Выбор

Глава первая.

Наверное больше всего в своей жизни я любил свою семью. Я многого
толком не помню, но есть моменты, которые запали мне в душу очень на
долго, например, как мы с мамой и папой ходили в кино и катались на
аттракционах в Сокольниках. Такие прогулки случались не так часто, как
хотелось бы, но когда мы куда-то выбирались всей семьей – это
запоминалось надолго. Вообще я всегда любил больше папу. Егор
Валерианович никогда не повышал голос, всегда был готов выслушать и
поиграть в какие-то игры, а мама то и дело с ним ссорилась и частенько
кричала на него, причины в то время понять я не мог в силу своего возраста.
Когда было принято решение расстаться, мама в очередной раз закатила
огромный скандал, разбила пару тарелок и велела мне уйти в свою комнату
от греха подальше. Но даже за закрытой дверью я слышал спокойный и
рассудительный голос отца, и истеричные всхлипывания матери, которая
явно была чем-то недовольна. Когда папа съехал от нас мне было восемь лет.
Я помню как он поцеловал меня и сказал слова, которые я никогда не забуду:
в любой ситуации оставайся собой, не следуй за другими, не возводи себе
кумиров и следуй за мечтой. Позаботься о маме и никогда ее не огорчай. Ты
можешь звонить мне в любую минуту, когда этого будет требовать твое
сердце, или просто, когда тебе станет грустно или одиноко. После этих слов
он крепко обнял меня, по-дружески потрепал за правое плечо и подняв свой
чемодан с вещами скрылся за железной дверью. После развода он стал часто
встречать меня со школы, водить в кафе, угощать мороженым и давать
карманные деньги, когда я стал чуть взрослее. Я очень сильно это ценил, но
все никак не мог понять, почему же они расстались с мамой, папа ведь такой
хороший! Он никогда ничего не требовал взамен, кроме одного. Когда в
очередной раз после трудового дня он забрал меня из стен школы и купил
мороженое, он сказал:
- Я по-настоящему счастлив тому, что ничто не способно нам помешать
встречаться и проводить время вместе. Единственное о чем я бы хотел тебя
попросить: не говори маме о наших с тобой встречах и прогулках.
- Но почему? Разве мама будет против?
- Я не знаю, наверное – выдохнул папа – в любом случае не говори, это не
столь важная для нее информация, поверь мне. Пусть все остается на своих
местах. Я никогда тебя не брошу, и всегда буду рядом, а ты могила! По
рукам?
- По рукам, бать! – я счастливый обнял его руками вокруг шеи и прижался
щекой к его щетинистому лицу.
Со временем я хотел узнать правду. Егор Валерианович наотрез отказывался
давать какие-то прояснения и наводки о истинной причине их расставания. Я
люблю папу черт возьми, почему нельзя мне сказать? Я уже достаточно
взрослый для того, чтобы знать почему все сложилось именно так, а никак
иначе. Я начал расспрашивать маму, всегда подбираясь к корню вопроса
издалека, но любое слово касательно моего отца ее приводило в бешенство и
не на шутку выводило из себя. Я жил в неведении несколько лет, и каждый
день я задавал себе этот вопрос глядя в зеркало в ванной комнате. Все же
было так хорошо, так хорошо и чудесно, я жил в полной, любящей семье со
своей мамой и со своим папой, которые души во мне не чаяли и всегда шли
на уступки, пытаясь поднять мне настроение или просто развлечь. Почему же
все так, кто же ответит мне на этот вопрос?

Глава вторая.

