Обещание

Николай ЧАЕВ

 ОБЕЩАНИЕ

«АРЦАХ»
      Андроник, умывшись, вошёл в комнату.
      На кровати, раскидав чёрные, густые волосы, по подушке, спала его Азиза. Маленький ручки были сложен под щекой, а девичье, почти детское личико, было умиротворение.
      Иногда, во сне, она сводил густые брови, и начинала причмокивать яркими, вишневыми губами, маленького ротика. Грудь, под одеялом спокойно и мерно вздымалась.
      Сев рядом, на край кровати, Андро, тихо и нежно, погладил её волосы. Те переливались в луче лунного света, падавшего из окна.
      Пора было вставать и собираться. Ему не хотелось оставлять одну, эту прекрасную и чистую девушку, которая вчера стала его законной женой.
Но под конец  празднования свадьбы к ним, на старом УАЗике, приехал Варужан. Местный командир батальона самообороны имени Ндже.
Всех, поприветствовав, он отозвал в сторону Отца и Андро, и обратился к ним:
-Уважаемые, мир и счастье в ваш дом. Но мне выпала неприятная миссия. Завтра будем собираться, чтобы выступить на блокпосты. Теперь наша очередь. Ты Отец, воевал ещё в старой войне. Значит, пришло время Андроника.
Отец молча кивал, сводя седые густые брови. Когда Комбат закончил, тот положив руку на плечо Андро, тихо сказал:
   -Мой маленький мальчик вырос. Теперь и ты пойдёшь защищать наше тихое селение.
Потом обратившись к Командиру, твёрдо и уверенно произнес:
   -Ахпер, он придёт, я ручаюсь ...
   Гости громко хлопали, пока молодая невеста ходила по кругу, исполняя Узундэра-национальный свадебный танец.
   Но вскоре последний пассаж, исполненный мозолистыми руками музыкантов, отзвучал, и гости стали расходиться. На прощание, желая новобрачным всего самого светлого и доброго.
   Последние здравницы и тосты произнесены. Последние подарки были подарены.
   Теперь, сидя рядом со свой спящей любимой, Андроник, с грустью вспоминал, эти весёлые и прекрасные моменты.
   Накинув старую военную куртку отца, оставшуюся, ещё со времен первой войны.Он тихо вышел во двор.
   Осень в Карабахе наступал, как всегда незаметно. Ночью уже становилось холодно, но листья, на деревьях, только стали менять цвет. Двор еще не был убран. Старый тандыр, в углу дворника, обнесенного каменным забором, еле курился, испуская последний жар, от догорающих углей. На лавке перед ним сидел Отец и Дед.
   Оба коренастые, в овчинных жилетах, с седыми головами, они были очень похожи, и неуловимо отличались. Хотя морщин у них было поровну, на лицах, у Деда был нос большой  и весь в крупных порах. Усы свисали и переходили в густую белую щетину.
   Оба тихо курили резные трубки, иногда перекидываясь фразами и что-то тихо обсуждая.
   Андро подошёл к ним, Дед  поднял голову, и с хрипотцой, произнес:
-Ну, что... Андро-джан. Вот и тебе выпало идти на войну.
-Дедо, да какая война. Сейчас же перемирие.
Отец, выпустив колечко дыма изо рта, одернул Андро:
-Не перебывай, мальчишка...
Дед улыбнулся, и спокойно, уверенно сказал:
-Не ругай его, сынок. А ты Андро, запомни... Я ещё Отечественную помню, вместе с Ованэсом Хочаторувичем, в одном танке, до Берлина дошел... Отец, твой-сначала в Афгане послужил, потом защитил наш маленький Карабах много лет назад. И ты Андро-джан, не посрами.
-Дедо, спасибо. Просьба у меня. Моя жена останется здесь? Попрошу, позаботиться о ней.
Отец, свёл брови, потом, вздохнув медленно, обдумываю каждое слово, подвёл итог:
-Не наших она кровей, сынок. Персиянка...
Дед, выпустив через широкий нос дым, взял за руку, Андро:
-Не слушай его Внук. Ты выбор свой сделал, тебе с ней жить. А Персиянка она или Азербайджанка, это не важно. Теперь она твоя жена, и часть нашей семьи. Мы её в обиду не додим. Будь спокоен...
Отец, вытянул из под лавки старый вещевой мешок, и протяну Андро, грустно сказал:
-Мать не знает, я тебе тут собрал. Немного мяса, сыр, хлеб. Перекуси в дороге. Когда ещё придёт время, домашнего поесть. Свитер там, пара тёплых носок. Сейчас если вы уйдёте в горы, на дорогу, то там до зимы простоите... И вот ещё...
Отец, растягнув верхнюю пуговицу жилетка, вытянул из под рубашки, старый золотой крест, с яйцо размером:
-Возьми...
-Но Отец, это же подарок, он твой... Из Шуши привезли...
- Возьми Сынок. Пусть тебе крестик этот, если, что... Поможет...
-Спасибо Отец  - ответил Андроник, и обнял обоих. Отец тихо и горько вздохнул. А Дед, смахнув незаметно слезу со своего большого носа, похлопал Андрона, и махнул рукой.
Андрон, закинув мешок за спину, тихо вышел через калитку, и стал спускаться по  мощеной, камнем, дороге, вниз, к Сельскому совету.
Село раскинулось на склоне небольшой горы. На самом её верху находилась часовенка, очень старая, века тринадцатого.
От неё, вдоль всех домов, тянулась дорога, по краям которой, один над другим, располагались дома. Они шли уровнями, и сады, некоторых разрослись так, что ветви свисали порой, над домами, которые стоят ниже. На Востоке медленно вставало Солнце. Оно освещало розовым цветом заснеженные верхушки гор. Сам хребет, на фоне восходящего святила, казался чёрным. Но это ненадолго. Пройдёт всего пару-тройку часов, и снег на ледниках, заискриться своей первозданной чистотой и покоем, безмятежности и величия. Под ними раскинулась долина, обросшая дубом и редкими буквами.
  Лес постепенно переходил в скалистые уступы. Кое-где просвечивали зеркальные глади маленьких озёр, от которых поднимался утренний туман. Ещё несколько калиток отворилось, и навстречу Андро, вышли его знакомые и пара соседей.
  Все были, тоже в старой, ещё советской форме. Так же, с котомками или рюкзаками.
  По дороге бежала одинокая собачка, а за ней маленький мальчик гнал несколько десятков баранов. Те сонно блеяли и мотали витыми рогами из стороны, в сторону. Мальчик, приостановился, и пропустив мимо себя ополченцев, грустно уставился им в след.
   Одиночки-парни, собирались в небольшие группы. Потом в тоненький людской ручеек, потянувшийся, к маленькой площади, у школы. Никто особо никого не провожал.
   Люди, в этих местах привыкли, что, кому то приходится уходить на войну.      
   Как на работу.
Взлетевший на изгородь петух, громко проголосил начало дня.


