Вспоминаю былое 1

                ВСПОМИНАЮ  БЫЛОЕ

Если ты хочешь стать писателем – чуть-чуть таланта тебе не помешает. Хотя на самом деле важна лишь способность помнить каждый свой шрам.
                Стивен Кинг

     Покажите мне женщину, которая не любит красивую посуду? Не знаете такой? И я не знаю. Но я знаю тех женщин, чьё детство прошло в бедном послевоенном селе, обуться, одеться было не во что, а голод был такой, что каждый день по сельским улицам ездила одноколка и собирала покойников… До красивой ли было посуды, когда от голода у многих ноги пухли. Но плохие времена приходят и уходят, а человек остаётся человеком и, чуть полегче станет, его душа к прекрасному потянется. А прекрасное, оно во всём том, что руками человеческими сделано, если конечно, всё это во имя добра делалось.
     В моём детстве, в каждом сельском доме, ещё от прабабушки, в закутке стояла деревянная маленькая ступа с ручкой, в ней соль хранили. А толкушка? Да каждая хозяйка из тысячи толкушек свою узнает. На ней вырезанный узор, да такой, что его можно сравнить с фамильным гербом. А многие люди считают жителей села простыми некультурными людьми. Неправда это. Может быть читать – писать они не умели, зато какие узоры ткали, рушники, наволочки, рубахи вышивали, а хлеба какие пекли, калачи, караваи. А наливки какие делали, свадьбы играли! А песни какие пели! Послушаешь, слезами изойдёшь, потом, топнут ногой, топнут другой и пойдёт пляска. Что из того, что платья ситцевые, зато в длинных девичьих косах вплетены ленты атласные. Эти ленты от старшей сестры младшей доставались. А глиняную макитру бабушка самолично на базаре у горшечника внучке в приданое выбирала. Эту макитру потом молодая хозяйка, полную вареников, посреди праздничного стола ставила. Ешьте гости дорогие!
     В нынешних квартирах много самой разной мебели. У кого деньжата водятся обновляют мебель не задумываясь. А зря. Дети родятся, растут и в детской памяти остаётся то, что он маминым домом называл. Кружечка, из которой он пил вечером молоко, книга сказок, которую ему мама перед сном читала…
     В нашем селе, Букатинке, да и в других сёлах, в каждой хате мыснык был. Эта мебель, наподобие нашего серванта. Мелкой посуды почти ни у кого не было. Белые фарфоровые полумиски на полках не лежали, а стояли прислонённые рядами. На свадьбах, на поминках, в них для всей родни еду на длинные столы ставили. Хорошо помню, что многие хозяйки долго противились новой моде «по тарелкам мелочиться». Хотя узоры на посуде не каждую хозяйку радовали. За других не скажу, а я сама не каждому узору на тарелке буду рада. Маленьким детям покупала посуду с мишками, ёжиками на донышке, это чтоб быстрее еда в тарелке притягивала взгляд, а не узор, каким бы он ни был.
     Вот, совсем недавно, в гостях, на красиво разрисованном блюде, подали яблоки разных сортов. Пестрота блюда сделала яблоки непривлекательными. Бананы гости съели, а яблоки не тронули. Хотя, где уж тем бананам тягаться с нашими сочными яблоками…
     О чайной  посуде можно говорить долго и красиво. Тут уже не столько напиток хорош, сколько чашечку хочется поцеловать… А сколько этих кружек, за долгую жизнь по всякому поводу подарят, на кухне целая выставка воспоминаний: кто что и когда подарил. Тут уже не посуда, а память дорога. Вот так и живём, память с собою несём и о будущем думаем. Кстати сказать, мой сын, Юрий, кружечку, из которой в детстве чай пил, как самую дорогую реликвию бережёт. Квартиры менялись, а из своей посуды еда сытнее. В ней чувство дома родного, вроде оберега, постоянность, защищённость. Словами разными можно обласкать, а чувство родства – не обманешь. Даже воздух родного дома целебным кажется. Что ж тут поделаешь, вот, такие мы – люди, есть и будем

