УРОК

                Фантастическая повесть.
                Часть 1

        У Рока стояли двое.
        3020 год, три часа утра. Время перед восходом солнца называется «радун» — это час, когда дует солнечный ветер, меняются космические программы, и открываются новые пути.
        Ранним весенним утром, на берегу реки Рок, у самой её кромки, я и мой учитель истории Стрибагор вели престранную беседу. Все моё восприятие было сосредоточено на разговоре. А о главном, о том, что время встречи выбрано учителем не случайно, я догадаюсь только поздним вечером, фактически ночью. «Только при чём здесь мой незачёт по истории?» — размышляла я параллельно нашему с ним разговору. Пока что мозаика в моей голове не складывалась в картинку.
— Ну, о чём теперь думаешь, Ланара? — с любовью в глазах спросил Учитель.
     Ланара — моё имя. Я заканчиваю обучение в самой интересной и самой сложной школе Мироздания, в школе Земли — Новом Ковчеге Завета. И у меня выпускной класс.
 — Рок уже не страшен, правда, Ланара? Тем более что ты прекрасно пользуешься этим инструментом, расплетая событийные ряды, делая их просто рекой лет. 
       Это было чистой правдой — мне действительно удалось хорошо освоить инструментарий Рока. Тем не менее я уклонилась от ответа учителю и, задумчиво улыбаясь, продолжала вопросительно смотреть на него, отлично понимая, что наша встреча на берегу Рока назначена в это время не случайно.
        Дело в том, что мне назначили дополнительное занятие по гармонии. Необходимо было к нему тщательно подготовиться. Гармония — основной, главный и финальный предмет на экзамене, он объединяет все энергии в единую систему равновесия. Для этого все предметы должны быть усвоены и учтены, а у меня болтался висяк по истории. Да я и сама понимала — прежде чем двигаться дальше, нужно до конца разобраться с тем, что есть. Крайне важно вскрыть все блоки. Потом нужно оттаять и высвободить замороженные чувства. Затем, осознав причины и следствия всех задействованных событий, принять всё как есть. И только после этого привести в гармонию энергии стихий, подняв понимание как можно выше — то есть найти в происшедших событиях наивысший смысл. Алгоритм действий понятен, нужно просто взять и сделать. Иначе откат неизбежен, именно он вызывает дисгармонию и возмущение пространства. Сейчас наша открытая генная память хранит опыт тысячелетней давности — времени, когда мы жили, делая всё одновременно: и росли духовно, и переживали, страдая от болезненных, эмоциональных амплитуд, и непосредственно проживали всё это. Какими же страшными и изуродованными, глядя с этой временной точки, кажутся деструктивные и дисгармоничные энергии тех лет… Но теперь, слава Создателю, всё иначе, теперь мы развиваемся и растём гармонично. Загвоздка была в том, что в линейном ряду прошлого беспокоившего меня события не оказалось. Скорее всего, именно поэтому историк вызвал меня на откровенный разговор. Но почему в такой ранний час? Стрибагор участливо заглянул мне в глаза:
— Дорогая, ты где-то витаешь? И ведь второй раз не можешь сдать мне зачет по ре-лигиям. Твоё творчество стало нести в себе нотки тревоги. Особо обеспокоен учитель музыки, оно и понятно, ты стала сильно возбуждать пространство. У тебя выпускной год — аттестат на зрелость Творца. Всё должно быть прозрачно и гладко.  Если что-то не гармонично, то сама понимаешь…
     Учитель неожиданно замолчал. Казалось, будто он решал, говорить дальше или нет. Потом, глядя на Рок, задумчиво продолжил:
— Посланник Истока прибывает на ваш выпускной. Он отвечает за всю планетарную школу, поэтому волнуется. Ведь, согласно замыслу, на каждого из вас возлагаются определённые планы и ответственность, понимаешь?
          Стрибагор взял длинную паузу. Мы оба долго смотрели на реку. Я подумала о своей скорой сутьбе, и неожиданно Рок покрылся рябью. От берега по воде пошли мелкие, медленные волны. Учитель удивлённо поднял бровь и повернулся ко мне. Когда он заговорил вновь, в голосе чувствовалось едва уловимое напряжение:
— Скажи, а ты уже сублимировала опыт прошлого?
— Да, конечно, — как-то слишком быстро ответила я. — Весь опыт очищен от эмоционального заряда, герметично упакован и отправлен в архив на Большую Медведицу. Всё сделано и зачтено как положено.
— Тогда в чём дело? Откуда вдруг взялся такой фон? Если давно переработан весь негатив трёхмерной матрицы твоей Души, то ты безболезненно можешь ходить в прошлое. Не понимаю, что тебя тревожит? 
      У меня не было ответа, я сама искала причину возмущения поля, но не находила. Может, что-то случилось с моим внутренним камертоном? Неужели сбились настройки на различение лжи? Если это так, дела мои не ахти, придётся остаться на второй год в выпускном классе. А это прецедент. Вот почему волнуется Источник. Теперь ясно, зачем я здесь. В таком случае Стрибагор будет копать глубоко. Мне лучше расслабиться и дать себя просканировать детально.
— Я всё время слушаю музыку сфер, чтобы сбалансировать энергии внутри, — открылась я учителю.
— Музыка сфер — дело хорошее, но нельзя же постоянно сидеть на допинге. Так ты перестанешь развиваться самостоятельно. Музыка сфер — это инструмент настройки, с ней по большей части сверяются, а не используют в качестве таблетки для всего, как панацею.
        Я неуверенно повела плечами, чувствуя волну за волной мягкое проникновение. Расслабившись, я впустила его взор в себя и опять вопросительно посмотрела на учителя. Я не была ни в чём уверена.
— Не могу понять… Прошлое открыто и уже сложено. Как сегодня возможно, чтобы оно было мутным? Всё время идут очень сильные помехи и событийные наложения во времени.
      Наверное, я могла и сама со всем справиться, но не сейчас. Я ощущала большой масштаб и новый разворот событийных рядов прошлого, такой, с которым ещё не сталкивалась и терялась, лишь только пыталась разобраться в причинах. Мне нужен был толчок. Я ждала от учителя поддержки, и он как будто прочувствовал моё состояние.
— Ты же знаешь, наша школа Творцов на Земле готовит абсолютных Мастеров для всей Вселенной, и не только для этой. Ваша ценность в том, что вы прошли весь опыт низкочастотных миров последних тысячелетий, пронесли через него свой Свет, смогли принять Тьму и сделать сублимацию всего. Поэтому баланс и гармония — это ваша сильная сторона, ваш конёк! Ваши качества закалились, они стали калёным Светом, вашей неизменяемой частью, нерасстраиваемым внутренним камертоном! 
      «Столько учителей обо мне заботятся и предлагают помощь! Стрибагор не первый, а я никак не могу сформулировать элементарные вещи… » Я стояла у края Рока, мельком заглядывая в него и ощущая всем телом его мощные энергии. «Начало ХХI века… Одно из наиболее сложных времён. Как же не хочется опять туда окунаться…» Но ответственность и опыт говорили, что надо разбираться с малейшим диссонансом, не доводя до нарушения гармонического ряда. Я сделала тренировочно-медитативный вдох-выдох и решила доверить учителю свои сомнения в том виде, в каком они есть. Так проще будет разобраться нам обоим.
— Мне стал сниться один и тот же сон. Я вижу, как в толпе народа создали круг и в нём стоят пять представителей религиозных конфессий. Все пятеро руководили ими в начале двадцать первого века. И вот что странно… — Я задумалась, вспоминая сон.
— Что странно, продолжай, пожалуйста, — поддержал меня Стрибагор. Я окунулась в пространство сна и заговорила уверенно и свободно.
— Они одеты однотипно, понимаешь? Почти одинаково.
— То есть как одинаково? Мы знаем, что все ре-лигии тогда были суть одной, они пытались освещать разные стороны единого, но экипированы все были по-разному. Странно. Почему одеты одинаково, да ещё все вместе, и публично? Что-то я не припомню таких событий в том периоде. Так-так, дальше?
— Форма и покрой одежды разные, — продолжила я. — Всё пошито в соответствии с их рангами и по моде того времени, но из одного материала. Создаётся полный эффект, что они одеты одинаково. Словно их привели к одному знаменателю. К тому же все представители были очень злы. Как будто вынуждены передать кому-то свои полномочия, причём все сразу, ритуально и при большом скоплении народа. Фактически на глазах изумлённой публики вершится публичная магическая месса. Они снимают свои регалии и знаки отличия, бросая их не то в мешок, не то в большую шапку.
— Подожди, ты хочешь сказать, что они одномоментно все сразу отказались от своих притязаний на власть?
     Правильный и вовремя заданный вопрос помогает подобрать ключи к пониманию своих же собственных ментальных нагромождений. У меня словно плотину внутри прорвало. Мгновенно осознав связь между моим ответом и вопросом учителя, я облегчённо выдохнула:
— Да.
    Помехи стали уходить, будто наладилась в эфире устойчивая волна, и сразу же начал вырисовываться смысл странного события.
— Хорошо, что было дальше? — Стрибагор был сосредоточен и внимателен, как никогда.
— Не помню, — разочарованно пожала я плечами. — Но это вызывает во мне незаконченность и чувство опасности.
Стрибагор успокаивающе похлопал меня по плечу:
— Милая, я историк-вирусолог. Опасность — моя профессия.  Я знаю историю этого мира и историю каждого из вас. Всё проверено-перепроверено. Ты не волнуйся, разберёмся. Несмотря на агрессивную среду, в которой вы жили в прошлых жизнях, и воздействие сил, сдерживающих Свет, вы сделали всё правильно. Не имея прямого подключения к основному источнику истины, вы героически работали вслепую, автономно, исключительно на своей интуиции, личной силе духа и вере, тоненькой, как ниточка. Это особый период в истории человечества, поэтому ваши имена и высечены на скрижалях Земли, как неискажаемая часть божественного опыта. Я бы добавил, что вы всё сделали не только верно, но и чисто, почти идеально. Хочешь посмотреть ткань мирозданья того периода?
— Нет, я уже проверяла. Вчера ходила в музей Кармы, в отдел последствий, когда готовилась к нашей встрече. Там действительно всё чисто. И чувства вины у меня нет.  —  Я говорила правду. — Но откуда сигналит тревога, не вижу. Может, поэтому мне снится один и тот же сон?
— Но ты же понимаешь, во сне может быть не только прямая информация, а ещё косвенная, знаки и намёки. Они-то и могут сигналить о тревоге. Ладно, мы можем вот что сделать: вскрыть полностью твой сон. Или же можем пойти в настоящее-прошлое, проверить конкретный период.  Вот только не могу взять в толк, как искать, если события, о котором мы говорим, не было. Ну да ничего, разберёмся по ходу дела. Тебе что резонирует — сон или прошлое?
— Настоящее-будущее, — неожиданно для себя самой выпалила я.
— Да? — Учитель вопросительно на меня посмотрел. — Интересно…
      Секундное замешательство, и моя тревога, как в зеркале, отразилась в его сердце.
— Чёрт возьми! Как я сам не догадался. Если события нет в настоящем-прошлом, значит, оно ещё не сформировано. А если оно всё-таки состоится, то его следы мы найдём в последствиях, то есть в настоящем-будущем. Гениально! Я всегда знал, что вы отличаетесь от  всех творцов. Сколько школ я прошёл, скольких мастеров воспитал, но вы особенные. Ваши живые творческие энергии удивительным логическим образом переплетаются с парадоксальными решениями. Я сам учусь у вас художественной логике Источника. Как я люблю нашу земную школу! Однако вернёмся к делу. Нам понадобится учитель хроноследования и… — Он задумался, тогда я сама закончила за него фразу:
— Тонкополевой генетик.
— Да? Уверена?
— Нет, не уверена. Но может быть?
— Может, дорогая, у нас всё может быть.
       Не успели мы договорить, как из складки школьного пространства вышли мужчина и женщина.
— Быстро, однако, — хмыкнул Стрибагор. — Ну, раз вы здесь, значит, задачу повторять не надо.
      В нашей школе Мастеров все учителя были и практиками, и исследователями, и научными работниками, поэтому с ними всегда было легко и интересно.
— Повторять не надо, — на ходу ответил учитель хроноследования. По стечению интересных обстоятельств имя его было Харон. В школе ходили шутки над таким совпадением.
— Время на сборы? — задал вопрос Харон.
— Десять секунд, — ответила женщина, — если, конечно, ученица готова… — Смешливо посмотрела на меня Милава. Она преподавала тонкополевую генетику и отличалась таким же тонким юмором. Я немедля заглянула в себя — напряжение росло. Нужно поскорее с ним разобраться.
— Готова, — кивнула я, подтвердив свою решимость.
       Харон обвёл нас взглядом, и все кивнули также утвердительно. Мы решили расположиться на траве, около Рока, чтобы отслеживать его малейшие изменения. Воздушный поток возле нас заколебался и поплыл. Из пространственного окна вышел ещё один человек — учитель роковых случайностей и, поприветствовав всех кивком головы, молча присоединился к нашей группе. Его звали Караман, он был Хранителем Рока. Вот это разворот событий! Я удивилась, потому что Караман крайне редко участвовал в школьных проектах, только в исключительных случаях, в основном связанных с изменением замысла Создателя. В воздухе «запахло» сменой глобального сценария.  У меня забегал взгляд с одного учителя на другого. Ай да команда собралась — редкая! Можно сказать, исключительная. Все учителя связаны с перекрёстными точками развития Мiра. Ого-го! И во что это выльется? Мне было до ужаса любопытно и интересно, что они задумали.               
                *****
       Образовав круг единого сознания, мы вышли в тонкий план. Процедура была известной: предъявили паспорта вибраций и одновременно с получением допуска прошли скан намерений и помыслов. Только после выполнения всех требований по экологии времени хроноследователь открыл временну;ю ветку настоящего-будущего. Выбор интервалов нашего путешествия по временной линейке выбирал он.
— Здесь и сейчас — 3020 год от последнего пришествия Христа.
      Мы смотрели во все глаза и ощущали пространство всеми своими фибрами, чтобы не пропустить нужные нам информационные следы. Адаптировав свои внутренние сенсоры, настроившись на скорость потокового времени, мы дали знак Харону продолжать. И понеслось…
— 3130-й, 3250-й, 3320-й, 3500-й, 3700-й…
      Картины летели быстро, информация ложилась мгновенно. Каждый видел и считывал своё. Нам не нужны были события, мы искали следы негативных изменений, способных разрушить гармонический строй галактики в этом секторе вселенной.
— Есть! Стоп! — выкрикнули учителя почти все одновременно. Я тоже хотела пискнуть «Эврика!», но благоразумно промолчала. Находясь в одном круге с такими уникальными Мастерами-учителями, я предпочитала учиться, причём на практике и у всех сразу.
— Возвращаемся домой, в сейчас. Там всё рассмотрим и проанализируем, — объявил Харон о предстоящих наших действиях.
      Мгновенные возвращения «домой» уже не доставляли такого дискомфорта, как раньше. С исцелением сердца, восстановлением памяти и сублимацией опыта, даже мы, ученики, научились это делать легко и быстро. Выйдя из ветки настоящего-будущего и благополучно вернувшись на берег Рока, мы решили отправиться в ближайшее кафе, чтобы восполнить энергозатраты и подкрепиться, а заодно обсудить добытую информацию. За чашечкой приятного энергетического напитка, разукрашенного перламутровой пастелью, мы быстренько всё обобщили. 
