соснах, а в двух домах, - поправил Нюру Александр.
- Хрен редьки не слаще, - ответила Нюра и приказала:
- Заноси кастрюли. Как нагрузят, поезжайте без меня. Я тут задержусь, нужно с документами разобраться.
Нюра удалилась в комнату заведующего кулинарией, а дворники стали ждать.
- Ну чего встали как вкопанные! Идите на улицу. Здесь без спецодежды нельзя, требования к гигиене у нас строгие. Заметит заведующий, и вам и мне влетит, - предупредила дородная повариха.
- Ладно, подождём на улице. А вы не забудьте нас позвать. Не то забудете, и мы до ужина здесь простоим, а жителям нашего интерната придётся есть сразу и обед и ужин. Столь усиленный паёк может значительно продлить им жизнь, усложнив тем жизнь самого заведующего интернатом и многочисленным родственникам, ожидающим наследство, - не удержался и пошутил Михаил.
- Идите уже на улицу, - поторопила повариха и пробурчала себе под нос:
- Тоже мне Торопунька и Штепсель объявились, мать вашу так.
- Чего тебя понесло! Видишь, как женщина обижается, даже Торопуньку со Штепселем вспомнила, - выговорил товарищу Александр, как только они вышли на улицу.
- Ничего страшного, ей полезно послушать критику. А за неё не беспокойся, свой кусок она всегда с чужого обеда урвёт, - ответил Михаил.
- Здесь никто не возражает. Я даже больше скажу, она его уже урвала. Но нам надо такт соблюдать, а не лезть к человеку при исполнении с критикой. Ей же ещё котлеты считать, а это дело очень ответственное, - поддержав волну юмористического настроя, сказал Александр.
- Забыли спросить у повара, что нам сегодня будет на обед, - вспомнил пробел в намерениях Михаил. – И наш завхоз ничего в этом вопросе не прояснила.
- А чего нам переживать! Нам в любом случае в кастрюли еду нагрузят. Остальное детали, - Александр старался выглядеть оптимистом, но при упоминании о еде, сглотнул слюну.
- Вопрос в том, съедобную еду нам нагрузят или молочный суп и на второе морковные котлеты с манной кашей. Лишь об этом речь, - огорчил товарища Михаил.
- Ты сейчас столько всяких гадостей перечисли, что у меня появились некоторые подозрения о твоей правоте.
- Так, значит, ты не хочешь морковных котлет на обед? – попросил уточнения Михаил.
- Нет, не хочу, - подтвердил Александр.
- Если на обед будут всё-таки они, ты их есть не будешь?
- С голодухи и не такое съешь, - Александр обиделся настойчивым приставаниям коллеги.
- Так будешь или не будешь есть? - не отставал Михаил.
- Попробую съесть. Иначе с голоду загнёшься. А то и ещё хуже: впервые в интернате для престарелых появится случай людоедства.
- Прямо так уж и людоедства? А морковными котлетами не обойдёшься?
- Не говори больше о них, не то меня вырвет прямо здесь.
- Кстати, открой секрет, кого ты собирался съесть?
- А ты не догадываешься?
- Подозрения на этот счёт появились. Я думаю, ты говорил о дородной Нюре. Там есть над чем поурчать. Кстати, интересно, что за документы она собирается рассматривать в кабинете заведующего кулинарии?
- Я думаю, дело в другом. Дело совсем не в документах, а в том, что из них вытекает.
- Ну ты и зарядил! Как что-то может вытекать из документов?
- Не как, а что. А вытекать из них могут сэкономленные деньги.
- Ты имеешь ввиду…
- Вот именно. Ты помнишь, как заведующий интернатом открыл нам секрет: маленькие деньги решают большие проблемы. А уже завтра в интернат придёт проверяющий, а может быть, и проверяющие. Понимаешь, о чём я?
Разговор двух дворников был прерван появившейся в дверях поварихой.
- Забирайте свои кастрюли! – велела она и вполголоса добавила: - Торопуньки и Штепсели, ети их в душу. Не могли в интернате рабочих посерьёзней найти.
- А вот и наш обед! Пошамаем сегодня на славу, - мечтал вслух Александр, но Михаил подпортил мечты коллеги, вовремя ввернув, продлив тем фразу:
- Морковными котлетами и манной кашей.
- Типун тебе на язык, - уже перед входом в помещение кулинарии парировал Александр.
Кастрюли были закрыты крышками и определить, что именно приготовили в кулинарии, пока не представлялось возможным.
- Что там, в кастрюлях? – постарался выведать у поварихи Александр.
- Там обед для вашего интерната, - лаконично ответила повариха.
- А поподробнее можно? – попросил уточнения Александр.
- Привезёте в интернат, узнаете, - не желая вдаваться в подробности, ответила повариха и закрыла дверь, когда кастрюли из кухни переместились на тележку.
- Ладно, приедем, узнаем, - пошёл на попятную сразу за двоих Михаил.
Но Александр не стерпел и приоткрыл крышку на одной из кастрюль.
- Фу, что это!? – воскликнул он.
Михаил тоже заглянул под крышку кастрюли.
- Значит, мы угадали. Насколько я понимаю, это морковные котлеты. Кстати, они очень полезны, в них море витаминов, - поделился своими познаниями и о пользе разных продуктов, Михаил.
- Знаешь что, иди ты со своими морковными котлетами! – осерчал Александр.
- Зря ты так переживаешь. Помимо морковных, котлеты бывают манными, картофельными, и даже из картофельных очисток, - вспомнил многочисленные рецепты котлет Михаил.
- Пусть их будет хоть сто тысяч разновидностей, но я хочу котлеты из мяса, - высказался Александр.
- Хотеть невредно. Я тоже бы предпочёл котлеты из мясного фарша, да ещё к ним картофельное пюре и обязательно солёный огурчик. А чёрный хлеб, да с огурчиком – это самое то, - подзадоривал товарища Михаил.
- Ты бы ещё пожелал сто граммов беленькой для аппетита, - покритиковал товарища Александр.
- А что, я бы от беленькой не отказался, хотя в последнее время на аппетит не жалуюсь.
- Насколько я помню, ты на аппетит никогда не жаловался, - сказал Александр.
- Мы не жаловались, хоть и от беленькой тоже не отказывались, - поправил коллегу Михаил.
- Вы ещё тут! – голос поварихи заставил вздрогнуть. – Забирайте свою пятую кастрюлю, растяпы. А то нечем будет котлеты поливать и на третье интернатским пить нечего будет.
Дворники одновременно взглянули на тележку и не увидели пятой кастрюли.
«Вот до чего эта ведьма довела, пятую кастрюлю с киселём в кулинарии забыли», - наверное, подумал каждый из дворников.
- А точно там, в кастрюле, кисель? – сомневался Александр.
- А чему ещё быть? Я сама его в кастрюлю наливала, - сообщила повариха.
- Да мало ли чего в ней может быть. Например, помои. Я знаю, некоторые повара за неимением вёдер их в кастрюли сливают. А потом скотники с хозяйственного двора их забирают и хрюшкам на скотный двор отвозят, - шутил Михаил.
- Где это ты такое видел? - то ли возмутилась, то ли испугалась повариха, поскольку она делала ровно тоже самое для своих свинок, которыми занимался её состарившийся муж - пенсионер. Он же приезжал за кастрюлями с помоями на мотоцикле с коляской.
«Где же я это видел?» – Михаил недолго думал. – В армии старшина Цибуля помои забирал. Их в армейской столовой было много, едва на телегу умещались, а кобылка с трудом их волокла до места.
- До какого места? – не поняла повариха.
- До того, где их хрюшки кушали: до корыт на скотном дворе, - ответил Михаил и, не удержавшись, дополнил картину. – Хоть и много помоёв было, а всё равно на всех хрюшек мест у корыта не хватало. Тем, что во втором ряду от корыт оказывались, только и оставалась, что питаться вторичным продуктом: тем, что вываливалось у стоящей в переднем ряду свиньи из-под хвоста.
- Тьфу, балабол! – сплюнула повариха, но крышку кастрюли, которые взяли за обе ручки дворники, приподняла.
- Несите, - убедившись в том, что кастрюля заполнена киселём, разрешила она.
- Теперь, кажется всё, - изрёк Александр.
- Не кажется всё. А всё погрузили. Пора ехать, лишнего всё равно ничего не обломится, - подвёл черту Михаил.
Один из дворников взялся за ручку справа, другой слева и пошли в обратную дорогу.
Весь путь они проделали молча. Настроение было окончательно испорчено. Никому из них не хотелось есть ни морковные котлеты, ни зайчиков из моркови, будь они в сегодняшнем меню.
- Я чувствую, нас здесь точно с голоду сморят. Нужно непременно найти дополнительный заработок и усилить тем наш рацион мясом и колбасой, - после остановки перед дверьми интерната, сказал Александр.
- Кто бы спорил. Но как ты правильно заметил, работу нужно найти. А это самое слабое звено в наших планах на сытую, счастливую жизнь.
- Разгрузимся и сразу пойдём к завхозу больницы. Может, что и выгорит.
- А есть мы разве не будем. Или ты объявил голодовку до тех пор, пока нам не будут предоставлять мясные блюда?
- Поедим, конечно. По-правде говоря, при одной мысли, что придётся есть котлеты из моркови у меня плохеет внутри. Как бы эти витамины нам не наделали вреда.
- Подожди кудахтать. Может быть, котлетки настолько вкусные, что придётся клянчить добавку.
- Пошли разгружаться. А после проверим, насколько ты оказался прав.
Оба дворника быстро разгрузили кастрюли и когда они принесли последнюю с киселём, нянечка их спросила:
- Вам прямо сейчас обед накладывать или чуть погодя?
- Прямо сейчас. Пока все блюда ещё тёплые, - велел Михаил.
- Сначала нам первое по полполовника, - дополнил Александр.
- Я думала, вам нужно по полной есть. Иначе сил работать не будет, - удивилась нянечка.
- Если понравится, попросим долить, - успокоил женщину Михаил.
- Так вам далеко идти. А с тарелками туда - сюда не набегаешься, - волновалась женщина.
- Хорошо подсказали. Мы прямо здесь поедим, - решил Александр.
- Так здесь даже сесть негде, - сомневалась в рациональности такого решения нянечка.
- Ничего страшного. Мы поедим стоя, как в кафетерии. К тому же стоя больше влезет,
Михаил не хотел больше говорить на это тему, но нянечка всё же продолжила:
- Смотрите сами. Можете прямо здесь. Только неудобно будет есть.
- Было бы вкусно. Остальное переживём, - поставил точку Александр.
Нянечка положила по половнику в тарелки, и дворники дружно заработали ложками.
- По-моему, неплохо. Горячее даже очень вкусно, - отметил кулинарный шедевр из воды, подкрашенной молоком, и лапши Михаил.
- Вынужден с тобой согласиться, супчик неплохой. Не зря говорят, что раз в сутки горячий суп должен быть в желудке, - высказал своё мнение Александр.
- А тебе не кажется, что скоро нам будет нравиться весь ассортимент блюд, поставляемых кулинарией? – пошутил Михаил.
- Только не морковные котлеты. Я их в детстве наелся, и больше такого счастья испытать не хочу, - едва речь зашла о морковных котлетах, как отношение к интернатской пище у Александра переменилось.
- Я вижу, молочный суп вам понравился, - отметила очевидный факт нянечка. – Давайте, я вам ещё один половничек подолью.
- А, давайте, - согласился с предложением Михаил.
- Если только один, - дал добро Александр.
Нянечка выполнила обещанное, и оба дворника быстро управились и с добавкой.
- Можно я вам котлетки положу в эту же тарелку? – спросила разрешения нянечка. - Как говорил мой родитель, в животе всё равно блюда перемешаются.
- Можно и в эту тарелку. Ведь оба блюда сладкие, - разрешил Михаил.
Александр промолчал, ещё не определив, хочет ли он есть морковные котлеты. Однако нянечка посчитала молчание мужчины, как согласие, и плюхнула в каждую из тарелок по котлете, полив её целым половником кислого киселя.
Первым отважился снять пробу Михаил. Он отломал маленький кусочек котлеты и вместе с налипшим на неё киселём отправил в рот.
- А нечего, можно сказать, неплохо приготовлено, если учесть, сколько всего хорошего сэкономлено с каждой котлеты, - поделился он своими впечатлениями с товарищем.
- Ты думаешь этим блюдом отравиться нельзя? – показывая своё отношение к морковным котлетам, спросил Александр.
- Яд больших денег стоит. Так что ешь, не сомневайся, - ответил Михаил.
Александр отломил ложкой совсем маленький кусок котлетки и с гримасой отвращения, которую не смог скрыть даже на время, отправил котлету в рот.
Он проживал котлету и проглотил, но гримаса так и осталась на его лице.
- Что скажешь? – поинтересовался мнением коллеги Михаил.
- Гадость, конечно, но есть можно, - ответил Александр и положил в рот следующий кусочек котлеты.
- Подожди, пройдёт немного времени, и сам будешь просить добавки, - пошутил Михаил.
- Нашим интернатским морковные котлеты очень нравятся, - приняв всё сказанное мужчинами за чистую монету, сказала нянечка.
- В этом сомневаться не приходится, - поверил ей Александр. – Им же сравнить не с чем, разве что с котлетами из манной каши.
- Ну почему из манной каши? В рыбный день у нас котлеты из рыбы подаются, - обрадовала дворников нянечка.
- Ну, если из рыбы! Тогда другое дело. Тогда я за вас рад, - ёрничал Александр.
- Мы здесь работаем, значит и у нас тоже будет рыбный день, и котлеты из редких пород рыб тоже будут на обед, - напомнил Михаил.
- Спасибо за подсказку, - поблагодарил коллегу Александр. - А то я забыл, где мы работаем.
- Вот вы где! А тележку почему во дворе бросили? – едва открылась дверь, впустив дородную Нюру, сразу посыпались упрёки.
- Пусть они доедят сначала, - заступилась за дворников нянечка.
- Пусть сначала тележку уберут. Я вхожу во двор, а на тележке уже двое школьников катаются. Один, значит, везёт, двое других на тележке стоят.
- Так они же не угонят тележку со двора, зачем она им сдалась? – неудачно попытался отбрехаться Михаил.
- Вот этого не знаю. А, давайте, подождём, посмотрим, что будет, - провоцировала Нюра.
- Можно и подождать, - поддакнул Александр, не уловив подвоха в словах Нюры.
- Быстро пошли на двор тележку убирать под лестницу! Поди, кто-нибудь из школьников свалится с телеги и зашибётся! Кто за это отвечать будет? – Нюра придумала страшилку, стараясь как можно строже прижучить мужчин.
- Отвечать за своих детей должны родители, которые плохо их воспитывают, и школа, которая не разъясняет, что можно пионеру, а что нельзя, - постарался отделаться шуткой Михаил.
Но Нюра шутку не восприняла, поторопив:
- Идите на двор, потом доедите.
- Хлебца нам немного оставьте. Мы позже чаю у себя в отеле попьём, - попросил нянечку Александр.
Оставив наполовину недоеденное второе блюдо, оба дворника вышли на улицу.
Школьников уже не было, и они беспрепятственно переместили тележку со двора под лестницу.
- Тебе не кажется, нужно прервать эту череду окриков? – задал очевидный вопрос Александр, поскольку вряд ли кому-нибудь вообще нравится, когда на него кричат.
- Согласен. Нужно прервать. Но для этого нужно спрятаться подальше от начальства, чтобы оно нас не нашло, - предложил интересный вариант Александр.
- Нет ничего проще, пойдём, проведаем завхоза в больнице, - добавил конкретики Михаил.
- Так она же ещё не в больнице. Нам только предстоит её туда определить, - пошутил Александр.
- С этим пока повременим. А вот завхоза больницы постараемся заставить нас выслушать и определиться с нашими кандидатурами.
- Я надеюсь в созидательном плане определиться?
- Это непременно так.
Оба дворника покинули двор интерната, и перешли на территорию больницы.
- Ты не помнишь, что говорила старшая медсестра о завхозе? – спросил Александр.
- Я помню, где его следует искать, - ответил Михаил.
- И где нам его искать?
- В здании больницы, конечно, если он не вышел в город по делам, - пошутил над коллегой Михаил.
- Можно подумать ты Америку открыл. Я имел ввиду, где он сидит в здании.
- Известно где, на стуле в своём кабинете, - продолжал в том же духе Михаил.
Он поймал кураж и не хотел так просто с ним расставаться.
- Может быть, он на кресле сидит и не в своём кабинете, а в кабинете заведующего. Слушает наставления начальника.
- Это вряд ли. Сейчас послеобеденное время, а после обеда, по закону Архимеда, сам знаешь, что делают. Так что, скорее всего сидит он не в своём кабинете, не в кабинете начальника, а в комнате уединённых раздумий на рундуке.
- Не на рундуке, а на унитазе. Здесь же больница, а не казарма, где рундуки до сих пор имеют место быть.
- Хоть в чём-то согласился. Ладно, пойдём искать служебный вход, о котором нам говорила старшая медсестра.
- И где нам его искать?
- Известно где: с какой-нибудь стороны здания. Обойдём вокруг, вот и найдётся вход служебный.
Завернув за угол, они нашли то, что искали. Низкое невзрачное крыльцо перед замызганной дверью вполне могло быть служебным входом. Оба дворника из интерната вошли в помещение, намереваясь стать ещё и дворниками из больницы.
- Теперь надо искать на двери табличку «Завхоз», - дал правильное направление поискам Александр.
Но прежде чем они смогли осуществить задуманное, их остановила медсестра в белом медицинском халате, строго спросив:
- Вы почему в верхней одежде и без сменной обуви?
- Мы завхоза ищем по хозяйственным делам, - за двоих ответил строгому медработнику Михаил.
- Тогда вам не сюда, вам в подвальный этаж спуститься нужно, - указала она нужный гостям адрес.
- А нам говорили не так, вот мы и сбились с пути, - оправдывался Александр, надеясь на продолжение разговора, дабы выудить какую-нибудь полезную информацию.
Однако медработник ожиданий не оправдал, продефилировав мимо, лишь сообщив:
- Вам надо в эту дверь и вниз по лестнице.
Дверь слева коридора была единственной в данном месте, поэтому никаких дополнительных указаний не понадобилось.
- А медсестра нам по-другому рассказывала. Она говорила о первом этаже, а не о подвале, - к месту заметил Александр.
- Очень может быть, - поддакнул Михаил, поворачиваясь к указанной медсестрой двери.
- Я точно помню, что речь шла о первом этаже. Тут что-то не так, - сомневался Александр.
- Подвальное помещение тоже этаж. Возможно, он и номеруется как первый.
Михаил открыл дверь, и смело ступил на площадку перед ведущими вниз ступеньками.
Александр озираясь по сторонам, ступил следом. Они спустились по ступеням вниз, оказавшись в плохо освещенном длинном коридоре с низкими потолками.
- Сомневаюсь я, что в таком месте может находиться кабинет хоть какого-нибудь начальника, - высказался Александр.
Михаил ничего не ответил. Он пошёл по коридору до самого тупика, где и нашёл нужную дверь с нужной надписью. Он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, постучал ещё раз.
- Ну вот, что и требовалось доказать. Не может в подвале сидеть столь нужный для функционирования больницы человек, - бубнил в спину товарищу Александр.
- Ещё не вечер. Если он вышел, значит, вернётся, - сказал Михаил. – Будем его у двери ждать.
- Здесь душно. Я не стал бы тут задерживаться. Тем более ты сам говорил о законе Архимеда.
- И что с того, что я говорил. Он такой же, как и все человек, и ему иногда тоже приходиться посещать туалет и не по служебным обязанностям, а по нужде.
- Ловко ты выкрутился, - похвалил товарища Александр. – Но лично я ждать не стал бы. По опыту знаю, если сразу возникают непонятные задержки, удачи не будет. Лучше зайти в другой раз. Тем более нас могут искать по месту работы.
- Если мы немного подождём, тогда появиться другое место работы. А это уже совсем другое дело. Ты понимаешь, о чём я?
- Не совсем, - честно сознался Александр.
- Ладно, объясню для непонятливых. Если мы будем работать ещё и в больнице, то получится, где бы мы не находились, я имею ввиду две территории, больницы либо интерната, мы всё равно будем находиться на рабочем месте.
- Ловко. Остаётся лишь устроиться на работу в больницу.
- Для этого подождём тут недолго. Возможно, именно сегодня нам повезёт встретиться с завхозом, и мы шанс этот не упустим.
- Хорошо, давай, подождём, но недолго. Если ты ещё не забыл, нас ждёт чай со вкусным чёрным или белым хлебом.
- С чёрствым хлебом, так будет верней, - поправил коллегу Михаил.
Оба товарища честно ждали завхоза десять минут, после чего отправились на выход.
- Сегодня не повезло, завтра повезёт, - процитировал известную истину Александр.
Он шёл впереди, и его шаги были немного быстрее обычного, так ему хотелось выбраться из полутёмного мрачного коридора с затхлым воздухом.
- Заглянем в раздаточную, возьмём хлеба да к себе зайдём почаёвничать, - напомнил товарищу Михаил.
- А я бы для начала кисельку выпил, - ответил Александр.
- Можно и кисельку с хлебцем. Но потом обязательно горячий чай и не торопясь посидеть у себя, отдохнуть.
- А ты сильно устал? Учти, рабочий день у нас ещё не кончился.
- У нас теперь всё время будет рабочий день.
- В каком смысле? – не понял Александр.
- В том смысле, что мы всегда рядом и случись чего, тебя за цугундер и на службу.
- Так недолго и надорваться, - ответил Александр.
- Вот поэтому у нас сегодня будет долгое послеобеденное чаепитие.
- Но сначала кисельку с булочкой, - напомнил Александр.
- Пусть так, сначала кисельку с булочкой, а потом к себе и чай, и только чай с дремотой, - согласился Михаил.
Они вошли в раздаточную, и застали там Нюру.
- Долго вы тележку под крыльцо закатывали, - выговорила она им.
- Если хорошо делать, то торопиться не надо, - ответил Александр.
- Это не тот случай. Я вас вот по какому поводу жду: девчонки вчера у вас посуду оставили. Просили меня забрать.
- Это мы запросто, только выдайте нам два казённых стакана. Иначе нам пить не из чего будет.
- Хорошо, выдам. Вы сейчас со мной пройти можете к себе в подвал? – спросила Нюра.
Она во время разговора ела молочный суп, чем и воспользовались дворники.
- Вы доешьте, а мы никуда отсюда не уйдём. А ещё лучше было бы, если нам нальют по стаканчику киселя, если, конечно, осталось для нас.
- Осталось, - обнадёжила нянечка и тут же налила в два стакана киселю до самой кромочки.
- А по кусочку хлеба не дадите ли? – попросил нянечку Михаил.
- Вот, нарезанный лежит, - разрешили взять хлеб нянечка.
Оба дворника взяли по стакану кислого киселя и, заедая черным чёрствым хлебом, не торопясь выпили по полному стакану.
- Сразу видно мужчины, выпили всё до конца. Не то, что интернатские постояльцы, всё время жалуются: то им каша несладкая, то им кисель кислый, никак не угодишь.
- А стаканы вы нам выдать обещали, - напомнил об обещанном Михаил.
- Берите эти, из которых кисель пили, - разрешила Нюра. – Я готова, можем идти.
- Мы тоже готовы, но есть одна просьба, - сказал Александр, чем очень напряг нервы Нюры.
Ведь в её функции входило приказывать рабочим-дворникам, а не выполнять их многочисленные просьбы.
- Можно нам взять несколько кусочков хлеба с собой. Чаю горячего выпить хочется. А какой чай без хлеба? – озвучил просьбу Михаил.
- Возьмите, - разрешила Нюра, и все четыре тоненьких черствых кусочка чёрного хлеба с тарелки перекочевали в загребущие руки дворников.
- Пошли, - напомнила Нюра.
- А пошли, - за двоих согласился Михаил.
Александр, за ним Нюра, а следом Михаил вышли во двор и подгребли к низенькой двери дворницкого подвала.
- Чего встали! Отпирайте, - поторопила мужчин Нюра.
Михаил отпер дверь и, открыв её, как и положено джентльмену, пропустил даму вперёд, сказав при этом:
- Прошу, дамы проходят первыми.
- Тут ничего не видно, - едва не навернувшись с трёх ведущих вниз ступенек, воскликнула Нюра. – Вообще-то могли бы сначала свет включить, а потом уже меня приглашать.
Нюра была женщиной самостоятельной и решительной, и вполне объяснимо, почему её рука потянулась к выключателю.
- Ох, мать вашу! - вместо зажёгшегося света прозвучал голос Нюры. – Меня током ударило. Не могли что ли провода заизолировать!
- Здесь осторожно надо, провода старые, отсырели, и касаться их никак нельзя, - в поздний след предупредил Александр и включил свет.
- В своём хозяйстве не можете порядок навести, - в сердцах порицала мужчин Нюра.
- Мы бы навели, но нечем. Чтобы провод изолировать, нужна изолента. В вашем хозяйстве её нет, а в магазине она только за деньги отпускается, - отбрехался Михаил, но Нюра была непреклонна в своём порыве возмущения:
- Ну так купили бы. Она чай не миллион стоит, а полтинник или рубль. Деньги небольшие даже для вас.
- Вы правы, деньги небольшие, но только в том случае, если они есть, - пояснил суть вопроса Александр.
- Вы хотите сказать, что у вас денег нет даже на изоленту? – не поверила Нюра.
- Вы совершенно правы, у нас денег нет нисколько. Заварка кончается, а новую купить не на что. В скором времени придётся только лишь кипяточком баловаться, - открыл тайну финансового состояния собственных карманов Михаил.
- Ладно, куплю вам моток изоленты, пойду навстречу, - обещала Нюра.
- Вон все ваши пять чашек на столе стоят, - Александр напомнил о деле, ради которого Нюра заглянула в мужскую обитель.
- А нет пакета или сумочки в которую их можно положить? – спросила Нюра, вспомнив что чашек целых пять штук.
- К сожалению, здесь мы не богаты даже пакетом. У нас даже ведра под воду нет, не говоря уже о помойном ведре, что в нашем подвале без водопровода и канализации, вещь необходимая.
- Мы уже говорили на эту тему. Я вам сказала, что у меня лишнего ведра нет, - строго ответила Нюра. – Но как появиться, вы его получите.
- Пока травка подрастёт, лошадка с голоду помрёт, - вполголоса произнёс Михаил.
- Что, я не расслышала? - переспросила Нюра.
- Я говорю, что теперь заведующий велел двери интерната на ночь запирать, а туалет на улице ещё не построили, - озвучил проблему Михаил.
- Я не поняла, какой ещё туалет на улице? – Нюра заскочила на минутку в подвал к дворникам и не собиралась обсуждать, а тем более решать для них какие-то ни было проблемы.
- Если дверь будет в здание интерната запираться на ночь, нам некуда будет ходить в туалет, поскольку ближайший расположен в самом здании, - как мог доходчиво объяснил суть дела Александр.
- Дверь в интернате всегда на ночь запиралась и я не вижу ни проблемы, ни причины по которой её нужно не запирать, - голос Нюру выказывал раздражение.
Она никак не могла понять, что именно от неё хотят два небритых дворника, о чём она тут же им напомнила:
- Вы бы побрились что ли. Люди посторонние к нам ходят, а вы в таком непотребном виде. Ещё подумают, будто вы выпиваете на работе. Я пошла, а вы никуда не уходите отсюда. Ваша помощь сегодня ещё понадобиться.
Нюра вышла из подвала, перед выходом ненароком покосившись на неисправный, токоопасный выключатель света.
- Вот и поговорили, пойми её теперь, Нюру эту, - посетовал Александр, пристроив на столе четыре кусочка чёрного черствого хлеба.
- А тут и нечего понимать: отвалите, мол, от меня со своими претензиями. Вы тут рабочие и дворники, вот и работайте, а не права качайте, - выдал свои комментарии Михаил.
- Не надо было нам эту проблему снова поднимать. Всё равно она нам в этом деле не помощница, - сказал Александр.
- А чего она к нам с этой изолентой прицепилась? Сначала пусть нам её выдаст, а потом уже и претензии предъявляет. Кстати, кто пойдёт за водой, ты или я?
- Никто не пойдёт: вода в чайнике осталась. Нам как раз по стакану хватит.
- А стаканы от киселя помыть как?
- Никак не мыть. Нам нянечка что сказала? В животе, мол, всё перемешается. А кисель сам собой горячим чаем смоется со стенок стакана.
- Ладно, поставлю чайничек на плиту, раз ты утверждаешь, что нам хватит.
Наполовину заполненный чайник быстро закипел. Немного заварки засыпанной внутрь чайника окрасили вскипевшую воду в коричневый цвет.
- Чай у нас неплохой, видишь, как крепко заварился, - отметил столь знаменательный факт Михаил.
- Скорее всего в него краситель добавлен, чтобы он окрашивал воду, будто и вправду чай хорош.
- Ну и пусть, лишь бы вкусным был.
- С голодухи всё вкусно, особенно если достаётся халява.
- Мы его на свои покупали, так что тут халявой не светит. Разливай, чай должен уже завариться.
- Да, ты прав, пора чай пить, не то Нюра прибежит с заданиями и прощай чаепитие.
- Ну уж дудки! Пока чай не попьём, с места не сдвинемся.
- Решительный ты сегодня. Однако надо пить, тем более у нас хлеб имеется.
Оба дворника приступили к чаепитию. Они степенно, как на старинных гравюрах купчишки в трактирах пили чай из самовара, отдуваясь от обжигающей ароматной жидкости. Для полного погружения в образ чаёвничавших у самовара, не хватало самую малость: самого самовара, блюдечек, из которых купчишки пили чай, да большой головки сахара, лежащей на блюдце рядом со щипчиками для колки головки на мелкие кусочки.
- Сахарку бы сейчас неплохо отведать, - подал голос Михаил.
- Я бы тоже не отказался. Особенно если сахар не пилёный, а кусковой. Он намного вкусней пиленного.
- Кто бы спорил. Только теперь такого не делают.
- Как что-то хорошее вспомнишь из своего детства, так именно этого и не делают.
Обмельчало всё, оскудело. Если начнёшь вдумываться в подобные метаморфозы на душе тоскливо становиться.
- Ладно, не горюй. Хоть сахара у нас нет, зато есть хлеб, который тоже можно есть.
- Вот именно. Но насчёт чая вопрос нужно решать. Кончится заварка, кипяточек нам чай не заменит, хоть он и горячий, остывшее тело согревает.
- Здесь ты прав, но без денег эту тему нам не поднять.
- А я про что: надо идти наниматься в больницу, тогда и денежки потекут в наши карманы.
- Ну не знаю, не знаю. Ты, конечно, прав в главном, но денежки потекут к нам через месяц, а чай пить хочется каждый день и не по одному разу.
- Здесь ты зришь в корень. Придётся денег занять.
- На целый месяц тебе никто не займёт. Нас никто ещё толком здесь не знает и зарплата у персонала интерната оставляет желать лучшего. Им бы самим занять денег у богатенького.
- Критиковать всякий может. А ты возьми и предложи свой вариант добычи средств.
- Вариантов море. Например, продать что-нибудь ненужное.
- Сначала надо купить что-нибудь ненужное или на худой конец украсть. А мы в таких делах не мастаки.
- Это почему же?
- А потому, что мы артисты, а не воры домушники.
- Мы дворники и разнорабочие. Эти специальности в житейском плане важней. Здесь более реальный шанс заработать.
- Предлагай, я слушаю.
- Например, разгрузить бабульке дрова.
- Много ты вокруг видел бабулек, которым дрова привозят. Это же город, а не деревня. Здесь люди не в избах с печным отоплением живут, а в многоэтажках с центральным паровым отоплением.
- Предложи ты, а послушаю.
Но ничего путного в голову дворникам не приходило и они допили чай молча, съев каждый лишь по кусочку хлеба.
- Ты как насчёт того, чтобы ещё махнуть по стаканчику? – спросил товарища Александр.
- Сейчас схожу, принесу водички, - ответил Михаил.
Он взял уже остывший чайник и пошёл за водой.
«А ручку надо хотя бы из проволоки сделать. Иначе носить неудобно», - отметил он сей негативный факт.
Вопрос с заработком денег всегда решался непросто в их маленьком коллективе. Сейчас у них было жильё, и гарантированная кормёжка, что в принципе частично снимало экстренность с проблемы добычи денег. И в то же время жильё было холодным даже осенью, несмотря на трубы отопления, проходившие над головой. Зимой оно и вовсе могло стать очень холодным. Еда им предоставляемая не совсем подходила для двух крепких ещё мужчин, по причине малого содержания в ней белка, что в конечном счёте могло отразиться на здоровье. Оставалось одно, либо найти другую работу, которая позволит самим выбрать жильё в городе и улучшить рацион питания, дополнив его так необходимыми мужскому организму белками. Вариант с другой, более денежной работой был мало перспективен, поскольку у актёров не было никакой хорошо оплачиваемой специальности и, самое главное, не было документов, подтверждающих их профессионализм.
«Придётся ограничиваться случайными заработками, если с вариантом устроиться дворниками в больницу произойдёт облом. А насчёт жилья надо думать. Нанять другое нам не на что, значит надо немного поработать над этим жильём. Например, отделить небольшое помещение, пол настелить и обогреватель поставить. Слава Богу электричество в нашем подвале имеется. Однако вопрос с заработками сейчас очень актуален. В магазине нам никто не отпустит чай и сахар бесплатно, - закончил размышления на грустной ноте Александр. – О магазине я и не подумал. Там всегда что-нибудь надо разгружать. Правда в магазине свои грузчики есть, только не всегда они разгружать могут, по причине злоупотребления алкоголем. Надо только подловить момент и дело будет сделано. Однако есть нюансы: в магазине с залётными грузчиками расплачиваются спиртным. Собственно за этим и подряжаются мужики на разгрузку. А мы вместо выпивки попросим отпустить нам чаю и сахару. Им то всё равно чем расплачиваться, а нам не всё равно. Так и поладим».
Вернулся Михаил с чайником в руках.
- Очень неудобно нести чайник без ручки, - сообщил он товарищу.
- Известное дело, не зря про чемодан без ручки говорят, нести тяжело, а выбросить жалко, - в ответ выдал Александр.
- Причём здесь чемодан без ручки? Я о чайнике говорил.
- В том то и дело, что не причём. А мы его всё равно прём, и другим подержать предлагаем.
- Совсем ты меня запутал. Какой ещё чемодан без ручки, о чём ты вообще?
- Я о нашем актёрстве. Никому оно не нужно, вот и мучаемся всю жизнь. А могли бы нормально жить, скорее пенсию получили бы.
- Актёрство для нас самое главное и есть в жизни. Отбрось его и ничего впереди, пустота. А нужно оно прежде всего нам самим и публике, конечно.
- Что ты говоришь! Какой ещё публике? Где она наша публика и где наш театр?
- Мы никогда без публики не играли. А то, что мы нужны, наше искусство нужно, заплаченными нам деньгами подтверждается. И давай, прекратим эти бессмысленные терзания. Во всяких делах бывают взлёты и падения. И в наших актёрских делах такое случалось неоднократно. А плохое настроение у тебя от голода. Сейчас чайку поставим, выпьем, и жизнь снова станет казаться очень даже неплохой.
- Вот именно, казаться. А хотелось бы, чтобы она стала на самом деле неплохой.
- Станет, дай срок. У нас ещё много всяких хороших моментов впереди, - Михаил поставил чайник на плиту.
- Ты заварку не выплеснул? – перешёл на более приземлённую тему Александр.
- Нет, не выплеснул. Сейчас она покипит и снова с ней же чаю можно будет выпить.
- Я вот что подумал, мы можем заработать в магазине. Им всегда что-нибудь разгружать нужно.
- Я тоже об этом подумал. Жаль, ближайший магазин от нас далековат.
- Для начала надо нам решить дела более насущные: проволоку приделать к нашему чайнику вместо ручки. Ведро помойное найти. Ты предлагал таковое на стройке поискать. Осталось найти, где стройка находится.
- Это-то мы найдём. Случае чего у ребятишек спросим. Они полазить по стройке всегда охочи, и наверняка где-нибудь неподалёку что-нибудь да строится.
- Хорошо, прямо сейчас и начнём, - сказал Михаил, не определив, с чего именно он собирается начать.
- Лучше чаю попьём, а потом уже по ходу пьесы.
- Боюсь, пьеску-то нам напишут не ахти какую. А нам ведь в ней играть почти главные роли.
- Поэтому нам самим надо начать первое действие. Они будут нас лишь догонять.
- Умно говоришь, но и глупо одновременно.
- Это ещё почему?
- А потому, что мы уже в их пьесе и не мы придумали название сюжета.
- Что ты конкретно предлагаешь?
- Пойдём искать ведро или стройку. Там видно будет что проще.
- Ты прав, в этом городе помоек хватает, их больше чем строек. А там чего только не валяется. Но сначала чаю попьём.
- Ты прав, сначала чаю с хлебушком. По кусочку у нас осталось.
- А если Нюра прибежит и всё нам обломает со своими заданиями. Если ты помнишь, она нам велела тут находиться и никуда не уходить.
- Пусть мужику своему приказывает. А мы дворники и свою работу на сегодня выполнили. Что же касается дополнительных заданий, так нам за них не платят, и выполняем мы их лишь по нашей доброй воле, а не по должностным инструкциям.
- Хорошо излагаешь, юридически правильно излагаешь. Давай-ка, чаю попьём, чайник уже вскипел.
- Давай. Правда я предпочёл бы, чтобы он подольше покипел и крепче заварился.
Они разлили в стаканы чай, который от уже использованной один раз заварки не достиг нужной консистенции.
- Я же говорил, нужно ему ещё покипеть. Жидковат чаёк получился.
- Пей, давай, да пошли. Не то нас действительно Нюра припашет для нужд интерната.
Оба дворник не торопясь пили чай, заедая засохшим кусочком хлеба.
- Сейчас бы по стоточке и бутербродик, - подал голос Александр.
- А я бы предпочёл по сто пятьдесят и по шашлычку, - раскрыл тайну своих предпочтений Михаил.
- Мечтать невредно. Так говорят, но я думаю, врут. Как подумаешь о бутерброде, так есть ужас как хочется.
- А ты не думай о бутербродах, думай о чём-нибудь другом.
- Когда есть хочется, тогда думать только о еде и будешь.
- Мы чаю с хлебцем попили, так что можно считать, поели. А теперь откладывать не будем, пойдём по своим делам.
- Ты не забыл, что нам ещё ужин в интернат привозить?
- Не забыл. У нас ещё есть время и свои дела закончить и потом привести из кулинарии ужин. А там уже и поедим как следует. Если не качеством, то количеством возьмём.
- Спасибо, успокоил. А я то думал, нам мясца подадут под кисло-сладкой подливой. А тут, оказывается, только манную кашу и дают на ужин.
Дворники закончили с горячим чаем и поэтому поводу пришлось немного подождать с выходом на улицу.
- Ладно, пошли. А то и правда Нюра нас тормознёт, - когда немного остыли, подал команду Михаил.
Они вышли на улицу, заперли дверь своего жилища и остановились.
- В какую сторону пойдём? – спросил коллегу Александр.
- Если бы я знал в какую, то уже шёл бы в том направлении.
- Мы же предполагали спросить у пацанов. А здесь пацанов нет, - напомнил о планах Александр.
- Осталось найти этих пацанов, тогда и спросить будет у кого.
- Может быть, пойдём в сторону посёлка, в ту сторону, откуда мы еду привозим?
- Мы уже два раза в ту стороны ходили с тележкой и ни пацанов, ни строек не видели. Думаешь, нам в этот раз повезёт больше?
- Так куда же нам идти, если не в посёлок?
- Нужно идти в сторону города. Там вариантов будет больше.
- Ты имеешь ввиду…
- Там и помоек больше, и школьников больше, поскольку в городе больше людей живёт, и стройки наверняка имеются.
- Я знаю, где еще можно ведром разжиться.
- И где же это?
- Там, где крышу мягкой кровлей кроют. Битум на земле разогревают, а наверх подают ведром, привязанным верёвкой.
- Очень может быть. Вот только время крышу крыть не очень подходящее. Осень, дожди и сырость.
- Не всё же время дождь идёт. Бывают и не пасмурные дни.
- Хорошо что я вас здесь застала, - Нюра как-то неожиданно появилась перед дворникам и сразу взяла их в оборот.
- А что, уже надо за ужином ехать? – даже не успев расстроиться по поводу отмены своих планов, спросил Александр.
- Нет, за ужином ехать ещё рано. Сейчас пойдём вешать занавески, - обрадовала Нюра.
- Так мы уже вешали, - напомнил Михаил.
- Решили все заменить на свежие занавески, - ответила Нюра.
- Когда же они успели протухнуть? И собственно, кто принял такое мудрое решение, - голос Александра был откровенно пронизан нотками сарказма, но простецкая организация Нюреной души таких нюансов не уловила.
- Занавески давно не стирали. Они все пропылились, - ответила на первую часть вопроса Нюра, проигнорировав вторую часть, ответ на который был и без того понятен.
- А что так сразу решили все поменять? Неужели понемногу нельзя было менять, или у вас подмены раньше не было? – уточнил Александр.
- Подмены и сейчас нет. Есть небольшой резерв. Его- то мы и повесим в наиболее
значимых местах.
- Хорошо, что не во всех, а только в значимых. Не то мы до утра следующего дня проколупались бы, - сказал Михаил. – А что если бы занавески вообще не менять, а просто их пропылесосить? – выдал более рациональное решение со своей точки зрения Михаил.
- Пылесос давно сломан, а другой нам не покупают, говорят, денег нет.
- А починить не пробовали? – спросил Александр.
- Чего чинить? – не поняла вопроса Нюра.
- Пылесос чинить не пробовали, - повторил вопрос Александр.
- У нас в этом никто не понимает. А в мастерскую сдать, надо деньги платить. В наших статьях расхода это не предусмотрено, - огорчила Нюра.
- Пылесос сейчас где находится? – задал наводящий вопрос Михаил.
- У меня в каптёрке стоит. На списание его готовим, - открыла тайну Нура.
- Пойдём, посмотрим, может быть и снимать ничего не придётся, - обнадёжил женщину Михаил.
Все втроём они пошли в каптёрку.
- Ну и где твой пылесос? Доставай, сейчас мы его посмотрим, - поторопил Нюру Михаил, когда они втроём вошли в каптёрку.
- Достань сам. Он в левом углу под нижней полкой стоит, - ответила Нюра.
Михаил нагнулся и вытащил из-под полки покрытый пылью пылесос.
- Ну и что с ним? – проявила нетерпенье Нюра.
- Пока не знаю. Отвёрточка в вашем хозяйстве не найдётся? – попросил Михаил.
Нюра открыла ящик стола и вытащила отвёртку.
- Такая подойдёт? – спросила она.
- Подойдёт, - ответил Михаил и, взяв отвёртку, отвернул винт, крепящий панель предохранителей.
- Два предохранителя сгорели. Если их заменить, может быть, он и заработает, - обрадовал Михаил.
- А где их взять, эти предохранители? – спросила Нюра.
- В электротоварах должны продаваться. Но обычно одну пару продают в комплекте с пылесосом. Может, у вас они где-нибудь завалялись? – задал наводящий вопрос Михаил.
- Не знаю, может быть где-нибудь и есть, - ответила Нюра.
- А когда этот пылесос был куплен, в каком году, - продолжать вопрошать Михаил.
- Я пришла на должность, он уже здесь был.
- И сразу не работал?
- Нет, немного поработал и сдох.
- Посмотрите в ящике своего стола, может быть, там завалялись предохранители?
Нюра стала изучать содержимое своего стола и нашла предохранители, запаянные в целлофановом пакете.
- Может быть, вот эти? - выложив предохранители на стол, спросила она.
- Очень может быть. По размеру они в окно подходят. Но сначала нужно найти причину перегорания.
Михаил вскрыл пылесос и вытащил наполненный до отказа мешок для мусора.
- Мешок нужно вовремя опорожнять. Тогда предохранители не будут гореть, - выговорил он Нюре и заочно её нерадивым уборщицам.
- Сейчас я в мусор выброшу, - обещала Нюра и вышла с мешком из комнаты.
- Ты уверен, что дело именно в этом, - оставшись вдвоём, спросил Александр.
- Скорее всего. Чтобы точно знать, нужно проверить.
Михаил поставил целые предохранители, Нюра принесла опрожнёный мешок, и он тоже занял своё место в пылесосе.
- Теперь можно включать, - сообщил Михаил.
Он воткнул вилку в электро-розетку и нажал на выключатель. Пылесос сразу зашумел двигателем.
- Пользуйтесь, но не забывайте чистить его каждый раз после использования, - обрадовал Нюру Михаил.
- Так, значит, дело было только в этом? – не поверила Нюра.
- Только в этом, - подтвердил свои собственные слова Михаил. – Ну мы пошли.
- Постойте, как пошли? А кто будет пылесосить занавески?
У меня для этого лишнего персонала нет, - огорчила мужчин Нюра.
- Так у вас что же, никто не убирается в помещениях? – не поверил Александр.
- Убираются, но только утром. А сейчас вечер и половина персонала ушла домой.
- Понятно, а мы получается всё время тут при деле, - констатировал сей скорбный факт Михаил.
- Это же не всегда будет. Завтра комиссия прибудет и к её приходу нужно подготовиться.
Потом у вас работы дополнительной будет немного.
- Ладно, выручим. Но и вы нам посодействуйте, - выдвинул встречные требования Александр.
- Это в чём же посодействовать? – забеспокоилась Нюра.
- У нас заварка кончилась, и сегодня нам её уже не добыть. Не могли ли вы нам немного отсыпать?
- Вот, возьмите. Пачка ещё не распечатана, - Нюра вынула из стола маленькую тридцатиграммовую пачку дешёвого чая. – Что-нибудь ещё?
- Пока это всё, - ответил Александр.
- Тогда пропылесосьте занавески в коридорах на всех этажах, - уточнила задание Нюра.
- А в комнатах не нужно? – для порядка спросил Михаил.
- В комнатах недавно занавески снимались и стирались. Теперь отглаженные снова повесили. А в коридорах этого не делалось.
- Нам без стремянки до самого верха не достать, стремянка нужна, - озадачил завхоза Михаил.
- Стремянки нет. Возьмите ящичек, подставьте и тогда достанете, - посоветовала завхоз.
- Как вы без стремянки живёте? Неужели никто не догадался завести столь нужную вещь, - удивился Александр.
- Была у нас стремянка. Да кто-то её утащил. С тех самых пор стремянки нет.
- Это большое упущение. Стремянка вещь в хозяйстве крайне необходимая, - сказал Александр. – Ладно, мы пошли пылесосить.
Дворники покинули каптёрку и вместе с пылесосом направились к первой занавеске в коридоре.
- Один знакомый ящик у нас есть. Но одного мало, чтобы достать до самого верха. К тому же придётся поднимать и сам пылесос, поскольку длины шлангов не хватит.
- Нужно, так поднимем. Ту жди тут, а я за ящиком схожу. Вроде он под лестницей был.
- Честно говоря, мне не отложилось что он есть там сейчас.
- Схожу, тогда точно знать буду.
Михаил ушёл за ящиком, оставив Александра охранять пылесос.
«О розетках мы забыли. Длины шнура у пылесоса может не хватить. Вот это будет проблема», - в поздний след вспомнил ещё об одной проблеме Александр.
Через минут десять вернулся Александр.
- Чего так долго шлялся, да ещё без ящика вернулся? – спросил Александр.
- Ящик искал по всей территории. Под лестницей его нет.
- Судя по тому, что ты вернулся в одиночестве, ящик найден не был.
- Правильно ты мыслишь. Без ящика или стремянки пылесосить шторы – дело бесперспективное. Теперь не знаю, как мы будем пылесосить.
- Розеток я во всём коридоре не одной не нашёл, - огорчил товарища Александр. – Вот это проблема, там проблема.
- Наверное, в комнате розетки есть. Там и включим.
- Шустрый ты, но и здесь есть одна проблема: длины шнура не хватит. Значит нужна ещё и переноска.
- Так что же нам делать?
- Пошуметь пылесосом всё равно нужно, чтобы Нюра успокоилась.
- Тогда посмотрим розетку в комнате.
Михаил открыл дверь в одну из комнат и, не обращая внимания на обитателей этого жилища, вставил вилку в розетку.
- Выключатель включи, - подал он команду напарнику.
Тот включил выключатель и пылесос зашумел.
«Минуты три пошуметь нужно», - подумал Михаил.
Он вышел из комнаты и только тогда смог вздохнуть полной грудью. Даже в коридоре вонь была на порядок ниже, нежели в самой комнате.
«И как завтра комиссия будет дышать такой вонью? Наверняка запишут как замечание», - подумал Михаил.
- Выключай, хватит уже шуметь, - дал он команду Александру по прошествии пяти минут.
- Сейчас занавески стрясём, чтобы пыль немного облетела, - шёпотом сказал он, подойдя вплотную к уху Александра.
Он выдернул вилку из разотки и, закончив с первым этажом, они перебрались на второй.
На втором этаже они не стали устраивать представление, а просто обтрясли шторы.
- Пошли, пылесос оттараним завхозу. Скажем что задание выполнено, - предложил Александр.
- А не торопимся мы с окончанием? Она может нам не поверить, - сомневался Михаил.
- Ждать в коридоре и вонь нюхать я не хочу. А потом ты не полагаешь, что она сюда придёт и поймёт наш обман?
- Не понял, как она собирается нас разоблачить, если все работы уже закончены?
- А ты не догадываешься?
- Нет, не догадываюсь. Объясни, если ты такой умный.
- Розеток в коридоре нет не одной. Значит мы пылесос не включали.
- Ты забыл, что мы пылесос включали, и даже он производил шум на весь первый этаж минут этак пять.
- Я не понимаю о чём спор. Отнесём пылесос и к стороне. Нам ещё свои проблемы решать.
- Ладно, уговорил. Пошли относить пылесос.
Подхватив пылесос, оба разнорабочих отправились к Нюре в комнату.
- Вот ваш пылесос, - войдя в комнату и поставив пылесос на пол, сказал Михаил.
- Всё сделали? – спросила Нюра.
- А как же! Конечно, всё сделали, что велено было, - ответил Александр.
- Повелась я на ваши уговоры с пылесосом. Да нужно было сделать не так, - посетовала Нюра.
- Зря вы так о пылесосе. Аппарат зверь, сосет, как и положено на все тысячу ватт, - похвалил агрегат Михаил.
- Ладно, пусть он себе сосёт, а занавески повесть нужно. Не зря ведь их стирали и гладили, - огорчила дворников Нюра.
- Как повесить? Вы же решили ограничиться удалением пыли с занавесок, - Михаил напомнил о недавнем решении завхоза. – Тем более, для этого дела потребуется стремянка. А вы сказали, что её у вас нет, - напомнил об упущении Александр.
- Обойдёмся без стремянки. Берите вот этот стол и стул, - Нюра указала на единственный стол в помещении и рядом стоящий единственный стул.
- Так нам что же, придётся как воробушкам прыгать со стула на стол? – тон сказанного Михаилом выдавал недовольство.
- Прыгать на столе буду я. Вы будете подавать мне снизу глаженные занавески и принимать грязные, - сообщила о своём решении Нюра.
- Если принимать и подавать, мы согласны, - порадовал покладистостью Александр.
- Выносите стол и стул в коридор и тащите к окну с занавесками, - дала точный адрес Нюра.
Михаил положил на стол стул и вместе с Александром вытащил стол в коридор.
- Прямо под гардиной ставить? – попросил Александр дать более исчерпывающие указания.
- Да, ставьте под гардину, - Нюра подтвердила правильный ход мыслей мужчин.
Дворники поставили стол куда просили и на него водружили стул.
- Не так, - поправила мужчин Нюра. - Ставьте стул рядом. Сначала я должна на стол забраться по нему.
- Понятно, - подтвердил понятность замысла Михаил.
Он так и сделала, поставив стул рядом.
- Бери занавески и смотри не помни, - велела Нюра, передав стопку занавесок со своих рук на руки Михаила. – А ты поставишь стул на стол, как я сама влезу на стол, - велела Нюра, на сей раз Александру.
Она полезла на стол и всё было сделано, как она велела. Процедура замены занавесок на одном окне заняла минут двадцать.
«Так мы только – только успеем до ужина. И то есть серьёзные сомнении в этом», - подумал Михаил.
Так и получилось. Как только рабочие вернули стол в комнату Нюры, та им велела далеко не уходить.
- Через полчасика пойдём за ужином. Будьте поблизости.
- А на ужин снова морковные котлеты будут? – поинтересовался Александр.
- Я сама ещё не знаю. Может быть, и будут котлеты, но какие-нибудь другие. Одни и те же и в обед и в ужин кулинария не готовят.
- Ладно, поверим на слово, - Александр согласился с доводами завхоза.
Михаил и Александр покинули каптёрку, отправившись к себе в дворницкую.
- Опять все свои дела по боку, - посетовал Александр, едва они переступили порог своего подвального жилища.
- После ужина попробуем что-нибудь предпринять, - ответил Михаил.
- После ужина завхоз из больницы уже домой уйдёт. Нам его сегодня будет не достать.
- Наверняка он уже домой ушёл. Завтра к завхозу зайдём.
- А что тогда ты имел ввиду?
- У нас нет помойного ведра - это раз. У нас нет денег на самые насущные нужды – это два.
- Раз, два, три. Ты ещё скажи о четырёх. Нам не считать нужно, а действовать.
- Ужин привезём, поедим и потом по своим делам двинем.
- Если нас снова не перехватят на неоплачиваемые работы.
- Если подойти к делу с умом, не перехватят.
- Тогда нам нужно еду забрать сюда и тут есть. Как поедим, так сразу отсюда дёру. Пойдём по местным помойкам ведро искать.
- Я бы предпочёл дойти до магазина. А там, может, и разгрузим что-нибудь.
- Тогда нужно разгружать в гастрономе. Там и чай, и сахар можно за разгрузку попросить.
- Насколько я помню, чай и сахар продаётся в булочной. А в гастрономе может не быть такого отдела.
- Тогда попросим что-нибудь съедобное. Например, колбасу.
- Размечтался. В наших гастрономах колбасу привозят разве что по большим праздникам. Разве что ливерную колбасу попросить.
- Ливерную колбасу тоже есть можно.
- Мы тут рассуждаем, будто у нас выбор есть.
- Здесь ты прав. Выбора у нас нет никакого. Но всё равно что-то нужно делать.
На этой оптимистичной ноте спорщики замолчали и сидели молча на своём дощатом помосте, до тех пор, пока их не позвали.
- Берите тележку и не забудьте взять кастрюли, - голос Нюры прервал полусонное оцепенение дворников.
- А мы думали, вы уже домой ушли, - подал голос Михаил.
- Уйдёшь тут с этой работой, будь она неладна, - проворчала Нюра, сдавая назад.
Она не стала заходить в подвал, лишь наполовину просунула туловище в дверь.
Дворники вышли следом и заперли дверь в подвал.
- Сколько кастрюль брать? – поинтересовался Александр.
- Берите как обычно, - уклончиво ответила Нюра, но Александр переспросил:
- Как обычно для ужина, или как обычно для обеда?
- А есть какая-нибудь разница? – не поняла вопроса Нюра.
- Это мы знать не можем. Ужин мы ещё не привозили, - объяснил причину вопроса Александр.
- Больше, не меньше. А там как знаете, - ответ Нюры снова не отличался определённостью, но Александр не стал переспрашивать.
- Берём как на обед, - выдал он указания своему напарнику, когда они заглянули в раздаточную, добавив:
- Больше, не меньше.
Ты прав, если речь идёт о зарплате или хотя бы об ужине, а не о тумаках для наших спин, - согласился Михаил.
Они погрузили кастрюли на тележку и двинулись в путь. Путешествие, третье на сегодняшний день, потеряло новизну, да ещё усталость от суеты первого рабочего дня, не вызывали потребности в частом общении. Вся процессия дошла до кулинарии молча.
- Мы знаем, сейчас пройдём до служебного входа, и будем ждать, - подтвердил свои навыки доставщика еды Михаил.
- Чего вы собираетесь ждать? – не поняла Нюра.
- Пока вы нам дверь отопрёте. Мы же должны занести кастрюли в помещение, чтобы повар положил в них ужин.
- Дверь может быть не заперта, - предупредила Нюра.
- Это вряд ли. Время позднее, а у кухни крутятся не только местные собаки, но и двуногие волки, - сказал Михаил.
- Ладно, схожу до двери, открою, - обещала Нюра. – Но, обычно, повар сама открывает, когда накладные покажут ей.
- А мы думали, заведующий ей указание даёт, кому и сколько накладывать, - встрял в разговор Александр.
- Если он на месте, - сказала Нюра и вошла в помещёние кулинарии.
- Так я не понял: заведующий он или она? – подал голос Александр, когда тележка с кастрюлями подкатила к служебному входу.
- А что это меняет для нас? - ответил вопросом Михаил.
- Видишь ли, если подходить с точки зрения русского языка, то заведующий - это он. А если по сути, то, может быть, она.
- И снова я не вижу никаких проблем лично для нас, будь заведующий даже оно.
А вот этого не надо. Оно и в Африке оно. Кстати, при определении пола в паспорте чётко записывается она или он. Оно не записывается.
- Для нас всё едино. Однако я так и не понял, к чему ты это сказал? Нам, самое главное, чтобы наше интернатское оно дверь отперло. Простоим здесь, а виноваты будем снова мы.
- Ты намекаешь на извечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?»
- Я намекаю, что оно может задержаться в интернате на всю ночь, и уже не быть для нас им самым, практикой доказав свою половую принадлежность.
- То есть ты намекаешь на это самое?- понизив голос до шёпота, спросил Михаил.
Однако время на ответ не осталось, поскольку служебная дверь открылась, и голос повара позвал:
- Заносите уже. Чего стоите столбами?
- Отпирать дверь вовремя надо, - проворчал в ответ Михаил.
- Она и была отпёрта. Я же знаю, когда интернатские за едой приезжают, - ответила повар. Она нагрузила всего лишь одну кастрюлю, оставив остальные четыре пустыми.
- Это всё? – уточнил Александр.
- Ах да, сейчас положу, - вспомнила повар, нагрузив ещё одну кастрюлю хлебом, пакетиками сахарного песка и несколькими пачками чая.
- Теперь всё, - обозначила повар окончание отпуска продуктов.
- А что в той кастрюле? – полюбопытствовал Михаил, полагая, что уличив повара в забывчивости, он имеет право хотя бы на один вопрос.
- Перловая каша, - соблаговолила ответить повар.
- Опять вы нам приготовили нечто несъедобное, - вырвалось у Александра.
Повар покраснела от обиды и тут же возразила:
- Да я так приготовила, что пальчики оближешь, съешь и ещё попросишь добавки.
- Не слышал, чтобы перловая каша была настолько вкусна? – подначил повара Александр. – Её как не приготовь, а всё равно «г».
- Перловку сначала варят, потом поджаривают. Если как надо, с нужными ингредиентами поджарить, получится не каша, а объедение, - отрыла страшный кулинарный секрет повар.
- Ну если с нужными ингредиентами, тогда может быть, - пошёл на попятную Александр, но голос выдавал его неуверенность в сказанном поваром.
- Попробуем, узнаем, - коротко выказал своё мнение Михаил.
- Забирайте свои кастрюли! Мне дверь закрывать нужно, - поторопила повар. – Торопуньки со Штепселями, мать вашу так, - вполголоса выругалась она.
Дворники вынесли кастрюли и нагрузили их на телегу.
После чего переместились к парадному входу в «Кулинарию».
- Теперь понятно откуда у завхоза пачка чая, - вполголоса произнёс Михаил.
- Ты о чём? – не понял намёка Александр.
- Я о той пачке чая, что нам дала завхоз, - напомнил Михаил.
- И что там не так с этой пачкой?
- Всё там так. Только пачка эта из сэкономленной партии чая. Она ровно такая, какие нам сегодня дала повариха.
- Я тоже это заметил, - поддакнул Александр. – Но к чему ты это сказал, если всё очевидно?
- А к тому, что все в этом интернате очень экономные – экономят на содержание несчастных стариков.
- Ты что же, решил выступить их защитником в неравной борьбе с расхитителями социалистического имущества?
- В этот борьбе победить нельзя. Здесь половина населения России с расхищенного кормиться.
- Ты прав насчёт половины населения России. Но часть расхитителей на этом наживается. Остальная часть населения России платит вдвойне, чтобы вкусить расхищенное, иначе им ничего не достанется. И те и другие не хотят, чтобы расхищения прекращались. Ты за каких: за первых или за вторых?
- Ну и вопросики ты задаёшь!
Разговор двух дворников был прерван появлением Нюры. Её суровый взгляд говорил, что она недовольна и, поскольку он предназначался дворникам, недовольна она именно ими.
- Что вы там повару наговорили? Почему она на вас жалуется? – едва приблизившись к тележке, выпалила она.
- Откуда нам знать о её заморочках? Мы с ней ни о чём не говорили, лишь спросили, что сегодня на ужин, - ответил Михаил. – А кто её до этого расстроил нам неведомо. Может быть, у неё проблемы с собственным мужем, а может быть, со своим же начальником.
Женщин никто из мужчин понять не может. Так о чем же речь?
- Смотрите, узнаю, что было на самом деле, - стращала Нюра.
- Хорошо, с этого момента, мы глухонемые. Разговоры с посторонними отменяются навсегда. А указания начальства нам передавайте в письменном виде, - поднял планку отношений на неимоверную величину Михаил.
- Будет вам в письменном виде, - рассердилась Нюра. – А теперь пошли обратно в интернат. И поторопитесь, не то ужин провороните.
- Мы не провороним. Ужин на нас сейчас едет, - опроверг заявление Нюры Михаил.
- Едет, да до вашего рта не доедет, - огорчила Нюра.
- Мы люди ответственные, с нами такое не произойдёт, - обнадёжил Александр.
- Нюра! Вы так не переживайте. Всё же хорошо? – попытался убрать напряжение в отношениях Михаил.
- Какая я вам Нюра! Не на деревенских посиделках чай, - зло ответила завхоз.
- Вы на нас не обижайтесь. Мы люди старые, можем чего-нибудь не то ляпнуть по причине старческой немощи. Но мы же не со зла, просто поговорить хочется с привлекательной женщиной, - польстил Нюре Александр.
Нюру никогда привлекательной не считали и об этом ей никто не говорил. Возможно, именно эта фраза примерила её с двумя мужчинами. По крайней мере до самого интерната она молчала. Мужчины тоже хранили молчания, остерегаясь, как бы неверно истолкованное слово снова ни рассердило Нюру.
- Заносите в помещение, - только и сказала она, - когда тележка остановилась у входа в корпус интерната.
Ни один из дворников не ответил на команду, будто и вправду они с некоторых пор дали обед молчания. Они взяли по кастрюле с провиантом, и отнесли в комнату раздачи еды. Лишь вторым ходом они донесли оставшиеся на улице кастрюли, а уже потом поставили под лестницу тележку. Пока они таскали, Нюра ушла к себе в каптёрку.
- Есть сразу будем или чуть погодя, после окончания распределения еды на весь интернат, - ещё находясь под лестницей, спросил Александр.
- Будем есть сразу. Ты же слышал, что нам обещала завхоз. Она ведь может вспомнить и выполнить обещание.
- Ты прав, есть нужно сразу по приезду. Так будет верней.
Дворники вернули в раздаточную и Михаил попросил нянечку на раздаче положить по полной тарелки перловки.
- Вы снова тут будете есть? – поинтересовалась она.
- Нет, еду мы возьмём с собой. А есть будем у себя в отеле. Да, нам, пожалуйста, ещё хлеба побольше и немного сахара, - ответил Александр.
- А за чаем сюда придёте или вам заварки отсыпать? – спросила на ту же тему нянечка.
- Заварка у нас есть. Но за предложение спасибо, - поблагодарил женщину Михаил.
- Я смотрю, вы большие любители перловки, - накладывая перловку в тарелки с верхом, как просили дворники, заметила нянечка. – А, наши, интернатские, не больно-то её любят.
- Мы, в общем-то, тоже не большие любители перловой каши, - начал объяснения Михаил. – Но повар в кулинарии нам сказала, будто сегодня она приготовила перловую кашу по особому рецепту. А посему она очень вкусной должна получиться. Вот мы и поверили ей на слово. Хотя до сих пор я вкусно приготовленной перловки не едал.
- Так, может быть, вам сначала нужно было бы её попробовать? – нянечка усомнилась в исполнении надежд мужчин на вкусную, здоровую еду.
- Некогда было пробовать. Да и зачем? Даже если это не так, заменить перловую кашу нечем, а кушать очень хочется, - ответил Михаил.
Взяв по четыре кусочка чёрного хлеба, тарелки с перловой кашей, сахарного песка в спичечном коробке мужчины отправились к себе в апартаменты.
- А вдруг она и вправду невкусная? – перед самой дверью в подвал усомнился Александр.
- Открывай быстрей, да пойдём пробовать, - поторопил его Михаил.
- А всё-таки, вдруг она не съедобная? – отпирая дверь, спросил Александр.
- С голодухи всё вкусное и съедобное. А если в горло не полезет, мы её чаем запьем. Кстати, опять нам за водой идти надо. В чайнике совсем мало воды осталось, да и та со старой заваркой, - напомнил о чае Михаил.
- Я схожу за водой, - вызвался добровольцем Александр.
- Сходи, но только недолго. Уже и пить, и есть очень охота, - напутствовал товарища Михаил.
Он уселся на деревянный помост и только тогда почувствовал насколько устал.
«Нет, сегодня из апартаментов уже никуда не пойду. Умаялся больше от суеты, нежели от работы. За исключением небольших накладок, можно считать сегодняшний день удачным. Первый день на новой работе всегда кажется несоразмерно длинным и тяжёлым и, слава Богу, он прошёл. Или не прошёл ещё? От Нюры в её теперешнем расположении духа можно ожидать такой подлянки. Заявится сюда и заставит занавески вешать, а потом ещё и себя ублажать нас уговорит. Боюсь, от нас сейчас мало толка будет. Вот если бы она нам за это жаренного гуся предоставила или хотя бы жаренного цыплёнка, тогда и расстараться можно».
Размышления Михаила, как и любого голодного человека снова привели к мыслям о еде. Только мысли эти, вопреки логике, сводили даже отношения между полами к тривиальным товарно-денежным обменам. То есть плата за мужскую любовь должна пахнуть хорошо прожаренным мясом. С одной стороны, это было логично, поскольку подобные упражнения требовали немалых затрат энергии. Зато с другой, не вписывались в общепринятые рамки любовных отношений, за которые, обычно, расплачивался мужчина, а не женщина. Конечно, бывают особые случаи, когда пожилая женщина нанимает для себя молодого мужчину, чтобы он исполнял некоторые её неаскетические желания. Но и в этом случае старые актёры никак не подходили на роль наёмников – любовников в силу своего возраста. К тому же Нюра являлась их начальником, что ещё в большей степени исключало подобные товарно-денежные отношения. Ведь начальник за свою лояльность может потребовать от подчинённых некоторых услуг, не предусмотренных в трудовом договоре.
«Александр придёт, нужно дверь изнутри запереть. Только из чего нам можно сделать запор, ума не приложу», - думал Михаил.
- Долго ты ходил. За это время можно было бы в гастроном сгонять, - выговорил товарищу Михаил.
- Не только можно, но и нужно. Первый день всё-таки отработали, надо бы отметить, - прозрачно намекнул товарищу Александр.
- Хорошо излагаешь. У меня даже возникло подозрение, что ты это сказал непросто так. Или я ошибаюсь, у тебя сейчас ничего нет, и отмечать нам первый день работы нечем?
- К сожалению, ты прав, у нас выпить нечего. Зато есть чай и перловая каша. Если и не отметим, то по крайней мере напьёмся горяченького, вместо горячительного.
- А я уж было понадеялся. Пропадал ты долго, вот и вверг меня в сомнения.
- Рабочий день не только красен прошедшими событиями, но и переваренной пищей.
- Так вот ты где набрался столь достойных мыслей! Надо будет и мне повторить твой путь к совершенству, но немного позже. А сейчас ставь чайник и, давай, есть кашу, не то она совсем остынет и станет совсем несъедобной.
- Можно подумать она в горячем виде крайне съедобная.
- Вот это мы сейчас и определим.
Михаил зачерпнул из тарелки полную ложку каши и оправил в рот.
- А ты знаешь, очень даже ничего. Конечно, претензий повара на гениально приготовленное блюдо она не выдерживает, но есть вполне можно.
- Смотри завтра не ляпни это самому повару. Не то она пожалуется завхозу, и наша собственная пайка заметно убавится.
- Придётся выразить своё восхищение её кулинарными способностями.
- Прямо так и покривишь душой?
- А что делать!? Есть же очень хочется. А когда костлявая рука голода берёт за горло, тогда сам знаешь, что бывает.
- Всё ты правильно говоришь. Но если завтра опять будет на завтрак солёная манная каша, я ей этого не прощу. Выскажу всё, что она заслуживает.
- Правда матка немногих кормит. Наоборот, с ней будешь всегда голодным.
- Так ты предлагаешь втирать ей очки, чтобы она и дальше оставалась в неведении о своей стряпне?
- Она и сама прекрасно знает себе цену. Не надо лишний раз напоминать об этом.
- Я бы и не напоминал, если бы мне самому не нужно было бы есть её кулинарные шедевры.
- Не о шедеврах сейчас речь. Кстати, может, она ищет свой путь в современной кулинарии? Ведь многие художники рисуют так, что не поймёшь картина это на полотне или просто краску пролили. Вот так и кулинарное искусство ищет свои формы выражения.
- Ты и завернул! Скажу одно, посмотреть и уйти так, чтобы никогда больше на подобные художества не смотреть – это одно. А есть каждый день кулинарный шедевр – это другое.
- Я соглашусь с тобой лишь в том, что кулинарные шедевры не для каждодневного потребления. Каждый день лучше для здоровья есть простую, вкусную еду. Так что, давай, приналяжем на кашу, иначе она полностью остынет и станет совсем невкусной.
Дворники заработали ложками и скоро тарелки стали пустыми. Чайник ещё не закипел, и они были вынуждены прервать ужин.
- А ты заметил, Нюра от нас на сегодня отстала, - подал реплику Михаил.
- Тфу на тебя! Сглазишь ведь. А работать сегодня лично мне уже не хочется.
- Здесь я с тобой солидарен. Надо бы нам какой-то запор для двери придумать, чтобы не каждый снаружи мог её открыть.
- Чтобы Нюра её снаружи не открыла, - поправил товарища Александр.
- Я вот что думаю по этому поводу: дверь открывается наружу, а на внутренней части двери ручка есть. Вот он и запор готов.
- Не понял, как ручка связана с несуществующим запором?
- А чего тут понимать? Сделаем запор по-дворницки: вставим в ручку метлу.
- Дверь и стена разной толщины. Там никак метла не войдёт.
- Ну не метла, так ручка от метлы. Идея есть, значит и сделать сможем. А вот и чайничек подоспел. Сегодня у нас почти праздничное чаепитие. Заварка есть, сахар есть. Осталось обзавестись заварным чайником и чайная церемония будет и у нас на уровне мировых стандартов.
- Какие ещё стандарты? Какие ещё церемонии? Обзавестись бы заварочной банкой и то большое дело будет. Кстати, ты не забыл, что мы собирались ведро искать после ужина?
- Тогда уж не ведро, а вёдра: одно помойное, другое для чистой воды.
- А ещё рукомойник и пару чистых полотенец. Мечтатель ты наш подвальный.
- А что, рукомойник дело наживное. Глядишь, и он найдётся для нашего хозяйства.
Чайник выпускал из носика клубы пара, брызгая кипячёной водой, призывая тем людей быстрей выключить плитку.
Михаил подошёл к плитке и выдернул вилку из розетки.
- Много воды в чайник налил, брызгает, - прокомментировал он ситуацию.
- Много, не мало. Сам знаешь, чем больше, тем лучше.
- Заварка может не влезть. Чайник будет ей через носик плеваться.
- Не будет. Сними его с плитки и пусть остывает.
- Вот этого не надо. Чай должен в крутом кипятке завариваться. И чем дольше он в кипятке простоит, тем крепче и душистее будет чай.
- Засыпай больше, вот и будет крепче.
- Нужно соблюдать разумную экономию. Когда ещё нам удастся чай выпросить?
Михаил открыл пачку чая и высыпал в чайник одну её четверть.
- А теперь будем ждать, - сообщил он товарищу.
- Но только не Нюру, - пошутил Александр и, видно, сглазил.
Дверь в подвальное помещение открылась и в проём пролезла Нюра.
- Вы ещё здесь! – произнесла она дежурную фразу, которая неприятно напрягла мужчин,
- Здесь, конечно! А где нам ещё быть, как не в апартаментах? – ответил завхозу Михаил.
- Вот и хорошо, что здесь. А то ищи вас по всему интернату, - фраза, произнесённая Нюрой, не объясняла причину её собственного появления в дворницкой, и эта нарочитая неопределённость напрягала нервы мужчин.
Ведь известно, что подобное вступление делается для того, чтобы потом приступить к изложению главного и, как правило, не очень приятного для адресатов.
- Не хотите чайку с нами испить? Только заварили чаёк. Ему пяток минут постоять и будет что надо, - бессознательно стараясь оттянуть, возможно, неприятный момент ради которого Нюра заявилась сюда, предложил присоединиться к чаепитию Александр, совсем выпустив из вида тот факт, что стаканов у них только два.
- Я вот чего зашла, - перешла к основной части Нюра. – Сегодня мне дежурить до утра, а завтра день работать. Получается, я тут сутки буду при интернате.
- Так вас ещё и дежурить заставляют? – Александр прервал Нюру. – А я-то думал, что завхоз - самый главный в интернате, после заведующего, конечно.
- Всё правильно, завхоз самый главный в интернате, - подтвердила догадку дворника Нюра, даже не упомянув заведующего. – Но факты таковы, что приходится дежурить и мне, по причине нехватки кадров в интернате.
- Никто не идёт работать в интернат или специально не берут людей со стороны? – задал неэтичный вопрос Михаил.
Однако Нюра ответила на него:
- Есть и то и другое. Но иногда можно и подежурить, ведь за это дополнительные деньги платят. А, как известно, денег много не бывает.
- Слушай, Михаил! Может быть, и нам подежурить? Всё равно ведь здесь всеми днями торчим, - полушутя предложил Александр, однако надеясь на положительный ответ завхоза.
- Ничего с этим не получится. Вы не входите в категорию лиц, которые могут дежурить. Вот если бы были медбратьями, тогда другое дело.
- А разве в вашем заведении есть и такие должности? – поинтересовался Александр.
- Если есть медицинская должность, то дифференциация по половым признакам не предусмотрена, - ответила Нюра.
- Значит чисто теоретически, у нас надежда есть? – обрадовался Михаил.
- Нет у вас никаких вариантов, насколько я знаю, тут медицинское образование нужно, а не театральное, - огорчила дворников Нюра.
- Ну, если медицинское, тогда, конечно, - поддакнул Александр.
- Я вот зачем зашла, - снова начала объяснения Нюра. – Завтра с утра территорию уберёте и старайтесь на глаза проверяющему не попадаться, чтобы он не узнал о вашем поселении в дворницком подвале. Не положено это, а значит, могут быть неприятности у заведующего. Сидите здесь и не высовывайтесь.
- Понятно, будем стараться не высовываться, - дал обещание Александр.
- Если поняли, то я пошла, - сказала Нюра и уже собиралась сдать назад, как Михаил остановил её вопросом:
- А как же быть с завтраком?
- Не поняла, что там у вас с завтраком? – повторила чужой вопрос Нюра.
- Не у нас, а у вас с завтраком получаются непонятки. Кто завтра утром в кулинарию пойдёт за завтраком? Вот это нам не понятно, - задал конкретный вопрос Михаил.
- От персонала пойдёт старшая медицинская сестра, ну и вы, конечно, - сообщила Нюра.
- Вот это самое «конечно» и не получается. Если нам надо сидеть в подвале и не высовываться, то как же мы себя обнародуем, коли нам не велено? – попросил дополнительных разъяснений Михаил.
- Как обычно повезёте. Возьмёте тележку, кастрюли и повезёте, - подтвердила своё решение Нюра.
- А вдруг проверяющий заметит откуда мы выходим? - не унимался Михаил.
- Сделайте так, чтобы не заметил, - Нюра начала нервничать, подозревая, что дворники в отместку её недавнему приказному тону общения с ними, просто издеваются над ней.
– А с другой стороны, дворники имеют право зайти в дворницкий подвал за инвентарём, - сделала правильный вывод Нюра.
- А если сюда заглянет инспектор. Увидит наши вещи и спальное место, что тогда будет? – Александр внёс свою лепту в Нюрины сомнения.
- Придётся вам завтра вещи спрятать, а помост ликвидировать, - огорчила мужчин Нюра.
- Прямо так совсем и ликвидировать? – не поверил своим ушам Михаил.
- Нужно будет собрать одеяла и завалить помост чем-нибудь дворницким. Например, голяками мётл или чем-нибудь ещё. Теперь у вас всё? – закончила разговор Нюра.
- А как у вас? - не удержался, чтобы ни схохмить Михаил.
- Кажется, я ничего не забыла, - ответила Нюра, у которой по части юмора было не очень хорошо.
- А у нас к вам остались вопросы, - огорчил Нюру Александр.
Но Нюра огорчаться не собиралась.
- Давайте, все остальные вопросы зададите потом, - сказала она.
- Потом не получится, поздно будет, поскольку вопросы эти очень актуальные, - притормозил Нюру Михаил.
- Давайте, излагайте свои вопросы и побыстрей, - поторопила мужчин Нюра.
Она торопилась уйти из подвала, будто ей сейчас сильно приспичило.
- Вы говорите, чтобы мы не высовывались из подвала. А как нам в туалет ходить? Вернее, куда нам в туалет ходить? – поставил вопрос ребром Александр.
- Чай не дети, потерпите, - огорчила неправильным ответом Нюра.
- Не всёгда это возможно. Иногда приходится поторопиться. Ночью, понятное дело, нас никто не увидит и можно сползать в интернатский корпус. Но как быть днём, если нам запрещено появляться на людях, тем более выходить из подвала? – Михаил расширил ряд требующих решения вопросов.
- Как раз ночью ничего не получится. В десять часов я запру двери и лягу спать. А днём, раз вы наши интернатские работники, в туалет зайти можно. Никто за это ругать не будет. А вот ночью никак попасть в корпус не получится, заведующий велел держать двери на замке, - огорчила мужчин завхоз.
- И что же нам ночью делать? Ведь у нас нет даже помойного ведра, - напомнил об упущении Михаил.
- Не знаю, придумайте сами что-нибудь, - эта фраза завхоза была последней сказанной в подвале. После чего она удалилась на улицу.
- И что же нам делать? – задал извечный вопрос Михаил.
- А ничего не делать. Чай надо пить, пока он горячий, - напомнил о чае Александр.
- Я говорю о помойном ведре. Может быть, после чаепития пойдём искать помойное ведро? – Михаил напомнил о недавнем обоюдном желании отправиться на поиски ведра.
- Честно говоря, что-то не хочется. Много сегодня нам выпало для одного дня.
- Мне тоже не хочется шляться по холоду в темноте. Тем более результат, скорее всего, будет отрицательным.
- Ладно, уговорил. Отложим поиски на завтра. Но куда мы ночь писать будем?
Придётся и вправду ходить до ветру на улицу.
- Это, конечно, можно. Но крайне неэтично. И потом пахнуть будет долго.
- Придумай что-нибудь получше. А насчёт пахнуть, не переживай. Скоро начнутся осенние дожди, потом выпадет снег и всё что не смылось водой, закроется до весны белым, холодным одеялом. Ладно, давай, чай пить.
Дворники налили себе по стакану чая и стали пить.
- О сахаре мы совсем забыли, - напомнил Михаил.
- Немного времени пройдёт, и мы окончательно одичаем, - сделал неутешительный вывод Александр.
- С чего ты это взял? – не понял товарища Михаил.
- Посуди сам: мы бабе позволяем собой понукать. Об актёрской профессии даже не думаем. Скоро будем, как два халдея перед завхозом на цыпочках ходить и спрашивать: чего изволите?
- Этому не бывать. Помяни моё слово, о нас ещё вспомнят.
- Верю тебе. Но не вспомнят, а вспоминают по несколько раз в день, когда надо территорию подмести, шторы повесить, лампочки ввернуть и еду из кулинарии привести.
- Я говорю о нашем актёрском амплуа. Вставят заведующему завтра по самое не балуй, и придётся ему придумывать для реабилитации что-нибудь необычное. Вот тогда старые актёры пригодятся.
- Хорошо, если так. Ты по второму стакану будешь?
Конечно, буду. Тем более у нас и сахар, и хлеб имеется. А прихарчиться на ночь, с учётом того, что у нас, в апартаментах, совсем не Ташкент, очень даже неплохо.
- А с учётом того, что туалета в наших апартаментах не предусмотрено, нужно едой и питьём не злоупотреблять.
- Я предлагаю после чаепития наведаться в интернат и сделать всё там про запас.
- Это уж непременно. Сходим и всё сделаем.
Дворники выпили по стакану чая, потом ещё по одному и остыв, прихватив чайник, отправились запасаться водой и терпением в интернатский корпус. Александр прошёл в заведение первым, а Михаил остался ждать его у дверей. Он стоял, повернувшись к коридору спиной, всматриваясь в тёмное осеннее пространство за окном.
- Вы уже здесь! - голос Нюры, раздавшийся из-за спины, заставил вздрогнуть.
«Всего день прошёл, а к голосу завхоза уже образовалась устойчивая неприязнь. С этим что-то надо делать», - подумал Михаил.
- Вот, решили выполнить ваши указания, - повернувшись лицом к женщине, ответил Михаил.
- Не помню, чтобы я вам давала такие указания, - сказала Нюра.
- Не совсем такие, но косвенно давали.
- Я не поняла, как косвенно можно указания давать? – Нюра остановилась, собираясь получить ответ.
- Вы не велели нам попадаться на глаза начальству. Ночью не велели ломиться в закрытую дверь здания интерната, вот мы и запасаемся терпением, - объяснил свои слова Михаил.
- А вы однако шутник, - ответила завхоз и продефилировала в свою комнату.
«И чего она к нам пристала? Влюбилась, наверное», - подумал Михаил.
Через минуту из туалета вышел Александр, уступив место товарищу.
- С кем это ты разговаривал? – поинтересовался он.
- Да всё с ней же, с завхозом. Шла мимо и не смогла не прицепиться.
- Мне кажется, она в нас влюбилась, - понизив голос, сообщил о своём мнении Александр. – Я пойду к нам в апартаменты, заодно чайник отнесу. А ты не задерживайся тут, сразу возвращайся. Не то она тебе подловит и оприходует. С неё станется, - напоследок пошутил Александр.
Михаил занял место в туалете, Александр вернулся в апартаменты.
- Чай ещё будем пить? – для порядка спросил Александр, когда Михаил вошёл в низкую подвальную дверь.
- Какоё уже питьё! У нас здесь не Ташкент, а на холоде, сам знаешь, лишняя вода норовит вытечь из переохлаждённого тела.
- Вот здесь ты в самую точку попал. Нам надо как-то утепляться.
- Ты хотел сказать, нужно утеплить наше помещение?
- Можно и таким путём пойти. А можно и самим утеплиться, например, одеть на себя что-нибудь тёплое.
- Второй вариант неплох, но мне больше первый нравиться. Но есть и третий вариант.
- И какой же у тебя третий вариант?
- Найти более тёплое жилище. Вот какой это вариант.
- Понятно, значит, варианты, начиная со второго, отпадают, по причине отсутствия денежных средств на их реализацию.
- А на первый вариант что же, денежные средства не нужны?
- Если и нужны, то в значительной степени меньшие. Например, мы можем найти на стройке старый козелок, смотанный киловатт на пять.
- Так мы пробки повышибаем во всём интернате. Нас за это начальство по головке не погладит.
- Не повышибает. Пять киловатт, это всего лишь двадцать пять ампер. Думаю, проводка в подвале выдержит.
- А если не выдержит? Что тогда будет? А тогда нас точно отсюда турнут.
- Могут, если нас с этим обогревателем прищучат.
- Даже если не прищучат, то энергии будет тратиться немерено. А это уже никак не скрыть. Что мы имеем в остатке?
- В каком смысле?
- А в таком, что и электрообогреватель нам никоем образом не подходит.
- Думать надо, как нам лучше поступить. Скажу лишь одно, в такой заднице мы давно не были.
- Причём сами мы в эту задницу залезли. Если бы не устроились сюда дворниками, то и не пришлось бы жить в подвале.
- Я слышал, что дворникам положено служебное жильё. Так может быть, нам в жилищную контору обратиться и там дворниками устроится? Я думаю, на зиму вакансии работы дворниками найти можно.
- Но можно ли жильё найти? Вот в чём вопрос. Если бы у нас были деньги, тогда мы бы сняли комнатёнку.
- Ты правильно говоришь, если бы были деньги. Но весь резерв мы истратили.
- Хорошо, не будем мечтать, а сделаем сначала необходимое: найдём помойное ведро, сделаем для чайника ручку, попросим баб принести нам банку для заваривания чая и, наконец, устроимся дворниками в больницу, расположенную по соседству.
- План неплох, но он не решает проблемы быстрого поступления денег в нашу казну.
- Предложи другой план, который не будет иметь недостатков.
- Легко сказать, предложи. Мы тут в подвале сидим, как дети в великую отечественную войну и возможность получения информации такая же, как у них.
- И всё же какая-то информация у нас имеется. Вот на это и будем ориентироваться, а там поглядим. Завтра все вопросы будем решать. А сейчас спать. Или ты думаешь иначе?
- Нет, искать ночью ведро что-то не хочется. Первый день на новой работе всегда тяжёлый.
- Ну что ж, спать, так спать.
Оба дворника сидели на своём деревянном ложе, и укладываться не собирались, несмотря на принятые решения.
- Ты чего не ложишься? – первым задал вопрос Александр.
- Время ещё не позднее. Хоть и хочется прикорнуть, да пока нельзя. Проснёмся мы завтра ни свет, ни заря и что делать будем?
- Пойдём двор мести. А что ещё нам делать?
- Завтра так рано, как сегодня двор мести не хочу, во-первых, темно, во-вторых, холодно.
- Согласен. Тогда что сейчас делать будем. Не сидеть же целый час и дремать?
- Я предлагаю подумать о спектакле, - неожиданно предложил тему размышлений Михаил.
- О каком спектакле ты говоришь?
- О нашем, конечно. О каком ещё можно говорить?
- Опять ничего не понял. Мы много разных спектаклей с тобой сыграли. Так о каком из них ты хочешь поговорить?
- О том, который мы ещё не сыграли, но обязательно сыграем, и я думаю, скоро будем спектакль играть.
- Объясни толком и не говори загадками.
- Мы хотели здесь, в интернате, спектакль поставить. Вот, о нём я и хотел бы поговорить.
- Как можно говорить о том, чего нет? Мы даже тему не придумали, на которую спектакль будем ставить. Или ты хочешь какой-нибудь из нашего репертуара взять за основу?
- Взять за основу, конечно, можно. Но устроит ли этот вариант заведующего?
- А причём здесь заведующий и наш спектакль? Нам самим решать, что и когда мы с тобой играть будем.
- Так мы ни о чём не договоримся. Конечно, мы будем предлагать заведующему разные варианты спектаклей, а он будет говорить, устраивает его или нет.
- Давай, с самого начала. Я от нашей дворницкой действительности, то ли от голода толком понять не могу. Ведь заведующий спец по части украсть с хилой казны интерната, а не спец в режиссуре.
- Хорошо, давай, с самого начала. Мы пришли в интернат предлагать себя в качестве актёров и режиссеров. Так?
- Так. Предлагали свои услуги заведующему, но он увидел в нас лишь дворников.
- Не только дворников, но и разнорабочих. Но не в этом суть. Если мы предлагаем себя в качестве режиссеров и актёров значит и спектакль, сценарий спектакля, должны предложить тоже мы. Логично?
- Логично. И что из этого следует, если он от наших театральных услуг отказался?
- Представим, что он согласился. Тогда какой мы могли бы представить сценарий спектакля, чтобы он ему понравился?
- Откуда мне знать его вкусы? И вообще, он может в принципе не любить театральное искусство.
- Может не любить. Но мы предположили, что результаты проверки хуже некуда. Ему нужно придумать что-то такое, что сгладит обнаруженные недостатки, и в глазах начальства будет затмевать всё остальное. Вот поэтому мы и должны предложить спектакль.
- Слишком много предположений. А если результат проверки будет неплохой.
- Что-то мне подсказывает об обратном. Очень уж они начали нервничать и суетиться. Я имею ввиду заведующего и завхоза. Подозреваю, что у обоих у них рыльце в пушку.
- Хорошо, пусть будет так. Но какой сценарий ты хочешь предложить заведующему?
- Поскольку это как бы будет самодеятельный спектакль, одним нашим участием в нём не обойдёшься. Нужно будет привлекать персонал интерната.
- Персонал или постояльцев интерната?
- Хотелось бы и постояльцев привлечь тоже. Но не знаю, в какой они форме, но привлечь их было бы очень здорово. А теперь о самом сценарии. Например, спектакль будет как о жизни самого интерната, так и о предстоящих событиях в стране.
- Может быть, лучше о событиях в интернате? Я говорю о самой проверке.
- Ты ещё скажи, в нём надо будет показать, как ворует заведующий и как живётся самим интернатским постояльцам. Хотя их существование жизнью назвать трудно.
- Нет, ближайшее событие в стране – это праздник седьмого ноября. Вот из этого и будем исходить.
- Ладно, пусть некоторые из постояльцев смогут если не сыграть, то хотя бы постоять на сцене. Каков, по-твоему, тогда может быть сценарий?
Идеи спектакля на данный момент не было ни у кого, поэтому долгая пауза повисла в воздухе.
- Я думаю, спектакль должен быть о великой октябрьской революции, - наконец выдал идею Михаил.
- Логично, если мы приурочиваем спектакль именно к этому дню, - согласился с мнением коллеги Александр.
- Но есть одно сомнение. Все спектакли, и телевизионные передачи в этот день будут посвящены тем далёким событиям. А тут ещё и мы с тем же самым вылезем на сцену.
- С тобой трудно не согласиться. Лично я не вижу в этом ничего необычного. Так из года в год принято в нашей стране.
- Тогда причём здесь интернат для престарелых?
- Интернат не причём. Но постояльцы интерната будут исполнителями ролей в спектакле. Мы, работники этого интерната, будем исполнителями ролей, как и режиссерами и сценаристами этого спектакля. Неужели этого мало? Я думаю, этого совсем немало. Этого больше чем достаточно.
