Пророк и демон

Нарайя плохо спал. Сновидения предвещали знаки грядущих бедствий.
Он снял со стены сушеные травы и спрятал их в мешок. По хозяйству нужно многое сделать, но настроения работать не было.

Отшельник вышел на поверхность и зажмурил глаза от дневного света. Небо было ясное, взгляд скользил по пустынной равнине и упирался в острые пики гор.
От земли шёл жар, степь дышала сухим нежным ветром.
Нарайя улыбнулся и поприветствовал Солнце. Дневной свет разогнал темноту ночи и мрак с души.
Но что-то внутри все равно не поддавалось согревающему влиянию солнца. В глубине души будто застыл кусок льда. Отшельник слишком хорошо помнил, что приснилось накануне.

Он выпил бодрящий отвар из горьких трав и закусил вяленым мясом. День обещал быть особенным. Нарайя ждал, когда знаки из снов проявятся в реальности. Это случится сегодня.

В ясном небе, среди редких облаков кружились, черные как пепел над костром, точки. Было что-то беспокоящее в их плавном навязчивом парении.
Стервятники - подумал он. – Рядом мясо - живое или мёртвое.
Стало любопытно. Он взял накидку от солнца и двинулся навстречу голодным птицам.



***

Не пройдя и милю, он увидел, что привлекло падальщиков.
В разодранной одежде, с тряпичным рюкзаком на спине, по степи брёл парень лет двадцати. Увидев отшельника, тот остановился как вкопанный и наставил на него ржавый револьвер. Щелкнул курок. Зеленые глаза смотрели с недоверием. Лицо было осунувшимся и покрытым пылью.

Нарайя улыбнулся.
- Полегче, малыш. Убери.
Брови парня поднялись в удивлении. - Я серьезно, - продолжил Нарайя. – Убери пушку.  Поговорим.
Парень не сводил глаз с мужчины неопределенного возраста в бежевой мантии и грубых сандалях.

- Ты монах что ли какой? – спросил юноша.
- Что-то вроде, - ответил отшельник. – Пойдем. Нужно привести тебя в порядок.
Юноша опустил револьвер.  Снова посмотрел на незнакомца и вложил оружие в кобуру. Взгляд его смягчился.

- Слушай, у тебя воды не найдется?

***

- Как тебя зовут? – спросил отшельник.
Парень закончил есть вяленое мясо, сделал глоток воды и отложил бурдюк в сторону.
 - Джеф Майлз. А ты стало быть живёшь внутри горы? Как тебе удалось здесь одному выжить?
Отшельник сощурился и начал медленно покачивать головой. Свет лампы играл в его глазах, отчего взгляд колдуна казался хитрым и озорным.

- От чего убегаешь, Джеф? – вдруг спросил он. Взгляд стал колючим и пристальным.

Джеф почувствовал мурашки на в основании шеи и легкое головокружение. Ему стало неуютно. Ощущение будто внутри его души пошарились, как в карманах старой куртки.  Ответный вопрос также смутил его. А он то надеялся взять инициативу в свои руки.
Парень нервно сглотнул, отвел взгляд и посмотрел на огонь старой лампы.
- Кажется, слышал о людях вроде тебя. Отшельники долбанутые, творящие разные штуки колдовские. Жрёте грибы и дурные травы от чего видите бесятину всякую.

Нарайя ощутил волны раздражения, исходившие от парня. Потребовалось небольшое усилие, чтобы не подхватить чужую эмоцию.
Колдун сосредоточился: вспомнил обрывки сна: люди на крестах, глаза сочащиеся скверной, изувеченные останки в лохмотьях одежды, тени над землей – безликие, безногие, парящие. Кусок льда внутри начал разрастаться. При взгляде на парня, он понял: Джеф тоже это чувствует.

- Джеффи, расскажи-ка мне о тенях, - попросил Нарайя. Отшельник видел осколки будущего через мир снов, но ему хотелось более полной картины.