       Следами, которые мы обнаружили в разных областях жизни, оказались программы страха, оставшиеся от старой матрицы. Его начинала ядовито источать между полушариями головного мозга шишковидная железа. Вот эти вкрапления энергетических заражений мы и обнаружили в настоящем-будущем. Они начали накладывать отпечатки на события уже через тысячу лет. Шишковидная железа в наше время порядком выросла, раскрыла много наших способностей и талантов, но до сих пор была не до конца изучена. Она не слишком спешила раскрывать свои сакральные тайны, а, как известно, форсировать от ума эволюционное развитие нельзя. И вот теперь эти тайны сами стали давать себя знать.   
—  Итак, друзья, что у нас в сухом остатке? — спросил Стрибагор.
«Ну и скорость! У них уже сухой остаток, а мне бы и мокрый не помешал для начала». А учителя, как ни в чём не бывало, один за другим стали выдавать готовые выводы, отвечая друг другу. Я только и успевала головой крутить.
— Повсюду видны следы серьёзных вирусных изменений настоящего-будущего…
«Да, я тоже их видела. Удручающее зрелище. И это после чистоты, которую мы так долго и дружно наводили на Земле».
— Все сплошь с негативным уклоном развития…
«Точно. Меня даже оторопь взяла. Они сверху выглядят, как метастазы. А ведь мы здесь думаем, что уже всё знаем о природе образования раковых опухолей, и в том числе общественных, в теле социального мира. Одно слово «мета» чего стоило осознать в данной концепции. Но, видимо, пока не всё знаем...»
— Причины возникновения процесса — развитие старой вирусной программы в сознании творцов под влиянием активного роста шишковидной железы…
«Надо же! А я этого не успела распознать. Что эпифиз стал активно раскрываться, я увидела. А вот связи между двумя этими фактами не углядела. Беру на заметку…»
— Раскрываясь и последовательно соединяясь с общей световой сетью Мiроздания, она начинает улавливать и притягивать к себе волны страха из дальних, деструктивных Вселенных, которые и активируют этот вирус…
«Вот это способности у нашего мозга! А впрочем, наверное, это и есть бесконечное развитие. Но так быстро! Мне кажется, никто этого не ожидал…»
— Нужна духовная мутация железы…
«Вот это, я понимаю, размах! Ай да решение! А вот мне всегда не хватало смелой масштабности…»
— Вопрос — когда?
И тут я, наконец, встряла. С кипящими от скорости мозгами поспешила вставить свои пять копеек:
— А мой сон?! Про объединение ре-лигий?
       Все удивлённо посмотрели на меня. Вид у них был такой, будто впервые увидели и не понимали, что, собственно, я здесь делаю. Секундная пауза, и на лицах учителей отразились сложившиеся пазлы.
— Братцы, а ведь это меняет дело…
— Не меняет, а продолжает…
— И точно указывает время, когда должна произойти мутация…
— Нам нужна дополнительная подготовка.
       Вот как работает единая команда. Они метали мысли, а я только успевала обрабатывать их выводы, толком не осознавая, кто эту мысль транслирует. Хорошо хоть в конце пригодилась.
— Расходимся и встречаемся через десять минут, — подытожила Милава. — Столько на сборы хватит?
          Она обвела всех положительно-утвердительным взглядом. Вопрос был риторическим. Не утруждая себя ответами, все мгновенно переместились, каждый в своё пространство. А я осталась наедине сама с собой. Я не представляла, что будет дальше и куда они теперь отправятся. И главное, возьмут ли меня с собой? Поэтому собирать мне было нечего и я осталась на месте.
           Всё это напоминало сумасшедшие скачки. Даже асы в преферанс играют медленнее! Учителя привыкли исследовать разные части, складывать нелогичное, сравнивать несопоставимое, на то они и мастера, а я? А мне нужны последовательность и время. И куда они собираются, интересно? В любом случае нужно хоть как-то подготовиться. Так, надо упорядочить приходящие мысли относительно времени. Шагнув на улицу, в тёплый солнечный день, я устроилась по-турецки на берегу Рока и, в ожидании остальных, стала раскладывать мысли по событийным рядам настоящего-будущего и настоящего-прошлого, аккуратно вычерчивая их на земле. Временны;е задачки у меня всегда вызывали повышенную напряженность мозга, поэтому я не торопилась и раскладывала все события во времени тщательно, до полного осознания. Теперь же получалось вот что. 
        «Возьмём за точку отсчёта настоящее-сейчас. В настоящем мне приснился сон про слияние ре-лигий в одну единую в ХХI веке. На самом деле события этого не было. Всё благополучно распалось так и не начавшись. В настоящем-будущем есть негативные последствия, связанные с шишковидной железой. А в настоящем-прошлом? Так… Нет, надо всё подряд, сначала и по порядку собрать данные по временной шкале. Итак, что мы имеем? ХХI век. Шишковидная железа. Её скульптуры-новоделы натыканы по всей земле. Ватикан устроил её культ и протаскивает всеми правдами и неправдами, тайно и явно проект единой ре-лигии «Новая вера». Это про пришествие АнтиХриста, которое в итоге не состоялось. Уф! Это раз. Два — повсеместный, необычайный духовный подъём коллективного сознания. Массовое и индивидуальное пробуждение. Три — повышение вибрационного фона, так называемой частоты Шумана. Рост эпифиза — шишковидной железы… В результате повышения духовности открываются и развиваются сенсорные способности у людей… Это сколько уже, пять или шесть? Да фиг с ним, дальше… Школа творцов на Земле… Мой сон из прошлого… Чувство опасности… Дальше… Следы страха в полевой генетике будущего…»
        Я почувствовала присутствие моих высших структур и Духовное водительство. Так всегда бывает, когда нужен ювелирный проход не только по связям разных событий, но и по процессам и явлениям. Я расслабилась и доверилась потоку. Тут же информация хлынула на меня, как водопад. Увиденное меня потрясло. Общая картина, отдельно выхваченные кадры событий, сложные ситуации, узкие места с новыми ветками вероятного развития — всё это привело меня в дикий ужас. То, что уже пережила и переработала Земля в старой матрице тысячелетней давности, показалось мне детским лепетом по сравнению с тем, что неожиданно открылось и что могло произойти. Это не просто осторожное хождение по временной линейке, это возможное будущее на десять тысяч лет вперёд. Боже, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы оно стало грядущим! Я зажала рот рукой, остановив в горле крик, потому что своей пси-энергией и силой голоса с негативной эмоцией могла нечаянно разрушить материальное пространство. Я словно побывала в аду.
        Видение тут же захлопнулось, а следы его стёрлись. Меня трясло, как в лихорадке. Бог мой, как такое могло произойти?! Сколько сил, труда, жизней было положено, чтобы восстановить связь с Творцом и привести в гармонию дела на Земле?! Тут же, как спасительный круг, на меня опустилась музыка сфер. Продышавшись, быстро сбалансировав чувства и настроив свой внутренний камертон на любовь, я продолжила анализ, ощущая мощную поддержку высших энергий. Не могу припомнить, когда в последний раз чувствовала такое напряжение и натиск низкочастотных эмоций. Но я не люблю незаконченных дел, не доведённых хоть до мало-мальски логического конца. Это всегда вызывает во мне дисгармонию и тяжесть. Придётся потрудиться.
      Не успела я додумать последнюю мысль, как поток подхватил меня и понёс в несуществующее прошлое…  Всё, как в моём сне. Пять высших ре-лигиозных чинов сдирают с себя жреческие атрибуты духовной власти над человеком и над планетой и вместе с ними передают все, имеющиеся в их распоряжении, ресурсы: материальные, человеческие, энергетические. Буквально все! И вкладываются в одного-единственного представителя. Его фигура размыта, выбрана наспех, всерьёз не учитывается. Предполагается, что он будет пешкой в их новой игре, а править по-прежнему будут они. Эти пятеро не могут между собой никак договориться. Ситуация с подставной фигурой — это подвох, он сумасшедший, да к тому же получеловек. Но пятеро этого не понимают. Только фанатик может захотеть принять объединённую власть над планетарным сознанием. О, не так всё просто, оказывается, выдержать это давление ему помогает сущность с тонкого плана. Значит, силы сдерживания опять пытаются протащить на Землю и застолбить старые энергии разделения и войны. «Не понимаю, откуда у народа такая слепая вера в этого фанатика? Он же псих! Впрочем, не первый раз в истории. О, боже, а его адепты и паства — сплошь из бывших духовных школ просветления!»
     Пространственные окна открылись, и учителя один за другим вышли на поляну.
— Мы видели всё, что видела ты. Отлично транслировала. Пришлось даже чуть-чуть подзакрыть, чтобы не вышло за рамки мастерской, — похвалил меня Стрибагор.
      Я глубоко и часто дышала. Пока все занимали места в круге, Караман, учитель роковых случайностей, сделал несколько пасов руками и мгновенно привёл меня в чувство, протерев мои поля, как запотевшее стекло.
— Хм, давненько я не рукотворил, — удовлетворённо крякнул он, любуясь своей работой. — Однако, приятно вспомнить прежние навыки. Иногда лучшее, что ты можешь сделать — это сделать что-то своими руками.
      Я с благодарностью посмотрела на Карамана. Мне показалось, что в этот момент даже солнце стало ярче. Теперь я чувствовала спокойствие, прилив сил и большое желание завершить начатое. Дисгармония пространства уже всем не давала покоя. Беспокойство кружило над нашими головами.
— Знаешь, откуда у них паства может взяться? — посмотрел на меня Стрибагор. Учителя сменили скорость и ритм общения, и мне, если честно, это больше подходило. Логика в сознании должна быть без дыр. Даже многомерная, даже творческая и художественная. А уж Божественная тем более.
— Помнишь, под эгидой искусственно выведенного вируса гриппа там устроили фиктивную эпидемию, вошедшую в историю под названием «лжепандемия»?
— Помню, — кивнула я. Ведь я не только знала тот период, но и в одном из воплощений жила в нём физически. А что такое тысяча лет для генетической памяти — кот чихнул! — Конечно, помню. Ярко, чётко, остро.
— Остро… — Милава мягко взяла меня за запястье и внимательно посмотрела в глаза. Проверяла мою выдержку что ли? Когда мой пульс вошёл в ритм четыре четверти, она заговорила, спокойно, почти буднично.
— Ну вот, значит, ты не понаслышке знаешь, что именно тот период был богат многообразием школ, студий и мастерских духовного развития, очных и заочных энергетических чисток и работ. От маленьких групп по йоге до семинаров и массовых марафонов. Так вот, во время лжепандемии всех заставили сидеть по домам, якобы для безопасности. Многие нашли применение своей растущей и требующей выхода силе — пошли внутрь себя за ответами на вопросы, а заодно на поиск великой Божественной клетки.
      Милава закончила, но сейчас же её объяснения подхватил Стрибагор.
— Тогда большинство людей остались без путеводителей и маяков, особенно те, кто недавно вышел на дорогу «ищущего» и ещё не научился слышать и доверять себе. А это огромный духовный потенциал. Огромный! Прежнее уже отработали, а до нового дойти не успели.  Вот они-то и могут притянуться к лидеру-фанатику в поисках новой веры. 
— Но ведь событие не случилось? — уже не совсем уверенно спросила я, повернув голову к учителю роковых случайностей. Но вместо него ответил Харон:
— Объясняю. Произошло то, чего здесь, на Земле, до сих пор не было, и вы этому не обучались. Понимаешь, существует  эффект Божественного вмешательства. Ну, например, как «эффект Манде;лы» помнишь? Когда воспоминания разных людей  об одном и том же событии противоречат друг другу?
— Помню. Он стал возникать в конце двадцатого века. Но  особого вреда не причинил, внёс несколько поправок в сознание отдельных людей. Потом прошел бесследно.
—  Верно. Потому что он прошёл под контролем из будущего. А этот эффект устроен по другому принципу, и называется он «Указующий перст», или в другой транскрипции — «Рука Бога».
— Как это? — Я искренне не понимала.
— Бог крайне редко вмешивается сам и проводит корректирующие события. На моей памяти это впервые, но генная флэшка хранит такой случай в моей «библиотеке».
— И в моей!
— В моей тоже, — один за другим подтверждали учителя данность этого эффекта. Харон продолжил:
— Божественные энергии Творца вершит Рок. Он вмешивается в существующий хронологический событийный ряд путём указания на несуществующее событие в будущем. Понимаешь?
— Нет, — честно ответила я. Я чувствовала себя полной дурой. Мастера-учителя терпеливо стали разворачивать передо мной голографическую карту с картинами настоящего-прошлого и настоящего-будущего.
— Ты всё правильно разложила по временной линейке. Смотри… События тех лет, события сейчас, следы в будущем — всё верно. Но! «Указующий перст» четко даёт понять, что историческая неизбежность подлежит корректировке, и благодаря твоему сну становится ясно, что делать это надо из точки «сегодня». Караман, ну чего ты молчишь, это же твоя епархия?
Я хлопала глазами, глядя на всех одновременно:
—  Значит, надо пойти в прошлое, что-то там изменить, чтобы не было страшного будущего, так? Как у Брэдбери, — предположила я.
      Все облегченно выдохнули, и я вместе с ними, но всё-таки эмоции дали сбой, и я рассердилась.
— А чё так сложно объясняли? Я чуть с ума не сошла от тугоумия!
       Я сердилась и сердилась по-настоящему. Возможно, это было последствие моего виде;ния.  Хранитель Рока Караман обнял меня за плечи и немного встряхнул:
— Ну же, Ланара! Мы не учим тебя, а исследуем вместе с тобой! Видишь ли,  дорогая, вмешиваться в прошлое запрещено Кодексом Мастеров. Ты знаешь, что это значит — это чревато возбуждением алчности, прорывом хаоса Рока и сворачиванием пространства. Чтобы проверить свои опасения, мы запросили подтверждение у Посланника Источника. Для этого нам и понадобилось время. Он поведал нам об эффекте «Руки Бога». А заодно и выдал допуски на корректировку событий. Ты, между прочим, тоже их получила. Ну как, пойдёшь с нами в настоящее-прошлое творить будущее? — Он светился великолепной улыбкой.
       Я прикрыла глаза рукой, мне нужно было полностью успокоиться и собраться с мыслями. «Прямо вот так, само будущее? Мы в Школе Творцов так не говорим — прошлое и будущее. У нас принято использовать термин «настоящее-прошлое» и «настоящее-будущее». Чтобы всегда помнили и никогда не забывали о возможных последствиях…» Неожиданно я вдруг сама вспомнила, что хотела картину закончить и подруге в день рождения подарить. Сегодня у неё праздник… Успею ли?
       Учителя, хитро улыбаясь, смотрели на меня и ждали моего вердикта. Мысли в голове кружились хороводом: «Ответственность огромная. Почему я? Есть же Мастера покруче. Их имена пишутся всеми заглавными буквами. А что я — незачет по истории и незаконченная Школа? Но раз так выходит, значит, зачем-то подмастерье понадобился этому Миру и планете?» Мне захотелось подвигаться. Я закружила по поляне, выписывая узоры между учителями. Они меня не торопили и не отвлекали, но я чувствовала повисшее вокруг ожидание. Не от них, нет. Ожидание исходило от чего-то гораздо большего.
       «Нужна Миру и планете…» При мысли о Земле в груди разлился океан любви и тепла. Ощущение единения с Землёй всегда наполняло меня глубоким чувством счастья, как будто часть моего сердца принадлежала ей безраздельно. Странное ощущение: её огромность и мощь вызывают во мне чувство земли-матери, а незащищённость — чувство земли-дочери. Она мне и мать, и дочь одновременно. «Люблю её!» Я закрыла глаза и мысленно припала щекой к сырой после дождя земле, втянула её запах, прижалась губами к жирному чернозёму, обняла руками. «Родная, я сделаю всё, что смогу». Открыв глаза, я увидела любопытствующие лица учителей. Никто из них не вмешивался, но все с большим интересом ждали моего решения.
— Я согласна! — осознанно и твёрдо сказала я.

