Декоратор Часть 3. Бар история детектива конец

Я не мог понять мотив, которым руководствовался убийца. Это не могло быть только сексуальное влечение, ведь только последняя жертва была изнасилована. Месть также пришлось исключить – убитые не никак не связаны друг с другом. Не удалось раскопать ничего, хоть как то объединяющего трех молодых девушек. 
 
Немало времени я провел перед обклеенной фотографиями, бумажками, планами и картами стеной, и постепенно в моей голове стало вырисовываться некоторое подобие объяснения действий убийцы. Мне показалось, что я начал понимать его. Можешь называть это интуицией, озарением, анализом, влезанием в шкуру преступника, чем угодно, для меня это абсолютно неважно. Для самого себя я разделил дело на две части: психологическую и материалистическую. И если с первой частью пришло хотя бы отдаленное понимание, то со второй частью не было и малейшего продвижения. По-прежнему оставалось непонятным, как убийце удается проворачивать втайне такую колоссальную работу по поиску удобных мест, их декорированию и  похищению жертв.
На полгода в официальном расследовании произошел нечаянный перерыв: не пропадали девушки и не приходили новые послания. Начальство устало требовать результатов, а газетчики переключились на свежие темы, щекочущие нервы читателей.

Я собрал все значимые материалы дела и отправил их психологам в отдел специальных расследований с просьбой составить психологический портрет убийцы. Ответ специалистов подтвердил те смутные догадки и предположения, которые сформировались у меня за время розыска.

Не буду вдаваться в специальные термины и факты, а передам общее настроение и собственные предположения, которые в дальнейшем помогли мне раскрыть это дело. Убийца – мужчина, средних лет от тридцати до сорока, физически силен и развит интеллектуально, обеспеченный или имеющий работу, приносящую стабильный доход, свободен распоряжаться своим временем, но при это не имеет каких-либо увлечений или стремлений. Преступник, скорее всего, проживает размеренную жизнь обывателя лишенную страсти и ярких эмоций. В отношениях с людьми является ведомым, не обладает лидерскими качествами. С большой вероятностью можно предположить, что он женат или пребывает в длительных отношениях с женщиной более сильной воли и характера, которая подчиняет его. Убийца не хочет мириться с существующим порядком вещей. Его внутренний огонь требует пищи, которую ему не может дать его же слабая воля. Отсюда мотив совершения преступлений – поиск новых эмоций, попытки изменить свою жизнь, привнести в нее смысл и новые впечатления. Он считает, что достоин большего, и причиной своих бед может видеть свою спутницу. Он считает, что именно она не дает ему раскрыться и стать тем, кем он на самом деле хочет быть. Он психопат, и его жертвы для него лишь куклы, которыми он играет в жизнь. Судя по тщательному планированию первого убийства, это не первое преступление на его счету, а значит, внутренний конфликт зрел очень давно.
После установления хоть и предполагаемого, но мотива, я разобрался и с материалистической стороной дела – понял, как убийца совершал преступления и оставался незамеченным. Все это предыстория последнего эпизода дела, стоившего мне жизни….

***

Я посмотрел на бармена, он, молча, курил и не спешил наполнить мой опустевший стакан. В баре повисла тишина, остальные посетители не расходились, и, казалось, тоже увлеклись моим невеселым рассказом. Я и сам почувствовал тоску, нахлынувшую на меня после воспоминаний.
– Так ты уже обо всем догадался? – бармен посмотрел мне в глаза.
– Да, по дороге сюда, – спокойно ответил я. – Твои слова еще больше убедили меня. Я хотел бы выпить кофе.
Пока он гремел туркой и какими-то жестяными банками, я закурил еще одну сигарету и продолжил…

***

Итак, прошло полгода с последнего убийства. Наступила осень, на город опустились бесконечные дожди, превращающие и без того унылую действительность в совсем уж невыносимую. Стена моего кабинета все также была обклеена фотографиями, схемами, записками и… бесчисленными вопросами. Приблизительное понимание мотивов, психологический портрет, конечно же, помогли нам, но не вывели на убийцу – в окружении всех убитых не было, да и не могло быть человека, подходившего под описание. Убийца, по всей видимости, выходил на своих жертв отчасти случайно, долгое время наблюдал за ними, выслеживал, делал вывод о том, подходят они ему или нет, и только затем похищал.

