Глава девятая. Затишье

    Пока Фаррел был в нижнем мире, где он довольно активно рисковал своей жизнью, творил немыслимые вещи и самое главное, где он обрёл новых друзей, таких же странных, вычурных и безбашенных, здесь – в среднем мире прошло несколько часов, если быть приблизительно точным около пяти часов.
    Безусловно родители Фаррела не находили себе места всё это время, однако и не потеряли своё чадо на добрую неделю. С рассветом они выдвинулись в Иркад, чтобы продолжить свои поиски.
    Итак, что же произошло? Я был уверен, что всё закончиться в том напрочь прогнившем месте. Однако я тут. Если допустить, что это сон, то тогда меня убили во сне от чего я и проснулся. Но это не мог быть сон, слишком всё реально, слишком. К тому же, по всем канонам смерть во сне означает смерть в реальности, в то время как я – жив. Тогда, вполне адекватна следующая мысль, что по какой-то не ясной причине меня затянуло и выбросило здесь. А здесь, потому что я думал об этом в последние, как мне казалось, секунды жизни. Тогда это также объясняет, почему я не вместе с троими пернатыми. Как-то это всё сложно.
    — Фаррел! Фаррел, сынок! – откуда-то из-за деревьев раздался истошный крик Эдны. Она бежала сломя голову навстречу, за ней быстром шагом, едва поспевая, шёл Артур.
    — Мама! Отец! Как я рад вас видеть, ты даже не представляешь, как я соскучился, как вы, не сильно переживали в моё долгое отсутствие? – быстро тараторил Фаррел, эмоции захлестнули его, все мысли моментально перемешались в кашу.
    — Действительно, эти часы, что мы переживали бурю, показались целой вечностью, но главное ты жив, цел и здоров – остальное не важно. – Облегчённо вздохнув и обнимая Эдну и Фаррела, сказал Артур.
    Эдна уже неоднократно осмотрела Фаррела, в тысячный раз убедилась в том, что его голова на месте. И пока они добирались до дома Фаррел без устали отвечал на все их вопросы, однако он не стал говорить о том, где он был на самом деле и сочинил липовую историю о том, как пошёл за маленькой собачкой, которая побежала в глушь Иркада, где его собственно и застал шторм, а сам он укрылся в пещерке, что была не так далеко от озера. Благо они не заметили новообретённую татуировку на запястье правой руки, а то пришлось бы придумывать что-то совсем фантастическое. Пережитые приключения отлично объясняли, что же стало с его футболкой, которая была в маленьких дырочках и непонятной жиже, а также крайне интересный вид его чёрных трико, описывать который даже неприлично.
Наконец-то я дома, как же приятно снова быть здесь. Родители ушли отдыхать, представляю как у них дикая, как оказалось, выдалась ночка. Ох уж эти разницы во времени. Один час за сутки с небольшим там, нехило. Пришло время смыть с себя всю эту, благо не у кого не возникло к ней вопросов.  Скоропостижно сняв с себя всё и закинув в стиральную машину, я практически с головой окунулся в воду. Я моментально обмяк, тёплая вода обволакивала и успокаивала. Это точно был не сон, и я буду повторять. Сны не бывают такими, не бывают настолько жизненными. Моё обещание. Рикки.

    Фаррел пробыл в ванной где-то около часа, может чуть больше. Его мысли полностью переключились на предстоящий разговор с Рикки, он дал обещание и просто обязан был его исполнить, таков его характер.
Сейчас оботрусь, оденусь и пойду к Рикки, возьму его любимых пончиков, с приятной ягодной начинкой внутри и розовой посыпкой сверху, чтобы пока он ест успеть убежать как можно дальше. А если серьёзно, надеюсь, он не отвернётся от меня. Ведь нашей с ним дружбой я очень дорожу. Очень.
Фаррел наскоро оделся. На нём были тёмно-синие зауженные к низу джинсы, белые кроссовки и чёрная футболка. Он отправился в местную закусочную «У бабушки», которая славилась своей неповторимо вкусной кухней и гостеприимством, ну и конечно же теми самыми пончиками. Взяв приличного размера бумажный пакет, с только испечёнными, приятно пахнущими и буквально таящими во рту пончиками с ягодной начинкой он отправился прямиком к Рикки. Он уже примерно знал, что скажет, но понимал, что во время разговора напрочь забудет выстроенную в голове схему.