 

                Часть 2

        Из нас пятерых только у меня была инкарнация в физическом теле в двадцать первом веке. Значит, мне с ними и идти.
— Я согласна! – твёрдо сказала я.
Милава, Мастер-учитель по тонкополевой генетике, подняла руку, привлекая общее внимание:
 — Прежде чем мы отправимся, я должна сообщить всем, что нам придётся здесь и сейчас провести мутацию шишковидной железы.  Иначе мы не сможем транслировать и излучать эти энергии в двадцать первом веке. А значит, не сможем прописать её в тонких полях. Если все  готовы, мы можем начать прямо сейчас. Нас ждут.
Все всё понимали, поэтому просто повернулись, открыв каждый свою складку, молча вышли с поляны и переместились в космогенную полевую лабораторию.  Стрибагор цапнул меня за руку и со словами: «Пошли со мной»,  втянул в свою складку.
     В лаборатории был строгий досмотр и тонко-полевая стерильность. Требования нравственной чистоты предъявлялись как к сотрудникам, так и к участникам эксперимента. Нас просмотрели, просветили, считали фон, сделали необходимые анализы,  и мы  прошли в отсек полевых мутаций, там нас уже ждали. Мы разместились по креслам-трансформерам и приготовились к процедуре.
— Пожалуйста, расслабьтесь, – Мастер-учитель  полевых мутаций говорила мягким, успокаивающим голосом, он обволакивал и звучал отовсюду. – Освободите мозг от всех мыслей, переключите свой взор внутрь, сосредоточьтесь на внутреннем свете и  доверьтесь пространству. У кого из вас остались вопросы? Ланара, ты создаёшь помехи.
— Это потому, что мне ни всё ясно.
Она подошла к моему креслу и внимательно посмотрела на; меня, вглубь меня и через меня, только после этого произнесла:
— Да, конечно, спрашивай.
— Я понимаю для чего нужна мутация, но не уверена, что, вообще,  обо всём  этом что-то знаю.
— Об этом мало кто знает. Мутации шишковидной железы  происходили в других вселенных. Они шли своим чередом, по порядку эволюционного развития жизни. Здесь и сейчас это происходит впервые, в резонансе эффекта «Рука Бога».  Фактически вы первые представители. Что ещё? – участливо спросила Мастер.
— Я бы хотела знать, как измениться моя железа?
— По проекту у неё скорректируются основные функции и скорее всего со временем она начнёт менять форму.
— Как это?
— Сейчас она похожа на ячеистую шишечку, которая под действием духовного роста и высших структур человека приоткрывает чешуйки и выбрасывает семена, так называемые сидхи. Она как будто бы сеет в сознании сверхспособности и таланты. Но основа её осталась прежней, основанной на рефлексах, в частности рефлексе выживания, там и таится первичный страх. Мы воздействуем на основу и заменим рефлекс, основанный на страхе,  на осознанный выбор. Так понятно?
— Да, вполне, только не ясно чем вы будете воздействовать, и  как физически изменится железа?
— О, она станет похожа на розу. При осознанном выборе идти по пути любви и неизбежном духовном росте бутон будет распускаться и благоухать. Она не будет больше играть роль награждения человека талантами, она будет раскрывать и поддерживать его внутренний свет, истинную, божественную суть и постоянную связь с Первоисточником.
— О, боже, как же это должно быть красиво!
— Однозначно и безусловно! А что до того как мы будем это делать, то Посланник Источника доставил новые технологии из живых божественных кристаллических садов… – она замялась, – Неважно откуда. Для тебя на сегодня это уже лишняя информация, поверь. Важно, что на вас, как на пионеров, сейчас смотрит весь Духовный Космос. Ну? Достаточно или ещё что-нибудь?
— Вполне! – удовлетворённо вздохнула я и закрыла глаза, доверившись пространству целиком и полностью. Мастер нежно прикоснулась к моей щеке, и я улыбнулась. А на её глаза навернулись слёзы, которых я уже не увидела. И в который раз за сегодняшний день я сказала:
— Готова.
«Благоухать любовью – как это, наверное, прекрасно…» – было последней мыслью перед эпохальными и необратимыми изменениями меня, как человека и как божественного создания.
*******
      Опять круг, паспорта вибраций, скан, допуски и мы вновь летим, но уже  в настоящее-прошлое. Местом проявления был выбран Рим, площадь св. Петра, осень 2020 года. Стрибагор любезно напомнил наши задачи:
— Значит так. Нам нужно не дать объединиться и слиться ре-лигиям в одну, а так же не допустить  передачу власти сомнительному лицу. И, конечно, протранслировать и посеять новые энергии  эпифиза.
«Ага, и всего делов-то! Перевожу – вопреки пророчествам, вопреки событиям, которые создаются массовым сознанием, надо остановить разрушительный проект «Новая вера» и предотвратить приход АнтиХриста.  Начать и кончить!» Мои мысли были видны всем. А я, собственно и не скрывала, даже если б захотела, не смогла. В нашем мире давно всё вычищено и никто не имеет ни камней за пазухами, ни скелетов в шкафах. Даже выражения эти ушли из оборота речи. Все открыты всем.
— Не переживай, Ланара, с нами «Указующий перст» и высшая справедливость, – подбодрил меня Караман, – Поэтому, как сказала Мастер-учитель в лаборатории – доверься пространству, и всё получится наилучшим образом для всех.
Я выдохнула и доверилась учителям. Они Мастера с большим опытом и практическими знаниями. Всегда найдут выход из любого положения. Неожиданно пространство около меня колыхнулось, я почувствовала Высшее Присутствие и лёгкое сожаление, повеявшее  от него. От этого ощущения почему-то стало грустно.
      Все погрузились в поток. Замелькали года, столетия, опять года, потом месяцы, дни, часы. Наконец, движение замедлилось и остановилось. Всё шло по плану, судя по архитектуре – это был Рим, а по одежде – двадцать первый век. Мы зависли над площадью св.Петра и до полного проявления решили осмотреться. Обычный день, солнце, люди, голуби, вроде всё тихо и спокойно.
— А что там, за собором? – Харон вглядывался в сады, его явно не интересовала архитектура.
— Ватикан, – ответила я.
— Красиво! Может нам прямо там выти из пространства?
— Как-то слишком тихо здесь, не находите? – напрягся Стрибагор.
— Интересующее нас событие готовится в  тайне? – Милава подняла бровь.
— Возможно. Хотя это нарушение КОНа.
— Да тут везде сплошные нарушения! Посмотрите на следы. Энергии начинают перетекать в другое место, – не выдержал Харон. Я посмотрела вниз, точно зная, куда ведут эти следы.
— Это Россия, – сказала я, – Судя по всему, Ватикан ищет себе другое пристанище во всех отношениях.
— С изменением демографии энергии стали утекать сквозь пальцы, как песок, а с ними и его влияние, – подтвердил Караман.
Стрибагор оглядывал окрестности и задумчиво потирал подбородок.
— Братцы,  давайте-ка посмотрим через тонкий план, что здесь происходит? Всё-таки я историк-вирусолог, напоминаю, что безопасность никто не отменял.
— Согласны! Надо подняться повыше.
Мы поднялись так, чтобы в поле зрения оказалась не только Италия, но и вся европейская часть континента. Такого как здесь пограничного деление Земли на разные государства у нас уже давно не существовало, но я помнила и  названия стран, и приблизительное их расположение. Бедная наша планета, сколько раз тебя кроили и перекраивали в угоду обладания хоть какой-нибудь властью над кем-нибудь. Ничего, я всё  помню, судя по датам, скоро всплывёт первоначальное соглашение истинных правителей Земли – единственно правомочное и правомерное, которое заключено в Звёздном Храме, до сих пор хранящееся в библиотеке Вселенной.  И по всем правилам Духовного Космоса, как положено на Небесах и на Земле, лишит права наследования Землёй, а значит и управления, всех самозванцев и недостойных наследников, алчущих власти над другими. При мысли о власти  меня передёрнуло, и я перевела взгляд  на энергии, которые покрывали Европу.
— Какой там, фон! Вы посмотрите, что твориться! – оглядываясь вокруг, поразилась Милава. Чёрная клякса накрывала изрядный кусок земли, то разряжаясь, то уплотняясь. Над крупными городами тьма висела беспросветная. Земля была опутана шевелящимися чёрными нитями, как щупальцами, и надо всем этим плавали рваные ядовито-зелёные пятна. От неприятного зрелища мне  захотелось переместиться в другое место.
— Что это? – повернулась я к Милаве.
— Зелёное – магия, кляксы – коллективное сознание. Извне идёт сильное давление, и оно, сознание, само создаёт массовый страх, а по закону резонанса, он усиливается и увеличивается. Придётся вникнуть глубже в происходящие здесь процессы.
Историк-вирусолог, как всегда напоминал нам о нашем Кодексе.
— Не забываем, мы не имеем права вмешиваться напрямую, да ещё без их запроса. Поэтому нам нужно не шаблонное решение. Новый алгоритм действий. Есть предложения?
Начался мозговой штурм, я только  и успевала, что осознавать.
— Кто так агрессивно воздействует на коллективное?
— Силы сдерживания, стоящие у правления. Причём, через индивидуальное сознание. Это важно! А люди, объединяясь, сами создают эти энергии своими эмоциональными, негативно заряженными мыслями.
— На чём базируются эти силы? Какой фундамент?
— Власть, – быстро ответила я.
— А у структуры власти, здесь  какая основа? – спросил меня Харон.
— Страх и деньги. Существует сильная зависимость людей от денег.
— Ууу… – все разом отшатнулись и расстроенно замолчали.
В нашем мире нет власти. У нас есть ПРАВО, отсюда пра;вила, правило;, правление, управление и так далее. А страх давным-давно осознан и является ресурсом развития,  денег нет и в помине – устаревший инструмент обмена. 
— Что мы можем сделать? – вновь призвал всех к концентрации внимания Стрибагор.
— Посеять в тонком плане семена энергий трансмутации шишковидной железы. Страх начнёт сам трансформироваться и по готовности открывать сознание. Но это процесс не быстрый. Здесь нужно что-то из активного просветления. У нас есть допуски, но нужны аргументы.
— Зависимость от денег – тоже страх, они связаны друг с другом, но этот  существует параллельно. Упор идёт на зависимость.
— А на самом деле – Вселенная изобильна. Причём, для всех!
— Какой выход?
— Творчество. Человек, увлечённо занимающийся любимым делом, получает наслаждение.
— И Мiр отвечает ему взаимностью через изобилие, считая  своим творцом. 
— Если сомнениями и страхами он не будет блокировать свой поток.
— Данный, кстати, ему как базовая комплектация. То есть, изобильный поток жизнеобеспечения дан каждому человеку при его рождении.
Я едва успевала за их мыслью.
— Что у нас в сухом остатке? – задал любимый вопрос Стрибагор.
      В сухом остатке вырисовывалась такая картина. Трёхмерная  структура власти поработила человечество, путём манипулятивного влияния на коллективное сознание, через индивидуальное. Она зиждилась на страхах и зависимостях. Что бы разобраться с тем и другим, нужен толчок к пробуждению, сильная вспышка в массовом сознании. И как её сделать? Просто так взять и устроить массовое просветление нельзя, люди просто не готовы. Это уровень смыслов. Нужны логические цепочки фактов, а для нас – обоснования применения допусков.
       Все молчали. Я знала, они не просто думают, идёт мощное сканирование личных «библиотек». Зато у меня в голове гулял ветер. Я подошла  к краю нашего круга и рассредоточенным взглядом смотрела на Землю сверху.  Мне стало смешно. Фактически мы находились между небом и землёй. В месте, где, если судить  по сказкам,  есть отгадки,  обретаются смыслы и открываются пути. Здесь же  около тысячи лет хранятся невостребованные царские структуры, существует благословенный перекрёсток с благословенным камнем, а по-нашему – точка пересечения Миров. «Точка пересечения…, точка преткновения…, камень, три дороги….» Я немедленно вернулась в круг.
— Куда и зачем ходили Иваны-царевичи и дураки? А главное камень! – с горящими глазами выпалила я.
Все резко вышли из своих состояний и надо мной повис один общий молчаливый вопрос с соответствующей мимикой моих визави. Я засмеялась:
— У вас такие лица!
Учителя тоже начинали улыбаться, по мере считывания моей информации.
— Что тебе ответить? Кто куда, и каждый за своим! ¬– пошутил Стрибагор.
— Ты имеешь в виду, что камень на перекрёстке – это выбор пути только в один из трёх Миров? – уже серьёзно спросил Харон.
— То есть – это стереотипы мышления трёхмерного мира, – подхватила Милава.
— Точно, – радовалась я, – Но главное камень! Философский камень!
— Что ты хочешь сказать? Дать человечеству в руки технологию «философского камня»? – удивлённо и  насмешливо спросил Караман.
— Да нет, сказочный камень на перекрёстке – это и есть пресловутый «философский камень». Момент выбора! – я выдохнула и заговорила спокойней, – Это про Кристалл сознания. Коллективного!
— Зачёт, ¬– тихо сказал Харон.  Я пропустила это мимо ушей и увлечённо продолжила излагать свои озарения. Для меня это был момент истины.
 — Согласно правилам развития трёхмерной матрицы камень предлагает сознанию только три известных варианта. Но человечество сейчас в переходе четвёртого измерения, и летит в пятое. А в пятом нет таких ограничений, там не три, там двигайся сколько угодно и куда угодно. Уже в переходе в сознании начинают рушиться стереотипы и размываться границы допустимого.
— Фон над Землёй – это всё процессы, которые рождает общее. Если Ланара права,  нам следует поближе рассмотреть само коллективное сознание.
        Харон открыл проход, но попали мы в другое место, совсем не туда, куда планировали. Да, действительно, допуски и права нам даны обширные, «Рука бога» не оставляет нас ни на миг. Не успели мы оглянуться, как оказались в довольно тесном полутёмном пространстве, посередине которого висел камень, размером с мяч для регби. Он был абсолютно белым, ассиметричным, с природными выпуклостями и буграми, но главное, он был мутным. Мы почувствовали Высшее Присутствие и некую скованность в движении. Божественные защиты проверяли нас на чистоту помыслов. Все расслабились, открылись и через несколько секунд освободились от пристального внимания извне. Подойдя ближе, мы увидели, что он слегка меняет цвет и сквозь пелену еле видны разные оттенки.
— Значит алмаз, – сделала вывод Милава, – И да, он белый.  Какое счастье, что до него никто не добрался!
Очень похоже на то. Мы ходили вокруг него и любовались его чистотой. Такой мощный, такой крепкий, такой красивый. Он источал силу настоящей живой природы. Мысленно соприкасаясь с ним, наши сердца расширяли  и открывали грудные клетки по максимуму от притока Божественной любви.  Стрибагор посмотрел на меня вопросительно:
— Ты подумала, что он мутный? Это не так, он покрыт естественной природной дымкой. Она прикрывала до времени его внутренний свет. Пока он рос и набирал силу в трёхмерном сознании, внутри него шёл удивительный алхимический процесс! Ну, что дорогой,  пришло твоё время. Мы отшлифуем тебя, проведём первую огранку и откроем этому Миру твой свет. Человечество ждёт тебя, пора становиться бриллиантом.
       Мурашки бегали по всему моему телу нескончаемым потоком. Мастера стали  доставать инструменты, которых я никогда не видела. Караман подмигнул мне, потирая руки:
— Сейчас ты попадёшь в нашу святая святых.
— Перестань пугать нашу девочку, у неё и так сегодня столько впечатлений и работы, – заступилась за меня с улыбкой Милава. Краман посерьёзнел, обнял меня за плечи и вплотную подвёл к Кристаллу.
— Как ты думаешь, Ланара, в чём заключается служение Мастера-учителя? Думаешь, мы просто вас учим? Нет, дорогая, мы не столько открываем вам знания, сколько шлифуем Кристалл сознания каждого из вас. Все они имеют уникальную форму, рождённую великой природой Источника. И мы, как вселенские зодчие, растим  из вас творцов, бережно открывая вам грани вашего же многомерного сознания. И очень часто мы делаем это вручную, как собираемся сделать сейчас. А все нужные ведания, вы берёте сами.  Поскольку во Вселенной всё фрактально, с Кристаллом коллективного сознания происходит то же самое. И вот на это у нас, как у Мастеров, имеются все полномочия.
     Мне казалось, что происходящее здесь, не вполне реально. Сцена, которую я наблюдала, была великолепной. У меня на глазах четыре пары рук нежно и трепетно, соблюдая все правила сакральной геометрии и духовного искусства ваяли из мутного белого камня бриллиант коллективного сознания человечества. По мере освобождения от матовой дымки, из камня пробивался его собственный свет.
— Ланара, помоги нашему подопечному. Прояви свой свет и поддержи новоиспечённое творение своим теплом.
        От радости принять участие, я  разлилась самым ярким, самым тёплым душевным светом, на какой была способна. Кристалл замигал, прибавил яркости и, когда всё было закончено, засиял всеми цветами радуги, имеющей более тысячи оттенков. Ярчайший свет брызнул во все стороны. Мастера отошли подальше, наслаждаясь своей работой, а я пребывала в эйфории от своей сопричастности к великому мастерству творения.
— Ну, вот. Осталось открыть пространство и установить его на нужное место, удовлетворённо крякнул Харон, – Только это уже не наша работа.
— А чья? – первый раз за всё время, испугавшись, спросила я.
— Дальше нужен запрос тех, кто там живёт, – кивнул в сторону Земли Караман, – это же их энергии. Распаковку будут делать они. Нам осталось только протранслировать энергии трансмутации, посеять семена нового эпифиза и заякорить их в телах человека и тонких полях. Так сказать, сделать Новый Звёздный посев.
        Я вздохнула: «Ну, вот, думала, раз-два и в дамках. Ан, нет. Значит, домой не скоро». На самом деле всё прошло легко и быстро. Хватило всего получасовой медитации нашего небольшой компании. Когда все тайны вскрыты, все процессы выявлены, смыслы осознанны, работать понятно и приятно.  Дальше Кристалл коллективного сознания высветит всё в истинном свете, поможет увидеть зависимости и преодолеть страхи. Желание освободиться от гнёта чужой власти откроет, сдерживаемое до сих пор, творческое начало. Тот же Кристалл и энергии нового эпифиза помогут человеку увидеть свой внутренний свет и открыть сердце для любви – из чего он, человек, Земля, Солнце, звёзды и вся Вселенная состоят на самом деле. Мне было хорошо. Только один вопрос не давал покоя. Не выдержав напора своего же любознания, я спросила:
— А, что же, событие ре-лигиозного слияния?
— Теперь всё будет развиваться только в благополучном ключе, – удовлетворённо выдохнула Милава.
— Вот бы узнать, как всё прошло, – наивно вздохнула я.
— Нет ничего невозможно, с нами же Караман! – и она вопросительно посмотрел на него.
         Мы поднялись повыше, в этот раз на орбитальный уровень.  Караман открыл  свою библиотеку, быстро нашёл нужную полку и стал листать страницы предсказаний. Пророчества одно за другим рассыпались и превращались в песок времени, в драгоценный и так необходимый ресурс для перемен. Ментальные конструкции власти, созданные эгрегориальными структурами  и поддерживаемые коллективным сознанием,  таяли на глазах, возвращая силу и потенциал человечеству.
— А вот и энергия для изменений. Отлично! –  повернувшись к нам, Караман воскликнул, – У нас всё получилось!
— Никто и не сомневался, – легонько толкнул меня в плечо Харон, – правда, Ланара?
Я утвердительно кивнула. Ага. Никто….