- Может быть, ты и прав. Но всё же моё мнение таково: нужно что-то привнести из быта самого интерната. Вот тогда будет всем зрителям понятно, что за актёры исполняют роли в этом патриотическом спектакле.
- Пожелание твоё мне понятно. Но как революцию, Ленина совместить с бытом немощных стариков в каком-то интернате? По-моему, даже великим сценаристам и режиссерам такое не по силам. А ты хочешь от нас получить такое, да ещё в сжатые сроки и при полном отсутствии как финансовой, так и психологической поддержки от руководства. По-моему - это утопия, если не сказать больше.
- Из всего, что ты сказал, всё - правда. Материальная поддержка нам вряд ли будет оказана. А психологической поддержки можем всё же дождаться. Получит наш заведующий от проверяющего по сусалам, вот заведующий и будет готов выпрыгнуть из штанов, чтобы от вышестоящего начальства не было нагоняя.
- Нагоняй будет в любом случае. А вот неполного служебного несоответствия избежать можно.
- Тебе не кажется, мы начали делить шкуру не убитого медведя?
- Нет, ничего мне не кажется. При любом раскладе, спектакль должен быть сыгран. Это в наших интересах, иначе закиснем мы тут и зачахнем.
- Ладно, в последнем я с тобой согласен. Но где взять время на репетиции? Вот в чём дело.
- И не только в этом, у нас нет денег для полноценного питания. Значит сил для репетиций будет очень немного. Тут на полноценный спектакль не наскребёшь.
- Мы можем спектакль поставить только для своих, интернатских зрителей. Остальное нам побоку.
- Так-то оно так, но устроит ли подобный вариант заведующего? В данном случае ему гласность нужна: чем больше народа знать о спектакле будут, тем лучше – начальство тогда наверняка узнает.
- Утро вечера мудренее и не нам, режиссёрам, проблему помещения решать. Если начальству гласность нужна, то оно для спектакля снимет какое-нибудь публичное помещение, например, какой-нибудь клуб.
- Поживём, увидим, а сейчас спать. Завтра нам многое предстоит сделать и, самое главное, найти ещё одну денежную работу и способ получить деньги сразу после выполнения работы.
На этом рассуждения о перспективах театрального быта в интернате были закончены. Оба дворника-режиссёра устроились на жестком ложе в горизонтальном положении. Они долго ворочались, выискивая удобное положение на деревянном помосте. Однако усталость первого рабочего дня стала для них лучшим снотворным.
«Будет день и будет пища», - засыпая, подумал каждый из них.
«Ну вот, я же говорил, что если рано ляжешь, то и рано встанешь. А что делать в такую рань? - думал Михаил, проснувшийся первым. – Неплохо бы сейчас в кустики сбегать. Вчера хоть и запаслись терпением, а терпение не вечно. Когда-то оно должно кончиться».
Он взглянул на часы. Фосфорицирующая стрелка на таком же фосфорицирующем циферблате показывала половину пятого.
«Двери в помещение интерната закрыты, помойного ведра у нас нет, остаются только угол дома. Конечно, это не этично. Но что делать, если других вариантов нет», - подытожил свои возможности Михаил.
Он сел на помосте.
- Ты тоже не спишь? – спросил об очевидном Александр.
- Проснулся уже. Природа зовёт, решил прогуляться до ветру, - ответил Михаил.
- Я, пожалуй, составлю тебе компанию. Только куда мы гулять будем?
- Угол дома тебе подойдёт?
- А есть другие варианты?
- Как я понял, нет. Может быть, у тебя есть варианты?
Оба сели на помосте и, свесив ноги, искали в темноте свои ботинки.
«Я чувствую, нужно поторопиться», - наклонившись и почувствовав нарастающие позывы, подумал Михаил.
Александр не отставал от товарища, и они почти одновременно зашнуровали ботинки.
Михаил, а за ним Александр вышли на улицу. Холодный, осенний моросящий дождь совсем не радовал.
«Хоть в этом повезло. Дождь скоренько смоет наши безобразия», - поливая угол дома, думал Александр.
Михаил стоял рядом. Он приготовился занять место около угла дома, как только его товарищ подвинется. И вскоре уже он отмывал мох, зацепившийся за трещины в фундаменте.
- А теперь домой, - дождавшись окончания дела товарища, дал команду Александр.
- Чайку с сахаром и хлебцем сейчас организуем, - следуя за Александром, мечтал Михаил.
Они вошли в приоткрытую дверь своего жилища и оказались в полной темноте.
«Вот до чего торопились, даже свет не включили», - подумал Михаил.
Александр проскочил вперёд, не удосужившись повернуть выключатель. Михаилу пришлось самому включать свет.
Он поставил чайник на плитку и воткнул вилку шнура плитки в розетку.
- Не пройдёт и часа, как мы чай пить будем, - обрадовал он Александра.
- Вот именно, - поддакнул Александр, который выглядел рассеянным, поскольку думал о чём-то постороннем, не относящемся к предстоящему чаепитию.
- Я думаю, нам надо начать двор подметать ещё по темноте, чтобы с начальством не столкнуться. Нам лишнее внимание с его стороны без пользы, - предложил план действий Михаил.
- Может быть, ты и прав. Но я тоже подумал, но не об этом. Я подумал о нашем спектакле, - совсем не о текущем моменте заявил Александр.
- Лично я ещё не проснулся. И всякие серьезные проблемы сейчас в голову не идут. Вот чаю выпьем, тогда уже и поговорим о делах наших скорбных.
- Рано ты наше актёрское дело хоронишь. Мы ещё себя покажем.
- И себя и спектакль покажем. В этом я нисколько не сомневаюсь. Но сейчас я ещё немного прикорну. А как чайник закипит, ты чай завари. А уж как заварится, за чашкой чая мы и поговорим.
Михаил улёгся на помост, собираясь выполнить задуманное.
- Заманчивое ты мне предложение сделал. Ты, значит, будешь бока себе отлёживать, а я работать в качестве прислуги, - без злобы ответил Александр.
Он и сам был не против заснуть ещё на часок, но дело есть дело. Чайник, минут через двадцать, должен был вскипеть и этот момент нельзя было пропустить.
- Не прислуги, а самого что ни есть главного повара. Если хочешь, шеф повара. Согласись, прислуга и шеф повар ни одно и то же, - поправил коллегу Михаил.
- Хрен, редки не слаще. Ну да ладно, пусть будет так. Заварю, тогда и мне можно минуток тридцать покимарить, - сделал вывод Александр.
Только Михаил его уже не слышал, о чём известил храп со спального места.
«Вот даёт! Не успел прилечь, сразу храпака задал. Я и сам, наверное, так же быстро засну, будь моя воля лечь на помост», - думал Александр.
Чайник закипел, и Александр заварил чай.
«Вот теперь можно отдохнуть. Пока чай заварится, я полежу. За одно время скоротаю. Чай попьём, и можно будет заняться прямыми обязанностями: уборкой территории интерната», - решил Александр и улёгся на помост рядом с Михаилом.
Он не заметил, как сон плотно закрыл его глаза и, казалось, пролетела минутка, на деле вылившаяся в целый час. Александр открыл глаза в полной уверенности, что спал не более двадцати минут.
«Вот теперь чайку с хлебушком отведаем и айда на улицу двор мести», - пришедшая в голову мысль не была конструктивной, поскольку именно они, два дворника, ещё в первое сегодняшнее пробуждение сговорились сделать это.
Александр слез с помоста, и подошёл к чайнику, не забыв прихватить два стакана. Он собирался налить чай в стаканы, а уже после этого разбудить Михаила.
«Странно, прошло совсем немного времени, а чай уже ни горячий, а тёплый», - дотронувшись до чайника, определил он.
Отсутствие ручки делало рискованным самый простой момент - наливание чая в стаканы. Горячий чайник неизменно обжигал руки и сейчас его недостаточно высокая температура позволяла налить чай без риска.
«Быстро остыл. Значит сегодня у нас ещё холодней, нежели было вчера», - вывод пришёл в голову сам собой.
Александр поставил наполненные стаканы на стол и только потом принялся будить Михаила.
- Ей, подъём! Труба зовёт, - громко произнёс он и дежурная фраза подействовала: Михаил открыл глаза и сел на помосте.
- Разбудил на самом интересном месте. Не мог пару минут подождать, - вместо благодарности за приглашение к чаепитию, выговорил он Александру.
- Извини. На твоём лбу ничего предупреждающего написано не было. Но если ты очень хочешь продолжения, ложись снова, а я пока чаю выпью за себя и за того парня, - пошутил Александр.
- Как же, жди, вернётся он, - имея ввиду сон, ответил Михаил.
- Я надеюсь, сожаления твои не напрасны? Сон-то, небось, о женщине был? – провоцировал коллегу Михаил.
- Какие нам сейчас женщины! О еде и те не снятся, - опроверг предположение коллеги Александр.
- Тогда нечего переживать. Две актуальные темы твой сон не затрагивал и слава Богу.
- Чай бери, а то остынет, - поторопил коллегу Александр.
Михаил встал и, преодолев расстояние в два шага, отделяющие помост от стола, взял стакан.
- А чаёк-то того, совсем не горячий. Тёплый твой чаёк, - покритиковал он шеф повара.
- Тёплый, ни горячий. Зато пить тёплый чай лучше, обжигаться не будешь.
Оба дворника почти в унисон отхлебнули из стаканов.
- Крепки и немного припахивает, - высказал свои впечатления от чая Михаил.
- Не припахивает, а душистый чай, как и положено быть нормальному чаю.
- Я бы душистым его не назвал. Соломой распаренной пахнет, спорить не буду. А насчёт душистости ты загнул, - в Михаиле проснулся дух противоречия, возможно, спровоцированный недосмотренным сном.
- Ты хлебушек бери, не стесняйся, - напомнил о хлебе насущном Александр.
- Я и не стесняюсь, - ответил Михаил.
Они взяли по куску хлеба и, запивая чаем, быстро его смолотили.
- Эх, маловато угощение! - заметил Александр, и тут же напомнил о намерениях, возникших сегодня ещё до чаепития:
- Насколько я помню, мы хотели поговорить о спектакле.
- Хотели, - подтвердил Михаил. – Да расхотели.
- А я бы сейчас на эту тему пофантазировал, - подтвердил свою готовность к творческому процессу Александр.
- Разбудил бы меня попозже, тогда и фантазировать не пришлось бы. Мне как раз спектакль снился, - озадачил ответом Михаил.
- Прямо сам спектакль? – не поверил Александр, о чём выдала интонация сказанного.
- Конечно, сам спектакль, который мы поставили в интернате.
- Не поставили, а поставим в интернате, - поправил коллегу Александр.
- Поставим мы его наяву или нет, тут бабка надвое сказала. А во сне мы его уже поставили. Подтверждение тому мой сон. Только ты его досмотреть не дал.
- Значит, я виноват, что наш спектакль во сне хоть и состоялся, но не полностью. Что-то ты должен был запомнить. Или не запомнил ничего?
- Я и запомнил. Но не до конца.
- Расскажи что помнишь, а там решим насколько он в реальном спектакле пригодиться.
Михаил взглянул на наручные часы.
- Нам надо уже двор идти мести, - вместо рассказа о своём сне, сообщил он.
Александр тоже взглянул на свои наручные часы.
«Вот почему чай остыл. Целый час мы дрыхли, вместо получаса», - понял он, но озвучил совсем другое:
- Ничего страшного. Пять минут роли не играет. Рассказывай, пока не забыл.
- Ладно, так и быть расскажу, - дал согласие Михаил. – Значит так, представь сцену, а на ней огромная кровать.
- Двуспальная что ли? – для детального уточнения спросил Александр.
- Сам ты двуспальная. Я же сказал, огромная. Ну как наш помост, только втрое больше.
- Понял, валяй дальше, - подбодрил Александр.
- Так вот, на сцене стоит огромная кровать, а на ней полулежит старик.
- Не понял, как это он полулежит? Лежит – это понятно. Сидит, тоже понятно. А что значит полулежит? У него, что же, ноги с кровати свесились? – попросил уточнить Александр.
- Да какая разница, ноги, жопа или что другое! В общем, полулежит он на кровати.
- Извини, в спектакле всё имеет значение и разница играет огромную роль, если ни основную. Так что изволь формулировать подробно и в деталях.
- Ладно, он полулежит, поскольку верхняя часть туловища облокочена на подушки. Теперь понятно как он полулежит?
- Теперь понятно. В таком положении он лучше зрителям виден. Если бы лежал, то его мало кто разглядеть мог, - дал свои комментарии Александр.
- Когда я сон смотрел, я ни о чём таком не думал.
- Само собой, ведь это сон, а не кино. Рассказывай дальше.
- Полулежит он на кровати, а перед ним стоят бабульки с клюками, держатся за низ и как бы раскачиваются из стороны в сторону.
- Непонятно говоришь. Как они раскачиваются, наподобие стриптизёрш на подиуме? И, самое главное, сколько этих самых старушек раскачивается?
- Какие ещё стриптизёрши! Это же старушки, которые передвигаться могут лишь с использованием клюки и никак больше. А что касается количества, так я их не считал.
- А зря, количество имеет значение.
- Теперь я тебя не понял. Бабульки и есть бабульки. Сколько их на сцене, три или двадцать три, кому какая разница.
- Ладно, спорить не буду. Ты режиссер, тебе видней, валяй дальше.
- Дед, который на кровати, громко говорит хриплым голосом:
«Нянька, утку давай».
- И тут на сцену медленно выплывают три уточки.
- Молодец, сразу тему поймал. Три, говоришь, уточки?
- Да, три уточки. Они медленно плывут по сцене, делают разворот и снова уходят за сцену.
- Объясни, что за уточки, и каким образом они могут по сцене плыть? – не понял деталей Александр.
- Плывут, как и положено в спектакле. Три сотрудницы интерната держат в руках фанерные утиные головы. Они мелкими шашками, плавно, без рывков и раскачиваний двигаются. Вот и получается эффект, будто они на самом деле плывут.
- Хорошо объяснил. Можешь же, когда захочешь. Продолжай дальше излагать.
- Старик снова просит хриплым голосом:
«Нянька, утку давай».
- И снова уточки появляются на сцене и, сделав круг, уходят за кулисы.
- Интересная завязка. А что потом в твоём спектакле происходит?
- Дальше я не успел досмотреть, ты меня разбудил.
- Как это не успел досмотреть? Тут и четверти спектакля нет.
- Согласен, нет. Но заметь, сон очень даже символичен. Нужен нам спектакль в интернате, получайте: извольте кушать, смотреть и слушать.
- Получили мы фигу в кармане. Про что спектакль, где начало и конец, ничего непонятно. А должно быть понятно всем, а тем более нам самим.
- Согласен, что здесь есть элементы символизма. Но в этом-то, может быть, и есть самая суть.
- Какая суть! Окстись. Нас будут смотреть слабоумные старушки и городские власти. Им твой символизм до лампочки. Мы же хотели спектакль о событиях седьмого ноября поставить. Разве что твой старичок, как бы сам Ленин. Он ещё только начинает свою революционную деятельность в России, поэтому полулежит на кровати. А сама кровать символизирует бескрайнюю Россию, которую ещё предстоит склонить на сторону народовластья. Что касается качающихся старушек – так это не уверенный ещё в правильности революционных событий народ. А что об уточках тогда сказать?
- Не знаю, что о них сказать, - честно сознался Михаил. – Разве что моряки на своих военных кораблях.
- Очень уж заумно. Нужно нечто простое и всем понятное.
- Так это был только сон. А наяву можно придумать нечто другое, как ты говоришь: простое и понятное.
- Рад, что ты со мной согласился.
- Хорошо бы с нами согласился заведующий и дал нам заказ на спектакль.
- Ладно, не будем о грустном. Пойдём на улицу двор мести.
Подхватив метла, дворники отправились на улицу мести прилегающую территорию интерната.
- А дождик-то усилился, - выйдя первым на улицу, отметил Михаил.
- По-моему, таким же и остался. Просто он долго моросит и лужи уже приличные наморосил, - не согласился с товарищем Александр.
- Очень такое может быть. Но лично мне мокнуть неохота, и лужи разгонять по асфальту неохота. Они же мокрые и ноги можно запросто промочить.
- Не ворчи. Давай, уже мести. Раньше начнём, раньше закончим.
Пристроившись «ступенькой» один за другим, дворники начали мести двор.
Они старались быстрей закончить дело и уйти под крышу, спрятавшись от противного, моросящего дождя. Его мелкие капли словно мелкая мошкара залазили за воротник плащей, неприятно холодя и без того охлаждённое тело. Ручейки воды, стекая в низинки неровного асфальта, захватывали песчинки пыли и сильно мешали быстрому окончанию уборки двора.
«Мать их ети, и дождь этот и грязь неизвестно откуда взявшуюся. Вчера только подметали и было чисто. А сегодня возникает такое впечатление, будто двор не убирался целую неделю», - работая метлой, думал Михаил.
Александр, следовавший сзади Михаила, чихнул.
«А вот и простуда. Здрасте вам! Давно не виделись», - отметил сей неприятный факт Михаил.
- Ещё десяток минут и воспаление лёгких обеспечено, - голос Александра, раздавшийся из-за спины Михаил не прорицал радужных перспектив на сегодня.
- Осталось совсем немного. Как говориться, начать и кончить, - подбадривал товарища Михаил.
- Мы и половину территории не убрали. Значит по крайней мере нам ещё столько же по времени метлой махать, - открыл своё видение проблемы Александр.
- Надо в будущее смотреть с оптимизмом. Мы уже половину двора убрали, осталась какая-то несчастная половина, - выказал образчик оптимистического мышления Михаил.
- Как ни крути, как словеса не закручивай, а результат - половина на половину остаток к сделанному. А это уже факт и с этим не поспоришь, - напомнил о реалиях Александр.
- Ничего, унывать не надо, а надо работать и верить в лучшее; в наш спектакль, например.
- И о перспективах получения второй работы, - добавил оптимизма Александр.
- Ну вот, ты сам всё знаешь. Сейчас дело доделаем, согреемся, обсохнем, и жизнь не будет казаться серой и сырой, как этот противный дождь.
За разговорами дворники закончили убирать двор, и пошли к себе в дворницкую.
- Чай пить ещё будем? – задал вопрос Михаил, когда оба оказались в своих апартаментах.
- Пить не хочу, - ответил Александр. - Но согреться горяченьким надо.
- Тогда я ставлю чайник, - сообщил о своём решении Михаил.
Он поставил наполовину заполненный чайник на плитку и воткнул вилку в электророзетку.
- У нас там заваренный чай. Только он остывший, - напомнил Александр.
- Я помню. Чайник вскипит и заваривать не надо, уже всё есть.
- Может чифир получится. А от чифира знаешь какое сердцебиение бывает?
- Знаю, как-то пробовал. Между прочим, это мы с тобой вместе пробу и снимали, когда в камере у «хозяина» гостили. Или ты забыл уже?
- Такое разве забудешь! Не по своей вине в тюрьму определили, так ещё и не сразу разобрались и не сразу выпустили.
- Как ты помнишь, нас выпустили из мужской тюрьмы в женскую.
- Тьфу на этих поганых продажных ментов. Мне даже вспоминать о них заподло.
- Набрался всяких тюремных словечек. И это всего-то за несколько дней пребывания. А если бы нас несколько месяцев мариновали?
- Не за что нас, как ты говоришь, мариновать. Не такие уж мы плохие, чтобы в тюрьме держать.
- Я слышал, в тюрьмах половина людей ни за что сидит. Как говориться, был бы человек, а за что его посадить всегда найдётся. Так что у нас всё впереди.
- Тьфу на тебя. Надо же такое придумать! В тюрьму нам никак нельзя. Старые мы уже и здоровьем убогие. Не вынесет наше здоровье уже никакой тюрьмы. Я думаю, мы с тобой образцовые граждане и нет такой статьи в уголовном кодексе, которую могли бы к нам прилепить.
- Людям за украденную с голодухи булочку по пять лет дают.
- Зато тому, кто миллионами крадёт, ордена вешают.
- Так это потому, что тот, кто миллионами крадёт, делится с кем надо. Вот он и в фаворе прибывает.
- Не о том мы думаем. Нам сегодня надо подработать, чтобы сразу денежки в карман положить, и ещё нам надо дворниками в больницу устроиться.
- Наконец-то я услышал слова не мальчика, но мужа. Чайник уже вскипел, давай чай попьём, согреемся. А то у меня подозрительно чешется в горле.
- Если в горле чешется, значит, там микробы завелись. Тогда чаем не поможешь, тут дезинфекция более радикальными жидкостями нужна.
- Сам знаю. Но сейчас у нас есть только горячий чай.
- Чифир, а не чай. Но он тоже дезинфицирует.
Михаил выдернул вилку из розетки. Александр завернув рукав на ладошку, дабы не обжечь её, налил горячую, изрядно покоричневевшую жидкость в стаканы.
- Извольте кушать, - пригласил он Александра.
- Горячее очень, - определил Михаил, дотронувшись до стакана.
Немного подождав, дворники маленькими глоточками выпили очень горячий чай.
- До отбытия в кулинарию за завтраком нам остался почти час, - сообщил Александр, взглянув на наручные часы.
- Не час, а полчаса, - поправил его Михаил.
- Никакой в том разницы нет. Час или полчаса, а за нами придут, и мы потащимся под моросящим дождём мокнуть.
- Зато потом поедим. А хорошая еда - самое сильное лекарство от хвори.
- Хорошая, но не холодная, солёная манная каша. Такая еда нам несильно поможет.
На этом тема была исчерпана и оба дворника замолчали.
- Ты как хочешь, а я прилягу. Лёжа намного лучше ждать, нежели сидя.
Михаил завалился на помост. Александр ничего отвечать не стал. Он тоже завалился на помост.
«Дверь не заперта. Кому надо, тот нас найдёт», - подумал он.
Впуская холодный воздух, открылась дверь и голос, возвращая дворников из полудрёмы, сказал:
- Это ж надо, они ещё дрыхнут! Вставайте, нам сейчас уже надо за завтраком ехать.
Александр и Михаил кряхтя сели на помост.
- А время умыться у нас есть? – спросил Александр.
- Раньше надо было умываться. Сейчас времени в обрез, - ответила старшая медсестра, поскольку именно она посетила своим присутствием апартаменты дворников.
- Раньше дверь в корпус интерната была закрыта, - ответил ей Михаил.
- Я жду вас на улице, - сообщила она и сдала задним ходом.
- Умоемся когда придём. Как раз это будет омовением перед завтраком, - сказал Михаил и первым встал с помоста.
Александр потянулся и встал, когда Михаил выходил на улицу.
- Запирать будем? – спросил он Михаила, высунувшись из дверного проёма на улицу.
- А как же, конечно, будем. В апартаментах наши вещи. Жалко будет их потерять.
Общими усилиями дворники заперли дверь.
- Поторапливайтесь. Мы уже опаздываем, - пока дворники возились с замком, выговаривала старшая медсестра.
- Идём уже, - закончив с замком, ответил Михаил.
Дворники вытащили на улицу тележку, загрузили её кастрюлями, и процессия тронулась в путь.
- А чего раньше не зашли? Нас нужно было только позвать. Мы даже не раздевались, когда вернулись после уборки территории, - пытался ответить женщине Михаил.
- У заведующего с утра было совещание. Он нас всех задержал, - сообщила старшая медсестра.
- Он вас задержал, а мы, значит, виноваты! Здорово у вас получается, - возмутился Михаил.
- Вы должны быть готовы и с нагруженной тележкой ждать меня на улице, - нашла что ответить женщина.
- Я так понимаю, нам такой установки не давали. Нам сказали: ждите у себя, вас позовут. Вот мы у себя и ждали, - привёл весомые аргументы Михаил.
- Сами должны понимать, что и когда вам делать, - не нашла ничего лучшего женщина, как ответить по-женски: сами, мол, дураки и всё тут. А я всё равно права, хоть и цель выговора была - сорвать на ком-нибудь злость.
До самой кулинарии процессия двигалась молча. Лишь перед дверьми кулинарии женщина приказала:
- Идите к служебному входу. Сейчас я дверь открою.
Дворники послушно потянули тележку к служебному входу.
- Злая она сегодня. Это меня не радует, - подал голос Михаил.
- А уж меня как не радует, слов нет, как не радует, - поддакнул Александр.
- Как бы её злоба не помешала нам наняться на роботу дворниками в больницу.
- Она сказала о причине своего плохого настроения. Оно привязано к нашему интернату, а не к больнице. Значит там нас не ждёт неприятный сюрприз.
- Боюсь, что это не так. В больнице, видно, тоже не всё гладко. Ведь не станет же взрослая женщина принимать близко к сердцу претензии заведующего той организации, где она всего лишь подрабатывает.
- А, может, зря мы так напрягаемся? Может, она с мужем полаялась с утра?
- Если у неё есть муж.
- Тогда с любовником поссорилась, да мало ли что. Например, с подружкой вчера вечером пошли в ресторан и там мужика не поделили.
- Всё у тебя к мужикам сводиться. А дело было не в этом. Может, критические дни у неё наступили?
- Фрейд был парень не промах. Он кое-что в женщинах понимал. Его теорию о причинах женского поведения никак не обойдёшь.
Дворники подкатили к дверям служебного входа, и разговор о причинах плохого настроения старшей медсестры пришлось прекратить. Они взяли по кастрюле, и подошли к двери. Но она оказалась запертой. Михаил забарабанил по двери, сопровождая удары громкими возгласами:
- Открывай! Клиенты прибыли за манной кашей.
Он успел трижды повторить требования, прежде чем открылась дверь.
- Чего тарабанишь! Подождать минутку, что ли, нельзя? - выговорила дворникам толстая повариха, которая и открыла дверь.
- Нам наша медсестра обещала открыть. Вот мы и озадачились, когда напоролись на запертую дверь, - ответил поварихе Александр.
- Её наш заведующий к себе позвал, едва она переступила порог. Нас же тоже проверять будут из-за вас, - зло зыкрнув на Михаила, будто это он виноват в том, что их кулинарию включили в число проверяемых объектов, ответила повариха.
- Честное слово, мы в этом не виноваты, - попытался отшутиться Михаил.
- Как же не виноваты. Мы для вас кашу варим, а значит, причастны к вашим финансовым делам, - раскрыла тайну повариха.
- Это пусть начальство между собой разбирается в своих финансовых делах. А наше дело привези и принеси, - определил круг ответственности Михаил. – Кладите, что нам полагается, да мы поедем. У нас сотня голодных ртов ждёт, не дождётся вашей солёной каши.
Михаил, а за ним Александр поставили на пол в предбаннике перед кухней по кастрюле и вернулись к тележке ещё за двумя. Они так быстро увернулись от ответа поварихи, что та не успела ничего возразить на страшное обвинение. Зато когда они вернулись с ещё двумя кастрюлями угощение было выдано по полной.
Сначала в них была запущена стоящая у входа щётка, и только после этого ответное сообщение о характерах дворников было сдобрено изысканейшим женско-поварским матом, повторить который оба дворника не смогли бы, даже если очень захотели.
- Мы этого не просили. Нам бы завтрак для интернатских постояльцев, - спокойный голос дворника сразу утихомирил повариху.
Она схватила кастрюлю и, заполнив на нужную величину, сама выставила её на крыльцо. То же самое она проделала с другими кастрюлями. Когда дворники погрузили последнюю кастрюлю на тележку, повариха закрыла дверь, демонстративно громко щелкнув запором.
- По-моему, она на нас обиделась, - высказался Михаил.
- К чему бы это? Ведь это она сама солит кашу, наверное, перепутав банки соли с банками сахара. Тогда причём здесь мы? – сказал Александр.
После чего из-за двери, за которой подслушивала повариха, раздалось:
- Сволочи, шуты гороховые…
Дворники дальше слушать не стали. Дружно засмеявшись, они двинулись в обратный путь.
- Теперь ещё одна дама не в настроении. Как бы она нам не отказала в обеде, - посетовал Александр.
- Нам-то ладно. Как бы она не отказала всему интернату в обеде.
- Но такой сценарий здесь невозможен. И виной всему денежный договор: варишь обед, получаешь деньги, и украсть для себя есть с чего. Не варишь, ничего не имеешь. А отношение с поварихой с первого дня у нас не сложились.
- И не по нашей вине, - заметил Михаил.
Оставшееся расстояние до конечной цели они прошли довольно быстро. Ноги сами несли двоих голодных дворников к моменту начала завтрака в тухлом и спёртом воздухе здания интерната.
- Быстро мы сегодня домчали, - к месту заметил Михаил.
- Да уж, на реактивной тяге домчались, - согласился Александр.
- Не на реактивной, а на реакционной. Реакция на слова поварихи, - поправил коллегу Михаил.
- Да ещё без обузы шли. Она осталось там, в кулинарии, обстряпывать местные делишки.
Оба дворника взяли кастрюлю с манной кашей и понесли в раздаточную. Все остальные кастрюли были доставлены туда же. Тележка заняла своё место под лестницей, и дворники наконец смогли перейти к самому желанному и приятному утреннему мероприятию: к трапезе. Они помыли руки и только после этого вошли в раздаточную с серьёзными намерениями.
- А вот и мы, - с этим известным и довольно избитым в кругу артистов возгласом они вошли в комнату раздачи местных яств.
- Уже виделись, - не проявила радушия сегодня стоящая на раздаче нянька.
- Мы пришли покушать. Заодно снять пробу и определить качество блюд, - подчеркнул нужность своего пребывания в данной комнате Михаил.
- Тогда почему вас двое, если нужно только пробу снять? – не поверила им нянечка.
- Мы снимаем пробу и сравниваем результат. Это новый и наиболее прогрессивный метод. Для его реализации положите нам кашу в две отдельных тарелки, - потребовал Михаил.
- В две отдельных тарелки? Скажите лучше, что хотите есть, и не пудрите мне мозги, - возмутилась нянечка, когда поняла, что над ней шутят.
- И это тоже. Но сначала нужно снять пробу, - стоял на своём Михаил.
Нянечка положила в каждую тарелку манной каши с горкой. Она подсознательно воспринимала мужчин как основную тягловую силу, которую следует кормить хорошо, если хочешь добиться от них хорошей работы.
- Берите тарелки, дегустаторы, - предложила перейти на самообслуживание нянечка.
Михаил и Александр взяли по тарелки и, подцепив ложкой остывшую и подсолённую кашу, отправили в рот.
- Ну и как вам каша? – поинтересовалась нянечка.
- Не шедевр, но есть можно, - ответил Александр.
В помещение вошла молодая женщина в куртке.
- Мне тоже положите, - командным голосом приказала она.
- Сюда в верхней одежде входить нельзя, - предупредила нянечка. – Сюда можно входить только в белом халате и только своим.
- А что тогда делают тут у вас два товарища? Насколько я понимаю, они тоже в верней одежде, - поинтересовалась молодая женщина.
- Мы принесли кастрюли с едой, - объяснил Александр.
- Принесли и уходите, если без халатов нельзя. Кстати, откуда вы еду привозите? – поинтересовалась женщина.
- А кто вы такая, чтобы мы отчитывались перед вами? – вступила в разговор нянечка.
- Я ваш новый инспектор, - сообщила женщина.
- Тогда надо срочно сообщить заведующему, - сделала вывод нянечка.
- Не надо никому сообщать. Я попробую на вкус то, чем тут у вас кормят, и сама зайду к нему, - сказала женщина.
Нянечка положила в тарелку целую порцию каши. Инспектор подцепила на кончики ложки кашу и попробовала.
- Чересчур солёная, - определила она.
- И нам так же показалось, - поддакнул Михаил.
- А откуда вы ёе возите? – повторно поинтересовалась инспектор.
- Из кулинарии, - удовлетворил интерес инспектора Александр.
- Понятно, - сказала инспектор и поставила тарелку на стол.
- Вы кашу-то ешьте. Тут на всех хватит, - подала голос нянечка, которая попыталась подлизаться к инспектору.
- Я не голодна, - сказала инспектор и вышла из комнаты, очевидно, собираясь навестить заведующего в его собственном кабинете.
- А мы поедим, сколько положили. Понимаете, есть очень хочется, - объяснил нянечке Александр.
Уже через пару минут тарелки оказались пустыми.
- Может, добавки? – предложила нянечка.
- Спасибо, мы чайку с хлебушком поедим. Это будет сытнее, - определился с меню Михаил. – Только мы у себя в дворницкой попьём. Если вы не против.
Взяв хлеба, дворники отправились к себе в апартаменты.
- А медсестра, похоже, не вернулась. Вон как общие интересы связывают, - заметил Александр.
- Думаешь, не вернулась? – сомневался Михаил.
- Если бы она вернулась, то непременно заглянула бы в раздаточную. А она не заглянула, значит, не вернулась, - обосновал Александр.
- А Бог с ней. Нам от этого не горячо, не холодно. Я вот что думаю: чаю попьём и пойдём, заглянем в больницу. Их завхоза навестим, - предложил вариант Михаил.
- Попробуем, если нас раньше не припашет местный завхоз Нюра, - согласился с коллегой Александр.
- Не припашет, не дадимся, чтобы нас припахивали.
Дворники отперли дверь и, взяв принадлежности для умывания и чайник, снова пошли в помещение интерната. На сей раз всё обошлось, и они не встретили никакого начальства.
- Хоть сегодня повезло, никому мы ещё не нужны, - заметил Александр, включая плитку в розетку.
- Да уж. Сегодня нам особенно везёт. Если не считать радушного приёма повара кулинарии и приятной встречи с проверяющим в самый кульминационный момент.
- Ты ещё вспомни о злющей старшей медсестре. Тогда сложится полная картина. Но я оптимист и не хочу думать, что весь день для нас будет покрыт налётом негатива. Наоборот, я склонен думать, что весь негатив, отведённый нам на сегодняшний день, уже кончился. Дальше всё пойдёт как по маслу.
- Твои бы слова, да Богу в уши.
- Ты что же со мной не согласен?
- Хотел бы согласиться, да никак не получается. Вот если нам сегодня удастся устроиться на вторую работу, тогда соглашусь с тобой, но только частично.
- Спасибо и на этом. А теперь, давай, помолчим, не то удачу спугнём.
До закипания чайника они сидели молча. Лишь чайник закипел, Михаил ринулся к нему с пачкой чая. Он выключил плитку и насыпал в чай остатки заварки.
- Это последняя, - напомнил он Александру об окончании пачки с заваркой.
Ничего. Даст бог, ещё чаем разживёмся. На худой конец у Нюры спросим.
- Ты однако оптимист. После комиссии ей будет не до нас.
- Этого мы не знаем и знать не можем. Возможно, всё будет не так уж плохо или очень хорошо. Поставят им оценку отлично, а интернату присвоят знак качества, как у пятизвёздочного отеля.
- В чём я сильно сомневаюсь.
- От твоих сомнений это не зависит. Это зависит от договороспособности проверяющего и финансовых возможностей заведующего.
- По большому счёту нам всё равно. Но лучше бы они договорились с небольшой долей компромисса. Нам проще будет. Опять же тогда и спектакль как дополнительную инициативу предложить поставить можно. Смекаешь, о чём я?
- Пусть будет так. А сейчас попьём чаю и пойдём по нашим личным делам. Тем более, Нюра предупреждала, чтобы мы не отсвечивали на территории. Вот мы и не будем отсвечивать. Закроем подвал и айда гулять.
- Прямо так и гулять?
- А как ты иначе найдёшь проволоку для ручки чайника, помойное ведро и небольшой запас наличных денег?
- Разливай чай по стаканам. Попьём, да пойдём по своим делам.
Чаепитие растянулось на полчаса. Обоим не хотелось выходить на холодную, промозглую улицу.
- Не охота, а надо, - дал отмашку на окончание затянувшегося завтрака Михаил.
- Если надо, то пошли, - дал согласие Александр.
Оба дворника вышли на улицу и заперли дверь в подвал.
- Паспорта надо взять, - в поздний след вспомнил Александр.
Им пришлось снова отпирать дверь и забирать паспорта из сумок.
- Устроимся на работу и паспорта надо будет спрятать понадёжнее, - подал голос Михаил, когда они вышли на улицу и заперли дверь.
- А ты считаешь, в наших сумках они ненадёжно лежат? До сих пор проблем с этим у нас не было.
- Мы уходим из помещения, а паспорта остаются. Мало кто туда зайдёт.
- Мы дверь запираем. А в запертую дверь трудно войти.
- Так-то оно так, но, как говорится, береженого Бог бережёт.
- Это точно, бережёт.
Оба дворника дошли к служебному входу в больницу и остановились. Они понимали, что их чужые лица могут плохо воспринять работники самой больницы и им будет проблематично войти внутрь незаметно. А значит нужно выбрать подходящий момент. Но какой он будет, этот момент, никто из дворников не знал. Однако долго отсвечивать перед дверьми было нельзя, пришлось сделать вид, что они идут мимо.
- Пора поворачивать. Я считаю, нужно входить без затей, сходу, - предложил вариант маневра Михаил.
- С ходу, так сходу, - согласился Александр.
Они повернулись и направились обратно. Едва они достигли места, с которого нужно поворачивать к дверям, как из двери вышли три женщины, одетые в куртки поверх белых халатов.
«Чуть не попались», - подумал каждый из дворников.
Они снова продефилировали мимо.
- Давай, ещё раз. Негоже нам сегодня отступать. А там будь, что будет, - Александр был категоричен в принятом решении, и Михаилу пришлось согласиться.
Тем более его вариант о выборе подходящего момента не срабатывал.
Они повернули обратно и без затей вошли в служебный вход. Сейчас всё совпало, и они беспрепятственно проникли в подвальное помещение. Дверь в конце коридора, на которой было написано : «завхоз», получила пару шлепков от Михаила, которые должны были означать стук. Но прозвучали они как-то неубедительно, словно кошка лапкой царапнула.
Однако из-за двери послышалось:
- Войдите.
Михаил, а за ним Александр переступили порог маленькой подвальной комнаты с вытяжкой вместо окна.
- Вы по какому вопросу? – взглянув на незнакомые лица посетителей, спросил завхоз.
Мы пришли насчёт места дворника. Нам старшая медсестра, которая у вас и у нас работает, сказала, что дворник у вас увольняется, - выпалил Михаил.
- Есть такое дело. Но он увольняется через неделю. И потом у меня только одно место, а я вижу, вас двое, - огорчил просителей завхоз.
- Так мы можем на полставки устроиться. Мы таким образом устроены в соседнем к вам интернате, - объяснил высунувшийся из-за спины коллеги Александр.
- Ваши документы, - попросил завхоз.
Ему положили паспорта на стол. Он взял паспорта и проверил особые отметки.
- Не привлекались по уголовным статьям? – задал он конкретный вопрос.
- Нет, не привлекались ни по каким статьям. Мы законопослушные граждане, - успокоил завхоза Михаил.
- А трудовые книжки ваши можно посмотреть? – попросил завхоз.
- Они у заведующего интернатом. Но мы можем принести их. Он нам разрешил устроиться на работу именно в вашу больницу. Мы можем даже письменное разрешение от него принести, - заверил завхоза Александр.
- Хорошо. Мне нужен дворник через неделю. Как принесёте все документы, тогда поговорим, - выставил условия завхоз.
- Хорошо, мы завтра вам всё принесём. Сегодня у нас в интернате комиссия. Нашему начальству не до нас, - назначил конкретный день встречи Михаил.
- Хорошо, приходите завтра в это же время. Но учтите, мне нужен только один дворник, - огорчил завхоз.
- До свидания, - простились дворники.
- Жду вас завтра, - напомнил завхоз.
- А чего ты не сказал, что нам надо на полставки устроиться, но двоим, а не на полную ставку, но одному? – выговорил коллеге Александр.
- Сначала надо в принципе договориться, а потом обговаривать нюансы. Увидит он наши трудовые книжки с большим двадцатилетним пробелом и его решение может перемениться. Если мы не сидели, это не значит, что мы не могли зарабатывать на жизнь неразрешёнными методами.
- Воровать, - уточнил Александр.
- Вот именно. И ничем мы это опровергнуть не сможем.
- Но нам же заведующий интернатом поверил, - привел, по его мнению, весомый аргумент Александр.
- А поверил ли? Это ещё вопрос. Ладно, пойдём дальше по своим делам, - прервал дискуссию Михаил.
- Ты что имеешь ввиду? - не понял Александр.
- Проволоку пойдём искать и помойное ведро.
- Ах, ты в этом смысле.
- А в каком же ещё? Конечно, в этом.
Оба дворника, минуя двор интерната, вышли на шумное шоссе, по которому катила вереница автомобилей.
- Мы на обед не опоздаем, - проявил беспокойство Александр.
- Как мы сможем на него опоздать, если мы же его и привозим?
- Я хотел сказать другое.
- Если хотел, говори.
- Мы не опоздаем ко времени, когда нам нужно будет ехать за обедом?
- У нас больше двух часов. Думаю, нам это не грозит.
Оба дворника пересекли шоссе и направились в город. Шоссе как раз разделяло посёлок с городом, и отгороженный бетонным забором промышленный сектор говорил, что начались городские окраины.
- Нам надо правее взять. Негоже нам идти вдоль забора, - сказал Александр.
- А я считаю, стоит, - возразил коллеге Михаил. - Если это предприятие, значит, там должна быть и проволока.
- Ну и что с того. Там, может быть, есть проволока, но как мы до неё доберёмся? Не собираешься же ты через забор перелазить?
- Конечно, не собираюсь. Что мне там делать? Тем более предприятие охраняют дяди с ружьями и у них в патронах никак не соль. Но «несунов» ещё никто не отменял и при нашей российской бесхозяйственности, проволока должна валяться где-то тут, рядом с забором.
- Сомневаюсь я насчёт проволоки. Какая бы ни была бесхозяйственность, а учёт он везде есть, - сомневался Александр.
- А вот и проволока! - увидев рядом с тропинкой, по которой они шли, торчащий из земли кусок миллиметровой проволоки, воскликнул Михаил.
- Так она же тонкая и не очень свежая. На ней ржавчина есть, - отметил негативные факторы находки Александр.
- Если найдём лучше, то эту выбросим.
Михаил потянул за край проволоки и смог вытянуть из земли два метра. Дальше проволока из земли не пошла. Он несколько раз перегнул её пополам и отломил метра полтора.
- Проволока диаметром не меньше полутора миллиметров. Для ручки чайника она годится. А что касается ржавчины, так мы кусочек деревяшки приспособим, или что-нибудь другое. Самое главное проволока у нас есть, - подвёл черту Михаил.
Он смотал проволоку, чтобы было удобно нести.
- Теперь обратно пойдём? – задал вопрос Александр.
- Время у нас ещё есть. Можем поискать остальное.
- Ты говоришь о помойном ведре?
- И о нём тоже. Как ты помнишь, нам нужно чистое ведро под чистую воду. Нам нужен обогреватель, чтобы в холода было тепло. И нам нужен какой-нибудь материал, чтобы отделить наше спальное место от остальной площади подвала, - перечислял необходимое для хозяйства Михаил.
- А ещё нам нужны деньги, чтобы всё это приобрести и в сытости дожить до заработной платы, - внёс существенную поправку Александр.
- Тогда нам нужно идти вперёд и внимательно смотреть по сторонам.
- Ты же хотел спросить у пацанов, где находится стройка.
- Как ты видишь, пацанов поблизости нет. Пока будем обходиться своими силами.
Дворники пошли дальше, не забывая посматривать по сторонам. Они дошли до многоэтажных домов, где заканчивался частный сектор, и начинались магазины.
- Зачем мы пришли к магазину? У нас же денег нет.
- Сейчас увидим зря мы пришли или нет. Зайдём с тыльной сторон, где служебные входы.
Оба дворника обогнули здание, в котором находился гастроном тут же и наткнулись на фургон.
- Что-то привезли. Значит будут разгружать – заметил Михаил.
- Ну и что мне теперь делать? – возмущалась женщина, по виду заведующая отделом, либо старший продавец. – Кто мне машину разгружать будет?
- У вас проблемы с разгрузкой? – не упустил момента Михаил.
- А вы хотите помочь? – оценивающе взглянув на обратившегося, задала ответный вопрос заведующая.
- Можем и помочь. Но не бесплатно, - вёл свою линию Михаил.
Ему казалось сейчас, что он снова ухватил удачу за хвост.
- Вас двое? – уточнила заведующая.
- Да нас двое, - ответил Михаил.
- Мне нужно разгрузить машину с вино-водочной продукцией. Не знаю, сможете вы вдвоём за час разгрузить машину?
- Конечно, сможем. Нам не впервой, - соврал Михаил.
- Разгрузите в подсобку и осторожно, чтобы не было боя. За разгрузку даю две бутылки портвейна.
- А можно нам за разгрузку деньгами? – попросил Александр.
- Нет, денег свободных в наличии нет. Могу расплатиться другим товаром.
- Хорошо, тогда нам чай и сахарный песок. Так можно будет? – Михаил запросил самое необходимое в их хозяйстве.
Удивлённый взгляд заведующей говорил, что до сих пор ей такие вольнонаёмные грузчики не встречались. Обычно с неё брали за разгрузку выпивкой.
- Хорошо, сколько вам чая? – уточнила она.
- Пополам по сумме чая и пополам по суме песка, - уточнил заработную плату Михаил.
- Если мы договорились, приступайте. Но осторожно, чтобы мне тару не бить и вино не воровать. Буду следить.
- Вот это правильно. Везде нужен учёт и контроль, - похвалил заведующую Александр.
Но заведующая восприняла это как предостережение, мол, сколько вы не контролируйте, а мы всё равно бутылочку сопрём. Водитель открыл дверцы фургона, который оказался до самого верха набит ящиками с бутылками. Водитель немного сдал назад, подкатив машину к высокому бетонному крылечку.
Заведующая контролировала разгрузку у машины, внутри подсобки контролировала продавец.
- Ну, начали, - дал команду к началу Михаил и схватил верхний в штабеле ящик.
Он с большим трудом его приподнял и опустил на уровень живота. Ящик оказался слишком тяжёл для него, чтобы тащить его одному.
- Хватайся за ящик, подсобляй, - дал он указание Александру.
Тот подхватил ящик, и они вдвоём потащили его в подсобку.
- Вдвоём быстрей получится, - пояснил он коллеге.
Хотя тот понял, почему его напарник передумал тащить ящик самостоятельно. Ему самому таскать ящики было тяжело.
- Вы так и за час не управитесь, - критиковала заведующая новых грузчиков.
- Вы же не хотите, чтобы мы уронили ящик? Поэтому вдвоём надёжнее. А что касается скорости разгрузки, так мы быстрее ходить будем, вот и скорость станет какой надо.
- Делайте, как знаете. Но поторопитесь. Через час я должна отпустить машину, - предупредила заведующая.
Михаил и Александр торопились, но было понятно, что за час они не успеют.
- Полчаса прошло, а мы ещё половину машины не разгрузили, - шёпотом заметил Михаил.
Ничего страшного, минутой раньше, минутой позже, а всё равно разгрузим, ответил Александр.
- Ну, вот и всё. А вы боялись, - неудачно пошутил Александр, доставив в подсобку последний ящик.
- Час двадцать разгружали вместо часа, - выговорила заведующая.
- Зато ни одной не разбили, и не одной не пропало бутылки. Мне кажется, это для вас важней, - сказал Михаил, на что заведующей нечем было возразить.
- Ладно, сейчас я вам вынесу заработанное, - обещала заведующая.
Машина уехала, а двери подсобки заперли.
- Как бы нас не кинули. Нужно было брать, чем предлагали, - в поздний след предложил Александр.
- Сахар надо взвешивать и пачки чая надо набрать. Подождём, - ответил Михаил, который и сам нервничал по этому же поводу.
- Если долго ждать, можем опоздать в интернат. Кто тогда обед повезёт?
- Повезём мы. Но я с удовольствием отказался бы. Старый я уже ящики разгружать. После такой работы неплохо бы полежать.
- Ишь, чего захотел! Нам не лежать сейчас придётся, а очень быстро возвращаться в интернат, а там сразу нам же к злющей поварихе в кулинарию ехать.
- Не к злющей поварихе, а за обедом. Это две большие разницы.
- Не вижу в этом никакой разницы. Как говориться, что в лоб, что по лбу.
- Не скажи. Разница большая. Если мы приехали за обедом по предварительной договорённости, то настроение поварихи нас не трогает. Она в любом случае должна нам обед отгрузить.
- Ты как профессиональный грузчик рассуждаешь. Хоть и разгрузил только одну машину.
А что будет, когда практику разгрузки продолжишь многократно?
- Надеюсь, больше нам на подобные действия не придёт охоты. Не по возрасту нам это.
Но в основном ты прав, отгрузка она и есть отгрузка, ни от чьих настроений не должна зависеть.
Открылась дверь подсобки и заведующая передала Михаилу кулёк.
- Как договаривались, - сказала заведующая и снова заперла дверь.
- Что-то маловат кулёчек-то, - заметил Александр.
- Сколько просили. А теперь ноги в руки и быстрым шагом в интернат. Мы можем не успеть к появлению Нюры.
Оба дворники припустить в обратный путь. Шли они быстро, но когда вошли во двор, их уже ждала Нюра.
- Ну, где вы ходите! Быстро берите тележку, кастрюли и пошли, - торопила она.
Александр пошёл за тележкой, а Михаил отпер дверь и вошёл в подвал под нецензурные вопли Нюры, которыми она старалась остановить Михаила.
Он положил принесённое на стол и только после этого вышел на улицу и запер дверь в дворницкую. Минуя Нюру, он отправился за кастрюлями. Тележка уже стояла на улице, и Александр следом за Михаилом вынес остальные кастрюли.
- Ну, мы пошли, догоняйте, - предупредил о начале движения Михаил и быстрым шагом вывел тележку с территории интерната.
Александр засеменил следом, а замыкала процессию дородная Нюра, которая хоть и быстро перебирала ногами, но все равно отставала.
- Куда вы понеслись? – максимально включив звук, крикнула она вдогонку. – Без меня вам всё равно ничего не дадут.
- А если нас спросит заведующий о причинах задержки, то мы скажем, что завхоз Нюра слишком тихоходная. И кому он поверит – это ещё вопрос, – притормозив, сообщил Нюре Александр.
Ах вы засранцы… - включила хайло по разоблачению Нюра, но Александр её остановил недвусмысленным заявлением:
- Как вы поняли, с нами лучше не ссориться. С нами лучше дружить, или просто жить в мире. Вы нас не трогаете и не гнобите, мы вас никогда не подводим. От этого все выиграют. По крайней мере нервы у нас всех будут в порядке.
Александр не дал Нюре ответить. Он включил скорость и быстро догнал далеко оторвавшегося от группы Михаила.
- Ругается? – только и спросил он у коллеги, когда тот поравнялся с ним.
- Ругается, - подтвердил Александр.
- Пускай ругается. Как говорится, собака лает, ветер носит. Что делать если у неё собачья натура: как ни старайся, она тебя всё равно облает.
Дворники уже ждали у служебного входа, а Нюра всё шла по направлению кулинарии.
- Дожидайся её теперь. А сама на нас грешила, - пошутил Александр, имея в виду Нюрину скорость передвижения.
Однако дверь сейчас же открылась, и толстая повариха появилась на пороге.
- Ну что, клоуны, приехали! Заносите свои кастрюли, - велела она.
- Сейчас, будет исполнено ваша светлость, - подыграл поварихе Михаил.
Он внёс две кастрюли, остальные три внёс Михаил.
- Какая я вам светлость! Нашли тоже дуру, - ворчала повариха, хоть и не так злобно, как можно было себе представить после предыдущих перепалок у этих же дверей.
- Простите, я вас не признал, ваше величество, - продолжил кривляться Михаил.
- Ты бы ещё ручку попросил поцеловать, - дала намёк повариха.
- Простите, простите великодушно. Не позволите ли своему вассалу ручку поцеловать? - тут же исправился Михаил.
- Разве что дверную, - ответила повариха, но тон сказанного говорил, что хоть и не на все сто, но она простила наглецов.
Она наполнила кастрюли, и дворники погрузили их на телегу.
- До скорой встречи, - попрощался Михаил.
Когда повариха заперла дверь, дворники едва сдерживали смех.
- Вот что доброе слово делает со сварливой бабой, - не упустил возможности высказаться Михаил.
- Тут дело в другом. Женщины не прощают равнодушия к их персонам. А мы сначала завели даму, и в её глазах это должно означать наивысшее внимание к её поблекшей персоне. А тут внимание оказывает не один, а сразу два кавалера. А уж сегодняшний вечер стал для неё бальзамом на всю сваренную душу.
- Почему именно на сваренную душу? – не понял юмора Михаил.
А какая душа, по-твоему, должна быть у поварихи, если она с утра до ночи варит и парит?
- Теперь понял. Это иносказательно.
- Нам по большому счёту без разницы, лишь бы всего было побольше и повкусней.
- Вот здесь я с тобой соглашусь на все сто. Чего только не сделаешь, чтобы тебя сытно накормили.
- А ещё лучше, чтобы тебя всё время кормили сытно.
- Мы сбавили ход, а ведь уже обед запаздывает. Нужно поторопиться.
- Не нужно. Нужно не расплескать. Это сейчас самое главное.
Скоро тележка, перемещаемая двумя дворниками, остановилась напротив входа в интернат.
- Таскаем по одной кастрюли. У меня после перетаскивания ящиков спина болит, - дал установку Михаил.
Едва они с первой кастрюлей переступили порог раздаточной, как раздатчица отчитала:
- Почему так долго? Нужно уже по комнатам развозить, а я ещё даже не разливала по тарелкам.
- Ай, ай, ай. Что же вы так припозднились? – пошутил Александр.
- Я бы не припозднилась, если бы вы вовремя привезли обед.
- Ничего страшного. Самое главнее, мы его привезли.
Дворники быстро перетаскали все кастрюли и только после этого поставили тележку на место.
- А теперь нам по порции первого сделаете, - вернувшись в раздаточную, попросили дворники.
- Вам в порядке очереди согласно купленным билетам, - ответила раздатчица.
- Прямо так уж строго! – не поверил Александр.
- Теперь у нас так строго. Сначала коренных жителей интерната, потом остальным.
- Ладно, мы не гордые, подождём. А это у вас собственный порыв справедливости или вам начальство приказало?
- Это замечание инспектора. Она справедливо считает, что главные тут постояльцы. Он обещала зайти на обед. Ждёмс.
- Ладно, ждёмс, - повторил Михаил.
Едва они закончили говорить, в раздаточную вошла инспектор.
- Сейчас я вам положу первое, - обещала нянечка. – Или вам сразу второе?
- Сначала я попробую первое. А потом и второе попробую. Нужно зафиксировать качество обеденных блюд, - ответила инспектор.
Нянечка налила инспектору целый половник молочной лапши, которая как раз и была первым блюдом.
- Вы много мне налили. Я хотела только одну ложку попробовать, - сказала инспектор.
- Чтобы понять качество блюда, одной ложкой не обойдёшься. Нужно целую тарелку съесть, - поделилась опытом нянечка.
- Вы так думаете? – не поверила ей инспектор.
- Вкус первой ложки отличается от вкуса последней, - пояснила свою мысль нянечка.
- Никогда об этом не думала, - честно созналась инспектор.
- А вы попробуйте и сравните, - предложила нянечка.
Инспектор два раза черпанула ложкой и остановилась.
- Вы доешьте до конца. Не пропадать же добру, - забеспокоилась нянечка.
Инспектор послушала нянечку и доела молочный суп почти до конца.
- Второго побольше? – спросила нянечка.
- Немного, - поскромничала инспектор.
- Да ты ешь, родимая. Худых-то мужчины не любят. Они пухленьких любят. Правильно я говорю? – последняя фраза нянечки была обращена к мужчинам.
Однако Михаил и Александр промолчали. Они сегодня ещё раз убедились, что молчание золото. А кто говорлив не в меру, тот может голодным остаться.
- Ну и как вам обед для старушек? – не удержался и спросил Александр.
- Я об этом напишу в отчёте, - ответила инспектор.
- Очень хорошо, сразу видно государственный подход к делу. Как говориться, что написано пером, то не вырубишь топором, - похвали женщину Михаил.
Не прощаясь, инспектор покинула помещение.
- А кисель, - на прощание напомнила нянечка.
- Она кисель с манной котлеткой в качестве второго ела, - успокоил нянечку Михаил.
- Инспектору надо всё дать попробовать, чтобы она не писала, будто у нас на третье ничего нет, - причитала нянечка.
- Вы не расстраивайтесь так. Она всё, что хотела, попробовала. К вашей персоне претензий не должно быть, - успокаивал нянечку Александр.
- Нам поесть положите, пожалуйста. А мы про ваш конфуз никому не скажем, - к месту вставил Михаил.
- Какой ещё конфуз? Я ничего не делали того, что не положено, - оправдывалась нянечка.
- Тот, кто оправдывается, тот чувствует себя виноватым. Но мы всё равно никому не скажем, - обещал Михаил.
Нянечка положила дворникам молочной лапши и поторопила:
- Ешьте быстрей, пока никто ещё не пришёл.
- Мы мигом. Если это съедобно, - вторую фразу Михаил проговорил почти шёпотом.
- Ого, сладенькое! – отведав первую ложку лапши, похвалил он кушанье. – Расщедрилась повариха, сахара не пожалела. Действует критика даже на столь закоренелых работников общепита.
Дружно работая ложками, дворники быстренько справились с первым блюдом.
- Я вам второе в эти же тарелки положу, - предупредила дворников нянечка.
- Кладите, в животе всё равно всё перемешается, - согласился с предложением нянечки Александр.
- Я вам по две котлетки положу. Вы, небось, голодные с утра. Мужчине на одной манной каше тяжело. Мужику мясо да сало подавай, - поделилась житейской мудростью нянечка.
- Ой, верно вы говорите. Очень нам этого не хватает. Только наша дворницкая зарплата на разносолы негожа, маловата она для разносолов, - ответил Михаил.
- Хоть и не из мяса котлетки, зато их две, - нашёл толику хорошего даже в вегетарианском обеде Александр.
- Ешьте и уходите. Если заведующий сюда зайдёт, мне будет нагоняй, - предупредила нянечка.
- Мы мигом. Здесь раз десять ложкой черпануть и всё, - обещал Александр.
- Тогда черпайте, - ответила нянечка.
- Но вы не сомневайтесь, заведующий сюда зайдёт не скоро. Его сейчас инспектор развлекает, - успокоил нянечку Александр.
- Раньше инспектора сюда солидные приходили. Сразу в кабинет к заведующему зайдут и через час от него же выходят с порозовевшими физиономиями, - сообщила нянечка.
Дворники усиленно жевали, поэтому ответили не сразу.
- Те инспектора наверняка были мужского пола, - предположил Александр.
- Да, приходили преимущественно мужчины пожилого возраста, - подтвердила нянечка.
- Инспектора старой закалки. Они много не берут, но мелкие подачки и хорошее угощение жалуют, - поделился своими знаниями жизни Михаил.
- А молодые разве по-другому себя ведут? – выказала сомнение нянечка.
- Как себя молодые ведут, особенно молодые женщины - инспекторши, точно сказать нельзя. Вот когда закончится проверка, тогда и можно будет сказать точно. А пока надо подождать, - посоветовал нянечке Михаил.
- А нашего заведующего не уволят? – поинтересовалась нянечка.
- Вот этого сказать не могу. Этого сказать никто не сможет, по крайней мере, сейчас. Знаю только одно, у тех людей, которые с одного места заведующего на другое переходят, есть хорошая поддержка в тех же рядах номенклатуры. Как правило, есть и планка, ниже которой даже сильно провинившегося номенклатурного работника опустить не могут. А ваш заведующий ничего сильно криминального не делал. Может, приворовывал немного, как делают все советские хозяйственники. Поскольку небольшие суммы, но значительно большие чем их зарплаты, нужны, чтобы порученное им дело каким-то образом двигалось.
- Вы говорите ужасные вещи. Я бы никогда не подумала… - пыталась возразить нянечка, но Михаил прервал её:
- Как я понимаю, зарплата у вас маленькая. На всё не хватает. А вам на эти деньги нужно покушать, купить мыла для стирки, накормить домашних и прочее. Где вы можете пополнить пробел? На работе, это понятно всем.
- Да я никогда чужого не возьму, - оправдывалась нянечка.
- На работе всё государственное, а значит общественное, то есть твоё и моё. Иносказательно, конечно.
- Хватит пугать женщину, сказочник. Пошли домой, чай пить, - остановил говорливого коллегу Александр.
- Может, ещё кисельку? – предложила нянечка, которой хотелось услышать то, что она никогда раньше не слышала, а потом поделиться услышанным с коллегами по работе.
Однако Михаил сам понял, что слишком увлёкся и сказанное может повернуться против него самого. Поэтому он постарался исправить ситуацию, сказав:
- Не бойтесь ничего, я пошутил. Мы же теперь вместе с вами работаем у одного заведующего. Стал бы я у него работать, если бы действительно было всё так.
- Ну и шутки у вас! – выговорила шутнику нянечка.
- Грешен, люблю пошутить, - ответил женщине Михаил и согласился с Александром. – Пошли.
Оба дворника направились к себе в подвал.
- Сейчас ручку у чайника сделаем, потом водички принесём, - сказал о планах Михаил, когда они вошли в дворницкую.
- Из чего ручку делать? Ты же говорил, деревяшка нужна, - спросил Александр.
- Нужна. Но пока из проволоки сделаю. Дужки целы, просуну в них проволоку, вот и будет тебе ручка.
- Руку резать будет такая ручка, - покритиковал коллегу Александр.
- Будет резать, не отрицаю. Нести недалеко, можно потерпеть малость. Потом, когда найдём подходящую деревяшку, переделаем ручку.
- Я так понимаю, в деревяшке должна быть просверлена дырка, в которой проволока будет продета.
- Не обязательно, но можно и так.
Михаил размотал смотанную проволоку и привязал её к дужкам чайника в четыре нитки. Получилась крепкая и не очень тонкая ручка.
- Я пойду за водой, заодно проверю, больно ручка из проволоки режет руку или не очень, - предупредил коллегу и отправился за водой Михаил.
Он долго не возвращался, а когда вернулся, сообщил:
- Что-то не пошёл мне на польку обед. Еле успел до унитаза добраться. Сложилось такое впечатление, в кисель добавлено слабительное.
- Почему слабительное и именно в кисель?
- У всех старичков проблемы со стулом, а слабительно как раз эту проблему решает. А что касается киселя, так это очевидно. В него чего угодно подмешай, он так кислым и останется.
- А что же на меня слабительное не подействовало? Или его добавили только тебе в кисель? – не поверил коллеге Александр.
- Не знаю. Наверное, у тебя желудок крепче.
- Ладно, я чайник ставлю на плитку. Сейчас заварим покрепче, вот и прочистим желудок.
- Ой, кажется и меня проняло, - почувствовав позывы на опорожнение желудка, сообщил Александр.
- Беги быстрей, не то пронесёт раньше, чем снимешь штаны, - посоветовал Михаил.
Однако совет был лишним, Александр пулей вылетел в дверь, даже не соизволив её закрыть. Он отсутствовал даже дольше, чем Михаил и тот подумал об «аварии» по пути к туалету.
- Так меня проняло, думал кишки вывернет, - пожаловался Александр. – Думаю, это месть повара, которая по-своему, по-поварски, нам отомстила.
- С неё станется. Хорошо хоть не отравила.
- Ей это даром не пройдёт. Инспекторша тоже пробовала её кулинарные шедевры, и, наверняка, тоже тесно пообщалась с унитазом. Теперь выводы о качестве пищи будут соответствующие. Повариха дала маху, не знала она, что проверяющая захочет пробу снимать с каждого блюда.
- Пока ты ходил, чайник вскипел, и я его заварил покрепче. Сейчас крепкого чая выпьем с сахаром, хлебцем, вот и здоровье поправим.
- Это да. Но как быть с ужином?
- А что у нас не так с ужином? – не понял Александр.
- Пока ничего, но может получиться как с обедом. Вместо пополнения сил, будет наоборот. Слабительное в больших количествах, вредно для здоровья.
- Если ты намекаешь на то, что нужно питаться на свои, так у нас своих еще нет, не заработали мы ещё свои кровные.
- А что же делать?
- А ничего не делать. Я не думаю, чтобы это стало системой. В ужин, возможно, слабительное не добавляется.
Михаил разлил чай по стаканам.
- Кушать подано, а сахар по вкусу, - пригласил он Александра.
Они выпили по стакану чая, потом по второму, но прилива сил не почувствовали.
- Нужно вздремнуть часик, глядишь, сил и прибавиться, - предложил вариант послеобеденного времяпровождения Александр.
- Я не против. Только нужно дверь закрыть, будто нас нет дома.
- Замка снаружи нет, так что это никого не обманет. Разве что проверяющего инспектора.
- Я закрою, так спокойнее будет, - Михаил пошёл к двери выполнять задуманное.
Оба дворника улеглись на помост и очень скоро захрапели. Час, растянувшийся на все полтора, пролетел для них одним мигом.
- Ну и поспали мы знатно, - заметил Александр. – Сейчас чаю попьём и можно делами заняться.
- Ты говоришь об ужине?
Оба одновременно взглянули на часы.
- Почти два часа до ужина. Можно сходить, ведро помойное поискать, - напомнил Александр.
- Чай попьём, и станет темно на улице. А в темноте ничего не найдёшь.
- Смотря где искать. Иногда в темноте больше найдёшь, чем при свете дня.
- Если искать в чужом огороде или на охраняемой стройке, то ты прав. Солью в задницу, в темноте труднее попасть. Ладно, чайник поставлю, там еще по стакану нам осталось. Выпьем чаю, а там поглядим.
Чайник вместе с заваркой вскипел быстро.
- У нас чефир получился. Заварку проварили еще раз, теперь крепко будет, аж жуть.
- Чтобы полноценный чефир получился надо не меньше часа варить. А мы только вскипятили. Получился крепкий чай да и только. Лично я сахару побольше добавлю.
Чай был горячий и дворники пили его долго.
- Теперь что будем делать? - спросил Александр, поставив стакан на стол.
- Вот это мы и не решили. Сидеть здесь мне не светит, нужно на улицу выйти.
- Там холодно. Долго на улице не пробудешь. А нам ещё за ужином ехать.
- Мы можем у пацанов спросить о стройке. Они наверняка там околачиваются, значит скажут нам куда идти. А на стройке чего только нет. Наверняка, там ведро найдём.
- Как ты помнишь, мы не видели пацанов на площадке перед интернатом ни разу. Их завхоз видела, а мы нет.
- Не видели, так увидим. Они после школы гулять выходят.
- Правильно, погуляют, потом домой идут уроки делать. Сейчас как раз время домашних уроков.
- Хорошо, я с тобой полностью согласен. Значит нам достанутся одни двоечники. Им родители не указ.
- Ладно, уговорил. Пошли на улицу двоечников искать.
Оба дворника вышли на улицу. Лёгкий сумрак уже опустился над городом, преобразив очертания кустов и деревьев в неясные тёмные контуры.
- И где тут пацаны? Я что-то их не вижу.
Вместо ответа на вопрос, Михаил сказал:
- Чувствуешь, как похолодало? Того гляди снег пойдёт.
- Накаркаешь, действительно снег пойдёт.
И как по заказанному, буквально через минуту крупными хлопьями посыпал снег. Чёрная туча закрыла небосвод, и сразу стало темно.
- Вовремя мы в больницу обратились. Теперь они наше трудоустройство убыстрят.
- С одной стороны, это неплохо. А с другой, не очень. Нам же снег убирать, а он вначале зимы имеет обыкновение идти и день и ночь.
- Не поздно ещё отказаться. Только денег нам за отказ доплачивать не будут.
- Это точно. Отказываться не будем. Будем снег убирать, как положено.
- Кстати, завтра нам документы относить больничному начальству. Я боюсь, после посещения инспектора у нашего заведующего будет плохое настроение и разговаривать о наших документах ему будет недосуг.
- Мы с него ничего материального просить не собираемся. Он нам разрешил ещё куда-нибудь дворником устроиться, значит и документы на время сможет дать.
- Его ещё поймать нужно. Думаю, это будет непросто.
- У меня складывается такое впечатления, что искать он будет нас, а не мы его.
- Это ещё почему?
- Должен же он на ком-нибудь сорвать накопившийся негатив. А мы самые подходящие для этого кандидатуры: во-первых, мы мужики, а значит с нами можно обратно за сто граммами спирта помериться. Во-вторых, мы пришлые, недавно тут появились и нас можно попрекать чем угодно, поскольку всё ещё в перспективе, а перспективы, как обычно бывает, весьма радужные.
- Ну ты и философ! Так я всё же не понял, мы поиск ведра отложили или не отложили?
- Сейчас у нас начнётся поиск лопаты. Ещё минут тридцать и нам понадобятся санки, а не телега.
- Вряд ли у них санки есть.
- Почему ты так думаешь?
- Если бы они были, то стояли бы в нашем или в соседнем подвале. А их там нет.
- В нашем нет. И то я полностью не уверен. Мы не все закоулки обследовали. А в другом подвале они могут и быть.
- И всё же вряд ли. Если бы они были, их далеко бы не убирали. Сани - вещь необходимая, хоть и сезонная.
- У нас появилась возможность осадить заведующего.
- Это как же мы его осадим?
- Спросим о санях, он и собьётся с матерного ряда, с которым к нам подвалит. Вед сначала надо будет нам ответить.
- Очень может быть, ты и прав. Сколько там до ужина осталось?
- Сколько бы ни осталось, пошли обратно, не то промокнем. Сушиться нам особенно негде, а ходить мокрым не очень здорово.
Оба дворника вернулись в свои апартаменты.
- Сегодня придётся либо терпеть до утра, либо бегать на двор, - высказался Михаил.
- Ты о помойном ведре?
- О нём самом. Мы его сегодня не добыли, значит придется на двор бегать.
- Боюсь, ни один раз. Холодно у нас стало.
- Всё равно здесь теплей, чем на улице.
- Сейчас плюсовая температура в подвале, но стало прохладно. На улице похолодало, и здесь похолодало. Нужно завтра с обогревом помещения вопрос решать.
- Если хорошо питаться, то на самообогреве жить можно.
- А хорошо питаться и жить в теплом помещении ещё лучше.
- Кто бы об этом спорил. Любой с тобой согласится.
- Завтра нам дел прибавится выше горла.
Оба дворника уселись на стульях, заодно проверяя крепость склейки.
- Сколько сможем, столько и сделаем.
- Половина из этих дел касаются только наших интересов. Это устройство на работу, ведро помойное, утепление нашего жилища.
- Ты и утепление сюда причислил? За один день нам это не поднять. Давай, оставим устройство на работу и ведро. А утеплением будем заниматься, если время останется.
- Не хочется мёрзнуть. В тепле жить приятнее.
- Кто бы спорил. Придёт завтрашний день, тогда и будем думать.
Говорить больше не хотелось, и относительно тёплый воздух подвального помещения вызывал приступ дремоты. Они сидели на стульях и глаза их периодически закрывались, прерывая убогую действительность мгновениями сна. Если бы в помещение было теплей, то сон был бы длительнее. Дремоту прервал знакомый женский голос:
- Просыпайтесь, пора за ужином ехать.
Нюра вошла в дворницкую и стоя около дремлющих дворников требовала внимания.
Михаил потянулся и только потом открыл глаза.
- Уже пора? – спросил он об очевидном.
- Пора, вставайте, да пошли работать, - повторила Нюра.
- Там снег идет или закончил идти? – поинтересовался Александр.
- Идёт. Уже сантиметров десять насыпал, - сообщила Нюра.
- На тележке трудно будет ужин вести. У вас случайно санок в интернате нет? – поинтересовался Михаил.
- Санок нет, и чем дольше вы будете оттягивать поездку в кулинарию, тем больше снега насыплет, - заявила Нюра.
- Раньше туда не поедешь. Нужно ехать, когда положено: ни раньше, ни позже, - выказал свою осведомлённость Александр.
- Вот и хорошо, что вы это понимаете. Поторапливайтесь, нам уже пора выезжать.
Нюра вышла на улицу. Дворники вышли следом.
- Кто бы знал, как мне идти в эту кулинарию не хочется, - пробормотал себе под нос Михаил.
Нашёл чем удивить. Я тоже не хотел бы туда по снегу тащиться. Но кто нам ужин доставит? – успокоил коллегу Александр. – В том-то и дело, что кроме нас никто.
Михаил вытащил тележку на улицу. Тонкие маленькие колёса провалились в снег почто до самой оси. Александр вытащил две кастрюли и, поставив их на тележку, пошёл ещё за двумя.
- Пятая кастрюля нужна? – спросил он у Нюры, когда вышел на улицу с двумя кастрюлями.
- Нет, не нужна. Четырёх кастрюль хватит, - ответила Нюра.
- Тогда вперёд, - дал команду Михаил и тут же обратился с просьбой к Нюре:
- Только у нас к вам просьба: тащить тележку по снегу тяжело, потому тянуть за ручку будем мы оба. А вы сзади нас страхуйте, смотрите, как бы кастрюли не упали. Лады?
- Хорошо, я сзади пойду, буду за вашими кастрюлями смотреть, - согласилась Нюра.
- Спасибо, что согласились, - Михаил поблагодарил Нюру. – Но хочу заметить, кастрюли общественные, значит и ваши тоже.
Взявшись за ручку тележки, часто перебирая ногами в рыхлом, скользком снегу, дворники двинулись в путь. Тащить вдвоём пустую тележку им было нетрудно. Но снеговая подушка на всём пути следования сильно мешала передвигаться без опасения сесть на пятую точку.
- Хорошо, что снег только-только начался. Люди не успели еще раскатать дорожки до состояния льда, - Александр нашёл немного хорошего даже в столь отвратительной погоде, когда сырой снег слепит глаза, норовит попасть за шиворот и покрывает дорогу рыхлым, скользким ковром.
- Это очень хорошо, даже замечательно, - ответил Михаил, не утруждая себя конкретизировать состояние погодных условий, поскольку он ответил для того, чтобы ответить, а не для того, чтобы выделить нюансы собственного восприятия.
- Что вы сказали? Я не расслышала, - попросила повторить Нюра, поскольку из-за непогоды и негромко произносимых слов смогла услышать только обрывки фраз.
- Это мы о своём, о кучерском, - пошутил Александр.
- Ты неправильно трактуешь. Не о кучерском, а о конской участи, ведь мы сейчас с тобой вместо пары лошадок телегу прём, - поправил товарища Михаил.
- Все мы немного в этой жизни и кучера и лошади, тянущие тяжёлый воз. Зависит это от обстоятельств и от нашего восприятия действительности, - ответил Александр.
- Вон как ты завернул. Просто философ, да и только.
- Ты хочешь сказать, что я не прав?
- Прав, конечно. Только я бы сказал не так: мы и лошади и кучера одновременно.
- Одновременно, говоришь? Это интересная трактовка спектакля, который иногда называют жизнью. Но я бы предпочёл считать себя кучером: плохо ехать лучше, чем хорошо идти.
- Приехали, - прервала двух философов Нюра. – Идите к служебному входу в подсобку, - велела она.
Дворники ждали у двери в подсобное помещение молча. Они не хотели ссориться с поварихой, ведь она могла со зла насыпать в еду не только слабительное, но и кое-что похуже. Почти десять минут простояли они у двери и если бы сам Михаил не подошел к двери и не попробовал открыть её, то простояли бы и того дольше.
- Заноси, тут открыто, - предупредил он Александра.
Повариха на сей раз им ничего не сказала, может быть, потому, что они ей тоже ничего не сказали. Дворники нагрузили на телегу заполненные кастрюли и двинулись в обратный путь.
- Вроде бы немного добавили, а тащить намного трудней, - отметил сей парадокс Михаил.
- Не так уж немного мы добавили. Для всего интерната мы ужин везём.
- Так ужин же, а не обед. Там первое блюда половину веса занимает.
- Завтра, если снег не растает, тогда и на обед по снегу потащим. Вот потеха-то будет!
- Нашёл потеху. Нам–то самим будет не до смеха, все в поту будем, да ещё вымокнем, когда снег растает на наших разгорячённых спинах.
Поначалу дворникам было нетяжело тащить нагруженную тележку, но в конце пути они взмокли.
- Когда приедем, надо будет обсохнуть. До этого времени лично я на улицу ни ногой, - высказался Александр.
- Ясное дело, что ни ногой. Насморк, а то чего похуже, можно заработать.
Дворники начали разгрузку, а когда разгрузились, убрали тележку.
В помещении от них шёл пар и нянечка удивилась:
- Вы будто не тележку везли, а притащили целый состав. Эко вас пропарило, майки и рубашки, небось, промокли.
- По снегу пришлось тащить тележку. А колёса имеют обыкновение проваливаться в снег. Мы борозду от самого интерната пропахали и обратно от кулинарии до интерната нарезали. А ты говоришь состав. По рельсам, небось, легче тащить, нежели по снегу, - многословно ответил Михаил.
- За это нам полагается двойная порция на ужин, - Александр тут же сделал правильные выводы.
- Котлетки у меня по счёту, а гарнира могу хоть три порции, - обрадовала нянечка.
- Неужели запаса вам не дают? Никогда не поверю в такое, - выказал своё недоверие Михаил.
- Может быть, и есть запас, да, как говориться, не про вашу честь, - огорчила дворников нянечка.
- Ты гляди, тут и про честь, оказывается, помнят. Кто бы мог подумать! – ехидничал Александр.
- Поговорите тут, я вам тогда и гарнира только норму дам, а не как не добавку, - пригрозила нянечка.
- Мы же пошутили. Нам и нормы хватит. Только для мужчин норма особая, она большая, - пошутил Александр.
- Мне об этом ничего неведомо. Никто мне об этом не говорил, - беспокоилась нянечка, принимая всё сказанное мужчинами за чистую монету.
- Шутим мы, кладите нам сколько не жалко. Кстати, котлеты сегодня из чего? – поинтересовался Михаил.
- Котлеты сегодня рыбные, а на гарнир макароны, - объявила нянечка и принялась накладывать в две тарелки ужин для дворников.
- Вот спасибо-то, - поблагодарил нянечку Михаил. – Жениха вам хорошего.
Нянечка на последнее заявление дворника не прореагировала, видно, действительно, в её неполных шестьдесят лет ей всё ещё нужен был жених.
Подхватив тарелки и хлеб, дворники отправились к себе в дворницкую.
- Тарелки не забывайте возвращать, - напутствовала дворников нянечка.
- Что-то такая жизнь меня начинает утомлять, - сказал Александр, когда поставил тарелку на стол в дворницкой и уселся на стул.
- Это с непривычки. Втянешься и даже, может быть, понравится, - ответил Михаил.
- Бессмысленная она стала. Суетимся, за едой в кулинарию ездим, а для души нет ничего.
- У нас впереди постановка спектакля. Или ты забыл?
- Мы сами придумали такой сценарий. На самом деле наш спектакль никому не нужен.
- Зря ты так. Ешь котлету, пока не остыла.
Михаил в качестве примера отщипнул от котлеты кусочек и положил в рот.
- А котлета совсем неплоха. В ней даже чувствуется присутствие рыбы.
- Ещё бы, она же рыбная. Странно было бы ощутить отсутствие рыбы в рыбной котлете.
- Ничего странного. Лично я не удивился бы отсутствию рыбы в рыбной котлете. По негласным законам нашего общепита хлеба в ней должно быть много, а вот рыбы может и не быть.
- А чем же тогда обеспечить рыбный запах и вкус?
- Помой рыбу и этой водой пропитай хлебный мякиш. Вот тебе и фарш для котлет.
- После того, что ты сказал, есть не хочется.
- Ешь и ни о чём не думай. Не то Нюра заявится и нам доесть не даст.
Оба дворника продолжили есть молча. Они закончили трапезу и пророчество о злом завхозе, который только и мечтает, чтобы загрузить работой дворников, казалось бы, не сбылось.
- Тарелки нужно отнести на пункт раздачи. Пусть их нянька помоет, - подал голос Михаил.
- Еще с того раза тарелки остались, - напомнил Александр.
- Их тоже надо отнести, заодно чайник водой наполнить.
- Как я понимаю, тебе не хочется лишний раз светиться в интернате?
- Не хочется, - подтвердил догадку Михаил.
- Ладно, так и быть, я сам отнесу тарелки, - взял на себя решение вопроса Александр.
- И чайник прихвати, - ещё раз напомнил о чае Михаил.
- И чайник прихвачу, - обещал Александр.
Ему тоже не хотелось мотаться через холодную улицу в помещение интерната. А там можно запросто нарваться на новое задание от завхоза или самого заведующего. Тогда прощай тихий вечер с дремотой на деревянном ложе, здравствуй лопата или метла, если не лампочка или гардина.
Александр не сразу встал со стула. Он некоторое время продолжал сидеть, как бы повторяя то, что ему предстоит сделать. Даже Михаил не выдержал и спросил:
- Ты идёшь или передумал уже?
- Иду, иду. После сытного ужина нельзя сразу аллюром, нужно потихоньку, дабы съеденное улеглось в нужных кондициях.
- Ты считаешь ужин сытным? Я бы такого определения ему не дал. Оригинальный – это да, поскольку рыбные котлеты для интерната только по праздникам. И наверняка они посвящались посещению этого Богоугодного заведения инспектором.
- Не знаю кому это посвящалось, но по сравнению с манным котлетами, рыбные котлеты - верх желаний в доме престарелых.
Наконец Александр встал со стула и, прихватив тарелки и чайник, отправился в сам корпус интерната. Пока он отсутствовал, а отсутствовал он довольно-таки долго, Михаил продолжал сидеть на стуле. Его охватило состояние полного расслабления, приятно снимающее напряжение от непростого сегодняшнего дня. К тому же скоро ожидаемое чаепитие снова произойдёт за столом. Так стоит ли на столь непродолжительное время позу и местоположения тела менять? Вопрос сопровождался очевидным ответом: не стоит.
- Наконец-то, - подал голос Михаил, когда Александр переступил порог дворницкой. – Тебя только за смертью посылать.
- Ты очень точно выразился, - ответил ему Александр, не теряя понапрасну время, включая плитку и водружая на неё чайник с водой.
- Это не моя заслуга. Так обычно говорят, - напомнил о прописных истинах Михаил.
- Правильно говорят. Можно сказать нас туда и послали, - не объясняя деталей дела, сказал Александр.
- Что, прямо так, туда и послали? – не поверил Михаил.
- С учётом нашей усталости и промокшей одежды, практически туда и послали.
- Ты толком объясни, что нам и кто нам велел или послал?
- Я уже чайник налил и тронулся в обратный путь, как с лестницы, ведущей на второй этаж, вышла Нюра и говорит:
«Хорошо, что я вас тут встретила, теперь мне не нужно через улицу к вам идти».
Я, как галантный кавалер, ей отвечаю, мол, мы всегда вам рады, а если прямо сейчас хотите к нам, то пожалуйте на чай с сахаром. Думал своим приглашением изменить планы насчёт нас. Но Нюра знай своё:
«Заведующий велел вам сейчас снег почистить. Не то ещё пройдёт час и передвигаться по территории интерната станет невозможно».
Я ей намёк даю, мол, снег будет всю ночь идти и убирать сейчас не стоит, всё равно он до утра столько же насыплет. Утром всё разом и уберём.
А она говорит, что сейчас тоже ходить по территории нужно и чтобы мы шли без разговоров и чистили.
Сделаем, - говорю, - раз это необходимо. Тем более инспектор тут, в интернате, и может не чищенные дорожки выставить нам как недостатки.
Она говорит, что инспектор уже ушла, ещё до ужина покинула эту тихую обитель.
Я ей отвечаю: «Неужели она не дождалась ужина и пробу не сняла?»
Нет, говорит, не сняла. Она после пробы обеда долго животом маялась и весь интернат тоже животам маялись. Сколько белья перепортили, не сосчитать. Инспектор запретила пользоваться услугами кулинарии, даже специальное решение по этому поводу выписала.
Так мы чего же, остались без горячего питания? – спрашиваю я её.
Она говорит, как только инспектор ушла, директор пошёл в больницу, договариваться, чтобы хотя бы временно их повара готовили в том числе и для наших постояльцев.
Я спросил её, договорился он или нет. Она ответила, что не знает.
- Из всего, что ты сказал, я понял, что нам нужно прямо сейчас идти на улицу снег чистить.
- Ты прав, нужно идти. Но сначала чайку по стаканчику махнём. Иначе нам потеть нечем будет, - Александр постарался шуткой поднять настроение коллеги.
- Я предлагаю отложить чистку до завтрашнего утра. Ночью ведь некому по двору шарахать, - предложил свой вариант Михаил.
- Если заведующий ещё в интернате, нам дорого станет неподчинение его приказу. Нужно хотя бы обозначить начало работы. А как он домой уберётся, мы работы свернём до утра. За ночь-то немало снега навалит. Там где мы почистим, уже утром по сравнению с не чищеным участком, наши старания будет не определить.
- Согласен. Так и сделаем. Но сначала чаю выпьем, - согласился с коллегой Александр.
Чайная процедура с остыванием заняла полчаса. После чего дворники взяли по лопате, по метле и вышли на улицу убирать снег.
- Ты смотри, снег усилился. С неба так и сыплет, - сказал Александр.
- Да, нам тут часа на два работы, не меньше, - определил объём работы Михаил.
- Ты оптимист. Пока мы два часа будем снег с одноного места на другое перебрасывать, расчищенную территорию снова заметёт.
- Я с тобой согласен, лучше ничего не делать. Однако начальство думает иначе.
- Откуда начнём? – Александр задал вопрос, который в данных обстоятельствах был равноценен другому извечному вопросу: «Что делать?»
- Я думаю, надо начинать от дверей в здание интерната.
- А куда убранный снег девать будем?
- Пока по сторонам откинем. А дальше поглядим.
- Это для начала дела у дверей интерната почистим. Но дорожка должна вести куда-то конкретно.
- Она туда должна вести, куда людям идти нужно.
- Спасибо, объяснил лучше некуда. Я так понимаю, дорожка должна вести на дорогу, то есть на шоссе.
- Почему именно на шоссе, а не к больнице. Оттуда тоже люди идут.
- Ладно, сделаем так, дорожка будет идти на шоссе. А развилка от этой дорожки к больнице. Оттуда ведь к нам приходит старшая медсестра, врачи ходят, проверять состояние здоровья наших постояльцев и нам самим скоро надо будет туда ходить.
- Это ещё зачем? Я пока на здоровье не жалуюсь. Это оно на меня чаще жалуется из-за перегрузок при злоупотреблениях.
- Вот и хорошо, значит решили. Можно приступать.
- Ничего мы не решили! Нужно это дело хорошенько обмозговать, чтобы лишнего не сделать.
- Нам надо хоть что-то сделать, пока заведующий ещё здесь. А там видно будет. Как и решили, сейчас начнём от дверей в интернат. А завтра всё остальное почистим.
- Думаешь?
- Уверен.
Дворники начали чистить от дверей. Михаил бросал снег в левую сторону, Александр в правую сторону. Через полчаса они сильно вспотели, а через час выбились из сил.
- Перерыв, пора отдохнуть, - дал команду Михаил.
- Мы и половины не очистили, - возражал Александр.
- А посмотреть на нашу работу, так мы вообще не чистили. Снегу-то, снегу намело на наши дорожки.
- Ну и пусть. А работа всё равно прослеживается.
- Ты как хочешь, а я отдохну. В нашей дворницкой не больно-то жарко, а нам просохнуть надо. Всё на себе сушим, поскольку раздеться нет никакой возможности, холодно.
Мы как бездомные спим одетыми. Ещё немного и у нас вошки заведутся.
- Чтобы не завелись, надо хоть раз в неделю в баню ходить.
- В баню-то мы сходим, как деньгами разживёмся. Но переодеться нам не во что. Бельё и рубашки у нас давно не стираны, в том числе и сменное.
- Вот и ещё одну проблему надо решать до кучи.
- Это не проблема, а проблемка. Если что, её можно решить в больнице или здесь, в интернате.
- Это как же, если они обгаженное бельё в прачечную сдают? Ты предлагаешь и нам вместе с этим бельём своё сдавать?
- В больнице горячая вода есть. Так?
- Так.
- Так мы сами в тазике постираем, не впервой.
За разговорами оба дворника сместились в свою дворницкую, оставив на улице мётлы и лопаты.
- Мы наталкиваемся всё время на одну и ту же проблему: отсутствие денег.
- Тазик и немного стирального порошка выпросим. Думаю, в этом нам не откажут. Поэтому со стиркой проблем быть не должно.
- А как быть с помывкой? Мы не первый раз потеем, а после этого не моемся и не переодеваемся. Так недолго и до экземы себя довести.
- Ты прав. Хорошо бы в баньку сходить, особенно в настоящую, в деревенскую, где веник берёзовый, и дух здоровый.
- Ты забыл сказать, что вода в колодце, за сто метров, которую надо натаскать, и полешков надо наколоть, да ещё топить полдня.
- Это приятные хлопоты. Зато потом, благодать, да и только.
- Лично я предпочитаю цивилизованную баню. Там кран открыл, а из него горячая вода льётся, и парилку не надо самому топить, всё за тебя сделают. Тебе только надо придти и заплатить.
Оба дворника сидели развалившись на стульях. Они распахнули верхнюю одежонку, и от распаренных работой тел шёл пар. Внезапно дверь на улицу распахнулась и в помещение вошла Нюра.
- Вы чего инвентарь на улице бросили? – начала она с высказываний претензий. – Директор проходил мимо и сделал мне замечание.
- А вы на улице в это время были? – задал наводящий вопрос Александр, пытаясь понять, что делала Нюра ночью в непогоду на улице.
- Да, я была на улице, - ответила Нюра, что прояснения ситуации не способствовало.
- Так я не понял, вы там из-за инвентаря торчали, чтобы его не спёрли? – конкретизировал вопрос Александр.
- Я домой собралась идти, а тут мне заведующий попался. Он возвращался из больницы, - сообщила Нюра.
- Он что, заболел после инспекторской проверки? – поинтересовался Михаил.
- Почему именно заболел? – не поняла намёка Нюра.
- Ну как же! Обычно в больницу ходят, если появляются проблемы со здоровьем, - пояснил свой предыдущий вопрос Михаил.
- Насчёт проблем со здоровьем ничего сказать не могу. А проблемы с питанием в интернате налицо. Я так думаю, по этому делу и ходил заведующий. По крайней мере, до ваших дурацкий вопросов я так и думала, - созналась в собственном легкодумье Нюра.
- Здоровье – это не дурацкие вопросы. Здоровье – это серьёзно. А тем более здоровье начальства, от настроения и работоспособности которого многое в организации зависит, - Михаил постарался максимально размазать претензии конкретно к ним, дворникам, перенацелив на другие проблема в интернате.
- Да ну вас, балаболы. Лучше поторопитесь и уберите инвентарь в помещение, - Нюра конкретно сформулировала претензии к дворникам.
- А заведующий в интернат пошёл или из интерната вышел? – попросил уточнить момент передвижения начальства Александр.