При упоминании о тенях, Джеф, вздрогнул и посмотрел на незнакомца так, будто у того выросли рога. Былое недоверие мгновенно вернулось.

- Тебе больше некуда идти, парень. Да и времени у нас полно. Ну же, - он хлопнул его по плечу и улыбнулся. – Расслабься. Тебя здесь никто не обидит.

Ошеломленный подобными озарениями, парень сжал губы и поморщился. Но все же было что-то успокаивающее во взгляде отшельника. Сочувствие и понимание.
Парень пожал плечами:
- Насчёт времени, я не уверен.

***

- В общем, я из городка Тарос, в паре-тройке дней отсюда. Я работал помощником шерифа. Работал, пока город еще был в порядке.

При слове «Тарос», отшельник увидел улицы заставленные крестами, на которых висели полуживые люди. Из их глаз сочился черный туман. Когда людей снимали, цвет глаз возвращался и они, опустошенные, шли по своим делам. На кресты взбирались другие.
- Как всё началось? – спросил Нарайя. – Почему вы согласились на это?

- Тени, шеф. Сначала приходили за животными. Рвали на куски коров, свиней, оставляя внутренности, куски дымящегося мяса. Мясо в пищу не пригодное оставалось, горькое, как корень редьки. Шериф расследовал, но находил только трупы, да новые вопросы.

Позже жертвами стали бездомные. Вместе с шерифом Джексоном, выбирались на места преступлений;  находили лишь кучки грязного тряпья да внутренности. Всё это вперемешку с переломанными костями.

Джеф нащупал бурдюк и сделал большой глоток.

- Старик, нет у тебя чего покрепче? – спросил он.
- Есть грибная настойка, но от нее будешь блевать и бредить, - усмехнулся отшельник.  – Дальше что было?

Джеф пожал плечами:
«Дальше опрашивали свидетелей. Снова рассказы о тенях над землей. Без ног, безликие, над землей парящие, как черные лохмотья.
Потом убийства участились. Твари убивали каждой ночью. Горожане запирались в домах до утра. Город превратился в скотобойню, а мы с шерифом были беспомощны как цыплята.
Люди приходили, жаловались, а мы ничего не могли сделать. 
«Джеф, - говорит, -  они меня презирают, ведь не могу я им помочь. Сам боюсь тварей этих. Черт, ненавижу себя за это. Ловить отморозков, это одно…»
А я ему и говорю, мол шеф, при всем уважении, может пить вам меньше надо, мол сейчас соображать трезво надо. Так он мне велел заткнуться. Его кулак сжался – я думал он мне врежет.
Джексон приказал собрать патруль. Меня - не взял. Сиди, говорит, бумажками займись.
Патруль состоял из семи взрослых мужчин. Четырех позже хоронили в закрытых гробах.
Шериф неохотно рассказывал о том, что случилось. Сказал мол, встретил этих...
Под утро, он пришел в участок, бледный как молоко, да послал за коронером, пробурчав тому, чтобы трупы забрал. После взял бутылку виски, заперся с ней у себя в кабинете. Он выглядел так, будто ему сломали хребет. Не позвоночник, дух его. Больше никогда не был прежним. Два дня кряду пил.
Город стал на тюрьму похож. Все ходили как неживые. Отменили День Пивного Крота, кто-то начал раздумывать о переезде на запад. Днем еще куда ни шло, но ночью городишко будто вымирал.

А потом пришел этот мудак Кайрен и спас город.

***

Кайрен – или по-крайней мере он себя так назвал. Ночью просто появился в городе, внезапно, мать его, как прыщ на заднице. Спас местного фермера от Потрошителей. У мужика коров утащить хотели. Все выходить боялись, вот ворюги и подумали, что это шанс. Тени разодрали ворюг, а фермер стал бы следующим, да незнакомец спас. Говорит из рук пламя синее выдал, и спалил Потрошителей, к такой-то матери. Приютил его фермер. На утро воодушевленный, сразу пошел в мэрию, рекламировать лекарство от болезни, что сразила город. Да только вот лекарство это стало хуже самой болезни. Люди отчаялись, вот и уцепились за соломинку.»