                Часть 3

       Мы находились в звёздной складке околоземного пространства.  Каждый отдыхал как мог. Стрибагор медитировал в позе лотоса, Милава, распеваясь, растягивала мышцы, Караман размахивал руками и постоянно двигался в целительском поле. Я, сделав несколько дыхательных и физических упражнений, бродила по орбите, а Харон наматывал круги, двигаясь в противоположном направлении. Поравнявшись со мной в который раз, он лукаво подмигнул и спросил:
— О чём думаешь, подмастерье? Небось, жалеешь, что попала с нами в приключение, как кур в ощип? А дома друзья, экзамены, всё понятно и всегда хэппи энд… А как ты думаешь, в чём заключается служение? Не абстрактное, не чьё-то вообще, а твоё?
      Я увидела сверкнувший свет в глазах учителя, но потом решила, что это мне померещилось от усталости. А Харон улыбнулся и как-то спешно добавил:
— Риторические…
— Что риторические? — переспросила я, хотя всё прекрасно поняла.
— Вопросы, — легко бросил он и помчался дальше. 
       У каждого свой метод, темп и способ концентрироваться и расслабляться. Я ходила медленно, Харон быстро. Мне не хотелось разговаривать, мне хотелось хоть немного побыть одной. Я согласительно покивала головой уже удаляющейся спине Харона и пошла дальше, отпуская на волю свои мысли.
«Какой же здесь тёмный космос. У нас давно уже другие звёзды... Харон прав, да, я соскучилась по Свету, Школе, по друзьям и родителям. Сумасшедший выдался сегодня день. Когда он закончится? И почему мы не возвращаемся? Все молчат. Ведь так устали и вроде всё сделали… Может, я чего-то не знаю? Или не понимаю?»
       Я всматривалась в звёздную темноту. Всеобъемлющая глубина космоса, хоть и тёмного, умиротворяла меня своей внутренней тишиной. Память стала навевать мысли о доме. Я вспомнила безмятежность и неспешность нашего времени, интерес, побуждающий нас к познанию. Я люблю нашу Школу Творцов, я искренне и нежно привязана к ней. Люблю занятия по живописанию, музыке, по творческому анализу и полевой космонавигации. Люблю дирижирование временем и исцеление роковых случайностей, скучаю по эстетике целеполагания. Если честно, то я надеялась остаться в Школе и навсегда посвятить свою жизнь учительству. Но в тайне сердца хранила тревогу и подсознательно чувствовала несбыточность своих мечтаний. Вдруг я ощутимо почувствовала, как внутри шевельнулась ноющая тоска, и тут же в «расстроенных чувствах» сморщилось пространство вокруг меня. «Это ещё откуда прилетело? Зацепила вирус в этом времени, что ли? А-а! Харон что-то про моё служение спрашивал, типа риторически…» Вернулось беспокойство, и теперь уже с новой силой потянулась тонкой ниточкой душевная боль. Вот только этого мне и не хватало!
        Больше всего я мечтала сейчас оказаться дома. Мне хотелось душевного тепла нашего пространства, единения с природой, тонких ощущений взаимоотношения с родными и близкими людьми, коллективных исследований и чувственной радости за успехи моих друзей. Я перебирала и перебирала в памяти картинки моей недолгой, прожитой жизни на голубой планете в Школе Творцов. Вдруг я увидела, как мой красивый, гармоничный и светлый мир из далёкого тысячелетия машет мне рукой. Я помахала ему в ответ: «Я тоже тебя люблю и скучаю». И неожиданно поняла, что он утекает. «Э-э-э! Стой! Ты куда? Стоп! Он приветствует меня или… прощается?!» В это же мгновенье мысль острая, точная и безжалостная, как молния, пронзила сознание и всю меня насквозь. Я вдруг разом поняла и осознала всю глубину происходящих здесь событий и их значимость. «Ах, вот оно как!» Я остановилась и, резко обернувшись к мастерам, вперилась в их лица с одним-единственным вопросом, ставшим для меня не то что риторическим, а уже решённым. Я вошла в круг и без церемоний, обращаясь ко всем сразу, спросила напрямую:
— А ведь мы теперь не сможем вернуться домой, в свой мир. Я права? Мы не просто изменили генетику человечества, проведя трансмутацию эпифиза, мы изменили ход событий настолько, что нашего настоящего-будущего больше не существует. Нам элементарно некуда возвращаться! Но есть, и оно уже живёт в пространстве, другое будущее, откорректированное эффектом «Божественной руки». Будущее, в котором нас с вами нет!
— Зачёт… — тихо произнёс Караман. Я мотнула головой: «Не понимаю, опять какой-то зачёт. Послышалось что ли?»
       Учителя посерьёзнели. Они прекратили свои упражнения и встали, их лица расправились и озарились глубоким, внутренним светом. Они подошли ко мне, так, что мы образовали тесный и близкий круг. Мне показалось, что на мгновенье человеческая суть уступила место их высшему аспекту, и я увидела, а скорее, прочувствовала, глубинную мудрость этих людей, мастеров, учителей, исследователей, их абсолютное понимание и принятие Божественного замысла на каждого из нас и на всю ситуацию в целом. Я переводила взгляд с одного на другого, ища не то поддержки, не то оправдания. Мастера не прятали от меня свои лики, только смиренно смотрели в самое моё сердце, в самую душу, кротко молчали и ждали. Я чувствовала нежное касание меня светом их душ, чувствовала перетекание любви и заботы. Плакать хотелось ужасно, и я не выдержала. Сильный душевный порыв вместе с чередой осознаний вынес на поверхность слёзы и боль.
       Я понимала всё, но не всё осознавала и не могла успокоиться, пока не доберусь до сути. Мне казалось, что я нащупала корень моей тревоги. Ещё чуть-чуть — и эта суть станет прозрачной и понятной. Утерев слёзы, набравшись сил, я продолжила рассуждать:
— Это только в фантастических историях герои, меняющие настоящее, возвращаются домой обратно в изменённое будущее. А на самом деле это невозможно. Только не в нашем случае! Так?
      Мне хотелось кричать от беспомощности. Тон мой стал повышаться, я не заметила, как перешла на фальцет, и пространство завибрировала от моего голоса:
— Через тысячу лет эволюция изменит человечество настолько, что мы, вернувшись, просто не впишемся в новые условия жизни. Мы хотя и получили импульс мутации эпифиза, но устроены иначе. Иначе, чем они — люди теперь уже нового, неизвестного  будущего!   
       Я враз опустошилась. Всё стихло, слёзы выплакались, а с ними вытекли тревога и боль. Беспокоиться более было не о чем, так как картина сложилась целиком и осознания остановились. Я оказалась на перекрёстке без дорог, в положении, когда старое уже ушло, нового ещё нет, а выбор, собственно, делать не из чего.  В мгновенье внутри образовалась неизмеримая пустота. С одной стороны, это было освобождение, а с другой — конец без начала. Нет, в таком состоянии долго пребывать опасно. Необходимо логическое завершение. Кто-то должен поставить точку в моих заключениях. Кто, если не я сама? Срочно требовался вывод, сухой остаток, как любит говорить Стрибагор.
— Нам нет больше места в том мире, из которого мы пришли, ни энергетически, ни физически.
      Я закончила своё, потрясающее во всех отношениях, выступление. Всё. Это был мой предел. Вот и встало всё на свои места. Мне стало пусто и легко. Сквозь лица учителей начали проступать их лики, и постепенно они начали светиться телами, источая любовь, понимание и принятие. Их глазами сейчас на меня смотрела в терпеливом ожидании великая мудрость. Я не знала, что им ответить, и вообще, уместны ли теперь слова? Я не представляла, что делать с этим моим озарением и звенящей внутри пустотой, но понимала — природа не терпит такого состояния, его надо чем-то наполнить. Чем? Пустота была везде: во мне, на мне, около меня и вокруг меня. Тогда они, мои други и соратники, мои мастера-учителя, пришли мне на помощь.

— Верно, Ланара, всё так. Ты права. Эволюция изменит и человечество, и Землю, — спокойно, твёрдо и с большой любовью ответила Милава. Лицо её преобразилось, восторженный взгляд устремился ввысь, глаза засветились, как драгоценные кристаллы, излучающие яркие образы и картины. Она вдохновенно продолжила:
 — Мир станет настолько гармоничен и прекрасен, что ни одно сознание сегодня не может этого увидеть и понять. Изменятся сами измерения, принципы их построения и формулы. Мы даже представить себе не можем, насколько всё будет устроено иначе! Хаос разгонит мутные потоки и просветлеет, покажет всем свои воды, полные первоэлементов. Цветок Жизни поменяет свою геометрию. Явный Мир вберёт в себя энергии всех четырёх Миров и не остановится на этом. Сказки и легенды станут более чем явью. Оживёт и покажет себя во всей своей красе живая природа. Общение человека с окружающим миром будет происходить посредством взаимопроникновения чувств и эмоций. Свет, как живой огонь, станут инициировать в теле, передавая от сознания к сознанию друг другу.  Органическое и творческое сосуществование таких сознаний всех уровней, помощь друг другу в эволюционном развитии — всё это направлено на созидание жизни в полном взаимопонимании и поддержке живых энергий. Жизнь будет протекать в единении со всем сущим, но при этом каждый останется уникальным, рисуя свой световой узор в Едином поле. Это та малая толика, которую я смогла увидеть и осознать о Новом Мире!
       Пространство ещё колыхалось и вспыхивало световыми картинами, когда Милава закончила свой короткий и горячий монолог, а с ним и трансляцию образов взаимоотношений Нового мира. В воздухе повисла долгая пауза. Все смотрели на меня, ожидая непонятно чего, а мне нужны были ответы. Нет, нет, ещё ничего не закончилось, я чувствовала это каждой своей клеточкой. Нужно поговорить, обсудить всем вместе, с учётом новых вводных найти другие решения. Но в голове было пусто, кроме одного-единственного, вертевшегося с самого начала, дурацкого вопроса. Задать или нет? И всё же я решилась: 
— А что же делать нам, пятерым? — растерянно спросила я.
— Жить, служить, трудиться и расти дальше. Делай, что должно... — просто и с улыбкой ответил Стрибагор.
— Но как? Где? В каком виде? — Мне, не окончившей Школу подмастерье, не были понятны элементарные и в тоже время высокие истины, которые для мастеров-учителей были очевидными. По школьной привычке хотелось точных инструкций или указателей на пути, хотя бы тезисно или крупными штрихами. Стрибагор усмехнулся, прочитав моё смятение, подошёл ко мне и обнял за плечи, как старого друга. И я почувствовала поддержку не только его, но и всего нашего круга.
— Мы перейдём на следующий уровень сознания, а энергии недопрожитых эманаций растворим и добавим в энергетический «коктейль» тем, кому сейчас необходима наша помощь и поддержка. А вот в каком времени мы это сделаем, ещё непонятно. В любом случае, всё сложится наилучшим образом.
— Поэтому мы и взяли паузу на отдых, — добавил молчащий до сих пор Харон.
— А тела? Наши физические тела? — не успокаивалась я.
Харон улыбнулся:
— Возьмём с собой. Как же мы без них? Фактически мы их уже взяли, если ты помнишь. — Он протянул мне руку, и я автоматически вложила в его ладонь свою. — Вот оно, тепло живого тела, чувствуешь? — Харон приложил мою руку к своей груди. Я почувствовала стук его сердца, наполненный, размеренный и сильный.
— А дальше? — с волнующим трепетом осторожно продолжала расспрашивать я.
— Дальше… — Он посмотрел на мастеров, и они, светло улыбаясь, утвердительно кивнули, как бы давая своё согласие на продолжение. — Дальше… Вознесение, — тихо и счастливо произнёс Харон. — Помнишь, как уходил Христос? — С этими словами он выпустил мою руку.
       Сказать, что у меня приключился шок, значит, не сказать ничего. Можно было подумать, что земля ушла из-под ног, только вот незадача — мы сами сейчас физически болтались в околоземном пространстве в тонкополевой капсуле. Поэтому никакие художественные обороты не подходили, все эпитеты и метафоры вызывали иронический смех. Вознесение… Конечно, я помнила и знала про вознесение. Но сейчас я смотрела внутрь себя. Хм, вот тебе и риторический вопрос! Это не просто служение — для меня это было испытанием: «Готова ли я к такому повороту событий? Чем и кому могу помочь? На какую службу годна? Я даже Школу Творцов не закончила. Кому нужен недоучка-подмастерье?» В пустой голове закружились мысли, которые вкупе с сильными чувствами образовывали гигантские воронки. Часто и глубоко дыша, сама того не замечая, своими энергиями я увеличивала скорость ветра на планете.
— Тише, дорогая, тише, — притянув к себе, обняла меня Милава.  — Мы стоим на орбите. Не забывай, пожалуйста, о своей внутренней силе. Ты сейчас нечаянно можешь породить ураган. Успокойся, всё хорошо, ты не одна.
     Мужчины расступились, я прильнула к ней всем телом и уткнулась в шею, спрятав на мгновенье свою растерянность и страх. Караман взялся приводить в порядок мои тонкие структуры, а Стрибагор, бдящий общее поле, начал уравновешивать воздушные массы над Землёй, которые я нечаянно всколыхнула. Милава гладила меня по волосам, как маленького котёнка, а я прижималась к ней сильнее и сильнее, не желая отпускать от себя медленно обретаемую опору. Она слегка отстранилась, заправила выбившуюся прядь волос мне за ухо и, взяв обеими ладонями моё лицо, внимательно посмотрела в глаза.
— И потом, детка, ты абсолютно свободна и вольна. Помни, ты можешь сделать так, как захочешь. Поняла? — продолжала нашёптывать мне Милава.
      Я мало-помалу успокаивалась и входила в равновесие. Захватывающие сознание воронки расслабились и медленно собирались в привычное течение русла мыслей. Ещё раз — медленный, размеренный вдох и длинный-предлинный выдох. Неожиданно всех отвлёк Харон:
— Случайно кто-нибудь не знает, что там, в пространстве Луны?
      Все тут же повернулись и посмотрели в направлении, указанном Хароном. Такое резкое переключение застало нас врасплох. Только Стрибагор, заканчивая развеивать ураган над Землёй, мимоходом кинув взгляд, равнодушно ответил:
— А-а, это они проявили и устроили в тонком плане Луны Круглый стол творцов.
— Что сделали? — в полном изумлении спросил Харон.
Стрибагор ухмыльнулся, очистил руки и обстоятельно ответил:
— Собрали и проявили Круглый стол. Ну, как у легендарного короля ЯрТура. Помните? Дык, мало того, они ещё объявили и призвали энергии живущих мастеров на служение! — Он повернулся к Харону: — Представляешь? И всё вручную, почти вслепую, на ощупь. Вот где пахота! Поражаюсь и восхищаюсь их вере и преданности делу.
— А они — это кто? — четко разделяя каждое слово, выразительно переспросил Харон. — Хотелось бы поконкретнее, раз уж мы здесь стоим. 
      Стрибагор манерно покачал головой, словно хроноследователь, как и я, был его учеником, а потом невозмутимо кивнул в мою сторону: 
— Вон, спроси у нашей красавицы, она в курсе. Она же жила в этом времени, поэтому точно знает, кто в прошлом-настоящем со своими соратниками возвёл этот стол.
      Ошеломлённый Харон недоверчиво посмотрел на меня, потом в сторону Луны, потом опять на меня и задумался. Отсутствующий взгляд говорил о внезапно возникшем интересе и глубоком размышлении на эту тему. Выйдя из этого состояния, он заявил:
— Пойду-ка я всё же взгляну, чего они там натворили. — С этими словами Харон вошел в складку пространства и исчез.
       Мы смотрели ему вслед, не совсем понимая его намерения. Я же вспоминала историю и мотивы, которые двигали теми, кто жил и творил в настоящем-прошлом и не могла взять в толк, что так взволновало Харона. "Ну Круглый, ну, стол — чего тут такого? Надо же было как-то начинать со-единение. Самым лучшим способом нам тогда показался диалог. А диалог лучше всего вести за Круглым столом, где каждый звучит, как равный среди равных, где в со-творчестве идёт поиск истины и вырабатываются со-гласные решения..."
— Надолго он туда, как думаешь? — спросила я у Милавы.
— Да, нет. Тут до Луны рукой подать. Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо большое, легко, только сильно устала, — пожалилась я ей на ушко.
— Ну, ещё бы, мы почти двадцать часов на ногах.
      Хроноследователь не заставил себя долго ждать. Не успели мы закончить разговор, как он вернулся. Вид его говорил сам за себя — Харон был потрясен до глубины души.
— Ребята, это поразительно! Уникальное время! Какая вера, какая сила духа! Они действительно удивительные люди! Стрибагор, ты так буднично об этом говоришь! Я понимаю, ты историк и привык быть в позиции наблюдателя, но то, что я увидел, достойно восхищения. Они обладают сумасшедшей верой в то, что делают, несмотря ни на что!
— Харон, чем ты так возбуждён?
— Я? Возбуждён? С чего ты взял?
— Потому что ты начал говорить о текущем времени в настоящем.
— Да, мой друг, Стрибагор, я возбуждён! Возбуждён настоящим временем! Вы только представьте, они не стали восстанавливать старые, они создали заново, как положено по божественным лекалам, Творцов Единый Круг! Вы понимаете, что это такое? Фантастика! Высший пилотаж!
Стрибагор смеялся уже в голос:
— Никогда его таким не видел! Нет, вы посмотрите на него!  Наш любимый лётчик во времени почувствовал резонанс. Харон, ты можешь толком объяснить, что тебя так зацепило? 
— Толком — да! Я серьёзно! Объясняю. Круг — это коло, знак О, пишется и читается как буква «о». Творцов Единый Круг — это аббревиатура Т.Е.О. Понимаете?
    У нас не получалось считать его мысли — слишком много осознаний, практически вспышка на вспышке.  Понятен только был общий смысл. А Харон смотрел на нас восхищёнными глазами, из которых сыпались искры.
— Не понимаете… Хорошо, в этом времени в переводе с греческого, как все мы помним, Тео — это Бог. Вместо «К» в аббревиатуру Творцов Единый Круг, ставим «О» и получается Тео. Вы только представьте, в Мире, скатившемся в подвалы сознания, они создали в новых энергиях, кстати, непонятно, откуда взявшихся в таких объёмах, по высшим правилам Духовного Космоса Творцов Единый Круг! Теперь понимаете? Они стоят в двух шагах от осознания глобальных перемен, которые навсегда изменят этот Мир! Тогда сценарий может быть даже не вторым, а третьим или четвёртым! — Харон ликовал.
— Эти шаги ещё нужно сделать, — довольно строго приземлил его Караман. — Я, как Хранитель Рока, могу тебя заверить, что у них масса, просто огромная куча, препятствий на пути. Ты же хроноследователь, ты что, мало здесь бывал?
     Было ощущение, что Харона поймали на взлёте. Он приземлился, посерьёзнел, но пыл всё же не умерил.
— Это время не часто выбирают для исследований, слишком трудно разобраться, что здесь происходило. Да и я никогда не погружался глубоко в него, так, общие принципы, концепции, явления и итоговые выводы. Но зато благодаря вам я его разглядел. Воистину знаковый день! Друзья, мастера, дорогие мои, что мы можем сделать для них?  Ланара, что ты молчишь?
    Харон рванулся ко мне, порывисто обнял, поднял вверх и заглянул в глубь души. Не зная, что ему ответить, я покачала головой. Он вернул меня на место и уже спокойнее сказал:
— Ты устала, дорогая.
    Я кивнула и понуро опустила голову. Он поцеловал меня в лоб, тихонько похлопал по спине и отпустил. Волнение его улеглось, и он вновь обратился к мастерам:
— Теперь мы все знаем, что возврата в наш мир нет. И нам предстоит вознесение с последующим многомерным служением. Я предлагаю послужить в этом моменте истории. Я чувствую, что мои энергии нужнее всего в этом времени, поэтому и принял решение остаться здесь. Милава, поможешь мне подобрать духовно-генетическую совместимость с подходящим под задачи сознанием людей?
— Конечно, — подтвердила она.
Харон светился счастьем.
— Ну что, други дорогие? — Караман возбуждённо потёр руки и посмотрел на Милаву со Стрибагором. — Кажется, мы определились со временем нашего дальнейшего пребывания? Как по мне, так всё складывается отлично.
— Не только со временем, со службой тоже, — вздохнул Стрибагор. — Эх, хотел я на Золотом веке остановиться, но теперь-то уж чего? Сердцу не прикажешь — духовный резонанс превыше всего. Я остаюсь.
      Милава посмотрела на меня, улыбнулась, тихо дотронулась до моей щеки и сказала уже всем:
— Как можно их оставить на произвол судьбы? Кто-то должен помочь им расчистить эти кучи на пути. А у нас есть все инструменты, опять же, Караман с нами. Или нет? — лукаво подняла она бровь.
       Все дружно уставились на мастера. Иметь в творческом союзе Хранителя Рока — это всё равно что иметь туза в кармане или планы фортификационных укреплений врага. Караман потёр ладонями лицо и усмехнулся:
— Куда же вы без меня? А я без вас? Резонанс!!!
        Не у дел оставалась только я. Ну как всегда! Мне нужно было подумать. Калейдоскоп мыслей опять завертелся у меня в голове…
      «Двадцать первый век — одно из тяжелейших времён в истории Земли. Фактически развилка. Смена духовной эпохи, пик смены цивилизаций, геноцид, потеря духовных ориентиров, потоки информационной лжи, фальши, клеветы, засилье техник манипулирования, социальная инженерия, спекуляция сознанием человека, меркантильные и тщеславные гуру, магия, искусственно нагнетаемый страх… Я ничего не упустила? И это далеко не весь список «достижений» той эпохи. В который раз за сегодня я перебираю тяжелые энергии прошлого-настоящего? Одни воспоминания об этом времени вызывают у меня дрожь. Боже, как найти внутренний баланс и принять всё это? Где я хочу продолжить своё существование? Одни вопросы… Я устала…» Учителя внимательно смотрели на мои мысли, сменяющие друг друга.
— Мне нужен перерыв, — сказала я, а про себя подумала: «И опора».
Харон в предвкушении потёр руки.
— Хорошо, давайте отдохнём. Предлагаю, наконец-то, опуститься и прогуляться по земле. Мы здесь почти сутки, а по-настоящему ещё нигде не были. Живая природа, она всегда помогает. Через неё сам Творец говорит с нами. — Он перевёл на меня взгляд: — Куда бы ты хотела отправиться?
— В Беловежскую пущу! — слишком быстро выпалила я и от неожиданности удивилась самой себе.
«Почему в пущу? На земле столько заповедников, горы, моря, красивая архитектура. А я выбрала для себя местом силы лес, причём на грани истощения. Кажется, я полна сюрпризов. Ох, главное, чтобы никому не навредить своими сюрпризами!»
— Отлично! Интересно взглянуть, какой она была тогда, волшебная пуща. Что ж, встаём в круг, полетели…