Кроме того, его появление не должно было вызывать подозрений как в жилых домах и строениях города, так и на различных заброшенных объектах. Именно тогда я впервые задумался о коммунальной сфере, я сейчас говорю не о дворниках или мусорщиках, хотя вот уж на кого совершенно не обращают внимания. Нет, речь идет о различных надзорах и экспертизах в строительстве. Ситуация в этой сфере такова, что они сами внутри не знают кто и чем занимается, кто и какой объект обслуживает. Можно приехать на небольшом грузовике к зданию, одеться в рабочий комбинезон и ходить с унылым видом, нажимая на кнопки какого-нибудь прибора – на тебя никто не обратит внимания, а если и обратит, то через пять минут забудет. Особенно, если это происходит возле заброшенного, бесперспективного объекта, на который давно все махнули рукой.

Так решилась материалистическая сторона дела.

Но как только я попытался копать в этом направлении, то понял, что это бесполезно – такой хаос и неразбериха творились в сфере деятельности этих контор и конторок.
В это время появилась информация об еще одной пропавшей девушке. Все уже давно забыли про это дело и перевели его в разряд нераскрытых. Но я решил сравнить фотографии пропавшей девушки с описаниями и фотографиями убитых, и поразился практически полным сходством.

Снова поиски, и снова безрезультатно. Должен сказать, что город не особенно заботит пропажа своих граждан – каждый день он перемалывает десятки тысяч судеб и душ, чтоб проявлять интерес к какой-то девчонке. Жизнь которой, к тому же, не отличалась чем-то особенным и была такой же серой и обыденной, как идущий за окном бесконечный осенний дождь. Последнее обстоятельство насторожило меня – убийца отошел от своей любимой схемы, но то, что это именно он, я не сомневался.
Время шло, и вот уже семь клеточек зачеркнуто на календаре, а пропавшую так и не нашли, и я, буквально сходя с ума от бессилия, ждал очередного послания с координатами. И напрасно, так как ничего не приходило. Это сбивало с толку, но я ни на секунду не допускал, что в деле появился другой преступник.
 
Проведя столько времени с фотографиями жертв, причем как в живом, так и в мертвом состоянии, я стал даже думать как убийца и решил, несмотря ни на что, выследить его и уничтожить. Без судебных формальностей, без спасительного для него вердикта: «психически невменяем, не отвечает за свои действия и поступки».
Я-то знал, насколько он вменяем и дееспособен.
 
После недолгих размышлений я решил пойти на отчаянный шаг – выманить маньяка из его логова, из его привычной размерной жизни. По всему городу появились плакаты с фотографиями пропавшей и ее описанием. С каждого столба, с каждой доски объявлений на прохожих смотрело лицо улыбающейся блондинки.
В качестве контактных данных я оставил свой номер телефона, не афишируя, тем не менее, что я детектив отдела по расследованию убийств. Убийца рано или поздно должен был выйти на меня, и я приготовился ждать. Со всеми, кто связывался со мной и оказывался достоин внимания, я встречался лично. После встречи прошлое и алиби каждого досконально проверялось.
Был и еще один трюк, о котором позже.

Однако работы здесь оказалось немного, так как звонков было крайне мало и всех возможных подозреваемых отсеяли еще на ранних этапах.

Оставался один позвонивший, с которым я договорился встретиться у него дома. После напряженного молчания в трубке он сказал свой адрес, и я направился туда. Обычный спальный район, выросший вокруг нового проспекта – безвкусные многоэтажные дома, из окон которых можно наблюдать за тем, что происходит у соседей напротив. Я с трудом нашел нужный мне подъезд и, уже открывая дверь, столкнулся с женщиной, выходившей на улицу.
Выходившей – не совсем подходящее слово.

Способ передвижения девушки можно охарактеризовать, как нечто среднее между выплыла и выпорхнула. Роскошная красотка с копной рыжих волос и безукоризненным макияжем, подчеркивающим красоту нежной белой кожи, удалялась от меня, слегка покачивая бедрами, обтянутыми черной юбкой. Одной рукой она раскрыла яркий желтого цвета зонт, в другой руке держала изящную дамскую сумочку.
Пискнула сигнализация и она села в автомобиль, припаркованный у обочины. Я машинально запомнил номер.

В последние месяцы мне решительно не хватало женского внимания, но я ничего не мог с собой поделать – из головы невозможно быстро выбросить фотографии трупов молодых привлекательных девушек.