    И вот дом Рикки. Сейчас или никогда подумал я. Кстати сказать, Рикки словно бы учуял пончики и молниеносно покинул свой небольшой белый деревянный домишко. Рикки не был из числа тех семей, которых было принято называть средним классом. Его семья жила довольно скромно, но при этом никогда в их доме никто не чувствовал себя угнетенно или несчастливо. Родители Рикки славные люди, которые отдадут последнее тому, кто будет нуждаться. А двери их дома всегда открыты для гостей. Рикки выбежал прямо мне навстречу.

    — Фар, привет! Дай пятюню. Мама рассказала мне, что тебя тут потеряли, думали, что всё, не найдут тебя. А я сразу сказал, того психа может убить разве что он сам – разгоготался Рикки.
    — А-ха-ха, да, только я сам. Рикки это тебе, твои любимые. – Протянул ещё тёплый пакет с пончиками Фаррел
    — Ого, мои любимые – доставая один из пакета и аккуратно кусая – пофчешки – невнятно сказал Рикки.
    — Да, те самые. Пойдём отойдём к твоим качелям, я хочу кое-что рассказать тебе. Внутри Фаррела всё сжималось, ему было очень страшно. И страшно не потому, что Рикки может взбесится, дать ему по одному месту пинок другой. Он боялся потерять своего лучшего друга, своего брата. Не по крови. По духу. Они сели на небольшие деревянные качели.
    — Помнишь, как ты упал со скейта? Как почти не отправился на другой конец?
    — Конефшно помню – всё также уплетая пончики отвечал Рикки.
    — Так вот...
    И он рассказал ему всё, как сломал его скейт. Как не очень качественно починил его и как сломанным отдал ему. Рикки перестал чавкать, да и вообще жевать. Несколько секунд безмолвной тишины. И нет, он не собирался что-то сказать, как-то выругаться. Он просто отчаянно посмотрел на Фаррела мысленно задав всего один вопрос «почему не сказал, ведь мы уже тогда были как братья, почему...» Он поставил пакет на землю, молча развернулся и ушёл домой. Не сказав более ничего. Просто ушёл. Фаррел также ничего не сказал ему в след, он просто смотрел как куда-то в пустоту, не понимая, что делать дальше, неужели это всё, конец дружбы.

    Погруженный в себя он пошёл домой, оставив пакет купленных Рикки пончиков около его двери. Вернувшись домой, игнорируя призывы пойти поужинать он лёг в свою кровать и просто уснул, намертво, ведь единственным способом хотя бы не на долго уйти из реальности был именно сон. Возможно Рикки просто нужно время, чтобы переварить полученную информацию, а быть может это и был конец.
Лихо пролетела ночь, почти полная луна пересекла ночное небо и уже укутывалась лучами восходящего солнца. Самые разные маленькие птички завели очередную серенаду на улицах Альмонда. Прекрасное утро для всех жителей, кроме Фаррела. Только открыв глаза его вновь захлестнул огромный шквал мыслей. На часах было около семи часов утра. Резвый звон раздался на всю комнату. Фар немного опешил.
Что за?! Кто-то орёт внизу, какому чудиле не спится в столь ранее утро, ещё и бросается, ну сейчас я ему. Наскоро одев, домашние вещи, самые обычные трико и давно уже ставшей мешковатой футболку с принтом «скажем нет депрессии!» очень символично для меня, конечно. Я высунулся в окно. Глухой сплюснутый призвук.
    — Ай-ай, какого?! Теперь же шишка будет, ах ты уро-о-о...
Как оказалось это был Рикки – взбешённый, очень злой, но Рикки. Причём по доброй воле он навряд ли бы встал даже в десять утра, а тут семь часов, видимо, по мою душу.
    — А ну спускайся сюда мелкий, но не совсем, засранец! Я сломаю каждую твою косточку, буквально низведу тебя до атомарного состояния! Снова щёлк, но уже мимо, о брусчатку дома.
    — Спокойно! Сейчас, не буди всю округу, я согласен на любые пытки, только прошу не кид..., ай! Зараза! Ну я тебе.
