Закладка Из цикла старый город

Всё-таки, в этой работе есть свои плюсы.
Твоя приёмная находится напротив двери палисадника.
Не большого...
Так... три на четыре.
Но этого хватает тебе, чтобы облагородить  клочок земли, служивший, до появления здесь тебя, обычной курилкой.
Конечно более меркантильные подруги увидев, как ты  корячишься перекапывая утрамбованную годами землю, предлагали высадить в неё вместо цветов рассаду.
Огурцы. Помидоры. Или на худой конец воткнуть маленькие головки репчатого лука.
Но в этом не было смысла.
Всё это в большом изобилии приносилось в приёмную, каждый привозной день.

Тогда, я работала секретарём в приёмной директора рынка.
Директор был добродушный, не придирчивый. Работать было легко и просто.
Утренняя свежесть палисадника врывалась в открытую дверь приёмной с ранней весны, до поздней осени.

Одним из приятных моментов был обеденный перерыв.
Парк по которому мы вальяжно прогуливались с моей подругой Ольгой,был разбит между овражистыми склонами.
С должности техника проектного института, по моему замолвленному словечку, она взлетела до высот начальника кадров, разбавив возрастную компанию работников нашей конторы.

В один из таких весенних перерывов мы стали свидетелями, а потом и участниками "забавного" приключения.
Практически на самом высоком месте склона, у небольшого сооружения из плит прикрывающего канализационный люк, мы увидели суетящегося мужчину.
Черноволосый.
Средних лет.
Гражданин кавказской национальности сразу показался нам подозрительным .
Мы мгновенно прекратили жевать свои пирожки и устремили своё внимание на его дальнейшие действия.
Сначала он просто делал вид, что прогуливается.
А это у него получалось весьма скверно.
Он постоянно озирался по сторонам. Как-бы осматривая территорию — не наблюдает ли кто за ним.

— Не смотри в упор! Стань полу-боком.
— Будем наблюдать боковым зрением, предложила Ольга.
— Конспирируемся, снова предложила она.
Мы начали изображать веселье — закрывали рты руками, наклонялись, будто давимся от смеха.
Сами же неотрывно следили за скользским типом.
— Смотри он присел, — подсматриваю  я.
— Делает вид, что завязывает шнурки..., — подмечает моя подруга.
— Видишь, видишь?! Он что- то прячет под плитами,—  продолжает она.
— Вижу! Да несмотри ты на него так! Заметит!
Кавказец встал. Снова оглянулся по сторонам.
— Уходим!
— Уходим, пока он нас не заметил.
Мы поднимаемся по ступеньками противоположного склона оврага. Уже на верху видим, — он удаляется.

— Пойдём!  Времени в обрез, —подгоняю её я.
До окончания перерыва остаётся минут пять — время за которое мы успеваем добежать до рабочих мест.

— Разве ты не хочешь посмотреть тайник?,— в её вопросе уже чувствовалось намерение...
— Ты с ума сошла? Меня на этом рынке знает "каждая собака". Со всех сторон только и слышно:—"Секретарша его пошла"

— Если кто-то заметит из его "сотоварищей", то шутить не будут, отговаривала её я.
— Да мы только посмотрим. И всё, — уверяла она.
Сбежав по ступенькам склона,  мы вскарабкались на верх — лестницы в том месте не было.
В начале огляделись по сторонам.
Вроде бы никого подозрительного нет.
Она присаживается, копируя его манеру, где-то даже переигрывая. Одной рукой якобы вытрясает из ботинка колющий камушек, второй нашаривает под плитой.
Я обомлела, когда она вытащила из под плиты свёрток по форме напоминающий пачку купюр.
 
Туго обмотанная фольгой, плотная  на ощупь пачка, обмотанная скотчем вместе с взглядом её испуганных и одновременно ликующих азартом глаз за минуту в моём сознании сложились в пазл: "Нас просто прибьют..."
— Положи на место, пока никто не увидел!,— прошипела ей я.
— Ещё чего!
— Может там доллары!, — с обезумевшими от привалившего счастья глазами возразила она и мгновенно сунула находку себе под куртку.

Возражать было бессмысленно. Не отнимать же пакет у неё прилюдно.
В начале чинным шагом, но перейдя дорогу, мы рванули что есть мочи.
Перерыв закончился. Испуганные мы вбежали в контору.
Ольга с пакетом закрылась у себя в кабинете на ключ.
Я, помаявшись напечатала пару бланков для бухгалтерии, постучалась в её кабинет.

— Это я. Открывай.
— На столе подруги, напомню начальника отдела кадров, лежала разрезанная ножом оболочка — скотч вместе с фольгой.
И рядом, в плотном маленьком пакете, брикет спрессованной травы...