Голос за дверью уточнил, кто я такой, и уже через пару минут я прохаживался по квартире, пытаясь на глаз оценить стоимость ремонта. Хозяин в это время наливал мне кофе. Несмотря на явно дорогую обстановку квартиры, взгляду не за что было здесь зацепиться. Все предельно современное и абсолютно безликое. Не смогу сейчас дать какое-либо описание, да оно и не требуется. На одной из полок я заметил фотографию молодоженов, на которой оказалась рыжая незнакомка, увиденная мной на улице.

Я оценивающе присмотрелся к человеку, наливающему кофе в тонкие фарфоровые чашки. Можно сказать, что он сливался со стенами – настолько невзрачной была его внешность. Тогда я не воспринял его всерьез. Усевшись на диван перед стеклянным журнальным столиком, я отхлебнул кофе и выжидательно посмотрел в серые безжизненные глаза на круглом лице, обрамленном почти бесцветными волосами.

– Вы можете чем-то помочь в поисках девушки?

Он замялся и начал теребить рукав своей рубашки – застегивать и расстегивать пуговицу на манжете.

– Да. Вы знаете, я думаю, что… Что я видел ее в тот день, когда она пропала. Это ведь, кажется, был понедельник? Или вторник?

– Верно, понедельник. А где вы ее видели?

– Недалеко от центра города. Не помню, как называется улица… – он неожиданно замолчал и нахмурил брови, как будто что-то припоминая.  – Знаете, я не местный житель, недавно живу здесь. Там еще… – он защелкал пальцами.

– Небольшая площадь, а недалеко заброшенная фабрика – подсказал я.
 
– Точно, – он задумался, – она шла по тротуару мне навстречу, помню, на ней была короткая черная куртка и джинсы.

– Все верно.

– Я прошел мимо нее. В это время по дороге проезжал какой-то грузовик. Я помню еще отошел от края, чтоб не забрызгало, почти прислонился к стене дома. Знаете, там такие старые деревянные дома.
 
– Да, знаю. И что дальше?

– Я услышал, как грузовик остановился. Шел дождь, и я спешил домой, но через некоторое время все-таки обернулся. Девушка села в грузовик и он уехал.

– Номер, описание грузовика, описание водителя? – я инстинктивно подался вперед.
– Я не заметил, а может не запомнил. Ничего не могу вам сказать.

– Ясно,– разглядывая его, я отметил про себя, что  с середины разговора он начал вести себя странно. Складывалось ощущение, что он сейчас упадет в обморок.
 
– Не очень-то я вам помог. Как продвигаются поиски? Есть хоть какие-то зацепки? – до меня донесся его голос.

– Нет, к сожалению, ничего. Мы сбились с ног, разыскивая ее.

– Очень сожалею по этому поводу… – он скорчил гримасы притворного сожаления и посмотрел на меня. Очень странный тип.

– Ну, что же, спасибо и на этом.

Я поднялся и с блокнотом в руке двинулся к двери. Он шагал следом, пребывая в странной прострации. У самой двери, уже взявшись за ручку, я, как будто спохватившись, протянул ему блокнот с авторучкой и быстро сказал:

– Чуть не забыл, напишите номер своего телефона, для связи?

Он протянул руку к блокноту, но тут же замер. Это секундное замешательство, а затем холодно блеснувшие глаза практически выдали его уже в тот момент, но тогда до меня этого еще не дошло.

– У меня плохой почерк, давайте я продиктую – с улыбкой он наблюдал, как я записываю цифры.

Спускаясь по лестнице и раздумывая над тем, что увидел, я решил взять этого типа под наблюдение. Дождавшись агента, осуществляющего слежку и указав ему на незнакомца, я отправился обратно в отдел.
 
В историю с грузовиком я не поверил практически сразу же. Не помнить местность, но помнить деревянные дома по бокам. Забыть, как выглядел грузовик, но помнить, во что одета девушка. Удивительная избирательность памяти, больше смахивающая на ложь. Даже если все это было правдой, зачем он ждал столько дней, прежде чем обратиться в полицию? Вспоминал?

Нежелание написать свой номер телефона вызывало дополнительные подозрения. Пусть неуклюжий, но эффективный трюк с блокнотом до этого позволил вычеркнуть остальных подозреваемых – не совпадал почерк, которыми убийца писал цифры координат.
 
Вечером я получил по телефону справку из отдела информации. По имени, фамилии и адресу незнакомца выяснилось, что он уже попадал в поле зрения полиции по делу о сексуальных домогательствах. Произошло это крайне давно и его тогда отпустили за неимением доказательств. Но, самое главное, что тогда зафиксировали его место и должность работы – инженер-эксперт коммунального сервиса.