Фаррел буквально пролетел лестницу и будь до выходной двери. Только открыв дверь они сцепились с Рикки. Фар особо и не сопротивлялся, даже казалось, что он рад такому исходу. В воздух взметнулось довольно плотное облако пыли и грязи. Двое довольно не маленьких парней кувыркались в песке как дети малые.
    — Как можно было так криво починить, Боже, я знал, что руки у тебя кривые, но, чтобы настолько!
    — Да мне было всего ничего, ты что от меня вселенского сервиса ждал. Но, агрх тьфу, хватит меня валять. Да я виноват. Прости, только не по ребру, ай!
    — Чёртов ты засранец, проглоти тебя тартар, криворукий засранец! В этот раз Рикки потерял контроль и Фару удалось вырваться.
    — Да успокойся же!
    Рикки хотел было снова устроить троеборье, но остановился. Наконец все накипевшее было выплеснуто.
    — Я знаю, что ты чуть не умер из-за моего тупого – отдыхиваясь и отряхиваясь от грязи говорит Фар – поступка и, что навряд ли сможешь простить мне мой грешок.
    — Уже... Переводя дыхание выдаёт Рикки.
    — Что «уже»?
    — Мне за что тебя прощать, в плане того, за что ты винишь себя, и я простил тебя за твой поступок, а именно сломанный офигенный скейтборд, кривоногое вдобавок ты создание.
    — За сломанный скейтборд, серьёзно? Ты чуть не умер.
    — Абсолютно серьёзно – он был лучший по тем временам.
    — Ты просто больной, неисправимый не буду говорить кто.
    — А пока ты пытаешься в очередной раз меня понять, лживый пончик, предлагаю отведать нормальных пончиков, только из печи.
    — Ты однозначно неисправим. Зачем тогда было устраивать вчера драму, разворачиваться, молча уходить?
    — Ну просто повозить тебя по земле слишком слабое наказание, поэтому я прибегнул к своим театральным способностям, лови сочный ягодный пончик!
На удивление мне легко удалось поймать несчастный, но чертовски вкусный пончик. Мы сидели на крыльце моего дома, жевали вкуснейшие горячие и тающие во рту пончики и в принципе вели самый обычный разговор, будто ничего и не произошло.
    — О, смотри Стив-водолаз идёт, как всегда, прилизан, прямо как после ванны, где его аккуратно намыла мамочка.
    — А-ха-ха, Боже, даже не комментируй больше, а то из-за твоего концерта с выездом на дом, я даже в уборную не ходил.
    — Ладно, не буду ничего говорить, но этот чупчик на его голове, когда самое большое, кто целовал тебя после мамы, это коровка Му-му.
    — Остановись я тебя умоляю, хватит, я не могу так больше, а-ха-ха!
    — Ушёл, эх... А автограф, а интервью, очередную ТЁЛОЧКУ пошёл клеить, ну если вы понимаете, о чём я
    — А-а-а-а, а-ха-ха!!!
    От смеха Фар упал со стульчика, на котором он сидел, он не мог даже вздоха сделать по-человечески.
    — Ты чудовище!
    — Да я знаю, а-ха-ха!
    — Так что с тобой было ночью, ты так и не рассказал. Хорош ржать, зажуй пончиком, нюня!
    — А-ха-ха, фашит запышивать мне поншик!
    — Я не слышу, что ты говоришь, прожуй сначала.
    Всё это сопровождалось ну просто неистовым смехом, казалось, что его было слышно на несколько дворов, в радиусе двух километров. Наконец оба успокоились и пришли в себя.

    Рикки снова повторил вопрос и Фар решил рассказать ему всё без утайки. О том, как он последовал за странным волком в Иркад, как он встретил очень фантастично выглядящего волка, куда его затянуло и что было затем. Потом, в подтверждение своих слов, показал ему рунический символ, который возник у него на руке.
    — Ого, а звучит очень психоватенько, может всё-таки в клинику, а, дружище?
    — Ага, я думаю стоит, потому что я явно с ума схожу, если ещё сейчас на заднем дворе появятся те трое, ну четверо, просто четвёртый бестелесный, то это сразу оставляй заявку.
