Ферма 27

03.03.21.     среда.
 2-20  ночи. "Друг мой, бессонница".   
Собаки разбудили. Лают на почти полную, чуть начинающую стареть, луну.
Выглянул на улицу. Чистое звёздное небо. Ветер западный стих.
 
Заехал вчера. Всё по плану.  Тепло. Продолжает таять.
Днём после обеда  впервые после болезни попытался  пробежать кружок по большому периметру фермы.
Кликнул Чака, побежали.  Для собаки радость: "Наконец-то хозяин за ум взялся".
Оставшиеся на цепях ревнивый лай подняли: "Чаку-то хорошо!"
Всего-то под три километра, а без приключений не обошлось.

На горке бежим вдоль поваленной ветром ограды.
Подгнившие столбики вместе с дощатым набором аккуратно легли
и уже заросли травой.  Да и снег ещё местами лежит.
Зацепился за столбик, сунулся вперёд головой. Упал на обе руки.
Тело не сработало, переката не получилось. 
В голове отпечаталось:
"Непорядок. Ещё чуть-чуть, и переломаться недолго. Аккуратнее".
- Перешёл на быстрый шаг.  Так, то шагом по снегу, то трусцой по траве, кружок и завершили.

Дровишек  заодно поднёс, поколол. Весь мокрый. Переоделся. Отдыхаю.
В  целом, в удовольствие.

Однако,  пора начинать регулярно бегать. Надо в форму себя приводить.

После "Бойни №5" взялся читать
"Судьбы хуже смерти. Биографический коллаж".
Теперь понятно, откуда у Курта Воннегута такой стиль изложения.

Почему-то вспомнился отзыв двоюродного брата Саши,
он на семь лет младше меня.  В самом начале девяностых,
перед  отъездом в Крым,  на стадионе по утрам  мы встречались. 
У Сани тогда семейный кризис  обострился. На путь истинный аккуратно
мужика наставляю.  Жена Алла  у него золотой человек,
ценить и беречь надо прежде всего то, что есть.

Дал ему почитать первую тетрадь своего дневника,  по толщине скорее книжку,
Через неделю возвращает:   -  Прочитал? - Прочитал. - Всё? - Всё. И с интересом.
 - Ну и как? - А можно я промолчу?   - А всё-таки?  - Да вот не знаю,
куда тебя определять, в психушку или сразу в тюрьму. -
Воспринял с благодарностью, как комплимент.  Через месяц я уехал.
У Сани  кризис прошёл. Через девять месяцев семья у них пополнилась; 
сестрёнка у Сан-Саныча,  Машенька родилась.

Сюжет по ТВ. Тюльпаны к 8 Марта. Выгонка. Луковицы из Голландии.
Семена рассады. Какие бы ни были этикетки и надписи на конвертах,
качественные только из Голландии. Своё семеноводство в России похерено.
Конец пятидесятых. Мама сезонно подрабатывала в Островском киоске "Сортсемовощ".
С первого марта со склада в Пскове завозили весы, мешки с семенами. 
На  рыночной площади на берегу Великой открывался ларёк.
В  начале лета сезон заканчивался. Всё таким же образом сворачивалось,
приезжал грузовик из Пскова, и остатки семян возвращались на Псковский склад,
располагавшийся в церкви рядом с нынешней гостиницей "Турист"
на Ольгинской набережной, опять же, на берегу Великой.


7-30.  Светает. День заметно прибавился.
13-20.  Снова пробежался 3 км, уже без остановки.
Дышится.


04.03.21.     четверг.
Вчера вечером.
Не пишется, не читается и ТВ не смотрится. Отключился в 20-00.
И встал в 6 утра.  Свежо. Топлю печь, готовлю завтрак.

Под утро сюжетные сны.
Не первую неделю крутится в голове период
моей "ссылки"  в ИВЦ Облсельхозтехники   с  янв. 84 по янв. 87-го.
Точнее,  по факту, я бы назвал это весьма продуктивной стажировкой,
с целью переквалификации на АйТишника.  Уходя, казалось тогда  насовсем,
о возвращении я  особо не помышлял. Но права оказалась  Александра Антоновна
- пенсионерка "Баба Саша", работавшая тогда у меня мама Андрея Тебелева
- одноклассника моего младшего брата:
"Слишком многие  Вас здесь помнят со школьных лет.  Уйдёте Володей,
вернётесь  Владимиром Васильевичем".   -    Ровно через три года всё  сбылось
так,  как она пророчила.  Три интересных года зря не пропали.
Я, обогащённый опытом, вернулся ( быть может, меня и  вернули)
на "родной завод".

За ночь припушило снежком. Мороза пока нет,
но к вечеру обещают серьёзное похолодание.
Однако, уже не замёрзнем.

9-30. Тихо и солнечно.
Закончил "работы и занятия".
Готовлюсь к смене.

12-30. Уже в деревне.
Перегрузил. Отредактировал.
Пора баньку готовить. Банный вечер у нас
по расписанию.