Байка проводницы Любы. Под завалом

Зашел тот пожилой мужчина  в Ростове. Направление было южное, состав шёл в Кисловодск. Бархатный сезон - середина сентября и полный вагон народа.  Я в этот день неважно себя чувствовала. Как только разместила новых пассажиров, прилегла подремать немного. Как вдруг стучит какая-то женщина. Говорит сосед в купе стонет во сне. Может ему плохо? Не молодой - то мужчина.  Пошла я за ней. Действительно, мужик стонет громко. Начала его тормошить:
- Мужчина, проснитесь! Вам плохо? Принести воды?
Он глаза открыл, смотрел несколько секунд на нас непонимающим взглядом, а затем приподнялся.
- Всё в порядке! Спасибо! Просто кошмар приснился. Можно чаю?
- Сейчас принесу, - отозвалась я.
- Да нет, не беспокойтесь, я сам заберу.
- Делаю я чай, значит и смотрю -  трясёт мужика, как с похмелья. Но спиртным не пахнет, и не похож на алкаша.
- С вами точно всё в порядке? , - спрашиваю, может присядете здесь, успокоитесь.
- Спасибо, дочка!
Так душевно он сказал, что у меня прям слёзы на глаза навернулись.
А он сел, отхлебнул чай  и говорит :
-  Часто меня этот кошмар мучает. Наверно до конца жизни не отпустит.
И рассказал мне эту историю...

- Я мечтал с детства летчиком стать.  Как Чкалов или Гастелло - в небо подняться, высоко - высоко! А судьба наоборот - под землю меня затолкала.
Отец погиб на фронте, и осталась мать с пятью детишками - мал мала меньше.
Я как школу закончил, так сразу работать пошёл, чтобы матери помогать. А куда в нашем  небольшом городе без образования? Только в шахту. Вот и полез. Тяжёлая работа, но зарплата большая .  И товарищи  хорошие попались. Я был парнишка крепкий, здоровый. Пошёл в ГРОЗы в самый низ.
А шахта  наша была с " историей".  В 1942  во время оккупации немцы зверствовали-   много людей   в шахты скинули. Казнили подпольщиков целыми семьями.   Но в эту шахту говорят сбросили живьём одну девушку- предательницу. И с ней несколько карателей. Отомстили за подпольщиков.
И пошли слухи что теперь , бродят они  там внизу, ищут добычу. Об этом не говорили, так... шушукались товарищи потихоньку. Времена такие были, что из партии или комсомола за суеверия могли выгнать.
Хотя шахтёры свято верили, что "Гора своё возьмет". Сколько нужно ей жизней - отберёт.
Поэтому моя матушка всегда меня крестила перед выходом в  забой, не обращая на мои протесты ни малейшего внимания.
Бригадиром у нас был Михаил Степанович. Угрюмый мужик, нелюдимый. Но работал добросовестно и от других такой-же отдачи требовал.
В тот день ничто не предвещало беды. Спустились мы, как обычно.   Наша смена была вечерняя.  Поработали час, погрузили породу и сели передохнуть. Степаныч  на предмет курева всех проверил, чтобы не дай Боже. Сидим, отдыхаем, кто-  то из " тормозка"  бутербродик достал, жует..
Вдруг неподалёку смех раздался, вроде девичий.  Мы аж подскочили: ну откуда тут  в глубоком  подземелье девушке взяться?!!!
А смех ближе и ближе. И смотрим, вроде силуэт женский промелькнул в одном из тоннелей.   Андрюха по кличке Казак
только дернулся в ту сторону, как Степаныч его остановил:
-Куды навострился? То ведьма  по наши души  грешные пришла.
А мужик новенький был не нашенский, не знал про ту  историю.
- Какая ведьма? - смеется. Ты что, Степаныч в Бога веришь? И в нечисть всякую?
- А то не твоё дело - во что верю! - угрюмо отозвался  бригадир.  Плохо дело, не  к добру это, раз  Нюрка- упыриха явилась. Подумал он немного и стал сооружать из двух досок крест.  Тут уже все мужики удивились, но спросить  зачем он это делает не успели - раздался один хлопок, затем второй  и  часть тоннеля обрушилась.