- Я же сказала, он ходил в больницу. А когда шёл из больницы в интернат…
- Теперь всё понятно, - перебил Нюру Александр. – Значит сейчас он в интернате. А домой он когда собирается идти?
- Этого не знаю, врать не буду, - честно ответила Нюра.
- Ты поступаешь совершенно правильно, врать нам не нужно. Но ответь нам: как ты думаешь, он сегодня домой пойдёт? – Александр был настойчив, требуя ответы на вопросы.
- До сих пор он ночевать в интернате не оставался. Думаю, он и сегодня пойдёт домой, - обрадовала Нюра.
- Тогда мы поработаем на улице ещё немного. Нужно же территорию к завтрашнему дню приготовить, - сказал Михаил.
- Ладно, вы работайте, а я домой пошла, - сообщила Нюра и вышла на улицу.
- Прямо сейчас пойдём или ещё немного посидим? - спросил коллегу Александр.
- Немного посидим. Если заведующий вошёл в здание интерната, значит он пройдёт в свой кабинет.
- А если он в свой кабинет не пойдёт, что тогда?
- Если бы он не собирался заходить в свой кабинет, зачем ему в здание заходить? Он бы сразу пошёл домой, минуя интернат.
- А если ему приспичило, и он торопился в туалет?
- Это не значит, что он после туалета не захочет заглянуть в свой кабинет. У нас ещё минут пять есть в запасе.
- Я бы предпочёл не рисковать.
- А я бы предпочёл не простужаться. Мы вспотели и теперь мокрыми пойдём на улицу.
- Если мы подождём пять минут, мы не высохнем и всё равно мокрыми выйдем на улицу.
- Здесь ты прав. Но разница есть именно в эти пять минут. Если мы выйдем сейчас, а не через пять минут, то нам придётся торчать на улице вплоть до появления заведующего. А как он уйдёт домой, мы сразу сюда. Негоже мокрым дворникам торчать на морозе.
- Ловко ты придумал. Ладно, будь по-твоему.
Однако уже через пару минут дворники работали на улице лопатами. Они немного перестраховались, дабы не упустить момента выхода заведующего. Более десяти минут им пришлось ждать этого появления.
Заведующий вышел из двери и направился к шоссе. Он жил в городе и ему нужно было перейти через шоссе и добраться до дома на трамвае.
До свидания! – в спину заведующему попрощались дворники.
- Утром не забудьте двор убрать, чтобы чисто было до прихода персонала, - велел заведующий, которому для произнесения этой фразы пришлось остановиться и повернуться к дворникам.
- Сразу сейчас домой пойдём или чуть - чуть поработаем? – спросил Александр, едва заведующий завернул за угол дома.
- Надо перестраховаться. Заведующий хитрый, а вдруг он захочет проверить наше служебное рвение? – сказал Михаил.
Дворники целых десять минут после ухода заведующего убирали снег. Сказать правду, они больше делали вид, что убирают снег.
- Он не вернётся. Можно идти спать, - определился Александр.
- Прежде чем спать, нужно терпением запастись. Ни ведра, ни туалета в наших апартаментах нет.
- И то правда. Пойдём на угол отольём.
Оба дворника, сделав необходимые запасы, взяли мётла и лопаты и вернулись домой.
- Чай пить будем или сразу спать? – задал вопрос Михаил.
- Спать, но сначала умыться.
Александр взял принадлежности для умывания и отправился в здание интерната. После того, как он вернулся обратно, тот же путь продела Михаил, не забыв прихватить с собой чайник. На всё про всё у них ушёл почти час.
- А теперь, лично я ложусь спать, - объявил Александр.
- Кто бы сомневался! Я тоже спать ложусь.
Они сняли ботинки и залезли на помост.
- А свет кто будет выключать? – напомнил о свете Михаил.
- Пушкин, - пошутил Александр.
- Пушкин у нас не проживает. Придётся тебе выключать, раз ты с краю лежишь, - направил товарища выключать свет Михаил.
Александр выключил свет и вернулся на помост.
- Нам завтра надо рано встать, чтобы заведующего не упустить. Не то он пойдёт, и увидит, что дорожка не чищена, - напомнил об утреннем мероприятии Александр.
- Не бойся, успеем почистить. Нам не впервой рано вставать, - подбодрил товарища Михаил.
Несмотря на усталость, они долго ворочались, пристраивая поудобнее уставшее за день тело. Заснули они лишь через полчаса.
«Который час?» - волновался Михаил, которому на фоне уходящим кадрам сна, начинал сниться другой сон, где он безнадёжно проспал.
Преодолевая сладкую полудрёму, он открыл глаза и ничего не увидел вокруг. Густая мгла сырого подвала окружала со всех сторон.
«Если вовремя не вспомнить где ты находишься, от страха можно немножко тронуться в уме. Однако, который сейчас час?» – уже наяву озадачился он.
Он вытащил руку из-под потёртого тонкого одеяла и взглянул на светящийся циферблат. Стрелки показывали без пяти семь. Значит, действительно, проспали. В восемь уже пойдёт народ и до этого времени двор должен быть расчищен.
- Подъём! Надо вставать на работу, - не очень громко, чтобы не напугать спящего ещё коллегу, произнёс он.
Александр пошевелился, меняя позу.
- Да просыпайся ты! Не то мы даже к завтраку не встанем, - Михаил тоном выше предупредил Александра.
- Не ори мне в ухо. Я уже проснулся. Между прочим, я уже просыпался час назад, когда ты изрядно храпел, - сообщил он.
- И чего не встал? Нам как раз часом раньше нужно было вставать. Уже бы половину территории почистили, - Михаил задавал вопросы, на которые сам знал ответы. С непривычки сильно уставшее тело и сейчас не желало вставать на работу, тянущей болью в мышцах напоминая, что ему требуется дольше времени для отдыха.
Кряхтя Александр сел на помост.
- Я хотел ещё минуток пять подремать, да снова крепко заснул. Теперь нужно и вправду торопиться. Только пить очень хочется. Я бы чайку сейчас с удовольствием выпил бы, - выговорился Александр.
Он надел ботинки и пошёл включить свет. Тусклый свет лампочки высветил убогость подвального жилища дворников.
«Да, так низко мы ещё не опускались», - в прямой и переносном смысле, подумал каждый из дворников.
- Чайник на плиту поставь, - попросил коллегу Михаил.
- Ты думаешь, мы успеем чай попить? – сомневался в правильности действий Александр.
- Чайник полчаса закипать будет. Мы за это время половину участка расчистим.
- Это вряд ли. Чайник закипает за минут двадцать.
- Ну и что с того? Пусть двадцать минут, а не полчаса. Но работать нужно начинать прямо сейчас. Через двадцать минут выключим плитку и заварим чай.
- Ты хочешь сказать, что утренний туалет мы пропускаем?
- Лично я, после вчерашнего обеда всё из себя вытряхнул. А умыться можно и снегом.
- Ты забываешь об ужине. Он всё ещё находится в нас.
- А ты забываешь о вчерашней работе до самой ночи. У нас весь ужин в кровь всосался, почти ничего в кишку не попало.
- Ладно, уговорил. Пописать можно и в снег. Тем более мы его уберём.
Александр, и за ним Михаил, подхватив по лопате, вышли на улицу.
Первым делом они избавились от лишней воды в организме.
- Потеплело, ты не находишь? – спросил мнение коллеги Михаил.
- Похоже ты прав. Потеплело. Снег перестал падать на землю и стал мокрым. Теперь мы помучаемся мокрый снег ворочать.
- Мокрый или сухой, а убирать его нужно.
- Это точно. Убирать нужно.
После такого единодушного решения оба дворника заработали лопатами. Снег действительно стал мокрым и тяжёлым. Выпав раньше времени, он начал таять.
За первых полчаса дворники не убрали и четверти участка.
- Совсем забыли! Нам же надо чай заваривать, - вспомнил Александр и, бросив лопату, помчался в дворницкую.
- Товарищ называется. Он там чаи будет заваривать, а мне лопатой махай, кишки свои перетряхивай, - ворчал не со зла Михаил. Таким образом он просто развлекал себя, по старой актёрской привычки разминая речевой аппарат.
«Если нам так тяжело даются наши квадратные метры территории то, что будет с нами, если поутру придётся ещё и соседний участок расчищать?» - пораженческие мысли приходили в его голову сами собой, но отогнать их ему никак не удавалось.
- Заварил. Минут через десять можно будет идти пить, - обрадовал вернувшийся на трудовую вахту Александр.
- Нам на расчистку двора потребуется ещё час. А нужно нам будет ещё и за завтраком ехать.
- Так ты хочешь сказать, что чай пить не будем? Тогда зачем я его заваривал. Хлебнули бы кипяточку и вперёд.
- Ничего я не хочу сказать. Я просто сопоставляю факты.
- Не факты, а предстоящие события. Факты – это то, что уже состоялось. Понимаешь?
- Я-то понимаю. И ты пойми, что мы уже по всем статьям опаздываем.
- Значит надо скорректировать действия. Расчистим дорожки, попьём чаю, привезём завтрак и позавтракаем, а уже потом дочистим двор.
- Начальство решит, что мы лодыри, вовремя не выполнили свою работу.
- Снег шёл до самого утра. Сколько мы его переворочали, никто точно сказать не сможет. А заведующий, если он умный, поймёт, что мы работаем не покладая рук.
- Ладно, деваться нам всё равно некуда. И в то же время без подкрепления сил чаем не обойтись. Придётся рисковать, - Михаил наконец одобрил план действий коллеги.
Дворники перешли на расчистку вчера обозначенных дорожек и через полчаса с ними закончили. После чего пошли в дворницкую чай пить. Едва они выпили по стакану, к ним заглянула Нюра.
- Сидите, чай пьёте, - констатировала она очевидный факт. – А за временем не следите. Нам уже пора ехать, завтрак забирать.
- Мы сейчас в больницу поедем завтрак забирать? – поинтересовался Михаил.
Он сознательно тянул время, намереваясь выпить ещё один стакан чая с сахаром.
- Почему в больницу? В кулинарию поедем, - опровергла предположение дворника Нюра.
Михаил налил себе ещё полстакана.
- Не напился, чистка снега много воды из тела выгоняет, - объяснил он свой поступок.
- Вы с чаем заканчивайте. Ехать пора, - торопила дворников Нюра. – И почему сегодня вы двор не дочистили? – наконец она придумала, чем можно докопаться к мужчинам.
- Так ведь снег валил до самого утра. Мы чистили, чистили, да ещё немного не дочистили. Если бы он раньше закончил падать, мы уж непременно… Но вы не сомневайтесь, мы сегодня же дочистим, - обещал Александр.
- Я вас тороплю, а вы снова чаи собираетесь гонять, - тоном выше выговорила Нюра.
- Сей момент закончим. Одна минута роли не играет. Однако у нас к вам остались вопросы. Почему сегодня с нами не старшая медсестра? И почему мы не в больнице еду получаем, если заведующий ходил в больницу договариваться?
- Старшая медсестра сегодня в отгуле. А об остальном сами у заведующего спросите. Заканчивайте с чаем. Я вас на улице подожду.
Нюра вышла на улицу. Дворники продолжили чаёвничать, и вышли на улицу лишь через пять минут.
- Мы опаздываем. Поторопитесь, - напомнила Нюра.
Дворники вытащили на улицу тележку, потом кастрюли и процессия двинулась по известному маршруту. Дорога оказалась не чищенной и тележка, проваливаясь колёсами до самого верха платформы, сильно тормозила даже двух впрягшихся лошаков.
«Мы ещё и тут изрядно попотеем», - понял каждый из них.
Уже перед самым окончанием маршрута, Нюра обогнала мужчин и, осторожно ступая по заваленным снегом ступеням, поднялась к двери кулинарии.
- Снегом весь город и посёлок завалило, дороги засыпало так, что не проедешь. Никто палец о палец не ударил, а нас за то, что мы всю ночь работали, да не дочистили ещё участок, ругают. Это ли наша хвалёная справедливость, когда вместо поощрения тебе насыпали тумаков? - ворчал Михаил.
- Это точно, - лаконично ответил Александр. – Правды здесь не найти, пошли загружаться.
Они обогнули здание и подрулили к служебному входу. Схватив по кастрюли, дворники подошли к двери. На сей раз дверь оказалась не запертой.
- Ну что, клоуны, приехали уже, - приветствовала дворников повариха.
- Так точно, ваше главно-поварское величество, прибыли, - как и положено цирковым клоунам, вытянувшись по стойке смирно, подняв кастрюли на уровень груди, будто ружьё, по команде «на караул», дружно приветствовали дворники повариху в белом колпаке.
- Смеётесь, издеваетесь! Радуетесь, что не нужно будет больше сюда приходить!? – с нарастающей громкостью проговорила повар и внезапно оборвав, вырвала у стоящего первым Александра кастрюлю и принялась наполнять её манной кашей. Во избежание недопонимания, Михаил поставил кастрюлю на пол сразу за порогом двери. Повариха поставила наполненную кастрюлю рядом с пустой и, взяв пустую, положила в неё хлеб, пачки чая и сахар. После чего поставила кастрюлю на то же место. Дворники погрузили кастрюли на тележку и двинулись в обратный путь. Уже под момент закрываемой поваром двери Михаил не удержался и схохмил: «Нам будет очень не хватать вашей солёной манной каши». В ответ из-за двери послышался звук бросаемой на пол металлической посуды.
- Не понравилось, что им перекрыли доступ к халявным деньгам. Опять же возможности воровать в приемлемых для приусадебного хозяйства нужд у них может не появиться вовсе. Нечего пурген подмешивать в еду. Теперь пусть сами его жрут с чаем и кашей, - подвёл черту Михаил.
- Точно, пусть сами жрут своё вариво, - согласился с коллегой Александр.
Дорога к интернату не стала трудней, но силы потраченные при утренней расчистки снега напоминали о себе излишнем выбросом пота со вех пор на теле. Когда они добрались до дверей интерната, было очень неприятно ощущать прикосновение к телу мокрой, липкой рубашки.
- Теперь нам без постирушки и бани точно не обойтись, - напомнил о насущных нуждах Михаил.
- Не обойтись, - подтвердил свою солидарность Александр. – Обидно, что пока для нас это недоступно.
- Я думаю, уже сегодня у нас всё это будет.
- Хотелось бы в это верить, иначе придётся снегом мыться как чукчи на севере.
- Как раз чукчи не моются ни снегом, ни водой.
- А как же они обходятся? Неужели всю жизнь грязными ходят?
- Они скребком с тела счищают старый налёт жира, а потом наносят на тело новый горячий слой жира. Им приходится так делать, чтобы кожа на морозе не потрескалась.
- Фу, какая гадость! Ты как хочешь, а так мыться я не согласен.
- Мы и не будем: у нас ни скребков, ни жира нет.
Закончив обсуждение на тему помывки, дворники перенесли кастрюли в раздаточную и убрали тележку под лестницу.
- Вас просил зайти к нему заведующий, - сообщила нянечка, когда дворники вернулись в раздаточную для завтрака.
- Непременно к нему зайдём. Но сначала съедим по тарелки каши. Понимаешь, есть очень хочется. Вчера до самой ночи снег убирали, и сегодня утром до похода в кулинарию лопатами скребли. Сил уже никаких нет терпеть голод, - попросил ускорить выдачу завтрака Михаил.
Нянечка положила дворникам каши, и они тут же приступили к трапезе.
- А сегодня кашу не пересолила. Но и сахару пожалела, - поделился мнением о качестве еды Александр.
- Абсолютно безвкусная каша. Но мне несолёная больше по вкусу, чем пересоленная.
- Вам добавки класть? – спросила нянечка, когда тарелки дворников были убраны начисто большими столовыми ложками.
- Если не жалко, можно и повторить, - ответил за двоих Михаил.
Когда и со второй порцией было покончено, Михаил попросил кипяточку, мотивируя это тем, что некогда ждать пока чай будет готов, а пить очень хочется.
- Вот теперь мы готовы предстать перед заведующим, - сказал Александр.
- Хотел вас спросить: у вас в интернате душевая есть или место где можно помыться? – задал вопрос Михаил.
- Нет, такого у нас нет, - огорчила нянечка.
- А как же вы моете своих подопечных. Или они у вас так и живут грязными? – пытал истину Михаил.
- Почему же грязными? Мы берём тазы и прямо по месту проживания их моем, - сообщила нянечка. – Горячая вода у нас из крана течёт, остальное дело техники.
- Как-то всё это негигиенично. В душевой было бы лучше и удобней помыться, - сказал Александр.
- Раньше у нас при предыдущем заведующем всё это было. Но новый заведующий решил откликнуться на просьбы о поселении новых постояльцев. Вот все неосновные помещения и были переоборудованы, - сообщила нянечка.
- Это вы зря сделали. Душевая нужна для помывки не только постояльцев. Сами бы там тоже мылись, - критиковал местное самоуправство Михаил.
- Претензии все к заведующему. Это он решение о переводе всех помещений в жилой фонд принимал, - выдала адрес для направления претензий нянечка.
- Мы люди маленькие. Наши претензии заведующему не нужны, - отказался Александр.
- Тогда терпите. Как говориться, Бог терпел и нам велел, - посоветовала нянечка.
- Понимаете, мы, когда работаем, сильно потеем. После работы хочется помыться и сменить грязную рубашку на чистую, - пояснил смысл претензий Михаил.
- Если приспичило, можно в баньку сходить, - посоветовала нянечка.
Но дворники совет не восприняли. Они уже направились в кабинет к заведующему.
Михаил постучал в дверь к заведующему, поскольку шёл впереди Александра и первым оказался перед дверью кабинета.
- Войдите, - услышал он из-за двери.
- Вызывали? - всунув голову в приоткрытую дверь, спросил Михаил.
- Заходите, - пригласил заведующий.
Оба дворника вошли в небольшой кабинет заведующего. Он сидел за своим столом, а два дворника стояли перед ним как провинившиеся школьники.
- Я утром шёл на работу, а двор был не чищен. Если снег идёт, то вы должны утром все до работы учреждения убрать. Это понятно? – задал он риторический вопрос.
- Понятно, - хором ответили дворники.
- А если понятно, почему не убрали? – суровым голосом спросил заведующий, впялив взгляд в двух провинившихся.
- Как вы сами видели, мы с вечера убирать начали. За два часа практически весь участок убрали. Но снег не переставал идти до самого утра, и поутру нам пришлось всё начинать сначала, - оправдывался Михаил.
- Предположим, так всё и было. Но почему вы не чистили территорию со стороны шоссе? И почему утром не дочистили территорию? Это мне непонятно, - спросил об очевидном заведующий.
- Мы дочистить немного не успели. Нас завхоз позвала за завтраком в кулинарию ехать. Но вы не сомневайтесь, не пройдет и часа, как мы закончим чистить территорию, - обнадёжил заведующего Михаил.
- На первый раз прощаю, но чтобы впредь такого не было. За это буду строго наказывать, - предупредил дворников заведующий.
- Не повторится, обещаем, - заверил заведующего Александр.
- Раз уж мы пришли сюда, нам нужно решить одно дело, - издалека закинул удочку Михаил.
- Какое ещё дело вы собираетесь тут решать!? – не понял заведующий, у которого после посещения инспектора надолго осталось испорченным настроение и посему решать какие-то ни было чужие проблемы не хотелось в принципе.
- Мы собираемся личное дело решать, - робко заметил Михаил.
- Но и общественное, одновременно, - от себя добавил Александр.
- И что же это за личное и общественное дело? – не понял заведующий, заранее приготовившись со всей ответственностью сказать своё решительное нет.
- Помните мы вас спрашивали разрешение на устройство ещё на одну работу, параллельно с основной? – напомнил об уговоре Михаил.
- Да припоминаю, было такое. Но и моё условие вспомните. Я вам разрешил, если вы на основной работе успевать будете, - заведующий не упустил возможности вспомнить и свои условия.
- Мы бы так и сделали, но снег, идущий всю ночь не оставил нам шансов, - ответил Михаил. – Как говорится, первый блин комом. А работу мы нашли в соседней больнице двориками. Там как раз дворник увольняется, от вас нужно лишь разрешение на нашу дополнительную работу в другой организации.
- Давайте, с этим повременим. Увижу я, что вы хорошо работаете, тогда, пожалуйста. А так уж извините, не могу, - заведующий получил вчера по полной и ему хотелось ещё кому-нудь нагадить, чтобы поправить собственное настроение.
- Да, ещё хотели вас спросить, где мы будем сегодня обед на весь интернат получать? – задал вопрос Михаил.
- А почему вас это стало вдруг волновать? – попросил разъяснений заведующий.
- Тяжело по глубокому снегу тележку таскать, не чистил ещё никто дорогу. Мы пока туда, сюда до кулинарии дошли, все взмокли в довершение к тому, что мы уже были не сухими от уборки снега. И к тому же прошёл слух, что инспектор был недоволен питанием, поставляемым из кулинарии. Вот мы и решили, что было бы неплохо возить пищу откуда-нибудь поближе. Например, с кухни соседней больницы, - высказался Александр.
- Обед повезёте с кухни больницы. Нюра вам всё расскажет. А теперь идите, мне некогда, - поторопил заведующий.
- Так, может, вы нам бумагу, разрешающую трудоустройство на вторую работу выдадите? Нам же будет лучше, если участок будет очищен от снега, - канючил разрешение Михаил. – И нам хорошо будет, денег заработаем не отходя далеко от основной работы и интернату неплохо будет, мы всё время на виду будем оставаться. А если эту вакансию упустим, неизвестно кто там работать будет. Может, он толком работу свою выполнять не станет и снег так и останется лежать нам на дороге к больничной кухне.
- Пока нет, разрешения вам не дам. Идите, иначе я рассержусь, - пугал заведующий. – Позже об этом поговорим.
Оба дворника покинули кабинет заведующего.
- Испугал ежа голой жопой, - ворчал Михаил.
- Шестьдесят рублей на двоих за полный рабочий день, еда из манной каши, да жильё в подвале. Посмотрю я на него, если он умудрится сделать нам хуже, - более объективно подошёл к делу Александр.
- Что мы сейчас будем делать? Может быть, снег пойдём дочищать? – спросил мнение коллеги Михаил.
- Мы ещё от предыдущих усилий не остыли. Снег, конечно, можно дочистить, только соплями здесь не отделаться. Тут болячки посерьёзней привяжутся. Я так думаю, нам самое время навестить завхоза в больнице и подрядиться дворниками. Снег он сам чиститься не будет, а насколько я понимаю, прежний дворник его чистить не собирается. Он даже сегодняшним днём мог уволиться, дабы не мучиться со снегом, - предложил вариант действий Александр.
- Так у нас же нет ни справок, ни трудовых на руках, - сомневался Михаил.
- У нас есть паспорта. И у больницы есть потребность в расчистки территории. Этих обстоятельств вполне достаточного для того, чтобы наняли нас. Для этого нам надо поторопиться, иначе найдут других дворников, и нам останется только сожалеть, - Александр старался быть убедительным.
- Ладно, пошли устраиваться, может быть, нам и повезёт, - согласился с коллегой Михаил. – Хотя, сказать правду, сожалеет по уборке территории больницы, я не буду, даже если нам не обломиться.
- Ты меня ничем не удивил. Я тоже по уборке территории сожалеть не буду, а по деньгам, которые нам за уборку заплатят, буду. И по новым возможностям, которые для нас откроются в больнице, буду сожалеть.
- Я не понял о новых возможностях в больнице? Я так понимаю, снег он и на территории больнице снег.
- Я не о том. Возможно, у них есть где постираться и помыться. А при нашем безденежье это большое подспорье.
- Не только подспорье, но и удобство. Таскаться далеко не надо, всё тут рядом. А если в их подвале найдётся комнатка и для нас, тогда вообще красота.
- Ты говоришь о комнате для жилья?
- О чём же ещё? Конечно, о комнате для жилья.
- Не будем загадывать заранее, сначала нужно устроиться на работу.
На этой оптимистической ноте разговоры на тему о новой работе были закончены и дворники направились в здание больницы, намереваясь расширить территорию для уборки и увеличить размер предполагаемого вознаграждения.
- Мы паспорта забыли взять, - по пути следования вспомнил Михаил.
- Не будем возвращаться. Это дурная примета. Сейчас решим всё принципиально, а оформляться придём потом. К тому же для уборки снега паспорт не нужен. Нужна лишь лопата да две руки, которые эту лопату будут держать.
- Здраво рассуждаешь. Пошли прямо так, без всяких документов. Как вопрос решится, тогда уж оформимся, - поддержал коллегу Михаил.
Они вошли в здание больницы через служебный вход и, спустившись в подвал, направились к кабинету завхоза. Перед самой дверью Михаил остановился и постучал, выждав почти минуту. Он прислушивался, стараясь определить, что происходит в самом кабинете. Из-за двери никто не ответил, и ему пришлось постучать ещё раз более настойчиво.
- Кто там? - раздалось из-за двери, будто Михаил стучался не в кабинет, а в личную квартиру.
- Это мы, дворники, пришли договориться на уборку вашей территории от снега, - Михаил сообщил находящемуся за дверью.
Дворникам пришлось ждать минуты три. После этого из-за двери выпорхнула раскрасневшаяся молоденькая медсестра.
«Обсуждали медицинские проблемы», - подумал каждый из посетителей.
- Проходите, - пригласил завхоз в комнатку.
В комнате пахло дешёвыми женскими духами и кислым запахом женской мимолётной любви. Однако такие обстоятельства не смутили дворников, и Михаил прямо с порога перешёл к делу:
- Я смотрю, у вас снег никто не убирает на территории. Мы хотим предложить вам свои услуги по этому вопросу.
- Да, у нас с этим делом возникли проблемы. Так вы можете прямо сейчас приступить к расчистке? – завхоз закончил вопросом.
- Да, можем прямо сейчас и даже своим инвентарём, - подтвердил сою готовность к делу Михаил.
- Вот и хорошо. Вы прямо сейчас приступайте, а оформлю я вас с завтрашнего дня по договору, - предложил свои условия заведующий. – Само собой сегодняшний день я вам компенсирую. А сейчас скажите мне свои фамилии и паспортные данные, я их в договор внесу.
- Мы вам имена и фамилии скажем, а вы пока договор подготовьте. Мы паспорта не взяли, но сейчас за ними сбегаем. Нам тут рядом, - озадачил ответом Александр.
- Хорошо, я сейчас подготовлю договор, а вы принесёте паспорта, и я после отдам секретарше его напечатать. Вечером зайдёте, подписи свои поставите, а завтра утром я подпишу договор у заведующего. После этого выйдет приказ о вашей постановке на денежное довольствие. Вот таким образом. Если согласны, идите за паспортами, - дал указание завхоз.
- Только нас оформляйте на полставки каждого, - напомнил Михаил.
- Я помню, каждого на полставки, - повторил завхоз.
- Ну, мы пошли, - предупредил Михаил.
- Идете, я вас жду. Но долго не ходите, у меня свои дела не территории больницы не сделаны, - предупредил завхоз.
После чего дворники покинули кабинет заведующего.
- По-моему, мы ему весь кайф своим появлением обломали, - к месту заметил Михаил.
- Это ещё неизвестно, обломали мы ему или спасли. Он человек немолодой и общение с женской молодёжью может быть ему в тягость. Но служебное положение обязывает, - рассмотрел другую сторону дела Александр.
- Ты хочешь сказать, что ситуация как в анекдоте о курятнике. Старый петух бежит за курицей и думает: «Хоть бы не догнать». А курица убегает от петуха и думает: «А не быстро ли я бегу?»
- Приблизительно так и есть, - подтвердил своё согласие с народной мудростью Александр.
Они вышли из здания больницы и направились к себе в апартаменты. Им оставалось нырнуть в отпертую дверь дворницкой, как из дверей интернате появилась Нюра.
- Вы когда будете снег убирать? Смотрите, заведующий сегодня вами недоволен, - сообщила Нюра.
- Мы с ним сегодня говорили и поняли друг друга. А сейчас мы за лопатами идём, чтобы продолжить уборку снега, - сообщил Нюре Александр.
- Да, и сегодня обед для нас готовит кухня больницы. Так что смотрите, не умотайте в кулинарию, - предупредила Нюра.
- Предупреждён, значит вооружён. Будем ждать вашей команды, - ответил Александр.
Оба дворника вошли в дворницкую и на этом разговор с Нюрой закончился.
- Вот пристала, как банный лист к жопе, - к месту сказал Михаил.
- Ты о наболевшем не вспоминай. А то вспоминаешь о бане, и у меня всё тело начинает чесаться.
- Мы сейчас возьмём паспорта и сразу вперёд или сначала чайку? Ведь мы после завтрака чай не пили, - напомнил об упущении Михаил.
- Чай будет после, а сейчас паспорта берём и вперёд к завхозу оформляться.
- А лопаты берём или ну их?
- Берём. Вдруг Нюра опять вылетит и нас вопросами закидает. А так мы при деле, снег, мол, убирать идём.
Взяв паспорта и лопаты, дворники двинулись в обратный путь.
На сей раз им повезло, и они добрались до больницы без ненужных встреч.
- Вот наши паспорта, - войдя в кабинет завхоза, Михаил протянул два паспорта.
- Я вас каждого вписал по полставки на должность дворника. Но у меня будет ещё к вам одно требование, - начал говорить завхоз.
- Мы знаем, - перебил его Александр. – У вас мужских рук мало и мы должны будем помогать вам по мере надобности, коли возникнет потребность применить мужские навыки и смекалку.
- И это тоже, - согласился завхоз. – У нас в столовой повара женщины. Раз в неделю в больницу приходит машина с продуктами. Я бы хотел, чтобы вы её разгружали. За это вы будете состоять на довольствие совершенно бесплатно.
- То есть нас будут кормить? – Михаил попросил уточнения в более понятной для себя форме.
- Вот именно, кормить всего за одну разгрузку тонны продуктов и полтонны медикаментов. Помимо этого со склада нужно будет подносить баллоны закиси азота и кислорода для операционной. Это тоже раз в неделю. Да, когда машина будет увозить баллоны для заправки, а потом привозить их обратно полными, вы тоже должны будете их разгружать.
- И за всё это нам будут платить полставки? – выказал недовольство Михаил.
- Каждому, - дополнил картину завхоз. – И при этом бесплатно кормить каждый день, три раза в день.
- А полставки это сколько? - поинтересовался Александр.
- Полставки - это тридцать рублей. Я же вам уже говорил. С учётом всего сказанного вы согласны работать на предложенных условиях? – задал главный вопрос завхоз.
- Мы-то согласны, но есть вопросы, - дал согласие за двоих Михаил.
- Какие вопросы? Я вас слушаю.
- А вопросы у нас такие. Вы знаете, что мы работаем в соседнем интернате и там у нас помимо дворницких обязанностей в нагрузку многие мужские дела, например, лампочки сгоревшие поменять, гардины перевесить, еду к завтраку, обеду и ужину доставить от места приготовления, до интерната и прочая разовая по мере необходимости работа. Часть работы мы можем спланировать, но остальная возникает спонтанно. Не получится ли у нас накладок? – наконец вышел на основной вопрос Михаил.
- Помимо дворницкой работы, которую можно выполнить либо рано утром, либо рано вечером, другие наши работы занимают не более получаса каждая. И не факт, что они придут одна за другой. Конечно, вопросы по разгрузки нужно будет выполнять по мере прихода транспорта с грузом. Здесь есть элемент неожиданности, поскольку простой транспорта нежелателен. Но думаю, если и будут накладки, то не часто. Поэтому меня всё устраивает, - подвёл черту завхоз.
- Если вас устраивает, то нас тем более. Однако у нас есть к вам ещё вопрос: в интернате проблема помыться. А физическая работа связана с обильным выделением пота. Сами понимаете, что для личной гигиены нам нужно мыться даже чаще чем раз в неделю. А если ходить в баню, то минимум полдня на это мероприятие уйдёт. Как я понял, нам на столь долгий срок отлучаться нельзя. Наши услуги могут потребоваться в любую минуту, - закончил столь длинную речь Михаил.
- У нас в больнице есть свои душевые кабины. Если вы это имели ввиду. Они и для больных и для персонала. Обычно, персонал моется в вечернее время суток, - обрадовал завхоз.
- Мы сегодня будем часа четыре работать по расчистке снега. Можно нам сегодня вечером после столь пота вышибающих мероприятий под вашим душем помыться? – попросил завхоза Александр.
- Думаю, часов в восемь, в девять можно будет, - разрешил совершить омовение завхоз.
- Только вы предупредите своих сотрудников, а ещё лучше черканите для них разрешение на помывку в нашу сторону, чтобы не было недопонимания и заминок, - попросил Михаил.
Завхоз тут же написал записку и сказал, чтобы её предъявили дежурной старшей медсестре.
- Теперь у вас всё? – уточнил завхоз.
- Почти всё. У нас будет пожелание. Мы живём под интернатом в дворницкой с земляным полом. На улице похолодало и там становится холодно. Если бы в вашем подвале нашлась комнатёнка для нас, было бы совсем хорошо. Мы были бы у вас всё время на виду, - выложил пожелания Александр.
- Ладно, я подумаю. Но этот вопрос так быстро не решить, - обнадёжил, но не обрадовал завхоз. – А теперь пошли, я вам покажу, как менять кислородные и закисные баллоны.
Оба дворника вышли из кабинета. Следом за ними вышел завхоз и запер дверь на ключ.
Вся компания вышла на улицу и остановилась у железного ящика, наподобие тех, в которых у частных домов меняются газовые баллоны.
Завхоз отпер замок, и в ящике оказалось три баллона. Один сейчас был подключён, два другие стояли свободно.
- Надо заменить кислородный баллон. Здесь один из свободных заполнен, остальной пустой. Разводной ключ на полочке лежит, - завхоз ткнул пальцем на полочку в ящике над баллонами.
Михаил взял разводной ключ, закрыл вентиль на баллоне и отвернул гаку на питающем шланге от баллона. Потом сместил пустой баллон и на его место поставил полный. Михаил привинтил к нему гайку питающего шланга и открыл вентиль.
- Я вижу, вы нужными навыкам обладаете, - похвалил завхоз и запер дверцу железного ящика. – Запасной ключ на входе у вахтёра. У него будете брать, когда в этом нужда появится. А теперь пойдёмте в повальное помещение, там у нас хранятся баллоны с закисью азота.
Завхоз первым отправился в подвал. Дворники, подхватив лопаты, отправились следом. Потихоньку у них начало складываться мнение, что и здесь их сильно надули, заставляя выполнять поручения не по зарплате. Вся команда, возглавляемая завхозом снова спустилась в повал, и в одной из комнат, дверь которой была не заперта, стояли два десятка баллонов с закись азота.
- А как вы их сюда доставляете? – поинтересовался Михаил, и вопрос был непраздный, поскольку теперь таскать эти баллоны предстояла им самим.
- В углу комнаты окно и скат, по которому можно как опускать баллоны, так их и поднимать. Потом поймёте, как это делается. Уже на следующей недели придёт машина, чтобы отвести баллоны на заправку.
- А кислородные баллоны тоже повезут заправлять? – поинтересовался Александр.
- На следующей неделе повезут. А сейчас берите по баллону и понесли на второй этаж. Там у нас операционная, - велел завхоз.
Михаил с большим трудом поднял на плечо баллон с закисью. Александр повторил его подвиг.
- Наверное, килограмм двадцать заправленный баллон вытягивает, - предположил Александр.
- Двадцать четыре килограмма, - поправил заведующий.
Он вышел в коридор, добрался до лестницы, ведущей на второй этаж, и открыл дверь в одну из комнат.
- Вот сюда ставьте, - велел он.
Дворники сгрузили с плеча баллоны и поставили их на пол, как просил завхоз.
- А подключать кто будет? – поинтересовался Михаил.
- Ключи нужны для подключения. Я завтра сам всё подключу, - ответил завхоз.
- Мы вам ещё нужны? – спросил завхоза Александр.
- Нет, сегодня уже не нужны. Завтра встретимся, - дал установку завхоз.
- А как же вы нас просили придти к вам в кабинет и поставить свою подпись на договоре? – вспомнил Михаил.
- Да, совсем забыл. Приходите после обеда часа в три, четыре.
- А поточней сказать не можете? – попросил Александр.
- Я сам не знаю, где буду находиться в это время. А что вы сейчас будете делать и куда пойдёте? – поинтересовался завхоз.
- Пойдём в подвал. Там в комнате для закиси азота мы лопаты оставили. Как возьмём лопаты продолжим чистить снег. Не знаю как ваш заведующий, наш велел убрать снег
до обеда. А времени у нас осталось не так уж много.
Дворники вернулись в подвал за своими лопатами, а завхоз поднялся на третий этаж.
- Тебе не кажется, он свалил на нас часть своей работы? – поделился своим мнением Михаил.
- У меня сложилось такое же впечатление. А впрочем, поживём, увидим.
С лопатами наперевес они вышли на улицу и тут же начали разгребать дорожку от служебного входа в больницу, по направлению к расчищенному участку у интерната. Они почти закончили эту часть работы, когда во двор снова вышла Нюра.
- Ну и где вы чистите? Это же не наша территория, - изрекла она.
- Вы же сами сказали, что мы будем получать обед в больнице. Вот мы и расчистили дорожку до служебного входа, - пояснил причину выбора места расчистки снега Михаил.
- Получать обед нужно не со служебного входа, а с двери в торце здания. Она дальше расположена, - укоряла дворников Нюра.
- Так мы можем и дальше расчистить. Нам это нетрудно, - сказал Александр.
- Сначала свою территорию расчистите, а потом уже будете чистить то, что вам заблагорассудится, - велела Нюра.
- Хорошо. Так мы и сделаем, - обещал Михаил и оба дворника перешли на расчистку снега на территории интерната.
- И всё же мне кажется, что нас в очередной раз развели, заставив выполнять не нашу работу, - высказался Михаил.
- Посмотрим, какая будет кормёжка. Да и душ для нас вещь не лишняя, - ответил Александр.
Через час дворники закончили убирать двор интерната.
- Может быть, займёмся расчисткой территории со стороны шоссе? – предложил вариант продолжения работ Михаил.
- Не знаю как ты, а я без отдыха не могу. Чаю горячего с сахаром выпью, тогда уж продолжим, - ответил Александр.
- Но учти, если так работать будем, нам два участка до обеда не осилить, - предупредил коллегу Михаил.
- Конечно, не осилим. Нам потребуется серьёзное подкрепление сил. Пообедаем, отдохнём и снова за работу.
- Нам сегодня надо ещё подписывать договор у завхоза.
- Подписать - дело нехитрое. Подпишем.
- Видишь ли, здесь есть одна заковырка: мы обещали территорию больничную расчистить. А выйдет, что мы совсем маленькую дорожку расчистили. Мы обещали, а не сделали.
- Нам тоже обещали за сегодняшнюю работу заплатить. Но заплатят ли, вот в чём вопрос.
- Он обещал не заплатить, а расплатиться. А это не одно и то же. Ладно, пойдём чаю выпьем и потом снова за работу.
Оба дворника направились к себе в апартаменты. Они поставили чайник на плиту и скоро оба пили чай с сахаром.
- Ну как, полегчало? – потребляя вторую чашку, спросил Александр.
- Да, сейчас стало намного лучше, - подтвердил предположение Михаил.
Он взглянул на наручные часы и сообщил:
- Но времени у нас осталось мало. Через час нужно за обедом ехать.
- Тут ехать до раздачи три минуты, а не полчаса, как до кулинарии. Так что можем подольше поработать.
- Как раз не можем. Сил у нас мало осталось. А как ты сам заметил, нам ещё нужно идти к заведующему договор подписывать. И вечером неплохо было бы помыться и постираться.
- Если нас пустят помыться и постираться.
- У нас есть письменное разрешение самого завхоза. А он для всего персонала величина непререкаемая.
- Для всего медперсонала величина непререкаемая – это главная медицинская сестра. Она нам разрешения на помывку не давала.
- Хорошо, пусть будут две епархии: одна по хозяйственной части, другая по медицинской части. Я не думаю, чтобы они конфликтовали.
- Это мы вечером и проверим. А сейчас пойдём ещё немного поработаем.
Дворники, захватив лопаты, вышли на улицу.
- По-моему начало теплеть. Или я ошибаюсь? – спросил мнение коллеги Михаил.
- С крыши капает, значит, и правду потеплело. Даже снег может растаять.
- Тогда теплу нужно продержаться не менее недели.
- А что, может, и будет до самых ноябрьских праздников тепло. Я помню год, когда снег первый раз пошёл лишь на седьмое ноября.
- Такой год был не один. Я таких годков помню подряд штуки три, не меньше.
- Да, разные года были. Даже новый год без снега встречали и при дожде встречали.
- Куда сейчас пойдём?
- Как и решили, пойдём снег убирать.
- На территории интерната или на территории больницы снег убирать будем?
- Дочистим дорожку, по которой обед повезём, а там дальше чистить будем.
- Я и спрашиваю, что именно чистить будем? Для интерната или для больницы?
- Пошли дорожку чистить, а там обстоятельства сами подскажут, чью территорию первой дочистим.
Дворники переместились на дорожку, ведущую к дверям раздаточной кухни больницы. Снег к этому времени напитался влагой и стал ещё более тяжёлым и липким. Даже от расчистки столь малого участка двора дворники устали не по результатам работы.
- Не знаю как ты, а у меня вообще сил не осталось. Старые мы с тобой стали и это факт.
- Не такие уж мы старые. Отвыкли от физической работы, это правда. Поработаем, втянемся, и всё встанет на свои места.
- Неправильно говоришь, всё встанет на свои места, когда мы по своей актёрской специальности работать начнём.
- Полчаса времени у нас осталось, давай, ещё немного в снегу поковыряемся.
Говорить не о чём не хотелось, у мужчин и на это не было ни сил, ни желания, и они продолжили дело молча. Работа шла медленно. Дворники больше делали вид, нежели чистили снег, но два десятка метров за эти полчаса они осилили.
- Всё, на сегодня хватит, - высказался Михаил и направился к дворницкой.
- После обеда нам ещё предстоит снег чистить, - шествуя за ним, поправил Александр.
Михаил его опровергать не стал, видно, он знал, о чём говорил.
Дворники отперли дверь в дворницкую, не входя, забросили туда лопаты и снова заперли дверь. После чего вытащили на улицу тележку из-под лестницы интерната.
- Вот теперь красота, теперь другое дело. Снег убрали, и тащить тележку легче будет, - не удержался и похвалил сам себя Михаил.
- За кастрюлями пошли. Нам пять кастрюль на обед понадобится, если в больнице действительно лучше готовят.
- Лучше, не значит больше.
- В данных обстоятельствах лучше больше и лучше, чем просто лучше.
- Кто бы спорил.
Дворники, покинув тележку, снова вошли в помещение интерната, чтобы взять из раздаточной кастрюли.
- Вы чего так рано? – неласково встретила дворников нянечка из раздаточной, когда те ввалились туда.
- Странные вопросы задаёте. Мы пришли за кастрюлями. Обед нужно привести. Или вы забыли? – последний вопрос был задан с целью поиздеваться над забывчивостью пожилой женщины, но её ответ обескуражил:
- Вам разве не сказали, что обед в больнице на полчаса позже, чем был у нас? Теперь и у нас он на полчаса позже стал.
- Нет, нам никто об этом не говорил, - ответил Александр.
- Значит Нюра забыла вас предупредить. Последнее время здесь не работа, а одна суматоха, - поделилась впечатлениями нянечка.
- Что же нам сейчас делать? – задал вопрос Михаил. – Придётся снова тележку под лестницу втаскивать.
- Зачем, пусть во дворе стоит. Никто её не украдёт. Это же не санки какие, а тележка на двух колёсах. На ней с горки не прокатишься.
- Ну, уж нет. Нас Нюра уже ругала почём зря, когда мы вовремя не убрали тележку под лестницу.
- Так это было, когда вы привезли еду из кулинарии в интернат и тележку не убрали. А сейчас вы тележку вытащили, чтобы еду привести. Это совершенно разные обстоятельства, - успокоила мудрая женщина.
- А, по-моему, что в лоб, что по лбу. Вашей Нюре лишь бы поругаться, а вот сообщить нам, так её нет, - ворчал Михаил.
- У меня возникла идея, - обрадовал коллегу Александр. – Мы сейчас кастрюли погрузим и к больнице поедем. А Нюра потом причапает.
- Так нам же без документов еду не отпустят, - сомневался в правильности решения Михаил.
- Не отпустят, - согласился с ним Александр. – А нам этого и не надо, мы подождём, заодно с поварским коллективом познакомимся. Глядишь, и нам в дальнейшем это знакомство пригодится.
- Если так, давай, кастрюли таскать.
Дворники перетаскали кастрюли на тележку и двинулись в путь.
- Совсем друге дело по расчищенному асфальту тележку тащить. Чуть потянул, она сама идёт, - сказал Александр, который шёл впереди и тянул тележку за ручку.
Михаил плёлся сзади и в чудеса самодвижущейся тележки не верил. Он придерживался другого мнения.
- Это тебя к кухне предвкушение обеда притягивает. Если бы не эта тяжёлая телега, ты бы в один миг оказался на кухне с ложкой в руках перед большой кастрюлей русских щей.
- Почему именно со щами? Может быть, у них сегодня рыбный супчик или гороховый, сваренный на копчёных бараньих рёбрышках.
- Ты так вкусно говоришь, что будь у меня в остатке хоть немного сил, я бы обогнал тележку и первым ворвался на кухню.
- Мы без Нюры на кухню идём. Надо чтобы они нас признали и пустили. Иначе ждать нам Нюру придётся на улице.
- Тоже неплохо. Мы аппетит ещё больше нагуляем.
- Ещё больше не получится. Аппетит у нас нагулян во всю ширину живота.
- Не будем заранее предугадывать теплоту встречи, тем боле мы почти дошли.
Последние два десятка метров дворники прошли молча. Они не знали, как их встретят повара больницы и готовы были, если надо, ждать появление Нюры даже на улице. Чувство голода, достигнув своего апогея, начало затухать как бы замыкаясь само на себя.
Добравшись до трёх ступенек, ведущих к заветной двери, Александр остановился.
- Пошли вместе, - позвал он Михаила.
- Хорошо, пошли вместе, - согласился Михаил и, обогнув тележку, первым подошёл к двери.
Он робко постучал, но ему никто не ответил. Тогда он дёрнул за ручку и дверь открылась. На кухне работа шла полным ходом. Одна повариха мешала в кастрюле, другая жарила на сковородке. В дальнем углу кухни третий повар что-то шинковал на деревянной разделочной доске.
- Дверь закрой, дует, - не поворачивая головы, велела повар, которая мешала в кастрюле.
Александр, который вошёл следом за Михаилом, прикрыл дверь.
- Здравствуйте, милые дамы, - поздоровался Михаил со всем поварским персоналом.
Столь необычное приветствие вызвало интерес сразу у трёх поварих. Раньше их никогда так не называли, поскольку поварская специальность притягивала к ним людей не интеллигентных и корыстных, которые из знакомства пытались извлечь выгоду хотя бы для собственного желудка.
- Мы ваши новые клиенты. Пришли к вам за обедом для интерната, – изложил суть визита Михаил, отодвинув впечатление от аристократического приветствия на второй план. Ведь теперь для галантных, казалось бы, посетителей, из дам они снова превратились в поваров – служителей кастрюль, половников и сковородок.
- Вы не волнуйтесь. Наше начальство с нужными документами ещё не подоспело. Мы пораньше пришли, чтобы познакомиться с вами, - продолжал излагать Михаил.
- А вы в интернате работаете? - снова сосредоточившись на помешивании в кастрюле, спросила дородная повариха, впрочем, все три из них были достаточно упитанными.
- Да мы работники интерната. Раньше мы привозили еду из кулинарии, а теперь наше начальство договорилось с вашим начальством, чтобы столоваться с вашей кухни. Говорят, вы все тут прекрасно готовите, а иметь столь выдающихся поваров под боком и столоваться в кулинарии – это, согласитесь, нонсенс.
И без того розовые щёки поваров от нескрываемой лести ещё больше порозовели. Им приятно было услышать мнение о своей стряпне от постороннего. Тем более сами они считали себя прекрасными поварами, незаслуженно застрявшими на кухне провинциальной больницы.
- А мы слышали, что инспектор дал предписание не сотрудничать с кулинарией, - внесла конкретность в дело о смене кухни повариха, шинкующая овощи на деревянной разделочной доске.
- Возможно, так оно всё и было, - вступил в переговоры Александр. – Но это был лишь последний толчок в принятии правильного решения. Честно говоря, нам не терпится отведать ваши блюда, ведь здесь, на вашей кухне, такой умопомрачительный запах вкуснейших блюд.
Чувство голода порою творит чудеса и Александр превзошёл сам себя, намного перегнув с лестью. Однако результат был тот, который надо.
- Через десять минут гороховый суп будет готов. Так и быть налью вам снять пробу, - обещала повариха, помешивающая в кастрюле.
- Гороховый суп на копчёных рёбрышках, мой самый любимый суп, - продолжил говорить Александр, чтобы не разочаровать женщин, когда при достижении цели мужская активность тут же прекращается и дамам остаётся лишь сожалеть о своей неосторожности и поспешности. – Должен заметить, что при кажущейся простоте, это блюдо не так-то просто приготовить. Тут нужен опыт и чутьё.
Михаил с удивлением посмотрел на Александра, не понимая, когда он успел познать тонкости кулинарного искусства. Дамам тема кулинарии была неинтересна, ведь они каждых день практиковались в жарке и варке различных блюд. Их интересовали чисто женские темы, касающиеся подробностей жизни как самих двоих гонцов, так и всего персонала интерната. Конечно, с мужчин не так просто выудить нужные личные тайны, особенно о женских персонах сотрудников, но некоторые сведения всё же почерпнуть можно. Поэтому вопрос резчицы овощей прозвучал вполне конкретно:
- А вы давно в интернате работаете?
- Мы в интернате работаем недавно, - не стал конкретизировать Михаил. – Но мы ещё и в вашей больнице работаем.
Ответ мужчины был, с одной стороны, исчерпывающим, а с другой ему не хватало конкретных дат и событий к ним привязанных. Но в данном случае дамам важней было узнать, кем же работают мужчины и, особенно, в больницы, где, казалось бы, всех служащих они знали наперечёт. Поэтому вопрос от той же дамы прозвучал так:
- И кем же вы работаете? Что-то мы о вас до сих пор ничего не слышали?
- Мы только с сегодняшнего дня в больнице работаем. С вашим завхозом договорились, и сегодня уже приступили к расчистке территории, - сообщил женщинам Михаил.
Ему надоело безмолствовать и он подал голос.
- А куда наш старый дворник делся? - поинтересовалась женщина.
- Он уволился. Старый он стал и ему трудно снег убирать. Вот нас и подрядили к вам лопатами махать, - пояснил Александр.
- А вы к нам надолго или так, пока работы получше не найдётся? – интересовалась женщина.
- Надеемся, что надолго. А там, как начальство решит, - ответил Михаил.
- Давайте-ка, я вам супчику положу. На сытый желудок веселей разговаривать будет, - вмешалась повариха, которая варила гороховый суп.
Она взяла с полки у раздачи две тарелки и налила по полной супа.
- Садитесь вот за этот раздаточный стол, - велела она и, поставив тарелки на стол, положила рядом две ложки и приказала резчице:
- Порежь им хлебушка. Пусть мужики нормально поедят, потом им самим приятней отвечать будет на наши вопросы.
Михаил и Александр уселись за стол и приступили к трапезе. Суп был горячий, но они справились с ним в две минуты.
- Добавки подлить? – спросила повариха, ответственная за приготовления первого блюда.
- Если можно, - дал согласие Михаил.
- И я тоже не откажусь, - поддержал товарища Александр.
Зачерпнув в кастрюле большим половником, повариха налила суп в одну и вторую тарелку.
- Вот это от души! Спасибо вам, - поблагодарил женщину Александр.
- Суп просто объедение, - вторил ему Михаил.
Со второй порцией супа они справились так же быстро.
- Я смотрю, вы на еду плечистые. А как ваши другие мужские способности? – не без намёка на мужское естество, спросила резчица. По всему выходило, для неё вопрос мужского внимания стоял на первом месте.
«Значит, холостая», - понял каждый из едоков.
- Ваш завхоз нас предупредил, что мы будем разгружать привезённые для кухни продукты, баллоны менять и выполнять прочие, требующие мужской силы и сноровки дела, - пояснил основные моменты договорённости с начальством Михаил.
- Много на вас дел навесили. Я надеюсь, вы не продешевили? – поинтересовалась резчица.
- Мы ещё договор не подписывали, но о сумме оплаты договорились, - ответил Александр, не сказав самого главного – размера оговорённого вознаграждения.
- И сколько вам положили за всё это? – была настойчива резчица.
- За всё это нам положили шестьдесят рублей в месяц на двоих, - на сей раз ответил Михаил.
- Сумма невелика, если вас действительно будут использовать по полной программе. На шестьдесят рублей особо не пошикуешь, - сделала правильный вывод резчица.
- На шестьдесят рублей можно себе кое-что позволить. Но мы оформляемся на полставки, то есть на каждого по тридцать рублей в месяц, - уточнил вопрос о зарплате Михаил.
- Вы явно продешевили, - сделала вывод резчица.
- Нам выбирать не пришлось. Что нам предложили, на то мы и согласились, - сказал Александр.
- Могли бы поторговаться. Наверняка у наших хозяйственников есть заначки, - высказалась резчица.
- Заначки, может быть, есть, но, как говорится, не про нашу честь. В качестве подработки это нас устроило. Не каждый же день снег сыплет с неба с утра до ночи. Когда-то он закончится, - с оптимизмом в голосе, сказал Михаил.
- Что вы всё о работе! Мужчин накормить надо как следует. Им ещё весь наш двор убирать, - прервала поток вопросов женщина, занимающаяся готовкой вторых блюд. – Идите с тарелками, я вам второе положу, - предложила она.
Михаил и Александр не возражали. Они сделали так, как велела повариха: со своими тарелками подошли к ней. Повариха положила в тарелки макароны и по кусочку дешёвой рыбы, что очень обрадовало мужчин. Ведь меню кулинарии содержало блюда мало- калорийные при полном отсутствии белка.
- Спасибо! – поблагодарил повариху Михаил.
- Очень вам признателен, - Александр галантно поблагодарил повариху.
Мужчины, не откладывая, тут же приступили к трапезе.
- Приятно смотреть, когда у мужчин хороший аппетит, - похвалила мужчин повариха, готовящая вторые блюда. – Если хотите, я могу добавки положить.
- Спасибо, мы сыты. Честно сказать, мы давно так вкусно и много не ели, - поблагодарил поваров Михаил.
- А что же в кулинарии плохо готовили? – поинтересовалась резчица.
- На мой вкус готовили не очень здорово. Но я сразу оговорюсь, дабы не быть предвзятым. Меню там составлялось для людей пожилого возраста, и основным блюдом в нём была манная каша и производные блюда из неё же, - объяснил своё недовольство Михаил. – А при физической работе нам белок нужен, а там его как раз не было.
- У нас тут с белком тоже напряжёнка, мясных и рыбных блюд мало, калькуляция продуктов не позволяет варить больше белковых блюд. Но зато мы и манную кашу готовим и пшённую и рисовую и даже перловую, правда в качестве гарнира, - сообщила поварские тайны повариха на вторых блюдах. – Пока мы из своих продуктов больницы для интерната приготовили. Когда завезут продукты для интерната, тогда меню может измениться. Ведь требования по блюдам для интерната могут быть другие.
- Лучше бы оно не менялось. От столь вкусных блюд снова переходить на манную кашу как-то несерьёзно, - заметил Михаил.
- А что же ваши жёны вам мясных блюд не готовят? – наконец добралась до самой сути женского интереса резчица.
- У нас жён нет, мы холостые, - лаконично ответил за двоих Александр.
- Разведенные? – попросила уточнения резчица.
- Нет, просто холостые. Не было у нас никогда жён. Вот такие наши дела, - ответил Михаил, и тон ответа как бы подчёркивал его скорбь по этому поводу.
- Мы тоже женщины холостые, - резчица поторопилась выказать свой интерес к лицам мужского пола. – Я разведенная, Марья Павловна вдова. Одна только Клавдия Ивановна замужем.
Рассказывая о себе и своих коллегах, резчица указывала на них полусогнутой рукой, и кто есть кто, и какие имеет жизненные кондиции в плане общения с мужским полом, стало очевидным.
- Мы столь быстро перешли к деловым отношениям, что забыли представиться, - постарался исправить ситуацию Александр. – Мы вас почти всех теперь узнали, я говорю об именах, за исключение разве что вас.
Александр имел в виду резчицу, и она поспешила представиться сама:
- Нюра, - сказала она.
- Нюра, а как вас по батюшке величать? – попросил назвать полное имя Александр.
- Зовите меня просто Нюра, до отчества мне еще рановато, - указывая тем на свой молодой возраст, правда со своей точки зрения, ответила Нюра.
- Хорошо, пусть будет Нюра, - согласился Александр. – Осталось только нам представиться. Михаил Михайлович Державный, - назвал товарища Александр, как и положено на театральных подмостках встав с места и указывая на коллегу двумя полусогнутыми в локтях руками.
Александр Александрович Ширкин, - встав и повторив жест коллеги, представил Михаил.
- Прямо как в театре, - заметила резчица и тут же поинтересовалась:
- А вы в художественной самодеятельности не участвуете?
- Вы прямо в самую точку попали, - начал было объяснять Михаил, но на кухню вошла завхоз Нюра и прервала его.
- Я их ищу по всему интернату, а они тут сидят! – выпалила она и, судя по раскрасневшемуся лицу от неожиданной подлянки дворников, говорила правду: бегала она по этажам и разволновалась не на шутку. – Я уж хотела за вами в кулинарию идти. Подумала, забыли договор и двинулись туда по старой памяти.
- Мы пришли сюда раньше времени, поскольку вы не удосужились сообщить нам изменение в расписании обеда, - оправдывался Михаил.
- Чего сидим, тащите сюда кастрюли. Мы и так уже опаздываем, - поторопила мужчин Нюра.
- Они ещё чай не пили, - заступилась за мужчин резчица.
- Заведующий узнает, что обед опоздал и будет им, и мне заодно, и чай и кофе с матюгами. Накладные на продукты возьмите, - она передала накладные главной поварихе, той, что готовила первое блюдо.
- А когда нам привезут продукты? - поинтересовалась главный повар. – Если не подвозить, продукты через два дня кончатся.
- Заведующий договаривался на завтра, - сообщила завхоз Нюра.
- Как бы накладки не получилось, нам тоже завтра хотели продукты привозить, - проговорилась резчица.
- Вот и хорошо, будет хороший запас продуктов, - не поняла сути Нюра.
- Значит вашим грузчикам две машины придётся завтра разгружать, - понесло и дальше на скользкую тему резчицу.
- Каким ещё грузчикам? У нас в интернате только дворники есть, грузчиков нет, - сообщила Нюра.
- Куда кастрюли ставить? – спросил Александр.
Вернувшись с кастрюлями, мужчины слышали часть разговора и то, что они услышали, их не обрадовало.
- Так вы в интернате дворниками работаете? – резчица спросила мужчин так, будто не могла даже догадываться об этом или её намеренно ввели в заблуждение.
- Мы в интернате работаем совершенно по той же схеме: дворники и всё остальное для чего могут пригодиться мужские навыки и мужские руки, - сходу ответил Михаил.
- А что вы говорили о двух машинах? - спросила завхоз Нюра, у которой закралось подозрение, будто от неё что-то скрывают.
- Завтра нам тоже машина привезёт продукты, - повторила резчица.
- Это я поняла, - сказала завхоз Нюра. – Я не поняла, почему работники нашего интерната должны разгружать вашу машину? Или это услуга за ваше согласие готовить для интерната еду?
- Между прочим, ваша или наша машина, то роли не играет. Все продукты после оформления и принятия на баланс пойдут в общее хранилище. Какие продукты, на какой машине были привезены, этого уже не определить после выполнения всех формальностей, - объявила резчица, будто и вправду знала все нюансы ведения хозяйственных дел подобного рода.
- Ну, если только в этом дело, лично я не против. Пусть только они вовремя выполняют свои обязанности по месту работы. Остальное - это их личная инициатива, - высказалась завхоз Нюра.
- И не только личная инициатива. Это их место работы, - огорошила завхоза резчица овощей.
- Не поняла, где их место работы? Насколько я знаю, их место работы определено договором с заведующим нашего интерната, и находится там же, на территории нашего интерната.
- Выходит не только там находится. Оно и у нас находится, - возразила резчица.
Пока женщины разговаривали, кастрюли были заполнены блюдами обеда для интерната.
- Не надо спорить, нам уже надо ехать в интернат с обедом для пациентов. Однако скажу так, мы устроились работать ещё и в больницу дворниками, поскольку нам разрешил это сделать заведующих интернатом, а заведующий больницей дал добро, - объяснил женщинам Михаил.
Не задерживаясь более на объяснения, Михаил и Александр перетаскали кастрюли на тележку.
- Мы поехали разгружаться, - уже с улицы крикнул Александр, предупреждая женщин, и особенно завхоза Нюру, о начале движения обеда в заданном направлении.
Они довезли обед до входа в интернат, и только тогда Нюра догнала мужчин.
- И что все это значит, почему вы должны разгружать машины с продовольствием для больницы? – сразу накинулась она на мужчин.
- Если бы только это, - ответил Михаил. – На нас навесили выполнения различных работ, требующих мужской силы и сноровки. И всё это за полставки на каждого.
- И вы согласились? – удивилась Нюра.
- А чего в этом удивительного? Заведующий интернатом сделал тоже самое. Мы в интернате за многое в ответе, - пояснил суть вопроса Александр. – А соглашаться нам или нет, так это наше право, в этом спору нет. Вот только других предложений, лучше тех, которые нам представились, нам не поступало. А теперь извините, нам кастрюли таскать надо.
Мужчины перетаскали кастрюли в раздаточную, убрали тележку под лестницу.
- Обедать ещё раз пойдём или на сегодня хватит? – спросил мнение товарища Михаил.
- Я бы чаю выпил или воды, - ответил тот.
- А я бы тарелочку супа ещё навернул бы, - сознался коллеге Михаил. – Когда ещё удастся поесть вкусный гороховый суп.
- Я надеялся, что завтра нам предоставят кушанья не менее вкусные, нежели сегодня.
- Лично я в этом начинаю сомневаться.
- Это почему же так? Выходит, для больницы одно, а для интерната другое?
- Ты попал в самую точку. В интернате все люди в преклонном возрасте и потребности, и возможности их желудков совсем другие, нежели у людей хоть и больных, но достаточно молодых.
- Об этом я не подумал. Но с другой стороны, почему повара должны будут ориентироваться на потребности интерната, а не на потребности больницы?
- Хотя бы потому, что интернат за это деньги платит.
- Будет платить деньги, так звучит правдоподобнее.
- Не в этом суть. Хотя, кухня может готовить обед из одних блюд для интерната, из других для больницы.
- Вариант реальный, но маловероятный. Немногие за одну и ту же зарплату захотят вместо одного обеда, готовить сразу два.
- Пока мы с тобой рассуждаем, наш суп съедят.
- И то правда, пойдём есть суп. Хочу только одно сказать: мы с тобой работаем в двух организациях и обе обещали нас кормить. Значит при любом раскладе мы будем не в накладе. Вот я дал! Прямо стихом рубанул.
Мужчины вошли в раздаточную.
- Не будете ли вы так любезны, и не нальете ли нам по тарелке первого? – очень любезно обратился Михаил к нянечке.
Она с удивлением взглянула на говорившего, подумав: « Вот как, значит, уборка снега влияет на мужчин, пока они не высосали по чекушке водки для аппетита».
Её-то собственный, недавно почивший муж приходил с работы домой или пьяным, или очень пьяным и момента, когда на него снисходила благодать, а с языка слетали ласковые слова, как раз ей, жене, и не доставалось.
- Второе вам сразу положить или вы тут будете есть? Если тут будете есть, я вам в те же тарелки положу, чтобы мне мыть меньше.
- Мы будем здесь есть. А там видно будет, - двусмысленно ответил Александр.
Мужчины съели по тарелки супа и потом ещё по второму блюду.
- Всё, пора делать послеобеденный перерыв, - предложил вариант времяпровождения Михаил.
- Да, ты прав. После стольких дней гастрономического воздержания столь обильное поглощение еды может навредить нашему организму, - поддержал товарища Александр.
- А чай пить будете? У меня скоро чайник поспеет, - напомнила о чае нянечка.
- Спасибо вам, кормилица вы наша. Но чай уже не вместится. Возраст, понимаете, своё берёт. Уже столько еды не влезает, как в молодого, - отказался Михаил.
- Если всё же передумаете, в течение получаса можете вернуться, чаю попить. Я потом ещё чайник поставлю, - обещала нянечка.
- Спасибо за приглашение. Но обещать ничего не можем, - поблагодарил нянечку Михаил и предупредил:
- Если кто-нибудь будет нас спрашивать, мы у себя в дворницкой.
- Ладно, скажу, - обещала нянечка.
Мужчины, как и обещали, пошли к себе в апартаменты.
- Я, пожалуй, сейчас немного посижу. Не хочется с полным брюхом на помосте валяться, - будучи уже в апартаментах сообщил товарищу Михаил.
- Сидя дремать намного лучше, чем лёжа, - поддержал коллегу Александр.
- Смейся, смейся. Знаешь, что случается, когда валяешься на кровати с полным брюхом?
- И что же такого страшного случается?
- В лучшем случае несварение, в худшем, заворот кишок.
- Раньше мы валялись хоть после сытного обеда, хоть на голодный желудок и ничего.
- Когда это было? Разве что в ранней молодости.
Александр уселся на соседний стул.
- Вижу, ты мне поверил, - оценил поступок коллеги Михаил.
- Не то, чтобы поверил. Опасаюсь немного, вот и всё.
- Это правильно, здоровее будешь.
Некоторое время оба сидели молча.
- Что сейчас делать будем? Может, вернёмся к расчистке территории? – задал вопрос Александр.
- Я бы ещё немного посидел тут.
- Ты не забыл, что нам надо завхоза навестить и в договоре расписаться?
- Не забыл. Но, насколько я помню, он велел нам подходить в его кабинет после обеда.
- Через час, полтора после обеда он велел нам приходить. Если раньше придём, не факт, что он там будет.
- А мы раньше и не пойдём. Мы заглянем к нему вместе с лопатами через час, как и обещали.
- Через час, так через час.
С полчаса дворники дремали, а потом Михаил вспомнил:
- Нас же чай пригласили пить, а мы не пошли. Может быть, пойдём?
- Надо было раньше идти, когда чайник был горячим. Я лучше холодного кипятка попью. В нашем чайнике нам по стакану осталось.
- В нашем чайнике кипяток уже с заваркой.
- Тем более идти нет необходимости.
- Он уже остывший.
- Это лучше, чем горячий. Остывать самим не нужно. Выпили и сразу вперёд к завхозу.
Дворники налили себе по стакану и выпили. Жажду после подсоленного супа они не погасили. Идти за водой и снова ставить чайник им не хотелось, но выходить на улицу работать им ещё больше не хотелось.
- Сиди, не сиди, а идти надо, - высказался Александр.
Дворники взяли по лопате, и пошли продолжать уборку снега, а заодно намереваясь поставить подпись на договоре.
- Сначала заскочим к завхозу, а если его нет, на улицу выйдем, лопатой помашем, - озвучил план мероприятий Михаил.
- Это понятно, - согласился Александр.
Они дошли до кабинета заведующего и натолкнулись на запертую дверь.
«Или принимает кого, или вышел, - подумал каждый из них. – В любом случае нужно подождать».
Дворники покинули подвал и, выйдя на улицу, продолжили уборку территории больницы.
Они неспешно откидывали с асфальта снег, выжидая, когда пройдут полчаса и можно будет снова дойти до кабинета завхоза.
- А, вот вы где, - с этими словами к дворникам подошёл завхоз.
- Распишитесь в договорах, - велел он, предоставив для подписи напечатанный договор, ручку и папку, подложив которую можно было расписаться в документе.
- Справки принесли от своего заведующего? – спросил он.
- Нет, мы его ещё не видели. Весь день крутимся, как белки в колесе, даже некогда чаю попить, - ответил Александр.
- Завтра обязательно принесите. Все документы должны быть на месте. Иначе проверка будет, и напишут нам замечание. Я пошёл на совещание, а вы продолжайте снег убирать. Да, вот ещё что,завтра далеко не уходите. Завтра придётся ни один раз разгружать, - выпалив всё это, заведующий удалился. Он вышел к дворникам в халате, и дальнейшее пребывание в таком виде на улице могло вызвать простуду.
- Видишь, завтра нам надо справку с нашего заведующего стребовать, - сказал Александр.
- Обещал, значит выдаст. Ему тоже ссориться с нами не резон. Где он найдёт работников на столь мизерные суммы?
- Поживём, увидим, - философски заметил Александр.
Через час всё территория больницы при помощи лопат дворников освободилась от снега.
- Нам надо интернатскую территорию дочистить и после этого заведующего поймать. Пусть нам справку на совместительство выдаёт, если обещал, - предложил свой план Михаил.
- Лучше прямо сейчас к заведующему сходить. Вдруг он куда-нибудь в город слиняет. Ищи его потом, свищи, - не согласился с коллегой Александр.
- Ты забыл, что он один раз уже отказал нам в справке. А причина была объективная: мы не доделали своё дело, а просимся делать другое, да ещё на чужой территории. Если мы не дочистим весь снег на территории интерната, он и второй раз нам справки не даст.
- Не даст, говоришь. А пусть не даёт.
- Как же мы без справки работать будем? Нас же завхоз больницы предупредил.
- Мы уволимся с интерната и устроимся в больницу. Потом возьмём справку у заведующего больницей и устроимся подрабатывать в интернат по этой самой справке.
- То есть всё наоборот? Там мы работаем, тут подрабатываем.
- Здорово я всё придумал. Им теперь нас не ухватить, не такие мы лохи, чтобы нами манипулировать.
- Я понимаю всплеск твоей эйфорической мысли. Но лучше сделать проще: дочистить снег, а потом сходить к заведующему за справкой. Кстати, в больнице главврач всем рулит, а не заведующий.
- Какая разница! Он заведует всем, отсюда и название «заведующий». Ладно, будь по-твоему, пошли снег чистить.
Оба дворника пошли чистить не освоенный ими утром участок территории.
Ещё час они потратили на его расчистку.
- Теперь с чистой совестью, можно идти к заведующему, - напомнил о дальнейших планах Александр.
- Я предлагаю прямо с лопатами к нему пойти для убедительности.
- Думаешь, он испугается нас с дворницким оружием и выдаст справку?
- Тут не в испуге дело, а в соблюдении принципов.
- Я тебя всё равно не понял. Впрочем, пошли к заведующему, пока он не ушёл.
Оба дворника вошли в здание интерната и поднялись на второй этаж. Михаил постучал в дверь и после разрешения владельца войти, дворники переступили порог.
- Снег дочистили? - первым делом спросил заведующий.
- Конечно, расчистили всю территорию. Как же без этого, если чистка снега - наша работа, - держал ответ Александр.
- Справки я вам заготовил. Вот, возьмите, - заведующий выложил на стол две бумажки с печатью и подписями.
- Спасибо, - поблагодарил его Александр. – Теперь мы сможем заработать и будем нормально питаться.
- А разве вы здесь плохо питаетесь? – спросил заведующий.
- Как вам сказать? С одной стороны, неплохо, поскольку в добавке не отказывают. А с другой стороны, на манной каше мужскому организму никак нельзя ежедневно жить. В больничном меню блюда получше. Там один гороховый суп чего стоит, - излагал свои мысли Михаил.
- Да, гороховый суп нам дорого встанет, - согласился заведующий. – В интернате, в комнатах, словно стрельба идёт. Столько белья перепортят.
- А мы слышали, что после вчерашнего обеда в интернате бельё сильно пострадало, - не к месту напомнил Александр.
- Да, будь она неладна эта кулинария. В самый неподходящий момент подлянку мне устроили, - не сдержался и высказался заведующий.
- Говорят, даже инспектор пострадала. Она при нас пробу с обеда снимала и сняла, надо сказать, знатно. Если наши лужёные желудки проняло, можно представить, как на неё подействовало, - подлил масла в огонь Михаил.
- Да, она своё бельё точно испортила. Наговорила мне всяких гадостей и унеслась. Без порток-то не по погоде ходить. Теперь жду предписания по полной программе, как говорится, выдадут нам от души, - посетовал заведующий.
- Они могут. Инспектора, если их разозлить, сильно испортить жизнь могут. С ними лучше договариваться, чем конфликтовать, - пугал заведующего Александр.
- Боюсь, с молодой женщиной намного трудней договориться, нежели с опытным инспектором. Тут надо придумать что-нибудь особенное, - озадачился заведующий.
- А решить проблему традиционным способом не пробовали? – спросил заведующего Михаил.
- Водки она не пьёт, денег не берёт, а других способов договориться ещё не придумали, - продолжал жаловаться заведующий.
- Если договориться нельзя, значит нужно задобрить инспектора другим способом, - Александру вдруг пришла в голову одна идея, которую он до времени не собирался озвучивать, дабы не спугнуть.
- Как это задобрить? Что вы имеете ввиду? – не понял развития мысли заведующий.
- Вы знаете что она любит? Например, каким цветам отдаёт предпочтение, какие книжки читает, какие фильмы и спектакли ей нравятся? – начал перечислять Михаил, однако заведующий не мог уловить связи с решением его собственной проблемы, что отразилось в его ответе:
- Конечно, я о ней ничего не знаю. Я ведь её первый раз только вчера увидел.
- А для успешного разрешения дела нужно о ней узнать как можно больше, - дал совет Михаил.
- Да как я смогу это сделать? И даже если я буду предпринимать усилия в этом направлении, пройдёт много времени. А время сейчас играет против меня. Тут надо придумать нечто другое, - наконец прояснил своё представление о столь неоднозначном деле заведующий.
- Придумать нечто другое, - Александр вполголоса повторил за заведующим, будто нащупывал некую появившуюся ненароком мысль. – Не хлебом единым жив человек, - озвучил он известную истину.
- Что вы имеете ввиду? - не понял намёка заведующий.
- Постояльцы интерната имеют многие потребности, которые руководство интерната должно удовлетворять, - начал объяснять Михаил, но заведующий не сразу понял суть дела:
- Я не понял, почему мы, руководство интерната, кому-то что-то обязаны. Мы никому не обязаны, мы обеспечиваем постояльцев интерната за их же пенсии.
- Я не о том. Может быть, вы обеспечиваете своих постояльцев за их пенсии или за государственные субсидии, не в этом суть. А в том, что с руководством интерната с одной стороны и родственниками будущего постояльца с другой стороны, заключается договор. В нем взаимные обязательства: что родственники должны предоставить и какие услуги будет предоставлять интернат. То есть договор определяет всё, в том числи и качество питания, - объяснял проблему Михаил одному из главных руководителей интерната, и это обстоятельство выглядело весьма странно.
- Так мы и поступаем. Причем здесь договор? – вопрос заведующего вызвал у дворников оторопь. Еврей заведующий в их понимании должен быть докой в подобных вопросах. Он же либо прикидывался, припрятывая свою хитрость для других целей или, действительно, был непроходимо туп.
- В договоре должны быть все моменты оговорены. Я сам такие договора не видел, но думаю, там об этом написано. Но я не об этом. Я не думаю, что инспектор знает все нюансы договора. Что из этого следует? Сейчас объясню. По вопросам питания у инспектора появились претензии – это факт. Факт и не плохой и не хороший, хотя хорошим его не назовёшь. Но этот факт мог быть одноразовым, то есть в другие дни всё было в интернате с питанием нормально. Вот на этом можно сыграть: это, мол, случайное трагическое стечение обстоятельств, - излагал вопрос Александр.
- Смягчающее обстоятельство не убирает само обстоятельство, - наконец показал свой ум заведующий. - А это значит, вывод инспектора будет нелицеприятным для меня и для интерната.
- Вы правильно заметили, что смягчающее обстоятельство не отменяет само обстоятельство, то есть возникший прецедент с питанием. Однако помимо плохих факторов должны существовать и хорошие. Например, в помещении тепло, все постояльцы обеспечены спальными местами, питание в интернате трёхразовое и жалоб постояльцев нет. И наконец, организация досуга, - Михаил наговорил всего, что пришло ему в голову. Однако заведующему запала последняя фраза. На что он сказал:
- Причём здесь организация досуга? Это же не клуб по интересам, это интернат для престарелых, зачастую недееспособных, больных людей.
- Правильно вы сказали, людей. А люди не животные, которым питание только нужно. Людям нужно общение, питание и информация о том, что в мире происходит. А у вас в интернате не то, что телевизора, радио нет, - критиковал заведующего и его интернат Михаил.
- Как это нет. Вон, радио на шкафу стоит. Без него, согласно инструкции, никак нельзя. А вдруг срочное сообщение об эвакуации или сообщение о воздушной тревоге, как в войну было? Нет, без радио нельзя, - заведующий опроверг заявление Михаила.
- Я вижу, у вас радио есть. А в комнатах, где люди проживают радио есть? – попросил уточнить Михаил, поскольку точно не знал радиофицировано ли всё здание интерната.
- Зачем там радио? Достаточно того, что в моём кабинете оно есть, - включил дурака заведующий.
- Людям тоже хочется радио послушать. По радио музыку передают, радиопостановки, информацию, в конце концов. А у вас люди живут в полном информационном вакууме. Это не годиться, - включился в критику Александр.
- Постояльцы жаловались, что от радио происходит шум, а им для полноценного отдыха тишина нужна. И потом, за каждую подключённую радиоточку платить надо, - наконец заведующий добрался до сути дела: ему было жалко денег.
- Ладно, с телевизором и радио вопрос понятен, их просто нет в комнатах постояльцев. Ну а другие развлечения есть? Например, домино, лото, шахматы, карты, наконец? Или у вас есть что-то более экзотическое? – вел свою линию Александр.
- Ничего у нас нет. Люди спокойно живут, и никто их не тревожит. Им самим больше нравиться тишина и покой, - заведующий давно бы прервал разговор на столь скользкую тему, но даже небольшая надежда, на которую намекнули дворники, и которую можно было реализовать даром, подталкивала его продолжать дискуссию.
- А на самом деле должно быть. Ведь для человека очень важно до самых последних своих дней оставаться человеком, а духовная пища ему в этом помогает. Поэтому инспектор должен понять, что с духовной пищей в вашем интернате всё в порядке, - наконец подготовил всё к последнему шагу Александр.
- И как мне это поможет решить проблему ваша духовная пища? - просил конкретики заведующий.
- Работа кухни в кулинарии от вас мало зависит. Так? – вопрошал Александр и сам же отвечал. - Так. А кухня по подготовки духовной пищи работает отлично, значит, это ещё больше подтверждает, что проблемы питания - это случайность.
- Хорошо, пусть так. Но плохое питание может убить человека, а хорошо организованная кухня по приготовлению духовной пищи не заменит пищу физическую. И потом, что вы подразумеваете под пищей духовной? – просил конкретизировать заведующий.
- То, что не заменит, это бесспорно. Но дополнить, усилить и продлить дни на земле, а самое главное скрасить их, духовная пища может. Что конкретно может быть пищей духовной? Может ей стать, например, самодеятельный драматический кружок. Ведь не тайна, что многие люди в какой-то период своей жизни хотели стать артистами. Но жизнь не позволила осуществиться мечте. Не сложилось, - Александр, наконец, вышел к нужной теме.
- А кто мне организует в интернате драматический кружок? – вопрос заведующего прозвучал ожидаемо.
- Мы организуем. При поступлении на работу у нас был разговор на эту тему. А сейчас есть возможность и, самое главное, необходимость всему ранее оговорённому осуществиться, - Александр немного приврал, поскольку изначально договорённости не было достигнуто.
- Ну хорошо, организовывайте свой кружёк. Только учтите, за это я платить не буду. И освободить вас от основной работы не смогу. Если вас это устроит, дерзайте, - дал добро заведующий.
- Хорошо, договорились. Завтра уже приступим к делу. Ведь нужно торопиться, вдруг захочет инспектор посмотреть на артистов художественной самодеятельности. Если у вас к нам вопросов нет, мы пошли, - поставил точку Александр, стараясь как можно быстрей смыться, дабы избежать ненужных вопросов.
- Больше вопросов нет, - подтвердил заведующий.
- До свидания! - попрощался Александр.
Заведующий промолчал, наверно потому, что дворники вызывали у него противоречивые чувства, будто его самого крупно надули. Но в чём именно суть этого надувательства, он додуматься пока не мог.
Покинув кабинет заведующего, дворники направились в больницу, собираясь передать справки завхозу больницы.
- Мы забыли спросить, когда в больнице ужин, - уже перед входом в больницу напомнил об упущении Александр.
- Вот сейчас у завхоза и спросим. Он про это должен знать, - ответил коллеге Михаил.
Они вошли в здание больницы через служебный вход и спустились в подвальный этаж. Дворники пришли к завхозу как раз в тот момент, когда он запирал дверь своего кабинета, собираясь отправиться домой.
- А мы вам разрешение на совмещение принесли, - обрадовал завхоза Михаил.
- А я уже домой ухожу, - то ли согласившись принять бумажки, то ли отказав, сказал завхоз.
- Так нам завтра приходить? - попросил уточнить Михаил.
- Ладно, пришли с бумагами, значит приму. Сам же вас просил поторопиться с документами, - дал согласие завхоз.
Он снова отпер дверь и, войдя внутрь кабинета, включил свет.
- Давайте ваши разрешения, - велел он.
Завхоз мельком взглянул в бумаги и положил их в папку.
- Всё, больше ничего у вас ко мне нет? – на всякий случай спросил он.
- Мы хотели узнать, когда в больнице ужин? – задал вопрос Александр.
- Вечером ужин. Точнее вам не скажу, никогда не ужинал в больнице. Вы лучше спросите у персонала, а ещё лучше у поваров. Они к определённому времени ужин готовят. Да, раз вы здесь, хочу вас обрадовать. Я говорил о ваших жилищных проблемах с главврачом. Он посчитал, что при вашей загруженности в больнице, вам лучше быть поближе. В общем, мы нашли вам комнатёнку. Не апартаменты, конечно, люксовые, но жить можно: и тепло и пол есть, - излагал завхоз.
- А эти апартаменты в здании больницы или в другом месте? - попросил уточнить Михаил.
- Здесь в подвале. Комнатка небольшая, я завтра вам её покажу. Если вопросов нет, то я пошёл, - предупредил о своём уходе завхоз.
Дворники вышли в коридор и с лопатами в руках пошли на улицу. Завхоз остался запирать дверь.
- Как всё складно выходит: и спектакль будем ставить, и комнату нам дают, и еда наша качеством и количеством лучше стала, - заметил очевидное Михаил.
- Не торопись говорить гоп, пока не перепрыгнул. Неизвестно как всё будет на самом деле. Но некоторые подвижки в лучшую сторону в нашей судьбе намечаются, - был менее оптимистичен и более осторожен Александр.
- Когда пойдём узнавать насчёт ужина? – спросил мнение коллеги Михаил.
Александр взглянул на наручные часы и ответил:
- У нас при любом раскладе полчаса времени есть. Минут двадцать территорию больницы почистим, чтобы выглядела наша работа приличней, потом отнесём лопаты и возьмём тележку и кастрюли. Вот тогда мы и узнаем точно о времени ужина.
- Не понял, из какого источника мы получим такую информацию?
- Или наша Нюра появится и предупредит заранее, или повара в больнице скажут. В любом случае мы не в накладе останемся.
- Ладно, давай, так и сделаем. Кстати одно дело мы не доделали: не достали помойное ведро.
- Я думаю, если мы переедем в корпус больницы, это будет неактуально.
Закончив с разговорами, дворники приступили к уборке снега на территории больницы. Снег был в основном убран, нужно было лишь сделать покультурнее, чтобы глазу стало приятно смотрелось на результат работы дворников.
- Теперь другое дело. Сразу видно, работали профессионалы, - сам себя похвалил Михаил.
- Пошли лопаты в дворницкую отнесём, - напомнил о следующем этапе действий Александр.
- Я помню, нам уже пора за ужином ехать, - подтвердил свою готовность по дальнейшим действиям Михаил.
Дворники отнесли лопаты и временно положили их под лестницу на место тележки. Саму тележку вытащили на улицу и уже в заключительной части подготовки к поездке за ужином, вытащили кастрюли. Нянечка им сообщила, что ужин так же сдвинут на полчаса по отношению к предыдущему распорядку в интернате.
- Рано едим. Снова нас бабы на запчасти растащат своими вопросами, - высказал опасение Александр.
- Это точно, растащат. Но и мы можем кое-что узнать. К тому же нас покормят ужином. А ради этого стоит потерпеть, - сказал Александр.
- Ужин готовится к определённому сроку, и он ещё не наступил. Значит нам ужин дать не смогут по причине его неготовности.
- Ладно, немного можно и подождать. Давай, пока лопаты на место отнесём.
Дворники вернулись в помещение интерната и, забрав лопаты, отнесли их в дворницкую.
Но и после этого до получения ужина осталось немало времени.
- Поехали потихоньку. Откладывать начало движения к больничной кухне уже смысла нет. Я думаю, сидеть на тёплой кухне лучше, чем на холодной улице, - Александр высказал общее на двоих мнение, хоть и мог ничего не говорить.
Всё равно они собирались двинуться в путь. Тележка потихоньку приближалась к заветной двери больницы, за которой мужчин ждали три любопытных поварихи и сытный горячий ужин.
- Стучаться? – задал очевидный вопрос Михаил.
Оба мужчины стояли перед дверью, удерживая за ручку равновесие тележки. Сегодня они оба тянули телегу, хоть в таком решении потребности не было. Тележка, загруженная пустыми кастрюлями, в столь сильном тягловом усилии не нуждалась.
Александр ответил не сразу и в том был свой резон. Оба дворника сегодня устали и разговаривать даже с хлебосольными женщинами им не хотелось. А хотелось им в тёплой кухне сесть за стол и молча, лишь под звуки бурлящих на печи кастрюль, отведать вкусного ужина и потом запить его сладким чаем. И уже потом, подремав десяток минут за тем же столом, тихо встать и, поблагодарив женщин, пойти к себе в подвал и там забыться в сладком сне. Но такого радужного времяпровождения никто им не гарантировал. Напротив, едва они откроют дверь…
- Стучи, - дал согласие Александр.
Однако Михаил продолжал стоять рядом с ним, держась за ручку тележки.
- Пошли вместе, - предложил Михаил и, взяв кастрюлю, первым направился к двери.
Александр подхватил кастрюлю и пошёл следом. И на сей раз дверь оказалась открытой. Мужчины вошли в помещение кухни и почти одновременно поздоровались.
- Добрый вечер, милые дамы.
- Мы пришли немного раньше, но вас не торопим, - уже в одиночестве продолжил Александр.
- Вы не торопите, а я тороплю. В прошлый раз нам повезло, что заведующий не засёк. Иначе было бы дело, - голос завхоза Нюры, раздавшийся из дальнего угла, неприятным фальцетом резанул по ушам.
- Заведующий уже домой ушёл. Мы сами видели, - ответил Нюре Михаил.
- Он ушёл, но его тень осталась, и завтра всё будет доложено, - пояснила причину своего беспокойства Нюра.
Кого она имела ввиду, и была ли в том хоть какая-то доля правды, никто не знал.
- Идите за другими кастрюлями. Двух кастрюль для ужина мало будет, - велела она.
- А раньше, когда продукты забирали в кулинарии, двух кастрюль хватало, - вполголоса возразил Александр.
Никто из поваров на его реплику не ответил. Наверно, Нюра провела среди личного состава кухню разъяснительную беседу по-свойски.
Мужчины не торопились приносить ещё кастрюли на кухню. Они выдержали минуту и только после этого вернулись в помещение.
- Вот ещё кастрюли, - сообщил Александр и поставил кастрюлю на пол. Две другие кастрюли были уже наполнены, оставалось лишь оттащить их на тележку. А ещё через минуту и две другие заполненные кастрюли были погружены на тележку. Перед тем, как вынести наполненные кастрюли, мужчины попрощались, произнеся:
- До свидания, милые дамы. Надеемся увидеть вас завтра в здравии и благополучии.
Каждый из мужчин произнёс свою фразу, что не испортило общего впечатления от прощания.
- Потянули помалу. Ты бы лучше сзади за кастрюлями присматривал. Не равен час с телеги упадут, - Александр своё плохое настроение на фоне усталости выплёскивал на Михаила.
- Я назад посматриваю. Ничего они не упадут, здесь дорога ровная, до самой двери в интернат. Однако замечу, не удалось моей мечте сегодня осуществиться.
- Ты говоришь об ужине в тёплом помещении под благожелательными взглядами поварих?
- Ну конечно! О чём ещё можно мечтать на голодный желудок?
- Я надеюсь, мы будем не в накладе. Наша интернатская кормилица положит нам от души.
- Вот именно, от души. А ты видел, что нам положили в кастрюли?
- Нет, не видел. Мы же вместе с тобой таскали кастрюли на тележку. Тут не до частностей было, а лишь бы быстрей смыться от претензий Нюры.
- Это от чьих претензий вы собирались смыться? – голос завхоза Нюры, раздавшийся из-за спины, взбодрил загрустивших, было, мужчин.
- Это мы о другой Нюре говорили, о той, которая овощи шинковала. Уж больно она любопытная, всё о вас спрашивала, - переключил тему со своей персоны на более женскую, где основные фигуранты - это женский персонал с конкурирующей организации.
- И что она о персонале спрашивала? – не сдержалась и полюбопытствовала Нюра.
- Да всё как обычно: с кем дружит, как работает в коллективе и всякое разное. Но мы ничего не сказали, мы просто ничего, ни о ком не знаем, - ответил Михаил.
- А если бы знали, сказали бы?
- Смотря о чём спрашивали бы они. Но они нас потом о нас самих стали пытать, - сознался Михаил.
- И долго пытали?
- Не очень долго. Вы вовремя появились и прервали серию вопросов.
- Я рада за вас. Тем более и вам было чем порадоваться: навернули по две порции, да ещё по прибытию в интернат получили по порции. Если все рабочие будут так питаться, то интернат скоро разориться, - Нюра не зря провела несколько минут на кухне больницы, о чём говорила полученная ей информация.
- Не разориться. Мы просто оголодали, и акт обжорства был единичным случаем.
- А дальше вы станете меньше есть? Это вы хотели сказать?
Дворники довезли тележку до самых дверей и отвечать не стали. Они подхватили кастрюли и понесли в раздаточную.
- Мы, может, ещё навернули бы, только предоставят ли нам такую возможность в интернате? То вопрос с неоднозначным ответом, - ворчал Михаил.
