Жизнь на перекрёстке дорог - глава двенадцатая

     Странная это была жизнь. Настя, отстояв за прилавком двенадцать часов в день, приходила домой, принимала душ и падала замертво на измятую постель не первой свежести, засыпая мгновенно. На сына она не обращала никакого внимания, будто и не её это ребёнок. Мальчик был необыкновенно красив, унаследовав от родителей лучшее. Подрастали волосики на головке малыша, спадая крупными белокурыми локонами на плечи, большие глаза, почти чёрного цвета, обрамлённые густыми ресницами, красные губки. Это замечали все, восторгаясь его красотой, но только мать не хотела это замечать. Она не брала его на руки, не целовала его красивые глазки, отстраняясь и живя в своём мирке.

     Наталья не сетовала на невесткино поведение, она всецело была поглощена воспитанием внука, окружив его теплом и заботой. Марк и к внуку относился с полным равнодушием, но виду не показывал, боясь ответной реакции жены, он был полностью зависим от ухода жены. Теперь, когда он получал пособие по старости, с процентом на жену, жизнь стала налаживаться и он предпочитал отсиживаться в их с Натальей комнате, почти не общаясь с сыном и его семьёй.

     Михаил видел полное равнодушие жены к их сыну, объясняя это для себя её постоянной усталостью. Заходил иногда в магазин, где она работала, видел рядом с ней хозяина магазина с недовольным лицом. Амир, так звали хозяина, прекрасно знал русский язык, закончив в СССР институт в Ленинграде. К русским, как здесь называли всех русскоговорящих, относился с пренебрежением, посмеиваясь над приехавшими:

     - Скажи, Настя, зачем вы сюда так рвались? Вы никогда у них не будете своими, даже если научитесь говорить без акцента. Вот кто твой муж? Он думает, что еврей. Смешно! Прилететь мотыльком на огонёк, даже не изучив обстановку. А здесь она очень сложная. У него мать русская, он и будет русским до конца своей жизни. Здешние евреи так считают по своей вере и ничего уже не изменить, народ упёртый. Не правительство здесь решает, а мудрецы. Как они решат, так и будет. Наших детей не берут в армию, боятся. Своих не пускают. Зачем, если есть ваши дети, вот они и будут служить в армии, работать после, но жениться здесь не смогут. Я араб-католик, свою невесту повёл в наш храм и всё, мы женаты. Правда, живём пять лет, а детей нет. Красивая она у меня, но бесплодная. А ваши дети будут улетать в другую страну и там регистрировать свой брак. За такой жизнью вы сюда прилетели? У мужа отец еврей, но ты зачем сюда приехала?

     - Отцу нужна была операция на сердце, - ответил за жену Михаил, услышавший разговор, стоя к ним спиной у витрины с товаром. - Спасибо за урок, господин Амир.

     Дома Настя на него раскричалась, потребовав  не приходить больше к ней в магазин.

     - Я с трудом нашла работу! Хоть досыта наедаюсь там! Чего ты бежишь в этот магазин? Если меня уволят, то я уйду от тебя, не еврей наполовину! Что глаза выпучил? Посмотри в паспортах, как записано в твоём и у отца. Вы все трое обманули меня, пообещав райскую жизнь! И где она ваша райская? Живёте на жалкое пособие и те копейки, что мы зарабатываем. Мне хоть не обидно, я простая лаборантка, а вы все с дипломами полы и вагоны моете! Смешно смотреть на вас!

     Михаил не знал, что ответить жене. Оделся, посадил сына в коляску и пошёл прогуляться по вечернему городу. Наталья сразу шмыгнула в их с Марком комнату.

     - Дождались? - встретил вопросом Марк. - Она ещё покажет нам всем кузькину мать. Ты не сыну, а этой крикунье добро сделала.

     - А что она про паспорта ваши буробила? - спросила растерявшаяся Наталья.

     - Я и сам не понял. Надо поинтересоваться у знающих людей. Может чего не знаем. Как это, Михаил не еврей?

     На следующий день Марку предстояло быть у врача, русскоговорящего парня по имени Джонатан, родившегося в Израиле и получившего образование в штатах. Говорил он на русском сносно, но знал ещё три языка: иврит, арабский, английский. На вопросы Марка ответил откровенно:

     - Точно араб объяснил твоей невестке, Марк. Привыкай. Это в союзе твой сын евреем считался, здесь он - сын еврея. Так решили мудрецы, сославшись на Тору, считать национальность по матери. Изучал я Тору, не нашёл там этого, но их не переспорить. Они всех, и нас, светских евреев по Галахе, приучают соблюдать святость субботы. Автобусам не ходить, магазинам не работать и многое чего нельзя. Их дети не служат в армии, учат Тору до глубокой старости, получая мизерное пособие. Нищета их устраивает, а плодятся - будь здоров как. Арабы живут не лучше, есть среди них талантливые, учатся, получают хорошую профессию. Очень толковые врачи. Я знаю этого Амира. Его отец выучил в союзе. Мать свою он привёл ко мне один раз на консультацию, да так и осталась она моей пациенткой.

     - А как же тогда наша Настя каждую субботу работает? - растерялся Марк.

     - Ты же сам сказал про арабский магазин, он ведь в арабском квартале находится. У них другая вера, их и не трогают. Пытались, но поняли, что лучше не трогать. Ты расстроился, а этого тебе делать нельзя, береги себя. Сын молодец, приехав с тобой. Пусть зайдёт ко мне, помогу ему и с языком, и диплом подтвердить. Проверю его знания, помощник мне нужен, помогу, чем смогу. У меня пациентов много русскоговорящих. Поработает в помощниках, а там видно будет.

