Когда ты рядом. 2 глава

     - Верно, не на твоём я месте. Вечно ты ставишь из себя... ещё подруга называется, - обиделась Зоя.
     - Я не ставлю из себя, я такая и есть. Ладно, не обижайся, Зойка. А ты что собираешься делать? Дальше учиться или здесь останешься работать? Ведь здесь быть только дояркой или скотницей, тебе этого достаточно? - спросила Даша, сев рядом с Зоей.
     - Думаешь, меня родители отпустят из деревни? Если только... в Новосибирск или Иркутск, что ли... не знаю, - с сомнением ответила Зоя.
     - Ты знаешь, от решения, которое мы сейчас примем, зависит наша дальнейшая  судьба. При чём тут твои родители? Это твоя жизнь и тебе нужно решать, - сказала Даша, вновь поднимаясь с кровати.
     От волнения, в связи с предстоящим отъездом, она не могла усидеть на одном месте.
     - Как при чём? Если они не согласные... как же я через них переступлю и смогу уехать? Да мне потом покоя не будет, неужели ты не понимаешь? Сергей вот уехал, теперь и ты хочешь уехать... родители одни останутся, ты не думала, как они тут без тебя и твоего брата? А тётя Вера к нему уехала, да? Как он там, не знаешь? - осторожно спросила Зоя.
     Даша знала, Сергей Зое очень и давно нравится. Только Даше было этого не понять, она вообще в любовь не верила, вернее, не то, чтобы не верила, просто понимала, в деревне нет такого, которого она могла бы полюбить, считая себя выше других. Хотя Зоя никогда не говорила ей, что любит Сергея, но это было и не нужно. При одном упоминании о её брате, Зоя смущалась и краснела и было видно, что Сергей ей очень нравится.
     - Дурочка. Какая же ты дурочка, - подумала Даша, с сожалением посмотрев на подругу.
     - Мои родители не дети, они ещё молодые и сами о себе позаботятся. Да, мама уехала в Новосибирск. Сергей второй год не приезжает, мама скучает и волнуется за него. Письма он писать не любит, а как он там, я не знаю, не маленький, не пропадёт, - фыркнув, ответила Даша.
     Опять говорить о том, что и Зое бы следовало уехать учиться, Даша не стала.
     - Зачем, если всё равно не поймёт, - подумала она.
     - Я пойду, корову подоить надо, мама что-то занемогла, голова у неё болела. Может у вас есть цитрамон, она просила, я ведь и зашла за лекарством, - сказала Зоя.
     - А я знаю? Я вообще лекарства не пью. Сейчас, посмотрю... где же... а, вот... хм... анальгин есть, надо? - доставая из коробки таблетки, спросила Даша, протянув лекарство Зое.
     - Давай, анальгин даже лучше, кажется... - неуверенно ответила Зоя, взяв лекарство из рук Даши.
     Проводив подругу, Даша вернулась в комнату. Мать уехала, отец был на работе, Даше не терпелось скорее уехать.
     - Дашка? Ты дома? - услышала она, быстро вышла из своей комнаты и выглянула через окно на улицу, где и увидела своего одноклассника Павла.
     Даша знала, что многим в классе нравилась, а Пашка, так вообще был влюблён в неё, правда, сама она к этому относилась с безразличием. Даша открыла окно.
     - Тебе чего? - спросила она, положив колено на табуретку и облокачиваясь на подоконник.
     - Вся деревня гудит! Не слышала, что ли? - парень явно был возбуждён и взволнован.
     - А что не слышала-то? Чего деревня гудит? - напрягаясь, в предчувствии чего-то страшного, спросила Даша.
     - Так ведь... - начал говорить Пашка, но Даша отошла от окна.
     - Подожди, я выйду... или нет, ты заходи. И толком скажи уже, что случилось-то? - с нетерпением спросила Даша, когда Пашка вбежал в дом.