    Несколькими часами ранее...
Бойца с позывным Филин, разбудили, прямо посреди ночи. Тот, посмотрев на часы, что-то буркнул дневальному, и перевернулся на другой бок.
    Дневальный не отставал:
-Товарищ старший сержант, товарищ старший сержант, прошу вас, просыпаетесь. Вас в штаб вызывают.
  "-Молодой, что ли... " - подумал про себя Филин. Потом резко сел на край армейской железной кровати. Пружины скрипнули.
   Внутри казармы была тишина и полумрак. Сами караимы были старые, одноэтажные. Построенные ещё лет сто назад. На кроватях развалились в разных позах бойцы ДП-дежурного подразделения. Покидав броню и шлема, у изголовий или под  кровати, они подремывали, не снимая  формы, прямо, сверху, на одеялах.
  Лишь одинокая лампочка  горела над входной дверью, иногда мерцая.
  Филин, пока надевал и завязывай берцы, уже триста раз пожалел, что остался, по просьбе командира, на ночёвку  с Дэпэшниками.
Встав, зевнул, потянулся и,  ссутулившись пошёл на выход. По пути, накинув куртку, и кепи, он развязно кивнул  дежурному, сонно сидевшему за столов, с права от входа, заполнявшего какие то документы:
-Не в курсе? Что меня дернули...
Дежурный поднял глаза, и, пожав плечами,ответил:
-Не... Посыльный прибежал, сказал поднять тебя... И в штаб, на инструктаж...
-Куда? Какой, нахер инструктаж... – потом все же махнув рукой, добавил:-Ладно. Разберёмся.
   Толкнув дверь, Филин вышел на крыльцо. За ним, сразу же защелкнулся запор. Двор,  плац и аллеи, вокруг него, были пусты. Освящения не было, лишь вдалеке, над крыльцом штабного корпуса, горел свет.
В штабе никто и не думал спать.
   Какие то писаря и солдатики бегали, из комнаты, в комнату таская кучу бумажных рулонов.
Махнув рукой на входе знакомому, он прошел в класс.
   Там уже сидел его командир роты, пара взводных и, судя по нашивкам, Прапор-специалист, лет сорока, с еле заметной сединой. За ними, у стены, уперев ладони о стол, что-то рассматривая, стоял их "Папка", так они иногда называли своего командира части.
   Он поднял глаза, когда Филин вошёл, и махнул-указав на свободное место, отложил бумагу, которую читал.
Обведя всех собравшихся долгим взглядом, он начал говорить:
  -Корче, парни... Ситуация такая. Нам "смежники" подбросили инфу, что скоро, в нашей зоне ответственности надо ждать повторения событий. Деэскалация и прекращение огня висят на волоске. Обе стороны готовы сорвать с цепи. А я напомню, когда Азербайджанцы  и Армяне резались за клочок земли под названием «Арцах», пыль стояла, буть здоров. В принципе, в принципе... Нас это не касается. Мы пока ничью позицию не заняли. Но вот что я думаю. Что бы оградить нас от всякой дурости, всяких местных дурачков, надо будет сформировать две или три группы и выставить в секторах наблюдения, где особо напряжённая ситуация. Взводники, со своими, выдвинуться на усиления и заслон. Вас не держу, можете идти, к начальнику штаба. Он вас введёт в курс дела. Вопросы?
   Два лейтенанта встав, козырнули и вышли из комнаты. "Папка", перевёл взгляд на Прапора и Филина:
   -Вам же, ребятки, будет следующая задача. Сейчас  экипируетесь, и скрытно выдвигаетесь вот сюда... - ткнув на карту, в двадцати километрах от военного городка,  сказал он, потом продолжил:
  - Оборудуете наблюдательный пункт, и сидите ждёте, следите... Что да как. Вот эта дорога охраняется Армянским батальоном самообороны, от основного места предполагаемого вторжения, она хоть и далеко, но мало-ли... Этот серпантин, стратегически важен, через перевал ведёт только эта дорога. Если выбьют батальон, и оседлают дорогу... То у нас проблемы...
С собой рация, бэка, и сухпай, на три-четыре дня. Потом вас сменят, если, что…Но давайте, без если, и без, что… На связь выходить, только для доклада об изменении обстановки, или в случае ЧП. В бой, ни с кем... Подчёркиваю... Это Филин тебя касается... Ни с кем, не вступать. Самим не отсвечивать. Армянским "комбатантам" на глаза, не попадаться. Всё ясно?
   Прапор поднял руку, и получив кивок, от командира, спросил:
-Я конечно понимаю. Секретность, и все такое... Но "смежники" - это кантора добрых дел? Или наши, восковые?
Молчавший до этого комроты, ответил:
-Контора добрых дел...
- Слушайте, ну это ж не серьёзно... Они не наши начальники. Да и в прошлый раз, мы   из-за них, круто встряли...
Потерев серое, от недосыпа, лицо руками, командир части, устало произнес:
-Так, хватит тут причитать. Я в курсе наших, с ними, отношений. Но пока у нас позиции, по разведке, здесь слабые. Так, что не из чего выбирать... Ноги, в руки, жопу в охапку, и аля-улю... На выполнение задачи. И ещё. Возьмите артиллерийскую таблицу. К нам из Гюмри должны прислать батарею гаубиц. Вопросы?
Филин встав, спросил:
 -Разрешите? В случае огневого контакта, что делать? 
"Папка" , устало махнул рукой, а комроты продолжил, за него:
-Филин, ты не слышал командира? Если произойдёт огневой контакт, то всё... Задача завалена. По поводу прикрытия. После оборудования позиции, обозначите свои координаты, заслон и резерв будут на-готове. Да... У начштаба ещё таблицу позывных возьмите... Теперь... Все?
   Филин и Прапор встали, и, козырнув, вышли.
    На плацу и вокруг казарм уже сновали бойцы . Кто-то тащил ящики, где-то заводили машины. Кроме шуршания и топота берец, тишину ночи, ничего не нарушало. Все, всё делали, молча и отточенными движениями. За годы тренировок, научились действовать: быстро и слажено.
    Филин и Прапор остановились покурить. Прапор затянулся жадно, буквально выкурив сигарету за три вдоха. Выкинув окурок, достал новую, и прикупил. Уже эту втягивал вдумчиво, не спеша. Она оказалась последней, пустую пачку выбросил в урну.
   Протянув руку, Филин сказал:
  -Будем знакомы? Звать Славик, но все кличут Филином.
Пожав руку, тот ответил:
  -Ну, раз ты Филин, то зови меня просто Прапор. Давно здесь? По горам давно ходишь?
  -Ну, в общем, скоро второй  контракт кончится...
Прапор улыбнулся:
 -Везучий, а мне ещё год лямку тянуть... Ну что? Будем собираться?
Докурив протянутую Прапором сигарету, Славик, кивнул:
 -Давай, чего уж...
 
  Собирались недолго.
   Забрали из оружейки автоматы, и полнили комплект бэка. В рюкзак запихнули по два сухих пайка, и радиостанцию. Филин взял саперную лопату. Присели на дорожку.
    Прапор, похлопав по карманам, не нашёл своей пачки, потом вспомнил, что они её докурили, поэтому, попросил у дежурного. Тот ему отдал всю, даже зажигалку:
-Вернёшь, при встрече...
-А если нет? - улыбаясь, спросил Филин.
Насупившись, дежурный ответил:
-Я те дам, нет... Что бы вернулись, живые и не потресканные...  Ладно, давай прощаться... - и протянул руку.
  Филин и Прапор, по очереди, её пожали, и выйдя из казармы, растворились в ночной темноте.

   Шли уже не первый час. Спина сопрела под ранцем, берцы и штанины маск-халата,   набрав росы, отсырели и стали тяжёлыми.
Изо рта вырывался пар.
   Прапор, нацепив ночник, шел спереди, за ним, на удалении десятка шагов, топал Филин.
    Сначала, продвигались вдоль горной дороги. Машин не было, лишь один раз, проехала мимо семёрка, набитая ящиками, из салона которой доносилась национальная армянская  музыка.
    Выждав в арыке, когда фары погаснут за деревьями, свернули в лес. Пробравшись сквозь плотные ветви, подошли к подножию хребта. Тот возвышался в метрах пятистах над ними, за вершиной, находилась конечная точка их маршрута. Прапор свистом и уханьем позвал Филина. Тот аккуратно подошёл и тихо присел, заняв позицию справа. Тот что-то высматривал в прибор, потом обратился к Филину:
-Давай, недолго передохнем, подъем обещает быть не из лёгких. До рассвета нам надо занять вершину гребня. Откуда, вниз, чуть спустимся и оборудуем лежку.
-А зачем через хребет? Вдоль дороги, мы не успеем?
Пожав плечами, Прапор ответил:
-Может, успеем, а может и нет, но скоро рассвет. Движение по дороге начнётся, а нам "светится" нельзя...
-Согласен... И вот ещё... - перевязав влажную бандану уточнил Филин: - Если тот склон голый?
- Ну, тоды будем сидеть на командной высоте, и пучить глаза в бинокль. Так, ладно, встали... попрыгали...
  Филин, встав, перевязал шнурки, перетянул их покрепче, на ботинках.    
   Любой вывих, любая травма голени или стопы и это сто процентный «кирдык», и ненужный боец, в виде балласта.
   Подъем начался бодро. Шли по дну оврага, тянувшегося от вершины. Россыпи камней обходили, а к расщелинам даже не приближались. Склон был не крутой, скорее пологий, заросший мелким и невысоким кустарником. Встречались колючки, которые цеплявшиеся за шнуровку и разгрузки. На камнях раскинулся темно- зелёный  мох, впитывавший в себя росу.
После сотни шагов, идти стало ещё тяжелее. Мышцы ног заболели, ступни-загудели, но пока терпимо.
   Переставляя  отяжелевшие в край ноги, Филин, прикидывал, сколько ещё шагов осталось. Потом бросив это занятие, подумал: "-Не в первый и не в последний раз... Ходим по горам... Главное не сбить дыхание... Оглядывайся, смотри, по сторонам... Хорошо живёт на свете, Ви-ни Пух... Не сбивай дыхание... Дети, знают как его зовут... Бу... Ра... Ти... Но... Внимательней... "
     На Востоке медленно стала появляться полоска светло оранжевого цвета. Изгибы зелёных предгорий, лежащие ниже хребта, стали переливаться сине-зелёным  утренним туманом, поднимавшимся из ущелий. Резко задул ветер, и разогнал багрово-светло-серые облака. Дорога под ними стала постепенно светлеть,  а растения вокруг наливались цветом зелени.
   Это были последние дни, перед началом холодов. Хотя, не означало, что выпад снег, но ночи станут холоднее и длиннее. Пока же, ещё стоявшая тёплая погода, давала время листьям вобрать в себя побольше солнечного тепла.
   Под ногами стали, все чаще, попадаться отложения щебенки и базальта . Значит до вершины было недалеко. Один раз, нога соскользнула, и Филин больно ударился коленом, но шипя, выдохнул, и потихоньку пошёл дальше.
Автомат раскачиваясь, висел на шее, ремень начал натирать и давить.
  Сделав последнее усилие, двойка вышла на маленькое каменистое плато. Дышать стало легче, ветер задул в лицо и моментально высушил намокший лоб.
  Солнце уже появилось из-за цепи гор. Ещё в низинах оставался полумрак, но в основном, уже везде утренний свет проник, окончательно изгнав тьму ночи.
  Переведя дух, Прапор и Филин, стали потихоньку спускаться, внимательно осматривая местность перед собой.



