Полная укатайка

18+

     Алка язва ещё та. Вдобавок у неё артистический дар - ну просто завораживающий! А уж на язык...

     Бывало, подкатит к какому-нибудь, особо нафуфыренному, стойку сделает, улыбочку, голосок, и, с придыханием:

   - Простите, пожалуйста, молодой человек. Меня так заинтриговал Ваш одеколон!, - глазки ещё прикроет, носом поведёт, - Запах потрясающий!! Вы не могли бы марку назвать?

Нафуфыренный рассиропится, разомлеет и снизойдёт. А она:
   - Ох, спасибо Вам огромное! Буду теперь знать. Чтобы мужу не купить такую же гадость.

 И, не меняя улыбочки, любуется произведённым эффектом.


     Голос у Алки - альт, томный такой, с поволокой, как и глаза.
Помнится, сидим мы с ней в скверике на лавочке, болтаем. Подходит собачка, кобелёк. Кудлатый - глаз не видать, один язык. Пока он ещё увалень и добряк, но грязнющий уже - страсть! Шерсть сосульками, изначальный цвет прослеживается белый. А Алка собачатница. У неё в школьные годы эрдель был. Тогда породистые собаки являлись уделом избранных: на щенка в очередь записывались, годами ждали. И машин на улицах не было, людей тоже, - все на работе сидели. Так что, если вдруг по улицам или дворам нашего района разносилось зычное "вернись, кому говорят, скотина такая! догоню - убью!" - это, значит, Алка своего чистокровного ловит. Как мы ей все завидовали!
     Так вот, подошёл кобелёк к Алке, а она - нога на ногу - давай ему своим альтом:
- Ах ты мой комондор! Комондорушка! И какой же ты у меня краси-и-вый! Ну прямо глаз не оторвать! Ты у меня самый - самый - са-а-мый!...
Пела она ему пела, слушал он её слушал, в оцепенении развесив уши и язык, и вдруг случилось у него прямо на алкину ногу непроизвольное семяизвержение.

- Ах, ты... - захлебнулась, выпучив глаза, Алка. Привычным жестом сдёрнула с ноги купленный по большому блату импортный босоножек и давай лупить им обесчестившего её бесстыдника по чём зря. Кобелёк не понял, почему она так поступила, очень обиделся и ушёл. А жест был наработан, поскольку точно так же, но тапком, лупила Алка своего увальня - супруга, когда тот в чём-либо проявлял несогласованную инициативу. "Сколько поучительных обобщений из одного мимолётного житейского эпизода  при даже самом поверхностном его сравнительном анализе!"- давалась диву я.


     Знакомых у Алки пол-города. К каждому она запросто влезала в душу, выуживала оттуда самые пикантные секреты, а потом взахлёб, в мельчайших подробностях выдавала остальным. Как ни странно, всех это устраивало, и количество Алкиных исповедников не убывало. Правда, и собственную душу она всегда готова была вывернуть наизнанку любому встречному.

   
     В перестроечное время Алка приспособилась жаловаться на безденежье и слабое здоровье, и делала это так талантливо, что многие сами предлагали ей в долг типа "до лучших времён, отдашь когда сможешь". А она не отказывалась. Это уже потом, забыв, что и у меня брала, она проболталась, как купила тогда и квартиру, и машину, и в каких только морях не поплавала, и что те времена как раз и были для неё самыми лучшими.
Но ведь и поотдавала она потом всем, потихонечку.


     С Алкой было очень интересно, но в какой-то момент я от неё устала.


     Не виделись мы лет пятнадцать. Я её сразу ещё издали узнала, по комплекции. Сейчас начнёт язвить, сплетничать, жаловаться, в душу лезть... Приготовилась отбиваться.

- Здоро'во, Аллигатор!

- Здоро'во.

- Как поживаешь?

- Нормально.

Внешне она не изменилась. Формы, пожалуй, стали даже ещё более пышными. А вот самого главного - куража её фирменного - не было.

- Ты что-то невесёлая какая-то, на дворе весна вроде...

- Да так. Помнишь, рядом с моим домом кинотеатр был, "Рассвет", потом казино. А вокруг - сквер. Я через этот сквер на работу хожу. Осенью его взяли и плиткой заложили. Весь. Чтобы машины ставить. Полная укатайка. Только у входа резиновое уродство зелёное в виде травы расстелили, - газон это у них такой, а'глицкий. Ни поливать, ни стричь - удобно. А я прохожу каждый раз и думаю: жучки, божьи коровки, червячки всякие, которые в земле зимовали, да и травка та же, проснулись небось сейчас, и давай там, об плитку эту, головами биться, чтобы как всегда, к солнцу... Когда на работу иду - ещё ничего, там целый день туда - сюда. А вот когда с работы, - прихожу домой и, знаешь, реву даже. Жалко их всех. Трава - мурава... Замуровали. Демоны... Ладно, мне пора.

И пошла себе Алка.



1975 - 2010гг.
Быль.