     - Так Кузьмича убили! Мировой мужик был, жаль его. Говорят, браконьеры убили, из города, вроде, на выходные... приезжали эти... как его... ну, в общем, сверху... ну ты понимаешь. Вроде, поохотиться хотели, а разрешения нет, вот Кузьмич и был против. Ружьём, говорят, угрожал начальству, вот его и замочили... то есть убили. Выстрел в голову, представляешь? Кузьмича в лесу нашли, вроде, дядька Иван с сыном его нашли, когда в лес ходили, - долго, волнуясь, рассказывал Пашка.
     - Ужас какой... жаль Кузьмича, хороший был мужик. А кого егерем назначат, не слышал? - спросила Даша.
     Пашка с удивлением посмотрел на объект своего обожания.
     - Человека убили, а тебя это интересует? - искренне поражаясь спокойствию девушки, спросил Пашка.
     - Кузьмича не вернуть, но его место, сам понимаешь, опасное. Батя был близок с Кузьмичом, не хочу, чтобы его назначили егерем. Надо же, судьба какая у мужика... сначала жена молодой умерла, теперь и сам убит, ни тебе дома добротного, ни детей, ни семьи. И чего жил, спрашивается? Из-за живности в лесу? На кой она, если из-за неё погибают люди? - больше говоря себе, произнесла Даша.
     Девушке совсем не хотелось, чтобы место егеря занял её отец, тем более, когда она намеревалась уехать, как только мать вернётся из Новосибирска.
     - Видимо, Кузьмича убили несколько дней назад, сегодня уже похоронят. Пойдёшь, что ли? - спросил Пашка, поражаясь спокойствию Даши.
     Сам Паша очень любил природу, часто ходил в лес, ложился под деревом и прислушивался к лесу. Любил речку, где рыбачили с ребятами, даже ягоды и грибы собирал, когда мать просила. Но к болоту, на окраине деревни, ходить не решался. Правда, были и смельчаки, которые со слегой и в болото могли зайти, говоря, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Были случаи, когда на болото, случайно, могла забрести скотина, да и пропадала потом без следа, как у тётки Марфы, прошлой осенью, корова исчезла. Людям везло больше.
     - Зачем? Там и без меня люд соберётся. Иди, Пашка, у меня дел много, - подталкивая парня к выходу, сказала Даша.
     - Говорят, ты уехать решила? Далеко ли ехать собралась? - с грустью спросил парень, выйдя во двор.
     Даша стояла на пороге, держась за косяк двери.
     - А тебе-то что? Ну да, правильно говорят. Уезжаю скоро, в Москву, - ответила она.
     Пашка конечно слышал, что Даша едет в столицу, но верить в это не хотел.
     - Послушай, Дашка... сдалась тебе эта Москва? Ну что ты там делать будешь, одна? Ты хоть новости смотришь? Знаешь, что сейчас там творится? Ведь пропадёшь там одна! - воскликнул Пашка.
     - А тебе-то что? Чего так печёшься обо мне? - насмешливо посмотрев на парня, спросила Даша.
     - Дура ты, Дашка! Красивая очень, но дура! Переживаю я за тебя... неужели не видишь? - волнуясь ещё больше, ответил Пашка.
     - А ты мне кто, брат, сват, отец или дядя, чтобы волноваться за меня, а? Нечего за меня волноваться, не маленькая, выдюжу, не переживай, - ответила Даша, собираясь вернуться в дом.
     Но Павел схватил её за руку.
     - Ведь люблю я тебя, Дашка! Выходи за меня замуж! - неожиданно и для себя, воскликнул Павел.
     Даша застыла на месте, потом повернулась к парню, сначала улыбнулась, а потом и рассмеялась, вырывая руку и глядя на него.
     - Ты сам-то хоть себя слышишь? Мы только школу закончили. У меня совсем другие планы на жизнь, Пашенька и тебя в них нет. Я не люблю тебя и не собираюсь тут прозябать всю жизнь, да и замуж не собираюсь, тем более здесь. Чего я в деревне не видела? - взявшись красивыми ручками за бока, ответила Даша.
     Пашка помрачнел, тут же развернулся и ушел. Пожав плечиками, Даша вернулась в комнату. Она взяла из-под кровати чемодан и положила на кровать. Вновь перебирая вещи, она, задумавшись, села прямо на пол, на ковровую дорожку.
