Сенсация

 
   Археологическая  экспедиция намечалась на июль, но поскольку для профессора  Милляровского это была последняя, по случаю перехода его на должность директора института, при академии наук России, то её перенесли на конец мая.
  - Пусть старик порадуется подольше на природе и в коллективе, - Сказал как-то Виктор Ботов, Михаилу Шумакову, в коридорах академии, идя на заседание учёного совета.
Так и сделали. Конец мая в средней полосе России, не совсем лето, но всё-таки. Палатки расставили привычно по кругу, как и десять и двадцать лет назад, по сформировавшейся  десятилетиями - традиции.  Курган, из-за которого и собралась уважаемая экспедиция, был, по мнению самого профессора -  древне - скифским, а потому и рыть начали с нижней его части, как бы делая подкоп, в виде большой норы. Студенты и младший персонал института, согласно утверждённым спискам, взялся за лопаты. Рыли посменно, утром копали студенты, а после обеда – будущие кандидаты в научные «светила». Сам профессор Милляровский, ходил по окрестностям с записной книжкой, отмечая в ней все признаки древности, каждого бугорка и ямки, которые, согласно его профессиональному взгляду и умозаключениям, образовывали контуры древнего поселения. Он радовался, как юноша перед свиданием, когда замечал, еле уловимый человеческому взгляду, некий квадрат из – поросшей травой, насыпи.
  - Сергей Павлович, - обращался он постоянно к кандидату наук – Пигошину, - Как  Вы думаете, эта возвышенность, могла быть центром скифской стоянки?

Пигошин Сергей, чтоб не нарушить позитивного настроения профессора, ласково улыбаясь, отвечал, - Я слишком давно с Вами работаю Яков Михайлович, потому не могу подвергнуть сомнению ваше предположение и научный подхода ко всему, чего вы касаетесь, профессиональным взглядом! В прошлый раз, Вы нашли фундамент древнейшей  крепости «Куюн-кале», которая оказалась древнее самой Кафы!
От такого признания, у профессора увлажнялись глаза, и он нежно поглаживал свою седую бородку, чувствуя, как приятное тепло охватывает его самолюбие.
Прошло три дня, как начали подкоп кургана, но результатов пока не было никаких, кроме двух конских черепов и одной ржавой подковы.
  - Я помню, как однажды, очень давно, когда вас ещё и на свете не было, - любил повторять профессор, шагая по склону большого холма, - Мы с нынешним академиком -  Бурганским, ходили по берегам Дуная. Не забываемые дни, великие времена! Не то, что сейчас - ни денег, ни уважения! Тогда было совсем другое отношение к науке, к научным кругам, к учёным…
Профессор говорил и шёл, шёл и говорил, и вдруг встал, как вкопанный и замер. Идущие с ним рядом, студенты и младшие научные «умы», обеспокоились, - Что с Вами, Яков Михайлович?! Сердце?! Давление?!
Яков Михайлович, выпучив глаза, как глухо - немой, стал мычать и  тыкать указательным пальцем в сторону ближайших кустов. Все обернулись туда, куда указывал палец профессора. В зарослях кустов молодой черёмухи, виднелось что-то странное, напоминающее столб с округлой верхушкой. Так, как профессор временно «онемел», то студент, с вихрастым чубом и с тонкими усиками, вышел вперёд и направился прямиком на странный предмет.
  - Это же баба! – вскрикнул он радостно, - Скифская, каменная баба! На ней даже шапка видна, хотя лица не видно!
Всех охватила эйфория восторга и радости!
  - Такое бывает раз в сто лет! – вдруг запричитал, оживший профессор, - Не верю глазам своим! Это же сенсация века! Я давно предполагал, что в этих местах жили предки скифов или, что больше подходит,  сарматов! А может и те самые гунны, гремели здесь доспехами, жгли боевые костры?!
  - Саенко, возьми ребят с лопатами и быстро сюда! – скомандовал Пигошин, обращаясь к студенту, стоявшему радом.
На эту сенсацию сбежались все, кто был в экспедиции. Стало шумно, как на базаре. Профессор, с восторженным голосом, отдавал команды, - Лёвкин и Саенко, сфотографируйте бабу, сделайте экспертный визуальный анализ и всё запишите в отчётный дневник! Голубев и Гончарук, срочно созвонитесь с институтом, пусть высылают самопогрузчик. Будем выкапывать и отправлять находку в исследовательский центр РАН!