Джеф взял револьвер, раскрыл барабан и проверил капсюли патронов. Затем ловко закрыл его и начал задумчиво тереть пальцами старый металл.

Взгляд зеленых глаз стал задумчивым.

«Шерифа тоже пригласили. Мы тогда впервые увидели мудня Кайрена: среднего роста с редкими волосами на голове, но крепкий, энергичный. Неприятно смотреть на него было. Улыбался как бродячий торговец, но как-то загадочно, фальшиво. От него разило сыростью и холодом. Глаза у него странные были: иногда через них будто кто другой смотрел. А потом моргнет и нормально.
У мэра и остальных шишек хватило мозгов, чтобы устроить ему проверку. Пускай мол, покажет, как он нежить убивает.

Страшно было, но увидеть Потрошителей своими глазами, еще и вблизи…  Не смог устоять, я вызвался добровольцем. Шериф не возражал: после случая с патрулем, из него будто душу вынули.  Его лишь заботило насколько полна бутылка.»
Маилз отхлебнул воды и потянулся.
«Ночью собрались мы возле коровника, ждать стали…»

Нарайя вспомнил образ из видения.

Дюжина мужчин сжимает в руках бесполезные ружья. Лица бледные, напряженные. У всех, кроме одного.
Этот был в выцветших джинсах и длинном кожаном плаще, с капюшоном скрывавшим лицо. Тьма его глаз - чернее ночи вокруг.
Давление резко падает, закладывает уши. От черного полотна ночи отрываются четыре пятна с рваными краями. Подвешенные в воздухе, живые дыры в пространстве плывут с неотвратимостью смерти. Лицо Джефа белеет, сердце колотится. От него не веет страхом, он изумлён мистическим зрелищем.
… фантомы атакуют, рука Кайрена светится пламенем. Он вонзает её вглубь тени и синий свет разрывает фантома на куски. Через мгновение он казнит тень рядом. Её разрывает с хлопком, который больно отдается в ушах.

«Эффектная демонстрация.» - подумал Нарайя. – «Все как-то слишком просто. Есть проблема, есть чудесное решение. Любопытно.»

… ну и конечно все поверили, - продолжал Джеф. – Совет спросил, что Кайрен хочет взамен, тот ответил. Цена была такой абсурдной и кошмарной, что мэр задал вопрос снова.
-  Энергия душ. Никто не пострадает - повторил Кайрен. – Жизни города это не навредит. А тени уйдут навсегда. Я обещаю, - он улыбнулся.

В зале повисла тишина, будто он рассказал неуместную шутку.
 
- Его послали к черту, - сказал колдун.
- Верно. - кивнул Джеф. – Кайрен сказал, что городок по-соседству отказал ему и теперь это город мертвых. Тени разорвали все живое мясо в городе на ошметки. Если кто и выжил, их не нашли.

«У одного из советников вытянулось лицо. Арсенти, кажется. У него в Мирстоуне родня жила. Он прям сразу встал и вышел.

Тогда, Кайрен сказал, что мол, как пожелаете, и удалился. Сказал, что вернется через неделю, вдруг передумают.»

Маилз напрягся под тяжестью воспоминаний. Он начал нервно заглаживать волосы назад.

Через пару дней Арсенти, со своими парнями вернулся из соседнего города. Бледный, осунувшийся. Будто водой облитый.  Доложил мэру, о том, что там случилось.
А еще через четыре дня, накануне возвращения Кайрена, в городе начался кошмар. Потрошители проникали внутрь домов, убивая людей во сне. Две дюжины погибших за считанные часы.

Тогда мэр понял, что его взяли за горло.