«БАКУ»
    Той же ночью, где то под Баку...
    Общий сбор был назначен на час ночи.
Арслан, оставив свой  Lancer на офицерской парковке, прошел через КПП в высокое стеклянное здание. Подниматься на последний этаж не стал, задержался у кофе автомата. Пока забирал стаканчик, мимо прошло ещё несколько его знакомых и сотрудников.
Наконец глотнув горячей жидкости, допил остатки уже по пути к лифту.
    Общий сбор, это не спроста. Обычно, какое то ЧП, или что-то из ряда вон выходящее. За спиной, на стенке лифта висело полотнище флага. Три цвета, звезда и полумесяц.
    Арслан испытывал особую гордость, за свою страну, когда смотрел на этот кусок ткани, три, на четыре.
    Пройдя в небольшой зал, он выкинул стаканчик и постучал. Оттуда ответили.
    Помедлив, Арслан, поправил ремень, и вошёл.
    Зал был освещен не ярко. На стенах угадывались ряды фотографий в красивых рамках. Посреди стоял широкий стол. За которым сидели несколько знакомых Арслан, и его начальство. Среди них было пара неизвестных ранее.
    Густые брови, цвет кожи и тонкие усики выдавали в них Южного соседа. Форма без знаков различия на них, была Турецкая. Ещё один неизвестный сидел, откинувшись и о чем-то болтал с одним из приятелей Арслан. Кожа была заметно светлее, а в разговоре проскакивал еле уловимый Европейский акцент.
    Когда все собрались, начальник Арслана, генерал Садыг, встал. Недолго помолчав, он начал:
   -Я вас всех сердечно здесь приветствую. Но не для того мы покинули свои тёплые кровати, что бы выслушивать сказки старого генерала. Итак. Сегодня президентом подписан приказ, о проведении скрытой мобилизации, для подготовки ответных мер, которые мы разработали после "четырехдневной" войны.
   Проектор высветил карту Нагорного Карабаха перед всеми присутствующими, на стене, за спиной генерала. Тот, повернувшись, стал водить рукой и продолжил объяснять:
- Двадцать семь лет назад,  у нас были оккупированы семь районов. Физули, Геккель, Карвачар... И другие... - показав на юг, в район Физули, тот акцентировал внимание присутствующих:
-Вот здесь, после учений нами были оставлены подготовленные позиции. Их только занять и развернуть БПЛА, артиллерия уже там. На севере интенсивных действий мы пока вести не будем, но надо сковать части противника вокруг Талыша и на границе около Газакхи.
Показав на присутствующих незнакомцев, тот их представил:
-Советники Осман и Ышик, будут координировать действия БПЛА с "Большим братом" и Турецкой авиацией.
    Командиры тех частей, кого я вызвал, Вам на выходе вручат пакет, там обрисованы ваши задачи при наступлении. Общий подъем личного состава, через час. И смотрите, мне, что - бы ни одна муха не узнала. Максимальная скрытность и маскировка, при выдвижение.
Лейтенант Октай останьтесь...
  Арслан, который стал со всеми вставать, сел обратно в кресло.
  Зал почти опустел, а генерал подошёл и присел рядом с ним. Положив свою сухую руку на ладонь Арслана, он спросил:
-Ну как там внучка? Не обижаешь её...
-Нет, уважаемый, Гуйнан. Все хорошо.
-Ты ей не сказал? Куда ты...
Арслан, с грустью вспомнил, как уходил недавно из дома, и не попрощался с дочкой:
-Нет, она спала, Дадэ. Великое дело делаем... Меня ещё в девяносто третьем, на свете не было... За позор наших отцов, мы ответим, нашими победами...
-Ладно, Арсланчик. У меня к тебе прямое поручение. Надо будет твоей группе пройти вглубь  территории Арцаха, и отрезать коммуникации, на трассе от города Соткай. Кроме Лачинского коридора, это второе место, где Давид- джан, может кинуть войска, на Прорыв...
-Давид-джан? Тасоян?
-Да, он... Сабака... У меня с ним давние счёты... - генерал улыбнулся:- Ведём шахматный турнир, вот уже двадцать лет подряд... Пока ничья...
-Ну вы, Дадэ-даете. Война не игра...
-Не игра, но шахматы- это тоже не игра... Ступай Арслан. Выдвигайся по готовности, но не позже двух часов.
      Арслан встав, приложил ладонь к голове, и развернувшись вышел.

               

     «БЛОКПОСТ»
      Андрон спрыгнул на землю, с грузовика. До Заставы добрались быстро. Ранее всех погрузили около школы, где  в общей сложности их набралось человек сто. Там же раздали оружие и патроны. Бронежилеты, со шлема и достались далеко не всем.
     Всё пришли кто в чем. Тут были и старые, как у Андро, "афганки", и российская "флора". Но мало у  кого были новенькие куртка и штаны, светло коричневого  цвета.
    Да и ополчению это было пока не  положено, они все таки стояли далеко от линии прекращения огня.
   Заставой называли старую каменную башню, которая стояла здесь с незапамятных времен. Стены её давно начали обсыпаться, но смекалистые местные, ещё в первую войну собрали самые крупные камни и выложили их кольцом вокруг основания башни, примерно по грудь высотой. Получилась стенка, за которой можно было укрыться от обстрела. Так же система окопов и блиндажей, которая шла более большим кругом, где позволяла почва, опоясывала Заставу. Внутри, на первом этаже все было заставлено двухъярусными кроватями, на втором этаже располагался командный пункт и склад тяжёлого вооружения с боеприпасами.
   Пара старых строительных вагончиков, зелёного цвета, затащенных сюда по крутым склона, завершала картину. В вагончиках, которые стояли чуть поодаль и были вкопаны в землю, обычно размещался караул или дежурная команда-на сутки. Всё остальные стояли на постах, или отдыхали внутри, после смены. Имелся ещё большой подвал, но им не часто пользовались, лишь складировали там продукты.
    Над всем этим, на остатках перекрытий был установлен флагшток, на котором гордо развевался трехцветный флаг, с зигзагообразным орнаментом белого цвета.
    Андронику не долго довелось бродить. Варужан всем сказал построиться вдоль борта ,а сам ушёл куда-то . Через минуту вышел с неизвестным военным, скорее всего командиром смены, которая дежурила сейчас. Что-то обговорив, и пожав руки, они разошлись.
   Сразу же, из нутра башни, стали выходить бойцы старой смены. Около пяти-шести десятков. Небритые, грязные, но довольные  что, наконец, их сменили.
У всех было настроение приподнять, и они хлопали прибывшей товарищей и Андро, по плечам и улыбаясь, залазили внутрь бортов грузовиков. Пожелав на прощанье, удачи, старый командир добежала до первой машины, и махнув рукой, прокричал "Трогай". Вскоре машины, петляя по серпантину, скрылись за склоном ближайшей горы.

    На вершине было холоднее, чем внизу.
    Постоянно дул сильный ветер, иногда приходилось придерживать кепку, чтобы не улетела.
     Варужан ещё раз проверив всех по списку, начал говорить:
     -Братья, бойцы, сегодня мы заступаем на дежурство... Вот та дорога, которая проходит под нами, это наша главная цель. Мы не должны пропустить по ней ни одного шакала. Сейчас я распределю группы,  назначу старших, и вы получите каждый по своей задаче...
      Андро попал в группу КПП. Их, вдвоём, отправили вниз, на саму дорогу, вкопать шлагбаум. Место находилось метрах в  ста. Там же было сказано оборудовать пару окопов, для обороны.
    Андро,  немного расстроился, но он ничего не сказал.  Это был его первый раз и первый опыт. Хотелось быть рядом с товарищами и братьями, но приказ, есть приказ.
    Оборудовали пропускной пункт быстро- нашли место с готовыми, скорее всего с той войны, заросшими окопчиками. Оставалось только найти пару брёвен, для рогатки  или ежа.
   Прекратив углублять окоп, Андро сел на дно траншеи и достал старую, мятую фотографию Азизочки. С карточки на него смотрели большие карие глаза, с темными, густым,  ресницами, и угольно-черными полосками бровей. Красные, скорее вишнево-алые губы, разошлись в милой улыбке, а волосы, закручиваясь ниспадали на нежные плечи. Погладив нарисованную щеку грязным, от земли, пальцем, он убрал фото, обратно в карман. Солнце уже полностью показалось над неровными пиками гор. Часы показывали начало девятого. На горизонте, из ущелий вылетели  вертолёты, скорее всего, русских.