                Часть 4

        Приземление было быстрым и мягким. Когда адрес заранее известен, соприкосновение пространств происходит точно. Темнота обволокла нашу капсулу, ночь плотно ложилась на уникальный заповедник планеты. Мы в своих физических телах опустились в центр Беловежской пущи или на то, что от неё осталось. Оглядевшись вокруг, мы сонастроились с физическим планом Земли и вышли в открывшиеся двери. В пуще царила глубокая осень. Нас приветствовали готовящийся к зимнему сну лес, лиственный ковёр под ногами и терпкие запахи ежегодно замирающей природы. Зелёный покров, опадая, умирает, становясь тёплой подкладкой для снежной шубы, чтобы потом, по весне, стать удобрением для новой жизни. И так бесконечная череда проявлений и переходов, сменяющаяся умиранием и рождением. Неизменной постоянной остаётся только жизнь. В теле, без тела, проявлена или только задумана, но она существует всегда. Изобилие её форм и качеств во вселенных потрясает своим многообразием. На Земле в то время таким местом являлась Беловежская пуща. Удивительное сочетание разных форм жизни, количество этих форм и существование их на чудом уцелевшем, маленьком клочке земли, не находили объяснения. Но для нас это была не тайна. Это место — единственное на планете, где лей-линии в таком объёме и так близко подходили к поверхности. Всё равно, что река Жизни самой планеты текла под покровом этой земли. Волшебная чистая сила во все времена притягивает к себе жизнь, как магнит, и питает её. Вот и здесь было так. Белая Вежа — Вещий Лес. Волшебное место. Когда-то вся Земля была задумана стать такой пущей. К сожалению, это всё, что от неё сталось.
         Моё состояние и отношение к пуще удивило меня: «Надо же, я, как Харон, стала смотреть на этот мир в ключе сегодня, а не из точки моего прекрасного времени. Как быстро идёт перенастройка сознания… Но ведь я ещё ничего не решила. Пока ничего не решила?!» Вопрос это был или восклицание, я не могла себе ответить. Мне чего-то не хватало. Я думала, что опоры. А на самом деле?
          Мы решили разойтись всей командой в разные стороны и дать возможность каждому побыть наедине с собой. Но пуща оказалась в плачевном состоянии, это мы увидели ещё сверху, когда опускались. Не помочь ей, по известным причинам, мы не имели права. Поэтому, прежде чем разойтись, нам необходимо было сделать коллективную работу. С нашими способностями это не составило труда. Увидеть сердцем живую природу, обменяться с ней посланиями и поделиться энергиями — что может быть красивее и приятнее! В мире, откуда мы пришли, это естественное общение, по-другому и происходить не может. Не должно!
       Оказав со всеми вместе первую помощь Беловежской пуще, я удалилась, решив отойти от капсулы подальше в глубь чащи. Изрядно побродив по осеннему ночному лесу, надышавшись настоящим воздухом Земли и устав в конце концов от тяжести третьего измерения, я уселась на первом попавшемся пеньке.  Нужно было передохнуть и по возможности разобраться со всем, что на меня сегодня свалилось.
        Передо мной стоял выбор, и я не знала, что делать. Причём там, внутри себя, где-то глубоко-глубоко я знала, что этот выбор уже мною сделан, что мне нужно просто его принять. Но очень бы хотелось ещё и осознать это. Я вздохнула, уселась поудобнее и начала свой привычный мыслительно-аналитический расклад ситуации.  Мысли текли спокойно, картина представала яркой и четкой, смыслы не размытые и эфемерные, а напротив, ясные и понятные.
         Возврата домой не предвидится, и это непреложный факт. Можно остаться здесь, но только через вознесение, потому что где-то в этом мире проявлена моя монада в теле женщины. А обеим нам находиться в одном моменте не рекомендуется. Или же приземлиться в любом другом времени прошлого, это пожалуйста. Наверное, тогда остаться и в теле возможно. Но я не хочу в прошлое, я хочу домой… Опять навернулись слёзы, дунул ветер в лицо, и вновь я почувствовала, как сморщивается моё поле, а следом напрягается и натягивается простор вокруг меня. Я осознавала, так высшее давало понять, что я своими негармоничными мыслями, подкреплёнными грустными чувствами, расстраиваю пространство. Пришлось срочно взять себя в руки и переключиться на логику. Во всех душевных переживаниях меня всегда выручала логика, особенно сегодня.
     Нужно подняться и посмотреть на ситуацию с другой точки. Я прекрасно отдаю отчет, чего хочу сама.  Я понимаю, что можно сделать, а что совершенно невозможно. Но я не знаю, чего хочет от меня вселенная. При этих мыслях меня бросило в жар, и внутри из ниоткуда возник мягкий ненавязчивый вопрос: «Может, ты спросишь?» О, благодарю! Да-да, конечно! Я сразу увидела, что на самом деле просто боялась ответа. Боялась, что мне будет предложено остаться здесь и в том качестве, которого я ещё не знаю и не проходила ни в Школе, ни в жизни. Неожиданно пришли на память слова из речи Посланника, куратора Школы, сказанные в самом начале при нашем поступлении.
— Вы сами выбрали этот путь. Здесь вас научат многому. Даже большему, чем можно предположить… Но лишь для того, чтобы вам было легче и быстрее собрать новый опыт, такой, какого ещё не было нигде и никогда…
       Я наклонилась, поставила локти на колени и уткнулась лбом в ладони. «Этот мир так искалечен, так изуродован, а я всего лишь ученица, так и не окончившая Школу Творцов. У меня такая острая реакция на любой дисбаланс, что просто не представляю, как смогу здесь выжить?» Подняв голову к небесам, с открытым сердцем я тихо прошептала:
— Вселенная, я не знаю, что делать... Я слышу твой зов, я принимаю свою сутьбу, но я так молода и неопытна в этом воплощении. Боже, мне нужно опереться хоть на что-нибудь…
        В этот самый миг послышались шорох и хлопанье крыльев. Это с высокой ветки слетела большая птица и села на поваленное дерево аккурат напротив меня. Интересно, что это за экземпляр? Я подстроила зрение под ночное видение и навела фокус на незваную гостью. Птица оказалась совой. Неожиданно.
 — О! Сама мудрость посетила мою скромную персону, — пошутила я и подмигнула звёздному небу.
        Губы сами собой расползлись в улыбке. Большего случайного совпадения и представить было невозможно. Птица так выразительно смотрела на меня, что я бессознательно полезла шарить по карманам, абсолютно при этом забыв, что съестного у меня нет и быть не могло. Я задумчиво вздохнула:
— Чем же мне тебя угостить, подруга? А-а, кажется, знаю.
       Я потёрла ладони и сваяла энергетический шарик, наполнила его любовью и послала птице. Она встрепенулась, задрала одно крыло и проглотила «любовь» в один момент, как жука на лету. Сова сделала несколько странных движений головой, будто проверяя и ощущая, как зашла в неё любовь, затем, вытаращив глаза, требовательно крикнула мне: «Ещё!» 
— Ещё??? А тебе плохо не будет, милая? — пошутила я.
      Сова в ответ чуть качнула головой и медленно моргнула по очереди каждым глазом. 
— Ясно, не будет, — решила я. А сова опять моргнула глазами по очереди. Как это у неё так получается? Меня забавляла эта сцена, и я решила принять игру с птицей.
— А хочешь искупаться в любви? — улыбаясь, предложила я. Сова цокнула клювом, зоб у неё завибрировал, и она издала звук, похожий на мурлыканье кошки, только по-совиному.
— Ого! Это надо понимать, как одобрение? Ну, тогда держи!
        Растерев руки и открыв сердце нараспашку, я сотворила прямо на земле маленькое, бело-розовое энергетическое лужицу-озеро. Беспрестанно питая его любовью Источника, я с интересом наблюдала за птицей. Сова не стала медлить, её не мучили сомнения и оценки, как у человека. Она незамедлительно слетела с дерева и окунулась в лужицу-озеро с головой, расщеперив все свои перья. Намывшись, напитавшись, она стала громко и часто ухать, раздувшись, как квочка над цыплятами. Я прибавила «огоньку» и наслаждалась картиной, сидя на своём пеньке. Какая же она забавная, эта сова, купающаяся в любви… Вдруг лес захрустел, зашелестел, зашипел и ожил. Ага, вот и отклик. Я поняла, что на наш с ней междусобойчик потянулись лесные жители. Только этого мне и не хватало! Я, конечно, имела дело с животным миром, но там, дома. И потом, не со всеми же сразу. Ладно, сейчас разберёмся.   