    — Хотелось бы мне, конечно, увидеть твой мозг, наверняка весь в завитушках, хотя, если верить, как его там, Лоу... Лау... – Лоутузу, поправил Фар – да, ему, то у тебя нет мозга, а-ха-ха. Мне нравятся такие мысленные проекции, самокритично конечно
    — Ещё один – глухой удар по затылку.
    — Ну ладно-ладно, больше не буду. А ещё вопрос, ты Воима с меня рисовал, его гастрономические мечтания в условиях опасности для жизни меня весьма впечатлили.
    — Конечно с тебя, прям до каждой детали.
Так они просидели около двух часов уже явно проснулись все, кроме родителей Фара, нервы сделали своё. Фар и Рикки решили ретироваться на задний двор, чтобы первый смог одеться поудобнее, наконец зайти в уборную, а после отправиться к озеру, на место происшествия.
Так, это я взял, это тоже, пару бутербродов, чтобы Рикки не окочурился сразу, а самое главное забыл – ручка. Теперь можно идти.
    — Ну что, пошли. Пора обследовать место.
    — Как говорят врачи нельзя перечить психам, им нужно подыгрывать. Пойдём, поохотимся на белочек.
    И оба неспеша отправились в Иркад, где Фар бы обрисовал своему другу всю картину произошедшего. К слову сказать, город не до конца оправился после прошедшей бури. Всё также где-то лежали неубранные поваленные клёны. Снесённые заборчики, разбитые фонари. В общем всё ещё были отметины и раны на улицах города. Сам Иркад тоже потрепало, дерево преграждавшей путь давно убрали, но вот покорёженные ворота пока не починили. Кое-где просматривались поваленные ели. Повсюду огромные ветки, какой-то мусор. Одним словом – мрачно.
Пока двое шли к озеру, четверо братьев были на другом конце земного шара в поисках Эликвира. Воиму становилось хуже. Следов стража нигде не было, кроме последнего места, где решили отыскать его Лоу и Арм.

    — Воиму становится только хуже, яд явно прогрессирует и подбирается к сердцу, нужно спешить.
    — Да, Лоу. Нужно. Но его нигде нет, словно он в воду канул и ещё что-то изменилось с последнего нашего визита, явно что-то переменилось.
    — Смотри! Вон там, Эли-и-и...
    На несколько секунд двое обомлели, иссохшее безголовое тело старика лежало на снегу.
    — Он мёртв. Стража больше нет, а значит помочь теперь, кроме нас самих – некому.
    — Теперь понятно, что изменилось Лоу.
    — Помимо того, что снег теперь красненький и его украшает это? – Указывая на обезглавленный труп.
    — Да, помимо этого. Ахромом здесь, он смог пройти сквозь барьер, точнее одну из ненадолго возникших в нём расщелин, а значит и люди уже медленно закручиваются в тёмную бездонную дыру.
    — Дела-а-а, неужели всё, что тогда сделал Авадон было зря.
    — Надеюсь, что нет. Также хочется верить и в то, что Фар выжил, потому что слишком много потерь, ряд которых, видимо, скоро пополнится.
    — Арм, не гнуси! Мы же можем как-то совсем заморозить Воима. Точнее не заморозить, ты понял.
    — Думаю, да. Но нам нужна помощь Аусуса. Мы временно соединим их в единое целое и засадим в твоё самодельное подобие Пандоры.
    — Тогда за дело, как закончим, попытаемся узнать, что стало с пустоголовой, но хорошей, матрёшкой.
    Лоутуз подошёл к раненому брату. Его крылья уже не были столь могучим как ранее, а кое-где и вовсе осыпались перья. Процесс шёл стремительно. Потому принятое двумя братьями решение было самым подходящим, это дало бы им фору в несколько недель. Да, быть может это и бессмысленно, но и сдаваться, не испробовав всего – глупо.

    Лоу аккуратно снял цепь с Воима. Расправил его крылья и прошептал над ним какие-то не ясные фразы. Тело Воима едва заметно воспарило над землёй.
    — Арм, я готов!
Держись братец, ты сможешь, так просто ты от нас не отделаешься. Мы с Армом найдём способ исцелить тебя. Обещаю.