Когда они закончили с перетаскиванием кастрюль и поставили тележку под лестницу, Александр спросил коллегу:
- Сегодня как, к себе пойдём есть или там, в раздаточной, поедим?
Вопрос был не праздный. С одной стороны, съесть тарелку с ужином в раздаточной было удобней всего. Тащиться с тарелками через двор, а потом относить пустые обратно никому не хотелось. Но если Нюра и там, в раздаточной, будет продолжать капать на мозги, то им тут следует хорошенько подумать.
- Посмотрим, - ответ Михаила не содержал конкретики, но лучше всего обрисовывал ситуацию, когда одно событие должно определить наступление другого.
Дворники вернулись в раздаточную, и Нюры там не обнаружили.
- Я вам уже положила, - обрадовала мужчин нянечка.
- А что это там зелёное лежит на макаронах? - спросил Александр, хоть и хорошо видел из чего состоит порция ужина. Протест против того, что увидели его глаза проявился именно так.
- Это весь ужин или есть что-нибудь ещё? – вопрос Михаила опередил ответ нянечки, и теперь она должна была ответить сразу на два.
- На ужин сегодня у нас макароны с зеленью, - сказала она и ничего более не добавила.
- А рыбки или мясца какого-нибудь нет? Может быть, маленький кусочек сала есть? – вопрос Михаила не требовал ответа, поскольку сегодняшний ужин был вегетарианским и этот факт уже не оспаривался.
- Ешьте, пока макароны не остыли. Если захотите, я вам добавки положу, макарон сегодня много, - обрадовала нянечка.
Дворники молча съели по порции макарон с зеленью и пошли к себе в апартаменты.
- Ты не забыл, нам ещё сегодня в душевую идти надо мыться? – напомнил о планах на вечер Михаил, когда они уже сидели на стульях в собственных апартаментах.
- Нужно сходить помыться и постираться. Но честно признаюсь, сил на это мероприятие нет никаких.
- Ты меня не удивил. У меня тоже уже нет сил. Но мыться надо и постираться надо. Придётся надеяться на волшебную силу крепкого чая. Кстати, воды у нас в чайнике нет.
- Последняя надежда рухнула. Придётся бросать на пальцах, кто пойдёт за водой.
- Сиди, я сам схожу, заодно сделаю ещё одно дело.
- Ну вот, напомнил, и мне самому захотелось тоже на дело сходить.
- Пошли, вместе сходим, так быстрей получится.
Оба дворника снова направились в корпус интерната. Через полчаса они вернулись в свой подвал и поставили на плиту чайник. А ещё через полчаса они пили чай с сахаром и хлебом.
- Неплохо всё пока у нас получается, - отхлёбывая из стакана горячий чай, сам себя похвалил Александр.
- Неплохо у нас всё складывается, - поправил коллегу Михаил. – И то, как на это посмотреть.
- Как ни смотри, а жильём мы обеспечены. Скоро другое жильё, лучшего качества, нам предоставят. Едой тоже обеспечены, да ещё в двойном размере. Это ли ни хорошо, это ли ни успех? А скоро спектакль начнём ставить. И снова наше актёрское естество порадуется.
- Порадуется заведующий, если ему через наше актёрство часть грехов простят. А нам радоваться ещё рано. Он же тебе открытым текстом сказал, что ни деньгами, ни свободным временем нас не обрадует.
- Нам от этого ни холодно, ни жарко. Формальное разрешение на постановку спектакля у нас имеется. В данной ситуации это максимум, на который мы могли бы рассчитывать. Дальше от нас всё будет зависеть: постараемся и создадим нечто достойное, так тому и быть. А не приложим нужных усилий, так мы сами в том и будем виноваты.
- Не всё так просто, одно дело работать с профессиональными артистами, другое, в качестве актёров использовать полуживых стариков из дома престарелых.
- Не обязательно их. У нас есть обслуживающий персонал интерната. Я думаю, он тоже может нам сгодиться.
- Дальше видно будет кого и как использовать. А теперь нам надо собраться на помывку. У нас мыла своего нет, придётся выпрашивать. Полотенца тоже не первой свежести и сменного белья у нас нет. Оно всё грязное, требует стирки.
- Мы сделали одно упущение. Не спросили когда можно придти помыться. Ведь вечером кроме нас кто-нибудь ещё может мыться, и даже очередь на помывку может образоваться.
- Может или не может, узнаем, когда придём в душевую. Сейчас давай, соберёмся и пошли мыться.
Дворники полезли в свои сумки и, достав всё что нужно для помывки, отправились в душевую. Как им сказали, душевая располагалась на втором этаже больницы. Они поднялись на второй этаж и столкнулись с дежурной, которая сидела в коридоре за столом.
- Мужчины, вы что хотели? – спросила дежурная, увидев двух мужчин в верхней одежде. – Сейчас посторонним в больнице находиться нельзя. Да вы ещё в верхней одежде и без халатов! Сейчас же покиньте помещение.
- Нам можно, мы здесь работаем, - ответил дежурной Михаил.
- Вы сантехники? – поинтересовалась дежурная.
- А вам нужны именно сантехники? - вопросам на вопрос ответил Александр.
Дежурная с подозрением взглянула на мужчин, поскольку в представлении женщины сантехники должны постоянно ходить с чемоданчиком, в котором лежат ключи. У мужчин был один пакет с бельём на двоих, однако дежурная ответила им:
- У нас душ засорился. Если вы сантехники, то нужно прочистить сток.
- Мы как раз туда идём. Мы, конечно, прочистим. Хотя и пришли не чистить, а помыться и постираться. Мы у вас в больнице работаем, и нам завхоз разрешил вечером совершить омовение. Но раз такое дело, мы прочистим сток. У вас швабра или веник есть?
- В душевой, в первой комнате, где раздеваются, и швабра и веник стоит в углу. Но я думала вам вантуз и трос понадобиться, - сомневалась в правильности выбора инструмента дежурная.
- Посмотрим. Если понадобиться, принесём нужный инструмент, - обещал Михаил, хотя в их дворницком хозяйстве ни вантуза, ни троса не имелось.
Дворники вошли в душевую. Две небольших комнаты, отделённые одна от другой перекошенной дверью имели вполне определённое предназначение. В первой комнате стояла лавка и над ней на стене висели вешалки, на каждой из которых было два крючка. Размер комнаты позволял одновременно раздеваться или одеваться, лишь троим людям. Вторая комната была моечной. С потолка свисало две сетки душа, значит она предназначалась лишь для двух моющихся. Пол моечной должен был быть покрыть кафелем, по крайней мере, часть кафельных плиток торчали из-за разлившейся лужи, которой что-то мешало выйти наружи через сток.
- Сейчас проверим, что там мешает воде пройти в канализацию, - озвучил свои мысли Михаил.
- Ты хочешь прямо в ботинках в воду лезть? Там может быть глубоко, - предупредил коллегу Александр.
- Сапог у нас нет, хотя могли бы нам выдать спецодежду. Надо будет двум нашим работодателям об этом намекнуть. Скоро зима и валенки с колошами и телогрейки самая лучшая экипировка для дворников.
- Видишь, что значит у нас нет опыта в дворницкой профессии, не знаем, что нам полагается из спецодежды. Инвентарь получили и радуемся.
- Мы работу получили, зарплату и питание. А ещё место проживания и несколько надсмотрщиков в придачу.
За разговорами Михаил разделся до трусов, наполнив помещение запахом давно не мытого тела и давно не стираного белья. Он взял швабру, и смело двинулся в лужу. Осторожно ступая, он тыкал шваброй, пытаясь найти сам слив.
- Так ты ничего не найдёшь. Нужно другой стороной швабры тыкать, тогда точно определишь, где эта дырка для слива воды, - поучал Александр.
- Вот сам шёл бы и тыкал. Учить других дело нехитрое, - сердился Михаил.
- Сейчас разденусь и найду слив. Я ногой буду искать. Нога лучше чувствует, нежели швабра, - сказал Александр и принялся расшнуровывать ботинки.
- Ты бы лучше не торопился. Вдруг придётся за тросом бежать или за вантузом, - осадил коллегу Михаил.
- Некуда нам бежать, у нас кроме мётел и лопат в дворницкой ничего нет.
- Можно будет в самом интернате спросить. Там наверняка всё это есть.
- Не у кого сейчас спрашивать. Нюра домой ушла, а нянечки об этом вряд ли знают. Ты, давай, лучше ищи, не то нам негде мыться будет.
- Я для начала смету в воде. Если на сливе сетка, то она могла засориться.
- Ну, так, давай, сметай.
Михаил осторожно, чтобы вода не выплеснулась в раздевалку, начал подметать. И вдруг вода начала понемногу убывать.
- Вот и нашёл я этот слив, - обрадовал совершённой находкой Михаил. - Значит не засор, а завал сетки получился. Небось, бабы мылись, а после них и ваты и марли хоть отбавляй. Вот и подтянуло всё это хозяйство на сетку. Когда вода сойдёт, тогда окончательно видно будет.
- Мы с этим засором забыли спросить мыло, хотя бы хозяйственное. Нам же и стираться и мыться надо. Ещё таз надо надыбать. На весу не очень-то настираешься.
- Посмотри в тумбочке, что в углу стоит. Там может лежать и мыло, и порошок для мытья раковин и унитазов. Уборщица должна всё это где-то хранить. Почему бы ни здесь?
Александр открыл дверку тумбочки и нашёл и пасту для мытья унитазов и несколько кусков хозяйственного мыла.
- Теперь живём. И самим есть чем помыться, и есть чем постираться.
- Только стираться нам не в чем. Нужно таз спросить у дежурной. Сейчас вода полностью стечёт, ты её обрадуешь и спросишь о тазе.
- А почему ты сам не хочешь её обрадовать? Ты же прочищал, тебе и хвалиться.
- Очень смешно. Я прямо так, в вонючих, нестиранных трусах к ней и пойду. Она, конечно, и ни такое видела, но вдруг она неправильно поймёт или подумает что.
- Это хорошо, пока я тут буду плескаться, ты мне мешать не станешь.
- Нет уж. Лучше наоборот: я буду плескаться, а ты вопрос с тазом решай.
Вода полностью стекла, оголив сетку и сдвинутые с неё кусочки ваты и марли.
- Теперь можно идти. Только ты долго не ходи, не то я помоюсь, и придётся мыть вещи под душем навесу. А такая стирка качественной не станет, лишь немного нестиранные вещи освежит.
- Как получиться, - коротко ответил Александр, и вышел в коридор.
Он подошёл к дежурной и обрадовал:
- Всё, с засором справились. Теперь у нас возникла проблема: постираться надо, а таза нет. Не скажите, где можно тазом разжиться?
- У меня есть в стенном шкафчике таз, но он без одной ручки, - сообщила дежурная. – Если вас устроит, могу дать.
- Мы в нём стирать собираемся, а не носить в тазу вещи. Лишь бы не протекал, а там разберёмся.
Дежурная достала таз из шкафчика и передала Александру.
- Потом таз вам принести? – спросил Александр.
- Оставьте в душевой. Я потом сама заберу, - велела дежурная.
- Спасибо вам. Так мы и сделаем, таз в душевой оставим, - обещал Александр.
- Хорошо вам помыться, - напоследок, уже в спину уходящему мужчине, пожелала дежурная.
- Выдали нам таз - инвалид. Велели потом оставить его здесь, в душевой, - едва войдя в душевую, обрадовал Александр.
- А он не течёт? – увидев оторванную ручку, спросил коллегу Михаил.
- Дежурная утверждала, что не течёт. А как на самом деле, мы сейчас проверим.
Александр передал Михаилу таз, чтобы тот налил в него воды. Сам Александр стал раздеваться, собираясь влезть под тёплую струю.
- Ты бы подождал немного, вода всё равно плохо уходит. Видно, в сам сток грязи набилось немало, - предупредил коллегу Михаил.
- Ждать больше не могу. Смотрю, как ты плещешься, и кажется, будто микробы на моём теле взбесились, напоследок чешут и кусают кожу.
- Ладно, заходи в моечную, но мыться будем под одним соском. Пока ты моешься под струёй воды, я буду намыливаться, и тереть себя мочалкой, - выставил условия Михаил.
- Я начну с мытья головы, иначе ощущение колтуна в голове становится всё явственней.
Александр закончил с раздеванием и влез под струю воды, которую ему предоставил Михаил.
- Я намылю мочалку, и как ты закончишь мыть голову, потри мне спинку, - попросил об одолжении Михаил.
- Конечно, потру, но при условии, если ты мне тоже спинку потрёшь, - выставил встречные условия Александр.
- Это непременно, и даже дважды. За один раз наши спины ни за что не отмыть.
Закончив с помывкой, Михаил занялся стиркой. Александр всё ещё нежился под тёплой струёй воды.
- Хорошо после баньки, - закончив мыться, высказался Александр.
- Особенно первые полгода, - шутил Михаил.
Он налил в таз горячей воды и, водрузив его на тумбочку, старательно тёр мылом грязное бельё.
- Честно говоря, очень не хочется надевать на себя не стиранное грязное бельё. Даже подумаешь об этом, коже сразу становиться неприятно, - поделился своими ощущениями Александр.
- А ты не одевай. Мы его постираем, и завтра оно уже не будет грязным бельём, - предложил свой вариант Михаил.
- А в чём же мы пойдём в дворницкую? – не понял смысла предложенного Александр.
- В верхней одежде пойдём. А в подвале повесим всё выстиранное, вот и станет оно чистым и сухим уже к утру.
- Думаешь, высохнет до утра?
- Конечно, высохнет. В подвале, под потолком проходят трубы отопления. Повесим на них, а там тепло и время всё сами сделают.
- Ну, не знаю. Может быть, ты и прав.
Закончив со стиркой и полосканием белья, мужчины стали собираться в обратный путь. Выстиранное и основательно выжатое бельё они положили в матерчатую сумку, присовокупив к нему оставшийся обмылок хозяйственного мыла. Одеваться пришлось, напяливая на голое тело не очень чистую верхнюю одежду.
- Всё, я готов, - отрапортовал Александр.
- Я тоже оделся, если это можно так назвать, - ответил Михаил.
- Нам двести метров по улице проскочить, и мы дома.
Мужчины покинули душевую и двинулись по коридору.
- Таз мы оставили в душевой, и спасибо вам за гостеприимство, - поблагодарил дежурную Михаил.
Они беспрепятственно спустились вниз и, никого не встретив на своём пути, вышли на улицу.
- А на улице теплее не стало, - определил по своим ощущениям Михаил.
- Ещё бы нам теплее покажется! Мы же, фактически, голые.
- Не голые, а без белья.
- И без рубашек, - дополнил картину Александр.
Они прошли мимо больницы, пересекли асфальтированный двор у интерната, и подошли к двери дворницкой.
- А всё-таки на улице потеплело, - заметил Александр, пока Михаил возился с замком.
- Это ты так согрелся от ходьбы что взмок? – не поверил он коллеге.
- С крыши капает, а это значит, температура на улице плюсовая.
- Нам без разницы, лишь бы с неба снег не валил. Не то нам поутру придётся опять лопатами махать. А без белья, боюсь, даже при плюсовой температуре, нам жарко не будет.
- А как же трубы отопления, что нам бельё должны высушить?
- Они и высушат, но для этого белью нужно провисеть не мене половины суток. Так что ранняя уборка территории отменяется. Надеюсь, такой необходимости не возникнет.
- Хорошо бы так и было. Не то мы простуду запросто подцепим, и спектакль уж поставить не получится. Охрипшими голосами не больно то поговоришь со зрителем.
Мужчины вошли в дворницкую и прикрыли дверь.
- А здесь теплее, чем могло быть. Видно ТЕЦ давление больше дало, - заметил Михаил.
- У нас в чайнике воды нет, - напомнил Александр. – Если дверь в корпус не заперли надо бы принести.
- Я не пойду, - сказал, как отрезал Михаил. - Мне ещё бельё развешивать надо.
- Ладно, я схожу. Если дверь не закрыли, то принесу, - обещал Александр.
- Если дверь в интернат заперли, сходи до больницы. Там воды набери, - напутствовал коллегу Михаил.
Александр взял чайник и вышел на улицу. Михаил определил трубы почище, и, предварительно смахнув с них пыль не пользованным ещё голяком метлы, начал развешивать бельё.
«Вроде не так много у нас белья, а всё место заняло. Только – только хватило, иначе пришлось бы ещё что-нибудь под бельё приспосабливать», - думал он.
Едва он закончил развешивать бельё, вернулся Александр.
- В интернате воду набирал? – для порядка спросил коллегу Михаил.
- В интернате, - ответил Александр. – Не хотели входную дверь открывать. Но я постучал от души, мне и открыли. Правда, обругали за то, что разбудил.
- А что сразу в больницу не пошёл?
- Там тоже могли дверь запереть. Я думаю, она давно должна быть заперта, нам просто повезло, и кто-нибудь из персонала выходил на время, а потом возвращался. Например, покурить на улицу ходил. А в интернате нас почти все знают и за хулиганство не привлекут. А в больнице могут и милицию вызвать, если в дверь долбить начнёшь.
- Логично рассуждаешь, прямо аналитик, да и только. Ты, аналитик, давай, чайник ставь кипятить! Горяченького чая выпить очень хочется.
Александр поставил чайник на плиту и скоро мужчины пили чай с сахаром.
- Теперь, кажется, не очень у нас тепло. Даже, можно сказать, не жарко тут у нас, - отхлёбывая горячий чай из стакана, поделился ощущениями Михаил.
- Здесь, в подвале всегда сыро и холодно. Земля тепло держит, не даёт ему сильно подняться, но и опуститься тоже не даёт, - выказал не дюжие знания процессов тепловой конвекции Александр.
- Хорошо, что опускаться не даёт. Немного подрожим, но всё же не замёрзнем. Я вот что думаю, если снег идти не будет ночью, так нам и убирать ничего не нужно. Значит, вопрос срочной сушки ненадолго отпадает.
- Как это отпадает! А завтрак кто повезёт в интернат?
- Мы и повезём. Тут по улице пять минут ходу или того меньше. При плюсовой погоде, можно пять минут побыть на улице даже голым.
- Вот потеха для женского персонала будет, когда мы с тобой голышом телегу с завтраком повезём.
- Почему ты плохо думаешь о наших благодетелях с кухни больницы? Они наверняка порадуется за нас, коли мы в негляже будем рассекать по интернатским и больничным территориям.
- Положим, у нас верхняя одежда есть сухая. Ходить в негляже нет необходимости. А всё же было презабавно посмотреть на реакцию женских коллективов больницы и интерната.
- Презабавно будет, когда нас определят в другую больницу, но не дворниками, а пациентами.
- Ты думаешь, они до такого опустятся?
- Не знаю, но проверять их на лояльность к нам не собираюсь. Кстати, не о том мы говорим. Нам до праздников чуть больше недели осталось, а у нас нет ещё сценария спектакля.
- Ты серьёзно думаешь, что здесь нужен какой-либо сценарий?
- А как иначе? Как ты спектакль поставишь, если не будешь знать о чём ставить?
- В данных обстоятельствах, нам важней знать кто будет играть в спектакле? Далеко не все местные инвалиды способны что-либо сыграть. Отсюда исходи. Когда подберётся команда, можно подумать о сценарии.
- Я думал, мы будем ставить спектакль о Великом октябре.
- Почему бы нет? Можно и о Великом октябре. Здесь большой разницы нет, для коллектива инвалидов любой сыгранный спектакль это подвиг. А значит, важен не сюжет, а сам факт того, что спектакль сыгран инвалидами из интерната.
- Пожалуй, я с тобой соглашусь. Но сюжет надо иметь в голове заранее.
- Ты же сам сказал о празднике Великого октября. Это второй не проигрышный фактор, который не худо использовать.
- Детали обдумаем завтра. А сейчас ещё по одной чашке или сразу спать завалимся?
- Я бы ещё выпил. Неплохо нам прогреться перед сном.
- Поддержу твою компанию. Носиться на улицу будем вместе.
- Нам не привыкать, наливай. Плохо, что у нас нет крепких мужских напитков. После баньки неплохо было бы по соточке принять.
- Завтра переедем в другое помещение, завтра и примем по этому поводу.
- Пока нам негде и не на что взять. В магазине в кредит не дают.
- Мы собираемся переезжать в больницу. А в больнице спирта должно быть вволю.
- Это хорошая весть, да не про нашу честь.
- Ты забыл, как нас тут принимали? А в больницу переедем, там снова проставляться нужно будет. Я надеюсь, местный персонал нас в беде не оставит, выделит кое-что на зуб.
- Не знаю, может, выделят, а, может, и нет. Как говориться, поживём, увидим.
Мужчины выпили ещё по стакану чая и завалились спать. Завтра им предстоял день суетный и, возможно, в чём-то судьбоносный.
Лицедеи
История двенадцатая
Снова в профессии
Михаилу снилось, как он парился в турецких банях. Пар там был не очень горячий, но слишком сырой, что вызывало затруднение дыхания и, казалось, даже собственная кожа промокла насквозь от выделяемого пота и сырого пара.
«А русская баня была бы лучше, там жарче и пар крепче», - подумал Михаил.
Толчок в бок разбудил его.
- Слышишь, шипит и влажно стало очень, - голос Александра являлся продолжением сна, и не прояснял обстоятельства происходящего.
- А мне снилось, будто я в турецких банях моюсь, - сознался Михаил.
Ему было хорошо в этом сне и обратно возвращаться в убогую действительность не хотелось, по крайней мере сейчас.
- Такое впечатление, будто трубу отопления прорвало, - высказал предположение Александр.
- Да, парко стало. Нужно свет включить и посмотреть, вдруг действительно прорвало.
Михаил и Александр сели на помосте. Они сегодня спали только в верхней одежде, поскольку всё бельё сохло, выстиранное и повешенное сушиться на трубах. Оба волновались, кабы не случилось чего с бельём, если прорвало именно ту трубу, на которой висели рубашки, трусы и майки.
- А действительно, парко и сыро стало, - подал голос Александр.
- Я про это и говорил. Нужно посмотреть…
Он не договорил, встал и пошёл к выключателю.
- Осторожно включай, сыро, может тряхнуть, - предупредил коллегу Александр.
Михаил включил свет и вся картина прояснилась. В трубе, на которой висело бельё, появилась прореха. Из неё плескала небольшим ручейком горячая вода, и пар от испарения кипятка разносился по всей дворницкой.
- Мы вовремя заметили. Через час тут от пара ничего видно не будет, - сказал Александр.
- Ну, заметили. И что с того? Сами мы вряд ли сможем устранить течь. Нужно ремонтную бригаду вызывать. Пусть у них голова болит.
- Нам нужно со всеми вещами отсюда уходить. Иначе всё отсыреет, и ещё чего доброго наши пожитки кипятком зальёт. А по кипятку в ботиночках долго не находишь.
- Уходить нужно, но куда нам уходить? Не на улице же утра дожидаться.
- В больницу нас не пустят. Значит надо в интернате отсидеться. Заодно пусть дежурная аварийную бригаду вызовет.
- Аварийная бригада отключит интернат от магистрального теплоснабжения, и к утру в интернате станет холодно.
- Придёт утром директор и всё решит. А если ничего не предпринимать, то здесь вообще никто не почешется.
- Уговорил, давай, собирать вещи.
Оба дворника первым делом схватили свои сумки. Потом сняли с трубы мокрое ещё бельё и положили его в матерчатую сумку. Они вышли с вещами на улицу и не стали запирать дверь дворницкой на замок.
- Мётла взять забыли и лопаты, - вспомнил Александр и вернулся в подвал за инструментом.
Он вытащил две лопаты и две метлы.
- Зальёт пол и нам уже не пройти внутрь, - объяснил он свои действия.
- Теперь нужно в дверь интерната стучаться. Иначе замёрзнем на улице.
Михаил начал стучать в дверь, и ему долго не открывали. Лишь минут через десять сердитый голос дежурной предупредил:
- Будете хулиганить, милицию вызову.
- Не милицию нужно вызывать, а дежурную бригаду сантехников. У нас в подвале трубу отопления прорвало, - как можно громче, чтобы дежурная даже спросонок поняла, прокричал Михаил.
- Какая ещё труба в подвале? – не поверила дежурная, считая сообщение происками шпаны, чтобы заставить её открыть дверь.
- Дверь нам открой. Холодно тут стоять, - в подтверждение её догадок, потребовал Михаил.
- Ишь, чего захотели! Придумали о трубе, чтобы я вам дверь открыла. Не на ту напали, - огрызнулась дежурная.
- Мы дворники, живём мы в этом подвале. Или ты нас не узнала? Так приглядись получше, - Александр принялся помогать коллеге в уламывании несговорчивой дежурной.
- У вас на лбу не написано кто вы на самом деле, - отказала дежурная. – А по голосу я вас не узнаю. А если бы и узнала, то всё равно не открыла бы. Много вас специалистов развелось чужими голосами говорить.
- Звоните директору, звоните в аварийную службу, пусть срочно приезжают на устранение прорыва. Иначе подвал затопит, - стращал дежурную Михаил.
- Я вызову, а там всё в порядке. Мне за это нагоняй будет, - сомневалась дежурная.
- Если не вызовешь, тебе нагоняй будет по полной, в этом не сомневайся. А коли есть сомнения в прорыве трубы, сходи сама и проверь, - выдавал рекомендации Михаил.
- Я выйду, а вы сюда ворвётесь и обкрадёте интернат, - ответила дежурная и уже собиралась отойти от двери, когда Александр придумал способ уломать дежурную.
- Ты посмотри на вход в дворницкий подвал. Оттуда пар валит, что можно увидеть из окна комнаты на первом этаже, которое на эту стороны выходит. Если воду не перекрыть, то через час в комнатах на первом этаже будет сыро. А за это по головке не погладят и даже наоборот, клизму вставят. Там сама думай, как поступить, - доводы, приведённые Александром, были очень убедительными.
Дежурная открыла дверь и пригласила:
- Заходите. Только тихо здесь себя ведите, все постояльцы спят, - предупредила она.
- Мы правду говорим. Можете выглянуть на улицу, и посмотреть, какой пар идёт из двери в подвал. Мы там чуть не сварились, - Александр ещё раз убеждал дежурную в очевидном факте.
- Я вижу какие вы: словно под мелким дождём побывали. Но заведующего будить не собираюсь. Он и без мелких неприятностей с трубопроводом злой был как скорпион. А если его разбудить ночью, он завтра мне же устроит выволочку, - сказала дежурная, которая знала начальство не понаслышке.
- Куда-то позвонить всё равно надо. Не то от начальника будет нагоняй, да и помещение здорово подпортится. Придётся из подвала воду откачивать, прежде чем трубу менять, - стращал дежурную Михаил.
- Мне и так перепадёт. Вам, кстати, тоже, - огорчила дежурная мужчин.
- Нам-то за что? Нас не ругать надо, а премировать, ведь именно мы вовремя выявили неполадку и приняли меры, - не согласился с дежурной Александр.
- Начальству всё равно кого ругать. Ведь не само же оно виновато в прорыве трубы. А раз не оно виновато, значит нужно назначить виновного. Вы самые подходящие кандидатуры, - дежурная проявила тонкое знание психологии начальства.
- Мы вам сообщили, а вы должны позвонить службам, которые устранят прореху, - Александр дал схему действий для дежурной.
- Аварийная служба лишь перекроит приток воды с магистрали. И уже через час отопление в интернате остынет и станет в комнатах холодно. А сейчас не лето. Так мне звонить или не звонить в аварийную службу, как вы думаете?
- Если не позвонить, то холодно всё равно в интернате станет. Но станет ещё и сыро. Моё мнение – звонить и немедленно, - высказался «за» Михаил.
- Ладно, я позвоню. Но говорить и заказывать приезд аварийки будете сами, – предложила свой вариант дежурная.
- Хорошо, вы наберите номер, а говорить будем мы, - согласился Александр.
Телефон находился в комнате, где дежурная обычно сидя дремала. Она вернулась к аппарату и набрала нужный номер.
- Вот видите, они не отвечают. Наверное, трубку сняли и рядом с аппаратом положили, чтобы спать не мешали, - сообщила о своём мнении дежурная.
- Прямо так уж и положили? – не поверил женщине Михаил.
- В аварийке одно время мой племенник работал. Он и рассказал, как они избегают лишних вызовов, - поделилась своими знаниями дежурная.
- Что же нам тогда делать? Кто-то должен приехать сюда и нам помочь, - возмущался Михаил.
- Даже если бы мы дозвонились, вряд ли кто приехал бы, - огорчила дежурная. – Они с вечера пьяные и до утра не протрезвеют.
- Если кому-то срочно нужна помощь, как быть в этом случае? – не сдавался и задавал вопросы Михаил.
- Помимо аварийщиков, пожарные есть. Они спать не должны, - высказала парадоксальную мысль дежурная. - Ведь пожарные сутки дежурят и что им делать целые сутки, если нет работы? Остаётся одно, спать как суркам. Но дежурный у телефона и вправду спать не должен.
- Пожарные выезжают пожары тушить. Я никогда не слышал, чтобы они прорывы труб устраняли, - не поверил дежурной Михаил.
- Они не только пожары тушат, но из затопленных подвалов воду откачивают, - поделилась своими знаниями дежурная.
- В нашем положении ничего не остаётся, как звонить заведующему. Нужно сообщить ему, что в аварийной службе дежурный телефон не отвечает. Пусть заведующий по другим своим связям действует. Например, через начальника этой аварийной службы. Наверняка там отдельный телефон есть, по которому начальник проверяет, как подчинённые служат в его подразделении. Иначе мы время упустим, и кипятком зальёт подвал, да ещё испортим помещения на первом этаже. Придётся под зиму ремонт делать. А на это денег надо ужас сколько много. Да ещё надо будет куда-то девать постояльцев с первого этажа. А кто будет в этом виноват? В первую очередь дежурный, который не вызвал аварийку, и никто не будет вникать в причину, а сразу оценят последствия. Звоните заведующему и немедленно. А он пускай сам голову ломает, ищет варианты, как исправить ситуацию, - подвёл логическую черту Михаил.
- Хорошо, я позвоню. Но скажу, что это вы тревогу подняли, и придётся вместе со мной вам отвечать, - согласилась дежурная, выставив условия со своей стороны.
Она набрала номер заведующего и долго ждала ответа.
- Ещё раз наберите. Может быть, он в это время в туалет вышел, - Михаил предположил причину, по которой заведующий не смог взять трубку.
- Или на жену залез, на чужую, - тихо добавил Александр.
Дежурная ещё раз набрала номер заведующего. На сей раз ждать пришлось недолго, и дежурной фразой на другом конце провода ответил заведующий:
- Вас слушают, говорите.
- Это дежурная звонит, - начала говорить дежурная по интернату, но заведующий прервал её:
- Вы на время смотрели? Я только-только смог заснуть, а вы меня разбудили.
- Извините. Я не хотела, - оправдывалась дежурная.
Она ни с того начала и теперь, вместо озвучивания причины столь позднего звонка, оправдывалась перед начальником.
- Кто не хочет, тот по ночам не звонит, - продолжил упрёки заведующий.
Михаил стоял рядом с телефонным аппаратом и всё слышал. Он отобрал трубку у дежурной и без всяких предисловий сказал:
- В подвале прорвало трубу горячего водоснабжения. Теперь там лужа с горячей водой и скоро будет озеро. А пару там хватит, чтобы попарить всех обитателей интерната. Если не устранить прорыв, первый этаж интерната отсыреет и нужен будет дорогостоящий ремонт.
- Так звоните быстрее в аварийную службу. Пусть они подачу воды перекроят, а потом пусть устраняют прорыв, - велел заведующий.
- Дежурный телефон в аварийной службе не отвечает. Уже полчаса как звоним и результат ноль. Может, у вас есть вариант, как дозвониться до аварийной службы? – Михаил дал заведующему задание, и это обстоятельство очень напряло последнего. Он спросил:
- А с кем я разговариваю?
- С вами говорит дворник. Это мы первыми обнаружили прорыв, поскольку он произошёл в дворницкой, где мы в тот момент отдыхали.
- Я попробую дозвониться до начальника аварийной службы. Если дозвонюсь, то перезвоню вам в интернат, - сообщил заведующий и положил трубку.
- Ну вот, а вы сомневались, - обращаясь к дежурной, сказал Михаил. – Совсем это не страшно, по ночам будить своего начальника.
- Было бы мне двадцать лет, а не пятьдесят, тогда можно было бы начальство будить даже утром, - с конкретным намёком ответила дежурная.
- Если бы вам было двадцать лет, то не вы, а вас бы будили и по ночам и по утрам, предварительно уложив спать в мягкую двуспальную кровать рядом с собой, - Михаил смело поправил дежурную и пожилая женщина, по-своему восприняв намёк, состроила мужчине глазки.
«Не дай Бог», - подумал Михаил, представив себя лежащим на кровати рядом с пятидесятилетней дамой с очень подержанным лицом.
- Нам бы где-нибудь пристроиться, чтобы до утра время скоротать, - взял инициативу в свои руки Александр.
- Так в конце коридора можете на подоконнике сидеть, - разрешила мужчинам дежурная.
- Сидеть можно и на полу. Но это неудобно и холодно. Мы, как вы сами изволили заметить, немного промокли. Нам бы тёплое помещение, чтобы не дуло с окна, - выставил требования Александр.
- Если подачу горячей воду перекроют, то везде станет холодно, - отказала в просьбе дежурная.
- Это произойдёт не сразу. А пока мы бы подремали, если найдётся подходящее помещение, - намекал на помещение со свободной кроватью Александр.
- Лишних спальных мест у нас нет. Даже у меня в дежурке только стул, - объяснила дежурная, не уточнив, почему так убого всё с мебелью в интернате.
- И что, совсем ничего нет? Даже у заведующего в кабинете или у завхоза в кладовой? – намекал на конкретные комнаты Александр.
- Стулья и столы там есть. А спальных мест нет. Они же сюда не спать приходят, а работать, - огорчила дежурная.
- Можно нам на этих столах и стульях подремать? Мы будем аккуратны и ничего не сломаем, - обещал Александр.
- Я не имею права открывать эти помещения. Если заведующий позвонит, спрашивайте разрешение у него, - окончательно отказала в просьбе дежурная.
- Конечно, спросим. И я уверен, он разрешит, - сказал Александр, хоть и был уверен в обратном. – У вас нет газетки или старого журнала? – спросил он.
- Газета есть, но она с прошлой недели, - сообщила дежурная.
- А вы можете нам её дать, хотя бы на время? – клянчил Александр.
- Она мне не нужна. Можете её взять насовсем, - разрешила дежурная, даже не спросив причину, по которой мужчин устраивала старая газета.
Она достала из ящика стола газету и положила её на стол.
- Очень вам благодарен, - поблагодарил дежурную Александр, взяв газету.
- Пошли устраиваться. Как говориться, в ногах правды нет, - пригласил он следовать за собой, обращаясь к Михаилу.
- А вы звонка заведующего ждать не будете? – забеспокоилась дежурная, уже в спину уходящим мужчинам задав вопрос.
- Вы сами можете принять сообщение заведующего. Я уверен, он с радостью ещё раз услышит знакомый голос, - немного притормозив и повернув голову, дабы не обидеть женщину невниманием, ответил Александр.
- Куда ты меня ведёшь? – спросил Михаил, когда они отошли от дежурной достаточно далеко.
- К батарее отопления в торце коридора. Постелем газетку, сядем на полу, а на батарею облокотимся. Всё не так холодно будет. Пока аварийная служба приедет и отключит батареи, мы уже успеем обсохнуть. Ещё бы придумать, куда бельё повесить. Тогда можно будет покимарить без напряжения часик, другой.
Мужчины поставили сумки на пол, рядом уместилась сумка с мокрым бельём, а сами они устроились на газетке, на полу у батареи в торце коридора.
- Надо бы бельё развесить. Оно в мокром виде задохнётся или заплесневеет, - выказал опасение Михаил.
- Конечно, заплесневеет. Но нам некуда его повесить. Сами мы едва притулились. А для белья нужна длинная бельевая верёвка. Её ещё куда-то прицепить надо, - ответил Александр.
- А что делать? Жалко будет потерять наше бельё. Оно у нас в единственном экземпляре.
- В двойном экземпляре. Не бойся, за несколько часов с ним ничего не случится.
- И всё же надо придумать, куда нам его повесить. Слушай, а куда в интернате мокрые вещи сушиться вешают?
- Нет, только не туда. Если у них и есть место, где подписанное стариками бельё сушится, то запах там ещё тот. У нас бельё пропахнет мочой, будто мы сами с ног до головы обделались.
- Так что же нам делать?
- А ничего не делать? Ждать. Как говорится, утро вечера мудренее.
На этом тема белья была исчерпана, и мужчины замолчали. Они очень сильно устали за суетный день и несколько часов сна в подвале их не восстановили. Целый час мужчины находились в полудрёме, привалившись спиной к теряющей тепло батарее. Шум подъехавшего автомобиля разбудил их.
- Похоже, аварийщики подъехали. Сейчас отключать воду будут. Хорошо морозов нет, вода в батареи не замёрзнет, - высказался Михаил.
Александр развернулся и потрогал батарею отопления.
- Батарея и сейчас не очень-то тёплая. Видно, из прорехи много вод вытекало и до бойлера мало тепла доходило. А сейчас приток тепла и вовсе перекроют. Холодно скоро в интернате будет, - сообщил он свои соображения.
- Так ведь аварийщики могут сразу прореху заварить. У них наверняка всё для этого имеется.
- Может быть, у них всё имеется, да только они ничего делать не станут, разве что за наличные деньги в их карман.
- Или за спирт, тоже неплохой вариант. Только ни денег, ни спирта в интернате нет. Все дополнительные ресурсы у начальства на ум пошли.
- Я уверен, заведующий не раскошелится. Зачем ему деньги платить, когда и так всё сделают бесплатно?
- Конечно, сделают. Но только когда это произойдёт? Вот в этом всё дело.
Входная дверь открылась, и в помещение интерната вошёл мужчина в робе. Он подошёл к дежурной и сказал:
- Мы магистральный вентиль перекрыли, течи больше не будет. А ремонтировать звоните ремонтной бригаде теплосетей. С ними пусть ваш начальник договаривается. Распишитесь вот здесь.
Мужчина положил на стол дежурной два экземпляра служебной записки об отключении и ткнул пальцем, в каком месте следует поставить подпись.
- Один экземпляр остаётся у вас, другой я забираю, - предупредил он дежурную.
Он повернулся к двери, собираясь уйти, когда дежурная остановила его вопросом:
- Так вы протекание устранять не будете?
- Нет, мы только отключаем. Устраняют протекание другие службы, - ответил он и вышел в дверь на улицу.
Заурчал двигатель автомобиля, увозящего аварийную бригаду.
- Видишь, они устранять протекание не будут. Не их это профиль, сваривать гнилые трубы.
- Значит, до утра мы дубака можем дать. А не хотелось бы простужаться, - сказал Михаил.
- Не только мы мёрзнуть будем, но и все постояльцы интерната. Остаётся надеяться, что заведующий приедет пораньше и решит вопрос ремонта трубы.
- Хорошо бы так и было. Но нам самим надо позаботиться о себе. Например, попросится в больницу до утра перекантоваться.
- Чтобы нас туда пустили, веская причина нужна. А у нас её нет.
- Как это нет! Есть у нас причина: пойдём чистить сток в душевой.
- Во-первых, мы его почистили и сообщили об этом дежурной в больнице. А во-вторых, у нас нет троса, чтобы прочистить канализацию.
- Трос спросим у дежурной интерната. Она должна знать, где лежит сантехнический инвентарь. Я не думаю, чтобы у них хотя бы самого необходимого не было.
Время шло, а мужчины продолжали сидеть у батареи. В помещение ещё не прокрался холод, и полудремотное состояние у теряющей тепло батареи казалось вполне комфортным. Наконец холод, сначала распространяясь по полу, стал занимать и всё остальное пространство помещений интерната.
- Ещё пару часов и здесь будет натуральный дубак, - заметил Михаил.
- Ты считаешь, нам пора двигать в больницу? – подал голос Александр, который посчитал, что коллега имел ввиду именно это.
- Да как тебе сказать. Вроде уже пора, но есть сомнения, - ответил он.
- И какие же, позвольте узнать? - Александр хорошо знал напарника и если у того возникли вопросы, значит на то появились весомые основания.
- Положим, мы припрёмся в больницу к служебному входу, а нас не пустят. Ты сам видел, что дежурная по этажу нас не признала.
- Так она и не могла нас признать. Мы ведь толком ещё не работали на больницу.
- Вот именно, не работали и нас кроме завхоза и поваров на кухне никто не видел. А значит, нет резона им дверь открывать для незнакомцев.
- Ловко ты вывернул. Но предположим, всё так и будет, как ты сказал. Остаётся вопрос: нам-то что делать? Не замерзать же здесь, в интернате. Я думаю, нам стоит к основному входу подойти.
- Если нас в служебный вход не впустят, какого рожна будут впускать через парадный? Этот вариант тем более нереальный.
- Я надеюсь, дежурный у каждого входа свой. С этой точки зрения у нас появляется шанс попасть внутрь больницы и не замёрзнуть.
- А если нас ни туда, ни сюда не пустят, что тогда?
- Вернёмся в интернат. Придётся немного вместе со всеми его обитателями помёрзнуть.
- Если нас в интернат пустят. А если нет, придётся мёрзнуть на улице.
- Почему ты так думаешь? Она же пустила нас, почему бы ей не пустить нас погреться в интернат ещё раз?
- Ты забыл, сколько мы её уговаривали. Хочешь ещё поуговаривать? Лично я не хочу, мне бы быстрей к тёплой печке прислониться, да вздремнуть вдосталь.
- Ты не одинок в своих желаниях. Да только не всё от них зависит.
- Не всё, но многое. Ты считаешь, нужно тут сидеть, пока задница к полу примёрзнет?
- Надеюсь, заведующий, а с ним ремонтная бригада скоро подоспёют.
- Это вряд ли. Ты на время посмотри.
- А что у нас со временем? На моих часах четыре утра.
- Вот именно, у начальства сейчас самый сладкий сон.
- Кажется, у меня появилась идея.
- И в чём заключается твоя идея?
- Идея очень простая. Нужно пойти в больницу и там отсидеться.
- Вот так идея! Мы об этом только что с тобой говорили.
- Об этом, да не совсем. Мы хотели в больницу заходить через служебный вход или через парадный. А нужно заходить в больницу через кухню.
- Кто нас в кухню сейчас пустит? За полчаса до выдачи завтрака - это пожалуйста. А сейчас там никого нет. Наверняка они приходят на кухню не ранее чем за два часа до начала выдачи завтрака в больнице. Завтрак не обед и его можно приготовить за два часа.
- Я и не говорил, что сейчас нужно идти. Когда они на кухню придут, тогда мы и двинем туда.
- Сейчас четыре часа. Значит нам надо до семи тут торчать.
- Почему до семи? До семи часов здесь совсем холодно станет.
- А я о чём тебе толкую? Завтрак в девять, отнимаем два часа, и получается семь. Что здесь может быть непонятно?
- Это что же получается! Нам и через кухню в больницу не попасть. Так мы с тобой напрочь простудимся.
- Наверняка простудимся. Придётся косить под сантехников. Сейчас я у дежурной спрошу насчёт троса. С ним нас наверняка пропустят.
- Вместе пошли. Нам двоим дежурная не посмеет отказать, мы её авторитетом задавим.
Кряхтя, с трудом разгибая ноги, затёкшие от долгого сидения в неудобной позе, мужчины встали.
- От заведующего никаких сообщений нет? – спросил Александр, едва подошёл к дежурной.
- Нет, он мне не перезванивал. Лучше бы он бригаду ремонтников прислал, - ответила дежурная, по разумению которой, она сама являлась персоной незначительной и заведующий, даже если обещал, не должен перед ней отчитываться.
- Значит, не звонил, - для солидности переспросил Александр.
- Нет, не звонил, - повторила дежурная, и, подчиняясь порыву женского любопытства, спросила:
- А вы хотели что-то ему передать?
- Не передать, а спросить, когда прибудет бригада ремонтников. Через несколько часов тепло всё выхолодится и люди могут простудиться. Мы уже начали замерзать. А что говорить о стариках? – подхватил инициативу Михаил.
- Здесь вы правы, скоро станет в интернате холодно. Но мы привычные, подобные прорывы и раньше случались. По-моему, даже в этом же месте, - сообщила дежурная.
- Я сразу обратил внимание, труба горячего водоснабжения гниловата. Пора бы её заменить, - высказал своё мнение Михаил.
- Труба очень дефицитная. Тут особые связи нужны, а они дорого стоят. Так что снова приедет ремонтная бригада и будет при помощи горелки и проволоки латать дыры, - поделилась своими предположениями дежурная.
- Долго бригада водоснабжение восстанавливает? – поинтересовался Александр.
- Восстанавливают они недолго. Все работы выполняют за пару часов. Но ждать их приходится долго. Не одни мы в городе с дырявыми трубами, - огорчила мужчинам дежурная.
- Через час, два не подъедут? – задал уточняющий вопрос Михаил.
- Думаю, не подъедут. Хорошо бы хоть к вечеру приехали бы, - сказала дежурная.
- Это плохо, - высказался Михаил.
- Куда уж хуже. Один раз в мороз прорыв случился. Так пока нам водоснабжение восстановили, почти сутки прошли. Трое постояльцев воспалением лёгких заболели, - поделилась информацией дежурная.
- И как потом, поправились ваши постояльцы? – поинтересовался Михаил.
- Какой там, в больнице все умерли. Не по силам старикам с такими серьёзными болезнями бороться. А у вас по поводу чего интерес возник? – наконец проявила подозрительность дежурная.
- Мы тоже живём в интернате, точнее сказать, в интернатском подвале. Значит мы тоже постояльцы интерната. Не хотелось бы заболеть воспалением лёгких, - объяснился Александр.
- Вы молодые. Вам это не грозит, - обнадёжила дежурная.
- Как на это посмотреть. Если сильно замёрзнуть, то молодому тоже подхватить нехорошее заболевание можно. А нам тут работать, не болеть, нужно. На то мы сюда наняты, - обосновал своё беспокойство Александр.
- Мы вот что думаем, чем сидеть тут, мёрзнуть, можно поработать и согреться. Завхоз жаловалась, что в туалетах плохо сливы работают, унитазы часто засоряются. Так вот, мы решили пройтись по туалетным комнатам и прочистить сливы. Но нам нужен трос и вантуз. У нас в дворницкой такой инструмент отсутствует, - Михаил, наконец уличив подходящий момент, спросил дежурную о сантехнических принадлежностях.
Стенной шкафчик у меня за спиной. Там швабра, ведра и всякое другое. Может быть, там есть то, что вы ищите, - сообщила дежурная. – Точно сказать я не могу. Женскому персоналу ваши вантузы и троса без надобности.
Дежурная вышла из-за стола, предоставив возможность мужчинам порыться в стенном шкафчике. Мужчины отодвинули стул дежурной и открыли дверцы шкафчика.
- Вот он трос, внизу лежит. И вантуз стоит рядом, - сообщил дежурной Михаил. – Так мы возьмём, поработаем.
- Я же сказала вам, берите. Только не забудьте вернуть на место. Нужно чтобы весь инструмент находился в одном месте. Иначе его больше не найдёшь или искать будешь весь день, - предупредила дежурная по интернату.
- Нам инструмент сантехников без надобности. Мы дворники, у нас своих дел выше крыши. А инструмент что, отработаем сегодня и вернём, - дал гарантии Михаил.
- Вот и хорошо, берите и посмотрите все туалеты. А как всё сделаете, сюда приносите. Я тут до самого утра дежурить буду, - выдала напутствие дежурная.
- Так и сделаем, как закончим, сразу сюда, к дежурному по интернату, - ещё раз от двоих дворников обещал Александр.
- Вот и хорошо. Идите, работайте, - ускорила отход мужчин дежурная.
- Может быть, мы наш скарб у дежурной оставим? – едва мужчины отошли от дежурной, спросил мнение коллеги Александр.
- Не стоит у неё оставлять. Если приедет бригада, около неё будет толкаться слишком много разного люда. Ей некогда будет по сторонам смотреть. Могут наши вещички запросто умыкнуть. А этого не хотелось бы.
- Тогда что же нам остаётся?
- Остаётся одно, таскать пожитки с собой.
- Ну что ж, потащили с собой. Тут идти недалеко, да и не столь велика тяжесть. Пошли.
Подхватив дорожные сумки и сумку с мокрым бельём, мужчины пошли по лестнице на второй этаж.
- Ты действительно собираешься туалеты прочищать? – Александр спросил Михаила, когда они остановились перед дверью туалета второго этажа.
- Если надо будет, прочистим. Нас всё равно заставят это сделать днем, так лучше уж сейчас, когда у нас время свободное появилось.
- Это же долго и грязно. Можно до утра провозиться и пропахнуть дерьмом как золотнишники, - сомневался в правильности решения коллеги Александр.
- Сейчас посмотрим, может быть, всё сделаем быстро, если причина пустяковая, - успокаивал Михаил.
Он открыл дверь туалета и включил кран с холодной водой на полную мощность. Слив не справлялся, и раковина потихоньку начала наполняться.
- Отстойник на сливе набился грязью, - Михаил, как заправский сантехник, определил причину плохой пропускной способности слива из раковины.
Он нагнулся и принялся откручивать крышку отстойника.
- Подожди, надо ведро подставить, - остановил его Александр.
Он взял стоящее в углу ведро и подставил под отстойник. Едва Михаил отвернул крышку отстойника, как из него ливанула вонючая жижа.
- Фу, ну и вонища! Хоть святых вон выноси, - вспомнил когда-то популярную поговорку Александр.
- Да, это тебе не парфюм, - согласился с ним Михаил. – От столь мерзких запахов кого угодно с души своротит.
Он снова завернул крышку и ополоснул руки.
С мылом надо мыть, иначе бактерии сгрызут, - предостерёг коллегу Александр.
- Нам еще один сортир на первом этаже прочищать. После и помою, - ответил ему Михаил и дабы проверить слив в унитазе, нажал на рычаг.
- Здесь всё в порядке, - определи он.
Закончив с этим туалетом, мужчины спустились на первый этаж. Там всё было значительно хуже. Пришлось сначала вантузом прочищать и раковину и унитаз, потом сливать с отстойника раковины, а ещё обильно проливать водой сливы и раковины и унитаза.
- Второй час пошёл, как мы с тобой определились в осенизаторы. Признаться, я уже устал. После столь напряженного дня, мы ещё и ночью работаем, - ворчал Александр.
- Я тоже устал. Но тут ничего не попишешь, пусть я немного устану, чем замёрзну до зелёных соплей. Зато теперь, мы можем уйти в больницу. А там тепло и замёрзнуть не получится.
- Тепло – это хорошо. Но нам снова работать вантузом в душевой. Там я не уверен в быстром выполнении работы.
- Там можно не торопиться. На лавку сядем, да покимарим. Заодно вещи развесим сушиться.
- Высушить вещи обязательно надо, не то нам майки и трусы вместе с плесенью носить. Но нас ждёт ещё одна трудность. Как нам объяснить дежурной причину, по которой мы сантехнический инструмент из помещения интерната выносим?
- Это предоставь мне. Есть у меня соображения по этому поводу.
С сумками и сантехническим инструментом, мужчины подошли к столу дежурной.
- Заведующий ещё не приходил? – Михаил спросил дежурную.
- Нет, не приходил, - ответила дежурная.
- А ремонтная бригада не приезжала? – задал вопрос Александр.
- Нет, не приезжала, - огорчила дежурная.
- Ладно, будем надеяться, что скоро приедет, - выказал прилив оптимизма Михаил. – Мы на этажах все туалеты прочистили, сейчас к себе в повал пойдём, сделаем тоже самое.
Михаил развернулся и направился к двери, не дав дежурной ни секунды сообразить, что в подвале туалетов нет. Александр двинулся за Михаилом. Он нёс лишь свою сумку и сумку с сырым бельём. Тогда как Михаил нёс сумку и сантехнический инструмент.
Они беспрепятственно вышли в незапертую дверь, которую дежурная не запирала, ожидая приезда ремонтной бригады.
- Ловко у нас получилось, - вполголоса произнёс Александр.
- Не ловко, а как надо получилось. Теперь уж нас в больницу пустят. Время уже шесть часов, пора там персоналу просыпаться.
- Хорошо бы так и было. Но у меня всё-таки остались сомнения.
- Пусть они тебя не гложут. Для их разрешения осталось совсем немного.
- Мы куда идём, к служебному входу или к парадному?
- В данном случае всё едино. Для сантехников везде путь открыт.
Однако ноги принесли их к служебному входу.
Михаил шёл первым. Он подёргал за ручку и, убедившись в том, что дверь заперта, сообщил неприятную новость Александру:
- Дверь заперта.
- А ты думал, они нас ждать будут всю ночь?
- Ничего я не думал. Мы же сказали, будто слив в душевой комнате нами прочищен. И потом, ночью всегда дверь запирают.
- А как же сотрудники больницы входят в помещение, если дверь на запоре?
Михаил внимательнее осмотрел вход и обнаружил слева от двери звонок.
- Тут звонок есть, - сообщил он.
- Звони. На улице мокрым да ещё полуголым стоять нежарко.
Михаил надавил на кнопку звонка и долго её не отпускал. Не прошло и двух минут, как за дверью послышались шаги и сонный голос спросил:
- Кто там?
- Мы сантехники. Нас вызвали прочистить слив, - не уточняя, какой именно слив они пришли прочищать, ответил Михаил.
Щёлкнул отпираемый замок и дверь приоткрылась.
- Заходите, - пригласил седовласый мужчина, который, очевидно, дежурил у входной двери. – Вы знаете куда идти? – поинтересовался он.
- Да, знаем. Мы идём на второй этаж, прочищать слив в душевой комнате, - ответил Михаил.
Увидев смотанный трос и вантуз, а так же сумки, в которых мог быть другой нужный сантехникам инструмент, дежурный больше не задавал вопросов.
Мужчины прошли к лестнице, ведущей на второй этаж и, поднявшись на него, двинулись по коридору к душевой. Дежурная сидела за столом и дремала.
- Доброе утро, - приветствовал её Михаил, едва поравнявшись со столом.
- А вы куда? – спросонок не разобралась дежурная.
- Мы сантехники, пришли слив в душевой прочищать, - сообщил дежурной Михаил.
- Так вчера сантехники приходили прочищать, - удивилась запоздалому визиту сантехников дежурная. – Так что в ваших услугах мы не нуждаемся.
- Это же мы вчера здесь были. Но троса с собой не взяли. А сегодня мы с тросом, и можно будет прочистить не только сам слив, но и трубу слива, - Михаил остановился и пытался объяснить дежурной причину повторного прихода.
- Так вы вчера прочистили или не прочистили? – попросила уточнений дежурная.
- Прочистили. Но вода уходит медленно, значит и саму сливную трубу надо прочищать. Вот мы сегодня и пришли, поскольку нелюбим оставлять работу недоделанной, - Михаил говорил негромко, но убедительно и дежурная дала добро.
- Ладно, идите, доделывайте. За час успеете, тогда будет хорошо.
- А почему именно час? Может, мы быстрее сделаем, – попросил разъяснений Александр.
Михаил сердито на него посмотрел. «Мол, чего лезешь с ненужными вопросами, коли нас и без этого пустили?»
- Душ может потребоваться кому-нибудь из персонала, - объяснила дежурная.
- Успеем, не сомневайтесь, - обнадёжил Михаил и оба сантехника двинулись дальше по коридору, свернув в раздевалку душевой комнаты, едва они достигли нужной двери.
- Чего тебя понесло! Чуть всё дело ни испортил, - выговорил коллеге Михаил.
Тот осознал свою вину, поэтому смолчал.
Первым делом они положили всё, что принесли на пол, а сами уселись на лавку. В помещении было тепло, и сон едва ни сморил их.
- Мы уже минут пятнадцать тут сидим, а на самом дело осталось чуть больше получаса, - подал голос Александр.
- Сейчас приступим, - ответил Михаил, даже не открыв глаза.
- Ладно, я пока сам почищу. А если нужно будет подсобить, позову, - взял инициативу в свои руки Александр.
Он встал с лавки и, подняв с пола трос, размотал его почти до половины, и только после этого вошёл в моечное отделение душевой. Он выдернул из приямка слива закрывающую его дырчатую крышку. Потом запустил в освободившийся слив конец троса и, провернув его несколько раз, вытащил. На трос намоталась вата и марля, которая неизвестно каким образом пролезла в маленькие отверстия крышки. Повторив процедуру несколько раз, он поставил крышку на место и включил воду сразу на двух душах. Вода быстро уходила, не образуя лужи.
«Что и требовалось доказать», – подумал Александр и выключил подачу воды.
Александр свернул трос и возвратился в раздевалку.
- Как успехи? – поинтересовался Михаил, который не сдвинулся с места, пока его коллега прочищал канализацию.
- Всё сделал. Теперь вода хорошо проходит, - ответил Александр.
Он положил трос на пол и уселся на лавку рядом с Михаилом, собираясь покимарить до тех пор, пока их отсюда не сгонит первый же посетитель душевой.
Не прошло и полчаса, как в душ заглянула женщина средних лет в белом халате.
- Вы что тут делаете? – спросила она так, будто имела на это право.
- Мы что делаем? Мы сантехники и тут работаем, - ответил Михаил, не меняя позы. – А вот вы что тут делаете, хотелось бы знать?
- Как я понимаю, здесь душевая комната, - начала объяснять женщина.
- Предположим, - то ли подтвердил, то ли опроверг Михаил.
- Так вот, хочу вам напомнить, что в душевой комнате принимают душ. Вот я и пришла принять душ, - продолжила объяснения женщина. – Я думаю, вам следует покинуть помещение.
- Как раз это мы сделать не можем. Понимаете, нас вызвали прочистить слив в душевой. Мы его прочистили, сами проверили, но этого недостаточно. Теперь его должны проверить представители персонала, - заплёл интригу Михаил.
- Я не вижу здесь логики. Вы почистили слив и теперь должны освободить душевую, чтобы персонал мог пользоваться душем, - настаивала женщина.
- Вы в корне неправы, - подключился к разговору Александр, которому показалось забавным потрепаться с незнакомой женщиной, заодно познакомиться. – Мы выполнили работы по заявке персонала. Так?
- Хорошо, пусть будет так, - согласилась женщина.
- Если мы выполнили работу по просьбе персонала, значит, проверку качества нашей работы должен определить персонал, то есть вы. Это следует из логики.
- Пусть будет так, я определю качество вашей работы. Только выйдите отсюда, чтобы я могла раздеться и помыться, - требовала женщина.
- Раздевайтесь, мойтесь, а мы должны присутствовать и оценить объективность качества нашей работы и тут же исправить, если выявятся недостатки, - пошутил Александр.
- Вы считаете, что незнакомая женщина согласиться раздеться при незнакомых мужчинах? – последний вопрос был подстать отрицанию озвученного действия.
- Вы неправильно оцениваете ситуацию. Мы не какие-то незнакомые мужчины, а сантехники. Вы что же никогда не были в общественной бане? Там сантехники в случае поломки заходят в моечный зал для её устранения даже в женском отделении. А почему? А потому, что доктор и сантехник это ни какой-то мужчина, а именно доктор и сантехник. Их стесняться не надо, они свою работу выполняют в различных условиях и ситуациях.
- Ну, смотрите, пусть вам будет стыдно, - предупредила женщина и скинула с себя белый халат, и маячку и трусики, оставшись абсолютно голой.
Она положила одежду на тумбочку и, смутив мужчин кудрявой шевелюрой на женском месте, развернулась, качнув не по возрасту красивой грудью, и пошла в душевую комнату, покачивая ровными бёдрами и подрыгивая выпуклыми ягодицами. От подобного зрелища у мужчин перехватило дыхание. Они не успели вовремя уйти, и женщина их опередила, показав, что даже два мужчины ей нипочём. А уходить именно сейчас, посрамлёнными, было тем более глупо. Они переглянулись, как бы говоря:
«Ну и ну! Вот это женщина, вот это нравы у медичек!»
Мужчины и раньше слышали, что половое общение у медицинских работников приравнивается к лабораторной работе. Но в душе они считали подобные заявления шуткой, почти анекдотом, но никак ни правдой. А тут такое зрелище при свете «софитов». Даже на сцене, для придания сюжету правдоподобности актрисы не позволяли себе такого. Оголить ножку или даже грудь, показав её вполоборота из-за спины, это делалось ни раз. Но вот так, совершенно откровенно… Это кого угодно шокирует не на шутку.
Шум воды, льющейся из соска душа, возвестил, что помывка идёт полным ходом.
- Эй, сантехники, у вас мыло есть? – голос женщины привёл мужчин почти в нормальное состояние.
- Есть, но только хозяйственное, - ответил Александр.
- Может, у вас и мочалка есть? – продолжала задавать вопросы женщина.
- И мочалка есть, - обрадовал женщину Михаил.
- Кстати, вода уходит нормально. Зря вы боялись, - сообщила женщина.
- Мы не боялись. Но нужно было убедиться, - подал голос Михаил.
- Тащите сюда мыло и мочалку, - велела женщина, видно, она была не из робкого десятка. – Кстати, полотенце у вас есть?
- Имеется. Но оно слегка влажное, - сказал Александр.
- Вот и хорошо, значит будет чем вытереться, - обрадовалась женщина. – Несите сюда мочалку и мыло, да побыстрей.
- К ним прилагаются два симпатичных банщика, - пошутил Михаил, в то время как Александр искал полотенце, мыло и мочалку в сумке с мокрым бельём.
- В чём же дело! Если прилагается, то пусть будет так, - согласилась женщина.
Александр наконец вытащил из сумки всё что искал. Он встал и прямо как был, понёс мочалку и мыло женщине, подчёркнуто стыдливо опустив глаза.
- А где обещанное приложение – двое банщиков. Или вы стесняетесь? Я была лучшего о вас мнения, - огорошила откровением женщина.
- Не надо так шутить. Не то мы подумаем, что это правда, - сомневался в искренности женщины Михаил.
- Я и не думала шутить, раз обещали, извольте соответствовать, - было непонятно, говорит ли женщина правду или это продолжение предложенной мужчинами игры.
Вторая фраза всё прояснила:
- Заприте дверь, раздевайтесь и идите сюда, - велела она.
- Вы точно этого хотите? – не поверил услышанному Михаил.
- Раззадорили женщину, а теперь в кусты! Нет уж, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов, - известная поговорка в устах женщины выглядела двусмысленно.
Однако мужчины рискнули и, раздевшись, присоединились к купальщице.
Михаил натер мочалку мылом и принялся натирать спину и всё что сзади.
Когда он закончил, Александр принялся мыть мочалкой всё то, что находилось у женщины впереди, не забыв уделить внимание нижней шевелюре и двум соблазнительным валикам между ног.
- Вы моете меня, как когда-то мыла родная мама, - поделилась впечатлениями женщина.
От прикосновения к упругому женскому телу мужчины едва сдерживали готовую восстать мужскую плоть. Ещё толком не ополоснувшись, женщина схватила Михаила за непослушного озорника и, нагнувшись, сама направила его куда надо. Не более двух минут длилось это тесное знакомство, закончившееся обильным неэстетическим извержением. Женщина тут же переменила позицию и проделала всё тоже самое с Александром. Тот не отличился большей стойкостью, и всё закончилось так же тривиально быстро. Однако женщина за время общения с мужчинами два раза едва слышно ойкнула. Получив, что хотела, она смыла со своего тела все следы мыла и материальный результат предельно тесного мужского внимания.
- Вы хорошо сегодня потрудились, сантехники. У меня прямо всё напряжение от дежурства прошло. Как будто пяток годков скинула, - похвалила мужчин женщина.
- Теперь идите сюда вытираться, - стараясь говорить негромко, позвал Михаил.
Женщина сместилась к нему в раздевалку и тот начал вытирать распаренное, разомлевшее тело. Александр забрал из моечной мочалку и обмылок.
- Да, полотенце сыровато, - констатировала женщина.
- Мы не успели его просушить, в этом всё дело. Кстати, как вас зовут? – поинтересовался Михаил.
- Придёт время, узнаете, - ответила женщина.
Она быстро оделась и вышла в коридор.
- Ты понял, половые отношения не повод для знакомства, - наклонившись к уху Александра, шепотом произнёс Михаил.
Мужчины оделись и вышли в коридор.
Им предстояло сделать два срочных дела. Привести завтрак в интернат и, встретив завхоза больницы, получить комнату в подвале для дальнейшего проживания в здании больницы.
Однако они немного поменяли последовательность. Первым делом они заглянули в подвал, поскольку было грех не воспользоваться ситуацией, ведь сейчас они находились в здании больницы. Дверь в кабинет завхоза оказалась запертой.
- Нам надо куда-то положить вещи. Не таскаться же с ними повсюду, - определил первоочередную задачу Михаил.
- Может быть, отнесём их в наш подвал, временно, - предложил свой вариант Александр.
- Придут ремонтники и наши вещи могут испариться. А этого допустить никак нельзя, мы лишимся всякого маневра, - отверг вариант Михаил.
- А если ремонтники уже всё сделали? Мы положим вещи и запрём дверь в подвал.
- Если бы да кабы – это нам не подходит. Если знать наверняка, тогда можно положить вещи. Только я не уверен, что ремонтники уже приехали в интернат.
Дворники, временно исполняющие обязанностей сантехников и банщиков по совместительству, стояли в коридоре подвального помещения и рассуждали. Вариантов оставить вещи в больнице до прихода завхоза не предполагалось, и они пошли на выход.
Мужчины поднялись на первый этаж и столкнулись с завхозом. Он сегодня раньше обычного пришёл на работу, и тому была причина.
- Здравствуйте, - почти хором приветствовали мужчины завхоза.
- Здравствуйте, - ответил завхоз, и тут же спросил: – Вы меня ждёте?
- Да, вас. Хотели спросить насчёт комнаты, - за двоих ответил Михаил.
- Наслышан о происшествии в интернате. Вы, небось, там все промокли от пара? – задал он наводящий вопрос.
- Промокли, но не очень сильно. Когда прорвало трубу, мы проснулись. Это мы подняли тревогу и вызвали аварийную бригаду, - сообщил о своих действиях Александр.
- Оперативно вы сработали. Если бы до утра труба парила, то промочила бы весь интернат до самой крыши, - предположил возможную степень ущерба завхоз.
- Аварийщики долго не приезжали. Там, у них, никто трубку не брал. Через нашего заведующего пришлось действовать. Но всё равно два часа от момента прорыва трубы, до приезда аварийщиков прошло, - отчитался перед завхозом Михаил.
- Так вы, наверное, всю ночь на ногах? Устали до невозможности и промокли, - заключил завхоз.
- Пару часов до прорыва всё же удалось поспать. Но вечером мы ходили в душ и там помылись и всё с себя постирали. Теперь ходим только в верхней одежде и носим мокрую постиранную одежду с собой, - развил тему ущерба для себя самих Александр.
Завхоз отпер дверь и, пропустив дворников в комнату, расположенную в подвальном этаже, вошёл следом.
- Комнатка небольшая, но тёплая и уютная. Сейчас принесём кровати, матрасы с подушками, белье и уже можно жить, - сказал заведующий.
- Давайте, эту часть заезда в комнату чуть отложим. Нам сейчас завтрак в интернат везти. Как с этим делом разберёмся, начнём обживаться, - Михаил отказался от плана завхоза, взамен предложив свой план.
- Хорошо, идите. А потом сразу ко мне, - велел заведующий.
Мужчины положили в комнату подмокший скарб и отправились выполнять свои служебные обязанности.
- Смотри, ремонтная бригада не торопится приезжать, - как только мужчины вышли на улицу и в их поле зрения оказался вход в интернат, заметил Михаил.
- Или они уж приезжали, всё сделали и уехали, - выдвинул другую версию Александр.
- Рано ещё для бригады ремонтников. Пока они соберутся, пока доедут, как раз обеденное время наступит.
- Не знаю как для ремонтников, а нам рано ещё ехать на кухню за завтраком.
- Рано не поздно. Лучше на кухне поторчать, да откушать горячее блюдо, чем торчать тут на холоде. Или ты забыл, что мы без белья гуляем?
- Не забыл. Ладно, будь по-твоему. Пошли за тележкой и кастрюлями.
Через десять минут мужчины подъехали к двери в подсобное помещение кухни.
- Мы совсем забыли предупреждение завхоза о сегодняшней разгрузке, - напомнил об обязанностях Михаил.
- Только не о разгрузке шла речь, а о разгрузках. И может быть, даже не о двух разгрузках, а более.
- Это очень радует. После бессонной ночи это как раз то, чего нам не хватает. Лично я предпочёл бы на мягкой кровати поспать минуток шестьсот.
Михаил подошёл к двери и постучал. Но этого не потребовалось, дверь оказалась не запертой. Он приоткрыл дверцу и спросил:
Можно войти?
- Заходи, не стесняйся, - ответила завхоз Нюра, которая уже поджидала их на кухне.
- Чего замерли, тащите кастрюли, - велела она.
- Так ещё время не настало для отпуска блюд завтрака, - оправдывался Михаил.
- Уже всё приготовили, так что можно забирать, - на сей раз ответила главный повар.
Кастрюли наполняли быстро, мужчины едва успевали оттаскивать на тележку.
- Как разгрузитесь, сразу сюда, - отдавала наставления Нюра. – Придёт машина с продуктами, нужно будет её разгрузить.
- Продукты привезут для интерната или для больницы? – поинтересовался Михаил.
- И для нас и для больницы, - ответила Нюра, не выделив самого главного, сколько автомобилей привезут продукты.
Мужчины повезли завтрак в интернат. По пути они не разговаривали, понимая, что сегодня день может стать для них тяжелее предыдущего. Но это было в перспективе, теперь же надо было как-то решить насущную проблему для себя: когда они сами будут завтракать.
- Вы сейчас есть будете или потом поедите? – спросила нянечка на раздаче, когда мужчины принесли в помещение все увезённые ранее кастрюли, но теперь уже заполненные.
- Конечно, сейчас, - ответил Александр. - Нам есть очень хочется.
На завтрак была манная каша и чай с белым хлебом. За пару минут мужчины разделались с завтраком, даже не определив для себя, вкусней эта манная каша той, которую готовили в кулинарии. Сахару в ней было так же мало, но и соли было меньше.
- Спасибо вам, пойдём работать дальше. Нам Нюра велела не задерживаться и быстрей приходить обратно на кухню, - поблагодарил женщину Михаил.
- Я слышала, сегодня продукты привезут, - поделилась информацией нянечка.
- Мы знаем. Сейчас идём машину с продуктами разгружать, - сообщил о намерениях Александр.
- Если проголодаетесь, приходите. Манной каши вам на порцию всегда найдётся, - пригласила нянечка.
- Спасибо, мы непременно зайдём, - поблагодарил женщину Александр.
Мужчины направились обратно на кухню, собираясь дождаться машину с продуктами и разгрузить её.
- Недолго мы с тобой радовались. Опять нам перепало откушать манной каши на завтрак. И надо заметить, манная каша была недурна, - подал голос Александр.
- Дело не в самой манной каше, не в рецепте её приготовления. Просто мы стали привыкать к ней. Скоро наступит такой момент, что самым лучшим блюдом на завтрак для нас станет манная каша, - развил свою теорию привыкания Михаил.
- Не станет. В манной каше белка нет. А при физической работе нужен белок.
- Ты прав, в манной каше белка нет. Но зато каши много и можно без проблем наесться. А что касается белка, то есть обед и ужин. Там хоть и немного, но белок присутствует.
- Всё равно его мало. Нам надо будет периодически ещё где-то прихарчёвываться.
- А почему тебя раньше не волновал белок. Что изменилось за несколько последних дней? - Ты сам не догадываешься?
- Нет, не догадываюсь. Открой секрет.
- Мы с тобой говорили по этому вопросу. Раньше мы так много физически не работали. Поэтому вопрос о качественной белковой пище остро не стоял. Неужели ты всё забыл?
- Да помню я всё. Но нам сейчас негде взять это самое белковое питание. Денег пока у нас нет на него. Значит надо пользоваться тем питанием, что имеется. Мы в двух местах оформлены и нас обещали кормить в каждом из них. Как говорится, возьмём если не качеством, то количеством.
Разговаривая, мужчины дошли до дверей кухни больницы. Они уже хотели зайти в помещение, как услышали урчание двигателя приближающегося автомобиля.
«Это по нашу душу», - подумал каждый из мужчин.
Действительно, к двери кухни сдавал задом грузовичок с фургоном в кузове.
На звук подъезжающего автомобиля из двери кухни выглянула старший повар.
- Вы уже здесь, – произнесла она, то ли констатируя, то ли вопрошая об очевидном факте.
Машина остановилась. Из кабины вылез шофёр – экспедитор. Он первым делом направился на кухню к материально ответственному лицу, чтобы передать перечень привезённых продуктов, а после их передачи, получить подтверждающую подпись на втором экземпляре. Буквально через минуту он вышел из двери кухни и открыл обе двери фургона.
- Можете разгружать, - сказал он мужчинам, посчитав их теми самыми грузчиками, которые должны заниматься разгрузкой.
- Это всё наше? – уточнил Александр.
- Нет, ваше в коробках, на которых написано «больница», - ответил водитель.
- А в мешках тоже наше? – поинтересовался Михаил.
- Два мешка с картошкой вам, - внёс дополнение водитель.
Михаил начал с перетаскивания коробок. Александр тоже оказал предпочтение продуктам в этой таре. Коробки были небольшие и не очень тяжёлые, таскать их было нетяжело.
- Куда поставить, - войдя на кухню с коробкой, спросил повара Михаил.
- На склад надо отнести. Сейчас я покажу, - обещала повар и вышла в коридор. Она дошли до лестницы в подвал, и спустилась вниз. Отперев первую же дверь подвала, вошла в неё.
Михаил вошёл следом.
- Масло в холодильник, макароны на полку в стеллаже, - велела повар.
- А в каком из них масло? – спросил вошедший следом за ними Александр.
- На вашей коробке написано масло, - указала невнимательному грузчику повар.
Александр открыл дверцу стоящего в конце комнаты холодильника, занимающего почти треть размеров помещения, и поставил коробку в него. Михаил поставил свою коробку на полку стеллажа.
- Остальное тоже сюда нести? – спросил он.
- Да, всё тащите сюда, - велела повар.
Вся разгрузка заняла почти час времени. Едва мужчины закончили разгружать одну машину, подъехала другая машина с продуктами для интерната. Дворники разгружали её более часа не потому, что продуктов в ней было больше, а потому, что усталость уменьшила скорость передвижения мужчин с грузом.
- Я прилично взмок. Хоть опять под душ иди, - остановившись в подвальном коридоре после доставки на склад последней коробки с продуктами, пожаловался напарнику Михаил.
- Ни один ты взмок. Я взмок не меньше твоего. Только мыться нам некогда. Если привезут баллоны с перекисью и кислородом, то нам ещё потеть и потеть.
- В этой ситуации главное не простыть. Болеть нам никак нельзя, работать станет некому.
- Слушай, нам завхоз велел после завтрака зайти к нему и получить кровати и матрасы.
- Сейчас получается уже не после завтрака, а перед обедом.
- Для нас это ничего не меняет, лишь бы он оказался на месте.
- Пошли, проверим на месте ли он.
Оба дворника – грузчика подошли к двери кабинета завхоза. Михаил постучал в дверь и тут же её открыл. Завхоз даже ничего не успел ответить на стук. Он сидел за столом и просматривал бумаги.
- Мы разгружали машины с продуктами и только что освободились, - пояснил причину своего запоздалого визита Михаил.
- Хорошо, сейчас пойдём получать матрасы, - обнадёжил завхоз.
- Нам нужны две кровати и две подушки, - напомнил о потребностях наполнить будущее жилище всем необходимым Александр.
- И кровати и столик, и стулья всё сейчас выдам, - повторился завхоз.
Он положил в стол бумаги, которые рассматривал и пошёл на выход. Мужчины высыпали из комнаты вперёд него.
Так, вот, в этой комнате кровати и некоторая мебель. А вот в той матрасы, подушки, одеяла, - проходя мимо дверей комнат, говорил завхоз.
- Вы же сказали, что мы идём за матрасами и кроватями. Если они в тех комнатах, что вы указали, почему мы прошли мимо? – задал очевидный вопрос Михаил.
- За минуту до того, как вы пришли ко мне, был звонок по телефону. Мне сообщили о прибытии машины с закисью азота. Сейчас вы её разгрузите, а потом мы пойдём уже за всем необходимым для проживания, - ответил завхоз, чем немного расстроил мужчин, поскольку желание потаскать ещё что-либо у них отсутствовало полностью.
Завхоз отпер дверь крайней комнаты, в которой стояли пустые уже баллоны из-под закиси азота.
- Напоминаю, вес баллонов с закисью небольшой, всего тридцать шесть килограммов, - сказал он, чем не очень-то обрадовал мужчин.
В их понимании тридцать шесть килограммов – это вес, который не должен отрывать от земли человек, если он не собирается в ближайшее время получить приступ радикулита. Шесть килограммов – другое дело. Этот вес не только можно оторвать от земли, но и перенести на небольшое расстояние. Однако завхоз имел другое мнение, о чём тут же сообщил бедолагам:
- Вес небольшой, тащить далеко не нужно, в комнате открывается окно, в которое будете подавать пустые баллоны и принимать полные.
- Так у стены стоят пустые баллоны? – задал уточняющий вопрос Михаил.
- Да они пустые и, поэтому, лёгкие, - завхоз подтвердил догадку Михаила.
Тот попробовал приподнять один из баллонов и высказал предположение:
Баллон килограммов пятнадцать весит, не меньше.
- Семнадцать, - поправил Михаила завхоз. – Пустых баллонов мало, всего двадцать.
- А надолго двадцать баллонов хватает? – спросил Александр, полагая и дальнейшее привлечение собственной персоны к разгрузке баллонов.
- Смотря, как часто операции проводятся. Бывает, на две недели не хватает, а бывает, на месяц хватает и ещё полные баллоны остаются, - сообщил завхоз.
Он подошёл к противоположной входу стене и открыл крышку, которую ранее называл окном. Окно это располагалось горизонтально, и размерами было не более полуметра на метр. Окно было вынесено за линию фундамента на улицу и чтобы как-то подавать в него баллоны в стене, являющейся частью фундамента, имелся скос изнутри на улицу.
- Один из вас пусть пойдёт на улицу и будет подавать наполненные баллоны из машины, другой здесь будет их принимать, - объяснил расклад завхоз.
- А пустые баллоны здесь останутся или их будем на автомобиль грузить? – поинтересовался Александр, который из-за собственных невесёлых мыслей не воспринял предыдущее объяснения завхоза по этому поводу.
- Будем грузить, - ответил завхоз. – А теперь один из вас на улицу.
- Я пойду, - вызвался Михаил и вышел из комнаты, оставив в помещении ожидать начала разгрузки Александра и завхоза.
- Сначала разгружать полные или сначала загружать пустые, - в открытое окно-люк, спросил о порядке работ Михаил.
- Сначала сгружай полные. Потом пустые загружать будем, - дал указания завхоз.
- Хорошо, так и сделаем, - согласился с указаниями начальства Михаил, добавив:
- Принимай по одному.
И тут же в окно опустился тяжёлый баллон, наполненный закисью азота.
Александр подхватил его, да чуть не выпустил из рук.
- Ты не мог бы пониже его опускать. Тут слишком высоко и на вытянутых вверх руках удержать скользкий болон непросто, - Александр попросил Михаила.
- Я и так нагибаюсь в три погибели. Ниже не получится, - ответил коллеге Михаил.
- Ты уж постарайся. Иначе я могу баллон уронить.
- Там, в подвале, нужно что-нибудь под ноги кинуть. Тогда ты выше стоять будешь, и мне не придётся самому нырять вслед за баллоном в окошко, - посоветовал Михаил.
- Кабы тут что-то похожее было, я бы не стал тебя просить.
- Может быть, завхоз подскажет, где взять подставку. Спроси у него, ведь раньше они как-то баллоны разгружали.
- У вас подставочки недалёко никакой нет? – Александр спросил у завхоза. – Мне бы повыше встать, тогда принимать баллоны легче будет.
- Сзади в углу комнаты колесо лежит. Его к окну переложи и будет тебе повыше, - посоветовал завхоз.
Александр перетащил колесо и встал на него.
- Ну и как, лучше стало? – спросил завхоз.
- Принимать баллоны стало лучше. А оттаскивать к стене хуже. Приходится каждый раз спрыгивать с колеса, а потом снова на него залазить.
- В чём-то теряем, в чём-то находим, - высказал почти философское суждение завхоз. – Самое главное теперь не уронишь баллон на пол. Хоть в этом выигрыш, и то очень неплохо.
Закончив принимать полные баллоны, Александр стал подавать пустые баллоны наверх.
- Скоро там у тебя баллоны закончатся? – через окно задал вопрос Михаил.
Для него поднимать баллоны наверх оказалось намного трудней, нежели опускать вниз даже более тяжёлые баллоны.
- Потерпи немного, осталось несколько штук, - успокоил товарища Александр.
Когда с баллонами было покончено, завхоз пошёл на улицу к водителю, собираясь расписаться в накладной.
- Вы отсюда не уходите, - покидая комнату, предупредил он Александра. – Вернусь, и надо будет отнести один баллон в операционную.
В комнату с баллонами вернулся Михаил.
- Наконец-то мы всё закончили, - обрадовал он.
- Всё, да не всё, - огорчил его Александр. – Нам нужно один баллон отнести в операционную. Так завхоз распорядился.
- Так чего мы стоим? Понесли.
- Мы не знаем, где находится эта операционная. Вернётся завхоз, тогда и вопрос решим, - ответил Александр, полагая, что не только этот вопрос удастся решить.
Однако завхоз долго не шёл, и мужчины начали беспокоиться.
- Скоро обед везти, а мы ещё с мебелью для комнаты не разобрались, - посетовал Александр.
- Как бы ещё кислород не привезли. Тогда уж мы точно окажемся в пролёте, - подлил масло в огонь Михаил.
- Ты думаешь, сегодня привезут? – в голосе Александра слышались нотки, как сомнения, так и надежды.
На сегодня, мол, хватит неприятностей, должно ведь когда-то начать везти.
- Перехватили по дороге, - сообщил завхоз, когда вернулся в комнату.
- Нам скоро обед везти. Нельзя как-то убыстрить дело по выделению нам мебели, - напомнил о времени Михаил.
- Сейчас баллон в операционную отнесём и можно заняться своими делами. Берите баллон, - приказал завхоз.
Он шествовал впереди, а сзади семенили двое грузчиков, вдвоём нёсшие баллон.
Операционная оказалась на втором этаже и, поставив баллон в первой комнате, они направились обратно в подвал.
- Теперь–то можно нам кровати и всё остальное выдать, - напомнил Александр, когда, возглавляемые завхозом, они спустились в коридор подвального этажа.
Завхоз отпер дверь и сказал:
- Выбирайте.
- Тут у вас кровати. А где нам взять матрасы и всё остальное? – поинтересовался Михаил.
- Возьмите две кровати, и пошли дальше, - ответил завхоз.
- Кровати здесь в разобранном виде, - Александр заострил внимание присутствующих именно на этой проблеме.
- В комнату, вам выделенную, внесите по частям и там попробуете собрать. До сих пор все детали кроватей были взаимозаменяемые, берите подряд, - предложил вариант выбора частей кроватей и вариант сборки завхоз.
- Если вы подождёте, мы в комнате прямо сейчас соберём, - обещал Александр.
- Пробуйте, пару минут я прямо здесь подожду, - согласился завхоз.
- Если у вас срочные дела, идите в кабинет. Мы вас позовём, когда будем готовы, - предложил компромиссное решение Александр.
- Не стоит прерываться. Соберёте, тогда уж я пойду по своим делам, а пока вы не стойте, работайте, - поторопил дворников завхоз.
Дел у него каждый день было немало, но сейчас, перед обедом, завхоз не хотел дёргаться. Тем более появилась причина, по которой он мог на время отложить дела и просто постоять.
Мужчины перетаскали из комнаты с разобранными кроватями в свою комнату четыре спинки, две панцирных сетки и сразу собрали две отдельные кровати, поставив их у стен. Комната заметно убавилась в размерах, но место для маленького столика, стульев и ещё какой-нибудь мебели осталось.
- Мы собрали кровати, - сообщил Александр, первым выйдя из комнаты.
- Там, в углу, столик стоит. Он хоть и неказистый, но вполне ещё приличный, - предложил завхоз обзавестись нужной мебелью, возможно, стараясь, дабы по-соседски получить магарыч.
- Мы можем его взять в комнату? – Михаил уточнил мысль завхоза.
- Если он вас устроит, берите. Там же стулья в разобранном виде лежат. Наберите деталей от стульев и вечером склеите. Правда клея у меня сейчас нет. Но можно будет на неделе купить, - завхоз проявил верх щедрости, предлагая мужчинам давно списанную мебель.
- У нас клей есть, мы склеим, - согласился принять даже разломанную мебель Александр.
Мужчины перенесли стол и части стульев в свою комнату. Частей они набрали даже не на три, а на четыре стула, посчитав, что если что-либо не подойдёт, то будет запас запчастей и не нужно никого просить, чтобы снова открывать комнату.
- Теперь матрасы, подушки, и что-то ещё я хотел вам выдать, - сказал завхоз и Михаил напомнил:
- Одеяла, простыни наволочки и полотенца. А ещё хотелось бы шкафчик, чтобы можно было в него одежду вешать и наше бельё складывать.
- Со шкафчиком пока не пособлю. Потом что-нибудь придумаем, - обещал завхоз.
Он выдал всё, что обещал и ушёл в свой кабинет.
Мужчины тоже пошли в свою комнату.
- Он ключ нам от двери комнаты отдал? – спросил Александр у Михаила.
- Отдал. Я вот что думаю, нам срочно нужно мокрое бельё развесить хотя бы на спинках кроватей. Иначе наше бельё покроется плесенью, - напомнил о постиранном белье Михаил.
- Согласен, давай, повесим. Только я не уверен, что оно здесь быстро высохнет. Я считаю, здесь душновато, потому что окна нет.
- Вешать в любом случае надо. А насчёт окна ты прав, здесь действительно окна нет. Но есть труба вытяжки. Она куда-то должна вытягивать воздух.
Мужчины развесили на спинках кроватей бельё, но некоторые вещи пришлось повесить одно поверх другого, поскольку места для сушки белья было недостаточно.
- Надо будет палки или верёвки принести.
- У нас есть мётла и лопаты. А верёвок у нас нет. Если только у завхоза спросить.
Михаил взглянул на наручные часы и определил:
- Мы уже на обед опаздываем. Нюра, там, небось, икру мечет, нас проклинает. Не придём мы вовремя, ей самой придётся телегу с обедом тащить.
- Да, нам лучше поспешать. Неприятности нам ни к чему, - сделал вывод Александр.
Михаил запер дверь и мужчины пошли в интернат за кастрюлями и тележкой.
- Вы с каждым разом свои обязанности выполняете всё хуже и хуже, - едва мужчины появились у дверей интерната, на них набросилась Нюра, которая ждала их у входа.
- Если бы мы исполняли только свои обязанности, тогда вопросов не было бы. Так вы норовите загрузить нас по самое не балуй, да ещё при этом претензии высказываете.
Получается, мы и дворники, мы и сантехники и грузчики, да ещё поставщики обедов, ужинов и завтраков. Между прочим, мы сегодня три машины разгрузили, а вам всё мало.
- Как три машины? Ещё одна машина с продуктами приезжала? – удивилась Нюра.
- С продуктами приезжали две машины. Одна машина привозила баллоны с закисью азота, - сообщил Александр.
- Зачем больнице азот? – не поняла Нюра.
- Не азот, а закись азота. Понимаете, иногда в больнице полостные операции проводятся, а для наркоза закись азота и кислород необходим, - Михаил не думал, что завхоз рядом расположенного с больницей интерната ничего не знает об операциях.
- Так ещё и кислород привозили? – спросила Нюра, и её вопросы при очевидном дефиците времени стали раздражать.
- Кислород ещё не привозили. Но скоро должны привезти. Так мы идём за обедом или не идём? - поторопил завхоза Михаил.
Процедура поездки от интерната до больницы и обратно, получение обеда заняла не более двадцати минут. По прошествии которых мужчины ели в раздаточной гороховый суп на первое и макароны по-флотски на второе. Всё это они потребили в двойном экземпляре и с большим удовольствием. После обеда они пошли в своё новое жилище, забыв предупредить завхоза Нюру, где их следует искать. Они это сделали без злого умысла, впрочем, нисколько не раскаиваясь в этом, считая, что на сегодня потрудились немало и пора бы им отдохнуть.
В комнате они легли не раздеваясь поверх матрасов на не застеленные кровати.
- Как ты думаешь, отопление в интернате восстановили? – в поздний след вспомнил о ночных приключениях Михаил.
- Когда обедали в раздаточной, вроде было тепло. Значит отопление дали, - ответил коллеге Александр.
- Ну и хорошо. Теперь уж пенсионеры не замёрзнут.
Через пять минут оба мужчины спали, издавая призывные храповые трели.
Окна в их помещении не было, но лампочка под потолком испускала тусклый свет и он мешал полноценно спать.
«Нужно было свет погасить», - сквозь сон вспомнил об упущении Михаил и повернулся на бок к стене, уменьшив тем световой поток.
«Не проспать бы ужин. Да только не дадут. Скоро нас машину с кислородными баллонами разгружать призовут», - думал Александр, не открывая глаз.
Он подремал ещё немного, но вдруг резко сел на кровати. Ему вдруг показалось, что с момента уединения в комнате прошла вечность и вопрос с ужином может поставить на грань увольнения его и напарника. Он взглянул на часы, до означенного времени ужина в интернате осталось меньше пяти минут.
- Михаил вставай! – громко позвал он коллегу. – Кажется, мы ужин проспали.
Михаил повернулся на спину и сел всё ещё не открывая глаз.
- Который час? – спросил он, и получив ответ, упокоил напарника, - ты забыл, что мы теперь столоваемся по расписанию больницы, а у них всё на полчаса сдвинуто назад. Так что мы вполне успеваем.
- Это если нас не заставят кислородные баллоны разгружать.
- Если заставят, то это будет не наша вина. Я думаю, сегодня уже не заставят. Наверное, это мероприятие перенесено на завтрашний день.
- Хорошо, если так. Но нам в любом случае пора.
Дворники вышли из комнаты и заперли дверь.
Они привезли ужин в интернат, сами поели и отправились в комнату ночевать.
Нюру они предупредили где их нужно искать, если появится необходимость в их услугах.
- После улицы воздух в нашей комнатке кажется особенно спёртым, - едва переступив порог комнаты, заметил сей прискорбный факт Михаил.
Вытяжка не справляется. А потом в подвальных этажах всегда так.
- Нужно отметить, что здесь тепло, не то что в нашем подвале с земляным полом.