 Стрибагор вертел головой во все стороны:
— Что, что происходит? Откуда всё это ползёт, топает и летит?
Харон, чтобы успокоить друга, дотронулся до его плеча:
— Ты когда-нибудь Белоснежку видел? — Он еле сдерживал смех. Ему теперь всё нравилось, и всё его развлекало.
— Кого?! Какую Белоснежку? Мы в начале двадцать первого века. При чём здесь сказки и легенды?
— Ты крайне серьёзен, мой друг. Посмотри туда, — и он взглядом указал в мою сторону. — Только тихо, не спугни.
     Историк-вирусолог обернулся и замер на месте.
— Ты ж посмотри… — только и смог вымолвить он.
      Да, зрелище то ещё, было на что посмотреть. Лей-линии планеты тут же откликнулись на энергии любви. Озерцо становилось всё больше и больше, разрастаясь по земле нежно-розовым цветком. Оно охватило уже значительную территорию и продолжало расти дальше. Энергии уплотнялись, свечение озерца любви уже было видно в явном мире. Река жизни выпрастывалась прямо в пущу. Было видно, что она разверзла свой щедрый поток. Меня уже накрывало с головой, когда к мастерам тихо подошла Милава.
— Какое простое и изящное решение, правда? Пока мы ремонтировали энергосвязи и чистили каналы, наша девушка решила напитать природу любовью. Смотрите, сама пуща ей помогает, лей-линии оживают прямо на глазах. Надо ей помочь, однако её саму из эпицентра пора эвакуировать.
     Я чувствовала себя волшебницей внутри сказочного мира, когда около меня открылось пространство. С радостью делясь любовью, с восторгом открывая энергетические закладки, я в состоянии счастья соединяла земные потоки. Мне нравилось купаться в высоких вибрациях, как той сове в лужице любви.
— Не шали, — услышала я голос и обернулась. В этот момент сильные руки Карамана втянули меня в складку. Мы переместились на безопасное расстояние.
— Но почему? — только и сказала я, подняв брови домиком.
— Это дикая природа. Это пока ещё не планета Школы Творцов. И флоре, и фауне ещё предстоит вырасти, так же, как и человечеству. Без сомнения, они пройдут свою эволюцию, мы знаем это наверняка, но осознанность только приходит в этот мир, — как всегда развёрнуто ответила Милава.
— И да, не увлекайся чрезмерно процессом. Всегда помни о соразмерности, — поднял палец вверх Караман. — Посмотри сама, видишь, дальше тебе не следует это делать одной.
       Я обернулась и сразу всё поняла. Н-да, и как я могла забыться? Всё, что в лесу двигалось, теперь стремилось к моему пенёчку. Конечно, это небезопасно, и, конечно, мне не следует продолжать в одиночку. Я обняла и поблагодарила мастеров-учителей за науку. Дальше мы продолжили уже вместе.
      В том Мире, где мы жили, все являются проводниками любви, она наше естественное состояние. Любовь бездонна и бесконечна, как Бог, и не иссякает никогда. Она — смысл жизни, её путеводная звезда. Поэтому напитать мир, пропустив через своё сердце поток любви Творца, — это не обязанность и не исполнение долга, это великая честь, оказанная Создателем, направившим нас на это служение.
       Сколько продолжалась работа не знаю, время никто не засекал. До состояния умеренной гармоничности, ровно настолько, насколько может существовать гармония в этом искалеченном мире. Переместившись на окраину Беловежской пущи, разлив озеро на всю территорию и под ней тоже, мы напитали его до состояния лёгкого розового свечения, затем восстановили связь пущи с Творцом и заякорили энергии в землю. Теперь это место под особым присмотром. Мы были удовлетворены.
      Завершив свою партитуру красивым аккордом, мы примостились на опушке леса и развели костёр, решили погреться, как земные туристы. Да не просто посидеть у огня, а запечь невесть откуда взявшийся картофель. На вопрос Милавы: «Откуда дровишки?» Харон только смущённо улыбался и хитро уходил от ответа. Понятно, что денег у нас нет, видимо, у кого-то обменял, вот только на что? Учителя мягко подтрунивали над ним, а он отшучивался, что, мол, хотел порадовать молодого мастера, меня то есть. При этом подмигивая, будто мы с ним в сговоре. Я ничего не понимала, но была несказанно благодарна, наслаждалась печёной картошкой и с удовольствием делилась впечатлениями.
— Они были такие истощённые, такие голодные, что я не могла остаться в стороне! — взахлёб рассказывала я свои приключения. — Этот мир нуждается в любви, в её целительных энергиях, в её чистоте и гармонии.
— И это то, чем мы располагаем в неограниченном количестве, и то, что готовы дать этому миру, помимо всего прочего, — подмигнул мне Караман. Я широко улыбнулась ему в ответ и ответила:
— Я так привыкла жить в любви, поэтому забыла о том, что где-то она может быть в дефиците. Я нашла свою опору. Здесь. Я остаюсь.
— Зачёт! — ясно сказала Милава, отряхивая от руки золы. Я резко обернулась и уставилась на неё. А-а, теперь мне стал понятен этот хоровод «зачётов». Окинув всех взглядом, я с благодарностью посмотрела на учителей. Все сидели чумазые и счастливые, как дети. Глаза наши встретились, и сей же час произошло нечто такое, что позволило мне почувствовать тончайшие энергии, потянувшиеся от них. Это были настройки посвящения в Мастера. Не ощутить этого было невозможно! Я видела перемены, происходившие во мне, и узрела всю глубину и мудрость Великого Замысла на меня и на всю нашу команду. Сердце моё трепетало от сопричастности к процессам вселенной, творившимся здесь и сейчас. Единение космического масштаба росло в моём маленьком тельце. Это называлось просто и красиво — сотрудничество Мастеров.
        Я оглянулась по сторонам, будто впервые видела Землю. Осматривала и заодно оглаживала взглядом этот такой непростой и такой хрупкий мир, душа моя пела. Мне хотелось дарить, дарить, дарить…  И неожиданно для себя я вдруг поняла, что очень хочу посмотреть на ту себя, которая живёт сейчас, в этом времени. Кто она? Что происходит в её жизни, о чём размышляет, с кем делится? И вообще, какая она, настоящая?
— А легко! — ответил Харон на мои мысли, одновременно смывая с рук остатки закопчённой картошки.  Потом посмотрел на меня внимательно и смешливо добавил: — Готова? Только умыться не забудь!
 — Что, опять?! Да готова, я готова! — выпалила я, смеясь и отирая рукавом рот. Теперь долго раздумывать не нужно. Я вижу, знаю, понимаю и осознаю всё, что происходит со мной, во мне и вокруг меня.
                *****
     Глубокая ночь уже начинала сдавать свои позиции. Вот-вот настанет радун — предрассветный час, когда дует солнечный ветер, меняются космические программы и открываются новые пути.   
        Мы впятером стояли в старенькой подмосковной квартирке. Здесь обитала, не знаю, как её назвать, моя знакомая незнакомка — я сама в прошлом. В комнате пахло лекарствами. Мастера обступили постель женщины со всех сторон, мне же досталось место у изголовья. Я стояла и просто наблюдала за ней и за собой. Она была милой, уставшей и внешне очень похожей на меня. Сон, хоть и тревожный, расправил черты её лица, и сквозь возраст отчётливо проступала её внутренняя красота. Зачем я здесь? У меня были смешанные чувства, но главным образом, волнение. Что хочу понять?
       Женщина металась в горячке и в полубреду. Высокая температура, грипп и куча всяких внешних неприятностей высасывали из неё энергию. Эта энергия была старой, отягощавшей её душу и тело, — так пусть вытекает и перегорает. Мне очень хотелось поправить ей подушку, промокнуть испарину на лбу, поднять с пола край одеяла, но я знала, что не следует этого делать.
      Сердцем я сострадала ей, а головой думала о вечном. Как много произошло за один только сегодняшний день… Кому-то таких событий хватило бы на целую жизнь. Так хочется, чтобы мир узнал о близких и очень хороших переменах, о кристалле общего сознания, о том, что он есть и что своим светом помогает каждому человеку. Что страх больше никому не угрожает, а творчество и по-настоящему любимое дело несут наслаждение и освобождение ото всех зависимостей. О том, что любовь, так же, как и жизнь, вечна, и чем больше мы открываем сердце и отдаём её, тем больше любви становится в каждом. Что вселенная изобильна, и в ответ на наше доверие и желание познавать, готова проявлять и дарить себя бесконечно…
       Неожиданно мне пришла странная мысль в голову.
— Как бы поведать человечеству обо всём, что произошло? — вслух шёпотом спросила я.
— Ну, например, с разрешения её души ты можешь открыть ей дар, — кивнул на спящую женщину хранитель рока, перейдя на телепатический разговор.
— Дар? Какой дар?
      Ого, как здорово! Я обрадовалась и удивилась одновременно.  Мне стало интересно и любопытно. Я тоже переключилась на телепатию.
— Дар слова, например. Она выздоровеет и напишет повесть, в которой расскажет о приключениях юного мастера из будущего.
— Но это будет выглядеть всего лишь как художественный вымысел?!
   Караман мягко улыбнулся в ответ:
— Сначала вымысел, потом замысел, а там, глядишь, и промыслом станет! 
— Ага, Божественным провидением! — бесцеремонно вмешался Стрибагор. — Прошу не путать с привидением! — и сам засмеялся в голос над своим каламбуром. Похоже, он заразился хорошим настроением от Харона, его тоже тянуло на юмор.
— Тише-тише, не растревожьте женщину! — сделала всем замечание Милава. — Пусть отдыхает и поскорее выздоравливает.
      Она сделала несколько пассов руками, и по полям женщины побежали искорки. Моя знакомая незнакомка успокоилась, перестала метаться и теперь лежала тихо, словно мёртвая царевна в хрустальном гробу. Я склонилась над ней и заглянула в ауру.
— Она больна. Как же мне передать воспалённому сознанию дар? К тому же она теряет силы.
— Ну, положим, уже не теряет, — подмигнула мне Милава. — Мы подняли её из глубокого сна в тонкий. Сейчас она слышит нашу речь, но не понимает, о чём мы говорим. Правда, если начнёт вслушиваться, то весь разговор станет явным для её сознания.
— Зачем такие сложности? — Я на самом деле не понимала.
— Мы общаемся на языке любви, а на Земле пока на нём никто не говорит. Но этот язык исцеляющий, и сейчас ей просто необходима его музыка. Не волнуйся, она примет твой дар, просто передай его и всё.
       Я волновалась, как перед экзаменом. Никогда ещё этого не делала. Раньше такое творили только мастера-учителя. Для удобства я опустилась на колени у постели, одной рукой взяла её руку, а другой прикоснулась ко лбу. Женщина глубоко вздохнула и задышала ровнее и спокойнее. Энергия светящимися золотыми искрами стала собираться на её груди, и я увидела кружащиеся в воздухе свитки.
— Что это? — не оборачиваясь, спросила я у учителей. Моему удивлению не было предела. — Я же ей не тексты передаю!
— Конечно, не тексты, — успокоил меня Караман. — Ты видишь сейчас процесс творения. Открываешь и передаёшь собственный, которым обладаешь сама, дар рассказчика — обращение энергии в тексты и изложение их образным языком. Они сейчас зарождаются в её сердце. Ей предстоит ещё это осознать и только потом перенести на бумагу.
— Облечь в лексическую форму, так сказать, — закончил за хранителя Рока Стрибагор.
— Боже, я совершаю чудо!
— Да, дорогая, только не совершаешь, а творишь.
— Я чувствую её мысли, эмоции, чувства… Это потрясающе!
— Конечно, это же одно из твоих воплощений. В каком-то смысле она и есть ты, — напомнил мне Харон.
— Но я никогда не ощущала ничего подобного! Я много видела своих воплощений, работала с ними, но всегда дистанцированно, наблюдая со стороны. А её я чувствую, как себя…
      Необыкновенные ощущения! И в этот момент я поняла, кому я хочу помочь, кому бы я с радостью подарила свои энергии. К моменту окончания передачи дара я четко осознавала, кто нуждается во мне в этом времени и в этой жизни.
— Я хочу остаться с ней, — твёрдо произнесла я.
Учителя заулыбались, но всё-таки спросили меня:
— Ланара, ты уверена?
      Любовь изливалась из каждой моей клеточки. Мне хотелось парить, кружить, петь, творить…
— Абсолютно! Абсолютно уверена! И знаете, что? Я счастлива.
     Ко мне подошел Стрибагор, как-то по-особенному провёл по голове и торжественно объявил:
— Я очень рад. Поздравляю всех нас с новым мастером! В нашем полку прибыло! — И, глядя мне прямо в сердце, тихо произнёс: — Вот, Ланара, ты и получила свой аттестат зрелости. Приветствую тебя от всей души!
          Тёплая волна благодарности и любви к учителям, к этой женщине, к себе самой затопила моё сердце и всю меня целиком. В тот же миг вспыхнуло моё световое поле и замерцало так же, как до этого мерцали поля учителей. Моё тело стало плотным светом, потом более разряженным, затем стало истончаться. С мастерами происходило то же самое, я увидела их энергии более высокого порядка. Это завораживающая красота навсегда останется в моей памяти. Навсегда! Я пребывала в восторге, а они широко улыбались, мысленно мне говоря: «Да ты на себя посмотри, на себя!» Я протянула вперёд руки и обомлела — они стали похожи на рангилу. Мои собственные энергии состояли из тысячи радужных оттенков, кружащихся и переплетающихся друг с другом. Такой сильной эйфории, такой радости и счастья моя душа не переживала ещё никогда! Тело дошло до состояния прозрачности, остались только квантовые искры, которыми я закружилась в танце, поднялась вверх и немедля пролилась радужным дождём в поля спящей подле нас женщины. Затем осторожно вошла через кожу в её тело и квантово перешла на другой план. Но перед тем как слиться с ней, я почувствовала Высшее Присутствие и направила внутренний взгляд в сторону. Оставшиеся в воздухе следы энергий мастеров уже почти совсем растворились, но оставалось нечто, что привлекло моё внимание напоследок — нам удовлетворённо улыбалось пространство. Мне всё было понятно. Заканчивая процесс слияния, я тоже улыбалась в ответ всеми фибрами своей души. Теперь я точно знала, как выглядит Улыбка Бога. 
 
       Женщина пошевелилась, приоткрыла глаза и хмыкнула: «Приснится же такое! Надо же — язык любви, Улыбка Бога… Хм, надо запомнить, нет, лучше записать…» Она приподнялась, взяла с тумбочки ручку и черкнула несколько слов. Внезапно по телу прокатилась приливная волна силы и облегчения. Страха не было совсем, только любопытство: «Интересно. Что за чудеса?» Она приложила ладонь к сердцу и ощутила внутри себя энергию, будто в груди неожиданно распустился волшебный цветок. Что это было — разобраться сейчас не хватало сил. «Ладно, поживём — увидим…» Затем она повернулась на бок и впервые за много дней крепко уснула. Температура начала спадать.
                ******
       А в далёком и недавнем будущем пять человек, сидящих на берегу Рока, вспыхнули ярким белым светом, поднялись над землёй и, закрутив энергии круга в тор, медленно опустились в поУРОК
Фантастическая повесть
 Часть 4
        Приземление было быстрым и мягким. Когда адрес заранее известен, соприкосновение пространств происходит точно. Темнота обволокла нашу капсулу, ночь плотно ложилась на уникальный заповедник планеты. Мы в своих физических телах опустились в центр Беловежской пущи или на то, что от неё осталось. Оглядевшись вокруг, мы сонастроились с физическим планом Земли и вышли в открывшиеся двери. В пуще царила глубокая осень. Нас приветствовали готовящийся к зимнему сну лес, лиственный ковёр под ногами и терпкие запахи ежегодно замирающей природы. Зелёный покров, опадая, умирает, становясь тёплой подкладкой для снежной шубы, чтобы потом, по весне, стать удобрением для новой жизни. И так бесконечная череда проявлений и переходов, сменяющаяся умиранием и рождением. Неизменной постоянной остаётся только жизнь. В теле, без тела, проявлена или только задумана, но она существует всегда. Изобилие её форм и качеств во вселенных потрясает своим многообразием. На Земле в то время таким местом являлась Беловежская пуща. Удивительное сочетание разных форм жизни, количество этих форм и существование их на чудом уцелевшем, маленьком клочке земли, не находили объяснения. Но для нас это была не тайна. Это место — единственное на планете, где лей-линии в таком объёме и так близко подходили к поверхности. Всё равно, что река Жизни самой планеты текла под покровом этой земли. Волшебная чистая сила во все времена притягивает к себе жизнь, как магнит, и питает её. Вот и здесь было так. Белая Вежа — Вещий Лес. Волшебное место. Когда-то вся Земля была задумана стать такой пущей. К сожалению, это всё, что от неё сталось.
         Моё состояние и отношение к пуще удивило меня: «Надо же, я, как Харон, стала смотреть на этот мир в ключе сегодня, а не из точки моего прекрасного времени. Как быстро идёт перенастройка сознания… Но ведь я ещё ничего не решила. Пока ничего не решила?!» Вопрос это был или восклицание, я не могла себе ответить. Мне чего-то не хватало. Я думала, что опоры. А на самом деле?
          Мы решили разойтись всей командой в разные стороны и дать возможность каждому побыть наедине с собой. Но пуща оказалась в плачевном состоянии, это мы увидели ещё сверху, когда опускались. Не помочь ей, по известным причинам, мы не имели права. Поэтому, прежде чем разойтись, нам необходимо было сделать коллективную работу. С нашими способностями это не составило труда. Увидеть сердцем живую природу, обменяться с ней посланиями и поделиться энергиями — что может быть красивее и приятнее! В мире, откуда мы пришли, это естественное общение, по-другому и происходить не может. Не должно!
       Оказав со всеми вместе первую помощь Беловежской пуще, я удалилась, решив отойти от капсулы подальше в глубь чащи. Изрядно побродив по осеннему ночному лесу, надышавшись настоящим воздухом Земли и, в конце концов устав от тяжести третьего измерения, я плюхнулась на первом попавшемся пеньке.  Нужно было передохнуть и по возможности разобраться со всем, что на меня сегодня свалилось.
        Передо мной стоял выбор, и я не знала, что делать. Причём там, внутри себя, где-то глубоко-глубоко я знала, что этот выбор уже мною сделан, что мне нужно просто его принять. Но очень бы хотелось ещё и осознать это. Я вздохнула, уселась поудобнее и начала свой привычный ментально-аналитический расклад ситуации.  Мысли текли спокойно, картина представала яркой и четкой, смыслы не размытые и эфемерные, а напротив, ясные и понятные.
         Возврата домой не предвидится, и это непреложный факт. Можно остаться здесь, но только через вознесение, потому что где-то в этом мире проявлена моя монада в теле женщины. А обеим нам находиться в одном моменте не рекомендуется. Или же приземлиться в любом другом времени прошлого, это пожалуйста. Наверное, тогда остаться и в теле возможно. Но я не хочу в прошлое, я хочу домой… Опять навернулись слёзы, дунул ветер в лицо, и вновь я почувствовала, как сморщивается моё поле, а следом напрягается и натягивается простор вокруг меня. Я осознавала, так высшее давало понять, что я своими грустными мыслями, подкреплёнными негармоничными чувствами, расстраиваю пространство. Пришлось срочно взять себя в руки и переключиться на логику. Во всех душевных переживаниях меня всегда выручала логика, особенно сегодня.
     Нужно подняться и посмотреть на ситуацию с другой точки. Я прекрасно отдаю отчет, чего хочу сама.  Я понимаю, что можно сделать, а что совершенно невозможно. Но я не знаю, чего хочет от меня вселенная. При этих мыслях меня бросило в жар, и внутри из ниоткуда возник мягкий ненавязчивый вопрос: «Может, ты спросишь?» О, благодарю! Да-да, конечно! Я сразу увидела, что на самом деле просто боялась ответа. Боялась, что мне будет предложено остаться здесь и в том качестве, которого я ещё не знаю и не проходила ни в Школе, ни в жизни. Неожиданно пришли на память слова из речи Посланника, куратора Школы, сказанные в самом начале при нашем поступлении.
— Вы сами выбрали этот путь. Здесь вас научат многому. Даже большему, чем можно предположить… Но всё это лишь для того, чтобы вам было легче и быстрее собрать новый опыт, такой, какого ещё не было нигде и никогда…
       Я наклонилась, поставила локти на колени и уткнулась лбом в ладони. «Этот мир так искалечен, так изуродован, а я всего лишь ученица, так и не окончившая Школу Творцов. У меня такая острая реакция на любой дисбаланс, что просто не представляю, как смогу здесь выжить?» Подняв голову к небесам, с открытым сердцем я тихо прошептала:
— Вселенная, я не знаю, что делать... Я слышу твой зов, я принимаю свою сутьбу, но я так молода и неопытна в этом воплощении. Боже, мне нужно опереться хоть на что-нибудь…
        В этот самый миг послышались шорох и хлопанье крыльев. Это с высокой ветки слетела большая птица и села на поваленное дерево аккурат напротив меня. Интересно, что это за экземпляр? Я подстроила зрение под ночное видение и навела фокус на незваную гостью. Птица оказалась совой. Неожиданно.
 — О! Сама мудрость посетила мою скромную персону, — пошутила я и подмигнула звёздному небу.
        Губы сами собой расползлись в улыбке. Большего случайного совпадения и представить было невозможно. Птица так выразительно смотрела на меня, что я бессознательно полезла шарить по карманам, абсолютно при этом забыв, что съестного у меня нет и быть не могло. Я задумчиво вздохнула:
— Чем же мне тебя угостить, подруга? А-а, кажется, знаю.
       Я потёрла ладони и сваяла энергетический шарик, наполнила его любовью и послала птице. Она встрепенулась, задрала одно крыло и проглотила «любовь» в один момент, как жука на лету. Сова сделала несколько странных движений головой, будто проверяя и ощущая, как зашла в неё любовь, затем, вытаращив глаза, требовательно крикнула мне: «Ещё!» 
— Ещё??? А тебе плохо не будет, милая? — пошутила я.
      Сова в ответ чуть качнула головой и медленно моргнула по очереди каждым глазом. 
— Ясно, не будет, — решила я. А сова опять моргнула глазами по очереди. Как это у неё так получается? Меня забавляла эта сцена, и я решила принять игру с птицей.
— А хочешь искупаться в любви? — улыбаясь, предложила я. Сова цокнула клювом, зоб у неё завибрировал, и она издала звук, похожий на мурлыканье кошки, только по-совиному.
— Ого! Это надо понимать, как одобрение? Ну, тогда держи!
        Растерев руки и открыв сердце нараспашку, я сотворила прямо на земле маленькое, бело-розовое энергетическое лужицу-озеро. Беспрестанно питая его любовью Источника, я с интересом наблюдала за птицей. Сова не стала медлить, её не мучили сомнения и оценки, как у человека. Она незамедлительно слетела с дерева и окунулась в лужицу-озеро с головой, расщеперив все свои перья. Намывшись, напитавшись, она стала громко и часто ухать, раздувшись, как квочка над цыплятами. Я прибавила «огоньку» и наслаждалась картиной, сидя на своём пеньке. Какая же она забавная, эта сова, купающаяся в любви… Вдруг лес захрустел, зашелестел, зашипел и ожил. Ага, вот и отклик. Я поняла, что на наш с ней междусобойчик потянулись лесные жители. Только этого мне и не хватало! Я, конечно, имела дело с животным миром, но там, дома. И потом, не со всеми же сразу. Ладно, сейчас разберёмся.   