  Филин и Прапор успели найти себе лежку, раньше, чем яркие лучи солнца дошли до  кустов, где они расположились. Выложили камнями бруствер, и углубив землю под лежачее положение тела, устроились на дне ямки. Оба стали рассматривать в бинокль местность вокруг. Серпантин дороги, тянувшийся из-за хребта, вилял, по склонам гор, как большая-упитанная змея. В метрах пятистах, перед ними, где дорога делала очередной поворот, возвышалась то-ли башня, то-ли остатки крепостной стены. Вокруг башни виднелись укрепления, а над ней телепался, на ветру, флаг.
    Филин оценил эти укрепления на троечку. Пара артналетов или миномётный обстрел, снесли бы, далеко не идеальную «инженерку». Опять же, если авиация налетит.
    Пока Филин прикидывал все слабые и сильные стороны местной, Вайнахской башни, Прапор достав тетрадку и таблицу, быстро накидал схему местности.
   Ориентиров, как токовых было не много, изгибы дороги, крупные россыпи камней, да сама башня, вот и все.
   Включив радиостанцию, он пощелкал переключателем. Из наушников вырвался хрип, потом за шипением послышалась писк.
   Передав Филину наушники, тот продолжил наносить на схему значки и ориентиры. Перевернул лист, на обратной стороне сделал первую запись, об обстановке.
    Филин нажал вызов и произнес:
-"Первый" , это "Гора-22" , приём...
В ответ треск и молчание.
-"Первый", это "Гора-22" ,прием...
После этого радиостанция ожила:
-"Гора-22", это "Папка", как слышите?
-"Слышу, разбираю-на отлично...", "Докладываю-вышли в район, ведём наблюдение, на «объекте»,  видим около пяти десятков  «штыков», в основном «мелкашка»..." Активности «чужаков»-не замечаем...Только братья наши, «меньшие»... "
-" Вас, понял... Продолжайте вести наблюдение... И ещё, доклад каждые два часа... Как поняли?"
-"Принял, понял... Отключаюсь..."
Филин, чтобы не сажать батарею отключил питание.
Прапор, нанеся последний значок на схему, отложил карандаш, и вопросительно взглянул на Филина, тот пожав плечами, ответил:
-Доклад каждые два часа...
Стали ждать. Филин, ранее не успевший как следует познакомиться с Прапором, проявляя участие, спросил:
-Тебя вообще, как занесло к нам?
Прапор осмотре очередной раз местностность в бинокль, пробурчал:
-Как, как... С гражданки. Тебя туда, меня сюда. Чем после окончания контракта заниматься думаешь?
Филин почесал подбородок, не стал скрывать, ответил:
-Ну, на хату, я заработал... Уйду в народное хозяйство...
Пожевав сухие губы, Прапор, тихо, но твёрдо сказал:
-Вернёшься. Тут, это не там. Тут жизнь, там одна иллюзия. Поверь мне. Я и  сам вот... вернулся...
Филин скептически посмотрел на него, но промолчал. Потом все же спросил:
-А ты то, что, чем занимался...
Прапор не ответил. Филин не стал настаивать.
На дороге обозначилось, какое то движение, и через несколько минут к башне подъехала тройка Камазов. Остановились, из них стали выпрыгивать маленькие человечки. Через  несколько минут, в Камазы загрузились, те, кто был в башне, и они уехали обратно по серпантину.
Филин, включая радиостанцию, отметил:
-Пересмена, что ли...
Вызвав "Папку", доложил. Ответ был:
"... Вести наблюдение..."

    Солнце поднялось уже выше и стало по немного припекать. Ветер стих. На камни стали выползать разные местные гады.
   От группы прибывших отделилось несколько человек, и пошли вниз по дороге. Облюбовав себе место, они стали сооружать, что-то, отдалённо напоминающие шлагбаум.
   Громко хрюкая, мимо просеменил, шурша кустами, кабан, с выводком свинят. Филин, показав на них, жестами уточнил у Прапора, не будут ли они мешать. Поднимется шум, гам, треск, если кабана разозлить или напугать. Прапор, помотав головой, показал, что тропа зверя проходит ниже и в стороне.
    Вдруг кабан повёл мордой и уставился подслеповатыми глазами, прямо на кусты, где они сидели. Оба бойца замерли, но потом поняли, что насторожило зверя.
    С севера приближался шум работающих винтов. По звуку это были «Мишки».
   Кабан, проведя ушами, громко хрюкая, сорвался и убежал вниз по склону. Выводок поросей, похрюкивая, побежал за ним.
   Из - за хребта, левее позиции наблюдателей вылетело два Ми-24. Оба со знаками различия Вооруженных Сил России.
   На башне сразу зашумели, закричали. Многие, выбежав, стали махать вертолётам. Со стороны это выглядело так, как будто, дети или маленькие человечки, приветствовали две большие, железные, птицы. Несущие смерть...
   Те, сделав круг над башней, улетели дальше, на Юг.
Как только рокот винтов затих, Филин посмотрел на часы и сказал:
-Что-то рано они сегодня. Обычно ближе к полудню... Может уже началось? Кстати заметь, на крыльях висели контейнера...
    Прапор не ответил. Разглядывал в бинокль горизонт, где скрылись Мишки. Потом отложил его, и, сведя брови, попросил:
   -Вызави "Первого"... И дай мне поговорить.
Как только последовал ответ, Прапор приложил один наушник к уху, и стал говорить:
 -"Первый", это "Гора 22" , пролетела двойка "Крокодилов", после того, как они покинули район, наблюдаю пару  «безпилотников»...
В динамике повис только шум, потом стал слышен другой, чужой голос:
-"Повтори..."
-"Наблюдаю бпла ! Не нашенские!... "
Тот же голос, помолчав, произнес:
- "Задача та же... Вести наблюдение, и не вмешиваться!"... "Вас не должны обнаружить... "
-"Принял..."
Отложив  наушники, он скинул рюкзак, и стал расстегивать карманы разгрузки, проверяя их содержимое. Вытащив две из четырёх гранаты и отстегнув саперную лопату, он засунул их в ранец, который теперь лежал на дне. Филин, с каким то скепсисом смотрел на него, потом забрав бинокль, все же спросил:
-Ты, туда?... По головке же, не погладят... – остановив его руку, занесенную, для того, чтоб закинуть автомат за спину, он сказал:
-Давай я…Местность мне знакомая, я колонны сопровождал по этой дороге, ты на рации …
Прапор, ничего не ответил, но продолжил подтягивать лямки жилета, повертелся, отстегнул кобуру - отдал её Филину, пистолет переложил в один из карманов разгрузки, после чего все же сказал:
-Хорошо, давай так…
Филин быстро разэкипировался, скинул с себя лишнее, оставил автомат. Кобуру вернул. Закончив, Филин присмотрелся, чуть помедлив, сказал:
-Если я ошибусь. То меня не заметят... И все останутся при своих. Если же я прав, то мы сможем спасти, как минимум сотню жизней... Я правильно понял?
 Прапор, пожал плечами, но протянул ему пистолет:
 -Возьми, только аккуратней там…Профессионал суеты не любит... профессионала угрызения совести-не мучают... Аккуратней там… - еще раз он сказал, потом добавил:
 -Не хочу вести твои остатки, в спичечном коробке, на Родину... Верёвку возьми?
  Закинув отрезок верёвки в сухарку, и поправив  автомат за спиной, Филин, как кошка, стелясь по траве, и просачиваясь меж камней, заскользил вниз, к дороге.
   Его спина, и голова в бандане, скрылись в кустах и те не шелохнулись. Пару раз, что-то мелькало, в перекрестье сетки линз бинокля, но фокусируя на этом месте взгляд, Прапор лишь успевал замечать, как покачиваются ветки кустов.
  То-ли, от ветра.. То-ли, от чего то ещё...
  Переведя взгляд туда, где он предположительно видел БПЛА, стал их пристально высматривать. Наконец, через минут пять-десять,  увидел один. Тот парил, в нескольких километрах над склоном соседней горы.
Еле-еле заметный. Его выдавал одиночный блеск линз наблюдения. Второго не было видно. Да и не было, похоже, что они собираются напасть. Хотя, кто его знает...
  Вдруг послышалось "Вжжжжжжжж" и прямо над его головой, на высоте не более пяти десятков метров, показался ещё одна машина. От неожиданности, Прапор вжался в бруствер, хотя и успел его прекрасно рассмотрел.
    Продолговатый корпус, в виде огурца, и большие, мощные крылья. На которых висели здоровенный сигарообразные ракеты. Сам он был бело-серого цвета, с торчащими во все стороны маленькими антеннами. В самом конце корпуса крутился метровый пропеллер, издававший звук.
  "Грамотно зашел на цель" - подумал Прапор-"Из-за горы, на малой высоте... Кирдык, башенке... "
   В тот момент, как только он это подумал, от БПЛА, отделились две ракеты,  пущены по пологой траектории, залетевшие в маленький импровизированный дворик. Потом ещё и ещё...
     Ракетопусков было в общем числе, с десяток. Они накрыли почти всю постройку, и область вокруг. После того, как земля и камни, поднятые взрывом, осели, стал подниматься угольно-черный дым. Через него просматривался силуэт башенки. Верхние этажи снесло, нижний остался цел, хоть и был выщерблен, отметинами от осколков. Никакого движения замечено не было. Как будто все вымерло...  Хотя наверное так оно и есть...
Прапор вдруг, с ужасом подумал и его передернуло:  "Мля.. ть, там же Филин "... 
    Матерясь, моментально перескочил бруствер импровизированного окопа, и побежал, вниз петляя среди деревьев и камней.