Кайрен выгнал священников из церкви и начал проповедовать сам.
Когда все собрались в церкви, никто толком не помнил, о чем говорил незнакомец. Когда я был там, слышал лишь отдельные слова, которые проникали в голову. Мой голос уже не звучал в ней, я слышал внутри только его. Моё сознание как скорлупа трескалось, и его воля проникала внутрь. Чтобы он ни говорил, я был согласен. Все были согласны.
Потом все внезапно прекратилось.
- Есть идеи почему он выбрал именно кресты? – спросил Нарайя.
- Не знаю, - ответил парень. – Может, это такая насмешка над тем, во что мы верили. Типа как, - он сделал паузу, чтобы подобрать слово. – Осквернение. Раньше, символ этот давал нам надежду, силы преодолевать трудности, теперь вызывает отчаяние и страх. Ума не приложу зачем ему это. Может так он хотел сломить нашу волю, показать, что он тут теперь главный.

Колдун понимающе кивнул.

 «Каждый приходил в сознание лишь когда слезал с них. Но чуть ты уснул или задремал – бах и ты снова на нём. Сил уже не оставалось. Постоянный страх потерять контроль надо собой сводил с ума.

Он высасывал наши души, хотя мы продолжали жить, работать, трахаться, торговать и воспитывать детей. Но жизнь потеряла вкус, стала серой. Эмоции и чувства будто приглушенные стали. Мы старались привнести немного обыденности в этот кошмар, но когда засыпали – кошмар возвращался.

- Были у вас видения, когда он забирал вас? – спросил отшельник.

- Да, - кивнул Джеф. – Что-то вроде было. – Он наморщил лоб и начал массировать виски, чтобы вспомнить. – Какие-то острые камни, скалы среди черной пустыни. Ветер резкий, холодный.  Навязчивый шепот и какой-то влажный шелест, будто червяки.
- Что-нибудь еще?
- Помню, что будто толстым канатом каким душат меня. Я видел старые фотографии морских животных. Так вот там была дрянь такая похожее на кляксу из которой выходят отростки, и  мол, они ему как руки служат.
- Осьминог, - подсказал Нарайя.
- Ага, - кивнул парень. – Так вот будто асьминок этот, меня своим отростком душит. А в затылке будто черви копошится начинают. Но это было очень редко, обычно я просто отключался и просыпался опустошенным, будто после ночи с подружкой.»
- Уйти пытались из города? – спросил отшельник.
- Еще как. Руки на себя наложить тоже народ пытался. Но Кайрен, наверное предусмотрел и это. Башку начинало разрывать болью дикой, в груди ужас с ума сводящий, когда просто думал об этом.
Некоторых, вот, он «прожигал» насквозь. Они становились, слугами его, что ли.  Эти уже никогда не просыпались. Внутри них что-то навсегда угасало. Не признавали родственников, любимых, не разговаривали ни с кем. Молча выполняли его поручения. Только они имели право покидать город. Сначала их мало было...
Когда шериф стал одним из них, я понял – мы пропали.
.
Джеф поднял глаза на колдуна:
- Живешь в своей норе, думаешь тебя не коснется это? Вопрос времени, говорю тебе. Он и за тобой придёт. Кто знает сколько городков он уже поглотил.

Нарайя задумался.
Размытая картинка обрела четкие формы. Пазл сложился.

- Ты был его адептом, - сказал Нарайя. –  Из тех, чей разум «прожгли». Ты не помнишь момента обращения. Ты проснулся среди пустыни. Каким-то образом на тебе его контроль ослаб и ты вспомнил себя.
Джеф содрогнулся от слов мага, почувствовал озноб.
- Зачем ты расспрашивал, если сам всё знал?
- Не всё, - возразил отшельник. – То, что ты рассказал соединило воедино всё, что я видел.
- И ты, стало быть знаешь, что это за хрен такой, этот Кайрен? – спросил Джеф.
- Да, это древний паразит из мрака бесконечности. Демон, если угодно.
Джеф вспомнил это слово из старых книг. Оно означало «злого духа».

- Что за бред. Он не дух, не призрак. Он мудак в драном плаще из мяса и костей. Бессмыслица…
Взгляд парня стал отсутствующим, мыслями он ушел вглубь себя. Он посмотрел на отшельника и задал вопрос, которого тот ждал.

