Человек, который попал в неудобное положение

Где-то к середине своего отпуска Даниил почувствовал себя так, словно к его пяткам прилепили перцовые горчичники.

Лизка, благоверная, прямо как с цепи сорвалась – «пожирала» один местный экзо-магазин за другим. На эти тропические острова затащила Даню именно она: мол, подруги обзавидуются, в какую экзотику поехали в отпуск. Они-то все по египтам-турциям, а мы – во-о-он куда.

Отныне Даниилу приходилось таскать на себе ворох накупленного барахла, обливаясь потом и моля Всевышнего о прощении всех грехов. Климат их местопребывания, первоначально показавшийся вполне себе ничего, на поверку оказался просто чудовищным. Густая теплая атмосфера чем-то напоминала парную в коттедже его другана Вано – не продохнуть!

Оттерев пот со лба, Даниил продолжил свой путь по узким извилистым улочкам старого города. Вокруг сновали низкорослые туземцы, повсюду разносились крики уличных торговцев, а рядом, под левой подмышкой, без умолку трещала Лизка.

Короче, как в том бородатом анекдоте: хорошо еще, что нет тещи. Вообще, «повезло» ему с дамами – обе те еще львицы. Муж и зять припомнил одну библейскую историю, сполна ощутив себя легендарным тезкой, томящимся в львином рву.

Поправив панаму и выставив подбородок, Даня упорно двигался вперед, прокладывая путь через мохнатое море черных взъерошенных шевелюр. Он вспоминал, как все хорошо начиналось…

Отпуск босс выделил ему вовремя, что бывало не так уж и часто. С выбором маршрута определились – летим на тропические острова! Даниил от удовольствия закатывал глазищи: теплый песок, девки топлес, алкоголь. С билетами проблем не возникло и уже вскорости Даня со всем скарбом выгрузился у белоснежного отеля. Его глаза искрились счастьем: внутренний двор гостиницы был оборудован бассейном. Рядом стояли глубокие шезлонги. На ресепшене милая девушка Виктория с небольшим украинским акцентом сообщила об all inclusive и прочих «прибамбасах».

Просто заглядение!

С утреца наш отпускник прошлепал сланцами в бар и, заказав бодрящий коктейль, завалился на один из шезлонгов. Его почти тут же накрыла зловещая тень.

– Чего разлегся? – Лизка недоуменно уставилась на муженька поверх солнцезащитных очков в лучших традициях Дарта Вейдера. Она уже успела намазаться кремом и от ее объемистого тела попахивало лавандой и акацией. Ощупав внушительную сумку на дюжем плече, Лизавета сморщила свой бульбовидный нос:

– Давай поднимайся! Время пошопиться!

Услышав ее излюбленное выражение, Даня чуть не поперхнулся аперитивом. Отпуск, что называется, насмарку. Этого, впрочем, следовало ожидать. Кое-как выкарабкавшись из шезлонга, горе-турист покорно принял от Лизки ее великанскую «сумяру». И теперь, внутренне ненавидя себя за трусость, он молча продирался через хитросплетение человеческих тел, нагромождения палаток и разнообразного товара.

Ежели бы у глаз действительно отросли ноги, здесь они точно бы разбежались. Диковинок всяких – видимо-невидимо! Кучи и кучи всевозможной снеди возвышались на деревянных столах или были уложены прямо на землю. Жучки-паучки, насаженные на палочки а-ля чупа-чупс, совращали своим «аппетитным» видом самых взыскательных гурманов. Стеклянные сосуды выставляли напоказ красочных рыб и удивительных медуз с длинными лентами щупалец, похожими на подвязки стриптизерши из «Розовой Вдовы». В раздувавшиеся ноздри запыхавшегося Дани ударяли необычные ароматы: в котлах и котелках прямо тут, на рынке, готовилась странная азиатская пища. 

Фыркнув, как старый конь, Даниил возвел глаза к небесам.

Вверху, раскачиваясь под южным ветром, висели десятки и сотни разноцветных флажков. Треугольные и остроконечные, они свисали с веревок подобием цветастых сосулек. От зданий и столбов тянулась путаница из шпагата, походя на творение спятившего паучищи. Данила запрокинул голову, завороженный мерным раскачиванием нарядных тряпочек. Лизавета шлепнула его по плечу:

– Не лови ворон! Смотри, какая симпотная вазочка! 

Перед путниками блестел развал с медной посудой. Оглушительно гремели жестянщики, выбивая на металлической поверхности прихотливый узор. От уже купленного ширпотреба руки у Даньки отваливались, но он смиренно ждал, пока жена выберет еще какую-то дребедень из горы хлама. Впереди замаячила темно-синяя юбка. Даниил сглотнул слюну – не уж-то девица из номера напротив? Он еще тогда в первый день ее заприметил: ноги начинаются от ушей, арбузы что надо, а филейная область…

Данька так замечтался, что не заметил, как к нему подкралась Лизавета. Выхватив покупки, она злобно на него зашипела:

– Будешь мне тут шуры-муры крутить, получишь по полной!

Даниил быстренько отвел взгляд, наподобие неопытного юнца залившись при этом малиновой краской. Так тебя да разэдак, чуть не попался! Тихонько присвистнув, он осторожно исподтишка глянул на удаляющуюся красотку. В это время вновь подул ветер и висевшие над головами туристов разноцветные флажки задергались в своем странном танце. Послышалось мягкое шуршание, будто они о чем-то переговаривались…

Даниил вспомнил, как, разлегшись в шезлонге, впервые увидел этот забавный радужный декор. Какой-то местный, взобравшись на лестницу, украшал цветными лоскутками одну из стен отеля. Когда он пробегал мимо, Даня попытался его остановить:

– Эй, эсперанто… или как-там у вас… Чего это ты делаешь?