   
«АРСЛАН»
    Группа Арслана сначала добиралась на крытых грузовиках. Лица "спецов" были серьёзные и перемазаны чёрным и зелёным гримом. Всего в его распоряжении находилось три десятка обученных бойцов, плюс два Турка, с их «игрушками».
   Сами «игрушки» ехали в кузове следующей машины.
    Проехали линию разграничения, как горячий нож-масло. Давно уже имелись свои люди, среди местных, готовые провести горными дорогами и тайным тропами.
    Группу Арслан подбирал сам, натаскивали их Иранские и Турецкие инструктора. Почти все были ветеранами и участниками многих боестолкновений. Часть из них была идейными фанатиками, близко сошедшимися с кунаками из "Северных волков". Начальство, на такие связи смотрела, сквозь пальцы, считая "Бозкурт", чем то вроде старших братьев.      
   Те, в свою очередь, обеспечивали всевозможной информацией, предоставляли переводчиков и проводников. Через них Турки передавали часть  оружия и оборудование.
   К утру добрались до района, предположительной боевой работы. Арслан выставил наблюдателей, отправил разведку, а сам с Турками, сел за карту местности. Показав на схеме высоту с остатками крепости, тот начал:
-Здесь, предположительно от полуроты, до роты. Нас всего три десятка. Есть предложение. Использовать ваши безпилотники, в качестве основной ударной силы, потом провести зачистку. Как вы на это смотрите? Уважаемые...
Один из турок, более молодой, пожал плечами и ответил:
  -Согласен. Но оба аппарата, мы использовать не можем. Один будет корректировать, на второй мы навесим все вооружение.
Кивнув, они обговорили нюансы, а далее Арслан оставил их с несколькими бойцами, выгружать «игрушки» из машин, а сам отправился проверить посты и встречать разведку. Через полчаса разведка появилась так же незаметно, как и ушла. Трое старых "спецов", уже с начавшими седеть висками и морщинами вокруг глаз, вышли на поляну, недалеко от одного из наблюдателей. Постояв, они верно определили курс, и направились к Арслану.
  Тот встретил их и молча выслушал доклад. Самый матёрый из них, на карте стал показывать, то, что они обнаружили:
   -Сама башня, укреплена плохо, но пока мы наблюдали, там произошла смена. Прибыла  девяносто шесть человек, на трех Камазах. Сразу же принялись за дооборудование позиций и возведение укрытий. Стали углублять траншеи. Если они закапаются сильнее, мы их оттуда будем долго выковыривать. И только с помощью артиллерии. Надо  атаковать,  сейчас, или в ближайшее время. Так же, известно, что здесь нередко патрулируют вертолёты кафиров...
  Подошёл один из Турок, и вытирая промасленные руки, кивнул Арслану. Тот молчал. Потом подозвав его к себе, сказал:
-Как только пролетит вертолётный патруль, поднимай "Наблюдателя", и на максимальной высоте, снимай показания приборов и местности. Только аккуратней, если они нас заметят, придётся все по новой начинать.
   Потом передал по рации:
- Всем маскироваться и ждать вертолёты...

    Как только пролетела двойка Ми-24, группа стала рассредоточиваться и выдвигаться.
   Первый дрон, запущенный рогаткой прямо с кузова, взмыл через пару минут. Второй, последовал за ним, но на максимально низкой высоте, прям сбивая верхушки деревьев, огибая по широкой дуге позиции  армян. Арсен и передовая группа заранее залегли недалеко от дороги, в готовности, если что, перехватить отступающих. Уже после того, как он расположился, ему доложили, что под горой, на которой стояла башня, очень много штолен и гротов. Как оказалось, именно оттуда, много веков назад древние строители брали камень, для возведения стен. Арсен махнул всем, что бы ждали, а сам с ещё двумя, решил проверить, что это за штольни. Пока БПЛА, ещё не зашли на цель, он стал продвигаться к ним.


   Филин  пробирался довольно тихо, как его учили, ещё в учебке, в" Чехии". Он сразу приметил пост у КПП, как  конечный  вариант своих действий. Всего там было два человека. Один из них был ещё  молод -это было видно, по тому, как он углублял траншею. Неприученный юноша, с только пробившимся пушком на щеках, неловко держал саперную лопату, порой не зная, что с ней делать. Сняв верхний слой почвы и листьев он  добрался до слоя щебенки с известняком, которую  какое то время неумело долбил , пока старший не показал ему, как это  нужно копать. Даже в бинокль было видно, насколько сильно покраснели его  уши и шея.
    Нужно было спешить, замеченные безпилотники, скорее всего, выбирали момент для атаки. Такие модели он видел раньше, один раз, перед налётом в «Тартусе». Тогда, все закончилось печально. Кружившие над базой разведывательный аппараты, сменились, почти моментально, боевыми дронами, проскочившими систему ПВО, и начавшими бомбить жилой сектор военного городка. И хотя этот налёт скорее был ради "шухера", чем реальная попытка навредить  или уничтожить коммуникации, воспоминания были не самые приятные.
    Ползти  приходилось аккуратно, не хотелось бы, закончить свою "эпопею", довольно плачевно, напоровшись на перепуганного молодого армянина, который, не разобрав, резанул бы очередью.
    Невысокие заросли деревьев кончились.
    Траншея, наконец, показалась, до неё было рукой подать.  Сконцентрировавшись, он проскочил остаток открытого расстояния, между ней и кустами, соскочив  в неё.
     Первое что он увидел, было испуганно лицо молодого и растерянный взгляд его старшего товарища, руки которого, стали тянуться к автомату.
   
   Андро испуганно смотрел на неизвестного, не похожего ни на армянина, ни на азербайджанца, человека. Тот проворно соскочил, в паре метров от него, и внимательно смотрел обоих, оценивающим взглядом. От взгляда стало не по себе. Форма была незнакомая, автомат был за спиной.
   Старшой, лет шестидесяти, с совсем белой головой, назначенный в пару с Андроником, медленно потянулся за автоматом, прислоненным к стенке окопа.
   Человек очень медленным жестом приложил палец к губам, и показав пустые  ладони,  заговорил:
-Спокойно парни, я свой... Только не кричите...
Старшой, облегчённо выдохнул и спросил:
-Русский?
Тот ответил:
-Да... Вас прикрываем...
Старшой, неожиданно рассердился, и стал ругаться, смешно дергая носом и пуча брови:
-Зачем пугать? А если бы я выстрелил? Что бы тогда, твоей маме, папе, потом сказали? Что плохой армянин тебя убил?
Русский, улыбнулся, но потом о чем-то вспомнив, резко стал серьезным:
-Так, отец, не шуми, не до шуток. Есть связь  со старшим вашей команды?
   Тот покопался в карманах и вытащил старую, всю в трещина, перемотанную изолентой, радиостанцию. Покрутив её в руках, он что то нажал, потом быстро заговорил по армянски. Ему ответили. Протянул её русскому. Тот взяв, вызвал Варужана:
-"Приём, уважаемый, это ваш «ангел хранитель», как слышите..."
-"Доброго утра, тебе брат. Что привело тебя к нам..." - послышался ответ Варужана.
-"Давай так, без лишних вопросов, командир... " - сурово сказал русский, потом продолжил:- "... Сейчас очень тихо, ты снимаешь посты, собираешь своих людей и прячешь всех в подвал. На все про все у тебя меньше десяти минут... Скоро могут быть гости... "
-" Понял, дорогой... Спасибо... "
Отдав радиостанцию Старому, тот предупредил их:
-Не высовывайтесь, чтобы вас не задело.
И выскочил из траншеи, ужом скользнул в кусты.
      
     Отбежать он далеко не успел, один из дронов, обогнув гору, вылетел как раз над тем местом, где они оборудовали себе лежку. Спустившись максимально низко, он выпустил одну за другой, подряд десяток ракет. Те, шипя, помчались, набирая скорость, к силуэт башенки.
    Филин метнулся в кусты, и раздался первый взрыв. Взрывная волна его подбросила и опрокинула... Сознание померкло. Тело пронзила боль.
Сначала он подумал, что все кончено, что скорее всего он умер. Но голова болела все сильнее и сильнее. А у мертвецов, головы-не болят. Значит он ещё жив. Усилием воли, он заставил привести себя в чувство. Попытался открыть глаза, получилось не с первого раза. Веки налились свинцом и стали тяжёлые.
    Вокруг сгустилась тьма. Филин, не понял сначала, что происходит. Только, что был день, а теперь...
    Потом ощупав все вокруг, стал постепенно приходить в себя. На ощупь это были россыпи камней, а в воздухе чествовалось мелкое крошевом, при каждом вздохе, рот набивался пылью, она неприятно оседала на зубах и языке.