- Ну ты ведь знаешь, как прогнать его, верно?

Решение не было простым. Нарайя чувствовал его пульсацию как облако внутри энергетического центра.  Вихри ощущений и образов переплетались, смешивались и растворяли друг друга. Требовалось время, чтобы облечь его в доступную для разума форму.

- Отдохни, приди в себя. Будешь готов, я скажу, что делать.

***

День заканчивался. Солнце растворялось за горизонтом, оставляя мир во мраке. Разум пылавший мыслями весь день, медленно остывал и готовился к переходу в мир сновидений.
Нарайя сёл на старый стул снаружи. Взгляд его расфокусировался и стал блуждать по сумрачной пустоши вокруг.
Нарайя тоже был древним. Он помнил города Старой Земли. Был свидетелей вечных склок людей за ресурсы и влияние. Видел развитие технологий, которые приносили больше проблем, чем решали. Сколько лет назад это было? Тысячу, две? Проблемой долголетия был учёт прожитых лет.
Ему приятно было осознавать, что он снял с себя оковы человеческого бытия, смог продлить свой срок жизни настолько, чтобы увидеть крах общества в котором жил. Потакание порокам сгубило целые цивилизации. Сам он мог умереть в любой момент, Смерть была его давней спутницей и лучшим другом, потому была снисходительна.

Нарайя – не его настоящее имя. Настоящее имя утеряно вместе с человеческой формой. Новое имя нашептали ему Ветра Бесконечности. Когда Цветок Смерти впервые раскрылся внутри него, Сила дала ему новое имя, новый путь, а все старое – шелуха, было уничтожено. Всё чем он был - унесено ветром забвения, лишь мелкие осколки старого «я» ютились в уголках памяти.
Для того, чтобы получать ответы на вопросы, видения о том, как поступить и куда идти, он прислушивался к океану безмолвия внутри себя. Оттуда приходили образы, видения, ответы. Ответы, как и вопросы не были облечены в форму слов, были сырыми, необработанными массивами чистого смысла. В массивах безмолвного знания информация хранилась только в таком виде. Для её преобразования в осязаемую разумом форму, ему требовался весь интеллект и мудрость, что оттачивался столетиями.
Нарайя изъявил намерение устранить угрозу Кайрена. Ответ пришел, но он был слишком сырым, слова не могли ухватить его.
Взгляд отшельника парил над остывающими сумерками, мысли блуждали. Небо было чистым и отстраненным. В глубине существа древнего мага пробежала рябь, желтоватое свечение в районе живота вдруг вспыхнуло видением.

Мир вокруг отдалился, предметы потеряли форму.
Осознание окружающей реальности начало ускользать. Среди пронзительных ветров Бесконечности, колдун увидел человекоподобное существо, стоявшее на вершине каменистого холма, окруженного пустотой. 
Длинная шея трупного цвета, заканчивалась пластиной, как у ракообразных, на которой с ненавистью взирали на мир черные ониксы глаз. Лицевая пластина сужалась в подобие трубки. Из нее колыхаясь, словно влажное пламя, выпирали тошнотворные отростки.

Нечто опиралось на землю крепкими мясистыми щупальцами сочившихся черным гноем. В руках, лишь отдаленно напоминавших человеческие, оно держало оторванную голову Джефа Маилза. Зеленые глаза мальчишки были распахнуты в агонии.

Кайрен – это имя человека. Вероятно, такого же древнего, как и он сам.
Имя существа, паразита поработившего его, человеческий язык произнести был не в силах.  На ум пришло упрощенное «Онихион». Нарайя решил, что это имя подойдет.
Всматриваясь в насекомоподобные глаза существа древнего паразита, мудрец коснулся его души. Шесть запредельных глаз холодно блеснули, лицевые отростки затрепетали, будто почуяв угрозу. Раздался пронзительный шипящий крик. Видение пропало.

