по делу

Такой дохуя поэтичный, с очень тонкой душевной организацией. Лирик, блять. Поэт!
Уже расписал во всех деталях какого (***?) цвета грязные московские меланхоличные рассветы, уже на четыре страницы повспоминал, как вы с отцом ходили в цирк, уж и завуалировал, и шорох осенней листвы там же, и всё. А не то что меланхолия не отпускает, нет, она кусает за жопу ещё цепче, но это так, корочка на ****ом креме-брюле. А вот, собственно, сам десерт:
ты начинаешь перечитывать, что написал, переговаривать в голове, переставлять слова, убирать лишнее... И приходишь к тому, что: это им знать не нужно, это слишком драматично, это ей вообще нахуй не сдалось, это слишком дерзкий намёк, это надо убрать... Этот разговор - слишком дерзкий намёк на меня - думаешь ты. Очень хочется сказать, написать, отправить, спросить, но как-то некомфортно, боязно, поэтому сначала ты пишешь как минимум одну из повестей Бунина, чтобы как-то прикрыть, размазать основную мысль, чтобы она не вопила, как с транспаранта на параде неожиданных откровений. Потом выкидываешь лишнее. А потом не находишь объяснений, почему сама эта мысль – не лишняя, кому и зачем она кроме тебя? Кто вообще заказывал этот десерт?
И сидишь с ним. И удаляешь по-словечку. И не говоришь, не звонишь, не пускаешь себя. Потому что как ни погляди, а ничего хорошего из твоей мысли ни для кого не будет - ты это знаешь, как бы ты ни делал ее красивее - это только твоё желание ее озвучить. И всё.
Бывало с вами такое?

А потом что, Маш?
Потом плюёшься, откидываешь это, как юбку, которая тебе очевидно мала и не идёт, но очень нравится, после получасовой попытки перед зеркалом уговорить себя в обратном. Отплевываешься, будто водой, попавшей в нос, когда ты прыгал «рыбкой», и теперь не хватает воздуха, потому что не можешь нормально откашляться где - то час, в общем, отмахиваешься от себя какой-нибудь мыслью «по делу», вроде: нахуй, набью тату, все равно давно хотела.
Ну а через недельку этот порыв вообще начинает казаться полной глупостью. Он тает и растворяется в нормальных аргументах за которые не стыдно, размешивается другими мыслями. Правда, это не мешает ему продолжать чесаться где-то изнутри головы. Или не головы.