                ***
      Было время, когда из сёл и деревень молодые люди стремились в город, поближе к магазинам, театрам, а главное, чтоб поменять тяжёлые кирзовые сапоги на туфли, обрезали косы, укорачивали юбки, учились пользоваться косметикой. Одним словом – меняли себя внешне, а душа рвалась за околицу, где свободно гуляют ветра и метели, где рождаются розовые рассветы, где солнце уходит за край земли, чтоб отдохнуть от дневного пути. А жизнь, где бы она не протекала, идёт своим чередом и всё работа, работа, всё куда-то торопятся… Но случаются минуты, когда становится невыносимо тяжело и уже нет сил делать рутинную работу, смотреть на одни и те же постные лица коллег по работе, где впереди всех мыслей и желаний стоит только сурово возрастающее в своей необходимости слово – Надо! И, как когда-то говорила моя мама: «Сбрось с плеч тяжёлое на землю и иди, не оглядывайся». В смысле, хоть на время выпрямись, расправь плечи, и позволь душе радоваться жизни!
     Не-ет, мы не загульные пьяницы, не обжоры, только любому и каждому человеку хочется праздника. Кому – попеть, поплясать, кому под шелест весёлых берёз вспомнить былое, посмеяться и повздыхать, чтоб былое и нынешнее стало в один ряд, чтоб можно было сказать: «Мы не лаптем щи хлебали, а тоже, каждый в своё время вершил великие дела и, вот, вас вырастили…».
     Вот, на одно такое празднество я была приглашена к одним хозяевам в сад, где были знакомые приятные лица, где суета только в радость и смех не задевает ни чьёго самолюбия. Пахнет цветущими подсолнухами и шашлыками,  улыбающееся солнце целует огненные спины облаков, а в тенёчке сидят люди, кому уже далеко за шестьдесят. Тут слова не сыпятся горохом, а степенно, поднимают выстраданные воспоминания, как многолетние вина из дедовских погребов. То, что было раньше смехом, отстоялось и, как итог, глубокой мудростью идёт в люди. И если вызывают слова улыбку, то трогают только краешки губ. Вот, мол, молодые были, глупые, неопытные. А начало исходит от нынешнего, житейского, будничного.
     Что-то разговор зашёл о глазах бегающих, резвящихся внуков, кому какие от предков достались. И так слово за слово, одна из женщин сказала, будто бы видела у мужика, которому уже за семьдесят, глаза молодого человека с пушистыми девичьими ресницами. И эти его глаза ни одной бабёнке всю жизнь перевернули, да только радости никому не принесли…
     А всё началось у рассказчицы с неожиданного расстройства желудка, вынужденного её на базарной площади искать человека знакомого, чей дом поблизости. Волей – неволей ей пришлось задержаться в этой квартире часа на два. Хозяйка видит, что дело приняло неожиданный поворот, что и таблетки больной не помогают, а её ждут свои неотложные дела, велела мужу идти с ней, чтоб только не оставить их с неожиданной гостьей наедине. А гостье понятно, не до флирта, если она от унитаза не может отойти. Однако она же не вчера на свет родилась, заметила, что мужичок на неё поглядывает и даже тёмные очки снял, чтоб показать свой главный козырь – завораживающий взгляд дьявольски красивых глаз. Короче, ревнивая жена увела из дома мужа и сказала, что замок на двери можно просто захлопнуть, не дожидаясь их прихода.
     Ладно, они ушли. Женщина достала из книжного шкафа приглянувшуюся книгу и при открытой двери туалетной комнаты, села на «трон». Вот, сидит она, когда читает, а когда на противоположную стенку коридора поглядывает, на искусную отделку лаком покрытого дерева. Красиво, глаз не отвести. Это если так, мимо пройти. А если на протяжении получаса всматриваться в узор гладко строганных досок, то можно высмотреть нечто необычное. А необычным был кругляшёк  от срезанного сучка, который от времени высох и можно было его вынуть, подловив его ногтями. Ей и захотелось это попробовать. Но, когда она нацелилась, чтоб ловчее схватить двумя ногтями, заметила, что в одном месте торчит маленький уголок бумажки. Но не рассчитав движение рук, сучок она вынула, а бумажка завалилась за обратную сторону отделки. Её разобрало любопытство. Стала она простукивать и ощупывать досочки. Одну досочку ей удалось чуточку отодвинуть и заглянуть в щель. «Мама, дорогая!» - воскликнула она. Она стала искать доступный и простой способ, чтоб достать там хранившиеся бумажки. Нашла. Чуточку отклонила деревянную отделку, и тут на пол выпали несколько купюр, с ценностью с двумя и тремя нулями.  И тут женщина испугалась и обратно заделала эту щель, как будто ничего и не было. Выпавшие деньги теребила в руках, не зна, куда их деть.
     Тут послышался шорох в замке и она закрылась в туалете. Деньги затолкала за пазуху, оправила одежду и тоже вышла. Хозяевам сказала, что зачиталась интересной книгой и вскоре ушла домой. Деньги она тут же потратила, решив, что это заначка бегающего налево кобельковатого мужа. А значит ей его не жалко. Да и вряд ли он помнит, сколько он затолкал денег в свою деревянную копилку.
     Не виделись они с хозяйкой дома года полтора. Всё уже забылось, как, вдруг, прошёл слух, что этот мужичок сильно заболел и жена дежурит возле него… И опять же случай свёл этих двоих женщин на базаре. Бедная женщина стала жаловаться на то, что мужу всё хуже и хуже. Она не знает, где взять денег, случись печальный исход. Тогда и вспомнила бывшая гостья про заначку. Вот, только вопрос, как так сказать, чтоб себя не выдать. Короче, заболтала она убитую горем женщину, при этом посоветовала: где и в каких местах мужики прячут свои заначки. Дескать, надо только хорошенько поискать.
     Поискала. Нашла. На похороны хватило и ей на жизнь кое-чего осталось…
     Я слушала рассказчицу, а сама думала: что послужило началом этого рассказа? Трёхлетняя девочка, бегающая туда-сюда, которой Природа подарила красивые ресницы… Дай ей Бог счастья!..