Чудовище существовало в двух мирах. Убить самого одержимого было невозможно. Нарайя будто встретил своего черного двойника. Носитель, или Кайрен, была едва ли не древнее его самого. Онихион питал его энергией мира мертвых, давал силу за пределами понимания, делая носителя фактически бессмертным.

Но в этом была и слабость. Изгнав чужеродное сознание из одержимого, древний паразит полностью терял связь с миром смертных.
Ирония заключалась в том, что и носитель существовал в двух мирах. Простому смертному изгнать его невозможно. Чтобы воздействовать на него, нужна была мертвая душа.
Отшельник был силён, но отправься он в мир мертвых, он мог не вернуться назад. Еще нужно было как-то найти носителя среди мертвецов…
Задача казалась невыполнимой. Если Онихиона не остановить, он доберется до него. Возможно, даже такой как Нарайя, не сможет одолеть такую угрозу.
Но отшельник сохранял спокойствие. Мудрость подсказывала, что мастер, создавая замок, всегда создает и ключ. Сила никогда не даст испытаний без их решения.

Видение мира Онихиона рассеялось.
Колдун увидел худощавого мужчину с сосредоточенным лицом и монтировкой в руках. Тот отдирал тяжелые доски от входа в какое-то разрушенное здание. В разуме мужчины полыхало любопытство и энтузиазм. Он осторожно ступает по разрушенным залам какого-то святилища.
Следующее видение, он склонился над полуразложившимся трупом, и шарит у него в рюкзаке. Взяв в руки маленький прямоугольник, он слушает голос.

Видение пропадает, но Нарайя знает, что чувствует мужчина. Сначала любопытство, азарт охоты. Затем страх, а после ужас, который едва не разрывает его сознание. Смерть его почти коснулась, но у того сильная душа. Искатель ускользает.

Колдун окончательно потерял его из виду. Но он чувствует, что происходит с искателем дальше.
Облегчение и опустошенность. Жизненная сила этого человека почти на нуле, но он все еще жив. Спокойствие и чувство безопасности.
Снова разгорается любопытство. Приходит видение – искатель листает потрепанную тетрадь, и ухмыляется. В руках странный предмет из темного металла. Тот самый крестообразный символ, на котором Кайрен доил горожан.

Вспышка. Смерть снова хватает человека, терзает его душу, вырывая из неё светящие куски.  На этот раз человек обессилен, тяжел, ему не ускользнуть. Смерть вцепляется в него когтями, опустошая его. Раскрывается цветок смерти, душа через брешь в центре тела проваливается в бесконечность.
Связь обрывается, но Нарайя знает – это тот, кто им нужен. Их посредник в мире мертвых.

Отшельник вздрогнул. Реальность ворвалась в сознание как порыв ветра через открытое окно.
Сумерки стали тьмой. Трещали насекомые, ветер шелестел в кустарнике. Нарайя поднялся и пошел домой.

***

На следующее утро Джеф проснулся. Ночь была ужасной, ему снились кошмары. В затылке снова будто копошились черви, но уже слабо. Нечто враждебное выло и искало его среди скал и яростных ветров. Джеф убегал и прятался от опустошающей силы, чужеродность которой подавляла само его естество. Борьба, чтобы отстоять своё сознание, уже сама по себе ощущалась как победа. Сон вымотал его, но парень чувствовал облегчение. Впервые за долгое время он уснул и проснулся в своей кровати.

Однажды он уснул как обычно, думая, что слезет с креста опустошенный где-нибудь под утро. Но он осознал себя месяцы спустя, в пустыне когда отбился от каравана. Несколько дней скитаний вслепую, он думал, что умрёт. Припасов не было, все осталось с караваном. Видел стервятников, что готовились полакомится его плотью, вот тогда он и понял, что пропал. Встреча с этим чудаком спасла ему жизнь.

Утром Джеф встретил колдуна за чтением истрепанной зеленой книги. Та вся истерлась, страницы ветхие, уголки растрепались. Нарайя пил какую-то бурду из видавшей жизнь металлической кружки.

- Доброе, - сказал парень.