Когда я стал старше и перешел в старшую школу я стал более свободным в
рамках передвижения и личной жизни. Времени было не так много, как
может показаться на первый взгляд, все таки последние годы в школе, новые
одноклассники, учителя, профильные классы и предметы, которые нужно
изучать, углубляться в них и постепенно начинать подготовку к выпускным
экзаменам. Эта свобода дала мне способность и право выбора. Вместо
очередной тусовки или пустого прожигания времени в компании друзей и
подруг я выбирал общение с отцом. На протяжении всего этого времени я не
переставал поддерживать с ним общение, и пусть мы виделись уже не так
часто как раньше, но я все равно ценил и уважал этого человека, ибо было за
что. В свое время он заработал достаточное количество денежных средств,
для открытия собственной школы для детей сирот. Он не позволял
работникам издеваться и ломать психику ребят, оставшихся без семьи, и
тщательно подходил к выбору сотрудников на вакансии предложенные
работодателем. Мой отец часто кормил бездомных, жертвовал не малые
деньги, на благотворительность в различные фонды и организации. Я
считаю, что эти поступки достойны человеческого уважения. Вообще, кого
бы я не спрашивал про Егора Валериановича, все очень тепло относились к
нему. Спустя какое-то время отец пригласил на чай. Я так долго ждал этого!
Провести пару часов в компании такого человека, человека с большой буквы!
Человечища! Мне кажется это именно то, чего я ждал всю свою жизнь. День
N назначен, и как только беспощадный школьный звонок начинает терзать
мои барабанные перепонки, своей ритмичной и такой звонкой дробью, я
стремглав накидываю рюкзак на левое плечо не дожидаясь разрешения со
стороны учителя, который вопреки зубодробительному маршу высоких,
пронзающих все твое тело звуков продолжает как ни в чем не бывало вести
урок, монотонно и дотошно разжевывая и мусоля по третьему кругу одну и
ту же мысль. Спускаясь по лестнице, как Хоакин Феникс, с не менее
роскошной улыбкой на лице я спускаюсь в самую глубь раздевалки, в спешке
переобуваюсь. Так же стремительно и непринужденно пробегаю мимо
охранника, сидящего у самого входа с бумажным стаканчиком кофе из
макдоналдса на столе, перепрыгиваю через турникет, ибо мне совсем некогда
шарить по карманам в поисках необходимой карты для выхода из заведения,
и сбивая чью-то молодую маму, ожидающую свое чадо у выхода из школы,
поспешно извиняюсь и отталкиваю тяжелую дверь рукой, вбегая в безликую,
серую улицу, но сегодня по-особенному светящуюся бриллиантами огней и
под опожаренным солнцем бегу в сторону ближайшего метро. Запрыгнув в
вагон летящего поезда чувствую некое облегчение, но при этом мое сердце
бьется все чаще и чаще. Выброс дофамина и адреналина дает о себе знать и
сказывается бабочками в животе, как при первой влюбленности, ровно так же
оседает каким-то волнением и желанием поскорее добраться, только бы
взглянуть в глаза человеку, которого так сильно люблю.

Глава третья.