- Метан взорвался! Уходим быстро!!! - закричал   Степаныч. Но было поздно. Взрыв повлек обрушение креплений, и тринадцать человек, включая меня, оказались в ловушке

Пришли в себя, Степаныч всех обошел. Живы ли? Не придавило никого? Вроде нет.
- Так, мужики, -   сказал бригадир.  Быстро проверяем тоннели, есть ли какой-то  лаз. Вызвались двое. Включили  фонари и отправились. Вернулись с плохими новостями - мы заблокированы,  самостоятельно выйти не удастся, нужно ждать помощь сверху.
Но бригада попалась крепкая. Хоть и молодые почти все, кроме Бати( так мы Степаныча звали), но сопли никто не распускал.  Что ж... Ждать- значит ждать.
Еду и воду решено было экономить, насколько это будет возможно.
Сели мы в кружок, и стали всячески друг друга подбадривать, байки травить смешные, чтоб не так муторно было на душе.
И вдруг опять смех раздался неподалёку, в одном тоннеле.   Тут Казак не выдержал.
- Ведьма, говоришь! Ну сейчас я ее за косы притащу!
И не успел никто слова сказать, как он вскочил и направился в ту сторону. Зашёл в тоннель, а
обратно не вышел. Прошло наверно с полчаса, а его нет и нет.
- Мы сходим? - поднялись трое  парней. Куда Андрюха мог запропаститься?
- Степаныч хотел остановить их, но затем отпустил.
- Только ребятки, осторожно! Быстро проверьте и назад!
Зашли они в тоннель, мы ждали в напряжении. Прошло несколько минут, и вдруг раздался крик одного из них:
- Помогите, ради Бога, скорее помогите!
Мы туда. Тот, который последним шёл  нам навстречу бежит, а остальных нет никого!
- БОЖЕ!! ЧТО ЭТО???
- Говори быстрее, что случилось?
Он весь белый, дрожит.
- Там какие-то люди, вернее не люди, а похожие на людей существа. В грязной, старой одежде,  со страшными кровавыми  лицами.  Трое мужиков и вроде женщина. Они схватили парней и утащили в какую-то нору. Господи!! Эта баба вцепилась Сашке в горло и на ходу пила кровь.
- Быстро назад! - приказал Степаныч.
Никуда не отходить от креста. Сядьте рядом с ним. Сюда они не посмеют сунуться.

- Кто это, дядь Миша? - обратился я испуганно к бригадиру по - простому.
- Упыри!
- Откуда они взялись?
Бригадир помолчал немного, а потом ответил.
- Они и при жизни  не люди были(разве можно  гестаповцев людьми назвать?) , а после смерти в нечисть превратились.
Нюрку мать прокляла, а  это самое страшное проклятие. 
Парни смотрели на бригадира недоумевая.
- Сядьте поближе к кресту! - приказал Степаныч. Сейчас постараюсь всё объяснить. Вы в войну то ещё совсем зелёными были, а я Нюрку помню. Соседка  она наша . Одна дочь у родителей, красивая девка, но с придурью, или балованная.  Отец с матерью души в ней не чаяли, ну и девка  жила по принципу : что хочу,  то и ворочу! И до войны бабы о ней нехорошо говорили, а когда пришли немцы, то  совсем стыд потеряла. Я на фронте был,  потом узнал от матери всю историю.  Связалась Нюрка с немецким офицером и начала  работать с гестаповцами. Сдавала  им комсомольцев и  коммунистов - подпольщиков.
Родители, хоть и сильно дочь любили, но такого простить не могли. Отец убить пригрозил, а Нюрка в лицо ему рассмеялась. Ну и получила пощечину! А  ночью отца схватили и расстреляли. Оказывается " доченька" своему  любовнику нажаловалась. Вот тогда мать её прокляла прилюдно. И когда народ с ней расправился ни слезинки не проронила.  Люди самосудом их так же, как они подпольщиков, в шурф живьём сбросили.  Перед смертью Нюрка смеялась и поклялась вернуться. Видно, держит свое обещание ведьма. Проклятые и не похороненные по- человечески,  они превратились в нечисть.