- И тебе, - последовал ответ. – Плохо спалось?

Джеф сжал губы и кивнул.

- Ищет оно тебя, - сказал отшельник. – Не любит, когда скотина отбивается от рук.
Джеф поморщился.

- Ты придумал, как его грохнуть? Мне ведь некуда идти. Я хочу, чтобы мой город пришел в норму. Я ж не могу всю жизнь в этой дыре тусоваться.

- Не можешь, - кивнул колдун. – Я люблю одиночество, а ты его нарушаешь. Так что, тебе нужно будет уйти. И да, я нашел решение.
После паузы он продолжил.
- Решение есть, но тебе оно не понравится, - сказал отшельник. Иного пути нет, но есть хороший шанс вернуть тебе твой дом.

Джефа пробрали мурашки. Он вспомнил мрачные улицы родного города, поникшие лица горожан и кресты. Почти выспавшись этой ночью, очнувшись в кровати, а не посреди улицы, он будто снова ощутил, что такое нормальная жизнь.
- Ты вернешься обратно в город и вернешься под контроль демона, - спокойно сказал Нарайя. – Но это не всё.

Глаза парня раскрылись, кулаки сжались. Первой реакцией было достать револьвер. Он коснулся бедра. Кобуру он оставил возле лежанки, поэтому рука ухватила ремень.

- Ты псих, - прошипел парень. – Ты хоть представляешь, как там хреново? И уж точно…

- Неважно, что я представляю, - перебил его Нарайя. – Проблему нужно решить. То, что нам противостоит, не совсем человек. Его не так просто «грохнуть». Городок ваш обвели как наивного ребенка, подменив меньшее зло, большим. Вам осталось только сгнить под его гнетом, пока все не перейдете под его контроль.
Джеф злобно зыкрнул и негодующе вздохнул.

- Вот ты серьезно сейчас? – он все еще не верил ушам. – Отправляешь меня в лапы чудовищу, чтобы снова остаться одному. Выкидываешь меня как мусор, мол тебя это не касается... Да ты...
- Укроти свою гордыню, малыш, - ответил колдун.

Он посмотрел Джефу прямо в глаза.
– Видение сути вещей приходит, когда ты осознаешь своё истинное место во Вселенной. До тех пор, пока считаешь себя центром мира, ты неуклюж, жалок и глуп. Успокойся, и доверься мне. Лучшего решения не будет.
Джеф вздохнул и закатил глаза.
- Я слушаю.

***

Колдун знал, как найти Онихиона в своей обители, в мире мертвых. Видения помогли бы сделать это быстрее, но он рисковал тем, что демон заметит его, а это даст тому время на подготовку. Пока древний паразит упивается энергией душ, он потерял бдительность, это дает им шанс.

- Не бойся. У меня для тебя кое-что есть. - сказал Нарайя. – Я кое-что сделаю с твоим сознанием. Пригодится чтобы сохранить себя, когда снова станешь его придатком. Без моего барьера, твой разум прогнётся. А так мы получим доступ к его сознанию.

- Мне не нравится, - ответил Джеф. – Я рискую всем. А ты будешь сидеть тут ровно, пить свою бурду и смотреть на звезды.

- Вечно жалуешься, ноешь, - возразил колдун. – Это и делает твои испытания кошмаром. Убираешь потакание себе, испытания становится просто задачами требующими решения.

Парень сдержался, чтобы не выругаться и сжал кулаки.

- Ты отправишься обратно, но не просто так. Останется укромный уголок внутри тебя.

- А что с моим телом-то будет? – спросил Джеф.

- Как и раньше, будешь его куклой на побегушках.

Нарайя поморщился. Парень был капризным и своенравным. Это будет мешать. Он продолжил.
- В мире мертвых, тебе нужно будет помочь кое-кому добраться до Кайрена. Будешь направлять нашего мертвого друга. Мы ищем носителя демона. Вы поможете Кайрену разорвать пакт, а демон отправится туда откуда пришел. Пока не найдет новую жертву, но это будет не скоро. Демону нужно развивать своего носителя много лет, чтобы тот был способен вместить хотя бы часть паразитического сознания. Полное погружение в разум носителя смертельно для последнего. Сознание паразита слишком агрессивно и чужеродно, требуется длительная адаптация.