 Стрибагор вертел головой во все стороны:
— Что, что происходит? Откуда всё это ползёт, топает и летит?
Харон, чтобы успокоить друга, дотронулся до его плеча:
— Ты когда-нибудь Белоснежку видел? — Он еле сдерживал смех. Ему теперь всё нравилось, и всё его развлекало.
— Кого?! Какую Белоснежку? Мы в начале двадцать первого века. При чём здесь сказки и легенды?
— Ты крайне серьёзен, мой друг. Посмотри туда, — и он взглядом указал в мою сторону. — Только тихо, не спугни.
     Историк-вирусолог обернулся и замер на месте.
— Ты ж посмотри… — только и смог вымолвить он.
      Да, зрелище то ещё, было на что посмотреть. Лей-линии планеты тут же откликнулись на энергии любви. Озерцо становилось всё больше и больше, разрастаясь по земле нежно-розовым цветком. Оно охватило уже значительную территорию и продолжало расти дальше. Энергии уплотнялись, свечение озерца любви уже было видно в явном мире. Река жизни выпрастывалась прямо в пущу. Было видно, что она разверзла свой щедрый поток. Меня уже накрывало с головой, когда к мастерам тихо подошла Милава.
— Какое простое и изящное решение, правда? Пока мы ремонтировали энергосвязи и чистили каналы, наша девушка решила напитать природу любовью. Смотрите, сама пуща ей помогает, лей-линии оживают прямо на глазах. Надо ей помочь, однако её саму из эпицентра пора эвакуировать.
     Я чувствовала себя волшебницей внутри сказочного мира, когда около меня открылось пространство. С радостью делясь любовью, с восторгом открывая энергетические закладки, я в состоянии счастья соединяла земные потоки. Мне нравилось купаться в высоких вибрациях, как той сове в лужице любви.
— Не шали, — услышала я голос и обернулась. В этот момент сильные руки Карамана втянули меня в складку. Мы переместились на безопасное расстояние.
— Но почему? — только и сказала я, подняв брови домиком.
— Это дикая природа. Это пока ещё не планета Школы Творцов. И флоре, и фауне ещё предстоит вырасти, так же, как и человечеству. Без сомнения, они пройдут свою эволюцию, мы знаем это наверняка, но осознанность только приходит в этот мир, — как всегда развёрнуто ответила Милава.
— И да, не увлекайся чрезмерно процессом. Всегда помни о соразмерности, — поднял палец вверх Караман. — Посмотри сама, видишь, дальше тебе не следует это делать одной.
       Я обернулась и сразу всё поняла. Н-да, и как я могла забыться? Всё, что в лесу двигалось, теперь стремилось к моему пенёчку. Конечно, это небезопасно, и, конечно, мне не следует продолжать в одиночку. Я обняла своих наставников и поблагодарила за науку. Дальше мы продолжили уже вместе.
      В том Мире, где мы жили, все являются проводниками любви, она наше естественное состояние. Любовь бездонна и бесконечна, как Бог, и не иссякает никогда. Она — смысл жизни, её путеводная звезда. Поэтому напитать мир, пропустив через своё сердце поток любви Творца, — это не обязанность и не исполнение долга, это великая честь, оказанная Создателем, направившим нас на это служение.
       Сколько продолжалась работа не знаю, время никто не засекал. Но совершенно точно до состояния умеренной гармоничности, ровно настолько, насколько может существовать гармония в этом искалеченном мире. Переместившись на окраину Беловежской пущи, разлив озеро на всю территорию и под ней тоже, мы напитали его до состояния лёгкого розового свечения, затем восстановили связь пущи с Творцом и заякорили энергии в землю. Теперь это место под особым присмотром. Мы были удовлетворены.
      Завершив свою партитуру красивым аккордом, мы примостились на опушке леса и развели костёр, решили погреться, как земные туристы. Да не просто посидеть у огня, а запечь невесть откуда взявшийся картофель. На вопрос Милавы: «Откуда дровишки?» Харон только смущённо улыбался и хитро уходил от ответа. Понятно, что денег у нас нет, видимо, у кого-то обменял, вот только на что? Учителя мягко подтрунивали над ним, а он отшучивался, что, мол, хотел порадовать молодого мастера, меня то есть. При этом подмигивая, будто мы с ним в сговоре. Я ничего не понимала, но была несказанно благодарна, наслаждалась печёной картошкой и с удовольствием делилась впечатлениями.
— Они были такие истощённые, такие голодные, что я не могла остаться в стороне! — взахлёб рассказывала я свои приключения. — Этот мир нуждается в любви, в её целительных энергиях, в её чистоте и гармонии.
— И это то, чем мы располагаем в неограниченном количестве, и то, что готовы дать этому миру, помимо всего прочего, — подмигнул мне Караман. Я широко улыбнулась ему в ответ и ответила:
— Я так привыкла жить в любви, поэтому забыла о том, что где-то она может быть в дефиците. Я нашла свою опору. Здесь. Я остаюсь.
— Зачёт! — ясно сказала Милава, отряхивая руки от золы. Я резко обернулась и уставилась на неё. А-а, теперь мне стал понятен этот хоровод «зачётов». Окинув всех взглядом, я с благодарностью посмотрела на учителей. Все сидели чумазые и счастливые, как дети. Глаза наши встретились, и сей же час произошло нечто такое, что позволило мне почувствовать тончайшие энергии, потянувшиеся от них. Это были настройки посвящения в Мастера. Не ощутить этого было невозможно! Я видела перемены, происходившие во мне, и узрела всю глубину и мудрость Великого Замысла на меня и на всю нашу команду. Сердце моё трепетало от сопричастности к процессам вселенной, творившимся здесь и сейчас. Единение космического масштаба росло в моём маленьком тельце. Это называлось просто и красиво — сотрудничество Мастеров.
        Я оглянулась по сторонам, будто впервые видела Землю. Осматривала и заодно оглаживала взглядом этот такой непростой и такой хрупкий мир, душа моя пела. Мне хотелось дарить, дарить, дарить…  И неожиданно для себя я вдруг поняла, что очень хочу посмотреть на ту себя, которая живёт сейчас, в этом времени. Кто она? Что происходит в её жизни, о чём размышляет, с кем делится? И вообще, какая она, настоящая?
— А легко! — ответил Харон на мои мысли, одновременно смывая с рук остатки закопчённой картошки.  Потом посмотрел на меня внимательно и смешливо добавил: — Готова? Только умыться не забудь!
 — Что, опять?! Да готова, я готова! — выпалила я, смеясь и отирая рукавом рот. Теперь долго раздумывать не нужно. Я вижу, знаю, понимаю и осознаю всё, что происходит со мной, во мне и вокруг меня.
                *****
     Глубокая ночь уже начинала сдавать свои позиции. Вот-вот настанет радун — предрассветный час, когда дует солнечный ветер, меняются космические программы и открываются новые пути.   
        Мы впятером стояли в старенькой подмосковной квартирке. Здесь обитала, не знаю, как её назвать, моя знакомая незнакомка — я сама в прошлом. В комнате пахло лекарствами. Мастера обступили постель женщины со всех сторон, мне же досталось место у изголовья. Я стояла и просто наблюдала за ней и за собой. Она была милой, уставшей и внешне очень похожей на меня. Сон, хоть и тревожный, расправил черты её лица, и сквозь возраст отчётливо проступала её внутренняя красота. Зачем я здесь? У меня были смешанные чувства, но главным образом, волнение. Что хочу понять?
       Женщина металась в горячке и в полубреду. Высокая температура, грипп и куча всяких внешних неприятностей высасывали из неё энергию. Эта энергия была старой, отягощавшей её душу и тело, — так пусть вытекает и перегорает. Мне очень хотелось поправить ей подушку, промокнуть испарину на лбу, поднять с пола край одеяла, но знала, что не следует этого делать.
      Сердцем я сострадала ей, а головой думала о вечном. Как много произошло за один только сегодняшний день… Кому-то таких событий хватило бы на целую жизнь. Так хочется, чтобы мир узнал о близких и очень хороших переменах, о кристалле общего сознания, о том, что он есть и что своим светом помогает каждому человеку. Что страх больше никому не угрожает, а творчество и по-настоящему любимое дело несут наслаждение и освобождение ото всех зависимостей. О том, что любовь, так же, как и жизнь, вечна, и чем больше мы открываем сердце и отдаём её, тем больше любви становится в каждом. И ещё, что вселенная изобильна, и в ответ на наше доверие и желание познавать, готова проявлять и дарить себя бесконечно…
       Неожиданно мне пришла странная мысль в голову.
— Как бы поведать человечеству обо всём, что произошло? — вслух шёпотом спросила я.
— Ну, например, с разрешения её души ты можешь открыть ей дар, — кивнул на спящую женщину хранитель рока, перейдя на телепатический разговор.
— Дар? Какой дар?
      Ого, как здорово! Я обрадовалась и удивилась одновременно.  Мне стало интересно и любопытно. Я тоже переключилась на телепатию.
— Дар слова, например. Она выздоровеет и напишет повесть, в которой расскажет о приключениях юного мастера из будущего.
— Но это будет выглядеть всего лишь как художественный вымысел?!
   Караман мягко улыбнулся в ответ:
— Сначала вымысел, потом замысел, а там, глядишь, и промыслом станет! 
— Ага, Божественным провидением! — бесцеремонно вмешался Стрибагор. — Прошу не путать с привидением! — и сам засмеялся в голос над своим каламбуром. Похоже, он заразился хорошим настроением от Харона, его тоже тянуло на юмор.
— Тише-тише, не растревожьте женщину! — сделала всем замечание Милава. — Пусть отдыхает и поскорее выздоравливает.
      Она сделала несколько пассов руками, и по полям женщины побежали искорки. Моя знакомая незнакомка успокоилась, перестала метаться и теперь лежала тихо, словно мёртвая царевна в хрустальном гробу. Я склонилась над ней и заглянула в ауру.
— Она больна. Как же мне передать воспалённому сознанию дар? К тому же она теряет силы.
— Ну, положим, уже не теряет, — подмигнула мне Милава. — Сейчас мы подняли её из глубокого сна в тонкий. Она слышит нашу речь, но не понимает, о чём мы говорим. Правда, если начнёт вслушиваться, то весь разговор станет явным для её сознания.
— Зачем такие сложности? — Я на самом деле не понимала.
— Мы общаемся на языке любви, а на Земле пока на нём никто не говорит. Но этот язык исцеляющий, и сейчас ей просто необходима его музыка. Не волнуйся, она примет твой дар, просто передай его и всё.
       Я волновалась, как перед экзаменом. Никогда ещё этого не делала. Раньше такое творили только мастера-учителя. Для удобства я опустилась на колени у постели, одной рукой взяла её руку, а другой прикоснулась ко лбу. Женщина глубоко вздохнула и задышала ровнее и спокойнее. Энергия светящимися золотыми искрами стала собираться на её груди, и я увидела кружащиеся в воздухе свитки.
— Что это? — не оборачиваясь, спросила я у учителей. Моему удивлению не было предела. — Я же ей не тексты передаю!
— Конечно, не тексты, — успокоил меня Караман. — Ты видишь сейчас процесс творения. Открываешь и передаёшь собственный, которым обладаешь сама, дар писчего рассказчика — обращение энергии в тексты и изложение их образным языком. Они сейчас зарождаются в её сердце. Ей предстоит ещё это осознать и только потом перенести на бумагу.
— Облечь в лексическую форму, так сказать, — закончил за хранителя Рока Стрибагор.
— Боже, я совершаю чудо!
— Да, дорогая, только не совершаешь, а творишь.
— Я чувствую её мысли, эмоции, чувства… Это потрясающе!
— Конечно, это же одно из твоих воплощений. В каком-то смысле она и есть ты, — напомнил мне Харон.
— Но я никогда не ощущала ничего подобного! Я много видела своих воплощений, работала с ними, но всегда дистанцированно, наблюдая со стороны. А её я чувствую, как себя…
      Необыкновенные ощущения! И в этот момент я поняла, кому я хочу помочь, кому бы я с радостью подарила свои энергии. К моменту окончания передачи дара я четко осознавала, кто нуждается во мне в этом времени и в этой жизни.
— Я хочу остаться с ней, — твёрдо произнесла я.
Учителя заулыбались, но всё-таки спросили меня:
— Ланара, ты уверена?
      Любовь изливалась из каждой моей клеточки. Мне хотелось парить, кружить, петь, творить…
— Абсолютно! Абсолютно уверена! И знаете, что? Я счастлива.
     Ко мне подошел Стрибагор, как-то по-особенному провёл по голове и торжественно объявил:
— Я очень рад. Поздравляю всех нас с новым мастером! В нашем полку прибыло! — И, глядя мне прямо в сердце, тихо произнёс: — Вот, Ланара, ты и получила свой аттестат зрелости. Приветствую тебя от всей души!
          Тёплая волна благодарности и любви к учителям, к этой женщине, к себе самой затопила моё сердце и всю меня целиком. В тот же миг вспыхнуло моё световое поле и замерцало так же, как до этого мерцали поля учителей. Моё тело стало плотным светом, потом более разряженным, затем и вовсе стало истончаться. С мастерами происходило то же самое, и со стороны я увидела их энергии более высокого порядка. Это завораживающая красота навсегда останется в моей памяти. Навсегда! Я пребывала в восторге, а они широко улыбались, мысленно мне говоря: «Да ты на себя посмотри, на себя!» Я протянула вперёд руки и обомлела — они стали похожи на рангилу. Мои собственные энергии состояли из тысячи радужных оттенков, кружащихся и переплетающихся друг с другом. Такой сильной эйфории, такой радости и счастья моя душа не переживала ещё никогда! Тело дошло до состояния прозрачности, до момента, когда остались только квантовые искры, которыми я закружилась в танце, поднялась вверх и немедля пролилась радужным дождём в поля спящей подле нас женщины. Затем осторожно вошла через кожу в её тело и квантово перешла на другой план. Но перед тем как слиться с ней, я почувствовала Высшее Присутствие и направила внутренний взгляд в сторону. Оставшиеся в воздухе следы энергий мастеров уже почти совсем растворились, но оставалось нечто, что напоследок привлекло моё внимание — нам удовлетворённо улыбалось пространство. Мне всё было понятно. Заканчивая процесс слияния, я тоже улыбалась в ответ всеми фибрами своей души. Теперь я точно знала, как выглядит Улыбка Бога. 
 