   При появлении жужжащего дрона из-за горы, Андроник вжался в дно траншеи. Первые взрывы накрыли все вокруг. Песок и щебень с каменным крошевом летели со всех сторон. По земле побежали трещины, и неожиданно под ним разверзлась  пропасть. Дно обвалилось, и не удержавшись, дико крича, Андро полетел в пустоту.

   
    Арслан, оставил двух бойцов у входа, одной из пещер, а сам стал пробираться во внутрь. Здесь могли быть выходы наверх, внутрь башни, или Непризнанные, устроили бы тут склад. Стены и потолок были высечены в камне, и усилены поперечными и продольными, уже сгнившими, но ещё кое-как державшимися, деревянными перекрытиями.
   Резко сверху раздались взрывы. Потом ещё и ещё. По потолку побежали трещины, деревянная подпорки стали, с хрустом, выворачиваться и выскакивать. Арсен, с ужасом, поднявшимся из самых глубин души, наблюдал, как все больше и больше расползается, расширяется паутинка маленьких разломов. За спиной  свет стал меркнуть и  вскоре совсем все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Вход засыпало.

   Прапорщика не накрыло взрывом, но картина, которая открылась, после тот как  подувший ветер, развеял  пыль, немного его  озадачила.
     Башенка осталась на прежнем месте, и от нее курился вверх черный дым. Круговые окопы и блиндажи были сметены, вместо них зияли воронки. Но тел пока не было видно…  Как не было видно и Филина. Окопчик, куда он запрыгнул, был цел. Хотя, именно в этом месте Прапор его видел, в последний раз. Подобравшись к брустверу, он заглянул, за его край. На дне , закрыв голову руками , лежал седой старик. У другой стенки зиял пролом, даже брешь. Засыпанная, наполовину, песчаником и мелким камнем.
     Прапор подскочил к деду, и стал его трясти. Тот, лишь мычал, и хватался, за голову. Оставив старика, в покое, он тихо выбравшись, пополз в сторону башенки. Его опыт подсказывал, что дальше, должно было , что-то произойти.

    «В ТЕМНОТЕ…»
   Прошло уже несколько часов, а может минут. А может всего ничего...
В темноте ты теряешь ощущение пространства и времени. Приходиться двигаться на ощупь, еле разбирая силуэты вокруг. Порой  набредаешь на тупик, стараешься восстановить в памяти путь, двигаешься обратно. Главное не терять уверенности, что можно выбраться из такой ситуации, из самой глубокой пещеры, из под завала…
   Так и пробирался Филин. В кромешной темноте. Один. На ощупь. Бок и голова болели. В нас и рот набилась пыль, которая мешала дышать.
   Он думал о том, как его сюда занесло: скорее всего при попадании ракеты, произошёл обвал и он угодил, в какую то из щелей или ответвления, а его засыпало. Хотя не ясным оставался вопрос, почему не придавило. Стены, на ощупь были, словно резные, казалась, что это не камни, а правильно сложенные блоки, как стена башни...
Глаза окончательно привыкли к темноте  и Филин стал различать еле видимые оттенки. Все таки, откуда то-сюда проникал свет, надо было двигаться к нему.
   Стали слышны голоса. А над головой звуки  автоматных очередей и взрывы. Кто-то с кем то ругался. Филин продолжал ползти, стараясь двигаться как можно тише. Мало ли, чьи это были голоса, может это был противник.
   Наконец он, сделав последний рывок, вывалился в просторный грот, одного из тунелей. В метрах трех-четырёх, поталок был усеян россыпью трещин, сквозь которые пробивались корни, оттуда падал рассеянный свет.


     Прапор , выскочил из окопчика, и пригибаясь рванул, вдоль дороги, к башенке.
     Его успели заметить, но не гарнизон Блок-поста.
     Сбоку застучал пулемет. Пули, с треском легли правее его ног, выбив из асфальта крошку. До вершины осталось всего ничего. Но там молчали. И это озадачивало…   
     Не могло же всех накрыть одним налетом. Завалившись за груду камней, он перехватил автомат по удобней, выложил две гранаты с боку, и приготовился открыть огонь. Позиция была не самая лучшая, но стоило надеяться, что кроме этих дронов, у противника нет артиллерии или тяжелого вооружения. Пока только напрягал пулемет.
     Расчистив перед собой небольшую щель, Прапор аккуратно высунул ствол автомата. Через прицел стал, виден противник.
     Грамотно прикрывая друг- друга, с права и слева от дороги двигались двойки пехоты. Показывались на секунду, между россыпями камней, и тут же исчезали. Хотя это могла быть и не пехота. Явно, сюда, для неожиданного захвата, отправили не простых мотострелков. Скорее разведку, как и его двойку с Филином, или «спецов». Они видели, что удар БПЛА, пришёлся в цель. Гарнизон накрыло и он деморализован. Их спешка была понятна. Как и осторожность. Прапора, то они увидели. Стоило их подпустить по ближе.… Еще ближе…
   