Мой отец – гей. И это не оскорбление, как нынче принято считать в нашем
суровом обществе, вовсе нет. Просто Егор Валерианович – гомосексуалист,
который живет в огромной и безумно красивой квартире в самом центре
Москвы со своим молодым человеком Марком. Скажу так, я всегда
относился к ЛГБТ движению и в целом к любого рода меньшинствам с
уважением. Я считаю, что любовь понятие растяжимое и нельзя судить о
человеке, опираясь только на сведения о том, что он имеет влечение к
другому человеку своего пола. Я не вижу проблемы в этом, ведь это их
жизнь, их выбор, выбор взрослого человека. И я никогда не понимал людей,
которые позволяют себе отпускать низкие и непристойные шутки в адрес
представителей подобного рода меньшинств. Бывает так – медийная
личность, известный и почитаемый народом человек оказывается геем или
лесбиянкой. Классика. И каждый «неравнодушный» начинает принижать
достоинства и достижения этих людей, ссылаясь на то, что человек просто
отличается ориентацией. Таких людей очень много, например Элтон Джон,
Авраам Линкольн, Фредди Меркьюри, Джеймс Дин, Петр Чайковский,
который так сильно любил помещика Владимира Шиловского, отец поп-арта
Энди Уорхол, Туве Янсон – создательница историй о мумми-троллях и
многие многие другие. Так почему же, когда люди узнают о нетрадиционных
предпочтениях признанных и великих людей, они начинают относиться к
ним с презрением и занижать их вклад в искусство, культуру и нашу жизнь?
Для меня это до сих пор остается загадкой.
- Так ты говоришь Коля, сын Егорки? – спрашивает Марк
- Да, так и есть. – отвечаю я стуча вилкой по тарелке с салатом и запивая это
все крепким и вкусным чаем.
- Егор много о тебе рассказывал, постоянно говорил, какой у него
замечательный сын. Приятно с тобой познакомиться!
Мы очень сильно сдружились с Марком, и стали очень часто общаться на
различные темы. Он оказался очень образованным, культурным, начитанным
и вежливым человеком, словно он и отец – часть одного целого. Мы начали
общаться по телефону, переписываться ночами напролет встречая рассветы и
закаты в экранах наших телефонов. Егор Валерианович очень сильно был рад
тому, что я принял сей факт и не стал выгорать, как это сделала в свое время
мама и так хорошо сдружился с Марком. Мы стали лучшими друзьями в
последствии, и продолжали общение вопреки здравому смыслу. А что
собственно есть здравый смысл? Не общаться с человеком, потому что он
гей? Абсурд. Да идите к черту все те, кто так яростно ненавидит людей за то,
что он хоть чуть-чуть отличается от общепринятой нормы. Неформалы,
которые самовыражаются при помощи татуировок, великие музыканты,
которых считают наркоманами, да даже те же атеисты, которых не дай бог
готовы загрызть за то, что их восприятие мира отличается от стандарта. Я не
вижу в этом никакой проблемы, и я действительно со временем начал
понимать отца. Уйти к такому светлому человеку, который является просто
продолжением тебя, от злой и агрессивно настроенной женщины я не считаю
преступлением, ведь он не бросил нас. Он неоднократно предлагал свою
помощь (от которой мать отказывалась не скрывая свое презрение), встречал
меня со школы, звонил, писал и никогда не забывал о моем существовании.
За что тут можно злиться, ведь человек в праве выбирать с кем ему быть? Да
и Марк меня очень сильно полюбил, и это абсолютно взаимно! Он к слову,
абсолютная противоположность моему отчиму, с которым мама сошлась
вскоре после расставания с папой. Я не хочу упоминать этого человека,
потому что это и не человек вовсе. Благо он не избивает мою маму, как
частенько бывает в менее благополучных семьях, но и пользы никакой он не
приносит. Вся его интеллектуальная деятельность сводит концы на том, что
он днями лежит на диване в гостиной, ест чипсы и пьет пиво. На меня ему
ровно параллельно. Он нашел душевную гармонию (если это можно назвать
таким громким словцом) в сериалах и еде. Кроме этого его в этой жизни
ничего не интересовало и уже точно не заинтересует. Папины деньги я копил
с самого детства. Все средства что когда-то попадали мне в руки, я
откладывал на учебу, а этот жиртрест просто взял и внес их в свою новую
машину, которая стоит на улице и только место занимает. Единственное
оправдание: «в твои годы я сам зарабатывал на учебу, и ты заработаешь». Ну
не животное? Как мою маму только угораздило забеременеть от этого
неблагодарного подонка. Да-да, вы не ослышались. Моя мать беременна и
ждет сестренку. Все что она сейчас делает, это носится по дому, стирает и
убирает, а так же сюсюкается с идиотом, лежащим на диване и спрашивает
не соизволит ли его величество покушать или отдохнуть от просмотра и
заняться чем-то полезным. Его ответы я думаю вы сами сможете
представить. Я не помню, когда в последний раз я нормально общался со
своей мамой. Хоть убейте не скажу. Все наши диалоги сводятся к тому, что я
должен убраться, сходить в магазин и выбросить мусор. И нет, я абсолютно
не злой и не токсичный человек, просто это наплевательское отношение
моего сожителя и по совместительству отчима к бытовым и обыденным
вещам окончательно выбивает меня из калии. Пристрелите меня.

Глава четвертая.

Все чего я хочу на данный момент – понимания. У меня случилась
безответная любовь, и я очень сильно загонялся по этому поводу на
протяжении почти года. Друзья поддерживали как могли, но со временем
вечно успокаивать очередного нытика надоедает, и я уже мягко говоря
порядком замучал их своим меланхолическим состоянием. Единственный
человек, который смог помочь мне в данной ситуации, и вытащить меня с
моего эмоционального дна был Марк. Каждый день он интересовался моим
ментальным здоровьем и своей поддержкой и мудрыми словами помог мне
выбраться из этого безысходного состояния. Ни мама, ни вышеупомянутый
отчим и слышать не хотели о моих проблемах. Не удивлюсь, если они
вообще меня ни во что не ставят, и думают только о своих проблемах (в
основном мама конечно, отчиму вообще на все наплевать, у него жизнь
удалась). Я стал задумываться о том, чтобы переехать жить к папе и Марку,
но моя мать, как на зло стала кормить меня фразами мол «Коленька, дорогой,
ты у меня единственная опора и надежда, как же я без тебя помощника жила
то раньше». Я на распутье. Я не могу больше жить в этой тоталитарной и
безнравственной семье, в которой каждый думает только о себе, но и
переехать к отцу не в силах, ибо совесть сгрызает. В один прекрасный день я
решился на отважный поступок и собрав вещи и оставив записку навсегда
ушел в другую семью, да пусть в довольно-таки экстраординарную, но семью
настоящих и честных людей. Жалею? Определенно нет. Будь у меня
возможность поменять что-то в своем решении, поменял бы я его?
Сомневаюсь. Неважно как ты выглядишь, неважно какое у тебя
мировоззрение, мироощущение и ориентация. Либо ты человек, либо
животное. Вот и вся разница.