Бросив телефонную трубку, я помчался к дому убийцы – нужно срочно предупредить агента, ведущего слежку. На вызов по рации он не отвечал.

На парковке, заполненной автомобилями, было пустынно и тихо. В свете одиноких фонарей она напоминала кладбище уснувших навеки механизмов. Машина, в которой оставался наш сотрудник, пустовала, двери открыты. Я попробовал завести двигатель, но, несмотря на полный бак, машина задергалась и заглохла. Проклятая развалина, которую должны были утилизировать еще с полвека назад. Я огляделся и увидел небольшой фургон, припаркованный прямо у нужного мне подъезда. Пара передних колес оказалась спущена из-за глубоких боковых порезов, в кабине никого не было. Обойдя фургон, я обнаружил, что задние дверцы приоткрыты. Вытащив револьвер, я резко распахнул дверцы и отступил на шаг назад.

Внутри меня ожидало ужасное зрелище – тело агента, буквально изодранное ножом, правая половина лица разбита, а вся одежда залита кровью. Он погиб недавно, и тело еще не успело окоченеть. Брызги крови покрывали и внутренние стены фургона. На полу валялась спецодежда с разными эмблемами, инструменты, непонятного вида приборы и разный мусор.

Закрыв фургон, я прислонился к нему и попытался перевести дух. Увиденная картина с ужасающей четкостью многое прояснила. Без сомнений фургон принадлежал убийце. Именно с его помощью он совершал преступления, в нем перевозил жертв, оборудование и обстановку для своих кошмарных комнат.

Детали сегодняшней трагедии также стали вполне понятны.
Агент увидел, что подозреваемый собрался уехать, попытался завести двигатель своего автомобиля и после неудачи не придумал ничего лучше, как спустить колеса фургона. За этим делом его застал убийца, затащил внутрь и убил. Выяснить, куда он отправился дальше, не представлялось возможным. Оставалось проверить дом.
Возможно, жена скажет, где он.

То, что дома он отсутствует, также очевидно, как и то, что я плохой детектив.
Сквозь открытую дверь я увидел, что в квартире горит свет, тишину нарушали женские рыдания, слышимые еще на лестничной площадке. Вытащив револьвер, я вошел внутрь и, осторожно двигаясь по коридору, проверил кухню и ванную комнату с туалетом.
Никого.

Плач доносился из дальней комнаты. По всей квартире были разбросаны вещи, а на полу валялись осколки стекла. Никого так и не встретив, я остановился на пороге последней комнаты. Это оказалась спальня, стены которой так и резали своей белизной. Все та же ультрасовременная обстановка, как в гостиной и большая кровать. По всей комнате разбросаны одежда, вещи, постельное белье смято и перекручено.

За кроватью я увидел забившуюся в угол уже знакомую мне рыжую девушку. Она сидела на полу, полностью обнаженная, подтянув колени к подбородку, волосы полностью скрывали голову и лицо. Рыдания перешли в слабые всхлипывания, я опустил пистолет и подошел поближе, обогнув край кровати. Тут я увидел, что из-под нее по полу течет маленькая струйка крови, впитываясь в щели между дощечек паркета.
 
Я поспешил к ней и потряс за плечо.
– Эй, успокойся, тебе ничего больше не угрожает, – произнес я как можно более ободряющим тоном, – скоро прибудут полиция и скорая.

Ее плечо дернулось под моей рукой, и она с трудом поднял на меня заплаканное лицо. Девчонке крепко досталось – огромные гематомы уже начинали синеть.

– Где он? – как можно спокойнее спросил я.

– Я не знаю… мне больно, – сквозь всхлипы пробормотала она.

– Понимаю. Скоро здесь будут врачи.

 – Нам нужно найти его, вспомни, что он говорил и куда направился, – я почти шептал ей это на ухо. От нетерпения у меня в голове все мутилось. В этот момент убийца, вполне возможно, снова совершает преступление.

В ответ она разрыдалась, а бесценное время утекало. Я снова и снова пробовал успокоить ее, как-то настроить на нужный лад и, в конце концов, мне это удалось. Под аккомпанемент сирен, слышимых в открытое окно, она рассказал мне, что вернулась домой и увидела, как муж сидит в гостиной в состоянии транса и что-то бормочет.

Они поговорили, и он внезапно начал крушить и переворачивать мебель, разбивать все, что попадалось под руку. Затем он напал на нее. Что было дальше, она, по понятным причинам, вспоминать не захотела. Из потока бессвязных слов я выловил самой главное.
 