Александр потрогал развешанное в комнате бельё.
- Не высохло ещё, - сообщил он.
- К утру должно высохнуть.
- А нам раньше и не надо. Поспим сегодня как цивилизованные люди на простынях, под нормальным одеялом. А то мы с тобой как цыгане, в чём ходим в том и спали.
- Не замёрзнем голыми спать?
- Накройся меховой поддёвкой поверх одеяла и не замёрзнешь.
Дворники застелили постели и голыми улеглись спать.
До самого утра они набирались сил за все прожитые в трудах и заботах предыдущие дни.
Громкий Нюрин голос разбудил обоих дворников.
- Подъём! Заспались вы сегодня. Пора за завтраком ехать, а вы ещё двор не мели. Вот заведующий вам задаст.
- И Главный врач тоже не похвалит, - вполголоса произнёс Михаил.
- Что вы сказали, я не расслышала? – просила повторить Нюра.
- Он говорит, мы сейчас скоренько соберёмся, - Александр выручил напарника.
- Так собирайтесь, чего лежите как два бревна!
- Мы в не-гля-же, - ответил Михаил, стараясь выразить столь пикантную ситуацию наиболее культурным слово, и объяснить причину своего отказа немедленно покинуть постель.
- Не гля… что? – попросила уточнения Нюра.
- Голые мы спим. Поэтому попрошу вас удалиться или хотя бы отвернуться.
- Тоже мне кисейные барышни! Что я голых мужиков не видела, - ворчала Нюра, но всё же покинула комнату.
- Я вас на улице подожду, - предупредила она.
- Я не понял, мы сейчас двор убирать будем или завтрак повезём? – спросил Александр.
- Нам без разницы. Что велит, то и будем делать. Только умыться нам не удастся, времени на это нет.
- Лично я в туалет пойду. Многое уже накопилось и требуется немедленно поделиться с унитазом.
- Наверное, ты прав. Там можно и в физиономию водичкой плеснуть для полного пробуждения.
Дворники оделись и, навестив туалет на первом этаже больницы, вышли на улицу.
- Долго вы собирались. Берите телегу, кастрюли и поедем завтрак получать, - выдала задание Нюра.
Когда дворники подъехали к двери больницы для получения завтрака, время выдачи почти наступило. Нюра присутствовала при получении блюд, и всё прошло быстро.
- Спасибо вам дамы, - поварих поблагодарил Михаил.
На этом аудиенция на кухню закончилась, и дворники повезли телегу в интернат. Едва они добрались до дверей интерната, как приехала грузовая машина, из кузова которой торчали кислородные баллоны.
- Кажется, нам сегодня позавтракать не дадут, - предположил Александр.
Действительно, из дверей больницы вышел завхоз больницы и направился в их сторону. Дворники не теряя времени начали перетаскивать кастрюли с тележки в раздаточную.
-Машина с кислородом приехала. Заканчивайте здесь, идите баллоны разгружать, - позвал он дворников на разгрузку.
- Мы ещё не завтракали, - напомнил Михаил заведующему.
- Я предупрежу на кухне, чтобы вам завтрак оставили, - обещал завхоз и пошёл в обратном направлении.
- Вот и позавтракали! А так поесть хотелось, - произнёс реплику Александр.
- Всё равно где манную кашу есть, - смягчил неприятное событие Михаил.
- Здесь ты прав. Но в интернате нам наверняка положили бы от души. А в больнице ещё неизвестно, положат или нет.
- Положат, куда они денутся?
Оба дворника направились к машине с кислородными баллонами.
- Куда сгружать будем? – задал вопрос Михаил.
- Видишь металлические ящики у стены дома? Вот туда и будем сгружать. Но сначала надо вытащить пустые баллоны, на их место поставить полные и подключить. Пустые погрузите в кузов автомобиля, - объяснил завхоз и открыл замок, запирающий ящики.
Баллонов было четыре и дворники, прилагая титанические не по возрасту усилия, погрузили пустые баллоны в кузов. Наполненные кислородом баллоны были намного тяжелей. Однако сгружать их из кузова на землю было много удобней.
- Чтобы подключить баллоны, нужен разводной ключ и паранитовые прокладки, - напомнил хозяйственнику Михаил.
- То что вы просите лежит на полке внутри ящиков, - ответил завхоз.
- Мы сейчас подключим, а вы нас потом на кухню отведите. Скажете им, чтобы нас накормили.
Закончив с установкой баллонов и позавтракав, дворники начали мести двор.
- Хорошо снега сегодня нет. Не то нам до вечера пришлось бы волындаться.
- Вот и радуйся, что снег сегодня не идёт, - поддержал разговор Александр.
- Зато дождь моросит. Можем вымокнуть до нитки, если пару часов на улице проторчим.
- Полчасика метлами помашем и сушиться пойдём к себе в комнату. Всё равно все лужи не разгонишь. Ты её сметаешь, и тут же другую дождь наливает. Бессмысленная это работа.
- Хорошо бы так же наше начальство думало.
- Начальству наши неудобства по-барабану. Оно само в кабинетах сидит. Там не каплет.
Дворники закончили подметать и вернулись в свою комнатку в подвале больницы. Они сняли верхнюю одежду и устроились на кроватях лёжа.
- Нам надо о спектакле подумать. Пора сценарий писать, - напомнил о намерениях Михаил.
- Ты прав, надо. Но нам неизвестно кто из обитателей интерната сможет принять в нём участие. Без этого писать сценарий бессмысленно.
- Здесь ты прав. Но тему спектакля и основные мизансцены и сейчас можно обозначить.
Дворников разморило в тёплой комнате, и они проспали до самого обеда.
- Пора обед везти, - подал голос Михаил.
- Пора, - согласился Александр, - только хочу заметить, если вместо написания сценария будем дрыхнуть, то ничего у нас не получится.
– С улицы в помещение приходишь, сразу в сон клонит. Тем более у нас образовался хронический недосып.
- И питание наше оставляет желать лучшего. Но писать всё равно надо. Обещали заведующему, тут, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов.
- Я думаю, не очень-то заведующий поверил в наши обещания. Ладно, обед привезём, сами отобедаем, а потом уже можно и к сценарию приступить.
Дворники покинули свои кровати. Им снова предстояло возить блюда из кухни больницы в раздаточную интерната.
- Что не приходили завтракать? – спросила Нянечка в раздаточной. – Я вам манной каши положила ещё утром, теперь она холодная.
- Нас заставили кислородные баллоны разгружать, а потом мы двор мели, - объяснил Александр.
- Есть кашу будете? – нянечка старалась выяснить, что из еды положить дворникам.
– А что у нас сегодня на обед? Мы кастрюли привезли и не посмотрели что в них.
- Молочный суп – лапша на первое. На второе морковные котлеты.
- Молочный суп поедим и манную кашу. Морковные котлеты есть не хотим, - за двоих ответил Александр.
- Но манная каша холодная, - напомнила нянечка.
- Вы нам об этом говорили. Но на мой вкус лучше холодная каша, чем морковные котлеты, даже если они очень горячие. И налейте нам по два стакана чая. Мы будем холодную кашу запивать горячим чаем, и она станет не очень холодной, - Михаил выказал свои предпочтения и тут же получил, что заказывал.
Дворники не стали никуда уходить с тарелками и стаканами и сразу же приступили к трапезе.
- Кажется, наелся, - доложил о своём ощущении сытости Михаил, едва покончив с обедом.
- И напился, - добавил к сказанному Александр.
- Спасибо вам за обед, - поблагодарил нянечку Михаил.
- Не меня надо благодарить, а поваров, что обед готовили и вас самих, за то, что обед привезли, - не согласилась с лаврами благодетельницы нянечка.
- И всё же вам большее спасибо, чем всем остальным, поскольку это вы своей щедрой рукой накладываете нам еду в тарелки, - опроверг скромный отказ нянечки Михаил, объяснив, почему они благодарят именно щедрость раздающего еду.
Нянечка была женщиной простой, однако понимала, что ей льстят, только не сразу сообразила зачем. Ведь она и так накладывала порции дворникам от души. Лишь когда Михаил стал её спрашивать о постояльцах, поняла зачем столь тонкий подход.
- Вы знаете, заведующий просил нас помочь поставить самодеятельный спектакль на тему даты октябрьской революции. Сейчас новые требования к организации досуга постояльцев интерната. Вот мы и хотели узнать от вас, кто из постояльцев находится в более - менее сносной физической форме?
- Никогда не слышала о новых циркулярах на эту тему. А что касается физического здоровья, так вам лучше спросить у медицинской сестры, которая наших постояльцев наблюдает. Она и фамилии знает, и истории болезней читала.
- Неужели вы не в курсе? Ведь каждый день почти всех видите, когда еду разносите.
- Кое-что я знаю, но могу и ошибаться. Вы мне скажите, что они должны будут делать в вашем спектакле, тогда, может быть, подскажу.
- Договорились. Мы к ужину набросаем сценарий, и тогда будет ясно, что нужно делать и говорить актёрам. А пока мы удаляемся. За обед спасибо.
Дворники направились в свою комнату, собираясь заняться сценарием. В принципе они остались довольны, поскольку удалось сдвинуться с мёртвой точки и теперь, обещав нянечке, они вынуждены будут напрячь воображение и начать работать над сценарием спектакля. Они вспомнили о писчей бумаге и зашли в секретарскую и, разжившись несколькими листами бумаги и двумя шариковыми ручками, наконец вошли в свою комнату.
- Надеюсь, нас сегодня до ужина никто не потревожит, - озвучил свои мысли Михаил.
- Сплюнь, не то не сбудется.
Дворники сняли верхнюю одежду и на несколько минут прилегли на кровати.
- Хорошо тут у нас, тепло. Глаза слипаются, будто целые сутки не спали, - сказал Михаил и, чувствуя что засыпает, сел на кровати.
- Душно у нас. Поэтому глаза закрываются. Придётся и мне садиться на кровать, иначе засну, - Александр сел на кровать и потянулся.
- Ну что там у нас, мысли о спектакле есть? – спросил он коллегу.
- Мысли есть, а сценария нет. Сам знаешь, на одних лишь мыслях дело не сдвинется, - ответил тот.
- Ты прав, нужно знать с кем придётся иметь дело и на какой сцене нужно играть.
- Получается замкнутый круг, чтобы получить информацию о наших престарелых артистах, нужно иметь сценарий, который определит, кто из них и что должен делать.
- Я думаю так, нужно придумать такой сценарий, в котором актёрам нужно будет играть по минимуму.
- Не понимаю, в чём заключается твоя мысль, объясни?
- Музыка, голос за сценой, работа осветителя.
- А где же у тебя игра актёров? Если так рассуждать, то можно обойтись и без актёрской игры.
- Это был бы идеально, но, к сожалению, такой вариант невозможен. Да и смысл привлечения постояльцев для игры в спектакле отпадает. Тогда встаёт вопрос, какое отношение интернат имеет к спектаклю? Если только мы сами, работники интерната, взялись заменить всех остальных.
- Боюсь, нас представители власти не поймут. Хоть минимальное количество постояльцев интерната в спектакле должно быть задействовано.
- У постояльцев памяти нет должной, чтобы роль выучить, и нет здоровья, чтобы по сцене передвигаться.
– Ладно, границы определили, теперь набросаем план. Пустая затенённая сцена, играет музыка: например, Аппассионата Бетховина или композиция «Время вперёд». Потом выезжает артист, играющий Ленина, например, на броневичке.
- Задумка хорошая, но где нам взять броневик, тем более втащить его на сцену?
- А не надо никакого броневичка, здесь вступает в силу символизм. Достаточно будет кресла-каталки, на котором будет стоять Ленин.
- Никогда не думал, что кресло-каталка на броневик похожа.
- Я это не утверждаю. Но, как я сказал сначала, на сцене будет полутьма. Лишь осветитель высветит нужные фрагменты.
- Идея понятна. Непонятно где взять инвалида, который будет стоять на кресле–каталке, да ещё самостоятельно передвигаться на этом транспортном средстве?
- Положим, перемещать Ленина на броневике будет человек из персонала, например, нянечка. Она будет катить броневик, и придерживать инвалида. Получается, уже двое из интерната участвуют в спектакле. Что нам на руку.
- Инвалид просто будет стоять на броневике и молчать?
- Он будет стоять как Ленин на памятнике, вытянув вперёд правую руку, призывая толпу к вниманию. А говорить будем мы за сценой.
- И что же мы будем говорить?
- Социалистическая революция свершилась. И всё в том же духе.
- Тогда уж лучше найти запись выступления самого Ленина и запустить фонограмму.
- Вряд ли эта речь была записана. Так что придётся самим сыграть за Ленина и его голосом произнести знаменитую речь.
- Ладно, начало спектакля понятно. Но это лишь одна мизансцена, а нужен полноценный спектакль. Что на это скажешь?
- Будем думать.
Мыслительный процесс затянулся, вылившись в десятиминутное молчание.
Первым сдался Михаил, спросив:
- Ну и что ты там надумал?
- Пока ничего определённого. А как у тебя?
- У меня тоже пока ничего определённого.
Ещё пять минут сценаристы сидели молча.
- Я вот о чём подумал. С того ли мы начали и тем загнали себя в тупик? Ведь революция началась с залпа крейсера Аврора и со штурма Зимнего дворца. Потом произошёл захват почты и телеграфа в городе Санкт-Петербурге. А уже потом было выступление Ленина.
- Ты предлагаешь начать с массовых сцен? Даже если это хронологически правильно, где мы возьмём столько артистов? Наши интернатские постояльцы вряд ли и для массовки годятся. И второй вопрос с размером сцены. Мы ведь не знаем где будем ставить спектакль.
- В интернате пригодного для проведения спектакля места нет. В больнице его нет тем более. Даже если бы оно было, то по соображениям гигиены посторонних туда не пустят.
- Так что же нам делать? – вопрос, что делать возник сам собой и ответа на него пока не предполагалось.
- Чем больше мы думаем, тем больше возникает неразрешённых проблем. А решить их нужно и прямо сейчас.
Михаил встал с кровати и начал мерить шагами маленькую комнату, перемещаясь от стены до двери.
- Сядь. От твоего мельтешения у меня начнётся головокружение. А решение наших проблем лежит на поверхности. Ведь для чего нужен голос диктора за сценой?
- Для чего? – поторопил ответ Михаил.
- Чтобы рассказывать и объяснять. Вон он и расскажет о событиях в Санкт-Петербурге: о выстреле с крейсера Аврора, о взятии Зимнего дворца. А топом уже будет выступление Ленина с броневика.
- Пусть будет по-твоему. Но чтобы получился полноценный спектакль нужно ещё много событий того времени показать. Ты с этим согласен?
- Я согласен, но от нашей непутёвой жизни в дворниках мне ничего не приходит на ум.
- Нужно отойти от темы, тогда дело пойдёт.
- То есть ты хочешь поменять…
- Не поменять, а углубить. Самое главное мы сказали, теперь будем говорить о важных для страны событиях.
- Ты считаешь, революция и всё с ней связанное неважные для страны события?
- Важные, никто это не оспаривает. Давай, я выложу идею, и ты всё поймёшь.
Правительством Ленина был принят декрет о мире, о земле. Сформирована рабоче-крестьянская армия, которая победила в гражданской войне. Утверждён план ГОЭЛРО, начали строиться промышленные предприятия.
- Я с тобой согласен, события для страны важные. Но как это показать в спектакле?
- Покажем, будь уверен. Я ещё не сказал о самом главном: в России ликвидирована безграмотность, поскольку обучение стало бесплатным, как и обязательном. Медицина для всего населения России тоже стала бесплатной. И многое, и многое и многое.
А показать можно так. Заседание правительства в Смольном. Ленин выходит на трибуну и говорит о необходимости принятия декрета о мире, о земле.
- Кто роль Ленина исполнять будет?
- Ты или я, или у тебя есть другое мнение?
- Нам скоро пора отправляться на кухню за продуктами.
- Да, надо собираться. А из постояльцев интерната нам нужен всего лишь один человек и нянечка из персонала.
- На этом и порешим. Так нянечке на раздаче и доложим.
Сценаристы облачились в верхние одежды и снова переквалифицировались в дворников.
Через полчаса они подвезли ужин к дверям интерната. Они перетаскали продукты в раздаточную, и лишь после этого нянечка напомнила об уговоре.
- Вы обещали сценарий написать к ужину? – любопытство заставило нянечку первой начать разговор на затронутую в обед тему.
- Вы нам поесть положите, а мы вам в процессе всё расскажем, - Михаил не торопился раскрывать секреты сценария.
- Сегодня на ужин перловка и кусочек рыбки. На третье хлеб и чай с сахаром, - заполняя тарелки, сообщила нянечка.
Александр ел не торопясь, испытывая терпение женщины. Лишь покончив с трапезой, сказал:
- Мы подумали, и получается, нам нужен всего лишь один физически крепкий мужчина.
- Боюсь, вам такого в нашем интернате не найти, - огорчила нянечка. – А что от него требуется, от мужчины то?
- Идея такая, он должен сыграть роль Ленина.
- Самого Владимира Ильича Ленина? – удивилась нянечка.
- Да самого Владимира Ильича Ленина, - подтвердил Михаил.
- Вряд ли кому-нибудь из наших это по силам.
- Я думаю, ничего невозможного нет. Он справится. Ведь ему ничего особенного делать не придётся, даже ничего говорить не надо будет. Ему нужно стоять на кресле-каталке подняв руку, как делал Ленин. Его вместе с каталкой будет перемещать нянечка. А говорить будет диктор.
- И это весь спектакль? – не поверила нянечка.
- Конечно, нет. Спектакль длинный, правда одноактный. Когда придёт время, узнаете. Так мы ждём ваши предложения об исполнителе Ленина. Кто, по-вашему, мог бы справиться?
Нянечка ненадолго задумалась.
- Есть один мужчина, который бы вам подошёл. Но он слепой.
- Как раз зрение для него не главное. Лишь бы он смог простоять на кресле-каталке пять минут.
- Я думаю, это он сможет, - поручилась за мужчину нянечка.
- И где нам найти этого мужчину?
- Его комната находится на первом этаже. Как пойдёте от входа в интернат, третья от входа направо. Зовут его Василий Иванович.
- Прямо как Чапаева, - заметил Михаил.
- Его и прозвали Чапаевым. Когда он по убогости своей упрётся в препятствие, начинает
материться и палкой размахивать будто саблей.
- Хороший у вас постоялец. Не робкого десятка, умеет за себя постоять. Он нам может подойти, если согласится участвовать в спектакле.
Дворники допили чай и направились по коридору к комнате Василия Ивановича.
- К заведующему когда пойдём? – спросил напарника Михаил.
- Нужно все детали утрясти, тогда и заявимся к заведующему. А сейчас ещё рано к нему идти, и с другой стороны поздно, он уже дома чай пьёт с плюшками.
- Почему именно с плюшкам? – поинтересовался Александр.
- А ты бы отказался от плюшек? Лично я нет.
Они подошли к двери в комнату и остановились.
- Стучи. Чего замер? – торопил товарища Михаил.
Он предусмотрительно отстал и теперь стоял за спиной Александра.
- Я постучу, а говорить будешь ты, - согласился Александр с одной маленькой поправочкой.
- Стучи, а дальше как получится, - последнюю часть фразы Михаил произнёс чуть слышно.
Александр постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её и вошёл в комнату, окунувшись в кислый запах протухшей мочи и нестиранного белья.
Четыре постояльца комнаты играли в домино, сдвинув кровати и поставив вместо стола единственный стул. Не считая кроватей, это была вся мебель в комнате.
«Вот так слепой! Играет в домино и не вспоминает о своём недуге», - подумал каждый из дворников.
- Кто из вас Василий Иванович? – спросил Михаил.
- А что вы от него хотите? – откликнулся один из игравших, не поворачивая головы.
- У нас к нему дело, - сообщил Александр.
- И что за дело такое? Уж не хотите ли предложить ему выпить?
- Всё завит от самого Василия Ивановича, - интриговал Михаил.
- Значит всё-таки выпивка может состояться?
- Может, но сначала нужно поговорить. Если договоримся, то выпивка будет на уровне.
- Михаил постарался заинтриговать Василия Ивановича.
- Я слушаю, говорите, - поторопил Василий Иванович, которому сразу захотелось до невозможности выпить.
- Хотелось бы поговорить «тэт а тэт», без свидетелей, - дал намёк Александр.
- У меня от товарищей секретов нет, говорите здесь, - пожелал Василий Иванович.
- Хорошо, пусть будет по-вашему. Нам поручили поставить спектакль силами постояльцев интерната. Спектакль будет посвящён началу революции семнадцатого года и последующему развитию российского государства. Хотим предложить вам роль Ленина в этом спектакле.
- Я же не вижу ничего. Как буду играть Ленина, вождя нашего?
- А в домино вы лихо играете. Значит всё-таки немного видите, - Александр сомневался в правдивости слепоты Василия Ивановича.
- На самом деле здесь никакого противоречия нет. Слепой видит руками. А на костях домино есть дырочки. Немного внимания и тренировки памяти и вы можете играть не хуже зрячего, - слова Василия Ивановича объясняли сей парадокс.
- Подумайте, завтра утром зайдём к вам для ответа, - предупредил Михаил.
- Чтобы лучше думалось, чекушку водки или сто граммов спиртику нам сейчас принесите, - попросил кандидат в «Ленины».
- Если завтра договоримся, будет тебе и водка и спирт. Но только завтра, и никак не раньше.
- Зря вы так со мной, я ведь могу отказаться.
- До свидания. Завтра с утра зайдём, - напомнил Михаил и оба режиссера – дворника вышли в коридор.
- Зря мы его не додавили, сейчас всё было бы слажено и к заведующему было бы с чем идти, - сомневался в поспешности решения Александр.
- Ничего не зря. Его сокамерники уговорят.
-Ты думаешь, уговорят? – не поверил в перспективы благоприятного исхода Александр.
- Сам посуди, где они ещё выпивку возьмут? А так появляется возможность немного погулять за счёт соседа по комнате.
- У меня возникает другой вопрос: где мы возьмём спирт и водку? У нас денег нет, а в долг нам никто не даст, - Александр старался быть реалистом, что мешало задуманному.
- На эту тему нужно думать. На крайний случай можно повторить вариант с разгрузкой машины продуктов в магазине.
- Второй раз может не повести. Да и что это за заработок: две бутылки портвейна за целую машину. Здесь нужно решать вопрос кардинально.
- Можно попросить заведующего выдать нам аванс или получку целиком.
- Мы недели не отработали, так что вряд ли он на это пойдёт.
- Придётся объяснить ситуацию.
- Тогда нам точно денег не обломится. Он не разрешит спаивать постояльцев.
- А без водки спектакль не поставить. Парадокс, одним словом.
За разговорами они пересекли двор, вошли в здание больницы и спустились в подвальный этаж. Уже в комнате Михаил повторил:
- Нужно думать и думать.
- Нам не о водке нужно думать, а о сценарии спектакля. Без него нам никакая водка не поможет.
- А я бы стакан водки сейчас заглотил. Под градусами лучше думается, и проблемы рассасываются сами собой.
- Давай, спать ложиться. Как говорится, утро вечера мудренее.
Оба актёра разделись и легли спать. Завтра им предстояло сделать много дел и найти решение для казалось бы неразрешимых проблем.
Ночь пролетела одним мгновением. Лишь обрывки сна остались в памяти, да и то нерадостные: сценаристы искали где бы разжиться деньгами и водкой и решения не находили.
- И как твоё утро, стало мудренее? – задал вопрос Михаил, когда напарник проснулся.
- А как у тебя с этим делом? – повторил вопрос Александр.
– Пока никак. Сейчас умоемся, позавтракаем, и решение само придёт в голову.
- Ты не вспомнил, что прежде чем завтракать, надо завтрак привести на тележке в интернат? Потом двор подмести. За нас никто работать не будет.
- Мог бы не напоминать. Все эти процедуры мы выучили наизусть. Ты только забыл о нашем артисте. Нужно будет его навестить и уговорить, если он ещё не созрел для большой сцены.
- Сыграть в спектакле самого Ленина всегда считалось большой удачей. Не каждому выпадает такой шанс.
- Это мы, профессионалы, понимает. А любителю этого не понять. Ему лишь бы водки на халяву выпить.
Сценаристы-дворники пошли на второй этаж умываться. До получения завтрака на кухне больницы оставалось немного времени, так что можно было не торопиться.
- После завтрака сразу пойдём к нашему артисту или сначала двор подметём? – Михаил поинтересовался мнением коллеги.
- Сначала подметём. Пусть заведующий видит, как ревностно мы относимся к выполнению служебных обязанностей. Тем более когда мы придёт к нему говорить о спектакле, он прежде спросит: убрали мы двор или нет.
- Нам же ещё и территорию больницы мести. Хорошо ещё зима передумала снегом землю посыпать. Кстати, нам скоро может понадобиться песок и соль.
- Сплюнь, не то сбудется.
- Конечно, сбудется. Зима только-только вступает в свои права.
Как было заведено с недавних пор, дворники привезли завтрак. Сегодня на завтрак повар приготовил манную кашу, но дворников это не удивило и не возмутило. Их заботил другой вопрос, и они не возмущались тем, что манная каша была и не солёной и не сладкой. Она была безвкусной. Запив кашу горячим чаем, дворники пошли за мётлами. Они торопились и распаренными от горячего чая вышли на улицу.
- А мы не торопимся? Разгорячённые горячим чаем можно запросто простудиться, - подал голос Михаил.
- Отчасти ты прав. Начнём махать мётлами, сразу пропотеем, – ответил ему Александр.
Они не успели подмести и половины двора, как подошёл завхоз из больницы. Он сразу озадачил:
- У нас на втором этаже туалет забился, и слив душевой засорился. Нужно побыстрей прочистить.
Пока он говорил, дворники не переставали подметать.
- Бросайте свои мётла и идите в больницу, - поторопил он. – Двор от вас никуда не денется, разве ещё больше листьев нападает. А вот пол в больнице может затопить.
- Идём уже, - обещал Михаил. – Только у нас будет к вам одна просьба: обеспечить нас одеждой для сантехнических работ и резиновыми сапогами. Ещё нам нужен инвентарь, вантуз, трос дли прочистки канализации, разводные и газовые ключи.
- С одеждой и сапогами пока придётся повременить. А инвентарь лежит в шкафчике. Как войдёте в раздевалку душа, слева от двери будет шкафчик. Там всё найдёте, - сообщил завхоз.
- Слева или справа от двери? – просил уточнения Михаил.
- Не помню, - честно сознался завхоз. – Придёте на место, увидите.
- Ещё один вопрос надо утрясти. Мы с разгрузкой на днях сильно устали, днями раньше прочищали слив душа, сегодня опять пойдём прочищать слив душа и засор в туалете. Надо бы простимулировать, если не деньгами, то хотя бы спиртосодержащим допингом, - попросил Александр.
- Простимулировать можно. Подойдёте к старшей медсестре и скажите, что я велел выдать вам сто граммов спирта. Она не откажет.
- А если всё-таки откажет? – сомневался Михаил.
- У нас взаимная договорённость. Я помогаю ей решать проблемы, она мне помогает. Если вопрос исчерпан, идите, работайте, - поторопил завхоз.
- Ладно, мы пошли, - согласился Михаил и все втроём, завхоз и два дворника направились к зданию больницы.
Завхоз спустился к себе в подвальный этаж, дворники поднялись на второй этаж, и подошли к двери, ведущей в душевые.
Михаил постучал в дверь. Не получив отклика, он приложил ухо к двери и лишь после этого доложил:
- Никого там нет. Можно заходить.
Дворники вошли в раздевалку душевых кабин. Они решили начать с прочистки слива, пока в душе никого из персонала нет. Сняв обувь, скинув плащи, при помощи шабры им без проблем удалось очисть сетку слива от ваты и волос. Вода ушла, и оба дворника-сантехника сели на лавку отдохнуть и обсохнуть.
- Я смотрю, здешних баб жизнь ничему не учит. В прошлый раз сетка слива ватой была забита и сейчас тоже, - ворчал Михаил.
- С ватой всё ясно. А почему так много волос? Насколько я знаю, женщины каждый раз волосы не моют. Их сушить долго, потом нужно причёску делать. Обычно, женщины надевают на голову непромокаемый чепчик, – рассуждал Александр.
- Так ты думаешь, волосы на сетке слива не с головы?
- По всей видимости, так оно и есть, - подтвердил правильный ход мысли Александр.
- Богатые у местных дам шевелюры, надо заметить. Но я думаю это неплохо для них самих, зимой не холодно будет по улице ходить.
- Однако надо нам дальше идти работать. Туалет сам себя не прочистит, - напомнил о ещё одной работе для сантехников Александр.
Дворники оделись и, взяв трос и вантуз, отправились искать засорившийся унитаз.
Туалет с засорившимся унитазом тоже находился на втором этаже. С ним пришлось повозиться. Более часа дворники прочищали засор и никак не получалось с ним справится. Трос через унитаз засылали в систему на полную длину много раз. Лишь на десятый вода стала проходить.
- Дело сделано, пошли, положим инвентарь на место и к старшей медсестре за вознаграждением.
- Если в раздевалке никто не раздевается, - напомнил о недавнем конфузе Михаил.
- Сейчас мы сантехники и, как ты помнишь, им можно заходить даже в женскую баню.
- Я надеюсь, ты не о помывке вместе с женщинами сейчас говоришь.
- Конечно, нет. Я говорю об экстренном ремонте. Но хочу заметить, мы видели исключения из правил и сами мылись в женской бане вместе с женщинами.
- Признаю, было такое. Надеюсь, этого больше никогда не повторится.
Не останавливаясь, они вошли в раздевалку душевой и, положив на место инвентарь, одели плащи.
- Повезло, нет тут никого, - заметил благоприятное стечение обстоятельств Михаил.
- Теперь пошли за вознаграждением к старшей медсестре.
- Знать бы, где её искать, - посетовал на неопределённость Михаил.
- Известно где, в её кабинете. Остаётся узнать, на каком этаже находится её кабинет.
- Пошли по коридору, кто-нибудь да подскажет.
Они прошли почти весь коридор второго этажа, и на предпоследней двери кабинета было написано: старшая медсестра. Михаил постучал в дверь и, не дождавшись ответа, сам потянул за ручку двери.
- В другую сторону, - поправил его Александр.
- Сам знаю, - огрызнулся Михаил и толкнул дверь от себя.
- Заперта, - прокомментировал он неудачу.
- Подождём или пойдём дальше двор мести? – Александр спросил мнение коллеги.
- Старшая медсестра ходит по больнице и лучше сейчас её подождать, чем потом за ней гоняться.
- Ладно, уговорил, подождём. Здесь тепло, не то что на улице.
- Ты это точно заметил. Будем надеяться, ждать нам придётся недолго.
- Долго ждать мы не сможет. Нам помимо дворницких обязанностей, нужно ещё к обеду еду из больничной кухни в интернат подвезти. Ты не считаешь, что завхоз больницы нас очень сильно напрягает?
- Работа у него такая, напрягать работников хозяйственного сектора. Если нам удастся спиртом разжиться, считай, сегодня наш сантехнический порыв был не напрасным.
- Куда уж тут напрасным. Не прочистили бы мы засор, и коридор залился фекалиями.
- Я имел ввиду спирт, который нам обещали выдать.
- Его ещё получить надо. Вот когда получим, тогда можно считать наши усилия не напрасными.
Разговор прервался появлением дамы в белом халате. Она остановилась у двери и отперла замок.
- Здравствуйте! Это вы старшая медсестра? – спросил Александр, обращаясь к спине женщины.
Женщина открыла дверь в кабинет и вошла. Уже будучи в помещении, повернулась в пол оборота и ответила:
- Я старшая медсестра. А что вы хотели?
Только сейчас дворники узнали её. Это была та женщина в душе, которой они тёрли спину. На мгновение дворники потеряли дар речи. Напротив, женщина, нисколько не смутившись, повторила вопрос:
- Так что вы хотели?
Первым оттаял Михаил. Он начал с самого главного:
- Нас прислал завхоз. Он просил вас выдать нам сто граммов спирта.
- Вы наши новые сантехники? – продолжила спрашивать старшая медсестра. И по тону было понятно, она помнила эпизод в душе.
- Да мы сантехники, грузчики и дворники одновременно. Сегодня мы прочищали засор в туалете и засор в душе, - развернул список выполненных работ Михаил.
- Спину в душе на этот раз никому не тёрли? – улыбнувшись, спросила старшая медсестра.
- На этот раз лишь прочистили засор, - ответил Александр.
Женщина отперла сейф и достала из него сто граммовую бутылочку спирта.
- Во время работы не пить и с запахом спиртного по этажам не ходить. Выпьете вечером после работы, - предупредила она.
- Мы не для себя спирт взяли. А что касается рабочего времени, оно у нас не нормировано. Мы живём в комнате подвального этажа больницы, и для устранения неисправностей в системах канализации и водоснабжения нас могут вызвать в любой момент, - объяснил женщине Михаил.
- Значит в здании больницы живёте? – переспросила женщина.
- Да, в комнате подвального этажа. Номер не скажу, там номеров на дверях нет. Но найти комнату просто: третья дверь от входа с левой стороны коридора. Как получку получим, пригласим вас в гости, - осмелев, пригласил женщину Михаил.
- За спирт спасибо, - поблагодарил Александр, и дворники вышли в коридор, прикрыв дверь в кабинет.
Они направились на выход.
- Кто тебя за язык тянул, зачем к нам пригласил? Она могла обидеться и в другой раз спирта не даст, - выговаривал Александр.
- Или даст нам не только спирт. Согласись, такую ценную женщину нужно ублажать.
- Да ну тебя. Пойдём лучше двор мести, нам ещё почти два участка убрать нужно.
- Полчаса можно поработать метлой, потом придётся за обедом ехать, - взглянув на часы, определился с планом работ Михаил.
- А когда пойдём к нашему «Ленину»? – напомнил Александр.
- До обеда не успеем. После обеда сходим к нему. А потом пойдём к заведующему интернатом. С ним будет долгий разговор.
- Это если он не передумал насчёт спектакля.
- Половина на половину, что он согласится. Мы должны его с этого равновесия сдвинуть в сторону спектакля. С его стороны и делать то ничего не придётся. Лишь найти подходящее помещение для проведения спектакля, да начальство известить о новом почине. Как говорится: искусство в массы.
Дворники вышли во двор и взялись мести двор. Полчаса они махали мётлами и закончили участок, принадлежащий интернату, но участок принадлежащий больнице так и не начали.
- Пошли уже. Нужно обед везти, - напомнил о ещё одной обязанности Михаил.
Он периодически поглядывал на часы, ожидая, когда можно будет расстаться с метлой. Не то чтобы он бдил из чувства ответственности. Просто у него болела рука, напоминая о недавних подвигах при разгрузке баллонов.
- Ты прав, нам пора подкрепиться, заодно и весь интернат накормить, - согласился с коллегой Александр.
Он тоже чувствовал себя разбитым, словно по нему с самого утра проехал асфальтовый каток.
«Старые мы менять умственный труд и службу Мельпомене на грубый, тяжёлый физический труд. Однако выбирать не приходится. Кушать захочешь, ещё и не то будешь делать», - думал он.
Они привезли обед в интернат и сами поели.
- Что-то вы сегодня грустные? – заметила нянечка. – Случилось что у вас?
- Много работы навалилось. Не успеваем сделать перерыв, чтобы передохнуть и чаю выпить, - ответил Михаил.
- А я подумала что-то не так с вашим спектаклем, - высказала свои предположения нянечка.
- И со спектаклем не всё понятно, - добавил к сказанному Александр.
- Как я поняла в прошлый раз у вас всё было на мази: и сценарий у вас, и Ленин нашёлся, - старалась выведать как можно больше нянечка.
Слух о готовящемся спектакле пошёл по интернату не без участия нянечки, и теперь ей хотелось услышать подробности.
- Ваш местный Ленин ещё согласия не дал, со сценарием не всё до конца понятно и, самое главное, ещё не получено добро от заведующего, - разоткровенничался Михаил.
- Что же получается, наш заведующий против? – пытала дальше нянечка.
- Этого мы сказать не можем, с ним ещё разговора не было, - пояснил суть дела Александр.
- Спасибо за обед, нам пора, - поблагодарил нянечку Михаил.
Оба дворника вышли из раздаточной, и направились к комнате «Ленина». Чем ближе они подходили к комнате, тем меньше они становились дворниками и больше режиссерами. Чтобы не спугнуть удачу, они специально не поднимали вопрос о том, согласится ли Василий Иванович сыграть Ленина в спектакле. Бутылочка спирта лежала у них в кармане, а значит пол дела было уже сделано. Перед дверью они остановились и Михаил постучал.
- Входите, не заперто, - раздалось из-за двери.
- Здравствуйте! Василий Иванович, мы к вам, - Михаил взял на себя роль переговорщика.
- И что вы от меня хотите? – ошарашил Василий Иванович вопросом.
- А вы не помните о чём мы вчера говорили? - Михаил понимал, что Василий Иванович играет с ним, но пока не понял причину его забывчивости.
- Я то помню, а вот вы забыли, - дал намёк Василий Иванович.
- И о чём же мы забыли? – пытал дело Михаил.
- Ну как же, вы мне спирт обещали и не выполняли.
- Мы не так договаривались. Мы вам спирт обещали сегодня в том случае, если вы согласитесь играть в спектакле Ленина. Пока я не слышал от вас согласия, - расставил все точки над «и» Михаил.
- Вы спирт принесли? – задал очень конкретный вопрос Василий Иванович.
- Принесли. Если согласны с нашими условиями, то получите спирт, - вставил слово Александр.
- Вы обещали литр водки выдать, - продолжал перечислять требования Василий Иванович.
- Обещали, но после спектакля, - напомнил об уговоре Михаил.
- Ждать долго. Лучше перед спектаклем, - внёс коррективы Василий Иванович.
- Смотри сам. Или будет так, как мы договаривались или никак, - осерчал на несговорчивого Михаил.
- А кто будет у вас в спектакле «Ленина» играть? – нашёл весомый аргумент Василий Иванович.
- Стоять на подставке с вытянутой рукой и молчать. Это любой сыграет. Если у вас в интернате не найдём желающего, сам сыграю, да ещё спиртику попью, - нашёл контр аргумент Михаил.
- Ладно, твоя взяла. Я согласен. Спирт давай, - сдался Василий Иванович.
- Порепетировать нужно будет хотя бы один раз, но об этом после. А сейчас получи свой спирт.
Михаил вытащил из кармана бутылочку спирта и отдал в руки слепому.
- Мы пошли, а ты морально готовься, - напоследок сказал он, и режиссеры вышли из комнаты.
- Теперь к заведующему, - напомнил Александр.
- Сейчас немного отдохну, и сразу пойдём. Утомил меня этот Василий Иванович, - ответил Михаил.
Компаньоны постояли у окна и, собравшись духом, пошли к заведующему. Дверь кабинета заведующего оказалась заперта.
- Обедает, наверное, - тихо произнёс Михаил.
Они уже знали о привычке заведующего запирать дверь на ключ в обеденный перерыв, чтобы никто не мешал поглощать дефицитные продукты.
- Подождём или позже подойдём? – спросил мнение коллеги Александр.
- Подождём. Пака у нас настрой на разговор не пропал, нужно дождаться. Позже нас могут запрячь на работы, и тогда уже не поговоришь.
Компаньоны подождал пять минут, и постучали в дверь. По их мнению, этого времени должно было хватить на обед. Для прояснения ситуации Михаил подал голос.
- Это мы, дворники, пришли поговорить и доложить вам о том, как продвигается ваше задание.
Конечно, о задании Михаил соврал, хотя, с другой стороны, инициатива проведения спектакля силами жителей интерната должна исходить от заведующего. Иначе большое начальство не поймёт и инициативы снизу не одобрит.
Замок, открываемый ключом, щёлкнул и дверь распахнулась.
- Проходите, - пригласил заведующий, который потратил целую минуту, осмысляя сказанное дворниками.
Он сел за стол на своё место и лишь потом спросил:
- Что за дело привело вас ко мне? Какие-нибудь проблемы с уборкой территории?
– Мы хотели напомнить о нашем разговоре о спектакле, - начал объяснения Александр.
- О каком спектакле идёт речь? – заведующий сделал вид, будто не понимает о чём говорит Александр.
- О спектакле самодеятельных артистов, которые в вашем интернате живут. Кстати, на роль Ленина мы уже исполнителя нашли, - похвалился Александр.
- Что-то я ничего не понимаю. Объясните ясней причём здесь роль Ленина? - заведующий не был склонен говорить сегодня на темы не связанные с хозяйственной деятельностью.
- Грядёт праздничная дата: седьмое ноября. Я надёюсь, вы не будете оспаривать роль Ленина в Пролетарской революции в России? – вопрос был поставлен ребром, и ответить на него правильно заведующему было необходимо.
- Разве я дал повод усомниться в моих взглядах на роль Ленина? – ответил заведующий, который понял, что его могут увести на разговор на скользкие темы. – Напомните мне с чем связан ваш вопрос?
- Несколькими днями ранее мы говорили о циркуляре, в котором предписывается организовывать досуг постояльцев интерната. В том числе кружков по интересам, художественной самодеятельности: хорового пения, театральных кружков. Поскольку мы изначально хотели взять на себя руководство театральным кружком, то появление этого циркуляра пришлось весьма кстати. Так вот, мы написали сценарий, подобрали актёров из ваших постояльцев, теперь дело за малым. Нам для постановки спектакля нужен зал со сценой и кое-какой реквизит. Это ваша часть вклада в театральную постановку. Остальное: режиссура и прочее за нами.
- О чём будет спектакль? – воспользовавшись паузой, спросил заведующий.
- О революции, о декретах, об основных вехах развития нашего государства, - ответил Михаил.
- А в какие сроки спектакль будет готов? – пытал дело заведующий.
- Дорого яичко в христов день. К празднику, конечно, спектакль будет готов, - удивил сжатыми сроками Александр.
- Я подумаю насчёт помещения. А реквизитами придётся вам самим заняться, - заведующий не стал отказываться от услуг двух нанятых дворников, предлагающих себя в качестве режиссёров. Ещё оставалось время и всё могло многократно отмениться. Тогда ему и делать ничего не придётся.
- Вопрос с реквизитом мы можем и сами решить. Но для этого нам понадобятся деньги, - огорчил заведующего Михаил.
- О каких суммах идёт речь? – заведующих требовал конкретики в денежных вопросах.
- Несколько сотен хватит. Точнее сможем сказать немного позже, - Михаил не был готов называть точную сумму расходов, поскольку именно по этому вопросу ещё не было ясности.
- Как быть с такими большими суммами я пока не знаю. Ведь в бюджете интерната не заложена статья расходов на покупку реквизита, - вежливо отказал заведующий.
- Если не получится выделить нам денег, то выдайте нам заработную плату за месяц. Сумма небольшая, но, согласитесь, всё-таки лучше, чем ничего, - попросил Александр.
- Я вас услышал. Буду думать. А сейчас извините, мне нужно работать. Кстати, с основной работой справляетесь?
- У нас всё на отлично, убираем территорию, еду возим в интернат вовремя и мелкие поручения завхоза выполняем. Так что у нас с этим всё в порядке, - отрапортовал Александр.
- Если у вас всё, можете идти. Если нужно будет, я вас вызову, - спровадил дворников заведующий.
- До свидания! Мы пошли, - простился с заведующим Михаил.
- Вот шельма! Как уж вывернулся. Сдаётся мне, нам самим придётся все вопросы решать. Хоть бы получку раньше выписал и то хлеб, - как только они отошли от двери кабинета, высказался Александр.
Михаил шёл молча. Он прекрасно знал людей такого сорта и знал, что без личной выгоды или пинка вышестоящего начальства от них ничего не дождёшься.
- Сегодня продолжать уборку территории настроения нет. Давай, пойдём к себе в комнату, чаю выпьем и проанализируем ситуацию, - предложил Александр.
- Ты забыл, нам ещё территорию больницы убирать, - напомнил о недоделанной работе Михаил.
- Не забыл. Попьём чаю и сразу возьмёмся за метлу.
- Сказать правду, мне сегодня всего хватило, и разговоров и физической работы. Я бы не только чаю попил, но и полежал на кроватке, спину попрямил. Ведь лёжа намного лучше думается.
- Так сейчас и сделаем. А потом пойдём за ужином для интерната.
- Меня наши обязанности затыкать все прорехи в интернате и больнице начинают доставать.
- Рановато ты начинаешь хандрить. Нам еще до весны, до тепла здесь нужно проработать.
- А потом что будем делать? Неужели ты хочешь опять странствовать и спектакли играть?
- Хотелось бы. Только до тепла дожить надо.
- Ты думаешь, есть вероятность не дождаться в этой тихой обители нашего нового театрального сезона.
- Ничего я не думаю. Но мы как-то резко начали. А чтобы дожить здесь до тепла, нужно тише быть.
За разговорами компаньоны дошли до своей комнаты.
- Кто за водой для чая пойдёт: ты или я? – озадачил вопросом Михаил.
- Честно говоря, мне уже чай пить расхотелось. Настроение у меня пропало чай пить. Вот что-нибудь покрепче выпить я бы не отказался.
- Я бы тоже не отказался. Вопрос лишь в том – где взять?
В комнате они сняли плащи и улеглись на кровати. Говорить им не хотелось, поскольку сегодня было много дел переделано и разговоров переговорено. В помещение было тело и душно, и сон стал одолевать их.
- А вот вы где голубчики! – голос Нюры врезался в последний сон и казался особенно резким и неприятным.
Ведь именно так для дворников начинались дополнительные работы помимо уже привычных дворницких и доставщиков еды в интернат.
- Просыпайтесь. Нужно кран отремонтировать в туалете. А потом за ужином поедете, - голос Нюры представил весь расклад дел на сегодняшний день.
Хотя, могло статься, не весь. Проблемы ремонта и устранения засоров канализации могла добавить и больница.
Оба работника лежали на кровати с закрытыми глазами, не желая столь быстро возвращаться к суровой действительности. Внешность Нюры не вызывала желания смотреть на неё лишний раз. Вот если бы она была хоть чуточку похожа на Бриджит Бордо.
- На каком этаже кран? – задал вопрос Михаил, продолжая лежать на кровати.
- Вставайте, я покажу, - поторопила Нюра.
Что именно она покажет осталось тайной, но смотреть что-либо у неё самой дворники желания не испытывали.
«Даже если она прямо здесь в качестве поощрения для нас устроит стриптиз, я всё равно глаза не открою», - парадоксальная мысль пришла в голову Александра, и чтобы отогнать её он сел на кровати, и только после этого открыл глаза.
- А ключи, прокладки где взять? – спросил он.
- Пойдёмте, я покажу, где инструмент лежит, - торопила Нюра.
- Пошли, посмотрим, что там у вас есть, - успокоил женщину Александр.
Михаил сел на кровати и потянулся.
- Одеваться будем или так пойдём? – спросил он мнение напарника.
- Здесь меньше ста метров по улице пройти. И сейчас плюсовая температура. Я так пойду, - ответил Александр.
- Тогда я тоже одеваться не буду, - поддержал коллегу Михаил.
- Смотрите, на улице ветрено, может продуть, - предупредила Нюра.
Михаил взглянул на часы. До времени привоза ужина осталось полтора часа.
- Ладно, оденусь. Неизвестно сколько мы провозимся. Может быть, долго ремонт займёт, тогда сразу после его окончания поедем за ужином, - пошёл на попятную Михаил.
- Пожалуй, ты прав. Я тогда тоже оденусь, - поменял изначальное решение Александр.
Нюра, сопровождаемая дворниками, вышла из здания больницы и направилась к зданию интерната.
- Всё что вам нужно в комнате у дежурной медсестры. Там шкафчик специально под это отведён. А кран подтекает в туалете на втором этаже. Сами найдёте или мне показать?
Не дожидаясь ответа, Нюра направилась в комнату завхоза. Наверное, там у неё были какие-то неотложные дела.
Взяв в шкафчике всё что могло пригодиться для ремонта, дворники, на сей раз перевоплотившись в сантехников, пошли искать подтекающий кран.
- Да он не течёт, а капает, - добравшись до крана, заметил Михаил.
- Нужно сказать, капает он довольно-таки шустро, - дополнил картину Александр.
- Что есть, то есть. Нужно воду на магистрали перекрывать и кран выворачивать.
- Это в том случае, если прокладка сточилась.
- И не только, могла грязь попасть под клапан.
- В этом случае так же нужно кран выворачивать.
Михаил наклонился и заглянул под раковину.
- Вентиль есть, можно попробовать его перекрыть, - сообщил он и сразу приступил к задуманному.
- Вентиль не крутится. Похоже, его сто лет не закрывали.
- Попробуй разводным ключом повернуть, - посоветовал Александр.
- Подай разводной ключ, сейчас попробуем закрыть вентиль.
Михаил осторожно, чтобы не раздавить маховик, закрутил кран.
- Открой кран над раковиной, посмотрим, закрыл ли он воду.
- Закрыл, но вода идёт, - сообщил Александр.
- Сольно идёт?
- Нет, несильно, струйкой тонкой идёт.
Михаил вылез из-под раковины.
- Будем кран отворачивать, без этого причины не определить.
- Так вода же идёт из него. Мы этак весь этаж зальём, - не согласился с решением товарища Александр.
- Не бойся, не зальём. В случае чего кран на место поставим сразу же.
- Я бы лучше покрепче магистральный вентиль завернул, а потом уже ремонтировал.
- Ты прав, но я завернул что было мочи. Этот вентиль тоже неисправен. Но нам его не отремонтировать. Чтобы закрыть воду, нужно найти вентиль на основной магистрали и отсечь воду во всём интернате.
Михаил объяснял, какие их ждут трудности, а сам в это время отвернул кран над раковиной.
- Прокладка хорошая. Значит грязь под клапан попала. Нужно отвёртку, чтобы с седла её сковырнуть.
- Отвёртки нет, есть карандаш, - ответил Александр.
- Отвёртку нужно раздобыть. Без неё никак. Ладно, давай карандаш. Может быть, им удастся сковырнуть грязь.
Получив карандаш, Михаил долго провозился с очисткой седла клапана.
- Ну и как, получается?
- Не знаю пока. Деревяшка для таких дел мягковата. Поставлю кран на место, тогда проверим.
Михаил поставил кран на место и закрыл его. После чего отвернул вентиль под раковиной.
- Ты смотри, не течет и даже не капает, - обрадовался Александр.
- Можно считать, что ремонт прошёл успешно. Но без отвёртки нам в другой раз не обойтись. Если бы пришлось клапан менять, то без неё поменять не получится.
- У нас ни клапана нет, ни резины, чтобы его вырезать. Значит помимо отвёртки нужно искать кусок резины от камеры грузовика, - дополнил список необходимого Александр.
- Да, нужно искать, пока снегом землю не припорошило. Ладно, кладём инструмент на место и пойдём мести участок больничной территории.
- А мы не простудимся? Лично я, хоть и не работал сейчас, а всё равно взопрел, - сомневался в правильности принятого решения Александр.
- У нас запас времени больше получаса. Что нам прикажешь делать?
- Нескладно получилось. Но можно ничего не делать. Телегу возьмём, подвезём её ко входу на кухню, а сами пойдём в свою комнату. Там и остынем.
- Пожалуй, ты прав, так и поступим, - согласился Михаил.
Они отнесли на место инструмент, взяли под лестницей тележку, поставили на неё кастрюли и, подъехав к дверям кухни, оставили её там. Сами они направились в свою комнату перевести дух и остыть.
- Боюсь, проспим мы ужин. Тогда нам нагоняя не избежать, - выказал озабоченность Александр.
- А ты не ложись на кровать, а сиди как я. Тогда не заснёшь и ужин не пропустишь, - дал совет Михаил.
- Хотелось бы качественно отдохнуть перед едой. А после ужина нам сценарий писать.
- На сытое брюхо только и спать, а не сценарии писать. Сам это знаешь.
- Тут, как говорится, наши желания не совпадают с нашими возможностями. Если так дальше пойдёт, то о спектакле можно забыть.
- Что значит забыть? Шум подняли, поздно отступать.
- Всё ещё вилами на воде писано. Музыки нет, помещения нет, реквизита нет, денег нет.
В этих условиях мы бессильны.
- С тобой трудно не согласится. Но пытаться надо, иначе нас ждёт полная дисквалификация.
- Настроения нет. Чувство постоянного голода угнетает.
- Поужинаем, тогда настроение поднимется.
- Хотелось бы так думать.
До момента наступления времени ужина, дворники молчали.
Перед тем как пойти за продуктами, они сходили на второй этаж, и вымыли руки.
Меню сегодняшнего ужина не отличалось от меню других дней, и даже поглотив его, настроение от этого не улучшилось.
- Вроде поужинали, а сытости не чувствуется, - закончив трапезу поделился ощущениями Михаил.
- Мясо нужно есть, тогда и настроение поднимется, - пояснил суть вопроса Александр.
- Тогда не только настроение, но и всё остальное поднимется.
- А вот об этом нам думать сейчас не резон.
- Ты забыл, как мы в душе больницы оторвались?
- Не забыл, но это исключение, а не правило.
- Пусть так, но всё равно приятно вспоминать.
Дворники вернулись к себе в комнату, собираясь заняться написанием сценария. Однако их ждал сюрприз.
На одной из кроватей сидела женщина в белом халате. Дворники не сразу узнали её, хоть и виделись совсем недавно.
- Решила воспользоваться вашим приглашением и заглянуть к вам, - объяснила свой визит старшая медсестра.
- Это хорошо, что вы заглянули к нам, - ответил Михаил, не найдя ничего лучшего, как похвалить смелую женщину.
- Извините нас, что не прибрано в комнате, - дополнил Александр.
- Я смотрю, у вас мебели никакой нет, – продолжила разговор женщина.
- Что верно, то верно, живём очень аскетично. Но мы и этому рады: тепло, с потолка не капает и на том спасибо, - пояснил свою позицию Михаил.
- Что же вы стоите? Садитесь, - пригласила женщина, будто и вправду она была хозяйкой комнаты.
Дворники сняли плащи и уселись на кровать напротив медсестры.
- Наверное, вы пришли поздравить нас с новосельем? – озвучил предположение Михаил.
- Да, можно и так сказать, - подтвердила догадку медсестра.
- К своему стыду у нас нечего поставить на стол. Попросту говоря, нечего выпить и нечем закусить. Работы много, некогда вырваться в город, для закупки необходимого, - Александр не стал углублять тему, и не упомянул о безденежье.
- Я это предвидела и захватила с собой выпить, - обрадовала медсестра и выложила из кармана на тумбочку стограммовую бутылку спирта и три конфетки.
- К сожалению, у нас сервировать стол тоже нечем, - огорчил гостью Михаил. – Имеется всего лишь один стакан.
- Стаканчики я тоже взяла, - сообщила женщина и выложи из кармана на стол три картонных стаканчика.
- Тогда нужно идти за водой, чтобы было чем запивать, - сообщил неприятную новость Александр.
- Если вы для меня, то я не запиваю, - предупредила женщина.
- Воды всё равно нужно принести. Потом чаю выпить захочется, - Александр схватил чайник и направился к двери.
– Я быстро, - сообщил он и вышел из комнаты.
- Говорят, вы спектакль хотите ставить? – женщина скорее всего пришла получить ответ на слухи, быстро достигшие ушей всех любопытных женщин в обоих учреждениях.
- Собираемся, но не знаем, соберёмся ли, - ответ не был исчерпывающим, и женское любопытство разыгралось ещё больше.
- Вам что-то может помешать? – двигалась к цели познания чужих тайн женщина.
- Пока нам всё мешает. Да что мы всё о нас, лучше расскажите о себе. У такой красивой женщины должно быть много тайн, - сделал ответный ход Михаил.
В комнату вернулся Александр и разговор прервался.
- Сейчас чайничек поставим и чай попьём. Только нужно немного подождать, - предупредил он.
Александр поставил чайник на плитку и включил вилку в розетку.
- Пока чайник закипит, выпьем за новоселье, - предложила медсестра.
Она отвинтила крышку у бутылки и разлила по стаканчикам.
- Чтобы вам тут хорошо жилось, - когда все присутствующие взяли стаканы, пожелала женщина.
Спирту было налито в каждый стаканчик как раз на глоток, и никто не закашлялся, несмотря на народную, всем известную мудрость: первая колом, вторая рюмка соколом.
- Мы вроде уже знакомы, и в то же время незнакомы, - парадоксальную мысль высказал Михаил и сам не до конца понял, что сказал.
Женщина поняла как надо, и порозовевшие щёчки говорили об этом.
- Я имею ввиду тот факт, что мы узнаём друг друга при встрече, а кто есть кто не ведаем, - попытался выправить ситуацию Михаил.
- Хочу представить вам своего друга, - продолжил Михаил и, указав на сидящего рядом Александра, сказал, - Александр Александрович.
- В свою очередь хочу представить вам моего товарища по сцене и вообще по нашей долгой жизни, Михаил Михайлович.
Михаил привстал с кровати и отвесил полупоклон, словно он находился на сцене театра.
- А как вас зовут прекрасная незнакомка? – вопрос был адресован женщине, и поскольку в комнате больше не было никого женского пола, она ответила, потупив взор: «Светлана».
- Прекрасное имя, - похвалил женщину Михаил. – Мы могли бы догадаться, поскольку от вас исходит свет благожелательности и доброты.
Закипел чайник и Александр спросил женщину:
- Вы как любите, покрепче чай или слабенький?
- Как сами будете пить, такой и я попью, - ответила женщина.
- У нас заварного чайника нет, и мы завариваем прямо в чайник. Там уж как получится, то не исправишь, - объяснил причину своего вопрос Александр. – А почему я спросил, многие женщины берегут цвет лица и крепкий чай не пьют.
- Я сегодня на сутках. Буду дежурить, пока завтра меня не сменят. Крепкий час придётся выпить ни один раз за всю смену, - ответила женщина.
Александр всыпал треть пятидесяти граммовой пачки прямо в чайник и оставил завариваться.
- И часто вам приходится сутки дежурить? – полюбопытствовал Михаил.
- По-разному. Летом, когда часть сотрудников в отпусках, чаще, чем зимой. В среднем, где-то два раза в неделю. Я уже привыкла к такому графику, - женщина терпеливо отвечала на вопросы, надеясь, что сможет задать мужчинам свои на интересующие весь коллектив больницы темы.
- А как реагирует ваша семья? Наверное, недовольна, что вы днями пропадаете на работе? – Михаил нашёл хитрый подход для узнавания семейного положения.
- Дочка выросла и свою семью завела. Она с мужем и сыном живёт отдельно, даже в другом городе. Муж у неё военный, так что их не спрашивают, куда направят, там у них и дом, - начала объяснять женщина и замолчала.
- А как муж смотрит на отсутствие супруги дома целые сутки? – Михаил чувствовал, что женщине эта тема неприятна, но решил разрешить всё до конца.
- У меня мужа нет. Как-то не получилось найти одного единственного на всю жизнь. Женщин в нашей специальности в разы больше чем мужчин. А бывать где-то ещё помимо работы не получалось, - женщина решилась поведать и эту сторону своей жизни не упомянув лишь то, что мужчину на всю жизнь найти не каждой дано, а на ночь не проблема.
Дабы уравновесить услышанное от женщины, Михаил сказал:
- Мы тоже холостые и женаты никогда не были. У нас даже детей нет, поскольку профессия актёра при нестабильной антрепризе требует постоянного перемещения из одного города в другой. Иначе на жизнь не заработаешь.
- Как вы к нам попали в дворники? – полюбопытствовала женщина.
- Последние месяцы с антрепризой у нас было неважно. Вот мы и решили найти пристанище на время холодов. Правда мы хотели устроиться руководителями художественной самодеятельности. Нас в своё время приглашала заведующая интернатом, которая была до этого заведующего. Но её уволили раньше, чем мы сюда приехали, и у нас ничего не получилось. Устроились на те должности, которые нам предложили. Вот и вся наша нехитрая история.
- А как же вы хотите спектакль ставить, если заведующий против? – пытала дело женщина.
- Здесь всё просто. Когда утраивались, мы оговорили с заведующим, что поставим спектакль силами интерната, если появится такая необходимость. И вот такая необходимость появилась. При последней инспекционной проверке заведующий сильно проштрафился, плюс пришёл секретный циркуляр об организации досуга постояльцев интерната и вовлечения самих постояльцев в кружки по интересам. Вот мы и подсуетились, предложили поставить спектакль на тему революции и становления советского государства, - открыл тайну Михаил, и женщина осталась довольна.
Ведь поведав тайны о себе, она требовала ответного хода от мужчин.
- Значит скоро вы поставите спектакль и можно будет посмотреть? – на этот вопрос женщины простого ответа не получалось.
Выдержав паузу, Михаил решил рассказать о трудностях и проблемах, которые следует преодолеть.
- Мы только на начальном пути к намеченной цели. Сценарий спектакля в целом написали. Актёра на роль Ленина нашли из числа постояльцев интерната. Человека, который будет вывозить Ленина, стоящего на броневике, еще не нашли. Помимо этого неясно, где проводить спектакль. Ведь нужна сцена и зрительский зал. Потом нужна музыка соответствующая событиям, о которых рассказывает спектакль. Нужны деньги, поскольку реквизит денег стоит и нужно ещё актёров заинтересовать. Заведующий интернатом в помощи отказал. Мы даже хотели, чтобы он нам зарплату вперёд выдал. Тогда хоть что-то можно купить из реквизита.
- Странно получается, вы для интерната стараетесь, а вам отказывают даже в малом. Странно как-то это, - женщина выказала полное непонимание причин отказа, поскольку жила в своём маленьком мирке и другим мирком начальников и заведующих не интересовалась. Она, как большинство обывателей, считала, что любой начальник может и должен решать вопросы любой сложности. А на самом деле облечённое властью лицо зажато со всех сторон инструкциями и лимитами, за которые оно перешагнуть не вправе. Поэтому, начальниками становятся люди проверенные и без инициативные, от которых не получит неприятностей вышестоящее звено начальничков.
- Мы надеемся каким-то образом проблемы разрешить, но не знаем ещё каким, - стараясь представить себя оптимистами, сообщил Александр.
- Вы говорили о броневике. Это правда, по сцене будет ездить броневик? – Света хотела узнать подробности, дабы довести до ушей коллег все нюансы театральной постановки.
- Броневик на сцене катать было бы слишком. Скорее всего роль броневика выполнит кресло-каталка, на которой будет стоять исполнитель роли Ленина. Конечно, кресло каталка не очень похожа на броневик, такое решение скорее всего можно отнести к символизму. Но в данных условиях и этого будет достаточно. По крайней мере кресло- каталка лучше чем ничего, - пояснил суть вопроса Александр.
- Вы сказали, кто-то из персонала должен возить кресло по сцене? – продолжала задавать вопросы Света.
- Каталку перевезти по сцене особого актёрского таланта не потребуется и тренироваться не надо. Без проблем найдём мы человека, который это сможет сделать, - Михаил снова перехватил инициативу.
- Я вот что подумала: наш Главврач тоже проштрафился, и на последней проверке из министерства получил нагоняй. Так, может быть, он тоже захочет, чтобы наша больница участвовала в вашем спектакле. Это будет для Главврача большим плюсом. Я думаю, вам нужно поговорить с ним на эту тему.
Предложение Светы было неожиданным, но разумное зерно в нём имелось.
Александр налил в кружку чай и предложил:
- Пейте чай пока горячий. Конфеты берите, - сказал Александр, имея ввиду три конфеты, которые изначально предназначались в качестве закуски.
- А вы сами что же? – беспокоилась Света.
- За нас не волнуйтесь. Мы успеем напиться. У нас весь вечер впереди. И потом, вы наша гостья, вам и первой начинать, - успокоил женщину Александр.
- Горячая, - схватив кружку, пожаловалась Света.
- Алюминиевая, она остынет быстро, - Михаил постарался успокоить женщину.
Она взглянула на наручные часы и сказала:
- Долго я тут у вас была. Меня, наверное, потеряли, - после этой фразы Света встала с кровати собираясь покинуть комнату.
Она узнала всё, что хотела, и теперь оставаться дольше ей не было резона.
Однако у мужчин остались вопросы и Михаил спросил:
- Если к Главврачу идти, в какое время лучше?
- С утра у него планёрка, потом обход. Если к городскому начальству не вызовут, то потом он в своём кабинете, - стоя перед дверью ответила Света.
- Так вы думаете, стоит к нему сходить? – напоследок спросил Александр.
- Попытка не пытка. Сходите, авось что-нибудь да выгорит, - посоветовала Света.
- До свидания! – простилась она, и вышла из комнаты.
- До завтра, - почти хором ответили мужчины.
- Выведала всё о спектакле и ушла. Не думал я, что информация так быстро разлетается, - в голосе Михаила не было и нотки недовольства, лишь удивление.
- А что ты хочешь в женском царстве? Сплетни передавать для них первейшее удовольствие, - выказал знание женской натуры Александр.
- Хотелось бы думать о положительном моменте для нас от этой сплетни.
- Один положительный момент уже налицо: мы выпили на халяву и поговорили с приятной женщиной, - отметил очевидный факт Михаил.
- В этом ты прав. Но где ещё положительные моменты? Я что-то не вижу даже в ближайшей перспективе.
- Если до персонала сплетня дошла со скоростью телеграммы, то и Главврачу должны доложить о предполагаемом спектакле и проблемах наших, - логически рассуждал Михаил.
- Ну, доложат ему, и что это даёт нам? – не понял сути вопроса Александр.
- А то и даёт: пойдём мы к нему с разговором, а он уже о наших проблемах знает, и решение по этому вопросу имеет. Значит без задержек мы сможем получить материальную помощь.
– Ты перепутал последовательность. Сначала он должен определить для себя, нужно ли ему, чтобы сотрудники больницы были заняты в спектакле. А значит ходили бы на репетиции вместо выполнения своих служебных обязанностей, – сомнения Александра были весьма объективны.
- Здесь я с тобой не соглашусь. В спектакле будет задействованы помимо нас самих, два человека со стороны, это актёр, исполняющий роль Ленина, и перемещающий по сцене кресло-каталку со стоящим на ней Лениным. Значит участие медицинского учреждения в спектакле может быть лишь материальным, - Михаил подвёл весомые аргументы, под утверждение своей правоты.
- Можно ещё людей привлечь. Тогда не придётся самим исполнять роль Ленина в других мизансценах.
- Это не самое главное. Нужно найти, где взять музыку. Без неё спектакля не будет.
- Сейчас нам вопросы не решить. Пойдём на приём к Главврачу, тогда выясним на что рассчитывать. А то размечтаемся и ничего не получим. Давай, отложим до завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. Сейчас чаю выпьем да спать завалимся. Нам завтра рано вставать. Нужно до разговора двор хорошо подмести. Наверняка первым делом спросит нас о работе.
- Ты прав, наша работа двор мести, - согласился Александр.
- И не только, а ещё канализацию прочищать, краны чинить и лампочки вворачивать.
- Ты не упомянул о разгрузке машины с продуктами и медикаментами, разгрузке кислородных баллонов и баллонов с перекисью азота.
Дворники выпили чаю и улеглись спать. Завтрашний день предполагал много работы и неприятных разговоров.
На следующее утро дворники встали рано. Они начали с посещения туалета, где умылись и побрились. Потом оделись и пошли на улицу. Было ещё темно, и уборка территории при плохой видимости стала непростым делом. Приходилось то и дело возвращаться, повторно подметая пропущенную опавшую листву деревьев.
- Двойную работу делаем, - заметил товарищу Михаил.
- Ничего не попишешь, участок должен быть утром прибран. Главврач пойдёт на работу и увидит какие мы молодцы. Тогда нам разговаривать с ним сподручней будет.
- Здесь ты в саму точку, почти в самую тютельку.
- Вот в тютельку нам как раз и не надо. Мы свободные художники, а не музыканты.
- Причём здесь музыканты?
- А притом, что в Америке в оркестр принимают только тех, кто подставляет свои тютельки. И никак не иначе.
- Ты имеешь ввиду нетрадиционно ориентированных в сексуальных предпочтениях музыкантов?
- Их самых, - подтвердил догадку товарища Михаил.
- Хорошо, что мы не музыканты.
- А уж как хорошо, что мы не в Америке и ориентированы в правильном направлении.
Оба дворника захохотали, поскольку принадлежность к большевикам, а не к меньшинствам, в сексуальном смысле показалась им весьма забавной.
- Вот вы где! А я вас заискалась. Вы о завтраке не забывайте, пора ведь тележку брать и на кухню отправляться, - голос Нюры прервал смех.
Она появилась неожиданно со стороны спины и могла подумать, что смех предназначается ей. А осмеянная женщина бывает очень мстительной.
- Мы как раз собирались идти брать тележку, - соврал Михаил.
- Да уж, соберитесь быстрей.
- Не дала закончить дело, - ворчал Александр.
- Привезём завтрак, сами позавтракаем, потом закончим, - направляясь ко входу в интернат за тележкой и кастрюлями сказал Михаил.
Уже через полчаса оба дворника ели традиционную для завтраков в интернате манную кашу.
- Кажется, я уже привык к манной каше, - поделился впечатлениями об утренней трапезе Александр.
- Может быть, вторую порцию попросишь? – подначил Михаил.
- А что, можно и по второй, - ответил Александр и протянул тарелку нянечке.
- Побольше или так же? – спросила о размере порции нянечка.
- Так же, - ответил Александр.
Вторую порцию он ел не так быстро.
«И мне что ли ещё кашки навернуть?» - подумал Михаил и протянул тарелку нянечке.
- Я смотрю ты и сам не против навернуть ещё каши. Скоро у нас войдёт в традицию начинать день с манной каши на завтрак. И то, что ты солидарен со мной радует.
- Дурные примеры заразительны. Тем более нам сегодня предстоят великие дела.
- Ты говоришь о Главвраче?
- Конечно, о Главвраче. Но сначала мы должны двор подмести, чтобы придраться не к чему было.
- Напомнил о наших обязанностях дворников и сразу на душе полегчало. Даже если со спектаклем не выгорит, то нас не выгонят и с довольствия не снимут. Без дворников им не обойтись.
- Типун тебе на язык. Накаркаешь заранее, а нам надо думать о позитиве, чтобы удачу не спугнуть, - выговорил Михаил.
- Чаю попили, можно и за работу, - дабы сгладить впечатление, напомнил Александр. – Пока нам с погодой везёт, снег ещё не навалил и листьев не так много нападало.
- Боюсь, недолго лафа продлиться. Скоро за лопаты возьмёмся, - напомнил о скорой зиме Михаил.
- Как знать, может, нам подфартит. Бывали ведь года, когда снег выпадал только перед самым новым годом. Может быть, и этот год таким же будет.
Дворники вышли на улицу и снова взялись за мётла. После часа работы все два участка были убраны.
- Кажется, всё на сегодня, - отметил окончание работ Александр.
- Если бы. Нам обед и ужин возить, да ещё разовые поручения выполнять.
- Мы прямо сейчас пойдём к Главврачу или сначала отдышимся? – спросил мнение коллеги Александр.
- К себе в комнату пойдём, умоемся, чтобы выглядеть получше.
- Мы и так выглядим на все сто, - возразил Александр.
- Для дворников, может быть, выглядим прилично. А для режиссеров, кои услуги мы предлагаем, нет. Причесаться надо, умыться, рубашку чистую одеть и подумать, что и как говорить. Нам убедить и заинтересовать Главврача надо. Я так понимаю, ему и без наших спектаклей есть чем заняться.
- Пошли в комнату, убедил. Сказать по правде, я немного устал. Сказывается наши подвиги по разгрузке и бессонная ночь в подвале.
Михаил ничего не ответил. Он первым отправился к зданию больницы. В своих полуподвальных апартаментах оба дворника разделись и улеглись на кроватях, решив полчасика полежать, собраться с мыслями. Однако долго им расслабляться не пришлось.
- Вставайте, хлеб привезли? – голос завхоза привёл дворников в чувство.
– Машина с хлебом пришла? – переспросил Александр.
- Я так и сказал, - подтвердил ранее сказанное завхоз. – Поторопитесь.
Дворники неспешно оделись.
- Интересно, кто раньше хлеб разгружал, когда мы не работали в больнице? - ворчал Михаил, направляясь на улицу вслед за Александром.
Машина стояла рядом с дверью на кухню. Дверца фургона была распахнута, и запах только что испечённого хлеба вызывал неконтролируемое слюноотделение.
«Эх, сейчас бы свежего, мягкого хлебушка», - подумал каждый из дворников.
- Куда носить? – спросил у завхоза Михаил.
- В хлеборезку несите. Кухню пройдёте и дверь налево. Буханки на полки сложите, а поддоны обратно в машины вернёте, - дал установку завхоз.
Он присутствовал при разгрузке как материально ответственное лицо. Проконтролировав разгрузку и расписавшись в ведомости, он удалился.
- Все планы он нам спутал. Взопревшими ведь к Главврачу не пойдёшь, - Александр высказал свою точку зрения.
- Я считаю наоборот. Пусть видит, что мы трудимся в поте лица и вырвались к нему между заданиями завхоза.
- Мы совсем не знаем Главврача. Всё может получиться прямо наоборот. Подумает, что мы его не уважаем, раз заявились к нему взопревшими и растрёпанными.
- Если мы и дальше будем тянуть с аудиенцией, то нас ещё и Нюра может запрячь на какую-нибудь работу. Тогда сегодня мы к Главврачу не попадём.
– Если он на месте, попадём. Однако ты прав, пошли прямо сейчас.
Оба дворника, закончив препирательства, решительным шагом направились в кабинет директора. Они надеялись, что им сегодня повезёт и можно будет договориться, или не договориться. По крайне мере неопределённости больше не будет. А ведь иной раз именно неопределённость отравляет нам жизнь и доводит до отчаяния даже самые смелые и решительные души.
Помещение, в котором располагался Главврач, состояло из двух комнат. В первой, как и положено начальникам определённого ранга, стоял стол секретаря. Симпатичная блондинка среднего возраста что-то печатала на машинке.
- Здравствуйте! – поздоровался Михаил, - Главврач у себя?
- Вы по какому вопросу? – проявила бдительность секретарша.
- По служебному, - не зная к какой категории дел отнести разговор о спектакле и связанными с ним нуждами, ответил Михаил.
- Как вас представить? – продолжала вопрошать секретарша, - Кем работаете?
- Мы оформлены дворниками, но помимо этого выполняем работу сантехников, электриков и некоторые поручения.
Секретарша подняла трубку и предупредила главврача:
- К вам посетители. Два дворника просят аудиенции, говорят, что по служебным делам.
- Пусть войдут, - дал добро Главврач.
- Здравствуйте! – поздоровался Михаил. - Мы к вам с необычным предложением.
Михаил ожидал реакцию Главврача, которая подскажет, как себя веси и как построить разговор. Но Главврач молчал, дожидаясь объяснений.
- Мы собираемся ставить спектакль силами постояльцев интерната. Пришёл циркуляр, в котором сказано, чтобы администрация учреждений организовала досуг, обеспечив занятия по интересам в кружках, в том числе театральном. Вот мы и взялись поставить спектакль в качестве режиссеров и сценаристов.
Михаил замолчал, ожидая вопросов Главврача.
«А мы-то надеялись, что в женском коллективе тайн нет даже для начальников и ему уже доложили все подробности», - подумал Александр, который продолжал хранить молчание, надеясь на своего товарища.
- Мы уже сценарий написали, часть артистов нашли, но проблемы с реквизитом и помещением пока не решили, - продолжил говорить Михаил.
- И что вы хотите от меня? – наконец задал вопрос Главврач.
- Во-первых, мы предлагаем вашему коллективу принять участие в спектакле. Во-вторых, если вам первое предложение интересно, просим помощи в поиске помещения для театральной постановки, в котором есть сцена и небольшой зал. Так же нам нужно помочь с приобретением реквизита или выделением денежных средств на покупку реквизита.
- Я вас услышал. Непонятно мне, почему я должен решать ваши проблемы? Вы, насколько я помню, работаете в больнице дворниками.
- Да, мы работаем дворникам на полставки. Помимо этого разгружаем машины с продуктами и хлебом. Разгружаем баллоны с кислородом и закисью азота. Прочищаем канализацию, ремонтируем водопровод, - взял слово Александр.
- Я знаю. Так вы недовольны размером оплаты? – Главврач по своему опыту знал, что подобные просьбы не высказываются напрямую, поэтому решил, что разговор в конце концов должен свестись именно к этому.
- Когда поступали на работу в больницу мы вопрос заработной платы и обязанностей оговаривали. Сейчас разговор не об этом. Сейчас разговор о спектакле, о нуждах, которые необходимо решить, чтобы он состоялся, - пытался вразумить Главврача Михаил.
Человек, занимающий столь высокий пост главврача, не может быть простаком и не даст себя заставить принять решение, которое он может запросто не принимать.
- В циркуляре говорится о государственных учреждениях вообще, не конкретизируя что это, интернат, больница или что-либо ещё. Поэтому указание относится и к больнице в той же мере, как и интернату. Так вот, раз мы уже основные вопросы со спектаклем решили, вы можете малой долей участвовать в этом мероприятии. Тем боле и больница и интернат находятся на одной территории. Если вы решите принять участие, от вас потребуется всего лишь один человек, который будет возить кресло-коляску по сцене, а вы, как административное лицо, поможете с поиском зала и выделите небольшую сумму для покупки реквизита.
- О какой сумме идёт речь? – вопрос Главврача выдал его.
Он наверняка знал о предложении заранее и только лишь хотел уточнить детали.
- Речь идёт о сумме в сто, сто пятьдесят рублей, - ответил Михаил.
- А что ваш заведующий не может помочь в этом вопросе? Ведь какую-то часть расходов он мог бы взять на себя, - вопрос Главврача был настолько конкретным, что ответить на него было непросто.
- Мы говорили с ним. Он сказал, что в данный момент помочь материально не может. А помочь нужно именно сейчас. Ведь наступает дата, которой будет посвящён спектакль. Осталось совсем мало времени на подготовку, - Александр старался быть убедительным, ожидая дальнейших вопросов о тематике спектакля. Но вопроса не последовало, очевидно, Главврачу было безразлично, лишь бы поставить галочку о проведении мероприятия и ублажить тем начальство.
- Я вас понял. Завтра придёте ко мне вместе с завхозом, и все вопросы решим.
- А как быть с помещением? Без достаточно большого помещения со сценой спектакль не провести, - напомнил о помещении Михаил.
- Небольшое помещение имеется. Сцена правда небольшая и зал на тридцать человек не более. Но для спектакля местного масштаба, думаю, вполне подойдёт, - обрадовал Главврач.
- Значит завтра нам подойти в ваш кабинет с завхозом? Когда лучше подойти? – попросил уточнения Михаил.
- Утром я буду в городе, подходите после обеда. Там оговорим все детали, - обнадёжил Главврач. – У вас всё ко мне?
- Всё. Спасибо что выслушали нас. До свидания, - простился Михаил.
Оба режиссёра вышли из кабинета, и, проходя мимо секретарши в коридор, постепенно преображались в дворников, грузчиков и сантехников.
«Удачно мы сегодня зашли. Вопросы по спектаклю решили и никаких замечаний по работе на территории не получили», - подумал каждый из дворников.
Не сговариваясь, они пошли в свою комнату.
- От разговоров с начальством устаёшь больше, чем от разгрузки баллонов, - придя в комнату и усевшись на кровати, поделился своими ощущениями Михаил.
- Это от того, что отвыкли мы от подобных разговоров. Лично я лучше бы расчистил два участка от снега, чем разговаривать с хитрым Главврачом.
- Здесь ты прав, нам, подчинённым, лучше подальше держаться от начальства.
- Всё ты правильно сказал. Но как быть, если необходимо решить вопрос?
- Ну и вопросы ты задаёшь!
- Какие обстоятельства, такие и вопросы. Чем говорить о ещё не принятом решении, давай-ка подумаем насчёт сценария. Мы ведь его не дописали.
– Ты забыл, что вызвало у нас задержку: мы не знаем какое музыкальное сопровождение достанем. Помимо этого мы не знаем, где его следует искать. Кстати, ты есть хочешь?
- Есть хочу, а больше ничего не хочу.
Оба актёра молча сидели на кроватях, не желая обсуждать больше то, что от них в данную минуту не зависело. Апатия, словно заразная хворь, поразила обоих.
- Через полчаса нам выходить. Ужин надо привезти и самим поесть, - напомнил Александр, взглянув на часы.
- Сейчас бы шашлык с сухим вином, вот тогда настроение улучшится, и все наши нерешённые вопросы покажутся сущим пустяком.
- Я вот о чём подумал, мы могли бы спросить у Светы о музыке для спектакля. Она давно живёт в этом городе и у неё наверняка есть знакомые, которые смогут помочь, если не магнитофонными записями или пластинками, то советом где искать.
- Хорошая мысля приходит апосля, - к месту заметил Михаил. – Чтобы нам сообразить об этом раньше, когда она сама к нам приходила и даже выпить приносила.
- Тогда мы немного растерялись. Ведь не каждый день к нам дамы приходят, да ещё выпивку приносят.
- Здесь ты прав, растерялись мы, и она больше от нас узнала, чем мы от неё. Но ничего, где она находится мы знаем, значит найдём и спросим. Может быть, она нам поможет.
Кстати насчёт шашлыка, я бы просто варёного мяса съел. Это более реально, чем найти шашлык в северном городе.
- Поговорили о шашлыках и мясе, и мне есть захотелось до невозможности. Сейчас хоть чего-нибудь съесть, хотя бы манную кашу.
- Только не манную кашу. Я бы предпочёл манные котлетки с подливкой из киселя.
- Лучше картофельные котлетки с грибной подливкой. Конечно, это не так сытно, нежели манные котлетки, зато вкусно.
- Нужно нам с собой хлеба брать. Тогда будет с чем чаю попить.
Дворники подождали ещё немного и отправились получать ужин на всех постояльцев интерната. К счастью для их голодных желудков на ужин повара приготовили картофельное пюре и кусочек рыбки. Но всего отпущено было мало, только-только по порции на каждого интернатского постояльца. Так что второй порции им не досталось. К тому же на раздаче стояла незнакомая нянечка, которую они раньше не видели.
- А где нянечка, что до вас на раздаче стояла? – поинтересовался Александр.
- Она домой отпросилась, - ответила новая нянечка.
- А завтра она будет?
- Не могу сказать, не знаю.
- Михаил попытался разговорить новую нянечку. Ведь если она надолго заменила предыдущую раздатчицу, с ней необходимо установить доверительные отношения.
- С вашего разрешения мы возьмём ещё несколько кусочков хлеба, чтобы перед сном чаю попить? – попросил об одолжении Михаил.
- Не положено. Свою пайку вы уже съели, - отказала новая раздатчица.
Однако Александр взял четыре кусочка хлеба, посчитав, что никто от этого не обеднеет.
- Строгая нынче раздатчица. Предыдущая была лояльней к нам, и хлеба давала есть вволю.
- Не беспокойся и эту приручим. Узнает, что мы и режиссёры и спектакль готовим, тогда и по второй порции будет давать, - выказал себя оптимистом Михаил.
- Я бы лучше старую вернул. Она в курсе наших дел и едой не обидит. Кстати, у нас сахар заканчивается.
- И чай тоже. Нужно было брать чай, когда нам предлагали. А теперь остаётся надеяться на субсидии Главврача.
- Ты думаешь, он расценивает наше предложение серьёзно?
- Думаю, расценивает. Иначе зачем позвал нас вместе с завхозом?
- Завтра сходим и узнаем зачем ему ещё и завхоз.
- Я думаю, нужно будет навестить ещё раз заведующего интернатом. Расскажем о спектакле и о том, что Главврач больницы дал добро на совместное участие, - предложение Михаила прозвучало двусмысленно.
То ли он хотел раззадорить заведующего, рассказав о разговоре с главврачом. То ли он надеялся пробудить совесть там, где её сроду не было. Или считал необходимым поставить в известность дабы избежать кривотолков.
Дворники пересекли двор и вошли в здание больницы.
- Если вчера дежурила на сутках, значит сегодня на работе её нет, - предположил Александр, имея ввиду медсестру Светлану.
- Не факт. Мы не знаем, как у них заведено. А в общем ты прав, расписание дежурств мы не знаем, но узнать сможем.
- Интересно, у кого находится это расписание?
- Узнаем. Как говорится, язык до Киева доведёт.
- Хотелось бы знать подробности. Тогда ориентироваться будет легче.
- Мы вот что сделаем, пройдёмся по больнице, встретим какую-нибудь медсестру и спросим её, - Михаилу пришла в голову неплохая мысль, он захотел немедленно найти ответ.
- Попытка не пытка, пошли по этажам, - поддержал товарища Александр.
На втором этаже они заглянули в комнату, на дверях которой была надпись «Медсестринская».
- В комнате за столом у окна сидела молоденькая медсестра. А на диване развалился мужчина в белом халате. В комнате пахло спиртовым перегаром.
«Наверное, врач принял сто граммов, чтобы поправить голову после вчерашнего и прилёг отдохнуть», - подумал каждый из дворников.
Они вошли в комнату, и чтобы не разбудить мужчину, Михаил шепотом спросили медсестру:
- Не скажите, где можно найти медсестру Светлану?
- Она отдежурила и ушла домой. Будет только завтра, - так же шёпотом ответила медсестра.
- Не скажите, с утра она будет или со второй половины дня?
- С утра, - ответила медсестра.
- Спасибо, - поблагодарил за ответ Михаил и оба дворника вышли в коридор.
- Теперь всё ясно. До завтрашнего утра можем отдыхать, - Александр произнёс вслух то, что подумал каждый из дворников.
Они вернулись в свою комнату и легли спать. Но нервическое состояние долго не давало уснуть. Ведь время выхода спектакля приближалось, а проблемы накапливались и зависели от всевозможных если. К ним относилось необходимость ещё раз поговорить с заведующим интернатом и уговорить дать хоть немного денег на реквизит. Вопрос с завхозом непонятно каким образом должен был реализован в пользу спектакля. Про музыкальное сопровождение спектакля и говорить нечего. По этому вопросу не было ничего утешительного. Сможет ли Светлана помочь, оставалось лишь гадать.
На другой день, утром, дворники проснулись очень рано.
- Ты спишь? – спросил напарника Михаил.
- Нет уже. Проснулся, а вставать не хочется. Сейчас на улице темно и подметать не пойдёшь.
- Мы упустили ещё одно дело, - дал намёк Михаил.
- Поговорить с заведующим интернатом мы отнесли на сегодняшний день и со Свитой тоже, если ты это имеешь ввиду.
- Ты помнишь, когда мы ремонтировали кран, то не обнаружили резины для прокладок и отвёртки?
- Ну и что с того? Ночью не пойдёшь искать, и собственно где искать непонятно.
- Как раз где искать понятно. Рядом шоссе проходит, наверняка кто-нибудь из дальнобойщиков там останавливался и колесо пробитое менял.
- Или газончик колесо пробитое менял, так верней будет, поскольку у Камазов колёса бескамерные.
- Идея хорошая, но бесперспективная. Нужно ни один километр пройти, чтобы удача нам улыбнулась. Я вот что подумал. Мы находимся на окраине города, значит где-то должна располагаться автобаза. Вот там наверняка куском камеры можно разжиться.
- Остаётся узнать, где находится автобаза. Только ночью нам никто не подскажет.
Рано мы проснулись. Сейчас самое время ещё покимарить.
- Ладно, попробую уснуть.
Ещё через два часа Михаил проснулся вновь.
- Спишь? – спроси Александр напарника.
- Теперь уже нет.
- Вставать пора. Лично я спать больше не хочу. В туалет я хочу, - сообщил Александр и сел на кровати.
- Сказал о туалете и мне сразу захотелось.
Оба дворника двинулись из подвала на второй этаж больницы.
После посещения туалета они умылись.
- Я бы ещё душ принял. Последнее время работали много и потели много, хочется освежиться и рубашку поменять, - поделился наболевшим Михаил.
- Я бы тоже не против помыться. Но сейчас не время. Сейчас нам двор мести надо, потом завтрак в интернат доставлять.
Дворники пошли обратно в свою комнату и на переходе лестничной площадки столкнулись со Светой.
- Здравствуй, красавица! – поздоровался Михаил.
Щёки у красавицы в момент порозовели. Наверное, ей давно не говорил таких приятных слов.
- А мы, намедни, о тебе вспоминали, - продолжил начинание Александр, - хотели с тобой пообщаться.
- Сейчас я не могу, тороплюсь. Я сама вас днём найду, - отказала Света и прошмыгнула мимо.
- Одно дело решили, осталось еще несколько решить и дело в шляпе, - выказал себя оптимистом Михаил.
- Ещё не решили, а лишь получили надежду на встречу со Светой. Это не гарантирует, что она нам сможет помочь, - Александр был другого мнения.
- Не будем о грустном, будем оптимистами. День только начинается, так пусть он принесёт нам удачу, - Михаил не хотел расставаться с оптимистическим настроем.
- Или хотя бы не огорчает нас, - добавил Александр.
- Жильё есть, работа есть, кормят бесплатно. Огорчаться нам нет нужды.
В комнате дворники облачились в верхние одежды, и вышли на улицу, выполнять свои служебные обязанности. После завтрака они решили посетить заведующего и ещё раз попробовать получить деньги на спектакль.
- Можно к вам? – постучав в дверь кабинета заведующего и не дождавшись ответа, Михаил приоткрыл дверь и заглянул.
- Никого нет, - сообщил он напарнику и прикрыл дверь. – Я предлагаю зайти немного позже.
- Нам ещё нужно найти завхоза больницы и явиться с ним к Главврачу, - напомнил Александр.
- Насколько я помню, нас просили придти после обеда. До обеда займёмся поиском резины для прокладок.
- Нужно спросить у кого-нибудь из персонала. Может быть, кто-нибудь из них знает, где искать автобазу.
- Я предлагаю спросить Нюру. Она давно здесь работает, должна знать.
- Не думаю, что круг интересов женщины распространятся на автобазу или запчасти.
- На автобазу, может быть, не распространяется, а на шоферов очень даже распространяется. Или кто-нибудь из её знакомых знается с местными шоферами. Тоже ведь вариант.
- Уговорил, идём к Нюре.
Оба дворника подошли к кабинету Нюры и постучали в дверь.
- Ты подёргай за ручку, может быть, дверь заперта, - посоветовал Михаил.
- Заперта, - выполнив предложенные действия, определил Александр.
- Куда они все разом подевались? Когда начальство нужно рабочему классу, его не дождёшься, - ворчал Михаил.
- Что делать будем? – задал вопрос с очевидным ответом Александр.
- Ждать будем. Пойдём к дежурной на первом этаже у неё подождём. Заодно спросим, где Нюра может находиться?
Так они и сделали, спустились в комнату дежурной.
- Не скажите, уважаемая, где Нюру можно найти? – спросил Михаил, едва переступив порог комнаты.