- И что нам теперь делать? - разом заговорили мы.
-  Вместе держаться, никуда  далеко не отходить, - ответил Степаныч.
Давайте, ребятки поедим немного. Нужно подкрепиться.
Это он специально сказал чтобы отвлечь нас от страшной  действительности.
После увиденного и услышанного, есть особо никому не хотелось, но бригадир настоял.  Думали   не уснем теперь, но усталость взяла своё.
Спать решили по очереди.  Выбрали двух  часовых , остальные легли поближе друг к дружке и заснули.

Но долго поспать не удалось - закричал один из часовых и разбудил всех.
- Помогите! Они  Колю утащили!
Мы вскочили на ноги. Но было поздно. Только замирающий в проходе крик Николая, долетел до наших ушей, а чуть позже из тоннеля выкатилась его голова.
- Твою..... ь!!! -  не сдержался бригадир. - Как это случилось? Я же сказал не отходить в тоннели!
Он сказал, что по нужде, - оправдывался часовой. - Мол не тут же, при товарищах. И не отходил далеко.
- Значит, слушайте все! - громко сказал Степаныч. -  Ни шагу в сторону! Сюда упыри не сунутся- их крест отпугивает. А в тоннелях - смерть. По нужде здесь ходить. Всю стеснительность забудьте. Сейчас не тот случай. Понятно??.
Все ошарашенно закивали головами, сбившись в кучу, словно стая испуганных птиц. А Степаныч стал громко читать молитву. В ответ на неё из бокового тоннеля послышался  страшный вой.
- Дядь  Миша! Откуда ты это знаешь, - спросил я потихоньку.
- Отец был священником, - ответил коротко бригадир. И замолчал.
- У кого есть нательные кресты? - спросил вдруг бригадир.
Мы нерешительно переглянулись.
- Ну? Чего испугались? Я же не  секретарь райкома.  И не замполит.
- У меня есть, - пробормотал один из парней Юрка, доставая небольшой деревянный крестик на шнурочке.
- Хорошо! - одобрительно сказал Степаныч. - Жаль, что только один.
- Ладно, ребятки.  Сядьте, поешьте. Только немного. Неизвестно, когда горноспасатели до нас доберутся.
- Доберутся ли вообще? - уныло спросил Антон.
- Обязательно! - твёрдо пообещал бригадир.
После его слов на душе  стало немного легче.

Прошло два дня. Еды осталось совсем немного, хотя мы  экономили, как могли.  Надежду не теряли, и держались стойко. Ведьма бродила рядом  и время от времени  смеялась, леденящим душу смехом, заставляющим вздрагивать. Тогда бригадир читал молитвы, отпугивая  нежить.
Как всегда, ложась спать, мы оставляли двух часовых. Я  почему-то уснуть никак не мог и предложил поменяться местами, на что Юрка с радостью согласился и тут же уснул. А напарник мой  Паша сидел о чём - то задумавшись.
- Паш, - потихоньку окликнул я его, - ты не спишь часом?
- Нет, Серёга. Думаю.
- О чём ?
- Да что там,  после смерти? Нас учили, что Бога нет, и загробной жизни тоже. Значит и нечисти нет. А теперь вижу, что есть.  
Боюсь теперь умереть  и в ад попасть, как эта Нюрка.
- Пашка, ты чего приуныл? Нас спасут, ты верь обязательно!   На твоей свадьбе ещё погуляем. Надя то согласилась!
- Согласилась, - улыбнулся Паша. Эх, Серёга! Если выберемся, я  венчаться с ней буду. Так решил.  И плевать на всех, кто осудит.
Вдруг он приподнялся и посмотрел в сторону, а потом радостно воскликнул :
- Андрюха! Живой!  Ты где был?
- Я глянул в ту сторону, но никого не увидел.
- Паш, ты с кем болтаешь?
- Да вон же Андрюха  Казак стоит. Заблудился наверно в тоннелях, а сейчас вышел к нам. И он поднялся, направляясь в сторону бокового коридора.