Всех, включая повариху Анну Зуйкову, охватил торжественный дух причастности к великому открытию,  пока непостижимому. не осознанному до конца!
  - Всем, кто не занят земляными работами, прошу собраться возле моей палатки! – громко объявил профессор, счастливо улыбаясь!
Возле палатки профессора, быстро смастерили из ящиков импровизированный стол. Почти у каждого члена экспедиции, вдруг обнаружились; водка, вино, коньяк и даже шампанское. Расставив весь этот – «сопутствующий инвентарь» археологии, начали произносить речи и тосты.
  - Я сорок пять лет в археологии, но такой радости, я не помню! Ещё великий основатель нашего института – Домбровский, говорил, - «Верою и трудом, мы отыщем то, что откроет миру глаза на истинную историю земли нашей»!
Сказал и прослезился.  Пили бурно, пили много, жали друг другу руки, профессор радостно хлопал всех по плечу, вызывая у каждого глубокую признательность и уважение к этому – «изумруду» родной всем  археологии!
  - Те, кто сейчас лопатой добывает эту истину,  и сами не до конца понимают, какую великое дело они делают – великое для своей страны и для всего мира! – говорил Пигошин, дрожащим от волнения голосом, - Мы, как вечные пилигримы в прошлое, всегда гонимые жаждой истины и открытий, несём на своих парусах ветер познаний и воскрешений историй, давно минувших веков! Кстати, а кто остался откапывать бабу?
  - Так – Лёвкин, Сайко, Гончарук и Голубев, - отрапортовала Анна Зуйкова, повариха, - зная всех сотрудников экспедиции, согласно своему личному списку на продукты.
  - Пока они добывают правду веков, мы запомним их имена для внесения их в почётные члены нашего общества любителей древности! – произнёс торжественно профессор Милляровский и поднял зелёную кружку с пенистым шампанским.
Все дружно закричали – Ура, ура, ура!
Все стали пить, заметив боковым зрение Лёвкина и Саенко, подходящих к столу.
 - Яков Михайлович, - обратился Саенко к профессору, - Можно отвлечь Вас, на пару минут?
 - Да, отвлеките пожалуйста, - оторвался от кружки с шампанским, «изумруд» археологии.
  - Пройдите с нами, там некая заминка произошла.
  - Какая ещё заминка?
  - Не можем разобраться с этой каменной бабой.
  - А Вам Саенко и не надо разбираться. Ваше дело откопать её, как неопровержимый факт исторической важности.
  - Да, но этот «факт» надо бы Вам самим зафиксировать. А то ребята в недоразумении, в растерянности, так сказать.
  - Ну-ну, растерялись перед величиной и ценностью этого открытия? Не робейте – братцы – не робейте! Весь научный мир смотрит на вас сегодня, сейчас, сию минуту!
Все охотно пошли за профессором, который вышагивал впереди, слегка покачиваясь от выпитого – за торжество науки.
Когда подошли близко к «каменной бабе», то даже профессор, как всем показалось – протрезвел! Из земли, во весь откопанный рост, торчал "мужской - срам", со всеми не хватающими до сель, но успешно отрытыми прибамбасами, вырубленный из цельной глыбы почерневшего гранита. Все молчали.
  - Профессор, а Вы уверены, что это именно нам это послание предки оставили?! – Спросил Пигошин, хлопая глазами на онемевшее лицо «изумруда» археологии.
С неба донёсся рокот двигателей вертолёта.
  - А вот и руководство летит, - робко произнёс Саенко, глядя вверх.
  - А - им, откуда известно о нашей находке? – спросил растерянно профессор.
  - Так я в интернет всё выложил, как – мировую сенсацию, я ж думал что…
  - Ты дурак Саенко, - строго заключил Яков Михайлович, - Таких, как ты гнать надо из археологии, и из интернета!  Подобных идиотов с  сенсациями в интернете и по телевидениям, без тебя хватает! Но уже поздно. Пусть руководство само пристально рассмотрит это великое «послание» предков…
  - Так скоро и из ЮНЕСКО должна прибыть делегация, я и туда сообщил, - проговорил Саенко, опустив голову.
   - Ну что ж - Саенко, значить и им и всему миру покажем  наше  великое наследия!  Я думаю, что мир не удивится, он к этому привык, - произнёс грустно профессор, и добавил, - Он от нас ничего нового и не ждёт...