       Женщина пошевелилась, приоткрыла глаза и хмыкнула: «Приснится же такое! Надо же — язык любви, Улыбка Бога… Хм, надо запомнить, нет, лучше записать…» Она приподнялась, взяла с тумбочки ручку и черкнула несколько слов. Внезапно по телу прокатилась приливная волна силы и облегчения. Страха не было совсем, только любопытство: «Интересно. Что за чудеса?» Она приложила ладонь к сердцу и ощутила внутри себя энергию, будто в груди неожиданно распустился волшебный цветок. Что это было?  Потом, всё потом — разобраться сейчас не хватало бы сил, неумолимо тянуло в сон. «Ладно, поживём — увидим…» Она повернулась на бок и впервые за много дней крепко и сладко уснула. Температура начала спадать.
                ******
       А в далёком и недавнем будущем пять человек, сидящих на берегу Рока, вспыхнули ярким белым светом, поднялись над землёй и, закрутив энергии круга в тор, медленно опустились в поток божественной реки. Рок принял их, не создав ни единой складки на своей поверхности. Судьба пятёрки путешественников была решена. Глубокая тишина Рока приняла и тут же поглотила вошедшие в него энергии. Ничто больше не напоминало об их присутствии в этом времени, кроме недолгого свечения и лёгкой, всё ещё кружащейся в торе, розовато-сиреневой дымки над рекой.


УРОК
Фантастическая повесть
 Часть 5
       Планета Земля, 3026 лето. Новое время. На террасе, недалеко от священной реки Рок, стояли двое, и каждый из них думал, что привёл сюда другого. Один — Посланник Истока, убелённый старец в длинных светлых одеждах, с посохом в руках и венцом на голове, украшенным яркими разноцветными кристаллами. Другая — маленькая девочка лет пяти-шести, будущая ученица Мастерской Творцов на Земле. С тонким ободком на волосах, в свободной крылатой одежде нежных радужных тонов, со множеством тонких серебряных браслетов на детских запястьях малышка походила на ангелочка. Летний ветер игриво развивал её платьице, браслеты, словно колокольчики, музыкально позвякивали. Казалось, ещё немного — ангел вспорхнёт и улетит. Но девочка даже не шевелилась, так была сосредоточенна и неподвижна. Просунув красивую головку между фигурных столбиков балюстрады, она, не отрываясь, смотрела на Рок.
       Эта река издревле привлекала внимание и богов, и простых смертных. Причём всех по-разному. Вторых сильнее, наверное, потому, что знали о ней мало, боялись меньше и искренне верили в счастливое божественное проведение. Боги же, в силу своих знаний о священной реке, опасались Рока. Они ни на что не надеялись. В отличие от простых людей, боги не слышали, а точно знали и помнили, что любовь Сущего может быть не только благосклонной и благодатной, но и гневательной, и грозной. Опасались, видимо, потому что чуяли за собой шлейф нечистых помыслов и таких же сомнительных подвигов.  Но на действие Рока это никогда не влияло — он был, есть и всегда будет божественным инструментом. Потому что Любовь Создателя больше всего на свете и нет такой мощи, которая сильнее Его любви. А Рок, он как Рука Бога, вершит или правит Божественный замысел, который всегда будет исполнен, и именно так, как задумывался.
       В Новом времени разделения знаний, как в третьем измерении, уже не было. И страх давно ушёл, и Рока никто не боялся. Но он, как и прежде, манил и притягивал любознательных своей неизвестностью. Рок любой взгляд завораживал своей серебристой гладью и лёгкой дымкой над ней, хотя всегда находился приблизительно в одном и том же состоянии. Он был похож на реку ртути, только более покладистую и послушную потоку.
       Старец внимательно наблюдал за девочкой и не пытался уловить детские мысли. Он видел, что её будто не было с ним, так глубоко она погрузилась в священную реку. Он просто оберегал её покой. Внезапно девочка прервала тишину и, смешно сморщив носик, посмотрела на своего спутника:
— Так хочется искупаться в нём…
Старик улыбнулся её причуде:
— Дорогая, ты уже знаешь, что такое Рок, правда? Помнишь, как мы однажды тебя доставали из реки? У тебя поразительное упорство! — Старик подтверждающе покачал белоснежной головой, вспоминая происшествие недавних лет.
— Уж не знаю, как смогла ты выскользнуть из-под наших бдительных глаз, только доставила нам тогда много волнений и забот.
       Будучи ещё младенцем, девочка предприняла столько попыток контакта с Роком, столько раз сбегала, чтобы искупаться в нём, что, в конечном счёте, мастера её проглядели и девчушка таки нырнула в священную реку. Они сильно испугались, когда поняли, что малышка уже летит с берега. Мастера замерли на берегу в ожидании, а она, как рыбка, прыгнула в реку и, что поразительно и совершенно нехарактерно, Рок принял её. Тут всем без исключения стало понятно, что это посвящение. И пока они, изумлённые, мысленно шептали: «Богом поцелованная», девочка проплыла метров пять и закружилась на одном месте, образуя водоворот. Затем она нырнула, достала сверкающий песок со дна, показала им из воды рисунок, который сложился на детской ладошке, и пропустила песок сквозь пальцы. Потом подплыла к берегу, но выбраться самой уже сил не хватило, пришлось её вытаскивать.
        Старец хорошо помнил тот рисунок из золотого песка на её ручке. Это был символ. Совершенный символ абсолютной мировой гармонии и Божественной меры. Похоже, Рок наделил малышку даром, а может, наградил… Посланник Истока давно приметил необычную девчушку, всегда и во всём выбирающую радужное. С самого её рождения он не спускал с неё глаз и, конечно, много размышлял над случившимся. Он не мог не понимать, что Высшее выбрало её для исполнения своей воли. После того события, постоянно наблюдая за подрастающей девочкой, он утвердился в этом окончательно. И по известным причинам он сам стал её наставником.
—  Скажи, а что тебя тянуло туда? Я понимаю, ты была так юна, но всё же интересно, что ты скажешь теперь?
— Не знаю… — задумалась девочка. Потом подняла открытые доверчивые глаза на спутника и тихо сказала: — Меня влекла непреодолимая сила. Я будто не могла этого не делать, а объяснить не получалось.
— А сейчас? Сейчас тебя снова тянет?
      Девочка задумалась, перебирая свои ощущения. Ведь зачем-то она привела своего наставника на берег Рока?
— Скорее, мне хочется прикоснуться к нему.
       Как Посланник Истока, он с самого начала видел в ней проявление роковых случайностей. Возможно, она будущий новый Хранитель Рока, а возможно и сама… Вдруг мысль, невесть откуда взявшаяся, поразила его. Возможно, сама является Роком… Старик на несколько мгновений прикрыл ладонью глаза, затем покорно кивнул головой и обречённо вздохнул:
— Ну что ж, быть посему.
      С этими словами Посланник взял её на руки и спустился к реке. Стоя на берегу, он наклонился и на ментально вытянутых руках поднёс малышку к зеркальной глади. Рок неожиданно ответил беспокойством. Девочка смотрела на своё волнистое отражение. Она вновь наморщила носик — покрылась мелкой рябью и река. Тогда она поднесла указательный пальчик к воде и медленно окунула его в Рок. От её прикосновения пошли концентрические круги, но далеко круги не расходились. В какой-то момент они возвращались обратно, образовывая перекрёстный узор, похожий на плоский тор. Малышка очень осторожно вынула пальчик и задержала его над поверхностью воды. С него медленно, собирая энергию, как ртуть, стекла одна-единственная капля. Кап… На долю мгновения время остановилось. И сразу же на этом месте стал образовываться основательный водоворот. Старик вернул малышку к себе, и вместе они быстро переместились на террасу. Когда водоворот набрал силу, рядом закрутился второй, за ним третий, четвёртый и, наконец, пятый. Затем они поднялись и, превратившись в вихри, встали над рекой. Пять мощных и сильных водных вихрей, достигнув определённых размеров, с разной энергией и скоростью кружились в священной реке рока.
— Что это? Рок умеет говорить? — ничуть не испугавшись, удивлённо спросила малышка.
      Старец сам хотел бы это знать. Затаив дыхание, он неотрывно смотрел на происходящее.
— Кажется, что так. Сейчас мы всё узнаем… — как можно спокойнее ответил Посланник Истока.
      Вихри сблизились, но не слились. Первый, созданный пальчиком девочки, вдруг засветился нежными радужными энергиями. Малышка засучила ножками и стала сползать с рук старца.
— Поставь меня скорее на землю! Я хочу чувствовать все стихии.
     Старик исполнил желание своей подопечной, но внимания не ослабил, постоянно удерживая в поле зрения и её, и Рок.
— Смотри, смотри, это же рангила! — радостно воскликнула девочка и стала дёргать старца за рукав. — Это рангила!
— Действительно, радуга! 
Старик посмотрел на неё ласково и немного удивлённо:
— Никак не могу привыкнуть, что в яркие эмоциональные моменты ты используешь давно устаревший санскрит.
        В этот самый миг четыре водных вихря сошлись в один и вытолкнули пятый в сторону террасы. Искрящаяся радуга, вышедшая из Рока, потянулась к ним и своим концом арки коснулась макушки девочки. Другой её конец, как растянутая пружинка, оторвался от единого вихря, ненадолго повис в воздухе и целиком обрушился на ребёнка. Старик не мог пошевелиться от волнения и неожиданности, а малышка, как ни в чём не бывало, радостно прыгала, кружилась на месте и весело смеялась, подставляя радуге личико, ручки и своё сердечко. 
— Рангила, рангила! Ура! В меня вошла рангила!
      Старик, много повидавший в этой вселенной, и уже давно не считавший свои лета, изумлённо и восхищённо взирал на чудо, творившееся у него на глазах. От прикосновения к Божественной Воле и Высшему Замыслу, от благодати, пролившейся на них, и умиления к происходящему по щекам его потекли слёзы. Это были слёзы благодарности, высокой радости и всеобъемлющей любви. Дав потоку слёз пролиться, старик отёр лицо и посмотрел в тонкие поля малышки. Радуга не ушла в землю и не растворилась, как должно было быть по космическим правилам, она осталась в девочке, в её телах, её ауре, её структурах. Старец, как верный рыцарь, опустился перед малышкой на одно колено и заглянул в её глазки. Звёздные омуты с кристально-радужными искрами покорили его сердце. Он нежно погладил её по русо-рыженькой головке, поправил съехавший на макушку обруч и ласково спросил:
— Дорогая, ты в порядке?
— Абсолютно! В абсолютном порядке! И знаешь что? Я очень счастлива! Хочешь, с тобой поделюсь?
      Она тут же прильнула, обняв детскими ручками шею старца, и прижалась к нему всем своим тельцем. Маленькое сердечко звучало музыкой любви и, её визави мгновенно настроился на его певучий и высокий лад. Вновь умывшись слезами и тихонько похлопывая по спинке девочку, старик сказал ей на ушко:
— Хорошо, дорогая, хорошо. Спасибо, теперь я тоже счастлив. Ну раз мы с тобой в порядке, тогда нам пора возвращаться.
       Рок успокаивался. Расправив до идеального зеркала свою гладь, теперь он тёк размеренно и степенно. Всё вернулось на круги своя, и все заняли свои места во времени и пространстве. Малышка встала лицом к Року и помахала ему ручкой. Браслеты серебряными колокольцами сопровождали её движения.
       Старец и девочка не стали телепортироваться, а по старинке пошли пешком. Так и шли они до самой школы, прямо босиком по мягкой изумрудной траве, держась за руки и тихо разговаривая друг с другом.
     Они удалялись от Рока всё дальше и дальше, но над его поверхностью летали лёгкие отзвуки их голосов.
— Поздравляю, теперь ты дважды рождённая! — сказал восхищённо старик.
— Это хорошо?
— Конечно! Скажи, как теперь живётся тебе внутри с радугой?
— Мне нравится рангила, — с ярким акцентом на слове «нравится» ответила девочка.
— Прекрасно. Сегодня я должен представить тебя в Мастерской как новую ученицу. Тебе предстоит выбрать путь и занятие.
— Я бы хотела делать что-то вместе с Роком. Он мне близок и понятен… — сразу отозвалась малышка.  Старик одобрительно покачал головой. Он, собственно, и не сомневался.
 — А ещё сегодня состоится твоё наречение. За этем я и позвал тебя к Року. Какое имя ты бы хотела выбрать?
    Девочка, не задумываясь, тут же ответила:
— Ланара! Мне нравится Ланара.
     Когда раздался из уст малышки звук нового имени, Рок вздрогнул едва уловимым лёгким всплеском и вновь вернулся в обычное состояние.
— А как тебе кажется, такое имя мне подходит? — спросила она своего наставника.
В ответ улыбнулся не только старик, но и пространство.
— Да, очень! Оно очень тебе подходит, дорогая.
                ******
     «…Оно очень тебе подходит, дорогая, точка», — прошептала женщина, смахивая слёзы с глаз.
— У-у-ф, кажется, я закончила. Благодарю тебя, Вселенная, за дар и силы, которые ты мне дала, чтобы это написать!
      Она сладко потянулась, хлебнула целебного напитка с лимоном и прополисом, подошла к окну, всматриваясь в противоположные окна соседних домов.
— Северная сторона… Сколько себя помню, всегда у меня северная сторона.  До захода солнца вижу его только в отраженном свете окон напротив. А вечером наверняка опять будут тучи. Как же я соскучилась по солнышку! Но ничего, это ненадолго. Осталось совсем чуть-чуть. Скоро, совсем скоро всё изменится, я точно знаю. Изменится везде и к лучшему.
     Неожиданно окно напротив распахнулось под таким углом, что от стекла брызнуло радужным светом ей прямо в глаза.
— Ой! — засмеялась женщина, — Надо же, радуга в глаз попала! Хороший знак, добрый!
      Удовлетворённая, с чувством выполненного долга, счастливая, она занялась обедом — выздоравливающему организму нужно питание. И не только духовно-творческое, но и обычный хлеб насущный.
— Зачёт! — радостно пронёсся над головой незнакомый и такой знакомый голос.
— Стрибагор??? — спросила женщина пространство и сама себе удивилась: — Хм, наверное, рукописью навеяло.

— Стрибагор, ты зачем её беспокоишь? Мы же договаривались не вмешиваться, только наблюдать.
— Уж и пошутить нельзя. Милава, ты несправедлива! Караману с его водными вихрями и Харону с немыслимыми прыжками во времени, значит, прощается. А мне так не вмешивайся. Да ты же первая не выдержала и вылечила её от вируса. А я просто соскучился, захотелось посмотреть, как там она, после нашего визита. И потом, кто-то же должен был поставить последний зачёт…

     Женщина прислушалась к странному диалогу, поставила брови домиком, тряхнула рыже-русой головой и рассмеялась куда-то в воздух:
— Кажется, это был четвёртый?
Зачёт.
Урок окончен.