     - Доча? Ты дома? Собери мне поесть, тороплюсь я. Похороны Кузьмича... эх, жалко мужика, такого человека сгубили! Нелюди, - услышала Даша голос отца.
     Поднявшись, она вышла к нему.
     - На плите щи, ещё горячие, только в поле до тебя идти хотела. Садись, я налью, - сказала Даша, открыв салфетку на столе, под которой лежал хлеб, завёрнутый в рушник.
     Михаил сел за стол и развернув хлеб, порезал его. Даша поставила на стол сметану, налила щи и поставила перед отцом тарелку.
     - Пап? Ты ведь не согласишься работать егерем, правда? - налив и себе суп, спросила Даша, сев напротив отца.
     Михаил, который с аппетитом принялся есть, поднял голову и внимательно посмотрел на дочь. Он очень её любил и с нежностью погладил ей руку.
     - Я же в поле работаю, дочка, ты ведь знаешь, что меня ценят, как работника. Нет, вопрос об этом ещё не стоял... да и рано... не стоит сейчас об этом говорить, - ответил Михаил, продолжив есть.
     - Кузьмич был тебе другом. Жаль его и правда, хороший был человек. Молчаливый только... - задумавшись, произнесла Даша.
     - Ну всё, пошёл я. Ты пойдёшь на похороны или как? - поднявшись из-за стола и вытирая рот и руки салфеткой, спросил Михаил.
     Даша тяжело вздохнула. Такие печальные торжества, она не любила, впрочем и на свадьбы она редко ходила. Так, разве только на танцы  могла сходить, в клуб. А вот в кино она ходила часто, с замиранием смотрела на игру актёров, непременно, что-то черпая и для себя, мысленно видя себя на месте героини.
     - Можно, я не пойду? Я мёртвых страсть, как боюсь, - с мольбой посмотрев на отца, сказала Даша.
     Михаил, пожав плечами, молча вышел, лишь кивнув головой. Он ни в чём не отказывал дочери, хотя в детстве, капризничая, она могла просить невозможного. Хотела, например, в зоопарк пойти и что же... Михаил возил её в город, в зоопарк. С годами, он стал объяснять ей, что и почему, когда прихоти дочери исполнить было невозможно. Даша росла и многое осознавала, хотя нет-нет, но бывало и капризничала.
     Со дня отъезда матери, прошло девять дней, Даша с нетерпением ждала её, ей хотелось скорее уехать. Но время до начала экзаменов ещё было, Даше только исполнилось семнадцать лет, у неё было столько мечтаний, столько планов на будущее.
     Кузьмича хоронили всей деревней, правда, не плакали, как это обычно бывает на похоронах. Вечером опять пришёл Пашка, он всё надеялся отговорить Дашу от поездки в Москву. Михаил с похорон ушёл на поле, да и поминок не было, просто некому было их делать. Люди просто разошлись по своим домам.
     - Как-то не по-людски это... надо бы поминки человеку справить, что ли... ну, чтобы душа его упокоилась, - сказал дед Митяй, с надеждой посмотрев на мужиков.
     Те остановились и разом посмотрели на магазин, где продавали всё, от продуктов до вещей и обуви, были даже запчасти и инвентарь для дома, вернее, для хозяйства во дворе: лопаты, тяпки, грабли. Но мужчин интересовало совсем не это.
     - Дед Митяй прав, надо помянуть Кузьмича, иначе и правда, не упокоится его душа на том свете, - согласились Борис и Фёдор и словно сговорившись, все пошли в сторону магазина.
     - Здравствуй, Зина. Нам это... организуй для поминок, ну ты и сама знаешь, закусон и бутылку нашей, "Столичной". Давайте, мужики, вот тут и встанем, - сказал дед Митяй, подходя к широкому, низкому подоконнику и с тоской посмотрев в окно.