- А зачем она вам нужна? - прежде чем ответить, задала вопрос дежурная.
- Хотели узнать у неё, есть ли поблизости автобаза, - Михаил не стал таиться и открыл секрет любопытной дежурной.
- Зачем вам Нюра! Я сама вам скажу. Пойдёте по шоссе по направлению к кольцевой дороге, там справа и увидите автобазу.
- Идти до неё далеко? – поинтересовался Александр.
- Да нет, недалеко. На молодых ногах не более получаса.
- Спасибо вам, - поблагодарил Александр.
- Обращайтесь, - вместо пожалуйста, ответила дежурная.
- Сейчас пойдём или попозже? – спросил мнение коллеги Александр.
- Сейчас, пока обстановка позволяет, нельзя время терять. Как говорится, куй железо пока горячо, - закончил присказкой Михаил.
Оба дворника отправились по указанному дежурной маршруту.
Они передвигали ногами не очень резво, посматривая и направо, и налево. Ведь не факт, что дежурная стояла лицом по направлению к кольцевой дороге, а не наоборот.
- Полчаса идём, а всё не пришли, - ворчал Михаил.
- Нянечками работают в столь не престижном месте люди с окраины города, а то и с окрестных деревень, - начал объяснять Александр, но Михаил не дал договорить.
- Какая нам разница, что она с деревни! Нужно не выказывать себя всезнайкой, а правду говорить.
- Она не обманула, просто у деревенских что полчаса, что час - одно и тоже. Просчиталась малость, с нянечками это бывает. Не переживай, какую-нибудь автобазу найдём.
- Вообще-то нам не автобаза нужна, а камера от грузовика, - напомнил цель поиска Александр.
- Камеру и отвёртку нам нужно найти, - поправил товарища Михаил.
- И ещё тысячу рублей. Так оно вернее будет, - добавил к списку Александр, подчёркивая несбыточность мечтаний товарища.
Ещё десять минут ходьбы ничего не решили, автобазы ни справа от дороги, ни слева видно не было.
- Смотри, там, у забора, ни камера ли? – углядел справа от дороги Александр.
- А тысячи и отвёртки там нет? – не поверил Михаил, поскольку до высокого забора было не менее пятидесяти метров.
– Ты сам посмотри, тогда увидишь что я прав, - стоял на своём Александр.
- Я не такой глазастый как ты. По мне это валяется кучка мусора и только.
Александр не стал спорить, повернул направо к забору и, достигнув его, позвал:
- Иди сам посмотри. Тогда уже и критикуй.
Михаил направился к товарищу.
- Ну, что я говорил! Вот она камера от грузовика, - отметил свою правоту Александр, вытаскивая из-под слоя грязи камеру.
Кусок резины оказался большим и очень грязным. А под ним обнаружилась ржавая кривая отвёртка.
- Что я говорил! Как говорится, на ловца и зверь бежит, - похвалил себя Александр.
- Ты повнимательнее посмотри, может быть, там и тысяча валяется, - Михаил как бы в шутку напомнил о деньгах.
- Тысячи не видно, даже рубля не видно. Сейчас нам и это прибыток.
- Ты говоришь об отвёртке или старой грязной камере?
- Я говорю, что фортуна иногда поворачивается к нам лицом.
- Ты мне лучше скажи, как мы понесём грязную камеру? Все же этой грязью уделаемся.
- Грязь не сало, потёр отстало, - вспомнил дореволюционную присказку Александр, о которой ему рассказывал дед, учившийся в церковно приходской школе, распространённой в деревнях и городских окраинах.
- Эту грязь просто так не отмоешь. Эта гряз особенная, она соляркой пропитана.
- Найдём лужу и отмоем камеру, - предложил вариант очистки от грязи Александр.
- Давай, сделаем так, отвёртку оботрём и возьмём с собой, а камеру позаимствуем на автобазе.
- Осталось где-то найти автобазу, - сомневался в правильности решения Александр.
- Скорее всего, мы до автобазы не дошли. Пошли вперёд, тогда быстрей доберёмся до нашей цели.
- Пошли, согласился Александр.
Буквально через пять минут они увидели возвышающуюся над забором стрелу автокрана.
- Кажется, пришли, - обрадовал Михаил.
- Хорошо бы так и было, - вторил ему Александр.
Открылись металлические ворота, и с автобазы выехал грузовик.
- Пошли быстрей, пока ворота открыты, - поторопил Александр.
Но едва они достигли ворот, они закрылись.
Михаил посмотрел в щель между воротами и забором.
- Там машин немного стоит, наверное, все разъехались по работам, - сообщил он товарищу.
- Спросить бы кого, может быть, нам не пришлось бы на территорию базы проникать. Только никого поблизости невидно.
Они не заметили, как к воротам подъехал самосвал и посигналил. Ворота сразу же открылись, и автомобиль въехал на территорию. Оба дворника прошмыгнули на территорию автобазы.
В конце территории стоял ангар, возможно, выполняющий роль мастерской. К нему направились два товарища, полагая найти там обрезок резины от старой камеры. Не успели они пройти и тридцати шагов, как их окликнул охранник, который сидел в будке у ворот и отвечал за проход и проезд в ворота.
- Далеко собрались? – спросил он, выдав максимальную громкость голоса, поскольку догнать незнакомцев быстро не удалось.
- Мы хотели в мастерскую заглянуть и спросить там кусочек резины от камеры, - остановившись и повернувшись к охраннику, ответил Михаил.
- У нас вход и въезд на территорию только по пропускам, - подчёркивая солидность организации, соврал охранник.
На автобазе все знали друг друга и номера машин тоже знали, поэтому в пропусках не было нужды. В особые дни, когда начальству попадала вожжа под хвост, и оно требовало соблюдения дисциплины, охранник на воротах проверял путевой лист у выезжающих машин.
- А что за нужда у вас до кусочка камеры? – поинтересовался охранник.
- Понимаешь, мы работаем сантехниками в интернате для престарелых. А там прокладок для кранов нет, льна для резьбы нет, в общем полная разруха. Вот мы и решили на вашей автобазе резиной разжиться, если, конечно, не жалко.
- Если так, нужно вам помочь. Сейчас дойдёте до ангара, спросите там Кузьмича, скажите, что я разрешил. Заодно кран посмотрите. Он уже неделю как течёт, - дал добро охранник, при этом постарался извлечь выгоду для автобазы.
- А у вас своего сантехника нет? – задал наводящий вопрос Михаил.
- Есть у нас сантехник, но он вторую неделю болеет, - охранник понятным жестом показал чем болеет сантехник, щёлкнув себя пальцем по низу подбородка.
- Посмотрим ваш кран. Но вот незадача, мы инструменты с собой не брали, - огорчил охранника Александр.
Однако охранник и не думал расстраиваться.
- Вы не смотрите, а отремонтируйте. Инструмент вам Кузьмич выдаст какой скажите. Он там за каптёрщика, - сообщил охранник.
– Если инструмент нам дадут, то непременно починим кран, - обещал Михаил.
Оба дворника-сантехника продолжили свой путь.
В ангаре никого не было и автомобилей на ремонте тоже не было.
«Где же этот Кузьмич?» - подумал каждый из визитёров.
В углу ангара имелось отгороженное помещение. Возможно, Кузьмич находился именно там.
- Кузьмич, мы к тебе по делу, - громко произнёс Михаил, в надежде, что его услышат.
Никто не откликнулся, и лишь после второго раза окошко на стенке помещения открылось, и седая голова взглянула не очень трезвым взглядом на возмутителя спокойствия.
- Вы меня звали? – задала вопрос голова, хотя никого кроме двух посетителей в ангаре не было.
- Если вы Кузьмич, то вас, - ответил Александр.
- Я Кузьмич, и что с того? - Кузьмич был явно не в духе.
Михаил понял как себя вести и начал с просьбы охранника.
- Ваш охранник просил починить кран, который течёт.
Однако Кузьмич был опытным в хозяйственных делах и поэтому задал наводящий вопрос.
- Вам-то зачем наш кран ремонтировать?
- Тут всё просто, мы вам кран, который течёт отремонтируем, а вы нам кусочек камеры дадите, - открыл нюансы бартера Михаил.
- Ладно, ремонтируйте, я согласен, - дал добро Кузьмич.
- Покажите, где у вас кран, который течёт? И инструмент нам нужен, мы свой инструмент не взяли, поскольку собирались лишь найти резину для прокладок в кране, - Александр полностью раскрыл карты.
- А вы краны чинить умеете? – в поздний след спросил Кузьмич.
- Конечно, умеем. Вы нам только инструмент выдайте и резину для прокладок, - ответил Михаил.
- Сейчас я вам всё выдам, - обещал Кузьмич.
- Кузьмич, ты куда собрался? Будешь бегать туда – сюда, тебе никогда не отыграться, - незнакомый голос из каптёрки предостерёг Кузьмича.
- Без меня не сдавать, - Кузьмич не собирался отказываться от игры и, возможность отыграться не исключал.
Он долго собирался и вышел уже с куском резины и чемоданчиком запившего сантехника.
- Вот кран над раковиной, - указал он на раковину в углу ангара. - Приступайте, а я посмотрю какие вы специалисты.
Михаил взял чемоданчик и подошёл к раковине. Из крана текла тонкая струйка, и пока причина неисправности была неясна. Под раковиной находился вентиль, при помощи которого Михаил перекрыл воду. Вода перекрылась не до конца, поскольку вентиль тоже не держал. Михаил вывернул муфту крана и увидел сточенную прокладку клапана. При помощи ножниц он вырезал прокладку из резины и заменил старую на новую. Потом прочистил седло крана и установил всё на место. Он открыл вентиль, что показало как работает кран, поскольку течь прошла.
- Возьмите инструмент и спасибо вам за резину, - поблагодарил он Кузьмича.
Кузьмич схватил инструмент и поторопился в каптёрку отыгрываться.
Михаил и Александр вышли из ворот автобазы и отправились в обратный путь.
- Без малого два часа мы ходим. Наверное, нас Нюра обыскалась, - взглянув на часы, предположил Александр.
- Сплюнь, не то сбудется, - пожурил коллегу Михаил.
- У нас есть оправдание, мы резину искали и отвёртку. Скажу больше того, мы нашли то, что искали, - подчеркнул положительный момент поисков Александр.
- Это с нашей точки зрения мы делом занимались и нашли нужные для дела материалы. А с точки зрения Нюры мы прохлаждались, и нашли себе на жопу приключение.
- Что с бабы взять! Ничего они в нашем мужском деле не смыслят.
- Зато она за порученные ей обязанности отвечает и знает кого нужно напрячь, чтобы дела двигались, то есть нас.
- Ладно расфилософствовались мы, а зря. Пока никакой Нюры здесь нет и нам её мнение не указ. Не смогла обеспечить нас всем необходимым, так что пусть помалкивает.
- Здесь ты прав, с бабы взять нечего, разве что анализы.
Оба дворников немного побаивались Нюры, поскольку та могла заметить долгое отсутствие подчинённых и устроить им громкую выволочку, что само по себе было бы неприятной процедурой. Ведь мало кто любит, когда на них орут.
Обратный путь занял у дворников меньше часа и по всем раскладам они вернулись вовремя к тому моменту, когда настал черёд ехать за ужином. Они взяли тележку, погрузили на неё кастрюли и отправились на кухню.
Едва они подвезли затаренные ужином кастрюли к дверям интерната, во двор вышла Нюра.
- И где вы были, я вас обыскалась? - вывалила она претензии подчинённым.
- Как это где! Мы ужин получали. Сейчас разгружать будем, - сообщил рассерженной начальнице Михаил.
Он понимал, что вопрос был не об этом, но постарался замять дело, насколько было возможно.
- Вы мне лапшу на уши не вешайте. Где вы были до того, как за ужином поехали?
- Здесь были, - соврал Александр. – Территорию убирали.
- Я вас повсюду искала, не было вас на территории, и в комнате не было.
- А, так мы за резиной ходили, - начал понемногу открывать суть вопроса Михаил.
- За какой ещё резиной? Что вы из меня дурру делаете! - громкий голос Нюры резал слух резкими визгливыми нотками, видно, досталось ей от начальства по первое число.
- Вы нас краны ремонтировать посылали, так? – продолжил объяснения Михаил.
- Что ещё за краны? – не поняла отмазку Нюра.
- Водопроводные краны. Так вот, для ремонта кранов нужные резиновые прокладки и отвёртка, чтобы барашек с крана отворачивать, - спокойным голосом объяснял Михаил.
- У заведующего лампочка в кабинете перегорела, а вас нет. И в коридоре прямо около его кабинета тоже лампочка перегорела.
- Не надо так нервничать, сейчас разгрузимся и поменяем вам лампочку, - обещал Михаил.
Дворники разгрузили кастрюли с ужином в раздаточную и, даже не отведав на кусочка, пошли лампочки вворачивать.
- Вы нам оставьте поесть, попить. Мы скоро придём, - попросил Александр.
- Вы лучше сейчас поешьте, пока всё горячее, - беспокоилась Нянечка.
- Мы бы с удовольствием, но завхоз очень нервничает, ведь у самого заведующего лампочка перегорела, - объяснил ситуацию Михаил.
- Я вам оставлю, но долго не задерживайтесь, - напутствовала нянечка.
Нюра уже ждала дворников, которые на сей момент стали электриками с лампочками в руках.
- Зря вы так беспокоитесь, мы сами бы всё сделали, - выговорил Нюре Михаил.
- Ничего я не беспокоюсь. Заведующий уже ушёл, а ключи у меня.
Все втроём пошли в кабинет заведующего.
- Нас нет, а свет нужен, неужели никто не мог лампочку поменять? – спросил Нюру Михаил, пока она отпирала дверь.
- Я сама пыталась поменять лампочку. Но колба отделилась от цоколя лампы, и у меня не получилось, - поведала грустную историю Нюра.
- Сейчас сделаем, вывернем вашу лампочку, - обнадёжил Михаил.
Он подвинул стол заведующего под самую лампочку и забрался на стол.
- Тут без пассатижей делать нечего, - огорчил он начальницу.
- Не знаю, есть ли у нас в хозяйстве пассатижи, - в ответ огорчила Нюра.
- Ты патрон попробуй вывернуть. А из него уже цоколь достанем, - посоветовал Александр.
- Шарахнуть может. Ведь под напряжением работать будем.
- Можно обесточить, Тогда без проблем сделаем.
- Не сделаем. Через полчаса будет совсем темно. Здесь для работы фонарик нужен. Есть у тебя фонарик?
Александр смолчал, а Нюра вспомнила:
У меня фонарик есть. Только батареек в нём нет.
- Тогда считай, что нет. Ладно, попробую патрон вывернуть, - объяснил свои действия Михаил и полез обоими руками к патрону.
- Ну вот, оказывается на так всё сложно, - обрадовал он помощников.
Он ни без труда вывернул цоколь из патрона и велел Нюре:
- Давай лампочку.
- Ты сначала патрон на место вверни, тогда и лампочку дам, - отказала Нюра.
Ещё через пару минут патрон стоял на месте, и лампочка осветила унылую тёмную комнату.
- Ещё в коридоре перед дверью, - напомнила Нюра.
- Сейчас изобразим, - обещал Михаил. – Александр, подсоби.
Вдвоём они вытащили стол в коридор под коридорную лампочку.
- Теперь твоя очередь, - определил очерёдность выполнение работ Михаил.
Александр спорить не стал. Влез на стол и поменял лампочку.
- Эта легко вывернулась, - сообщил он, когда слез со стола.
- Стол на место поставьте, - напомнила Нюра.
- Непременно, - ответил Михаил.
Дворники внесли стол в кабинет, и пошли ужинать. Нюра осталась вытереть стол и прибрать в кабинете.
- Сегодня мы пролетели как фанера над Парижем, - заметил прискорбный факт Михаил, когда была закончена трапеза.
- Может быть, ещё не поздно навестить Главврача? – не согласился с коллегой Александр.
- Для того чтобы навестить Главврача, нужно найти завхоза и с ним на аудиенцию идти.
- Попробуем. Как говориться, попытка не пытка.
Перво-наперво коллеги заглянули к завхозу и объяснили ему ситуацию. Он не очень охотно согласился сопровождать их к Главврачу. Завхоз не понимал, что от него хочет Главврач, поскольку выдача материальных средств находилась не в его компетенции.
Они втроём подошли к кабинету Главврача и обнаружили запертую дверь.
- Нет никого, как говорится, приходите завтра, - прокомментировал ситуацию Михаил.
- Завтра у секретарши спросим, когда Главврач сможет нас принять, тогда уже определимся, - договорились с завхозом дворники.
Все они разошлись по своим комнатам.
- Что делать будем, может быть, чайку? – задал провокационный вопрос Александр.
- Пить хочется, но идти за водой не хочется. Вот если бы кто-нибудь водички принёс, - объяснил свои желания Михаил.
- Ты забыл, что после чая писать хочется. А идти в туалет, судя по твоему настроению, неохота даже по очень насущной проблеме. Вот если кто-нибудь отнёс твою пиписку пописать.
- Так как насчёт чая? – напомнил о предложении Михаил.
- Ты идти за водой отказался. Какой после этого чай?
- Нас вообще-то двое. Нужно разыграть. Кто проиграет, тот и пойдёт за водой.
- Ладно, как будем разыгрывать? Может быть, монету бросим?
- У меня монеты нет, даже трёх копеек на трамвай не найдётся.
- И у меня нет.
- Зачем тогда предлагал, если монеты нет?
- Я думал, у тебя есть. Тогда кинем на пальцах. У кого меньше будет, тот и пойдёт.
- Ладно, давай, на пальцах кинем. На счёт три: раз, два, три.
Оба дворника показали по одному пальцу. Получалось, победителя нет, ничья одним словом.
- Пошли вместе, заодно руки помоем и умоемся. А то мы как чукчи грязными спать ляжем, - предложил компромиссный вариант Александр.
- А пошли, давно ведь мы в туалете не были. Заодно заглянем в медсестринскую. Может, сегодня наша знакомая дежурит. Спросим её о музыке для спектакля. Хотели ведь, да как-то закрутились.
Дворники взяли чайник, и пошли за водой в туалет на втором этаже.
Они умылись и помыли руки, после чего наполнили чайник водой.
- Слушай, так у нас заварки нет, - вспомнил Михаил.
- Сейчас в медсестринскую заглянем и возьмём щепотку заварки. Заодно можем встретить Светлану, если она дежурит сегодня. Кстати, ты не помнишь, когда она дежурила? – Александр придумал, как совместить приятное с полезным и теперь поход в туалет приобрёл двойной смысл. .
- У нас столько всего произошло за последнее время, что я само время не наблюдаю.
- Воистину правильно говорят, счастливые часов не наблюдают.
- Пошли уже, часов не наблюдающий. Чаепитие - дело не требующее суеты, но и мух ловить не стоит, тем более если пить очень хочется.
Оба дворника покинули туалет и направились в медсестринскую попрошайничать, заодно узнать о Светлане. Для порядка Михаил постучал в дверь и лишь после этого открыл её.
Сестричка сидела на руках у доктора и целовала его в губы.
«Фу, как негигиенично и неудобно в такой позе целоваться», - подумал каждый из дворников.
- Не скажите, сегодня Светлана не дежурит? – дабы сгладить пикантный момент спросил Михаил.
В другом случае он сдал бы назад, но подпирающий сзади Александр лишил его такой возможности.
- Она на завтра отгул взяла. А так, нужно график дежурств смотреть, - не меняя позы ответила медсестра.
- А заваркой не богаты? Нам бы щепотку, другую, - подал голос Александр, высунувшись из-за спины Михаила.
- Чая нет, кофе есть. Банка на столе, - ответила медсестра. – Можете несколько ложек себе отсыпать., - разрешила она, покупая тем самым молчание мужчин об увиденном в кабинете.
- Спасибо вам, - поблагодарил Михаил и отсыпал прямо в чайник пять ложек молотого кофе. - Извините за беспокойство, хорошего вам дежурства, - пожелал он напоследок, и, выталкивая задом Александра, вышел из кабинета сам.
- О времена, о нравы, - произнёс Михаил по театральному закатывая глаза и голосом назидательной интонацией.
- Тише ты, услышат, - вполголоса одёрнул его Александр.
- Ты прав, здесь нужно тише быть. Но я тебе скажу, медсестричка совсем даже ничего и к тому же нежадная, - Михаил сообщил коллеге своё мнение. – Я понимаю, почему на неё доктор запал.
- Скорее всего запал не он на неё, а наоборот.
- Почему ты так думаешь?
- А потому, что на столе помимо кофе лежала шоколадка. Если бы мужчина готовился к свиданию, на столе стоял бы коньяк. Так что стол накрывала женщина, а не мужчина.
- А я шоколадку не заметил, не то пригубил бы кусочек, - сознался Михаил.
- Я бы тоже пригубил. Как говорится, хотеть не вредно. Вот только кто бы нам дал шоколада отведать?
- По-моему, ты неправ. Она же разрешила нам кофе отсыпать.
- Ей нужно было показать себя щедрой перед мужчиной. К тому же кофе горький, а шоколад сладкий.
- Не понял, к чему ты это?
- А к тому, что кофе горький, а шоколад сладкий. Я не знаю женщину, которая от сладкого откажется, тем боле с кем-то им поделится. Я имею ввиду не только шоколад, но и мужскую любовь.
- Про мужскую любовь она могла бы не переживать. Мы до женской-то не больно охочи, что уж говорить про мужскую.
За разговорами дворники дошли до своей комнаты.
Они вошли в помещение и поставили чайник на электроплитку.
- Сегодня у нас праздник, не чай будем пить, а кофе, - Михаил постарался сгладить цепь сегодняшних неудач хотя бы одним позитивным событием.
- Пять ложек молотого кофе на чайник не очень крепкий напиток получится. Вот если бы по паре плюшек вдобавок к кофе, тогда можно было бы считать, что день сегодня удался.
- Немного же тебе надо для счастья, сильно разбавленный кофе, да пара плюшек.
- Не для счастья, а для поднятия настроения. Кстати плюшек у нас нет, к сожалению. Что же касается счастья, то мало кто понимает, что это должно быть и поэтому формулируют момент счастья по-разному.
- Ты прав только в одном, счастье это момент, а не длительное состояние.
Чайник закипел и прекратил ненужные разговоры.
- Наливай, чего тянешь, - поторопил товарища Михаил.
- Пусть немного настоится. Он и так жиденький, а так хоть покрепче станет, - ответил Александр.
- Честно говоря, я чай больше приветствую, - сознался в своих вкусах Михаил.
- Первый раз от тебя такое слышу. Тогда зачем мы в кафе каждый раз кофе заказывали, а не чай?
- То в кафе, а то вечером в своей комнате.
Пять минут ожидания, и партнёры начали разливать кофе по стаканам.
- Горячий очень, - отхлебнув из стакана, сообщил Александр.
- Надо подождать. Остынет, тогда уж попьём.
Ждать пришлось с точки зрения страдающего от жажды долго, целых пятнадцать минут. Зато потом кофе пошло на ура, окрасив стаканы в слегка коричневый цвет.
- Чай красит стаканы больше чем кофе, - обратил внимание товарища Михаил.
- Последнее время я от кофе не напиваюсь. Чай в этом плане лучше на меня действует.
- Напиться по-настоящему можно только родниковой водой. Это проверено ни раз.
- Колодезной водой тоже неплохо напиться можно.
- Если колодец ключами запитывается.
- Ты ещё кофе будешь?
- Нет, больше не хочу. Спать я хочу.
- А как же бодрящий эффект от ароматного напитка?
- Не очень-то он ароматный. Давно, видно, его в порошок перемололи.
- Если с кофе-питием у нас всё, давай, спать укладываться. Завтра у нас будет трудный день.
- У нас здесь каждый день трудный.
Через полчаса в комнате раздавался храп взрослых мужчин, которые очень утомились за долгий день, и собирались завтра решить все свои неоконченные дела, если, конечно, начальство им в этом подсобит.
Следующий день начался с потребления по полстакана холодного кофе и лишь после этого дворники пошли умываться.
- Может быть, прямо сейчас заглянем в кабинет Светланы? У нас к ней есть вопросы, - предложил Александр начать день с приятного общения.
- Нам же вчера сказали, что она в отгуле сегодня, - напомнил Михаил.
- Точно, сегодня она должна быть в отгуле. А вдруг это не так? Как говорится, попытка не пытка.
Оба дворника направились к кабинету Светы, и лишь убедившись, что дверь заперта, вернулись в свою комнату.
- Пойдём убирать территорию, - напомнил Александр обязанности дворников.
- Темно на улице убираться. Пусть немного просветлеет.
- Темно на улице, зато никто не мешает и советов не даёт.
Они вышли из комнаты, собираясь поработать на улице.
- Далеко сегодня не уходите. Сегодня машина с закисью азота придёт. Нужно будет разгружать, - предупредил завхоз, который как раз входил в здание больницы.
- Как закись разгружать! Ведь совсем недавно мы разгружали и в операционную отнесли баллон, - удивился Александр.
- Оперировали много, вот он и потратился. А вообще не знаю. Мне сказали, закись сегодня привезут, вот я вам и передал. А зачем его сегодня привезут, я не знаю.
- Вы помните, нам сегодня к Главврачу идти? - Михаил в свою очередь предупредил завхоза.
- Это я как раз помню. Не знаю только, зачем я понадобился Главврачу?
- Придём к нему вместе и всё узнаем. Так вы далеко от больницы не уходите. Нам ведь тоже нужно будет вас найти. Узнаем у секретарши, когда её начальник на месте будет и сразу за вами. Так что у нас сегодня обоюдный интерес. Ну, мы пошли, у нас работа, - вместо «до свидания» сказал Михаил.
Дворники ушли убирать территорию, а завхоз пошёл по этажам проверять, ни сгорели ли лампочки в коридорах и прочих общественных местах.
- Надо же снег пошёл, будто ещё один день подождать не мог, - ворчал Михаил, увидев множество белых мух, падающих с неба.
- Зима подкралась незаметно, - прокомментировал событие Александр.
- Если снег к обеду идти не прекратит, нам до вечера участки не убрать. Тогда прощай наши надежды поговорить с Главврачом, - Михаил сегодня находился не в настроении, поскольку все усилия по продвижению организации спектакля накрывались белым снегом.
- Не бойся, прорвёмся. Мы ещё не из такой жопы выскакивали и чистенькими оставались. Все наши проблемы располагаются по соседству, и отсюда не проблемы они, а проблемки.
- Ты забыл о разгрузки баллонов с закисью.
- Баллоны нетяжёлые, быстро управимся. А снег, он всю зиму идти будет, да ещё и весну захватит, - напомнил о реалиях Александр.
- Давай, работать, ещё успеем наговориться, - поторопил Михаил.
- И то верно, раньше начнём, раньше закончим, - поддержал товарища Александр.
Дворники сначала работали мётлами, но снег всё падал и падал, покрывая асфальт белым рыхлым одеялом. Но это продолжалось недолго, люди протаптывали дорожки в снегу и покров становился плотным, недоступным для уборки метлами. К тому же, только что убранные участки двора вновь покрывались снегом.
- Мартышкин труд, - к месту заметил Михаил, когда они остановились передохнуть.
- Всё равно работать надо, не то навалит, что начальство до дверей не добёрётся, и тогда прощай все надежды на субсидию, - подчеркнул самое существенное в сегодняшней работе Александр.
- Здесь ты абсолютно прав. Нужно сначала прочистить дорожки, которые люди натоптали. Авось и угадаем, где начальство пойдёт до двери.
Дворники снова принялись убирать снег. Только теперь они оставили мётлы и взялись за лопаты.
- Слушай, мы завтрак не пропустим? Нам за это Нюра всю плешь проест, - спохватился Михаил.
- Я за временем слежу. Ещё минут десять можем снег убирать, - ответил Александр.
Они некоторое время продолжали бороться с падающим снегом, периодически поглядывая на часы.
- Всё, пора, - определил момент остановки работ Михаил.
Вся процедура по доставки завтрака заняла меньше получаса. Не откладывая на потом, оба дворника позавтракали. Они начали привыкать к убогому малокалорийному рациону и сегодня остались довольны. Тем более день предполагался стать насыщенным и тратить лишние эмоции на всякую ерунду не хотелось.
- Машина пришла, - едва они вышли во двор, сообщил об увиденном Александр.
- Раз пришла, пойдём разгружать, - дал установку Михаил.
Дворники подошли к фургону и увидели на борту надпись «Хлеб».
- Где ты тут увидел баллоны? Хлеб это привезли, а не баллоны, - выговорил коллеге Александр.
- Для нас разницы нет, разгружать всё равно нам.
- Разница есть, хлеб легче баллонов, и опять же, сможем выпросить хлеб себе к чаю.
- Мы в любой момент сможем выпросить несколько кусков хлеба к чаю.
- Не скажи, хлеб только что выпеченный много вкусней любого другого.
- Здесь с тобой трудно не согласиться. Конечно, выпросим, куда они от нас денутся.
Дворники перетаскивали хлеб на подносах в хлеборезку и обратно в машину возвращали подносы.
- Хлебушка не дадите? А то дух у вас хлебный стоит такой, что слюни текут рекой, - попросил хлебореза Михаил.
- Только что ведь завтрак был. Вы что же не наелись?
- Завтрак это одно, а свежее испечённый хлеб совсем другое. Свежий хлеб он мягкий, душистый и вкусный, - объяснил разницу Александр.
- Половинки буханки хватит? – отрезая полбуханки, спросил хлеборез.
- Вполне. Спасибо вам за взаимопонимание, - принимая из рук хлебореза полбуханки, поблагодарил Михаил.
- Я сейчас хлеб отнесу в нашу комнату, потом продолжим двор убирать, - предупредил напарника Михаил.
- Ну, уж нет. Я с тобой пойду. Мне тоже хочется свежего тёплого хлеба отведать, - не согласился Александр и оба дворника направились к себе в комнату.
Они отломили от половины буханки по кусочку и начали есть, едва переступив порог комнаты. Однако икота сразу пристала к обоим.
- Нужно запить, - предложил средство против икоты Михаил.
- Кажется, там, в чайнике чего-то оставалось, - Александр первым схватил чайник и прямо из носика сделал несколько глотков.
- Всё не пей, мне оставь, - напомнил о такой же потребности Михаил.
- Тут на самом дне вчерашний кофе, - оторвавшись от носика чайника, сообщил Александр.
Ничего не говоря, Михаил повторил маневр с чайником, и, допив остатки, поставил чайник на плитку.
- Холодный горький кофе тоже неплохо, - сообщил он своё мнение.
- Куда вы подевались! Машина с баллонами уже пришла, - переступив порог комнаты, поторопил завхоз.
- Уже идём, - отвил Михаил.
Завхоз, Михаил и следом Александр вышли на улицу.
- Опять в подвал их относим? – задал вопрос Михаил, схватив первым баллон.
- А куда же ещё? Конечно, в подвал, - ответил завхоз.
Баллонов было всего шестнадцать, и дворники быстро справились с разгрузкой.
- Непонятно, чего их привезли? Тут же ещё баллоны есть, - увидев баллоны в подвале, задал вопрос Михаил, на который не получил ответа.
Вместо ответа завхоз велел:
- Берите пустые баллоны и несите в кузов автомобиля.
Он сам помог дворникам погрузить баллоны в автомобиль.
- Сейчас я склад закрою, нужно будет отнести один баллон с закисью в операционную и подсоединить новый кислородный баллон в кислородном ящике на улице. Вы знаете где. Вот вам ключ от металлических баллонных ящиков, а разводной ключ находится внутри.
Дворники взяли баллон с закисью и понесли в операционную. Завхоз остался запирать замок.
- Чтобы подсоединить баллон и отсоединить пустой, нужен разводной ключ, - напомнил последовательность операций Александр.
- Теперь уже допрем до места, потом пойдём за разводным ключом, - ответил Михаил.
- Нам ещё придётся один раз сходить до подвала, чтобы пустой баллон с закисью отнести, - вспомнил упущение Александр.
– Что-то сегодня у завхоза голова не работает. Наверное, вчера перебрал спиртику, - предположил Михаил.
- Даже если сегодня ему плохо, то вчера было хорошо, - отметил бытовой парадокс Александр.
Они добрались до операционного кабинета и положили баллон на пол. После чего вернулись к складу, но завхоза там не застали.
- И где его черти носят! До конца не продумал схему замены баллонов, ходи теперь из-за него туда-сюда, - ворчал Михаил.
- Пойдём, кислородный баллон поменяем. Там и разводным ключом разживёмся.
Оба дворника отправились на улицу к металлическим ящикам, в которых находились кислородные баллоны.
- Их тут три, - имея ввиду количество металлических ящиков, воскликнул Михаил.
- И на каждом замок. Поди, разбери, который нам нужен, если у нас в наличии только один ключ, - Александр озвучил возникшую проблему.
- К которому замку ключ подойдёт, тот нам и нужен. Я правильно рассуждаю?
- Правильно, если ключ для каждого из трёх замков нужен свой.
- А если у них на все замки один ключ? Тогда проблема перестаёт быть проблемой.
Михаил подошёл к замку первого ящика и вставил ключ в замочную скважину.
- Подошёл. С первого раза угадали, - обрадовался он.
- Чего замер? Открывай. Сделаем дело, да по своим делам пойдём, - торопил коллегу Александр.
Щёлкнул открывающийся замок, Михаил распахнул дверцу ящика и обнаружил лежащий на полочке разводной ключ.
- Теперь, давай, кислородный баллон менять, - напомнил о цели визита, Александр.
- Прежде чем менять, нужно пустой баллон найти.
Михаил пошевелил все стоящие в ящике баллоны.
- Здесь пустого баллона нет, - огорчил товарища Михаил, - нужно другие ящики открывать.
- Нужно-то нужно, но ключа у нас для другого замка нет. Сейчас бы завхоза поймать, пусть бы он сам отпер замок.
- Попробуй, может быть, этот ключ универсален, ко всем замкам подходит.
Михаил так и сделал, отпер одним ключом все замки.
- Во втором ящике ключ от замка, - объявил он. – Наверное, запасной.
- Меняем баллон, и пошли в операционную, - торопил Александр.
- Подсобил бы вместо того, чтобы указывать, - покритиковал товарища Михаил.
Вдвоём дворники поменяли баллон с кислородом, заперли ящик и направились обратно в операционную.
- И тут дверь заперта, - подёргав за ручку двери операционной, объявил Александр. – Что они все сегодня сговорились нам препоны строить?
- Вернее было бы предположить, что вчера спиртик завезли и все медработники по мере сил приняли на грудь, - высказал свою гипотезу Михаил.
- Может быть, кое-кто спирт получил, да не всем он доступен для внутреннего потребления.
- Наверное, ты прав. Тогда придумай другую причину.
- Расхлябанность подойдёт?
- Или наш график не вписывается в их график.
- Вот это скорее всего.
- Вы что-то хотели? – нянечка в белом халате остановилась около дворников.
- Мы принесли баллон с закисью азота, чтобы пустой забрать, а полный подсоединить. А тут дверь заперта, - объяснил нянечке Михаил. – Вы не знаете у кого ключ?
- У меня ключ. Но сейчас туда нельзя. Я только что пол помыла и сейчас кабинет кварцую, - огорчила нянечка.
- И долго он кварцеваться будет? – спросил Александр.
- Положено кабинет кварцевать час.
- А раньше нам никак нельзя будет баллон подключить?
- Раньше не получится, приходите через час, - ответила нянечка и пошла по своим делам.
- А нам что целый час делать? Так мы и сегодня в делах подготовки спектакля с места не сдвинемся, - констатировал прискорбный факт Александр.
- Я предлагаю зайти к секретарше Главврача, и узнать, когда тот сможет нас принять. Потом сходим за завхозом и пойдём уже на приём. Может быть, нам сегодня подфартит, и наши дела продвинутся.
- А что с баллоном делать?
- Ничего с ним делать не надо. Пусть здесь лежит, нас дожидается.
Оба дворник отправились к кабинету Главврача.
Они вошли в приёмную без стука и секретарши на месте не застали.
- Зря шли. Никого на месте нет, - озвучил то, что увидел, Михаил.
- Нам же не секретарша нужна, а её шеф. Может быть, он на месте сейчас, - Александр смотрел в корень и пессимистом сегодня быть не хотел.
- Возможно, ты прав. Но как мы об этом узнаем? Не будем же мы заглядывать в кабинет с вопросом: вы на месте?
- Не будем, но немного подождать в приёмной можем. Вдруг секретарша вышла на минутку и сейчас вернётся.
Не успели дворники усесться на стоящие у стены стулья, как из кабинета шефа появилась раскрасневшаяся секретарша, и мельком взглянув на посетителей, уселась на своё место.
«Наверное, шалили с шефом», - решил каждый из посетителей.
- Вы не скажите, шеф у себя? – задал наводящий вопрос Михаил.
- У себя, - подтвердила секретарша. – А вы что-то хотели?
- Он велел придти нам сегодня с завхозом. Но чтобы наверняка, мы решили узнать на месте ли шеф. Сейчас сходим за завхозом и вернёмся обратно. Надеемся, шеф из кабинета не уйдёт.
Последняя фраза содержала намёк, но секретарша ничего не ответила. Что могло означать, что шеф не уйдёт или наоборот, что он уйдёт. Однако вариантов других не было, и оба дворника направились в кабинет к завхозу.
- Ну что, сделали? – едва они переступили порог кабинета завхоза, спросил он.
– Сделали, но не всё. Баллон с закисью не подсоединили – операционная закрыта. Только через час отопрут. Когда пустой понесём, нам потребуются ключ от склада, где баллоны с закисью лежат.
- Положите пустой баллон у дверей склада, я сам его уберу. Ключ вам от кислородных ящиков ещё нужен?
- Нужен. После того как баллон с закисью подключим, нужно будет снова разводной ключ на место вернуть, - объяснил суть вопроса Михаил.
- Это всё? – поторопил с ответом завхоз.
- Нет не всё. Сейчас пойдём к Главврачу на приём. Как вы помните, он велел придти к нему всем троим, - огорчил завхоза Александр.
- Нужно идти прямо сейчас? – уточнил завхоз.
- Да, прямо сейчас, - подтвердил время посещения начальства Михаил.
- Ладно, надо, так надо, - пошёл навстречу пожеланиям завхоз.
Он встал из-за стола, запер дверь кабинета, и вся троица отправилась к Главврачу, собираясь решить возникшие проблемы.
- Надеюсь, сейчас он на месте, - высказался завхоз.
Было понятно, идти к шефу ему не хотелось.
Дворники молчали. Они и без этого набегались по кабинетам к запертым дверям.
На сей раз им повезло. Секретарша подтвердила, что шеф у себя.
- Но придётся подождать. Сейчас у него междугородний разговор, - притормозила она ходоков.
- А когда он освободится, не подскажите? – задал наводящий вопрос Михаил.
- Не знаю. Как закончит, тогда пойду к нему и доложу о вашей делегации, - не без ехидства ответила секретарша.
- Мы не гордые, можем и подождать? – ответил секретарше Александр, а про себя добавил:
«Лишь бы он нас не отказался принять, ссылаясь на занятость».
Ждать пришлось почти полчаса, пока секретарша соизволила наведаться к шефу в кабинет.
- Заходите, он вас сейчас примет. Но аудиенция должна быть не больше пяти минут. Так у нас заведено, - предупредила о правилах секретарша.
Вся троица вошла в кабинет.
- Здравствуйте! – приветствовал шефа Михаил. – Мы договаривались с вами встретиться и придти с завхозом. Вы обещали принять решение о финансировании самодеятельного спектакля, - начал объяснение Михаил.
- Я помню, - подтвердил шеф свою готовность разобраться в этом вопросе.
- Мы просили выдать нам для организации спектакля, на декорации и всего прочего рублей сто, сто пятьдесят, - перешёл к конкретной просьбе Михаил.
- Насколько я знаю, у вас образуются заначки при закупках всего необходимого для больницы, - сказал шеф в утвердительной форме, обращаясь к завхозу.
- Не буду отрицать, иногда образуются, - ответил завхоз. - Но сумы невелики, несколько червонцев не более того.
- А как насчёт суммы в сто рублей? Неужели не найдётся? – шеф не верил завхозу.
- Если заранее сказали, например, в течение месяца, непременно нашли бы. А сейчас за день не найти, - огорчил завхоз.
Ему и столь малой суммы было жалко. Ведь назначением завхозов являлось не только приобретать, но и скапливать, концентрировать средства для покупки более дорогого оборудования или дефицитных медикаментов для больницы. А ещё лучше списать деньги на пересортице и положить кругленькую сумму в свой карман.
- Несколько червонцев мало. Нужно не менее ста, - не согласился с предложением Михаил.
- Сейчас тридцать рулей могу дать. Пока большего нет, соглашайтесь, - уговаривал завхоз.
- Ладно, пусть будет по-твоему. Когда сможем деньги получить? – Александр готов был и на столь незначительную сумму.
- Сейчас зайдём в мой кабинет, я там выдам вам всю сумму, - обещал завхоз.
- Это всё? – спросил посетителей Главврач.
- Нам бы посмотреть помещение, которое вы обещали выделить для проведения спектакля. И ключ от него на несколько дней для устройства декораций и проведения репетиций.
- Это всё к завхозу, – ответил шеф.
- Вы даёте добро на пользование помещением? – спросил предусмотрительный завхоз.
- Я же сказал, даю разрешение. Или вам нужен приказ в письменной форме?
- Хотелось бы таковой получить, - завхоз знал, что в любой момент шеф сможет отказаться от своих слов и крайним будет он, завхоз.
Главврач никак не прореагировал на попытку завхоза получить письменное заверение устного приказа.
- У вас ко мне всё? - дабы закончить аудиенцию спросил шеф.
Он, как и любой начальник, не любил просителей, если они своими просьбами нарушают лимиты по какой-либо статье расходов и выходят за рамки должностных инструкций.
- До свидания! – попрощался сразу за всех просителей Михаил.
- Я вам ещё нужен? – как только вся троица вышла из приёмной, спросил завхоз.
Ему не терпелось быстрей улизнуть от назойливых дворников.
- Да, в общем-то, нет. Сейчас выдадите нам деньги, ключ дадите от помещения и покажите где оно, и свободны, как ветер, - огорчил завхоза Александр.
- Вы не забыли, что вам ещё баллон закиси подключать в операционной и пустой относить на склад, - напомнил о не законченных делах завхоз.
- Час еще не прошёл. Значит операционная заперта. Я думаю, мы всё успеем, - нашел весомый аргумент Михаил. – Пошли уже деньги нам выдавать.
Завхоз первым, а за ним Михаил и Александр отправились в подвальный этаж к кабинету завхоза. Ведь именно там у него находились закрома денег, честно отначенных от закупок всего необходимого для больницы.
«Хорошо хоть отбрехался, только тридцатью рублями пожертвую, а не всей заначкой», - довольный, что легко отделался, размышлял завхоз.
Завхоз, а за ним Александр и Михаил вошли в кабинет завхоза.
«Что-то я расслабился. Нужно было заставить подождать незваных гостей на улице или в коридоре. Дверка сейфа открывается таким образом, что всем находящимся в кабинете видно его содержимое», - понял свою оплошность завхоз.
Он решил схитрить, сказав:
- Вот вам ключ от зала, сходите, посмотрите помещение, а я вам всё подготовлю.
Завхоз отсоединил один из ключей от связки, висящей на стене на гвоздике.
- Вы нам деньги выдайте, а потом уже всё остальное, и смотреть пойдём, и баллон подключим в операционной, - переиграл по-своему Александр.
- Мне нужно разобраться в бухгалтерии. Как раз вы придёте обратно в кабинет после осмотра зала и получите свои деньги. Не волнуйтесь, я буду на месте, - стоял на своём завхоз.
- Так и быть, пойдём вам навстречу. Но с одним условием, вы дадите нам не тридцать рублей, а сорок, - выставил новые условия. Михаил.
- На каждого, - как бы в шутку добавил Александр.
- А не жирно вам будет по тридцать на каждого!? – возмутился небывалой наглостью подчиненных завхоз, предусмотрительно уменьшив требуемую сумму.
- Как вам будет угодно, но мы вынуждены будем рассказать Главврачу, что у вас в сейфе лежит пачка денег, которую вы отначали от средств, предназначенных для нужд больницы, - стращал завхоза Михаил.
- Можно подумать, что вы сами видели эту пачку. А не видели, так и нечего нести напраслину, - завхоз заметно нервничал, значит было из-за чего.
- Если мы неправы, откройте сейф и докажите что это не так, - Михаил поймал кураж, играя теперь роль сурового следователя.
- А вот ничего я вам показывать не буду. Тоже мне нашлись шантажисты.
От возмущения завхоз вспотел и изменился в лице.
- Да шутим мы. Никуда мы не пойдём и никому не скажем. А если нам не положено видеть пачки денег в вашем сейфе, так мы отвернёмся. Мы же понимаем момент, и портить с вами отношения не собираемся, - сыграл роль доброго следователя Александр.
Дворники разом отвернулись от стола завхоза. Тот мгновенно открыл сейф, немного задержался, отсчитывая десятирублёвые купюры, и тут же запер сейф.
- Забирайте деньги и уходите. И сегодня не попадайтесь мне на глаза, я очень зол на вас, - выговорил дворникам завхоз.
Михаил и Александр повернулись к завхозу. На столе лежали шестьдесят рублей. Видно, завхоз очень боялся разоблачения и решил откупиться от назойливых подчинённых.
- Очень вам благодарны. Родина вас не забудет, – Михаил напоследок поблагодарил завхоза.
Дворники вышли в коридор и молча пошли к операционной. Они сами не ожидали такого развития событий и сейчас не знали повезло им или наоборот.
- Шестьдесят рублей – это хорошо, - произнёс Михаил.
- В два раза лучше, чем тридцать, - добавил Александр.
- Боюсь, дорого нам будут стоить эти шестьдесят рублей, - заметил Михаил.
- В два раза дороже, чем тридцать, - пошутил Александр. – Но должен заметить, они уже в два раза дороже обошлись нашему неожиданному благодетелю.
- За него не беспокойся, он себе ещё наворует. А нам для дела деньги нужны.
- Это точно, - согласился с ним Александр.
Они дошли до дверей операционной, баллон с закисью лежал у дверей.
- Опять закрыта, - определил Михаил, подергав за ручку двери.
- Нужно няньку найти, которая дверь заперла, - дал совет Александр.
- А чего меня искать, тута я, - голос женщины, которая незаметно подошла сзади, заставил вздрогнуть.
- Фу, напугали. Ходите тихо, словно приведение, - выговорил женщине Михаил.
- Покуда я живая, а что касается приведений, они по коридорам больницы так и шастают, - сообщила нянечка.
- Так много их у вас развилось? Откуда же они здесь появились? - поинтересовался Александр.
- Сам посуди, мил человек. Почитай каждый месяц кто-нибудь в операционной умирает.
- Прямо на операционном столе? – не поверил в такую статистику Михаил.
- Конечно, на столе. А где же им ещё умирать, если их привозят уже наполовину живых.
Не каждого ведь доктор спасти может.
- Ну и жути вы, гражданка, напустили. Послушаешь вас, и оторопь берёт, - Александр не поверил старушке, только подумал:
«Не хотел бы я попасть на стол к местному доктору «смерть». Надеюсь, меня ещё долго судьба убережёт от столь незавидной участи».
- Мамаша, открывай. Нам баллон надо поставить, - напомнил о цели своего прихода Михаил. – Сегодня, небось, у вас тоже операция будет?
- Сегодня не будет. Завтра у нас операционный день, - сообщила нянечка и отперла дверь.
- Что же вы без сменной обуви, да в грязных одеждах! – ворчала нянечка.
- Извини мать, чем богаты. Другой одежды у нас нет, - огорчил нянечку Михаил.
Дворники отсоединили пустой баллон, подключили полный и понесли пустой баллон к дверям склада.
- Дверь склада заперта, - сообщил коллеге Михаил.
- Я знаю. Завхоз сам баллон на склад уберёт. По крайней мере он так сказал, - напомнил о разговоре с завхозом Александр.
- Нам ещё надо сходить посмотреть зал. Ты не помнишь, завхоз ничего не сказал где этот зал искать? – Михаил сам не помнил, что речь когда-либо шла о расположении зала.
- Спросим у персонала. Кто-нибудь да знает, - предложил испытанный вариант поиска объекта Александр.
- Разводной ключ на место положить забыли, - вспомнил Александр, поскольку держал разводной ключ в руках.
.- Ты прав, пойдём, положим ключ на место, - согласился с коллегой Михаил.
- Они вышли на улицу, отперли один из металлических ящиков, в которых стояли кислородные баллоны и положили на полочку разводной ключ.
- Когда ключ от замка отдадим завхозу? – напомнил о ключе замка металлических ящиков Александр.
- Когда к себе в каморку пойдём, тогда и отдадим. Честно говоря, я уже притомился бегать по всей больнице. Хочется лечь и ноги вытянуть, - ответил Михаил и чихнул.
- Видишь, верный знак. Значит правильно говорю.
- Мы ходим на улицу и заходим в помещение в одном и том же, как говорится, то вспотеешь, то охладишься. А в таком случае простуда незаметно привязывается. Кстати, у меня тоже спину тянет.
- Может, ну его этот зал. Пойдём к себе, отдохнём.
- Настроились идти, значит нужно идти. Потом ещё больше неохота будет.
- Уговорил, пошли.
Оба дворника снова вошли в здание больницы и шедший впереди Михаил остановился.
- Ты чего, передумал что ли? – не понял причину остановки Александр.
- Жду сотрудника больницы, чтобы спросит о зале. Ведь мы не знаем, где он находится, - объяснил свою остановку Михаил.
- И долго нам ждать сотрудника? Я что-то никого поблизости не наблюдаю.
- В нашем деле торопиться нельзя. Когда случится встретить сотрудника, тогда и двинем дальше.
- Из двери кабинета вышла медсестра в халате. Её тут же окликнул Александр.
- Вы не подскажите, где находится зал, в котором совещания проводятся?
- Никогда не слышала о таком. А совещание проводятся в кабине Главврача, - сообщила медсестра.
Она ушла, оставив дворников в недоумении.
- Это что же получается, Главврач нас обманул? – Михаил был в этом не уверен, но факты.
- Если она не знает, это не значит, что зала нет.
- А как ты понимаешь ответ медсестры? Лично я в недоумении.
- Тут возможны варианты. Во-первых, помещение может не залом называться, а как-то по-другому. Во-вторых, она может не знать того, что ей знать не положено.
- Тоже сказанул. В женском коллективе этого не может быть.
- Тогда не знаю чем можно объяснить. Придумай что-нибудь сам.
- Нам не придумывать надо, а зал искать. Я рассуждаю так, если есть ключ от замка двери, значит, где-то в больнице должна находиться и сама дверь.
- Это я и сам понимаю. Но кто нам покажет эту дверь?
- Нянечка или уборщица, которая в этом зале пол моет. Как это мы не догадались об этом?
- Пойдём на второй этаж, там движение медработников должно быть интенсивнее, чем при входе.
Оба дворника поднялись на второй этаж и столкнулись со старушкой нянечкой, которая несла ведро с водой и швабру с тряпкой на ней, в простонародье называемую лентяйкой.
- Уважаемая, вы не подскажите, где находится зал, в котором совещания проводятся? – спросил старушку Михаил.
- Зала не знаю. А где местные врачи пьянки устраивают, знаю. Я только что там полы вымыла, - ответила старушка.
- Наверное, он то нам и нужен. У нас даже ключ от него имеется. Завхоз нам его выдал, - Михаил показал старушке ключ.
- Если мы говорим об одном и том же, то идите прямо по коридору, поднимитесь на третий этаж и сразу упрётесь в дверь.
- А что вы грязную воду с третьего этажа несёте? Неужели там некуда слить? – поинтересовался Александр, собираясь коварным вопросом вывести старушку на чистую воду.
- Туалеты не работают, засорились. Выходит, что некуда, - объяснила старушка и двинулась дальше.
- Вот мы и работу себе нашли. А так хотелось отдохнуть после трудов праведных.
- Нам ещё к заведующему интернатом зайти нужно, - напомнил о планах на сегодня Александр.
- Ужин надо везти в интернат. Сколько кстати время сейчас? – задал вопрос Михаил и сам же взглянул на часы. – Времени осталось только посмотреть помещение и идти за ужином.
Александр тоже посмотрел на часы и поправил товарища:
- По времени у нас полчаса в запасе будет, получается ни то, ни сё.
Дворники поднялись на этаж выше и осмотрели помещение.
- Зальчик действительно маленький и сцены как таковой нет, - высказал своё мнение Михаил.
- Если зальчик маленький, то сцены и не нужно, поскольку с любого места и без того будет видно актёров.
- А как быть с занавесом?
- Занавес нам не нужен. А кулисы или закрытый уголок сцены нужен.
- Не понял. Зачем нам закрытый уголок сцены?
- А откуда актёры будут на сцену выходить, а после мизансцены прятаться?
- Возьмём у Нюры занавески и по краям сцены повесим. Получится закрытые от глаз зрителей уголки.
- Будем считать, что за неимением лучшего зальчик нам подходит.
- Пошли ужин привозить. Не то нас Нюра с собаками искать будет, и так же как собака облает.
- Это точно. Надо идти.
Оба дворника пошли на улицу, собираясь заглянуть в интернат, чтобы взять тележку и погрузить на неё кастрюли. У самых дверей интерната им встретилась Нюра.
- Где вы ходите! – судя по высоким ноткам голоса, Нюра была не в духе. – У нас туалет засорился на втором этаже. Скоро коридор затопит.
- Так работаем мы. У нас теперь много работы стало и не только в интернате, - обосновал своё отсутствие Михаил.
- То-то и видно, что работы у вас много. Да всё не впрок, поскольку вовремя не устраняете неисправности в хозяйстве. Сейчас же идите прочищать засор. Заведующий вне себя от вашей расхлябанности. Он вас хотел видеть ещё час назад, а я вас найти не могу, - ещё раз повторила Нюра суть своих претензий.
- Мы пойдём, а ужин, наверно, сам себя привезёт. Так или не так? – в вопросе был подвох, но заведующего Нюра боялась больше чем поваров, которые будут недовольны опозданием прибытия кастрюль за ужином для интерната.
- Идите к заведующему. А потом он сам вам скажет, что нужно делать в первую очередь, - приняла она окончательное решение.
- Мы-то пойдём, да как бы интернат не лишился сегодняшнего ужина, - стращал начальницу Александр.
Нюра ответила молчанием, значит решение было незыблемым.
Дворники не стали возражать, пошли к заведующему.
- Вызывали? – без стука открыв дверь, спросил Михаил.
- Вызывал, - ответил заведующий. – Я решил вашу проблему, выдам аванс по пятнадцать рублей на каждого.
- А полную зарплату выдать нельзя? – Александр хотел большего, о чём и спросил заведующего.
- Нельзя. У нас в учреждении и аванс не положен. Выдаём зарплату один раз в установленный для этого день. А эти деньги я выдал вам из своего кармана. Как понимаете, источник мелковат. Так что не обессудьте, чем богаты, тем и рады.
Заведующий выложил на стол тридцать рублей и Михаил их забрал.
- Спасибо и на этом. Ну, мы пошли? – постарался сдать назад Михаил дабы не получить нагоняй за засоренную канализацию.
- В туалете засор, нужно быстрей устранить неисправность, - напомнил заведующий, даже не включив назидательный тон начальника.
- Это мы мигом. Не извольте сомневаться, - заверил заведующего Александр.
- Как мы мигом засор устраним и мигом ужин привезём? – едва дворники покинули кабинет, спросил напарника Михаил.
- А что оставалось делать? Пришлось пойти на небольшую ложь, дабы не получить большой нагоняй, - объяснил свой поступок Александр.
- Здесь я с тобой солидарен. Но есть одно но: обманывать начальство нельзя, не по-мужски это.
- И что же нам делать? Не разорваться же в самом деле надвое?
- Вот именно. Только не разорваться, а разъединиться. Ты будешь засор устранять, я ужин привезу. Справишься с засором и сразу к ужину подгребёшь.
- План хорош, только почему я засор, а ты ужин?
- Если не согласен, давай, наоборот, - пошёл на компромисс Михаил.
Оба дворника спустились на первый этаж. Один пошёл вытаскивать из-под лестницы тележку, другой заглянул в комнату вахтёра за инструментом.
Через полчаса, как и было условлено, они встретились в раздаточной.
- И как, успешно? – Александр спросил Михаила.
- Пришлось повозиться. Кто-то газеты в унитаз напихал чуть ли не всю подшивку. Пока её выудил, семь потов с меня сошло.
- Сейчас поедим и отдыхать. Всё планы на сегодня успешно выполнены, имеем право немного расслабиться.
- Мечтать не вредно. Но отдохнуть не получится, да и не с чем. В магазинах уже в этот час винный отдел закрыт.
- Если только в этом дело, то у нас в больнице работают отзывчивые медсёстры. Авось не оставят в беде тружеников подсобных больничных дел.
- Я не об этом. Пока я загружал тележку у кухни, ко мне вышел завхоз больницы. Он велел срочно прочистить засор канализации. Как понимаешь, я отказать ему не мог.
- Припоминаю, нам нянечка в больнице о засоре сказала. А мы с радости всё забыли.
Дворники доели ужин и отправились в больницу прочищать засор канализации. Провозились они до полночи. Сил оставалось только-только доползти до койки.
- Укатали Сивку крутые горки, - пред тем как лечь спать, изрёк Михаил.
Спали оба дворника как убитые до самого утра. Однако шорох разбудил обоих.
В полутьме комнаты маячил чей-то силуэт.
«Деньги!» – мысль о деньгах сразу подняла Михаила с кровати, будто стальная пружина, взведённая с ночи, сейчас распрямилась.
- Кто здесь? – вопрос застал воришку врасплох.
- Это я, завхоз, пришёл будить вас. Заспались вы сегодня, - голос завхоза выдавал намеренья, а брошенные на пол брюки Михаила, подтверждали самые смелые догадки.
Михаил схватил свои брюки. Александр в это время включил свет.
- Он деньги наши своровал. Держи его, - запуская руку в собственный карман и не обнаружив там денег, чуть ли ни заорал Михаил.
С таким трудом добытые деньги исчезли.
- Да вы что, как вы смеете! Сами потеряли, а мне предъяву выставляете! - отбрёхивался завхоз. – Вот ваши деньги на полу валяются. Сами, небось, потеряли их, когда портки снимали. А я оказался виноват. За это можно поплатиться.
- Ах ты гнида! Деньги своровал, а когда мы тебя застукали, ты их сбросил. Видел я, как ты брюки мои в руках держал, - Михаил не собирался сдавать позиции.
- Я не за этим к вам заглянул, - начал придумывать оправдание завхоз.
- Ну и зачем ты к нам заглянул? – поставил вопрос ребром Александр.
Теперь завхозу нельзя было не ответить.
- Вы мне ключ от ящиков с кислородом не отдали, - наконец придумал отмазку завхоз.
- Получите свой ключ, - Александр достал из кармана брюк ключ и положил на тумбочку.
- После таких дел не рассчитывайте на снисхождение, - нашёл, как поддеть дворников завхоз и подался вон из комнаты.
– Ты тоже ходи и оглядывайся. Теперь-то мы знаем, кто ты на самом деле, - намекнул на ответку Михаил.
- Вот попали-то как кур во щи. Работаем за гроши, да ещё нас пытается обворовать наш же начальник, - посетовал на обстоятельства Александр.
- Он, наверное, всю ночь думал, как бы свои деньги вернуть. Он же рисковал, воровал у больницы, а мы его родные выстраданные деньги шантажом выманили. А вообще я считаю так: на то и щука, чтобы карась не дремал.
- Возможно, ты и прав. Что думаешь, поспим ещё или вставать будем?
- У меня весь сон отбило. Я вставать буду.
- Я тогда тоже. Но теперь с деньгами придётся не расставаться ни на минуту. Куда мы, туда и они.
- Успокойся, деньги имеют свойства быстро заканчиваться. Месяца не пройдёт, как мы снова окажемся на мели.
- Умеешь ты успокаивать. Ладно, умываться пошли. Но деньги с собой берём.
- Это уж непременно.
Дворники оделись и отправились на второй этаж больницы умываться. Они закончили утренние процедуры, но возвращаться в комнату не торопились.
- Нужно в кабинет к Свете заглянуть. Мы же собирались спросить её о музыке для спектакля, - напомнил о намереньях Михаил.
- Прямо сейчас и заглянем, - поддержал коллегу Александр.
- А не рано ещё? Она могла на работу не добраться. Разве что позже, - сомневался в необходимости торопиться Александр.
- Здесь ты прав. Но я всё же заглянул бы. А вдруг она уже пришла.
Оба дворника направились к кабинету Светы.
- Заперто, - сообщил Михаил, подёргав за ручку двери.
- Может быть, она заперлась и переодевается именно сейчас.
- Ты на часы посмотри. Посмотрел? Теперь можно идти к себе и спокойно дожидаться завтрака.
- Который мы же сами и должны привести.
- Вот это и хорошо, мы знаем, когда завтрак начнётся и никогда не опоздаем на приём пищи.
- Здесь ты прав, преимущество великое.
Дворники вернулись в свою комнату.
- Как ты думаешь, завхоз посещал нашу комнату, покуда мы в туалет ходили?
- Вряд ли. Он понял, что теперь мы с деньгами не расстанемся, будем с собой их таскать. Тогда зачем рисковать?
- Согласен. Хотя выглядит наш завхоз как человек не очень нормальный. Возможно, постоянная психологическая нагрузка давлеет над ним. Согласись что я прав?
- Прав ты или нет, а нам сейчас идти двор убирать. Не хватало, чтобы завхоз на нас Главврачу нажаловался.
- Он на нас, а мы на него. Ведь у нас есть, что о нём рассказать.
- Наше слово против его слов, и никаких доказательств. Так что про ответку в такой форме забудь. Сам подумай, кому шеф поверит?
- Я надеюсь, у завхоза хватит ума не поднимать волну. Тем более нет смысла на нас баллон катить. Заменить-то нас некем.
- Ладно, пошли во двор, работать пора.
Оба дворники пошли во двор убираться. За ночь снежку немного подсыпало, и час работы лопатой сильно утомил. По всему выходило, не очень они отдохнули после вчерашнего трудового дня.
- Пропотели мы знатно. Хочется сразу же залезть под душ, освежиться, - высказал пожелание Михаил.
- А мы с завтраком закончим, да пойдём в душ ополоснуться.
- Если нам заданий не надают. У нас много начальников и каждый норовит работу нам найти.
- Это точно, нехорошие они бяки, ни дня не дадут отдохнуть рабочему человеку. А ведь у нас должен быть хотя бы один выходной.
Дворники занялись доставкой завтрака для интерната и через полчаса они сами уже ели в раздаточной.
- Что-то ребята вы сегодня невесёлые? – проявила сочувствие нянечка, раздатчица порций.
- Вчера было много работы. Не отдохнули за ночь, - ответил Михаил.
- А как у вас со спектаклем дела, скоро вы порадуете нас премьерой?
- Понемногу продвигаемся, готовим сейчас техническую часть спектакля. Пока все проблемы даже по этому вопросу не решили.
- И в чём же заминка?
- Нам нужно музыкальное сопровождение соответствующей тематики. Например, музыка, которую любил Ленин. Ну и всё в этом же плане, - поведал Александр незнакомой старушке всё, что наболело и бередило душу.
- Вам магнитофонные плёнки нужны или вы хотите, чтобы музыка исполнялась в живую?
- Конечно, плёнки, даже пластинки подошли бы, - нянечка проявила интерес, и Михаил схватился за соломинку, которая, возможно, поможет вытянуть из болота неопределённости весь спектакль.
- Я до пенсии работала в филармонии и слышала музыку, о которой вы говорите, ни один раз. Я знаю, у кого эти записи имеются, - обрадовала нянечка.
- Знать мало, нужно помочь нам добыть их хоть на один вечер, а лучше на неделю, - не растерялся и продвинул тему Михаил.
- Это тоже можно, если заинтересовать человека.
- Вы нам подскажите, чем заинтересовать его, а мы уж постараемся, - обещал Александр.
- И вас мы отблагодарим как следует, - добавил Михаил, подумав:
«Хватило бы у нас на это средств».
- Вам когда нужны записи?
- Вчера, как говорят о крайней срочности, и желательно на неделю, - ответил Александр.
«Уж больно все легко складывается. Не фантазирует ли старушка, приписав себе подобные знакомства и возможности?» - подумал он.
- Я сегодня вечером навещу нужного человека, и завтра вам скажу, - обещала старушка.
- Нам неловко об этом говорить, но мы должны предупредить, что большими средствами не располагаем. Мы лишь бедные актёры и сейчас работаем за гроши дворниками. Но в разумных пределах кое-что можем.
- Я всё понимаю, могли бы мне не говорить.
- Спасибо вам за помощь. Значит завтра? – поблагодарил Михаил прежде чем покинуть помещение.
Оба актёра вышли на улицу.
- Как ты думаешь, она сможет выполнить обещание? – вопрос был чисто риторическим, поскольку никто из двоих ничего о нянечке не знал.
- Поживём, увидим. Всё равно у нас других вариантов нет. Пока нет.
- Ты правильно сказал – пока нет. Мы собирались зайти к Свете и расспросить её о музыке. Я хотел сказать, о записях нужной нам музыки.
- Пошли к ней и спросим.
- Прямо сейчас?
- А чего тянуть? Прямо сейчас и спросим. По крайней мере будут варианты. А то понадеемся на старушку и пролетим. Не хотелось бы оказаться у разбитого корыта.
Они вошли в больницу и направились к кабинету Светланы.
- Опять дверь закрыта, - подёргав за ручку, определил Михаил.
- Не ищите её, она заболела, - сказала проходящая мимо дворников медсестра.
- И надолго она заболела? – спросил вдогонку Александр, но ответа не получил.
- Остаётся у нас только один вариант. Будем надеяться, старушка не преувеличила свои возможности.
Они вернулись в свою комнату.
- Мне всё меньше и меньше нравится затея со спектаклем. Если бы знать всё заранее, то браться не следовало бы, - ворчал Михаил.
- Для нас никогда не было лёгких путей. Как вспомнишь, сколько всего нам пришлось претерпеть, сколько дорог пройти, так сегодняшние проблемы и проблемами то назвать нельзя.
- Мыться в душ пойдём? Мы же утром собирались сходить, освежиться.
- Сейчас мыло, полотенце возьмём и пойдём, ополоснёмся. Чистыми приятнее работать, нежели немытыми.
- Кто бы сомневался.
Дворники собрали сумку всего необходимого для помывки и отправились в душ.
Они открыли дверь в душевую и тут же сдали назад. Из моечной шёл напитанный влагой воздух и голоса, подтвердили, что там мылись.
- Раскатали мы губёшки, а нас опередили, - к месту заметил Михаил.
- Да уж, опередили. Но ничего страшного, нам не впервой ждать своей очереди.
Они постояли недолго у двери и засомневались.
- Точно там моются? Может быть, уборщица убирается, а мы услышали шум от струй из душа и всё решили, - сомневался Александр.
- Если не уверен, пойди, проверь. Авось бабы тебя не побьют, - посоветовал Михаил.
- Побьют – это полбеды. А вот если изнасилуют, тогда будет плохо.
- Кому будет плохо им или тебе?
- Точно не скажу, но кому-то будет плохо.
- Это почему? Объясни.
- Не в форме я. Плохое питание и работой замучен. Могу не соответствовать требованиям женской страсти.
Оба дворника хохотнули и остались стоять у двери.
- Вы что тут подслушиваете? – голос старой нянечки укорял двоих озорников. – Там медсёстры моются после смены. А вы, охальники, сейчас я вас тряпкой.
- Не надо нас тряпкой. Вызов был на засор в сливе душа. Мы сантехники, пришли прочистить слив. Кто знал, что тут занято, - оправдывался Александр.
- Знаю я вас сантехников. Вам бы только выпить да на баб голых пялиться.
- Мамаша, вы неправы. Мы не только выпить и пялиться можем. Мы мужчины в полном расцвете сил, и вполне можем соответствовать? - смущал смелыми высказываниями Михаил.
- Чему вы можете соответствовать? – почувствовав подвох в словах мужчин, спросила старушка.
- Как это чему. Мы можем прочистить канализацию, и нужно сказать очень тщательно. По крайней мере никто на это до сих пор не жаловался.
Что имел ввиду Александр было непонятно. Но старушка поняла всё как надо.
- Охальники, - сказала она и сплюнула на пол.
Старушка пошла дальше, а два дворника стояли у двери и ждали своей очереди.
- Баб долго можно прождать. Они могут на целый час в душе застрять, – посетовал на обстоятельства Михаил.
Александр ничего ему не ответил.
- Я бы в нашу комнату пошёл и там подождал, - предложил Михаил.
- Там можно не только подождать, но и дождаться.
- И чего же можно дождаться?
- Дополнительных заданий от наших начальников. Ты этого не допускаешь?
- Допускаю. Но стоять в коридоре целый час не хочу.
- Почему целый час? Медсёстры смену отработали, сейчас помоются и пойдут по домам.
- Я так и не понял, что ты предлагаешь?
- Предлагаю средний вариант. Войдём в раздевалку в качестве сантехников и приступим к устранению засора.
- Вариант неплохой, если засор есть, а если его нет?
- Если нет, скажем что обознались и сдадим назад.
- План хорош, заходи первым.
- Почему я первым, а не ты?
- Ты предложил, тебе и выполнять.
- Ладно, я пошёл, - предупредил Александр.
- Земля тебе пухом, - пошутил Михаил.
- Иди за мной. Вдвоём легче отбиваться, - велел Александр.
Они приоткрыли дверь, и Михаил перешагнул порог. Громкий женский визг встретил их, отбросив назад на два шага.
- Мы сантехники, пришли устранять засор, - пояснил из-за двери Александр причину своего прихода.
- Мы выйдем, потом вы войдёте, - ответил женский голос.
- Много вас там? – задал вопрос Михаил, хотя уместней было по-другому сформулировать вопрос: скоро вы оттуда выйдете?
- У нас работа, мы долго ждать не можем, - предупредил женщин Михаил.
- Вот и не ждите, идите, работайте куда-нибудь в другое место, - посоветовал всё тот же голос.
Две медсестрички вышли из раздевалки душа лишь через пятнадцать минут. Они продифелировали мимо мужчин и глазом не моргнув, будто тех и не было вовсе.
- Теперь наша очередь, - прокоминтировал момент Александр.
- Надолго ли? – сомневался в успехе мероприятия Михаил.
Оба дворника вошли в раздевалку и быстро раздевшись, перешли в душевую.
Как они и думали, слив был засорён, и вода разливалась по всему полу.
- Хорошо, что раздевалку не залило, - высказался Михаил.
Он руками вытащил с сетки сливного отверстия кусочки ваты, и вода стала уходить.
- Мыться, давай. Не то сейчас придут медработники и нас прогонят, - поторопил Александр.
- Мы не такие, нас просто так не прогонишь, - включил оптимиста Михаил.
- Начнут визжать на всю больницу, сам сбежишь.
- Почему-то задвижки на дверях нет. Сейчас бы заперлись и никто нам не указ.
- Нет задвижки, потому что медсёстрам скрывать нечего. У всех одна и та же конструкция, - пошутил Михаил.
- Конструкция одна, а лохматость разная.
- Не могу с тобой не согласиться.
Дворники намылились и принялись тереть себя по очереди одной и той же мочалкой, поскольку она была одна на двоих. Они уже вытирались, когда в дверь заглянули.
- И что вы тут делаете? – вопрос от дамы в белом халате прозвучал сурово и убедительно.
- Мы пришли засор прочищать, заодно ополоснулись. Вспотели очень, работа ведь не из простых, - соврал Михаил.
- Заканчивайте, сейчас сюда комиссия придёт, - огорчила дама в халате.
- Мы сей момент уберёмся, - обещал Александр.
И действительно уже через пару минут раздевалка была пуста. Правда тела дворников остались не очень сухими, всё-таки две минуты маловато, чтобы полностью обсохнуть, но и это не портило праздник в душе.
- Хорошо после баньки, - отправляясь к себе в комнату, заметил сей замечательный факт Михаил.
- Особенно первые полгода, - вспомнил старый анекдот Александр.
Тела дворников разомлели от горячей воды, и первые полчаса мужчины провели лёжа на кроватях.
- Сейчас бы ещё чаю горячего выпить, да с крендельком. Вот это был бы кайф, - к месту заметил Александр.
- Хорошо бы. Но у нас заварки нет, - напомнил о грустном Михаил.
- Зато теперь у нас есть деньги. А на деньги можно купить и чай, и сахар и крендельки, - вспомнил о возросших возможностях Александр.
- И ещё можно купить водки и закуски. Для успокоения нервов сие крайне необходимое приобретенье. Как ты считаешь?
- Вполне с тобой солидарен. Но сейчас нам нужно не расслабляться, а напрягаться. У нас для спектакля ещё ничего до конца не готово. А для настоящего искусства многое хочется сделать и сделать очень хорошо.
- Красиво сказал. От таких слов действительно дух поднимается и многое хочется сделать, - похвалил товарища Михаил.
- Вот вы где! – голос завхоза прервал идиллию. – Машина с хлебом пришла, нужно разгрузить. И поторопитесь, хлеб сам себя не разгрузит.
Завхоз вышел из комнаты почти бесшумно, как и зашёл в гости к дворникам.
- Это точно был он или мне показалось? – задал вопрос Михаил и тут же объяснил причину своих сомнений. - Вошёл бесшумно, словно приведение. А нянечка говорила, тут этих приведений видимо, невидимо.
- Скажешь тоже, приведение. Он это был. А сомнения у меня возникли по другому поводу. Он недавно нас пытался обворовать, а сейчас заходит, как ни в чём не бывало. Вот это-то и странно. Другой бы готов был провалиться от срама такого. А этот ничего, появился и всё тут.
- Ему кроме нас запрячь некого. А что касается воровства, то это часть его профессии. Быть у колодца и не напиться водицы, это утопия. К тому же мы для него никто, пустое место.
Михаил поднялся с кровати, и позвал:
- Пошли разгружать. Может быть, и на этот раз тёплого хлебушка выпросим.
Оба дворника вышли во двор и разгрузили подносы с хлебом. Получив в качестве благодарности от хлебореза половину буханки, они решили навестить Нюру.
- Как ты думаешь, она на месте? – задал вопрос Александр.
- Вот сейчас и узнаем на месте она или не на месте, - Михаил сам хотел застать Нюру на месте и озадачить просьбами.
Дворники подошли к двери кабинета и постучали.
- Кто, кто в теремочке живёт, кто, кто в невысоком живёт? – Михаил для поднятия настроения вспомнил детскую сказку.
- Не отвечает, значит нет никого, - сделал выводы Михаил.
Однако с задержкой в минуту голос Нюру из-за двери ответил:
- Что за шутник мне сказку читает?
- Мы не шутники, мы дворники, - ответил на вопрос Михаил.
- Заходите дворники. Вы-то мне и нужны, - заявление Нюры ничего хорошего не предвещало. Но как говорится, назвался груздем, полезай в кузов.
Оба дворника вошли в кабинет Нюры.
- Сейчас будете лампочки перегоревшие менять, - без всяких предисловий обрадовала Нюра.
- И много лампочек надо менять? – в ответ спросил Александр.
- Нужно поменять пять лампочек, - сказала она.
- В коридоре? – продолжал спрашивать Александр.
- Не только в коридоре, в комнатах тоже.
- Пять лампочек это немного. Двадцать если бы их было, вот тогда много.
- Приблизительно столько и надо менять. Но куплено только лишь пять, - то ли огорчила, то ли обрадовала Нюра.
- А чего же так мало купили лампочек?
- Сколько было денег на хозяйственном счёте, столько лампочек и купили.
- Бедноват у вас счёт. Могли бы ещё на покупку лампочек денег ссудить, - критиковал ведение хозяйства в интернате Михаил.
- Помимо лампочек есть и другие хозяйственные нужды. При нашем финансировании и пять лампочек неплохо.
- Конечно, мы лампочки заменим, но сначала выслушайте наши требования.
- Прямо так уж и требования? – удивилась наглости дворников Нюра.
- Если хотите, просьбы. Только должен заявить, это не наша прихоть. Это нужно для интерната.
- Говори, если для интерната нужно.
- Как вы знаете, мы ставим спектакль силами постояльцев интерната и его же персонала. Помещения у интерната для проведения спектакля нет. Поэтому нам предоставила помещение больница, поскольку мы и у них работаем дворниками, - объяснял суть дела Михаил.
- Хорошо устроились, и тут и там деньги получаете, - позавидовала Нюра.
- Да, получаем. Но замете и работаем тоже в двух местах, и нужно сказать неслабо работаем. Так вот, для помещения нам нужно две занавески, чтобы на сцене отделить пространство кулис. Короче, место, откуда будут выходить на сцену актёры, - закончил объяснения Михаил, но у Нюры остались вопросы.
- А почему я должна вам выдать занавески? Не могла бы вас обеспечить занавесками больница?
– Мы пытались решить эту проблему, но у больницы нет ничего подходящего, к сожалению, - соврал Александр.
- Может быть, и у меня нет ничего подходящего, - пыталась сходу отказаться Нюра.
- Давайте так, вы сейчас нам выдадите лампочки и покажите, где их нужно поставить, а пока мы будем этим делом заниматься, вы поищите занавески. Можно старенькие, выцветшие, но не рваные. А потом мы чаю попьём. Вот у нас к чаю есть тёплый ещё хлеб. А вы чай заварите. Лады? - для порядка спросил Михаил.
- Ладно, - принимая в дар теплую ещё половинку ржаного хлеба, согласилась Нюра.
- Пока вы лампочки будете вворачивать, я чайник поставлю.
- И занавески старенькие поищите в своём хозяйстве, - напомнил самый главный момент Александр.
Нюра достала из стола лампочки и предала Михаилу.
- Только не разбейте, других лампочек нет, - предупредила Нюра.
Нюра, а за ней дворники пошли смотреть комнаты, где нужно сменить сгоревшие лампочки. Когда были определены помещения со сгоревшими лампочками, Нюра ушла к себе в кабинет, а дворники, временно переквалифицировавшись в электриков, начали менять лампочки. При отсутствии стремянки, дело это было непростым. Приходилось на стол ставить ещё и стул, и уже с него можно было вывернуть сгоревшую лампочку и ввернуть хорошую.
- Наконец-то мы закончили. Нужно будет напомнить заведующему о покупке стремянки. Без неё все работы с электричеством осложняются очень. Врагу не пожелаешь менять лампочки без стремянки, - высказался Александр.
- Прав ты, конечно. Но найдёт ли заведующий деньги на стремянку? В этом только дело.
- Я бы поставил вопрос по-другому: захочет ли заведующий выделить на покупку стремянки деньги?
Оба дворники вернулись в кабинет к завхозу Нюре. Она успела не только вскипятить чайник, но и заварить чай. Хлеб был порезан тонкими ломтиками и ждал участников чаепития на фарфоровой тарелке.
- Как вы хорошо стол сервировали. Не зря такую хорошую хозяйку в завхозы определили, - похвалил женщину Михаил.
Нюру давно никто не хвалил, всё больше требовали и просили. От приятной слуху лести лицо её порозовело и появившееся из ящика стола три конфетки говорили, что она в хорошем расположении духа.
- Я нашла вам то, что просили. Но они сильно выгорели, - обрадовала она.
- Главное, что они есть, остальное всё детали, - к месту заметил Александр.
Нюра налила в стаканы чай и чаепитие началось.
- Хороший, вкусный чай, - похвалил напиток Михаил.
- Три слона, другого не держим, - назвала дефицитный сорт чая Нюра, намекая тем, что как хозяйственник она на высоте: имеет доступ к дефицитным товарам.
- Сейчас хорошие сорта чая не купишь. Продают всё больше грузинский, да азербайджанский. Настоящий ценитель чая никогда не променяет индийский чай на это пойло, - Александр от всех любителей чая высказал общепринятое мнение.
- Некоторые предпочитают хорошему чаю кофе. Не понимаю я таких людей. Разве можно сравнить чай и кофе? Чай жажду утоляют, а от кофе ещё больше пить хочется, - высказался в пользу чая Михаил.
- Совершенно верно говорите. Я никогда здесь кофе не пью. Только чай, - выказала свои предпочтения Нюра.
- Мы вчера заходили в медсестринскую, там стоял запах душистого кофе. Значит не все в больнице чай любят, - поделился наблюдениями Александр.
- Да, молодёжь чай не уважает. Им новомодное пойло подавай, - поддакнул Михаил.
- Вы когда пойдёте в комнату, где будет спектакль проходить? – поинтересовалась Нюра.
- Чаю попьём и сразу же пойдём. Нужно придумать, как и на что занавески повесить, - ответил любопытной женщине Михаил.
- Вы ещё чай пить будете? – не без умысла спросила Нюра.
- Спасибо, уже напились. И нельзя нам много чая пить, разомлеешь, потом распаренным на улицу выходить зимой чревато последствиями, - отказался от продолжения банкета Александр.
- Я хотела вас спросить, как вы будете занавески, я хотела сказать, занавес вешать? – проявляла интерес Нюра.
- Пока не знаем. Придём в помещение и что-нибудь придумаем. Дело в том, что там, на стенах нет никаких выступов. Комната почти квадратная, - обосновал ответ Михаил.
- Я с вами пойду. Хочется посмотреть помещение, где спектакль играть будут. Может быть, подскажу, как можно повесить занавески. У меня всё-таки большой опыт, - предложила свои услуги Нюра.
- Мы с удовольствием покажем помещение. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше, - вспомнил известную пословицу Михаил.
- Три головы, - поправил коллегу Александр.
- Причем здесь три головы? – не понял намёка Михаил.
- У нас у каждого по одной голове. Значит в сумме будет три головы, - пояснил свою мысль Александр.
- Как у змея Горыныча, - прокомментировал Михаил.
- Вот именно, как у змея Горыныча. Поэтому не две головы лучше. А три головы лучше одной.
- Глубокая мысль и самое главное своевременная, - критиковал коллегу Михаил.
- Кажется, я знаю, как вам повесить занавески, - обрадовала Нюра.
- Только не занавески, а занавес. В этом имеется принципиальная разница, - поправил женщину Михаил.
- Не вижу никакой разницы, - не поняла сути дела Нюра.
- И всё-таки разница есть. Занавески вешаются под самым потолком, чтобы закрывать полностью проём окна. Занавес в нашем случае не обязательно вешать под самым потолком. Напротив, он должен быть повешен таким образом, чтобы закрывать полностью стоящего за ним актёра. И ещё есть одно отличие: как правило, проём окна небольшой, максимум два метра. А занавес должен закрывать всю сцену. Правда в нашем случае, часть сцены, которая …- Михаил не договорил, не зная как правильно объяснить женщине нюансы дела.
Он с Александром в дополнительных разъяснениях не нуждались, тогда как завхозу всё было не втолковать. Поэтому Александр дополнил картину, сказав:
- Повесим занавес, тогда поймёте.
- Вам нужно натянуть струну и на неё повесить занавески, то есть занавес, - из всего услышанного сделала выводы Нюра.
- Мысль интересная. Но из чего нам сделать струну и как её прикрепить к стене? На этот вопрос у нас нет ответа, - посетовал Михаил.
- Ну, это вообще просто. Берёте молоток, дюбель и вбиваете его в стену. В другую стену тоже вбиваете дюбель. Струны закрепляете за дюбели. А на струну вешаете занавеску.
- Технология понятна. Осталось найти молоток, дюбеля и струну. Ещё нужно к струне чем-то занавески прикрепить, - Александр вывалил список всего необходимо, как и отсутствующего в наличие.
- Занавески лёгкие, поэтому за струну сойдёт толстая леска. Всё что вам нужно, у меня есть, - обрадовала Нюра.
- И вы нам всё это дадите? – не поверил своему счастью Михаил.
- Конечно. Как я могу не помочь своим сослуживцам?
- Хозяйственная вы женщина, - похвалил Нюру Михаил.
- И добрая, отзывчивая, - добавил лести Александр.
Нюра выдала дворникам всё, что обещала и они отправились оборудовать помещение под театральную залу. Сама Нюра с ними не пошла, посчитав в этом случае своё присутствие излишним. Ведь она всё выведала, и наблюдать, как двое неумех будут долбить стены, не хотела. А вот сходить на спектакль она планировала. Оставалось дело за малым, нужно узнать, когда состоится этот спектакль. При её служебном положении и это было несложно.
В это время оба дворника поднимались по лестнице, собираясь обустроить помещение соответствующим образом.
- Ключ у тебя, - спросил Александр.
- У меня, - ответил Михаил.
- И деньги при тебе?
- Мы же договаривались, с деньгами расставаться нельзя. Один завхоз чего стоит. Прозевали бы тогда и куковали бы сейчас.
- А мы не прозевали и остались при своих.
Михаил отпер дверь, и напарники вошли в помещение.
- Вот у этой стены будем сцену делать? – задал вопрос Александр.
- Мы же с тобой в прошлый раз решили, что у этой. Осталось придумать, как нам дюбели в бетонную стену вбить, - Михаил напомнил о первой и самой главной проблеме при подготовке помещения.
- Насколько я помню, на стройке дюбеля вбивают специальным пистолетом, - вспомнил детали дела Александр.
- То на стройке, а у нас пистолета нет.
- У нас есть молоток. Если им сильно вдарить, получится не хуже.
- В этом я сильно сомневаюсь. Во-первых, в пистолет вкладывается специальный патрон, который посредством пороховых газов забивает дюбель. Сила пороховых газов с ударом молотка несравнима.
- У нас пистолета нет. Из этого исходи.
- Ладно, попробуем вбить дюбель подручными средствами.
Оба дворника стояли у стены и рассматривали место, в которое нужно вбивать дюбель.
- Я думаю, нужно повыше вбивать, чтобы актёра, стоящего во весь рост, видно не было, - наконец выдал установку Михаил.
- Я с тобой не согласен. Занавес должен полностью скрывать стоящего на кресле актёра. Ведь Ленин должен стоять на броневике, а в нашем спектакле на кресле, и речь свою произносить.
- Это я и сам помню. Но тогда дюбель должен быть вбит очень высоко. Нам со стульев едва до этой высоты достать можно будет, - Михаил рассматривал проблему с чисто практической точки зрения, однако нюансы всегда мешают осуществлению задуманного.
- Я вот что понял, чтобы дюбель вбить, нужно его держать остриём к стене, - дополнил технологию вбивания в стену Александр.
- Тоже мне открытие сделал, - Михаил хотел высмеять коллегу, но тот не собирался сдаваться.
- Зря ты смеёшься. Вот скажи мне, как будешь держать дюбель? А точнее, чем будешь держать дюбель?
- Чем люди держат? Руками, конечно, - быстро нашёл ответ Михаил.
- А ты не боишься пальцы себе молотком отбить? – задал провокационный вопрос Александр.
- Нет, не боюсь. Я буду молотком забивать дюбель, а держать его будешь ты.
- Хорошо придумал. Я значит держать буду. Только всё на самом деле не так, кто забивает, тот и держит.
- То есть ты хочешь, чтобы я себе пальцы отбил?
- Не в этом суть. А в том, что нужно придумать приспособление, при помощи которого можно дюбель удерживать у стены в нужном положении и при этом пальцы себе не отбить, - наконец сформулировал задачу Александр.
- Красиво рассуждаешь. Если нужно придумать приспособление, так придумывай, - критиковал придумщика Михаил.
- А вот и придумаю.
- Вот и придумай, - повторился Михаил.
Небольшая пауза определила процесс мышления.
- Придумал, - обрадовал коллегу Александр. – Найдём фанерку, вобьём в неё дюбель, приставим к стене и вдарим молотком по дюбелю. Дюбель войдёт в стену и дело сделано.
- А как потом фанерку вытащим, ведь она будет дюбелем прижита?
- Главное вбить, а как вытащить, это уже вторичное дело.
- Согласен. Пошли искать фанерку.
- Кажется, в нашей комнате я видел полоску оргалита, - вспомнил Михаил.
- Можно и оргалит. Он не хуже фанерки будет.
- Ещё нужно найти кусок деревяшки, - чтобы подложить под оргалит, когда его пробивать дюбелем будем. Тогда пол не повредим.
- Доску от деревянной тары я видел у ящиков с кислородными баллонами.
- Пошли за оргалитом и деревянной дощечкой. Надеюсь, что всё у нас получится, и уже сегодня занавес будет висеть на месте.
Дворники пошли за дощечкой и оргалитом. Скоро они вернулись и сделали всё как задумали. А ещё через час оба дюбеля были вбиты в стены на высоте, которую определила длина занавесок.
Потом они не без приключений натянули струну и уже после этого повесили занавес.
- Тебе не кажется, что прогиб великоват? – задал вопрос Михаил, разглядывая результат совместного творчества.
- Зато у нас теперь есть занавес, а это самое главное, - нашёл положительный момент Александр, говоря тем, что всё остальное несущественные мелочи.
- Может быть, ещё струну подтянем? – предложил вариант выправления ситуации Михаил.
- Не стоит. Во-первых, дюбель может вырваться из стены. Во-вторых, леска всё равно растянется. Так что лучше оставим как есть.
- Ты, пожалуй, прав, не зря ведь говорят, лучшее враг хорошего.
Оба дворника уселись на стулья у стены, собираясь собраться с мыслями и немного отдохнуть. Ведь им предстояла непростая метаморфоза из дворников снова превратиться в актёров.
- Как ты думаешь, когда прогон спектакля делать? – задал вопрос Михаил, поскольку спектакль был не срепетирован и даже полностью не срежиссирован.
- Чтобы делать прогон нужно стопроцентная готовность. А у нас музыки нет, которая должна занимать по времени чуть ли не половину спектакля.
- Нам завтра нянечка в пункте раздачи обещала помочь достать записи, - напомнил Михаил.
- Когда у нас будут на руках записи, тогда и подумаем о прогоне. Но и без прогона понятно, что спектакль займёт не более сорока минут, - Александр сказал это в полной уверенности, что коллега его понимает.
Однако вопрос Михаила заставил в этом усомниться.
- Честно говоря, я рассчитывал на час. Согласись, сорок минут несерьёзно даже для самодеятельности.
- Кто бы спорил, но только не я. Дело в том, что у нас всего две мизансцены в спектакле и даже на сорок минут их нужно будет предельно растягивать. Что же говорить о часовом спектакле. Теоретически я не против, но как подойти к делу с практической точки зрения.
- Здесь всё просто, нужно добавить мизансцен. Тогда и время спектакля увеличится и сам спектакль станет интереснее.
- Всё ты правильно говоришь. Но пока мы их не придумали.
- Давай, разбираться в деталях. В первой мизансцене мы вывозим Ленина на броневике. Он произносит:
- Пролетарская революция,
о которой так долго говорили большевики,
свершилась.