Желтоватое лицо туземца вытянулось от удивления, узкие щелки глаз стали еще уже. Он сложил губы трубочкой и что-то пропищал. Даня смог разобрать только «ха-но, ха-но». Ничего не поняв, он обратился к «ресепсионистке» Вике. Та объяснила, что у местных теперича праздник.

–  В этот день они стараются говорить о других только хорошее, ни с кем не ссориться, в общем, относиться ко всем уважительно…

В затененном холле гостиницы было прохладно, кондиционеры поглощали напоенный влагой воздух и выплевывали прохладные убаюкивающие струи. Большой местный идол, болванчик какого-то божка, притаился в полумраке на самой границе света и тени. Листья пальмы в кадке шевелились, словно щупальца глубоководного чудища, овеваемые потоками кондиционированного воздуха.

– По-о-нятно… – протянул Даниил. Виктория кокетливо опустила глаза к стойке с рекламной продукцией. Изящно пригладив розоватыми пальчиками воротничок формы, она добавила:

– Тут есть такое поверье, что сегодня их местный бог дает возможность душам предков переселяться в, типа, «избранные» тела… Даже в отдельные части туловища – ноги, руки… Не знаю, как выразиться точнее… Для этого нужно только высказать соответствующее пожелание устно, или записать его на длинных тканевых лоскутах. Их-то как раз вы и видели - хозяин нашего отеля придерживается традиционных верований, решил украсить так и наше заведение. Поэтому все осторожничают, боятся лишним словом направить дедушкин дух не по тому пути.

Виктория вдруг заговорщицки понизила голос:

– Чушь, конечно. Суеверие, что сказать!

– Ага. Что-то вроде реинкарнации. – Даня решил блеснуть научным, как ему казалось, термином. Виктория улыбнулась… Ее улыбка все еще висела перед внутренним взором «руссо туристо», когда его кто-то окликнул. Пора возвращаться к реальности. Лизавета с неудовольствием буравила его злым глазом. В руках у нее была тяжеленная ваза и муж испугался, что она ее использует, как, бывало, применяла свою любимую сковородку.

– Опять витаешь в облаках? О чем задумался? Небось, снова о какой-нибудь девке?!

Даня попытался убедить ее в обратном, но его нечленораздельное мычание только ее подстегнуло. Толстые пальцы с наспех накрашенными лиловым лаком ногтями сжались на горлышке медного сосуда. Даня подумал, что металл сейчас лопнет. По всему видно, подкатывала истерика: красная сопелка Лизаветы сморщилась, подведенные тушью глаза затуманились. Даниил в скоростном режиме перебирал в уме возможные пути к отступлению. Флажки над головой отчаянно шуршали. Лизка тем временем выпустила свою покупку и она с гулким звуком ударилась о землю. Женщину трясло, ненависть наливала ее кулаки. Выпятив губы, она плюнула растерявшемуся благоверному в лицо:

– Вот дуреха! Решила, ты одумался… изменился… Не трогай меня!

Его рука попыталась удержать разъяренную мегеру, успокоить – вон, даже местные папуасы сегодня сохраняют мир. Он искренне не понимал, какая тропическая муха ее укусила. Да, раньше всякое случалось, но, как известно, кто старое помянет… Лизавета оттолкнула его, и развернувшись на каблуках, быстро двинулась прочь. Напоследок она бросила:

– Иди ты… – ветер, поигрывавший флажками, приглушил последнее слово, но Даня прекрасно понимал, куда она его послала. Уставший, он покрепче ухватился за полные покупок пакеты. Ох и перепадет ему! Тяжко вздохнув и бормоча известные молитвы, Даня поплелся следом. В башке все кружилось, во рту пересохло. Когда он поднял голову к покачивающимся радужным вымпелам, ему показалось, что из неба торчат острые изогнутые клыки. Мир завертелся перед мужчиной волчком, растекся каплями и упал куда-то вниз, унося с собой и незадачливого муженька…



Даниил открыл глаза, но вначале ничего не увидел. На лице лежала непонятная ткань. Кажись, темно-синяя. Свет немного проникал через «завесу», поэтому он мог смутно различить расплывчатые тени, неясное мелькание. Даня попробовал пошевелиться, правда, у него ничего не вышло. Че, елки-палки, происходит? Тряпка, покрывавшая лицо, начинала раздражать. Нос зачесался, захотелось чихнуть. Попробовал, но вместо чиха раздался непотребный звук.

Ё-моё, да что такое?

Запахло антисептиками, послышался стук, будто кто-то шел по кафелю. Наконец, ткань приподнялась. Перед Даниилом маячило нечто… что-то белое, с блестящими стенками и плещущейся на самом дне водой…

Понимание пришло постепенно, как постепенно тает кусок мыла, случайно угодивший в очко. Как раз оно самое перед ним сейчас и было.

– Мать твою! – мысленно смог проговорить Даня, ведь рта-то у него теперь не было. – Лизка, дрянь! Что ж ты наделала? Чтоб тебя…

Последние мысли унес громко хлюпнувший смыв унитаза.