    В пещере, все так же было не продохнуть.
    На полу, катались два сцепившихся тела. В одном из них Филин узнал молодова Армянина, которого видел до этого в окопе. Во втором угадывался военный иного качества. Форма была новая, расцветка «мультик»-мультикам. Короткий бронежилет, с лёгкими пластинами, не мешал двигаться и действовать. В отличии от молодого, лицо у парня было замазано гримом. А в движениях чувствовалось уверенность и выучка.
"Диверсанты... - догадался Филин :-Налёт на Аровскую Заставу, их рук дело... "
    Резко, что-то переменялось. Диверсант, блокировав руку молодова, и выхватив нож, завис над ним, с клинком, прямо у лица. Молодой из последних сил удерживал его.
     Филин сел, вытянув ноги. Автомат при взрыве выбило, без него, магазины с патронами, были бесполезны. Левая рука стала неметь и плохо двигалась. Остался пистолет.
Достав его, он снял его с предохранителя, и выстрелил вверх.
   Оба тела перестали кататься и замерли в нерешительном ожидании. Филин наведя на них ствол, сказал:
 -Так, горячие финские парни, отошли друг от друга, в разные стороны. Если кто дёрнется, пеняйте на себя...
    Молодой растерянно смотрел, то на пистолет, то на Филин. Диверсант, лишь зло выдохнул, потом спокойно сел прислонившись к стенке.
   -Ну и? Что не поделили? - продолжил Филин, но потом подумав, перевёл ствол на Диверсанта:
   -Как звать тебя...
   Диверсант напрягся, но прикинув, что в вопросе Филин, нет скрытого подвоха, ответил:
-Арслан...
   -Я так понимаю, ты из Баку, сюда "приплыл"... - как бы, невзначай продолжил спрашивать его .
  -Да..., но большего вы от меня не узнаете... - ответив, на вопрос Филин, сказал Арслан.
  -Да, ну... Зачем мне больше то... И так понятно, пришли резать беззащитных армян...
 Лицо Арслана потемнело. Он  скривился. Но успокоив внутреннюю бурю, зло ответил:
  -Мы, эту войну не начинали... Зачем было захватывать наши районы, нашу землю...
   Вдруг, молодой вскочил, и яростно вращая глазами, и размахивая руками, стал кричать:
  -Зачем ты врешь, собака... Это наша земля, это вы пришли на нашу землю, и с какого то, решили оставить себе, мои родные горы! Себе... Кто вас просил? Приглашать сюда "этих": "Северных волков", Турецких боевиков? Что бы они резали нас? Как свиней?
   Совсем тихо, что б слышал только Филин, Арслан сказал:
-Что ж вы так не думали, когда выгоняли  людей из Степанакерта... Когда расстреливали  моих родителей в Ходжалах... - потом громко и чётко произнес: - В Ходжалинской резне, погиб мой отец, сестра и тётя... Мать успела спастись, остальные сгорели! В доме, заживо! Во время устроенных, вами чисток...
   Армянин непонимающе уставился на Арслана:
-Какое Ходжалы... Причём здесь Степанакерт..!?
Филин, опустил пистолет, и попытался достать пачку. Пальцы не слушались. Арслан смотрел на него, с не поддельной жалостью. Сейчас, когда их завалило здесь, не было ни врагов, ни своих. По крайне мере до того момента, пока они все тут не умрут. От голода...
  Наконец Филин удалось закурить. Выпустив струйку дыма, он как то, задумчиво произнес:
 -Ходжалы, говоришь... - и обращаясь к Арслану, грустно так сказал:
-Они не знают, или не помнят тех событий... Он ещё молодой, им этого не рассказывают...
Арслан, откинув голову, спокойней, чем раньше произнес:
-А ты то, что... Знаешь, русский...
   Филин, затянувшись, криво усмехнулся:
-Кто тебе сказал, что я-русский... Может я татарин или осетин, может хохол или бульбаш... Может еврей... Самая многонациональная страна, у нас... Столько всего намешано... - показав, на обоих, он продолжил:
-Вы когда то, тоже нашими были... Пока были нашими, дружили меж собой, даже женились... А потом, когда не стало, нашего общего, государства... Стали резать друг друга... Вот как тебя зовут?
Арменин, пожав плечами ответил:
-Андроник...
Показав на Андроника, Филин  сказал:
-Знаешь, Андро...  Я ведь, про Ходжалы тоже слышал... Триста шестьдесят  шестой полк, отрезанный от большой земли, в девяносто третьем, чуть ли не погиб... Всем составом...
 -Вот, видите... - начал Андро.
Филин промолчал. Потом, с горечью сказал:
-Чуть не сдохли... Солдаты, на войне, которая их не касалась... Из-за того, что местные сепаратисты захотели завладеть оружием... А им его не давали... Офицеры, их жены, дети... Постоянно подверглись нападениям... Многие погибли...
Андро, непонимающе посмотрел на Филин:
 -Какие сепаратисты...
 -Сепаратисты, тогда были одни, «сынок»... - ответил ему Арслан:- Это НКР...
Филин снова  выдохнул дым:
-Кстати ваш министр обороны, господин Огонянь, служил там, в этом полку… Был командиром батальона… И перешёл со свои батальонов и техникой, на сторону НКР. Ну как всем батом, только с местными... А местных было в полку, очень много... В дальнейшем, эти ребятки, в русской форме, принимали участие в военных преступлениях... Но никто никого не наказал...
Арслан, устало подтвердил:
 -Почти триста женщин и детей... Тогда погибло...
 -Ты врешь... - Зло зашипел Андроник, повернувшись   к Филин, он чуть ли не умоляюще попросил:
-Дядя, скажи, что этот сын собаки, врет...
Филин промолчал. У него сильнее стала болеть голова. Он ничего не ответил.
Просительно, почти плаксиво, Андро повторил:
-Дядя... - и уткнувшись в колени, замер не двигаясь. Потом, покачивая головой, сказал:
-Война... Война всегда шла на нашей земле. Мы просто хотели жить, в своей стране, в своих сёлах, в своих горах. Турки, Персы, Германцы, Британцы ... Кого только не было здесь. Проходя завоевывали, грабили, убивали... За что? Мы другой веры? Ну да... Но мы же не навязывает вам её... Мы не самые богатые...
 Арслан улыбнулся:
-Ну, как же вы не богатые: золото, серебро, цвет-мет, где ещё мрамор с гранитом... Нефть может есть. - Поведя рукой, он потрогал стену:
-Даже в этом гроте, отработка и стены - мрамор...
  Андро, ещё раз покачал головой:
-Это все очень хорошо, что ты сказал... Но это же надо разрабатывать. Уметь копать в горах. Уметь находить... А для маленького района, шириной чуть больше чем Осетия или Абхазия... Какая экономика? Постоянная война и страх... Вам же не понять... Вас поддерживают многие, а за нами только Армения... Все бояться повторения Сумгаити, а про Ходжалы... Я не знал... Многие из тех, кто такие же молодые-не знают, не помнят...
  Арслан встал, и сделал несколько шагов к Андро. Филин медленно поднял пистолет:
   -Я же сказал, не дергайся...
Арслан показал пустые руки, и проговорил:
   -Я ему ничего не сделаю... Всевышним клянусь...
Потом  подойдя к Андро, сел перед ним на корточки и очень медленно, взвешивая каждое слово, грустно прошептал:
 -Поверь, друг мой... Я никогда не гордился тем... Что случилось в Сумгаити... Эти люди, как и наши братья в Ходжалы, не должны были страдать, за какие-то там идеалы, умирать, из-за игры в политику...
Этого, в душе, не один азербайджанец, скорее всего, себе не может простить...
-Арслан... - тихо спросил Андроник:
-Арслан... Почему мы друг друга убиваем...
Арслан пожав плечами, ответил:
-У меня приказ... Я военный... А защищать свою Родину-это моя работа...
-Но мы же, тоже правы... - подняв лицо, сказал Андро. Из глаз катились крупные, большие слезы. Оставляя на закопчённом, грязном лице разводы и полоски.
-Может и вы правы... И мы... - пожав ещё раз плечами ответил Арслан.


    Прапор, приготовился.
    Вот сейчас, мелькнет еще один, из солдат противника, в прицельной планке и…
    Резко застучал пулемет. Бил длинными очередями- не целясь, не особо пытаясь попасть. Пули ложились довольно близко от тех мест где укрылись солдаты , с той стороны…
    И главное. Это начали стрелять, из-за спины.
    Наконец гарнизон очнулся, и вылез из своих щелей и укрытий.

Головная боль ушла, и Филин наконец, сказал, то что вертелось на языке:
   -Правда у каждого своя... Но она всегда, или довольно часто одна, на всех. Хотите я вам расскажу свою правду.
Оба молча уставились на него, ожидая, то что он скажет. Прапор продолжил:
-Данным-давно, существовала Великая Армения, воевала она то с Персией, то с Римом... То входила в их состав... В какой-то момент её завоевали монголы, на смену монголам пришли Сельджуки, выгнавшие Крестоносцев с ближнего востока и ставшие расширять империю. И наткнулась на Иран. Пять веков, они воевали за господство в Закавказье. Каждые два года, разоряли местные княжества и вырезая, мимоходом половину населения. И быть армянам, грузина, менгрелам... Осетинам конечно, мусульманами, но затронули они интересы «Северного соседа»... – на итэх словах Арслан, сморщился. Андро с интересом слушал, Филин откашлявшись, стал рассказывать дальше:
-« Северный сосед», воюя, попеременно, то с шахами Ирана, то с Султанами Турции, выбил тех отсель, а Грузия и часть местных Княжеств оставили за собой, те и сами просились, были не против. Тогда было так...
   В конце концов, в Закавказье, во время очередной Русско-Турецкой войны, Крепость Баязет и Карс, обороняли и русские казаки и армянское ополчение, и азербайджанские национальные батальоны... Обороняли и защищали друг друга, прикрывая от пуль и штыков... А эту форму республик, вообще вам предоставили большевики...
-Хватит... Зачем это, я и сам знаю историю- Арслан, отошёл в свой угол и сел.
-Может, знаешь, а может и нет... Но вот кое-что, что ты забыл... Жили, не тужили, на севере Ирана, медяне, или мидийцы. Воевали за шаха, против Турок, и  отвоевали себе побережье моря. Красивое, такое, богатое, плодородное. Из этих земель и пошёл нынешний Азербайджан...
-Ух... А я и не знал- сказал с искренним интересом, Андро.
Арслан, лишь безразлично, махнул рукой.
Филин усмехнувшись, ответил, на его жест:
-Вашим народам, больше двух тысяч лет. Ваши предки встречали Александра Македонского, не удивлюсь, если вы гоняли, по пустыне Марка Красса, когда на Рейне, местные ещё бегали в шкурах. Вы возводили города, строили дороги… И после всего этого, вы опустились, до того, чтобы поддавшись на провокации, и повинуясь звериному началу, в человеке, и начали резать друг друга? Почему восемьдесят лет, пока в Закавказье были Советы, этого не было? Ответа нет... Может все-таки надо менять не людей ...



   Прапор расслабился. Его немного отпустил боевой настрой. Адреналин стал спадать.
    Еще немного радовало, что не пришлось стрелять. Хотя они в него стреляли…Все таки, пока это была – не их война…
    Ополченцы постепенно, выжимали огнем спецов. Те сильно не отстреливались, лишь вели одиночный огонь, что бы на них не наседали. Вскоре последняя группа, отступив, скрылась в чаще леса. Выставив усиленные дозоры, командир ополченцев, за ними не пошел: то ли испугался, но скорее всего не захотел терять людей. Все-таки у него были не кадровые военные, и даже не наемники, а ополченцы.
    Прапор закурил, когда к нему подошел их невысокий командир, и протянув руку, улыбнувшись сказал:
    - Воружан, спасибо, что предупредили, дорогой…
Прапор не пожал руку, лишь немного зло ответил:
-Я , млять…Человека потерял…
Воружан, насупился, но помолчав, ответил:
-Э-эээ…Это война, дорогой…Так бывает…Сейчас, я людей расставлю и найдем мы твоего друга…
 Позже, когда командир отошел, Прапор тихо произнес:
-Пока, это не наша война… Но спасая вас, мы теряем солдат…
   
  Свет стал более рассеяно сочиться, в щели... До потолка было высоко, стены на ощупь были глухи. Филину в бреду, снились странные сны…