Во время своего бесконечного бреда он несколько раз повторил слово фабрика.
Передав девушку в руки приехавшим медикам и оперативникам, я кратко рассказал им суть дела и показал труп убитого агента. Во время всеобщей суматохи сел в свою машину и незаметно уехал. Как я уже говорил, у меня не было никакого желания отдавать убийцу в руки правосудия.

Самым коротким путем я поехал на фабрику.
 
Стоило догадаться раньше, и я не зря говорил, что я плохой детектив. Но заброшенная фабрика настолько намозолила глаза всем местным жителям, что никто не обращал на нее внимания. Она стала своеобразной частью пейзажа эклектичного, застроенного вкривь и вкось города. Весь потаенный смысл происходившего стал доходить до меня, пока я несся на место.

Дождь продолжался, по лобовому стеклу метались дворники, и я увидел огромную фабричную трубу. Машину пришлось бросить, так как самый короткий путь на фабрику лежал по тропе между деревянными, заросшими до самых крыш домами, в которых давно никто не живет. Я побежал, не разбирая дороги, скользя по липкой грязи, и вот из-за последних кустов показалась полуразрушенная проходная. Миновав покосившиеся ворота, я буквально вылетел на заводской двор.

Небольшую площадку, заставленную и заваленную какими-то механизмами, деревянными обломками и просто кучами мусора, окружали полуразрушенные цеха. Крыши некоторых провалились, окна разбиты, на стенах каверны от вывалившихся кирпичей. В центре возвышается заводская труба, а за ней шестиэтажное здание, служившее ранее административным или лабораторным корпусом.

Рядом я увидел припаркованный автомобиль со знакомыми номерами. Убийца здесь, в этом здании. Дверь, а вернее, дверной проем, ведущий на одну из лестниц, находился прямо передо мной, ступени лестницы начали разрушаться, и я постоянно спотыкался и запинался, но не сбавлял скорости. Ближе к концу подъема до меня донесся громкий вопль, молящий о помощи. Крик, пронизанный животным ужасом, позволял усомниться в том, что он принадлежит человеку.

Обезумев от ярости, я понесся наверх, а, тем временем, крики превратились в ужасающие булькающие звуки. Я уже бежал по коридору, со страшным грохотом опрокидывая какой-то строительный хлам, как внезапно впереди мелькнула серая тень, и убийца, а это был он, метнулся на другой конец этажа. Я вскинул револьвер и выстрелил в удаляющуюся фигуру, но не попал – пуля срикошетила от стены, подняв облачко пыли. Убийца на секунду остановился, пригнувшись, но тут же скрылся на лестнице. Секунды. Секунды решали все, и как бы мне не хотелось погнаться за ним, нужно было оказать помощь жертве.

Картина, которую я увидел в комнате, моментальным снимком отпечаталась у меня в мозгу. Удивительно, но обстановка комнаты в точности повторяла квартиру, в которой жил убийца. Повторяла, разумеется, грубо, но общее сходство казалось поразительным.  На кровати, привязанная за руки и за ноги, лежала последняя пропавшая девушка, одетая в белое несуразное платье, которое только подчеркивало синяки и порезы на ее теле. Я проверил ее пульс, и о чудо, на шее, среди наливающихся красным отпечатков грубых пальцев, забилась маленькая жилка. Значит, мое появление спугнуло его, и он не успел ее добить.

Переведя дух, я внимательно посмотрел на лицо девушки и словно вспышки перед глазами, встали фотографии прошлых жертв убийцы. Все они закружились хороводом и соединились в лицо его жены. На своей ладони я увидел странные оранжевые пятна – волосы девушки, лежащей передо мной, убийца неумело покрасил в рыжий цвет.
Когда я впервые увидел его жену, я не смог сравнить ее лицо с фотографиями жертв – яркий макияж сделал свое дело. То есть все это время, он убивал точные копии своей жены.  Гонялся за фантомом, в глубине души зная, что ничего не осмелится изменить в своей жизни. Он убивал не девушек, ему совершенно незнакомых, и даже не образ своей жены – это было бы слишком просто. Он пытался убить собственную нерешительность и неспособность к переменам.

Все это заняло мгновения – убедившись, что девушка жива и ее жизни ничего не угрожает, я погнался за убийцей. Высунувшись в окно третьего этажа, я увидел, как он садится в автомобиль.

Я прицелился и выстрелил в капот и лобовое стекло. Над решеткой радиатора взвилось облако пара. Убийца выскочил из автомобиля и понесся к забору. Я попытался подстрелить его, но промазал.

