Малиновый закат

Большинство из вас не поверит в мою историю, но всё, что я изложу дальше, действительно со мной произошло.
Начать свой рассказ, наверно, стоит с самого детства, ведь именно тогда я впервые увидел тот самый малиновый закат. Жаль, что случилось это во сне, но вскоре мне посчастливилось увидеть его вживую, однако, обо всём по порядку.
Примерно в возрасте 4-5 лет я очень часто стал видеть один и тот же сон.
Как минимум, раз в неделю, я оказывался на качелях, в незнакомом мне дворе.
От зданий отражался очень мягкий розовый свет. Это был свет неба, которое красило садящееся солнце. Очень живо чувствовался лёгкий летний ветер и слабый запах выпечки, иногда его сменял запах свежескошенной травы. Я катался на качелях и был абсолютно счастлив, раскачиваясь всё выше и выше, несмотря на то, что в реальной жизни до смерти боялся высоты. Эта часть сна была неизменна. Иногда добавлялись какие-то герои, события, но вся моя душа трепетала от цвета неба, ощущения лёгкости и прикосновений летнего ветра.
Время шло и чем старше я становился, тем реже я путешествовал в незнакомый двор с уже полюбившимся малиновым закатом. Даже, когда я был в средней школе и мне совсем перестал сниться тот сон, я ностальгически вспоминал ощущения, которые он мне дарил.
Жизнь набирала свои обороты, вот я уже в старших классах. Репетиторы, первая любовь, первый алкоголь с одноклассниками, наивные планы на будущее. Времени на витание в облаках у меня не было, родители серьёзно занялись моей учёбой, я вроде бы «подавал надежды». Лично мне было непонятно, что это за надежды такие и кому я их подаю. Когда становилось тяжко, я всегда вспоминал свои детские грёзы, которые не ушли из моей памяти, напротив – воспоминания о малиновом закате с каждым годом становились всё ярче и дразнили меня своей недосягаемостью.
А потом произошёл переломный момент. В прямом и переносном смысле этого слова. Самым обычным утром, когда отец вёз меня в школу, в нас на полной скорости въехал парень на своём новеньком Порше. Въехал он в бок нашей машины, удар пришёлся ровно на мою дверь. Паренёк отдал коньки моментально, а вот мне повезло меньше. По до сих пор непонятной мне причине, за секунду до столкновения, я развернул туловище спиной к двери. Мой инстинкт самосохранения стоил мне позвоночника. Несколько операций, вроде бы хорошие прогнозы врачей, но ниже пояса я остался парализован. Медики сказали, что сделали всё возможное и мне повезло, что я не остался полностью прикованным к кровати. Цена за «рабочие» туловище и ноги оказалась высока. Отец продал бизнес, который только вышел в плюс. Несколько кредитов. В глазах родителей что-то угасло. Папа стал выпивать, мама глотала транквилизаторы почти постоянно и всё равно почти не спала ночью. Моё лечение, а затем и постоянные попытки реабилитации буквально забрали все соки из нашей семьи. Это был очень сложный период для нас всех. Самая непредсказуемая реакция была у меня. Я был спокоен, я знал, что даже будучи инвалидом, никто не сможет забрать мои грёзы о малиновом закате. Знаю, звучит глупо, но мозг отказывался отпускать детское наваждение. Это было единственной вещью, благодаря которой я чувствовал себя здоровым. Была конечно же и первая любовь, которая обещала пережить эти невзгоды со мной, несмотря ни на что. Как только стало ясно, что инвалидная коляска станет моей настоящей неразлучной спутницей, она ушла. Конечно же, к моему лучшему другу. Всё как в кино или ужасно написанной книге. Было больно, не скрою. Стал выть как волк, но теперь ещё и от моральной боли. Так и не понял, что больнее. Пару месяцев и успокоился. Самое смешное, что мама ругала и вспоминала бывшую раз в десять сильнее, чем я.
Попытки реабилитировать моё тело и поставить меня хотя бы на костыли сделали своё дело и нам пришлось переехать в квартиру скромнее, хоть и в дом помладше. Вот тогда-то и случилось то, что опять изменило мою жизнь. Переезд пришёлся на позднюю осень, но это не помешало мне узнать этот двор. Это был именно он. Те же качели. Позже, оказалось, что на нулевом этаже пекарня. Почему-то я не был удивлён, мне просто было интересно, что же произойдёт дальше. Тем временем настала зима и серьёзный семейный разговор. Родителям очень тяжело далось сказать мне, что они сделали всё, что возможно, попыток лечения больше не будет, просто потому что закончились абсолютно все ресурсы -- физические, моральные, кармические, всё кончилось. Я старался успокоить их, я то уже потихоньку стал привыкать к своему положению. Их же горю не было предела, они почему-то винили себя и испытывали смесь боли и ненависти к мирозданию.
Конец весны, всё немного успокоилось, я стал опять готовиться к поступлению в вуз, на этот раз без репетиторов. Сам же сгорал от нетерпения. Я ждал июля, я знал, что малиновый закат будет именно тогда.
16 июля, почти восемь вечера, отец сегодня был дома, я попросил его выкатить меня во двор. Ему приносило удовольствие то, что я выхожу на улицу и вижу что-то кроме четырёх стен и своей библиотеки.
Вот я и очутился там, где всегда была моя душа. Солнце было близко к заходу, но у меня ещё было минут пятнадцать. Небо уже окрасилось в розовый. К моменту заката я кое-как переполз с коляски на качели. Кататься без усилия ног оказалось ОЧЕНЬ сложно. Руки, отвыкшие от каких-либо физических нагрузок дрожали, вцепившись в опоры конструкции, но приближали и отдаляли качели всё быстрее и быстрее. Дальше туловище начало справляться.
Как только качели достигли какой-то определённой высоты, вселенная, кажется, переключила какой-то тумблер. Я ощутил ЭТО. Всё было как во сне, но только сейчас я понял, насколько же ничтожны были ощущения в моих грёзах. Длинные и слегка грязные волосы развевал ТОТ САМЫЙ ветер. Всё кругом было именно ЭТОГО розового оттенка. Я повернул голову и увидел, как солнце медленно опускается за горизонт. Что-то изменилось. Я испытал настолько сильное потрясение, что вся моя одежда была пропитана потом и её можно было выжимать руками. Я перестал дальше раскачивать качели, как только солнце полностью скрылось за горизонтом. Через какое-то время, аттракцион остановился. Я знал, что я должен сейчас сделать и прекрасно понимал, что у меня это получится. Мои худые ноги с напрочь атрофированными мышцами очень медленно упёрлись в землю. Я решил сделать рывок. Ошибка. Мгновение и я на земле. Прямо в этот момент я увидел, как из парадной, за мной вышел отец. На его лице был шок, наверно он подумал, что я упал из коляски и не могу встать. Он подбежал и стал меня успокаивать, попутно поднимая в коляску. Я не смог сдержать смеха. Лицо отца застыло в недоумении. Я замолчал. Поставил ноги на землю. Со скоростью черепахи встал, простоял секунды две-три, потом схватился за отца.
Папа медленно посадил меня в кресло. С его лица текли два ручья слёз. Челюсть шевелилась, но он не мог произнести ни слова. Я просто улыбнулся. Тогда он резко успокоился. Улыбнулся в ответ, поворошил мне волосы.
-- Чертяка мой, я знал, что ты сможешь.
Мы покатили домой.
Через год я полностью реабилитировался и регулярно, почти всё лето, выходил посмотреть на своего спасителя. Он не бросал меня, всё также продолжая красить всё в розовые тона.