- Стой, Пашка, это не он, - закричал я. Но было поздно.  Чья-то рука, удлинившись раза в два, схватила Пашку и затащила в тоннель.   Я, и проснувшиеся товарищи, услыхали только его душераздирающий крик, а затем всё смолкло.
Минуту мы стояли в оцепенении, а затем  Антон не выдержал и забился в истерике.
- Не могу больше!!! Когда нас вытащат отсюда???
- Пришлось скрутить его и пощечинами привести в норму. Настроение упало ниже нуля.  Товарищи погибали один за другим, еды почти не осталось, и надежда на спасение начала угасать.
- Не сдаваться! - заорал  Степаныч. - Ребятки мои, держитесь!   Все сюда, ещё ближе к кресту. И запомните: тех, кто пропал в тоннелях, уже нет в живых.   Это нечисть их облик принимает, чтобы выманить отсюда. Держитесь рядом. Не смотрите на них и не слушайте.  Он взял уголь и очертил вокруг нас большой круг, приказав никому за его пределы не выходить.
Через два дня, сил почти не осталось. Закончились последние крохи, которые мы растягивали, как могли. И никаких сигналов сверху. Словно  про нас забыли. Мы уже в основном лежали,   но не сдавались.  Часовых уже не оставляли, не было  сил. И вот, проснувшись в очередной раз, мы обнаружили ещё одного товарища мертвым. Нет, это были не упыри, хотя они кружили рядом. Он  сам вскрыл себе вены, не выдержав напряжения.
И тут мужиков словно прорвало:  все поднялись на ноги, забыв про  голод и усталость и разом заговорили :
- Батя, надо выбираться отсюда! Сил больше нет сидеть, как крысы в клетке.
Идём все вместе! Неужели не справимся  с этой сволочью?
- Нет, - глухо  ответил бригадир. Пока вы в круге и рядом с крестом - в безопасности. Того, кто выйдет за круг ждёт смерть, более страшная, нежели голод. Нам остаётся только ждать спасения.
- А если его не будет?
- Значит судьба наша такая.
- Нет, сказал один из мужиков. - Я больше здесь торчать не намерен.  И взяв в руки отбойный молоток, спросил :
- Кто со мной? 
Ещё трое поднялись.
- Пошли, мужики! Будем искать выход сами! И пусть эти мрази только подойдут!
- Подождите, я с вами, - сказал Степаныч, тоже поднимаясь.
- А вы останьтесь, - обратился он ко мне и к Юрке.
- На! Надень и не снимай! - сказал Степаныч, передавая мне свой крестик. - Если выберешься отсюда - отдашь моей жене. И скажи ей....
Договорить он не успел.  Шахтеры вышли за круг и тотчас упыри бросились к ним.  Двоих схватили и утащили сразу, остальные  двое и Степаныч, отбивались, отступая обратно к кругу. Но тут из тоннеля  показалась  груженая вагонетка. Набирая скорость она мчалась прямо на них.  Мы  пытались оттащить   товарищей, как могли, но  нечисть крепко их держала, не давая   войти в спасительный круг. В вагонетке сидела та самая Нюрка, пронзительно хохоча.  На полном ходу вагонетка врезалась в них, давя и калеча.  Нас отбросило в сторону.
И тут же упыри накинулись на наших товарищей, уже полумертвых, вцепившись в горло  и утаскивая в тоннель.
Я потерял сознание, и очнулся уже наверху в машине скорой помощи. Нас всё - таки вытащили. Меня и Юрку. Все остальные товарищи остались внизу. Даже тел не нашли.  Наш рассказ внимательно выслушал следователь и   порекомендовал  такую чепуху больше никому не рассказывать. Мы долго лежали в больнице, потом поехали долечиваться в санаторий. А когда вернулись, узнали, что всё - таки шахту закрыли.  Через год я забрал мать и сестёр и уехал с ними  на Север. Подальше от этого ужасного места. Шахту не бросил. Доработал до самой пенсии. Женился  и детей и вырастил.
Только вот  мучает меня этот сон. Вижу снова, как наяву своих товарищей, сижу с ними под землёй и жду спасения.  Слышу во сне этот жуткий смех и крики ребят.  И наверно не будет мне теперь покоя до самой смерти.