Сама мизансцена сопровождается патриотической музыкой. И после выступления Ленина музыка продолжает звучать. Ленин на броневике уезжает со сцены.
- Я это и без тебя помню, – ответил Михаил.
- Хорошо, что помнишь. Из этой мизансцены с учётом музыки можно пять минут не более того вытянуть.
- Мы же решили, дальше говорить о декретах нового Ленинского правительства. Показываем кабинет Ленина в кремле, он склонился над текстом декрета о мире. Голос за сценой рассказывает о других декретах. Звучит музыка, и голос за кадром рассказывает о плане ГОЭЛРО. Дальше рассказываем о том, как строились гидроэлектростанции. Потом начинаем говорить об открытие школ, о преодолении неграмотности. Рассказываем о строительстве заводов и фабрик.
- А что у нас с Лениным, как мы его будем показывать?
- Нужно показать выступление Ленина на съезде компартии, на котором он говорит о планах ГОЭЛРО. И уже потом рассказать какие заводы и фабрики были построены за годы советской власти.
- Получается сумбур, последовательность от принятия решений, до их реализации не соблюдается, - критиковал коллегу Александр.
- Это мы исправим. Самое главное, отметить какие события нужно озвучить. Дальше нужно говорить о строительстве Турксиба, о строительстве канала и так далее. И самое главное о том, что благодаря последовательной политике партии и правительства мы создали новую индустриальную державу, выиграли Великую Отечественную войну, запустили первый искусственный спутник земли и первый космонавт был тоже родом из СССР.
- А как насчёт культличности Сталина? Ведь это его заслуга в создании мощного индустриального государства, – задал провокационный вопрос Александр.
- Всё в этом мире наполовину от бога, наполовину от дьявола. Мы живы, государство живо и процветает, и я считаю не нам и нашим внукам судить о заслугах великого вождя.
- Ты правда так считаешь? – не поверил в искренность коллеги Александр.
- Считаю я так или нет, это к делу не относится. Однако скажу, человека такого масштаба не вправе судить политические пигмеи. Ведь мы живём в нашу эпоху, где жить не так уж плохо. А тогда всё было совсем по-другому. И только тот, кто жил в то время может дать более – менее объективную информацию. И то лишь ту, которая попала в его кругозор и которая выкристаллизовалась в его индивидуальное мироощущение. И лишь один человек знал, как оно происходит на самом деле – это вождь, Сталин. Он же не провидец и много ошибался, но в основном он был прав: все силы прикладывал, чтобы построить новую мощную индустрию. Она у нас есть, а значит главное идея сработала, пусть и ценой жизни многих тысяч людей. Эта неизбежная плата за жизнь нашего и последующего поколения.
- Ты прямо как политик на митинге высказался. Я думаю, тебе надо и писать сценарий, - толи похвалил, толи покритиковал коллегу Александр.
- Согласен, напишу. Тогда за тобой музыкальное сопровождение. Думаю, здесь тоже непочатый пласт работы. А когда ты закончишь, и я закончу, состыкуем материал.
- Ты прав, нужно разделиться. Вот после этого, когда закончим свои части, можно говорить о прогоне.
Оба актёра замолчали. Они долго смотрели на занавес, очевидно, представляя как всё должно быть. Ведь в их задачу входило не только поставить спектакль, но и произвести положительное впечатление, как на непосредственных начальников, так и на представителей городского начальства. И это была самая трудная часть работы, ведь начальство потому и сидит на своих местах довольно долго, что озирается на вышестоящее начальство, которое страхуется для того, чтобы не вышло оказии.
- Спектакль о самом становлении нашего рабочее-крестьянского государства и по самой теме не должно быть претензий, - Михаил был уверен в том, что сказал.
- Помимо темы, есть ещё содержание. А трактовка, сам понимаешь, дело индивидуальное. У начальства любого уровня своего мнения нет, лишь тот, кто стоит над всеми вправе решать, - напомнил о превратности судьбы Александр.
- Ты имеешь ввиду Бога?
- И Бога тоже, но нам пока хватит самого высокого начальства, который над всеми более мелкими начальниками стоит.
- Вот поэтому нужно заручиться одобрением какого-нибудь большого начальника от искусства. Пригласим его на прогон, и он вместе с нашими заведующими и Главврачами посмотрит и оценит спектакль, - Михаил и тут нашёл приемлемый вариант корректировки режиссуры. – Начальник хоть и местный будет, а не самый пресамый, но мы ему намекнём, что выполняем волю самого пресамого.
- Согласен с тобой. Но придётся нам самим ехать, и уговаривать будущего рецензента посетить наши пенаты и насладиться искусной игрой самодеятельного театра, - не без доли юмора Александр дополнил предложение Михаила.
- Я думаю, на сегодня общих рассуждений хватит. Нужно идти к себе и серьёзно садиться за сценарий.
- Хорошо, пошли к себе, - одобрил решение Михаил.
Оба актёра вышли из комнаты, заперли дверь и отправились к себе в апартаменты, пока не собираясь менять обретённое вновь актёрство даже на стабильно оплачиваемую должность дворников.
Они вошли в свою комнату и сразу же легли на кровати. Обустройство комнаты- зала для спектакля сильно их утомило. Желание прямо сейчас садиться за работу по написанию сценария не возникало ни у одного из актёров.
- Молоток мы забыли Нюре отдать, - напомнил об упущении Михаил.
- Пойдём обед привозить, тогда и отдалим. Сама она, небось, ничего прибивать не собирается, а если возникнет необходимость, нас заставит.
- Нюра она такая, за ней не заржавеет.
Михаил посмотрел на наручные часы и сообщил коллеге:
- У нас полчаса осталось до похода за тележкой. Я заметил, стоило нам на работу устроиться, время стало лететь с неимоверной скоростью.
- Ты прав, раньше нам приходилось самим время торопить, выискивая работу по актёрской специальности. А всё почему? А потому, что всё было неопределённо, промедлишь с поиском работы и голодным останешься.
- Честно говоря, я пока не ностальгирую по прошлым временам.
- Ещё бы ты ностальгировал. Нам последнее время чертовски не везло. Не зря мы сюда припёрлись и на первое предложение работы согласились.
- Не о том мы сейчас думаем. Нам, может быть, именно сейчас выпал шанс открыть новую страницу в актёрской деятельности.
- Станем руководителями самодеятельной драматической труппы, которая будет опираться на сильно престарелых и больных людей.
- А так же на работников медицины среднего и низшего звена.
- В нашем положении и это неплохо. Как обычно говорят, толи ещё будет.
– Что-то нас сегодня на философские темы тянет говорить. А наше дело практика. Пойдём ка лучше обед привезём в интернат, да первого поедим.
Оба актёра пошли за тележкой, заодно занесли Нюре молоток и оставшийся моток лески.
- Ну и как, оборудовали сцену? – спросила Нюра, едва актёры перешагнули порог её кабинета.
- Конечно, оборудовали, всё сделали в лучшем виде, - ответил Михаил.
- И лески хватило? – Нюра не хотела отпускать актёров, не выведав подробности.
- Хватило и ещё осталось. Вот, возьмите обратно катушку.
Михаил вынул из кармана катушку и положил на стол перед Нюрой.
- Ну и как у вас получилось? – требовала подробностей Нюра.
- Получилось неплохо. Даже можно сказать, хорошо получилось. Но всё-таки один недостаток налицо: леска недостаточно жёсткая и виден прогиб.
- А что же вы не натянули сильней? – удивилась нерадивым мужчинам Нюра.
- Это бесполезно. Сколько её ни натягивай, прогиб останется. Леска капроновая, а капрон имеет свойство вытягиваться. Вы нас извините, но нам пора обед привозить. А рассказать мы ещё сможем ни раз, - обещал Александр и, оба актёра временно снова переквалифицировались в дворников, отправившись за тележкой.
- Здесь бабы любопытные, могут нас вопросами замучить, - поделился сомнениями Михаил.
- В нашем случае всё просто решается. Пригласим всех желающих на экскурсию в зал, тогда вопросы отпадут. А когда спектакль будем играть, то весь персонал сбежится смотреть.
- На первый спектакль должны придти только местные начальники, представитель местной власти по линии искусства и несколько проверенных человек из персонала больницы и интерната.
- Мы же думали, спектакль будет для всех постояльцев интерната.
- Помещение маленькое все не уместятся. Придётся играть ещё несколько раз, тогда многие увидят наш шедевр, - не без доли юмора заявил Михаил.
- Но об этом рано ещё думать. Сначала нужно один раз сыграть и понравиться представителю культуры и нашим местным начальникам – работодателям.
Актёра привезли обед в интернат, так как пища натуральная, а не духовная в данных обстоятельствах была более необходима постояльцам. Сами актёры съели по две порции первого, поскольку умственная работа требует не меньше калорий, нежели физическая работа.
- Вы нас не подведите, найдите своего бывшего сослуживца. Который доступ к радиотеке имеет, - напомнил Александр нянечке, стоящей на раздаче.
- Не знаю, имеет ли он доступ сейчас, но раньше имел. Я думаю, он и сейчас кое-что может, - поменяла изначальные обещания нянечка.
- Имеет ли он сейчас доступ или нет, дело десятое. Самое главное чтобы он достал для нас нужные записи. А мы за ценой не постоим и вас не обидим.
- Я завтра вам всё скажу, - обещала нянечка.
То, что актёры повторно к ней пристали со своей проблемой, говорило о срочности дела.
- Зря мы на неё давим. Она ведь по доброте душевной обещала нам подсобить, - Михаил был недоволен разговорами с нянечкой.
- Маленькие люди хотят казаться в глазах других более значимыми фигурами. Отсюда и предложение нянечки помочь.
- У нас других вариантов нет. Разве что самим сходить в филармонию, а ещё лучше на местное радио. Там наверняка что-нибудь найдётся.
- Мы так и сделаем, если с нянечкой не выгорит.
Оба актёра находились в своей комнате и разговоры эти могли продолжаться бесконечно.
- Я предлагаю заняться делом, - Михаил думал сейчас не о спектакле, или о пище духовной.
Он думал о пище для желудка и в чём-то был прав.
- Ты предлагаешь начать работать над спектаклем? – не понял намёка Александр.
- У нас нет чая, нет сахара, хлеба нет. И много чего нет, а деньги есть. Значит нужно сходить в гастроном и закупить еды. Думаю, тогда дела пойдут веселей.
- Я «за» двумя руками. Но когда нам идти, если мы в любую минуту можем понадобиться?
- Ты забываешь, что у нас работа не круглосуточная. Распорядок никто с нами не согласовывал, значит мы можем сделать перерыв когда заблагорассудится.
- Сейчас срочной работы для нас нет, выходит самое время сходить в гастроном.
- Собираемся и пошли. Но ко всему питательному списку я предлагаю купить бутылку водки. Она должна помочь снять стресс от тотальной неопределённости и крайней не по зарплате загруженности. Что ты на это скажешь?
- Берём сумки, сетки, деньги и вперёд.
Уже через пяток минут, никем не замеченные, актёры шли по направлению к гастроному. – Наша вылазка мне напоминает самоволку в армии, - почему-то вспомнил о далёких днях юности Александр.
- Но в самоволке мы не располагали столь значительными суммами денег.
- Должен заметить, что денег никогда не бывает много. Они сначала есть, а потом куда-то деваются.
- В нашем случае мы точно будем знать на что они пойдут.
Поход в магазин и закупка яств заняла почти два часа. Зато бутылка водки, два плавленых сырка на закуску и всего остального набралось полная сумка.
- Если так будем деньги тратить, нам на подкуп «Ленина» и на покупку нужных мелодий для спектакля уже не хватит, - опасения Михаила не были напрасными, поскольку голодный желудок при виде яств на полках магазина выключает разум.
- Мы истратили намного меньше половины. Так что не бойся, всё под контролем, - Александр был настроен более оптимистически, предвкушая обильный ужин.
- Возможно, ты и прав, но пока мы с музыкальным сопровождением не решим, предлагаю больше по магазинам не ходить.
- Согласен. Хотя голодный желудок намекает совсем на другое.
- Пусть он намекает. Но у нас теперь сахар и заварка есть, а хлеб нам в хлеборезки дают. С голоду не помрём.
- Но и сытыми не будем. А хотелось бы.
- Ты забываешь, что творческий человек должен быть немного голоден. Тогда качество его творчества безмерно возрастает.
- Это в том случае если он лишь немного голоден и физическая нагрузка не отнимает последние силы. Здесь одним чаем и хлебушком дело не исправить.
- Не трави душу. Всё равно нам денег взять неоткуда. А на нашу зарплату только чай и сахар можно купить. Тем более аванс мы уже получили и частично истратили.
- Ещё не вечер, всё может поменяться.
- Ты намекаешь, что пора двигать отсюда и искать антрепризу.
- Нет, конечно. Я намекаю, что наш самодеятельный спектакль может прийтись по душе, вернее его появление в совсем несвойственном антураже интерната, может прийтись как раз к месту. Нас будут приглашать в соответствующие учреждения для показа и соответственно подкармливать.
- Мечтатель. Сначала нужно подготовить спектакль, потом ублажить, а самое главное, убедить начальство. И лишь потом, если всё пойдёт как мы хотим, нас, может быть, будут подкармливать. Как говорится, не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
- Не даёшь помечтать о хорошем.
Актёры пришли обратно на территорию интерната. На сей раз им повезло: никто их не хватился. Они прошмыгнули в свою комнату и пристроили покупки так, чтобы их никакой там завхоз не смог найти и употребить.
- Совсем немного прошли, а ноги гудят, будто целых десять километров протопали, - поделился ощущениями Михаил.
- Протопали мы всего пару километров. Но это на фоне общей усталости так кажется. Сейчас отдохнём немного, тогда и настроение поднимется, - играл сегодня роль оптимиста Александр.
- Не поднимется, - опроверг коллегу Михаил. – Чтобы оно поднялось, есть средство более эффективное.
- Ты говоришь о водке? – понял намёк Александр.
- Да я говорю о ней, родимой, - сознался Михаил в своих крамольных мыслях.
- Выпить по соточке было бы неплохо. Но нам сегодня ещё работать, привозить ужин.
- За это можно не беспокоиться. Привезём в лучшем виде.
- Выпить, конечно, неплохо было бы. Но соточки мало, в наших обстоятельствах только целый стакан поможет.
- Вполне с тобой согласен. Но лучше сейчас перемогнёмся, а стакан отложим на вечер.
- Уговорил, сейчас можно полежать. А уж после ужина мы это дело наверстаем. Так будет правильнее всего.
Оба дворника улеглись на кровати и постарались уснуть. Времени оставалось не так уж много и начинать делать до ужина что-либо сёрьёзное не имело смысла. Однако уже через мгновение, так показался, дворником их разбудил окрик:
- Вот вы где. А я уже час вас ищу, - голос Нюры неприятно резал слух.
Казалось, она говорила в каком-нибудь сне, который снился мужчинам. Поэтому они не сразу поменяли позу, продолжая лежать на кроватях.
- Я что, десять раз должна повторять, чтобы добиться вашего внимания!
- А, это вы, - первым среагировал на голос Михаил. – Чем обязаны счастью лицезреть вас собственной персоной в нашем гадюшнике?
- Засор у нас в интернате на втором этаже. В том же месте, что и прошлый раз был. Поторопитесь, иначе до ужина не успеете.
Нюра вышла из комнаты, а дворники не сразу встали с кроватей.
- Не могла придти после ужина, никак не хочет трудовым людям дать минутку отдыха, - ворчал Александр.
- Ничего не попишешь, придётся идти, - Михаил первым встал с кровати.
Оба дворника лежали на кроватях в верхней одежде, так что пришлось разоблачаться, работа по прочистки канализации требовала больших усилий. После такой работы нужно было время, чтобы остыть. А его-то как раз и не было. Сразу же надо было идти за ужином.
- Придётся в интернате задерживаться, пока не остынем, - сказал Александр.
- Это само собой. Нам, артистам, простужаться никак нельзя.
Напарники перешли по улице в интернат и, взяв инструмент в комнате вахтёра, приступили к прочистке.
Они долго елозили в трубе тросом, и лишь через полчаса дело было сделано.
- Нужно уже идти за ужином, а мы ещё здесь, - заметил нестыковку возможного и потребного Михаил.
- Нам торопиться некуда. Кухня не поезд, никуда от нас не уедет. Остынем, тогда пойдём одеваться и за ужином поедем, - высказал своё мнение Александр, подтвердив изначальную, перед работой, установку.
- Мы уже здорово опаздываем, - взглянув на часы, сказал Михаил.
- Сам знаю, но ничего уже не попишешь, что есть, то есть. А нам ведь надо идти в нашу коморку одеваться.
- Мы можем не одеваться. Ещё немного остынем и сразу возьмём тележку и кастрюли. А когда приедем на место, войдём на кухню, и пока повара буду накладывать еду в кастрюли, мы там, на кухне постоим.
- А не боишься простудиться?
- Боюсь. Но мы ничего не теряем. Сам посуди, пока мы будем ходить одеваться, потом возвращаться за тележкой и кастрюлями, время упустим, и всё равно придётся раздетыми по улице идти. Вот если бы мы сюда пришли одетыми и раздевались бы тут, тогда другое дело было бы.
- Ты прав, хорошая мысля приходит апосля.
Коллеги отнесли инструмент в комнату вахтёра и приступили к задуманному согласно плана. А через тридцать минут они ужинали.
После ужина уже находясь в своей комнате, Михаил чихнул. Следом чихнул Александр.
- Придётся нам сейчас променять лечебные внутренние водочные компрессы, - намекнул на необходимость выпить Александр.
- Кто бы сомневался, только не я. Но сначала нужно набрать в чайник воды и чайную церемонию подготовить.
- Инициатива наказуема. Ты предложил, тебе и выполнять, - обрадовал коллегу Александр.
Михаил взял чайник и отправился за водой.
Его долгое отсутствие напрягало воображение оставшегося ожидать в комнате Александра.
«Может, съел чего-нибудь не то, теперь животом мается. Хотя ели мы одно и то же, что давали на ужин. Значит не в этом дело».
Появившийся с чайником в руках Михаил принёс недобрую весть.
- Воды я не набрал. Нет холодной воды в кране, - огорчил он коллегу.
- А ты не узнал, почему её нет? – задал очевидный вопрос Александр.
- Не успел. Только я вышел из туалета, как медсестра мне предъявила:
почему, говорит, у нас холодной воды нет?
Я бы сам хотел узнать почему, да только никто ничего толком не знает. Хорошо мимо шла нянечка, она сказала, что уже час как отключили. Вот только кто отключил, она тоже не знает. Если бы в нашем корпусе произошло что-то, например, кран сорвало, то кроме нас перекрывать воду некому. Значит, что-то произошло на магистральной трубе вне здания больницы, - начал объяснять Михаил, но до конца проблему не раскрыл и Александр спросил:
- А почему ты в интернат не сходил и там водички не набрал?
- Как ты думаешь, почему я долго отсутствовал? Потому что в интернат ходил, но и там воды нет. Можно было бы на колонку сходить, но, во-первых, я не знаю, где она находится, во-вторых, там тоже вряд ли вода есть, раз авария на магистральной трубе.
- Может быть, не в магистральной трубе дело, а в насосе на насосной станции.
- Хрен редьки не слаще. Если насос сломался, то воды и подавно нигде не будет.
Хорошо, что не по нашей вине воды нет. Вернее сказать, что не в нашей зоне ответственности поломка.
- Это всё равно очень плохо для нас, - высказался Александр, чем немало удивил Михаила.
- Я не понял, чем плохо для нас, если не нам устранять поломку? Разве в том, что нас ругать не будут?
- Дело не в претензиях, а в том, что сливы в туалетах не работают без воды, значит в каждом сортире нас ждёт грандиозный засор. И без этого канализация работает на пределе, а сейчас будет просто коллапс. Засрут все сортиры до основания, вот я о чём.
- Прочищать засоры дело нехитрое, работай тросом, да водой проливай.
- Согласен, дело нехитрое, но очень грязное и после него вонять от нас будет несколько дней. А нам спектакль репетировать. Разве что до премьеры запах дерьма от нас выветрится. Если учесть, что нам нужно уламывать начальство от искусства и ещё кого-нибудь уламывать, то душок от наших одежд и тел вряд ли добавят словам нашим убедительности.
- В данной ситуации от нас мало чего зависит. Подождём, посмотрим.
А что у нас с чаем? – закончил актуальным вопросом Александр.
- С чаем у нас никак. Воды нет и чая нет. Я бы поставил вопрос по-другому, когда вода будет? Сейчас нам никто не скажет, когда она будет. А раз так, чай на сегодня отменяется. Кстати, водка тоже.
- Причём здесь водка? Она от воды в кране не зависит. Она, родимая, в стеклянной таре у нас в комнате, нас дожидается.
- После потребления водки, пить очень хочется. А воды у нас нет. Понимаешь о чём я?
- Понимаю, но не одобряю.
- Что делать будем?
- Спать ложиться рано, сон уже перемогли. Водку пить нельзя. Остаётся одно: заняться написанием сценария. Или у тебя есть другие соображения?
Оба товарища сидели на кроватях. Не зная на что решиться.
Через полчаса Михаил пошёл выяснить, не дали ли воду. Он быстро вернулся, так как воду не дали.
- Идти прочищать туалеты без воды не вариант. Придётся ложиться спать. А если мы понадобимся, за нами придут и разбудят, - рассудил Михаил.
Не прошло и полчаса, как богатырский храп доносился из комнаты дворников. Они мирно спали, отложив оставшиеся дела на завтрашний день.
Рано утром их разбудили. Пришла в комнату дежурная сестра больницы и подняла хай.
- Вы тут дрыхните, а у нас туалеты засорены. Персоналу и больным некуда по нужде сходить, - изложила она претензии в весьма громкой, на гране визга форме.
Видно, приспичило очень. А тут ещё спросонок пошутил Александр, толком не осознавая, с кем имеет дело.
- На этот случай у больницы должен быть резервный туалет, типа сортир. А если нет такового, то хотя бы кусты густые рядом со зданием.
- Я покажу вам кусты рядом со зданием! Марш туалеты чистить, - тоном выше приказала дежурная сестра.
- Вы нам не начальник, вы нам никто, - подлил масло в огонь Михаил.
От такой наглости медсестра на мгновение потеряла дар речи, чем и воспользовался Михаил.
- Чем нас стращать, лучше бы сказали, дали холодную воду или нет?
- Я всё Главврачу доложу, - вместо ответа на поставленный вопрос обещала медсестра и была такова, напоследок хлопнув дверью.
- Вот и делай людям добро после этого. Мы дворники, а нас ещё упрекают за засоры в канализации. Срать надо меньше, тогда и засоров не будет, - Михаил пожелал только что ушедшей медсестре.
- Да, знать они сильно жирно кушают, не что мы, бедолаги, - развил мысль Александр.
- Вставать будем или ещё поспим немного? – спросил мнение коллеги Михаил.
- Какой уж тут сон. Пришли, разбудили, нахамили и смылись, будто так и надо. А ведь мы им ничем не обязаны. Кстати при столь грандиозных засорах они должны аварийную службу ассенизаторов вызвать. Даже при наличии воды, нам во всех сортирах больницы, да ещё в сортирах интерната, за весь день не прочистить засоры.
- Это мы с тобой понимаем. А начальству самое главное лишь бы денег не платить, остальное неважно. Мол, наши дворники как-нибудь справятся. При этом все дружно забывают, что мы дворники, а не сантехники.
Оба дворника сели на своих кроватях.
- А не сказала самого главного визгливая зараза, есть холодная вода или нет.
Оба дворника тёрли глаза и другие части лица, стараясь умыться на сухую.
- Кстати, если горячая вода есть, можно ей умыться и проливать канализацию ей же, - вспомнил о горячей воде Александр.
- Таскать ведром воду от крана до унитаза не вариант. Вот если бы у них в хозяйстве был резиновый шланг, тогда другое дело. В хозяйстве сантехников такой шланг должен быть.
- Вот только самих сантехников нема. Мы всё делаем за них.
- У дворников тоже должен быть шланг. Ведь чем-то нужно поливать цветы на клумбе.
- Должен, но не обязан. Мы до сих пор такового не видели. У меня создалось впечатление, что шланг этот давно служит службу у кого-нибудь на даче.
- Вполне может быть такое. Кстати, у нашего завхоза о шланге спросить надо. Пусть нам выдаёт нужную сантехникам вещь, а если у него в запасе нет, пусть покупает. Без шланга нам с засорами делать нечего.
Дворники оделись и пошли по этажам смотреть есть ли вода или нет.
На первом, втором и третьем этаже воды не было ни холодной, ни горячей.
- Странно, почему горячей нет? – удивился Михаил.
- Горячая получается в бойлере из холодной воды. Она нагревается в бойлере теплоносителем системы отопления. А раз холодной воды нет, значит и горячей нет.
- Тогда у нас дело труба. Без воды нам не прочистить, - подытожил Михаил.
- Ты это понял, а безмозглые курицы, медички, понять никак не могут. Только хай поднимают.
- Им без разницы есть вода или её нет. Приспичило, значит обеспечь удобный тёплый туалет.
- Не графья, до ветру сходят.
- Они-то сходят, а дерьмо с территории нам выгребать.
- Что делать, такова дворницкая доля.
Воды не было, но подготовиться к работе следовало заранее и дворники пошли к завхозу Нюре, надеясь, что у неё-то резиновый шланг есть. Они подошли к запертой двери, и на этом их надеждам не суждено было сбыться. Михаил посмотрел на часы, стрелка едва перевалила шестичасовую отметку.
- Мы вскочили, а время не посмотрели. Шести ещё нет. Так рано никто на работу не приходит, - сообщил он.
- Спросим у вахтёра. Может быть, у неё шланг есть.
- Михаил и Александр посетили комнату вахтёра, разбудив дремавшую, сидя на стуле, бабушку.
- Доброе утро! – приветствовал старушку Михаил. – В вашем хозяйстве резинового шланга нет?
- А зачем вам шланг? – поинтересовалась вахтёр.
- Засор канализации в интернате. Вы разве не знали?
- Нет, мне никто не говорил. Обычно такие вопросы Нюра решает. Она когда домой уходила, мне ничего не сказала.
- И не могла сказать. Когда она уходила домой, засора ещё не было. Он случился позже. Воду отключили, и смывать стало нечем, вот он и образовался, - объяснил как мог Михаил.
- И что же теперь нам делать? – беспокоилась старушка из-за того, что не оповестила заведующего.
- Вам ничего не надо делать. Делать будем мы, но для этого нам нужен шланг и вода из крана, - успокоил бабушку Александр.
- А воду скоро дадут? – поинтересовалась бабушка.
- Что-то случилось на магистральном водопроводе или на насосной станции. Чтобы знать точно, когда воду дадут, нужно позвонить в водоканал. Там ответят на вопрос. У вас список телефонов должен быть.
Бабушка посмотрела список служебных телефонов и начала звонить. Долго никто не брал трубку, и лишь с десятой попытки ей удалось дозвониться.
- Сказали, что сегодня воду дадут, - обрадовала она дворников, которые стояли рядом, дожидаясь информации.
- А более точно, когда именно дадут, не сообщили? – спросил бабулю Александр.
- Нет, не сказали. Можно ещё раз позвонить и спросить, - предложила бабуля.
- Не стоит. Они сами ничего не знают. Ответили наобум, - Александр понимал как работает диспетчер, задача которого прежде всего была успокоить потребителя.
На самом деле он сам мало чего знал и точный срок восстановления подачи воды знать не мог.
- Так вы нам не ответили, есть резиновый шланг или нет?
- В другом шкафу шланг есть, но не знаю длинный он или нет. Там ещё есть прочищалка, для унитазов. Когда-то у нас работал хороший сантехник, вот он и сделал прочищалку.
- А где сейчас этот сантехник? – поинтересовался Михаил.
- Уволили его. Пил он очень много, сами же медсёстры спиртом его баловали. А мужику что, дай только спирт, он и рад стараться, - открыла местные тайны бабулька.
- С сантехниками так нельзя. Работа у них грязная и тяжёлая. Теперь нам, дворникам, приходится за сантехника отдуваться. Спасибо вам что позвонили и узнали. Шланг можно сейчас взять? – спросил разрешения Александр.
- Конечно, если нужен, берите. Только верните его. С меня Нюра спросит обязательно, - предупредила бабулька.
Михаил влез в шкафчик и взял скрученный колёсиком резиновый шланг и прочищалку. Сидеть, ждать около вахтёрши больше смысла не было, и оба дворника вернулись в свою комнату.
- Рано ещё, но и спать больше не хочется. Может быть, пока с водой не решиться, пойдём уборкой территории займёмся? – Михаил понимал, что им всё равно достанется, хоть в отключении воды и засоре канализации их вины нет.
- А потом мы до потери сознания будем ещё и канализацию чистить? – не поддержал коллегу Александр.
- Такая у нас на сегодня судьба. Только если мы чистить двор не пойдём, а будем в комнате сидеть, получим по первое число от завхоза и Главврача заодно. Так что лучше перестраховаться и делом заняться. Тем более снежку за ночь подсыпало.
- Ладно, убедил, пошли чистить снег.
Дворники вышли на улицу и приступили к своим прямым обязанностям. Они не торопились, понимая, что скоро им же ехать за завтраком, а потом, когда дадут воду, прочищать туалеты и трубы канализации. Они не проработали и часа, как появился сначала завхоз больницы, потом завхоз интерната, а уже после них пришёл на работу и сам Главврач. Заведующий интернатом пришёл самым последним. Все они были предупреждены о происшествии, и дворники каждому из них объясняли, почему именно сейчас ещё нельзя устранять засоры. Все начальники соглашались с доводами «специалистов», но просили быстрей наладить работу канализации, поскольку без неё не может быть организован, ни быт в интернате, ни лечебный процесс в больнице. Дворники обещали принять все меры для устранения неполадок, но продолжали расчищать территорию. Они считали, что по трудовому договору именно за работу дворниками им начисляют зарплату. А прочистка канализации это даже не халтура, а так, бесплатная гуманитарная помощь бедным организациям, поскольку никаких премий или каких-либо преференций им за дополнительную работу не полагалось. Они не отказывались, но и напрягаться не собирались, считая, что здоровье, если что, не купишь, особенно на те средства, которые им обещали начислять каждый месяц, вообще ничего серьёзного купить нельзя.
- Заканчиваем, пора нам завтракать, - дал команду Михаил.
- Сначала надо завтрак привести, а потом уже завтракать, - поправил коллегу Александр.
- Я это имел ввиду. Зачем тратить так много слов, если и без этого всё понятно?
Дворники отложили лопаты и уже через полчаса завтракали в раздаточной.
- Ты не находишь, что к запахам интерната присоединилась вонь из сортиров? – вопрос был с умыслом, поскольку нянечка на раздаче, которая обещала помочь с музыкой для спектакля, сейчас молчала.
- Не к завтраку будет сказано, но ты прав, - ответил Михаил.
- А что случилось, почему воды нет? – любопытство заставило нянечку открыть рот.
- Авария на магистральном трубопроводе. Обещали сегодня исправить. Кстати, что там с нашим делом?
- Обрадовать не могу. Мой знакомый сказал, что была у него катушка с записями, но магнитофона у него нет, а у племянника есть. Вот он и подарил племяннику катушку. Тот уже записал на неё свои буги-вуги. Подвела я вас, - покаялась нянечка.
- Спасибо за попытку помочь. Не получилось, это бывает. Однако хочу сказать, в наше время это редкость, бескорыстно помогать другим. Все больше собственными делами озабочены, - Михаил понимал, что нянечка хотела помочь, да не получилось.
- Мой знакомый сказал, что на нашем местном радио есть все нужные вам записи. Только необходимо разрешение и свой магнитофон принести на студию.
- Знакомый не сказал, от кого разрешение должно быть?
- Не сказал. Наверное, он сам точно не знает. Но какое-то разрешение должно быть.
- Спасибо вам ещё раз. Однако замечу, плохо, что сегодня чая нет. Молоком, хоть и сильно разбавленным, жажду не утолить.
Закончив трапезу, дворники пошли к себе в коморку. Нужно было обдумать новую ситуацию и немного отдохнуть.
- Как ты считаешь, скоро воду дадут? – вопрос Михаила был чисто риторическим, поскольку о причинах аварии из них двоих никто не знал.
- Зависит от того, что там произошло. Если разрыв на трубе, то её сначала разрыть нужно. Потом заварить место разрыва, а то и заменить часть трубы. Как сам понимаешь, дело это небыстрое.
– То есть ты хочешь сказать, воды долго ещё не будет. Значит не помыться, не попить нельзя будет.
- И обед не приготовить, поскольку для приготовления любого блюда вода нужна, не говоря уже о том, что потом посуду надо мыть.
- Значит в ближайшее время не поесть, ни поить нам не светит.
- Возможно, не всё так плохо. Может, неисправность совсем в другом, и эту неисправность можно быстро устранить. Там понимают, что город без воды в водопроводе жить не может.
- Спасибо, успокоил. От твоих слов мне ещё больше пить захотелось.
- Может быть, сходим к Главврачу или к заведующему за справкой, что нам требуется записи музыки, которую любил Ленин?
- Сейчас начальникам не до этого. Они думают, как решить проблемы связанные с отсутствием воды и засранными туалетами. А мы тут ещё попадём под горячую руку со своими просьбами. Не поймут они нас, да ещё будут требовать, чтобы мы немедленно решили проблему хотя бы с засраними туалетами и засорившейся канализацией.
Лучше нам держаться от начальства подальше, целей будем.
- Пожалуй, ты прав. Набросаем сценарий, хотя бы схематично. Тогда мы будем знать, какая музыка, в какой мизансцене будет уместна.
- Вот именно. А то придём с просьбой, а что просить, не знаем.
- Мы и так знать не будем, пока музыку не услышим.
Оба дворника замолчали, и некоторое время сидели молча.
- У нас ещё одна проблема нарисовалась: нам нужно найти где-то магнитофон и катушки, - напомнил о проблеме Михаил.
- Обычно магнитофон в магазине покупают. Сейчас купить катушечный магнитофон не проблема. Он перестал быть дефицитом.
- Для кого как. Лично для нас проблема, поскольку магнитофон стоит не десять рублей, а сотни три. У нас нет таких денег.
- Можно взять напрокат. Думаю, это будет недорого.
- Если он в прокате есть.
- Ты прав, если он и есть в прокате, то наверняка латаный, перелатаный. Такой агрегат может в любую минуту подвести. Лучше у сотрудников поспрашивать. Наверняка у них или их детей магнитофон есть. На неделю он нам и нужен.
- А что если попросить наших начальников купить магнитофон? Он им самим может понадобиться.
- Если они и согласятся, то это будет нескоро. Сам знаешь, какая у них бюрократия.
- Из всех вариантов мне больше понравился – спросить у сотрудников. Я думаю, это наиболее приемлемый и реальный вариант.
- Так и порешим. А сейчас общими усилиями набросаем сценарий.
Однако планы актёров нарушил появившийся на пороге комнаты завхоз больницы. Он обрадовал:
- Воду дали. Можно начинать засоры канализации устранять.
- И рундуки в туалетах прочищать, - дополнил перечень работ Александр.
- И унитазы в туалетах прочищать, - повторил за Александром завхоз.
Он вышел. А дворники взяли необходимый инструмент, и вышли следом, но поднявшись на первый этаж больницы, остановились.
- С больницы начнём или с интерната? - озвучил причину, которая остановила их на полпути, Михаил.
- Завхоз первым из хозяйственников сообщил о подаче воды. Значит нам нужно начинать с больницы, - Александр исходил из права по очерёдности заявленного.
- Но мы сначала устроились в интернат, а потом в больницу, - привёл аргумент Михаил.
- И что из этого следует?
- А следует из этого нехорошая ситуация. Где бы мы ни начали, другая заинтересованная сторона будет недовольна со всеми для нас вытекающими обстоятельствами.
– В любом случае мы ничего не теряем и теряем многое одновременно. Парадокс, одним словом.
- Тогда начнём с больницы, раз мы уже здесь. Прочистим один рундук, потом пойдём в интернат и там прочистим. Так будет правильнее. Хоть что-то в этих учреждениях начнёт работать.
Приняв решение, дворники приступили к работе. Они прочищали унитазы, проталкивая дерьмо деревянной прочищалкой, пропихивая в трубу трос и проливая водой из шланга. Приходилось повторять процедуру на каждом объекте неоднократно. Уходило много времени на каждый засор, и стало понятно, что дело это займёт значительно больше времени, чем предполагалось. Вопреки установке, они прочистили два унитаза в больнице и только потом перешли в интернат. До обеда оставалось полчаса, а они не сделали и половины.
- Всё, отмываемся и пошли за обедом, - дал отмашку Михаил.
- А трос и шланг с собой возьмём? – спросил мнение коллеги Александр.
- Здесь оставлять нельзя. Им могут приделать ноги.
- Таким вонючим и ноги? – сомневался Александр.
- Сейчас народ ничем не брезгует. Сантехнический инструмент нынче в дефиците.
- Если мы всё в комнату притащим, вонь надолго у нас поселится.
- А мы в комнату не понесём. Мы инструмент под лестницей оставим. Тележку возьмём, а инструмент положим.
Через полчаса обед был доставлен в интернат. Два новоявленных сантехника помыли руки, и пришли снять пробу в раздаточную.
- Вы бы отмылись и переоделись, - потянув носом, посоветовала нянечка на раздаче.
- Так сильно пахнет? – не поверил претензии Михаил.
- Пахнет так, будто вы мылись именно в той жиже, которую чистили.
- А мы ничего не чувствуем. Мы же в туалете с мылом отмывались, - сообщил подробности Михаил.
- Значит одежда ваша запахами пропиталась. Нужно её сменить, тогда от вас не такой ядрёный дух будет исходить.
- Мы бы рады переодеться. Только нет у нас другой одежды. У нас вся одежонка в единственном экземпляре. Вы не думайте, мы сейчас быстренько поедим и уйдём. Кстати нам ещё долго работать над засорами. Так что это не вечер, дух от нас может стать ещё ядрёнее.
Закончив с обедом, дворники ушли к себе в коморку, собираясь немного отдохнуть.
- Думаю, полчаса нам хватит на отдых, - заявил Александр, едва они переступили порог комнаты.
- Хотелось час отдыхать, да никто нам не даст такой возможности.
- Ты думаешь, кто-нибудь знает, что мы в свою комнату пошли?
- Хотелось бы так думать. Но скоро заметят, что никто засоры не чистит, и за нами придут.
В эту самую минуту в комнату вошёл завхоз больницы.
- Я думал, вы засоры устраняете, а вы тут прохлаждаетесь. Собирайтесь и сейчас же приступайте к работе, - приказал завхоз.
- Мы только, только отобедали, а перед этим без единого перерыва прочищали туалеты. Можем мы хотя бы после обеда пяток минут передохнуть, чтобы пища переварилась.
- Когда всё сделаете, тогда отдохнёте. А сейчас работать, - сердитый тон завхоза говорил, что ему досталось на орехи от начальника.
- Меня Главврач к себе вызывал и отругал за вашу нерасторопность. Он пошёл в туалет, а там обстановка располагает только к рвотному рефлексу, - завхоз сообщил причину своего недовольства и Михаил тут же парировал:
- У главврача вид и запах чужого дерьма вызывает рвотный рефлекс, а у нас после обеда разве не вызывает? А что касается работы, то половина засоров нами уже устранена. Надеемся сегодня всё доделать.
- Да уж, доделайте сегодня, - повторился завхоз. - И не рассиживайтесь здесь. В конце рабочего дня я приду, проверю.
Завхоз вышел, а дворники продолжали отдых.
- Дулю ему с маслом, а не работу. Отдохнём немного, тогда и дальше прочищать продолжим, - сделал вывод по данной парадоксальной ситуации Михаил.
- Ты считаешь, так будет правильно? – сомневался Александр.
- Конечно, правильно. Тут, как говорил наш знаменитый вождь Владимир Ильич Ленин, назрела революционная ситуация: когда низы не могут, а верхи не хотят.
- Не понял тебя, объясни?
- Верхи не хотят нанимать профессиональных сантехников, а низы уже не могут прочищать, поскольку сил больше никаких нет.
- Теперь твоя мысль мне понятна. Только это нам не поможет принудить верхи к правильной оценке ситуации.
- Ты говоришь о найме сантехника на работу?
- Я говорю об адекватной зарплате за нашу ударную работу.
- Я бы сказал за нашу прочищальную работу.
- И за всю остальную работу тоже.
Дворники ещё десять минут отдыхали в своей коморке, и лишь после этого пошли на объект.
- Я думаю, нужно начать с интерната, - высказался Михаил.
- Нам же завхоз больницы велел прочищать в больнице, - Александр напомнил о недавнем визите завхоза.
- У нас инструмент под лестницей в интернате. Значит и начинать надо с интерната. Логично?
- Логично. Тем боле очень хочется наглому завхозу поднести толстую фигу под самый нос.
- Я предпочёл бы поднести две фиги ему под самый нос. А лучше жирную вонючую какашку на стол к его обеду.
- Ну ты и злодей! Не думал что в тебе столько коварства.
Михаил и Александр долго смеялись и не могли остановиться, представив картину обеда завхоза в окружении какашек. Но всему приходит конец и оба дворника целый час прочищали засоры канализации в интернате, лишь после этого перешли в больницу. Едва они начали прочищать один из засраных туалетов, к ним заглянул завхоз. Он ничего не сказал, лишь зажал нос рукой, настолько ядрёным был дух перебродившего за сутки дерьма.
«Ага, не нравится! Вот бы тебя самого заставить ковыряться в вонючем дерьме. Это тебе не у нищей больнице материальные ценности тырить», - подумал каждый из участников ассенизационных работ.
- Нам за такую работу молоко надо за вредность выдавать, - озвучил пришедшую в голову мысль Михаил.
- Выдавать надо, даже необходимо, но не молоко, а спирт. Завхоз, небось, не расщедрится, сам выжрет, а нам не даст.
- Не догадались мы с него стребовать, когда он нам мозги втирал.
- Да, не догадались. Одним словом, дали маху.
- Я думаю и сейчас не поздно потребовать. Сам посуди, он и двух секунд не смог вонь переносить. А мы тут часами находимся и невообразимый аромат вдыхаем. Даже с точки зрения медицины необходима дезинфекция внутренних органов от миллиона микробов, что в нас проникли.
- Дочистим этот туалет и пойдём к нему. Пусть немедленно выдаёт спирт.
- Для этого нужно привести неоспоримый аргумент.
- Не боись, приведём. Да такой, что он отказать не сможет.
Закончив прочистку туалета, оба дворника направились в кабинет завхоза. Он как раз находился у себя.
- Фу, только не заходите внутрь, - предупредил он, едва дворники, вооружённые вонючими инструментами, собрались войти внутрь помещения. – После вас тут всё провоняет, а мне сегодня ещё работать с бумагами.
- Вот-вот и мы о том же. Вонь там стоит невыносимая, поэтому выносить её больше нет сил. Необходима анестезия, - Михаил доходчиво объяснил потребности нормальных сантехников.
- Что за анестезия, объясняйте толком? - завхоз сделал вид, будто не понял намёка.
- Нужно выпить по стакану водки или по соточке спирта. Такое объяснение вас устроит? – Александр был предельно откровенен, но завхоза это не проняло.
- Это ваши трудности и решайте их сами, - завхоз пошёл в отказ.
- Хорошо, мы пойдём к Главврачу и обрисуем ему ситуацию. Почувствовав запах, исходящий от нашей одежды, думаю, он не откажет. Но вам будет очередное порицание за то, что вы не можете решить самостоятельно даже такой незначительный вопрос. Вам это надо?
Завхоз не хотел лишний раз привлекать к себе внимание начальства, поэтому быстро сдался.
- Хорошо, я выдам вам спирт, но только ввиду исключительных обстоятельств.
Завхоз приоткрыл дверку сейфа и достал оттуда два флакона спирта по сто миллилитров каждый.
- И чтобы сегодня всё доделали, иначе я на вас обижусь со всеми вытекающими последствиями, - предупредил завхоз.
- Испугал ежа голой жопой, - отходя по коридору от кабинета, тихо произнёс Александр.
Они спрятали пузырьки со спиртом в карманы. Оставлять их в своей комнате они боялись, памятуя на недавний визит завхоза с целью обворовать своих же подчинённых.
- Сейчас в больнице чистить будем или в интернат пойдём? – Александр спросил мнение Михаила.
- В интернат пойдём, там немного осталось. Хотя бы один объект полностью закончим.
- К Нюре заглянем, пусть она тоже понюхает. Может быть, она сжалится и спиртику выдаст.
- Правильная мысль тебе в голову пришла. Как говорится, спасибо этому дому, пойдём к другому.
Час дворники потратили на прочистку канализации в интернате, а после заглянули к завхозу Нюре.
- Какие вы душистые, прямо с души воротит, - призналась она.
- Мы пропахли дерьмом, и это символично. Как говорится, каждая профессия имеет свой запах.
- Так вы бы умылись, и запах прошёл бы. А если не прошёл бы, то не был бы таким сильным.
- Мы мылись земляничным мылом, но запах остался. Кожа, одежда, волосы всё пропитались запахом дерьма. Нужно помыться целиком и постирать одежду.
- Так сделайте это, - посоветовала Нюра.
- Закончим прочистку, тогда постираемся и помоемся.
- Вы разве уже не закончили? – спросила Нюра.
- В интернате закончили. В больнице не закончили, - ответил Михаил. – Однако есть одна проблема, чтобы закончить, нужен допинг. Лёгкие наши сильно пострадали от микробов и пока организм не получит дезинфицирующую жидкость работать отказывается.
- Вы хотите, чтобы я вам спирт выдала?
- Хотим и очень надеемся, - признался Александр.
- А что вам завхоз больницы не выдал?
- Во-первых, он жмот, каких свет не видывал. Во-вторых, мы с ним в контрах, - прояснил ситуацию Михаил. – Надеемся и уповаем только на вас.
- Сто миллилитров я смогу вам выдать, - обещала Нюра и достала из стола маленькую бутылочку спирта.
- Очень вам благодарны, спасительница вы наша.
- Так что у вас произошло с завхозом больницы? Насколько я понимаю, с начальством ссорится себе дороже.
- Здесь мы совершенно с вами согласны. Но дело в том, что мы с ним не ссорились. Он с нами поссорился, - начал объяснять Михаил. – Мы ходили к Главврачу больницы и попросили выделить нам деньги на спектакль. В свою очередь Главврач велел завхозу изыскать средства и выдать нам на руки. Он нам выдал деньги, а ночью забрался в нашу комнату пока мы спали, и начал рыться в карманах наших брюк. За этим занятием мы его застали.
- Всё что вы говорите, в голове не укладывается. Не понимаю, зачем ему это? Он и так может иметь на закупках много денег в свой карман.
- Мы поняли, что дело в источнике, с которого он изыскал возможность выдать нам деньги. Эти деньги он как раз и выгадывал с махинаций по переоценке и других ухищрениях. Главврач так и сказал ему отрытым текстом, чтобы завхоз выдал нам средства именно с этих отначеных денег. Если человек вырос до должности главврача, то должен понимать, откуда излишки денег берутся. Завхоз посчитал, что отдал нам свои кровные и ночью хотел их вернуть.
- Теперь ситуация понятна, - Нюру удовлетворило объяснения дворников. – Я всё-таки рекомендую после работы помыться и одежду постирать.
- Нам тоже этого хотелось бы. Но у нас нет мыла для стирки, а самое главное, у нас не во что переодеться, - Михаил открыл основные причины, по которым проблема стирки остаётся неразрешимой.
- Вот что, мыло я вам выдам, и сейчас подберём халаты. Они неновые, но чтобы перекантоваться один день сойдут.
- Было бы просто замечательно, если вы нам подберёте халаты.
Нюра полезла на верхнюю полку шкафа и вытащила два полинявших халата синего цвета.
- Они большие, должны на вас налезть, - сказала она. – И обязательно сегодня помойтесь.
Дворники поблагодарили Нюру и пошли доделывать работу в больнице. Предварительно они занесли халаты в свою комнату.
- Что-то устал я сегодня. Нужно было перед последним рывком принять допинг, - в поздний след высказался Михаил.
- Допинг принять и сейчас не поздно. Только поможет ли? Вот в чём вопрос, - сомневался Александр.
- Пожалуй, ты прав. У нас с собой закуски нет и запить нечем, если не считать воду из крана.
– Ладно, потерпим. Всего-то остался один унитаз и дело в шляпе.
Но новоявленные сантехники просчитались. Последний засор оказался самым коварным. Они вроде бы всё сделали, но кто-то этажом выше спускал воду в унитазе, и засор появлялся снова, норовя перелиться через край белого фаянсового изделия.
- Видно, пробка в самой трубе образовалась. Забродило в ней дерьмо, и теперь придётся горячей водой проливать, да тросом помогать, - предложил технологию прочистки трубы Михаил.
Они подсоединили шланг к крану горячей воды и умудрились через унитаз пропихнуть в трубу и трос и шланг. Получасовой пролив горячей водой и проталкивание тросом привели к нужному результату.
- Наконец-то мы закончили. Как раз успели к ужину, - взглянув на часы, порадовал коллегу Михаил.
- А если судить по показаниям моего хронометра, мы уже опаздываем. Наверное, у тебя часы встали.
Они сверили показания хронометров, и получалось разница в полчаса.
- Пошли быстрей за тележкой. Иначе наше опоздание будет очень заметно для начальства. А уж оно постарается в этом нас ущучить, чтобы мы бросили манеру просить его невесть о чём, - поторопил Александр.
Дворники пошли за тележкой и с опозданием в полчаса ужин был доставлен в интернат.
- Кажется, никто не заметил, если только раздатчица не стуканёт, - Александр старался думать именно так.
Хотя в свете последних событий кто сможет обвинить их в лености и необязательности?
- Она нам должна. Подвела ведь неслабо, - дополнил оптимистическое предположение Михаил.
- Мы уже и так все в дерьме. Испачкать нас ещё немного - это общей картины не поменяет.
Дворники взяли на раздаче ужин и ушли в свою коморку, чтобы не смущать бабулю ядрёным запахом.
- Сейчас чайничек поставим и можно начинать трапезничать. Я схожу за водой, - вызвался Михаил.
- Я с тобой, руки хоть помыть надо.
Оба дворника отправились в туалет, где из крана над раковиной можно было набрать воды.
Они помыли руки, набрали чайник воды и вернулись в свою коморку.
- Надеюсь, нам никто не помешает культурно отдыхать.
- Даже если у них прорвёт что-нибудь, мы не пойдём устранять.
Актёры сняли провонявшие дерьмом вещи и, оставшись лишь в майках с трусами, приготовились идти в душевую мыться и стираться. Закипел чайник, и они лишь половину стакана на каждого налили кипятку. Немного утолив жажду, оставили кипячёную воду остывать.
- Кажется, к помывке готовы. Берём вещи, облачаемся в халаты и вперёд, - дал отмашку Михаил.
- Самое главное, чтобы нам никто не мешал стираться и мыться. А мы уж постараемся привести одежду в порядок.
- И себя тоже нужно отмыть со всей тщательностью.
Они заперли комнату и отправились в душевую.
Перво-наперво они отмыли себя. Лишь после этого приступили к стирке. Тазик и ведро были в единственном экземпляре, и сама стирка заняла более двух часов. Полоскать пришлось прямо под соском душа.
- Наверное, сейчас уже полночь, - предположил Александр.
- Судя по тому, насколько мы устали, время давно перевалило за полночь. Сейчас придём, по пятьдесят граммов и спать, - мечтал Михаил.
- Нам ещё нужно развесить бельё. Кроме нашей коморки вешать негде. У нас и так влажновато, а тут белья немеренно сырого развесим. Боюсь, до утра не высохнет.
- Придётся спать до обеда, - предложил Александр.
- Кто бы спорил, только нам нужно утром завтрак привести.
.- Как-нибудь привезём. На улице не холодно и расстояние небольшое. Сообразим как сделать.
- Я думаю, на все остальные работы надо забить. Иначе мы простудимся и заболеем.
Актёры вернулись к себе в каморку и начали развешивать бельё по спинкам кроватей, по спинкам стульев, но всё равно места не хватало. Пришлось вешать в два слоя.
Закончив с бельём, актёры разлили спирт в два стакана и залпом выпили.
Закусили плавленым сырком, и запили стаканом остывшего кипятка.
- Теперь спать. До самого завтрака меня не кантовать, - пожелал Михаил.
Оба актёра легли на кровати и тут же заснули. Они сегодня не вспоминали о предстоящем разговоре с заведующими, Главврачами и ответственными работниками местной радиостанции. Они настолько устали от работы, что ни о чём думать не хотели. Возможно, посчитав, что утро вечера мудренея, они отложили дела по режиссуре на потом.
- Завтрак проспали, - подал голос Михаил.
- Не проспали, а в самый раз проснулись. Сейчас накинем плащи и вперёд.
Они быстро по-военному оделись.
– А сегодня холодно. Наверное, градусов пять, а то и десять будет, - выйдя на улицу, сказал Александр.
- Мы быстренько туда и обратно, тогда не задубеем.
Они взяли тележку, загрузили кастрюли и через полчаса уже ели в раздаточной.
- Что-то вы легко одеты сегодня? - удивилась нянечка на раздаче.
- Мы вчера постирались, и бельё еще не высохло.
- А как же вы сегодня снег убирать будете, на улице ведь не лето? – продолжила тему нянечка.
- Никак не будем. Как наша одежда высохнет, тогда и уберём снег.
- А начальства вас не заругает? Ведь уборка снега обязанность дворников.
- Согласен, это наша обязанность. А прочищать канализацию не наша обязанность, а мы прочищали вчера весь день до ночи и через это пострадали. Так что неизвестно кто кому претензии будет предъявлять, - обосновал свою точку зрения Михаил.
- Формально вы правы, но с начальством не поспоришь.
- За моральный и физический ущерб начальство нам премию должно выписать, - размечтался Александр.
– Это оно конечно. Но от начальства премии не дождёшься. Разве что спиртику немного выдадут.
- А пускай выдают, мы и этому обрадуемся, - выказал себя оптимистом Михаил.
- Ладно, заболтались мы. А нам ещё к начальству надо заглянуть, - закончил разговор Михаил.
- Всё-таки надеетесь получить вознаграждение за труды? – полюбопытствовала нянечка.
- Нет, у нас другие проблемы.
Актёры покинули раздаточную, и направились к заведующему.
- Можно, - постучавшись в дверь кабинета заведующего, спросил разрешения войти Михаил.
- Заходите, - разрешил заведующий.
- Мы вот по какому вопросу, - начал Александр. - Для спектакля нам нужна музыка. Мы узнавали то, что нам нужно имеется на местном радио. Но нужен запрос на имя директора радиостанции. Вот мы и просим написать запрос от имени интерната.
- Хорошо, я напишу. Но не знаю, поможет ли. Ведь мы никаким боком не относимся в местной радиостанции, - сомневался заведующий.
- Здесь вы совершенно правы. Но отдел культуры города имеет прямое отношение к радиостанции. Нужно написать просьбу заведующему отделом нашей местной культурой оказать содействие в получении записей. Заодно он будет знать, что мы силами самодеятельности готовим спектакль, посвящённый нашей пролетарской революции. Тут как говорится, два в одном: он нам поможет, заодно будет знать о мероприятии. Ещё нам нужен магнитофон и плёнка для него.
- С магнитофоном не помогу. У нас его нет, а покупать очень дорого. И статьи расходов тоже нет. С магнитофоном решайте сами.
- Может быть, у кого-нибудь из сотрудников магнитофон имеется? – спросил Александр.
- Этого не скажу. Сами узнавайте у сотрудников. Если не найдёте, можно обратиться в прокат. Возможно, там подберёте магнитофон. У вас ко мне всё? – закончил вопросом заведующий.
- Всё, - подтвердил Александр.
- Тогда зайдите во второй половине дня, я подготовлю письма.
- А официальный запрос можно подготовить? – уточнил Михаил.
- Это и будет официальным запросом.
- Тогда у нас всё, - поставил точку Михаил.
Оба актёра удалились, направляясь в свою комнатёнку.
- Скорее бы уже наше бельё высохло бы. Негоже ходить по больнице словно мы оборванцы, - сказал Александр.
- Здесь от нас не зависит. Это от температуры в помещении зависит.
Едва актёры вошли в свою комнату, как завхоз больницы навестил их.
- Хлеб привезли, нужно разгрузить. И двор нужно расчистить от снега, - дал он указание.
- У нас одежда ещё не высохла после вчерашней стирки, - отказался Михаил.
- Меня это мало волнует. Хлеб сам себя не разгрузит, так что поторопитесь, машина уже стоит.
- Хлеб мы разгрузим, но двор пока чистить не будем. В сырой одежде на морозе можно воспаление лёгких заработать. Подсохнет, тогда и снегом займёмся.
- Смотрите, Главврач уже выразил недовольство, - предупредил завхоз.
- Он нам должен благодарность в виде премии выдать, за ударный труд по прочистке канализации, - высказался Александр.
- Я вас предупредил, а вы уж там сами смотрите.
- Завхоз ушёл, и оба дворника пошли разгружать хлеб. Они посчитали, что десять минут нахождения на улице даже в столь лёгкой одежде им не повредит. Через двадцать минут они вернулись в свою комнатку уже с половинкой ржаного хлеба.
- На чай с хлебушком заработали. Кипяток у нас остался, можно чайничек поставить и горячего чая попить, - предложил Александр.
- Можно и попить. Но как нам быть с расчисткой территории?
- Ты же сам сказал, что пока одежда не высохнет, на улице нам нечего делать.
- С этой точки зрения всё правильно. Но нам нужно будет решать с магнитофоном, с музыкальным сопровождением. А для этого нужно будет потратить два дня. Убирать снег будет некогда. Это в том случае, если он не повалит с неба.
- Сейчас чаю с сахаром и хлебом попьём, потом навесим Главврача. Возможно, он поможет нам с магнитофоном. Если в больнице нет, то наверняка кто-нибудь из сотрудников магнитофоном богат.
- Я бы по таким вопросам Главврача не беспокоил.
- Вопрос музыкального обеспечения спектакля отнюдь не мелочь.
- Ладно, ставь чайник на плитку. Чаю испить хочется.
Через полчаса оба дворника пили горячий чай с сахаром и теплым ржаным хлебом.
- Я думаю, откладывать на потом ни стоит. Пойдём к Главврачу прямо сейчас.
- Пойдём, - согласился Михаил.
В старых выцветших халатах они отправились в кабинет Главврача.
- У себя? – войдя в секретарскую, спросил Александр.
- У себя, - ответила секретарша. – Вы по какому вопросу?
- По производственному, - ответил Михаил и, не задерживаясь, вошёл в кабинет к Главврачу.
- Здравствуйте! Мы буквально на пару минут, - начал говорить Михаил.
- Я вас слушаю, - дал добро Главврач.
- Нам нужно музыкальное сопровождение спектакля. С кем связаться и где взять мы уже выяснили. Осталось найти магнитофон и плёнку для записи. Вот с этим у нас проблемы, поскольку, где взять магнитофон, пока не знаем.
- У нас на балансе больницы магнитофона нет. Разве что у кого-нибудь из сотрудников в личном пользовании имеется, - огорчил Главврач.
- Мы плохо ещё знаем ваших сотрудников. Вот если бы вы нам подсказали к кому обратиться?
- Здесь не подскажу. Вы сами медсёстёр поспрашивайте. Возможно, кто-то из них знает у кого есть магнитофон.
- Спасибо вам, мы так и сделаем, - поблагодарил Александр.
Оба актёра вышли в коридор.
- Не сильно он нам помог, - сказал Александр.
- Зато за уборку территории не спросил.
- Мог бы похвалить за ударную работу по прочистке канализации.
- Наверное, у начальников не принято обращать внимание на такие мелочи.
- Не скажи, как гадить на засранном унитазе, он в возмущении. А как поблагодарить, он такого позволить себе не может.
- Не будем обращать внимание на мелочи. Лучше пройдёмся по кабинетам да поспрашиваем насчёт магнитофона. Это много продуктивнее, нежели обижаться на начальство.
Они заглянули в сестринскую, и спросили у двух медсестер, которые там находились.
- Не скажите, у кого в личном пользовании есть магнитофон? Понимаете, мы силами самодеятельности ставим спектакль о революции и становление советской власти, а музыкального сопровождения нет. Ходили к Главврачу, он сказал, что в больнице магнитофона на балансе нет. Посоветовал обратиться к персоналу с этим вопросом. Нам ненадолго, лишь на пару дней для спектакля, - начал расспросы Михаил, надеясь, что кто-нибудь из присутствующих сможет дать нужную информацию.
- У вас записи есть, а магнитофона нет? – задала наводящий вопрос одна из медсестёр.
- Записи нам обещали дать в местном отделе культуры. А магнитофон нам никто не обещал. Вот мы и думаем, где бы разжиться этим устройством, - подключился к объяснениям Александр.
- Старая катушечная Яуза, по-моему, у Люськи была. Но не знаю в рабочем состоянии она сейчас или нет. Яуза магнитофон надёжностью не отличается, поэтому нужно у самой Люськи спросить.
- А где можно найти эту Люську? – поинтересовался Михаил.
- Она сегодня на смену придёт после обеда. Здесь, в сестринской, её и найдёте.
- Когда нам лучше подойти, чтобы наверняка её застать? – спросил Александр.
- Подходите к двум часам, она как раз подойдёт, - сообщила медсестра.
- Спасибо девочки, - поблагодарил медсестёр Михаил.
- Пока не за что. А если дело выгорит, за вами магарыч, - толи в шутку, то ли всерьёз пожелала медсестра.
- Это уж непременно. Только бы дело выгорело, - обещал Александр.
Оба актёра довольные результатом переговоров пошли в свою комнатёнку.
- До самого обеда мы свободны. А там, вечером, нужно будет заняться нашими дворницкими обязанностями, - напомнил о нечищеной территории Александр.
Они вошли в свою комнатку и убедились, что одежда ещё не высохла.
- Неизвестно, высохнет наша одежда или нет, - высказался Михаил.
- До вечера должна просохнуть. Но надо сказать, что хоть мы её знатно прополоскали, а дерьмецом припахивает.
- На улице выветрится запах. А сейчас я на боковую. От столь убогой кормёжки и большой физической нагрузки за ночь я не сильно восстановился.
- У меня тоже спину тянет. А радикулит нам ни к чему. Тогда мы не только работу завалим, но и спектакль пролетим. Скажут, раззвонили, а результата ноль.
- Не надо такого говорить, не дай Бог сглазишь. Ладно, лично я отдыхать. Придавлю минуток на двести, а то и на триста. Тогда и веселей жить станет.
- Ты прав, я тоже прилягу. Только бы обед не проспать.
- Не бойся, не проспим. А если и проспим, за нами прибегут.
Через пять минут оба актёра спали.
Они проснулись как раз вовремя.
- Пора нам позаботится об обеде, - напомнил Михаил.
- Я бы сначала сходил умыться. И туалет посетить неплохо было бы.
- Кто бы спорил. Пошли, пока у нас запас времени есть.
Оба актёра направились в туалет, и лишь вернувшись в комнату и одев поверх халата меховые безрукавки, отправились за обедом.
- Нам бы надо какие-нибудь вязанные шапочки купить. Негоже по морозу в шляпах ходить, - Александр сказал то, что давно нужно было реализовать.
Однако отсутствие денег мешало осуществлению планов по обновлению гардероба.
Доставка обеда заняла у них больше времени, чем всегда. Снег мешал перемещению тележки и повара замешкались, не приготовив еду к положенному времени.
– Мы не виноваты, а обвинят в задержке обеда нас, - сказал Александр и был в чём-то прав.
- Что так поздно сегодня? – вопрос нянечки в раздаточной подтвердил догадку.
- Повара сегодня вовремя обед не подготовили. А мы только последнее звено. От нас мало что зависит, - оправдывался Михаил.
- Так уж мало зависит? – не поверила нянечка.
- Конечно, мало. Мы всегда привезём, если будет что везти. Не верите, так проверьте. Тут до кухни дойти пять минут и надо, - посоветовал недоверчивой нянечке Михаил.
- Я вам верю. Так зачем мне в этом случае ходить, выспрашивать. Это дело начальства за порядком следить.
- Вот в этом мы с вами полностью солидарны. Пусть у начальства голова болит.
- Ладно, - смягчилась нянечка. – Лучше расскажите как там дела со спектакле?
- Музыку сейчас достаём. Да вы сами в курсе, - напомнил о недавней просьбе Михаил.
- Ну, удачи вам.
Актёру ушли, собираясь навести Люсю в медсестринской.
– Ещё не пришла Люся? – приоткрыв дверь медсестринской, спросил Александр.
- Ещё не пришла. Зайдите немного позже, - посоветовала находящаяся там медсестра.
- Непременно зайдём, - ответил Александр.
- Может быть, к заведующему заглянуть? Он обещал подготовить для нас документы, - предложил Михаил, хоть и понимал, сейчас для похода к завхозу ещё рано.
- Заглянем. Но, по-моему, ещё рано для визита.
- Рано не поздно. Пошли к заведующему.
Кабинет заведующего оказался заперт, и актёрам ничего не оставалось, как вернуться в свою комнату.
- Не находишь, у нас сегодня не идёт дело. Нужно бы побыстрей, а получается никак.
- Не надо нервничать, у нас всё получится.
Оба актёра уселись на кровати и стали ждать.
- Сначала к Любе в сестринскую зайдём. А потом к нашему заведующему за документами. Он обещал к этому времени подготовить запросы.
- План хороший, но как мы Любу найдём? Ведь знаем только имя, - одобрил план Михаил.
- Уж, наверное, она сознается, если правильно спросить.
- Другие медсёстры домой уйдут, нам придётся снова объяснять, кто мы такие и зачем нам магнитофон понадобился.
- Объяснить не проблема. Главное чтобы магнитофон был у неё, и чтобы она нам его презентовала на несколько дней.
- Зачем рассуждать. Пойдём и всё узнаем у самой Любы.
Как и наметили, оба актёра отправились в сестринскую.
- Вы Люба? – войдя в помещение сестринской, в котором находилась одна медсестра, спросил женщину Александр.
- Я Люба. А вы что-нибудь хотели? – спросила женщина назвавшаяся Любой.
Она была совсем некрасивой, по местным понятиям дурнушка.
- Вам девочки ничего не говорили? – начал с вопроса Михаил.
- Нет, а что, должны были?
- Они сказали, что у вас в личном пользовании есть магнитофон Яуза.
- Да есть у меня магнитофон. Но он старый и работает через раз.
- Это очень хорошо, что он работает. Понимаете, мы в вашей художественной самодеятельности участвуем и ставим пьесу о революции и становлении советской власти. У нас в общем-то всё готово, нет лишь музыкального сопровождения. Записи нам дать обещали, а магнитофона у нас нет. Нам на два, три дня магнитофон нужен. Если у вас есть такая возможность, просим принести магнитофон в больницу. Хотите мы с вами сходим за магнитофоном и поможем принести? – предложил вариант доставки магнитофона Михаил.
- Вам когда магнитофон нужен? – спросила медсестра.
- Чем раньше, тем лучше, - ответил Александр.
- Ладно, я принесу послезавтра. Но чистой плёнки у меня нет. Если вам нужна плёнка, покупайте сами.
- Самое главное чтобы магнитофон работал, - Александр высказал самое главное условие.
- Заходите послезавтра, с утра, магнитофон будет здесь стоять, а плёнкой запаситесь.
- Не скажите, где в вашем городе можно катушку магнитофонную купить? Мы здесь недавно, не успели еще город изучить, – попросил дать адрес магазина Михаил.
- На площади Капошвара есть магазин «Голубой экран». Там и телевизоры, и магнитофоны продаются. Плёнки магнитофонные там тоже есть.
- Спасибо вам, мы непременно туда заедем. Значит договорились, послезавтра, - подвёл черту Михаил. – Вы не сомневайтесь, ничего с вашим магнитофоном не случится. А мы простимулируем ваш поступок, обижаться не будете.
- До свидания, - простились актёры.
- Теперь к нашему заведующему зайдём. Заберём бумаги, - озвучил следующие действие Михаил.
Оба актёра отправились в кабинет к заведующему и уже через десять минут, получив, что хотели, они вернулись в свою комнату.
- Осталось расчистить территорию и на сегодня всё, - напомнил Александр.
- Не всё, нам нужно будет ужин в интернат привести.
- Это само – собой. У нас каждый день доставка завтрака, обеда и ужина. Так что об этом даже упоминать не стоит.
- А одежонка наша полностью не высохла. Придётся выходить на расчистку в халатах и меховых безрукавках.
- Выйдем и немного поработаем. Всё мы не сдюжем, а тропинки расчистим.
Так дворники и сделали. Отложили свои актёрские и режиссерские дела, и вышли на расчистку территории. Целый час они работали лопатами и когда окончательно замёрзли, ушли к себе в помещение.
- На сегодня хватит. Иначе околеем и заболеем.
- У нас лекарство есть. Можем, немного полечиться, - предложил Александр.
- Запивать нечем, весь чайник мы выдули вчера, - напомнил о вчерашнем дне Михаил.
- Сейчас схожу, принесу. Всё равно надо будет и чайку горячего выпить, а потом, когда вода остынет, принять немного на грудь.
- Только, давай, сегодня водочки выпьем. Спирт дело хорошее, но на утро от него сушняк в организме.
- Здесь я с тобой солидарен. Водка у нас есть, сегодня мы её попробуем. Калининскую водку мы еще не пробовали.
- Только купили мы не Калининскую, а Московскую водку.
- Я имел ввиду, что она местного разлива.
- Вот и попробуем водку местного разлива.
Михаил пошёл на второй этаж за водой, а Александр остался на хозяйстве в комнате.
«Надо проверить всю стиранную одежду. Та, которая высохла, сложить отдельно. А та, которая ещё сыровата, пусть ещё повесит», - решил Александр и снял всю одежду.
Та, которая висела в два слоя, оказалась сыровата, и он оставил её досушиваться. Зато трусы и майки полностью высохли, и он сложил их на кровати.
«Хоть что-то высохло и то дело. Можно будет трусы и майки переодеть, а снятые постирать. Стирка дело, конечно, неприятное, но лучше немного помучаться, чем в грязном ходить».
Вернулся с полным чайником Михаил и первым делом спросил:
- Это всё что у нас за сутки высохло?
- Боюсь что да. Но переживать не стоит, завтра остальное досохнет, - подтвердил предположение Александр.
- Вообще-то нам ввиду возраста нужно заиметь несколько маек и трусов.
- Я бы добавил к этому списку несколько рубашек. Честно говоря, нам бы завести новый гардероб не мешало.
- Заработаем денег и купим что захотим. Пока не знаю, как заработаем, но в том, что заработаем, я уверен.
Михаил поставил чайник на плитку и скоро оба замёрзших дворника пили горячий чай с сахаром.
- Осталось время остыть и нам за ужином идти.
- Это уж как положено. Но скажи мне, я правильно понял, что завтра магнитофона у нас не будет?
- Люся говорила о послезавтрашнем дне.
- Тогда у нас есть время сходить за плёнкой в магазин и зайти в отдел культуры. Всё равно нам за один день не управиться.
– Ты говоришь о местной радиостанции?
И то, в том случае, если договоримся с заведующим отдела культурой города. Она должна посодействовать. Или написать бумагу для начальника местной радиостанции, или созвониться с ним и попросить принять нас. - Как я понял, у нас может быть и завтра дело в городе.
- Ты правильно понял, но нам нужно отпрашиваться у местного начальства, причём сразу и интернатского и начальства больницы.
- Ты говоришь о завхозе больницы? Лично мне не хотелось бы обращаться к нему с подобной просьбой. Я предлагаю рискнуть и предпринять поход в город на свой страх и риск.
- Но тогда с утра нужно дочистить территорию. Хотя бы тут к нам не должны придраться.
- Кто бы спорил. А сейчас пошли за ужином, а уж потом можно будет выпить за успех нашего дела.
Оба дворника отправились за ужином для интерната, но выпить сразу после принятия пищи им не удалось. Пришла завхоз Нюра и заставила чинить кран на втором этаже в туалете. Пришлось перекрывать воду в стояке, и весь ремонт занял больше часа.
- Как бы нам завтра такую же подлянку не устроил завхоз больницы. С него станется. Но тогда в город уже не попадём.
- Смотря сколько времени займёт сам ремонт.
- Сколько бы он не занял, а мы должны успеть между завтраком и обедом или между обедом и ужином.
- Успеем. Только если не будем рисковать и торопиться, нам долго ещё в город не попасть.
- Насчёт риска ты прав. А сейчас сделаем, что наметили до ужина: выпьем водки.
- Я не против, разливай.
- У нас закусить нечем.
- Водку можно запивать. Как раз нам полбутылки хватит на вечер.
Они разлили по сто граммов водки и, не чокаясь, выпили.
- Ещё будешь? – спросил товарища Михаил.
- Оставим на другой раз.
- Если больше не будем, давай, спать укладываться. Нам к завтрашнему дню нужно быть как огурчик. А ещё с утра снег будем убирать.
Все дела на сегодня были закончены, все решения приняты, и дворники завалились спать.
Утром следующего дня они чистили снег на участке, потом занимались доставкой завтрака в интернат. После чего они зашли к завхозу Нюре, чтобы спросить, где находится отдел культуры города.
- Раньше он находился около кинотеатра «Вулкан». Точнее сказать адрес не могу. Но знаю, что от кинотеатра нужно идти в сторону реки Волга. Там в двухэтажном здании и находится отдел культуры города. Что странно, на самом здании никаких вывесок нет.
- А как же здание найти, если ничего на нём не написано? – не понял, как искать Михаил.
- По-моему, отдел культуры находится на втором этаже. На первом находится что-то другое. Точнее сказать не могу. Я сама случайно узнала, когда к подруге шла. А вам зачем отдел культуры?
- Хотим попросить помочь нам с записями для спектакля, - сознался Александр.
- Вряд ли они вам в этом помогут. Отдел культу организует выставки художников, концерты музыкантов и другие мероприятия. А к записям они никакого отношения не имеют.
- У нас есть письмо от нашего заведующего, где он просит посодействовать. А мы объясним, что нужно для спектакля. Надеемся, что сам спектакль силами нашего интерната начальника отдела культуры заинтересует.
- Так вы когда собираетесь туда идти?
- Прямо сейчас и пойдём. Участок мы расчистили, завтрак привезли. Пока никаких дополнительных заданий нет, нужно использовать момент, - открыл тайну Михаил.
- Смотрите, начальство засечёт вашу отлучку в рабочий день, мало не покажется.
- Здесь ты неправа. Мы работаем практически круглосуточно. А должны работать только лишь по расчистке участка. Остальное время по нашему согласию. Так что это кто кому претензии выставит ещё надо посмотреть. Формально мы правы. Самое главное нам ко времени обеда успеть. Я думаю, здесь проблем не будет.
- Вам бы лучше сначала позвонить в отдел культуры. Вдруг там начальника нет или сегодня не приёмный день.
- Мы номера телефона не знаем. А если бы и знали, то всё же лучше самим там появиться и всё разузнать. Мы надеемся, нам повезёт. К тому же у нас ещё одно дело в городе, нужно купить катушку для магнитофона, - Александр был откровенен, что импонировало завхозу и она ничего не собиралась предпринимать, что могло помешать дворникам в осуществлении задуманного.
- Вы прямо сейчас поедете в город? – уточнила она.
- Возьмём бумагу от нашего заведующего и поедем. Надеюсь, всё у нас получится, - Михаил хотел так думать, а, как известно, мысль до определённых пределов материальна.
- Ну что ж, удачи вам, - пожелала на дорожку Нюра.
- Спасибо на добром слове. Мы всегда знали, что ты человек хороший, - поблагодарил за напутствие Михаил.
Оба актёра вернулись в свою комнатёнку и привели себя в порядок, насколько позволяла их повседневная одежда. Взяв документы и бумаги от заведующего, они пошли на остановку трамвая, посчитав, что это самый надёжный транспорт. Уже через полчаса они добрались до кинотеатра «Вулкан» и начали поиски двухэтажного здания, о котором говорила Нюра.
- По-моему, вот это здание. Других таких здесь нет, - остановившись перед входом, сказал Александр.
Оба актёра вошли в здание и поднялись на второй этаж по крутой деревянной лестнице. Сбоку двери, отделяющей лестничную площадку от коридора второго этажа, висела невзрачная табличка, на которой было написано «Отдел культуры».
Актёры вошли в коридор и остановились, не зная, куда идти дальше. Всего четыре двери вели в комнаты, и все они были без табличек. Александр стоял первым в узком коридоре, и он толкнул первую дверь. Она оказалась запертой. Зато вторая дверь поддалась и за ней сидела за столом седая женщина перед пишущей машинкой.
- Вы не подскажите, где можно найти заведующую культурой? – спросил женщину Александр.
- Следующая дверь. Но она сегодня ещё не приходила, - огорчила женщина.
- А когда её ждать? – поинтересовался Михаил.
- Этого не скажу. Вам нужно было позвонить и записаться на приём.
- Ничего страшного, мы располагаем временем и можем подождать, - сказал Александр.
- А вы, собственно, по какому вопросу? – в поздний след спросила женщина.
- Мы руководители самодеятельного драматического коллектива. Нам надо согласовать некоторые вопросы, - не уточняя детали, ответил женщине Михаил.
- Если располагаете временем, можете подождать в коридоре, - соблаговолила дать разрешение женщина.
- Спасибо! Мы так и сделаем, - ответил Александр и оба актёры вышли в коридор, прикрыв дверь в комнату.
В коридоре сесть было не на что и оба актёра ожидали стоя.
Через полчаса послышались шаги по лестнице, и в коридор вошла молодящаяся женщина пенсионного возраста.
- Здравствуйте! – почти хором поздоровались актёры.
- Вы ко мне? – спросила женщина.
-Да, мы к вам, - ещё не зная, кто перед ними, ответил Михаил.
Женщина отперла третью дверь и пригласила:
- Проходите.
Она села за стол и достала из сумки папку с бумагами. Посетители так и остались стоять у стенки, тогда как женщина принялась рассматривать принесённые в папке бумаги. Лишь закончив просмотр бумаг, она обратила внимание на посетителей.
- Садитесь, в ногах правды нет, - произнесла она известную истину.
- Мы руководители самодеятельного драматического коллектива интерната для престарелых, - начал объяснения Александр.
- Первый раз слышу, чтобы в подобных учреждениях была художественная самодеятельность, да ещё и театрально драматическая, - прервала женщина.
- В том-то и дело что ничего подобного раньше не было. Но по решению политбюро по улучшению содержания постояльцев интерната и организации досуга рекомендовано привлечь самих постояльцев к участию в различных кружках по интересам, в том числе к самодеятельности в драматических кружках, - продолжил врать Михаил, надеясь, что ничего подобного местная заведующая слухом не слыхивала.
- Я об этом не слышала, и нам никто о подобном решении информацию не доводил, - ответ женщины был предсказуем, но актёров он не смутил.
- Здесь нет ничего удивительного, поскольку заседание было закрытым. Там высказывались основные направления развития в этой сфере. Было поручено министерству культуры разработать, и развить основные направления деятельности. Всё пока находится на этапе формулирования концепции. Так что мы немного вперед ушли и, думаю, это наше начинание понравиться министру культуры. А что касается директив, то они будут спущены в низовые отделения культуры, но немного позже.
- Тогда мне непонятно, как вы узнали о подобных решениях? – женщина всё ещё не верила в правдивость сказанного.
- У нас есть доверительные связи с работниками министерства, - сказал Михаил и показал глазами, на каком уровне эта связь, взглянув на потолок.
Вышло вполне убедительно, но у женщины остались вопросы.
- Это я поняла, что вы выступили как бы с инициативой. Непонятно чем я вам могу помочь?
- Здесь всё просто, нам потребовалось музыкальное сопровождение для спектакля. Кстати спектакль посвящён пролетарской революции и основным этапам становления советского государства. Так вот, мы бы хотели, чтобы вы посодействовали нам в получении нужной музыки. Мы знаем, что записи есть на местной радиостанции. Хотелось бы, чтобы вы выдали нам официальную бумагу или позвонили бы начальнику радиостанции. Наши полномочия и просьба в помощи вот на этом документе.
Михаил положил перед женщиной бумагу с печатью от заведующего интернатом.
Женщина долго рассматривала бумагу, не понимая, почему ей приходится решать не свойственный для заведующего культурой вопрос.
- Не проще было бы написать запрос самому начальнику радиостанции?
- У нас есть запрос начальнику радиостанции. Но вы теперь будете в курсе наших начинаний, и когда придёт циркуляр из министерства культуры, вы сможете доложить о спектакле, который уже состоялся. Помимо этого вы можете придти проконтролировать качество самого спектакля. Мы вам сообщим, когда и где он состоится.
Александр раскрыл выгоды участия самой заведующей культурой в данном проекте и это её убедило.
- Хорошо, я сейчас позвоню начальнику местной радиостанции, - обещала она.
- И если можно выдайте нам официальный запрос для начальника радиостанции. Телефонный разговор, конечно, тоже нужен, но у начальника должна остаться на руках бумага, по которой он позволил нам переписать соответствующие музыкальные произведения. И когда будете звонить, договоритесь на завтрашний день. Переписывать музыку дело небыстрое, потребуется весь день.
- Хорошо, но вам придётся подождать.
Женщина написала на листе бумаги нужный текст и отнесла его в секретарскую.
Потом она принялась звонить по телефону.
Всё это время актёры сидели в кабинете.
- Я договорилась на завтра, как вы и просили. Возьмёте у секретаря бумагу, она вам поставит печать и можно идти к начальнику радиостанции. Вот вам моя визитка с телефонами. Как соберётесь делать прогон спектакля, сообщите мне.
- Спасибо вам за понимание. Мы будем стараться и вас не подведём, - дал обещание Михаил.
Они попрощались и пошли к секретарю.
- Вот ваша бумага, - поставив печать, сказала секретарь.
- Спасибо вам, - поблагодарил Александр.
Оба актёра вышли на улицу. У них осталось времени доехать до магазина «Голубой экран» и купить бобину для магнитофона «Яуза».
- Поехали сегодня в магазин. Завтра нам будет некогда. Придётся с утра тащиться с магнитофоном в местную радиостанцию. Кстати, нужно будет узнать, где он находится.
Михаил взглянул на часы, времени оставалось до обеда не более часа. Однако если всё с транспортом будет нормально, то успеть они должны с запасом.
- Ладно, поехали, согласился он. Но нам нужно поторопиться на трамвайную остановку.
Актёры дошли до трамвайной остановки и сели на трамвай. Им нужно было проехать три остановке и выйти на четвёртой. Там, за площадью, они найдут нужный магазин. Так им объяснила вагоновожатая трамвая. В магазине они сразу нашли нужный отдел и купили катушку магнитофонной ленты нужного размера. Продавец подсказал им каких размеров должна быть катушка для магнитофона «Яуза».
- Можем опоздать в интернат, если поедем через город, - Михаил смотрел на часы и был, наверное, прав.
- Здесь есть маршруты трамваев, которые по улице Спартака идут. Если он сейчас подъедет, то успеем с запасом.
- Вы не подскажите, какой трамвай по улице Спартака идёт? – Александр спросил у женщины, которая проходила мимо них.
- Вам лучше перейти на остановку за площадь, что на самой улице Спартака. Там восьмой номер с вокзала идёт и тринадцатый, - объяснила женщина.
Александр поблагодарил женщину и оба актёры пошли на нужную остановку. Как раз в это время трамвай восьмого маршрута поворачивал на улицу Спартака. Нарушая все правила, актёры бросились через площадь вдогонку. Они едва успели влезть в салон, как двери вагона закрылись и трамвай тронулся в путь.
- Нам сегодня везёт. Значит день благоприятный для нас, - поделился своим мнением Михаил.
- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Нам ещё доехать надо, да пешочком пройти с километр. Когда доберёмся, тогда и порадуемся удаче.
Всё шло хорошо, трамвай быстро шёл по маршруту, но у железнодорожного моста через реку Волга стояла пробка из нескольких трамваев.
- Не знаете, что случилось, почему стоим? - спросил Александр у вагоновожатого.
- Не знаю. Но на этом месте часто аварии происходят. Автомобили никак не хотят пропускать рельсовый транспорт при повороте налево. Вот и получаются простои, пока ГАИ не разберётся.
- А на чём можно дальше проехать? – поинтересовался Михаил.
- На троллейбусе можно доехать. Но он идёт до посёлка и поворачивает сразу после моста и идёт по параллельной улице.
- Остановка далеко отсюда? – Михаил хотел знать всё об этом троллейбусе.
- Сразу за площадью, рядом с магазином «Сто мелочей».
- Спасибо! вам, - поблагодарил Михаил и оба актёра вышли в открытые настеж двери трамвая.
Многие пассажиры покинули салон трамвая. Тоже собирались добраться до места назначения на другом транспорте. Актёры последовали за толпой и остановились в нужном месте за площадью.
– Кажется, здесь остановка троллейбуса, - увидев табличку на столбе, обрадовал Александр.
- Осталось десять минут до того времени, когда мы должны на тележке выезжать за обедом.
- От нас сейчас ничего не зависит. Подойдёт троллейбус, значит успеем. Не подойдёт, тогда не успеем. Но лучше нам успеть, - Александр был сегодня объективен, что не мешало ему волноваться вместе с коллегой.
Буквально через пять минут подошёл троллейбус. Люди с остановки заполнили салон, и автобус тронулся в путь. Он был явно перегружен и его плавные неторопливые разгоны и торможения говорили об этом. Наконец повернув влево по направлению к посёлку, троллейбус остановился на остановке.
- А теперь ноги в руки и вперёд. Великие дела ждут нас, - старался поднять настроение Михаил.
- И матюги завхозов непременно нас дожидаются.
Актёры добрались до интерната ровно в то время, когда обед должен был стоять на столе в раздаточной. Они, не заходя в свою комнатку, занялись доставкой обеда.
- Что-то поздновато вы сегодня, - выговорила им нянечка – раздатчица.
- Немного припозднились, это правда. Но зато привезли всё в целости и сохранности. Ешьте, как говорится, не стесняйтесь, - постарался свести в шутку сам факт опоздания Михаил.
Отобедав, они отправились в свою комнату.
- Мы так торопились, что руки не помыли, - напомнил о гигиене Александр.
- И сейчас умыться не поздно.
- Точно, не поздно. Пошли в туалет, ополоснёмся с дорожки, - предложил Михаил и, взяв мыло и полотенце, отправился на второй этаж умываться.
Александр не отставал, и едва они достигли дверей нужной комнаты, напоролись на завхоза больницы.
- А я вас ищу. Нужно лампочки сгоревшие заменить в коридоре и сестринской. Лампочки у меня возьмёте. Как умоетесь, заходите, - велел он.
Актёры ничего не ответили. Они избежали выволочки из-за долгого отсутствия на работе, а остальное было сущим пустяком.
- Вот скотина, отдохнуть людям не даёт, - ворчал Михаил.
- Мы лампочки возьмём, а ставить пойдём немного позже. Он же не пойдёт за нами с проверкой.
Они вернулись в комнату после омовения и сразу же зашли, к завхозу.
- Вот вам три лампочки и стартёры к ним. Не знаю, какие там стартёры стоят, на сто двадцать семь или на двести двадцать. Снимите крышку и разберётесь, - завхоз выдал дворникам лампы, которые они ещё не меняли.
- Потолки высокие, чтобы люминесцентные лампочки менять, нужна стремянка, - поставил условие Михаил.
- Старая деревянная стремянка у меня в кладовке стоит. Посмотрите, может быть, она вас устроит, - обрадовал завхоз.
- Покажите нам её, тогда и определимся, - пожелал Александр увидеть стремянку своими глазами.
- Пошли, посмотрите, - согласился завхоз.
Он вышел из кабинета и открыл рядом расположенную дверь. Выключатель не работал и он сам нашёл и вытащил в коридор стремянку.
- Ну как, походит? – спросил он.
- Хлипковата, но это лучше, чем ничего, - согласился даже на старую деревянную развальню Александр.
- Подшаманим и тогда можно будет залезать на неё без опаски, - поддержал товарища Михаил.
- Теперь надо будет нам точно знать какие лампочки в светильниках менять, - напомнил о ещё одной проблеме Александр.
- В сестринской одна лампа в светильнике не горит. А рядом с сестринской в светильнике обе лампы не горят.
- Как я понимаю, лампы не горят в светильнике в коридоре на втором этаже? – попросил уточнения Михаил.
- Я так и сказал, - подтвердил завхоз. – И вам нужно будет заменить выключатель в кладовке.
- Давайте выключатель, заменим, - обещал Михаил.
- Сейчас у меня нет в наличии выключателя. Когда приобрету по безналичному, тогда и поставите.
- Мы сейчас посмотрим, какой нужен, а завтра сами купим и поставим. Только скажите, где поблизости расположен магазин электротоваров. Вы нам деньги дали, так что всё будет в порядке, - обещал посильную помощь в приобретении выключателя Михаил.
- Смотрите, если в темноте сможете увидеть, - разрешил завхоз.
- Нужны спички или зажигалка, - попросил Александр.
- Зачем спички? Сейчас фонарик найду, - спохватился завхоз, вспомнив, что в его хозяйстве есть таковой.
Он вернулся в свой кабинет и вышел с фонариком.
Михаил взял у него фонарик и пошёл в кладовку.
- Здесь простой, наружного закрепления. Такой в любом отделе электрики не дефицит, - обрадовал завхоза Михаил.
Он вернул фонарик завхозу и напомнил:
- Вы обещали сказать нам, где находится магазин электротоваров?
- Обычно мы закупаемся в магазине у вокзала. Там в большом универсаме есть отдел электротоваров. Возможно, где-то есть и другой магазин электротоваров, но в этом самые низкие цены.
- Хорошо, если завтра не будет дополнительной работы помимо нашей основной, сгоняем в город. Лады? – как бы спросил разрешения Михаил.
- Ладно, поезжайте, но долго не задерживайтесь. Мало ли что ещё потребуется.
Выдав разрешение, завхоз ушёл в больницу по своим делам, а дворники вернулись в комнату.
- Сначала отдохнём, а потом уже пойдём выполнять задание этого нехорошего человека. Вон как он встрепенулся, когда понял, что хоть копеечку, а выгадать сможет. Значит день для него сегодня не даром прошёл.
Оба дворника, собираясь на время стать электриками, улеглись на кроватях, готовясь к смене поля деятельности и набираясь сил.
Они пролежали на кроватях не более получаса.
- Пора идти выполнять задание завхоза, лампочки сгоревшие менять, - напомнил о задании на вечер Михаил.
- Сначала стремянку подремонтируем, потом уже пойдём. У нас немного лески осталось, можно ей треснутые перекладины скрепить, - Александр напомнил о плачевном состоянии деревянной стремянки.
- Вот ты и займись, - Михаил переложил проблему на Александра.
