Чтец

– «Чтец» я впервые посмотрел в 2009-м, на фоне мучавшей меня тогда бессонницы и проблем со здоровьем. В таком состоянии рекомендуется что-нибудь лёгкое и жизнеутверждающее, вне намёков на драму. Меня, напротив, этот фильм, непостижимым образом, успокоил.

– Это не было разновидностью терапии – «смотри, многим ещё хуже, чем тебе». Вероятно, в том обострённом состоянии я оказался способен узреть лучик в финале с истиной «Любовь никогда не перестаёт».

– Кейт Уинслет для большинства навсегда останется Розой из «Титаника». Такова магия кассовых сборов в беспроигрышном сюжете. Неважно, что в реальности обстояло иначе: выжившие свидетельствовали, что именно пассажиры второго-третьего класса бесчинствовали более иных, не брезгуя ради спасения ничем, а богатая знать вела себя куда более мужественно. Но этого не приняла бы массовая публика, а в современном мире, наполненном левацким идеализмом, за такую трактовку легко подвергнуться всеобщему осуждению. Но та драма осталась для меня талантливо просчитанной экранизацией, лучшим воплощением извечной саги о принцессе и нищем.

–  «Чтец» совсем иной. Любовь вспыхивает там, где нет ни единой декорации, расставленной ради неё, как на «Титанике» – длинный круиз, музыка, танцы, вино, вечерние платья. Германия, дождь, грязный переулок, приступ скарлатины 16-летнего юноши, случайно идущая мимо кондукторша трамвая вдвое старше. Менее романтичную завязку для романа Бернхарда Шлинка выдумать невозможно. Да и сама романтика продлится всего три летних месяца в 1958-м. Это и была жизнь: лучшей уже не случится.

– Потрясённые зрители в комментариях к фильму долго обсуждали, что стоило произнести Ханне на суде, как подобрать точные акценты и как мог защитить её адвокат и возлюбленный Михаэль, чтобы вместо пожизненного срока за пособничество нацизму она получила 3-4 года с досрочным освобождением за хорошее поведение в тюрьме. Ведь в этом таинстве отношений возраст – условность, которую не замечают ни Он, ни Она: ясно, что отношения перерастут в союз и не рухнут…

– Михаэль читает возлюбленной Гомера (она не смогла обучиться грамоте из-за войны), но дар читать сердца в этой истории только у Ханны, невзирая на его последующее блестящее образование юриста и острый ум юноши в неполные 20 лет. Дилемма, сгубившая многих – способна ли любовь на прощение даже самой жестокой несправедливости из прошлого, и способна ли вне театрального раскаяния, что совершенно не свойственно Ханне.

– Да, годы спустя становится понятно, что она никак не могла написать рапорт, за который её осудили, даже под диктовку гестапо – по причине неграмотности. Но вопрос о прощении стоял тогда, когда оба были молоды. Михаэль ответил «нет». Слепоты в этом больше, чем гордыни, поскольку он никогда не забывал её до самой амнистии.

– Смерть – не в расставании или в контекстах, что делают объективно невозможными полноценные земные отношения. Смерть – в том, что тот, кто был бесконечно дорог, не является в последние часы жизни – когда ты стар, болен и никому не нужен.

– Михаэль приходит, и придёт, доведись ему пережить эту историю заново. Свет вне романтично-наигранного оптимизма Love Story именно в этом. Любовь не перестаёт, и циферблат времён – бессилен.

PS: Я очень быстро пошёл на поправку после той картины. А чуть позже прочёл и книгу.