     Не удержался Марк, расплакался, здорово испугав доктора. Тот и домой его подвёз на своей машине. Познакомился с Михаилом, обо всём с ним поговорил и взял к себе помощником. Права работать доктором Михаил не получил, но статус медбрата защитил. С языком сносно освоился. На рынке - шуковский*, в кабинете доктора - медицинский. Зарплата не высокая, но стабильная.

     Пролетело два года, подрастал Арончик. Марк лучше себя стал чувствовать. Жили уже сносно. В один из вечеров Настя сказала о беременности. Наталья пыталась отговорить от рождения второго ребёнка, а Настя в крик:

     - Вы мне не указ! Сколько захочу, столько и рожу. Советчики нашлись!

     С рождением второго ребёнка не узнавал Михаил свою жену. С рук малыша не спускала, притронуться никому не давала к ребёнку. Поразила и забота коллектива. Подарков надарили разных. Денег приличную сумму собрали, через три месяца Настя вернулась на работу, наняв няню приходящую, арабку по происхождению. Та приходила утром и увозила малыша на шикарной машине, подбросив Настю до работы.

     Малыш родился полная противоположность старшему брату.  Густые смоляные волосики, крупный, богатырь, одним словом. Рос, как на дрожжах. Данное  имя ребёнку поразило Михаила. Настя записала его Амиром, ни с кем не согласовав. Никому не хотелось нового скандала в семье, их и так было достаточно.

     - Амир... Тебе не кажется, Наташа, что имя арабское? - спросил жену Марк.

     - Поговорила я в офисе со знающими людьми. Это и еврейское тоже, Марк. Не вздумай Михаилу что-либо сказать. Он и так ходит, как в воду опущенный.

     Настя любила ходить с сыном в гости к своим подругам по работе. Михаила с собой не брала, иногда оставаясь у них с ночёвкой и на работу уезжала оттуда, не заходя домой.

     В один из дней она не вернулась домой. Михаил пошёл в магазин, но и там жены не было, она не вышла на работу. Девушка на кассе тихо ему сообщила:

     - Приехала вчера утром с сестрой хозяина, взяла на три дня отгулы за прогулы. Она квартиру сняла и занялась её обустройством. Вы не выдавайте меня, Михаил. Не хочу работу потерять. Вы многое не знаете, может и к лучшему.

     Михаил пошёл на работу, а когда вечером  вернулся домой, то увидел заплаканную Наталью и понуро сидящего отца.

     - Ушла она насовсем. Забрала свои вещи и Арончика. Помогала ей няня Амира. Как мы не просили оставить Арончика у нас, она только хохотала, словно сумасшедшая. На развод она подаст сама, а платить, с её слов, придётся тебе. Няня такая наглая. Приехала вся в золоте, ходила по квартире, как у себя дома. Два парня им помогали, - рассказала мать.

     - Она адвоката наняла, сын, - добавил Марк. - Значит, всё уже давно решила. Квартиру сняла в престижном районе, трёхкомнатную, меблированную полностью. Услышал её разговор с кем-то по телефону. Зачем ей нужен Арончик? Она на него никогда не обращала внимания. А няня маленького Амира весьма состоятельная женщина, на ней золота на тысячи, такой не резон няней работать. Надо искать адвоката, Михаил. Посоветуйся с доктором Джонатаном, он дурного не посоветует.

     - Ты врач, Михаил, - произнёс Джонатан, выслушав семейную историю Раскиных. - Думаю тебе не столько адвокат нужен, а генетическая экспертиза. Прости, но скорее всего, Амир не твой сын. Арона она забрала, чтобы побольше отсудить с тебя алиментов. Суды здесь всегда на стороне детей, столько насчитают, что всё будешь до копейки отдавать. Стерва твоя Настя. Трудно будет тебе, но я постараюсь помочь. Есть у меня друг, хороший адвокат, как раз по семейным делам, попрошу взять с тебя недорого.

     Права была Наталья, говоря о слабых сердцах в семействе Раскиных. На следующий день с работы Михаил был отправлен с сильным сердечным приступом в госпиталь. Джонатан сам его отвёз, прекратив приём пациентов, и остался у его постели почти на сутки. Досадовал на себя за откровенный разговор.

     - Ну чего ты, дружище? - спросил Джонатан очнувшегося Михаила. - Не гоже сдаваться без боя! Родителей до смерти напугал. Ты им нужен и сыну своему тоже. Держись! Я тебя не оставлю, Михаил, один на один с этой проблемой. Помогу.

     Михаил лежал в одноместной палате, тихо работали приборы, обеспечивающие контроль за показателями работы сердца. Лежал и думал о прожитой жизни с Настей.

     Что не так было в нашей жизни? - спрашивал он себя. - Зачем мы сошлись не любя? Не важно, мой или нет Амир, он рождён в нашем браке. Не буду делать экспертизу. Малыш носит мою фамилию и ничего менять не надо. Пусть всё это остаётся на совести Насти. Ей с этим жить. Вырастут мальчишки и во всём разберутся без меня.

    За окном палаты зацвёл гранат, так всегда бывает в середине февраля. Лёгкий аромат радовал. Он любил этот плод, сок которого любили и его сыновья. Немного терпкий, иногда с кислинкой, иногда медово сладкий, сок дарил силы...

*Шуковский - рыночный (сленг).

Продолжение следует:

http://proza.ru/2021/03/13/543