     В деревне пили многие, если не сказать, все. После работы пили и в выходные, но утром уходили на работу, как огурчики. Правда, к чести деревенских мужиков, нужно сказать, что спившихся не было, пили в меру. Следом за дедом Митяем, Борисом и Фёдором, в магазин вошли ещё несколько мужчин. Они молча подошли ближе и протянули Фёдору деньги. Тот, взяв деньги, так же молча подошёл к Зине. На подоконнике появились хлеб, колбаса, которую Зина тут же нарезала на кусочки и открыла пару банок шпрот, ну и пару бутылок "беленькой".
     - Ну что, мужики... не чокаясь! Земля ему пухом, хороший был мужик, царствия ему небесного, - кивнув головой, сказал дед Митяй.
     Правда, дед Митяй был далеко не стариком, ему было немного за шестьдесят, не больше. Но ребятня его так называла, что ж... и взрослые стали так кликать мужчину.
     - Фёдор? Ты что же, после похорон до дома дойти не мог? - раздался громкий  женский голос.
     Фёдор как раз подносил стаканчик ко рту, но после слов женщины, рука его повисла в воздухе.
     - И ты, Зина, хороша! Здесь что? Кофейня, что ли? - не унималась жена Фёдора.
     - В кофейне, кажется, кофе пьют... - пробурчала себе под нос Зина, тщательно вытирая прилавок.
     - Ты зря пугаешься, Мария, вот зря! Мы ж по-людски, тут вот... Кузьмича помянули. А ты что подумала? - ответил за всех дед Митяй.
     - Так по-людски поминают дома, а не на подоконнике, в магазине. К нам идите, что ли... я и на стол собрала, чем богаты. Айда, идите уже, нечего тут стоять, - сказала Мария.
     Так и получилось, что помянули Кузьмича в доме Фёдора. Хотя, для пьющего человека, была бы водка, а причина завсегда найдётся. Правда, говорили много хороших слов о покойном, жалели, что ушёл рано, да ещё насильственной смертью. Но почему-то, никто не вспомнил, кто и зачем убил Кузьмича. Хотя, в милиции было открыли дело, но вскоре и закрыли, за отсутствием улик. Вскоре, о Кузьмиче и вовсе позабыли, словно его и не было.
     - Ты одна, что ли? А дядя Миша где? - войдя в комнату и сев за стол, спросил Пашка.
     - Ты же знаешь, он часто до ночи работает, а во время посевной и сбора урожая, может и до утра задержаться. Есть будешь? Я ужинать собиралась, - спросила Даша, ставя на стол тарелки и чашки.
     - Можно, я ещё не ел, - ответил Паша, кивнув головой.
     Даша выложила в блюдо картошку, которую отварила и заправила маслом и зелёным луком. Отдельно, в блюдо поменьше, положила кусочки мяса, которое она потушила до прихода Паши и только потом села за стол. Поев, Паша поднял голову и посмотрел на Дашу.
     - Может ещё подумаешь? Ведь это серьёзный и опасный шаг, Даша. Тем более, в Москву едешь... как подумаю об этом - страшно становится, - сказал Паша.
     - Так ведь не ты едешь, чего тебе-то страшно? - усмехнулась Даша.
     Паша с опаской протянул руку и положил на руку Даши. Она тут же отдёрнула руку и надменно вскинув красивую головку, посмотрела на него.
     - Да за тебя страшно, дурочка! - воскликнул Паша.
     Впервые, от его взгляда, девушка смутилась, но голову не опустила. Паша был высоким и крепким парнем, с густыми, русыми волосами, настоящий северянин, с грубоватыми чертами лица, правда, глаза у него были красивые и взгляд, который заставлял смущаться многих молодых девушек.
     - Паш... ты иди, ладно? Скоро отец придёт, не нужно, чтобы болтали, невесть что. Ты же знаешь наших, их хлебом не корми, дай посплетничать. Иди, - снисходительно произнесла Даша, поднимаясь из-за стола и отходя к окну.
     Паша встал и подойдя к ней, хотел было обнять её за плечи, но так и не решился это сделать.
     - Ладно, пойду я... пока, - тихо произнёс парень и вышел из дома.