Превратность

Пурим - это сплошной обман, что очевидно по фабуле и похмелью: с утра понимаешь, что тот пьяный в маске (с которым ты целовалась, маски не снимая), совершенно не с тобой хотел целоваться! Он надеялся на Вашти и разврат, а ты - сплошь Эстер, застёгнутая на пуговки от чулок до подбородка, и  даже маски не сняла, целуя! 
Так и целовалась, мешая себе и ему шершавыми рюшками и блёстками, только губы показала: приспустила нижнюю «медицинскую» часть маски, похожую на невинные детские трусы…
Слово «приспустила» - ужасно развратное, но кто это ценит?!
Пьяный мужчина мечтал о жёстком сексе в ресторанной раздевалке под вешалкой с шубами. Какие уж тут полу-открытости...   
И вот я, непонятая в нюансах, напилась с горя. А пить я не умею: нельзя пить нарзан сразу после вина, ибо пузырики.
С утра я мучаюсь не то чтоб похмельем, но незавершенным гештальтом: не могу вспомнить (ибо не видела) лицо мужчины, на которого обижена.
Кто знаком с историей праздника, тот поймёт параллели: там всё перевернули с ног на голову, и обиженные стали обидчиками, а некоторым вообще уши отрезали (потом ещё оклеветали: мол, у них уши треугольные).
Вот, например, царица Эстер, существо пугливое, ведомое и безинициативное, - словом, «никакое», - спасает целый народ. А Вашти -  во всех отношениях красивая (и над, и под  маской, и даже там, где особо развратные маску носят вместо стрингов), интересная, яркая, феминистски ориентированная персидская звезда - оказалась не у дел. Неизвестно, что с ней стало: её выгнали после 2-ой главы из свитка и из дворца, а ведь на улице холодно.
Несправедливо.
И вообще: Эстер - корова, и только её волоокая покорность помогла ей народ спасать.
Плохо быть Эстер, хорошо быть Вашти, до этого Пурима мне всегда доставалась Вашти.
Помню, в 1995 году на Пуримшпиле в религиозном лагере мне, Вашти, надо было соблазнять Ахашвероша словами:
«Я красоты и неги, и сладости полна!
Чтоб показать фигуру, раздеться я должна!
Тебе  я покоряюсь, о царь великий наш…»
и так далее.
Проблема была в том, что парень, играющий царя, был вообще не царь и вообще придурок (он меня терпеть не мог, считал,  что я реинкарнация Вашти, и мне не место в религиозном лагере! Я за это его ненавидела, а ведь с годами стало ясно: он прав)
Царь Ахашверош - перс, похожий (по моим представлениям) на Ивана Васильевича в момент смены профессии, а парень в спектакле - еврей, причём профессиональный -  религиозный лидер, похожий на нацистские карикатуры: его немужественный профиль как бы отражал подлость души.
Из-за своих представлений я не могла сказать «о царе великий наш…» в лицо лидеру и после слов «раздеться я должна» я просто начала раздеваться. Не знаю, как это вышло, но я уже взялась за штаны, я даже их приспустила… и тогда тщедушный царедворец, сублимированный праведник просто толкнул меня со сцены. Потому что он был человеком честным, а я - ****ью, затесавшейся в ряды.
Жизнь всё расставила на свои места: этот парень - и сейчас ортодоксальный иудей, трудяга, у него достойная жизнь и множество детей, - пусть  Вс-вышний дарует ему счастье и радость (я знаю, он много страдал), а я.. 
Я же до сих пор не знаю, раздеться или нет.
Хорошо, что он не сильно меня толкнул, и я, соскакивая с низенькой сцены, не упала, а так, поскользнулась. Весь первый ряд (на 70% мужской) меня дружно поддержал.
Ибо ушедшая со сцены после второй главы - отважная и честная, хоть и язычница!
А нюня Эстер всё делала, как Мордехай велел и как в сюжете положено. И, если верить свитку, она целовалась с персидским царём. А он был алкоголик и его надо на комсомольском собрании прорабатывать! А парень, который толкнул меня со сцены, был комсомольским лидером, прежде чем стать ортодоксом!
Поэтому я считала, что он не великий, но я ошиблась: он честен и скорбен, как последний наместник Иудеи. Он седой давно и не скрывает своего лица, кем бы он ни был.
А у меня волосы чернее персидской ночи и индийской басмы,
а я до сих пор не знаю, кто у меня под маской.
Таков Пурим дней наших.