Пробежав через двор, я, также как и он, проскользнул через пролом в заборе.   

На ходу я пытался сообразить, куда он направляется.
Через пару минут все прояснилось – он бежал к дороге, ведущей в центр города, надеясь скрыться и затем, добравшись до железнодорожной станции, покинуть город.
Я тенью следовал за ним, ожидая удобного момента, чтобы выстрелить. Тем временем дождь прекратился, все вокруг было мокрым, отовсюду стекала вода. Убийца сменил бег на быстрый шаг, и серая фигура ровно мелькала у меня перед глазами. Следуя за ним по пятам, я изо всех сил боролся с собой, решая куда выстрелить – в голову или в ногу. Негромко, металлически щелкнул взводимый курок. Мы уже приближались к мосту через реку. Тускло горели фонари, освещая лишь узкие конусы пространства под собой, темная вода реки неслышно струилась внизу.

Туман, поднимающийся от реки, становился все гуще и гуще.
Проклятье!

Медлить было нельзя, поэтому я вскинул руку с револьвером и, целясь ему в голову, выстрелил. Фигура убийцы исчезла в тумане. Я бросился туда, и через несколько секунд что-то сильно ударило меня по руке, сжимающей револьвер. Он выпал из разжавшихся пальцев, и убийца ударом ноги отправил его в реку. Левой рукой я ударил противника в голову, он дернулся и упал на землю. Я же тем временем пытался восстановить чувствительность в правой руке и приготовился броситься на него. С какой-то нечеловеческой ловкостью он вскочил и, разбежавшись, ударил меня головой в живот, обхватил за ноги и мы повалились на землю. Во время борьбы я понял, что мне не совладать с ним – настолько силен он оказался.
Поэтому, с трудом поднявшись на ноги и, прижав его к себе, я потащился к перилам моста. Поняв мой маневр, он яростно пытался вырваться.

Но вот мы уже у перил, я перегибаюсь через них, и мы летим в воду. Уже в воздухе я случайно выпустил его и во время падения ударился головой. Теряя сознание, в воде, я увидел, как он отчаянно пытается выбраться на поверхность.
Я схватил его за ногу и выпустил воздух из легких…. На голову словно набросили черный мешок. Последнее о чем я подумал – как бы не разжать пальцы и утопить его вместе с собой.

***
Бармен, застыв, стоял за стойкой и автоматически протирал очередной стакан. Видно, мое повествование захватило его.
– По дороге сюда смутные догадки и подозрения не покидали меня – проговорил я и, наклонив голову в сторону бармена, указал на рану. – По опыту знаю, что с такими ранениями не живут. И, кроме того, я не позволил бы себе выжить, не убив его. Так что, моя песенка, как говорится спета.

Он промолчал. Серые личности сзади покинули свои столики и встали у меня за спиной.

– Все окружающее лишь убедило меня в этой мысли, – слабо улыбнувшись, я наблюдал за его реакцией. Уголки его губ слабо дрогнули в усмешке.

– Это твое представление о справедливости? – спросил он меня. – Ты сам решил его осудить и привести приговор в исполнение?

– Да. Я не горжусь собой, но и не сожалею о том, что сделал. Он заслужил смерть.
– Поверь, его ждет нечто гораздо ужаснее, чем твоя самодеятельная месть. Не ты должен был судить его. Это не твоя работа.
 
Тем временем, полутемные уголки бара начали пропадать. Складывалось ощущение, будто стены бара раздвигаются. Я почувствовал дуновение холодного ветра, послышался звук, напоминающий еле слышный шорох пересыпаемого песка.

– Может быть, но я не собираюсь раскаиваться.
 
– Что стоят твои слова? – он снова усмехнулся уголками рта.

– Может, прекратим эту болтовню? Что дальше?

Он вздохнул, убрал полотенце и подвинул ко мне весы, стоящие на барной стойке. Кивнув на двери, ведущие в разные стороны, он произнес:

– Ты и сам это знаешь.

Внешность бармена неудержимо менялась, за его спиной я увидел пустыню, смыкающуюся на горизонте со звездным небом. Завороженный зрелищем, я не заметил, как на одну чашу весов из ниоткуда упало легкое, почти невесомое перышко. Он спросил меня:

– Ты готов?

Я лишь кивнул в ответ.

Он резким движением вырвал мое сердце и положил на весы.

Конец.

Автор иллюстрации: Олеся Ткаченко крафт-бумага/карандаш/обработка

2020 г.