- Короче, мне в бреду придется, исполнять всё это, а моё тело будет где-то бродить? – спросил парень. – А что с моей душой там, сознанием будет?

- Будешь видеть сон, где ты направляешь мертвого на поиск одержимого демоном Кайрена.
- Что еще за «мертвая душа»?
- Человек, умерший недавно. В одном из близких миров, похожих на наш. Умер, но еще не знает об этом. Достаточно сильный и проницательный, чтобы найти способ изгнать Онихиона. Без твоей помощи он потеряется, как и наш шанс устранить угрозу.

- Ладно, - согласился Джеф. – Я готов. Когда начинаем, этот твой ритуал.

Отшельник встал и взяв пучок травы, разжевал его, запив водой. Он начал медленно качать головой.
- Да прямо сейчас, - последовал ответ.

***


Последнее, что Джеф помнил, это блестящие глаза колдуна. Они снова заиграли озорным живым светом. Стали увеличиваться, поглощая все больше пространства, искрящийся свет с их поверхности, легким зудом проник в его мозг. Между ними образовалась связь. Парень почувствовал волю отшельника, которая обволакивала его как хмельное опьянение.

Тело обмякло. Воля древнего была сильнее, он не мог сопротивляться. Не было в этом давлении ни агрессии, ни злобы. Будто сильные отеческие руки взяли его, чтобы унести в колыбель, навстречу приятным грёзам.
Золотой ветер подхватил его, каскадом хлынули приятные воспоминаний. Время счастья, щемящая ностальгия. Тогда, он действительно был самим собой. Время, когда он действительно жил и радовался. Время беззаботности и гармонии. Находись он в сознании, он бы заплакал. Солнечные пылинки танцевали перед глазами, мир вокруг дышал любовью и гармонией. Его душа искрилась, изгоняя через поры страх и кошмары, что ему довелось пережить.

Джеф проснулся отдохнувшим и свежим, как никогда.

Отшельник сидел рядом. Он увидел его пробуждение и улыбнулся.

- Ты готов, парень, - глаза его лучились добротой и пониманием. – Завтра на рассвете, нужно идти. Пока соберу тебе припасы в дорогу, объясню как добраться.

Джеф вдруг испытал чувства, которые его испугали. Он почувствовал невероятную нежность, любовь к этому незнакомцу. Будто встретил отца, которого никогда не знал. Ощущение благодарности и родства было настолько сильным, что у Джефа закружилась голова и комок застыл в горле. Теперь он был уверен, что человек этот не желает ему зла.

Парень подавил нахлынувшие чувства. Взяв себя в руки, он молча кивнул.


***

Они попрощались утром следующего дня. Нарайя спросил Джефа, запомнил ли тот инструкции. Тот кивнул.

- Иди к холмам вдали, пока не пересечешь. За ними равнина. Три ночи будешь спать хорошо. На четвертую ночь пути Оно тебя найдет.

Раньше Джеф бы не поверил ему, думая, что его отправляют в пустыню на верную смерть. Но теперь он доверял этому чудаку. Внутри парня, будто обосновалось золотое свечение, которое помогало яснее осознавать происходящее вокруг.
Крепла уверенность, что теперь у него есть силы противостоять паразиту поработившему его народ. После ритуала, что-то в нем навсегда изменилось.
Попрощавшись, он пожал руку отшельнику, поблагодарив его за несколько дней пребывания, пищу и кров.
Паренек оглянулся напоследок, надеясь увидеть, что колдун стоит и провожает его взглядом, но тот зашел внутрь.

Астральные щупальца Онихиона нащупали заплутавшую овечку. Лишь вопрос времени, когда он вернет ее обратно в свое разрастающееся человеческое стадо.