Он достал из тумбочки небольшой моток лески и приступил к делу. Три перекладины он в местах трещин замотал леской. Но моток был небольшим и на устранение остальных дефектов лески не хватило.
- Вроде бы моток был больше, - не поверил своим глазам Александр.
- Мы Нюре моток отдали. А это остатки былой роскоши. Но ничего страшного, осторожно будем залазить на лестницу, авось она не сломается, - выказал себя оптимистом Михаил.
- Тут на авось надеяться нельзя. Если лестница сломается, можно знатно с неё навернуться. А этого нам никак нельзя, сами поломаться можем.
- Я понесу стремянку, а ты неси лампочки и стартёры, - предложил вариант распределения обязанностей Михаил.
- Пошли, попробуем, как ты сможешь тащить один длинную нескладную стремянку. Предлагаю начала отнести стремянку, а потом вернуться за лампочками. Так будет проще тащить, вдвоём управляться легче.
Так они и сделали, отнесли на второй этаж стремянку и вернулись за лампочками.
В коридоре они справились с заменой ламп быстро. В сестринской пришлось повозиться.
Крышка светильника закусилась и никак не хотела выниматься.
- Три лампочки всего-то заменили, а вспотели, как будто целую коробку ламп поставили, - высказался Михаил.
- У потолка жарко, вот мы и вспотели. Теперь нам надо у завхоза узнать, куда старые лампы девать. Их же куда-то на утилизацию надо сдавать, поскольку в них ртуть содержится.
- Сейчас доберёмся до нашей комнатёнки и там оставим стремянку. А после уже и лампочки отнесём.
- Всё правильно ты говоришь. Но стремянка для нашей комнатёнки великовата. Лучше её опять в кладовку отнести.
- Тогда поменяем последовательность: сначала лампочки отнесём, а потом уж и стремянку до кладовки допрём.
- Ладно, коли так пошли лампочки к завхозу относить.
Дворники вернулись к кабинету завхоза и спросили, куда им лапочки сгоревшие девать?
- Положено их сдавать на специальный пункт приёма ртутных ламп. Но мы пока выбрасываем их в обычный контейнер – объяснил завхоз.
- За это могут оштрафовать, - напомнил о наказании Михаил. – И ещё хотим поставить стремянку в кладовку. Она для нашей маленькой комнатёнки очень здорова.
- Кладовка не намного больше вашей комнаты.
- Это правда, но в кладовке она не будет мешать ходить. А в нашей комнате будет.
- На сегодня работы закончили или ещё будете трудиться? – спросил завхоз, убирая стремянку в кладовку.
- Так вы советуете нам лампы выбросить в мусорные баки.
- Да, но не в наши, а у жилых домов, например в посёлке, – дал совет завхоз.
- А сейчас куда их девать?
- Пока пусть в вашей комнате побудут. Но я вам советую быстрей от них избавиться.
Завхоз запер дверь кладовки и снова ушёл к себе в кабинет.
- Совет по типу: у тебя на жопе дырка, я тебе советую, залепи газетою, - вспомнил школьные приколы Михаил.
- Здесь он прав, нечего им в нашей комнате делать. Знать бы, где контейнера находятся. Мог бы сказать нам.
- Я думаю, он сам не знает. Не он же лампочки выбрасывал.
- Ладно, как стемнеет, пойдём искать контейнера, – согласился Александр.
- Я думаю, лучше сходить выбрасывать лампочки после ужина, - дополнил идею Михаил.
Им удалось отдохнуть до самого ужина, а после они заглянули к завхозу Нюре.
- Ну как сходили к заведующей культурой? – прямо с порога спросила она.
– В общем неплохо. Бумагу нам выправили к начальнику радиоузла. И она договорилась на завтра записывать музыку. Так что завтра нас тоже не будет. Кстати, ты не знаешь, где расположен этот радиоузел?
- Знаю, что на улице Вагжанова, а точнее не скажу. Там на месте спросите. Кто-нибудь из прохожих вам подскажет.
- Ладно, спасибо тебе за информацию, а мы пошли. Сегодня люминесцентные лампочки в больнице меняли, теперь сгоревшие лампочки выбрасывать нужно. Завхоз больницы велел выбросить их в контейнер какого-нибудь дома. Мы первый раз пойдём выбрасывать, и не знаем в какую сторону идти, - поделился проблемой Михаил.
- Никуда не надо нести лампы. Отдайте их мне для отчёта, - попросила Нюра.
- А почему в больнице для отчёта сгоревшие лампочки не хранят?
- Они богатые, им этого не нужны. А наше учрежденее нищие, нам каждая лишняя копеечка пригодится, - объяснила Нюра.
На самом деле Нюра собиралась списать несколько ламп, как горелые и на этом выиграть копеечку для собственного кармана.
- Хорошо, сейчас принесём. Нам это даже лучше. Не придётся шарахать по ночам в поисках помойки.
Актёры ушли, но скоро вернулись с тремя лампочками.
- Вот все что сняли, теперь тебе принесли.
- Если ещё нужно будет менять сгоревшие, приносите мне. Я всё возьму, а вам спиртику выдам.
- Можешь и сейчас нас отблагодарить, - пошутил Михаил.
Но Нюра шутку не восприняла:
- Сейчас у меня нет в наличии, но как получу спирт, обязательно выдам.
- Мы пошутили, не надо нам никакого спирта, - отказался от спиртовой стимуляции Александр.
- Со спиртом не шутят, спирт это очень серьёзно, - обиделась Нура на легкомысленное поведение актёров.
По её разумению именно спирт являлся самой крепкой расчётной единицей. И раз уж попросил спирт изволь соответствовать.
- Не обижайся. Мы для тебя завсегда с открытой душой. Иначе нельзя, ведь ты для нас столько сделала, - подлизывался к завхозу Александр.
- Ладно, какой с вас, балбесов, спрос. Но как спектакль будете играть, чтобы меня непременно позвали, - Нюра нашла весомый аргумент, который по её мнению был не менее значимым, нежели спирт.
- Это непременно. Ты принимала непосредственное участие в обеспечение нашего спектакля реквизитом. Конечно, тебе самые лучшие места в зале, - обещал Михаил.
- Если так, то ладно. А спиртик я вам обеспечу. Нужно же будет отпраздновать ваш дебют на интернатских театральных подмостках.
- Это да, это непременно надо будет отметить, - согласился Михаил.
Нюра демонстративно взглянула на часы, как бы намекая, что у неё ещё куча дел.
Актеры поняли жест и, попрощавшись, ушли к себе в комнатёнку.
- Хорошо, что по улице нам ночью не шастать. Нюра опять нас выручила, - заметил столь достопримечательный факт Михаил.
- Чего ты хочешь? Хозяйственники, всегда и во всём выгоду ищут для своего кармана, - мнение Александра совпадало с мнением Михаила, и он ничего к этому не стал добавлять.
- Нам завтра непременно надо магнитофон проверить, прежде чем на радиостанцию пойдём, - напомнил о планах на завтрашний день Михаил.
- Прежде чем его проверять, надо нам его из сестринской забрать, - поправил коллегу Александр.
- Это само - собой. Забыли мы спросить, когда у них смена начинается. Теперь не знаем идти нам в сестринскую до завтрака или после него.
- Как проснёмся и умоемся, так и заглянем за магнитофоном. Кстати, ты умеешь им пользоваться?
- Разберёмся, чай не лаптем щи хлебаем. А что не поймём, у хозяйки спросим, авось она не откажет в консультации.
- Конечно, не откажет. Тут и сомневаться не стоит.
- Мы увлеклись добыванием материальных атрибутов для спектакля, а сам спектакль не дописали. Может быть, сейчас займёмся этим делом?
- Наброски у нас есть и, насколько я помню, мы встали из-за отсутствия музыкального сопровождения. Вот когда оно у нас будет, тогда и доработаем текст роли и сценарий.
- У нас сегодня осталась уйма времени. Спать ещё не хочется, а делать уже нечего.
- Как это нечего? У нас завтра ответственное мероприятие, нужно к нему хорошенько всё обдумать.
- А что тут думать: взяли магнитофон и приехали на радиостанцию. А дальше дело техники, слушай музыку, да переписывай на наш магнитофон.
- Помимо этого нам нужно купить выключатель в магазине у вокзала. И всё в тоже время, которого нам может не хватить для переписывания музыки. Ведь мы должны будем успеть на обед, иначе мы, а главное и весь контингент интерната, останется голодным.
- Я думал и о таком варианте событий. Но что нам мешает разделиться. Пока ты будешь писать музыку, я поеду за выключателем. А если и на обед будем опаздывать, то один из нас поедет в интернат и займётся обедом. Думаю, для наших нанимателей нет никакой разницы, один будет обед привозить или двое.
- Возможно, ты и прав. Самое главное, чтобы музыку записывать закончить до ужина, не то ещё и без ужина останешься.
– Не думаю, что переписывать с одного магнитофона на другой столь долго.
- Это в том случае если сначала не надо выбирать, какую музыку нам нужно переписывать. А если придётся выбирать, то сначала слушать, а потом только переписывать, всё это надолго растянется.
- Нам ещё нужно будет территорию убрать с утра.
- Это не обязательно. Если снега немного выпало, то территория подождёт до вечера. А смываться надо сразу после завтрака. Иначе нам заданий надают и уже не вырваться будет.
- Вроде всё обсудили. Давай, спать. Завтра на свежую голову, может быть, ещё что-нибудь вспомним.
Актёры улеглись на кроватях, и через полчаса дружный храп говорил, что бессонница их не мучает.
Следующим утром актёры первым делом пошли умываться и за одно заглянули в сестринскую. Старенький магнитофон и сестричка, принесшая его на работу, находились там.
- Здравствуйте! Наверное, тяжело было тащить магнитофон? Зря вы нашими услугами не воспользовались, - обращаясь к сестричке, выпалил Александр.
- Да нет, не очень тяжело. Мы, хозяйки, к тяжестям привычные. Каждый день таскаем домой сумки с продуктами, - ответила медсестра.
- Вы покажите, как с магнитофоном управляться? – попросил провести начальное обучение Михаил.
- Здесь всё просто. Вот клавиша включения. Вот клавиша перемотки. Звук и басы вот этими ручками управляется. Если бы у вас была бобина с собой, я бы вам показала, как её вставлять. На всякий случай я захватила две пустых бобины, - отозвалась на просьбу медсестра.
- Мы сейчас мигом принесём катушку, - обещал Михаил.
- Приносите. Если меня не вызовут, тогда я вам смогу показать как всё тут работает.
Михаил и Александр отправились в свою комнату за катушкой с магнитофонной плёнкой.
- Хорошо, что вчера мы плёнку купили. Теперь можно будет освоить магнитофон на практике, - высказался Михаил.
- Мы забыли проверить, работает ли сам магнитофон.
- Не думаю, что она неисправный сюда принесла.
- Сейчас вернёмся в сестринскую и сами проверим.
- Как мы проверим, когда на ленте ничего не записано?
Актёры взяли катушку с лентой, и пошли обратно.
- Интересно, там она ещё или ушла по палатам уколы делать?
- Сейчас придём и всё узнаем. Чего раньше времени беспокоиться?
Они вернулись сестринскую, медсестра находилась там. Она взяла катушку и поставила на магнитофон.
- Ставим ещё и пустую и протягиваем магнитную лёнту, закрепляем её. Теперь включаем в сеть и всё готово. Можно включать магнитофон и регулировать уровень звука, - прочитала она краткую лекцию по пользования магнитофоном.
- У нас на плёнке ещё ничего не записано. Так что звук не удастся отрегулировать, - напомнил Александр.
- Магнитофон работал неплохо. Надеюсь, и в этот раз он не подведёт, - сказала медсестра.
В эту минуту в сестринскую заглянул доктор и позвал медсестру к пациенту.
- Мы магнитофон заберём. Сегодня он нам понадобится, поедем в город на радиоузел городской, записывать будем.
Актёры, взяв магнитофон, вернулись в свою комнату. Михаил решил повторить все действия показанные медсестрой.
- Не очень здорово получается. Звук мы не проверили, и проверить нам не на чем, - сказал Александр и тут же добавил:
- Был бы у нас микрофон, мы бы записали наши голоса и потом включили на воспроизводство. Тем бы и проверили звук.
- Она не догадалась захватить из дома записанную кассету. Тогда всё было бы проще, - Михаил в поздний след высказал благие пожелания.
- И мы ей не подсказали, да и не могли подсказать насчёт записанной кассеты.
- Конечно, не могли, поскольку понятия не имели, как нужно проверять магнитофон на работоспособность. Будем надеяться, что с магнитофоном всё в порядке.
Оба актёра по несколько раз повторили процедуры по включению, записи и перемотке. Только после этого они поняли, что в таком виде записать ничего не смогут.
- Помимо сетевых, нужны ещё провода для подключения нашего магнитофона к магнитофону в радиоузле. А у нас таковых не имеется. Нужно срочно идти и спрашивать о них, - Александр сформулировал необходимость недостающих коммуникаций.
- Я схожу, - вызвался Михаил и тут же отправился в сестринскую.
«Чуть было не дали маху. Вот дело было бы если мы завтра приехали на радиостанцию, а проводов то и нет», - думал он, перемещаясь к сестринской.
Однако его поход был неудачным. Дверь в сестринскую оказалась заперта.
«Вот дела! Где мне теперь её искать?»
На этот вопрос у него ответа не было.
Он постоял недолго у дверей, надеясь на скорое возращение медсестры.
- Ну и как, спросил у неё? – едва Михаил переступил порог комнаты, поинтересовался Александр.
- Дверь заперта. Видно, пошла делать процедуры и ещё не вернулась. Позже ещё зайду, - ответил он.
- У нас ещё вагон времени, может быть, сходим, почистим двор. Пусть начальство видит, что мы работаем, - предложил Александр.
- Полчасика можно поработать во дворе. А на обратном пути зайдём к медсестре и спросим, - согласился Михаил.
Отработав полчаса, они зашли в сестринскую.
- Забыла вам провода передать. Положила их в сумочку, а утром совсем про них забыла, - едва дворники переступили порог сестринской, обрадовала медсестра.
- Спасибо вам, мы как раз за ними и шли, - объяснил Александр своё появление в сестринской.
- Удачи вам сегодня, - пожелала на дорожку медсестра.
- Спасибо вам. Не знаю, чтобы мы без вас делали, - поблагодарил женщину Михаил.
Оба дворника вернулись в свою комнату и положили провод в дорожную сумку.
- Забыли ещё одно дело: не спросили сумку, в которой она привезла магнитофон, - в поздний след вспомнил Александр.
- Об этом мы не подумали. Как магнитофон нести будем? Ведь он достаточно объёмный и тяжёлый и ручки у него для переноски нет.
- Выход один, вызвать такси и на такси доехать до радиоузла, - придумал, как обойтись без сумки Александр.
- А сумку у неё спросить ты не хочешь? – задал очевидный вопрос Михаил.
- Это само собой, спросим. Я предложил на тот случай, если у неё сумки нет.
- Как это нет! А как же она магнитофон в больницу притащила?
- На автомобиле довезла. А дальше, в самой больнице можно и без сумки обойтись.
- Ты ещё скажи, муж на своей машине довёз и сам в сестринскую притащил, чтобы жена не напрягалась.
- А что, вполне такое может быть.
- Ты думаешь, у неё есть муж, тем более с машиной?
- А почему бы нет? Однако если не муж, то любовник, друг, сосед с машиной. Такси на крайний случай.
- Вот это более реальные варианты. А насчёт мужа есть серьёзные сомнения. Ты на неё внимательно посмотри, может быть у такой обезьянки муж, да ещё с машиной?
- Как раз у такой муж может быть. Если другие женщины красотой берут, то подобные ей хитростью и женской практичностью. Красивых каждый норовить оприходовать, а потом отвалить. Считается, что красота слишком привлекает разных мужчин, и красивая женщина не может всё время сопротивляться соблазнам. А дурнушка дольше сохраняет верность мужу. Так думают многие мужчины, не подозревая, что зачастую причина показной верности - отсутствие претендентов на её тайную любовь.
- Да ты прямо философ доморощенный. Лучше бы сходил в сестринскую и спросил сумку, в которой она принесла магнитофон.
- Схожу, мне нетрудно.
- Я тоже схожу. Не хочется в комнатёнке сидеть одному. Здесь душно и от этого спать хочется.
Оба дворника отправились в сестринскую, надеясь разжиться сумкой для переноски магнитофона.
- Извините, это снова мы, - переступив порог сестринской, извинился за назойливость Михаил.
- У нас возник вопрос: как вы дотащили магнитофон, ведь у него ручки для переноски нет? – задал насущный вопрос Александр.
- Меня на машине муж подкинул до больницы, и сам в сестринскую магнитофон принёс. Так что извините, такой большой сумки у меня нет. В принципе можно обойтись и без сумки. Завернуть магнитофон в плотную ткань и обвязать верёвками. Тогда его можно будет нести вдвоём, что удобнее и легче чем одному, - дала совет медсестра, что мало помогло дворникам, поскольку у них не было ни плотной ткани, ни верёвки.
Конечно, можно было напрячь Нюру, но это тоже был не вариант. Если у Нюры и была ткань, то наверняка это списанная и сопревшая скатерть, что было небезопасно для самого магнитофона. В общем, дворники поняли, придётся вызывать такси.
- Спасибо за совет, - поблагодарил медсестру Михаил. – Мы обязательно им воспользуемся.
Дворники удалились. Пора было привозить в интернат завтрак.
- Чувствую, влетит нам эта запись музыки в копеечку, - посетовал на обстоятельства Михаил.
- Деньги здесь не главное. Главное поймать такси.
- Ловить мы ничего не будем. Вызовем по телефону, так будет верней.
Закончив с завтраком, актёры вошли в комнату вахтёра.
- Можно позвонить? Нам такси нужно вызвать, - обратился к вахтеру Михаил.
- Это служебный телефон. По нему только по служебным надобностям звонят, - пыталась отказать вахтёр.
- Нам по служебным надобностям как раз нужно. Вы слышали о готовящемся спектакле? Вот для него мы в город с аппаратурой сейчас поедем на такси.
- Это вы о нашей художественной самодеятельности говорите? – уточнила вахтёрша.
- О ней самой. Магнитофон нужно отвезти на местную радиостанцию для переписи музыки для спектакля.
- Если так, то звоните, - разрешила вахтёрша.
- Скажите нам адрес интерната, чтобы вызвать такси сюда, – попросил Александр.
- А вот у меня на столе под стеклом на бумажке написано, - вахтёрша ткнула пальцем в бумажку.
- Спасибо. Ещё бы узнать телефон диспетчерской такси, - сознался в полной неготовности Михаил.
- Я не помню, вернее не знаю. Никогда не приходилось такси вызывать, - огорчила вахтёрша.
- А что же делать? Кто может знать номер телефона?
- У меня в столе телефонный справочник лежит. Но он старый, давнишний. Но номер телефона диспетчера такси, может быть, не поменялся. Попробуйте позвонить, - рекомендовала вахтёрша.
- Мы позвоним. Вы справочник достаньте, - попросил Михаил.
Вахтерша выдвинула ящик и вытащила справочник.
Михаил полистал толстый справочник и нашёл нужный номер.
Он несколько раз набирал номер, но телефон был всё время занят. Только через пятнадцать минут на другом конце провода ответили.
Михаил назвал адрес интерната и место, куда ехать собирается, однако диспетчер огорчил, сказав:
- Сейчас свободных такси нет, ждите.
Диспетчер положил трубку, закончив разговор с потенциальным пассажиром.
- Вот даёт! Говорит, ждите. А чего мне ждать? Толи она сама мне позвонит, то ли я снова должен ей звонить? – возмущался Михаил.
- Наверное, ты снова должен ей звонить, - огорчил Александр.
- Почему не она, а я должен звонить?
- Ты не сказал номер телефона, с которого звонил ей.
- Я думаю, ей это не надо. Наверняка у неё есть определитель номера. Да непростой, а записывающий адрес пассажира и место, куда он собирается поехать, - пытался возражать Михаил.
- Может быть, так оно и есть. Надо немного подождать и нам позвонят.
- Хорошо, подождём, - согласился с напарником Михаил.
Не прошло и десяти минут, как диспетчер перезвонила, сообщив номер такси, которое было назначено на заказанный маршрут.
- Пойдём магнитофон вытащим. И провод надо не забыть, - дал установку Александр.
Актёры пошли в комнату и к тому моменту, когда они вытащили магнитофон ни улицу, такси уже стояло у входа в интернат. Актеры подошли к автомобилю открыли заднюю дверь и попытались втащить магнитофон в салон.
- Магнитофон надо положить в багажник. Там ему будет лучше, - предложил водитель.
- У вас в багажнике чисто? – на всякий случай спросил Александр.
- Каждый раз после смены протираю внутренность багажника, - сообщил водитель.
Он вылез с водительского места и открыл багажник. Актеры положили магнитофон в багажник.
- Провод взял? – напомнил Александр.
- И провод и деньги взял, - успокоил Михаил.
Михаил сел в машину на переднее сидение, Александр уселся на заднее.
- Куда едем? – спросил водитель такси.
- Нам нужно на улицу Вагжанова. Там находится местная радиостанция. Только мы более точный адрес не знаем, - ответил Александр.
- Здание я знаю, а более точно не скажу, - обрадовал водитель.
- Самое главное здание знать, а дальше мы сами разберёмся, - ответил Михаил.
Таксист развернул машину и выехал на шоссе. Машина двинулась к центру города.
Через двадцать минут такси остановилось у четырёхэтажного здания.
- В этом здании радиоузел? – спросил Александр, хотя и без того было понятно, раз машина остановилась около него, значит это и есть пункт назначения.
- Да вам сюда, - подтвердил таксист и добавил, - с вас два пятьдесят.
Михаил заметил, когда по приезду таксист выключал счётчик, на нём обозначалась сума рубль шестьдесят. Однако он спорить не стал и, достав трояк, отдал таксисту.
- Сейчас мы магнитофон возьмём, и можете ехать, - сказал Михаил и все, включая таксиста, покинули машину.
Таксист открыл багажник, и актёры забрали магнитофон. После чего таксист сел в автомобиль и был таков.
- Зачем ты ему трояк дал, когда на счётчике было рубль шестьдесят? – возмутился Александр. – Считай, бутылку водки профукали, а могли бы хоть на чекушку сэкономить.
- Нам деньги выдали, чтобы мы их на спектакль потратили, а не на чекушки экономили, - не согласился с товарищем Михаил.
- Ладно, будем считать это таксисту на чай, а нам на удачу, - сгладил претензии Александр. – Понесли магнитофон ко входу. Надо разобраться на какой этаж нужно подниматься.
- Я на крылечке с магнитофоном постою, а ты сходи и всё разузнай, - предложил наиболее, с его точки зрения, приемлемый вариант Михаил.
- Я бы лучше занёс магнитофон внутрь здания. Нечего ему на грязном крыльце стоять, - вариант Александра выглядел более привлекательно и оба компаньона занесли магнитофон в вестибюль.
- Ты иди, узнавай, а я здесь магнитофон покараулю, - переиграл Александр.
- А чего тут узнавать! Сейчас у вахтёра спросим, он нам всё расскажет.
Михаил подошёл к будке вахтёра, который смотрел за вошедшими в здание и управлял ручкой тормоза турникета.
- Уважаемый, вы не подскажите, где находится радиостанция? – задал он вопрос.
- А чего же не сказать, скажу. Сейчас выйдите из здания, перейдёте дорогу и третий дом буде тот, который вам нужен.
- Вы точно знаете, что не в этом здании, а в другом находится радиостанция? – не поверил вахтёру Михаил.
- Как не знать! Мой кореш там вахтёром работает, - огорчил вахтёр.
- Это точно? - допытывался Александр.
- Не верите, проверьте сами.
- Всё слышал? – Михаил был сильно огорчён, и кроме Александра разгрузить нервы было не на ком.
- Пошли, сейчас сами всё проверим.
Актеры подхватили магнитофон, и вышли на улицу. Им предстояло перейти по пешеходному переходу на другую сторону улицу. Что они и сделали. Запыхавшиеся они вошли во вход со двора в указанный вахтёром дом.
- Пойдём на второй этаж, там остановимся и отдохнём, - предложил Александр.
Они поднялись по лестнице на этаж и, поставив магнитофон на пол, начали заглядывать в двери.
На одной из дверей было написано: «идёт запись».
Михаил, хотел было заглянуть в соседнюю дверь, но из следующей двери вышел мужчина.
- Не скажете где можно найти заведующего? – спросил Александр у мужчины.
- Он в аппаратной. Но сейчас он занят, записывает новую программу.
- А скоро он закончит? – пытал дело Михаил.
- Этого не скажу. Иной раз двух часов хватает, а иногда несколько дней бывает занят.
- Как бы нам его позвать? – спросил мужчину Михаил.
- Когда идёт запись, заходить в аппаратную нельзя. А по внутреннему телефону позвонить можно.
Актёры взяли номер внутреннего телефона, и пошли звонить заведующему.
Он согласился встретиться, и вышел из аппаратной в коридор.
- Здравствуйте! Мы с вами договаривались на сегодня переписывать музыку для нашего спектакля, - начал объяснять Михаил.
- Я помню. Но получилась накладка. Вчера должны были закончить запись, но не успели. Ещё час – полтора я буду занят. А как освобожусь, в аппаратной запишем то, что вам нужно. А сейчас извините, нужно идти работать, - огорчил донельзя заведующий.
Он снова вошёл в аппаратную, собираясь доделать то, что не доделал вчера.
- Нам это никак не в жилу. Получается, мы по любому обед в интернате пролетаем. А тут уже не спрятать наше отсутствие. Что делать будем? – задал очевидный вопрос Михаил.
- То, что решили, то и делать будем, записывать.
- А как же обед? Нам невыполнение своих обязанностей начальство не простит. И людей жалко, останутся без обеда, - Михаил хотел просчитать и такой вариант, но Александр его поправил.
- Нам ничего не мешает пойти по запасному варианту. Ты должен помнить, когда один из нас поедет сначала на вокзал за выключателем, а потом в интернат, обед для всей компании получать. Придётся в интернате попотеть и здесь тоже одному управляться с записями. А когда закончишь, нужно будет меня подождать. Одному магнитофон нести трудно, а вдвоём мы мигом дотащим до такси.
- Ты думаешь, такси опять вызвать?
- А как без этого? Нам до трамвая магнитофон не дотащить. Сам знаешь, а меня спрашиваешь.
- Ладно, сделаем, как решили. Я поеду за выключателем, а ты тут записями займёшься.
Я вернусь сюда, тогда и понесём магнитофон в такси.
- Хорошо, я здесь останусь. Деньги возьми на выключатель и вообще, сейчас без денег в городе находиться нельзя.
Михаил передал Александру червонец рублями.
- Ладно, я пошёл. В любом случае жди меня здесь. Я приеду, и поедем обратно в интернат, - повторил Александр и покинул здание.
Михаил остался ждать, надеясь на скорое окончание заведующим одного дела и началом другого.
Однако ожидание его не оправдались, лишь через два часа заведующий вышел в коридор.
- Мы закончили. Теперь с вами займёмся. Но сначала нужно чаю попить. Вы не против чаю попить? – предложил принять участие в чаепитии заведующий.
– Не откажусь. Но сначала отнесу магнитофон в аппаратную. Ведь там будем записывать музыку?
- Там будем записывать, - подтвердил заведующий. – А чай пить будем у меня в кабинете.
- Вы меня очень обяжите, если откроете дверь в аппаратную, чтобы я мог магнитофон внести, - попросил об услуге Михаил.
- Я вам помогу отнести магнитофон. Одному его нести неудобно, - обещал заведующий.
По возрасту он был ровесником Михаила и если один пенсионер поможет другому ничего страшного в этом не прослеживалось.
Михаил и заведующий отнесли магнитофон, поставив его в комнате на свободный стол.
- А теперь пошли чай пить. Полчаса пока чай заваривается у нас есть. Как раз вы сможете объяснить мне, какая музыка вам нужна.
Они вошли в кабинет заведующего радиостанцией, и он включил электрочайник.
- С утра собирался попить чай, да не получилось, срочные дела отвлекли, - объяснил он, почему у него полный чайник воды.
- Так вы хотели узнать, какая музыка нужна мне? Пока не скажу какая, поскольку не знаю, что конкретно у вас есть. Здесь нужно прослушать мелодии, только тогда придёт понимание, - начал объяснять Михаил.
- Если мы будем работать по этой схеме, нам и недели не хватит определиться. Ведь в нашей аудиотеке сотни, если не тысячи произведений. Давайте, поступим по-другому. Вы расскажите для чего вам нужна музыка, - начал предлагать свой вариант работы заведующий.
- Сейчас я вам всё расскажу, - обещал Михаил. – Мы ставим в нашем самодеятельном театре спектакль, посвящённый Великой Октябрьской Революции и первым этапам становления советской власти. Поэтому, нам нужна соответствующая этим событиям музыка.
- Расскажите, как начинается ваш спектакль, - задал наводящий вопрос заведующий.
- Ленин стоит на броневике и обращается к массам трудящихся, собравшимся на площади:
- Пролетарская революция, о которой говорили большевики, свершилась.
Михаил замолчал, а заведующий попросил продолжать дальше по сценарию пьесы.
- Потом показан кабинет Ленина, где он работает над декретами о земле, о мире, о всеобщей грамотности. Потом, как бы рассуждая сам с собой, произносит текст декретов. Следующая сцена - разработка плана ГОЭЛРО. Снова кабинет Ленина и его рассуждение о потребности развития промышленности, которая без электрофикации всей страны будет невозможна. Дальше сцена доклада Ленина о плане ГОЭЛРО на партийном съезде.
Возможно, ещё будет несколько мизансцен на эту же тему. Всё зависит, какую музыку мы найдём у вас, поскольку основную роль у нас играет всё-таки музыка.
- Я вас вполне понял. Думаю, у нас найдётся, что вам предложить.
Последняя фраза напрягла Михаила. И она означала необходимость вознаграждения за проделанную работу.
Чайник вскипел, и заведующий разлил кипяток по стаканам.
- У меня заварного чайника нет. Если вы не против, я заварю чай в чайнике. Потом можно будет лишь подогреть и чай снова готов, - объяснил свои действия заведующий, заваривая чай прямо в чайнике.
Михаил ничего не ответил, поскольку объяснения и действия происходили одновременно и от ответа ничего не зависело.
- Пяток минут и можно будет пить, - обнадёжил заведующий.
Он достал из стола пакетик с сушками, собираясь присовокупить их к чаепитию.
- Сейчас чаю попьём и я покажу вам перечень подходящих мелодий. А вы уж сами выберите, - сообщил он план дальнейших действий.
- Я по названию вряд ли узнаю содержание. Тут я вам полностью доверяю, - не согласился Михаил.
- Если так, то мы сэкономим на времени поиска и прослушивания. Можно будет прослушать только один раз, уже после записи.
- А можно устроить так, чтобы музыка звучала во время записывания? Тогда и вовсе лишнего времени не потратим, разве что мелодия совсем уж будет неподходящей, - внёс предложение Михаил.
- Хорошо, можно и так, - согласился заведующий. – Только учтите, мой рабочий день заканчивается в шесть вечера.
- До шести мы успеем, если начнём немедленно, - намекнул на необходимость ускориться Михаил.
- Конечно, поторопимся. Чаю попьём и сразу же приступим, - обещал заведующий.
- Он налил в стаканы заварки и приступил к чаепитию.
- Вы сушки то берите. Они хоть и сушки, а не жёсткие, - предложил заведующий.
Михаил взял сушку и попытался надкусить. Но она оказалась твёрже камня. Он окунул сушку в горячий чай, и теперь её можно было есть. Но крошки, попавшие в стакан чая, портили внешний вид ароматного напитка.
- Я без сахара пью, - спохватился заведующий. – Если хотите я вам сахар достану. У нас всегда запас есть для гостей.
- Спасибо я тоже без сахара люблю, - соврал Михаил, хотя на самом деле подсластить горький чай был не против.
Закончив с чаепитием, заведующий и Михаил перешли в аппаратную.
- Вот перечень имеющихся у нас записей, - заведующий положил на стол перед Михаилом толстую тетрадь.
Михаил открыл тетрадь и увидел написанные синей ручкой названия музыкальных произведений, с указанием авторов и композиторов.
- Найдите раздел патриотических песен. Там же могут быть нужные вам композиции, - посоветовал заведующий.
- Мне песни не нужны. Мне нужны музыкальные композиции, которые будут создавать фон и настроение спектакля.
- Я вас понял, но всё же посмотрите сами. А я, как договорились, поставлю вам подходящие по тематике спектакля композиции.
Михаил полистал тетрадь, убедившись, что всего в ней предостаточно. Вопрос, найдёт ли он то, что было нужно, подрос до критических размеров.
- Давайте, приступим к основной части нашего взаимодействия, как предварительно договорились.
- Хорошо, я сейчас выберу мелодии, а вы пока подготовьте свой магнитофон к записи, - дал установку заведующий.
- Вы знаете, это не мой магнитофон, и я никогда с магнитофоном дел не имел.
Помогите мне подключить его на запись.
- Хорошо, я сделаю всё сам, - согласился заведующий.
Он подключил принесённый Михаилом магнитофон к студийному магнитофону, на котором собирался прослушивать музыкальные композиции. Потом поставил нужную по его мнению бабину, и включил принесённый магнитофон на запись, а студийный на воспроизведение.
- Если вам не подойдёт, какое-либо музыкальное произведение, мы его сотрём и запишем другое, - объяснил, как нужно действовать заведующий.
Музыка звучала и патетическая и патриотическая, которая вполне подходила для спектакля. Но первой мелодии, с которой должен начинаться спектакль, всё не попадалось.
- У вас есть музыка, которую любил слушать Ленин? Вот она бы подошла для первой мизансцены спектакля, когда Владимир Ильич произносит с броневика знаменитую фразу, - нарушил молчание Михаил.
- И это у нас есть. Я, кажется, знаю, что вы имеете ввиду, - обрадовал заведующий. – Вы сами определитесь достаточно ли вам будет того, что мы записали?
- Вполне достаточно. Но недостаёт той самой мелодии. Сказать правду, я не помню, как правильно называется то произведение.
- Сейчас я вам его поставлю. Эту бобину снимаем и ставим другую, - произнёс заведующий и, сняв одну бобину, поставил другую.
- Здесь несколько произведений, выбирайте, какое вам подойдёт, - предупредил заведующий и пустил студийный магнитофон на воспроизведение.
- Ну и как вам? – спросил заведующий, когда прозвучало первое произведение.
- Это то, что нужно. Запишите мне на магнитофон, - попросил заведующего Михаил.
«Времени прошло достаточно, Александр должен быть уже здесь», - подумал Михаил, поскольку запись уже фактически была закончена.
В эту самую минуту в дверь постучали, и голос Александра спросил:
- Можно войти?
- Можно, входите, - ответил Михаил, будто он и вправду имел на это права.
- А я в коридоре стою, думаю, где вы можете быть.
- Мы практически уже закончили. Скоро домой поедем, - предупредил товарища Михаил.
- Мы сейчас придём, - сказал Михаил и вместе с Александром вышел в коридор.
- Нужно заведующего поощрить, купить ему хотя бы бутылку водки, - начал излагать Михаил.
- Уже купил «Столичную». Я думаю, для мужика самый нормальный подарок.
– Подарок нормальный, спора нет, но для такого большого дела маловат.
- Здесь ты абсолютно прав. Но наши возможности весьма ограничены. Так что придётся этим обойтись.
- Хорошо, так и сделаем. Сейчас поблагодарим, и домой поедем. Как раз к ужину поспеем.
- Хорошо бы. Есть очень хочется.
Оба актёра вошли в аппаратную.
- Ну вот, всё записали. Можете забирать свой магнитофон, - отсоединяя трансляционный провод, обрадовал заведующий.
- Спасибо. Это вам небольшой презент, - ставя на стол бутылку водки, поблагодарил Александр.
Заведующий убрал бутылку в стол.
- Откуда можно позвонить? Нам такси нужно вызвать, - спросил Александр.
- Вот телефон в углу на столе.
На сей раз диспетчер отозвался сразу и принял заказ.
- Понесли магнитофон вниз, чтобы таксист нас не ждал, - сказал Александр и попрощавшись с заведующим, актёры понесли магнитофон ко входу.
Такси не заставило себя долго ждать, подкатило ко входу, едва актёры вышли на улицу.
- Можно багажник открыть? Магнитофон туда поставим, - попросил таксиста Михаил.
- Лучше поставьте в салон, - посоветовал таксист.
Актёры так и сделали, поставили магнитофон в салон автомобиля. Потом сели в автомобиль сами.
- Отвезите нас в интернат для престарелых, - попросил Михаил, который уселся рядом с водителем.
– Назовите адрес, так будет верней, - попросил таксист.
Михаил назвал адрес, и такси тронулось в путь.
- Как там, в интернате, дела, завхоз нас не искал? – задал вопрос Михаил.
- Завхоз не искал, но мы пропустили разгрузку хлеба. Поварам пришлось самим таскать подносы с хлебом, - ответил Александр.
- Теперь у них на нашего брата зуб нарисуется, - предположил Михаил.
- Это вряд ли. До нашего появления в интернате они сами хлеб разгружали. А теперь мы должны разгружать хлеб. Один раз разгрузить по старой памяти им самим пришлось, за это не наказывают, - Александр в своих суждениях был категоричен.
- Хорошо бы так и было, иначе нам несдобровать, - ответил ему Александр.
– Здесь ты прав, на подлянку они скорые. Но мы всё-таки выиграли: Главврач нас не хватился.
- Всё мы достали, всё предусмотрели, можно будет собрать артистов и готовить прогон спектакля. Пригласим заведующую культурой.
- Конечно, пригласим, обещали ведь мы ей. Но сначала мы прогон сами, без неё сделаем. Я думаю, так будет правильнее.
- С этой подготовкой помещения, мы забыли о нашем артисте. Захочет ли он теперь выступать? Ведь мы обещали водочкой его снабжать, один раз выдали и всё. А эти ребята злопамятные. Кроме нас его побаловать некому.
- Кстати, сегодня можно заглянуть к нему и спиртику поднести. Я думаю, после принятия на грудь он будет намного сговорчивее.
- Нам ещё один артист нужен. Поскольку голосом за кадром положим будешь ты, а я буду на сцене, то остаётся ещё и роль народа, который будет созерцать выступление Ленина.
– Я считаю, обойдёмся без этого. Народ у нас будет в зале сидеть. Я думаю, сегодня вечером нужно разобраться с музыкальным сопровождением, всё отхронометрировать. По этим данным сценарий поправим.
За разговорами они добрались до интерната. Заплатив таксисту за доставку два рубля, они понесли магнитофон в свою комнату. Можно было бы заняться хронометрированием прямо сейчас, но сегодняшний день утомил, и до ужина лежание на кроватях было самым желанным занятием.
- Пора на ужин собираться, - напомнил о времени Александр.
- Я ещё с таким жгучим желанием на ужин не собирался. Поголодаешь немного, и даже наша интернатская убогая кухня покажется не хуже ресторанной, - поделился эмоциями Михаил.
- Здесь я с тобой солидарен. Я хоть и обедал, но от перемещения по городу аппетит нагулял неслабый, - поддержал товарища Александр.
- Я слышала, вы сегодня музыку в город ездили записывать? – как только актёры привезли ужин в раздаточную интерната, спросила нянечка на раздаче.
- Ездили, ну и что с того? – ответил Михаил.
«Как быстро слухи распространяются в женском коллективе. Не успеешь чихнуть, как все об этом знают», - подумал Александр.
- Удачно съездили? – продолжала спрашивать нянечка.
- Удачно. Записали всё что нужно, - ответил Михаил.
– Вот бы послушать, что вы записали, - пожелала нянечка.
- На спектакле услышите. Собственно для него и записывали, - обрадовал Михаил.
- Скорей бы уж ваш спектакль состоялся. Ужас как посмотреть хочется, - высказалась нянечка.
- Порепетируем немного и посмотрите. Тем более до седьмого ноября не так долго ждать осталось, - напомнил о празднике Михаил и сам подумал:
«А действительно до седьмого ноября осталось всего ничего. Нужно будет поторопиться, иначе смысл самого спектакля теряется».
Актёры вернулись в свою комнату и приступили к репетиции спектакля.
- Первая мизансцена. Звучит мелодия, которую любил Ленин. Выезжает актёр в роли Ленина. Инвалидную коляску, на которой он стоит, вывожу я. Коляска останавливается посредине сцены, музыка убавляет громкость и Ленин моим голосом говорит:
- Пролетарская революция, о которой говорили большевики, свершилась. Снова громко звучит музыка, и коляска, которая как бы является броневиком, уезжает со сцены.
- Ты забыл сказать, что Ленин стоит обращённый лицом в зал и как на всех скульптурах, вытянув вперёд правую руку, - дополнил сказанное товарищем Михаил.
- Включай музыку, - дал команду Александр. – Посмотрим, сколько времени она будет длиться.
Михаил включил нужное музыкальное произведение. Пять минут оно звучало, наполняя комнату торжественными звуками.
- Громкость нужно убавить, иначе можно оглохнуть, - попросил Александр.
- Громкость убавить можно, а продолжительность звучания произведения слишком большое, но его не обрезать, это ведь не бумага.
- Так нам же надо заполнить пробелы игры актёров музыкой. Значит всё в порядке.
- Я с тобой не согласен. У нас получается как у Марка Твена в его произведении «Путешествие по Миссисипи». Там они играли спектакль «Голый жираф» в каждом населённом пункте по течению реки.
- Помню такой спектакль. Мы когда-то о нём говорили. Но наш спектакль никаким образом со спектаклем «Голым жираф» не сопрягается. А что касается времени исполнения музыкального произведения, мы можем его убавить.
- Можем. Нужно подумать, насколько убавлять. Я думаю, трёх минут будет достаточно. Вед следом у нас должна идти мизансцена, когда Ленин в своём кабинете пишет декреты.
- Я помню. Но пока не знаю, как показать публике то, что он пишет.
- Это можно сделать так: Ленин вслух произносит название декретов и рассуждает о необходимости этих декретов.
- Нам нужно сейчас написать текст, чтобы потом не думать, и музыку под эту мизансцену включить. Согласен?
- Согласен. Но без градусов нам это дело не осилить.
- Полбутылки водки у нас осталось. – Можно прямо сейчас принять допинг.
Александр достал из сумки уполовиненную бутылку водки и поставил на тумбочку.
- Разливай по чуть – чуть, - поторопил товарища Михаил.
Александр достал из тумбочки стаканы и налил по пятьдесят граммов.
- Я думал, ты по соточке нальёшь.
- После соточки мы заснём. За день умаялись, организм требует отдыха.
- Итак, вторая мизансцена.
На сцене за письменным столом сидит Ленин. Он что-то пишет. Потом встаёт и торопливо ходит по комнате туда-сюда. Потом снова садится за стол и начинает писать и говорить о декрете о мире. Потом снова встаёт и говорит о декрете о земле. Ленин рассуждает, что крестьянину необходимо дать землю в личное пользование. Только тогда он будет самоотверженно защищать родину. К сожалению, население России в основном безграмотное. Значит нужен ещё один декрет о всеобщей грамотности. Когда народ познает грамотность, произойдёт возрождение России.
- Столько минут заняла мизансцена? – спросил Александр.
- Я время не засекал. Но по ощущениям прошло минуты две, - ответил Михаил.
- Нам нужны не ощущения, а точный хронометраж. Давай, музыку включай. Что там у нас записано.
Четыре минуты звучала музыка.
- Как тебе музыка? Подходит она для мизансцены или нет?
- Трудно сказать. Но она у нас является фоном, а как фон, я думаю, вполне сносно получится.
- Хорошо, давай, дальше. Кстати, что там у нас дальше запланировано?
- Кабинет Ленина. Он сидит за столом, и размышляет о полной электрофикации страны.
- Опять нужно придумывать, что будет говорить Ленин, иначе зритель не поймёт момента.
- Тогда мы не с того начали. Ведь электричество нужно непросто так, а для фабрик и заводов, чтобы электрические машины приводили в движение нужные механизмы.
- Вот об этом и должен говорить со зрителем Ленин.
- А ещё он должен говорить о строительстве гидро и тепловых электростанций.
Актёры допоздна придумывали и записывали мизансцены, накладывали музыку. Получалось неплохо. Закончили они за полночь.
- Вчерне всё подготовили. Осталось сделать прогон в зале, тогда будет полная уверенность в успехе.
- Не знаю как насчёт успеха, а освистанными быть не хочется.
- Тут интеллигентные люди смотреть будут наше творение. Так что освистаны мы в любом случае не будем. Тем более спектакль посвящён революции. То есть тема
не позволяет никаких вольностей со стороны зрителей.
- И нас строит только так. Исполняя спектакль на патриотическую тему, не забалуешь. Если завтра прогон будет, нашего единственного актёра зовём?
- Нет, конечно. Кресло мы и без него катать по сцене можем. А вот зрителя хотя бы одного позвать нужно.
- И кого же ты полагаешь позвать, уж не Главврача или нашего заведующего?
- Нет, эти персоны нам не нужны, по крайней мере, для первого прогона. Тут нужен человек с активной психикой.
- Ты бы ещё сказал спец по спектаклям.
- Ты не понял, а ведь я говорил о Нюре. Чем она не зритель? Тем более ей будет оказана честь первой посмотреть наше творение. Она нам помогала в организации и не жадная к тому же. Я надеюсь, ты не забыл о банкете, который она обещала нам организовать после спектакля. Хотя это мы должны поляну накрывать.
- Ничего такого она не обещала. Она говорила, что спирт нам поставит.
- В наших условиях существования это и есть банкет.
- Раз так, то конечно.
- А теперь, давай, спать укладываться. Действие допинга прошло и глаза сами закрываются.
- Так это мы сейчас исправим.
- Исправлять не надо. А вот по пятьдесят граммов для сна принять надо. Как ты на это смотришь?
- Наливай.
Актёры выпили водки для сна и завалились спать.
Утром их разбудил завхоз.
- Вы обещали мне купить выключатель, - напомнил он.
- Купили. Раз обещали, значит сделано.
- Что уже и поставили? – удивился прыти наёмных работников завхоз.
- Ещё не поставили, но сегодня поставим, - обещал Михаил.
- Поставьте пораньше. Хочу порядок там навести, - объяснил просьбу завхоз.
Он ушёл, а актёры оделись и пошли умываться.
- Не заметил, что мы вчера выпивали, - заняв место у раковины, сказал Михаил.
- Всё он заметил. В нашей душегубке даже незначительный перегар никуда не девается.
- Двор чистить пойдём или сначала выключатель поставим?
- Сначала сделает то, за что нам деньги платят, а потом всё остальное.
- А когда спектакль будем прогонять?
- Известно когда, после обеда, если время от дел останется. Мы ведь заранее не знаем, какие нам дополнительные задания сегодня дадут.
Закончив с утренним туалетом, актёры вернулись в комнату и облачились в верхние одежды, собираясь поработать дворниками.
Снега навалило немного, и дворники управились за полчаса. Потом по расписанию они занимались привозом завтрака для интерната. После чего поставили новый выключатель в кладовке. А перед этим разгружали из фургона-хлебовозки подносы с хлебом. Одним словом без дела они не сидели.
- Пошли, Нюру навестим. Обрадуем её, пусть знает, что по нашему плану после обеда мы собираемся делать прогон спектакля, - предложил Михаил.
Оба актёра вошли в дверь интерната и столкнулись с завхозом Нюрой.
- А я к вам шла. Лампочки купили и нужно их поставить вместо сгоревших, - обрадовала Нюра.
- Люминесцентные лампочки? – попросил уточнения Александр.
- Люминесцентные, - подтвердила Нюра.
- Вы сейчас у себя будете? – продолжал вопросы Александр.
- У себя буду. Мне же нужно вам лампочки выдать, - ответила Нюра.
- Мы сходим за стремянкой и вернёмся сюда. А уже после этого лампочки возьмём, - сообщил последовательность действий Александр.
- Хорошо, я буду вас ждать, - согласилась Нюра.
Актёры взяли из кладовки старую деревянную стремянку и вернулись в интернат.
- Поставим здесь, у входа. Неизвестно, где лампочки менять нужно, - предложил Михаил.
- Ладно, пусть здесь нас ждёт.
- Мы хотели предложить вам сегодня посмотреть на прогон спектакля. Если будем свободны после обеда, то и начнём сразу же после обеда в выделенном нам зале, - начал объяснения Михаил.
- Хорошо, после обеда загляните ко мне, тогда и договоримся. Лампочки берите, а куда их поставить сейчас покажу, - сказала Нюра.
Втроём они пошли по этажам, смотреть, где возникла потребность в замене ламп. Новых ламп было всего восемь, а сгоревших два десятка. Так что работа не предполагалась быть долгой.
- Вы, давайте, меняйте, да про обед не забудьте, а после сгоревшие лампочки мне занесите, - напутствовала Нюра. – Я у себя буду.
Нюра ушла и актёры, сложив лампочки на столе в комнате, вернулись за стремянкой.
- На час работы не больше, - высказал своё мнение Михаил.
- Посмотрим, может, за час сделаем, а может, и нет. Тут не только от нас зависит. Сам недавно такие лампочки менял, знаешь, как бывает, - не согласился с товарищем Александр.
- Тут самое главное начать. А раньше начнёшь, раньше кончишь.
Актёры начали менять лампочки, и прав оказался Александр. Они закончили перед самым обедом. Пришлось оставить стремянку в коридоре интерната и срочно ехать за обедом.
Лишь пообедав, они вернули стремянку на место в кладовку.
- Теперь пошли к Нюре, пока ещё работы не подкинули, - напомнил о планах Александр.
- Магнитофон возьмём, когда уже с Нюрой пойдём в зал.
- Я тоже об этом подумал. Хотя мы могли бы отнести магнитофон в зал прямо сейчас, а не тащиться с ним при даме.
- Здесь ты прав, потащили магнитофон, а потом уже к Нюре.
Перемещение магнитофона из комнаты в подвале в зал заняло полчаса. Магнитофон, словно чемодан без ручки, тащить было непросто, ведь и у него ручек не было.
- И кто придумал такую конструкцию? Ни тебе ручки, ни колёсиков не предусмотрели, - ворчал Михаил.
- А зачем им было напрягаться? Его и так в своё время в магазине днём с огнём было не сыскать. Народ в лапу давал и продавцу и товароведу, чтобы получить в личное пользование это чудо техники.
- Самое главное, чтобы это чудо техники не подвело нас в самый ответственный момент.
- Сплюнь, не то сбудется.
- Надеюсь на самый благоприятный вариант.
- Ты хочешь, чтобы Нюре понравился спектакль?
- И не только Нюре, но всем нашим влиятельным оценщикам.
Актёры отперли дверь в зал и поставили магнитофон прямо на пол в районе сцены.
- Мы совсем забыли поставить на стене у сцены розетку, - вспомнил о точке подключения Михаил.
- На стене розетка есть. Но она от сцены далеко. Придётся либо подключаться посредством удлинителя, либо тянуть провода в район сцены и ставить там на стене розетку.
- Это мы потом сделаем. А сейчас, давай, перенесём магнитофон прямо под розетку.
- А как включать магнитофон, если он за километр от сцены?
- Так и включать. Мы же не вдвоём на сцене будем. Достаточно одного.
- А ведь правда, достаточно одного.
- Тогда пошли звать Нюру, пусть посмотрит, порадуется.
- Как раз смотреть в нашем спектакле не на что. Лучше сказать пусть посмотрит, послушает. Это больше чем просто посмотреть. Ты согласен со мной?
- Может быть, ты и прав. Ну ладно, хватит разглагольствовать, пора начинать прогон.
Оба актёра направились к Нюре, собираясь пригласить её в качестве первого зрителя.
Однако дверь в её каптёрке оказалась заперта.
- Что делать будем, ждать или пойдём без неё делом займёмся? – Александр хотел сказать иначе, но без зрителя прогон получится неполноценным.
- Подождём немного. А пока мы тут, заглянем к нашему единственному актёру. Он, наверное, уже и думать о спектакле забыл.
- Это вряд ли. Он вторым Качаловым становиться не собирался, а вот спиртику выпить очень даже не против.
- Ты зришь в корень. Спиртику на халяву выпить здесь никто не против.
- Тогда пошли, пообщаемся.
- Я думаю, сегодня он будет неразговорчив. Без градусов никакое серьёзное дело не сдвинуть.
- В этом ты прав, но мы ведь сегодня и не собирались к нему заходить.
- Так мы идём или не идём к нему?
- Пошли, а там разберёмся.
Актёры подошли к двери комнаты, за которой жил актёр. Михаил постучал в дверь.
Им никто не ответил. Михаил надавил на дверь, и она открылась. Трое жителей комнаты сидели вокруг тумбочки, на которой лежали сыгранные костяшки домино. Однако актёра среди них не было.
- Здравствуйте! – поздоровался Михаил. – А где ваш сосед, тот, кто плохо видит?
Михаил не стал называть человека слепым. Поскольку люди не хотят, чтобы их называли по нажитым дефектам здоровья.
- Нет его, - не поворачивая головы, ответил один из игроков и тут же вдарил костяшкой по столу, сделав очередной ход.
- Он вышел в туалет? – спросил Александр.
- А вы не знаете?
- Нет, а в чём собственно дело? – Михаил не понимал намёков жильцов комнаты.
- Увезли его днями раньше. Сидел на кровати, захрипел и на пол упал. Пришёл врач и констатировал смерть.
- А куда увезли его? – спросил Михаил, хоть и подобный вопрос был неуместен.
- В морг увезли его. А что там дальше будет, мы не знаем.
- Ладно, спасибо вам. До свидания, - простился Михаил.
Актёры вышли в коридор. Смерть единственного актёра была плохим предзнаменованием. Теперь трудно будет объяснить, какое отношение спектакль имеет к интернату, вернее сказать к постояльцам, проживающим в интернате. Но с другой стороны сами актёры работали в интернате, и их участие в художественной самодеятельности тоже шло в зачёт. Однако участие самих постояльцев интерната в спектакле лишило бы всяких оснований сомневаться в правдивости заявленного самодеятельного театра именно от интерната.
- Что теперь делать будем? – вопрос Александра был очевиден, но Михаил не сразу нашёл ответ.
- Что собирались делать, то и будем. Пойдём к Нюре приглашать на просмотр спектакля.
- На просмотр прогона спектакля, - поправил коллегу Александр.
- Пусть на прогон, что сути не меняет.
- Я не об этом. Я о том, что нужно менять сценарий спектакля, поскольку у нас актёр, играющий Ленина, умер.
- Сценарий менять не будем. Можно найти другого актёра на роль Ленина. Можно самим сыграть Ленина в первой мизансцене спектакля. Тем более мы его сами играем в следующих мизансценах спектакля.
Актёры подошли к двери каптёрки завхоза Нюры, которая оказалась заперта.
- Обещала быть после обеда, а сама ушла, - высказался Михаил.
- Мы сегодня собирались заняться прогоном спектакля, а Нюра сама должна понимать, что у нас со свободным временем проблема. Тут, как говорится, семеро одного не ждут.
- Нехорошо получится. Сами пригласили и сами же не дождались. Она знает, где будет прогон спектакля и если ей самой нужно будет, то придёт смотреть. А нам самое главное успеть до ужина.
- Уговорил, пошли в зал. Будем начинать спектакль.
Актёры пошли в зал, собираясь даже без зрителей сыграть спектакль.
- А всё же что будем делать с первой мизансценой? У нас ведь кресла для инвалидов нет.
- Выйдешь на середину сцены, встанешь в позу и произнесёшь известную фразу нашего вождя.
- А что у нас будет изображать броневик, с которого Ленин обращается к народу?
- Можно на стул встать, а можно не вставать.
- Как это не вставать? А как у зрителей сложится ассоциация, будто Ленин на броневике стоит?
- На сей раз обойдёмся без броневика. Будешь стоять на сцене, но в нужной позе.
- И со второй мизансценой у нас не всё в порядке. Насколько я помню, Ленин за столом сидит. А где у нас стол? Нет его на сцене в зрительном зале.
- Увлеклись мы записью музыки и упустили этот момент. Но стол не музыка. Его можно на время позаимствовать в одной из комнат.
- Так и сделаем. Но сначала надо завхоза спросить в какой комнате можно стол позаимствовать. А сегодня у нас Ленин будет сидеть на стуле перед другим стулом, который сыграет роль стола.
- Не понял, как стул может сыграть роль стола? Он же стул, неодушевлённый предмет, а не артист.
- Я неправильно выразился: выполняет функцию стола. А с другой стороны стул видел столько разных задниц, что неодушествлённым остался лишь частично.
- Правильнее сказать не видел, а маял разные задницы, от них и набрался всякого непотребства. Но стать столом ему не суждено никогда, поскольку конструкция не та.
За разговорами актёры дошли до зрительного зала.
- Александр включил в сеть магнитофон и произнёс ключевую фразу:
- Ну, приступим, помолясь.
Михаил встал в центре сцены и принял подобающею вождю пролетариата позу.
Александр нажал кнопку включения магнитофона и под звуки известного произведения Бетховена «Аппоссионата», спектакль начался. После первой мизансцены пошла музыка для второй. Михаил сам принёс два стула и, усевшись за один стул, склонился над вторым. Мелодия почти закончилась, а он всё не начинал монолог. Александр выключил магнитофон и спросил:
- Текст что ли забыл?
- Конечно, забыл. Можно подумать ты всё помнишь. Мы наши наработки по сценарию в комнате оставили. А они должны быть здесь.
- Придётся в комнату идти за ними. Ты сходишь или я?
- Сходи ты, а я повспоминаю. Да смотри завхозу не попадись. Не то он нам быстро работёнку найдёт.
- Если он мне и повстречается, то его озадачу насчёт стола.
- Всё-таки лучше от начальства держаться подальше.
Получив наставление, Александр ушёл.
«Интересно, куда Нюра подевалась? А с другой стороны хорошо, что она не видела нашего позора. Александр принесёт тексты, почитаем и сразу все будет пучком», - думал Михаил, развалившись на стуле.
Александр долго не шёл и Михаил начал беспокоиться. Ведь он мог и вправду напороться на завхоза и получить очередное задание.
- Что так долго не шёл? – едва Александр появился в комнате, спросил Михаил.
- С завхозом встретился на лестнице, - огорчил товарища Александр.
- И что, нам выдали новое задание?
- Нет, не выдали. Я завхозу объяснил, что мы репетируем и нам не хватает для спектакля стола и удлинителя.
- И что он ответил тебе?
- Стол разрешил взять в соседней комнате, а насчёт удлинителя отказал. Нет у него в наличии такового.
- Сейчас пойдём за столом или отложим до лучших времён?
- Заглянем сейчас, если дверь открыта, стол заберём. А если заперта, то отложим. Некогда нам ключ от двери искать. Сегодня у нас другая, более весомая задача.
Актёры заглянули в соседнюю комнату и, убедившись, что она заперта, вернулись в зрительский зал.
- Я перемотаю и мы снова, с первой мизансцены начнём, - предложил Александр.
- Хорошо. Но после того, как сценарий и реплики почитаем. Они хоть и несложные, но память уже не та, с первого раза всё запомнить не получается, - Михаил был самокритичен, тем более не перед кем было хвалиться.
Александр перемотал плёнку магнитофона. Оба актёра уселись на стулья и начали читать исписанные корявым подчерком листочки.
- Говорила мне мама, учись хорошо сынок, пиши старательно. Не то твои каракули никто кроме тебя самого не разберёт, - толи в шутку, то ли всерьёз, сказал Александр.
- Да уж, написано, словно курица лапой, - поддержал товарища Михаил.
- Ещё бы, ведь писали мы на коленке в состоянии крайней усталости.
- Да ещё и бухие, - дополнил картину Михаил.
- Если и бухие, то самую малость. Актёр должен уметь играть в любом состоянии.
- Играть да, но не писать же.
- Ладно, хватит самокритики, читаем.
Чтение заняло не более получаса, после чего актёры продолжили репетицию.
- Можно сказать, первый прогон прошёл удачно. Ещё текст подучить и всё будет на отлично. Тогда и заведующую отделения местной культурой можно на просмотр пригласить. И наших местных начальничков тоже пригласим, - Александр был настроен оптимистически, что немного не соответствовало складывающейся ситуации.
Ведь если кто-либо из начальничков первым посетит и посмотрит на самодеятельное театральное творение, то в случае чего его и обвинят в потакании ненормированной непрофильной деятельности учреждения. Так что наверняка каждый из начальничков, прежде чем согласиться придти на просмотр спектакля, будет спрашивать о других начальничках, смотрели ли они спектакль или нет. А если смотрели, то каково их мнение о самодеятельном творении. Но сейчас рано было думать об этом. Сейчас нужно было репетировать, репетировать и репетировать.
- Сегодня мы заслужили по стакану хорошей водки. А может быть, даже по два стакана, -
выдал потайные мысли Михаил.
- Одобряю и поддерживаю. Но, к сожалению, у нас и ста граммов водки нет. У нас есть сто граммов спирта.
- Этого мало. Нам ещё нужно за упокой раба божьего выпить. Только вторым тостом можно будет выпить за успех нашего спектакля.
- Ладно, сегодня выпьем за упокой, а завтра закупим водки и выпьем за успех. А сейчас нам пора заниматься ужином. Привезём, поужинаем, а потом уже к себе в комнату.
Актёры заперли дверь зала, и пошли к себе в комнату, не забыв прихватить исписанные листы сценария.
Вечерние заботы об ужине не отличались от предыдущих. Они ели в раздаточной свои порции, и раздатчица не напрягала вопросами. Михаил вспомнил об отсутствии Нюры и спросил:
- Мы после обеда пытались найти Нюру, а сколько ни приходили, дверь в её каптёрку была заперта.
- Она отпросилась домой и ушла, - ответила раздатчица.
- А причину вы не знаете? – интересовался Александр.
- Позвонили с домоуправления, а точнее не скажу. Когда придёт на работу, спросите сами.
- Спасибо вам за ужин. А у Нюры мы непременно спросим, если завтра на работу придёт.
- обещал женщине Михаил.
Актёры вернулись в свою комнату, собираясь отдохнуть.
- Вода в чайнике есть? – спросил Александр.
- Есть немного. Нам на два стакана хватит.
- Разливай в стаканы, а я ещё за водой схожу.
- Александр пошёл за водой, оставив Михаила одного в комнате.
«Сегодня сделали всего ничего, а устал, будто вагон комбикорма разгрузил. Глаза закрываются. Я бы завалился спать прямо сейчас даже без ста граммов. Однако придётся ждать Александра», - сидя на кровати, размышлял Михаил.
Скоро Александр вернулся с полным чайником и, включив электроплитку в сеть, поставил кипятиться чайник.
- Стаканы заняты, придётся пить из горла, - заметил обстоятельства предстоящего сабайтуя Михаил.
- Нам не впервой. Если потребуется, мы и пол-литра спирта из горла выпьем, - хвалился Александр.
- Насчёт того, чтобы запросто выпить из горла пол-литра, я в этом сомневаюсь. Но даже если и так случится, у тебя целую неделю голоса не будет. Тогда наш спектакль, считай, накрылся медным тазом, - высказал свою точку зрения Михаил.
- Волноваться не надо, нет у нас пол-литра спирта. Сто граммов только и есть. А запивать всю равно нужно даже такую малую дозу, дабы чего-нибудь нехорошего не случилось.
- Кто бы спорил. Открывай бутылку, выпьем да спать завалимся, - торопил Александр.
- Пузырёк в твоей сумке, - напомнил коллеге Михаил. – Так что тебе и банковать.
Александр достал из сумки стограммовую бутылку, отвернул пробку и первым приложился к обжигающей жидкости.
- За вновь представившегося! Земля ему пухом, - произнёс Михаил, когда коллега, проглотив положенную порцию спирта, уже запивал водой.
- За вновь представившегося! Земля ему пухом, - произнёс Михаил уже для себя, и проглотил остаток спирта из бутылочки.
Запив водой из стакана, немного охрипшим голосом заметил:
- Хоть и доза небольшая и запили вовремя, а по голосовым связкам вдаряет.
- Это потому, что мы стали нерегулярно тренироваться. Раньше с нами такого не случалось.
- Раньше мы были моложе и лучше качеством, - высказал свою версию Михаил. – И питались мы не манной кашей да молочной лапшой, а мясцом и курочкой.
- Ты так вкусно сказал, что мне есть захотелось. Я бы прямо сейчас цыплёнка табака съел.
- Мечтать невредно. Но в нашем случае просто занюхать кусочком чёрного хлеба было бы неплохо.
- Ты рассуждаешь как оформившийся алкаш. Только зря ты о мясе да курятине вспомнил, теперь всю ночь будет урчать голодный желудок.
- Мы можем чаю выпить. У нас, кажется, остался плавленый сырок и несколько кусочков засохшего чёрного хлеба. Всё лучше, чем ничего.
- Ладно, уговорил. Так и быть, попируем перед сном. Но я бы лучше шашлычок отведал на длинном шампуре.
- Мечтать невредно, - себе под нос ворчал Михаил, в душе недовольный собой, что затронул больную тему о вкусной и здоровой пище для мужчин.
Он произвёл полную ревизию сумок и нашёл, что искал.
- Это, конечно, не шашлык и даже не варёная курятина, но в нашем положении тоже неплохой закусон.
- Насчёт закусона ты прав. Вот только закусывать нам уже нечего.
А это что? – Михаил достал сто граммовую бутылочку спирта, которая закатилась под бельё и поэтому её сразу не нашли.
- Откуда она у нас? Я не припомню, чтобы нам давали столь много спиртосодержащей жидкости. Может быть, это происки нашего больничного завхоза, который решил нас извести и подложил что-то неприемлемое для здоровья?
- Ты слишком подозрителен. А проверить очень просто, достаточно открыть пробку и понюхать. Этиловый спирт трудно с чем-либо перепутать.
В довершение слов Михаил отвернул пробку и понюхал жидкость в бутылке. Потом попробовал на язык.
- Это этиловый медицинский спирт и на этикетке то же самое написано. Но если ты боишься, я сам выпью.
- Если ты уверен, я выпить не откажусь.
- Это другое дело. Слышу слова не мальчика, но мужа. Но сначала выпьем чаю горячего, а потом уже спиртику накатим. Только воду надо будет охладить. Иначе действительно связки посадим. И будет у нас в спектакле Ленин говорить хриплым голосом как заядлый алкаш.
- Было бы неплохо сделать такой поворот, так сказать, осовременить пьесу. Ведь сейчас эти самые пролетарии пьют каждый день всё, что горит, и голоса у них соответствующие.
Ленин – вождь пролетариата, в этом случае становится в доску своим.
Оба понимали, что подобная шутка с политическим подтекстом тянет на санаторно-курортное лечение в солнечном Магадане лет на десять и поэтому тему развивать не стали.
Они выпили чаю, налили в пустые стаканы воды, и стали ждать пока та остынет. Ждать пришлось довольно-таки долго. Но цель оправдывает средство и добавляет терпения. Выпив спирта, занюхав хлебом и закусив плавленым сырком, они запили горячей ещё водой и уже собирались ложиться спать, как обоим приспичило.
- Придётся в туалет идти. Ужас как сильно захотелось, - пожаловался Александр.
- Аналогично, - поддержал его Михаил и оба рванули с места в галоп.
Едва успев добежать до туалета и снять штаны, они с шумом опорожнили кишечник.
Посидев для страховки на унитазе десяток минут, оба вышли из кабинок.
- Испытываешь чудное блаженство после такого мероприятия. Кажется, вся гадость из тебя вывалилась, - сообщил о своих ощущениях Михаил.
- Спирт, он кишечник от шлаков очищает. Кажется, что не только дерьмо из тебя всё вышло, но и часть кишок. После такой оказии хочется сказать: я тут сидел и долго плакал, так мало ел, так много какал.
Актёры помыли руки и отправились обратно к себе в комнату, надеясь, что ещё один забег им делать не придётся. Через полчаса они спали, о чём дружный храп извещал весь подвальный этаж.
Утро для них началось как обычно. До самого завтрака никто из начальства не тревожил.
- Кажется, день начинается неплохо. Никто нас не напрягает, так что, возможно, наше репетиционное занятие продлиться, - изрёк Александр.
- Заведующего сегодня приглашать будем? – Михаил сразу подумал о главном зрителе.
- Ты уверен, что сегодня сбоев не будет?
- Вчера не было и сегодня репетиция пройдёт на ура.
- Если ты так думаешь, тогда пригласим. Но пойдёт ли он смотреть наше творение?
- А куда ему деваться? Конечно, пойдёт
- Нюру приглашать будем?
- После завтрака к ней зайдём, спросим, что вчера приключилось такого, заставившее пропустить просмотр нашего шедевра?
Завтрак сегодня не отличался от предыдущих завтраков, но это обстоятельство не испортило настроение.
- За нашу деятельность они должны кормить нас мясом и фруктами, - не акцентируя внимание именно на завтраке, высказался Михаил.
- Я бы от икорки осетровых пород рыб не отказался.
- А как насчёт шампанского?
- Утром не желательно. Нам ещё работать и потом репетировать.
- А я бы принял стаканчик. После вчерашнего спирта у меня сушняк. Вроде бы немного выпили, в пересчёте на водку каких-то двести граммов, а сушит нутро, будто по бутылке белого махнули.
Они подошли к двери завхоза Нюры. На сей раз хозяйка была на месте.
- Здравствуйте! А мы вас вчера потеряли. Ждали вас долго, да пошли сами репетировать, - Михаил сказал таким тоном, что не было понятно, то ли он упрекает Нюру, то ли оправдывается перед ней.
- И как прошла ваша репетиция? – вместо внятного объяснения спросила Нюра.
- Неплохо, для первого прогона даже очень неплохо.
- А мне позвонили с домоуправления. Кто-то из жильцов подомной пожаловался, что его топит. Я в коммуналке живу, и такой варрант вполне может произойти и без моего участия. Но мне объяснили, что больше никому из жильцов квартиры не дозвонились. Пришлось срочно ехать домой разбираться.
- Ну и как, разобрались? – попросил осветить подробности Александр.
- Разобрались. Сосед снизу спал пьяный, а когда проснулся, пить захотел. На столике у кровати цветы в вазе с водой стояли. Он цветы выбросил и стал пить из вазы. Ваза большая была, стеклянная и скользкая. Она из рук выскользнула и разбилась. Сосед опять заснул, а когда проснулся, стал вставать в туалет сходить. Ну, в эту лужи и наступил голой ногой. С пьяных глаз не понял причины и остановился на версии потопа от соседей. Телефон на тумбочке рядом с кроватью стоял, вон он и рад стараться, звонить по всем инстанциям. Все диспетчера его посылали, речь пьяного от трезвого человека трудно не отличить. А в нашем домоуправлении девочка молодая только что устроилась. Она таких тонкостей не понимала и сразу стала названивать жильцам. Благо у неё журнал с телефонами и адресами на столе лежал.
- Зря прокаталась, а могла бы спектакль посмотреть и нас покритиковать, - Михаил пожалел Нюру.
- Не говори, и смех и грех одним словом. Но я даже обрадовалась, что тревога ложной оказалась.
- А мы сегодня снова репетировать будем и второй прогон спектакля сделаем. Если есть желание, то милости просим к нам в зрительный зал. Думаем, после обеда начать, - пригласил завхоза Михаил.
- Хотелось бы, но сегодня не получится. Сегодня у меня инвентаризация. Может быть, в другой раз, - отказалась Нюра.
После вчерашнего стресса она расхотела рисковать, боясь навлечь на себя гнев начальства. Ведь отсутствие на рабочем месте для служащего, тем более в тот момент, когда тебя начальник ищёт и найти не может, поступок непозволительный.
- Ладно, значит в другой раз, - демократично заметил Михаил.
- В другой раз непременно, - согласилась Нюра.
Актёры вышли в коридор.
- Жалко, конечно, накрылся наш банкет, - напомнил о приятных моментах несостоявшегося общения Александр.
- А что должен быть банкет? – задал странный вопрос Михаил.
- Нюра нам обещала после первого прогона устроить по этому поводу банкет.
- Так мы его вчера устроили. Или ты забыл?
- Здесь принципиальная разница. То мы сами себе устроили, а то нам устроили. Чужое пить намного вкусней, нежели своё. Это понимать надо.
- Заведующего пойдём приглашать, умненький ты наш?
- Зайдём. Авось он соизволит придти, посмотреть на наше творение.
Актёры дошли до кабинета заведующего и постучали в дверь.
- Войдите, - раздалось из-за двери.
- Здравствуйте, - поздоровался Михаил.
- Чем обязан? – спросил заведующий.
Он боялся, что сейчас начнутся просьбы, которые он не сможет выполнить, а политическое дело, коим является самодеятельный спектакль по указке вышестоящего начальства, и отказ в помощи, может сильно навредить репутации самого заведующего.
- Мы сегодня будем делать прогон спектакля. Просим вас присутствовать в зале в качестве зрителя, - выпалил Александр.
- Сегодня никак не смогу, занят, - не узнав даже время прогона, и то, что означает это незнакомое слово, сходу отказался заведующий.
- А еще кто-нибудь будет на этом вашем прогоне? – спросил он.
- Предполагается присутствие заведующей отделом культуры города. Но это ещё неточно, - соврал Александр.
«Пусть она посмотрит, а я уж как-нибудь потом. Тем более ей положено присутствовать на подобных мероприятиях по должности», - подумал заведующий.
- Потом расскажете, как всё прошло, - высказал пожелание заведующий. – Ну, успехов вам в общественно значимом деле, - простился он с актёрами.
- Вот бюрократ, перестраховщик. Видите ли, он занят, - выйдя в коридор, ворчал Михаил.
- А что ты хотел от старого, опытного номенклатурного работника? Он по-своему прав. Спектакль спектаклем, а сытное место терять из-за ерунды ему не охота.
- Это наш спектакль ерунда! – возмутился Михаил.
- Для него ерунда. Это для нас театр храм, и кладезь мудрости человеческой. А такие как он ценят лишь спокойствие и достаток. Остынь, да, давай, займёмся нашими текущими делами. Что там у нас на очереди?
- У нас на очереди приглашение на просмотр прогона заведующей отделом городской культуры.
- Я не то имел ввиду, хотя и это дело непростое и нужное. Обещали женщине, значит надо выполнять. А сейчас пошли к себе в комнатёнку. Нужно собраться мыслями и вообще наступает переломный момент в нашем актёрском деле. И кто кого переломит, мы дело или оно нас, тому и счастье.
Актёры пошли в свою комнату, собираясь в свете открывшихся трудностей обдумать дальнейшее действия.
- Я вот что думаю, - едва они вошли в комнату, заявил Александр. – Звонить заведующей отделом культуры нашего города нужно прямо сейчас.
- Я не понял, зачем торопиться?
- Мы не торопимся, а заранее приглашаем женщину на просмотр прогона спектакля. Мы ведь сегодня будем делать прогон, и не факт что она сможет сегодня придти.
- Так ты предлагаешь прямо сейчас идти звонить?
- Именно, прямо сейчас предлагаю идти звонить заведующей.
- Зачем только мы в комнату возвращались? Шли бы сразу к городскому телефону.
- А возвращались мы хотя бы затем, чтобы взять номер телефона. Я же его наизусть не выучил, а лишь записал.
- Тогда бери и пошли.
Актёры снова пошли в помещение больницы. Но где именно расположен телефон, с которого можно позвонить в город они не знали. Проходя по коридору больницы, они спросили у медсестры в белом халате, где найти городской телефон.
- У диспетчера на входе есть, у Главврача тоже есть. Ну и у заведующих отделением тоже есть.
- А кабинет заведующего, где расположен, - спросил сестричку Михаил.
- Вы как раз напротив него стоите, - обрадовала сестричка.
Михаил постучал в дверь, и женский голос разрешил: входите.
- Здравствуйте! Можно позвонить с вашего телефона в город? – спросил он женщину средних лет, сидящую за столом.
- Пожалуйста, звоните, - разрешила женщина.
Михаил набрал номер телефона, и незнакомый голос на другом конце провода ответил:
- Да, говорите, вас слушают.
- Здравствуйте! Как мы договаривались, приглашаем вас на просмотр прогона спектакля.
- Вы, наверное, хотите поговорить с заведующей? Но её сейчас нет. Она ушла на совещание к мэру города и будет нескоро.
- А вы кто, с кем я разговариваю? – озадачил вопросом Михаил.
- Я секретарь.
- Тогда передайте заведующей, что звонили из дома престарелых, приглашали на просмотр спектакля завтра в пять часов вечера. Она сама просила сообщить ей о дате и времени прогона.
- Я передам, но вы завтра ещё раз сами позвоните ей и обо всём договоритесь.
- Хорошо, так и сделаем. До свидания, - простился с секретарём Михаил.
- Спасибо что позволили позвонить, - поблагодарил женщину Михаил.
Актёры вышли в коридор.
- В сестринскую, давай, заглянем, может быть Света уже вышла на работу после болезни.
Актёры заглянули в сестринскую и застали там лишь одну незнакомую медсестру.
Ничего не спросив, они дали задний ход.
- А теперь куда пойдём? – поинтересовался Александр.
- Теперь заглянем к Главврачу, пригласим его на просмотр спектакля.
- Думаешь, согласится?
- Надеюсь на это. А там всё зависит от многих факторов.
- Думаешь, приглашать его обязательно?
- Было бы не лишним его присутствие. Ведь он тоже пожелал, чтобы сотрудники его учреждения участвовали в спектакле нашей самодеятельной театральной студии. Вот из этого исходи.
- Понятно. Тогда пошли приглашать.
Актёры добрались до двери кабинета Главврача и без церемоний вошли в комнату, где сидела секретарша. На месте её не оказалось, и они беспрепятственно проникли в кабинет к Главврачу.
- Можно? – уже войдя в комнату, спросил разрешения Михаил.
И не получив ответа продолжил:
- Завтра в пять вечера, мы будет осуществлять прогон спектакля. Будет присутствовать заведующая отделам культуры, заведующий интернатом престарелых. Сами понимаете, что как инициатор вы должны присутствовать, - постарался быть убедительным Михаил.
- Хорошо, я постараюсь быть на просмотре, - обещал Главврач.
- У вас всё?
- Да, у нас всё. Постарайтесь придти. Будем вас ждать, - Михаил старался не отпустить удачу, ведь ему удалось получить обещание от самого Главврача.
- Как ты думаешь, он придёт? – вопрос Александра был не по адресу, поскольку сам Михаил знал не больше и также испытывал надежды на свершение этого действа от должностного лица.
- Теперь пойдём к нашему заведующему. Пусть порадуется за нас.
- Мы же у него недавно были.
– Быть и договорится – разные вещи.
- Но он же отказал.
- Теперь наметились другие обстоятельства, и он сейчас может согласиться.
- Ладно, пошли приглашать заведующего, - Александр сам решил, что других вариантов пригласить заведующего может не быть.
Они снова вернулись в кабинет заведующего.
- Завтра будет ещё один прогон. Заведующая отделом культуры обещала присутствовать. Будет неловко объяснить ваше отсутствие. А если она захочет вас навестить и встретить? Нехорошо будет, если вы встретитесь в коридоре.
- А заведующая культурой точно придёт? - просил гарантии заведующий интернатом.
- Наверное, придёт. На таких должностях вруны не работают.
- Хорошо, я постараюсь придти, - заведующий всё ещё сомневался, но и подставляться ему не хотелось.
- Тогда до завтра, начало в пять вечера, - простились актёры, и вышли из кабинета.
- Главврача приглашать пойдём? – задал вопрос Александр, словно забыл, что они уже это сделали.
- Мы его приглашали. Второй раз получать по сусалам неохота.
- Мы ему уже объяснили всё, а он пусть решает. В данном случае Главврач здесь с боку припёку. Ведь мы говорили заведующей отдела культурой, что мы представляем самодеятельность интерната для престарелых. Где здесь больница с её персоналом?
- Но мы ведь предложили Главврачу принимать участие в постановке спектакля. Он согласился, а мы его побоку? Тем более он нам помещение выделил. А если разобраться, мы ведь его, то бишь больницы, сотрудники.
- Ну, вот ты сам ответил на вопрос. Значит возглавляемый им коллектив принимает участи в постановке спектакля.
- Мы же не о том говорим. Мы говорим о том, что его присутствие на просмотре как бы говорит о причастности к этой постановке.
- А если он придёт на просмотр, а заведующая не придёт, получим от него по первое число. А ведь мы от него больше зависим, чем от заведующего интернатом. Мы живём в помещении больницы, а для нас жильё самое главное.
- Пожалуй, ты прав, не будем торопиться. Если потребуется, завтра и пригласим его.
- Я вот что подумал, пока у нас есть время, можно в магазин сходить. Купить водки и провианта. Что ты на это скажешь?
- Можно сходить, но времени у нас в обрез.
- А когда нам в магазин идти? После обеда у нас репетиция. А после ужина водку не продают.
- Может быть, на завтра отложить?
- На завтра тем более не получится. Завтра у нас напряжённый, ответственный день.
- Ладно, рискнём. Должны успеть. А если немного задержимся, не беда. Как говорится, минутой раньше, минутой позже, а всё равно накормим обедом весь интернат.
Приняв решение, актёры пошли в магазин. Как и предполагалось, вернулись они почти вовремя. Но из начальства никто не заметил их отсутствия и задержки подачи обеда тоже не заметил. Ведь сами жители интерната существовали в старческом безвременье.
После обеда, как и было запланировано, актёры репетировали. Каждый следующий прогон постановки был лучше предыдущего и довольные результатом актёры вернулись в комнату.
- Завтра нужно будет стол принести. Зайдём к завхозу, он нам должен в этом подсобить, - напомнил об упущении Михаил.
- Ты думаешь, он сам стол притащит?
- Нет, конечно, - не понял шутки Михаил. - Он нам в случае необходимости дверь в комнату отопрёт, а если надо, подтвердит, что сам распорядился о временной аренде стола.
- Нам пора ужин привозить, - напомнил о реалиях Александр.
- Если пора, пошли, потрудимся. Заодно сами прихарчимся.
После ужина актёры снова вернулись в комнату.
- Времени сегодня у нас осталось вагон и маленькая тележка. Что делать будем?
- Хорошо, что у нас есть свободное время, можно отдохнуть качественно.
- Я хотел спросить, не выпить ли нам за успех нашего актёрского дела?
- Лучше празднования отложить на завтра, если завтра всё сладится.
- А если не сладится?
- Если не сладится, всё равно выпьем. Неудача в нашем деле тоже результат. Но, надеюсь, сия чаша нас минует. Лучше об этом не думать.
- Лично я уверен, что всё получится. Лишь бы наши начальнички не подвели, оторвали свои начальственные задницы от кресел, и пришли на спектакль.
- Я думаю, нужно ещё несколько человек, помимо начальничков, на спектакль пригласить.
Нюру, например, и медсестёр. Спектакль в пять часов вечера, так что свободный от службы персонал может себе позволить развлечься в нашем самодеятельном театре.
- Здесь я с тобой абсолютно согласен.
Актёры ещё долго разговаривали, пока сон не сморил их.
Утро следующего дня не отличалось от других. Актёры чистили снег на территории, потом привозили завтрак в интернат и завтракали сами. После этого разгружали хлеб, да вдогонку привезли кислородные баллоны. Когда собрались звонить заведующей отделом культуры города, был почти полдень. Набрав известный номер, актёры снова попали на секретаря.
«Неужели и сегодня её нет на месте»? – промелькнула мысль в голове Михаила, который взял на себя миссию пригласить ответственное за культуру лицо.
- Можно пригласить к телефону заведующую, - попросил он секретаря.
- А кто её спрашивает? – задала вопрос секретарша.
- Это из интерната для престарелых. Я вам вчера звонил по поводу приглашения заведующий на спектакль самодеятельного театра, который состоится в пять часов вечера.
- Да я помню. Она вышла в коридор, или перезвоните чуть позже или подождите у аппарата, - сообщила секретарша.
«Хорошо что не послала куда подальше, а лишь подождать попросила», - подумал Михаил.
- Что там у тебя? – склонившись к уху товарища, спросил Александр.
- Обещала позвать к телефону. Сейчас сама отсутствует на рабочем месте, она вышла в коридор, - сообщил товарищу Михаил.
- Ладно, подождём, коли так, - согласился Александр, хотя ему не терпелось получить от заведующего согласие, либо отказ.
– Да, я вас слушаю, - голос на другом конце провода прозвучал неожиданно, хоть его и ждали.
- Здравствуйте! Мы вас приглашаем посмотреть наш спектакль. Мы о нём вам говорили, когда приезжали попросить помощи в записи музыки.
- Когда вы сказали будет спектакль? – спросила заведующая.
- Спектакль начнётся в пять вечера в помещении больницы. Там выделили нам небольшое помещение на четвёртом этаже.
- Я обязательно приду. А кто вас финансирует?
- Никто нас не финансирует. Мы сами по себе.
- Я поняла. Поговорим при встрече. До свидания, - простилась заведующая.
- До свидания, - попрощался с заведующей Михаил.
- Ну что там? – Александр хотел быстрей узнать подробности.
- Сказала, придёт на спектакль. Так что нам остаётся пригнать на спектакль наших начальничков.
- Слушай, а если все начальственные лица будет присутствовать на спектакле, можно будет считать, что спектакль подготовлен и показан зрителям.
- Это само собой. Но только в том случае, если спектакль получит положительную оценку.
- Тема на злобу дня, вернее сказать, на события седьмого ноября семнадцатого года. Такой спектакль не может получить отрицательную оценку.
- Здесь ты прав. Вопрос у нас остался открытым: стоит ли нам приглашать зрителей, помимо уже приглашённых лиц?
- Я думаю, не стоит, пока спектаклю не дана оценка. Лучше мы потом оповестим людей, и если желающих наберётся достаточное количество, сыграем спектакль специально для них.
- Ладно, так и сделаем. А сейчас у нас осталось время ещё раз пробежаться по тексту.
Актёры легли на кровати и в положении лёжа стали читать текст. Уже через полчаса актёры были в зале морально готовые играть спектакль.
В помещение заглянул завхоз больницы.
- Вы очень кстати. Нам нужен стол, мы вам об этом говорили, - напомнил о потребностях в оформлениях сцены Александр.
- Я вам разрешил взять его в соседней комнате, – напомнил о недавнем разговоре завхоз.
- Мы бы так и сделали, но дверь в комнату заперта. Отоприте дверь и мы возьмём стол.
- Пошли, - позвал завхоз и оба актёра вышли за столом.
Стол оказался старым и обшарпанным однотумбовым письменным столом. Такой предмет мебели не жалко было бы выбросить на свалку.
- Сегодня в пять начало спектакля. Приходите посмотреть, - пригласил завхоза Михаил.
- А кто ещё будет на просмотре? – поинтересовался завхоз.
- Главврач будет, заведующий нашего интерната обещал придти и заведующая отделом культуры нашего города.
Завхоз взглянул на часы и сообщил:
- Хотелось бы, конечно, посмотреть. Но дела не позволяют, - отказался он.
- Десять минут до начала спектакля осталось, а наших начальничков всё нет, - беспокоился Михаил.
- Придут, обещали придти ведь.
Ровно в пять часов пришёл Главврач.
- Вижу, я первый. А ещё кто-нибудь будет? – спросил он.
- Обещали быть. Заведующий интернатом и заведующая отделом культуры города должны придти, - ответил Михаил. – Немного подождём их, если вы не против.
- Вы тут банкуете, вам и начало определять, - демократично заметил Главврач.
Через пять минут пришёл заведующий интернатом. А ещё через десять минут появилась заведующая отделом культуры города.
- Все в сборе, можно начинать спектакль, - пропустив представление зрителей друг другу, объявил о начале спектакля Александр.
- Спектакль посвящен событиям Пролетарской революции в России, и первым этапам становления Советской власти, - подхватил инициативу Михаил.
Александр включил магнитофон и спектакль начался. Михаил играл роль Ленина в каждой из мизансцен и три начальственных лица взирали на лицедейство молча. По их неподвижным лицам было непонятно, нравится им спектакль или нет. Лишь когда последняя мизансцена закончилась, выдержав минутную паузу, заведующая отделом культуры заявила:
- Спектакль на актуальную тему и сыгран неплохо. Считаю, что можно поставить оценку удовлетворительно. Однако мне непонятно почему в нём не участвует ни один из постояльцев интерната? Насколько я поняла, это спектакль самодеятельной театральной студии интерната.
- Да, вы всё правильно сказали, спектакль выпущен самодеятельной театральной студией интерната и больницы. Но хочу заметить, что мы служащие интерната, как и служащие больницы, а артист из числа постояльцев интерна, который должен был играть Ленина, двумя днями раньше скоропостижно скончался. Нам пришлось менять как сценарий, так и распределение ролей. Отсюда и некоторые накладки, - оправдывался Александр.
- Теперь понятно, почему в спектакле все роли исполнят один артист. В этом случае уместно было бы назвать ваше театральное самодеятельное искусство театром одного актёра, - высказала своё мнение заведующая отделом культуры города.
- А что вы думаете о спектакле? – обратилась она к двум другим зрителям.
- Спектакль хороший, тут и думать нечего, - первым ответил на вопрос Главврач.
- Я тоже так считаю, - поддержал завхоз. – Я вот что предлагаю, отметить столь знаменательное событие – рождение нового самодеятельного театра. Надеюсь, и дальше он будет радовать нас новыми театральными постановками.
Заведующий достал из принесённой с собой сумки бутылку шампанского, шоколадку и три стеклянных гранёных стакана. Актеры поняли, что на них не рассчитывали и праздновать будут только члены высочайшей комиссии ценителей искусств.
- Пойдёмте ко мне в кабинет, там и отметим, - предложил Главврач.
Комиссия, не прощаясь, удалилась, оставив в одиночестве актёров.
- Как всегда после реальных дел происходит награждение непричастных и наказание невиновных, - напомнил известную истину Александр.
- Пока не дошло до наказания, нужно смываться, - предупреждение Михаила было вполне реально и актёры заперли зрительный зал и оправились в свою комнату.
Их ждал более скромный, но от этого не менее заслуженный банкет. Небольшой перерыв празднования для доставки ужина в интернат, не испортил праздника в душе. А продолжение банкета после ужина и вовсе утвердило мнение, что они ещё чего-то могут в актёрской профессии.
- За нас, за странствующих актёров и за всё актёрское братство, - произнёс тост Александр.
- И за мир во всём мире, - дополнил сказанное Михаил.
Несмотря на выпитую бутылку, о наличии второй актёры не вспоминали. Они так сильно устали за этот день, что растянувшись на кроватях, заснули. О том, что будет дальше с их актёрской судьбой, они не думали. Они знали, что всё будет хорошо.
Декамерон - 21 век Том2
© Copyright: Дмитрий Раздорских, 2021
Свидетельство о публикации №221030201860
Свидетельство о публикации №221030201860
Рецензии