    — Я тоже готов. По моей команде открывай Пандору.
Армастуз сел над головой брата и нарисовал на его лбу, как принято называть в среднем мире, звезду Давида. Рисунок был нарисован, судя по всему, кровью, причём явно не очень свежей. Это была кровь Эликвира – мощный субстрат, усиливающий магию, и позволяющий соединять воедино разных существ. Затем он нарисовал на запястьях две одинаковых руны – Турисаз. Потом едва уловимый шёпот.
    — Сейчас!
    Лоу молниеносно среагировал и открыл Пандору, откуда вихрем вырвалась дух Аусуса. Руны на запястьях Воима вспыхнули, странные полосы медленно обволакивали его тело. Затем оно словно бы стало мерцать медленно вздымаясь вверх. Привычные черты исчезали. На его месте возник странный сгусток энергии. Чистой, светлой. А в ней, словно кто-то нарочно поставил кляксу, черное медленно расползающиеся пятно – яд, который не просто убивал Воима, а медленно поглощал его свет, обращая в проклятого. Ярко алый вихрь стал медленно закручиваться вокруг Воима, впитывая его в себя. Приглушенный стук и Пандора захлопнулась.
    — Итак, пока руны подсвечены у нас есть время. Но если мы не успеем, то мы потеряем не только Воима, но и Аусуса. Поэтому мы должны решить две проблемы: найти способ убрать из Света Воима эту чёрную гниль и подыскать новое хранилище или оболочку для Аусуса.
    — Да, как всегда весело, Арм. Предлагаю немного передохнуть и восстановить силы, а затем постараться отыскать Фаррела, быть может его тоже перенесло, ведь, когда мы ныряли, его тоже окружил довольно странный сгусток света.
    — Быть может, хотелось бы.
    — Напоследок, я только что вспомнил одну занимательную деталь из некогда прочитанного мной старого трактата.
    — Вот только давай без баек на ночь, Лоу и так тошно.
    — Подожди, причём тут байки. Дай договорить.
    — Хорошо, ну и?
    — Так вот, в том трактате была маленькая деталь, к слову, сам трактат посвящён особой связи между мовхарами и людьми, которая возникает ввиду особого взаимодействия нашего света и души человека, как правило, это энергии идеально совместимые и при этом при таком соединении многократно усиливающие друг друга. Также примечательно и то, что оба довольны походи между собой, даже в привычках.
    — Хватит лекций, какова нужная информация?
    — Да, деталь. В ней говорилось, что когда душа человека и свет мовхара условно «находят друг друга», то при единении один может спасти другого от смерти, но только в этот момент, ни после, ни до.
    — Ты же понимаешь, что отмеченного «судьбой» найти подобно бактерии Кока в пробирке с другими – родственными бактериями.
    — Опять слова не понятные, мы должны иметь это ввиду.
    — К тому же, кому как не тебе знать, что чтобы двое получили доступ к такой силе оба должны пожертвовать, жалко не оговаривается чем или кем, дурацкие трактаты, написанные стариками с полоумием.
    — Что верно, то верно, но, Арм, будем иметь ввиду.
    — А теперь немного переведём дух и отдадим дань памяти Эликвиру. Он как никто другой этого заслуживает и это меньшее, что мы можем для него сделать.
    — Да, Арм, ты прав.
    И пока братья устраивали проводы некогда великому стражу земного мира, Фар и Рикки уже добрались до места, где произошла встреча Фаррела и того волка.
    — Вот, здесь, видишь, вмятина. А он лежал вот здесь.
    — Что ж, ладно. Ты однозначно был здесь, но что с того, пока это не пахнет тем фантастическим, что ты мне на рассказывал.
    — Смотри дальше, видишь тянущийся к озеру след, прям отсюда и туда.
    — Да, вижу.
    — Так меня медленно утягивало туда, куда мне бы не хотелось вернуться. Смотри, тут даже пепел остался, видимо вырвался из воронки.
    — Допустим, я тебе верю. И чтобы я не убежал сейчас, дай мне любезно взятые тобой бутерброды.
    — Я тебе тут все показываю, а тебе снова лишь бы одно – есть.
    — Насколько я знаю, это в моём стиле. Так что выкладывай давай.