— Ну и что теперь?, спросила я её.
— По пакетикам развесишь и толкать будешь?,— съязвила я.
—Не думала я... Вот подстава...Думала деньги,— оправдывалась подруга.
— Подстава? У тебя, подстава?
— До конца работы четыре часа. Молись, чтобы никто за это время не нагрянул! , — рявкнула я ей.
— Домой повезёшь?
— Ты с ума сошла, что я с ней буду делать.
— С мамой своей покуришь,— уже закипая от злости ответила ей я
— Забери её!,— заныла она.
— Куда в приёмную? Может шефу подсуетить?— "Вот мы чью-то кладку бомбанули, не желаете угоститься?"
— Так?
Она замолчала.
— Ладно, закрой пока в сейф — положи к трудовым книжкам.
— И форточку открой, проветри. Вдруг кто из "знатоков" зайдёт.

Я вернулась в приёмную, судорожно придумывая варианты избавления.
Первое, что мне пришло в голову, позвонить рыночным ребятам из Уголовного розыска, ловившим на рынке карманных воров.
Их комнатушка находилась совсем рядом с павильоном. Три минуты ходьбы и они здесь.
Потом подумала, — Не вариант.Рыночные менты могут быть в сговоре с дилерами.
—Сдадут сто процентов!
Затем я думала прикопать её в палисаднике — идея показалась необыкновенно глупой.
И наконец, я придумала.
— Уничтожить! А точнее смыть.
Я зашла к Ольге.
—  Отмыкай сейф! , доставай свой "опиум".
— Пойдём топить.Будешь на шухере стоять. Если кто подойдёт, говори ты следующая.

Через пять минут моего прибывания в туалете, в коротком предбаннике между приёмной и выходом в палисадник, между которыми находится туалет, появился первый посетитель.
Им оказался продавец, он же повар-шашлычник, с подорванной от жирной пищи поджелудочной. Его глаза выдавали желание попасть во внутрь во что-бы то ни стало.
Затем подтянулась бухгалтерия. Что они там в обед ели могу только догадываться...
Забыла разъяснить...
Туалет представлял собой каморку метр на метр — спроектированный по типу голова всегда останется целой.  Теряя сознание в духоте можно упереться головой в дверь, или откинуть её  на противоположную стенку.

Так вот.. Я раскрыла пакет, предварительно размяв его в руках.
Высыпала содержимое в унитаз. Нажала рычаг смыва.
Бачок издал звук напоминающий индюшиный , —кулдык !
А воды то...нету...Бачок был пуст...
Я пытаюсь ёршиком разболтать всё плавающую сверху и по краям унитаза траву, но она как назло не тонет.
Толпа с другой стороны начинает возмущаться.
— Что там можно делать?
— Вы там не заснули?
— Я порядком взмокшая, краснощёкая, высовываю голову из дверей и говорю Ольге,
— Лети к мастеру.  Бери ведро, дуй на хоздвор. Где хочешь добудь мне воду. Закрываю дверь, потом открываю снова и в догонку кричу,
— А лучше два!
Толпа у туалета продолжает возмущаться.
На шум, директор выходит из своего кабинета.
И тут появляется Ольга с ведрами воды. Я высовываюсь, ногой прикрывая дверь. Беру из её рук одно ведро, понимая, что со вторым я просто не размещусь  встречаюсь своим безумным взглядом с глазами шефа. Тут-же закрываюсь, и снова орудую ёршиком, заливая водой налипшие по краям сухие измельчённые листочки цвета тёмного хаки.
Забирая своё второе ведро из рук начальника отдела кадров я замечаю, исчезновение шашлычника — знает по себе не быстрое это дело...

Только, в  конец измочаленная я примостилась на стул в приёмной, как
из кабинета директора вышел  низкорослый азербайджанец.
Зыркнул на меня своими чёрными злыми глазками и с ухмылкой вышел через открытые двери.

— Наталья, зайдите ко мне, — пригласил  войти шеф.
Не успевая осмыслить, уже бледная, но всё ещё в мыле, я зашла в его кабинет.
— С вами всё в порядке?
На моём лице растянулось подобие улыбки— кавказец приходил по своим вопросам — все они на одно лицо.

— Да, уже всё хорошо, говорю я.
— Я вызвал вам такси. Едьте домой. Подлечитесь.
 — Если будет плохо и завтра не выходите. Канализацию на территории  прорвало пару часов назад. Отремонтируют ли до завтра, не знаю. 

Я спешно собираюсь и замечаю, что дверь палисадника, предвкушая мой выход, кто-то предусмотрительно открыл на проветривание.