  Андро с Арсланом прошли грот по кругу, прощупывая каждый камень, каждую выемку, пытаясь найти хоть какой то выход. Всё было бесполезно.
   Наконец, сели, проникли. Арслан брал мелкие камни и кидал их в угол. Андро, достав из кармана какую-то карточку, грустно её разглядывал.
Филин, теряя сознание, иногда впадал в забитее.
  Очередной  камень, брошенный в угол, отскочил, и ударил по руке Андроника, карточка выпала, и легла картинкой кверху.
   На всех, с неё смотрела красивая смуглая девушка.
Подняв фотографию, Арслан посмотрел её, и протянул Андро:
-Извини... Случайно получилось... Она красивая... Вот только, не армянка же?
Покачав головой, Андро ответил:
-Нет... Она из Ирана... Приехала в Москву, по обмену, там с ней и познакомился... Но сейчас, это уже не важно... Мы здесь умрём?
Арслан улыбнулся, подбадривающе Андро:
  -Молодой ты ещё, но будь мужчиной!
Филин закашлял. Андро, показав на него, заметил:
-Что-то Дядя совсем плох...
  Подойдя, к Филин, Арслан, освободил руку от пистолета, отложив его в сторону:
-Уважаемый... Ты как?
Филин, не отвечал.
  Арслан потрогал горячий лоб. Начинался жар. Достав аптечку, вынул шприц-тюбик и вколол его, в больную руку:
-Уважаемый... Ты выживешь... Это я тебе точно говорю... На, вот... Передай это моему  Генералу... - достав из кармана цепочку с полумесяцем, положил её в карман разгрузочного жилета. Потом повернувшись к Андроника, сказал:
-Прощайся, нам пора...
Андро встал, лицо стало серьёзным:
-Что... Уже?
Подойдя, он  положил в руку Филина, фотографию, тот не почувствовал ее, сознание не возвращалось, Андро сказал :
-На обратной стороне, написан адрес... Отправь, прошу... Обещай, мне...
Прапор, в полузабытье, вдруг  шёпотом ответил:
 -Об... Обещаю...
Андро подняв пистолет, прицелился и несколько раз выстрелил в щель, над головой. Та разлетелись крошевом осколков битого камня.
Что-то испуганно взвыло, по ту сторону. Потом несколько пальцев проснулось в неё, и небольшую глыбу вырвало с корнем. В полуметровую дыру ударил свет. Чей то голос закричал:
-Давайте сюда, он здесь!!!...

 Уже пол суток, они искали место, куда могло занести тело Филина. Прапор доложил Первому, обрисовав все так, как будто: специ противника случайно вышли на их секрет, пытаясь обойти Блок-пост.
   Первый молчал. Чуть позже, от него пришел сухой ответ- ждать команду прикрытия.
   В час ночи , когда прибыла колонна с командой , и Прапор обсуждал, с Командиром ополчения, где они еще не искали, послышались выстрелы, и крики, что, наконец, они нашли пустоты в горе.

     Филин стоял перед панорамным стеклом Терминала в аэропорту.
Прошло три недели, с того дня, как его вытащили и отправили валяться в госпиталь. Сейчас, после формального прекращения лечения, предстоял реабилитационный отпуск.
     Провожать его вызвался Прапор. Он куда то отошёл, а тем временем Филин задумчиво разглядывал, как на посадку заходили Илы, военно-транспортной авиации.
    Из тех, что уже сели и вырулили на стоянку, через кормовые люки выезжала техника.
    В основном это были бэтээры, с надписями "МС" и Камазы. Недалеко, вокруг них, ходило несколько пеших патрулей военной полиции, не пропускавшие никого, до бортов.
    Около самого терминала, прямо под стеклом, стояли бойцы в три шеренги, человек пятьдесят, и слушали ходящего перед ними военного, с майорскими звездами.
    Договорив, что-то им, он козырнул, и солдаты, подняв баулы и рюкзаки, развернувшись на-право, пошли, куда то, в сторону.
  Сзади, наконец, подошёл Прапор. В руках у него дымилось два картонных стаканчика с чёрным кофе. Передав один Филин, он усмехнувшись, кивая на бойцов и технику, за стеклом, сказал:
  -С Большой земли... Ребятки... Все в чистеньком... Как раз успели...
   -Да ладно тебе.. - ответил Филин и пригубил из стакана. Кофе был обжигающий, но вкусный. Сразу по телу побежала горячая волна. Кофе бодрил и убрал лёгкую сонливость. Отпив ещё, Филин, порывшись в кармана, достал два конверта:
   -Отправь это... Адреса написаны... У тебя отсюда лучше получиться...
    Прапор, взяв шутливо сказал:
    -А я все думал, когда же ты мне отдашь их. Все рассказывали, что ты с этими конвертами носился. Что там?
Филин пожал плечами, руку дёрнуло, он сморщился, и ответил:
    -Там... Обещание. Солдатская клятва и дань уважения погибшим…
Прапор вздохнул, и косо посмотрев на Филина, медленно протянул:
    -Когда тебя вытаскивали, они были уже мертвы. Док сказал, что трупам, не менее суток. Завалило то вас, может с тобой и этих  обоих, но вот умерли они сразу… Почти...
Филин, ещё отпив, покачал головой:
   - Я знаю... Но хочешь, верь, хочешь, нет...
Прапор, помолчав, сказал:
    -Это не первая война... У меня. А на войне, ты учишься, не удивляться всему, что видишь. Так легче жить. Не думая о таких вещах...
   -Спасибо братан… - с пониманием, допивая, ответил Филин, потом все же спросил:
   -А чем, закончился тот бой?
Филин, достав сигарету, помял её пальцами. Потом все же решился сказать:
   -Ты успел предупредить их... А я, увидев, как безпилотники, заходи на цель, бросился вниз... Армяне, почти все, залезть в подвал, а когда специ, после БПЛА, пришли зачищать, ударили, неожиданно. Завязался бой, спецов было меньше, они отошли... А я бросился тебя искать, кстати, мне их командир людей дал, сколько смог. Остальных оставил восстанавливать Заставу и отрядил в поиск за спецами. Рация накрылась, думали  посылать гонца. Но их командир дал свою. Пока то сё... Прошло почти пол суток...
    Вдруг, Прапор стал себя хлопать по карманам, и достав коробочку, отдал её Филину:
    -Извени братан, командир хотел торжественно вручить, но не успел. Это тебе...
Филин не  посмотрев, убрал её.

     Уже садясь в кресло, у иллюминатор, в самолёте, он, пошарив - достал наушники.
      Вокруг рассаживались другие пассажиры. Было шумно, в проходе бегали дети.
    Филин хотелось отвлечься и прекратить этот шум. Воткнув наушники, он нажал наугад трек, в листе песен. Плеер недолго думая, выдал композицию.
Почему-то всегда
Так незыблемы цели
Разрушать города
Видеть в братьях мишени
Мы могли быть другими
Но мы те, кто мы есть
Предавали, любили
И сражались за честь
Разменяв на патроны
Слёзы жён и детей
Шлём мы к чёрту законы
Вещи есть поважней
Почему-то всегда
Так незыблемы цели
Разрушать города
Видеть в братьях мишени
Эхо войны
Сквозь поколение
Мы обречены
Не видать нам прощения
На руинах в дыму
Догорает покой
Это выбрал не ты
Но твоею рукой
Ты же ей обещал
Вернуться живым
Но ты ей не сказал
Что вернёшься другим
Почему-то всегда
Так незыблемы цели
Разрушать города
Видеть в братьях мишени
Эхо войны
Сквозь поколение
Мы обречены
Не видать нам прощения
Ночью мне снилась война
Я проснулся от боли и страха
Снилось, что совесть мертва
И нет ничего кроме праха
Ночью мне снилась война
Я проснулся от боли и страха
Снилось, что совесть мертва
И нет ничего кроме праха...
Почему-то всегда
Так незыблемы цели
Разрушать города
Видеть в братьях мишени
Эхо войны
Сквозь поколение
Мы обречены…


  ". .. Неплохая песня, прямо, то, что надо" - подумал он. И открыл коробочку.
На дне, перевязанная серой лентой, лежала медаль "За отвагу... "
      Под ней, на маленьком листочке, было написано, рукой Командира:
"Спасибо, тебе... Эта медаль, самое малое, за пол сотни жизней... "
     Всё расселись и самолет, вырулив на взлёт, стал набирать скорость.

     На горе, наблюдая за взлетом борта, стояло две расплывчатые тени. Издалека казалось, что они лишь дымка, сгусток утреннего тумана. Одна другой сказала:
-Как думаешь, он выполнит обещание?
Вторая подумав, ответила:
-Он наш. Человек слова... Выполнит...
    Подул ветер и туман развеялся...

  Написано, в память о тех, кто, выполняя свой, долг рисковал жизнью, но это не было оценено…
  В память о тех, кто шел на войну, и терял там самое важное: человечность…
  Не теряйте себя, даже если вы солдат.