    — Ой на, только не заводи волынку.
    — Спасибо, мудрое решение. Значит – медленно откусывая кусок бутерброда с белой грудкой и сыром – ты у нас волшебник и всё-такое?
    — Ну, если верить тому, что там происходило – да. Но как этим пользоваться я не знаю, вот не малейшего представления.
    — Сейчас нам твои друзья не помешали. Если, конечно, я продолжу допускать тот факт, что сказанное тобой правда.
    — Желательно, чтобы так и было, а то я начну считать себя поехавшим во всех смыслах. Как головой, так и их дома в дурку.

    Они сидели на том месте ещё и ещё раз проговаривая детали того, что же произошло с Фаром. Рикки доживал свои бутерброды минут за пять, но беседы не прервал, ему было слишком интересно, и он действительно хотел и верил в то, что говорил Фаррел. Ведь, если это правда, то в мире есть магия, а значит он не такой уж серый и неинтересный, особенно, когда твой друг обладает какой-то силой и быть может ты сам тоже обладаешь чем-то.
    Тем временем похоронная процессия была завершена. Эликвира придали священному древу, что росло в его сокрытом саду. Он растворился в нем и на дереве вырос очередной небольшой сучек, теперь он был вместе со всей своей семьёй, некогда павшей в страшных битвах.
    — И пусть свет освещает ему дорогу – обнадеживающе произнёс Лоутуз.
    — И пусть свет освещает ему дорогу – повторил Армастуз.
    — Теперь попробуем разыскать Фаррела, если он жив, конечно. Я немного переработал заклятие и в случае чего не он к нам попадёт, а мы к нему.
    — Тогда действуй, нечего тянуть время, его не так много, как хотелось бы.
    — Верно. Арахм-туэр-квар-ар! - Тишина.
    — Может ещё раз?
    — Ну давай попробуем – ответил Лоутуз.
    И пока Лоу готовился ещё раз повторить, ребята закончили бурное обсуждение и просто сидели, смотря на спокойную водную гладь.
    — Фар, а зна... Я верю, что в пирожках ничего такого не было, да и ты, вроде, не употребляешь, но почему символ на твоей руки стал переливаться?!
    — Чёрт! Значит правда, я не спятил. Обычно, когда такое случается, за этим следуют весёлые приключения – облегчённо и немного радостно проговорил Фаррел.
    — А чего тебе весело, ты чего намешал в бутерброды? О-о-о чёрт меня возьми, что за нафиг?!
Посреди озера возникла воронка, откуда выплюнуло двух странных парней, нагишом.
    — Где-то прошёл ураган, скажем по пляжу нудистов и сейчас выпали осадки?
    — Смешно, но нет. Узнаю символичные татуировки у одного из них.
    — Прости, что??? Ты стал увлекаться нудистами.
    — Я понимаю твоё состояние, успокойся, видимо они приняли не бросающиеся в глаза обличие нам подобных – людей.
    — Знакомься, Рикки, это Армастуз, срань какая, а это Лоутуз, Боже, бедный мой желудок.
    — Рады знакомству, извините за наш внешний вид, когда Лоу говорил про «доработал» никто и заподозрить не мог на принятие человеческого облика при переходе.
    — Ну ты же знаешь мои ляпы, рад за тебя, пустая голова, ты выжил, если бы можно было делать ставки, сейчас я остался ни с чем. Хотя учитывая мой внешний вид.
    — А-ха-ха, как мне этого не хватало, но зрелище убогое, накиньте на себя на это.
Фаррел бросил им два пледа, которые он всегда кладёт в свою сумку при вылазке куда-то.
    — Фар, кажется, что твоему другу плохо или у него диета такая, что он песок сейчас ест
    — Рикки, твою же, вроде, сильный мальчик, а в обмороки падаешь.
    Пока Фаррел приводил Рикки в чувство, он параллельно общался с теми, кого хотел увидеть. А когда Рикки наконец пришёл в себя, то пришлось и его немного адаптировать к происходящему.
    Он свыкся с мыслью о том, что всё рассказанное Фаррелом правда. Он просто слушал. Ведь теперь им предстоит понять, куда спрятать двух абсолютно голых парней. А самое главное придумать для этого адекватное объяснение.